Основу этой главы написал Ник, участник форума.

Изменение морских течений в неоцене повлияло на климат отдельных регионов так же сильно, как и потепление на планете. Пожалуй, это особенно заметно по обе стороны северной Атлантики. Гольфстрим, отклонившись от берегов Европы, смягчил климат северо-востока Северной Америки и Гренландии. А по другую сторону океана, вдоль северного побережья Европы, теперь течёт холодный Антигольфстрим. Вода Антигольфстрима опреснена стоками северных рек Евразии и несколько легче океанской воды нормальной солёности, поэтому холодному течению удалось оттеснить своего тёплого «близнеца» с поверхности океана. И это не могло не отразиться на климате Европы. Фенноскандия и окрестности Белого моря, не согреваемые больше тёплым течением, стали гораздо более суровым краем, чем могли бы быть в условиях глобального потепления климата. Эта местность лежит за полярным кругом, поэтому весна, лето и осень укладываются в несколько месяцев календарного лета. Само лето здесь очень короткое и прохладное даже в условиях более тёплого климата неоцена. А значительная часть года – это снежная зима с короткими пасмурными днями и несколько месяцев полярной ночи. Местным животным и растениям приходится приспосабливаться к подобному ритму жизни: холодные и снежные месяцы превращаются в непрерывную борьбу за выживание, а лето – краткое время изобилия, когда природа стремится компенсировать долгий зимний сон быстрым ростом и бурным развитием растений и животных.
Хибины – очень древние горы, существовавшие на Земле сотни миллионов лет до появления людей. Поэтому 25 миллионов лет, миновавшие со времени исчезновения человека на Земле, мало что добавили к их облику. Это старые горы, подвергшиеся сильному выветриванию. Голоцен-неоценовое оледенение лишь немного больше сгладило их плоские вершины и пологие склоны, а ледниковая стена в очередной раз сгребла к югу обломки скальной породы. Но со временем на вычищенных ледником склонах поселились мхи и лишайники, накопился слой почвы, и в эти места вернулись леса – но только странного, необычного облика. На склонах Хибин и отчасти в Скандинавии, где с полюса дуют сильные холодные ветры, расположен один из крупных районов криволесья в Северном полушарии. В этих лесах своеобразного облика практически невозможно отыскать хоть одно прямое дерево зрелого возраста. Лишь самые молодые сеянцы растут более или менее ровно, но с возрастом, ощутив на себе ярость полярных ветров, молодые деревья перестают расти прямо. Ветер буквально ваяет из них причудливые живые скульптуры, и взрослые деревья здесь изгибаются по два-три раза в подветренную сторону; у некоторых деревьев ветви закручиваются спиралью, а кроны асимметричны. Сезон роста здесь очень короткий, поэтому деревья растут медленно, и иной раз кривое кряжистое дерево может достигать столетнего возраста и больше. Кустарники и травянистые растения избирают более простую стратегию выживания: они просто прячутся под снегом вместе с зелёной листвой, переживают зиму в относительном тепле и безопасности, и после таяния снега сразу же трогаются в рост и начинают цвести. Благодаря невысокому росту они избегают ярости холодных ветров и могут позволить себе расти относительно прямо.
Это не лучшее место для жизни животных, но и этот холодный и ветреный край населён ими. В этих местах пришельцы из Центральной Европы живут бок о бок с одними из последних реликтов ледникового периода.
На холодном севере сейчас весна. Дни ещё короткие, а тусклое солнце едва поднимается над горизонтом. Его тепло с трудом растапливает снег, и порой одного снегопада бывает достаточно, чтобы перечеркнуть результаты целой недели трудов солнца. Это время, когда всё живое в холодных северных лесах охватывает чувство ожидания предстоящего короткого и скудного, но всё-таки праздника жизни. И некоторые жители этих мест начали готовиться к предстоящему летнему изобилию загодя.
Горные склоны, подвергшиеся выветриванию, изобилуют трещинами, нишами и другими укрытиями, в которых охотно гнездятся птицы. Здесь водятся хищники, а в условиях скудности ресурсов выращивание потомства оказывается очень затратным процессом, поэтому гибель кладки нужно предотвратить всеми возможными способами. Это особенно важно, если выращивание потомства продолжается практически всё лето и требует от родителей значительных усилий. В таком случае гнездо должно быть устроено в таком месте, куда хищник не может добраться даже случайно. И глубокая ниша в скале, представляющей из себя почти вертикальную стену – это настоящая крепость, куда практически невозможно попасть с земли. В нише высится большая куча веток – птичье гнездо, которое подновлялось и достраивалось из года в год. Нижние слои веток уже превратились в труху, источенные насекомыми, и из-под более свежих веток проглядывают ростки трав и даже берёз, появившиеся из занесённых ветром семян. Верхний слой веток самый свежий, набросанный в конце уходящей зимы. Эти ветки были заботливо примяты, а в ямку в центре гнезда были отложены два яйца. Леса и горные склоны ещё покрывал снег, когда начались родительские хлопоты у хозяев гнезда – пары пернатых хищников сторюнкаров. Эти крупные птицы, похожие на орлов эпохи человека, выращивают потомство очень подолгу, и могут позволить себе это хлопотное занятие не каждый год: в голодные годы птицы могут вовсе не гнездиться. Однако уходящая зима была достаточно сытной, птицы смогли успешно пережить её, накопив достаточно ресурсов для размножения. И в этом гнезде новая жизнь уже готова бросить вызов суровой природе этих мест. Попискивание внутри яиц и лёгкое шевеление внутри скорлупы начались ещё долгой ночью. Сидящая на яйцах тёмно-серая птица, самка сторюнкара, почувствовала движения птенцов в яйцах. Она встала, шагнула назад и начала разглядывать свою кладку. Похоже, всё идёт, как обычно, без неожиданностей. Оба яйца легонько шевелились, а их скорлупу прорезали почти круговые трещины – птенцы трудились, пробивая себе выход в этот мир. Опасаясь охладить своё будущее потомство, насиживающая самка вновь заняла своё место на гнезде. Она сидит, распушив перья, и чувствует, как под её животом происходит что-то очень важное. От скорлупы яиц один за другим отваливаются кусочки и, наконец, из одного яйца показались клюв птенца и лапа с когтями. Слегка отдышавшись, птенец продолжил схватку со скорлупой за право появиться на свет, и после некоторых усилий выбрался на свободу. Это самец Куллерво. Он появился первым в выводке, но это вовсе не гарантия того, что он успешно вырастет и покинет гнездо. Вскоре вылупилась и его сестра Сюэтар – несмотря на родство, она станет его первым конкурентом за пищу и внимание родителей. А если лето будет голодным – она может превратиться в его палача: у сторюнкаров самка крупнее и агрессивнее самца. Но пока она так же слаба и беспомощна, как сам Куллерво.
Вылупившись и избавившись от скорлупок, птенцы копошатся под животом матери, обсыхая и согреваясь. Они появились на свет с открытыми глазами, но пока им ничего не довелось увидеть: поднялся ветер с океана, и их мать плотно сидит на гнезде, защищая птенцов от холода. В это время они воспринимают мать как нечто большое и тёплое, но совершенно не представляют, как она выглядит – вокруг них темно, и лишь временами они замечают проблески света, когда самка на гнезде шевелится. Однако она не может сидеть на гнезде неподвижно в течение нескольких часов, поэтому, когда ветер утих, птица встала с гнезда и с наслаждением выпрямила затёкшие ноги. Тусклый свет короткого весеннего дня показался птенцам ослепительно ярким после темноты под телом матери. Вместе с этим пришли и новые ощущения, и самое первое из них – холод. Раскрыв глаза, два птенца с удивлением таращились на окружающий их мир: на серое небо над головами, на щербатую скалу, на которой построено гнездо, и на бесконечную даль, раскинувшуюся с другой стороны гнезда. Первым живым существом, которое они увидели, оказывается их мать Айно. Они впервые смотрят на неё со стороны, и в первые секунды, пока она сохраняла неподвижность, не воспринимали её как что-то особенное – она была просто частью странного и непонятного мира, в котором им предстоит жить. Но потом Айно зашевелилась, и всё внимание птенцов переключилось исключительно на неё. Могучий инстинкт дал им первую подсказку, важную для выживания: «первое шевелящееся, что ты увидишь – это твоя мать. Она накормит, согреет и защитит. Запомни её хорошенько». Две пары чёрных глаз уставились на Айно, и она ответила им таким же внимательным взглядом: мать и дети запоминали друг друга, и между ними устанавливалась связь, чрезвычайно важная для выживания потомства. Мать должна знать, за кем ухаживать, а дети – у кого просить пищу и тепло. Айно, издав несколько нежных звуков, осторожно подцепила крючковатым клювом скорлупки, резкими движениями головы выбросила их из гнезда и снова села греть своих птенцов. Они ещё не до конца обсохли и начали мёрзнуть на ветру; их жалобные голоса стали стимулом продолжать греть их. Оба птенца здоровы, поэтому, похоже, для Айно жизнь в ближайшие месяцы станет сложнее. Но так всегда бывает.
Некоторое время спустя самка заметила приближающийся к скале силуэт крупной птицы. Это отец птенцов, Тор. Благодаря прекрасному зрению Айно узнала его ещё издалека, и разглядела, что он несёт в когтях добычу. Это важно для потомства, но Айно пока не готова сразу пустить его в гнездо. Два птенца, копошащиеся у неё под животом, разбудили её родительский инстинкт, и теперь она готова защищать потомство даже от собственного супруга. Она следит за полётом Тора, готовая в любую минуту подняться в воздух и напасть на него. Вскоре он опустился на высокую ветку сосны и закричал, прижимая добычу когтями к ветке. Его голос знаком Айно, и это заставило её вести себя менее агрессивно. Она закричала в ответ, и Тор перелетел на скалу и бросил на край гнезда добычу – крупную агуну, куриную птицу, добытую на окраине криволесья. Айно поднялась, и Тор впервые увидел своих птенцов, появившихся в этом году. Он начал разглядывать их, запоминая их облик и ловя на себе настороженный взгляд супруги. Айно была готова броситься на Тора, если что-то в движениях самца покажется ей угрозой для птенцов. Но Тор уже вырастил не один выводок со своей супругой и прекрасно изучил её нрав. Когда птенцы только появились на свет, он старается держаться подальше от собственной супруги, потому что однажды, несколько лет назад, уже получил от неё жестокую трёпку, когда неосторожно приблизился к едва вылупившимся птенцам. Оставив добычу самке, он взлетел и вновь отправился на охоту.
Айно выдрала несколько пучков перьев из тушки агуны, разодрала кожу острым клювом, но не стала глотать первый кусок мяса, хотя была голодна. Она встала на край гнезда и сунула мясо в приоткрытый клюв Куллерво. Тот сперва уронил первый в своей жизни обед и посмотрел на него одним глазом, не понимая, что с ним надо делать. Оставшийся на языке вкус свежего мяса ему понравился и запустил пищевой инстинкт. Айно подняла мясо и снова поднесла его к клюву Куллерво. Птенец подхватил кусок поудобнее и начал заглатывать. Сюэтар, видя это, неуклюже подползла к нему на слабых лапках и попыталась отнять пищу, но вовремя получила от матери свой кусочек. Пока птенцы малы, им вполне хватит несколько кусочков мяса на каждого. Чувство сытости подействовало на птенцов умиротворяюще, и вскоре оба птенца задремали. А Айно с начала жадностью терзать остатки тушки агуны, глотая мясо и потроха. Остатки она выбросила из гнезда – несколько обрывков кожи с перьями и разодранный скелет, ободранный почти дочиста: за время насиживания самка сильно проголодалась.
Молодым пернатым хищникам важно развиваться как можно быстрее. Крупные хищные птицы растут относительно медленно, и у них едва хватит времени, чтобы за короткое северное лето полностью опериться, встать на крыло и получить хотя бы первые уроки охоты до наступления зимы. К моменту, когда они покинут родительский дом, уже начнутся первые осенние заморозки, но зато дичь будет жирной, отъевшейся во время короткого летнего изобилия. И у них будет возможность попрактиковаться в охоте – конечно, если они доживут до этого момента.
Спустя несколько дней птенцы уже активно выпрашивают корм. Они быстро растут, поэтому едят всё больше, и родителям приходится подолгу пропадать на охоте. Несмотря на наступление весны, дни ещё холодные, поэтому птенцам приходится согреваться, прижимаясь друг к другу. Лучше всего, конечно, согревает полный желудок, поэтому, когда кто-то из родителей возвращается к гнезду, оба птенца, с трудом держась на ногах, буквально атакуют его, выпрашивая пищу. Их отец Тор не слишком сильно заботится о потомстве. Он запомнил птенцов и признал их, но кормить их он не собирается – его родительский инстинкт не заходит так далеко. Его обязанность – принести добычу, а разделкой и кормлением обычно занимается Айно. Птенцы ещё покрыты пухом, и у них едва начали расти зачатки перьев в крыльях и хвосте, но в это время уже проявились различия в поведении между братом и сестрой. Куллерво чаще просит корм и исследует гнездо. Он уже пробует подняться на слабых дрожащих ногах, и даже отважился один раз выбраться в скальную нишу и посмотреть, что там, в дальнем углу, где накопился растительный мусор от постройки гнезда вперемешку с остатками добычи. Зато Сюэтар растёт чуть быстрее. Она агрессивнее брата и отнимает у него часть добычи. Когда Айно кормит их, Сюэтар активнее требует корм, отпихивая брата от матери. Несмотря на такое поведение сестры, Куллерво всё равно получает свою порцию корма: сестра активнее просит пищу и быстрее насыщается, поэтому, немного подождав, Куллерво без проблем получает свою порцию корма от матери. Молодые птицы почти не голодают: родители регулярно приносят им пищу и Айно заботливо кормит их. Похоже, что если лето будет удачным и никто не нападёт на гнездо, брат и сестра имеют все шансы дожить до самостоятельной жизни.

***

Семья сторюнкаров исправно снабжает птенцов мясом. Чаще всего охотится более подвижный Тор, однако к нему может присоединяться Айно. Охотясь парой, птицы пользуются определённой тактикой. Обычно Тор имитирует атаку, вспугивая добычу в сторону скрывшейся Айно, а Айно внезапно нападает из укрытия в ветвях дерева, пока Тор отвлекает внимание добычи, кружась над лесом и не прячась. Им нужно охотиться успешно, чтобы прокормить не только себя, но и подрастающих птенцов, которым с каждым днём требуется всё больше пищи.
Сторюнкары – не единственные, кто охотится в хибинском криволесье. Тор и Айно предпочитают не охотиться в непосредственной близости от своего гнезда, чтобы не выдать его местоположение, и летают на охоту за несколько километров, через лес и над небольшой рекой, бурлящей среди камней. С высоты своего полёта птицы часто наблюдают крупных хищных зверей тёмно-серого цвета, которые также держатся парой и охотятся на разную мелкую и среднюю дичь. Это гармы – местные холодостойкие хищники, потомки животных минувшего ледникового периода. Они являются потомками песцов эпохи человека, но успешно занимают место быстроногого хищника, которое в эпоху человека принадлежало волку. Пара сторюнкаров хорошо знакома с этими гармами – зимой они предпочитали следовать за стаями гармов и могли рассчитывать на неплохой пир из остатков мяса крупной добычи. Бывало, они даже следовали за крупными зверями вроде зайцелоп, по опыту зная, что вскоре их обнаружат гармы, после которых можно заполучить даровое угощение из остатков их добычи. Гармы часто следят за полётом пернатых хищников, а благодаря недюжинному уму способны догадаться, куда смотрят сторюнкары и что они могут увидеть.
Но сейчас гармы не рискнули бы связываться с крупной добычей: наступила весна, крупные зимние стаи разбились на пары, и сейчас они тоже заняты выращиванием потомства. В нескольких километрах от гнезда Тора и Айно, в небольшой пещере живёт семья гармов. Их щенки появились на свет примерно в то же время, что и птенцы сторюнкаров. Они прозрели две недели назад, а недавно стали есть мясо. Но, в отличие от сторюнкаров, семье гармов не повезло: из четырёх детёнышей выжили лишь два брата – Сколль и Хати. Другим детёнышам не хватало пищи, и они умерли один за другим – это обычное дело в выводках хищников. Самка просто съела их тела, и с тех пор вся её забота, а также приносимая ею пища доставалась только Сколлю и Хати, которые продолжили расти и крепнуть, постепенно отвыкая от молока и привыкая к вкусу мяса. Они уже не глотают полупереваренное мясо, отрыгнутое родителями, а предпочитают терзать своими молочными зубами куски свежего мяса, от которого исходит дразнящий и волнующий запах крови – запах добычи. Терзая это мясо и отнимая куски друг у друга, Сколль и Хати учатся взаимодействовать и в игре познают охотничьи приёмы, которые когда-нибудь позволят им ложиться спать с полными желудками.
…В этот день мать впервые принесла им нечто новое: не кусок мясо со шкурой, как раньше, а сразу целого задушенного зайца. Она просто положила добычу на землю, отошла в сторону и легла на наклонный ствол кривой сосны, где любила греться на солнце после охоты. Сколь и Хати обнюхали тушку зайца и начали слегка покусывать незнакомый с виду предмет, пахнущий так знакомо. Им ещё не приходилось иметь дело с целой добычей, и они просто не знают, что с ней делать. Самка, однако, не спешит помогать им, и лишь наблюдает за поведением детёнышей. Сколль и Хати мусолят в зубах шкуру зверя, чихая от шерсти, щекочущей им ноздри. Затем Сколль потянул тушку зайца к себе, а Хати вцепился в её мягкое брюхо и рванул. Непрочная шкурка разорвалась, и в воздухе разлился знакомый аромат крови. Детёныши замерли, с наслаждением вдыхая аппетитный запах, а затем вместе бросились на тушку и начали рвать её шкуру, добираясь до мяса. Они вцепляются своими маленькими зубами в мясо, рвут его и жадно глотают куски. Они буквально упиваются новыми ощущениями – это ещё больше похоже на настоящую охоту, а мясо, оторванное прямо от целой тушки, кажется гораздо вкуснее того, что приносили родители. Кусок за куском, и братья постепенно наелись, после чего принялись играть, таская по логову кусок окровавленной заячьей шкуры и гоняясь друг за другом в надежде отнять его.
Десять дней спустя Сколль и Хати возились у входа в пещеру. В первое время они выходили наружу довольно робко и прятались, пугаясь случайного шума, однако теперь их не загнать обратно. Пока родители присматривают за ними, Сколль и Хати чувствуют себя в безопасности. Они изредка видели в небе ширококрылые силуэты, и помнят один из первых родительских уроков: при виде этих птиц им нужно прятаться. Сами родители старались держаться в кустарнике, а детёнышей загоняли в логово, когда в небе величественно кружила одна такая птица, или сразу две. Но такая опасность появлялась редко. Детёныши практически не встречались с другими опасностями – гарм достаточно серьёзный хищник, представляющий угрозу для многих обитателей криволесья и гор, поэтому мало кто рискует появляться вблизи их логова. И сейчас в небе лишь изредка появляются силуэты мелких птиц, стремительно летящих куда-то по своим делам. Пернатых гигантов не видно, поэтому братья Сколль и Хати с удовольствием играют, ожидая, пока кто-нибудь из родителей вернётся с охоты и принесёт с собой что-нибудь вкусное. Они грызут палочки, гоняются за пером, гонимым ветром, и таскают высохшие кости и куски шкур старой добычи, которые валяются неподалёку от входа в логово. Некоторые куски уже успели высохнуть, а с других при приближении щенков поднимаются жирные мухи, кружащиеся в воздухе и садящиеся им на нос или глаза. Они отвратительно пахнут, как и гниющее мясо, на котором они сидели, поэтому щенки гарма мотают головами, стараясь отогнать их. Они не замечают, что остатки добычи их родителей привлекли ещё одного обитателя леса – более крупного, чем мухи, и несравненно более опасного.
Тень мелькнула недалеко от них – она двигалась, в отличие от привычных теней деревьев. Щенки гарма заметили это движение и перестали играть. Вытянув шеи вверх, они стали принюхиваться и вглядываться в подлесок. Наконец, Хати, более тёмный брат, сумел разглядеть неизвестного зверя, который прячется за кустами. Детёныши ещё не умеют отличать друзей от врагов, поэтому сочли, что это просто кто-то из их сородичей – изредка к логову родителей подходили их старшие братья и сёстры из предыдущих выводков. Зверь также внимательно оценивает обстановку: щенки увидели, как блеснули его глаза. Видимо, сочтя, что опасности нет, он ещё раз принюхался и вышел из укрытия.
Уже не скрываясь, зверь приближается к щенкам гарма. Он и похож на взрослого гарма, и не похож. Этот зверь – вамматар, ещё один вид местных хищников, потомок лисицы и очень дальний родственник гарма. В отличие от гарма, специализированного плотоядного, вамматар – универсал, способный поедать самые разные виды пищи, от ягод и грибов до остатков добычи гарма. Именно за ними он наведывается время от времени к логову этой пары, следя, чтобы хозяев не было дома во время его визита. Последний раз он был в этом месте, когда ещё лежал последний весенний снег, поэтому появление щенков гарма в окрестностях логова стало для него неожиданностью. Вамматар старается вести себя осторожно: навострив уши, он следит за движениями щенков, оценивая степень опасности. Он значительно меньше размером, чем взрослый гарм, но похож на него тёмно-серой окраской шерсти. Принюхавшись ещё раз, он слегка оскалил зубы – остроконечные, с увеличенными клыками – и сделал шаг вперёд. Это хищник, но детёныши гарма видят такого зверя в первый раз, и пока не понимают, что находятся в опасности. Недалеко от входа в их логово лежит хребет недавно съеденного детёныша зайцелопы, на котором ещё осталось немного мяса. Если вамматару удастся стащить его, это будет прекрасный ужин: его зубы позволяют начисто обгладывать кости.
Хати, прежде не видевший такого зверя, принял его за кого-то из старших братьев, и решил поиграть с этим гостем. Он начал подкрадываться к вамматару, виляя хвостом. Увидев это, Сколль присоединился к нему. Оба щенка, дружелюбно виляя короткими хвостами, подбежали к вамматару, глядя на него снизу вверх, и начали повизгивать, предлагая поиграть. Зверь остановился, увидев их: в нём борются сразу несколько инстинктов. Инстинкт самосохранения подсказывает, что это чужаки другого, опасного вида, но в то же время родительский инстинкт отреагировал на их позы, взгляды и звуки: это всего лишь детёныши, и их движения выдают желание играть, несмотря на то, что они принадлежат к другому виду. Несколько секунд вамматар стоял неподвижно, глядя на детёнышей гарма и вдыхая запах останков зайцелопы, которые намеревался стащить. Затем, немного поколебавшись, он сделал шаг вперёд, цапнул Сколля за загривок и отбросил в сторону. Сколль завизжал от неожиданности и боли – на приглашение поиграть ещё никто не реагировал так болезненно. Хати бросился к вамматару, но лис встретил его оскаленными зубами и укусил его. Хати тоже испуганно взвизгнул, а на его боку заалела кровь – клык вамматара пропорол его тонкую кожу.
Вамматар успел сделать пару шагов в сторону остатков добычи гармов, когда сбоку послышался топот, и в следующий момент на него словно налетел серый вихрь. Глава семьи вернулся с добычей, но, услышав визг детёныша, бросил её и помчался на помощь. Самец-гарм оттолкнул вамматара от детёнышей, оскалил зубы и зарычал. Это более чем ясное предупреждение, за которым может последовать нападение. Вамматар взвизгнул и начал отступать, вздыбив шерсть, оскалив зубы и держась головой к противнику. Он старается сохранить самообладание, но на самом деле ему больше всего хочется убраться подальше от этого места. Оскалившийся самец гарма не отходит далеко от детёнышей, а испуганные Сколль и Хати прячутся у него за спиной и наблюдают за развитием событий, поджав короткие хвосты. Если бы самец не вернулся вовремя, возможно, в выводке остался бы только один щенок.
Вамматар не выдержал психологической дуэли с гармом – отступив подальше, он развернулся и бросился в кусты. Гарм лишь для проформы пробежал несколько метров и остановился. Он опустил голову к земле и начал обнюхивать следы чужака. Сколль и Хати догнали его, поскуливая, и тоже начали нюхать землю. Они бессознательно копируют его повадки, одновременно запоминая запах вамматара – он немного похож на их собственный, но отличается от запахов родителей и их родичей. Он другой – и именно это отличие вызывает инстинктивное отторжение. Сегодняшняя встреча помогла им запомнить образ чужака: пока они малы, им следует опасаться его, а будучи взрослыми, они в любой момент смогли бы отогнать его. Сделав несколько шагов, самец-гарм обнаружил метку, оставленную вамматаром – зверь помочился на землю и разбросал задними лапами землю с собственным запахом. Гарм также разбросал землю, закрывая ею пятна мочи вамматара, а затем поставил поверх них собственную метку. Этого вполне достаточно, чтобы перебить запах дерзкого чужака и предупредить его самого и его сородичей, если они ещё раз пойдут по этой тропе. Развернувшись, самец пошёл к логову, а Сколль и Хати поспешили следом, стараясь не отставать. Сегодня им повезло: они оба остались живы и усвоили ещё один важный урок, узнав хищника, обитающего там же, где и они сами. Если им повезёт и они вырастут, им придётся взаимодействовать и с этими соседями.

***

Прошел месяц со дня появления птенцов в гнезде сторюнкаров. Лето выдалось хорошим, трава растёт обильно, грызуны, зайцы и птицы откармливаются на ней, и Айно и Тор исправно носят птенцам корм. Взрослые птицы и птенцы засыпают и просыпаются, когда хотят: в разгар лета в этих местах стоит полярный день, поэтому солнце круглые сутки в небе. Его диск лишь ненадолго скрывается за горным хребтом на севере, но такие импровизированные сумерки длятся всего лишь около двух часов. Тем более, даже в эти часы небо остаётся светлым, поэтому обитатели хибинского криволесья продолжают привычную жизнь в устоявшемся ритме.
Сюэтар и Куллерво уже тесно в гнезде; они всё больше времени проводят на его краю, ожидая родителей. Брат и сестра уже мало похожи на тех крошечных беспомощных существ, которые выклюнулись из яиц на исходе весны. Молодые птицы сильно увеличились в размерах, уверенно стоят на ногах и ходят по гнезду. Они даже выходят из гнезда и заглядывают вглубь ниши в скале, где построено их гнездо. Время от времени они пробуют взмахивать крыльями, но их мускулы ещё слабы, чтобы поднять их в воздух. Тем не менее, молодые сторюнкары регулярно тренируют растущие мышцы – умение летать жизненно необходимо для их вида. Перья в крыльях продолжают рост, но развернулись пока только на самых кончиках: на таких крыльях им не взлететь, даже если очень сильно махать ими. На телах молодых птиц уже начинают расти перья, хотя головы, шеи, бока и живот у них пока ещё покрыты пухом. В этом возрасте уже явно заметно, что Сюэтар крупнее и сильнее брата, но для ястребиных, к которым они принадлежат, это в порядке вещей. Пока ни она, ни Куллерво не отстаёт в развитии, исправно получая свою долю пищи. Однако Сюэтар не упускает случая показать своё превосходство в силе над братом: если у них обоих нет пищи, она берёт принесённую родителями добычу первой, а если её не хватает, может отнять часть добычи у Куллерво. Тем не менее, благодаря усилиям родителей он также не остаётся голодным.
К гнезду прилетела Айно, неся в когтях необычную добычу – крупного дикого кота мец-хозина. Хищнику не повезло попасть на глаза птице, когда он крался к грызунам и забыл об осторожности. Длинные когти моментально проткнули все жизненно важные органы, а удар острого клюва убил зверя, проломив лицевые кости черепа. Добыча довольно тяжёлая, но Айно всё же сумела дотащить её до гнезда. Мать оповестила птенцов о своём возвращении криком, долетела до гнезда, тяжело взмахивая крыльями, и с явным облегчением бросила добычу на край гнезда. Птенцы запищали в ответ и стали просить у матери корм, приседая и открывая клювы. Но мать явно не собирается раздирать мясо. Айно слишком устала, чтобы начать обслуживать птенцов. Она просто встала неподвижно на краю гнезда, лишь изредка поглядывая на своё потомство. Сюэтар и Куллерво голодны и всем своим видом показывают это, однако сейчас мать едва взглянула на них. Они уже достаточно подросли, и теперь им пора учиться разделывать добычу самим. Куллерво и Сюэтар подошли к мёртвому коту и начали тянуть его клювами в разные стороны. Но молодые сторюнкары только выдирали мех мец-хозина – очень густой даже летом. Волоски попадают им в ноздри, поэтому птицы время от времени чихают. Птицы теребят тушку клювами, но им так и не удалось оторвать ни кусочка, и они по-прежнему голодны. Наконец, Куллерво смог наступить на тушку лапой и надорвал кожу добычи. От неожиданности он потерял равновесие и повалился назад, но тут же вскочил и повторил движение. Ему удалось взрезать брюхо добычи, и в награду ему досталась печень, которую он ел нечасто: такие кусочки обычно перехватывала его сестра. Сюэтар и в этот раз попыталась отнять добычу: она полезла к нему с разинутым клювом, но Куллерво в ответ закричал и щёлкнул клювом, распахнув крылья. От неожиданности Сюэтар сделала шаг назад, а Куллерво продолжил терзать добычу. После нескольких попыток его сестра сама надорвала шкуру кота в другом месте и тоже начала есть, отрывая куски мяса и торопливо глотая их. Видя, что дети едят, мать, наконец, зашевелилась. Она подошла к птенцам, растолкав их, оторвала себе пару кусков мяса и проглотила их, а потом вновь отступила на своё место, оставив птенцов терзать добычу. Первое испытание взрослой жизни они прошли – пусть даже это самое лёгкое из испытаний, которые им предстоит выдержать. У сторюнкаров очень короткое детство, за это время они усваивают лишь базовые навыки, необходимые для выживания. Многое им предстоит выучить на собственном опыте, и зачастую ценой урока оказывается жизнь.
Сторюнкары – очень крупные пернатые хищники, и их верховное положение в пищевой цепи практически неоспоримо. Однако в экосистемах Севера находятся те, кто готов занять ещё более высокое место, нападая на этих хищников. Айно, Куллерво и Сюэтар постоянно встряхиваются: над гнездом целым роем кружатся комары и мошки – их великое множество, и их привлекает запах птиц. Многочисленные реки, ручьи и болота севера – очень благоприятное место для развития личинок двукрылых. Во многих водоёмах нет рыбы, и личинки насекомых развиваются там в огромных количествах. Они легко выдерживают промораживание водоёма до дна, а весной, когда вода в реках становится теплее, личинки возвращаются к активной жизни и завершают своё развитие, которое из-за короткого лета могло продолжаться несколько лет. Когда солнце начинает пригревать и минует угроза заморозков, над болотами и озёрами поднимаются целые рои комаров, мошек и мокрецов. Эти насекомые жаждут завершить жизненный цикл и дать начало новому поколению своего вида, причём жаждут в буквальном смысле: чтобы в организме самки сформировались яйца, ей нужно напиться крови – тёплой крови зверя или птицы. И таких самок сотни… на каждый квадратный метр болота. Серые тучи насекомых возвещают о своём присутствии непрерывным жужжанием, нападая целым роем на любое подходящее животное, оказавшееся поблизости. Спасаясь от них, одни травоядные ныряют в болота и валяются в грязи, которая высыхает на их шерсти, образуя панцирь, непроницаемый для хоботков кровососов, а другие животные уходят в горы, где постоянно дует слабый холодный ветер с океана. Они готовы терпеть скорее холод, чем укусы назойливых насекомых.
Но в фауне севера есть звери, которые готовы преодолевать каждый год тысячи километров именно для встречи с этими насекомыми. К моменту массового выхода из куколок кровососущих двукрылых в полярные районы прилетают стаи летучих мышей – мелких, но многочисленных мертвоголовых кожанов, или туонелий. Эти существа – летучие мыши очень характерного облика. От многочисленных родственных видов, обитающих южнее, их отличает очень светлая окраска головы, контрастирующая с тёмным туловищем. Они провели зиму в весьма экзотичных местах: в лесах на атлантическом побережье Западной Европы, в Альпах, и даже в горах Атлас в северной Африке. Многие из их соседей на местах зимовки живут в тёплом климате круглый год, но такая жизнь – не для туонелий. Ради кратковременного, но поистине фантастического изобилия пищи они готовы преодолевать тысячи километров. Пока эти летучие мыши летели на север, самки уже были беременны, и их организмы тратили ресурсы в удвоенном темпе: на многочасовые ночные броски на север, и на последние этапы развития зародышей. Обилие насекомых позволит им не только компенсировать эти затраты, но и вырастить полноценное потомство.
Многочисленные летучие мыши пожинают богатый урожай насекомых. Они проносятся сквозь плотные рои, за считанные секунды набивая рты, глотают улов и продолжают охоту. Полёт мертвоголового кожана своеобразен: зверёк резко меняет направление, почти не снижая скорости, поэтому ему легко удаётся ловить даже крупных слепней, которых в этих местах очень много. Такое насекомое – добыча, за которой стоит погоняться, и кожаны явно отдают им предпочтение. Но, если слепней нет, их вполне устраивают комары и мошки, вьющиеся густыми роями. Некоторые из них продолжают охотиться даже в полуденные часы: полярный день немного сбивает их суточные ритмы, и некоторые туонелии живут в собственном ритме. Среди летучих мышей очень много самок с детёнышами. Они родились почти сразу после прилёта их матерей с зимовки и усиленно набирали вес на материнском молоке. В разгар полярного лета они уже изрядно прибавили в весе и обросли шерстью. Обычно у самки рождается пара детёнышей, и сейчас таскать их довольно тяжело. Самки с потомством летают медленнее и держатся осторожнее, не приближаясь к крупным животным. Некоторые самки уже оставляют своё потомство в укрытиях и охотятся налегке – однако в таком случае они вынуждены часто возвращаться в укрытие и кормить потомство молоком и отрыгнутыми насекомыми. Но у них есть помощницы – бездетные самки или самки, потерявшие по каким-то причинам детёнышей. Они подкармливают голодных сородичей-подростков насекомыми, увеличивая их шансы на выживание. Бывает, за счёт их заботы выживают даже осиротевшие детёныши. В суровых условиях севера такая тактика способствует выживанию вида.
У сторюнкаров подобной заботы о сородичах не наблюдается: каждая птица ведёт себя эгоистично, заботясь исключительно о собственном выживании. Лишь родительский инстинкт смягчает категоричность такого поведения, заставляя родителей делиться добычей с потомством. Поэтому Айно почти ничего не досталось из последней добычи – Куллерво и Сюэтар съели практически все съедобные части, оставив после трапезы лишь позвоночник, раздробленный череп и обрывки шкуры мец-хозина. Два случайных кусочка мяса – это слишком мало для взрослого сторюнкара, поэтому Айно приходится голодать, чтобы дети были сыты. Она стоит в одиночестве на краю гнезда, ожидая прилёта Тора с добычей, но ему явно не везёт сегодня, и он задерживается. Айно мельком видела его где-то вдали, но самец явно не спешит к гнезду. Вокруг неё вьются комары, поэтому Айно время от времени встряхивается, разгоняя назойливых насекомых. Привлечённые ими, возле птицы один за другим пролетают кожаны, трепеща крыльями, словно гигантские бурые бабочки. Айно продолжает сохранять неподвижность, но внутри неё бушует настоящая буря желаний и инстинктов. Голод заставляет её следить даже за такими существами, как эти летучие мыши. Она застыла на месте, но её мускулы напряжены, а неподвижный глаз следит за полётом кожанов. Когда одна летучая мышь оказалась слишком неосторожной и едва не коснулась её крылом, Айно выбросила голову вперёд и схватила её клювом, сокрушая хрупкие кости зверька. Из отчаяния она попыталась заглушить голод таким необычным способом, и попытка оказалась успешной. Кожаны обычно осторожны, но молниеносная реакция хищника не подвела Айно. Она бросила добычу на дно гнезда и наступила на неё лапой, раздирая в лоскуты летательную перепонку кожана. Раненый зверёк застрекотал, испуская отчаянный вопль ужаса в ультразвуковом диапазоне. Заслышав этот крик, остальные летучие мыши испуганно бросились врассыпную. Сюэтар заметила охотничий успех матери и сделала шаг в её сторону, надеясь заполучить эту добычу. Но Айно внезапно преобразилась: она распушила перья, пригнув голову и опустив крылья, и раскрыла клюв, сверля свою дочь свирепым взглядом. Испуганная Сюэтар отступила – она ещё ни разу не видела мать в гневе. Айно подхватила трепыхающуюся летучую мышь клювом и проглотила целиком, вместе с тонкими костями и шерстью. И пусть это слишком мелкая добыча для взрослого сторюнкара, она помогла на какое-то время заглушить резь в желудке. Когда Тор принесёт добычу, молодым птицам вряд ли удастся поесть, пока не наестся сама Айно. Чтобы вырастить птенцов, ей самой нужно быть сильной.

***

Прошло 2 месяца с момента вылупления птенцов сторюнкара. Лето подходит к концу и молодые птицы не потеряли даром ни одного дня. Вся добыча, принесённая родителями, съедается практически без остатка, и время от времени между молодыми птицами вспыхивают драки за последние съедобные кусочки, если еды оказывается маловато. Они почти полностью покрыты перьями: лишь на голове и груди сохранились остатки пуха, который вылезает с каждым днём. Их растущие организмы требуют не только пищи, но и физических нагрузок: маховые перья развернулись полностью, и несколько дней назад Сюэтар и Куллерво обнаружили, что могут взлетать в воздух, если будут сильно махать крыльями. Вначале они лишь слегка поднимались над гнездом и почти сразу же садились, пугаясь незнакомых ощущений, но постепенно стали привыкать держаться в воздухе и даже пролетать небольшие расстояния. Пока они не очень уверенно летают, но любопытство уже тянет их исследовать окружающий мир. И они пользуются обретённым искусством полёта, чтобы расширить границы доступного им мира. Если раньше они всего лишь ползали и ходили по гнезду, изредка заглядывая в глубину скальной ниши, где оно было построено, то теперь молодые птицы всё больше времени проводят на выступе скалы рядом с гнездом, расхаживая по нему, взмахивая крыльями и тренируя мышцы. Иногда у них получается ненадолго подниматься в воздух, а после нескольких попыток они научились точно влетать в гнездо и вспархивать обратно на выступ. С каждым таким полётом у них улучшается точность посадки и скорость полёта, хотя их сил пока хватает ненадолго. Им уже не хочется сидеть в гнезде, а со скалы открывается куда лучший вид на окружающую местность. Леса, соседние горные хребты, заболоченные озёра в долинах рек – это мир, в котором им предстоит жить.
Наступил август, и в природе уже чувствуется первое дыхание новой зимы. Солнце уже исправно скрывается за северным горизонтом, а по утрам на траве лежит не роса, а иней. Цветение местных растений постепенно прекращается, а в воздухе летают пушистые семена, разносимые ветром. Молодняк у постоянных жителей и летних гостей Хибин подрос и готовится к зиме, но они делают это по-разному. Стоя на любимом выступе скалы, Сюэтар и Куллерво наблюдают, как каждый вечер на юг тянутся стаи мертвоголовых кожанов. Летучие мыши не образуют мигрирующих стай со сложной иерархией и сетью социальных связей – они просто держатся поближе к сородичам, чтобы снизить вероятность нападения хищника. В лучах заходящего солнца трепещущие крыльями кожаны напоминают огромных чёрных бабочек. Их полёт уже не похож на те сложные акробатические трюки, которые они выделывали в воздухе, охотясь на насекомых летом – это направленный полёт к далёкой невидимой цели. За лето звери накопили довольно много жира, но весь он будет израсходован во время путешествия на юг. В пути они будут лишь перебиваться случайной добычей и примерно две недели им предстоит жить впроголодь – набить живот до отказа им удастся только в местах зимовки. Вместе с взрослыми зверями улетают молодые, родившиеся в начале лета. Лететь кожанам придётся далеко – до юго-запада Европы, где они проведут зиму в сухих лесах вдоль атлантического побережья, или в горных лесах Альп. Мертвоголовые кожаны и насекомоядные птицы первыми улетают на юг, когда в воздухе становится меньше летающих насекомых. Фактически, вместе с их отлётом заканчивается короткое северное лето. Сторюнкары не строят причинно-следственные связи – им это недоступно. Но они ощущают, как мало стало комаров, хотя для них этот факт имеет куда меньшее значение, чем для кожанов.
Сюэтар и Куллерво уже умеют летать на небольшие расстояния и успешно приземляются; они полностью расстались с птенцовым пухом, оперение нормально развилось и отличается от взрослого лишь чуть более тусклым оттенком. Они обладают хорошим аппетитом, и родители едва успевают кормить их. Добыча, которую они носят в гнездо, уже довольно жирная – некоторые обитатели криволесья готовятся к зиме, усиленно отъедаясь перед долгими голодными зимними месяцами. Сторюнкарам не приходится копить жир: залог их выживания – умение обеспечить себя добычей в нужное время. А для этого нужно активно осваивать искусство полёта на большие расстояния. Скоро долгая зима, и молодые птицы должны успеть получить от родителей уроки охоты, позволяющие не остаться голодными и пережить долгую и мрачную зиму.
В возрасте 65 дней Куллерво смог, наконец, впервые совершить первый длинный полёт – от гнезда до ближайшей сосны, откуда всегда кричал отец, возвращаясь с добычей. Они с Сюэтар начали хлопать крыльями, тренируя навыки взлёта, и Куллерво внезапно полетел не к скальному уступу, куда летал обычно, а к сосне. Первые метры ему удалось пролететь без проблем, но затем он начал терять высоту и отчаянно замахал крыльями, взлетая. Ему удалось избежать столкновения с вершиной небольшой сосны, и он устремился к намеченной цели – любимому суку его отца, куда он садится всякий раз, возвращаясь домой. Это оказалось сложнее, чем ему казалось вначале, поэтому Куллерво пришлось напрячь все силы, чтобы завершить полёт. Сев на ветку, молодой самец тяжело дышит и слегка пошатывается: он преодолел по воздуху около тридцати метров за один перелёт – это больше, чем он привык. Скоро он сможет уверенно летать на огромные расстояния и научится использовать воздушные потоки для полёта, но пока этот короткий перелёт отнял у него много сил. Для взрослой птицы это легко, но Куллерво приходится отдыхать. С этой ветви открывается вид на пространство под скалой, но с другой стороны. Благодаря острому взгляду Куллерво может различать даже мышей, снующих в увядающей траве, но сейчас его внимание привлекло другое: он видит группу больших мохнатых зверей, бегущих цепочкой. Два из них покрупнее, серо-бурого цвета, а два поменьше – серо-бурого и почти чёрного. Это гармы, с которыми ему пока не приходилось сталкиваться. Он слышал их голоса, находясь в гнезде, но в это время они значили для него не больше, чем голоса птиц где-то в зарослях – просто звуки, часть окружающего мира.
Для Сколля и Хати сегодняшний день буквально судьбоносный: они достаточно выросли, и семья вышла на охоту в полном составе. До этого Сколль и Хати учились охотиться, терзая мёртвую или полуживую добычу, принесённую родителями, а самостоятельно добытая ими дичь не превышала размером мыши. Но теперь они, молодые и сильные, участвуют в настоящей охоте вместе с родителями. Они достаточно подросли, и родители начали брать их с собой. Вполне возможно, им даже придётся ночевать сегодня не в уютном логове, а где-то в лесу, но благодаря тёплой густой шерсти они не замёрзнут даже морозной зимой.
Куллерво наблюдает за семьёй гармов, обитающей в обширных владениях его родителей. Обычно интересы гармов и сторюнкаров не пересекаются: одни охотятся только на земле, другие предпочитают искать добычу с воздуха и редко задерживаются на земле дольше, чем нужно для умерщвления добычи. Пока для него это просто ещё один вид зверей этих мест.
В этот момент Сюэтар тоже решила полетать – она явно хочет повторить подвиг брата, и даже превзойти его. Хлопая крыльями, она отправилась в полёт. Заслышав шум её крыльев, молодые гармы остановились и подняли головы, наблюдая за ней – им ни разу не приходилось видеть такую птицу близко. Взрослые звери тоже стали наблюдать за полётом Сюэтар. Она старается изо всех сил, но сильный порыв ветра отклонил её полёт и случилось непредвиденное: самка ударилась крылом о скалу и потеряла равновесие в воздухе. Взмахивая крыльями, она смогла замедлить падение, но до сосны так и не долетела. Сюэтар упала совсем рядом с гармами, но сразу же вскочила на ноги, распахнув крылья и взмахивая ими, чтобы удержать равновесие. Одно из них сильно ушиблено и болит, хотя кости целы. Взрослые звери лишь взглянули на хлопающую крыльями Сюэтар – это не та добыча, которую они привыкли ловить. Зато молодые и полные охотничьего азарта Сколль и Хати бросились к ней. Это их добыча, и они должны самостоятельно убить её, без вмешательства родителей. Молодая самка сторюнкара закричала и захлопала крыльями, пытаясь защититься от Сколля и Хати. Она целится им в морды и пробует клюнуть врагов, но против двух хищников она бессильна. Сколль попытался напасть спереди, но получил от птицы удар клювом в ухо, и с этого момента у него на всю жизнь останется метка от Сюэтар – рассечённый надвое кончик левого уха. Зато он сумел прокусить крыло, обездвижив грозного врага. Волоча одно крыло и хлопая другим, Сюэтар попыталась дать ему отпор. Боль в ухе заставляет Сколля держаться на безопасном расстоянии от раненой хищной птицы, но он отвлекает внимание Сюэтар на себя. В это время Хати зашёл сбоку, бросился на птицу, придавил её своей тяжестью к земле и вцепился в её шею. От его укуса захрустели хрупкие птичьи кости, и добыча почти сразу перестала шевелиться. Пока молодые гармы расправлялись с птицей, родители ничего не делали: они лишь наблюдали за действиями щенков, готовые вмешаться, если потребуется, но Сколль и Хати успешно сдали первый настоящий экзамен в борьбе за существование. Работая вдвоём, они сумели одолеть не просто птицу, а пернатого хищника, который мог бы дорого продать свою жизнь, если бы не был ранен. И они впервые одолели крупную добычу сами.
Упиваясь запахом тёплой крови, Сколль и Хати терзают добычу, отрывают куски мяса и с удовольствием глотают их. Конечно, мясо сторюнкара-подростка не могло бы насытить двух гармов, но это их первая самостоятельная добыча, и её поедание – важный момент в их жизни, поощрение и закрепление жизненно важных форм поведения. Взрослые гармы в этот момент отдыхают, не вмешиваясь, и лишь лениво щёлкают зубами, когда перья добычи разлетаются по ветру в их сторону.
Куллерво наблюдал всю эту сцену с безопасного расстояния – с высокой ветки дерева. Он слышал крики Сюэтар и видел, как она вступила в неравный и заведомо проигрышный бой с двумя молодыми гармами. Но он ничего не стал предпринимать, чтобы помочь ей: родственные узы у сторюнкаров очень слабы, а отношения между птенцами в одном выводке могут быть откровенно враждебными. Когда наступила кровавая развязка драмы, он медленно перелетел обратно на скалу, с трудом хлопая крыльями. Он ещё не до конца осознал, что потерял сестру, и не понимает, что с этого дня его жизнь изменится в лучшую сторону. После гибели сестры добыча и забота родителей достанутся только ему, и у него будет значительно больше шансов успешно обучиться охоте и выжить зимой. А ещё в его картине мира появилась новая подробность: он узнал животное, которое может быть опасным для его вида. В дальнейшем ему предстоит на собственном опыте узнать, как не подпускать к себе одиноких гармов и как отнимать у них добычу. А групп этих зверей он будет бояться всю жизнь, предпочитая наблюдать за ними с высоты своего полёта, или хотя бы с высокого дерева. Вернувшиеся в гнездо один за другим Айно и Тор никак не отреагировали на отсутствие в гнезде Сюэтар. Они несколько раз издали призывный крик, но на него отвечал только Куллерво. И в этот день впервые за свою пока недолгую жизнь Куллерво смог спокойно наесться до отвала. Взрослым птицам практически всё равно, сколько птенцов останется в гнезде: даже если остался один, он – лучший, сильнейший, самый здоровый. Это означает, что затраты, вложенные в его выкармливание, окупились сполна. В гнёздах хищных птиц всегда время от времени пропадают птенцы – Айно и Тор не первые и не последние, у кого погибла часть потомства. Так было, и так будет.
В конце концов, Куллерво был успешно выкормлен родителями. Почувствовав себя достаточно сильным и самостоятельным, он без долгих прощаний покинул их и теперь ищет себе новую территорию. Кружа в небе, он время от времени наблюдает вдалеке силуэты своих родителей, но теперь они ничего не значат для него: отныне он сам по себе. Он выбрался на край родительской территории, куда они залетают редко, и теперь самостоятельно отрабатывает навыки охоты. Стоит середина короткой полярной осени, дни уже холодны, а с океана задувает ледяной ветер, несущий мелкую снежную крупу. Когда Куллерво летит против ветра, снежные крупинки хлёстко ударяют его по векам и клюву. Но какая бы ни была погода, Куллерво должен охотиться. Добыча – это еда, а полный желудок помогает бороться с холодом гораздо лучше, чем тёплое оперение.
Взмахивая крыльями, Куллерво кружит над лесом. Он видит стадо хибинских зайцелоп, бродящих среди деревьев, а где-то на склоне горного хребта ему видно, как среди низкорослых сосен пробирается стая гармов. На болоте у края леса плавает стая гусей. Пока вода ещё не замёрзла, они остаются на севере и кормятся травой и семенами, но вскоре водоёмы покроются льдом, и они отправятся на юг. Куллерво пробовал нападать на гусей, но промахнулся. Сев на землю, он получил от них жестокий отпор и лишился пера в хвосте. Пока он недостаточно силён, он сторонится гусей, но рано или поздно вновь попробует себя в охоте на них. Будучи птенцом, он пробовал гусиное мясо – его мать изредка добывала этих птиц. Может быть, это будет на следующий год, но не сейчас, и Куллерво пролетел над болотом, не обращая внимания на тревожные крики гусей.
Лес быстро промелькнул внизу, и Куллерво вылетел к склону небольшого холма. Взглянув вниз, он увидел, что на земле среди кривых сосен и кустарника весьма оживлённо. Среди пожухлой травы и опавших листьев кустарника мелькают рябые спины – по земле расхаживают тапиорнисы. Их целая стая – скорее всего, несколько семейных групп объединились в преддверии зимы и вместе добывают пищу, роясь в земле и склёвывая последние ягоды на кустах. Среди них заметны крупные взрослые птицы с чёрными хохолками и бородами, и много птиц с ювенильным оперением, у которых пятна на голове пока бурые. Вполне возможно, ему удастся добыть какую-то неопытную птицу. Покружив над стадом тапиорнисов, молодой сторюнкар спикировал вниз. Но он допустил сразу несколько ошибок. Он не выбрал жертву и атаковал с воздуха, поэтому его заметили слишком рано. Его отец Тор стал бы нападать на таких птиц из укрытия на дереве, наметив жертву на краю стаи и нападая на неё под прикрытием кустарника и деревьев. Но Куллерво ещё предстоит изучить искусство нападать из засады и прятаться от добычи.
Его заметили, пока он ещё был в воздухе. Резкий свист одного из тапиорнисов вспугнул всю стаю, и птицы бросились врассыпную, петляя между кустарниками. Ни одна из них не поднялась в воздух, спасаясь от летающего врага, зато их бег с постоянной сменой направлений озадачил Куллерво, не дав ему выбрать жертву. Попытавшись преследовать одну из птиц, Куллерво сделал несколько поворотов в воздухе и быстро потерял высоту и скорость. Он сел на землю, тяжело дыша и складывая крылья. Ему прекрасно видны тапиорнисы, окружившие его. Пока он на земле, им нечего его бояться: сторюнкары с трудом бегают по земле и не могут сравниться в проворстве с тапиорнисами. Птицы громко кричат, а молодняк с любопытством и страхом оглядывает Куллерво, запоминая образ врага. На крики тапиорнисов постепенно начали собираться другие птицы – по веткам кустарника перепархивают несколько мелких норвежских крапивников. Они присоединяются к коллективному окрикиванию Куллерво, не опасаясь хищника – они слишком мелкие, чтобы крупный сторюнкар мог охотиться на них, и одновременно его присутствие держит на расстоянии более мелких хищников, представляющих реальную опасность для самих крапивников.
Отдышавшись, Куллерво оглядел тапиорнисов, раскрыл крылья и взлетел, заставив их в панике бежать под защиту кустов и деревьев. Сегодня он уже не сможет поймать ни одной из этих птиц, даже если они выберутся на поляну – о его присутствии слишком хорошо известно всем окружающим. Кроме того, тапиорнисы теперь будут осторожнее до захода солнца, а он выложился в броске и потратил много сил на неудачную охоту. Впрочем, это не первый и не последний раз, и ему уже не впервой ночевать голодным. Куллерво просто взлетел на соседнюю пихту, забился под нависающие ветви, спасаясь от ветра, и заснул.

***

Зима в разгаре. Хибины находятся в Заполярье, и в это время там свирепствуют самые главные враги всех животных севера – голод и холод. Какое-то время эти испытания дополняла также темнота – около двух недель полярной ночи, когда в полуденные часы южный горизонт был освещён не ярче, чем в сумерки в другие времена года. Во время полярной ночи небо на юге окрашивается в фиолетовые и розовые цвета – это красиво, но некому оценить эту красоту. Жители хибинского криволесья должны бороться за выживание, а в это время исключительно трудно искать корм. Травоядным животным приходится глодать кору и хвою, или копать огромные ямы в снегу в поисках вечнозелёных растений, а хищники вынуждены удваивать усилия на охоте. Сколль и Хати в это время охотятся вместе с родителями и ещё несколькими старшими братьями и сёстрами из предыдущих выводков. Они успели познакомиться с ними ещё осенью, и зимой уже ищут добычу единой стаей. Гармы находятся в лучшем положении, чем Куллерво, который время от времени сопровождает их стаю: они ищут добычу по запаху, и темнота полярной ночи им не помеха. Если нужно, они готовы охотиться даже под светом зелёного пламени полярного сияния. А Куллерво в это время переживает трудные времена. Он охотится при помощи зрения и плохо видит ночью. Поэтому во время полярной ночи он вынужден охотиться быстро, пока южная часть неба ненадолго светлеет. У него не всегда получается поймать добычу в такой короткий промежуток времени, поэтому он часто засыпает голодным. Чаще всего в его когтях оказывается небольшая добыча вроде зайце, агуны или тапиорниса. Порой он не брезгует мелкими грызунами, атакуя их с дерева – такую мелкую добычу он глотает целиком. Бывает, что ему удаётся попировать на останках зайцелопы, пойманной гармами, но после того, как её мясо съедят члены стаи, на долю падальщиков остаются лишь жалкие крохи. Куллерво вынужден быть неразборчивым в еде: он срезает клювом остатки замёрзшего мяса с рёбер и пожирает даже обрывки шкуры с шерстью. Через некоторое время шерсть в его желудке скатывается в комки, и Куллерво просто выплёвывает её в местах ночёвки.
Полярная ночь долгая, но и она не длится вечно. Однажды солнце возвращается в этот промёрзший до костей мир – вначале всего лишь на несколько минут, словно давая жителям криволесья и гор надежду на грядущие перемены. С каждым новым днём оно задерживается на небе всё дольше, хотя его чаще всего скрывают пелена туч и метель. В конце января день уже сильно прибавляется: светлеет уже примерно на шесть часов, хотя и этого времени животным едва хватает, чтобы найти нужное количество корма.
В трудных условиях жизни на севере, в холоде и темноте, животные борются за выживание, ведь приз для победителей – краткое изобилие полярного лета. Самая лучшая тактика выживания в экстремальных условиях – кооперация. Физическая сила не всегда помогает выжить, чувства могут подвести одиночку, а взаимовыгодное взаимодействие с соседями позволяет компенсировать собственные слабости.
На поляне собралось стадо крупных зверей снежно-белого цвета. Они роют копытами и мордами снег, добираясь до сухой травы и листвы вечнозелёных кустарников, зимующих под снегом. Издалека их можно было бы принять за быков, но у них нет рогов, а очень характерные удлинённые морды выдают происхождение животных. Звери покрыты косматой шерстью и бродят, помахивая хвостами. Это – шерстистые кабаны, крупнейшие травоядные этих мест. Они знают, что на поляне проще добраться до скудной растительности – травы и кустарники растут там лучше, чем в лесу, и на открытом месте проще раскапывать снег боковыми движениями головы. Это стадо – семейная группа, состоящая из матёрого самца-доминанта, старого субдоминанта, который когда-то владел этим стадом, трёх взрослых самок, двух подростков прошлого года рождения, и четырёх детёнышей, родившихся минувшей весной. Взрослые особи вооружены огромными выступающими из пасти бивнями, которые особенно велики у обоих самцов группы. Морды зверей с боков украшены крупными роговыми наростами, придающими им устрашающий вид. На самом деле роль этих наростов сугубо практическая: они предохраняют кожу от ранений настом и камнями, когда звери выкапывают пищу, а зимой ещё и спасают кожу от обморожения. До весны ещё далеко, и звери вынуждены ежедневно проделывать огромную работу, раскапывая снег, чтобы добраться до мало-мальски съедобных частей растений. Им помогают выжить запасы, накопленные ещё с лета – на спинах животных высятся жировые горбы, а под кожей лежит внушительный слой сала. Толстая шерстяная шуба на жировой подкладке позволяет зверю не замёрзнуть во время метели или мороза. У шерстистого кабана маленькие глаза и плохое зрение, зато тонкое обоняние, а чувствительный подвижный пятачок помогает на ощупь определять съедобные листья и траву, не погружаясь в снег с головой.
Доминирующий самец – полноправный владыка стада и отец всех детёнышей, которые в нём есть в данный момент. Субдоминант – это бывший хозяин стада, свергнутый в честном бою. Он признаёт первенство нового главы стада, и этого достаточно, чтобы он мог и дальше оставаться в стаде, но уже на правах подчинённого. Даже у таких могучих зверей есть враги, поэтому лишний защитник стаду не помешает. Пока этот бывший глава стада остаётся в силах прокормить себя самостоятельно и защитить стадо от врага, его не гонят прочь. Когда его сил не будет хватать на это, природа сама позаботится о его судьбе.
Самцы активно раскапывают снег, разбрасывая его по сторонам боковыми движениями массивных голов. Самки мельче и слабее их, поэтому они часто пользуются услугами своего лидера, чтобы побыстрее заполучить пищу. Мощными движениями головы самец выкопал яму, на дне которой показались аппетитные зелёные листья приземистого кустарника. Он ощупал их пятачком, словно убеждаясь в том, что это именно то, что он искал. Запах показался вполне знакомым, и самец ловко сорвал веточку растения подвижными губами и начал жевать. Но он не успел сделать это во второй раз: сбоку послышалось сопение, по склону ямы посыпался снег, и к нему в яму сползла на брюхе самая молодая самка стада. Протяжно сопя, она потянулась мордой к раскопанному растению и сорвала несколько листочков. Самец потеснился, недовольно хрюкнув, и ещё несколько раз выбросил из ямы снег, раскапывая еду для себя. Но самка продолжила кормиться рядом с ним, просовывая свой подвижный пятачок прямо под его морду и воруя выкопанную пищу буквально у него из-под носа. Однако до сезона размножения ещё далеко, и сейчас голод заставляет самца вести себя агрессивнее. Он просто рыкнул на самку, клацнув для верности клыками. Намёк оказался более чем прямолинейным: взвизгнув, самка выбралась из его ямы, заставив его выбросить ей вслед изрядную порцию снега, и начала выкапывать пищу самостоятельно. Молодые шерстистые кабаны кормятся значительно спокойнее: детёныши просто учатся приёмам добывания пищи у подростков, и роют снег вместе с ними.
Шерстистые кабаны пируют не одни: рядом с ними собрались пёстрые агуны и тапиорнисы, выклёвывающие семена и ягоды, сохранившиеся под снегом. На раскопах кабанов куриные птицы ищут не только корм – им нужны мелкие камешки, чтобы перетирать пищу в мускульном желудке, а их можно найти, лишь раскопав снег до самой земли. Рядом с этими зверями они чувствуют себя в безопасности: кабаны своим присутствием отпугивают большинство хищников среднего и крупного размера, которые могут нападать на этих птиц. Кабаны не видят в птицах конкурентов, хотя они поедают те же самые виды пищи, поэтому не отгоняют их. Птицы без страха пользуются услугами огромных травоядных, стараясь только не попасть им под ноги – шерстистые кабаны слишком неуклюжи и не привыкли следить, куда ставят ноги. Шерстистые кабаны, однако, краем глаза наблюдают за своими пернатыми соседями – это тоже глаза и уши, причём более чувствительные, чем у самих кабанов. А тревога в поведении птиц очень часто становилась сигналом о присутствии врага, ведь крупнейшие из врагов этих птиц опасны и для подсвинков.
Мелкие хищники довольно часто встречаются в лесах севера Европы – здесь у них много добычи из числа грызунов и мелких птиц. Хищники средних размеров вроде гарма или вамматара более редки – продуктивность лесов и кустарниковых зарослей в высоких широтах не позволяет существовать тысячным стадам их добычи размером с зайцелопу. И совсем редкими являются по-настоящему крупные хищники, способные расправиться с шерстистым кабаном. Тем не менее, они тоже встречаются в северных лесах и исправно берут свою дань со стад этих зверей. Однако их популяции весьма малочисленны, и каждая особь контролирует обширную территорию, наведываясь к обитающим на ней стадам крупной добычи в поисках старых, больных и отставших от стада зверей, с которыми можно легко расправиться. Низкорослые сосны с искривлёнными стволами и согнутыми под тяжестью снега ветвями ухудшают обзор шерстистым кабанам, и они вряд ли смогли бы разглядеть даже крупного зверя, стоящего прямо за этими деревцами. А у него, напротив, открывается прекрасный вид на всё стадо этих зверей, занятое поисками корма. Крупный берл устроил засаду прямо на краю поляны. Это берл-ошкуй, северный подвид европейского берла. Он является экологическим аналогом медведя в лесных природных сообществах неоцена, но, в отличие от медведей эпохи человека, не впадает в спячку и продолжает искать пищу зимой. Его основная пища – животные, главным образом крупные. Владения этих зверей протянулись длинной полосой вдоль берегов Северного Ледовитого океана от запада Скандинавии через всё северное побережье Евразии до Берингии, Аляски и полярных островов Северной Америки. В любой части ареала встреча с этим хищником – маловероятное событие… но только не для его добычи. Этот зверь – взрослый самец, неутомимый бродяга, ищущий корм на огромной территории. Обнаружив следы стада шерстистых кабанов, он несколько часов шёл следом за ними, словно призрак, не выдавая своего присутствия и стоически перенося голод. Его стратегия состоит в том, чтобы оказаться в нужном месте в нужное время, и в подходящий момент взять то, что принадлежит ему по праву сильного. Ради этого стоит проявить терпение – оно будет вознаграждено обильным пиром и запасом мяса, которого в дальнейшем хватит на несколько хороших трапез.
Берл-ошкуй не только терпелив и настойчив – он прекрасно умеет маскироваться. Зимний мех этого животного роскошный – длинный, густой и белоснежный. Это прекрасная маскировка, и он позволяет зверю лежать в засаде на холодном снегу, не рискуя простудиться. Выследив стадо, берл осторожно обошёл его и залёг в засаде, ожидая удобного момента для нападения. Шерстистые кабаны слишком заняты поиском пищи и не замечают его присутствия. Кроме того, даже птицы, бродящие рядом с ними, не подали сигнала тревоги, поэтому берл может рассчитывать на успех в охоте. Он внимательно следит за кабанами: это опасная добыча, и нужно правильно выбрать жертву и рассчитать силы для нападения. Как-то в молодости он неудачно напал на взрослого здорового зверя, и с тех пор на его боку остался уродливый рубец, едва прикрытый шерстью. Тогда зверю пришлось несколько недель пробавляться падалью и растительным кормом, пока не зажила эта рана, но всё равно последствия ранения остались на всю жизнь: во время ходьбы его ступня немного вывернута наружу. За годы охоты на крупную дичь он приобрёл бесценный опыт, и теперь предпочитает атаковать добычу из засады и старается правильно выбрать объект для нападения. Он изучает семейную группу, и восприятие хищника позволяет ему заострить внимание на отклонениях в поведении возможной добычи. Он видит то, что могло бы ускользнуть от неопытного взгляда, но отчётливо воспринимается хищником: один из подсвинков подволакивает ногу, растянув мышцу, самец-субдоминант уже стар, поэтому часто останавливается и тяжело дышит, а пара подростков довольно самонадеянна – они слишком далеко отходят от остальных, уверенные в собственной безопасности.
В это время по спине одного из кабанов скачет пара норвежских крапивников. Эти мелкие певчие птицы – оседлые жители лесов, несмотря на суровую зиму Заполярья. Обычно они ищут пищу на деревьях – под корой и в зарослях лишайников, покрывающих стволы. Крупные травоядные звери – это настоящая передвижная столовая для них: несмотря на зиму, в толстом слое шерсти зверя тепло, и паразиты сохраняют активность круглый год. Привлечённые стадом, на поляне могут собираться сразу несколько пар этих птичек, хотя обычно они придерживаются границ своей территории. Крапивники выклёвывают паразитов из шерсти великанов, которые стараются сохранять неподвижность, чтобы не спугнуть своих маленьких помощников, избавляющих их от зуда и беспокойства. Иногда обрабатываемый этими птицами кабан прерывает кормление, поднимает голову и замирает в такой позе, давая возможность маленьким птицам склевать паразитов у него на морде. В этот момент он может даже затаить дыхание.
Наконец берл-ошкуй выбрал себе жертву – одного из молодых кабанов, приблизившихся к его укрытию. Он плохой бегун на дальние расстояния, но на короткой дистанции способен развивать большую скорость. До молодого кабана – всего лишь три его прыжка. Он сможет сделать это. Кабан плохо видит, поэтому не сразу поймёт, что на него напал белый хищник на фоне белого снега. Секундного замешательства будет достаточно, чтобы берл обрушил ему на голову свои лапы и одним ударом сломал шею. Дождавшись, когда кабан сделал ещё один шаг в сторону его засады, берл бросился вперёд.
На охоте у крупных хищников бывают моменты, когда какое-то обстоятельство, с виду незначительное, может полностью поменять расклад сил и изменить ситуацию на прямо противоположную. Так произошло и в этот раз. У шерстистого кабана зрение плохое, но у норвежского крапивника оно просто превосходное, несмотря на мелкий размер самой птицы. Уже самый первый прыжок берла из засады привлёк внимание крапивников, и крохотные птицы с криком взлетели со спин шерстистых кабанов. Далее события развивались почти мгновенно. На втором прыжке берла подняли крик тревоги агуны, а тапиорнисы начали взлетать, громко хлопая крыльями. В этот момент на их раскрытых крыльях становятся заметными двухцветные бело-рыжие перья, ярко выделяющиеся на фоне тусклого зимнего ландшафта, а хлопанье крыльев целой стаи создаёт шум, напоминающий гром. В последний момент подросток увидел мчащегося к нему берла и едва успел отскочить в сторону. Берл приземлился передними лапами в следы от копыт молодого шерстистого кабана, а его добыча в это время уже удирала с визгом в сторону сородичей. Развернувшись, берл сделал отчаянную попытку настичь ускользающую добычу, однако не успел даже кончиком когтя задеть спасающегося от него кабана. Тот едва успел добежать до взрослых и скрылся за их спинами. В это время огромные взрослые шерстистые кабаны громко захрюкали и направились в сторону хищника, по пути выстраиваясь в защитную стенку. Надвигаясь на огромного хищника, они мотают головами, «точат» клыки и свирепо похрюкивают низкими утробными голосами. Это не визг страха, а звук угрозы, выражающий их решимость бороться за безопасность стада. Целый ряд их огромных бивней – это по-настоящему серьёзное оружие. Берлу вряд ли захочется получать ещё один шрам от таких бивней – он может оказаться последним в его жизни, и в такой ситуации будет великим благом, если берл будет убит на месте. Рана от бивня гигантского кабана может превратить остаток его жизни в медленную мучительную агонию. Тем не менее, берл не сразу отступает. У него есть ещё один охотничий приём в запасе. Он начал прохаживаться на виду у стада, свирепо рыча и делая ложные выпады. Он просто пытается их напугать – бывало, кто-то из членов стада не выдерживал такого психологического поединка и бросался бежать. Такие одиночки, как правило, обречены: берл не давал им воссоединиться со стадом, загонял до изнеможения непрерывным преследованием и убивал. Но не в этот раз: здесь взрослые шерстистые кабаны перехватили инициативу и перешли в наступление, возглавляемые вожаком, который вышел вперёд и угрожающе демонстрирует клыки. Чувствуя, что этот бой ему не выиграть, берл-ошкуй начинает отступать...
И оказывается, что за его охотничьими успехами следили едва ли не с самого начала его охоты. С противоположной стороны поляны из леса выскочили несколько гармов, среди которых Сколль и Хати с родителями, их старшие братья из предыдущих выводков, и ещё пара взрослых гармов с потомством. Пользуясь тем, что взрослые кабаны отвлечены берлом, они нападают с тыла и вспугивают молодняк. Взрослые шерстистые кабаны не сразу поняли, что охота на их стадо продолжается с другой стороны, и не успели отреагировать на появление быстрых и проворных гармов. Несколько хищников смогли зайти между взрослыми кабанами и их потомством, и отделили их от взрослых защитников. Все молодые звери стала им не нужны – они не смогли бы расправиться с таким количеством добычи. А зарезать одного или двух из них стая гармов в состоянии – нужно лишь выбрать подходящую жертву. Хромой подсвинок, явно находясь в состоянии стресса, потерял самообладание и бросился в лес, отчаянно визжа и хрипя. Какое-то время он даже смог довольно быстро бежать, несмотря на хромоту. А где-то сбоку от него среди стволов деревьев мелькают белые шкуры гармов, почти неразличимые среди теней леса. В зимнем меху у гармов на пальцах растут пышные меховые оборки – своеобразные «снегоступы», позволяющие бежать по снегу и не проваливаться. А острые копыта кабана пробивают снег, и он проваливается по самый живот. Ему трудно бежать, но он не слышит голосов гармов. Может быть, он спасся от них – нужно лишь отдышаться, и тогда, возможно, ему удастся пробраться обратно к сородичам. А там, где стадо – безопасно.
Гарм налетел на молодого снежного кабана откуда-то сбоку. Он был не один: за ним следовали ещё два хищника помоложе – отец Сколля и Хати продолжил охоту, и его дети учатся его приёмам. От неожиданности кабан рванулся в сторону, и твёрдая земля куда-то ушла у него из-под ног. Он беспомощно покатился вниз, мир бешено закружился у него перед глазами, а затем последовал удар обо что-то твёрдое. А когда кабан пошевелился, одну из его передних ног пронзила чудовищная боль, и он завизжал.
На поляне стадо шерстистых кабанов продолжает сражение с берлом. Зверь постепенно отступает, держась головой к кабанам, и свирепо огрызается, когда кто-то из них делает выпад в его сторону или поддевает рылом и подбрасывает в воздух кучу снега. Чтобы закрепить успех на поле боя, доминирующий самец бросился на хищника, свирепо визжа и щёлкая клыками. Берл едва успел увернуться от его выпада и отступил в кустарник, а его преследователь остановился и начал визжать, широко разевая пасть и демонстрируя свои бивни. Он не собирается продолжать нападение: враг с позором отступил, и лишний раз тратить силы бессмысленно.
Но для берла ещё не всё кончено. Его охота сорвана, но остались гармы, которым удалось преуспеть, пользуясь суматохой в стаде. Отойдя от стада, берл прислушался. Ему показалось, что он слышит где-то вдали голоса гармов, а затем до него донёсся визг молодого шерстистого кабана, полный боли и страха. Определив направление, откуда донёсся звук, берл обошёл на почтительном расстоянии стадо шерстистых кабанов и направился в ту сторону.
Гармы, подобно голоценовым волкам и своим родичам вахилам, зимой умело загоняют добычу большими стаями. Вот и сейчас Сколль и Хати вместе со своим отцом смогли вспугнуть и загнать молодого шерстистого кабана. Гармы гнали его по лесу к известному им оврагу с крутым склоном, а затем просто вспугнули его, когда он меньше всего этого ждал. Поддавшись панике, зверь упал вниз, ударился об торчащий из снега камень и сломал ногу. Добить раненое животное было лишь делом времени. Нападая на кабана по очереди, гармы нанесли ему несколько рваных ран, а затем перегрызли горло ослабевшему от потери крови зверю. Когда началось пиршество, Сколлю и Хати, а также паре их ровесников из другого выводка приходится лишь смотреть, как наслаждаются пищей их родители и другие взрослые гармы. Взрослые звери почти не подпускают их к туше, пока не наедятся сами. Место молодняка на кормёжке – последнее, поэтому они лишь терпеливо ждут, лижут окровавленный снег и лишь иногда урывают для себя куски мяса. А когда один из взрослых зверей наелся до отвала, Сколлю удалось оторвать и проглотить довольно крупный кусок. Тёплое мясо, съеденное на морозе, приятно согревает желудок, а запах свежей крови буквально пьянит. Когда молодняк был допущен к еде, Сколль и Хати блаженствуют, объедаясь мясом большой, полновесной, настоящей добычи.
Блаженство оказалось недолгим: свирепое рычание откуда-то сверху прервало трапезу стаи. А затем из-за края оврага выглянула огромная уродливая голова. Берл отыскал их по запаху и шуму, и теперь пытается отогнать от добычи. Он выбрался на край обрыва, осмотрел его, нашёл по запаху следы гармов и начал спускаться к туше шерстистого кабана, следуя их тропой. Гармы выходят ему навстречу и огрызаются, но неохотно отступают, признавая превосходство в силе за берлом. Они потратили силы, загоняя и убивая кабана, а берл успел отдохнуть, пока выслеживал их. Поэтому им целесообразнее отступить, сохраняя жизнь и здоровье. Они сильны в стае, и у них ещё будет новая добыча. Пока взрослые звери демонстрируют берлу свою силу, молодые гармы пытаются урвать ещё немного мяса, отрывая и глотая крупные куски, а Хати даже присоединился к взрослым зверям и попробовал отогнать берла, свирепо оскалив зубы. Но берл не привык, когда его угрозы не принимаются всерьёз. Он просто встал на задние лапы и с рёвом вновь опустился на все четыре. Предупреждение более чем ясное, и стая гармов организованно отступает, оставив мясо сопернику. Молодые звери успели съесть понемногу, и этого хватит, чтобы не испытывать чувства голода до завтрашнего дня. А там, возможно, удастся разжиться мелкой добычей вроде агуны, зайца или грызуна.
Убедившись, что гармы ушли, берл подошёл к туше шерстистого кабана. Гармы съели много, но в основном мягкое мясо с одного бока. Берл успел к разделу добычи как раз вовремя, и на его долю осталось около половины туши. Оторвав и съев несколько кусков мяса, берл одним движением головы вырвал из сустава заднюю ногу туши и начал обгладывать с костей мясо, словно гигантская собака. Он с наслаждением глотает его, разгрызает хрящи и заедает это всё остывшими, но ещё не замёрзшими потрохами. Даже желудок кабана с ещё не переваренными растениями – это неплохая пища и важный источник витаминов. Наевшись, берл-ошкуй огляделся в поисках укрытия и увидел искривлённую сосну, ветви которой свисают над снегом, образуя нечто вроде шалаша. Вцепившись зубами в свой трофей, он без труда потащил тушу в укромное место. Здесь он устроит временную лёжку и будет пировать, пока на костях добычи не останется ничего съедобного. Сильные челюсти позволят ему сорвать с костей даже замороженное мясо, и после его ухода на долю других хищников не останется практически ничего – даже череп добычи будет разгрызен, а мозг выеден полностью.

***

Прошёл год с момента появления Куллерво на свет. Теперь он полностью самостоятельный и способен обеспечить себя кормом. Он находится в отличной физический форме: оперение лоснится, как у взрослых птиц, и весь его вид говорит о том, что ему нечасто приходится засыпать на голодный желудок. Он сидит на высокой пихте и чистится после удачной охоты, а в кустах ветер гоняет перья съеденной им агуны. Куллерво сумел пережить свою первую зиму и завоевать индивидуальную территорию, хотя и небольшую. Пока он слишком молод, чтобы участвовать в размножении, поэтому ведёт одинокую жизнь холостяка. Пока его сил ещё не достаточно, чтобы отвоевать полноценную территорию и завоевать сердце самки, он ведёт себя не так амбициозно, как взрослые сородичи. Он обычно отгоняет соперников, только если они оказываются слишком близко к местам его ночёвки, но не претендует на часть их территорий. Если же они охотятся рядом, Куллерво старается не попадаться им на глаза, чтобы не спровоцировать агрессию – бывает, молодые птицы гибнут в стычках с взрослыми за территорию, особенно если на молодого самца нападает крупная взрослая самка. Но сейчас соседей рядом не видно, и Куллерво удаётся, по сути, красть добычу на границах их территорий. Со временем, набравшись сил, он сумеет закрепить за собой право на владение этой территорией и потеснить соседей.
Сторюнкар оглядывает местность вокруг. Участок, на котором он живёт, богат жизнью. Благодаря острому зрению он легко может разглядеть с ветки дерева множество грызунов: мышей, бегающих по земле, и скачущих по ветвям белок. Он они слишком мелкие, чтобы охотиться за ними специально. Зимой, чтобы не погибнуть от голода, он был вынужден охотиться даже на такую мелочь, но при наличии выбора он предпочёл бы более крупную добычу. Такие животные тоже видны Куллерво: среди деревьев пасётся семья ложных оленей, пощипывая траву, растущую среди скрюченных и распластавшихся по склону холма сосен. Этот вид – реликт прошлого ледникового периода, остаток холодостойкой фауны рубежа голоцена и неоцена. На территории лесной зоны Евразии настоящие копытные были практически полностью вытеснены более плодовитыми и успешными зайцеобразными, превратившимися в гигантов, и холодные северные леса и горы – это убежище для потомков копытных умеренных широт. Ложные олени – звери размером с небольшую козу, и их детёныши – большое лакомство для Куллерво. Он прекрасно видит одного детёныша, скачущего вокруг матери. Самка родила его всего лишь месяц назад, поэтому пока неотлучно следит за детёнышем. Куллерво пару раз лакомился оленёнком, но на собственном опыте узнал, что важенка в это время довольно агрессивна – один раз ему пришлось удирать по земле и спешно взлетать, спасаясь от ударов острых копыт. Да и оленёнок у этой семьи уже подрос, поэтому поймать и унести его стало сложнее. Есть ещё одно обстоятельство, осложняющее охоту с воздуха: по спине важенки скачет пара крапивников, склёвывающих паразитов в её шерсти. Сейчас, когда в плетёных шаровидных гнёздах подрастают птенцы, у этих птиц наступает самая горячая пора в году. Даже зимой они не тратят столько сил на сбор пищи, сколько приходится потратить в период выращивания птенцов, особенно незадолго до вылета выводка из гнезда. Крапивники ловко лазают в шерсти зверя, цепляясь за неё лапками, и роются в ней клювами, извлекая паразитов, а также кровососущих насекомых, которые летом становятся настоящим бичом всех местных обитателей. Время от времени то одна, то другая птица срывается со спины зверя и улетает, но быстро возвращается и продолжает ловлю паразитов. Помимо этого, птицы с острым зрением и тонким слухом сторожат оленей и криком тревоги предупреждают их об опасности. Поэтому с такими друзьями ложные олени могут позволить себе быть чуть менее осторожными, чем обычно – по опыту они знают, что получат предупреждение об опасности как раз вовремя. Поэтому крупному и заметному Куллерво лучше не тратить время на них, а поискать более доступную добычу. Не скрываясь, Куллерво взлетел, хлопая крыльями. Он увидел, как крапивники с криками взлетели со спины самки ложного оленя, и она погнала детёныша в заросли, издавая отрывистое тявканье – сигнал тревоги, слишком хорошо знакомый Куллерво. Пролетая над зарослями, ему удалось заметить, что за этими оленями следил другой хищник – дикая кошка мец-хозин.
Паря над горным склоном, Куллерво внимательно следит за происходящим не только на земле, но и в воздухе. Пока он молод и сравнительно слаб, ему приходится сохранять осторожность и не привлекать лишний раз внимание взрослых сильных сородичей. Замечая охотящегося сородича, он предпочитает скрыться за горным хребтом или вовсе сесть на дерево или среди скал, чтобы избежать неприятной встречи. Поэтому мелькнувшая на фоне облаков тень крупной птицы насторожила сторюнкара и заставила его отвлечься от охоты. Он спустился пониже и начал рассматривать птицу, кружащуюся над лесом. Она довольно крупная, но сильно отличается от сородичей Куллерво тёмной окраской. Изредка среди сторюнкаров встречаются нетипично окрашенные цветовые морфы – тёмные или, напротив, очень светлые. Но это совсем не сородич: птица массивнее, с более крупным толстым клювом. Над лесом кружит залётный гость с юга – орлиный ворон. В умеренной лесной зоне Евразии и Северной Америки это обычные птицы, а один вид даже населяет побережье Северного Ледовитого океана. Но здесь, на севере, вероятнее всего встретить лишь морского орлиного ворона, который не удаляется от побережья вглубь суши. Но эта птица отличается от него бурым оперением – это лесной орлиный ворон, житель более тёплых хвойных и смешанных лесов. Скорее всего, он заблудился или же специально прилетел в эти места – изредка такие «бродяги» преодолевают сотни километров, расселяясь из родных мест. Иногда их гонит в новые места голод, часто – перенаселённость их родных мест, а в отдельных случаях – простое любопытство той или иной конкретной особи. Однако здесь ему никто не рад – территории северных лесов поделены между местными пернатыми хищниками, а орлиный ворон – чуждый вид и пищевой конкурент. Поэтому он с большой степенью вероятности может быть встречен агрессивно.
Куллерво тут же взлетел и поднялся выше, совершенно не заботясь о том, что его могут заметить сородичи. В этот момент ситуация несколько иная: объектом для нападения является чужак, и вся агрессия его сородичей была бы направлена на него, а не на Куллерво. Набрав высоту, он слегка сложил крылья, и устремился вниз, на чужака, выставив вперёд смертоносные когти. В драке с сородичами сторюнкары не используют такой приём, предпочитая клевать соперника и наносить ему удары крыльями. Инстинктивная программа запрещает применять против сородича смертельное оружие – это могло бы привести к истреблению вида. Зато в отношении представителей других видов такого ограничения не существует.
… Орлиный ворон явно не ожидал атаки сверху, и лишь в последний момент уклонился от удара, сложив крылья и сделав «бочку» в воздухе. Он замахал крыльями, стараясь подняться в воздух выше Куллерво, а затем сам попытался напасть на него. У орлиного ворона мощный клюв, способный рвать мясо и крошить хрупкие птичьи кости, и Куллерво должен держаться вне досягаемости этого клюва, чтобы не получить травму, которая лишит его возможности летать – это верная смерть в течение нескольких дней, если не получится умереть сразу. Зато у сторюнкара есть то, чего лишён орлиный ворон – длинные когтистые лапы. Вдобавок он больше преуспел в воздушной акробатике – это даже стало частью брачного ритуала сторюнкаров. Крупный ястреб, набрав высоту, опередил орлиного ворона, вновь спикировал на него и ударил. Куллерво вцепился когтями в спину чужака, а второй лапой схватился за крыло. Ворон ощутил сильнейшую боль от когтей Куллерво и заметался в воздухе, пытаясь сбросить его со спины. Одно крыло, схваченное Куллерво, плохо слушается его, поэтому при каждом взмахе крыльев он ощутимо встряхивает врага, сидящего у него на спине и бьющего его клювом. Мотая головой, орлиный ворон отчаянно кричал. На родине он привык к соседству с небольшими хищными птицами, уступавшими ему дорогу, но теперь получал страшный урок из прошлого, когда врановые птицы были не верховными хищниками экосистем, а жертвами других пернатых охотников. Пока Куллерво держит его в когтях, орлиный ворон стремительно теряет высоту. Его тело изранено когтями сторюнкара, крыло проколото одним когтем до кости, а оперение на спине постепенно пропитывается кровью. Наконец, почти у самой земли, Куллерво разжал когти и взлетел, бросая израненного врага на произвол судьбы. Враг повержен, и больше он не интересует сторюнкара.
Орлиный ворон пытается взлететь, но раненое крыло практически не слушается его. Самое лучшее, что он смог сделать – спланировать на раскрытых крыльях на землю. Посадка получилась у него с трудом: орлиный ворон едва держится на ногах от потери крови. Хромая, он нетвёрдой походкой бросился в заросли кустарника, теряя перья. Куллерво не стал преследовать его – противник был слишком силён, и окончательная победа над этим пернатым чужаком может закончиться травмами для него самого. Он сел на дерево отдышаться, поглядел на шевелящегося в кустах орлиного ворона, а затем просто улетел прочь.
Ворону повезло куда меньше. Он отделался глубокими колотыми ранами от когтей Куллерво, кровоподтёками и сломанными перьями. В принципе, его организм достаточно силён, чтобы заживить эти раны, но главным условием успешного исцеления является полный покой. А это именно то, что природа вряд ли сможет ему дать. Шумная драка двух пернатых великанов в небесах привлекла внимание наземных хищников, и несколько пар глаз заметили, что одна из птиц после драки выглядела не очень здоровой и быстро села на землю. В природе это означает практически смертный приговор.
Орлиный ворон скрылся в кустарнике, оставляя на земле перья и капли крови. Единственное, что ему хочется сейчас – просто отсидеться в покое, чтобы раны перестали кровоточить. По счастью, когти сторюнкара не задели жизненно важные органы, однако сильно расцарапали его спину. Ошеломлённый сильной болью, орлиный ворон забрался в кусты и лёг на землю, положив клюв на ветку куста. Его крылья полураскрыты, а дыхание хриплое и тяжёлое – птица вряд ли сможет сейчас взлететь.
Одним из зрителей, наблюдавших драку сторюнкара с орлиным вороном, был дикий кот. Вид, к которому он принадлежит, имеет весьма причудливую историю: среди его предков были как настоящие дикие звери, так и потомки животных, некогда одомашненных человеком. Гены домашних кошек, так и оставшихся в глубине души неприручёнными существами, поддержали существование генов настоящих диких кошек, ставших крайне редкими в эпоху человека. В дальнейшем от существ смешанных кровей произошло несколько видов кошек, среди которых – коренной житель северных лесов мец-хозин. Миллионы лет эволюции в дикой природе полностью сгладили влияние одомашнивания, сохранив и усилив охотничьи способности хищника, и превратив мец-хозина в одного из основных хищников северных лесов.
Мец-хозин наблюдал за дракой двух пернатых с дерева – так безопаснее. Заметив, как орлиный ворон сел на землю и захромал, хищник быстро и осторожно спустился с дерева и начал выслеживать его. Пятнистая шкура делает его незаметным для воздушных хищников, особенно среди кустарников, а осторожность и скорость позволяют ему не привлекать к себе внимание. Сторюнкар улетел, но может вернуться так же легко, и тогда мец-хозин мгновенно превратится из хищника в добычу. Дикий кот нюхает воздух и растительность, пытаясь обнаружить следы пребывания и укрытие орлиного ворона. Ему повезло обнаружить перо из крыла птицы, испачканное кровью. Обнюхав его и лизнув кровь, мец-хозин двинулся дальше, и вскоре обнаружил несколько подсохших капель крови на траве. Замерев, кот понюхал воздух, и случайный порыв ветра донёс до него явственный запах крови и птичьего помёта – орлиный ворон находится где-то неподалёку. Долго искать его не пришлось – в нескольких метрах от этого места мец-хозин обнаружил крупную бурую птицу, лежащую среди кустарников. Осторожно переступая лапами, кот подобрался к незнакомой добыче и начал разглядывать её. Орлиный ворон лежит в кустах почти неподвижно, время от времени вздрагивая всем телом и шевеля крыльями. Его глаза открыты, но он явно находится в забытьи от болевого шока: он не реагирует на движение листвы от ветра и на птиц, пролетающих над ним. Держась на безопасном расстоянии, мец-хозин обошёл огромную птицу, оценивая её силы. Однако за всё это время птица даже не шевельнулась, лишь дышала. Мец-хозину приходилось убивать мелких птиц и небольших зверей, но этот великан кажется ему огромным. Тем не менее, он не захотел упускать возможность поохотиться на такую добычу – ему ни разу не выпадала возможность убивать таких огромных птиц. Подкравшись поближе к орлиному ворону, мец-хозин бросился вперёд и прыгнул. Оказавшись на спине хищника, он хотел нанести укус в шею, но ему помешало густое оперение птицы. Почувствовав, как когти мец-хозина вонзились в его израненную спину, ворон забился, щёлкая огромным клювом. Кот отскочил и остановился в паре метров от ворона, не сводя с него своих жёлтых глаз. Он увидел, что орлиный ворон с трудом держится на ногах: птица развернулась головой к сопернику, но при первом же шаге споткнулась об ветку кустарника и тяжело рухнула на землю. И тогда кот напал во второй раз. Обрушившись всей массой на плечи птицы, он нанёс укус клыками в её череп. Тонкая кость легко поддалась, и клыки мец-хозина проникли в мозг птицы, разрушая его. Судороги сотрясли тело пернатого хищника, и мец-хозин отскочил, чтобы не получить случайную травму. Наконец ворон затих и кот потащил его в укрытие на берёзе. Будучи размером с крупную домашнюю кошку, мец-хозин очень силён: он легко тащит тело огромной птицы. Ему удалось без лишних свидетелей дотащить добычу до дерева. Цепляясь когтями за кору, мец-хозин затащил добычу на сук, словно леопард антилопу, острыми клыками вспорол ей брюхо и спокойно съел столько мяса, сколько мог. А затем он просто задремал, предварительно закрепив остатки туши орлиного ворона в развилке ветвей.
Сон мец-хозина, однако, продолжался недолго. Кот был разбужен самым неподобающим образом: его дерево затряслось, заставив его вскочить и вцепиться когтями в кору, чтобы не свалиться вниз. Взглянув вниз, мец-хозин увидел, что к стволу берёзы привалилась огромная туша, покрытая бурой шерстью, которая чешет об дерево свой зад. Сквозь листву мец-хозин разглядел покатую спину и мощную шею с короткой торчащей гривой. Гигант чешется об ствол дерева так интенсивно, что оно сотрясается всей кроной. Ещё несколько таких же зверей движутся среди кустарника – многие из них очень крупные взрослые, но среди них есть пара детёнышей, родившихся в прошлом году. Подобно орлиному ворону, это ещё один пришелец с дальнего юга – гигантский травоядный зверь лагоморопус. У него длинные передние лапы, вооружённые мощными когтями, а задние лапы с копытообразными когтями заметно короче их, отчего спина зверя очень покатая. На подвижной шее с торчащей гривой сидит огромная голова с широкими подвижными ушами. Несмотря на свою причудливую внешность, этот колосс – родственник обычной добычи мец-хозина, зайцев. Но на такого зверя этот хищник вряд ли решился бы напасть: стоящий на четырёх ногах лагоморопус достигает трёхметровой высоты. Когти мец-хозина смогли бы, в лучшем случае, оцарапать ему нос: кожа зверя толстая и прочная.
Закончив чесаться, зверь обнюхал обглоданный котом труп орлиного ворона, висящий в развилке ветвей. Запах крови и мяса птицы не понравился лагоморопусу. Огромный зверь фыркнул, с шумом выдыхая воздух, и мец-хозин перескочил на ветку повыше, опасаясь реакции зверя. Она последовала, но несколько иная, чем можно было ожидать: лагоморопус повернулся к дереву задом и начал мочиться на ствол берёзы. Мец-хозина накрыла волна острой вони: запах мочи зверя невыносим для чувствительного обоняния кошки. Для лагоморопуса это просто способ мечения территории и попытка перебить неприятный запах, но мец-хозин просто не в состоянии выдержать это. Перескочив на соседнюю берёзу, он бесславно удирает, бросив свой трофей на произвол судьбы.
Лагоморопус – ещё более редкий обитатель лесов, чем шерстистый кабан. В отличие от кабана, круглый год живущего в здешних лесах, это бродяга-мигрант, проводящий зиму на юге, в умеренных широтах. Он питается главным образом листвой высоких по местным меркам деревьев, в верхнем ярусе зарослей, тем самым избегая конкуренции с шерстистым кабаном. Но это сезонный корм, и осенью лагоморопусы вынуждены уходить из северных лесов в поисках более привычного корма. Популяция лагоморопусов проводит зиму на юге, в лесах умеренной зоны; большие группы этих животных встречаются в это время у южных берегов Венедского озера. В отличие от лесных орлиных воронов, которые являются редкими и случайными гостями на севере, лагоморопусы появляются в этих местах ежегодно и являются неотъемлемой частью природы северных лесов. Их роль в северной природе чрезвычайно велика. Кустарники и заросли холодостойких лиственных деревьев в здешних местах – это прямой результат деятельности лагоморопусов, подобно «дорогам обды», проложенным в восточносибирской тайге. Следуя ежегодно одними и теми же тропами, гиганты препятствуют росту в этих местах медленнорастущих хвойных деревьев, заодно обеспечивая себя привычным кормом – листвой берёз, осин и холодостойких кустарников. А разнообразие растительности привлекает другие виды животных, которые находят привычный корм вдоль троп и на летних пастбищах лагоморопусов.
Лагоморопусы – общественные животные. Они тяжело переносят вынужденное одиночество и стараются держаться поближе к группам сородичей. Они агрессивно ведут себя лишь в брачный сезон, в начале лета – и то это относится главным образам к половозрелым самцам, конкурирующим за самку, готовую к спариванию. Если в их группе такой самки нет, самцы ведут себя сравнительно мирно, но часто отлучаются в соседние группы в поисках такой самки. Некоторые из самок, следующих на север, беременны с прошлого года – придя на летние пастбища, они родят детёнышей. Их потомству предстоит успеть стать за лето достаточно самостоятельным и научиться есть взрослую пищу, чтобы к зиме отправиться на юг вместе с родителями.
Перемещение стад этих великанов не остаётся без внимания местных животных. Птицы небольшими стайками сопровождают лагоморопусов, садятся на их спины и бока, роются клювами в шерсти огромных зверей. На спинах лагопоропусов насекомоядные птицы устраивают себе настоящие столовые, потому что такие гиганты неизбежно привлекают к себе большое количество местных двукрылых: слепней, оводов, комаров и мошек. У слепней острые ротовые части способны прорезать кожу лагоморопуса, и они атакуют глаза, уши и ноздри зверей. Вокруг голов зверей вьются стаи мошкары, и лагоморопусы встряхиваются, отгоняя их стоячей гривой, словно веером. Оводы охотно нападают на этих зверей, и под кожей гигантов часто зреют личинки этих насекомых. Уничтожая древесную растительность и способствуя росту кустарников, лагоморопусы наживают себе ещё одного паразита. Проходя через кустарники, они собирают на ногах и животах множество клещей, которые готовы были ожидать их неделями, сидя на ветках и сохраняя неподвижность.
Лагоморопусы привлекли внимание не только певчих птиц, но и Куллерво. Конечно, его не интересуют ни насекомые, ни сами лагоморопусы, ни мелкие птицы, на которых сторюнкары охотятся только в случае голода. Завидев семейную группу лагоморопусов, следующих на север, Куллерво кружит над ними в воздухе, наблюдая за землёй у ног гигантов. Когда лагоморопусы шагают через кустарники, они неизбежно вспугивают прячущихся среди растений агун и тапиорнисов, и именно это обстоятельство влечёт его к мигрирующим стадам. Ловкость и проворство позволяют Куллерво схватывать птиц, выбегающих из-под ног лагоморопусов, не рискуя попасть под огромную лапу, а тела зверей мешают наземным птицам вовремя разглядеть хищника, летящего прямо над гигантами.
Группа лагоморопусов поедает листву берёз. Во время зимовки на юге их рацион состоял преимущественно из хвои и сухих листьев, оставшихся на ветвях некоторых деревьев. По мере пробуждения природы и роста листвы на деревьях изголодавшиеся по питательному корму гиганты двинулись на север привычными маршрутами, и сейчас наслаждаются пищей. Некоторые из них не слишком церемонятся с растениями: зажав в кулаке ствол метровой берёзы, один из зверей выдернул её из земли, словно травинку, и начал обгладывать с неё листву и обкусывать ветки. Его резцы отсекают ветки, словно ножницы, и после его кормления от деревца остаётся лишь ствол с несколькими самыми толстыми ветками. Покончив с едой, он просто бросил остатки на землю и вырвал ещё одно деревце. Другие лагоморопусы объедают искривлённые берёзы, образующие небольшую рощу. Из-за постоянных ветров с океана деревья легли стволами на землю, и лишь кроны их приподнимаются вверх на высоту 3-5 метров. У этих деревьев кроны асимметричны и расположены низко над землёй, поэтому лагоморопусы кормятся, сидя на земле или стоя на всех четырёх лапах. Они не просто объедают листву, а сразу скусывают ветки толщиной около сантиметра, хотя при необходимости мощные и постоянно растущие резцы способны срезать более толстую ветвь. Но питание молодой древесиной – это скорее вынужденная мера: из такого корма их организмы усваивают очень мало питательных веществ.
Лагоморопусы не единственные, кто кормится в кронах деревьев. По ветвям берёзы, которую объедает один из зверей, скачут два четвероногих животных. Они делают это с ловкостью обезьян, хотя на ногах у них растут не цепкие пальцы, а копыта. Это скандинавские ложные олени – представители угасающей в Евразии ветви парнокопытных. В раннем неоцене началась бурная эволюция зайцев, которые быстро породили травоядные формы, вытеснившие из своих мест обитания остаточные популяции копытных. Скандинавский ложный олень – это реликт прежнего богатства фауны копытных, уцелевший благодаря способности выживать в условиях холодного климата Заполярья. Совместное кормление этих животных – это своеобразная встреча прошлого и будущего: копытные зайцеобразные представляют собой молодую и процветающую ветвь крупных травоядных млекопитающих, а ложные олени – реликты ранее доминировавшей группы, расцвет которой остался в прошлом. Самка и детёныш ложного оленя кормятся практически у самого носа огромного лагоморопуса, не пугаясь его. Эти два вида используют различные жизненные стратегии, поэтому способны сосуществовать в одном местообитании. Лагоморопусы – жители равнин и предгорий, а ложные олени живут главным образом в горах, избегая конкуренции с травоядными потомками зайцев. Острые копытца ложных оленей позволяют им ловко лазить по крутым горным склонам и легко подниматься по наклонным стволам в кроны деревьев хибинского криволесья. Мать с детёнышем забрались в крону, перепрыгивая с ветки на ветку, как по лестнице. На высоте около трёх метров над землёй они скачут по ветвям, словно козы эпохи человека, и не падают. Звери очень точно рассчитывают прыжки, и это превосходно получается даже у маленького детёныша, родившегося в конце весны. Видя, как лагоморопус поедает листву, самка ложного оленя даже решила поиграть с ним: заметив, к какой ветке тянется гигант, она просто откусывает и съедает кончик этой ветки прямо возле его морды. Несмотря на разницу в размерах этих двух видов, такие шутки самки остаются безнаказанными. Почти все враги ложных оленей остались на земле, ветви дерева скрывают от воздушных врагов, а лагоморопус – медлительное мирное травоядное, которое не нападёт на неё. Однако лагоморопус просто применил свою огромную физическую силу: он уселся на землю и потянул к себе за ветку сразу весь ствол берёзы. Такого ложные олени вряд ли ожидали от него. Ветки дерева закачались у них под ногами, и самке с детёнышем стоило огромных усилий удержаться в кроне дерева, упираясь острыми копытами в кору. Испуганные ложные олени выбрались на вершину кроны, а в это время лагоморопус удерживает дерево передними лапами и спокойно поедает его. Когда ложные олени попытались двинуться с места, лагоморопус случайно или намеренно тряхнул крону дерева – по морде этого животного невозможно угадать, какие мысли теснятся в его небольшом мозге. Возможно, он тоже шутит.
Неизвестно, шутил ли лагоморопус, наклонив дерево, на котором пасутся ложные олени, но сигнал тревоги никогда не подаётся ради шутки. Когда за его спиной послышался рёв одного из его сородичей, зверь просто отпустил дерево, и оно выпрямилось, изрядно встряхнув ложных оленей: массивная самка сорвалась с ветки, но сумела перескочить на другую и с трудом удержалась в кроне. Лагоморопусам сейчас явно не до них: мирно кормившиеся звери встают на все четыре лапы, ревут и оглядываются. Они всерьёз напуганы, и больше всего напуган молодой зверь, родившийся в прошлом году. С дерева самка ложного оленя сумела заметить причину волнения великанов: рядом со стадом бродят два гарма – один в обычной серой шерсти, а другой значительно темнее, почти чёрный.
Сколль и Хати появились рядом со стадом лагоморопусов в поисах добычи. Их жизнь сильно поменялась с весны, и они сейчас одни. Когда у их родителей появился новый выводок, взрослые гармы своим поведением ясно дали им понять, что Сколль и Хати уже достаточно взрослые, чтобы вести самостоятельную жизнь, и их присутствие на родительской территории нежелательно. Обоим молодым гармам не хотелось узнавать, насколько прочной окажется их шкура в зубах родителей, поэтому они покинули родную территорию и теперь бродят по лесу, стараясь не заходить далеко вглубь территорий других гармов, изучая их метки и пробавляясь случайной добычей – обычно грызунами и мелкими птицами. А эти великаны слишком крупные, чтобы стать добычей даже для взрослого гарма. Тем не менее, Сколль и Хати решили попытать удачи и здесь. Детёныш лагоморопуса, который пришёл с родителями с юга, кажется им подходящей добычей, и Сколль и Хати решили попробовать отделить его от стада. Однако, как только они появились рядом с ним, детёныш жалобно ухнул, и огромная самка сделала шаг навстречу гармам, издав первый сигнал тревоги, который потревожил стадо. Тревожные голоса лагоморопусов гудят, словно колокол, и несколько зверей вышли навстречу Сколлю и Хати, готовые защищать сородичей. Одна из взрослых самок держится рядом с беременной самкой, чтобы в случае необходимости оттеснить гармов от неё. Эта самка скоро должна родить, и её оберегают особенно ревностно. К ней же жмётся подросший детёныш, едва не ставший жертвой Сколля и Хати. А доминирующий самец, украшенный шрамами прошлых битв, вышел навстречу молодым гармам, рявкая и демонстрируя огромные резцы. Он царапает землю когтями передних лап, оставляя глубокие борозды, и не намерен отступать. Миллионы лет назад встреча их далёких предков закончилась бы прямо противоположным образом, но сейчас хищники отступают и убегают. Вряд ли им удалось бы что-то сделать с лагоморопусами – эти звери слишком крупные для них. Даже молодого зверя они пока не смогли бы убить достаточно быстро, чтобы взрослые не успели прийти ему на помощь. Однажды возраст и опыт сделают их опытными убийцами, но сейчас они не готовы сражаться с этими гигантами.
Лагоморопусы поедают не только листву. Эти звери обладают огромными когтями и колоссальной силой, и это позволяет им использовать ещё один источник корма, который даёт им скудная природа Севера – болотные растения. Единственное препятствие здесь – то, что они далеко не единственные, кто умеет использовать этот природный ресурс. Другие великаны Севера, шерстистые кабаны, тоже умеют добывать растения на болоте. Стадо этих зверей бродит по краю болота. Они уже полностью сменили роскошную белую зимнюю шерсть на короткую летнюю, и не боятся промочить её. Спасаясь от кровососущих насекомых, они смело заходят в воду и валяются в прибрежной грязи, вымазываясь в ней с головы до ног. Из-за короткой шерсти роговые наросты на их мордах явственно заметны, делая их облик ещё уродливее. Кабаны опускают головы в воду на прибрежном мелководье и огромными клыками подцепляют скрытые в грунте корневища тростника и рогоза. Когда корневища с ростками всплывают, кабаны просто собирают их с поверхности воды. Корневища богаты крахмалом, а в начале лета, когда растения активно растут, часть крахмала расщепляется до сахара, придавая корневищам слегка сладковатый вкус. Значительную часть года этот источник пищи недоступен даже кабанам – болота промерзают до дна, и чтобы добыть хотя бы один такой корешок, зверю пришлось бы проделать колоссальную работу, раскалывая лёд и глыбы смёрзшегося ила. Зато сейчас, когда водоёмы прогрелись и начался активный рост болотных трав, кабаны блаженствуют на болоте, перерывая значительные участки побережья в поисках лакомых корневищ.
Вожак кабаньего стада лежал в грязной луже и лениво пережёвывал пучок молодого рогоза, когда заметил, как из соседнего березняка один за другим вышли лагоморопусы и направились к воде. При виде чужаков огромный кабан вскочил на ноги, захрюкал и начал «точить» клыками, пытаясь произвести впечатление на незваных гостей. Его тревога передалась стаду, и несколько взрослых самок присоединились к нему, громко визжа и демонстрируя бивни. Однако перевес не на их стороне – лагоморопусы огромны, и это заставляет кабанов вести себя всё менее агрессивно по мере того, как они приближаются. Лагоморопусы не выказывают агрессии – они и так превосходят кабанов в силе. Они просто пришли на болото покормиться. Их размер заставляет самца шерстистого кабана отступать, но он продолжает разевать пасть и расплёскивать головой воду. За его спиной самки и молодые звери просто поднялись и перешли на другое место, уступая дорогу великанам. Словно стараясь сохранить свой авторитет, вожак стада продолжает угрожающие демонстрации, но постепенно отходит вслед за стадом.
Лагоморопусы воспринимают это представление совершенно нейтрально. Они просто заходят на мелководье и начинают кормиться, не обращая внимания на кабанов. Длинными когтями звери буквально выпахивают из дна болота крахмалистые корни растений и пожирают их, с аппетитом пережёвывая. Такая добавка к рациону питательна, но она несёт в себе определённую опасность: вместе с болотными растениями гиганты проглатывают сидящих на них водных беспозвоночных, в том числе улиток, являющихся промежуточными хозяевами гельминтов. Поэтому и лагоморопусы, и шерстистые кабаны практически всегда заражены сразу многими видами глистов, населяющими их кишечник, печень и лёгкие. Пока звери молоды, организм с лёгкостью компенсирует ущерб, наносимый паразитами, но к старости заражение гельминтами становится большой проблемой. Лагоморопусы – это одни из немногих зверей, которым доводится испытать на себе проблемы старости: более мелкие звери просто не доживают до такого состояния, становясь жертвами хищников.
Спасаясь от кровососущих насекомых, один из лагоморопусов зашёл в воду чуть дальше от берега, окунулся по самую шею и вышел. Вода ручьями стекает по его шерсти, и какое-то время он чувствует облегчение от зуда, вызываемого укусами насекомых. Выйдя на берег, лагоморопус улёгся на землю и начал валяться по ней, задирая в воздух когтистые лапы и с наслаждением ёрзая спиной. Хорошенько растерев по себе землю, зверь улёгся на берегу и задремал. На его спину тут же уселись несколько птиц, которые начали ворошить его шерсть в поисках уцелевших паразитов. Другие лагоморопусы ведут себя осторожнее: они не заходят глубоко в воду, предпочитая бродить по колено в воде и кормиться у самого берега. Эти звери плохо плавают и могут просто утонуть в болоте, хотя во время миграций им приходится пересекать реки. Обычно звери используют для миграций старые проверенные маршруты, и опытные старые звери хорошо знают броды, по которым безопасно переходит реку всё стадо. Но, если нет необходимости, животные стараются не заходить в воду, особенно на болотах, где можно просто увязнуть в трясине. Шерстистые кабаны ведут себя значительно смелее: словно бегемоты эпохи человека, они плавают в болоте и погружают головы под воду, выкапывая корневища болотных трав.
Появление гигантских зверей вызывает панику среди птичьего населения болота. Над стадом лагоморопусов летают кулики, громко крича: у многих птиц в траве прячутся птенцы. Некоторые кулики садятся на землю и старательно притворяются ранеными, пытаясь увести зверей от птенцов, но их хитрость не действует на травоядных гигантов, и их тяжёлая поступь может стать причиной множества маленьких трагедий в птичьих семьях. Выводки уток находятся в несколько лучшем положении: родители просто отплывают вместе с выводками подальше и держатся на безопасном расстоянии от зверей. Бывает, что купающиеся кабаны охотно пожирают кладки или птенцов – у них ещё сохранились пищевые пристрастия далёкого предка.
Эти северные колоссы играют поистине колоссальную роль в экосистемах: своей деятельностью шерстистые кабаны и лагоморопусы препятствуют зарастанию водоёмов, омолаживают заросли болотных растений, не давая накапливаться отмирающей органике, и замедляют неизбежное заболачивание водоёмов. А на суше они превращают сплошные заросли хвойных деревьев в продуктивный разнородный ландшафт, давая возможность существовать многим другим видам травоядных и охотящихся на них хищников.

***

В августе Сколль и Хати обходят свою охотничью территорию, но уже не вдвоём, а во главе группы переярков – подростков-гармов. Они смогли собрать вокруг себя сверстников, так же блуждавших по нейтральным территориям, и сейчас их группа уже представляет собой силу, с которой приходится считаться даже взрослым сородичам. Здесь собрались и самцы, и самки разной степени родства – больше одиночек, но есть ещё одна пара зверей из одного выводка, как сам Сколль и Хати. Несмотря на свою численность, переярки избегают мест с особо сильным запахом взрослых зверей и свежих меток взрослых гармов. В случае такой встречи вполне возможна драка с непредсказуемыми последствиями, поэтому молодые звери, ещё не достигшие полного физического развития, предпочитают не рисковать понапрасну. Но на краях индивидуальных участков семейных пар они находят достаточно добычи.
Группа переярков – это коллектив хищников, в котором звери разного происхождения знакомятся друг с другом, выстраивают социальные отношения, учатся взаимодействовать и охотиться совместно. Фактически, это своеобразная школа жизни, которую проходят те, кто сумел выжить в первую в своей жизни зиму под опекой родителей. Молодые гармы ещё не могут похвастать выдающимися охотничьими успехами, и их основная добыча – некрупные травоядные звери. Даже молодой шерстистый кабан пока слишком силён, чтобы его можно было добыть. Чаще всего им приходится довольствоваться совсем небольшой добычей – грызунами, мелкими птицами и змеями. В мелководных реках они ловили лягушек и рыбу – это прекрасная летняя еда. Но в августе вода в реках уже очень холодна, а лягушки постепенно собираются в глубоких омутах на долгую зимовку. В такое время самая предпочтительная добыча – местные травоядные: скандинавские ложные олени или хибинские зайцелопы.
Стая молодых гармов прокладывает в лесу собственные тропы. Бегущие во главе стаи звери нюхают землю и воздух, стараясь обнаружить следы присутствия добычи. В один момент Сколлю показалось, что он ощутил запах зайцелопы – лакомой добычи, которая вполне по силам даже молодым и не очень опытным гармам. Он остановился и начал ходить зигзагами среди кустарников, пытаясь обнаружить источник запаха. Чувствительное обоняние не подвело его: Сколлю удалось обнаружить несколько остывших шариков помёта хибинской зайцелопы – местного вида из этой обширной группы неоценовых травоядных. Оглядевшись и обнюхав окружающие предметы, Сколль обнаружил ещё несколько знаков недавнего присутствия этих зверей – обкушенные кончики ветвей, полусъеденные гроздья грибов на трухлявом стволе, лежащем на земле, и ещё несколько кучек помёта зайцелопы. Теперь присутствие добычи стало очевидным для всех членов стаи, и хаотичный поиск сменился целенаправленным преследованием.
Для острого обоняния гарма взять сравнительно свежий след добычи – лёгкая задача. Преследуя добычу, звери растянулись по лесу цепочкой, движутся шагом и ступают почти след в след, чтобы производить как можно меньше шума. Сколль и Хати возглавляют процессию, мягко ступая по лесной подстилке и принюхиваясь. Запах становится всё более отчётливым и они, наконец, достигают цели своего поиска: хищники видят в чаще небольшое стадо хибинских зайцелоп. Сразу нападать слишком опасно – если их не вовремя заметят, стадо просто сбежит. Кроме того, где-то вдалеке слышатся голоса шерстистых кабанов, и среди деревьев даже мелькают бока этих зверей – встреча с ними в разгар охоты будет не слишком приятной. Поэтому стая переярков остановилась под прикрытием увядающего папоротника и кустов. Они ведут себя очень тихо, наблюдая за возможной добычей. И ещё несколько хищников осторожно двинулись под прикрытием зарослей в сторону – это обычный тактический ход. Они обойдут стадо, и нескольких зайцелоп загонщики обязательно погонят прямо на них.
Зайцелопы не ощущают надвигающейся опасности. Они спокойно пасутся среди кустарников, поедая начинающие желтеть листья. Звери пока не сменили пятнистую летнюю шерсть на белую зимнюю – это случится незадолго до того, как снег полностью покроет землю. Они активно отъедаются дарами леса, щиплют увядающую траву и поедают грибы, в изобилии растущие под деревьями. Среди них бродит несколько детёнышей, родившихся в этом году – они уже успели изрядно подрасти и едят пищу взрослых зверей. Сколль и Хати знают, каково на вкус мясо молодой зайцелопы – во время летних блужданий по лесам им удавалось убивать маленьких детёнышей зайцелоп и лакомиться нежным мясом. Они с удовольствием продолжили бы это занятие и сейчас. Вероятно, нечто подобное ощущают и другие звери из их группы. Но сейчас хищников уже много, и им требуется нечто более существенное, чем маленький детёныш зайцелопы.
Две взрослых зайцелопы обнаружили дерево, поросшее опятами. Они с удовольствием поедают эти грибы, и их занятие привлекло внимание нескольких молодых зверей. Они подошли поближе и окружили взрослых зверей, обрывающих грибы с дерева. Наблюдающим за ними гармам такое развитие ситуации только на пользу: чем меньше глаз смотрит по сторонам, тем лучше возможность для нападения. В это время одна из взрослых зайцелоп показала «класс» для молодняка – приподнявшись на задние ноги, она опёрлась передними об дерево и с некоторыми усилиями забралась на изгиб ствола, цепляясь за кору копытообразными когтями. Такая особенность поведения характерна для ложных оленей, обитающих по соседству, и для коз эпохи человека, но хибинская зайцелопа довольно редко демонстрирует подобное поведение. Ради вкусных грибов она готова пойти на такой рискованный шаг – призом ей стали нетронутые грибы, растущие на недосягаемой с земли высоте. Зайцелопа оторвала губами несколько мягких грибов и начала пережёвывать их. Она подняла голову, огляделась… и увидела притаившихся в кустарнике гармов.
Пронзительный вопль тревоги испугал стадо. Взрослая зайцелопа спрыгнула с дерева, несколько сородичей приняли её движение за начало бегства, а другие особи просто поддались общей панике и кинулись туда же, куда побежали первые звери. Всё стадо зайцелоп кинулось прочь, испуганно блея, а гармы бросились за ними – план атаки был нарушен, но звери всё же решили рискнуть и добыть себе хотя бы одно животное. Налетев на ствол дерева, лежащий на земле, зайцелопы перепрыгнули через него, но одна из них споткнулась, на неё налетело ещё несколько зверей, и она не смогла вовремя подняться. Пока она пыталась встать на ноги, другая зайцелопа нанесла ей удар в бок острыми когтями-копытцами и вновь повалила на землю. А когда сбитая с ног зайцелопа сумела встать с земли, её уже окружили гармы, а остальное стадо успело скрыться в кустарнике, оставив после себя лишь запах страха и несколько кучек помёта.
Гармы окружили добычу, кусая её за ноги и бока. Несколько рваных ран были нанесены зайцелопе уже в первые секунды после встречи с гармами. А затем Хати просто схватил её за шею, и уже не разжимал челюсти, пока она не перестала дёргаться у него в зубах. Окружив труп зайцелопы, гармы начали рвать его. Тонкая кожа легко поддалась их зубам, и вскоре доминирующие звери с наслаждением оторвали и проглотили первые куски тёплого окровавленного мяса. Особи низшего ранга почтительно ожидают, пока им уступят место у добычи – несколько жестоких трёпок научили их соблюдать иерархию.
Трапезу гармов прервало неожиданное происшествие. Со стороны стада шерстистых кабанов раздался визг, затем громкое хрюканье взрослых особей, а после этого – жуткий, леденящий душу рёв берла. Испуганные им, даже доминирующие гармы перестали есть и стали прислушиваться к происходящему. До ушей хищников донёсся громкий топот, и из кустарника выскочил молодой шерстистый кабан с длинной рваной раной на боку – несколько кровоточащих параллельных шрамов. Он мчался, не разбирая дороги, а когда пробегал мимо стаи, отшвырнул в сторону одного из хищников, не заметив его. Следом за ним неуклюжей рысцой бежал крупный берл-ошкуй. Именно его когти нанесли рану кабану, и из местных зверей только этот исполин способен почти безнаказанно охотиться на шерстистых кабанов. Он очень любит их жирное мясо, особенно голодной зимой. Но ещё больше он любит даровую добычу, которую отнимает, пользуясь правом сильного. Возможно, шерстистому кабану спасла жизнь именно удачная охота гармов: запах свежей крови зайцелопы отвлёк берла от преследования. Он просто остановился, глубоко дыша, принюхался, и подошёл к гармам, окружившим свою добычу. Он не угрожал и не скалил зубов: достаточно было нескольких капель едко воняющего секрета его анальных желёз, чтобы наглядно и доступно объяснить гармам, кто в данный момент является хозяином положения. Он просто прошёл сквозь стаю молодых гармов, словно их не существовало, и гармы лишь почтительно расступились, готовые удрать в любую секунду. Берл-ошкуй поднял с земли лишь слегка объеденный труп зайцелопы и потащил его в одному ему ведомое место, где можно спокойно насладиться обедом. А гармы вновь собрались в стаю и последовали за стадом зайцелоп в призрачной надежде добыть хотя бы ещё одну из них. Отнятую у них добычу берл, скорее всего, съест практически без остатка.
Группа гармов со Сколлем и Хати во главе продолжает преследование зайцелоп. Они голодны и раздражены потерей законной добычи, но не торопятся нападать и бегут неспешной рысцой, экономя силы. Многие из них устали после первой атаки, а им ещё нужно настичь зайцелоп и убить одну из них, действуя на пределе возможностей. Вскоре лес на пути их следования начал редеть: преследуемые ими зайцелопы вышли на тропу лагоморопусов. Здесь деревья растут в виде раскидистых невысоких кустов, потому что их постоянно объедают звери, проложившие эти тропы. За лето растения успевают немного восстановиться, но весной и осенью, когда по этим тропам каждый день движутся группы лагоморопусов, их зубы регулярно «стригут» деревья. Время от времени гармы видят где-то впереди себя мелькающие среди кустарника пятнистые шкуры зайцелоп. Зайцелопа быстрее гарма на короткой дистанции, но не может долго бегать на большой скорости, поэтому расстояние между гармами и стадом зайцелоп постепенно сокращается. Однако хищники даже не представляют себе, почему зайцелопы избрали для спасения именно эту тропу.
Препятствие возникло на пути гармов неожиданно. Они уже чётко видели зайцелоп и могли, казалось, лишь немного ускориться и настичь свою добычу. Однако зайцелопы не зря вышли на тропу лагоморопусов: начинается миграция этих животных на юг, и на тропе всегда можно найти этих гигантов. Заметив такую группу, зайцелопы ускорили шаг и просто окружили огромных зверей. Большая семейная группа движется на юг неторопливым шагом. Рядом с огромными взрослыми зверями шагает детёныш, родившийся в этом году на севере – это его первое путешествие на юг, и семья великанов непроизвольно подстраивается под скорость самого медленного из её членов. Зайцелопы окружают гигантов и начинают щипать траву по краям тропы. Появление таких спутников не удивило лагоморопусов: в своей жизни они много раз сталкивались с зайцелопами, и по опыту знают, что эти существа совершенно безобидны. Однако стая гармов, выбежавшая на тропу следом за ними – это совсем другое дело. Лагоморопусы знают, что время от времени эти хищники доставляют им беспокойство своими нападениями. А поскольку в стаде есть детёныш, лагоморопусы встают на его защиту: мать детёныша прячет его у себя под брюхом, а исполосованный шрамами самец и одна крупная самка выходят вперёд и с громким рёвом движутся к гармам размашистым шагом. При каждом таком шаге когти их передних лап выпахивают комья земли и камни, которые разлетаются в стороны. Самец не боится даже целой группы гармов: он сражался с этими зверями и знает, что сильнее любого из них. На таких гигантов гармы нападают очень редко – только если зверь уже будет ранен или слишком стар, и желательно в одиночестве. Но такое стечение обстоятельств бывает редко, и взрослому лагоморопусу можно не бояться зубов гарма. Даже могучий берл-ошкуй может справиться лишь с молодым или слабым животным, предпочитая обходить взрослых гигантов. А эти звери – даже не взрослые опытные гармы, а всего лишь неопытные переярки. Поэтому самец лагоморопус просто встал на дыбы, поднял вверх длинные передние лапы и резко ударил когтями по земле. Самка в это время свирепо зарычала, оскалив мощные резцы. Такого представления достаточно, чтобы заставить отступить практически любого хищника: самцу удавалось останавливать даже молодого берла. Поэтому Сколль и Хати уводят сородичей прочь – у зайцелоп нашлись неожиданные защитники, баланс сил изменился, поэтому рисковать жизнью не стоит. Сегодня зайцелопы победили – но только сегодня. Завтра будет новый день, и никто не знает, что может случиться. Группа гармов уходит прочь – некоторым из них придётся сегодня ночью спать голодными. Однако хищники должны компенсировать сегодняшнюю неудачу в охоте: близится долгая зима, и её нужно встретить в хорошей физической форме, чтобы выжить в экстремальных условиях. Гармы не бегут от зимы в тёплые местности, как лагоморопусы, а встречают её как нечто неизбежное.

***

Май в Хибинах – время таяния снега и пробуждения природы. Это начало короткого северного лета, и для местных обитателей начинается бурное время любовных похождений и неустанной заботы о потомстве. Когда тает снег, а солнце прогревает стволы деревьев, внутри них начинается не только сокодвижение. Тепло пробуждает к жизни разнообразных насекомых, обитающих в толще древесины и наносящих значительный ущерб лесу. Личинки короедов протачивают причудливые узоры под самой корой деревьев, а личинки златок, усачей и пилильщиков буравят толщу древесины. Деревья борются с этими вредителями, заливая их тоннели смолой и накапливая вещества, делающие их ткани менее съедобными. Эта борьба с переменным успехом продолжается многие миллионы лет, и у каждой из сторон есть свои союзники. Насекомым помогают грибы, которые проникают гифами в клетки растений, поражают ткани и разрушают своими ферментами лигнин и целлюлозу. А у деревьев союзниками являются птицы – скандинавские скальные дятлы, населяющие эти северные леса. Эти дятлы – не настоящие перелётные птицы. Они не совершают многокилометровые миграции на другой конец материка, как многие жители этих мест, особенно околоводные птицы. Дятлы лишь откочёвывают к югу и проводят зиму в таёжной зоне, а весной возвращаются в Хибины. Эти птицы кочуют, не собираясь в стаи, как гуси и утки, но возвращение скандинавских скальных дятлов узнаётся очень легко. Их можно не увидеть – эти птицы возвращаются с мест зимовки поодиночке и живут довольно далеко одна от другой. Но не услышать их просто невозможно. Вернувшись в родные места, птицы занимают территории – взрослые особи предпочитают вернуться туда же, где жили в прошлом году, поэтому, обнаружив на своей территории чужака, они начинают выгонять его, громко крича. Как правило, жертвами агрессии взрослых дятлов становятся молодые птицы, ищущие себе подходящую территорию. У дятлов этого вида проблема поиска жилья стоит особенно остро: крупных деревьев в хибинском криволесье не так много, большинство деревьев очень медленно растёт в толщину, и подобрать подходящее дерево для устройства гнезда зачастую трудно. Кроме того, зимой немало старых деревьев упало под тяжестью снега, и некоторые птицы лишились жилищ.
Один взрослый самец дятла прилетел к дуплистой пихте, которую занимал вместе с самкой в прошлом году. Он прекрасно помнит границы своей территории и расположение хороших кормовых деревьев. На своей территории он хозяин, и время от времени он заявляет об этом громким криком, состоящим из серии отрывистых звуков. Он слышит в ответ голоса сородичей, живущих по соседству – но ему отвечают не сразу, и голоса слышны плохо. Это хорошо: сородичи находятся на своих территориях, и границы его владений не нарушены. Пихта хорошо знакома ему, и он сам несколько лет назад выдолбил в её стволе дупло, чтобы в первый раз успешно вывести птенцов с одной из самок. Цепляясь когтями за кору, дятел ловко движется по стволу прыжками, приближаясь к дуплу. На первый взгляд ничего не изменилось – дупло выглядит так же, как раньше. Добравшись до дупла, дятел заглянул в него, и первым, что он увидел, было несколько бурых зверьков с серыми ушастыми головами: его опередили, и совсем недавно это дупло заняли мертвоголовые кожаны. Из глубины дупла донесся недовольный писк потревоженных животных: эти летучие мыши только что вернулись с юга и хотят отдохнуть. Однако дятел – это птица, которая может быть опасной для них: ударом клюва дятел легко может убить мелкую летучую мышь. Несколько зверьков начали выбираться из дупла, разевая рты и демонстрируя острые зубы, а их пронзительный писк отпугнул дятла от дупла, и птица отпрыгнула в сторону. Потревоженные летучие мыши вылезали из дупла и взлетали, трепеща крыльями, словно огромные бабочки. Они прятались в кроне пихты и на ветвях, стараясь не вылетать из кроны дерева, где их могли бы заметить хищные птицы.
Самец скандинавского скального дятла забрался в дупло. После пребывания там летучих мышей гнездо перестало быть пригодным для выращивания птенцов: на стенках дупла висят подтёки их помёта, и слой помёта уже успел накопиться на дне дупла. Это означает лишь одно: дятлу срочно нужно выдалбливать новое дупло, если он хочет вырастить потомство в этом сезоне. И всё же хоть в чём-то ему повезло: его жилище мог занять кто-нибудь из местных куньих, и тогда птицу, неосторожно забравшуюся в дупло, ждала бы неминуемая гибель. Неподалёку растёт другая пихта, такая же большая, но чуть менее удобная. В своё время дятел предпочёл ей другое дерево, но сейчас, за неимением лучшего выбора, он сел на неё, выбрал место повыше над землёй, и застучал клювом по стволу. Звук ударов его клюва присоединился к звонкому перестуку клювов его сородичей. Некоторые пары уже сформировались, и теперь семейные птицы обновляют старые дупла, расширяя и углубляя их, а одинокие молодые самцы привлекают внимание самок, выбивая любовные послания на стволах деревьев. Для своих брачных призывов они выбирают тонкие стволы с плотной упругой древесиной, особенно те, что были надломлены тяжестью снега. Обломки стволов буквально гудят от частых ударов клювом, показывая потенциальным невестам, что токующий самец полон сил и желает создать семью.
Норвежские крапивники присоединяются к хору лесных обитателей – их звонкие трели, заканчивающиеся серией трескучих звуков, оживляют подлесок. В отличие от дятлов, которые могут занимать одно и то же дупло по несколько лет подряд, крапивники строят новые гнёзда каждый год. Это стало частью брачного ритуала: самец завлекает самок не только песней, но и своим строительным искусством. Самцы поделили лес на множество индивидуальных территорий, и на каждой из них в укромных местах устроено по несколько гнёзд: обычно их два или три, но зато каждое из них уже практически полностью готово для выведения потомства. Закончив строительство, самцы громко поют, завлекая самок и предлагая им оценить свои умения выбирать место для гнезда и строить само гнездо. И если дятлы сильно ограничены в выборе подходящего места для гнезда, то крапивник действует гораздо свободнее: он может построить гнездо там, где сочтёт нужным, где оно будет лучше защищено от возможного врага и от непогоды. Со строительным материалом у него также не возникает затруднений – прутья и мох всегда можно найти в лесу в большом количестве. А подстилка в таких гнёздах просто роскошная – нужно только, чтобы источник материала для неё оказался поблизости.
Шерстистые кабаны пасутся среди криволесья, разбрасывая лесную подстилку бивнями. Не всем удалось пережить зиму: от холода и голода погибло несколько членов стада – главным образом молодняк, но ещё и субдоминантный самец, доживавший свой век в стаде. Выжившие звери сильно похудели – впрочем, так происходит каждый год. Звери ищут в лесной подстилке корм – корни и клубни растений. Они с жадностью поедают зелень и не упускают возможности разнообразить своё меню грызунами и насекомыми. В это время звери интенсивно линяют, расставаясь с длинной зимней шерстью, которая вылезает клочьями, придавая зверям неряшливый вид. На многих участках тела белая зимняя шерсть уже вылезла, уступая место короткой летней шерсти бурого цвета, из-за чего звери выглядят пегими. Избавляясь от ненужной зимней шубы, крупные звери чешутся об деревья, оставляя на коре и сучьях клочья белой шерсти. Впрочем, она недолго остаётся висеть на деревьях: на неё тут же находится немало желающих из числа птиц, вьющих гнёзда, и в их числе – норвежские крапивники.
Самец норвежского крапивника старается произвести впечатление на самку не только песней, но и строительными навыками, поэтому он неустанно трудится над благоустройством гнёзд, облетая их по очереди. Стадо шерстистых кабанов, да ещё и во время весенней линьки – настоящая находка для него. Эти звери весьма благосклонно относятся к птицам, спасающим их от паразитов, поэтому крупная самка, облезающая клочьями белой зимней шерсти, не проявила неудовольствия, когда крапивник уселся ей на бок, вцепившись когтями в шерсть. Оглядевшись, самец норвежского крапивника начал щипать зимнюю шерсть зверя, непрочно держащуюся в коже, и в скором времени обзавёлся пышными белыми «усами», набрав полный клюв шерсти. Он должен спешить – звери постоянно странствуют по лесу, не задерживаясь подолгу на одном месте. Поэтому он быстро слетал к одному из своих гнёзд, наскоро сунул в него клок шерсти, и вновь прилетел к стаду шерстистых кабанов. Набрав новый пучок шерсти, самец с длинными «усами» направился к другому гнезду, когда внезапно заметил на верхушке искривлённой ёлки самку своего вида. Такую встречу нельзя упускать, и самец, украшенный «усами» из собранной шерсти, сел на ветку рядом с самкой, и начал демонстрировать ей себя, подрагивая вертикально стоящим хвостом и позируя перед самкой. Он не в состоянии петь со своей ношей, но не отказывается от знакомства. Самец скачет по ветвям перед самкой, показывая ей собранную шерсть, и своими движениями побуждает самку лететь к его гнезду, чтобы оценить его строительное искусство. Самка попыталась улететь, но он устремился за ней, буквально силой заставил её сесть на ветку, а затем начал показывать ей направление к одному из построенных им гнёзд. Ему удалось завладеть вниманием самки, и обе птицы направились к первому из гнёзд самца, построенному среди ветвей ели. Самка оглядела его лишь мельком, и не стала даже залезать внутрь. Самец, не бросая пучок шерсти, повёл её ко второму гнезду, которое спрятано в зарослях можжевельника. Сев на вершину можжевельника, он подрагивает торчащим вверх хвостом, пока самка исследует это гнездо внутри. Но оно, похоже, тоже не особенно впечатлило её. Самка попробовала улететь, но самец не отпускает её со своей территории: он преграждает ей путь и интенсивными прыжками по ветвям побуждает следовать за ним. У него есть ещё и третье гнездо, которое построено в колючем кустарнике. Это его последняя надежда привлечь самку, и самец нырнул в гнездо первым и устлал его внутренность принесённой шерстью. Наконец-то его клюв освободился, и самец начал петь прямо на вершине гнезда. Пусть его не слишком хорошо видно на этом месте, но его песня слышна прекрасно, и самка просто не может отказаться от такого приглашения. Она влезла в гнездо и по достоинству оценила мягкость подстилки, собранной самцом. Похоже, её устроило качество гнезда, а песня и физические данные самца подсказывают ей, что она сделает правильный выбор, если выберет именно этого самца отцом своих птенцов. Самцу повезло: его поиск гнездовой партнёрши окончен, и в скором времени в гнезде уже появятся яйца. Но пока он рискнул оставить самку в гнезде, а сам бросился к стаду шерстистых кабанов, надеясь набрать ещё немного шерсти, уже исключительно для одного востребованного гнезда.
Другие птицы не утруждают себя возведением сложных построек, требующих больших затрат энергии. Тапиорнисы, представители курообразных птиц, едва ли уделяют постройке гнезда десятую часть того времени, которое тратит на строительство крапивник. Птицы просто выбирают подходящее место, выкапывают ногами ямку в земле, бросают в гнездо минимум подстилки (чаще всего – какие-то случайные части растений), и далее начинают откладывать яйца. Но перед этим самка должна убедиться, что она сделала правильный выбор и выбрала лучшего самца. Чтобы доказать что именно он – самый лучший, самец тапиорниса должен постараться. Очаровать самку нелегко, а конкурентов у него великое множество.
На поляне собрались тапинорнисы. В отличие от предка, голоценового рябчика, они нормально чувствуют себя в группах, но на токовищах самцы всё равно распределяются на достаточно большом расстоянии друг от друга – до 4-5 метров. Токование тапиорнисов – это не битва, а скорее состязание исполнителей, при котором самое главное – превзойти противника в исполнении брачного призыва. Лишь изредка они отгоняют друг друга от полюбившихся мест, и к центру токовища обычно пробиваются сильнейшие из них. Самцы держатся на земле, время от времени перебегают по токовищу на новое место, распушают перья и распускают хвосты. Токовище тапиорнисов легко найти по голосам птиц: раздувая горло, самцы свистят, стараясь сделать это как можно громче. Свистящий самец держит туловище вертикально, перья на его груди и шее, хохолок и борода распушены, голова втянута в плечи, а хвост раскрыт веером и упирается в землю концами перьев. Голос тапиорниса – тонкий дрожащий свист, длящийся до 6-8 секунд. Обычно «запевает» один самец, а другие подхватывают его трель. Сделав ещё вдох, первые их певцов продолжают песню тех, кто до этого поддержал их собственную песню, и во время такого коллективного запева голоса группы птиц на токовище звучат непрерывно в течение 1-2 минут. В такие моменты самцы теряют осторожность, как глухари эпохи человека.
Громкие голоса токующих самцов тапиорниса собирают самок с обширной территории. Часто самка держится рядом с самцом на протяжении всей зимы, и на токовище она обычно не отходит далеко от выбранного ею самца. А одинокие самки собрались на краю токовища, выбирая партнёра. Они готовы зайти вглубь токовища, но при этом рискуют встретить агрессию со стороны «замужних» самок, ревностно оберегающих своих партнёров во время токования.
На краю токовища бродят несколько самок – одни из них слишком молоды и ещё не успели обзавестись самцами, а у некоторых самцы не пережили зиму. Сезон выращивания потомства в северных лесах очень короток, поэтому самки стараются торопить события. Они активно конкурируют друг с другом за самцов, оттесняя тех, кто послабее, и обмениваясь ударами клюва с теми, кто не хочет признавать их превосходство. Заходя на территорию токовища, одна из взрослых овдовевших самок бродит среди токующих самцов. Она осматривает их оценивающе, отмечая для себя их достоинства и недостатки. Одни из них слишком молоды и неопытны, а другие, напротив, уже слишком зрелые. Самый главный недостаток у лучших самцов на токовище – самки, которые держатся рядом с ними. Когда самка «в поиске» приближается к такому самцу, ей навстречу выбегает его законная супруга, которая всем своим видом демонстрирует решимость защищать семейный союз – она распушает перья и раскрывает веером поднятый хвост, чтобы казаться крупнее. Как правило, самец при такой самке также редко обращает внимание на сторонних самок, и у неё нет шансов. Ей пришлось обойти множество самцов и даже пару раз обменяться клевками с другими самками, прежде чем она нашла подходящего самца. Увидев его, самка приблизилась, всем своим видом показывая подчинение: голова опущена, крылья и оперение прижаты к телу, и даже шагает она на полусогнутых ногах. Самец заметил эти знаки внимания к себе, но не подал виду: он продолжил красоваться, распушив перья и раскрыв хвост. Самка несколько раз притворно клюнула землю около его ног и начала прохаживаться перед ним взад-вперёд. В это время где-то на краю токовища один из самцов засвистел. Его трель подхватили другие самцы, и в течение минуты на токовище слышен оглушительный свист – самцы самозабвенно свистят, подхватывая песню друг друга. Свист стихает так же неожиданно, как начинается, и лишь где-то на краю токовища одиночный самец попытался продолжить пение, но его никто не поддержал.
Наконец, самец взглянул на самку, прохаживающуюся рядом с ним. Встряхнувшись, он подошёл к ней и символически схватил клювом за хохолок. Самка присела, подчиняясь ему, и самец быстро спарился с ней, после чего продолжил токование, а самка продолжила бродить вокруг него уже как законная супруга, готовая защищать его от посягательств чужих самок.
Некоторые самки пускаются на более отчаянные шаги. Будучи не в силах прорваться сквозь строй взрослых самок, охраняющих своих самцов, одна из молодых «незамужних» самок взлетела, громко хлопая крыльями, и прорвалась буквально на середину токовища. Однако ей не удалось даже приблизиться к выбранному самцу. Ей навстречу сразу же выбежала одна из «замужних» самок, вцепилась ей клювом в перья и выдернула изрядный клок. Испуганная молодая самка бросилась бежать, но прежде, чем она оказалась на краю токовища, ей успели задать трёпку ещё две птицы. В середине токовища находятся лучшие самцы, и самкам такого ранга тут не место: им лучше попытать счастья где-то ближе к краю токовища. Без самца такая самка вряд ли останется, но ей придётся поискать подольше.
Самцы тоже конкурируют за самок. У них в запасе есть много хитростей, позволяющих выставить себя в лучшем свете. Выигрышный ход для токующего самца – оказаться выше и заметнее конкурентов. Для этого подходит упавшее дерево или просто большой камень. Но если претендентов на выгодное место оказывается слишком много, между ними вспыхивает драка: выгодная демонстрация своих достоинств стоит нескольких потерянных перьев. На краю токовища дерутся два самца. Они не принадлежат к числу фаворитов у самок, и им важно выгодно продемонстрировать себя. Оба самца облюбовали для представления ствол дерева, лежащий на земле, с которого их будет лучше видно, и теперь пытаются отогнать друг друга от такого выгодного места. Пока другие самцы заняты демонстрацией, эти двое сцепились в схватке, словно петухи на деревенском дворе. Они набросились друг на друга, хлопая крыльями и пытаясь столкнуть с лежащего дерева. Вцепившись клювом в оперение соперника, самцы дёргают друг друга за перья, взмахивая крыльями, чтобы сохранить равновесие. Соперничество полностью захватило их, и они уже не думают ни о самках, ни об окружающем мире – все их инстинкты направлены лишь на достижение превосходства над соперником, и неважно, какой ценой. А цена неосторожности может быть очень высока.
Тень крупной птицы с широкими крыльями скользнула по земле, огромный силуэт на долю секунды затмил солнце. В следующий миг лапы с острыми крючковатыми когтями протянулись к дерущимся самцам тапиорниса, и эти когти пронзили тела обоих птиц, мгновенно оборвав их жизни. Куллерво сумел незаметно сесть в крону дерева, пока самцы тапиорниса токовали, не замечая надвигающейся опасности, затаился среди молодой листвы и выбрал очень удачный момент для нападения. Во время нападения он схватил сразу обоих дерущихся самцов, до последнего не замечавших ничего, кроме противника. Ни одному из них не удалось вырваться, лишь крылья беспомощно хлопали в воздухе, когда Куллерво улетал со своей ношей. Когти хищника повредили им лёгкие, а острый клюв прокусил позвоночник одному из самцов, пытавшемуся вырваться из лапы хищника. Брачные игры тапиорнисов были непоправимо испорчены – спасая свои жизни, остальные птицы шарахнулись в стороны, хлопая крыльями, а сторюнкар, тяжело нагруженный неожиданно богатой добычей, еле добрался до подходящего места для пира. Две птицы, пойманные за одно нападение – это редчайшая удача для хищника. Куллерво прилетел на горный склон и сел на утёс с плоской вершиной, где уже не раз разделывал добычу. Он уже давно считает своей территорию, где есть этот каменный утёс, очень похожий на тот, что был возле его родного гнезда. Самое главное – никто из взрослых сторюнкаров не оспаривает право Куллерво на эту территорию. Возможно, предыдущие хозяева территории по каким-то причинам покинули её или погибли зимой. Или же Куллерво стал достаточно сильным, чтобы другие сородичи просто избегали конфликтов с ним и оставили притязания на эту территорию. Но в любом случае, он уже владеет неплохими охотничьими угодьями и может охотиться, не обращая внимания на полёты сородичей по соседству.
Сев на утёс, он бросил добычу на небольшую каменную площадку, прижал к камню лапой одну из тушек и начал рвать клювом перья и кожу, добираясь до нежного и ещё тёплого мяса. Его аппетита хватит, чтобы расправиться с этой добычей сразу же. Вторая тушка останется на вечер – нужно просто проследить, чтоб её никто не украл: птицы и мелкие хищные звери изредка проверяют даже дом самого Куллерво, пока он охотится или просто спит. Несколько раз, прилетая с охоты, Куллерво заставал дома непрошеных гостей, а однажды после неудачной охоты изловил прямо у себя дома какого-то мелкого хищника и съел его. Пока Куллерво холост и не обременён заботами о потомстве, поэтому вся добыча достаётся только ему. Возможно, на следующий год он почувствует себя готовым для семейной жизни, но, может быть, пройдёт ещё год, прежде чем он обзаведётся парой и выведет потомство – в голодные годы сторюнкары могут не гнездиться вовсе. Сейчас, во время прохладной и поздней северной весны ему иногда удаётся увидеть сородичей, таскающих сучья в сторону своих гнёзд. Его соседи – взрослые птицы, уже не раз выводившие потомство, и они спешно подновляют гнёзда, пока из яиц не вывелись птенцы. После их появления на свет у них до самой осени будут совершенно другие заботы, которых Куллерво также пока не изведал.

***

Осень приходит на север рано. Уже в августе начинает желтеть листва, а по утрам на траве оседает иней. Шерстистые кабаны наедаются, откладывая под кожей слой жира. Зимой они будут щеголять в белых мохнатых шубах, но слой подкожного жира – более надёжная защита от холода, потому что это ещё и запас энергии в условиях зимней бескормицы. Гигантские лагоморопусы предпочитают избегать тягот северной зимы, поэтому они уходят на юг по своим древним тропам – семья за семьёй; иногда несколько семей собираются вместе, и тогда по тропе следует настоящее стадо из нескольких десятков огромных зверей. Мертвоголовые кожаны покидают леса Севера ещё раньше – как только в воздухе пропадают комары и мухи, являющиеся их пищей. Вместе с ними на юг улетают многочисленные певчие птицы, но в лесах отнюдь не воцаряется тишина. Если весной леса оглашали щебетом и криками разнообразные птицы, то осенью лес гудит от других звуков. У птиц брачный сезон был весной, а именно сейчас начинается гон у скандинавских ложных оленей. Хотя эти звери размером очень далеки от величественных оленей эпохи человека, они не менее громогласны. Рост рогов у них закончился, кожа облезла с них лохмотьями, и теперь самцы ложных оленей готовы к брачным турнирам. Они громко трубят, оповещая соседей о своих намерениях и притязаниях на самок. Самки-важенки собираются в небольшие стада, и зачастую их принуждают к этому агрессивно настроенные самцы. Один такой крупный самец-рогач преследует нескольких важенок, не пуская их на территорию соперника, голос которого слышится в отдалении. Он заступает им дорогу и трясёт головой, демонстрируя свои рога. Кровь самца бурлит от гормонов, поэтому он чрезвычайно агрессивен и кидается на любое крупное животное, оказавшееся неподалёку, испуская запах мускуса из особой железы. Когда самец обошёл стадо важенок, из низкорослого кустарника выскочил крупный тапиорнис, испуганный его движениями. Увидев птицу, олень бросился за ней, утробно мыча и пытаясь поддеть её рогами. Тапиорнис бегает очень быстро, но самец ложного оленя быстро догнал его и нагнул голову, готовясь нанести удар. Спасаясь от его рогов, тапиорнис взлетел, громко хлопая крыльями. Вторичные маховые перья яркой бело-рыжей расцветки и громкое хлопанье крыльев на секунду ошеломили самца ложного оленя, и он замер, позволяя птице спастись. Тапиорнис быстро взлетел на ветку дерева и просто начал расхаживать по ней, на виду у оленя, но недосягаемый для него.
Пока хозяин территории отвлёкся, важенки пытаются уйти подальше – они ещё не готовы к спариванию. Но хозяин территории настиг их, забежал вперёд, и вновь и вновь встаёт у них на пути, несмотря на их попытки обойти его. Занятый этими манёврами, он не заметил, как случайно пересёк невидимую границу территории соперника. Другой самец, издалека услышавший шум от происходящего, просто наблюдал за происходящим. Но, как только соперник оказался на его территории, он тут же заревел и преградил дорогу пришельцу, демонстрируя свои рога. Для первого самца существование самок тут же отошло куда-то на второй план: у него появился соперник, и гормоны велят обратить всю агрессию против него. Прежде всего, соперника следует впечатлить своей мощью, и два зверя начали кружить на одном месте, вскинув головы, церемонно шагая и буравя друг друга взглядом. Похоже, ни один из них не собирается уступать в этом поединке, поэтому всё должна решить схватка. Опустив головы, самцы скандинавского ложного оленя встают напротив друг друга, одновременно бросаются с места, сталкиваются рогами и застывают на месте. Можно подумать, что поединок закончен, но на самом деле он в разгаре. Мускулы зверей напряжены, из-под копыт вылетают камешки и комья земли. Один из зверей силится опрокинуть противника, другой противостоит этому, и ни один из них не хочет уступать. Самки безучастно пасутся в лесу – пока они не готовы принять ухаживание самцов, им безразлично, кто из них победит в поединке. Они даже не смотрят на сражающихся самцов, а лишь пощипывают увядающую траву.
Тем не менее, в лесу есть и те, кто пристально следит и за сражающимися самцами, и за самками. Пока листва не облетела с кустарников, они служат прекрасным укрытием для холостяцкой группы гармов, которую по-прежнему возглавляют Сколль и Хати. В этом году оба брата не смогли завоевать самок, поэтому по-прежнему охотятся вместе с переярками в составе группы, значительно поредевшей с зимы. Кому-то из их бывших товарищей по охоте повезло больше, кому-то меньше: несколько самок ушли к самцам ещё весной, а некоторые молодые самцы погибли во время охот и случайных стычек с сородичами и крупными травоядными. Уцелели лишь те, кто лучше ориентируется в ситуации и умеет быстро принимать правильные решения. Брачный сезон у гармов давно прошёл, и зверям можно полностью посвятить себя охоте – в данный момент это важнее для их выживания.
Хищники следят за стадом, отмечая все нюансы поведения возможной добычи. Они заметили, что одна из важенок отстаёт от остальных, слегка прихрамывая – сгоняя самок в свой гарем, самец несколько переусердствовал, и удар его рога пришёлся ей в ногу. Её шаги, а особенно – осторожная опора на больную ногу, привлекают внимание гармов, и хищники решили попытать счастья. Гармы начали подбираться к стаду важенок как можно осторожнее, стараясь не попасться на глаза сражающимся самцам: сейчас под действием гормонов самцы становятся совершенно неуправляемыми, и вместо бегства могут набрасываться на хищников, а их рога – опасное оружие, способное наносить серьёзные раны. Удары острых копыт оленя, даже такого мелкого, также крайне болезненны, и во время драки один на один он может отбиться от хищника, особенно сейчас.
Прячась за кустами, гармы подобрались к стаду важенок почти в упор – до травоядных осталось буквально несколько метров. Пара зверей в это время сделала большой крюк по лесу, обошла поляну и затаилась с противоположной стороны от стада. Пока обстоятельства на стороне хищников, и они могут рассчитывать на удачу в охоте. Теперь нужно лишь выбрать момент и атаковать оленей. Самцы продолжают драться – им сейчас некогда смотреть по сторонам. Самки всё так же бродят по поляне и щиплют траву. А самое главное – хромающая важенка задержалась, пощипывая траву, и остальные самки успели отойти в сторону от неё. Теперь очередной ход за охотниками.
Сколль бросился из укрытия, и буквально через секунду за ним последовал Хати. Испуганный их внезапным появлением, из кустарника взлетел крапивник, но тревожный птичий крик запоздал – охота уже началась. Братья вторглись в стадо как раз между хромой важенкой и остальными самками, и бросились в разные стороны. Сколль начал пугать самок, отгоняя их в сторону, прямо на сражающихся самцов, а Хати погнал хромую важенку к затаившимся охотникам на другую сторону поляны. Самцы ложного оленя едва успели расцепить рога, когда на них волной накатило стадо самок. Они не сразу увидели хищников, но паника самок передалась им, и они бросились бежать, забыв о своём соперничестве. Гармам удалось разделить стадо, а Хати вместе с ещё одним молодым самцом оттеснил хромую важенку от остальных. Его помощник – совсем молодой самец, изгнанный из семьи этой весной и пока плохо умеющий охотиться. Однако он хорошо учится, старательно копируя движения и тактику Хати. Намеченная жертва пробует уйти, бегает из стороны в сторону, пытаясь прибиться обратно к стаду, но раз за разом встречает гармов, преграждающих ей путь. Один из хищников набросился на неё, рванул ей шкуру на боку и отскочил, спасаясь от её острых копыт. Постепенно кольцо гармов вокруг добычи стало сжиматься. Они по очереди нападают на неё, раз за разом кусают за ноги и бока, пока добыча не ослабела от потери крови. Она хрипло дышит, шатаясь от слабости, а шерсть на её боках и ногах красна от крови. Наконец, Хати прекратил её мучения, сбив её с ног и разорвав лежащей добыче горло. Охота окончена, и хищники собираются вокруг добычи. Стадо ложных оленей сбилось в кучу где-то в глубине леса под желтеющими берёзами. Травоядные словно загипнотизированы сценой трагедии – они не сводят глаз с хищников, собирающихся у тела их сородича. Даже оба самца не реагируют на рёв соперников по соседству. Они ещё раз освежают в памяти образ врага, зная, что сейчас хищники уже не бросятся на них.
Первыми к туше подошли Сколль и Хати. Будучи братьями, они научились ладить друг с другом, а их высокое место в иерархии холостяцкой группы пока никто не пытается оспаривать. Пока эти два самца не проглотят по несколько кусков, никто не начнёт есть общую добычу. Острые клыки братьев разорвали шкуру добычи и на траву вывалились кишки, распространяя аппетитный запах в прохладном воздухе. Сколль и Хати начали трапезу, и к ним один за другим присоединились другие члены группы. Множество челюстей начали терзать добычу, отрывая куски мяса. Пирующие гармы соблюдают иерархию, но Сколль и Хати как самые опытные охотники следят, чтобы часть добычи досталась каждому из членов группы – хорошее отношение к сородичам обеспечивает им поддержку членов группы в случае конфликта с чужаками и гасит внутренние конфликты в стае. Гармы спешат расправиться с добычей: слишком часто на запах крови убитого животного приходил берл. У этой стаи уже есть неприятный опыт встреч с лохматым великаном, который оставлял их без добычи. Хорошо только то, что берлы владеют обширной территорией и не умеют быстро бегать – пока такой зверь доберётся до места удачной охоты гармов, на его долю может остаться лишь обглоданный скелет чужой добычи.

***

С момента рождения Сколля и Хати прошло почти три года. Наступил март, но пока в северных лесах очень мало признаков прихода весны. Лишь солнце продолжает оставаться на небе всё дольше и дольше, а пора розовой полярной ночи осталась в прошлом. Солнце нагревает стволы деревьев, и мелкие зимующие птицы садятся на них и распушают перья, впитывая скудное весеннее тепло. Наслаждаясь теплом, они даже закрывают глаза от удовольствия, однако при этом не теряют природной осторожности.
Шум шагов по снегу заставляет их прерывать отдых и взлетать повыше, в кроны деревьев, и наблюдать за происходящим уже оттуда. Одна из вспугнутых птиц – норвежский крапивник. Его громкая тревожная трель в иное время заставила бы насторожиться многих животных: он видит, как по рыхлому весеннему снегу бежит стая гармов. Крапивник провожает хищников тревожными звуками и скачет по ветке, задрав хвост торчком и подрагивая им от возбуждения.
Это стая гармов – разновозрастная холостяцкая стая, во главе которой Сколль, один из её вожаков. Он изрядно подрос и окреп с прошлого года, стал опытным следопытом и умелым охотником. Хати следует за ним, словно ожившая тень – даже в зимней шерсти его окрас темнее, чем обычно: не белоснежный, а сизоватый. Он не уступает брату в охотничьих навыках и силе, поэтому никто из них так и не желает утверждаться в роли единственного доминанта. Родственные связи сглаживают возникающие между ними конфликты, и братьям просто достаточно того, что среди членов их стаи нет никого, кто мог бы оспорить их главенство и захватить власть. Они хорошо пережили зиму, успешно охотились и редко ложились спать голодными.
Сейчас ситуация необычная: гармы бегут не по следу добычи. Цепочка следов, петляющая среди кустарников, привлекла внимание Сколля, и он повёл группу за собой. Это след его сородича – самки одного возраста со Сколлем и его братом. Сколль смутно ощущает, что с удлинением светового дня в ожидании новой весны его потребности начинают меняться, и он сам становится немного другим. Помимо интереса к еде и отдыху у него начинают появляться иные потребности, пока смутно понимаемые им самим. И сейчас, ранней весной, в конце третьего года своей жизни, он совершенно по-другому отреагировал на запах самки – он просто стал взрослым, и теперь всё сильнее заявляет о себе инстинкт продолжения рода. Сколль направил стаю по следам самки, предостерегающе огрызаясь на более молодых собратьев и отгоняя их щёлканьем зубов, когда они отваживались забегать вперёд. И вскоре он прибавил ходу, завидев впереди самку, медленной рысцой бегущую по тропе лагоморопусов, занесённой снегом.
Догнав самку, группа холостяков окружила её, и та остановилась и оскалилась, готовясь к самому худшему развитию событий. Самка выглядит здоровой, но несколько худой – ей многое пришлось пережить этой зимой. Эта самка одного возраста со Сколлем и Хати, и в прошлом году ей легко удалось найти себе самца – самкам проще обзаводиться семьёй, тогда как самцу приходится в драках доказывать своё право на самку. Она даже смогла родить и вырастить двух щенков минувшим летом. Но повороты судьбы непредсказуемы, и этой зимой она осталась одна – её самца убил шерстистый кабан во время неудачной охоты. Какое-то время она жила в зимней стае сородичей и питалась общей добычей, но ближе к весне стая распалась на отдельные пары, а ей оказалось просто некуда идти. И уже больше недели самке приходится пробавляться случайной добычей, отчего она сильно похудела, хотя в остальном здорова примерно в той же степени, что и члены холостяцкой стаи Сколля и Хати.
Окружив самку, гармы не спешат бросаться к ней – она может воспринять это как агрессию и напасть, защищая себя от мнимой угрозы. Поэтому знакомство хищников проходит довольно осторожно. Самые молодые члены стаи, не до конца понимая, почему они оказались здесь, просто легли на снег и начали чесаться или играть друг с другом, пользуясь остановкой. Но у Сколля и Хати несколько иные намерения: они уже не глуповатые переярки, и проявляют определённый интерес к этой самке. Сколль решил познакомиться с ней поближе первым. Он осторожно подошёл к самке, старясь не глядеть ей в глаза, а затем обнюхал её, по-собачьи виляя хвостом. Этот жест означает у псовых миролюбивые намерения, и самка перестала скалиться и позволила себе расслабиться. Она осторожно обнюхала Сколля, дёрнулась в сторону, испугавшись его неосторожного движения, но затем быстро успокоилась, видя, что он не проявляет агрессивных намерений. С другой стороны к ней подошёл Хати, и также обнюхал её, виляя хвостом. Самка обнюхала его в ответ, и первое знакомство состоялось. Молодые члены группы, видя, что Сколль и Хати отошли от самки, также обнюхали её, формально соблюдая ритуал знакомства, но быстро разошлись и продолжили свои дела. Они пока не готовы создавать семью, поэтому не претендуют на её внимание. Для них она – просто ещё один член стаи, которые часто приходят и уходят, а порой просто гибнут. Поэтому запоминать большинство из них для молодых зверей, а тем более строить прочные социальные связи – пустое дело. Но у Сколля и Хати интерес к этой самке качественно иной – каждый из них воспринимает её как возможную брачную партнёршу. Поэтому они стараются упрочнить социальные связи с ней и знакомятся гораздо ближе. Пока стая никуда не идёт, оба самца почти одновременно помочились на снег и начали валяться в собственной моче. Будучи молодыми, они, как и все сородичи, любили валяться на разных пахучих объектах – на мёртвых животных, пахучих или гнилых растениях. Но сейчас присутствие самки заставило их впервые в жизни использовать для этого занятия собственную мочу. Это вполне объяснимое поведение: они взрослеют, скоро брачный сезон, и их моча приобрела специфический запах, свидетельствующий об их зрелости. Чтобы сделать этот запах интенсивнее, звери валяются на снегу, обрызганном мочой, и она впитывается в их зимнюю шерсть, где её запах сохранится достаточно долго. Пока они валяются в снегу, дёргая лапами в воздухе и повизгивая, самка держится рядом с ними, принюхиваясь и наблюдая за их движениями.
Когда стая продолжила странствия, самка побежала вместе с ними, рядом со Сколлем, как будто место это было предназначено для неё, и уже больше не удалялась от стаи. Сколль не рычал и не огрызался на самку, когда она случайно опережала его – напротив, он явно был очень расположен к ней, потому что старался всё время бежать рядом. Однако ей это не нравилось, и она выражала неудовольствие от попыток Сколля познакомиться ещё ближе: рычала и скалила зубы, не подпуская его к себе, а иногда и вовсе кусала его за плечо, но сжимала зубами его шкуру совсем легонько, лишь обозначая своё неудовольствие. С другой стороны от неё следовал Хати. Было видно, что прежнее согласие между братьями уходит в прошлое: появилась причина для конкуренции, поэтому братья скалились друг на друга и рычали, если им казалось, что самка оказывает знаки внимания не ему. Но она пока не собиралась заниматься семейными делами: самка то и дело покусывала их обоих, заставляя держаться на некотором расстоянии от себя. Пока её голод сильнее инстинкта размножения, но пройдёт совсем немного времени, и отношение самки к двум братьям значительно изменится – и кто-то из них двоих окажется лишним.
Сколль ведёт стаю не хаотичным маршрутом – они обходят территорию, следуя самыми используемыми звериными тропами, где больше вероятность встретить добычу. Он изредка останавливается, чтобы обнюхать стволы деревьев и снег, разыскивая следы пребывания зверей, и вскоре ему повезло. Он обнаружил запорошенную снегом кучу замёрзшего навоза шерстистого кабана – гигантского зверя. Рядом была ещё одна такая куча, а поодаль то, что он хотел найти больше всего – шарики помёта хибинской зайцелопы. Шерстистые кабаны вряд ли могут стать их добычей: даже стая опытных взрослых гармов не всегда рискует нападать на взрослого зверя – разве что в случае крайнего голода. Погибший самец новой самки стаи как раз стал жертвой такого отчаянного шага. Сколля привлекает иное обстоятельство: пока не растаял снег, зайцелопы предпочитают держаться вблизи стад этих огромных свиней. Гиганты раскапывают снег в поисках пищи, и зайцелопам значительно легче искать корм рядом с ними, а при появлении хищников шерстистые кабаны могут стать невольными защитниками зайцелоп, когда начинают угрожать хищнику, образовав оборонительный строй.
Стая Сколля и Хати движется по следам стада кабанов и зайцелоп. Хищники постоянно находят следы пребывания травоядных – помёт и клочки шерсти на ветках кустарников. Часть ветвей кустарников и деревьев оказалась откушенной – звери явно задержались тут надолго и кормились. А большое количество куч навоза на одном участке леса указывает на то, что здесь звери заночевали. Ночью была метель, и спины кабанов явно были засыпаны снегом: в некоторых местах лежат кучи снега, которые звери сбросили со спин при пробуждении утром. А неподалёку от места ночёвки стаю Сколля и Хати ждёт редкая и очень желанная находка: под рухнувшим ночью деревом они обнаружили огромного мёртвого зверя – взрослого шерстистого кабана. Он лежал здесь часть ночи и почти полдня, поэтому его туша была присыпана снегом и её было возможно унюхать лишь вблизи. И лучше всего в этой находке то, что возле неё не видно следов берла – любителя падали и чужой добычи.
Гармы голодны, поэтому они все вместе набросились на подмороженное мясо. Удивительно, но при этом никто не начал выяснять отношения или угрожать сородичам: туша огромна, мяса явно хватит всем. Звери глодают шкуру, добираясь до мяса, но сделать это весьма непросто – это настоящая броня, при жизни спасающая зверя от клыков сородичей и от когтей и зубов врагов. Даже после гибели зверя она по-прежнему исправно защищает его от хищников. Сколль первым разорвал шкуру жертвы и начал терзать замёрзшее мясо, отрывая его небольшими кусками и жадно заглатывая. Ощущение холодного мяса в желудке неприятно, но это пища, и у хищников её редко бывает так много. Поэтому Сколль жадно набивает желудок мясом, объедая ногу кабана. Самка начала пир одновременно с ним, не огрызаясь и не встречая отпора с его стороны. А когда она начала есть мясо там же, где Сколль, он всего лишь немного посторонился, но не стал отгонять её. Похоже, первая пара в этом году образовалась, и вскоре холостяцкую стаю ждут большие перемены в составе и иерархии. Предвкушение бурных и дней брачного сезона витает в воздухе – скоро настанет время менять образ жизни.
В нескольких километрах от пирующей стаи гармов раздаётся громкий характерный вопль, который узнали бы даже люди – это крики существ, часть предков которых жила рядом с людьми. Март – это время брачного сезона у мец-хозина. Скрытные в иное время года, мец-хозины обозначают своё местонахождение громкими воплями. Самцы активно метят территорию сильно пахнущей мочой и заходят на территории самок, когда ощущают по запаху их готовность к спариванию. Их брачные отношения недолги: звери держатся рядом друг с другом до тех пор, пока самка не перестанет принимать ухаживания самца. Выращивание и защита детёнышей – это исключительно её забота.
Поскольку мец-хозин – одиночка, между этими зверями не складывается система иерархических отношений, и устанавливать главенство им приходится всякий раз при встрече. Поэтому два самца мец-хозина, встретившиеся на территории самки, выясняют отношения – скорее всего, они видят друг друга в первый раз, даже если им знаком запах меток друг друга. Тем не менее, никто из них не хочет вступать в бой сразу же: если есть возможность произвести впечатление на противника, не вступая в драку, то это будет просто замечательный выход из ситуации. Поэтому, выгнув спины и вздыбив шерсть, они устраивают немелодичный и громкий «кошачий концерт», напоминающий голоса домашних котов эпохи человека. Но в них меньше визгливости и больше басовитых нот – эти звери довольно крупные, и в целом голос мец-хозина ниже, чем у домашней кошки. С каждым куплетом весенней кошачьей песни соперники подходят всё ближе друг к другу, хлеща себя по бокам хвостами. Они оба хороши собой и сильны, поэтому никто из них не чувствует себя хуже соперника, а потому не хочет уступать. Мяуканье и завывание становятся всё громче и интенсивнее, а самцы сходятся практически нос к носу – они уже коснулись друг друга вибриссами. Замерев, словно статуи, и буравя друг друга свирепым взглядом, самцы мец-хозина несколько секунд вопили, стараясь перекричать друг друга, а затем один из них слегка отступил – но лишь затем, чтобы быстрым движением передней лапы с выпущенными когтями полоснуть ухо противника. Бескровная фаза соперничества закончилась, и теперь коты сошлись в драке. Обменявшись ударами по ушам, они вцепились друг в друга и начали кусать шкуру на плечах противника, держась за кору когтями задних лап. Это не охота, а всего лишь драка, и здесь речь не идёт о том, чтобы один из противников убил другого. Несмотря на навыки убийства и прекрасную экипировку охотника, самцы мец-хозина во время драки не причиняют друг другу сильных ранений. Роскошный зимний мех, которому пока рано выпадать, защищает каждого из дерущихся самцов от зубов противника. Во время драки звери не перестают вопить, оказывая моральное давление друг на друга. Наконец, один из них вырвался и удрал, отделавшись порванным ухом и выдранными клоками шерсти. А победитель отправился искать самку, оставляя по дороге собственные метки, предупреждающие других самцов о его присутствии.
Стратегии размножения у разных видов животных различны. У одних видов брачные отношения сводятся к простой передаче генетического материала партнёру по размножению. Так происходит у мец-хозинов: самка вынашивает потомство, в одиночестве устраивает логово и сама выращивает котят, не рассчитывая на помощь сородичей. У других животных брачные отношения значительно сложнее: для них имеют большое значение психологическая совместимость партнёров и умение совместно выполнять единую задачу. Поэтому они придирчивы к выбору партнёра и подолгу привыкают друг к другу, но зато в дальнейшем могут сохранять привязанность друг к другу на протяжении всей жизни. Чтобы не ошибиться в выборе, такие животные подолгу ухаживают за брачным партнёром, словно притираясь друг к другу характерами, учатся гасить агрессию и понимать настроение друг друга. Цена такого взаимопонимания особенно высока, когда брачные партнёры принадлежат к виду, умеющему убивать и хорошо экипированному для этой цели.
Прошло ещё несколько пасмурных и холодных мартовских дней. Погода пока ещё никак не показывает признаков улучшения, и до потепления в этих северных лесах ещё далеко. Но внутренние часы различных жителей этих мест уже подсказывают, что начинается время позаботиться о новом поколении своего вида. Гармы находят себе пару, и зимние стаи постепенно распадаются; остаются лишь холостяцкие группы. Сколль, наконец, покинул стаю холостяков вместе с самкой, которую принял несколько дней назад. Вполне возможно, теперь лидером стаи стал Хати, хотя неизвестно, сколько он продержится в холостяцкой группе. Вероятнее всего, он сам скоро отыщет самку и должен будет занять территорию, где ему предстоит выращивать потомство. Сколль знает, что часть территории, где бродила их стая, вполне пригодна для семейной жизни, и вместе с самкой направился именно туда. Оставив несколько меток на деревьях и кустах, он закрыл дорогу в это место холостякам, даже если они живут в его бывшей стае, заявив о своём праве на эту территорию и о готовности защищать её. Кроме того, он потеснил одну пару, обосновавшуюся по соседству – точнее, просто захватил часть нейтральной территории, разделявшей их владения, но сопротивления с их стороны не встретил.
В небе над территорией, которую отвоевали себе Сколль и его самка, кружат два сторюнкара. Видно, что эти птицы не проявляют враждебности по отношению друг к другу. Они по очереди гоняются друг за другом, крича и выписывая замысловатые петли над заснеженным криволесьем. Иногда птицы взлетают вверх и одновременно выполняют кувырок, сцепившись когтями. Птицы камнем летят вниз, и не долетев всего десятка метров до верхушек деревьев, разжимают когти и разлетаются в стороны, чтобы вновь встретиться под облаками. Также они любят пролетать над горным склоном, когда в него дует ветер. Поток ветра поднимает птиц высоко в воздух, и они вместе или поодиночке летят вниз, словно катаясь с воздушной горки, чтобы над самым горным склоном вновь подставить распахнутые крылья ветру, словно паруса, и взмыть вверх, не затрачивая усилий – ветер сам поднимает их в небо. Эти элементы фигурного полёта – брачный ритуал. Две птицы немного различаются по размерам: это самец и более крупная самка. Куллерво также стал достаточно взрослым, и на исходе зимы ему удалось найти себе подругу, которая отвечает на его ухаживания взаимопониманием.

***

Настал июнь. В умеренной зоне Северного полушария скоро начнётся время самых долгих дней, а в Хибинах наступит полярный день. Пока солнце ещё заходит за горизонт, но вместо ночи на землю опускаются всего лишь краткие сумерки. Скоро оно вообще перестанет заходить, и на несколько недель в этих местах воцарится полярный день. Стоит очень тёплая погода, и в болотах начался массовый лёт кровососущих насекомых. Голодные насекомые, спеша завершить жизненный цикл, набрасываются на теплокровных животных, заставляя их искать спасения в воде или на ветреных возвышенностях. Изобилием насекомых спешат воспользоваться птицы и летучие мыши. В полуночные часы под небом, окрашенным в цвета заката, в воздухе с писком летают, трепеща крыльями, мертвоголовые кожаны. Однако они заняты не только ловлей насекомых: летом у этих летучих мышей начинается брачный сезон. Самки вернулись с зимовки уже беременными, детёныши у них родились буквально через несколько дней после прилёта на север. Пока они достаточно малы, самки просто таскают их с собой – детёныш, висящий на груди самки, не мешает ей успешно охотиться на насекомых. Однако именно в это время самки должны позаботиться о том, чтобы на следующий год у них родились новые детёныши.
Самка мертвоголового кожана с детёнышем на груди летает среди искривлённых стволов деревьев. Она определяет присутствие насекомых, «прощупывая» пространство перед собой узким ультразвуковым лучом, и ушами ловит эхо, отразившееся от добычи. И в то же самое время она ловит носом совершенно иные сигналы. Среди множества запахов леса она особенно остро реагирует на тонкий мускусный аромат – метку, оставленную самцом. Такие метки оставляются, как правило, на отдельно стоящих или самых высоких деревьях, на длинных ветках или на макушках хвойных деревьев – словом, на приметных участках ландшафта, заметных издалека. Уловив запах метки, самка устремилась к ней – метка оставлена на длинной сухой ветке берёзы. Ловко прицепившись к ветке снизу, самка поползла по ней, обнюхивая кору. Она запомнила этот запах, вспорхнула и продолжила охоту, держась неподалёку от помеченного дерева. Ей не пришлось долго ждать: уже через несколько минут один из сородичей пролетел мимо, оставляя в воздухе пахучий след ровно с таким же запахом, какой учуяла она. Это самец, и он просто проверяет оставленные метки. А следом за ним летит ещё несколько сородичей – тоже самцы. У мертвоголового кожана самцы держатся «клубами», вместе ночуют и улетают на зимовку в конце лета. И этот самец летит на свидание с «прекрасной незнакомкой»: он будет спариваться с самками, которые ожидают его возле оставленных меток. Остальные самцы также оставляли метки в лесу, пока охотились в составе «клуба», но ни один из них не упустит возможности спариться с самкой, привлечённой чужой меткой.
Почувствовав приближение самца, самка села на ветку и повисла вниз головой, испуская свой запах. Она носит на себе недавно родившегося детёныша, но уже готова забеременеть ещё раз. Оплодотворённая яйцеклетка просто затормозит своё развитие, и зародыш будет развиваться на зимовке, когда самка хорошо питается. Однако рядом с самкой подвешивается не один самец, а сразу трое. Лишь один из них оставлял здесь метку, а остальные просто воспользовались удобным случаем. Они ощущают запах самки, готовой принимать их ухаживания, но она допустит к себе лишь одного из них. Хозяин метки имеет куда больше прав на самку, однако ему придётся доказать это ещё и другим самцам из его «клуба». Он скалит зубы и пищит, главным образом в ультразвуковом диапазоне. Человеческое ухо услышало бы лишь тонкое стрекотание, но для слуха летучей мыши это настоящий воинственный клич. Он бросается к другим самцам, ползущим по нижней стороне ветки, и пытается оттолкнуть их от самки, демонстрируя зубы, которые при этом не будут пущены в ход: это может разорвать тонкую летательную перепонку соперника и привести к его гибели. Поэтому самцы выясняют отношения исключительно при помощи писка и толчков. Пока самцы выясняют отношения, самка висит на ветке, терпеливо ожидая окончания поединка. Априори преимущество здесь у того самца, который успел оставить свою метку раньше остальных, которые лишь пытаются воспользоваться моментом. Наконец, хозяину метки удалось добраться до самки и начать спаривание; остальным самцам ничего не остаётся делать, кроме как взлететь и продолжить охоту. Два неудачливых самца поспешили догнать сородичей из своего «клуба», но одному из них не суждено этого сделать: в полёте их догнал сыч, схватил одного из самцов когтями и улетел прочь с добычей.
А в полдень Сколль подобрался к стаду хибинских зайцелоп, пасущихся на тропе лагоморопусов. Сейчас он может рассчитывать в охоте только на себя: летом гармы живут парами и заняты выращиванием потомства. Поэтому крупных зверей вроде шерстистых кабанов и лагоморопусов он просто обходит стороной – в одиночку нападать на них просто бессмысленно. Тем более, у них сейчас появились детёныши, и матери могут проявлять агрессию хотя бы потому, что Сколль просто оказался рядом. Хати поблизости не видно – в этом году самки появились у обоих братьев, и с ранней весны они охотятся по отдельности. Даже территория Хати находится далеко от владений Сколля – он покинул холостяцкую стаю в другом месте и в другое время. Возможно, братья смогут встретиться лишь будущей зимой, но вероятнее всего, их жизненные пути разошлись навсегда. Они стали полностью взрослыми, и каждый из них теперь живёт самостоятельной жизнью. А если рассчитывать на помощь сородича нельзя, хищнику приходится выбирать добычу по силам. Хибинские зайцелопы – как раз такие звери: Сколль вполне может расправиться в одиночку с взрослым животным, хотя опасается ударов твёрдых копытообразных когтей этих зверей. Сейчас он охотится не только для себя, но и для всей семьи, поэтому не может позволить себе получить даже небольшую травму – это обязательно отразится на его успехах в охоте.
Затаившись в кустарнике, Сколль наблюдает за стадом. От его внимания не ускользнуло, что один из детёнышей хромает, поэтому самке приходится постоянно ожидать, пока он догонит её, и она отстаёт от остального стада. Детёныш уже успел достаточно подрасти: ему около месяца от роду. Его вполне возможно добыть, и Сколль начал охоту. Он следит за стадом, ожидая, пока мать с детёнышем отстанут в очередной раз. Дальше всё просто: нужно отогнать добычу от сородичей, и тогда прикончить её будет очень легко.
Самка остановилась, пощипывая траву и ожидая, пока её догонит детёныш, а затем ушла вперёд, догоняя стадо. Детёныш, хромая, поскакал следом за ней. Это прекрасный момент для нападения, и Сколль бросился из кустарника ему наперерез. Стадо заметило появление хищника и бросилось наутёк. Самка начала подзывать к себе детёныша, а Сколль бросился в его сторону, пугая детёныша и отделяя его от остального стада. Детёныш зайцелопы испуганно закричал, и его мать бросилась ему на помощь, несмотря на опасность. Сколлю пришлось метнуться в сторону, избегая удара ногами зайцелопы, но он всё равно продолжил гнать детёныша, надеясь, что самка отстанет и у него будет время расправиться с добычей.
Огромная тень скользнула по траве, на миг заслонив Сколлю солнце, и на этого же детёныша серой молнией упал Куллерво, наблюдавший за охотой Сколля с высоты. Он сбил детёныша зайцелопы с ног, проткнул ему грудную клетку когтями, а его клюв разорвал шею животного. Стадо зайцелоп в испуге бросилось в лес, а Куллерво встал над добычей, раскрыв крылья и словно обозначая тем самым свои права на неё. Сколль подошёл к пернатому хищнику, скаля зубы. Он устал и тяжело дышит, а сторюнкар, фактически, присвоил чужую добычу, выбрав всего лишь удобный момент и затратив намного меньше сил на охоту. Увидев Сколля, Куллерво не отступил ни на шаг и замер над добычей, словно статуя. Он буравит гарма свирепым взглядом, словно пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Оба хищника сейчас равны по силе и ни один из них не желает уступать. Поэтому в ход идёт демонстрация силы: гарм рычит и отбрасывает землю задними лапами, а сторюнкар в ответ щёлкает клювом и хлопает крыльями. Сколль решил действовать напролом: он вцепился в тушку детёныша зайцелопы и потянул её к себе. В его памяти мелькнул образ из далёкого прошлого: родители, он сам и его брат, и ещё страшное крылатое существо, которое они победил вместе с братом. Он не представляет себе, что сейчас судьба свела его с братом той самой птицы. С детства у него осталась на всю жизнь отметина от давно погибшей Сюэтар – рассечённый кончик уха. А теперь как будто настала очередь брата отомстить за погибшую сестру: Сколль получил от Куллерво удар клювом в нос, взвизгнул от боли, но не отступил и даже нашёл в себе силы зарычать на птицу. Кулерво дрогнул и сделал шаг назад, и Сколль вцепился в тушку добычи. Но в следующее мгновение Куллерво взлетел и упал всем весом на его спину, нанося удары крыльями и клювом, и царапая шкуру Сколля когтями. Гарму приходится отступить – он бросился в кустарник, заодно избавляясь от седока на своей спине. Добыча осталась за Куллерво, а Сколлю придётся поискать другую жертву.
Несколько дней спустя у входа в пещеру, где живут Сколль и его самка, послышалось шуршание, и из отверстия входа высунулись две маленьких коротких мордочки, удивлённо разглядывающие странный новый мир глупыми мутно-голубыми глазами. Эти двое детёнышей – первенцы Сколля и второй выводок у его самки. Сейчас они впервые выбрались из логова в большой мир и могут лишь смотреть вокруг удивлённым взглядом. Их лапы с трудом держат их, и им ещё предстоит долго расти, прежде чем они смогут в первый раз поучаствовать в охоте. А в нескольких километрах от логова Сколля, среди валунов на горном склоне высится гнездо – Куллерво и его самка подремонтировали старое гнездо, найденное ими в своих владениях. На краю гнезда сидят два птенца, ожидая возвращения родителей с добычей. Несколько дней назад их было трое, но третий птенец получал слишком мало корма от родителей, погиб от истощения и был съеден без остатка двумя другими птенцами. Если им повезёт, они оба смогут дорасти до вылета из гнезда. Круг жизни замкнулся, и детёныши хозяев хибинского криволесья готовы унаследовать эти земли и доказать своё право на жизнь в этом суровом холодном мире.

Гарм (Pseudocanis horridus)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Псовые (Canidae)
Место обитания: Скандинавия, Хибины и Фенноскандия, леса и горные районы.

Рисунок Алексея Татаринова

Волки были самыми успешными псовыми умеренных широт плейстоцена и голоцена Евразии и Северной Америки. Возможно, они не так ловко ловили мелкую добычу, как лисы, песцы и кошки, но в охоте на животных среднего и крупного размера им не было равных... до появления людей. В результате деятельности человека кормовая база волка была подорвана, а ареал этого вида был разделёна на ряд островков с небольшими популяциями. В результате эти хищники постепенно исчезли, уступили место своим мелким родственникам – вахиле, кеелуту и другим потомкам песца. На северо-западе Европы нишу охотника на крупных и средних травоядных занимает гарм – ещё один потомок песца, названный в честь мифического пса.
Гарм хорошо приспособлен к жизни в холодном климате. Длина тела взрослого зверя – до 1,5 метров, хвоста – 50 см, высота в холке 90 см, вес – до 83 кг. Телосложением он напоминает крупную приземистую собаку с округлыми стоячими ушами и укороченной мордой. Окрас шерсти изменчив, как у предка: летом серо-бурый с более тёмной спиной или чёрный, зимой – белый. На ногах в зимней шерсти вырастают «снегоступы» из густой шерсти – это позволяет животному ходить по поверхности снега и не проваливаться, преследуя добычу. Летом гармы живут поодиночке или семейными группами, а зимой собираются в стаи по 15-20 особей. Часто такую стаю составляют родственники – братья и сёстры из нескольких помётов, детёныши и подростки. Они хорошо знают запах друг друга и безошибочно определяют родственников. В стае складывается параллельная иерархия самцов и самок, альфа-особи – сильнейшая пара.
Летом пищу гарма составляют в основном небольшие животные – грызуны, зайцы, птицы. Изредка, при охоте парой или обучении подростков, они нападают на более крупных животных – зайцелоп и поросят. Зимой же они нападают на более крупную добычу, в том числе стадную, изматывая стадо ложными атаками, пока кто-то из его членов не испугается. Отделив добычу от стада, гармы убивают её, нанося многочисленные раны. Укус челюстей этого животного очень силён и может разорвать жертве живот или вырвать большой кусок мяса. Только каждая десятая охота стаи в зимнее время бывает успешной, зато хищник способен проглотить до 10 кг мяса за один присест, а от зайцелопы остаётся лишь окровавленный снег и содержимое кишечника – даже кости и череп оказываются разгрызенными и съеденными. Иерархические отношения внутри стаи осуществляются с помощью сложной системы сигналов: поз, лая и рычания.
Гон начинается в марте. Самцы в это время громко взлаивают и воют, демонстрируя готовность к размножению и права на территорию. Они активно метят снег мочой, позволяя самкам выбрать по запаху самого лучшего из них. Если им приходится сражаться за территорию и самку, то звери обычно толкают друг друга боками, преследуют, но кусают вполсилы и не до крови. Беременность длится 60-65 дней, в помёте 3-4 щенка. Детёныши рождаются слепыми, с закрытыми ушными отверстиями, абсолютно беспомощными. Они полностью зависят от матери, которая прячет их в норе, кормит и охраняет. Приблизительно через месяц молодые гармы уже едят мясо – сперва отрыгнутое родителями, потом свежее. К середине лета они уже достаточно крепкие, чтобы пытаться охотиться вместе с взрослыми, а следующей весной они становятся полностью самостоятельными и часто уходят в поисках новой территории. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, но самцы принимают участие в размножении с 3-х лет. Продолжительность жизни – до 20 лет.

Этот вид зверей открыл Ник, участник форума.

Вамматар, балтийская лисица (Vulpes baltica)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Псовые (Canidae)
Место обитания: леса Северной, Центральной и Восточной Европы.

Рисунок Cossus

В отличие от крупных псовых, лисы смогли пережить эпоху человека с минимальными потерями. Несмотря на охоту и вырубку лесов, они оказались достаточно гибкими и осторожными, чтобы выжить и приспособиться к новым условиям жизни в изменённом человеком ландшафте. Лисицы легко приспосабливались даже к жизни в городах, поэтому к моменту краха цивилизации и исчезновения человека они сохранили достаточно высокую численность и были широко распространены по Земле. В неоцене предковые виды лисиц породили спектр новых видов – от маленького чути до рысьей лисицы. Некоторые виды лисиц стали специализированными, другие, напротив, сохранили более узнаваемый облик и не уклонялись от модели «универсального» мелкого хищника с уклоном во всеядность. Один из европейских потомков обыкновенной лисицы (Vulpes vulpes) – вамматар, обитатель лесов Европы в зоне умеренного и холодного климата (название дано в честь карельской богини загробного мира).
Вамматар значительно крупнее своего предка: длина тела – около 50 см, хвоста – 30 см, вес – до 8 кг. Цвет шерсти меняется в зависимости от сезона: летом серый с голубоватым оттенком, чуть темнее на спине, зимой – светло-пепельный. В зимнем меху у этих лисиц на лапах отрастают «снегоступы» из шерсти, особенно выраженные у особей из северных популяций.
Пара балтийских лисиц владеет территорией совместно, их участок крупнее, чем у лис-одиночек. На участке пары расположено несколько нор – выкопанных самостоятельно или отобранных у животных близкого размера и перестроенных под свои потребности. Питается вамматар мышевидными грызунами, молодыми зайцелопами и птицами среднего размера. В Фенноскандии этот вид нападает на молодых ложных оленей. Кроме того, этот вид не брезгует падалью и может отбирать добычу у хищников сравнимого размера – чаще у орлиных воронов и ежеволков.
Гон происходит в конце зимы: с февраля на юге ареала до начала апреля в Скандинавии и на Хибинах. Животные занимают и охраняют норы, в которых выводят лисят. Иногда молодые вамматары занимают норы на чужой территории, хотя чаще всего именно такие особи остаются без потомства. Во время ухаживания самец и самка гоняются друг за другом и прыгают; молодые звери во время бега ещё и делают по несколько шагов на задних лапах. Но при встрече нескольких самцов у одной самки случаются жестокие драки – как правило, между молодыми самцами, ещё не имеющими пары. Если пара сформировалась, самка также относится агрессивно к самцу-чужаку.
Беременность длится 51 день, в помёте 5-6 лисят. Время от времени родители переносят их в новую нору в пределах своей территории. В возрасте 2 недель лисята прозревают, с 25 дней начинают пробовать мясо – сперва отрыгнутое, потом добычу целиком. С полуторамесячного возраста взрослые вамматары приносят им раненую живую добычу, и вскоре молодые лисы ходят с родителями на охоту. В 6 месяцев они полностью самостоятельны. Половозрелость наступает в возрасте 1 года, продолжительность жизни – около 7-10 лет.

Этот вид зверей открыл Ник, участник форума.

Мец-хозин (Felis borealis)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Кошачьи (Felidae)
Место обитания: леса Северной Европы от Скандинавии до Полярного Урала.

Рисунок Cossus

Кошачьи во времена человека и пост-антропогенного кризиса пострадали довольно серьёзно. Из-за охоты, разрушения мест обитания и подрыва кормовой базы вымерли почти все крупные кошки, сильно сократилось разнообразие мелких кошачьих. Наиболее распространённым видом эпохи человека оказалась домашняя кошка (Felis catus), распространённая почти всесветно. После исчезновения человека одичавшие домашние кошки скрещивались в Евразии и Африке с лесным, степным и камышовым котами. Потомки этих гибридов, отличающиеся значительным генетическим разнообразием, широко расселились в Старом Свете и типичны для фауны Евразии. В степях Трёхречья обитает крупная царская кошка (Basilofelis hybridogenus), а на севере Европы, в условиях холодного сезонного климата живёт ещё один потомок этих гибридов – мец-хозин (название означает хозяина леса у саамов), потомок лесного кота (Felis sylvestris) с примесью генов домашних кошек.
У этого вида узнаваемый кошачий облик, он напоминает крупные формы своего предка: длина тела 55-60 см, хвоста – 30 см, вес 4-5 кг. Это плотный и коренастый зверь с густым мехом серого цвета с бурыми крапинами и пестринами. На голове они складываются в продольные полосы, на плечах образуют прерывистые мазки, а на задней части тела разбросаны пятна, образующие прерывистые поперечные полоски. Хвост и лапы поперечно-полосатые. Встречаются местные варианты окраски – чалые, серые и рыжеватые.
Мец-хозин – территориальный хищник, регулярно обходит свою территорию и метит её границы мочой и царапинами на коре. Питается он самыми разными животными, которых может убить: грызунами, зайцами и птицами, способен задушить детёныша зайцелопы, при недостатке привычной добычи ест даже насекомых. По сути, он конкурирует со своими соседями из числа куньих, но питается более разнообразной добычей.
Гон начинается в марте, пока на севере ещё стоит зима. В это время слышны характерные вопли мец-хозинов: самцы заявляют о своих правах на территорию, сражаются за самок, иногда раздирают соперникам уши. Беременность длится около 60 дней. Для этого вида характерно устройство укрытий на земле: среди камней или кустарников, в старой норе. У самки рождается 3-5 котят. В возрасте 2 недель они прозревают, вскоре после этого мать начинает кормить их мясом. В 3 месяца они начитают охотиться вместе с матерью, а в 6 месяцев полностью самостоятельны. В это время, как правило, самка изгоняет их со своей территории.
Половозрелость наступает в 10 месяцев, но реальное участие в размножении начинается с 2-летнего возраста. Продолжительность жизни – до 13 лет.

Этот вид зверей открыл Ник, участник форума.

Туонелия, скандинавский или перелётный кожан, мертвоголовый кожан (Eptesicus borealis)
Отряд: Рукокрылые (Chiroptera)
Семейство: Гладконосые летучие мыши (Vespertilionidae)
Место обитания: леса Скандинавии и Хибин, зимует на юго-западе Европы.
Рукокрылые потеряли значительную часть крупных видов за время господства человека. Разрушение среды обитания серьёзно ударило по ним. Мелкие виды столкнулись с теми же проблемами, пусть и в ослабленном варианте. Часть из них также вымерла. Но в начале неоцена они пережили вспышку адаптивной радиации и оказались столь же разнообразны, как и в голоцене. Один из мелких видов летучих мышей – туонелия, или скандинавский кожан, потомок северного кожанка (Eptesicus nilssonii). Первое название происходит от Туонелы – финской страны мёртвых.
Данный вид летучих мышей довольно мелкий – длина тела около 7 см, хвоста – 55 мм, размах крыльев – до 35 см. Крылья остроконечные, полёт очень маневренный. Окраска шерсти животного очень узнаваемая: тело и крылья тёмно-бурые, на морде есть крупное серое пятно, охватывающее глаза и пасть – отсюда одно из названий. Шерсть густая, особенно на животе. У этого вида укороченная притупленная морда, наростов на носу нет. Уши широкие, треугольных очертаний с округлыми вершинами.
Питается туонелия летающими насекомыми от комаров до жуков среднего размера, не демонстрируя каких-то пищевых предпочтений. Животное вылетает на охоту в вечерних сумерках, а возвращается на место днёвки на рассвете. В течение полярного дня этот вид сохраняет установившийся суточный ритм и прячется в укрытиях, когда солнце находится на южной стороне горизонта, хотя единичные особи продолжают летать в это время. Спит мертвоголовый кожан в дуплах и пещерах, группами от 3-4 до нескольких десятков особей, чаще всего самки. Самцы держатся поодиночке или «клубами» по 3-5 особей. В конце июля-начале августа, когда количество насекомых сокращается, скандинавские кожаны стаями мигрируют в Альпы и Пиренеи, откуда возвращаются на север к середине мая. На этот вид охотятся совы и другие хищные птицы, особенно во время миграций; в местах зимовки их поедают змеи, а на севере – мелкие древесные куньи и кошка мец-хозин.
Сезон размножения у этих животных наступает летом. Самцы «развешивают» на границах территории пахучие «объявления» для самок с помощью выделений мускусных желёз на горле, при этом самцы из одного «клуба» действуют индивидуально, оставляя метки на удалении друг от друга. Готовая к спариванию самка подвешивается к ветке недалеко от такой метки и ждёт, когда самец станет облетать границы своих владений. Пары образуются только на текущий сезон и распадаются к моменту отлёта. Беременность долгая, с длительной диапаузой: после оплодотворения яйцеклетка «замирает» до отлёта с мест зимовки и начинает бурно развиваться весной, во время миграции. Детёныши рождаются в начале северного лета, почти сразу после прилёта взрослых особей на север. Самка приносит двух детёнышей, которых вначале носит на себе, а затем оставляет в укрытии – в дупле или пещере. Детёныши развиваются очень быстро. Мать кормит их молоком 12 дней, затем, пока детёныши не научатся летать – отрыгнутыми насекомыми. Незадолго до конца лета молодые мертвоголовые кожаны становятся полностью самостоятельными. У этого вида заботу о потомстве проявляют также самки, оставшиеся без потомства в текущем году: они подкармливают молодых зверей насекомыми. Половая зрелость наступает в возрасте одного года, продолжительность жизни – до 16 лет.

Этот вид зверей открыл Ник, участник форума.

Шерстистый кабан (Megasus borealis)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Свиньи (Suidae)
Место обитания: европейская тундра, окрестности Венедского озера, Карелия и Хибины.
Кабаны в неоцене – одна из самых успешных групп копытных. Быстро размножающиеся и умные звери с гибким поведением, они относительно успешно пережили времена человека и после краха цивилизации поглотили вымирающие остатки популяции домашних свиней. Неоцен стал временем их эволюционного успеха: кабаны породили огромный спектр новых видов – от огромных ноздроха и шурги до небольших крымского кабанчика и маврикийского кабана. А на северо-западе Европы в условиях холодного сезонного климата сохранился реликт ледниковой эпохи – шерстистый кабан.
По сравнению с предком, обыкновенным кабаном (Sus scrofa), этот вид значительно крупнее – высота в холке до 135 см, длина – около 235 см, вес – до 300 кг. Самцы значительно крупнее самок. Зверь покрыт густой шерстью, которая меняет цвет в зависимости от сезона: бурая летом и белая с плотным подшёрстком зимой. Также к зиме и у самцов, и у самок развивается крупный жировой горб – запас энергии на случай голода. На конце морды развивается подвижный пятачок, снабжённый чувствительными тельцами – с его помощью животное может распознать тонкую травинку. На боках морды крупные роговые наросты, защищающие кожу от повреждений во время рытья снега, а у самцов – во время брачного поединка. Из пасти торчат крупные бивни, направленные вперёд и вверх, особенно развитые у самцов. В нижней челюсти заметны клыки поменьше; угрожая, животное щёлкает ими об верхние бивни с характерным скрипящим звуком – «точит». В отличие от внешне похожего на него меудена, огромного пекари из Патагонии, шерстистый кабан не образует крупных стад даже в зимний период. Семейные группы этих свиней состоят примерно из десятка взрослых особей – самца-вожака, одного-двух субдоминантов, самок и детёнышей последних двух сезонов. Летом численность стада увеличивается за счёт рождения детёнышей, но у этого вида велика детская смертность.
Питаются шерстистые кабаны травой, ветками кустарников и стланика и грибами. Они особенно любят молодые ветки можжевельника – пережёвывая их, животные впадают в подобие транса и словно пьянеют. Зимой шерстистые кабаны раскапывают снег, добираясь до корма. Правда, в самые суровые годы часть популяции откочёвывает в хвойные леса и криволесье. При нападении хищников животные активно обороняются, выстраиваясь «стенкой» между нападающими и детёнышами.
Гон проходит с августа по конец сентября. В это время доминирующий самец ведёт себя агрессивно, а подростки изгоняются из стада. Субдоминантный самец также предпочитает держаться особняком от стада и не попадаться ему на глаза. Среди самцов в это время часто вспыхивают ссоры, они злобно хрюкают, роют землю и «точат клыки». Во время драки самцы бьют друг друга рылами в бока, но никогда не пользуются клыками для боёв с себе подобными. Именно в этот период происходит большая часть «смен власти» в стадах, а молодые самцы могут влиться в них и даже победить ослабевшего доминанта. Беременность у этого вида продолжается дольше, чем у предка, из-за диапаузы в развитии зародыша. Фактически, эмбрион развивается около пяти месяцев, и примерно в конце апреля рождаются 2 (реже 1) полосатых поросёнка. Первые два дня их жизни всё стадо остаётся на месте, оберегая детёнышей, и ожидая, пока они научатся ходить и достаточно окрепнут, хотя они рождаются более развитыми, чем потомство кабана, и уже в возрасте нескольких часов способны вставать на ноги.
Благодаря жирному молоку молодые животные быстро растут, и в возрасте 3 месяцев полностью переходят на подножный корм. Они остаются в стаде под защитой взрослых особей, а изгоняются незадолго до полового созревания – в возрасте около 2-х лет. Подростки помогают охранять детёнышей и иногда играют с ними, а зимой согревают, укрывая своими телами от ветра. Молодые шерстистые кабаны образуют холостяцкие стада численностью до 20 голов, которые распадаются за 2-3 года, когда животные разбредаются по новым семейным группам или гибнут. При благоприятных условиях эти звери доживают до 25 лет. Естественный враг этого вида – берл-ошкуй, подростков и детёнышей может добывать гарм. У шерстистого кабана большое количество паразитов: в кишечнике и мускулатуре паразитируют гельминты, в шерсти живут клещи, а в подкожной клетчатке развиваются личинки оводов.
В Скандинавии обитает более мелкий подвид – снежный или горный кабан (Megasus borealis nivicola). Помимо более мелкого размера (1 м в холке, 1,8 м в длину), он отличается более тёмной летней шерстью и рядом светлых пятен на спине – остаток ювенильной окраски предка.

Идею о существовании этого зверя высказал Мамонт, участник форума.
Описание составил Ник, участник форума.

Скандинавский ложный олень (Pseudocervus arcticus)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Олени (Cervidae)
Место обитания: Скандинавия и Кольский полуостров, леса и кустарники.
Олени во времена человека серьёзно пострадали. Охота и вырубка лесов подорвали их популяцию настолько, что выжили лишь немногие виды в Японии, Восточной Азии, Новом свете и Новой Зеландии. В Европе же с трудом выжили лишь разрозненные популяции косуль (Capreolus capreolus). Со временем многие из них выродились и вымерли – очень уж редко встречались стада, и генетическое разнообразие остаточных популяций было низким. Относительно стабильная популяция этих зверей приспособилась жить у края льдов. После их таяния они отступили на север, и теперь остались лишь в горных районах Скандинавии и Кольского полуострова. Ложные олени – вымирающий вид, их ареал разорван и популяция постепенно вырождается.
Этот вид хорошо приспособлен к жизни в суровых условиях северных лесов и гор. Длина тела – около 1 м, высота в холке – 55 см, вес – до 30 кг. Телосложение у зверя более коренастое, чем у его предка: ноги относительно короче, чем у косули, задние ноги немного длиннее передних. Морда сужена на конце, что позволяет скусывать траву в узких щелях между камнями. Явно выражен половой диморфизм: рога есть только у самцов; они относительно короткие, с небольшой лопатой, но слабо ветвятся. Лопата рога треугольной формы, основная ветвь рога направлена вверх и в сторону, от неё из угла лопаты отходит ветвь вперёд. В основаниях рогов у зрелых самцов появляются «жемчужины» – многочисленные наросты размером с горошину.
Окраска шерсти неяркая, почти однотонная, серовато-бурая; конец морды светлее фоновой окраски, спина темнее, на пояснице чёрный «чепрак». Зимняя шерсть светлее и длиннее. Самец и самка не отличаются окраской шерсти. Интересна специализация копыт – наружный край у них твёрдый и острый. Благодаря этому приспособлению животные легко передвигаются по горным склонам и могут залезать на слегка наклонные стволы деревьев в криволесье.
Ложные олени – одиночные животные, лишь зимой собираются в небольшие (до 15 голов) стада, и осенью самцы устраивают турниры группами из нескольких особей.
Эти звери обычно молчаливы, но в случае опасности издают сигнал тревоги, напоминающий визгливый лай. Призывая самок для спаривания, самцы издают протяжный трубный рёв.
Это животное растительноядное, питается травой и листьями, охотно ест грибы. Зимой стада ложных оленей раскапывают снег или пользуются раскопами более крупных зверей. Они с удовольствием съедают и грибы из беличьих запасов, если их находят. Случается, что они забираются на искривлённое дерево за особенно вкусными листьями и грибами, но делают это осторожно; чаще так ведут себя более лёгкие самки или оленята. Иногда самцы погибают, застряв рогами в ветвях и повиснув на дереве.
Период спаривания начинается в сентябре и длится до середины ноября. В это время самцы громко трубят, призывая самок и обозначая свои права на территорию. В это время они довольно агрессивны и могут преследовать самок, а соперников отгоняют ударами рогов или бодаются с ними. Их соседи зайцелопы в иное время пасущиеся рядом с оленями, избегают их – под действием гормонов агрессивные самцы-рогачи принимают их за соперников. Успешный самец собирает гарем из 5-7 самок, который распадается после окончания брачного сезона. Беременность длится 220 дней, после чего у самки рождается 1 детёныш. Кормление молоком длится около 4 месяцев, а полностью самостоятельными оленята становятся к зиме. Половозрелость наступает в возрасте 2 лет, продолжительность жизни – до 30 лет.

Идею о существовании этого зверя высказал Мамонт, участник форума.
Описание составил Ник, участник форума.

Гигантский скандинавский лагоморопус (Lagomoropus giganteus)
Отряд: Копытные зайцеобразные (Ungulagomorpha)
Семейство: Титанолагиды (Titanolagidae), подсемейство: лагоморопусы (Lagomoropinae)
Место обитания: хвойные и смешанные леса Скандинавии, Карелии, Кольского полуострова, всего побережья Венедского озера, а также северные хвойные леса вдоль Ледовитого океана от Кольского полуострова до Урала.
В человеческую эпоху исчезла практически вся мегафауна Земли, и в эпоху неоцена в отсутствии антропологического прессинга потомки уцелевших мелких животных заняли освободившиеся экологические ниши, породив множество новых крупных видов. Особое место в мегафауне неоцена занимают животные, захватившие эконишу рослых листоядных животных, как правило – это одни из самых крупных представителей экосистем неоцена. В некоторых местах эту нишу смогли занять птицы, но в большинстве мест место крупных листоядных животных занимают всё-таки млекопитающие.
В хвойных и смешанных лесах Скандинавии и Карелии, а также на побережье Венедского озера и Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова до Урала нишу крупного зверя, кормящегося в верхнем ярусе леса, заняли представители отряда копытных зайцеобразных из семейства титанолагидов – гигантские скандинавские лагоморопусы. Название подсемейства лагоморопусов происходит от моропусов, крупных непарнокопытных животных из семейства халикотериев, живших в эпоху раннего миоцена, на которых собственно в ходе конвергентной эволюции и стали похожи наши гигантские зайцеобразные, причем сумев достичь даже более крупных размеров. Самые большие самцы лагоморопусов достигают 4 м в длину, 3,5 м в высоту, 1,5 м из которых приходится на толстую и подвижную шею, и набирают массу до 3 т. Готовясь к зимовке лагоморопусы активно отъедаются, жирея к зиме, и в это время самцы могут набрать вес уже до 3,5 тонн. Череп длиной 0,5-0,7 м. Самки, как правило, примерно в полтора раза легче самцов.
Челюстной аппарат лагоморопуса очень мощный: это и крепкая нижняя челюсть, и хорошо развитые челюстные мышцы. В каждой челюсти зверя есть по четыре резца и по три пары мощных коренных зубов, так же, как и у его дальнего родственника − толстолобого обды. Резцы очень острые и крепкие, помогающие раскусить даже ветки толщиной в пять сантиметров. Коренные зубы по форме напоминают зубы мастодонта, помогают пережёвывать эти ветки. Для переваривания корма, богатого целлюлозой и древесными смолами, у животного развился сложный многокамерный желудок, заселённый разнообразными симбиотическими простейшими, помогающими переваривать даже самую грубую древесную пищу.
В день взрослое животное съедает от полутора до двух центнеров растительной пищи, что не даёт возможности надолго задерживаться на одном месте. Так как ареал вида сильно сократился из-за конкуренции с бриареями, это, в свою очередь, привело к сильному сокращению популяции лагоморопусов. За Урал им мешают перебраться степи и обширные болота Западной Сибири. Зимой животные откочёвывают на юг Венедского озера, весной уходят к Скандинавским горам, либо в хвойные леса у побережья Северного Ледовитого океана, чтобы рожать детёнышей подальше от крупных хищников Европы, нападающих на маленьких детёнышей. На севере реальную опасность для детёнышей представляет берл-ошкуй.
Летом у лагоморопусов спина тёмно-коричневая с крупными рыжими пятнами неправильной формы на задних ногах; брюхо, грудь, шея и щёки тёмно-жёлтые. У детёнышей шерсть значительно темнее, покрыта охристыми пятнами неправильной формы. С каждым годом шерсть животного становится светлее, а к старости зверь сильно седеет.
К зиме у животных отрастает густая белая шерсть длиной до 10 см, с очень тёплым подшерстком. Животные не замерзают даже в сильный мороз благодаря тому, что волоски зимней шерсти внутри полые, что улучшает теплоизоляцию. Весной линяющие лагоморопусы трутся об деревья, оставляя на них клочья выпадающей зимней шерсти, становящейся хорошим строительным материалом для многочисленных мелких птиц. Взамен птицы оказывают им услуги чистильщиков, питаясь кожными паразитами лагоморопуса.
Как и у всех копытных зайцеобразных, самцы лагоморопусов имеют бороду из волос длиной 15-20 см. Хвост, в отличие, например, от зуброидов очень коротенький, почти незаметный. Лагоморопусы − это единственный вид копытных зайцеобразных, который обзавелся гривой – она помогает животным отгонять надоедливую лесную мошкару, словно веером. У самцов она длинная (до 10-15 см), щетинистая и стоящая торчком, тёмно-коричневая (зимой серо-жёлтая), у самок короче (5-7 см), тёмно-рыжая (зимой золотистая) и менее жёсткая. Уши лагоморопуса удлинённые и подвижные, способны поворачиваться вперёд и назад. У лагоморопусов очень хорошие слух и обоняние, что помогает самцу издалека услышать призыв готовой к спариванию самки, а также учуять специфический смолянистый запах ее мочи. У соперников, помечающих территорию, моча имеет едко-смолянистый запах.
Как и у моропусов миоцена, а также у неоценовых саванновых ндипинотериев, нандитериев и грызунов-ленивцев, у лагоморопусов передние ноги длиннее задних, а спина наклонная. Задние ноги мощнее, ступни заканчиваются одним крупным копытообразным когтем и двумя малыми копытообразными коготками. Передние лапы оканчиваются тремя острыми удлинёнными, слегка загнутыми вниз копытообразными когтями, которыми лагоморопус может пригибать ветви, вставая на задние лапы. Хотя чаще всего ему это не требуется, благодаря высокому росту и длинному языку, вытягивающемуся на 20-30 см. Деревья северных лесов также не слишком высоки, поэтому зверь может объедать их кроны, не вставая на две ноги. Губы и язык подвижные, покрыты плотной кожей, которая защищает от колючей хвои и сухих сучков. Морда удлинённая, с развитыми вибриссами и небольшими круглыми глазами.
Лагоморопусы живут небольшими гаремами, состоящими из одного самца, 2-3 самок и их детёнышей, живущих с родителями до 3 лет. Из-за медленного развития детёныша и долгой беременности темп размножения очень медленный: самка приносит потомство раз в 2 года. Гон проходит очень бурно – самцы ревут, призывая самок и угрожая соперникам, а при их приближении издают звуки, похожие на фыркание гигантской лошади. Битвы за самок бывают довольно серьёзными: в ход идут и голова, и шея, и плечи, а нередко острые резцы и когти передних ног, которые наносят очень опасные рваные раны. Нередко молодые самцы не выживают после нанесенных ранений. Чем же старше и сильнее самец, тем больше у него шрамов на груди и на боках – следов множества выигранных битв. При приближении самки самцы гордо демонстрируют свои шрамы, как символ доблести. И самки действительно предпочитают самцов, у которых было больше выигранных сражений. Выбирая самца, самка трётся лбом о его грудь, демонстрируя готовность к спариванию. Беременность у самки длится год, она рожает в начале лета всего лишь одного, но зрячего, физически развитого и довольно крупного детёныша весом до полутора центнеров. Он быстро растёт благодаря жирному материнскому молоку. После двух месяцев детёныш начинает питаться помимо молока и взрослой пищей, полностью отказываясь от молока лишь через полгода после рождения. Взрослым он станет в возрасте 4 лет, а половозрелым лишь к 5 годам. Через год после рождения детёныша самка снова готова к спариванию. В это время она отгоняет от себя годовалого детёныша, и хотя он будет находиться при ней ещё два года, самка будет уделять ему мало внимания, заботясь лишь о новом малыше.
Если животному удаётся пережить первые 7-8 лет жизни, то взрослое животное, практически не имеющее естественных хищных врагов, спокойно доживает до 60 лет.
Когда-то этот вид был распространен по всей Европе, но в связи с потеплением климата в последние миллионы лет он был вытеснен из лиственных лесов Западной и Центральной Европы на север в смешанные и хвойные леса более крупным и многочисленным видом животных – бриареем, разновидностью ндипинотериев африканского происхождения. Избегая конкуренции, лагоморопусы были вынуждены перейти на поедание хвои и даже толстых веток, хотя летом их рацион по-прежнему составляет листва деревьев. Лишь более мелкий вид лагоморопусов, малый европейский лагоморопус (Lagomoropus rarus), не составлявший серьёзной конкуренции бриареям, смог сохраниться в части лиственных европейских лесов и рощ. Его популяции разрозненны, поскольку он отступал в горные леса Альп и Балкан, где держится в зоне вечнозелёных лаврово-дубовых и смешанных лесов, летом поднимаясь до зоны высокогорных лугов. Рост взрослого зверя этого вида составляет около 2 метров, вес до 500-600 кг. Его шерсть бурой окраски, на животе немного светлее. На спине тёмный крестообразный рисунок – тёмная полоса вдоль позвоночника и поперечная полоса такого же цвета на плечах.

Этот вид зверей открыл Wovoka, участник форума.

Хибинская зайцелопа (Lepolopa pseudocapra)
Отряд: Копытные зайцеобразные (Ungulagomorpha)
Семейство: Зайцелопы (Lepolopidae)
Место обитания: Хибины, горы Скандинавии и Карелия, лесные районы.

Рисунок Cossus

Копытные зайцеобразные – это одна из характерных неоценовых групп млекопитающих в Старом Свете. Они очень широко распространены в субтропических, умеренных и холодных районах Евразии, и проникли в Северную Африку, где живут между Средиземноморской котловиной и поясом тропических лесов на экваторе. Пожалуй, их нет только в Юго-Восточной Азии и Меганезии, куда они не смогли проникнуть, хотя, возможно, для Юго-Восточной Азии это всего лишь вопрос времени. Эта группа включает крупные и мелкие формы, жителей лесов, равнин и гор. Хибинская зайцелопа – своеобразный «осколок эпохи», реликт ранней адаптивной радиации зайцелоп – она словно остановилась на полпути от зайцелоп к каменным скакунам.
Этот вид – наземное травоядное средних размеров: длина тела – около 90 см, высота в холке – 60 см, вес – до 50 кг. Подобно своим предкам-зайцам и родственной лесной зайцелопе, она к зиме меняет бурую с белыми пятнами шерсть на длинную белую. Ноги хибинской зайцелопы толстые и сильные; пальцы объединены общим кожным чехлом, вместо копыт у животного растут короткие толстые когти, за которыми имеется мягкая кожная подушечка. Но, в отличие от скакунов, её ноги примерно одной длины, и спина горизонтальная, что характерно для зайцелоп. Морда суженная, удлинённая. В целом хибинская зайцелопа производит впечатление нескладного, но крепкого и коренастого зверя.
Хибинская зайцелопа питается разнообразной растительной пищей – жёсткими травами, листьями, хвоей. В суровых условиях Скандинавии и Карелии выбор видов пищи невелик, и выгоднее быть универсальным травоядным. Иногда этот зверь может взобраться на искривлённое дерево ради листьев, хвои или грибов – но нечасто, поскольку в этом с зайцелопой конкурирует скандинавский ложный олень. Это стадное животное кочует по кормовой территории небольшими стадами, насчитывающими до 10-15 голов. Вне брачного сезона в одном стаде нормально уживаются несколько взрослых самцов.
Брачный период протекает в ноябре-декабре. В это время самцы устраивают брачные турниры: храпят, топают, гоняют друг друга и встают на задние ноги – но дальше этого конкуренция между ними не заходит, и турниры обычно заканчиваются без травм. Лишь самые агрессивные самцы способны кусаться и выдирать у соперника клочья шерсти.
В конце весны у самки рождается 2 развитых детёныша, которые уже через час после рождения способны ходить, а на следующий день после рождения бегают наравне со взрослыми особями. Их сообща выкармливают все кормящие самки стада; благодаря этой особенности детёныш, потерявший мать в раннем возрасте, имеет возможность нормально вырасти и выжить. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, а продолжительность жизни не превышает 15 лет.

Этот вид зверей открыл Ник, участник форума.

Скандинавский скальный дятел (Pseudocampephilus petrophilus)
Отряд: Дятлообразные (Piciformes)
Семейство: Дятловые (Picidae)
Место обитания: горы Скандинавии и Хибины, лесные районы.
Дятлы пережили голоцен с относительно небольшими потерями. Некоторые виды вымерли ещё на памяти человека, а другие – во время голоцен-неоценового ледникового периода. Однако в дальнейшем они пережили вспышку видообразования, став ещё более разнообразными – это связано с расширением площади лесов в неоцене. Среди них появились специализированные хищные виды и даже карликовый обитатель тростниковых зарослей. Скандинавский скальный дятел – птица более стандартного облика; это потомок чёрного дятла, или желны (Dryocopus martius), обычной птицы эпохи человека.
Скандинавский скальный дятел принадлежит к числу крупных видов: длина тела около 50 см вместе с хвостом, размах крыльев – до 60 см, вес – около 400 г; это один из самых крупных дятлов Евразии. В субтропиках у побережья Четвероморья обитает ещё более крупный дятел-господарь (Regiopicus gospodar), который не является родственником этого вида и происходит от иного предка. Основной цвет оперения чёрный, шея и крылья белые с чёрными крапинами. Красная «шапочка» предка превратилась в небольшой хохолок из удлинённых перьев, у самца более выраженный. Скандинавский скальный дятел питается в основном насекомыми – короедами, древоточцами и муравьями, хотя в зимнее время включает в рацион растительную пищу и может расклёвывать шишки и орехи. Во время поиска пищи птица может раздалбливать деревья почти в труху, часто долбит лежащие на земле стволы деревьев в поисках личинок насекомых.
Стук клювом также используется как сигнал. В лесу часто можно слышать характерный стук этого дятла, обозначающий границы территории гнездящейся пары. Ссоры же с нарушителями сопровождаются демонстрацией распушенного хохолка и резкими криками.
Эти дятлы живут в северных лесах с ранней весны до начала зимы, откочёвывая на юг в период, предшествующий зимнему солнцестоянию и полярной ночи, когда им становится сложно добывать пищу. Птицы откочёвывают на юг и возвращаются поодиночке, но ежегодно возвращаются строго на собственную территорию.
Спаривание происходит в мае. Брачные игры сопровождаются дробью на хорошо резонирующих стволах деревьев и громкими немелодичными криками. Пара птиц выдалбливает дупло в мёртвом или умирающем старом дереве на высоте не менее 10 метров. Обычно на территории скандинавского скального дятла есть 2-3 дупла подходящего размера, но иногда приходится выдолбить с нуля новое, если старое занято другими животными или дерево упало. Семейные птицы в брачный сезон иногда прерывают осмотр или выдалбливание дупла, перебирая друг другу перья на хохолке, а холостые самцы вначале показывают себя самке, прыгая, хлопая крыльями, распушая хохолок и крича. В кладке 3-5 яиц, которые оба родителя насиживают 17 дней. Птенцов скандинавские скальные дятлы выкармливают на протяжении 37 дней, после чего молодые птицы становятся полностью самостоятельными. Половозрелость наступает в 2 года, продолжительность жизни – около 18 лет.
На Урале живёт родственный вид – уральский или черношапочный скальный дятел (Pseudocampephilus nigricapillus), более мелкий (величиной немного крупнее галки) и с чёрным хохолком, населяющий тайгу и изредка заходящий в зону смешанных лесов. На Кавказском полуострове в горных лесах водится малый скальный дятел (Pseudocampephilus minor), размером с голубя, зеленоватого цвета с металлическим блеском оперения. Он питается смешанным кормом, расклёвывая также жёлуди, каштаны и виноград. Разорванный ареал рода свидетельствует о его возникновении в раннем неоцене, когда у предковых видов был единый ареал.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Тапиорнис (Tapiornis fennoscandicus)
Отряд: Курообразные (Galliformes)
Семейство: Фазановые (Phasianidae)
Место обитания: Скандинавия, Кольский полуостров; хвойные леса, криволесье.
Курообразные – характерные наземные птицы эпохи голоцена, достаточно сильно пострадавшие от деятельности человека – охоты и разрушения мест обитания. Особенно сильно это сказалось на тропических узкоареальных видах; виды из умеренной зоны северного полушария пострадали значительно меньше. После исчезновения человека среди сохранившихся видов началась волна активного видообразования, и в неоцене курообразные ничуть не менее разнообразны, чем в голоцене. Среди них появились даже очень крупные виды, но небольшие птицы тоже остались, и такие виды довольно многочисленны. Один из них – потомок рябчика (Bonasa bonasia) – тапиорнис, названный в честь финского хозяина леса Тапио.
Тапиорнис внешне очень похож на предка, но отличается крупным размером: тело длиной до 45 см, короткий (немного длиннее, чем у предка) и широкий хвост, небольшая голова, мощные лапы с когтями. Самки имеют покровительственную окраску, а самец окрашен немного светлее и обладает характерными красными «бровями» и красной кожей вокруг глаз. В целом узор на оперении похож на окраску предка: с множеством пестрин, на животе более крупных и редких, на спине мелких и частых; хвост светлый с чёрными концами перьев. На голове у самцов и самок растут чёрные хохолок и бородка, на крыльях второстепенные маховые перья окрашены наполовину в белый, наполовину в красновато-рыжий цвет, образуя на раскрытом крыле пятно, заметное издалека. Взлёт вспугнутой птицы сопровождается шумом и демонстрацией этих пятен, что служит сигналом тревоги для сородичей. В брачный период у петухов на хохолке появляется полоска фиолетовых перьев с металлическим блеском. Ещё одна отличительная особенность тапиорниса – более крупные крылья, чем у других курообразных, с увеличенными маховыми перьями. Во время взлёта они ударяются друг об друга, усиливая шум.
Тапиорнисы обитают в обширных криволесьях Фенноскандии, где держатся главным образом на земле, а зимой кормятся в кронах деревьев, поедая почки и оставшиеся с осени семена. Весь год, за исключением времени гнездования, птицы держатся стаями примерно по 15-20 особей; зимой стаи объединяются и кочуют по обширным территориям. Стаи не имеют чётко ограниченных территорий, отдельные особи могут в течение жизни перемещаться на десятки километров от родных мест. Эти птицы довольно громко общаются кудахтающими звуками, и шум стаи слышен за несколько сотен метров.
Рацион разнообразен, включает грибы, лишайники, мхи, папоротники, травы, ягоды, семена, почки и насекомых. Зимой при бескормице птицы поедают молодые шишки, хвою и даже кору. Добывать такую пищу птице помогает прочный толстый клюв, при помощи которого тапиорнис может копаться в лесной подстилке и даже отдирать верхний слой коры в поисках насекомых. Благодаря разнообразному рациону популяция тапиорнисов очень высока. Основными врагами являются хищные птицы (ястребы, совы, вороны) и млекопитающие. Спасаясь от врага, птица с громким шумом взлетает, предупреждая тем самым сородичей об опасности, и петляет среди деревьев. Маневренность – главная особенность полёта этого вида: тапиорнис летает не очень быстро, зато в любой момент может изменить направление полета и спастись от нападающего на большой скорости хищника. Для птенцов опасность представляют змеи и мелкие куньи. Зимой тапиорнисы чаще держатся на деревьях и обычно питаются почками, хвоей и корой молодых побегов. В холодное время птицы ночуют в снегу, так же ведут себя во время сильного ветра и метели.
Брачный период начинается весной, в период таяния снега. Ритуал токования похож на таковой у рябчиков и тетеревов. Птицы собираются на токовищах и устраивают брачные демонстрации: коллективное «пение» в виде продолжительного свиста. Одновременно свистит до 2-3 десятков самцов, окружённых самками, выбирающими брачного партнёра. Ухаживая за самкой, самец танцует вокруг неё, быстро топая ногами с раскрытыми крыльями и хвостом, сопровождая это гудением. Самец и самка вместе строят наземное гнездо, окружая его валом из мха, травы и веточек, с обильной подстилкой. Часто гнездо устраивается в укрытии, среди камней. Самка насиживает яйца (в кладке до 10 яиц), пока самец охраняет территорию. Во время насиживания часто выпадает снег, и птица продолжает насиживание, полузасыпанная снегом. Изредка самец сменяет самку на гнезде. После выклева цыплят семья некоторое время кормится на своей территории. В возрасте 2 недель цыплята уже способны летать, а в 4 недели у них полностью сформировано ювенильное оперение – рыжее с бурой поперечной рябью. По мере роста птенцов соседние семьи объединяются и ведут кочевой образ жизни, становясь основой новых стай. Защищая потомство от опасности, взрослые птицы отвлекают хищника шумным взлётом и криками, давая птенцам возможность убежать и спрятаться.
Половая зрелость наступает на 2-м году жизни, продолжительность жизни – до 15 лет, у отдельных особей значительно больше.

Этот вид птиц открыл Мамонт, участник форума.

Сторюнкар (Aquilaccipiter carelicus)
Отряд: Ястребообразные (Accipitriformes)
Семейство: Ястребиные (Accipitridae)
Место обитания: леса и горные районы Фенноскандии.
Крупные хищные птицы во времена человека серьёзно пострадали. Целенаправленное истребление человеком, подрыв кормовой базы и разрушение среды обитания привели к тому, что на большей части планеты, за исключением Австралии, они исчезли. Судьба же мелких видов оказалась различной. Если в обеих Америках и, отчасти, в Африке они сумели занять господствующее положение, то на большей части Евразии ястребообразные (дневные хищные птицы) остались в тени плотоядных воробьинообразных – орлиных воронов и отчасти сорокопутов, не сумев вовремя изменить рацион и перестроиться на более крупную добычу. По иронии судьбы, шанс подрасти дала хищным птицам Фенноскандия – в Хибинах и горах Скандинавии суровые условия голоцен-неоценового ледникового периода сохранялись дольше, и ястребы успели увеличиться в размерах до появления в этих местах орлиных воронов. Верховным пернатым хищником крайнего севера Европы является сторюнкар (название – имя карельского божества фауны и флоры) – потомок мелкого ястреба-перепелятника эпохи человека.
Данный вид птиц обладает крупными размерами: длина тела до 80 см, размах крыльев – около 2 м; самки значительно крупнее самцов. Цвет оперения серый с пестринами на груди, самки темнее. Живёт сторюнкар парами, занимая обширные гнездовые территории, чаще всего в лесистой местности. Территории семейных пар могут частично перекрываться, но в окрестности гнезда сородичи не допускаются, и пара птиц совместно прогоняет чужака со своей территории. Этот хищник легко охотится в криволесье и на опушках, но густых лесов избегает из-за большого размаха крыльев. Сторюнкар нападает на наземных животных: агун и других птиц близкого размера, зайцев, детёнышей зайцелоп. Иногда в случае голода птицы способны совместно нападать и на взрослых зайцелоп. Иногда жертвой сторюнкара становятся кошки и лисы. На свежую тушу крупного животного часто слетается несколько птиц – обычно это соседи по территории и несколько молодых птиц. Изредка появляющиеся в этих местах лесные орлиные вороны свирепо изгоняются либо умерщвляются. Несмотря на явный проигрыш этим птицам в сообразительности, сторюнкары лучше вооружены и агрессивно нападают на них.
Брачный сезон начинается в марте-апреле, пока ещё лежит снег и стоит морозная погода. В это время обе птицы пары активно занимаются демонстрациями физической формы – они синхронно выполняют различные воздушные фигуры. Одной из наиболее зрелищных фигур является так называемый «гирляндовый», волнообразный полёт с большой амплитудой, который может выполняться одним или двумя членами пары. Также часты погоня и ложные выпады в сторону брачного партнёра, хотя эти элементы брачных игр характерны больше для молодых птиц, не имеющих пары. Взрослые птицы сохраняют верность друг другу на протяжении многих лет, однако при этом самец обычно подчиняется самке и часто демонстрирует позы подчинения.
Гнездо устраивается на скале, либо на повреждённом или (чаще в криволесье Хибин) в изгибе искривлённого дерева. Оно представляет собой кучу ветвей с чашевидным углублением наверху. Птицы гнездятся из года в год в одном и том же месте, ежегодно подновляя старое гнездо. В кладке 2 яйца (реже 1 или 3), насиживание длится 40 дней. Насиживает в основном самка, хотя самец иногда помогает ей. Но чаще он лишь кормит её и охраняет территорию. Птенцы вылупляются зрячие и покрытые густым белым пухом. Они долго сидят в гнезде и при этом соперничают за пищу, приносимую родителями. Часто выживает лишь один птенец, хотя в хорошие годы родители могут выкормить и двоих. Птенцы встают на крыло в возрасте 75 дней и начинают искать пищу с родителями, которые подкармливают их. Ещё через 35 дней они полностью самостоятельны, хотя не покидают родительской территории. Половая зрелость наступает в возрасте 3-4 лет, продолжительность жизни – около 35 лет.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Норвежский крапивник (Troglodytes norvegicus)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Крапивниковые (Troglodytidae)
Место обитания: леса Фенноскандии.
Крапивники потеряли во времена человека очень немного видов. Более того, сумели восстановить утерянное разнообразие. Один из них сумел добраться до Исландии, став спутником местных крупных птиц. Единственный вид крапивников Старого Света, обыкновенный крапивник (Troglodytes troglodytes), также оказался довольно успешным, хотя его потомки остаются всего лишь небольшими певчими птицами. Одна из них – норвежский крапивник.
По сравнению с предком этот вид заметно увеличился в размерах. Длина тела взрослой особи этого вида – до 16 см, размах крыльев 25 см, вес около 30 г. Цвет спины серо-коричневый с более тёмным поперечно-полосатым узором на перьях, горло и грудь чёрно-коричневые, брюшко желтовато-серое. Телосложение плотное, птица выглядит компактнее, чем её предок или родственники из более тёплых мест. Характерная особенность поведения – манера держать хвост торчком. Насторожившаяся птица подрагивает стоячим хвостом.
Питается норвежский крапивник насекомыми, пауками и моллюсками, иногда расклёвывает снулую рыбу или головастиков в мелководных лужах, осенью с удовольствием ест ягоды. Иногда норвежские крапивники расклёвывают яйца птиц других видов, хотя чаще этим занимаются молодые птицы, не сумевшие загнездиться. Готовящиеся к гнездованию самки активно ищут и поедают улиток, пополняя запасы кальция в организме. Подобно своему исландскому родственнику, норвежский крапивник оказывает услуги чистильщика крупным животным. Даже крупные хищники, которых он обслуживает, в это время двигаются очень осторожно, позволяя птице ловить паразитов. Несмотря на свой мелкий размер, эта птица остаётся зимовать на севере.
Брачный сезон начинается незадолго до времени полного таяния снега – в конце марта – начале апреля. В это время самцы занимают гнездовые территории и заявляют свои права на гнездовой участок трелями с трескучим «росчерком» в конце. Успех самца у самок определяется не количеством гнёзд на территории, как у предка, а качеством двух-трёх полностью готовых, которые он устраивает в разных местах своей территории, чаще всего в зарослях колючего кустарника или на нижних ветвях хвойных деревьев ближе к стволу. У норвежского крапивника может быть и 2-3 самки, хотя самцы с одной подругой более плодовиты, поскольку чаще успевают выкормить всех птенцов. В гнезде обычно 5-7 яиц, насиживание длится 2 недели. За птенцами ухаживают оба родителя, выкармливая их на протяжении 13 дней, после чего те покидают гнездо. Часто птицы успевают выкормить и второй выводок за сезон; при этом им помогают молодые птицы из предыдущего выводка. Половая зрелость наступает на следующий год, молодые птицы гнездятся лишь раз, в начале лета. Продолжительность жизни – до 10 лет. Враги этих крапивников – мелкие хищные птицы, совы, кошки, куньи и змеи.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.