Глава написана по идее Семёна, участника форума

Метель продолжалась всю ночь, и стихла только к утру, когда скупое зимнее солнце осветило заметённый снегом лес. На ветвях елей и сосен после ненастной ночи остались лежать огромные кучи снега. Когда порывистый ветер раскачивает ветви деревьев, снег валится на землю и остаётся лежать под деревьями целыми сугробами.
В некоторых местах лес более редкий, и среди деревьев произрастают кустарники. Впрочем, зимой трудно оценить богатство флоры – значительная часть растений зимует в виде семян, корневищ и луковиц под толстым снежным покровом, который надёжно сберегает растения от мороза. Даже кустарники зимой бывают почти полностью засыпаны снегом, и из-под него торчат лишь отдельные ветки. После метели сложно оценить также богатство лесной фауны – все следы лесных обитателей засыпаны снегом. Лишь изредка силуэты мелких птиц мелькают среди ветвей, и лесную тишину нарушают птичьи голоса. Но лес не столь безжизнен, как кажется на первый взгляд.
Рядом с ветками кустарника метель намела огромные сугробы. Однако эти сугробы заметно отличаются от прочих. Над ними ритмично поднимаются струйки пара – внутри сугробов скрываются живые существа. Пока солнце было низко над горизонтом, сугробы оставались неподвижными. Но позже, когда в лесу стало достаточно светло, сугробы один за другим зашевелились. Раздались голоса, похожие на глухое ворчание, и комья снега полетели в стороны. А из сугробов одна за другой высунулись головы очень крупных птиц, покрытые густыми белыми перьями. Оглядевшись, птицы одна за другой начали вставать и встряхиваться, сбрасывая с себя снег. Словно по волшебству среди леса появилась сразу дюжина огромных птиц. Это крупнейшие жители заснеженного леса – северные ксеномоа, потомки белых куропаток. Они не умеют летать, но зато являются неутомимыми ходоками и в случае необходимости способны быстро бегать. Рост этих птиц достигает полутора метров
Птицы редко становятся такими крупными – при соседстве с млекопитающими им выгоднее сохранять способность к полёту и делить, таким образом, места обитания, не обостряя конкуренцию. Кроме того, полёт – отличное средство защиты от хищников. Но ксеномоа всё же утратил способность к полёту. Причина этого очень проста – у ксеномоа нет конкурентов в этом лесу. И даже в соседнем лесу таких конкурентов нет. И на всём пространстве от леса до океанских берегов эти огромные птицы вне конкуренции. Они живут на острове.
Родина северного ксеномоа – Исландия, крупный вулканический остров на севере Атлантического океана. Применительно к эволюционному процессу Исландия является своеобразной «Новой Зеландией» северного полушария. Это мир, где правят птицы: самые крупные обитатели острова являются птицами, самый опасный местный хищник также принадлежит к числу птиц. Млекопитающие на этом острове представлены лишь летучими мышами, а разнообразные птицы занимают большинство доступных экологических ниш.
Неоценовая фауна Исландии является закономерным результатом изменений в природе острова в эпохи, предшествовавшие неоцену. После исчезновения человека в фауне какое-то время присутствовали разнообразные млекопитающие – преимущественно вездесущие грызуны и потомки домашних животных – хищники и копытные. Но остров расположен в высоких широтах, и ледниковый период на рубеже голоцена и неоцена коренным образом повлиял на его природу. Вначале ледниковые шапки появились в горных районах Исландии, а затем в течение нескольких тысячелетий ледник медленно сполз практически к самому океану. Расширяющийся ледниковый покров острова уничтожил леса Исландии, и крупные животные вымерли почти мгновенно в геологических масштабах. Затем, при дальнейшем ухудшении климата, ледники покрыли весь остров, вплоть до берегов. Растительность Исландии в эту эпоху была представлена лишь несколькими видами мхов и мелких цветковых растений в «оазисах» вблизи выходов горячих источников. А из наземных животных на острове остались лишь некоторые насекомые. Морские птицы оглашали побережье острова криками, но даже они не гнездились на острове, который был почти сплошь покрыт ледником.
После потепления и таяния ледника в раннем неоцене на острове начала складываться новая экосистема, не испытавшая влияния человека. В Исландии не сохранилось ни одного из потомков видов млекопитающих, завезённых человеком, и в неоценовой фауне острова отсутствуют многие другие характерные группы наземных животных. Фауна Исландии несёт типичные отличительные признаки островной фауны: наземные местообитания острова населяют лишь летающие существа и их нелетающие потомки.
Центральную часть острова занимают горные хребты и долины. В неоцене старые горы Исландии сильно сглажены временем и ледниками, а наискосок острова протянулся молодой кряж вулканически активных гор – фактически, Исландия является частью Серединно-Атлантического хребта. Действие чудовищных подземных сил, меняющих облик планеты, отчётливо проявляется на острове – во многих местах встречаются горячие источники, а вулканы Исландии регулярно извергаются, уничтожая всё живое на десятки километров вокруг себя. Но всё равно этот остров богат жизнью. Старые горы и пологие прибрежные области в неоцене покрывает смешанный лес, образованный, в основном, лиственными деревьями с отдельными участками, где преобладают хвойные деревья – ель или сосна. В горах острова чётко выражена высотная поясность: лиственный лес низин постепенно сменяется холодостойким хвойным, который, в свою очередь, замещается низкорослым криволесьем и альпийскими лугами.
В неоцене климат на Земле более тёплый, чем в эпоху человека, но Исландия располагается в высоких широтах, поэтому климат острова по-прежнему сезонный, с явно выраженной зимой. Остров находится под влиянием двух течений – тёплого Гольфстрима, протекающего на западе, и холодного Антигольфстрима, текущего на востоке вдоль побережья Европы. Поэтому даже летом по-настоящему жаркие дни на острове очень редки. Зато зимой Гольфстрим смягчает климат, и на острове не столь морозно. С моря часто приходят туманы, а влажность воздуха сравнительно высокая. Поэтому зима в Исландии снежная, а лето сырое.
Но живые существа в процессе эволюции приспосабливаются даже к более экстремальным условиям, поэтому особенности исландского климата вовсе не препятствуют процветанию местных обитателей.
Ксеномоа не были похоронены заживо во время ночной метели. Это вполне естественный для этих птиц способ ночёвки. Почувствовав приближение непогоды, они просто выкопали в снегу неглубокие ямки, и легли в них ночевать, прижавшись друг к другу. В тепле они заснули, и просто позволили снегу накрыть их с головой. А утром птицы легко освободились от снежного покрова и направились на поиски корма.
Это стадо северных ксеномоа очень мало – всего лишь двенадцать птиц, семь взрослых и пять молодых, появившихся на свет прошлым летом. В начале зимы птиц было около двадцати, но несколько молодых птиц погибли от голода и холода, а одна стала жертвой местного пернатого хищника. Но такие потери учтены природой, и будущим летом ксеномоа восстановят свою численность.
Ксеномоа легко могут передвигаться по снегу – их ноги оперены до самых когтей, и перья образуют плотную бахрому по краям пальцев, которая помогает птицам ходить по снегу, не проваливаясь. Зима уже перевалила за середину, и началось самое голодное время года – всё ещё холодно, а все более-менее доступные корма уже съедены. Голод и холод – два самых страшных врага жителей северных лесов. Поэтому птицам приходится весьма и весьма потрудиться, чтобы обеспечить себя кормом – сытая птица не замёрзнет. Сильными движениями ног взрослые ксеномоа начинают раскапывать снег, разбрасывая его далеко в стороны. Молодые птицы помогают им, но у взрослых это получается намного лучше. Усилия ксеномоа не напрасны – после примерно пятнадцати минут интенсивной работы лапами из-под снега появляются стебли прошлогодней травы. Это не лучший корм, но сейчас у птиц нет выбора, и они вынуждены есть то, что может предложить им зима. Малопитательный корм – не проблема для пищеварительной системы ксеномоа: у них есть сильный мускульный желудок, в котором находятся проглоченные птицами небольшие камешки. Они перетирают проглоченные растения в однородную кашицу, из которой птицы извлекают максимальное количество питательных веществ.
Кормление ксеномоа привлекло других обитателей зимнего леса. Несколько мелких птиц с острыми прямыми клювами слетелось на место кормления пернатых великанов. Это представители семейства крапивников, многочисленного и разнообразного в Исландии. Они заселили этот остров с запада, с южной оконечности Гренландии. За несколько миллионов лет эволюции крапивники образовали в Исландии разные виды, которые ведут различный образ жизни, не конкурируя друг с другом. Птицы, слетевшиеся на место кормления ксеномоа – шилоклювые исландские крапивники, многочисленный вид птиц этого острова. Раскапывая снег, ксеномоа позволяют этим птицам кормиться насекомыми, зимующими среди растительных остатков и прошлогодней травы. Огромные птицы не отгоняют слетевшихся к ним крапивников, поскольку эти птицы не являются конкурентами. Кроме того, крапивники приносят северным ксеномоа большую пользу.
Густое зимнее оперение ксеномоа надёжно защищает птицу от ветра – бородки по краям перьев сцепляются друг с другом, и оперение ксеномоа образует сплошной непродуваемый покров, который позволяет птице сохранить тепло даже в мороз на сильном ветру. Но этим преимуществом пользуются не только птицы. В оперении северных ксеномоа живут многочисленные насекомые-паразиты. В стабильных условиях они размножаются круглый год и всегда в изобилии снабжены привычной пищей – перьями и кровью ксеномоа. Пухоеды обгладывают перья ксеномоа, ухудшая их теплоизоляционные свойства, а мелкие паразитические клопы питаются кровью птиц, доставляя им беспокойство своими укусами. Когда крупная птица чистится, большинству её постояльцев удаётся благополучно избежать опасности быть найденными. Но шилоклювые исландские крапивники преуспели в деле истребления паразитов значительно больше, чем неуклюжие ксеномоа. Эти птицы не только ищут окоченевших насекомых среди травы и земли, разрытой ногами ксеномоа, но и ловко обследуют самих ксеномоа. Крапивники смело садятся на спины и головы ксеномоа, и острыми клювами аккуратно ворошат оперение великанов. Благодаря острому зрению и быстроте реакции они успешно отлавливают паразитических насекомых, которые селятся на ксеномоа, и получают свой заслуженный обед.
Ксеномоа ведут себя очень спокойно, пока крапивники скачут по их спинам, подёргивая вертикально поднятыми хвостами. Истребление насекомых – это не единственная польза, которую эти великаны получают от крапивников. У крапивников гораздо более острые слух и зрение, чем у ксеномоа, поэтому они являются надёжными сторожами для крупных птиц. И даже занятые поисками пищи, шилоклювые исландские крапивники слышат и видят значительно больше, чем ксеномоа.
Увидеть белого хищника на белом снегу очень сложно. Но одному из крапивников удалось заметить движение белого силуэта на фоне тёмных стволов деревьев. Хищник движется по лесу осторожно и бесшумно, но он не всегда может идеально соответствовать цвету местности, и на какое-то время случайно оказывается видимым. Одной секунды бывает достаточно, чтобы хищник был замечен. И тишину зимнего леса нарушил тревожный крик крапивника, заметившего опасность.
Услышав сигнал тревоги, ксеномоа прекратили кормиться. Огромные птицы подняли головы и начали оглядываться, стараясь вовремя заметить приближающегося врага. А крапивники просто вспорхнули на ветки соседнего дерева, и оказались в полной безопасности – хищник, смертельно опасный для ксеномоа, просто не смог бы преследовать маленьких птиц, сидящих на дереве. Ксеномоа встревожены, но не видят хищника, и не знают, что им делать – убегать или защищаться. Некоторые стада ксеномоа, где много крупных самцов, могут дать отпор единственному местному хищнику, который способен нападать на них. Однако, встревоженное криком крапивника стадо птиц слишком мало, чтобы обороняться, и, когда среди деревьев мелькнул белый силуэт хищника, птицы бросились бежать.
Из леса выбежал хищник, появление которого напугало ксеномоа. Черты его строения говорят о том, что это существо прекрасно приспособлено для того, чтобы догонять и убивать. Круглые жёлтые глаза, направленные вперёд, обеспечивают ему широкое стереоскопическое поле зрения, и он с одного взгляда точно оценил расстояние до спасающихся бегством пернатых великанов. А длинные мускулистые ноги позволяют ему легко состязаться в беге с крупными ксеномоа. Хищник достаточно силён, чтобы догнать и убить даже взрослого ксеномоа. Его главное оружие – крючковатый клюв; подобно почти всем наземным обитателям Исландии, это существо является птицей. Белоснежное зимнее оперение обеспечивает пернатому охотнику отличную маскировку – лишь несколько чёрных пятен на животе этой птицы нарушают белизну её окраски. И ещё мягкое и пушистое оперение служит отличной защитой от зимнего холода. Таков он – утбурд, верховный хищник Исландии, гигантский нелетающий вид сов.
Утбурд – безжалостный и свирепый охотник, чьи умения преследовать и убивать добычу отточены миллионами лет эволюции. Его предком был один из европейских видов сов, заселивших Исландию вскоре после того, как на острове, освободившемся от ледового покрова, выросли первые леса. Совы охотились на куропаток, и в неоцене, фактически, сохранился ровно такой же порядок вещей. Только и добыча, и охотник стали гораздо крупнее и разучились летать.
Ксеномоа спасаются бегством. Их оперённые ноги позволяют массивным птицам легко передвигаться по поверхности снега, не проваливаясь глубоко. Но их преследователь имеет сходное приспособление – в зимнем оперении ноги утбурда также оперены. Утбурд гораздо мельче взрослого ксеномоа, поэтому ему легко удалось нагнать стаю птиц. Во время преследования добычи сова балансирует с помощью сравнительно хорошо развитых крыльев, которые, однако, слишком слабы, чтобы поднять птицу в воздух.
Но в этот раз сове просто не повезло на охоте. Стремительно догоняя стадо, гигантская сова выбрала себе добычу – небольшого ксеномоа, молодую птицу, которая появилась на свет прошлым летом. Молодая птица немного отстала от основного стада, и сова имела все возможности добыть её: нужно было лишь отрезать птицу от стада, и тогда, лишённая защиты, она стала бы лёгкой добычей утбурда. Но в последний момент, буквально ощущая за спиной дыхание смерти, молодая птица сделала отчаянное усилие и вырвалась вперёд, поравнявшись с одной из взрослых особей. Теперь добыть эту птицу значительно труднее – бегущие ксеномоа могут просто сбить с ног своего преследователя, и даже затоптать его. Кроме того, хотя утбурд бегает быстро, он не может долго поддерживать нужную скорость бега. Подобно гепарду эпохи человека, эта сова развивает большую скорость только на короткой дистанции. А ксеномоа, уступая утбурду в спринте, легко уходят от преследования, если выигрывают хотя бы несколько метров в расстоянии. Сильные красные мышцы на их ногах сохраняют работоспособность в течение долгого времени, и птицы долго не ощущают признаков усталости во время бега. Постепенно расстояние между утбурдом и стадом ксеномоа увеличивается, и огромная сова переходит с бега на шаг, а затем вовсе останавливается. Утбурд тяжело дышит, глядя вслед убегающим ксеномоа. За последние дни его охота несколько раз срывалась, и чаще всего именно из-за мелких птиц, которые успевали заметить хищника прежде, чем он подкрадывался к добыче на достаточно близкое расстояние. Теперь уставшему хищнику нужно отдохнуть и восстановить силы, прежде чем он предпримет новую попытку поохотиться.

В тысячах километров к югу от Исландии, омываемый водами Атлантики, лежит богатый жизнью остров Новая Азора. Подобно Исландии, этот остров также образовался в результате расширения Атлантического океана, и является одной из вершин Серединно-Атлантического хребта. Но природа Новой Азоры разительным образом отличается от природы Исландии. Здесь никогда не выпадает снег, а тропический климат порождает особое буйство красок природы. Остров покрыт густыми тропическими лесами, а в горах берут начало короткие порожистые реки.
В долине собирается несколько ручьёв, стекающих с горных склонов. Здесь образуется протяжённая сеть водных потоков, которые сливаются вместе, или растекаются, образуя сеть многочисленных болот и прудов. Это место очень благоприятно для жизни различных животных. Над водой кружат разноцветные стрекозы, сверкающие металлической окраской тела, а по берегам ручьёв бегают мелкие крабы – потомки давних выходцев из моря. Как и Исландия, Новая Азора однажды пережила почти полное уничтожение местной фауны. Но оно было связано не с ледником, а со всплеском вулканической активности. Этому острову повезло больше – часть прежнего населения выжила, и остров был успешно заселён вновь потомками уцелевших видов. В это время крабы, выходцы из моря, удачно воспользовались ситуацией, и смогли занять место в формирующихся экосистемах лесов и пресных вод Новой Азоры.
Но крабы и насекомые находятся не на вершине пищевой пирамиды. У них много врагов, и они должны быть постоянно начеку, чтобы вовремя распознать опасность. Собирая органические остатки, крабы вытягивают вверх стебельки, на которых расположены глаза, стараясь вовремя обнаружить одного из своих многочисленных врагов. Иногда это нетрудно сделать – враг может быть довольно крупным.
По болоту расхаживает несколько длинноногих птиц, отдалённо напоминающих журавлей эпохи голоцена. Спины этих птиц коричневые с нечётким узором из поперечных полос, а нижняя часть тела чёрная. На груди этих птиц тянутся многочисленные узкие полосы белого цвета, а когда одна из птиц взлетает, видно, что её маховые перья имеют очень характерный рисунок – они поперечно-полосатые, чёрно-белые. На этом фоне ярко выделяются красные головы птиц с торчащими назад белыми «усами» из узких перьев, и блестящие красные ноги. Эти птицы – представители очень характерного для Голарктики семейства журавельников, макаронезийские журавельники. На болотах Новой Азоры они только зимуют, а для гнездования мигрируют на север – в Исландию. Но, пока Исландия скована льдом и снегом, этим птицам нечего там делать. На болотах Новой Азоры макаронезийские журавельники находят достаточное количество корма. Эти птицы питаются мелкими водными животными – улитками, крабами и насекомыми. Подобно журавлям, эти птицы бродят по мелководью, время от времени схватывая добычу острым клювом.
Макаронезийские журавельники делят места обитания с другими видами птиц. Они добывают корм по-разному, и ведут различный образ жизни, поэтому их интересы в большинстве случаев не пересекаются. На камне, торчащем из воды, сидит один из соседей журавельников – небольшая птица с пятнистой зеленоватой спиной и жёлтым брюшком. Она настороженно оглядывается по сторонам, покачивая хвостом вверх-вниз. Это водяная короткохвостка, эндемик Новой Азоры, одна из немногих певчих птиц, которые ведут водный образ жизни. Эта особь – самец, хозяин небольшой территории, которая тянется на несколько десятков метров вдоль русла ручья. Самка, с которой он образовал пару в этот раз, сидит на гнезде, устроенном в глубокой узкой норе между камнями. А самец охраняет территорию от сородичей, которые в любой момент готовы нарушить границы его владений. Чтобы обнаружить чужака, самец короткохвостки взлетает над своей территорией. Он делает несколько кругов в воздухе, громко щебеча, и вновь садится на прежний наблюдательный пост. Сидя на камне, он не перестаёт кричать, и его характерный сдвоенный крик повторяется много раз подряд.
Камень, который он выбрал в качестве наблюдательного пункта, очень хорошо подходит не только для обзора окрестностей, но и для охоты. Течение под этим камнем очень быстрое, и это особенно хорошо для охоты водяной короткохвостки. Журавельники бродят по болоту, вспугивая крабов, затаившихся в траве. Спасаясь от врага, крабы спешат к воде или стараются скрыться в норах, выкопанных в зарослях. Но, как ни быстроноги крабы, не всем им удаётся избежать острых клювов журавельников. Удар клювом очень быстрый, и птица легко раскалывает панцирь краба, убивая его. Затем журавельник подхватывает краба и глотает его целиком. Самец короткохвостки наблюдает за охотой этих птиц с известной долей осторожности – журавельник обладает молниеносной реакцией, и легко может схватить и проглотить маленькую птицу. Но короткохвостка имеет большое преимущество по сравнению с крабом – она может взлететь в любой момент, и журавельник вряд ли сумеет схватить её в воздухе. Короткохвостка тоже питается крабами, но манера охоты у неё иная, нежели у журавельника.
Пока журавельники бродят где-то вдалеке, самец водяной короткохвостки не обращает на них внимания. Он продолжает обозревать окрестности с камня, и время от времени вспархивает в воздух, заявляя права на территорию громким криком. Во время очередного полёта он услышал ответ на свой крик. Но этот голос был ему очень знаком, и самец водяной короткохвостки отозвался на него. На камень села другая короткохвостка – самка на короткое время покинула кладку, чтобы отдохнуть и немного подкормиться. Её появление позволило самцу ослабить бдительность – поскольку появилась ещё одна пара глаз, следящих за чужаками, самец решил поохотиться. Он спрыгнул с камня и нырнул, словно брошенный в воду камень, почти не подняв брызг. Под водой ноздри птицы автоматически закрылись кожистыми крышечками, а оперение, обильно смазанное выделениями копчиковой железы, стало отливать серебристым блеском. Самец водяной короткохвостки достиг дна и побежал по камням, раскрыв крылья и повернувшись головой против течения. В его распоряжении есть буквально несколько секунд – быстрый обмен веществ не позволяет ему оставаться под водой дольше. Он успел несколько раз заглянуть под крупные камни и перевернуть несколько мелких камешков. Он успел лишь схватить случайно оказавшуюся на поверхности дна личинку комара, и всплыл на поверхность, просто отцепившись от дна. Когда птица раскрыла крылья, поток воды создал подъёмную силу, и самец короткохвостки быстро достиг поверхности воды. Он легко вспорхнул на камень – после подводной охоты его оперение оказалось почти совсем сухим. Встряхнувшись, самец водяной короткохвостки решил поискать пищу в другом месте. Он вспорхнул над потоком, словно зимородок, и с разгону нырнул в ручей. Через несколько секунд он снова всплыл, и на этот раз его добыча была значительно богаче – в клюве самца водяной короткохвостки был зажат маленький краб. Самец долетел до своего любимого наблюдательного поста и занялся добычей. Он прижал краба лапой и несколькими ударами клюва расклевал его панцирь. В отличие от журавельника, водяная короткохвостка не смогла бы проглотить целиком даже очень мелкого краба. Но зато тонкий прочный клюв помогает птице извлечь из панциря краба всё мало-мальски съедобное. После нескольких минут трапезы самец просто сбросил в воду пустой панцирь краба, и продолжил облёт своей территории.
Возможно, журавельники воспринимают водяную короткохвостку просто как одну из множества мелких птиц, живущих рядом с ними, и даже не отличают её от остальных птиц сходного размера. Но соседство водяной короткохвостки несёт им, а также другим обитателям болот, определённую пользу. От чуткой маленькой птицы не ускользает ни одно событие, происходящее на её территории или где-то поодаль. Заметив, как шевелятся крупные листья болотных трав, самец водяной короткохвостки издал протяжный стрекочущий крик тревоги. Услышав его, журавельники, бродившие по болоту, подняли головы и стали озираться – такой крик хорошо знаком им, и по своему опыту некоторые журавельники знают, что эта мелкая птица не кричит зря. А к берегу ручья неуклюжим шагом подошёл один из обитателей Новой Азоры – крупный всеядный азогалерикс, огромный потомок ежа. Этот зверь массивного телосложения с короткими лапами вряд ли смог бы напасть на журавельника, хотя при случае он бы охотно съел мёртвую птицу. Тело азогалерикса покрыто прочными иглами – на Новой Азоре водятся опасные хищники, и азогалерикс должен от них защищаться. В течение первой половины дня азогалерикс удачно разграбил несколько птичьих гнёзд; сейчас он сыт и не собирается охотиться. Он подходит к берегу ручья, и начинает с жадностью лакать прохладную чистую воду. Журавельники наблюдают, как зверь пьёт воду, но не приближаются к нему – если нужно, они смогли бы от него защититься, но этот зверь весьма нечувствителен к повреждениям, и сам доставил бы им немало неприятностей.
Напряжённая обстановка быстро разряжается. Утолив жажду, азогалерикс обвёл окрестности безразличным взглядом, принюхался и побрёл прочь. А журавельники и водяная короткохвостка продолжили привычную жизнь.

Солнце и луна диктуют живой природе ритм жизни. Фазы луны определяют жизнь морских обитателей, а продолжительность светового дня влияет на суточные и годовые ритмы наземных жителей. Смена времён года в тропиках почти не ощущается, но в высоких широтах её трудно не заметить. С приближением весны в Исландии начинается преображение природы. Суровая северная природа словно оттаивает и оживает. В зимнем пейзаже господствовал белый цвет, который менял оттенки от сиреневого и голубого по утрам до розоватого на закате, а днём сиял ослепительной белизной в лучах солнца. На его фоне стволы деревьев и хвоя сосен и елей казались почти чёрными. А во время метели весь мир становился одинаковым – серовато-белым. Но время зимы постепенно проходит. Солнце греет стволы деревьев, и они понемногу освобождаются от снега, облепившего их во время последних снегопадов. Снег постепенно тает возле стволов, а также возле крупных камней. Он становится более рыхлым, и крупные ксеномоа оставляют в нём глубокие следы. В начале весны эти птицы получили возможность воспользоваться своеобразными «консервами», сохранившимися с начала зимы. Не все семена и ягоды оказались съедены; некоторые из них просто упали в снег и никто не стал их искать, пока корм был в достатке. Затем снег надёжно скрыл их от возможных едоков, а холод позволил им сохраниться до весны. И по мере таяния снега ксеномоа отыскивают в нём немало съедобного. Проголодавшиеся птицы не отказываются даже от трупов мелких птиц, погибших зимой от голода и холода. А иногда им удаётся отыскать более страшную находку – останки одного из их сородичей, ставшего жертвой утбурда. Ксеномоа не отличаются сообразительностью, и не относятся к останкам сородичей как-то по-особому. Для них это просто ещё одна возможность покормиться.
С каждым днём солнце всё дольше задерживается на небе. Разница между продолжительностью предыдущего и последующего дня неощутима, но постепенно в природе происходят важные изменения. Сплошное одеяло снега постепенно разрывается на отдельные участки. Дольше всего снег лежит в тенистых ущельях и на северных склонах гор, поросших хвойным лесом. Ослепительный, режущий глаза блеск снега постепенно сменяется другими красками. Земля жадно впитывает воду и солнечное тепло, и в ней просыпаются семена, луковицы и корневища растений. Снег ещё не стаял полностью, когда из земли начала пробиваться первая зелень нового сезона. Пока не отросли листья злаков и осок, наступает время разноцветных эфемероидных трав. Клубни и корневища прорастают, и на поверхности земли показываются разрезные листья низкорослых травянистых растений. Быстро, буквально за несколько дней, они расцвечиваются красками. Жёлтые цветки холодостойких видов мака соседствуют с белыми и жёлтыми цветками разных лютиков и ветрениц. В других местах прорастают клубни хохлаток, и ветер покачивает длинные кисти их сиреневатых и розовых цветков. В горах холодную строгость камней оттеняют яркие краски подушечных растений. Они родственны видам из лесов и предгорий, но имеют короткие цветоносы и обильно кустятся, образуя плотный покров, внутри которого условия более благоприятны для роста.
Птицы Исландии также ощущают изменения, происходящие в природе – в их организме происходят соответствующие изменения. Ксеномоа с жадностью склёвывают первые листья трав и раскапывают оттаивающую землю клювом в поисках клубней и корневищ. Весной популяции ксеномоа, обитающие вблизи побережья острова, подолгу кормятся на литорали, поедая остающиеся на берегу водоросли вместе с обитающими в них животными. Птицы стараются восполнить запасы жира, сильно истощившиеся во время зимней бескормицы. Это связано с тем, что у ксеномоа наступает весенняя линька, отнимающая много ресурсов организма. На фоне тающего снега белое зимнее оперение птиц уже не помогает маскироваться, а более тёплая весенняя погода не требует такого плотного оперения, какое было нужно зимой. Корни перьев зимнего оперения уже давно оформились, и белые перья уже сравнительно непрочно держатся в коже птиц. Когда ксеномоа встряхиваются, в воздух взлетают белые перья, а во время очистки оперения птицы иногда случайно выдёргивают из собственных крыльев длинные маховые перья. Новое оперение постепенно отрастает. Вначале молодые перья свёрнуты и защищены тонким роговым чехлом; в этот момент они похожи на иглы ежа. Но постепенно защитный покров слущивается, и перья разворачиваются. Летнее оперение ксеномоа более короткое, в его окраске сочетаются серые, белые и коричневые тона. На каждом пере по коричневому фону тянутся тонкие поперечные полосы белого цвета, складывающиеся в сплошной поперечно-полосатый рисунок. Такое оперение первым появляется на груди и спине ксеномоа, а затем на крыльях и ногах. Дольше всего сохраняют белую зимнюю окраску голова и маховые перья птиц.
Некоторые птицы охотно помогают ксеномоа линять. Шилоклювый крапивник весной уже меньше нуждается в услугах ксеномоа во время кормления, но всё так же охотно посещает этих крупных птиц. У самца этого вида появились новые заботы – брачный сезон вскоре начинается, и в течение лета эта птица должна успеть выкормить два выводка птенцов. Поэтому, садясь на спины ксеномоа, самец шилоклювого исландского крапивника не только ищет паразитов у ксеномоа, но и выдёргивает у птиц немного белых перьев, которые легко выпадают сами по себе. Набрав перьев, самец крапивника спешит в лес, к месту строительства гнезда. В течение нескольких дней он строил гнездо из прошлогодней травы. Оно искусно замаскировано и защищено от постороннего взгляда – самец шилоклювого крапивника сплёл его под ветвью ели. Он переплёл травой боковые веточки и слегка изогнул их вниз, чтобы они стали каркасом шаровидного гнезда. После этого он сплёл из травы стенки шарообразного гнезда, и оставил узкий вход сверху, прямо под веткой, на которой висит гнездо. Его не останавливает то, что ветка, на которой висит гнездо, постоянно раскачивается от ветра. Самое главное – ни один враг не сможет беспрепятственно добраться до гнезда. А белые пушистые перья ксеномоа послужат отличной теплоизоляцией.
От весеннего тепла в лесу просыпаются мелкие существа – разнообразные беспозвоночные. На стволах деревьев, нагретых пока ещё скупым весенним солнцем, греются жуки и мухи, перезимовавшие в лесной подстилке. Мелкие обитатели Исландии – это крылатые насекомые и их потомки, а также… выходцы из моря. Вдали от морского побережья водится один из самых обычных обитателей острова, наземный представитель ракообразных. В тропиках десятиногие ракообразные – обычные жители пресных вод и суши, а мокрицы, представители равноногих раков, встречаются повсеместно и даже населяют пустыни. Но в Исландии нет крабов, как на Новой Азоре – здесь для них слишком холодно. А мокрицы, подобно остальным беспозвоночным, были уничтожены во время оледенения острова. Но представители другого отряда ракообразных освоили жизнь в Исландии и составляют важный компонент экосистем острова.
Бурые прошлогодние листья зашевелились, и из них выползло несколько многоногих существ длиной около сантиметра, коричневатой окраски. Тела этих животных сжаты с боков, а короткое брюшко подогнуто под компактное туловище, что придаёт им отдалённое сходство с блохами. Это травяные блохи – не насекомые, а представители бокоплавов, не полностью потерявшие связь с морем. Большую часть жизни они проводят на суше и кормятся растительной пищей. Но по возможности травяные блохи не упускают случая поесть пищу животного происхождения: с помощью острого обоняния они разыскивают мёртвых животных и обгладывают их, восстанавливая силы после зимовки. Травяные блохи охотно поедают молодые побеги трав, показывающиеся из-под листовой подстилки. Следы их кормления – подгрызенные у основания стебли растений и откушенные кончики листьев, прорастающих из-под земли. Кажется, травяные блохи вредят растительности острова, но так они питаются только самыми молодыми побегами. Когда стебли трав грубеют, травяные блохи поедают только самые молодые и мягкие листья, а также части растений, которые начинают подгнивать.
Травяных блох в Исландии очень много. Они особенно обильны в лесах и на лугах, хотя изредка встречаются даже в горных районах. Благодаря деятельности этих ракообразных растительные остатки быстрее превращаются в перегной. По своей роли в природе травяные блохи отчасти заменяют в Исландии дождевых червей. И вполне естественно, что эти многочисленные существа становятся пищей различных лесных птиц. Шилоклювый исландский крапивник не упускает возможности схватить такое ракообразное, хотя сделать это очень непросто. Травяную блоху трудно застать врасплох – в отличие от её прототипа из числа насекомых, у неё хорошо развиты глаза из множества очень мелких фасеток. Поэтому зрение травяной блохи достаточно острое, и она может вовремя заметить птицу, решившую поохотиться на неё. Когда крапивник осторожно спускается по стволу дерева, рачки не замечают его на фоне коры. Но, когда он вспархивает, чтобы поймать одного из рачков, травяные блохи вынуждены спасать свою жизнь. Резким ударом брюшка по земле маленький рачок подбрасывает себя в воздух и делает скачок длиной около двадцати сантиметров. За ним следует ещё несколько скачков, во время которых рачок меняет направление движения. Поэтому поймать таких проворных существ очень непросто даже для такой ловкой птицы, как шилоклювый крапивник. Они могут быть уязвимы только во время похолодания, когда их движения становятся вялыми. Но рачки – отличные синоптики: они тонко ощущают изменения в погоде и активны лишь во время устойчивой тёплой погоды. В ожидании похолодания травяные блохи выкапывают короткие норки под слоем лесной подстилки или забиваются под корни деревьев.
Где-то в глубине почвы ещё одно существо почувствовало тепло. Крупная толстая личинка с белёсым телом подземного жителя, твёрдой головой и короткими ногами, зашевелилась и начала осторожно ощупывать стенки своего зимнего убежища. Слабое тепло разбудило её, и она начала рыть тоннель, трамбуя почву плоской головой. Обоняние подсказывало этой личинке, в какую сторону рыть – она чувствовала запах отрастающих корней травы, своей основной пищи. Длина этой личинки достигает почти 7 сантиметров – предельного размера для этого вида. Четыре года назад, во второй половине лета, личинка вывелась из яйца, и всё время своей жизни провела исключительно в почве. Слепая и медлительная, она грызла корни и росла, чтобы в конце жизни на несколько недель стать самым крупным и красивым насекомым Исландии. Это личинка крупного жука твердозуба-великана, своеобразного вида жуков-листоедов. Личинка провела в своём подземном обиталище на год дольше, чем характерно для этого вида: одна зима была необычно суровой, и развитие личинки сильно замедлилось из-за короткого лета. Но это, похоже, не слишком беспокоит личинку. Гораздо страшнее, если её обнаружат птицы – бывает, ксеномоа, раскапывая землю ногами, выбрасывает личинок твердозуба-великана на поверхность. И тогда эти существа сразу же становятся пищей огромных птиц или их соседей, которые научились ловко использовать в своих целях кормящихся ксеномоа. Поэтому личинка жука предпочитает жить на глубине, где её нельзя достать случайному землекопу. И лишь под зарослями злаков и осоки тоннели личинок поднимаются к поверхности почвы. Но кормящиеся личинки твердозуба-великана очень осторожны, и, почувствовав сотрясения почвы от шагов крупных животных, быстро уползают в глубокие тоннели.
Мелкие обитатели Исландии зачастую предпочитают проводить зиму в спячке и ведут активную жизнь лишь на протяжении примерно полугода. Весеннее тепло пробудило ещё одного необычного обитателя Исландии. В глубину выгнившего ствола старой ивы постепенно проник тёплый весенний воздух, и он разбудил нескольких живых существ, спавших в дупле. Всю зиму они провели в глубоком сне: их температура тела упала почти до температуры окружающей среды, дыхание было очень медленным, а пульс – едва уловимым. Но тепло постепенно возвращало их к жизни – сердца начали биться чаще, а температура тела стала постепенно повышаться. Эти существа начали медленно ползать по стенкам своего зимнего укрытия, постепенно приближаясь к выходу. Вскоре они окончательно восстановились после спячки и стали одно за другим покидать свой зимний дом. Цепляясь крепкими когтями за древесину, первое из этих существ выбралось наружу. Солнечный свет блеснул в его маленьких глазах, узкие ноздри втянули запахи весенней земли, а уши уловили шум птичьих голосов и журчание ручьёв. Немного посидев у края дупла, существо поползло по коре, цепляясь всеми четырьмя конечностями. Порыв свежего весеннего ветра раздул пушистую коричневую шерсть на спине этого животного.
Это существо – один из немногих видов млекопитающих Исландии. Только летучие мыши могли естественным путём добраться до этого острова после того, как растаял ледяной щит. И это животное – представитель летучих мышей, исландская крылоножка. Она отчасти заменяет прочих мелких млекопитающих, отсутствующих на острове, являясь мелким насекомоядным хищником. Исландская крылоножка плохо летает и предпочитает передвигаться по земле. Это животное сохранило крылья, но использует их только в крайних случаях. Зато по земле крылоножка бегает очень ловко.
Крылоножка выползла на кору старой ивы, широко зевнула и замерла в лучах солнца на нагретой стороне ствола. Она с удовольствием грелась на солнце, ведь до этого ей, а также ещё нескольким её сородичам пришлось провести несколько месяцев в глубоком дупле, куда не проникает морозный воздух. Остальные зверьки один за другим выбирались из дупла и присоединялись к первой крылоножке на солнечной стороне ствола. Они умеют очень быстро передвигаться по деревьям и по земле, несмотря на то, что передние конечности у них сохранили строение, типичное для рукокрылых. Крупный большой палец помогает этим зверькам лазать и цепляться, а на ровной земле эта летучая мышь опирается на роговую подушечку, развившуюся в его основании.
Согревшись, зверьки один за другим покидают иву и отправляются на поиск пищи. Эти летучие мыши питаются различными насекомыми и другими беспозвоночными, но могут поедать остатки добычи крупных хищников, если им не мешают, и даже охотятся на мелких птиц. Но после зимовки эти животные вряд ли смогли бы поймать подвижную птицу. Однако они не останутся голодными – пока стоит прохладная погода, насекомые малоактивны и их легко можно поймать.
Крылоножка пробирается по лесу, прислушиваясь к его звукам. Она прижимает длинные пальцы крыльев вдоль боков, и опирается лишь на большие пальцы крыльев. Задние лапы этого существа вывернуты коленками назад, и при движении крылоножка немного похожа на огромного волосатого паука. Но она движется очень проворно и ловко пробирается среди лесного мусора. В конце весны, летом и в начале осени эти существа ведут сумеречный и ночной образ жизни, но ранней весной, когда ночь достаточно холодна, эти рукокрылые вынуждены искать корм днём. Крылоножка должна быть осторожной – для неё опасен не только хищник-утбурд, но и массивный ксеномоа – после зимнего голода эти птицы не откажутся от возможности склевать такое мелкое животное. При поиске насекомых зрение практически бесполезно – они скрываются среди прошлогодней листвы. Но крылоножка обладает хорошим обонянием, которое оказывает ей большую услугу в поиске добычи. В Исландии обитает большое количество видов двукрылых – мух и комаров. Их личинки – наиболее обычные жители почвы, и добыть их не составляет труда. Крылоножка обнюхивает землю, и вскоре обнаруживает следы присутствия крупной личинки комара-долгоножки. Эти длинные червеобразные существа выполняют большую работу по разложению растительных остатков и обитают в слое опавшей листвы на небольшой глубине.
Несколько минут крылоножка обнюхивает листовую подстилку, после чего начинает копать крупным когтем большого пальца одного из крыльев. Обоняние не подвело зверька, и после нескольких движений когтя среди прелой листвы показалась извивающаяся безногая личинка. Она пытается скрыться от хищника, но крылоножка хватает её ртом и разжёвывает. Проглотив добычу, странная летучая мышь продолжает охоту. Она нюхает прошлогоднюю листву, разгребает её и быстрыми движениями выхватывает спрятавшихся в листовой подстилке полусонных насекомых. Однако, увлекшись охотой, крылоножка не должна забывать, что по соседству с ней обитают более крупные существа, при встрече с которыми маленький хищник легко может превратиться в добычу.
Шорох листьев под ногами крупной птицы заставил крылоножку насторожиться. Шаги приближаются и становятся всё слышнее. Крылоножка приняла единственное правильное решение: она бросилась к дереву, и проворно, словно белка, забралась на двухметровую высоту. Здесь она чувствует себя в относительной безопасности – даже самые рослые обитатели Исландии, ксеномоа, не достигают такого роста. Забравшись на дерево, летучая мышь наблюдает за приближающимся пернатым великаном.
По лесу шагает утбурд – крупная самка. Эти совы пока не гнездятся и значительную часть времени посвящают поиску пищи. После зимы они должны восстановить запасы жира в организме – это важно для успешного размножения. Утбурд специализируется на крупной добыче, но молниеносная реакция позволяет ему схватывать мелких животных. Поэтому крылоножка наблюдает за ним, стараясь производить как можно меньше шума. Когда где-то неподалёку вспорхнула птица, вспугнутая приближением крупного пернатого хищника, самка утбурда сразу обратила внимание на этот звук, быстро повернув голову на гибкой подвижной шее. Оглядевшись, она продолжила поиск добычи. Когда её шаги затихли где-то вдалеке, крылоножка осторожно спустилась с дерева. Благодаря вывернутым назад ступням она сделала это с лёгкостью белки. Неуклюже спрыгнув на землю, крылоножка продолжила поиск корма. О вторжении утбурда в её мир напоминало лишь пушистое белое перо, упавшее с живота птицы – у утбурдов тоже началась линька. Осторожно обнюхав перо, крылоножка продолжила поиск корма. Бодрствуя, она сталкивается с общей проблемой всех мелких теплокровных существ – быстрый обмен веществ обуславливает огромную потребность в пище. И зверёк вновь принялся обнюхивать и ворошить прошлогоднюю листву.
Утбурды также ощущают изменения, происходящие в природе. В течение примерно двух недель они сменили белое зимнее оперение на летнее, имеющее маскировочную окраску. Отрастающая трава сделала охоту утбурдов более успешной – птицам легче маскироваться, а ксеномоа, занятые едой, иногда бывают менее осторожными, чем нужно. Поэтому утбурды легко восстанавливают нормальную физическую форму после зимы. Однако им нужно торопиться – эти крупные птицы должны успеть в течение весны, лета и осени вырастить птенца до такой степени, чтобы в течение зимы он смог при необходимости выживать самостоятельно. Прошлой зимой выращенный парой утбурдов птенец погиб – несколько дней в середине зимы стояли сильные морозы, и охота была не слишком удачной. Птицы добывали недостаточно корма для троих, и зачастую молодому утбурду почти ничего не оставалось после того, как поели его родители. Он погиб от истощения – такова судьба многих молодых птиц. Меньше половины молодых сов доживает до следующего лета.
Брачные узы у взрослых птиц сильнее, чем привязанность к собственному потомству, поэтому пара утбурдов совместно встречает весну. Птицы охотятся поодиночке, но самец всё чаще оказывает знаки внимания самке – после охоты он приносит в зобу кусок добычи и кормит ею самку. Самка встречает вернувшегося с охоты самца, приподнявшись на ногах в полный рост и держа тело вертикально. На голове утбурда растёт поперечный хохолок из удлинённых перьев. Встречая самца, самка широко раскрывает его, отчего её фигура кажется ещё больше и внушительнее. Самец утбурда ведёт себя осторожно – самка крупнее его и может легко напасть, если ей покажется, что самец каким-то образом проявляет агрессию по отношению к ней. Но постепенно отношение самки к самцу меняется. Каждый день самка встречает самца, демонстрируя ему свою силу. Но постепенно она начинает демонстрировать ему иную форму поведения – агрессия спонтанно сменяется жестами подчинения. В эти моменты самка сама склоняется перед самцом в позе подчинения, прижав хохолок к голове и открыв рот, словно птенец, выпрашивающий пищу. Подчиняясь инстинкту, самец отрыгивает часть проглоченной пищи и кормит самку, словно птенца. Но после этого самка вновь демонстрирует ему своё превосходство, и самец отступает, пригнувшись к земле.
На спине самки ещё остаются несколько белых перьев – остатки зимнего оперения. Но вскоре они выпадают, и самка начинает готовиться к гнездованию. Теперь она демонстрирует гораздо меньше агрессии по отношению к самцу, и встречает его очень мирно. Но, когда самец схватил её клювом за перья на голове, и поставил на её спину лапу, собираясь спариться, самка резко выпрямилась и сбросила его с себя. Она зашипела и защёлкала клювом, распушив оперение и раскрыв веером хохолок. Вид разъярённой самки заставил самца немедленно принять позу подчинения и отбежать в сторону. После столь откровенной демонстрации силы, убедившись в лояльности самца, самка быстро успокоилась.
На следующий день самец утбурда не отправился на охоту, как обычно. Он начал бродить по кустарнику, оглядывая его. В некоторых местах он скрёб землю ногой, словно петух на птичьем дворе. В одних местах он задерживался ненадолго, а другие осматривал более тщательно. Наконец, он особенно заинтересовался ямой в земле под корнями сосны, которую ветер повалил около года назад. Высохшие корни сосны торчали над этой ямой, прикрывая её от солнца, а сама яма в рыхлой песчаной почве была слишком глубока. Но самец утбурда всё равно остановил свой выбор на этом месте – оно практически идеально подходило для устройства гнезда. Самец начал сбрасывать в яму землю с краёв, постепенно уменьшая её глубину. Затем он сел в яму и начал вертеться в ней, разгребая землю боками и ногами. Самка утбурда не принимала участия в этом процессе, но внимательно следила за действиями самца. А он, словно нарочно, не обращал на неё никакого внимания, как будто её не существовало. Самец был занят очень важным делом – обустройством места для гнезда.
Самец утбурда выбрался из ямы и вскоре вернулся, держа в клюве пучок высохшей прошлогодней травы. Он бросил траву в яму и в первый раз за день взглянул прямо на самку. Когда самец во второй раз вернулся к яме у корней сосны, держа в клюве несколько веточек, он застал самку, сидящую в ней. Самка взглянула на самца, потянулась к нему и осторожно вынула у него из клюва один прутик, после чего приподнялась и пристроила принесённый прутик под себя. Самец сделал ещё один шаг навстречу самке и протянул ей остальные веточки. Самка осторожно выдернула их одну за другой и аккуратно поместила под себя. После этого она приподнялась над основой будущего гнезда и склонила голову, прижав хохолок. Осторожность и деликатность самца сделали своё дело – теперь на какое-то время он стал хозяином положения. Ночь обе птицы провели вместе, сидя в гнезде бок о бок.
Утром самец продолжил ухаживать за самкой. Когда она проснулась, самец стал расхаживать перед ней, топая ногами и совершая ритмичные поклоны. Но самка не ответила ему взаимностью, и самец отошёл в сторону. Он неуклюже запрыгнул на большой камень, лежащий неподалёку от места, выбранного для гнезда, и начал греться, подставив спину солнечным лучам. Весна ещё только вступила в свои права, и днём не слишком тепло. Он продолжит свои ухаживания позже.
Другой абориген Исландии также начал брачный ритуал. Огромные ксеномоа собираются на открытой местности, где не растёт ничего выше травы. Вначале на токовища приходят самцы ксеномоа – первые претенденты появляются на рассвете, а с восходом солнца на токовище собирается уже несколько десятков самцов, готовых бороться за право владеть гаремом в этом сезоне. Они отличаются от самок чертой, характерной для семейства тетеревиных – у них над глазами растут «брови» из мелких красных перьев. У самок такие «брови» тоже есть, но они намного меньше и тусклее, чем у самцов. Токующие самцы ксеномоа выглядят очень внушительно, но их голос совершенно не обладает выразительностью. Предел вокальных способностей ксеномоа – глухие ворчащие звуки и громкий скрипучий крик тревоги. Пытаясь привлечь внимание самок, они прибегают к помощи крыльев: хотя птица не может летать, крылья у ксеномоа развиты хорошо. Токующий самец ксеномоа вытягивает тело почти вертикально, раскрывает крылья, и начинает с силой хлопать ими на протяжении нескольких секунд. Концы крыльев громко хлопают друг о друга за спиной и перед животом птицы. Во время исполнения этого элемента брачного ритуала токовище ксеномоа можно легко найти по звуку с расстояния нескольких километров. В начале токования самцы хлопают крыльями несогласованно, и в течение примерно часа над токовищем стоит шум. Но постепенно их ритм синхронизируется. Достаточно крупному самцу, определяющему ритм токования, принять вертикальное положение, и его соперники делают то же самое. Хлопанье крыльями также начинается почти одновременно, и повторяется более-менее ритмично. В это время на токовище появляются самки – синхронное хлопанье крыльями является для них приглашением присоединиться к брачному ритуалу. Когда самки оказываются на токовище, хлопанье крыльями постепенно прекращается, и между самцами начинаются брачные турниры. Массивные самцы предпочитают не драться клювами – ударом клюва они могут нанести друг другу сильные повреждения. Они устанавливают отношения доминирования с помощью силовой борьбы: массивные птицы толкают друг друга боками, оттесняя соперника от скопления самок. Пытаясь произвести внушительное впечатление, самцы распушают перья на голове, а красные «брови» становятся ещё крупнее – кровь приливает к ним, и кровеносные сосуды, пронизывающие кожу, набухают. Обычно самки предпочитают партнёра с наиболее хорошо развитыми «бровями», и совершенно игнорируют молодых самцов, у которых «брови» ещё маленькие и тусклые. Впрочем, даже у молодых самцов есть шанс обзавестись семьями – токование бурно продолжается лишь несколько дней, после чего самцы уводят свои гаремы на гнездовую территорию. А на токовище собираются старые или слишком молодые самки, которых отгоняли более сильные соперницы – соперничество между самками ксеномоа не менее жёсткое, чем между самцами.
В отличие от ксеномоа, утбурды редко сталкиваются с конкурентами из числа сородичей. Эти птицы живут в одиночку или же крепкой семейной парой. Поэтому соперник, рискнувший вторгнуться на территорию, занятую размножающейся парой, может получить отпор сразу от двух птиц. Но внутри самой семейной пары отношения не всегда безоблачны. В течение нескольких дней самец пробовал начинать брачный ритуал, но самка всякий раз прерывала его, демонстрируя агрессию. После второго дня безрезультатных попыток добиться от самки взаимности самец прервал ухаживания и отправился на охоту. Ему удалось убить молодого самца ксеномоа недалеко от гнезда – самец утбурда напал на него и одним укусом острого клюва прокусил шейный позвонок и рассёк спинной мозг. Ксеномоа даже не успел издать тревожный крик, прежде чем замертво свалился на землю.
Самец утбурда начал с жадностью рвать добычу клювом. Он отрывает куски мяса вместе с кожей и перьями и заглатывает их, подёргивая шеей. Особенности пищеварения он унаследовал от своих предков – совы эпохи человека глотали пищу вместе с шерстью или перьями, которые затем отрыгивались в виде шариков-погадок. Гибкие кости челюстей помогают ему глотать добычу очень большими кусками.
Когда где-то сзади послышались шаги, самец утбурда поднял голову и огляделся. К нему приближалась взрослая самка того же вида. Среди утбурдов не редкость, когда более сильные самки вторгались на территорию, занятую парой птиц, и отгоняли самцов от только что убитой добычи. Но на сей раз ситуация быстро разрешилась сама собой – самец узнал в приближающейся к нему птице собственную супругу. Он сразу же показал ей своё подчинение, несколько раз порывисто поклонившись. А когда самка начала терзать тушу ксеномоа, самец осторожно приблизился к ней сбоку и начал перебирать перья у неё на спине.
Постепенно на туше ксеномоа оставалось всё меньше и меньше съедобных частей. Птицы объели мускулатуру на ногах добычи, проглотили значительную часть внутренностей и ободрали мясо с грудной клетки вместе с кожей и перьями. После совместной трапезы утбурдов на останках ксеномоа уцелело очень небольшое количество мяса. Насытившись, пара утбурдов удалилась – эти совы не возвращаются второй раз к своей добыче. Остатки добычи утбурдов недолго лежали на земле – вскоре над ними закружились первые весенние мухи, отогревшиеся на солнце и привлечённые запахом крови. Затем на останках ксеномоа появилось несколько маленьких жуков, а после них на полусъеденную тушу ксеномоа сели несколько шилоклювых исландских крапивников. Эти вездесущие птицы являются одним из самых успешных и обычных видов исландских птиц. Они выживают благодаря своей способности искать корм везде, где только возможно. И остатки добычи утбурдов – важный источник корма для этих птиц, особенно в голодное зимнее время. Но даже когда снега нет, и в наличии более привычные источники корма, эти крапивники не упускают возможности поесть мяса. Поэтому они, не обращая внимания на мух, вьющихся по соседству, с жадностью склёвывают остатки мяса с костей ксеномоа. Возле останков птицы собирается множество крапивников, и в течение нескольких часов они не оставляют на костях ксеномоа ни кусочка мяса.
Сытая самка утбурда менее агрессивна к самцу. Вернувшись к выбранному для гнездования месту, птицы сели на ствол поваленной сосны и задремали, греясь на весеннем солнце. Самец начал осторожно перебирать перья на шее самки, и она лишь слегка повернула голову, удостоив его полусонным взглядом. Птицы проспали весь остаток дня и большую часть ночи, наслаждаясь ощущением сытости. Весенние ночи холодны, и самец плотнее прижался к боку самки. Она приоткрыла глаза, слегка подвинулась, и самец забрался под её крыло, чтобы провести остаток ночи.
С первыми лучами солнца самец оживился. Он отрыгнул плотно спрессованный комок перьев ксеномоа, проглоченных вместе с мясом, наскоро почистил оперение, встряхнулся и соскочил со ствола. В лучах восходящего солнца самец утбурда начал замысловатый брачный танец. Он расправил веерообразный хохолок на голове и раскрыл веерами крылья, демонстрируя их красивый рисунок – красно-коричневые вторичные маховые перья на его крыльях имеют чёрные кончики, обведённые узкой белой каймой. Когда крылья самца раскрыты веерами, он выглядит очень необычно. Иначе утбурд называется «веерная сова», и токующий самец полностью оправдывает такое называние. Во время брачного танца он ведёт себя очень смело, и часто принимает почти вертикальную позу. В этот момент поднятые вверх перья его веерообразного хохолка гордо развеваются на ветру. Самец утбурда с раскрытыми крыльями церемонно ходит перед самкой, ритмично топая ногами. Иногда он разворачивается к ней и делает несколько порывистых поклонов, не складывая, однако, хохолок. Самка принимает его ухаживания, сидя на месте и приподнимая хохолок. Иногда она вскакивает и переходит на другое место. И тогда самец вынужден спешить за ней, чтобы остаться в её поле зрения. Постепенно токующий самец впадает в своеобразное состояние «транса», и уже мало обращает внимания на самку. Он полностью поглощён брачным танцем и в возбуждении начинает мелко вздрагивать расправленными крыльями. Затем поведение самца резко меняется – он начинает громко ухать, сильно раздувая горло. Самка с некоторым запозданием присоединяется к нему, но её голос значительно тише, а крик более короткий. На протяжении нескольких дней в году роли самца и самки в семье утбурдов меняются – самка ведёт себя очень покорно по отношению к самцу, и самец позволяет себе клевать самку, если она чем-то вызовет его неудовольствие. В другое время года самец мог бы серьёзно поплатиться за подобные действия – иногда чрезмерно агрессивные самки утбурда убивают самцов, если им покажется, что партнёр не показывает должного подчинения. Но естественный отбор таким способом отбраковывает агрессивных самок – они крайне редко могут вывести потомство.
Пара утбурдов успешно пережила короткий период брачных игр. В это время совы не охотятся и порой заметно теряют в весе. Но после спаривания птицы дружно выходят на охоту и вдвоём добывают крупного ксеномоа. Перед кладкой яиц самка должна накопить в своём организме достаточно питательных веществ, чтобы отложить полноценные яйца, из которых выведутся крупные здоровые птенцы. Взрослые птицы съедают значительную часть мяса на туше ксеномоа, но всё равно бросают тушу, на которой ещё остаётся достаточно много мяса. Такое поведение кажется расточительным, но ксеномоа размножаются быстро и популяция утбурдов всегда обеспечена кормом. Остатки туши ксеномоа достанутся многочисленным видам насекомых, а также птицам, которые могут кормиться падалью. Даже молодые утбурды, ещё не образовавшие собственную пару, часто питаются остатками добычи взрослых особей.
Гнездо утбурда устроено довольно примитивно – в яму под корнями вывороченной сосны птицы сгребли немного растительного мусора – прошлогодних листьев, подсохших на солнце, сухой травы, и даже несколько кусочков древесной коры. А через несколько дней самка утбурда отложила первое яйцо, покрытое гладкой белой скорлупой. Когда самец неосторожно приблизился к ней, самка приняла угрожающую позу – она приподнялась на гнезде, распушила перья, слегка раскрыла крылья и защёлкала клювом. Это слишком выразительное предупреждение, и самец благоразумно отступил. Через два дня в гнезде появилось второе яйцо. Птенцы утбурда развиваются долго, поэтому огромные совы гнездятся рано. Весенняя погода переменчива, и самке придётся согревать кладку в период заморозков, а иногда даже во время снегопада – бывает, ледяное дыхание севера на несколько дней превращает весну обратно в зиму. Но вскоре солнце растапливает снег, и времена года сменяют друг друга в обычном порядке.
Когда весна окончательно вступает в свои права, в жизни травяных блох наступает важное событие – они спешат к морю для размножения. Эти рачки ползают довольно медленно, но на большие расстояния передвигаются более быстрым способом, прыжками. Для начала миграции травяные блохи собираются в небольшие стаи. Возможно, миграционное поведение травяных блох начинается, когда скопление рачков достигает определённой плотности – в районах, где эти животные более многочисленны, миграция происходит дружнее и раньше, чем в других местах. Постепенно стаи этих рачков из разных местообитаний собираются вместе, и к морю движутся массы уже из многих тысяч животных. Стаи мигрирующих к морю травяных блох представляют собой внушительное зрелище – на каждом квадратном метре земли может одновременно находиться до двух – трёх сотен этих рачков, и все они прыгают в одном направлении. Стаи травяных блох растягиваются на десятки метров и движутся к морю широким фронтом. Они не ошибаются в выборе направления – во время миграции травяные блохи руководствуются своеобразным «компасом», врождённой поведенческой программой для ориентации по положению небесных светил. Определив положение солнца на небе, рачки начинают движение под определённым углом к солнечным лучам. Они запомнили расположение моря и берега, покинув море, и эта «карта» осталась в их памяти на всю жизнь. Передвижение происходит преимущественно утром и вечером. Около полудня рачки на несколько часов прячутся от птиц и восстанавливают силы, поедая растительные остатки. Они скапливаются во влажных местах, пополняя внутренние запасы воды, необходимой для поддержания жабр во влажном состоянии.
Мелкие птицы сопровождают стаи этих рачков и охотятся на них, и даже крупные неуклюжие ксеномоа, оказавшись на пути их движения, склёвывают часть травяных блох. Но стаи травяных блох настолько многочисленны, что потери тысяч особей во время миграции никак не скажутся на воспроизводстве вида, и в любом случае значительная часть животных всё же достигнет морского берега. Кроме того, обилие рачков мешает хищнику сосредоточиться на преследовании какой-то одной особи, и в результате ему приходится довольствоваться только случайной добычей.
Шум океана и повышение влажности воздуха придают этим рачкам новые силы, и они с удвоенной энергией устремляются к местам, где год или два назад сами появились на свет. Вблизи океана лесные птицы не решаются преследовать стаи травяных блох – они чувствуют себя очень неуютно, когда перед ними расстилается огромное пространство чуждой среды обитания. Кроме того, некоторые морские птицы являются хищниками и могут легко поймать и проглотить мелкую певчую птицу, оказавшуюся вдали от укрытий. Поэтому травяные блохи могут завершить путь, не опасаясь врагов. На пути к побережью они всё чаще встречают небольшие водоёмы с солоноватой водой, которая просачивается из-под земли. В таких водоёмах рачки отсиживаются несколько ночных часов перед завершающим броском к морю: им необходимо постепенно перестроить физиологические процессы для жизни в морской воде.
Подготовившись к переходу в другую среду обитания, травяные блохи тысячами устремляются к воде с первыми лучами солнца. Берега Исландии большей частью скалисты, но это не мешает рачкам спускаться к морю – они забираются в трещины скал и по ним сползают к воде, цепляясь кончиками ног. Прибой отрывает некоторых из них от камней, но рачки с помощью резких движений брюшка спускаются на дно и крепко вцепляются в него ногами. Эти животные не спускаются в глубину – в течение некоторого времени травяные блохи будут огромными стаями кишеть на литорали. Во время прилива травяные блохи прячутся среди камней, чтобы их не поймали рыбы или другие водные животные, а в отлив скачут по обсыхающим камням и грызут слоевища водорослей, растущих на мелководьях.
В течение нескольких дней травяные блохи привыкают к совершенно новому образу жизни. Они находят укрытия и места кормления, и постепенно восстанавливают силы после миграции. А затем происходит самый важный процесс в их жизненном цикле – спаривание. Миграция травяных блох согласована с фазами луны. Она началась при растущей луне, и рачки успели на побережье Исландии как раз вовремя – ко времени самых высоких приливов. Когда наступает полнолуние, начинается время самых высоких приливов. И в это время травяные блохи ведут себя совершенно необычно. Не опасаясь рыб, они массами покидают свои укрытия, и начинают брачный ритуал. Самцы этого вида мельче, чем самки, но ведут себя очень активно. Выбрав по запаху самку, готовую к спариванию, самец забирается на её тело и начинает охранять самку от притязаний других самцов. Чем сильнее запах самцов в воде, тем крепче самец держится на самке, и тем агрессивнее он относится к окружающим его самцам. Даже если самка, на которой сидит самец, просто окажется рядом с другой самкой, у которой также есть ухажёр, самцы не упустят возможности сцепиться друг с другом. Пока стоит прилив, у этих рачков происходит спаривание. Но на этом пара у травяных блох не распадается. Самцы сопровождают самок в течение нескольких дней, пока те не отложат яйца. Только почувствовав, что самка уже носит яйца, самец покидает её и продолжает вести обычную жизнь. В течение нескольких ночей к морю подтягиваются последние группы травяных блох из самых труднодоступных районов острова. В это время у самцов, которые прибыли раньше, есть возможность повторить спаривание. Если же самок оказывается больше, чем самцов, привязанность самцов и самок нарушается – не ощущая запаха соперников, самец вполне может покинуть самку сразу после спаривания, и «оседлать» следующую самку.
Через несколько дней самцы предпринимают обратную миграцию. Их участие в воспроизводстве завершено, и они начинают обратный путь на сушу. Но этот путь более опасен – они движутся недружно, небольшими группами, и птицы гораздо успешнее охотятся на них. Поэтому самцы во время обратной миграции очень осторожны и предпочитают не выдавать своего присутствия. Некоторые самцы даже путешествуют по рекам, покидая воду уже довольно далеко от моря.
Самки травяных блох остаются в воде. Развитие потомства у этого вида ракообразных также подчинено лунному циклу. Очень мелкие яйца развиваются на брюшке самки в течение нескольких дней, и из них выводятся миниатюрные копии взрослых рачков, совершенно прозрачные и плохо видимые в воде. Самки, у которых вывелось потомство, держатся в мелких лужах на литорали, и не выходят на сушу надолго, чтобы молодь не засохла на воздухе. В течение двух недель после кладки яиц, в новолуние, молодь покидает самок и начинает вести самостоятельную жизнь. После этого самки некоторое время остаются в прибрежной полосе, а затем постепенно мигрируют в леса и на луга, где проходит большая часть их жизни.
Более крупные жители Исландии тоже совершают миграции, и их масштаб совершенно не сравним с миграциями травяных блох. Весной птичье население Исландии становится намного разнообразнее. Большинство обитателей Исландии относится к перелётным птицам, и они появляются на острове лишь с приходом тепла и после таяния снега. В неоцене геологические процессы в центральной части Атлантического океана привели к появлению нескольких достаточно крупных островов, через которые протянулся новый маршрут птичьих перелётов – между Исландией и Гренландией на севере и Новой Азорой, Мадейрой и Канарскими островами на юге. Птицы мигрируют вдоль Серединно-Атлантического хребта, и некоторые из них лишь случайно появляются на материках.

На далёкой Новой Азоре также чувствуется приближение весны. Хотя климат этого острова тропический, макаронезийские журавельники ощущают смену времён года по положению солнца, луны и звёзд. Постепенно их поведение меняется. Один за другим журавельники покидают уютную долину и летят к северному побережью Новой Азоры. Самец водяной короткохвостки наблюдает за ними, но его совершенно не интересуют изменения, происходящие в природе неизвестной ему земли где-то за тысячи километров от его родных мест. Этот самец водяной короткохвостки вырос в своей горной долине, и вряд ли представляет себе, что за несколько километров от родных ему мест, за невысоким горным хребтом, есть другая долина, похожая на эту, где живут его сородичи. Маленькая птица никогда не задумывалась над тем, насколько велик мир – её ума просто не хватит для этого. Водяная короткохвостка может найти всё необходимое для нормальной жизни в своей долине. К тому же в семье этих птиц появились птенцы, и уменьшение числа журавельников очень уместно – эти птицы часто поедают плохо летающих молодых короткохвосток.
В отличие от короткохвосток, макаронезийские журавельники – прирождённые странники. Каждый год эти птицы два раза совершают утомительный перелёт между Новой Азорой и Исландией. Этот перелёт часто стоит жизни молодым и слабым птицам, и даже взрослые сильные журавельники не избавлены от разных невзгод, которые могут ожидать их в пути.
Обычно макаронезийские журавельники не слишком хорошо относятся к сородичам, и предпочитают соблюдать почтительное расстояние, чтобы избежать конфликта. Но несколько дней перед перелётом – исключение из правила. На северном берегу Новой Азоры макаронезийские журавельники собираются большими стаями, в которых насчитывается по несколько сотен птиц. Они ведут себя очень шумно, и их голоса, похожие на воронье карканье, заглушают даже шум колонии тропических китовых олуш – массивных длинноклювых птиц, похожих на тюленей. Колония тропических китовых олуш живёт своей жизнью – птицы ухаживают за птенцами, отправляются в море на ловлю рыбы и ракообразных, или просто ссорятся друг с другом за крохотные территории на пляже, громко щёлкая клювами. Они также знают, что мир велик, и могут совершать долгое плавание за косяками рыб и кальмаров, оставаясь в океане несколько дней подряд. Возможно, какие-то птицы достигали небольших скалистых островков, появляющихся из океана под действием внутренних сил Земли. Но большинство птиц этого вида возвращается на побережье Новой Азоры, и лишь немногие выводят потомство в других местах. Для них центр мира – обжитое побережье родного острова, и вряд ли хоть одна из этих птиц удалялась от моря больше, чем на пятьдесят метров.
Журавельники в течение нескольких дней собираются стаями на берегу острова. Днём птицы взлетают и подолгу кружатся в небе, используя для полёта восходящие потоки воздуха, поднимающиеся от нагретых солнцем прибрежных скал. Они отправляются кормиться в устья рек и на побережье, но к вечеру всё равно возвращаются на прежнее место.
Остров Новая Азора – это дом для разных видов наземных млекопитающих. Их предки попали на Азорские острова благодаря человеку и за миллионы лет эволюции превратились в животных, лишь немногими чертами напоминающих своих предков. Среди новоазорских млекопитающих есть очень опасный хищник – мартилла, потомок завезённого человеком хорька. Этот хищник способен справиться практически с любым обитателем острова. Даже взрослые китовые олуши не защищены от острых клыков этого зверя, когда мартилла охотится целым кланом. Скопление журавельников привлекает этих хищников, и однажды вечером в кустах неподалёку от стаи журавельников затаилась мартилла. Молодая самка, которая была изгнана из собственного клана, вынуждена теперь охотиться в одиночку. Она ещё недостаточно опытна в охоте, и удача редко сопутствует ей – случайной добычи едва хватает, чтобы животное могло не умереть от голода и сохранить способность охотиться. Эта самка вряд ли сможет в одиночку одолеть китовую олушу, поэтому стая журавельников, собравшихся на берегу, кажется ей более подходящим объектом атаки. Хищника ввели в заблуждение сравнительно небольшие размеры журавельника по сравнению с китовой олушей, и многочисленность этих птиц, создающая иллюзию доступности такой добычи. Мартилла начала подкрадываться к птицам, скрываясь за кустами. Но журавельники выбрали место для отдыха на голой каменистой площадке, и от ближайшего укрытия до птиц довольно большое расстояние, которое сложно преодолеть, не теряя скорости. Однако, мартилла слишком голодна, поэтому она пробует использовать даже такой призрачный шанс. Она старается держаться в тени кустов и камней и подолгу замирает на месте, если ей кажется, что журавельники забеспокоились. Наконец, она добралась до чахлого куста на краю каменистой площадки – до последнего места, где ей можно спрятаться. Но удача изменила этому охотнику – в последний момент один из журавельников заметил постороннее движение в кустах и поднял тревогу. Его резкий крик заставил насторожиться других птиц. Мартилла ещё не понимает, что охота уже сорвана, и пытается действовать наудачу. Она бросилась к стае птиц, а журавельники сразу же взлетели, не давая хищнику возможности даже просто дотронуться до них. Мартилла не выбрала добычу – это было её ошибкой. Ей казалось, что она легко смогла бы схватить любую из птиц, и в результате она не поймала ни одной. Хищник бросался из стороны в сторону, пытаясь схватить взлетающих птиц, но журавельники в полёте недосягаемы для наземного хищника.
После неудачной атаки мартилла очень устала – её бока тяжело вздымаются, а из полураскрытого рта капает слюна. Журавельники, увидев, что хищник больше не может атаковать их, опустились на землю неподалёку. Когда мартилла увидела птиц на земле, она двинулась к ним, тяжело дыша. Очевидно, это её первая встреча с журавельниками, и она просто не знает, на что они способны. Обычно добыча убегает от хищника, но на сей раз всё было иначе. Журавельники раскрыли крылья, громко закричали своими неприятными голосами и единым фронтом пошли навстречу хищнику. Мартилла хорошо видела чёрно-белый рисунок их перьев на крыльях и груди, но не придала этому значения. Пока птицы были в её глазах только добычей, и, когда один из журавельников приблизился, она оскалила зубы. В следующую секунду мартилла получила удар клювом в голову. Острый клюв журавельника скользнул по её щеке ниже уха. Если бы птица не промахнулась, мартилла могла бы лишиться глаза. Этого предупреждения более чем достаточно, и мартилла стала отступать. Ей повезло – журавельники не смогли окружить её, и у мартиллы была возможность отступить. Она развернулась и бросилась к кустам. За спиной мартилла слышала голоса крупных птиц, шрам на голове сильно болел, а в памяти навсегда запечатлелся узор из чёрных и белых полос на крыльях и груди птиц. В следующий раз она будет гораздо осторожнее в выборе объекта охоты и вряд ли захочет ещё раз встречаться с этими птицами, обладающими столь грозным оружием.
Ночь в стае журавельников прошла неспокойно – птицы словно опасались нового нападения мартиллы. Китовые олуши, выбравшиеся для ночёвки на берег, слышали приглушённые голоса этих птиц. Но подводная охота отнимает довольно много сил, и эти массивные птицы быстро заснули.
Утром, с первыми лучами солнца, китовые олуши начинают готовиться к рыбной ловле. Они вытягивают крылья, прогибают тело, приподнимая лапы и хвост, и громко щёлкают поднятым вверх клювом. Это своеобразная разминка перед подводной охотой. Их мало интересуют соседи, не представляющие для них опасности, и эти неуклюжие птицы не придали значения одному отличию наступившего дня от вчерашнего: они остались единственными большими птицами на берегу. Незадолго до рассвета все стаи макаронезийских журавельников, зимовавших на Новой Азоре, отправились в долгий и трудный путь на север – к местам гнездования.
Журавельники летят над океаном на высоте нескольких сотен метров. Их стаи растягиваются в длинные шеренги и насчитывают тысячи птиц. Фактически, вся популяция птиц этого вида одновременно поднимается в воздух и совершает перелёт. Путь через океан долог и труден. Утки и другие водоплавающие птицы, совершая миграции, могут отдыхать на волнах, не рискуя утонуть, и могут даже найти в воде что-нибудь съедобное. Но журавельники с их длинными лапами, лишёнными плавательных перепонок, не могут сесть на воду – это для них верная смерть. Поэтому перелёт превращается в сплошное испытание на выносливость.
Не все птицы, оказавшиеся вдали от берегов, ищут землю. Стая журавельников пролетает над двумя птицами поистине огромной величины. Размах крыльев этих птиц достигает пяти метров – они крупнее самого крупного альбатроса, известного в эпоху человека. Это талассократоры, или альбатросы-кочевники – гигантские морские птицы. Белое оперение на теле этих птиц оттеняется серой окраской верхней стороны крыльев и резко контрастирует с чёрными концами крыльев. Благодаря длинным крыльям альбатросы-кочевники легко улавливают ветер и умело используют его для полёта, несмотря на огромные размеры. Встреча с альбатросами-кочевниками безопасна для журавельников – эти птицы питаются дарами моря и не нападают на летящих птиц. Эти альбатросы-кочевники держатся вместе – их уже много лет подряд связывают брачные узы, и пара птиц всё это время совместно совершает путешествие над океанами, возвращаясь к островам в Субантарктике для выращивания потомства. В отличие от них, журавельники не связывают себя семейными узами дольше, чем на один сезон гнездования.
Талассократоры взлетают высоко в воздух и оказываются в окружении мигрирующих журавельников. Их строгое белое с серым оперение контрастирует с пёстрой окраской журавельников. Наземные жители почтительно расступаются, когда через их строй пролетает пара огромных птиц. Длинный клюв талассократора может быть страшным оружием, поэтому журавельники предпочитают не оказываться в пределах его досягаемости, несмотря на собственную агрессивность. Но они не интересуют альбатросов-кочевников. С большой высоты эти птицы высматривают косяки рыб и кальмаров. Вскоре они замечают в верхних слоях воды силуэты нескольких крупных кальмаров, достигающих длины почти полутора метров. Эти существа слишком крупны, чтобы на них можно было охотиться даже таким большим птицам, но их присутствие, как правило, указывает на близость более подходящей добычи. Какое-то время альбатросы-кочевники следят за крупными кальмарами с высоты, стараясь не спугнуть их и высматривая признаки более мелких морских животных. И когда они замечают серебристый отблеск рыбьих боков, начинается их охота.
Талассократоры покидают стаю журавельников и устремляются вниз. Одна за другой эти птицы пролетают над самой поверхностью океана и «чиркают» по волнам розовыми клювами с чёрным кончиком. Обеим птицам повезло – им удалось выхватить из воды по рыбе. Слегка изменив угол наклона крыла, альбатросы-кочевники взлетели над волнами, почти не затрачивая усилий, и проглотили добычу. Как ни странно, они избегают воды столь же старательно, как журавельники, хотя являются настоящими морскими птицами. Для взлёта талассократор должен набрать скорость – на берегу птица, желающая подняться в воздух, разбегается против ветра. Но в океане нет места для разбега, и альбатрос-кочевник с трудом управляется с собственными крыльями – он не может взмахнуть ими, не замочив. Поэтому, сев на воду, эта птица может только утонуть.
Талассократоры летят медленнее, чем журавельники. Они находятся в своей родной стихии, а их птенец уже вполне взрослый и самостоятельно совершает перелёт где-то на другом конце Земли. Только через полгода, когда весна наступит в южном полушарии, эта пара птиц вернётся на острова Субантарктики. А журавельникам надо спешить на север.
Миграция птиц с севера на юг по линии Серединно-Атлантического хребта была бы совершенно невозможной, если бы не вулканические процессы в Атлантике, которые вызвали изменение географии этого региона. Словно специально для нужд перелётных птиц между Новой Азорой и Исландией появилось несколько островов вулканического происхождения, на которых пернатые путешественники могут отдохнуть. Стаи журавельников часто пролетают над мелководьями, где в воде колышутся длинные коричневые ленты гигантских водорослей. Это словно зародыши будущих островов – места, где подводные горы стремятся к поверхности воды. Эти отмели – подводные вулканы. Иногда они начинают извергаться, заставляя морскую воду кипеть, и тогда море на многие сотни метров оказывается усеяно рыбами, сварившимися заживо. А в других случаях они могут прекратить извергаться на долгие годы, и в течение буквально нескольких лет их склоны и вершины покрываются богатыми жизнью «лесами» зелёных и бурых водорослей. И однажды над поверхностью воды показывается небольшой остров, из трещин которого вырываются удушливые вулканические газы. Время смиряет нрав новорождённого острова, и позже птицы находят на нём пристанище во время миграции.
Один из таких островков располагается на пути перелёта журавельников. Это маленький островок, представляющий собой голую скалу длиной около ста метров и шириной не больше пятидесяти метров. Один край этой скалы проявляет небольшую вулканическую активность – по трещинам в камне поднимаются вулканические газы, которые время от времени вырываются зловонными пузырями на мелководье. Зато другой край острова пологий, и на нём почти не ощущается вулканическая активность. Этот островок облюбовали для отдыха молодые тропические китовые олуши. Не занятые гнездованием птицы могут позволить себе дальние миграции вслед за добычей. Отмели вокруг этого островка достаточно обширны и заняты густыми зарослями водорослей. Морские великаны с трудом пробираются к открытой воде через заросли, но зато водоросли привлекают множество морских рыб, и тропические китовые олуши всегда вдоволь обеспечены кормом. Население островка большую часть года составляет не более десятка птиц – только тропические китовые олуши, которые смогли добраться до этого «затерянного мира». Здесь птицы ведут жизнь, которую можно назвать праздной – они только едят и отдыхают в тишине. Но два раза в год на один день весь привычный для них мир словно переворачивается.
Китовые олуши отдыхали в тишине, которую нарушал только рокот прибоя. На крохотном острове ни одного хищника, а леса водорослей гасят силу волн даже во время самого свирепого шторма. Мир дышал покоем. Вряд ли ленивые морские птицы задумывались когда-либо над тем, насколько переменчивым может быть мир. Но вскоре им предстояло убедиться в этом.
На горизонте показалось нечто, похожее на облако. По мере его приближения стало очевидно, что это стая птиц. Макаронезийские журавельники второй день летели, не отдыхая. Последний раз их ноги касались земли ещё на Новой Азоре. Птицы очень устали, и крылья с трудом слушаются их. Беспосадочный перелёт по кратчайшему пути занял бы у них около трёх суток – такое путешествие смогла бы выдержать далеко не каждая птица. Но сама природа оказала им колоссальную услугу, разбросав по океану маленькие островки, на которых птицы могут отдохнуть.
Китовые олуши несколько раз на протяжении жизни встречали стаи журавельников, и всякий раз встреча происходила совершенно одинаково. Завидев торчащий из моря островок, многие журавельники собрали последние силы, чтобы достичь его. Они бросились к острову, окружённому подводными лесами водорослей и белым кольцом прибоя, как томимые жаждой бросаются к воде. Их крылья устали, и птицам не терпится ощутить под ногами твёрдую землю. Стая журавельников кружится над маленьким островком, и китовые олуши с любопытством поднимают головы и наблюдают за птицами, которых неожиданно стало так много. Постепенно самые смелые журавельники садятся на скалы острова, и сородичи, воодушевлённые их примером, следуют за ними. Птицы опускаются на островок; вначале их единицы, но их число быстро растёт. Какие-то журавельники продолжают путь, не обращая внимания на суету внизу, но остальные стремятся отдохнуть на маленьком острове хотя бы немного.
Китовые олуши привыкли к тесноте – на удобных лежбищах они едва не касаются друг друга клювами и концами крыльев. Но они комфортно чувствуют себя лишь в окружении сородичей. А странные длинноногие птицы тёмной окраски настораживают их своим присутствием и численностью. Некоторое время морским гигантам удаётся держать журавельников на почтительном расстоянии – олуши щёлкают длинными клювами, которые вооружены зубовидными выростами в передней части. Пугаясь этих клювов, журавельники отступают, несмотря на собственную воинственность. Но на островок опускаются всё новые и новые птицы, и их численный перевес превращается в явное преимущество. Пытаясь найти место для посадки, некоторые журавельники пролетают над головами олуш, едва не касаясь их ногами. Аборигены острова начинают проигрывать гостям – одна за другой крупные морские птицы соскальзывают в воду, и сразу за их спинами сплошная масса тел журавельников смыкается, словно китовых олуш на острове просто не было.
Остров явно не может вместить всех птиц, желающих отдохнуть. Некоторые журавельники вынуждены кружиться над спинами сородичей, и даже садятся прямо на их спины, вынуждая недовольных птиц потесниться. Другие опускаются рядом с местами выхода вулканических газов, и их ноздри и глаза раздражает едкий дымок, струящийся из расщелин. Постепенно островок оказывается буквально забитым до отказа птицами, которые просто падают от усталости. Их сородичи, также желающие отдохнуть, кружатся над ними, и издалека может показаться, что на островке проснулся вулкан. Некоторые из птиц, обессилевшие после долгого перелёта, решаются на отчаянный шаг – они приземляются не на остров, а на слоевища водорослей, плавающие по поверхности воды. Это завершается благополучно далеко не для всех птиц – одни из них осторожно балансируют на слоевищах, которые поддерживают на плаву пузырьки с газом, а другие птицы сразу уходят в воду почти по самый живот, и отчаянно пытаются вылезти на мелководье и почувствовать твёрдый берег под ногами. Птицы, первыми достигшие этого крохотного безымянного островка, почти сразу заснули, а их менее расторопные сородичи вынуждены отчаянно бороться за собственную жизнь, вместо того, чтобы получить желанный отдых. Некоторые из них, не видя возможности сесть на этот остров, продолжили долгий путь на север. Китовые олуши, плавая на мелководье, видят, что их любимое место отдыха до отказа наполнилось странными чужаками. Они не рискуют выползти на остров – журавельники ведут себя довольно шумно, и их слишком много. Поэтому китовые олуши вынуждены провести ночь на ковре из водорослей, наполовину погрузившись в воду.
Но так не может продолжаться долго – инстинкт велит журавельникам продолжить путешествие на север, и они, отдохнув, взлетают с острова и летят дальше. С рассветом почти все мигранты покидают островок и китовые олуши, наконец, могут выползти на берег. Следы пребывания журавельников на острове трудно не заметить – во многих местах остался их помёт, а в волнах возле берега колышется несколько мёртвых журавельников. Какую-то из этих птиц затоптали сородичи, но многие из погибших птиц просто утонули в отчаянной попытке устроиться на отдых на плавающих водорослях. Их тела станут пищей для ракообразных и мелких рыб. Природа каждый раз собирает такую страшную плату за отдых на маленьком острове.
Взрослые опытные птицы обычно не стремятся отдохнуть на этом островке – они знают подробности маршрута перелёта. В нескольких часах полёта от этого крошечного островка раскинулся довольно большой вулканический остров – остров Локи. Его длина – около десяти километров, и на нём птицы могут отдохнуть с гораздо большим комфортом. Остров Локи покрыт лесами, где обитает несколько местных эндемичных видов птиц. Этот остров, названный в честь духа огня из скандинавских мифов, оправдывает своё название непредсказуемым характером. На нём есть несколько небольших горячих озёр и гейзеров, а над всем островом возвышается дремлющий вулкан.
Пока неопытные и уставшие журавельники сражались за места для отдыха на крохотном скалистом островке, более опытные птицы продолжили путь и незадолго до заката достигли побережья острова Локи. Одна за другой стаи макаронезийских журавельников опускались на побережье острова, и птицы, не мешая друг другу, разбредались по острову в поисках места, удобного для отдыха. Они явно предпочитают отдыхать среди деревьев и кустарников. На острове Локи не водятся наземные хищники – этот остров появился из океана уже в неоцене и был заселён естественным путём, без вмешательства человека, который вымер задолго до того, как вершина острова показалась из океана. Лишь один вид птиц может представлять некоторую угрозу для журавельников – странный вид чаек, специализировавшийся к хищничеству, который называется «морской стервятник» или грифовый поморник.
Эти крупные тёмно-бурые птицы с чёрно-белыми концами крыльев являются падальщиками морей. Их добыча – мёртвые и умирающие животные, которых можно найти на берегу моря. Поэтому их мало интересуют макаронезийские журавельники, останавливающиеся на острове на отдых. Грифовые поморники бродят по побережью острова или летают над мелководьями, высматривая рыб или других животных, которые не могут сопротивляться силе прибоя. Кроме того, на побережье есть ещё один источник корма для этих птиц.
Берега острова Локи являются домом для нелетающих морских птиц – китовых олуш. На этом острове проходит граница ареалов сразу двух видов этих птиц – более мелкой белой тропической и более крупной серой полярной китовой олуши. Эти птицы не конкурируют между собой – они питаются в разных местах океана. Тропическая китовая олуша охотится на рыб и ракообразных вблизи берега, а северная китовая олуша ловит пелагических рыб и кальмаров в нескольких километрах от берега. Поэтому конкуренции между двумя близкими видами нет, и они довольно терпимо относятся к присутствию друг друга. Северных китовых олуш меньше, чем тропических – эти птицы гнездятся один раз в два года, и часть популяции находится в открытом океане. На следующий год на это лежбище приплывут совсем другие птицы, а те, что находятся на берегу в этом году, будут восстанавливать силы. На пляже острова эти птицы не конфликтуют, но предпочитают держаться поблизости от сородичей. Тропические китовые олуши побаиваются своих северных сородичей, испытывая уважение к их размерам и силе.
На острове Локи заметно холоднее, чем на Новой Азоре, но дыхание весны чувствуется и здесь. Деревья на острове уже покрылись свежей зелёной листвой, а трава высокая и густая. На пляжах острова, покрытых тёмным вулканическим песком, китовые олуши обоих видов заняты хлопотами по продолжению рода. Эти птицы слишком массивны и неповоротливы, чтобы строить гнездо на земле, и вряд ли найдётся яйцо, которое выдержит вес птицы, если она вздумает высиживать его обычным для птиц способом. Но китовые олуши инкубируют яйца способом, доставшимся им в наследство от летающих предков – с помощью плавательных перепонок на лапах, обильно пронизанных кровеносными сосудами. Громадные птицы держат единственное крупное яйцо удлинённой формы в лапах и прикрывают его сверху широким хвостом, создавая благоприятный микроклимат для его инкубации.
На побережье Северного Ледовитого океана китовые олуши вынуждены оберегать драгоценное яйцо от морского орлиного ворона – крупной плотоядной птицы. На острове Локи этих хищников заменяют грифовые поморники – смелые, любопытные и агрессивные птицы. Возле колоний китовых олуш постоянно бродит несколько таких птиц. Они знают, что рядом с неповоротливыми морскими птицами можно очень хорошо поживиться.
Самец северной китовой олуши вылез на берег в волнах прибоя. Упираясь крыльями, превратившимися в ласты, он с трудом пополз по песку к колонии. Его ожидает самка, уже неделю инкубирующая яйцо. Пока самка не доверяет самцу инкубацию, но его присутствие очень важно для неё – яйцо заставляет самку изо дня в день оставаться на берегу, и её может накормить только самец, с которым она образовала пару. Зачастую самец остаётся голодным, отрыгивая всю пойманную рыбу для самки. Но желудок этого самца китовой олуши полон еды – птица удачно поохотилась на кальмаров и добавила к ним нескольких крупных рыб. Самка встретила самца приветственным криком, и он отозвался, узнав её голос в шуме колонии. Когда птицы воссоединились, самка осторожно дотронулась клювом до основания клюва самца и раскрыла рот, словно птенец. Самец понял этот сигнал и начал судорожно отрыгивать добычу. Птицы сблизили клювы, и самка начала глотать улов самца.
Птицы были так увлечены процессом кормления, что не заметили, как рядом с ними оказалась бурая птица с чёрно-белыми концами крыльев. Грифовый поморник осторожно подобрался к паре китовых олуш, и, когда самец китовой олуши отрыгнул крупного кальмара, вцепился в него, выдернул добычу из клюва птицы и стремительно помчался прочь. Покинув пределы колонии китовых олуш, грифовый поморник занялся трофеем. Прижав кальмара лапой к земле, он начал расклёвывать его, торопливо глотая кусочки тягучего белого мяса. Голая кожа на передней части головы позволяет птице не пачкать оперение во время еды. Но грифовый поморник недолго наслаждался пищей в одиночку. Его успех был замечен, и рядом с ним появился ещё один желающий отведать даровое угощение. Но, когда один из сородичей приблизился к нему, удачливый вор встал на защиту своего трофея. Он выпрямился, сверля злобными жёлтыми глазами претендента на добычу, раскрыл длинные крылья, демонстрируя свой размер, и громко закричал. Крик и хорошо заметные чёрно-белые отметины на крыльях сделали своё дело – оценив размеры и силу хозяина украденной добычи, претендент спешно ретировался.
Миграция макаронезийских журавельников продолжается, и в течение дня на остров Локи прибывают всё новые птицы этого вида. Это арьергард мигрирующей популяции, в том числе, птицы, которые смогли отдохнуть на скалистом островке посреди океана. Достигнув суши, птицы буквально падают на землю. Некоторые из них сильно устали и с трудом держатся на ногах. Найдя скопление сородичей, они прямо на месте садятся на землю и засыпают. Другие птицы ищут пищу и не брезгуют ничем съедобным. Они ловят насекомых, скребут землю ногами в поисках личинок или бродят по берегу, пытаясь поймать рыбу или краба.
Грифовый поморник продолжает поедать украденного кальмара. Ему успешно удалось отбить попытку ещё двух сородичей завладеть его трофеем, но события приняли совсем другой оборот, когда рядом с ним появился макаронезийский журавельник. Грифовый поморник видел этих крупных птиц много раз. И журавельники во время миграции также не представляют для него ничего удивительного. Обычно он не обращает внимания на этих птиц, которые редко задерживаются на острове дольше трёх дней. Но журавельник проявил интерес к остаткам его добычи – даже неаппетитная голова кальмара с остатками щупальцев кажется голодному журавельнику заманчивой едой. И он сделал шаг навстречу морскому разбойнику.
Грифовый поморник раскрыл длинные крылья, демонстрируя журавельнику свой размер и силу. Но в ответ он получил почти то же самое. Журавельник уступает грифовому поморнику в размахе крыльев, но зато это более рослая птица. Поэтому, когда журавельник распахнул крылья и продемонстрировал полосатые чёрно-белые перья, грифовый поморник невольно отступил на шаг. Этого было достаточно, чтобы журавельник подхватил остатки его добычи. Словно опасаясь, что законный хозяин попытается вернуть добычу, украденную уже дважды за один час, журавельник торопливо проглотил остатки кальмара. Грифовый поморник, словно надеясь вернуть похищенное, продолжил демонстрацию крыльев, но это не произвело совершенно никакого впечатления на журавельника. Проглотив остатки кальмара, птица стала демонстративно заниматься чисткой оперения, поглядывая на грифового поморника. Пыл морского разбойника вскоре остыл, и грифовый поморник отправился искать новую добычу.
Журавельники явно не торопятся отлетать. До Исландии им ещё более суток полёта, и для того, чтобы успешно преодолеть большое расстояние, птицам нужна хорошая погода. Но они чувствуют нечто прямо противоположное. Вся природа словно готовится к чему-то грозному и неотвратимому. Китовые олуши спешно покидают воду и ползут подальше от линии прибоя. Особенно стараются птицы, держащие в лапах яйцо: им приходится рассчитывать только на силу собственных крыльев. Упираясь ими в землю, они с трудом движутся по земле. Им особенно важно уйти в безопасное место ради будущего потомства. Птицы, не занятые инкубацией яиц, ползут значительно быстрее – они помогают себе лапами. Самцы стараются облегчить дорогу самкам – они ползут рядом и отгоняют с дороги сородичей, громко щёлкая клювом. Иногда им даже приходится покусывать ползущих впереди сородичей за ноги. Но всё равно эти птицы медленно двигаются по суше, и проползти около пятидесяти метров от линии прибоя для них – большое дело. Журавельники, чувствуя перемены в погоде, спешат скрыться среди кустов и невысоких деревьев. Они прижимаются ближе друг к другу и ведут себя очень тихо. Вскоре замолкают обычно шумные китовые олуши. А лесные птицы уже давно перестали щебетать и спрятались в укрытиях.
Небо быстро заволокло тучами, и кажется, будто вечер наступил намного раньше, чем обычно. Подул резкий ветер, и по земле ударили струи дождя. Затем небо прорезала ослепительная молния, и загрохотал гром. Начался шторм.
Всю ночь дождь потоками изливался на остров, а небо почти непрерывно освещали молнии. Море в слепой ярости обрушивало на берег огромные волны, а ветер словно старался сорвать с деревьев всю листву. Но постепенно ветер стал отгонять тучи на север. Молнии стали более редкими, раскаты грома уже не следовали друг за другом почти непрерывно, и ветер превратился из свирепого штормового в свежий, но не такой сильный, как прежде. Дождь стал значительно тише, а к утру вовсе прекратился. К рассвету горизонт на востоке очистился и лучи солнца осветили остров Локи.
Жизнь начала постепенно входить в обычное русло. Журавельники изрядно промокли во время ночного шторма и первым делом старались отряхнуться, чтобы хоть немного высохнуть и согреться. Никто из них не погиб этой ночью. Но, если бы они задержались на маленьком острове, они были бы мертвы – шторм просто смыл бы их в море, не давая надежд на выживание. В лесу снова оживились мелкие птицы, а огромные китовые олуши поползли на пляж.
Утром после шторма в прибрежной полосе царит сильное оживление. Здесь собралось много птиц, которые прилетели сюда кормиться разными морскими животными, выброшенными на берег штормом. Журавельники занимают среди них далеко не последнее место. Они бродят по берегу моря, склёвывая погибших рыб и кальмаров, сопровождаемые группами грифовых поморников, которые соперничают с ними за пищу.
После шторма на берегу можно найти разную добычу – море не щадит своих жителей. Странные глубоководные рыбы с дряблыми мускулами, вздутыми животами и выпученными глазами лежат рядом с быстрыми пелагическими рыбами, которые просто оказались не в нужном месте и в неудачное время. Кучами желеобразной слизи лежат на берегу медузы, а в бесформенных слизистых комьях с крупными глазами с трудом угадываются изуродованные штормом тела кальмаров и пелагических осьминогов. Впрочем, птицам практически всё равно, что предлагает им море на завтрак – любая мало-мальски съедобная добыча исчезнет в многочисленных желудках армии пернатых.
Никто не застрахован от слепой ярости природы. Даже сильные и ловкие пловцы иногда становятся жертвами буйства стихии. На берегу среди валов песка и гниющих водорослей лежит большое белое тело. Это мёртвая тропическая китовая олуша. Птица неосторожно задержалась в море и стала игрушкой шторма. Вместо того, чтобы уплыть подальше от берега и провести ночь в море, она поплыла к острову, надеясь найти безопасное место на суше. Но сильный прибой швырнул её на прибрежные камни, сломал ей позвоночник, и ещё живая птица стала беспомощной игрушкой волн. На теле погибшей птицы заметно множество ран, оставшихся после того, как волны катали беспомощную жертву по скалам. Теперь её тело станет добычей для многочисленных любителей пищи такого рода. Тело китовой олуши быстро обнаружили «морские стервятники». Грифовые поморники ловко расправляются с такой добычей. Их острые клювы распарывают кожу трупа, и птицы с жадностью поедают мясо, прерываясь лишь для того, чтобы проглотить особенно крупный кусок.
Пирующих грифовых поморников обнаружили макаронезийские журавельники. Эти птицы также умеют поедать такой корм – в Исландии они часто расклёвывают остатки добычи утбурда. Здесь же и добыча, и конкуренты несколько иные. Однако на стороне журавельников выступает численное преимущество – грифовые поморники чувствуют себя не очень уверенно по соседству с такими птицами и благоразумно отступают. Когда журавельники начали клевать мясо погибшей китовой олуши, один из грифовых поморников решил продемонстрировать им свою силу. Птица расправила крылья и громко закричала, глядя на журавельников. Но они не обратили почти никакого внимания на это представление, поскольку были заняты исключительно едой. Дёргая шеями, журавельники отрывают куски мяса и с трудом заглатывают их. Птицы голодны – миграция отнимает много сил, и им нужно восстановить запасы жира, необходимого для дальнейшего перелёта. Поэтому они просто пользуются наиболее доступным источником корма.

Шторм достиг берегов Исландии. Пока он двигался из тропических широт на север, его сила значительно убавилась, но всё равно он остался погодным явлением, с которым следует считаться. Морские обитатели, предчувствуя шторм, спрятались, кто где может. Некоторые рыбы уплыли в глубину, крабы забились под тяжёлые камни, а улитки плотнее присосались к скалам. Самки травяных блох в большинстве своём успели покинуть литоральную полосу и уже находятся в пути к привычным местам обитания. А оставшиеся взрослые самки этого вида спешно покидают воду и торопливо скачут подальше от берега. Лишь крохотные молодые особи остаются пока в море. Им ещё рано выходить на сушу – они делают это в конце лета, а пока даже не кончилась весна. Крохотный молодняк травяных блох выживает, как может. Они заползают в узкие щели, а на каменистом грунте проникают в пространства между камнями на глубину около 30 – 40 см. Это не может полностью обезопасить их от ярости шторма, но хотя бы часть потомства травяных блох спасётся таким образом.
Ночной шторм оставил после себя разрушение на литорали. Огромные слоевища водорослей смягчали удары волн, но всё равно часть их была сорвана и выброшена на берег вместе с животными, прятавшимися в них. Восходящее солнце освещает картину опустошения, оставленную стихией. На берегу лежат кучи подсыхающих водорослей, мёртвые рыбы, крабы и медузы. И трудно сказать, сколько мелких морских обитателей, невидимых невооружённым глазом, погибло во время шторма. Конечно, среди жертв шторма было множество молодых травяных блох. Но их гибель – не более, чем часть естественного положения вещей в природе. Если часть их погибнет, остальные получат больше возможностей для выживания.
На следующее утро над горизонтом появляются стаи больших птиц. Это макаронезийские журавельники. Они провели день на острове Локи, отдыхая и ожидая, пока шторм минует Исландию. И теперь, когда установилась хорошая погода, птицы за сутки преодолели расстояние между островом Локи и Исландией.
Мигранты прибывают сюда не только с острова Локи. Ещё один вид, играющий важную роль в экосистемах Исландии, прилетает на остров с побережья Европы. Эти птицы без особых приключений преодолевают большое расстояние между местами зимовки и гнездования – от Гибралтара они добираются до северо-западной оконечности Западной Европы вдоль атлантического побережья, останавливаясь на ночёвку на суше. После таяния ледников прошло достаточно много времени, чтобы литосферная плита, на которой располагается Европа, постепенно всплыла из глубин Земли. Территория шельфа северных морей превратилась в равнины и обширные болота, а расстояние от Европы до Исландии по морю стало заметно меньше. Этот небольшой отрезок пути европейские мигранты преодолели очень быстро – буквально в течение одного дня полёта.
Крылатые путешественники, прибывшие в Исландию из Европы, сохранили от своих предков характерный облик, но стали весьма крупными птицами мощного телосложения. Их стаи кружатся в небе над равнинами Исландии, где бродят массивные ксеномоа, и опускаются в траву, громко хлопая крыльями. После перелёта пернатые путешественники отдыхают, тяжело дыша и лёжа на животе: последний отрезок пути дался им нелегко. Но постепенно усталость проходит, и птицы начинают прохаживаться среди травы, оглядываясь по сторонам. А затем они вытягивают шеи, приподнимаются на сильных ногах, хлопают широкими крыльями и … громко гогочут. Это толстоклювые гуси – крупные травоядные птицы, которые фактически занимают экологическую нишу крупных травоядных млекопитающих. Конечно, эти гуси не достигают большого размера – они вынуждены сохранять способность к полёту, поскольку их корм сезонный и значительную часть года его скудные остатки скрыты под снегом.
Ксеномоа не придают особого значения прилёту толстоклювых гусей. Погода тёплая, и растения развиваются в достаточном количестве, чтобы прокормить резко возросшее число исландских травоядных. Толстоклювые гуси обладают мощным телосложением, относительно короткой шеей и крупной головой. Клюв этой птицы очень высокий, а по его краям сильно развиты роговые зубцы. Благодаря такому клюву птицы легко обрывают листья с кустарников и мягкие травы. Ксеномоа, более специализированные к перевариванию грубого корма, находят себе достаточно пропитания даже по соседству со стадами толстоклювых гусей.
Стадо толстоклювых гусей пасётся на молодой траве. Птицы срывают мягкие верхушки травы и глотают их целиком. Они подбирают мелкие камешки, которые в мускульном желудке птиц перетирают проглоченную зелень. А объёмистая слепая кишка позволяет им максимально полно извлекать питательные вещества из съеденной травы. В истории Земли гусеобразные птицы неоднократно становились наземными травоядными в островных экосистемах. На Гавайских островах до появления человека обитало много разных видов наземных нелетающих гусей, которые являлись экологическими аналогами травоядных зверей. И в неоцене на Гавайях снова обитают крупные нелетающие гуси. А ещё один крупный вид гусеобразных, потомок чёрного лебедя, живёт на островах Чатем. Но все эти птицы не умели и не умеют летать. А исландскому виду гусей в условиях сезонного климата приходится мигрировать. Поэтому они не могут быть слишком крупными, однако образуют большую биомассу за счёт высокой численности. Эти птицы имеют не очень яркую окраску – они серые с поперечно-полосатым рисунком на шее. Благодаря такой окраске толстоклювые гуси не слишком заметны на фоне своей среды обитания. Но среди серых птиц выделяются несколько особей необычной окраски – белых с тёмным «чешуйчатым» рисунком на спине. Это не особый вид, а всего лишь более светлая цветовая морфа того же вида, что и более тёмные птицы. Пары у этих птиц образуются на всю жизнь, и партнёры кормятся совместно, оказывая знаки внимания друг другу. Иногда среди этих птиц встречаются пары смешанной окраски, из птиц светлой и тёмной морф.
Рядом с гусями ксеномоа поедают остатки травы – основания стеблей и подземные корневища. Они раскапывают почву мощными когтями, выдёргивают пучки травы и глотают их целиком. Из-под ног птиц выскакивают испуганные травяные блохи, и изредка ксеномоа удаётся склевать подвижного рачка. Раскапывая землю, ксеномоа тревожат подземных обитателей. Одна из птиц, царапая мягкую землю когтями, случайно вскрыла довольно широкие тоннели, выкопанные в почве на небольшой глубине. Существо, проложившее эти тоннели, намного крупнее личинок комаров и прочих двукрылых, широко распространённых на острове – это крупная личинка жука твердозуба-великана. Под зарослями травы располагался кормовой участок личинки, и она едва успела скрыться, когда птица вырвала пучок травы.
Когда ксеномоа раскапывает землю, личинка жука ощущает сотрясения грунта от его движений и уползает в более глубокие слои почвы. Во многих местах почва в Исландии каменистая, и личинок твердозуба-великана трудно выкопать из земли специально. Личинки этого жука становятся жертвами ксеномоа лишь случайно, и большинству из них удаётся благополучно завершить метаморфоз. Личинки младших возрастов кормятся более активно. Они ползают по старым тоннелям, прокопанным более крупными особями, и поедают корни трав, прорастающие в эти тоннели. А взрослые личинки, достигшие максимального размера, напротив, с повышением температуры становятся более умеренными в еде. Они ощущают близость перемен – у них должен начаться метаморфоз. Этот процесс отнимает очень много времени и ресурсов организма, поэтому личинка должна заранее выбрать место, где её никто не сможет потревожить.
Одна из личинок твердозуба-великана в поисках подходящего места для окукливания прокопала тоннель между двумя большими камнями, глубоко вросшими в почву. Это место очень хорошо защищено от невзгод окружающего мира – ксеномоа никогда не сможет свернуть с места массивный камень, а его голова не пролезет в щель между камнями, чтобы можно было раскопать землю клювом. Личинка прорыла вертикальный тоннель, не достигающий поверхности земли примерно на одну длину самой личинки, и начала круговыми движениями формировать округлую камеру для окукливания. При этом она особенно старательно заделывает тоннель и разглаживает спиной свод камеры. Последний этап в подготовке укрытия для метаморфоза – «оштукатуривание» стенок камеры собственным помётом. Это важно не только для придания постройке прочности – личинка опорожняет кишечник и тем самым избавляет себя от опасности заразиться бактериями, размножающимися в нём, и отравиться продуктами гниения последних порций пищи. Завершив работу, личинка замерла на дне камеры, и её тело начало медленные превращения.

Через несколько дней после прилёта макаронезийские журавельники начинают брачный ритуал. Он происходит на ровной местности, поросшей травой, где птицы могут вовремя заметить приближение врага или соперника. Эти птицы обладают грубым неприятным голосом, и места брачных игр сразу после рассвета оглашаются их криками. Самцы журавельников ведут себя агрессивно по отношению друг к другу, поэтому на току они находятся на приличном расстоянии от сородичей – птиц разделяет несколько метров. До рассвета они просто бродят по выбранному участку, оглядывая конкурентов и провоцируя их на ритуальное проявление неудовольствия – это своеобразная форма оценки сил противника. Обычно слабые самцы, ощутив превосходство соседей, взлетают и выбирают участки на краю площадки для брачных игр. Более сильные самцы отвечают на вызов соперника, поднимая перья на спине и раскрывая до земли крылья. При этом в слабом свете утра видны яркие чёрные и белые полосы на маховых перьях. Самцы поворачиваются друг к другу боком, более эффектно демонстрируя раскрытые крылья. Эта демонстрация сопровождается громким протяжным криком. Когда восходит солнце, журавельники ведут себя более активно. Они начинают исполнять брачный танец: вытянув голову вверх, самец раскрывает крылья и начинает топтаться на месте, поворачиваясь в разные стороны. Вначале он топает ногами попеременно, словно отбивая ритм, а затем начинает топать быстрее, и шаг на месте переходит в некое подобие танца. Во время быстрого танца крылья самца начинают мелко дрожать. Самки бродят среди токующих самцов, оценивая их физическое состояние. Самцу практически безразлично, какая самка обратит на него внимание, а между самками происходит острое соперничество за выбранного самца. Самка, выбравшая самца, начинает отгонять от него других самок, нанося им удары клювом и отталкивая их всем телом. Постепенно на току образуются пары, которые сохранятся в течение всего времени выращивания птенцов. Самец, увидев, что самка остаётся возле него и не уходит, прекращает брачный танец. Это служит для самки сигналом, что она может приблизиться к самцу. Самка приближается осторожно, всем своим видом показывая подчинение – у неё опущена голова, и даже ноги слегка подогнуты. Самец принимает этот знак, и для утверждения собственного доминирующего положения во вновь образовавшейся паре захватывает клювом перья на затылке самки, и несколько секунд удерживает их. При этом пара птиц сохраняет неподвижность, после чего самка осторожно высвобождается и вместе с партнёром покидает площадку брачных игр.
Одна из пар макаронезийских журавельников взлетела из центра колонии – это крупные и хорошо развитые представители своего вида. Пока они сохраняют силу, каждая из этих птиц может успешно выводить потомство, и у них есть все возможности вырастить в этом сезоне полноценных птенцов, которые будут способны преодолеть трудный путь над океаном к местам зимовки. Птицы летят, едва не касаясь друг друга концами крыльев – они демонстрируют друг другу желание держаться вместе до конца лета, пока не придёт время отлёта на Новую Азору. Они направляются на территорию, которая хорошо знакома самцу – на небольшой островок среди болот, обильно поросший травой. Этот островок мало доступен для утбурда – главного врага всех крупных птиц Исландии, и там самке можно будет успешно высидеть потомство.
Пара макаронезийских журавельников быстро долетела до долины среди невысоких, сильно разрушенных горных кряжей. Здесь река, отложив толстые пласты песка и глины, сильно разлилась и образовала болота, среди которых лишь кое-где поблёскивает водная гладь. На болоте выросли небольшие кусты и чахлые деревца, а среди них возвышается относительно сухой островок, поросший травой. Пара журавельников кружится над ним, собираясь сесть, но внезапно происходит нечто непредвиденное – из кустов ивы выходит ещё одна птица, похожая на них, и в то же время не похожая. Это тоже журавельник, но другого вида. Он окрашен иначе – на белом оперении спины у него есть чёрный узор из тонких поперечных полос, а живот полностью белый. Голова и шея этой птицы чёрные, и на этом фоне ярко выделяются красные кольца голой кожи вокруг глаз. Чужак значительно крупнее макаронезийских журавельников – он выше ростом и тяжелее их. Эта птица – самец северного журавельника, обитателя Северной Америки. Изредка отдельные птицы этого вида могут залетать в Исландию из Гренландии, но жилой популяции в Исландии не образовалось.
Макаронезийские журавельники, уступая в размерах этому самцу, значительно агрессивнее его. Самец макаронезийского журавельника уже много раз прилетал на этот островок среди болот с разными самками, и сейчас не намерен терпеть присутствие чужаков. Опустившись на землю почти напротив самца северного журавельника, он широко раскрыл крылья и сразу же бросился в атаку. Он слышал, как самка поддерживала его криками, и ни секунды не колебался, атакуя своего дальнего родственника. Одинокий северянин, возможно, даже не ожидал нападения. Этот вид обычно относится к чужакам более терпимо, поэтому атака макаронезийского журавельника застигла его практически врасплох. Низкорослый, но шумный самец макаронезийского журавельника набросился на него и начал наносить удары ногами и клювом. Он хлопал крыльями и пронзительно кричал громким голосом. Шум и боль от ударов клюва заставили рослого самца северного журавельника отступить. Он явно чувствовал себя подавленным – вокруг не было ни одного его сородича. Этот самец стал случайной жертвой недавнего шторма – он сбился с пути и слишком отклонился в сторону океана. Поэтому его перелёт завершился не у южного берега Гренландии, а намного восточнее – в Исландии. Очевидно, стресс и отсутствие сородичей повлияли на его поведение, и он сдался практически без боя.
Северный журавельник побежал, преследуемый самцом макаронезийского журавельника. Он взмахнул крыльями, оторвался от земли, сделал прощальный круг в небе, и улетел. Возможно, он направился к побережью Гренландии или же просто нашёл подходящее для жизни место в Исландии, чтобы провести лето в одиночестве и воссоединиться со своими сородичами лишь на местах зимовки. Это уже не было важно для пары макаронезийских журавельников. Они получили то, что хотели – свободный от чужаков участок земли, идеально подходящий для создания гнезда. И на закате самец приступил к самой важной части ухаживаний – встряхивая белыми перьевыми «усами», он поднёс самке прутик ивы – символический дар, означающий намерение построить гнездо и вырастить потомство.
Другие исландские птицы также готовятся к гнездованию. Голодные зимние месяцы уже позади, физическое состояние пришло в норму, и можно начинать выводить птенцов. Но для этого нужно быть уверенным, что партнёр для размножения обладает всеми нужными задатками, чтобы оставить полноценное потомство.
Ксеномоа выяснили отношения и поделили территорию вскоре после схода последнего снега. Большие стада распались, и вместо них появились дружные семейные группы, занятые заботой о потомстве, которому лишь предстоит вывестись из яиц. В отличие от своих предков, белых куропаток, ксеномоа являются полигамными птицами.
Во главе семейной группы стоит самец – несомненный лидер и отец всех будущих птенцов, которых будут выводить самки в его гареме. Чтобы поддержать своё лидирующее положение в гареме, он принимает живейшее участие в подготовке гнёзд. Гарем ксеномоа гнездится совместно – все самки устраивают гнёзда в пределах прямой видимости, на расстоянии нескольких метров друг от друга. Гнездо ксеномоа устроено очень просто – это углубление в земле, выстланное мягкими растениями. Самки разгребают землю мощными когтями, далеко раскидывая её, и формируют основу гнезда. А после этого птицы лапами обдирают и сгребают в кучу траву – и прошлогоднюю, и свежую. Когда самка будет насиживать кладку, трава станет преть, выделяя небольшое количество тепла и тем самым способствуя инкубации. Самец ксеномоа заботится о самках – он помогает им сгребать растительные остатки и раскапывает землю. Самец старается хоть немного принять участие в постройке каждого гнезда – от его внимания к самкам зависит, насколько благосклонно они будут к нему относиться. И, если самец устраивает их своим поведением, в гнёздах появится значительно больше оплодотворённых яиц. Иногда самец, собравший особенно большой гарем, не может оплодотворить всех самок, и его потомство оказывается практически таким же, как у менее успешного в ухаживании, но более «домовитого» самца.
Самец ксеномоа бродит вокруг самок и раздувает горло, издавая булькающие звуки и мелко встряхивая головой. Он распускает веером короткий хвост и опускает крылья почти до земли, демонстрируя своё физическое развитие. Сейчас ему очень важно оказывать самкам как можно больше внимания, чтобы сохранить целость гарема и обеспечить выведение полноценного потомства. У возбуждённого самца подкожная ткань над глазами сильно наливается кровью, и «брови» становятся выпуклыми. Их покрывают мелкие красные перья, и их цвет становится очень заметным даже издалека. Останавливаясь около самки, самец осматривает её гнездо и выражает свою заботу о самке несколькими символическими движениями – он может поправить торчащий из гнезда прутик или разворошить клювом траву сбоку от гнезда. Такие знаки внимания он оказывает всем самкам, независимо от их положения в иерархии.
Самки ксеномоа не сразу садятся на гнездо – они откладывают не менее шести крупных яиц, прежде чем начинается насиживание. Самка ксеномоа откладывает по одному яйцу в день, и некоторое время в колонии птиц есть гнёзда с неполной кладкой. Самки могут уйти кормиться, но самец всегда находится вблизи гнёзд и в любую минуту готов защищать их от непрошенных гостей, решивших расклевать или украсть яйцо. Возвращение самки на гнездо самец встречает церемонными «поклонами» с распущенными крыльями и ритмичным топаньем ногами.
Всё время, пока самки откладывают яйца, но ещё не сели на гнёзда, самец живёт впроголодь – он объедает все мало-мальски съедобные части растений в окрестностях гнездовья его гарема. Если он отлучится надолго, какие-нибудь птицы могут разорить кладки. Если ксеномоа гнездятся где-то недалеко от моря, на их гнездо могут напасть грифовые поморники. Конечно, взрослый самец ксеномоа легко отгонит такую птицу от гнезда, но грифовые поморники могут прилететь стаей, и тогда, несмотря на усилия самца ксеномоа, часть яиц в гнёздах будет расклёвана. Иногда такое «преступление» совершают молодые самцы ксеномоа, не имеющие своего гарема, или морские орлиные вороны, частые гости в Исландии. Но однажды дежурство самца заканчивается: одна за другой самки садятся насиживать яйца и могут самостоятельно защитить их от большинства врагов.
Другие птицы также заняты выведением потомства. Толстоклювые гуси гнездятся очень дружной колонией на открытых местах или среди разреженных кустарников. Впрочем, рядом с гнездовьем этих птиц любые самые густые кусты вскоре превращаются в почти голые прутья на высоту, до которой дотянется взрослый гусь. Колония толстоклювых гусей состоит из нескольких десятков семейных пар и представляет собой грозную силу. Грифовый поморник или морской орлиный ворон, показавшийся поблизости этой колонии, может встретить самую яростную защиту со стороны взрослых гусей. Учитывая, что они умеют летать и весьма массивны, хищник может выиграть воздушный бой с ними только благодаря своей ловкости. Но на стороне толстоклювых гусей численное превосходство, и поэтому крупная колония этих птиц почти не подвергается нападениям хищников. Зачастую ксеномоа специально устраивают гнёзда в окрестностях гнездовья толстоклювых гусей и пользуются безопасностью, которую обеспечивает близость этих птиц. Присутствие самих ксеномоа не беспокоит гусей – эти птицы не конфликтуют в природе, и, если ксеномоа не слишком приближаются к колонии гусей, насиживающие птицы даже не обращают внимания на своих массивных растительноядных соседей или отгоняют слишком любопытных ксеномоа, громко крича.
Гнездо толстоклювого гуся – объект пристального внимания и нежных забот обоих родителей. Лоток гнезда выстлан пухом, который самка нащипывает с собственного живота. Пух обладает хорошими теплоизолирующими свойствами, поэтому птицы могут оставлять гнездо для кормления где-то в окрестностях колонии, лишь прикрыв кладку пухом. А многочисленные соседи – это залог безопасности каждого отдельного гнезда.
Впрочем, некоторые хищники могут попытаться добыть себе обед в колонии толстоклювых гусей. То, что не под силу грифовому поморнику, вполне возможно для утбурда, ведь он – самый крупный хищник на острове. Вес утбурда в пять раз превосходит вес толстоклювого гуся, и физическая сила на стороне хищника, хорошо вооружённого и умеющего убивать быстро и безжалостно. Но утбурд, легко справляющийся с толстоклювым гусем один на один, не всегда найдёт себе добычу в колонии этих птиц, которые умеют защищаться даже от таких хищников. Тем не менее, желающие испытать свою удачу всегда находятся, и толстоклювые гуси не должны терять бдительность.
Самка утбурда осталась насиживать два яйца в гнезде под корнями поваленной ветром сосны, а самец в очередной раз отправился на охоту. Утбурды имеют обширную охотничью территорию, на которой в достаточном количестве обитают птицы, составляющие их добычу. С конца весны до середины осени, когда в Исландии живёт много перелётных птиц, острота борьбы за охотничью территорию у утбурдов становится значительно меньше. Изобилие и разнообразие летнего птичьего населения Исландии позволяет утбурдам выбирать добычу, тогда как зимой утбурды зависят практически исключительно от благополучия стад ксеномоа.
Утбурды всякий раз охотятся в разных местах своей территории, и объектом их внимания становятся разные птицы. В течение нескольких предыдущих дней самцу удалось без труда добыть насиживающую самку ксеномоа. В тот раз он почти не затратил усилий на охоту, и не только сам наелся досыта, но и принёс самке довольно много мяса в зобу. Однако в следующий раз попытка нападения на насиживающих ксеномоа не удалась – его вовремя заметил массивный самец, который сам перешёл в атаку. Перед агрессией животного, превосходящего по весу самого охотника, утбурд был вынужден отступать, потеряв изрядный пучок перьев, который остался в клюве разъярённого самца ксеномоа. Он легко отделался – неопытный молодой утбурд может быть просто растоптан такой массивной птицей.
На этот раз самец утбурда решил проверить колонию толстоклювых гусей, которая обосновалась на заболоченном берегу реки, поросшем осокой. Это довольно далеко от центра гнездовой территории сов, и утбурду пришлось пройти большое расстояние, прежде чем он услышал вдалеке шум колонии толстоклювых гусей. Но тем лучше – птицы здесь редко встречаются с утбурдом, и потому можно надеяться, что они будут немного менее осторожны. Густые невысокие ивы, растущие по берегам реки, позволяют подкрасться к добыче, не рискуя быть замеченным. И самец огромной совы начал охоту – все обстоятельства благоприятствовали ему. Он тихо ступал по траве, прислушиваясь к звукам колонии. Благодаря острому слуху утбурд может ощущать разные оттенки голосов гусей. Если ему казалось, что гуси чем-то встревожены, он замирал на месте на несколько минут и терпеливо ожидал, пока гуси успокоятся. Затем утбурд делал ещё несколько шагов и снова застывал на месте. Так ему удалось подкрасться к колонии гусей довольно близко – его отделяло от возможных жертв не более десяти метров. Своим острым зрением утбурд мог даже разглядеть зрачки в глазах почти всех гусей колонии. Пока он был неподвижен, гуси вряд ли обращали на него внимание, занятые своими заботами. Самец утбурда уже выбрал себе добычу – крупного гусака светлой расцветки, белого с «чешуйчатым» оперением на спине. Но, пока гусь жив и свободно бродит по колонии, а хищник не ощутил вкуса его крови, это ещё не добыча. Хищнику не хватает главного – точного броска, в котором решится итог охоты: триумф или же очередная неудача. Мускулы на ногах утбурда напряглись, а жёлтые глаза неотрывно следили за намеченной жертвой. Наконец, когда светлый гусак вышел почти на край колонии, утбурд бросился к нему.
У утбурда всего два глаза, а в колонии толстоклювых гусей таких глаз множество. Хотя зрение гуся уступает по остроте зрению хищника, это не мешает гусям вовремя заметить опасность. Так же произошло и в этот раз. Когда утбурд побежал, в колонии гусей раздался громкий крик тревоги. Через секунду его повторили десятки птиц, и утбурда оглушил хор их голосов. Когда множество птиц раскрыло крылья и замахало ими, утбурд растерялся. Он упустил намеченную жертву и привлёк к себе совершенно ненужное внимание. Кроме того, он оказался на гнездовье толстоклювых гусей, а родительский инстинкт не позволил этим птицам покинуть гнёзда и искать спасения в бегстве. Вместо этого произошло прямо противоположное: страха перед хищником у гусей не было, а появление утбурда превратило всех птиц в защитников колонии. Утбурд не понял, что оказался в окружении – птицы были не только перед ним, несколько гусей зашло сзади. Численное превосходство придало им храбрость, и они стали демонстрировать свою силу. Птицы раскрыли крылья и сами пошли навстречу гигантской сове. Они вытягивали шеи и громко шипели, раскрывая мощные клювы. Утбурд тоже раскрыл крылья и поднял веерообразный хохолок на голове, демонстрируя свои размеры. Но в ответ он почувствовал, как сзади один из гусей вцепился клювом в оперение на его спине. Развернувшись к обидчику, утбурд защёлкал клювом, и гуси отступили. Но другие гуси, оставшиеся за его спиной, в этот же момент атаковали его. Окружённая гусями, огромная сова кружилась на месте, отбиваясь от них и теряя перья. А гуси постепенно теснили хищника от гнездовья. Они сменили тактику: вытянув тело почти вертикально, птицы стали надвигаться на сову, хлопая крыльями. А затем одна из птиц бросилась на утбурда, и, резко развернувшись, нанесла ему удар крылом по бедру. За этим ударом последовали новые – ещё несколько толстоклювых гусей атаковало сову.
Утбурд стал отступать – охотничий азарт сменился страхом. Он вдруг почувствовал боль от ударов и вырванных перьев и понял, что продолжение охоты просто бессмысленно: добыча превратилась в противника и теперь сама преследует его. Атака продолжилась: один из гусей с разбегу запрыгнул на спину самца утбурда и вцепился в перья на его голове. Крыльями он наносил сове чувствительные удары, заставляя хищника бежать прочь от гнездовья толстоклювых гусей, не разбирая дороги. Чтобы сохранить возможность охотиться, утбурд должен уберечь себя от травм, а гусь, налетевший на него, продолжал избивать хищника крыльями. Утбурд кинулся в кусты, специально выбирая места, где ветки растут гуще, в надежде скинуть своего неожиданного седока. Ему это удалось на удивление быстро – ноги гуся хорошо подходят для хождения по твёрдой земле, но бесполезны, когда надо удержаться на такой ненадёжной опоре, как спина бегущего утбурда. Поэтому гусь просто свалился со спины совы, когда утбурд побежал через кусты, и больше не пытался преследовать хищника. Неуклюже упав на землю, гусь быстро поднялся на ноги, встряхнулся и вернулся обратно на гнездовье. Он сохранил свой солидный вид и сразу же откликнулся на зов своей самки. Опасность миновала, и он снова превратился из свирепого воина в нежного семьянина.
Утбурд с трудом выбрался из кустарника. Неудачное нападение на гусиное гнездовье оставило заметный отпечаток на его внешности – перья самца утбурда были взъерошены, в некоторых местах из оперения были вырваны клочья, а несколько маховых перьев были сломаны и торчали из крыльев под неестественным углом. После атаки утбурд тяжело дышал – он потерял много сил, вначале выслеживая птиц, а затем пытаясь противостоять им. Несколько минут самец утбурда стоял, оглядываясь по сторонам, потом опустился на траву и лёг, свободно вытянув ноги. Усталый охотник – плохой охотник, и огромная сова после неудачного нападения нуждалась в отдыхе. Немного полежав, самец закрыл глаза и замер в неподвижности. Вскоре его дыхание стало ровным, и он задремал, пригревшись на солнце.

Прошло три недели после того, как ксеномоа начали насиживать яйца. Приближается середина срока инкубации, и заметно, что насиживающие самки сильно устают, сидя на гнезде. Они уделяют себе меньше времени, меньше кормятся и больше, чем обычно, пребывают в неподвижности. Это начинает сказываться на их состоянии здоровья. Самки ксеномоа, сидя на гнёздах, регулярно чистятся и встряхиваются – в их оперении размножились паразитические насекомые, пухоеды и клопы. Родительский инстинкт не позволяет птицам надолго покидать гнездо, и они вынуждены терпеть постоянный зуд от ползающих в оперении насекомых. Но сама природа приготовила птицам отличные средства спасения от паразитов.
Когда самки ксеномоа уселись на гнёзда, самец не остался без дела. На него легли обязанности по защите территории от чужаков и по защите гнёзд от хищников. Уже несколько раз, рискуя собственной жизнью, он отводил от самок охотящегося утбурда. Интеллект совы не слишком высок, чтобы понять, что рядом с самцом, ведущим себя очень вызывающе, можно найти нескольких беззащитных насиживающих самок. И всякий раз сова бросалась за самцом ксеномоа, не обращая внимания на самок, которые в случае опасности буквально распластывались на гнезде, стараясь быть как можно более незаметными. А в мирное время, когда гарему ничего не угрожало, самец ксеномоа недалеко от гнёзд самок занимался устройством чего-то, похожего на гнездо. Он раскапывал землю, выдирая траву и отбрасывая ветки ногами. Не защищённая травой почва быстро высыхала и превращалась под солнечными лучами в песок и пыль. Так самец устроил для своих самок очень необходимую пыльную ванну. Впрочем, это принесёт пользу не только ксеномоа.
В пыли роется мелкая птица с поперечно-полосатым оперением. Это самец шилоклювого исландского крапивника, который решил очистить таким способом собственное оперение. Он крыльями и лапами набрасывает на себя сухой песок, а затем встряхивается, с трудом удерживаясь на ногах. Вместе с песком из его оперения высыпаются паразиты, которых он сам с удовольствием склёвывает, если находит их в песке. Крапивник не боится крупного самца ксеномоа, который бродит неподалёку, и даже извлекает пользу из его присутствия – когда птица приближается к пыльной ванне, крапивник садится на её оперение и ловко извлекает из него паразитов, лазая по телу птицы, словно по дереву.
Одна из самок ксеномоа решила покинуть гнездо для отдыха. Встав с гнезда, она первым делом начала встряхиваться – сидя на яйцах, она опасалась делать резкие движения, и паразитические насекомые благоденствовали в её оперении. Самец встретил эту самку нежными воркующими звуками, но она не была расположена отвечать ему – после долгих часов почти полной неподвижности самка спешит к пыльной ванне, приготовленной самцом. Она тяжело садится на землю и начинает с наслаждением набрасывать на себя песок и пыль. Когда в оперении оказывается довольно много песка, самка некоторое время просто лежит, вытягивая ноги и приводя в порядок мускулы, уставшие от длительной неподвижности. Затем она вскакивает и встряхивается, а потом ложится и набрасывает на себя новую порцию песка.
Крапивник, вначале вспугнутый неожиданным появлением самки ксеномоа, вернулся к пыльной ванне и сел на оперение самки. Здесь его ожидает особенно богатая добыча – мягкотелые паразитические насекомые. Когда крапивник сел на голову самки ксеномоа, она замерла, стараясь не спугнуть его, и слегка приподняла перья. Острый клюв крапивника ловко извлекает из-под оперения птицы нескольких клещей, которые ещё не успели прикрепиться к коже, а за ними – клопа, уже насосавшегося крови.
Самка ксеномоа может позволить себе задремать – движения крапивника, лазающего по её телу, действуют на неё успокаивающе. Она не боится внезапного появления хищника – крапивники и летом, и зимой верно служат гигантским птицам в качестве сторожей. Следом за этим крапивником возле пыльной ванны ксеномоа появилось ещё несколько птиц того же вида. Они уживаются друг с другом не слишком мирно, и самец, первым прилетевший сюда, явно демонстрирует остальным сородичам признаки неудовольствия. Он воинственно топорщит перья и буквально подпрыгивает от возбуждения с вертикально задранным хвостом, сидя на спине самки ксеномоа. Остальные крапивники моложе его – это явно особи, которые вывелись в прошлом году и по каким-то причинам не смогли образовать пару. Они чувствуют себя не на высоте положения и стараются не приближаться к самцу-доминанту.
Другая самка ксеномоа также решила принять пыльную ванну. Сопровождаемая заботливым самцом, она проследовала к месту для таких процедур и бесцеремонно выгнала первую самку из пыльной ванны. Словно возмущённый таким поведением гигантской птицы, самец шилоклювого крапивника с обиженным писком взлетел на ближайшее дерево. Встряхнувшись, первая самка торопливым шагом вернулась к гнезду, а другая самка легла на её место. И на её спину сел шилоклювый крапивник – уже другой самец, который сразу же начал искать под её перьями паразитов.
Самец ксеномоа решил поухаживать за самкой, сошедшей с гнезда. Он раздул горло и начал «ворковать», кружась возле самки в подобии вальса. Но самка, занятая уходом за собой, совершенно не обратила на него внимания. Она стала набрасывать на себя пыль и песок настолько интенсивно, что самец шилоклювого исландского крапивника не выдержал такого «душа» и улетел с её спины. Самец ксеномоа несколько раз пытался произвести впечатление на самку, раскрывая крылья и приподнимая распущенный веером хвост, но ответом с её стороны был лишь фонтан песка из-под ног в его сторону. Брачный сезон завершился, и теперь самец интересует самок, главным образом, как защитник гнездового участка.

Несколько недель назад, когда окончательно установилась тёплая погода, самец шилоклювого исландского крапивника, живший в лесу, начал хлопотать по дому. Он заранее устроил прочное и хорошо замаскированное гнездо под веткой высокой ели, и песней начал приглашать к себе самок. Одна самка по достоинству оценила строительное искусство самца, и через положенное время дружная пара птиц начала совместно заботиться о выводке – пяти голых и слепых, но очень прожорливых птенцах. Летом природа Исландии изобильна, и это резко контрастирует с её зимней скудностью. Различные мухи, медлительные и безобидные комары-долгоножки, мелкие жуки и бабочки – все эти насекомые и их личинки являются кормом для разных птиц. Шилоклювый крапивник успевает выкормить за лето два полноценных выводка, что должно компенсировать высокую смертность этих птиц зимой.
Острое зрение помогает шилоклювым исландским крапивникам искать насекомых. Птицы цепляются когтями за кору деревьев, упираются в неё жёстким хвостом и острым тонким клювом зондируют трещины и щели в стволе. Под корой может прятаться множество насекомых, и самец осторожно засовывает клюв под отставший от ствола кусок коры, надеясь отыскать там ещё немного корма для птенцов. С момента появления птенцов прошло уже больше недели. Они заметно выросли и покрылись пухом, а на краях крыльев и на хвосте у них начали развиваться перья – пока ещё в виде тонких роговых иголочек, мало похожих на настоящее перо. Птенцы активно растут, и родители ежедневно приносят им столько же корма, сколько весят сами птенцы. Благодаря толстым стенкам и хорошей теплоизоляции птенцы не ощущают холода. Вход в гнездо в виде узкой щели также помогает сохранить тепло, снизив его потери. Поэтому родители не слишком долго греют птенцов и могут посвятить больше времени сбору корма.
Желание накормить потомство имеет обратную сторону – некоторое время возле гнезда могут отсутствовать обе взрослые птицы, и птенцов будут спасать лишь относительная недоступность и маскировка гнезда. Но в лесах Исландии есть животные, способные найти даже такие гнёзда.
Зверёк, покрытый рыжевато-коричневой шерстью, ловко движется по коре. Это исландская крылоножка, беспощадный охотник на разных мелких животных. Хотя её крылья работают не так ловко, как лапы типичных наземных млекопитающих, в условиях островной изоляции, вне конкуренции с остальными млекопитающими, этот вид процветает. У крылоножки есть то, чего лишены многие птицы – хорошо развитое обоняние. С его помощью она добывает корм не менее успешно, чем птицы.
Пользуясь острым слухом, крылоножка определила, что под корой дерева сидит жук. Насекомое только что претерпело метаморфоз и покинуло оболочку куколки. Теперь жук пытается прогрызть выход из-под коры. Крылоножка решила не упускать такую добычу. Она стала грызть кору острыми зубами, выплёвывая отшелушившиеся кусочки. Время от времени она приостанавливала работу и принюхивалась, чтобы убедиться, что добыча не спаслась бегством. Услышав шум, исходящий снаружи, жук замер, не выдавая себя звуками. А крылоножка продолжила свою работу. Наконец, она оторвала последний кусочек коры и выбросила его. Ей открылась небольшая камера, которую сделала в прошлом году личинка жука, прежде чем окуклиться. А в этой камере сидел сам жук. Ослеплённый солнечным светом, он заметался по камере и попытался убежать, но летучая мышь одним броском догнала его и схватила. Панцирь насекомого захрустел в зубах крылоножки и на землю упали только жёсткие надкрылья жука; всё остальное было моментально съедено. Но животному с быстрым обменом веществ и высокой потребностью в пище недостаточно такой добычи. Поэтому крылоножка, пока не спит, постоянно занята поиском еды. Тонкий слух и острое обоняние оказывают ей в этом большую услугу.
Голоса шилоклювых крапивников и их птенцов, слышимые в отдалении, подсказывают крылоножке, что рядом есть добыча, ради которой стоит приложить усилия. Летучая мышь правильно определила направление, с которого доносились голоса птиц, и полезла по стволу дерева выше. Она нашла ветку, к которой самец крапивника прикрепил гнездо, и смело полезла по ней. Исландская крылоножка умеет очень хорошо лазить по ветвям, зажимая их между большим пальцем крыла и роговой подушечкой на сгибе крыла, которая служит для опоры. Благодаря этому она цепляется за тонкие веточки не хуже, чем белка. Запах птенцов становится всё более отчётливым, и вскоре летучая мышь заметила его источник – травяное гнездо, подвешенное на самом конце ветки. Крапивник специально выбрал именно такое место – крупные птицы, если захотят разорить гнездо, не смогут сесть на конец ветки, прогибающийся под их весом. Но абсолютно защищённого от врагов гнезда не существует. Маленькая крылоножка ловко ползёт по ветке, прицепившись к ней снизу задними лапами и когтями крыльев. Добраться до гнезда всё же трудно даже такому акробату – острые иглы ели, на которой висит гнездо, наносят чувствительные уколы в перепонку крыльев этой летучей мыши. Но желание заполучить добычу всё же сильнее, и зверёк не останавливается перед таким препятствием.
Почувствовав, что к гнезду кто-то приближается, птенцы шилоклювого исландского крапивника начали громко пищать – они приняли покачивание ветки за признак возвращения родителей. Но на их писк никто не отозвался, и птенцы почти сразу затаились, глубоко вжавшись в подстилку гнезда. Они едва открыли глаза, а через узкий вход в гнездо им плохо видно, что происходит снаружи. Кроме того, они пока видели только собственных родителей и не представляют, как выглядит враг и чем он опасен.
Крылоножка подползла к самому гнезду и принюхалась. Она отчётливо ощущала запах птенцов, сидящих внутри, но не могла определить его источник. Зрение крылоножки достаточно слабое, поэтому она начала ползать по поверхности гнезда, принюхиваясь и расковыривая его стенки когтем большого пальца крыла. Вскоре она смогла отыскать место, откуда доносился аппетитный запах маленьких живых существ – узкую щель прямо под самой веткой, на которой висело гнездо. Уколов нос еловой иголкой, крылоножка добралась до входа в гнездо. Она полезла внутрь, и вход раскрылся достаточно широко, чтобы крылоножка смогла пролезть в гнездо крапивников. А в нос ей ударил заманчивый запах маленьких птенцов крапивника. В ту же секунду, однако, хищник почувствовал сильную боль в спине и услышал резкий неприятный писк. Родители всё же успели вернуться в гнездо и застали разорителя врасплох. Не желая отказываться от добычи, крылоножка торопливо схватила ближайшего птенца, моментально убила его, прокусив голову, и полезла назад. В это время на неё посыпались удары двух острых клювов – родители немного опоздали, но не дали хищнику полностью уничтожить выводок.
Держа убитого птенца в зубах, крылоножка выбралась из гнезда и спрыгнула вниз. Раскрыв свои слабые крылья, зверёк часто замахал ими, словно перепёлка или курица, и полетел. Крылоножке удалось оторваться от разгневанных шилоклювых крапивников, и она слышала, как их голоса за спиной становятся всё тише. Долетев до одного из соседних деревьев, крылоножка неуклюже села на ствол и быстро поползла вниз, держа в зубах убитого птенца крапивника. Возле основания ствола, среди корней, она почувствовала себя в безопасности и принялась есть добычу, доставшуюся ей с таким трудом.
Высоко в кроне ели пара крапивников продолжила свою привычную жизнь. В ней почти ничего не изменилось – лишь в гнезде стало на одного птенца меньше. Но у всякого события есть не только плохие, но и хорошие стороны: оставшиеся в живых птенцы крапивника имеют больше возможностей для выживания, поскольку теперь им достанется больше корма.

Начало северного лета. Солнце уже греет жарко и надолго задерживается на небе, а летняя ночь коротка и не столь холодна, как была весной. Прошло ещё три недели, и птичье население Исландии заметно выросло. У многих птиц инкубация яиц завершилась – у кого-то успешно, у кого-то нет. Чьи-то яйца остались неоплодотворёнными, или кладки были разорены хищниками. Но многие птицы, живущие в Исландии, всё же стали родителями. Гарем ксеномоа вывел птенцов почти одновременно – самые старшие птенцы лишь на день или два старше самых младших. Птенцы ксеномоа проводят первые несколько часов жизни под самкой, запоминая её голос и внешность. Они появляются на свет полностью готовыми к самостоятельной жизни – покрытые пухом маскировочной полосатой расцветки, зрячие и способные ходить. Мать обеспечивает им тепло и защиту от хищников, и в первые дни жизни птенцы учатся у неё добывать съедобные растения и насекомых. Птенцы ксеномоа очень активны и подвижны. В первые дни их жизни гарем ксеномоа покидает места гнездования, и следующее гнездо, которое увидят в своей жизни молодые птицы, будет уже их собственным гнездом. Ксеномоа бродят по лесам и полям Исландии, не задерживаясь надолго на одном месте, и птенцы в состоянии вести такую жизнь наравне с взрослыми птицами. Вначале они держатся рядом со своей матерью и боятся других птиц, но постепенно начинают одинаково относиться ко всем самкам в гареме. Несколько самок ксеномоа совместно выращивают потомство, не делая особых различий между своими и чужими птенцами. Если в первые дни они видят разницу между птенцами, которые вывелись с интервалом в несколько дней, то дальше, по мере развития птенцов, эти различия становятся неявными, и птенцы ксеномоа охотно греются под любой из самок в стаде. Это очень важное для выживания птиц приспособление: даже если мать птенцов погибнет, у них есть все возможности нормально вырасти, пользуясь заботой других самок.
Птенцы значительно уязвимее взрослых ксеномоа. Но высокая детская смертность предусмотрена природой – если бы выживали все птенцы, эти травоядные птицы могли бы полностью уничтожить растительность на острове, и иногда даже забота взрослых птиц не спасает их от гибели.
Среди лесных теней может скрываться опасность. Когда стадо ксеномоа с птенцами проходит по лесу, птицы даже не подозревают, что за ними наблюдает их злейший враг – утбурд. Эта сова может не только преследовать добычу, но и устраивать засады. Крупная самка утбурда умеет маскироваться очень просто – пользуясь маскировочной окраской летнего оперения, она прижимается к стволу дерева, вытягивается вертикально и прикрывает глаза, чтобы её не выдал случайный отблеск света. Так птица может стоять в засаде очень долго, ожидая, пока добыча не подойдёт на достаточное расстояние.
Ксеномоа с птенцами кормятся в лесу. Взрослые птицы приходят в лес, чтобы полакомиться сочными корневищами папоротников, а также луковицами и клубнями других растений. Птенцы следуют рядом с родителями. Они уже начинают покрываться перьями, которые прорастают у них на крыльях, шее и груди, но у них ещё остаётся птенцовый пух, отчего они выглядят немного неряшливо. Птенцы уже стали заметно крупнее, чем были при появлении на свет. Они интенсивно растут – к наступлению холодов молодые птицы должны набрать вес около 13 – 15 килограммов, чтобы иметь возможность пережить снежную зиму. Родители очень заботливо относятся к птенцам. Самец ксеномоа не принимал участие в насиживании яиц, но восполняет это заботой о потомстве. Он раскапывает землю и громко зовёт птенцов, обнаружив личинку или клубень. Кроме этой пищи, ксеномоа охотно поедают грибы. Даже молодые плодовые тела трутовиков, не успевшие одревеснеть, становятся пищей для ксеномоа. А старые плодовые тела трутовиков часто бывают расклёваны снизу или по краям, и продолжают рост уже деформированными. В лесу на высоте до полутора метров часто встречаются такие следы кормления ксеномоа.
Ксеномоа не пытаются спрятаться от врага. Они ведут себя довольно шумно – самки и самец общаются друг с другом с помощью звуков, похожих на ворчание, а птенцы громко пищат, склёвывая корм, который предлагают им родители. Птенцы ксеномоа требуют очень много корма и готовы драться друг с другом за что-то вкусное. Пока они маленькие, у них короткий пищеварительный тракт, и потому им нужен более питательный корм – клубни и корни растений, насекомые и другие беспозвоночные. Они не могут питаться грубым и трудноусвояемым кормом, который поедают взрослые птицы, но, благодаря своей подвижности, ловят насекомых и травяных блох, которые служат важным источником животного белка для растущего организма молодых птиц. Взрослые ксеномоа теряют былое проворство и могут лишь помогать птенцам добывать корм, раскапывая землю или вороша клювом и когтями лесную подстилку.
Ни одна из птиц не замечает врага, который скрылся совсем рядом с ними. Благодаря маскировке самка утбурда может находиться на расстоянии менее пяти метров от ксеномоа, беспечно бродящих по лесу. Даже не видя птенцов ксеномоа в подлеске, самка утбурда знает, где они находятся. Благодаря острому слуху она различает шум шагов ксеномоа и может примерно определить, где находится та или иная птица. Самка утбурда осторожно поворачивает голову из стороны в сторону, следя за птицами, и по изменениям слышимости звуков может очень точно определить местонахождение добычи. Кроме того, ушные отверстия у утбурда асимметричны, как у всех сов, что помогает хищнику ещё точнее определять положение источника звука. Сова вполне смогла бы найти птенца ксеномоа в полной темноте исключительно с помощью слуха.
Птенцы ксеномоа держатся рядом с родителями, которые готовы в любую минуту прийти на помощь своему потомству. Самка утбурда не собирается атаковать взрослых птиц – пока рядом с ними находятся птенцы, взрослые птицы могут воспринять атаку хищника как попытку напасть на птенцов, и совместными усилиями контратакуют самого охотника. А утбурд явно не приспособлен к борьбе с помощью грубой силы – это охотник, рассчитывающий на скорость и внезапность нападения. Как ни парадоксально, утбурду выгоднее напасть на птенца ксеномоа – его легко убить и унести, спасаясь от взрослых птиц. А они не станут преследовать хищника, опасаясь за остальных птенцов. Поэтому самка утбурда терпеливо ждёт подходящего момента для нападения, не выдавая себя лишними движениями.
Атака застигла семейную группу ксеномоа неожиданно, но она началась вполне закономерно – один из птенцов ксеномоа отошёл довольно далеко от взрослых птиц, и сова выбрала именно его в качестве добычи. Длинным прыжком сова выскочила из укрытия, бросилась в сторону птенца, схватила его клювом и моментально перекусила ему шею. Не выпуская добычу из клюва, он побежала прочь от стада ксеномоа. Нападение заняло не больше пяти секунд.
Ксеномоа медлительны и вряд ли смогли бы вовремя отреагировать на такое внезапное нападение утбурда. Тем не менее, птицы принимают оборонительные позы, хотя хищник уже удаляется от них. Самки сзывают птенцов короткими отрывистыми звуками, и их многочисленное потомство, напуганное появлением хищника, не заставляет себя ждать. Взрослые птицы распушают оперение, слегка раскрывают крылья, чтобы казаться крупнее, и топают ногами. Если бы они вовремя заметили утбурда, их решительный вид и угрозы, возможно, заставили бы птицу прекратить нападение и поискать более лёгкую добычу. Но сейчас самка утбурда оказалась проворнее, и ксеномоа видят лишь её силуэт, мелькающий где-то вдалеке среди деревьев. Добыча уже безжизненно болтается в клюве самки утбурда, и хищнику нет дела до угроз ксеномоа, которые на сей раз оказались бесполезными.
Весна и лето – это время появления потомства у исландских птиц. Утбурд – не исключение среди них. Под корнями поваленной сосны самку утбурда ожидают птенцы. Они вывелись примерно две недели назад и уже заметно подросли. У них открылись глаза и развился густой пуховый наряд, позволяющий легко обходиться без родительского обогрева. Птенцы вывелись не одновременно – разница в возрасте составляет у них два дня. Но они уже значительно отличаются друг от друга. Более крупный птенец появился на свет раньше. Он сильнее и активнее младшего, и разница в возрасте дала ему значительное преимущество в борьбе за существование. Он более активно выпрашивает пищу, и из-за этого младшему птенцу достаётся всё меньше корма. Он растёт медленнее и выглядит слабее и мельче старшего птенца. Скорее всего, он погибнет, не пережив первую зиму.
Самка утбурда возвращается к птенцам, держа в клюве убитого птенца ксеномоа. Самец задерживается на охоте, и из-за этого птенцы изрядно проголодались: они встретили мать громким писком. Даже по голосам они заметно отличаются друг от друга – старший птенец кричит громче и звонче, а у младшего голос слабый и дрожащий. Самка остановилась, не дойдя до края гнезда, и птенцы, стремясь получить свою порцию корма, поползли ей навстречу, опираясь на всю цевку. В этот момент разница в развитии становится более заметной – старший птенец уже пытается подниматься на ноги и удержаться на них, а младший не может этого сделать.
Когда птенцы приблизились, самка бросила тушку птенца ксеномоа на землю, прижала её лапой и начала отрывать куски мяса для птенцов. Старший птенец, громко пища, раскрыл рот, и получил свою порцию корма – целую ногу птенца ксеномоа. Она кажется крупной для него, но совёнок выхватил её из клюва матери, и начал заглатывать целиком, давясь и делая перерывы. Пока он не проглотил свою порцию корма, младший совёнок успел получить несколько кусочков мяса – больше, чем ему обычно доставалось. Но затем старший птенец, справившись со своей порцией корма, вновь перехватил инициативу и почти оттеснил младшего от матери, поднимая голову и широко раскрывая рот.
В течение нескольких следующих дней становится ясно, что семья утбурдов станет ещё меньше ещё до наступления осени. Старший птенец всё чаще оттесняет младшего от родителей и получает значительно большее количество корма. Он растёт интенсивнее, а его младший собрат становится всё слабее. Старший птенец уже начал подниматься на ноги и даже может делать несколько шагов. Младший птенец способен лишь несколько секунд удерживаться на ногах, и старший легко оттесняет его от родителя, который принёс корм. Уже в молодом возрасте у утбурдов проявляется дух соперничества. Это важно для будущей жизни хищника, и детство у утбурдов – суровая школа жизни.
Самка утбурда в очередной раз возвращается с охоты. Она устроила засаду возле водопоя и легко добыла птенца ксеномоа. Молодые ксеномоа достаточно подросли, и самка утбурда уже не может унести убитого птенца в клюве. Поэтому, убив птенца, сова оттащила его от тропы и разорвала на куски. Значительную часть мяса птенца ксеномоа самка уместила в зоб и таким образом донесла добычу до гнезда. Молодых ксеномоа легко убить, и совы могут успешно выкормить собственное потомство, охотясь на такую глупую и многочисленную добычу. Но на выживаемость потомства утбурда влияют разные факторы, и не всегда она напрямую зависит от удачи в охоте их родителей.
Возле гнезда самку утбурда встречает только один птенец. Он не бросается к ней и довольно вяло реагирует на её появление. Птенец явно сыт, и самка утбурда позволяет себе проглотить принесённое с охоты мясо. А примерно через час загадка поведения птенца утбурда разрешилась: он отрыгнул плотно спрессованную погадку, в которой заметны пух и коготь другого птенца. Более сильный птенец просто убил и съел его, не дождавшись родителей. Это может показаться жестоким, но является нормальной особенностью поведения утбурда – если бы самка откладывала только одно яйцо, которое может остаться неоплодотворённым, то у птиц потерялся бы целый сезон размножения. А из двух яиц выведется хотя бы один птенец. Если же вывелись оба птенца, оставшийся в живых более сильный совёнок имеет возможность нормально развиться и успевает достаточно окрепнуть, чтобы пережить зиму.

Исландия находится далеко на севере, и летом на острове наступает пора, когда солнце не заходит. Оно лишь «чиркает» краем диска горизонт на севере, и ночью остаётся достаточно светло для того, чтобы птицы могли оставаться активными. Суточные ритмы птиц не сбиваются, но их сон в период «белых ночей» не столь глубок, а некоторые птицы, выкармливая потомство, продолжают искать корм в лучах полуночного солнца, доводя себя до истощения.
Пара макаронезийских журавельников успешно вывела птенцов в гнезде на поросшем травой островке среди болот. Пока самка занималась насиживанием, самец охранял территорию от чужаков. Болота надёжно защитили гнездо журавельников от нападения утбурда. Здесь нет опасных подводных хищников, поэтому взрослые птицы и их птенцы могут спокойно кормиться. В болотах Исландии меньше корма, чем на континенте – здесь не водятся лягушки и пресноводные рыбы, а морские рыбы очень редко заплывают в заболоченные места острова. Зато здесь изобилие насекомых, у которых в Исландии гораздо меньше врагов, чем на материке. В воздухе реют разноцветные стрекозы, чьи тела красиво блестят на солнце. Ни птенец журавельника, ни взрослая птица не смогли бы поймать этих быстрых насекомых, но в воде живёт множество личинок стрекоз, за которыми птицы азартно охотятся. Журавельники вспугивают личинок, которые прячутся в подводных растениях, и птенцы пытаются ловить их. Птенцы журавельников относятся к сверстникам довольно мирно и конкурируют друг с другом лишь за корм. Они имитируют движения родителей, пытаясь самостоятельно добывать пищу. Когда самец журавельника вспугивает нескольких личинок стрекоз, одна из них заплывает в заросли растений и прячется. Заметив, куда она уплыла, птенец журавельника наступает на растения и снова вспугивает спрятавшуюся личинку. Родители настигают добычу резким движением головы, и птенец попытался так же склевать личинку. Но его движения пока не слишком точны, и он промахнулся, дав личинке стрекозы возможность прожить ещё немного дольше. В его ноздри попало несколько капель воды, и птенец журавельника начал пискляво чихать, тряся головой. Пока он ещё мал, но пройдёт немного времени, и его движения станут более точными.
В сырых болотистых местностях можно найти ещё один источник корма. Травяные блохи, наземные представители бокоплавов, вернулись из моря, и продолжили привычную жизнь среди зарослей болотных растений. На растениях с нежными широкими листьями заметны следы кормления этих рачков – небольшие погрызы по краям листьев. Травяные блохи очень многочисленны на болотных территориях острова, и их часто ловят птицы. Когда журавельники бродят по траве, они вспугивают этих рачков, и травяные блохи высоко подпрыгивают, поблёскивая на солнце панцирем. Некоторые рачки забираются в густую траву и замирают, прицепившись к стеблям, а другие надеются на собственную скорость и проворство. Взрослые журавельники обладают достаточно быстрой реакцией и успевают склевать нескольких рачков, прежде чем они успели спастись. Но птенцы журавельников не столь проворны, как взрослые птицы. Со своими длинными ногами и маленьким тельцем они с трудом пробираются через траву и уже с большим трудом успевают схватывать травяных блох. Но всё же они смогли поймать нескольких рачков, которые попытались спрятаться среди травы.
Птенцам журавельника доступны не все виды корма, которые могут добывать их родители. Но они сами могут поедать то, что недоступно взрослым журавельникам из-за их размеров. Некоторые тихие и хорошо прогретые солнцем участки болот дают приют множеству мелких существ, которые летом превращают жизнь птиц Исландии в настоящее мучение. На поверхности воды плавают чёрные и коричневатые червеобразные личинки комаров – пожалуй, одних из самых многочисленных обитателей Исландии. Когда взрослые журавельники проходят рядом, личинки ощущают сотрясения почвы под их ногами и стараются скрыться в глубине луж. Взрослый журавельник не интересуется ими, но для птенцов этих птиц личинки комаров – достаточно доступный и питательный корм. Птенцы останавливаются на краю мелководной лужи, на поверхности которой плавает множество личинок этих насекомых. При появлении птенцов журавельника личинки нырнули и неподвижно повисли в толще воды, а некоторые спрятались на дне, закопавшись в ил. Но птенцы, которых привлекло движение мелких живых существ, решили не упускать возможности поохотиться. Они забрели в лужу и начали азартную охоту на личинок комаров. Не всякий их клевок достигал цели, но личинок было настольно много, что почти каждая попытка птенцов склевать личинку заканчивалась успехом, чаще всего случайным. Охотясь, птенцы заметили, что легче всего ловить не мелких подвижных личинок, а более крупных и медлительных куколок комаров. Вспугнутые, толстые чёрные куколки уплывали не так глубоко и чаще оставались в толще воды. Поэтому птенцы без труда ловили их, заодно оттачивая точность клевания.
Пока птенцы азартно охотились на личинок комаров, взрослые птицы безуспешно воевали с взрослыми комарами. Несмотря на все усилия птиц и хищных насекомых, комары в Исландии в изобилии выводятся в любом пригодном для этой цели месте, где вода держится достаточно долго. Днём комары не столь активны, и их сменяют слепни и другие кровососущие виды мух. Но в вечерние и ночные часы, когда солнце низко стоит над горизонтом и становится немного прохладнее, с болот поднимаются тучи комаров, которые с жадностью набрасываются на всех обитателей острова, которые окажутся поблизости.
Кровососущие насекомые атакуют менее защищённые участки тела журавельников – глаза и кожу на животе и под крыльями. Взрослые птицы встряхиваются, пытаясь отогнать их, но безуспешно – покружившись в воздухе, комары и слепни возвращаются на птицу и снова донимают её укусами. Но среди обитателей острова есть те, кто может использовать во благо неприятности для журавельников.
Стрекозы, сверкая разноцветными телами, кружатся возле этих птиц. Они слишком проворны, чтобы их можно было поймать, поэтому рядом с журавельниками они чувствуют себя в безопасности. Стрекоз интересуют комары и мошки, которые докучают журавельникам. А птицы, не понимая, что стрекозы оказывают им большую услугу, пытаются поймать их самих. Впрочем, журавельникам это не удаётся сделать, и стрекозы могут относительно спокойно охотиться. Причём они проносятся прямо над головами птиц, успевая не только увернуться от клюва журавельника, но и поймать своими шипастыми ногами комара или муху. Присев на стебель тростника, стрекоза несколькими укусами расправляется с добычей, а затем вновь взлетает, чтобы поймать ещё одно насекомое возле птиц.
У журавельников есть ещё один союзник в борьбе с кровососущими насекомыми. Это шилоклювый исландский крапивник, точнее, целая семья этих птиц. Они выводили птенцов рядом с гнездом журавельников, в ветвях ивы, выросшей на островке среди болот. Благодаря недоступности гнезда для мелких хищников им удалось успешно вырастить пятерых птенцов. И теперь семья птиц в полном сборе следует за журавельниками. Если возникнет необходимость, крапивники могут рассчитывать на защиту от хищников, находясь рядом с семьёй журавельников. Они не боятся журавельников, пока вокруг них летают слепни, мухи и комары – внимание больших птиц немного рассеивается, и крапивники, соблюдая осторожность, могут охотиться на насекомых. Они даже садятся на несколько секунд на спины взрослых журавельников, чтобы резко вспорхнуть и схватить особо заманчивую добычу. Молодые птицы пока не очень хорошо охотятся, и предпочитают не приближаться к журавельникам. Поэтому пара взрослых крапивников постоянно снуёт между выводком и журавельниками, подкармливая молодняк пойманными насекомыми. Через несколько дней молодые крапивники покинут своих родителей и будут вести самостоятельную жизнь. Зима покажет, насколько успешно они усвоили уроки, которые успели преподать им родители. Обычно из десятка птенцов, выращенных в течение лета парой взрослых птиц, до следующей весны едва ли доживёт больше трёх. А если зима окажется холодной, то численность крапивников может сократиться в несколько раз. Но темп их размножения позволяет покрыть зимние потери в течение одного сезона гнездования.
Стада ксеномоа восстановили свою численность после зимы. Рядом с крупными взрослыми птицами держатся молодые. Они уже успели сменить птенцовый пух на настоящее оперение, похожее на оперение взрослых птиц. Но у молодых ксеномоа пока не выросли красные «брови» из перьев, характерные для их родителей. Молодые птицы отличаются очень задиристым характером. Пока взрослые птицы щиплют траву и раскапывают землю в поисках корешков и личинок, молодняк устраивает скоротечные поединки за лидерство. С громким писком молодые ксеномоа хватают друг друга за оперение и треплют противника, показывая ему своё превосходство. Обычно этим чаще всего занимаются молодые самцы, но изредка самки также выясняют отношения друг с другом, и даже с молодыми самцами. Обычно самые сильные птенцы держатся рядом с родителями, в начале стада, а более слабые стараются поменьше быть у них на виду и движутся в конце стада. Им остаётся довольствоваться тем, что не съели взрослые птицы и более сильные сверстники. Конечно, молодые птицы могут уходить дальше от взрослых, и искать корм самостоятельно, но в этом случае они сильно рискуют собственной жизнью – морской орлиный ворон и грифовый поморник боятся в открытую нападать на стадо взрослых птиц, но не упускают возможности атаковать молодую птицу, отбившуюся от стада. Отрезав добыче путь к спасению, эти птицы могут просто окружить молодого ксеномоа и наносить ему раны, пока он не погибнет. А самый опасный хищник Исландии, утбурд, легко может добыть любую птицу в стаде. Но он также предпочитает нападать на молодых и неопытных птиц, когда есть такая возможность.
Ксеномоа могут поедать не только растения, но и беспозвоночных. Весной они охотно склёвывают травяных блох, мигрирующих к морю для размножения, а летом поедают насекомых, прячущихся в траве. Некоторые насекомые, однако, обладают эффективными защитными приспособлениями, которые позволяют им успешно защищаться даже от огромных ксеномоа.
Крупный жук с телом почти цилиндрической формы ползает среди травы. Его легко заметить издалека – он сверкает в лучах солнца ярко-голубым панцирем, который отличается заметной прочностью. Мощными челюстями это насекомое разгрызает неспелые зёрна злаков, формирующиеся в колосьях и метёлках. Это взрослый твердозуб-великан. Личинка этого жука после четырёх лет подземной жизни успешно завершила метаморфоз и превратилась в красивое взрослое насекомое. Взрослый жук этого вида отличается медлительностью и совершенно не пытается скрыться, когда стадо ксеномоа шагает прямо в его направлении. Взрослые птицы, однако, совсем не обращают внимания на это насекомое. Жук обладает твёрдыми покровами тела, но мускульный желудок ксеномоа, в котором перекатывается горсть гравия, легко растёр бы этого жука в однородную кашицу вместе с проглоченными растениями. Тем не менее, взрослые птицы, щипая траву, не пытаются его склевать. Зато металлический блеск его панциря очень привлёк нескольких молодых ксеномоа. Они никогда раньше не видели таких насекомых – метаморфоз жуков этого вида только подходит к концу, и основная масса взрослых насекомых ещё не успела покинуть свои подземные укрытия. Молодые ксеномоа с любопытством разглядывают массивного жука, в страхе отходя на шаг, когда он начинает двигаться. Наконец, один из птенцов попробовал клюнуть жука. Твердозуб-великан свалился в траву, и другой птенец ксеномоа схватил его и побежал прочь. Остальные птенцы, решив, что это насекомое может быть съедобным, бросились вслед за обладателем такой добычи. Но птенец ксеномоа недолго владел добычей, и причиной этому был сам схваченный жук. Он просто выбрызнул из специальных мешочков на задних ногах едкую оранжевую гемолимфу. Жидкость обожгла рот птенцу ксеномоа, и тот с отвращением бросил жука и принялся клевать землю, чтобы хотя бы как-то избавиться от неприятного жгучего вкуса, которым его одарила добыча. Другой птенец ксеномоа подхватил брошенного на землю жука, и через секунду тоже выбросил его, познакомившись ближе с защитным приспособлением этого насекомого. Ксеномоа – глуповатые птицы. Они не умеют учиться на опыте сородичей, и им всем приходится на собственном опыте убедиться, что не всё, что на первый взгляд кажется съедобным, можно съесть. Твердозуб-великан просто прижал ноги и усы к телу, пока молодые ксеномоа испытывали на себе действие его химического оружия, и лежал неподвижно, полагаясь на прочность панциря и действие химического оружия. Наконец, когда последний молодой ксеномоа бросил его и ушёл, жук зашевелился. С трудом перевернувшись на ноги, он пополз вверх по стеблю растения, распахнул блестящие надкрылья, осторожно расправил крылья и взлетел, громко жужжа.
Северное лето недолго. Вначале солнце начнёт ненадолго заходить за горизонт, и дальше ночь будет всё больше вступать в свои права. Постепенно вместе с ночью возвратится холод, и рано или поздно лето завершится. Однажды первый утренний заморозок подёрнет траву инеем, знаменуя смену сезонов. Осенью для всех обителей острова наступит время испытаний. Жуки и другие насекомые, отложив яйца, просто погибнут – их жизнь к этому времени завершится естественным образом. Травяные блохи найдут хорошие места для зимовки и закопаются в глубину лесной подстилки. Тех, кто не успеет этого сделать, могут съесть исландские крылоножки – эти зверьки к осени жиреют, запасая питательные вещества, которые будут расходоваться в течение долгой зимовки. Они будут искать подходящие для зимовки укрытия – выгнившие изнутри стволы деревьев, пещеры или расщелины в скалах. Здесь, сбившись вместе, крылоножки проведут зиму в глубоком сне. Ксеномоа сохранят активность зимой, поскольку из-за своих размеров они не смогут спрятаться от холода. Они должны будут основательно подготовиться к голодному и холодному времени, набрав достаточно жира. Молодым журавельникам и толстоклювым гусям нужно будет в полной мере овладеть навыками полёта, чтобы преодолеть морские просторы и добраться до мест, где они смогут благополучно пережить зиму. А молодой утбурд должен стать охотником и овладеть искусством искать добычу, преследовать её и убивать. Осенью и зимой родители постепенно перестанут относиться к нему как к собственному потомству, и он станет для них просто ещё одной птицей, претендующей на их добычу. Если он не научится охотиться самостоятельно, он умрёт от голода. Такова судьба многих молодых хищников, и это помогает сохранять равновесие между хищниками и жертвами. Островная экосистема отличается хрупкостью, и от соблюдения равновесия между её компонентами зависит благополучие всех видов, вынужденных сосуществовать на изолированном острове среди океана.

Макаронезийский журавельник (Rallogeranus macaronesicus)
Отряд: Журавлеобразные (Gruiformes)
Семейство: Журавельники (Neogruidae)
Место обитания: Исландия, болота и травянистые равнины.
Семейство журавельников является очень характерной группой крупных птиц Голарктики. Его представители – дальние родственники и экологические аналоги журавлей (Gruidae) эпохи голоцена. Настоящие журавли не смогли выжить в эпоху антропогенного прессинга, когда значительная часть территорий Земли испытала влияние со стороны человека, и один за другим исчезли. Им на смену пришли мелкие птицы семейства пастушковых (Rallidae), среди которых появились журавельники. Обитающие в холодном климате виды журавельников отличаются крупными размерами (например, северный журавельник (Rallogeranus borealis) из Гренландии).
Северные виды журавельников являются перелётными птицами, и зимуют в тропических широтах. Один из таких видов – яркий и пёстрый макаронезийский журавельник. Его ареал необычен – птица мигрирует между островами, образованными Серединно-Атлантическим хребтом, и крайне редко появляется на побережье материков.
Макаронезийский журавельник имеет очень характерную внешность. Это птица с удлинёнными ногами и шеей, отдалённо похожая на настоящего журавля, ростом около 140 см. Окраска макаронезийского журавельника разбита на несколько участков, резко отличающихся друг от друга по цвету. На спине птицы окраска маскировочная – коричневая с нечётким рисунком из поперечных полос на спине и кроющих перьях крыльев. Зато нижняя часть тела имеет очень броский рисунок. На груди и в основании шеи птицы по чёрному фону тянутся поперечные полосы белого цвета. Живот и шея птицы чёрные, а на маховых перьях поперечно-полосатый чёрно-белый рисунок. Когда крылья сложены, кроющие перья прикрывают броскую расцветку маховых перьев, и птица относительно мало заметна издалека. Голова макаронезийского журавельника выделяется в окраске птицы ярким пятном – она ярко-красная, а по краям рта растут подвижные «усы» из удлинённых белых перьев, которые колышутся при движении птиц. Глаза этого журавельника оттенены чёрными «бровями» из перьев. Ноги птицы ярко-красные, голые.
Макаронезийский журавельник каждый год совершает перелёты между Исландией и островами на юге – Новой Азорой и Канарскими островами. Этот вид гнездится в Исландии, а на юге зимует. Отсюда название этого вида: Канарские острова и Новая Азора объединяются в биогеографическую область, называемую Макаронезия.
Этот вид птиц предпочитает жить в одиночку или парами; только во время миграции эти птицы объединяются в большие стаи, распадающиеся сразу после прилёта. По сравнению с родственными видами макаронезийский журавельник более агрессивен. Он способен давать очень действенный отпор нападающим хищникам, обороняясь от них ударами острого клюва. Защищаясь, макаронезийский журавельник демонстрирует противнику запоминающуюся контрастную окраску шеи и маховых перьев: птица поворачивается головой к агрессору и раскрывает крылья. Кроме того, во время драки птица громко кричит. Такое сочетание сигналов запоминается хищниками, и в дальнейшем они избегают нападать на этих птиц.
Пара у этого журавельника формируется только на время выращивания потомства, и распадается незадолго до миграции к местам зимовки. Токование начинается сразу после прилёта в Исландию. Самцы собираются небольшими группами на открытых участках, поросших травой, и по утрам кричат, привлекая самок. Когда самки прилетают на токовище, самцы начинают брачные демонстрации. Раскрыв крылья веерами, они кружатся возле самки, время от времени поднимая голову и издавая хриплый короткий крик, похожий на карканье. Самка, выбрав наиболее привлекательного самца, начинает исполнять отдельные элементы брачных демонстраций синхронно с ним. Сформировавшаяся пара птиц улетает на подходящий для гнездования участок, и обозначает претензии на территорию, крича по утрам дуэтом на протяжении нескольких дней подряд. Пара активно изгоняет со своей территории конкурентов, крича и демонстрируя оперение. Излюбленное место гнездования этих птиц – болотистые луга в долинах рек.
Гнездо макаронезийского журавельника представляет собой кучу из прутьев и травы, на вершине которой устроен лоток в виде ямки, выстланной травой. В кладке этих птиц до трёх крупных яиц, которые насиживает только самка. Самец в это время охраняет территорию. При появлении опасности он подаёт сигнал опасности – громкий крик.
Насиживание длится около 25 дней. Птенцы этих птиц покрыты чёрным пухом – такая окраска позволяет им быстрее греться на солнце. Родители обогревают и защищают птенцов, но кормят их лишь первые несколько дней после их появления на свет. В дальнейшем птенцы должны добывать корм самостоятельно, подражая родителям. Молодые птицы отличаются от взрослых окраской головы – она у них чёрная, и отсутствуют «усы» из перьев. Такая окраска сохраняется на протяжении первого года жизни птиц.
Эти птицы достигают половой зрелости в возрасте двух лет. Продолжительность жизни макаронезийского журавельника достигает 20 – 23 лет.

Толстоклювый гусь (Pachyanser migratorius)
Отряд: Гусеобразные (Anseriformes)
Семейство: Утиные (Anatidae)
Место обитания: Исландия, луга и кустарники; зимует на Канарских островах и атлантическом побережье Европы.
На территории Исландии в неоцене не осталось травоядных млекопитающих. После эпохи человека на короткое время на острове появились потомки одичавшего крупного рогатого скота и овец, но в ледниковый период они все исчезли, когда остров покрылся сплошным ледяным щитом. В неоцене, после таяния ледника, формирование наземной растительности позволило некоторым травоядным птицам занять ранее вакантное место наземных травоядных животных. Предком исландских травоядных птиц стал какой-то из европейских видов гусей, расселившийся на острове после таяния ледника. Потомок этого гуся – толстоклювый гусь, особый вид птиц, чей образ жизни во многом отличается от образа жизни предка.
Толстоклювый гусь является довольно крупной птицей, не утерявшей, однако, способности летать. Рост этой птицы достигает 100 см, вес около 10 кг, размах крыльев 3 метра. Этот вид птиц сохраняет привычный облик, характерный для гусей, но отличается более короткой шеей и очень массивным телосложением. Толстоклювый гусь ведёт наземный образ жизни, и ему нет необходимости погружать голову в воду, чтобы доставать подводные растения, поэтому у него крупная голова и толстая малоподвижная шея. Эта птица совсем не умеет плавать: ноги у толстоклювого гуся более длинные и сильные по сравнению с предками, и он может хорошо ходить по земле. Для удобства передвижения перепонки на лапах этой птицы редуцированы, а пальцы стали более сильными. На пальцах птицы растут толстые когти, а на нижней стороне пальцев есть роговые подушечки, похожие на мозоли. Благодаря таким ногам толстоклювый гусь может с лёгкостью передвигаться по земле, а также ходить по холодным твёрдым скалам.
Голова этой птицы вооружена широким и высоким клювом. По краям клюва сильно развиты роговые зубцы, унаследованные от предков этого вида – они работают как зубы, помогая обрывать растения. Толстоклювый гусь поедает мягкие широколистные травы и листья кустарников. Таким образом, он не конкурирует с северным ксеномоа – местным видом куриных птиц, который питается более жёсткой и грубой растительной пищей. Но в природе Исландии резко выражены сезонные изменения, и подобная пищевая специализация приводит к необходимости миграций: значительную часть года природа не в состоянии обеспечить этих птиц подходящим кормом. Поэтому осенью толстоклювые гуси вынуждены улетать в Европу, в места, где можно найти достаточно корма.
В окраске толстоклювого гуся проявляется полиморфизм. У него существуют тёмная и светлая цветовые морфы, не отличающиеся друг от друга экологией. Птицы тёмной морфы имеют тёмно-серое оперение на спине и голове, и серый живот с нечётко выраженным поперечно-полосатым рисунком. У птиц светлой морфы перья на спине и крыльях светло-серые с узкой чёрной каймой (отчего спина приобретает характерный «чешуйчатый» рисунок), вдоль задней части шеи тянется узкая серая полоса, а голова, шея и нижняя часть тела белые. У птиц обеих цветовых морф ноги тёмно-серые, а клюв жёлтый с чёрным кончиком (у тёмной морфы чёрное пятно на клюве больше). Между цветовыми морфами нет физиологических различий, и смешанные пары представляют собой обычное явление.
Толстоклювый гусь является социальной птицей. Этот вид держится большими стадами, насчитывающими до 40 – 50 особей. Излюбленными местами обитания толстоклювых гусей являются влажные равнины с небольшим количеством кустарников и водоёмами, возле которых произрастают травы с мягкими листьями. Пары у этих птиц формируются на всю жизнь. Иногда в стаде складываются своеобразные «любовные треугольники», состоящие из одной самки и двух самцов, или самца и двух самок. Обычно это происходит при случайном нарушении соотношения полов в стаде, но иногда это бывает результатом взаимной привязанности и терпимости птиц.
Эти птицы гнездятся на земле большими колониями, насчитывающими до 20 гнёзд и больше. Гнездо толстоклювого гуся – ямка в земле, выстланная небольшим количеством травы и толстым слоем пуха, который самка выщипывает у себя на животе. Внутри колонии иерархия не выражена, и птицы ведут себя неагрессивно по отношению к сородичам. Обычно между птицами завязываются скоротечные драки, которые сводятся к нескольким клевкам. Но по отношению к врагам колония ведёт себя весьма решительно, и все птицы активно защищают территорию гнездовья. Птицы наносят врагу удары сильными крыльями, и яростно кусаются, вцепляясь в тело врага мёртвой хваткой.
Сразу после прилёта в Исландию птицы занимаются устройством гнёзд. Первыми гнездятся пары птиц, уже сформировавшиеся в прошлые сезоны. А молодые птицы, гнездящиеся в первый раз, или птицы, потерявшие партнёра по размножению, сразу же начинают брачные демонстрации – самец, желающий обзавестись семьёй, выкапывает в земле ямку (основу будущего гнезда), и начинает зазывать самку, раскрыв крылья и вытянув шею вверх. Пара у этих птиц формируется на основе взаимной привязанности партнёров, и часто самцу не удаётся в первый же год найти свою пару. Но продолжительность жизни этих гусей достигает 25 – 30 лет, и у него есть возможность сделать это в следующий сезон. Иногда пара формируется на зимовке, и «молодожёны» приступают к гнездованию наравне с давно существующими парами.
В кладке этих птиц бывает до восьми крупных яиц, которые насиживает преимущественно самка. Самец сменяет её на гнезде днём, и самка в течение нескольких часов кормится и приводит в порядок оперение. Насиживание длится около 40 дней. Птенцы толстоклювого гуся хорошо развитые; они покидают гнездо сразу после того, как обсохнут под самкой. Птенцы покрыты серым пухом с чёрными продольными полосками на спине – такая окраска обеспечивает им прекрасную маскировку. Птицы с птенцами собираются в стада и кормятся совместно. В таких стадах птенцы надёжно защищены от хищников, и их выживаемость очень высокая. Кладки и выводки птиц, загнездившихся слишком поздно, как правило, гибнут.
В течение лета молодые птицы активно кормятся и быстро растут, набирая к осени вес до пяти килограммов. В конце лета они учатся летать, хлопая крыльями и на короткое время взлетая над стадом. Толстоклювый гусь отлетает к местам зимовки примерно в середине осени, когда заканчивается корм. Маршрут перелётов этих птиц проходит через северо-запад Европы и далее на юг вдоль атлантического побережья. Значительная часть птиц остаётся на побережье Европы и даже достигает Гибралтарского перешейка и Северной Африки. Часть популяции зимует на Канарских островах.

Идею о существовании этого вида птиц высказал Семён, участник форума.

Утбурд, веерная сова (Gravistrix islandicus)
Отряд: Совообразные (Strigiformes)
Семейство: Совиные (Strigidae)
Место обитания: Исландия, разнообразные ландшафты: горные леса, кустарники, травянистые равнины.
В ледниковый период Исландия оказалась полностью погребённой под ледниковым щитом. В результате вся наземная флора и фауна были уничтожены, за исключением крошечных «оазисов» возле жерл действующих вулканов. Во время таяния ледника весь почвенный слой был смыт в океан, и в раннем неоцене растительный покров острова был представлен немногочисленными травянистыми растениями, мхами и лишайниками. Наземная фауна островов также была уничтожена, за исключением некоторых беспозвоночных. Исландия никогда не имела связи с материками, поэтому в неоцене фауна этого острова представлена только потомками летающих животных: насекомыми, птицами и летучими мышами. Благодаря этому Исландию можно назвать «атлантической Новой Зеландией». Птицы стали главными травоядными и хищниками этого острова.
Главным хищником на острове является крупный бегающий вид сов – веерная сова, или утбурд, являющаяся потомком одного из мелких европейских видов сов. Жизнь в изоляции и вне конкуренции превратила её в удивительную и устрашающую птицу, похожую на нелетающих сов Мексиканского нагорья.
Утбурд весит около 50 кг, и не умеет летать при таком значительном весе. Крылья у птицы развиты достаточно хорошо, но птица использует их для иных целей. Крылья помогают птице поддерживать равновесие во время бега, а у самцов служат для брачных демонстраций. Оперение веерной совы меняет окраску в зависимости от сезона: раньше среди птиц такая особенность была характерна только для белой куропатки. С весны до поздней осени оперение утбурда имеет стандартный для сов цвет: серый верх тела с продольными штрихами на перьях, и коричневый низ с белым пятном на конце каждого пера. Вторичные маховые перья у самцов утбурда ярко окрашены – они красно-коричневые с чёрными кончиками, обведёнными белой полосой. В брачный сезон самец раскрывает крылья веерами (отсюда название) и демонстрирует их самке, пригнув голову к земле.
Зимнее оперение утбурда почти полностью белое; только отдельные перья на животе чёрные с белыми концами. Благодаря такой окраске птица имеет возможность успешно охотиться среди снегов.
Лицевой диск птицы широкий, перья на лбу вытянуты и изогнуты назад; они особенно развиты у самок. Перья на лицевом диске птицы белые с чёрной каймой, особенно широкой у самки. Хохолок используется самкой во время ухаживаний: раскрывая хохолок, сова может зрительно «увеличивать» размер своей головы.
Веерная сова умеет быстро бегать. Ноги у птицы сильные и высокие, с относительно короткими пальцами. Зимой на ногах развиваются «чулки» из перьев, помогающие не проваливаться в снег. Преследуя добычу, эта птица легко развивает скорость до 50 км/ч. Обычные летающие совы атакуют добычу когтями, но из-за специализации к бегу веерная сова изменила охотничьи привычки. Эта птица атакует добычу клювом, который у неё относительно крупный.
Утбурд является экологическим аналогом волка в экосистемах Исландии. Он кормится разнообразными наземными птицами, прилетающими на остров летом (отсюда название: в скандинавской мифологии утбурд – это призрак-убийца в виде огромной совы). Зимой эта птица охотится даже на мелкую добычу, часто выходит к берегу океана и собирает падаль. На побережье Исландии постоянно обитают различные морские птицы – утки и чистиковые. Также на берегах Исландии отдыхают и гнездятся пернатые гиганты – китовые олуши. Утбурд изредка нападает на этих птиц, выбирая слабых и больных особей, которые держатся по краям колонии. Летом этот хищник ищет в колониях китовых олуш мёртвых птенцов, предпочитая полуночные часы, когда солнце стоит низко над горизонтом. Когда птиц много, они становятся более смелыми, и даже нападают на молодых и старых китовых олуш, отдыхающих на берегу. Зимой среди этих птиц часто отмечаются случаи каннибализма.
Летом веерная сова обычно охотится из засады, не преследует жертву долгое время. Но зимой веерные совы добывают корм разнообразными способами, в том числе раскапывают снег в поисках ночующих птиц. В охоте сова использует острый слух, который позволяет ей слышать даже дыхание птицы, спрятавшейся в снегу. Но зрение этих птиц также очень хорошее.
Веерные совы – территориальные птицы, образующие постоянные семьи. Пара сохраняется на всю жизнь, птицы совместно охотятся и выращивают потомство. У этого вида чётко выражен половой диморфизм: самец легче самки почти в два раза. В связи с этой особенностью он стал осторожным. В поведении самца есть множество поз, показывающих мирные намерения и гасящих агрессию самки. Брачный танец самца сложный и причудливый, похожий на вальс; он включает разнообразные движения с раскрытыми веером крыльями. Самец кружится перед самкой, часто «кланяясь», встряхивая крыльями. В это время самка показывает своё превосходство, вытягиваясь вверх и раскрывая хохолок на голове веером. Она постоянно поворачивается к самцу боком или спиной, заставляя его прерывать демонстрацию и забегать вперёд. В кульминационный момент самка присоединяется к «поклонам» самца, ложится на землю и прижимает хохолок к голове. В этот момент происходит спаривание, и после него брачные игры завершаются на этот день. Демонстрации повторяются несколько дней подряд, и завершаются, когда самка перестаёт проявлять интерес к ухаживаниям. Брачный сезон начинается сразу после таяния снега, когда сова окончательно меняет зимнее оперение на летнее.
Веерная сова гнездится на земле в укрытиях. Гнездо представляет собой ямку в земле среди кустарника. В горных районах эти птицы гнездятся в скальных нишах, если есть возможность залезть в них с земли. Подстилка в гнезде очень скудная, а иногда просто отсутствует. В кладке только два яйца, которые самка откладывает с промежутком в 2 – 3 дня. Она начинает насиживание с первого яйца (это общая особенность сов), и птенцы выклёвываются не одновременно. Птенцы утбурда слепые и беспомощные, покрытые густым пухом. Они развиваются достаточно медленно: глаза открываются на второй неделе жизни, а перья начинают расти в месячном возрасте. В это же время молодые птицы начинают вставать на ноги и пытаются ходить. Двухмесячные птенцы покидают гнездо и прячутся в лесу, а родители кормят их пищей, которую приносят в зобу. Молодняк живёт вместе с взрослыми птицами в течение первой зимы, но к началу нового брачного сезона взрослые птицы прогоняют молодых со своей территории. Большая часть молодых птиц гибнет в первые месяцы самостоятельной жизни, чаще всего в стычках с взрослыми особями.
Половая зрелость наступает в возрасте 3 лет, а продолжительность жизни может превышать 40 лет.

Имя этому виду птиц дал Семён, участник форума.

Северный ксеномоа (Xenomoa borealis)
Отряд: Курообразные (Galliformes)
Семейство: Фазановые (Phasianidae)
Место обитания: Исландия, леса и кустарники.

Рисунок Алексея Татаринова

В неоценовую эпоху Исландия стала одним из немногих мест на Земле, которые полностью очистились от следов деятельности человека. В ледниковый период массивный ледяной щит полностью закрыл этот остров, уничтожив на нём всю наземную жизнь. В неоцене Исландия освободилась от ледяного покрова, и была вновь заселена птицами. Одним из первых поселенцев на этом острове была белая куропатка (Lagopus lagopus), или один из родственных ей видов, которые расселились в Голарктике в ледниковую эпоху. Когда климат на острове стал благоприятен для роста лесов, одна родословная линия куропаток сильно увеличилась в размерах и заняла экологическую нишу копытных млекопитающих, которые не смогли добраться до этого острова.
Потомок куропаток – северный ксеномоа, огромная нелетающая птица массивного сложения, похожая на новозеландских моа. Но это сходство – результат конвергенции: эти птицы принадлежат к совершенно неродственным отрядам. Интересно, что в неоцене на острове Маврикий крупным травоядным также стала куриная птица – эпигаллус, потомок одичавших домашних кур, представитель семейства фазановых.
Поскольку ксеномоа больше не летает, ничто не сдерживает увеличение этой птицы в размерах. Рост взрослого представителя этого вида более 150 см, вес около 60 кг. Это птица массивного телосложения с толстыми ногами умеренной длины и подвижной шеей. В случае опасности ксеномоа умеет быстро бегать, но делает это редко. Крылья северного ксеномоа не редуцированы, но слишком малы и слабы, чтобы птица могла взлететь. Они используются во время брачного ритуала – в это время самец привлекает самок, громко хлопая крыльями (как взлетающие куриные птицы). Хвост представляет собой несколько мягких перьев с рыхлым опахалом. Ноги ксеномоа покрыты короткими перьями до пальцев.
В Исландии, несмотря на общее потепление климата, господствует сезонный климат с прохладным влажным летом и мягкой снежной зимой. Многие птицы Исландии улетают на юг, на побережье Африки или на острова Атлантического океана – Канарские или Новую Азору. Северный ксеномоа является постоянным жителем острова, и в процессе эволюции он выработал приспособления, позволяющие нормально существовать в условиях снежной исландской зимы.
Зимой оперение ксеномоа зимой значительно гуще, чем летом. В это время на ногах птицы отрастают более длинные и широкие перья, позволяющие сохранять тепло. Кроме того, мелкие жёсткие перья отрастают по краям пальцев. Они помогают птице свободно ходить и бегать по снегу, не проваливаясь, несмотря на то, что к зиме северный ксеномоа сильно жиреет. К зиме оперение птицы меняет окраску на белую. Края перьев зимнего оперения имеют отдельные крючковидные бородки, которые обеспечивают сцепление перьев в единый плотный покров, позволяя птице выдерживать холодный зимний ветер.
Летнее оперение северного ксеномоа окрашено в коричневый цвет. На каждом пере есть узкие поперечные полосы белого цвета, отчего окраска птицы кажется рябой, как у некоторых пород домашних кур. Такая окраска помогает птице маскироваться в лесу. В летнем оперении у самцов есть пёстрый узор на голове – чередующиеся широкие полосы чёрного и белого цвета. Он используется для установления отношений доминирования – соперничающие самцы распушают перья на голове и демонстрируют его, нагибая голову. Неизменной чертой как в летнем, так и в зимнем оперении птиц являются красные «брови», особенно крупные у самцов. В брачный сезон кровеносные сосуды «бровей» заполняются кровью, и растяжимая ткань «бровей» сильно увеличивается в размерах, становясь видимой издалека.
Северный ксеномоа является растительноядной птицей. У него массивный, короткий и высокий клюв, с помощью которого птица может обкусывать даже побеги хвойных деревьев. Эта птица ест листья и траву, раскапывает сильными ногами землю, разыскивая корни и клубни. Осенью стада ксеномоа пасутся в лесу, поедая ягоды и семена травянистых растений. Зимой этим птицам приходится переходить на более однообразный рацион – ксеномоа раскапывают прошлогоднюю траву и поедают молодой прирост хвойных деревьев.
Вне сезона размножения, с осени до ранней весны, птицы бродят по лесам и кустарникам большими стадами, насчитывающими до 50 – 60 особей. В брачный сезон, сразу после таяния снега, самцы становятся агрессивными и начинают брачные турниры. Во время турнира самцы вытягиваются вертикально, распушают перья на голове и шее, и начинают громко хлопать крыльями. Если такой поединок не позволяет выявить сильнейшего, самцы дерутся, нанося друг другу удары грудью и боками. Часто самец вцепляется клювом в оперение противника и выдирает у него пучок перьев. Сильнейший самец собирает гарем из 5 – 8 самок, которые гнездятся совместно на его территории. Гнёзда самок располагаются на расстоянии нескольких метров одно от другого. В кладке каждой самки 7 – 9 яиц с пятнистой коричневой скорлупой. Инкубация длится 46 дней. Птенцы северного ксеномоа хорошо развитые и самостоятельные. Они покрыты густым пухом жёлтого цвета с чёрными продольными полосами на спине и голове. До зимы молодая птица интенсивно растёт и набирает вес до 15 килограммов. Молодые самки гнездятся в возрасте около трёх лет.
Главный враг ксеномоа – утбурд, очень крупная нелетающая сова. При нападении этого хищника ксеномоа не убегает, а защищается ударами ног и клюва.

«Морской стервятник», грифовый поморник (Thalassogryps nudiceps)
Отряд: Ржанкообразные (Charadriiformes)
Семейство: Поморники (Stercorariidae)
Место обитания: Северная Атлантика, от Исландии до Новой Азоры, побережья Старого и Нового Света в умеренной и субтропической области.
В эпоху человека чайки были одной из процветающих групп водных птиц. Залог их успеха в эпоху человека – сравнительно быстрое развитие (в противоположность им птенец альбатроса, например, развивался, сидя в гнезде около 9 месяцев), и гибкое поведение, позволяющее приспособиться к новым условиям существования. В эпоху человека некоторые виды чаек стали обычными обитателями городов и свалок, а также портов. Лёгкость адаптации и широкое распространение помогли этим птицам пережить эпоху человека с минимальным ущербом, и в неоцене они успешно продолжили своё существование.
В неоцене одна группа чаек, поморники, достигла значительного эволюционного успеха. Среди них появились виды, заменившие трубконосых птиц, численность которых снизилась на рубеже голоцена и неоцена. А один вид превратился в настоящего хищника, который успешно конкурирует с морским орлиным вороном на побережье северных морей.
В Северной Атлантике обычным обитателем морских побережий является грифовый поморник, который также носит название «морской стервятник». Это довольно крупная плотоядная птица: он весит до 3 кг при размахе крыльев около 2 метров. Оперение этой птицы тёмно-бурое, и только концы крыльев белые с несколькими чёрными маховыми перьями. Такие контрастные отметины используются для бескровного разрешения внутривидовых конфликтов: конфликтующие птицы просто раскрывают крылья и демонстрируют себя сопернику. Так они оценивают визуальный размер и силу друг друга, не вступая в драку. В это время обе птицы кричат неприятными визгливыми голосами.
Название птицы подчёркивает как её внешность, так и образ жизни. У грифового поморника передняя часть головы и шеи покрыта голой грифельно-серой кожей без перьев. Зато перья на темени и боках головы удлинённые, и образуют подобие горизонтально расположенного хохла. Приподнимая его, птица выражает собственное эмоциональное состояние и подаёт сигналы сородичам – это очень важно, чтобы избежать внутривидовых конфликтов, которые часто случаются у этих птиц.
Грифовый поморник питается падалью различного рода. Обычно он летает над морем, подобно альбатросам, и подхватывает клювом мёртвую или ослабевшую рыбу и сельдевых кальмаров с поверхности воды. Кроме того, грифовые поморники поедают погибших гигантских морских птиц на побережьях, и нападают на их птенцов в колониях. Группы птиц этого вида патрулируют берега в поисках падали, выброшенной морем. После шторма грифовые поморники большими стаями собираются на трупах акул-кашалотов и других крупных обитателей моря. Острый клюв с крючкообразно загнутым кончиком помогает птице разорвать даже прочную кожу акулы.
Став береговым хищником, грифовый поморник утратил некоторые навыки, которыми обладали его предки. Плавательные перепонки на лапах этой птицы редуцированы, и грифовый поморник никогда не садится на воду. При необходимости (например, чтобы подхватить добычу) он может лишь «пробежать» против ветра некоторое расстояние по воде, быстро шлёпая ногами и раскрыв крылья, чтобы создать подъёмную силу. Нырять грифовый поморник совсем не умеет, поэтому мелкие птицы морских побережий легко спасаются от этого хищника, скрываясь под водой.
Эта птица гнездится парами, не образуя колоний, а на крупной добыче собирается стаями. Стаи этих птиц временные, их состав случаен и чётко выраженной иерархии в них нет. Пока пищи много, птицы не обращают внимания на сородичей и терпимо относятся к их присутствию. Если добыча невелика, между кормящимися птицами вспыхивают конфликты с демонстрацией силы.
Грифовый поморник образует пары только на один сезон размножения. Он гнездится на земле, выбирая для размножения небольшие острова, где нет наземных хищников. В кладке этого вида одно яйцо, и только в благоприятные годы может быть два. Птенцы выклёвываются в пуху, и у них уже голая передняя часть головы. Первые дни они малоподвижны и сидят в гнезде, реагируя только на приближение родителей. С пятидневного возраста они начинают ходить и активно выпрашивать у родителей пищу, конкурируя друг с другом. При недостатке пищи более сильный птенец может убить слабого и съесть его.
В месячном возрасте у птенца начинается рост перьев на крыльях и в хвосте, а трёхмесячный птенец уже полностью оперённый. Ювенильная окраска у грифового поморника отличается от взрослой – у молодых птиц белое оперение на голове, а оголённая кожа чёрная. В возрасте пяти месяцев молодая птица становится полностью самостоятельной. В годовалом возрасте оперение меняется на характерное для взрослых птиц. Ещё через год молодые птицы становятся способными к размножению.
Грифовый поморник совершает сезонные миграции вдоль океанского побережья. Весной эта птица залетает далеко на север и гнездится. Осенью взрослые птицы и молодняк отправляются на юг.

Идею о существовании этого вида высказал Семён, участник форума.

Водяная короткохвостка (Motacinclus novazorae)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Трясогузковые (Motacillidae)
Место обитания: Новая Азора, горные ручьи.

Рисунок Александра Смыслова

Расширение Атлантического океана привело к появлению в средней части океана прерывистой цепочки островов. Уже в эпоху человека крупным островом была Исландия, а Канарские и Азорские острова представляли собой архипелаги. В неоцене вулканическая деятельность привела к формированию на месте Азорских островов одного крупного острова Новая Азора.
Фауну Новой Азоры образуют потомки как видов, завезённых человеком, так и видов, мигрировавших естественным путём из Европы. Они заняли все возможные экологические ниши на острове, а тропическая природа и обилие пищевых ресурсов позволили некоторым из них стать узкоспециализированными формами.
В прохладных горных ручьях Новой Азоры водится небольшая певчая птица, умеющая нырять и ловко бегать по дну, цепляясь лапами за камни. Она похожа на оляпок (Cinclus), но не является их потомком или родственником. Эта птица – водяная короткохвостка, которая произошла от жёлтой трясогузки (Motacilla flava), мигрировавшей на Азорские острова в ледниковую эпоху на рубеже голоцена и неоцена. Эта птица изначально обитала вблизи воды, и её потомки развили эту способность ещё дальше.
Водяная короткохвостка – птица размером со скворца. Её облик лишь немногими чертами указывает на то, что птица приспособлена к жизни в воде, но по образу жизни это полноправный житель быстрых горных ручьёв. У этой птицы обтекаемое тело, голова конической формы, сравнительно короткие округлые крылья и короткий прямо срезанный хвост. От предков-трясогузок у этой птицы сохранилась привычка покачивать хвостом. Эта особенность поведения выражает эмоциональное состояние птицы и используется в брачных демонстрациях. Оперение водяной короткохвостки смазано обильными выделениями копчиковой железы, поэтому, выскочив из воды, птица остаётся совершенно сухой. Кроме того, она сохранила одну из преадаптаций, которая существовала у трясогузок: кожистые крышечки у ноздрей.
Основная окраска оперения этой птицы зеленоватая. Кроющие перья крыльев у этой птицы тёмные с широкой светло-зелёной каймой, поэтому верх тела птицы выглядит пятнистым. Нижняя часть тела резко контрастирует с верхом – она жёлтая: эта особенность сохранилась от предка. От клюва через глаза по боковым сторонам шеи к крыльям тянутся чёрные полосы, разделяющие окраску верхней и нижней частей тела. Короткий хвост чёрный, на кончиках перьев есть белые пятна.
Ноги водяной короткохвостки хорошо приспособлены к тому, чтобы бегать по скользким от водорослей и воды камням. На нижней поверхности длинных пальцев развивается множество роговых щетинок, помогающих цепляться за опору. Эта птица передвигается бегом, а не прыжками, как многие певчие птицы. Водяная короткохвостка сравнительно редко летает, а ради корма и защиты от хищника предпочитает нырять в воду. Иногда птица разгоняется в воздухе, складывает крылья и ныряет в воду, словно брошенный камень. Под водой эта птица благодаря особой форме тела не затрачивает усилий, чтобы держаться на глубине – течение прижимает её ко дну. Пища водяной короткохвостки – личинки насекомых и молодняк мелких крабов. Эта птица ловит также более крупных крабов, которых расклёвывает на прибрежных камнях. Иногда эти птицы сами становятся добычей рыб, заплывающих из моря в короткие реки Новой Азоры, или крупных крабов, которые могут разорять их гнёзда и поедать птенцов.
Водяная короткохвостка селится в прибрежной растительности. Каждая особь заявляет о правах на территорию серией громких сдвоенных криков. Если соперник не удаляется, хозяин территории встречает его, демонстрируя свою окраску. Он распушает перья на животе, вытягивает тело вертикально и раскрывает хвост веером. После такой демонстрации хозяин территории готов силой прогнать пришельца.
Пара у этих птиц образуется на один сезон гнездования, и распадается вскоре после выведения птенцов. Птицы устраивают гнездо в норах, щелях между камнями и других укрытиях, куда не сможет проникнуть хищник. В кладке этого вида насчитывается до 4 яиц. За голыми и слепыми птенцами ухаживают оба родителя. Родители выкармливают их преимущественно мягкими личинками насекомых. Примерно через 43 – 45 дней полностью развитые птенцы уже не нуждаются в родительской заботе, и пара взрослых птиц распадается. Молодые птицы впервые гнездятся в возрасте 7 – 8 месяцев. Продолжительность жизни не превышает 4 года.

Этот вид птиц открыл Семён, участник форума.

Шилоклювый исландский крапивник (Mundariornis subulatorostris)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Крапивники (Troglodytidae)
Место обитания: Исландия, леса и кустарники.

Рисунок Семёна

Исландия – остров, населённый преимущественно птицами. Они занимают разнообразные экологические ниши, в том числе те, которые на континентах занимают млекопитающие. Самые крупные жители острова – крупные нелетающие птицы, хищники и травоядные. Но, кроме них, на острове живут многочисленные виды птиц, ведущие такую же жизнь, как их континентальные сородичи. Основу птичьего населения острова составляют мелкие воробьиные птицы, потомки немногих мигрантов с материков. Заселение Исландии происходило двумя путями – из Старого и Нового Света. Явным признаком североамериканского влияния на фауну острова является присутствие представителей семейства крапивников. В эпоху человека в Евразии существовал лишь один вид этих птиц, но в Новом Свете жило множество родов и видов этих птиц. Очевидно, один из американских крапивников, переживших эпоху человека, сумел после отступления ледников расселиться на север, а затем его потомки через южную оконечность Гренландии расселились в Исландию. На новом месте обитания предковые крапивники разделились на несколько видов, занимающих разные экологические ниши и не конкурирующих друг с другом. Самый распространённый вид исландских крапивников – шилоклювый исландский крапивник, наиболее «универсальный» вид этой группы, распространённый практически во всех доступных местообитаниях острова.
Шилоклювый исландский крапивник – подвижная мелкая птица (длиной около 10 – 12 см) плотного телосложения. У него короткие округлые крылья, и он хорошо летает, хотя значительную часть времени проводит, лазая по стволам деревьев. Оперение этой птицы имеет поперечно-полосатый рисунок – каждое перо покрыто очень узкими поперечными полосками, которые складываются в единый рисунок. Основной фон окраски птицы желтовато-коричневый, полосы красновато-коричневые. На груди полос нет, есть лишь отдельные тёмные пятна на более светлом фоне. Самец не отличается от самки по окраске; он лишь немного мельче её.
Эта птица отличается ловкостью и проворством. Благодаря цепким лапам с крючковатыми когтями этот крапивник умеет ловко лазать по стволам деревьев, даже вниз головой. Хвост этой птицы заострённый; рулевые перья имеют прочные стержни, выступающие из опахала и играющие роль опоры, когда птица добывает пищу на стволе дерева. Это черта, развившаяся к шилоклювого исландского крапивника конвергентно с дятлами, которые не преодолели морских просторов и не поселились в Исландии. Лазая по стволу, этот крапивник использует хвост как дополнительную опору. Сидя на ровной поверхности или на ветке, птица держит хвост вертикально, периодически подёргивая им.
У шилоклювого исландского крапивника острый, крепкий и прямой клюв «универсального» типа. Он хорошо подходит для добывания пищи различными способами. Зимой этот вид птиц питается различными насекомыми, которых добывает среди мха и из-под коры деревьев. Шилоклювые исландские крапивники следят за крупными птицами ксеномоа, и охотно кормятся на земле, когда эти гиганты раскапывают снег в поисках пищи. Кроме того, этот крапивник в любое время года охотно разыскивает паразитов в оперении ксеномоа (отсюда его название: латинское “mundare” – чистить). Шилоклювый исландский крапивник служит для ксеномоа отличным сторожем: благодаря острому зрению и слуху он заблаговременно предупреждает их о появлении врагов.
Шилоклювый исландский крапивник унаследовал от своих предков навыки выдающегося строителя. У этого вида самец начинает строить гнездо очень рано, едва только сходит снег. Он разыскивает траву и собирает растительные волокна, чтобы плести из них шаровидное крытое гнездо с узким входом. Это гнездо самец прочно вплетает в «лапу» ели, скрепляя травой ветки на её кончике, и изгибая ветки по форме будущего гнезда. Готовое гнездо этой птицы висит под «лапой» ели и скрыто таким способом от взглядов хищников.
В отличие от многих видов крапивников, шилоклювый исландский крапивник – моногам. Такая особенность поведения связана со спецификой мест его обитания: сезон выращивания птенцов в Исландии длится лишь часть года, и в это время птицы должны успеть выкормить два поколения птенцов. У полигамных видов птенцов выкармливает преимущественно самка, а самец лишь изредка навещает её и эпизодически принимает участие в кормлении птенцов. У шилоклювого исландского крапивника пара совместно выкармливает выводок, не распадается в течение лета и в течение летнего сезона может вырастить два выводка по 4 – 6 птенцов.

Идею о существовании этого вида птиц высказал Семён, участник форума.

Исландская крылоножка (Manuptera cursoria)
Отряд: Рукокрылые (Chiroptera)
Семейство: Обыкновенные летучие мыши (Vespertilionidae)
Место обитания: Исландия, различные ландшафты с древесной растительностью.

Рисунок Александра Смыслова

На протяжении всей своей геологической истории Исландия не была связана с какими-либо массивами суши. Поэтому настоящие наземные животные не могли появиться на острове естественным путём. Коренные обитатели этого острова – потомки летающих или морских видов животных. Лишь в эпоху человека и в короткий период между вымиранием человечества и оледенением на острове обитали наземные четвероногие – потомки завезённых домашних и диких животных. Но ледник полностью уничтожил эту фауну, и остров был заселён вновь лишь после того, как освободился от сплошного ледяного покрова.
Среди животных, заселивших остров, первыми были насекомые и птицы. Представители млекопитающих Исландии в эпоху неоцена – летучие мыши, которые смогли преодолеть морские проливы, и приспособиться к суровому зимнему климату острова. Один из видов исландских рукокрылых занял своеобразную экологическую нишу – он отчасти заменил отсутствующих здесь мелких наземных млекопитающих, и в значительной степени утратил способность к полёту. Этот вид – исландская крылоножка, мелкий вид рукокрылых, потомок одного из видов рода вечерниц (Nyctalus), обычного для Европы в эпоху человека. Она является своеобразным аналогом новозеландских летучих мышей футлярокрылов (Mystacina), известных в эпоху человека.
Исландская крылоножка имеет небольшой размер – длина тела животного вместе с головой не превышает 12 – 15 сантиметров. Когда она передвигается, её легко можно принять за грызуна или насекомоядное – настолько уверенно это животное чувствует себя на земле. У этой летучей мыши голова похожа на головы наземных млекопитающих – на ней нет выростов, придающих причудливый облик видам рукокрылых, ведущим более традиционный образ жизни. Глаза исландской крылоножки небольшие, направленные вперёд и немного в стороны. У этого животного узкие щелевидные ноздри и хорошее обоняние. Уши исландской крылоножки сравнительно короткие, направленные в стороны и немного вперёд. Хорошо развитые козелки – наследие предков, в совершенстве владевших навыками эхолокации. У исландской крылоножки сохранилась способность к эхолокации, и животное активно пользуется ею в сумерках. Наружная поверхность ушей обильно покрыта шерстью, и бахрома длинных жёстких волосков окаймляет уши. Несколько удлинённых волосков на морде выполняют роль вибриссов, характерных для большинства мелких наземных млекопитающих. Череп низкий и широкий, с коротким лицевым отделом.
Челюсти животного вооружены островершинными зубами – исландская крылоножка питается разнообразной пищей животного происхождения.
Тело животного покрыто густой шерстью рыжевато-коричневого цвета; на нижней части головы шерсть желтоватая.
Самая замечательная особенность этого млекопитающего – приспособление к наземному образу жизни. Исландская крылоножка очень плохо летает – она с трудом взлетает с земли, и редко может пролететь больше двадцати метров. Крылья этого животного укороченные, округлых очертаний, летательная перепонка охватывает только бёдра задних конечностей. Большой палец крыла стал крупным, а в его основании развилась роговая подушечка, на которую животное опирается при движении. Подвижность большого пальца позволяет животному обхватывать ветки, зажимая их между большим пальцем и опорной подушечкой. На большом пальце развит крупный коготь, позволяющий цепляться за опору. Перепонка крыльев сверху покрыта шерстью. Короткий хвост почти свободен от перепонки – она включает лишь основание хвоста животного.
Задние лапы этой летучей мыши вывернуты коленками назад – это наследие от хорошо летавших предков. Исландская крылоножка умеет ловко карабкаться по стволам деревьев, бегает по земле, и даже умеет довольно высоко прыгать. Благодаря подвижным большим пальцам это рукокрылое умеет лазить даже по тонким веткам.
Исландская крылоножка ведёт сумеречный образ жизни, днём прячется в дуплах и щелях среди камней. Этот вид ведёт одиночный образ жизни, или собирается небольшими скоплениями, насчитывающими и самцов, и самок. Спаривание у этих летучих мышей происходит в начале осени, и зародыш начинает развиваться в организме матери обычным образом. Когда самка впадает в спячку, развитие зародыша тормозится, и в течение зимы он пребывает в «законсервированном» состоянии. В конце весны самка рождает одного детёныша. Он долгое время висит у неё на животе, прицепившись когтями к складкам кожи. Повзрослев, детёныш перебирается на спину матери, но продолжает крепко держаться за неё, готовый к внезапному взлёту матери в случае опасности. Позже самка оставляет детёныша в укрытии и возвращается к нему для кормления. Повзрослевший детёныш сопровождает мать на охоте и учится самостоятельно добывать пищу.
Эти рукокрылые поедают любую пищу животного происхождения, которую в состоянии найти. Обычно исландская крылоножка охотится на насекомых, но также охотно питается падалью и разоряет гнёзда мелких птиц.
Зимой животные этого вида собираются большими скоплениями, насчитывающими до сотни особей, в надёжных непромерзающих укрытиях, и впадают в глубокую спячку. В это время температура тела животных падает почти до температуры окружающей среды. В таком состоянии все жизненные процессы животного сильно замедляются, и даже старение организма происходит значительно медленнее. Очевидно, в этом кроется секрет долголетия этих небольших животных – исландская крылоножка может дожить до 15 лет.

Идею о существовании этого вида животных высказал Семён, участник форума.

Твердозуб-великан (Aepychrysomela trachydentata)
Отряд: Жесткокрылые, или Жуки (Coleoptera)
Семейство: Листоеды (Chrysomelidae)
Место обитания: Исландия, луга и кустарники.

Рисунок Ламберта

В фауне островов часто отсутствуют представители групп животных, весьма обычных на континентах, и зачастую у них появляются совершенно неожиданные экологические аналоги. Например, до появления человека на Новой Зеландии отсутствовали грызуны, и их отчасти заменяли вета – гигантские нелетающие прямокрылые (Deinacridae). После появления на островах крыс и других мелких млекопитающих и после исчезновения человека вета стремительно вымерли. В Исландии эпохи неоцена появилась настоящая островная фауна, сформированная потомками видов, попавших на остров естественным путём. На острове нет грызунов, и их место в природе поделили между собой птицы и насекомые. Потомок одного из европейских видов жуков-листоедов, крупный жук твердозуб-великан, заменяет в Исландии хрущей и является самым крупным насекомым на острове. Его появление стало возможным, поскольку массивные хрущи не смогли преодолеть морские пространства, отделяющие остров от континентов.
Личинка твердозуба-великана живёт в почве. Это скорее исключение среди листоедов, чья личинка, как правило, свободноживущая. Предельная длина личинки – около 7 см. Её тело покрыто тонкой эластичной кутикулой, на которой торчат направленные назад щетинки. По бокам тела эти щетинки складываются в продольные ряды, а на верхней стороне тела их немного, и они растут поодиночке. Плоская крепкая голова служит личинке для рытья почвы. Мощными жвалами она перегрызает корни, если они мешают ей рыть тоннели. Деятельность личинки помогает аэрировать почву и благоприятствует росту травы, но сама личинка питается корнями трав, которые прорастают в её тоннели. Развитие личинки длится около трёх лет, а при холодной зиме может затягиваться до четырёх лет.
Метаморфоз начинается весной, вскоре после таяния снега, и завершается в начале лета. Взрослый жук выглядит очень красиво. У него яркая голубая окраска головы, груди и надкрыльев с сильным металлическим блеском; нижняя часть тела чёрная. Тело взрослого жука имеет цилиндрическую форму и очень прочные покровы. Его длина до 4 см. Взрослые твердозубы-великаны хорошо летают. Очевидно, полёт и крупные размеры тела развились у них как приспособление, позволяющее противостоять сильным морским ветрам, обдувающим остров. Задняя пара ног у этих жуков более крупная, чем остальные, хотя жук не умеет прыгать. В этой паре ног располагаются мешочки для гемолимфы и сильные мускулы.
Жуки этого вида появляются как раз в то время, когда травы начинают формировать семена. Благодаря очень крепким челюстям дробящего типа этот жук легко разгрызает семена злаков на любой стадии зрелости. Таким образом, жук отчасти заменяет на острове отсутствующих грызунов. У твердозуба-великана нет строгой пищевой специализации на любой стадии развития.
Такое крупное насекомое не выжило бы в мире крупных птиц, не имея дополнительных защитных приспособлений. Твердозуб-великан защищается с помощью химического оружия – ядовитой гемолимфы, которая скапливается в мешочках, расположенных в бёдрах задней пары ног. Схваченный, он выделяет её в небольшом количестве из специальных каналов, открывающихся в суставы. Попадание гемолимфы на слизистые оболочки хищника (как правило, птицы) вызывает сильную боль, которая, однако, довольно быстро проходит. Окраска жука хорошо воспринимается птицами, и надолго запоминается ими, что ограждает это насекомое от повторных нападений.
Во время полярного дня самцы твердозуба-великана активны круглосуточно и разыскивают самок с помощью острого обоняния. После спаривания самка откладывает яйца в почву, наполовину закопавшись с помощью сильных задних ног. Имаго этого вида живут до первых заморозков в начале осени.

Травяная блоха (Brachytalitrus geopulex)
Отряд: Бокоплавы (Amphipoda)
Семейство: Морские блохи (Talitridae)
Место обитания: Исландия, болотистые луга, прибрежные районы.
Фауна беспозвоночных в Исландии беднее, чем на материках. Это связано с удалённостью острова от ближайшей суши, и с его изоляцией на протяжении всей своей геологической истории. Поэтому в Исландии отсутствуют многие обычные группы беспозвоночных, характерные для материков. Зато относительная бедность фауны наземных беспозвоночных позволила некоторым морским видам успешно освоить новые места обитания. Особенно большого успеха в этом достигли полуназемные виды ракообразных – бокоплавы. Семейство морских блох, или талитрид, очень характерно для прибрежных районов материков, но в Исландии один из видов этих ракообразных освоил жизнь вдали от побережий. Это травяная блоха – небольшой вид ракообразных. Она не сравнится по размерам тела с наземными крабами, обитающими в тропиках, но её холодостойкость помогает ей успешно выживать в суровом сезонном климате Исландии. Кроме того, она компенсирует небольшой размер очень большой биомассой. В среднем, на одном квадратном метре острова обитает один взрослый рачок этого вида. Но в некоторых местах травяные блохи очень редки (например, в горах), зато в других частях острова их численность может быть очень большой.
Травяная блоха названа так за свой облик и особенности поведения. У этого рачка короткое и высокое тело, сжатое с боков, как у настоящей блохи. Благодаря такой форме тела травяная блоха легко движется среди травы, разыскивая корм или спасаясь от врагов. В размерах у этого ракообразного проявляется половой диморфизм: длина тела самки около 12 миллиметров; самец мельче – не более 8 миллиметров. Тело этого рачка имеет коричневую окраску и прочные водонепроницаемые покровы. Для пополнения запасов воды рачок ищет лужи или собирает по утрам росу. Чтобы иметь возможность дышать на суше, травяная блоха выделяет капли слюны, которой смазывает жабры, чтобы они не подсыхали, или размазывает по жабрам росу или дождевую воду.
Органы чувств этого рачка приспособлены к наземной жизни. Крупные глаза состоят из множества мельчайших фасеток, обеспечивающих хорошее зрение. Антенны короткие, но покрыты волосками, увеличивающими чувствительную поверхность.
Травяная блоха прыгает, резко распрямляя брюшко, обычно подогнутое под грудные сегменты, и отталкиваясь уроподами – последними тремя парами брюшных ног. Эта особенность поведения также послужила причиной для названия животного. Травяная блоха может прыгать на расстояние до 30 см, и способна сделать несколько прыжков подряд. Спасаясь от врага, рачок резко меняет направление прыжков, и поймать его очень сложно. Этот вид ведёт активный образ жизни и обитает в траве или среди низкорослых кустарников. В лесу травяные блохи выбирают места, не густо поросшие деревьями.
Травяная блоха питается подгнивающими частями растений, и деятельность этих рачков играет очень большую роль в процессах разложения растительных остатков. Весной травяная блоха может немного вредить растительности: она охотно поедает молодые нежные побеги трав, и часто подгрызает стебли у основания. Для пополнения запасов кальция в организме травяные блохи могут поедать пищу животного происхождения – падаль и непереваренные кости из погадок утбурда, гигантской нелетающей совы.
Подобно своим предкам, травяная блоха размножается в морской воде. Этот вид собирается в огромные стаи и мигрирует к океану, ориентируясь по солнцу. Стимулом для размножения является определённая фаза Луны. Животные мигрируют к океану, приурочивая размножение к полнолунию и времени самых высоких приливов. Под водой самец спаривается с самкой, и некоторое время сидит у неё на спине, отгоняя от неё конкурентов. Почувствовав, что самка отложила яйца, он покидает её и выходит на берег. Самцы скрытно возвращаются на сушу небольшими группами.
Самка вынашивает икру и потомство на протяжении двух недель. У этого вида ракообразных прямое развитие – из яиц выводятся миниатюрные копии взрослых животных, которые не умеют прыгать. Они развиваются в приливно-отливной полосе на побережье Исландии в течение нескольких месяцев, и мигрируют на сушу в конце лета при длине около 5 миллиметров. Следующие несколько линек молодые животные претерпевают на суше, иногда на расстоянии нескольких десятков километров от морского побережья. Они мигрируют в глубину острова вдоль берегов рек или по тенистым оврагам, где меньше риск высохнуть.
Замечательна способность травяных блох ориентироваться на местности. Они унаследовали её от своих предков, обитавших на литорали. Молодые животные запоминают взаимное положение солнца и морского берега в местах, где вывелись: в первые недели их жизни происходит «настройка» их биологических ритмов. В дальнейшем эти животные безошибочно возвращаются для кладки яиц в родные места, даже если живут в густой траве или в лесу, и не видят горизонта. Для ориентации им вполне хватает солнечного света – рачок определяет положение солнца на небе, и движется под определённым углом к нему, делая поправку на время.
Это ракообразное становится половозрелым на втором году жизни, но при тёплой зиме животные, которые вывелись в прошлом году, также принимают участие в размножении.
Это ракообразное обладает способностью выживать в условиях холодной исландской зимы. Травяная блоха зимует, глубоко закопавшись в лесную подстилку.