Эта глава написана на основе работы Ника, участника форума.

В неоцене Северный Ледовитый океан изменился подобно своему антиподу, Антарктике. Тёплое экваториальное течение Гольфстрим отклонилось от берегов Европы, смягчив климат Гренландии, а его место у европейских берегов занял холодный Антигольфстрим. Азия незначительно сместилась на юг и соединилась с Северной Америкой, образуя обширный Берингийский перешеек. В результате Северный Ледовитый океан утратил связь с Тихим и течения в нём могут двигаться лишь в одном направлении, описывая огромную петлю вдоль берегов Северной Америки и Евразии и постепенно отдавая своё тепло суше. В результате у берегов Евразии стало несколько холоднее, а в центре океана образуется ледяной массив, влияющий на климат северного побережья материка.
Смещение Гольфстрима повлияло на климат островов Арктического Архипелага: здесь стало чуть мягче лето, весна стала более ранней, а осень – более затяжной и тёплой. На Баффиновой Земле стало быстрее вскрываться море и начал таять снег. И в это время начинается новый год в жизни одной из обитающих на острове птиц – гуся-путешественника.

Апрель

Солнце всё дольше задерживается над горизонтом, и у группы скал наконец-то появились участки земли. Солнце стоит низко над горизонтом даже в полдень, но поверхность скалы обращена прямо к нему, и лучи падают на неё почти отвесно. Днём скала ощутимо нагревается, постепенно отдавая своё тепло окружающей земле, и снег вокруг неё тает. Здесь уже пробивается молодая трава – в верхнем слое скудной тундровой почвы просыпаются семена, корневища и луковицы травянистых растений. Период вегетации в этих местах довольно короткий, и растениям приходится рано начинать свой рост, чтобы успеть дать семена и накопить достаточно питательных веществ до того, как солнце уйдёт и на землю упадёт снег, не тающий больше полугода. Солнце нагревает поверхность камней, и растения, угнездившиеся в земле между ними, постепенно оживают. Набухают почки, разворачиваются первые нежные листья, а среди них уже видны зачатки бутонов. Растения готовятся к цветению, не теряя времени, и их цветки раскроются, как только солнце станет пригревать подольше. Растения выглядят хрупкими и нежными, но они удивительно выносливы. Заморозки могут возвращаться, а мрачные тучи ещё не раз укроют снегом нежную зелень. Но мороз и снег не страшны растениям севера, и вскоре северная тундра покроется ковром низкорослых трав и яркими пятнами цветов.
С рыхлого снега к поверхности камня скользнула тень небольшого зверя, похожего на лисицу с короткими округлыми ушами. Это молодой кеелут – местный хищник из семейства псовых. Он ещё молод: это подросток, покинувший семейную группу и ещё ни разу не принимавший участие в размножении. Он провёл детство в родительском клане – вначале детёнышем под опекой матери и старших братьев и сестёр, а затем на правах старшего брата для нового выводка детёнышей. Он участвовал в охотах клана, ловил мелкую добычу и таскал её в семейное гнездо, где значительная часть добычи доставалась его матери, ухаживающей за очередным выводком. Он также видел, как его старшие братья и сёстры просто не возвращались с охоты, и их запах в гнезде постепенно слабел, а потом и вовсе исчезал после очередной смены подстилки в логове. Они не гибли – молодой кеелут во время охоты натыкался на следы со знакомым запахом и видел вдалеке силуэты сородичей. Так всегда бывало: подросшие дети покидали родителей и начинали самостоятельную жизнь. В прошлом году, после рождения у его матери очередного выводка, отношения в родном клане стали слишком напряжёнными. Его младшие братья и сёстры подросли и начали заявлять права на добычу и норы, и этому кеелуту приходилось всё чаще огрызаться на них, отстаивая свои права на отдых и добычу. Постепенно он стал всё дольше задерживаться на охоте, а затем и вовсе устроил собственное логово на краю родительской территории, где и отдыхал от напряжённых семейных отношений. А когда начал таять снег, он и вовсе покинул клан, отправившись на поиск новой территории для самостоятельной жизни. Там, где он жил прежде, родительская пара просто не даст ему обзавестись собственным потомством.
Зверь прижался к нагретой скудными лучами солнца поверхности камня, впитывая тепло своим зимним мехом, который ещё не начал линять. Однако зверь не должен терять бдительности: здесь водятся хищники, представляющие опасность для него самого. Поэтому зверь не смыкает глаз, а его уши движутся и ловят звуки окружающего мира – добыча и враг могут появиться с любой стороны.
Похоже, весеннее тепло привлекло сюда не только кеелута: на проталине хищник увидел зайца. Зверь кормился молодой травой, и голод, похоже, взял верх над осторожностью. Кеелут со своим белым мехом не слишком сильно выделяется на фоне камней: издалека он выглядит как шапка не стаявшего снега. Зато зимний мех зайца на фоне земли и первой чахлой поросли травы выдал зверька. Запах добычи доносится до носа хищника, и кеелут, не меняя позы, начинает следить за зайцем. Не подозревая о присутствии хищника, зверёк щиплет молодую траву. Иногда он оказывается настолько поглощён этим занятием, что даже его длинные уши не движутся, когда он ест – заяц явно уверен в отсутствии хищников поблизости. Но охота уже началась: кеелут осторожно подобрал под себя задние лапы, а его тело напряглось, готовясь к нападению. Запах добычи приятно щекотал его ноздри, а глаза хищника отчётливо видели белый силуэт зайца на фоне талого снега и чёрной земли. И в тот момент, когда заяц потянулся за очередными травинками, кеелут рванулся вперёд и схватил неосторожную жертву. Челюсти сомкнулись на шее зайца, хищник свирепо встряхнул его, и тело добычи перестало биться у него в зубах. Впервые за неделю ему повезло по-настоящему: до этого его добычей были лишь мелкие мышевидные грызуны, которые лишь раззадоривали аппетит, но практически не утоляли голода. А сейчас ему попалась настоящая добыча, которая стоит усилий, затраченных на её поимку. Зубы кеелута вонзились в тёплое мясо, а ветер унёс клочья белой зимней шерсти зайца.
Природа Севера постепенно освобождается от зимнего сна. На море уже давно треснул лёд, а течение унесло его прочь от берега. И сейчас в волнах видны гладкие спины крупных морских обитателей, похожих скорее на дельфинов эпохи человека. Эти спины серого цвета с небольшими чёрными и белыми крапинками. Когда морские обитатели выныривают из воды, становятся видны их длинные клювы, а в воздух поднимаются облачка пара из ноздрей. Они держат курс прямо на берег, и волны прибоя выносят их прямо на галечный пляж. Это не дельфины, не китообразные, и вообще не млекопитающие: на берег, отталкиваясь ластами, выбираются неуклюжие китовые олуши. Они провели зиму в открытом море, держась подальше от сплошных ледовых массивов, где невозможно найти отдушины для дыхания. В воздухе далеко разносятся их трубные крики. Птицы собираются на берегу, чтобы вывести потомство, и это очень трудное дело для таких гигантов. Они должны будут инкубировать яйцо на лапах, согревая его плавательными перепонками и прикрывая складкой кожи, соединяющей лапы и хвост. На берегу эти птицы оказываются неуклюжими и медлительными, но их огромные клювы, вооружённые зубовидными выростами по краю, могут отогнать от колонии даже крупного хищника.
Кеелут проходит рядом с этими птицами, принюхиваясь и озираясь. Он ещё не встречал таких птиц, потому что не охотился так далеко от дома. Они слишком крупны, чтобы он мог напасть на взрослую китовую олушу. Его присутствие всё же заставляет этих птиц волноваться. Они кричат и щёлкают клювами, а одна из них даже поползла в его сторону, отгребая гальку сильными, но не пригодными для полёта крыльями. Кеелут увидел это движение и быстро отбежал в сторону. Увидев это, птица сочла свою задачу выполненной и улеглась на пляже, время от времени приподнимая голову и подавая голос. Однако кеелут не ушёл – он продолжил обходить стаю китовых олуш, присматриваясь к этим птицам. Им движет любопытство: съеденный заяц позволит ему не ощущать голод в течение нескольких часов, поэтому зверь может позволить себе изучить нечто новое. Вполне возможно, когда-нибудь ему может пригодиться информация, полученная сегодня. Тем не менее, китовые олуши не намерены терпеть его присутствие, и одна из птиц даёт это понять вполне очевидным образом: она раскрывает клюв и плюёт в сторону кеелута маслянистой отрыжкой, образующейся в желудке у этих птиц. Меткость у этих птиц не всегда хорошая, но это не самое главное условие. Китовая олуша не попадает в кеелута, но совсем рядом с ним на гальку шлёпается отвратительно пахнущая масса. Обоняние кеелута острое, и этот запах оказывается просто невыносимым для него. Похоже, сегодня хищнику придётся поискать себе пищу в другом месте.
Хищник уходит, а китовые олуши провожают его криками и щёлканьем клювов. В другое время кеелут будет опасен для их потомства – молодняк китовых олуш подолгу остаётся на берегу, набирая вес, прежде чем сможет вместе с взрослыми птицами уйти в открытое море. И пока молодые птицы не готовы осваивать жизнь в море, взрослые должны следить за окрестностями колонии – в противном случае удача может отказаться на стороне кеелута.
С каждым днём становится всё теплее. Снег быстро оседает, вода впитывается в скудную тундровую почву и образует небольшие озёра и болота там, где земля ещё не успела оттаять. Солнечная погода пробуждает к жизни растения, и из своих укрытий выбираются местные насекомые. А с юга начинают прибывать разнообразные пернатые мигранты. В тундре появляются мелкие певчие птицы – лишь немногие из них зимовали здесь, но большинство переживало суровую местную зиму дальше на юге. Основная масса певчих птиц ещё в пути с мест зимовки. Некоторые из них зимовали совсем недалеко – в хвойных лесах южнее тундры; поэтому они появляются в северной тундре раньше остальных. А другие путешественники к зиме добираются до Флориды и побережья Мексиканского залива, а весной отправляются в долгий путь домой. Поэтому они прилетят сюда значительно позже.
Болота, реки и озёра Севера привлекают различных водоплавающих птиц. На озёрах появляются долговязые силуэты цапель и журавельников, а в небе одна за другой пролетают стаи уток. Ещё через несколько дней, когда проталины заметно увеличились, а большие сугробы снега остались лишь в тенистых местах, куда не попадают солнечные лучи, в небе появились стаи более крупных птиц. Их легко можно отличить среди многочисленных пернатых путешественников – они летят, выстроившись характерным клином. Окраска этих птиц очень строгая, и тем самым выделяется на фоне пёстрого оперения уток – оперение почти целиком белое, лишь маховые перья чёрные, а клювы и лапы ярко-розового цвета. Изредка в стаях белых птиц мелькают отдельные особи сизого цвета, тоже с чёрными перьями в крыльях. Это гуси-путешественники – многочисленный перелётный вид. Один за другим косяки этих птиц возвращаются на север. И это – только первые стаи, живущие на самых южных островах. Основная масса гусей-путешественников пролетит дальше на север – туда, где снег ещё только начал таять.
Одна из стай опустилась на землю прямо у скал. Эти птицы уверенно чувствуют себя в этом месте – оно им хорошо знакомо, потому что они появились на свет в этих местах и уже не раз выводили здесь потомство. Гуси-путешественники обладают привязанностью к родным местам, хотя иногда супружеские узы могут заставить одну из птиц переселиться на родину своего партнёра по гнездованию – обычно самка переселяется к самцу, хотя бывает и наоборот. Поэтому большинству птиц из этой стаи местность знакома очень хорошо, а те немногие новички, оказавшиеся здесь впервые, видят, что остальные птицы ведут себя спокойно, и потихоньку начинают осваиваться на новом для себя месте. На земле стая гусей постепенно теряет былое единство: птицы разбиваются на пары. Перелёт отнял много сил, поэтому многие птицы, немного побродив по земле, выбирают места посуше, садятся на землю, прижавшись друг к другу, и засыпают. И лишь некоторые птицы не спят: они щиплют пожухлую прошлогоднюю траву, которую не смогли раскопать местные травоядные, либо рвут редкие стебельки весенних трав. Однако всё равно заметно, что после долгого перелёта птицы устали: видно, что они тяжело дышат и слегка пошатываются на ногах. Тем не менее, они предпочитают бодрствовать: вокруг могут бродить хищники, а уставшая птица – лёгкая добыча.
Это же прекрасно известно хищникам. Кеелут осторожно нюхает воздух и подбирается к стаду гусей. Пока снег ещё лежит в некоторых местах, его белая зимняя шерсть ещё может служить маскировкой. Он осторожно приближается к стаду гусей-путешественников, держась под прикрытием камней и кустиков полярной ивы. Ему удаётся покрасться к стаду отдыхающих гусей достаточно близко. Кеелут прекрасно помнит вкус мяса этих птиц – пока он жил в родительском логове, кто-либо из охотников семьи регулярно приносил убитого гуся. И сейчас молодой самец-кеелут не откажется от возможности изловить одну птицу, чтобы попировать. Он уже сумел подобраться к стаду гусей-путешественников достаточно близко, чтобы успеть догнать добычу прежде, чем она сумеет взлететь. Нужно только подождать, чтобы одна из птиц, щиплющая траву, отошла подальше: кеелут уже выбрал для нападения спящего на земле гуся. Но в последний момент всё идёт не так, как запланировано: из кустика полярной ивы с громкой тревожной трелью взлетел вьюрок с толстым клювом. Ближайший из гусей тут же вскочил на ноги и коротко гоготнул. Несколько других птиц поодаль проснулись и начали тревожно озираться. И один из гусей увидел, как за кустами полярной ивы мелькнула белая шерсть кеелута. Он тут же начал громко гоготать, заставляя других птиц вскакивать на ноги и присоединяться к его крику. Совместно подаваемый сигнал тревоги выполняет несколько важных функций: он сплачивает птиц в стае, позволяя им ощущать поддержку друг друга, и показывает хищнику, что он обнаружен и продолжать охоту бессмысленно, потому что его возможная добыча настороже и уже не позволит напасть на себя. Момент внезапности утерян, и кеелуту приходится отказаться от нападения. Не прячась от гусей, он разворачивается и убегает, а вслед ему доносится гогот стада гусей.
Первая битва в этом сезоне выиграна, но она будет далеко не последней. Время от времени кеелут будет наведываться в колонию гусей-путешественников, и тогда удача может оказаться на его стороне. Но время гнездования начнётся позже, а пока птицам нужно быстрее восстанавливать силы после перелёта.
Пока не сошёл снег, а трава ещё невысокая, птицы отдыхают и кормятся. Время от времени к ним присоединяются другие стаи гусей, но они следуют дальше. Весна наступает и севернее – но позже, и лета едва хватит для того, чтобы потомство успело вырасти и встать на крыло. Поэтому поток крылатых мигрантов долго не ослабевает. Гуси-путешественники привыкли к тому, что рядом с ними появляются и исчезают птицы других видов – так бывает каждую весну. Скоро это движение пойдёт на убыль – поток путешественников с юга постепенно иссякает. И лишь однажды гуси встревожились, когда высоко в небе появились силуэты пары крупных птиц. Обычно они не обращали внимания на тёмную груду ветвей и травы, лежащую на выступе скалы. Но эта пара силуэтов птиц устремилась прямо к ней. Груда растительного мусора на скале – это гнездо, много лет служащее домом хищникам, которых боится даже кеелут. И сейчас хозяева этого гнезда вернулись домой: это пара крупных хетлов – хищных птиц с бурой окраской оперения. Сделав несколько кругов над скалой, пара птиц размером с орла села на камень. Завидев таких гостей, гуси, особенно молодые, встревожились: на последнем участке пути, над хвойными лесами, да и раньше, эти птицы не раз ловили старых, молодых и неопытных членов колонии. Но не зря гуси когда-то стали здесь гнездиться: хетлы, подобно многим другим пернатым хищникам, не охотятся у гнезда. Они не видят угрозы для своего потомства в многочисленных гусях-путешественниках, гнездящихся на земле рядом со скалой. Зато появление кеелута или любого другого хищника воспринимается ими как угроза для их потомства и вызывает яростную реакцию агрессии со стороны размножающейся пары хетлов. А заодно со своим гнездом эти хищники защищают и гусиные кладки, тем самым компенсируя гусям-путешественникам тот вред, который они наносят во время миграции.
Прошло ещё несколько дней, и в гусиной колонии начинаются родительские хлопоты. Гуси собирают сухую траву и нащипывают пух с собственного тела в оставшиеся с прошлого года гнездовые ямки, как только те просохли. Благодаря прекрасной памяти гуси сумели найти места, где в прошлом году были устроены их гнёзда. Они не очень хорошие строители гнёзд, и им нужно было только углубить оставшиеся с прошлого года ямки и заменить в них подстилку. Хетлы также охвачены подготовкой к гнездованию: они рьяно выбрасывают из гнезда старую подстилку и собирают новую. Причём ради этого они готовы воспользоваться правом сильного. Когда самка хетла бродит по гусиной колонии, гуси-путешественники предпочитают не связываться с ней и держатся подальше от опасного соседа. Пока в гнёздах нет яиц, птицы предпочитают не вступать в драку – тем более, что взрослый хетл превосходит гуся-путешественника по весу и размаху крыльев. поэтому самка хетла может беспрепятственно собирать траву для своего гнезда из гусиных гнёзд. Самец подходит к заготовке гнездового материала по-мужски. Он таскает для гнезда ветви, летая за ними к побережью – в местах гнездования хетлов в тундре деревья почти не растут, но весенние штормы принесли с юга и выбросили на побережье острова несколько деревьев и куч веток. Хетл-самец нашёл одну такую кучу рядом с колонией китовых олуш. Когда хетл появился в воздухе над побережьем, китовые олуши забеспокоились. Птицы начали громко кричать и агрессивно щёлкать клювами, поднимая их вверх, когда хетл пролетел над их колонией. Причина их агрессии понятна: на вытянутых назад лапах у многих птиц лежат продолговатые яйца, слегка прикрытые сверху кожной складкой между лапами и хвостом. Каждая самка китовой олуши откладывает всего лишь одно яйцо один раз в два года, и при его утрате уже не откладывает другого. А потомство у китовых олуш должно успеть вырасти за лето, чтобы суметь выдержать зимовку в открытом море, в постоянном движении. Ставки слишком велики, поэтому птицы готовы защищать своё будущее потомство со всей возможной свирепостью. Пролетая над колонией китовых олуш слишком низко, самец-хетл едва не поплатился жизнью: пара длинных клювов с зазубренными краями щёлкнула совсем рядом с его лапами, а одной из птиц удалось схватить хетла за хвост и вырвать одно перо. Издав возмущённый крик, самец-хетл взлетел выше и сильнее замахал крыльями, чтобы миновать колонию китовых олуш. Когда он опустился рядом с кучей сучьев, выброшенных волнами, из волн прибоя выбрался крупный самец китовой олуши. Упираясь ластообразными крыльями в пляжную гальку, он пополз в сторону хетла, заставив его с криком взлететь и опуститься по другую сторону кучи выбеленных волнами ветвей. Не желая подвергать себя опасности, самец-хетл вытянул из кучи ветку и взлетел прежде, чем до него сумел добраться массивный самец китовой олуши.
Постепенно жизнь в колонии гуся-путешественника налаживается. Мелкие ссоры утихли, самка хетла набрала в гусиных гнёздах достаточно подстилки для собственного гнезда и теперь проводит в нём значительную часть времени. Самец-хетл постоянно летает где-то в тундре, время от времени возвращаясь к самке с добычей – зайцем, уткой, а иногда и гусем. Но птицы, гнездящиеся рядом со скалой хетлов, могут чувствовать себя в безопасности: ещё не было случая, чтобы хетлы напали на кого-то из своих ближайших соседей, даже если они вполне съедобны. Инстинкт запрещает им это делать, и гуси-путешественники ловко пользуются этой особенностью поведения хетлов.
Неделю спустя в гусиных гнёздах появляются яйца. У молодых самок их всего лишь 3-4, а взрослые сильные птицы откладывают до 6 яиц. Однако появление яиц – это всего лишь начало родительских забот. Лишь когда молодые птицы будут готовы следовать за своими родителями к местам зимовки, можно будет говорить об успехе гнездования. Насиживание яиц – это исключительная обязанность самок. Самцы гуся-путешественника принимают участие в выращивании выводка и защите молодых птиц от врагов, но не садятся на гнездо. Самцы держатся по краям территории гнездовья. Они кормятся и следят, чтобы на границах гнездовья не появились чужаки. Крупные чайки часто прилетают с побережья и воруют яйца гусей, не боясь даже присутствия хетлов. Поэтому самцам гуся-путешественника приходится быть готовыми отогнать этих наглых разбойников. Самки сидят на яйцах очень прилежно: лишь раз в день они позволяют себе ненадолго покинуть гнездо, чтобы наскоро пощипать травы и искупаться.
Территория гнездовья поделена на многочисленные гнездовые участки, невидимые границы которых строго соблюдаются. Но без конфликтов всё равно не обходится: кормясь и купаясь, самки всё равно нарушают эти границы, и когда хозяйке гнезда кажется, что сосед слишком сильно задержался на её территории или подошёл слишком близко к гнезду, она покидает кладку и прогоняет сородича, хлопая крыльями и крича. А этого момента терпеливо ожидают чайки, которые иногда специально дразнят гусей, нападая на облюбованное гнездо шумной стаей и разграбляя его полностью. В первые же дни насиживания им удалось разорить несколько гнёзд молодых птиц на окраинах колонии – это самое опасное место для кладок гусей, и здесь гнездятся главным образом особи низкого ранга. Но их разорённые гнёзда помогают сохранить нетронутыми кладки самок более высокого ранга. Не исключено, что в последующие годы молодые птицы смогут занять место подальше от края колонии и успешно вывести птенцов. Но сейчас удача не на их стороне. Тем не менее, эти птицы не уходят далеко от колонии. Потеряв гнездо, они всё равно держатся ближе к сородичам и превращаются в прилежных сторожей: их сигнал тревоги, поданный вовремя, может помочь спасти много чужих кладок.

Май

Конец апреля и начало мая на Баффиновой Земле – время изобилия. Цветущие травы привлекают огромное количество насекомых-опылителей. Когда устанавливается тёплая погода, насекомые покидают свои зимние укрытия и начинают полноценную жизнь. Им ещё приходится прятаться, когда холодный северный ветер гонит по небу хмурые тучи, а землю покрывает холодная колючая снежная крупа. Под дуновениями ветра цветки поникают, но на следующий день снова начинает светить солнце, и они раскрываются, как ни в чём не бывало. Тусклые жуки, мелкие одиночные пчёлы, скромно окрашенные бабочки и невзрачные мухи – природа не балует северные цветы разнообразием опылителей. И видовое разнообразие самих растений не сравнится с буйством форм и красок тропической природы. Но зато северные цветы превращают своё цветение в незабываемый спектакль. Они образуют большие заросли, поэтому, когда начинается цветение, сплошной ковёр цветков одного вида раскидывается на многие метры. А тундра с высоты птичьего полёта напоминает пёстрое лоскутное одеяло из зарослей цветов, зелёной травы и отражающих голубое небо озёр и прудов.
Многие птицы заняты выкармливанием потомства. Перезимовавшие личинки насекомых завершили своё развитие, и воздух над тундрой огласился гудением крыльев многочисленных мух и комаров. А за ними с воодушевлением начали гоняться мелкие певчие птицы, которым приходится регулярно наведываться к гнёздам и кормить прожорливых быстро растущих птенцов.
У морского побережья в колонии китовых олуш стало очень шумно: у птиц появилось потомство, и теперь родителям приходится потрудиться, чтобы добыть достаточно корма не только для себя, но и для птенцов. Юные китовые олуши похожи на тюленят: они покрыты пухом, вначале редким, но позже более густым. Первые дни жизни они проведут в безопасности на лапах родителей, но затем им придётся сползти на холодный каменистый пляж и оставаться в одиночестве, пока родители заняты ловлей рыбы и кальмаров. Молодые птицы вечно голодны и готовы есть практически всё время с короткими перерывами на сон. Им нужно интенсивно расти, чтобы к осени они смогли уйти в море вместе с родителями.
В колонии гусей-путешественников – тоже пополнение. Если у китовых олуш у каждой размножающейся пары появляется всего лишь один птенец, то у гусей-путешественников выводки более многочисленны, и численность колонии за считанные дни возрастает почти втрое. Самки сели насиживать кладки почти одновременно, поэтому их птенцы проклюнулись за день-два. И теперь самки вместе с самцами щиплют траву и присматривают за потомством. Гусята неотступно следуют за своими родителями и активно учатся жить в этом суровом мире. На них сразу же начинают нападать комары, но гусята достаточно маленькие и проворные, чтобы склёвывать их, и насекомые, вместо того, чтобы насосаться крови, сами становятся пищей. Время от времени птенцы забираются под своих родителей, чтобы погреться, но затем снова выходят и изучают мир, в котором им предстоит прожить долгую жизнь – конечно, если повезёт. Гуси-путешественники ведут своё потомство к ближайшему озеру, и гусята охотно плещутся на мелководье, пощипывая нежную зелень водяных растений и охотясь на личинок насекомых, которыми буквально кишит мелководье. Участок тундры вокруг скалы хетлов отличается от остальной тундры более редкой и низкой травой: гуси проводят много времени в безопасном месте и сильно выедают там всю съедобную для них траву. Конечно, вдалеке от скалы хетлов трава гуще и выше, но там же легко можно встретить хищников – кеелутов. Время от времени гуси встречают других травоядных – уток разных видов и арктических косорогов. Эти травоядные четвероногие, более мелкий подвид своих гренландских родственников, совершенно не обращают на гусей внимания. Они пасутся стадами, и гусям приходится быть внимательнее, чтобы не попасть под ноги этих травоядных. Кроме того, телята косорогов, родившиеся этой весной, отличаются игривым характером и ради развлечения гоняют птиц. Им доставляет удовольствие выгонять из травы мелких певчих птиц, и один из них решил попробовать погонять гусей-путешественников с выводком. Крупные белые с чёрным птицы очень заметны на фоне травы, и телёнок бросился к ним, сопя и фыркая. Самец услышал его топот, обернулся и коротко гоготнул. Гусята сразу же бросились к матери и она скрыла их под своим оперением, а самец распахнул крылья и побежал вперевалку навстречу телёнку косорога. Это сильно удивило телёнка: вместо того, чтобы убегать и улетать, эта странная птица сама побежала к нему. Он остановился, глубоко дыша, и просто таращился на приближающуюся белую птицу с чёрными краями широких крыльев. И в следующую секунду удар клюва пришёлся прямо в его чувствительный нос. Телёнок косорога в испуге замычал, а гусь в этот же момент успел ещё раз схватить его за нос и больно щипнуть. И эта птица не одна: откуда-то со стороны бежал вперевалку ещё один гусак, хлопая крыльями и громко шипя. Испуганный телёнок косорога бросился к матери, которая уже отделилась от общего стада, готовая спасти его от опасности. Она видела гусей, слышала их гогот и шипение, но она уже выросла и не воспринимает их как опасность. Видя, что её детёнышу ничего не угрожает, самка косорога осторожно обнюхала испуганного телёнка, прижавшегося к её боку, и повела его к стаду сородичей. Зато после пары щипков молодой косорог вполне усвоил преподанный ему урок и больше не станет специально подходить к колонии и пугать гусей. А сами гуси охотно кормятся по соседству с этими зверями: детёнышам косорогов может угрожать кеелут, а взрослая самка косорога способна отогнать его и тем самым защитить не только своё потомство, но и оказавшихся поблизости гусей с выводками.
В гнезде хетлов тоже появились птенцы – два самца и две самки. Весна была богата кормом, и самка сделала полную кладку. Покрытые пухом птенцы сидят, прижавшись друг к другу, и напоминают кучку гусиного пуха, которым самка заботливо выстлала лоток гнезда. Благодаря этому им не страшен холодный ветер, и кто-нибудь из родителей всегда оказывается рядом, чтобы согреть их. Обычно на гнезде остаётся самка. Лишь изредка голодный писк птенцов заставляет её отправиться на охоту – обычно это бывает по утрам. Пока матери нет рядом, птенцы вынуждены согреваться теплом друг друга. Но когда не дует северный ветер, утреннее солнце пригревает так, что им становится даже жарко. Тогда они выбираются из подстилки и ложатся на краю гнезда, раскрыв куцые крылышки, покрытые пухом с зачатками маховых перьев. И один из них вскоре заметил, как к гнезду торопится взрослый хетл, тяжело взмахивая крыльями. Это самец. Сегодня на утренней охоте ему повезло, и он принёс в гнездо убитого гуся – большую птицу с бурым оперением, которую добыл на берегу одного из озёр. Его встречает голодный писк птенцов, требующих своей доли добычи. Мать улетела на охоту, а птенцы пока не умеют самостоятельно кормиться. Поэтому самец сам начинает разрывать добычу. Он делает это не так умело, как мать, но всё же у него получается. Пух от его добычи разлетается из гнезда, а птенцы, нетерпеливо пища, требуют от него своей доли корма. В это время становится заметно, что один из четвёрки слабее прочих – это одна из двух самок. Она просит корм не так активно, и видно, что она физически слабее прочих птенцов: её просто отпихивают от родителя с добычей братья и сестра. Маленькая самочка получает мяса меньше всех. Она с каждым днём будет отставать в развитии: различия, закладывающиеся в столь раннем возрасте, будут просто усугубляться в дальнейшем. Скорее всего, она не доживёт даже до первого полёта.
Через два дня гуси выводят птенцов к большой воде – текущей неподалёку речке. Здесь им приходится бороться с течением, и родители должны постоянно следить, чтобы птенцов не унесло. Кроме того, здесь обитает множество других птиц, в том числе цапли, которые могут быть опасны для маленьких птенцов. С моря прилетают чайки, которые тоже не упустят возможности украсть гусёнка. Поэтому родители не должны терять бдительность.
Семья гусей-путешественников с выводком подходит к берегу. Самец идёт первым, чтобы убедиться в безопасности пути. Самка следует за ним, подгоняя пятерых гусят, у которых едва начали пробиваться перья в крыльях. Птенцы в первый раз ушли так далеко от родной колонии, и им всё интересно. Когда семья птиц вышла на берег реки, с прибрежных камней вспорхнули несколько мелких куликов, размером всего лишь со скворца. С жалобным писком они перелетели подальше от гусиной семьи и продолжили собирать пищу, зондируя клювами щели между камнями и вороша гнилую прошлогоднюю листву на мелководье.
Взрослые гуси вошли в воду и поплыли. Самка подозвала к себе гусят, которые смело вошли в воду, но остановились, едва вода дошла им до животов. Они почувствовали незнакомое ощущение текучей воды. До этого они плавали лишь в безопасных мелководных болотцах и озерках с непроточной водой. Один из гусят сделал ещё несколько шажков вслед за родителями и поплыл. Ему сразу же пришлось усиленно работать лапами, потому что течение начало относить его от матери. Но он быстро справился с этим и вскоре оказался уже рядом с матерью. Глядя на него, другие птенцы тоже смело вошли в воду и течение тут же начало относить их, заставляя работать лапами, чтобы не отстать от родителей. Видя, что им пока трудно следовать за взрослыми птицами, мать-гусыня подплыла к ним и начала осторожно подталкивать их грудью. Птицы с выводком следуют в мелководный залив, поросший по берегам тростниками и осокой. Это не единственный выводок водоплавающих птиц в этом месте: по заливу уже плавают несколько семей гусей-путешественников, а среди них снуют мелкие пёстрые утки, сопровождаемые выводками утят. Взрослые гуси погружают головы в воду и дёргают растущие на дне водяные растения. Гусята пробуют повторить движения родителей, но пока их шеи коротковаты для того, чтобы достать до дна. Зато родители поедают не все растения, и гусятам удаётся пощипать нежной зелени. Кроме того, им всё интересно. Когда рядом проплывают утки с выводком, гусята тут же плывут посмотреть на новых соседей. Видя это, самка бросается за ними следом, хлопая крыльями и отчаянно работая лапами. Завидев её приближение, утки пугаются: гусь-путешественник превосходит размерами утку, и попытка самки вернуть птенцов воспринимается ими как агрессия со стороны гуся. Утка-самка подаёт сигнал тревоги и вся семья птиц буквально исчезает на ровном месте: они просто ныряют, причём птенцы делают это почти так же ловко, как и их родители. Гусята внезапно обнаруживают, что остались одни, и только мать догоняет их где-то сзади. А утки в это время просто плывут под водой и всплывают в нескольких метрах от гусят. Между разными видами, обитающими в одном и том же месте, могут складываться весьма непростые отношения, и агрессивность гусей-путешественников к более мелким видам заставляет их соседей проявлять осторожность.
Сами гуси также должны быть осторожными, а гусята не должны покидать мать, пока ещё малы и не могут постоять за себя. Поэтому самка не даёт им расплываться и постоянно находится рядом с ними. Подплыв к своим птенцам, она начала осторожно оттеснять их от прибрежных зарослей на открытую воду. И сделала это как раз вовремя: за птицами из зарослей осоки следит молодой кеелут. Это тот самый зверь, которого гуси встретили на своей территории сразу после прилёта на север. С того времени он сильно изменился: зимняя шерсть уже выпала и сменилась коротким серым мехом с рыжеватыми подпалинами на горле, животе и боках. Поэтому его трудно разглядеть на фоне земли и травы, и он пользуется этим во время охоты. Пока птицы высиживали яйца на гнездовье вокруг скалы хетла, хищник опасался наведываться к ним. Но сейчас, вдалеке от гнезда пернатых хищников, он может позволить себе поохотиться на гусей. Кроме того, колония гусей и речка находятся на границе владений нескольких семейных групп кеелутов, поэтому его редко беспокоят взрослые звери, и у него всегда есть возможность скрыться на чужой территории, если клан кеелутов всё же решит поохотиться в этом месте. Он одиночка, не связанный семейными узами, и у него пока нет хорошего постоянного жилища, поэтому он сам себе хозяин и заботы о добыче пищи лежат исключительно на нём одном. Пока в округе нет охотящихся семейных групп кеелутов, он может попытаться добыть себе гуся на обед. И сейчас он подбирается к молодой самке, собирающей птенцов в стороне от остальных. Хищник ловко пользуется кустарниками и камнями в качестве укрытий, и ему удаётся подойти к намеченной добыче достаточно близко. Однако ему так и не удалось поохотиться: он один, а на стороне гусей явное численное преимущество. Ему приходится следить не только за добычей, но и за окружением, а гуси могут уделять больше времени собственным заботам и лишь следить за поведением соседей. У стада птиц много глаз настороже, поэтому рано или поздно любая опасность будет обнаружена и будет подан сигнал тревоги. Так и произошло на этот раз: один из самцов случайно заметил мелькнувшую за кустами голову хищника и зашипел. Следом за ним начали шипеть и выгибать шеи другие самцы. Сигнал тревоги быстро разнёсся по гусиной колонии, и соседи гусей – утки и кулики – поспешили в безопасные места. Самцы начали собираться вместе, шаг за шагом наступая на кеелута, а самки с птенцами укрылись за их спинами. Кеелут, заметив демонстрации гусей, больше не стал скрываться – он вышел из-за кустарника и зарычал. Тем не менее, он не спешит нападать на гусей: ещё во время охоты в родительской стае он попробовал поймать такого шипящего гуся и получил вместо добычи много болезненных щипков и ударов. А под глазом у него с тех пор остался заросший шерстью шрам. Поэтому он просто отступил, рыча и скаля зубы, и ушёл искать другую добычу. В любом случае в тундре найдётся ещё немало пищи для этого хищника: мышевидные грызуны, мелкие птицы и даже рыба в речках и озерках. Такой универсальный хищник вряд ли останется голодным.
Через неделю кеелут вернулся. Но на этот раз ему не понадобилось наведываться в колонию гусей. Пока хетлы были на охоте, он проверил территорию вокруг их гнезда. Иногда там попадались остатки добычи этих птиц – растерзанные зайцы, гуси и другие обитатели тундры. Но на сей раз его ждало нечто другое: под скалой лежал мёртвый птенец хетла. Мелкую самочку этим утром просто вытолкнули из гнезда и она разбилась, потому что ещё не умела летать. Оказавшиеся неподалёку гуси нервно косились на мёртвого птенца и стоящего рядом с ним кеелута. Но опасности для них не было: хищник просто подобрал тушку и поволок подальше от гнезда, пока с охоты не вернулись взрослые хетлы. Мёртвая птица оказалась истощённой, на костях было мало мяса. И всё же кеелут съел всё, что было, и даже сгрыз хрящи с костей. Такой скудной добычи вряд ли хватит до следующего дня, но сейчас он утолил голод. Бросив изгрызенные кости молодого хетла, кеелут направился к своей норе, выкопанной среди кустарника, где и заснул.

Лето

Постепенно птенцы гуся-путешественника подросли, и родители всё реже возвращаются в колонию. В основном гуси держатся вблизи реки, потому что у взрослых птиц начинается опасное время линьки. В это время в крыльях птиц меняются маховые перья, и они просто не могут взлететь в случае опасности. А возле воды всегда есть возможность спастись от врага: кеелут, хоть и умеет плавать, редко отваживается преследовать гусей в воде. Пусть они не могут взлететь, но в воде они держатся значительно увереннее. Спасаясь от возможного преследования кеелута, птицы могут буквально бежать по воде, помогая себе взмахами крыльев, в которых порой недостаёт слишком многих перьев. Птенцы гуся-путешественника уже начинают обрастать настоящими перьями – первые перья появляются у них на груди и на нижней части тела. Им ещё предстоит довольно долго жить под родительской опекой, учиться искать корм и отличать съедобные травы от ядовитых. Гуси из разных семей проводят много времени неподалёку друг от друга – так легче вовремя заметить опасность и скрыться от неё в реке. Кеелут несколько раз наведывался к ним, но его добычей стали только один отставший от родителей птенец и старый гусь, не сумевший взлететь из-за линьки. Для колонии это совсем небольшие потери.
Наступила середина июня, и солнце на Баффиновой Земле теперь не заходит – начинается долгий полярный день. В это время ночи – это всего лишь светлые сумерки на несколько часов около полуночи, когда животные дремлют, а диск солнца «чиркает» горизонт своим краем. Жизнь прочих обитателей тундры продолжается, и одни заботы сменяются другими. Птичьих песен уже не слышно: мелкие воробьиные птицы давно перестали делить территории и теперь полностью поглощены заботами о потомстве. Многие тундровые цветы успели отцвести, но зато трава отросла достаточно высокой и выпустила многочисленные колоски и метёлки. Ветер опыляет злаки, и они успеют дать семена к осени. Заросли злаков колышутся под дуновениями ветра, словно волны, давая пищу многочисленным травоядным животным, в том числе гусям-путешественникам.
Лето – пора изобилия для насекомых. И пусть бабочки, жуки и пчёлы тундры не блистают яркими красками или причудливыми формами своих тропических родственников. Зато в тундре есть насекомые, которые способны посеять панику среди крупных жителей тундры – это комары, мошки и слепни. Огромное количество болот, озёр и рек – это места, где во множестве развиваются их личинки. Закончив развитие и обзаведясь крыльями, миллионные рои этих насекомых готовы мучать жителей тундры.
Арктические косороги сильно страдают от слепней и комаров. Их летняя шерсть стала значительно реже зимней и не может служить защитой от этих кровососов. Насекомые атакуют уши, глаза и ноздри этих зверей, а также область паха, где шерсть реже, а кожа тоньше. Жалобно мыча, косороги пытаются сгонять с себя этих насекомых, но практически безуспешно. И им на помощь приходят птицы. Певчие птицы ловко схватывают насекомых на лету и даже используют спины и головы косорогов как насест, где и поджидают свою добычу. Одни из них предпочитают схватывать по одному крупных слепней, а другие врезаются в рой комаров и успевают схватить сразу несколько этих насекомых за один вылет. Ради избавления от мучителей косороги терпеливо переносят присутствие птиц на своей спине и замирают, словно боясь спугнуть их, когда маленькие пернатые помощники садятся им на спины. Однако так можно избавиться лишь от крупных насекомых. Мелкие мошки, вездесущий гнус, атакуют животных целыми тучами и набиваются им в глаза, уши и ноздри, превращая их жизнь в настоящее мучение.
Границы гнездовых колоний постепенно теряют былое значение для гусей-путешественников и их потомства, а сами гнёзда просто брошены до следующего года. Стада гусей-путешественников с потомством бродят по тундре, придерживаясь берегов рек и озёр. Иногда к ним присоединяются гуси других видов с птенцами и утки. Они практически не конкурируют, питаясь разными травами, и между птицами разных видов складываются достаточно мирные отношения. Иногда они щиплют траву рядом со стадами арктических косорогов, пасущихся неподалёку. Эти копытные редко обращают внимание на гусей, но охотно пользуются их услугами сторожей. Многочисленное стадо гусей скорее заметит врага и наверняка подаст сигнал тревоги достаточно громко, чтобы это было понятно представителям других видов. И тревога гусей заставляет косорогов настораживаться вполне оправданно – опасность, которую замечают птицы, чаще всего реальна для самих косорогов или для их потомства. Гуси же находятся в относительной безопасности рядом с этими могучими копытными – ни хетл, ни кеелут не рискнёт нападать на гусей в присутствии косорогов, способных дать отпор этим хищникам.
Некоторые косороги спасаются от кровососов довольно простым способом: они заходят в реку и подолгу плавают в воде, оставив над поверхностью лишь голову и часть спины. Холодная речная вода приносит успокоение зудящей от укусов коже, поэтому звери проводят много времени в воде, выходя из неё лишь для того, чтобы попастись на берегу. Мокрая шерсть на какое-то время спасает их от гнуса, но на ветру и под лучами солнца она быстро подсыхает, и мошкара вновь набрасывается на них.
Семья косорогов отдыхает от гнуса в воде. Глава семьи – крупный самец, на голове которого уже отрастает крупный лопатовидный рог. Рядом с ним держатся несколько самок и их потомство – пятеро телят примерно одного возраста, родившихся в этом сезоне. Взрослые звери не только отлёживаются в воде, но и ищут пищу: набрав в грудь воздуха, они опускают головы в воду и дёргают подводные растения со дна реки. Добыв пищу, они меланхолично пережёвывают её, подёргивая ушами и фыркая, чтобы отгонять случайных насекомых. Гуси-путешественники не боятся косорогов: они плавают совсем рядом со спинами этих животных, а некоторые их них ухитряются даже воровать добытые зверями подводные растения едва ли не прямо у них изо рта, хотя чаще, конечно же, поедают всплывшие обрывки стеблей и листья.
Под ногами зверей в воде мелькают серебристые тела рыб: из моря в реку поднимаются стаи мелких рыб, родственных корюшкам эпохи человека. Рыбы невелики – всего лишь около 10 сантиметров длиной. Но они собираются крупными стаями и идут на нерест в верховья реки. Когда косороги бродят по дну реки или плавают, загребая воду широкими копытами, рыбы бросаются прочь от них.
Взрослый хетл кружит над рекой, высматривая добычу. Он готов наброситься на гуся, но присутствие косорога явно мешает ему: если звери воспримут атаку хетла как угрозу для их собственного потомства, они могут просто утопить его в реке. Поэтому хетл не пытается нападать на гусей, плавающих рядом с этими зверями. С высоты его полёта пернатому хищнику видно, как стаи рыб тёмными аморфными пятнами обтекают тела плавающих в реке косорогов и бросаются в стороны, когда косороги движутся. И он замечает ещё кое-что: со стороны моря против течения реки по руслу движется длинноносое существо обтекаемой формы, взмахивая двумя плавниками. Но это существо тем более неинтересно хетлу в качестве добычи, поэтому пернатый хищник величественно взмахивает крыльями и улетает.
Семья гусей-путешественников с птенцами плавает неподалёку от косорогов, нежащихся в прохладной воде. Птицы собирают с поверхности воды ряску и плавающие растения, которые несёт течение, а также склёвывают растения, вырванные со дна реки движениями косорогов. Небольшой всплеск воды заставил одну из взрослых птиц повернуть голову и оглядеться. Из воды просто выпрыгнула мелкая серебристая рыбка и сразу же шлёпнулась обратно в воду. За ней то же самое сделали ещё несколько. А через секунду поверхность воды словно вскипела: из воды выскочило сразу несколько сотен мелких рыб. И здесь уже даже косороги повернули головы в сторону источника плеска. И в следующую секунду поверхность воды буквально вздулась бугром, когда из глубин рванулось вверх крупное тело. В фонтане брызг из воды показался длинный клюв, расширенный на конце и усаженный по краю зубовидными выростами, а за ним – серая спина с множеством белых и чёрных крапинок. По воде ударила пара сильных ластов, и существо вновь ушло под воду.
Косорог-самец тревожно замычал, и самки с детёнышами поплыли к берегу, спасаясь от неведомой, но явной опасности. А гуси с тревожным гоготом бросились в стороны. Некоторые из взрослых птиц зашлёпали по воде крыльями, и одной из них внезапно удалось оторваться от поверхности воды и пролететь несколько метров. Взрослые гуси постепенно отращивают новые маховые перья взамен выпавших, и оказалось, что самые опасные моменты линьки уже позади: некоторые из птиц уже могут на какое-то время взлетать, спасаясь от врагов.
Спокойствие косорогов и гусей-путешественников нарушила одинокая китовая олуша. Преследуя рыбу, идущую на нерест, огромная птица покинула морское побережье и поднялась по реке на несколько километров. В более узком и мелководном речном русле ловить рыбу значительно проще, чем в море. Птица несколькими взмахами плавников догнала косяк рыб и врезалась в него длинным клювом. Покачивая головой из стороны в сторону, китовая олуша начала схватывать рыб – часто в её клюв попадалось сразу по две-три рыбы. Стая рыб пытается избежать смертоносного клюва птицы, но благодаря быстроте реакции хищника ещё многие из рыб погибнут, прежде чем косяку удастся продолжить путь к верховьям.
Набив живот рыбой, китовая олуша повернула к берегу и выбралась на мелководье, сея панику среди куликов и чаек, расхаживающих по побережью. Здесь она потеряла былую грацию и лёгкость движений, превратившись в медлительное неуклюжее существо. Отталкиваясь ластами и помогая себе ногами, птица выбралась на берег и поползла по траве. Оглядевшись, она вытянулась на земле и вскоре заснула. Какая-то мелкая птица села ей на спину и начала ворошить клювом жёсткое короткое оперение китовой олуши, разыскивая поселившихся на теле птицы паразитов. Китовых олуш не мучают слепни или комары – на морском побережье их почти нет, их попросту сносит ветер. Но зато в кожу птицы часто внедряются паразитические ракообразные, которые вызывают зуд в коже. Но пресная вода реки и помощь мелких птиц помогают ей избавиться от паразитов.
После того, как прекратилась паника, вызванная появлением китовой олуши в реке, косороги начали осторожно приглядываться к этому чужаку. Китовая олуша – обитатель моря, она нечасто встречается с обитателями тундры. Поэтому настороженность косорогов вполне объяснима. Звери осторожно нюхают воздух, но от гигантской птицы пахнет лишь тиной и рыбой – оба этих запаха не вызывают тревоги у косорогов. Поэтому звери снова заходят в реку, осторожно обходя спящую птицу. Через пару часов китовая олуша вернётся в реку и отправится обратно к побережью.
Хетлы тоже вылетают из гнезда чаще, чем весной. Птенцы подросли и требуют больше корма. Они уже достаточно хорошо развиты, выбрались из гнезда и пробуют летать. Но теперь их осталось лишь двое. Один из братьев исчез – его просто съели другие птенцы, когда родители несколько дней не могли найти достаточно корма. Так всегда бывает у плотоядных птиц – выживание одних происходит за счёт других. Но зато оба оставшихся птенца выжили и остались достаточно сильными, чтобы пережить временные трудности в снабжении пищей. Конкуренция между ними очень острая: они держатся на некотором расстоянии друг от друга и постоянно ссорятся из-за корма, принесённого родителями. Однажды самец принёс им убитую самку гуся-путешественника – вдали от колонии он спокойно ловит этих птиц, хотя весной не трогал их совсем рядом с собственным гнездом. У него не так сильно выражено родительское поведение, поэтому он редко рвёт добычу на куски. А сейчас, когда молодые птицы значительно подросли, он и вовсе не собирается этого делать. Он просто бросил тушку гуся в гнездо, и отошёл в сторону, предоставляя молодым птицам право самим разделывать добычу. Но молодые хетлы до этого дня получали лишь куски добычи, которую заботливо раздирала мать и кормила их из собственного клюва. Однако сейчас она где-то на охоте и вряд ли вернётся в ближайшее время, чтобы помочь своим птенцам. Молодые хетлы разглядывают тушку, но не знают, что с ней делать. Тем не менее, они голодны и всем своим видом показывают это: приседают перед самцом и попискивают, раскрыв клювы. Но они уже крупные и оперившиеся, поэтому самец вначале не реагировал на их просьбы. Но их голоса становятся всё настойчивее, поэтому самец наступил лапой на добычу, вырвал несколько пучков перьев и разорвал кожу на брюхе мёртвого гуся. Потекла кровь, наружу вывалились внутренности птицы. Он вырвал кусочек мяса, но не стал скармливать его птенцам, а съел сам. Едва взглянув на птенцов, он продолжил есть. Это был своего рода вызов для молодых птиц, и вскоре его действие повторила молодая самка, за ней – её брат. Самец отошёл в сторону, наблюдая, как они терзают добычу, а затем взлетел и отправился на очередную охоту. Когда вернётся самка, молодые птицы, возможно, наедятся и позволят ей съесть часть добычи самой.
Быстро расправившись с добычей, молодые хетлы выбросили её остатки из гнезда. Под скалой хетлов уже накопилось несколько кучек костей, шкур и перьев, распространяющих зловоние и кишащих личинками мух и жуков. Молодые птицы быстро растут и требуют много пищи. У них отрастают перья на крыльях, и не занятые едой птицы тренируются в искусстве полёта: вцепившись лапами в край гнезда, они машут крыльями, разрабатывая и укрепляя летательные мышцы. Осенью им уже предстоит добывать пищу самостоятельно, а зимой нужно будет выдержать суровый экзамен на выживание.
Охотничий успех хетлов сделал вдовцом одного из гусей-путешественников. Какое-то время он продолжал звать свою погибшую подругу, но сейчас, в разгар северного лета, заботиться о птенцах нужно значительно меньше: они уже достаточно хорошо оперились, и их не нужно греть, как в первые дни их жизни. Постепенно он привыкает к тому, что о птенцах придётся заботиться ему одному. Овдовевший самец по-прежнему водит птенцов на луг и к реке. Брачный сезон давно закончился, молодые птицы уже относительно самостоятельны и могут сами себя прокормить. От него требуется главным образом быть настороже, чтобы не пропустить приближения хищников. За самку он начнёт борьбу позже – на зимовке, далеко на юге. Сейчас же птицам надо отъедаться, готовясь к перелёту. Молодые и взрослые птицы должны накопить за лето достаточное количество жира, чтобы суметь совершить долгий перелёт на юг материка, в места зимовки. Тем более, что молодые гуси, подобно хетлам, всё чаще машут крыльями и пробуют летать. И далеко не всегда их удаётся собрать вовремя.
За гусями наблюдает кеелут. Он не появлялся здесь целых две недели, охотясь в других местах. Но теперь он не один. Рядом с ним молодая самка из соседней стаи – звери образовали пару, которая, возможно, даст начало новой колонии. Пара животных держится миролюбиво по отношению друг к другу: вполне возможно, что они уже выкопали общую нору где-то в укромном месте. И сейчас оба хищника выбирают жертву в стаде гусей-путешественников. Похоже, ею станет подросток, слишком далеко отошедший от остальных. Он слышит голоса взрослых, поэтому спокойно щиплет траву, не замечая ничего подозрительного. А в это время хищники подбираются к нему, скрываясь в высокой траве. Серовато-рыжая шерсть хищников прекрасно маскирует их среди тундровой растительности и позволяет им подойти очень близко к гусям, но при этом не быть замеченными. Самец заходит сбоку, отрезая выбранного гуся от колонии, а самка просто бросается на него. Тревожный гогот одной из птиц опоздал – птица уже билась в зубах кеелута, разбрасывая по ветру белые перья, пока другие гуси взлетали или бежали к воде. Но для хищников это уже не имело особого значения: их усилия были вознаграждены добычей. Несколько минут спустя молодой гусь перестал биться и умер. Самка кеелута начала рвать добычу, выплёвывая пучки белых перьев, и самец присоединился к ней. Звери обнюхали друг друга, как всегда делали при встрече, а затем дружно принялись за еду.
Свирепое рычание, донёсшееся откуда-то сбоку, насторожило пару кеелутов. Они перестали есть и повернули перепачканные кровью морды в сторону источника звука. Положение дел было не из лучших: увлечённые едой, они слишком близко подпустили к себе врага. Перед ними стоял крупный вахила – их дальний родственник, также являющийся потомком песца. Обычно вахилы живут стаями и охотятся на крупную добычу вроде арктических косорогов. Но отношения внутри их стай построены на строгой иерархии, поэтому среди них всегда находятся изгои, на которых безнаказанно вымещают агрессию остальные члены стаи. И перед парой кеелутов стоит как раз такой изгой: самец, занимающий в своей стае одно из последних мест. Он часто недоедает и не брезгует отнимать еду у более слабых животных других видов – как это происходит сейчас. Он уже не раз рыскал в одиночку по краям обширных владений стаи, нападая на мелких хищников вроде одиноких кеелутов, или подбирая падаль. И сами кеелуты, охотясь в родной колонии, зачастую подвергались нападениям одиночек-вахил, посягающих на их добычу. Но сейчас положение дел совсем другое: кеелуты не хотят делиться, и численный перевес на их стороне. Они сделали несколько шагов навстречу вахиле, зарычали и начали отбрасывать землю задними лапами, ритуально «закапывая» добычу. Такая демонстрация продолжается несколько минут, пока вахила не отступает. С одним кеелутом он бы справился легко, но не с парой. Тем более, что кеелуты сейчас действуют сообща. Поэтому более крупный зверь повернулся и ушёл обратно к стае. А кеелуты вернулись к своей трапезе, и через час от тушки гуся остались лишь крылья с ободранными перьями, голова и обглоданный позвоночник. Все мягкие части добычи были съедены.
Наступает август, и в природе начинаются заметные перемены. В тундру снова вернулись ночи, поэтому сразу стало заметно холоднее. Зато на кустах спеют ягоды – потомки клюквы и черники эпохи человека. Тундра – суровое место, но время от времени щедрость природы здесь поистине безгранична. Невысокие кусты покрыты ягодами так густо, что их заросли приобретают заметный красноватый или голубоватый оттенок при взгляде издалека. Ягоды – питательный и легкодоступный пищевой ресурс, поэтому в конце лета даже хищники оставляют свои привычки и переходят на растительный корм. Пара кеелутов, уже успевшая обустроить нору возле сглаженных древними ледниками скал, выходит кормиться ягодами регулярно. Звери охотно поедают крупные сизоватые ягоды, и шерсть у них на мордах приобретает заметный фиолетовый оттенок, а языки становятся тёмно-синими. Животные переходят от куста к кусту, лакомясь дарами позднего лета, но не упускают возможности поймать мелкого зверька: под кустами шныряют десятки грызунов, собирая опадающие ягоды, поэтому кеелутам при известной ловкости удаётся схватывать их. Почти не прерывая кормёжку, хищники глотают добычу вместе с костями и шерстью, и тут же заедают её очередной порцией спелых ягод. Перелётные птицы активно отъедаются. Молодые гуси уже полностью покрыты лоснящимся оперением и почти ничем не отличаются от взрослых птиц – лишь оперение у них имеет слегка сероватый оттенок, а клювы и ноги немного тусклее, чем у взрослых особей. Но под яркими лучами солнца эта разница почти незаметна. Отдельные семьи уже смешиваются и объединяются в большие стада, и птицы продолжают кормиться, склёвывая не только ягоды, но и траву. Время от времени птицы взлетают и некоторое время кружатся в воздухе над тундрой, громко крича – молодые птицы укрепляют мускулы и готовятся к первому в своей жизни большому путешествию, а взрослые приводят себя в порядок и пробуют силы перед перелётом. Они чувствуют, что в этом сезоне их пребывание здесь подходит к концу.
Другие обитатели тундры тоже повзрослели. Молодые хетлы выросли почти до взрослого размера и теперь охотятся с родителями. Внешне их с трудом можно отличить от родителей – лишь более тусклое оперение выдаёт их возраст. Во время полёта они держатся в воздухе уверенно, стараются копировать поведение взрослых и держатся ближе к ним. Семья хетлов уже не раз вылетала на охоту в полном составе. Молодые птицы с интересом разглядывают мир, открывающийся с высоты их полёта. С воздуха они видят стадо косорогов, поедающих траву, дремлющих на солнце кеелутов и пасущихся на лугу возле реки гусей. На поверхности самой реки плавают разнообразные утки – пёстрые и одноцветные. Пернатые хищники поднимаются выше – они охотятся, и им не нужно, чтобы их обнаружили раньше времени. Покружившись в воздухе и выбрав жертву, самец хетла стремительно спикировал вниз, а за ним последовала самка. В последний момент их всё же заметили, и стадо гусей охватила паника. Громко крича, гуси взлетели, но одна из птиц явно запоздала. Хетлы стрелами врезались в облако взлетающих гусей, и острые когти самца вцепились в спину добычи, а клюв разорвал её спинной мозг. Самка успела схватить молодого гуся прямо в воздухе и упала вместе с ним на землю. Не обращая внимания на панику гусей вокруг, пара взрослых хетлов начала поедать добычу. Молодые хетлы сели в траву рядом с взрослыми, подошли к ним и начали по детской привычке выпрашивать пищу, раскрывая клювы и попискивая. Однако на сей раз вместо пищи они получают лишь агрессивные демонстрации и угрожающие выпады со стороны родителей. Связь между молодняком и взрослыми птицами постепенно ослабевает. Молодым птицам приходится лишь наблюдать за тем, как едят их родители, ловя на себе свирепые взгляды взрослых хетлов. Впервые за много недель вся добыча достаётся исключительно тем, кто её поймал. И вскоре взрослые птицы наедаются, а молодым остаётся только смотреть по сторонам, наблюдая за гусями-путешественниками, бродящими по траве на безопасном расстоянии от них.
В жизни крупнейших пернатых обитателей островов также происходят перемены. На побережье острова молодые китовые олуши уже сменили ювенильный пух на типичное для взрослых птиц оперение и пробуют плавать в океане. Благодаря неустанной заботе родителей они отъелись и накопили достаточно большой запас жира, чтобы не замёрзнуть в холодной океанской воде. Раньше они лишь с любопытством ползали по берегу у линии прибоя, и волны, захлёстывающие их при этом, воспринимались скорее как игра. Но теперь они уже достаточно хорошо подготовлены для экскурсий в океан. Когда взрослые птицы уходят на рыбную ловлю, молодые китовые олуши ныряют вместе с ними, но не плывут далеко в море, оставаясь на прибрежных мелководьях. Длинные клювы помогают этим птицам ловить мелкую добычу, и молодые китовые олуши сами пробуют ловить небольших донных рыб и ракообразных. Конечно, это у них не сразу получается, и всё равно им придётся выпрашивать корм у взрослых птиц. Но самостоятельно добытая рыба – это хороший стимул продолжать охоту, шаг за шагом оттачивая навыки. Уже скоро им придётся уходить в море вместе с родителями, но до этого им нужно будет научиться ловить рыбу вдали от берега.
Благодаря толстому слою жира китовые олуши не ощущают изменений погоды на побережье острова. Но другим птицам приходится намного хуже. Каждая новая ночь хоть немного, но дольше, чем предыдущая, и вдобавок прохладнее. А солнце поднимается над горизонтом всё ниже, и за день уже не успевает прогреть землю так, как это было ещё месяц назад. По ночам становится всё холоднее, и в воздухе уже не роятся кровососущие насекомые, осложнявшие жизнь обитателям тундры. А однажды утром земля и трава оказались покрытыми тонким слоем белого инея. Листья растений, отороченные по краю бахромой тончайших кристаллов льда, выглядят красиво, но это знак грядущих перемен: первый заморозок предстоящей осени, холодное дыхание зимы. И это не осталось незамеченным: в тот же день ряды певчих птиц на Баффиновой Земле значительно поредели. Началась осенняя миграция птиц.

Осень

Дни становятся всё короче и короче. Первым вестником грядущей зимы стал холодный ветер с моря. Его порывы, сперва редкие, с каждым днём становятся всё ощутимее. Небо затягивают тучи, проливающиеся нудным затяжным дождём. И животные начинают беспокоиться. Гуси и утки пока ещё щиплют траву в тундре, но всё чаще совершают длинные полёты, готовясь к перелёту. Да и трава уже начала увядать, а ягоды, дары щедрого лета, уже давно съедены. Тем не менее, гусям ещё можно некоторое время оставаться в этих местах.
А вот хетлы явно беспокоятся. Уже появляются первые мигрирующие особи и семьи с севера – с острова Элсмир и других островов за Полярным кругом. Они задерживаются на Баффиновой Земле на два-три дня, но затем летят дальше на юг. Они будут охотиться на стаи перелётных птиц южнее – в лесах и на побережье большого озера Мише-Нама.
Осенью на острове начинается ещё одно событие – гон у косорогов. Всё лето эти звери отращивали массивный рог с расширенной лопатообразной передней частью. Зимой он ещё послужит им в качестве лопаты и поможет раскапывать снег в поисках пожухлой травы и листьев вечнозелёных кустарников. Но сейчас рога служат им для брачных демонстраций. Они полностью затвердели, а покрывавшая их бархатистая кожа постепенно сошла. Готовясь к турнирам, самцы потирали рог об камни, сдирая с него остатки кожи, и вскоре они уже были готовы к поединкам за самок. У самок рога пока ещё растут – они окостенеют немного позже, к началу зимы, и продержатся на их головах дольше.
Раннее утро в тундре начинается с рёва самцов косорогов. Крупные звери поделили территорию тундры на отдельные участки, и бродят по границам своих участков, удерживая самок на своей земле и не давая им переходить на территорию соперника. Выясняя отношения из-за самок, самцы арктических косорогов ревут и мотают головами, а также демонстрируют друг другу свой рог. Они не бодаются, поскольку рог служит им для добывания пищи под снегом, и его поломка во время брачного турнира может поставить под вопрос выживание зверя зимой. Вожак стада, как и в Гренландии, отгоняет от своего гарема самок молодых соперников, которые бродят по границам его территории. Они делают это в открытую и время от времени дразнят самца, заходя на его территорию и приближаясь к самкам. А когда взрослый самец пробует отогнать одного из дерзких претендентов, другие могут воспользоваться случаем и быстро спариться с одной из самок. Во время гона косорогов гуси-путешественники, пасущиеся рядом со стадом, предпочитают держаться подальше от этих зверей – обороняя свой гарем от соперников, самец может просто случайно затоптать какую-то птицу. А некоторые самцы, ослеплённые бушующими в крови гормонами, бросаются на всё, что движется, и легко могут отбросить гуся в сторону ударом рога, переломав ему все кости.
К стаду косорогов подходит молодой и нахальный самец. Он уже успел поучаствовать в размножении в прошлом году, и где-то среди молодняка, родившегося весной, есть и его телята. Тем не менее, это был лишь случайный успех, и ему пока не удавалось собрать собственный гарем. Но сейчас он готов побороться за обладание собственными самками. Взрослый хозяин гарема выходит ему навстречу, мыча и время от времени басовито рявкая. Это предупреждение для претендента, но молодой самец не отступает. Он опускает голову к земле и мощными движениями рога разбрасывает травяные кочки, а затем мочится на землю. Это серьёзный вызов – молодой претендент готов сразиться за гарем, и его не пугают демонстрации силы и толчки в бок. Тем не менее, поединок начинается именно так: вожак стада тяжёлой рысь мчится прямо на соперника, пытаясь нанести ему удар грудью или плечом. Но претендент отбежал в сторону и сам нанёс с разворота удар в бок взрослому зверю. Звери отошли друг от друга и встали на расстоянии нескольких шагов, качая головами и время от времени швыряя рогом в стороны куски дернины и комья земли. Ни один из них не желает отступать. Напряжение растёт – вожаку стада явно не нужен этот соперник, и ему придётся продемонстрировать всю свою мощь, чтобы отпугнуть его. Вожак резко встал на дыбы и сделал несколько шагов на задних ногах. Его соперник, видя это, тоже поднялся и повторил это действие. Этого было вполне достаточно, чтобы взрослый самец увидел, что он такого же роста, а его рог чуть длиннее. Вызов достаточно серьёзен, чтобы его можно было игнорировать, поэтому оба самца опускаются на ноги одновременно и начинают серьёзную схватку.
Раз за разом звери сходятся и толкаются плечами, пытаясь повалить друг друга. Сражение сопровождается громким воинственным рёвом, и ни один из зверей не собирается уступать другому. Сражающиеся животные не замечают ничего вокруг, и этим воспользовались хищники. Тревожный крик одной из самок косорога заставил самцов прекратить схватку, но слишком поздно. Подняв головы, самцы увидели лишь убегающее стадо самок и начали оглядываться по сторонам, пытаясь определить, откуда исходит опасность.
Из-за ближайшего холма к стаду подобрались вахилы – именно они вспугнули самок и прервали поединок самцов. Самцы отреагировали на появление хищников, но потеряли драгоценные секунды, увлечённые боем, и теперь к ним приближается целая стая голодных вахил. Каждый сам за себя. Вожак мощным пинком отбросил неосторожно напавшего на него переярка; это заставило хищников отступить, и он сумел прорвать их кольцо и удрал вслед за самками. А его молодой соперник замешкался и был окружён воющими и лающими вахилами. Вскоре всё было кончено – он получил несколько ран в живот, и вахилам оставалось лишь наблюдать, как могучий молодой косорог умирает, истекая кровью. Когда он упал на землю, хищники окружили его и начали рвать тушу жертвы. Ничего удивительного – такие молодые и амбициозные звери часто теряют осторожность во время брачных турниров и гибнут в зубах хищников. Охота вахил была на редкость удачной: лишь один зверь, получивший удар ногой косорога, прихрамывает; но он поправится через несколько дней. Травма никак не сказалась на его аппетите.
В это время кеелуты бродят на почтительном расстоянии от вахил и их добычи и наблюдают за пиршеством своих более крупных родственников. Они прекрасно знают, что тушу взрослого косорога за один раз не съесть целиком даже очень голодным вахилам. После них на костях добычи всегда останется много съедобного. Они не одни ожидают окончания пира: вокруг туши по земле бродят чайки. В отличие от кеелутов, чайки менее осторожны: они подходят к туше и даже садятся на неё, и вахилы, недовольные их присутствием, лишь огрызаются, продолжая терзать мясо. Кеелуты вынуждены держаться подальше от них: если они приблизятся до того, как вахилы наедятся, их могут просто разорвать на куски. Поэтому они проявляют осторожность, зная по опыту, что такое поведение окупится сполна. И примерно через полчаса они дождались возможности поесть – вахилы уже поедают мясо не так активно и выбирают куски получше. Когда особи высокого ранга наелись и отошли, низкоранговые звери ещё продолжали кормиться – крупная добыча нечасто оказывается у них на столе, но зато сейчас они могут наесться до отвала. Однако и они не смогут съесть больше, чем вместит их желудок, поэтому вскоре даже они отходят от туши косорога, оставляя её на растерзание чайкам. Как только охотники удалились, кеелуты рысцой подбежали к туше, распугивая чаек, и принялись доедать остатки мяса с костей и сгрызать хрящи.
К середине сентября хетлы, наконец, оставили своё гнездо. Покружив над скалой и гнездовой территорией в последний раз в этом году, все четверо направились на юг. Молодые птицы пока остаются вместе с родителями, но с зимовки им придётся возвращаться в одиночку, причём родители уже не допустят их поселения на своей территории. Теперь на Баффиновой Земле остались лишь немногие оседлые воздушные хищники – небольшая популяция очень светлых хетлов и совы. Гуси и другие птицы всё чаще взлетают на скалу без страха, а иногда даже устраиваются там ночевать – наземные хищники там их не достанут.
Наступил октябрь. От летней погоды осталось лишь воспоминание. Северный ветер гонит с Северного Ледовитого океана тучи, из которых выпадает уже не дождь, а мелкий снег, который едва успевает таять за день. Трава полегла и побурела, и лишь вечнозелёные кустарники продолжают зеленеть под хмурым осенним небом наперекор погоде. Все живые существа ощущают приближение зимы и готовятся к ней.
Китовые олуши реагируют на изменения погоды очень просто: они уходят в океан. Утром перед этим событием галечный пляж острова гудит от их голосов. Все птицы охвачены возбуждением: и крупные взрослые особи, и молодняк, появившийся на свет весной. Холодный ветер несёт над волнами мелкую снежную крупу, но она не страшна птицам: под кожей у них накоплен толстый слой жира. С самого рассвета птицы кричат, поднимая к небу клювы, и их голоса заглушают рокот океанских волн. Наконец, некоторые птицы разворачиваются к воде и ползут в океан, разбрасывая камешки ударами ластообразных крыльев. Это взрослые особи, которым давно уже хотелось покинуть этот берег и уйти в море. Следом за ними к воде поползла одна из молодых птиц, и через несколько минут вся колония китовых олуш пришла в движение. Толстые серые тела неуклюже движутся к воде, из-под ластов летят камешки, и время от времени какая-то из птиц вскрикивает, когда случайный удар камешка приходится ей в голову или в клюв. Молодые птицы движутся вместе с взрослыми, и смело входят в воду. Они и раньше плавали в море и ловили добычу, но никогда не удалялись от берега. Сейчас же их ожидает нечто новое – долгое путешествие в незнакомые места, странствия вдали от земли. Стая огромных тюленеобразных птиц скрылась в воде, и единственными следами их пребывания на берегу остались подтёки едкого белого помёта и обглоданные крабами кости одной из молодых птиц, которая умерла из-за нехватки корма и была расклёвана чайками.
Попав в воду, китовые олуши обретают лёгкость своих предков – птиц, которые умели летать. Их ласты начинают ритмично взмахивать вверх-вниз, и огромные тела обтекаемой формы летят в толще воды, вытянув вперёд длинные клювы. В воде птицам не холодно – её температура никогда не упадёт так сильно, как бывает на суше. Китовые олуши проведут всю зиму в океане, и вернутся на родное побережье лишь следующей весной. Единственная опасность, которую может приготовить им погода – образование сплошных ледяных массивов, где невозможно найти свободную воду для того, чтобы всплыть и подышать. Поэтому огромные птицы будут держаться у края плавучих льдов и лишь изредка будут выползать на льдины для отдыха.
У кеелута начала расти зимняя шерсть. Пока он выглядит неопрятно – на спине и боках уже отросла «попона» белого меха, из которого лезут клочья короткой рыжей летней шерсти, а голова и брюхо ещё рыжие с отдельными участками белого меха. Но вскоре он полностью поменяет шерсть на зимнюю, которая значительно теплее и гуще летней.
Гуси же всё больше беспокоятся. Они всё чаще и чаще взлетают в воздух и кружатся над рекой, но затем снова садятся на луг и щиплют последние зелёные травинки среди пожухлой буроватой травы. Наконец они собираются все вместе, вытягивают шеи и начинают кричать. Птицы словно забывают обо всём на свете, издавая этот крик, поэтому не замечают, как к ним подкрадывается хищник. Кеелут сумел подобраться к стаду, скрываясь за низкорослыми кустиками, а затем бросился вперёд и схватил молодую птицу, выросшую этим летом. Но это был его последний гусь в этом году. Вспугнутые хищником гуси-путешественники взлетели всей колонией. Крики гуся, бьющегося в зубах кеелута, заглушил гром тысяч крыльев, а вокруг хищника словно закружилась метель из множества белых птиц с чёрными краями крыльев. На несколько секунд испуганный этим кеелут припал к земле и прижал уши – настолько громким было хлопанье крыльев взлетающих гусей. Второй кеелут – самка, прибившаяся к этому самцу – поспешил принять участие в пиршестве, не обращая внимания на грандиозный природный спектакль, разворачивающийся вокруг них.
Огромная масса птиц выглядела белым облаком на фоне низких осенних туч. Птицы взлетали всё выше и выше, и постепенно выстроились множеством клиньев, направляясь на юг. Пришла и их пора улететь. Пара кеелутов не обратила на это внимание – они были заняты поеданием пойманной птицы.
В своих миграциях гуси-путешественники стараются придерживаться природных ориентиров. Поэтому они летят так, как веками летали их предки – вдоль побережья и дальше на юг. Местность под их крыльями постепенно меняется: безлесная тундра сменяется криволесьем на южной оконечности Баффиновой Земли. Южнее криволесье постепенно сменяется настоящей тайгой – поясом хвойных лесов, который выглядит почти непригодным для жизни водоплавающих птиц: лишь кое-где среди леса текут реки и встречаются болота. В разных местах леса среди деревьев высятся окатанные гранитные валуны – наследие сурового ледникового периода на рубеже голоцена и неоцена, за 20 миллионов лет до этого времени. В это время огромная общая стая гусей уже разделилась на несколько, и каждая стая птиц следует своим маршрутом.
Для ночлега одна из стай гусей-путешественников спустилась к реке, прорезающей зелёное покрывало тайги. Посреди русла реки лежит огромная гранитная скала, и холодные воды реки обтекают её с двух сторон – это прекрасное место для того, чтобы переждать ночь. Стаи гусей спускаются на этот камень; вскоре там становится очень тесно, и кажется, будто на вершине камня выпал снег – птицы покрывают его сплошным ковром своих тел. Уставшие после перелёта птицы сразу же засыпают, спрятав голову под крыло, и лишь немногие остаются настороже в первые часы отдыха, но потом засыпают и они. Птицы остановились на этом камне всего лишь на одну ночь, а бурное течение надёжно защищает их от незваных гостей из леса. Наутро птицы перелетают на берег, щиплют траву и вновь взлетают. Сегодня птицам повезло – к ним не прилетели ночные хищники, а на кормёжке не напал никто из местных хищников. Когда гуси взлетели, из леса показался крупный взрослый миссопехо, а следом двое зверей поменьше. Самка с детёнышами вышла к реке, но лишь для того, чтобы проводить гусей голодным взглядом. Вполне возможно, что кто-то из гусей мог бы стать хорошей лёгкой закуской для этого хищника. В пасти миссопехо торчат длинные острые клыки – этот зверь специализируется на крупной добыче. Но, если есть возможность, эта кошка легко сможет добыть спящего гуся, просто ударив его тяжёлой лапой. Но гораздо больше гусей гибнет на ночёвках в этих лесах от более мелких хищников...
Ещё через несколько дней стая гусей-путешественников преодолела относительно сухой водораздел, отделяющий реки бассейна Северного Ледовитого океана, и собралась на южном берегу озера Мише-Нама. Когда-то это место было морским заливом, и вода в нём до сих пор содержит небольшое количество соли, особенно в глубинах. Кроме того, в водах озера по-прежнему обитает несколько видов животных явно морского происхождения. В неоцене осенью и весной это место ненадолго становится очень оживлённым: на берегах озера собирается огромное количество перелётных птиц с Баффиновой Земли и северных окраин материка. Озеро – важный пункт на маршрутах миграций птиц Северной Америки, и некоторые стаи даже остаются здесь зимовать, особенно в тёплые зимы. Тем более, этот обширный пресный водоём влияет на климат окрестностей – зимы здесь мягче, чем на той же широте в глубине материка, хоть и более снежные. Озеро не замерзает до конца, поэтому те, кто здесь зимует, могут найти корм в его водах. У озера Мише-Нама пути перелётных птиц разделяются: кто-то, как гуси-путешественники, сворачивает вглубь континента и вдоль речных долин следует на побережье Мексиканского залива и далее в Центральную Америку и через Панамский пролив, а другие постепенно мигрируют на восток и юго-восток и летят вдоль побережья материка. А пока гуси задерживаются здесь на несколько дней, кормясь травой и водяными растениями, ещё оставшимися на дне у берегов озера.
В первый же день, когда птицы кормились на неглубокой воде у пологого берега, по поверхности воды прошла небольшая волна. Встревоженные этим, птицы расплылись в стороны, а на берег выбралась крупная длинноклювая птица, похожая больше на тюленя, чем на птицу. Острый клюв и кожа, покрытая мелкими перьями, всё же говорят о том, что это птица, хотя телосложением и размерами она напоминает небольшого тюленя. Это один из обитателей озера, который когда-то проник сюда из океана, пока озеро было просто морским заливом. Оказавшись в изоляции, это существо сильно измельчало по сравнению со своими морскими родственниками и теперь вполне заслуженно носит название карликовая китовая олуша. С трудом волоча тело по земле, нелетающая птица отползла в сторону, а следом за ней выползли ещё две таких же птицы. Молодые гуси, вылупившиеся в этом году, забеспокоились и начали громко гоготать. Некоторым из них приходилось видеть, как китовые олуши с побережья заплывали в реки, охотясь на рыбу, и пугали своими грозными клювами гусиные выводки. Но это были неясные воспоминания из прошлого. Тем не менее, молодые гуси предпочитают держаться подальше от этих странных существ. Взрослые птицы, однако, не обратили внимания на новых соседей и продолжили щипать осеннюю траву на берегу. Они по опыту знали, что карликовые китовые олуши безобидны, если не раздражать их. Видя, что взрослые птицы не боятся этих неуклюжих существ, молодые гуси успокоились и вскоре начали кормиться рядом с отдыхающими китовыми олушами.
Под водой эти птицы доставляют гусям куда больше хлопот. Кормящиеся на мелководье гуси ворошат донный ил и вспугивают мелких рыб, за которыми охотятся карликовые китовые олуши. Эти птицы часто сопровождают стада кормящихся гусей и следят, не выплывут ли из своих укрытий рыбы, которых можно будет легко схватить. При этом массивные птицы, бросаясь на свою добычу, часто пугают гусей, заставляя их расплываться в стороны с испуганным гоготом. А некоторые китовые олуши, пользуясь своим превосходством в размерах, превратили это в своеобразную игру: выбрав стадо кормящихся птиц, они внезапно бросаются в его сторону и проплывают под самой поверхностью воды, заставляя птиц взлетать в воздух. Сами карликовые китовые олуши не охотятся на гусей, хотя бывают отдельные случаи, когда во время своих игр эти птицы утягивали под воду гусей, но почти сразу же отпускали их. Тем не менее, за играми этих птиц следят те, кого гуси интересуют значительно больше, чем китовых олуш.
Стая гусей-путешественников кормится на мелководье возле берега. Птицы разламывают тонкую корочку льда грудью, когда плавают и ищут отмирающие водяные растения. Погружая головы в воду, они извлекают мягкие стебли растений с буроватыми лохмотьями листьев и с жадностью глотают их. Пища не очень хорошая, но осенью природа не может предложить им другого корма, поэтому гусям приходится довольствоваться тем, что есть. Они кормятся стаями, поэтому хищнику невозможно подобраться к ним с земли или с воздуха незаметно: его обязательно заметит кто-нибудь из птиц и поднимет тревогу. Но в воде обзор ограничен, а во время кормления гуси прикрывают глаза веками, поэтому не замечают, как к ним приближается молодая карликовая китовая олуша. Осторожно сделав глубокий вдох, птица буквально крадётся к ним вдоль берега, желая устроить игру. Подобравшись на расстояние нескольких метров, она бросилась вперёд, интенсивно взмахивая крыльями, и помчалась к гусям под самой поверхностью воды, гоня перед собой волну. Время от времени кончики её крыльев показываются из воды и шлёпают по её поверхности при каждом взмахе.
Гуси заметили, что к ним приближается странный подводный обитатель, когда китовая олуша была совсем рядом. Птице удалось вспугнуть стаю гусей, которые захлопали крыльями и начали взлетать с громким возмущённым гоготом. И в этот момент случилось то, чего ожидал ещё один участник этого происшествия. Взлетая и крича, гуси на какие-то мгновения полностью переключились на это событие и утратили бдительность. И последствия этого не заставили себя ждать. В воздухе мелькнуло бурое тело, беспощадные когти ударили одного гуся, в воздух взлетели белые и чёрные перья, и птица забилась в когтях взрослого хетла. Это самец – хозяин гнезда на одной из скал на Баффиновой Земле, в том месте, где колония гусей-путешественников поселилась под его защитой. Он со своей брачной партнёршей зимует именно здесь, у берега Мише-Нама, а его птенцы улетели дальше и теперь ведут самостоятельную жизнь. Здесь нет его гнезда, поэтому хетл волен охотиться там, где сочтёт нужным. И теперь гуси-путешественники – не соседи, а добыча.
Взлетев с добычей на дерево, хищник начал рвать с тушки перья. Видя его силуэт на фоне серого осеннего неба, птицы помельче спешат покинуть эти места, и лишь карликовая китовая олуша продолжает плавать по мелководью, разыскивая рыбу. Через день после этого события гуси покинули озеро, но хетл не останется без добычи: пролёт птиц продолжается долго, и даже зимой здесь можно найти немало добычи.
Следующую длительную остановку гуси сделали на крупном озере на Великих равнинах. В самом сердце североамериканского материка протекает огромная река, которая в эпоху человека получила название Миссисипи. Она собирает значительную часть дождевой воды, выпадающей на материке, и выносит в Мексиканский залив большое количество осадочных пород. Со времён человека течение этой реки сильно менялось, и следы его заметны с высоты птичьего полёта: на равнинах, сложенных мягкими осадочными породами, остаются фрагменты древнего русла реки – многочисленные низины, отдельные болота и озёра разного размера. Когда-то это были изгибы русла, но постепенно река пробивала себе новый путь, эти места оказывались отделёнными от основного русла и постепенно заиливались. Над огромной речной долиной проходит значительная часть маршрутов перелётных птиц Северной Америки.
Гуси-путешественники делают остановку на одном из таких озёр. Оно отделилось от основного русла всего лишь около тысячи лет назад, и в нём пока сохраняется богатая пресноводная фауна, хотя оно уже постепенно начало заполняться осадком – берега озера уже сильно заболочены, и наземным животным, не умеющим летать, достаточно трудно добираться до относительно сухих возвышенностей, поросших лесом. Здесь гуси устраиваются на отдых. Это озеро расположено значительно южнее их далёкой родины, поэтому, несмотря на то, что уже миновала середина осени, здесь очень тепло – теплее, чем на Баффиновой Земле в середине лета. Гусей-путешественников окружают представители теплолюбивой фауны – многочисленные пёстро окрашенные утки, лесные птицы и даже попугаи. Ярко-зелёные с жёлтыми животами бальзамические попугаи кричат и ссорятся в ветвях деревьев, разыскивая плоды, ещё не съеденные местными птицами. Подобно гусям-путешественникам, эти попугаи – выходцы с севера, которые просто остановились на отдых во время долгого перелёта к местам зимовки. Их путь лишь частично накладывается на маршрут миграции гуся-путешественника: попугаи летят на юг по долине Миссисипи, но дальше сворачивают на восток и пролетают вдоль южного побережья Северной Америки до Кубы и Большой Антигуа. Гуси не летят так далеко. Их места зимовки находятся значительно ближе: это обширная дельта Миссисипи.
Стая гусей-путешественников, сияя на солнце белым оперением, плавает на озере в окружении пернатых аборигенов и мигрантов. Местные утки и гуси выглядят крикливо-яркими рядом с белоснежными гусями, ослепительную белизну оперения у которых лишь подчёркивают чёрные маховые перья. Время от времени среди уток появляются мелкие поганки, которые ловко ныряют в поисках мелких рыб и водяных насекомых. По зарослям тростника ловко бегают пастушки с непропорционально большими лапами, а на деревьях высятся величественные и изящные фигуры цапель разных видов. Некоторые из них бродят по мелководью в поисках добычи, а другие замирают среди зарослей кувшинок, выслеживая неосторожных рыб. Но сами птицы также должны быть осторожными, поскольку под водой может таиться враг.
Плавающие по поверхности воды заросли папоротника сальвинии заколыхались, и из-под воды появилась морда чудовища, покрытая роговой бронёй и скользкой тиной. Маленькие глаза безучастно смотрели на окружающий мир, пока подводный обитатель выбирался на тёплое мелководье. Раскрылись кожистые клапаны ноздрей, и из лёгких существа со свистом рванулся отработанный воздух – последний раз это животное делало вдох за час до своего появления на мелководье. Могучие лапы, напрягаясь, выволокли из мутных глубин огромный толстый панцирь, покрывающий спину существа. Это и есть один из самых страшных врагов местных обитателей – огромная черепаха-ловчий. Сейчас осень, и солнечного тепла явно недостаточно для того, чтобы она могла вести полноценную жизнь рептилии. Вялая в это время года, крупная черепаха появляется на поверхности лишь в самые тёплые полуденные часы, чтобы погреться на солнышке и полежать в тёплой воде у берега. В это время года аппетит у рептилии сильно подавлен, и она живёт преимущественно за счёт своих жировых запасов, накопленных летом. Благодаря медленному обмену веществ длительное воздержание от пищи переносится ею очень легко. Тем не менее, гуси, как и остальные обитатели водоёма, всё же держатся подальше от огромной черепахи – поведение этого существа может быть непредсказуемым, и неизвестно, что именно сможет спровоцировать нападение рептилии. Случалось, что некоторые гуси всё же оказывались в желудке рептилии, но это чаще всего происходило весной, когда солнце греет жарче, и черепаха лучше прогревается. Вырваться из её чудовищных челюстей не удастся даже сопоставимому с ней по силам животному. Возраст этой черепахи – почти сто лет. Она достигла расцвета сил и по справедливости стоит на вершине местной пищевой пирамиды. В разных районах озера обитают её сородичи и многочисленные потомки. Конечно, в этих местах встречаются и другие хищники – например балам, крупный представитель кошачьих. Но по долголетию никто не сравнится с этой огромной рептилией.
Черепаха – не единственный хищник этих мест. Туда, куда не проникнут четвероногие хищники, легко сможет добраться пернатый. Гуси остаются на озере на ночь, и один из местных хищников решил воспользоваться кратковременным изобилием добычи.
Черепаха-ловчий грелась на мелководье до самого вечера, и даже не обращала внимания на пару мелких птичек, которые деловито скакали по её панцирю и ворошили слой наросших на нём нитчатых водорослей, выуживая оттуда мелких улиток и личинок насекомых. Незадолго до заката исполинская рептилия зашевелилась и скрылась в глубинах озера. Вечером птицы постепенно разлетаются по местам ночёвок. Даже громкоголосые бальзамические попугаи прекратили кричать и расселись тесными группами на вершине дерева поближе к стволу, чтобы не быть пойманными ночными хищниками вроде сов. Гуси-путешественники устроились на ночлег на одном из островков среди топей у берегов озера. Они выбрали хорошее место для сна – наземному хищнику трудно попасть в эти места. Крупное животное, представляющее опасность для гусей, легко может увязнуть в трясине и погибнуть.
На вязкой глинистой почве у края трясины отпечатывается множество следов, по которым можно узнать, кто обитает в этих местах. Множество изящных двойных строчек мелких следов оставлено певчими птицами, которых здесь великое множество. Есть несколько дорожек крупных, почти крестообразных следов, оставленных цаплями. Множество дорожек треугольных следов разного размера принадлежит уткам и гусям. С птичьими следами перемешиваются следы разных зверей – грызунов и мелких хищников. Изредка на грязи отпечатываются крупные следы балама – грозное напоминание о его месте на вершине пищевой пирамиды. Но есть ещё один вид следов – строчки треугольных следов особого рода. Три пальца обладателя этих следов отпечатываются на грязи очень своеобразно: это существо словно хочет запутать самого опытного следопыта. На первый взгляд кажется, что на лапах существа два пальца повёрнуты вперёд, а один – назад, а само оно уходило прочь от воды. На самом деле всё обстоит совершенно наоборот, и следы ведут прямо к воде. Но они обрываются недалеко от края воды – это существо умеет летать, и оно просто перелетело через топь и село где-то на острове. Устраиваясь на ночлег, гуси не заметили ничего подозрительного. Они выбрали место на берегу, подальше от деревьев. Они не знают, что хищник уже ждёт их. Прекрасный слух и острое зрение помогают ему выбрать момент, когда добыча меньше всего ожидает его нападения. А способность долго и терпеливо ждать помогает хищнику использовать на охоте момент внезапности.
Гуси-путешественники собрались на ночлег одной многочисленной стаей. Со стороны кажется, будто на землю выпал снег, хотя на самом деле снег в этих широтах выпадает только в самые холодные зимние ночи и держится на земле всего лишь несколько часов – пока утреннее солнце не пригреет в полную силу. Постепенно стихают голоса гусей, и всё больше птиц засыпает, укладывая голову под крыло. Один из самцов не спал дольше остальных. Он оглядывался на шорохи в кустах, стараясь вовремя заметить признаки опасности. Но постепенно он тоже стал засыпать: усталость даёт о себе знать. Укладывая голову под крыло, он успел заметить какой-то неясный силуэт, мелькнувший среди кустарника. Но это могло ему просто показаться: в это время подул лёгкий ветерок, и вполне возможно, это всего лишь качнулась ветка кустарника. Гусь уложил голову под крыло и заснул.
Слабый свет звёзд блеснул в глазах хищника, который уже давно дожидался своего часа, неподвижно стоя среди кустарника. Благодаря острому слуху он знал, что гуси один за другим засыпают – он даже мог слышать ровное дыхание спящих птиц. А чувствительное зрение помогало ему разглядеть силуэты спящих птиц, хотя их белое оперение и так делало их заметными на фоне растений. Хищник сделал пружинистый лёгкий шаг на длинных ногах и выбрался из укрытия. Он оглядел стаю гусей, выбирая себе добычу. Всё тело ночного разбойника покрыто мягким оперением – это муан, крупная сова, обитающая на равнинах. Даже в свете звёзд видно, что оперение у этой птицы очень светлое – это житель высокотравья, а не леса. Хищник покинул привычные места обитания именно ради возможности заполучить лёгкую добычу. Это молодой самец, живущий на краю территории одной из взрослых птиц. Он и так почти изгой, поэтому охотиться в непривычных для своего вида условиях стало для него обычным занятием.
Когда один из гусей зашевелился и расправил крылья, муан замер на месте, выжидая, пока тот успокоится и снова заснёт. Муан много времени проводит на земле и крайне редко взлетает на деревья, даже если они растут вокруг. Ноги этой птицы хорошо приспособлены для преследования добычи бегом и для её умерщвления. Из обращённых вперёд пальцев ног внутренний превратился в орудие убийства, напоминающее коготь мелких плотоядных динозавров. Сова держит его поднятым, и это создаёт иллюзию следов «задом наперёд». Птица высматривает подходящую добычу и готова обагрить её кровью свои когти. Но для этого нужно подождать, пока гуси успокоятся.
Ждать приходится недолго, и сова уже выбрала себе подходящую добычу – крупного гуся недалеко от края стаи. Такой добычи вполне хватит, чтобы больше не искать пищу этой ночью и не чувствовать себя голодным целый день. Хищная птица бесшумно взлетела, несколькими взмахами крыльев преодолела расстояние, отделяющее её от добычи, и обрушилась с воздуха на выбранного гуся, выставив вперёд длинные лапы с устрашающими когтями. Спящая птица даже не почувствовала боль – длинные когти мгновенно умертвили её, разорвав лёгкие и проткнув сердце. Ещё несколько взмахов крыльев – и муан снова поднялся в воздух, волоча в когтях добычу. Резкий крик тревоги разорвал ночную тишину – крыло убитого гуся случайно коснулось одной из спящих птиц, она проснулась и заметила хищника. Крик был подхвачен остальными птицами, которые мгновенно проснулись и захлопали крыльями, гогоча во всё горло. Но хищника это уже мало заботило – он заполучил добычу и теперь просто искал подходящее место для того, чтобы вдоволь поесть.
Галдящее в сотни глоток место ночёвки гусей осталось где-то позади, и муан бросил добычу на землю. Острый коготь распорол кожу и клюв муана вонзился в тёплую плоть добычи. Муан отрывает куски мяса и жадно глотает их вместе с кожей и перьями. Такая крупная добыча перепадает ему нечасто, и хищник испытывает нечто вроде удовлетворения, терзая мёртвого гуся. А где-то в стороне, в сотне с лишним метров от места его пиршества, продолжает кричать потревоженная гусиная стая. Но новых нападений в ту ночь не последовало, поэтому птицы постепенно успокоились и продолжили сон.
Утром, когда гуси улетали с озера, следом за ними полетела стая бальзамических попугаев. В отличие от гусей, выстраивающихся ровными клиньями с выраженным лидером, попугаи летят беспорядочной стаей, непрерывно окликая сородичей. Громкоголосые птицы – не лучшие спутники гусей, но зато они вовремя предупреждают остальных мигрантов о появлении пернатых хищников. А иногда эти птицы даже набрасываются на воздушного пирата всей стаей и щиплют его за крылья и хвост, сопровождая атаку громкими криками. Такая тактика приносит свои плоды: в воздухе у птиц почти не остаётся врагов. Поэтому ради собственной безопасности гусям можно и потерпеть соседство с попугаями. Но, к сожалению, эти птицы путешествуют вместе очень недолго – вскоре попугаи сворачивают на восток и следуют своим маршрутом. А где-то далеко впереди поблёскивают под лучами солнца воды Мексиканского залива. Внизу единое русло реки разделилось на несколько рукавов и в нём появилось множество островков, поросших болотными травами и даже деревьями. Долина реки сильно расширилась, образовав значительное количество озёр, болот и проток. Со всеми остановками в начале ноября птицы наконец-то прибыли на зимовку в дельту Миссисипи – это конечный пункт их путешествия.
Стая птиц постепенно снижается. Им навстречу взлетают цапли и утки разных видов, и гуси всей стаей садятся на поверхность крупной протоки. Их путешествие окончено, и птицы могут отдохнуть и подкормиться после долгого перелёта. Но теперь им предстоит пережить зиму в мире, полном опасностей...

Зима и начало весны

Жизнь на юге коренным образом отличается от той, которую вели гуси-путешественники на своей северной родине. Дельта Миссисипи находится в тропических широтах, а океан оказывает значительное влияние на климат этих мест. Тепло и значительное количество осадков вызывают обильный рост деревьев и трав, а равномерное распределение тепла и дождей по сезонам способствует росту вечнозелёных лесов на островках дельты и позволяет обильно расти наземным и водным травам, дающим пищу множеству растительноядных животных. Поэтому в дельте Миссисипи на зимовку остаётся такое количество птиц, какое вряд ли прокормила бы скудная тундра Баффиновой Земли.
Гуси-путешественники всё чаще разбредаются по берегу в поисках пищи. Большие стаи этих птиц сохранялись лишь первое время после прилёта, но позже птицы просто рассредоточились по протокам и озёрам дельты, и их небольшие группы выделяются на фоне местных обитателей лишь строгой белой окраской оперения, оттенённой чернотой перьев на крыльях. Здесь взрослые птицы окончательно утратили связь с молодняком, и вместе друг с другом держатся лишь сформировавшиеся пары. Но даже сейчас птицы, летевшие на зимовку вместе, остаются в пределах слышимости голосов сородичей – хищники есть везде, а гуси привыкли держаться группами.
Обилие солнца и воды способствует бурному росту травянистых растений на земле и в воде – именно это обстоятельство позволяет жизни процветать в дельте Миссисипи. На зимовке гуси охотно кормятся ряской, покрывающей поверхность проток с медленным течением, и щиплют подводные растения, насколько позволяет им длина шеи. Они не единственные, кто поедает растения. Время от времени сюда приходят кормиться и другие наземные и полуводные животные. Один из самых характерных четвероногих обитателей дельты – крупный лесной зверь хикотока, похожий на кабана. Это очень крупный большеголовый зверь с широкими копытами, способный плавать и передвигаться по топкой почве. Окраской хикотока отдалённо напоминает барсука эпохи человека: вдоль морды зверя тянется белая полоса, окаймлённая чёрным, а туловище имеет серую фоновую окраску. Эти звери предпочитают поедать мягкую кустарниковую растительность и крупные полуводные травы, и часто пасутся по самое брюхо в воде, не обращая внимания на плавающих поблизости гусей. Изо рта у хикотоки торчат огромные клыки, которые обычно используются для выкапывания растений со дна реки, но при нападении на зверя превращаются в страшное оружие.
Стадо этих зверей пасётся у берега протоки с медленным течением, которая густо заросла плавучими растениями. Его возглавляет огромный самец с контрастно окрашенной головой, предводительствующий в стаде из нескольких самок и детёнышей разного возраста. Животные общаются друг с другом, фыркая, похрюкивая и урча. Пока им ничего не угрожает, они позволяют себе немного расслабиться. Одна из самок ложится в воду, и на поверхности видны лишь её голова и часть спины. Рядом с ней плавает детёныш нескольких месяцев от роду – он родился в этом году, и пока полностью зависит от матери. У него уже начали расти устрашающие клыки, хотя они всего лишь едва высовываются у него из-под губы. Когда-нибудь он станет таким же грозным, как его отец – вожак стада с огромными клыками, один из которых сломан и сильно сточен на конце. Но пока ему интересно едва ли не всё на свете, в том числе эти большие белые птицы, которые плавают по поверхности воды рядом с ними. Однако мать своим призывным урчанием и тычками морды не даёт ему отходить слишком далеко от себя. В воде может быть опасно, особенно для существ его размера.
Несколько гусей-путешественников кормились плавающими растениями неподалёку от стада хикоток. Внезапно прямо перед одним из гусей на поверхности воды возник водоворот, засосавший целый куст плавающего водяного папоротника. Гусь испуганно загоготал и отплыл в сторону. Услышав гогот гусей, одна из самок хикотоки вскочила на ноги, а вторая подозвала к себе детёныша, готовая защищать его от любой опасности.
Огромное тело движется под водой, и на поверхности протоки колышутся листья кувшинок и плавучие растения. Однако это всё же не враг, а скорее друг. У этого существа тупая морда, крепкие округлые плавники и массивное телосложение – оно явно не приспособлено к тому, чтобы догонять и убивать. Зато широкий рот и длинный кишечник помогают ему перерабатывать большое количество растительной массы. Это существо – очень крупная ламантиновая рыба, один из местных обитателей. Перевернувшись животом вверх, она кормится плавающими растениями, засасывая их снизу огромным ртом. Эта мирная малоподвижная рыба представляет опасность лишь для тех, кто не сумеет отплыть в сторону, когда она ест: для улиток и личинок водных насекомых. Изредка в пасть этих рыб попадают утята или птенцы куликов, но вряд ли там окажется кто-то более крупного размера.
Благодаря своей прожорливости ламантиновая рыба является важным элементом экосистемы дельты Миссисипи. Она очищает русла проток и дно озёр от растений, тем самым препятствуя зарастанию водоёмов. Кроме того, помёт этой рыбы – ценное удобрение, способствующее росту болотных растений. По своему облику и месту в экосистеме эта рыба очень похожа на ламантинов эпохи человека. Но эти животные оказались уязвимыми к антропогенным изменениям природы и вымерли в конце эпохи человека. А в неоцене эволюция породила их своеобразный экологический аналог, оказавшийся на редкость успешным в борьбе за существование.
Там, где кормятся стада ламантиновых рыб, на поверхности водоёма быстро появляются участки чистой воды, свободной от плавучих растений и листьев кувшинок. Рыбы буквально ползают по дну, опираясь на крепкие плавники, и выедают заросли подводной растительности, постепенно перемещаясь вдоль берегов. Когда рыбы кормятся на мелководьях, из-под воды показываются их чешуйчатые спины и плавники, а вода плещется под ударами больших хвостов.
Зимой в дельте Миссисипи часто идёт дождь. Обычно он проходит очень быстро, в отличие от затяжных осенних и весенних дождей Баффиновой Земли. Но здесь, на юге, дождь обрушивается на землю с какой-то особенной яростью. Потоки воды несут с берегов глинистую взвесь, отчего вода становится мутной. Лишь ламантиновые рыбы блаженствуют в дождь, выплывая на мелководья и объедая растения у самого берега, пока дождевая вода струится по их бокам и омывает жабры. Гуси не боятся дождя: предчувствуя его, они активно чистятся и смазывают оперение выделениями копчиковой железы, поэтому во время дождя они даже не прерывают кормление. Их больше беспокоит, что шум дождя может скрывать приближение хищника. Поэтому, когда на берег реки, где кормится стая, выходит хикотока, гуси сначала пугаются внезапности его появления. Но вскоре паника прекращается, и гуси продолжают щипать траву. Хикотока входит в воду, выдёргивает клыками корневище кувшинки и начинает с удовольствием жевать его. Следом за этим зверем появляется ещё несколько – все они являются членами одной семейной группы. На других зверей, появившихся за первым, гуси оглядываются только затем, чтобы не попасться им на пути. Хикотока не питается гусями, но вполне может убить птицу просто по неосторожности, случайно затоптав её на берегу. Их не боятся даже молодые птицы – косороги Баффиновой Земли примерно такого же размера, а к их присутствию птицы привыкли у себя дома, и знают, как надо вести себя рядом с ними. Пока травоядные пасутся на реке, гуси держатся рядом с ними – так безопаснее. А хикотока со своими кинжалообразными клыками способен постоять за себя. Если же в стаде этих зверей есть детёныши, то не всякий хищник рискнёт нападать – защищая детёныша, самка наносит глубокие колотые раны клыками.
Однако же не всех опасностей удаётся избежать даже при близком соседстве с такими надёжными сторожами. Тем более, что они не всегда оказываются рядом в нужный момент. А ещё в дельте водятся существа, которые не боятся даже хикотоку.
Гуси собрались на поверхности озера – старицы, оставшейся от прежнего русла одной из проток. В тихой непроточной воде на ярком солнце интенсивно разрастаются ряска и водяной папоротник, и птицы кормятся этими растениями. Однако никто из них не обращает внимания на зеленовато-бурый предмет удлинённой формы, похожий на затонувшее бревно. Слой ряски и папоротника покрывает поверхность воды и мешает разглядеть его очертания. Ещё недавно этого предмета на поверхности воды не было, и он медленно движется у самой поверхности воды, едва касаясь её. Его движение трудно отличить от движения плавающих растений, гонимых ветром, поэтому ничто не настораживает даже обычно осторожных гусей.
Вскоре к озеру приходят хикотоки. Это не то стадо, которое гуси видели у основного русла протоки, а соседнее: в дельте обитает несколько кланов этих зверей, и их территории обычно разделены речными рукавами и болотами. Это стадо слабее и малочисленнее: самец, две самки и двое детёнышей, родившихся весной. Звери пришли сюда пастись, и самец смело заходит в воду. У него из-под ног выплыла небольшая рыба, подняв со дна тучу ила. Самец хикотока погрузился в воду и начал собирать с поверхности водяной папоротник. Нежная зелень этого растения очень по вкусу зверю. Время от времени он пережёвывает улиток, случайно попавшихся ему среди растений. Самки тоже входят в воду и начинают кормиться, а следом за ними в воде оказываются детёныши. Они умеют хорошо плавать, и охотно ищут корм в воде, подражая взрослым. Один из детёнышей, несколько раз сунув морду в воду, случайно набрал в нос воды и начал чихать. Он забрался на спину своей матери и устроился на ней, словно на маленьком островке. Второй детёныш продолжал искать корм, не замечая, что оказался слишком близко от удлинённого предмета, скрытого под ряской и папоротником. Он слишком молод и неопытен, поэтому не заметил ничего подозрительного.
И тут поверхность воды словно взрывается. Детёныш хикотока бросился к матери, но не успел проплыть даже метра. За какие-то секунды из воды вырвалось длинное бронированное тело, на шее животного сомкнулись длинные челюсти, а острые зубы разорвали его шкуру. Подводный хищник потянул жертву на глубину, и на поверхности воды осталось лишь расплывающееся пятно крови. Стадо зверей бросилось наутёк, громко визжа, а гуси взлетели и перелетели на берег. Среди плавающих растений плеснул широкий хвостовой плавник, и всё стихло. Хикотоки выбрались на берег и бросились прочь от воды. Это молодые звери, и неожиданное появление хищника испугало их. На суше они чувствуют себя в безопасности, поэтому начинают угрожать невидимому хищнику: разевают пасти и издают отрывистые храпящие звуки, демонстрируя клыки. Но в ответ лишь несколько пузырьков поднялось из глубин, и плавающие растения начали постепенно затягивать поверхность воды. Хищник нанёс значительный урон этой группе: теперь в ней остался всего лишь один детёныш. Когда-то их было трое, но один из них уже давно погиб от болезни, и вот теперь второй стал жертвой подводного чудовища. Несмотря на угрожающие демонстрации, взрослые звери всё же испуганы внезапным появлением хищника, и теперь не появятся возле этого озера несколько дней. А гуси перелетают на другое озеро – подальше от затаившихся под водой челюстей.
«Бревном», скрывавшимся под водой, был матёрый самец-стегоихтис – панцирная щука эпохи неоцена, реликт из реликтов. Уже в эпоху человека панцирные щуки были реликтами древних эпох, а предкам стегоихтиса удалось пережить трудные времена биологического кризиса, вызванного, в том числе, деятельностью человека. Но стегоихтис – единственный потомок этой примитивной группы рыб в ихтиофауне неоцена.
Утопив добычу, хищник начал разрывать её на куски. В пасти стегоихтиса множество зубов, но они все колющие, остроконечные – такими зубами удобно удерживать бьющуюся добычу, но невозможно откусывать куски. Поэтому рыба расправляется с добычей по-крокодильи: вцепившись в выступающую часть тела жертвы, рыба резкими боковыми движениями откручивает кусок и глотает мясо. Вскоре от трупа детёныша хикотоки остался только позвоночник с клочьями мяса, которые не смог оторвать хищник. Но их уже начали теребить небольшие рыбы, окружившие хищника, рвущего добычу. Они слишком мелкие и вёрткие, чтобы гигантский взрослый стегоихтис смог их поймать. Поэтому они безбоязненно шныряют в опасной близости от зубов хищника, подхватывая плавающие в воде клочки мяса.
Съев всё, что можно, стегоихтис уплыл на глубину, неторопливо взмахивая хвостом. Сейчас, когда прохладно и дождливо, проглоченного мяса добычи ему хватит на пару недель. Теперь ему нужно найти укромное место, где можно будет отлежаться, и где не будут мешать сородичи. Но во время его отдыха водоём не станет безопасным: его место вскоре занимает самка того же вида. Она моложе и мельче только что поохотившегося самца, поэтому обычно охотится у другого берега, либо появляется здесь, лишь когда самец сыт и не представляет опасности для неё. В этой же старице живёт ещё пара молодых стегоихтисов, случайно избежавших челюстей самых крупных особей. Их судьба станет ясной лишь с течением времени, однако сейчас существует большая вероятность того, что их просто съест более крупная особь. Их может спасти лишь смерть взрослого самца, либо сильный разлив реки, который позволит им покинуть эту старицу и уйти в основное русло реки. Такое уже случалось несколько лет назад, когда в озере поселилась взрослая самка: она заменила старую особь, которой удалось уйти в русло реки. Больше двух взрослых стегоихтисов этот водоём не прокормит, поэтому молодые рыбы, скорее всего, обречены. Такова расплата за пребывание на вершине пищевой пирамиды водоёма.
Стегоихтисы – неуживчивые рыбы, которые, не задумываясь, пускают в ход зубы во время внутривидовых стычек. Впрочем, эволюция позаботилась о том, чтобы эти рыбы наносили друг другу как можно меньше травм. Прочная чешуя их предков превратилась в несколько рядов панцирных пластинок, сделав стегоихтисов немного похожими на осетровых рыб. Вдоль спины рыбы тянется ряд панцирных пластинок, и ещё по одному ряду есть на каждом боку. Такую броню не прокусят даже острые зубы сородичей, однако многие старые особи носят на своей броне множество шрамов и царапин – следов былых схваток за территорию, за пищу, или же чересчур бурных брачных игр. Но сами эти рыбы, похоже, не страдают от этих отметин. Зато другим обитателям дельты Миссисипи соседство стегоихтисов доставляет определённые неудобства. Ламантиновые рыбы, отличающиеся значительным долголетием, сильно страдают от стегоихтисов. Молодые особи этого вида часто оказываются добычей хищных стегоихтисов. Более крупным особям удаётся спастись от их зубов, но от столкновений у них остаются безобразные шрамы на боках. На телах крупных ламантиновых рыб, возрастом более полувека, заметны участки чешуйного покрова, где ровные ряды крупных чешуй сменяются неровными рядами более мелких – это зажившие следы подводных схваток со стегоихтисами. Возможно даже, что хищники, которые нанесли им эти раны, тоже ещё живы и даже плавают в одной протоке с этими особями ламантиновых рыб: для стегоихтиса перевалить полувековой рубеж – обычное дело. Рыбы обоих этих видов растут медленно, зато живут очень долго.
Времена года очень явно выражены в высоких широтах. Самым крайним случаем их проявления становятся зима и лето полярных широт, сопровождающиеся долгими полярным днём и полярной ночью. В низких широтах долгота дня практически не меняется, а времена года отличаются лишь количеством выпадающих осадков. Различия летних и зимних температур в дельте Миссисипи выражены очень слабо. Но огромная река собирает воды с огромной территории материка, и в течение года состав воды в ней меняется из-за того, что в разных местах её бассейна идут дожди или начинает таять снег. Изменение количества и химического состава речной воды определяет ритмы жизни обитателей дельты. В начале зимы река ещё течёт в своих берегах, но к середине зимы всё меняется. Дожди в южной части материка приводят к подъёму уровня воды, и это оказывает огромное влияние на жизнь обитателей дельты. Когда Миссисипи разливается, многие старицы и озёра соединяются с основным руслом, и у обитателей этих мест есть возможность покинуть замкнутое пространство водоёма и уйти в основное русло реки.
Наземным животным в периоды разливов реки приходится трудно. Все, кто умеет жить на деревьях, невольно переходят к древесному образу жизни. Массивные хикотоки не могут этого сделать, но они не боятся воды. Эти животные хорошо плавают и бродят среди деревьев по самое брюхо в воде, смело пускаясь вплавь через вышедшие из берегов протоки. Единственное, чего они могут опасаться – крупные хищные рыбы, которые при подъёме уровня воды получают возможность плавать почти везде, где им хочется. Поэтому во время движения по затопленному лесу в дельте самки стараются согнать детёнышей в середину стада и держатся с краёв, лишая хищников возможности напасть на детёнышей. При движении в глубокой воде детёныши стараются плыть рядом с матерями и даже удерживаются зубами за прочную шкуру взрослых зверей, слегка прикусывая её.
А вот гусей-путешественников, как и многих других водоплавающих и околоводных птиц, разлив не так сильно беспокоит. Они могут щипать листья наземных трав и кустарников, оказавшихся под водой, и передвигаются вплавь. Тем более, что наземные хищники их сейчас не тронут – они держатся подальше от воды, запертые на небольших островках в дельте, или вовсе покинули берега реки ещё в начале разлива. Однако забывать об опасности не стоит никогда – разлив изгнал из дельты наземных хищников, но остались ещё воздушные и подводные. А им во время разлива реки намного проще охотиться: многие укрытия оказались затопленными, и мелкие животные ищут спасения среди плавающих растений или на деревьях. И у таких животных обязательно найдётся враг.
Гуси-путешественники плавают стаями среди торчащих в воде деревьев дельты. Они по-прежнему держатся небольшими группами, как большую часть времени на зимовке. Их окружают водоплавающие птицы местных видов, для которых разлив реки – это обычный порядок вещей. Зимовка гусей-путешественников постепенно подходит к концу, и они начинают готовиться к путешествию на север, активно питаясь. Мимо птиц проплывают островки плавающих растений – значительная часть этой биомассы попадёт в океан. Птицы собирают растения с поверхности реки и объедают листья кустарников, торчащих из воды. Одна из молодых птиц во время кормления отплыла слишком далеко от стаи сородичей. Речная вода мутна от глинистой взвеси, смытой с берегов, поэтому птица не видит, что происходит прямо под ней. Зато её движения прекрасно воспринимаются боковой линией хищной рыбы. Никто из сородичей даже не насторожился, когда раздался слабый всплеск и эта птица исчезла, не успев издать ни звука. Молодой стегоихтис, уплывший из старицы, воспользовался шансом, который дала ему судьба: он избежал зубов крупных сородичей и сумел заполучить добычу, которая теперь принадлежит только ему. Утащив птицу на дно, рыба разорвала её на куски и проглотила. У рыб медленный обмен веществ, и этого гуся молодому стегоихтису хватит на несколько дней, пока он доплывёт до реки, где начнётся его новая жизнь. Если ему удастся выжить в следующие несколько лет, он может рассчитывать на полноценную долгую жизнь в роли верховного хищника экосистемы.
Некоторое время спустя река снова входит в свои берега. Разливы, подобные этому, случаются не так часто и держатся чуть больше двух недель в январе самого дождливого года. Однако молодые стегоихтисы, населяющие реку и окрестные водоёмы, всегда пользуются этим событием для расселения. В небольших водоёмах у них есть реальная возможность «отсидеться» в самом уязвимом возрасте, когда их размеры позволяют взрослым сородичам проглотить их. Но с возрастом рыбы мигрируют в основное русло. Гусям и другим перелётным птицам, как и обитающим здесь животным, в годы больших разливов становится сложнее жить и питаться. Но эти трудности временные, и рано или поздно жизнь возвращается к привычному порядку вещей.
Разлив Миссисипи – это важнейшее событие года для ламантиновых рыб. Они принадлежат к семейству чукучановых и сохранили, несмотря на жизнь в низовьях реки, любовь к чистой воде. Они могут почти весь год жить и кормиться в медленно текущих тёплых протоках нижнего течения и дельты Миссисипи, но зимние дожди пробуждают в них желание продолжения рода. Богатая кислородом вода стимулирует изменения в поведении рыб, и массивные ламантиновые рыбы начинают преображаться. Их окраска становится ярче, спины темнеют, а у самцов появляются многочисленные тканевые бугорки на голове и в основании грудных плавников. Крупные рыбы собираются в стаи и постепенно мигрируют в основное русло реки. Пока вода ещё мутная, они просто держатся вместе, обмениваясь прикосновениями и звуками, напоминающими стрекотание. Рыбы становятся легковозбудимыми, и реагируют на разные раздражители самым непредсказуемым образом. Когда один из гусей-путешественников сел на воду над самой стаей ламантиновых рыб, несколько крупных самцов выскочили из воды и шлёпнулись обратно с громким плеском. Это представление вызвало панику среди местных птиц, и цапли на одном из соседних деревьев откликнулись на прыжки огромных рыб громкими криками.
Прошло ещё несколько дней, и стайка гусей-путешественников, решившая поискать корм в одной из проток, не стала садиться на воду в том месте. Птицы заметили под водой широкие спины ламантиновых рыб и решили поискать корм где-нибудь в стороне – подальше от этих великанов. Однако ламантиновые рыбы теперь не стоят на месте: их стаи собираются в русле реки и в самых глубоких протоках. Вода вновь стала прозрачной, и это является сигналом для начала их собственного путешествия. Эти рыбы сохранили черты поведения своих предков и предпочитают метать икру не в ил, а на каменистые участки дна в чистой воде. Поэтому после зимних дождей и разлива реки они отправляются на нерест в верховья притоков Миссисипи. Пока этих рыб не будет в дельте, подводная растительность получает возможность восстановиться. Деятельность огромных рыб прореживает подводные заросли и препятствует образованию в них заморных зон с сильно загрязнённой, медленно текущей тёплой водой с низким содержанием кислорода. После их кормления у берегов образуются участки хорошо освещённого речного дна, благоприятные для жизни водных растений. Во время разливов из дельты в Мексиканский залив выносится значительное количество органических веществ, способствующих развитию фито- и зоопланктона, что повышает продуктивность морских экосистем. Речное русло при этом не заиливается сверх меры, поскольку съеденные рыбами растения уже не задерживают в русле ил и взвесь. Поэтому деятельность ламантиновых рыб крайне важна для подержания стабильности экосистемы дельты Миссисипи.
Постепенно вода начинает спадать, и в дельте вновь появляются многочисленные острова. В некоторых местах река смыла участки суши, а в других, напротив, сформировала новые отмели и береговые линии. Это непрерывный процесс, который в течение тысяч и миллионов лет формировал дельту Миссисипи в разных местах североамериканского побережья, в зависимости от изменений русла реки с течением времени. Кто-то из обитателей дельты вернётся в привычные места обитания, а кому-то придётся осваивать совершенно новые территории.
Гуси-путешественники ощущают предстоящие перемены в природе. Вскоре и им нужно будет отправиться на север, как и ламантиновым рыбам, но у гусей путешествие будет значительно длиннее и опаснее. Готовясь к миграции, птицы заключают новые брачные союзы. Некоторые птицы прилетели сюда уже овдовевшими, другие потеряли брачных партнёров в пути или на местах зимовки, а некоторые только здесь достигли зрелости и ощутили готовность создать семью. Молодые и овдовевшие птицы начинают формировать пары. Они дают понять потенциальным брачным партнёрам, что готовы связать себя семейными узами и подходят для того, чтобы вырастить потомство. Демонстрируя свои качества, самцы гогочут и хлопают крыльями, пытаясь привлечь внимание самок. Иногда около потенциальной партнёрши оказывается сразу два самца. Тогда между ними завязывается нешуточное сражение за благосклонность самки: самцы начинают шипеть и иногда даже щипать друг друга за перья, пока кто-то из них не отступит и не останется только один. Однако у гусей большую роль в образовании пары играют личные симпатии партнёров, поэтому даже победитель в поединке не всегда может рассчитывать на внимание со стороны самки. Поведение разных особей разнообразно и индивидуально, и самки гусей-путешественников по-разному подходят к выбору брачного партнёра. Некоторые из них легко идут на поводу у мимолётной симпатии – они, скорее всего, успеют разочароваться в своём выборе: кто-то через несколько дней, а кто-то лишь после неудачного гнездования на севере. Другие птицы более обстоятельно подходят к выбору ухажёра, и вполне вероятно, что пара, сформировавшаяся в местах зимовки, останется вместе ещё много лет.
Птицы из сформировавшихся ранее пар не демонстрируют свои отношения так бурно. Птицам вполне достаточно общества друг друга: они просто перебирают друг другу перья и раскрывают крылья, демонстрируя своё физическое состояние и поддержку партнёра. Им придётся выводить птенцов в суровых условиях северной тундры, поэтому поддержка и взаимопонимание партнёров по размножению имеют очень большое значение. Неделю спустя почти все птицы нашли себе пары, и лишь отдельные холостые особи ещё продолжают брачные демонстрации, встречая активное сопротивление со стороны уже сформировавшихся пар.
В местах зимовки встречаются пары из разных гнездовий и популяций вида. Поэтому часто образуются пары, в которых партнёры появились на свет на расстоянии десятков и сотен километров друг от друга. Теперь многие из таких птиц окажутся в других колониях, а в отдельных случаях даже могут положить начало собственному гнездовью. Обычно такая пара летит на север в колонию самца, поскольку обычно в семье доминирует он. Однако иногда бывает, что в семье берёт верх активная самка, и тогда уже самец покидает свою колонию и поселяется на новом гнездовье.
Кончается февраль. Некоторые из коренных обитателей дельты Миссисипи готовятся к гнездованию. Утки разных видов начинают брачные демонстрации, плавая среди свежей молодой зелени водяных растений. Одни из них привлекают партнёров яркой окраской и перьевыми украшениями, другие – причудливыми позами и громкими криками. Гуси-путешественники всё чаще начинают беспокоиться – их биологически ритмы сигнализируют о приближении сезона гнездования. Их поведение меняется: птицы начинают собираться вместе большими стаями, насчитывающими многие сотни особей, кричат и взлетают над рекой. Покружившись в воздухе, птицы вновь садятся на поверхность воды и продолжают кормиться. Так происходит каждый день – птицы словно пробуют свои силы и готовность к перелёту. Наконец в начале марта они дружно взлетают и отправляются на север, следуя по долине Миссисипи. По дороге они будут отдыхать по несколько дней в разных местах маршрута, чтобы в начале апреля прилететь на Баффинову Землю и начать новый год гуся-путешественника.

Гусь-путешественник (Chen migratorius)
Отряд: Гусеобразные (Anseriformes)
Семейство: Утиные (Anatidae)
Место обитания: пресные водоёмы Северной Америки; северные острова в Северном Ледовитом океане.
Наряду с бескилевыми и куриными гусеобразные птицы – одни из самых древних на Земле: первые их представители появились ещё в конце мезозоя. Они пережили массовое вымирание конца мелового периода, которое уничтожило динозавров и прочих рептилий, доминировавших в наземной и морской фауне.
В неоцене эта ситуация повторилась: гусеобразные смогли пережить и эпоху антропогенного прессинга, и климатические колебания. С начала неоцена они восстановили свою численность и биологическое разнообразие, повторно заселив места, в которых ранее исчезли. Есть среди них виды экзотического облика (особенно на островах), но большинство из них сохранило типичные для этой группы облик и поведение. Одним из таких видов является североамериканский гусь-путешественник.
Гусь-путешественник является потомком гуся Росса (Chen rossii) эпохи голоцена. Это небольшой гусь – около 60 см в длину, с относительно короткой шеей и размахом крыльев до 120 см; вес взрослой птицы немногим больше 1 кг. Он сохранил белое оперение своего далёкого предка на голове, шее и туловище; на крыльях белые лишь кроющие перья, а первичные и вторичные маховые перья чёрного цвета. У некоторых особей основания маховых перьев бывают белыми. Изредка в стаях гусей обычной окраски попадаются особи голубой цветовой морфы: их оперение имеет сизо-голубую фоновую окраску вместо белой. Украшением скромной окраски этой птицы являются клюв и ноги: они имеют интенсивно-розовый цвет. Кончик клюва чёрный, и у самца чёрное пятно немного больше, чем у самки. Также у самца сам клюв немного толще.
Этот вид питается главным образом наземными травами и листьями низкорослых полярных кустарников. В воде он добывает пищу реже, чем другие виды – главным образом беспозвоночных.
Гусь-путешественник является перелётным видом, отсюда его название. Его предок мигрировал между американским севером и югом, и гусь-путешественник ведёт себя так же: зимы он проводит на юго-востоке и юго-западе Северной Америки, а также в низовьях великой реки Миссисипи, а летом живёт на островах Северного Ледовитого океана, где и растит птенцов.
Как и у диких гусей голоцена, у гуся-путешественника между самцом и самкой складываются долгие и прочные семейные связи. В течение многих лет привязанная друг к другу пара вместе мигрирует и выращивает потомство на одной и той же территории. Гнездо у этих гусей очень простое – ямка, выстланная травой и пухом самих гусей. Обычно такое гнездо устраивается среди высокой травы или кустарника. Гусыни этого вида откладывают 4-6 яиц и высиживают их примерно 3 недели. Гусь активно защищает гнездовую территорию от чужаков и в случае необходимости готов наброситься на животных, превосходящих его размерами. Но он никогда не принимает участия в насиживании кладки. Обсохшие гусята покидают гнездо и следуют за родителями к воде; к началу холодов они уже могут летать и улетают вместе с родителями на юг.
Гусь-путешественник является массовым видом птиц: его колонии насчитывают до нескольких сотен гнездящихся пар, а в местах зимовок образуются многотысячные скопления. Он является добычей многих хищных птиц и зверей неоценовой Северной Америки, поэтому многие гуси гибнут в первые годы жизни. Половая зрелость наступает на втором году жизни, а продолжительность жизни достигает 20-25 лет.

Этот вид птиц открыл Bhut, участник форума.

Хетл (Deinobuteo ketl)
Отряд: Ястребообразные (Accipitriformes)
Семейство: Ястребиные (Accipitridae)
Место обитания: Аляска, Берингия, Арктический архипелаг и тундры Северной Америки.
После антропогенного кризиса, вызванного вырубкой лесов, разрушением мест обитания и неумеренным отловом, хищные птицы Евразии уступили лидирующее место орлиным воронам (Aquillorax) и сохраняются в фауне лишь как специализированные виды, избегающие конкуренции благодаря особенностям образа жизни. Но в Новом Свете они по-прежнему прочно занимают нишу крупных воздушных хищников, несмотря на появление разных видов орлиных воронов. Один из представителей хищных птиц Северной Америки – это хетл, потомок мохноногого канюка (Buteo lagopus). Мохноногий канюк довольно успешно пережил ледниковый период за счёт способности сосуществовать с человеком и умения переключаться с грызунов на более крупную добычу – птиц. В процессе эволюции его североамериканский потомок занял нишу крупной хищной птицы тундр.
Хетл – это птица размером с орла: длина тела – 1 м, размах крыльев – 2,5 метра, вес – до 5 кг. Отсюда название вида: Хетл – мифическая птица-гром индейцев тлинкитов. Окраска оперения довольно изменчивая: от буровато-серой до почти белой сверху; брюшная сторона беловатая с тёмным рисунком. Часто пару образуют птицы различной окраски, что можно ошибочно принять за проявление полового диморфизма. Крылья широкие, с округлыми концами; хвост умеренной длины, вееровидный. Ноги оперены до самых пальцев, основания пальцев покрыты мелкими перьями.
Голос этого вида – низкое ворчание. Крик тревоги очень характерен: это многократно повторяющийся короткий визг. Обычно таким сигналом птицы сообщают о появлении на своей территории орлиных воронов или крупных хищных зверей. Хетл – моногамная птица, пара держится вместе много лет подряд. Только неполовозрелые птицы держатся поодиночке.
Добыча этого вида – птицы средней величины, реже млекопитающие. Из птиц он предпочитает утиных, хотя изредка атакует цапель или наведывается в колонии китовых олуш, где поедает погибших птиц или нападает на молодняк. Обычно в день взрослый хетл съедает до 500 граммов добычи. Жертвы он высматривает в полёте, атакуя с воздуха; грызунов или зайцев может некоторое время преследовать на земле. Южная часть популяции оседлая, северная мигрирует на зиму в леса умеренного пояса. Там хетл отчасти конкурирует с совой-валькирией, но обычно ловит более мелкую добычу. Случается, сова убивает хетла или отгоняет от добычи. Отношения с орлиными воронами складываются достаточно напряжённо: в столкновении один на один хетл ведёт себя агрессивно по отношению к этим птицам, но пара воронов обычно заставляет его бросать добычу. Однако у гнезда хетл способен нападать даже на группу воронов, демонстрируя свою агрессивность.
Сезон размножения начинается в апреле. Молодые птицы отгоняют от самок соперников, иногда дело доходит до драк в воздухе. Так же ведут себя овдовевшие самцы. «Семейные» птицы в брачный сезон ограничиваются формальными демонстрациями брачного поведения, но активно чинят и поправляют гнездо. Гнездо хетла чаще всего располагается на скалах, либо на деревьях (в южной части ареала). Сделано оно из травы и ветвей (последние чаще используются на материке). Одно и то же гнездо используется годами, иногда даже несколькими поколениями подряд. В кладке обычно 4-5 яиц, насиживает самка в течение 35 дней. Обычно выживают 2-3 птенца – самые сильные в выводке. В голодные годы родителям часто удаётся вырастить лишь одного птенца, остальные становятся жертвами голода и каннибализма. И очень редко выживают все птенцы. Молодые птицы покидают гнездо в возрасте 2 месяцев, ещё 3 недели они учатся охотиться с родителями. Половая зрелость наступает в 2 года. Самки начинают размножаться сразу, самцы обычно позже – с 3-х лет. Продолжительность жизни в среднем составляет 23 года.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Муан, орлиная сова (Deinostrix muan)
Отряд: Совообразные (Strigiformes)
Семейство: Совы (Strigidae)
Место обитания: равнины Северной Америки.
В эпоху человека численность и многообразие хищных птиц отрядов ястребообразных и соколообразных сильно сократились. К началу неоцена эта группа птиц была представлена лишь небольшими реликтовыми популяциями самых распространённых видов, и в дальнейшем их разнообразие уже не вернулось к прежнему уровню. В результате этого место крупных хищных птиц во многих местах заняли врановые и сорокопуты. Совам повезло больше: мелкие виды были не так зависимы от размеров добычи и менее прихотливы в выборе мест гнездования. К середине неоцена они не только увеличились в размерах, но и смогли занять часть ниш, ранее принадлежавших другим хищным птицам. На Мексиканском нагорье в пустынных районах обитает крупный хищник – равнинная сова (Deinostrix sphinga). Севернее её замещает более мелкий родич – муан (название вида – имя хищной птицы, бывшей посланником богов у индейцев майя).
Муан значительно мельче своего пустынного родственника и не утратил способность летать. Длина тела с хвостом от 75 до 90 см, масса около 1,5 кг. Размах крыльев 90-120 см. Крылья широкие и округлые, хвост слегка закруглённый. Оперение головы, шеи и груди светло-серое с бурыми крапинами, брюхо белое. Верхняя сторона тела окрашена в соломенно-жёлтый цвет с поперечными штрихами на перьях – это прекрасная маскировочная окраска. Хвост и маховые перья более тёмные: штрихи на них превращаются в широкие мазки. На внутреннем пальце ноги растёт крупный коготь, поднимающийся при ходьбе и служащий для умерщвления добычи.
Муан – длинноногая птица, которая довольно хорошо бегает. Однако, в отличие от своего пустынного родственника, он неплохо летает – прерии населяют и хищные млекопитающие. При беге муан развивает скорость до 25 км/час, и от опасности предпочитает не улетать, а скрываться среди травы. Во время бега птица держит тело горизонтально. Если опасность велика, муан с разбега взлетает. В полёте силуэт птицы напоминает орлиный, отличаясь лишь более округлыми очертаниями головы и длинными ногами.
Этот вид – моногамная птица, самка крупнее самца. Муан часто живёт небольшими семейными группами (родители с подросшими птенцами, молодые птицы одного выводка, либо взрослая пара), члены которых вместе охотятся. Этот вид питается крупными насекомыми и мелкими позвоночными (лягушками, ящерицами, змеями, небольшими птицами и грызунами), которых птица убивает мощным ударом лапы, задействуя при этом сильно изогнутый острый коготь внутреннего пальца. Иногда группа орлиных сов может забить детёныша мары-оленя. У птиц этого вида два пика суточной активности – они охотятся утром до полудня и незадолго до заката. Это ослабляет конкуренцию с более крупной катартой-марабу, ведущей дневной образ жизни. Иногда муан переходит к активной обороне и может отбиться от одиночного люпарда, либо молодого и неопытного балама, нанося им удары когтями и клювом – чаще всего, защищая птенцов. Каждая пара птиц заявляет свои права на гнездовую территорию громким и резким уханьем. Птицы особенно интенсивно кричат ранним утром.
Сезон размножения – в начале весны, в марте-апреле. Демонстрируя себя самке, самец исполняет брачный танец: приседает перед ней, топает и хлопает крыльями. У холостых самцов притопывания, приседания и взмахи крыльями чередуются с преследованием самок. Гнездо устраивается на земле в естественных углублениях или в полуразрушенных норах грызунов. Вблизи него птицы ведут себя очень осторожно, до последней возможности не выдавая собственного присутствия. Если гнездо замечено и находится под угрозой, насиживающая птица способна атаковать даже более крупного хищника, целясь когтями в морду и глаза.
В кладке 2 – 3 крупных яйца с белой скорлупой. Их поочерёдно насиживают оба родителя, сразу после кладки первого яйца, на протяжении 32-34 дней. В результате птенцы выводятся в разное время, и разница в возрасте у них достигает 3 – 4 дней. Птенцы вылупляются слепыми и беспомощными, покрытыми густым серым пухом. Они развиваются достаточно медленно: глаза открываются на второй неделе жизни, а перья начинают расти в месячном возрасте. В это же время птенцы начинают защищать себя сами: опрокидываются на спину и резко взмахивают ногами, стараясь зацепить врага когтем. В это же время молодые птицы начинают вставать на ноги и пытаются ходить.
Обычно родителям удаётся выкормить всех птенцов. Двухмесячные птенцы выбираются из гнезда и начинают охотиться вместе с родителями. В январе-феврале они становятся самостоятельными, но держатся вместе до наступления половозрелости – до 2 лет. В это время гибнет много молодых птиц. Продолжительность жизни – до 28 лет, отдельные птицы доживают до 30 лет.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Кеелут (Keeluth americanum)
Отряд: Хишные (Carnivora)
Семейство: Псовые (Canidae)
Место обитания: тундра Северной Америки, включая острова Арктического Архипелага.

Рисунок Cossus

Эпоха человека оказалась временем испытаний для крупных хищных млекопитающих. Охота и разрушение мест обитания, а также сокращение численности добычи привели к деградации популяций крупных хищных зверей и их последующему вымиранию. Хищные звери неоцена – потомки главным образом мелких хищников эпохи человека, которые сумели сохранить достаточно высокую численность популяций. На севере Евразии и Северной Америки таким видом был песец (Alopex lagopus). В отличие от крупных псовых, он питался мелкими животными, и благодаря этому сумел пережить эпоху человека. А ледниковый период дал ему шанс расселиться южнее, заняв новые места обитания. Поэтому к неоцену у песца было несколько потомков, занимающих разные экологические ниши. Нишу волка в лесных районах Сибири и Северной Америке занимает вахила. А один из более мелких потомков песца – обитающий в тундре и лесотундре кеелут, являющийся одним из главных хищников в экосистеме этих мест (название вида – злой дух в мифологии инуитов).
Кеелут превосходит размерами своего предка: длина тела взрослой особи – 1 м, хвоста – 40 см, высота в холке – 35 см. Окраска шерсти у этого вида изменчива по сезонам: летом короткая шерсть рыжевато-серая либо чёрная с различными переходными вариантами, зимой – густая, длинная и белая. На ногах в зимней шерсти вырастают «снегоступы» из густой шерсти – это позволяет животному ходить по поверхности снега и не проваливаться, преследуя добычу. На севере ареала, в тундре, чаще встречаются звери со светлой окраской летнего меха, а пёстрая и чёрная окраска больше характерна для животных из лесотундры.
Значительную часть рациона кеелута составляет пища животного происхождения – растительный корм зверь употребляет только в конце лета и осенью, когда созревают ягоды. Кончики зубов, торчащие изо рта, видно даже когда рот плотно закрыт. Питается кеелут главным образом грызунами, зайцами, мелкими копытными и птицами, скрадывая их. Зверь бегает довольно плохо, но зимой с лёгкостью движется по снегу. Иногда он разоряет гнёзда и поедает птенцов – весной и в начале лета птицы составляют 65% его рациона. Также он не брезгует и падалью, часто поедая остатки добычи вахилы (в южной части ареала). Живёт кеелут небольшими группами, которые состоят из размножающейся семейной пары и её потомства, как молодого, так и подросшего. Пара создаётся до смерти одного из партнёров.
Течка у этого вида начинается в конце зимы – в феврале-марте. Самцы в это время громко взлаивают и воют, демонстрируя готовность к размножению и права на территорию группы. Иерархия в семейной группе келутов соблюдается очень строго, и это приводит к задержке полового созревания молодых зверей. В семьях кеелута размножаются только доминирующие пары; молодые животные становятся способными к размножению лишь во время самостоятельной жизни вне семьи родителей. Беременность длится 60 дней, в помёте 5-6 щенков. Прочие члены стаи помогают воспитывать потомство и приносят корм для лактирующей самки. Такое поведение улучшает выживаемость потомства. Лактация длится около 1 месяца, а в возрасте полугода детёныши уже самостоятельны и принимают участие в охоте вместе с взрослыми зверями. Продолжительность жизни – до 11 лет. Большинство животных погибает раньше: в детстве от нападения хищных птиц или в любом возрасте при столкновении с вахилой либо крупным кошачьим.

Этот вид млекопитающих открыл Ник, участник форума.

Хикотока (Hicotoca ferox)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Пекариевые (Tayassuidae)
Место обитания: Флорида и юг Северной Америки, Центральная Америка, тропические леса и болота.
В течение кайнозойской эры представители семейства пекариевых переживали попеременно времена эволюционного успеха и упадка. В эпоху человека их разнообразие и ареал значительно сократились, но численность и экологическая пластичность выживших видов оказались достаточными для выживания в условиях антропогенного прессинга на дикую природу. В неоцене представители семейства пекариевых стали более разнообразными и заняли целый спектр экологических ниш. Некоторые представители семейства приобрели своеобразный облик и выработали интересные стратегии выживания.
В тропических лесах и болотистых местностях Северной и Центральной Америки обитает хикотока – полуводный представитель семейства пекариевых. Это массивное животное, обликом напоминающее крупную длинноногую свинью с длинной мордой и крупными сабельными клыками, сильно выступающими изо рта. Взрослые самцы бывают весом до 400 кг, самки – около 250 кг. Копыта этого животного удлинённые, пальцы на ногах могут раздвигаться и связаны толстой кожной перепонкой. Благодаря такой особенности животное может передвигаться по топкой почве, несмотря на большой вес, а также плавать. Туловище покрыто короткой жёсткой шерстью.
Зрение у хикотоки относительно слабое, глаза сдвинуты в верхнюю часть головы. Ушные раковины подвижные, широкие, внутри них имеется кожная складка, играющая роль клапана, которая управляется специальными мышцами. Когда животное кормится, опуская голову под воду, складка кожи замыкает слуховой проход. Слух у хикотоки очень острый – это главное чувство, помогающее распознавать присутствие хищников в лесу. Следующим по важности чувством является обоняние. Животные метят тропы в лесу навозом и регулярно подновляют их.
Хикотока обладает очень своеобразной окраской, благодаря которой его невозможно спутать с другими обитателями леса. Окраска спины животного светло-серая с крупными тёмными пятнами, бока и живот тёмные. Голова окрашена более контрастно: от кончика морды до лба вдоль переносицы тянется широкая белая полоса, окаймлённая контрастными чёрными полосами. Над глазами есть белые «брови» из удлинённой шерсти, а на щеках растут пучки длинной белой шерсти. Этот зверь при встрече с возможными врагами ведёт себя очень агрессивно, широко разевая пасть и издавая громкий храпящий рёв (отсюда название: на языке науатль название животного означает «храпящий»). Если враг не отступает, зверь бросается в атаку и наносит укусы крупными зубами. Чёрно-белый рисунок на морде хорошо различим даже в полумраке леса, и прекрасно отпугивает врагов, которые уже встречали отпор со стороны этого зверя.
Хикотока – это стадное животное; в стаде насчитывается до 20 особей, в том числе несколько взрослых самцов, среди которых устанавливается жёсткая иерархия. Звери прокладывают тропы в лесу, которыми пользуются на протяжении многих лет. В случае нападения хищника стадо встаёт в оборонительный ряд, и взрослые звери закрывают молодняк своими телами.
Нос у этого пятачком, но подвижный на конце. Длинные челюсти зверя имеют относительно слабый прикус, поэтому данный вид пекариевых питается относительно мягкой водной и полуводной растительностью. Кроме того, животное дополняет свой рацион пищей животного происхождения: поедает яйца околоводных птиц и черепах, ловит раков, выкапывает из земли и трухлявой древесины личинок насекомых. Этот вид охотно поедает падаль и может даже отгонять от добычи некрупных хищников.
Сезонность в размножении выражена только на северной оконечности ареала – потомство рождается весной. На большей части ареала потомство появляется в любое время года. В выводке обычно 2 детёныша, реже 1 или 3. Беременность длится до 6 месяцев. Детёныши рождаются хорошо развитыми и через несколько часов после рождения следуют за взрослыми зверями, не отставая. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, но реально принять участие в размножении молодой самец может лишь в возрасте 4 лет, достигнув расцвета физических сил. Продолжительность жизни – до 20 лет.

Стегоихтис (Stegoichthys mississippiensis)
Отряд: Панцирникообразные (Lepisosteiformes)
Семейство: Панцирниковые (Lepisosteidae)
Место обитания: слабопроточные и замкнутые водоёмы и болота от Флориды до рек в засушливой части Великих равнин.

Рисунок Алексея Татаринова

Панцирные щуки – это группа рыб, имеющая очень древнее происхождение. Они были широко распространены на Земле в мезозое, но к началу эпохи человека их ареал значительно сократился по естественным причинам. В эпоху человека эти рыбы пострадали главным образом от вылова и загрязнения мест обитания, но их популяции к концу эпохи человека ещё оставались жизнеспособными. В ледниковый период на рубеже голоцена и неоцена панцирные щуки пережили довольно серьёзный кризис. Многие водоёмы, в которых они обитали, попросту высохли в ледниковый период, и реликтовым популяциям этих рыб пришлось нелегко. Их спасла только способность дышать атмосферным воздухом, позволявшая обитать в водоёмах с плохим качеством воды и переживать ежегодные засухи. Выжившие виды сохранились лишь на юге былого ареала – в районе нижнего течения Миссисипи и в болотах Флориды.
Стегоихтис эпохи неоцена – крупный и успешный вид хищных рыб, потомок одного из видов панцирной щуки Lepisosteus. Этот вид рыб широко распространён в пресных водоёмах Северной Америки, где отчасти конкурирует с черепахой-ловчим (Crococlemys horrida). Отдельные популяции живут в реках, где в основном держатся в омутах и глубоких частях русла.
Длина тела взрослого стегоихтиса достигает 6 метров, из которых 1,5 метра приходится на голову с прочными челюстями. В отличие от панцирных щук, стегоихтис имеет более короткие, но мощные челюсти, снабжённые крупными зубами. Вес взрослой рыбы достигает 630-680 кг. Основная окраска тела зеленовато-бурая с более тёмной спиной, живот и горло зеленовато-белые. Среди прочной чешуи, унаследованной от предка, выделяется несколько рядов крупных «жучек», как у осетров – ряд широких пластин вдоль спины, и по одному ряду щитков на каждом боку. Бока между рядами щитков и живот покрыты «кольчугой» из мелкой чешуи. Плавники короткие, округлые; непарные плавники сдвинуты к хвосту. Хвостовой плавник трапециевидный с маленькой выемкой в середине заднего края. Плавательный пузырь связан с кишечником, его стенки пронизаны кровеносными сосудами и покрыты многочисленными складками, увеличивающими площадь его поверхности. Он играет роль лёгкого и позволяет рыбе дышать воздухом, особенно при пересыхании водоёма.
Стегоихтис – своеобразный аналог южноамериканского тираннохаракса (Tyrannocharax deinodontus), своего рода «крокодил» застойных водоёмов. Обычно этот хищник скрывается в засаде на мелководье в зарослях растений. Питается рыба крупной добычей – водоплавающими птицами, некоторыми млекопитающими, приходящими на водопой, амфибиями, небольшими рептилиями, попавшими в водоём, крупной рыбой и крабами. Однако молодь этого вида, в свою очередь, поедают цапли и черепаха-ловчий. Эти два хищника конкурируют за добычу, но стегоихтис не может добыть крупных зверей, а черепаха – некоторых рыб и ракообразных, что ослабляет конкуренцию. Когда водоём, где живёт стегоихтис, мелеет, рыба всё чаще начинает дышать атмосферным воздухом. Это позволяет стегоихтису выжить, если от водоёма останется всего лишь неглубокая грязная лужа или даже просто грязь. Во временных водоёмах стегоихтисы в это время зарываются в ил и впадают в оцепенение, пережидая засуху.
Нерест у этого вида начинается в марте-апреле, когда вода хорошо прогревается и водные растения бурно растут, выделяя кислород. В отличие от предковых видов, это территориальный моногамный вид. Самцы во время нереста разыскивают самок и загоняют их на свою территорию, прижимая к зарослям растений, подходящих для икрометания. Преследующий самку самец может выпрыгивать из воды, шлёпаясь боком, и покусывает самку за плавники и хвост. При встрече двух равных по силам самцов начинается драка, в ходе которой соперник получает серьёзные раны и иногда погибает. Признавая свой проигрыш, соперник старается как можно быстрее покинуть территорию победителя. Плодовитость самки составляет до 500 тысяч мелких оранжевых икринок. Их оболочки липкие, и икра этой рыбы гроздьями висит на мелколистных подводных растениях. Затем самец охраняет кладку, точнее территорию, где она находится. В это время улитки, мелкие ракообразные и водные насекомые уничтожают значительную часть икры. Через 12 дней выводятся мальки, сразу скрывающиеся в зарослях. Из-за разницы в размерах взрослая рыба не может съесть их, но молодняк стегоихтиса охотно поедает мальков собственного вида.
Стегоихтис растёт очень медленно. Половозрелость наступает в 10 лет, продолжительность жизни – до 75 лет.

Идею о существовании этого вида высказал wowoka, участник форума.

Ламантиновая рыба (Ichthyomanatus crassilabrus)
Отряд: Карпообразные (Cypriniformes)
Семейство: Чукучановые (Catostomidae)
Место обитания: южная часть Северной Америки, реки, озёра.

Рисунок Алексея Татаринова

В Евразии и Африке характерным компонентом голоценовой ихтиофауны являлись карповые рыбы. В Северной Америке рыбы этого семейства тоже встречались, но они были лишь мелкими видами. А то место, которое карповые занимали в экосистемах Евразии, в Новом Свете было занято представителями иного семейства рыб – чукучановыми.
Чукучановые – это рыбы чистых рек и озёр. В эпоху человека численность многих видов сократилась из-за загрязнения водоёмов, а некоторые виды полностью исчезли. В ледниковый период немногие выжившие виды процветали в прохладных озёрах, а во время потепления расселились по всей Северной Америке. Когда климат стал меняться, потомкам северных чукучановых пришлось выдерживать натиск теплолюбивых рыб с юга. Некоторые виды чукучанов в таких условиях вымерли или отступили на север, но другим удалось выжить и занять разные экологические ниши в новых экосистемах.
В субтропических и тропических водах Северной Америки, к востоку от Великих Равнин, раскинулись обширные речные системы, бывшие некогда бассейном Миссисипи. Здесь, и в более мелких речных системах бассейна Мексиканского залива, живёт один вид чукучановых рыб, не имеющий аналогов в ихтиофауне Северной Америки. Присутствие этой рыбы можно определить по шевелению листьев и стеблей растений: когда эта рыба поедает растения, стебли тростника шевелятся и падают в воду, а со дна поднимаются клубы ила. Изредка в свете солнца блестит широкая чешуйчатая спина с большим плавником, или высовывается лобастая голова. Манерами поведения и ролью в экосистемах водоёмов эта рыба напоминает ламантина (Trichechus manatus), травоядное водное млекопитающее, редкое в голоцене и полностью вымершее к неоцену. Этот обитатель водоёмов называется ламантиновая рыба.
Длина ламантиновой рыбы свыше 4 метров, а вес достигает полутора тонн – это самая крупная пресноводная рыба Северной Америки в эпоху неоцена, и возможно, самая крупная пресноводная рыба мира. Это миролюбивое медлительное существо, исключительный вегетарианец. Ламантиновая рыба имеет массивное тело, покрытое крупной чешуёй. Этот вид рыб не умеет быстро плавать, но взрослой рыбе этого не нужно: у ламантиновой рыбы, достигшей характерного для этих рыб размера, практически нет врагов. Хвостовой плавник короткий, двухлопастный, с округлыми лопастями. Хвостовой стебель толстый и высокий. Грудные и брюшные плавники этой рыбы с сильными основаниями и очень толстыми лучами – они помогают ламантиновой рыбе пробираться сквозь заросли тростника и среди корней деревьев. У ламантиновой рыбы плохое зрение и маленькие глаза, расположенные вблизи углов рта. Эта рыба ориентируется с помощью обоняния.
Тело этой рыбы тёмно-зелёного цвета, живот серый. На спине и боках разбросаны небольшие коричневые пятна. На спине их больше, и они сливаются, образуя «мраморный» рисунок. Все плавники сероватые. Самец не отличается от самки окраской, он лишь немного мельче и стройнее.
Ещё одна особенность, которая делает ламантиновую рыбу немного похожей на своего млекопитающего прототипа – это губы. У ламантиновой рыбы мясистые подвижные губы, покрытые многочисленными ворсистыми выростами. С их помощью рыба вырывает водяные растения с корнями, а затем заглатывает их целиком. Растительный корм малопитательный, поэтому, чтобы повысить эффективность пищеварения, рыба обзавелась очень длинным кишечником – длиной около 30 метров. В нём растительная пища переваривается, как на конвейере. Желудок у этой рыбы не выражен. Ламантиновая рыба питается практически весь день, поглощая за день до 30 кг водяных растений. На её помёте размножаются инфузории и бактерии, которых поедают планктонные рачки и личинки рыб, служащие кормом разным хищным рыбам и водяным насекомым. Поэтому водоёмы, где обитает ламантиновая рыба, отличаются большой продуктивностью.
В водоёмах, где прогретая вода содержит мало кислорода, или в заиленной воде ламантиновая рыба использует воздушное дыхание. Механизм его крайне несовершенен, но эффективен. Почувствовав удушье, рыба поднимается к поверхности воды и активно вентилирует жабры: она просто заглатывает воздух с поверхности и сильной струёй продувает его через жабры. Такая деятельность множества ламантиновых рыб, обитающих в одном и том же водоёме, помогает избежать замора в жаркое время года и приносит пользу остальным жителям водоёмов. Ещё одна польза обитателям озёр и малопроточных рек состоит в том, что ламантиновые рыбы поедают плавающие водяные растения. Для этого огромная рыба переворачивается вверх брюхом, и собирает растения, засасывая их в рот. Время от времени рыба с силой сжимает жаберные крышки, с шумом выбрасывая из ротовой полости случайно заглоченный воздух. Плавающие растения испаряют много воды, поэтому, регулируя их рост, ламантиновые рыбы замедляют старение водоёма.
У крупных видов очень медленный цикл воспроизводства, и ламантиновая рыба здесь не исключение. Первый раз самка этого вида мечет икру только в возрасте около 12 лет. Несмотря на приспособление к жизни в тёплых малопроточных водоёмах, ламантиновая рыба сохранила характерную для чукучанов привязанность к прохладным чистым рекам, которая проявляется в период нереста. Для метания икры рыбы во время разлива рек покидают пойменные озёра и прибрежные отмели, собираются в главном русле и стаями плывут в верховья рек на галечные отмели. В этих местах происходит дружный и бурный нерест. Самцы, привлекающие самок, выпрыгивают из воды и громко шлёпают хвостами. Они собираются в небольшие стаи и гоняют самок, готовых к нересту. Но обычно один из самцов отгоняет остальных, и нерестится вдвоём с ней. Этот вид рыб мечет очень много икры – взрослая самка откладывает более 10 миллионов икринок. Производители закапывают икру в гальку, и больше не возвращаются к ней. Большая часть отложенной икры гибнет от разного рода водных животных: раков, мелких рыб, улиток. Мальки выводятся через неделю. Они расплываются по местам со спокойным течением, где проводят первые месяцы жизни. Вначале они питаются водорослевыми обрастаниями, а их рот имеет форму присоски. Подрастая, мальки начинают поедать нитчатые водоросли и молодые листья водных растений. Большая часть молодых рыб гибнет от разных хищников, но особи, достигшие 4-5-летнего возраста и длины около 40 см уже имеют большие шансы достичь половозрелости. В возрасте 8 лет молодая ламантиновая рыба достигает длины 1 метра, а к наступлению половозрелости – свыше полутора метров. Этот вид отличается завидным долголетием: в среднем, рыба этого вида может прожить до 150 лет и более.