Хотя возраст этих фаун в тех категориях, которыми сейчас пользуются, тогда еще не был установлен, заметки Флорентино Амегино ведут нас в более древнюю и существенно иную часть этой необычайной истории по сравнению с дарвиновскими. Дарвин обратил внимание на заметные различия между современными фаунами Северной и Южной Америки и на их частичное перемешивание в предыдущую эпоху, т. е. в плейстоцене, представленном в Аргентине пампасской формацией. Амегино же начал продвигаться дальше в глубь истории, в более древнее время, в доплейстоценовые эпохи, когда фауны северного и южного континентов различались даже еще больше, чем в наши дни.
Со времени посещения Аргентины Дарвином было также известно, что остатки ископаемых млекопитающих встречаются на юге этой страны, на унылых просторах, называемых Патагонией, но до 1887 г. их всерьез почти не исследовали. И вот в тот же год, когда Флорентино совершил путешествие на Монте-Эрмосо, его брат Карлос в одиночку отправляется в Патагонию на поиски ископаемых млекопитающих. Он работал там с поразительным успехом почти непрерывно вплоть до 1903 г. Это были 16 лет упорного тяжелого труда в одиночестве, в местности, которая была тогда одним из самых заброшенных уголков Земли.
Сам Флорентино до 1887 г. собирал фауну мало, а впоследствии не собирал почти ничего. В самые напряженные для братьев годы он упорно работал, чтобы обеспечить себя и Карлоса минимальными средствами к жизни. Большую часть этих лет он провел в городе Ла-Плата. Там он трудился дни и ночи напролет, изучая, описывая и осмысливая материалы, поступавшие в большом количестве, почти все — от Карлоса, который был опытным сборщиком еще до поездки в Патагонию.
Взгляды и работы Флорентино несли на себе отпечаток некоторой провинциальности, и кое-кто из его критиков считал его довольно наивным, слабо образованным исследователем-самоучкой — autodidactico, по несколько презрительному выражению аргентинцев. Его формальное образование и в самом деле не было особенно впечатляющим, но, подобно многим ученым, действительно добившимся успеха, он никогда не переставал учиться, и его познания выходили далеко за пределы пампы. Еще не достигнув тридцати лет, но уже будучи автором нескольких научных работ, он провел три года во Франции. Там он встречался со многими выдающимися учеными и работал, в частности, с Полем Жервэ (Paul Gervais), одним из величайших палеонтологов XIX в. Он женился на француженке Леонтине Пуарье и впоследствии с ее помощью опубликовал одну из своих наиболее важных работ на хорошем французском языке, что сделало ее доступной для более многочисленных читателей. Он поддерживал переписку с большинством ведущих палеонтологов конца восьмисотых и начала девятисотых годов. В честь многих из них он дал названия ископаемым млекопитающим, как, например, Edvardocopeia, Guilielmoscottia, Henricosbornia и Othnielmarshia — в честь североамериканских палеонтологов; Asmithwoodwardia, Guilielmofloweria, Oldfieldthomasia, Ricardolydekkeria, Ricardowenia и Thomashuxleya — в честь некоторых палеонтологов Великобритании; Albertogaudrya, Amilnedwardsia, Edvardotrouessartia, Henricofilholia и Paulogervaisia — Франции; Carolozittelia, Ernestokokenia и Махschlosseria — Германии.
Этот список странных и довольно трудно произносимых названий приводится здесь по нескольким причинам. Первая заключается в том, что это своего рода реестр великих современников братьев Амегино, знакомых с их работой. Все они занимают весьма достойное место в истории науки: Коп (Соре, 1840 — 1897), Скотт (Scott, 1858 — 1947), Осборн (Osborn, 1857 — 1930), Марш (Marsh, 1831 — 1899), Смит-Вудворд (Smith-Woodward, 1864 — 1944), Флауэр (Flower, 1831 — 1899), Томас (Thomas, 1858 — 1929), Лайдекер (Lydekker, 1849 — 1915), Оуэн (Owen, 1804 — 1892), Гексли (Huxley, 1825 — 1895), Годри (Gaudry, 1827 — 1908), Милн-Эдвардс (Milne-Edwards, 1835 — 1900), Труессар (Trouessart, 1842 — 1927), Филхол (Filhol, 1843 — 1902), Жерве (Gervais, 1816 — 1879), Циттель (Zittel, 1839 — 1904), Кокен (Koken, 1860 — 1912), Шлоссер (Schlosser, 1854 — 1932). Флорентино назвал также один род в честь своего брата и сотрудника: Caroloameghinia. Даты жизни Карлоса — 1865 — 1936. Год рождения самого Флорентино точно неизвестен, но скорее всего он родился в 1854 г., а умер в 1911 г.
Вторая причина состоит в том, что все животные, получившие эти названия, жили в отрезки времени, именуемые сейчас касамайорским, мастэрским и десеадским веками в истории наземных млекопитающих. Во времена братьев Амегино это были три древнейшие фауны млекопитающих, известные из Южной Америки; позднее была найдена только одна еще более древняя фауна, риочикская, о которой будет сказано в дальнейшем. (Сейчас известно несколько скудных находок еще более древнего возраста, но они пока не заслуживают названия фаун.) Первые две фауны открыл Карлос Амегино; он же первым охарактеризовал третью фауну и собрал представительную коллекцию остатков входящих в нее животных. Эти открытия помогли проследить историю южноамериканских млекопитающих во времена, на десятки миллионов лет более отдаленные от нас, чем известные ранее монтеэрмосская и пампасская фауны. Большая часть длительного перерыва между десеадием и монтеэрмосием также была заполнена трудами Карлоса в поле и Флорентино за рабочим столом.
Таким образом, оглядываясь назад, можно сказать, что ко времени смерти Флорентино Амегино, последовавшей в 1911 г., был в значительной степени создан основной каркас истории млекопитающих Южной Америки. Необходимы были, однако, некоторые исправления, выяснение довольно многих деталей, а также почти полный пересмотр таксономической номенклатуры; эта работа не совсем закончена и по сей день. Но фундамент для разработки последовательности фаун был заложен прочный. Тем не менее для создания всеобъемлющей основы, на которую могли бы надежно опираться более поздние концепции по истории фаун, необходимо было внести в выводы Флорентино некоторые существенные поправки общего плана.
Одна из таких поправок касалась шкалы времени. К концу своей работы братья Амегино, за небольшими исключениями, правильно восстановили последовательность известных тогда фаун, чего нельзя сказать о корреляции, т. е. о сравнении относительного возраста этих фаун с возрастом фаун других континентов. В каждом случае, по окончательным оценкам боатьев Амегино, относительный возраст их фаун был древнее по сравнению с тем, что нам сейчас известно. Например, они считали, что первые три фауны, определенно установленные ими и называемые сейчас касамайорской, мастэрской и десеадской, имеют меловой возраст. Теперь ясно, что все они на несколько миллионов лет моложе и относятся к эоцену — олигоцену. (Значение употребляемых терминов будет рассмотрено ниже.) Действительно точное определение относительного возраста и абсолютного возраста (в годах) долгое время было трудной проблемой, работа над которой все еще продолжается; ясно, однако, что все фауны в оценке братьев Амегино оказались значительно древнее, чем они есть на самом деле.
Вторая главная поправка касается родственных взаимоотношений ископаемых млекопитающих, описанных братьями Амегино. И здесь некоторые детали еще не установлены, но уже ясно, что во многих случаях Флорентино коренным образом заблуждается относительно родства и родословных ископаемых форм, остатки которых доставлял ему Карлос. При этом Флорентино нельзя обвинить ни в глупости, ни в невежестве. Он попал в ловушку, которую, как теперь совершенно очевидно, обойти в те времена было почти невозможно. Эта ловушка — явление эволюционной конвергенции, которое по сей день служит источником беспокойства для палеонтологов и других биологов и требует от них осторожности. Когда разные линии животных развиваются независимо, но в сходных условиях среды и приспосабливаются к сходному образу жизни, они обычно становятся сходными и по структуре той функциональной части, которую затрагивает данное приспособление. Вероятность такой конвергенции особенно велика, когда эти группы населяют разные географические регионы, разделенные преградами, препятствующими экспансии или миграции. Если линии имеют разных предков и не связаны близким родством, явление конвергенции, конечно, Редко приводит к полному сходству (этого, вероятно, никогда не случается), но часто сходство бывает достаточно велико, чтобы ввести в заблуждение неосторожного исследователя. У Флорентино Амегино не было оснований для особой осторожности, что весьма прискорбно, поскольку в конце концов оказалось, что сходство между различными южноамериканскими млекопитающими и млекопитающими других континентов на протяжении многих веков было обусловлено не родственными отношениями, а конвергенцией, причем примеры такой конвергенции необычайно Многочисленны и она достигает в некоторых случаях удивительной степени.
В последующих главах мы встретимся со многими примерами конвергенции, но один из них можно кратко описать сейчас, чтобы показать, сколь коварна была ловушка, в которую попал Амегино, У него было много остатков млекопитающих, которые явно были плотоядными хищниками, похожими на собак. Амегино пришел к заключению, что эти животные — близкие родичи, а некоторые из них — даже предки ныне живущих членов семейства собачьих, Canidae, и других широко распространенных ныне живущих хищников. На самом же деле эти животные, которых мы называем Borhyaenidae (по одному из названий, данных им Амегино), всгго-навсего конвергировали в направлении Canidae, не являются предками последних и даже не связаны с ними никаким особым родством. Амегино заметил также черты сходства между Borhyaenidae и американскими опоссумами и сделал вывод, что предками боргиенид были древние примитивные опоссумы. В настоящее время все, кто занимается этими проблемами, признают, что последний вывод Амегино был по существу верным. Так, в данном случае, как и во многих других, Амегино, столкнувшись с реальным сходством одной группы ископаемых с двумя другими группами млекопитающих, истолковал его как доказательство их родственных связей с обеими этими группами. Он коренным образом заблуждался в отношении родства с одной группой и был в основном прав в отношении родства с другой.
Уверенность Амегино в том, что многие из его ископаемых групп млекопитающих были предками других групп, сходство с которыми в действительности было лишь конвергентным, в сочетании с завышенной оценкой возраста ископаемых остатков привела его к ошеломляющему выводу, что практически все известные вымершие и ныне живущие группы млекопитающих (в том числе и род человеческий) возникли на территории Аргентины и их потомки впоследствии заселили остальные районы земного шара.
Перемена курса или, как вероятно, было бы более справедливым сказать, продолжение поисков курса, ведущего к созданию основы для истории южноамериканских млекопитающих, было результатом усилий многих исследователей и происходило очень постепенно. В сущности этот процесс все еще продолжается, хотя теперь уже не на уровне столь широких основополагающих проблем. Один из первых шагов в этом направлении — заслуга другого аргентинца, на этот раз швейцарского происхождения, — Сантьяго Рота (Santiago Roth). Рот тоже сильно переоценивал возраст ранних фаун млекопитающих, и большая часть его полемики с Амегино не делает чести ни той, ни другой стороне, но он сделал большой шаг вперед. В статье, опубликованной в 1903 г., когда братья Амегино еще были целиком поглощены этими вопросами, он заявил, что преобладающее большинство южноамериканских копытных млекопитающих относятся к группе, свойственной, насколько это было тогда известно, только этому континенту, и что вопреки мнению Амегино они не были предками ни одного из копытных, встречающихся на других материках. Утверждение Рота и до сих пор считается по существу верным, и эта группа, которой будет посвящена значительная часть нашей книги, сохраняет название, данное ей Ротом: Notoungulata — «южные копытные».
Следующий крупный шаг вперед в радикальной перемене курса был связан с началом непосредственного сотрудничества между южноамериканскими и североамериканскими палеонтологами: это товарищеское содружество, в котором участвуют многие ученые обоих континентов, продолжается и по сей день. В 1890-х годах Уильям Бэрримен Скотт (William Berryman Scott ), уже тогда ставший ведущим исследователем североамериканских ископаемых млекопитающих (он родился в 1858 г.), заинтересовался находками братьев Амегино. Заручившись финансовой поддержкой одного богатого жителя Нью-Йорка, он добился того, что Принстонский университет, в котором Скотт провел практически всю свою долгую жизнь, послал экспедицию для сбора ископаемых остатков в Патагонии. Экспедиция под руководством Джона Белла Хэтчера (John Bell Hatcher) — способного североамериканского сборщика ископаемых остатков — работала в полевые сезоны 1896 — 1899 гг. Богатые коллекции, собранные экспедицией, были описаны, изображены и обсуждены в серии прекрасно изданных работ, выходивших с 1905 по 1932 г.; ископаемые млекопитающие в этой серии были описаны Скоттом и его коллегой по Пристону Уильямом Джоном Синклером (William John Sinclair).
Сам Скотт не был в Патагонии и вообще не собирал ископаемую фауну в Южной Америке, но в 1900 г. он посетил Ла-Плату и Буэнос-Айрес, где изучал и фотографировал многие ископаемые остатки из коллекции братьев Амегино. Он сумел также завоевать и сохранить дружбу Флорентине, о котором много лет спустя писал в своей автобиографии:

* Матэ (Ilex paraguariensis).— Прим. перев.

Через год после визита Скотта Амегино назвал одно из своих любимых ископаемых млекопитающих Guilielmoscottia.
Большая часть ископаемых остатков млекопитающих, собранных Хэтчером и его сотрудниками, принадлежала к фауне, которую сейчас называют сантакрусской. В 1904 г. (опубликовано в 1905 г.) Скотт говорил о них на VI Международном зоологическом конгрессе следующее: «При взгляде на серию характерных сантакрусских млекопитающих нас сразу поражает своеобразие этого сообщества: ни один род этих млекопитающих не встречается нигде в северном полушарии, и, что еще более удивительно, эта фауна отличается от северных фаун не только на уровне семейств и родов, но и на уровне отрядов».
Эти слова, произнесенные другом Амегино, прозвучали похоронным звоном по его теории аргентинского происхождения многочисленных групп млекопитающих во всех остальных частях земного шара. В немногие оставшиеся ему годы жизни Амегино не отказался от своей теории: другие же палеонтологи пришли к выводу, что необычная, уникальная природа многих южноамериканских млекопитающих делает их, равно как и посвященные им исследования Амегино, еще более ценными и интересными.
Хэтчер и его сотрудники собрали также большую коллекцию беспозвоночных, главным образом раковин, из морских отложений, залегающих ниже сантакрусских слоев, из которых происходили ископаемые млекопитающие. Эта морская фауна нанесла второй сокрушительный удар по системе взглядов Амегино, так как послужила решающим доказательством того, что раньше только подозревали, а именно что возраст, который Амегино приписывал своей фауне, в действительности был сильно удревнен. Немецкий палеонтолог Арнольд Эдвард Ортман (Arnold Edward Ortmann), в ту пору временно работавший в Принстоне, изучив этих морских ископаемых, установил, что они, по всей вероятности, относятся к раннему миоцену и, во всяком случае, жили на десятки миллионов лет позднее эоцена — возраста, который приписывал им Амегино. А поскольку сантакрусские млекопитающие жили позднее, чем эти морские животные, они также никак не могли относиться к эоцену.
Здесь следует объяснить, почему определение относительного возраста ископаемых фаун млекопитающих Южной Америки представляло такую трудную задачу. Проверенный временем и все еще используемый метод датирования пород одного района или континента по отношению к породам другого основан на выяснении сходства или различия их ископаемых фаун. Например, при сравнении ископаемых млекопитающих из определенных слоев бассейна Бигхорн в Вайоминге с млекопитающими некоторых слоев лондонского и парижского бассейнов в Европе обнаруживается, что многие формы с обоих континентов близкородственны, а в некоторых случаях почти идентичны. Поскольку фауны млекопитающих на этих континентах изменялись во времени довольно быстро, очевидно, что слои, о которых идет речь, почти, а может быть, и совсем одновозрастны. Но к фаунам млекопитающих Южной Америки этот метод неприменим по причине, которую подчеркивал Скотт: многие из них практически не были связаны родством с млекопитающими других континентов. Однако, как обнаружил Ортман, этот метод все-таки оказался достаточно полезным применительно по крайней мере к одной южноамериканской морской фауне, которая была настолько сходна с фаунами других континентов, что это позволило установить ее примерный возраст. Так был приблизительно определен максимальный возраст великой сантакрусской фауны млекопитающих, а от этого опорного уровня можно было путем экстраполяции определить возраст некоторых других фаун млекопитающих, не связанных столь определенным образом с морскими слоями. Теперь разработаны другие методы датирования, которые используются в Южной Америке в сочетании с сопоставлением фаун. В дальнейшем мы еще к этому вернемся. Так, по-видимому, были установлены самые существенные позиции, необходимые для изучения истории южноамериканских млекопитающих, за исключением одного: отсутствовало разумное объяснение несомненного своеобразия столь многих изученных фаун. Теперь такое объяснение в самой общей форме представляется очевидным. Оно уже проступало в ранних работах Скотта и нескольких других исследователей, но четко Скотт его не формулировал по крайней мере в течение некоторого времени, а позднее — лишь с осторожными оговорками и ограничениями. Честь последнего вклада в построение основного фундамента принадлежит одному великому французскому палеонтологу, который, как и Скотт, сам не собирал остатки южноамериканских млекопитающих и даже в отличие от Скотта никогда не был на этом континенте. Это (Жан) Альбер Годри (Albert Gaudry), который в поздние годы своей жизни увлекся открытиями, сделанными братьями Амегино. Он попросил своего молодого друга, Андре Турнуэра (Andre Tournouer), который в то время работал в Аргентине, поехать в Патагонию и собрать там ископаемые остатки «во славу французской науки». Турнуэр ответил: «Я охотно поеду в Патагонию; Парижский музей получит эти ископаемые остатки». И музей их получил. Турнуэр подружился с обоими братьями Амегино и начиная с 1898 г. провел пять экспедиций в Патагонию, собирая фауну на местонахождениях, указанных ему Карлосом. Кроме нескольких коротких заметок, вышедших примерно в 1902 г., Годри посвятил ископаемой фауне, собранной Турнуэром, ученые записки, пять томов которых вышли в 1904 — 1909 гг. Он намеревался продолжать «если бог даст мне пожить», но бог не дал — Годри умер в 1908 г, в возрасте восьмидесяти одного года.
Следует сказать, что хотя братья Амегино враждебно реагировали на незаслуженные проявления антагонизма, они выказывали сердечность и готовность помочь каждому, кто, подобно Скотту и Турнуэру, относился к ним с дружеской учтивостью даже в тех случаях, когда не был с ними согласен. Таким образом, братья Амегино сами внесли, пусть косвенный, но реальный вклад в исправление того, что по прошествии многих лет мы рассматриваем как ошибки в некоторых из их построений.
Хотя у Годри в его серии записок по ископаемым Патагонии есть и две более поздние статьи, наиболее важная сводка была опубликована им в 1906 г. под названием «Исследование части антарктического мира» (Gaudry, 1906). Он писал тогда: «Нет ни одного животного из десеадия или сантакрусия, которое мы могли бы рассматривать как происходящее из северного полушария». Годри ввел названия «касамайор» и «десеадо» для обозначения геологических формаций: теперь мы называем касамайорием и десеадием геологические века, а фауну млекопитающих, существовавшую в Южной Америке на протяжении этих веков, — касамайорской и десеадской. Термин «сантакрусий», который используется теперь сходным образом, уже применялся братьями Амегино и был принят Годри.
Дальше в той же самой публикации Годри писал, что «в Центральной Америке происходило погружение [суши], которое продолжалось до начала плиоцена; затем [в плиоцене] Центральная Америка образовала мост между Северной и Южной Америкой, которые долгое время были [отдельными] континентами. Но в сантакрусскую эпоху этот мост не существовал».
Смысл этих высказываний достаточно отчетлив, и они действительно выражали ту основную идею, которая была разъяснена и углублена более поздними исследованиями. Трудно было ожидать, чтобы Годри или кто-либо другой в 1906 г. мог сразу осознать все те выводы, которые сейчас, задним числом, можно извлечь из утверждения Годри; этого и не произошло. Для своего времени это было самое четкое указание на то, что Южная Америка долгое время была островным континентом. Оно и составило последний из основных элементов, необходимых для изучения истории южноамерикаских млекопитающих.
Годри полагал, что касамайорская фауна, древнейшая из известных в то время в Южной Америке, сходна с фаунами Северной Америки, относимыми в наши дни к палеоцену, и что в то время между обоими континентами существовало какое-то сухопутное соединение. Теперь кажется очевидным, что такого соединения тогда не было. Все же в целом плацентарные млекопитающие обоих материков в те времена еще не успели сильно дивергировать от своего значительно более далекого общего предка. Таким образом, различия между млекопитающими Южной и Северной Америки и в самом деле были еще не столь очевидными и отнюдь не столь резкими, какими они стали позднее.
Годри писал также, что «некоторые признаки наводят на мысль о связи между Патагонией и Австралией, хотя мы и не знаем, в какую эпоху это было». Те конкретные «признаки», на которые ссылался Годри, по-видимому, не подтверждают его предположения, но, как будет показано на следующих страницах, история сумчатых действительно указывает на то, что в некое отдаленное время существовала какая-то ограниченная «связь» между Южной Америкой и Австралией. Далее Годри предполагал, что Южная Америка и Австралия когда-то были частями обширного антарктического континента. Доказательства в пользу этой идеи, имевшиеся в 1906 г., были недостаточными или попросту ошибочными, но современные исследования действительно показывают, что некогда и Южная Америка, и Австралия если и не были частями Антарктиды, то по крайней мере были связаны с ней более тесно.
Годри отметил, что грызуны (плацентарные) впервые появились в Южной Америке в десеадии (на это указывают и современные данные), и после обсуждения различий между десеадской фауной и любой другой фауной северного полушария добавил в подстрочном примечании: «грызунов я оставляю в стороне, поскольку не знаю, откуда они пришли». Сейчас это примечание кажется и мудрым, и забавным, поскольку (как будет показано в дальнейшем) в настоящее время ряд палеонтологов полагают что они знают, откуда пришли грызуны, но страстно спорят друг с другом по поводу того, откуда именно.
Здесь снова можно сделать краткую ссылку на У. Б. Скотта. В 1932 г. он окончательно завершил большую серию исследований по сантакрусским млекопитающим и высказал некоторые общие замечания по истории фаун Южной Америки (Scott, 1932). Он подчеркнул их своеобразную природу и приписал ее, как сейчас Делают все, длительной изоляции континента. По его мнению, однако, Южная Америка некогда была соединена с Африкой и Австралией, с последней — через Антарктиду, а также была связана сушей с Северной Америкой «почти наверное» в позднем мелу, а «возможно», и в палеоцене. Для последней эпохи, как он отмечал, в то время не было прямых данных по ископаемым млекопитающим. Как будет показано в соответствующем разделе книги, теперь ясно, что в своих окончательных выводах Скотт был по большей части прав, что эти выводы частично предвосхитили результаты более поздних открытий и исследований и что, хотя они были кое в чем ошибочными, эти ошибки не были вопиющими.

ЛИТЕРАТУРА

Ameghino F. 1916. Monte Hermoso. In: Obras completas у correspondencia cientifica de Florentine Ameghino, ed. A. J. Torcelli, 5, 329 — 336. La Plata: Taller de Impresiones Officiales. (Написано в 1887 г. но, очевидно, впервые опубликовано в посмертном собрании сочинений.)
Darwin С. 1839 (1952). Journal of researches into the geology and natural history of the various countries visited by H. M. S. Beagle (факсимильное воспроизведение первого издания), New York and London, Hafnen
Gaudry A. 1906. Fossiles de Patagonie: etude sur une portion du monde antarctique. Annales de Paleontologie, 2, 101 — 143.
Scott W. B. 1932. Nature and origin of the Santa Cruz fauna. Reports of the Princeton University expeditions to Patagonia, 7, 193 — 238.
Scott W. B. 1939. Some memories of a paleontologist. Princeton, Princeton University Press.

Предисловие редактора перевода .............................................................................................................................. 5
Предисловие ................................................................................................................................................................ 8
Глава 1. ПОЧЕМУ, ЧТО И КАК? ............................................................................................................................. 11
Глава 2. ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ: КАК ЗАКЛАДЫВАЛИСЬ ОСНОВЫ .......................................................16
Глава 3. ВРЕМЯ И ФАУНЫ ..................................................................................................................................... 29
Глава 4. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ........................................................................................................................... 38
Глава 5. КОРНИ ........................................................................................................................................................ 43
Глава 6. ПЕРВАЯ ФАЗА: ОДНИ СТАРОЖИЛЫ ................................................................................................... 58
Глава 7. СУМЧАТЫЕ ............................................................................................................................................... 67
Глава 8. КСЕНАРТРЫ — СТРАННО СОЧЛЕНЕННЫЕ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ ................................................ 82
Глава 9. НЕКОТОРЫЕ СТАРОЖИЛЫ ИЗ КОПЫТНЫХ ..................................................................................... 98
Глава 10. НОТОУНГУЛЯТЫ ................................................................................................................................. 110
Глава 11. ВТОРАЯ ФАЗА: ПОЯВЛЯЮТСЯ ЧУЖЕЗЕМЦЫ ............................................................................... 131
Глава 12. ДРЕВНИЕ МЕСТНЫЕ ГРЫЗУНЫ ........................................................................................................ 150
Глава 13. ПРИМАТЫ .............................................................................................................................................. 163
Глава 14. ТРЕТЬЯ ФАЗА: ВЕЛИКИЙ АМЕРИКАНСКИЙ ОБМЕН .................................................................... 174
Глава 15. ВЕЛИКИЙ АМЕРИКАНСКИЙ ОБМЕН: ЧАСТНЫЕ АСПЕКТЫ И АНАЛИЗ .................................. 187
Глава 16. НОВИЧКИ И СОВРЕМЕННАЯ ФАУНА .............................................................................................. 205
Глава 17. ИСТОРИЯ ЮЖНОАМЕРИКАНСКИХ МЛЕКОПИТАЮЩИХ
КАК ЭКСПЕРИМЕНТ И ДОКУМЕНТ ................................................................................................................... 228
Приложение. ЗАМЕТКА О ВОССТАНОВЛЕНИИ ОБЛИКА ВЫМЕРШИХ ЖИВОТНЫХ .............................. 242
Предметно-именной указатель ................................................................................................................................ 246
Указатель латинских названий ................................................................................................................................ 252

ГЛАВА 2
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ:
КАК ЗАКЛАДЫВАЛИСЬ ОСНОВЫ

ЛИТЕРАТУРА

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 2 ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ: КАК ЗАКЛАДЫВАЛИСЬ ОСНОВЫ

ЛИТЕРАТУРА

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 2
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ:
КАК ЗАКЛАДЫВАЛИСЬ ОСНОВЫ