Синее море, муть голубая

или

Заметки неудобного читателя

Условные обозначения:
Чёрным цветом дан текст книги В. Тена «Человек изначальный. Из пены морской»
Зелёным цветом дан текст комментариев П. Волкова

Стр. 296:

Глава VII.
ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ИНВЕРСИОННОЙ ТЕОРИИ
В НАУКЕ И ОПЫТЕ

Мы и водные обезьяны

Небольшая популяция водных обезьян, принадлежащих не к числу антропоидов, а к отряду низших приматов, дожила до наших дней на острове Калимантан. Этих обитателей мангровых зарослей отличает от всех других приматов отсутствие водобоязни. Второе, что их отличает, – длинные носы. Оба эти обстоятельства, безусловно, связаны между собой.

Зоолог из господина Тена никудышный, поскольку:
1) «отряда низших приматов» в науке не существует;
2) обезьяны не принадлежат к числу низших приматов;
3) у самок носача носы короткие, мало отличающиеся от носов прочих обезьян.

Стр. 296:
Выше я говорил о том, что длинный нос человека является гидроприспособлением для ныряния. Никакого иного толкования этого анатомического признака человека не существует. Вернее, существует, но ничего не объясняет. Считается, будто длинный нос дан человеку для того, чтобы в нем прогревался холодный воздух. Однако как объяснить тот факт, что в мороз первым страдает именно нос? Как объяснить другой факт: типичные представители народов, живущие в зонах с очень низкой зимней температурой, имеют укороченные носы? Длинные носы там отмерзают и покидают своих владельцев. На факт, что у представителей коренных народов Севера носы невелики по размерам, обратил внимание Я. Линдблад, в котором текла кровь саамов.
Единственное объяснение – водное происхождение, и калимантанские водные обезьяны подтверждают данную версию своим обликом.

Обсуждая нос человека в роли «гидроприспособления», я уже указывал, что он работает только в одном случае – если человек держит голову под водой в одном положении – прямо, не наклоняя ни вперёд, ни назад, ни в стороны. При малейшем наклоне воздушный пузырь покидает носовую полость, и в нос попадает вода. Во всём мире люди, занимающиеся нырянием – хоть ради пропитания, хоть для развлечения – изобретают зажимы для носа, что говорит о весьма «натянутой» положительной характеристике носа как приспособления для ныряния.
О резонаторной роли носа у человека я уже упоминал выше. С этой точки зрения наличие выступающего носа у человека и отсутствие такового у обезьян вполне объяснимы наличием у человека способности говорить. Резонаторная роль носа прекрасно объясняет наличие крупного носа исключительно у самцов обезьяны-носача. Если бы нос был тем самым хвалёным «гидроприспособлением», он бы присутствовал и у самок носача, поскольку они проводят в воде не меньше времени, чем самцы. Примерно то же самое Дарвин говорил относительно роли гривы на шее у оленей, помните?
Разумеется, резонаторная функция носа не отменяет прочих – согревание воздуха, задержание частиц пыли и т. д. Почему господин Тен попросту отбрасывает их – неясно. Но это нечестный приём в дискуссии.

Стр. 297:
Именно нос как сближающий анатомический признак имел в виду Харди, говоря, будто человек появился от водных, а не лесных обезьян. Он, безусловно, прав, с одной поправкой: это были не обезьяны. Длинные носы обезьян не должны сбивать нас с толку. Нос человека и нос водной обезьяны – это два разных инструмента, хотя оба вызваны к жизни контактами с водой.

Если попробовать вывести нос человека из носов «дельфинид/акродельфид», нам придётся отвечать на массу странных и идиотских вопросов. Например, объяснять, как у потомков зубатых китов «прорвалась» обратно одна ноздря (вспоминаем закон Долло – эволюция необратима), куда делись воздушные мешки (и снова этот закон маячит на горизонте), как кости черепа сгруппировались из специализированного положения у китообразных обратно в примитивное положение, типичное для большинства млекопитающих (опять же, Луи Долло загадочно улыбается нам). Собственно, того носа у зубатых китов – просто одна ноздря с клапаном. Как из такого состояния родился выступающий человечий нос, да ещё с двумя ноздрями? Иными словами, «инверсионная теория» Тена ставит вопросов больше, чем даёт ответов.

Стр. 297:
Внутренняя конструкция носа человека не имеет ничего общего с устройством обезьяньих носов, будь они хоть сухопутные, хоть водные. Наша конструкция представляет собой два «колокола», разделенные перегородкой. Это очень экономичная, можно сказать, идеальная универсальная конструкция, позволяющая вести как водный, так и наземный образ жизни.

В свете неудобств, которые накладывает на поведение в воде такая конструкция носа, считать её приспособлением именно к жизни в воде крайне сомнительно. Удобно ли плавать, держа голову всё время в одном положении (строго выпрямленном)? Опять же, напомню про многочисленные зажимы для носа, входящие в комплект снаряжения для ныряльщиков разных стран и эпох. А воздуху в носу всё равно, какой формы носовая полость – лишь бы ноздри были обращены вниз, и свод был не дырявый.

Стр. 297:
Носы калимантанских приматов — это безобразно вытянутый пещерообразный обезьяний нос и более ничего. Водные обезьяны Калимантана являются потомками сухопутных обезьян, преодолевших характерную для всех обезьян водобоязнь. Их носы формировались, в отличие от человеческих, не в воде, а на суше, а потом просто-напросто удлинились до безобразия, что представляет собой морфологическую адаптацию обезьян к новой среде.

Сомнительно утверждение Тена о том, что нос носача «представляет собой морфологическую адаптацию обезьян к новой среде». Самки носачей обладают обычными обезьяньими носами, но столь же уверенно чувствуют себя в воде. Кстати, если вспомнить о половом диморфизме у этих обезьян, выраженном как раз в форме носа, придётся сделать вывод о том, что происхождение носа этих обезьян оказывается куда как прозаичнее. Самцам носача здоровенный шнобель просто помогает громко кричать, чтобы нравиться девочкам. Да, резонатор, как у человека.

Стр. 297:
Это качественно иное явление. Это узкая специализация, эволюционный тупик. С болтающимся носом длиной более десяти сантиметров обезьяна обречена вести только водный образ жизни в мангровых зарослях и не способна возвратиться на землю, в тропический лес. В схватках с другими обезьянами за территорию этот нос стал бы ее самым уязвимым местом.

В очередной раз передёргивание. У самок носы вполне себе обычные обезьяньи – разве что, чуть подлиннее, чем у каких-нибудь злополучных мартышек или макак. Вместе с тем самки не хуже самцов плавают и ныряют. А это означает, что нос самцов не «обрекает» обезьян на водный образ жизни – он вообще для других целей такой красивый развивался. Кроме того, есть ли смысл носачам возвращаться в джунгли, в условия ещё большей конкуренции? Там им будут вовсе не рады разного рода макаки, гиббоны и орангутаны; даже в собственных местообитаниях носачи симпатричны со многими видами обезьян, в том числе с орангутанами. Чтобы был повод переселиться в джунгли, они должны получить от этого шага ощутимую выгоду, способную перекрыть затраты, возросшие из-за конкуренции. Не нос в таком случае будет самым уязвимым местом, а наличие/отсутствие выгоды от переселения в новую среду.
Кстати, дельфины не плачут от того, что с приобретением рыбообразного тела утратили способность бегать по саванне? А многие летучие мыши в угоду полёту вообще утратили способность ходить по ровной земле – даже ползком не умеют, не говоря уже о способности взлетать с ровной поверхности. И ничего, не стенают от потери.

Стр. 297:
Этими носами обезьяны привязаны к тропикам, они никогда не смогли бы жить в условиях минусовых температур.

Может, обезьяны-то и смогли бы, но это явно никто не проверял. Просто мангровые деревья не растут в областях, где бывают даже легчайшие заморозки.
Если говорить об обезьянах в целом, то они вообще редко выходят за пределы тропиков – хоть носатые, хоть курносые. В «Занимательной приматологии» Э. П. Фридмана эта особенность связывается с продолжительностью светового дня, необходимого для поиска достаточного количества корма, потому что в пределах тропиков обезьяны способны нормально существовать даже в горах в условиях пониженных температур.

Стр. 297-298:
Одним этим эволюция перекрыла им пути к универсальности, а это означает, что к нам они никакого отношения иметь не могут. Гипотеза Харди – доказательство слабости всего симиализма, в рамках которого могут всерьез рассматриваться даже такие нелепые гипотезы по принципу «на безрыбье и рак – рыба».

То есть, когда археоцеты ещё глубже приспособились к жизни в воде, когда у них «отвалился» от позвоночника таз, когда задние конечности превратились в плавники, а потом и вовсе исчезли, они со всеми этими «обвесами» не зашли в «эволюционный тупик», наглухо перекрывший им даже чисто физическую возможность жить на суше? Получается интереснейшая, но какая-то извращённая логика: критикуя одну теорию за «тупиковость», Тен отдаёт предпочтение другой, ещё более «тупиковой» версии развития событий, при следовании которой требуется гораздо больше «чудес» для достижения состояния, которое он объявляет конечным результатом описанного процесса – для появления человека.

Стр. 298:
Природа вынуждена была поступить так жестоко, потому что с переходом обезьян к водному образу жизни перед эволюцией встала задача обеспечить препятствие для затеков воды в мозг, с которым дыхало соединено непосредственно. И она пошла по пути удлинения. Благодаря этому обезьяна успевает вынырнуть из воды раньше, чем вода протечет через каверны ее длинного носа.

Господин Тен точно уверен, что хорошо знает анатомию?
Если посмотреть на носы носачей, то видно, что ноздри даже у самого носатого самца открываются не на кончике его носа, а там же, где у самки – ровно над верхней губой. К тому же длина носа самца – до 10 см. Если даже предположить, что он работает именно так, как пишет Тен, то на какое время задержат воду 10, и даже 15 см носовых ходов обезьяны?
И снова «дыхало» у вида, не принадлежащего к китообразным. Что это – ошибка в употреблении термина или введение в рассуждение блатного жаргона?

Стр. 298:
В отличие от этого форма носа человека обеспечивает эффект воздушной пробки.

Но если мы наклоним голову под водой – той пробки сразу не останется: ноздри-то открыты. Хорошее же это «гидроприспособление», обрекающее человека на поддержание головы под водой в строго определённом положении.

Стр. 298:
Существуют и иные аргументы, опровергающие возможность нашего происхождения от водных обезьян. Можно перечислить некоторые из них, говорящие о том, что «водные обезьяны» Калимантана на самом деле – сухопутные животные, хотя и странные. В известном смысле они представляют собой не подобный нам вид, а прямо противоположный на шкале эволюции. Нашими предками были морские животные, адаптировавшиеся для жизни на суше. Водные обезьяны – наземные животные, адаптированные к воде. Некоторое наблюдаемое сходство объясняется не генеалогией, а аналогией.

Это очень хорошая мысль. Тен яростно защищает свою теорию, причём действует совершенно правильным способом: анализируя признаки и делая выводы об их природе. Так поступают учёные в статьях в рецензируемых научных журналах – обсуждают некую гипотезу с разных сторон, пытаясь её опровергнуть или найти иные объяснения наблюдаемым закономерностям. Я бы тоже так сделал.
Хороший вывод делает господин Тен: «Некоторое наблюдаемое сходство объясняется не генеалогией, а аналогией». Это превосходный вывод, золотые слова! В природе действительно можно найти много таких примеров. Те же «парусные» амфибии и разнообразные рептилии прошлого, или саблезубые хищники среди зверообразных рептилий и разных отрядов и семейств млекопитающих наглядно это демонстрируют.
Но возникает один вопрос: почему же Тен, виртуозно расправляясь с чужими теориями и выкладками, так оберегает от проверок такого же плана собственные умопостроения? Почему он не подвергает проверке на прочность собственные выкладки, не ищет альтернативные объяснения, не выверяет корректность аргументов? За него это приходится делать мне.
Относительно наших «морских предков», якобы «адаптировавшихся для жизни на суше», лишний раз напомню, что материальных свидетельств их существования не найдено. Теория господина Тена не подтверждена ничем.

Стр. 298:
Если взять таблицу анатомо-физиологических эксклюзивов, то различия обнаружатся почти по всем позициям, а совпадения легко объяснимы общей средой обитания, Это совпадения такого же характера, как совпадения организмов человека и свиньи. Пожалуй, все совпадения ограничиваются длинным носом (внутреннее строение которого ничего общего не имеет с таковым у человека) и отсутствием водобоязни.
Волосы на голове у водных обезьян не растут, как у человека, у них обычный шерстный покров. Потовые железы такие, как у всех других наземных животных, – апокриновые. Сексуальные привычки, «женские циклы» – как у обычных хвостатых низших обезьян. И т.д. и т.п. вплоть до мелочей.

Я хотел бы видеть список этих же, а также многих других особенностей, анализируемых применительно к человеку и китообразным. Особенно интересно, конечно, сделать это с добавлением анализа тех характеристик, которые используют специалисты в области систематики, когда устанавливают родство крупных групп животных – на уровне семейств и отрядов. Я уже писал выше, что такой конкретики автор анализируемой книги почему-то не любит, и даже не перечисляет такие признаки (см. стр. 131 и мой комментарий к ней).
Думаю, совпадения будут исключительно на уровне сходства второстепенных деталей.
Потовые железы у мартышкообразных обезьян – не только апокриновые, но и эккриновые (см. обсуждение стр. 262-253 книги Тена в главе VI). Здесь господин Тен «плавает» по полной программе: не изучив вопрос в достаточной степени, он делает ошибочные утверждения, и на их основании выдвигает нелепые теории.
Половое поведение у приматов – очень гибкое, поэтому делать какие-то далеко идущие выводы на основе некоторых черт сходства будет ошибкой. Об этом я писал при анализе стр. 173-174 работы Тена, приводя отрывок из книги Марины Львовны Бутовской «Тайны пола [Мужчина и женщина в зеркале эволюции]» (отсюда).
«Женские циклы» (менструальные циклы) являются общей особенностью приматов. Отличием человека в данном контексте является скрытая овуляция, которая не проявляется внешне так ярко и «непристойно», как у обезьян. Но физиологические основы – вполне общие.
А хотя… Вот есть одно интересное исследование на этот счёт: “Concealed Fertility and Extended Female Sexuality in a Non-Human Primate (Macaca assamensis)” (источник – в открытом доступе на английском языке). И в нём говорится, что у ассамского макака (или горного резуса), мартышкообразной (низшей узконосой) обезьяны, у самок овуляция как раз скрытая, и самка имеет долгий период восприимчивости к ухаживаниям самцов. Это лишний раз указывает на гибкость полового поведения у приматов.
И т.д. и т.п. – куда ни посмотри, сходство человека с обезьянами оказывается слишком значительным, чтобы его можно было игнорировать и выстраивать разного рода странные беспочвенные теории.

Стр. 299:

Почему дельфины любят людей

Это одна из самых интригующих загадок природы. Многим памятен информационный бум, связанный с публикациями о дельфинах как наших «братьях по разуму на планете». Однако вскоре выяснилось, что мышления у дельфинов все-таки нет, и их оставили в покое. (Хотя позже выяснилось, что у них есть самосознание.) Между тем гораздо более удивителен не вопрос, являются ли дельфины второй цивилизацией, а другой: откуда у дельфинов инстинкт любви к людям?

Вообще-то такого инстинкта в научной литературе не описано. Можно, конечно, побрюзжать в адрес специалистов, что они «скрывают», «не хотят видеть очевидное» и пр. Но тогда возникает вопрос: если бы этот инстинкт объективно существовал, разве кто-нибудь из учёных не захотел бы прославиться и обессмертить своё имя во веки веков? Ведь это открытие будет точно посильнее расшифровки пчелиного языка Карлом Фришем, за что он получил Нобелевскую премию в 1973 году. Собственно, такой же вопрос можно задать в отношении любых других явлений, которые учёные якобы «скрывают» ради каких-то одним им ведомым выгод и ништяков.

Стр. 299:
Дельфины и косатки – единственные крупные животные, которые ни разу за всю историю нашего сожительства на планете Земля не причинили намеренного физического вреда ни одному человеку. При этом – что самое удивительное – они являются мощными, ловкими, хитрыми, коварными и прожорливыми хищниками, а люди являются для них легкой добычей.

Боюсь, что Тен либо находится в плену идеалистических мысленных конструкций (что плохо, но простительно), либо не хочет признавать очевидных вещей (что тоже плохо, но уже непростительно). Случаи такого рода были неоднократно, они описаны в специальной литературе в разделах о поведении китообразных в неволе.

Стр. 299-300:
В настоящее время на них не охотятся, во многих странах действует запрет на убийство этих животных, но так было не всегда. В древности малые зубатые киты являлись объектом массового промысла, например у фракийцев, но и тогда дельфины не нападали на людей даже в целях самозащиты. Перед табу на причинение вреда людям пасует даже инстинкт самосохранения этих красивых и свирепых хищников. Откуда взялся этот запрет, этот могучий психологический барьер в мозгах, дельфинов? Их ловили сетями и без всякой опаски вытаскивали на берег. Акула и крокодил в такой ситуации хватают всех подряд, до кого могут дотянуться. Вытаскивая морских хищников на берег сетями, люди применяют всевозможные предосторожности, используют удавки на шестах, чтобы не подходить близко. Дельфинов берут голыми руками. Дельфин даже не раскрывает пасть, хотя и на мелководье способен перекусить человека надвое. В схватках с другими хищниками, например кальмарами или акулами, дельфины не отдают свою жизнь так легко. Они нападают и защищаются эффективно и бесстрашно.

Вполне возможно, что дело в неестественной обстановке, в которой не срабатывают нормальные поведенческие реакции животных: в природе дельфины нечасто заплывают на мелководье. Возможно также, что свою роль играет паника, которую создают люди с помощью специальных шумовых приспособлений, дезориентируя дельфинов, ориентирующихся в норме при помощи эхолокации.
У дельфинов колющие зубы, поэтому «перекусить человека надвое» они просто не в состоянии, особенно если человек – сравнимого с ними размера.

Стр. 300:
В наши дни охота на дельфинов разрешена по квотам только аборигенам Меланезии. Как происходит эта охота, я наблюдал по каналу «Дискавери». Мужчины в лодках выходят в море, находят стадо и загоняют дельфинов в мелкую лагуну. Женщины и дети (!), вооружившись огромными ножами, входят в воду и режут животных, которые не оказывают никакого сопротивления. Мальчик лет восьми гонялся за дельфиненком и колол его ножом, а мать-дельфиниха кружилась вокруг, издавая тонкие, пронзительные звуки, но не трогала маленького садиста.

Мы в таких ситуациях ходим в магазин и покупаем мясо коров, свиней и кур, забитых путём пропускания электрического тока через их тела. А если мясо халяльное или кошерное, то скотинка в последние мгновения жизни ещё и дёргалась с перерезанным горлом в строгом соответствии с религиозным ритуалом и предписаниями многовековой давности. Возможно, описание Тена и выглядит жестоким и кровавым, но коровка или свинка превращается в мясо примерно так же – с кровью и разделкой ещё тёплой туши. Просто мы этого не видим, хотя любим кушать мясо.

Стр. 300:
Дельфины – единственные крупные хищники, содержащиеся в неволе, к которым допускают совершенно неподготовленных детей и взрослых – фотографироваться в обнимку с морским хищником или даже поплавать в бассейне с терапевтической целью. В том же дельфинарии никому в голову не придет допустить посторонних людей к моржам или морским львам. Ни в каком зоопарке вас не пустят в вольер даже к обезьянам, не то что к львам или волкам. Хотя какая, казалась бы, разница? Дельфины такие же хищники, как и волки.

Перед нами вновь то ли проявление неинформированности, то ли попытка возведения на пьедестал Единственного И Непогрешимого Собрата По Разуму вопреки имеющимся фактам.
Дельфины в неволе исправно проявляют агрессию, и от них часто достаётся тем же дрессировщикам, получающим травмы вроде ушибов внутренних органов и переломов рёбер. Люди, непосредственно работающие с животными, хорошо знают нрав своих подопечных, поэтому, во избежание травм и последующих проблем вряд ли пускают всех желающих фотографироваться и плавать в бассейне к первому попавшемуся дельфину. Это для нас, непрофессионалов, все дельфины на одно лицо, а они на самом деле различаются по характеру и отношению к людям. Даже домашние кошки сильно различаются по поведению – одни ленивы и добродушны, другие при первом же признаке неудовольствия сразу пускают в ход когти и полосуют руку (или лицо – кому как повезёт). Собаки также сильно различаются в своих предпочтениях – спросите любого собаковода. Что уж тут говорить о животном, которое просто в силу своих размеров и скорости движения уже является потенциально опасным для человека?
«В 70-х годах прошлого века в Алуште зафиксирован пугающий эпизод. В 50 метрах от берега кружила стая дельфинов, и один из отпускников подплыл к ним в надежде поиграть. Вначале всё выглядело вполне безобидно и весело. Человек резвился и радовался неожиданному приключению. Однако затем последовали крики о помощи. Закончилось всё тем, что животные прибили безжизненное тело к берегу, и мужчину увезли на машине скорой помощи» (ссылка).
Известны (и засняты на видео) случаи, когда дельфины утаскивают людей под воду и держат их там насильно.

Стр. 300:
Известен лишь один-единственный случай нападения на человека косатки. Она проглотила серфингиста, которого приняла за какое-то другое животное. Поняв свою ошибку, косатка выплюнула человека, который выжил, побывав в пасти самого свирепого хищника моря. Случаев намеренного нападения на человека дельфинов неизвестно. Вообще неизвестно о причинении вреда, кроме случаев в игре. Но это случается и между людьми. Причем дельфины играют с людьми бережно, как с детьми. Если бы играли в полную силу, как друг с другом, человек погиб бы уже в первую минуту.

Собственно, те, с кем они могли поиграть в море с летальным исходом, или просто напали по одним только им ведомым причинам, уже ничего нам не расскажут, и даже не пополнят статистику, потому что, будучи мёртвыми, уже не объяснят, что причиной их смерти был милый дружелюбный дельфин. Это обстоятельство приводит к логической ошибке в рассуждениях, которая так и называется – «ошибка выжившего»: у нас есть показания лишь тех, кто пообщался с дельфинами удачно.
К сожалению, дрессировщица косаток Дон Брашо уже ничего не сможет рассказать нам о том, как относятся к людям косатки – в 2010 году её убила дрессированная косатка Тиликум. Вот небольшое видео (на английском языке), где приводятся, помимо прочего, сведения о случаях гибели других дрессировщиков косаток. Кстати, на счету Тиликума – три смерти.

Стр. 300-301:
Дельфин – не министр Ишков, издавший в 70-х годах приказ о запрете охоты на дельфинов на том основании, что мозги людей и дельфинов «удивительно похожи». Дельфин не мог знать и не мог прочитать в газетах, что наши мозги, дельфинов и людей, «удивительно похожи». Да и вряд ли, знай он это обстоятельство, оно могло связать дельфина до такой степени, чтобы даже не защищаться, когда люди тебя убивают. Мотив простого филогенетического родства тоже не может служить объяснением. Косатки являются самыми близкими родичами дельфинов, однако нападают на них и охотно поедают.

С учётом того, что Тен то ли не знает, то ли сознательно закрывает глаза на некоторые особенности дельфинов, не вписывающиеся в его построения, этому абзацу вряд ли можно верить. В случае с «проклятым симиализмом» Тен обрушивается на аргументы учёных с критикой и пытается проверять их, однако в данном случае наблюдается удивительная «всеядность» автора, хотя тот же Интернет легко даёт возможность проверить ту или иную информацию.

Стр. 301:
Дельфины способны жестоко преследовать друг друга, не менее жестоко, чем люди преследуют друг друга, и почти столь же коварно, потому что очень умны. Желая извлечь скользкую и юркую мурену из убежища, дельфин специально убивает колючую скорпену, а потом, осторожно зажав ее во рту, «выкалывает» мурену из убежища. В бассейне дельфины с помощью кафельных плиток сгребали водоросли в кучи и поедали (Крушинская, Лисицына, 1983, с. 81,143). Они воспроизводят человеческую речь, но в другом диапазоне. Они способны запомнить такое количество команд, какое не под силу самой умной собаке: до 700. У них, оказывается, даже есть зачаточная речь: из семи исходных сигналов они формируют 31 слово (там же, с. 144-156). Впрочем, это устаревшие данные. После известных исследований Лилли и его последователей выяснилось, что в языке дельфинов тысячи слов. Поэтому мы погрешим против истины, если скажем, что дельфины позволяют людям убивать себя, потому что «недотепы». Они бывают изощренно жестоки: один дельфин может забить другого до смерти.
Только с людьми они ведут себя как нежные родители. По-другому и не скажешь, настолько их поведение по отношению к нам необъяснимо нежно.

Даже данные об исключительном уме дельфинов нельзя воспринимать однозначно. Ведь наряду с особенностями поведения, свидетельствующими о высоком уме, у дельфинов наблюдаются формы поведения, свидетельствующие об обратном. В книге А. Г. Томилина «В мире китов и дельфинов» (М., «Знание», 1974) приводятся данные совершенно иного рода. Просто напомню их, хотя говорил о них выше. Самка, повинуясь слепому инстинкту, выталкивает на поверхность воды голову детёныша, откушенную акулой. Дельфин на поводке обматывает поводок вокруг столба и может утонуть, но не догадывается раскрутить поводок в обратную сторону (обычная домашняя коза в таком случае ведёт себя не просто умнее, а поистине дьявольски изощрённо). Пойманные кошельковым неводом дельфины не догадываются перескочить через его верхний край (на уровне поверхности воды), а тычутся в сетку, окружающую их снизу и с боков. Эти факты – просто лишний повод понять, что животные разных видов проявляют высокие умственные способности в разных ситуациях, и не стоит возводить их ум в абсолют. В некоторых случаях домашняя коза ведёт себя куда умнее дельфина.

Стр. 301:
Даже домашние животные, известные своей преданностью, могут нападать на людей. Собака, видя, что хозяин намерен причинить ей болезненную смерть, будет защищать себя даже от него. Известно много случаев, когда собаки кусали хозяев. Убивают своих хозяев домашние быки. Домашние кошки часто нападают на людей. Часто нападают на людей верблюды, жеребцы, гуси, петухи. Не существует ни одного домашнего животного, у которого было бы «в крови» табу на причинение вреда человеку. «Любовь» домашних животных к человеку представляет собой не инстинкт, а рефлекс, который быстро утрачивается с возвращением к дикому образу жизни. Дикая собака так же опасна, как и волк, хотя происходит от домашнего животного.

Опыты профессора Дмитрия Беляева и его ученицы Людмилы Трут с клеточными лисицами (описанные в книге «Как приручить лису (и превратить её в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент», М., «Альпина нон-фикшн», 2019) показывают, что в случае одомашнивания имеет место длительный отбор на отсутствие агрессии к человеку, так что это не просто «рефлекс», а выработанная искусственным путём особенность работы нервной системы животного, связанная с изменениями в работе множества регуляторных генов. Эти изменения в работе генов проявляются внешне в виде признаков, отсутствующих или крайне редких у диких животных, зато вполне обычных у домашних. Это детские признаки во внешности (более короткая и широкая морда), наличие пегости и разнообразных белых отметин, изогнутый хвост и пр. Кстати, в Лондоне дикие лисы, живущие бок о бок с людьми, начали понемногу проявлять подобные же признаки «самоодомашнивания», хотя и не отбирались человеком сознательно (см. здесь, например).
Иными словами, домашнее животное отличается от приручённого/укрощённого дикого сородича целым комплексом признаков, объективно оставившим свой след в генетике, а не только рефлексами. И эти признаки так просто не утратятся при переходе к жизни в дикой природе – разве что, сильно «размоются» при скрещивании с дикими сородичами, если таковые ещё остались в природе.
Если уж сравнивать опасность конкретно одичавшей собаки и волка, то собака, несомненно, опаснее – у неё нет врождённого страха перед человеком, даже при том, что физически она слабее волка. А острые зубы и повадки хищника остались.

Стр. 302:
Судя по тому, что у дельфинов в виду человека пасует даже инстинкт самосохранения, надо предполагать вмешательство генов. То есть их доброе отношение к людям – это не рефлекс, а инстинкт, причем более сильный, чем инстинкт самосохранения.

С учётом того, что Тен игнорирует обширный пласт информации, не вписывающийся в его умопостроения, этот вывод можно с чистой совестью считать ошибочным. А с учётом того, что это написано в книге, изданной большим тиражом, автора можно совершенно обоснованно обвинить в распространении информации, способной нанести вред здоровью при определённых обстоятельствах. Опасное это дело – обольщаться вечной «улыбкой» дельфина.

Стр. 302:
В природе известен лишь один инстинкт, способный «перебить» инстинкт самосохранения. Это родительский инстинкт, требующий оберегать потомство, защищать его и не причинять ему вреда ни при каких обстоятельствах. Он особенно силен у высших млекопитающих, которые – почти все, – не задумываясь, жертвуют собой ради своих детей. Иных мотивов для самопожертвования у животных нет и не может быть в принципе. Курица, животное, известное своей трусливостью, смело нападает на человека, собаку, любого хищника, если они пытаются причинить вред цыплятам.

Кстати, любопытный факт: та же самая курица будет отталкивать от себя заболевшего цыплёнка. Мне самому приходилось наблюдать это явление – когда много лет назад мы держали карликовых кур. Курица подзывала цыплёнка кормиться, но, когда он лез под неё греться – отталкивала его. Цыплёнок действительно умер через пару дней. И мне приходилось видеть, как курица приняла и обогревала чужих цыплят – от другой непутёвой курицы, которая их толком не грела. Да, стоит уточнить – в обоих случаях это была одна и та же курица.
Достаточно многие животные могут поедать собственных детёнышей, если чувствуют, что среда не подходит для их выращивания – например, золотистые и джунгарские хомячки, которых так любят держать в клетках. Животные, у которых родительский вклад в потомство невелик, легко жертвуют потомством во имя выживания матери. Она потом новых народит. Так что не стоит абсолютизировать могущество родительского инстинкта.

Стр. 302:
Дельфины не забыли, они помнят о тех временах, когда (до появления такого гидроприспособления, как обратный ход новорожденных) приплывали рожать в мелкие, теплые, защищенные заводи, где производили на свет маленьких голеньких монстриков с ручками и ножками, которые не могли тотчас плыть за родителями в море. Им предстояло кормиться под нежной опекой стада на мелководье, чтобы потом пережить метаморфоз и уйти в море навсегда. Дельфины помнят, а мы забыли. Почему?

Таааак, значит, «монстриков с ручками и ножками» рожали всё же дельфины? Не упразднённые наукой акродельфиды, не мифические «дельфиниды», которые вроде как и не дельфины? Во всяком случае, на стр. 212 своей книги Тен говорит, что предком человека он считает неотеническую форму древних морских млекопитающих, скорее всего дельфинид, но в то же время говорит, что это не дельфины. Или всё же под «дельфинидами» Тен имеет в виду именно представителей семейства дельфиновых (Delphinidae)? Пока по всей книге наблюдается некий разброд данных.
Соответственно, я бы хотел ознакомиться с материальными свидетельствами, говорящими о том, что все расписываемые Теном явления – правда. Меня устроило бы, например, описание образца ископаемого дельфина/дельфинида/акродельфида/археоцета – беременной самки, погибшей на поздних сроках беременности и сохранившейся вместе с косточками плода, позволяющими увидеть указанные Теном анатомические подробности. Соответственно, с указанием музея и номера образца – для его точной и однозначной идентификации. Можно даже образец такого «рукасто-ногастого» детёныша отдельно от родительской особи – это чуть хуже, но тоже неплохо. Можно целую серию особей, показывающих возрастное изменение от «монстрика с ручками и ножками» до дельфина обычного облика, где в процессе роста постепенно утрачиваются «монстриковые» черты, но проявляются черты нормальной взрослой особи традиционного китовидного облика. Для множества видов доисторических животных имеются серии образцов разного возраста, позволяющие проследить эти изменения в процессе онтогенеза. И такая серия была бы однозначным подтверждением правильности теории господина Тена, каковая и поныне остаётся писаной вилами по воде.
Кстати, а как доказать, что отношение дельфинов к людям является именно следствием того, что они «не забыли» что-то там? Как отделить это от проявлений иных особенностей поведения? Например, от природной общительности, любопытства, исследовательского поведения? Красивая сказка – это не научное доказательство, а просто красивая сказка. У науки несколько иные требования к доказательствам.

Стр. 302-303:
Потому что у нас есть история. Мы познали от древа добра и зла, и если бы помнили все добро, то должны были бы помнить и все зло. Но это, слава богу, невозможно. История работает, как ластик памяти. Она стирает все, что нам не надо помнить для жизни здесь и сейчас, а особенно – поскольку сама по себе социальна – все, что относится к предыстории, к животному существованию. Мы уже не помним, кто наши родственники в мире животных, и чествуем «невольных узурпаторов» – обезьян.
У животных истории нет, поэтому они помнят все. Тысячелетия пролетают для них незаметно, незаполненно. Для них не существует ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Для них мы все те же, особенно когда раздеваемся, чтобы искупаться на пляже.

Опять же, если какое-то умопостроение объявляется полноценной альтернативой существующей в наши дни научной теории, то оно должно быть в полной мере обосновано объективными, познаваемыми и доступными для изучения фактами. А то можно договориться до того, что говорящие животные в сказках – это отголосок тех древних райских времён, когда библейский Адам понимал язык зверей и птиц. Но тогда, если верна древнееврейская версия нашего прошлого, Тена можно смело вести на очистительный костёр святой инквизиции за распространение заведомой ереси об эволюции человека от каких-то там «скотовъ», пусть даже и водяныхъ. Есть, правда, другой вариант: писать на обложке его книг типографским способом: «всё изложенное в книге является вымыслом». На данный момент последнее кажется мне более целесообразным даже в нашей реальности.

Стр. 303:
Скорее всего филогенетическую память дельфинов более всего волнует вид детей, потому что они более похожи на тех, кого дельфины рожали в древности. У взрослых слишком длинные руки и ноги, их «вытянула» эволюция.

Есть, наверное, научные исследования, которые это подтверждают? Хотя бы само наличие явления «филогенетической памяти», не говоря уже о том, что и у кого там в ней всплывает? Ведь всё, что написано после слов «скорее всего…», даже по формальным признакам является не доказанным утверждением, а всего лишь догадкой, предположением. Судя по отсутствию аргументов в пользу данного предположения – беспочвенным.

Стр. 303:
Дельфины любят подплывать к пляжам и курсировать на виду у купающихся. Они нападают на акул, когда те подбираются к местам омовения людей. Они любят сопровождать корабли. Они, наконец, спасают тонущих. Другие киты ничего подобного не делают.

Все эти наблюдения имеют адекватное объяснение, не нуждающееся в применении гипотезы происхождения людей от «дельфинид» и прочих китообразных.
Появление дельфинов на пляже – всего лишь дань их любопытству и природной общительности. Или же следствие нарушений в работе эхолокатора.
Нападение на акул – это инстинкт самозащиты: иногда акулы имеют свойство с аппетитом кушать свежую кровавую дельфинятину. Тем более, что акулы, ощущая опасность, исходящую от дельфинов, сами покидают те места, где появились дельфины.
Сопровождение кораблей – это элементарное поведение «лоцманирования», как у рыбы-лоцмана, сопровождающей крупных акул. Животное просто «седлает» волну, которую толкает перед собой корабль, и быстро движется, экономя собственные силы. Так же плавает дельфинёнок, держась в слое жидкости, окружающем тело плывущей матери. Элементарная физика.
Рассказы о спасении тонущих – это, опять же, классический пример логической «ошибки выжившего». Мы так и не узнаем, что чувствовали те, кого дельфины не выталкивали на поверхность или утолкали на спасательном плоту в открытый океан. И само по себе поведение выталкивания на поверхность – инстинктивное: дельфины много раз наблюдались выталкивающими на поверхность мёртвых сородичей и куски их тел, черепах и даже акул.

Стр. 303:
Плиний Старший в «Естественной истории» рассказывает о том, что дельфины загоняли рыбу для рыбаков. Охотно приплывают помогать рыбакам амазонские дельфины – инии. В Африке рыбаки вызывают дельфинов на помощь ударами палок по воде. Возможно, это тоже инстинкт: древние дельфиниды подобным образом проявляли заботу о своем «лагунном» потомстве – загоняли в их заводи рыбу, чтобы дети учились ее ловить.
Бывают рекапитуляции органов и физиологических реакций (рудименты и атавизмы). В данном случае можно говорить о рекапитуляции чувств.

Опять же, всё написанное после слова «возможно…» по определению является предположением, домыслом, но не фактом. Эту форму поведения можно объяснить хорошо развитым мозгом и способностью учиться. Тем более, что после охоты животные получали долю добычи. Косатка Старый Том с товарищами, например, выедала язык загарпуненного кита, которого помогала добыть.
Расписывая этот пример, Тен сам не заметил, как запустил в свои рассуждения логического «червяка», заставляющего усомниться в его выводах. Если «человек Тена» произошёл от дельфинов, то он сам привёл пример, не соотносящийся с его же собственным «возможно…»: помощь рыбакам со стороны амазонских иний. Иния не относится к семейству дельфиновых, и вообще речные дельфины – довольно отдалённые родственники настоящих дельфинов семейства Delphinidae, поэтому не имеют никакого отношения к гипотетической «заботе о «лагунном» потомстве». То есть, поведение инии не имеет ничего общего с предположением Тена, но в то же время является хорошим примером того, что оно могло возникнуть независимо от реальности «антропогенеза по Тену».

[…]
Стр. 304-305:
Когда подобная [случившейся в древности в Гиппоне – П. В.] история повторилась в наши дни – в 60-е годы XX в. в Австралии, – там городок Оппонони разбогател от любви дельфинихи к детям, купавшимся на пляже. Дельфиниха приплывала ежедневно поиграть с детьми, при этом особенно выделяла одну девочку. В город начали съезжаться туристы, многие из которых не могли сдержать слез умиления. Поток туристов был настолько многочислен, что на дороге образовались пробки. Соседние курортные города опустели, а в Оппонони гостиницы и рестораны были переполнены. Последовала целая череда покушений на мирного и кроткого зверя. Жители города образовали комитет защиты дельфина, учредили дежурства на берегу. «Общение с кротким дельфином, – пишет Э. Олперс, – делало людей добрее и лучше... При всем огромном количестве людей, когда на пляж набивалось более полутора тысяч народу, там не бывало ни пьянства, ни драк, ни ссор. Все находились в самом веселом, праздничном настроении» (там же, с. 101). Увы, и эта история любви имеет несчастливый конец. Конкуренты подстерегли дельфина в море. Ее нашли без признаков жизни между двух скал.

Лучше всего начать эту историю с того, что всё произошло не в Австралии, а в Новой Зеландии. Подумаешь, на другом берегу Тасманова моря… Так ведь «море – не море, а так, лужа посреди города». Но это лишний раз говорит о тщательности работы господина Тена. Далее, дельфиниха Опо-Джек появилась в Опонони в начале 1955 года, а в марте 1956 года её нашли мёртвой. В представлении Тена это – 60-е годы.
Наконец, стоит сказать и о смерти Опо-Джек. Выдвигались разные причины гибели животного: случайно выбросилась на берег во время ловли рыбы, или же была убита рыбаками-браконьерами (источник на английском языке). Возможно, она могла не успеть вернуться в море с отливом и попала в природную ловушку (источник). Есть прозаическая версия гибели от столкновения с моторной лодкой. Гибель от зубов сородичей слишком отличается от этих всех причин очень характерными отметинами на трупе. Но зато такая версия выглядит «круче» и позволяет далее развить мысль, которой так не хватает подкрепления фактами.

Стр. 305:
Я привел только два известных случая с целью сопоставления, но доказательств необъяснимой – без моей теории антропогенеза – любви дельфинов к людям множество.

Как говорится, «сам себя не похвалишь – никто тебя не похвалит». А как же быть с весьма многочисленными примерами агрессивного поведения дельфинов в отношении людей, и даже случаев убийства людей дельфинами? Не говоря уже о случаях проявления агрессивного полового поведения дельфинов в отношении людей, которые также известны.

Стр. 305:
Е.Иванова и О.Тютин, организовавшие частный центр вспоможения для родов в воду, рассказывают, что во время родов к берегу подплывают дельфины и кружат, рискуя жизнью (1-й канал ТВ, 29 мая 2007 г.). Американские ученые считают, что звуки, которые издают дельфины, кружа вокруг людей, не просто успокаивают психику, но и оказывают прямое физиологическое воздействие, укрепляя иммунитет. На этом основана дельфинотерапия на островах Карибского моря и в дельфинариях.

Оказывает ли дельфинотерапия на людей определённое терапевтическое воздействие, или не оказывает, и насколько можно верить этим рассказам – это другой вопрос. Не все учёные поддерживают мнение о реальности терапевтического эффекта дельфинотерапии. Не исключено, что какое-то воздействие на психологическом уровне может быть оказано, но здесь я больше доверяю мнению специалистов, чем владельцев дельфинариев и разного рода журналистов. У дельфинотерапии в настоящее время нет официального статуса медицинской терапии, а её результаты сложно отделить от результатов параллельно проводимого лечения (источник). Зато это дорого и порой весьма прибыльно.
Возникает вопрос, очередной по ходу повествования. Доказывает ли дельфинотерапия родство между людьми и дельфинами? У нас есть ещё иппотерапия – лечение при помощи общения с лошадьми и верховой езды. Но ни одной теории происхождения человека от лошадей в связи с этим явлением я не видел (или «пока ещё» не видел?). Даже гуигнгнмы Джонатана Свифта – это лошади, пусть и разумные. Есть ещё канистерапия – лечение при помощи собак, есть фелинотерапия – когда лечат кошки. Вообще, все эти виды терапии – разновидности зоотерапии, или пет-терапии, и дельфинотерапия – лишь одна из разновидностей этого явления, и уж ни в коем случае не доказательство антропогенеза «по Тену».

Стр. 305-306:
Любовь дельфинов к людям имеет оборотную сторону: любовь и уважение людей к этим животным. Среди диких животных ни один вид, включая обезьян, не вызывает таких положительных эмоций, как дельфины. С появлением первых цивилизаций, как только люди начали осознавать природу отдельно от себя, появились представления о том, что дельфинов убивать нельзя. Древние эллины, как свидетельствуют Оппиан и Плиний Старший, упрекали фракийцев за то, что те убивают дельфинов.

Позвольте-позвольте. Это одна только европейская цивилизация – точнее сказать, античные цивилизации Средиземноморья. Частный случай цивилизации. Любой математик скажет вам, что по одной точке график не построить. И на основании единственного примера далеко идущие выводы не делаются – есть опасность, что они будут некорректными. Хотелось бы видеть больше свидетельств всеобщности описываемой любви именно к дельфинам, причём из самых разных точек Земли. А то полинезийцы, например, не испытывали особого пиетета перед ними и кушали этих дельфинов наряду с рыбой. На том же острове Пасхи, когда на суше съели всё, что шевелилось, в кухонных кучах стали появляться кости дельфинов (ссылка).

Стр. 306:
Убийство и потребление в пищу любых других диких животных, включая морских, никогда не было причиной раздора на почве морали.

Ну, почему же? Сторонники одной «самой мирной религии» особенно тепло относятся к представителям других религий, подчёркивая наличие в их рационе свинины – «свиноедами» кличут, например. Бывает, даже громят рестораны, где подают блюда из мяса этого умного и чистоплотного (на самом деле) животного.

Стр. 306:
В наши дни люди доброй воли во всем мире борются за то, чтобы к дельфинам было такое же отношение, как к людям, чтобы причинение им вреда рассматривалось как преступление против человечества. Надеюсь, что после прочтения моей книги таких людей станет больше.

Юридически дельфин всё равно не будет равен человеку – хотя бы потому, что разума у него нет. Он может быть очень умным, но животным.

Стр. 306:
Во всем мире людей, работающих с животными, включая шимпанзе, именуют дрессировщиками, и только для дельфинов сделано – без какого-либо договора, а как нечто само собой разумеющееся – исключение. Людей, работающих с дельфинами, именуют тренерами. Это ли не знак уважения?

Ни капли. По-английски trainer – тот же дрессировщик. Слово «дрессировка» происходит от французского “dresser” (обучать, натаскивать) – см. онлайн-слварь Multitran, а слово «тренер» пришло из английского (там же), означая того же дрессировщика, а также наездника и человека, натаскивающего собак. Ничего личного, как говорится...

Стр. 306-307:

Половое поведение

Известно, насколько проблематично получение потомства от животных в зоопарках. Им создают идеальные условия, а они не хотят проявлять основной инстинкт, хоть плачь... Живут и живут, забыв об «основном инстинкте». Не только о гиперсексуальности, но и о самом рутинном сексе даже не помышляют.

Значит, созданные для рассматриваемого вида условия не были идеальными, поскольку отсутствовал и/или не был учтён какой-то ключевой фактор для размножения. И в то же время, если искомый ключевой фактор находится, от животных в зоопарке потомство получают без проблем – для множества видов зоопарки стали последним шансом на выживание, а некоторые виды только в неволе и остались, и хорошо, что размножаются, как, например, голубой ара (ара Спикса). Другие виды уже вообще переселяются из зоопарков обратно в дикую природу – например, зубр, розовый голубь и калифорнийский кондор. Зоопарк давно перестал быть местом, где животных выставляют в клетках на потеху публике.
Интересно, как можно «помышлять о гиперсексуальности»? Если участь, что это патология?

Стр. 307:
Человек, чем хуже условия жизни, тем активней размножается – пример малоразвитых стран. Чем лучше условия, тем меньше размножается, но еще больше развратничает – пример высокоразвитых стран. Куда его ни загони, он всегда найдет возможность проявить «основной инстинкт», хоть на необитаемом острове. С пальмой (откровенный кадр из итальянского фильма «Синьор Робинзон»).

К сожалению, опыт России 90-х годов ХХ века убеждает, что совсем наоборот – в плохих условиях, без надежд на будущее, люди тоже не хотят размножаться – мы находимся в «демографической яме» 90-х, когда должно вырасти поколение рождённых в те чумные годы. Пример стран «третьего мира» не является показательным – так могут вести себя лишь люди, живущие одним днём и не заботящиеся о будущем. Можно провести даже некоторую параллель со стратегиями размножения у животных. Там, где родительский вклад в каждого потомка высок (читай: где задумываются о будущем ребёнка), количество потомков невелико. А в странах, где этот вклад низок (ребёнок не получает образования, воспитывается улицей, а родители самоустранились от воспитания, или им тупо некогда это делать, потому что работают с утра до ночи), получаются семьи из многочисленных детей, живущих чуть ли не инстинктами, с детства усвоивших «звериную» мораль улицы.

Стр. 307:
Редчайшим исключением является способность к оплодотворению в течение всего года. Она подразумевает такое качество, как гиперсексуальность, когда секс становится не просто способом отправления некой животной потребности, приносящей попутно физиологическое наслаждение, как, например, мочеиспускание. Секс приобретает самодовлеющее значение, переходя из разряда средств существования в разряд целей. Несмотря на то что мочеиспускание сопряжено с удовольствием, нам и в голову не приходит мочиться ради наслаждения. Сексом люди занимаются в большинстве случаев во имя одного лишь наслаждения, а не для продления рода.

У обезьян как раз такое половое поведение – они способны к половым отношениям круглый год, когда позволяет фаза цикла овуляции, и детёныши у них появляются в любое время года. Так что среди приматов половое поведение человека – не случайность, не исключение, а правило.
Вновь и вновь господин Тен неверно применяет термин «гиперсексуальность», о чём уже не раз говорилось выше, называя норму для вида термином, обозначающим патологию. Это типичная подмена понятий. Приматы «гиперсексуальны» по сравнению с кем? У кого из животных, по мнению Тена, сексуальность «нормальная»? Корректно ли переносить «норму» с одного вида живых организмов на другой, и судить о состоянии представителя одного вида по положению дел у другого вида?
Вот, например, сляжет господин Тен с высокой температурой – под сорок с лишним градусов. Ему ни рукой не шевельнуть, не улыбнуться, и перед глазами всё плывёт. А доктор придёт, померит его температуру, и скажет спокойно так: мол, не волнуйтесь, дорогой господин Тен, у вас совершенно нормальная для дятла температура тела! У птиц такая температура – норма, поэтому вы абсолютно здоровы, и просто воображаете, что больны. Поднимайтесь-ка с кровати и бегом трудиться!
Как вам такая диагностика? Лично я к такому доктору не пошёл бы, и даже поднял бы вопрос о его компетентности. С диагнозом «гиперсексуальность», который господин Тен лепит направо и налево, та же история получается.
Теперь о «самодовлеющем значении» секса. Тоже ничего отличающего человека от обезьян: секс у высших приматов выходит за пределы чисто физиологической функции воспроизводства и становится мерилом социального статуса. У обезьян лишь доминирующий самец имеет преимущественное право на спаривание с самками. Прочим самцам приходится проявлять свои сексуальные чувства подальше от его глаз. Самкам для спаривания с предпочитаемым самцом (не доминантом, а тем, который нравится) приходится также идти на хитрости и прятаться. Уже у обезьян секс приобретает функцию средства эмоциональной разрядки – от простого спаривания у павианов до изощрённых сексуальных игр у бонобо. Человек в ряду высших приматов – просто ещё один вариант использования секса не только для воспроизводства.
Интересно, господин Тен реально считает, что чисто физиологическое облегчение от мочеиспускания эквивалентно той буре гормонов и эмоций, которую вызывает оргазм во время секса?

Стр. 307:
Гиперсексуальность человека представляет собой такой природный эксклюзив, который роднит нас с дельфинами и моллюсками. С другой стороны, это не чисто природный феномен, потому что в нем имеет место выход за рамки того, что естественно и необходимо. Элемент личного произвола, свободы, чего-то извращенно-высшего. Об этом написаны горы литературы. Например, романы маркиза де Сада, где главное не садизм как таковой, а идея абсолютной свободы, воплощенной в сексе.

И вновь господин Тен смешивает нормальное поведение других видов с человеческим, одновременно неправильно применяя термин «гиперсексуальность». У человека сексуальные отношения вышли за рамки простого воспроизводства. Но то же самое наблюдается у обезьян, сексуальное поведение которых господин Тен изучил очень плохо. Насколько я могу судить, все его знания о половом поведении обезьян основаны лишь на коротком отрывке из книги Яна Линдблада «Человек – ты, я и первозданный». Однако на самом деле половая жизнь у обезьян значительно насыщеннее того короткого описания, которое Тен дал на странице 148 своей книги. Не хочу повторяться, и отсылаю читателя к анализу той же страницы, где уже изложил свои возражения по поводу мнения Тена. Добавлю лишь небольшую выдержку из книги А. А. Яхонтова «Зоология для учителя» (М., «Просвещение», 1970, том 2, стр. 378):
«При проведении экскурсий в зоопарк с учащимися следует иметь в виду, что у мандрилов и их ближайших родичей явления, связанные с их половой жизнью, выражаются в такой форме, которую Кювье, а за ним и Брем охарактеризовали как «полнейшее скотское бесстыдство». Поэтому в период течки («охоты») у этих обезьян не следует заострять на них внимание учащихся и задерживаться у их клеток, а для посещения обезьянника выбрать период, когда в нем течет спокойная семейная жизнь с материнскими заботами о своих детенышах».
У человека сексуальная жизнь – это прямое продолжение ситуации, наблюдаемой у обезьян, с поправкой на видовые особенности – моногамную семью и скрытую овуляцию с практически постоянной восприимчивостью женщины к ухаживаниям. Но кто сказал, что эмоциональная составляющая половых отношений и укрепление социальных связей через секс – это неестественно для человека? Отнимите это у людей – и получите монаха, строчащего очередной «Молот ведьм», или даму «с пониженной социальной ответственностью», не сумевшую создать нормальную парную семью. А вот граница дозволенного в сексуальных отношениях – понятие весьма индивидуальное, варьирующее от «через дырку в простыне» раз в полгода до оргий из известного исторического фильма «Калигула».

Стр. 307:
А ведь все начиналось с моллюсков, это их гены бушуют в нас.
Моллюски занимаются сексом все время. От самого рождения и до смерти, пока могут шевелиться, они только это и делают, если не едят или не испражняются, хотя и во время еды тоже. Большинство моллюсков – гермафродиты, поэтому даже отсутствие партнера не является препятствием для наслаждений. Часто можно видеть гроздья сцепившихся моллюсков. Они сцеплены через половые органы. Это их «групповуха».

У меня есть вопрос к господину Тену, уже зарекомендовавшему себя на страницах книги как великий зоолог: пожалуйста, приведите пример вышеописанного поведения у тех же осьминогов или кальмаров. А когда сделаете – у любимых вами двустворчатых моллюсков типа беззубок, мидий или «вустриц».
После того, как будет покончено с этим странным вопросом, перейдём к следующему: находятся ли моллюски на той ветви родословного древа животных, которая ведёт к вторичноротым животным, в том числе позвоночным?
Иными словами, я хочу сказать, что эти рассуждения о моллюсках никаким боком не относятся к происхождению человека.

Стр. 307:
Доказано, что мягкие ткани моллюсков являются сильным афродизиаком.

Интересно, кем же это «доказано»? Господин Тен вбрасывает в свой труд утверждение, но не приводит ни единого источника, позволяющего проверить его информацию.
«К настоящему времени нет ни одного успешно проведенного исследования, подтверждающего связь морепродуктов с улучшением половой активности.
Ученые сходятся во мнении, что многовековая популярность морепродуктов в качестве афродизиаков основывается на эффекте плацебо. Если человек, «зная» о волшебных свойствах морепродуктов, сознательно добавляет их в свое меню, это само по себе действует лучше любого возбуждающего средства. Сексуальное желание формируется, прежде всего, в голове, а не в желудке. А морепродукты – это очень вкусный и невероятно полезный вариант ужина для двоих» (источник).
«А вот прямое влияние афродизиаков на возникновение и повышение либидо ничем не доказано и не подтверждено. Американское управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и лекарственных средств (FDA) и вовсе назвало афродизиаки элементом фольклора, не более того. Зато непосредственно о продуктах, которым приписывается свойство сексуальных стимуляторов, известно доподлинно практически все» (источник).
Рог носорога, например, тоже считается афродизиаком, хотя по возбуждающим способностям не превосходит мозоль на пятке, поскольку одной с ней природы. Но сила поверий велика, убойная сила нарезного оружия ещё выше, и в итоге несколько подвидов носорогов были истреблены в последние сто лет. Фактически – бесполезно, ради поверий.
Приводить байки и поверья в качестве аргументов – ход интересный, но глупый.

Стр. 307-308:
Не случайно именно французы имеют славу эротоманов среди людей белой расы: они едят устриц. Возьмем две линии желтой расы: американских индейцев и жителей Восточной Азии. В рационе китайцев, японцев, вьетнамцев, корейцев, индонезийцев моллюски всегда занимали огромное место, а в рационе индейцев – нет. Объясняется данное различие просто. Предки индейцев прошли в Америку через Берингию в период регрессии Мирового океана, которая, в свою очередь, была вызвана оледенением. Они освоились в тундровом ландшафте в качестве охотников на крупных животных. Эта адаптация длилась не менее 10 тыс. лет, за этот период предки индейцев стали отъявленными мясоедами. Две ветви одной расы продемонстрировали разные прогрессии роста численности. Численность индейцев никогда не была сравнима с численностью народов Восточной Азии, хотя условия обитания были нисколько не хуже.

Среди индейцев далеко не все стали «отъявленными мясоедами». Есть у нас, например, индейцы Огненной Земли, о которых писали в своих книгах Дарвин («Путешествие натуралиста…») и Жак-Ив Кусто («Жизнь на краю земли»). Эти люди издавна питались дарами моря, при этом поедали великое множество моллюсков, оставляя огромные «кухонные кучи», свидетельствующие о древности и масштабах этой прибавки к рациону. Но в настоящее время племена огнеземельских индейцев не блещут высокой численностью, не рожают детей и вымирают. Низкий уровень жизни, по Тену, должен способствовать активному сексу и размножению (см. стр. 307 его книги). Тем не менее, предсказываемой картины мы не наблюдаем. Яганы, она, кавескары – где они? А ведь их предки появились на Огненной Земле около 6 тысяч лет назад.
И опять же, где она, хвалёная плодовитость французов? Белые французы постепенно вымирают, вытесняясь смуглыми «новыми французами», предпочитающими баранину и кебаб. Выходит, не всё так просто с устрицами.

Стр. 308:
У дельфинов «накопление сексуального опыта начинается уже с детского возраста». «...Попытки к совокуплению со взрослыми у малышей проявляются в возрасте нескольких недель» (Крушинская, Лисицына, 1983, с. 50). Молодые дельфины все свое свободное время посвящают сексуальным играм.

Период сексуальных игр характерен для многих видов млекопитающих – для тех же обезьян, например. Сексуальное поведение зафиксировано у неполовозрелых шимпанзе и бонобо, причём у последних молодые животные участвовали в сексуальных отношениях взрослых сородичей. Игры, имитирующие спаривание, наблюдаются у целого ряда млекопитающих. Однако у приматов правильное половое поведение, включающее ухаживания и технику полового акта, усваивается лишь в процессе обучения, социализации.
Сдаётся мне, у господина Тена всё же есть некий «пунктик» в отношении секса. Не пойму, завидует ли он дельфинам, или просто сублимирует свои неудовлетворённые фантазии, когда пишет, что «молодые дельфины все свое свободное время посвящают сексуальным играм». Потому что у молодняка этих животных находится много других видов игр:
«игра "догонялки" (в ней участвует в основном молодые дельфины), она очень сильно напоминает людскую игру "салочки" и правила в ней те же самые. Подробно: выбирается один дельфин -- тот кто будет догонять (далее догоняющий), остальная группа – убегающие. Догоняющий с большой скоростью плавает за убегающими, если догоняющему удается тяпнуть (не сильно и ран при этом не остается) убегающего за хвостовой плавник или коснуться его, то убегающий (тот которого тяпнули) становится догоняющим, а догоняющий убегающим».
«Игровая деятельность у новорожденных афалин наблюдается уже в возрасте двух недель. Во время отдыха матери дельфиненок пытается присоединиться к другим взрослым дельфинам, включиться в их игру, играть с рыбами и т.д. Интересно, что в этот период у молодых афалин особенно сильно развита подражательная деятельность; это в значительной степени и способствует развитию игрового поведения» (источник).
«Естественными объектами игр у большинства видов дельфинов являются живущие в бассейне рыбы. Можно наблюдать, как молодые дельфины играют с живыми рыбами, ловя их ртом и снова выпуская, загоняют их в груды камней и потом разными способами выгоняют оттуда. Для того чтобы заставить преследуемую рыбу плыть быстрее, они подталкивают ее носом (Essapian, 1953)».
«Часто можно было видеть молодых афалин играющими какими-либо предметами, находящимися в бассейне. Длинные куски тесьмы или кинопленки использовались ими в коллективных играх. Каждый участвовавший в игре пытался завладеть игрушкой. Когда преследователи догоняли обладателя ленты, он отбрасывал ее по воздуху в сторону, и она подхватывалась не непосредственным преследователем, а одним из отставших дельфинов, и погоня возобновлялась с новой силой и азартом. Коллективные игры — преследования друг друга с синхронным выпрыгиваниями из воды — наблюдаются у молодых афалин и в природе (Белькович, Иванова, Козаровицкий и др., 1978)» (источник).
«То, как молодой дельфин быстрым кивком головы создает перед собой серебряное кольцо, похоже на магию. Кольцо представляет собой тор, наполненный пузырьками, два фута в диаметре, при этом оно не поднимается к поверхности! Оно остается вертикальным, похожим на обод волшебного зеркала, или прохода в новое измерение. На протяжении долгого времени дельфин любуется собственным творением с разных ракурсов. Налюбовавшись, дельфин быстро пускает маленькое серебряное кольцо в большую структуру, которая схлопывается в маленькие пузыри. Затем он толкает кольцо, которое остается на расстоянии всего несколько дюймов ото рта, возможно футов на 20 за цикл, длящийся до десятков секунд. Затем, вновь остановившись, он касается кольца в последний раз, а затем ударяет по нему, в результате чего кольцо разбивается на тысячи маленьких пузырьков, которые (как им и следует) поднимаются на поверхность воды. После нескольких секунд размышления, дельфин создает новое кольцо» (источник).
Так что сексуальные игры для молодых дельфинов – хоть и важный, но далеко не единственный элемент игрового поведения.

Стр. 308:
Что касается антропоидных обезьян, то их скатывание со стези гоминизации сказалось на способах реализации пола. Они в значительной степени утратили не только гиперсексуальность, но и нормальную сексуальность. О том, что в прошлом развитии, в филогении, гиперсексуальность имела место, говорит факт очень ранней эрекции у самцов – в возрасте 48 часов от рождения. Кстати сказать, точно, как у дельфинов (Крушинская, Лисицына, 1983, с. 50). Это совпадение в часах удивительно, как удивителен факт столь раннего пробуждения полового инстинкта на фоне равнодушия самок и самцов друг к другу во взрослом состоянии, потому что половой любви у высших обезьян нет.

Относительно «равнодушия» приматов друг к другу во взрослом состоянии говорилось уже много. Господин Тен опирается на единственное свидетельство Линдблада, не желая глубже изучить проблему, и на основании ошибочных утверждений строит ошибочные выводы. Может, любви у современных приматов и нет. И что это доказывает? Они – самостоятельные виды, отличные от нашего, и имеют право на собственное поведение – как половое, так и внутрисемейное.
Вновь господин Тен играет термином «гиперсексуальность», и ни слова не говорит о том, как же должна выглядеть «нормальная сексуальность» у человекообразных обезьян. Кстати, он доводил до обезьян, как им надлежит вести себя во время секса, и сколько раз им заниматься?
Вообще, «нормальная сексуальность» – это такая, проявлений которой хватает на воспроизводство вида, которое и является итогом полового поведения. У разных видов – свои нормы сексуального поведения, а мы подходим к оценке поведения обезьян и дельфинов с человеческой оценочной меркой. Это ошибочный подход. Вот, например, у человека педофилия – это осуждаемо и уголовно наказуемо (во многих культурах, по крайней мере). А самцы горностая спариваются с едва родившимися самками, которые так и растут беременными – это нормальная форма поведения, призванная ускорить воспроизводство вида при колебаниях численности корма этого хищника, мышевидных грызунов. Вот и думай – отклонение это, или всё же норма? Нормальная сексуальность, или извращённая гиперсексуальность?
«Стезя гоминизации»? А кто говорил, что обезьяны должны обязательно превращаться в людей, следуя этой стезе? Это же самостоятельные виды, идущие собственным эволюционным путём, у которого, кстати, нет заранее предопределённой цели, и занимающие собственные экологические ниши, отличные от человеческой. А то можно договориться и до того, что бактерии наших дней тоже свернули, подлецы, со «стези эукариотизации»: не приобрели клеточного ядра, и продолжают нагло жить, сверкая своими примитивными безъядерными клетками вопреки эволюционному прогрессу вокруг. А гадкие инфузории и амёбы свернули со «стези мультицеллюляризации», предпочтя эгоистичный клеточный индивидуализм здоровому многоклеточному коллективу.
Наконец, эрекция в раннем возрасте – это вовсе не проявление полового инстинкта, а чисто физиологическая реакция:
«Различают адекватные эрекции, обусловленные половым возбуждением, и спонтанные, не связанные с сексуальными раздражителями, возникающие в норме, например в фазе быстрого сна (см. Сон). Эрекции формируются в онтогенезе задолго до полового влечения, эякуляции и оргазма. Так, первые эрекции наблюдаются у мальчиков уже в грудном возрасте» («Большая Медицинская энциклопедия», статья «Эрекция»).
Интересно, господин Тен умеет пользоваться справочной литературой? Или у него есть только два мнения: его собственное и ошибочное?

Стр. 308:
Гены гиперсексуальности были усвоены благодаря потреблению моллюсков в течение миллионов лет еще предками дельфинов, «рукастыми» обитателями побережья, для которых моллюски служили основным продуктом питания. От дельфинид через их неотенических детей гиперсексуальность, сопряженная, во-первых, с ранним половым созреванием, во-вторых, с сексуальным интересом буквально ко всему, «что движется», перешла к гомининам, а от них к людям. Люди получили дополнительную порцию генов гиперсексульности еще и в период антропогенеза, когда их основной пищей в Средиземноморье опять-таки были моллюски.

А вот теперь хочется увидеть полностью всю логическую цепочку.
На стр. 307 Тен пишет про моллюсков, что это «их гены бушуют в нас». Моллюски не относятся к прямым предкам человека: относительно нас они – боковая ветвь царства животных, относительно них мы – тоже боковая ветвь.
Далее Тен пишет: «Гены гиперсексуальности были усвоены благодаря потреблению моллюсков». И в этом месте его мысль оказывается неясной. Как можно «усвоить гены» через пищу? Я хотел бы увидеть подробное описание механизма усвоения человеком генов моллюсков, а также указание, в какие хромосомы встроились эти гены – геном человека полностью прочитан. А то вот так станешь есть, например, лосося или кальмара, усвоишь его гены, и окажется, что ты способен заниматься сексом один раз в жизни, после чего помрёшь через сутки-двое от скоропостижной старости. Надо каким-то образом спасти человечество от опасности усвоения генов поедаемых животных. Ну, или перестать писать в книгах всякую чушь.
Ещё один вопрос возникает. Тен перечисляет цепочку: дельфиниды – гоминины – люди. Но ранее он писал, что всевозможные гоминины от неандертальца до сахелантропа являются больными и страдающими от глистов и авитаминозов потомками человека. Так кто же они, эти гоминины – рахитичные выродившиеся потомки людей, или промежуточное звено между «дельфинидами» и человеком?
Следующий идиотский вопрос: на каком этапе эволюции китообразных «предками дельфинов» были усвоены «гены гиперсексуальности»? Какие научные данные это подтверждают? Господин Тен опять не утруждает себя представить хоть одну ссылку на научные работы.
Акродельфиды, которым господин Тен отводит почётную роль «предков человека», не обладали давящими зубами, жевать не умели и моллюсками не питались. Очередная неувязка выходит.

Стр. 308-309:
Еще один момент человеческой сексуальности объединяет человека только с дельфинами, давая тем самым четкий критерий для отделения нашей линии филогенеза не только от всех наземных млекопитающих, но и от большинства морских, включая усатых китов и прибрежных морских млекопитающих. Это «наоборотный» женский цикл, связанный с течкой и ее отсутствием.

Женский цикл человека больше сближает его с ненавистными господину Тену обезьянами, чем с дельфинами, у которых наблюдается самая обычная течка. «Наоборотный» женский цикл – порождение невежества господина Тена, путающего течку и менструацию.

Стр. 309:
Самки подавляющего большинства видов способны спариваться только в период течки, в остальное время влагалище остается сухим, поэтому их в принципе невозможно изнасиловать. Например, если корову, не находящуюся в состоянии течки, вымазать выделениями другой коровы, у которой течка, бык, почуяв их, может прийти в возбуждение, но войти в лоно не сможет.

Это особенности полового поведения вида. Причём другого вида из другого отряда млекопитающих, отмечу. И есть сомнения в корректности изложения материала господином Теном, учитывая его общую неосведомлённость в вопросах биологии. Хотелось бы, чтоб рассказ о спаривании КРС подтверждался ссылками хотя бы на пособия для ветеринаров, подтверждающие именно такие особенности копулятивного поведения КРС.
Вообще, если говорить о принудительном спаривании, то тут господин Тен либо несколько идеализирует поведение животных, либо проявляет, мягко говоря, фантастическую неосведомлённость в этом вопросе. В английской «Википедии» существует даже целая статья на этот счёт: “Sexual coercion among animals” (ссылка). И там очень подробно расписаны случаи насильственной копуляции у животных. Относительно распространённости этого явления отмечается, что оно наблюдается у млекопитающих, птиц, рыб и насекомых. В статье упоминается несколько видов дельфинов, у которых оно наблюдалось, упоминаются также медведи, гуппи, лосось чавыча и… копытные. Наконец, господин Тен не знает, как происходит спаривание у головоногих моллюсков, а ведь такое поведение, проявись оно у человека, было бы страшнее всякого садомазохизма с его связыванием, прищепками, прокалыванием кожи иголками и прочими сомнительными радостями.

Стр. 309:
На Земле только у людей самки всегда способны впустить в себя фаллос: здоровая вульва нормальной женщины содержит смазку всегда, просто в состоянии полового возбуждения ее становится больше. Феномен «сухой» вульвы – это проявление ненормальной физиологии, заболевания или психоза. Именно поэтому женщины – единственные самки на Земле, которых можно изнасиловать.

Во-первых, сухость влагалища женщины насильников-людей никогда ещё не останавливала. Вагинальная «смазка» есть всегда (если мы не говорим о патологиях), но её количество – лишь малая часть того, что выделяется во время возбуждения. Самке/женщине может быть очень больно и страшно, но если самец/мужчина её удержит, изнасилование таки совершится. Кроме того, господин Тен, скорее всего, не знает о вагинизме – резком, сильном сокращении мышц влагалища женщины от испуга или иного стресса, которое может помешать куда сильнее любой сухости.
Я напомню также выдержку из книги Бутовской Марины Львовны «Тайны пола [Мужчина и женщина в зеркале эволюции]», где она упоминает о фактах принудительного спаривания (читай: изнасилования) у орангутанов. В книге «Цивилизованный до смерти» (2021) автор Расти Райан приводит (стр. 134) выдержку из книги биолога и антрополога Майкла Гильери “The Dark Side of Man” («Тёмная сторона мужчины»):
«Сексуальное насилие – не мужское изобретение. Напротив, мужчины, вероятно, унаследовали поведение насильника от наших предков-приматов. Изнасилование – стандартная мужская репродуктивная стратегия, которая, вероятно, существует на протяжении миллионов лет. Самцы человека, шимпанзе и орангутана запросто насилуют самок. Дикие гориллы силой умыкают самок, принуждая их к спариванию».
Так что женщина – не единственная, кого можно изнасиловать. Однако на той же странице своей книги Райан упоминает, что у бонобо не зафиксировано ни одного случая изнасилования.

Стр. 309:
У прибрежных морских млекопитающих типа моржей, тюленей, морских львов, сирен течка является сезонной, интенсивной, как у наземных, и происходит на берегу. Если б самки «кровили» в воде, не имея возможности выйти на берег, они стали бы легкой добычей крупных морских хищников. Гигантским китам подобная опасность не грозит, их акулы не трогают вообще. Поэтому циклы течки у них происходят тоже сезонно, очень интенсивно и в воде.

Пардон, меня огляд не взял? У сирен? Течка на берегу? Они же специализированные постоянноводные животные, как киты. У них даже нет задних конечностей, и на берег современные сирены не выходят.
Далее, почему автор употребляет слово «кровит»? Течка как раз проходит бескровно – влагалище самки выделяет вещества, привлекающие запахом самцов, и смазку, облегчающую спаривание, а не кровь. Тен путает течку (пик овуляции, состояние наивысшей готовности к спариванию) с менструацией – концом цикла овуляции, когда происходит отторжение «отработанного» эндометрия матки, а зачатие потомства, напротив, невозможно. К тому же у хищников (ластоногих) и сирен менструаций не обнаружено – это характерная особенность приматов и немногих других млекопитающих.

Стр. 309-310:
Резюмируя, можно сказать, что им в ходе эволюции не потребовалось перестраивать сексуальные циклы. Не обладающие такими размерами предки дельфинов, переходя на чисто водный образ жизни, не могли себе позволить продолжительную течку с непрерывными выделениями крови в воду. Только этим можно объяснить произошедшую перестройку физиологии. Во-первых, совокупления стали происходить не во время течки, когда на запах крови отовсюду «слетаются» акулы, а совокупляющиеся пары беззащитны.

Цикл овуляции, сопровождающийся «бескровным» рассасыванием эндометрия матки, характерен для огромного количества видов млекопитающих – здесь скорее приматы и некоторые другие наземные животные выглядят исключением. Особенности, встречающиеся в комплексе в менструальном цикле у человека, по отдельности встречаются у разных видов млекопитающих – например, выделение крови у летучих мышей. Кстати, вот статья для интересующихся вопросом эволюции менструального цикла: (ссылка - статья 2013 года на английском языке в открытом доступе).
Далее, китообразные в любом случае не плавают в океане «бесследно». Они непрерывно оставляют в океане следы своего пребывания в виде мочи и фекалий, поэтому акула, если захочет и не побоится, вполне сможет найти их по этому запаху.
И, да, господин Тен снова путает течку и менструацию.

Стр. 310:
Во-вторых, менструальные выделения разбились на множество мелких, мгновенных фаз и происходят почти незаметно. Дельфины, живущие в экваториальных морях, размножаются круглогодично, как люди. Доказательством этому являются «ясельные» стада самок, которые складываются вокруг одного новорожденного с его матерью. Если б дельфинихи рожали массово в одно и то же время, подобное явление не могло бы иметь места. Было бы нечто подобное тому, что наблюдается у гигантских китов или у тюленей, когда каждая мать занята только своим ребенком и не может рассчитывать на помощь подруг, потому что они заняты тем же.

1) У дельфинов нет менструаций;
2) Круглогодичное размножение характерно для множества видов млекопитающих, обитающих в тропических широтах, в том числе для наземных, а среди них – для приматов.
3) Сказанное Теном не противоречит известным данным о репродуктивном цикле обезьян, а потому не может служить возражением против научных взглядов на происхождение человека от обезьян и свидетельствовать в пользу сближения человека с другими группами млекопитающих вроде китообразных.

Стр. 310:
«Наоборотный» женский цикл – очень весомое доказательство нашего морского происхождения, потому что на земле нет никаких оснований для такой перестройки физиологии. На земле таких видов нет. Это доказательство нашего происхождения именно от древних дельфинид, их неотенической формы, потому что у всех других морских млекопитающих имеют место быть женские циклы, свойственные абсолютному большинству животных.

«Наоборотный» женский цикл является целиком и полностью следствием непонимания господином Теном различий между выделениями во время течки и менструации по их природе и месту в цикле овуляции. Ссылок на научные работы, подтверждающие его мнение, господин Тен в очередной раз не приводит. Соответственно, больше тут не о чем разговаривать.

Стр. 310:

Следы педоморфоза
в строении человека

Существует анатомический довод в пользу педоморфоза как физиологической основы становления человека. Дело в том, что анатомические признаки мозгового черепа человека, отражающие «адаптацию к речевой деятельности (угол изгиба основания черепа) и прямохождению (положение большого отверстия)», судя по онтогенезу, являются неотеническими. Читай: данная анатомия стала возможна благодаря неотении, задержки в состоянии детскости и закрепилась в итоге педоморфоза.

Конечно, не господин Тен был первым, кто заметил наличие у человека «детских» черт в строении, а голландский анатом Луис Больк. Только теперь нужно дополнительно уточнить – из чьего именно детства сохранены эти черты. Больк указал на сходство человека с невзрослыми и даже неродившимися обезьянами. У них особенности, выраженные у человека, с возрастом пропадают, а у человека остаются на всю жизнь. Черты дельфинов/дельфинид/акродельфид в строении человека не наблюдаются, а те, что есть – всего лишь указывают на общность происхождения всех млекопитающих.

Стр. 310-311:
Авторы приведенной выше цитаты именуют их «традиционно относимыми к неотеническим» (Зайченко и др., 2002, с. 140). Доклад ученых был посвящен противоречию, которое существует между традиционными представлениями о филогенезе человечества и бесспорными данными об онтогенезе. Положение большого отверстия черепа и угол изгиба основания черепа являются чрезвычайно важными признаками сапиентности. Если большое отверстие черепа будет расположено, как у собаки, ходить вы сможете только на четвереньках, потому что речь идет о креплении головы к туловищу.

В очередной раз стоит поговорить об использовании господином Теном терминов. При чём тут сапиентность, когда речь идёт всего лишь о прямохождении?
«Викисловарь» толкует термин «сапиентный» таким образом:
«относящийся к разуму, свидетельствующий о нём; разумный»
Антропологи (тот же Дробышевский в своём двухтомнике «Достающее звено») под «сапиентностью» подразумевают черты сходства с нашим видом людей.
Положение большого затылочного отверстия и форма основания черепа – это признаки, которые ни исключительны для нашего вида, ни свидетельствующие о разуме. Это признаки прямоходящего существа, и термин «сапиентность» тут явно «не в кассу».

Стр. 311:
Вот как формулируется противоречие:
«Те признаки, которые могут рассматриваться как филогенетически-примитивные – малая степень изгиба основания черепа и приближающийся к «положительному» угол большого отверстия, – одновременно могут рассматриваться как онтогенетически-продвинутые. И наоборот» (там же).

Расшифруем это простым языком. Это означает, что такой признак, как положение большого затылочного отверстия (сдвинутое назад), изначально характерное для четвероногих животных, в том числе для обезьян, в онтогенезе формируется достаточно поздно – потому и «продвинутые». Но с позиции исторического развития вида они примитивны. Просто признак характеризуется с разных сторон: с одной стороны – время появления в онтогенезе (позднее), с другой – время появления в родословной ветви (раннее, фактически – исходное состояние).

Стр. 311:
Что из этого всего следует? Во-первых, это очередное опровержение симиальной концепции, которая, в свою очередь, во многом опирается на биогенетический закон Геккеля (ему же принадлежит также первое научное обоснование симиализма). Получается, что мы должны отказаться либо от биогенетического закона, либо от симиализма. Но биогенетический закон имеет более широкое применение, чем сфера антропогенеза. Он подтверждается на примерах развития других видов. Отказавшись от биогенетического закона в применении к человеку, придется говорить о чуде рождения, а не об эволюции. Вопрос о происхождении человека выпадет из череды закономерностей. Дарвин был категорическим сторонником биогенетического закона, даже считал, что без него «ничто не имеет смысла».

Спешные новости для господина Тена: биогенетический закон в его геккелевском понимании уже много лет не используется биологами и стал просто частью истории биологии. Об этом я уже писал выше, обсуждая стр. 212 труда господина Тена. Повторюсь, что сформулированный Геккелем закон – «лишь частный случай соотношений онто- и филогенеза и соблюдается только при эволюции онтогенеза данного вида путём надставки его последних стадий – анаболии» («Биологический энциклопедический словарь», М., «Советская Энциклопедия», 1989, стр. 60). Так что его применение – как раз узкое, и подтверждается он далеко не всегда.
«Опровержением» происхождения человека от обезьян здесь даже не пахнет, поскольку, как я сказал, приведённое утверждение учёных характеризует явление с разных сторон, в силу чего выисканное Теном противоречие отсутствует.
Дарвин сформулировал своё видение биогенетического закона, причём раньше Геккеля (1859 год против 1866 у Геккеля), и его формулировка была значительно осторожнее. Я приводил её в обсуждении страницы 212 книги Тена.

Стр. 311:
Подход может быть один: любое несоответствие представлений о филогенезе человечества тому, что демонстрирует онтогенез, должно рассматриваться как проблема теории антропогенеза, а не общей теории эволюции.

В биологии такой подход – прямой и простой, как школьная линейка – чреват ошибками, поскольку зачастую разные биологические явления могут иметь одинаковые внешние проявления или накладываться друг на друга. Не отметать нужно, а разбираться, и с этим у господина Тена слишком часто по ходу действия возникают проблемы.
Явлению простой рекапитуляции предковых признаков часто мешают иные явления, хорошо известные науке – девиация (эволюционные изменения на средних стадиях эмбриогенеза) и архаллаксис (изменения ранних стадий эмбриогенеза). Сложно сказать, знает ли господин Тен об этих явлениях. Но, судя по его рассуждениям – не знает. А зря: эти два явления делают возможной рекапитуляцию исключительно тех стадий, которые предшествовали данным изменениям в эмбриогенезе. Вот интересные данные из «Большой Российской энциклопедии»: «При А. [архаллаксисе – П. В.] утрачивается сходство последоват. стадий онтогенеза и филогенеза, и индивидуальное развитие перестаёт соответствовать биогенетическому закону». (источник).
Простите, господин Тен, что я сломал вашу волшебную палочку. Проблемы в антропогенезе в данном случае нет, однако есть серьёзная проблема в вашем понимании биологии. Её надо устранять.

Стр. 311-312:
Филогенетически-примитивные признаки – это те черты, которые, как полагают ученые-симиалисты, должны были наблюдаться у «предков человека» – диких обезьян, четвероногих и неговорящих – и которые были изжиты в процессе развития рода. Ход этого исторического прогресса, по идее, должен быть отражен в развитии эмбриона современного человека.

Должен, да не обязан. Господин Тен вновь допускает ошибку в истолковании биогенетического закона: происходит рекапитуляция признаков, характерных не для взрослого животного предковой формы, а для его эмбриона. И то с большими оговорками – настолько большими, что этот закон представляет собой лишь частный случай.
Эмбрионы современных человекообразных обезьян (не предков, а лишь самых близких родственников человека) демонстрируют черты сходства их эмбрионов с эмбрионами человека.
у человека фетализированы общие пропорции черепа, форма ушной раковины, характер волосяного покрова, а из поведенческих особенностей наблюдаются долгое детство и длительный период обучения, позволяющий усваивать большие объёмы информации.
Соответственно, если такими чертами обладают близкие родственники человека по царству животных, а также сам человек, можно утверждать, что такие же признаки были у эмбрионов непосредственных предков человека. Так что человек в процессе рекапитуляции зародышевых признаков сохраняет во взрослом состоянии особенности зародышей своих предков, не повторяя позднее формирующихся особенностей развития этих предков – в том числе после рождения, когда у них происходит интенсивный рост лицевой части черепа.

На этой схеме хорошо видно, о чём идёт речь. На черепа поздних зародышей обезьяны и человека наложена координатная сетка, которая наглядно демонстрирует изменение подожения одних и тех же точек в процессе онтогенеза. Видно, как искажена координатная сетка на черепе взрослой обезьяны по сравнению с черепом человека, сохраняющим больше ювенильных черт – финальная стадия изменений просто выпала.

Стр. 312:
В случае со строением мозгового черепа все с точностью «до наоборот». На ранних стадиях развития эмбриона современного человека его череп имеет признаки более «продвинутого» Homo sapiens, чем на поздних. Это удивительный факт.

Точнее сказать, череп продвинутого Homo sapiens несёт в себе больше «детских» черт, чем черепа более ранних представителей рода Homo и филогенетически предшествовавших ему родов гоминид. Такая формулировка сразу убирает выисканное господином Теном «противоречие» и расставляет все факты по местам. При таком подходе серия черепов гоминид от самых ранних и до человека становится иллюстрацией усиления проявления ювенильных (детских) особенностей у взрослой формы в процессе эволюции.

Стр. 312:
Противоречие снимается, если принять во внимание изначальность прямохождения. Прямохождение берет начало в том изменении положения задних конечностей, которое произошло после адаптации предков дельфинов к водной среде, когда ноги заняли положение, параллельное телу. Впоследствии неотенические детеныши археоцет опирались на две ноги в своих мелких заводях, в тех садках, где проходило их детство под охраной родителей, которые не допускали в свой «родильный дом» морских хищников, а наземным хищникам он был недоступен.

Противоречие снимается признанием факта ошибочности толкования господином Теном биогенетического закона – только и всего.
У эмбрионов дельфинов задние конечности закладываются ровно в таком же положении, как у всех прочих млекопитающих – они ориентированы в направлении от спины в сторону живота. Достаточно сравнить эмбрион дельфина с таковым у свиньи или мыши, например. Если господин Тен говорит об изменениях, имеющих место у данной группы существ после рождения, то он должен наглядно иллюстрировать это, как минимум, подлинными ископаемыми остатками такой переходной формы, или хотя бы её родственника, уклонившегося в специализацию на долгом пути из дельфино(идо)в «в люди».
Интересно, как происходил описываемый господином Теном переход между разными типами локомоции у таких странных существ? Ведь ноги «прямоходящего дельфин(оид)а» станут полностью функциональными в такой выпрямленной позе лишь тогда, когда их длина станет сравнимой с длиной хвоста или превысит её.
Чтобы нам принять версию Тена, ему придётся объяснять, какие эволюционные факторы заставляли удлиняться задние конечности гипотетических «личинок дельфин(оид)ов», да так, чтобы удлинение ног на любом этапе этого процесса было выгодным для выживания на промежуточных стадиях, пока они ещё не были достаточно длинными, чтобы на них можно было стоять. Лишь при таком условии удлинение задних конечностей будет подхвачено естественным отбором. Интересно, каков будет стиль плавания этих «личинок», когда позвоночник совершает волнообразные движения, а с боков болтаются ноги-плавники?
Далее, как вновь образовывался таз? У зубатых китов уровня семейства дельфинов, а также у бывших акродельфид таз давно отсоединился от позвоночника и редуцировался. Это произошло даже раньше, у базилозаврид. Есть тут у нас некий закон Долло, поминаемый Теном весьма часто, и в данный момент этот закон недвусмысленно намекает, что возврата к прежнему строению таза уже не будет. Позвоночник к моменту появления дельфинов также успел потерять характерное деление на отделы (кроме шейного). А от него вновь требуется поделиться на грудной, поясничный и крестцовый отделы, характерные для человеческого позвоночника. И старик Луи Долло вновь как-то недобро улыбается нам.
Наконец, при чём тут археоцеты? Они ко времени описываемых Теном событий (напомню, миоцен и Мессинский кризис) уже вымерли. Зачем Тен поднимает покойников из гробов?

Стр. 312:
Потом происходил метаморфоз в дельфинид, потом он перестал происходить. Положение ног, параллельное телу, было у наших непосредственных предков изначально, судя по онтогенезу, а именно по положению затылочного отверстия у эмбриона.

Ничего подобного. Достаточно взглянуть на зародыш любого другого млекопитающего (не дельфина), чтобы увидеть, что положение его головы будет ровно таким же, как у человеческого зародыша. Вот неплохая подборка фотографий эмбрионов различных млекопитающих:

Эмбрионы животных (источник)
A. Тенрек [Tenrecoidea], B. Златокрот [Chrysochloridae] C. Хоботковая собачка [Macroscelididae] D. Трубкозуб [Tubulidentata] E. Саванновый слон [Proboscidae] F. Дюгонь [Sirenia] G. Даман [Hyracoidea]
Рисунок из Hautier, Lionel, et al. “Patterns of ossification in southern versus northern placental mammals”. Evolution 67.7 (2013): 1994-2010.

Рисунок очень интересен тем, что на нём показаны рентгеновские снимки зародышей этих животных, относящихся к афротериям, но классифицируемым в нескольких разных отрядах. Видно, что у целого ряда зародышей позвоночный столб прикрепляется к черепу снизу, хотя все эти зародыши принадлежат четвероногим видам животных, или же виду, держащему тело горизонтально (дюгонь). Из этого можно понять, что положение большого затылочного отверстия у эмбриона некоего млекопитающего не означает обязательного прямохождения у предков данного вида. Заодно сразу становится понятным тезис из упомянутого выше доклада: смещение большого затылочного отверстия назад в эмбриогенезе происходит на поздних стадиях онтогенеза. У человека просто выпадает эта поздняя стадия.
Ошибка господина Тена состоит в том, что он считает эмбриогенез полным и точным воспроизведением филогенеза, хотя это не так, и об этом можно прочесть даже в доступной биологической литературе.
И какие же у нас есть материальные свидетельства наличия у «дельфин(оид)ов Тена» описанной «личиночной стадии» и процесса метаморфоза? Замечу, процесса, неизвестного у млекопитающих вообще, на уровне класса. Плюс различия в среде обитания молодых и взрослых особей не настолько велики, чтобы вызвать появление личиночной стадии. Они априори не могут быть большими – матери должны кормить детёнышей молоком, то есть, взрослая и ювенильная стадия априори обязаны контактировать и чисто физически находиться в одной и той же среде. А появление личинки – это как раз приспособление, отражающее прямо противоположную тенденцию и позволяющее взрослым и ювенильным стадиям вида не контактировать и не конкурировать за одни и те же ресурсы.

Стр. 312:
Вот эта филогенетическая картина и отражается в онтогенезе человека, в развитии его эмбриона. Как мы видим, инверсионной теории антропогенеза оказалось под силу объяснить то, что симиальной концепции непосильно даже усвоить.
В таком случае все становится на свои места, биогенетический закон обретает свои права, но «обезьянья» концепция летит при этом в тартарары (интересно было бы узнать, что самому Геккелю было дороже).

В тартарары летит лишь объяснение господина Тена, потому что оно основано на ошибочном понимании вопроса. Онтогенез не является строгим побуквенным повторением филогенеза. На ход онтогенеза накладывают отпечаток эволюционные изменения, затрагивающие его ранние стадии, что не позволяет считать его точным воспроизведением эволюционной истории вида. Повторяются лишь самые общие черты этого процесса, и то с поправками на изменения самого хода эмбриогенеза.

Стр. 312-313:
Не случайно первые гоминины Африки – сахелантроп и оррорин – были прямоходящими. Прямохождение было обретено их и нашими предками на акватории моря. Но они ушли в Африку и там пропали для эволюции.

От сахелантропа неизвестен посткраниальный скелет – только череп «Тумай» и несколько зубов и обломков челюстей. Череп сочетает в себе черты гоминид и более ранних человекообразных обезьян. Древность отложений, в которых он был найден, делает это сочетание признаков вполне ожидаемым и не противоречащим симиальной версии происхождения человека. Выводы о месте сахелантропа в родословной человека являются в настоящее время предметом дискуссий из-за малого количества находок. Но одно несомненно: существование сахелантропа (6-7 млн лет назад) до Мессинского кризиса (5,96-5,33 млн лет назад) в Средиземноморье полностью исключает его включение в родословную «дельфино(идо)-людей» господина Тена.
Оррорин датируется очень точно – между 5,8 и 6,1 млн лет назад. Это лишь отчасти совпадает с самым началом Мессинского кризиса. Однако, согласно версии господина Тена, люди должны произойти от его мифических «дельфинид/дельфиноидов/акродельфид», а затем деградировать из совершенного человекоподобного состояния до уровня оррорина, мигрировав из своей средиземноморской прародины. И на всё про всё у них был промежуток времени между 5,96 (начало Мессинского кризиса) и 5,8 (самая молодая оценка возраста оррорина) миллионами лет. То есть, 160 тысяч лет на эволюцию на родовом уровне, причём явно на появление нескольких родов млекопитающих, сменяющих друг друга, плюс на эволюцию «д./д./а.» Тена из водных существ в наземных.
Сдаётся мне, господин Тен раздобыл где-то новую волшебную палочку, магическим путём ускоряющую эволюцию?

Стр. 313:
Интригует фраза из доклада группы ученых о том, что признаки изменчивости мозгового черепа, отражающие адаптацию к речевой деятельности и прямохождению, «традиционно» относятся к неотеническим. Перед нами морфологическое подтверждение того, что без учета педоморфоза трудно растолковать, как появился морфологический тип человека. Перед нами – объективно-научное подтверждение того, о чем говорилось выше.

Да никто и не сомневается, что часть признаков строения человека является продуктом фетализации – об этом не только у Тена, но и в нормальной научной литературе написано. И долгое детство, и повышенная любознательность, и долгий рост головного мозга – это всё последствия фетализации, позволяющие накапливать и осмысливать огромный объём информации. Однако всё это никак не указывает на то, что человек является продуктом эволюции именно вымышленной «личинки дельфин(оид)ов». На задержавшуюся в детстве обезьяну больше смахивает.

Стр. 313:
Таким образом, основным каузальным фактором эволюции человека была неотения. Если бы это был труд, мы, подобно муравьям, не могли бы жить без труда, это была бы инстинктивная зависимость. На самом деле мы не можем жить без того, что могло быть вызвано педоморфозом, прежде всего без игры и без любовных приключений, которые также представляют собой вид игры; особенно если учесть, что любовь не воспринимается людьми только как способ продления рода – она сама по себе есть высшая цель.

Неотения была не фактором, а способом приобретения новых признаков в процессе эволюции. Элементарные факторы эволюции – факторы, изменяющие частоту аллелей и генотипов в популяции (генетическую структуру популяции) (источник). Как видите, это немного не то, что хочет сказать Тен, применяя это слово.
Далее, у муравьёв труда нет. Мы можем идиоматически называть их деятельность «трудом», но определение труда – это «целесообразная, сознательная деятельность человека, направленная на удовлетворение потребностей индивида и общества» (из «Википедии»). Деятельность муравьёв, несмотря на свою сложность, сознательностью не блещет, а потому под данное определение однозначно не подходит. Это лишь внешнее подобие труда. Кроме того, тот самый тяжёлый, часто отупляющий и подневольный труд – это порождение не эволюции, а уже цивилизации. Он появился, когда тело человека уже приобрело свой современный облик.
Игра – не порождение педоморфоза или, в случае человека, фетализации отдельных особенностей внешнего вида и поведения. Игровое поведение характерно для всех более или менее высокоорганизованных животных. У человека долгое детство, поэтому игра как способ обучения занимает в нём важное место. А игра как эмоциональная разрядка встречается у множества видов млекопитающих, и наблюдалась у целого ряда видов птиц (например, у врановых и попугаев). А любовные приключения не выделяют нас из числа приматов, поскольку половая жизнь и связанные с нею социальные отношения приматов тоже сложны и разнообразны. Так что преемственность здесь также наблюдается. Другой вопрос – что господин Тен в ходе подготовки своей книги не проработал тему полового поведения приматов, и это стало причиной его нелепых рассуждений.

Стр. 313:

Почему дельфины
выбрасываются на берег?

Несмотря на дифилетическое происхождение зубатых и усатых китов, природа и тем и другим была вынуждена дать по два автономных мозга, хотя и разной мощности. Зубатые киты неизмеримо «мозговитее». Однако сам механизм отдыха и бодрствования в принципе одинаков. По-другому и не могло быть. Морские млекопитающие, не выходящие для отдыха на берег, не смогли бы выжить в воде, если б «отключались» полностью. Дыша легкими, они б захлебнулись в воде во время глубокого сна.

Сразу с первых слов – фактическая ошибка: у китообразных сугубо монофилетическое происхождение. Мысль о независимом происхождении усатых и зубатых китов была популярна в 20 веке, пока ископаемые остатки ранних китов были довольно скудными. В настоящее время этап перехода древнейших китов к жизни в воде хорошо документирован ископаемыми остатками, и происхождение зубатых и усатых китов – тоже. Тен оперирует устаревшими данными, отсюда и ошибка.
Мозг у китов, что зубатых, что усатых, один.

Стр. 313-314:
Впрочем, случаи самовыброса усатых китов настолько редки, что можно подозревать другую причину. Например: они слишком тяжелые, им надо «двадцать футов под килем», и причина может быть такова же, как у кораблей, которые садятся на мель под управлением даже опытных капитанов. Крупные киты «садятся на мель» не чаще, чем корабли. Они могут быть увлечены охотой или поеданием планктона у берега и не заметить вовремя отлив. Даже люди при их уме попадают в такие ловушки. Известно много случаев гибели людей, не заметивших вовремя прилив.

Есть ещё вариант объяснения. Усатых китов 10 видов, а зубатых – более 70. Плюс не забудем про интенсивный китобойный промысел 19-20 веков, когда выбивались преимущественно крупные особи. А почти все крупные киты – усатые; из зубатых в крупный размерный класс попадают лишь кашалот, бутылконосы и плавуны.
Вообще, если попытаться оценить, насколько часто те или иные киты выбрасываются на берег, можно посмотреть данные во всезнающем Интернете. Достаточно набрать в поисковике фразу “beaching whales” и посмотреть фотографии. На них можно увидеть, какие киты оказываются на берегу. И усатых китов среди них весьма много – горбачи, реже другие полосатики (финвалы, попадается синий кит), серые киты и изредка гладкие киты (но их численность вообще невысока в наше время). Среди зубатых китов часто выбрасываются на берег кашалоты.

Стр. 314:
У дельфинов самовыброс очень похож на суицид: они упрямо возвращаются на сушу, когда их пытаются спасать сразу после выброса. Только по прошествии некоторого времени они успокаиваются и их удается спасти.

«Похож» не всегда означает «является таковым». Это поведение животных вполне объясняется социальными связями в стаде и сильным инстинктом взаимопомощи – на берегу остаются ещё живые сородичи, которые подают сигналы о помощи.

Стр. 314:
Все положительные моменты имеют оборотные стороны. Чем значимее плюс, тем опаснее минус. В сказке А. Волкова «Семь подземных королей» семь королей правили по очереди. Каждый, отцарствовав свой срок, будил следующего, сдавал ему дежурство по стране и шел спать. Теперь представим себе, что один из королей взбунтовался и отказался спать в то время, как другой царствует. Два короля отдают противоречивые приказы. Что будет со страной? В государстве начнется смута и хаос. В данном случае государство – это психика несчастного животного, наделенного таким опасным преимуществом, как два автономных мозга.

Представить себе можно многое. Например, что небо твёрдое, и что оно начало кусками падать на землю, а через дырки атмосфера Земли начала выходить в безвоздушный космос. Вопрос в другом: соответствует ли наблюдениям то, что мы себе представили? Если оценивать логику этого высказывания, то господин Тен сначала предлагает нам что-то представить, то есть, самим выстроить некую конструкцию из причин и следствий, существующих сугубо в нашем воображении, а затем предлагает поверить, что оно так и есть на самом деле, вне связи с данными, полученными в процессе непосредственного изучения объекта, о котором идёт речь. По сути, популяризация знаний должна выглядеть иначе: вначале берётся полученная наукой информация, в ней выделяются существенные причинно-следственные связи, описывающие суть рассматриваемого явления, и только после этого подбирается доступная для понимания неспециалистом аналогия.
У дельфина один мозг, и слова Тена о наличии «двух мозгов» являются следствием непонимания механизма сна и бодрствования у этого животного. Шизофрении и других психических расстройств у него науке пока неизвестно – поэтому введение этого обстоятельства в рассуждение в качестве доказанного факта является логической ошибкой.

Стр. 314:
Вполне имеет право на существование следующая версия одного из самых загадочных природных явлений. Причиной суицида дельфинов является стрессовое или патологическое нарушение нормальной асимметрии полушарий, их дисфункция. Возможно, речь идет о внутреннем конфликте двух «Я». О нарастающем напряжении, которое умножается агрессивной реакцией Другого. Но при этом Другой – внутри. Это – эндогенное безумие, шизофрения.

Удивительно, как легко происходит подмена понятий. Чуть выше на этой же странице господин Тен пишет, что поведение дельфина лишь «похоже» на суицид, а сейчас он уже рассуждает так, словно такое поведение именно является суицидом. Обсуждая явление суицида и поведение дельфинов, описанные на стр. 195-196 книги господина Тена, я приводил признаки, отличающие суицид от иных форм поведения, похожих на него внешне. Прежде, чем утверждать, что выброс дельфинов на берег является суицидом, господин Тен должен взять на себя труд доказать, что это поведение обладает всеми признаками, позволяющими квалифицировать его именно как суицид, а не как несчастный случай, например.
Далее, утверждая, что «причиной суицида дельфинов является стрессовое или патологическое нарушение нормальной асимметрии полушарий, их дисфункция», господин Тен не приводит ни одного научного источника, позволяющего убедиться в корректности этого утверждения. Какими опытами, какими исследованиями доказано, что это именно так? Соответственно, всего лишь обнаружив шизофрению у дельфина, господин Тен обессмертил бы своё имя и заслуженно получил бы соответствующую учёную степень. Есть, правда, одно препятствие – «бы», проклятое условное наклонение. Тен далёк от биологии, а наличие у дельфинов шизофрении или иного, похожего на неё состояния, науке пока неизвестно.
Далее, есть сомнение в том, что господин Тен правильно понимает значение понятия «шизофрения». Судя по описанию Тена, он путает шизофрению с диссоциативным расстройством личности. В случае шизофрении происходят расстройства мышления и познания, а также неадекватные эмоциональные реакции. А вот появление в голове второго «я» как раз характерно для диссоциативного расстройства личности. Состояние сна в мозге дельфина характеризуется не наличием в мозгу «двух личностей», а «лоскутным» характером распределения процессов сна и бодрствования в коре головного мозга – кора спит не вся сразу, а кусками.

Стр. 314-315:
Два автономных, но сообщающихся, способных инактивировать друг друга мозга в одной черепной коробке – это явление, чреватое психопатологией. Но, с другой стороны, нет худа без добра – это и есть то самое первичное парадоксальное состояние сознания, та форма безумия, которое лежит в начале сознания вообще. Впрочем, об этом – в другой книге.

На момент написания этого анализа «другая книга» господина Тена уже вышла, причём с характерным названием: это «Человек безумный». В свете написанного в данной книге я не удивлюсь, если окажется, что это автобиографическая повесть (это моя злая шутка, личное оценочное мнение). Объективно могу предположить, что профессиональным психологам найдётся, о чём поговорить с автором, учитывая, каково качество аргументации в анализируемой мною на данный момент книга.

Стр. 315:
Дельфины практикуют в том числе групповой суицид. Это может быть связано не только со стадным образом жизни (некоторые усатые киты тоже формируют стада, однако оказываются на берегу поодиночке и очень-очень редко), но и с более развитой психической организацией, которая подразумевает возможность групповой истерии. Подобное явление до сих пор отмечалось в подлунном мире только в сообществах людей.

Судя по последней фразе, именно поэтому господин Тен не приводит ни одного подтверждённого научными исследованиями примера подобного поведения у китообразных. Напомню, обсуждая книги Маркова и Дробышевского, господин Тен сыпал ссылками, указывая даже страницы. С чего бы такая непоследовательность? Собственные работы по изучению работы мозга китообразных у господина Тена отсутствуют (он не биолог), а ведь уже за одно только открытие групповой истерии у китообразных он мог бы получить учёную степень по биологии и далее почивать на лаврах. Однако ни собственной работы Тена, ни ссылок на научные работы специалистов он не приводит.
Далее, усатые киты попросту крупные, и потому редко посещают мелководья и оказываются выброшенными на берег. Они преимущественно планктонофаги, и в прибрежных водах для них просто нет корма: лишь серый кит кормится на мелководьях. Среди зубатых китов клюворылые киты ремнезубы размерами напоминают дельфинов и живут стадами, но держатся на глубоких участках океана вдали от берега, а потому крайне редко оказываются выброшенными на берег. Так что объяснением могут служить более простые и изученные причины.

Стр. 315:
Широко известен случай группового самоубийства тысячи американцев в джунглях Гайаны в 1978 г.

Случай в Джонстауне широко известен. Однако это пример действия религиозной пропаганды, поэтому истинным суицидом, происходящим под действием внутренних процессов в головном мозге, его считать нельзя. В частности, младенцы, обнаруженные мёртвыми в Джонстауне во время того случая, явно не были дееспособными и осознающими себя, поэтому их смерть вряд ли можно квалифицировать как самоубийство. Найденные там же люди со связанными руками и перерезанным горлом тоже на самоубийц не похожи.

Стр. 315:
В Гонконге в 1980 г. имел место яркий случай групповой истерии одновременно в трех соседних школах. Детей, числом более четырехсот, начало неукротимо рвать и корчить от каких-то болей в животах. Разнесся слух, будто школьников отравили. Когда детей доставили в больницы, выяснилось, что болезнь, вызвавшая спазмы в животах сотен человек одновременно, называется истерией (Буянов, 1986, с. 24).
Необходимо вспомнить идею В.М. Бехтерева о «психической инфекции»: «...Поучительные случаи мы имеем в массовых самоубийствах... Дело идет о действии внушения, благодаря которому и происходит зараза самоубийств, с одной стороны, и с другой – передача болезненных психических состояний от одного лица к другому» (Бехтерев, 2013, с. 46).
Вывод: такая странность поведения дельфинов, как стремление (и способность!) к суициду, является следствием расщепления сознания, причина которого – «двухпалатный мозг» (термин Джейнса: Jaynes, 2000). Среди наземных животных не бывает самоубийц.

Так-так-так… Помедленнее, пожалуйста, я записываю.
Итак, случаи выброса дельфинов на берег господин Тен уже однозначно записывает в примеры самоубийства, хотя ещё на предыдущей странице писал, что они «похожи» на суицид. Опять же отмечу, что он игнорирует любые другие объяснения данного явления, связанные с вполне земными причинами, которые можно найти в специализированной литературе. Это уже необъективный подход, который можно назвать «подгонкой под ответ».
Далее, примеры приводятся с людьми, а вывод делается о дельфинах. Не нарушена ли логика? По идее, вначале у нас должно быть изложение фактов, указывающих на наличие массовой истерии и самоубийств у дельфинов, причём хорошо подкреплённое научными исследованиями и со ссылками на результаты этих исследований. Причём даже не только у дельфинов, но и в целом у зубатых китов – это подтверждало бы, что подобные особенности работы мозга наблюдались у их общего предка, а значит, должны быть у всех его потомков, в том числе ископаемых. Затем должна быть представлена цепочка реальных ископаемых форм, доказывающих происхождение человека от дельфинов/дельфинид/акродельфид. И только после этого должен делаться вывод: да, такое поведение люди унаследовали от своих дельфиноподобных предков.
В истории, которую нам рассказывает господин Тен, наблюдается следующая цепочка:
1) у людей известны массовые истерии и самоубийства (не спорю, это есть факт);
2) люди происходят от дельфинов/дельфинид/акродельфид (прямых доказательств нет, косвенные – не учитывают возможности иной интерпретации или являются следствием изначально допущенной ошибки в суждениях или оперировании фактами);
3) поведение дельфинов похоже на человеческое, поэтому у них есть особенности мышления, из которых развилось человеческое сознание (по сути – вывод от обратного).
Вводя в рассуждение некий термин, неплохо было бы хотя бы пояснить, что это такое. Термин «двухпалатный мозг» не раскрывается ни в тексте книги, ни в словарике к ней. За толкованием термина придётся лезть в вездесущий всезнающий Интернет. Одна из самых доступных ссылок – «Википедия». Вкратце это явление можно обрисовать как разделение познавательных функций между двумя частями мозга, одна из которых «слушающая», а вторая «говорящая» (бикамеральный разум). По мнению автора теории Джулиана Джейнса, так был устроен мозг людей около 3 тысяч лет назад. Автор сделал такой вывод на основании изучения литературных источников – в частности, «Илиады», а также скульптуры, архитектуры и пр. Внутренний «диалог» воспринимался как «голос богов», которому повиновался человек. Бикамеральный разум считался нормой для бронзового века Средиземноморья, и крах такого типа сознания приходится на 2-е тысячелетие до н. э.
Данное предположение ещё не доказано, поэтому разумнее было бы поостеречься вводить его в аргументацию. Идея принята далеко не всеми специалистами. Примечательно, как высказался об этой идее Ричард Докинз в книге «Бог как иллюзия»: «Подобные книги, как правило, или полностью бредовы, или абсолютно гениальны, среднего не дано. Возможно – первое, но пока не могу сказать наверняка».
Естественно, не стоит хвататься за эту идею бикамерализма как за объяснение – нужно подумать. Если предположить, что бикамерализм был реальным всеобщим явлением в древности (присущим человеку как виду в целом), то логично ожидать, что он будет характерен для всего человечества. Если предположить, что Тен прав, то так и должно быть: гипотетический прапредок человека, «дельфин(оид) Тена», имел бикамеральный разум (по Тену, опять же), и его должны были бы унаследовать все люди. Далее, когда-то там, 4 тысячи лет назад, во 2-м тысячелетии до н. э., произошла некая «катастрофа», после которой бикамеральность сознания была утрачена, сменившись иными типами сознания (об этом говорит Дж. Дж.). Однако данная «катастрофа» была локальным явлением для цивилизаций Средиземноморья. А теперь вопрос: что происходило с мозгами людей в других местах Земли? Если принять идею «двухпалатного мозга» как объективную реальность, мы обязательно должны найти людей с таким типом мышления в отдалённых уголках Земли, там, куда не распространилось генетическое влияние потомков средиземноморской цивилизации. То есть, мы должны найти такое сознание у аборигенов Австралии, у африканских негров, у индусов, у индейцев всего Нового Света и у коренных народов Сибири и Северо-Восточной Азии, которые не контактировали с белыми людьми или сохранялись генетически изолированными от европеоидов на протяжении последних примерно 4 тысяч лет. Эта разница в сознании между европеоидом, продуктом перехода от «двухпалатного» типа мышления к обычному, и не-европеоидом, не испытавшим этого перехода, должна быть объективно наблюдаемой. И сколько же научных работ у нас посвящено этой теме? По идее, такая разница в мышлении просто не должна остаться незамеченной.

Стр. 316:

Невозможность переселения
человекообразных обезьян в саванну

Плодороднейшие просторы североамериканских саванн-прерий не были заселены человеком вплоть до XVII века.

Сразу возникает вопрос: а при чём тут Северная Америка? Антропогенез начинался в Старом Свете – как по научным представлениям (Африка), так и по версии господина Тена (Средиземноморье).
В первом же предложении раздела – откровенная неправда.
«Первый контакт между европейцами и индейцами на Великих равнинах произошёл в местности, которая в настоящее время является Техасом, Канзасом и Небраской в период с 1540 по 1542 гг., по прибытии туда Франсиско Васкеса де Коронадо, испанского конкистадора» (источник: английская «Википедия»).
То есть, в эпоху Колумба Великие равнины были заселены индейцами. До этого времени, начиная с каменного века, на равнинах Северной Америки сменяли друг друга культуры палеоиндейских охотников и собирателей: кловис (10-9 тыс. лет до н. э.), фолсом (9-8 тыс. лет до н. э.), плано (8-6 тыс. лет до н. э.) и др. (источник). Другой вопрос, что племена коренного населения равнин были немногочисленными и не устраивали долговременные стоянки с мощным культурным слоем. Тем не менее, следы их деятельности остаются.

Стр. 316:
Это в то время, когда многочисленные племена индейцев вели войны на взаимное уничтожение по окраинам этих степей; вспомним хотя бы ацтеков, убивавших сотни тысяч пленников за одно жертвоприношение. Даже в качестве рабов пленники были не нужны, потому что свободной земли не имелось. «Кровожадные» ацтеки отнюдь не были эксплуататорами, они были трудяги. В поте лица мотыжили сухую землю и убивали пленных, которых захватывали именно с целью жертвоприношения, потому что это было земледелие, рассчитанное на удачу.

А теперь вопрос на миллион: какое отношение имеют ацтеки к территории прерий Северной Америки? Империя ацтеков располагалась на территориях современной Мексики (в том числе в южной части засушливого Мексиканского нагорья) и немножко Гватемалы (провинция Соконочко), имела выход в низинные хорошо увлажнённые прибрежные районы как Атлантического, так и Тихого океанов. Поэтому утверждать, что всё земледелие ацтеков было рискованным, неверно. Кроме того, ацтеки практиковали поливное земледелие, а на озере Тескоко, где находился Теночтлитлан, устраивали плавающие плоты-огороды под названием «чинампа».
«… следует отметить, что до 1/4 территории Мексики (по преимуществу внутренние районы, как раз и совпадающие в основном с территорией ацтекского государства) занимают сероземы и примитивные почвы субтропических пустынь, содержащие 1-3,5% гумуса; в горных областях преобладают серо-коричневые и коричневые почвы (включающие хорошо дренированные плодородные почвы на вулканических пеплах — андосоли), пригодные при орошении для земледелия, а также горно-лесные бурые почвы; всего лишь 5% территории занимают красно-желтые и красные ферраллитные почвы тропиков. Что касается района Мексиканской долины, то, согласно исследованиям, наиболее глубокий и плодородный слой почвы был на юго-западе, он уменьшался и ухудшался в северо-восточном направлении.
В общем, как справедливо указывали еще раннеколониальные авторы, земли действительно были разные, как трудные для культивации, засушливые, так и плодородные, позволяющие получать при соблюдении определенной агротехники 2-3 урожая в год» (источник: Баглай Валентина Ефимовна «АЦТЕКИ. История, экономика, социально-политический строй»).

Карта распространения сельскохозяйственных культур в Мезоамерике, включая территорию ацтекской империи (источник)

Рабство в империи ацтеков существовало и было широко распространено, с ним связан огромный пласт традиций ацтеков (ссылка: Баглай Валентина Ефимовна «АЦТЕКИ. История, экономика, социально-политический строй»). Рабы, по свидетельствам испанских захватчиков, входили в дань, которую завоёванные территории должны были платить ацтекам. Так что эксплуатация рабского труда в государстве ацтеков была.
Массовые жертвоприношения у ацтеков, свидетельства о которых дошли до нашего времени, связаны не столько с земледелием, сколько с представлениями самих ацтеков о потребностях их божеств, отражённым в их мифологии. Считалось, что жизнь богов поддерживается кровью людей, а с гибелью богов наступит конец света. Жертвы приносились не только покровителям земледелия, но и богу войны, божествам природы (солнца и т. д.):
«Теночки поклонялись богу войны Уицилопочтли, вездесущему Тескатлипоке, у которого при себе всегда находилось магическое зеркало, отражавшее будущее и происходящее, божествам сева, жатвы, весны, умирающей и воскресающей природы, богу дождя, грома и молнии Тлалоку, божествам воды, огня, Солнца и Луны, подземного мира, покровительнице деторождения, врачевания, различных ремесел, торговли и других занятий и многим другим. В их честь совершалось немало жертвоприношений, включая человеческие. Одному из главных персонажей ацтекского пантеона Кецалькоатлю – богу ветра и плодородия, демиургу – подносили только цветы, змей и бабочек» (источник: Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока).

Стр. 316-317:
Юкатанские майя бросали свои города с великолепными постройками, потому что экстенсивная система земледелия истощала почвы, и шли брат на брата – за землей. Ацтеки пришли в долину Мехико с севера, они жили на границе прерий. Чем объяснить их экспансию на юг в густонаселенные области, причем полупустынные, когда к северу от их первичного места обитания простирались черноземные лесостепи и степи с тучными травами по пояс, по которым не ступала нога человека? Те самые земли, которые в настоящее время являются базой самого высокопродуктивного сельского хозяйства на планете? Зоной почти безрискового земледелия, где прекрасно растут кукуруза и хлопок – две главные сельскохозяйственные культуры индейцев? Не правда ли, парадокс? Индейцы культивировали маис и хлопок на искусственно создаваемых террасах на склонах гор, куда грунт приносили вручную (инки); практиковали подсечно-огневое земледелие в джунглях Юкатана (майя); сеяли на бедных иссушенных почвах мексиканского нагорья с риском остаться без урожая и потерять семена (ацтеки); поливали их кровью в почти буквальном смысле слова, учитывая масштабы жертвоприношений, каковым способом индейцы вымаливали у богов милости в виде благоприятной для маиса погоды. При этом огромные плодородные равнины с почти идеальным для земледелия климатом оставались незаселенными.

Мы сейчас о каком материке говорим? Если о Северной Америке с её прериями, то при чём тут инки, жившие в Южной Америке?
«Последними из пришельцев оказались ацтеки, в начале XII в. переселившиеся в Анауак из легендарного Астлана («Страна цапель»), о чем можно узнать из их пиктографической рукописи («Лента странствий», или «Кодекс Сигуэнсы», он же «Кодекс Батурини»). Согласно легенде, прародиной ацтеков, которых также называли щеночками и мешиками, считается Чикомосток («Семь пещер»)» (источник: Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока).
Цапли ведь не очень свойственны орнитофауне прерий, верно? Отсюда сомнения в правильности слов господина Тена.
Экспансию предков ацтеков на юг можно объяснить переселением народов с ещё более дальнего севера. Однако есть версия, что переселение ацтеков имело сугубо религиозные мотивы.
Выше уже говорилось, что ацтеки собирали со своих возделываемых земель 2-3 урожая в год. Прерии, о которых говорит господин Тен, находятся в зоне умеренного климата с выраженной сезонностью. Там зимой выпадает снег, если что. Границы империи ацтеков и городов-государств майя лежат в климатических зонах 10-11 (по классификации USDA (United States Department of Agriculture, министерства сельского хозяйства США), а прерии Северной Америки – в зонах от 4 до 7. Европейская часть России, если что, находится в зонах 2-5.
«На значительной части «пшеничного пояса» США климатические условия вполне экстремальны. Штат Северная Дакота – это что-то вроде перенесённой за океан Оренбургской области, но с ещё более яростной природой. Морозы, как с гордостью сообщают местные справочники, достигали здесь, случалось, − 51,1° (не по Фаренгейту, не подумайте), а жара ставила рекорд + 49°. Здесь сочетаются «достоинства» юга и севера: летом сюда доходят торнадо, зимой регулярны снежные бури. Река Ред-Ривер, разливаясь по весне, исправно причиняет огромный ущерб, последний раз в 2009 году» (А. Горянин «Конкурентна ли российская природа?», ссылка).
Вопрос: стоит ли оно того – переселяться в те холодные места? Современные папуасы тоже как-то не горят желанием переселяться в Евразию – им и на Новой Гвинее неплохо.

Стр. 317:
Одно препятствие – огромные стада бизонов, которые сметали все на своем пути, и популяции крупных хищников, которые охотились на бизонов, – мешало заселению целого континента. В то время, когда десятки миллионов тонн мяса бесполезно бегали по прерии, перегнивали на огромных «кладбищах бизонов», самые цивилизованные (и неплохо вооруженные) индейцы жались к Атлантическому (майя) и Тихому (инки) океанам; ели пустой маис, да и тот не вволю. У ацтеков, например, самым желанным источником белковой пищи были собаки, которых круглый год мог есть один только царь, а прочим дозволялось лишь по праздникам. Простой народ довольствовался аксолотлями, если удавалось поймать.

Такое ли это препятствие – стада бизонов? А как же культуры охотников на бизонов, известные специалистам? Множество культур охотников на мегафауну сменяли друг друга на территории Северной Америки, и культура фолсом охватывает как раз центральные районы Северной Америки. Предшествовавшая ей культура кловис также известна с территории Великих равнин Северной Америки, хотя больше тяготеет к восточному побережью материка. Достаточно просто взглянуть на карту распространения этих культур.

Карта культуры кловис (источник)

Там же – карта культуры фолсом (там же)

Опять же, при чём тут инки? Зачем им равнины Северной Америки? Они жили в Южной Америке, и у них под боком была богатая Амазония – но дождливая, болотистая, затопляемая.
Раз уж господин Тен решил, что мегафауна – это препятствие в освоении континента, то вот, что говорит первоисточник, который он использовал в своей работе:
«В период от 12 до 5 тысяч лет назад словно огромной волной вымирания было сметено много крупных животных Северной и Южной Америки. Ее жертвами стали семь доисторических разновидностей слонов (четыре вида мамонтов и три вида мастодонтов), три вида верблюдов, длиннорогий бизон, лошадь, некоторые вилорогие антилопы и мускусные быки, гигантские наземные ленивцы (мегатерии), гигантские броненосцы (глиптодонты) и саблезубые кошки. Пик вымираний приходится на период от 12 до 10 тысяч лет назад – на то время, когда палеоиндейцы завладели обоими континентами. Поэтому некоторые ученые считают, что эти виды животных были истреблены человеком. Согласно этой теории массового уничтожения, избиение животных было совершено копьями с каменными наконечниками, которые метались с помощью специальных приспособлений. Один специалист утверждает, что 100 человек, продвигаясь из Канады на юг со скоростью 10 миль (16 км) в год, могли размножиться за 300 лет до 300 тысяч человек, достигнуть Мексиканского залива и уничтожить по дороге за это время 100 миллионов крупных млекопитающих» (источник: Д. Ламберт «Доисторический человек. Кембриджский путеводитель» стр. 188, ссылка).
Так что расправу над мегафауной совершили ещё первобытные люди с каменными орудиями, которые вполне успешно жили среди всего этого доисторического зверинца. К моменту формирования государств в Мезоамерике мегафауна Великих равнин уже являла собой жалкое зрелище – остатки былого величия.
Кладбища бизонов – это не совсем природное явление, а скорее свидетельство загонных охот прошлого и массового истребления бизонов уже в исторические времена. Нельзя отрицать возможность случайной гибели бизонов при падении с обрыва в условиях плохой видимости, однако это редкое явление. Умерший бизон быстро утилизируется падальщиками. А массовая гибель бизонов, создающая иллюзию «кладбища» – это уже результат массовой охоты, в том числе в недавнем историческом прошлом – когда целью охоты было истребление индейцев, лишение их источника продовольствия.
Но вернёмся в Мезоамерику. Честно говоря, написанное Теном о быте ацтеков – явный бред. Империя ацтеков была столь велика, что аксолотлей, водившихся в сравнительно небольшом озере Тескоко, не хватило бы на прокорм всего населения. Их, что, экспортировали из этого озера по городам и весям Ацтекщины? Да и собаки у ацтеков не были такой уж редкостью, и исправно приносились в жертву в религиозных целях.
А вот, как кушали при дворе ацтекского императора (не «царя», берите выше!):
«Но у вельмож на обед подавали многочисленные и разнообразные кушанья. Для Мотекусомы каждый день готовили больше трехсот блюд и еще тысячу – для его царедворцев. Прежде чем приступить к трапезе, император выбирал, что ему нравится, из числа дневных блюд: индеек, фазанов, куропаток, ворон, домашних или диких уток, оленя, кабана хабали, голубей, зайцев, кроликов. Потом садился один на икпалли, и перед ним ставили низкий столик со скатертью и белыми салфетками».
Относительно фазанов можно не согласиться – в Новом Свете они на тот момент не водились. Возможно, здесь ошибка или автора, или переводчика.
«Мастерство ацтекских кулинаров проявлялось в не меньшем разнообразии кушаний. Тот же хронист перечисляет семь видов маисовых лепешек, шесть – тамалей, многочисленные блюда из жареного или тушеного мяса, около двадцати блюд из птицы, рыбы, земноводных или насекомых, бесконечное разнообразие блюд из овощей, семян, сладкого картофеля, перца чили и томатов.
Среди излюбленных яств высшего руководства можно назвать тамали с мясной начинкой, улиток и фрукты (последние подавали с бульоном из птицы); лягушек под соусом из перца чили; белую рыбу (истак мичи) с перцем и помидорами; ашолотль – вид тритонов, встречающийся только в Мексике и считавшийся особо утонченной пищей, приправленной желтым перцем; рыбу, подаваемую под соусом из измельченных тыквенных семечек; рыбу с кислыми ягодами, напоминающими вишню; крылатых муравьев; агавовых червей (моэкуилин); кашу атолли из маиса и уаутли, подсоленные или подслащенные, с перцем или с медом, стручковую фасоль (эшотль), различные корнеплоды, в том числе камотли – сладкий картофель» (источник: Жак Сустель «Повседневная жизнь ацтеков накануне испанского завоевания», ссылка).
Бедняки ели что попроще:
«С другой стороны (и в этом, наверное, состоит пережиток трудных времен, когда племя с трудом выживало в болотах), мексиканцы потребляли самую разную водяную пищу: лягушек, ашолотлей, головастиков (атепокатль), пресноводных креветок (акосильтин), водяных мушек (амойотль), личинок (аненестли), белых червей (окуилистак) и даже ауаутли – яйца, которые водяная муха (ашайакатль) в огромных количествах откладывала на воде и которые ели, как черную икру. Бедняки и крестьяне с берегов озера даже собирали с поверхности воды вещество, называемое текуитлатль («каменные испражнения»), чем то напоминающее сыр, отжимали его и делали лепешки, а также ели ноздреватые гнезда личинок водяной мухи.
Это была бедняцкая пища, которая, должно быть, радовала племя, пока оно было маленьким и жалким, а теперь уже имела лишь подсобное значение для самых обездоленных. Но даже богачи и вельможи не брезговали амфибиями, некоторыми видами рептилий, например игуаной (куакуэцпалин), некоторыми муравьями и агавовыми червями, которые и сегодня еще считаются в Мексике деликатесом. С другой стороны, с тех пор как империя простерлась до обоих океанов, мешики научились готовить морскую рыбу, черепах, крабов, устриц» (там же).
Так что слова Тена о том, что ацтеки «ели пустой маис, да и тот не вволю», оставим на его совести. Опять же, если таковая осталась.

Стр. 317:
Только тогда, когда индейцы освоили верховую езду на лошади, завезенной европейцами, началась разумная со всех точек зрения миграция в прерии. Знаменитые команчи и апачи пришли с тесного юга, самые многочисленные племена прерий – сиу – с не менее тесного Востока и только в прериях развернулись во всю ширь своей натуры.

Хорошо, допустим, именно указанным племенам освоение коневодства и верховой езды помогло освоить Великие Равнины. Но это не исключает наличия на равнинах собственного коренного населения, которое было вытеснено этими племенами. Точно так же в той же Южной Африке бантуязычные племена переселились с севера и вытеснили бушменов в совершенно недавнем историческом прошлом.
Соответственно, до проникновения в прерии команчей, апачей и прочих народов, упомянутых Теном, люди в прериях жили. Мало того, это были полуоседлые племена, жившие в деревнях и охотившиеся на бизона из временных лагерей – хидатса, манданов, арикара, пауни и вичита, а также ещё множество племён нескольких языковых семей. Не было у них лошадей – но волокуши таскали собаки. Жилища были нескольких типов, в том числе землянки, выложенные камнем, и травяные хижины. Не забудем также об индейцах пуэбло с юга Великих Равнин, строивших глиняные деревни-крепости. На оседлый образ жизни указывает наличие у этих людей керамики – для её обжига нужно сооружать специальные печи. Источник информации, в общем-то, элементарный и доступный: английская «Википедия». Соответственно, ничего не мешает интересующемуся человеку заглянуть в источники информации к данной статье. И господин Тен вполне мог это сделать. Но не стал, предпочтя и дальше развивать собственные фантазии.
Я больше скажу: даже земледелие на Великих равнинах Северной Америки существовало. Источник тот же. Индейцы выращивали ячмень, подсолнечник, марь, лжедурнишник (циклахену), а также вездесущую кукурузу, культивирование которой началось примерно с 1000-1200 гг. н. э., до прибытия Колумба. В некоторых местах выращивались бобы и тыква. О давности сельскохозяйственных традиций говорит наличие хорошо выраженных сортов у культивируемых растений.
Так что пусть господин Тен сам ест «пустой маис».

Стр. 317:
То же самое имело место быть и в Евразии. До тех пор пока не была одомашнена лошадь, плодородные степи оставались незаселенными. Неолитические памятники «жмутся» к лесной и болотно-озерной зонам. В бронзовом веке, верхом на лошади, человек начал осваивать степи. Это были арии – первые евразийские кочевники.

И здесь господин Тен, скажем так, несколько привирает – процентов на сто, не больше. Степи были заселены и в неолите, и в более ранее время. Если говорить о Восточной Европе, то известно довольно много стоянок верхнего и среднего палеолита, например, в чисто степных ландшафтах Ростовской области (Бирючья балка 2, 2б и т.д., Марьева гора, Каменная балка и др.), Донбасса (один из самых известных памятников – Амвросиевка, место массовых охот на бизонов). В Северном Приазовье и Причерноморье есть стоянки прямо у моря (Рожок 1, Носово), а есть и в удалённых от моря степных районах (Анетовка 1. 2 и др.).
В неолите памятников, разумеется, больше. Есть целые неолитические культуры, именуемые степными: сурская, буго-днестровская, ракушечноярская и т.д. То же и далее к востоку: чего стоит одна только кельтеминарская культура!

Стр. 317-318:
Команчи, апачи, криу сидели в полупустынной Мексике не оттого, что были полностью счастливы и не смотрели жадными глазами на богатства прерий.
Надо ли говорить, что бизоньи стада – это ничто в сравнении с теми опасностями, которым подвергались самые древние люди на суше. В реальности первые люди могли выжить лишь на узкой границе двух стихии, ища и находя надежные убежища в отвесных скалах. Только там они могли спрятаться от морских и наземных чудовищ. В то же время это «пограничное бытие» давало возможность быстрой эвакуации во время землетрясения или вулканического извержения.

Разумеется, никаких доказательств этого «жития» первых людей господин Тен не приводит. Я уже как-то устаю понемногу напоминать о необходимости представления этих самых доказательств. В данном случае господин Тен – новатор со своей теорией. Спорность и неубедительность его «умопостроений» очевидны – достаточно «раскопать» его выкладки в любом месте книги, и обязательно упираешься в противоречивость или недоказанность его утверждений. При таком раскладе прямые доказательства жизненно важны для его теории, но их нет.
Нет смысла говорить, что землетрясения и извержения вулканов – это внешние проявления медленного, но постоянного движения литосферных плит по земной мантии. Во время землетрясения на море часто бывают цунами, поэтому в случае землетрясения морской берег – не лучшее убежище.
Далее, нет таких местообитаний, где нет хищников. Пусть они не специализированы к жизни именно на берегу, но это не мешает им заходить на берег в поисках добычи. Гиены и львы часто ищут добычу в колониях тюленей и пингвинов, а акулы и косатки в поисках добычи рыщут в мелкой воде. Косатки даже на берег выбрасываются за добычей. Поэтому гипотетические «дельфиноидо-люди Тена» на берегу оказываются в положении «между львом и крокодилом», как пресловутый барон Мюнхгаузен.

Стр. 318:
Палеоантропологам было бы нелишне взглянуть с этой точки зрения на саму возможность переселения древесных человекообразных обезьян (читай: плохо вооруженных от природы) на открытые пространства саванн. Они почему-то не учитывают уроки истории, будучи погружены в доисторию. Дефицит межпредметных знаний делает их рассуждения беспочвенными и даже смешными.

Боюсь, сейчас дефицит межпредметных связей я на протяжении трёх с лишним сотен страниц наблюдаю у автора анализируемой мною книги.
Называть человекообразных обезьян «плохо вооружёнными от природы» было бы крайне опрометчиво: тот же шимпанзе физически намного сильнее человека, уступая ему в габаритах. Затем, в лесу любая обезьяна не может позволить себе быть незащищённой: существуют лесные хищники, способные нападать на обезьян – от орлов до крупных кошачьих. Поэтому даже лесная обезьяна априори хоть как-то, но вооружена – в противном случае это будет вымершая обезьяна.
Далее, уже сто раз было говорено, что процесс выхода обезьян на открытую местность был не единовременным и быстрым, а постепенным, параллельным сокращению количества лесов. Соответственно, какие-то поведенческие навыки, помогающие выживать в новой местности, вполне могли накапливаться с течением времени при переходе от частого взаимодействия с лесными/древесными хищниками и редкого с саванновыми до прямо противоположной ситуации.

Стр. 318:
Мне могут возразить: мол, существуют ведь обезьяны саванн.
Обезьяны саванн, такие как бабуины, павианы, мандрилы, гамадрилы, – это прекрасно вооруженные клыкастые звери, сильные и ловкие. На взрослого бабуина опасается нападать даже леопард. Отсутствие диастем у человека и у всех без исключения ископаемых гоминин свидетельствует о том, что наши предки грозных клыков не имели никогда. Равнять их с таким зверьем, как бабуины или павианы, – это все равно что ставить друг против друга невооруженного и вооруженного двумя клинками человека. Не трудно угадать, кто кого зарежет, если силы равны.

А кто говорит, что защищаться придётся только теми средствами, которые тебе дала природа? У нас что – существует какой-то «Кодекс борьбы за существование», ограничивающий применение оружия только тем, что есть от природы? Где-то можно защититься исключительно физической силой и собственным природным оружием, а где-то можно подумать, и придумать нечто более результативное, чем клыки для непосредственного физического контакта. Например, бросаться камнями, которые всегда найдутся под ногами, или ударить палкой. Чисто физически обезьяны на это способны – те же шимпанзе. Тем не менее, павианов леопарды всё же добывают, являясь естественными регуляторами их численности. В местностях, где леопарды истреблены, расплодившиеся павианы представляют собой серьёзную проблему.
И до кучи в данном случае у господина Тена какие-то «сокола и сапсаны» получились: бабуин (Papio cynocephalus) и гамадрил (Papio hamadryas) – два вида рода павианов (Papio). Первый также известен как жёлтый павиан, второй – как плащеносный. Ах, да: мандрил – не саванная, а лесная обезьяна, он живёт во влажных тропических лесах.

Стр. 318-319:
С точки зрения вооружения саванным обезьянам более подходит сравнение не с людьми, а с собаками и даже с более крупными хищниками. Они не только имеют огромные пасти, не меньшие, чем собачьи, но и соответствующее строение тел, в частности толстые, мускулистые шеи, сливающиеся с торсами. Их вытянутые морды позволяют им широко распахнуть пасть. Настолько широко, что они способны перекусить шею леопарда. Ни человеку, ни его предкам ничего подобного было не дано. Наш рот и наши зубы могут служить орудием нападения только лишь в голливудских сказках о вампирах, да и там требуется предварительно приделать бутафорские клыки, иначе любой укус будет иметь смешные последствия. В лучшем случае человек способен откусить ухо.

В рассуждениях Тен допускает ошибку: примеряет природное оружие одного вида на другой. У разных видов оружие для защиты от врага будет заведомо различным. Да, человек (и гоминин в целом) из-за своих коротких клыков не может защищаться так же, как павиан. Но это не означает, что он не может защищаться иначе. Да и у самого павиана клыки – не абсолютное оружие: те же леопарды в наше время охотно ловят павианов и поедают их. И даже взрослые самцы павиана при появлении леопарда предпочтут сбежать, если будет такая возможность.
Собаки и крупные хищники, говорите? Приведу, пожалуй, ещё один отрывок – из книги Э. Уайта и Д. М. Брауна «Первые люди» (М., «Мир», 1978; стр. 65):
«На юго-западе Кении, в Олоргасаилии, археологи обнаружили яркое свидетельство успехов первых людей, после того как их главным занятием стала охота, определившая тот образ жизни, который продолжал формировать человеческий характер до относительно недавнего времени и окончательно отделил человека от всех его родичей – приматов. Окаменелости Олоргасаилии рассказывают поразительную историю о действиях существа, которое было не обезьяноподобным гоминидом, а человеком-охотником
На участке не более 19 метров длиной и менее 13 метров шириной были найдены кости и зубы по меньшей мере 50 взрослых и 13 молодых павианов, принадлежавших к вымершему роду Simopithecus. Там же вперемешку с костями лежало более тонны каменных орудий и камней округлой формы. Было очевидно, что тут завершилась массовая организованная облава, общий план и все частности которой, несомненно, разрабатывались заранее, поскольку и камни и орудия пришлось принести из мест, находящихся и тридцати с лишним километрах оттуда».
Так что даже клыки – не абсолютное оружие. Клыки побеждают сиюминутно, но в долгосрочной перспективе мозги рулят.

Стр. 319:
Кроме того, даже и столь хорошо вооруженные звери, как павианы и бабуины, никогда не жили и не живут на открытых пространствах. Их экологическая ниша – это граница леса и саванн. Излюбленные места обитания – скопления крупных камней или скал. Как вариант – возвышенные места с «колючими» деревьями типа акаций и густым кустарником, где можно укрыться. И они отнюдь не рискуют бродить отсюда в степь, даже они предпочитают забираться повыше. Отскочив на десяток-другой метров, саванная обезьяна стремится быстрей вернуться в колонию. Изгнание из стада для нее равнозначно смертному приговору. При таком образе жизни прямохождение совершенно ни к чему и позыв к нему невозможен.
В свете исторических данных переход древесных обезьян к прямохождению в открытой саванне исключен.

Ну, и древние гоминиды жили на границе саванны и леса – можно посмотреть, например, в книге В. Дольника «Непослушное дитя биосферы», которую Тен упоминает в списке использованной литературы на стр. 365 своей книги. Там как раз говорится об инстинктивной привязанности человека к мозаичному ландшафту, включающему смесь открытых участков с зарослями древесно-кустарниковой растительности – я уже приводил цитату из Дольника, когда обсуждал страницу 122 книги Тена. Даже в более старых книгах (например, в серии «Возникновение человека» (М., «Мир», 1977-79 гг.) говорится о возможности сна австралопитековых в безопасных гнёздах на деревьях, как это происходит у современных шимпанзе или орангутанов. Так что ради красного словца незачем гнать гоминид «в чисто поле» (в безлесную саванну), они там не жили. И, да, опять «павианы и бабуины».

Стр. 319:

Причины превращения гоминин
в обезьян

Поразительное генетическое тождество человека и шимпанзе скорее доказывает антисимиализм. Человек не происходил от обезьяны, ибо подобный эволюционный скачок не мог обойтись одной лишь природной селекцией, в отличие от «эволюционного спуска», от одичания.
Утверждая последнее, нельзя говорить в общем плане. Понимаю, что должен привести в качестве доказательств медико-биологические причины деградации гоминин в обезьян, и я их приведу. Вскользь об этом уже говорилось, здесь обобщим.

Если сводить всё к шутке, то человек не происходил от обезьяны, а так ею и остался – он представляет собой частный случай обезьян необычного облика.
Если говорить более серьёзно, нужны доказательства процесса этого самого «одичания». Например, нужно представить ископаемые образцы соответствующего возраста, своим строением и распределением в отложениях подтверждающие, что слова господина Тена – реальность, а не пустой звук. Забегая вперёд, я скажу, что отсюда и до конца книги таких образцов представлено не было. И, как мы уже видели на предыдущих страницах, с начала книги этого тоже не было представлено.

Стр. 319-320:
Основными медико-биологическими причинами утраты первыми поколениями наземных гоминин человеческого (или близкого к тому) облика скорее всего были три.
Первая – это земная сила тяжести, которая потребовала после ухода с акватории укрепления позвоночника, а это, в свою очередь, привело к частичному заполнению спинномозгового канала вначале соединительной тканью, потом хрящом, потом костью. Это сказалось на высших функциях. Кто имел речь, тот ее потерял (пример – Мальчик с Туркана).

Как спинномозговой канал может быть заполнен хрящом и костью? Он проходит внутри спинного мозга человека и заполнен спинномозговой жидкостью. В позвоночнике, если что, находится позвоночный канал. Интересно, как можно в таком забитом канале (особенно заполенном костью!) сделать люмбальную пункцию и спинальную анестезию?
«Турканского мальчика» как пример лучше не трогать – при жизни он был серьёзно болен. При исследовании у него были выявлены межпозвоночная грыжа и остеохондродисплазия. Незнание или игнорирование этого факта приводит к тому, что господин Тен в очередной раз делает неверный вывод, преподнося его как часть доказательств. Кстати, пример «Турканского мальчика» показывает, что палеоантропологи прекрасно отличают патологию от видового признака. А вот господин Тен – не отличает, потому и пишет весьма странные вещи в своей книге.

Стр. 320:
Вторая причина – хронический дефицит йода, приводивший к расширенному воспроизводству кретинизма. Роль этого микроэлемента заключается в том, что он необходим для производства гормона щитовидной железы. «Длительный и стойкий недостаток гормонов щитовидной железы вызывает самое распространенное заболевание железы – гипотериоз. Коварство этого недуга заключается в том, что длительное время болезнь имеет стертый накопительный характер, слабо выраженные симптомы, которые зачастую расцениваются как результат переутомления или осложнения после других заболеваний... Другим проявлением гипотериоза может быть склонность к частым инфекциям, что обусловлено отсутствием стимулирующего влияния тиреоидных гормонов на иммунную систему. Еще одним спутником болезни является постоянная слабость и усталость даже по утрам» (Романова, 2002, с. 96).
Далее автор указанной статьи перечисляет возрастные заболевания, определяемые гипотериозом. Особенно опасен он в период эмбриогенеза, вызывая у новорожденных и детей «врожденные аномалии, кретинизм, карликовость». Отсюда – мелкие, чуть более метра, афаренсис и хабилис, карлики Наледи, хоббиты Флореса, мелкие шимпанзе бонобо, гиббоны, наконец.

Так, значит, современные человекообразные и даже малые человекообразные обезьяны оказываются потомками человека? Если на древних образцах невозможно увидеть патологии в строении мягких тканей, то хотелось бы, чтобы господин Тен привёл доказательства того, что в физиологии современных обезьян наблюдаются симптомы этого самого гипотиреоза. Описание этих признаков можно найти в «Большой Медицинской Энциклопедии». Особенно, конечно, хочется узнать о проявлении таких симптомов, как вялость, чувство холода и облысение у тех же шимпанзе и гиббонов. Там ещё есть симптом ожирение, а ведь господин Тен с пеной у рта говорил, что у обезьян подкожный жир отсутствует. Далее, передаётся ли это патологическое состояние по наследству? Это уже вопрос к Тену.
Если мы вновь взглянем на карту распространения йододефицита, то увидим, что Африка, колыбель человечества, находится в основном в областях, оптимальных по содержанию йода, либо с умеренным йододефицитом, либо вовсе с риском развития гипертиреоза. К оптимальным по содержанию йода районам относятся также Индостан и Юго-Восточная Азия.

Карта распространения йододефицита.

Карликовые люди острова Флорес (т. н. «хоббиты») – это явление совершенно иного плана, пример островной карликовости. Добавление его в эту кучу примеров – свидетельство неразборчивости господина Тена в подборе аргументов на фоне его общей неграмотности в биологии.
Написание «гипотериоз» оставим полностью на совести господина Тена. В самом журнале «Вокруг света» №12/2002 (ссылка), откуда взята эта информация, написание правильное, принятое в русском языке – «гипотиреоз». Это к слову об аккуратности цитирования.

Стр. 320-321:
Третья причина деградации – недостаток витамина D. Этот витамин поступает в организм благодаря потреблению жирной рыбы либо вырабатывается кожей под воздействием ультрафиолетовых лучей.
Оказавшись вдалеке от спасительного моря, гоминины нижнего палеолита забрались на деревья. Единственный ландшафт, где они ощущали себя в относительной безопасности, – это тропический многоярусный лес. Однако здесь нет ни солнца, ни рыбы.

Интересный получается лес, который полностью перекрывает доступ солнечного света даже в полог. У нас ведь приматы живут на деревьях, верно? Кроме того, зададимся вопросом: сколько надо находиться на солнце, чтобы не испытывать недостатка в этом витамине?
«Ряд исследователей советует находиться на солнечном свету на протяжении 5-30 минут между 10 и 15 часами».
«Для обеспечения нормальной дозы витамина D необходимо находиться с открытыми для солнечных лучей конечностями на полуденном солнце (в промежуток с 10 утра до 3 часов дня), по крайней мере, дважды в неделю» (источник: «Википедия»).
А теперь убедите меня, что в тропиках гоминиды (не носящие одежду!) не смогут найти возможность побыть на солнце указанное время. Кстати, а зачем они шерстью начали обрастать? Если в тропическом лесу живётся так ужасно, что злой рахит подстерегает на каждом шагу, зачем «потомки» людей обросли шерстью? Ведь так же хуже поглощать кожей драгоценные лучи солнечного света.

Стр. 321:
Дефицит витамина D приводит к рахиту. Обратите внимание: по внешнему облику все человекообразные обезьяны с их короткими кривыми ножками, длинными руками, отвислыми животами чрезвычайно похожи на рахитичных людей. Если человек, с младенчества пораженный рахитом, не лечится, его тело во взрослом состоянии будет точь-в-точь как у шимпанзе.

А сейчас я попрошу господина Тена доказать это утверждение. Сделать это можно довольно просто. Рахит оставляет довольно характерные следы на скелете – нарушения окостенения скелета, деформации конечностей и грудной клетки (источник: «Большая Медицинская Энциклопедия»). Их можно увидеть на костях. Поэтому достаточно просто показать, что на всех известных образцах анализируемого вида имеются признаки рахита. Если, по мнению Тена, с костями ископаемых гоминид должен работать не палеонтолог, а патологоанатом (стр. 132 его книги), думаю, патологоанатомы легко укажут признаки рахита на этих образцах. Дело за малым – всего лишь обосновать свои утверждения, представить доказательства.
Другой вопрос также интересен: как «рахитичный» скелет обезьяны может выдержать нагрузки, которые приходятся на кости при жизни в лесу?

Стр. 321:
Характерно, что у всех первобытных народов, обитавших не на берегах морей и океанов, а в тропических джунглях, наблюдаются подобные признаки в строении тел. Разумеется, гораздо более слабо выраженные, но тем не менее заметные: короткие ноги, отвислые животы, недоразвитые тазы.

Хорошо, как в джунглях при наличии «недоразвитого таза» женщины рожают? У нас вокруг деревни лес, ближайшая больница в сотнях километров (если вообще есть). Отвислые животы могут быть следствием поражения глистами, а также множества болезней разнообразной этиологии. Короткие ноги у тех же пигмеев на фотографиях не наблюдаются. Хвала Интернету, фотографии пигмеев ищутся очень легко.
Спрашивается: если пигмеи внезапно болеют рахитом, как же они живут в джунглях? Ведь жизнь там коренным образом отличается от городской – вместо похода в магазин нужно идти в лес охотиться или собирать съедобные растения и мелкую живность. А охотятся пигмеи, в том числе, на слонов. Представили себе толпу рахитиков, пытающихся завалить слона? Вот и я о том же. Они вполне здоровые люди с нормальным умственным и физическим развитием.

Стр. 321:
У рахитика изменяется форма грудной клетки: она выглядит как бы сдавленной с боков. (Похоже на обезьяну? – В. Т.)

Нет, не похоже. У рахитиков есть черты, отсутствующие на скелете обезьян:
«На ребрах, в месте перехода реберного хряща в костную часть образуются утолщения – так наз. четки, наиболее выраженные на V-VIII ребрах. Отмечается размягчение и податливость ребер, усиление кривизны ключиц, сдавление грудной клетки, расширение ее нижней апертуры соответственно линии прикрепления диафрагмы с появлением так наз. гаррисоновой борозды» (источник: «Большая Медицинская Энциклопедия»).
Впрочем, у господина Тена есть шанс – показать на музейных скелетах обезьян эти самые проявления рахита.

Стр. 321:
Кроме того, рахит приводит к недоразвитию костей таза (отсюда узкий «обезьяний зад». – В. Т.) и развитию плоскостопия (и стопы всех антропоидов лишены подъема). Антропологи этот вопрос либо не рассматривают, либо ставят с точностью до наоборот: «Как плоскостопая обезьяна приобрела сложный рессорный механизм стопы, чтобы стало возможно прямохождение?» Ответ примерно такой, как все: «Это еще один трудный вопрос антропогенеза!» Уважаемые, это не вопрос антропогенеза, не напрягайте слабые мозги. Это вопрос обезьяногенеза. Пусть им занимаются приматологи с помощью патологоанатомов.

И антропологи, и приматологи, и специалисты по иным позвоночным, как современным, так и ископаемым, прекрасно этим занимаются и уверенно отличают видовые признаки от патологических.
А теперь идиотский вопрос: каким образом, будучи рахитичными, обезьяны способны вести древесный образ жизни? Жизнь на деревьях требует прочный, нормально развитый скелет и безотказно работающие суставы, крепкие мышцы, хорошие связки.
Таз современной или ископаемой обезьяны, передвигающейся на четырёх конечностях, принципиально отличается по форме от таза человека или двуногой обезьяны вроде австралопитека. Списать эти отличия на рахит нельзя – это принципиальное отличие в строении. Признаки рахита в строении таза наглядно показаны в материалах лекции Татьяны Тихоновой «Узкий таз в акушерской практике» (ссылка, слайд №15):
«Признаки перенесенного рахита. Правило четырех «у» М. А. Колосова: крестец укорочен, уплощен, утончен, уширен. Размеры таза: прямой размер входа уменьшен, остальные прямые размеры увеличены, поперечные размеры в пределах нормы».
Где же здесь у нас узкий «обезьяний зад», обещанный Теном?
А вот ещё признаки рахита:
«Наблюдается расстройство функции дыхания в виде одышки, возникающей в результате деформации грудной клетки, гипотонии диафрагмы и межреберных мышц, нарушения легочной вентиляции. Могут возникать ателектазы легких, предрасполагающие к развитию пневмоний. Отмечаются ослабление тонов сердца, тахикардия, иногда систолический шум» (БМЭ, там же).
Как, имея слабую дыхалку и слабое сердце, вести очень активный древесный образ жизни? Подумал ли об этом господин Тен, щедро раздавая диагнозы современным и ископаемым приматам?
Как это: «стопы всех антропоидов лишены подъема»? Подъём стопы есть всегда. Он может быть высоким, средним или низким, но он есть, поскольку он образован мышцами, приводящими в движение стопу. Когда мы говорим о подъёме стопы, мы имеем в виду очертания верхней части стопы – линию от пальцев до уровня щиколотки (ссылка на словарную статью). Когда речь идёт о плоскостопии, говорят не о подъёме, а о своде стопы, поскольку характеризуется нижняя сторона стопы.
Если говорить о своде стопы, то и с этим вопросом антропологи постепенно разбираются. Гражданка Арди очень помогла, хоть и посмертно. Никто и не говорил, что наука обязана знать всё, но исследования продолжаются. В любой науке есть вопросы, не решённые до конца.
Кстати, я хотел бы увидеть ссылку от господина Тена на реальные работы антропологов, где о проблеме эволюции свода стопы говорится именно то, что он пишет от имени этих самых антропологов («Это еще один трудный вопрос антропогенеза!»). А то вдруг окажется, что это клевета, например? Неприятностей не оберёшься, по судам затаскают, а на компенсацию морального ущерба никаких гонораров от «Эксмо» не хватит.
Ярлык «слабые мозги» пока можно наклеить исключительно господину Тену – можно прямо на лоб. А можно гвоздиком прибить. Потому что в его подходе переврано всё, что можно: вместо признаков сходства для определения систематического положения человека берутся признаки различия, ископаемых находок в подтверждение заявляемого хода развития событий нет, и даже предполагаемые предковые формы не обладают признаками, которые он им приписывает. Но при таком раскладе дураками почему-то оказываются оппоненты.

Стр. 321:
А если организм матери такого человека во время беременности испытывал существенный дефицит йода, у него и разума будет не более чем у обезьяны. У нас нет оснований считать немыслимым процесс превращения людей в антропоидов. Вот обратный процесс немыслим. В частности, абсолютно исключено превращение плоской стопы в рессорную.

Африка, где происходило превращение обезьяны в человека (по Тену – обратный процесс) не относится к числу мест, где человек испытывает дефицит йода. Кроме того, Тен снова путает норму одного вида и патологию другого. Это несколько разные состояния.
Чтобы утверждать, что какое-то явление «немыслимо», нужны доказательства. Если на какой-то время условно предположить, что человекообразные обезьяны всё же происходят от людей, а господин Тен оказывается прав, то мы можем предсказать наличие в строении обезьян остаточных специализированных признаков, характерных для анатомии человека. Ведь у нас есть могучее правило Долло, правота которого неоднократно признавалась господином Теном на страницах анализируемой книги.
«Закон необратимости эволюции, известный под названием закона Долло (1893) был выражен этим ученым следующими словами: "организм не может вернуться, хотя бы частично, к прежнему состоянию, которое было уже осуществлено в ряду его предков". Некоторые ученые указывали, что этот закон был известен еще до Долло. И действительно, эволюция предполагается необратимой в исследованиях В. О. Ковалевского. Тем не менее, именно Долло дал наиболее четкую, хотя и очень краткую, формулировку этого закона. Водной из своих работ (1905, стр. 443) он писал, что организм никогда не возвращается точно к прежнему состоянию даже тогда, когда он оказывается в условиях существования, тождественных тем, через которые прошли его предки. Прошлое, говорил Долло, неразрушимо, и потому организм всегда сохраняет какой-нибудь след последовательных этапов, которые были пройдены предками вида. Несмотря на то, что в настоящее время этот закон оспаривается некоторыми биологами, едва ли можно сомневаться в том, что он соответствует действительности. Долло справедливо утверждал, что необратимость не есть лишь эмпирический закон, основанный только на замеченных фактах (1913). Эволюция, по его мнению, есть суммирование конкретных индивидуальных вариаций, совершившееся в определенном порядке. Чтобы представить ее обратимость, надо допустить возможность вмешательства причин, точно противоположных причинам, вызвавшим и закрепившим индивидуальные вариации, из которых получилась первоначальная серия трансформаций, и притом принять, что эти причины действовали в точно обратной последовательности. Такой ход явлений совершенно неосуществим» (источник: «Основы палеонтологии» (в 15 томах). Том 01. Общая часть. Простейшие. Главный редактор Ю.А. Орлов – Москва: Издательство Академии наук СССР, 1959, ссылка).
Чтобы убедить общественность в происхождении человекообразных обезьян от человека, нужно представить списком те анатомические особенности, которые характерны для человека и сохранились в изменённом состоянии у его предполагаемых потомков. У разработчика «теории инволюции» А. Белова таких аргументов, кстати, нет.
Чтобы «абсолютно исключить» превращение обезьяньей стопы в сводчатую человеческую, нужно вместо многократного повторения словесных заклинаний представить набор специализированных признаков в строении стопы обезьяны, которые препятствуют выведению из этого состояния специализированных признаков строения стопы человека. Причём не у современных обезьян, которые после расхождения с предками человека накопили собственные признаки специализации, а у древних, от которых проклятые симиалисты-обезьянщики выводят род человеческий. Это будет хороший предметный разговор, во время которого можно обменяться аргументами и проанализировать доказательства оппонента на предмет корректности. Пока же Тен просто ещё раз произнёс пустопорожнее заклинание – видимо, он старательно избегает предметного разговора.

Стр. 322
Кстати сказать, Луис Лики относительно открытых им хабилисов (т.н. человек умелый), а также относительно всех других африканских гоминин сделал скандальное заявление в конце жизни. Он заявил, что все они не имеют никакого отношения к современному человечеству. Это героическое проявление научной честности, ведь он отказался от славы в самый звездный момент.

Если Л. Лики действительно сделал такое громкое заявление, то хорошим тоном со стороны господина Тена было бы привести название и год выхода работы Луиса Лики, чтобы данное утверждение можно было проверить. В процессе работы мне приходилось общаться со специалистами-антропологами, и они такой работы Л. Лики не знают. Место в книге – не проблема: уменьшить шрифт и расстояние между строками, заузить поля, и в теновскую книгу влезет ещё четверть объёма сверх имеющегося. Поэтому дополнительно добавить две-три страницы первоисточников вполне возможно. Почему же Тен этого не сделал? Не потому ли, что пересказывает какие-то околонаучные байки при отсутствии реальных первоисточников?

Стр. 322:
Тем не менее антропологи упорно продолжают представлять Homo habilis творцом первой человеческой культуры – олдувайской. А ведь это был типичный брахиатор, судя по фалангам, и более того, развивался в обезьяньем направлении. Выше я приводил мнение Е. Даниловой, считавшей, что «Homo habilis в связи с особенностями строения конечностей развивался не в гоминидном, а понгидном направлении» (Е. Данилова, 1989, с. 116). Е.И. Данилова (1910-1998) – выдающийся советско-украинский антрополог, доктор биологических наук, признанный лидер киевской школы антропологии. Ее научной специализацией являлась именно эволюция конечностей. Ее деятельность – редкий среди антропологов случай честного, непредвзятого подхода к фактам.

Начнём с того, что такого рода адаптации могли не развиться заново, а быть унаследованными от предка. Строение кисти гоминид известно довольно плохо даже в наше время – мелкие кости являются первыми кандидатами на утрату при захоронении будущих ископаемых остатков, и сочленённых частей скелетов с сохранившимися костями кистей рук пока найдено слишком мало (если они вообще найдены). Кроме того, расширенные кончики пальцев как раз обеспечивают способность к точному захвату.
А вот интересно, когда та же самая Данилова честно и непредвзято написала в той же самой статье, которую цитирует Тен, о наличии свода у стопы у хабилиса, почему же господин Тен, мягко говоря, проигнорировал этот факт? Я могу отнести это явление на счёт тяжкого недуга «избирательной слепоты», который заключается в стойком нежелании автора очередной «нетрадиционной» теории замечать то, что не соответствует выстроенной им теории. Бывает, что поделать.

Стр. 322:
Четвертый фактор деградации – хроническая глистная инвазия. Потеряв безопасную морскую пищу, уже первые переселенцы в Африку оказались заглистованы поголовно. И передавали глистов своим потомкам из поколения в поколение. Гельминты столь разнообразны, что их патологическое воздействие даже трудно учесть, это отдельная область патанатомии. Они поражают в человеке все: кости, мягкие ткани, кишечник, мозг, кровь, лимфу... Каждый глист уродует организм по-своему.

Очень интересно, вообще. Особенно в свете того факта, что китообразные заглистованы не меньше, чем те же обезьяны. Только глисты у них совсем другие. В свете этого факта выражение «безопасная морская пища» применительно к рациону китообразных вызывает лишь смех. Но почему-то одни глисты (китовые и дельфиньи) не вызвали хронических и патологических изменений скелетов их гипотетических человекообразных «потомков», а другие (от наземных животных) – внезапно, вызвали.
И опять же, Тен избегает конкретики, не приводя ни одного примера изменения скелета, вызываемого глистами в наши дни, с указанием вида глистов. Создаётся очень плохое ощущение, что версия с глистами – это скоропалительно созданный «костыль» для умопостроения: авось, никто не проверит, и тухловатое объяснение «прокатит».
Я уже убедился, что верить господину Тену на слово не стоит. Поэтому предлагаю всем желающим самостоятельно проверить его слова. Есть статья «Гельминтозы» в «Большой медицинской энциклопедии». В этой статье есть большая сводная таблица важнейших гельминтозов и их клинических симптомов. И я прошу показать пальцем, какие из этих гельминтозов приводят к деформациям скелета. Я не нашёл ни одного. Если господин Тен знает хоть один, пусть назовёт конкретно, чтобы можно было проверить и убедиться. Пока же у нас имеется очередное бездоказательное словоблудие с его стороны.

Стр. 322:
Антропологи с умным видом «разбираются» в этих костях, не учитывая даже этот бесспорный фактор. Кто они такие? Кого из себя мнят? Они уверены, что их подопечные были поголовно здоровы, когда выстраивают их в «стройные схемы» эволюции?

Те же самые вопросы, причём ровно с таким же апломбом, можно задать в отношении господина Тена. С антропологами как раз всё ясно: они вполне способны отличить нормальную кость ископаемого гоминида от патологически изменённой, и не путают общевидовые признаки с патологическими изменениями отдельных индивидов. Если ископаемого материала достаточно много (то есть, имеется репрезентативная выборка), видовые признаки устанавливаются достаточно чётко. О патологиях древних людей написано множество книг и научных работ, некоторые из них уже упоминались выше.
Если уж быть корректным и последовательным до конца, Тен должен был бы ещё примерно на десяточке страниц представить свою, правильную схему антропогенеза, подтверждённую реальными ископаемыми находками и лишённую недостатков, которые он нашёл в построениях проклятых «симиалистов». Это будет конструктивная критика, более продуктивная, чем обезьянье бросание фекалий. Заодно он должен будет разъяснить, каким образом анатомические признаки человека, находящиеся в специализированном состоянии – например, уникальная ступня-амортизатор, чашевидная форма таза и позвоночник с двойным прогибом – должны преобразоваться в менее специализированное состояние, наблюдаемое у человекообразных обезьян. При этом он должен учитывать в рассуждениях закон необратимости эволюции (закон Долло), который сам применяет в аргументации против злых «симиалистов». А следствием из этого закона является тот факт, что в строении тела гоминид, которых Тен считает «деградировавшими потомками людей», неизбежно должны оставаться признаки, свидетельствующие о былом «человеческом» состоянии строения тела их «недеградировавшего» предка. Но этих признаков он так и не привёл, хотя мы уже почти дошли до конца книги. А ведь хороший был бы аргумент – конкретный, объективный, от которого не отмахнуться! Но его нет, и вместо него читаем очередное ничем не подкреплённое бормотание.

Стр. 323:

Черепа свидетельствуют

Решающее значение для выводов о ходе эволюции дают исследования мозгов приматов и человека, ибо предметом поиска является исток сознания.

Верный ли это подход – строить выводы всего лишь на основании одного признака? Выше я уже не раз приводил примеры, когда в результате параллельной эволюции близкие (а иногда и не столь уж близкие) группы живых организмов приобретали на одной основе схожие признаки для жизни в одинаковых условиях, но независимо друг от друга. Использование всего лишь одного признака, без «контроля» с использованием иных признаков, чревато ошибками в выводах. В природе не всегда внешне похожие существа оказываются родственниками или предком и потомком – сказываются явления конвергенции и параллелизма в биологии. Поэтому анализировать нужно как можно больше доступных для изучения признаков одновременно – это прекрасная проверка вывода с разных сторон.

Стр. 323:
Отцом метода изучения мозгов по эндокранам является любимый ученый Наполеона Ж. Кювье, которому первому пришло в голову сделать слепок с внутренней поверхности черепа. В начале XX в. исследования по эндокранам начали активно развиваться на Западе, в середине века одна из самых авторитетных школ сформировалась в СССР. Выдающийся советский антрополог В. В. Бунак, в частности, сумел разъяснить, почему, собственно, формируется эндокранный рельеф и каким образом это происходит. Его разъяснения носят настолько детальный характер, что не вызывают сомнений: рисунок эндокрана образуется вследствие давления растущего мозга (Бунак, 1980). В настоящее время эта точка зрения общепринята. Далее – несколько сюрпризов.
«Существенная особенность эндокранов ископаемых гоминид, – пишет Ю. Шевченко, – заключается в том, что имеющиеся на них выступы и углубления не соответствуют определенным бороздам и извилинам. Это явление до сих пор не нашло удовлетворительного объяснения» (Шевченко, 1971, с. 201).
Сюрприз второй: «Эндокран шимпанзе гладок и не имеет на наружной поверхности даже следов борозд, хотя это и не свойственно эндокранам других обезьян» (там же).
Налицо еще два существенных научных факта, которые не находят «удовлетворительного объяснения» в рамках симиальной концепции.

Напомню, что книга Ю. Г. Шевченко вышла в свет в 1971 году, практически за полвека до издания книги Тена. В течение этих нескольких десятилетий наука тоже не стояла на месте.
Ключ к несовпадению рельефа внутренней стороны черепа с рисунком извилин – неравномерный по времени и аллометрический рост черепа.
«Рост мозгового и лицевого черепа в постнатальном периоде осуществляется неравномерно. Линейные размеры мозгового черепа за весь период роста увеличиваются в 1-2 раза, а лицевого черепа – в 3 раза. Мозговой череп особенно сильно увеличивается в первые годы жизни: объем мозговой полости в первые 6 месяцев удваивается, а к 2 годам – утраивается. После 7 лет рост черепа замедляется, а в пубертатном периоде вновь ускоряется. Рост свода черепа прекращается к 16-18 годам, основание черепа растет в длину до 18-20 лет, когда происходит закрытие клиновиднозатылочного синхондроза. Рост лицевого черепа более равномерный и продолжительный, чем мозгового. Наиболее интенсивно растут кости в окружности рта. Изменения отдельных костей черепа в процессе роста выражаются в срастании их частей, разделенных у новорожденного (половинок лобной кости, нижней челюсти, частей затылочной и височной костей и др.), формировании рельефа наружной и внутренней поверхностей, структурной дифференцировке, пневматизации» (источник: «Большая Медицинская Энциклопедия», ссылка).
Понятие «аллометрия» в биологии означает неравномерный рост разных частей тела, вследствие чего с возрастом меняются пропорции тела. Из приведённой цитаты из БМЭ видно, что рост мозгового черепа у человека именно аллометрический: рост свода черепа прекращается раньше роста его основания, и относительная скорость роста лицевого и мозгового черепа меняется с возрастом.
Гладкость эндокрана шимпанзе также имеет объяснение. Причём источник информации весьма прозаичен – русская «Википедия», статья «Палеоневрология»:
«Объектом изучения обычно является эндокран – естественный или чаще искусственный слепок мозговой полости. Этот слепок часто позволяет судить об объёме, внешней форме и характере рельефа больших полушарий, мозжечка и других отделов головного мозга, а также размерах отходящих от него нервов и так далее, хотя не всегда полностью соответствуют по размеру и форме самому мозгу. У рыб, земноводных и многих пресмыкающихся мозг часто отделяют от костей крыши черепа значительные разращения мозговых оболочек и сосудистые сплетения, а также крупные полости кровеносных резервуаров (кровеносные синусы). Они могут занимать значительный объём, и тогда эндокран размерами и пропорциями не соответствует головному мозгу. Больше всего соответствуют мозгу эндокраны у птиц и особенно у млекопитающих, но не у всех в равной степени. У китообразных и многих крупных копытных мозг плотно лежит на основании черепа, но между мозгом и сводом черепа есть некоторое пространство. При этом рельеф верхней стороны мозга не отражён в подробностях на внутренней стороне свода черепа; эндокран почти не имеет борозд и извилин и к тому же несколько больше мозга. Самое точное представление о рельефе поверхности мозга дают эндокраны у многих насекомоядных, рукокрылых, хищников и так далее».
Стоит также помнить, что современный шимпанзе – это не предок человека, а просто самый близкий родственник среди ныне живущих обезьян. Молекулярные данные указывают на начало расхождения предков человека и шимпанзе 8-13 млн лет назад, с периодическими явлениями гибридизации, продолжавшимися примерно до 4 млн лет назад (источник; также статья 1998 года “Molecular Timing of Primate Divergences as Estimated by Two Nonprimate Calibration Points”, ссылка). Какие бы признаки ни приобрели шимпанзе после окончательного расхождения линий предков шимпанзе и человека – это уже никак не повлияло на комплекс признаков, сложившихся в родословной линии предков человека. Так что гладкость поверхности эндокрана шимпанзе – не проблема для специалистов, занимающихся эволюцией человека. Это уже скорее «хлеб» специалистов по эволюции человекообразных обезьян.

Стр. 323-324:
Предлагаю объяснения, которые, безусловно, будут сочтены «ненаучными», потому что они подразумевают отказ от симиализма в то время, когда приверженность симиализму считается главным критерием научности. Преимуществом моих интерпретаций является то, что они – единственные до сих пор, хотя с момента первой публикации инверсионной теории прошло 13 лет.

Как говорилось в одном из древних демотиваторов, «То, что вы уникальны, не означает, что вы полезны». То же самое как раз подходит к объяснению господина Тена.

Собственно, вот.

Критерии научности того или иного подхода к проблеме несколько иные. Они универсальны для науки вообще и не зависят от приверженности учёного страшному «симиализму». Это:
1) объективность;
2) истинность – нацеленность на поиск истины;
3) интерсубъективность (как можно меньше субъективных привнесений);
4) универсализм
5) воспроизводимость и повторяемость;
6) достоверность и опытность.
Приверженность тому или иному научному течению сюда, как видим, не входит. Зато от самого критерия, привносимого Теном, веет субъективизмом – критерием научности он считает соотносимость с «симиализмом». Но в данном случае его личные вкусы никакого значения не имеют, а имеет – подтверждённость теории реальными фактами. И с этим у него плохо – за отсутствием прямых доказательств приходится использовать косвенные, которые чаще всего являются плодом его собственных пробелов в знаниях.
Я приведу цитату из известной господину Тену книги Ю. И. Семёнова «Как возникло человечество». Помнится, на стр. 26 своей книги Тен уже обращался к ней, и мне приходилось разбирать его слова. Но вот этот отрывок я просто обязан напомнить господину Тену. Это, кстати, следующий абзац после процитированной Теном фразы, к которой он прицепился, выдрав из контекста. Семёнов пишет следующее:
«Противоречие между одной концепцией и другой, пусть созданной в более позднее время и даже получившей широкое признание, само по себе еще не свидетельствует о ложности первой и истинности второй. Признак истины – не новизна и даже не общепризнанность, а соответствие с действительностью, а тем самым и с добытыми наукой фактами. Угроза для концепции – ее противоречие фактам. Но факты при этом должны быть твердо установленными, причем именно фактами, а не теми или иными их частными интерпретациями».
И вот уже на протяжении примерно трёх сотен страниц я убеждаюсь, что умопостроения господина Тена имеют крайне бледный вид, когда начинается их проверка фактами.

Стр. 324:
Итак, рисунок эндокрана формируется под давлением растущего мозга. Несоответствие эндокранов и поверхности мозгов ископаемых гоминин связано с патологией, вызванной авитаминозом D. Вспомним, что при прогрессирующем рахите происходит патологическое разрастание затылочной и лобной долей, а мозг при этом переживает свою собственную инволюцию, он, наоборот, сокращается.

Тпруууууу, господин Тен… Мы сейчас о говорим о разрастании черепа или мозга? Судя по тому, что Тен пишет о сокращении именно мозга, речь идёт о разрастании черепа. А в черепе лобная и затылочная не доли, а кости (они твёрдые) – доли (они мягкие) с такими же названиями находятся в мозге. Не первый раз эта ошибка всплывает в его книге. Специально оставляю пояснение – надеюсь, это облегчит понимание.
Мозг не давит непосредственно на внутреннюю сторону свода черепа: мозг окружён тремя мозговыми оболочками и субарахноидальным пространством, заполненным цереброспинальной жидкостью (ликвором). Мозг и череп растут одновременно: если череп ещё не окостенел (у ребёнка), он растёт вместе с мозгом, а если уже окостенел – то и мозг уже не растёт. Достаточно взглянуть, например, на микроцефалов. У них размер мозга уменьшен, и мозговой отдел черепа имеет размеры, как раз соответствующие размерам мозга – не растёт, несмотря на молодой возраст носителя патологии. Лицевой отдел черепа при этом растёт с нормальной скоростью.
В свете сказанного Теном о гоминидах возникает очередной идиотский вопрос: что даёт Тену право говорить о каком-то несоответствии эндокранов и поверхности мозгов у ископаемых гоминид? У Тена в кладовке есть натуральные консервированные образцы мозгов ископаемых гоминид? Тогда от имени всего прогрессивного человечества я прошу его предоставить эти образцы мозгов для изучения выдающимся учёным мира. Если у Тена нет натуральных мозгов ископаемых гоминид, то какого чёрта указанный гражданин бросается такими громкими заявлениями, не имея на то оснований?
Несоответствие рисунка извилин и строения эндокрана может объясняться аж тремя оболочками мозга – это мягкая мозговая оболочка, паутинная оболочка и твёрдая мозговая оболочка. Мягкая мозговая оболочка прилегает непосредственно к мозгу и заходит во все его извилины. Между мягкой и паутинной оболочками имеется субарахноидальное пространство, заполненное жидкостью. Паутинная оболочка окружает весь мозг, но перекидывается через извилины, из-за чего мозговые оболочки не полностью копируют рельеф поверхности мозга. Твёрдая мозговая оболочка не заходит в извилины. Она образует лишь несколько крупных отростков, один из которых разделяет полушария мозга, другой отделяет мозжечок, и другие отростки обособляют крупные доли мозга. Из-за того, что паутинная и твёрдая мозговые оболочки не заходят в извилины, таковые не всегда «отпечатываются» на черепе изнутри, однако это не означает, что их не было на мозгу при жизни обладателя черепа.

Стр. 324:
На его патологию воздействует другой дефицит – йодный. То, что происходило с черепной коробкой и с мозгом, – это два не совпадающих друг с другом процесса, потому что мягкие ткани сокращаются быстрее. Отсюда – несоответствие борозд и извилин мозга гоминин выступам и углублениям на внутренней поверхности черепа.

Напомню, что Африка в целом не относится к числу местностей с дефицитом йода. Целый ряд стран Африки вообще относится к местностям с риском возникновения йод-индуцированного гипертиреоза, и даже осложнений. Кроме того, рацион гоминид в доисторическую эпоху был значительно богаче, чем у людей в эпоху производящего хозяйства, всецело зависящих от очень ограниченного набора сельскохозяйственных культур. Поэтому риск возникновения у них йодного дефицита был менее вероятен, чем у человека эпохи цивилизации, часто сидящего на неполноценном рационе.
И опять же вспоминаем характер роста черепа у микроцефала. Череп у него не растёт сверх необходимого объёма для размещения патологически уменьшенного мозга. Если Тен пытается свести эволюцию гоминид к развитию патологии, микроцефалы своим примером настоятельно советуют пересмотреть объяснение относительно строения свода черепа ископаемых гоминид. Ну, и для придания большей осмысленности своим речам о совпадении/несовпадении извилин с рельефом свода черепа господин Тен должен, как минимум, предъявить натуральные мозги древних гоминид.

Стр. 324:
О шимпанзе. Они, наши ближайшие родственники, сходили на рельсы инволюции скорее всего уже с линии хабилисов, а возможно, даже архантропов. Когда деградирующие архантропы начали эволюционировать в разные виды шимпанзе, они имели избыточные мозги, удельные массы которых медленно и верно сокращались. Переход на чисто животный, инстинктивно-рефлекторный образ действий сделал большой мозг непозволительной роскошью ввиду того, что рождение детенышей с большими головами очень травматично для самок и новорожденных и вызывает большую смертность тех и других. Животному с большой головой труднее прыгать по веткам деревьев. Эволюция постепенно все привела в соответствие, нашла и обеспечила нужную пропорцию.

Разумеется, такое заявление нуждается в доказательствах – хороших, железобетонных доказательствах. А именно, чтобы обосновать это утверждение, в строении шимпанзе необходимо указать особенности, которые унаследованы из специализированного человеческого состояния. Мы ведь не забываем о правиле Долло, правильно? Возврат признаков строения шимпанзе к 100%-но обезьяньим невозможен именно в соответствии с этим правилом, которое господин Тен так часто любит упоминать. Взять, например, ступню. У шимпанзе ступни хватательные, с отстоящим подвижным большим пальцем – это неспециализированное состояние, характерное для «четвероруких» древесных приматов. Благодаря такому строению ступней шимпанзе может хватать ими предметы не хуже, чем мы руками. Здесь стоит напомнить, что у хабилиса ступня имеет типичное строение ступни двуногого прямоходящего существа – большой палец приведён, противопоставляться не может. И ещё, в соответствии со статьёй Е. И. Даниловой, на которую ссылается в своей аргументации господин Тен, в ступне хабилиса присутствует свод. Это специализированное состояние, которое неизбежно должно оставить свои следы в строении ступней шимпанзе. Добавим к этому позвоночный столб, где куда-то придётся девать два лордоза и два кифоза, а также таз специфической чашеобразной формы, которому придётся превращаться в менее специализированный обезьяний таз. Если бы такое превращение действительно имело место быть, на все эти особенности давно обратили бы внимание анатомы, досконально изучившие строение тела шимпанзе. Впрочем, зачем нужны эти доказательства? Специалистам, естественно, они нужны. Но господин Тен утверждает, что шимпанзе происходит от человека, так, словно это уже доказанный факт.
Рассуждаем далее. На размер мозга вряд ли повлияет смена образа жизни. Мозг шимпанзе весит примерно 400 г, мозг человека – где-то на 1 кг больше. Если взять вес шимпанзе для ровного счёта равным 50 кг, разница в весе будет составлять 2%. Хорошо наевшийся шимпанзе такого увеличения веса даже не заметит. То есть, для прыжков по деревьям такие мозги – не препятствие чисто физически. У мелких обезьян относительно крупные головы, но они не испытывают проблем с прыжками по деревьям. Куда большее препятствие для подвижности крупных обезьян – общие крупные размеры тела. Достаточно посмотреть, как медленно и осторожно движется по деревьям взрослый орангутан, и как неохотно лезет на дерево взрослая горилла.
Для родов также физических препятствий нет. Если бы у «деградирующей человекообезьяны» рождались детёныши с крупным мозгом, это уже на ранних этапах «деградации по Тену» это обстоятельство стало бы фактором, направляющим естественный отбор в сторону сохранения расширенного отверстия таза у самок – таз не станет сужаться просто из-за того, что произошла предполагаемая «деградация» как таковая. Широкий таз – это как раз трудность для прямоходящего существа. У переваливающейся с боку на бок обезьяны широкий таз практически не испортит походку.
И конечно же, для того, чтобы поверить в слова господина Тена, мы должны лицезреть подлинные ископаемые остатки переходных существ. Возрастом они должны быть не старше хабилиса и даже архантропов, которых прочит в их предки господин Тен. Архантропы, я напомню – это люди прямоходящий (эректус), трудящийся (эргастер) и гейдельбергский, жившие 1,8-0,13 млн. лет назад (ссылка), что ещё сильнее сужает промежуток времени, необходимый для их эволюции. И эти приматы должны явственно демонстрировать в своей анатомии (поскольку ископаемые – то в строении скелета) угасающие, хотя и различимые человеческие черты. «Эксклюзивы», как их называет господин Тен. Пока такие ископаемые приматы не найдены, утверждение Тена о «деградации» древних людей в обезьян можно отнести к разряду пустой болтовни и со спокойной душой не принимать во внимание.

Стр. 324:
Сокращение мозга опережало уменьшение мозгового черепа, потому что в первом случае речь идет о мягких тканях, во втором – о костных массивах. Вот почему на протяжении миллионов лет отсутствовало давление мозга на эндокран, и он, соответственно, выгладился.

Хорошо, какое отношение имеет это объяснение к эволюции человека? Ведь гладкий эндокран у шимпанзе, не так ли? Вспоминаем цитату из книги Ю. Шевченко, которую Тен привёл на предыдущей странице. А шимпанзе – наш современник, и быть нашим предком он не может. У них и у нас – миллионы лет независимой эволюции. Кроме того, сглаживание рельефа эндокрана можно объяснить значительным развитием субдурального и субарахноидального пространства в целях более эффективной амортизации и защиты мозга от повреждений. Даже в «Википедии» эта особенность анатомии указана как причина сглаживания отпечатков извилин на своде черепа.
И микроцефалы в очередной раз показывают, что объём черепной коробки соответствует объёму мозга. Не растёт череп сверх размера, необходимого для мозга.

Стр. 324:
Факт, что сокращение мозга опережает уменьшение твердых тканей в ходе деградации гоминин, доказан на примере флоресских хоббитов (Weston, Lister, 2009).

Эта деградация обусловлена ограниченностью доступных пищевых ресурсов и упрощением среды обитания в условиях островной изоляции. Здесь имеет место совершенно иное явление – примерно как сокращение размеров тех же стегодонов на Флоресе, или иных видов хоботных на других островах Земли.

Стр. 325:

Археология: существует ли
преемственность первых культур?

Ученый мир уже признал, что труд и прямохождение древних гоминин не связаны между собой, что двуногая локомоция почти на 4 млн лет древнее первых ископаемых орудий труда.

Всё нормально: появилась новая информация, неизвестная ранее, и в её свете прежние взгляды пересмотрели. Так бывает не только в биологии, но и в физике, и в химии, например.

Стр. 325:
Что касается «трудовой руки», то этот бастион еще стоит. Большинство специалистов по-прежнему считают, что отстояние большого пальца от остальных оформилось в процессе трудовой деятельности по изготовлению орудий.

Никто так не считает и никогда не считал, поскольку противопоставляемый большой палец – это общая черта большинства приматов, включая лемуров и всех (не только человекообразных) обезьян Старого Света. Что людей действительно отличает, так это так называемый точный захват (точное сжатие) – precision grip, позволяющий нам манипулировать вещью пальцами одной руки (переворачивать, вращать и т.д.), что важно в числе прочего и при изготовлении каменных орудий, когда в одной руке обрабатываемый предмет, а во второй инструмент (отбойник).

Стр. 325:
Знания о том, что формула «один против четырех» представляет собой древнейшую формулу конечности первых млекопитающих, живших 70 млн лет назад, для них как бы не существует, постольку поскольку это знание не имеет отношения к обезьянам. Все, что не от обезьян, для ученых-эволюционистов – от лукавого. Вот здесь и нужен такой свидетель, как археология, в смысле истории материальной культуры.

Лукавый здесь – только господин Тен собственной персоной, потому что «формула «один против четырех»» представляет собой примерное описание исключительно руки приматов, а не млекопитающих в целом. Приматы как отряд являются далеко не самыми первыми млекопитающими, их ископаемые остатки моложе 70 миллионов лет – верхнемеловой возраст пургаториуса сомнителен, зато нижнепалеоценовый (66 млн лет назад) уже общепризнан. Если говорить о действительно древнейших млекопитающих, то это морганукодон и мегазостродон из позднего триаса. Их возраст 200-205 млн лет, и противопоставляющихся пальцев на их конечностях не было. Да, примерно две трети истории млекопитающих прошло в эпоху динозавров.

Стр. 325-326:
Мы имеем оббитые с одной или с двух сторон гальки. Те, которые оббиты с одной стороны, называются чопперы. Бифасы – сколотые с двух сторон гальки – называются чоппинги. Каменюки весьма увесисты: килограмм и более. Можно ли считать их орудиями труда, или они сродни тем камням и палкам, которые хватают и довольно эффективно используют человекообразные обезьяны? Все зависит от преднамеренности сколов, от типологической повторяемости форм, а также от регулярности применения определенных технических приемов обработки камня.
Когда в обработке камня прослеживается традиция, наблюдаются следы в виде однотипных ударных площадок, потому что удар с целью сделать скол совершался под определенным углом. Исследуя древние камни лабораторно, археологи рассматривают их под микроскопом, отдают на трассологический анализ и т.д. В пределах ударной площадки фиксируются настойчивые попытки сделать именно тот скол, какой необходим, чтобы получить определенную типовую форму орудия. С первой попытки нужный скол получался далеко не всегда. Работа с камнем требовала большого терпения.

Из этого отрывка видно, что автор слышал термин «ударная площадка», но что это такое – узнать не удосужился (или не понял). Поэтому археолог не поймёт, о чём это он тут, но поймёт, что автор «не в теме». Простой же читатель не поймёт тем более, но преисполнится почтения к учёности «корифея всех наук». Возможно, что Тен просто путает ударные площадки с негативами сколов.
В настоящее время «чопперами» называют и односторонне, и двухсторонне обработанные вещи, сохраняющие при этом большую часть поверхности (т. н. пятку) необработанной (покрытой галечной коркой), а термин «чоппинг» в специальной литературе практически вышел из употребления. Конечно, Тену это вполне позволительно не знать. В книгах полувековой давности эти термины расшифровываются именно так, как у него. Слово «трасология» пишется с одной «с» (поскольку произведено от англ. trace), а не с двумя, как у него.
«В пределах ударной площадки фиксируются настойчивые попытки сделать именно тот скол, какой необходим» – форма скола зависит не столько от характера площадки, сколько от рельефа рабочей поверхности нуклеуса (т.е. той поверхности, от которой отделяются сколы) и угла между этой поверхностью и площадкой. Поэтому сложно понять, что именно Тен фиксирует «в пределах ударной площадки».

Стр. 326:
На оббитых гальках Олдувая подобная работа не прослеживается. Поэтому некоторые археологи считают, что орудиями труда являются не сами эти оббитые гальки, а сколы с них, которые, в свою очередь, тоже носят случайный характер и имеют нестандартные формы (Ламберт, 1991, с. 13). Поэтому и данное предположение выше уровня гипотезы, «одной из», поднять невозможно.

1) Все давно согласились, что использовались и гальки (и как нуклеусы, и как орудия), и сколы с них, что вполне естественно.
2) У Ламберта на с. 13 ничего подобного нет – там дан общий обзор глав и сказано, что в какой главе книги написано. Указанная информация дана на стр. 113. Это лишний раз говорит, что ссылки, которые даёт господин Тен в подтверждение своих выкладок, необходимо проверять.
Стоит также напомнить, что ни киносъёмками, ни видеозаписями, ни полевыми наблюдениями той эпохи (то есть, прямыми свидетельствами) наука не располагает чисто физически. Поэтому вполне естественно, что все истолкования археологических находок будут находиться на уровне гипотез с определённой долей условности.

Стр. 326:
Гораздо более обоснованным выглядит мнение о непреднамеренном характере сколов с массивных галек. Являясь поедателями мозгов, гоминины начали использовать тяжелые округлые камни для раскалывания костей. Это позволило добывать белковую пищу не только из черепов, в которых имеются естественные отверстия, но и из берцовых костей. Отсюда и сколы.

Что-то кажется мне, что господин Тен путает две вещи: «мозги» (которые в голове, ими ещё думают) и костный мозг (который в костях и является кроветворным органом), хотя это совершенно разные образования, как по происхождению, так и по функции, и даже по питательной ценности. Просто для их обозначения применили одно и то же слово.
Теперь пару слов о сколах. Твёрдость каменной гальки по шкале Мооса – 7. Твёрдость известняка (из которого главным образом состоят кости) – 3 (источник). Поэтому сколы на гальках можно получать, ударяя гальку об другую гальку, но никак не об кость. А удары галькой об гальку свидетельствуют о преднамеренности действия.

Стр. 326:
Больше всего нас интересует вопрос: как гоминины держали эти камни в руках, была ли им необходима для этого именно «трудовая» форма руки? Какую роль играл большой палец? Действительно ли он отошел от остальной ладони на 90 градусов в связи с использованием каменных орудий труда? Или хотя бы начал «отходить» во имя этой цели и в процессе труда?

Вновь господин Тен путает противопоставление с отстоянием. Противопоставляющийся большой палец есть даже у не-человекообразных обезьян и полуобезьян. Поэтому Тен может успокоиться: нет, не в связи с использованием каменных орудий, а в связи с развитием хватательных функций при древесном образе жизни. Но потом такая рука очень хорошо подошла для пользования каменными орудиями труда.

Стр. 326:
Осуществленные реконструкции способов употребления чопперов и чоппингов опровергают подобное предположение. Более того, отстоящий пятый палец был бесполезен даже при употреблении гораздо более позднего ашельского рубила. При использовании таких крупных, грубых и тяжелых орудий эффективен мог быть только двусторонний захват, когда с одной стороны камня нижняя часть ладони, а с другой — все пальцы вкупе. И чем их больше, тем лучше. Выходит, что для пользования ручными рубилами нижнего палеолита больше подходила ладонь с пятью параллельными лучами.

Если исходить из слов господина Тена, готовые каменные орудия просто упали с неба, что ли? Пусть автор попробует сделать рубило или любое другое орудие, не пользуясь большим пальцем. Выше (обсуждение стр. 152 книги Тена) уже упоминалось мнение специалистов о том, что рука, лишённая большого пальца, теряет до 40% своей функциональности.

Стр. 327:
Итак, археология не подтверждает трудовую теорию. От руки обезьяны к человечьей через упорный труд не было дороги. Наши животные предки смогли стать людьми, потому что имели это (и не только это, но кое-что еще крайне необходимое) от природы. Они унаследовали это, разумеется, не от обезьян, ибо у ископаемых приматов ничего подобного не наблюдается.

Но господин Тен, как видно, охотно пинает старые теории. Потому что ничего другого он нам предложить не может. Констатируя, что учёные прошлого были неправы, он не предъявляет взамен никаких материальных свидетельств в пользу собственных умопостроений. Кто был те самые «истинные предки» человека, которые не обезьяны? Как они выглядели, где найдены их ископаемые остатки, кто их описал. Как называются эти существа? Любой антрополог ответит на эти вопросы с лёгкостью, представив множество реальных ископаемых остатков древних существ, сочетающих в разных пропорциях особенности обезьяны и человека. А вот господину Тену уже на протяжении 327 страниц своего труда не удаётся хотя бы назвать конкретный вид этой самой не-обезьянской предковой формы человека, с латинским названием и описанием реальных анатомических особенностей данного существа.

Стр. 327:
Отсюда упорный теоретический нигилизм археологов. Он исходит из интуитивного понимания, что разум пришел в мир другим путем, не через «терпение и труд». И эта точка зрения опирается на факты. В известном смысле археология является наиболее точной из всех наук, занимающихся антропогенезом. Она одна извлекает на свет божий из земли тяжеловесные факты. Существует большая разница между археологом-полевиком и антропологической «белой костью» кафедральных брахиаторов, занятых «особенно сложной интеллектуальной деятельностью» и поэтому не способных ответить ни на один простой вопрос. Она такая же, как между сыщиком, работающим «на земле», и преподавателем юридического института, который учит, как ловить бандитов, а сам в жизни ни одного преступника не видел, кроме как по телевизору.

Какой, к чертям, «нигилизм»? В настоящее время антропологи прямым текстом признают, что трудовая рука появилась у гоминид раньше, чем в археологической летописи начали обнаруживаться каменные орудия. Тот же Дробышевский об этом пишет и на сайте «Антропогенез», и в книге «Достающее звено».
А вот занимается ли археология антропогенезом – это уже большой вопрос. Точнее, не такой уж и большой по сути своей, если изучить определения понятий. Чтобы разобраться в этом вопросе, взглянем хотя бы в русскую «Википедию»:
Археоло́гия (др.-греч. ἀρχαῖος «древний» + λόγος «слово, учение») – историческая дисциплина, изучающая прошлое человечества по вещественным источникам.
Антрополо́гия (от др.-греч. ἄνθρωπος – человек и λόγος – наука) – совокупность научных дисциплин, занимающихся изучением человека, его происхождения, развития, существования в природной (естественной) и культурной (искусственной) средах.
Как видим, археология начинается лишь там, где имеются дошедшие до наших дней искусственные предметы, отмечающие вехи в истории человечества. Археологи изучают преемственность материальных культур, но там, где этой самой материальной культуры нет – они бессильны. До того, как был изготовлен первый каменный инструмент, сохранившийся до наших дней, археологам в истории человеческого рода просто делать нечего. Зато антропология лишена этого ограничения, и изучает, в том числе, происхождение человека. Думаю, все поняли разницу?
Но вернёмся к тексту книги Тена. Мне нравится, что на этой странице господин Тен признаёт реальные находки, сделанные во время экспедиций, «тяжеловесными фактами». Здесь я вновь возвращаюсь к его собственной теории, которую приходится мусолить, словно пустышку, на протяжении уже трёх сотен страниц. Где же они, «тяжеловесные факты» в пользу теории Тена? Пока она напоминает мне жестяную канистру, куда случайно попал маленький камешек. Если её потрясти – грохота будет много. Но от хорошего пинка она опрокидывается, и всё скудное содержимое вылетает, оставляя после себя лишь пустоту.
Проводя грань между полевыми и кабинетными учёными, Тен не понимает, что находку мало просто обнаружить и извлечь из земли. Этим занимаются, например, «чёрные археологи». Но их находки лишены самого главного – контекста, в котором они были найдены, поэтому их ценность для науки значительно ниже, если вообще есть. А настоящий археолог, представитель науки, должен ещё и проанализировать находку, выявляя связи с уже имеющимися данными и т. д. Относительно специалистов, «не способных ответить ни на один простой вопрос», Тен снова врёт. Окончательные ответы на «простые вопросы» невозможно дать хотя бы потому, что специалисты работают с заведомо неполными данными – не все события прошлого оставляют свой след в истории. Мы можем сказать, когда примерно был сделан каменный топор или рубило, но вот когда была сплетена первая корзина, и насколько высоким был уровень мастерства древних корзинщиков – неизвестно.
Относительно того, кто становится преподавателями в юридических институтах, лучше спросить тех, кто преподаёт в юридических институтах. Им лучше известно. В настоящий момент я могу расценить эти слова Тена как личный выпад в адрес людей, с которыми он даже не знаком.

Стр. 327:
Психологическая подоплека этих противоречий именно такова. Иному хорошему сыщику тоже приходится прикидываться «Иванушкой», простачком, чтобы иметь возможность ускользнуть от навязчивого контроля вышестоящего начальства, не понимающего, что своими наукообразными «указиками» оно губит все дело. Поэтому археологи-палеолитчики иногда пишут разумные вещи в отличие от антропологов.

Ну, хорошо. Допустим, господин Тен у нас счастливый человек, который ускользнул от навязчивого контроля начальства, и теперь вольная птицы. Задам очередной по ходу книги идиотский вопрос: вот эта самая «неподконтрольность» – как она отразилась на качестве книги, которую я сейчас анализирую? Книга стала лучше? Аргументация стала безупречной? Появилась некая материальная основа его аргументации? Палеонтологические находки, подтверждающие его теорию?
Мнение Тена о работе археологов и антропологов оставлю на его совести. Поскольку, как выясняется по ходу чтения, господин Тен не разбирается ни в том, ни в другом, его личное оценочное мнение может не совпадать с положением дела в археологии и антропологии.

Стр. 327-328:
Констатацией теоретического тупика стала коллективная монография ведущих советских археологов «Проблемная ситуация в современной археологии». «Большинство археологов-палеолитчиков отрицает не только принцип целостности, но и принцип переходности», – говорится в ней. И далее: «В теоретических реконструкциях многих археологов антропогенез как длительный эволюционный процесс становления нового социального качества перестал существовать. Он фактически сведен к необъяснимому с позиций историзма акту внезапного возникновения человека, общества и социальных закономерностей уже в самом начале четвертичного периода» («Проблемная ситуация...», 1988, с. 95, 96).

С момента написания этой книги прошло уже больше 30 лет. Спешные новости? Но мы можем почитать и саму работу. Вот она: «Проблемная ситуация в современной археологии» (В.Ф. Генинг, С.В. Смирнов, Ю.Н. Захарчук); Ин-т археологии. — Киев: Наук. думка, 1988. — 288 с. ISBN 5-12-000102-5, ссылка)
Итак, что же там написано? Интересные вещи, если читать их в контексте. Выделю приведённые Теном фразы для ясности.
«Большинство археологов-палеолитчиков отрицают не только принцип целостности, но и принцип переходности. Аргументация этих теоретических позиций изложена у П. И. Борисковского, который ”не считает возможным выделить какую-то получеловеческую, полуживотную эпоху, предшествующую первой общественно-экономической формации, первобытнообщинному строю, и вместе с тем уже не относящуюся к миру животных. […]” (Борисковский, 1977, с. 39—40).
Излагая современные взгляды П.И.Борисковского, необходимо отметить, что ранее он активно отстаивал переходный характер антропогенеза. Так, в совместной с А.П.Окладниковым статье, посвященной анализу концепции Б.Ф.Поршнева, отход от принципа переходности им справедливо оценивался как уступка идеализму. В соответствии с идеей переходности антропогенез он рассматривал как ”борьбу изживаемого звериного начала и нового социального качества” (Окладников, Борисковский, 1956, с. 85). Архантропов и палеоантропов по этой причине он оценивал как «древнейших обезьяноподобных людей” (там же, с. 82), т.е. людей формирующегося типа. Приходится сожалеть, что нынешние позиции П.И.Борисковского по основополагающим теоретическим вопросам антропогенеза являются, по существу, такой же уступкой идеализму. Было бы не так обидно, если бы речь шла о случайном заблуждении, а не о принципиальных позициях, расходящихся с диалектико-материалистической оценкой процесса антропогенеза, получивших практически всеобщее распространение среди палеолитчиков. В теоретических реконструкциях многих археологов антропогенез как длительный эволюционный процесс становления нового социального качества перестал существовать. Он фактически сведен к необъяснимому с позиций историзма акту внезапного возникновения человека, общества и социальных закономерностей уже в самом начале четвертичного периода».
То есть, перед нами не изложение общепринятых на тот момент (30+ лет назад) взглядов в науке, а просто критика ошибочных взглядов специалистов. Но выдирание фраз из контекста в очередной раз оказывается волшебным инструментом в руках господина Тена.

Стр. 328:
Чопперами, чоппингами, ручными рубилами могли пользоваться австралопитеки и питекантропы, представлявшие собой огрубевших, одичавших, потерявших разум людей, которые в разные времена волнами уходили с побережья на материки. Чем позже уходили, тем больше навыков уносили с собой. Отсюда тот обманчивый «прогресс» в развитии каменной индустрии, который наблюдают археологи и который – именно он – все-таки удерживает археологов в рамках симиализма, несмотря на весь их теоретический нигилизм.

Интересно получается. Мы находим «деградантов» (это их статус исключительно «по Тену»), причём в довольно большом количестве. Однако мы не находим ни одного ископаемого остатка представителей «стволовой» группы «истинных людей», сохранявших разум и живших в таких местах, которые, согласно Тену, благоприятствовали сохранению разума – то есть, на побережьях морей и океанов, судя по данной книге. Однако мы находим на океанских побережьях кости ластоногих, сирен, китов и дельфинов позднего неогена и четвертичного периода, однако не обнаруживаем никаких свидетельств существования разумного человека древнее тех, которые появляются после формирования человека современного типа по мнению нормальных антропологов.
Есть одна расхожая фраза, которую приписывают биологу Джону Холдейну: «кролики в докембрии». Это выражение приводится как ответ на вопрос о том, что может поколебать убеждённость человека в правильности теории эволюции. Теперь можно немного раскинуть мозгами. У нас есть время появления «человека изначального по Тену»: Мессинский кризис, который закончился 5,33 млн. лет назад. У нас есть даты первого появления на Земле нашего вида Homo sapiens – от 400 до 250 тысяч лет назад. Не исключено, что фактически он мог существовать даже чуть раньше, поскольку в палеонтологической летописи вид появляется, когда его численность становится достаточно высокой.
А теперь немножко половим «докембрийских кроликов». Чтобы доказать «инверсионную теорию» Тена, нужно предъявить нам ископаемые остатки разумных (обязательно таких!) прямоходящих человекоподобных существ с очень крупным мозгом и трудовыми руками, а также несомненных следов их деятельности (те же кухонные кучи, например), укладывающиеся в промежуток времени примерно от 5 до 0,5 млн. лет назад – от раннего плиоцена до среднего плейстоцена. Китообразные, сирены и ластоногие из отложений такого возраста известны, причём среди них есть виды того же размерного класса, что и ожидаемые «истинные люди изначальные Тена». Так что сторонники правоты «инверсионной теории» Тена могут брать лопаты и идти копать. И пока не найдут предсказанное – даже не заикаться о способности «инверсионной теории» адекватно заменить существующие взгляды антропологов на происхождение человека.

Стр. 328:
Прогресс прогрессом, но преемственности-то нет! Целостный процесс развития каменной индустрии не выстраивается вплоть до верхнего палеолита! Материальные «культуры» австралопитеков, архантропов, палеоантропов никак не связаны между собой, наблюдается полная дискретность согласно данным археологии.

«Лёгкость в мыслях необычайная!», Хлестаков бы позавидовал. И всё это на основании одной цитаты из книги сорокалетней давности, в которой к тому же речь вообще совсем о другом. Впрочем, в случае с материальной культурой австралопитеков преемственности действительно нет, просто потому, что не известно пока и самой такой культуры, т.е. нет археологических материалов, которые бы можно было уверенно связывать с австралопитеками.
Что же касается перехода от нижнего палеолита (условно – «архантропы», в кавычках, поскольку это ушедший из научной литературы термин) к среднему (условно – «палеоантропы») и от среднего к верхнему, то здесь всё совсем не так, как думает автор. Существуют сотни специальных работ, где такой переход описан для территорий Африки, Западной Азии, Европы, Южной Сибири, но кругозор автора, похоже, ограничен литературой 70х-80х годов, причём только русскоязычной.

Стр. 328-329:
Принципы целостности и преемственности начинают «работать» только с верхнего палеолита, с послеледниковья. Вот там переносы традиций от палеолита к мезолиту с его микролитической техникой, а от мезолита к неолиту прослеживаются. От призматического нуклеуса эпохи верхнего палеолита и регулярных отшепов с него прослеживается преемственность разнообразных орудий труда эпохи мезолита и неолита. Автором их был неоантроп – человек современного типа.
Дискретность «трудовых навыков» гоминин нижнего и среднего палеолита, даже если они и были, ясно говорит о том, что это были волны переселенцев, абсолютно не связанные между собой и часто являвшиеся деградантами.
Средний палеолит, или эпоха мустье, – это время палеоантропов. Еще недавно к ним относили одних только неандертальцев, которых подразделяли на «прогрессивных» и «классических». Кроманьонцы считались первыми настоящими людьми и непосредственными предками человечества.

«… от призматического нуклеуса эпохи верхнего палеолита и регулярных отшепов с него» – сколы, которые снимали с разных нуклеусов, делятся на две большие группы: отщепы и пластины. Призматические нуклеусы предназначены именно для получения пластин, а не отщепов. Снимать с них отщепы – это примерно как разбирать новый «мерседес» на запчасти для старого «запорожца».
Преемственность культур – это вообще больной вопрос (в этой области наука сильно отстаёт от Тена: там, где ему всё ясно, для археологов одни сплошные вопросы). В рамках верхнего палеолита преемственность тоже прослеживается далеко не всегда. Например, при смене ориньяка граветтом в Европе она более чем проблематична, как и во многих других случаях. То же касается и смены мезолитических культур неолитическими: в одних регионах преемственность может быть более или менее уверенно (чаще менее, чем более) прослежена, а в других – нет (смену населения и в послепалеолитическое время никто не отменял). Наоборот, для развития среднего палеолита некоторых из тех регионов, где он особенно хорошо изучен, преемственность очень вероятна (например, в Южной Африке).
«Хотя я невежда..., а все же таки ... занимаюсь наукой и открытиями, которые собственными руками произвожу... Я много произвел открытий своим собственным умом, таких открытий, каких еще ни один реформатор не изобретал. Скажу без хвастовства, что я не из последних касательно образованности...» (А. П. Чехов, «Письмо учёному соседу»).

Стр. 329:
Ныне позиции смешались, породив новые доходные Загадки.

Боюсь, доход учёных не сравнить с доходом писак, выпускающих ежегодно тонны книг о разных сенсационных загадочных тайнах. Атланто-лемурийцы, гиперборейцы, гонки на виманах и «колесницах богов» по освобождённой ото льда Антарктиде, пеньки от кремниевых деревьев, битвы аннунаков с семито-рептиоидами с Сириуса, астрология и фен-шуй – весь этот книжный мусор выпускается огромными тиражами и в огромном ассортименте по сравнению с научно-популярной литературой. Так что «кто бы говорил».

Стр. 329:
Ситуация с кроманьонцами, которых еще в 80-е годы считали «неоантропами» и выводили от линии «прогрессивных» неандертальцев пещеры Схул в Палестине, ныне мутна. Абсолютная хронология палестинских находок дала картину регресса: кроманьонцы – 130-90 тыс. лет; «прогрессивные» неандертальцы с чертами кроманьонского типа – 65 тыс. лет; классические неандертальцы – 60-40 тыс. лет назад.

И что в этом такого странного? Если учесть, что вид неандертальцев существовал от 250 до 40 тысяч лет назад (есть оценки, что 430 и даже 800 тысяч лет назад, но точная классификация таких древних остатков сомнительна), времени на происхождение от него кроманьонцев было вполне достаточно. Конечно же, при условии, что кроманьонец происходит именно от неандертальца. Далее, ничего не мешает неандертальцам независимо эволюционировать параллельно кроманьонцам, давая различные уклоняющиеся типы строения, приобретающие в сходных условиях жизни сходные с кроманьонцами черты строения. Наконец, даже если считать кроманьонцев потомками неандертальцев (что является предметом дискуссий), после превращения одной из популяций неандертальцев в новый вид ничто не мешало остальным популяциям сохранять свои видовые признаки и эволюционировать независимо.
Современные оценки дают возраст останков из пещеры Схул порядка 80-120 тысяч лет. Они могут быть не предками, а реликтами ранней стадии становления нашего вида, поскольку сочетают в себе примитивные и прогрессивные особенности строения. К неандертальцам их в настоящее время не относят, а считают ранними представителями современного вида людей. Так что с приведёнными Теном цифрами противоречия нет.

Стр. 329:
Появились неожиданные подтверждения этой последовательности. «В 2002-2003 гг. группа ученых под руководством палеоантрополога М. Шенингер (США) и геохимика Г.Шварца (Канада) провела изотопный анализ зубной ткани найденных в пещерах животных, которые служили пищей древним людям (Homo sapiens поедали в основном коз, неандертальцы – газелей)... Оказалось, что козы щипали траву на засушливых пастбищах, и, значит, люди современного типа, потреблявшие их мясо, жили в сухом климате. Газели же, а следовательно, и неандертальцы жили в более прохладных и влажных условях» («Природа», 2004, №10, с. 88). Остается добавить, что 100 тыс. лет назад в Палестине был сухой климат, а 40 тыс. лет назад – прохладный и влажный из-за северного оледенения.

И что тут такого противоречивого? Два вида людей сосуществовали – один в более тёплых и сухих условиях, другой – в более прохладных и влажных. Менялся климат – менялись ареалы людей двух видов. Одни уходили, другие приходили вместе с изменениями границ климатических поясов.
Не понимаю: может быть, господину Тену сложно представить себе одновременное существование на Земле двух и более видов людей? Или то, что, породив дочерний вид, материнкий вид не обязан вымирать и продолжает существовать и эволюционировать, пока сохраняются оптимальные условия для его существования?

Стр. 329:
Ситуация примерно та же, что и с австралопитеками, среди которых самые древние являются прямоходящими, а поздние – брахиаторами. Та же, что с преархантропами-архантропами: у преархантропов мозг больше, чем у архантропов, и на людей похожи больше, и прямохождение уверенней.

Наглость, говорят, второе счастье. Если это так, то автор, видимо, очень счастливый человек. Он ведь знает, что антропологи читать его «труд» не станут, а остальным можно смело вешать лапшу на уши. У австралопитеков величина мозга примерно равна таковой у шимпанзе (хотя есть уже некоторые структурные изменения), тогда как уже у самых ранних Homo (H. habilis и др.) мозг заметно больше. Чтобы узнать это, не обязательно изучать специальную литературу, достаточно открыть любой учебник или справочник (хоть бы того же Ламберта, раз уж автор ему доверяет: с. 111).
Объём мозга человека умелого (преархантропа) составляет от 500 до 900 куб. см. Архантропы (эректус, эргастер и рудольфенсис) обладали более крупным мозгом – у рудольфенсиса 750, у эргастера 800-900, у эректуса до 1000 куб. см. У гейдельбергского человека объём мозга – в среднем 1200 куб. см. Где тут «регресс»-то?
Уверенностью в прямохождении уже могли похвастаться австралопитеки: хоть их мозги и лица/морды ещё мало отличались от типично обезьяньих, строение нижних конечностей, таза и позвоночника указывает на уже сложившееся прямохождение. И все их потомки рода Homo унаследовали уже уверенное прямохождение. Про брахиацию у австралопитеков автор привирает – их скелет демонстрирует приспособленность к ходьбе на ногах, а не на руках, как у гиббонов.

Стр. 329-330:
На других территориях с палеоантропами картина примерно та же. В 1953 г. А. Формозовым в Крыму в поселке Староселье был раскопан костяк мальчика, который лежал под 40-сантиметровым слоем с орудиями труда неандертальцев. Малыш – несомненный неоантроп, с признаками характерной костной патологии, с вытянутой и уплощенной задней частью черепа. В 1953 г. допустить мысль, будто неоантроп мог жить раньше палеоантропа, не могли, поэтому был сделан вывод, будто мальчик оказался ниже мустьерского слоя, потому что был «зарыт», похоронен. Однако захоронения всегда видны по стратиграфии, ибо невозможно вырыть яму, не переместив слои земли. Здесь о стратиграфическом обосновании вывода, будто мальчик был зарыт, нет и речи. Вывод о захоронении был сделан, судя по «хорошей сохранности скелета» (Лазуков, Гвоздовер, Рогинский и др., 1981, с. 150). Основание явно недостаточное, а вывод был сделан опять-таки в угоду господствующей концепции.

Ну да, неоантроп. Как и все татары. Скорее всего, Формозов принял за древнее относительно недавнее татарское погребение, впущенное сотню-другую лет назад в палеолитический культурный слой. Во всяком случае, к такому выводу пришли участники американско-украинской экспедиции, возобновившие раскопки Староселья в 1990-годы, о чём они поведали миру в статье, опубликованной в журнале Current Anthropology ещё в 1997 г.
«В начале 90-х годов совместная американо-украинская экспедиция вновь исследовала место находки в Староселье с применением современных технологий. Результат оказался ошеломляющим: выяснилось, что могила «старосельского мальчика» находилась на окраине татарского кладбища деревни Салачик, что он жил, умер и был похоронен в начале XX века и что его неандертальские черты объяснялись обычным дебилизмом, которым ребенок страдал с рождения. Оказался он в мустьерском слое абсолютно случайно — очевидно, мальчика решили похоронить на окраине кладбища, практически за его чертой, где как раз и находилась стоянка первобытного человека. Скорее всего, о намеренной фальсификации речь не шла: дело было в грубой ошибке советских ученых и желании сделать открытие мирового масштаба. К тому же тогда, спустя всего 8 лет после окончания войны, никто из старожилов не мог рассказать археологам о существовании кладбища: все татарское население было депортировано из Крыма. Так был развенчан один еще грандиозный миф, который несколько десятилетий считался одним из постулатов мировой науки» (ссылка).
Вот такие мы специалисты. То настоящим первобытным людям клеим ярлыки «больных», «уродов» и «деградантов», то настоящего дебила (в медицинском смысле слова) описываем как неандертальца. Обидно, правда, господин Тен?

Стр. 330-331:

Рубило или нить?

Крах, который потерпели систематики, пытавшиеся выстроить адекватную модель развития орудий труда нижнего и среднего палеолита, говорит о многом. В 80-х годах я снимал двухкомнатную квартиру на пару с одним археологом-палеолитчиком, который был одержим идеей превзойти всех систематиков в археологии. Он мечтал создать новую, адекватную открытиям века типологию палеолитических индустрии. Дополнить, поправить общепринятую типологию Борда, а то и произвести переворот в типологии орудий эпохи палеолита. Он был очень толков, эрудирован и чрезвычайно, даже чрезмерно одержим. Своими «сколами», «отщепами», «нуклеусами», «ударными площадками» он истязал меня почти непрерывно. В его комнате весь стол был завален камнями. Помню вырвавшийся у него однажды вопль отчаяния по поводу первобытных мастеров, которым я был разбужен ночью: «Да они что, дегенераты были, что ли?!.» Истинно так! Жаль, что Валера тогда не понял, что это и была его настоящая гениальная догадка.

Вы бы, господин Тен, чем ёрничать, брали пример со своего друга. Он хотя бы проверял мнения коллег на практике и высказывал свои суждения в той области знания, где сам был более или менее компетентен. Занимался человек каменным веком – и оценивал данные своих коллег по каменному веку.
И ещё кое-что важное вы написали – отметили его эрудицию. У вас, господин Тен, эрудиция не то, что хромает – она у вас вообще мёртвая лежит. Невежество лезет изо всех щелей, откуда-то берутся не доказанные и не проверенные утверждения, логические и фактические ошибки громоздятся друг на друга, и в результате на страницах книги появляются совершенно невероятные умопостроения, которые, впрочем, легко разрушаются – стоит только поковырять основания, на которых они выстроены.
Вот и получается, что вы своему соседу даже в подмётки не годитесь в роли опровергателя и ниспровергателя. Но это так, лирическое отступление по ходу знакомства с книгой.

Стр. 331:
Он бредил каменным веком, а всю остальную археологию считал не заслуживающей внимания суетой. На этой почве мы остро конфликтовали, особенно когда я узнавал, что, руководя комплексной экспедицией, он разнес курган РЖВ (ранний железный век) бульдозером, чтобы извлечь находки и сдать в музей для отчета. Или – что доверил руководство раскопом андроновского поселения первокурснику иняза, а сам ни разу не появился за все лето. На мою злость, когда я называл его варваром, он реагировал словами: только палеолит заслуживает внимания. Мы расстались в 1986 г. В 1999 г. я его встретил. Каково ж было мое удивление, когда я узнал, что он копает все подряд, кроме палеолита, даже Средневековье! О типологии камней он уже и не заикается. Признал невозможность.

Не был лично знаком с этим студентом и не обладаю способностями к телепатии, а потому не могу пролезть в голову этого человека и сказать наверняка, о чём он думал, определяясь со своими научными интересами и методами воплощения их в жизнь. Поэтому я был бы поосторожнее в оценках и не стал утверждать, что он «признал невозможность», или же пришёл к какому-то иному выводу, благоприятному для развития теории Тена. Но господин Тен, видимо, умеет читать чужие мысли.

Стр. 331:
Абстрагируемся и мы от каменных орудий австралопитеков, архантропов и палеоантропов, пусть они отдыхают, постольку-поскольку это орудия труда не наших предков, а различных линий деградантов. Но что мы можем сказать о подлинных орудиях труда настоящих людей?

Факт деградации людей в процессе эволюции не подтверждается распределением их ископаемых остатков в отложениях. Прогрессивных людей правильного сложения в древнейших слоях, предшествующих т. н. «деградантам», не найдено, и даже первые из гоминид-«деградантов» жили до определённого господином Теном времени превращения его дельфинов/дельфинид/акродельфид в человекоподобных существ. А это время, напомню, совпадает с Мессинским кризисом. Хотя, конечно, можно обвинить подлецов-геологов в сговоре с «симиалистами» в целях глобального сговора и массового подлога данных геохронологической шкалы.

Стр. 331:
Было бы нечестно, отринув утвердившиеся мнения, не предложить адекватную замену. Вопрос: где ее взять?

Золотые слова, господин Тен! Дело за малым – доказать, что «инверсионная теория» является полноценной адекватной заменой современным научным взглядам на проблему происхождения человека. Пока я вот уже триста с лишним страниц наблюдаю одну труху и словоблудие. Ошибочные исходные данные, ошибочные выводы, отсутствие реальных доказательств и «притянутые за уши» доводы – не лучший багаж для полноценной теории вообще, даже если она не претендует на господство в той или иной области знания.

Стр. 331:
Неужели в материалах раскопок присутствуют какие-то артефакты, которые не вписываются в сложившиеся представления об антропогенезе и потому игнорируются, замалчиваются, не замечаются официальной наукой – глухой, слепой, но, к сожалению, не немой? Неужели имеют место быть подобные не единичные находки?!

Выражение «официальная наука» в этой полной экспрессии фразе господина Тена должно насторожить внимательного читателя. Не бывает «официальной» и «неофициальной» науки. Есть наука, и есть не-наука. Только и всего. Зато выражение «официальная наука» вовсю используется деятелями лженауки, имитирующей научную деятельность.

Стр. 331-332:
Да, они имеются. Еще в 1924 г. первооткрыватель «южной обезьяны африканской», т.е. австралопитека африкануса, первого из череды австралопитеков, которая оказалась настолько длинной, что конца ей не видно, Раймонд Дарт обратил внимание на одну странность. В пещерах, где обитали австралопитеки Южной Африки, находились черепа бабуинов и других обезьян, а также черепа австралопитеков с дырами, пробитыми еще при жизни.
Странность, разумеется, не в том, что кто-то кому-то проламывал головы в древности, а в форме отверстий. Это были довольно аккуратные круглые дыры, как будто пробитые круглым предметом с большой силой. Хищников, которые могли бы нанести подобные раны, не существует. При костях южноафриканских австралопитеков не было найдено никаких орудий. Но даже если предположить, что они использовали тяжелые гальки, как открытые позже австралопитеки Олдувая, – объяснения круглым отверстиям в черепах нет. Чоппером можно было размозжить голову, но не сделать в ней аккуратное круглое отверстие.

Речь идёт о находках в пещере Макапансгат в Южной Африке. Это действительно очень богатое местонахождение фауны, там найдено множество останков представителей древней африканской фауны. Интересно, почему господин Тен не упоминает о том, что Р. Дарт считал эти отверстия следами от удара дубинки? В частности, Дарт считал, что роль дубинки играла плечевая кость антилопы, поскольку по размерам и форме её дистальный конец прекрасно подходил к этим отверстиям, и даже написал об этом пару работ в 1949 году.
Далее, Дарт обратил внимание на преобладание черепов среди ископаемых остатков. Это позволило ему сделать вывод о том, что австралопитеки были «охотниками за головами» и «профессиональными обезглавливателями». На самом деле это следствие «ошибки выжившего» – последствия разной сохранности костей, обусловленной их объективными свойствами – размером и плотностью структуры. Наряду с ними в пещере хорошо сохранялись дистальные части ног копытных. Находки в Макапансгате в настоящее время считаются остатками трапез хищных млекопитающих и птиц, заселявших пещеры в разное время. Интересующимся происхождением костей в африканских пещерах можно порекомендовать статью “Recent paleoanthropological excavations of In Situ deposits at Makapansgat, South Africa - A first report” (статья в открытом доступе, ссылка), а также старую, но наглядную книгу Ч. К. Брэйна “The Hunters or the Hunted?: An Introduction to African Cave Taphonomy” (ссылка на описание книги).
Повреждения на черепах макак, бабуинов и австралопитеков из Макапансгата и ряда других местонахождений близкого возраста имеют разное происхождение. В одних случаях они оставлены зубами хищников и падальщиков, в других это результат тафономических процессов, то есть изменений, которые происходили уже в ископаемом состоянии, под воздействием геологических, химических и иных естественных процессов (например, раздавливание черепов под весом накапливающихся перекрывающих отложений, как было показано, например, в работах Ч. К. Брэйна и др.), в третьих это следствие обрушений глыб и камней с потолков пещер. В пещерах с твёрдым (например, щебнистым) полом и высокой насыщенностью костями эти кости (а очень часто даже и каменные изделия) могут получать значительные повреждение в результате так называемого «вытаптывания» крупными животными и людьми. Из-за этого при раскопках таких памятников встречается масса псевдоорудий, которые очень трудно, а иногда просто невозможно отличить от подлинных. По вытаптыванию есть довольно много экспериментальных данных.
Теоретически не исключено, что какие-то повреждения на черепах бабуинов – это действительно дело рук австралопитеков, но, если они и есть, выделить их с уверенностью из массы естественным образом повреждённых костей по состоянию на настоящее время не удалось. Достоверных свидетельств изготовления каменных орудий австралопитеками пока вообще нет (есть лишь пара предположительных случаев, о которых идут споры).
Насмешил, однако, господин Тен по поводу такой длинной череды австралопитеков, «что конца ей не видно». Сразу видно: пишет человек, далёкий от биологии. Род австралопитеков и так не был слишком уж многочисленным, а когда массивных австралопитеков выделили в отдельный род парантропов, типичных грацильных австралопитеков стало ещё меньше. Можно сравнить их разнообразие, например, с бегониями – обычными комнатными цветами, род которых насчитывает чуть менее полутора тысяч видов. Астрагалов, правда, около 3300 видов, и ещё орхидей бульбофиллумов 2000 с лишним. Дилетант, одно слово…

Стр. 332:
В 30-х годах странные черепа начали попадаться при раскопках в пещере Чжоукоудянь. И здесь же находили тщательно обработанные небольшие круглые камни, нередко с бороздками. Представить себе, что эти камни делали синантропы, было невозможно. Они остались загадкой.

Бороздки на шаровидных каменных образованиях не вызывают особого удивления. Достаточно вспомнить так называемые «сферы из Клерксдорпа», как раз нужной формы – шаровидной и с бороздками. Только их нашли в докембрийских отложениях, когда на Земле даже многоклеточной жизнью «не пахло», и с кислородом в атмосфере большие проблемы были.

Из Википедии: шаровидная конкреция пирита из Китая с кольцевыми бороздками.

Наличие на шаровидных каменных образованиях бороздок можно объяснить естественной слоистостью породы, из которой образовались окатыши, в сочетании с различной твёрдостью и стойкостью к выветриванию разных слоёв, или же слоистостью пород, в которых формировалась конкреция. Вот, например, статья 2018 года “The Mysterious “Spheres” of Ottosdal, South Africa” (ссылка), где описаны и строение, и наличие бороздок, и дано объяснение этим бороздкам.
Соответственно, я вновь отмечаю, что господин Тен не удосужился сослаться ни на одну научную работу, где упоминаются эти круглые камни, в том числе с бороздками. И его слова «здесь же» также вызывают у меня сомнение – это может означать не только «в пещере Чжоукоудянь», но и «в Китае». Да, это “argumentum ad hominem”, однако я много раз по ходу анализа книги сталкивался с неаккуратностью Тена в изложении данных, и даже в простом воспроизведении таковых. Поэтому при отсутствии первоисточников сомнения остаются.

Стр. 332:
Во второй половине XX в. в Центральной Африке подобные камни начали находить при сенсационных раскопках архантропов, о которых подробно сказано выше. Теперь наконец-то сфероиды получили название: боло, или боласы. Так называются небольшие круглые шары, которые использовали индейцы во время охоты на лам. Боласы привязывали к веревке и метали под ноги бегущей ламе. Благодаря инерции камня веревка обвивается вокруг ног животного, и оно падает на бегу. Это довольно сложное орудие и оружие одновременно. Инки успешно применяли его, чтобы валить всадников-испанцев (Galdames, Schroeder, 2000, р. 16).

Что ж, это, конечно, хорошо, что господин Тен нашёл название для них. Археологи знали это название очень давно. Но вот каково происхождение этого названия?
В Интернете есть интересная статья “Components of the East African Acheulian assemblage: An analytic approach” (автор Maxine R Kleindienst, опубликована в сборнике: Mortelmans G, editor. Actes du IVème Congrès Panafricain de Préhistoire et de l’Etude du Quaternaire40. Tervuren, Belgique: Musée Royal de l’Afrique Centrale; 1962, ссылка). В ней даётся попытка классификации ашельских каменных орудий из Африки. Однако автор предупреждает:
«… все категории ограничены их определением и, вероятно, менее широкие по охвату, чем [термины,] используемые в общем. Названия, присвоенные категориям или «типам» орудий, являются сугубо произвольными и не имеют никакого функционального значения» (стр. 84)
Эти слова выделены самим автором в оригинале статьи. Запомним их.
Далее автор перечисляет множество типов орудий, и среди них на стр. 94 упоминает каменные шары, которые делятся на три типа.
«5) Каменные шары. Артефакты, которые подпадают под общую категорию более-менее намеренно обработанных, более-менее сферических форм. Их называли по-разному: «каменные шары» (Clark 1955), «камни болас» (Leakey 1953: 58-59) или «полиэдрические камни» (van Riet Lowe 1952: 171). Классифицированы на основании типа и степени обработки человеком. (рисунок 4).
a) Метательные орудия. Грубо сферические артефакты, форму которых определила главным образом природа, но демонстрирующие некоторые признаки последующего изменения формы человеком. Они могут быть близки по форме к полиэдрическим из-за наличия граней на части поверхности.
b) Полиэдрические. Грубо сферические артефакты, которые были обработаны человеком по большей части или всей площади поверхности. На них имеются грани от накладывающихся друг на друга негативных следов скалывания отщепов.
c) Болас. Артефакты, форма которых почти шаровидная, которые обтёсаны или оббиты до почти гладкой поверхности на большей части или на всей площади их поверхности».
Всё. Точка. Название условное. Однако, как мы увидим на следующих страницах, господина Тена это не останавливает, и он летит на крыльях фантазии, ничем не сдерживаемый. Но это будет далее по тексту, а пока стоит продолжить разговор о круглых камешках.
В открытом доступе есть статья целого коллектива авторов под названием “Shaped stone balls were used for bone marrow extraction at Lower Paleolithic Qesem Cave, Israel” («Обработанные каменные шары использовались для добывания костного мозга в нижнепалеолитической пещере Кесем, Израиль», ссылка). В названии статьи, в общем-то, всё уже сказано, но с небольшой оговоркой:
«Два эксперимента, проведённых в целях изучения и подтверждения функциональных аспектов, показали, что обработанные каменные шары из пещеры Кесем эффективны для обработки костей и обеспечивают удобный захват и пригодные для многократного использования активные поверхности. Примечательно, что патина, наблюдаемая на проанализированных образцах, предшествует их использованию в пещере, указывая на то, что они были собраны обитателями пещеры Кесем, вероятнее всего, в более старых нижнепалеолитических ашельских местонахождениях. Таким образом, наши результаты относятся только к заключительным этапам использования образцов, и мы не можем идентифицировать их первоначальную функцию».
Авторы также указывают, что в отношении исходного назначения этих изделий не было высказано никаких исчерпывающих аргументов, и их функция остаётся неясной. Такова позиция науки.

Стр. 332-333:
Изобретение, изготовление и применение боласа требовало ума и сноровки. Грубые рубила архантропов и тщательно обработанные камни боло никак не укладывались в модель единой культуры. Данное обстоятельство стало одной из причин «разжалования» Луисом Лики открытых им австралопитеков (хабилисов и пр.); причиной трагического отказа от лавров открывателя первой человеческой культуры после двадцати лет славы.

Что удивительно, специалисты, к которым я обращался, не знают, о каком «трагическом отказе от лавров открывателя первой человеческой культуры после двадцати лет славы» у Луиса Лики толкует Тен. Что совершенно неудивительно, Тен не приводит ни одного первоисточника, не упоминает ни одной работы Л. Лики, где данный отказ был изложен и представлен на суд науки. Могу лишь предположить, что это очередной миф, сложившийся вокруг имени знаменитого человека, услышанный и подхваченный невежественным автором анализируемой мною книги.
Что же касается изготовления орудия «болас», мы видим, как здесь господин Тен становится заложником неправильного (точнее – буквального) понимания слова, употребляемого археологами для обозначения типа артефакта. Не понимая этого, он продолжает свои рассуждения.

Стр. 333:
В слоях с останками яванских питекантропов тоже находились сфероиды, круглые и блестящие. Они блестели, потому что являлись тектитами – оплавленным природным стеклом. Тектиты образуют поля рассеяния. Удивляет их концентрация в районе находок костей питекантропов в Юго-Восточной Азии.

Там, эта, в дикой Азии энтой самой, вулканы есть, если что. Тоба, Тамбора, Кракатау и целая куча других. Австралийская литосферная плита движется на север, и от её столкновения с Евразийской плитой по линии Больших Зондских островов в этих местах слегка трясёт, а огненные горы небо коптят. Они время от времени извергаются и выбрасывают на поверхность земли эти самые кусочки оплавленной породы. Ничего удивительного, всё закономерно и объяснимо.

Стр. 333:
Луис Лики предположил, что круглые камни использовались неизвестными науке людьми в качестве оружия по типу боло, с привязанной веревкой из кожи. Кроме того что древние хозяева подобного оружия пока неизвестны, существует еще одна трудность: не найдено столь древних предметов, которыми можно было бы распускать кожу на веревки. Начинается какая-то другая, параллельная официальной, наука, чувствуете?

Не чувствуем. Кожу можно порезать на верёвки (ленты) даже каменным ножом – у этнографов это вполне получается. Только кожа сгнивает с течением времени, её точат жучки и разлагают бактерии, потому и не находят древних кожаных ремней.
А у «науки, параллельной официальной», сейчас идёт уже 333-я страница.

Стр. 333:
В данной ситуации большинству антропологов ничего не остается, кроме как игнорировать археологические артефакты, причем – массовые.

Какой там «игнор», к чертям собачьим? Идею наличия болас у человека каменного века описали в древней серии «Возникновение человека» 1977-79 годов издания. Даже картинка была в книге Джорджа Констэбла «Неадертальцы» (М., «Мир», 1978) на стр. 36-37 – неандерталец мечет болас в убегающих зебр. И у Д. Ламберта в «Доисторическом человеке» на стр. 113 упоминается возможность изготовления орудий «бола». Так что господин Тен «наводит тень на плетень»: никто ничего не игнорирует, и даже в научно-популярной литературе давно уже всё это написано. Другой вопрос – когда каменные шары начали использоваться именно в составе оружия «болас».

Стр. 333:
Мэри Лики заявила: «Хотя и не существует прямых доказательств использования сфероидов в качестве метательных орудий bolas, до сих пор не было представлено какого-либо другого толкования, которое бы объясняло количество этих орудий, а также то, что многие из них были должным образом тщательно обработаны. Если бы они использовались исключительно как метательные снаряды, которые обычно бывает трудно отыскать после того, как их запустили, то на их тщательную обработку вряд ли тратилось бы так много усилий» (Кремо, Томпсон, 2001, с. 177).

Наука и не претендует на всезнайство. Поведение ископаемых гоминид нам неизвестно, прямых наблюдений, а уж тем более киносъёмок и видеозаписей того времени у нас нет. Мы можем лишь догадываться о том, как использовались эти каменные шары, проводя эксперименты или исследуя их поверхность на предмет микроколичеств веществ, способных пролить свет на использование орудий. Технологии постоянно развиваются, поэтому не исключено, что мы сможем рано или поздно получить ещё какие-то материальные доказательства, поясняющие использование орудий. Но это будут, опять же, косвенные доказательства, оставляющие место для различий в истолковании этих данных.

Стр. 333:
Пусть чопперы отдыхают, хотя с них и удобно начинать отсчет согласно пошлой логике «мало-помалу». Сфероиды, многие из которых «должным образом тщательно обработаны», а другие имеют природную форму шара, – вот подлинные орудия настоящих людей.

А теперь мы должны увидеть огромное количество доказательств в пользу мнения господина Тена. Наука – это такая штука, где каждое мнение должно быть обосновано некими объективными материальными доказательствами. И только после того, как такие доказательства будут представлены, наступает время субъективных толкований. Почему чопперы отправлены «отдыхать», почему они перестали считаться подлинными орудиями древнего человека? Тен этого не объясняет – просто отбрасывает их. Почему же шаровидные орудия выделены из общего числа орудий и названы «подлинными» в противоположность остальным?

Стр. 333:
Сейчас я попробую объяснить их происхождение и использование.

Почему мне стало страшно от этой фразы господина Тена?

Стр. 334:
Безусловно, ими не бросались, рискуя потерять при каждом броске, тем более что эффективным оружием боло является только на привязи. Если небольшой камень просто бросить, не убьешь даже человека. Если его хорошо раскрутить на привязи, можно убить даже быка. Виртуозно владеющий подобным оружием человек нападает стремительно, как змея. И даже против змей подобное оружие эффективно. Более того, в схватке с большой змеей любое другое оружие неэффективно. Используя боласы, можно задушить даже большого удава, если нападать коллективно и с разных сторон в тот момент, когда змея поднимает голову для нападения или защиты. Им без больших усилий можно разбить панцирь моллюска и голову врага. При этом оружие компактно и удобно и незаметно лежит в сжатой руке.

Небольшой камень, брошенный из пращи, вполне может оглушить или убить человека. А вот суметь воспользоваться камнем на привязи, когда нападающий бык (дикий, не домашняя корова!) находится на расстоянии вытянутой руки от тебя – это надо уметь. Думаю, господин Тен сумеет продемонстрировать нам способ победы над нападающим быком в ближнем бою в ходе эксперимента.
А вот теперь, как говорится, «помедленнее, пожалуйста, я записываю». Какие, к чертям собачьим, удавы? Удавы достаточно крупного размера живут в Америке. Ложноногие змеи Старого Света, называемые «удавами» (точнее – «удавчиками»), человека не съедят – лопнут. В местах эволюции древнего человека водились, да и сейчас водятся питоны. Обычно они тоже не питаются людьми, за крайне редким исключением – леопарды и гиены нападают и убивают людей куда чаще. И господин Тен не представил нам свидетельств существования в местах эволюции древних людей таких змей, которые могли убивать первобытных людей и поедать их.

Стр. 334:
Изобретение боло в самой глубокой древности было возможно при двух обстоятельствах: наличие природных камней подходящей формы и готовой природной нити. Специально обтачивать камень и нарезать веревки из шкур, держа общий замысел боло в голове, – это было немыслимо для древних гоминин. К счастью для нас, оба элемента самого древнего орудия человека имелись в его распоряжении в готовом виде. Ему оставалось только соединить их. Наши предки имели это благо, потому что жили у моря.

Господин Тен утверждает это так, словно лично проводил эксперименты с древними гомининами в полевой хронолаборатории и держит в кармане флешку со сведениями об их поведении, полученными непосредственно в ходе полевых исследований. Да, это сарказм. Такими сведениями об интеллектуальном уровне древних гоминин наука не располагает, поэтому приходится делать лишь осторожные условные оценки на основании косвенных данных – слепков эндокрана и немногих остатков материальной культуры. Поэтому мнение Тена о том, что было «мыслимо» для гоминин, а что «немыслимо» – это его личное сугубо умозрительное мнение. Ни ссылок на научные работы, подтверждающие это, ни собственные научные данные в пользу данного утверждения он не приводит.
Хорошо, на секунду допустим, что наши предки действительно жили сугубо у моря (напомню, никаких ископаемых остатков в пользу гипотезы антропогенеза «по Тену» не представлено), и мысль сделать болас/боло действительно пришла им в головы именно там. Возникает вопрос: на кого им там охотиться с помощью этого приспособления?
Болас/боло – это орудие, предназначенное для охоты на быстро бегающую добычу с длинными и тонкими ногами. У такой добычи маленькие копыта, и она может нормально чувствовать себя сугубо на твёрдом грунте. Тонконогая антилопа или зебра на морской песочек не выйдет. Так кого добывали эти «человеки изначальные» при помощи болас/боло? На ум приходят только кулики – как раз длинноногие и живут у моря, в том числе. Однако они далеко не той весовой категории, и охотиться на них при помощи болас/боло – это всё равно, что стрелять из пресловутой пушки по воробьям. Можно, конечно, предположить существование огромных злых нелетающих марабу или прочих аистов ростом добрых 3-4 метра. А что? Раз уж выдуманы дельфиноантропоиды, что бы не фантазировать дальше?
Кроме того, болас как орудие можно использовать исключительно на открытом пространстве. Ведь даже молодые деревца принципиально не отличаются от ног убегающего травоядного, и столь же исправно накручивают на себя болас. Я надеюсь, те самые берега, где бродили дельфинантропоиды с болас в плавникоруках, были исключительно ровные и без деревьев?

Стр. 334-335:
Мелкие гальки часто имеют почти идеальную форму благодаря тому, что прибой непрерывно перекатывает их и трет друг о друга. Часто они имеют готовое гнездо для привязи. Речь о т.н. «курином боге» – обкатанной небольшой гальке со сквозным отверстием, пробитым каплями воды. Пишу «часто», потому что «куриные боги» являются известным сувениром, их во множестве увозят с пляжей отдыхающие. Собирают с этой целью, потому что принято считать, будто они приносят счастье. (Кстати, не является ли эта вера неким архетипом, сформированным под влиянием того, что в древности округлые камни с готовым отверстием были реальной ценностью?)

Нет, архетипом вера в чудесные свойства «куриного бога», безусловно, не является. Для описания этого явления есть вполне знакомое слово «суеверие». Кстати, у славян не менее действенным амулетом считались горлышко разбитого кувшина и дырявый лапоть. То есть, вся магия заключается именно в наличии дырки в твёрдом предмете.
Часто ли их находят? Не знаю, не считал. Как могут капли воды пробить отверстие в камне, лежащем на дне реки или моря? Не знаю, и даже представить себе не могу. В море, скорее всего, могли постараться сверлящие моллюски – они на это мастера.

Стр. 335:
В 1997 г. на таком людном курорте, как Коктебель, я за 10 дней нашел два «куриных бога», не ставя перед собой такую цель, случайно. А сколько их вывезли оттуда? В древности они, безусловно, попадались гораздо чаще. Вначале, скорее всего, наши предки использовали их, а потом научились выбивать в поверхности круглого камня желобки для крепления волосяной петли. Тщательная обработка, о которой пишет М. Лики, заключается в основном в этом.

Камни с дыркой, равно как камни без дырок, нетленны. Лишь силы выветривания способны за миллионы лет истереть их в порошок. Если уж сохранились разного рода каменные скребки или рубила, то и камни с дырками, причём в большом количестве (если уж они специально собранные!) должны находиться на стоянках древнего человека. Можно, конечно, попросить господина Тена привести нам примеры тех стоянок, на которых в большом количестве находят эти самые «куриные боги», явно не случайно попавшие туда. Однако сомневаюсь я, что он приведёт примеры таких стоянок. Логичнее всего было бы привести их сразу же, как только об этом будет сказано в книге, для подкрепления своих утверждений. Но в книге этого нет. Боюсь, что и в природе-то таких данных не существует. Пока не доказано обратное, правильнее считать слова Тена об использовании дырявых камней ничем не подтверждёнными домыслами. Буду рад ошибиться.

Стр. 335:
Существует объяснение, почему тщательно обработаны не все, а некоторые из круглых камней. Боласы, бросаемые под ноги, не требуют тщательной обработки. Инки просто привязывали несколько гладких подокруглых камней, не прошедших никакой обработки, и так использовали. Болас, используемый с целью пробить череп человека или животного, требует тщательной подготовки. Это должен быть почти идеально круглый камень, в природе такие встречаются редко. Именно на них фиксируются следы искусственной обработки и желобки.

Однако возникает вопрос: обсуждая возможность появления болас, Тен нигде не даёт привязку находок ко времени. Поэтому говорить что-либо конкретное о том, когда и где действительно изготавливались, и как обрабатывались именно метательные орудия «болас», довольно сложно. Собственно, я не удивлён. То у Тена собака приручается, когда ещё не появился волк как вид, то гоминиды уже успели «деградировать» от возвышенного, но неизвестного «человека изначального», когда ещё не начался Мессинский кризис, ставший толчком к появлению этого самого «человека по Тену».
Шаровидные конкреции в природе встречаются достаточно часто.

Стр. 335:
Готовая природная нить всегда была с людьми. Это волос. Бог и природа дали человеку не только способный к мышлению мозг, предрасположенную к труду руку, но и первый предмет труда – крепкую и длинную нить.

Стоп-стоп-стоп! Мы сейчас о чём говорим? О науке, или о (около)религиозном фольклоре? О каком боге идёт речь? Если вводить этого персонажа в повествование, то нет смысла писать обо всём остальном – для него нет невозможных вещей.
Что же касается использования нити, то здесь, как всегда в науке, нужны доказательства. Я с удовольствием увидел бы здесь ссылки на научные работы, где говорится об использовании человеком готовой природной нити.

Стр. 335:
Найдите другое животное, из тела которого сам собой непрерывно рос бы готовый к использованию без всякой обработки предмет труда.

Ээээээ… Паук? Его нитка всего одна, обладает фантастической прочностью, может приобретать разные свойства в зависимости от потребностей производителя.
Знаю, знаю, деятельность паука по созданию паутины – это не труд, а чисто инстинктивная программа. Однако вы хотели нить – и вот она, применяемая без всякой обработки.
Однако у меня есть один принципиально важный вопрос к утверждающему, и я хотел бы получить на него ответ.

Стр. 335-336:
Когда инструмент труда (рука) и предмет труда находятся в одном месте, каждый день много раз соприкасаются и этот контакт длится несколько миллионов лет, трудно не стать трудящимся. Человеческий волос – это наша нить Ариадны к разуму, к свету, к выходу из лабиринта тупых животных потребностей. Ему надо слагать оды.
«Человеческий волос по прочности вполне может соперничать с самой прочной сталью. При толщине всего лишь в пять сотых миллиметра обычный волос легко выдерживает груз весом до 100 граммов. Попробуем произвести расчеты: плотный пучок волос толщиной один квадратный сантиметр способен выдержать груз весом 5 тонн – столько вмещает кузов среднего самосвала. Обычная женская коса состоит примерно из двухсот тысяч волос, следовательно, она может легко выдержать груз весом 20 тонн!» («Наш следопыт», №4,2003, с. 63).

А вот и сам вопрос: какие есть у господина Тена доказательства того, что у ранних гоминид волосы были именно такие, о каких говорится в приведённом фрагменте? Вид гоминид Теном не был указан по ходу повествования, а потому не представляется возможным сказать, какой из них имеется в виду. Гадать я не хочу, домысливать за автора – тем более.
Вернёмся ещё раз к иллюстрации из книги Джорджа Констэбла «Неандертальцы», и отметим для себя, что с болас охотился именно этот вид человека, уже сформированный и обладающий развитой культурой представитель рода Homo. Поэтому для него способность изготовления болас не подлежит сомнению. Сложно сказать, имеется ли в виду неандерталец именно у господина Тена. Если это он, то жил он поздновато для того, чтобы способность изготавливать болас из подручных материалов могла как-то повлиять на антропогенез.
Однако же это не главный вопрос. Сложность заключается в том, что мы не можем сказать, обладал ли волос первобытных людей именно теми качествами, о которых с восторгом пишет (точнее, приводит цитату) господин Тен. Дело в том, что волосы тех же коренных африканцев даже в настоящее время совсем другие – они жёсткие, ломкие (потому относительно короткие) и сильно извитые. Верёвку из таких волос вряд ли сплетёшь. Логично предположить, что длинные, прямые, неломкие и долго растущие волосы – это продукт более поздней эпохи, с более стабильным питанием и меньшим количеством стрессов. Плюс, скорее всего, какие-то мутации, способствующие росту длинных волос и меняющие его текстуру на гладкую.
И ещё один вопрос: как господин Тен представляет себе процесс получения сырья для изготовления волосяных верёвок? И как представляет себе сам процесс изготовления изделий из волос? Волос сам по себе – это далеко не готовая нить. Если, как сказано в упомянутом отрывке, он выдерживает вес 100 граммов, то для изготовления верёвки, способной выдержать нагрузки, возникающие при вращении болас в воздухе, потребуется умение плести и свивать волокна.

Стр. 336:
Вспомним, что говорилось в первой главе о начале человеческого труда; он непременно должен быть творческим изначально, потому что развитие инстинктивного труда всегда заводит в тупик узкой специализации. Для начала творческого труда необходим выход за рамки рефлекторного образа действий по типу «стимул – реакция». Гоминин, который берет в руки булыжник, чтобы расколоть кость, не выходит за эти рамки, его действия ничем не отличаются от действий обезьяны, которая берет палку, чтобы достать банан.

Естественно, если исходить из толкования значения понятия «труд», неоднократно приводившегося по ходу обсуждения (например, при обсуждении стр. 274 книги Тена), то описанная Теном деятельность обезьяны и гоминина действительно не выходит за рамки пищедобывающего поведения, поскольку просто не обладает признаками труда. Например, у неё нет пользы для общества в целом, и природный объект не изменяется при помощи орудий труда. Это всего лишь первый шаг в данном направлении.
Теперь другой вопрос: рефлекторны ли те действия, о которых пишет Тен? Специалисты-приматологи указывают на то, что в различных группах шимпанзе наблюдаются разные наборы культурных традиций, передаваемых из поколения в поколение методом научения. Подробнее об этом можно почитать в научной литературе. На сайте “Pan African Programme: The Cultured Chimpanzee” приводится целый список работ в рецензируемых научных журналах (ссылка), и все желающие могут ознакомиться с ними. Вполне возможно, господин Тен при создании своего опуса руководствовался устаревшими источниками, не в полной мере знал то, о чём пишет (тут я не удивлён), или же просто предвзято относится к поведению обезьян, находясь в плену собственных умопостроений.
В общем, он неправ дважды: пищедобывающее поведение, что у современной человекообразной обезьяны, что у ископаемого гоминина не подходит под определение понятия «труд», однако оно не является рефлекторным по своей природе.

Стр. 336:
Творческий подход начинается с отвлечения от объекта, на который направлено действие; начинается с соединения двух отвлеченных на данный момент представлений. Но не более – для начала. Поэтому предложенный Л. Лики вариант – нарезывание веревок из кожи, а потом привязывание камня, неосуществим. Здесь уже соединение трех отвлеченных от использования элементов: кусок кожи, распускание его на веревки, камень. В том-то и дело, что нить должна была быть готовая под рукой.

У человека и любого гоминида на голове растут не готовые верёвки, а волосы, которые нужно обработать, прежде чем они превратятся в верёвки – нужно их, как минимум, сплести. А для этого надо овладеть техникой плетения, скручивания волокон, надставления их для получения верёвки нужной длины без потери прочности. Кожаный ремень в данном случае действительно получить проще – готовую шкуру легче разрезать на полосы.
Но, рассуждая о возможности изготовления болас, мы должны чётко разделять два понятия: собственно болас как оружие из связанных чем-то длинным и гибким камней и «болас» как условное название обработанных человеком каменных шаров, о чём уже говорилось при обсуждении стр. 332 книги Тена. Тен не делает различий между этими двумя понятиями, потому и начинает искать в окружении человека некий объект, вокруг которого строит свои рассуждения, не заботясь о том, подтверждается ли его идея реальными археологическими находками. В случае поздних гоминид, продвинутых представителей рода Homo, мы вполне можем допустить возможность изготовления сложного орудия вроде болас. Но для ранних гоминид мы должны подтвердить такую возможность изготовления сложного орудия из разных материалов реальными археологическими находками. Пока господин Тен их не представит (дав ссылку на научные статьи соответствующего содержания), его утверждения можно считать пустословием, фантазиями, сказками, если угодно.

Стр. 336-337:
Человеческий труд начинался с манипуляций с волосами – своими или умерших сородичей. Соединить два представления – камень и волос – сложнее, чем сплести что-либо из волос методом проб и ошибок. Возможно, первая петля получилась случайно, а это уже и оружие, и орудие. Соединение петель дало сеть. Соединение петли с камнем дало болас. Связывание сети с боласами дало невод. Связывание крупных костей и жердей дало жилище. Длинный волос плюс наживка на какой-нибудь колючке – это рыболовная снасть. Волос, применяемый как режущая нить (вспомним, как в магазинах режут сыры) – способ разделки крупного моллюска. И так далее. Здесь логика «мало-помалу» оправданна. Технический прогресс таким образом и осуществляется. Когда пресапиенсы сделали это в первый раз, соединили два предмета, которые миллионы лет были у них под руками, труд начал работать как причинный фактор эволюции, люди развивались по мере развития трудовых навыков и новых изобретений.

Опять же, не забываем, что прочность отдельно взятого волоса незначительна. Поэтому для того, чтобы волосы использовались для чего-то значимого в повседневной жизни, они должны быть обработаны – каким-то образом срезаны и сплетены. Потому что без умения плести из волокон нити и верёвки не получится ничего из перечисленных господином Теном изделий. А уж применение волоса в качестве режущей нити… Хммммм… Пусть он выложит хотя бы у себя на сайте видео этого процесса – разрезания мяса моллюска человеческим волосом. К тому же где у нас водятся такие моллюски, чтобы, с одной стороны, их раковину можно было вскрыть большими пальцами, а с другой стороны – приходилось бы резать на куски, чтобы съесть? Тридакна намертво врастает в риф, и её не отковырять и не поднять на поверхность без специального снаряжения. А её мускул-замыкатель приходится перерезать длинным ножом. Так что моллюски-то как раз не нуждаются в разделке «волосяным ножом Тена». Можно, конечно, попробовать разрезать волосом кусок нежной говяжьей или свиной вырезки – тоже было бы любопытно взглянуть. Археологи из числа фанатичных приверженцев «официальной науки» не стесняются и гранит сверлить, и каменные вазочки вытачивать древними методами, и каменные статуи двигать примитивной технологией (верёвки, руки и смекалка). Почему бы господину Тену не подкрепить свои новаторские идеи хоть какими-то материальными доказательствами?
Утверждение о том, что «человеческий труд начинался с манипуляций с волосами», к сожалению, является крайне сомнительным и требует массы доказательств. Хотя бы этнографических, например: свидетельств повсеместного использования в быту изделий из собственных волос разными народами мира на стадии каменного века – теми же папуасами или южноамериканскими индейцами.
Кстати, а чем хуже, например, соединение камня и дерева в виде копья или каменного топора? У нас тоже есть два материала, каждый из них явно использовался ранее на протяжении десятков тысяч и даже миллионов лет, и каждый из них требует меньшей подготовки для своего использования – камнями и палками умеют пользоваться даже обезьяны. Тен не приводит ни единого довода против первичности такого изделия по отношению к сплетённой из волос вещи.

Стр. 337:
Если трудовая теория антропогенеза будет исходить из передника мисс Марпл, а не бездарных валунов, то у нее появится больше шансов сохраниться. Кстати сказать, такая тенденция уже наметилась. В связи с низвержением археологами принципов преемственности и целостности в развитии каменной индустрии палеолита научный статус рубила и отщепа сильно упал, начали появляться альтернативные точки зрения. Никто уже не твердит как аксиому: «Первым орудием древнего человека было ручное рубило». А ведь еще лет двадцать назад усомниться в этой сентенции было все равно что объявить себя сумасшедшим.
Отсюда следующие заявления: «Специалисты считают, что первыми орудиями были осколки костей, острые палки, подносы из коры для сбора листьев» (Харитонов, 1988, «Введение...», с. 42).

Больше шансов сохраниться будет у той теории, которая опирается на объективные материальные свидетельства. А там пусть это будет хоть шляпка мисс Мурпл (в роли мисс Бурпл) – лишь бы этот объект был доступным для изучения. Каменные орудия, даже древнейшие, сохраняются в отложениях и доступны для изучения в полной мере. Деревянные орудия доступны для изучения крайне ограниченно: дерево тленно, и лишь от сравнительно недавних деревянных орудий сохраняются пустоты в земле, позволяющие залить их гипсом или пластмассой, чтобы получить слепок орудия труда.
Каменные орудия не считаются древнейшими орудиями труда сугубо на основании косвенных данных – орудия из других материалов просто не дошли до нашего времени, поэтому об их существовании можно лишь догадываться и строить предположения:
Во-первых, «трудовая рука» появилась в палеонтологической летописи раньше каменных орудий – когда каменные орудия считались первичными, об этом не было известно;
Во-вторых, наблюдения за ныне живущими человекообразными обезьянами и этнографические данные указывают на широкое использование обезьянами и людьми орудий из менее долговечных материалов.
Да, господствующее представление в науке могут сменить лишь объективные и доступные для изучения факты в пользу иного представления. В свете таких обстоятельств из падения господствующей системы взглядов трагедии никто не делает. Наука работает именно так, не цепляясь за представления, ставшие неверными в свете новых фактов. Но одно остаётся неизменным – вначале должны быть представлены и рассмотрены объективные и доступные для изучения факты.

Стр. 337:
Спасительным выходом для сторонников трудовой теории стала несохранность орудий из палок и коры, а осколки костей так обкатаны временем, что по ним ничего определить невозможно. На нет и суда нет. Трудовая теория повисла над выгребной ямой истории, ее специалисты ищут аргументы в том, что давно превратилось в перегной. Советую им держаться за волосы.

Я и так держусь за волосы на протяжении всего процесса чтения этой книги. Сколько ещё прикажете держаться?
Ладно, укротим эмоции и продолжим рассуждения. Не менее спасительным выходом это же самое обстоятельство является для господина Тена: волосы представляют собой белковое образование, которое в природе легко разрушается благодаря деятельности насекомых и бактерий. Поэтому в ответ на все вопросы противников его теории господин Тен мог бы со спокойной душой помахать дланями в воздусях и сказать: разложились, мол, все волосяные изделия, нету их. Так что лёгкая ирония господина Тена в адрес археологов в равной степени относится и к нему самому. Здесь они почти на равных. «Почти» – потому что этнографы укажут на множество изделий из дерева, шкур и растительных волокон в быту современных народов, развитие которых осталось на уровне каменного века. А господин Тен в подтверждение своих слов не приведёт ничего.

Стр. 337-338:

Сходненская крышка
и другие феномены

В.М. Харитонов (доктор наук, один из ведущих мировых специалистов в области теории антропогенеза), приведя мнение своих коллег (и, скорее всего, свое собственное), что первыми орудиями труда являлись отнюдь не грубо оббитые крупные камни, а изделия из дерева и коры, не привел ни одного археологического факта в подтверждение этой точки зрения.

Собственно, логично было бы предположить именно это. В пользу этого факта говорит хотя бы весьма умелое использование палок современными обезьянами – существами, сравнительно далёкими от человека, которые на протяжении примерно 5-7 миллионов лет эволюционировали обособленно от людей. Плюс данные этнографии, показывающие широкое распространение изделий из древесины у народов, находящихся на уровне каменного века.

Стр. 338:
Если б я их знал, то непременно привел бы во имя объективности. Но я их тоже не знаю.

Вы много чего не знаете, господин Тен, но это не мешает вам проталкивать свою завиральную идею с тупым упорством бульдозера на автопилоте. Каковы, например, реальные археологические свидетельства в подтверждение вашей идеи о первичности изделий из волос по отношению к каменным, деревянным и прочим?

Стр. 338:
Арбитром является археология, неопровержимые свидетельства, извлекаемые из недр.

Золотые слова, господин Тен! Я рад, что вы дошли, наконец, до этой мысли! Где же они – эти самые ваши неопровержимые материальные доказательства правоты «инверсионной теории»? Дайте же мне посмотреть на них! Нету? Как это «нету»? Тогда к чему весь этот пустопорожний трёп на триста с лишним страниц?

Стр. 338:
Пока олдувайские валуны отдыхают, мы должны решить вновь поставленный спорный вопрос: что являлось первыми орудиями труда – изделия из дерева и коры или из волос? В пользу первого фактов нет, а в пользу второго предположения существуют красноречивые факты.

В пользу первого факты есть. Если Тен всё же интересовался археологией, то он должен был знать, что науке давно известны такие стоянки древнего человека, как Торральба и Амброна.
На обеих этих стоянках найдены остатки деревянных орудий труда человека (предположительно – гейдельбергского):
«Раскапывая некогда мерзлую почву, Хоуэлл обнаружил свидетельства того, что охотники, возможно, использовали огонь, чтобы погнать слонов в нужном направлении - частицы древесного угля и пепла широкой полосой рассеяны поперек долины. Предположение, что охотники пользовались не только каменным оружием, но и деревянными копьями, подсказано находкой кусочков дерева. Один такой фрагмент, сгнив, оставил в земле отпечаток, и, когда его заполнили гипсом, оказалось, что он имел заостренный конец» (Э. Уайт, Д. М. Браун «Первые люди», М., «Мир», 1978, стр. 78 – серия «Возникновение человека»).
Вот описание стоянки Торральба в «Советской исторической энциклопедии» (ссылка). В описании сказано:
«Сохранились также обломки обугленного дерева, обломки примитивных деревянных орудий, в т. ч. пики или рогатины».
Возраст Торральбы и соседней стоянки Амброна оценивается в 400 тысяч лет. Запомним эту цифру. А что нам скажет господин Тен?

Стр. 338:
В 1936 г. при рытье канала Москва – Волга в пойме р. Сходня на глубине 4 м была обнаружена черепная коробка. Она лежала в слое водных наносов, в аллювии. В слое выше содержались кости мускусного быка и других представителей мамонтовой фауны. Согласно стратиграфии, находку следует датировать домустьерским временем, т.е. нижним палеолитом. К определению даты смерти древнего человека, безусловно, имеет место еще и следующий факт: «Кости животных фоссилизированы слабее, чем череп человека» (Лазуков, Гвоздовер, Рогинский и др., 1981, с. 155). Читай: кости животных мамонтовой фауны окаменели в меньшей степени, чем череп человека, лежащий под ними, т.е. они явно моложе.
«Одно обстоятельство усложнило датировку черепа, – пишут далее специалисты, среди которых В.М. Харитонов, – на его наружной поверхности обнаружился рисунок, напоминающий ткань частой и тонкой сетки. На ископаемых черепах такой «рисунок» встречен впервые» (там же).
Видимо, данное обстоятельство очень сильно усложнило датировку черепа, если специалисты остановились на том, что «древность черепа определяется позднеледниковьем» (там же).
Это при том, что ледниковая фауна залегает выше, а кости ее представителей по структуре выглядят более молодыми, чем кости человека!

Возраст сходненского черепа в настоящее время оценивается в 10-16 тысяч лет. Есть оценки 15-30 тысяч лет. Даты мустьерской эпохи – от 120 до 40 тысяч лет назад. Возраст стоянок Торральба и Амброна – около 400 тысяч лет. Что нам пытается доказать господин Тен?
Сложно сказать, насколько глубоки представления господина Тена о количестве волн четвертичного оледенения. Возможно, они совсем неглубоки, или даже отсутствуют. Дело в том, что оледенений на территории Восточно-Европейской равнины было несколько: Валдайское (2 волны – 90 и 20 тысяч лет назад), Московское (195-130 тысяч лет назад), Днепровское (300-250 тысяч лет назад) и Окское (500-400 тысяч лет назад). Валдайское оледенение – это последняя ледниковая эпоха, также известная как вюрмское и вислинское оледенение. Каждая ледниковая эпоха, в том числе Валдайское оледенение, состоит из целой серии похолоданий и потеплений, когда размер ледникового щита менялся. Соответственно, ледниковая фауна вполне могла существовать в тех же местах и до, и после захоронения сходненской находки. За один только короткий период времени от примерно 17 до менее 12 тысяч лет назад было три волны оледенения – ранний, средний и поздний дриас. Так что над останками обладателя сходненского черепа вполне могла залегать мамонтовая фауна одной из поздних волн оледенения. Те же мамонты в Евразии вымерли около 12 тысяч лет назад, поэтому возраст сходненского черепа не противоречит времени существования мамонтовой фауны. Удревнять возраст также не имеет смысла: граница ледника во время трёх предыдущих волн оледенения проходила южнее Московской области, а отложения межледниковий могли быть просто свезены наступающим краем очередного ледникового щита и не могли бы сохраниться на такой глубине (глубина, на которой был найден сходненский череп – 4 метра).

Стр. 339:
Самое удивительное, что на неандертальца человек, носивший на голове какую-то материю, похож не был. Это был неоантроп, человек разумный, с некоторыми отклонениями в сторону неандертальца (там же).
Перед нами та же картина, которую с полным правом можно называть закономерной: чем глубже, чем древнее, тем совершеннее представители рода человеческого.

Можно ли считать «древней» находку возрастом 10-16 тысяч лет, когда в целом вид, к которому относился обладатель сходненского черепа, появился около 100 тысяч лет назад (более экстремальные оценки – 250-400 тыс. лет назад), а то и больше? Соответственно, отмечается наличие у этого образца отдельных особенностей неандертальца, но он не идентичен неандертальцу и относится к нашему виду. Тен ошибочно удревняет возраст этой находки до доледниковой эпохи, не обладая элементарными знаниями о ледниковом периоде.

Стр. 339:
Официальную датировку черепа позднеледниковьем можно объяснить только боязнью специалистов признать возможность плетения в нижнем палеолите. Во всяком случае, иных оснований, почему надо было идти «против стратиграфии», не существует. Стратиграфия в археологии – царь и бог. Нельзя идти «против стратиграфии», не приведя оснований, которые всегда кроются либо в геологии, либо в деятельности животных и человека. На Сходне таких оснований нет.

Собственно, сам же господин Тен и ответил на собственный вопрос: официальная датировка черепа была сделана, именно исходя из данных стратиграфии. И почему обязательно нужно датировать находку именно доледниковьем? Если ледники периодически наступали и отступали, сменяясь тёплыми межледниковьями, сходненский череп вполне мог быть датирован одним из этих межледниковий.
В статье “Skhodnya, Khvalynsk, Satanay, and Podkumok calvariae: possible Upper Paleolithic hominins from European Russia” (Journal of Human Evolution 60 (2011) стр. 129-146) о месте находки говорится следующее:
«Образец был обнаружен захороненным в песках аллювиальной террасы реки Сходня, в верхней части древнего оползня, который позднее был занесён этими аллювиальными отложениями. Бадер (1952а) указывает, что геологическая история этого региона вместе с окраинно-ледниковой фауной отложений над гоминином, указывает на возраст последнего ледникового максимума для данного образца».
Заговорив здесь о стратиграфии, Тен пытается делать хорошую мину при плохой игре, потому что, рассуждая об африканских находках, сам Тен в гробу видел всю эту стратиграфию. Во всяком случае, рассуждая о том, что ряд африканских гоминид демонстрирует «деградацию», Тен ни разу не упомянул о возрасте пород, в которых их находят. А ведь если начать углубляться именно в этот вопрос, окажется, что ряд африканских гоминид показывает именно прогрессивное развитие: древние формы примитивнее и ближе к обезьяне, а чем меньше их возраст, чем моложе отложения, в которых они обнаружены, тем больше человеческих черт в их строении.

Стр. 339:
Плюс прогрессивные человеческие черты. Разве антропологи могли допустить, что настоящий человек разумный мог жить до неандертальца? Тогда, когда еще и мамонтов не было на Русской равнине. Поэтому «сходненца» искусственно «омолодили».

Ошибка в рассуждениях Тена вновь связана с тем, что он считает ледниковый период однократным длительным похолоданием, не учитывая реальной картины, вполне знакомой специалистам (см. выше).
Даже если ранее считалось, что человек современного вида жил исключительно после неандертальца, этот вывод основывался на данных, известных в начале XX века, а не XXI, и это надо учитывать при рассуждениях, не обвиняя специалистов в незнании данных, ставших известными позднее. Напомню, что сходненский череп был обнаружен в 1939 году, и при оценке его положения в истории человека тогдашние специалисты руководствовались заведомо менее полной совокупностью данных, имевшихся на тот момент. Поэтому упрекать их в том, что они не имели представления о том, что будет открыто в будущем – как минимум, глупо. В настоящее время учёные не считают, что современный вид людей старше неандертальца, но вполне согласны с тем, что оба вида долгое время сосуществовали и даже отчасти скрещивались. Ранее такими данными наука не располагала.
Слова относительно «искусственного» омоложения сходненского черепа я оставлю целиком на совести господина Тена.

Стр. 339:
Выходит, что даже в 30-е годы наличествовали археологические данные, которые заставляли усомниться в общепринятой схеме антропогенеза. Сейчас, когда известны стоянки неоантропов, которым более 100 тыс. лет, прогрессивные черты сходненского черепа более не являются препятствием для его ранней датировки: доледниковый период, т.е. нижний палеолит. Но плетенка на голове до сих пор не имеет аналогов.

Простите, господин Тен, но в данном случае мы немного другими вещами занимаемся. Мы не определяем общее время существование людей современного вида (неоантропов) на планете Земля, а говорим о возрасте конкретной находки. Если тот или иной вид (в данном случае – людей) начал своё существование 100 или даже 200 тысяч лет назад и существует поныне, это не означает, что именно данная конкретная находка будет иметь возраст 100 или 200 тысяч лет. Её возраст определили, как вы сами совершенно точно отметили, в соответствии с данными стратиграфии. Другой вопрос – что господин Тен очень слабо разбирается в палеонтологии и археологии.
Помнится, мы хотели половить «кроликов в докембрии», обсуждая стр. 328 книги Тена. Чтобы сходненский череп хоть как-то подтверждал теорию Тена, его возраст должен превышать возраст древнейшего из четвертичных оледенений – ликовского, возрастом 1,0-0,9 млн лет. Гулять – так гулять!

Стр. 339-340:
Сходненский череп уникален. Россия обладает бесценным сокровищем, в сравнении с которым все африканские «сенсации» – это просто «ни о чем». Однако отечественные ученые все обращены туда, обсуждают и пропагандируют фальшивые достижения ученых других стран, не замечая у себя под носом то, что действительно заслуживает внимания. Если и пишут, то крайне редко и мельком. У них вокруг африканских уродов танцы с бубнами.

Никто не оспаривает научной ценности сходненского черепа, однако господин Тен, заливаясь соловьём на страницах своей книги, исходит из ошибочных данных, оценивая её, и тем самым переоценивая. Тен приписывает находке неоправданно большой возраст, будучи слабо знакомым с событиями, объединяемыми термином «ледниковый период». Но это не умаляет ценности находки как материального свидетельства культурных навыков древних людей.
Не там, совсем не там господин Тен фальшивки ищет. Чем терзать клавиатуру и писать об «африканских уродах», лучше бы он представил себе облик своего «дельфинида» и жизнеспособных переходных форм – цепочкой от него до человека. Да, каждая из этих форм должна иметь преимущество в выживании по сравнению с предыдущим членом этого занимательного ряда. А мы, читатели, посмотрим на созданную Теном кунсткамеру и оценим, насколько хорошо обоснована его теория.

Стр. 340:
Судя по отпечаткам на крышке черепа, материя была изготовлена настолько искусно, что вызвала мысль о ткачестве. Но, с другой стороны, о каком ткачестве можно говорить хотя бы и в ледниковый период?! Хотя бы в ледниковый период пойдя, вопреки стратиграфии, на подтасовку даты в сторону омоложения? Ткачество является изобретением цивилизации, которой всего-то 5 тыс. лет. А здесь речь идет о всех пятидесяти, если закрыть глаза на стратиграфию и степень фоссилизации. Если же честно смотреть правде в глаза, то возраст черепа может составлять 100, 200 и более тысяч лет.

Таааак, пошли цифры, но какие-то неопределённые, как по разбросу значений, так и по первоисточнику, из которого они появляются на страницах книги Тена. Откуда-то всплывает цифра 50 тысяч лет. Естественно, о происхождении этой оценки Тен ничего нам не говорит. А откуда берутся названные далее 100 и 200 тысяч лет? Из «триединого источника» пол-палец-потолок? Мне вот интересно, как можно такие молодые отложения внезапно датировать с такой отвратительной точностью? Древность сходненского черепа оценивается специалистами всего в 10-16 тысяч лет, как уже говорилось ранее, и разброс значений в 10 раз в таком случае выглядит неестественным. Тем более, что находка априори не очень древняя.

Стр. 340:
Для того чтобы читатели могли составить себе наглядное представление о степени смятения специалистов, расскажу одну документальную историю.
В начале 70-х годов академик А.П. Окладников попал по делам в г. Горно-Алтайск. Он прогуливался без какой-либо цели по берегу речки Улалинка, которая протекает через этот город. Смотрел по привычке под ноги. Всем археологам присуща навязчивая привычка сутулиться, вперяя очи долу. Возвращаясь из экспедиций, я примерно до Нового года исследовал «дневную поверхность» даже в троллейбусах. Однажды нашел интересный значок. А.П. Окладников открыл таким образом стоянку древнего человека.
Ее возраст, согласно абсолютной хронологии, оказался 1,5 млн лет. В то время столь древние датировки считались смелыми даже для Африки. А здесь – Сибирь.

Позволю себе немного позлословить. Я рад, что вы нашли значок, господин Тен. Продолжайте это занятие, у вас это явно получается значительно лучше, чем написание книг на тему биологии, палеонтологии и антропологии. Может, ещё горсточку-другую значков отыщете – это ваше занятие хотя бы не будет отравлять мозги людям перевранной и откровенно ложной информацией.
Относительно истории изучения стоянки Улалинка есть интересная работа в свободном доступе в Интернете – И. К. Иванова, В. А. Ранов, С. М. Цейтлин «Еще раз о местонахождении Улалинка в Горном Алтае» (ссылка). Там написано много интересного относительно истории изучения Улалинки, и я ещё не раз обращусь к ней.
Подробности о возрасте стоянки Улалинка можно найти ещё в одной статье – Л. А. Рагозин, А. И. Шлюков «К вопросу о возрасте Улалинской палеолитической стоянки» (Вестн. МГУ. Сер. 5, География, 1984, № 5) (ссылка). В обеих статьях говорится, что возраст стоянки в эти самые пресловутые 1,5 миллиона лет был получен термолюминесцентным методом. О точности люминесцентных методов определения абсолютного возраста пород высказался Александр Марков в статье «Хронология далёкого прошлого» (ссылка):
«Люминесцентные методы позволяют датировать образцы возрастом примерно от 100 до 200 000 лет и в идеале дают ошибку не более 10%. Но это, как всегда, лишь „в идеале“. На количество накопленного кристаллом света влияет множество факторов, в первую очередь — структура кристалла, количество дефектов кристаллической решётки и, конечно, уровень радиации в том месте (или местах), где кристалл находился».
Как видим, возраст в полтора миллиона лет, определённый именно термолюминесцентным методом, вполне может быть ошибочным – такая цифра лежит далеко за рамками точности датировки, которые предполагает данный метод. Но здесь есть ещё несколько факторов, которые оказали серьёзное отрицательное влияние на оценки возраста Улалинской стоянки. В частности, описание слоёв отложений у Окладникова (авторы не указывают конкретную статью, но пишут о его публикациях «70-х годов») значительно отличается от сделанных в 1970 и 1979 гг. – до и после него. Далее, Окладиков с коллегами НЕ отбирали для анализа образцы непосредственно из слоя с орудиями труда, чего не скрывают. Вызывает сомнения отнесение тех или иных слоёв отложений в районе стоянки к отложениям с известным возрастом из других мест. Методы определения возраста в те времена также не отличались точностью:
«… авторам статьи следовало бы сообщить читателям, что оценка не менее 300 тыс. лет для средней пачки (слои 5 и 6) разреза сделана методом анализа структуры геомагнитного поля, о котором сама Г. А. Поспелова и др. в их статье сообщают как о методе, еще полностью не отработанном и дискусионном. Таким образом, можно констатировать, что палеомагнитный анализ не дал возможности даже сколько-нибудь приближенно судить о возрасте слоя 7, содержащего археологические находки» («К вопросу о возрасте Улалинской палеолитической стоянки»).

Стр. 340-341:
Окладников и вся его мощная школа – Институт археологии Сибирского отделения АН СССР – молчали об Улалинке с ее немыслимо древней датой двадцать лет. В кулуарах археологических совещаний и научных конференций специалисты перешептывались: «Улалинка» Окладникова... Слышали? Полтора миллиона выдала!» – «Да ну, не может быть!» По правде сказать, шептались даже о двух миллионах – своими ушами слышал на конференции в Новосибирске и на совещании в Нижнем Тагиле. Даже академик не решился на публикацию истины в обстановке, когда все считали, что ее «не может быть, потому что не может быть никогда».

Естественно, все понимали, что для признания такой нестандартной оценки доказательства должны быть поистине железобетонными, потому и медлили – нужны были доказательства.
Мы продолжаем читать упомянутую выше статью, и в ней, в частности, говорится о причине «молчания» о возрасте стоянки. Да, причина оказывается гораздо прозаичнее, чем пишет Тен:
«Общее мнение [на специальном заседании во время XI Конгресса ИНКВА в августе 1982 года – П. В.] склонялось к тому, чтобы воздержаться от публикации материалов по Улалинке до проведения там новых детальных исследований и разрешения основных дискуссионных вопросов».
Всего лишь. Просто предложили воздержаться от раздувания скороспелых и с большой степенью вероятности ошибочных сенсаций. Элементарная осторожность и осмотрительность. Как жаль, что таковой не обладает автор анализируемой мною книги! Естественно, среди участников заседания были и сторонники удревнения возраста стоянки. Возможно, их и слышал господин Тен – если не врёт, конечно.
По ходу чтения этого фрагмента книги мы видим, как он без колебаний и оговорок называет такие «экстремальные» оценки возраста стоянки Улалинка «истиной». Однако в списке литературы к его книге нет ни одного источника, посвящённого дискуссии о возрасте Улалинки – ни научного, ни лженауч… Простите, «альтернативно-исторического». Что же заставляет Тена считать огромные цифры возраста Улалинки «истиной»? Из его текста неясно. Лично у меня возникает вопрос: а была ли это истина? Или же просто те слова, которые очень хочется услышать господину Тену как представителю «нетрадиционной» (лже)науки? Знаете, так бывает – любую чушь пишут, любую ересь, в том числе опровергаемую едва ли не школьным учебником, но лишь бы всё было не «по Дарвину». Единственный критерий – быть «в пику» т. н. «официальной науке», прочее уже не важно.
Но я продолжу цитату, приведённую выше:
«Кроме палеомагнитных данных, авторы привлекают термолюминесцентный метод датирования. Сообщается, что была получена единственная ТЛ-датировка по образцу, отобранному из слоев 8 и 9, т. е. из слоев, лежащих ниже слоя с находками. ТЛ дата оказалась «… не менее 1,5 млн лет…». Следовательно, и эта дата не вносит ничего определенного в суждение о возрасте слоя 7 – слоя с археологическими находками» («К вопросу о возрасте Улалинской палеолитической стоянки»).
Итак, вот они, эти самые полтора миллиона лет – не самый точный метод, единственная проба, и даже не из самого слоя, содержащего находки.
И есть ещё один интересный момент относительно природы слоя 7 стоянки:
«По мнению рецензента, слой 7, находящийся в контактной зоне между плейстоценовыми и плиоценовыми (эоплейстоценовыми) отложениями, представляет собой переотложенную часть плиоценовой толщи, с кровлей которой могли быть связаны находки предметов, имеющих следы человеческой деятельности. При этом надо полагать, что если здесь и обитал ископаемый человек, то он жил на поверхности плиоценовых отложений, в значительно более позднее время» (там же).
Увы и ах. Так вот и рушатся самые громкие сенсации – тихо и незаметно.

Стр. 341:
«Около 2 миллионов лет назад по Африке бродят австралопитеки: обезьяны, но очень необычные. Они сравнительно малы и слабы, но ищут компенсации, расхаживая на двух ногах, чтобы освободить руки. Руки берут кость, палку, камень...» (Эйдельман, 1967, с. 133). Это цитата из популярной книги известного историка Н. Эйдельмана, изданной в 1967 г. Он популярно излагает то, что считалось в то время истиной в последней инстанции. Если даже в Африке, колыбели человечества, 2 млн лет назад жили всего лишь «необычные обезьяны», откуда взялась в Сибири стоянка человека?!. Улалинка была предана гласности только в 1984 г., после того как появились публикации об африканских австралопитеках древностью 3,5-4 млн лет. Но вернемся с Улалинки на Сходню.

Таааак… Подождём немного с возвращением в Россию и поговорим об австралопитеках. Когда же их нашли? Австралопитек афарский (4-2,5 млн лет назад) описан в 1978 году, австралопитек африканский (3,5-2,4 млн лет назад) – ещё раньше, в 1925 году. Что-то как-то не выстраивается причинно-следственная связь между открытиями австралопитеков и публикацией информации об Улалинке.
Такой разрыв между временем открытия и публикации – вполне нормальное явление. Например, знаменитый очень полный образец ардипитека по прозвищу «Арди» тоже долгие годы не пускали «в люди», просто изучая в лаборатории: в 1994 году раскопали значительную часть этого скелета, но лишь в 2009 году описали полностью и представили это описание широкой общественности.
В случае Улалинки не идёт речь ни о каком «смятении»: объективные трудности датирования стоянки привели к тому, что учёные просто проявили элементарную осторожность и не стали гоняться за дешёвыми сенсациями. Специалисты прекрасно понимали, что возраст в полтора миллиона лет, о котором (по словам Тена) шептались в кулуарах, шёл вразрез с картиной, построенной на основании иных ископаемых находок, и это заставляло учёных просто осторожнее подходить к определению возраста стоянки, не делая скороспелых сенсационных выводов. Ведь такой «ляп» может стать позорным пятном на карьере учёного, который, в отличие от господина Тена, дорожит своей репутацией.

Стр. 341:
Уверен, что найденную здесь черепную коробку человека тоже следует датировать доледниковьем. Насчет ткачей известный археолог О.Н. Бадер слегка успокоил коллег, сказав: допустить мысль о существовании ткачества мы не можем, но давайте допустим мысль о существовании плетения в долед... простите, позднеледниковый период. С ним вынужденно согласились, хотя и подобный допуск вызывал много вопросов. Например, какую нить использовали древние? Использование известных нитей — хлопка, льна, шерсти — берет начало с производящего хозяйства. Невозможно представить себе неандертальца, обернутого в тунику.

«Уверен» – это, к сожалению, не аргумент, а лишь субъективное ощущение.
Далее, хотелось бы увидеть оригинальную цитату О. Н. Бадера, а не её интерпретацию Теном. Памятуя о точности цитирования Теном первоисточников («гидростатистический»), я не могу быть уверен, что Тен правильно приводит мнение Бадера.
В природе найдётся немало дикорастущих растений, дающих волокно. Ведь для того, чтобы появились домашние прядильные растения, их предки уже должны обладать некими признаками, которые важны для человека, и которые он станет улучшать, одомашнив растения. Среди диких растений хорошее волокно даёт, например, крапива – вспомните сказку Андерсена «Дикие лебеди», например. И домашнему льну вполне мог предшествовать дикий. Наконец, можно плести из шерсти мамонта или овцебыка – длинношёрстные животные имеют свойство линять весной, и их шерсть можно было собирать со стволов деревьев, об которые они чесались. И сама шерсть была тоньше человеческих волос, и её самой было больше – площадь шкуры всего лишь одного овцебыка вполне сравнима с суммарной площадью скальпов небольшого племени охотников. Так что даже первобытному человеку можно было добыть в природе пригодные для использования шерсть или растительные волокна.

Стр. 341:
Второе: подобное тонкое плетение подразумевает длительную традицию. Но это же совершенно не сочетается с грубейшей каменной индустрией! В общем, можно додуматься до абсурда.

Откуда «грубейшая»? Я лишь напомню, что специалисты оценивают возраст сходненского черепа в 10-16 тысяч лет. Это уже верхний палеолит, когда техника изготовления каменных орудий была значительно усовершенствована по сравнению с олдовайской или ашельской. Если господин Тен считает каменные орудия той эпохи «грубейшими», то пусть своими белыми рученьками изготовит хотя бы одну мадленскую каменную проколку или резец.
Далее, если довериться рассуждениям Тена, можно сделать логическую ошибку. Просто камень – это то немногое, что дошло до нашего времени благодаря долговечности самого материала. А что НЕ дошло? Можем ли мы судить, например, о мастерстве скорняков или корзинщиков прошлого? Мы видим среди каменных орудий иглы. Это означает, что одежда у людей той эпохи уже была. Но можем ли мы судить о фасонах той одежды? А из чьих шкур её делали? Какая была обувь у людей прошлого? Этого мы не знаем. А потому судить об уровне мастерства людей прошлого мы должны с осторожностью – мы заведомо знаем не всё о нашем прошлом, поэтому не имеем права «рубить сплеча».
Относительно «додуматься до абсурда» замечу, что никто из учёных не превзойдёт в своих предположениях автора книги, которую я имею сомнительное удовольствие анализировать на протяжении уже примерно 341 страницы.

Стр. 341-342:
Попробуем взглянуть на факты с другой стороны, со стороны изложенной здесь концепции антропогенеза. Группы гоминин, прошедших уже через инверсию психики и уже обладавших разумом (в отличие от тех, которые бродили по Африке в виде австралопитеков), уходили с побережья теплого моря на евразийский материк. Это были уже полноценные люди. Вполне вероятно, что данное обстоятельство затруднило для них процесс превращения в обезьян (что легко получилось у не столь развитых австралопитеков и питекантропов) и обрекло на полное вымирание.

Прежде, чем рассказывать любезному читателю, «как всё было на самом деле», господин Тен должен всецело озаботиться вопросом доказательства того, что разумные люди существовали до австралопитеков. Ведь если принять точку зрения Тена, основанную на взглядах господина А. Белова (т. н. «теория инволюции»), мы должны (теоретически) признать австралопитеков «деградировавшими» потомками неких разумных «перволюдей», стволовая группа которых существовала на протяжении всей истории антропогенеза. Однако ни Белов, ни Тен не представил ни единого доказательства существования таких людей в «додревнем» прошлом, до признанных наукой сроков существования нашего вида.
Опять же, свидетельств превращения людей в обезьян также нет – Тен не приводит ни единого признака, характерного для человека, который встречается у человекообразных обезьян в изменённом производном состоянии, свидетельствуя об их «деградации» от человека.

Стр. 342:
Они уносили с собой навыки и умения, обретенные на родине. В частности, искусное владение техникой обращения с природной нитью, которая всегда была при них: волосом. Почему мы не можем допустить мысль, что древние женщины научились брать в руки две острые длинные колючки с кустов, которые произрастают в изобилии на скалах, и вязать? Особенность технического прогресса заключается в том, что стоит только начать, а дальше открытия идут лавинообразно. Стоило предкам один раз посмотреть на волос как на предмет труда, и способы его применения начали открываться один за другим. Освоение крепкой природной нити дало неисчерпаемые возможности. Воистину человека сделал волос.

Если господин Тен утверждает, что эти «додревние» разумные люди обладали теми или иными умениями, он должен хотя бы из соображений приличия «припечатать» косных и погрязших в своих заблуждениях археологов твёрдыми материальными доказательствами своих слов в виде артефактов соответствующего возраста, напрямую свидетельствующих об этих самых умениях. Итак, какие же находки дают господину Тену основание утверждать, что рядом с австралопитеками, и даже раньше их, жили цивилизованные разумные люди, искусные в рукоделиях разного рода? Каковы музейные номера этих замечательных «додревних» находок, не вписывающихся в выстроенную «подлыми обезьянщиками» кургузую и сфальсифицированную «научно признанную» историю человечества? На какую прародину человечества указывают эти находки? Далее, если эти навыки были обретены на мифической «прародине», у нас в распоряжении должен быть ряд находок из тех мест, иллюстрирующий процесс обретения дельфиноидным проточеловеком этих самых навыков в далёком и ещё более «додревнем» прошлом. Пока такие находки не представлены публике, слова Тена можно смело считать сказками, а людям, которые в них верят, можно лишь посочувствовать из-за их легковерия и узости кругозора.
И не забываем о стратиграфической привязке этих находок! Они должны происходить из более древних отложений, чем те, где встречается, например, олдовайская культура «деградантов». Сам же господин Тен указывает, что стратиграфия в археологии – это «царь и бог» (см. стр. 339 его книги). Однако стоит обратить внимание, что во время разговора об ископаемых гоминидах он лепит им ярлык «деградантов», совершенно не обращая внимание на то, каков возраст отложений, в которых их находят. В книге вы не найдёте ни одной привязки по времени существования гоминид, из которых он строит ряд «деградации», а те случаи, где время существования ископаемых гоминид всё же указывается, не показывают картину деградации.
Но вернёмся к рукоделию его «додревних» потомков дельфиноидов. Я напомню, что в археологии широко применяется, наряду с прочим, ещё и экспериментальный метод. Так, специалисты осваивают технику изготовления каменных орудий, пытаются восстановить технологии обработки материалов в прошлом, пробуют разделать каменными орудиями тушу газели или антилопы, передвигают каменные статуи острова Пасхи, плавают на «Кон-Тики» и т. д. Если господин Тен утверждает, что можно допустить способность людей (или изобретённых им самим гипотетических «потомков дельфинид») вязать какие-то вещи именно вышеописанным методом, он имеет не только право, но и обязанность доказать это, проведя эксперимент – лучше всего на камеру.
Однако есть некоторые тонкости. В частности, вяжут не из одиночного волоса, а из пряжи. То есть, для того, чтобы изготовить какое-то изделие, нужно приготовить вручную (только так!) достаточное количество пряжи, и вязать исключительно из неё. Далее, мы должны ответить на вопрос: водились ли в местностях, где требуется ношение вязаной одежды, растения с такими длинными шипами, которые можно использовать в качестве импровизированных вязальных спиц? И нужны ли вязаные изделия в том климате, где растут растения с подобными колючками?
Так что перед господином Теном стоит нелёгкая задача – свести воедино свои утверждения: доказать, что в местности, где растут растения с длинными шипами, требуется вязаная одежда, указать вид волокна, доступного этому самому дельфиноидо-человеку для изготовления пряжи, сделать вручную нужное количество пряжи и связать спицами из шипов какое-то готовое изделие. Тогда его словам можно будет поверить.

Стр. 342:
На материке люди столкнулись с проблемами, о которых говорилось выше и которые они еще не умели решать. Видимо, надо было, чтобы они погибли ради того, чтобы те, кто шел за ними, усвоили их печальный опыт. Началось вырождение в те типы, которые представлены кроманьонцами и неандертальцами. Череп сходненскою человека уже нес следы этого вырождения. Он – предшественник неандертальцев, а не их наследник. Соответственно общей деградации утрачивались навыки обращения с нитью. Оставшиеся куски материи берегли как зеницу ока, передавая от поколения к поколению. Один из кусков упокоился на голове сходненского человека, которого тоже кто-то любил.

Мертвец уже никому не передаст своего печального опыта. А его хладный труп будет съеден падальщиками быстрее, чем в этих местах окажется иное племя, чтобы хотя бы увидеть своего неудачливого предшественника. Поэтому каждое племя обречено решать проблемы за счёт собственного опыта.
Вновь «за кадром» оказываются некие изначальные существа, которые волей Тена начинают «деградировать». Так кто же они, эти «изначальные»? В очередной раз вызывает интерес образ этих существ. На основании каких ископаемых остатков сделан вывод о самом их существовании? Каковы музейные номера находок? Уже в который раз по ходу чтения книги звучат эти вопросы – и всякий раз без ответов. А с учётом того, что обладатель сходненского черепа моложе самых последних неандертальцев, слова Тена о «вырождении» этих мифических «человеков изначальных» в неандертальцев можно считать абсурдом.
Как у этих мифических «додревних» людей могла вообще появиться материя? Материю (если отталкиваться от значения этого слова) делают на ткацких станках. У нас есть остатки ткацких станков хотя бы из ледниковых отложений? Далее, древние материалы, в отличие от современных – полностью натуральные. Поэтому моль и грибки исправно и относительно быстро приведут их в негодное состояние, и передавать их «от поколения к поколению» точно не удастся. Тем более, процесс «вырождения», если таковой происходил, длился точно не 1-2 поколения, а многие тысячи и даже миллионы лет, поскольку в его ходе в воображаемой эволюционной линии «вырожденцев» появлялись признаки уровня видовых и родовых. А такие изменения быстро не происходят.
Я не исключаю и не отрицаю способность древних людей что-то плести – например, ещё в историческое время эскимосы сохраняли часть старого уклада и умели плести сетки для защиты от комаров из шерсти овцебыка. Возможно, подобное изделие находилось и в захоронении человека из Сходни. Но это не материя – здесь иной тип сплетения волокон.

Стр. 342-343:
Упомянув имя покойного О.Н. Бадера, следует припомнить палеолитическую стоянку Сунгирь, раскопанную Отто Николаевичем в 60-х годах XX в. во Владимире. Сунгирь удивил всех не только смешанным обликом носителей этой культуры (евро, монголо, негро), но еще и следующим. На этой стоянке нашли «бесконечное количество сверленых – я подчеркиваю, сверленых – бус. Значит, люди овладели сверлением еще в палеолите» (Варшавский, 1982, с. 208).
Традиционно считалось, что сверлением люди овладели не ранее чем в неолите. Это очень сложная техника, в которой, если исходить из традиционных представлений о развитии каменной индустрии палеолита (чопперы, рубила, нерегулярные отщепы), не было острой необходимости. Ан нет, выходит, что была.

Кто же спорит? Конечно же, необходимость в умении сверлить материалы вполне могла быть объективной реальностью! Ведь известно, что сверление деревяшки при помощи так называемого огневого лука – это очень эффективный способ добывания огня, доживший до наших дней у племён, находившихся на уровне развития каменного века. Не исключено, что в процессе добывания огня люди заметили, что можно получать отверстия. Или же, напротив, при проделывании в предмете отверстия при помощи каменного инструмента можно было заметить, что от трения он нагревается, и воспользоваться этим явлением для добывания огня.
Фраза Тена «Традиционно считалось, что сверлением люди овладели не ранее чем в неолите» не соответствует действительности. «Традиционно» так не считалось. Во всяком случае, в источниках последнего времени открыто признаются находки свёрл в палеолите. Они характерны, например, для мадленской культуры.
«Изделия из сверленого камня в позднем палеолите — это в основном бусы и подвески. В Костенках XVII П. И. Борисковским были найдены подвески из мелких галек и обломков белемнитов, просверленных биконическим способом. Форма отверстий и линейные следы внутри их показывают применение двуручного способа сверления путем вращения между ладонями деревянного стержня с кремневым сверлом (рис. 16, 4). Двуручному способу сверления предшествовал одноручный (рис. 16, 1—3). Одним из лучших образцов сверления в палеолите служит плоская галька, открытая в гроте Истюриц (Франция).[120] Она просверлена крупным сверлом, до 8—10 им в диаметре. Галька, имеющая, по мнению авторов, некоторое сходство с головой лошади, очевидно, служила амулетом. Отверстие сделано в той части «морды», которая должна соответствовать ноздрям. Сверлилась галька двуручным способом. Чуть менее крупным сверлом сделаны отверстия в сланцевых шлифованных дисках из Костенок IV.[121] Отверстия биконические. На двуручном уровне оказалась техника сверления в Кокореве (Красноярский край). Серия мелких плоскоовальных галек была биконически просверлена у края узкого конца сверлом в 5-6 мм. Стоянка раскопана З. А. Абрамовой. Сверлом малого диаметра обработаны многочисленные бусины и подвески из погребения на берегу Ушковского озера (Камчатка), открытого в 1964 г. Н. Н. Диковым» (Семенов Сергей Аристархович «Развитие техники в каменном веке», глава «Сверление», ссылка).
Можно почитать также книгу Акимовой Е.В. «Техника обработки камня и кости в палеолите. Учебное пособие для студентов 1 курса исторического факультета» (Красноярск 2004, ссылка). Здесь упоминается о появлении игл с просверленным ушком в палеолите.
Так что я могу предположить, что господин Тен слишком часто привирает, чтобы его собственные измышления казались правдой. К тому же он явно сводит палеолитические техники обработки камня к олдовайским и ашельским, хотя в палеолите сменяло друг друга множество культур.

Стр. 343:
Вопрос: какой фактор стал первотолчком тому, что у наших самых далеких предков возникла необходимость в сверлении?
Ответ: наличие такого ресурса, как крепкая природная нить, запасы которой возобновлялись постоянно благодаря росту волос на головах. Все изобретения определяются потребностями. В свою очередь, потребности исходят из наличия возможностей. Мы можем ездить на автомобилях, если будем добывать нефть. Потребность в нефти рождена возможностью ездить на автомобиле. Возможность иметь такое орудие, как боло, вызвала к жизни потребность в сверлении, потому что запасы природных камней с отверстиями были небезграничны, а нить под рукой имелась всегда. Вдали от моря просверленных водой камней нет вообще, а Сунгирь находится вдали от моря.

Ответ на первый вопрос почему-то весьма странный. Ведь есть же, например, каменные топоры весом не один килограмм, в которых аккуратно просверлено довольно большое и ровное сквозное отверстие. Учитывая вес такого топора и его форму (это несомненный топор – ваш Капитан Очевидность), а также размер отверстия, можно смело утверждать, что его точно не носили на ниточке на шее, да и в отверстие такого размера продевалась далеко не ниточка. Так что необходимость в освоении сверления призвана удовлетворить потребность в наличии дырки в предмете. Неужели это так сложно? Даже сейчас люди сверлят разные предметы и детали сугубо для того, чтобы получить в них отверстия, а не потому, что им хочется подвесить этот предмет себе на шею. Дырка – штука полезная, даже если толковать по Фрейду. Шутка.
Тен просто путает (?) причину и следствие, или же пытается заниматься «подгонкой под ответ», как ленивый школяр. Однако чисто технически, если предмет нужно подвесить на нитку, не обязательно его сверлить – его можно просто привязать. А вот дырка получается только посредством сверления – намеренного, требующего приложения значительных усилий.
Наконец, стоит отметить, что водой камни не просверлить – разве что, специальными аппаратами и под большим давлением. Вода, в которой лежат камни, лишь окатывает их, обтирая друг об друга равномерно со всех сторон. Результат окатывания водой – не дырявые, а округлые и гладкие морские камешки. Дырка в камне появляется, если его сверлят моллюски, например. В морях водятся двустворчатые моллюски, способные протачивать в камне углубления и даже тоннели – об их образе жизни можно почитать, например, в «Жизни животных».

Стр. 343:
Второй предмет, в котором часто попадаются просверливания, – это панцири моллюсков, ракушки. Зачем? А почему бы не для украшения? Ведь человек – существо гиперсексуальное, ему постоянно хочется нравиться. И это тоже подразумевает нить.

Опять мы видим, что Тен даже не пытается рассматривать альтернативные гипотезы, пробуя «на прочность» собственное утверждение. Учёные, публикуя статьи в рецензируемых журналах, поступают прямо противоположным образом: значительную часть статьи занимает раздел «Обсуждение», в котором сам же автор статьи обсуждает альтернативные объяснения описанного в статье явления. Попробуем и мы поступить так же, раз уж господин Тен не захотел.
Появление отверстий в раковинах моллюсков вполне объяснимо естественными причинами: не только люди кушают моллюсков. В морях водятся даже сверлящие губки, не говоря уже о более подвижных любителях мяса моллюсков. Например, хищные улитки просто прожигают створку раковины двустворчатого моллюска кислой слюной, пробивая в ней отверстие, через которое поедают обитателя раковины. Так что в руки человека могли попадать уже изначально повреждённые раковины, к которым человек не прикладывал руку.
Но если уж раковина попала в руки человека, то далеко не обязательно её будут сверлить сугубо из-за того, что у человека есть нитки и ему их надо куда-то просунуть. Дело в том, что вкусные моллюски стараются всячески затруднить поедание себя любимого, в том числе при помощи силы собственных мускулов-замыкателей. Специализированный малакофаг, кулик-сорока, просто старается перерезать клювом такой мускул, после чего беспрепятственно поедает моллюска.
На сайте «Элементы» есть статья Елены Наймарк «Питекантропы использовали орудия для добычи моллюсков и для гравировки» (ссылка). И в этой статье говорится, что отверстия в раковинах просверлены (акульим зубом) как раз там, где с внутренней стороны к раковине крепятся мускулы-замыкатели моллюсков. Человек просто высверливал снаружи места прикрепления к раковине мощных мускулов-замыкателей, и при их повреждении раковина раскрывалась сама, давая возможность скушать моллюска.
Как видим, объяснения могут быть более прозаическими, не требующими введения в рассуждение заведомо непроверяемых предположений вроде желания обвешать себя бусами из ракушек.

Стр. 343:
Наличие развитых техник сверления камней и раковин, а также вязания уже в палеолите доказывает факт, что первыми орудиями труда человека было не рубило и не поднос из коры. Это был камень на плетеной волосяной петле, а также удочка, силки и сеть.

Чтобы так утверждать, нужны реальные находки. Далее, чтобы сверлить некий твёрдый материал, нужно иметь сверло из ещё более твёрдого материала. Ведь не пальцем же собирается ковырять отверстие древний человек? А сверло – это орудие, требующее тонкой выделки, поскольку нужно получить тонкую колющую рабочую часть. Если дать господину Тену тачку-другую булыжников, то он вряд ли сможет сделать своими руками пригодное для сверления тех же раковин сверло, хотя примитивный чоппер олдовайского образца сможет сделать с большой степенью вероятности.
Кроме того, Тен не приводит ни единого доказательства в пользу первенства таких орудий, как «камень на плетеной волосяной петле, а также удочка, силки и сеть» по отношению к каменным орудиям и природным предметам с минимальной искусственной обработкой вроде подносов из коры. Чтобы его слова можно было принимать во внимание, нужны доказательства в виде реальных находок, интерпретация которых должна быть однозначной.

Стр. 344:
Имеются другие доказательства того, что наши предки освоили технику сверления уже в нижнем палеолите.
«На заседании Королевского антропологического общества Великобритании 8 апреля 1872 г. член Геологического общества Э. Чарльзуотер представил многочисленные образцы зубов акулы, причем каждый зуб имел располагавшуюся прямо по центру дырочку... Зубы были обнаружены в восточной части Англии, в формации Красная скала, возраст которой составляет 2-2,5 млн лет. Доктор Коллиер провел тщательное обследование просверленных акульих зубов с помощью лупы... На его взгляд, акульи зубы просверлил человек. В поддержку своей позиции Коллиер приводил такие доводы, как «характерный угол наклона стенок отверстий», «расположение отверстий строго по центру зуба», а также «следы применения инструментов для проделывания отверстий» (Кремо, Томпсон, 2001, с. 62, 63). М. Кремо и Р. Томпсон основывались на официальном протоколе.
Спустя 40 лет были найдены и орудия сверления. Начиная с 1909 г. член Королевского института антропологии и президент Общества древнейшей истории Дж. Мойр приступил к систематическим исследованиям Красной скалы, возраст которой – 2-2,5 млн лет – подтверждают в т. ч. современные геологи. В ходе раскопок в подскальных (!) горизонтах были найдены орудия труда человека, а именно: небольшие каменные буры и круглые камни, которые были названы «камнями для пращи».

Может, это просто возраст формации, в которой находят зубы такого рода? Но это не означает, что человек, просверливший зубы древней акулы, был современником этой самой акулы. Равно как современная дамочка, носящая кулон с меловым аммонитом, живёт в голоцене, а не в меловой период.
Эта история, приводимая господином Теном, обладает одной подозрительной особенностью: она не встречается больше нигде, кроме книги «Неизвестная история человечества» Кремо и Томпсона.

Стр. 344:
Парадокс: эти открытия, сделанные учеными, археологами и антропологами самого высокого на тот момент уровня, остались без внимания. Весь мир был очарован неандертальцем, гейдельбергским человеком и яванскими питекантропами. Первых двух извлекли на свет божий простые работяги-землекопы. Ни одна кость питекантропа не была найдена Э. Дюбуа в надежно датируемом слое, в непереотложенном состоянии. Он платил деньги за каждую принесенную косточку, и народ тащил.

Найти что-то – это ещё полдела, даже меньше. Главное – понять, что перед тобой такое. Ископаемые остатки животных находили и в Средневековье, и в античную эпоху. И какие же выводы сделали люди из этих находок при тогдашнем уровне развития научной мысли? Открыли циклопов (черепа слонов), драконов (черепа волосатого носорога и, возможно, динозавров), великанов (кости мамонтов) и прочий паноптикум. И даже в более позднее время тот же Рудольф Вирхов считал неандертальца уродом, а не отдельным видом человека.
О работах Эжена Дюбуа господин Тен бессовестно врёт. Дюбуа сам организовывал раскопки и участвовал в них, причём к моменту находки «питекантропа» он уже имел опыт проведения раскопок на Суматре и Яве (где обнаружил череп Вадьяк 2). В Лейдене хранятся образцы почв, зарисовки и описания, сделанные Дюбуа в ходе раскопок. Слой, в котором найдены образцы фауны и останки Homo erectus, получил название Hauptknochenschicht (HK), и его границы чётко определены, хотя возраст продолжает оставаться предметом дискуссий. В настоящее время места раскопок Дюбуа и его последователя Селенки сохранились благодаря твёрдости и цементообразной природе отложений, состоящих из вулканического материала. Возможно, Тен говорит об отсутствии непереотложенного состояния окаменелостей из-за того, что слой отложений, несущий окаменелости, представляет собой отложения реки, протекавшей в своё время через несколько биотопов. Учёным это известно. Если он имеет в виду что-то иное, и контекста его рассказа это неясно.
Подробнее о местонахождении Триниль, в том числе о работах Эжена Дюбуа, можно узнать в статье 2016 года “The Homo erectus site of Trinil: past, present and future of a historic place” (ссылка), свободно доступной в Интернете на английском языке. В статье 2014 года о находке кости гиббона в коллекциях Дюбуа “The Oldest Gibbon Fossil (Hylobatidae) from Insular Southeast Asia: Evidence from Trinil, (East Java, Indonesia), Lower/Middle Pleistocene” (источник – статья в свободном доступе) можно получить дополнительные сведения о геологии местонахождения. Зарисовка слоя костеносных отложений от самого Дюбуа есть даже в английской «Википедии» (ссылка, раздел “Trinil fossils”). По ней видно, что этот слой очень тонкий.
В настоящее время раскопки в Триниле возобновлены (источник). Так что это местонахождение изучено вдоль и поперёк, и кости, найденные там, имеют чёткую привязку к строго определённому слою отложений. Потому они и признаны учёными.
Так почему же находки из Красной скалы не привлекли столько внимания учёных? Из-за скудности материала по ним об этом сложно разговаривать. Можно лишь предположить, что здесь имеет место ошибка в определении слоя, где они найдены, либо банальное переотложение. Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств – так сформулировал эту проблему Карл Саган. Видимо, доказательства, полученные в ходе раскопок Красной скалы, указывали на нечто другое, нежели хотели Кремо и Томпсон, потому и нет продолжения у истории.

Стр. 345:
Сам Э. Дюбуа антропологом не являлся, он был врачом, что позволяло ему отделять нормальные кости от уродливых – их он и накупил. Постольку-поскольку он платил за каждую кость, туземцы начали колоть кости на мелкие фрагменты, в силу чего в коллекцию легко могли попасть патологические кости обыкновенных людей, пораженные болезнями.

Будучи врачом, он смог бы отделить патологию от не-патологии. И найденные отдельно зубы питекантропа он определил именно как зубы примата, отличающиеся от человеческих, потому, что был врачом.
Крышка черепа и бедро, найденные Дюбуа – целые, и несут явные следы принадлежности не современному виду человека. Если бы они несли следы патологии, хотя бы тот же Рудольф Вирхов, гонитель Дюбуа, обратил бы на это внимание. Или сам Дюбуа, разумеется.
В настоящее время останков «яванского человека» найдено достаточно много, чтобы с уверенностью утверждать, где у них видовые признаки, а где результаты патологий.

Стр. 345:
Кстати сказать, в конце жизни, уже будучи признанным первооткрывателем самых древних на тот момент предков человека, Дюбуа заявил, что его питекантропы – это не предки, а уроды. Честный человек, он отрекся от лавров и тем подал пример Луису Лики, повторившему его личную трагедию.

Я должен напомнить, что при жизни на Э. Дюбуа оказывалось серьёзное давление в связи с интерпретацией его находки «питекантропа» – в том числе со стороны Рудольфа Вирхова. Да, его давили авторитетом, а не фактами. Именно в этой «битве» Дюбуа и Вирхова «всплыл» упоминаемый креационистами гигантский гиббон – полностью вымышленное существо, призванное «объяснить» своим существованием особенности черепной крышки, которую обнаружил Дюбуа.
И вновь выглядит очень подозрительно отсутствие упоминания Теном первоисточника, в котором изложено то самое признание Дюбуа. Отречение Лики (видимо, то самое, которое упоминалось на стр. 322 книги Тена) также лишено упоминания первоисточника. Это обстоятельство не позволяет проверить даже элементарное наличие в природе такого рода признаний. Пока не представлены первоисточники такого рода утверждений, к ним надо относиться с осторожностью – имена великих людей часто обрастают мифами. Тот же Дарвин отрекался на смертном одре от теории эволюции – правда, он сделал это исключительно со слов некоей леди Элизабет Хоуп, которую родственники Дарвина в его доме ни разу не видели. Тем не менее, это не помешало ей врать, не боясь бога, которому она поклонялась, причём аж через 33 года после кончины Дарвина.

Стр. 345:
Обращаю внимание на то, что на самом деле уровень специалистов не играет роли в решении вопросов антропогенеза. Это чрезвычайно идеологизированная тема, рабски зависимая от господствующей доктрины. Когда этим доктринерам выгодно, они воротят носы от «неспециалистов», называя их «маргиналами», и даже не внимают аргументам, как бы обоснованны они ни были, на том простом основании, что их выдвигают «неспециалисты». В других ситуациях «специалисты» игнорируют специалистов, если находки последних не укладываются в прокрустово ложе, а в чести у них кто попало.

Сложно сказать, почему Тен пишет такие обидные слова в адрес учёных. Могу лишь предположить, что ему не даёт покоя отсутствие признания его умопостроений полноценной научной гипотезой. Я уже много раз на протяжении анализа книги указывал, в чём состоят основные недостатки выкладок господина Тена. Самый главный из них – это личное невежество автора «инверсионной теории антропогенеза». Аргументация Тена основана на заблуждениях, откровенных ошибках и «городских легендах», а весьма существенные для его умопостроений факты, признанные наукой, игнорируются. Из этого можно лишь сделать вывод о том, что автор «инверсионной теории» не обладает достаточной компетенцией для выдвижения научных теорий такого масштаба. На протяжении трёх с лишним сотен страниц я старался указывать на все возможные ошибки господина Тена.
Можно ли назвать мнение о происхождении человека от обезьян «идеологической доктриной»? Нельзя, поскольку в пользу такого вывода независимо друг от друга свидетельствуют данные самых различных областей биологии – генетика, анатомия, физиология, биохимия, палеонтология. И в то же самое время эти же области биологии – строго против продвигаемой Теном идеи о происхождении человека от дельфинов/дельфинид/акродельфид. Мнение «обезьянщиков» продиктовано не «рабской зависимостью», а вполне осознанным принятием массива данных и выводов, сделанных на их основании.
Невнимание науки к мнению неспециалистов также вполне объяснимо. Объём знаний, которым оперирует наука, слишком велик, чтобы неспециалист мог в полной мере разбираться в некоторой области знания. Собственно, Тен сам зубоскалил по этому поводу на стр. 27 над Станиславом Дробышевским, который говорил как раз об этом в своей книге «Достающее звено». Поэтому мнение неспециалиста с большой степенью вероятности будет содержать какие-то ошибки: уровень знаний, которыми оперирует наука, уже неизмеримо выше привычного бытового уровня, доступного подавляющему большинству людей. Поэтому маловероятно, что самоучка выдвинет полноценно обоснованную теорию на уровне учёного. И уж конечно, специалист в одной области знания не может автоматически считаться специалистом в науке в целом.
«Маргиналы» – это весьма отдельная тема. Не всякий человек удостаивается такого «почётного» звания. Чтобы получить звание почётного академика ВРАЛ (ВРунической Академии Лженаук), нужно очень постараться: выдвигать теорию вопреки имеющимся научным знаниям, старательно (и избирательно) игнорировать мешающие рассуждениям факты, и даже делать собственные ничем не обоснованные предположения. То есть, маргинал – это не просто неспециалист, а неспециалист, агрессивно не признающий собственный недостаточный уровень знаний и считающий себя компетентным, несмотря на единодушное и (что главное!) обоснованное мнение окружающих о его низкой компетенции. К слову, я очень надеюсь, что мой скромный труд всё же поможет господину Тену получить премию ВРАЛ на очередном форуме «Учёные против мифов», несмотря на лютую конкуренцию среди кандидатов на премию.

Стр. 345:
И до сих пор находки королевского археолога Мойра отсутствуют в мировом научном обороте, потому что ученые не могут уложить сверленные орудия труда возрастом 2-2,5 млн лет в принятую схему антропогенеза, да еще где найденные – не в Африке, а в Европе! А вот недостоверные кости, приобретенные Э. Дюбуа у кого попало, активно муссируются до сих пор. На самом деле в его коллекции интересны не столько кости, сколько огромное количество просверленных раковин.

Относительно находок костей питекантропа и других доисторических позвоночных, сделанных Дюбуа, можно сказать, что место находок было точно известно. Кроме того, на Яве были найдены и дополнительные образцы, подтверждающие реальность и достоверность находок Дюбуа.
В случае с находками Мойра можно предположить, что они могут не удовлетворять каким-то иным критериям, нежели «невписуемость» в «принятую схему антропогенеза». Например, какие-то пробелы в документированности места находок, или находка объектов в осыпях, что затрудняет или делает невозможной привязку находок к конкретному слою отложений. Опять же, делать какие-то выводы о достоверности историй, рассказанных Теном, сложно, поскольку единственный источник, в котором они появляются – книга «Неизвестная история человечества» Кремо и Томпсона. Однако следует помнить, что экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств. То есть, чем меньше находка соответствует общепринятым трактовкам и пр., тем более строгими должны быть доказательства.
Просверленные раковины из местонахождений яванских эректусов оказались весьма прозаичными – так их открывали, чтобы съесть (см. ссылку на статью на «Элементах»).

Стр. 345-346:
Подобным образом дело обстоит не только с Мойром. Параллельно с археологией палеолита, признаваемой научным сообществом, существует другая, непризнанная. Время от времени случались находки, этакие казусы, которые никак не вписывались в устоявшуюся систему мнений о времени и месте происхождения человека. Сообщения о подобных находках мелькали в популярных изданиях, а академический мир только разводил руками и продолжал стоять на своем: человек произошел от обезьяны, в Африке, в Европе первые настоящие люди появились только в верхнем палеолите не ранее 40 тыс. лет назад из Африки; в Америке – не ранее 25 тыс. лет назад через Берингов перешеек... Почти целый век находки, противоречившие этой доктрине, либо осмеивались, либо замалчивались. Осмеивались, если авторами их были непрофессионалы; замалчивались, если авторами являлись профессионалы.

Господин Тен в данном случае заговаривает исключительно о внешней стороне дела – если угодно, о том, что работает «на публику». Научные издания – к сожалению (хотя, может быть, скорее даже «к счастью»), не принадлежат к числу «популярных изданий». Статья в научном журнале подвергается тщательному рассмотрению на предмет обоснованности аргументации. Здесь нет места «жареным» сенсациям, больше подходящим для бульварной прессы. Если, например, в выводах специалиста бывает обнаружена ошибка, или выявляются методические ошибки в проведении экспериментов, влияющие на корректность выводов, статья вполне может быть отозвана. Так бывает. От ошибок не застрахованы даже учёные.
А вот судьба «жареных» сенсаций из бульварной прессы (видимо, её Тен имеет в виду под «популярными изданиями») оказывается на редкость однообразной. Публике интересны сенсации, поэтому информация о каком-то сногсшибательном открытии бывает написана большими буквами ярких цветов, привлекая внимание читателей. Её пишут, как правило, не учёные, а журналисты, зачастую далёкие от науки, из-за чего в статье возрастает вероятность появления ошибок, возникающих из-за их, журналистов, банального незнания. Зато дальнейшее изучение сенсации, завершающееся весьма банальным объяснением, оказывается интересным сугубо специалистам, и не попадает на страницы «популярных изданий». Замалчивания нет – если покопаться в литературе, следы бывшей сенсации найти можно. Просто легкомысленной публике неинтересно читать объяснение положения дел – «многабукафф, ниасилил». Я даже не знаю, сколько людей дочитает мою работу от начала вот до этого самого места.
Существует ли какая-то «параллельная археология»? Не существует. Наука – только одна. Здесь разграничение строгое – есть наука со своими методами познания мира, и есть не-наука. Называть её можно как угодно: паранаука, «параллельная наука», лженаука. Сути это не меняет – от смены вывесок она не становится наукой.
Я не исключаю, что у факта непризнания тех или иных находок есть свои вполне объективные причины – ошибочная идентификация слоя отложений, где они найдены, или ошибка в определении возраста, связанная с выбором неподходящего метода, и т. д. Об этом не пишут в разных газетах – такие данные интересны лишь узким специалистам. А неспециалисту со стороны кажется, что какое-то сенсационное открытие «замалчивается», плюс другие неспециалисты тиражируют эту нелепицу в книгах вроде анализируемой мною сейчас.

Стр. 346:
В отдельных случаях можно говорить о преследовании упрямцев, стоявших на другой позиции; о научной инквизиции, которая запускала, в свою очередь, механизм самоцензуры исследователей. Чем, как не самоцензурой, является «молчание ягнят» в чинах академиков и докторов наук из Новосибирска насчет невероятно древней даты Улалинки?

Именно самоцензурой – чтобы понапрасну не пускать гулять по свету очередную дешёвую сенсацию. Но эта самоцензура – скорее сдержанность, ожидание новых достоверных фактов, результатов корректно проведённых исследований для формулирования корректных выводов относительно возраста находки. Зачем портить себе репутацию навсегда ради нескольких минут/дней/месяцев нездоровой славы (точнее – шумихи, не имеющей отношения к научной деятельности)?
Хотя, наверное, правильнее говорить всё же не о «цензуре» (с любыми приставками), а о системе самопроверки данных, характерной для науки. В статьях приводятся не только данные, полученные в ходе экспериментов, раскопок и пр., но и данные, касающиеся условий проведения тех же раскопок, материалов, оборудования и методики проведения эксперимента. В этом плане наука просто обязана быть открытой – чтобы была возможность проверить данные. Да, иногда при проверке выявляются ошибки, которые могли повлиять на результат, и описанные в статье результаты могут быть признаны некорректными. Если называть это самоцензурой – то да, она есть. Но в ней «фильтром» выступает не идеология, а результаты проверки коллегами.
Кстати, если уж быть объективным, почему господин Тен не говорит, что есть сомнения в том, что находки на Улалинке вообще относятся к творениям рук человеческих? В упомянутой статье «Еще раз о местонахождении Улалинка в Горном Алтае» на стр. 140-143 изложены факты, заставляющие усомниться в искусственном происхождении этих находок. Если это так, то возраст слоя с этими находками в миллионы лет вообще никак не повлияет на научные представления об антропогенезе.
А вот о фактах преследования – пожалуйста, поподробнее. Если, например, про ваши собственные статьи, господин Тен, пишут, что это совершеннейшая глупость – это не преследование, а просто мнение. Если сразу много людей так пишут – скорее всего, мнение объективное.

Стр. 346:
Искусственно завышенные датировки мальчика из Староселья и сходненской черепной крышки?

Что имеет в виду господин Тен, когда говорит об «искусственно завышенных датировках»? Они слишком «омоложенные», или слишком «состаренные»?
Относительно неандерталоидных черт и вообще происхождения «мальчика из Староселья» было уже достаточно сказано при обсуждении страниц 329-330 книги Тена, чтобы эту находку можно было не принимать всерьёз.
Если речь идёт о возрасте сходненской крыши черепа, то её возраст 10-16 тысяч лет не выглядит слишком старым. Напротив, именно господин Тен на стр. 339 своей книги пытается её «состарить», датируя вообще доледниковой эпохой.
Понимаю, что для подтверждения своей теории господину Тену очень не хватает материальных свидетельств. Поэтому ему просто настоятельно необходимо «переселить» современного человека в древние эпохи. Находки, которыми он оперирует, объединяет одно – отсутствие чёткой привязки к слою отложений. Они либо найдены не in situ (как сходненский череп), либо являются более поздним захоронением в древних отложениях с наложением иных факторов (мальчик из Староселья – носитель патологии). Но почему-то Тен и подобные ему «альтернативные археологи» не принимают во внимание десятки и сотни находок, описанных корректно. Наверное, потому что они выстраиваются в иную картину?

Стр. 346:
На каком основании «опрокидывается» стратиграфия? Могут быть основания, но вы их приведите: почему находки, лежащие ниже неандертальских слоев, следует датировать концом неандертальской эпохи? По принципу «иначе не может быть, потому что не может быть никогда»? Уверен, что здесь фигурирует только малая часть всех подтасовок, сделанных учеными из-за жесткой самоцензуры, из-за боязни быть осмеянными. С концептуальной точки зрения необходимо пересматривать всю археологию палеолита. Заново поднимать материалы раскопок.

А вот здесь неясно, о чём ведёт речь господин Тен. Если у него есть конкретные обвинения в адрес учёных – пусть он изложит их. Если нет – незачем «бросаться слонами», выдвигая громкие, серьёзные, но огульные обвинения. Честно говоря, мне очень хотелось бы понаблюдать за полемикой господина Тена со специалистами по конкретно обозначенному списку вопросов, чтобы обе стороны могли подготовить аргументы, а потом сразиться в открытой полемике – в одном помещении и желательно в прямом эфире, без последующего редактирования видеоряда.
Опять же, если начать проверять все перечисленные Теном «подтасовки», то на свет наверняка появятся обстоятельства, свидетельствующие об изначальной неоднозначности ситуации – или происхождение находки неясно, или вместо прямых данных авторы оперируют искажённой информацией, или появляется какое-то иное обстоятельство, элементарно мешающее сделать однозначные выводы и оставляющее место для сомнений.
И здесь мне в очередной раз вспоминается выражение «лисячья правда», сказанное как-то самим господином Теном на страницах этой самой книги. Сейчас он поступает так же, как та самая лиса из басни – не имея возможности сорвать виноград, она «за глаза» охаяла его, видимо, ради самоуспокоения. Точно так же господин Тен, не обладая достаточной компетенцией в области биологии, антропологии и даже археологии (хотя у себя на сайте позиционирует себя как археолога), огульно охаивает учёных и их выводы, предлагая взамен научных теорий собственные крайне сомнительные умопостроения.

Стр. 346-347:
В 1920 г. в местечке Мирамар в Аргентине были найдены кремневые шары типа болас с бороздками по окружности. «Образец настолько крепко сидел в породе, что нужно было применить достаточно большое усилие, чтобы даже с помощью специальных инструментов его удалось постепенно вытащить» (Кремо, Томпсон, 2001, с. 17). Это цитата из отчета археолога Бомана, который лично в присутствии еще трех приглашенных специалистов, историков и антрополога, извлекал боло из породы, датируемой... временем более миллиона лет.

Тогда в Америке человека точно не было. А название «болас», как мы уже видели при разборе стр. 332 книги Тена, дано этим шаровидным камням сугубо по особенностям их внешнего вида – оно никак не связано с применением этих шаров в качестве части соответствующего метательного оружия. Не исключено, что Кремо и Томпсон (неспециалисты) не знали такой тонкости, а господин Тен, также не обладая таким знанием, растиражировал и усугубил их ошибку собственными измышлениями по теме.
Кроме того, окатыши и конкреции естественного происхождения могут быть похожи на искусственно обработанные шары. А естественная слоистость пород делает возможным появление бороздок по окружности. Не исключено, что в данном случае Боман стал жертвой собственной ошибки, необоснованно приписав находке искусственное происхождение. Возраст в три миллиона лет для такого рода образований – не предел: «сферы из Клерксдорпа» имеют возраст, исчисляемый миллиардами лет. Но это не делает их произведением рук разумных существ.

Стр. 347:
В 1951-1955 гг. антрополог Национального музея Канады Томас Ли провел раскопки стоянки Шегайанда на оз. Гурон. Найденные им орудия труда, прекрасно обработанные, датировались от 70 до 125 тыс. лет. Эти данные настолько расходились с существующими представлениями о времени появления людей в Америке, что Т. Ли был уволен. Более того, директор музея, воспротивившийся расправе с честным ученым, тоже потерял должность. Т. Ли был вынужден публиковать отчет о раскопках в собственном самиздатовском «Антропологическом журнале Канады», – в официальные издания его не пускали.

И вновь единственный источник информации – книга Кремо и Томпсона «Неизвестная история человечества», и у Тена написано не больше, чем у них. Я честно пытался раскопать побольше информации об этом случае, но нашёл не больше того, что написано у этих двоих, являющихся заинтересованными сторонами в выставлении находок более древними, чем они есть. Поэтому дождёмся лучше информации от специалистов, прежде чем делать поспешные выводы.

Стр. 347:
В 1960-х годах разразился скандал со стоянкой Уэйатлако в Мексике. Группа специалистов из Геологической инспекции США и Вашингтонского университета, применившие независимо друг от друга 4 метода абсолютного датирования, дружно выдали дату: 250 тыс. лет. Началась бурная полемика. Задушить открытие в зародыше научной инквизиции не удалось, потому что авторы открытия представляли слишком серьезные структуры. «Человеческие существа, способные делать орудия труда, подобные тем, что были найдены в Уэйатлако, просто не могли появиться раньше чем 100 тыс. лет назад и это могло произойти только в Африке» — таково было мнение представителей официальной науки (там же, с. 186). Публикация отчета о раскопках была задержана и появилась только спустя 15 лет, благодаря упорству археолога В. Стин-Макинтайр, которую академическое сообщество объявило «лжеученой» и перестало воспринимать всерьез, несмотря на профессионализм и былые заслуги.

Относительно возраста стоянки Уэйатлако мнения специалистов были не столь единодушными. В книге David Meltzer, "First Peoples in a New World: Colonizing Ice Age America", 2009 (ссылка) на стр. 106-107 приводятся такие данные: в нижнем слое находились отщепы и возможные острия метательного оружия, ассоциированные с костями мастодонта. Геологи оценили возраст нижнего слоя в 250-600 тысяч лет, основываясь на нескольких методиках, которые, стоит отметить, в те времена находились на уровне экспериментальных – методами «следов распада», гидратации стекла и уран-ториевым. Археологи определили возраст этих отложений радиоуглеродным методом, взяв образцы из раковин моллюсков, и получили гораздо более скромный возраст 9-22 тыс. лет. С 1960-х по 80-е гг. возраст стоянки Уэйтлако был камнем преткновения. В 90-е гг. возраст попытались определить по фаунам позвоночных и по диатомовым водорослям; первый способ показал возраст менее 30 тыс. лет, второй – более 80 тыс. лет. Многие из артефактов с той стоянки исчезли при загадочных обстоятельствах, что ещё больше затрудняет изучение стоянки – всплыли даже обвинения в закладке артефактов нечистоплотными рабочими. В 2003 году возраст пеплов со следами ног человека, перекрывающих в другом месте слои отложений, содержащие находки из Уэйатлако, был определён при помощи метода оптически стимулируемого люминесцентного датирования в 40 тысяч лет, что делает возраст в 250 тысяч лет и более явно завышенным. Однако чуть позже возраст этих же пеплов, определённый при помощи изотопов аргона и палеомагнитным датированием, дал результат 1,3 миллиона лет! Так что история продолжается, и конец в ней ещё не написан.

Стр. 347-348:
Это далеко не все примеры научной инквизиции, доказывающей своими действиями, что вопрос о происхождении человека – далеко небезразличный вопрос; что под «профессионализмом» в этой сфере признается не уровень специалиста, а его способность подтасовывать факты под господствующую догму, точнее, под три догмы: человек появился от древних понгид, в Африке, благодаря труду. Правда, сейчас остались две. Труд уже можно не учитывать, за это не побьют, но с отказом от фактора труда исчезла и теория.

Ладно-ладно, я уже практически готов признать господина Тена жертвой научной инквизиции, но мешает одно обстоятельство: учёным его измышлизмы нафиг не сплющ... пардон, учёные не проявляют ожидаемого интереса к сделанным им выводам. Получается что-то вроде того самого «Неуловимого Джо» из анекдота, которого не могут поймать, потому что никому нет нужды его ловить.
А если говорить серьёзно, здесь Тен в очередной раз обвиняет учёных в недобросовестности, и одновременно показывает либо непонимание самой сути научной деятельности, либо злонамеренно искажает его, бросая тень на деятельность учёных. На месте учёных я просто подал бы на него в суд за такие слова, подав иск о защите чести и достоинства, а также научной репутации.
Далее, Тен пытается представить взгляды науки как догму. Чтобы понять, что это не так, достаточно хотя бы сравнить систематику птиц, принятую в советское время, и в наши дни. Отряды птиц и родственные отношения между ними за последние несколько десятилетий были пересмотрены коренным образом – в частности, в свете новых данных по биохимии и палеонтологии. Ключевой момент в пересмотре научных взглядов – наличие фактов: новых ранее неизвестных фактов, или же новых интерпретаций уже известных фактов. К сожалению для господина Тена, в настоящее время и сравнительная анатомия, и биохимия с генетикой, и палеонтология – все они дружно указывают на происхождение человека от древних человекообразных обезьян и на непричастность китообразных вообще и дельфинов в частности к процессу антропогенеза. Чтобы доказать свою правоту, господин Тен должен найти доказательства – причём такие же прямые и материальные, как те, что говорят в пользу общепринятой в научном мире точки зрения на происхождение человека. Пока научная общественность не узрит переходную форму между человеком и акродельфидом, подкреплённую скелетами «личинок акродельфид» с ногами, господину Тену лучше не выставлять свои идеи на посмешище. Зато потом, когда/если будут найдены эти прозорливо предсказанные господином Теном ископаемые формы, с каким наслаждением он будет лично «водить мордой по батарее» проклятых «обезьянщиков» и примкнувшего к ним гнусного насмешника Павла Волкова! Пока же это – лишь влажные (и по состоянию на сегодняшний момент – несбыточные) мечты.

Стр. 348:
На самом деле появление первобытного человека вне Африки уже миллионы лет назад не должно вызывать удивления. На Британских островах он появился из области Средиземноморья, истинной колыбели нашего вида (родина нашего рода – более обширная территория, она включает в себя весь разлом, бывший ранее на месте гор Альпийско-Гималайской складчатости, от Гибралтара до Зондского архипелага). В Америке человек мог появиться задолго до перехода азиатских охотников через Берингию. Гораздо раньше люди могли перебраться через западные отмели. За последние 2-2,5 млн лет уровень океана несколько раз понижался и повышался. Понижения бывали очень значительны: до 100 метров относительно современного уровня. В такие периоды Великобритания соединялась перешейком (либо цепью расположенных близко друг от друга островов) с Исландией, а та – с Америкой.

Длинный горный пояс, пересекающий Евразию, формировался с мезозоя и на протяжении всего кайнозоя – не слишком ли долгую историю приписывает роду человеческому господин Тен? Тем более, это противоречит его собственным утверждениям о том, что «человек изначальный» сформировался во время Мессинского кризиса.
Посмотрим на карте глубины океана в этом районе. Очень интересно, знаете ли. Между Исландией и Фарерскими островами наблюдается некоторая возвышенность – так называемый Фарерско-Исландский порог. Однако глубины в том районе достигают 400-500 метров. Вы уверены, господин Тен, что уровень океана в ледниковый период падал на полкилометра? А вот между Исландией и Гренландией расположен Датский пролив глубиной до 191 м. Да, и ещё между Гренландией и материком расположен Девисов пролив, минимальная глубина которого 350-500 метров – тоже препятствие.
«Рассчитав количество этого льда и зная площадь океана, мы можем определить, насколько должен был снижаться уровень моря в это время. Уровень океана должен был снижаться почти на 90 (По новейшим расчетам – уровень океана понижался на 100 метров. – Прим. ред.) метров» (Р.Ф. Флинт «История Земли», глава «Уровень океана в ледниковую эпоху», ссылка).
В других источниках указывается величина снижения уровня океана 130-140 метров. Это даже щедрее предложенных Теном 100 метров, однако этого всё равно недостаточно для преодоления Фарерско-Исландского порога. А если уровень воды в океане и упадёт настолько, что обмелеет Датский пролив, то что встретит гипотетический сухопутный переселенец из Европы? Стену льда – край ледникового щита. Если взобраться на неё, переселенцу придётся преодолеть сотни километров ледяной пустыни на поверхности ледникового щита, прежде чем он попадёт в обитаемые области Нового Света. Так что вряд ли обледенелые острова стали бы «перевалочной базой» для людей.
Относительно соединения Британских островов с материком в прошлом сомнений не возникает – на Британских островах мы наблюдаем типичную наземную фауну тех же млекопитающих, что говорит о существовании сухопутного перешейка между ними и Европой. А вот Исландии с наземной фауной явно не повезло. До появления человека там водились лишь некрупные наземные млекопитающие – песцы, лисы, норки; они вполне могли преодолеть море по льду, охотясь на морских птиц. А вот северный олень и зайцы появились на острове уже с людьми. Так что Исландия, судя по её наземной фауне, с Европой не соединялась.

Стр. 348:
Мы не только можем допустить, но скорее всего должны допустить такую возможность, даже если бы не было археологических фактов, приведенных выше. Об этом говорит антропология, а именно: у некоторых индейцев были узкие лица и такие носы, которые никак не укладываются в версию исключительно азиатского происхождения. В период, когда азиаты заселяли Америку через Берингию, около 20 тыс. лет назад, расы уже сформировались. В таком случае в Америке должен быть один расовый тип – монголоидный. Но по расовым признакам индейцев видно, что они уже в Америке с кем-то смешивались. Они гораздо более темные, чем азиатские монголоиды (негроидная примесь?), а некоторые чертами лиц напоминают скорее европеоидов.

Те же самые пигмеи, судя по данным генетики, представляют собой весьма разнородную группу низкорослых лесных племён. Точно так же тёмная окраска кожи возникала неоднократно у различных этнических групп. Те же дравидские племена Индии могут посоперничать цветом кожи с неграми. Филиппинские негрилло и многочисленные аборигенные племена Австралии также весьма темнокожи, хотя не родственны африканским неграм. Эти примеры указывают на то, что внешне сходные признаки могут появляться независимо, многократно и на разной генетической основе. То есть, потомкам монголоидов не обязательно сохранять свой «строго» монголоидный облик, попадая в разнообразные условия Нового Света – от тропических лесов до холодной Огненной Земли. К тому же в любом случае индейцы до самого последнего времени сохраняли или даже в настоящее время сохраняют значительное количество монголоидных черт облика. Достаточно взглянуть, например, на старые фотографии индейцев, сделанные в конце XIX века.
Наконец, кто сказал, что расы уже сформировались? Каким событием было отмечено окончание формирования рас? Эволюция человека продолжается даже прямо сейчас.

Стр. 349:
В то же время неоантроп с Красного моря пробирался по побережью в Южную Африку. «Здесь, в пещере Бломбос, найдено множество четок из продырявленных раковин одного и того же вида моллюсков. Возраст этих артефактов составляет по меньшей мере 100 тыс лет» (Фитч, 2013, с 313). Неизвестно, четки или нет. Но то, что низки, – это точно. А значит, в ходу была природная нить – человеческий волос

Если господину Тену хочется, чтобы это был именно волос, причём именно человеческий – он напишет именно так. При этом Тен даже не задаётся вопросом относительно того, что волосы у этого человека могут быть какого-то иного типа – например, жёсткими и ломкими (как следствие – короткими), как у современных негроидов. Возможно, конечно, что господин Тен в своё время пересмотрел американских фильмов вроде «Миллион лет до нашей эры», из-за чего в его воображении первобытного человека олицетворяет скупо одетая голливудская блондинка с длинными прямыми волосами. Кто ж его знает, может, и так дело было. Но это лишь предположение.
Интересно, почему господин Тен так старательно игнорирует версию о том, что первой ниткой человека может быть растительное волокно? Ведь у древнего обитателя Африки пример перед глазами – это ткачики, строящие свои хитроумные гнёзда именно из растительных волокон. Мне кажется, что всему виной элементарное предубеждение Тена, помноженное на уверенность в собственной правоте – как показывает анализ его книги, уверенность совершенно неоправданную.

Стр. 349:

Наши предки – малакофаги

Малакофаги – значит потребители моллюсков: мидий, устриц, улиток и т.д. В 2014 г. в журнале «Nature» вышел материал голландских исследователей, которые занялись пересмотром коллекций Э. Дюбуа, собранных на о. Ява и хранящихся в Лейденском университете. Оказалось, что рядом с костями питекантропов всегда находились раковины моллюсков, причем в таком количестве, что ученые сделали вывод о том, что питекантропы питались моллюсками. Многие раковины были просверлены острыми акульими зубами (Joordens et al, 2014).

Тен несколько лукавит, давая определение не полностью. Малакофаги – это существа, специализирующиеся на питании моллюсками и зачастую имеющие анатомические приспособления для этого. У птиц это, например, режущий клюв, позволяющий перерезать мускул-замыкатель моллюска (кулик-сорока), или тонкий изогнутый клюв особой формы, позволяющий проникать в изгибы ракушки, выдирая её из раковины (коршун-слизнеед). Улитковая пиявка анатомически мало отличается от прочих пиявок, но поведенчески – специализированный охотник на моллюсков.
Человек, напомню, чисто физиологически не может питаться одним мясом. Достаточно вспомнить изощрённую китайскую казнь, когда приговорённого к смерти человека кормили только варёным мясом, и человек умирал от нарушений обмена веществ. Гипотетические теновские «предки человека», китообразные, питаются исключительно животной пищей, а потому крайне интересно узнать от самого господина Тена, как у них появились необходимые ферменты для переваривания растительной пищи.

Стр. 349:
Кстати сказать, каменные буры, найденные под Красной скалой в Англии, повторяют по форме акульи зубы. Видимо, это копии природной формы.
Это не означает, что питекантропы охотились на акул. У акул постоянно происходит смена зубов, у них в пасти настоящий конвейер по смене зубов, которые выпадают целыми рядами. Акульи зубы море часто выносит на отмели.
Оказывается, даже яванские питекантропы, далеко ушедшие от прародины, будь то Африка или Средиземноморье, питались моллюсками.

Ракушки были пресноводные. Вполне рациональный ход – питаться тем, что есть под рукой. Но есть другой вопрос: были ли эти самые ракушки единственной пищей этих питекантропов? Дело в том, что гоминиды априори всеядны, поэтому наличие в их рационе моллюсков – доступной и легко добываемой пищи – не удивительно. Моллюсками в наше время питаются различные млекопитающие (например, ежи и еноты), но из этого вовсе не следует, что у них были водные предки. Просто наблюдается общая тенденция – некие всеядные млекопитающие способны усваивать мясо моллюсков, чисто физически способны добывать этих самых моллюсков, и выживают, используя выгодную жизненную стратегию. Кстати, раз уж пошла такая канитель, современные французы (коренные, не «новые») – тоже малакофаги «по Тену», поскольку виноградная улитка – это моллюск чисто зоологически.

Стр. 349:
Питались моллюсками и те пресапиенсы, которые ушли на юг Африки по побережью. В 2007 г. весь мир облетело известие о сенсационной находке в Пиннакл-Пойнт в Южной Африке. Возраст – 160-195 тыс. лет и огромное количество раковин моллюсков.

Какие «пресапиенсы»? Это время существования нашего вида. Даже в самой статье (вот она) написано, что время появления человека разумного – 150-200 тысяч лет назад. Возраст Пиннакл-Пойнт указан в статье – 165 тысяч лет. Возраст 160 и 195 тысяч лет, к слову, – это возраст несомненных ископаемых остатков нашего вида из Эфиопии (соответственно, местонахождения Херто и Омо-Кибиш). Тен ещё и содержание статьи переврал.

Стр. 350:
Авторы раскопок пишут: «...останки моллюсков в Пиннакл-Пойнт являются самыми ранними датированными свидетельствами систематического использования ракушечного мяса в пищу». И далее: «Марэн и др. убеждены, что мясо моллюсков может быть интерпретировано как «голодная еда» («famine food». – В.Т.) людей Пиннакл-Пойнт» (McBrearty, Stringer, 2007, с. 794).
Антропологи и мысли не допускают, что легкодоступная для человека, безопасная, высокобелковая, насыщенная морскими микроэлементами, вкусная еда может быть основной в рационе.

Я уже говорил о питательной ценности морской пищи, обсуждая работу Тена на стр. 282. Моллюски и ракообразные сильно проигрывают мясу по калорийности. Но я предпочитаю также приводить цитаты до конца. В статье сказано:
“Marean et al. suggest that shellfish may have been seen by the Pinnacle Point people as a ‘famine food’, to be consumed when more preferred items were scarce during the challenging cold and dry conditions that pertained in Africa between about 195,000 and 130,000 years ago” («Марэн и др. предполагают, что моллюски могли рассматриваться людьми из Пиннакл-Пойнт как суррогатная пища, которую потребляют, когда более предпочтительные виды [пищи] были в дефиците из-за сложных для жизни холодных и сухих условий, которые были характерны для Африки в промежутке времени примерно от 195 до 130 тысяч лет назад»).
Так что у антропологов есть свои основания высказывать то или иное мнение. Теперь относительно «и мысли не допускают…». Мы читаем ту же самую статью дальше, прямо за процитированным абзацем, и видим вот, что:
“Neanderthals are known to have cooked shellfish in caves in Italy as early as 110,000 years ago, and shell-fish may well have been exploited routinely by even earlier coastal populations” («Известно, что неандертальцы готовили моллюсков в пещерах Италии уже 110 тысяч лет назад, и моллюски наверняка использовались на регулярной основе ещё более древним населением прибрежных районов»).
Интересно, умеет ли краснеть господин Тен?

Стр. 350:
Несмотря на то что весь организм человека приспособлен для добывания такой еды, что морские моллюски не содержат вредных для человека гельминтов и исключительно полезны. В отличие, кстати, от континентальной еды. Мозги, конечно, полезны, но и опасны. Гельминты, которые содержатся в континентальной еде, погубили множество популяций, но это отдельный разговор.

В некоторые сезоны моллюски далеко не полезны – усваивая яды из микроводорослей, они могут становится ядовитыми. К тому же моллюски известны как переносчики большого количества гельминтов, личинки которых проходят в моллюсках часть жизненного цикла – здесь достаточно вспомнить хотя бы школьный курс биологии и схему жизненного цикла печёночного сосальщика. Любой охотник скажет, что мясо болотной птицы, точнее, куликов, достаточно сильно заглистовано – это последствия их рациона, состоящего из моллюсков. Если принять версию о происхождении человека от моллюскоядных «дельфиноидов», логично было бы сделать вывод о том, что наши гипотетические потомки дельфиноидов также были бы заглистованы по самое «не балуйся».

Стр. 350:
Пиннакл-Пойнт – это далеко не самый ранний пример использования ракушечного мяса в пищу: яванские питекантропы древнее примерно на 500 тыс. лет.
В 1999 г. был открыт т.н. устричный бар в Эритрее на берегу Красного моря. Там древний берег на протяжении 6 километров был густо усыпан панцирями моллюсков – останков пиршеств древних людей. Возраст памятника, установленный по возрасту кораллового рифа, в который вросли раковины и камни, которыми люди разбивали моллюсков, – 120 тыс. лет. Наши истинные предки распространялись по берегу и таким образом уже сотни тысяч лет назад достигли довольно отдаленных от Средиземноморья берегов. Ничего себе – «голодная еда». Шесть километров останков съеденных людьми моллюсков!

Пока сказанное господином Теном не выпадает за рамки, о которых я говорил выше, обсуждая страницу 328 его книги. Указанное время появления этих отложений не противоречит данным о времени появления на Земле человека нашего вида и не может служить доказательством происхождения от неких «дельфиноидов». Этих моллюсков ели люди уже современного вида. То есть, мы наблюдаем не действие некоего эволюционного фактора, а всего лишь локально сложившуюся культуру, связанную с использованием доступного источника пищи. То же самое наблюдалось и в случае яванских питекантропов.
Понятие «суррогатные продукты питания» (это значение английского выражения “famine food”) означает несколько иное, чем хочет показать господин Тен буквальным переводом выражения. В «Википедии» в соответствующей статье сказано:
«Экстренный продовольственный статус конкретных продуктов часто зависит от особенностей культуры, например, морепродукты и конина ценятся в одних регионах, а в других используются в качестве продуктов питания лишь в чрезвычайных ситуациях».
То есть, выражение “famine food” является относительным по сути своей, описывая лишь взгляд носителей какой-то определённой культуры на привычки (в данном случае – гастрономические) иной культуры.
Кстати, отметим, что ещё в XIX веке устрицы и омары считались бедняцкой едой – такой, которую можно было легко добыть, не затрачивая денег.

Стр. 350-351:
В больших количествах всегда находят раковины моллюсков рядом с останками гейдельбергского человека и всех его подвидов – в Европе, Азии, Африке.
В мезолите весь юг Европы, от Франции до Крыма, занимала тарденуазская культура. Еще ее называют «культурой мусорных куч». Эти люди оставили огромные кучи пищевых отходов, главное содержимое которых составляют расколотые раковины моллюсков.

Никаких источников, подтверждающих активное потребление моллюсков гейдельбергским человеком, Тен не приводит. Это подозрительно.
Возраст тарденуазской культуры – 7-4 тыс. лет до н. э. Это уже наш вид, вне всяких сомнений. Что хотел сказать Тен этим примером?

Стр. 351:
На территории Испании в мезолите развивалась астурийская культура. Основой рациона у астурийцев были моллюски. Это в мезолите, когда уже имелись довольно эффективные орудия для охоты на животных. Лук был изобретен в Южной Европе в верхнем палеолите. И тем не менее моллюски – основная еда. Это пишут археологи, не связанные с теорией антропогенеза, потому что мезолит уже далек от этой темы. А вот те, кто связан обезьяньей теорией по рукам и ногам, уверяют, что моллюски могли быть только «голодной пищей».

Возраст астурийской культуры – 5-3 тыс. лет до н. э. Распространена она на побережье Испании, поэтому употребление моллюсков в пищу неудивительно. Но что удивительно, по своим характеристикам (не по времени существования!) это была верхнепалеолитическая культура. Кроме того, астурийцы успешно ловили рыбу (до 20 видов морских рыб), охотились на оленей, кабанов, туров и горных козлов. Моллюски считаются их сезонной пищей, во времена, когда охота была плохой.
Расклеивая ярлыки, господин Тен в очередной раз завирается. Даже в той статье про Пиннакл-Пойнт, на которую ссылается Тен, археологи называли моллюсков “famine food”, и объясняли, почему именно.
Прогуливаясь по странице 327 труда Тена, мы уже выяснили, чем занимается археология, и чем антропология. Археолог не «связан обезьяньей теорией по рукам и ногам»: он просто не занимается вопросом происхождения человека.

Стр. 351:
В конце XX в. в археологии появился специальный термин для обозначения подобных памятников: «къеккенмединги». Происхождение термина – датское (!). Даже там, на побережье Северного моря, были открыты сразу несколько стоянок, где самыми массовыми находками являются огромные, в километры длиной, «дюны» использованных раковин. Стоянки типа къеккенмединг датируются мезолитом – неолитом, что говорит уже о традиционности малакофагии.

Вообще, правильнее будет «кьёккенмединг». Это просто «кухонная куча», и в отечественной литературе понятие «кухонная куча» (на русском языке) встречается значительно чаще. В целом эти понятия взаимозаменяемы.
Хорошо, и что доказывает наличие ракушек в этой куче? В мезолите-неолите человек уже был представителем современного вида, а не другим видом из числа ранее существовавших. Поэтому потребление людьми современного вида моллюсков ещё не доказывает, что древние предки людей были малакофагами. Австралийские аборигены любят кушать медовых муравьёв, а арабы – саранчу, но это ещё не повод выводить происхождение человека от гипотетического архаичного наземного насекомоядного существа вроде муравьеда. Равно как поедание растений как таковое не говорит о нашем происхождении от коровы. Находки моллюсков в кухонных кучах не противоречат здравому смыслу и версии происхождения человека от обезьяны. Человек просто ест то, чем богата местность, где он живёт. Какой вид пищи компенсирует энергетические затраты на его добывание, тем и питается.

Стр. 351:
Очень интересное свидетельство пришло с совершенно неожиданной стороны. Наши дни – время жарких дискуссий по поводу места происхождения индоевропейских народов и, соответственно, по поводу протоиндоевропейской культуры. Многие археологи склоняются к мнению, что родоначальниками всех индоевропейцев являются носители среднестоговской культуры периода ранней бронзы. «Анализ фаунистических останков из поселений среднестоговской культуры, – пишет известный советско-украинский археолог Д. Я. Телегин, – свидетельствует о том, что третья-четвертая часть потребностей населения удовлетворялась за счет охоты (всего-то! – В. Т.)... Несколько большую роль, чем охота, играла рыбная ловля... Мясо моллюсков унио и анадонта (перловиц и беззубок) широко использовалось в пищу» (Телегин, 1973, с. 172).

И что удивительного написано в этом фрагменте? Следует помнить о том, что люди по природе своей всеядные существа, а не хищники. Собственно, среднестоговская культура – это уже 5300-3750 гг. до н. э., культура земледельцев и скотоводов, которые массово выращивали хлебные злаки. Так что охота вполне объяснимо могла не занимать важной роли в формировании рациона людей этой культуры. Поэтому ехидное теновское «всего-то!» оставим на счёт его собственного скудного ума. Далее, если ловить рыбу энергетически выгоднее, чем по полдня бегать по лесу за оленем или кабаном, то почему человек должен через силу ходить на охоту, когда вполне мог соорудить на реке ловушки для рыбы, или же просто ловить рыбу сетью? Далее, в приведённом фрагменте ничего не говорится о массовости потребления моллюсков. Да, люди могли их есть – в небольшом количестве, потому что съедобны, и потому что легко добыть.

Стр. 352:
Даже на материке древние люди долго вели себя так, как они привыкли жить и питаться у моря. Но это было уже опасно, потому что пресноводные моллюски содержат опасные для человека гельминты. Естественно, чем дальше уходили люди от моря, тем больше переходили на другую пищу. Но даже в бронзовом веке они еще не утратили пищевые привычки далеких предков, несмотря на то что жили в глубине материка, в междуречье Днепра и Дона.
Здесь – только малая часть этих публикаций, все не поместятся в полный объем книги. Останки съеденных людьми моллюсков — это самый массовый археологический материал на планете.

Хорошо, вы меня убедили, господин Тен. Под давлением такого количества свидетельств я могу лишь согласиться: да, первобытные люди ели моллюсков. Локально практика поедания моллюсков могла сохраняться очень подолгу. Однако какой же вывод из этого следует? Как это связано с происхождением человека, в том числе от гипотетических «личинок дельфинид»?
Да, не забудем, что в морских моллюсках есть свои глисты, я уже говорил об этом. И у китообразных есть свои глисты. Поэтому, если бы человек происходил от «дельфин(оид)ов», он бы не избавился от глистов: они эволюционировали бы вместе со своим хозяином. Кстати, если принять эту версию как истинную, какие виды глистов человека являются ближайшими родственниками глистов, встречающихся у зубатых китов? Они неизбежно должны быть при таком раскладе. Но Тен их почему-то не приводит в качестве доказательства, хотя доказательство это будет просто железное.
Наши предки ели много что. Например, мёд. Причём такие занятные птицы, как медоуказчики, эволюционировали в Африке и ограничены в своём распространении исключительно этим материком, хотя четвероногих любителей мёда вроде медоеда можно встретить даже в Азии. Доказывает ли давняя (с каменного века, но медоуказчики подсказывают, что куда более долгая) любовь человека к мёду наше происхождение от медведя, например? На стоянках человека находят кости оленей. Но означает ли это наше происхождение от волка? Означает ли охота на мегафауну происхождение от саблезубого тигра?
Понимаю, что таких вопросов можно назадавать тонны. Потому и закончу. А именно – на том, что кучи раковин означают, что первобытные люди просто употребляли в пищу моллюсков. Без намёков на их, людей, родословную.

Стр. 352:

Медицина, генетика
и предки человека

Было время, когда генетика считалась едва ли не точной наукой. В последующем возобладал скепсис в отношении выстраиваемых «генеалогических древ». Дело в том, что существуют сотни критериев сравнения последовательностей генов и каждый дает другой результат. Кроме того, выяснилось, что кодирующие последовательности – это примерно 5% генома, остальное т. н. темная материя генома, которую поначалу даже называли «мусорная ДНК». Далее выяснилось, что эти «негены» отнюдь не индифферентны в наследственности. Так, к не кодирующим белки последовательностям относятся микроРНК. Однако только в начале 2000-х годов было установлено, что микроРНК не просто «генетический мусор», а молекулы с определенными функциями. Они влияют, причем пока малопредсказуемо, на экспрессию генов. С учетом того, что на сегодняшний день известно более 1900 микроРНК, то сложность только этого механизма регуляции генов поражает.

В очередной раз придержим резвых коней нашего сознания и попробуем разобраться в проблеме.
Тен не приводит пример скепсиса в отношении филогенетических (не «генеалогических»!) древ, построенных на основе генетического анализа, и не ссылается ни на один конкретный источник информации, ограничиваясь неопределёнными общими обвинениями. Приём «бросаться слонами» во всей красе. Из «сотен критериев» сравнения последовательности ДНК также не приведено ни одного, и опять ни одного примера неоднозначности их результатов. В данном случае Тен любезно предоставляет читателю возможность гадать, что он сам имел в виду. Учитывая вопиющую некомпетентность господина Тена в биологии, есть обоснованное сомнение в том, что он вообще правильно понял прочитанный неизвестно где материал.
Естественно, при ранних попытках сравнения строения ДНК у разных видов методы этого сравнения были несовершенными, и вполне возможно, что именно это обстоятельство послужило основой для некоторого скепсиса. О методах сравнения ДНК разных видов можно прочитать, например, в статье Анны Намятовой «Как прочитать эволюцию по генам?» (ссылка). В этой статье рассказывается о таких методах оценки различий между генами сравниваемых видов, как метод гибридизации ДНК, метод матрицы расстояний, метод наибольшей экономии, метод максимального правдоподобия, байесовский вывод. Отдельная часть статьи посвящена оценке результатов исследований:
«Думаю, что внимательный читатель заметил, что многие перечисленные методы основаны на вероятностях, и у него может возникнуть закономерный вопрос: как можно доверять филогении, если всегда есть шанс, что построенное дерево ошибочно и не соответствует действительному ходу эволюции? Действительно, методы несовершенны, но на этот вопрос ответ есть.
Во-первых, в филогенетических методах есть понятие «поддержка: чем больше уникальных признаков поддерживают дерево или какую-то его ветвь, тем больше доверия они вызывают. Само дерево может иметь низкую поддержку, зато свидетельств в пользу отдельных его ветвей может быть так много, что корректность не вызовет сомнений. Для подтверждения результата исследователи могут использовать совокупности признаков: последовательности ДНК, РНК и белков, морфологические данные, особенности поведения организмов и многое другое. Когда независимые признаки подтверждают друг друга, уверенность в результате гораздо выше.
Второй ответ на поставленный вопрос еще более обнадеживающий. Его дают эксперименты, проведенные на разных организмах, для которых известна генеалогия, то есть настоящая эволюционная история. Можно привести в пример опыт с мышами, когда филогенетический анализ провели на основе ДНК 24-х линий этих животных. Оказалось, что наблюдаемая последовательность поколений и полученная филогения почти полностью соответствуют друг другу. Это значит, что используемые методы как минимум способны правильно отображать эволюцию».
В этой же статье также говорится о преимуществах молекулярных методов перед «классическим» морфологическим анализом:
«Во-первых, ДНК содержит в себе множество данных, которые можно использовать в расчетах, — ведь в генах могут содержаться сотни нуклеотидов. Чаще всего для оценки родства используют больше одного гена, тогда как для анализа на основе морфологических данных используют несколько десятков признаков. Во-вторых, анализ ДНК считается более объективным. Дело в том, что морфологические признаки разные люди могут трактовать и кодировать по-разному, тогда как нуклеотиды всегда одинаковы. В-третьих, ДНК можно использовать как для анализа групп высоких рангов, так и для выяснения отношений между видами, и даже между отдельными индивидами. Морфологический же анализ более достоверен при работе с таксонами высоких рангов, чем на уровне видов, — просто потому, что чем выше ранг, тем лучше отличаются группы, и тем легче отличить аналогичный признак от гомологичного».
Также в статье чётко и открыто описаны ограничения на применение молекулярного метода при определении родства организмов. Всяк желающий может прочитать об этом в самой статье, и весьма рекомендую заглянуть в список литературы к статье – тоже много интересных вещей можно найти.
Подводя итог, можно сказать, что никакого «скепсиса» нет: методы анализа устоялись, проверены практикой и выверены. Может быть, описанная Теном ситуация существовала на момент подготовки им первого издания своего опуса – первое издание «Человека изначального» («Из пены морской. Новое о происхождении человека») вышло в 2005 году. Но с тех пор прошло время, и наука не стояла на месте.
Наконец, наши выводы о степени родства сравниваемых организмов не зависят от наших знаний о функциях тех или иных генов – мы сравниваем последовательность нуклеотидов в цепочках ДНК, а не то, как работают гены у тех или иных видов живых организмов. К слову, это не означает, что мы не можем сравнивать работу генов у сравниваемых видов: комментируя страницы 170-171 книги Тена, я упоминал пример с генами, контролирующими метаболизм жиров у обезьян и людей. Гены, отвечающие за обмен жиров, практически одинаковые у людей и обезьян, просто работают по-разному у нас и у них, и в результате обезьяны поджарые, а человек склонен обрастать жиром. Возвращаясь к теме, отмечу, что изучение работы генов и считывание последовательности нуклеотидов – это разные задачи, и при их решении используются разные методы исследований. Тен по незнанию или намеренно смешивает эти задачи – однако плохо и то, и другое.

Стр. 352-353:
Диалектика, которая всегда на поверку оказывается правой, говорит, что субстантивов нет, все явления транзитивны, потому что все находится в непрерывном развитии. Все частные науки пережили этап увлечения своими субстантивами, например, физика была когда-то «атомарной» наукой. Атом считался неделимым «первокирпичиком» и абсолютной базой всего на свете. Физика была наукой о веществе. Подобные стадии в развитии всех наук называются эссенциализм, В настоящее время физика разделилась на две физики: физику твердого тела и квантовую физику. Первая — это «условная наука», она основана на ряде допусков, главным из которых является допуск вещественности. Это некая первичная физика, которая нужна для домашнего употребления человечества в условиях земной силы тяжести. Но все физики точно знают, что никакого «первокирпичика» нет. «Большая» физика в наше время — это наука о суперпозициях. Она исходит из того, что все явления транзитивны, в ней на первый план вышли отношение, связь, диалектика взаимодействий, а не некие твердые субстанции.

Многое из сказанного здесь достойно обсуждения, хотя и не относится напрямую к теме книги. Начать можно, например, отсюда:
«… например, физика была когда-то «атомарной» наукой. Атом считался неделимым «первокирпичиком» и абсолютной базой всего на свете. Физика была наукой о веществе». Физика всегда была наукой о телах, силах и прочем. Вещества – это к химии. Строение вещества – это уже стык химии и физики, но если бы Ньютону, Фарадею или Максвеллу кто-то сказал, что они изучают вещество – они бы сильно удивились.
«В настоящее время физика разделилась на две физики: физику твердого тела и квантовую физику». А оптика – это физика какого тела? А акустика, гидравлика, всякие термодинамики, ядерная и прочие физики? Автор явно переоценил своё искусство владения «бритвой Оккама», поскольку вместе с лишними сущностями отрезал и всё остальное. Такое упрощение по отношению к современной науке недопустимо.
«Первая – это «условная наука», она основана на ряде допусков, главным из которых является допуск вещественности». Что такое «допуск вещественности»? Такого понятия в современной физике нет. Если мы говорим о том, что в данном якобы разделе физики изучается взаимодействие вещественных тел, то в квантовой физике происходит то же самое, только по другим законам. Однако, например, физика полупроводников с одной стороны имеет дело со вполне вещественными транзисторами, но использует в работе квантовые "дырки". Короче говоря, автор просто вводит в заблуждение читателя, чрезмерно всё упрощая.
«Это некая первичная физика, которая нужна для домашнего употребления человечества в условиях земной силы тяжести». Ха-ха а на Луне значит другие законы физики? Там соль в воде не растворится? Или в космосе закон сохранения импульса перестанет работать? Ведь это явление относится к «классической физике», но применяется он за пределами земного тяготения. Автор сам себя обманул, мягко говоря.
«Но все физики точно знают, что никакого «первокирпичика» нет». Ну, это автор так думает. Физики знают, что строение материи оказывается гораздо сложнее простого «атома», но первооснова есть всегда. Вообще, чисто логически, первооснова вещества – энергия. Е равно эм си квадрат. Гениальная в своей простоте формула, которая в принципе объясняет всю Вселенную (ладно, это немного преувеличено ради пафоса, но большей частью это всё-таки правда). Физики не до конца знают, в какие именно сущности «конденсируется энергия», по каким законам, и в зависимости от чего. Но они планомерно изучают эти вопросы, а не патетически заламывают руки в воплях: «МЫ НЕ ЗНАЕМ, ВСЁ ПРОПАЛО!»
««Большая» физика в наше время — это наука о суперпозициях. Она исходит из того, что все явления транзитивны, в ней на первый план вышли отношение, связь, диалектика взаимодействий, а не некие твердые субстанции». Очередной этап примитивизма в суждениях. «Суперпозиция» – это только один из моментов в т.н. «большой физике», как это называет автор. В исследовании гравитационных волн суперпозиция неважна, в охлаждении до сверхнизких температур суперпозиция тоже не используется; квантовое туннелирование, как ни странно, тоже не использует суперпозицию, «эффект Казимира» – и он, зараза такая, тоже к суперпозиции не имеет отношения! Поэтому увы, автор ужасно ошибается (мягко говоря), считая, что т.н. «Большая физика» – это только о суперпозиции. Суперпозиция – это важный столп, но не единственный и не главный (комментарий Александра Касперовича).

Стр. 353-354:
В XVIII в. в Англии философ-епископ Вертели читал публичные лекции, в которых доказывал, что все предметы в мире — это только кажимость, что на самом деле существует только мир идей. Очень убедительно доказывал, его стоит почитать. Известный ученый-материалист доктор Джонсон на одной лекции ожесточенно спорил и проиграл с треском. Выйдя из помещения, он нервно пнул лежащий у дороги булыжник и воскликнул: «Вот мой аргумент!» Это доказательство вошло в историю науки под названием «аргумент доктора Джонсона». После бурных дебатов, длившихся двести лет, выявился печальный факт: других аргументов у материализма нет. Ни один человек еще не смог доказать, что стул, на котором он сидит, существует. Материалисты от логических доказательств перешли к реальным пинкам по людям.
Если разобраться, с чем столкнулась нога доктора Джонсона? Камень состоит из молекул. Межмолекулярные расстояния многажды превышают размеры молекул.
Молекулы состоят из атомов. Атомы внутри пустые, там расстояние между электронами и ядром сравнимы с расстояниями в Солнечной системе между Солнцем и планетами. Электроны и позитроны, в свою очередь, состоят из частиц, которые не имеют массы покоя. Джонсон пнул гравитационное поле, которое невещественно отнюдь.

И вновь «лирическое отступление», не имеющее отношения к теме книги. И вновь читателю есть, что сказать автору.
«В XVIII в. в Англии философ-епископ Вертели читал публичные лекции, в которых доказывал, что все предметы в мире — это только кажимость, что на самом деле существует только мир идей». Идеализм как философия существует очень давно, ещё со времён Платона. Опровергнуть его нельзя, но исключительно по той причине, что любое доказательство можно представить игрой разума. Даже если парировать, что у дурака не может быть такой глубины разума, то можно «доказать», что отсутствие такой глубины разума у дурака – это игра разума. Иными словами, здесь наблюдается примерно то же самое, что и в случае деизма – может быть, Бог и создал этот мир с такими законами природы, а может, эти законы сами по себе сформировались, без чьего-либо вмешательства – оба положения ПРИНЦИПИАЛЬНО недоказуемы.
«После бурных дебатов, длившихся двести лет, выявился печальный факт: других аргументов у материализма нет». Равно как и у идеализма. Несмотря на антитезность, эти две идеи лежат в совершенно разных плоскостях познания, и спор между этими двумя философиями – это, фактически, спор тупоконечников с остроконечниками. В любом случае, даже закоренелый идеалист не может летать силой мысли, или останавливать пули силой мысли аки Нео Избранный. Но верить в то, что мир вокруг – это только сон Будды, конечно, никто не может запретить.
«Материалисты от логических доказательств перешли к реальным пинкам по людям». Ну, а сторонники идеализма (ибо акт творения мира по Божьему повелению тоже можно воспринять как часть идеалистической философии) людей жгли и гонениям подвергали, и что с того? И есть некое смутное предположение, что этой фразой господин Тен заботливо подкладывает себе соломки, поскольку в случае «пинка» (например, объективной критики с указанием ошибок) он может трясти перед лицом читателей этой фразой, поскуливая, потирая ушибленное место и призывая к «крестовому походу» против «проклятых материалистов», которые удушают свободу истечения его мыслей требованиями представления каких-то там доказательств в пользу достоверности этих самых мыслей. Буду рад ошибиться.
«Камень состоит из молекул. Межмолекулярные расстояния многажды превышают размеры молекул». По-моему, Тен несколько ошибается, но врать не буду – тут я не уверен до конца. Если мне не изменяет память, межмолекулярные расстояния в твёрдых веществах таки довольно маленькие. В жидкостях – побольше, а в газах они вообще огромные. Вот между атомами в молекуле, действительно могут быть большие расстояния, но там роль «клея» играют электронные облака.
«Атомы внутри пустые». А вот тут автор уже начинает нести чушь. Объяснять слишком долго, тем более, что есть прекрасная интересная статья о том, почему это не так (ссылка https://habr.com/ru/post/414925).
«Электроны и позитроны, в свою очередь, состоят из частиц, которые не имеют массы покоя». А ещё фотоны и гамма-кванты не имеют массы покоя. Потому что это энергия в чистом виде, и взаимосвязь массы-энергии в них видна чрезвычайно ясно.
«Джонсон пнул гравитационное поле, которое невещественно отнюдь». Нет, Джонсон пнул овеществленную, сконцентрированную энергию, которая вполне себе вещественна» (комментарий Александра Касперовича).
Стоит добавить лишь, что в твёрдых телах межмолекулярные расстояния сравнимы с размерами молекул.
Наконец, следует уделить немного внимания и нашему доктору Джонсону. Начать стоит с того, что «аргумент доктора Джонсона» не известен никому, кроме господина Тена. Этот забавный случай, описанный Теном, добавил в культуру человечества кое-что другое
«Подход доктора Джонсона получил название argumentum ad lapidem, то есть «апелляция к камню». Он состоит в полном игнорировании каких бы то ни было доказательств, отказе обсуждать основное утверждение.
Он мой друг, и я не хочу слышать ни слова против него.
(Высший балл за преданность и ноль за знания.)
Обоснованный довод или свидетельство не могут быть отвергнуты только потому, что они не соответствуют существующему мнению. Как бы нам ни хотелось отбросить данные, оскорбляющие наш привычный вагляд на вещи, будет ошибкой предполагать, что мы можем это сделать невозбранно. Отказываясь от данных, которые могут быть существенны для выведения обоснованного заключения, мы упорствуем в собственном неведении. Неведение же скорее может быть источником счастья, нежели точного знания» (П. Мэдсен «Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав», источник)
Кстати, не кажется ли любезному читателю, что на протяжении занимательного путешествия по страницам книги Тена нам много раз приходилось сталкиваться именно с такой аргументацией?
И добавим, что «философ-епископ Вертели» чисто физически не участвовал в тех дебатах. Он даже вряд ли существовал в природе. Участвовал епископ Беркли. Это к слову о точности формулировок, за которую так ратует господин Тен. Цуррикат он наш гидростатистический…

Стр. 354:
Генетика в первый этап развития была наукой эссенциалистской. Ген в ней играл ту же роль, что и атом в первичной физике. Все генеалогические таблицы строились на основе этого эссенциализма. Но в последнее время выяснилось, что важны взаимосвязи, а не сами гены. Иногда дефект одного гена может вызвать очень серьезные следствия: рыбью кожу у человека; кожу, похожую на крылья «бабочки», остающуюся на руках от любого прикосновения, эффект сиамских близнецов и т. д. Иногда дефекты сотен генов могут не вызвать никаких последствий или же могут быть только ассоциированы с заболеваниями. То есть их наличие само по себе не приводит к заболеванию, которое возникает только в результате неких генетических особенностей данной особи и факторов окружающей среды. Такие дефекты называются генетическими полиморфизмами, а заболевания, с которыми они ассоциированы, – мультифакториальными. Даже кодирующие участки ДНК – гены – оказались неравнозначны. Доктрина «один ген – один признак» уже затоптана и забыта.

Сиамские близнецы – это не генетический дефект, а недоразделившиеся эмбрионы однояйцовых близнецов.
«Вполне возможно (с точки зрения теоретического знания), что есть генетические варианты, которые предрасполагают к такой аномалии эмбрионального развития. Но вообще, чаще всего у сиамских близнецов не бывает детей, так что отследить эти возможные генетические факторы достаточно сложно. И, с другой стороны, все же известны случаи рождения детей от сиамских близнецов, причем вполне нормальных» (комментарий Татьяны Романовской).
Генетические дефекты могут и не проявляться, но это не означает отсутствия дефектных генов в организме: индивид может быть скрытым носителем таких генов. И эти гены проявятся в полную силу у его потомков.
Далее, вызывает сомнение определение «генетических полиморфизмов», которое даёт Тен.
«Под генетическим полиморфизмом понимается состояние длительного разнообразия генотипов, когда частота даже наиболее редко встречающихся генотипов в популяциях превышают 1%» (источник: Бисенова М. К. «Индивидуальные и популяционные генетические вариации мутации и полиморфизм», ссылка).
И что с того, что «доктрина «один ген – один признак» уже затоптана и забыта»? Наука непрерывно развивается, часть ранее высказанных идей не выдерживает проверки новыми фактами и отправляется в музей истории науки. Из-за отказа от неверной концепции генетика не умерла, а лишь здоровее стала.

Стр. 354:
Генное «содружество» похоже на социум. Гибель одного ребенка – царевича Димитрия – вызвала в свое время катастрофу, а гибель тысяч других детей прошла незаметно. Кроме того, как уже говорилось, в геноме выявилась «темная материя», которую так и называют по аналогии с «темной материей» Вселенной. Это некодирующие последовательности, которые влияют опосредованно, но очень существенно. Их пока что вообще невозможно как-то учитывать в построении генеалогических таблиц.

«Понятие генеалогической таблицы вообще не применяется в биологии, не знаю, что надо под этим понимать. Филогенетические деревья в биологии. И наконец, в двух соседних предложениях говорится о совершенно не взаимосвязанных вещах. Про влияние участков во внегенных областях – да, в очень большой части действительно их функциональная роль не ясна (действительно, поэтому называют «темной материей генома». Про то, что нельзя их использовать для филогенетики – в каких-то случаях действительно невозможно, потому что эти участки могут меняться чрезвычайно быстро и не сохраняться настолько, чтобы видеть гомологию между разными видами. Это в основном связано с тем, что такие участки вообще не выполняют какой-либо функции и не охраняются отбором. Но это справедливо не для всех из них, конечно» (комментарий Татьяны Романовской).
Физических препятствий к изучению строения некодирующей части ДНК у учёных нет. И весьма интересные находки попадаются в этой ДНК – например, фрагменты древнего вируса, который поразил общего предка обезьян и людей. И у нас, и у них следы этого вируса остаются на одном и том же месте в ДНК. Это очень хороший аргумент в пользу родства человека и обезьяны, и об этом пойдёт речь чуть ниже.

Стр. 354-355:
В настоящее время существуют две генетики. Первая – это ДНК-генеалогия в рамках одного вида. Она, как и атомарная физика, остается эссенциалистской и дает предсказуемые результаты, потому что в рамках одного вида сравнение ДНК довольно просто ввиду того, что эта ДНК очень близка по своей структуре между особями. Современные приборы быстро сверяют цепь, и раз – выскакивает отличие. Но когда речь идет о сравнении между видами, а тем более отрядами животных, там такая мозаика, что все таблицы могут быть пересмотрены на сотни разных ладов, исходя из миллионов разных позиций, смотря что берет за основу тот или иной исследователь. Иногда сходство в одной небольшой последовательности оказывается важнее различий в десятках других.

В настоящее время существует лишь одна наука генетика. Равно как одна математика, одна химия, одна биология. Какой-либо параллельной, «неофициальной» науки не бывает, зато бывает лженаука в разных её обличьях. Тен просто рассказывает о разных методах исследований разных характеристик ДНК. Однако здесь он заметно «сгущает краски», когда говорит, что «там такая мозаика, что все таблицы могут быть пересмотрены на сотни разных ладов, исходя из миллионов разных позиций, смотря что берет за основу тот или иной исследователь». На самом деле это не так. Изменения на том или ином участке ДНК наследуются от общего предка всеми его потомками, и по общему сходству больших участков ДНК можно делать вывод о родстве тех или иных сравниваемых видов. Естественно, на более старые изменения будут неизбежно накладываться более новые. Однако при помощи компьютерного анализа их уже умеют выделять, и их также учитывают, когда ведут более дробную классификацию на уровне таксонов самого низкого ранга – родов, видов, подвидов и т. д..
Снова у нас в рассуждениях появляются какие-то «таблицы», хотя схема родства выстраивается в виде филогенетических древ, то есть, имеет древовидную структуру.
Рассуждая о генетическом анализе, Тен продолжает сыпать огульными обвинениями в адрес учёных, однако совершенно не озаботился тем, чтобы привести реальные примеры изменения систематического положения некоего биологического вида, иллюстрирующие его собственные слова. Впрочем, я не удивлён. При слабом знании господином Теном биологии, в котором я уже убеждаюсь на протяжении примерно трёх с половиной сотен страниц его книги, приводить конкретные примеры для него смерти подобно. Ведь какой-нибудь вредный и дотошный читатель может получше вчитаться в этот самый пример, и потом вынести вердикт: это, мол, иллюстрация совсем другого явления, или вообще не имеет отношения к сказанному, а вы, дорогой господин Тен, не лезьте туда, где ни черта не понимаете. Обидно получится, наверное. Но лучше горькая правда от специалиста, чем тонны елея от дилетантов.

Стр. 355:
Многие генетики, с которыми я разговаривал, говорят, что вообще не понимают, как выстраиваются генеалогические «лесенки» между родами животных. По словам биолога Алистера Криспа из Кембриджского университета, «новое исследование показывает, что дерево жизни вовсе не стройное растение, в котором из ствола следуют сначала крупные, а затем все более мелкие ветви. Оно скорее напоминает тропические заросли, в которых все корни переплетены между собой. (https://scientificrussia.ru/articles/v-dnk-cheloveka-najdeny-geny-drugih-zhivyh-organizmov).

Честно говоря, здесь господин Тен, на мой взгляд, пытается выглядеть тёмным магом, смешивающим таинственные эликсиры, но из-за его кривых рук на выходе получается бурда, годная лишь в помои. Процитированная им статья вообще не имеет никакого отношения к построению генеалогических древ разных групп живых организмов, поскольку в ней рассказывается о явлении горизонтального переноса генов. При этом переносятся (при помощи вирусов) лишь отдельные гены и небольшие фрагменты ДНК, и их легко можно идентифицировать в настоящее время, о чём, собственно, и написано в статье. Причём заимствованные гены могут активно работать на благо организма. Наличие/отсутствие фрагмента такой заимствованной наследственной информации в исследуемом фрагменте молекулы ДНК может служить показателем родства исследуемых видов. Ну, а слова Алекса Криспа здесь просто не по теме.
«Датские генетики обнаружили и детально изучили еще один яркий случай «одомашнивания» двух вирусных генов, которые изначально кодировали белки вирусной оболочки. Открытие было сделано в ходе целенаправленного поиска неиспорченных вирусных генов в геноме человека. Исследователи нашли два очень похожих друг на друга ретровирусных гена (их назвали ENVV1 и ENVV2), которые, по всей видимости, находятся в рабочем состоянии. Это типичные гены белков оболочки ретровируса. Каждый из них входит в состав своего ЭРВ, причем все остальные части этих ЭРВ давно выведены из строя многочисленными мутациями и вставками транспозонов.
Авторы нашли гены ENVV1 и ENVV2 и в геномах других приматов: у человекообразных (шимпанзе, орангутана), других обезьян Старого Света (макака-резуса, зеленой мартышки), а также у обезьян Нового Света — мармозетки (Marmoset) и беличьей обезьяны, или саймири (Saimiri). Однако у наших более отдаленных родственников — лемуров — этих генов нет. Сопоставив данные по нуклеотидным последовательностям генов ENVV1 и ENVV2 у разных обезьян, исследователи смогли детально реконструировать эволюционную историю этих генов.
Исходный ретровирус проник в геном наших предков и «прижился» там после того, как разделились линии обезьян и лемуров, но до того, как разошлись обезьяны Старого и Нового света, то есть между 77 и 43 млн лет назад» (А. Марков «Предки человека заимствовали полезные гены у вирусов»; ссылка).
Принципы построения филогенетических древ могут быть неясны лично господину Тену, однако из этого не следует, что данное занятие является «тёмным лесом» для науки. В настоящее время существуют даже компьютерные программы для построения этих самых филогенетических древ на основании заданной матрицы признаков. Если кому-то интересны методы, лежащие в основе процесса построения филогенетического древа, могу порекомендовать хотя бы презентацию «Филогенетические деревья» (ссылка), лекцию Л. Л. Фроловой «Построение и бутстреп-анализ филогенетических деревьев» (ссылка), или обзор В. А. Лухтанова «Принципы реконструкции филогенезов: признаки, модели эволюции и методы филогенетического анализа» (ссылка), где рассказывается о принципах построения этих древ. «На сладкое» добавим статью из русской «Википедии» с говорящим названием «Список программ для работы с филогенетическими деревьями» (ссылка), причём со ссылками на программы и сетевые ресурсы. И раз уж написаны компьютерные программы, это означает, что принципы, лежащие в основе работы с филогенетическими древами, объективны и поддаются математической обработке.
Так что Тен снова наводит тень на плетень, извиняюсь за каламбур.

Стр. 355:
В современной «большой генетике» на первый план выходит диалектика взаимодействий. Причем пока она еще «плюхается» с генами, вот вышли на тандемы, на сателлиты, а подходы к «темной материи генома» только еще начинают формироваться.

Никто и не говорил, что учёные знают всё, поэтому упрёк господина Тена в данном случае – не по адресу. Молекулярная биология – относительно молодая ветвь биологии, поэтому пока от неё рановато ждать исчерпывающих ответов на все вопросы, которые кто-либо догадается задать. Даже геномы прочтены далеко не у всех видов. И одно дело – просто прочесть геном, а другое – понять, для чего какие участки генома нужны. Но даже если специалисты не знают, какие фрагменты генома за что отвечают, это не помешает просто сравнить полностью расшифрованные геномы, чтобы определить степень их сходства.

Стр. 355:
Когда говорят, что один отряд млекопитающих произошел от другого, например дельфины от копытных или человек от обезьян (от примитивных хвостатых обезьян в конечном счете), речь идет о генетическом родстве возрастом 70-60 млн лет, когда началась эволюция большинства отрядов млекопитающих. И тут оказывается, что генеалогия говорит не о происхождении друг от друга, а только об общем предке.

В очередной раз убеждаюсь, что господин Тен способен врать и не краснеть. Молекулярные данные, вопреки его словам, позволяют устанавливать родство между различными группами млекопитающих внутри класса, а не констатировать факт происхождения всех млекопитающих от какого-то общего предка и устанавливать сходство и различие только на уровне близких видов. В частности, молекулярные данные позволили раздробить «мусорную корзину» ранее выделявшегося отряда насекомоядных (Insectivora).
Молекулярные данные подтвердили родство крупного «ствола», объединяющего отряды даманы + хоботные + сирены и выделенного на основе анатомических данных, и добавили в него трубкозубов и часть бывших насекомоядных – выделенных в собственные отряды прыгунчиков и афросорицид (тенреки + златокроты + выдровая землеройка). Этот «ствол» родословного древа млекопитающих (надотряд) получил название афротериев.
Молекулярные данные также разделили прочих млекопитающих ещё на три надотряда:
Эуархонтоглиры (отряды грызуны + зайцеобразные и тупайи + приматы + шерстокрылы);
Лавразиатерии (отряды насекомоядные, рукокрылые + хищные + непарнокопытные (объединяемые в группу Pegasoferae – хищнопегасовые) с панголинами в придачу, китопарнокопытные (китообразные + парнокопытные));
Неполнозубые (броненосцы + муравьеды и ленивцы).
Так что «разрешающая способность» молекулярных данных куда выше, чем простая констатация факта, что представители всех отрядов млекопитающих произошли от одного древнего зверька.
Может быть, я был несправедлив к господину Тену, когда сказал, что он врёт. Он мог не врать, а заблуждаться по невежеству. Это, однако, всё равно плохо – ведь Тен своей книгой замахивается на данные науки (да, аннотацию к ней я читал), не владея в полной мере информацией. Можно было проработать для себя материал-то, тем более, что он не представляет секретности – про это даже в «Википедии» написано (ссылка).

Стр. 356:
Рассуждения о 99%-ном сходстве человека и шимпанзе в плане отождествления двух видов, какие приводят антропологи, очень спекулятивны.
Так, например, Игорь Альбертович Иванов, начальник Научно-исследовательской лаборатории клеточных технологий Военно-медицинской академии им. Кирова считает, что, когда заявляется, что геномы двух различных организмов схожи на сколько-то процентов, это бессмысленная информация, если не сообщается, как проводилось сравнение. Сравнивалось ли количество генов с одинаковой функцией, или сравнивались полные генетические последовательности генов с одинаковой функцией и названием, или сравнивались только кодирующие участки этих генов (т.н. экзоны, без интронов), или сравнивались генетические полиморфизмы этих генов, или все генетические полиморфизмы всего генома, или вся последовательность ДНК всего генома и т.д. и т.п. То есть при использовании разных «подходов сравнения» получаемые результаты вообще некорректно сопоставлять!

А, это тот самый Игорь Альбертович Иванов, что оставил вот этот (ссылка) елейный отзыв о книге господина Тена? Что ж, как говорил ещё дедушка Крылов,

За что же, не боясь греха,
Кукушка хвалит Петуха?
За то, что хвалит он Кукушку.

Так что интерес Тена к словам И. А. Иванова вполне объясним. Хотелось бы, однако, припасть к первоисточнику и почитать сам труд И. А. Иванова, в котором он написал эти слова. А то мне уже не раз приходилось сталкиваться с избирательным цитированием оппонентов в исполнении Тена, и даже с искажениями им цитат других авторов. В Интернете работ И. А. Иванова найти не удалось, и вопрос о его компетенции в отношении тем, затронутых Теном в своей книге, остаётся открытым.
Впрочем, если речь идёт о геномах, это автоматически означает, что сравнивались все гены, составляющие геном. Естественно, это не мешает проводить сравнение отдельных генов разных живых организмов. Об этой работе и её удивительных итогах прекрасно написано, например, в книге Нила Шубина «Внутренняя рыба», уже выдержавшей несколько изданий на русском языке. Ведь дальнейшие модификации генов (дупликации, мутации, потеря работоспособности и превращение в псевдоген, и т. д.) также имеют большое значение для понимания эволюции той или иной группы живых организмов и установления их родственных отношений и места в систематике.
Думаю, что учёные и без слов Иванов и примкнувшего к нему Тена уже давно разобрались, что и в какой ситуации можно утверждать, а что будет некорректно. Ведь слова каждого учёного, написанные в научной статье в рецензируемом журнале, находятся под пристальным вниманием коллег, и методические ошибки, допущенные в ходе проведения исследования, могут привести к аннулированию его результатов и отзыву статьи из журнала. А рисковать своей репутацией ради красивого объявления сногсшибательных результатов вряд ли кто-то захочет.

Стр. 356:
Например, 1%-ная разница в коде ДНК отнюдь не означает, что гены шимпанзе и человека различаются на 1%. Об этом, а также о примитивности прямых генетических сравнений пишет С.Пинкер, говоря о «сложности эмбриологического суфле». «На самом деле, — пишет он, — 1%-ная разница во всем коде ДНК не означает даже того, что гены шимпанзе и человека различаются на 1%. Теоретически это может означать, что все 100% генов человека и шимпанзе различаются каждый на 1%. ДНК – это дискретный комбинаторный код, и поэтому 1%-ная разница в ДНК может быть так же значительна для гена, как и 100%-ная разница, подобно тому, как изменение 1 бита в каждом байте или одной буквы в каждом слове может привести к новому тексту, отличающемуся на 100%, а не на 20 или на 30%.

Теоретически такая ситуация, конечно же, возможна. Однако теория и практика несколько отличаются. У нас есть факт совпадения на 100% значительных участков генома у человека и более далёких от него животных, нежели шимпанзе. Кроме того, наличие механизмов репарации ДНК делает такое «стратегически распределённое» несовпадение маловероятным на практике.
Далее, мы всё же должны определиться, что какие именно характеристики мы сравниваем? Мы сравниваем отличия во всей последовательности ДНК (во всей цепочке), или всё-таки процент различающихся генов (грубо говоря – сравниваем соответствующие друг другу фрагменты генома)? Объясняю, что называется, «на пальцах».
Представим себе участок ДНК некоего условного организма, содержащий (для простоты расчёта) 100 генов по 100 пар нуклеотидов каждый – итого 10 000 пар азотистых оснований. Представим себе, что единичная мутация затронула одну пару нуклеотидов в каком-то гене. Тогда различие при сравнении с исходным состоянием участка ДНК составит: по нуклеотидам – 0,01%, однако по генам – 1,00% (получается 1 мутантный ген, в который попала эта мутация). Если у нас пойдёт замена по 100 парам нуклеотидов, это чисто математически означает 1% отличий в ДНК по парам нуклеотидов, однако может означать наличие от 1 до 100% мутантных генов: все эти 100 мутаций могут произойти только в одном злополучном гене, или же «размазаться» по всем 100 генам по 1 замене в каждом гене, плюс все промежуточные варианты.
Мы видим, что С. Пинкер вначале говорит о разнице во всём коде ДНК, а затем – о разнице в генах. А это, как видим, не взаимозаменяемы понятия. Тен, однако, этого не замечает и с радостью хватается за его слова.

Стр. 356-357:
Причина таких возможных отличий для ДНК в том, что изменение в нуклеотидной последовательности может приводить, а может и не приводить к аминокислотным заменам в кодируемых генами белках. При этом иногда аминокислотные замены не сказываются на функции белка, а в другом случае даже единственной аминокислотной замены может быть достаточно, чтобы так изменить облик белка, что полностью изменится его функция... Данные о генетическом сходстве используются для определения того, как соединять ветви на фамильном древе и, возможно, даже для того, чтобы датировать начало расхождения, используя «молекулярные часы». Но они ничего не говорят о том, насколько похожи мозг и тела у организмов» (Пинкер, 2004, с. 333,334). Вот, пожалуйста, какой скепсис в отношении «фамильного древа» млекопитающих на основе генетики! Всемирно известный ученый, профессор двух ведущих университетов США – Массачусетского технологического и Гарвардского.

Белки, к слову, могут мутировать и после трансляции: неправильно сложиться во вторичные или третичные структуры. Таким путем образуются прионы, и такую причину предполагали у болезни Альцгеймера.
Именно скепсиса в отношении родословного древа млекопитающих в данной цитате не видно. Напротив, сам же цитируемый Теном С. Пинкер пишет: «Данные о генетическом сходстве используются для определения того, как соединять ветви на фамильном древе». Господин Тен читать разучился? Другой вопрос – что по строению ДНК невозможно восстановить внешний облик обладателя исследуемой ДНК, о чём и говорит Пинкер. Но к установлению родственных связей это не имеет никакого отношения, это совсем другой вопрос.
А вот ещё один интересный момент. Одна из фраз из цитаты Тена в первоисточнике звучит немного не так. Просто сравните, обратив внимание на то, что написано в скобках:
«Данные о генетическом сходстве используются для определения того, как соединять ветви на фамильном древе (например, произошло ли ответвление в сторону горилл от предка, общего для людей и шимпанзе, или ответвление в сторону людей произошло от предка, общего для шимпанзе и горилл) и, возможно, даже для того, чтобы датировать начало расхождения, используя «молекулярные часы». Но они ничего не говорят о том, насколько похожи мозг и тела у организмов». Читаем и удивляемся (ссылка).
Не правда ли, Тен вымарал очень существенный кусок из цитаты? Самое главное, он ничем не обозначил это в собственном тексте! Видимо, человек понимает, что, если он возьмёт цитату в её полном виде, это будет означать, что слова С. Пинкера лишний раз опровергают продвигаемую Теном идею о происхождении человека.

Стр. 357:
«Практически нет каких-то универсальных и к тому же легкопроверяемых признаков, которые бы помогли оценить эволюционную близость групп млекопитающих. Поэтому палеонтологам приходится хитрить и мудрствовать, чтобы выявить преемственность или, напротив, конвергенцию сходных форм» (Дробышевский, 2018а, с. 273). Это редкий случай, когда я с Дробышевским согласен. Смущает одно: насколько он честен, выстраивая схему родства человека вплоть до низших обезьян, хитря и мудрствуя?

Как говорится, «кто бы говорил!»
Разуйте глаза, господин Тен! О чьей работе в данный момент говорит Дробышевский? О палеонтологах, которые НЕ работают с генами. В их распоряжении – только минерализованные кости, в которых остались, в лучшем случае, следовые микроколичества ДНК. И из-за отсутствия возможности осуществить генетический анализ им приходится проводить анализ морфологии сразу по многим признакам, отделяя особенности, полученные от общего предка, от особенностей, появившихся в ходе конвергентной эволюции. При помощи генетики разобраться с этим делом легко и просто – изменения в ДНК не подвержены конвергенции, и зачастую внешне одинаковые признаки чётко различаются по своей генетической природе. Например, генетический анализ говорит нам, что африканские пигмеи – потомки нескольких волн переселения в область тропических лесов. Однако далеко не всегда в образце ископаемого живого организма можно найти остатки ДНК для анализа.
Видимо, Тен зацепился за слова «хитрить и мудрствовать», творчески (но совершенно бессмысленно) развив тему, не удосужившись хотя бы попытаться понять, о чём говорит Дробышевский. Видимо, фамилия антрополога сработала как красная тряпка для быка, и Тен ринулся в бой – бессмысленный и беспощадный бой с тенью.

Стр. 357-358:
Похоже, что в этом деле нас ждет еще много неожиданного. Недавно американские ученые сравнили ДНК Y-xpoмосом человека и шимпанзе. «Р. Скотт Хоули, генетик-исследователь из Стоуерского института в Канзас-Сити, который принимал участие в исследовании, в интервью «Associated Press» отметил: «Результаты исследования просто поразительны». В одной из статей журнала «Nature» расхождение между этими данными и стандартными эволюционными интерпретациями было прокомментировано весьма сдержанно: «В действительности гены Y-хромосомы человека и шимпанзе, которые разошлись 6 млн лет назад, различаются так же сильно, как и аутосомные гены человека и курицы, общие предки которых жили на Земле 310 млн лет назад». Аутосомы – это все хромосомы, за исключением половых хромосом X и Y» (http://www.origins.org.ua/page.php?id_story=1058).

Креационистская статья как источник аргументации? Мне бы оригинальную статью. Там, как правило, пишут нечто иное, нежели рассказывают об этом в популярных источниках такого рода. Слишком уж часто креационисты попадаются на вранье.
Кроме того, отмеченные различия относятся только к Y-хромосоме, а речь идёт о сравнении геномов этих двух видов в целом. Вот статья в журнале “Nature” (ссылка на полный текст статьи в открытом доступе), где рассказано о накоплении различий ускоренными темпами именно в Y-хромосоме. А подано это так, что несведущий читатель непроизвольно переносит эти различия на весь геном человека и шимпанзе. Манипуляция, не более того. В статье в “Nature” мне удалось найти слова о сравнении этого участка генома с куриным. Но там есть и другие слова, очень интересные: “By contrast, in the remainder of the genome, comparison of chimpanzee draft sequence with human reference sequence suggests that the gene content of the two species differs by <1%” («В противоположность этому, в остальной части генома сравнение последовательности образца генома шимпанзе с эталонной последовательностью генома человека показывает, что набор генов у двух этих видов различается менее чем на 1%»). Интересно, почему же ни первоисточник, ни господин Тен не познакомили читателя с такой важной информацией? Почему это приходится делать мне? Кстати, спасибо неизвестному автору с креационистского сайта за упоминание курицы – именно это ключевое слово помогло мне выйти на нужную фразу.
Чувствую, при таком раскладе глобальных неожиданностей нас не ждёт… Разве что глубина глупости может удивить.

Стр. 358:
Далеко еще, чтобы разобраться в переплетениях миллионов разных ДНК, выступающих, как мангры, из воды. Нет его, генеалогического древа млекопитающих. Пока что научно можно говорить о сравнении по отдельным генам. К сожалению, в связи с тем, что симиальная концепция господствует, подробно сравнивались геномы человека и обезьян, а вот сравнениями человека с дельфином никто не занимался подробно. Однажды в Интернете промелькнуло сообщение, что в Австралии в одной лаборатории провели сравнение и были шокированы: геномы дельфина и человека оказались ближе, чем человека и обезьян, — и тут же пропало. Я даже решил, что мне это показалось. И вдруг приходит письмо из Киева от научного сотрудника Института проблем моделирования Украинской АН А.Ф. Бугаева: «Здравствуйте, Виктор! Недавно Ю. Николишин, директор книжного издательства «Априори» во Львове говорил мне, что ДНК дельфина на 99% соответствует ДНК человека (у обезьяны, кажется, на 95%). Правда, он уже не помнит точно, где это попадалось ему на глаза – то ли в Интернете, то ли в какой-то книге. Он читал вашу книгу «Прощай, обезьяна!» (05. 09. 2016). Впрочем, речь шла скорее всего о совпадении по отдельным фрагментам генома.

«То ли… то ли…» и «вроде бы» вкупе с «показалось» – это, несомненно, убойные аргументы, способные опровергнуть многочисленные научные исследования. Мнение директора книжного издательства – также весьма весомый аргумент против научных данных, который можно принять даже без доказательств. Честно говоря, мне смешно было читать эти слова Тена. Поистине, утопающий хватается за соломинку! Могу предположить, что господин Тен понимает, что прямых доказательств в пользу его теории просто нет, поэтому пытается наскрести хоть самые гнилые доводы откуда угодно. А ну, как если мне завтра приснится, что человек происходит от летучей мыши (привет господину Маслаеву!), это будет считаться аргументом против умопостроений господина Тена? А если я свой сон по памяти нарисую и нотариально заверю? Самый лучший аргумент в данном случае – ссылки на реальные научные исследования, опубликованные в рецензируемых журналах. Где же они в данном случае? Почему Тен кормит читателей только слухами?
И вновь господин Тен лжёт. Генеалогическое (точнее – филогенетическое) древо млекопитающих есть. И на уровне класса есть, и на уровне отдельных отрядов/семейств. Я не знаю, из источников какой давности Тен черпает свои сведения, но в настоящее время полностью или частично прочитаны геномы достаточно большого количества видов животных, чтобы можно было определить родство разных групп млекопитающих на уровне отрядов. При этом не обязательно расшифровывать геном всех представителей отряда – достаточно, в принципе, по несколько представителей от каждого отряда, и даже достаточно расшифровывать не весь геном. Например, клада китопарнокопытных млекопитающих была выделена на основе строения белков и митохондриальной ДНК, что доходчиво описано в оригинальной статье Dan Graur, Desmond G. Higgins “Molecular Evidence for the Inclusion of Cetaceans within the Order Artiodactyla” (ссылка); исследования проводились в 1993 году, опубликовано в “Molecular Biology and Evolution” 11(3):357-364, 1994.
«Сходство до степени смешения» отдельных фрагментов генома у представителей систематически далёких друг от друга групп млекопитающих вполне ожидаемо и удивлять не должно. Это явление просто показывает общность их происхождения. Можно, задавшись целью, найти фрагменты генома, общие у мыши или ёжика с одной стороны, и у дельфина – с другой. В зависимости от величины общих фрагментов генома по отношению к общему размеру генома можно приблизительно судить о степени родства таксонов, к которым принадлежат сравниваемые виды. В принципе, у человека и дельфина можно найти одинаковые участки генома. Но такие же участки можно найти у человека и мыши, у человека и коровы, у человека и осла. И тем полезнее сравнить процент таких совпадений с долей совпадающих участков ДНК у человека и обезьян – и человекообразных, и мартышкообразных. Ведь значение имеет не только факт наличия этих совпадений, но и доля совпадений.

Стр. 358-359:
Вообще, межвидовые сравнения всегда проводятся по отдельным участкам ДНК, где, как кажется исследователю, может быть сходство или, наоборот, различие, в зависимости от того, что он ищет. Всегда ставится исследовательская задача, просто так ничто не делается. Геномы человека и шимпанзе тоже сравнивались по отдельным коротким последовательностям, где, как предполагалось, должно быть больше всего сходства. Как говорится, что хотели, то и нашли. Тут, что называется, важно, что выбрать и что анализировать.

А сейчас господин Тен немножко лукавит. Сильно лукавит, надо сказать. Опять же, подозрительным выглядит отсутствие ссылок на какие-либо научные исследования, позволяющее подтвердить или опровергнуть его слова. Поэтому я позволю себе обратиться к сторонним источникам информации.
Самый простой из них – статья «Сравнительная геномика» в английской «Википедии». Со ссылкой на статью Джеффри Тачмана (Jeffrey Touchman (School of Life Sciences, Arizona State University) © 2010 Nature Education) «Википедия» любезно сообщает нам, что сравниваются целые геномы или значительные их части. Иначе как бы мы тогда узнали, на сколько процентов сходны геномы (то есть, полные наборы генов по определению) у человека, банана и какой-нибудь дрозофилы?

Стр. 359:
«Если детально посмотреть на геном дельфина, то можно заметить поразительное его сходство с геномом человека. Новые исследования, результаты которых опубликованы в журнале «Proceedings of the Royal Society» («Труды Королевского Общества». – В.Т.), показали, что определенные генетические особенности привели к параллельной эволюции крупного мозга и сложной когнитивности у нескольких живых существ, включая дельфинов и людей» (https://www.infoniac.ru/news/U-del-finov-i-cheloveka-obshie-umnye-geny.html). Естественно, авторы исследования пишут о параллельной эволюции, генетическую связь не позволяют себе даже предположить. А вот если б на месте дельфинов были обезьяны, вывод наверняка был бы другой: мол, найдено еще одно убедительное доказательство родства!

Кстати, вот на это место в статье господин Тен явно не обратил внимание:
«Макгавен, исследователь из Центра молекулярной медицины и эволюции при Медицинской школе Университета Вейна в Детройте, и его коллеги сравнили примерно 10 тысяч белковых генов, взятых из генома дельфинов, и сравнили их с генами 8 других животных (среди них была корова, лошадь, собака, мышь, слон, опоссум, утконос и курица) и человека. Из всей этой группы ближе всего к дельфинам генетически оказалась корова. Эти два животных отделились от общего предка примерно 70 миллионов лет назад».
Очень интересный момент, я считаю. Как же это господин Тен мог его упустить? Ума не приложу. Но я постарался найти эту статью (спасибо г-ну Тену за ссылку!), чтобы заставить его вспомнить всё. Кино ещё такое было, американское, там ещё Шварценеггера мучали.
А теперь разуваем глаза и смотрим текст статьи ещё раз, очень внимательно.
«Вначале ученые определили, что у этой троицы с большим мозгом имеются общие характеристики генов. Такие характеристики свойственны млекопитающим с похожими историями жизни, например, видам с большой продолжительностью генерации, долгой родительской опекой и медленным ростом популяции. Как оказалось, у всех таких животных, например, обезьян, слонов и китообразных, имеется крупный мозг».
То есть, речь идёт о животных, имеющих одинаковые жизненные стратегии, а не связанных кровным родством.
«Большой мозг требует топлива, поэтому можно догадаться, что изменение обмена веществ способствует эволюции большого мозга, - говорит он. – Интересно, что мы наблюдаем одинаковые модификации тех же самых групп генов у живых существ с большим мозгом – приматов, китообразных и слонов. Среди этих генов – метаболические гены, которые дают топливо для мозга, поскольку нервные ткани требуют намного больше энергии, чем другие клетки».
Итак, помимо пары «человек (точнее – примат, что не исключает и обезьян) и дельфин», в статье упоминается ещё и слон. Если эволюция не параллельна, а человек (внезапно!) происходит от дельфина, господину Тену придётся объяснять, каким боком здесь нарисовался слон, который ни людям, ни дельфинам не родственник. Да ещё зачем тут корова постоянно маячит.

Стр. 359:
Что касается частностей, то у дельфинов и людей оказались общие гены, отвечающие за психические расстройства и за сон. «Было открыто, что у дельфинов имеются гены, которые у человека отвечают за умственные расстройства и сон. Это говорит о том, что те же самые гены связаны с интеллектом и могут отвечать за удивительные умственные способности дельфинов» (там же). А ведь это самое важное, учитывая, что собой представляют мозг дельфина и мозг человека, – они оба «двухпалатные», только у дельфина разделение функций полное, а у человека работает мощный интерфейс – мозолистое тело.

Вот, что пишет В. З. Тарантул в книге «Геном человека [Энциклопедия, написанная четырьмя буквами]» (ссылка):
«Какими бы уникальными мы не казались сами себе, в нашей ДНК есть довольно много сходства не только с обезьянами и мышами, но даже с маленьким червем C. elegans и мухой дрозофилой. Можно удивляться, но у нас около 50 % генов сходны с таковыми у червя. У человека и мыши еще больше одинаковых генов, хотя в эволюции человек и мышь разошлись уже около 100 миллионов лет назад. В геноме человека на сегодняшний день обнаружено лишь около 300 генов, которых нет у мыши, а общее их число примерно одинаковое. Таким образом, около 99 % генов человека соответствуют генам мыши, причем примерно 80 % из них почти полностью идентичны. Кроме того, до 90 % генов, ответственных за возникновение различных заболеваний, у человека и мыши сходны. Есть, разумеется, и небольшие различия. Так, у мыши гораздо больше генов, отвечающих за обоняние».
Учитывая, что у нас найдены общие гены с червями-нематодами Caenoharbditis elegans, сходство генов человека и дельфина не вызывает особого удивления.
Рассуждая о сходстве генов человека дельфина, полезно всё же помнить о том, что там ещё был некто третий – ушастый и хоботастый, чьё присутствие заставляет сомневаться в том, что сходство в геномах и работе мозга обусловлено сугубо гипотетическим родством человека и дельфина.
А вот интереснейшая информация о сравнении генов человека и шимпанзе:
«Впрочем, разительные отличия между обезьяной и человеком объясняются не столько разночтениями генетического кода, сколько различной активностью генов, – подчёркивает Сванте Пябо. Руководимая им группа исследователей изучила и сравнила активность 21 тысячи генов в клетках сердца, печени, почек, яичек и головного мозга обоих приматов. Оказалось, что полного совпадения активности генов нет ни в одном из этих органов, но различия распределены крайне неравномерно. Как это ни удивительно, наименьшие отличия учёные зарегистрировали в клетках головного мозга – они составили всего несколько процентов. А наибольшие отличия были обнаружены в яичках: здесь каждый третий ген обладает другой активностью» («Расшифровка генома шимпанзе и его сравнение с человеческим геномом» 12.09.2005, ссылка). Помните, кстати, о разнице в строении Y-хромосомы у человека и шимпанзе?
Гипотеза «двухпалатного мозга» в настоящее время не подтверждается в опыте, а существование такого явления в прошлом не имеет реальных доказательств. Использование недоказанной гипотезы в качестве опорной точки для собственных рассуждений – по меньшей мере, логическая ошибка, поскольку сомнение в исходных данных автоматически означает сомнение в выведенных из них следствиях.

Стр. 359-360:
И именно эта «двухпалатность» является истоком сознания. Именно благодаря ей дельфины и люди – единственные животные на Земле, имеющие самосознание, которое является ядром сознания. Именно благодаря двухпалатности мозгов дельфины и люди — единственные животные, у которых может быть шизофрения, и гены, отвечающие за умственные расстройства, должны быть общими. Выше мы писали, какую огромную роль сыграл сон в формировании двухпалатного мозга дельфинов, и гены, отвечающие за сон, у дельфинов и человека общие!

Наличие «двухпалатного мозга» не доказано научно ни для людей, ни для дельфинов. Наличие шизофрении у дельфинов также не подтверждается наукой.
Учитывая общность значительной части генов у человека и, например, дрожжей и растений (принадлежищих к разным царствам живой природы), вполне резонно ожидать, что у более близких друг к другу видов (на уровне класса) неизбежно будет больше общих генов. Не упоминать об этом – лукавство.

Стр. 360:
И еще одно интересное медицинское свидетельство. Оказывается, по ЭЭГ (электроэнцефалограмма) мозг человека наиболее близок мозгу дельфина! (АиФ, № 46,2013). То есть у нас одни и те же ритмы, которых нет у других животных!

Газета «Аргументы и факты», конечно, является самым достоверным источником информации, а её авторский коллектив – сплошняком учёные, и как раз специалисты в области работы головного мозга. Соответственно, ссылка на реальные научные исследования у нас отсутствует, и проверить данное утверждение нет возможности. Кроме того, в свете развиваемой Теном теории происхождения человека от дельфинов/дельфинид/акродельфид полезно также представить ЭЭГ мозга приматов – шимпанзе, иной человекообразной обезьяны, мартышкообразной обезьяны и т. д., чтобы детально проанализировать их и наглядно показать степень сходства по ЭЭГ между ними и человеком с одной стороны, и человеком и дельфином – с другой стороны. Пока же написанное – это всего лишь слова.

Стр. 360:

Самый древний человек жил
в Средиземноморье

Выше я писал, что подлинная наука должна обладать предсказательной функцией. В 2005 г. в книге «Из пены морской. Инверсионная теория антропогенеза» я написал, что основной этап антропогенеза происходил на территории Средиземноморья в Мессинский кризис, т.е. 7-5 млн лет назад, и что там следует ожидать находок настоящих наших предков.

Наука обладает отличной предсказательной силой. Например, сходство белков парнокопытных и китообразных получило надёжное подтверждение из области палеонтологии, однако господин Тен всё равно пишет о происхождении китообразных от древних приматов, переселившихся в море в меловой период. Если факты противоречат такой красивой теории – тем хуже для фактов!
Неизвестно, с какими целями, но Тен вновь неоправданно удревняет и удлиняет Мессинский кризис, который в реальной жизни длился менее 1 млн лет (5,96-5,33 млн лет назад). Возможно, таким образом он даёт время на «раскачку» своим гипотетическим «дельфинидам».

Стр. 360:
В 2017 г. было опубликовано открытие, сделанное польским палеонтологом Г. Герлинским на Крите, как он уверяет, еще в 2002 г. Остается сожалеть, что в 2005 г. о нем ничего не было известно. Пятнадцать лет понадобилось ученому, чтобы решиться на публикацию, ломающую сложившиеся мнения! С целью, чтобы не выглядеть «белой вороной», Герлинский привлек в соавторы другого палеонтолога, Г. Недзведского.
Открытие заключается в следующем: в застывшей магматической породе обнаружены следы человеческих ног древностью 5-6 млн лет! Это следы не обезьян и не обезьянолюдей, это нормальные человеческие следы.

В упомянутом ниже журнале “Proceedings of the Geologists’ Association” есть статья 2018 года (получена 04.11.2017, принята 04.05.2018) “Comments on possible Miocene hominin footprints” (авторы Jeff Meldrum, Esteban Sarmiento). И эта статья представляет для нас интерес уже с самых первых строк.
Для начала, господин Тен понимает (хотя бы приблизительно), какой температурой должна обладать магматическая порода для того, чтобы сохранять некую пластичность, чтобы на ней хоть что-то могло отпечататься? Если что, вулканологи к такой породе подходят в специальных защитных костюмах.
Следы же, найденные Герлинским, отпечатались на слое богатого известью песка, впоследствии окаменевшем (в статье сказано: “a layer of well-lithified calcareous sand”). Это к слову о научной добросовестности и общей эрудиции господина Тена.
Теперь о возрасте следов. Здесь тоже интересно. Авторы пишут, что отложения, в которых найдены следы, лежат сразу под низами слоя отложений, связанного с Мессинским кризисом. Поэтому авторы исходной статьи (Герлинский и др.) оценивали возраст следов в 5,7 млн. лет. Кстати, сам же Герлинский в своей статье (вот она) говорит о том, что найденные им следы старше отложений, относящихся к периоду Мессинского кризиса. Он сам оценивает возраст содержащих их отложений в 8,5-5,6 млн лет, упоминая виды фораминифер, подтверждающие такую оценку возраста отложений. Я надеюсь, все помнят, какое значение придаётся Мессинскому кризису в работе господина Тена? Именно он, этот самый кризис, связанный с высыханием Средиземного моря, запустил гипотетическую эволюцию теновских дельфинов/дельфинид/акродельфид в сторону эпического приспособления к наземному образу жизни, и в итоге привёл к формированию истинного «человека изначального», не происходящего от обезьян. Так вот, следы, найденные Герлинским, старше начала этого события. Кто бы не оставил их, к сказке Тена о превращении дельфинов/дельфинид/акродельфид в человека он не имеет никакого отношения. Тут можно и закончить историю, но мы пойдём дальше – уже видны последние страницы книги Тена!

Стр. 360-361:
До этой находки самые древние человеческие следы были зафиксированы в Центральной Африке, в Танзании, но они на 2 млн лет моложе. «На фотографиях следов и реконструкциях, представленных в журнале (речь идет о журнале «Proceedings of the Geologists' Association», журнал геологический, возможно, поэтому публикацию позволили. – В. Т.), хорошо видно, что отпечатки в окаменевшем грунте оставлены человеком, а не кем-либо еще. Ступня удлиненная – вполне «человеческая», а не «обезьянья». И главное, все пальцы стопы расположены в один ряд. То есть большой палец имеет форму, аналогичную форме большого пальца ноги современного хомо сапиенс. Нет даже намека на отведенный большой палец стопы, который мы видим у человекообразных обезьян! Кроме того, при взгляде на эти фото не возникает сомнений, что все пять пальцев ископаемого существа объединял упругий фиброзный тяж – метатарзальная связка. А ведь именно она вкупе с конструкцией стопы (наличием поперечного и продольного сводов стопы) не позволяет большому пальцу отводиться в сторону. У обезьян такого нет – у них плоскостопие» (Александр Добровольский, МК, 14 сентября 2017 г.).

Кстати, сам Герлинский не утверждает, что следы однозначно человеческие. В резюме он пишет очень осторожно: «Мы описываем позднемиоценовые следы тетрапод (следовые дорожки) из местонахождения Трахилос на западе Крита (Греция), которые демонстрируют особенности, похожие на гоминидные». В части 4.1. («Сравнительный анализ») упомянутой статьи о следах он пишет, что
«…морфология отпечатка ступни не особенно напоминает таковую гоминин: по сравнению с отпечатком ступни современного человека он пропорционально более короткий, с узкой заостряющейся пяткой, и у него отсутствует устойчиво выраженный свод стопы».
Обсуждая возможную интерпретацию следов, Герлинский выдвигает две гипотезы относительно существа, оставившего их:
1) это филогенетически базальный представитель гоминин. Герлинский отмечает, что по возрасту эти следы равны оррорину и чуть моложе сахелантропа. Пока статья находилась на рассмотрении, было пересмотрено систематическое положение ископаемого примата Graecopithecus, который был признан представителем гоминин;
2) это негоминидный примат, который конвергентно сходен с гомининами по строению стопы. Герлинский предполагает, что это может быть Ouranopithecus, крупный позднемиоценовый примат, для которого, однако, неизвестны строение стопы и возможное локомоторное поведение.
Так что изобретать какого-то архидревнего «человека изначального» для привязки его к этим следам означает понапрасну плодить лишние сущности.
Критики выводов Герлинского – Джефф Мельдрам и Эстебан Сармиенто в статье “Comments on possible Miocene hominin footprints” в том же журнале (ссылка) – отмечают, что даже лучшие из отпечатков не несут тех особенностей, о которых говорят Герлинский и соавторы, и указывают, что дорожка следов не показывает устойчивой повторяемости признаков, которые Герлинский считает характерными для гоминин. Они же указывают на методические ошибки, допущенные Герлинским с соавторами в ходе интерпретации находки.
Так что здесь хочется просто посоветовать сторонникам «нетрадиционных» воззрений на антропогенез время от времени остужать горячие головы и более трезво смотреть на факты. А данные по возрасту этих следов – это всё равно, что удар конским копытом в зубы применительно именно к теории господина Тена.

Стр. 361:
Это бесспорное доказательство изложенной здесь теории антропогенеза, согласно которой человек сформировался в Средиземноморье в период Мессинского кризиса, т.е. 7-5 млн лет назад. Часть людей мигрировала в Африку – и там находятся более поздние следы. Все логично – согласно инверсионной теории антропогенеза.

Нелогично здесь лишь одно обстоятельство, зато самое существенное – сам подход к формулированию гипотезы. Обычно специалисты сначала собирают и анализируют факты из разных областей, относящиеся к анализируемому явлению, а затем на их основе строят теорию. Здесь же часть фактов (значительная) проигнорирована, на основании обрывочных сведений выстроена теория, и лишь затем остальные факты избирательно подгоняются под неё.
Обычно такую теорию используют недолго, быстро находят в ней фактические и логические ошибки и без сожаления прощаются с ней. Но именно этой теории, изложенной в книге Тена, так можно – она инверсионная, то есть, шиворот-навыворот по сути своей.
Лишний раз обратим внимание на то, что Тен раз за разом лукавит, неоправданно расширяя временные рамки Мессинского кризиса – даёт своей теории пространство для «разворота»? А в свете сказанного в статьях как самого Герлинского, так и его критиков, вполне возможно утверждать, что эта находка – далеко не «бесспорное доказательство», поскольку вполне возможны непротиворечивые объяснения существования этих следов с позиций науки.

Стр. 362-363:

Выводы

Морфофизиология человека говорит о его происхождении следующее:
1. Видовой спецификой человека является отсутствие специфики. Природа человека как биологического вида универсальна.
У человека есть собственные видоспецифичные признаки. В данном случае Тен подменяет понятия. Собственно, он столько раз на протяжении своего рассказа тряс перед лицом читателя списками «эксклюзивов человека», что его же слова об «отсутствии специфики» вызывают лишь удивление. К тому же постановка вопроса о природе человека в данном случае настолько расплывчата, что допускает множество корректных ответов на данный вопрос. Из утверждения Тена даже не ясно, о какой «природе» идёт речь, с какой стороны характеризуется человек, и это даёт простор для подмены понятий и неоднозначности понимания того, о чём говорит вопрошающий. Если я скажу, например, что природа человека углеродная, это будет совершеннейшей истиной: к кремнийораническим формам жизни мы не относимся, иначе мы, как минимум, выдыхали бы меленький песочек вместо углекислого газа.
2. Вид Homo sapiens мог сформироваться только в универсальном ландшафте, на границе литосферы и гидросферы.
Ни одного бесспорного доказательства этого утверждения не приводится на протяжении всей книги. Признаки человека, которые Тен записывает в свидетельства водного происхождения человека, встречаются также у животных, которых не заподозришь в водном образе жизни. И напротив, у человека отсутствуют даже в рудиментарном состоянии приспособления к водному образу жизни, характерные для настоящих водных и полуводных млекопитающих.
3. В своем формировании человеческое тело прошло через две инверсии: ландшафтную и возрастную. Первая инверсия связана с уходом наших самых древних наземных предков в море и превращением их в морских млекопитающих, а потом возвращением на сушу. Второй инверсией является неотения и дальнейшее развитие по типу педоморфоза.
Палеонтология свидетельствует: приматы никогда не уходили в море, китообразные однозначно происходят не от приматов.
Тен неправильно применяет к человеку термины «неотения» и «педоморфоз»: оба эти термина применимы лишь к таксонам, у которых есть личиночная стадия, отличающаяся образом жизни от взрослой особи.
4. Нашими непосредственными предками являются не древесные, саванные или водные обезьяны, а некое морское животное, застигнутое эволюцией в момент перехода от водного к наземному образу жизни. Тело человека сформировалось в водно-земном (пляжно-лиманно-скальном) ландшафте.
Убедительная просьба сначала представить научной общественности ископаемые остатки этого животного, а потом уже строить разного рода гипотезы разной степени сенсационности.
5. Большой мозг, рабочая рука и прямохождение являются не результатами, а предпосылками антропогенеза.
У дельфинов не было рук, даже у акродельфид. Прямохождения у них также не наблюдается. Мозг китообразных радикально отличается по строению коры от мозга человека. Так что отношения «предок – потомок» между китообразными и человеком невозможны даже с точки зрения строения мозга, не говоря уже об особенностях черепа и скелета, а также строения мягких тканей.
6. Основной экологической нишей, занимаемой предками человека, является добывание пищи, спрятанной под твердыми природными покровами. Вначале наши предки были малакофагами, потом, в ходе освоения земной территории, – раскалывателями костей, содержащих мозги, и только потом – охотниками.
Приписываемые Теном человеку «предки», акродельфиды (в прежнем понимании этого термина), не были малакофагами. Челюсти и зубы говорят об их рыбоядности, дробящие зубы у них отсутствуют. Доказательств малакофагии у предков человека в виде характерным образом повреждённых раковин, находимых в отложениях нужного времени в нужном месте, а также следов износа зубов, также не представлено. В костях содержатся не мозги, а костный мозг – это разные понятия.
7. Большой до избыточности мозг человека не мог получиться в процессе роста обезьяньих мозгов «мало-помалу».
Мозг человека не избыточен, он работает весь. В данном случае Тен принимает за чистую монету поверье, городскую легенду о мозге, работающем на 10% возможностей. Доказательств качественного непреодолимого различия мозга человека и обезьян автором не представлено, поэтому его утверждение, как минимум, голословно.
Единственное объяснение этому феномену – синтез мозга человека из двух автономных мозгов морских предков.
У морских животных, записываемых автором в предки человека, мозг один – как с позиций анатомии, так и нейробиологии. Автор переоценивает способность коры головного мозга китообразных к сну и бодрствованию, ошибочно принимая состояние попеременного сна и бодрствования полушарий мозга за наличие «двух личностей» в голове животного. Автор не обсуждает иных гипотез, поэтому его мнение о том, что данное объяснение «единственное», не может считаться доказанным.
Данные положения являются абсолютным убеждением автора. Предложенная здесь детализация, связанная с дельфинидами, акродельфидами, не является информацией, в которой автор абсолютно убежден. Она предложена как вариант, самый убедительный на настоящий момент, дальнейшие открытия палеонтологии и генетики могут внести в эту схему коррективы.

Ах ты ж… Надо же! На протяжении трёх с лишним сотен страниц господин Тен метал перуны в сторону ненавистных (ему) «симиалистов», обзывал их всякими нехорошими словами, и тут – на тебе! – так позорно «слился». Любезные читатели, успевшие прочитать книгу Тена до прочтения моего опуса, возможно, даже поверили в происхождение человека от ныне не существующих акродельфид, и тут такой позорный демарш. Прямо даже в одночасье стало совершенно не интересно читать этот труд господина Тена.
Ладно, написанный выше абзац я прошу считать хохмой. А вот относительно «абсолютных убеждений» господина Тена я уже высказал своё мнение по каждому пункту. По сути, совокупность доказательств, представленных Теном, порочна. Появление у человека специфических видовых признаков (т. н. «эксклюзивов») фактически «подогнано» под идею происхождения от некоего водного предка – автор истолковывает специфические признаки человека только с позиций приспособленности к водной среде, и при этом игнорирует реальные факты, свидетельствующие против его толкования. Выбранные Теном «эксклюзивы» не относятся к числу признаков, на основании которых определяются родственные отношения между видами млекопитающих в рамках класса и отрядов. Признаки, действительно важные для определения систематического положения и родственных связей рассматриваемого вида (в данном случае человека) были проигнорированы автором книги, и он ничем не обосновал отказ от их рассмотрения. В ряде случаев в основу рассуждений Тена были положены ошибочные предположения (например, что у акродельфид были руки), либо ничем не обоснованные поверья (что мозг работает только на 10% своих возможностей) и беспочвенные утверждения (что предки человека развивались со стадией «личинки»). Соответственно, из ошибочных утверждений автор делает ошибочные выводы.
Можно ли считать предложенную господином Теном схему «самым убедительным на настоящий момент» вариантом антропогенеза? Оглядываясь на триста с лишним страниц труда Тена, на которых после комментариев живого места не осталось, я могу с полным правом утверждать, что со своей задачей – убедить читателя в правильности собственных взглядов – Тен не справился совершенно. Зубоскальства в его книге много, даже слишком много. Личные выпады в адрес специалистов – присутствуют, что не красит автора как оппонента. Логические ошибки – есть, и их много. Фактические ошибки – присутствуют в совершенно недопустимом количестве, и даже оказываются постулатами, на которых выстраивается теория Тена. Прямые подтверждения со стороны палеонтологии – отсутствуют напрочь, несмотря на более чем полторы сотни лет развития палеонтологии как науки и раскопки во множестве регионов Земли в отложениях различных геологических эпох, дающие достаточно репрезентативную выборку основных стадий и направлений эволюции млекопитающих. Самая слабая сторона работы Тена – полное отсутствие сравнительно-анатомических и палеонтологических доказательств в пользу его теории, тогда как в пользу симиальной версии происхождения человека говорит широкий спектр доказательств из разных областей биологии.

Лирическое отступление: охота на дельфинантропа.

Здесь я попробую свести вместе все условия, которые должны быть выполнены, чтобы теория Тена о происхождении человека получила своё надёжное и достойное подтверждение в палеонтологии.
«Истинный человек изначальный» (по Тену) должен появиться на Земле не позже времени существования акродельфид в прежнем понимании объёма этого таксона – до тех пор, пока его не упразднили. Далее, у предковых акродельфид должно быть время на происхождение от них высокоразвитых дельфинолюдей, наших (по Тену) предков. Это солидный отрезок времени, поскольку в течение аналогичного процесса, признаваемого «симиалистами» (нормальными учёными, то есть) сменили друг друга несколько родов обезьян. То есть, отличия должны накапливаться долго, нескольких тысяч лет тут явно не хватит. Далее следует дать время на их «деградацию» до первого в ряду антропоидов – сахелантропа. У нас получается довольно солидный промежуток времени, в котором и надо искать кости дельфинантропов. И пока их не найдут, слова Тена – лишь пустое сотрясение воздуха. Есть, правда, одна трудность: сахелантроп жил ДО события Мессинского кризиса. Поэтому господину Тену придётся искать другую причину, заставляющую любезных его сердцу акродельфид внезапно захотеть вылезти на сушу. Но зато находка сахелантропа – более надёжная привязка по времени, нежели Мессинский кризис, который длился всего лишь несколько сотен тысяч лет и был явно недостаточен по времени для накопления радикальных отличий между вполне морскими дельфинидами/акродельфидами Тена и его же «человеком изначальным», не происходящим от обезьян.
Следует помнить также об изотопном анализе костей древних китообразных, который убедительно показывал, где именно жили эти животные – в пресной, солоноватой или морской воде. Если теория Тена верна, то остатки древнейших, совершенных и разумных дельфинантропов должны показывать, что эти существа жили и питались в море. Далее, слегка деградировавшие потомки этих «изначальных дельфинолюдей» должны переселяться в солоноватые воды и показывать те же самые закономерности изотопного состава ископаемых остатков, что и амбулоцетусы за миллионы лет до них. А ещё более деградировавшие (по Тену) потомки «изначальных дельфинолюдей», покинувшие тёплое и благоприятное для жизни море, должны сочетать большое количество обезьяньих черт во внешности с изотопными данными, характерными для пресноводных животных вроде пакицетуса. И уж совсем утратившие разумно-человеческий облик обезьяноподобные существа должны демонстрировать изотопные характеристики ископаемых остатков, характерные для наземных/лесных животных. А если продолжить мысль, то человекообразные обезьяны, которых Тен вслед за «инволюционистом» господином А. Беловым считает деградировавшими потомками людей, должны демонстрировать сходство ДНК с ДНК китообразных и разительное различие с ДНК мартышкообразных и широконосых обезьян. Такие данные были бы мощным, а главное – объективным плюсом в поддержку теории Тена. Не лучше ли озаботиться поиском доказательств? Или я слишком много условий выставил? Исходя из текста книги, они должны быть именно такими.

Если попытаться позиционировать книгу Тена как научно-популярную, из-за гигантского количества ошибок она даже на волос не приблизится к этому званию. Лучшая характеристика для этого опуса – бред, о чём мне не раз говорили специалисты, к которым я обращался за консультациями. А самая лучшая корректива для идеи Тена – вынос на свалку в мусорной корзине без стенаний и лишних сожалений. Я повторю мысль, высказанную мною в отзывах и рецензиях на книгу В. Тена «Человек изначальный. Из пены морской» на соответствующей странице сайта книжного интернет-магазина «Лабиринт». Эта книга ни в коем случае не должна восприниматься как источник объективной информации по теме антропогенеза – её содержание не соответствует критериям научности: многие сведения просто не подтверждаются, а часть представляет собой необоснованные допущения. Можно читать эту книгу как чисто фантастическое произведение; рекомендуемый день для чтения – 1 апреля любого года. Людям с плохим знанием биологии эта книга категорически не рекомендуется, поскольку её содержание может ввести их в заблуждение. Положительные отзывы на сайтах различных интернет-магазинов показывают, что этот процесс уже идёт.
Наверняка у кого-то из читателей уже родился вопрос мне лично: раз это такой бред, что же ты, дорогой товарищ Волков, угробил кучу времени на его анализ? Причём анализ едва ли не построчный? Попробую ответить на этот вопрос.
Книга, которую я анализировал, представляет собой уже второе издание, разносящее по умам несведущих читателей идеи господина Тена. Мне просто не хочется, чтобы вышло третье издание.
Мне хочется, чтобы мой анализ попался на глаза представителям издательств, и они уяснили для себя, что сотрудничество с господином Теном может лечь позорным пятном на их репутацию. Искренне надеюсь, что это уже произошло с издательством «Эксмо», которое взяло на себя труд опубликовать лженаучный опус господина Тена.
Мне больно читать хвалебные отзывы в адрес этой книги господина Тена на сайтах онлайн-магазинов – просто я в полной мере понимаю, какие глупости скрываются за наукообразной словесной мишурой, в которую обрядил свой опус господин Тен. Неспециалистам простительно – они, сами того не подозревая, попали в ловушки из наукообразных словесных оборотов, расставленные на страницах книги её автором. Надеюсь, я сумел доступно объяснить, почему не стоит доверять выкладкам господина Тена.
Неприятно читать положительные отзывы об этой книге, оставленные лицами с учёными степенями – это может сформировать у неспециалиста ложное убеждение о правильности и логичности изложенного в проанализированной мною книге Тена. Если посмотреть на научные специальности тех, кто отозвался о книге Тена положительно, среди них не встретить ни палеонтолога, ни антрополога, ни нейрофизиолога. А ведь именно они должны в первую очередь оценивать корректность идей, изложенных Теном, исходя из тематики книги. Историк или философ, оставляющий положительный отзыв о книге Тена, может просто не владеть в полной мере материалом по темам, затрагиваемым в книге Тена – учёная степень по истории не делает кандидата/доктора исторических наук знатоком, например, анатомии, физиологии или палеонтологии китообразных. Поэтому его мнение не по профильной специальности «недорого стоит» – сама Бехтерева, боготворимая Теном, так и сказала в предисловии к книге (ссылка). Здесь она права. А вот учёные, дающие положительные отзывы книге по теме, в которой не разбираются, совершают ошибку, поливая работу Тена елеем, чего она совершенно не заслуживает. Поэтому я и решил бросить в этот елей горящую спичку.
Самое мерзкое, что может случиться с идеями господина Тена, уже случилось:

«Новаторские, обоснованные идеи Тена В.В. привлекли внимание прессы (публикации в газетах «Новый Петербург» и «Комсомольская правда»). В настоящее время они являются предметом изучения в двух федеральных университетах: Ростовском и Санкт-Петербургском» (из отзыва К.С. Пигрова на книгу «Из пены морской» (ссылка).

По информации с сайта В. Тена, «К.С.Пигров, доктор философских наук, заведующий кафедрой социальной философии и философии истории СПбГУ» – то есть, не биолог, не антрополог, не палеонтолог. Однако он считает преподавание студентам лженауки от господина Тена положительным моментом, хотя затронутые Теном темы лежат явно вне области его компетенции.
Наконец, глупость такого масштаба всенепременнейше должна быть высмеяна – хотя бы для того, чтобы другие фрики не спешили сунуть под нос своим читателям опусы такого же качества, как «Человек изначальный» господина Тена. Мне хочется, чтобы они задумались: а вдруг среди их читателей найдутся «неудобные», которые будут тщательно пережёвывать предлагаемую им книжную «жвачку», не спеша глотать её полным ртом? Хочется надеяться, что моя работа станет неким предостережением для них и остудит хоть какие-то горячие головы сторонников «альтернативной науки». Надежда умирает последней, как известно. Живучая девка.
Издательству «Эксмо» и другим книгоиздательским организациям я бы порекомендовал отказаться от издания подобной лженаучной литературы хотя бы из этических соображений. Не все читатели представляют собой невежественных всеядных свиней, готовых охотно и с удовольствием «проглотить» мусорную литературу. Издание таких откровенно лженаучных книг я расцениваю как неуважение к читателю и откровенное принижение его интеллектуальных качеств. Вместо просвещения издание такой литературы способствует распространению мракобесия и лженауки. Если подобная политика будет продолжаться, нужно каким-то образом отмечать деятельность этих издательств антипремиями с широким освещением в СМИ. Если уж издателям невтерпёж издавать подобную литературу из коммерческих соображений, на обложке лучше делать хорошо заметную надпись: «Эта книга может содержать непроверенные или лженаучные данные». Хотя… это ведь может повредить коммерции. Да и чёрт с ней.
Специалистам и работникам науки хочется пожелать выкраивать хоть какое-то время в своём плотном рабочем графике, чтобы время от времени отвечать на подобного рода выпады со стороны деятелей лженауки. В данном случае сохранять молчание или отшучиваться – ошибочная тактика: представители лженауки охотно принимают подобное отношение за слабость позиций науки и отсутствие контраргументов на свои доводы.
Неравнодушным людям я хотел бы порекомендовать оставлять в СМИ больше правдивых отзывов о качестве подобного рода лженаучной литературы и анализов содержания таких книг. Понимаю, что это сложная работа, отнимающая много времени, но в условиях падения популярности научного знания её необходимо делать. Вначале я хотел было порекомендовать метить такие книги «жёлтой меткой» с изображением утки (по типу «Автохама»), но не стану – этими же метками особо просветлённые любители семитской мифологии и сторонники невидимых воображаемых друзей могут портить хорошие книги. В общем, лучше воевать в медиапространстве, не выплёскивая боевые действия в книжные магазины в реальном мире.
Господин Тен сделал попытку доказать происхождение человека от дельфинов/дельфинид/акродельфид, однако у него всё же остались нераскрытыми некоторые очень интересные моменты:
1) появление у человека с нуля ушной раковины, практически идентичной ушной раковине современных человекообразных обезьян, и не только их;
2) превращение китовой зонтиковидной барабанной перепонки (эксклюзив китообразных!) в ровную человечью;
3) превращение буллы китообразного (эксклюзив китообразных!) во внутреннее ухо человека;
4) эпический «переезд» молочных желез китообразных из паховой области (там они и у парнокопытных – см. коровье вымя) на грудь;
5) превращение S-образного полового органа китообразных (и парнокопытных!) в сосудистый с пещеристыми телами, как у человека, и даже у низших обезьян.
6) постадийно расписанный процесс появления потовых желез у «потомка дельфиноидов» в условиях 100%-ной влажности воздуха высыхающего Средиземного моря и эволюционные факторы, запустившие этот процесс, с анализом эволюционных преимуществ каждой стадии по отношению к предыдущей;
7) генетические механизмы развития задних ног из зародышевого состояния в нормальное у китообразных и их изменение в ряду от китообразных к человеку;
8) бесследное исчезновение у человека звукопроводящего канала в нижней челюсти, который характерен уже для самых ранних наземных предковых китообразных (эксклюзив китообразных!)
9) превращение многокамерного желудка китообразных в однокамерный человеческий, не оставившее следов былого состояния;
10) появление генов, позволяющих вырабатывать ферменты для усвоения крахмала и вообще растительной пищи.
11) превращение высокоэффективных почек китообразных в характерные для человека;
12) объяснение причин несходства на молекулярном уровне человека и китообразных в свете того, что для других групп животных молекулярные данные совпадают с биохимическими.
Если Тен читает эти строки, пусть считает это домашним заданием. Если у него есть друзья и единомышленники – пусть помогут ему с объяснениями. Естественно, со ссылками на научные первоисточники и исследования. А мы оценим, насколько хорошо у них это получилось.
Надеюсь, мой анализ был полезен для читателей. Спасибо, что дочитали до этого места.

Работа над этим анализом была долгой и трудной. Длилась она с переменной скоростью несколько месяцев – с октября 2020 года по июнь 2021-го. По ходу работы попадались вещи, выходящие за пределы интересов и образования автора работы. Поэтому особенно ценна была помощь неравнодушных людей, которые по мере сил и в силу своей компетенции в тех или иных вопросах давали ценные советы и комментарии по разбираемой теме. Мне очень хотелось бы поблагодарить:
Биолога, модератора на «Форуме неоцена» – за ценные замечания и дополнения к работе, касающиеся медицины;
Одного неравнодушного специалиста по археологии, пожелавшего остаться неизвестным – за ценные комментарии и огромную помощь в поиске первоисточников;
Ещё одного специалиста, также пожелавшего остаться неизвестным – за комментарии, касающиеся поведения дельфинов в природе;
Александра Агафонова – за информацию о поведении дельфинов;
Александра Соколова – за ответы на вопросы из области антропологии, в том числе странные, которые возникали по ходу работы, и за помощь в поиске первоисточников;
Константина Тарасенко – за пояснения по анатомии китообразных и систематике ископаемых китообразных, а также за присланную литературу;
Веру Толченникову – за консультации и замечания по работе мозга;
Татьяну Романовскую – за интересные и ценные комментарии по вопросам, связанным с генетикой;
Юрия Лучина – за пояснения по работе головного мозга;
Александра Касперовича – за комментарии в отношении познаний автора анализируемой книги в области физики;
Автора канала «Мысли биолога» на «Яндекс-Дзен – за пояснения по физиологии человека;
Тима Бёркхеда – за пояснения и первоисточники, касающиеся окраски павлина;
Мэи Ретмайер из Американского музея естественной истории – за присланные статьи Лики и Джохансона;
Филипа Джинджерича – за пояснения, касающиеся молодняка ископаемых китообразных;
Работа была долгой и трудной, но этот путь нужно было пройти до конца – во имя торжества знания над мракобесием.

Если у читателей этого обзора есть дополнения и исправления, большая просьба поделиться ими. Адрес почты автора обзора - на главной странице сайта.

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7