Синее море, муть голубая

или

Заметки неудобного читателя

Условные обозначения:
Чёрным цветом дан текст книги В. Тена «Человек изначальный. Из пены морской»
Зелёным цветом дан текст комментариев П. Волкова

Стр. 62:

Глава II.
ПРОКЛЯТЫЕ ПРОБЛЕМЫ АНТРОПОГЕНЕЗА

Зачем она это сделала?!.

...Идет заседание Дарвиновского семинара в Санкт-Петербургском госуниверситете 21.11.2011 г. Лекция о происхождении человека. На кафедру выходит известный антрополог, профессор СПбГУ, главный научный сотрудник Музея антропологии и этнографии РАН А.Г. Козинцев. Говорит о том, с чего «все началось»: с того, что древняя обезьяна перешла к прямохождению. При этом заранее просит не задавать вопросов, зачем она это сделала, потому что «этого никто не знает».

Естественно, потому что у эволюции нет цели, и приписывание процессу эволюции некоего целеполагания – это логическая ошибка. Вопрос «зачем?» применительно к эволюционному шагу не предполагает стремления к какой-то высшей цели за горизонтом. Такими изменениями движет просто элементарная сиюминутная выгода данного изменения с точки зрения получения и использования энергии. А уж куда это приведёт по прошествии более или менее продолжительного времени – никто не знает. Был ли этот шаг перспективным или тупиковым – показывает лишь время. Например, сотни миллионов лет успешнейшей эволюции трилобитов и аммонитов в итоге привели их к вымиранию, хотя на большей части своего эволюционного пути и те, и другие выглядели успешной и активно эволюционирующей группой живых организмов.

Стр. 62:
Честно. Но еще более честная позиция, на мой взгляд, следующая: я бы не стал даже выходить на кафедру рассказывать об антропогенезе в качестве ученого, если б не знал, с чего начать. «Начало, – гласит мудрая пословица, – это половина пути». Со скукой, но прослушал лекцию до конца. После чудесного схождения с дерева и дальше ни логики, ни стройной концепции, загадка на загадке. Вспомнил лекцию теолога, профессора Алексея Ильича Осипова, Он тоже начал с чуда – с сотворения Адама. А дальше – логично, стройно, красиво. Так я лучше буду слушать профессора Осипова, гораздо более мудрого человека, на мой взгляд, если и там и там началом является чудо. Таков выбор современного простого человека Может быть, теологи и неправы со своим Началом, но дефицита ума в развитии концепции у них не наблюдается в отличие от антропологов.

Возможно, даже хорошо, что господин Тен не выходит на кафедру и не рассказывает об антропогенезе даже со своей точки зрения. В защиту учёного можно сказать, что наука располагает заведомо неполными данными, на основании которых делает выводы, лишь более или менее приближенные к истинному положению дел. Каждая находка, каждый новый факт лишь приближает нас к познанию истинного положения дел, но утверждать, что какой-то момент наука полностью изучила, нельзя. Отсюда и неизменная осторожность в утверждениях.
Теологам проще: у них есть один Первоисточник, и всё, что соответствует написанному в нём – это истина. У них есть единый эталон, и все мысли должны соответствовать этому эталону. А что не соответствует – то апокрифы и ересь. Раньше за это даже жгли на кострах, отсюда и единодушие во мнениях у всех, кто остался жив. Дальше можно просто красиво говорить, что наши религиозно настроенные сограждане и их зарубежные коллеги и делают с переменным успехом уже где-то последнюю пару тысяч лет. У учёных готового ответа нет – они его ищут и не знают, как он выглядит, а лишь смутно догадываются.
Кого будет слушать Виктор Тен – это его личное дело. Чьи речи ему больше понравились – это его личный вкус. Каждый волен выбирать, чью точку зрения принять, и на каком основании, но вот за последствия этого выбора пусть расплачивается сам. Иной раз прозрение бывает страшным и мучительным.

Стр. 62-63:
Их называют «трудные проблемы антропогенеза», «проклятые вопросы антропогенеза», но вообще уже можно уверенно называть их нерешаемыми проблемами симиальной теории антропогенеза, потому что они никогда не будут решены в рамках обезьяньей теории.

Интересно, а как можно со 100%-ной уверенностью предвидеть то, что случится или не случится в будущем? И при этом заявлять об этом на голубом глазу и с таким апломбом?
Кстати, для придания веса своим словам Тен мог бы и процитировать первоисточники (работы антропологов), где используются выражения «трудные проблемы антропогенеза», «проклятые вопросы антропогенеза» – для наглядности, что называется, чтобы не думалось, что эти выражения – придумка самого Тена. У него в книге и без этого хватает придумок.

Стр. 63:
Главная проблема: у этой теории нет ни начала, ни конца. Она начинается с перехода четвероруких к двуногому прямохождению, а заканчивается появлением сознания. Ни о начале, ни о завершении обезьянщикам сказать нечего. Единственный аргумент: все произошло «мало-помалу» и «потихоньку-понемногу». Вопрос о происхождении сознания – это тема другой книги. Здесь поговорим о «нерешаемых» проблемах происхождения человеческой телесности.

Ну, если уж противным и злобным «обезьянщикам» якобы «нечего сказать» по поводу тех или иных вопросов антропогенеза, то как же объяснить появление каждый год множества статей по различным вопросам антропогенеза? Тем более, это делается уже на протяжении многих десятков лет – можно сделать выборки статей по разной тематике на специализированных сайтах.
Если уж говорить об аргументации – то она у антропологов есть. Есть вполне материальные и объективные аргументы в виде особенностей анатомии, биохимии, поведения. Есть конкретные виды приматов, выстраивающиеся в последовательность между типичными древесными обезьянами и человеком – описанные и имеющие названия. Данные из разных областей биологии согласуются между собой, взаимно дополняют и подтверждают друг друга. Так что Тен здесь лукавит. Я даже знаю почему: у его «инверсионной теории» этого всего нет, вот и злобствует.

Стр. 63:
Тяжело дается двуногая локомоция животным. Собака, готовая погибнуть для доброго хозяина, не может для него пройти на двух лапах и ста метров. Если б могла, уже б давно прошла, потому что это сделало бы ее хозяина миллионером (и сколько стараний было приложено к этому со стороны собаководов-циркачей!). Со стороны животных бипедия – всегда кратковременное циркачество, потому что все их кости, связки и суставы не приспособлены для этого и болят от подобных трюков.

Да, среди млекопитающих двуногих видов крайне мало. Можно вспомнить ещё кенгуру, ископаемых сумчатых аргиролагов и плацентарных лептиктидиев. Но их способ передвижения – прыжки (скорее всего, у ископаемых форм тоже). Если же придираться к словам, то к животным фактически относятся также птицы, передвигающиеся исключительно на задних конечностях – шагом, бегом и прыжками. Ну, и динозавры тоже, для которых пока только передвижение прыжками на ископаемых следах не наблюдалось.
И к чему так удивляться наличию у какого-то вида признаков, которых не у других видов? В равной степени можно обвинять слона в том, что он не научился летать, а дельфина – в отсутствии навыков лазания по деревьям и рытья нор.

Стр. 63:
Заглянем в цирк антропологов-симиалистов: как они объясняют происхождение бипедии «наших четвероногих предков» – обезьян. Напомним, что они заходят с «передернутой» карты: ног у обезьян нет, они четверорукие. А симиалисты в теориях прямохождения исходят из того, что у обезьян ноги есть.

Снова в ход идёт приём детсадовской логики: руки – ноги – лапы… Очень интересно, как же тогда назвать задние конечности австралопитека? Длинные, длиннее передних конечностей, прикрепляющиеся к крестцу, со специализированной для передвижения по ровному субстрату ступнёй. Да, несмотря на теновские игры со словами, дистальный отдел задней конечности – не кисть, а ступня. Пусть у обезьян она может быть хватательная, с противопоставляющимся большим пальцем, внешне похожей на кисть, но она образована иными костями по сравнению с кистью, и имеет совершенно иную локацию в организме животного. Неужели надо доказывать даже такие элементарные вещи, из области даже не (палео)антропологии, а анатомии позвоночных??? Причём из програмы средней школы?

Стр. 63-64:
Альфа всех реконструкций ученых-симиалистов следующая: «Энное количество миллионов лет назад какие-то группы человекообразных обезьян спустились с деревьев на землю, переселились из леса в саванну...» Этот нудный запев не меняется уже сто лет, меняется только дата предполагаемого переселения. Далее начинается изобретение причин столь радикальной смены ландшафта.
Генеральная причина – это гипотетическое изменение климата. Якобы имела место аридизация (иссушение) климата, причем – был бы человек, а статья найдется, – пресловутая аридизация у антропологов находится всегда.

Тен бросается фразами так, словно учёные при появлении необходимости сговариваются и выдумывают некое событие. Захотели – будет опустынивание. Захотели – лес вырастет. Захотели – горы воздвиглись. Прямо как в русской народной сказке брошенное на землю полотенце превращается в реку, а гребешок – в густой лес. А ну, как одному учёному для объяснения эволюции изучаемых им сомов или лягушек внезапно потребуется, чтобы Восточная Африка прошлого, наоборот, была заболоченной? И в это же самое время в соседнем кабинете сидит специалист по эволюции белок, которому для объяснения расселения его любимых грызунов нужно, чтобы в это же самое время в той же Восточной Африке – вжух! – росли сухие редколесья. Представляете, как они будут в коридоре университета друг другу бороды драть в поисках истины?
В общем, слова Тена относительно «находится всегда» являются очередной глупостью. Климат того или иного периода устанавливается не так, как хочет представить Тен. Исследуются отложения, и на основании их особенностей, вплоть до изотопного состава минералов, делается вывод о климате. Изучаются пыльца и иные ископаемые остатки растений. Изучается палеофаунистический состав местности. И уже на основании этих данных, объективных и проверяемых, делается вывод о том, на что была похожа местность. А если сделать такие выводы о последовательном ряде отложений в одной и той же местности, можно сделать вывод о том, как меняется климат со временем. Так что выводы о климате – объективные, основанные на проверяемых данных. И не «находить» очередную аридизацию приходится палеоантропологам, а принимать как данность. Кстати, когда об аридизации климата говорят специалисты по ископаемым носорогам, жирафам или сусликам, у Тена будут возражения, сопровождаемые зубовным скрежетом, или вся его ненависть достанется только вредным «симиалистам»?

Стр. 64:
Было время, когда уверяли, будто обезьяны перешли в саванны семьсот тысяч лет назад, потом – полтора миллиона лет, потом – два с половиной, потом – три с половиной, потом четыре миллиона лет назад, теперь уже семь. Каждый раз при этом всплывает какая-нибудь новая «аридизация климата».

Очередной «бросок слоном» со стороны Тена. «Они там все ненормальные». Сложно соотнести это общее, неконкретное и огульное обвинение с какими-либо реальными процессами, происходящими в недрах палеоантропологии. Могу лишь предположить, что речь идёт либо об уточнении возраста уже известных находок ископаемых гоминид, либо о находках новых видов, удревняющих событие перехода к наземному образу жизни и вынуждающих учёных менять оценки.
Что конкретно не нравится Тену именно здесь – из его слов я понять не могу. Всякий раз вывод делался на основании имеющейся совокупности находок. И каждая новая находка, уточняющая время того или иного события в антропогенезе, заставляет пересматривать ранее сделанные выводы. Глупо было бы обратное: молиться на ранее сделанные выводы, игнорируя новые факты. Если проводить параллель с работой следователей, например, то в связи с появлением новых улик дело законно отправляется на доследование.
Аридизация климата, на которую так дуется Тен, тоже не «всплывает» просто так: вывод об изменении климата делается на основании объективных данных о палеопочвах, о составе древней растительности и об изменениях в фауне. И если из отложений исчезают остатки влаголюбивых видов, зато появляются характерные для пустынь, то вывод об аридизации климата приходится делать волей-неволей. Тен ставит телегу вперёд лошади: вначале обнаруживаются климатические изменения, и лишь потом специалисты задумываются об их роли на данном этапе антропогенеза. А из слов Тена о «какой-нибудь новой «ардидизации климата»» можно сделать вывод, что он просто не понимает, как работают палеоклиматологи. А уточнение времени события происходит на основании новых находок и после разработки новых методов абсолютного (в миллионах лет) датирования отложений. Не исключено, что господин Тен просто взял данные из старых книг разных лет и сложил в одну кучу.

Стр. 64:
Палеоклиматические трактовки, приводимые в качестве объяснения изменения древними антропоидами среды обитания, неудовлетворительны по следующей причине. Прежде всего потому что их не подтверждают геологи.

Палеоклиматические трактовки как раз появляются на основе данных полученных геологами. Поэтому слова Тена в данном случае показывают либо его глупость, либо целенаправленную ложь. Первое всё же лучше – люди простят, да и дурачков на Руси обижать не принято.

Стр. 64:
Невзирая на изменения климата, в течение всего времени обитания человекообразных обезьян на Земле зона тропических лесов сохранялась неизменно. Причем она локализовалась именно там, где и сейчас, – по экватору. Зона временами увеличивалась, временами уменьшалась, но полностью не исчезала никогда и всегда оставалась достаточно обширной, чтобы обезьяны могли сохраниться до лучших времен. Насущной необходимости радикально менять ландшафт у антропоидов никогда не возникало.

Хорошо, обезьяны как таковые вполне могли сохраниться в этой лесной зоне, не спорю. Но Тен по глупости или намеренно не говорит всей правды. Давайте, задумаемся, что произойдёт с их видовым разнообразием? Если зона лесов сузится, неизбежно исчезнут некоторые типы леса – например, какие-нибудь заболоченные леса со специфическим видовым составом деревьев. Соответственно, ареалы некоторых специализированных видов обезьян, равно как и других лесных обитателей, сократятся или фрагментируются, а численность упадёт ниже критического уровня, и они неизбежно вымрут. В условиях меньшей площади тропических лесов неизбежно возрастает конкуренция между выживающими видами. Специализированные и/или малочисленные виды вымрут, останутся лишь широко распространённые и пластичные, способные одинаково успешно выживать в разнообразных типах леса. Так что при сокращении тропических лесов обезьянам придётся несладко, хоть у них и останется шанс выжить. Не у всех, правда.

Смена типов растительности в Африке в ледниковый период (справа). Для сравнения дано потенциальное состояние растительного
покрова в наши дни (слева). Видно, насколько сильно уменьшалась область тропических лесов при оледенении.

Далее, антропоиды могли и не менять место жительства: изменения ландшафта вполне могли прийти к ним «с доставкой на дом». Просто в один прекрасный день/век/тысячелетие леса стали составлять, допустим, не 95% ареала вида, а всего лишь 90-80… 30-20% той же площади ареала. И тут возможно несколько сценариев будущего нашего рассматриваемого вида: 1) вымереть; 2) отступить, неизбежно сталкиваясь с конкуренцией; 3) приспособиться к новым условиям. Что ж тут непонятного? Во множестве групп живых организмов это работает, так почему в случае с гоминидами не должно?

Стр. 64:
Остается допустить совершенно антиэволюционную мысль, будто они сделали это, потому что «захотели». Каприз, понимаете ли. Мало ли чего захочет пьяная обезьяна. Однако хотения в данном случае мало. Надо еще иметь возможность выжить в открытой степи, не имея ни разума, ни надежных средств самозащиты или бегства.

Ага. Читая эту книгу, я убедился, что её автор – большой мастер рассказывать сказки. И это одна из них. Помнится, Тен обрушивался с критикой на Десмонда Морриса с его объяснением появления губ и грудей. Но тут же сам лепит ещё более нелепую сказку. Захотели, мол, рыбы – и вышли на сушу. Вспучило им пузо с пережора девонских мхов, или пожевали ядовитого ракоскорпиона – и внезапно – тыдыщ! – взбрело им в плоские головы с гладкими мозгами: а ну-ка, давай-ка, вылезем на сушу! Или тогдашние же насекомые поглодали психоактивный псилофит, и решили – а давай-ка, полетаем мальца? И вдруг отрастили крылья и начали порхать в воздусях.
Увы, с бухты-барахты такие переходы не происходят. И палеонтология показывает нам, что такого рода переходы к новому образу жизни были постепенными. Лошади, например, тоже не сразу из сумрачного леса на открытые равнины вышли – вспомним хрестоматийно известный ряд от эогиппуса до современной лошади.
Не знаю, зачем Тен вбросил такую глупую мысль. Лишь себе хуже сделал.

Стр. 64:
Вообще, вопрос о «переселении» обезьян из леса в саванну следует разделить надвое. Первый вопрос: почему антропоиды «захотели» это?

В поисках лучших условий, практически по Платону: чтобы избежать конкуренции, например. Или перебраться на соседнее дерево, на которое не перепрыгнешь с ветки на ветку, потому что деревья стали расти дальше друг от друга. Или это был риторический вопрос?

Стр. 64:
Вопрос второй: имели ли они физическую возможность осуществить свои планы?

Имели, о чём было сказано в комментарии к странице 58, когда обсуждалась возможность прямохождения у древесных обезьян.

Стр. 64-65:
Это два первокирпичика, фундамент всего здания современной эволюционной антропологии, который до сих пор на месте не находится. Реальных объяснений этого исторического перемещения нет. Получается, что все построения антропологов-симиалистов представляют собой миражи. Ибо реальное строение на земле без фундамента стоять не может. Как долго можно строить замки над ямой? Господа антропологи, завершите наконец нулевой цикл: объясните нам ничтоже сумняшеся, зачем обезьяне понадобилось слезть с дерева?

За тем же, зачем предкам лошади потребовалось выбраться из леса в кустарники и саванну, предкам китов и сирен вернуться в воду, а предкам мегатерия и мегалоникса слезать с дерева – переходя к новому образу жизни ради выживания, ради избегания конкуренции, ради наращивания численности собственного вида.
Далее, если «построения» антропологов, в основе которых лежит огромный массив фактических данных из разных областей биологии, «представляют собой миражи», то как можно оценить «инверсионную теорию антропогенеза», которую нам представляет в своей книге господин Тен? Только честно. Впрочем, всему своё время: рано или поздно мы дойдём до последней страницы этого труда Тена, и уже там, наверное, уместно будет подвести итоги.

Стр. 65:
Допустим, слезла. Но! Существует еще один аспект проблемы, который, насколько мне известно, впервые был изложен в моей книге, вышедшей в 2005 г. (Тен, 2005, с. 105-107). Это вопрос о том, была ли у антропоидов физическая возможность перейти к устойчивой двуногой локомоции.

Была, о чём, опять же, было сказано в комментарии к странице 58, когда обсуждалась возможность прямохождения у древесных обезьян.

Стр. 65:
Этот переход был невозможен по анатомо-физиологическим показаниям. Дело в том, что все обезьяны, включая ископаемых, плоскостопы. Человеческая ступня представляет собой сложный рессорный механизм, в котором 28 специальных элементов. Свод стопы – это пружинная рессора, которая сделала возможным прямохождение. Сводчатая стопа может перейти в плоскую, а вот обратный процесс невозможен. Хождением плоскостопие не ликвидируется, а усугубляется. Злоупотребление плоскостопых людей хождением без специальной обуви приводит к развитию костной патологии. Вопрос: каким образом плоскостопые обезьяны, перейдя к хождению по земле на двух «ногах», приобрели не артроз, а пружинный свод стопы, если это в принципе невозможно?

Орангутан, древесный вид человекообразных обезьян, вообще ходит по земле, опираясь на внешний край ступни, и уже одно только это ставит под большой вопрос утверждение Тена о плоскостопии обезьян. А были ли плоскостопыми древние обезьяны, предки человека? У ардипитека свод стопы присутствует, хотя он является полудревесной обезьяной. То есть, его пример показывает принципиальную возможность наличия у обезьян сводчатой стопы.
Давайте, подумаем. Перейти с дерева на дерево, хоть и на плоской «теновской стопе» – это лучше, чем не уметь это сделать вообще. Далее, как мог происходить этот переход? По словам Тена рисуется странная картина: обезьяна слезла с дерева – и сразу отправилась в пампасы, в смысле, в саванны. Превозмогая боль, терпя лишения и т. д. Более вероятным представляется иной путь перехода – более постепенный. Когда аридизация климата только началась, места обитания обезьян начали фрагментироваться – сплошной лес распадался на отдельные «острова», разделённые полосами низкорослой кустарниковой и травянистой растительности, и жизненно важно было уметь преодолевать эти участки неблагоприятной для жизни среды, переходя от одного островка леса к другому. По мере иссушения климата безлесные зоны расширялись, и постепенно начал усиливаться отбор на способность ходить по открытой местности. По мере исчезновения лесов вектор естественного отбора изменился, и на первый план вышло умение добывать пищу на открытой местности. И никаких скачков, никакого единовременного резкого изменения. А по деревьям лазить даже мы, люди, ещё умеем.
Теперь пару слов о преобразовании сводчатой стопы в плоскую. Видимо, господин Тен имеет в виду патологию, которая действительно мешает ходить существу, в норме приспособленному для хождения на сводчатой стопе. Но патология – это не эволюция. Это приобретённый признак, который не наследуется.
Если же господин Тен имеет в виду происхождение каких-то видов с плоской стопой от видов со сводчатой стопой (от гоминид как единственных обладателей этого признака), то мне хотелось бы знать, что же это за виды, подтверждающие своим существованием слова господина Тена. Желательно, и даже обязательно – со ссылками на научные публикации.
Можно предположить, что это некие «деграданты», порождённые фантазией псевдоучёного А. Белова и примкнувшего к нему господина Тена. Да, есть такое порождение замутнённого разума – т. н. «теория инволюции». Но мы берём на вооружение известное господину Тену правило Долло и предсказываем, что в ступне гипотетических плоскостопых потомков гоминид со сводчатой стопой должны оставаться признаки, свидетельствующие о былом сводчатом строении стопы их предков. И в таком случае я просто заранее прошу указывать эти признаки в подтверждение собственных слов.

Стр. 65-66:

Основные гипотезы
происхождения прямохождения

Английский антрополог Р. Фоули выдвинул идею кормежки под ветками. Книга маститого антрополога «Еще один неповторимый вид» в 80-х годах XX в. вызвала очередной ажиотаж, но ожидания были обмануты (Фоули, 1990). Нельзя не согласиться с оценкой одного из читателей в Интернете: «Сплошное описание, никакой логики, никакой динамики процесса. Грустно» (https://dzeso.livejournal.com/268144.html). Данный отзыв без правок можно распространить абсолютно на все книги палеоантропологов.

Да уж, показать видеозаписи того времени мы вам, к сожалению, не можем – у меня в подвале машина времени стоит, но там горючка на нуле, а во время съёмок у камеры на самом интересном месте случайно оказался закрыт объектив. Поэтому приходится тщательно описывать имеющиеся материальные свидетельства и делать выводы на их основе. Движухи маловато, согласен. Ещё и многобукафф, можно ниасилить. Но учёные и не обещали экшена. В принципе, по этим словам Тена уже можно догадаться, в чём причина поганого качества его аргументации и критики: читать человек явно не любит, читает невнимательно, в слова оппонентов не вдумывается. То есть, препятствия сугубо субъективного плана. Лень, иными словами.

Стр. 66:
Вопрос: что мешало обезьянам кормиться, сидя на ветках, как они кормятся испокон века и доныне? Исчезновение лесов из-за аридизации? Но этого не было. Пресловутая «аридизация» – это мифический «рояль в кустах» антропологов. Более того, в период антропогенеза Африка была обводнена больше, чем сейчас. Пустыни Сахара не существовало, в Олдувае было настоящее болото.

Запах трындежа чувствую я. Не спорю, Сахара буквально в раннеисторическое время ещё не была пустыней. Но наскальные изображения свидетельствуют, что в Сахаре не было тропического леса. Жирафы, буйволы и носороги на фресках Тассилии однозначно говорят о том, что там была саванна – то есть, местность без сплошного лесного покрова. А крокодилы и бегемоты – то, что в саванне текли реки. И опять же, повторюсь: ископаемые остатки животных и характер отложений однозначно свидетельствуют, что не было в Олдовае болота, но была саванна. Источники информации я указывал выше.
Да, а кормиться на ветках деревьев вполне мог помешать крупный размер гоминид. Мартышка кормится на ветках – но она и весом в несколько раз меньше австралопитека. А крупного гоминида саванновые деревья не всегда выдержат, или же плодов там окажется не так много, чтобы залезать на само дерево.

Стр. 66:
Вторая проблема связана с экологической нишей. В африканской саванне множество видов животных кормятся под ветками: от маленькой антилопы импала до слона. Все они вооружены для этого специальными приспособлениями: хобот, длинная шея, мощные челюстные мышцы, твердые, плотные, мозолистые губы. У человека ничего подобного нет, поэтому он не мог вклиниться в данную экологическую нишу.

Но вот, что интересно. Раз уж так много животных кормится под ветками, почему между ними самими не возникает конкуренции? У слона есть хобот, у жирафа шея, а у антилопы – ни хобота, ни длинной шеи. Тем не менее, место под солнцем находится для травоядных разных типов. Слон и жираф кормятся в верхних ярусах, высокие антилопы и чёрный носорог – в среднем ярусе, а низкорослые антилопы, зебры и белый носорог поедают траву в нижнем ярусе. Стало быть, чисто топографически они могут кормиться все вместе, но поедают разные виды пищи на разных уровнях. И это не исключает кормления вместе с ними плодоядных приматов, например. Для поедания тех же плодов не нужно специальных приспособлений, упомянутых Теном. Кроме того, не забываем, что приматы растительноядны с уклоном во всеядность. Поэтому там, где примат не доберёт калории за счёт растений, он компенсирует это другими видами пищи – ящерицей или птичьими яйцами закусит.

Стр. 66:
Корм, который можно достать, кормясь под ветками снизу, энергетически беден. Это листья, ветки и падалица (для сбора которой, кстати, прямохождение ни к чему). Животные вынуждены потреблять его в огромных количествах, жуя почти без перерыва. Какой фенотип мог развиться от этого? Огромные, мощные жевательные челюсти, составляющие большую часть черепа, но не мозг. Вторым следствием стало бы развитие брюха, способного вместить в себя огромное количество грубого корма.
Кто мог получиться в результате, допустим, миллиона лет такого образа жизни? Горилла. Она и получилась. Это антропоид, который кормится под ветками, обитая в нижнем ярусе тропического леса. Горилла – это и есть «человек» Фоули.

Тут получается даже не горилла, а вполне реальные растительноядные гоминиды – массивные австралопитеки, или парантропы, с мощными челюстями, крупными зубами и маленьким мозгом. Кстати, это были прямоходящие существа. Стало быть, растительноядность не исключает прямохождения.

Стр. 66-67:
Далее мы воспользуемся добросовестным описанием концепций происхождения бипедии из книги М.А. Дерягиной «Эволюционная антропология. Биологические и культурные аспекты» (1989), в которой есть специальная глава по данной теме.
Э.Тэйлор является автором концепции происхождения бипедии, исходящей из энергетического эффекта. Основан данный вывод на наблюдениях за загонной охотой бушменов, способных загнать зебру. Первое возражение заключается в том, что в настоящее время почти точно установлено, что первые прямоходящие гоминины могли быть кем угодно: собирателями, каннибалами, некрофагами (трупоедами), раскалывателями костей и раковин, но только не эффективными охотниками; занять такую нишу они просто не имели возможности.

Ну, да, австралопитеков изображают подъедателями падали за теми же саблезубыми тиграми, не спорю. И это не мешает им есть всякую мелочёвку – от ящериц и насекомых до телят антилоп. В саванне водятся не только зебры, но и много разной более мелкой, но не менее съедобной дичи – зайцы, грызуны, обезьяны, мелкие антилопы, и т. д. И охотиться на такую добычу технически возможно, даже не имея острых клыков и когтей, предназначенных для умерщвления крупной (по сравнению с охотником) добычи. Те же шимпанзе успешно добывают мелких животных, а орангутанов как-то наблюдали за поеданием тушки гиббона. Так что обезьяна тоже способна стать достаточно хорошим охотником.

Стр. 67:
Далее, у бушменов имеются свои приемы выбора жертв. Давно уже описано, что их охота представляет собой выбраковку больных и слабых животных. При этом надо учитывать еще и следующий факт. У каждого животного есть своя кормовая территория, границы которой зверь перейти не может, действует инстинктивное табу. Охотники-бушмены догоняют антилопу, потому что знают: она побежит по окружности, а они срежут по радиусу. Им важно только одно: быть в виду антилопы, чтобы она продолжала бежать в испуге свой смертный круг.

Это особенно актуальная информация, когда речь идёт о стадных млекопитающих, кочующих по обширной территории на сотни километров. Какая, к дьяволу, «индивидуальная территория»? Тут дело немного в другом: охотник гоняет именно одно и то же животное, которое быстро устаёт, а он просто не даёт ему отдохнуть. Здесь уже не важно, каков размер индивидуальной территории, если таковая есть у стадного животного. Дело в выносливости человека в ходьбе. Таким способом легко можно загонять кого угодно – даже гепарда.

Стр. 67:
В молодости я работал в студенческом стройотряде в Казахстане. Там, как известно, водятся сайгаки. А в те времена еще и колосились бескрайние поля пшеницы. Однажды мы ехали на машине по дороге между двух полей и вдруг увидели сайгака. Шофер вездехода «ГАЗ», решив догнать, дал максимальную скорость. Бедная антилопа летела по прямой меж двух колосящихся стен и не видела выхода ни в одну сторону. Километров пять мы преследовали несчастное (до сих пор снится) четвероногое животное по проселку меж хлебов, пока не наступил коллапс... У автомобиля. А если б от автомобиля убегал антрополог на двух ногах?!.

Он бы водителю в лоб камнем зарядил, и погоня прекратилась бы сама собой. Или прыгнул бы в пшеницу и затаился. Или побежал бы по пересечённой местности, выбирая самые ухабистые участки дороги, где на ногах бежать легко, а на колёсах – постоянно в колдобины проваливаешься. Человек, знаете ли, такая хитрая и изобретательная скотинка… А здесь мы видим ограниченную инстинктивную программу копытного: тупо перегнать хищника на короткой дистанции. Только эта программа не действовала из-за того, что «хищник» был на бензиновом ходу, а не из мяса и костей.
Кстати, возникает вопрос: а как черепахи спасаются бегством? Это всё я к тому говорю, что Тена явно фантазия подводит. От хищника можно спасаться не только безумным бегством, сломя голову. Кто-то не торопится бежать, и принимает бой, как Маугли и его стая. Один убегает, другой лезет на дерево. А третий просто сомкнёт ряды и перейдёт в наступление. Ведь хищник сам, если угодно, боится добычи – любая рана, полученная на охоте, выведет его из строя, поэтому у него есть шкурный интерес убить добычу как можно быстрее и безопаснее для себя. Насколько эффективна активная оборона, успешно демонстрируют шимпанзе в Африке, которые вполне в состоянии отогнать от своей стаи леопарда, способного убить гориллу.

Стр. 67-68:
Мой личный опыт и, я уверен, опыт большинства нормальных людей говорит, что четыре ноги для бега – это лучше, чем две. Не зря родилась поговорка: «Для бешеной собаки семь верст не крюк». Для человека, каков бы он ни был, семь верст – это расстояние.

На всякий случай несколько раз перечитал эти строки, и подумал: неужели Тен бегает на четвереньках?
К чему Тен упомянул эту пословицу, я не понимаю. Она немного не об этом, а об иррациональности поступков при нарушениях умственной деятельности. А если серьёзно, судить о том, «крюк» ли эти пресловутые «семь вёрст», нужно в контексте того, как преодолевать это расстояние. Если бегом, как лошадь, то человек проиграет, конечно же. А если пешком, то за день иные люди и побольше проходят. Но дальше начинается самое интересное. После бешеной скачки лошадь должна отдыхать. Поэтому вполне может случиться такая ситуация, что человек успеет дойти до той самой лошади, а она ещё будет отдыхать и не захочет бежать дальше.
И ещё: на то, что на двух ногах бегать плохо, может очень обидеться африканский страус, легко обгоняющий многих четвероногих (до 70 км/ч).

Стр. 68:
Следующая причина перехода к прямохождению, которую называют симиалисты, – это борьба с инсоляцией и перегревом. Мол, вертикально стоящий человек получает на треть меньше солнечных лучей, чем животное такого же размера. Мол, с этим связана и потеря шерстного покрова.
Данная гипотеза происхождения бипедии абсолютно не согласуется с симиалистской же гипотезой первотолчка. Первотолчок-то какой? Обезьяны слезли с деревьев, в тени которых не существовало проблемы избыточной инсоляции. То есть в борьбе с инсоляцией они из тени вышли на солнцепек. Это во-первых.

Первотолчок – то, что обезьяны вынуждены были переходить от одной группы деревьев к другой по открытой местности. Если слишком долго «пастись» на одном ограниченном участке леса, там рано или поздно кончается еда. Приходится переходить на другое место. Вообще, очень многие обезьяны именно такой образ жизни и ведут – не задерживаются на одном месте на своей территории дольше, чем на одну ночь. А потом снова отправляются в путь. И по мере усиления нелюбимой Теном аридизации климата участки леса начали «съёживаться», а между ними появлялось всё больше той самой открытой местности.
Даже если борьба с инсоляцией не была главной причиной появления прямохождения, выпрямленное положение тела давало преимущества.

Стр. 68:
Во-вторых, обезьяны саванн, не являясь прямоходящими, не очень страдают от перегрева. Во всяком случае, солнечные лучи не делают их прямоходящими. Нигде на свете нет такого солярия, который не выдержала бы спина тропической обезьяны. В Индии в храмах Ханумана (они почему-то всегда на какой-нибудь открытой вершине находятся) обезьяны целыми днями тусуются под палящим солнцем на раскаленных камнях. И шерсть с них от этого не слазит, и к «двуногости» не переходят.

Давайте, взглянем на этих обезьян саванн. Как я понимаю, это у нас мартышки и павианы. То есть, обезьяны небольшого размера. При их размерах проблема теплоотдачи стоит не столь остро – относительная поверхность тела у них больше, чем у крупного примата (гоминида). Мелких гоминид мартышкообразные обезьяны к тому времени уже вытеснили. К тому же мелкой обезьяне проще найти укрытие от солнца, чем крупному гоминиду.
При храмах Ханумана живёт, скорее всего, гульман, он же лангур (Semnopithecus entellus) – обезьяна, считающаяся живым воплощение этого бога. Это обезьяна лесная, и даже если храм стоит на открытом месте, на небольшом расстоянии всегда есть лес. Наконец, от жары можно укрыться и в самом храме, заодно принимая вкусненькие подношения благочестивых индусов. А если не храма, то эти обезьяны живут в лесу. Так что этот пример – мимо.

Стр. 68:
Гипотеза Энгельса, будто переход к бипедии связан с освобождением передних конечностей для изготовления орудий труда, сейчас отвергается всеми, включая марксистских ученых-антропологов. Основные возражения приведены выше. Кроме того, принять ее не позволяет временной провал между первыми прямоходящими гомининами и первыми предполагаемыми орудиями труда. Он составляет уже почти 4 млн лет.

Простим Энгельса: в его времена остатков ископаемых гоминид было известно мало, и вследствие этого он руководствовался слишком фрагментарными и неполными сведениями, когда делал свои выводы. К тому же сам он был не специалистом-антропологом, а в таких случаях вероятность ошибки возрастает.

Стр. 68-69:
Следующая гипотеза более внятная: будто обезьяны встали на две ноги ради ориентировки в саванне. Она основывается на наблюдениях за привычками мангуст, сурков, цуррикат [sic – П. В.], сусликов и прочих животных, которые, обитая на открытых пространствах, принимают вертикальную стойку с целью ориентировки.
Данная гипотеза еще может объяснить статическую бипедию, но не локомоцию. Никто из животных, принимающих с целью ориентировки позу столбика, никогда не бегает на двух лапах. Это разные физиологические акты. Более того, противоположные. На бегу ориентация по сторонам света невозможна. Попробуйте совместить ускоренный бег и ориентацию в пространстве. Думаю, вы скоро упадете на ровном месте. Обратите внимание, как тренеры бегают во время соревнований за своими спортсменами и подсказывают: впереди подъем, спуск, зигзаг.

Можно только порадоваться за Тена: устаревшие гипотезы он опровергает просто мастерски. Но даже если ориентировка на открытой местности не была основным фактором приобретения двуногого прямохождения, преимущества для кругового обзора от двуногой позы отрицать глупо. Вон, даже экзотические «цуррикаты» этим пользуются, не говоря уже о прозаичных сусликах и сурках.
Относительно невозможности ориентации во время бега – весьма странное утверждение. Приходилось мне бегать и в школе, сдавая «конские» нормативы, и в армии. И ничего – проблем с определением местоположения в пространстве не было. Далее, я ни разу не видел, чтобы на соревнованиях (на тех же Олимпийских играх, например) тренер бежал следом за спортсменом (с такой же скоростью, что и чемпион? Дайте тренеру медаль!) и подсказывал, куда бежать. На массовых спортивных соревнованиях, которые проводятся в городах, спортсмены также бегут без тренера сзади. Кстати, если тренер бежит с такой же скоростью, что и спортсмен, как он сам сохраняет способность ориентироваться в пространстве? Ему тоже нужен подсказчик, который тоже должен двигаться с такой же скоростью. В общем, какая-то глупость получается.
Наконец, ускоренный бег что у человека, что у того же гепарда, продолжается очень ограниченное время – далеко не убежать. И рельеф местности на этой дистанции радикально не поменяется.

Стр. 69:
Данная версия тоже не объясняет, зачем обезьяны покинули безопасный лес и ушли в саванну. Впрочем, проблему пускового механизма не решает не только эта гипотеза, ее не решает ни одна гипотеза прямохождения. Ни одна из тех, которые могут предложить симиалисты, в том числе современные.

Можно взглянуть на описанную Теном проблему с другой стороны: не обезьяна пришла из леса в саванну, а саванна пришла к обезьяне в лес. И обезьянам пришлось приспосабливаться к жизни в новых условиях. Можно было проявить консерватизм и отступить вместе с лесами – но тогда можно столкнуться с конкуренцией со стороны других видов обезьян, которые уже живут там, в лесах. Можно было вымереть – так сделали многие виды живых организмов, когда-либо существовавшие на Земле. А можно было осваивать новую, только-только формирующуюся экологическую нишу, и быть в ней практически вне конкуренции.
Пока мы не знаем всех обстоятельств перехода к наземному образу жизни, разные гипотезы будут выдвигаться и проверяться на прочность новыми фактами. Это нормальный процесс в науке. А вот откуда Тен знает, что и в будущем учёные не смогут предложить ни одной работоспособной гипотезы – это уже совсем другая история.

Стр. 69:
«Про это, – пишет С. Дробышевский, – написана не одна книга и безумное число статей». Но надо объяснять в 2018 году, ибо никто до сих ничего не объяснил в безумном числе публикаций!

Я вот сейчас одного не пойму: Тен искусно разыгрывает из себя дурачка, или же совершенно не прикидывается? Таких вопросов можно насочинять множество. Зачем писать книги по физике, если уже есть «Занимательная физика» Я. Перельмана? Зачем писать книги по медицине, если у нас уже есть труды Гиппократа и Галена? Зачем вообще писать книги, если есть, например, Библия или Коран? Зачем Тен написал свою книгу, если до него столь же компетентными персонами твёрдо установлено происхождение человека от нибируанских аннунаков? Или от рептилоидов с Сириуса.
Книга Дробышевского, на которую брызжет слюной Тен – это своего рода «контрольный срез», резюме, показывающее нынешнее состояние дел в антропологии. В отличие от статей, она предназначена для массового читателя, для неспециалиста. Соответственно, я могу понять негодование Тена: многое из написанного в книге Дробышевского отвечает на патетически заданные Теном вопросы, либо вовсе противоречит тому, что пишет Тен, и не оставляет камня на камне от его умопостроений. Можно только пожалеть автора анализируемой мною книги. Но мы продолжаем, уже в который раз.

Стр. 69:
И он пишет о «миоценовом похолодании», вызвавшем «сокращение тропических лесов». Это и вызвало (уже хочется зевнуть) переход обезьян в саванну. Здесь начались странные метаморфозы: «Обезьяны, конечно, потеют и в лесу на деревьях, но без особого фанатизма, а в саванне это становится важным процессом. Но из-за пота слипается шерсть, а суточные перепады температуры в саванне бывают весьма ощутимыми; мокрая шерсть по ночам может привести к переохлаждению и простуде. Поэтому шерсть катастрофически укорачивается; сколь-нибудь существенное оволошение остается только на макушке, где припекает солнце, да на подмышках и в паху – для концентрации запаха» (Дробышевский, 2018а, с. 84).

Ничего странного не наблюдается. Причин для зевоты тоже. Полёт нормальный. Против последовательности отложений, показывающей смену лесного пейзажа на саванновый, трудно пойти – это есть объективный факт. Ожно относиться к словам Дробышевского как угодно – пока нет находок мягких тканей и информации о работе потовых желёз у ископаемых видов, информация вроде написанной выше остаётся лишь обоснованным (подчёркиваю!) предположением, сделанным на основе знаний о положении дел у современного человека и его современных ближайших родственников по царству животных.

Стр. 69-70:
Обезьяны начинают усиленно потеть (видимо, вследствие похолодания), из-за этого с них слезла шерсть (интересно, почему она не слезла с зебр, львов, гиен, жирафов и т.д.), «сколь-нибудь существенное оволошение остается только на макушке» (это бесконечно растущие волосы – сколь-нибудь существенное? А почему они вообще стали так странно расти, у саванных обезьян такого не наблюдается?), «да на подмышках и в паху – для концентрации запаха». Последний пассаж особенно неожидан. Зачем его концентрировать, запах? Чтобы сдобрить хищникам обед, когда они сбегутся на концентрированную вонь ваших пахов и подмышек? Нет? Ах да, для привлечения самок! Это ж половой отбор во всем его благоухании!

Потение из-за похолодания? Нет, не на то слово напал господин Тен! Поскольку Земля имеет форму шара, даже при глобальном похолодании неизбежно останется жаркий климатический пояс. Здесь важнее иссушение климата из-за похолодания. Много воды в ледниках – мало водяного пара в воздухе, мало дождя, мало леса, зато много открытых пространств, а там солнце. Похолодание было не таким, чтобы уничтожить тропический пояс, но достаточным, чтобы расширить пояс саванны. Ёрничество Тена – прямое следствие непонимания. Или желания исказить и выставить дураками. Кстати, он сам признавал же, что зона тропических лесов оставалась на Земле всегда – на странице 64.
Ёрничество Тена относительно запахов также выглядит странным – хотя бы потому, что обезьяны, как ни странно, тоже пахнут, причём сильнее человека. Запаховая коммуникация у высокоразвитых приматов (обезьян и людей) играет куда меньшую роль, чем у тех же лемуров, не говоря уже о млекопитающих с более острым обонянием. Тем не менее, запах играет важную роль в коммуникации между людьми. Например, в процессе формирования симпатии между партнёрами по размножению. По запаху люди даже могут определять «своих» и «чужих». В анекдотах, например, отмечается, что негры пахнут резко и непривычно для белого человека. В формировании запаха играют свою роль и кожный микробиом человека, и состав гормонов, и активность потовых и сальных желёз, и генетика, и особенности питания. С наступлением половой зрелости запах в паху меняется, отмечая вхождение молодой человеческой особи в новый этап своей жизни. Кроме того, волосы в паху и промежности снижают трение и поддерживают сухость в этих местах.
Так что распределение волос по телу вполне объяснимо.

Стр. 70:
2 февраля 2009 г. по REN TV в вечерних новостях сообщили об итогах массового опроса женщин. Предметом опроса были признаки, по которым женщины отбраковывают мужчин, с которыми им неприятно целоваться. На первом месте – запах изо рта, на втором – запах пота. Можно как угодно относиться к телеканалу, но мой личный опыт подсказывает, что в данном случае он прав. Может быть, у москвичей другие привычки, но в Петербурге, например, не принято предлагать близость, когда от пахов и подмышек концентрированно разит физиологическими выделениями.

Моё личное оценочное мнение – канал «Рен-ТВ2 в качестве источника научной информации лучше не рассматривать. Возможно, если работники этого канала читают эти строки, они могут обидеться.. Но они сами так поставили себя, поэтому пусть не обижаются.
Запахи во взаимоотношениях людей – это очень тонкая материя, и отношение к ним довольно неоднозначное. Запах изо рта часто может быть сигналом о том, что в организме что-то пошло не так:
«…. Запах изо рта, вызванный патологическим заселением бактериями, может, в частности, быть предвестником артериосклероза, инфаркта миокарда, деменции или преждевременных родов у беременных, а также кожных заболеваний, таких как крапивница, кожный зуд или псориаз» (Й. Адлер «Человек противный», М., «Бомбора», 2020, стр. 21).
«Причин для запаха изо рта может быть много. Почти в 90% случаев он связан с какими-либо проблемами в полости рта и глотки, и лишь 10% причин кроются либо в желудочно-кишечном тракте, в лёгких и других органах, либо в нарушении обмена веществ» (там же, стр. 21).
А вот с запахом тела не всё так однозначно. Я просто приведу цитату из письма Наполеона Бонапарта Жозефине: «Не мойся. Я спешу изо всех сил и через восемь дней приеду». Может, современные люди не такие эстеты, как Наполеон, но запах тела оказывает значительное влияние на установление симпатий и антипатий между людьми. Автору этих строк доводилось беседовать с девушками (замужними), которые говорили, что в их выборе мужа свою роль сыграл именно запах будущего спутника жизни, который они сочли привлекательным.

Стр. 70:
Ни в одном биологическом виде, обитающем на суше в жарких странах и имеющем шерстный покров, не зафиксирован устойчивый фенотип лишения шерсти от жары. А вот от воды – пожалуйста. В Юго-Восточной Азии буйволята рождаются покрытыми шерстью полностью. Но по мере взросления они лишаются шерсти на тех частях тела, которые часто погружаются в воду. Буйволы любят стоять в воде так, что наверху торчат только голова и часть спины, и только там остается шерсть.

Тропическим выдрам об этом говорили? Или рыбоядным хомякам ихтиомисам? Нутрии и капибары тоже явно не в курсе, все в шерсти ходят. Тапиры из южноамериканской сельвы также покрыты волосами. Тюлени и морские львы из тропических вод явно не собираются расставаться с шерстью.
Зато слоны и носороги, живущие на суше, шерстью не особо богаты.
Кстати, если посмотреть на водяного буйвола чуть более внимательно, чем смотрел Тен, можно увидеть странную вещь: он покрыт шерстью. Весь. Грубой и редкой, но всё же шерстью. Лишь на шее волосы чуть длиннее и образуют гриву, и на голове тоже немного удлинены. Гнилой аргумент.

Стр. 70-71:
Ничего нового не смог предложить автор, пишущий «про это» в наши дни. Все те же нонсенсы, да еще и нестыкующиеся между собой. Видимо, поэтому в конце, как бы извиняясь, оговаривается: «Впрочем, палеоэкологические реконструкции – что дышло, какие данные учтешь, то и вышло» (там же, с. 85). И это слишком смело заявлено: как ни вертел дышло, ничего не вышло.
Проклятый вопрос антропогенеза – это антропологи.

Неудивительно, что у Тена ничего не вышло: если уж профессионалы допускают ошибки, что уж тут говорить о случайных, посторонних личностях, не обладающих специальными знаниями в данной области? Кстати, непосредственно антропологи вряд ли занимаются палеоэкологическими реконструкциями. Это стезя геологов и палеонтологов.

Стр. 71:

Антропологи и малютки

В настоящее время активно муссируется теория американского антрополога К. Лавджоя (Lovejoy, 1988). Лавджой исходил из «перемены стратегии размножения». Самка шимпанзе рожает один раз в три-пять лет. К. Лавджой решил, что причиной перехода обезьян к хождению по земле стало изменение ими стратегии размножения. Они решили рожать больше.
Ну и что? – спросите вы. Что мешало обезьянам рожать ежегодно на деревьях, вернее, на втором ярусе тропического леса, где даже почва имеется? Для шимпанзе второй ярус – как для нас земля, с тем преимуществом, что гораздо более безопасно. Зачем спускаться на землю, кишащую хищниками? Наверху обезьяны представляют собой нелегкую добычу для очень немногих хищников. На земле они – легкая добыча для всех, кто имеет крепкие клыки и хочет есть.

Интересно, как же обезьяны «решили рожать больше»? Сам процесс интересует. Они, что, созвали всеафриканский сход обезьянских племён? Как, интересно, у них проходили переговоры и голосование?
Ладно, это была хохма по ходу пьесы. А теперь серьёзно. Что такое «второй ярус тропического леса»? Вот, что это: «Второй ярус (навес) – полоса шириной около 10 м. на высоте 30-40 м. Это сплошная зеленая крыша из переплетающихся ветвей и листьев древесных вершин. Большинство растений и животных обосновываются здесь, привлекаемые обильным солнечным светом» (источник)
Почвы на верхних ярусах леса столько, что тот же шимпанзе задницу не пристроит: её хватает только для роста кустов сравнительно некрупных эпифитных растений.
И вот, что ещё удивительно: раз уж на земле обезьяны – лёгкая добыча, то чем объяснить существование таких вполне наземных обезьян, как гориллы, шимпанзе и павианы? Можно, конечно, поспрашивать леопардов, которые попытались напасть на шимпанзе и получили палкой вдоль хребта. А можно предложить Тену попробовать напасть на стадо павианов. Только сразу предупреждаю – галоп на четырёх ногах быстрее бега на двух ногах. Так что не столь уж беззащитными оказываются обезьяны, даже если живут на земле. А вот для жизни на деревьях у обезьян есть существенное ограничение – размеры. Крупных древолазающих приматов сравнительно немного – лишь орангутаны. Гиббоны уже мелковаты. А мелкие приматы обладают очень аппетитными размерами с точки зрения орлов тропического леса.

Стр. 71:
«К.О. Лавджой считает, – уверяет М. Дерягина, – что на земле легче ухаживать за несколькими детенышами» (Дерягина, 1989, с. 9). Ну разумеется! На земле их можно усадить в автомобиль и отвезти в детский сад.

«Вы пошутили, я тоже посмеялся!» (с) «Место встречи изменить нельзя».
Серьёзных аргументов, видимо, не нашлось. Видимо, у господина Тена настолько глубоко укоренилась привычка жить на земле, что он не представляет себе, каково это – жить на деревьях. На всякий случай скажу, что там высота большая, падать далеко, больно и даже смертельно. Поэтому более-менее крупная мама-обезьяна может успешно ухаживать только за одним детёнышем, пока он обучается лазить по деревьям так же ловко, как взрослое животное. Лишь у мелких игрунок и тамаринов рождаются двойни.
А на земле дальше земли не упадёшь (ваш Капитан Очевидность). Упал, поскулил от боли, поднялся на ноги, пошёл дальше.

Стр. 71:
Д. Джохансон, тоже так считающий, сожалеет лишь об одном: у прекрасной гипотезы Лавджоя отсутствует «пусковой механизм» (Джохансон, Иди, 1984, с. 242). В самом деле, с чего это вдруг безмозглая обезьяна задумалась о стратегии размножения?

Безмозглая обезьяна писала книгу, которую я сейчас читаю. Это я злобно пошутил, если что.
Обезьяны не задумывались, естественно. У разных видов были разные стратегии размножения. Одни более успешные, другие – менее. Более успешным благоприятствовал отбор, они закреплялись в популяции. Схода вожаков обезьянских племён и голосования путём конструктивного мордобоя не было.

Стр. 71-72:
Переход к новой стратегии размножения, связанной с ежегодными родами (чаще для антропоидов невозможно), никак не связан с переселением на землю: нет корреляции между двумя этими явлениями. В саванне многие млекопитающие рожают ежегодно и даже чаще, но не начинают от этого ходить на двух ногах. Например, антилопы, бабуины, бородавочники.

Обратим внимание на детёнышей перечисленных животных.
Телёнок антилопы уже в первые минуты жизни поднимается на ноги и вскоре ходит и бегает наравне с мамой.
Детёныши бородавочника не так быстро поднимаются на ноги, но какое-то время отсиживаются в удобной защищённой норе. Родители в это время привязаны к норе, куда вынуждены возвращаться, но детёныши защищены укрытием.
Детёныш павиана почти не стесняет мобильности матери: он рождается относительно развитым, сразу может прочно держаться за материнскую шерсть, а через несколько недель уже ездит на спине матери. Мать с маленьким детёнышем может не отставать от стада сородичей.
У гоминид детёныш/ребёнок рождается беспомощным и долгое время нуждается в заботе матери. Ежегодные роды в таком случае вряд ли возможны. У тех же африканцев, сохраняющих традиционный образ жизни собирателей, ребёнок рождается не каждый год. У многих первобытных народов широко применялись различные средства, позволяющие предохраняться от нежелательной беременности или прерывать её. Так что слова Тена о ежегодной беременности звучат сомнительно.

Стр. 72:
Из этого следует, что прямохождение понадобилось обезьянам, чтобы освободить именно руки именно для детей. «Логично, что проще всего нянчить беспомощных малюток на руках», – уверяет Дробышевский, поддерживая Лавджоя (Дробышевский, 2018а, с. 84). Ох, чует мое сердце, не нянчил он малюток в диких саваннах Африки!

Это скорее Тен их не нянчил, потому что явно не понимает, что у новорожденной человекообразной обезьяны и гоминида возможности детёныша ещё более ограничены, чем у павианёнка. Поэтому материнские руки тут просто необходимы в течение очень долгого времени – дольше, чем у павианихи.
Интересен также контекст фразы Дробышевского: он говорит о моменте, когда у гоминид начала редуцироваться шерсть, и детёнышу стало не за что хвататься, чтобы держаться за мать. И именно в таких условиях «логично…» и далее по тексту. Но ниже по тексту сам же Дробышевский указывает на минус этой гипотезы, состоящий в том, что «…некоторые из древнейших известных прямоходящих приматов жили в тропических лесах, а из современных приматов живущие в дождевых тропических лесах бонобо очень часто прибегают к прямохождению» (там же, стр. 85). Так что Тену не было смысла дёргать фразу из контекста и едко комментировать её: всё было сделано уже до него.

Стр. 72:
Представьте себе эту самку шимпанзе, которая бродит по открытой саванне с детенышем на руках. Она может бродить, наверно, только в мозгу Лавджоя и его последователей. В саванне этот фокус у нее не получится. А теоретически отчего бы не бродить? Из книги в книгу, от одного фантазера-антрополога к другому.

Опять задам вопрос: располагает ли Виктор Тен уникальной методикой достоверной реконструкции поведения всех ископаемых видов, как известных, так и неизвестных? Если такая методика существует, я прошу поделиться ею со всем прогрессивным человечеством. Если таковой нет – просьба не брызгаться желчью.
Естественно, что это только предположения – поведение в ископаемом виде не сохраняется. В лучшем случае его можно реконструировать на основе материальных свидетельств – анатомических особенностей организмов и следов их жизнедеятельности. Наши знания о прошлом объективно неполные, поэтому в книгах о прошлом всегда будет место для предположений.

Стр. 72:
Ни одно наземное животное, включая саванных обезьян, не переносит детей на руках. Первобытные люди тоже этого избегают. На земле это самый неэкономичный, энергоемкий и опасный для матери и ребенка способ транспортировки. Люди испокон века приспосабливают все, что угодно, лишь бы не носить детей на руках. Ни в одном бродячем первобытном племени не зафиксирован такой способ переноски детей, как «поза Мадонны». Держа на руках, матери кормят младенцев, а для транспортировки приспосабливают все, что угодно, прежде всего спины.

Лыко да мочало, начинай сначала. У мартышкообразных обезьян детёныш рождается более развитым, чем у гоминид, и чисто физически мельче и легче весом. Поэтому у них ему легче держаться за шерсть матери, и он скорее переходит к поездке верхом – на спине матери. У гоминид детёныш более тяжёлый и беспомощный; скорее всего, ему будет нужна дополнительная поддержка.
Сравнивать древних двуногих гоминид с современными людьми как-то глуповато. Да, люди не переносят детей в «позе Мадонны». Когда они достигли уровня, позволяющего создавать объекты материальной культуры – разные вещи – они, естественно, этим воспользовались. А как быть на том отрезке истории между неспособной к созданию сложных вещей обезьяной и человеком, уже способным создавать разные вещи, в том числе для переноски ребёнка?

Стр. 72:
В этом деле торжествует принцип: все, что угодно, лишь бы не руки. Ноги – даже они – предпочтительнее. И этому есть подтверждения. Чукчи шили специальные сапоги с широченными голенищами, в которые укладывали детей и таким образом транспортировали. Современным высоколобым антропологам, таким как Лавджой, трудно понять, что для людей, которые добывают пропитание руками, занимать руки детьми – непозволительная роскошь.

А терять детей, отвлёкшись на пожрать – это ещё большая роскошь. Но не забываем, что в данном случае Тен опять сравнивает разумных людей, достигших значительного уровня развития материальной культуры, с двуногими обезьянами.
Относительно этнографических сведений, которыми делится с нами Тен, ситуация тоже интересная. Я написал письмо в Музейный Центр «Наследие Чукотки» (сайт), процитировал вышеуказанное описание, данное Теном, и задал вопрос: «Соответствуют ли эти слова истине? Известно ли такое приспособление для переноски детей у чукчей?». Ответ из музея был следующий: «В традиции чукчей такой практики нет, не описана она и в настоящей научной литературе. Возможно автор стал свидетелем единичного частного случая. Без названия и автора книги судить сложно».
Так что и здесь аргумент, получается, вилами на воде писаный.

Стр. 72-73:
Обезьяны саванн перемещают детей на спинах. Шимпанзе и другие древесные обезьяны иногда переносят детей на руках, потому что, если б они прыгали в густом лесу среди веток с младенцами, сидящими у них на спинах, они бы выкололи им глаза ветками и свернули головки. Это вынужденный способ, не применяемый в земных условиях.

А как понять это фото тогда?

Если что, это шимпанзе, которых Тен считает древесными обезьянами.

Простите, но тут логика Тена хромает. Во-первых, шимпанзе живут в нижнем ярусе леса, и их стаи передвигаются по земле. Во-вторых, если самка шимпанзе несёт детёныша в руках, её руки заняты (Капитан Очевидность довольно кивает в знак согласия), и способность лазить по деревьям становится хуже. Даже среди древесных обезьян самки переносят детёнышей на груди, где они держатся за шерсть сами, и ещё на спине. Но все лапы при этом должны быть свободны!

Стр. 73:
Видимо, Лавджой об этом не подумал, когда «переместил» обезьян с деревьев на землю, чтобы они могли носить детей на руках. Вот если б он писал об обратном – о переходе с наземного образа жизни на древесный, тогда было бы о чем говорить. Занимать руки детьми – это поведенческий эксклюзив древесных обезьян, не применяемый более никем на Земле при жизни в природном формате. Но даже шимпанзе обычно транспортируют детей, не используя руки: дети цепляются за шерсть матери на ее животе и груди.

Макака - чуть более древесная обезьяна, чем шимпанзе.

Обезьяны Нового Света проводят на деревьях гораздо больше времени, чем на земле. Это мелкая обезьяна саймири.

А это крупная и специализированная к древесному образу жизни паукообразная обезьяна, или коата.

Картинки посмотрели? И где тут этот эксклюзив?
И опять же, зачем древесным обезьянам переносить детёнышей в руках, когда все конечности должны быть свободными? Логика где?
И обычно на груди матери, цепляясь за её шерсть, ездит лишь самый маленький детёныш, недавно родившийся. Подрастая, он перемещается к ней на спину.

Стр. 73:
А. Марков в теории Лавджоя педалирует другой момент в соответствии с отстаиваемой им идеей полового отбора: обезьяны перешли к прямохождению, потому что самцы перешли к обеспечению самок продуктами (Марков, 2011, с. 94). У обезьян это вообще-то не принято. Ни в одном виде человекообразных обезьян не принято, чтобы самцы заботились о самках. Разумеется, эта невероятная перемена связана с изменением стратегии размножения. Тут второе чудо добавляется: кроме немотивированной перемены стратегии размножения, еще и появление заботы о самках. Передние конечности понадобились, чтобы носить продукты. Соответственно, дескать, произошел переход к прямохождению.

Тен допускает ошибку, сравнивая поведение человека и современных человекообразных обезьян, которые предками человека не являются и с момента расхождения от общего предка несколько миллионов лет эволюционировали собственным путём, приобретая собственные особенности поведения. С момента отделения от последнего общего они вырабатывали собственную жизненную стратегию, позволяющую как можно меньше конкурировать с другими родословными линиями человекообразных обезьян, в том числе с предками людей. Поэтому неудивительно, что их поведение может отличаться от нашего – это вполне ожидаемо.
Если уж говорить о кормлении самок самцами, то даже у современных павианов самец позволяет самке безнаказанно украсть у него немного пищи в обмен на спаривание. Поэтому предполагаемое снабжение самок пищей – это закономерное продолжение данного явления. Непосредственно проверить это, однако, нельзя, потому что поведение в ископаемом состоянии не сохраняется. На странице 97 Марков пишет:
«Лавджой прекрасно понимает, что его модель умозрительна и некоторые ее аспекты будет нелегко подтвердить или опровергнуть (Lovejoy, 2009). Тем не менее это, по-моему, хорошая теория, согласующаяся с большинством известных фактов. Можно надеяться, что последующие антропологические находки постепенно сделают некоторые ее положения общепризнанными».
То есть, Марков не утверждает, что модель Лавджоя – это истина в последней инстанции.
Но вишенку на тортик всё же положить надо. У того же Маркова в книге «Эволюция человека. Обезьяны, кости, гены» на стр. 84-85 описан пример, когда шимпанзе воровали на плантации фрукты именно для того, чтобы кормить ими самок! Не безвозмездно, а в обмен на благосклонность самки в сексуальных отношениях.

Стр. 73-74:
Антропологи и брахиаторы
В свое время Ф. Бэкон выделил четыре «призрака», мешающие познанию. Первый из них – это «призрак рода»: при изучении чего угодно мы преломляем знание через собственную природу, которая в данном случае выступает в качестве кривого зеркала. Это особенно актуально при изучении других животных. Ученые отличаются от прочих людей тем, что делают поправки, учитывающие искажения, но антропологов, как известно, среди ученых нет.

Этот «призрак рода» Бэкона тут не работает: мы же копаемся именно в собственной природе! Нельзя изучать истоки человеческого поведения, не сравнивая поведение животных с ним, с нашим собственным поведением, в поисках общего и различий.
Последняя фраза – очередной меткий «бросок слоном». «Давно известно, что…», «как мы все знаем…» и прочие фразы такого рода – это ловушки для логики. Если Тен не согласен с учёными, это ещё не означает, что они все дураки, а он один такой умный и весь в белом. С гораздо большей степенью вероятности дело может обстоять с точностью до наоборот.

Стр. 74:
У них своя, далекая от науки тусовка. Среди них почему-то укоренено мнение, что брахиация – это плохо, неудобно, что каждая обезьяна только и мечтает избавиться от нее. Это типичный «призрак рода».

А вот тут мы просим аргументов. А именно: много цитат разных авторов-антропологов, членов научного сообщества, в коорых они признаются в этой нелюбви, с указанием источников. Надо же перестать «бросаться слонами» и чётко аргументировать собственное мнение. Пока этих фраз нет, этот упрёк Тена можно с чистой совестью считать беспочвенным обвинением.

Стр. 74:
Прежде чем приветствовать переход к прямохождению, надо обосновать отказ обезьян от брахиации, а это затруднительно, потому что передвижение в лесу с опорой на три точки гораздо выгодней, чем двуногое. Во-первых, брахиатор одинаково мобилен как в горизонтальной плоскости, так и в вертикальной. Во-вторых, он не теряет в скорости по сравнению с двуногим, а, скорее, даже выигрывает, во всяком случае, на спринтерских дистанциях, а стайерских дистанций в джунглях нет. Об этом свидетельствуют наблюдения за шимпанзе в зоопарках, где они содержатся в обширных вольерах. Лично наблюдал в зоопарке Сантьяго (Чили), где вольер метров сто на сто, следующую картину. Обезьянам кинули большую связку бананов, килограммов на пять (нарочно кидают большими связками, чтобы обезьяны побегали). Один шимпанзе схватил всю связку и... в мгновение ока оказался на другом конце вольера! Стометровку с грузом брахиатор преодолел быстрее многих двуногих бегунов и уж точно – любого кабинетного антрополога! Вот бы Лавджою на это посмотреть! Но, видимо, этот ученый слишком умен, чтобы обращаться к практике, и так все знает, стратег.
Ничто не мешало самцам-брахиаторам носить угощение для подруг, используя три точки опоры. Они могли бы делать это при желании быстрее двуногих соперников, потому что в лесу в основном спринтерские дистанции и верхолазанье.

Прочитал я этот большой кусок текста и задумался. А господин Тен, вообще, знаком с понятием «брахиация»? Правильно ли он употребляет данное слово? На всякий случай дам понятие «брахиация», используемое в русской «Википедии»:
«Брахиа́ция (от лат. brachium – плечо, что в свою очередь восходит к греч. βραχιον – рука во всю её длину) – форма локомоции, позволяющей передвигаться по ветвям деревьев. Приматы передвигаются таким образом, используя только руки».
Английская «Википедия» согласна с ней:
«Brachiation (from "brachium", Latin for "arm"), or arm swinging, is a form of arboreal locomotion in which primates swing from tree limb to tree limb using only their arms».
Добавим определение с сайта «Антропогенез» (отсюда):
«Брахиация. Способ передвижения с ветки на ветку, при котором животное раскачивается на руках».
Думаю, все поняли, о каком способе передвижения идёт речь. Среди современных приматов им владеют гиббоны и отчасти орангутаны. Шимпанзе и гориллы – это уже бывшие брахиаторы: от этой стадии эволюции у них остались длинные руки и характерный способ ходьбы на костяшках длинных пальцев.
А дальше начинаются вопросы. Что характерно, на грани идиотских. Самый главный: что за три точки опоры? Одна рука, вторая рука, и… И что ещё? Хвоста у человекообразных обезьян нет. Далее, как брахиатор может что-то переносить во время движения? Если хоть одна рука будет занята, это уже не позволит ему быть брахиатором. Даже детёнышей своих брахиаторы-гиббоны переносят на животе, и детёныш должен сам держаться за мать. Единственный иной вариант – схватить ногами и двигаться на руках, используя их как ноги. Получается какой-то Себульба из «Звёздных войн».
Впрочем, в конце своей книги Тен поместил словарик, и там пишет следующее:

Стр. 372:
«Брахиация – способ передвижения лесных обезьян и некоторых других животных. По земле типичный брахиатор передвигается, используя три опоры: две полусогнутые задние конечности и удлиненную переднюю. По деревьям передвигается с помощью передних, факультативно опираясь на задние».

Вот такое, оказывается, определение. Я достаточно сведущ в зоологии, но не могу припомнить «некоторых других лесных животных», передвигающихся подобным образом – на трёх точках опоры. И откуда господин Тен взял это описание, я тоже не знаю. Зато я знаю, что типичный брахиатор, обезьяна гиббон, по земле передвигается на двух ногах, поднимая длинные руки вверх, чтобы не мешали. Об этом же пишет сайт «Биология и медицина» (здесь):
«3. Брахиация – способ перемещения с использованием передних конечностей:
[…]
- брахиация как крайняя специализация к древесному образу жизни характерна для гиббонов и сиамангов. Они перемещаются только при помощи передних конечностей. По земле бегают, балансируя руками. Спина находится в обоих случаях в выпрямленном положении».
Другими случаями, описанными здесь же, являются описанная чуть выше полубрахиация и описанная следом за данным определением ходьба с опорой на костяшки пальцев. Кстати, по этой интересной ссылке приводится очень много примеров локомоции у приматов, при которых спина находится в выпрямленном положении.

Стр. 74-75:
При передвижении по кругу брахиация гораздо эффективней двуногости, а ведь в лесу в основном передвигаться приходится по кругу, обозначенному полянами. Самые быстрые спортсмены – шорт-трекисты – являются брахиаторами. Бегущий человек не может мгновенно развернуться на 180 градусов, а брахиатор может.

Да ну? Вот фото шорт-трекиста.

Найдите мне здесь элементы брахиации, я их в упор не вижу.
Тен снова поражает своим знанием жизни леса. Нет, брахиатору не приходилось руководствоваться в своём передвижении расположением и очертаниями полян. Ведь брахиатор движется в пологе леса, и самая лучшая трасса для него – сплошной лес без полян, особенно если лианы связывают соседние деревья. Хотя, если надо, тот же гиббон, хорошо разогнавшись, может буквально «перелетать» по воздуху расстояние в несколько метров между деревьями.
Сомнительно утверждение Тена о том, что брахиатор мгновенно способен развернуться на 180 градусов. Что при беге, что при брахиации (настоящей) ускорение вперёд будет одинаково мешать моментальному развороту на месте. Единственный выход сменить направление движения для брахиатора – это разворот, держась одной рукой за что-то вроде тонкого ствола дерева, чтобы сделать разворот вокруг этой опоры. А вот шорт-трек – это конькобежный спорт, и очень хотелось бы увидеть мгновенный разворот на льду на олимпийской скорости.

Стр. 75:
Иногда это спасало жизнь, давая возможность предотвратить удар сзади. У брахиации столько преимуществ, что объяснение, чем она досадила обезьянам, просто невозможно. Единственный аргумент – это личное мнение человека, в котором криво зеркалит «призрак рода». Вот антрополог думает: «А ну, если я встану на три точки? Неудобно как-то... Лекции с кафедры читать, как обезьяна, не имея ног, на двух ногах по саванне с малюткой на руках пошла!» Но у тех обезьян, которые по кафедрам с умным видом не шмыгают, более лестное мнение о брахиации, и оно не поменялось до сих пор.

Очередной идиотский вопрос: а при чём тут брахиация? Честно говоря, я так и не постиг, какой именно смысл вкладывает в это слово лично господин Тен, поэтому говорю о брахиации в том смысле, который вкладывают в этот термин специалисты-приматологи.
Если оценивать преимущества и недостатки брахиации, то первое, что бросается в глаза – длиннейшие руки брахиатора, плюс длинные кисти. А в кисти происходят изменения, которые не способствуют улучшению манипуляции предметами – большой палец сильно укорачивается, сама кисть сильно вытягивается, указательный палец частично срастается со средним. На земле гиббон движется на задних лапах, подняв руки вверх и держа тело вертикально. Четвероногое хождение для специализированного брахиатора недоступно чисто физически из-за пропорций его тела. Не так глубоко специализированные бывшие брахиаторы горилла и шимпанзе показывают, насколько изменяется четвероногое хождение при попытке вернуться от брахиации к наземному образу жизни. Возможно, предкам человека повезло, что они не стали переходить от круриации к специализированной брахиации – и ноги нормально развитые остались, и руки не до колен. Но это мнение высказано с позиции антропоцентризма.

Стр. 75-76:
В заключение обзора гипотетики, пытающейся объяснить переход к прямохождению, приведу мнение Я. Линдблада о смысле этого ключевого события симиальной концепции антропогенеза: «Подумайте сами, как должна была эволюционировать обезьяна, чтобы выдержать превращение из мирного лесного жителя, в основном неплотоядного примата, в плотоядного хищника, обитающего в столь резко отличной от прежней среде, как опаленная солнцем саванна? Во имя здравого смысла ей следовало бы сохранить защитный волосяной покров, а для преследования быстроногих обитателей саванны остаться верной стилю бега на четырех ногах. Конечности должны были сравняться или почти сравняться по длине; вместо этого чрезвычайно длинные руки и короткие ноги лесной обезьяны претерпели прямо противоположное изменение, и у нас, безволосых прямоходящих приматов, – длинные ноги и короткие руки. Для умерщвления добычи требовались длинные острые клыки, как у леопарда, а не сравнительно маленькие редуцированные пеньки, какими обзавелись гоминиды. Успешным продуктом мутации, скорее, стало бы существо, подобное павиану, с огромными зубами и более длинным носом (вместо все более плоской морды), с густой шерстью, почти равными по длине конечностями и более горизонтальной осанкой» (Линдблад, 1991, с. 69).

Мнение Линдблада, конечно, интересно. Но позволю себе указать на год, когда оно было высказано. Возникает вопрос: а знал ли Линдблад о том, что предок человека спустился с дерева уже с вертикальным положением тела? Ведь того же оррорина открыли и описали в 2001-м году, одного из ардипитеков – в 1995-м, а второго – в 2001-м году. Даже сахеланроп, о посткраниальном скелете которого мало что известно, описан в 2002-м году. Когда Линдблад рассуждал о возможной эволюции саванновой обезьяны, он не знал особенностей строения этих приматов, и исходил из концепций, известных на конец 80-х – начало 90-х гг. прошлого века. Поэтому с позиций современных знаний его мнение выглядит несколько устаревшим. Кроме того, в 1987 году он умер, и узнать о новейших открытиях в антропологии уже не мог. А вот позиция господина Тена, использующего эту цитату как иллюстрацию актуального мнения учёных об антропогенезе, попахивает мерзким лукавством.
И вообще, верна ли логика Линдблада? Если уж воспользоваться этой логикой, то мы должны удивиться, почему по саванне бегают такие разные буйволы, антилопы и жирафы. Ведь, согласно такой логике, они все должны быть похожи друг на друга, ведь живут они в одном и том же месте, бок о бок друг с другом. Жирафы и полорогие – разные семейства одного отряда, но ведь и гоминиды и мартышковые – тоже! Поэтому логично ожидать, что гоминид будет примерно так же похож на павиана, как жираф на буйвола или антилопу. Жизненные стратегии у разных видов во избежание конкуренции всё равно окажутся заведомо разными – следовательно, разница в облике будет вполне объяснима и ожидаема.

Стр. 76:
Если исключить пассаж о носе, который у павиана сам по себе не велик, он просто выдвинут далеко вперед вместе с частью морды, обеспечивающей «волчий захват», необходимый обезьянам саванн для борьбы с хищниками открытых пространств, то Линдблад, безусловно, прав. Во всяком случае, контраргументов у антропологов нет.

Не контраргументов? Есть, ещё как есть. Самый главный контраргумент антропологов – это реальные ископаемые остатки древних приматов. Я уже упомянул их – это оррорин и ардипитеки. Именно они и показывают, как на самом деле происходила эволюция древесного примата в наземное двуногое существо: они спустились на землю уже двуногими существами, причём у Ardipithecus ramidus были уже уменьшенные клыки. Линдблад абсолютизирует плотоядность человека. На самом деле мы всё же всеядны, и растительная пища нам необходима. Да, в процессе эволюции мы стали есть мясо, но приспособление к его добыванию и разделке у нас не анатомическое (клыки и когти), а скорее поведенческое (умение изготавливать орудия труда и пользоваться ими). У нас и у предков павианов для решения одной и той же задачи (переход к жизни в саванне) были разные исходные данные (особенности локомоции и положения тела). Соответственно, это означало заведомо разные пути эволюции, и как итог – появление двух существ, сильно различающихся внешне и по образу жизни. Собственно, одинакового образа жизни у двух сосуществующих видов и быть не может – в таком случае один вид вытеснит другой из занимаемой экологической ниши.
Рассуждения Линдблада можно «понять и простить» – он писал эти слова до открытия ардипитека и не располагал имеющейся в наше время информацией. Его мнение – уже часть истории антропологии.

Стр. 76:

Прямохождение. Типичные ошибки антропологов

Само название главы предполагает, что автор должен быть более компетентен, чем те, чьи ошибки он разбирает. Если уж он разбирает ошибки антропологов, стало быть, он должен обладать более глубокими знаниями, чем они. Пока я этого не увидел, но уже отчётливо узрел ситуацию, выраженную латинской пословицей “sus Minervam docet”.

Стр. 76:
Проблема перехода к прямохождению на настоящий момент не осознана как следует, даже в части понимания, что включает в себя комплекс прямохождения. «Прямохождение, двуногое передвижение, бипедия – все это синонимы...» – смело утверждается в одной академической (судя по тому, что автор – доцент МГУ) книге (Бахолдина, 2004, с. 143). На самом деле это далеко не синонимы. Под обобщающим понятием «прямохождение человека» скрывается целый комплекс явлений. Интрига заключается в том, что ни один из этих феноменов не требует никаких объяснений в рамках теории антропогенеза. По отдельности эти явления часто встречаются в природе. Специфику человеческого способа передвижения в пространстве составляет динамический комплекс, который имеет на русском языке краткую форму выражения, а именно прямохождение. Эти три аспекта суть:

- прямая стойка;
- двуногое передвижение (бипедия);
- вертикальная позиция при движении.

По отдельности все эти способы в природе не редкость и поэтому сами по себе не имеют отношения к теории антропогенеза. Их просто-напросто незачем объяснять. Это все равно что объяснять Журдену, почему он говорит прозой.

В очередной раз предлагаю притормозить и разобраться. И призываю (хотя и чувствую, что напрасно) господина Тена приводить цитаты полностью. Потому что полностью цитата из книги Бахолдиной выглядит так:
«Прямохождение, двуногое передвижение, бипедия – все это синонимы, которые обозначают характерный для человека выпрямленный способ передвижения».
То есть, мы видим, что эти понятия в данном случае применяются исключительно по отношению к человеку, а не к какому-то другому виду. И именно в случае человека они являются синонимами. Это как в математике квадрат является частным случаем и ромба, и прямоугольника, и параллелограмма одновременно.

Стр. 77:
Настоящий человек должен ходить вертикально – и художник В. Серов делает фигуру царя Петра вертикальной, пригнув свиту для контраста. Главный человек у всех народов не только ходит, стоит, но и сидит вертикально. Требование соблюдать вертикаль является одним из главных в системе педагогики (стой прямо! сиди прямо! не сгибайся при ходьбе!., и т.д.). Требование строгой вертикальности предъявляется солдатам, но никогда не предъявляется арестантам. Требование отказа от вертикали, предъявляемое военнопленным, зачастую дополняется стрельбой поверх голов. Это символ расчеловечивания.

Нет, этот изобразительный приём просто должен подчёркивать то, что они ниже доминанта, хозяина положения, «бугра»… Даже животные, чтобы подчеркнуть своё доминирующее положение, встают на дыбы, распушают перья или шерсть, залезают повыше и угрожают оттуда, или же стараются, чтобы унижаемый оказался под ними. Так что здесь имеет место не только и не столько «расчеловечивание», сколько элементарная поведенческая программа животных: возвысить(ся), унизив остальных. Кстати, я наблюдаю это и в анализируемой в данном случае книги – её автор очень любит применять этот приём в отношении своих оппонентов. Только вот получается это у него из рук вон плохо.
В противоположном случае мы видим людей, которых насильственно заставляют подчиняться, и их подчинённое/униженное положение подчёркивается и морально усиливается ещё и физической позой. Об этом, кстати, хорошо написано в книге В. Р. Дольника «Непослушное дитя биосферы», которая упомянута в списке использованной господином Теном литературы. Кроме того, прямоходящему существу чисто физически неудобно двигаться в согнутом положении – это относительно военнопленных и арестантов.

Стр. 77-78:
Среди наземных млекопитающих мы не можем назвать виды, для которых вертикальность локомоции имеет такое же большое значение. Известен только один морской таксон, представители которого способны передвигаться строго вертикально по воде, когда имеет значение соблюдение вертикали. Это дельфины. Здесь имеет место быть третий вариант: вертикальная локомоция без прямой стойки и двуногости.

К сожалению, способность передвигаться в воде в вертикальном положении – не врождённое поведение дельфинов, а приобретённое, причём в результате дрессировки в условиях неволи. В природе они и плавают, и прыгают, держа позвоночник в положении, близком к горизонтальному. А если и движутся какое-то время, держа позвоночник вертикально, то делают это не чаще, чем, например, те же лошади встают на дыбы. Собственно, плавание дельфина (и любого китообразного) с волнообразными изгибами позвоночника в вертикальной плоскости – это суть производное галопирующего бега наземных млекопитающих.
Но в воде существ с вертикальным положением позвоночника гораздо больше. Например, морские коньки тоже способны к этому. И разные другие рыбы умеют. Например, хилодусы среди харациновых рыб. Вот только неправильно они это делают, не по-человечьи: вниз головами. Или вот величественный сельдяной король в океанских глубинах – он плавает в вертикальном положении с прямым, как палка, телом. Причём, что интересно, плавает головой вверх и животом вперёд, и проводит в таком положении намного больше времени, чем дельфины. Как человек же! Может, люди произошли не от волшебных дельфино(идо)в Тена, а от морских коньков? Тогда бешенство цвета радуги в современном мире можно объяснить воспоминанием о гендерных ролях морских коньков, у которых самец вынашивает потомство и испытывает все тяготы беременности и родов. А чем плохо происходить от того же сельдяного короля? Король же, хоть и рыба.
Возвращаемся к нашим дельфинам. Вновь задаю идиотский вопрос: корректно ли ставить знак равенства между движением в вертикальном положении у дрессированного дельфина с одной стороны, и у человека с другой стороны? Вопрос идиотский хотя бы потому, что ответ очевиден. У дельфина отсутствуют задние конечности, и его передвижение – это, по сути, работа по препятствованию погружению в воду за счёт сильных движений… позвоночника. Ноги не работают по причине отсутствия таковых. У человека роль позвоночника в двуногом прямохождении значительно меньше. Основная роль в процессе движения отводится задним конечностям, также известным как «ноги», а позвоночник работает как амортизатор толчков, но не как основной двигательный орган. Сходство – сугубо внешнее.
Кстати, спящие кашалоты тоже ориентированы в воде вертикально, головой вверх.

Стр. 78:
Этот пример демонстрирует, насколько осторожным надо быть при озвучивании терминологии, связанной с комплексом прямохождения, не допуская некорректных выражений, когда, например, пишут о проблеме «происхождения вертикальной бипедии», «двуногой локомоции», «вертикальной локомоции», а то и просто «двуногости». Таких проблем в теории антропогенеза нет, потому что все по отдельности встречается в мире животных. Вот если б антрополог (например, Л. Вишняцкий) рассуждал о происхождении птиц, то тогда пользование термином «происхождение двуногости» было бы уместно.

В данном случае я наблюдаю попытку Тена «докопаться» до терминологии. Применительно к антропологии эти термины означают именно одно и то же явление, но охарактеризованное с разных сторон. В одних случаях основной акцент делается на количестве конечностей, задействованных в движении, а в других – на положении позвоночника при этом. При чём здесь весь прочий мир животных, если обсуждается заведомо более узкая тема?
Если Тен уж так придирается к корректности использования тех или иных терминов специалистами, то логично спросить: а корректен ли он сам в использовании терминов? Достаточно вспомнить его рассуждения о брахиации, например.

Стр. 78:
Подводя итог, надо сказать, что человеческим эксклюзивом поведения в пространстве на самом деле является природно детерминированный комплекс прямохождения, включающий в себя три элемента. При этом ни один элемент, взятый в отдельности, не может считаться сугубо человеческим признаком: все они встречаются по отдельности у разных животных.

Если вернуться к перечисленным Теном признакам и перечитать их ещё раз, то окажется, что третий из них (вертикальная позиция при движении) является производным первых двух (прямая стойка и двуногое передвижение). Помимо этих признаков, остались не охарактеризованными многочисленные специфические анатомические особенности человека, напрямую связанные с прямохождением: изгиб позвоночника, форма таза, положение большого затылочного отверстия в черепе, иные особенности скелета. Автор ограничился лишь внешними чертами подобия, вдобавок немного придравшись к терминологии. На самом деле двуногое прямохождение у человека – это гораздо более сложное явление, и ряд особенностей, связанных с ним, вовсе не встречается у других животных. Но эти специфические признаки остались без внимания господина Тена.

Стр. 78:

Конец Триады

Проблема перехода к прямохождению не имеет решения в рамках обезьяньей теории антропогенеза. Но дальше проблем еще больше. Здесь мы не будем пока касаться тех четырех десятков признаков физиологии и анатомии человека, которые официальной наукой просто игнорируются. Но есть проблемы, которые активно обсуждаются антропологами. Это проблемы формирования «рабочей руки» и «большого мозга». Они встают сразу же вслед за проблемой перехода к прямохождению.

Удивительно, но все учёные, занимающиеся проблемой происхождения человека, склоняются к совершенно иному выводу. Причём именно на основе анатомического, биохимического и физиологического сходства человека с обезьянами, подкреплённого находками ископаемых видов.

Стр. 78-79:
«Для основных столпов человечности даже есть красивый термин «гоминидная триада». Она включает, во-первых, прямохождение, или бипедию, и весь комплекс морфологических адаптации к ней; во-вторых, кисть, приспособленную не только к использованию, но и к изготовлению орудий; в-третьих, высокоразвитый мозг и сложное поведение», – пишет антрополог (Дробышевский, 2018а, с. 65).
В течение XX в. наиболее популярным понятием среди ученых-симиалистов был этот самый «красивый термин», включающий в себя три «столпа человечности». А в настоящее время он куда-то пропал. Тот же Дробышевский, ностальгически упомянув его в начале своей книги, на протяжении 600 страниц к нему не возвращается. Почему? Разберемся.

Конечно, разобраться стоит. Самый простой способ – хотя бы посмотреть, что С. Дробышевский пишет дальше:
«На самом деле, конечно, сугубо человеческие свойства гоминидной триадой не ограничиваются».
И дальше он описывает характерные признаки зубов человека – строение зубов имеет большое значение в систематике млекопитающих в целом, и зубы успешнее всего сохраняются в ископаемом состоянии. Собственно, потому «гоминидная триада» и «пропала», что появилось значительное количество дополнительных систематических признаков, объединяющих гоминид. И состав семейства гоминид также был пересмотрен: в него включили горилл и шимпанзе в одном подсемействе с людьми, а также орангутаны – в собственном подсемействе.

Стр. 79:
В 1948 г. А. Кизс предложил в качестве критерия т.н. «мозговой Рубикон», согласно которому человеком можно было считать существо с объемом мозга не менее 750 куб. см. Потом пошли дополнения. В качестве второго критерия сапиентности выделили прямохождение, третьего – т.н. рабочую руку.

Артур Кизс ввёл понятие «мозгового Рубикона», пытаясь разграничить «ещё-обезьяну» и «уже-человека». Это чисто количественная характеристика, основанная на измерениях объёма крупнейшего известного на тот момент мозга обезьяны (горилла, 650 куб. см) и самого маленького мозга человека (855 куб. см). 750 куб. см – это как раз серединка между данными значениями.
Но вот вопрос: не подменяются ли одно другим два понятия в рассуждениях Тена? Гоминидная триада – это три признака, являющихся важнейшими для определения гоминид, истинно гоминидными. А вот введение понятия «мозгового Рубикона» было сделано с несколько иной целью.

Стр. 79:
Далее пошло развитие критериальной базы, при этом главное усматривалось в триединстве Триады. На первый план вышел принцип взаимодополнительности. Убедительно доказывалась неразрывность Триады, положительная обратная связь трех «столпов». Мол, переход к прямохождению освободил руки для труда. В процессе труда и благодаря ему у обезьяны одновременно формировалась трудовая рука и рос мозг. Мало-помалу, шаг за шагом…
Важным представлялось только то, что имело отношение к Триаде, а прочие специфические признаки человека, – например, тип роста волос на голове, который больше ни у кого не наблюдается, — никого не волновали. Парадокс: выделяли критерии человечности, а самые видоспецифичные признаки не замечали в упор. И продолжают не замечать, честные ученые.

Я, конечно, очень надеюсь, что в своих рассуждениях Виктор Тен будет честнее, чем эти бяки-антропологи, на которых он обрушивает громы и молнии. Надежда, как известно, умирает последней. Живучая, и в этом её беда.
Какое отношение имеют волосы к прямохождению, руке и мозгу – сложно сказать. Кроме того, мы должны учитывать, что у ископаемых форм характер роста волос на лице и теле неизвестен, и выводы о степени развития у них того же волосяного покрова будут строиться на косвенных данных – интерпретациях тех или иных сведений, полученных в процессе изучения ископаемых остатков этих видов. Пока для ископаемых гоминид нет прямых свидетельств развития волосяного покрова у тех или иных видов.
Зато кости ископаемых гоминид дают нам прямые свидетельства, касающиеся анатомических особенностей скелета и мускулатуры изучаемых видов. Мне представляется, что в «гоминидную триаду» просто попали те признаки, изменения которых возможно непосредственно проследить в ряду ископаемых форм. Особенности волосяного покрова могут быть сколь угодно характерны для человека, но по ископаемым остаткам их формирование проследить невозможно.

Стр. 79-80:
Отсутствие абсолютных методов датирования останков гоминин позволяло тасовать их как угодно, будто колоду карт. Их выстраивали в хронологические ряды по морфологическим признакам на основе триединого критерия. Таким образом, кроманьонцы оказались «наследниками по прямой» неандертальцев, а современные люди (неоантропы) – кроманьонцев. И вдруг выяснилось, что кроманьонцы жили раньше неандертальцев. Это обстоятельство, а также многочисленные находки гоминин в Африке вызвали необходимость отказа от критерия «мозгового Рубикона». Выяснилось, что большие мозги могли иметь те, кто никак не вписывался в число предков антропологов, а те, кто вписывался по другим критериям, имели мозги меньшие, чем у тех, кто не вписывался.

И только я понадеялся на то, что Тен будет честнее, чем эти нехорошие лживые бяки-антропологи, как моя надежда была убита самым зверским способом, от которого всякие комиссии по правам человека будут два дня блевать в тазик, когда узнают все подробности. Тен позволяет себе грубое, примитивное и беспардонное враньё о методах датирования ископаемых остатков. Начать следует с того, что даже при отсутствии методов абсолютного датирования тех или иных отложений учёные даже в 19 веке достаточно легко устанавливали относительную древность тех или иных находок – то есть, могли сказать, какой образец древнее, а какой моложе, исходя из того, в каких отложениях он залегал. Таким образом, даже относительное датирование само по себе позволяет установить последовательность образцов по времени существования. Поэтому инсинуации, связанные с возможностью «тасовать, как угодно» ископаемые находки, можно практически оставить без внимания как заведомую ложь.
А почему же тогда пересматривается датировка? Здесь тоже имеется объяснение. Та «прямолинейная» схема, которую, скорее всего, имеет в виду Тен, была выстроена на основании немногочисленных находок, которых было слишком мало для того, чтобы оценить полное время существования вида. По одному черепу нельзя сказать, сколько времени существовал вид в целом, поэтому вид удревняется исключительно на основании новых находок. Если предположить, что имеет место передатировка уже имеющегося единственного образца, то это будет просто уточнением положения в пространстве-времени одной точки графика, одной ветви родословного древа.
А при чём тут «мозговой Рубикон»? Он является всего лишь внешним, наблюдаемым на ископаемых остатках критерием разумности вида. Причём критерием приблизительным, поскольку в настоящее время имеются образцы видов рода Homo, у которых объём мозга меньше требуемых 750 куб. см: объём мозга человека умелого оценивается в 509-687, дманисского – в 546-780, а карликового флоресского – всего лишь в 400 кубических сантиметров. Это означает, что один данный критерий в качестве мерила «человечности» недостаточен.
Если у нас есть образцы нескольких видов людей, которые все преодолели этот самый «мозговой Рубикон», то отношения между этими видами уже невозможно будет выстраивать исключительно на основании их отношения к данному признаку. При установлении филогенетических отношений между видами учитывается целый комплекс признаков строения организма – одного критерия здесь недостаточно. Если тупо выстраивать находки только по размеру мозга, то кроманьонец должен предшествовать неандертальцу. Не забудем, что выше в книге (стр. 47) господин Тен об этом упоминал, и даже пытался придумать, как неандерталец мог использовать свой дополнительный объём мозга. Однако учёные даже в ранних схемах не ставили неандертальца после кроманьонца, поскольку в своих построениях они не руководствовались чисто механически всего лишь одним признаком, а оценивали сразу комплекс признаков.
И опять же, пересмотр схемы родственных отношений между видами происходит исключительно на основании вновь полученной ранее неизвестной информации, но ни в коем случае не потому, что кому-то просто так захотелось.

Стр. 80:
Отказ от критерия «мозгового Рубикона» стал ударом по всей Триаде. Удар по Триаде стал ударом по трудовой теории. Удар по трудовой теории ударил по симиализму. Ибо симиализм как таковой теорией не является, это гипотеза, гласящая, будто человек произошел от обезьяны. Как это было в ретроспективе, это разъясняла трудовая теория, основанная на Триаде.

Как говорил (в промежутке между ударами кинжала) император Калигула, «Я ещё жив!» И проклинаемый Теном «симиализм» тоже жив, причём живее всех живых. Повторюсь, что понятие «мозгового Рубикона» А. Кизс пытался ввести исключительно в качестве количественной характеристики, позволяющей определить, обезьяна перед нами, или человек. Отказ от этой умозрительной «меры» не повлиял на признание комплекса признаков, присущих гоминидам.
Отказ от трудовой теории также никак не повлиял на мнение антропологов о происхождении человека от обезьяны. Дело в том, что труд в данной теории рассматривался как основная движущая сила процесса антропогенеза, однако пересмотр его значения как движущей силы никак не повлиял на родственные отношения между предками и потомками. Если объяснять «на пальцах», то вы можете любить вашу бабушку, или же ненавидеть её, но она в любом случае останется вашей бабушкой, и это доказывают вовсе не ваши с ней межличностные отношения.

Стр. 80:
Если «рабочая рука» формировалась независимо от мозга и не имела никакого отношения к его прогрессу, то что вызвало «взрывной рост мозга» в сравнении с обезьянами? А прямохождение? Считалось, будто наши предки перешли к прямохождению, чтобы высвободить руки для труда. Если формирование рабочей руки никак не связано с переходом к прямохождению, то зачем оно вообще надо бедным симиалистам?

Не напомните ли мне, когда примерно была высказана «трудовая теория»? В 70-е годы XIX века её сформулировал Фридрих Энгельс в очерке «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Он руководствовался фактами, известными на тот момент. А известно было весьма немного – даже поведение современных крупных человекообразных обезьян было тогда загадкой. Почитаем «Жизнь животных» А. Э. Брема, например – про льва или тигра он пишет куда больше, чем про гориллу или шимпанзе. Данные о подробностях их биологии – это заслуга учёных XX века.
Ископаемые остатки обезьян также были известны плохо. Австралопитеков вообще ещё не открыли (это сделано лишь в 1924 году), об ардипитеках и прочих преавстралопитеках даже говорить не приходится. Человек умелый описан в 1964 году, прямоходящий – в 1894-м, гейдельбергский – в 1908-м. Лишь неандерталец (1864) был известен, и люди современного типа. То есть, хронология появления тех или иных анатомических признаков в ряду гоминид не была известна вообще. Естественно, при таких исходных данных вероятность ошибки была велика.
Поэтому трудовой фактор антропогенеза в настоящее время не играет лидирующей роли, поскольку ископаемые остатки хронологией изменений различных органов опровергли первичность рабочей руки. Хотя полностью от него всё равно не отказываются – факторов антропогенеза было много, и трудовой – один из них.

Стр. 80:
Таким образом, Триада утратила единство, а с ним и смысл. Фактически сторонники Триады лишились не только «мозгов», но и прямохождения. Этот критерий был «дискриминирован» (данное выражение употребляют симиалисты между собой, чтобы завуалировать потерю). Надо говорить проще: он абсолютно перестал работать, потому что археологи находят прямоходящих гомининов, которым 7, 6 млн лет. В то же время находят брахиаторов, которым 4, 3, 2, 1 млн лет. Среди самых древних гомининов непрямоходящих нет.

Сахелантроп и оррорин, самые древние гоминины, известны по немногим останкам, и для первого из них на основании некоторых особенностей черепа указывается промежуточное состояние локомоции между четвероногими обезьянами и более поздними гоминидами. Посткраниальный скелет сахелантропа неизвестен, и я бы порекомендовал быть поосторожнее в утверждениях.
Кроме того, прямохождение и брахиация не взаимоисключают друг друга – достаточно посмотреть на идущего по земле гиббона, чтобы убедиться в этом. Родословное древо человека достаточно ветвисто, и в течение долгого времени на Земле обитало сразу по несколько видов и родов гоминид, отличающихся друг от друга своими специализациями. Это вполне закономерно – одновременно обитающие, а тем более родственные виды не должны конкурировать, и должны максимально отдаляться друг от друга экологически. Но господин Тен не утруждает себя перечислением конкретных видов, что затрудняет проверку его утверждений. Естественно, что предковые формы гориллы и шимпанзе могли быть брахиаторами – ведь их современные потомки несут черты былой приспособленности к данному типу локомоции.
Я спрашивал некоторых антропологов о практике употребления выражения «дискриминирован» по отношению к тем или иным понятиям. Очень удивлялись, поскольку не встречали такого. Словари выдают для понятия «дискриминация» несколько иные значения, никак не связанные с антропологией. Возможно, господин Тен вновь ошибаться изволит, неправильно переписав выражение из книги. Естественно, первоисточник им не указан.

Стр. 81:
Выше мы говорили о том, что у обезьяньей теории отсутствует пусковой механизм: причина перехода обезьян к прямохождению. Но дальше опять непруха: прямохождение не связано с мозгом и рукой. Нет положительной обратной связи. С дерева слезли, по земле потопали, но этим никакого эволюционного преимущества не приобрели.

Странные слова. Да, ископаемые остатки показывают, что обезьяны приобрели способность к прямохождению на деревьях, выработав особый механизм передвижения по ветвям – круриацию. Пусковым механизмом стала аридизация климата, которая есть объективный факт, несмотря на мнение Тена. Из-за аридизации изменился ландшафт – начало уменьшаться количество участков леса, стали увеличиваться расстояния между ними. Вот и пусковой механизм. Далее, на землю спустились обезьяны, уже обладающие способностью свободно передвигаться на двух ногах. Эта способность позволила им получить эволюционное преимущество перед другими обезьянами в условиях исчезновения лесов. А вот и положительная связь: у прямоходящей обезьяны при передвижении по земле передние конечности свободны, и их можно использовать для иных действий, необходимых для жизни. А работа рук тесно связана с работой мозга, и преимущество в выживании получают те, кто умнее и «рукастее», кто с умом и более эффективно использует руки. Вот и стимул для развития мозга. Или я сейчас написал какие-то вещи, понятный только Посвящённым в Тайну?

Стр. 81:
Ученые-симиалисты прекрасно понимают, что отказ от Триады означает не кризис их «науки», а крах. Поэтому они пытаются сохранить его, идя на переформулировки и компромиссы. О «триединстве» и принципе дополнительности критериев, составляющих Триаду, уже речи нет. Вместо триединой Триады предлагаются разрозненные «три морфокомплекса»: прямохождение, «трудовая рука», «краниофациальная система».

Наука – не религия, и в ней отказ от прежних концепций – обычное дело. Если бы Тен покопался в физике или химии, то нашёл бы там массу примеров такого же рода. Вопрос здесь в другом – всякий такой отказ должен быть обоснован, причём не субъективным мнением проголосовавшего большинства, а объективными фактами, данными анатомии и палеонтологии. Естественно, на ранних этапах развития науки неизбежно формулировались концепции, основанные на заведомо неполных данных. Появляется новая информация – пересматриваются прежние концепции, формулируются новые, более адекватно описывающие обновлённый массив данных.

Стр. 81:
«Комплекс прямохождения» начинает быть якобы с австралопитеков. Появление «точного зажима», связанного с «полным противопоставлением первого пальца», — у неоантропов (т.е. только у людей современного типа. — В. Т.). «Наиболее медленно», как утверждают, складывался «современный тип соотношения мозгового, лицевого и нижнечелюстного отделов черепа (краниофациальный комплекс)» (Харитонов со ссылкой на Е.Н. Хрисанфову. — Харитонов, 1988, с. 53).

В словах Тена ощущается какая-то истерика, хотя по сути он описывает нормальный научный процесс – уточнение критериев.
Почему «якобы» с австралопитеков? Именно с них и начинается. Отдельные особенности прямоходящего существа появляются у сахелантропа (возможно, поскольку его посткраниальный скелет так и не обнаружен), у оррорина и ардипитека, но не в полном объёме. Весь набор признаков («комплекс» же!) прямоходящего существа впервые в родословной человека наблюдается у австралопитеков.
«Точный захват» (англ. “precision grip”) – это понятие, означающее захват и удержание объекта исключительно при помощи кончиков пальцев, без участия поверхности ладони. Это определение взято из статьи “Prehensility in Hominins: The Anatomy of "Precision Grip" in Living and Fossil Primates” 2020 года (источник – статья доступна в полном объёме на английском языке). Его формирование началось примерно 6-7 млн лет назад, когда рука начала терять опорные функции в связи с переходом к бипедальному передвижению. Утрата необходимости выдерживать силовые нагрузки позволила эволюционировать в направлении улучшения манипуляторных способностей. Современные человекообразные обезьяны неспособны к «точному захвату» из-за специализации их кисти (причём независимо друг от друга!) к ходьбе с опорой на костяшки пальцев. Более древние гоминиды имели менее специализированную кисть, и «точный захват» указывается, как минимум, для некоторых австралопитеков и для оррорина. Среди современных обезьян «точный захват» демонстрирует гелада (мартышкообразная обезьяна), и похожими способностями обладают макаки, павианы и капуцины. Это говорит о возможности довольно быстрой эволюции такой особенности, не обязательно связанной именно с прямохождением. Господин Тен в очередной раз не указывает ссылку на первоисточник, из которого он взял сведения о времени появления «трудовой руки».
Наконец, для антропологов не секрет, что формирование признаков человека у обезьян шло «снизу вверх»: вначале ноги и прямохождение, затем руки, и лишь в последнюю очередь современную человеческую форму приобрёл череп.

Стр. 81:
Интересно, как понимать фразу о том, что «краниофациальный комплекс» формировался «медленней», чем «трудовая рука», которая появилась только у неоантропов? Если «трудовая рука» появилась только у современных людей, то когда и у кого, наконец, появятся думающие мозги? По логике антропологов, они должны появиться позже, чем «трудовая рука». Нам остается терпеливо ждать, когда среди нас появятся первые сапиенсы.

Читаю я эти строки в анализируемой книге, и не понимаю, почему её автор задаёт такие вопросы. Перечитаем ещё раз, что такое «краниофациальный комплекс». Это «тип соотношения мозгового, лицевого и нижнечелюстного отделов черепа». То есть, речь идёт об относительной степени развития разных частей черепа. Это понятие не затрагивает абсолютные размеры тех или иных частей черепа (в том числе объёма черепной коробки»), а описывает соотношение размеров и степени развития разных отделов черепа.
Появление «трудовой руки» с «точным захватом», как я уже указал выше, отмечается даже у современных обезьян, а в родословной человека это произошло раньше, чем у неоантропов, по утверждению Тена.
Современные обезьяны показывают, что для формирования «трудовой руки» полноценный разум не обязателен – достаточно лишь не уклоняться в специализацию (вроде характерной для шимпанзе и горилл), и обладать хотя бы зачаточными умениями использовать в своих целях предметы из окружающей среды. Те же капуцины это умеют.

Стр. 81:
Неандертальцы уже 40 тыс. лет назад изготавливали регулярные орудия, используя дисковидный нуклеус. Интересно – чем, если «трудовая рука» появилась только у неоантропов? Налицо смешные попытки спасти Триаду нелепыми маневрами.

Кстати, о «трудовой руке». На известном Тену сайте «Антропогенез» есть особая страничка с говорящим названием: «Рука, приспособленная к изготовлению и использованию орудий». И там говорится, что «Трудовая кисть в целом сформировалась около 1,8 миллионов лет назад». То есть, задолго до появления неоантропов – на стадии архантропов. Выдыхайте, господин Тен.

Стр. 82:
Что такое «краниофациальный комплекс»? По-русски говоря, это соотношение мозгового и лицевого отделов черепа («кранио» и «фас»). В выделении данного критерия имеется смысл, если отвлечься от истории его появления: после того как потерпел крах чисто «мозговой» критерий. Это отход, отступление симиалистов с ранее занимаемой позиции, их полупризнание, что с мозгом они «поторопились» и лучше на вопросе о мозге внимания не заострять.

Или уточнение – вполне нормальное явление в науке. Господин Тен, конечно, не стесняется в подборе пафосных выражений: не просто «признан недостаточно точно описывающим то-то и то-то», а «потерпел крах». Ну, это вполне объяснимо. Вспомните: «наши доблестные разведчики и их подлые шпионы».
Тен делает ошибку, сводя изменения краниофациального комплекса исключительно к изменению размеров мозга, тогда как изменениям подвергаются также иные признаки строения черепа. Например, меняются очертания черепа в целом, а также размеры и форма костей лицевого черепа – размеры челюстей, степень развития надбровных дуг, размеры самого лица и его расположение относительно мозгового отдела черепа. Я же говорю: комплекс, целый комплекс показателей, не сводимых к количественным изменениям объёма черепной коробки.

Стр. 82:
В выделении данного критерия имеется здравый смысл. Обыкновенный, житейский здравый смысл, не имеющий, по сути дела, никакого отношения к предыдущей науке с ее тупым и тяжелым наукообразием. Чем внешне различаются между собой лица людей и обезьяньи морды? Не надо быть антропологом, чтобы сделать вывод: обезьяньи морды вытянуты вперед клыкастыми челюстями. Лица людей в сравнении с ними – плоские. Вот вам и весь «краниофациальный комплекс» в общем виде. Остается взять в руки штангенциркуль и манипулировать с черепами.

Я думаю, для господина Тена не будет большим откровением то, что взгляды науки порой совпадают с обыкновенным, житейским здравым смыслом – в тех моментах, где здравый смысл и повседневный опыт могут дать подсказку. А вот если копнуть поглубже – например, в какую-нибудь квантовую механику и пр. – обыкновенный житейский здравый смысл сразу затыкается и молчит в тряпочку, поскольку повседневный опыт не может дать человеку знания в таких специфических областях науки. Да, челюсти и вообще лицо у человека меньше и короче, чем таковые у взрослых обезьян. Однако кроме взрослых обезьян у нас есть ещё и невзрослые, детёныши. И вот у них-то черепа очень даже похожи на череп взрослого человека. Это явление называется фетализация, и далее по книге, обозвав его «неотенией», сам господин Тен посвятит ему ещё немало тёплых слов.
Хорошо, морды современных обезьян очень даже сильно отличаются от лица современного же человека. Но если мы начнём двигаться вглубь веков на тысячи и миллионы лет назад, то увидим, что среди древних гоминид найдутся и такие, чьи лица очень напоминают человеческие. При взгляде на этих существ рука с зажатым в ней ярлыком «обезьяна» у здравомыслящего человека дрогнет. И даже самые упёртые креационисты не могут прийти к единому мнению: на одну и ту же находку одни лепят ярлык «обезьяна», а другие – «человек». Вот тут-то и приходят на помощь штангенциркули.
Далее, что это за «клыкастые челюсти» у обезьян? У каких из них? Обезьяна обезьяне рознь. Про гоминид сам же господин Тен выше писал (стр. 75-76), что у них остались лишь «сравнительно маленькие редуцированные пеньки». Автор забыл, что писал несколько страниц назад? Обезьяны, которые стали непосредственно предками человека, отличаются от прочих обезьян как раз уменьшенными клыками.
Краниофациальный комплекс «по Тену» больше напоминает набор акварельных красок, в котором есть только чёрная и белая краски. На самом деле это весь комплекс признаков, которые измеряются на лицевом и мозговом черепе человека. От такого понимания вопроса схватится за голову не только антрополог, но и, к примеру, криминалист. В связи с такой ограниченностью понимания вопроса со стороны господина Тена мне вспомнилась великолепная сцена из книги Николая Носова «Незнайка на Луне»:
«…Мигль поставил Незнайку затылком к вертикальной рейке и, опустив ему на голову подвижную планку, заметил деление, на которое указывала стрелка прибора.
– Так, – сказал он. – Ваш рост, выраженный в стандартных измерительных единицах, равняется семидесяти двум. Значит, вы коротышка среднего роста, и искать ваше описание нужно во втором шкафу. Это, однако, ещё не все. Как вы сами можете убедиться, в каждом шкафу у нас три отделения. В верхних отделениях каждого шкафа у нас хранятся коротышки с большими головами, в средних отделениях – коротышки со средними головами и, наконец, в нижних – коротышки с маленькими головами. Измеряем окружность вашей головы… Вот так… Тридцать единиц. Видим, таким образом, что у вас голова большая: вас, следовательно, надо искать в верхнем отделении. Но и это ещё не все: в каждом отделении, как видите, имеется по три полки. На первых полках у нас везде коротышки с длинными носами, на вторых – со средними, на третьих – с коротенькими. Измеряем ваш нос и видим, что он длиной лишь в две с половиной единицы, то есть коротенький. Ваше описание, следовательно, надо искать на третьей полке верхнего отделения второго шкафа. Это уже сущий пустяк, так как все бланки с описаниями расположены по росту. Нас не интересуют преступники ростом семьдесят и семьдесят один – отбрасываем их; нас не интересуют головы двадцать восемь и двадцать девять – отбрасываем; нас не интересуют носы два и полтора – отбрасываем. А вот и ваш бланк, все точно: рост – семьдесят два, окружность головы – тридцать, нос – два с половиной… Знаете, кто вы?
– Кто? – с испугом спросил Незнайка.
– Знаменитый бандит и налётчик, по имени Красавчик, совершивший шестнадцать ограблений поездов, десять вооружённых налётов на банки, семь побегов из тюрем (последний раз бежал в прошлом году, подкупив стражу) и укравший в общей сложности ценностей на сумму двадцать миллионов фертингов! – с радостной улыбкой сообщил Мигль».
Применение в криминалистике понятия «краниофациальный комплекс» в том объёме, который отводит ему Тен, должно как раз напоминать такую «идентификацию Мигля». Но шутки шутками, а в черепе измеряется не только степень вытянутости челюстей, но и множество других показателей длины, ширины и высоты отдельных элементов черепа, углы наклона и прочее. Этому посвящены целые учебники, выработаны единые международные стандарты измерений. К чему господин Тен полез в эту область? Только себя позорить, выставляя напоказ собственную неосведомлённость.
В связи с последним обстоятельством оставлю фразу «манипулировать с черепами» исключительно на совести самого господина Тена – если таковая имеется, конечно же. Если некий недобросовестный антрополог попытается «манипулировать», то его сразу же изобличат коллеги, которые укажут на несоответствие его выкладок фактическому положению дел в науке. Пятно на репутации на всю жизнь и преждевременное скоропостижное прекращение научной карьеры – кому оно нужно? Впрочем, если пишутся мусорные книги вроде той, которую я сейчас имею сомнительное удовольствие анализировать, значит, кто-то не боится этих пятен и готов признать божьей росой продукт работы почек в собственных органах зрения. Но это я отвлёкся. Продолжим же наше удивительное путешествие.

Стр. 82:
Современная эволюционная антропология — вообще очень примитивная наука, потому что уже достигла стадии старческого маразма, перемудрила и изжила саму себя. Такое случается и с людьми, и с науками. Бывают науки – старые вырожденки, не говорящие и слова в простоте. Они защищаются от любой критики крайним наукообразием, из которого давно испарился здравый смысл.

У каждой науки или сферы деятельности человека есть свой понятийный аппарат, который однозначно воспринимается людьми, занятыми в данной области науки. Если у Тена трудности с его восприятием, то это проблемы не науки, а Тена.

Стр. 82:
Она может рухнуть от самых простых вопросов, как это уже бывало в истории науки. Не случайно в последнее время наукообразие стало разбавляться жалкими потугами антропологов на юмор типа «гранит науки под жидким соусом иронии» – характерная черта для книг упоминаемых здесь авторов.

Конечно, хотелось бы несколько примеров того, как от простых вопросов обрушивалась наука. Хотя бы не из области антропологии, а из области других наук. Для иллюстрации, что называется – чтобы показать типичность и повсеместность явления.
Я могу допустить, что так и было когда-то очень давно, на заре становления науки, когда люди «доходили» до представлений, кажущихся сегодня очевидными. Тогда, в седую старину, такое действительно могло иметь место. Но в настоящее время наука шагнула очень далеко вперёд по сравнению с «бытовым» уровнем восприятия окружающего мира, господствовавшим в древности. Даже специфический понятийный аппарат появился, о чём сказал сам Тен несколькими строками выше. Многие из простых вопросов уже были заданы. И ответы на них потянули за собой новые вопросы, которые уже не назовёшь простыми. Поэтому время самоучек и дилетантов, воюющих с «официальной наукой», постепенно уходит в прошлое: чтобы опровергнуть какое-либо положение той или иной науки, в настоящее время критик обязан досконально разбираться в огромном массиве знаний.

Стр. 82:
Но заигрывание с пиплом, рассчитанное на увод от сложных проблем, не избавляет от простых вопросов. Для современной эволюционной антропологии настало время простых вопросов.

Но вот, что странно-то: Тен почему-то не обрушивается с разрушительной и поистине уничтожающей критикой на научные работы из рецензируемых журналов, например. Целью его нападок становится научно-популярная литература, где подача материала будет заведомо более упрощённой, чем в собственно первоисточниках. Например, в конце 1-го тома двухтомника Дробышевского есть 13 разворотов, где перечислены мелким шрифтом первоисточники, в том числе иностранные. Если не считать нескольких научно-популярных книг А. Маркова и Л. Вишняцкого, ни одна из этих работ не удостоилась критики Тена. А ведь если наука, якобы, не выдерживает простых вопросов, то можно представить себе, как затрещат головы, зады и учёные степени хвалёных специалистов-симиалистов под шквалом «простых вопросов» ранее никому не известного светила. Но почему-то они не трещат. И на «заигрывание с пиплом, рассчитанное на увод от сложных проблем» больше претендует именно книга, которую мне сейчас приходится анализировать. Набросать кучу беспочвенных (как оказывается при ближайшем рассмотрении) обвинений, взять второстепенные черты сходства на уровне совпадений, увильнуть от нестыковок в области действительно важных для систематики особенностей – вот и готова очередная сенсационная теория: хошь – «инверсионная», хошь – «перверсионная», хошь – «хироптероидная». Все имеют одинаковую по силе доказательную базу, что симптоматично.

Стр. 83:

Птицы и нептицы

На рубеже веков Мэри Лики нашла в Ломекви «череп существа, относящегося к гоминидам и жившего 3,5 млн лет назад, то есть во время распространения в Африке нескольких видов австралопитеков». «Но это был не австралопитек – он имел очень своеобразное строение черепа, лицевой отдел которого был необычно уплощенным. Отсюда возникло название Кениантроп плосколицый» (Зубов, 2003, с. 114). Как вы уже догадываетесь, это нашлась еще одна доходная загадка для антропологов.

Прочитав статью о находке кениантропа, антропологи сразу вскочили со своих стульев, выбежали на улицу и стали бегать туда-сюда, поглядывая на небо и шаловливыми пальчиками держа карман шире.
Почему же господин Тен, упомянув о новой находке, сразу начал считать деньги в чужих карманах? Не связано ли это с какими-то его собственными личностными особенностями и порочной системой ценностей? Мне вот пофиг, например, сколько дохода получил лично господин Тен за книгу, которую я сейчас читаю. Значительно больше меня интересует другой вопрос: почему издательство «Эксмо» проявило такую поистине свинскую всеядность, допустив выход его творения в свет?
Параллельно возникает ещё вопрос: почему в ответ на находку нового вида динозавров или древнейших птиц не всплывает таких же истеричных комментариев и намёков на финансовую подоплёку вопроса?

Стр. 83:
Плосколицый антроп с нормальными человеческими мелкими зубами (и об этом тоже сообщила М. Лики) жил 3,5 млн лет назад, а антропологи уверяют, будто человеческий «краниофациальный комплекс» появился... Мне лично непонятно – когда? Если он формировался «медленнее», чем «трудовая рука», которая появилась якобы только у неоантропа?

Среди рептилий на задние лапы впервые встали болозавры из числа анапсид в пермский период. А динозавры появились только в триасе и произошли от архозавров. К чему я это? К тому, что есть явление конвергенции, которое лишает нас возможности делать простые и прямолинейные выводы. Один и тот же признак может независимо появляться у неродственных форм, не связанных отношениями «предок-потомок». И в какой-то линии, эволюционирующей параллельно рассматриваемой нами цепочке предков и потомков, некий признак может появиться ещё быстрее. Например, в ходе приспособления к бегу у южноамериканских копытных отряда литоптерн прогрессивная однокопытная конечность появилась раньше, чем у привычных нам лошадей – так же с одним копытом на каждой ноге. Но это не означает, что какой-нибудь злополучный тоатерий или диадиафорус внезапно войдёт в число предков лошади.

Тоатерии - пример параллельной эволюции южноамериканских копытных. Лошадям они не родственники даже на уровне отряда.

В данном случае мы с большой степенью вероятности можем наблюдать подобное же явление, причём с существенной оговоркой: если единственный известный на данный момент череп кениантропа реконструирован правильно. Пока он известен только один, делать глобальные выводы нужно с очень большой осторожностью. Тем более, что объём мозга у кениантропа не превосходит такового у австралопитеков. Насчёт «человечности» зубов кениантропа Тен тоже преувеличивает: зубы кениантропа ближе по строению к зубам афарского австралопитека и отличны от зубов ранних представителей рода Homo (см. здесь, например).

Стр. 83:
Еще менее понимаю объяснения, связанные с рукой. Например, что подразумевать под «точным зажимом», который якобы связан с «полным противопоставлением первого пальца». Писали и продолжают писать ахинею эту. «Большой палец человеческой кисти удлинен и противопоставлен остальным» (Дробышевский, 2018а, с. 88). Противопоставление большого пальца остальным должно составлять угол 180 градусов. Вот я смотрю на свою ладонь. Лично у меня не более 90 градусов. Интересно, а как у антропологов наших? Проверить бы транспортиром. Может быть, я вообще про птиц пишу, как Дарвин? Это у них противопоставление наблюдается.

Здесь стоит задуматься: может, у Тена просто руки растут не из того места? Насколько я могу понять из скупого описания, Тен оценивает положение своего большого пальца, положив ладонь на стол, потому что упоминает измерения транспортиром. Но термин «противопоставление» описывает положение пальцев не на плоскости, а в пространстве. И тут транспортир, мягко говоря, неприменим. Подвижность большого пальца оказывается куда большей, чем пытается показать Тен. Можно вспомнить хотя бы старинный способ измерения пядями и посмотреть, насколько большой угол получается при этом между большим и указательным пальцами. Но большой палец при этом не будет находиться в одной плоскости с остальными пальцами ладони. Или можно посмотреть на положение пальцев собственной руки в тот момент, когда она обхватывает поручень в городском общественном транспорте.
Вот, что говорится о противопоставлении большого пальца на странице медицинского портала:
«Все разновидности противопоставления содержатся внутри конического объема пространства, вершина которого образована запястно-пястным суставом (конус противопоставления). По правде говоря, этот конус имеет довольно неправильную форму, так как его основание ограничено, как это установили Ж. Дюпарк и Ж.И. де ля Каффиньер, «большой и малой траекториями противопоставления».
Большая траектория была прекрасно описана Стерлингом Бюннелем в его классическом опыте со спичками.
Малая траектория определяется следующим образом: «первая пястная кость совершает в одной плоскости и почти по прямой траектории движение, которое постепенно ставит его головку впереди второй пястной кости». В действительности же это движение является ползаньем большого пальца в ладони руки, малоиспользуемое и весьма низко функциональное, не заслуживающее называться противопоставлением, так как оно практически не сопровождается составляющей вращения, которое, как мы это скоро увидим, имеет большое значение для противопоставления. Впрочем, это ползанье большого пальца в ладони наблюдается как раз в случае паралича функции противопоставления вследствие недостаточности срединного нерва».

«Пронация – основная составляющая противопоставления большого пальца, благодаря которой пульпы могут соприкасаться одна с другой и которую можно назвать изменением положения последней фаланги большого пальца, которая «смотрит» в разные стороны в зависимости от степени поворота вокруг своей продольной оси. Термин «пронация» используется по аналогии с движением предплечья, т.е. происходит в том же направлении. Это вращение последней фаланги вокруг своей продольной оси является результатом активности столба большого пальца в целом, когда все суставы задействуются в разной степени и разными механизмами».
Слова «внутри конического объёма» как раз указывают на движение большого пальца в пространстве в момент противопоставления остальным.
Использование Теном терминов – это уже отдельный разговор, который придётся заводить ещё не раз по ходу пьесы. У меня иногда складывается впечатление, что анализируемую в данном случае книгу написал не человек, а птица, относящаяся к славному и широко известному отряду Piciformes. Чесслово, все признаки указывают.

Стр. 83:
Иногда складывается впечатление, что некоторые нептицы просто не понимают, о чем пишут.
Отстояние (а не противопоставление!) большого пальца руки не является эволюционным эксклюзивом человека.

Может, всё же заглянем в словарь? Иногда это очень полезно, особенно для того, чтобы не уподобляться упомянутым выше птицам, которые быстро работают головой лишь чисто физически.
Пожалуй, самый элементарный из словарей, Викисловарь, ведёт нас от слова «противопоставляющийся» к глаголу «противопоставлять». И там же приводятся значения этого слова:
1. сопоставляя, сравнивая какие-либо объекты, указывать на их несходство, противоположность
2. сравнивая один объект с другими, отдавать ему предпочтение
3. противодействуя, направлять против кого-либо, чего-либо
Здесь нам интересно третье значение этого слова, поскольку в антропологии данное слово как раз используется для того, чтобы описать, как разворачивается большой палец кисти руки, чтобы коснуться кончиком остальных четырёх пальцев. Можно вспомнить, например, как расположены наши пальцы, когда мы хватаем палку или держимся за поручень в автобусе.
А теперь поищем толкование слова «отстоять». В том же Викисловаре приводится единственное значение:
1. защитить кого-либо, что-либо от нападения, от чьих-либо посягательств
Ищем далее. Словарь Ушакова предлагает нам такие значения:
1.
1. Защитить от нападения, сохранить, удержать в своей власти.
- Защитить свои права на что-нибудь.
- Добиться признания, опровергнув возражения.
- Защитить чьи-нибудь интересы.
2. Присутствуя где-нибудь, простоять до конца (разг.).
3. Утомить долгим стоянием (разг.).
2.
Находиться, быть расположенным на некотором расстоянии.
Другие онлайн-словари трактуют слово «отстоящий» как «находящийся на расстоянии», или отсылают читателя к слову «отстоять» с уже указанными выше значениями.
Как видим, термин «отстоять» обозначает совсем не то же самое, что «противопоставляться»: он не описывает специфического положения, которое может принимать большой палец у приматов, в частности, у гоминид. А «отстоять» может палец даже у того же у игуандона, например (хотя это мизинец, а не большой палец) – просто отводиться в сторону, находясь в той же плоскости, что и все остальные пальцы. А это – не противопоставление пальца, как у гоминид. То есть, господин Тен пытается ввести читателя в заблуждение, используя подмену понятий.

Стр. 83-84:
В природе т.н. рабочая рука, наивно числимая многими антропологами специфически человеческим признаком, – отнюдь не редкость. Она не «заработанный» в процессе окультуривания, а очень архаичный орган. Если отрешиться от вида когтей и ногтей, то человеческая рука чрезвычайно напоминает конечность, скажем, енота-полоскуна или ящерицы.

Хочу поинтересоваться: неужели и форма костей идентична? И подвижность суставов? Как говорится, «свежо предание, да верится с трудом». Природа обманчива: внешнее сходство ещё никоим образом не означает сходства внутреннего. Оно лишь говорит о единстве происхождения в самом общем виде: для современных наземных позвоночных пятипалая конечность является примитивным признаком. С пятипалостью четвероногие определились ещё в позднем девоне – раннем карбоне, быстренько отметя пробные шести-, семи- и восьмипалые варианты. Но всякий раз, когда животным требовалась конструкция для захвата рукой мелких предметов, природа не пользовалась якобы готовым (если принимать позицию Тена) решением, а изобретала порой самые неожиданные решения. Например, когда хватательная конечность потребовалась хамелеону, у него появилась «клешня» из двух групп сросшихся пальцев – 2+3 пальца. У коалы хватательная кисть имеет похожее строение – этот зверь захватывает ветку между 1+2 и 3+4+5 пальцами, на фото это хорошо видно. У динозавра игуанодона большой палец превратился в неподвижную костяную колючку, а роль подвижного большого пальца взял на себя мизинец, о чём я упоминал выше. У большой панды роль большого пальца вообще взяла на себя сесамовидная кость запястья.

Лапа коалы – слева ступня, справа кисть

Если бы природа действительно «изначально придумала» рабочую руку человеческого типа, у этих животных не появилось бы таких эрзац-приспособлений. Так что не всякая хватательная конечность с пятипалой кистью – это именно рабочая рука, и именно человеческого типа. Это просто конечность с пятью пальцами, не более того.

Стр. 84:
Природа как бы подсказывает ответ: я сама все сделала без труда. Именно такой конечностью удобно цепляться за тростник, опираться на зыбкую болотную почву; вскрывать мелких моллюсков и выколупывать их мясо; лучше ничего придумать нельзя. Вопрос: зачем в таком случае напрягать мозги? Правило бритвы Оккама рекомендует в подобных случаях экономить мышление, а это означает одно: признать факт, что т.н. рабочая рука была у наших предков изначально. Она – не результат, а предпосылка антропогенеза, как и большой мозг, и прямохождение. Вся Триада, на которой, как на фундаменте, три поколения антропологов строили песочные замки своих теорий, никакого отношения к антропогенезу не имеет. Все ее составляющие – это результат предшествующего развития до антропогенеза, а симиалисты поставили их в фокус антропогенетических исследований. Лет семьдесят антропологи-теоретики только этим и занимались.

Золотой человек был наш Оккам! А если бы Виктор Тен всё же воспользовался его советом, я бы не сидел сейчас, и не писал грязные кляузы по поводу его творчества.
Я обязательно запомню фразу Тена о том, что «т.н. рабочая рука была у наших предков изначально. Она – не результат, а предпосылка антропогенеза, как и большой мозг, и прямохождение». Это очень важные слова. И вдвойне важны они потому, что их написал сам Тен. Ведь рано или поздно господину Тену придётся представлять читателю этих самых предков человека, чтобы выглядеть не менее убедительным, чем распроклятые «симиалисты». Вот тогда и помашем «бритвой Оккама» всласть.
Выше я уже сказал: не всякая пятипалая кисть позвоночного является рабочей рукой. Смешивая эти понятия, господин Тен либо показывает, что сам не понимает их отличий, либо старается ввести в заблуждение читателей, особенно не имеющих подготовки в области биологии. Естественно, простая неспециализированная пятипалая кисть вполне сочетается даже с мозгами мыши или ящерицы, а вот рабочая рука с противопоставляющимся большим пальцем и чувствительными подушечками пальцев, способная как к силовому, так и к точному захвату – это исключительная привилегия приматов, и то не всех, а лишь очень немногих. И обладание ею связано с обладанием мозгами уж точно покрупнее мышиных или ящеричьих.
Ископаемые остатки позвоночных и их распределение во времени также не способствуют признанию правоты господина Тена. Во всяком случае, высокоразвитых прямоходящих предков с крупным мозгом, предшествовавших самым ранним из известных науке гоминид, Тен пока не показал. Забегая вперёд, скажу, что мы не увидим этих существ до самого конца книги. И в самом конце не увидим. Вообще не увидим. И их научных названий не узнаем, и номеров находок в каталогах музеев – тоже. И этот человек обвиняет антропологов в «строительстве песочных замков»! При том, что у самого замки – вообще воздушные, растворяющиеся в воздусях от неосторожного чиха.

Стр. 84:
Лемуры и долгопяты – живые свидетели того, что пятипалая конечность, включая т.н. рабочую руку, не является приобретением «неоантропа», история которого, по данным на настоящий момент, насчитывает всего лишь десятки тысяч лет, но никак не миллионы. Ей, руке, как минимум на три порядка больше лет, ей десятки миллионов, а не тысяч лет. Она является самой архаичной конечностью млекопитающих.

Выше я уже говорил, что не всякая передняя конечность с пятипалой кистью – рабочая конечность гоминидного типа. Смешивая эти понятия, господин Тен допускает фактическую ошибку. Даже если мы не будем касаться всех подряд млекопитающих, а посмотрим лишь на приматов, то сразу увидим, что у них со строением кисти не всё так единодушно. Например, у широконосых обезьян конечность пятипалая, и есть даже ногти, но большой палец не всегда противопоставляется остальным. И рабочая рука – приобретение далеко не неоантропов, это более ранний признак.
Здесь и далее Тен повторяет одну и ту же ошибку – он рассматривает отдельный признак. При наличии явления конвергенции независимое появление признаков сходства не то, что просто физически возможно – оно весьма вероятно, что показывают нам гелады, павианы, макаки и капуцины.

Стр. 84:
Это элементарно, как Ватсон. Еще у пресмыкающихся преобладали и преобладают конечности в виде многопалой кисти.

С учётом того, что здесь господин Тен в очередной раз путает рабочую руку с просто пятипалой кистью, это оказывается не таким уж «элементарным». Во всяком случае, для отдельных представителей рода человеческого.

Стр. 84-85:
Эволюционную древность т.н. рабочей руки с отстоящим большим пальцем подтверждают конечности птиц, являющихся прямыми потомками динозавров. У них большой палец абсолютно противостоит остальным, и поэтому птичья лапа является превосходным хватательным инструментом. Ни у кого на Земле нет более «точного захвата», чем у ястреба, который камнем падает с огромной высоты, чтобы схватить цыпленка и тут же взмыть вверх. Птицам данное эволюционное приспособление досталось от древних ящеров.

Пардон. Я ещё помню приведённые на странице 57 пассажи Тена о том, что обезьяны – не четвероногие, а «четверорукие». Такой вот я зануда. И я помню, что «четверорукость» обезьяны была главным аргументом господина Тена против признания возможности трансформации задних конечностей обезьян в ноги. В данном примере ни о какой «рабочей руке» не может идти и речи, потому что у птицы нашей руке соответствует крыло. Здесь у птиц наблюдается «рабочая нога», которую по формальному признаку (приём, использованный Теном ранее) можно отбросить в наших рассуждениях как негодный пример.
Если уж мы заговорили о птичьей ноге, то стоит заметить, что у птиц строение ноги весьма различное. У многих птиц назад обращён первый палец. У трогонов – первый и второй. У дятлов, кукушек и попугаев – первый и четвёртый. А у некоторых птиц вроде стрижей – вообще ни один палец назад не смотрит.
Однако же, посмотрим вновь на термины. Вместо термина «противопоставляется», который используют антропологи, мы видим термин «противостоит». Викисловарь услужливо подсказывает нам значения слова:
1. стоять, быть расположенным напротив кого-либо, чего-либо
2. находиться в противоположном, враждебном кому-либо, чему-либо лагере, группировке и т. п.
3. оказывая сопротивление, не давать восторжествовать, победить кому-либо, чему-либо
4. держаться, сохраняться, сохранять устойчивое положение под воздействием напора со стороны кого-либо
5. не изменять своих физических, химических качеств, свойств под действием чего-либо
То есть, этот термин описывает некое неизменное положение дел. В данном случае для описания пальцев птичьей ноги больше подходит 1-е значение. У птиц положение пальцев ноги не меняется, как у большого пальца в кисти гоминид. То есть, нам опять подсовывают нечто иное для создания ложной логической связи.
В виде исключения лишь у сов четвёртый палец может менять своё положение, и у отряда воробьинообразных в процессе эволюции тот же четвёртый палец вновь развернулся вперёд, однако закрепился в таком положении уже постоянно.

Стр. 85:
Первые млекопитающие получили его оттуда же. Все прочие виды конечностей млекопитающих (включая копыта) представляют собой поздние усовершенствования трехпалой или пятипалой конечности, украшенной когтями либо ногтями (в зависимости от образа жизни и способа питания).

Опять же напоминаю: не всякая передняя конечность с пятипалой кистью – рабочая конечность гоминидного типа. У древних зверообразных рептилий такой конечности не было. У них была просто пятипалая лапа, на которой большой палец не отличался подвижностью от остальных пальцев. Такую же конечность унаследовали от зверообразных рептилий первые млекопитающие – пятипалую, но не рабочую.

Стр. 85:
Если б у человека была какая-либо другая конечность, например копыто, над ее происхождением стоило б задуматься. Но зачем тратятся время и деньги на написание ученых трудов, где пытаются «объяснить» появление «благодаря труду» эволюционного приспособления, которое природа сама создала сотни миллионов лет назад?

И вновь Тен пытается «натянуть сову на глобус». Даже не у всех приматов большой палец может противопоставляться, не говоря уже о других отрядах млекопитающих. А сотни миллионов лет назад руки человеческого типа с противопоставляющимся большим пальцем просто не существовало. Пятипалые конечности были, не спорю. Но они не аналогичны по функциональности рукам человека.
Наконец, в настоящее время антропологи не считают труд главной движущей силой антропогенеза.

Стр. 85:
У пресмыкающихся, первых млекопитающих и у птиц большой палец отстоит от основной кисти от 30 до 180 градусов. У человека он отстоит на 90 градусов. Это средняя величина, в которой нет абсолютно ничего необычного, и уже поэтому никаких объяснений не требуется, если отрешиться от необходимости защищать диссертации.

И опять Тен начинает играть со словами. Комментируя страницу 83 его труда, я уже писал об отличиях терминов «отстоять» и «противопоставляться», которые обозначают совершенно разные явления. Господин Тен, что называется, «на голубом глазу» подменяет эти понятия в своих рассуждениях.
Кстати, о понятиях. Для животных понятие «большой палец» некорректно, используется номер: первый палец.

Стр. 85:
Джонс Вуд еще в 1929 г. высказал предположение о примитивизме ладони. Он предположил, что она была свойственна самым первым, а не самым прогрессивным млекопитающим. Первые появились в царстве грозных динозавров и были преследуемы. Они жили в болотах, на границе воды и суши, скрываясь в тростниках. Большой палец отстоит на 90 градусов, чтобы хвататься за тростник, считал Вуд. Благодаря болотному образу жизни появилась судинаторная подвижность (прогибчивость) ладони, позволяющая удерживаться на зыбкой почве.

К сожалению, данные о болотном образе жизни первых млекопитающих в настоящее время не подтверждаются.
В книге Р. Кэрролла «Палеонтология и эволюция позвоночных» (М., «Мир», 1993, том 2, стр. 236) приводится более свежая информация о биологии первых млекопитающих:
«Принято считать, что ранние млекопитающие были ночными животными, обитавшими среди скал и густой растительности. Это мнение основывается на преобладании в сетчатке примитивных современных млекопитающих палочек над колбочками (Walls, 1942)».
Там же, на стр. 225 и 235, указывается, что одно из архаичных млекопитающих, Morganucodon, найдено в карстовых трещинах в Великобритании. Вряд ли при жизни этих зверей карст был похож на болота.
Далее я позволю себе немного позлословить – это опять на тему «четвероруких» и «четвероногих». Млекопитающие появились в позднем триасе. Тростник является злаком, а злаки как семейство цветковых растений появились на Земле в мелу. В триасе не было не только тростника, но и цветковых растений вообще. Да, мне приятно лишний раз подковырнуть Тена с терминологией!
Большой палец архаичных млекопитающих не противопоставлялся – «рабочей руки» у них не было, и их кисть напоминала таковую у крыс и мышей. К тому же при мелких размерах тела хвататься за что-то – невыгодный способ передвижения, проще цепляться когтями. Так делают, например, куница, белка и даже обезьянка игрунка, которые куда крупнее древнейших млекопитающих. Потребность хвататься за опору появляется только у более крупных массивных форм вроде обезьян – их вес когти уже не выдержат, нужен иной способ фиксации положения тела в пространстве.

Стр. 85-86:
Вуд сравнивал человеческую ладонь с конечностью черепахи, являющейся, как известно, одним из самых древних животных. Он считал доказательством тот факт, что запястья при их довольно сложном устройстве у черепахи и человека совпадают по количеству и форме костей (Wood, 1948). О. Абель в 1914 г. сравнил кисть человека с кистью ископаемого существа фенаколуса [sic – П. В.], считая, что они напоминают друг друга (Abel, 1914).

Это явление описано во множестве книг по теории эволюции, даже не применительно к человеку, и называется «гомология». В своё время зоолог Айвен Сандерсон писал в книге «Карибские сокровища», как ему пришлось извлекать кости из весьма несвежей туши кашалота. И тогда он мысленно благодарил своего университетского преподавателя, который заставлял их заучивать строение скелета кролика. Зная анатомию кролика, Сандерсон благополучно анатомировал кита, зная, где какая кость должна была находиться. Так что Америка этими словами Тена не открыта. Явление гомологии свидетельствует об общности происхождения сравниваемых групп живых организмов, обладающих гомологичными органами. Поэтому совпадение по количеству и общей форме костей, плюс по их взаимному расположению (плану строения), не удивительны. Однако в строении кисти черепахи и человека наверняка найдутся признаки различия – особенности строения, присутствующие у черепахи и отсутствующие у человека, и наоборот.
И, да, черепаха – не «одно из самых древних животных». Эти рептилии исправно эволюционировали со времени своего появления в триасе. К животным, напомню, относятся и беспозвоночные, а они вообще появились в докембрии. Это я вновь о применении терминологии.

Стр. 86:
К сожалению, эти идеи оказались не на столбовой дороге познания происхождения человека. Большинство ученых бьются над вопросом, каким образом из обезьяньей лапы антропоида получилась рабочая рука человека. И не могут этого объяснить. На самом деле все наоборот: из человечьей руки получилась обезьянья лапа в процессе деградации гоминин и приспособления их к древесному образу жизни. Из стула легко сделать табурет, а вот из табурета сделать стул проблематично.

Запахло знакомым душком «теории инволюции» Александра Белова… Об этой теории я уже говорил давно и подробно, и возвращаться к ней желания нет. Скажу лишь, что она ничем не подтверждена, а сказок её автор рассказывает не меньше, чем сейчас господин Тен.
Сравнение, использованное господином Теном – это логическая ошибка под названием «ложная аналогия»: создание аналогии либо метафоры с последующим распространением построенных оттуда выводов на первоначальную проблему.

Стр. 86:
«Рабочая рука» сформировалась не в процессе труда, а является самым архаическим признаком нашего анатомического строения, пригодившимся в процессе антропогенеза.

Пока ископаемые остатки говорят о том, что «рабочая рука» начала формироваться у обезьян, а процесс деградации человека до обезьяны не подтверждается ничем, кроме слов «альтернативно одарённых» сторонников чего угодно, лишь бы не «по Дарвину». К сожалению, применить к объектам их веры термин «теория», и даже «гипотеза» я не могу. Могу назвать их выкладки, разве что, «умопостроениями».

Стр. 86:
Идею эволюционной древности человеческой руки последовательно отстаивала биолог и антрополог Е.И. Данилова.

Вот только надо бы уточнить, кто же был носителями этой эволюционно древней человеческой руки.
В книге Тена есть ссылка только на одну работу Е. И. Даниловой – «Элементы гоминизации и дегоминизации в конечностях ископаемых и современных высших приматов» в книге «Биологическая эволюция и человек» 1989 года. Если почитать её, можно найти интересные вещи. Вот, например:
«Каков же был путь морфофункциональных эволюционных преобразований, который смог подготовить почву для развития из примитивных конечностей далеких зоологических предков высокоразвитой многофункциональной руки и своеобразно специализированной стопы современного человека?»
Уже в этой фразе в начале статьи автор даёт характеристики кисти (и стопы) человека, идущие вразрез с процитированным утверждением Тена. Читаем статью Даниловой дальше?
«Следует сказать, что первый палец кисти у миоценовых гоминоидов, по-видимому, еще не обладал достаточной силой, а их ладонь не имела нужной сопротивляемости, что было необходимо для силовых движений, связанных с изготовлением орудий».
«… наиболее отчётливые признаки гоминизации конечностей приматов следует, по-видимому, искать в более поздних эпохах, а именно в конце миоцена или скорее всего в плио-эоплейстоценовый период».
Возможно, некоторые из выводов, изложенных в статье Даниловой, к настоящему времени устарели в свете новых палеонтологических находок и результатов их исследований. Однако содержание её статьи заставляет усомниться в той позиции, которую приписывает ей Тен.

Стр. 86-87:
В последние годы антропологи ввиду критики начали отказываться от выражения «точный захват», переделав его в «точечный захват». Пишут, что спецификой человека является способность «сводить концы всех пальцев в одну точку», и это, мол, результат прогрессивной биологической эволюции, отличающей человека от обезьян и всех других животных. Только не пишут при этом, а зачем оно понадобилось, такое упражнение, в биологической эволюции? В процессе жизнедеятельности не встречаются операции, для которых необходимо сводить 5 пальцев в одну точку. На самом деле это просто придуманное физическое упражнение, подобное позам йоги, Камасутры или умению показывать фигу. Почему бы антропологам, тому же Дробышевскому, пищущему [sic. – П. В.] о «точечном захвате», не заняться кукишем? Чем эта фигура хуже «точечного захвата»? Почему бы не обсудить позы Камасутры с точки зрения эволюции? Йоги могут закидывать две ноги за голову. При чем здесь биологическая эволюция? Подобные упражнения — это чисто социальное явление.

Оставьте антропологов в покое, господин Тен. Кукиш вам и я могу показать. Надеюсь, мой кукиш у вашего носа вполне заменит вам кукиш Дробышевского или Маркова?
Выражение «точечный захват» встречается в литературе – например, в двухтомнике Ст. Дробышевского (том 1, стр. 88). Возможно, одновременное употребление в разных источниках выражений «точный захват» и «точечный захват» связано с тем, что в русском языке нет устоявшегося перевода для английского выражения “precision grip”, которое как раз означает захват мелкого и хрупкого объекта подушечками большого и остальных пальцев. По сути, оба варианта перевода с английского означают одно и то же, и при поиске термина в Интернете встречаются в современных публикациях одинаково часто.

Стр. 87:
Резюмируем. Значение гоминидной Триады заключалось в том, что сочетанное развитие трех признаков представляло собой процесс антропогенеза как таковой в теоретических выкладках антропологов. Вот почему после краха Триады все труды антропологов стали бессистемны, в них отсутствуют логические связки, ретроспектива, процессуальность. Вот почему исчезли книги с последовательным изложением проблем антропогенеза, полки заняли эклектичные компиляции, затуманивающих сознание читателя изложением не связанных друг с другом Загадок.

Просто удивительно: если в антропологии дела настолько плохи, что всё прямо из рук валится, и в выкладках специалистов сплошная ошибка на ошибке, то почему же они злокозненно продолжают свои никчёмные, никому не нужные, напрасные труды? Где он, тот Белый Рыцарь в сияющих доспехах и с объёмом мозга не менее двух литров, что может навести Истинный Порядок в этой заблудшей и замшелой области науки, расставить всё по своим местам и тем самым обессмертить своё имя во веки веков? Почему же никто из учёных не хочет покрыть себя неувядаемой славой? Нет, я не имею в виду господина Тена – его кандидатура в данном случае вообще не рассматривается.
Теперь пару слов о «гоминидной триаде». Хорошо, систематику гоминид пересмотрели, новые ископаемые формы открыли, роль тех или факторов в антропогенезе оценили заново. Вопрос: перестало ли существовать семейство гоминид как таковое? Нет, не перестало. Объективно ли его выделение? Да, объективно. Есть ли признаки, объединяющие представителей гоминид? Да, есть. С расширением объёма семейства признаки, известные как «гоминидная триада», стали относиться не ко всем гоминидам в новом объёме этого семейства. Тем более, это исключительно описательное понятие, выдвинутое во времена, когда ещё не были известны ранние представители семейства, у которых перечисленные признаки были выражены не в полной мере. Зато по этим находкам были установлены иные признаки, характерные для гоминид (точнее, для подсемейства гоминин) – например, очень укороченные клыки.

Стр. 87:

Стройный бардак

Не складывается у антропологов картинка из пазлов. Во-первых, формы не те. Во-вторых, избыток пазлов. Им было комфортней на уровне середины XX в., когда ни абсолютных датировок не было, ни находок гоминин древностью старше 0,7 млн лет. Вот тогда у них получалась картинка-лубок из «шагающих друг за другом чудовищ».

Я уже сказал, что даже у геологов и палеонтологов конца XIX – начала XX века не возникало трудностей в установлении того, кто жил раньше, а кто позже (относительная датировка). Ведь геохронологическая шкала появилась даже до трудов Дарвина, в начале 19 века. Открытие абсолютной датировки просто проставило циферки на уже готовой шкале. Да, и тогда не знали, что те или иные гоминины были старше или моложе 0,7 млн. лет – абсолютных-то датировок не было!
Эта самая картинка, на которую так накидываются критики антропологии и примкнувший к ним Тен, размахивающий цитатой Бехтеревой – всего лишь упрощённая для наглядности схема из научно-популярных книг. Никто и не говорит, что это абсолютная истина в последней инстанции.
Впрочем, о самой иллюстрации стоит поговорить особо. Схема «марша прогресса», нарисованная палеохудожником Рудольфом Заллингером, впервые появилась в книге «Ранний человек» (“Early Man”) Фрэнсиса Кларка Хауэлла (Francis Clark Howell), изданной в 1965 году. Вполне естественно, что она отражает представления об эволюции человека, принятые в то время, и имеет свойство устаревать в связи с пересмотром этих самых представлений. Этот пересмотр, напомню, представляет собой нормальное явление в свете неизбежного появления у учёных новых фактов и находок. Что интересно, уже в подписях к этой самой схеме указывается, что некоторые из изображённых существ могли представлять собой боковые линии. Вдобавок к этому, сверху и снизу оригинального рисунка даны цветные полосы, которые изображают время существования каждого из изображённых видов, и этот факт уже сам по себе говорит, что авторы книги и рисунка не имели в виду линейности эволюции человека. Сама схема дана в линейном виде исключительно из соображений наглядности, а также из-за того, что лист бумаги плоский, знаете ли. И на шкале в верхней части рисунка отмечено время – миллионы и тысячи лет до нашего времени. Так вот, значительную часть иллюстрации занимает шкала с шагом 100 тысяч лет, охватывающая временной промежуток 2 миллиона лет (можно посчитать, загибая пальцы). А самая левая часть шкалы – более древние находки, там шаг шкалы иной – каждое деление соответствует 1 миллиону лет. Зная это, легко понять, что слова Тена о том, что в середине ХХ века «ни абсолютных датировок не было, ни находок гоминин древностью старше 0,7 млн лет», выглядят, мягко говоря, совершеннейшей неправдой. Можно также полюбопытствовать, посмотреть, когда учёные разработали методики определения абсолютного возраста горных пород. Вот, «Википедия» в помощь, например.

Стр. 87:
А сейчас не получается даже с подтасовками. Самое время поговорить об этом прискорбном явлении. Подтасовок тьмы, все невозможно даже учесть, поэтому мы ограничимся последней по времени книгой, учитывая, что эта пишется в 2018 г.

Мне много пришлось спорить с антиэволюционистами на разных сайтах в Интернете. Есть у меня один «вопрос на миллион» для таких товарищей: я прошу перечислить хотя бы первый десяток этих подтасовок, а лучше сразу два, чтоб задавить меня массовостью этого явления. Я даже сам называю «Пилтдаунского человека» для затравки, и готовлюсь считать остальные примеры. Собеседники сливаются довольно быстро, проверено. Вот и сейчас мне интересно, чтобы господин Тен представил мне хотя бы пару десятков примеров подтасовок. Или их скрывают учёные?

Стр. 87:
С. Дробышевский, который жаловался на «избыток информации», в то же время пишет: «Наука за последние 150 лет сделала в этом направлении огромный рывок, определила все основные стадии и группы дочеловеческих существ и теперь готова предложить стройную и отлично аргументированную схему эволюции человека» (Дробышевский, 2018а, с. 25). Отлично, рассмотрим вкратце «стройную схему» 2018 года рождения.

Как мы помним, Дробышевский сетовал на «переизбыток информации» не с объективной, а с субъективной точки зрения: каждому отдельно взятому учёному чисто физически трудно держать в голове всю информацию по тому или иному вопросу. О том, что этот избыток информации мешает реконструировать родословное древо гоминид, он НЕ говорил. Поэтому приведённые Теном слова Дробышевского, вырванные из контекста, на самом деле не противоречат словам того же Дробышевского о рывке, который сделала наука в изучении эволюции гоминид. Другой вопрос – хватает ли у современных критиков антропологии собственных мозгов для аргументированной и корректной (как научно, так и логически) критики научных данных. Тен не брезгует нападать на науку, и в его книге написано, что это «Эта книга-вызов «обезьяньим» эволюционистам». Что ж, иногда полезно поднимать брошенную в лицо перчатку…

Стр. 88:
Вот что он пишет об эволюции прямохождения: «Вариант промежуточного типа известен уже у Sahelanthropus tchadensis около 7 млн лет назад, заметно более продвинутый – у Ardipithecus ramidus 4,4 млн лет назад, а окончательно «прямоходящий» — у Australopithecus afarensis 3,5 млн лет назад» (там же, с. 67). Уверенно пишет, и схема стройна: по годам и прогресс. Только есть небольшие неувязки. Сахелантроп жил на воде, на оз.Чад, являлся, судя по положению затылочного отверстия, прямоходящим и не испытывал тяги к древесному образу жизни.

Читая эти строки, я отчётливо ощутил благорастворяющийся в воздусях аромат ядрёного трындежа… Если применять эту логику к другим живым существам, то получается, что мамонты жили строго под землёй, на глубине нескольких метров, динозавры закапывались ещё глубже. А древние киты – исключительно на суше, в том числе в пустыне Атакама, в местечке Серро-Баллена – потому что их скелеты находят на суше. Если эта логика верна, то сахелантроп действительно мог жить именно в озере Чад, как и множество сухопутных млекопитающих, в том числе антилопы Tchadotragus и Saheloryx, свинья Nyanzachoerus syrticus, антракотерий Libycosaurus и хоботные Anancus kenyensis и Loxodonta cookei, найденные в тех же местах, в отложениях того же возраста.
В отношении положения большого затылочного отверстия у сахелантропа Тен врёт откровенно и беззастенчиво. Оно как раз указывает на то, что сахелантроп по этому признаку занимал промежуточное положение между четвероногими обезьянами и уже прямоходящим человеком. То есть, прямоходящим в полной мере существом он ещё не был.

Изображение черепов ископаемых гоминид и человека. Видно, что большое затылочное
отверстие у сахелантропа находится на расстоянии трети от общей длины черепа от его
заднего края. У современного человека оно находится почти посередине.

Череп сахелантропа демонстрирует расположение большого затылочного отверстия

У нас есть ещё один свидетель – молчаливый, но надёжный. Это эмаль зубов, точнее, изотопы углерода и кислорода в этой эмали. Они указывают, что сахелантроп и ардипитек населяли смешанный ландшафт, где участки леса чередовались с поросшей деревьями саванной (источник: “Stable isotope analyses of toothenamel carbonate of large herbivores from the Tugen Hills deposits: Palaeoenvironmental contextof the earliest Kenyan hominids”. Earth and Planetary Science Letters, Elsevier, 2013, 381, pp.39-51).

Стр. 88:
Ардипитек тоже был по морфологии прямоходящим, но жил уже в основном на деревьях. Его называют «факультативным двуногим»: по земле ходил на двух, по деревьям лазил, используя четыре конечности.

Пока у нас нет ископаемых остатков совершенных гоминид человеческого типа древнее, чем ардипитек, оррорин и сахелантроп, нельзя сказать, что ардипитек «уже» жил на деревьях. Он там «ещё» жил, и лишь время от времени ходил по земле, когда в том появлялась необходимость.

Стр. 88:
У афарского австралопитека соотношение передних и задних конечностей ближе к шимпанзе, чем к человеку: верхние равны или длиннее.

А вот здесь наблюдается явное враньё, и единственное, в чём я не уверен, так это в источнике, из которого Тен берёт это утверждение. Этот лжеаргумент часто встречается в работах креационистов, и если Тен его берёт, это означает, что он с ним согласен. Или же он врёт сам, не видя очевидных вещей.
Впрочем, вместо того, чтобы толочь воду в ступе, можно посмотреть реальные цифры. На сайте «Антропогенез» есть информация (ссылка) о размерах конечностей ископаемых гоминид, в том числе образца AL 288-1 («Люси»). А в статье “Inventory and Assessment of the Pan troglodytes (Blumenbach, 1799) Skeletal Collection Housed at the Yale Peabody Museum” (ссылка) приводятся данные о длине костей конечностей музейных образцов современных шимпанзе разных подвидов.
Вот данные по взрослым самкам шимпанзе (трёх подвидов) – длина костей в миллиметрах:
Длина плечевой кости – 296,8; 271,7; 295,9 (среднее значение 288,13)
Длина лучевой кости – 268,9; 246,3; 268,0 (среднее значение 261,067)
Длина бедренной кости – 288,9; 266,8; 291,2 (среднее значение 282,3)
Длина большой берцовой кости – 239,6; 222,7; 244,1 (среднее значение 235,47)
Вот данные по австралопитеку «Люси»:
Длина плеча – 239
Длина предплечья – 163
Длина бедра – 260
Длина голени – нет данных, поскольку часть большой берцовой кости отсутствует.
По фотографии высокого разрешения с использованием инструмента «Линейка» программы Photoshop я рассчитал по пропорциям (курс математики средней школы) ориентировочную длину большой берцовой кости, исходя из расположения частей кости на изображении смонтированного образца – 328,68 мм.
А теперь начинаем анализировать имеющиеся цифры. Грубо и очень приблизительно прикинем длину задней конечности самки афарского австралопитека – 588,68 мм по сумме длин костей. Фактически она будет больше из-за хрящей и ступни. Но удовлетворимся этим очень приблизительным измерением. Длина передней конечности – 402 мм плюс хрящи и кисть, естественно. Но уже сейчас видно, что задняя конечность (нога) длиннее передней (руки).
У самки шимпанзе длина задней конечности – 517,77 мм (плюс хрящи и ступня), передней конечности – 549,2 мм (плюс хрящи и кисть). Уже на глаз видно, что у шимпанзе передняя конечность длиннее задней, а у австралопитека – наоборот. Далее, у шимпанзе на задней конечности длина проксимального элемента (бедро) больше, чем дистального (большая берцовая кость). У афарского австралопитека – наоборот. На передней конечности шимпанзе и австралопитека длина плечевой кости больше, чем длина лучевой (приблизительно примем её длину за длину предплечья), но соотношение их длин составляет у шимпанзе 1 : 1,103, а у австралопитека – 1 : 1,466. То есть, у шимпанзе предплечье относительно длиннее, чем у австралопитека.
Думаю, я объяснил достаточно наглядно.

Стр. 88:
В целом ряд демонстрирует прямо обратное тому, в чем пытается уверить читателей Дробышевский: идет адаптация к брахиации и перерождение в обезьян: по годам и регресс. Кстати сказать, и мозг у афаренсиса, как у шимпанзе: около 400 кубиков.

У австралопитека с такой длиной костей передних и задних конечностей никакой адаптации к брахиации нет. Пропорции австралопитеков далеки от пропорций гиббонов, и их ноги длиннее рук, хотя легенда о длинных руках и коротких ногах австралопитека очень популярна, например, среди креационистов.
Кроме того, самым большим аргументом против утверждения Тена является возраст образцов. Если бы мы наблюдали «деградацию» человекоподобных форм в обезьяноподобных древесных существ, то у нас наблюдалась бы следующая последовательность форм: в древних отложениях – находки людей современного «совершенного» облика, а в более молодых отложениях – находки таких же людей и отколовшихся от них «деградирующих форм», причём чем моложе отложения, тем более обезьяноподобными должны быть эти существа в силу всё большего углубления процесса деградации. Если бы Тен действительно захотел представить нам картину деградации, он должен был бы расписать это наиподробнейшим образом, с указанием возраста и номера (для однозначной идентификации) находок, и с детальным описанием каждого вида в последовательности, с указанием не отдельно взятых особенностей, а общего комплекса признаков строения конечностей, позвоночника и черепа. Тогда картина была бы – не отбрехаешься. Но Тен что-то не торопится давать нам такую цельную картину, которую очень-очень трудно было бы оспорить. А ведь «экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств», как говорил Карл Саган.
Наконец, мозг у афарского австралопитека был чуть крупнее, чем хочет того господин Тен. Английская «Википедия» услужливо подсказывает нам объём мозга у нескольких образцов: «Люси» (AL 288-1) – 365–417 куб. см., AL 822-1 – около 374–392 куб. см., AL 333-45 – около 486–492 куб. см., а у AL 444-2 – около 519–526 куб. см., в среднем 445 куб. см. для взрослой особи.

Стр. 88-89:
А вот информация о развитии стопы. «У Ardipithecus ramidus 4,4 млн лет назад уже присутствовали своды стопы...» — пишет Дробышевский, направляя сознание читателя словом «уже». Но почему не «еще», если ниже сам же пишет: «У Homo habilis стопа уплощенная, без выраженного свода...» А ведь Homo habilis жил, согласно его, Дробышевского, хронологии, 1,85-1,4 млн лет назад! А вот и переходная форма: «Новоявленная стопа обладает странным набором свойств: поперечный свод был выражен, а продольного не было...» (там же, с. 77, 78). Речь идет об очередной Загадке антропологов: стопе афарского австралопитека, который жил 3,4 млн лет назад. Обратите внимание: я не подбираю факты тенденциозно на огромном (1200 страниц) пространстве двухтомного труда Дробышевского. Умница сам выкладывает их рядком и при этом явный регресс пытается представить прогрессивной эволюцией! А по фактам – инволюция от имеющего сводчатую стопу ардипитека до плоскостопого хабилиса через афаренсиса, у которого не было продольного свода.
Напомним, что выше Дробышевский называет афаренсиса «окончательно прямоходящим». Но как этот уродец мог быть таковым без продольного свода стопы?

Хорошо, почитаем «Достающее звено» Дробышевского…
Про ардипитека Тен цитирует правильно, у Дробышевского именно так и написано. Про хабилиса слова Дробышевского приведены верно, но далее Дробышевский пишет: «(впрочем, она известна лишь по одной комплектной находке)». А ещё он очень интересно пишет о стопе хабилиса (образец OH 8) на стр. 129 тома 2 своей работы:
«С одной стороны, стопа принадлежала, очевидно, полностью прямоходящему существу и имела хорошо выраженные продольный и поперечный своды, с другой – своеобразна, а по ряду черт равно отличается от понгид и современного человека (Kidd et al., 1986)».
Как там Тен говорил про тенденциозно подобранные факты?
В целом, пока не найдены другие образцы, делать далеко идущие выводы не стоит: данный экземпляр мог оказаться каким-то отклонением от нормы, или же кости могли деформироваться при захоронении, либо строение стопы могло быть неверно реконструировано. Даже сам Дробышевский пишет про стопу OH 8, что её принадлежность хабилису вызывает сомнения. В общем, лучше подождать новых находок и посмотреть. А пока лучше снизить градус пафоса в обличении – так будет правильнее.
Далее Тен приводит описание со страницы 78 тома 2 указанной книги, и цитата относится к описанию стопы BRT-VP-2/73. Тен пишет на голубом глазу, что это стопа афарского австралопитека. Однако у Дробышевского написано немного иное. Читаем на той же странице той же книги: «Главным выводом [авторов описания находки – П. В.] стало то, что в Эфиопии 3,4 млн лет назад существовали как минимум два вида: один – хорошо изученный прямоходящий Australopithecus afarensis, а второй – почти неизвестный полудревесный-полупрямоходящий, возможно, мало изменившийся потомок ардипитека. К сожалению, классификация гоминид строится в основном на признаках черепов и зубов, так что дать название новому виду авторы не решились». И далее он высказывает мнение о принадлежности этой стопы Australopithecus africanus.
Далее Тен пишет про «афаренсиса, у которого не было продольного свода». Но на стр. 77 всё той же книги всё тот же Дробышевский пишет: «У Australopithecus afarensis 3-3,9 млн лет назад своды стопы хорошо выражены». «Своды», во множественном числе, заметим. На странице 59 того же 2 тома автор указывает: «Стопа афарских австралопитеков известна по массе изолированных костей, судя по которым на ней были вполне развиты продольный и поперечный своды, а плюсневые кости соединены практически неподвижно». То есть, Тен врёт.
Тен часто ссылается на статью Е. И. Даниловой «Элементы гоминизации и дегоминизации в конечностях ископаемых и современных высших приматов». Там о ступне человека умелого написано следующее:
«Согласно литературным данным (Leakey et al., 1964; Napier, 1967; Pilbeam, 1978) предплюсневые кости в стопе презинджантропа были расположены таким образом, что образовывали поперечный и продольный своды».
И там же, ниже:
«1. Дугообразное взаиморасположение клиновидных и кубовидной костей в стопе презинджантропа действительно указывает на наличие у этого примата выраженного поперечного свода. Здесь все же уместно напомнить, что этот свод не является специфическим образованием, свойственным только человеку (Weidenreich, 1931), так как он имеется у многих четвероногих стопоходящих млекопитающих. Что же касается продольного свода, то из-за отсутствия заднего отдела пяточной кости (она полностью разрушена) и невозможности на монтированной и представленной только в одной позиции стопе определить форму и положение суставных площадок в пяточно-кубовидном суставе, сказать о нем что-либо определенное нельзя».
Сложно сказать, почему Дробышевский написал об отсутствии свода стопы хабилиса в том месте своей книги. Лучше спросить у него самого. Однако мы видим, что антропологи единодушно признают наличие у хабилиса свода стопы.

Стр. 89:
Вот схема прогрессивного развития, по Дробышевскому, с учетом всех факторов: морфологии, физиологии, орудийной деятельности.

Пропустим здоровенный кусок текста на страницах 89-92, где автор просто цитирует несколько страниц Дробышевского (том 1, стр. 53-56). В качестве комментария стоит сказать лишь о том, что данный список – не «схема прогрессивного развития», как говорит Тен, а просто перечисление основных групп древних приматов, не ставящее целью показ родственных связей между ними. В книге самого Дробышевского перед отрывком, который цитирует Тен, перечисляются ещё и обезьяны (широконосые и узконосые), а также прочие приматы, не относящиеся к обезьянам (тупайи, лемуры, долгопяты и пр.), и даже близкие к приматам отряды млекопитающих – он начинается на стр. 50 его книги. Естественно, полуобезьяны, мартышкообразные и широконосые обезьяны перечислены на уровне надсемейств, а родственники приматов – вообще отрядами. Гоминиды и собственно люди приведены на уровне родов и видов, поскольку книга, собственно, именно о них.
Сам Дробышевский назвал цитируемый Теном (не полностью) список «Парадом участников», и перед всем этим перечислением пишет следующее: «Чтобы неподготовленный читатель с первых же страниц не запутался в обилии названий древних предшественников и предков человека и не захлопнул в сердцах книгу, полезно для начала провести парадный смотр».
То есть, указанный кусок книги Дробышевского, на который ополчился Тен, изначально не задумывался как схема родословной человека. Это был просто список. Как говорилось в детстве, «обознатушки – перепрятушки». Тем не менее, Тен грозно идёт в атаку именно на этот список, избегая обсуждения непосредственных описаний каждого вида.

Стр. 92:
Такова «стройная схема». Надо сказать, что каждый подотряд и даже каждый вид – загадка для антропологов. В этом может убедиться любой, набирая их в Сети по названиям. Они все – «сборная солянка», а не только гейдельбергские препалеоантропы. Схема Дробышевского – одна из многих противоречивых схем. Самые умные антропологи вообще никаких схем не предлагают: опасаются попасть впросак ввиду «избытка информации». Смелость не всегда связана с умом, но за смелость Дробышевский заслуживает похвалы.

Стоп-стоп-стоп! При чём тут подотряды приматов, которыми антропологи вплотную не занимаются? Речь идёт о представителях одного отряда, а в случае гоминид – ещё и одного подотряда, и даже одного семейства. Похоже, что не антропологи, а сам Тен пытается намешать «солянку» для читателя.
В принципе, любой вид доисторических живых существ был и остаётся загадкой для специалистов, его изучающих – как женщина, в которой всегда должна быть какая-то загадка. Почему? Потому что учёные заведомо не знают о нём всего, и при нынешнем уровне развития технологий пока (а в большинстве случаев – и совсем) не могут узнать многого о его особенностях. Например, о поведении, окраске тела, степени развития волосяного покрова. Для многих видов скелеты известны не полностью. Тем не менее, называть признанные виды гоминид «сборной солянкой», как это делает Тен, нельзя. Найденные образцы анализируются, сравниваются с уже имеющимися, ищутся черты сходства и различия, а вопрос обоснованности выделения в отдельный вид тщательно и всесторонне обсуждается. Если этого не происходит – получается путаница, как в случае с «охотниками на динозавров» О. Ч. Маршем и Э. Д. Коупом, которые, стремясь обойти друг друга по количеству открытых динозавров, описывали новые виды по фрагментарным остаткам, зачастую неоправданно, заставляя учёных уже в наши дни озадаченно чесать затылок, переводя данные ими названия в синонимы. У ископаемых гоминид также было описано множество новых «родов», которые усилиями специалистов постепенно свели к синонимам весьма немногих родов и видов, признанных в наши дни. Так что проблемы со «сборной солянкой» антропологи всё же сумели решить: ископаемого материала собрано достаточно много, чтоб было, с чем сравнивать новые находки.
И следует помнить о том, что процитированная Теном «простыня» текста – это просто список видов, укладывающихся между типичными обезьянами и нашим собственным видом, с указанием времени существования и краткой характеристикой.
«Смелость не всегда связана с умом», это потрясающе! Просто золотые слова! Читаю, и убеждаюсь с каждой новой страницей, что теория Тена очень смелая! Что важно, она выдвинута без единой палеонтологической находки, подтверждающей её! На мой взгляд, это уже нечто на грани безумства.

Стр. 92-93:
Он считает первым «нашим прямым предком» австралопитека афарского 3,8-2,9 млн лет назад. Это существо на высокую должность назначил Джохансон, который называл афарку Люси «праматерью рода человеческого» (Джохансон, Иди, 1984). Да, ту самую, с конечностями и мозгами, как у шимпанзе, без продольного свода стопы. От этой версии, которой увлекались в 80-е годы, уже в 90-е большинство антропологов отказались, у них уже другие приоритеты.

Отказались ли? Всякий отказ имеет под собой аргументы. К содержанию анализируемой мною книги это пока не относится.
И раз за разом, как припев, повторяется ложная мысль о строении австралопитека афарского «как у шимпанзе». Лишний раз вспомню здесь «Охоту на Снарка» Л. Кэрролла и упомянутый в ней приём доказательства путём троекратного повторения: «Если трижды сказал, значит, верно».
«Назначить» тот или иной вид на то или иное место в родословном древе рассматриваемой группы живых организмов нельзя – это не выборы в правление банка, и не выбор «козла отпущения» в трудовом коллективе для депремирования за косяк в работе. Вывод о месте в родословном древе делается на основании анализа морфологических признаков, а также, в последнее время, с учётом данных из области генетики – если возможно выделить и секвенировать остатки ДНК из ископаемых остатков.
Пускай у афарского австралопитека мозг маленький – он не был непосредственным предком разумного человека. Между этим видом и современным человеком в родословной ещё очень много видов, исправно демонстрирующих увеличение размера мозга.
По поводу «конечностей как у шимпанзе» Тен повторяет старую байку креационистов. Достаточно взять школьную линейку и промерить длину костей хотя бы на фото. Про свод стопы я уже приводил слова самого Дробышевского в комментарии к стр. 88-89 книги Тена. А про коленный сустав, характерный для двуногих прямоходящих существ, сказано на сайте «Антропогенез» (здесь).

Стр. 93:
Массивные австралопитеки в число наших предков, естественно, не входят, откуда они взялись и куда делись, никто из антропологов не знает.

А что, все должны входить? Кто-то ставил такое условие? Боковых ветвей на родословном древе человека множество, и это лишний раз говорит о том, что мы – не торжественный финиш Великого Прогресса Природы, а просто одна из ветвей, которой посчастливилось выжить, когда другие вымерли. На родословном древе лошадей можно увидеть то же самое, только не хватает говорящего свифтовского гуигнгнма после обычной лошадки, чтобы подобие было более полным.
Относительно того, «откуда они взялись», в критикуемом Теном списке Дробышевского, конечно же, не сказано. И не должно быть – он не для этого давался автором. Но в самой книге об этом, конечно же, сказано: на странице 80 второго тома. На странице 93 (какое совпадение с книгой Тена!) того же тома описаны возможные причины вымирания парантропов. Как после этого относиться к словам Тена «никто из антропологов не знает»? Только как к вранью. Правильнее, думаю, с презрением.

Стр. 93:
Далее у Дробышевского идут люди «без обезьяньих черт». Хронологически первыми идут Homo rudolfensis. По времени они в схеме хорошо встают вслед за афарами (2,4—1,85 млн лет). Но о том, являются ли они нашими предками, Дробышевский молчит. Разрыв в «стройной схеме», что ли?

Там об этом не написано, но на стр. 108-123 второго тома «Достающего звена» взгляды специалистов на отношение человека рудольфского к нашему происхождению описаны весьма подробно. Очень советую почитать. Думаю, там всё написано достаточно подробно для удовлетворения любопытства господина Тена и прочих интересующихся товарищей.

Стр. 93:
На самом деле почти все антропологи не считают Человека рудольфского своим предком. Как всегда: пошумелки вокруг него окончились трагическим безмолвием. Знаете, какой речевой штамп прямо-таки прилип к этому существу? Вы удивитесь: «Загадочный Homo rudolfensis». Считается, что это вид вымерший, параллельный Homo habilis.

Хотелось бы уточнить, в каком первоисточнике рудольфского человека называют «загадочным». Господин Тен вещает в своей манере: вбрасывает «клюкву», а затем умолкает. А ведь обстоятельства наделения таким эпитетом иногда объясняют, почему был выбран такой эпитет. Английская «Википедия» отмечает, например, разрозненность и неполноту ископаемых остатков этого вида, что затрудняет определение комплекса его специфических видовых признаков. Также среди обстоятельств, затрудняющих идентификацию вида, указывается его сосуществование с иными видами гоминид. В настоящее время идут споры в отношении того, какие образцы, помимо черепа KNM-ER 1470, могут относиться к данному виду. Вот и вся «загадочность». Примерно так же палеонтологи хороводы водили вокруг бронтозавра: вначале описали бронтозавра, затем поняли, что часть образцов принадлежит диплодоку, признали название «бронтозавр» невалидным, описали «сухой остаток» после отсева костей диплодока как «апатозавр», а совсем недавно (в 2015 году)… восстановили название «бронтозавр» как валидное для некоторых остатков, ранее отнесённых к апатозавру. Так что подобные истории часто встречаются в палеонтологии. Но в данном случае это вызвало какое-то нездоровое возбуждение.
Прежде, чем делать однозначный вывод о том, является ли рудольфский человек нашим предком, или не является, необходимо снять с него покров «загадочности» (читай: «недостаточной изученности»). Нужно обнаружить новые ископаемые остатки, несомненно относящиеся к данному виду, установить их распределение в пространстве и времени, определить особенности строения, и уже потом, отталкиваясь от данной информации, делать какие-то далеко идущие обоснованные выводы.

Стр. 93:
Далее у Дробышевского по схеме – Люди умелые Homo habilis: 1,85-1,65 млн лет назад. Хронологически они очень хорошо идут вслед за Homo rudolfensis. Обратите внимание на данный факт, а также на следующий: на сайте, где Дробышевский называется научным редактором (в том числе в своей книге), о сроках обитания хабилисов дается другая информация: 2,3-1,5 млн лет (http://antropogenez.ru/species/2/). Возникает вопрос: дата 1,85 млн лет не притянута ли к Homo rudolfensis, чтобы линия эволюции стройней выглядела для пипла? Homo rudolfensis (2,4-1,85 млн лет) здесь, похоже, просто для заполнения временной лакуны между Australopithecus afarensis (3,8-2,9 млн лет назад) и Homo habilis (1,85-1,65 млн лет назад).

Сроки существования хабилиса в книге и на сайте действительно различаются. Это связано с тем, что к виду Homo habilis специалисты могут относить (либо, наоборот, не относят) находки самых ранних представителей Homo из Африки, несущие лишь отдельные черты хабилиса. Они хорошо описаны в «Достающем звене» Дробышевского – том 2, стр. 108-115. Так что «плавающая» нижняя граница времени существования хабилиса – это сугубо вопрос таксономии, объёма рассматриваемого вида, а не злокозненных манипуляций с передатировкой находок.
Для человека рудольфского в открытых источниках вполне явственно указывается его сосуществование с другими видами гоминид, так что «затычкой» его существование не считается, и за стройностью линии эволюции «для пипла» никто не гонится. Однако из-за сосуществования нескольких видов гоминин на одной территории в одно время, когда находят разрозненные остатки скелетов гоминин, не всегда удаётся определить, какому именно виду они принадлежат – человеку рудольфскому или его соседям. И такое бывает в палеонтологии.
Относительно возраста достоверно принадлежащего этому виду черепа KNM-ER 1470 Ст. Дробышевский пишет («Достающее звено», том 1, стр. 108):
«… по последним расчетам владелец черепа жил 2,03 млн лет назад (McDougall et al., 2012)».
Причём работа МакДугалла касалась определения возраста не конкретно черепа, а отложений в бассейне Омо – Туркана. То есть, некая предвзятость, дружеский аванс в отношении именно антропологов здесь отсутствует. Так что привязка по времени у рудольфского человека надёжная.

Стр. 93:
Хотите стройную схему? Их есть у меня. Надо – вставим, несмотря на то что Homo rudolfensis странный и в стройную схему невписуем. Ничего, годится замазать хронологическую дыру.

Хотим, господин Тен, конечно же, хотим. Но не Дробышевского: у него я увидел схему, иллюстрирующую материалы, изложенные в книге. И у других авторов увидел. Больше всего хочется взглянуть на вашу схему, подтверждающую именно вашу теорию, которую вы предлагаете в качестве полноценной альтернативы построений этих самых вредных «симиалистов». Раз уж вы бросаете им вызов (не забываем аннотацию к книге), извольте соответствовать. У вас должно быть, как минимум, не хуже, а то и вообще ещё лучше, чем у них.
Повторюсь, что антропологи за некими «стройными схемами» не гоняются. Главный критерий – чтобы выстроенная схема не противоречила времени существования и анатомическим признакам образцов, вписанных в неё. И если схема не соответствует ожиданиям людей, слабо разбирающихся в антропологии – это проблема не антропологов.

Стр. 93-94:
По морфологическим признакам Homo rudolfensis прогрессивней, чем Homo habilis: имел более человекоподобное «плоское» лицо и рост, как у современного человека (150-180 см). У Homo habilis морда типично обезьянья, рост до 120 см. Поэтому рудольфенсиса и называют «странным»: его присутствие в любой схеме – это аргумент в пользу инволюции.

К виду рудольфского человека уверенно относится лишь череп KNM-ER 1470, поэтому разговоры о росте этого человека стоит вести крайне осторожно: остатков посткраниального скелета, подтверждающих его рост, в распоряжении учёных нет, это всего лишь оценки. А вот зубы и челюсти у него крупнее, чем у хабилиса.
Разве рудольфского человека называют «странным»? Буквально на прошлой странице он был «загадочным». А «странный» и «загадочный» – это два разных понятия. И загадочность рудольфского человека вполне объяснима фрагментарностью его находок, и как следствие – плохой известностью этого вида.

Стр. 94:
К Homo habilis тоже много вопросов. В мозге, как у рудольфенсиса, есть зоны речи, но говорить хабилис скорее всего не умел по строению гортани. Он был прямоходящим, судя по костям скелета, но строение руки демонстрирует переход к брахиации. Антрополог, специализирующийся именно по конечностям, пишет: «Презинджантроп (Homo habilis) в связи с особенностями строения конечностей развивался не в гоминидном, а понгидном направлении. Ввиду этого отмеченный австралопитек не может претендовать на место первого человека» (Е. Данилова, 1989, с. 116).

В отношении речи у хабилисов нужно быть крайне осторожным в выводах. Наука не располагает аудиозаписями той эпохи, поэтому с точностью утверждать, умел ли говорить хабилис, мы не можем. Можно лишь делать выводы на основании косвенных данных, с некоторой степенью осторожности.
Профессор Сьюзан Кеммер пишет о мозге хабилиса следующее:
«Коллега Лики, который совместно с ним открыл хабилиса – это Филип Тобайас из Витватерсрандского университета в Южной Африке. Тобайас поддерживал точку зрения, согласно которой H. habilis обладал крайне выраженной латерализацией мозга. Он утверждал, что столь сильно выраженная латерализация свидетельствует в пользу способности к изготовлению орудий труда, а ТАКЖЕ некоего уровня развития языковых способностей. Тобайас указал на отпечатки на внутренней стороне черепов H. habilis (у него были слепки внутренних полостей, сделанные с этих черепов), которые могли показывать очертания зоны Брока (или крупных вен, находящихся вокруг этой области). Эти заявления были спорными; многие не видят повторяющихся отпечатков, которые можно связать со строением мозга.
Помимо этого, недавние исследования также показали, что структурно и функционально различимый аналог зоны Брока является эволюционно более древним, чем линия гоминид; некоторые его составляющие можно увидеть даже у лишённых способности говорить видов, таких, как понгиды, и даже у низших обезьян, из чего следует, что, даже если H. habilis и обладал отчётливо выраженной зоной Брока, этот вид мог ещё не обладать языком или прото-языком.
Однако если Тобайас прав, а хабилис обладал лучше развитым аналогом зоны Брока, чем более ранние гоминиды, это допустило бы возможность того, что, как минимум, некоторые из неврологических схем, которые контролируют мускулатуру вокального тракта, были развиты уже 1-2 миллиона лет назад у H. habilis. Зона Брока – это как раз то самое место, где такого рода образования коры находятся у людей».
Так что наличие зоны речи в мозге не всегда является свидетельством в пользу способности говорить.
Предположение Даниловой об эволюции хабилиса по пути приспособления к брахиации основано исключительно на истолковании особенностей строения фаланг пальцев этого вида. Речь идёт, предположительно, об образце OH7 («правая кисть презинджантропа»), который нашёл Джонатан Лики в 1960 году. С этим образцом не всё так однозначно.
Подробное описание образца дано на сайте «Антропогенез» (ссылка), и там же указаны интереснейшие подробности. В частности, их принадлежность описана как «кости кистей двух индивидов (иногда определяются как OH 8, в том числе конечная фаланга большого пальца кисти? или стопы?) особи неопределённого возраста или ?мужчины 12-13 лет». Данилова же исходит из того, что это кисть одной особи. Так что нельзя исключать того, что её вывод мог быть ошибочным.
Кроме того, из-за отсутствия находок сочленённых частей скелетов принадлежность данного образца к Homo habilis вообще является предметом дебатов (источник: английская «Википедия»), и он вполне может принадлежать Paranthropus boisei. Принадлежность образца неполовозрелой особи может указывать на то, что состояние признаков, демонстрируемое данным образцом, может быть нетипичным для взрослой особи данного вида.
Кстати, господин Тен даже цитировать нормально не умеет. Фраза Даниловой, которую он приводит, написана на стр. 123, а не 116.

Стр. 94:
Данилова исходила из анализа рук: у хабилиса фаланги расплющены, как у типичного брахиатора, цепляющегося за ветки. Но теперь появился еще один аргумент: он был плоскостопым, т.е. устойчивого прямохождения быть не могло точно. А если учесть еще и длину рук, то «человек умелый» предстает как почти готовый шимпанзе, иногда встающий на две конечности, как шимпанзе. Возникает вопрос: откуда у него строение костей скелета, характерное для прямоходящего существа? Если практики хождения не было, откуда такая перестройка основного скелета, требующая миллионы лет практики? Единственно возможный ответ: деградация. У его неизвестных предков было устойчивое прямохождение. Кстати, такая же картина и с ардипитеком, который тоже по основному скелету вроде бы прямоходящий, но при этом жил на деревьях и там передвигался, используя 4 конечности.

Снова повеяло душком «теории инволюции»…
Расширенные концевые фаланги пальцев хабилиса могут свидетельствовать о способности манипулировать мелкими предметами, то есть, о достаточно совершенном строении руки. Или же это может быть наследие, доставшееся от предкового вида.
Если говорить об общем облике хабилиса, то здесь лучше «не рубить сплеча» и быть осторожнее в суждениях, поскольку остатков посткраниального скелета, несомненно относимых к этому виду, не найдено. Сайт «Британской энциклопедии» в статье о Homo habilis (источник) говорит о том, что рука хабилиса была относительно длинной, и в то же время о том, что по пропорциям он напоминал мелких австралопитеков. Там же говорится о несомненно двуногом передвижении этих людей. Так что он не «иногда», а всегда передвигался на двух ногах.
Сайт «Антропогенез» говорит о пропорциях хабилиса то же самое, что и «Британская энциклопедия»:
«Пропорциями конечностей H. habilis не отличались от австралопитековых» (источник).
Однако австралопитеки по пропорциям сильно отличались от тех же шимпанзе: как я уже показывал выше (см. анализ стр. 88 книги Тена), ноги у них были длиннее, чем у шимпанзе, а руки короче.
Мнение о плоскостопии хабилиса – это следствие небольшого количества находок, относимых к данному виду, и, как результат, споров учёных относительно правильности реконструкции признаков этого вида – в данном случае строения стопы. Однако в значительно большем количестве первоисточников всё же отмечается, что у хабилиса был свод стопы – например, в двухтомнике Дробышевского и в той же статье Даниловой, на которую ссылается господин Тен. Тем более, что длинные кости ног дополнительно указывают на прямохождение этого вида.
Относительно особенностей скелета и способов передвижения ардипитека Дробышевский пишет следующее («Достающее звено», том 2, стр. 34):
«Посткраниальный скелет ардипитека – это просто праздник какой-то! В нем чудесным образом соединились черты четвероногих, древолазающих и прямоходящих существ. […] Очевидно, немало времени эти существа могли проводить на деревьях и бегать по земле с опорой на ладонь, а не на фаланги согнутых пальцев. […]
Сколь ни выражены четвероногие и древесные черты ардипитека, прямохождение его тоже достаточно очевидно – по строению таза, бедренной и берцовой костей».
Непонятно, почему господин Тен так характеризует локомоцию ардипитека: специалист говорит совсем иное, и не заметить это можно лишь в одном случае – если не читать книгу. Видя, что господин Тен «высасывает» свои возражения только из краткого списка в книге Дробышевского, могу практически 100%-но уверенно утверждать, что господин Тен не читал разделов, посвящённых описанию конкретных видов гоминид.

Стр. 94:
Обратите внимание, что предки абсолютно всех видов, какие приводит Дробышевский, неизвестны. О генетической связи он молчит. Все сами по себе и как бы ниоткуда.

О какой генетической связи говорит сейчас Тен? Сколько ДНК сохранится в ископаемых остатках такого возраста? Выводы об отношениях «предок – потомок» для таких древних видов строятся на основании морфологии ископаемых остатков. Кстати, в книге Дробышевского приводится рисунок родословного древа ископаемых гоминид, и там наглядно показано, кто кому приходится предком в соответствии с современными представлениями об эволюции человека.

Стр. 94-95:
А почему у преархантропов мозг «равен современному человеческому», а у более поздних архантропов он «в полтора раза меньше»? Где прогрессивная эволюция?

Да вы что? У преархантропов? Равен современному человеческому? Я прямо сейчас полезу проверять. Открываю список в книге Дробышевского, и на стр. 54 тома 1 читаю про преархантропов:
«… череп примитивный, средний объем мозга равен минимальному нормальному у современного человека».
Согласитесь, в оригинале информация звучит как-то по-другому? Не так, как в изложении господина Тена, верно? Собственно, я не понимаю этого «двоемыслия» господина Тена ещё и потому, что он передрал весь список Дробышевского к себе в книгу дословно, а затем откровенно искажает его слова. Не знаю, за кого господин Тен держит своих читателей, но его мухлёж с понятиями можно изобличить, порой даже не залезая в книгу Дробышевского.
А что же у архантропов? На стр. 54-55 Дробышевский характеризует их так:
«Примитивные люди с размером мозга вдвое-втрое большим, чем у шимпанзе и австралопитеков, но в полтора раза меньшим, чем в среднем у современных людей».
А теперь посмотрим в абсолютных цифрах. Преархантропы – это Homo ergaster. Дробышевский указывает для них объём мозга – 848 и 804 куб. см. («Достающее звено» том 2, стр. 188), на сайте «Антропогенез» указывается объём примерно 800-900 куб. см. (ссылка). Архантропы – Homo erectus. Для них у Дробышевского указан объём мозга 700-1100 куб. см. (том 2, стр. 206). Английская «Википедия» указывает объём мозга от 546 до 1251 куб. см., но вид берётся в объёме, включающем Homo ergaster. Прогрессивный рост мозга вполне очевиден. Подозрительно, что Тен оперирует относительными описаниями объёма мозга, но не приводит конкретные абсолютные цифры.

Стр. 95:
Следующий простой вопрос: как попал в ряд «людей без обезьяньих черт» Homo naledi – «совершенно поразительное существо», по словам его американских исследователей? Есть чему удивляться: карлики с мозгом маленьким, как у шимпанзе, с руками, приспособленными для лазания по деревьям. Или это тоже чисто человеческие признаки? Еще проще вопрос: от кого они происходят? От Homo habilis? Уверен: нечего ответить смелому автору «родословного древа человека» ни на один из этих вопросов.

Разумеется, Дробышевский не молчал о Homo naledi – этому виду посвящены страницы 156-168 второго тома «Достающего звена». Но Тен, как видим, хватается сугубо за внешние признаки, не желая обсуждать тонкости строения скелета данного вида, важные для антропологов.
Насчёт способности наледи лазать по деревьям Дробышевский пишет: «На плечевых костях почти отсутствует скрученность. Они очень грацильны, со слабо развитым мускульным рельефом, а локтевая с лучевой весьма прямы: вряд ли диналедцы лихо скакали по деревьям.
Кисть Homo naledi, с одной стороны, сохраняет удлиненность и примитивную изогнутость фаланг (даже большую, чем у австралопитеков), с другой – имеет прогрессивное строение запястья и продвинутые пропорции пальцев. Например, большой палец действительно большой. Концевые фаланги расширены – это признак трудовой кисти. Одновременно сустав кости-трапеции и первой пястной маленький, а на третьей пястной нет шиловидного отростка – это примитивные, отнюдь не трудовые черты. Есть и странности, скажем, форма первой пястной кости – с узким основанием и широкой головкой» (Там же, стр. 162).
В описании этого вида Дробышевский упоминает иные «человеческие» черты наледи: стопа с продольным и поперечным сводами, лишённая хватательных способностей, мелкие зубы, ряд иных особенностей черепа, позвоночник и положение большого затылочного отверстия. Тен не оспорил ни одну из этих особенностей.
Относительно происхождения Homo naledi Дробышевский упоминает лишь гипотезы. Но он же называет и причину этих неопределённостей: неясность датировки этого вида (как минимум, на момент написания книги). Поэтому выводы пока просто рано делать. Кстати, об отсутствии датировки он написал и в том списке, на который нападает Тен. И там же пишет о неясности эволюционного положения этого вида.

Стр. 95:
А гейдельбергские люди от кого такие большие? От карликов Homo naledi? По схеме получается так.

Таааак… Вот с этого момента я бы хотел ознакомиться с претензией Тена более подробно, но в моём распоряжении, увы, есть лишь то, что написано в его книге. О какой схеме говорит Тен – неясно: список ли это из тома 1 «Достающего звена» (стр. 50-56), или же родословное древо на стр. 18 тома 2 этой же книги?
Ладно, поскольку версий всего две, рассмотрим их обе. Родословное древо на стр. 18 тома 2 сразу отпадает – там не указано никаких отношений «предок – потомок» между наледи и гейдельбержцами, а место наледи в схеме отмечено пунктиром, как неясное. В списке в томе 1 книги Дробышевского отношения «предок – потомок» между этими видами также не описаны. В томе 2 на стр. 245 прямо говорится о происхождении человека гейдельбергского от человека прямоходящего. Но до этой страницы Тен явно не дочитал, поскольку позволил себе необоснованные и абсурдные нападки.

Стр. 95:
А зачем мозг неандертальцев приуменьшать, мол, «имели мозг не меньший, чем у современных людей». У неандертальцев мозг был больше человеческого на размер, почти равный мозгу шимпанзе (на 300 г в среднем). А морфология – здесь Дробышевский не врет – примитивная. Это тоже проблема для выстраивания «стройной схемы».

А кто говорит о «приуменьшении»? Следует задуматься о том, каков смысл выражения «не меньше». Оно означает «равно или больше». Начинаешь задумываться о том, внимательно ли Тен читал Дробышевского, или же просто слюной брызгал в состоянии, близком к исступлению, от ненависти к «симиалистам», лезущей из каждого абзаца его собственной книги?
Сложно понять из высказываний Тена, что лично он имеет в виду, когда говорит «стройная схема». В случае с антропологами всё более-менее понятно: это схема, в которой нет противоречий между анатомическими признаками и временем существования тех или иных видов гоминид. В такой схеме прослеживается первое появление того или иного признака строения, причём согласованность идёт сразу по множеству признаков, а не по одному произвольно взятому. В такой схеме минимальное количество пробелов во времени существования видов-предков и видов-потомков и, что самое главное, такая схема строится на основании данных, полученных при изучении реальных палеонтологических находок.
Если такая схема не соответствует представлениям господина Тена о «стройной схеме», то это означает, скорее всего, что Тену стоит пересмотреть свои взгляды и определиться с желаниями, что ли.

Стр. 95:
Так она и строится: где умолчим, где уведем в сторону, где дыру замажем тем, что подвернется, хотя оно туда никак не лезет.

А сейчас я дам ответ в стиле «сам дурак»: вы бы, господин Тен, вместо язвительных комментариев свою схему для собственной гипотезы предложили. А мы, читатели, посмотрели бы, оценили бы её полноту и обоснованность, и решили бы, имеет ли право на существование ваша «инверсионная теория» происхождения человека. А то рисовать пальцами в воздусях разные фигуры легко и необременительно, а в книге вашей всего одна картинка, и та на обложке.

Стр. 95-96:

А был ли мальчик?

В 1984 г. на берегу оз. Туркана в безупречной археологической ситуации Ричард Лики нашел скелет подростка. Отрок (12-13 лет) имел такие размеры, что, если б вырос, достиг бы роста не менее 180 см и объема мозговой капсулы не менее 800 куб. см. Он был прямоходящим, его мозг имел зоны речи – Брока и Вернике. Судя по облику, это был бесспорный представитель рода Homo, причем очень ранний (1,6 млн лет назад). С ходу был сделан оптимистичный вывод, что мальчик стоит на прямой линии эволюции к человеку. По схеме, которую приводит Дробышевский, – это «преархантропы, или Homo ergaster. 1,65-1,4 млн лет назад».
Надо сказать, что находки полных скелетов в безупречной археологической ситуации – это великая редкость даже для мезолита. И даже для неолита большая удача, потому что курганных могильников в неолите нет, а грунтовые находят, как правило, случайно. Это время, отстоящее от нас всего на 5-10 тыс. лет назад. А тут – почти два миллиона лет, великолепная сохранность, непереотложен, прекрасно датируемый слой! Даже отчего мальчик умер, известно: от сепсиса, вызванного гнойным воспалением зуба.
И вдруг Мальчик с Туркана (его так и называют) исчез. Не в прямом смысле, а из публикаций ученых-симиалистов.

Любопытно, конечно, встретить в книге Тена такой пассаж. Тем более, что такая знаменитая находка, и так вот внезапно «исчезнуть» не должна. Я решил проверить слова Тена на сайте Researchgate.net – там очень часто лежат в открытом доступе научные статьи. Введя в поисковике номер находки KNM-WT 15000, я получил следующие результаты (вот ссылка). Первые 17 ссылок в выборке были посвящены именно исследованиям образца KNM-WT 15000, и там название образца присутствует даже в заголовке. В остальных статьях он упоминался наравне с прочими образцами, и некоторые из статей на последующих страницах выборки были посвящены исключительно данному образцу – кому интересно, пусть посмотрит сам. Самые старые статьи о KNM-WT 15000 датированы 1993-м годом, самые новые – 2020-м, и далее обнаружилась ещё одна статья из журнала Nature 1985 года с описанием находки самого скелета. То есть, часть статей именно об этом образце вышла даже после публикации книги Тена (2019 год). Таким образом, утверждение Тена об «исчезновении» образца из поля зрения учёных не сооветствует действительности. То есть, Тен снова врёт.
Даже в прочитанном (надеюсь на это!) Теном двухтомнике «Достающее звено» Дробышевского упоминается наш мальчик из Турканы – на страницах 190-192 второго тома.

Стр. 96:
«На звание древнейшего представителя рода Homo претендуют несколько находок. Самой полной, без сомнения, является знаменитый череп 1470...» Череп, не полный скелет, представляется «самой полной находкой»! Далее антрополог подробно перечисляет, перетасовывает отдельные находки зубов, осколки черепов, вплоть до мельчайшего «обломка правой височной кости» и т.д. (Дробышевский, 2018b, с. 108-115). Все наукообразно, терминологично и для профанов даже, возможно, убедительно. Я читаю и жду: а где полный скелет Мальчика с Туркана? Любопытно, как он его разберет по косточкам? И не нахожу. И, представьте себе, не удивляюсь.

Пардон? Господин Тен, вы действительно внимательно прочитали текст и осознали, о чём идёт речь? Вы же сами процитировали первую строчку главы, перечитайте хотя бы эту цитату ещё раз. Речь идёт о древнейшем представителе рода Homo. Является ли вид Homo ergaster, к которому принадлежал мальчик из Турканы, древнейшим видом рода Homo? Не является. Сам же Тен перечисляет несколько ещё более древних видов. И к чему ждать его описание именно здесь? «Обознатушки – перепрятушки», претензия не по делу.

Стр. 96-97:
Его либо вообще не упоминают, либо упоминают вскользь, называя – вы опять удивитесь – «странным», «загадочным», «непонятным». Хотя линия выстраивалась на редкость убедительная: обезьяны – австралопитеки – афаренсисы и хабилисы с их брахиацией и сомнительным умением говорить – прямоходящий мальчик-эргастер, у которого уже наличествует речь. Налицо было полное подтверждение логики симиализма: «потихоньку-понемногу». И тем не менее Мальчик с Туркана исчез из публикаций. Его упоминают только отдельные авторы смежных специальностей, например палеолингвисты. Антропологи если упоминают, то туманно, в стиле известного киногероя: «Об этом как-то смутно пишут» («Женитьба Бальзаминова»).

В свете всего, что на данный момент удалось вычитать у Тена, я не очень склонен верить его словам. Хотелось бы, конечно, увидеть здесь небольшую подборочку статей (хотя бы 10-20 заголовков с годами публикации), где образец упоминается «туманно». Для иллюстрации утверждения, так сказать. Я же со своей стороны упомяну те 17 ссылок с сайта Researchgate, где рассказывается именно об изучении этого образца, и название образца есть в заголовке. Для наглядности я расположу их по году публикации:

«Физиологический возраст KNM-WT 15000» (1993) – отдельная глава;
«Физиологический возраст KNM-WT 15000» (1993) – вся статья;
«Положение тела в момент смерти у KNM-WT 15000» (2002);
«Возраст по скелету, зубам и взросление у KNM-WT 15000» (2004);
«Насколько много следов болезней у мальчика из Нариокотоме KNM-WT 15000 Homo erectus?» (2006);
«Насколько патологическим был позвоночник у мальчика из Нариокотоме KNM-WT 15000 (Homo erectus)?» (2006);
«Рост и развитие юноши из Нариокотоме, KNM-WT 15000» (2009);
«Насколько рослым был KNM-WT 15000?» (2010);
«Структурная асимметрия губчатой структуры подвздошной кости говорит в пользу проблем с положением тела и ходьбой у юноши KNM-WT 15000 из Нариокотоме» (2012);
«У мальчика из Нариокотоме KNM-WT 15000 (Homo erectus) не было скелетной дисплазии – повторная оценка врождённых патологий позвоночника» (2013);
«Новые оценки массы тела у KNM-WT 15000» (2014);
«Насколько большим мог бы вырасти KNM-WT 15000?» (2014);
«Повторное изучение сколиоза у скелета Homo erectus KNM-WT 15000» (2014);
«3D оценка изгибов рёбер у KNM-WT 15000» (2016);
«Сравнение прочности малой берцовой кости и локомоторного поведения у KNM-WT 15000 и OH35» (2017) – доклад на конференции;
«Влияние онтогенеза на оценки размера взрослой особи у KNM-WT 15000» (2018);
«Сравнение прочности малой берцовой кости и локомоторного поведения у KNM-WT 15000 и OH35» (2019) – статья;
«Сравнительная анатомия седьмого шейного позвонка у KNM-WT 15000 по данным 3D-геометрической морфометрики» (2019) – плакат.

И это не считая тех публикаций, которые посвящены изучению KNM-WT 15000, но он не упоминается в заголовке.
Поиск в Scholar.google.ru хотя бы за 10 лет, предшествующих выходу книги Тена (2009-2019) выдаёт около 900 упоминаний.
А теперь вопрос: можно ли назвать эти выборки «исчезновением из публикаций»? Если можно, то мне хотелось бы знать, в каком году произошло это таинственное и непонятное исчезновение?

Стр. 97:
Когда «честно» излагают только правду, но не всю правду – это суду истории на пользу или во вред? В более честные времена подобным свидетелям отрезали языки, потому что умолчание – это тоже ложь.

Золотые слова, уважаемый господин Тен! Я тут, знаете, одну книгу анализирую, и серьёзно задумался над вашими словами. Не подскажете, какое наказание можно выбрать для её автора?

Стр. 97:
Между тем это единственная находка столь древнего гоминина, когда найден почти весь скелет целиком (90%), в анатомическом порядке в безупречной археологической ситуации. Единственная – понимаете?! У Мальчика с Туркана был шанс стать основой всех реконструкций, а он исчез из публикаций.

И вновь «доказательство от Балабона». Сколько раз ещё можно повторять враньё об «исчезновении»? Оно это этого не становится правдой.
Далее, если мальчик из Турканы представляет собой образец, несущий патологические изменения скелета, то он, несмотря на сочленённость скелета и исключительную полноту образца (с этим не спорю), не может стать «основой всех реконструкций» хотя бы в силу наличия этих патологий. Для создания реконструкции его неизбежно придётся сравнивать с не-патологическими образцами того же вида. Научной ценности образца это не умаляет, о чём говорят хотя бы те публикации с сайтов Researchgate и Scholar.google, которые я упомянул выше.

Стр. 97:
Ученые манипулируют обломками, собранными на значительных площадях, пытаясь совместить их с мелкими фрагментами костей с других территорий. Основное содержание книг по антропологии составляет эта сомнительная комбинаторика, напоминающая женихологию Агафьи Тихоновны, которая в повести Гоголя комбинировала свое «достающее звено» из отдельных фрагментов разных женихов.

Когда то же самое делают в отношении других видов – например, динозавров – особого недовольства из лагеря «критиков официальной науки» не слышно. Знали бы эти «критики», какие проблемы приходится решать тем же палеоботаникам – в отношении палеоантропологов скромно промолчали бы. Далее, если ископаемые остатки принадлежат одному виду, то почему бы не изучать их вместе, реконструируя на их основе полный скелет?

Стр. 97:
Древний отрок нелюбим антропологами, потому что имел неосторожность хорошо сохраниться. Тем самым он стал проблемой, не разрешимой в рамках симиальной концепции происхождения человека. Целый скелет оказалось невозможно скрыть ни под каким наперстком, как мелкую косточку.

Никто и не скрывал. Выборка с сайта Researchgate тому подтверждение. Кстати, доступ на этот сайт бесплатный, регистрироваться не надо (не реклама), а поисковик сайта быстро делает достаточно адекватные выборки публикаций. Перед тем, как кидаться грязью и фекалиями, можно было проверить, что ли...

Стр. 97-98:
Бесспорный вывод о том, что Мальчик обладал речью, судя по наличию в мозге зон речи, вступил в неразрешимое противоречие со строением скелета подростка.
Способность к членораздельному говорению определяется уровнем развития не только головного мозга, но и спинного, ибо спинной мозг обеспечивает механику этого сложного акта. Через позвоночник проходят пучки нервных волокон, которые позволяют человеку произвольно регулировать потоки вдыхаемого и выдыхаемого воздуха, без чего мы не могли бы говорить. Поэтому размер спинномозгового канала является не менее важным критерием для вывода о способности к членораздельной речи, чем наличие в головном мозге зон Вернике и Брока.

Позволю себе повторить здесь слова Сьюзан Кеммер, которые она написала (здесь: http://www.ruf.rice.edu/~kemmer/Evol/habiliserectus.html) о мозге Homo habilis, существовавшего раньше эргастеров:
«…структурно и функционально различимый аналог зоны Брока является эволюционно более древним, чем линия гоминид; некоторые его составляющие можно увидеть даже у лишённых способности говорить видов, таких, как понгиды, и даже у низших обезьян, из чего следует, что, даже если H. habilis и обладал отчётливо выраженной зоной Брока, этот вид мог ещё не обладать языком или прото-языком».
То есть, наличие в головном мозге зоны Брока ещё не означает наличия у её обладателя развитой речи.

Стр. 98:
Калибр отверстия в позвонках оказался настолько мал, что зоны речи не могли быть задействованы и представляли собой мертвый капитал. «МакЛарнон исследовал грудной позвонок жившего полтора миллиона лет назад представителя вида Homo erectus и обнаружил, что спинной мозг в этом месте у него был гораздо тоньше, чем у современных людей (Cartmill, 1998). Этот участок спинного мозга контролирует мускулы, подающие воздух в легкие. Таким образом, вряд ли Homo erectus был способен осуществлять правильный контроль дыхательных движений, необходимых для речи» (Палмер, 2007, с. 140). Д. Палмер называет Мальчика эректусом, потому что это название часто применяется как общее для всех архантропов.

Образец «Мальчика из Турканы» задал весьма непростую задачу специалистам: ранние исследования отмечали, что спинномозговой канал у этого образца уже, чем у современного человека, и на основании этого делали вывод о наличии у «Мальчика из Турканы» патологии – неврального стеноза. Об этом упоминается, например, на сайте «Антропогенез» при описании образца KNM-WT 15000 (ссылка).
Однако более поздние исследования привели специалистов к несколько иному выводу: размер канала в позвонках образца KNM-WT 15000 лежит в пределах нормы для современных людей с определённым типом строения позвоночника.
В Интернете можно найти статью 2014 года Каталины И. Вильямил “An analysis of Homo erectus vertebral canal morphology and its relationship to vertebral formula variation in recent humans” (ссылка). Здесь наглядно показаны результаты измерений позвонков «Мальчика из Турканы» и их сравнения с позвонками современных людей.
В норме у современного человека 12 грудных (Th) позвонков и 5 поясничных (L), но есть вариации: 12Th:5L, 11,5Th:5,5L; 11Th:6L; 12Th:6L. У ранних гоминид картина несколько иная: 11 грудных и 6 поясничных позвонков – в том числе у Homo erectus, к которому в данном источнике отнесён образец KNM-WT 15000. В ранних исследованиях позвоночник «Мальчика из Турканы» сравнивался с современными людьми с числом позвонков 12 грудных:5 поясничных. Однако распределение веса тела по позвоночнику у современных людей и разных видов гоминид с различающимся числом грудных/поясничных позвонков сильно отличается, и правильнее было сравнивать «Мальчика из Турканы» с современными людьми, которые имеют позвоночную формулу 11 грудных и 6 поясничных позвонков. По результатам измерений сделан такой вывод:
«Последний поясничный позвонок KNM-WT 15000 обладает позвоночным каналом, который отличается от такового у людей с обычным строением позвоночника, но лежит в пределах морфологической изменчивости у современных людей с позвоночной формулой 11Th:6L».
То есть, особенности морфологии позвоночного канала у «Мальчика из Турканы» можно отнести на счёт различия в количестве грудных и поясничных позвонков, и принципиального отличия от современных людей в данном случае нет. Вывод Палмера объясним: его книга была написана до того, как было тщательно изучено строение позвоночника KNM-WT 15000.

Стр. 98:
Какое разочарование для антропологов! И новая загадка: от кого в таком случае Мальчик-архантроп унаследовал мозговые зоны речи? От австралопитеков? Но у тех они отсутствуют.

В родословной человека между австралопитеками и «мальчиком из Турканы» найдётся ещё несколько промежуточных звеньев. Этот парень был далеко не первым представителем рода Homo. Можно хотя бы лишний раз посмотреть в тот список на стр. 50-56 тома 1 двухтомника Дробышевского – тот самый, который Тен счёл описанием родословной человечества и яростно раскритиковал.
В книге «Компендиум по поведению доисторических организмов» (Arthur J. Boucot, George O. Poinar, Jr., Fossil Behavior Compendium, CRC Press, 2010) на стр. 217 начинается раздел «Слепки эндокранов позвоночных». И в нём о людях говорится следующее:
«Экклз (Eccles) сделал вывод о том, что неврологические основы для языка присутствовали у Homo habilis и H. erectus (стр. 94 – 96). Тобайас (Tobias, 1987) заключил для слепков внутренней части черепа Homo habilis, что имелась «неврологическая основа для звукового языка».
В книге даётся ссылка на работы Eccles, J.C. (1989). Evolution of the Brain: Creation of the Self. Routledge, London, и Tobias, P.V. (1987). The brain of Homo habilis: a new level of organization in cerebral evolution. Journal of Human Evolution, 16, 741–761. Так что у нашего «мальчика из Турканы» было, от кого унаследовать зоны мозга, которые у современного человека отвечают за речь.

Стр. 98:
Разумеется, можно было бы сделать вывод, что отрок умел говорить, а значит, думать. Однако в таком случае он не обладал способностями к дыханию, дефекации и при этом дожил до двенадцати лет.

Обладал. Как выяснилось в более свежих публикациях, чем у Палмера, обладал. И умер не от упомянутых патологий, а от межпозвонковой грыжи в поясничном отделе позвоночника.

Стр. 98-99:
Перед нами – яркий представитель поколения людей, по какой-либо причине покинувших морское побережье и приспособивших свой скелет к постоянно испытываемой земной тяжести. Они ушли на континент слишком рано, когда еще не были способны сохранить искру, из которой потом мог разгореться огонь разума. В дебрях материка животные инстинкты вновь начали преобладать. Плюс к этому постоянное обитание в условиях земной силы тяжести. Позвоночник, согласно законам эволюции, приспособился к земной силе тяжести, а зоны Вернике и Брока сохранились в качестве рудиментов. Дальше все пошло по Дарвину: что способствовало выживанию в условиях тропического леса, начало закрепляться, но это был не разум, а шерсть, вытянутая кисть, приспособленная к хватанию за горизонтальные ветки деревьев, и т.д. Кстати сказать, у шимпанзе найдены миниатюрные комочки в мозге, которые были некогда зонами Вернике и Брока.

Жаль, что здесь Тен не снизошёл до того, чтобы показать источник информации, на основе которого он изложил все эти мысли. Впрочем, это, конечно, могут быть и оригинальные соображения. Но в таком случае у меня возникает один вопрос. Если вид, к которому принадлежит наш «мальчик из Турканы», является продуктом вырождения, то ему неизбежно должны предшествовать более совершенные представители рода человеческого – возможно даже, что разумные. Если теория Тена верна, то их мы должны находить в более древних отложениях. И здесь вновь возникает вопрос. Если такие находки есть, то они должны быть величайшей козырной картой в руках «прогрессивных противников симиализма», которые должны гонять ими «проклятых симиалистов», как тряпками известной кондиции, постоянно упоминая эти находки, причём не как Кремо и иже с ним, а с указанием чёткого и однозначно идентифицируемого номера находки. Однако ни этого почему-то не делают. И тут возникают странные мысли: либо «прогрессивные противники симиализма» не ориентируются в огромном массиве своих находок, подтверждающих их точку зрения (это то самое упомянутое Дробышевским состояние, когда находок слишком много и они затрудняют мыслительные процессы, перегружая мозг информацией), либо этих находок попросту не существует, и их заявления по степени доказанности не превосходят собачий брёх.

Стр. 99:
Загадка Мальчика с Туркана получает решение только после отказа от симиализма. Каждый имеет право выбирать между фактом и концепцией, если одно противоречит другому, – я выбираю первое.

А я проверю, много ли фактов поддерживает вашу концепцию, если вы не возражаете. Впрочем, если вы издали книгу и тем самым объявили о своих взглядах публично, у меня автоматически появляется право проверить доказанность ваших построений. Пока же я не вижу изобилия фактов – лишь сомнительные умопостроения, дающие больше новых вопросов, чем ответов.

Стр. 99:

Уголок занудства

В построении «стройной схемы» эволюции должен быть критерий: по какому основанию строится лесенка Критериев два: морфофизиологический и орудийный. В СССР, где все было опутано идеологией от теории происхождения человека до генетики, применялся орудийный критерий, в соответствии с трудовой теорией Энгельса. Дробышевский, как все современные «прогрессивные» антропологи, на словах не приемлет такой подход. «Трудовая концепция Ф. Энгельса с позднейшими вариантами, широко известная и вошедшая во все советские учебники, связывает возникновение прямохождения со специализацией руки обезьяны для трудовой деятельности – переноса предметов, детенышей, манипулирования пищей и изготовления орудий. В вульгарном изложении прямохождение возникло для того, чтобы освободить руки для трудовой деятельности», – пишет он (Дробышевский, 2018а, с. 80). Возникает вопрос в чьем вульгарном изложении? К. Лавджоя, которого Дробышевский наряду с А. Марковым поддержал обеими руками? Это же Лавджой объяснил переход к прямохождению «переносом детенышей», «манипулированием пищей», «переносом предметов» (бананов для самок). У Энгельса списал, стратег. Наши антропологи повелись на западное «новье» со столетней прелью.

Кстати, любезному читателю, наверное, будет очень интересно узнать, какая фраза предшествует цитате из Дробышевского, приведённой Теном. Итак, перед приведённой цитатой он пишет: «… но история науки помнит и иные».
Далее, о концепции Клода Оуэна Лавджоя Дробышевский пишет буквально там же, на стр. 81. Чтобы прочитать об этом, нужно было просто немного повернуть глаза в другую сторону (и включить межушной нервный узел, естественно). Дробышевский изложил выкладки Лавджоя (пункт «Социальная концепция», полторы страницы мелким шрифтом, не заметить трудно), но далее, подводя итоги обзора, упоминает о минусах этой концепции, не позволяющих использовать её в качестве основной. И, да, об этой концепции, увы, также помнит сугубо история науки.
Позволю себе задать идиотский вопрос: в свете новых находок ранних гоминид, в частности, ардипитека, который точно показывает, на каком этапе возникло прямохождение, Напомню, что описание ардипитека опубликовано в конце 2009 года – концепция Лавджоя была сформулирована раньше, и в 2009 году ему пришлось пересматривать её в свете находки ардипитека. Даже статья так называется: “Reexamining human origin in light of Ardipithecus ramidus” (Science, 2009, V. 326, №5949, pp. 74e1-74e8) Кстати, вот она – можно почитать и посмотреть, чем она отличается от изложенной Дробышевским, а вслед за ним – и Теном.

Стр. 100:
Не могут современные «прогрессивные» антропологи перешагнуть через старого льва, придумать что-то принципиально новое взамен «трудовой» теории, на которой симиализм паразитировал целое столетие и продолжает это делать, но уже по-воровски.

Маленькая ремарка: кидаться калом в противника – один из «фирменных приёмов» защиты у обезьян. Как видим, он до сих пор используется их потомками, но уже по-своему, по-человечески: вместо реальных фекалий используются словесные. Как можно после таких приёмов полемики сомневаться в происхождении человека от обезьяны?
И зададимся вопросом: а почему симиализм сто лет «паразитировал» на трудовой теории, а сейчас вдруг внезапно перестал? В чём причины этого отхода от трудовой теории?

Стр. 100:
Дробышевский, разумеется, Энгельса решительно опровергает: «Однако трудовая концепция сталкивается с непреодолимой преградой в виде фактов: по современным данным, прямохождение начало возникать не менее 6 млн лет назад, в полностью завершенном виде сложилось уже 4 млн лет назад, а древнейшие орудия из Гоны в Эфиопии имеют датировку в самом оптимистичном варианте 2,7 млн лет, а из Ломекви – 3,3 млн лет» (там же, с. 80,81). И здесь искажает: на самом деле прямохождение «начало возникать» не 6, а 7,2 млн лет назад (сахелантроп).

У Дробышевского сказано: «не менее». Понятие «более» в данном случае не противоречит понятию «не менее», поэтому искажения фактов нет. И мы видим, что причины для отказа от трудовой концепции имеются: это факты в виде анатомии ранних гоминид.
И опроверает-то не Дробышевский. Он лишь констатирует факт. Опровергают находки реальных ископаемых приматов, неизвестных в эпоху Энгельса. Не зная об их существовании, Энгельс выдвинул трудовую теорию на основании тех данных, что были известные в его время. Данные были скудны, ряд ископаемых предков человека – неполон. Неполные данные привели к ошибкам в формулировках. Современные данные основаны на большем количестве фактического материала, они заставляют пересматривать старую теорию. Только и всего.

Стр. 100:
В любом случае выходит, что орудийный критерий не работает. Следовательно, антрополог должен опираться на морфофизиологию. Но так ли это? Цитирую повторно:
«Ранние австралопитеки: 7-3,9 млн лет назад, Африка. Обладали наиболее примитивным строением, большинство черт обезьяньи. Каменных орудий труда не изготовляли. Выделяют несколько родов и видов ранних австралопитеков: Sahelantbropus tchadensis (7,2-6,8 млн лет назад, Чад), Orrorin tugenensis (5,88-5,72 млн лет назад, Восточная Африка)...»
Здесь, будь он честный ученый, Дробышевский должен был бы написать: «Они были прямоходящими». Но разве можно такое написать? Любой студент сразит преподавателя МГУ простым вопросом: а разве это обезьянья черта – прямохождение? Поэтому морфофизиология присутствует в субъективно-оценочном виде «большинство черт обезьяньи», а это, извините, не наука. Это байка про стакан, который или наполовину пуст, или наполовину полон. Четко фигурирует один критерий: «каменных орудий труда не изготовляли». Но это же орудийный критерий, это Энгельс!

Если вы хотите честности от Дробышевского, то зачем заставляете его писать то, чего нет? От сахелантропа на момент написания книги Тена и этих строк известен лишь череп, а элементов посткраниального скелета не найдено. Поэтому безапелляционно утверждать, что он был прямоходящим, в данном случае нельзя. Лишь положение большого затылочного отверстия позволяет нам утверждать, что он лишь находился на пути к приобретению прямохождения. Но на какой стадии он был – покажут новые находки.
Далее я продолжу цепляться к словам. В процитированной Теном фразе сказано: «большинство черт обезьяньи». А понятие «большинство» означает «не все». Поэтому возмущение Тена наличием у австралопитеков прямохождения беспочвенно: понятие «большинство признаков» допускает наличие отдельных не-обезьяньих признаков. Это элементарная логика.
И добавим немного о честности. Дробышевский честно пишет в своём двухтомнике про сахелантропа:
«Видимо, это существо проводило на двух ногах гораздо больше времени, чем шимпанзе, но и совсем прямоходящим его назвать трудно» (том 2, стр. 23).
Вот про оррорина:
«Одной из важнейших особенностей оррорина оказался хорошо выраженный комплекс прямохождения» (там же, стр. 26).
Продолжить? Пожалуй. Вот про ардипитека:
«… суставная поверхность ее [проксимальной фаланги стопы – П. В.] основания ориентирована вверх, как то характерно для афаренсисов и современных людей, что косвенно свидетельствует о прямохождении» (там же, стр. 29).
«… при оттопыренном хватательном большом пальце, шимпанзоидной таранной кости и изогнутых плюсневых имеются прилично развитые продольный и поперечный своды стопы – очевидные признаки прямохождения» (там же, стр. 34).
Как видим, Дробышевский говорит о строении древних приматов честно – в книгах эти подробности описаны очень подробно и доступно для восприятия. А вот честен ли Тен, выдавая краткий список приматов, перечисленных Дробышевским, за полное описание этих существ – это уже совсем другой вопрос. Лично мне почему-то стабильно кажется, что Тен пытается обманывать читателей, особенно несведущих. Сравнение его пассажей с первоисточником весьма показательно.
А что же орудийный критерий? Да ничего, просто для справки дан.

Стр. 101:
Зачем кусать старого льва, если лепишь шары из результатов его жизнедеятельности, скармливаешь их студентам и тем живешь?

Вроде, книга позиционируется как научно-популярная, и даже ниспровергающая точку зрения «официальной науки»? Тогда к чему такие хамские выпады? В ответ на них очень хочется зло пошутить, но я знаю, что господин Тен весьма обидчив, если его поводить «мордой по батарее»: в Интернете можно найти его реакцию на критику его умопостроений Л. Б. Вишняцким (вот она: https://viktorten.ru/plintu/). Зачем же опускаться до пакостных шуточек? Не знаю, у кого как, а у меня во время полемики с автором той или иной статьи постоянно получается переходить на язык, используемый этим автором как на более понятный ему и соответствующий его уровню. С хамоватым критиканом как-то странно изъясняться превыспренним слогом Шекспира.

Стр. 101:
Насчет того, что «наш прямой предок» афаренсис был «полностью прямоходящим», это господин «соврамши». Относительно морфофизиологии опять субъективизм: уже «множество обезьяньих черт», а не «большинство», хотя множеству антропологов кажется, что большинство, и это множество уже лишило шимпанзеподобную афарку Люси короны «праматери». Но главное, опять орудийный критерий.

Вообще, если бы Тен читал двухтомник Дробышевского «Достающее звено» чуть более внимательно, он бы увидел, что указанные виды гоминид описаны в соответствующих разделах достаточно подробно, в сравнении друг с другом. Материал разжёван для читателя с низким уровнем подготовки (а у Тена этот уровень, судя по его выкладкам – крайне низкий), поэтому любой человек в ходе чтения сам может сделать вывод о том, у кого из гоминид обезьяньи черты выражены сильнее и присутствуют в более полном наборе.
А вот в отношении бедной маленькой Люси разговоры о её «шимпанзеподобности» начинают несколько утомлять. Герой эпической «Охоты на Снарка» Балабон удивился бы тому, сколько раз повторяют заклинание о том, что Люси – это «практически шимпанзе», всякие креационисты и примкнувшие к ним прочие нелюбители происхождения рода человеческого от обезьян. Тем не менее, короткие клыки, очертания нижней челюсти, форма таза и костей нижних конечностей, относительно короткие кости верхних конечностей – всё это указывает на довольно сильные отличия этого представителя афарских австралопитеков от шимпанзе. Даже если на основании новых находок будет сделан вывод о том, что австралопитек афарский является всё же не прямым предком, а уклоняющейся ветвью родословного древа человека, объективные особенности строения скелета всё равно будут препятствовать отождествлению этого вида с шимпанзе.

Стр. 101:
Далее ради экономии места, пропустив массивных австралопитеков (где, кстати, тоже присутствует орудийный критерий), идем по «людской линии».
«Люди рудольфские Homo rudolfensis: 2,4-1,85 млн лет назад, Африка; культура галечная».
Здесь – обратите внимание – о морфофизиологии ни слова! Один орудийный критерий в чистом виде!

Уважаемый господин Тен. Опять же, если вы внимательно, разув глаза и включив межушной нервный узел, читали «Достающее звено» Дробышевского, то должны были догадаться, что нападаете в этом месте на краткий, заведомо не претендующий на полноту, список около-приматов, собственно приматов вообще и гоминид в частности, в котором автор не ставил целью прямо в том самом месте дать все характеристики перечисленных видов. Это подробно расписано далее по тексту. В частности, о человеке рудольфском Дробышевский пишет в томе 2 на страницах 108-123. Там наиподробнейшим образом характеризуются находки этого вида людей и описываются их морфологические особенности.
Хотите добрый совет, господин Тен? Не наводите тень на плетень. Читатели не только вашу книгу читают.

Стр. 101:
«Люди умелые Homo habilis. 1,85-1,65 млн лет назад, Африка; культура галечная». Один орудийный критерий в чистом виде!
И так далее.

Комментарий к предыдущему тезису я могу воспроизвести здесь слово в слово, за исключением нумерации страниц. У Дробышевского хабилис описан сразу за рудольфензисом: на стр. 123-138, и опять же с искомыми морфологическими характеристиками.

Стр. 101:
Академик В.П. Алексеев еще в 1984 г. разоблачил уже тогда появившихся «прогрессивных» антропологов, взявших «хороший тон» поругивать Энгельса: «На первый взгляд семейство гоминид выделяется по морфологическим данным, на самом же деле в основу выделения положен в конечном итоге все тот же критерий орудийной деятельности» (Алексеев, 1984, с. 87). Справедливо и, главное, актуально до сих пор!

Взглянем на даты? Обратите внимание: 1984 год. В это время Советский Союз существует, и идеологическое влияние на выводы автора исключать нельзя.
Чуть выше, однако же, В. П. Алексеев пишет:
«Но неправомерен поэтому же, ибо также приводит к смешению понятий, и второй путь – внесения в оценку специфики биологии человека элементов учета его социальной природы, трудовой деятельности и т. д. В зоологическую систематику при этом привносится посторонний критерий, который не вытекает из самой биологии и имеет к ней лишь косвенное отношение.
Исходя из этих соображений, трудно признать правильным широко распространенное в советской антропологической и археологической литературе и защищавшееся на протяжении последних 40 лет многими специалистами представление о том, что основным критерием для выделения семейства гоминид из отряда приматов является критерий орудийной деятельности» (Алексеев, 1984, с. 87).
А цитата Тена находится в книге Алексеева вот в этом месте:
«При таком подходе сделана попытка суммировать морфологический и орудийный, иначе говоря, антропологический и философский критерии человечества. Но он страдает тем же недостатком – смешением понятий, привнесением социального момента в выделение биологической категории. На первый взгляд семейство гоминид выделяется по морфологическим данным, на самом же деле в основу выделения положен в конечном итоге все тот же критерий орудийной деятельности» (Алексеев, 1984, с. 87).
Просто удивительно, как контекст меняем смысл цитаты на противоположный, верно? Алексеев как раз критикует тех, кто пытается внести в зоологию посторонний орудийный критерий, а Тен с помощью цитаты Алексеева пытается доказать нечто противоположное.

Стр. 102:
Вот такая «стройная схема». В ней и дальше нестыковки, «умолчанки», да и лишних членов слишком много, обратите внимание. Если всех расставлять по морфологии, то ряд распрямляющихся и растущих на ходу существ не получается, получаются американские горки.

Итак, ещё раз повторимся, что Тен критиковал не схему родственных связей между видами гоминид в процессе антропогенеза, а просто список, не ставивший целью показать родственные связи между ними.
К сожалению для Тена, схема эволюции гоминид уже много лет (годов эдак с 70-х прошлого века) перестала выстраивать гоминид в один ряд, как на том меметичном «марше прогресса» Р. Заллингера. Сегодня антропологи не испытывают смущения, изображая родственные связи ископаемых гоминид в виде полноценного развесистого родословного древа. «Американских горок» в научной литературе не наблюдается.

Стр. 102:
Если расставлять по хронологии, то вырисовывается общая тенденция инволюции, правда, тоже неоднозначная. Прямая лесенка, ведущая вниз, тоже не выстраивается. Объяснение может быть одно: откуда-то приходили в Африку и теряли человеческий облик существа, находящиеся на разных стадиях развития. Прямоходящие деградировали в брахиаторов. Очень показательны ситуации с ардипитеком и хабилисом, которых разделяет почти 3 млн лет.

Опять же, если бы у нас была предполагаемая Теном «инволюция», мы бы видели следующую картину. Самые древние – истинные предки рода человеческого, не относящиеся, по мнению «инволюциониста», к обезьянам. Далее – ряд форм, прогрессивно ведущих к «человеку изначальному» («ч. и.»): близкие к предку – в древних отложениях, близкие к «ч. и.» – в более молодых отложениях. А уже после появления в отложениях остатков «ч. и.» в отложениях должен появиться целый ряд форм, демонстрирующих искомую «инволюционистами» «деградацию» от прогрессивной формы до «примитивных». Причём «примитивному» виду должны предшествовать прогрессивные. До сахелантропа в соответствии с «инволюционной картиной мира» должны существовать более прогрессивные человекоподобные существа, которые в него «деградировали». Вот такая должна получиться картина в находках ископаемых форм.
Теперь бы ещё увидеть списочек находок, иллюстрирующих эту картину. С указанием названий найденных видов, номеров образцов, мест находок и возраста этих самых находок. Если уж злые и нехорошие «обезьянщики» с готовностью предоставляют всю эту информацию в наиподробнейшем виде, то сторонников «теории инволюции», я думаю, это также не затруднит.

Стр. 102:
По сути дела, даже нестройной схемы нет, вообще нет никакой схемы эволюции, чтобы «от и до». Противоречия на каждом шагу. Иногда складывается впечатление, что одна рука не знает, что делает другая. Вот пример. В первом томе своей антропологической эпопеи Дробышевский подает приведенную выше нарративную схему, которую называет «практически непрерывной линией эволюции гоминид в Африке» (Дробышевский, 2018а, с. 582).

«Пример» сразу «не в кассу». Эту фразу Дробышевский использовал, когда обсуждал не общую схему эволюции человека, а подтверждённость ископаемыми находками версий азиатской и африканской прародины человечества. К «схеме» (фактически – списку) эта фраза отношения не имеет, поскольку в том списке упомянуты и азиатские, и европейские гоминиды и другие приматы с примесью северо- и южноамериканских видов. Повторюсь, составление списка не ставило целью показать родство упомянутых в нём групп приматов.

Стр. 102:
В этой письменной схеме Australopithecus afarensis называется «наш прямой предок». Во втором томе тот же автор дает рисованную схему в виде «родословного древа», где означенный австралопитек с прямой линии почему-то спрыгнул в боковую ветвь и в число наших предков отнюдь не попадает. Его линия доводится до тупика карликового Homo naledi (Дробышевский, 2018b, с. 18). Как это понимать? Одна рука писала, другая рисовала, и это разные виды искусства?

Мне сложно отвечать за художника, иллюстрировавшего книгу Дробышевского и составлявшего для неё схемы родословных древ. Строго говоря, афарский австралопитек так и остался на своём месте – между австралопитеком анамским и ранними людьми. Могу лишь предположить, что надпись сдвинута в сторону от «основного ствола», ведущего к людям, чтобы нагляднее показать множество потомков этого изменчивого вида. Удивительно, почему господин Тен не прицепился к тому, что на схеме человек рудольфский стоит ниже (то есть, хронологически раньше) человека умелого.
К Homo naledi ведёт другая ветвь родословного древа – от Homo gautengensis. Там, на схеме, комплекс ранних видов рода Homo очерчен своеобразным «облаком», равно как комплексы видов грацильных австралопитеков, массивных парантропов, африканских и азиатских человекообразных обезьян. Боковая ветвь родословного древа от австралопитека афарского не ведёт к Homo naledi в обход других видов Homo. Это вполне согласуется с текстом книги.

Стр. 102-103:
В СССР преподавали не общественные науки, а марксизм. В современных университетах преподают не антропологию, а симиализм. Это не наука, а идеология. Задача — не научить, а воспитать. Не квалифицированных антропологов, а убежденных симиалистов. Иначе зачем эти странные манипуляции фактами и критериями? Любой студент имеет право воспротивиться обучению идеологии – она Конституцией запрещена.

Вот я как раз и собираюсь проверить – насколько адекватной заменой проклятому «симиализму» будет то, о чём пишет в своей книге господин Тен. И посмотреть заодно, насколько корректны его собственные толкования фактов.

Стр. 103:

Проблема эволюции шимпанзе

Генетика говорит о сходстве, почти тождестве организмов человека и антропоидов. Например, с шимпанзе у нас сходство от 95 до 99%. А хвостатые обезьяны нам не ближе собак.

Относительно сходства человека и низших обезьян пишет сам Дарвин в книге «Происхождение человека и половой отбор»:
«Я заключу выпискою из Гексли, который, предложив вопрос: своеобразно ли начальное развитие человека по сравнению с собакой, птицей, лягушкой или рыбой, утверждает: “ответ ни на минуту не сомнителен; вне спора, что способ возникновения и ранние стадии развития человека тожественны с теми, какие мы видим у животных, стоящих непосредственно ниже его на лестнице развития: без сомнения, в этом отношении, он гораздо ближе к обезьянам, нежели эти последняя к собаке”».
Но во времена Дарвина и Гексли технологии оценки родства по степени сходства ДНК не существовало. Собственно, молекула ДНК не была даже открыта, и о её роли в кодировании наследственной информации не задумывались. А как обстоят дела сейчас?
«В то время, как генетическая разница между отдельными людьми в наши дни крохотная – в среднем, около 0,1% - исследование этих же самых аспектов генома шимпанзе указывает на разницу около 1,2%. Бонобо (Pan paniscus), который является самым близким родичем шимпанзе (Pan troglodytes), отличается от людей в той же степени. Разница в ДНК с гориллами, другими крупными африканскими человекообразными обезьянами, составляет около 1,6%. Что важнее всего, шимпанзе, бонобо и люди все вместе демонстрируют одинаковую степень отличия от горилл. Разница в 3,1% отличает нас и африканских человекообразных обезьян от крупной азиатской человекообразной обезьяны, орангутана. А какое же место у низших обезьян? Все крупные человекообразные обезьяны и люди отличаются от макаки резуса, например, на 7% своей ДНК».
Эти данные взяты с сайта Смитсоновского Национального музея естественной истории (ссылка). На сайте Livescience также указывается на сходство ДНК человека и макаки на уровне 93%: те же 7% разницы (источник).
Относительно родства людей с собаками данные также имеются. Несколько учёных ответили на вопрос о степени сходства ДНК человека и собаки здесь.
Названные ими цифры – 82-84% сходства в строении ДНК, в зависимости от метода подсчёта. Эксперты ссылаются на данный источник информации.
Итак, хвостатые обезьяны всё же ближе к нам, чем собаки. Теория эволюции права, а Тен либо добросовестно заблуждается, либо откровенно врёт читателю.

Стр. 103:
По сути дела, шимпанзе – это недоразвившиеся люди, деградировавшие в лесу. Их предки, возможно, даже ходили на двух ногах, но потом перешли к брахиации, потому что в лесу она намного удобней. Антропологам, считающим, что брахиация неудобна, можно посоветовать одно: не надо теоретизировать на пустом месте, один эксперимент доказательней сотни теорий. Поезжайте в дикие африканские джунгли, разденьтесь догола, поживите там хотя бы месяц. И мы посмотрим, где вы окажетесь. Боюсь, что спасателям придется снимать вас со второго яруса уже опытными брахиаторами.

Зачем советовать антропологам этот эксперимент? Достаточно просто заглянуть в лес вместе с этнографами. И они покажут вам разные лесные народы: африканских пигмеев (несколько раз независимо переходивших к жизни в лесу и становившихся карликами), филиппинских негрилло, новогвинейских папуасов и разные племена индейцев Амазонии. И что же? Все они живут только на земле, там же строят шалаши и хижины, ходят в костюмах Адама и Евы. Условия Тена выполняются, однако среди представителей этих племён не наблюдается ни одного брахиатора. Никто даже не собирается лезть на дерево! Впрочем, один народ это отчасти делает – племя короваи на Новой Гвинее, которое строит дома на вершинах деревьев. Но и они живут на земле, не собираясь скакать по веткам, как гиббоны. Отсюда вывод: ожидания Тена – пустые слова. Или влажные мечты.

Стр. 104:
[Антрополог А. Зубов] Приводит мнение Гудмэна, который считает, что человек и шимпанзе принадлежат к одному виду животных, различаясь на уровне подвида. Вот это я ни в коем случае не собираюсь оспаривать.

Кажется, я начинаю понимать, откуда у Тена все эти ужимки и прыжки, не говоря уже о привычке кидаться фекалиями (словесными, заметим – это всё же по-человечески!).

Стр. 104:
Однако всплыла проблема. «С момента дивергенции человека и шимпанзе, произошедшей примерно 5 млн лет назад, они разошлись лишь на 1,4%, да и те обусловлены в основном нейтральными мутациями (синонимичные замещения). Более того, повторы каждого гена внутри палиндрома идентичны друг другу более чем на 99,9%! Небольшое расхождение, наблюдаемое между человеком и шимпанзе, нельзя объяснить интенсивным отбором, поскольку даже нейтральные Alu последовательности внутри палиндромов показывают очень низкий темп эволюции» (Попадьин, Мамирова, 2004, с. 14).
Далее авторы статьи приводят математический расчет темпов эволюции, согласно которому за 5 млн лет раздельной жизни между человеком и шимпанзе должно было накопиться на порядок больше генетических расхождений.
Генетика опровергает теорию эволюции, основанную на морфологии, и в то же время обезоруживает саму себя. Выходит, что мы не можем верить молекулярным часам. Мы должны решить эту проблему.

«Фактическая ошибка заключается в том, что, во-первых, расхождение линий человека и шимпанзе чаще относят ко времени 7-10 млн. лет назад, а не 5 — эти датировки опираются на палеонтологию (5-6 миллионов лет назад уже были приматы, которые по признакам занимают промежуточное положение между предковыми обезьянами и более поздними австралопитеками, см. здесь) и на молекулярные часы, которые (фактическая ошибка номер 2) в группе приматов идут достаточно аккуратно — то есть вполне соблюдается пропорциональность между временем и количеством накапливаемых изменений в последовательностях ДНК. К примеру, степень различия генома любого из видов человекообразных обезьян (и человека в том числе) с геномом макака составляет около 7 %. И мы знаем, что время отделения ветки человекообразных обезьян от остальных в несколько раз больше уходит назад, чем время разделения линий человека и шимпанзе.
Те 1,4 % различий геномов человека и шимпанзе, о которых идет речь — это 3 млр. букв генома х 0,014 = более 4 миллионов несовпадений. То, что подавляющее большинство из них нейтральны (закреплены не за счет отбора, а за счет случайных событий) — полностью укладывается в современное понимание молекулярной эволюции вообще (здесь логическая ошибка — преобладание нейтральных мутаций не говорит о том, что нет отбора). Именно этот факт, что львиная доля фиксирующихся мутаций являются нейтральными и лежит в основе самой идеи молекулярных часов. Именно нейтральные мутации накапливаются пропорционально времени. Если какие-то участки начинают эволюционировать под действием движущего отбора, то мутации там начинают накапливаться гораздо быстрее. В геноме человека таких участков найдено несколько сотен (но по некоторым оценкам около 3000, эти оценки зависят от строгости критериев) — в них накопилось непропорционально много мутаций с момента отделения от шимпанзе. Это и есть те области, которые обеспечили формирование специфических признаков, свойственных нашему виду. Они называются HAR. Подробно о них тут.
Наконец, кроме тех участков, где получается аккуратно выравнивать геномы человека и шимпанзе, есть еще около 3% генома человека, которые не выравниваются на геном шимпанзе, и аналогично, в геноме человека есть тоже около 3% последовательностей, которые не выравниваются на геном человека. Эти участки — результат того, что за время раздельной эволюции в наших геномах были потери некоторых частей генома, а также новоприобретения (потерялось и добавилось у каждого из видов по несколько сотен генов).
Также есть крупные перестройки хромосом типа инверсий, две хромосомы вообще слились в одну у человека.
Вот тут есть таблица, суммирующая все описанные различия геномов человека и шимпанзе.
Да, есть и такие участки, в которых сохраняется очень высокое сходство, иногда не только с шимпанзе, но даже с мышами. Такие участки называют консервативными или даже ультраконсервативными (если очень далеко вглубь эволюции сохраняется постоянство) — это те области, которые находятся под интенсивным отсеивающим отбором — то есть всякая мутация там нарушает какую-то очень важную функцию (одинаково важную для разных видов млекопитающих). Большинство таких участков отвечают за регуляцию работы каких-то генов, часто в них присутствуют последовательности, происходящие от мобильных элементов, например Alu. Опять же для эволюционистов загадки тут нет, все ясно и логично.
Про эволюцию в геномах млекопитающих и человека можно еще почитать тут» (комментарий Татьяны Романовской).

Стр. 104:
Она решается, если исходить из того, что никакой эволюции от шимпанзе к человеку не было в природе, что шимпанзе – это одичавший, утративший свою универсальность, специализировавшийся, приспособившийся к древесному образу жизни пресапиенс. Получается, что генетика при вдумчивом взгляде на ее результаты не подтверждает, а опровергает «обезьянью» теорию происхождения человека, она скорее подтверждает человечью версию происхождения шимпанзе.

Постановка вопроса, конечно, интересна. Однако тут нужно то, чего нам Тен не представил – доказательства. Карл Саган в своё время говорил: «Экстраординарные заявления требуют экстраординарных доказательств». То есть, это заявление Тена должно быть подкреплено значительно лучше, чем выкладки антропологов, на которые он обрушивается с критикой. Что я хотел бы тут увидеть?
1) В анатомии – перечисление особенностей шимпанзе, унаследованных от «предкового пресапиенса», но отсутствующие у нормальных обезьян, эволюционировавших традиционным способом;
2) В генетике – указание уникальных генов, отсутствующих у нормальных обезьян, но унаследованных от человека.
3) В палеонтологии – ископаемые остатки «промежуточных звеньев» процесса деградации, хронологически находящиеся между «предковыми пресапиенсами» и современными шимпанзе, в строении которых наглядно видны промежуточные стадии перехода анатомических признаков пресапиенса в шимпанзиное состояние. И ещё, разумеется, ископаемые остатки самих «предковых пресапиенсов», хронологически древнее, чем предковые шимпанзе.
Пока такого рода доказательств нет, утверждение Тена можно смело считать бумагомаранием.

Стр. 104-105:
Одичание и одомашнивание не равнозначны биологической эволюции. В итоге их появляются новые подвиды, имеющие другие фенотипы, другой облик, частично другую морфологию, но генная основа воспроизводится из поколения в поколение, все замещения имеют в основном синонимичный характер. Одичание и одомашнивание отличаются от биологической эволюции так же, как селекция отличается от генной инженерии: они приводят к изменению фенотипа, существенно не затрагивая генотип. Это два вида селекции с противоположными знаками, но одинаковые в основе.

В результате этих процессов происходят изменения на уровне вида/подвида. Эти процессы просто слишком кратковременны, чтобы различия были глубже видовых – максимум несколько десятков тысяч лет у той же собаки. Тем не менее, морфологически собака – это уже не волк. И одичавшая собака – тоже не волк. Можно сходить в ближайшую промзону и посмотреть.
Насчёт отличий Тен привирает. Одомашнивание и одичание сходны с естественной биологической эволюцией по механизму появления отличий от исходной формы: отбор удовлетворяющих неким условиям особей, элиминация всех остальных. Различаются лишь силы, осуществляющие этот отбор. В одном случае – слепые условия окружающей среды, в другом – отбор со стороны человека. Но материал для этого отбора появляется совершенно одинаковым образом: случайные и непредсказуемые по направлению мутации в популяции. А генная инженерия отличается от них коренным образом: она устраняет саму случайность этих изменений, заменяя её осознанным целенаправленным изменением с предсказуемым результатом.

Стр. 105:
Весомое доказательство отсутствия непосредственного родства человека и человекообразных обезьян, с одной стороны, и низших обезьян – с другой представил К. Вест в докладе, на котором я присутствовал. Известно, что у человека и у антропоидов большинство микробов – общие. Очень много общих микробов у человека с домашними животными (39%), что объяснимо длительным сосуществованием и мутациями микроорганизмов. Если говорить о конкретных таксонах млекопитающих, то наибольший процент «микробной» общности выявлен между человеком и хищниками – 43%; наименьший – между человеком и низшими обезьянами — 13%. Соответственно, между низшими обезьянами и антропоидами уровень «микробной общности» также крайне низок, что не говорит о близком родстве (West, 2007).

Это также может говорить о том, что сам метод этой оценки ненадёжен, поскольку на него влияет множество условий, влияние которых сложно учесть. Подозрительно, что Тен не приводит конкретного процента общности микробных фаун человека и антропоидов. Однако можно предположить, что слово «большинство» означает величину свыше 50% – в противном случае применение данного понятия неуместно. Итак, из слов Тена неясно: у нас и антропоидов процент сходства микробных фаун – «большинство» или всё же меньше 43%? Помимо этого, непонятно, общность чего имеется в виду. Видового состава? А микробиоты чего? Кишечника? Причины этих соотношений заключаются вовсе не в эволюционном родстве: микробиомы пищеварительного тракта и кожи (два самых важных для организма) непостоянны в течение жизни индивида; на них влияют возраст, рацион (для пищеварительного тракта) и условия жизни. Например, у человека доля молочнокислых бактерий в микробиоме кишечника составляет 40-50% в пожилом возрасте, а у младенцев и детей – 90%. У мясоедов (хищников) в кишечнике будет преобладать гнилостная микробиота, «питающаяся» белками, а у растительноядных – наоборот, молочнокислая и прочая бродильная (рубец жвачных же!). Микробиота кожи будет зависеть от наличия и количества сальных и потовых желёз в коже животного (влажность и выделяемые ими вещества выступают здесь как ключевые факторы). Так что с микробиомами надо быть весьма осторожным и не трогать эту тему без подготовки. А у господина Тена она явно отсутствует.

Стр. 105-106:

Феномен маугли

В 1681 г. в Германии был впервые документально зафиксирован случай, когда человеческое дитя жило с дикими животными в лесу. К началу 90-х годов XX в. были известны 25 феноменов маугли, когда человеческие дети воспитывались животными и потом возвращались в общество. Россия 90-х внесла весомый «вклад» в мировую науку, добавив за 10 лет еще примерно такое же количество одичавших детей. В настоящее время зафиксировано более 40 феноменов маугли. Они все свидетельствуют о том, что одичание совершается уже в первом поколении. Ни один маугли, возвратившись к людям ребенком (даже не взрослым!), так и не стал полноценным человеком, несмотря на затраченные воспитательные усилия. Они не могут освоить членораздельную речь и уверенное прямохождение, сбиваются на брахиацию. Последнее является доказательством того, что в лесу или саванне легче перейти от прямохождения к брахиации, чем наоборот. Жизнь в лесу или саванне среди диких зверей давалась им легко, а возвращение в общество – трудно.

Феномен детей-маугли говорит нам о том, что значительная часть человеческого поведения определяется окружением – человек просто имитирует повадки своих зверей-воспитателей. Тем не менее, несмотря на одичание, генетически он остаётся человеком. А вот примеров перехода к брахиации – ни одного, даже у детей, воспитанных обезьянами (судя по английской «Википедии», было 4 таких случая; не исключено, что были и другие случаи, не документированные или сомнительные).
Нет ничего удивительного в трудности социализации таких детей – сензитивные периоды в их развитии пришлись на жизнь в зверином «обществе», и основные социальные навыки были усвоены именно в это время. К людям они попадали чаще всего уже достаточно взрослыми – в возрасте, когда основные поведенческие модели уже сформированы и усвоение чего-то нового чисто физически даётся с трудом. Дело не в сложности жизни в обществе, а в том, что мозг уже прошёл в своём индивидуальном развитии самый оптимальный период для обучения. Также во многих случаях предполагаются психические расстройства или заболевания, имевшие место до одичания.
Что-то вновь подсказывает мне, что Тен немного не понимает значение термина «брахиация». Кстати, какая может быть брахиация в саванне? Предки человека потому и перешли на двуногое прямохождение, что ни один, даже самый ловкий и лёгкий брахиатор, раскачавшийся на своих руках, чисто физически не сможет преодолеть в полёте по воздуху несколько сотен метров, разделяющие группы деревьев в саванне.

Стр. 106:
Одна русская девочка прожила в конуре 4 года, попав под опеку суки младенцем. После этого ею 11 лет занимались врачи, педагоги и логопеды. Девочка едва выучилась говорить, почти нечленораздельно, не смогла отучиться лаять и прыгать на четвереньках. В свои 15 лет она мечтала только об одном: жить среди собак. При этом она была совершенно нормальной психически.

Позволю себе поинтересоваться: она полезла на дерево? Вообще, кто из достоверно известных «детей-маугли» полез на дерево и перешёл к лазающему образу жизни?
Рассказанная Теном история – это история украинской девочки, которую зовут Оксана Малая. Отдельно от людей она не жила. А что касается её степени «одичания», это совсем другая история, с неприятным душком погони за сенсациями. Подробнее можно почитать здесь.

Стр. 106:
Во время междоусобной войны в Уганде мальчик Джон Себунья попал в обезьянью стаю в возрасте, когда уже умел ходить и говорить. Спустя 4 года люди заметили среди обезьян странное серое существо и отловили его. Самое удивительное заключалось в следующем: все тело Джона было покрыто густым серым подшерстком, который сошел спустя несколько лет жизни среди людей.

История этого мальчика широко известна. В отличие от большинства «детей-маугли», ему всё же удалось вернуться в человеческое общество. А вот о наличии у него шерсти не говорит ни один источник, заслуживающий доверия. Не исключено, что Тен стал жертвой непроверенных слухов. И вместо того, чтобы проверить их, он ухватился за сомнительную информацию и начал строить на её основе ещё более сомнительные далеко идущие выводы.

Стр. 106-107:
Как могло в столь короткий срок появиться обволосение тела? Ответ, думаю, в следующем. Человеческие зародыши, равно как эмбрионы дельфинов, покрыты мягкой шерсткой – лануго. Спящие волосяные луковицы имеются у нас по всему телу, исключая ладони и стопы. Видимо, ускоренное обволосение негритянского мальчика было вызвано не только ночным холодом, но и другими факторами. Человек способен преодолевать холод и без шерстного покрова благодаря подкожной жировой прослойке. Примеров достаточно: взять хотя бы Порфирия Иванова и его многочисленных последователей. Кроме того, данная причина требует много времени для своего воплощения. Было б неудивительно, если бы такая степень одичания выявилась хотя бы во втором поколении. Но одичать до полного обволосения уже в первом поколении?!.. Это настолько хорошо подтверждает излагаемую здесь теорию, что мне самому не верится. И я бы подверг данный факт сомнению, если бы не столкнулся с подобным в жизни.

Замечу, что всё, что написано после слова «видимо…», является домыслом, непроверенной и ничем не подтверждённой информацией.
Лучше бы господин Тен не высасывал из пальца объяснения неких сенсационных штуковин, а для начала проверил сам факт появления этой самой шерсти. Думаю, после проверки многие слова не были бы написаны – возможно даже, что вся рассматриваемая мною сейчас книга была бы не толще школьной тетрадки. В частности, про Джона Ссебунья можно найти ролики в Интернете, и на них он – обычный негр, без каких-либо признаков повышенной шерстистости. Ни в одном источнике не упоминается о его повышенной лохматости на момент обнаружения, и господин Тен не считает нужным указывать первоисточник информации, которая является такой важной для хода его рассуждений.
В связи со сказанным господином Теном возникает ещё один вопрос. Что такое лануго? Это продукт работы волосяных луковиц у плода млекопитающего. После рождения волосяные луковицы образуют нормальные волосы, типичные для данного вида. И в данном случае стоит задуматься над таким вопросом: а есть ли в коже дельфина волосяные луковицы в таком количестве, чтобы зародыш дельфина был полностью одет этим самым лануго? Все доступные источники единодушно утверждают: волосяные луковицы у дельфинов есть, и даже рождается дельфинёнок с волосками. Другой вопрос – сколько этих волосков? Они располагаются исключительно на морде и на рыле в количестве нескольких десятков на всего дельфина. Маловато для того, чтобы назвать это «волосяным покровом» даже у маленького дельфинёнка. У человека, уж на что его называют «голой обезьяной», столько же волосков растёт на нескольких квадратных сантиметрах кожи.
Впрочем, если наличие лануго у дельфиньего зародыша действительно описано, господин Тен мог бы и представить ссылку на первоисточник – хотя бы из соображений большей убедительности своего рассказа.
А что говорит наука о потере волос у китообразных? В свободном доступе в Интернете есть статья 2013 года “Characterization of hairless (Hr) and FGF5 genes provides insights into the molecular basis of hair loss in cetaceans” (ссылка), где описана работа генетического механизма утраты волос китообразными.
Два гена отвечают за рост волос у китообразных – Hairless (Hr) и FGF5. Оба они демонстрируют сходство с генами парнокопытных, что лишний раз показывает, кому китообразные родственники. Они максимально далеки по строению от соответствующих генов хоботных, а вторые по дальности – приматы.
У китообразных ген Hr не подвергался давлению естественного отбора и превратился в псевдоген (то есть, он не функционирует). Потеря этого гена инициирует раннюю и ненормальную стадию катагена (окончания роста волоса), что приводит к разрушению нормальной структуры волосяного фолликула и нарушению его способности к цикличному функционированию.
Если человек, такой волосатый по сравнению с китообразными, происходит от некоего китообразного предка, на господина Тена ложится обязанность объяснить почтенной публике, как псевдоген снова превратился в функциональный ген.
Ген FGF5, напротив, подвергался давлению естественного отбора, причём явно после разделения китообразных на усатых и зубатых. Этот ген играет важную роль в остановке роста волоса и ускоряет наступление стадии катагена в волосяном фолликуле.
Нелёгкая это работа – восстановить рост волос, имея поломанные гены. Но для смелого полёта фантазии ничего невозможного нет! Правда, это уже не наука.

Стр. 107:
Как известно, у людей желтой и черной рас волосы растут не столь интенсивно, как у белых. По матери я русский, по отцу – кореец. Когда я поступил в университет, в душевой ребята, в основном русские, обращали внимание на то, что у меня нет т.н. тещиной дорожки – ленты из коротких волос, спускающейся от пупка вниз. И я, семнадцатилетний пацан, страстно возжелал, чтоб она выросла. И она выросла буквально за считаные месяцы. Я абсолютно уверен, что спящие волосяные луковицы запустила в рост психика, потому что у двоих моих братьев ничего подобного нет. Думаю, что, живя среди обезьян, Джон Себунья хотел быть, «как все», – и луковицы пошли в рост. Его и моя истории – подтверждение правоты психосоматической теории.

«Абсолютная уверенность» (личная) доказательством не является, к сожалению. Рост волос можно объяснить и другими способами: стрессом, гормональной перестройкой и пр. Для этого надо просто проверить все возможные гипотезы. Нужно много лиц, идентичных Тену, которых следует разделить на контрольные группы. Одна группа будет думать о росте волос на собственном животе, другая – о бабе сочной, а третья – о яичнице, например. Главное – чтобы ни одна из групп не думала о белой обезьяне, иначе ничего не получится. Нужно всех обязательно предупредить об этом перед экспериментом.
А теперь серьёзно. У нас нет данных об изменении характера работы желёз Виктора Тена, и также нет контрольного генетически идентичного пациента, не желающего покрываться волосами. Братья (если это не однояйцовые близнецы) не могут служить контрольными объектами – они генетически не идентичны автору книги, и вполне могли получить от родителей иное сочетание генов, по-другому запускающее механизм взросления. Поэтому с уверенностью относить рост волос на счёт простого желания их роста нельзя.
Соответственно, всё, что написал Тен по поводу желаний Джона Ссебуньи после слова «думаю…» – это его личный домысел.
Увы, всё сказанное Теном не обладает признаками научного знания. Соответственно, аргументом, ниспровергающим столпы антропологии, оно являться не может. С таким же успехом можно попробовать русские народные сказки.

Стр. 107:
Кстати сказать, феномен маугли является очень явственным подтверждением того, что в лесу и саванне к прямохождению неразумные существа не переходят. Наоборот: отказываются от него в пользу более выгодного передвижения на трех или четырех конечностях, несмотря на то что они – конечности – не приспособлены к этому. Но если маугли оставить в лесу и дать возможность размножаться, то через 5-6 поколений все будет прекрасно приспособлено.

Наука не оперирует понятием «если». Для этого надо просто провести такой бесчеловечный опыт на протяжении именно требуемых поколений – в нескольких повторностях, с контрольной группой, с описанием всех условий проведения такого опыта. В общем, по всем правилам. Соответственно, если у Тена есть информация о таком опыте, следует привести именно её, со ссылками на первоисточники, потому что его личные беспочвенные домыслы никому не интересны. А ну, как потребуется не 5-6, а 20-30-40 поколений? Или, например, утверждение Тена окажется ложным, и даже за 50 поколений ни у кого не отрастёт шерсть? Пока же этим утверждением Тена можно смело пренебречь по причине отсутствия его экспериментального подтверждения.

Стр. 107-108:
К сожалению, мы не можем привести достоверные примеры одичания длительностью в миллионы лет, хотя бытует мнение, что отдельные виды современных диких собак произошли от одичавших домашних псов. По составу ДНК дикие и домашние собаки идентичны, несмотря на огромную разницу в поведении, в морфологии, в фенотипе. Глядя на бультерьера и дикую собаку динго, с трудом верится, что это один вид животных. Но ведь генетически они не более разнятся между собой, чем человек и шимпанзе. Собака – это другой вид животных, чем волк. Однако различие в генах у них меньше, чем даже у человека и шимпанзе, а ведь разошлись они примерно в то время, когда разошлись человек и шимпанзе. Предок шимпанзе пережил одичание, предок современной собаки – одомашнивание. Два процесса с противоположными знаками, но близкие по конечным результатам: происходит разительное изменение внешних и некоторых внутренних признаков без существенной ревизии генотипа.

К этому утверждению Тена есть большие вопросы. Чтобы несколько миллионов лет назад произошло одичание, надо, чтобы эти же несколько миллионов плюс ещё сколько-то тысяч лет назад произошло, как минимум, одомашнивание предкового вида. А несколько миллионов лет назад даже человек ещё не до конца избавился от обезьяньей морды, не говоря уже о появлении полноценного разума, цивилизации и производящего сельского хозяйства.
Одомашнивание собаки началось несколько десятков тысяч лет назад, уже разумным человеком. Наши с шимпанзе пути разошлись несколько миллионов лет назад. Разница во времени, прошедшем с момента расхождения – в несколько тысяч раз, на несколько порядков.
Динго уже не считается отдельным видом собак – так было во времена А. Э. Брема, но сейчас это животное считается просто вторично одичавшей домашней собакой; возраст древнейших останков динго – от 2,5 до 5 тысяч лет. Бассенджи и гренландская собака не менее древние породы. Утверждение Тена о том, что «разошлись они примерно в то время, когда разошлись человек и шимпанзе», не соответствует действительности: сам по себе род людей на миллионы лет старше самой старой из когда-либо существовавших пород собак, а ведь между родом Homo и последним общим предком людей и шимпанзе были и другие роды приматов.
Расшифровка геномов разных пород собак уже произведена, и степени совпадения геномов у разных пород собак уже дана количественная оценка:
«Наряду с полной расшифровкой генома боксера были частично прочтены генетические коды еще нескольких пород собак, а также родственных видов – волка и койота. Как выяснилось, у разных пород геномы совпадают на 99,85%. Крохотный остаток 0,15% обеспечивает всё разнообразие пород собак – от громадных догов, до малышек чау-чау» (А. Сергеев «Полностью расшифрован геном собаки», ссылка). Не все учёные признают, кстати, разделение волка и собаки на отдельные виды.
«Генетические различия на уровне ДНК между людьми составляют в среднем 1 нуклеотид из 1000 (то есть 0.1%), между человеком и шимпанзе – 1 нуклеотид из 100 (т.е. 1%)» (С. А. Боринская «О генетических отличиях человека от шимпанзе», ссылка).
Думаю, результаты исследований достаточно наглядно показывают неправоту Тена.
Тезис об одичании шимпанзе – это утверждение, не подкреплённое ничем. С момента отделения от последнего общего предка с человеком шимпанзе эволюционировали независимо, приобретая собственные видовые признаки (например, отдельные черты брахиатора), и вернулись с деревьев на землю независимо от предков человека и несколько позже них. Чтобы тезис об одичании предка шимпанзе был принят, его нужно подкрепить реальными палеонтологическими находками – в частности, прогрессивных форм далёкого прошлого, «скатившихся» до состояния шимпанзе. Пока же это лишь пустые слова.

Стр. 108-109:

Синдром Лайэля и гуманизм

[…]
Хомяк ворует зерно и набивает за щеки. Даже это неприглядное, в общем, и убыточное для нас зрелище способно умилять: хомяк похож на «хозяйственного» мужичка. Разве толстый, жадный, неповоротливый хомяк намного краше обезьяны? Отнюдь. Но мы умиляемся, видя сходство с человеком.
И именно это неприятно нам в обезьянах! Чем больше шимпанзе в своем кривлянье похожи на нас, тем нам душепротивнее. Почему? Ответ следующий: человекообразные обезьяны напоминают нам не нормальных людей, а людей, которые «не в себе» и которые отстают в развитии. Гипертрофированная жестикуляция характерна для недоразвитых людей. Не случайно одним из главных слоганов учителей является призыв «не обезьянничать», а признаком аристократизма является отсутствие жестикуляции.

И прямо сразу «неприятно»… Если мы посмотрим на мифологию народов мира, то увидим, что обезьяны были порой очень уважаемыми и почитаемыми существами. Индийские раджи выводили свой род от Ханумана, египетские фараоны привязывали себе хвост, чтобы походить на павиана – воплощение бога Тота. В древних культурах обезьяна – очень частый мотив, не несущий ничего отрицательного. И лишь с появлением христианства обезьяна стала олицетворять дьявола – пародию на бога и человека как его подобие. Об этом можно почитать, например, в книге Э. П. Фридмана «Приматы. Современные полуобезьяны, обезьяны и человек», М., 1979. Она есть в списке использованной литературы у Тена, и её легко можно найти в Интернете. Она же переиздавалась и под другими названиями – например, «Занимательная приматология».
Ещё одна причина неприязни к обезьянам, помимо культурной – это инстинктивное неприятие родственного вида – механизм, обеспечивающий поведенческую изоляцию. Он подробно описан в книге В. Р. Дольника «Непослушное дитя биосферы»:
«У клетки обезьян хохочет толпа людей. Что же такое делают обезьяны? Нет, они не смешат нас, они живут обычной жизнью, не обращая внимания на людей, к которым давно утратили интерес за годы жизни в зоопарке. Что же заставляет людей смеяться? Они видят знакомые, «наши» движения и мимику в карикатурном исполнении. И это не случайно. Многие животные близких видов карикатурны, противны друг другу. Отбор часто «специально» усиливает различия в поведении похожих видов, меняет местами отдельные позы ритуалов. И тем самым не допускает образования смешанных пар. Этологическая изоляция видов.
Вот уже более ста лет в США нет-нет да и затевается очередной «обезьяний процесс». В каком-нибудь местечке родители, определяющие, чему учить своих детей, требуют запретить преподавание теории Дарвина. «Я знаю все ваши аргументы, но мне глубоко противна мысль о происхождении от обезьян; она для меня унизительна, и я не хочу, чтобы мои дети такое узнали», — заявил один из родителей на одном из последних процессов. Очень четко выразил он свою позицию: мне противно. А вам, вам, мой любезный читатель, разве не противно? Ну почему от обезьян? За что такое наказание?! Не обидно было бы произойти от львов, волков, медведей, орлов, ну от муравьев на худой конец! (Многие народы в своих преданиях от всех них себя и выводили.) Один человек написал мне, что у него есть доказательства того, что человек произошел от дельфинов. Немало людей мечтают о происхождении от инопланетян. И мне, сказать по правде, происхождение от обезьян не по нутру: я знаю много неприятных черт в их поведении. И все же наука утешает и здесь: ведь мы с вами, узнав, что такое этологическая изоляция видов, поняли, что, от какого бы вида мы ни произошли, мы были бы на него похожи и он казался бы нам карикатурой на нас».
Кстати, книга Дольника есть в списке использованной Теном литературы. Но, видимо, это объяснение не вписывается в схему Тена, а в одном месте Дольник, сам того не зная (его книга вышла до первого издания «Из пены морской…» Тена), «проехался» по теории, поддерживаемой Теном. Видимо, поэтому его деликатно опустили. А ведь вполне разумное и логичное объяснение он привёл!
Кстати, не Тен ли был тем человеком, которого упомянул Дольник в приведённой цитате?

Стр. 109-110:
Синдром Лайэля – далеко не курьез, это психологический синдром, являющийся проявлением архетипа.
Предки антропоидов – это окаменелые останки тех, кого считают предками людей. Во-первых, таким образом объясняется проблема инволюции, когда более древние африканские австралопитеки выглядят более совершенными, более человекообразными, чем те, которые сравнительно молоды. Это говорит о том, что некие пресапиенсы попадали в Африку и там деградировали в обезьян.
Во-вторых, это объясняет, почему разновидности австралопитеков так хорошо совпадают с видами антропоидов. Было два вида массивных австралопитеков с черепами подтреугольной формы, гребнями, огромными надбровными дугами (бойсов, робустус) – в Африке живут два вида горилл с теми же самыми признаками. Были австралопитеки примерно человеческой комплекции (хабилисы) – и в Африке живут шимпанзе. Были мелкие австралопитеки, высотой чуть более метра (афаренсис Джохансона), – и есть бонобо. У азиатских антропоидов тоже находятся предки. Для орангутана это азиатский гоминин сивапитек, о котором тоже было много шума в свое время, а возможно, даже синантроп. Интересно, что в последнее время наметилась возможность выйти на предков гиббонов – самых маленьких человекообразных обезьян. Эволюционный намек подали хоббиты с острова Флорес. Разумеется, не они непосредственно могли быть этими предками, скорее всего это невозможно, т.к. они были людьми, имеющими сознание. Но сам факт, что на островах в древности водились столь мелкие представители гоминин, намекает на решение вопроса о предках гиббонов.

А теперь включаем верхний костяной нарост и спрятанный в нём межушной нервный узел. Написано много, поэтому разбираться в этом придётся долго.
Во-первых, конечно, очень хотелось бы увидеть ссылки автора на научные работы, в которых наглядно доказывается существование того самого архетипа.
Во-вторых, распределение окаменелостей в пространстве и времени говорит строго против «инволюции» хотя бы потому, что в более древних отложениях не обнаружены остатки «совершенных предков» этих самых обезьяноподобных существ, которых Тен считает «деградантами». Если Тен признаёт возраст сахелантропа (6-7 млн лет), это означает, что «инволюционисты» в доказательство своих умопостроений должны представить ископаемые образцы более «человечных» гоминид старше указанного возраста на время, необходимое для их «инволюции» в этого сахелантропа. Глубокой, замечу, поскольку сахелантроп удивительно обезьяноподобен, что, в свете «теории инволюции», должно означать длительное время «деградации»;
В-третьих, давайте думать над родственными отношениями внимательно, не хватаясь за первый попавшийся признак поверхностного сходства. Молекулярная филогения говорит нам о том, что предок гориллы отделился от нашей ветви гоминид раньше, чем разделились предки человека и шимпанзе – см., например, здесь. Массивные австралопитеки появились после того, как разделились предки человека и шимпанзе. То есть, даже в первом приближении они уже не имеют ничего общего с предками гориллы, и черты их сходства вроде травоядности и гребней на черепе – это результат конвергенции массивных австралопитеков с гориллами. Сами челюсти у австралопитеков ещё массивнее, чем у горилл.
Данные о времени расхождения видов горилл получены путём анализа молекулярных данных, и указывают на разделение восточных и западных горилл в промежутке 0,9 – 1,6 млн. лет назад (см. здесь). Это слабо перекрывается со временем существования парантропов Бойса (2,5-1,1 млн. лет назад) и массивного (2-1,5 млн. лет назад), но совпадение есть. Теперь давайте представим, что всё было так, как говорит Тен. Он признаёт наличие двух видов массивных австралопитеков, и утверждает, что от них произошли два вида горилл. Тогда получается, что род горилл должен быть полифилетическим, поскольку оба вида современных горилл должны тогда происходить от двух разных предков иного рода. Тогда современных горилл нельзя относить к одному роду. Но молекулярные данные строго против этого, они указывают на единое происхождение рода горилл. Ископаемым предком гориллы считается Chororapithecus, возрастом около 8 млн. лет (ранее указывался возраст до 10-10,5 млн. лет).
Расхождение обыкновенного шимпанзе и бонобо произошло позже отделения от них предка человека – около 2 миллионов лет назад (ссылка). В это время уже существовал род Homo, а афарский австралопитек, которого Тен прочит в предки бонобо, вымер до этого расхождения, 2,9 млн. лет назад.
Далее, сивапитек считается предком орангутана, однако давно уже не считается предком человека. Он существовал 12,5-8,5 млн лет назад. Ископаемые орангутаны современного рода Pongo из Азии имеют возраст 1-2 млн лет. Синантропы – это целый комплекс разновидностей людей, которые обитали в Восточной Азии: юаньмоуский человек – 1,7 млн лет назад, ланьтяньский человек – примерно 1,63 млн лет назад, пекинский человек – около 750 тыс. лет назад, нанкинский человек – 620-580 тыс. лет назад. Только вот поздновато жили все эти синантропы для того, чтобы быть предками орангутана – он к тому времени уже успел появиться. Так что не «возможно», а «невозможно».
Наконец, предки гиббонов в последнее время стали известны. Настоящий представитель гиббонов Yuanmoupithecus обнаружен в Китае (на материке), его возраст 7-9 млн. лет (больше, чем у рода Homo). В 2015 году обнаружен Kapi ramnagarensis – в Индии, возрастом 12,5-13,8 млн. лет. Тоже материк, тоже древнее человека. В принципе, вопрос о родстве гиббонов с человеком можно закрывать.

Стр. 110:

Комплекс неполноценности у антропологов

В известной басне, не сумев достать виноград, Лиса обвинила его в недостатках: зелен, мол, невкусен. Антропологи, не сумев объяснить морфофизиологию человека, пошли по тому же пути. Признаки «венца творения», традиционно считающиеся прогрессивными, они решили объявить «примитивными» и уже таким образом избавиться от необходимости что-либо объяснять. Вначале это были несмелые «прозрения» (вспомним открытие Вишняцкого: «прямохождение – недостаток, унаследованный от прошлого»). В нашем веке лисячья правда уже бьет ключом. Это второе направление современной антропологии наряду с поисками «неадаптивных признаков».

Если у представителей науки правда «лисячья», то какая же она в книге у Тена? Боюсь, я даже таких зверей не знаю, которые поступают так, как он.
Тем не менее, попробую не клеить ярлыки, а всё же сделать то, чего не сделал сам Тен – разобраться, что же имеют в виду учёные. Ведь не просто так они перевешивают таблички, должна же быть причина этих действий? И она есть, причём не принадлежит к числу тайных знаний, доступных немногим посвящённым. Всё зависит от того, о чём мы говорим – об анатомии или об успехе вида в борьбе за существование. В зависимости от этого понятия «примитивный» и «прогрессивный» могут рассматриваться по-разному. В биологии существует два понятия: морфофизиологический прогресс/регресс и биологический прогресс/регресс. Это немного разные явления. Морфофизиологический прогресс – это явление накопления признаков, отличающих потомка от предка, усложнение строения, повышение уровня организации рассматриваемой группы. Соответственно, в данном случае примитивными признаками оказываются те, которые не изменились по сравнению с предковым видом. А биологический прогресс – это явление успеха в борьбе за существование, выраженное в увеличении численности вида, повышении уровня внутривидовой изменчивости, расширении ареала. И эти явления не всегда совпадают. Например, паразитические черви отличаются более простым строением тех же органов чувств и передвижения по сравнению с предками (морфофизиологический регресс), но одновременно отличаются большим видовым разнообразием и заражают многие группы позвоночных и беспозвоночных (биологический прогресс).
Так вот, человек как вид идёт по пути эволюционного прогресса (распространён всесветно, высокая численность, широкая внутривидовая изменчивость), но вместе с тем несёт в себе анатомические признаки, унаследованные от далёких звериных предков.

Стр. 110-111:
Но Лиса судила о представителе другого вида, а антропологи сами принадлежат к виду, который вздумали опустить. Здесь у них ментальный диссонанс, который Фрейд трактовал как комплекс неполноценности.

Вот, уже и до Фрейда добрались, хотя он здесь ни при чём. Боюсь, что в данном случае, обладая скудными познаниями в биологии, антропологии и теории эволюции, Тен просто начинает клеить ярлыки от бессильной злобы. Выше я уже привёл объяснение этих действий антропологов. И если кто-то здесь «опускает» себя, то это только Тен, демонстрирующий собственное невежество.

Стр. 111:
Зачем объяснять появление сводчатой стопы? Антрополог, являющий собой настоящий подарок для критиков симиализма, пишет: «...В действительности человеку просто, видимо, не хватило десятка-другого миллионов лет до превращения стопы в идеальную точку опоры непарно- или парнокопытного образца» (Дробышевский, 2018а, с.328). Только копытных антропологов нам не хватало!

Это восклицание – чистейшие эмоции Тена. Разве приведённым высказыванием Дробышевский пытался объяснить появление сводчатой стопы? В книге на этой странице не сказано ни слова. Здесь же он просто указывал на тенденции эволюции ступни у наземных бегающих млекопитающих и предполагал (не утверждал!) возможный путь эволюции ступни наземного прямоходящего существа в будущем. Тен пытается вложить в уста оппонента некую мысленную конструкцию, а затем её красиво опровергнуть, с обращением к эмоциям читателя. Такой приём полемики носит название «соломенное чучело». Так что здесь он мастерским приёмом расправился с «соломенным чучелом».

Стр. 111:
Разумеется, он это пишет, потому что не может объяснить сводчатую стопу человека. Мол, по пути копытных мы шли, да просто недоразвитие вышло. Все концы, все загадки – под несостоявшимся копытом.

Тен заявляет это так уверенно, словно телепатически влез в голову Дробышевского и сумел прочитать его мысли именно в тот момент, когда он писал эти строки. Соответственно, что именно думал, и о чём хотел сказать Дробышевский, лучше спрашивать у самого Дробышевского, а не рожать разного рода домыслы и верить в них.
Сам же Дробышевский пишет в данном случае о примитивных, прогрессивных и специализированных признаках. Причём, что немаловажно, перед обсуждением он приводит определения этих терминов – практика, которую стоило бы перенять господину Тену хотя бы для большей определённости в рассуждениях. И сравнение человеческой стопы с копытом идёт в терминах примитивности и прогрессивности признаков. Об обсуждении происхождения сводчатой стопы здесь речи не идёт. Точно так же в руководствах для кондитеров не рассказывают о содержании молочных коров, хотя из коровьего масла делают крем для тортов.

Стр. 111:
Вот что Дробышевский занес в «регрессивные признаки»:
– смещение большого затылочного отверстия на середину основания черепа (без этого смещения мы могли бы передвигаться только на четвереньках. – В.Т.);

С другой стороны, такой признак делает нас исключительно прямоходящими существами, необратимо закрывая для нас иные эволюционные возможности: мы можем эволюционировать только в других прямоходящих существ. Сравните это с общим предком всех млекопитающих, который сумел породить (иногда даже неоднократно) бегающие, летающие, плавающие, лазающие формы. Для человека многие из этих ниш оказываются закрытыми из-за его специализированной морфологии.

Стр. 111:
– шейный и поясничный лордозы позвоночника (без шейного лордоза мы потеряли бы упругость шеи; человек без поясничного лордоза – лежачий инвалид, неспособный долго ходить и сидеть, совершенно неспособный бегать, прыгать, плавать. – В.Т.);

Шейный и поясничный изгибы позвоночника у детей появляются далеко не сразу, а формируются по ходу становления опорно-двигательной системы ребёнка: по мере держания головы, потом – сидения, а потом – и ходьбы. У детей эти изгибы распрямляются при лежании на спине где-то до 5-6 лет, а то и более.

Стр. 111:
– короткий и широкий крестец (тоже обеспечивает прямохождение и позволяет иметь не обезьяний узкий таз, а широкий человеческий, а соответственно, достаточно большое тазовое отверстие у женщин, чтобы они могли рожать детей с большими головами. – В.Т.);

Крестец не участвует в формировании очертаний и ширины тазового отверстия – оно зависит от тазовых костей, которые при родах ещё и расходятся в лобковом симфизе.

Стр. 111:
– широкая и уплощенная спереди назад грудная клетка (видимо, его лично больше устроила бы узкая и выпуклая вперед «куриная грудь», как у рахитиков и обезьян. Или так оно и есть? Тогда понятно. – В.Т.);

У низших обезьян (мартышкообразных) грудная клетка имеет как раз такую форму, как описывает господин Тен. У человекообразных обезьян она похожа на человеческую, что лишний раз указывает на родство человека и человекообразных обезьян. И такая форма грудной клетки исключает возврат к более примитивному состоянию четвероногого хождения, расширяющему эволюционные возможности.
Личные выпады в виде гаденьких пошучиваний совсем не красят господина Тена как человека. Ну, да ладно. Поздно уже воспитывать – наш смелый инверсионист вполне взрослый дядя.

Стр. 111:
– широкая низкая форма таза и его специфическая ориентация (таз, ориентированный в вертикальной плоскости, – это, во-первых, станина для крепления мышц, обеспечивающих прямохождение; если бы он был ориентирован горизонтально, как у собак, мы и бегали бы по-собачьи; во-вторых, широкий таз – возможность для женщин рожать детей с большими головами, а не микроцефалов. – В.Т.);

Есть в биологии эмпирическое правило прогрессирующей специализации (Ш. Депере, 1876): группа, вступившая на путь специализации, как правило, в дальнейшем развитии будет идти по пути всё более глубокой специализации. То есть, став двуногими существами, мы обречены следовать этой тенденции, не возвращаясь к четвероногому хождению. И приобретя специфические признаки отличия от более примитивных предков, мы обречены сохранять их, не возвращаясь к предковому состоянию.
Впрочем, в природе есть пример возврата от двуногого хождения к четвероногому, причём в довольно большой группе живых существ: у динозавров зауропод. Но у них-то таз был ориентирован горизонтально, как у их четвероногих предков, и принципиальных перестроек анатомии организма это не потребовало.

Стр. 111:
– продольный и поперечный своды стопы (вот оно: не можем объяснить – объявим недостатком! – В.Т.);

Нет, это не недостаток, а специализация. И этот признак (наряду со всеми остальными, перечисленными Дробышевский, а следом за ним – Теном) упоминается в данном случае как пример специализации, которая сужает эволюционные возможности вида. Всё в полном соответствии с вышеупомянутым правилом прогрессирующей специализации: чем глубже специализация, тем меньше возможностей «свернуть» с пути специализации.

Стр. 111-112:
– консолидация стопы с нехватательным большим пальцем и редукцией других пальцев, латерализация стопы – усиление первой и пятой плюсневых костей (данные признаки делают стопу надежной опорой при хождении, беге, прыжках. – В.Т.).

Это обрекает нашу стопу на один путь – постепенную редукцию пальцев, начиная с 5-го, который уже достаточно часто бывает укороченным, и иногда даже теряет ноготь. Наша стопа теперь сможет функционировать сугубо как орган наземного передвижения, и обратно на дерево с такими ногами уже не полезешь: хватательным органом ей не стать из-за специализации. Вновь наблюдаем сужение эволюционных возможностей.
Перечисленные курсивом замечания господина Тена, конечно же, правильные. Но надо подумать: а о чём именно он говорит этими примечаниями? Дробышевский рассматривает перечисленные признаки с точки зрения неблагоприятных последствий, которые несёт обладание ими (см. ниже). Тен же говорит совсем о другом – о роли этих признаков в организме человека. То есть, о разных вещах.

Стр. 112:
«С медицинской точки зрения весь этот комплекс – сплошной регресс, поскольку сопровождается многочисленными нарушениями в функциях», – пишет Дробышевский (там же, с. 327).

А теперь подумаем, какой это регресс? Морфофизиологический или биологический? Если сравнивать с нашими четвероногими предками – да, морфофизиологический регресс, поскольку он ещё и сужает эволюционные возможности, переводит особенности строения человеческого организма в такое состояние, из которого уже нет возврата в более универсальное четвероногое состояние с горизонтально расположенным позвоночником, характерное для представителей практически всех отрядов млекопитающих (там ещё рукокрылые выделяются, но они в полёте держат позвоночник горизонтально). Однако значительная часть этих признаков обеспечила наш биологический прогресс как вида, позволив людям в итоге заселить всю Землю.
Кстати, после пересказанного Теном фрагмента книги Дробышевский обосновывает свою точку зрения о регрессивности данных признаков, приводя список медицинских последствий, к которым приводит наличие у человека именно таких особенностей строения тела. Желающие могут уточнить в первоисточнике.

Стр. 112:
Он ведет речь с «медицинской точки зрения», – и я показал эти рассуждения знакомым медикам, среди которых доктора, кандидаты наук, врачи высшей категории. Первой реакцией, как правило, был смех, второй – диагноз, и только один, старый интеллигент, более 30 лет стажа, сказал деликатно: «Об этом должны писать специалисты, а не этот...»

А здесь я позволю себе небольшой личный выпад в сторону Тена. Зная, как он цитирует того же Дробышевского, лично я не могу быть уверенным в том, что он сумел адекватно процитировать этим докторам и профессорам фрагмент из его книги. И мне крайне интересно, как эти уважаемые «доктора, профессора, медицинская сестра» отреагировали бы на ляпсусы в книге самого Тена. Если он внимательно слушает их, может, они бы посоветовали ему не писать больше ничего на тему биологии и антропологии? Ведь даже невооружённым глазом видно, что Тен – не специалист.
Но врачи рассуждали явно с позиции нормальной физиологии человека, а не с позиции эволюции.

Стр. 112:
Разумеется, нормальная анатомия и физиология человека часто «сопровождаются многочисленными нарушениями в функциях». Но зачем эту банальность вообще писать? Это что – открытие? Сердце, печень, почки, желудок, кишки часто позволяют себе «нарушения в функциях», стало быть, это тоже «регрессивные признаки»?

Никто и не отрицает, что функционирование внутренних органов неизбежно будет сопровождаться нарушениями, в том числе у «нормальных» четвероногих млекопитающих – не зря ветеринары свой хлеб едят. Но в данном случае речь идёт о первопричине этих нарушений – о том, что некоторая совокупность нарушений в работе организма является именно следствием вертикального положения тела человека.

Стр. 112:
Особенно регрессивным признаком является мозг, вот где тьма нарушений в функциях. Дробышевский своим творчеством доказывает это более чем убедительно.

Так-так-так, а где Дробышевский писал про мозг как регрессивный признак? Можно цитату, чтобы не быть голословным? Или это Тен специально приписал оппоненту, чтобы красивым словесным пассажем навесить ему ещё одну «плюху»? А ведь это нехорошо.
Остановите меня, а то я сейчас начну злословить в адрес автора рассматриваемой книги. И могу обосновать, кстати. Собственно, этим и занимаюсь.

Стр. 112:
А у животных не бывает нарушений? Не бывает болезней? Страдающий по копытам должен бы знать, что копыта очень часто дают «нарушения в функциях» и лечить их почти невозможно, потому что медикация подкопытной ткани очень затруднена. Если завелся хотя бы обычный грибок, мазями не обойдешься, как в случае с ногой. Животное надо колоть такими дозами, что никакой организм не выдержит. Животноводы часто пускают под нож целые стада овец из-за «черноножки» – неизлечимой болезни копыт. Другие болезни ветеринары лечат, а вот «копытная» болезнь для с/х животного – это почти всегда приговор.

Бывают, бывают у них и болезни, и нарушения, только успокойтесь, господин Тен. В данном случае в книге Дробышевского речь идёт о той их части, которая является следствием вертикального положения тела. Разве у ваших овечек есть болезненные состояния и нарушения, являющиеся следствием прямохождения? Они же на четырёх ногах бегают. Или мы докопались до ещё не появившихся копыт у гипотетических потомков человека? Вот когда появятся у далёких потомков человека копыта через указанный Дробышевским десяток-другой миллионов лет – тогда мы и посмотрим, что будет лучше для этих копытных приматоидов будущего: быстро бегать или страдать от неизбежных болезней копыт. Кстати, болезнь копыт «черноножку» всезнающий Интернет не выдаёт, а болезнь «чёрная ножка» животных не поражает – это недуг растений.
Мне глубоко жаль овечек, о которых пишет Тен, но приведённые им факты как раз подтверждают пример Дробышевского. Копыта помогают овечкам скакать по горам (во всяком случае, их диким предками помогали в этом), но за данное преимущество зверюшкам приходится расплачиваться такими вот неприятными болезнями, человеку неведомыми в силу отсутствия копыт у такового. Кстати, вот ещё хороший пример: ископаемые водные животные. Мозазавры были специализированными ныряльщиками, но… на их позвонках обнаруживаются повреждения, характерные для декомпрессии. От такой же напасти страдали и ихтиозавры, и плезиозавры. Да, они все – специализированные водные рептилии. Есть свидетельства того, что от этого же страдали морские черепахи (Rothschild, B.M. (1987). Decompression syndrome in fossil marine turtles. Annals of the Carnegie Museum, 56, 253–258) и ранние китообразные (Rothschild, B.M. and Saunders, A. (1997). Cetacean pathology: evolution of avascular necrosis/bends. Journal of Vertebrate Paleontology, 17, 72A). Таким образом, мы видим, что в природе любой новоприобретённый признак не только несёт с собой преимущества для его обладателя, но и причиняет определённые неудобства – своего рода плата за обладание этим признаком. И выгода от наличия такого признака – это разность между преимуществами и недостатками обладания им. При изменении условий жизни эта разность меняется. Когда она уходит в «минус», вид начинает вымирать.

Стр. 112-113:
«Сплошной регресс» все перечисленные признаки являют собой не с медицинской, а с обезьяньей точки зрения. Прогрессивный человек Дробышевского – это наполовину обезьяна, наполовину козел с копытами. Никого не напоминает? Нет, вы ошибаетесь, это не он, это персонаж из демонологии. Хотя бес его знает...

А тут мы видим, что повержено ещё одно «соломенное чучело».

Стр. 113:
Но об этом-то и речь: объясните, как мы могли произойти от обезьян, идя по пути регресса, когда лучше было остаться обезьянами, у которых этих недостатков нет? Получается, что эволюция работала против самой себя?

Я отвечу вопросом на вопрос: лучше ли было оставаться обезьянами, когда обстоятельства складываются против обезьяньего способа бытия? В лесу бегать на четырёх лапках по веткам, как мартышки и макаки, или ходить по веткам, хватаясь передними конечностями за соседние ветки, как это делают крупные обезьяны, или же вовсе «ходить» на руках, подвешиваясь к веткам снизу, как гиббоны – это хорошо, адаптивно и эволюционно выгодно, когда лес тянется на десятки километров в любую сторону, прорезаемый лишь реками. А когда от леса остаются лишь отдельные островки, разделённые сотнями метров и километрами безлесного пространства, такие способы передвижения становятся невыгодными, и приходится жертвовать приспособлениями для древесного образа жизни ради появления приспособлений для жизни на земле. Нет, можно, конечно, было и просто вымереть, но задача-то заключается в том, чтобы выжить! И если жертва одних приспособлений в пользу других оказалась выгодна для выживания, мы получаем биологический прогресс за счёт морфофизиологического регресса. А что за это приходится расплачиваться болезнями – это дело десятое, пока выгода от приобретения перевешивает его недостатки. В природе до проявления этих болезней можно было попросту не дожить. Фигурально выражаясь, эволюция – это целая череда актов получения видами сиюминутной выгоды в борьбе за существование, без оглядки на долговременные последствия этого шага.

Стр. 113:
Я уже много лет доказываю, что множество признаков анатомии и физиологии человека являются антиадаптивными, если считать нашими непосредственными предками обезьян. Получается, что антропологи невольно переходят на мою позицию? Думаю, что скорее всего, путая людей, запутались сами. С каждым годом их ложь становится все более и более изощренной, а это всегда приводит к саморазоблачению.

Увы, нет. Не обольщайтесь, пожалуйста, господин Тен, и не потирайте потные ладошки в предвкушении: никто в ваш лагерь не переходит. Дело просто в ошибке в ваших рассуждениях.
Я уже говорил выше, что нет признаков, абсолютно адаптивных, а также абсолютно неадаптивных. При изменении условий жизни и образа жизни бывшие адаптивные признаки легко переходят в разряд антиадаптивных, и их носители либо избавляются от этих признаков, либо вымирают. Вспомните птиц гавайских цветочниц в условиях, когда стали вымирать их кормовые деревья. Одни из них вымерли, не найдя подходящих видов кормовых растений, а у других начал укорачиваться клюв. Бывший адаптивный признак стал антиадаптивным.

Стр. 113:
«Редукция шерсти с тоской вспоминается долгими зимними вечерами, а о повышенном потоотделении даже говорить страшно», – пишет Дробышевский (там же, с. 328). Страшно ученому, и это тоже аргумент, чтобы вообще ничего не объяснять.

Вы реально считаете свой комментарий аргументом, господин Тен? Или просто к словам в очередной раз прикопались?

Стр. 113:
Страшно бывает от дремучего невежества, как первобытному человеку, когда гремел гром. Но мы благодаря физикам знаем причину, и нам уже не страшно. Если б до сих пор насчет атмосферных явлений люди слушали шаманов, им было бы страшно. Те «физики» тоже не давали ответов, но плодили Загадки и ходили в мехах. А вот насчет собственной природы люди до сих пор шаманов слушают: антропологов.

О причинах страха – святая истинная правда. Читаю я эту книгу, и именно по указанной Теном причине мне становится страшно. И ещё страшно за читателей с недостаточно хорошими знаниями в области биологии, которые примут написанное в этой книге за чистую монету.
Антрополог отличается от шамана. Он не обкуривается особыми травами и грибами, а рассуждает, имея на руках материальные и проверяемые свидетельства. Замечу, что пока Тен не приводит нам палеонтологических доказательств своей точки зрения на антропогенез – ни одного образца, ни одного научного названия. А ведь хочется взглянуть на них. Все названия остаются лишь в критике современных позиций антропологов, а как только доходит до изложения собственной точки зрения, вся определённость куда-то улетучивается.

Стр. 113-114:
Далее Дробышевский выдергивает из числа трудных проблем антропогенеза «трудовую руку». «В ее комплексе особенно обращают на себя внимание противопоставление большого пальца с седловидным суставом первой пястной и кости-трапеции, широкая ладонь, а также сохранение всех пяти пальцев – прямых, длинных, подвижных, способных к точечному захвату, с расширенными и укороченными конечными фалангами. Прогрессивность такой кисти может быть поставлена под сомнение» (там же, с. 329, 330).
Правильно! Я об этом еще в 2005 г. написал: т.н. трудовая рука – это никакое не приобретение человека в процессе труда, это архаичный признак, ставший предпосылкой успешного антропогенеза, а не его результатом. Только честные ученые ссылаются на предшествующую информацию, а не выдают как нечто новое.

Думаю, нужно как-то выбить Светоч Знаний из рук Тена – он не по праву принадлежит этому человеку. Что же у нас пишет по этому поводу Дробышевский? После процитированного Теном отрывка он продолжает:
«С одной стороны, давно отмечено, что пятипалость – генерализованное (читай, примитивное) состояние. С другой стороны, у многих приматов кисть видоизменилась по сравнению с крысоподобным изначальным состоянием гораздо больше, чем у человека». (том 1, стр. 330).
Мы видим, что Дробышевский говорит о примитивности руки человека в плане её пятипалости. Здесь Тен не открыл Америки, всё уже было сказано до него. Вот только понятие «пятипалая кисть» имеет несколько иной смысл по сравнению с «трудовой рукой».
Второй аспект, о котором говорит Дробышевский – относительная примитивность кисти человека по сравнению с ещё более специализированной кистью ряда видов приматов, специализации которых он описывает далее по тексту. И в конце Дробышевский подводит итог:
«Таким образом, кисть человекапредставляет мозаику многих примитивных и нескольких специализированных признаков, но прогрессивных – открывающих новые горизонты эволюции – в ней, возможно, вовсе нет».
Как там Тен говорил? «Я не подбираю факты тенденциозно». Хм-хм… А я что сейчас вижу? Выдранную «с мясом» из контекста фразу, снабжённую язвительным комментарием. Вот только если вернуть цитату в контекст, её смысл волшебным образом преображается, и комментарий требуетсяоооо уже совсем иного рода.

Стр. 114:
А вот еще одно интересное признание – о черепе. «...Тонкие стенки костей свода в действительности не прогрессивный, а архаичный признак, несколько раз склонявшийся к специализации в виде утолщения, а потом снова возвращавшийся в исходное состояние» (там же, с. 331).
И об этом мной написано неоднократно: тонкие стенки черепа человека являются признаком, полученным от наших предков-амфибий, а у эволюционных деградантов (австралопитеки, архантропы, гейдельбергенсисы, неандертальцы и т.д.) они каждый раз патологически утолщались вследствие факторов деградации.

В этом месте мне стало интересно, о каких предках-амфибиях заговорил господин Тен. Кого он имел в виду? Загадочных нибируанцев, что ли? Или жителей планеты Камино, что из далёкой галактики «Звёздных войн»? Да, я понимаю, плохим тоном в дискуссии является приписывание оппоненту разных нелепостей, а затем высмеивание этих приписанных нелепостей. Хотя… вполне возможно, что Тен имеет в виду потомков дельфиноидов, внезапно выбравшихся из воды на сушу. Без его собственных пояснений этот момент грозит остаться загадкой для всего прогрессивного человечества.
Дробышевский, конечно, об амфибийных предках человека не пишет. В его книге всё куда прозаичнее:
«Грацилизация черепа – прогрессивный признак, красной нитью проходящий по всему антропогенезу. Очевидно, ей – в совокупности со смещением сроков зарастания швов с детства на взрослый период жизни – мы обязаны большим мозгом. Однако малая толщина свода черепа типична для всех полуобезьян, широконосых, мартышкообразных и гиббонов. Древнейшие известные крупные человекообразные тоже имели малую или умеренную толщину свода; для проконсулов это типичное состояние; не слишком толсты кости свода у ранних австралопитеков и хабилисов. Правда, в эволюции приматов и человека были этапы значительного утолщения свода – погниды, грацильные и массивные австралопитеки, эректусы, гейдельбергенсисы и палеоантропы отличаются большой толщиной костей. Таким образом, тонкие стенки костей свода в действительности не прогрессивный, а архаичный признак, несколько раз склонявшийся к специализации в виде утолщения, а потом снова возвращавшийся в исходное состояние. […] Ясно, что приматы с тонким черепом и слабым рельефом имеют обычно небольшие размеры, а человек попадает совсем в иную весовую категорию. Поэтому правильнее говорить не о грацилизации, а о возврате к архаичному варианту при увеличении размеров, что для приматов, конечно, необычно».
Дробышевский рассматривает архаичность и прогрессивность признака в объёме отряда приматов, не сравнивая человека с существами из других отрядов. Кого пытается приписать людям в родственники господин Тен – загадка, поскольку на протяжении всей книги он не приводит ни названия, ни описания того странного существа, которое, по его представлениям, имеет ключевое значение для антропогенеза, поскольку является предком всего человечества, да ещё и целой кучи разного рода «деградантов». Соответственно, о его толщине стенок черепа Тен деликатно молчит. Я его понимаю: трудно измерить то, чего нет.
Кстати, толщина стенки черепа у дельфинов афалин составляет 38 мм (Дж. Лилли «Человек и дельфин» читать здесь). Выходит, это дельфины у нас так крепко деградировали?

Стр. 114:
Пассаж о мозге и разуме человека: «Крупный мозг трудно расценивать как прогрессивный орган и по причине его крайней энергоемкости: сложно представить, какие могут быть широкие эволюционные перспективы у такой особенности. Разум – это не приз в гонке, гораздо закономернее расценивать его как причудливую специализацию вроде хобота слона или длинных ног тушканчика» (там же, с. 326, 327).
Сложно представить? А то, что человек благодаря разуму захватил всю планету и вышел в космос, – это сложно представить? Почему это не сделали слоны с помощью хобота или тушканчики с помощью длинных ног?

А мы опять вспоминаем про два вида прогресса – биологический и морфофизиологический. Да, мы захватили всю Землю. Молодцы. Биологический прогресс налицо. Но какой ценой это произошло? Для нормальной работы нашего мозга мы требуем много энергии и постоянно должны питать мозг. Вначале мы добывали энергию из богатого питательными веществами костного мозга и остатков добычи хищников. Потом, по мере роста мозга и его потребностей, стали потреблять энергию, упакованную в компактные мясные тушки представителей мегафауны. Когда кончилась мясистая мегафауна, пришлось выращивать скот и съедобные растения самим. Сейчас для получения энергии, в том числе заключённой в пище, мы используем ископаемое топливо и энергию атома. Вот она – цена содержания нашего мозга.
Так что, демонстрируя прогресс биологический, мы расплачиваемся за него регрессом морфофизиологическим, зайдя в тупик, сильно ограничивающий возможности дальнейшей эволюции наших тел. Заполучив такой крупный мозг, человек теряет свою универсальность в плане эволюции – он уже не может «свернуть» с выбранного пути, и физиология тела оказывается в значительной степени «заточенной» на обслуживание мозга.

Стр. 114-115:
В лице Дробышевского нашелся-таки антрополог, который решительно высказался о функции волос: «Бессмысленные патлы двуногих» (там же, с. 347). Объяснил, называется. Подарок, истинный подарок!
Только и здесь споткнулся на ровном месте. Волосы со смыслом никак не связаны, со смыслом связаны мозги. Это детская ошибка, происходящая от недостаточного знания языка. Выражение «осмысленные волосы», равно как и выражение «бессмысленные волосы», — это нонсенс. А вот мозги бессмысленные бывают. У тех, кто пишет такие глупости.

Искал я в этом томе указанное выражение, да что-то не нашёл его на указанной странице – там говорится про «Мир глазами долгопята». В другом томе на этой же странице – рассказ о неандертальцах.
Найти это выражение всё же удалось на стр. 349, в главе, которая называется «Мир глазами мандрила»:
«Ясно, что мир изначально вертелся для того, чтобы его населили мандрилы. Для начала, мандрил красив. Это самый красивый примат (а отбросив ложную скромность – вообще самый красивый зверь). Какая расцветка морды, да не простая, а усиленная рельефными кожными валиками, какая палитра зада! Какая грива – обзавидуется и лев! Она не только со вкусом раскрашена, но и изысканно причесана от природы, а не сваляна космами, как у некоторых. Это вам не бессмысленные патлы двуногих».
Я-то уже заранее завязал голову полотенцем, ожидая, что сейчас у меня будет некий ментальный взрыв от глубины и силы критики господина Тена, а тут… Как я понимаю, в отношении всего остального, написанного Дробышевским в этой главе, у Тена возражений нет? Тогда – мандрила в президенты! Ой, в капитаны! Ой, в… В общем, любите мандрилов, они – вершина эволюции жизни на Земле. Шутка.
Вспомнился мне один детский мультфильм из цикла «Весёлая карусель», и стишок из этого мультфильма:

«…Hалим, Hикодим,
Гордится собою.
Hалим, Hикодим,
Hосит шапку соболью.
Hи перед кем ее не ломает,
И шуток тоже не понимает!»

После всего этого восторг Тена выглядит как-то неуместно – я бы даже сказал – глупо. В очередной раз он вцепился в одно слово и начал играть с ним, как щенок с костью. Только сейчас в его комментариях видится нечто вроде кэрролловского «я вижу то, что ем» и «я ем то, что вижу» из «Алисы в Стране Чудес».
Чтобы окончательно снять лингвистические вопросы, раз уж они затронуты, я предлагаю в очередной раз заглянуть в словари.
Словарь Ушакова:
1. Лишенный смысла. Бессмысленный набор слов. | Неразумный, лишенный разумных оснований. Бессмысленная жестокость. Бессмысленный поступок. 2. Не умеющий разумно относиться к окружающему, не достигший зрелого разума (разг.). Бессмысленный ребенок. 3. Выражающий отсутствие мысли; неосмысленный. Бессмысленный взгляд.
Словарь Ожегова:
1. Лишённый смысла, неразумный. Б. набор слов. Б. поступок.
2. Не выражающий никакой мысли. Б. взгляд. Бессмысленная улыбка.
Толковый словарь Ефремовой:
1. Лишённый смысла, содержания.
2. Лишённый разумных оснований; нелепый. || перен. Напрасный, ненужный.
3. Не выражающий мысли. || перен. Неосознанный, необъяснимый.
Словарь синонимов Абрамова:
бессмысленный
Бестолковый, вздорный, нелепый, неразумный, пустой
Итак, среди многих значений этого слова есть и такие, что вполне подходят для описания «патл» и выражающие их нелепость. Но это, опять же, относительный момент, ведь данная глава
Ну, раз уж господин Тен позволил себе личный выпад в адрес Дробышевского, я позволю себе сказать алаверды вместо него: уж кто бы говорил о «бессмысленных мозгах»! Насажал ошибок во всех главах книги, и теперь другим приписывает то, чем сам богат сверх всякой меры.
Личный выпад окончен, продолжаем конструктивный разбор книги.

Стр. 115:
Возникает вопрос: куда смотрит наша бескомпромиссная Комиссия по борьбе с лженаукой РАН, честная редакция журнала «В защиту науки»? Если то, что пишут Вишняцкий и Дробышевский, научно, то я не знаю, что такое антинаука.

Я могу ответить на этот вопрос без привлечения Комиссии, господин Тен. Антинаука – это книга, которую вы написали, господин Тен. Да, комиссия по борьбе с лженаукой немного не доработала, потому что издательство «Эксмо» всё же тиснуло вашу книжку. Понимаю, что вашу «инверсионную теорию» специалисты заметили и соответствующим образом оценили, и в бюллетене «В защиту науки» вышла статья Л. Б. Вишняцкого «Обезьяна в нокауте! Новая победа отечественной философии...» (её можно найти здесь), где вам дали хороший и достаточно развёрнутый ответ. Но, раз уж в анализируемой книге вновь поднимается этот вопрос, не могу не уделить ему внимание. Ничего, что я не состою в этой самой Комиссии? Думаю, ничего страшного.
Для начала мы обратимся к статье «Псевдонаука» в «Википедии», чтобы выделить основные особенности явления лженауки.
«Характерными отличительными чертами псевдонаучной теории являются:
1. Игнорирование или искажение фактов, известных автору теории, но противоречащих его построениям.
2. Нефальсифицируемость, то есть принципиальная невозможность поставить эксперимент (хотя бы мысленный), результат которого мог бы опровергнуть данную теорию.
3. Отказ от попыток сверить теоретические выкладки с результатами наблюдений при наличии такой возможности, замена проверок апелляциями к «интуиции», «здравому смыслу» или «авторитетному мнению».
4. Использование в основе теории недостоверных данных (то есть не подтверждённых рядом независимых экспериментов (исследователей), либо лежащих в пределах погрешностей измерения), либо недоказанных положений, либо данных, возникших в результате вычислительных ошибок. К данному пункту не относится научная гипотеза, чётко определяющая базовые положения.
5. Введение политических и религиозных установок в публикацию или обсуждение научной работы. Этот пункт, впрочем, требует внимательного уточнения, так как иначе Ньютон, например, попадает в разряд лжеучёных, причём именно из-за «Начал», а не из-за позднейших работ по теологии.
Более мягкая формулировка этого критерия: принципиальная и сильная невычленимость научного содержания работы из прочих её составляющих. В современной научной среде автор, как правило, должен самостоятельно вычленять научную составляющую и публиковать её отдельно, не смешивая явно с религией или политикой.
6. Апелляция к средствам массовой информации (прессе, телевидению, радио, Интернету), а не к научному сообществу. Последнее проявляется в отсутствии публикаций в рецензируемых научных изданиях.
7. Претензия на «революционный» переворот в науке и технологиях.
8. Опора на умозрительные конструкты, само существование которых научно не доказано, заимствованные чаще всего из других псевдонаучных теорий или из оккультизма и эзотеризма («астральный план», «тонкие поля», «энергия ауры», «торсионные поля», «биополя» и т. п.);
9. Обещание быстрых и баснословных медицинских, экономических, финансовых, экологических и иных положительных эффектов.
10. Стремление представить саму теорию или её автора жертвой «заговора», «зависти», «монополии» и «идеологических гонений» со стороны «официальной науки» и тем самым отвергнуть критику со стороны научного сообщества как заведомо предвзятую.
11. Использование методов прямой или косвенной цензуры.
12. Использование мошеннических методов, в том числе с применением наукообразной терминологии, при фальсификации научных исследований».
Ну что, разберём по пунктам построения Тена? Пожалуй.
Пункт 1. Присутствует – в критикуемых Теном книгах «обезьянщиков» имеются ответы на обвинения, изложенные в данной книге, и данные, противоречащие его выкладкам.
Пункт 2. Гипотеза происхождения человека от «дельфинид» не подтверждается анатомическими, биохимическими, генетическими и палеонтологическими данными. В то же время родство китообразных с парнокопытными с одной стороны, и человека с обезьянами с другой стороны непротиворечиво подтверждается всеми этими данными.
Пункт 3. Налицо. Это приходится делать мне, и пока подтверждений теории господина Тена я не нашёл.
Пункт 4. В какой-то степени имеет место.
Пункт 5. Отсутствует, и хорошо.
Пункт 6. Присутствует, причём в ключевых моментах рассуждений. В частности, отсутствует упоминание ряда переходных форм между «дельфинидами» Тена и человеком. И даже само понятие «дельфиниды» в данном случае расплывается настолько, что остаётся неопределённым даже на уровне подотряда.
Пункт 7. Присутствует в полном объёме, и автор теории этого не скрывает.
Пункт 8. Если понятие «дельфиниды» можно считать умозрительным ввиду его неопределённости и отсутствия привязки к признанным наукой таксонам китообразных, то да, присутствует.
Пункт 9. Присутствует в виде обещания показать эволюцию человека как есть.
Пункт 10. Присутствует – красной нитью через содержание книги проходит претензия к «симиалистам» на узурпацию теории антропогенеза и неприятие других гипотез на «цеховом» уровне.
Пункт 11. Лично я не заметил.
Пункт 12. Присутствует в полном объёме – подмена понятий, недоговорки, использование второстепенных признаков и случайных совпадений в качестве систематических признаков, построение выводов на основании искажённых данных.
В общем, картина вырисовывается не самая радужная. Думаю, я достаточно подробно изложил свою точку зрения на анализируемую книгу господина Тена. Впрочем, это лишь окончание второй главы, а их в книге ещё пять. Поэтому продолжим наш долгий путь.

Если у читателей этого обзора есть дополнения и исправления, большая просьба поделиться ими. Адрес почты автора обзора - на главной странице сайта.

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7