Основу для этой главы написали Ник и Мамонт, участники форума.

Саванны Южной Африки во времена человека и ранее представляли собой единое целое с северной частью материка. Пояс лесов экваториальной Африки разделял саванны севера и юга, а сухая возвышенная восточная часть материка позволяла представителям фауны расселяться из одной части Африки в другую. В неоцене география Африки значительно изменилась. На севере материк соединился с Европой, сделав возможным взаимный обмен представителями флоры и фауны между обоими материками. Лишь негостеприимная Средиземноморская котловина отчасти затрудняет взаимное проникновение флор и фаун этих материков. В это же время на востоке материка Великая Рифтовая долина раскрылась настолько, что превратилась вначале в залив, а далее – в морской пролив Танганьика. Суша к востоку от неё стала отдельным микроконтинентом – Землёй Зиндж, и её фауна и флора устремились навстречу собственной эволюционной судьбе. Воды пролива Танганьика смягчают климат Центральной Африки, позволяя разрастаться влажным тропическим лесам в бассейне речной системы Конго-Заира. Смещение границ природных зон изолировало южноафриканские саванны и позволило сформироваться уникальной фауне этих мест. Немалую роль в этом сыграла удача – выживание мелких видов антилоп, которые стали родоначальниками своеобразных жителей саванн. Одной из крупных водных артерий региона является река Оранжевая. В своём верхнем течении она сохраняет примерно то же русло, что и в эпоху человека: она протекает по гористой местности, и миллионы лет после эпохи человека лишь немного сгладили горы, но не стёрли их до основания. В нижнем течении река выходит на равнину и по прошествии тысячелетий значительно меняет направление течения, устилая равнину мягкими осадочными породами – продуктами выветривания гор в верховьях. Широко разливаясь в период дождей и не высыхая в засуху, она питает водой саванны и полосу пустыни Намиб. Где-то в саваннах под землёй скрыты остатки рукотворных плотин, сковывавших её в эпоху человека. Но теперь её течение определяется лишь самой природой, и эта река – важный источник воды, около которого собираются животные, обитающие в этих краях.

***

Саванны Южной Африки – это местность с сезонным климатом, где чередуются сухой летний сезон и влажный зимний. Разгар сухого сезона – это время самых суровых испытаний для местных обитателей. По сравнению с сезоном дождей река значительно высохла и обмелела, превратившись в неглубокий медленный поток, питаемый только подземными источниками и редкими дождями на востоке, в районе истоков. В горных районах река сохраняет бурное течение, вода в ней чистая, холодная и прозрачная. Но в низовьях река сильно разливается, теряет значительную часть воды из-за испарения, а ближе к устью превращается в медленно текущий мелководный грязный поток. В некоторые годы низовья реки могут превращаться в почти непроточные болота, едва доносящие воду до океана.
В сухой сезон возле реки концентрируется основная часть животного населения саванны. Речная долина, сложенная мягкими осадочными отложениями, очень широкая – в сезон дождей река разливается и вода заполняет её почти всю. Но в сухой сезон река сужается настолько, что занимает едва ли пятую часть ширины русла. На грязи, окаймляющей воду, отпечатались десятки следов животных, приходящих на водопой – это говорит о богатстве местной фауны. В некоторых местах широкие копыта утоптали грязь в подобие бетона – местные крупные копытные многочисленны и держатся стадами для защиты от врагов. Маленькие изящные отпечатки копыт принадлежат быстро бегающим травоядным – главным образом мелким антилопам, приходящим из саванны на водопой. Птичьи следы также очень разнообразны: ровные строчки маленьких следов певчих птиц, широкие неровные полосы следов водоплавающих птиц, и ещё крупные, почти крестообразные следы цапель. Реже попадаются следы другого рода – мягкие округлые подушечки с тонкими отпечатками острых когтей. Это следы местных некрупных хищных зверей – виверровых и кошек, а также мелких псовых. Но среди всего этого многообразия выделяются очень крупные следы, отдалённо напоминающие формой собачьи, но достигающие колоссальных размеров. Это отпечатки лап марафила устрашающего, последнего вида гиен на Земле и верховного хищника этих мест. Если эти следы оставлены на грязи, то поверх них очень долго не отпечатываются новые следы – местные обитатели опасаются даже запаха этих животных.

Утром клан этих зверей идёт к реке на водопой. Пять крупных самок с несколькими детёнышами прошлого года рождения спускаются к воде, обходя растущие на берегу кустарники. Одна из самок клана – матриарх возрастом около тридцати лет, хищник в самом расцвете сил. Однако несколько дней назад она встретилась в таких зарослях со стаей крупных местных обезьян, изгнавшей её оттуда. Память о происшествии сохраняется, и самка обходит кустарники. На открытом месте марафилы чувствуют себя в безопасности, особенно среди сородичей. Пять взрослых зверей – это сила, способная одолеть практически любое травоядное животное саванны. Эти гигантские гиены – верховные хищники экосистемы, последние из своего семейства. Конкурируя с другими хищниками в раннем неоцене, предки марафилов увеличились до размеров, позволяющих им нападать на крупных травоядных млекопитающих, и специализировались в этом направлении. Однако место гиперспециализированных хищников в природе чрезвычайно шатко – при изменении условий и падении численности местной мегафауны они будут первыми кандидатами на вымирание, и с вымиранием их вида исчезнет это древнее семейство хищников.
Сейчас утро, ещё не так жарко, поэтому марафилы вышли на водопой всем кланом – и взрослые, и молодняк. Самки марафила – могучие хищники, но при свете дня они не охотятся. Другие животные сторонятся их, но марафилам всё равно, как сейчас реагируют на них соседи по саванне. Взрослые самки зашли в воду на несколько метров от берега и начали пить. С их большим ростом им не угрожает опасность утонуть. У самок марафила чёрные головы, а вокруг ртов растёт белая шерсть, поэтому создаётся впечатление, что животные постоянно скалятся. Доминирующая самка обладает самой широкой белой полоской вокруг рта, и это знак, заставляющий сородичей подчиняться. Лишь детёныши некоторое время могут нарушать запреты, за которые взрослых зверей ожидает серьёзная взбучка. Детёныши отличаются от взрослых особей тёмной окраской с едва различимыми пятнами. Они боятся заходить в воду, как взрослые особи, и пьют с берега.
Самка-матриарх неожиданно бросилась на берег с шумом и плеском. Увидев её тревогу, остальные самки тоже выбрались на берег, где их уже ожидают испуганные молодые звери. Самка-матриарх посмотрела на воду в реке, понюхала воздух и оскалилась. Детёныши не поняли, что так напугало главу семьи, но в тот же миг под самой поверхностью воды недалеко от берега проплыло удлинённое тело огромных размеров, а по поверхности воды чиркнул его остроконечный плавник.
Крокодилы уже не властвуют в африканских реках – эпоха человека заставила их сдать позиции верховных хищников. И их место заняли другие существа, превратившиеся в настоящих чудовищ, не уступающих кровожадностью крокодилам эпохи человека. Возле берега плавает гигантская рыба махамба – существо размером с крокодила, ставшее верховным хищником ниже уровня воды. Это также не акула; её предки были существами весьма скромных размеров, но свирепыми и безжалостными хищниками в своей весовой категории – хищными африканскими харацинидами. Их потомок сохранил свирепый нрав, но его добыча стала значительно крупнее. Бурая спина махамбы плохо заметна при взгляде сверху, и лишь опытный взгляд взрослой самки заметил приближение опасности. Взрослые звери и детёныши наблюдают за рыбами, плавающими вдоль берега в поисках добычи. Время от времени на солнце сверкает пятнистый бок махамбы, а по воде бьёт полосатый хвостовой плавник. Пока они держатся рядом с берегом, пить из реки небезопасно – махамба способна вцепиться в морду взрослого марафила и изуродовать животное. А мелких зверей махамба схватывает за морду на водопое и утаскивает в воду прямо с мелководья.
Громкое уханье из-за кустарника возвестило о приходе на водопой новых гостей – чемозитов, крупных местных павианов. Услышав его, марафилы оскалились, но не двинулись с места. Одна из взрослых самок согнала детёнышей вместе, и взрослые звери встали между ними и кустами, всем своим видом демонстрируя готовность вступить в бой, если потребуется. Отношения между марафилами и чемозитами складываются напряжённо и противоречиво, и у марафилов есть повод для опасения. Взрослые марафилы следят за тем, как из кустарников появляются крупные павианы с чёрными мордами и желтоватой шерстью, напоминающей цветом сухую траву саванны. Взрослый чемозит, встав на задние лапы, может сравняться ростом с марафилом. Эти обезьяны живут большими стаями со строгой иерархией и чётким распределением ролей между членами стаи. Благодаря этому они – одни из немногих жителей саванны, способных дать организованный отпор даже клану самок марафила. Залогом успеха в обороне являются строгая дисциплина и иерархия, во главе которой стоит крупный взрослый самец, возглавляющий стаю уже около десяти лет. Именно под его руководством несколько дней назад эти обезьяны прогнали самку марафила от своего укрытия.
Глава стада обезьян видит марафилов, стоящих на берегу реки, и предпочитает соблюдать осторожность и не вступать лишний раз в конфликт. Он не ведёт сородичей к берегу реки, а останавливает их возле прибрежных кустарников, давая возможность своим подопечным покормиться листвой. Тем не менее, он сам хочет пить, и понимает, что другие обезьяны ощущают то же самое. Пара подчинённых самцов решает, однако, прорваться к воде. Они двинулись к реке, и вожаку стада пришлось броситься им наперерез, громко рыча и демонстрируя огромные клыки. Рассерженный вожак, вздыбив шерсть и скаля зубы, начал оттеснять их обратно к кустарникам. Подчинённые самцы кричат и шлёпают ладонями по земле, демонстрируя своё несогласие с вожаком, но он научился подавлять такой бунт ещё в зародыше. Несколько комьев земли и выдранная с корнями кочка травы, попавшие в драчунов, быстро утихомиривают их. Самки и детёныши хотят пить, но не показывают этого, опасаясь реакции вожака. А сам он вынужден заботиться о безопасности стада и испытывает сильнейший дискомфорт, находясь всего лишь в нескольких метрах от воды.
Доминирующая самка марафила оглядела реку и, наконец, вновь подошла к воде. Она уже не залезает в воду, как раньше, а ограничивается тем, что лакает воду с берега. Подчинённые самки тоже начали пить, а детёныши один за другим протиснулись к воде между их боками. Пока марафилы пьют, чемозиты вынуждены соблюдать дистанцию и даже не пытаются отогнать гиен от воды. Тем не менее, один крупный молодой самец решил подойти к воде вне очереди. Он выбрал место в стороне от остальных, прокравшись туда по кустарникам, и уже подошёл к воде, когда вожак увидел его. Громко вопя, вожак бросился на него и остановил его, оттеснив от воды. Это уже вопрос принципа: никто не должен пытаться уклониться от решений вожака стада. Молодой самец подчинился воле вожака и отошёл от воды, но сделал это с явной неохотой, а когда вожак отвернулся, оскалил клыки – такие же крупные, как у главы стада. На открытой местности около туши животного чемозиты открыто ожидают, пока марафилы наедятся, и пользуются остатками их добычи первыми. Если гиен мало, павианы могут попытаться даже отогнать их от добычи. Однако сейчас у водопоя право верховных хищников пить первыми и вволю неоспоримо. Напившись, взрослые гиены одна за другой окунаются в воду на мелководье и сразу же выходят на берег. Вода струями стекает с их боков, охлаждая их шерсть, и звери отдыхают от жары и укусов насекомых. Затем они побрели прочь от реки неспешным шагом – пока не пришло время охотиться, и их ждёт дневной сон в логовищах.
Когда чудовищные гиены отошли от реки, павианы тут же бросились к берегу и припали к воде. На береговой линии едва не завязалась свалка, поэтому вожак попытался соблюсти некоторое подобие порядка – торопливо сделав несколько глотков, он зарычал на взрослых подчинённых самцов, заставляя их отойти в сторону и уступить место самкам и молодняку. После этого он начал пить сам, поглядывая в сторону самцов, вынужденных тесниться на краю водопоя или искать менее удобное, но свободное место у воды. Рядом с ним пьют самки и детёныши – вожак стада поддерживает своё высокое положение в клане, давая привилегии размножающимся самкам с детёнышами. Не всем подчинённым это нравится, но им приходится терпеть заведённый в стаде порядок, или пробовать получать маленькие блага ценой собственного неудобства. Один особо нетерпеливый самец невысокого ранга решил попить воды без очереди. Он пошёл к воде в стороне от стада – прямо по береговой грязи. Каждый шаг даётся ему с трудом – приходится прилагать усилия, чтобы вытащить лапу из грязи при каждом шаге. Пока он пил воду, со дна поднялось столько ила, что ему пришлось выплюнуть последние пару глотков воды. А пока он пил, его лапы засосала береговая грязь.
Выдирая лапу из грязи, этот самец бросил взгляд на берег реки и увидел у самой поверхности воды удлинённое тело, вспенивающее воду движениями хвоста – махамба вернулась. Истошно завопив и не отрывая взгляд от огромной рыбы, самец начал лихорадочно вытягивать лапы из грязи и хвататься за стебли болотных растений, стараясь побыстрее уйти от опасного берега. Остальные чемозиты, заметив причину его тревоги, начали отбегать от воды и также принялись вопить во всё горло, глядя, как к берегу направляется подводное чудовище. Махамба проплыла совсем рядом с берегом – некоторые обезьяны даже увидели её крупный глаз. Заметивший хищника самец с трудом выбрался из грязи и, прячась, присоединился к стаду. Он справедливо опасается гнева главы стада, но происшествие с хищной рыбой, похоже, сняло с него вину: если бы он не увидел махамбу, это могло бы стоить жизни кому-то из детёнышей или подростков.
Марафилы бредут вдоль речного берега к своим логовам. Они живут рядом друг с другом, но у каждой особи есть своё личное жилище. Поселение марафилов устроено в русле высохшей реки, впадавшей в Оранжевую: в обрывистом берегу выкопано несколько огромных нор, в которые смогла бы пролезть корова эпохи человека. Место выбрано не случайно: здесь обрыв сложен рыхлыми отложениями реки, которые легко копать. Марафилы умеют рыть норы, но делают это неохотно и предпочитают выкопать себе постоянное укрытие, в котором будут жить несколько лет подряд, не утруждая себя постройкой нового логова. Каждая самка клана занимает свою нору, которую ежегодно подновляет и углубляет. Молодняк обычно живёт в материнской норе, но подросшие детёныши предпочитают занять опустевшую нору рядом с жилыми, или же выкапывают собственную нору, где удобно прятаться от агрессии взрослых зверей. Чаще всего так поступают молодые самцы, которые чувствуют меньше привязанности к матери, чем самки. Положение самцов в кланах марафила совершенно особое: их там просто нет. Стаи самцов кочуют по территории, занимаемой несколькими кланами самок, предпочитая не попадаться им на глаза во время охоты и не выходить к их логовам. Среди самок клана складывается строгая иерархия, и самцам в ней не место – самка самого низшего положения всё равно оказывается выше самца. Самцам просто нечего делать в кланах самок, поэтому они покидают общество самок, едва становятся самостоятельными.
Самки марафила активны главным образом ночью. Жаркий день они проводят в тени нор, спасаясь от зноя. Это важно для таких крупных теплокровных зверей, как марафилы. Они попросту укладываются спать в норе, и травоядные могут спокойно пастись в окрестностях их поселения, не зная, что совсем рядом притаилась опасность. Марафилы старательно скрывают следы своего пребывания: они оставляют помёт и мочу на достаточно большом расстоянии от логовищ, и возвращаются домой строго определённым маршрутом, стараясь пользоваться одной и той же тропой. Поэтому неудивительно, что травоядные млекопитающие лишь случайно обнаруживают их укрытия, от которых в панике удирают. Зато вечером поселение марафилов активизируется. Самки выбираются из нор, потягиваются, разминают мышцы и наслаждаются теплом вечернего солнца, забираясь на камни, нагретые солнцем за день. На закате солнца окрестности поселения марафилов оглашает леденящий душу хохот чудовищных хищников. На расстоянии нескольких километров от их поселения травоядные знают, что ночью марафилы выйдут на охоту. Но смерть от их зубов приходит тихо, и последнее, что слышит их жертва – мягкий топот больших лап за спиной.
Посреди ночной африканской саванны высится большой термитник, высотой свыше пяти метров. Термиты прожили на Земле миллионы лет до человека, благополучно пережили эпоху человека, и в неоцене процветают в тропических и субтропических широтах по всему миру. Термитники разных форм и размеров – это неотъемлемый элемент ландшафта многих тропических стран, и в африканских саваннах к северу и к югу от области тропических лесов можно встретить значительное количество видов термитов. Колонии одних из них скрыты глубоко под землёй, а сооружения других высятся на несколько метров над уровнем почвы, и их поверхность настолько прочна, что лишь немногие живые существа, помимо самих термитов, могут попасть внутрь этих сооружений.
Ночью, несмотря на то, что значительная часть жителей термитника спит, в нём кипит жизнь. Термитник – это удивительное сооружение с точки зрения инженерии. Стены термитника служат своего рода термостатом, поддерживая внутри удивительно стабильные условия, разительно отличающиеся от существующих за стенами сооружения. Множество камер и галерей образует совершенную систему циркуляции воздуха, и по ним постоянно ползают рабочие термиты и солдаты. За пределами термитника подземные галереи тянутся на десятки метров в разные стороны. По ним слепые и чувствительные к сухости воздуха рабочие особи выползают в кормовые угодья, стригут живую и мёртвую растительность и перемалывают её в однородную массу, которую пропускают много раз сквозь кишечники основных обитателей термитника.
Помимо самих термитов, в их гигантских крепостях встречается огромное количество живых существ иных видов – чаще всего это мелкие существа вроде насекомых и паукообразных, которые находят в термитниках укрытие от сухости и жары окружающей саванны. Среди них находятся и хищники, в том числе нападающие на самих термитов. Они вынуждены жить в условиях превосходящей численности защитников гнезда, поэтому стараются вести себя как можно незаметнее – прячутся, быстро бегают или стараются приобрести запах обитателей гнезда, чтобы сойти за «своих» среди слепых, но обладающих острым обонянием термитов. Обмануть термитов нелегко, но некоторые обитатели термитника виртуозно справляются с этой задачей.
По одной из многочисленных галерей термитника ползет коренастое существо, во много раз крупнее самого крупного термита-солдата, и сравнимое по длине тела с маткой-основательницей гнезда. У него крупное толстое тело, небольшая широкая голова с выпуклыми глазами, и четыре коротких лапы. Кожа этого существа мягкая и слизистая, а на лапах растут ороговевшие мозоли. Это существо вряд ли смогло бы долго просуществовать вне стен термитника, в сухости и жаре саванны. Зато под защитой прочных стен термитника, в условиях повышенной влажности, оно чувствует себя как дома, уверенно передвигаясь по галереям гнезда. Если галерея оказывается слишком узкой, в ход идут сильные лапы, сокрушающие стены галереи, и существо продолжает движение по термитнику. Когда поблизости от его короткой широкой морды прополз небольшой термитофильный скорпион, из быстро раскрывшейся пасти существа высунулся язык и утащил скорпиона в его утробу. Этот обитатель термитника – «королева термитов», мелкая роющая лягушка из семейства узкоротов. Она живёт исключительно в термитниках и питается их обитателями. Несмотря на разбойничьи повадки этой обитательницы термитника, его хозяева проявляют к ней удивительное почтение и терпимость, и даже их солдаты не нападают на лягушку, несмотря на то, что она – хищник. А она не спешит укрываться от термитов, несмотря на мягкую кожу, которую легко могут разорвать их жвалы. «Королева термитов» продолжает охоту. Она ощутила присутствие пары сверчков на потолке галереи – их выдал запах, и одно из насекомых случайно коснулось кожи лягушки кончиком длинной антенны. Лягушка привыкла охотиться в темноте, поэтому и в этот раз её длинный липкий язык «выстрелил» безошибочно и поймал одного из них. Второй сверчок, почуяв присутствие опасности, прыгнул, цвиркнув, через спину лягушки, и несколькими быстрыми беспорядочными прыжками ускакал далеко от опасности, скрывшись от лягушки в одном из тоннелей.
На пути «королевы термитов» встретилась небольшая группа рабочих термитов. Ночью обитатели термитника в большинстве своём спят или просто малоактивны, но время от времени в галереях встречаются группы солдат и рабочих. Тем не менее, агрессивные насекомые не нападают на бесхвостую амфибию. Они осторожно ощупывают кожу амфибии антеннами, и даже осторожно скоблят её жвалами. Удивительное миролюбие насекомых объясняется очень просто: кожа «королевы термитов» выделяет вещества, «задабривающие» шестиногих воинов. Они не ощущают тревоги, даже когда лягушка начинает слизывать их одного за другим. Термиты заботливо очищают кожу лягушки от загрязнений, пока она пожирает их. После этой встречи удалось выжить лишь одному насекомому – амфибия насытилась и поползла отдыхать. В постоянной темноте термитника для её нет дня и ночи – каждое животное живёт в своём собственном ритме.
Термиты с помощью хитроумных построек ограждают себя от чуждых условий внешнего мира – жаркой и сухой саванны. Даже во влажных тропиках у термитов огромное количество врагов, а в саванне, оказавшись вне стен термитника, насекомое может высохнуть прежде, чем до него доберутся первые из его врагов. Но и насекомые, защищённые панцирем от жары и сухости, живут в мире, где их ждёт множество других опасностей. В ночной темноте над термитником бесшумно проносятся довольно крупные крылатые тени. Обычные охотники на летающих насекомых – это летучие мыши, порхающие в воздухе по замысловатой траектории. Но к ним присоединяются крупные, бесшумно летающие птицы – флагокрылы, местный вид козодоев. Их легко отличить от других местных козодоев по крыльям специфической формы – с удлинёнными вторичными маховыми перьями. Из-за этого полёт флагокрылов медленнее, чем у других козодоев, но более маневренный. В брачный период на крыльях самцов вырастут длинные перьевые украшения, затрудняющие полёт. К счастью, сейчас не брачный сезон, и козодои могут летать спокойно.
Небольшая стайка флагокрылов кружится над термитником – здесь собрался целый рой мелких насекомых, которых привлекают испарения влаги, просачивающиеся сквозь стенки термитника. Они ощущают малейшие изменения влажности воздуха и в других местах саванн служат указателями неглубокого залегания грунтовых вод. Широко раскрывая рты, флагокрылы проносятся сквозь стаи насекомых, захватывая их в полёте. В отличие от летучих мышей, ориентирующихся при помощи эхолокации, флагокрылы ищут добычу исключительно при помощи острого зрения. У них очень крупные глаза, защищённые от случайного попадания насекомых тонкими упругими ресницевидными перьями. Их нападение рассеяло весь рой насекомых, и птицы стайкой полетели прочь в поисках нового источника корма. Им не придётся долго искать: неподалеку от реки утроилась на ночёвку группа свинобыков – крупных потомков свиней, больше напоминающих буйволов. Звери обладают таким же могучим телосложением, у них сильные ноги, приспособленные к быстрому бегу. Только крупные головы зверей украшены не парой длинный изогнутых рогов, как у буйволов эпохи человека, а плоским широким рогом, напоминающим костяное блюдце – такой рог образован толстым слоем кости и работает как шлем. А при нападении врага свинобык работает таким рогом, как тараном – нанося удар рогом на полной скорости, зверь может сломать рёбра даже крупным хищникам вроде марафилов. В этой группе один крупный взрослый самец, три самки и четыре детёныша примерно годовалого возраста. Одна из самок беременна, и скоро должны родиться детёныши. На протяжении большей части ночи эти животные просто дремлют, и лишь ненадолго засыпают очень глубоким сном. Они готовы в любой момент дать отпор хищникам, а чтобы не быть застигнутыми нападением врасплох, взрослые звери спят стоя. Детёныши чувствуют себя в безопасности рядом с взрослыми, поэтому они могут позволить себе быть чуть менее осторожными: они легли на землю и заснули глубоким сном, почти не реагируя на звуки ночных обитателей. Тем не менее, полностью забыть об окружающих живых существах невозможно – они активно напоминают о собственном присутствии. Тяжёлый запах свинобыков привлекает к ним тучи кровососущих насекомых, не исчезающих в окрестностях реки даже в сухой сезон. Свинобыки то и дело вздрагивают ушами и машут хвостами, отгоняя насекомых, но не могут избавиться от их назойливого внимания – кровососы лезут им в уши, ноздри и глаза. Иногда спящее животное громко чихает, заставляя сородичей просыпаться и оглядываться по сторонам.
Жизнь травоядных была бы невыносимой из-за кровососущих насекомых, но на помощь великанам саванны приходят более мелкие существа. Флагокрылы подлетают к свинобыкам и начинают кружиться вблизи боков гигантских зверей, захватывая сразу много-много насекомых широко раскрывающимися ртами. Некоторые насекомые-кровососы спасаются от флагокрылов бегством. Птицы не обращают внимания на мелочь вроде комаров и москитов, но крупные насекомые вроде слепней редко ускользают от них. Над саванной летают разнообразные летучие мыши, которые также поедают спасающихся насекомых. Через несколько минут птицы и рукокрылые поедают практически всех кровососов вокруг стада свинобыков, давая гигантам спокойно поспать. Однако, едва они разлетаются, к стаду стягиваются новые орды кровососов, и через некоторое время животные вновь вынуждены отмахиваться от них хвостами и встряхиваться, забыв о спокойном сне. Во всяком событии, даже в таком неприятном, как ночные атаки насекомых, есть положительный момент. Свинобыки, вынужденные сменить глубокий сон на лёгкую дремоту, уделяют больше внимания звукам окружающей саванны.
Ночью ищут пищу не только мелкие существа вроде насекомых, флагокрылов и летучих мышей. Тихо шуршит трава под гигантскими лапами, снабжёнными мягкими подушечками: в ночи появляются марафилы – на охоту вышел весь клан, в том числе молодняк. Самка-глава клана нюхает воздух, читая запахи, словно книгу. Среди множества запахов она выделяет самые интересные для неё. След стада свинорогов-бронтотериев старый, за ними не стоит пускаться в погоню. Кроме того, они быстро бегают, а ночная охота на целое стадо – опасное занятие, не всегда заканчивающееся успехом. Запахи других крупных травоядных перебиваются запахом реки – они находятся на другом берегу, а ночь – не лучшее время для купания. Но запахи небольшой группы свинобыков кажутся ей весьма привлекательными. Этот зверь не сдастся без боя, но зато крупная туша даст им пищу на несколько дней. Самка-матриарх быстро приняла решение: она бросилась в сторону источника запаха, и подчинённые самки послушно побежали следом. Звери ненадолго задержались возле огромного термитника – того самого, возле которого охотились флагокрылы. Обнюхав основание термитника, животные не стали метить его – лишние запахи не должны выдавать их присутствие. Несколько минут спустя самка-матриарх заметила спящих свинобыков, и охотники начали подкрадываться к стаду.
Дремлющих животных вывел из сна тревожный голос одной из самок – она почуяла запах приближающихся марафилов и заметила на фоне светлеющего на востоке неба силуэт одного из хищников. Её рёв подхватили остальные звери, а детёныши поспешно вскочили на ноги и начали прятаться за спинами взрослых зверей, встающих в оборонительный строй. Четыре взрослых зверя выстроились в круг, ревя и мотая головами, а в середине их круга прижались друг к другу молодые звери. Марафилы бродят вокруг стада, не скрываясь. Внезапной атаки не получилось, и теперь они буквально осаждают стадо, пытаясь нащупать слабое место в обороне свинобыков. Они делают ложные выпады в сторону зверей, стараясь напугать их. Самка-матриарх объединилась с бета-самкой, второй после неё, и оба зверя бросились на беременную самку свинобыка, рыча во всё горло. Самка дрогнула и попятилась, толкнув задом молодых зверей. Один из них испугался и бросился в сторону, чего ожидала одна из самок марафила. Она бросилась ему наперерез и отсекла от стада, гарантирующего безопасность. Молодой зверь, оставшийся один на один с чудовищем, растерялся и бросился бежать, вместо того, чтобы прорваться к стаду. Он обречён – ему уже не дадут вернуться в стадо остальные самки-марафилы, стягивающиеся на помощь удачливой охотнице. Молодой свинобык бросился бежать, и весь клан марафилов гонится за ним. Остальное стадо им уже не интересно – у них есть подходящий объект для преследования. Свинобык не может долго бежать, а марафилы гонят его по саванне по широкой дуге, от одного охотника к другому. В конце этой страшной эстафеты его ожидает самка-матриарх – она наносит финальный удар обессиленному зверю. Схватив свою жертву за шею, самка марафила стиснула зубы, и её зубы раздробили шейные позвонки зверя, мгновенно убив его. Разорвав брюхо добычи, самка-матриарх начала пожирать тёплое мясо. Остальные звери ходят рядом, смирно ожидая своей очереди. Лишь после того, как значительная часть туши была съедена взрослыми хищниками, к остаткам добычи были допущены детёныши. Среди них самки также доминируют – они выглядят более упитанными, чем самцы. Кости и хрящи трещат на зубах хищников, и к рассвету от молодого свинобыка остались лишь клочья шкуры и кровь на сухой траве. Марафилы направились к реке, чтобы напиться перед дневным отдыхом. Одни из них сыты, но другие не отказались бы съесть больше, чем им досталось после сегодняшней охоты.
На восточном горизонте появляется край солнечного диска. На рассвете флагокрылы прекращают кормиться и летят на ночёвку. Эти птицы предпочитают проводить свой день, не попадаясь на глаза другим обитателям саванны. Стадо свинобыков всё ещё не может успокоиться после ночной тревоги – звери ревут и нюхают воздух, а могучий самец готов броситься на любое живое существо, оказавшееся по соседству. Завидев в отдалении клан марафилов, спускающихся к реке на водопой, они вновь встают в оборонительный строй, но хищникам они уже не интересны – звери спешат на отдых.
Начинается утро. Время ночных существ на исходе, и просыпаются другие существа. Под большим камнем неподалёку от термитника живёт группа ящериц-панголинов. Среди них три самца – один взрослый, самый главный, и двое молодых, подчиняющихся ему. Шесть самок также выстраивают между собой иерархию, но их отношения безразличны самцам. На рассвете ящерицы медленно выползли на камень и подставили спины его первым лучам. Один из двух молодых самцов уже успел сильно проголодаться. Тело рептилии постепенно нагревается, и сердце начинает активнее разгонять кровь по телу. В таком состоянии рептилия сильнее ощущает голод. Пока остальные сородичи греются, этот самец подполз к основанию термитника, обнюхал твёрдую оболочку гнезда насекомых и мощными лапами взломал грунт рядом с галереей, по которой движется поток рабочих термитов. Здесь защита термитника тоньше, и легче достичь желаемого. Свод галереи рухнул под прочными когтями ящерицы-панголина, и солнечный свет и сухой воздух ворвались в обиталище насекомых. Появление огромного врага вызвало тревогу среди термитов, и к месту пролома начали стягиваться термиты-солдаты с огромными головами и сильными челюстями. Но они ничего не могут сделать с этим врагом: ящерица-панголин просто слизывает беспомощных мягкотелых насекомых языком. Термиты-солдаты почти не способны остановить врага – получив укус, ящерица просто раздавливает головную капсулу насекомого челюстями и глотает его. Слизав пару сотен термитов, ящер пополз обратно в нору. Тем временем его сородичи один за другим просыпаются и идут завтракать. Кто-то из них раскопает другую галерею, а кто-то воспользуется уже имеющимся проломом. Потери термитов при кормлении ящериц-панголинов велики, но вполне восстановимы – гибель сотен сородичей для гигантской колонии практически незаметна. Кроме термитов, ящерицы-панголины поедают других насекомых и прочих беспозвоночных. Термиты слишком водянисты, и для полноценного питания ящерицам-панголинам нужны другие виды корма. Это особенно важно для самок – из шести особей, обитающих здесь, четыре самых старших особи беременны, и их потомство должно родиться в начале сезона дождей.
Лягушка «королева термитов» – это не единственный вид позвоночных, находящий укрытие в термитнике. Изредка в термитниках поселяются карликовые слепозмейки, питающиеся насекомыми, но их присутствие невозможно угадать при взгляде снаружи. Зато следы пребывания других обитателей термитника хорошо видны – в верхней части термитника в гладкой стене зияет круглое дупло, уходящее метровым тоннелем в толщу постройки, на конце которого находится гнездовая камера термитных дятлов, в которой спали самец и самка. После восхода солнца птицы проснулись и выбрались из гнезда. Гнездовая камера оштукатурена внутри толстым слоем глины. Дятлы просто выдолбили нору, словно в стволе дерева, а термиты сделали всё остальное: птицы лишь выравнивали стены изнутри, подправляя последствия деятельности насекомых. Получившееся благодаря совместной работе птиц и насекомых гнездо оказывается практически неприступным и несокрушимым – мало кто из хищников сможет подняться на высоту нескольких метров по гладкой стене термитника и взломать гнездо.
Питаются термитные дятлы почти исключительно термитами, но эта особенность их рациона не причиняет вреда термитнику, в котором они поселились: они кормятся только термитами из других колоний, а свой жилой термитник готовы защищать от сородичей. Так между птицами и термитами складывается своеобразное равновесие. Облюбованный птицами термитник – не единственный в этой местности: в нескольких десятках метров высится ещё один термитник, а среди кустарников и даже на голой земле есть колонии других видов термитов, и все они находятся в пределах территории пары термитных дятлов.
Термитные дятлы ревностно охраняют свою территорию. Когда пара взрослых птиц выбралась из дупла, их с трудом можно разглядеть издалека: птицы имеют невзрачную серовато-бурую окраску с пятнами, и лишь у самца на затылке тянется белоснежная поперечная полоска. Птицы прыжками передвигаются по термитнику, цепляясь когтями за неровности его поверхности. Их завтрак состоит из насекомых, севших на поверхность термитника и ещё вялых после ночной прохлады.
Наскоро перекусив, птицы приступают к обязательному утреннему занятию – заявлению прав на территорию. Для этого они взлетают на вершину термитника, где устроен их дом, и в этот момент становятся отчётливо видны яркие пятна в окраске их оперения – на пояснице этих птиц перья ярко-красные с металлическим блеском. Такой сигнал хорошо заметен сородичу, вторгшемуся на территорию семейной пары, и он предпочитает не искушать судьбу и поискать другое место для кормления. Обычно пара термитных дятлов ревностно оберегает границы своей территории, агрессивно относясь к сородичам. Дятлы, обитающие в лесу, обозначают свои территориальные притязания звонкой барабанной дробью по резонирующим стволам деревьев. Термитные дятлы больше полагаются на силу своего голоса. Крики этих птиц резкие, скрипучие, и повторяются сериями по несколько секунд. Встретившись на вершине термитника, птицы закричали дуэтом. Их голоса разнеслись над саванной и резко замолкли. А ещё через несколько секунд они услышали ответ – голоса пары сородичей, живущих по соседству. В ответе на их сигнал потонули голоса пары птиц, живущих дальше, на другом берегу Оранжевой. Снова и снова птицы кричат, обозначая свои права на территорию, и одинокие сородичи спешат покинуть уже занятые места, или стараются держаться как можно незаметнее.
Утренняя перекличка подтвердила территориальные притязания птиц и стала своего рода гарантией нерушимости границ их территорий. После этого пара дятлов отправилась кормиться к соседнему термитнику. Дятлы не любят летать подолгу, поэтому предпочитают добираться до термитника, перелетая от дерева к дереву. Маршрут полётов выверен парой птиц на протяжении многих месяцев совместной жизни, и они летят, словно связанные невидимой ниткой. Добравшись до термитника, птицы сели на его поверхность и выбрали себе места для кормления. Своими долотообразными клювами дятлы быстро выдолбили отверстия в глиняной броне термитника и начали крушить хрупкие галереи. Их длинные языки слизывают множество термитов, выползающих на защиту гнезда и для ремонта повреждений. Для них термиты – это источник не только пищи, но и воды: среди термитов попадаются водоносы, наполнившие брюшки водой. В засуху вода в саванне – редкая и желанная вещь, и те, кто умеет её добывать, избавляются от очень большой проблемы в жизни. Термиты – одни из таких умельцев: они добывают воду в водоносных пластах почвы, на глубине нескольких метров под землёй.
Другим жителям саванны приходится решать проблемы с получением воды более традиционными способами. Пока не наступила дневная жара, чуть ли не вся местная живность спешит напиться. Водопой – это место с очень оживлённым движением. Фыркая, к реке спускаются свинобыки. Они прибывают на водопой в числе первых, потому что предпочитают не удаляться от реки даже во влажный сезон. Звери громко топают копытами, из-под которых разлетаются сухие комки земли. Это одни из самых сильных и опасных обитателей саванны – они вспыльчивы и готовы атаковать любого, кого сочтут врагом. Лишь охотящиеся марафилы вызывают у них тревогу, но взрослые звери вполне способны обороняться от этих чудовищ, и даже обращать их в бегство. А пока марафилов нет рядом, свинобыки – хозяева положения, и остальным животным приходится подстраиваться под их поведение.
Река Оранжевая не высыхает даже в разгар сухого сезона – так бывает лишь в очень редкие сильные засухи, какие случаются раз или два на протяжении жизни свинобыка. Однако она сильно обмелела и сузилась. Влаголюбивая болотная растительность по берегам высохла, а сами берега превратились в вязкую грязь с немногими твёрдыми тропами, ведущими к воде. В некоторых местах грязь утоптана копытами зверей и становится твёрдой, как асфальт.
Свинобыки припали к воде и пьют большими глотками. Их морды сохраняют сходство со свиным рылом, напоминая подвижный укороченный хоботок, который звери приподнимают во время питья. Свинобыки любят воду и умеют хорошо плавать. Их копыта широкие, а на влажной почве пальцы ног раздвигаются, увеличивая площадь опоры, поэтому свинобыки могут ходить по топкой почве, которой избегают быстроногие травоядные саванны со своими изящными маленькими копытами. Подобно свиньям, свинобыки лишены потовых желёз, поэтому в жару они вынуждены держаться в тени или отдыхать в воде. Взрослые свинобыки зашли в реку по плечи и легли на мелководье, выставив из воды лишь головы и бока, а молодые звери, выжившие после страшной ночной охоты марафилов, на такой глубине едва достают до дна копытами. Они плавают вокруг взрослых зверей, время от времени ныряя и всплывая с фырканьем. Пока они молоды, у них ещё есть время поиграть. Беременная самка свинобыка чувствует большое облегчение, находясь в воде. Эти звери рождают очень развитых детёнышей, и вынашивать их – это тяжкое бремя для организма матери, причём в буквальном смысле. Самка ложится рядом с самцом, положив голову на его бок, и самец снисходительно терпит её причуды: она вынашивает его потомство, и это важно для всего стада.
В реках неоценовой Африки нет крокодилов – в эпоху человека их древняя династия понесла значительный ущерб, и их потомки занимают очень скромное место в фауне Земли эпохи неоцена. Однако в реках обитают существа, способные потягаться с крокодилами в свирепости и кровожадности. В самой глубине купальни свинобыков притаилась молодая полутораметровая махамба. Через каких-нибудь десять-пятнадцать лет свинобыки стали бы вести себя значительно осторожнее в её присутствии, но сейчас огромные травоядные представляют опасность для этого хищника. Группа свинобыков своими движениями может серьёзно повредить рыбу, если она попадётся им под ноги – свинобыки настолько крупны, что любым другим существам лучше убраться у них с дороги. Поэтому, когда массивные туши зверей оказались в воде, махамба взмахнула хвостом и уплыла на более глубокий участок реки. Там она снова застыла над дном, выжидая момент для нападения. Однако соседство со свинобыками даёт рыбе определённые преимущества. Когда массивные свинобыки переходят с места на место, движения их ног вспугивают рыбу, прячущуюся у дна, а мелкая рыба сама подплывает к великанам. Рыбы снуют у боков свинобыков, собирая с их тел клещей и насекомых, а также ловят ракообразных и других беспозвоночных, поднятых в толщу воды движениями зверей. Привлечённая их движениями, махамба подплыла поближе, а затем одним стремительным броском изловила вспугнутую рыбу. Это не утка и не грызун, но тоже хорошая добыча. Махамба осторожно плавает на безопасном расстоянии от туш свинобыков, время от времени схватывая рыб, оказавшихся рядом с ними.
Топот множества копыт и рёв возвещают о появлении на берегу большого стада дальних родственников свинобыка – более лёгких и быстроногих свинорогов-бронтотериев. В отличие от свинобыков, держащихся у воды, эти животные обитают в саванне стадами, насчитывающими до десятка взрослых особей. Однако это также семейные группы, возглавляемые самцом и включающие самок разного возраста. На пути к водопою самец ведёт стадо за собой. У него самый крупный и развитый рог в стаде – огромный нарост на переносице, вилообразно раздвоенный на конце. У самок рог значительно меньше, а одна совсем молодая самка стада вообще несёт на морде лишь крупную костяную шишку, которая будет расти ещё около двух лет, прежде чем разовьётся в полноценный рог типичной формы. Завидев свинобыков, лежащих в воде, глава стада свинорогов-бронтотериев пытается прогнать их: он поднимает массивную рогатую голову и ревёт, раздувая хоботок. Старшие самки поддерживают своего господина рёвом и угрожающими выпадами в сторону свинобыков. Остальные свинороги выходят на берег; свинобыки видят, что численность их стада велика, и в случае конфликта у них практически нет шансов победить. Свинобыки уже не выйдут из воды, пока не напьётся это стадо: их просто не пустят на берег. Стадо свинорогов-бронтотериев жадно пьёт воду. Звери не любят ходить по топкому берегу, поэтому толпятся на узкой полосе водопоя, утоптанной множеством лап и копыт до них. Некоторые звери заходят в воду по брюхо, другие пьют с берега, не заходя в воду. Топот множества копыт прекрасно слышен под водой, и молодая махамба отплыла подальше от берега. Во время водопоя свинорогов-бронтотериев вода в реке становится мутной, и свинобыки неохотно покидают место купания. Один за другим свинороги-бронтотерии отходят от воды, и их стадо возвращается в саванну. Теперь свинобыки также могут выбраться на берег, чтобы пастись в кустарниках, ещё сохранивших зелёную листву.
Когда гиганты утолили жажду и отошли от воды, наступает очередь более слабых и хрупких существ. Эпоха человека нанесла значительный урон многообразию и численности стадных копытных, поэтому в раннем неоцене стада в саваннах представляли собой жалкие остатки былого величия и многообразия. Но эволюция сделала своё дело, и саванны Южной Африки в эпоху неоцена вновь населяют стада разнообразных копытных – потомки немногих выживших видов эпохи человека. Кроме рогатых потомков свиней, представителей семейства свинорогов, в саваннах пасутся разнообразные полорогие, а также представители новых групп травоядных, не существовавших в эпоху человека. Самыми непривычными на взгляд человека гостями водопоя оказываются изящные животные, похожие на антилоп эпохи человека, голову которых украшают рога странной формы – два параллельных костяных гребешка, украшенные по краю острыми выростами и отдалённо напоминающие оленьи рога. Но в историческую эпоху олени встречались лишь на севере Африки, а в неоцене отсутствуют там совсем. Эти звери не имеют никакого отношения к настоящим оленям: это оленцы, потомки мелких водяных оленьков эпохи человека. Они обитают только в Южной Африке, как и многие другие уникальные местные звери. Их рога – не самая примечательная особенность этих животных: это одни из самых быстроногих обитателей саванны. У них быстрая реакция, острые слух и зрение. Оленцы сложены легко и грациозно, а их окраска очень красива: фоновый цвет шерсти каштановый, а на задней части тела по крупу и бёдрам тянутся сверху вниз тонкие желтоватые полосы. Эту окраску дополняют белые брюхо и горло. Оленцы направляются к воде лёгким пружинистым шагом, гулко стуча по ссохшейся земле маленькими твёрдыми копытами. Они движутся к воде небольшим стадом из нескольких самцов и самок. Самки этого вида также рогаты, но их рога маленькие, с небольшими коническими выростами вдоль верхнего края. У самцов рога заметно крупнее, а доминирующий взрослый самец щеголяет роскошной костяной «короной» с мощными отростками, расходящимися в стороны. Эти существа созданы для быстрого бега на открытой местности, и чувствуют себя очень неуютно у реки, где деревья и кусты закрывают обзор. Их изящные копыта не подходят для ходьбы по топкому грунту, поэтому они вынуждены спускаться к реке по тропе после свинорогов-бронтотериев. Возле реки они останавливаются и оглядываются по сторонам. После крупных свинорогов вода мутная, и слабое течение ещё не унесло эту муть. Прежде, чем опустить морды к воде, звери вглядываются в реку, пытаясь обнаружить затаившихся хищников. Лишь когда у воды появляются птицы и начинают пить, осторожные звери также припадают к воде.
Птицам проще утолить жажду: они более лёгкие, поэтому могут ходить по вязкой грязи, в которой крупный зверь неизбежно провалится и утонет. Участки речного русла, где крупные звери не могут подойти к воде, принадлежат почти исключительно птицам. Вдали от водопоя крупных зверей часть берега представляет собой илистую отмель с множеством больших грязных луж. Они отрезаны от основного русла и неизбежно пересохнут, но пока служат безопасными источниками воды для птиц. Вдоль края одной такой лужи выстроилась стая чёрно-белых неразлучников. Несколько десятков довольно крупных птиц с чёрно-белыми головами и полосатыми хвостами пьют воду, но у них такой характер, что они просто не могут делать это тихо. Общительные птицы постоянно обмениваются криками, некоторые из них шумно ссорятся за место у лужи, и их скрипучие визгливые голоса слышно издалека. Несмотря на шумные перебранки между птицами, эти попугаи ведут себя довольно осторожно и следят за происходящим вокруг. Недалеко от них по грязи ползают несколько ящериц и две крупных змеи – они тоже пришли на водопой, а одна из змей с наслаждением нырнула в воду и свернулась кольцами на дне лужи. Когда другая змея слишком приблизилась к попугаям, они с криками взлетели и перелетели к соседней луже. Оленцы, пьющие на другом берегу реки, на несколько секунд подняли головы и начали следить за птицами. Не увидев ничего опасного, они продолжили пить.
С противоположного берега по узкой тропке к воде пробирается пардиния – тонконогий хищник хрупкого сложения с пятнистой шкурой. Берег крутой, поэтому она ведёт себя осторожно. Это обитатель саванны с твёрдой почвой, поэтому у реки она чувствует себя неуютно. Если она провалится в грязь, то уже не сможет выбраться, поэтому она следует по одной из узких тропок, протоптанных местными животными. Пардиния напоминает гепарда эпохи человека, хотя не приходится ему родственником – это бегающий представитель виверровых, и её ближайший родственник – массивная генетта-убийца из саванн Северной Африки. Заметив хищника, попугаи с криками взлетели, но хищник едва взглянул на них. Пардиния способна поймать взлетающую птицу в прыжке, хотя её более привычная добыча – быстроногие травоядные саванны, оленцы и мелкие антилопы.
Крики попугаев заставили насторожиться оленцов на другом берегу реки. Стадо перестало пить и послышался сигнал тревоги – пронзительный свист, который в саванне предупреждает многих животных о появлении хищников. Испуганные оленцы отбежали от воды и начали настороженно следить за движениями хищника. Им не грозит опасность: чтобы добраться до них, пардиния должна перейти через грязь и переплыть обмелевшую реку, а это очень долго, и незаметно этого не сделать. Однако именно сейчас пардиния не охотится – она пришла пить. Хищник удостоил оленцов лишь одним взглядом, пока шёл к воде, осторожно ступая по утоптанной грязи. Подойдя к воде, пардиния не сразу бросилась пить, хотя ей очень этого хотелось. Она осторожно занесла лапу над водой и шлёпнула по поверхности, потом сделала ловкий прыжок вбок и перескочила на соседний пятачок утоптанной грязи. Уже там она опустила голову к воде и начала осторожно пить. Испуганные её движениями, оленцы бросились бежать и в несколько мгновений скрылись в кустах. Присутствие хищника – слишком серьёзное испытание для этих осторожных зверей.
Недалеко от берега в воде мелькнул спинной плавник махамбы – это похоже на движение акулы в океане у самой поверхности воды. А поскольку махамба мало отличается от акул своими повадками, обмануть её – необходимая предосторожность для хрупкой и слабой пардинии. Неразборчивая рыба может вцепиться в морду или лапу животного и нанести серьёзную травму, или вовсе утащить в воду и утопить.
Лакая воду, пардиния внимательно следит за поверхностью воды, чтобы не упустить приближения врага. Увидев, что неподалёку над поверхностью воды мелькнул кончик плавника махамбы, пардиния отошла от воды и начала внимательно наблюдать за движениями чудовищной рыбы. Лишь убедившись, что опасность миновала, хищник вновь подошёл к воде. Полакав воду, пардиния встала и начала наблюдать за рекой. Она видит, как под водой мелькают тени мелких рыбок, поэтому решила не отказать себе в удовольствии потренировать охотничьи навыки. У неё прекрасная реакция: пардиния преследует жертву на большой скорости, поэтому должна моментально вносить коррективы в свои действия. Затаившись у края воды, пардиния начала играть с рыбами: она протянула над водой лапу и легонько шлёпнула ею по самой поверхности воды. Лёгкое касание воды привлекло подводных обитателей: к поверхности воды подплыли несколько маленьких рыбок, рассчитывающие поймать упавшее в воду насекомое. Но вместо этого охотники превратились в добычу: пардиния резким движением лапы выбросила одну рыбку на берег, придавила её зубами и съела целиком. Рыба редко попадает на стол пардинии – это не основная добыча, а всего лишь лёгкая закуска, приятное дополнение к рациону. Поймав таким же образом ещё пару рыбок, пардиния отправилась обратно в саванну.
Засуха продолжается, и до её завершения ещё далеко. Стоят жаркие дни, и воздух над саванной дрожит в мареве. Река Оранжевая ещё больше мелеет, при этом всё больше отступая в самую глубокую часть русла. Она ещё течёт, но некоторые участки реки отделились от основного русла и превратились в пруды, ставшие ловушкой для водяных жителей. Вода в прудах непроточная, поэтому в ней накапливаются отходы жизнедеятельности водных животных, которые начинают разлагаться, поглощая растворённый в воде кислород. На солнце вода сильно нагревается, и из-за этого в ней может раствориться намного меньше кислорода. Вместе с тем с повышением температуры повышается потребность в кислороде у водных животных. Из-за низкого качества воды в таких прудах подводные растения тормозят рост, а то и вовсе отмирают, сохраняясь в виде жизнеспособных корневищ и клубней. Их листья и стебли гниют под водой, также забирая кислород. Лишившись конкурентов, начинают бурно разрастаться водоросли: у берега колышутся заросли нитчатых водорослей, а на мелководьях на дне и корягах появилась корка зелёных водорослей, украшенная пузырьками кислорода. Когда вода отступает ещё больше, засыхающие водоросли начинают отвратительно вонять. А в некоторых местах в воде начинается развитие плавающих водорослей, вода теряет прозрачность и становится мутно-зелёной.
Тем временем крупная махамба, длиной около пяти меров, обживается в очень большой заводи, где пока ещё сохраняются условия, пригодные для существования речных жителей. Она попала в природную ловушку: заводь отделена от остальных участков русла мелководьями, по которым эта огромная рыба просто не проплывёт. Засуха диктует речным обитателям свои правила: птицы вроде уток и гусей давно улетели на более глубокие водоёмы, водные черепахи и ящерицы прячутся в норы по берегам, чтобы пережить это непростое время. Они хорошо приспособлены к выживанию в условиях засухи: водяные черепахи просто зарылись в ил на глубину около метра. Двустворчатые моллюски, не способные переселяться на большие расстояния, вбуравливаются в грунт, добираясь до слоёв грунта, сохраняющих влажность, и просто смыкают створки, чтобы предотвратить потерю драгоценной влаги из организма. Так же поступают улитки, которые втягиваются глубоко в раковину и закрывают устье роговой крышечкой или плёнкой из слизи, застывающей в надёжную преграду для потери влаги. Речные крабы разных размеров и расцветок роют норы по берегам и среди засыхающей болотной растительности – их норы легко отличить по насыпи грунта вокруг входа. Они способны выживать некоторое время без воды, но им всё равно нужны укрытия, где они могут пополнить запас влаги и просто спрятаться от иссушающей дневной жары. А для защиты от дневной жары они устраивают в своей норе одну или две рыхлых земляных пробки. В воде пока остаются разнообразные черви, креветки, личинки насекомых, рыбы и лягушки – многим из них некуда плыть, и они вынуждены выживать в отвратительной грязной воде при почти полном отсутствии кислорода. Рыбы плавают у поверхности воды, захватывая ртом пузыри воздуха и пропуская их сквозь жабры. Это мало-мальски насыщает воду кислородом, но всё равно недостаточно для нормальной жизни подводных обитателей. Когда над поверхностью воды пролетают птицы, рыбы бросаются в глубину и замирают, но во многих случаях у них нет надежд на спасение. Часто в таких заморных водоёмах пируют аисты, цапли и пастушковые, и рыбы оказываются их добычей прежде, чем водоём высохнет и их убьёт засуха. В такие бедственные времена благоденствуют не только крупные речные хищники, но и одни из самых мелких. По ночам из водоёма в водоём перелетают водяные жуки и клопы, которые с рассветом начинают пировать, нападая на мелких пленников пересыхающих водоёмов, которым удалось ускользнуть от птичьих клювов. Беспомощные рыбы и лягушки становятся их жертвами чаще всего, однако эти насекомые не брезгуют даже собственными личинками и друг другом, устраивая между собой смертельные поединки.
Жизнь и смерть всякой водяной мелочи в лужах по соседству не волнует взрослую махамбу. В это время гибнет множество мелких водяных животных, в том числе молоди самой махамбы. Не исключено, что среди рыбьей мелочи, гибнущей в жвалах водяных жуков, есть и потомство именно этой самой особи. Однако родительские чувства махамбы проявляются крайне формально. И взрослая рыба сама не прочь напасть на собственное потомство, когда молодняк достигнет удобоваримых размеров – выжить и дорасти до безопасного размера удаётся лишь единичным особям из многих тысяч мальков. Зато выжившие и добравшиеся до вершины пищевой пирамиды махамбы уже не имеют врагов среди животных. Взрослая махамба плавает у дна, медленно перебирая плавниками и лениво шевеля хвостом. Возле поверхности воды больше пищи, но для хищника главное – чтобы его не заметили. И похоже, что хитрость махамбы действует: на поверхность воды её заводи опустилась стая мелких пёстрых уток. Эти птицы кормятся, процеживая воду клювами. У поверхности воды активно размножаются планктонные зелёные водоросли, а их жадно поглощают ветвистоусые рачки – мелкие существа, способные активно плодиться даже в таких неблагоприятных условиях. Чем меньше мелкой рыбы в водоёме, тем больше их скопления. Утки плещутся в воде и отцеживают клювами съедобную водяную мелочь, а в это время махамба воспринимает огромный поток информации об их присутствии в виде волн, создаваемых движениями птиц. Даже в мутной воде она превосходно ориентируется и чувствует, где находится ближайшая к ней птица. Рябь и волны на поверхности воды скрывают от птиц махамбу, которая медленно подкрадывается к ним, осторожно шевеля плавниками. Она нацелилась на добычу всем телом и резко взмахнула хвостом, подняв со дна тучу ила. Огромное тело рванулось вперёд, одновременно наклоняясь набок, и пронеслось под самой поверхностью воды. Зубастые челюсти схватили одну из уток за голову, дёрнули вниз, и рыба пошла в глубину, унося свой трофей. Шлёпнул по поверхности воды крупный полосатый хвост, утки с криками взлетели, а хищник опустился на дно в клубах ила, заглатывая добычу. Несколько водяных жуков заметались в толще воды над головой махамбы, почуяв запах крови убитой утки, но им ничего не достанется – рыба проглотила добычу целиком.
Мелкая утка – всего лишь лёгкая закуска для рыбы размером с крокодила, поэтому махамба продолжает охоту. Она патрулирует берег в поисках добычи – как правило, мелких животных, пришедших на водопой. Поскольку берега заводи окружены вязкой грязью, четвероногая дичь не приходит сюда, но птицы часто посещают эту заводь. Громкими криками сообщают о своём появлении чёрно-белые неразлучники. Эти птицы очень общительны и постоянно перекликаются друг с другом хриплыми голосами. В стае летят и родители, и их потомство, появившееся в прошлом году – до нового сезона гнездования молодняк не покидает родителей, хотя становится полностью самостоятельным ещё раньше. Птицы садятся на берег и ловко ходят по корке грязи, подсохшей под лучами солнца. Они подходят к воде и пьют, не подозревая, что в глубине притаилась опасность. Огромная махамба не брезгует даже такой небольшой добычей – в сухой сезон не приходится выбирать. Рыба нацелилась на пьющих птиц и осторожно подкралась к ним на расстояние броска. Дело за малым – нужно лишь выбрать добычу и схватить её. Снова взмах хвоста бросил огромную рыбу вперёд, и махамба буквально выбросилась на берег с разинутой пастью. Но в этот раз удача изменила ей – попугаи оказались быстрее и успели взлететь, громко крича, когда чудовище выскочило из воды, поднимая брызги. Челюсти щёлкнули у самого хвоста намеченной добычи, но попугай сумел ускользнуть, а рыба шлёпнулась на берег, дёрнулась и, оттолкнувшись хвостом, изогнулась и боком соскользнула по грязи в воду. Оказавшись в родной стихии, рыба ушла в глубину, пока не пройдёт суматоха, вызванная её появлением. Хотя в данном случае «глубина» – это понятие относительное: в заводи слой воды в среднем едва превышает три высоты тела махамбы, и есть лишь пара ям, где вода глубже. Летящие над заводью чёрно-белые неразлучники видят, как крупное тело рыбы движется в мутной воде. Для молодых птиц встреча с махамбой – это ещё один урок выживания. И хорошо, что в этот раз он не стоил жизни никому из членов стаи.
Часть местных животных приходит к этой заводи не на водопой, а для того, чтобы поваляться в грязи. У жителей саванны нет такой привычки, а вот свинобыки охотно принимают грязевые ванны. Когда они пасутся на берегу, на них нападают клещи и кровососущие насекомые, поэтому время от времени свинобыкам приходится принимать ванну. Пока река была относительно полноводной, они купались в воде, но сейчас это вряд ли возможно. Тем не менее, вдоль берегов обмелевшей реки и отдельных прудов в её русле можно найти много вязкой влажной грязи. По ней стайками ходят кулики и поодиночке вышагивают на непропорционально крупных лапах пастушковые, выискивая мелких беспозвоночных, ещё оставшихся здесь. Кое-где ещё остались стоять сухие стебли тростника и других болотных растений. Жара убила надземную часть, но их клубни и корневища живы и ждут своего часа под землёй. Если будет голодно, сухие стебли съедят травоядные, а клубни уцелеют под коркой ссохшейся грязи.
Свинобыки целой группой бредут по руслу высыхающей реки. Их широкие копыта раздвигаются при каждом шаге, оставляя в грязи большие округлые следы. Стадо возглавляет самец, а одна из взрослых самок замыкает шествие, подгоняя молодняк. Беременная самка старается держаться рядом с предводителем клана, рассчитывая на защиту в случае опасности. Однако сейчас, пока животные бродят по грязи, хищники вряд ли решатся напасть на них – они рискуют увязнуть в грязи прежде, чем просто доберутся до свинобыков.
Выбрав одну из луж, которая ещё не до конца высохла, самец свинобыка завалился в неё и начал извиваться телом, смешивая воду с илом в однородную вязкую массу, не давая шансов выжить нескольким рыбам, ещё плавающим там. Он валяется в получившейся ванне, покрывая свои бока грязевой массой. К нему привалилась беременная самка, а рядом с ними начали копошиться молодые звери. Грязь течёт по бокам зверей, заливая им бока, и хоронит присосавшихся к зверям клещей и других паразитов. Слепни уже не могут найти место, куда можно сесть, чтобы сосать кровь животных. Молодые звери во всём подражают взрослым и вскоре становятся похожими на шевелящиеся кучи грязи. Время от времени звери чихают и фыркают, избавляясь от грязи, попавшей в ноздри и рот, но продолжают наслаждаться прохладой и защитой от солнца и насекомых, которую даёт слой грязи. Выбравшись из грязи, звери отдыхают, а грязь на их телах затвердевает в сплошной панцирь. Отваливаясь кусками при движении зверей, корка грязи уносит с собой клещей и других паразитов.
С каждым днём засухи жизнь подводных обитателей становится всё сложнее. Черви, моллюски, членистоногие, рыбы и лягушки ютятся в мелеющих лужах, а содержание кислорода падает с каждым днём, и вода становится грязной и мутной. Некоторые из них зарылись в ил и впали в спячку в попытке выжить во время засухи. Некоторым личинкам водяных жуков пришла пора окуклиться, и они покинули воду, чтобы продолжить свой жизненный цикл уже в новом облике. Личинкам стрекоз сложнее – они должны превратиться в летающих имаго только после линьки, а всё время до этого им придётся бороться за существование в воде. Они не испытывают недостатка в пище: хищники и жертвы копошатся рядом.
Основное русло реки продолжает сужаться, и от него отделяются замкнутые водоёмы, наполненные беглецами от засухи, которые не сориентировались вовремя, и не ушли из мелеющих участков русла на глубину. Поверхность воды одного из таких прудов в русле буквально кипит от речных жителей. В ловушку попали самые крупные местные жители – не только гигантские тетры махамбы, но и их соседи – огромные клариевые сомы дингонеки. Взрослый дингонек меньше, чем махамба, но выглядит тоже очень внушительно: это рыба длиной больше двух метров, с огромной головой и длинными чувствительными усами. Дингонеки вооружены складными ядовитыми колючками в плавниках, поэтому между ними и махамбами складывается нечто вроде вооружённого нейтралитета. Но и те, и другие являются прожорливыми хищниками. Оказавшись в замкнутом водоёме, дингонеки и махамбы начинают методично истреблять всех своих соседей, которые могут поместиться к ним в пасть. При желании они могут съесть всё живое в пруду, а потом начать охотиться друг на друга при недостатке корма. Но они стараются быть как можно менее активными, чтобы не тратить запас питательных веществ и кислород. Поэтому рыбы просто лениво отодвигаются в сторону, пропуская плывущего соседа. Ночью они ведут себя более активно, потому что в это время не так жарко, хотя кислорода в воде не хватает ни днём, ни ночью. По сравнению с махамбами, дингонеки находятся в более выгодном положении: они унаследовали от предков способность дышать атмосферным воздухом, и это позволяет им сохранять активность, пока вода покрывает их тела. Каждый день восходящее солнце освещает многочисленных махамб и сомов, живым ковром лежащих на дне пруда, почти не обращая внимания на потенциальную добычу – наземных животных, оказывающихся рядом с водой. Когда начнется сезон дождей, рыбы расплывутся из этого пруда, но это смогут сделать далеко не все – часть рыб неизбежно станет жертвами засухи. Пока же им нужно просто выжить. Дингонеки время от времени всплывают за воздухом, и тогда над поверхностью пруда слышны чмокающие звуки, когда рыбы захватывают пузырь свежего воздуха и избавляются от старого.
До недавнего времени главенствующее положение в этом пруду занимал почти пятиметровый самец махамбы, отличавшийся агрессивным нравом и прожорливостью. Когда он проплывал над дном, рыбы расступались, чтобы не стать его случайной добычей – даже в жаркую погоду, когда аппетит у этих рыб подавлен, его реакцию на оказавшихся поблизости рыб было невозможно предугадать. Но сейчас тиран мёртв, и его туша лежит у берега в мелкой воде. Как ни странно, погубила чудовищную рыбу удачная охота. В жару грязь на берегах подсохла, и к заводи на водопой начали подходить звери, в том числе обитатели саванны, которых раньше удерживала на расстоянии топкая грязь. Ночью разыгралась трагедия. На водопой пришло стадо оленцов, и гигант атаковал и убил молодого оленца, решившего подойти и попить на свободном месте в стороне от остального стада. Во время охоты махамба ведёт себя, словно механизм: движущиеся живые существа вызывают у рыбы реакцию нападения. Такое поведение унаследовано махамбой от предка, а ночью температура воды снизилась до оптимального значения, и рыба вновь начала демонстрировать нормальное пищевое поведение. Поэтому чудовищная рыба под покровом темноты подплыла к самому берегу, бросилась на молодого оленца, после короткой борьбы на мелководье утопила его и начала заглатывать. И именно с этой задачей самец махамбы не справился: добыча оказалась слишком крупной для него, и он погиб, подавившись ею. Теперь его туша лежит на мелководье с растрёпанными плавниками, и свирепый глаз безжизненно таращится в небо. Из его рта ещё торчат задние ноги оленца. Самец махамбы повторил судьбу множества хищников подобного рода, погибавших от этого же и в доисторические времена, и в эпоху человека.
Смерть «тирана» поможет некоторым из жителей реки пережить засуху: разлагающаяся в грязной воде туша рыбы станет пищей для них. Туша погибшей махамбы шевелится – в воде под ней скользят, змеевидно извиваясь, тела усатых рыб, дингонеков разного возраста. Эти сомы вполне способны питаться падалью. Они пощипывают губами тело мёртвой махамбы, пытаясь откусить мясо. У мелких особей ничего не получается: чешуя махамбы слишком плотная для них, зато взрослому самцу дингонека удалось мелкими ворсовидными зубами содрать кусок шкуры махамбы вместе с чешуёй. Обнажилось, распространяя обольстительный запах, мясо махамбы, и следующим укусом сом вырвал его кусок и проглотил. Другие сомы присоединились к нему и начали вместе щипать мясо махамбы, раздирая кожу трупа. В это время над водой по туше рыбы ходит мелкий кулик. Он склёвывает мух, ползающих по туше махамбы, и испуганно вспархивает, когда под водой какой-то из сомов слишком сильно дёргает тушу махамбы. Сомы должны спешить – уровень воды снижается с каждым днём, поэтому вскоре туша может оказаться на берегу. Окружившие тушу сомы иной раз оказываются даже на суше, вытесненные массой сородичей, но быстро возвращаются в воду, извиваясь, словно жирные чёрные змеи или пиявки.
Почуяв запах крови и мяса, несколько махамб активизируются и начинают плавать по луже туда-сюда в поисках добычи. Однако их подводит пищевое поведение: махамба не питается падалью – ей нужна живая добыча, которую рыба должна убить сама. Дингонеки прячутся в иле, когда какая-то из махамб оказывается рядом с ними, но после этого пиршество продолжается, прерываясь лишь на вдохи воздуха. Более мелкие махамбы затаиваются недалеко от берега и теперь пробуют себя в ночной охоте. Их жертвами становятся птицы, мелкие грызуны и даже зайцы.
Ночью в одной из пересыхающих луж в русле Оранжевой началось движение. Там оказался в плену взрослый сом дингонек. За время вынужденного плена он съел практически всех своих соседей, и со временем в оставшейся луже почти высохла вода. Почувствовав, что его спина почти постоянно высовывается из воды, сом дождался ночи и пополз на поиски воды. Он выбрался из лужи, оставшейся от его убежища, и пополз по грязи, отталкиваясь плавниками и змеевидно изгибаясь всем туловищем. В эпоху человека клариевые сомы умели ползать по земле на протяжении многих часов, и дингонек сохранил эту способность, очень полезную при жизни в условиях сезонного климата с засухой. Рыба ощущает запах воды – до соседнего пруда, в котором сохранилась вода, буквально несколько десятков метров – это путешествие всего лишь на пару часов, не больше. Рыба уверенно ползёт по скользкой грязи, которая облепляет её покровы и плавники. Это несколько препятствует продвижению вперёд, зато смесь грязи со слизью спасает рыбу от потери влаги вне воды. Причём грязевая броня может оказаться полезной не только для этого.
Крупные животные с мягкими покровами тела очень быстро теряют влагу, но есть существа, которым жара и засуха – не помеха для нормальной жизни. Днём миллионы кровососущих насекомых нападают на позвоночных животных, а личинки мух пожирают плоть жертв засухи, активно участвуя в разложении органических веществ. Спасающийся от засухи дингонек в буквальном смысле перешёл дорогу маленьким жителям саванны. По речному руслу совершает переход колонна свирепых бродячих муравьёв. В своей повседневной жизни рыба никогда не сталкивалась с муравьями – эти виды слишком далеки друг от друга по образу жизни и местам обитания, но иногда им приходится встречаться – как сейчас, во время засухи. Рыба просто продолжила свой путь, придавив нескольких муравьёв их колонны, растянувшейся через участок бывшего речного дна. По колонне муравьёв разнёсся химический сигнал тревоги, и насекомые начали стягиваться к месту происшествия. Дингонек ползёт, не обращая внимания на насекомых, а часть колонны муравьёв решила атаковать сома. Несколько насекомых завязли в слое грязи, покрывающем тело рыбы. Они ощущают запах живого существа, перемешанный с запахом грязи, но ничего не могут сделать: слой грязи не позволяет им нанести укус рыбе. Основная часть напавших на сома муравьёв просто ползает по его грязевому одеянию, и лишь одному удалось добраться до спины сома и укусить его в спинной плавник. Почувствовав боль от муравьиного укуса, рыба поползла быстрее. Несколько насекомых оказались на голове дингонека; они залезли в ноздри, и их укусы на некоторое время лишили рыбу возможности нюхать. Это не очень большая потеря для сома: хеморецепторы разбросаны по его коже, поэтому рыба сохранила способность ощущать запахи и не теряет ориентации. Когда дингонек подползал к воде, его голову облепили насекомые, кусающие голую кожу рыбы там, где слой грязи был тоньше. Несколько муравьёв залезли за жаберные крышки сома, и теперь кусают его жабры, вызывая у рыбы сильнейшую боль. Однако их яд предназначен для млекопитающих, но никак не для рыб, поэтому последствия укуса муравьёв для сома будут не такими тяжёлыми, как для зверя. Наконец, клариевый сом подполз к краю воды, оттолкнулся плавниками и плюхнулся в грязный водоём, за пару секунд исчезнув под водой. Вода смыла с него грязевой кокон, а вместе с ним – муравьёв, напавших на рыбу. Они вмиг отцепились от рыбы и всплыли на поверхность, но им уже не суждено вернуться в колонию – они уже задыхаются в воде и тщетно пытаются выбраться на берег. Также вода промыла ноздри дингонека, освобождая их от муравьёв, кусающих рыбу. В воде барахтается несколько десятков красных муравьёв с чёрными пятнами. Несколько водяных жуков, ещё плавающих в пруду, оживились и начали нападать из-под воды на муравьёв, принесённых сомом. Сам дингонек плавает невысоко над дном, интенсивно продувая воду сквозь жаберные крышки и пытаясь избавиться от боли из-за муравьиных укусов. Он ощущает пахучие следы присутствия сородичей, но затем случайно уловленный запах махамбы заставил диногонека зарыться в ил. Новое убежище этого сома ненамного лучше оставленного, но здесь хотя бы есть вода, а это означает, что у рыбы есть шанс дожить до сезона дождей.
Прошло ещё несколько дней. Засуха продолжается, и жара не спадает. Уровень грунтовых вод в долине Оранжевой понизился, и теперь деревья с поверхностной корневой системой, растущие дальше от реки, начали страдать от жары. Они лишились части листвы и дают совсем скудную тень, поэтому животные, приходящие к реке на водопой, редко где могут найти тень и спастись от жары. В такую погоду благоденствуют рептилии, но млекопитающие страдают от жары, поэтому даже обитатели открытых пространств в это время ищут источники тени. Деревья дают очень редкую тень, едва спасающую зверей от жары, однако термитник даже в засуху возвышается над саванной незыблемой твердыней. Солнце лишь делает его поверхность прочнее, хотя в основании термитника заметны свежие заплатки – следы ремонта после кормления насекомоядных животных. В полуденные часы, когда солнце стоит высоко в небе, он отбрасывает совсем небольшую тень. И в этой тени под термитником сгрудились свинобыки. Тени на всех не хватает, поэтому самое выгодное положение занимают взрослые звери – самец и три самки. Молодые свинобыки вынуждены стоять едва ли не на границе тени и освещённого солнцем пространства. Звери отдыхают в тени, а самец и беременная самка время от времени чешутся об стенку термитника. Пока они не разрушают термитник, насекомым их присутствие практически безразлично. Сами свинобыки сильно страдают от кровососущих насекомых и клещей, а также от мух, назойливо вьющихся над их мордами. Мухи лезут им в уши, ноздри и глаза, поэтому свинобыки изредка чихают и фыркают, встряхивая головами. И если по ночам этих зверей спасают от врагов летучие мыши и козодои флагокрылы, то днём о здоровье свинобыков заботятся мелкие птицы – чаще всего ткачики. Птицы смело лазают по шкурам свинобыков, залезают им клювами в уши и ноздри, и свинобыки не доверяют им очищать лишь глаза – у птиц острые клювы и когти, и они могут повредить глаз. Поэтому, когда птицы лазают по головам зверей, они прикрывают глаза. Ткачики не только очищают их шкуру, но и служат зверям сторожами, предупреждая их о появлении опасности. Однако самим ткачикам зачастую приходится терпеть неприятности из-за встреч с другими птицами. Пока свинобыки отдыхают в тени термитника, из дупла близ его вершины вылезла пара термитных дятлов. Они полны решимости защищать своё обиталище от возможных врагов. Чаще всего птицы конфликтуют с сородичами, решившими добывать корм в их термитнике, но иногда объектами их агрессии становятся мелкие птицы, просто оказавшиеся рядом. И сейчас птицы решили защитить свой дом от ткачиков. Слетев на спины свинобыков, дятлы начали гоняться за ткачиками, сгоняя их с тел больших зверей и громко крича. Ткачиков значительно больше, чем дятлов, но защитники гнезда всё равно одолевают их, постоянно спугивая их и мешая кормиться. В конце концов, ткачикам приходится улететь, дятлы продолжают поиск насекомых, а свинобыкам вновь приходится отмахиваться от насекомых хвостами и трясти головами, отгоняя своих мучителей.
Присутствие свинобыков приносит пользу не только кровососущим насекомым. Отдыхая в тени термитника, звери оставляют на земле лепёшки навоза. Это прекрасный пищевой ресурс для животных, приспособившихся к питанию таким специфическим кормом. Свежий навоз привлекает множество мух и навозных жуков. Пищеварительная система свинобыков не так эффективна, как у жвачных, поэтому в их навозе содержится большое количество непереваренной клетчатки – ею и кормятся разнообразные едоки навоза. К числу потребителей клетчатки относятся и термиты, поэтому от уже существующей кормовой галереи в сторону ближайшей кучки навоза рабочие особи проложили временную галерею, по которой к случайному источнику корма потянулся поток рабочих особей. В саваннах Северной Африки водится особый вид термитов, специализированный к поеданию навоза местных зверей ндипинотериев. Это стало возможным благодаря особенностям поведения зверей, связанным с опорожнением кишечника. В саваннах Южной Африки нет видов животных, оставляющих кучи навоза в строго определённых местах, поэтому в фауне этих мест отсутствуют виды термитов, специализированных исключительно на поедании навоза. Но в качестве дополнительного источника пищи навоз сравнительно часто встречается в рационе разных видов местных термитов. Благодаря высокой численности рабочих особей термиты быстро поедают кучку навоза под засохшей коркой – их поток быстро выбирает из навоза все непереваренные растительные остатки, ничего не оставляя другим насекомым. У термитов переваривать клетчатку получается гораздо лучше, чем у свинобыков. Проходя через кишечники множества особей, органические вещества перевариваются практически без остатка.
Чемозиты очень сильно страдают от жары – у них длинная шерсть, поэтому им сложно избавляться от излишнего тепла. Обезьяны пытаются найти тень в непосредственной близости от реки, где грунтовые воды поднимаются ближе к поверхности земли, а деревья сохранили больше листвы. Время, когда не надо искать пищу или давать отпор врагам, обезьяны посвящают выстраиванию и укреплению социальных связей. Взрослые чемозиты отдыхают в тени и одновременно вычёсывают друг друга. Прикосновения и очистка шерсти могут выражать приятельские отношения, симпатии и подчинение – это универсальный жест укрепления социальных связей в любом контексте. А пока взрослые обезьяны отдыхают, несколько подростков решили поиграть – это прекрасный способ познания окружающего мира. Даже жаркий день не останавливает их любопытство. Взрослые чемозиты – наземные обезьяны, и кисти их рук плохо приспособлены для тонких манипуляций. Зато подростки более умелые. Один из подростков выломал длинную ветку и ободрал с неё кулаком почти все листья, оставив только пучок на верхушке. Держа ветку в зубах, чемозиты-подростки осторожно подобрались по грязи к воде и заглянули в лужу. У дна плавают рыбы, и один из подростков взял рукой ветку и начал пошлёпывать её концом по воде. Они увидели, как испуганные рыбы метнулись в стороны, и продолжили шлёпать веткой по воде, выражая свой восторг уханьем. Обезьянам плохо видно, что происходит под водой, поэтому они не видят, что одна крупная махамба всплыла к поверхности воды – её привлекли шлепки по воде, и она приняла их за звуки, издаваемые возможной добычей. Они беспечно продолжают шлёпать веткой по воде. Внезапно острый спинной плавник прорезал поверхность воды, и длинные челюсти щёлкнули буквально в сантиметре от конца ветки. Чемозит-подросток с воплем опрокинулся на спину и выронил ветку – он не ожидал такого развития событий. Услыхав его вопль, мать бросилась к нему на выручку, шлёпая по грязи. А другой подросток схватил ветку и сам начал шлёпать ею по воде, ухая и едва не приплясывая от нетерпения. Увидев, как на поверхности воды появился спинной плавник махамбы, он опустил ветку в воду, а затем рывком выдернул её перед самым носом хищника. Махамба успела схватить лишь один листочек, а подросток восторженно заухал. Первый подросток, испуганный внезапным появлением махамбы, вырвался из заботливых материнских рук и стал с восторгом смотреть, как хищник снова и снова бросается на эту нехитрую приманку. Молодые обезьяны продолжают дразнить рыбу, и вдруг неожиданно осознают, что у них появились зрители – когда махамба в очередной раз бросилась на ветку, у них за спиной раздались вопли одной из взрослых самок. Обернувшись, подростки увидели, что несколько взрослых зверей тоже наблюдают, как махамба бросается на ветку, покинув спасительную тень, несмотря на жаркую погоду. Лишь одна самка остаётся в тени дерева – та, которую обхаживает вожак стада. Ей остаётся лишь бросать тоскливые взгляды на веселящихся сородичей, ожидая, пока самец не закончит свои нежности. Когда он, наконец, прекратил перебирать неуклюжими пальцами её шерсть, она бросилась к остальным зрителям, и даже глава клана последовал за ней… и через считанные минуты заразился всеобщим весельем. Взрослые обезьяны восторженно следят за бросками махамбы и ухают и вопят, когда рыба делает особенно эффектный прыжок. В жизни чемозитов выдаётся не так много развлечений вроде этого, и такая забава скрашивает обезьянам тяготы засухи.
Оленцы вновь приходят на водопой. В течение влажного сезона значительную часть влаги, необходимой организму, они получают из сочной травянистой растительности. Но сейчас растительность саванны высохла на корню, а суккулентные растения вроде алоэ ощетинились колючками и не отдадут так просто драгоценную влагу, накопленную в сезон дождей. Поэтому звери должны покидать привычную среду и приходить к реке, где опасность может ждать их за каждым кустом. Звери осторожно шагают по высохшему руслу реки, превратившемуся в твёрдую корку, разбитую на куски сетью трещин. За стадом следит хищник. Взрослая пардиния осторожно подбирается к зверям, замирая за каждым камнем и кочкой. Она осторожна, потому что у стада много глаз и ушей. Зато пардиния для того, чтобы подкрасться к стаду, пользуется маскировочной окраской шкуры. У пардинии расцветка и узор на шерсти прекрасно подходят, чтобы маскироваться среди выжженного солнцем открытого ландшафта. Фоновая окраска шерсти желтоватая, и по этому фону разбросаны пятна и полосы, скрывающие очертания тела хищника на фоне трав, высохших под жарким африканским солнцем. Несмотря на эту маскировку, пардиния имеет далеко не все шансы на успешное нападение. На спины травоядных садятся мелкие птицы – ткачики и другие мелкие местные птицы, склёвывающие с их шерсти насекомых и клещей. У них острое зрение и они быстрее реагируют на движение. Поэтому от них не ускользнёт даже осторожное движение крадущегося хищника. Несколько предыдущих дней птицы срывали пардинии охоту в самый напряжённый момент, когда хищник оказывался на расстоянии, достаточном для успешного нападения. Поэтому пардинии приходилось довольствоваться случайной добычей вроде мышей и даже насекомых. Пардиния желает заполучить крупную добычу, которой хватит не на один день, и она пытается подобраться к добыче как можно ближе.
Неожиданно привычный звуковой фон саванны – птичьи голоса и стрекотание кузнечиков – прервало раздражённое уханье. Это случилось в тот момент, когда пардиния скрылась за кустом, возвышающимся над усыхающими приречными зарослями. На своё несчастье хищница потревожила семью агогве – крупных обезьян, живущих в окрестностях реки в зарослях. Группа агогве включает несколько молодых особей, в том числе недавно родившихся детёнышей. Поэтому взрослые животные устроили хищнику впечатляющую демонстрацию, включающую настоящую какофонию из криков, уханья и ударов кулаками и ладонями по земле. Услышав вопли агогве, оленцы бросились наутёк, а птицы с их спин взлетели, возбуждённо чирикая. Это быстроногие звери, поэтому расстояние между ними и хищником стремительно увеличивается: пардинии их уже не догнать. Охота на оленцов сорвана, но пардиния ещё остаётся рядом с группой агогве. Она крайне редко нападает на агогве, но молодая обезьяна, застигнутая врасплох, может легко стать жертвой пардинии. Поэтому взрослые агогве перешли к решительным действиям: в пардинию полетели камни, ветки и пучки увядших листьев. Рядом с хищником шлёпнулся даже тёплый кусок фекалий, распространяющий отвратительную вонь. Крупная виверра отскочила в сторону, оскалив зубы. Несколько агогве вышли из кустарников, размахивая руками. Хотя обычно агогве передвигаются на четырёх лапах, демонстрируя себя хищнику, они встали на задние лапы, чтобы выглядеть внушительнее. Общая окраска шерсти у агогве желтовато-серая, но у самцов растут роскошные белые бороды и бакенбарды, которые выгодно оттеняет чёрная шерсть на груди. В этой группе один доминирующий самец, двое бета-самцов, несколько самок и четверо амбициозных подростков, почти готовых к самостоятельной жизни. Взрослые обезьяны громко кричат, широко разевая рты и демонстрируя удлинённые клыки – если надо, укус таких клыков бывает очень болезненным и надолго отбивает у хищников желание связываться с агогве. Молодые звери стараются компенсировать недостаток сил и роста громкостью воплей. А самки бросаются в хищника вырванными с корнем пучками травы и сухими ветками, подобранными на земле.
Оскалившись, пардиния начала отступать. Хотя этот вид приходится родственником гигантской генетте-убийце из саванн Северной Африки, она сложена для скорости, а не для силовой борьбы. Отойдя на несколько шагов от вопящей толпы агогве, пардиния развернулась и рысцой побежала прочь. Свидетелями проигрыша хищника оказались рассевшиеся на ветвях одного из деревьев чёрно-белые неразлучники. Птицы приняли активное участие в окрикивании хищника, и их громкие голоса долго звучали вдали, пока они провожали пардинию в саванну.
Когда хищник скрылся из виду, агогве постепенно успокоились. Самцы один за другим перестали кричать, и лишь недовольно скалили зубы, слушая удаляющиеся голоса попугаев, провожающих хищника. Обезьяны одна за другой опустились на четыре лапы, и лишь подростки, гордые участием в победе над хищником, продолжают ходить на задних лапах. Из кустов показались ещё две самки – у обеих на животах висят детёныши, которых матери время от времени заботливо придерживают лапами. Именно ради их безопасности клан готов встретить хищника лицом к лицу – конечно, не всякого. Марафил наводит ужас на этих обезьян, и они предпочитают спасаться от таких чудовищ бегством, а ночуют на высоких деревьях. И ещё они очень боятся хищных птиц, гнездящихся в редколесьях. Поэтому, покидая укрытие, агогве очень часто и почти непроизвольно бросают быстрые взгляды на небо, стараясь вовремя обнаружить стремительный ширококрылый силуэт, несущий страх и смерть.
Агогве тяжело переживают засуху. Они живут рядом с рекой и могут в любой момент спуститься на водопой, но основу их питания составляют растительные корма. У агогве нет универсального многокамерного желудка жвачных копытных, поэтому они не могут усваивать жёсткую злаковую растительность, сравнительно легко выдерживающую засуху в саванне. А листья деревьев и кустарников засыхают и становятся почти несъедобными для них. О плодах и ягодах им приходится лишь мечтать. В засуху значительную часть их рациона составляют клубни и луковицы, которые эти обезьяны умеют отыскивать и выкапывать из земли. Также им приходится ловить насекомых, грызть жёсткие семена и даже искать падаль. А ещё они умеют поедать листья суккулентов вроде алоэ, очистив их от шипов и жёсткой кожицы, хотя это не самая лучшая пища из-за специфического вкуса и горечи.
Вечером того же дня клан самок марафилов выследил старого свинобыка. Этот зверь – одиночка, брошенный своим кланом. Несколько месяцев назад вся его жизнь перевернулась вверх дном. Он привык к положению главы стада и преимуществам, которые оно даёт, но в конце влажного сезона на границе его владений появилась группа из нескольких молодых самцов. Такие холостяцкие группы – серьёзный вызов для самца, обладающего гаремом. Они постоянно бродят на виду у главы стада, делая попытки завладеть его гаремом, и заставляют его сменить размеренную жизнь на постоянную вялотекущую борьбу с соперниками. В таких условиях самец хуже питается, испытывает постоянный стресс и часто может подорвать своё здоровье из-за постоянной необходимости держать оборону от соперников. Возраст дал о себе знать: самцу не удалось подтвердить свои права на гарем самок, и его выгнал более молодой самец, захвативший власть. У свинобыков слабы социальные связи, и самки практически не сопротивлялись воцарению нового самца. Старому зверю пришлось покинуть стадо и жить в одиночестве, что вызвало у него сильнейший стресс. Кроме того, у старого зверя уже появились возрастные проблемы со здоровьем: он прихрамывал из-за артрита. Жизнь в стаде помогала ему компенсировать этот недостаток здоровья, но в изгнании он остался один на один со своими проблемами. Засуха подкосила его силы, он похудел и ослабел.
Когда в сгущающихся сумерках старый свинобык заметив гиен, он попытался спастись бегством. Но силы зверя были уже не те, и больные ноги не слушались гиганта. Ему осталось лишь наблюдать, как клан марафилов выстроился в цепочку, окружая его. Зверь попытался напугать их – издав грозный рёв, он бросился на одну из самок, пытаясь нанести свой коронный таранный удар костяным рогом. Гигантская гиена лишь отбежала в сторону, но сохранила своё место в строю и продолжила участие в нападении. Прорыв окружения не удался, и свинобыку остаётся лишь принимать бой – это наихудший вариант развития событий. Окружённый зверь вертится на месте, но он не может одновременно держаться мордой ко всем нападающим сразу – лишь стадо может встретить всех врагов лицом к лицу. Разворачиваясь в разные стороны, зверь собрал последние силы, и даже его ноги, казалось бы, начали слушаться так же, как раньше, когда он был молод. Но он один против превосходящих сил хищников, и он обречён. Сопротивление может лишь отсрочить неизбежный трагический исход.
Свинобык почувствовал укус в одну из задних ног. А с другой стороны клыки хищника вцепились в его бок. Почувствовав боль, свинобык взревел, и бросился вперёд. Он поддел одну из молодых самок марафила рогом, поднял её в воздух и могучим рывком головы отбросил на ближайший термитник. Пролетев несколько метров по воздуху, хищница врезалась в стенку термитника и сползла по ней на землю, оставляя за собой полосу крови – от этого удара у неё треснул череп. Но эта атака не помогла зверю спастись: остальные марафилы продолжили нападение. Они свалили свинобыка на землю и начали терзать. Одна из гиен разорвала ему брюхо, и на землю вывалились кишки. Другая самка марафила зашла со спины и вцепилась в шею свинобыка у основания черепа. Укус мощными зубами моментально раздробил первые шейные позвонки и основание черепа. Это смертельный удар – свинобык мгновенно перестал отбиваться, его ноги замерли, а хриплое дыхание прекратилось. Охота окончена.
Клан марафилов собирается возле добычи. Самка-матриарх разорвала брюхо добычи и начала пожирать печень и внутренности. Остальные звери выражают ей своё подчинение, принимая подобострастные позы, когда приближаются к добыче. Самка-матриарх глотает мясо огромными кусками и лакает кровь, скопившуюся в брюшной полости добычи. Она милостиво позволяет остальным членам клана есть – но лишь пока сама занята глотанием очередного куска. Даже молодые звери, не принимавшие участия в охоте, имею право на часть добычи. Но самыми последними едят не они. Едва держась на ногах, к добыче подошла одна из молодых самок – та, которую атаковал свинобык. Она получила серьёзное ранение и вряд ли оправится от него в ближайшее время. И уж точно она долго не сможет охотиться на равных с остальными взрослыми зверями клана. Теперь она последняя в иерархии, и её способность охотиться вряд ли восстановится в ближайшее время. Кровь заливает ей глаза, и раненая самка марафила едва видит. Она подошла к добыче, но практически сразу же остальные гиены развернулись к ней и оскалились, утробно рыча. Пока одни из хищников едят, другие отгоняют эту самку, преграждая ей дорогу и отталкивая её – теперь её место в клане самое незавидное. Возможно, она оправится после травмы, но это ещё не факт.
Один за другим насытившиеся хищники отходят от туши; даже детёнышам в этот раз досталось много еды, и они наелись до отвала. Сытые звери начали вылизывать себя и друг друга, слизывая с морд сородичей кровь, пропитывающую шерсть. Главная самка с белыми губами, вымазанными кровью добычи, в этот момент выглядит особенно устрашающе, но она сыта, поэтому благосклонно принимает знаки внимания со стороны подчинённых особей. Лишь когда остальные звери уже начали облизываться и отошли от растерзанного свинобыка, травмированная на охоте самка смогла подойти к туше и с жадностью вонзила в неё зубы. Для неё самое главное – наесться вдоволь, поэтому, когда наевшиеся марафилы медленно побрели к реке, чтобы напиться перед долгим отдыхом на сытый желудок, она предпочла остаться у добычи. Сейчас для неё самое главное – пища и отдых. Она знает местность, поэтому легко найдёт дорогу домой и присоединится к сородичам в логове, где они будут спать остаток ночи и весь следующий день.
Пардиния наблюдала голодными глазами за пирующими марафилами – она оказалась свидетелем их успеха, поэтому предпочла не искать укрытие для сна, а дождаться окончания их трапезы. В отличие от марафилов, ей не повезло на охоте, поэтому пардиния рассчитывает поживиться остатками их добычи. Пока весь клан марафилов с жадностью рвал мясо, она не рисковала показаться им на глаза, поскольку значительно уступает в силе даже самой слабой из самок марафила. Если она потеряет осторожность, то сама легко может стать закуской. Самые лучшие куски мяса и внутренностей достаются удачливым охотникам, а остальные могут рассчитывать лишь на объедки. Но добыча настолько велика, что даже клан голодных самок марафила не может целиком съесть свинобыка. Всё время, пока гигантские гиены приводят себя в порядок после пиршества, пардиния бродит на безопасном расстоянии от них, с опаской поглядывая на огромных хищников, готовая в любую минуту бежать прочь. Терпение её было вознаграждено: когда почти все звери ушли прочь, она смогла подойти к останкам свинобыка. Возле растерзанной туши осталась лишь одна самка, травмированная свинобыком. Пардиния не спешит начинать еду: она внимательно следит за поведением самки марафила, и замечает, что та ведёт себя довольно странно. Эта самка не оскаливается, когда пардиния оказывается рядом, и просто рвёт мясо и глотает его. Пардиния ощущает запах крови, и чувствует, что это кровь не свинобыка, а самого хищника. Тем не менее, она вполне справедливо опасается даже раненой самки марафила – пардиния старается держаться так, чтобы между ней и марафилом всегда была туша свинобыка. Она начинает с жадностью рвать мясо, однако поглядывает на самку марафила и отбегает от туши даже при случайных движениях самки марафила в её сторону. Но она видит, что этот зверь движется не очень уверенно и не старается специально отогнать её, поэтому постепенно смелеет и активно рвёт мясо, глотая его большими кусками. Среди обрывков шкуры и погрызенных костей осталось ещё достаточно мяса, чтобы пардиния могла наесться. Через некоторое время травмированная самка марафила отошла от останков свинобыка и побрела к реке, оставив объедки добычи падальщикам.
Пардиния сумела наесться мяса до отвала и уже за полночь устроилась спать в кустарнике неподалёку от места пиршества. С рассветом она вновь принялась есть мясо – после ночных падальщиков на костях ещё осталось немного съедобного для неё. Мясо облепили мухи, успевшие отложить на него свои яйца. Тем не менее, пардиния не брезгует даже таким мясом. Спугивая с останков свинобыка тучи мух, пардиния начала торопливо рвать мясо, пока у неё есть возможность воспользоваться даровым угощением. Она знает по опыту, что остатки добычи хищников привлекают множество любителей падали, с которыми лучше не вступать в конфликт, чтобы не получить травм, которые могут привести к потере способности охотиться. Она просто пользуется ситуацией, но не собирается биться за эту находку до последнего. Поэтому, услышав уханье приближающихся чемозитов, пардиния просто развернулась и побрела прочь. Эти павианы, особенно со своим численным превосходством, представляют собой силу, с которой приходится считаться даже марафилам. Сражаться с ними в открытом бою ей не по зубам – она быстрая, но уступает в силе даже подростку-чемозиту. Кроме того, ей удалось съесть достаточно, чтобы позволить себе не охотиться сегодня. Ей не о чем жалеть, и она спокойно ушла от остатков трапезы марафилов.
Павианы подошли к растерзанному свинобыку, оглядываясь по сторонам. Доминирующий самец время от времени поднимается на задние лапы и оглядывается: ему важно не пропустить приближение к находке крупных и опасных хищников. Он – глава стада, поэтому ответственность за жизнь и безопасность сородичей целиком лежит на нём. Если он не сможет этого обеспечить – его место в иерархии стада будет значительно ниже. Для чемозитов мясо – желанная прибавка к рациону, и они охотно ищут остатки пиршества хищников. Но они не приступают к еде, пока этого не сделает доминирующий самец. Убедившись, что крупные хищники вокруг отсутствуют и никто не собирается претендовать на добычу, самец присел к позвоночнику свинобыка и начал пальцами отдирать от него волокна мяса. Его пальцы весьма негибкие и больше подходят для четвероногого передвижения по саванне и скалам, чем для лазания по деревьям и тонких манипуляций с мелкими предметами. Но сил огромного павиана вполне хватает на то, чтобы оторвать от костей мясо и прочные сухожилия. Он жуёт мясо, подолгу держа его во рту и наслаждаясь вкусом редкого лакомства. В это врем самки и молодняк терпеливо ожидают позволения подойти к еде – если они сделают это вне очереди, на них может обрушиться ярость главы стада. Самец может позволить себе кормиться первым, но ему также важно пользоваться авторитетом и уважением у самок. А для этого он может позволить им просто украсть немного еды. Самец деликатно отодвинулся от останков свинобыка, поднялся на задние лапы и начал оглядывать окрестности. Это стало своеобразным приглашением к столу: самки и подростки бросились к костям и начали жадно обдирать с них мясо. Самец в это время присел к одной из самок и начал бережно вычищать из её шерсти мусор. Его внимание воодушевило самку, и она начала смелее запихивать себе в рот обрывки мяса.
Чемозиты кормятся на туше около часа. В это время солнце в небе поднимается выше, становится всё жарче, и им больше и больше хочется спрятаться где-нибудь в тени. Лишь редкое лакомство заставляет их дольше обычного оставаться на солнцепёке, однако обстоятельства всё же заставляют обезьян покинуть останки свинобыка.
Поднявшись на задние лапы в очередной раз, самец чемозита обнаружил, что из-за холма появились животные, с которыми их группе лучше не встречаться. Несмотря на явное неудовольствие подростков, которым не удалось съесть столько мяса, сколько хотелось, доминирующий самец начал отгонять членов своей стаи от туши свинобыка и повёл свою группу подальше от этого места – ему явно не хочется лишний раз встречаться с существами, которых он увидел.
Соблазнительный запах почти свежего мяса свинобыка, убитого ночью и ещё не до конца съеденного – это желанное приглашение к обеду для хищников саванны. Однако воспользоваться им удастся, скорее всего, тем, кто окажется либо проворнее, либо сильнее остальных. К числу проворных принадлежит пардиния, которая пировала на туше ночью, а среди сильных в южноафриканских саваннах нет равных марафилам. И гости, следующие на запах мяса – это именно марафилы, стая из примерно десятка особей. Они сильно отличаются своей внешностью от самок, убивших свинобыка – у них пёстрая шерсть, серая с чёрными пятнами, сливающимися в вертикальные полосы. На шеях у этих марафилов развеваются гривы из удлинённой шерсти, а головы не такие массивные и более удлинённые. И сами эти звери значительно стройнее. Их можно принять за другой вид марафилов, но их вид – единственный в своём семействе в эпоху неоцена. Просто это самцы, значительно отличающиеся от самок не только образом жизни, но даже внешностью. Самцы-марафилы – бродяги южноафриканских саванн. Они живут стаями, и каждая такая стая патрулирует огромную территорию, включающую кланы нескольких самок. В эту стаю входят несколько разновозрастных самцов – от взрослых зверей, покрытых шрамами, оставшимися от драк (чаще с самками) до юнцов, лишь недавно покинувших кланы своих матерей.
На территории, где главенствуют самки, самцы ведут себя осторожно. Каждый из них значительно уступает в силе самке одного с ним возраста, поэтому они предпочитают следовать по своей территории группой, и желательно днём, когда самки отдыхают в своих логовах. Обоняние безошибочно привело их к останкам свинобыка. Обнюхав землю вокруг туши, самцы убедились, что этот зверь стал добычей самок. В нескольких местах на земле остались следы самок, а кусты в разных местах помечены их мочой. Самцы тщательно обнюхали следы и метки самок, запоминая их запах, а затем собрались возле останков свинобыка. Их зубы легко срезают с костей лохмотья мяса, оставшиеся после пиршества падальщиков, а зубы раздирают шкуру ног свинобыка, с которой не справились другие животные. Самцы легко разгрызают кости ног туши и обгрызают с них хрящи. Куски шкуры свинобыка также вполне съедобны, даже вместе с шерстью. После пиршества самцов марафила на остатках туши смогут кормиться, разве что, мелкие грызуны и насекомые – всё мало-мальски пригодное в пищу будет съедено.
Один из самцов подошёл к термитнику, возле которого разыгралась ночная трагедия. Насекомые уже успели убрать большинство следов событий, но запах крови самки марафила, разбившей голову об этот термитник, по-прежнему отчётливо ощущается. Увидев, что запах заинтересовал их сородича, ещё два самца отошли от останков свинобыка и начали обнюхивать стену термитника. Один из самцов царапнул лапой его поверхность, но когти едва оставили на ней след. Конечно, он не собирается есть термитов – миллионы лет эволюции сделали из него специализированного охотника на крупную добычу, и термиты для него мелковаты. Но зато термитник обладает одним важным качеством: он высокий и стоит в одиночку, а потому очень приметный по сравнению с кустами и деревьями вокруг. Это прекрасное место для того, чтобы оставить на нём свои метки. Самцы по очереди подходят к стене термитника, разворачиваются задом и мочатся на термитник, оставляя на нём сообщение для самок, означающее «мы здесь». Взволнованные присутствием и действиями самцов марафила, термитные дятлы могут лишь кричать и скакать по поверхности термитника, выражая своё недовольство присутствием зверей. Марафилов их проблемы совершенно не интересуют. Заявив о своём присутствии, звери ушли в саванну, а ветер разносит запах их метки по окрестностям. Запах мочи марафилов внёс некоторые изменения даже в жизнь самих термитов: он примешивается фоном к запахам гнезда насекомых, а ещё надолго отваживает от термитника травоядных, прятавшихся в его тени, и термитам не приходится рассчитывать на дополнительный источник пищи в виде их навоза.
Ночью становится немного прохладнее, и животные, изнывавшие от жары, возвращаются к привычной жизни – они покидают укрытия и выходят пастись и охотиться. Клан марафилов тоже вышел на охоту – лишь самка, раненая свинобыком, не торопится присоединяться к сородичам. Она очень плохо чувствует себя, и даже ходит не слишком уверенно. Зверь просто идёт по следам сородичей, ориентируясь главным образом при помощи обоняния. Хотя она не может охотиться в полной мере, её не изгнали из клана, хотя её положение в клане стало одним из самых худших. Она ощущает запахи членов своего клана на тропе, и это придаёт ей уверенности и снижает стресс, переживаемый после серьёзного ранения. Но она не ощущает запаха ещё одной самки из клана, хотя из логова они уходили все вместе – эта особь не пошла на охоту, поскольку на эту ночь у неё совсем другие намерения.
Одиночная самка марафила бродит по территории клана. Она ощущает запахи сородичей, ушедших куда-то в сторону от обычного маршрута, но ей не интересно, где они будут этой ночью. Её собственные планы на ночь определил запах, который она учуяла вечером, когда клан выходил из объятий дневного сна. Возможно, его учуяли и другие самки, но на них он не оказал такого влияния, как на неё – ведь это был запах самца. У самки началась течка, и в этот момент присутствие самца является критически важным моментом, определяющим её поведение. Марафилы – крупные животные, и темп размножения у них чрезвычайно медленный. Каждая самка приносит потомство в среднем один раз в два года, а период когда самка готова к оплодотворению, очень короткий. Поэтому самке для продолжения рода необходимо встретить самца в течение одной ночи, и она чувствует, что нынешняя ночь – именно такая, когда она готова благосклонно встретить сородичей другого пола. Она активно занимается поиском: бродит по саванне широкими зигзагами, часто меняя направление, и ищет запаховую метку самцов. Вскоре она определила направление до источника запаха, и быстро добралась до термитника, помеченного самцами. Обойдя его, самка обнюхала основание гнезда насекомых, вдыхая запахи самцов. Вожделенные запахи заставили её вести себя весьма странно. Она опустила уши, обычно приподнятые, подняв морду к небу, издала звонкий отрывистый лай, а затем завыла. В ночи её голос звучит ужасающе, но именно в этот момент самка оказывается совершенно безопасной – по крайней мере, для самцов своего вида. Это сигнал для самцов – она не охотится и желает встречи с самцами.
В ночной темноте появляются силуэты самцов – они услышали призыв самки, покинули свою лёжку в кустарнике и вышли к ней. Самка оскалила зубы, разглядывая самцов и нюхая воздух. Самцов больше и вместе они сильнее, поэтому самка не собирается проявлять агрессию к ним: она опустила голову и даже немного присела, принимая подобострастную позу. Самцы в это время ходят вокруг неё с высоко поднятыми головами. Несколько раз самка ощущала, как кожу на её крупе слегка прикусили зубы одного из самцов, а затем зубы другого самца прикусили её холку. В другое время самка могла бы наброситься на любого из них и победить, но сейчас совсем другая ситуация – она должна вести себя покорно, и это диктуют ей гормоны. Она допустит к себе столько самцов, сколько собралось на встречу с ней, и у неё нет выбора сейчас. Утром она вернётся в родной клан – голодной, но уже оплодотворённой. И в это же самое время где-то вдали раздался зов другой самки – главной самки клана. Она бросила охоту и тоже искала самцов этой ночью, но где-то в другой части территории клана.
Марафилы – это верховные наземные хищники саванны. Но они не единственные, кто стоит на вершине пищевой пирамиды. Их добыча – крупнейшие звери саванны, и они глубоко специализированы для охоты на подобную дичь. Место на вершине пищевой пирамиды – это большая привилегия, но оно крайне шатко. Достаточно небольшого и обратимого снижения численности добычи, чтобы численность популяции хищника снизилась до критического уровня. Если трудные времена продлятся дольше обычного, популяция хищника легко может пройти точку невозврата, и тогда эволюции придётся срочно заполнять освободившуюся эконишу за счёт имеющегося материала. В течение ближайших миллионов лет обязательно появится другой суперхищник, но за это время всю экосистему ожидают необратимые изменения. После эпохи человека подобное событие уже случалось в глобальном масштабе: деятельность человека привела к истощению природных ресурсов и массовому вымиранию крупных видов животных. В конце эпохи человека среди вымерших видов оказались крупные пернатые хищники – орлы, грифы и стервятники. Удалось выжить лишь небольшому числу видов мелких пернатых хищников, и именно от них происходит часть плотоядных птиц неоцена. Крупные виды ястребообразных птиц населяют главным образом тропические и субтропические районы Старого и Нового Света; саванны Южной Африки входят в их ареал.
На старом алоэ, разросшемся в высокое дерево, в развилке ветвей лежит куча сучьев и прутьев. Это гнездо лезы, местной хищной птицы, занимающей экологическую нишу крупного пернатого хищника. Гнездо используется на протяжении многих лет, постоянно подновляется и тщательно охраняется. На протяжении последних нескольких недель основные хлопоты, связанные с гнездом, лежали на самке. Она насиживала яйца и первое время заботилась о птенцах – первые дни их жизни критически важны для установления связи между родителями и потомством. В это время самка встречала крайне настороженно даже самца, с которым прожила уже несколько лет и успешно выводила потомство. Но сегодня – особый день, когда птенцы впервые остались одни: они подросли и требуют много пищи, поэтому самка покинула гнездо и отправилась на охоту. В гнезде сидят два птенца, покрытых густым серым пухом. Они ещё не самостоятельны, хотя вывелись из яиц уже зрячими. Они ещё не могут ходить, а в крыльях и хвосте только появились зачатки перьев. Им предстоит долго расти и развиваться в гнезде, прежде чем стать властелинами воздуха – однако, скорее всего, гнездо покинет лишь один птенец.
Птенцы недолго оставались одни. Вскоре раздался отрывистый крик и на ветку рядом с гнездом опустился самец с мёртвым флагокрылом в когтях. Увидев родителя, птенцы оживились и запищали, требуя еды. Они привстали на слабых ногах и растопырили крылья. Взрослый леза имеет глаза с жёлтой радужной оболочкой, а у птенцов она тёмная, почти чёрная. Сочетание больших чёрных глаз и птенцового пуха – это сигнал, запускающий родительское поведение взрослой птицы. Взяв добычу в клюв, самец перешёл с ветки в гнездо, бросил добычу на край гнезда и начал разрывать её клювом, прижимая лапой к гнезду. Самец делает это неуверенно – самцы обычно не занимаются разделкой добычи и кормлением потомства. Однако сейчас самки нет, а выживаемость выводка в суровых условиях засухи будет лучше, если о птенцах станут заботиться оба родителя. Он оторвал кусочек мяса и поднёс его к головам птенцов. Те нетерпеливо запищали и начали приподниматься на ногах, пытаясь достать мясо. Но самец не собирается опускать им куски мяса в клювы – его инстинкты этого не требуют. Один из птенцов изловчился, схватил обрывок мяса у него из клюва, но не удержал равновесие и повалился на спину, одновременно заглатывая пищу. Самец оторвал второй кусочек мяса и так же замер с ним, не делая попыток активно кормить птенцов. Оба птенца вновь начали тянуться к пище, и в это время становится особенно заметно, что один из птенцов активнее и чаще просит корм, делая больше попыток схватить его. Отцовская забота о потомстве, чуть менее выраженная, чем материнская, становится одним из первых факторов естественного отбора, с которыми придётся столкнуться птенцам в своей жизни. Скорее всего, более активный птенец выживет за счёт своего брата, но для пернатых хищников это в порядке вещей. Вначале сильный птенец может воспринимать более слабого как конкурента в борьбе за пищу и родительское внимание, а потом и вовсе как запас пищи. В выводках лезы часто бывает, что один из птенцов оказывается съеденным своим собратом при перебоях с пищей. В этом случае выживает сильнейший.
Скормив птенцам свою добычу, самец сбросил остатки тушки флагокрыла вниз – под деревом уже накопилась кучка костей и перьев его добычи. Растерзанные трупы не успевают высохнуть под лучами африканского солнца – их тут же пожирают насекомые, обосновавшиеся в этом месте, и оставляют лишь малосъедобные части, которые постепенно истачивают личинки и разлагают бактерии. Покончив с домашними хлопотами, самец вновь отправился на охоту. В это время самка кружит в небе, наблюдая за стадами внизу. Её силуэт очень узнаваем: живот и нижняя сторона крыльев лезы белые, а концы маховых перьев чёрные, образующие на краях крыльев характерную чёрную кайму, позволяющую распознать крупный силуэт лезы в небе. Острое зрение лезы позволяет птице разглядывать, что делается на земле, даже с высоты нескольких сотен метров. Леза замечает копошащихся в траве грызунов и зайцев, видит скользящих среди стеблей змей и ящериц, греющихся на камнях и стволах деревьев. Одно из любимых мест охоты самки лезы – долина реки Оранжевой. Обычно на водопое можно встретить много видов травоядных, в том числе зверей подходящего размера. Но в засуху у лезы появляется ещё один источник пищи – рыба, попавшая в природные ловушки, в омуты в русле реки. Пролетая над долиной реки, самка лезы видит рыб, скопившихся в ямах на месте омутов и очень мелководный поток в основном русле Оранжевой. Жарким днём млекопитающие предпочитают прятаться в укрытиях и выходят кормиться лишь ближе к вечеру, но в самой реке можно найти рыбу. Леза – не специализированный рыболов, но в засуху рыба просто никуда не может спрятаться от хищника, нападающего сверху, и охота часто оказывается удачной.
Самка лезы пролетает над руслом реки и видит, как солнце освещает спины рыб, плавающих в мелководных прудах на месте глубоких омутов, а по дну скользят их тени. Сделав ещё один облёт, самка лезы выбрала объект охоты – она пытается атаковать небольшого сома дингонека, плавающего по мелководью одного из крупных прудов-омутов в русле Оранжевой. Длина этой рыбы – около метра, это подходящая добыча для пернатого хищника. Когда дингонек в очередной раз всплыл к поверхности воды, самка лезы бросилась на него, вытянув вперёд лапы с длинными крючковатыми когтями. Почувствовав опасность, сом рванулся в глубину, и хищная птица сумела схватить его лишь одной лапой. Не желая отпускать добычу, она сжала когти. Почувствовав боль, дингонек поплыл вниз, и это чуть было не стоило жизни самке лезы. Птица почти мгновенно погрузилась в воду по самые плечи. Инстинкт самосохранения взял верх, птица разжала когти и захлопала крыльями по поверхности воды, пытаясь взлететь. Под водой она начала интенсивно грести лапами – хотя она и не утка, но это существенно помогло ей, однако сослужило плохую службу. Бьющаяся на воде птица привлекла внимание огромной махамбы, залёгшей в засаде недалеко от берега. Хищник вышел из подавленного состояния, вызванного высокой температурой воды, взмахнул хвостом и устремился к птице. Тонущая самка лезы захлопала крыльями ещё сильнее. Каждое движение даётся ей ценой огромных усилий: оперение напиталось водой, поэтому птица с трудом движется в чуждой для себя стихии. Но с каждым ударом крыльев птица появляется из воды всё больше и больше – она побеждает в борьбе за собственную жизнь. Последние несколько ударов крыльями по воде – и птица с трудом оторвалась от поверхности воды в фонтанах брызг, интенсивно колотя по воде пальцами.
Вода под ногами лезы словно взорвалась – вспучился водяной бугор, вода схлынула, и следом за птицей из воды выскочило огромное тело махамбы. Клацнули зубы, способные разорвать прочные сухожилия и шкуру, но уже напрасно. Всё решили буквально доли секунды: рыба едва не схватила самку лезы за лапу, но благодаря лишнему взмаху крыльев птица успела взлететь чуть выше, чем смогла выскочить из воды махамба. Щёлкая зубами, чудовище упало в воду в фонтане брызг, а самка лезы полетела прочь от опасного места. Обычно леза является охотником, но сейчас хищная птица испытала сильнейший стресс, чуть не оказавшись добычей. В таком состоянии птица вряд ли сможет продолжать охоту в ближайшее время – ей нужно время, чтобы прийти в себя. Самка лезы взлетела и села на толстую ветку старого дерева, растущего неподалёку от берега реки. Птица ещё не успела сложить крылья, когда прямо под её лапами часть ветки шевельнулась и бросилась наутёк. Леза вспугнула спящего флагокрыла – эти безобидные птицы предпочитают спать на ветвях деревьев, полностью полагаясь на защитную окраску. Они садятся вдоль ветки и имитируют сучок дерева. Спросонья птица летит зигзагами, однако хищник не торопится бросаться в погоню: самка лезы рассеянно проводила флагокрыла взглядом и начала чистить оперение. Флагокрыл летал лишь несколько секунд: птица села на ствол дерева, проползла около метра вверх по стволу и вновь замерла, закрыв глаза. Птица заснула, надеясь лишь на собственный маскировочный узор и остроту чувств, предупреждающих о приближении хищников.
Клан агогве выбрался из кустарников и начал спускаться к воде. Эти обезьяны стараются по возможности не пользоваться общим водопоем – там слишком часто устраивают засаду хищные звери, а в воде – ещё и гигантские рыбы. Обезьяны отыскали незаметную тропу, спускающуюся к реке из их кустарников по крутому берегу. Здесь неудобно спускаться к воде копытным, особенно крупным, зато подвижным и сравнительно небольшим агогве такая задача даётся легко. Группа обезьян спускается по крутому склону, цепляясь ступнями за выступающие из земли камни и корни деревьев. Некоторые из подростков и вовсе идут на задних лапах, выпрямив тело и покачивая длинными руками для поддержания равновесия. Видно, что такая походка не очень удобна для них – обезьяны шаркают ступнями, но всё же в состоянии пройти в таком положении около сотни метров. Этой способностью они напоминают плиоценовых ореопитеков, которые также принадлежали к мартышкообразным обезьянам. Возможно, у потомков этого вида когда-нибудь разовьётся способность к двуногому прямохождению, если это будет выгодно в изменяющихся природных условиях. Однако сейчас они выглядят явными новичками в освоении этого способа передвижения: для сохранения равновесия обезьяны хватаются руками за кустарники. Однако на двух ногах им гораздо удобнее спускаться к воде.
Рядом с несколькими самками находятся детёныши, явно не достигшие даже годовалого возраста. Они ещё сосут молоко, но уже активно изучают окружающий мир и пробуют пищу взрослых. Тем не менее, пока они ещё довольно беспомощны и слишком зависимы от матерей – ум, которым обладают эти приматы, означает необходимость долго учиться, поэтому молодые животные становятся самостоятельными нескоро.
Спустившись с берега, агогве должны пройти более десяти метров по дну реки, прежде чем доберутся до воды. Солнце высушило грязь, и её толстая корка растрескалась. Приматы осторожно шагают по открытой местности, оглядываясь и бросая быстрые взгляды на небо. Там, где могут пройти они – пройдёт и хищник, а воздушный хищник способен напасть в любом месте. Тем не менее, подростки даже здесь успевают поиграть – они не просто идут по высохшему дну реки, а перескакивают, поднявшись на две ноги, по кускам засохшего ила, стараясь не наступить на трещину. Добравшись до края воды, обезьяны присели и начали пить, погружая в воду ладонь и черпая ею воду. В это время один из подростков увидел в яме с несвежей желтоватой водой мелких рыбок и стал гонять их, бегая по краю ямы и пытаясь схватить их. Ему далеко до ловкости пардинии или какой-нибудь кошки, но его больше интересует процесс ловли, а не результат. Детёныш, сидящий на спине матери, наблюдает за его действиями и подбадривает его тонким визгом. Видно, что ему хочется поиграть, и мать, убедившись, что вокруг нет хищников, отпустила его. Детёныш агогве неуклюже подбежал к луже, возле которой бегает подросток, и начал наблюдать за рыбами. Ему любопытно посмотреть, как рыбы бросаются в глубину, когда он топает или стучит кулаками по земле, и он радостно визжит, когда рыбы мечутся по луже, пытаясь спастись от внимания обезьян. Наконец, он заметил в воде маленького водяного жука, суетливо обследующего край лужи в поисках разной съедобной мелочи. Протянув руку, детёныш агогве легко изловил насекомое и схватил его кулаком. Но он сразу же взвизгнул и разжал пальцы: жук больно ущипнул его жвалами. Выпав из пальцев обезьяны, водяной жук бросился в глубину и закопался в ил. Мать бросилась на помощь своему детёнышу и схватила его в руки, но он был невредим и лишь напуган неожиданным отпором такого крохотного существа – у него на руках не было ни царапины. Убедившись, что всё хорошо, мать отпустила детёныша, и он продолжил изучать мир, бродя вокруг лужи и шлёпая по воде ладонью.
Совершенно случайно один из подростков заметил, что по земле скользнула неясная тень. Подняв голову, он увидел в небе силуэт, который невозможно спутать ни с чем – белый силуэт огромной ширококрылой птицы с чёрной каймой по краям крыльев. Самка лезы оправилась после встречи с махамбой и продолжила охоту. Взрослый агогве – слишком крупная добыча для неё, к тому же эти обезьяны могут быть опасными, если объединяются. А украсть детёныша при известной ловкости и доле удачи взрослый леза вполне способен. Поэтому появление пернатого хищника было встречено воплями тревоги. Мать подхватила детёныша и с воплем помчалась в кусты, и к ней присоединились остальные самки. Самец и группа подростков следуют позади: они прикрывают отход самок, вопя и поднимаясь на задние лапы. Один из подростков даже схватил какую-то корягу, торчащую из засохшего ила, и начал размахивать ею. Самка лезы взмахнула крыльями и поднялась выше. Атака сорвалась, и детёныш обезьяны уцелел, поэтому птице нужно срочно искать более доступную добычу – птенцы активно растут, поэтому, чтобы хоть кто-то из них вырос здоровым, они должны снабжаться пищей бесперебойно.
Где-то через полчаса самка лезы уже была в гнезде и кормила птенцов. Ей удалось добыть змею, и она разрывала её на кусочки, по очереди скармливая птенцам. Материнская забота позволяет сравнительно равномерно распределить пищу между обоими птенцами, однако один из них всё равно оказывается активнее другого и получает больше еды. Гнездо покинет только один из них.
Полуденные часы в саванне в сухой сезон – очень жаркое время, когда млекопитающие малоактивны и предпочитают скрываться в различных укрытиях. Кто поменьше – пережидает жару в норе или под камнями, а крупным животным приходится прятаться в скудной тени листвы деревьев и кустарников, изрядно поредевшей в последние месяцы. Для зверей это тяжёлое испытание, но устойчивые к жаре птицы и особенно рептилии весьма активны. Лезы успешно выращивают своих птенцов, хотя значительную часть их рациона теперь составляют рептилии. Дерево алоэ, на котором устроено гнездо этих птиц, даёт очень скудную тень – его узкие толстые листья расположены пучками на концах немногочисленных ветвей, и они могут лишь слегка заслонять солнце. Птенцы лезы стараются усесться в гнезде так, чтобы тень от ветки дерева падала им на глаза – это единственное, что они могут сделать для защиты от ослепительного света солнца. Густой пух спасает их от перегрева; птенцы растут, и сквозь него уже пробиваются отдельные перья на спине и плечах. Маховые перья и перья хвоста пока не развернулись, и птенцы ещё не скоро поднимутся в воздух – точнее, это сделает лишь один из них. Они уже легко поднимаются на ноги и делают несколько шагов по гнезду. Разница в развитии между ними значительно усилилась – один из птенцов заметно крупнее другого, и оперение на его теле развито лучше. Когда кто-нибудь из родителей возвращается в гнездо с добычей, птенец уже пытается выхватить добычу из клюва родителя целиком и разорвать её в одиночку. Попытки второго птенца заполучить хотя бы кусочек пищи он свирепо пресекает, щёлкая клювом и по-взрослому расправляя свои плохо развитые крылья над добычей. Он сделал серьёзную заявку на то, чтобы стать взрослым.
В поисках добычи леза пролетает над саванной. Птица высматривает добычу себе по силам, но от внимания хищника не ускользают подробности жизни всех обитателей саванны, в том числе самых крупных. Птица видит, как пасутся свинороги-бронтотерии; в сезон дождей эти звери поедают листву, но сейчас трава высохла на корню, и животным приходится даже раскапывать землю в поисках корневищ и клубней растений, которые сохранились в относительно съедобном состоянии. Когда один из этих массивных зверей начинает выкапывать из земли клубень, леза видит каких-то мелких грызунов, разбегающихся из-под его морды: очевидно, он разрушил норы этих грызунов. Возле высыхающей реки держатся свинобыки. Леза знает это стадо, и видит, что одна из самок движется с большим трудом: она беременна, и скоро должны появиться детёныши. Однако, если сухой сезон затянется, выживание детёнышей может оказаться под вопросом. Более старшие детёныши свинобыков также не благоденствуют: они сильно исхудали, а их шерсть поредела. Они явно держатся из последних сил. Сухой сезон явно выжимает последние силы из всех обитателей саванны.
Благодаря широким крыльям леза может держаться в воздухе, почти не прилагая усилий. Потоки нагретого воздуха, поднимающиеся от иссушенной земли, позволяют птице подолгу парить над саванной в поисках добычи. Сделав ещё один круг, леза заметил нечто более интересное: стаю самцов марафила. Звери идут вместе, нюхают землю и воздух, и ведут себя довольно тихо – они выслеживают добычу. Эта стая обитает на обширной территории, занимаемой парой пернатых хищников. Лезы отслеживают движения марафилов-самцов: они охотятся днём, тогда же, когда и сами лезы. Звери держатся на территории, поделённой между кланами самок, и периодически меняют место жительства, стараясь всеми силами избегать конфликта с самками. Предпочитаемая марафилами добыча – крупные звери саванны, чаще всего свинороги-бронтотерии и другие крупные травоядные.
Стадо свинорогов-бронтотериев бродит в акациевом редколесье. Зверям такого размера трудно скрыться от жары, поэтому они вынуждены искать укрытие в тени. В сезон дождей кроны акаций очень густые, и стадо легко может спрятаться в такой роще. Но сейчас трава почти под корень съедена многочисленными местными травоядными, листва с кустарников опала или попросту объедена, и даже акации расстались с частью своей листвы. В нижнем ярусе растительности конкуренция за пищу особенно велика, и животным приходится специализироваться, чтобы избегать этой конкуренции. Изящные легконогие оленцы, пасущиеся возле стада свинорогов-бронтотериев, предпочитают объедать верхушки трав. Отчасти это продиктовано их осторожностью – если они будут срывать траву у самой земли, то могут не увидеть приближение врага, а врагов у этих некрупных зверей очень много. Временный союз с массивными свинорогами позволяет им не бояться хотя бы часть этих врагов: гиганты, вооружённые раздвоенным костяным рогом, легко дадут отпор многим хищникам саванны, опасным для оленцов. Сами свинороги-бронтотерии поедают траву и объедают остатки листвы с кустарников. Они достаточно сильны, чтобы не бояться практически никого из местных хищников, кроме марафилов. Оленцы помогают им заблаговременно узнавать о приближении врагов своим тревожным свистом, и звери настораживаются. Но оленец – мелкое животное, и многие из его врагов опасны, разве что, для новорождённого детёныша свинорога-бронтотерия. Поэтому рогатые гиганты предпочитают следить за поведением совсем других своих соседей.
Рядом со свинорогами-бронтотериями бродят другие звери – стройные, высоконогие, с длинными шеями. Их шерсть песочного цвета, а ноги покрыты множеством тонких поперечных полос бурого цвета. Головы этих зверей украшены причудливыми костяными разрастаниями на затылке, напоминающими рога некоторых ископаемых жирафов. Однако это не жирафы, а дукапи, рослые потомки мелких антилоп эпохи человека, специалисты по объеданию крон деревьев. Стадо дукапи пасётся на окраине акациевой рощи, и свинороги-бронтотерии для них – скорее помеха, чем конкуренты. Эти звери буквально путаются у них под ногами и просто мешают ходить. Дукапи – высокие звери: взрослое животное обозревает окрестности и срывает листву с трёхметровой высоты. В отличие от жирафов эпохи человека, которые изредка должны были посещать водопой, дукапи получат достаточное количество воды из пищи, поэтому даже в засуху они редко появляются на водопое. Тем не менее, даже эти звери испытывают нехватку корма в засуху. Их усилиями вся листва с нижних ветвей деревьев уже объедена, поэтому высоким травоядным приходится исполнять хитрый акробатический трюк, чтобы не остаться голодными. В стаде дукапи главенствует опытная взрослая самка. Когда она захотела дотянуться до привлекательной ветки, она резким движением встала на дыбы, что весьма трудно для столь крупного зверя. Сохраняя такое положение, она вытянула передние ноги вперёд, прошла на задних ногах несколько шагов, и упёрлась передними копытами в ствол акации. Если на четырёх ногах взрослый дукапи объедает листву на высоте трёх метров, то на задних ногах они могут дотягиваться до четырёх с половиной метров в высоту. Несколько взрослых зверей повторили её трюк, и они вместе объедают листву с деревьев. С большей высоты обзор окружающей местности значительно лучше, и легко можно почувствовать запахи, которые приносит ветер издалека. Один из зверей вытянул шею чуть дальше прочих, с силой вдохнул воздух и внезапно почувствовал запах, который у него и его сородичей ассоциируется лишь с опасностью – запах марафилов.
Опустившись на четыре ноги, дукапи протяжно заревел – этот сигнал тревоги понятен не только сородичам, но и животным других видов, пасущимся рядом с ними. Свинороги-бронтотерии перестали кормиться и начали собираться в стадо на открытом месте. Их оборонительный строй – стена мощных рогов, встречающих хищника. Оленцы тревожно засвистели, но пока не бегут – они не знают, с какой стороны появится опасность.
Запах марафилов уже почувствовали свинороги-бронтотерии, а оленцы, определив, откуда исходит опасность, бросились бежать. Леза, кругами парящий над зарослями акаций, имеет возможность наблюдать за всеми передвижениями участников драмы. Дукапи заметили за кустарниками приближающихся к ним самцов марафила, и их стадо обратилось в бегство. В отличие от массивных самок, самцы марафила предпочитают не вступать в драку с могучими и хорошо вооружёнными противниками вроде свинорогов-бронтотериев и свинобыков. Они сразу переключили своё внимание на убегающих дукапи и едва взглянули на стену рогов свинорогов. Марафилы загоняют высоких дукапи, словно стая гигантских борзых собак – их телосложение более лёгкое, и они не уступают травоядным в скорости и выносливости. Летящий над саванной леза видит, как марафилы гонят стадо к двум сородичам, затаившимся в кустарнике. Стадо дукапи, стуча копытами по сухой земле, мчится по саванне, и взрослые звери стараются держаться по краям стада, защищая молодняк. Марафилы гонят стадо, словно пастухи, направляя его к месту засады. Но в последний момент что-то пошло не так, и дукапи, вместо того, чтобы бежать по открытой местности, свернули к кустарнику и поскакали прямо на затаившихся марафилов, заставив их выскочить из засады раньше времени. Неожиданное появление врагов испугало дукапи, стадо на какие-то мгновения опешило, но потом звери продолжили бежать. Тем не менее, марафилам удалось добиться своего: стадо разделилось, и одно из взрослых животных отделилось от остальных. Вклинившись в стадо, несколько марафилов оттеснили этого зверя от остальных. Теперь остальные звери не интересуют их: хищники окружают выбранное животное и постепенно сужают кольцо. Но охота ещё не окончена: добыча окружена, но не убита. Взрослый здоровый дукапи – опасная добыча, и у зверя есть возможность отбиться от преследователей. Когда один из марафилов оказался совсем рядом с дукапи, и зверь поднялся на дыбы, резко взмахивая передними ногами. Марафилу едва удалось избежать удара копытом по морде, и он отскочил, скалясь и рыча. В это время второй хищник попытался подобраться к дукапи сзади, но зверь моментально подскочил, опустился на передние ноги и лягнул задними копытами. Сокрушительный удар пришёлся в бок одному из самцов, который повалился на землю с жалобным визгом: у него сломано ребро. Остальные хищники отступили, и этого было достаточно, чтобы дукапи почувствовал, что может вырваться из окружения. Поднявшись на дыбы, он сделал в таком положении несколько шагов, держа наготове передние ноги и нацелившись на одного из молодых самцов-марафилов. Зверь в последнее мгновение избежал сокрушительных ударов передних ног дукапи, но в окружении хищников образовалась брешь. Мощным прыжком на задних ногах дукапи рванулся вперёд, и марафилы впереди расступились, избегая его копыт. Вырвавшись из кольца хищников, дукапи устремился к сородичам – в стаде безопаснее. Хищники даже не пробуют преследовать его: они устали от погони и уже не продолжают преследование. Такова судьба всякого хищника: далеко не каждая охота заканчивается успешно.
Зато леза, паривший в небесах над саванной, поохотился успешно: ему удалось добыть зайца, вспугнутого стадом дукапи во время бегства от марафилов. Тем не менее, ему вряд ли достанется хоть один кусочек этой добычи: в гнезде птицу ждёт пара голодных птенцов, и вся добыча вначале достаётся им, и лишь потом у родителей появляется возможность утолить голод.

***

Наступил октябрь. Душная жара уже несколько месяцев терзает саванну, и местным обитателям приходится несладко. Река Оранжевая не иссякла, но представляет собой мелководный поток, позволяющий цепляться за жизнь большинству обитателей саванны. Даже дукапи, славящиеся своей способностью подолгу не пить, вынуждены теперь приходить на водопой, осторожно ступая по утоптанной звериными ногами сухой грязи бывшего речного дна. Свинобыкам приходится расставаться с привычкой принимать ванны – река настолько обмелела, что даже у лежащего зверя значительная часть тела остаётся на воздухе. Днём крупные животные движутся очень неохотно, предпочитая отлёживаться в тени деревьев и термитников. Птицы и небольшие антилопы скрываются от зноя в кустах. Днём нет нужды опасаться хищных зверей – они страдают от жаркой погоды не меньше, чем травоядные. Пардиния отдыхает в тени акации, объеденной травоядными, лениво передвигаясь с места на место, когда тень дерева смещается. Самки марафила прячутся в своих логовах, а бродячим самцам приходится искать случайные укрытия. Агогве дремлют в поредевшем кустарнике у реки, изнурённые неподвижным воздухом. В такую погоду они ищут пищу утром и вечером, а днём отсиживаются в тени. Когда у них появляется свободное время, разные особи используют его по-разному: некоторые дремлют, а другие вычёсывают у них из шерсти клещей и мусор. Это важное средство общения и укрепления социальных связей между членами группы – когда нет языка, таким способом проще показать свою лояльность и расположение к сородичу. Тем не менее, звуковые сигналы тоже играют важную роль в жизни агогве.
Среди кустарника бесшумно скользит длинное пёстрое тело, поблёскивая на солнце. Это одна из множества змей, обитающих в саванне – в жаркие дневные часы они предпочитают прятаться в кустарниках, чтобы избежать перегрева. Один из молодых агогве занимался очисткой шерсти взрослой самки – своей матери. Связь между родителями и детьми в группах агогве сохраняется достаточно долго – пока дети остаются в родительской группе. Даже став взрослыми и обзаведясь собственными детьми, молодые обезьяны часто проявляют знаки уважения к старшему поколению, и очистка шерсти – самый популярный из них. Взрослая самка от такого ухода расслабилась и закрыла глаза, прижимая к себе маленького детёныша. Поэтому вопль тревоги прозвучал для неё, как гром с ясного неба. Она вскочила, испуганно прижимая к себе детёныша, и начала испуганно оглядываться по сторонам.
Вопил один из молодых агогве, и его крик совершенно определённо указывал на вид опасности – это был крик на появление змеи. Заслышав его, все агогве вскочили и бросились к ближайшим деревьям. Они полезли на стволы, толкая друг друга, тревожно крича и поглядывая на землю, где среди кустарника извивается змея – совершенно неядовитая. Тем не менее, порой лучше перестраховаться: пусть в саванне нет таких видов змей, которые могли бы съесть крупную добычу вроде агогве, но там водится немало ядовитых видов, укус которых заставляет долго болеть, или вовсе оказывается смертельным. Поэтому страх приматов перед змеями оказывается хотя бы отчасти оправданным. Кроме того, среди местных ядовитых змей есть виды с очень непримечательной внешностью. Поэтому лучше опасаться любой змеи, чем один раз проявить беспечность и совершить роковую ошибку.
Чемозиты предпочитают жить в саванне, но в жару эти павианы собираются на выходах скальных пород, где всегда можно найти тенистый уголок для отдыха. Одно из любимых мест для отдыха клана чемозитов – скальный козырёк, нависающий над массивом камня. Он даёт тень, причём в самые жаркие дневные часы, а поверхность камня под ним сохраняет относительную прохладу, поэтому чемозиты любят собираться здесь на дневной отдых. Под скальным козырьком образуется нечто вроде неглубокой пещеры, в которой обезьяны устраиваются спать прямо на поверхности камня. Самец-предводитель группы и высокоранговые самки спят, вольготно раскинувшись на камнях, и не жмутся друг к другу. Им нравится, когда лёгкий ветерок охлаждает всё тело, и такой отдых облегчает жизнь в засуху. А низкоранговым особям приходится тесниться на краю зоны тени и перемещаться по мере движения солнца по небу, чтобы всегда оставаться в тени. Видно, что этим обезьянам сложно переживать засуху: животные сильно похудели, у некоторых из-за плохого питания поредела шерсть. Молодым обезьянам с трудом удаётся найти достаточно пищи в течение утреннего и вечернего кормления – значительную часть еды у них отнимает по праву сильного доминирующий самец, поэтому им приходится есть украдкой. От такого поведения самца защищены лишь самые маленькие детёныши, находящиеся при самках.
Засуха – серьёзное испытание для жизни молодняка. В трудные времена может погибнуть свыше половины молодых животных, появившихся на свет в прошлый влажный сезон или в начале сезона засухи. В гнезде лезы, построенном на дереве алоэ, остался только один птенец. Второй был убит и съеден им, когда родители не смогли наловить достаточно добычи для кормления выводка, и его останки давно выброшены из гнезда и высохли внизу, в развилке веток алоэ. Зато уцелевший птенец развивается отлично: теперь вся пища, которую приносят родители, достаётся исключительно ему, и он почти не ощущает голода. Хорошее питание сказалось на его развитии: молодой леза уже покрыт перьями, а его хвост и крылья развиты, как у взрослых птиц. Весом молодая птица не уступает самцу, свободно ходит по гнезду и даже пробует летать. В очередной раз пробуя силу своих крыльев, молодой леза захлопал ими, стоя на вытянутых ногах, затем слегка подскочил, и поднялся в воздух. Ему удалось продержаться в воздухе над гнездом несколько секунд, но затем он неуклюже сел на ветку алоэ, едва не задев крылом концы колючих листьев. Кое-как сложив крылья, молодой леза вернулся в родное гнездо, осторожно ступая по ветке. После таких упражнений ему жарко – раскрыв клюв, птица интенсивно дышит. Чтобы хоть как-то усилить теплоотдачу, птица держит крылья слегка расправленными. Но воздух саванны буквально застыл – нет ни малейшего ветерка.
Природа словно замерла в ожидании перемен, и это ожидание не напрасно. Времена года сменяются неизбежно. Засуха может затянуться, но рано или поздно ветер меняется, а с далёкого океана обязательно приходят дожди, приносящие воду и надежду на жизнь. К вечеру погода ощутимо меняется: с юго-запада движутся облака и дует слабый ветер, шелестящий сухой листвой деревьев. К вечеру признаки грядущих перемен становятся всё более ощутимыми: ветер заметно свежеет и становится прохладнее. Самки марафилов, покидающие свои укрытия для ночной охоты, ощущают перемены в природе, поэтому вечерняя саванна оглашается их жутким концертом, заставляющим нервничать даже самых сильных травоядных. Чемозиты покинули свои места отдыха в скалах, но не пошли на равнину искать корм, а забрались на вершину одного из выветренных скальных выступов. Они расселись на щербатой вершине, охотно подставляя свои морды дуновениям ветра. Звери сидят на камне, наслаждаясь долгожданной прохладой. Самец и молодые звери сидят с закрытыми глазами, а самкам с детёнышами нельзя терять бдительность – наземные хищники не смогут незаметно забраться на вершину скалы, но для пернатых хищников здесь очень удобное место для нападения. Самки видят на фоне серого облачного неба белый силуэт птицы с широкими крыльями, окаймлёнными чёрным – леза охотится, и эта птица способна напасть на детёныша чемозита. Самки чемозита провожают взглядами пернатого хищника, прикрывая детёнышей своими телами.
Подставляя крылья порывам свежего ветра, леза взлетает выше – хищник виртуозно использует ветер, чтобы летать, почти не взмахивая крыльями. Птице видно сверху, что грядут большие перемены в погоде – небо покрыто облаками на огромном расстоянии, и ветер не утихает. Впрочем, перемены очевидны даже тем, кто остаётся на земле: облака на небе становятся всё гуще, жара спадает, а погода становится пасмурной. С наступлением темноты ветер крепчает и уже гонит пыль и песок по поверхности земли.
На юге начали собираться тяжёлые чёрные тучи, озаряемые вспышками молний. Влажный воздух с южной Атлантики быстро преодолел расстояние от побережья до области саванн. Ветер усиливался с вечера, крутя в воздухе пыль и сухие листья. Молнии озаряют небо, очерчивая силуэты деревьев, сбросивших листву. А затем случилось то, чего земля ждала долгие месяцы – пошёл дождь. Первые несколько капель дождя врезались в землю, словно пули, поднимая облачка пыли. Их удары возвестили о начале сильнейшего ливня – первого в сезоне. Влага от первых капель впиталась в сухую пыль бесследно. Но за этими каплями последовали новые, и через несколько минут на землю обрушился ливень. Он прибил пыль и в считанные минуты превратил пересохший ил в русле реки в вязкую грязь. Этот ливень настолько силён, что даже начал размывать твёрдую, словно камень, поверхность термитников, над обжигом которой несколько месяцев трудилось солнце. Стенки термитника намокают и с них смывается постепенно верхний слой глины. Но стенки толстые, и для того, чтобы вода прорвалась внутрь термитника, стенам надо напитываться водой очень долго, поэтому гнездо выдержит этот натиск дождя, как выдерживало его уже много раз за все годы, что существует этот термитник.
Звери принимают дождь по-разному. Свинобыки с наслаждением стоят под дождём. Они любят воду, и струи дождя, барабанящие по их бокам, приносят им облегчение после жары, изнурявшей их в долгие месяцы засухи. Их родственники свинороги-бронтотерии стараются во время дождя держаться подальше от рек, поэтому встречают дождь в саванне. Они сбиваются в тесное стадо, согревая и ободряя друг друга своим присутствием. Время от времени они опускают головы к земле и пьют из луж – они очень долго не ощущали на языке вкус чистой воды. Дукапи предпочитают в дождь прятаться среди зарослей акации и других деревьев. Они прижимаются к стволам деревьев, старясь держаться под покровом оставшихся в кроне листьев. Они с удовольствием высовывают длинные языки и лижут струи воды, стекающие по стволам и ветвям. Оленцы сбиваются в группы и лежат на земле, согревая друг друга, но не прячутся от дождя. Они знают, что в такую погоду им не грозит нападение хищников – их враги сами предпочитают отсиживаться в логовищах.
Чемозиты предпочли не покидать своего укрытия в скалах: они прячутся от дождя под тем же каменным козырьком и сбиваются в кучу, стараясь согреть и поддержать друг друга. Маленькие детёныши повизгивают от вида молний, прорезающих небо, и прячутся от грома на груди матерей. Подростки также стараются держаться рядом с матерью, обнимая её и младшего детёныша. И лидер группы обнимает членов своей группы, стараясь оказать им поддержку и успокоить. Струи воды стекают с каменного козырька, и обезьяны подставляют под них ладони, после чего жадно пьют чистую воду – прозрачную и вкусную, впервые за многие недели.
Агогве не любят дождь: они сидят на верхушках деревьев, прижимаясь к стволам, чтобы остатки листвы хоть как-то защитили их от дождя. Они промокли до последней шерстинки и замёрзли – лишь детёныши, которые цепляются за матерей, находятся в тепле. Обезьяны терпят дождь, потому что по опыту знают, что за этим дождём быстро последуют перемены к лучшему.
Дерево алоэ жадно впитывает корнями влагу, и его листья постепенно наливаются водой. Они выручили дерево в засуху, позволив ему пережить сухой сезон без проблем. Жители гнезда на ветвях дерева проводят эту ночь дома. Обе взрослых птицы стоят на гнезде неподвижно, словно истуканы. Им неприятен дождь, но они вынуждены терпеть его. Время от времени птицы встряхиваются, но это мало помогает. Капли воды стекают по их оперению, и они собирают их, с удовольствием глотая. Молодой леза никогда не видел дождя – он вылупился в сухой сезон, и такие перемены в природе впервые происходят у него на глазах. Хотя он вырос уже практически с взрослую птицу, он испуган и попискивает, как маленький птенец, от грома и молний. Он прячется под телами родителей и забивается под крыло матери. Почувствовав его прикосновения, мать пустила его погреться и села вместе с ним в лоток гнезда. Самец же остался неподвижно стоять на краю гнезда.
Грохот грома и шум дождя сливаются в одну сплошную какофонию под отсветы молний. К шуму присоединяются вопли агогве, пришедших в неистовство от грома и блеска молний. И издалека сквозь шум ливня донёсся рёв свинорога-бронтотерия.
К утру дождь закончился, и солнце осветило разительно изменившийся пейзаж. На земле повсюду появились лужи воды, а сама земля потемнела, напитавшись водой. Река вернулась в своё русло и превратилась в мутный желтовато-бурый поток, несущий траву, листья, стволы деревьев и туши животных, не успевших вовремя уйти из русла. Пожалуй, самые разительные изменения случились этой ночью у подводных жителей. Одни из них вынуждены были провести несколько месяцев подряд в подземных укрытиях в ожидании возвращения воды, другие выживали в зловонных прудах и даже просто в грязи. Но сейчас для них наступило время борьбы за жизнь с неистовым мутным потоком воды. Выживших ожидает роскошное пиршество: воды реки несут множество наземных животных – живых и мёртвых. Грызуны, змеи и ящерицы, птицы – жертвами реки стали многие существа. А на прибрежном мелководье среди коряг застряла туша дукапи, снесённого потоком – он не успел вовремя спастись от воды, за что поплатился жизнью. Вокруг него собрались несколько рыб: шкура трупа разорвана об ветки, и они щиплют мясо. А затем мимо туши стрелой пронеслось тело махамбы, которая схватила одну из рыб и вновь скрылась на глубине. В реке осталось достаточно этих чудовищ, чтобы превратить посещение водопоя в опасную лотерею для наземных животных.
С возвращением воды дно прудов и мелких рек оживает и буквально кишит жизнью. Личинки насекомых, пиявки, крабы и рыбы, лягушки и черепахи – все, кто прятался в грязи в ожидании лучших дней, теперь выбираются наружу. И с первых часов освобождения из грязевого плена между ними вновь завязывается жестокая борьба за жизнь. Голодные хищники ищут добычу, и иногда оказывается, что их жертва пережила засуху лишь для того, чтобы в первые же часы сезона дождей попасть на стол хищнику, выживавшему в укрытии по соседству. У некоторых из них обедом становится добыча гораздо крупнее рыбёшки или личинки.
Некоторым обитателям саванны бурное начало сезона дождей приносит большие неприятности. В долине реки Оранжевой многие низинные места превращаются в пруды и болота, и наземные животные часто попадают в эти природные ловушки. В грязи возле одного такого временного пруда ночью увяз свинорог-бронтотерий. Дождь превратил глинистую почву в вязкую грязь, и относительно небольшие копыта зверя провалились в неё. Попытавшись спастись, зверь сделал ещё один роковой шаг, и окончательно увяз в грязи по самый живот. Остальные звери из его группы ушли дальше, оставив его наедине со своими проблемами, и теперь он тщетно пытается выбраться, меся ногами глинистую жижу и погружаясь в неё всё больше. Животное испытывает сильнейший стресс, оказавшись без окружения сородичей – стадо даёт ощущение безопасности, потому что вместе с сородичами легче защищаться от врагов. А сейчас свинорог остался без этой защиты, и появление хищных зверей возле этого пруда вызывает у него сильнейший стресс. Зверь постоянно оглядывается по сторонам, угрожающе трясёт головой и ревёт, хотя хищники, оказавшиеся рядом – это всего лишь пардиния, пришедшая на водопой, и несколько мелких лисиц. Ни один из этих зверей не представляет реальной опасности для гиганта саванны, но стресс заставляет его бурно реагировать даже на такие незначительные события. Паника свинорога-бронтотерия не осталась незамеченной другими животными – гораздо более опасными.
Пардиния шарахнулась в сторону, а лисицы с тревожным тявканьем скрылись в кустарнике, когда из-за невысокого холма появились марафилы. Это не самки, хозяева этих мест, а более стройные и поджарые животные – бродячие самцы. Эти звери кочуют по саванне в поисках случайной добычи, и находка свинорога-бронтотерия, увязшего в грязи – прекрасная находка для них. Несколько крупных полосатых зверей подошли к берегу пруда и стали осторожно оглядываться и принюхиваться. Не обнаружив присутствия самок, хищники начали охоту на свинорога. Самая трудная задача – безопасно подобраться к нему. У марафила есть определённые преимущества: его лапы шире, чем копыта свинорога-бронтотерия, поэтому даже крупный зверь может относительно безопасно ходить по грязи, в которую провалился свинорог. Самцы марафила подбираются к добыче с разных сторон, осторожно ставя ноги на зыбкую почву. Следы их лап быстро заполняются водой, и они буквально прощупывают себе дорогу в грязи, чтобы самим не оказаться в этой же ловушке. Свинорог-бронтотерий встречает своих врагов громким рёвом и пробует защищаться. Он взмахивает раздвоенным рогом, пытаясь зацепить им кого-то из марафилов, и скалит зубы. Резцы в его нижней челюсти удлинённые – обычно они используются для выкапывания луковиц и клубней трав в саванне. Но в случае опасности они превращаются в грозное оружие, способное наносить глубокие раны. Первый из подобравшихся к нему марафилов испытал это на себе – свинорог-бронтотерий схватил его за плечо, оставив глубокую рваную рану и вырвав кусок шкуры. Зверь с визгом рванулся прочь, выбежал на твёрдую землю и начал зализывать рану. Но другой марафил ухитрился нейтрализовать самое опасное оружие зверя – он схватил его зубами за рог и потащил из трясины. Ему хватило нескольких рывков, чтобы вытащить зверя из ловушки. Ощутив твёрдую почву под ногами, свинорог-бронтотерий начал сопротивляться с удвоенной силой, пробуя вырваться из зубов марафила. Но хищник, удерживающий его, просто встряхнул добычу, чтобы дезориентировать, и прижал его голову к земле. В это время ещё один самец нанёс ему укус в основание черепа, дробя кости мощными зубами и разрывая основание небольшого головного мозга добычи. Могучее тело свинорога-бронтотерия тут же повалилось на землю. Охота окончена, и хищники окружили добычу, раздирая шкуру и мясо. Привлечённые запахом крови и мяса, из кустов выбрались лисицы, наблюдавшие за охотой марафилов, а где-то поодаль бродит пардиния, не рискующая приблизиться к пирующим гигантам. Полчаса спустя самцы ушли, оставив на месте пиршества только обрывки шкуры и погрызенные кости – они смогли разгрызть даже череп свинорога-бронтотерия и выели мозг. Мелким хищникам остаётся лишь обнюхивать кости марафила и сгрызать с них жалкие лохмотья мяса.
Днём вновь собрались тучи и пошёл дождь. Он был не такой бурный, как первый, но зато шёл долго, и вода успела пропитать землю на большую глубину. Когда начался влажный сезон, жизнь болотных растений кардинально поменялась. Под водой клубни и корневища водяных растений тоже стали просыпаться и выпускать листву. Уже в первый день после дождя из земли полезли первые листья прибрежных трав, а уже на второй день сезона дождей на поверхности воды появились первые мелкие плавающие листья кувшинок и других водных растений, а берега реки ощетинились порослью тростника. Болота украсились свежей зеленью – из земли полезли широкие листья болотных трав. Скоро водоёмы будут полны кувшинок, тростника и других растений, и уже ничто не будет напоминать о долгих месяцах засухи и голода.
Рощицы акаций и других деревьев покрываются свежей зеленью – они быстро восстанавливаются после кормёжки травоядных зверей и наращивают новые побеги. Почки растений ждали этого времени, и откликнулись на первые дожди бурным ростом. Дукапи с удовольствием поедают свежую листву – после полузасохших листьев в сезон засухи они наслаждаются вкусом молодых побегов растений. Они ощипывают подвижными губами только свежайшую молодую зелень, но их питание не наносит большого ущерба растениям – значительная часть новых побегов растёт на высоте, недоступной даже дукапи. Поэтому звери вынуждены вставать на задние ноги, чтобы дотянуться до свежей зелени. И в этот момент одна из самок дукапи тревожно заревела – она увидела в саванне среди зеленеющих кустарников пятнистые спины самок марафила. Стадо дукапи перестало кормиться, звери собрались вместе и отошли подальше от гигантских хищников. Однако гигантские гиены не обратили на них внимания – они не охотятся, и у их клана большие проблемы.
Самки марафила вынуждены переселяться – бурное начало сезона дождей наполнило водой русло реки, в долине которой они жили, и вода начала просачиваться в их норы, сделав их непригодными для жизни. В любое другое время они могли бы отсидеться где-то во временном укрытии, но сейчас ситуация совсем другая. Главная самка клана беременна и скоро должна родить, поэтому потеря укрытия для неё крайне нежелательна. Беременна и ещё одна молодая самка клана, и она тоже вскоре родит – они вынашивают потомство самцов, посетивших их территорию во время засухи. Поэтому звери вынуждены переселяться в более безопасное место. Они бредут по саванне в поисках места для укрытия, и даже не обращают внимания на травоядных, пасущихся вокруг и тревожно кричащих при их появлении.
Остаток дня самки марафила провели, укрывшись в кустарнике, а на закате вновь отправились в путь. Самка-матриарх помнит место, где были предыдущие укрытия их клана – это норы, выкопанные в склоне холма, в каменистой почве на месте выхода скальных пород. Они жили там несколько лет назад, и молодые самки не знают это место. Клан был вынужден уйти оттуда из-за плохой охоты, но сейчас безопасность потомства важнее. Вполне возможно, что дичь уже вернулась в те края, и клан может благополучно вырастить потомство. Самка-матриарх чётко помнит расположение предыдущего логова, и уже видит в свете луны скалы, отмечающие это место. Всего около часа ходьбы – и они на месте. Пока марафилы бредут по ночной саванне, вокруг них мечутся причудливые тени и раздаются протяжные дребезжащие птичьи крики. С первыми дождями начался брачный период у скрытных жителей саванны – козодоев флагокрылов. Самки этого вида сохранили тот же облик, что и вне брачного сезона. Их задача – оставаться незаметными, потому что им предстоит высидеть и вырастить потомство. Зато самцы приобрели очень броскую и характерную внешность.
Над отрастающей травой саванны летит самец флагокрыла. Он с трудом машет крыльями, потому что на них отросли брачные украшения – очень длинные перья-«вымпелы». Они достигают почти метровой длины и покрыты полосатым чёрно-белым узором. На концах этих перьев растут белые «глазки». Во время полёта самца они ударяются об стебли трав, явно затрудняя его движение. И с такими перьями самцу крайне сложно ходить по земле – в случае опасности самец просто не сможет взлететь достаточно быстро. Длинные перья-«вымпелы» демаскируют самца флагокрыла, поэтому птица вынуждена прятаться не на деревьях, а на земле в кустарнике, где опасностей во много раз больше. Зато ночью летящий самец флагокрыла заметен издалека, несмотря на свой бесшумный полёт. Если посмотреть на ночную саванну, везде мелькают флагокрылы с брачными украшениями.
Самки флагокрыла обозначают своё присутствие тихой стрекочущей трелью, не вылетая из травы. Заслышав ответ самки на свой призыв, один из самцов начал брачные демонстрации: он взлетел высоко над травой и начал полёт на месте, трепеща крыльями, словно гигантская бабочка-бражник. При этом его «вымпелы» свисают вниз и мелко дрожат в такт движениям крыльев. Самка быстро перелетает к самцу, стараясь не взлетать высоко над травой. Она слышит его протяжную брачную трель, и отвечает на неё тихими короткими трелями, поощряя продолжение самцом токования. Она не одинока: ещё несколько самок спешат к этому самцу с разных сторон. Услышав ответ самки буквально под собой, самец прервал брачный полёт и бросился на землю. Он быстро отыскал самку, за считанные секунды спарился с ней и вновь взлетел, трепеща крыльями. Самка полетела прочь – искать нового токующего самца; в среднем, у половины самок птенцы в выводке от разных отцов. Такая тактика размножения способствует повышению генетического разнообразия в популяции.
Когда рядом с токующим флагокрылом появился второй самец, ему пришлось срочно прервать токование. Некоторые самцы пользуются скоплениями самок возле удачливых соперников и стараются быстро спариться с одной из них, пока токующий самец занят брачным полётом. От таких «ленивых» самцов самки могут вывести достаточно много птенцов, если им не мешать. Поэтому, обнаружив на своём токовище соперника, самец-флагокрыл тут же набросился на него, вцепился ему в спину короткими лапками и начал рвать перья на голове, прерываясь лишь на отрывистую стрекочущую трель. Не выдержав его агрессивного напора, соперник полетел прочь, цепляясь концами «вымпелов» за траву и стараясь не взлетать высоко над травой. А победитель вновь взмыл над саванной и затянул брачную трель, прерываясь лишь на спаривание с самками. Брачный период у флагокрылов короток: всего лишь несколько ночей. Ради этих бурных ночей они отращивают длинные демонстрационные перья и вынуждены прятаться днём в кустах, чтобы в ночной темноте явить себя сакам во всём великолепии.
Самка марафила добрались до старого поселения, и самка-мариарх вдохнула запах, знакомый с детства. Прошли годы с тех пор, как она жила здесь, но запах она помнит хорошо. Здесь и ароматы трав саванны, и запах мокрой коры рощи акаций, и даже особый запах каменистой почвы, в которой были выкопаны норы. Она привела сюда клан, и она же нашла место, где раньше были выкопаны норы. Сохранились даже сами норы – наполовину засыпанные землёй и камнями, но не обрушившиеся. При появлении гиен из нор выпорхнули несколько мелких летучих мышей, и всё. Это место словно ждало возвращения хозяев, и самки марафила начали обустраиваться на новом месте. Первая из нор должна принадлежать матриарху – главная самка пометила одну из нор мочой и начала копать её, отгребая смесь земли, камешков и помёта летучих мышей. Ей срочно нужно укрытие, и она привлекла к работе ещё одну из самок, слегка прикусив ей шкуру на шее и ткнув её мордой в выбранную нору. Запах доминирующей самки и её весьма недовольный вид сделали своё дело, подчинённая особь с неохотой повиновалась и начала разгребать каменистую землю. Затем к ней присоединилась ещё одна самка, повинуясь химическим сигналам, переданным им с мочой самки-матриарха. Главная самка беременна, скоро должна родить, и ей первой нужно укрытие. Поэтому самки марафила начали работу, несмотря на усталость и голод. Пока несколько подчинённых зверей копают новую нору, доминирующая самка бродит рядом. Она раздражена, постоянно огрызается на них, и они показывают своё подчинение, опуская головы и продолжая рыть нору для неё. Молодая беременная самка марафила избежала этой «трудовой повинности»: она начала копать нору за камнем, стараясь не попадаться на глаза доминирующей особи. Работа продолжается медленно, зато она обустраивает логово только для собственного потомства. Даже когда сородичи просто оказываются рядом, она огрызается на них, и продолжает отгребать землю лапами.
Через несколько дней после начала сезона дождей в клане марафилов появляется долгожданное пополнение. Однажды вечером главная самка клана не пошла на охоту, а пока остальные сородичи отсутствовали, родила трёх детёнышей в новом логове. Вернувшись с удачной охоты, подчинённые особи почувствовали незнакомые запахи из её норы и решили проверить причину появления этого запаха. Одна за другой самки марафила заглядывали в логово доминирующей самки и вдыхали запахи новых членов клана, пока их мать скалила зубы, готовая в любой момент броситься на визитёров, если почувствует хоть малейшую опасность для своего потомства. Когда внимание сородичей надоело ей, она свернулась вокруг своих детёнышей и начала вылизывать их. Хотя она не участвовала в охоте, клан поохотился успешно, и пара особей более низкого ранга отрыгнула ей куски мяса. Через несколько дней главная самка восстановится после родов и начнёт охотиться наравне с другими членами клана, но с ними уже не будет одной из молодых самок. Её беременность подходит к концу, и она перестаёт выходить из укрытия, чувствуя приближение родов. Не исключено, что кто-то из сородичей позаботится о ней, хотя низкоранговые самки, как правило, не окружены такой заботой, как самка-матриарх, и успешность выживания потомства таких самок далеко не гарантирована.
Строгая иерархия помогает выживать социальным животным – она определяет характер взаимодействия между ними и распределение ресурсов между членами группы. У марафилов она поддерживается исключительно грубой силой, и подняться в иерархии можно лишь одним способом – стать сильнее. У приматов иерархия определяется не только силой, но и социальными взаимодействиями, а также жизненным опытом. С наступлением влажного сезона в клане чемозитов начались проблемы. Клан пережил засуху без потерь, но животные находятся не в лучшей форме. Они вынуждены были поедать корма не самого лучшего качества и в явно недостаточном количестве для поддержания физической формы. И состояние здоровья обезьян сильно подорвала грязная питьевая вода. Чемозиты были вынуждены много раз пить воду из застойных пересыхающих прудишек в русле Оранжевой, в результате чего все члены клана заразились глистами, ослабляющими и без того подорванное здоровье приматов. Но возвращение дождей дало им надежду на исцеление. После засухи начала активно отрастать трава, а на кустарниках развернулись свежие молодые листочки. Чемозиты ищут листья кустарников, помогающие избавляться от паразитов. Звери хорошо знакомы с природной аптекой, и знание о лекарственных растениях передаётся в клане из поколения в поколение. Найдя нужные листья, звери рассаживаются вокруг кустарников и начинают лечиться. Они срывают листья, комкают их и запихивают в рот. Немного пожевав комок листьев, звери медленно глотают слюну, держа листья за щекой. Это примитивное лекарство, но оно действенно – через несколько процедур значительная часть глистов выйдет из организма с помётом. Однако, пока клан чемозитов кормится и лечится, назревает конфликт.
На власть самца посягает молодой одиночка, который с рёвом выскочил из подрастающей травы, заставляя самок и подростков вопить от ужаса. Этот самец принадлежал к холостяцкой группе, бродящей по границам территорий нескольких кланов чемозитов. Он некоторое время держался особняком от своих товарищей, вынашивая планы по захвату клана для себя. Этот самец вёл себя, как заправский шпион: он давно наблюдал за стадом из укрытий, выясняя социальные связи и оценивая единство внутри клана. Возможно, он решил бросить вызов именно сейчас, используя элемент неожиданности. Вожак в ответ свирепо рявкнул и забил ладонями по земле, демонстрируя свою силу. Он готов приложить неимоверные усилия для того, чтобы разрешить конфликт с чужаком без драки: самец уже стар, а претендент молод и явно силён, если посмел бросить ему вызов настолько открыто.
В течение нескольких минут оба самца вопили, прыгали и скалились друг перед другом, а остальной клан наблюдал за ними на безопасном расстоянии. Наконец молодой самец решил пойти ва-банк: он бросился на вожака и укусил его в плечо. Тот в ответ вцепился сопернику в гриву и начал рвать его волосы. Но молодой зверь оказался сильнее и удачливее. Он терпел боль и не разжимал зубы, а затем повалил старого вожака на землю и нанёс ему несколько ударов кулаками, громко рыча и демонстрируя клыки. Избитый старый самец вырвался, держа голову опущенной и прижимая пальцами рваную рану на плече, и поплёлся прочь. В этой короткой схватке он потерял всё – высокое место в клане и привилегии, которые оно давало ему. Теперь его место – на окраине клана, вместе с другими особями низкого положения, подростками. Он сильнее их, и они пока не рискуют бросать ему вызов, но хорошая жизнь осталась у бывшего вожака в прошлом.
Власть в клане чемозитов сменилась, и теперь она принадлежит молодому зверю. Первый шаг сделан, но это лишь один шаг. Чтобы положение самца в клане было наивысшим, он должен укрепить власть, а это сделать непросто. Самки пока не принимают его – этот молодой чужак ещё никак не зарекомендовал себя в их глазах. Он сильный – это несомненно. Но… это пока всё. Только одна, самая младшая самка, скоро будет готова к спариванию, а взрослые самки, занятые выращиванием детёнышей, пока ждут от нового лидера совсем других действий. Молодой зверь неопытен – в этом его минус. Ему придётся с ходу учиться разрешать конфликты, осваивать местность и набираться руководящего опыта. К тому же часть самок сохраняет верность прежнему самцу и неохотно подчиняется новому вожаку – они скорее делают ему одолжение, чем признают его лидерство. Они держатся рядом со свергнутым вожаком и вычищают его шерсть, буквально игнорируя присутствие молодого вожака. Это даже хуже, чем открытая агрессия: они словно отгораживаются от него стеной непонимания. Положение молодого вожака клана крайне зыбко: новые социальные связи не установлены, а авторитет ещё предстоит завоевать, причём не в драках, а в повседневной жизни. Пока же в клане фактически установилось двоевластие, и молодому самцу предстоит нелёгкая задача: он должен каждый день доказывать, что он лучше старого.
С началом дождей саванна быстро преображается. На месте старой травы, съеденной животными почти под корень, стремительно отрастает новая. Уже в первые дни после начала дождей холмы и равнины покрылись тонким зелёным покрывалом молодых побегов трав, а буквально через неделю после начала дождей саванна превращается в зелёное море, по которому гонит волны ветер – не сухой и обжигающий, как раньше, а влажный и приятный. Быстро зеленеют деревья и кустарники. И вскоре начинается одно из самых захватывающих зрелищ в природе: растения выпускают цветоносы и начинают цвести, привлекая пчёл и бабочек. В этом празднике красок основную роль играют луковичные растения, чьи луковицы и клубни по несколько месяцев дожидались дождей. Их листья чаще всего неприметные, напоминающие листья злаков – узкие и длинные, собранные в розетки или расположенные веером. При взгляде издалека их сложно отличить от остальной травы. Но когда раскрываются цветки, отличия становятся более чем очевидными. Саванна покрывается пятнами цветков разных видов растений – они обычно растут группами, часто представляя собой клон или семенное потомство немногих материнских растений. Одни цветки изящно покачиваются на длинных гибких цветоносах в ожидании опылителей, другие возвышаются головчатым соцветием на могучем жёстком цветоносе, иногда окружённые присоцветными листьями, придающими им вид какого-то гигантского одиночного цветка. Окраски этих цветков самые яркие: разные оттенки красного и розового, белые, жёлтые и сине-фиолетовые, некоторые украшены пятнами и полосками в середине. Одни цветки терпеливо ожидают своих опылителей по нескольку дней, а другие живут всего лишь один день и увядают уже к вечеру. Одни цветки открыты для посещения любыми опылителями, вплоть до самых неприхотливых, а другие терпеливо ожидают опылителя строго определённого вида, способного пролезть хоботком в узкую трубку цветка или же силой раздвинуть лепестки, чтобы добраться до нектара. Но в любом случае различия жизненных стратегий растений приводят к снижению конкуренции между ними и к огромному видовому разнообразию на сравнительно ограниченных территориях.
Луковичные растения способны пережидать засуху на своём месте. Они лишь сбрасывают листья и формируют луковицу или клубень с запасом питательных веществ, чтобы пережить неблагоприятные условия. Они буквально убегают от засухи, не сходя с места – прячутся под землю от иссушающего зноя. Такова природа растений – однажды поселившись на каком-то месте, они вряд ли смогут покинуть его. В лучшем случае они могут постепенно переползти на новое место в процессе нарастания новых побегов. Животным в этом плане значительно проще. Они способны активно искать необходимые ресурсы и благоприятные условия для жизни.
Когда река Оранжевая, окрестные озёра и болота вновь наполнились водой, в эти места вернулись водоплавающие и болотные птицы. В русле реки птицам оставаться довольно опасно – изголодавшиеся за время засухи махамбы усиленно отъедаются, и неопытные птицы порой не успевают понять, что случилось, когда беспощадные челюсти утаскивают их в глубину. На болотах, где не водятся эти хищники, птицы активно готовятся к гнездованию – токуют, занимают территории и собирают строительный материал для гнёзд. Сложно поверить, что ещё несколько недель назад здесь были почти безжизненные ямы с грязью, окружённые остатками высохшей растительности. Теперь эти места кипят жизнью, в воздухе летают стаи птиц, а их голоса слышны за многие сотни метров.
Птицы – прирождённые странники. В случае ухудшения условий жизни они легко и быстро меняют место жительства, в считанные дни перемещаясь на десятки и сотни километров. Другие странники саванны не так легки на подъём. Это неудивительно: они принадлежат к числу крупнейших наземных млекопитающих эпохи неоцена.
Среди обитателей саванны есть животные, которым жизненно необходимо постоянно находиться в движении, чтобы не истощать кормовые ресурсы местности. Пока в саванне засуха, они проводили время там, где у них было вдоволь корма, а с наступлением влажного сезона отправились в странствия.
Истинные великаны южноафриканских саванн появились в бассейне реки Оранжевой с юго-запада, следуя за дождевыми облаками. Их миграция представляет собой впечатляющее зрелище – взрослое животное достигает роста около трёх метров в холке, а мигрирующие стада насчитывают по несколько десятков таких великанов. Они напоминают телосложением дукапи, но более массивны, хотя родство между этими видами явно угадывается в телосложении: их шеи удлинённые, и они способны поедать листву на такой высоте, до которой дукапи с трудом дотянется, даже если встанет на дыбы. Головы огромных самцов украшают рога – лопатообразные выросты черепа, несколько напоминающие лосиные рога, за что звери получили название капские лосероги. Гиганты странствуют по саванне семейными группами, которые во время миграций объединяются в многочисленные стада. Время от времени стада разделяются, и от них отделяются семейные группы, следующие собственным маршрутом. Одна из таких групп отделилась от общего стада и остановилась возле зарослей акаций, где пасутся дукапи. При виде своих огромных родичей дукапи предпочли отойти подальше и не заявлять претензий на кормовые ресурсы – в случае конфликта капский лосерог способен справиться с любым соперником благодаря неоспоримому физическому превосходству. Сложно поверить, что эти гиганты, не уступающие в размерах слонам эпохи человека, происходят от мелких антилоп эпохи человека. Даже марафилы не всегда решаются нападать на этих зверей – во время странствий капских лосерогов марафилы предпочитают сопровождать стада, пока они следуют через их территорию, но решаются нападать лишь на старых, больных и раненых зверей.
Группа лосерогов кормится листвой акаций. Её лидером является старый опытный самец с роскошными костяными выростами на черепе. На его боках среди шерсти заметно несколько шрамов, полученных в разные годы во время стычек с хищниками и драк за самок с соперниками. Под его началом находятся нескольких самок разного возраста, молодой подчинённый самец и несколько детёнышей. Шерсть лосерогов охристо-рыжего цвета с белыми животом и поперечными мазками на ногах, а у взрослых зверей есть также белые пятна на спине. Такая окраска мешает хищнику распознать силуэт животного целиком, но осталась, видимо, в наследство от далёких предков меньшего размера. На шее у крупных взрослых особей растёт свисающая вниз кожная складка, играющая роль терморегулятора – при таких размерах проблема теплообмена стоит очень остро. Отчасти тепло излучают широкие рога зверей – костная ткань живая и пронизана кровеносными сосудами. Подставляя рога лёгкому ветерку, звери теряют часть тепла.
У взрослых лосерогов крупный череп, уравновешивающий рога, и длинная узкая морда, прекрасно приспособленная для питания ветками и листьями деревьев. Сильные челюсти позволяют им скусывать молодые ветки вместе с листвой, которые эти звери неторопливо пережёвывают, поглядывая на дукапи, кормящихся поодаль.
Вожак ведёт своих подопечных к воде. По пути к берегу реки звери срывают листья с деревьев, вытягивая длинные языки. Иногда они задерживаются, чтобы откусить молодую ветку, но быстро догоняют сородичей. Детёныши с короткими мордами не могут кормиться ветками на такой высоте, как взрослые особи. Зато они ловко щиплют на ходу траву по краям тропы, ведущей к водопою. Лосероги не привыкли уступать дорогу никому. Впрочем, вряд ли кто-то сможет оспорить их право первенства. Свинороги-бронтотерии суетливо прекращают пить и отходят от воды, когда из-за деревьев показываются эти исполины саванны. Когда капские лосероги спускаются к воде, почва сотрясается от шагов их копыт, а свинороги-бронтотерии стараются побыстрее освободить место на берегу. Зато мелкие и робкие оленцы не боятся этих гигантов и сопровождают их на пути к воде. В близости капских лосерогов есть ещё одно существенное преимущество: эти огромные звери распугивают хищников, скрывающихся в воде. Почувствовав сотрясения почвы от стука их копыт, махамба, затаившаяся у водопоя, отплыла прочь. Возможно, она смогла бы утащить в воду какого-то оленца, но присутствие лосерогов спасает ему жизнь.
В воде близ берега нежатся свинобыки – они получили, наконец, возможность жить в своей стихии, и наслаждаются прохладой. При виде приближающихся лосерогов самец-свинобык попытался отогнать их, но лосероги просто не обращают внимания на его усилия. Самец капского лосерога привёл стадо к воде, и его сородичи разбрелись по берегу, выбирая место для водопоя. Сам же самец, хоть и подошёл к воде, не пьёт. Он остановился и начал оглядываться по сторонам, тревожно нюхая воздух. На твёрдой земле лосероги практически неуязвимы и обладают явным перевесом в силе, но водопой – это тот момент, когда гиганты оказываются очень уязвимыми, подобно жирафам эпохи человека. Самки лосерога подходят к воде, нюхают воздух, а затем осторожно опускаются на подогнутые передние ноги и вытягивают шеи к воде. Они осторожно пьют большими глотками, а в это время оба самца следят за окружающей обстановкой, готовые встать на защиту своей семьи. Детёныши не так неуклюжи, как взрослые лосероги, поэтому они спокойно пьют стоя. Несмотря на схожий с дукапи рацион, лосерогам нужна вода, поэтому они предпочитают в течение года мигрировать по районам, где нет засухи.
Самки одна за другой поднимаются на ноги и отходят от воды. Самцы занимают их место, опускаются на подогнутые ноги, протягивают к воде головы и пьют большими глотками, пока самки находятся рядом и следят за окружением. Первым напился молодой самец. Он поднялся на ноги и выпрямил шею, оглядываясь. У него на морде висит неожиданное и неприятное украшение – в губу вцепилась довольно крупная пиявка. Зверь встряхнул головой, но паразит остался висеть на его губе, постепенно двигаясь в сторону его ноздри. Высунув язык, зверь облизнул губу, сорвав червя, и пиявка упала обратно в воду. Если бы он упустил момент, пиявка смогла бы залезть в его носовые ходы и паразитировать там – копытные часто страдают от нападения пиявок. Покончив с этим, молодой самец пошёл в сторону стада, и глава стада последовал за ним, величественно ступая ногами.
Лосероги – неутомимые странники южноафриканских саванн. Из-за своих огромных размеров они поедают много корма, поэтому вынуждены постоянно переходить с места на место, нигде не задерживаясь подолгу, чтобы не истощать кормовую базу. Основное стадо уже ушло дальше, следуя древними миграционными путями, которые запоминает каждое следующее поколение этих зверей. Семейная группа капских лосерогов ушла с водопоя и начала кормиться листвой деревьев, растущих на речных берегах. Они пасутся весь день до вечера, и даже в сумерках продолжают обрывать листья и медленно пережёвывать их.
Тропические сумерки очень коротки, и на землю быстро опускается ночная темнота. Звери продолжают жевать листья, а над их телами роем вьются насекомые, привлечённые их запахом. Насекомые привлекают летучих мышей и флагокрылов – они пролетают в темноте сквозь рой насекомых, схватывая их на лету. Некоторые из лосерогов ненадолго засыпают ночью. Они большей частью ограничиваются лёгкой дремотой, но 2-3 раза за ночь могут заснуть глубоко, перестав жевать и двигаться. В этот момент звери перестают реагировать на окружающий мир, и их безопасность зависит исключительно от бдительности сородичей. Лосероги спят стоя – они должны быть готовыми в любую минуту проснуться, чтобы дать отпор хищнику. Чтобы подняться с земли, такому крупному зверю нужно время, а при нападении хищников его может не быть.
За спящими лосерогами наблюдают – охотящиеся марафилы осторожно приближаются к ним под прикрытием кустарников. Самка-матриарх уже восстановилась после родов, и голод заставляет её выходить на охоту. Молодая самка также успела родить, но она не принимает участия в охоте – эта самка осталась в логове присматривать за детёнышами. Охотящаяся группа марафилов осторожно приближается к отдыхающим лосерогам – здесь выбирать добычу приходится особенно внимательно. Крупный лосерог может дать отпор марафилу, а большая семейная группа – это сила, способная обратить марафилов в бегство. Однако и у этих животных встречаются слабые, молодые и неопытные особи, справиться с которыми марафилам вполне по силам.
К голосам ночных животных присоединились трубные звуки, издаваемые длинным горлом и могучими лёгкими. Одна из самок лосерога учуяла охотящихся марафилов и подняла тревогу. Низкочастотные голоса лосерогов разносятся по саванне на многие километры и напоминают сородичам и другим травоядным животным о том, что по соседству с ними всегда есть хищники, которые не спят. В темноте стадо лосерогов начало перестроение для обороны – молодняк загнан в центр стада, а сильные взрослые особи вышли на периферию. Теперь марафилов могут встретить удары огромных копыт обоих самцов и четырёх крупных самок. Молодые животные не решаются выйти на защиту стада, но их голоса вливаются в общий хор, усиливая общую суматоху. Марафилы пытаются применить к ним свой излюбленный приём: они обходят стадо по периметру, время от времени делая ложные выпады с рычанием – они словно испытывают психику жертв на устойчивость. Пока молодые лосероги находятся за спинами взрослых зверей, они в безопасности. Паническое бегство равносильно для них смертному приговору: отбившееся от стада животное без защиты сородичей легко становится добычей хищников. Марафилы достаточно сильны, чтобы напасть даже на взрослого лосерога, если он окажется в одиночестве.
Осада марафилов длилась около получаса. Они несколько раз пытались разобщить стадо, однако всякий раз ответом им были сокрушительные удары копыт лосерогов по земле. Массивные травоядные не намерены отступать и бежать, и при приближении марафилов топают копытами по земле, предупреждая о намерении защищаться. Удар такого копыта легко может сокрушить рёбра марафила, поэтому хищники, поняв бесперспективность продолжения нападения, отступают и скрываются в кустарнике. Им стоит поискать более слабую жертву.
Когда опасность миновала, лосероги постепенно успокоились. Трубный рёв слышится всё реже, и некоторые животные продолжили кормиться, перемежая ощипывание ветвей акаций с периодами неглубокого сна. До рассвета ещё далеко, и они успеют выспаться и набить брюхо. Когда животные затихли, вокруг них вновь заметались тени флагокрылов и летучих мышей. Конечно, эти существа не смогли бы защитить лосерогов от нападения марафилов, но избавить огромных зверей от докучающих им насекомых им по силам.
Несколько дней спустя крупные стада травоядных в долине реки Оранжевой редеют. В это время у них много пищи, а воды ещё больше. Оранжевая вновь полноводна, даже озёра в саванне, большинство из которых в засуху пересохло или превратилось в грязные лужи, полны воды. Поэтому травоядные звери не так зависят от водопоев на берегах реки, а пищи у них в избытке, и они уходят дальше в саванну. Лосероги также продолжают своё странствие. После их остановки на берегах Оранжевой в местах их кормления кроны деревьев заметно поредели. Травоядным зверям вроде оленцов, свинорогов и свинобыков присутствие стада лосерогов совершенно безразлично – они не конкурируют друг с другом. А дукапи ощутили, что пищи стало меньше: им чаще приходится рвать листву, поднимаясь на задние ноги. Многие молодые побеги в кронах деревьев выедены лосерогами, и они сами ощутили некоторую нехватку корма. Это стало для них сигналом к продолжению миграции. Когда настало новое утро, доминирующий самец лосерога побрёл к реке, и стадо сородичей послушно последовало за ним. Этот самец уже много лет бывал в этих местах, и знает, что примерно в километре выше по течению на реке есть брод, которым могут воспользоваться даже молодые члены стада. Лосероги движутся неспешно, кормясь по дороге, но не отстают от самца, задающего им темп движения. Вскоре он вышел на берег реки и смело вошёл в воду. Молодой самец сразу последовал за ним – ему также доводилось пользоваться бродом. Некоторые детёныши подумали, что их привели на водопой, и начали пить воду, однако взрослые самки мягко, но настойчиво загнали их в воду, и стадо начало переправу. Множество огромных зверей в реке – это огромная сила. Они взмучивают копытами дно, переворачивают и крушат коряги. Вспугнутые ими, в разные стороны бросились сомы, а махамбы, напротив, подплыли поближе к стаду лосерогов. Их интересует только напуганная зверями рыба: лосероги настолько огромны, что махамбы не рискуют нападать на них. Звери могут попросту растоптать хищную рыбу или же раздавить её боками.
Когда в реку вернулась вода, для рыб вновь наступило время благоденствия. Вода вновь чиста, прозрачна и богата кислородом, поэтому рыбы могут вернуться к привычной жизни. После периода выживания и вынужденного поста махамбы плавают по реке в поисках добычи. В первые дни сезона дождей они пировали, пожирая наземных животных, застигнутых дождями и смытых в реку. С возвращением водяных птиц эти тетры не упускают случая утянуть под воду утку или кулика. Пусть река стала полноводной, но некоторые особи не утратили привычку разведывать любимые места для водопоя у наземных животных и караулить добычу там, как это делали крокодилы эпохи человека. А некоторые особи не имеют привязки к определённой территории и не проявляют вкуса к определённому типу добычи. Словно пираты, они бороздят реку в поисках случайной добычи. Их очень привлекают запах животных, плеск воды и волны, расходящиеся от беспорядочно движущегося тела. В совокупности это означает только одно: в воду попал кто-то, для кого вода – чуждая стихия. Иными словами, это лёгкая добыча и, скорее всего, очень сытное блюдо.
Когда вернулись дожди и кустарники зазеленели свежей листвой, наступили сытные времена для агогве. Обезьяны начали активно кормиться, восстанавливая физическое состояние после засухи. Они поедают молодую листву и травы, в том числе такие, которые обладают глистогонным действием. В засуху эти обезьяны, как и чемозиты, пили грязную воду и потому оказались заражены глистами. А сейчас они восстанавливают не только силы, но и здоровье. Маленьким детёнышам не очень нравится вкус лекарственных трав – он часто оказывается горьким. Поэтому мать, желая подлечить малыша, сама пережёвывает растение, а затем суёт жёваную зелень в рот детёнышу. Процедура малоприятная, но нужная – в дикой природе важно сохранять здоровье.
Молодые агогве, уже избавившиеся от родительской опеки, познают мир самостоятельно. Пища ищется очень легко, и у обезьян остаётся время поиграть. Молодые агогве обожают лазать по деревьям, где можно вдоволь порезвиться и отыскать что-нибудь вкусное – ящерицу или птичьи яйца в гнезде. А одна из любимых игр у них – качаться на ветвях, вися на руках. Особенно им нравятся упругие длинные ветки, которые пружинят при раскачивании. У дерева, облюбованного подростками агогве, самые длинные ветви растут над водой, но на них легко можно забраться из кроны. Агогве ловко лазают по деревьям и ходят по веткам на задних ногах, придерживаясь руками за соседние ветви. Несколько подростков залезли в крону дерева, и один из них решил покачаться на такой ветке. Он осторожно выбрался на край кроны, на четвереньках добрался почти до конца ветки, повис на руках и начал раскачиваться на ветке, вопя от удовольствия. На его развлечения обратили внимание даже взрослые обезьяны, ищущие корм в прибрежных кустарниках. Ветка раскачивается вместе с подростком агогве, и он – в полном восторге.
Другой подросток также решил повеселиться. Он полез на ту же самую ветку, перешагнул через руки собрата по играм и вцепился пальцами в самый конец ветки. Игра продолжилась, но в один момент никто из них не услышал, как ветка хрустнула, и через несколько качаний второй подросток агогве полетел в воду, сжимая в руках отломившийся кусок ветки. Он с воплем шлёпнулся в воду, и группа агогве бросила свои занятия – обезьяны подбежали к воде и начали громко вопить, вторя жалобным крикам попавшего в беду подростка. Они не умеют плавать, и помощи от сородичей ему ждать нечего. И у агогве слишком маленькие мозги, чтобы кто-нибудь догадался протянуть ему длинную ветку и вытащить на берег.
Упавший в воду подросток агогве громко кричит и шлёпает по воде ладонями, пытаясь удержаться на поверхности воды. Но его движения уже привлекли внимание верховного хищника этих мест – махамбы. Первой к тонущему агогве подплыла небольшая махамба, длиной всего лишь около двух метров. Её привлекают беспорядочные движения упавшей в воду обезьяны – мелкие предки этого гиганта поедали только живую пищу, которую убивали сами. Эта махамба слишком мала, чтобы убить и съесть агогве целиком, но это не остановило рыбу. Она вцепилась в бок подростку агогве, отчего тот завизжал, и крутанулась вокруг своей оси, выдирая зубами кусок кожи. Поверхность воды окрасилась кровью, и её запах привлекает к месту драмы других махамб. Их продолговатые силуэты мечутся в воде возле тонущей обезьяны. Агогве кричит от ужаса и боли, и из последних сил пробует выбраться на сушу. Однако его бок и ноги вновь атакуют небольшие махамбы, отрывая куски кожи. Обезьяна пробует отбиваться от нападающих, но на запах её крови приплыла чудовищная пятиметровая рыба – взрослая махамба. Словно косатка, атакующая тюленя, махамба вылетела из глубины на мелководье, схватила подростка агогве, изогнулась всем телом, оттолкнулась хвостом от дна и оттащила обезьяну от берега на глубину. Встряхнув свою жертву, она просто проглотила подростка агогве целиком. Плеснул огромный хвост, и крупная махамба ушла в глубины реки. А на мелководье, где вода ещё сохраняет запах крови агогве, тщетно мечутся в поисках добычи молодые махамбы.
Остальные обезьяны в ужасе смотрят с берега на разыгравшуюся драму. А один из подростков так и просидел на дереве, пока махамбы терзали его товарища по играм, упавшего в воду. Для обезьян потеря сородича – это нечто большее, чем просто исчезновение одной особи в окружении. Со смертью сородича рвутся социальные связи, устанавливающиеся в группе приматов, и может измениться баланс сил внутри группы. Кроме того, гибель сородича в зубах хищника на глазах всей остальной группы – это сильнейшее эмоциональное потрясение для клана агогве. Молодые обезьяны получили очередной урок выживания – они узнали образ врага, и увидели, на что он способен.
Изменения в химическом составе воды стимулируют брачное поведение рыб. И в это время убеждённые одиночки махамбы становятся чуть более общительными. У этих хищников брачное поведение сравнительно простое, не сравнимое с причудливыми ритуалами многих других рыб. Для крупных хищников очень характерно территориальное поведение, и в брачный сезон оно проявилось в полной мере. Самцы поделили русло реки на участки вдоль берегов, оставив не разделённой лишь центральную часть реки с глубинами больше 3-4 метров. Самые лучшие места для нереста – хорошо прогреваемые заливы с медленным течением и мягким дном. Каждый из самцов ревностно патрулирует границы территории, отмеченные естественными ориентирами – корягами, камнями, стволами деревьев. Некоторые рыбы используют в качестве пограничной отметки даже дерево, растущее на берегу. В безветренную погоду слышны брачные призывы самцов – звуки, похожие на постукивание. Если границы территории пересекает другой самец, хозяин территории нападает на него со всей яростью – если нарушитель вовремя не уберётся, он может лишиться значительной часть хвоста или получить глубокие укусы. У некоторых самцов рисунок чешуи на теле нарушается участками с мелкой деформированной чешуёй – это зажившие следы таких нападений. Окраска самцов в это время становится контрастной: спина сильно темнеет, а бока, напротив, теряют зеленоватый оттенок и становятся золотистыми. Когда самка с икрой проплывает через участки самцов, их брачные призывы становятся громче. Самка ко времени нереста сильно пополнела, и её бока округлились от икры. Пока она плывёт вдоль берега, самцы с разных территорий подплывают к ней и демонстрируют себя, преграждая путь самке. Но ей нужен единственный – самый-самый во всех отношениях, сильный владелец самого лучшего участка на мелководье. После примерно часа поисков самка нашла такого самца – хозяина обширного тёплого мелководья, поросшего в нескольких местах островками болотных растений. Самец галантно выплыл навстречу самке, растопырив плавники и демонстрируя себя. Попытки самки покинуть его территорию он пресекает, преграждая самке путь и оттесняя её ближе к берегу, на мелководье. Самка сопротивляется скорее для вида, чтобы стимулировать брачное поведение самца. Ухаживая за ней, он издаёт громкое постукивание, хорошо слышное даже на берегу.
Пара огромных рыб плавает по мелководью друг за другом. Постепенно их действия становятся более согласованными, и самка начинает плавать бок о бок с самцом, не избегая его общества. Их движения становятся синхронными, и на поверхности воды появляются кончики сразу двух пёстрых хвостовых плавников, взмахивающих в такт. Самец прижимается к боку самки, и она раскрывает брюшные плавники, резко встряхивая ими. Это сигнал к началу нереста – из-за агрессивного поведения рыбы должны обмениваться сигналами о намерениях, чтобы по ошибке не напасть друг на друга. Возбуждение обеих рыб нарастает, и звуки самца слились в одну непрерывную трель. Сделав несколько кругов по мелководью, пара рыб бросилась на дно. Самец перестал исполнять песню; обе рыбы прижались друг к другу животами, синхронно дрожа и извергая икру и молоки. Это продолжалось около двух минут. В воде вокруг рыб появилось полупрозрачное облако икры и молок. Дрожь сменилась почти полной неподвижностью – лишь жаберные крышки рыб продолжают ритмично двигаться, и слегка поворачиваются их глаза. А затем самец и самка вполне буднично всплыли со дна, несколькими ударами хвостов взмутили дно там, где отложена их икра, и уплыли в разные стороны. Их долг перед будущими поколениями исполнен. Так же нерестились их родители и их собственные родители, и длинная череда их предков. Пока такая стратегия размножения приносит пользу, она будет использоваться.
Начало жизни махамбы – это бесконечная битва за выживание. Уже в первые часы жизни малёк должен охотиться на мелких водяных существ и спасаться от более крупных соседей по водоему. А пока он ещё не покинул оболочку икринки, у него есть возможность расселиться туда, куда взрослая рыба не попадёт своими силами. На поверхность воды в нерестилище махамбы села утка. Она некоторое время плавала по воде в поисках корма, но в испуге взлетела, заметив плывущую по мелководью махамбу. Утка улетает подальше от опасного места – на озеро в долине реки Оранжевой. Однако она несёт с собой потомство своего врага: птица уносит на лапах несколько икринок махамбы. Благодаря водоплавающим птицам махамбы и другие рыбы часто попадают в водоёмы, никогда не соединявшиеся с реками и озёрами, где живут рыбы.
Дожди в саванне пропитывают почву водой и делают её мягче. И в это время в саванне происходит удивительное событие – нерест лягушки «королевы термитов». Это тот редкий момент, когда лягушки встречаются вне стен термитников: убеждённые затворники покидают свои укрытия и спешат к водоёмам. Сезон дождей – это тот краткий момент, когда внешние условия диктуют свой ритм затворникам и заставляют их подстраиваться под условия внешнего мира. Но эти лягушки не рискуют показываться на поверхности днём.
Ночью поверхность земли неподалёку от термитника зашевелилась, и из-под земли появилась лягушка с короткими мощными лапами и почти шаровидным туловищем – это самец «королевы термитов». Он уже не в первый раз покидает безопасные стены термитника и участвует в размножении. Самец просто выполз из термитника по кормовой галерее термитов и прокопал из неё вертикальный выход на поверхность. Выбравшись из-под земли, он несколько минут сидел неподвижно, впитывая кожей капли росы с травы, а затем пополз к водоёму. Амфибия держит в голове карту местности, окружающей термитник, и следует точно в нужном направлении, повторяя уже неоднократно пройденный путь. В эту ночь ещё несколько десятков самцов из окрестных термитников направились к одному и тому же водоёму – к небольшому озерку, заросшему болотными травами, которое пересыхает на несколько месяцев в сухой сезон. Именно это обстоятельство привлекает к нему лягушек: в водоёме не водятся рыбы, за исключением случайно занесённых в виде икры, и во время развития головастиков у них не будет врагов и пищевых конкурентов.
Путь к воде занял около трёх часов. Самец «королевы термитов» несколько раз прятался, когда мимо проходили крупные звери – огромные существа, которых маленькая близорукая лягушка просто не может окинуть взглядом целиком. Самец «королевы термитов» ощущает удары копыт по земле и съёживается, припав к земле, когда звери проходят мимо. Но, едва минует опасность, он продолжает путь к воде.
С каждой минутой своего путешествия самец «королевы термитов» всё явственнее ощущает запах водоёма. Это придаёт ему дополнительный стимул продолжать путешествие в опасном и чуждом внешнем мире, так отличающемся от безопасных и стабильных условий внутри термитника. Добравшись до озера, самец лягушки чуть не скатился по берегу и плюхнулся в воду. Видно, что для него пребывание в воде – вынужденная необходимость. Самец «королевы термитов» плавает очень медленно и неуклюже, поочерёдно перебирая лапами с растопыренными пальцами. Он проплыл вдоль берега, подыскивая место для брачных демонстраций, а с первыми лучами солнца нырнул в глубину и закопался в донный ил в ожидании следующей ночи. Для него эта ночь будет самой главной ночью года. Днём он даже не станет всплывать за воздухом – он малоактивен в это время, и ему вполне хватает кислорода, поступающего через кожу.
У земноводных на процесс размножения накладывает ограничения необходимость развития личинок в воде, и обойти эту особенность очень непросто. Поэтому для размножения земноводные в большинстве своём должны мигрировать к воде или искать иное влажное место. У рептилий благодаря появлению яйца зависимость от воды отсутствует, но самкам приходится искать места, благоприятные для инкубации яиц. Но некоторые рептилии пошли ещё дальше – они освоили живорождение и производят небольшое количество детёнышей, полностью приспособленных к жизни в суровом мире, полном опасностей. Ящерица-панголин, обитающая в южноафриканской саванне, дошла в живорождении едва ли не до крайности. Группа этих ящериц живёт под камнем неподалёку от термитника. Когда наступил сезон дождей, в группе появилось очередное пополнение. Молодая самка ящерицы-панголина рождает детёныша в укрытии под плоским камнем. Она вынашивала его несколько месяцев, а её поведение позволяло эмбриону развиваться при самом благоприятном температурном режиме. Организм самки способен выносить и обеспечить нормальное развитие всего лишь двух или трёх детёнышей, а самые молодые самки рождают всего лишь одного. Поэтому темп размножения у этого вида крайне низкий. Зато в каждого такого детёныша организм самки вкладывает очень много ресурсов, поэтому он рождается довольно крупным и сразу же способен двигаться и вести самостоятельную жизнь. Детёныш покинул организм матери, окружённый тонкой плёнкой – это единственное, что осталось от яйца. Он сразу же зашевелился, разорвав плёнку, и начал очищать кожу и глаза от слизи, обтирая голову об собственное тело. Слизь на чешуе детёныша быстро высохла и он пополз к выходу из укрытия. Молодые ящерицы-панголины должны искать собственные укрытия, чтобы избежать конкуренции с взрослыми особями за ресурсы. Добравшись до выхода из гнезда, детёныш ящерицы сидел неподвижно первые несколько минут, обозревая огромный незнакомый мир, открывшийся ему, а затем решительно шагнул вперёд. Рядом с ним по земле прополз маленький жук. Движущийся мелкий контрастный объект на неподвижном фоне вызвал у ящерицы инстинктивную реакцию – рептилия бросилась вперёд и схватила его. Это первая добыча в жизни молодой ящерицы-панголина. Она с первых минут после рождения не нуждается в материнской заботе, а полученные по наследству инстинкты помогают животному выжить. Сжав добычу слабыми челюстями, ящерица внезапно ощутила, как её язык словно обожгло огнём: она получила заряд едкого вещества от жука. Это первый урок выживания от окружающего мира, полученный рептилией. Инстинкты помогают выжить, но одних только инстинктов недостаточно для выживания – невозможно иметь инстинкты на все случаи жизни, и выручить может исключительно индивидуальный опыт. Однако он по наследству не передаётся, поэтому каждому животному приходится учиться методом проб и ошибок. Поведение ящериц-панголинов слишком просто, чтобы родители могли учить детей, передавая опыт от поколения к поколению.
На следующую ночь пруд, облюбованный самцами «королевы термитов», превратился в очень оживлённое место. Уже на закате самцы «королевы термитов» покинули свои укрытия, всплыли на поверхность воды и начали петь. Их голоса похожи на пронзительный свист, и над озером стоит такой шум, что его не могут перекрыть даже голоса птиц. В первые часы после заката активность самцов достигает апогея. Самки начали выбираться из термитников ещё вечером, и теперь они торопятся к воде, чтобы успеть исполнить свой родительский долг. Для них путешествие к пруду похоже на путешествие на другую планету – настолько сильно мир вокруг отличается от привычных им условий. Изрядно потолстевшие от икры самки спешат к пруду. У них короткие лапы, поэтому они передвигаются не прыжками, а быстрой рысцой. Прибытие самок в озеро занимает около часа – они спускаются к воде все одновременно, и численность лягушек на каждом квадратном метре прибрежных мелководий увеличивается почти втрое – численность самок немного больше, чем самцов. Нерест «королевы термитов» проходит очень бурно и… быстро. Самки преследуют поющих самцов, словно фанатки своего кумира на концерте. Поющий самец порой вынужден выбираться на поверхность воды из клубка самок, набросившихся на него лишь потому, что он просто оказался рядом с ними. Постепенно самцы и самки равномерно распределяются в прибрежной зоне. Одержимые инстинктом размножения самцы обхватывают самок передними лапами и удерживают их, ожидая их готовности метать икру. Заполучив самку, самец прекращает петь и начинает охранять самку, издавая предупреждающие звуки при приближении других самцов. Не нашедшие самца самки пристраиваются к сформировавшимся парам, прицепляясь к ним сбоку или даже снизу. Ощущая химические сигналы, исходящие от самца, самки быстро приходят в возбуждение, а икра в яичниках дозревает ускоренными темпами. Начиная метать икру, самка вздрагивает, одновременно выпуская в воду порцию икринок. Запах икры в воде стимулирует половое поведение самца, который начинает оплодотворять икру. Запах икры служит мощным стимулятором, запускающим нерест самок – это приспособление позволяет синхронизировать нерест и максимально сократить время нахождения этих подземных лягушек на поверхности земли, где они оказываются уязвимыми для разных случайных хищников.
Утром следующего дня вода у берегов озера превращается в кисель из сильно набухшей икры «королевы термитов». Икра была выметана в самые глухие ночные часы, а задолго до рассвета все лягушки отправились в обратный путь к термитникам. Животные безошибочно помнят место, где прокапывали себе выход на поверхность, поэтому с первыми лучами солнца многие из них уже зарываются в землю, хотя термиты уже успели восстановить свод кормовой галереи, пока лягушки нерестились. Некоторые из них всё же не успели добраться до спасительного входа в галерею; такие особи просто зарываются в землю, чтобы переждать день, а следующей ночью продолжат свой путь и безошибочно вернутся в термитник. Такая масса икры лягушек – даровое угощение для множества животных, оказавшихся в нужное время в нужном месте. Личинки и имаго жуков-водолюбов, улитки и другие мелкие водяные животные с жадностью пожирают икру. Им стоит поспешить: инкубация икры происходит быстро, и уже через несколько дней озеро будет кишеть головастиками «королевы термитов». Это событие не останется незамеченным другими животными их весовой категории, потому что головастики быстро растут, и в процессе роста выедают все доступные корма, устраивая в водоёме своего рода экологическую катастрофу. Кроме того, они плотоядны. Первыми от их аппетита пострадают мелкие планктонные и бентосные организмы, а по мере роста головастиков их жертвами станут черви и личинки насекомых – от мелких до крупных. Незадолго до окончания метаморфоза, зачастую совпадающего с высыханием водоёма, головастики «королевы термитов» становятся каннибалами. Метаморфоз завершат лишь самые лучшие, сильные и приспособленные к жизни в суровых условиях саванны.
У других жителей саванны взросление сопровождается менее драматическими событиями, но коренным образом меняет их жизнь. В клане агогве, населяющем прибрежные кустарники, грядут перемены – некоторые члены клана явно стали лишними в нём. Молодые самцы подросли и начали вести себя слишком независимо. Они уже сами добывают достаточно пищи на территории клана, умеют прятать её при приближении вожака, а то и вовсе демонстративно съедают, едва он обращает на них внимание. Такое поведение вожак клана агогве расценивает как дерзость по отношению к своей персоне. Несмотря на то, что агогве приобрели некоторые признаки человекообразных обезьян, это сходство сугубо внешнее. По поведению они так и остались мартышками: в клане царит жёсткая иерархия, и доминирующий самец предпочитает авторитарную форму правления. Поэтому он уже много дней закатывает скандалы и бросается с кулаками на молодых самцов, выказывающих неподчинение его воле.
Утро нового дня в очередной раз началось со скандала. Доминирующий самец кричит и трясёт ветки кустов, наступая на группу самцов-подростков. Формальным поводом для скандала послужили клубни болотных трав, которые подростки выкопали на берегу реки и успели запихнуть в рот прежде, чем полусонный вожак догадался отобрать их. От такой дерзости сон слетел с вожака клана, уступив место ярости, и он дал ей выход, демонстрируя дерзким молодым обезьянам свою силу. Но глубинные причины его поведения иные: скоро у его самок должны появиться новые детёныши и выросшим обезьянам больше нечего делать в клане – они составляют нежелательную конкуренцию взрослым особям и совсем маленьким детёнышам. Особенно раздражают вожака три молодых самца. В последнее время они всё чаще ведут себя вызывающе и пытаются оспаривать его главенство дерзкими взглядами и выходками. Две самочки, их ровесницы, пока ведут себя спокойнее, но и они недолго останутся с матерями – рано или поздно они уйдут из клана в поисках новой группы для жизни, и причиной этого станет отношение к ним взрослых самок. Но до этого момента ещё далеко, и пока доминирующий самец наступает на трёх подростков. Они пытаются оспорить его решение и в этот раз: они так же трясут кустарники и громко визжат. Но вожак клана прекрасно понимает, что они не смогут справиться с ним – любой из них физически слабее его, и они действуют порознь. Поэтому вожак просто бросился на одного из них, повалил его на землю, несколько раз ударил кулаками, а затем укусил в плечо – не до крови, но очень сильно. Подросток обиженно заверещал, вырвался из-под тела вожака и бросился в кустарники. Двое оставшихся подростков не стали испытывать терпение вожака. Скаля зубы, они начали отступать от него, а затем развернулись и бросились бежать вслед за своим товарищем.
Порой взрослая жизнь начинается именно так – со скандала. Такие скандалы в последнее время стали повторяться в клане агогве слишком часто, и этот приступ ярости вожака означает только одно: молодым самцам путь обратно в клан закрыт. Некоторое время изгнанники топчутся у водопоя, слушая гневные вопли вожака, но, когда его голос стал слышаться ближе к ним, а кусты зашуршали совсем неподалёку, молодые самцы бросились бежать вдоль берега реки. Они быстро миновали известные им земли клана и вышли на плохо освоенную пограничную территорию. Здесь возможны самые неприятные встречи, которые они только могут вообразить – не только хищники, но и другие агогве, обезьяны из соседнего клана. Если они нападут, молодые самцы в лучшем случае отделаются синяками от ударов кулаков – если им не повезёт, их могут покалечить или даже убить.
Сидя на берегу реки, молодые самцы начали очищать друг другу шерсть – это единственное осмысленное занятие, которое они могут предложить друг другу. Сейчас им как никогда нужна поддержка, поэтому чистка шерсти оказывается очень уместной. Она показывает, что эти самцы есть друг у друга, социальные связи между ними не разорвались, и они могут рассчитывать на поддержку друг друга в трудный момент. Они перебирают друг другу шерсть, оглядываясь в поисках съедобных растений и деревьев, на которых можно спрятаться от врагов. Бросив взгляд на поверхность реки, один из самцов вдруг испуганно взвизгнул: мимо берега проплыла крупная махамба. Трое товарищей по несчастью бросились прочь от берега – они хорошо помнят, что стало с одним из их сородичей, и в нынешнем состоянии особенно остро реагируют на опасность – реальную или мнимую. Их будущее пока скрыто туманом – неизвестно, сколько времени им придётся бродить в поисках подходящей группы сородичей, и какие трудности им придётся преодолеть. Несколько дней спустя только двое из них добрались до подходящих для жизни зарослей по берегам крупного непересыхающего озера в долине реки Оранжевой, и им предстоит доказать свои права на жизнь в этих местах.
Около двух месяцев назад, ещё в конце сухого сезона, пардиния стала замечать на своей территории запах самца. Пару раз, поднявшись на холм, она даже видела его, однако самец всякий раз быстро уходил прочь. Он вёл себя осторожно, старается избегать конфликта. Это означало лишь одно: самец заинтересован во встрече с самкой. Обходя территорию, самка пардинии начала натыкаться на следы его присутствия: метки мочой на деревьях, объедки туш оленцов и мелких антилоп, а также клочья шкурок грызунов и зайцев, от которых отчётливо пахло сородичем-самцом, причём запах везде был один и тот же. Самец явно решил задержаться на территории пардинии подольше. Чтобы обозначить своё присутствие, самка начала оставлять свои мускусные метки рядом с метками самца и даже поверх них. В дождливый сезон метки пардинии быстро стираются, и их нужно подновлять после каждого дождя. Чтобы сделать это, самка обходит территорию, помечая все заметные объекты мускусом. Одним из таких объектов является дерево алоэ, на котором лезы устроили своё гнездо. Пардиния не конкурирует с птицами, однако иногда встречается с ними возле туш крупных животных. Иногда лезы прилетают к добыче пардинии, но терпеливо ожидают, пока она не закончит пиршество. Взглянув на гнездо с земли, пардиния увидела на краю гнезда молодого лезу – он уже почти сравнялся по размерам с самцом, и его оперение полностью развилось. Увидев под деревом пардинию, молодой леза начал разглядывать её одним глазом, наклонив голову набок. Не обращая на него внимания, пардиния обнюхала корни дерева алоэ… и неожиданно обнаружила свежую мускусную метку самца, оставленную явно после очередного дождя. Она несколько раз обнюхала её, чтобы убедиться, что это именно тот самый самец, который заходит к ней на территорию, а затем поставила рядом свою метку.
Долгожданная встреча самки пардинии с самцом произошла через день. Они словно пришли к соглашению после долгих переговоров на языке запаховых меток: самец ждал её возле её свежей метки на стволе алоэ. Он вскочил, когда самка пардинии приблизилась к нему, но не стал отступать, когда она подошла к нему. Самка осторожно приблизилась к самцу, слегка оскалив зубы и держа поднятым хвост со встопорщенной шерстью. Несмотря на сходство с гепардами, пардинии – сильно специализированные бегающие виверровые, и общение при помощи запахов очень важно для них. Хвост самки слегка смазан выделениями мускусных желёз и источает запах, приятный с точки зрения слабого обоняния человека. Для другой пардинии этот запах служит своеобразным «удостоверением личности», и самец в ответ на этот жест также поднял хвост трубой, распушив на нём шерсть. Слегка помахивая хвостами, звери сблизились и встали бок о бок, обнюхивая хвосты друг друга. Похоже, самке понравился запах самца: она не стала прогонять его, и лишь игриво куснула за холку. А самец учуял в запахе самки нечто важное для себя: у неё началась течка. Вечером у двух зверей произошло удачное спаривание, а ночью самец проснулся, чтобы отогнать какого-то чужака, который учуял запах его самки и решил воспользоваться ситуацией. Вместо амурных приключений он получил укус в бок и бесславно бежал с территории под воинственное тявканье самца. Вернувшись к самке, он ещё раз спарился с ней, словно закрепляя своё право на отношения с самкой. Но утро самка встретила уже в одиночестве: краткий период течки закончился, и она больше не интересует его.
Леза пролетает над саванной в поисках добычи. Влажный сезон – это время, когда у многих животных саванны появляется потомство. Как и в эпоху человека, многие стадные животные приносят потомство почти синхронно. В результате в стадах одновременно появляется большое количество молодняка, и хотя бы часть детёнышей имеет возможность выжить уже хотя бы потому, что хищники не в состоянии съесть их всех сразу. Леза видит, как изменился пейзаж по сравнению с временами засухи. Обильно растёт трава, которая во влажных местах дорастает антилопам и оленцам до брюха. Деревья покрылись свежей молодой листвой, и дукапи объедают их, не вставая на задние ноги. От дерева к дереву стаями летают чёрно-белые неразлучники, а среди развилок ветвей сплетены их шаровидные гнёзда из полосок жёваной коры и растительных волокон. Появление лезы попугаи встречают негодующими криками и целой стаей поднимаются навстречу пернатому хищнику, отгоняя его от своего гнездового дерева. Возле пруда леза видит отдыхающих свинобыков – во влажный сезон они благоденствуют, питаясь обильной мягкой болотной растительностью. Когда становится слишком жарко, они забираются в воду и прореживают заросли кувшинок и тростника. А где-то вдали стадо лосерогов величественно шагает от одной заросли деревьев к другой. У них недавно появился очередной детёныш, которого заботливо опекает взрослая самка. У пернатого хищника настолько острое зрение, что он видит, как возле основания крупного термитника роется ящерица-панголин. Но в пейзаже саванны есть ещё одна деталь, более привлекательная для лезы: птица видит десяток крупных зверей с полосатыми боками, скрывающихся в траве. Это самцы марафилов, которые, судя по согласованности движений, охотятся. Скорее всего, объектом их охоты стали свинороги-бронтотерии. Стадо этих причудливых рогатых зверей пасётся среди кустарников, объедая листву и тонкие побеги. Роль этих копытных в формировании растительного покрова саванны очень велика: кормясь преимущественно мягкими листьями и молодыми побегами кустарников, они ограничивают их рост, разбивая сплошные массивы кустарников и освобождая пространство для роста светолюбивых злаков. А злаки и другие травы – это основа рациона большинства копытных саванны.
Леза взлетает и следит за развитием событий. Вполне возможно, птице удастся поживиться остатками добычи самцов-марафилов. В это время стая хищников оказалась совсем рядом с пасущимися свинорогами, и звери начали нападение. Пара молодых самцов вклинилась в стадо травоядных, стараясь распугать их. Звери ведут себя демонстративно агрессивно: они нападают на свинорогов, пугают их рёвом и попеременно преследуют разных зверей, бросаясь из стороны в сторону. Они не собираются нападать на свинорогов-бронтотериев: их задача – разобщить стадо, превратить его в кучу испуганных и паникующих зверей. Когда звери в стаде стоят плечом к плечу – они становятся силой, способной противостоять даже голодным марафилам. Но сейчас усилиями марафилов свинороги-бронтотерии запаниковали и обратились в бегство, думая лишь о том, как спастись от этих преследователей.
Самцы-марафилы прекрасно справились со своей задачей: стадо побежало, и оно разделено. Теперь это просто испуганная масса животных, которой можно управлять. Несколько животных бегут в стороне от основного стада, и марафилы-загонщики просто стараются держаться между ними и стадом, чтобы не дать им вернуться к сородичам. Они пресекают попытки свинорогов-бронтотериев вернуться в основное стадо, рявкая и скаля зубы, и три зверя продолжают бежать в стороне от стада, держась рядом друг с другом.
Ещё одна огромная гиена напала на них сбоку. Крупный самец поджидал в засаде и атаковал отделённых от стада зверей со свежими силами. Он опытен в охоте и выбрал жертву со знанием дела – старая самка начала отставать от более молодых и резвых сородичей, и именно ей хищник вцепился в плечо и нанёс обширную рваную рану. Два других зверя, почувствовав, что погони нет, бросились со всех ног к основному стаду, оставляя сородича на произвол судьбы.
Старая самка свинорога-бронтотерия остановилась, тяжело дыша. Кровь течёт по её боку обильным потоком и капает на траву. Другие самцы-марафилы окружили её, и теперь их задача – убить животное. Или дождаться, пока жертва умрёт сама от потери крови. Однако самка травоядного ещё сильна, и не собирается сдаваться без боя. Она грозно ревёт, демонстрируя хищникам свой рог. А когда один из молодых самцов неосторожно оказался слишком близко к ней, самка собрала последние силы и бросилась в атаку, опустив голову к земле и выставив рог вперёд. Самец марафила едва успел увернуться от атакующего зверя, но в этот же самый момент два крупных самца атаковали жертву сзади и нанесли глубокие раны в бока. Заревев от боли, самка свинорога-бронтотерия развернулась рогом к обидчикам, но хищники сразу же отбежали от неё и остановились в десятке метров от зверя. Самка свинорога-бронтотерия стремительно слабеет – она теряет силы вместе с кровью из её ран. Она уже с трудом держится на ногах, а через несколько минут просто валится на траву. Подбежав к ней со спины, один из самцов марафилов нанёс финальный укус в основание черепа, дробя кости и разрушая основание мозга. Когда он разжал зубы, жертва уже не дышала. Охота окончена.
Леза наблюдал за охотой марафилов с воздуха, летая кругами над бегущим стадом. Увидев, что марафилы окружили зверя и ранили его, пернатый хищник сел на дерево неподалёку от места драмы и начал наблюдать за развитием событий. Когда марафилы стали терзать поверженную добычу, наблюдение превратилось в ожидание: леза часто кормится остатками добычи хищников, если есть такая возможность. Он видит, что в кустах неподалёку бродят какие-то лисицы, а в небе кружит ещё пара сородичей. Возможность получить даровое угощение всегда привлекает множество желающих, и здесь самое главное – проявить вначале терпение, а затем грубую силу.
Марафилы едят жадно, отрывая большие куски мяса добычи, разгрызая кости и раздирая сухожилия. Туша свинорога-бронтотерия достаточно велика, чтобы насытить их всех, и на оставшихся костях найдётся ещё немало мяса на поживу падальщикам. Когда хищники насытились и ушли, бросив остатки добычи, леза первым слетел с дерева и устремился к остаткам туши травоядного. Его сородичи начали быстро спускаться к земле, а из кустов выбежали лисицы, рассчитывающие на свой кусок мяса. Не обращая на них внимания, леза начал острым клювом срезать с рёбер куски мяса, которые не смогли сгрызть гигантские гиены. Между рёбрами оказывается на удивление много мяса, и леза жадно глотает куски, набивая желудок. Когда один из сородичей подошёл слишком близко к нему, леза распахнул крылья и издал предупреждающий крик, после чего продолжил клевать мясо. У его аппетита есть предел: леза относится к числу крупных летающих птиц, и его вес близок к предельному для подъёмной силы его крыльев. Поэтому, чтобы сохранить способность летать, птица просто не сможет съесть слишком много.
Наевшись, леза с некоторыми усилиями взлетел, поймал крыльями восходящий поток тёплого воздуха и отправился на отдых на любимое высокое дерево, растущее на его территории. Остатки туши свинорога-бронтотерия усилиями многочисленных падальщиков исчезнут в течение нескольких недель – даже кости будут растащены по саванне, разгрызены и источены личинками насекомых.
Прошло около двух месяцев после начала влажного сезона. Дожди продолжают выпадать регулярно, но они уже не так интенсивны, как были в самом начале сезона. Они по-прежнему приносят достаточно влаги для роста растений, но уже заметно, что уровень воды в реке несколько снизился по сравнению с первыми днями сезона дождей. Растения продолжают зеленеть; многие деревья цветут, выпуская густые кисти цветков, привлекающие опылителей – главным образом, многочисленных насекомых. Многие луковичные растения саванны к этому времени уже отцвели, но сохранили листву и усиленно наращивают луковицы и клубни, чтобы накопить питательные вещества и успешно пережить грядущую засуху. Во влажный сезон даже кажущееся неприступным алоэ зацветает и преображается. Над молодой яркой зеленью новых листьев, колючих и сочных, возвышаются длинные кистевидные соцветия из множества оранжево-красных трубчатых цветков, привлекающие мелких нектароядных птиц, мигрирующих ради этого праздника жизни из вечнозелёных тропических лесов, расположенных к северу от зоны саванн. Иногда к ним присоединяются бабочки-бражники. Чёрно-белые неразлучники тоже любят полакомиться нектаром алоэ, но им мешают слишком короткие и толстые клювы, которые не пролезают в узкую трубку цветка. Однако попугаев это не останавливает. Прицепившись к цветоносу, птицы просто обкусывают трубку цветка мощным клювом и вылизывают нектар из чашечки. Следом за ними на такие цветки прилетают жуки и бабочки, спеша воспользоваться сладким угощением алоэ.
Дерево алоэ, на котором расположено гнездо лезы, украсилось обильными цветами. Возможно, растению очень кстати пришлась подкормка органическими веществами в виде остатков добычи лезы, которые падали из гнезда после кормления птиц. Однако сейчас эти подкормки временно прекратились: гнездо уже пустое, а молодой леза кочует вместе с родителями по их территории.
Влажный сезон – это время изобилия пищи и благоприятной погоды. Обильное питание способствует массовому размножению насекомых, в том числе кровососущих, которые массами нападают на крупных травоядных. В это время благоденствуют насекомоядные птицы и другие мелкие позвоночные. И однажды наступает время настоящего праздника обжорства для таких животных. Во время влажного сезона неприступные крепости термитников ненадолго раскрываются, чтобы выпустить часть насекомых, живущих внутри них. В богатые пищей времена, когда погода относительно влажная, начинается массовый лёт термитов. Под защитой прочных стен термитников рабочие особи вырастили миллионы крылатых особей, которые ждут шанса подняться в воздух, найти пару и основать новое гнездо, которое через несколько лет разрастётся в такую же неприступную крепость, как и родительское гнездо. И однажды наступает день, когда, словно сговорившись, рабочие термиты из множества термитников одновременно проделывают отверстия в прочной оболочке гнезда, чтобы позволить крылатым особям вылететь наружу и продолжить род. Незадолго до заката стаи насекомых поднимаются над термитниками. Их так много, что их рои напоминают дым, курящийся над термитниками. В это время некоторые обитатели саванны словно сходят с ума. Летучие мыши и флагокрылы появляются в воздухе даже раньше заката. Они мечутся среди туч насекомых, схватывая их и глотая на лету. Самцы флагокрылов уже давно расстались со своими громоздкими украшениями на крыльях, и теперь отъедаются после утомительного брачного сезона. Мелкие насекомоядные птицы даже не собираются на ночёвку – они объедаются обильной и легко доступной добычей. Термитные дятлы не трудятся взламывать оболочку термитника: они усаживаются прямо возле выходов для крылатых термитов и просто слизывают их длинным языком или склёвывают с поверхности термитника. А возле подножия термитника бродят молодые и взрослые ящерицы-панголины, собирая ползающих по земле термитов.
Крылатые термиты спариваются в воздухе и спешат к земле, чтобы найти подходящее место для основания новой колонии. Но не всем удаётся даже благополучно приземлиться: в воздухе царит толчея, в которой некоторые термиты попросту ломают себе крылья, столкнувшись друг с другом. Поэтому из парящих над землёй туч насекомых буквально живым дождём падают такие особи. Некоторым удаётся найти пару на земле, но всё равно многие из них погибнут. В траве шныряют грызуны, обрадованные возможностью полакомиться таким вкусным, питательным и доступным кормом.
Некоторые термиты падают на поверхность маленького озерка, в котором за несколько недель до этого нерестились лягушки «королевы термитов». Они устилают ковром поверхность озерка, а вода в нём словно кипит: в озере плавают массы головастиков «королевы термитов», и даровое угощение приходится весьма кстати. Головастики уже успели сильно подрасти, у них развиты задние лапки и оформились зачатки передних. До окончания развития в воде осталось совсем немного времени, но это время – самое опасное. Головастики «королевы термитов» животноядны; они переворачиваются кверху брюшками, плавая у поверхности воды, и пожирают тонущих насекомых. Но среди них есть некоторые особи, отличающиеся внешним видом от остальных: они крупнее, с сильным хвостом и широкой пастью. Пока более мелкие головастики плавают у поверхности воды, собирая термитов, эти особи нападают на них из глубины, вцепляются в них роговыми зубами, растущими во рту, и пожирают. У этих каннибалов наилучшие шансы для выживания – на обильной пище они развиваются быстрее, и у них больше шансов успешно завершить метаморфоз.
Среди участников пира под термитниками порой попадаются самые неожиданные гости. Один из них бредёт по траве на длинных ногах, обнюхивая траву и время от времени слизывая с травинок ползающих по ним термитов. Это самка пардинии, но сейчас она уже не кажется живым воплощением скорости: она беременна, поэтому потеряла былую стройность и уже не может бегать. Последний раз она поймала крупную быстроногую добычу уже довольно давно, и перешла на рацион из мелких грызунов и даже насекомых. Лёт термитов – это прекрасная возможность сравнительно легко найти достаточно пищи. Сейчас пардиния не может быстро бегать, но её лапы не утратили прежней ловкости: она ловит насекомых, прихлопывая их лапой, и сразу же пожирает. Термиты богаты белком и являются лёгкой добычей, что очень важно для пардинии в нынешнем состоянии. Кроме того, в траве шуршат разнообразные мелкие животные, на которых тоже можно поохотиться, и пардиния вряд ли упустит возможность съесть что-нибудь покрупнее термита.
Колючие и чешуйчатые ящерицы-панголины ловят насекомых. Термиты – их основной корм, но обычно для того, чтобы наесться, они должны раскапывать твёрдые стенки термитника. А сейчас насекомые просто ползают по траве – остаётся лишь слизывать их и глотать. Одна из ящериц настолько увлеклась охотой, что не заметила, как к ней подкралась пардиния. Сделав неуклюжий скачок, пардиния напала на рептилию и ударила её лапой. Когти хищника скользнули по чешуе ящерицы-панголина, отбросив её в сторону, и рептилия успела свернуться в кольцо, пока катилась по земле. Пардиния подошла к ящерице и потрогала её лапой. Свернувшаяся ящерица вцепилась лапами в собственный хвост и растопырила ряды остроконечных чешуй; пардиния, понюхав её, укололась об одну из них. Немного покатав свернувшуюся ящерицу-панголина лапой, пардиния отошла в сторону и продолжила поедать насекомых. Сейчас она не может быстро бегать, но всё равно должна хорошо есть. Её беременность подходит к концу, и скоро должны родиться детёныши.
Прошло несколько дней. Лёт термитов окончен; некоторым насекомым всё же удалось образовать пары и даже основать новые колонии – но таких счастливчиков единицы. Многие тысячи насекомых были попросту съедены различными жителями саванны: таков обычный порядок вещей. По сути, каждый термитник – это травоядное животное, одно во многих лицах. Колония термитов представляет собой продолжение размножающейся пары особей-основателей, и количество колоний термитов на единицу площади примерно соответствует численности живущих на этой же территории травоядных животных, биомасса которых примерно равна таковой у термитов, с поправкой на всеядность термитов.
Термиты способны усваивать пищу за счёт симбиоза с одноклеточными организмами, способными расщеплять целлюлозу, составляющую значительную часть растительной массы. Жвачные млекопитающие также пользуются услугами одноклеточных микроорганизмов, которые селятся у них в сложно устроенном многокамерном желудке. Многие виды жвачных вымерли в эпоху человека, поскольку были объектами охоты, но немногие выжившие вновь восстановили былое многообразие, и в немалой степени благодаря тому, что были вне конкуренции по эффективности обработке травы в своём размерном классе. Значительное количество незанятых экологических ниш дало шанс на дальнейшую эволюцию представителям ранее ничем не примечательных групп – подобная же ситуация наблюдалась в середине кайнозоя, когда в зарождающиеся саванны вышли предки жвачных и лошадей – маленькие лесные зверьки.
Оленцы пасутся в саванне, пощипывая траву. Они бродят небольшим стадом, в котором несколько самок ухаживают за детёнышами, родившимися в начале влажного сезона. Эти звери повторили судьбу ранних копытных кайнозоя: их предками были мелкие водяные оленьки, незначительная и неразнообразная группа травоядных. Но их потомки превратились в успешных жителей открытых пространств: стройные, длинноногие, с чувствительными слухом и обонянием. Охота на таких животных – занятие не для всякого хищника. На них часто нападают пернатые хищники вроде лезы, а из наземных хищников потягаться с ними в скорости бега может только один хищник – пардиния.
Пользуясь маскировочным узором на шкуре, самка пардинии подкрадывается к стаду среди высокой травы. Она уже наметила себе добычу – одного из зверей, который слишком неосмотрительно отошёл в сторону от стада и щиплет траву, опустив голову. Пока он не видит, пардиния подкралась ещё ближе, а затем выскочила из травы, словно пружина. Секундой позже раздался громкий свист тревоги, но за эту секунду пардиния смогла преодолеть около пятнадцати метров, и пока продолжает ускоряться. Оленцы бросились бежать, причём детёныши уже мчатся наравне с взрослыми особями. Пардиния устремилась за намеченной жертвой – она слишком долго преследовала стадо, много сил потратила на то, чтобы подкрасться поближе, и теперь хочет вознаграждения за свои усилия. Оленец удирает от неё длинными скачками, а она мчится за ним стремительным галопом, вкладывая максимум усилий в каждый скачок. Самка пардинии так же грациозна, быстронога и смертоносна, как несколько месяцев назад. Её беременность завершилась успешно, и теперь она вновь выходит на охоту. На протяжении большей части беременности пардиния продолжала охотиться, и лишь в последние недели перед родами предпочитала ловить мелких животных – ящериц и даже насекомых вроде роившихся термитов. Сейчас обстоятельства изменились: она стала матерью и от неё зависит не только её собственная жизнь, поэтому ей нужна более существенная добыча.
Оленец пытается уйти от преследования, бросаясь из стороны в сторону, стараясь обогнать хищника и выиграть скорость на поворотах. Это обычное поведение оленца во время бегства от хищника: длинноногая пардиния с трудом вписывается в резкие повороты, теряет скорость и быстро устаёт. Подобно гепарду эпохи человека, она не может долго сохранять такую высокую скорость, быстро устаёт и прекращает погоню. Но не в этот раз: голод и материнский инстинкт придают ей сил, и она продолжает преследование. А оленец стал жертвой случайного стечения обстоятельств: на очередном повороте он попал ногой в свежий навоз свинобыка, поскользнулся в нём и на огромной скорости повалился на землю. Зверь закувыркался в траве, вывихнув при этом одну ногу. А когда он попытался встать, сзади на него уже налетела пардиния и вцепилась ему в горло. Пытаясь освободиться, оленец задёргался, но хищник лишь сильнее сжал челюсти.
Заполучив долгожданную крупную добычу, пардиния с наслаждением вонзила зубы в свежее тёплое мясо и начала рвать его и глотать большими кусками. Шум больших крыльев над головой заставил её оторваться от трапезы. Подняв голову, она увидела, что в небе кружит две огромных ширококрылых птицы с крыльями, окаймлёнными чёрным, а ещё одна птица уже села на землю и вразвалку приближается к туше оленца. Взрослый леза, крупная самка, явно хочет заполучить эту заманчивую добычу. Она ведёт себя смело, потому что ощущает за собой численное преимущество и превосходство в силе. Ещё две птицы сели на землю неподалёку – самец и молодая птица, недавно покинувшая гнездо, семья из гнезда на дереве алоэ. Вся семья в сборе, и птицы недвусмысленно претендуют на добычу пардинии: они наступают на неё с полураскрытыми крыльями, громко крича и распушив перья на голове и шее. В другое время пардиния предпочла бы отступить, но сейчас она должна хорошо питаться во имя выживания своего потомства, и она не собирается уступать принадлежащую ей добычу без боя. Оскалив зубы, пардиния набросилась на самку лезы, заставив её сложить крылья и спасаться бегством. Пардиния не хочет вступать в драку с этими птицами – у них слишком острые клювы и когти, а любая рана в условиях тропического климата может быстро стать проблемой и поставить под вопрос выживание зверя.
Демонстрация возымела действие: пардиния заставила пернатых хищников отступить и ждать своей очереди на безопасном расстоянии. Сегодня она ест первой. Она с наслаждением глотает кровавые куски тёплого мяса оленца и вскоре начинает испытывать невыразимо приятное ощущение сытости. Поглядывая на прохаживающихся рядом с ней пернатых хищников, пардиния объедает мягкие куски мяса, набивая желудок до отказа. Наконец, с трудом проглотив последний кусок, она отошла от добычи и побрела к своему логову, не оглядываясь. А за её спиной хлопанье крыльев и пронзительные дребезжащие крики возвестили о начале пира пернатых хищников на остатках её добычи.
Уже через час самка пардинии лежит в своей норе, вырытой в обвалившемся холме на берегу реки Оранжевой. Со стороны саванны вход в логово не виден – он обращён в сторону реки, и в её логово сложно пробраться опасным хищникам вроде марафилов. У самки пардинии родились три детёныша – здоровые и активные. Они были покрыты шерстью уже при рождении, но их окраска не пятнистая, как у взрослых, а тёмная. Пока у них закрыты уши и глаза, и они не умеют ходить, а только ползают по подстилке гнезда. Но это придёт с возрастом. Сейчас все трое детёнышей припали к боку матери и сосут молоко. Их мать спокойна: после родов она быстро восстановилась, обрела прежнюю стройность и резвость, удачно поохотилась и отстояла свою добычу у превосходящих её силой пернатых хищников. Она наелась до отвала, что бывает редко, и теперь детёнышам хватит молока. Самка пардинии устала и не собирается выходить из норы до утра, посвятив себя заботе о детёнышах. Если ей удастся сохранить своё здоровье, она сможет успешно вырастить потомство даже по соседству с ужасными и опасными марафилами – истинными владыками этих земель.
В любом регионе планеты виды, населяющие экосистему, образуют целую сеть связей. Эти взаимодействия наряду с климатическими условиями двигают эволюционный процесс. И именно они определяют все составляющие успеха или неудач каждого вида и каждой отдельной особи.

Марафил устрашающий (Marafil perhorridus)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Гиеновые (Hyaenidae)
Место обитания: Южная Африка, горы и открытые пространства.

Рисунок Алексея Татаринова
Обработка Carlos Pizcueta (Electreel)

Рисунок Евгения Хонтора

В неоцене Южная Африка оказалась отделённой от Голарктической зоогеографической области непроходимыми тропическими лесами. Они появились, когда Восточная Африка (Земля Зиндж) отделилась от остального материка, и область сухого климата значительно сократилась из-за испарения воды из пролива Танганьика.
Большинство групп травоядных животных, появившихся в неоцене, не попало сюда, поэтому Южная Африка стала одним из мест, где сохранилось достаточно много представителей характерной для Эфиопской зоогеографической области фауны копытных. В Южной Африке по саванне бродят похожие на оленей потомки водяных оленьков, а рослые потомки карликовых антилоп дукеров, похожие на примитивных жирафов, щиплют листву с деревьев. Здесь же водятся представители животного царства новой эпохи – огромные потомки свиней, вооружённые массивными костными наростами на голове. По продуктивности экосистемы Южной Африки не уступают североафриканским саваннам раннеисторической эпохи.
Обилие добычи привлекает различных хищников, а относительная стабильность этого региона позволила сохраниться в Южной Африке некоторым представителям голоценовой фауны хищников. Среди виверровых и кошачьих Южной Африки особняком стоит один местный хищник – последний представитель семейства гиен. Это семейство в голоцене было очень широко распространено в Евразии. В ледниковый период некоторые его представители бродили по заснеженным лесам Европы, перенося суровые зимы. Но после массового вымирания копытных животных в освоенных людьми районах ареал семейства резко сократился. В историческую эпоху семейство было представлено всего пятью видами, из которых один был крайне редким.
В Южной Африке обитает марафил устрашающий («марафил» - арабское название гиены), потомок широко распространённой в прошлом пятнистой гиены (Crocuta crocuta). Это животное представляет собой апофеоз понятия «хищник», вне всякого сомнения, занимая вершину пищевой пирамиды в местных экосистемах.
Марафил устрашающий – самый крупный вид гиен из когда-либо обитавших на Земле, и, очевидно, самый крупный представитель отряда хищных в неоцене. Рост взрослой самки в плечах достигает двух метров при весе около 700 килограммов. Самец мельче самки: он весит около 500 килограммов, и отличается более лёгким сложением. Своей внешностью марафил напоминает ископаемого медведя Arctodus, обитавшего в плейстоцене на территории Северной Америки. Самка марафила отличается покатой спиной (задние ноги немного короче передних) и широкой грудью. Передние лапы у неё очень мускулистые – ими животное валит ног добычу. Ступни ног у самки марафила достаточно широкие, благодаря чему животное может преследовать дичь по болотистой почве. У животного короткий хвост с кисточкой удлинённых волос на конце.
У марафила короткая голова с мощными высокими челюстями. Клыки сравнительно короткие; коренные и ложнокоренные зубы животного работают как дробящий инструмент – самка марафила может раздробить позвоночник жертвы размером с носорога одним укусом.
Шкура самки марафила покрыта грубой короткой шерстью коричневого цвета. На плечах и боках имеются вертикальные полосы чёрного цвета, на бёдрах – несколько чёрных пятен (иногда их может не быть). Шерсть на голове животного чёрная, но вокруг рта есть полоса белой шерсти – этот признак имеет важное значение при общении животных. Марафилы, особенно самки этого вида, - довольно агрессивные животные, и во многих случаях им жизненно важно уметь распознавать настроение сородича издали, чтобы вести себя соответствующим образом.
Для марафилов характерен очень резкий половой диморфизм. Он проявляется не только в разнице размеров тела, но даже по окраске. Шкура самца марафила серая с многочисленными чёрными пятнами, на плечах сливающимися в вертикальные полосы. На шее самца есть грива из длинных серых волос. Самцы выглядят более стройными и длинноногими, чем самки, и могут бегать гораздо быстрее их. Также у самца более длинная и узкая морда с более развитыми клыками, немного высовывающимися из закрытого рта.
Самцы живут и охотятся стаями по десятку особей, обитая преимущественно на пограничных территориях кланов самок. Они не делают постоянных убежищ, и ночуют в одном и том же месте не больше двух ночей подряд. Самки марафилов, напротив, делают в кустарнике постоянные логовища, куда возвращаются каждый день. Они селятся кланами по 4 – 5 особей, связанных кровным родством (как правило, это самка и её старшие дочери). Самцов марафила в популяции гораздо меньше, чем самок – это связано с высокой смертностью этих животных в молодом возрасте. Когда молодняк марафила подрастает, молодые самки доминируют над самцами, которые вынуждены довольствоваться остатками их добычи. Когда молодой самец-марафил достигает примерно годовалого возраста, его изгоняют из клана, и он некоторое время ведёт одиночную жизнь, питаясь объедками, оставшимися после охоты родительского клана. Группы самцов-марафилов могут объединяться, образуя самцовые стаи.
Половой диморфизм марафилов проявляется ещё и в охотничьих предпочтениях: у самцов и самок разная добыча и разная тактика охоты. Самки добывают преимущественно медлительную добычу – гигантских свинобыков. Самцы предпочитают охотиться на более быстроногих копытных, затравливая их стаей, как волки. Охотничьи привычки у разных полов также различаются – самки охотятся по ночам, нападая на отдыхающих и кормящихся животных, и пользуются во время охоты острым обонянием. Самцы охотятся днём с помощью зрения.
Самки марафилов, находясь в группе, очень агрессивны к сородичам. Бывает, они могут нападать на самцов своего же вида, убивают и поедают их, словно другую дичь. Поэтому спаривание у марафилов происходит вне территории клана самок. Для спаривания самцы метят мочой хорошо заметные издали предметы (например, одиноко стоящее дерево, крупный камень или термитник) на границе территории самок, и ожидают самку возле этого места. При этом они отгоняют от помеченного знака других самцов. Также самцы оставляют некоторое количество меток на территории, где обитает клан самок. Обычно они делают это во второй половине дня, перед тем, как самки выйдут на охоту. Но в это же время самцы стараются держаться вместе и быть настороже. Им удаётся поспать лишь во второй половине ночи и утром примерно до полудня, когда самки возвращаются домой с охоты. Готовая к спариванию самка покидает клан, отыскивает помеченный самцами участок, и самцы по очереди спариваются с ней. Перед спариванием самка показывает самцам отсутствие агрессии: она опускает голову и прижимает уши. Самцы, показывая превосходство, бегают возле неё целой стаей, с поднятыми головами, и изредка покусывают самку за плечи и круп.
Подобно всем крупным животным, марафилы размножаются редко: каждая самка рождает потомство раз в два года. Беременность длится около полугода, и детёныши рождаются к началу сезона дождей. Они питаются молоком в течение четырёх – пяти месяцев, но начинают пробовать мясную пищу на третьем месяце жизни. В выводке у одной самки марафила бывает по три – четыре детёныша. До самостоятельности у них обычно доживает лишь половина потомства.
Молодые самки становятся способными к размножению в возрасте 4-х лет, а самцы – с 3-х лет. Продолжительность жизни у самок этого вида достигает 50 лет, и больше, а самцы редко доживают до 40 лет.

Пардиния (Pseudacinonyx gracilis)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Виверровые (Viverridae)
Место обитания: саванны и редколесья Южной Африки.

Рисунок Viergacht

Массовое вымирание крупных травоядных зверей вызвало исчезновение крупных хищников, питавшихся ими. После стабилизации ситуации и восстановления биологического равновесия в ответ на эволюцию травоядных зверей начали появляться крупные хищники – потомки сравнительно мелких форм, выживших во время массового вымирания.
Пардиния – один из таких хищных зверей, потомок генетты (Genetta genetta), широко распространённой в голоцене на территории Северной Африки и Южной Европы. Её ближайший родственник – гигантская генетта-убийца (Necrogenetta deima), обитающая в североафриканских саваннах. Но если генетта-убийца – специализированный саблезубый охотник на крупную добычу, то пардиния – изящный аналог гепарда, добывающий быстроногих травоядных. Телосложением пардиния напоминает борзую собаку с длинным хвостом и сравнительно короткой мордой. Высота животного в плечах – около 80 см, длина тела – 120 см, хвоста – около метра; задние ноги немного длиннее передних. Тело пардинии покрыто короткой шерстью, по краям ушей есть оторочка из длинных мягких волос. Шерсть окрашена в соломенно-жёлтый цвет, на котором разбросаны коричневые пятна, на хребте сливающиеся в продольные полосы. На горле самцов есть большое белое пятно, окаймлённое тёмно-коричневой полосой. Голова пардинии похожа на кошачью, но более вытянута. Клыки хорошо развиты, их концы видны из закрытого рта зверя; основания клыков очень широкие. Жевательные мускулы развиты хорошо: зверь убивает добычу укусом в позвоночник или в основание черепа.
Подобно гепарду, пардиния настигает добычу стремительным броском. Но в отличие от гепардов, она также может долго преследовать одинокую добычу шагом, пока не доведёт её до изнеможения. Догоняя добычу, пардиния старается ударом лап по боку или плечу свалить добычу на землю, а потом прижимает её своим весом к земле и наносит укус в позвоночник.
Пардиния – одиночный хищник. Каждая самка имеет свою территорию, которую помечает секретом мускусных желез. Самец, как правило, своей территории не имеет: он бродит по соседним территориям нескольких самок, оставаясь на время спаривания у одной из них. Беременность длится 3 месяца. Незадолго до родов самка строит укрытие в густых кустарниках или среди камней, где приносит потомство: 4-6 детёнышей. Детёныши рождаются слепыми, покрытыми тёмной одноцветной шерстью. С возрастом их окраска сменяется на пёструю, характерную для взрослых. Детёныши развиваются довольно медленно: они начинают покидать укрытие в месячном возрасте, а учатся охотиться примерно с трёхмесячного возраста. Около полугода они охотятся вместе с матерью, покидая её незадолго до появления нового помёта. Половозрелыми молодые звери становятся на втором году жизни.
Пардиния охотится преимущественно на быстро бегающих травоядных зверей – копытных, сохранившихся в Южной Африке как реликты голоценовой фауны. Охота обычно происходит на рассвете, хотя самка, выкармливающая выводок, может охотиться даже в самое жаркое время дня. Пардиния подкрадывается к стаду под прикрытием кустов и травы, замирая на месте при малейшей тревоге травоядных. Выбрав жертву, зверь старается настигнуть её одним броском – пардиния не умеет долго бегать. Обычно лишь каждая шестая – седьмая атака заканчивается успешно.
Если крупной добычи мало, пардиния охотно кормится мелкими позвоночными – лягушками и ящерицами, а также птицами. Ловкость пардинии велика: она может длинными лапами сбивать в прыжке взлетающих птиц.
Организм пардинии, в отличие от организма родственной ей генетты-убийцы, работает буквально «на износ» - во время бега тратится большое количество сил. Поэтому продолжительность жизни зверя не очень велика: всего до 12 – 14 лет.

Чемозит (Gravipapio chemosit)
Отряд: Приматы (Primates)
Семейство: Мартышковые (Cercopithecidae)
Место обитания: южноафриканские саванны.

Рисунок Алексея Татаринова, правка Wovoka.

Среди узконосых обезьян, род павианов содержал самых массивных приматов после человекообразных обезьян, в том числе мандрилов и дрилов, чья численность, однако, сильно сократилась в эпоху голоценового антропогенного прессинга. Изменения в природе на рубеже эпох уничтожили шансы на выживание этих видов, равно как и «настоящих» человекообразных обезьян.
Но, кроме мандрила и дрила, среди павианов было немало других сравнительно крупных приматов, более приспособленных к выживанию в условиях изменений природных условий. Одним из них был чакма, или медвежий павиан (Papio ursinus). Обитатель саванн, а не джунглей, всеядный, склонный к хищничеству, он преуспел и после исчезновения людей, эволюционировав в чемозита, одного из крупнейших приматов Африки.
Чемозит – это, фактически, павиан очень массивного телосложения. В длину самец чемозита может достигать 3 метров, самка 2-2,5 м; короткий хвост достигает 10-15 сантиметров в длину. Тело его покрыто жёлто-бурой шерстью, кроме морды и зада, которые покрыты чёрной безволосой кожей; у половозрелых самцов вдобавок ещё вырастают бакенбарды и борода более светлого, белёсого цвета.
Кисти и ступни чемозита сохранили общее сходство с таковыми у других приматов, но пальцы его очень жёсткие, почти не гнутся, за исключением больших пальцев, поэтому их хватательная функция сильно ограничена. Задние ноги несколько мощнее и длиннее передних, поэтому чемозит может ненадолго вставать на них, чтобы лучше осмотреть окрестности или испугать врага либо соперника-сородича. При движении крестец животного немного возвышается над плечами.
Главное оружие чемозита – зубы. И они, и челюстные кости очень толстые и мощные. Клыки способны нанести глубокие рваные раны и разорвать шею даже крупному зверю, но сам чемозит охотится редко. Он предпочитает поедать падаль, либо воровать добычу у других хищников. Он также поедает растительную пищу, вроде жёстких бобов акаций и других растений. В поисках насекомых он разоряет муравейники, термитники, пчелиные и осиные гнёзда; благодаря толстой коже он легко переносит уколы их жал. Более мелкие самки этого вида особенно любят дикие африканские злаки и подобные растения.
Среди самцов чемозита часто встречаются одиночки; иногда они живут группами из двух-трёх особей. Успешные самцы возглавляют гарем из 4-5 взрослых самок, обеспечивая защиту их детёнышам. Каждая самка обычно рожает одного детёныша раз в три года; двойни крайне редки.
Брачный сезон у чемозита не выражен. Самцы-одиночки постоянно посягают на гаремы семейных самцов и бродят по границам их территорий, оглашая свои намерения громким рёвом. Периодически случаются попытки семейных самцов отбить самок у соседа; обычно дело решается демонстрацией силы и длины клыков, но иногда дело доходит и до настоящей драки.
Молодые особи остаются в родительском клане до трёхлетнего возраста, после чего изгоняются. Половая зрелость у самок наступает на пятом году жизни, у самцов на шестом – седьмом. Продолжительность жизни чемозита может достигать 35 – 40 лет.

Этот вид млекопитающих открыл Bhut, участник форума.

Агогве (Pseudopithecus agogve)
Отряд: Приматы (Primates)
Семейство: Мартышковые (Cercopithecidae)
Место обитания: южноафриканские саванны.
Многочисленные, эволюционно гибкие и широко распространённые, мартышки пережили эпоху человека с меньшими потерями, чем другие приматы. Они не только восстановили разнообразие, но и вышли в крупноразмерный класс, став своеобразными аналогами человекообразных обезьян, потерпевших поражение в борьбе за существование. Редкие и узкоареальные виды мартышек исчезли, но распространённые и гибкие выжили и стали предками новых приматов эпохи неоцена. Один из потомков мартышек верветок (Chlorocebus pygerythrus), агогве, независимо от парапонгид значительно увеличился в размерах и стал напоминать человекообразных обезьян. Этот вид населяет кустарниковые заросли Южной Африки, иногда заходя в джунгли и галерейные леса.
Рост взрослой особи – около 80 см, вес – около 25-30 кг, иногда до 50 кг; самцы крупнее самок. Хвост сравнительно короткий, в основном используется для поддержания равновесия при передвижении по земле. Передвигается агогве в основном на четырёх лапах, хотя может проходить на задних лапах до 150 метров. При двуногом передвижении его походка медленная и шаркающая, поэтому при сигнале тревоги эта обезьяна бежит на четвереньках к ближайшему укрытию. Двуногое передвижение даёт преимущества, освобождая передние лапы для манипуляций разными объектами. Шерсть окрашена в желтовато-серый цвет, у самцов большая белая борода и белая шерсть на скулах. У взрослого самца на груди под бородой есть участок совсем чёрной шерсти, используемый для демонстраций.
Этот вид всеяден с уклоном в растительноядность: питается агогве листьями и ягодами кустарников, реже плодами деревьев, очень редко может съесть насекомое или мелкое позвоночное. Это определило особенности облика животного – крупный «бродильный» желудок и длинный кишечник с развитой слепой кишкой. Для вида характерна копрофагия – животные поедают богатый бактериями и витаминами кал из слепой кишки.
Вид социальный, живёт семейными группами: доминирующий самец, его гарем (4-5 самок) и молодые животные, не достигшие половозрелости. Иногда самцы агогве сманивают для своего гарема молодых самок из соседних групп, устраивая вылазки на чужие территории. В повседневной жизни этот вид – очень осторожное животное, постоянно наблюдающее за окружающей местностью. Иногда агогве сопровождают стада антилоп: во время совестного кормления они наблюдают за их повадками и определяют по ним появление хищника.
Брачный сезон не выражен. Инициатива к спариванию исходит от самок, которые издают нежные звуки и ходят около самцов. В это время у них сильно набухает розовая кожа на ягодицах. Обычно в одной группе самки готовы к спариванию примерно в одно время. Бывает, что одиночные самцы ищут сложившиеся семейные группы и тайком спариваются с чужими самками. Длительность беременности составляет от 6 до 7 месяцев и за один раз рождается по одному детёнышу. Лактация продолжается около 3 месяцев, однако детёныш пробует взрослую пищу и раньше. В это же время он получает от самки бактерий, занимающихся расщеплением клетчатки в кишечнике. Половозрелость наступает в 2 года, причём в этом возрасте самцы изгоняются из стада. Молодые самки также уходят в соседние группы. Обычно самцы-холостяки живут одновозрастными группами, пока не собирают свой гарем. Продолжительность жизни – до 35 лет.

Этот вид млекопитающих открыл Ник, участник форума.

Свинорог-бронтотерий (Porceras brontotherioides)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Свинорогие (Porceratidae)
Место обитания: саванны и редколесья Южной Африки, сухие участки, предгорья.

Рисунок Тима Морриса

Незначительный на первый взгляд признак – наличие у кистеухих свиней (Potamochoerus porcus) небольших костных наростов перед глазами. Но эволюция подхватила этот признак, и он получил своё развитие у потомков этих животных: у них на голове появились крупные костные выросты различной формы. Так на арене жизни появилось семейство нежвачных парнокопытных – свинорогие (Porceratidae). У представителей этого семейства, обитающих на Восточно-Африканском микроконтиненте, рога парные, несколько похожие на рога полорогих. А у обитателей континентальной Африки на голове развились преимущественно непарные выросты, делающие этих животных немного похожими на исчезнувших в конце голоцена носорогов и вымерших к концу палеогена бронтотериев. В континентальной Африке эти животные распространены преимущественно к югу от пояса тропических лесов, во влажной саванне и горах Южной Африки.
Свинорог-бронтотерий – один из наиболее типичных представителей семейства, широко распространённый в относительно сухих местообитаниях. Телосложением он похож на быка (рост в плечах до полутора метров), но его голова разительно отличается от бычьей. Она более крупная, с рудиментарным хоботком, развившимся из характерного для свиней «пятачка». Самая примечательная черта – наличие огромного костяного рога. Он образован сближенными и сросшимися парными костными буграми, характерными для предка. Рог поднимается перпендикулярно лбу, он расширен в стороны и раздвоен на вершине. Это скорее демонстрационное, чем боевое оружие. Но, благодаря сильный шейным мышцам, свинорог-бронтотерий может поддеть рогом атакующего хищника, и отбросить его в сторону. Во время внутривидовых турниров самцы этого вида бодаются, наклонив голову в сторону, и упираясь основаниями рогов. Но обычно они избегают прямой схватки, и лишь демонстрируют друг другу рога. У самок рога короче, чем у самцов.
Шерсть животного очень короткая, прилегающая. На подбородке волосы несколько удлинены. Рог лишён волос, и покрыт ороговевшей кожей. Основная окраска тела – светло-серая, лишь на загривке удлинённые чёрные волосы образуют подобие гривы, и на длинном хвосте есть чёрная кисточка.
Во рту два длинных резца, похожие на зубы ископаемого носорога хилотерия (Chilotherium) – зверь использует их, чтобы выкапывать корни и клубни. Также во время брачных поединков животное может наносить противнику укусы. Челюсти свинорога-бронтотерия длинные и относительно слабые. Основная пища животного – молодая трава и листья кустарников.
Свинорог-бронтотерий умеет долго и быстро бегать – у него относительно длинные ноги. В связи с этим копыта животного небольшие – так меньше трение об землю. Но это накладывает определённые трудности: животное вынуждено избегать топких мест, и входит в воду лишь в случае крайней необходимости. Животные избегают мест, где случаются наводнения. Отличаясь способностью прогнозировать погоду, они покидают низинные районы, которым может грозить затопление, и мигрируют в предгорья. В это время отдельные семейные группы могут объединяться, и тогда между самцами вспыхивают драки.
Этот вид держится небольшими стадами (до десятка взрослых зверей), каждое из которых представляет собой гарем одного самца. Животные общаются друг с другом посредством разнообразных звуков, которые издают с помощью короткого хоботка (в этот момент он слегка надувается). Молодняк держится с родителями до наступления самостоятельности, после чего самцов изгоняет вожак, а самок – взрослые самки. Сезонность в размножении выражена слабо, но большинство детёнышей рождается в начале сезона дождей. В помёте всегда один детёныш.

Свинобык (Buchoerus crassoceras)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Свинорогие (Porceratidae)
Место обитания: саванны и редколесья Южной Африки, влажные участки вблизи рек, болота.

Рисунок Тима Морриса

Когда в процессе эволюции в природе появляется «удачная» разновидность живых существ, на её основе сразу начинают возникать родственные формы, приспособленные к разным условиям обитания. В Южной Африке на основе общего предка сформировались разные виды, входящие в новое неоценовое семейство свинорогих. Эти животные отчасти заменили крупных жвачных парнокопытных, не выдержавших преследования со стороны человека, и разрушения местообитаний во время катастрофического оледенения. Свинорогие стали аналогами буйволов, крупных антилоп, и отчасти даже носорогов. Свинобык является самым крупным представителем семейства.
От свинорога-бронтотерия этот вид млекопитающих отличается более мощным сложением: животное очень похоже на крупного буйвола. Самая высокая точка корпуса – плечи, спина несколько покатая. Шерсть короткая, палевая, на животе светлее. На скулах шерсть образует чёрные «бакенбарды», особенно явно выраженные у самцов. Ноги, отчасти плечи и круп животного покрыты короткими горизонтальными полосами рыжей шерсти. Хвост длинный, с кисточкой на конце.
Самый характерный признак животных семейства свинорогих – рога разнообразной формы, развивающиеся в средней части головы. У свинобыка, несмотря на название, рог совсем не похож на бычьи рога: он широкий и плоский, несколько напоминает рог обитающего в североафриканских саваннах плоскорога (Platyceras foetidus), гигантского зверя из отряда даманов (Procaviiformes). Он широкий, покрытый ороговевшей кожей, и вогнутый в средней части. Рог свинобыка – это скорее турнирное оружие, нежели боевое: в брачный сезон между самцами этого вида происходит силовая борьба шеями (мускулы шеи очень сильные). Рога служат как защитный «шлем»: они образованы толстым слоем костной ткани с минимальным количеством полостей. Но также этот рог может использоваться как оружие: атакующему хищнику защищающийся свинобык наносит таранный удар головой. Рог защищает глаза от случайных ран, поэтому, «поддев» хищника плоским рогом, свинобык может поднять его в воздух, а затем просто ударить хищника об дерево, или отбросить далеко в сторону.
В отличие от своего родственника, свинорога-бронтотерия, свинобык предпочитает участки, которые могут затопляться водой. Этот зверь охотно купается и валяется в грязи, а также разыскивает вблизи водоёмов значительную часть пищи – мягкой растительности. В связи с этим у свинобыка развились широкие копыта, способные отчасти раздвигаться, когда животное пасётся на болоте. Также животное умеет очень хорошо плавать, и легко пересекает даже широкие реки и озёра.
Свинобыки держатся небольшими гаремами: один самец и 3 – 4 самки с детёнышами в возрасте до одного года. Такой гарем занимает определённую территорию вдоль берега реки, или на болотах, и не покидает её даже при наводнениях. Кроме таких семей, есть самцы-одиночки, обитающие на узких пограничных полосах между владениями семейных самцов. Обычно это или очень старые самцы, изгнанные молодыми соперниками из собственных групп, или молодые самцы, ещё не обзаведшиеся гаремом. В брачный сезон молодые звери бросают вызов семейным самцам, и между ними случаются стычки.
Один раз в год самка рождает 1 – 2 детёнышей. Они отличаются от взрослых более тёмной окраской, в которой больше полос (имеются даже на спине и боках). Самка заботливо оберегает их от хищников, и легко может атаковать любое животное, если ей покажется, что оно представляет угрозу для детёныша. Молодняк кормится молоком около четырёх месяцев, затем полностью переходит на растительный корм. Годовалые подростки покидают стадо: незадолго до рождения нового детёныша самки начинает проявлять к ним агрессивность.
Половая зрелость наступает в возрасте около 3 лет, продолжительность жизни составляет до 40 лет.

Оленец (Cervops platycornis)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Ложнооленьи (Neocervidae)
Места обитания: саванны и редколесья Южной Африки.

Рисунок Ламберта

После вымирания значительной части крупных копытных их место заняли представители других отрядов млекопитающих: в Палеарктике это крупные бегающие потомки зайцеобразных, а в Неарктике и Неотропической области – потомки южноамериканских грызунов. Только юг Африки оказался достаточно изолирован от Сахарской саванны лесами и горами. И здесь доминирующими видами травоядных млекопитающих остались реликты голоцена – разнообразные копытные, потомки мелких антилоп и водяных оленьков.
Занимая освободившиеся после массового вымирания экологические ниши, они превращались в виды, подобные хорошо известным во времена человека антилопам и оленям. У некоторых видов даже появились большие рога – редкость среди неоценовых травоядных.
Оленец – не самый многочисленный вид среди южноафриканских копытных. Он держится небольшими стадами, иногда вместе с другими видами травоядных. Это животное - потомок мелких и коротконогих африканских водяных оленьков (Tragulus). Оставшись вне конкуренции со стороны полорогих, оленьки начали бурно эволюционировать, образовав особое семейство сравнительно крупных быстроногих копытных – ложнооленей.
По сравнению с предками, оленец – зверь крупных размеров: рост в холке до 1,5 м, длина тела – до 1,6 м. Телосложением он напоминает мелких антилоп и газелей. Это одно из самых быстроногих копытных неоцена: на коротких дистанциях оленец развивает скорость до 80 км/ч. Из-за длинных ног обычный аллюр этого зверя – иноходь, но максимальную скорость оленец развивает, бегая галопом.
Окраска оленца помогает ему скрываться среди растительности: тело покрыто каштаново-бурой шерстью, на крупе и бёдрах тонкие вертикальные полосы жёлтого цвета. Живот, нижняя часть шеи и бока головы – белые. Детёныши окрашены светлее – основная окраска у них соломенно-жёлтая с продольными коричневыми полосами на теле (окраской похожи на поросят кабана); на крупе и бёдрах полосы изгибаются вниз. По мере роста полосатость на теле пропадает, а на бёдрах становится более контрастной.
На голове у этого зверя есть рога. Но в отличие от рогов оленей, рога оленца - постоянно растущие (не сбрасываемые), лопатовидные, с несколькими зубцами. Эти рога немного похожи на рога африканских доисторических жирафов Sivatherium. Основания рогов достаточно прочные, вытянутые вдоль черепа; сами рога растут на голове зверя параллельно друг другу. Рога самок больше напоминают продольные гребни с двумя зубцами на заднем крае. У самцов рога крупнее, на них может быть до 5 – 7 отростков; вершины рогов у самцов слегка расходятся в стороны. Новые отростки появляются на передней части рога: у старых самцов рога иногда похожи на петушиный гребешок. Подобно оленям, оленец использует рога как турнирное оружие – противники сходятся так, что зубцы рогов попадают в выемки на рогах соперника. При поединке происходит в основном силовая борьба – соперники стараются оттеснить и повалить друг друга.
Из органов чувств у оленца наиболее остро развиты слух и обоняние. Другие травоядные пользуются этим, следя за поведением этих животных для обнаружения возможной опасности для себя. В случае тревоги оленец издаёт особый крик – резкий свист, предупреждающий об опасности сородичей, а вместе с ними – и других животных, пасущихся рядом. Спасаясь от хищника, оленец во многом надеется на свою скорость – немногие хищники могут догнать взрослого зверя, полного сил. Даже двухдневные детёныши уже почти не уступают в скорости взрослым, хотя, конечно же, устают гораздо быстрее.
Оленец питается преимущественно злаками. Пасущееся животное обкусывает только их верхушки; после кормления этого животного другие виды травоядных могут найти себе достаточно пищи на этом же месте. Особенно оленец любит колоски злаков в состоянии молочной спелости: некоторые злаки отличаются при этом сладковатым вкусом. Обычно оленец кормится на рассвете и на закате, а самое жаркое время дня проводит в тени деревьев.
Для защиты от перегрева оленец использует оригинальное приспособление – собственные рога. В отличие от оленьих рогов, они всегда сложены живой растущей костью. Вне сезона спаривания кожа на рогах обильно пронизана кровеносными сосудами, служа прекрасным радиатором: кровь отдаёт тепло окружающему воздуху. Зато в брачный сезон под воздействием гормонов кровеносные сосуды в основании рогов сужаются и в значительной степени перекрывают поток крови к рогам, что предохраняет самцов от потери крови при случайных ранениях.
Брачный сезон у оленца начинается в конце влажного сезона. Между самцами происходят короткие стычки за гарем из нескольких самок (в зависимости от физической формы самец может заявлять права на 4 – 10 самок). Противники обычно избегают вступать в прямой бой, и дело может ограничиться демонстрацией силы: самцы басисто рявкают, роют копытом землю, широко раскрывают рты и оскаливают зубы. Иногда они поднимаются на дыбы, и, показывая друг другу свою силу, делают несколько шагов на задних ногах. Обычно один из соперников покидает ристалище без боя.
Время спаривания продолжается всего лишь около недели, после чего агрессивность самцов снижается и они вновь терпимо относятся друг к другу, кормясь иногда бок о бок.
После сухого сезона самка рождает одного или двух детёнышей (около половины самок телится двойней). Как у всех копытных, детёныш рождается развитым, и через несколько часов способен следовать за матерью. Первые два месяца он питается молоком, но с двухнедельного возраста уже пробует растения, подражая матери. К концу влажного сезона он становится самостоятельным, но остаётся в стаде. Половая зрелость у самок наступает в возрасте полутора лет, у самцов – в два года.

Капский лосерог (Megalcicornus capensis)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Костнорогие (Osseocorni seu Parabovidae)
Место обитания: саванны и редколесья южной Африки.
Среди разнообразной фауны африканских парнокопытных лишь немногие виды смогли пережить вызванное человеком массовое вымирание. Крупные виды вымерли полностью, и лишь мелким удалось сохранить жизнеспособные популяции. Мелкие антилопы дукеры смогли пережить вымирание, и некоторое время представляли собой доминирующую группу африканских травоядных. Их потомки особенно разнообразны в Южной Африке, где появилось даже своеобразное семейство костнорогих с рогами причудливой формы. Несколько их видов смогли быстро занять экологические ниши мегафауны, в основном в южной и центральной частях материка. Самый крупный представитель костнорогих – капский лосерог.
Это животное очень похоже обликом на древнего жирафа сиватерия. Лосерог имеет действительно огромные размеры, составляя конкуренцию индийскому нандитерию (Nanditherium altissimus): высота в плечах – около 3 метров, а длина вместе с головой и шеей – около 5 метров. Передние ноги зверя немного длиннее задних, поэтому спина животного покатая; телосложением капский лосерог немного напоминает окапи. На толстой шее животного растёт короткая стоячая грива. Голова удлинённая, череп длиной до 70 см, не считая рогов. Губы толстые и подвижные, способны вытягиваться вперёд. Язык выдвигается изо рта на полметра; он гибкий и подвижный, зверь может очищать им глаза и ноздри.
Самая впечатляющая особенность облика лосерога – его рога: их три пары. Самая задняя пара растёт горизонтально назад и в стороны, длиной около метра; фактически, это симметричные выросты лобной и теменной костей черепа, расширяющиеся веерообразно, с множеством небольших отростков по краям. Эти отростки по своей природе гомологичны рогам предковых полорогих, в их основаниях находятся зоны роста кости, поэтому отростки с возрастом удлиняются. Над глазами возвышаются ещё два рога длиной 40 см, наклоненные назад, а на переносице – ещё одна пара конических рогов длиной до 10 см. У этого вида выражен половой диморфизм: у самок рога короче, задняя пара всего лишь с несколькими роговыми шишками по краю, а парные рога на голове представлены просто бугорками. Также самец значительно массивнее самки.
Ноги животного приспособлены выдерживать большую нагрузку. Кости ног толстые, приспособленные выдерживать вес массивного тела. Роговое вещество копыт не может выдержать такой вес, но под фалангами пальцев развивается крупная амортизирующая подушка, как у верблюдов, которая принимает на себя вес тела и увеличивает площадь опоры. Шкура на ногах исключительно плотная и толстая. Шерсть животного короткая, жёсткая и сравнительно редкая. Для терморегуляции на груди животных развит тонкий кожный «подвес». Фоновая окраска тела охристо-коричневая с белыми пятнами на спине и поперечными полосками на ногах; живот белый. У животного длинный подвижный хвост с кисточкой из длинных жёстких чёрных волос, который используется как мухобойка. Также положением хвоста животные выражают эмоции и предупреждают о появлении врагов.
Лучшее место обитания для капских лосерогов – саванны с островками древесной растительности. Эти звери живут стадами до 15-20 особей. Возглавляет такую группу взрослый самец, кроме него в стаде есть молодые самцы, много самок и детёнышей. Группа совершает протяжённые миграции в поисках наиболее подходящих для питания деревьев, подобно слонам эпохи человека, которые являются ближайшими экологическими аналогами этих зверей. Популяция вида сильно разрежена, каждое стадо в течение года перемещается на сотни километров, кочуя по обширной территории. В богатых кормом местах стада могут объединяться и перемешиваться.
Питается лосерог в основном листьями и плодами деревьев, а также объедает высокие кустарники, даже колючие и обладающие едким соком. Трава же составляет в рационе весьма незначительную часть, главным образом у молодых зверей. Во время миграций лосероги вытаптывают и полностью обгладывают молодые деревца и таким образом препятствуют сильному зарастанию саванны. На водопое звери ведут себя осторожно, опускаясь для питья на колени передних ног. Поэтому несколько взрослых зверей всегда охраняют стадо, готовые задержать врага и дать возможность сородичам подняться на ноги. Взрослые капские лосероги практически не имеют врагов, для детёнышей могут быть опасны марафилы, кошачьи и виверровые.
Сезон размножения чётко не выражен, самцы готовы соперничать из-за готовой к размножению самки в любое время года. Беременность длится до 15 месяцев. Самка рожает стоя, и детёныш при рождении падает на землю с полутораметровой высоты. Он хорошо развит, через несколько часов после рождения уже может ходить. Молодой зверь кормится молоком в течение года, хотя в это же время начинает поедать траву и листву кустарников.
Индивидуальное развитие протекает медленно: рога начинают расти лишь в возрасте около 4 лет – вначале задняя пара, затем две пары на вершине головы. Половозрелость наступает в возрасте 10 лет, но самец получает возможность участвовать в размножении в возрасте около 15 лет. Продолжительность жизни достигает 60-80 лет, самки живут дольше самцов и способны к размножению почти до смерти.

Этот вид млекопитающих открыл Мамонт, участник форума.

Флагокрыл (Vexillipteryx cantabrarius)
Отряд: Козодоеобразные (Caprimulgiformes)
Семейство: Настоящие козодои (Caprimulgidae)
Место обитания: саванны и полупустыни Южной Африки.
Козодои, хотя и потеряли часть видового разнообразия в эпоху человека, относительно благополучно дожили до неоцена. В наибольшей степени от деятельности человека пострадали виды тропических лесов, а виды из саванн, степей и пустынь выжили сравнительно благополучно. Козодои не имели серьёзных конкурентов в своей экологической нише, поэтому к неоцену они мало изменились. Хотя среди них появились довольно необычные для этой группы специализированные формы, такие, как мерлетта (Merlette aviphaga) и солончаковый козодой (Halocaprimulgus halophilus), большинство козодоев остались ночными охотниками на насекомых, подобно большинству видов, известных в эпоху человека. Среди них заметно выделяется своим необычным обликом флагокрыл – странный потомок вымпелового козодоя, или четверокрыла (Macrodipteryx vexillarius).
Это птица относительно крупного размера по сравнению с большинством козодоев: длина тела 32-34 см, масса самца 303-365 г, масса самки 286-290 г, размах крыльев 63-70 см. Фоновая окраска тела серовато-бурая, на спине рыжеватая. На крыльях узор из мелких бурых пятен на сером фоне. Этот вид птиц отличается от остальных козодоеобразных некоторыми особенностями строения оперения, которые придают ей очень узнаваемый облик. Второстепенные маховые перья самцов вне сезона размножения несколько удлинены, отчего силуэт летящей птицы приобретает специфическую легко узнаваемую форму: крылья кажутся угловатыми, расширенными на концах. У самок это выражено в меньшей степени.
У птиц этого вида крупные глаза, короткий клюв, но широкий разрез рта, типичный для козодоев. Подобно прочим козодоям, флагокрыл ведёт ночной образ жизни и днём спит – чаще всего в кустарниках, либо на ветвях деревьев, лёжа вдоль ветки. Ночью он вылетает на охоту за кузнечиками, слепнями, оводами, жуками и ночными бабочками. Этих птиц чаще всего можно встретить у стад крупных травоядных млекопитающих. Голос этого вида – протяжный дребезжащий крик.
Брачный сезон у флагокрылов весной, в сентябре-октябре. В это время среди второстепенных маховых перьев самцов одна пара превращается в крупные лентовидные перья, напоминающие флаги. Очин этих перьев мягкий и гибкий, а на концах перья расширяются в округлые лопасти. Окраска этих лопастей контрастирует с фоновой расцветкой тела птицы: они покрыты поперечно-полосатым чёрно-белым рисунком и завершаются белым «глазком» на чёрном фоне. В это время они сильно затрудняют движение птицы: путаются под ногами и мешают нормально взлетать. Из-за этого достаточно большое количество самцов гибнет при нападениях хищников – этот вид птиц попал в «ловушку» полового отбора. Этот вид полигамный, постоянных пар не образуется. В брачный сезон самец спаривается с большим количеством самок, поэтому гибель самцов компенсируется большим количеством потомства у выживших. После интенсивного токования в течение 1-2 недель перья брачного наряда выпадают, и выжившие самцы продолжают вести привычный образ жизни. Токование у этого вида включает трепещущий полёт самца невысоко над землёй, сопровождаемый протяжной стрекочущей трелью. Самки сидят на земле, время от времени перелетая с места на место, и обозначают своё присутствие криками. Во время брачного полёта самца они сопровождают его по земле, перепархивая с места на место. Спаривание происходит на земле, в это время самец успевает спариться с 3-4 самками, после чего продолжает полёт. К концу брачного сезона самец сильно худеет и слабеет.
Гнездо устраивается на земле и представляет собой ямку среди травы или в кустарнике. Кладка обычно содержит 2 яйца удлинённой эллипсоидной формы, размером 27-37х20-25 мм. Насиживание продолжается около 17-18 дней, насиживает исключительно самка. Через 25 дней после вылупления птенцы готовы покинуть гнездо и жить самостоятельно. В возрасте 1 года они уже половозрелы. Продолжительность жизни достигает 14 лет, но самцы обычно живут значительно меньше из-за своей уязвимости в брачный сезон.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Леза (Parapolemaetus leza)
Отряд: Ястребообразные (Accipitriformes)
Семейство: Ястребиные (Accipitridae)
Место обитания: саванны и редколесья Южной Африки, на севере до Калахари.
Большинство крупных хищных птиц вымерло в конце голоцена, когда их численность упала из-за разрушения мест обитания, а кормовая база была подорвана деятельностью человека. Особенно сильно пострадали крупные виды пернатых хищников, однако ряд видов мелких хищных птиц уцелел. В Евразии и Северной Африке экологические ниши крупных пернатых хищников были заполнены птицами из других систематических групп. В обеих Америках и Южной Африке, однако, небольшие хищные птицы сумели опередить большинство конкурентов и занять освободившиеся экологические ниши. Потомки этих видов приобрели конвергентное сходство с орлами эпохи человека, а также сходные пищевые привычки. В Южной Африке одним из таких хищников является леза – потомок африканского малого перепелятника (Accipiter minullus), названный в честь бога грома некоторых бантуязычных племён.
Этот вид птиц – один из верховных пернатых хищников в саванне. Высота птицы, стоящей на земле, 60 см, размах крыльев – около 2,6 м, вес – до 10 кг; самка крупнее самца, что типично для ястребов. Крылья широкие, с притупленными концами; хвост узкий, умеренной длины, с прямым краем. Цвет оперения изменчив. В типичном случае окраска верхней стороны тела серая с голубоватым оттенком и мелкой поперечной рябью, на животе оперение белое с отдельными чёрными перьями – рисунок этих пятен строго индивидуален. Маховые перья чёрно-белые – нижняя треть опахала белая, остальное перо до кончика чёрное. У летящей птицы крылья окаймлены характерной чёрной полосой. Глаза окружены кольцами голой кожи голубовато-серого цвета, участок кожи между основанием клюва и глазом также лишён оперения. Клюв чёрный с белым режущим краем надклювья. Кожа на ногах покрыта чешуями, без перьев, пепельно-серого цвета. Окраска оперения изменчива – известны бурая и чёрная цветовые морфы, у которых белый цвет нижней части тела замещён бежевым или тёмно-серым, а клюв и кожа на ногах чёрные.
Будучи крупной хищной птицей, леза проявляет выраженное территориальное поведение. Гнездящаяся пара лез контролирует территорию площадью до 750 квадратных километров, изгоняя с неё конкурентов и сородичей. Питается леза сравнительно крупной добычей – небольшими антилопами, обезьянами, крупными грызунами и птицами. Иногда хищник рискует нападать на поросят бронеголового бородавочника и детёнышей хищников, но только если нет реальной опасноти. Иногда пара этих птиц может отогнать от добычи пардинию или молодого марафила, но избегает нападать на взрослых особей этого вида, особенно в стае.
Брачный период начинается в сухой сезон, ему предшествует ремонт гнезда. Гнездо обычно устраивается высоко на дереве, оно открытое, из прутьев и крупных сучьев, с выстилкой их травы. Пара у этого вида формируется на много лет; птицы ищут новых партнёров только после гибели предыдущих, хотя молодые птицы часто могут «разводиться» в случае неудачного гнездования. Сложившиеся пары в брачный сезон устраивают совместные синхронные полёты, иногда исполняя несколько акробатических трюков. Молодые лезы ведут себя значительно активнее: они часто гоняются друг за другом и исполняют больше акробатических трюков, в том числе перевороты в полёте, сцепившись когтями, круги и петли.
Темп размножения этого вида медленный. В кладке только 2 яйца, которые самка насиживает 6 недель. Самец её кормит, изредка сменяя на гнезде. Птенцы вылупляются сравнительно развитыми и зрячими, покрыты серым пухом. Птицам крайне редко удаётся вырастить обоих птенцов: чаще всего один из них убивает другого, либо выталкивает его из гнезда, конкурируя за пищу и внимание родителей. В возрасте 13 недель молодая птица пробует летать, а в 120 дней становится на крыло и покидает гнездо. Некоторое время после этого молодая птица кочует по территории с родителями, а в возрасте полугода родители изгоняют молодняк со своей территории. Индивидуальное развитие происходит относительно медленно: половая зрелость наступает в 5 лет, продолжительность жизни достигает 70 лет.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Термитный дятел (Neogeocolaptes termitophilus)
Отряд: Дятлообразные (Piciformes)
Семейство: Дятловые (Picidae)
Место обитания: юг Африки, Капская область.

Рисунок Алексея Татаринова

В неоцене дятлообразные птицы освоили новые для этой группы экологические ниши. Среди них появились хищные птицы, питающиеся мелкими животными. Самые крупные дятлы неоцена являются падальщиками в саваннах Африки. На острове Большая Антигуа обитает нелетающий вид дятлов, а ещё несколько видов живут в мангровых зарослях и кормятся на рифах вблизи берега. Однако, такие изменения в образе жизни – редкость среди дятлов. Большинство видов, обитающих на материках, сохранили приверженность прежнему образу жизни и рациону, состоящему из насекомых.
В саваннах Южной Африки обитает ещё один вид дятлов, отчасти порвавший с типичным для этих птиц образом жизни – термитный дятел. Это потомок земляного дятла (Geocolaptes olivaceus), жившего на Земле в эпоху человека. Он переселился из горных местностей, где обитал его предок, на равнину, и благодаря расширению территории полупустынь и саванн в ледниковый период легко выжил в эпоху биологического кризиса.
Потомок земляного дятла сохранил многие особенности своего предка, но с помощью сильного клюва эта птица долбит не деревья, а термитники. Термитный дятел легко вскрывает твёрдые стенки термитника, и слизывает насекомых длинным языком. Термиты встречаются в саванне очень часто, и термитные дятлы являются обычными птицами открытой местности. Эти птицы очень осторожны, а их громкий крик разносится далеко по саванне. Поэтому термитные дятлы оказывают травоядным очень большую услугу, предупреждая их о приближении хищников. Кроме того, пара птиц этого вида подолгу кричит по утрам, обозначая притязания на территорию.
Термитный дятел имеет очень неприметную коричневато-серую окраску. На крыльях и спине есть многочисленные тёмные пятна, а на пояснице растут перья, имеющие металлический блеск и ярко-красную расцветку. Когда птица взлетает, эти перья очень хорошо видны, и служат сигналом тревоги для многих животных. Самец и самка имеют некоторые различия в окраске – у самца на голове от уха до уха через затылок проходит поперечная полоса белого цвета. Оперение термитного дятла жёсткое, и это защищает его от укусов насекомых.
Этот вид птиц гнездится оригинальным способом – он выдалбливает дупла прямо в термитнике. Во время строительства дупла птицы питаются, схватывая термитов, выползающих на защиту гнезда. Постепенно они расширяют дупло и формируют в нём гнездовую камеру. Повреждения, наносимые дятлами, настолько велики, что термиты просто заделывают входы в разрушенные галереи, и дятлам остаётся только выровнять поверхность стенок гнезда. Тоннель, ведущий к гнездовой камере, резко изгибается у поверхности и уходит вниз на метр по вертикали. Такое гнездо оказывается прочным и неприступным, и всякий хищник, который попробует его разрушить, будет атакован сотнями термитов-солдат. Интересно, что пара птиц не кормится в термитнике, где устроено их гнездо, и активно защищает его от сородичей.
За год, в течение влажного сезона, эти птицы могут вырастить два выводка птенцов. Самка откладывает до трёх яиц, которые насиживает в течение 18 дней. Птенцы покидают гнездо в возрасте 35 дней, и родители докармливают их в течение нескольких дней.

Чёрно-белый неразлучник (Agapornis chiaroscuro)
Отряд: Попугаи (Psittaciformes)
Семейство: Настоящие попугаи (Psittacidae)
Место обитания: саванны юго-западной Африки.
После массового вымирания на рубеже голоцена и неоцена, когда вымерли многие виды крупных зверей, рептилий и птиц, опустевшие ниши оказались занятыми потомками их более мелких соседей. Так было на Мадагаскаре, где род попугаев-неразлучников породил одних из самых крупных попугаев неоцена, ложноар. Но так происходило не везде: в материковой Африке, где сохранилось достаточное количество крупных видов птиц, неразлучники остались сравнительно небольшими птицами, и чёрно-белый неразлучник – это один из них.
Чёрно-белый неразлучник – это птица средних размеров: около 30 см в длину, из которых 6 см приходится на широкий притупленный хвост. Фактически, это очень крупный представитель рода, уже существовавшего в эпоху человека. Самки у этого вида немного крупнее самцов, и это единственная черта полового диморфизма.
Основная окраска оперения на теле – рябая, зеленовато-серого цвета. Благодаря такой окраске птица скрывается от возможных хищников. Но голова окрашена гораздо заметнее: лоб чёрный, а щёки и горло белые (отсюда название). Также хвост этого вида покрыт поперечными полосами чёрного и белого цвета. Клюв птицы также чёрного цвета, а веки белые.
Эти птицы обитают в саваннах с фрагментами лесов и кустарников на юго-западе Африки, иногда даже недалеко от побережья. Брачный период начинается в конце сухого сезона и начале влажного, когда самцы и самки начинают призывать друг друга громкими ворчащими криками. Пара сохраняется много лет, но в брачный сезон птицы ведут себя так, словно пара образуется впервые. Через несколько недель в грубом гнезде из веток и луба самки откладывают от 2 до 8 яиц, которые они высиживают около трёх недель.
Из яиц вылупляются птенцы, покрытые редким пухом зеленоватого цвета. Через 3 месяца после выклева птенцы покрываются пером, а к 5 месяцам от роду они покидают гнездо, но остаются с родителями до начала следующего года. Вне сезона размножения семейные группы собираются в стаи и кочуют между лесными участками в саванне. На следующий год молодые птицы впервые участвуют в размножении.
Чёрно-белый неразлучник питается ягодами, семенами и злаками. Пищей животного происхождения он не интересуется и сам становится добычей разным хищным птицам и змеям. Максимальная продолжительность жизни – 9 – 10 лет.

Этот вид птиц открыл Bhut, участник форума.

Ящерица-панголин (Neocordylus armatura)
Отряд: Чешуйчатые (Squamata), подотряд Ящерицы (Lacertilia)
Семейство: Поясохвосты (Cordylidae)
Место обитания: Южная Африка, саванны разного типа.
Эпоха человека характеризуется изменением границ природных зон. В это время происходило сокращение территорий, занятых лесами и степями, но зато расширялись площади пустынь. Это происходило из-за нерациональной хозяйственной деятельности человека. В историческую эпоху значительные территории, ранее занятые продуктивными природными сообществами, превратились в пустыни и стали непригодными для жизни человека и для ведения сельского хозяйства. Зато в этих местах сохранилось достаточно большое число видов животных. Наибольшее распространение пустынь характерно для Африки севернее экватора, и для Ближнего Востока. В Южной Африке обширные территории также были заняты пустынями – Намиб, Калахари и Карру. В этих пустынях сохранилась и эволюционировала богатая фауна рептилий. Один из неоценовых видов южноафриканской фауны – ящерица-панголин.
Ящерица-панголин – небольшая рептилия крепкого сложения, с очень мощными и когтистыми передними лапами. Это потомок голоценовых ящериц поясохвостов (Cordylus), характерных для Южной Африки.
Этот вид мало изменился по сравнению со своим предком: длина взрослой особи редко превышает 20 см. У этих ящериц округлая голова, прикрытая сверху прочным роговым щитком, уплощенное тело, покрытое поперечными рядами крупных заостренных чешуй (отсюда название), и толстый бронированный хвост, покрытый налегающими друг на друга чешуями и похожий на сосновую шишку. Этот хвост служит для отложения запасов жира, а в брачный сезон используется для демонстрации самкам – они охотнее спариваются с успешными и сытыми самцами, хвост которых полон жира. Защищаясь от небольших хищников, ящерица бьёт их хвостом, как булавой.
Обитая в небольших группах – 1 – 2 самца (один из которых – явный субдоминант) и 5 – 6 самок – эти жёлто-бурые рептилии чем-то напоминают варанов-муравьедов из пустынь Меганезии в миниатюре. Пики активности ящерицы-панголина приходятся на утро и первую половину дня, когда их корм – разные мелкие и средние беспозвоночные – ещё не пришёл в себя после ночного оцепенения, и его легко поймать. Ящерицы греются в лучах восходящего солнца на камнях или стенах термитников, и затем приступают к поиску пищи. Корм этих рептилий – термиты, муравьи, и другие насекомые и беспозвоночные. Благодаря сильным челюстям эти ящерицы легко разжёвывают крепкие панцири жуков.
По образу жизни ящерицы-панголины делятся на две группы – «бродяги» и «домоседы». «Домоседы» – это счастливчики, которым удалось поселиться около большого муравейника, или, ещё лучше – термитника, который периодически подвергается их набегам: благодаря толстой шкуре ящерица-панголин может сравнительно безболезненно вынести относительно большое количество укусов муравьёв, термитов и других мелких, но ядовитых насекомых. Она взламывает поверхность термитника передними лапами, и просто слизывает выбегающих насекомых.
«Бродяги», наоборот, не имеют постоянного места жительства. Почти все они – молодые самцы, которым не удалось закрепить за собой постоянной колонии кормовых насекомых. Поэтому они всё время заняты поисками подобной колонии, и вынуждены тратить гораздо больше времени на поиск ежедневной порции корма – любых насекомых или паукообразных, которых они смогут съесть. Это достаточно опасное занятие, так как, несмотря на прочность шкуры и маскировочную окраску, ящерицы-панголины регулярно съедаются самыми разнообразными животными, начиная от более крупных ящериц, и до больших пауков и скорпионов, которые нападают на молодняк. Кроме того, им постоянно приходится искать укрытия, чтобы переждать в тени более жаркую вторую половину дня, и безопасно переночевать.
К середине сухого сезона у ящериц-панголинов появляется новая забота: начинается брачный сезон. Самцы-домоседы забираются на всякие возвышения – например, на верхушки «своих» термитников, и начинают шипеть изо всех сил, раздувая и демонстрируя своё яркое – в фиолетовых или жёлтых пятнах – горло. В основном, это представление предназначено не для самок, а для самцов-бродяг этого вида, которые весьма не прочь выгнать хозяина из дома после продолжительной драки. Во время брачного турнира два самца толкают друг друга грудью, ползая по верхушке термитника, муравейника, камня или другого возвышения. Двух-трёх схваток обычно бывает достаточно, чтобы выявить слабейшего, который покидает место борьбы, уступая победителю территорию и самок, которых тот немедленно оплодотворяет.
Этот вид ящериц яйцеживородящий. К концу лета, в начале сезона дождей, самки рождают 2 – 3 живых детёнышей. Среди самок ящериц-панголинов почти нет «бродяг». Если какая-то самка не живёт в постоянной колонии, то это лишь очень молодая самка, которая ушли искать новое место для жительства. Взрослые самки также могут быть «бродягами», но лишь тогда, когда колония насекомых, в которой они питались, истощилась и погибла, что случается, но редко. Напротив, почти все самцы покидают место своего рождения к началу следующего сухого сезона, и не возвращаются к нему даже к началу брачного сезона, предпочитая завоёвывать место для жизни где-то в отдалении. Таким способом ящерицам-панголинам удаётся избежать инбридинга.
Рождение молодых ящериц-панголинов приурочено к началу сезона дождей, потому что в это время у термитов, муравьёв и других общественных насекомых Южной Африки начинаются брачные полёты. В это же время выводятся из яиц другие насекомые – кузнечики и саранча. В это время в природе существует наибольшее разнообразие корма для молодых ящериц-панголинов, и возможности для роста их колонии наиболее велики, а агрессивность взрослых особей снижена. Но далее, где-то во второй половине сезона дождей, все молодые самцы и некоторые самки покидают место своего рождения, будучи прогнанными старым самцом и иногда другими самками.

Этот вид рептилий открыл Bhut, участник форума.

«Королева термитов» (Batrachoregina hygrophila)
Отряд: Бесхвостые (Anura)
Семейство: Узкороты (Microhylidae)
Место обитания: Южная Африка, засушливая саванна.

Рисунок Александра Смыслова

Земноводные – первые позвоночные обитатели суши. Они не полностью расстались с водной средой – вода жизненно необходима им в сезон размножения, и большинство земноводных предпочитает обитать во влажных местах. Но, несмотря на такие жизненные требования, эти животные сумели адаптироваться даже к обитанию в сухих местностях. Хотя неоцен отличается от голоцена более влажным и тёплым климатом, пустыни и саванны покрывают значительную часть планеты. Одним из таких мест является Южная Африка. Здесь часто бывает сложно найти воду, и термиты, очень влаголюбивые насекомые, вынуждены рыть глубокие вертикальные шахты, добираясь до водоносного слоя. Зато их постройками охотно пользуются разные животные, ищущие влагу и безопасность. Сложно не вызвать агрессию у свирепых термитов из касты солдат, но всё же в постройках термитов встречается множество разнообразных животных. В основном это насекомые, изредка встречаются многоножки и пауки. Но одним из крупных «гостей» термитов является странная пузатая лягушка длиной около 8 сантиметров. Она ведёт себя весьма уверенно и чувствует себя в полной безопасности, окружённая насекомыми, наделёнными средствами защиты. В сухой сезон эта лягушка встречается только в постройках термитов. За эти особенности она получила название «королева термитов».
Секрет лояльного отношения термитов к своей «королеве» кроется в химических веществах, которые выделяет слизь «королевы термитов». Кожные выделения этой лягушки снижают агрессивность термитов. Эти насекомые воспринимают лягушку едва ли не как сородича: они облизывают выделения кожи «королевы термитов», и не нападают на неё, даже когда лягушка съедает одного за другим нескольких термитов.
У «королевы термитов» короткое и толстое, почти шарообразное туловище с относительно короткими лапами. Эта лягушка не умеет прыгать, а по земле передвигается шагом, как жаба. Кожа «королевы термитов» гладкая, с сильно развитыми кожными железами, выделяющими привлекательный для термитов секрет. Её окраска неброская – серовато-коричневая с мелкими тёмными пятнами в верхней части тела, живот белый. Голова этой лягушки короткая и широкая; глаза небольшие, защищены от укусов термитов прозрачной мигательной перепонкой. У «королевы термитов» плохое зрение – она проводит большую часть жизни в полной темноте галерей термитника, и выходит на поверхность только по ночам в течение влажного сезона. Но животное очень хорошо ориентируется в термитнике благодаря обонянию и тонко развитому осязанию.
Эта лягушка приспособлена к роющему образу жизни. На её лапах развиваются крупные роговые мозоли по наружному краю ступни и предплечья. Она роет норы в основании термитника, и часто пользуется для передвижения готовыми галереями термитов. Сходный образ жизни ведёт пустынная кротовая жаба (Cryptophrys cornicephalus), обитающая в Меганезии; это является примером конвергенции, поскольку вид из Меганезии принадлежит к иному семейству.
«Королева термитов» питается термитами и другими насекомыми, обитающими в термитниках. Она явно предпочитает крупных насекомых – сверчков и тараканов, а также взрослых термитов. Но в каждом термитнике обитает всего лишь одна или две взрослых лягушки этого вида (а также несколько мелких неполовозрелых особей), поэтому ущерб, который наносит такая «королева» колонии термитов, небольшой. Тем более, она поедает различных симбионтов и паразитов колонии термитов чаще, чем самих термитов.
Эта лягушка размножается во время короткого сезона дождей. Когда она почувствует, что почва становится более влажной, она покидает термитник по подземным галереям, и роет тоннель на поверхность земли. Достигнув поверхности, лягушка не сразу выбирается из норы – она делает это только с наступлением ночи. В это время десятки «королев термитов» спешат к временным водоёмам, чтобы отложить икру. Самцы выбираются на поверхность раньше, чем самки. Они делят прибрежные участки водоёма на множество территорий, и привлекают самок с помощью крика, похожего на долгий нисходящий свист. Днём самцы предпочитают закапываться в почву по берегам водоёма, или скрываются в зарослях болотных растений. Самки появляются на поверхности позже. В течение одной ночи формируются пары, лягушки откладывают икру и тут же покидают водоём, возвращаясь в те места, где они жили до этого. «Королева термитов» никогда не ошибается, возвращаясь после икрометания только в свой термитник. На вторую ночь в водоёмы приходят лишь единичные самки, а третьей ночи для размножения, как правило, не бывает.
В кладке этих лягушек насчитывается до 300 икринок, склеенных в один слизистый ком. Головастики этих лягушек вначале питаются водорослями, а с 9 – 10-дневного возраста становятся хищниками и каннибалами. До метаморфоза (в возрасте 45 – 50 дней) доживает не более 10% общего числа головастиков. Молодые лягушки закапываются в землю и разыскивают галереи термитов, по которым пробираются в жилища этих насекомых. Часть лягушек гибнет от укусов термитов – не все виды этих насекомых принимают таких «гостей». Но лягушка, которой удалось поселиться у термитов подходящего вида, может прожить до десяти лет.

Дингонек (Clariotyrannus dingonek)
Отряд: Сомообразные (Siluriformes)
Семейство: Клариевые (Clariidae)
Место обитания: реки и озёра Центральной и Южной Африки.
Выносливые и эволюционно гибкие, клариевые сомы пережили эпоху человека, хоть и с некоторыми потерями – вымерли лишь отдельные эндемичные узкоареальные формы. Одним из удачливых видов оказался нильский клариас (Clarias gariepinus). Распространённый по всей Африке и Южной Азии, он пережил эпоху промысла, расширил ареал и породил целый спектр потомков. Один из них – крупный дингонек, названный в честь африканского криптида из рек и озёр.
Этот вид – очень крупная рыба: длина тела до 250 см, вес – около 80-100 кг. У рыбы змеевидно удлинённое тело, мощные грудные плавники с большими складными колючками, в бороздках которых содержится ядовитая слизь. Голова широкая, с маленькими глазами и большой пастью, вооружённой мелкими зубами. Вокруг рта растут длинные чувствительные усы (2 длинных уса на нижней челюсти, 2 коротких у ноздрей и 4 на нижней челюсти). Окраска кожи тёмно-зелёная, почти чёрная, брюхо светлее спины. Спинной плавник тянется вдоль спины от уровня брюшных плавников до хвостового плавника.
Дингонек – исключительно плотоядный вид, в основном охотится у дна, поедает рыбу и ракообразных. Особи из саванновых водоёмов Южной Африки могут ловить птиц или некрупных (весом меньше 50 кг) наземных зверей, особенно в сухой сезон, делая засады возле водопоя. Часто дингонек находит добычу с помощью электрорецепции, особенно в мутной воде или ночью. Даже ослепшие по каким-то причинам рыбы успешно находят пищу и бывают такими же упитанными, как зрячие особи. Также, подобно предку, он может генерировать слабое электрическое поле, с помощью которого подаёт соперникам сигналы и изгоняет их со своей территории.
У рыбы сохранился наджаберный орган, позволяющий усваивать кислород из воздуха. Рыба пользуется им при заиливании и обмелении водоёма. В случае пересыхания водоёма самые сильные рыбы могут переползти в соседний, даже если это просто более крупная яма с водой. На воздухе тело рыбы покрывается вязкой слизью, позволяющей сократить потери влаги. Рыба может прожить без воды до 35 часов, но предпочитает добраться до воды раньше. На суше дингонек ориентируется при помощи обоняния, чувствуя пары воды в воздухе. Если нет возможности переползти в другой водоём, рыба закапывается в грунт и впадает в оцепенение, покрыв тело густой защитной слизью.
В крупных непересыхающих водоёмах брачный сезон не выражен, в саванных популяциях совпадает с началом сезона дождей. Самцы в это время генерируют импульсы сериями по 30-40 в минуту каждые 5 минут. Самка, принимая ухаживания, генерирует импульсы по 60-75 в минуту. Рыбы совместно выкапывают гнездо на мелководье среди растений – это яма диаметром до 2 метров. В кладке до 200 тысяч икринок, самец охраняет икру. Однако случается, что неуклюжий самец своими движениями разбрасывает часть икры, она прилипает к растениям, оттуда попадает на лапы водяных птиц, которые разносят её в другие водоёмы. Молодые дингонеки проклёвываются через 5-6 дней, достигают половой зрелости в возрасте 4-5 лет при длине свыше 1 метра. Продолжительность жизни – до 40 лет.

Этот вид рыб открыл Ник, участник форума.

Махамба (Mahamba mahamba)
Отряд: Харацинообразные (Characiformes)
Семейство: Дистиходовые (Distichodontidae)
Место обитания: Западная, Центральная и Южная Африка, реки и озёра.
Неоцен – это время, когда мир сильно изменился, восстанавливаясь после времён оскудения природы в голоцене в результате деятельности человека. Однако люди и их цивилизация исчезли, а животный мир претерпел значительные изменения. Крупные водяные животные, вроде африканских бегемотов и крокодилов, исчезли совсем. Их заменили другие существа, пребывавшие до этого в тени гигантов – свиньи, черепахи, крупные ящерицы-вараны. И рыбы.
Среди рыб Земли харацинообразные были одним из самых разнообразных отрядов, объединявшим таких не похожих друг на друга созданий, как плотоядные пираньи и мелкие мирные клинобрюшки. В Африке они были представлены не только всеядными формами и мирными вегетарианцами, но и специализированными хищными видами. Среди них существовали, в том числе, крупные одиночные хищники, которые были экологическими аналогами крокодилов. Сами крокодилы дожили до неоцена, но сдали свои позиции главных хищников пресных вод, особенно в Африке, где их сменили разные вараны, а на севере – черепаха-крокодил. А на западе и на юге материка их место заняли потомки африканских харациновых рыб ихтиборов (Ichthyborus), среди которых самым примечательным видом является махамба.
Махамба – это настоящий великан среди африканских пресноводных рыб, достигающий около 5 м в длину. Этот вид обитает в крупных реках и озёрах, и является верховным хищником продуктивных экосистем водоёмов. Тело напоминает по форме тело большой тигровой рыбы (Hydrocynus goliath) голоцена – вытянутое, торпедообразное, с хорошо развитыми плавниками и сильным хвостом. Голова достигает почти полутора метров в длину и отчасти напоминает крокодилью; челюсти очень удлинённые, узкие и подвижные. Когда рыба раскрывает рот, верхняя челюсть также поднимается. Зубы острые, колющие, особенно многочисленные на концах челюстей – такие зубы позволяют удерживать скользкую добычу. Глаза крупные, у рыбы хорошее зрение.
Плавники хорошо развиты, хвостовой плавник высокий, треугольный. Спинной и анальный плавники сдвинуты в заднюю треть туловища. Имеется небольшой жировой плавник.
Окраска спины бурая с более тёмными пятнами, образующими узор, напоминающий бороздки на коре дерева. Бока тёмно-зелёные с отдельными светлыми пятнами, живот желтовато-белый. Хвостовой плавник пёстрый – по светло-жёлтому фону тянутся 6-8 чёрных горизонтальных полос.
Эта рыба не отличается сложностью поведения, но очень терпелива, и способна караулить подходящую добычу несколько часов, и даже дней, скрываясь в засаде – обычно у упавшего в воду дерева или в тени ветвей крупных деревьев. При появлении подходящей добычи следует резкий бросок из засады, и жертва либо бывает проглочена целиком, либо махамба наносит ей одну или несколько обширных ран, отчего жертва либо тонет, либо истекает кровью, и гибнет от болевого шока. Обычной добычей этого вида становятся рыбы, земноводные и рептилии, а также водоплавающие птицы и млекопитающие весом до 20-30 кг. При этом рыба избегает нападать на черепах, защищённых прочным панцирем. Молодые рыбы часто нападают на водоплавающих птиц, проплывая на боку под самой поверхностью воды, и утаскивая птицу под воду боковым движением головы.
Махамба – одиночный хищник; иногда случаются эпизоды каннибализма, но взрослые рыбы достаточно редко нападают друг на друга. Обычно конфликт ограничивается стоянием головой к хвосту противника, и демонстрацией собственного хвостового плавника. Невысокая скорость обмена веществ приводит к тому, что махамба ест редко, долго переваривает добычу, поэтому не требует обширной кормовой территории и предпочитает просто избегать общества сородичей. Выраженного брачного периода у этого вида тоже нет, и в любое время года можно найти особей, готовых к нересту.
Ухаживания достаточно простые: самец плавает вокруг самки и демонстрирует ей своё физическое состояние, встряхиваясь всем телом и нагоняя на самку волны хвостом. Однако он держится настороже, и готов в любой момент отступить, если самка проявит агрессию. Если он подходит самке, то та подаёт сигнал, особым образом шевеля брюшными плавниками. Сам нерест происходит довольно быстро, и рыбы не заботятся о потомстве – они лишь зарывают крупную икру в слой гнилых листьев на дне речного залива с медленным течением. Плодовитость составляет до 300 тысяч икринок. Мальки выклёвываются уже довольно крупными, и растут относительно быстро – в первый год жизни они достигают длины 20-25 см. У этого вида велика смертность потомства, в том числе из-за каннибализма. Лишь после того, как они достигнут хотя бы 75 см в длину, они становятся более защищёнными от других пресноводных хищников – это происходит на 6-7 году жизни. Тогда же молодые рыбы становятся способны к размножению, однако полноценное участие в нересте возможно лишь в возрасте 12-15 лет. Средняя продолжительность жизни махамбы – несколько десятков лет, обычно до 50-60 лет. Единичные особи могут доживать до векового возраста.

Этот вид рыб открыл Bhut, участник форума.