Глава десятая

ДЕЛЬФИН-КАМИКАДЗЕ

В своих трудах Джон Лилли находит место и для рассуждений о военном применении дельфинов и небольших китов. «Китообразные,— пишет он,— могут быть полезны при поисках боеголовок, спутников, ракет и всего прочего, что по воле человека раз за разом обрушивается в океан. Их можно приохотить к выслеживанию мин, торпед, лодводных лодок и других аппаратов, изобретенных человеком для морских военных операций. Их можно приохотить нести разведывательную и патрульную службу при надводных и подводных судах, их можно перевозить в разные места и использовать в гаванях в качестве подрывников». Это еще не все. Лилли считает, что дельфинов можно применять в качестве «самонаводящегося оружия против человека». Он думает, что дельфины могли бы «по ночам выходить в гавань», ловить шпионов, забрасываемых подводными лодками и самолетами, и даже взрывать ядерными зарядами подводные лодки, подводные ракетные установки и надводные корабли.
Исчерпывающий списочек! И, главное, написанный за несколько лет до начала наших работ. Недолго и до заключения, что именно эти идеи Лилли побудили флот заняться изучением дельфинов, хотя в действительности дело обстояло совсем не так. Как сказано в предыдущей главе, флот заинтересовался дельфинами после того, как появились сообщения о способности этих животных подавлять турбулентность в рассекаемой жидкости. Опыты по гидродинамике, которые были поставлены с участием Нотти, дали отрицательные результаты, но пробудили интерес к изучению поведения и способностей дельфинов. Поскольку эти млекопитающие великолепно приспособлены к жизни в море, многие их качества могли оказаться в высшей степени интересными для военных моряков.
Когда развернулись работы в Пойнт-Мугу, мы, конечно, задумались над тем, какую полезную работу могут выполнять дельфины. Наиболее осуществимой показалась нам идея сделать из них помощников для водолазов. И в ответ на вопросы о том, почему именно Флот должен взять на себя расходы по изучению морских млекопитающих, мы обычно говорили: «Потому что они могут стать помощниками военных водолазов». Никто и никогда не обучал дельфинов исполнению команд в открытом море, и поэтому сама идея выглядела попросту спекулятивной. И прежде чем ее осуществить, нам предстояло разработать методы и аппаратуру, предстояло узнать гораздо больше о способностях этих животных, чем было в то время известно.
Газетные репортеры и авторы статей, видевшие в наших работах только то, что представляло, по их мнению, увлекательный материал для печати, редко задумывались над тем, ради чего мы обучаем дельфинов. Все они читали книги Лилли и все верили, что дельфины чуть ли не выше человека по разуму. И все склонялись к мысли, что интересы Флота могут быть направлены только на прямое использование дельфинов в военных операциях. Вера эта подкреплялась ложным убеждением, что наши работы ведутся в строго секретном порядке. В действительности же все, что мы делали до 1966 года, никем и никогда не засекречивалось. В 1966 году стало ясно, что дело двинулось вперед и можно всерьез говорить об использовании дельфинов в некоторых конкретных случаях, косвенно связанных с военными операциями. Сами эти случаи, и только они, считались секретными, хотя представляли собой просто-напросто заключительный этап работы, ход и смысл которой и до этого, и после этого обсуждались в открытой печати.
В 1964 году один репортер распространил статью об изучении эхолокационного анализатора дельфинов, написанную со слов одного из наших коллег в Лос-Анджелесском отделении Калифорнийского университета. В статье делался намек на то, что в Пойнт-Мугу Флот ведет какие-то секретные опыты. «Как нам сообщили,— писал репортер,— целью этих опытов является создание языка, на котором люди и дельфины могли бы общаться друг с другом: дельфины, подражая человеческому голосу, а люди, имитируя с помощью приборов щелчки и свисты, издаваемые дельфинами». Речь несомненно шла о работе Уэйна Батто (см. главу 5). Эта работа никогда не засекречивалась, и репортер легко мог в этом убедиться. Но он предпочел с помощью словечка «секретно» поднять престиж своей статьи и сделал разговоры о нас темой, достойной пера авторов боевиков и детективных романов. Годом позже нас посетил другой репортер. Он получил полный отчет о наших занятиях, но это не помешало ему написать, не утруждая себя никакими доказательствами: «Работы военных с дельфинами строжайше засекречены» [1].
Многие газеты Соединенных Штатов напечатали обе эти статьи, и, таким образом, намного раньше, чем некоторые аспекты нашей деятельности были в действительности засекречены, всем и во всеуслышание было объявлено, что Флот спешно разворачивает в Пойнт-Мугу сугубо тайные операции. А это в свою очередь привело к тому, что сообщение Ассошиэйтед Пресс, распространенное в 1966 году и напечатанное газетами всего мира, было принято с полным доверием. И это чуть не погубило всю нашу работу. Кто бы мог подумать, что краткий доклад об особых свойствах эхолокатора дельфинов, прочитанный на открытом научном заседании, может вызвать такую бурю?
Все началось с того, что Билла Эванса, изучавшего эхолокатор дельфина, и его коллегу Билла Э. Пауэлла пригласили участвовать в симпозиуме «Современные достижения наук о море», который должен был состояться в Лос-Анджелесе. Как было рассказано в главе четвертой, они вдвоем установили, что бутылконосый дельфин Дорис может с помощью своего эхолокатора отличать один материал от другого. Доклад Эваотса и Пауэлла назывался «Новейшие исследования китообразных». Они решили разбить доклад на две части: сначала показать фотомонтаж, иллюстрирующий опыты с Дорис, сопровождая его устными комментариями, а потом рассказать об участии Таффи в эксперименте «Силаб-2» и показать фильм о выводе Таффи в открытое море и работе, которую исполняет дрессированный дельфин во время занятий.
И вот сочетание этих двух тем — о Дорис, способной отличить медь от алюминия, и о Таффи, исполняющем команды в открытом море,— оказалось роковым. На симпозиуме присутствовал тот самый репортер, который двумя годами ранее написал статью о наших «секретных» опытах с дельфинами. Он тут же отправился в свою контору и сочинил небылицу, начинавшуюся следующими словами: «Ученые военно-морского флота научили дельфинов отличать один металл от другого — полезнейший профессиональный прием для существ, которых в один прекрасный день начнут использовать для обнаружения подводных лодок, мин и подводных ракетных установок. Поясним примером: наличие металлической заплатки необычного состава на корпусе подводной лодки в определенном месте позволит кочующим эскадронам дельфинов установить, что корабль принадлежит друзьям. Любой корабль, не имеющий такой заплатки, будет протаранен дельфинами, обученными нести взрывчатку на своих сбруях. Об этом новейшем успехе специалистов по лоснящимся 90-килограммовым морским млекопитающим вчера в открытую говорилось на симпозиуме, посвященном достижениям наук о море...» [2].
Изложив эту сенсационную выдумку, остаток статьи репортер посвятил довольно точному отчету об экспериментах с Дорис. И закончил статью кратким абзацем, в котором говорилось, что Пауэлл «уклонился от обсуждения военно-прикладного значения» сделанного им открытия. Этот последний абзац был опущен почти всеми газетами, но, будь он даже напечатан, уже ничто бы не изменилось. У читателей уже было создано полное впечатление, что мы учим дельфинов поиску и атаке вражеских подводных лодок. И, как показал поднявшийся шум, мало кто из читателей сомневался в том, что все это делается по инициативе морского ведомства.
Прочтя слова о специалистах по дельфинам, читатели приняли всерьез схему тарана подводной лодки дельфином, несущим заряд взрывчатки. Но осуществима ли эта схема? Давайте разберемся поподробнее. На фотоснимках, которые видел репортер, было ясно видно, что дельфин может отличить один материал от другого с расстояния 1,5—2 м. Как же будет выглядеть схема его действий в ситуации, выдуманной репортером? Дельфин, чья крейсерская скорость около 6 узлов (11 'км/час), волоча заряд взрывчатки, прикрепленный к сбруе и мешающий ему двигаться, должен поравняться с подводной лодкой, обогнать ее и внимательно обследовать в поисках небольшой металлической нашлепки. И должен убедиться, что ее там нет. Обучить животное реагировать на отсутствие предмета очень трудно, особенно если ему самому поручается установить это отсутствие. Результаты такого обучения часто ненадежны. Что если дельфин ошибется и боднет дружественный корабль или причал? Ведь он обучен боднуть, всего только боднуть, а того, что за этим последует, не знает и знать не может.
Трудно поверить, чтобы Флот положился на способность дельфинов к здравомыслию и решил доверить судьбы своих кораблей небольшой, хотя и необычной металлической нашлепке.
Эти простейшие соображения, конечно, не могли прийти в голову редакторам сотен газет во всем мире, легковерно перепечатавших полученное известие. Многие газеты опубликовали только
первую часть статьи безо всяких изменений. Другие сократили и ее, оставив только самые сенсационные фразы. В процессе редактирования и переписывания текст изменялся, но как? В одной газете статья начиналась словами: «По мнению военно-морских специалистов, дельфины-самоубийцы, обученные нести взрывчатку и таранить вражеские корабли, могут стать оружием будущего». Обратите внимание — здесь уже появилась ссылка на военно-морских специалистов, и выдумка стала выглядеть еще авторитетнее. Особую окраску сообщению, кстати, окраску весьма разнообразную, придали составители заголовков, выкраивающие броские фразы из отредактированного текста. Диапазон заголовков простирался от сравнительно спокойных утверждений типа «ДЕЛЬФИНОВ УЧАТ РАЗЛИЧАТЬ МЕТАЛЛЫ» до восклицаний вроде «ФЛОТ ОБУЧАЕТ ДЕЛЬФИНОВ-КАМИКАДЗЕ», причем большинство авторов склонялось к последнему варианту. Отклик не замедлил себя ждать. В Пентагон, в Управление по военно-морским исследованиям и к нам в Пойнт-Мугу посыпались письма, начались телефонные звонки. Люди писали своим конгрессменам, те адресовались к флотскому начальству, требуя объяснений. Многие письма звучали весьма красноречиво. Все сочли, что у них на глазах совершается преступление, и были возмущены тем, как негуманно обращаются с дельфинами военные моряки. Достаточно процитировать два письма из тех, что мы получили. Первое из них адресовано «Ученым военно-морского флота из Центра по изучению дельфинов в Пойнт-Мугу (Калифорния)». Его написала девочка из штата Нью-Йорк.

Второе письмо, адресованное Биллу Пауэллу, пришло от одной женщины из Австралии. Тон письма спокоен и рассудителен, но за словами таится тот же гнев, что у ребенка из штата Нью-Йорк.

Письма приходили не только в Пойнт-Мугу и другие военно-морские и правительственные учреждения. Многие люди обращались непосредственно к редакторам газет, в которых прочли это сочинение.
Наиболее резкий протест, принадлежащий перу выдающегося антрополога, был напечатан в газете «Нью-Йорк таймс». Осуждая «беззаконное и глубоко аморальное» поведение людей, обучающих дельфинов таранить подводные лодки, автор призывал всех присоединиться к нему, «протестуя против этого особенно возмутительного проявления антигуманизма» [3].
Фельетонисты и комментаторы выразили самые разнообразные мнения по поводу всей этой сенсации. Большинство осуждало нас как аморальных пособников милитаристов, и лишь очень немногие заявили, что все это несерьезно, и с полным основанием высмеяли схему тарана.
Рассел Бэйкер подготовил для «Нью-Йорк таймс» эксцентричный, но меткий фельетон, в котором говорилось:

Анонимный автор фельетона в «Нью сайентист» от 11 августа 1966 года, рассматривая планы подготовки дельфинов-камикадзе, дал волю необузданному полету фантазии:

И так далее в то,м же духе. Автор изобретает невероятные военные занятия для бобров, птиц, кротов, жираф, красных муравьев и мышей, которых можно обучить карабкаться по чулкам, что обратит в бегство «вражеские полчища, состоящие из женщин».
Этот юмор был вожделенным отдыхом после обрушившегося на нас шквала обвинений и выражений крайнего ужаса и изумления. Хотя нападки были лишены всяких оснований, мы чувствовали, что их нельзя игнорировать, и в течение нескольких недель после появления статьи занимались только тем, что отвечали нашим критикам и обвинителям. Мы ответили на все письма, присланные с обратным адресом. Тем, кто нам звонил по телефону, мы пространно объясняли, чем мы в действительности занимаемся и чего хотим добиться. Самым известным из критиков и в первую очередь антропологу, выступившему на страницах «Нью-Йорк таймс», мы разослали приглашения посетить нашу станцию.
Судя по всему, наши объяснения удовлетворили тех, с кем мы беседовали и кому написали. Секретарь известного и влиятельного общества направила министру военно-морского флота письмо с предложением опубликовать наш «ясный и вселяющий надежду» ответ в распространенном издании, посвященном проблемам защиты животных [5].
Насколько мне известно, история этой сенсации была правдиво рассказана только в журнале «Плэйбой», в августовском номере за 1968 год, где была напечатана статья Фредерика С. Эппла «Глубокомыслящие люди». «Позапрошлым летом,— писал Элпл,— тысячи друзей животных буквально обрушили огненный шквал писем на Управление по морским операциям в Пентагоне, загнав Флот в его глубочайшие трюмы». Эппл рассказывает о статье, вызвавшей этот шквал, в которой говорилось о том, что военно-морской флот «мобилизует дельфинов... в качестве подводных камикадзе», поскольку они «способны отличить алюминий и бронзу от других металлов», и кратко обрисовывает мнимый план приспособить животных для взрыва подводных лодок, не снабженных опознавательным знаком.
«Все читатели газет пришли в ужас... Друзья дельфинов изо всех стран соединились, и в пресс-бюро флотских учреждений забушевал тайфун». По мнению Эппла, сенсация с дельфинами возникла по недоразумению. Дельфины и вправду могут отличить один металл от другого, но неверно «или, по словам ученых военно-морского флота, весьма малоправдоподобно утверждение, что кем-либо когда-либо серьезно обсуждались планы обучения дельфинов ремеслу камикадзе. Если это и возможно, то попросту непрактично».
И на том спасибо!
Как же представляет себе Элпл обстоятельства возникновения этой сенсации? «Чисто биологические исследования,— пишет он,— по закону не подлежат засекречиванию. Но непосредственные военно-прикладные элементы опытов в Пойнт-Мугу могут оказаться секретными, и наверняка так оно и было. И когда репортер, ознакомившись на станции с биологическими исследованиями, спросил, а как же Флот намерен их использовать, сопровождающий сотрудник, не долго думая, заявил: «Сами можете себе вообразить». Репортер и вообразил».
Время от времени в журиалах и книгах до сих пор появляются разные версии этого события. Например, Элвин Тоффлер в своей книге «Шок будущего» * приводит довольно путаное описание этого инцидента в главе об эксплуатации животных человеком. Упомянув об использовании голубей для отбраковки пилюль при производстве медикаментов и о рыбах, очищающих от водорослей водоводы насосных станций на Украине, Тоффлер переходит к вопросу о дельфинах. «Дельфинов можно обучить носить инструменты акванавтам, живущим под водой у берегов Калифорнии, и отгонять акул, приближающихся к району работ,— пишет он.— Их можно обучить подрывать подводные мины, кончая самоубийством во имя спасения людей, хотя это и не очень укладывается в рамки межвидовой этики».

Но есть еще одна версия событий 1966 года, версия наиболее опасная и разрушительная для обстановки общественного доверия.
Эта версия приводится в статье Кливленда Эмори, напечатанной в 1970 году в журнале «Холидэй». Статья называется «Подружившись с человеком, дельфин, быть может, совершает самоубийство». Рассказав об идеях и опытах Джона Лилли, Эмори пишет: «Когда общественность узнала, что военно-морской флот США ведет эксперименты с дельфинами, рассматривая их как живые взрыватели в борьбе против подводных лодок и других вражеских судов, взрыватели, кончающие при этом самоубийством, поднялся такой шум и крик, что Флот объявил о прекращении опытов, а когда этого оказалось мало, стал утверждать, что их вообще никогда не было».
Ничто не может поколебать всеобщей веры в то, что Флот серьезно рассчитывал заполучить дельфинов-подрывников вражеских подводных лодок. Эта изначальная выдумка законсервирована в моргах вырезок бесчисленных газет, и как только ее можно будет пристегнуть к очередным новостям о дельфинах, ее извлекут оттуда и оживят.

Примечания

1. Статья, в которой намекалось, что в Пойнт-Мугу ведутся секретные опыты, появилась во миогих газетах, например в газете «Sunday Oregonian» от 12 июля 1964 года, где она была озаглавлена «Зоолог дрессирует дельфинов, чтобы узнать, как млекопитающие могут жить на больших глубинах». Подписана статья Ралфом Дайтоном, научным обозревателем, агентства Ассошиэйтед пресс.

Морской лев Тёрк ориентирует захват таким образом, чтобы он зажал затонувшую боеголовку перед хвостовым оперением.

Вторая цитата взята из другой широко распространившейся статьи (она появилась, например, в газете «Columbus Dispatch», выходящей в штате Огайо, в номере от 31 октября 1965 года). Статья была озаглавлена «Морской клоун может стать лучшим другом ученых» и подписана Беном Фанком, корреспондентом Ассошиэйтед пресс.
2. Цитируется вариант статьи, распространенной агентством Ассошиэйтед пресс. В таком виде статья была напечатана, например, 22 апреля 1966 года газетой «New Bedford Standard Times», выходящей в штате Массачусетс. В этой газете статья была озаглавлена «Дельфины проявляют ретивость при подводном опознании». Подписи Ралфа Дайтона эта газета не приводит, но ее приводят другие газеты.
3. Цитата взята из письма Эшли Монтэгю, опубликованного 28 апреля 1966 пода в газете «New York Times». В примечании редактора оказано, что «письмо прислано человеком, написавшим в соавторстве с Д. Лилли книгу «Дельфины и история».
Поскольку стало известно, что доктор Монтэгю готовит против нас поход, я позвонил ему по телефону. Выслушав мои объяснения, юн сказал, что запросит редакцию «New York Times», правдива ли опубликованная там статья. Несколькими днями позже он написал мне, что редакция «New York Times» сослалась на агентство Ассошиэйтед пресс, «а там утверждают, что статья правдива. Их репортер брал интервью у мистеров Эванса и Пауэлла, и статья подготовлена на основе их высказываний». Тем не менее Монтэгю выражал согласие воздержаться от публичных заявлений «до полного выяснения фактов», сообщая, что приостановил публикацию письма, отосланного им в журнал «Science». Письмо заканчивалось в более сердечном тоне.
Я ответил пространным письмом, в котором подчеркнул, что в первоначальном тексте пресс-бюллетеня были слова: «Он (Пауэлл) уклонился от обсуждения военно-прикладного значения» сделанного открытия, снова излагал свои соображения о нереальности идеи атаковать подводные лодки с помощью дельфинов и пригласил Монтэгю посетить станцию в любое удобное для него время.
4. Фельетон Рассела Байкера был напечатан в газете «New York Times» от 5 мая 1966 года под заголовком «Дожили дельфины до человеческой жизни!»
5. Мой ответ Кристин Стивене, секретарю Общества в поддержку законодательной деятельности в защиту животных, был опубликован в журнале «Information Report of the Animal Welfare Institute» (см. том 15, № 2, апрель — май—июнь 1966 года).

Оглавление