Эпоха неоцена характеризуется двумя важными событиями в биосфере: потеплением климата, связанным преимущественно с вулканической деятельностью и раскрытием Панамского пролива, и исчезновением человека, деятельность которого была фактором, снижавшим биологическое разнообразие на протяжении значительной части плейстоцена и всего голоцена. Сочетание этих двух факторов привело к расширению площадей тропической и субтропической областей, а также к значительному увеличению разнообразия живых организмов. В Северной Америке вдоль побережья Мексиканского залива на восток до Флориды полосой тянутся теплолюбивые леса с элементами тропической растительности, а само побережье во многих местах покрывают обширные мангровые заросли. Территория Южной Флориды в неоцене – это обширная система небольших островов с постоянно меняющимися очертаниями берегов. Острова разделены мелководными морскими проливами, берега которых зачастую сложно различить из-за обширных мангровых зарослей.
Повышение уровня океана вызвало появление на побережье морских мелководий с меняющейся солёностью воды. Это препятствует жизни ряда морских животных, чувствительных к изменениям солёности воды, зато является благоприятным местом для развития мангровых лесов и для жизни тех водных животных, которые способны выдерживать значительные колебания солёности воды. Мангровые деревья разрастаются, тянут в море корни и сбрасывают в воду сеянцы; они, в свою очередь, успешно укореняются и метр за метром отвоёвывают у моря пространство для жизни. В благоприятных условиях мангровые леса образуют на мелководьях обширные заросли, тянущиеся на десятки километров вдоль побережья и практически непроходимые для наземных животных. Жизнь в таких лесах всецело подчинена ритму приливов и отливов, который задают Луна и Солнце.
Утренний отлив обнажает корни мангровых деревьев, заставляя многочисленных беспозвоночных двигаться вслед за уходящей водой или прятаться в ожидании нового прилива. Тропические сумерки недолги, и они застают ночных существ практически врасплох. В серой утренней мгле среди корней деревьев движутся чёрные птицы – словно часть ночной темноты решила задержаться подольше под пологом мангрового леса. Эти птицы выглядят достаточно узнаваемыми: у них длинные ноги и гибкая шея, а небольшая голова вооружена длинным прямым клювом. Но всё оперение этих птиц, а также кожа на ногах и роговая оболочка на клюве – угольно-чёрного цвета. Единственным пятном, нарушающим их строгую окраску, являются белые брови над тёмно-янтарными глазами, которые словно светятся на фоне оперения – настолько силён контраст между ними и остальным оперением. И они выделяются на фоне оперения не только окраской: перья над глазами птиц удлинённые и подвижные. Эти обитатели мангрового леса – карибские вороньи цапли, довольно многочисленные, но с трудом различимые в привычной для себя обстановке обитатели мангровых лесов. Лишь поздним вечером и рано утром их могут разглядеть глаза существ, привычных к дневному свету. Но, пока солнце стоит высоко в небе, эти скрытные птицы предпочитают прятаться в густых кронах деревьев и спать.
Рассветные часы – это последняя возможность кормиться для карибских вороньих цапель. Они бесшумно и мягко бродят по корням мангровых деревьев, хватаясь за них длинными цепкими пальцами. Они умеют двигаться осторожно: если цапля будет вести себя слишком шумно, её шаги через корни услышат рыбы и успеют благополучно спрятаться. Одна из птиц заметила стайку небольших рыб, сонно плавающих у поверхности воды. Это как раз подходящая добыча: помощниками цапель на охоте являются острый слух, хорошее зрение и крепкий сон их добычи. В слабом лунном свете цапля легко различает отдельных рыб в стае. Птица делает плавный шаг в их сторону, осторожно спускается ближе к воде, цепляясь за корни мангрового дерева, и прицеливается. Меткий выпад сопровождается едва слышным плеском. Клюв птицы плавно погрузился в воду, а в следующую секунду в нём уже бьётся рыба; движения добычи распугали остальную стаю, которая бросилась под защиту корней. Подбросив добычу в воздух, цапля схватила её головой вперёд и проглотила целиком, после чего продолжила охоту. Ей предстоит поймать ещё нескольких рыб не только для себя: в гнезде на дереве её ждёт пара голодных птенцов, которых надо обеспечить пищей. Птица уже возвращалась к ним два раза за ночь, и сейчас им нужно дать достаточно еды, чтобы они смогли дотерпеть до вечера, когда этим птицам снова можно будет отправляться на охоту. Карибские вороньи цапли – ночные птицы: благодаря своему образу жизни они избегают конкуренции с дневными видами цапель, гнездящимися в мангровых болотах.
Чёрная, как ночь, птица бродит по корням, спускаясь вслед за убывающей водой. Вдобавок к рыбе она склёвывает мелких крабов, которые не успели скрыться от неё. Острое зрение помогает птице уловить их движения, а от слуха не ускользнёт даже тихое поскрипывание хитиновых панцирей. Точные удары клювом настигают добычу, и цапля глотает одного за другим двух мелких крабов. Её успех привлёк внимание сородича, и вторая птица такого же угольно-чёрного цвета опрометчиво приблизилась к удачливой птице, явно рассчитывая чем-нибудь поживиться. Но цапли – одиночные охотники, поэтому появление сородича вызывает агрессию у первой цапли. Она разительно преображается: оперение на шее распушено, перья на спине вздыблены, словно шерсть разозлённой кошки, крылья приоткрыты, а клюв грозно щёлкает. При этом белые перья «бровей» у неё поднимаются и становятся отчётливо заметными. Крупные глаза гневно сверлят незваного гостя, который спешно ретируется. Цапля не старается преследовать нарушителя спокойствия. Словно «для порядка» она щёлкнула клювом, когда рядом с ней пробежал нескладный большеногий пастушок зеленоватого цвета с бурой рябью на животе, а потом продолжила кормиться. Она должна спешить: время кормления подходит к концу, с каждой минутой становится всё светлее, и скоро на охоту выйдут другие птицы-конкуренты.
Тропические сумерки коротки: солнце восходит, и карибские вороньи цапли прекращают кормиться. Чёрные птицы взлетают, изящно сложив шею и вытянув назад длинные ноги, и направляются к гнёздам. Благодаря цвету оперения они выглядят, словно силуэты, нарисованные тушью на алеющем фоне неба. Цапли летят тяжело: после ночной охоты у них полные желудки. Но вряд ли им удастся переварить хотя бы треть этого улова: в гнёздах их ожидают подросшие и вечно голодные птенцы, с которыми придётся делиться пищей.
Карибские вороньи цапли летят вглубь суши: они держат путь к относительно сухому островку, не заливаемому волнами даже во время самого высокого прилива. Здесь, среди деревьев, высится огромный болотный кипарис, а в его ветвях расположено их гнездовье – несколько крупных гнёзд, больше напоминающих кучи хвороста, набросанные в развилках ветвей. Одна за другой чёрные птицы садятся на ветви и скрываются среди хвои и эпифитных растений. Крона дерева тут же оглашается криками голодных птенцов, похожими на воронье карканье. В тени верхних ярусов ветвей птенцы, покрытые белым пухом и ещё не слишком твёрдо держащиеся на ногах, начинают буквально атаковать родителей, раскрывая рты и хлопая крыльями, на которых начали пробиваться чёрные перья, пока ещё свёрнутые в роговые трубочки. Поддаваясь их напору, родители отрыгивают проглоченную добычу, которая тут же исчезает в глотках птенцов. Постепенно они насыщаются и успокаиваются, разбредаясь по гнёздам. Взрослые пары воссоединяются и после недолгих взаимных приветствий тоже отправляются на гнёзда – для этого вида птиц день является временем отдыха, а яркий солнечный свет сильно раздражает их чувствительные глаза. Поэтому они предпочитают проводить день в густых кронах деревьев.
Эти странные ночные цапли – далеко не единственные пернатые обитатели мангрового леса. После восхода солнца мангровые заросли быстро оживляются, и их обитатели приступают к поиску пищи. Дневные виды цапель, с серым, голубоватым или белым оперением пролетают над мангровыми зарослями. Одни из них направляются на внешний край мангрового леса, где кормятся морскими обитателями. Другие, напротив, устремляются в сторону суши, предпочитая пресноводные болота и озёра в местах, где не ощущается влияние морской воды. В кронах деревьев раздаются трели различных мелких певчих птиц, которые время от времени заглушаются резкими и неприятными голосами других птиц – кукушек, зимородков и врановых. По мере отступления морской воды нижний ярус мангрового леса превращается в совершенно непроходимое место. Там, где мангровые деревья растут гуще, их корневые системы соприкасаются и переплетаются друг с другом, и в таких местах хорошо живут мелкие существа, способные ловко лазить среди переплетения корней. В этих зарослях кормятся разнообразные мелкие пастушковые, птицы размерами от скворца до мелкой утки. Эти птицы ловко снуют по корням мангровых деревьев и переправляются вплавь через небольшие протоки, распугивая стайки рыб. В сплетениях корней мангровых деревьев эхом разносятся их крики: у одних видов это просто долгий свист, у других – пронзительная хриплая трель, а третьи кудахчут, словно крохотная курица. Но их голоса не идут ни в какое сравнение с хриплыми продолжительными криками, которые издают стаи мангровых попугаев. Это постоянные обитатели зарослей, собирающиеся многочисленными стаями. У каждой стаи своя кормовая территория, и присутствие этих птиц можно легко определить издалека по голосам. Впрочем, сами птицы, хоть и громкоголосы, соблюдают определённую осторожность. Прежде, чем спуститься к корням деревьев, мангровые попугаи некоторое время сидят в кронах деревьев и ведут себя тихо. Благодаря ярко-зелёному оперению их с трудом можно различить среди листвы, а белые мазки на крыльях напоминают цвет изнанки листьев некоторых мангровых деревьев. Лишь убедившись, что опасности нет, стая попугаев разлетается на кормление на выбранном участке зарослей. У этих птиц своеобразные клювы: надклювье подвижное, узкое и тонкое, а подклювье сильное и широкое. Таким клювом очень удобно отдирать от корней деревьев присосавшихся к ним улиток, а тонкое надклювье прекрасно подходит для извлечения мягкого тела моллюска из ракушки.
Возможно, в мангровых лесах живёт меньше видов улиток, чем на морском побережье, где вода имеет нормальную океаническую солёность. Но зато улитки мангровых лесов образуют значительную биомассу. В этих местах у них вдоволь пищи – листьев мангровых деревьев разных видов и разной степени свежести. Некоторые улитки предпочитают пожирать свежие проростки мангровых деревьев, упавшие в воду с материнского растения, а другие предпочитают падаль или помёт животных. Некоторые виды улиток – это крохотные существа, размеры которых измеряются миллиметрами, а другие – гиганты длиной около 10 см. Раковины одних улиток плоские, словно чешуйка, у других чечевицеобразные планиспиральные, а у третьих остроконечные башенковидные, или лишь слегка притупленные. Есть улитки, целиком заросшие микроскопическими водорослями и мелкими гидроидами, а есть виды с гладкой раковиной, держащиеся выше уреза воды. Раковины некоторых видов улиток покрыты тонкими острыми игловидными выростами, тянущимися по всем виткам раковины в один или два ряда – это приспособление помогает остановить многочисленных крабов или птиц, пытающихся нападать на них.
Разные виды улиток обладают различными жизненными стратегиями и излюбленными местами обитания в границах мангрового леса. Некоторые из них просто роются на дне проток и в толще ила, выставляя наружу сифон для закачивания в мантийную полость богатой кислородом воды. Другие живут на корнях и совершают миграции вверх-вниз несколько раз в сутки, следуя за меняющимся уровнем воды. А третьи просто пережидают отлив там же, где кормились во время прилива: они просто покрепче присасываются к корням и плотно прижимают края раковины к коре, защищая себя от высыхания. Один из самых обычных видов мангровых зарослей Флориды – овечья улитка, которая встречается большими скоплениями на корнях мангровых деревьев. Этот вид избрал иную стратегию выживания, которая позволяет ему благоденствовать среди изобилия корма и при почти полном отсутствии конкурентов. На одном из деревьев овечьи улитки держатся большой группой на освещённой солнцем поверхности нескольких корней, тянущихся к земле рядом друг с другом. Корни дерева в этом месте покрыты развевающимися в воде длинными прядями нитчатых водорослей – их излюбленного корма. Овальные раковины овечьих улиток имеют светлую окраску – белую, кремовую и даже персиковую, но больше всего среди них жёлтых особей. Раковины овечьих улиток ощетиниваются острыми редкими иглами; потревоженные моллюски прижимаются к субстрату, защищая своими иглами не только себя, но и соседних особей. Этот вид улиток предпочитает держаться под водой, поэтому во время прилива и отлива эти моллюски переползают вверх или вниз целым стадом, напоминая стадо овец. А нитчатые водоросли колышутся в воде, словно трава на пастбище, ещё больше усиливая сходство этих улиток с овцами. Во время отлива они покидают верхнюю часть своего «пастбища», и нитчатые водоросли свисают с корня зелёной слизистой бородой. Толпясь и переползая друг через друга, овечьи улитки медленно спускаются, стараясь не отстать от уровня воды. Какое-то время они сидят под урезом воды комьями, но затем постепенно восстанавливают порядок, равномерно распределяясь по корням дерева. При этом сразу бросается в глаза одна особенность обстановки: нитчатые водоросли обильно растут на строго определённом участке корня, словно расселены там искусственно. Кое-где на соседних корнях есть заросли нитчатых водорослей, но они постоянно подвергаются нападениям улиток с мощными тёрками-радулами, которые начисто истребляют заросли. Но здесь заросли выглядят обильными и ухоженными. Это привлекает некоторые другие виды улиток, и они не прочь покормиться на этом импровизированном пастбище.
Небольшая чёрная улитка с длинной конической раковиной подползла к зарослям, миновав кольцо из сгрудившихся под водой овечьих улиток, и начала поедать водоросли. Но ей вряд ли придётся кормиться столько, сколько она хочет. На нижней стороне корня мангрового дерева ожила тень. Существо, которое можно было принять за нарост на поверхности корня, зашевелилось и приподнялось на восьми цепких ногах. Глаза-горошинки поднялись на подвижных стебельках, а пара клешней раскрылась, на мгновение показав ярко-оранжевую нижнюю сторону. Это существо является главной причиной появления водорослевого «пастбища» среди корней мангровых деревьев, и это охранник колонии улиток, который называется краб-пастух. Значительную часть времени это ракообразное сидит в укрытиях неподалёку от своих подопечных, обычно на нижней стороне корня, и следит за обстановкой. Замечая конкурентов или грабителей, этот краб моментально выступает на защиту своего «скота». Этот вид ракообразных берёт под опеку овечьих улиток вовсе не даром. В обмен на защиту этих моллюсков краб получает от них пищу – богатые питательными веществами яйца, которые улитки в большом количестве откладывают в слизистых капсулах по всему «пастбищу». Чем лучше питаются эти улитки, тем лучше питается краб. Поэтому он делает всё, что зависит от него, чтобы обеспечить своим подопечным безбедную жизнь.
Краб прекрасно знает, как выглядят опекаемые им улитки, и не терпит появления на своём «пастбище» представителей посторонних видов. Поэтому он быстро добирается до пришлой улитки, хватает её и просто начинает разгрызать, откусывая челюстями кусочки от устья раковины. Добравшись до тела улитки, краб раскусил его и быстро съел. А на дно под корнями опустились, кружась в воде, осколки ракушки. Несколько мальков, привлечённых блеском перламутра, бросились к осколкам и начали подхватывать кружащиеся в воде частички мяса улитки. А краб-пастух снова удалился под корень дерева, предварительно оглядев окрестности.
Крабу-пастуху приходится сталкиваться лицом к лицу с различными врагами. Улитки других видов – это самая малая и лёгкая среди проблем, которые ему нужно решать. Ему приходится уничтожать молодь двустворчатых моллюсков и других сидячих животных, оседающую на «пастбище». Бывает, что конкуренты крадут взрослых улиток на его территории, или стараются выгнать с неё самого краба. Чаще всего это его собственные сородичи, но иногда крабу-пастуху приходится сталкиваться с представителями специализированных видов крабов, пожирающих улиток. Их толстые клешни без труда расправляются с взрослыми овечьими улитками, а прочный панцирь спасает от атак краба-пастуха. После нападения таких мародёров хозяину территории остаётся лишь искать молодняк овечьей улитки в пограничной области и переносить его на своё водорослевое пастбище для откорма. Такие нападения чаще всего не наносят непоправимого ущерба владениям краба-пастуха. Но есть один разоритель, бороться с которым может быть действительно опасно.
Пара мангровых попугаев слетела из кроны дерева на корни. В тени деревьев, где господствуют неяркие буроватые краски, хорошо видно, насколько яркое у них оперение. Головы попугаев украшены светло-зелёными «масками», а белоснежные полоски на переднем крае крыла хорошо заметны в тени. Эти птицы держатся и кормятся парой, и в стае также стараются быть вместе. Они постоянно обмениваются журчащими голосами, лазая по корням в поисках улиток, не успевших спуститься в воду с отливом. И целая группа ярко-жёлтых и белых овечьих улиток среди зелёного водорослевого «пастбища» – прекрасная находка для этих птиц. Заметив скопление улиток под самой поверхностью воды, попугаи осторожно спустились к ним, крепко держась когтями за кору мангрового дерева. Они не станут совать головы слишком глубоко под воду, но несколько улиток, находящихся выше прочих – это неплохая добыча, несмотря на защитные выросты на раковине. Да, эти выросты не позволяют врагу проглотить улитку целиком, но тех, кто сможет взломать ракушку, они не остановят. Один из попугаев осторожно погрузил клюв в воду и подцепил массивным подклювьем край раковины улитки. Почувствовав нападение, она лишь сильнее втянулась в раковину, и птице без труда удалось извлечь её из воды. Взяв раковину лапой, попугай воткнул в её устье тонкое надклювье. Улитка плотно закрыла вход известковой крышечкой, но попугай одним движением клюва оторвал её, а затем глубоко воткнул надклювье в раковину и извлёк тело улитки. Он бросил пустую раковину в воду, взял мясо лапой и начал откусывать по кусочку. Вторая птица в это время церемонилась меньше: ещё одна улитка была просто разгрызена. Пока обе птицы заняты поеданием добычи, в воде распространяется страшный для улиток запах смерти. Моллюски поползли вниз, стараясь уйти от него, но краб-пастух, прятавшийся под корнем, отреагировал иначе. Он бросился на защиту своего стада от мародёров: выскочив из укрытия, краб сильно ущипнул одного из попугаев за ногу. Птица громко закричала, прервав еду, но краб тут же отцепился и юркнул под корень. Потом последовала ещё одна атака: краб вцепился в хвостовые перья второго попугая. Птица развернулась, пытаясь изловить это нахальное существо, но добраться до краба ей не удалось. А краб, отступая, потянул хвост попугая в воду. Птица с недовольным криком попыталась освободиться, но краб крепко вцепился и в перо, и в кору дерева. В итоге он всё же отступил, утаскивая в воду длинное хвостовое перо мангрового попугая, а обе птицы с недовольными криками покинули его «ферму» и перелетели на соседнее дерево, чтобы продолжить поиск корма уже там.
Территория леса поделена различными животными на множество кормовых территорий, хозяева которых не всегда благосклонно относятся к чужакам, кормящимся там. Крохотная территория краба-пастуха – это лишь малая часть владений взрослой пары крупных местных птиц, мангровых дятлов. Эти необычные дятлы приспособились к жизни в мангровом лесу, питаясь, фактически, дарами моря: вместо личинок насекомых они извлекают из корней и стволов мангровых деревьев ракообразных-древоточцев и сверлящих моллюсков разных видов, напоминающих «корабельного червя» эпохи человека. Каждая пара этих дятлов занимает большую территорию – несколько квадратных километров зарослей. Этих птиц проще услышать, чем увидеть: громкие крики мангровых дятлов слышны практически во всех уголках их обширной территории, и разные пары этих птиц, выходя на кормление во время отлива, обмениваются звуковыми сигналами, строго соблюдая границы территорий. Если какая-то из этих птиц зайдёт на чужую территорию, возможен серьёзный конфликт. Взрослый мангровый дятел – это птица размером немного крупнее ворона, оперение на её спине такого же чёрного цвета, но с ним контрастирует белый живот, а своего рода «переходную область» образуют поперечно-полосатые чёрно-белые маховые перья. Обе птицы из пары скачут по стволам, перепархивают с дерева на дерево, обмениваются громкими криками, похожими на хриплый хохот, и время от времени демонстрируют друг другу яркую красную окраску головы с белыми щеками и чёрным клювом. Пара дятлов ревностно охраняет свой кормовой участок, но пара мангровых попугаев, сама того не зная, оказалась слишком близко к этим птицам. Возможно, если бы они кормились вне поля зрения дятлов, эти птицы не обратили бы на них никакого внимания. Но недовольные голоса пары попугаев, которых изгнал со своей территории краб-пастух, привлекли внимание дятла-самца. Как только эти птицы нарушили невидимую границу, дятел отреагировал на их появление. Усевшись на ствол мангрового дерева, он повернулся к ним головой и начал кричать. Попугаи практически не обратили внимания на эти демонстрации, продолжая искать корм среди корней дерева. Отсутствие реакции вызвало раздражение у дятла, и он начал вести себя более агрессивно. Сев на корень дерева рядом с попугаями, он громко закричал, и из глубины леса эхом отозвалась самка. Дятел распушил перья на голове и начал теснить мангровых попугаев, перепархивая с корня на корень всё ближе и ближе к ним. Он распушил перья на темени и затылке, и слегка раскрыл крылья, демонстрируя полосатую окраску маховых перьев. Но он один, а попугаи держатся дружной парой. Они громко кричат в ответ, также распушив перья на головах. Если дятел действует в одиночку, то эти попугаи постоянно ощущают поддержку друг друга и отстаивают свои интересы сообща. Шипя, разевая клювы и хлопая крыльями, они начинают теснить дятла. Они стараются держаться подальше от его острого клюва, поэтому нападают с боков и сзади, хватая его за концы крыльев. Стоит дятлу повернуться к одной из птиц, как вторая тут же дёргает его за крыло. И уже через несколько секунд такого дружного нападения на поверхность воды упало полосатое перо, вырванное из крыла птицы. Любопытные рыбёшки тут же сплылись к нему, чтобы узнать, можно ли здесь чем-то поживиться. А попугаи продолжили искать улиток и кормиться, с треском разгрызая их раковины.
Пара попугаев действует согласованно, словно единый противник, и вскоре они заставляют дятла отступить. Дятел, хоть и находится на своей территории, теперь вынужден искать пищу подальше от них. Впрочем, он интересуется совсем другими живыми существами, и его интересы не пересекаются с интересами мангровых попугаев. Тем не менее, сейчас он вынужден торопиться: ему можно кормиться лишь во время отлива, поскольку прилив делает недоступной его основную пищу. Выбрав себе корень на достаточном удалении от пары попугаев, дятел слетел вниз, касаясь поверхности воды кончиком хвоста, и начал постукивать клювом по корню. Кончик хвоста птицы виден из-под воды как какое-то мелкое живое существо, и на его движения в воде сплываются любопытные мальки живородящих рыб. Их здесь много: живородящие рыбы хорошо приспособлены к колебаниям солёности воды, а корни деревьев, образующие причудливые гроты, служат прекрасным укрытием от крупных хищных рыб. Тем временем дятел уселся на корень поудобнее, вцепился когтями во влажную скользкую кору, и начал долбить корень в поисках мелких сверлящих животных. В разные стороны полетели щепки, а барабанная дробь от клюва дятла передалась через корень в воду. Услышав громкий звук, мальки бросились врассыпную.
В глубине, скрытые тенями мангрового леса, проплывают массивные короткотелые рыбы. Это пецилобрамы, массивные живородящие рыбы, немного похожие на карасей или лещей. Мальки, интересовавшиеся хвостом мангрового дятла, принадлежат к этому же виду. Серо-зелёная окраска спины пецилобрам скрывает их от взглядов сверху, а слегка мутная вода на дне делает их почти незаметными. Когда дробь, выбиваемая клювом дятла, слышится под водой, стая рыб бросается врассыпную и затаивается среди корней мангровых деревьев, выбрав места поглубже.
Уровень воды продолжает снижаться, и морские жители вынуждены прятаться, чтобы не стать жертвами наземных обитателей. Кроме того, все, кто окажется выше уровня прилива, рискуют просто высохнуть, поэтому водные животные из числа обитателей мангрового леса выработали в процессе эволюции приспособления для сохранения воды самыми разными способами.
Пока вода стоит достаточно высоко, корни мангровых деревьев на освещённых солнцем местах украшают собой очень необычные живые существа. Некоторые корни лишь кажутся прочными и основательными: на самом деле глубоко внутри они источены особыми животными, за которыми, собственно, охотится мангровый дятел. Морские животные сверлят тоннели вдоль корней, протачивая в толще древесины целую систему ходов, отчего корень становится значительно слабее, и во время очередного урагана сильно повреждённое древоточцами дерево просто обрушивается в протоку и уносится в океан. Деятельность некоторых древоточцев легко заметна, когда солнце восходит достаточно высоко. На корнях мангрового дерева, несмотря на отлив, открываются узкие тоннели, прикрытые сверху прочной роговой крышечкой, с трудом отличимой от простого нароста на повреждённой коре. Следом за крышечкой из каждого такого тоннеля показывается трубочка из мягкой слизистой плоти, которая, приоткрывшись, выпускает наружу пару мягких перистых структур, отдалённо напоминающих листья папоротника. Тем не менее, это не растение, а животное – сверлящий древесину сидячий двустворчатый моллюск, который называется морской папоротник. «Листья» на самом деле представляют собой вторичные жабры, в которых под тонким прозрачным эпителием находятся колонии симбиотических одноклеточных организмов. Каждый моллюск разворачивает жабры навстречу лучам солнца, обеспечивая своим симбионтам благоприятные условия для фотосинтеза. Пока уровень воды падает, условия для фотосинтеза благоприятны: меньше солнечного света рассеивается в толще воды. Но такие условия не могут длиться вечно: моллюск не может жить на воздухе и вынужден будет укрыться в своём тоннеле. Но пока некоторые корни дерева напоминают сад: на одном метре корня может «расти» до десятка особей морского папоротника. Время от времени трубки, образованные мантией моллюска, слегка пульсируют, обновляя воду в мантийной полости и выбрасывая наружу тонкие опилки, образующиеся при сверлении древесины. Роль сверла у этого моллюска играет сильно редуцированная раковина.
По мере снижения уровня воды особи морского папоротника, оказавшиеся на поверхности воды, вынуждены прятаться. Вторичные жабры втягиваются, «чехол» из мантии плотно сжимается и моллюск втягивается в норку. Этого времени ждут мангровые дятлы, для которых подобного рода моллюски, а также сверлящие ракообразные – основной корм. Во время самого низкого стояния воды у этих птиц происходит самый активный поиск корма. Мангровый дятел садится на корень дерева и скачет по нему, постукивая клювом. Ощутив вибрацию от ударов клюва птицы, многочисленные сверлящие обитатели древесины затаились. Даже находящиеся под водой особи морского папоротника скрылись в своих тоннелях, а мелкие рачки перестали грызть древесину и замерли на дне своих нор. Дятел несколько раз стукнул клювом по корню, источенному морскими папоротниками. Но эти моллюски, возможно, спасли себе жизнь тем, что не втягиваются глубоко в нору и не оставляют в древесине пустот, не заполненных их телами. Поэтому такая древесина «звучит» под ударами клюва птицы почти как здоровый корень, и никак не выдаёт их присутствия. Не заметив скрывшихся особей морского папоротника, дятел перелетел на соседний корень, несколькими мощными ударами раздолбил его в одном месте, а затем с трудом вытянул из отверстия длиннотелого моллюска, похожего на корабельного червя. Подёргивая шеей, птица с трудом проглотила слабо извивающееся розоватое существо и продолжила поиск пищи. Когда тревога минула, морские папоротники вновь осторожно высунулись из своих ходов и расправили перистые вторичные жабры.
В это же время над поверхностью воды постепенно активизируются древесные жители. Тропические широты – это место обитания огромного количества видов рептилий. Благодаря способности сохранять воду они процветают в мангровых лесах, где амфибии вынуждены постоянно жить на деревьях, а их многообразие очень невелико по сравнению с влажными тропическими лесами. Зато среди рептилий мангровых лесов очень многочисленны ящерицы и змеи, главным образом приспособленные к жизни на деревьях. Когда солнце начинает греть плотные кожистые листья мангровых деревьев, на них вылезают разнообразные ящерицы, которые жадно ловят лучи солнца, прежде чем начать охотиться на насекомых.
Для рептилий важно поскорее сбросить с себя ночное оцепенение и стать подвижными и быстрыми: в кронах мангрового леса обитают животные, которые могут съесть их. Это не только разнообразные птицы, но и грызуны, лазающие по веткам, и летучие мыши, которые ранним утром ловко схватывают с ветвей ещё вялых рептилий. Но днём кроны деревьев принадлежат необычным лазающим существам. Они отдалённо напоминают лемуров, но в Новом Свете после эпохи человека нет ни одного лемура. Эти существа – своеобразные специализированные представители семейства енотовых, которые называются оцоматли. Эти млекопитающие широко распространены в тропиках Северной и Центральной Америки; они происходят от местного лазающего енота какомицли. Оцоматли живут дружными семейными группами, они общительны и подвижны. Эти звери ловкими прыжками преодолевают протоки в мангровом лесу, не заходя в воду, которая кажется им чуждой и опасной средой. Тела гигантских существ, движущиеся в воде, сильно пугают оцоматли, и они предпочитают не покидать свой дом на ветвях. В одной такой семейной группе три размножающихся пары взрослых зверей и несколько детёнышей разных выводков. Пары связаны родством: две взрослые самки приходятся друг другу сёстрами, а одна – старшая дочь одной из них. Самцы в группе не родственны друг другу: они присоединились к ней в разное время. Группу взрослых зверей сопровождают несколько молодых зверей: четверо подростков. Кроме того, самый молодой детёныш сидит на спине матери, крепко вцепившись в её шерсть.
Оцоматли обладают стройными длинными конечностями и цепкими пальцами, поэтому легко передвигаются по ветвям. Для общения друг с другом им служат громкие голоса и длинные хвосты, хорошо заметные издалека. Тело оцоматли покрыто светло-коричневой шерстью, которая хорошо маскирует животных на фоне ветвей и коры. А тонкие поперечные полоски на спине помогают маскироваться ещё лучше. С такой расцветкой резко контрастирует хвост животного, покрытый светло-жёлтой шерстью и увенчанный чёрно-белой косточкой удлинённой шерсти. Кормящиеся в кроне мангрового дерева звери держат хвосты поднятыми и сигнализируют друг другу о своём присутствии их движениями. Взрослые особи ищут корм; оцоматли всеядны и охотно поедают как растительный корм, так и мелких животных. Насекомые, птичьи яйца и птенцы, ящерицы и мелкие змеи – все они составляют обычный рацион этих зверей. Растительная пища в мангровых лесах менее разнообразна: это лишь молодая листва мангровых деревьев и их плоды и проростки. На более возвышенных местах оцоматли находят пальмы со съедобными плодами. Благодаря своей всеядности оцоматли хорошо чувствуют себя в мангровом лесу. Но для того, чтобы добиться успеха в поиске пищи, животные должны долго учиться.
Детёныш, сидящий на спине своей матери, познаёт окружающий мир, наблюдая за ней и слушая издаваемые ею звуки. Когда самка находит в листве небольшого жука, детёныш следит за её движениями, перебравшись повыше и наблюдая за движениями её лап. Жук пробует спастись, скрываясь среди листьев, но лапа самки раздвигает листву, и его становится видно. Насекомому уже не спастись: ловко протянутая лапа схватила его, а быстрый укус в голову умерщвляет отбивающееся насекомое. Заполучив добычу, самка уселась на ветку, свесив хвост, и начала есть. Когда один из молодых оцоматли, увидев её успех, попытался заполучить жука, его ожидала лишь гневная тирада воплей, и ему пришлось ретироваться. Выплюнув малосъедобную голову и оторвав надкрылья, самка запихнула насекомое в рот и начала жевать. В этот момент маленькая лапка детёныша бесцеремонно полезла ей между зубами, и мать приоткрыла рот, опасаясь случайно укусить собственного детёныша. Наконец, детёныш ухватил кусочек разжёванного жука и потянул его к себе. Слегка сжав губы, самка оставила часть добычи у себя во рту, но детёнышу удалось завладеть небольшим кусочком насекомого, который он сунул себе в рот и начал пережёвывать едва прорезавшимися молочными зубами.
Молодые оцоматли уже знают, что можно есть, и теперь лишь оттачивают навыки в добывании пищи перед тем, как покинуть родительскую группу. Пока они могут рассчитывать на поддержку родителей, но вскоре им придётся жить самостоятельно: молодые самцы уже вызывают явное раздражение у взрослых самцов, которые скалят зубы и злобно шипят, стоит молодому самцу только приблизиться к ним. Молодые самки не сталкиваются с прямой агрессией со стороны взрослых особей, но крупные самки часто просто отбирают у них лакомые кусочки, поэтому подросткам приходится держаться ближе друг к другу, на безопасном расстоянии от взрослых. Старшим детёнышам вскоре предстоит покинуть группу. Возможно, они присоединятся к другой группе, или станут бродить холостяцкой стаей, ища поддержку у сверстников. Но сейчас, пока они могут рассчитывать на защиту со стороны взрослых особей, у них есть возможность делать то, что им хочется. Один из молодых зверей решил поиграть – он дождался, пока на ветку села мелкая птица, а затем внезапно затряс ветку, с любопытством наблюдая, как вспугнутая птица с криком перелетает через протоку, мелеющую в отлив.
Взрослые оцоматли редко играют – обычно только тогда, когда этого хотят маленькие детёныши. Их не интересуют проделки подростка, они просто ищут пищу и занимаются укреплением и подтверждением своего статуса в группе. Эти всеядные существа охотно пожирают сочные молодые листья мангровых деревьев. Подтянув к себе ветку, взрослый самец начинает обгладывать её верхушку, флегматично оглядывая окрестности. Оцоматли – не очень крупное животное, поэтому ему стоит опасаться хищных птиц и зверей, которые тоже водятся в мангровых лесах. Самка предпочитает плоды мангровых деревьев. Они не сладкие, но их мясистая мякоть достаточно питательна. Кроме того, мангровые деревья живородящи: внутри плода семя прорастает, и проросток получает питание от материнского растения. Эта стратегия получила распространение за миллионы лет до появления на Земле человека, и в неоцене остаётся столь же успешной. Плоды с проростками долгое время остаются на дереве, но зато, упав, легко укореняются и быстро начинают расти, закрепляясь на своём месте до очередного шторма. И эти своеобразные «бананы» входят в рацион оцоматли. Самка облюбовала ветку, с которой свисают несколько гроздьев таких проростков, покачивающих в воздухе длинными упругими корнями. Сорвав один из проростков, самка оцоматли несколько раз откусила от корня, а затем просто бросила вниз недоеденный проросток и потянулась за следующим. По мере того, как она насыщалась, в грязь под деревьями упали один за другим с полдюжины таких слегка обгрызенных проростков. Возможно, они не смогут укорениться прямо под материнским растением, но этого и не нужно: каждое растение должно распространять свои гены, и присутствие множества генетически сходных растений в одном и том же месте не будет благоприятно для дальнейшего существования популяции. Несмотря на то, что проростки объедены, а у некоторых даже откушен кончик корня, это лишь ненадолго задержит их самостоятельное развитие, и уже через считанные дни их нельзя будет отличить от проростков, которые не были повреждены. Но это можно будет увидеть уже совсем в другом месте: следующий отлив, скорее всего, унесёт проростки в море, и они укоренятся уже на новом месте обитания.
Где-то под деревом из мелеющей протоки послышалось сопение, которое прервалось плеском. Самец оцоматли оторвался от еды, чтобы взглянуть вниз. Он увидел, как через протоку плывёт какое-то существо. Оно движется на глубине, поднимая при этом клубы песка и ила. Внешне оно напоминает черепаху: у него широкое туловище овальных очертаний, небольшая подвижная голова и остроконечный короткий хвост. Его движения быстрые, но, в отличие от черепах, оно двигает ногами не по бокам туловища, а под ним. Когда животное всплывает подышать, над поверхностью воды показываются лоб с роговым щитком, небольшие глаза, подвижный нос и короткие округлые уши. Это не рептилия, а водяной броненосец, млекопитающее. Он является потомком животных, распространившихся по материковой Северной Америке ещё в эпоху человека. Оледенение на рубеже голоцена и неоцена заставило его предков отступить, но теперь они восстановили свой прежний ареал и образовали несколько новых видов броненосцев. Один из этих видов – водяной броненосец, приспособленный к жизни в околоводных местообитаниях. Эти звери населяют побережье материка и особенно многочисленны в дельтах рек и в мангровых зарослях. Мангровые болота Флориды – это одно из самых благоприятных мест обитания для этого вида. Эти животные находят в мангровых лесах всё, что нужно для жизни: разнообразных мелких животных, растения и множество укрытий. Благодаря значительной силе и небольшому весу этот зверь может легко передвигаться по топким местам, где не пройдут многие из опасных для него зверей. А умение плавать помогает ему уверенно чувствовать себя на болоте и в прилив, и в отлив.
Водяной броненосец может надолго задерживать дыхание, разыскивая пищу под водой. Он не пытается держаться в толще воды, а просто грациозно бежит по дну, едва цепляясь за него кончиками когтей. Его движение вспугивает мелких донных обитателей – в основном креветок и мальков рыб, которые скрываются среди растительного мусора. Поэтому за ним едва не у самых ног плывут мелкие рыбы, которые время от времени устремляются вперёд и подхватывают вспугнутых движениями зверька рачков, едва успевая увернуться из-под его когтей. Сам броненосец во время движения подхватывает со дна мелких улиток и пережёвывает их, не сбавляя темпа движения.
Добравшись до берега, броненосец выбрался на сушу и понюхал воздух. На суше он теряет значительную часть своей грации и превращается в неуклюжее существо. Когда рядом с ним упал полусъеденный проросток мангрового дерева, он отпрянул, но затем понюхал его и неуверенно откусил кусочек. Мягкая растительная ткань без грубых волокон пришлась ему по вкусу, и он продолжил поедать этот проросток. Откуда-то сверху послышался шум, зашелестели ветви дерева и раздалось несколько отрывистых звуков. Броненосец приподнял голову, насколько позволил ему панцирь, и принюхался. Он близорук, поэтому мало что может разглядеть над собой. Он отчётливо видит лишь самые нижние ветви, шевелящиеся на ветру, а выше них изображение размывается и превращается в пятна неопределённых очертаний. Прямо над ним по ветвям движется несколько довольно крупных животных – группа оцоматли. Но водяной броненосец лишь приблизительно различает их очертания. Пока они далеко, их существование не имеет никакого значения для него. Он вразвалку прошёл под деревом и снова погрузился в воду.
Уровень воды опустился до самого минимума. Во многих местах в мангровом лесу появилась суша, но сушей её можно назвать чисто условно: вместо твёрдой земли во многих местах есть лишь вязкая грязь, по которой сможет пройти только лёгкая птица или ящерица. Но там, где остаются протоки или достаточно глубокие замкнутые водоёмы, водные животные продолжают жить своей привычной жизнью. Обычно они мало контактируют с древесными жителями, и им стоит опасаться лишь тех существ, которые могут и плавать, и ходить по суше. Некоторые существа вроде креветок и мальков рыб оказываются в ловушке: они заперты в замкнутых водоёмах и не могут оттуда выбраться. Зато крабы пользуются преимуществом сложившейся ситуации: они легко могут переползать из лужи в лужу по грязи и охотиться на креветок, которые не могут спастись от них вплавь. Рядом с ними бродят кулики, которые также пытаются в полной мере воспользоваться преимуществами ситуации и без особых усилий получить даровое угощение. Единственное, что могут сделать в такой ситуации креветки и мелкие крабы – зарыться в грязь и замереть, стараясь не выдать своего присутствия случайным движением.
В более глубоких протоках, где даже в самый сильный отлив остаётся вода, жизнь гораздо разнообразнее. Здесь встречаются листосифонные моллюски, родственники морского папоротника, которые отличаются иной формой вторичных жабр. Они не сверлят древесину, а закапываются в песок и выставляют свои сифоны и жабры наружу почти на весь световой день. Они даже лучше чувствуют себя в отлив, когда освещённость у дна выше, а их не беспокоят крупные животные, заходящие в протоки в прилив. В середине одной из широких проток на илистой отмели образовалась целая «клумба» из другого вида листосифонных моллюсков – мангровых хризантем. Они значительно крупнее морского папоротника: тело этих существ уходит в толщу грунта почти на полметра, и на поверхности лишь открывается трубка сифона, выпуская наружу три пары вторичных жабр. Эти жабры кажутся пушистыми, хотя на самом деле они напоминают перистые жабры морского папоротника с сильно укороченной осью и удлинёнными долями. Из-за этого расправившее жабры животное напоминает цветок хризантемы, только зеленоватого цвета. Вторичные жабры шевелятся в потоках воды, и время от времени среди них «выстреливает» струя воды – животное вентилирует мантийную полость. Эти существа кажутся уязвимыми, но на самом деле они хорошо защищены от любого врага толщей грунта, где скрыто тело животного. Вторичные жабры чаще всего становятся объектами атаки хищников, но в то же время относительно легко регенерируют. Мангровые хризантемы чутко реагируют на присутствие других животных поблизости, поэтому, когда какой-то краб ползёт по дну через их скопление, они моментально прячутся, и подводная «клумба» превращается в невзрачный пустырь.
Водяной броненосец плывёт через протоку. Это существо хорошо чувствует себя в обеих стихиях, поэтому его активность не зависит от ритма приливов и отливов. Вдохнув воздух, броненосец нырнул, интенсивно работая лапами, и устремился к колонии мангровых хризантем. Эти моллюски – достаточно вкусная добыча, и броненосец не упустит возможности съесть мангровую хризантему. Благодаря мощным когтям броненосец легко добывает из вязкого илистого грунта роющих животных. Когда он приближается к одной из мангровых хризантем, моллюск втягивает вторичные жабры под защиту складки мантии. А когда животное оказывается совсем рядом, трубочка мантии плотно закрывается и втягивается в грунт. Водяной броненосец вонзил в дно свои огромные когти и начал рыть его, поднимая тучи ила. Но мангровая хризантема лишь кажется лёгкой добычей: тело этого моллюска находится в толще грунта на полуметровой глубине, и с каждым взмахом когтей броненосца моллюск зарывается всё глубже. Работу броненосца затрудняет оползание краёв выкопанной им ямы, поэтому животному вряд ли удастся быстро добраться до тела моллюска. Когда броненосец чувствует потребность перевести дыхание, он просто оставляет бессмысленное занятие. Всплыв к поверхности воды, он делает несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем снова ныряет и продолжает поиск пищи. Среди раскопанного им грунта копошатся черви и мелькают, поднимая облачка ила, мелкие прозрачные креветки. Следом за броненосцем плывут небольшой стайкой пецилобрамы. Эти живородящие рыбы обычны в мангровых болотах и способны питаться почти любым кормом. Их рты могут вытягиваться в виде трубки, что помогает им засасывать мелкую добычу с поверхности грунта и с корней растений. Раскопанный водяным броненосцем грунт – это буквально накрытый стол для пецилобрам: рыбы устраивают азартную охоту на мелких беспозвоночных, которых вспугнуло это животное. Лишь немногим креветкам удаётся избежать их пастей – большинство их было съедено в течение нескольких минут.
Когда рыбы покинули место раскопок броненосца, грунт зашевелился и на его поверхности показалась бледная слизистая трубочка сифона, плотно закрытая на конце: мангровая хризантема возвращается к привычной жизни, стараясь воспользоваться временем наилучшей освещённости в отлив. Когда примитивная нервная система подала моллюску сигнал об отсутствии опасности, трубка раскрылась, выпуская наружу пушистые вторичные жабры, и странное животное, похожее на цветок, вновь «расцвело» на илистом грунте.
Броненосец движется в сторону скопления мангровых хризантем. Он вряд ли будет ещё раз пробовать выкопать одного из этих моллюсков, но среди них, скорее всего, можно обнаружить что-нибудь съедобное. Всплыв за воздухом, он снова нырнул и врезался в заросли мангровых хризантем. Моллюски отреагировали на это вторжение привычным образом: они просто спрятались в песок в считанные секунды, и на поверхности грунта стал виден краб, притаившийся среди них. Он бросился наутёк, но броненосец ударом когтя подбросил его в толщу воды, схватил ртом и сжал челюсти. Панцирь животного хрустнул, и лишь одна клешня успела судорожно ухватить нападающего за кончик уха. А когда челюсти броненосца сжались во второй раз, краб был уже мёртв. Всплыв на поверхность воды, водяной броненосец начал разжёвывать краба, глотая мясо вместе с обломками панциря. А неуклюжие пецилобрамы окружили его, подхватывая кусочки добычи, выпадающие изо рта зверя.
Тяжёлые шаги на берегу гулко отдаются даже в толще воды. Почувствовав их, броненосец всплыл и прислушался. До его ушей донеслись низкие звуки – вздохи, фырканье и топанье тяжёлых ног. Вдохнув воздух, зверёк ощутил сильный неприятный запах. Он прекрасно знает этих существ, потому что встречался с ними не раз – это тоже обычные обитатели мангровых лесов. Но встреча с ними может быть небезопасной для мелких существ: они могут просто раздавить случайно попавшее им под ногу существо, даже не заметив этого. Поэтому броненосец предпочитает держаться от них подальше. Он просто нырнул в воду, переплыл протоку и скрылся среди корней. Оцоматли, сидящие на деревьях, закричали, собравшись целой группой: молодые звери предпочли держаться поближе к взрослым особям, а детёныш ещё крепче вцепился в шерсть матери, но с любопытством выглянул из-за её плеча. Он ещё никогда не видел так близко тех животных, которые показались в поле зрения группы оцоматли.
Из зарослей одно за другим выходят крупные животные, немного похожие на бегемотов. У них короткие столбообразные ноги, толстые бочковидные тела и удлинённые головы. Когда один из зверей зевнул, его подвижный нос приподнялся, а в челюстях сверкнули желтоватые остроконечные клыки. Шкура этих животных серая и морщинистая, а шерсть на спинах, а особенно на шее и плечах, удлинённая по сравнению с редкой шерстью на теле, не скрывающей кожу. Этот вид зверей – крупнейший обитатель мангровых лесов, омийянехе. Он является гигантским потомком свинообразных животных пекари, широко распространённых в эпоху человека. Но этот вид животных в процессе эволюции переселился с твёрдой земли полупустынь на зыбкую болотистую почву мангровых лесов и превратился в своеобразный анатомический аналог бегемота. У омийянехе особая роль в экосистеме: это одно из тех существ, которые не дают мангровому лесу образовывать сплошные заросли. Массивные звери буквально прогрызают себе дорогу в зарослях, объедая ветви и молодую поросль, вытаптывая воздушные корни, поднимающиеся из грунта, и образуя в мангровом лесу сеть троп, ширина которых достаточна для того, чтобы на них могли разминуться два взрослых зверя.
В стаде омийянехе насчитывается тринадцать взрослых особей: доминирующий самец, самец-сателлит, шесть взрослых самок и пять детёнышей, родившихся в разное время, но пока не достигших половой зрелости. Оцоматли встречают появление этих животных криками, но не показывают страха: они прекрасно знают, что это мирные травоядные животные, не представляющие опасности для них. Просто в присутствии омийянехе им лучше не спускаться на землю: ноги этих животных, похожие на слоновьи, легко расплющат в лепёшку взрослого оцоматли.
Во время отлива стадо омийянехе кормится на берегу. Ноги этих зверей немного похожи на слоновьи: под пальцами у них имеется подушка упругой ткани, и в этом проявляется их конвергентное сходство с гигантскими свинообразными животными Старого Света. Благодаря таким ногам у них широкая площадь опоры, и они уверенно чувствуют себя даже на зыбкой почве мангровых болот. Взрослые омийянехе – крупные звери, и у них очень мало врагов в мангровых лесах, поэтому они позволяют себе расслабиться и не следить ежеминутно за окружающей обстановкой. У омийянехе очень слабое зрение: глаза этих зверей небольшие, от них не слишком много толку в бесконечных мангровых зарослях, прорезанных тропами этих животных. Зато слух у них очень острый, и звери издают очень разнообразные звуки, общаясь друг с другом. Доминирующий самец пользуется непререкаемым авторитетом в стаде. Он уже видел и лучшие дни, но пока достаточно силён, чтобы поставить на место любого соперника, который отважится бросить ему вызов. Его бедро украшено несколькими давно заросшими длинными параллельными шрамами, которые были оставлены когтями хищника. Бока зверя испещрены отдельными короткими шрамами, словно нанесёнными кинжалом – это следы стычек с конкурирующими самцами, в ходе которых лидеру стада приходилось отстаивать свои права с помощью клыков. Когда самец зевнул, видно, что левый клык в верхней челюсти сломан примерно наполовину, но это не беспокоит зверя. Пока он пребывает в благодушном настроении, окружённый самками и обоняющий знакомые запахи подчинённого ему стада. Верхняя челюсть омийянехе снабжена коротким хоботком, который продолжается в виде мешкообразного расширения по всей верхней челюсти до вертикали глаз. Надувая носовые ходы, лидер стада издаёт низкое урчание, выражающее его хорошее настроение. Подчинённый самец старается не нарушать паритет, сложившийся между ним и лидером стада. Вскоре ему удастся сместить стареющего лидера, а пока у него в любом случае есть реальная возможность спариться с одной или двумя самками, и два детёныша из пяти, резвящихся вокруг самок, – это его потомство. Самцов не интересуют взаимоотношения между самками, они лишь пресекают явные конфликты. но пока обстановка мирная.
Нежась в лучах утреннего солнца, звери кормятся. Самец-лидер поддел целым клыком кору с небольшой пальмы и сильным рывком головы сверху вниз ободрал с неё кору, обнажив крахмалистую сердцевину ствола. Отбросив волокнистую кору, он начал жевать мягкую сердцевину, с удовольствием глотая большие комки пережёванной растительной массы. Самки поедают ветви мангровых деревьев. Они поднимают головы, дотягиваясь до нижних ветвей. Подвижный плоский хобот при этом используется как рука: он зацепляет ветки и тянет их в рот. Кормление самок омийянехе заставляет оцоматли, сидящих на дереве, издавать тревожные звуки. Молодые оцоматли, более трусливые, с опаской забрались на ветви повыше. Но взрослые звери не прекращают кормиться, лишь покрепче вцепившись в ветки лапами, чтобы случайно не свалиться с дерева, когда гигантские звери слишком сильно дёргают нижние ветви. Одна из самок омийянехе не стала тянуться за ветвями. Она просто вошла в обмелевшую в отлив протоку, выдернула одно за другим несколько молодых мангровых деревьев, едва успевших укорениться, и стала жевать их целиком. Детёныши омийянехе стараются держаться поближе к своим матерям, с любопытством пробуя всё, что они едят. Увидев, что мать поедает молодые деревья, её детёныш смело вошёл в воду и направился к ней. Несмотря на свой возраст и размер, он очень хорошо плавает. Добравшись до морды матери, он полез ей в рот хоботом, вытащил изжёванную ветку молодого деревца и с удовольствием доел её.
Присутствие омийянехе – фактор, определяющий облик сообщества мангровых лесов. Из-за разрушительной деятельности этих крупных травоядных деревья не образуют сплошных труднопроходимых зарослей, и видовое многообразие в таких мозаичных природных сообществах оказывается выше, чем в сплошном древостое из нескольких видов мангровых деревьев, тянущемся на многие километры. Есть ещё один немаловажный фактор, влияющий на продуктивность сообщества в целом: звери перерабатывают зелёную массу в многокамерном желудке и длинном кишечнике. Они не могут извлечь всех питательных веществ из корма, но прекрасно подготавливают трудноусвояемые органические вещества для дальнейшей утилизации.
Одна из самок омийянехе подняла хвост, напряглась, и на землю под её ноги шлёпнулась лепёшка жидкого отвратительно пахнущего навоза. Она вряд ли стала бы поедать собственные испражнения для более полной переработки остатков питательных веществ, но найдётся немало существ, которые сделают это лучше, чем омийянехе. В навозе животного остаётся много полупереваренной растительной массы, пригодной для питания других животных. Поскольку всё происходит в приливно-отливной зоне, насекомые не занимаются переработкой навоза омийянехе: они здесь лишь случайные гости, которым подвернулся удобный случай полакомиться. Ближайший прилив затопит эти места, и любая кучка навоза омийянехе будет с большой степенью вероятности смыта в море. Тем не менее, у навоза этих животных есть постоянные потребители, которые не упускают случая воспользоваться этим непрезентабельным угощением: под ногами гигантов снуют крабы нескольких видов, разных размеров и окрасок. Они стараются двигаться побыстрее, увёртываясь от тяжёлых ног омийянехе, и растаскивают навозную лепёшку по кусочкам.
Среди пирующих крабов бегают несколько крабов-пастухов. Но, в отличие от прочих видов, они не едят навоз омийянехе, а торопливо сгребают его на нижнюю сторону тела и стремительно удирают, утаскивая с собой по кусочку. Это часть сложного поведения краба-пастуха, направленная на повышение продуктивности его владений. Заполучив кусочек навоза, краб стремительно мчится на свою территорию. Здесь он находит корень дерева вблизи своей водорослевой «плантации» и мажет кору принесённым навозом, растирая его нижней частью тела. Конечно, прилив смоет часть удобрения, но какая-то его часть останется в трещинах коры. Вскоре на этом месте будут активно расти водоросли и сюда можно будет пересадить часть улиток, снабжающих краба питательными яйцевыми капсулами. Краб живёт в своём маленьком мире, и ему практически нет дела до крупных животных и их проблем.
Громкий хохот пары мангровых дятлов послышался где-то неподалёку, и к нему неожиданно присоединяются неприятные вопли сразу нескольких мангровых попугаев. Оцоматли прервали кормление и взглянули в небо. Они увидели, как мангровые попугаи сбиваются в стаю, кружатся над лесом и истошно вопят. К ним присоединяются другие птицы, и гвалт многоголосой стаи постепенно становится всё отчётливее. Хохот мангровых дятлов придаёт шуму какое-то особенно зловещее звучание. Это плохой знак. Попугаи – это одни из лучших сторожей в мангровых зарослях: если они замечают опасность, они обязательно сообщают о ней своим сородичам, а заодно всем, кто услышит громкий голос этой птицы. Оцоматли поднялись на задние лапы и посмотрели в сторону, откуда доносится птичий крик. Молодые звери чувствуют тревогу, охватившую взрослых, и пытаются разглядеть среди ветвей, что же так сильно встревожило птиц. Наконец, одной из самок удалось увидеть то, что стало причиной птичьей паники: среди листвы на какой-то миг мелькнул клочок рыжеватой шерсти с бурой полоской. Самка оцоматли издала громкий тревожный вопль, который подхватили остальные члены группы. Сбившись в стаю, ловкие жители деревьев бросились прочь, прыгая с дерева на дерево не хуже обезьян. Молодые звери в это время жмутся к взрослым сородичам, и их не отталкивают: общая опасность сплачивает группу, и неприязнь уходит на второй план.
Стадо омийянехе тоже чувствует тревогу: звери прекратили меланхолично жевать, самки окружили детёнышей, а оба самца начали тревожно гудеть, раздувая хоботы, и скалить клыки, разевая пасть. Голоса мангровых дятлов слышны где-то вдалеке – птицы не собираются покидать свою территорию. Но голоса попугаев приближаются, и вскоре даже слабое зрение омийянехе различает этих птиц, кружащихся над ветвями. Но присутствие крикливых птиц – это не причина тревоги, а следствие. Поэтому звери с шумом вдыхают воздух, надеясь вовремя уловить приближение беды. И они не ошиблись.
Среди листвы мангровых деревьев мелькнуло гибкое тело рыжеватого цвета с многочисленными бурыми пятнами. Крона одного из деревьев качнулась, и на одной из толстых ветвей появилось существо, вызвавшее панику в мангровом лесу. Это крупная кошка, несколько напоминающая ягуара размерами и окраской. Но это животное не имеет отношения к ягуару: это яраха, потомок ягуарунди и родственник балама, приспособившийся к жизни в тропических лесах, в том числе в мангровых. Яраха немного напоминает балама телосложением, но явственно отличается по окраске: вместо светлых продольных полос на тёмном фоне у этого животного тёмные полосы на ярком рыжевато-коричневом фоне. Яраха прекрасно приспособлен к жизни в мангровых зарослях: это животное с относительно короткими лапами не боится воды и умеет плавать. Бывает, яраха атакует плывущих в воде животных. И сейчас это животное разглядывает стадо омийянехе, скаля зубы и хлеща себя по бокам хвостом. В данный момент хищник явно не собирался охотиться, поэтому позволил птицам обнаружить себя и вызвать тем самым всеобщий переполох. Тем не менее, присутствие хищника заставляет омийянехе заметно нервничать: напасть на взрослого зверя яраха не сможет, но детёнышам угрожает реальная опасность. Поэтому травоядные готовы защищаться, если потребуется. Оба самца держатся между стадом и хищником. Если яраха захочет атаковать, хищника ждёт ужасная участь: клыки омийянехе, унаследованные от предков-пекари, способны нанести глубокие кинжальные раны. Самки поддерживают самцов громкими трубными звуками. Самцы демонстрируют клыки, но на яраху это оказывает не слишком большое впечатление, как и попугаи, истошно кричащие и летающие над его головой. Яраха просто сидит на ветке дерева, свесив лапу и хвост, и неотрывно следит за гигантами; лишь кончик хвоста крупной кошки слегка подёргивается, выдавая волнение. Тревожная ситуация затягивается, и тогда один из самцов омийянехе решил напасть первым. Самец-сателлит, полный сил, бросился на мангровое дерево, на котором сидит яраха, и ударил всем телом в сплетение корней. Удар передался всему дереву, и сотрясение ствола заставило яраху вскочить и оскалить зубы. Но молодой самец омийянехе не отступает: своими действиями он сделал серьёзную заявку на лидерство в стаде, и ему стоит продолжать эту игру. Он продолжает наносить удары по корням, громко мыча при этом, и время от времени разевает пасть. Шерсть на его спине и загривке встала дыбом, и он испускает сильный мускусный запах.
Видя, что травоядные намерены защищаться, яраха отступает. Это предусмотрительный шаг: животное пока не охотится, но ему и так слишком долго пришлось быть заметным. А стычка с крупными травоядными была бы рискованным и бессмысленным шагом. Поэтому яраха, бесшумно развернувшись, спрыгнул с ветви на корни мангровых деревьев и несколькими скачками скрылся в густых зарослях, где омийянехе, скорее всего, просто не смог бы пройти. Лишь громкие трескучие голоса пары потревоженных пастушков отметили его путь. Когда столь мощный раздражающий фактор исчез, мангровые попугаи вновь разлетелись на кормёжку, и шум постепенно утих. Хотя хищник скрылся, стадо омийянехе покидает место встречи с ярахой. Звери уходят, следуя по топкому берегу протоки, при этом самки подгоняют детёнышей, а одна из них замыкает шествие. Пусть хищник скрылся из виду, он может быть где-то рядом, поэтому лучше поискать иное место для кормёжки.
Яраха тоже покидает место встречи с травоядными: зверю нужно выждать некоторое время, пока не утихнут голоса птиц. Пока отлив, он осторожно спустился на корни мангровых деревьев, и теперь его практически не заметно с высоты. Пятнистая шкура помогает животному маскироваться, и теперь ярахе нужно лишь подождать, пока окружающие животные просто забудут о его присутствии.
Шевеление на земле среди корней привлекло внимание хищника. Восприятие хищника устроено так, что он умеет различать малейшие отличия в характере движения окружающих объектов. Поэтому движение среди ходульных корней мангровых деревьев сразу привлекло его внимание, и он начал наблюдать. Яраха видит небольшое существо округлых очертаний с короткими головой и хвостом – водяного броненосца. Не обращая внимания на него, зверёк собирает улиток, облепивших корни деревьев, и с хрустом пожирает их. Сделав пару бесшумных прыжков по корням, яраха спустился вниз и осторожно ступил на вязкую грязь. Она потекла у него между пальцами, засасывая лапу, и зверь подался назад, предпочтя находиться на корнях дерева, которые были гораздо более надёжной опорой. Почувствовав соседство хищника, водяной броненосец тут же свернулся в шар и замер. Яраха осторожно прокрался по нависающей над грязью ветке дерева, согнувшейся под его весом, и попробовал достать зверька оттуда. Протянув вниз переднюю лапу, хищник сумел лишь немного оцарапать панцирь броненосца, который просто откатился в сторону от его прикосновения. Зверю опасно двигаться по ветке: она может согнуться, и тогда яраха просто свалится в вязкую грязь, где рискует утонуть. Поэтому он перебрался на корни дерева и спустился ниже, пробуя достать броненосца лапой. Но его усилия оказались напрасными: свернувшийся броненосец лишь катается по земле, словно мяч. Тем не менее, ситуация представляет реальную опасность для броненосца: для улучшения его возможностей плавать панцирь стал более тонким, чем у его наземных родственников, и яраха легко может прокусить его, если хищнику удастся схватить его зубами. Броненосца спасает лишь то, что зверь не может как следует зацепить его зубами – в противном случае клык ярахи легко может нанести серьёзные повреждения и убить броненосца. Но для этого яраха должен схватить его зубами, а не катать одной лапой. Наконец, порядком изваляв свернувшегося броненосца в грязи, яраха оставил попытки завладеть этой добычей. Он бросил это занятие и направился в чащу мангрового леса. Скоро прилив, и ему важно успеть выбраться на чуть более возвышенное место, где удобнее охотиться.
Когда опасность миновала, водяной броненосец зашевелился. Он осторожно развернулся, понюхал воздух, а затем нырнул в воду и поплыл, оставляя за собой след из взмученного ила и гнилых листьев, всплывающих со дна.

***

Ближе к полудню мангровые заросли преображаются. Прилив затапливает лес и превращает его в совершенно непроходимое место. Впрочем, для тех, кто живёт в кронах деревьев, жизнь почти не меняется. Солнце ярко светит и жарко греет, и группа оцоматли принимает солнечные ванны на вершинах мангровых деревьев. Они выбрали для отдыха пару невысоких деревьев, которые во время прилива оказываются отрезанными от остального леса водным пространством. Единственный путь в их убежище для наземных животных лежит примерно через два метра воздуха, разделяющие ветви мангровых деревьев, растущих по берегам протоки. Во всяком случае, крупному хищнику вроде ярахи нельзя будет пробраться в места отдыха оцоматли незаметно. Взрослые звери наслаждаются краткими моментами безопасного отдыха: они ложатся на ветви деревьев, освещаемые солнцем, и греются, свободно свесив вниз лапы и хвосты. Тем не менее, один из самцов настороже – у этих зверей есть враги среди птиц, и появление пернатых хищников должно быть вовремя замечено ради всеобщей безопасности.
Но молодые звери, которым интереснее познавать мир, решили воспользоваться отдыхом взрослых зверей и удовлетворить собственное любопытство. Они отправились исследовать окружающий мир, ощущая себя достаточно взрослыми для такой прогулки. Это молодые самцы, которым вскоре предстоит покинуть группу, опасаясь агрессии со стороны взрослых животных. И с большой долей вероятности им придётся держаться вместе, или примкнуть к какой-то холостяцкой группе, которые изредка появляются на границах владений этой группы оцоматли. Поэтому им жизненно важно получить определённый опыт во взаимоотношениях с представителями других видов животных, населяющих мангровые леса. И сейчас их путь лежит через протоку.
Добравшись до крайней ветки, молодые самцы оцоматли оценивают расстояние, отделяющее их дерево от соседнего. Глаза оцоматли направлены больше вперёд, чем в стороны, и это позволяет этим древесным животным совершать точные длинные прыжки в кронах деревьев. Пока вода стояла низко, группа перебралась сюда по корням, сделав лишь один прыжок длиной в полметра. Но теперь нижняя часть корней мангровых деревьев скрыта под водой, и единственный путь в «большой мир» лежит через ветви деревьев. Там не менее, эти два молодых самца полны решимости попутешествовать самостоятельно, и такая трудность их не останавливает. Один из них залез на самый конец ветви, которая изрядно прогнулась под его весом, раскачался, словно обезьяна, и прыгнул. Он удачно преодолел это расстояние, ловко схватился за ветку одной лапой, и через секунду уже сидел на ветке сверху, крепко держась за неё. Второй самец с опаской проверил качающуюся ветку. Он не рискнул прыгать с самого её кончика, и отодвинулся немного подальше, где она не пружинила у него под ногами. Затем он напрягся, впившись взглядом в ветку на противоположном берегу протоки, и прыгнул, вложив всю силу в мощный толчок задних лап и распрямившийся, словно пружина, позвоночник. Его прыжок был ещё успешнее: он едва не сбил с ног своего товарища, перелетев через его голову, и сразу же вцепился в ветку всеми лапами. Преграда осталась позади, и теперь молодым зверям можно исследовать мир.
Оцоматли преодолели пару крон деревьев и выбрались на относительно возвышенный островок, не заливаемый даже в высокий прилив. В этом месте мангровые леса немного расступились, и над их кронами высятся стволы нескольких пальм с перистыми листьями и высокое дерево болотного кипариса. Кроны деревьев кишат разнообразной жизнью, и молодых оцоматли буквально оглушил шум, производимый птицами. В прилив многие птицы покидают нижний ярус мангрового леса и перемещаются в кроны. И среди пальм обосновалась целая стая мангровых попугаев. Эти птицы в такое время ведут себя совсем так же, как иные виды попугаев: они собираются большими стаями и ищут более характерный для этой группы птиц корм – плоды деревьев. Не скрывая своего присутствия, мангровые попугаи кормятся плодами пальм. Они ловко скусывают созревшие плоды и хватают их лапой. Несколькими укусами попугаи снимают с плода мучнистую сладковатую мякоть, а затем без видимых усилий раскусывают косточку. Поэтому часть плодов оказывается уничтоженной полностью. Тем не менее, деревья не страдают от этого: пока попугаи кормятся, на землю падают едва надкушенные и даже совершенно целые плоды, которые птицы выронили случайно или не успели вовремя подхватить. И под пальмами бегает, принюхиваясь, словно собачка, водяной броненосец. Он охотно поедает плоды пальм целиком, и их семена успешно проходят сквозь его кишечник. Мало того, после такой процедуры их всхожесть даже повышается – неплохая помощь в воспроизводстве вида, даже ценой уничтожения части семян.
Когда молодые оцоматли приблизились к пальмам, попугаи начали недовольно кричать, а некоторые из них взлетели и пересели на соседние деревья, где продолжили кормиться. Однако оцоматли не представляют опасности для них, и попугаи просто выражают криками своё недовольство их появлением, но не страх. У мангровых попугаев есть повод быть недовольными: оцоматли – это очень беспокойные соседи. Молодые оцоматли в один прыжок оказались на стволе пальмы, покрытом грубыми космами волокон, и полезли вверх. Добравшись до грозди мелких плодов, они сорвали и сунули себе в рот по несколько плодов, и начали жевать их, выплёвывая косточки. Когда один попугай оказался слишком близко к ним, один из оцоматли оскалил зубы и несколько раз тявкнул, словно собака. В ответ попугай зашипел и взъерошил перья на голове, пытаясь прогнать оцоматли. Но молодые самцы уже знакомы с этой демонстрацией и знают, что, если соблюдать дистанцию, попугай не отважится нападать первым. Они сами не собираются испытывать на себе силу укуса клюва попугая, но решают немного поиграть. Ствол пальмы довольно гибкий, поэтому два оцоматли, вцепившись в него лапами, начинают раскачивать дерево. На землю посыпались плоды пальмы – и зрелые, и ещё недозревшие. Водяной броненосец на земле с жадностью бросился собирать их, а попугаи взлетели с недовольными воплями, к восторгу молодых зверей. В сотне метров от них, за протокой, самец из их группы обернулся на крики попугаев, посмотрел на стаю птиц, кружащихся возле крон пальм, но не увидел ничего опасного и продолжил свой полуденный отдых, растянувшись на ветке дерева.
Немного подкрепившись и получив удовольствие от возмущённых криков вспугнутых попугаев, молодые оцоматли продолжили своё путешествие. Перескочив ещё через одно дерево, они начали карабкаться на величественный болотный кипарис, доминирующий на этом островке суши среди болота. С ветвей огромного хвойного дерева свисают развевающиеся на ветру пряди серебристых стеблей тилляндсии. Эти растения очень похожи на «испанский мох» эпохи человека и придают дереву странный облик. Оцоматли карабкаются и прыгают по ветвям, разглядывая открывающийся с высоты пейзаж. Они с трудом различают своих сородичей, отдыхающих на вершине мангрового дерева, но жажда исследований тянет их вперёд, и они забираются ещё выше. В густой кроне дерева вблизи ствола оцоматли замечают большие птичьи гнёзда – словно среди ветвей воткнуты огромные грубо сплетённые корзины. Диаметр этих гнёзд больше метра, а высота достигает полутора метров. Это гнёзда карибских вороньих цапель: несколько пар этих птиц свили гнёзда рядом друг с другом. Оцоматли плохо знают этих птиц: они сами – дневные существа, поэтому лишь рано поутру им удавалось увидеть чёрные силуэты этих птиц, спешащих укрыться на деревьях. Не чувствуя опасности, они просто лезут выше, подбираясь к одному из их гнёзд.
Карибские вороньи цапли не любят яркого солнца: его свет кажется ослепительным для их чувствительных глаз. Поэтому днём самое лучшее место для них – в тени густой хвои и побегов тилляндсий, которые, ниспадая, образуют нечто вроде палатки над растущими ниже ветвями. Из-за чёрного оперения эти птицы не сразу заметны возможным хищникам. А ближе к стволу сидят ещё не до конца оперившиеся птенцы, и их белый пух плохо заметен в тени на фоне покрытого лишайниками ствола. Поэтому, когда молодые оцоматли добрались до края одного из гнёзд, они вначале не увидели ничего интересного или настораживающего. Но спустя несколько секунд, когда их глаза немного привыкли к темноте, они смогли различить двух птиц с длинными клювами и огромными глазами, которые прижались к стволу дерева, вытянувшись в струнку. Белый пух с пробивающимися сквозь него чёрными перьями делает этих птиц с трудом различимыми на фоне поросшей лишайниками коры дерева. Один из молодых оцоматли оскалил зубы и принюхался. Пахнет живыми существами. Этим молодым зверям уже приходилось грабить птичьи гнёзда, и пока у них всё получалось без проблем. Вот и сейчас запахи очень похожи, а разница лишь в размерах. Хотя оцоматли большей частью вегетарианцы, они могут быть опасными для молодняка птиц.
Один из затаившихся птенцов издал тревожный гортанный крик, похожий на карканье, и ещё сильнее прижался к стволу дерева. И тотчас же воздух вокруг оцоматли огласился оглушительными воплями взрослых цапель. Причудливые тени среди ветвей начали оживать, превращаясь в птиц, и одна из них оказалась совсем рядом с молодыми оцоматли, а с соседней ветви на гнездо слетела ещё одна. Взрослые цапли каркают, щёлкают клювами и делают агрессивные выпады. Обстановка становится опасной: клюв птицы разит, как копьё, и череп молодого оцоматли вполне может быть пробит насквозь метким ударом. Оцоматли с визгом бросились вниз, перескакивая с ветки на ветку, а следом за ними, хлопая крыльями, летели зловещего вида чёрные силуэты, и неслись оглушительные крики. Карибские вороньи цапли стараются держаться в тени – их чувствительные глаза долго не выдержат яркости послеполуденного солнца. Тем не менее, защитникам гнёзд удалось настичь одного из оцоматли: одна птица клюнула неудавшегося разорителя гнёзд в хвост и вырвала пучок шерсти. Зверь взвизгнул от боли, и оба молодых самца помчались сломя голову по деревьям обратно в колонию. Они молниями пролетели через заросли пальм, где ещё совсем недавно гоняли мангровых попугаев, перескочили на мангровое дерево, растущее у края протоки, и одним прыжком преодолели расстояние, отделяющее это дерево от того, на котором устроились на отдых их родители и родственники. Отдых, впрочем, оказался испорчен из-за криков потревоженных цапель и визга испуганных молодых оцоматли. Промежуточный экзамен на выживание сдан на «отлично»: звери показали, что вполне способны спастись от опасности, а стресс помог им совершить великолепные прыжки по возвращении в круг семьи. Но здесь их пока ещё ждут, и связь между родителями и их потомством ещё не до конца разорвалась. Одна из самок подошла к дрожащим и тяжело дышащим молодым самцам, схватила одного из них лапами за шерсть, притянула к себе и несильно укусила в шею. Недовольный писк, последовавший за этим, означал, что урок усвоен.
Потревоженные карибские вороньи цапли некоторое время не могут успокоиться: они щёлкают клювами и кричат, скрывшись в кроне дерева. Но постепенно биологические ритмы берут своё, и птицы успокаиваются и снова засыпают.
Биологические ритмы множества мелких обитателей мангровых лесов связаны с периодичностью приливов и отливов. В основном это морские животные, обитающие в протоках и на корнях мангровых деревьев. В прилив корни преображаются: на них раскрываются жабры многочисленных сверлящих моллюсков, повёрнутые навстречу солнцу или просто вытянувшиеся как можно сильнее в тени листвы мангровых деревьев. «Цветы» мангровых хризантем раскрываются на дне проток. Уровень воды поднялся, и сейчас условия для фотосинтеза симбиотических водорослей уже не такие, как были в отлив, но солнце стоит высоко, и тень от деревьев не падает на дно в центральной части проток, где образуются колонии этих моллюсков.
Корни мангровых деревьев в прилив залиты водой, и их обитатели, имеющие морское происхождение, могут жить привычной жизнью. Пецилобрамы теперь могут плавать почти по всему лесу, за исключением отдельных участков, которые остаются островками даже в самый высокий прилив. Эти рыбы всеядны, но одно из их любимых блюд – микроскопические водоросли, нарастающие тонким слоем на поверхности корней мангровых деревьев. Водоросли растут быстро, придавая коре деревьев зеленоватый цвет. И пецилобрамы получили преимущество в борьбе за существование, освоив такой доступный и легко возобновляемый источник пищи. Секрет успеха пецилобрам – устройство их рта. У этих рыб рот может широко раскрываться и вытягиваться в виде трубки. Челюсти покрыты множеством очень мелких скребущих зубов, при помощи которых очень легко скоблить поверхности предметов. Кормящиеся пецилобрамы держат тело под прямым углом к очищаемой поверхности: в случае необходимости они встают вертикально вверх или вниз головой. При кормлении каждая рыба наблюдает за соседями, держась от них на расстоянии примерно одной собственной длины. Быстро очистив участок корней от водорослей, рыбы собираются в стаю и переплывают на новое место. Во время кормления пецилобрамы также соскребают с корней мелких сидячих животных и кладки улиток.
Участок корня, который расклевал в отлив мангровый дятел, был населён значительно больше, чем смогла увидеть птица. Там, где острый клюв сбил кусок коры, видна целая сеть тонких тоннелей, уходящих под кору. Эти тоннели пробурены не моллюсками: они слишком узки для этого. Даже моллюск морской папоротник, хоть и миниатюрный по сравнению со своими родственниками, покажется гигантом рядом со строителем этих нор. В одном месте, где дятел выломал кусок древесины, из открывшегося тоннеля вылетают крохотные кусочки дерева: это укрытие населено, и его строитель ускользнул от клюва и языка дятла.
В глубине тоннеля что-то зашевелилось, а затем из входа высунулось крохотное существо с тонким телом, похожее на многоножку. У него короткие конечности, больше похожие на крючки, а полупрозрачное сегментированное тело заканчивается небольшим щитком из хитина. Это специализированное ракообразное – мангровый корнежил, представитель равноногих раков. Его сородичи точат мёртвую древесину, которую волны выбрасывают на берега морей, а этот вид обеспечил себе безбедное существование в мангровых лесах. У этих ракообразных есть ещё один секрет, обеспечивший им выживание: они способны расщеплять и переваривать целлюлозу, причём делают это при помощи собственных пищеварительных ферментов. В узком тоннеле живёт пара этих существ: крупная самка длиной около 18 миллиметров, и мелкий самец, почти вдвое короче её. Пара этих ракообразных занята очень важным делом: в глубине корня нора расширяется в гнездовую камеру, и в ней находится потомство этого вида, являющееся предметом особой заботы родителей на протяжении последних нескольких дней.
Около года назад молодой мангровый корнежил пробурил корень дерева и устроил себе нору. Это животное росло в одиночестве, и с каждой линькой приобретало всё больше особенностей самки, пока, наконец, не превратилось в полноценную самку через два месяца. Самка расширила нору, успешно избежала опасности быть съеденной другими миниатюрными обитателями корней мангровых деревьев и достигла половой зрелости. Теперь вместе с опилками и помётом она начала выбрасывать из норы порции пахучего вещества, привлекающего представителей её собственного вида. И первый же из молодых сородичей, забравшихся в её нору, начал превращаться в самца. Если бы обстоятельства сложились иначе, рачок, выросший самкой, мог бы сам оказаться в чужой норе в роли самца.
Сложившаяся пара мангровых корнежилов совместно заботится о потомстве. Из яиц у этого вида выклёвываются не личинки, а миниатюрные рачки, напоминающие взрослую особь. Единственное их отличие от родителей – хорошо развитые плавательные ноги, задняя пара брюшных ног. Когда придёт время покидать нору, они должны будут искать себе новое место для жизни. Но пока они находятся в норе, окружённые заботой родителей. Самка движениями задних брюшных ног гонит воду через нору, а самец заботливо очищает молодых особей от соринок. Молодые рачки расползлись по стенкам гнездовой камеры, скобля древесину сильными челюстями. И уже очень скоро они должны будут отправиться в первое и последнее в своей жизни путешествие.
Овечьи улитки путешествуют по несколько раз в день. В прилив они поднялись по корням вместе с уровнем воды, и теперь пасутся среди колышущихся нитей зелёных водорослей. Краб-пастух ползает по своей территории, высоко подняв глаза на длинных стебельках. Он шарит ногочелюстями среди водорослей, и вскоре находи то, ради чего сформировалось его сложное поведение: яйцевую капсулу овечьей улитки, заключающую в себе несколько богатых желтком яиц. Улитки откладывают очень много яиц – достаточно, чтобы оставалось для воспроизводства вида даже после того, как значительная их часть будет съедена крабом. Но в обмен на это они получают безопасность и снабжение кормом.
У краба-пастуха много забот. Он собирает помёт животных и удобряет им кору на корнях мангровых деревьев, где кормятся улитки. Он защищает улиток от различных хищников, часто превосходящих размерами самого краба. Но он также должен пополнять поголовье своего «стада». А для этого краб должен заходить в обширную пограничную зону, отделяющую его владения от владений сородичей. Молодь овечьей улитки развивается с планктонной личинкой, которая некоторое время плавает в прибрежных водах, а затем с приливом оседает на корнях мангровых деревьев и претерпевает метаморфоз, превращаясь в миниатюрную улитку. Такие улитки являются предметом поиска крабов-пастухов. В обширной пограничной зоне крабы-пастухи встречаются друг с другом, но здесь их поведение отличается от того, как они ведут себя на собственной территории. Они стараются избегать или «не замечать» друг друга, предпочитая быть осторожными. Выбравшись за пределы собственной территории, краб-пастух быстро мчится по корню дерева, растущему в пограничной зоне, на бегу анализируя запахи в окружающей воде. Обоняние быстро приводит его к молодой овечьей улитке – полупрозрачному существу размером с вишнёвую косточку, которое присосалось к коре. Краб осторожно поддевает её клешнёй и пересаживает на свой панцирь. Пока улитка не высунулась из раковины, краб сохраняет неподвижность, но, когда улитка высовывает из раковины ногу и закрепляется у него на покровах, он спешит к своей «ферме».
…И успевает как раз к разгару самого настоящего грабежа: на его водорослевой делянке «пасётся» целая стая пецилобрам. Рыбы щиплют водоросли, встав кверху хвостами, и мордами сталкивают мешающих им улиток вниз, несмотря на колючие выросты на их раковинах. Движимый инстинктом, краб бросается на защиту владений, хотя противник значительно превосходит его численностью и массой. Он бежит через стаю рыб, щипая их за плавники, а иногда даже за кожу на животах. Рыбы шарахаются от него, а краб встаёт среди своих владений, поднявшись на ходильных ногах и растопырив раскрытые клешни. При этом хорошо видна чркая оранжево-краская расцветка нижней стороны его клешней. Когда одна из рыб попыталась продолжить грабёж, краб щёлкнул клешнями и бросился на неё. Стая пецилобрам покинула его территорию, но одна из рыб решила задержаться, лихорадочно ощипывая водоросли. Краб-пастух бросился на неё и вцепился клешнёй в хвост. Почувствовав боль, рыба дёрнулась и бросилась вслед за сородичами, сбросив краба ударом хвоста на дно. И здесь краб обнаружил значительную часть своего разорённого хозяйства: сброшенных рыбами улиток. Он тут же схватил ближайшую из них и поволок обратно на «пастбище». Одну за одной краб начал возвращать улиток на свою территорию, стараясь обнаружить их всех среди облаков ила. Его водорослевому «пастбищу» нанесён значительный ущерб: водоросли сильно оборваны, а в некоторых местах кора выскоблена губами рыб дочиста. Теперь крабу придётся дополнительно поработать над восстановлением плодородия своего надела.
С подъёмом воды в мангровые заросли приходят гости из моря. Морские рыбы, устойчивые к опреснению воды, ищут добычу среди корней мангровых деревьев. В основном это различные виды живородящих карпозубых рыб: Карибское море и Мексиканский залив – это центр многообразия этой группы. Но есть и более крупные гости. Птицы, пролетающие над широкой протокой, видят необычную картину: в мангровый лес под водой входит стадо животных, напоминающих нечто среднее между слонами и китами. Они движутся одной группой, переступая по дну подвижными ластообразными передними конечностями и помогая себе мощными хвостами, немного похожими на китовый. Это карибские альгоцетусы – представители отряда водных растительноядных млекопитающих, произошедшего в раннем неоцене от грызунов. Время от времени животные всплывают на поверхность, приподнимают голову и со свистом дышат. Это стадо – большая семейная группа с развитыми социальными узами. Они не менее социальны, чем оцоматли, хотя во много раз крупнее их.
Семейная группа оцоматли наблюдает с дерева за шествием этих гигантов. Детёныш на спине самки не может сдержать эмоций и громко вопит во всё горло. Молодые оцоматли, также взбудораженные этим зрелищем, присоединяются к воплям детёныша. Взрослые звери реагируют на этих гигантов более сдержанно: им уже много раз приходилось встречаться с альгоцетусами и наблюдать их гораздо ближе, чем сейчас. И они точно знают, что эти гиганты совершенно безобидны.
Стадо альгоцетусов возглавляет крупная самка-матриарх со шрамами на боках. Её кожа напоминает кору дерева: она такая же морщинистая и серая, покрытая пятнами от шрамов и паразитов. Следом за нею движутся три самки помоложе и пара детёнышей, один из которых совсем маленький. Он постоянно держится под боком у своей матери, цепляясь одним из своих ластов за её ласт. Они всплывают за воздухом почти синхронно, и через две-три секунды снова ныряют. Животные постепенно углубляются в мангровые заросли, и стая оцоматли лишь провожает их взглядами. В прилив эти гиганты могут позволить себе полакомиться дарами мангрового леса.
Самка-предводитель стада хорошо знает эти места, хотя протоки в лесу постоянно и постепенно меняют своё направление. Она знает самые крупные протоки, а глубже в лесу животные действуют по обстоятельствам. В этом есть определённый риск, поскольку животные могут попасть в ловушку во время отлива. Тем не менее, альгоцетусы регулярно наведываются в мангровые леса, поскольку находят здесь обильный корм. Эти морские животные умеют поедать листву деревьев благодаря некоторым анатомическим и поведенческим особенностям.
Стадо альгоцетусов окружило затопленное водой дерево, у которого ветви почти касаются воды. Они с шумом выдыхают воздух, а на их спины садятся мелкие птицы, склёвывающие с их шкуры паразитов. Затем происходит ещё кое-что: взрослые звери просто поворачиваются на спину, заставляя птиц с чириканьем взлететь на ветки деревьев. Приняв такое положение, великаны просто подтягивают к себе ветви мангровых деревьев ластами и объедают листву при помощи подвижных губ. Взрослым особям легко можно кормиться таким способом: их ласты достаточно длинные, чтобы дотянуться до нижних ветвей дерева и пригнуть их. Самый маленький детёныш пока почти полностью зависит от материнского молока: он только пробует листья, падающие на поверхность воды, когда взрослые особи объедают ветки. А вот подростку приходится сложнее: его ласты не такие длинные, и ему остаётся лишь подбирать листву, плавающую на поверхности. Но он отличается от взрослых особей тем, что учится жить и пока его поведение более гибкое. Если имитация движений взрослых особей не приводит к успеху, он пробует кормиться иным способом. Не дотянувшись до ветвей ластами, он пробует объедать листву прямо губами. Глубина позволяет ему «встать» на хвост, упираясь плавником в илистое дно, и он тянется к сочной листве, опираясь грудью и плавниками на опорные корни деревьев, отрастающие с нижних ветвей. Дотянувшись до листьев пастью, он откусывает конец ветки прочными роговыми пластинами, заменяющими зубы, и начинает пережёвывать листья вместе с неодревесневшим кончиком побега. Но рядом с ним проплыла крупная старая самка; неосторожным движением хвоста она толкнула подростка, и тот повалился в воду, поднимая фонтан брызг. Птицы с криками взлетели с тел его сородичей и бросились в кроны окружающих деревьев. А оцоматли, наблюдавшие за этой сценой издалека, разразились воплями, давая выход своему возбуждению.
Альгоцетусы – не единственные, кто плавает в протоках. Прилив пришёлся очень кстати стаду омийянехе: эти крупные звери страдают от полуденной жары и предпочитают проводить время в воде. Войдя в воду, гиганты преображаются: вода придаёт их движениям лёгкость, и массивные звери движутся ловко и грациозно. Крупные звери свободно чувствуют себя в присутствии альгоцетусов: по опыту они знают, что эти животные, хоть и крупные, совершенно безобидны. Плавая в воде, омийянехе получают возможность добраться до растений, которые были защищены от них полосой топкого ила. В прилив, слегка отталкиваясь кончиками копыт от дна, омийянехе добираются до зарослей и щиплют траву. Два вида животных почти не обращают внимания друг на друга, поскольку редко встречаются так близко. Тем не менее, детёныш альгоцетуса любопытен, и он подплывает к стаду омийянехе. Хоть он молод, он уже превосходит размерами детёнышей омийянехе. Тем не менее, он сам всего лишь детёныш, к тому же травоядный. Взрослые самки омийянехе отдыхают на поверхности воды, а детёныши плавают рядом с ними. Один из детёнышей даже забрался на спину своей матери, словно на островок. Детёныш альгоцетуса всплыл рядом с ними и с шумом выдохнул воздух. Одна из самок вздрогнула от неожиданности, а детёныш соскользнул со спины своей матери и спрятался за её телом. Детёныш альгоцетуса плавает рядом с взрослыми омийянехе, слегка касаясь их боков головами. Постепенно детёныши омийянехе смелеют: они перестают скрываться за взрослыми и начинают плавать совсем рядом с маленьким альгоцетусом. Они толкают его, а один из них покусывает едва прорезавшимися зубами хвостовой плавник альгоцетуса. Его укус вызывает скорее не боль, а удивление: альгоцетусы не играют так. И детёныш альгоцетуса, пытаясь освободиться, взмахнул хвостом посильнее и шлёпнул детёныша омийянехе по голове. Выпустив пузырь воздуха, детёныш омийянехе всплыл на поверхность и обиженно захрюкал. Его голос был услышан не только матерью, но и самцом-сателлитом. Вдохнув воздух, зверь нырнул и направился к детёнышу альгоцетуса. Вряд ли он стал бы проявлять агрессию к детёнышам своего вида, но сейчас перед ним совсем другое существо, не похожее на сородичей. Поэтому ему можно показать свою силу: такой шаг заодно укрепит его положение в стаде. Поэтому самец омийянехе направился прямиком к детёнышу альгоцетуса и оттолкнул его от стада движением головы. Детёныш альгоцетуса явно не был готов к такой агрессии. Он попробовал снова подплыть к молодым омийянехе, но самец начал настойчиво теснить его прочь от стада. Всплыв на поверхность воды, он вдохнул воздух и нырнул, громко шлёпнув головой по поверхности воды. Детёныш альгоцетуса в испуге бросился обратно к стаду. Самец омийянехе поплыл за ним, но, увидев под водой огромные тела взрослых альгоцетусов, остановился на безопасном расстоянии от них и повернул обратно к стаду. Испуганный детёныш альгоцетуса уткнулся головой в бок матери, и она нежно прижала его к себе ластом, не прекращая объедать ветку мангрового дерева.
Омийянехе выглядят агрессивными и нетерпимыми зверями, и во многом это действительно так: взрослые животные – это сила, с которой должны считаться многие хищники. Однако и у них найдутся друзья. Когда стадо омийянехе плавает в протоке, зверей сопровождают стаи рыб. Некоторые рыбы снуют под ногами крупных зверей: их интересуют мелкие донные животные, которых вспугивает движение гигантов. Другие рыбы ищут безопасности возле этих животных: хищные рыбы предпочитают проплывать мимо нежащихся в воде омийянехе. А есть рыбы, которые непосредственно интересуются этими гигантами. Пецилобрамы большой стаей сопровождают этих животных. Своими скребущими ртами-присосками они бережно соскребают отмирающий верхний слой кожи омийянехе, поддерживая покровы тела этих животных в чистоте. Взрослые звери с явным удовольствием принимают эту косметическую процедуру. Закрыв глаза и время от времени поднимая над поверхностью воды хобот, они расслабляются в полудрёме, когда рты множества рыб нежно очищают их кожу. Не все, однако, понимают благотворность действия этой процедуры. Детёныш, ещё не набравшийся достаточного жизненного опыта, отгоняет рыб от себя. Но его мать рассудила иначе: она просто притопила детёныша мордой, подержала под водой несколько секунд, а затем отпустила, придерживая кончиком хоботка. Его попытки освободиться пресекались сразу же: самка слегка погружала его в воду. Когда несколько рыб стали очищать кожу детёныша, он попытался вырваться, но реакцией на это было недовольное урчание матери и голова детёныша, опущенная в воду насильно. Наконец, детёныш омийянехе смирился и позволил пецилобрамам почистить свою кожу. Подержав его несколько минут, самка отпустила детёныша, и он сразу же забрался к ней на спину и улёгся, растопырив ноги.
Доминирующий самец омийянехе кормится немного в стороне от стада. Он углубился мордой в молодой подрост мангровых деревьев и наслаждается пищей. Приоткрыв рот, он клыком выдирает растения из илистого дна, а затем отправляет их в рот с помощью хобота, откусывая и выплёвывая несъедобные корни. Недалеко от его ног на дне «распустилась» группа мангровых хризантем. Когда животное движется слишком близко к моллюскам, «цветы» моментально складываются и прячутся в грунт, чтобы через некоторое время осторожно выбраться наружу. Пока им приходится несладко, но это лишь временные трудности, а кратковременное беспокойство вполне окупается в дальнейшем. Деятельность огромного травоядного животного позволяет мангровым хризантемам подолгу жить на выбранном месте – во время кормления самец омийянехе уничтожает молодые мангровые деревья, которые в течение нескольких месяцев могли бы затенить место обитания мангровых хризантем, что неблагоприятно для фотосинтеза симбиотических водорослей в их тканях. А сейчас самец омийянехе дал им шанс не испытывать таких проблем в течение ещё двух или трёх месяцев. Если стадо омийянехе не покинет эти места, они будут регулярно наведываться сюда и поедать часть молодой поросли мангровых деревьев, препятствуя зарастанию протоки.
Альгоцетусы постепенно подъедают ветви мангровых деревьев, попутно уничтожая сеянцы, оказавшиеся в прилив под водой. Взрослые альгоцетусы – это животные длиной более пяти метров. И они должны быть весьма осторожными, выбирая места для кормления: они должны иметь возможность покинуть их с отливом. Но подросток-альгоцетус достиг всего лишь трёхметровой длины, и он гораздо подвижнее, чем взрослые особи. Он пробует освоить новые места кормления: глубже в лесу, где ему не помешают взрослые звери. Ему интересно узнать, насколько глубоко он сможет зайти в лес. Поэтому он покинул группу сородичей и двинулся по направлению к узкой протоке среди корней мангровых деревьев. Втыкая когти, растущие на ластах, в илистый грунт, и помогая себе хвостом, молодой альгоцетус покинул простор протоки и вошёл в тенистый мангровый лес. Приподняв голову над водой, он увидел покачивающиеся в заманчивой близости листья деревьев. Его язык ощущает изменение вкуса воды: она стала более пресной, хотя солёность морской воды по-прежнему ощущается в ней. Зверь движется к устью одной из мелководных рек, которые незаметно впадают в море в тени мангровых лесов. Молодой альгоцетус неосознанно почувствовал, что в опреснённой воде стали меньше зудеть многочисленные ранки, нанесённые ему паразитами. Он не видел, но чувствовал, как паразиты на его коже постепенно цепенеют и отпадают. Осторожные прикосновения губ мелких рыбок ощущаются им очень хорошо – кожа альгоцетусов не потеряла чувствительность, хотя стала толстой и ороговела сверху. В ней сохранились многочисленные осязательные волоски, с помощью которых животное воспринимает тактильные сигналы, приходящие из окружающего мира. Молодой альгоцетус двинулся дальше вглубь мангровых зарослей, не понимая, насколько это опасно для полностью морского животного, такого, как он. В открытом море этот зверь кормится зарослями морского шпината, поэтому его не пугает окружение из множества растений. Но пока он не представляет себе, как может меняться в этих местах уровень воды. Он зашёл в мелководную протоку: во время движения в одном месте альгоцетус коснулся брюхом дна, но дальше снова началась глубокая вода, и он продолжил путь. Солёность окружающей воды сильно снизилась, и это повлияло на характер растительности: в воде появились мягкие сочные листья устойчивых к соли водяных растений, которые были весьма приятными на вкус. Кроме того, низко над водой свисает много доступных ветвей деревьев. Молодой альгоцетус попробовал кормиться так же, как делали взрослые особи: он повернулся на спину, выставив ласты и голову из воды, и подтянул к себе ближайшую ветку. Сунув её в рот, он начал перетирать мягкую листву прочными роговыми пластинками, заменяющими коренные зубы. Вкус оказался незнакомым, но не таким солоноватым, как у ветвей мангровых деревьев. Похоже, молодой зверь нашёл новый источник пищи для себя.
В послеполуденные часы, когда вода постепенно начала спадать, семейная группа оцоматли постепенно стряхнула с себя сон и отправилась на поиск корма. Они последовали тем же маршрутом, что и двое молодых зверей, устроивших переполох в гнездовье цапель. Переправившись через протоку, оцоматли забрались на одну из пальм и стали разыскивать зрелые плоды, уцелевшие после шумной и расточительной кормёжки попугаев. Пара самок, однако, поступила хитрее: они рискнули слезть с дерева и были сразу же вознаграждены за это находкой множества плодов на земле. Попугаи невольно стряхнули с дерева множество созревших и едва державшихся плодов, и теперь их мучнистая сладковатая мякоть утоляет голод оцоматли. Одна из самок заметила шевеление в зарослях молодых пальм и тут же вздёрнула вверх хвост с чёрно-белой кисточкой. Приглядевшись, она увидела всего лишь безобидного водяного броненосца: зверь объелся плодами пальмы до отвала и проспал несколько часов, проснувшись только от шороха травы под лапами самок оцоматли. Он громко засопел, поднялся на ноги и удалился в кусты, подальше от беспокойных соседей. А самки оцоматли продолжили кормиться, издавая короткие возгласы удовольствия и удовлетворения. На пальме двое молодых самцов оцоматли кормятся, бросая опасливые взгляды на высящуюся неподалёку громаду болотного кипариса: они помнят страх, который вызвали у них обитатели этого дерева, и явно не желают повторения печального опыта.
Зато мангровые попугаи отдыхают на ветвях водяного кипариса, не опасаясь спящих по соседству карибских вороньих цапель. Цапли устроились в тени ветвей, ближе к стволу, а попугаи держатся на концах веток, на почтительном расстоянии от этих птиц. Они также стараются не раздражать цапель: эти птицы метко и больно клюются. В стае попугаев постоянно царит шум: многочисленные пары птиц общаются между собой журчащими голосами, ссорятся с соседями и просто кричат, реагируя на пролетающих мимо птиц других видов. Попугаи не боятся, что их может обнаружить какой-то хищник: у стаи сотни глаз, поэтому любой хищник, пернатый или древесный, будет вовремя обнаружен, а заметившая его птица обязательно поднимет тревогу. Поэтому поведение попугаев кажется нарочито беспечным. Однако все птицы начеку, и признаки опасности не останутся без внимания.
На противоположном берегу протоки раздались крики нескольких попугаев. Пара птиц взлетела и стремительно перелетела через протоку, над спинами отдыхающих в воде омийянехе. Это тревожный знак, и мангровые попугаи моментально замолчали и начали пристально вглядываться в заросли на противоположном берегу протоки. Затем раздался тревожный крик в стае мангровых попугаев, и его подхватили сразу десятки голосов. Повод для тревоги был вполне реальным: среди листвы мелькнуло грациозное пятнистое тело хищника: яраха продолжает искать добычу. Он далеко от стаи птиц, на другой стороне протоки, и вряд ли станет перебираться на этот берег лишь затем, чтобы поохотиться на попугаев, или хотя бы распугать этих нарушителей спокойствия. Слыша крики попугаев, группа оцоматли затаилась среди ветвей, а самки, собиравшие плоды на земле, моментально взобрались на пальму и присоединились к сородичам. Звери молча следят за хищником. Он далеко от них, но его вид служит напоминанием о том, что окружающий мир полон опасностей, которыми нельзя пренебрегать. В такие моменты вражда и конфликты внутри группы отходят на второй план, и один из взрослых самцов, в обычное время агрессивно относившийся к молодым самцам-подросткам, просто вцепился пальцами в его шерсть, крепко прижимая этого подростка к себе. Самка стащила детёныша со спины и прижала его к груди, а одна из взрослых самок села рядом с ней. Молодые звери, обычно шумные и игривые, молчат в страхе, разглядывая пятнистое тело хищника, мелькающее среди ветвей. Если будет нужно, они готовы бежать от него изо всех сил, чтобы спастись, и могут даже нырнуть в воду, преодолев страх перед чуждой стихией. Но сейчас ветер дует от хищника в их сторону, и яраха просто не замечает их.
Яраха – верховный хищник в экосистеме мангровых лесов тропической Америки, но владения этого вида раскинулись выше уровня воды. Под водой найдутся свои чудовища, которых должен опасаться даже яраха. С приливом в мангровых лесах появляются гости из океана, способные вселить ужас в самых могучих обитателей мангровых лесов.
Стадо омийянехе ещё не покинуло воду. Животные успели насытиться, и среди множества запахов, растворённых в воде, появился отчётливый запах помёта этих животных. Мангровые деревья отчасти возвращают себе то, что взяли у них эти звери вместе со съеденной зеленью – органические и минеральные вещества, необходимые для их роста. Манговые деревья отличаются потрясающими способностями усваивать эти вещества из воды, и деятельность животных имеет для них не только отрицательную, но и положительную сторону. При соблюдении биологического равновесия ущерб, наносимый травоядными, покрывается их пользой в качестве источника минеральных и органических удобрений для леса.
Но сейчас отходы их жизнедеятельности сыграли плохую службу этим животным. Тёмная тень, волнообразно изгибаясь из стороны в сторону, плавно скользит у самого дна. Яркие блики солнечного света с поверхности воды образуют на дне колышущийся узор, с которым прекрасно сливается пятнистая окраска верхней части тела этого существа. Движения хвоста из стороны в сторону быстро толкают вперёд стройное тело. Небольшие золотистые глаза бесстрастно оглядывают окрестности, а благодаря чувствительным ноздрям в небольшом мозге этого существа складывается картина окружающей обстановке с информацией о живых существах, находящихся в пределах досягаемости. Многочисленные острые зубы, растущие в пасти несколькими рядами, способны раскромсать в клочья самую прочную шкуру обитателя мангровых зарослей. Это акула; миллионы лет эволюции до и после человека отточили до совершенства функциональные возможности этой живой машины для убийства, что позволило этой группе обитателей океана выжить в эпоху глобального экологического кризиса на рубеже голоцена и неоцена, несмотря на значительную утрату видового многообразия. Когда условия для жизни стабилизировались, неоценовые моря снова оказались населены разнообразными видами акул.
Чудовище, проникшее в мангровые заросли – представитель одного из таких новых видов акул, болотная, или пегая акула. Эти теплолюбивые мелководные акулы населяют тропические воды Нового Света и являются частыми гостями рек, поднимаясь высоко вверх по течению. Мангровые заросли – это одно из любимых мест охоты данного вида. Чаще всего добычей этого хищника бывают рыбы или другие небольшие животные, но эта акула не отказывается от возможности поохотиться на крупную добычу.
Вода в мангровом лесу не всегда достаточно прозрачна, чтобы можно было разглядеть возможную добычу. Но запахи, которые ощущает акула, дают ей достаточно точную картину окружения. Она ощущает запах нескольких альгоцетусов, к которому примешивается слабый запах сока, выделяющегося из пережёванной зелени. Эти животные – неплохая добыча, и можно попробовать добыть хотя бы одного детёныша. Акула ощущает запах детёныша, и решает проверить, можно ли напасть на него. Она направляется прямо к группе альгоцетусов, дремлющих в воде с набитыми едой желудками. Движение воды разбудило одну из самок, и она бросилась наперерез акуле, преграждая ей путь к детёнышу. Поднятые её хвостом волны заставили остальных зверей моментально проснуться, и они приготовились к обороне. Самка, мать маленького детёныша, подгребла его к себе ластами, стараясь держать его за собственным телом. Детёныш оказался среди массивных тел взрослых альгоцетусов, которые один за другим вдыхали воздух и широко разевали под водой пасти, демонстрируя растущие в верхней челюсти бивни – бывшие резцы. Но в стаде нет подростка, который отправился кормиться вглубь зарослей, и это беспокоит одну из самок, его мать. Однако она видит акулу, и понимает, что она не может угрожать её детёнышу, поскольку находится перед глазами. Акула плавает кругами, но ей вряд ли удастся достать детёныша: взрослые особи стоят на пути хищника стеной, угрожающе скаля бивни. А когти на их ластах, похожие на кинжалы, могут втыкаться не только в морское дно, но и в тело неосторожного хищника. Наконец, самка-матриарх после очередного вдоха просто очень сильно ударила по воде хвостом.
Громоподобный звук из протоки заставил птичьи голоса замолчать на секунду, а затем над зарослями взлетели целые стаи птиц – от мелких пичужек с яркой расцветкой до крупных цапель. И их голоса зазвучали с новой силой – уже тревожные и резкие. Услышав плеск хвоста альгоцетуса, омийянехе, дремлющие на мелководье, проснулись и начали торопливо выбираться из воды. Первым выбежал самец-вожак стада. Скользя ногами по дну и ломая корни мангровых деревьев своей тушей, он поспешил к ближайшему островку, до которого нужно было преодолеть несколько десятков метров – к тому самому островку, где высились пальмы и огромный болотный кипарис. Сзади на него напирали охваченные паникой самки, подгонявшие своих детёнышей, и самец-сателлит. И самыми последними были старшие детёныши – два зверя, слишком больших, чтобы рассчитывать на материнскую заботу, но слишком молодых, чтобы отпугнуть врага своим весом и размером. Раздувая хоботы, звери издавали тревожные трубные звуки, усиливая шум, царящий над берегами протоки.
Под водой шум слышен почти так же хорошо, как и на воздухе. Возможно, болотная акула не слышит голосов птиц, летающих над зарослями, но она прекрасно различает беспорядочные движения стада омийянехе, плеск воды и гудение их голосов, передающееся в воду через их тела. И она устремилась к убегающему стаду.
Мангровые заросли – это настоящая естественная крепость: здесь спасается тот, кто хорошо умеет лазить и прыгать. Быстроногий бегун открытых пространств вряд ли смог бы показать свои спринтерские способности в такой среде. Корни деревьев, молодая поросль и топкий ил будут для него непреодолимым препятствием. Но сейчас мангровые заросли стали препятствием для стада омийянехе. Крупные звери, проламываясь сквозь заросли, движутся слишком медленно – намного медленнее, чем нужно, чтобы спастись от врага, нападающего из воды. Пара подростков омийянехе пытается как можно быстрее покинуть воду, но они лишь напрасно таранят своими головами тела находящихся впереди зверей. А те ревут и трубят, наваливаясь друг на друга и тем самым замедляя бегство из опасного места.
Плавник акулы прорезал воду в паре метров от молодых омийянехе. Один из зверей, объятый страхом, продолжил таранить головами зады и бока взрослых, пытаясь убежать, а второй поддался панике и бросился в сторону, надеясь самостоятельно пробраться сквозь заросли. Он допустил ошибку: будь он со стадом, акула вряд ли решилась бы лезть за добычей в гущу ног и огромных тел. Но сейчас он один, и он как раз подходящего размера для этого хищника.
Акула прошла между зарослями и молодым омийянехе, оттесняя его от спасительного берега. Она плывёт по мелководью, и её спина едва не показывается из воды. Испуганный омийянехе в ужасе глядит на спинной плавник, прорезающий волны рядом с ним, и пронзительно визжит, разевая рот и пробуя угрожать акуле едва начавшими отрастать клыками. За его спиной слышатся треск ветвей, плеск воды и топот: стадо омийянехе постепенно покидает опасное место. Но они уже давно вне опасности: акула уже выбрала себе жертву. Молодой омийянехе с трудом движется: мягкое илистое дно засасывает его ноги. Но в любом случае, акула движется быстрее. И кровавая развязка наступает в считанные секунды: разогнавшись, акула одним рывком утаскивает молодого омийянехе на глубину, держа его за заднюю ногу и сжимая зубы, легко прорезающие кожу и мускулы до костей. От неимоверной боли молодой омийянехе пронзительно заверещал, но в следующие секунды его визг превратился в бульканье: акула рванулась в глубину, плеснув по воде хвостом. По поверхности начало расплываться пятно крови. Одно сжатие челюстей – и зубы акулы отрубили ногу омийянехе. Визг всплывшего на поверхность зверя перерос в пронзительный предсмертный вой, какой редко услышишь от взрослого зверя. Второй укус акулы пришёлся в живот. Она вырвала кусок брюшины, и в воду вывалился ком кишок зверя. Ноздри акулы ощутили вонь полупереваренной пищи, расплывающейся в воде из разорванного кишечника жертвы. Из лёгких умирающего зверя вырвался последний пузырёк воздуха, а вытянутые ноги задрожали в агонии.
Акула с лёгкостью рвёт тушу омийянехе, раздирая внутренности и отсекая зубами крупные куски мяса и кожи. Петли кишок зверя извиваются на поверхности воды в пятне крови. А сама туша буквально пляшет в воде от бросков акулы, поедающей её. На запах дарового угощения собираются рыбы. Они слишком мелкие, чтобы акула могла представлять для них опасность, и потому безбоязненно снуют вокруг туши и треплют лохмотья мяса, плавающие в воде. Среди пирующих вскоре оказываются и пецилобрамы. Несмотря на свою специализацию, эти рыбы охотно поедают мясо, если есть такая возможность. Но им приходится быть настороже, потому что они не так проворны по сравнению с мелкими рыбами, и акула легко может добавить их к обеду. Когда акула проплывает под тушей омийянехе, пецилобрамы в испуге бросаются в стороны, но потом снова возвращаются к еде.
С вершины одного из мангровых деревьев оцоматли наблюдали эту сцену от начала до конца. Объятые страхом звери сидели, скрываясь среди ветвей, и в ужасе смотрели, как треугольный плавник акулы мелькает среди пятна крови. Это ещё больше укрепляет их страх перед водой – чуждой и опасной стихией.

***

Вечерний отлив вносит свои закономерные изменения в жизнь мангрового леса. Снова из-под воды появляется суша, морские животные уходят или прячутся, а у сухопутных жителей появляется чуть больше простора для движения. Солнце стоит ниже над горизонтом, тени становятся всё длиннее, и у животных появляется возможность кормиться в относительной прохладе, под защитой от жарких солнечных лучей.
Омийянехе собрались под пальмами. Их память слишком коротка, чтобы помнить во всех подробностях дневное происшествие. Остались лишь отдельные воспоминания: словно фрагменты, отдельные яркие кадры. Всплеск хвоста большого зверя в воде, плавник над водой, рёв сородичей, треск ломаемых ветвей, боль от толчков и ударов… Омийянехе выглядят не лучшим образом. У доминирующего самца грудь и передние ноги располосованы кровоточащими шрамами, над которыми летают стаи мух. Он поранился, проламывая себе дорогу среди корней мангровых деревьев. У других зверей грудь цела, но плечи и бока несут длинные горизонтальные шрамы – обломки корней и ветвей были острыми, словно кинжалы. А у некоторых зверей алеют вертикальные шрамы на боках и бёдрах, словно кинжальные удары – их оставили острые клыки охваченных паникой сородичей. И у всех зверей тела болят от ушибов, полученных в давке. Животные приходят в себя после панического бегства, и даже не находят в себе сил, чтобы кормиться. Они сгрудились под пальмами, прислонившись друг к другу, и просто лежат, глядя перед собой неподвижными глазами. Пройдёт некоторое время, прежде чем звери вернутся к привычной жизни.
Отлив снова обнажает корни мангровых деревьев, заставляя их обитателей мигрировать вслед за водой. И мангровые попугаи опять собираются в тени крон мангровых деревьев, собирая улиток и других обитателей мангровых зарослей. Над лесов вновь слышится пронзительный хохот пары мангровых дятлов, продолжающих прерванное приливом кормление. Пока этот голос слышится вдали, мангровые попугаи продолжают спокойно кормиться, зная, что эти агрессивные птицы не помешают им. Из-за специализации надклювья к питанию улитками мангровые попугаи грызут древесину не так хорошо, как их сородичи, имеющие более типичные рацион и строение клюва. Но, если древесина корней сильно источена ходами различных беспозвоночных, силы клюва этих попугаев вполне достаточно, чтобы разгрызть её в поисках пищи. Когда птицы заняты поиском пищи, треск ломаемой ими древесины слышат все мелкие обитатели тоннелей в древесине. Рачки уползают в самые дальние части своих тоннелей и замирают, а сверлящие моллюски съёживаются.
Пара попугаев взламывает корень мангрового дерева, снимая клювами целый пласт коры. Под ним обнажаются входы в норы сверлящих животных, и попугаи тут же начинают расширять их клювами, отщипывая кусочки древесины. Одному из попугаев удалось выудить из норы крупную особь морского папоротника. Выдернутый из укрытия моллюск совершенно беззащитен. Он может лишь вяло извиваться в клюве одно из птиц. Попугай заглатывает его, дёргая шеей, и просто откусывает твёрдую ракушку, растущую на переднем конце животного. В поисках пищи попугаи продолжают расковыривать древесину, и вскоре одна из птиц добралась до тоннеля, пробуренного мангровым корнежилом. Обитатели тоннеля всполошились: самец плотно обернулся вокруг молоди, а самка поглубже вползла в нору. Это их последний рубеж: им некуда уйти из норы, и они погибнут здесь все вместе. Но ситуация складывается иначе: попугаи внезапно перестали кормиться и начали прислушиваться к звукам леса. Они расслышали хорошо знакомый зловещий хохот – голос мангрового дятла. А затем раздались голоса их сородичей. Не издав ни единого звука, обе птицы вспорхнули и полетели туда, где раздаётся крик.
Пара мангровых дятлов решила разнообразить свой рацион. Они поедают не только беспозвоночных, извлекая их из древесины мангровых деревьев. Время от времени, если есть возможность, мангровые дятлы грабят гнёзда других птиц, как, впрочем, поступают дятлы, ведущие более привычный образ жизни. На этот раз мангровые дятлы обнаружили гнездо попугаев. Несколько недель назад мангровые попугаи устроили гнездо в выгнившем изнутри стволе старого дерева. Такое укрытие хорошо спасает от большинства хищников, но практически не способно сдержать натиск мангровых дятлов, решивших заполучить содержимое гнезда – трёх недавно вылупившихся птенцов. Крупные птицы сидят на стволе дерева и долбят древесину, откалывая крупные щепки. Родители пробуют защитить гнездо, но сейчас преимущество в силе на стороне дятлов. В одиночку дятел не справится с парой попугаев, но сейчас они тоже работают парой, и работа постепенно продвигается. Под ударами их клювов от края дупла отлетают щепки. Пара попугаев пытается отстоять свой дом: они хватают дятлов за хвост и крылья, стараясь держаться подальше от разящего клюва, и при этом громко кричат. Это почти не останавливает работу дятлов: от ствола продолжают откалываться щепки и куски коры. Но у попугаев есть то, чего нет у дятлов: сила единства и взаимопомощь. На крики пары попугаев, оказавшейся в беде, начинают слетаться сородичи, не занятые гнездованием. Они летают над головами дятлов и громко кричат. Некоторые садятся на ближайшие ветви, а другие – прямо на ствол дерева. Уже через несколько минут после нападения дятлов «место преступления» кишит попугаями. Голоса птиц сливаются в оглушительную какофонию, которую не в силах выдержать даже дятел. Какое-то время грабители пробуют запугать защитников гнезда: дятлы топорщат хохолки, издают свой характерный зловещий хохот и пробуют наскакивать на попугаев. Но стая попугаев действует гораздо эффективнее: они атакуют дятлов сзади, дёргая за хвосты и крылья. А когда один из дятлов решил отогнать особо дерзкого защитника гнезда, масса попугаев буквально оттеснила его от партнёра. Единство пары дятлов нарушено, и попугаи умело воспользовались этим. Теперь эти опасные птицы не могут помогать друг другу, и с каждой из них можно расправиться по отдельности. Клювы попугаев легко откусывают кончики перьев на крыльях дятлов, а одной из птиц удалось даже откусить часть жёсткого пера в дятловом хвосте. Всё это происходит под непрерывный крик десятков попугаев, в котором просто тонет устрашающий хохот дятлов. Наконец, один из дятлов сдался: он вспорхнул со ствола, в котором было дупло, и перелетел на соседнее дерево, а потом полетел в чащу леса. Его сопровождал целый эскорт недружелюбно настроенных попугаев. Второй дятел явно не имел желания продолжать грабёж в одиночку, и тоже покинул место происшествия. А вдогонку неудавшимся грабителям слышались крики попугаев.
Этой паре попугаев повезло. Но в другой раз сородичи могут собраться не так быстро, и тогда дятлам удастся довести начатое дело до конца. А птицам других видов и вовсе придётся оставаться один на один с парой хорошо экипированных и смелых грабителей. Но такие события, пусть и трагические, составляют часть того равновесия между хищниками и добычей, которое складывается в природе.
Иногда жизни обитателей и гостей мангровых зарослей могут серьёзно угрожать события неживой природы. В отлив альгоцетусы должны покинуть мангровые заросли и держаться на глубине: если они останутся на участках, которые обнажаются в отлив, то могут просто погибнуть, задохнувшись от тяжести собственного тела, как выброшенный на берег кит. Мангровые заросли – опасное место, но оно привлекает альгоцетусов возможностью кормиться, хотя бывает, что плата за пищу оказывается слишком высокой. Молодой альгоцетус не сразу понял, что попал в ловушку. Когда уровень воды начал снижаться, он просто переплыл на несколько метров в сторону, на более глубокий участок протоки, и продолжил кормиться уже там. Но вода продолжила уходить, и, когда альгоцетус решил вернуться к сородичам, он не смог этого сделать. Отмель, которую он легко преодолел в прилив, теперь оказалась едва покрыта водой, и животному точно не преодолеть её до нового прилива. Молодой альгоцетус оказался в ловушке. Он плавает в небольшом водоёме, глубина которого не более метра в самом глубоком месте: когда альгоцетус ложится на дно, вода едва закрывает его спину. Взрослому зверю пришлось бы плохо в такой ловушке, а этого альгоцетуса пока спасает меньший, чем у взрослой особи, размер тела. Его мать также не покинула мангровые заросли, но она находится в лучшем положении: она плавает в более глубокой протоке, которую отделяет от океана лишь обширная песчаная отмель, которую можно с трудом преодолеть в отлив. Когда молодой альгоцетус пропал, она последовала за ним в заросли, ориентируясь по следу оставляемых им помёта и мочи, но была вынуждена вернуться, когда начался отлив, однако осталась в протоке, несмотря на то, что остальные сородичи направились к океану. Чувствительные вкусовые рецепторы помогли ей установить, в каком направлении уплыл её детёныш, и где он находится в настоящий момент. Молодой альгоцетус, хоть уже живёт самостоятельной жизнью, ещё не полностью порвал связь с матерью, и время от времени общается с ней языком прикосновений и телодвижений, получая от неё эмоциональную поддержку. Семейные узы распадутся только с наступлением половой зрелости молодого животного, а пока матери далеко не безразлично, где находится её детёныш, даже если он изрядно вырос и может самостоятельно кормиться. И это заставляет её оставаться вблизи того места, где находится её детёныш, даже когда она не может непосредственно помочь ему.
Тысячи глаз в лесу постоянно следят за приближением опасности. И тысячи голосов готовы в любую минуту оповестить окружающих о приближении врага. Поэтому хриплые дребезжащие крики мангровых попугаев сразу же подхватывают другие птицы. Гроза мангрового леса, яраха, появляется возле протоки. В отлив это животное очень любит проверять мелководные водоёмы, остающиеся в зарослях. Иногда в таких водоёмах попадается заманчивая добыча: рыбы и другие водяные обитатели, которых нетрудно поймать при известной ловкости. И в этом ярахе нет равных: как и все кошачьи, этот хищник обладает быстротой реакции и физической силой, которые позволяют ему ловить даже крупную добычу вроде молодых болотных акул.
Яраха не скрывается: сейчас он не собирается охотиться на осторожную и быстроногую добычу. Хищник, как обычно, проверяет, не остался ли кто-то во время отлива в замкнутых водоёмах на его территории. Он опасается ступать на зыбкую почву, поэтому бродит по корням мангровых деревьев, время от времени делая длинные плавные прыжки с дерева на дерево. Кошка внимательно осматривает дно луж и прудов, оставшихся при отливе. В некоторых лужицах острый глаз кошки замечает только нескольких копошащихся крабов или мелких рыбок, ради которых не стоит спускаться на топкую грязь, рискуя увязнуть. Иногда яраха пробует спуститься к земле, но, едва опустив лапу на землю, тут же поджимает её и возвращается на надёжные и прочные корни и ветви мангровых деревьев. А оставленный им след быстро заполняется водой.
Осмотрев несколько луж, яраха не обнаружил ничего достойного его внимания. Конечно, если нет никакой другой добычи, крабы тоже вполне сойдут за лёгкую закуску, но этих крох мяса едва хватит, чтобы заглушить голодную резь в желудке. В одной луже хищник заметил крупную пецилобраму. Это неплохая добыча: яраха неоднократно ловил таких рыб, и хищнику очень нравилось их белое мясо с небольшим количеством костей. Оно немного попахивало водорослями, но это не проблема для голодного хищника. Яраха уже начал спускаться к луже, вцепляясь когтями в кору мангровых деревьев, когда громкий свистящий выдох, донёсшийся из соседнего пруда, заставил его прислушаться и взглянуть в сторону источника звука.
Сделав несколько шагов и перепрыгнув на корни соседнего дерева, яраха заглянул в воду. Он сразу же увидел, что на поверхности воды островком выступает широкая гладкая спина какого-то существа, возможно, рыбы. Под водой угадываются очертания тела крупного существа. Островок спины движется, а затем перед ним из воды высунулся небольшой выступ, на нём открылись две узких щели и вновь раздался звук выдоха. Для хищника это означает, что голова существа находится именно там. Приглядевшись, яраха заметил, что под водой движутся, поднимая клубы ила, две конечности – не то лапы, не то ласты. А сзади шевелится могучий хвост с плоским веслообразным плавником. Это не рыба, а подросток альгоцетуса. Яраха помнит, что такие существа встречаются лишь в глубоких протоках и приходят в мангровые леса, как правило, в прилив. Он ел мясо одного такого существа, но это было очень давно: тогда он был ещё молодым зверем и охотился вместе с матерью. Они обнаружили во время отлива крупного странного зверя, который уже был мёртв: акулы выгрызли огромные куски мяса из его боков. Тогда этот молодой яраха и его мать до отвала наелись вкусного, нежного красного мяса странного морского существа, и кормились им несколько дней, пока запах разложения не стал слишком отвратительным. Но яраха понятия не имеет, каким образом можно добыть это существо: он никогда не убивал альгоцетусов. Значит, это будет первый раз. Яраха забрался на прочную ветку дерева, нависающую над водой. Похоже, странное водяное существо не замечает его, а лишь бродит на своих лапах-плавниках по дну пруда, взмучивая ил и пожирая болотные растения. Яраха напрягся, неотрывно следя за движениями альгоцетуса, и приготовился к прыжку. А когда альгоцетус в очередной раз проползал по дну, толкаясь ластами, яраха с громким рёвом обрушился с ветви на его спину. Когти зверя вспороли шкуру альгоцетуса, обнажив слой подкожного жира. Почувствовав боль в спине, альгоцетус рванулся, взмахнув могучим хвостом, и попытался сбросить с себя страшного седока. Его спасло то, что голова его была опущена в воду: яраха не мог нанести укус в шею. На боках зверя появились глубокие шрамы от когтей, а яраха продолжал бить его когтистой лапой. Альгоцетус не может нырнуть в воду: глубина водоёма слишком мала, чтобы можно было это сделать. Но зато альгоцетус может сделать кое-что другое: он просто поворачивается набок, и вцепившийся в его спину яраха оказывается под водой. Яраха умеет плавать, но здесь он явно не в своей стихии. Почувствовав, что задыхается, хищник отцепился от спины альгоцетуса и поплыл. Но его жертва неожиданно перешла в нападение. Альгоцетус развернулся, мощным движением хвоста бросил тело вперёд, подмял под себя плывущего яраху и крепко обхватил его подвижными ластами. Огромная масса навалилась на хищника. Он начал колотить лапами по держащему его существу, изгибаясь и царапая его шкуру когтями. Не обращая внимания на удары когтями, альгоцетус не разжимает объятия и методично топит яраху. Теперь уже сам хищник находится в реальной опасности: ему отчаянно не хватает воздуха, и он из последних сил бьёт лапами альгоцетуса. Собрав последние силы, хищник рванулся к поверхности, вдохнул воздух и начал дёргаться, пытаясь выскользнуть из захвата альгоцетуса. Ему это почти удалось, но морское чудище ещё удерживало заднюю лапу ярахи. Хищнику удалось зацепиться когтями за корни мангрового дерева, и он вонзил в древесину когти. Обретя точку опоры, зверь почувствовал себя намного увереннее: теперь его уже нельзя просто утопить. Ещё один рывок – и задняя лапа ярахи вырвана из объятий альгоцетуса. Одним прыжком яраха заскочил на ветку, чтобы быть вне досягаемости этого существа. Он больше не подумает охотиться на этого зверя: уж лучше перетерпеть голод, чем найти смерть в объятиях этого существа. Хищник тяжело дышит и кашляет, освобождая лёгкие от воды. Он видит, что альгоцетус тоже ранен: его бока исполосованы, а в некоторых местах в шрамах виден слой подкожного жира. Но его ранения, похоже, не мешают ему жить: толстый слой жира спас альгоцетуса от более серьёзных ранений. Бросив ещё один взгляд на это чудовище, яраха побрёл к краю мангровых зарослей, рассчитывая поживиться тем, что могло принести море.
Выбравшись на берег протоки, яраха увидел, что в воде вблизи берега плавает ещё одно такое же морское существо, только более крупное. Хищник не знает, что это мать того зверя, от которого он только что спасся, но он не собирается охотиться на это чудовище. На берегу явно можно отыскать более доступную добычу, и яраха нюхает воздух, пытаясь определить, чем можно поживиться в этих местах. Его поиск завершился довольно быстро: уже через несколько минут яраха ощутил сильный запах мяса и крови омийянехе, и обоняние вывело его к растерзанной болотной акулой туше молодого животного. Останки жертвы акулы колышутся возле берега, зацепившись за корни мангровых деревьев, а в воде под ними снуёт множество рыб, в том числе целая стая крупных пецилобрам. Акула откусила у своей добычи заднюю ногу, объела мягкое мясо на животе и шее, изуродовала укусами голову и выкусила большой кусок грудины вместе с частью рёбер. Обкушенные концы рёбер торчат наружу из побелевших лохмотьев мяса, наглядно демонстрируя прочность акульих зубов и силу укуса. Рыбы вьются вокруг туши, пощипывая лохмотья мяса, но они не могут соперничать по силе с ярахой, и остатки добычи акулы по праву достанутся тому, кто сильнее. Яраха обладает большой силой и легко завладевает остатками добычи акулы: подцепив мясо лапой, кошка хватает тушу зубами и без особых усилий вытягивает на берег. Протащив мясо чуть дальше в заросли, яраха устраивается поудобнее на ветви мангрового дерева, покоящейся на придаточных корнях, и начинает пировать. Несмотря на аппетит акулы, на костях омийянехе осталось ещё немало мяса, и его вполне хватит ярахе не на один день.
Яраха с наслаждением кусает мясо. Оно уже остыло, пролежав некоторое время в воде, но ещё достаточно свежее и аппетитное с точки зрения хищника. Хищник набивает себе живот, наедаясь впрок, и в прошлое уходят воспоминания о неудачных охотничьих вылазках, которые срывались сегодня из-за криков попугаев и других птиц. Сейчас кто-то из попугаев снова обнаружил его и истошными воплями созывает сородичей, но это уже не имеет значения, когда приятный вкус мяса наполняет рот, а запах крови щекочет ноздри. Зверь жадно глотает куски мяса, а его морда перепачкана в крови. Это неплохая награда за неудачную дневную охоту, полученная, к тому же, без лишних усилий. Тело ярахи ещё болит от страшных объятий альгоцетуса, но отдых и пища сделают своё дело: зверь в скором времени поправится. Мяса слишком много, чтобы яраха смог съесть его всё за один раз. Поэтому зверь просто уносит свой трофей подальше в лес и затаскивает обглоданную тушу на дерево, чтобы её не нашли другие плотоядные животные. Яраха зацепил останки омийянехе в развилке ветвей, устроился поудобнее на широком суке и заснул, поглощённый ощущением сытости. Лишь иногда его ухо или губа подёргивались, чтобы согнать надоедливую муху, привлечённую запахом крови, но зверь не просыпался при этом.
Прошло несколько часов. Солнце уже клонится к горизонту, а уровень воды постепенно поднимается: начинается прилив. Яраха продолжает спать среди ветвей и не знает, что происходит вокруг. А место, где он спит, облюбовали для ночного отдыха омийянехе: их стадо вышло на это место, не заливаемое водой в прилив, чтобы спокойно выспаться. Раны на боках уже не кровоточат, а боль от ушибов постепенно проходит. Старый самец возглавляет стадо, и пока его лидерство не оспаривается, но бегство от акулы явно далось ему нелегко: он сильно ушиб ногу и прихрамывает. Самки следуют за ним, а самец-сателлит движется поодаль. Он с шумом вдыхает воздух, непроизвольно анализируя множество запахов леса. Многие из них привычны – запахи членов стада, оставленного ими навоза и раздавленной их ногами растительности, выделяющихся из ила газов, гниющей рыбы – остатков добычи какой-то птицы. Эти запахи не вызывают у животного беспокойства. Но очередной вдох донёс до его рецепторов слабый запах, ударивший по ним, словно молот: запах крови сородича. А второй запах принадлежал хищнику, которого лучше было опасаться. Самец омийянехе поднял голову и зарычал, разевая пасть и скаля острые клыки. Его плоский хобот раздулся, а издаваемый зверем громкий звук заставил вздрогнуть даже его сородичей. Это был сигнал тревоги, и он означал необходимость действовать. Детёныши сбились вместе и стояли бок о бок, дрожа и повизгивая, а две самки держались рядом с ними, угрожающе трубя и разевая рты. Остальные самки и самец-лидер двинулись на голос самца-сателлита. Их подслеповатым взорам открылась ужасная картина: на дереве, распространяя запах крови, висели останки их сородича, а рядом с ними, прижавшись к стволу и оскалившись, на них глядел страшный зверь – один из тех немногих, кого лучше обходить стороной.
Яраха проснулся от жуткого рёва, раздававшегося с земли. Открыв глаза, он увидел, что под деревом стоит крупный самец омийянехе, таращит на него маленькие глазки, разевает пасть и ревёт. Яраха чувствует себя в безопасности: этот зверь не умеет лазить по деревьям, поэтому он может реветь тут хоть до самой темноты. Но когда в ответ на этот рёв из зарослей послышались ещё голоса, яраха вскочил и оскалился. Силы становились слишком неравными: если одного зверя можно легко обмануть, напугать, или даже просто разминуться с ним, спрыгнув с другой стороны дерева, то несколько таких же зверей – это сила, с которой следует считаться даже взрослому ярахе. К тому же численный перевес придаёт этим чудовищам смелость, а это совершенно не нужно хищнику.
Доминирующий самец омийянехе перешёл в наступление. Он бросился на дерево и ударил по его стволу обломанным клыком. Ветви ощутимо вздрогнули под лапами ярахи, заставив хищника рявкнуть в ответ и оскалить зубы. Одна из самок омийянехе бросилась вперёд и с разбегу впечатала тумбообразные ноги в основание ствола дерева. Крона закачалась, и ярахе пришлось вцепиться в кору всеми когтями, чтобы не упасть. Падение для него равносильно смерти: он может погибнуть под ногами разъярённых великанов за считанные секунды. Преимущество в силе и численности на стороне травоядных, и единственное, что может противопоставить им яраха – это ловкость. У него есть лишь один путь к спасению: перескочить на ветви соседнего дерева, чтобы вырваться из осады, и оттуда бежать, куда сочтёт нужным.
Стадо омийянехе топчется под деревом, животные угрожающе трубят. Яраха оглядел ветви соседних деревьев и выбрал одно из них, толстый сук которого тянулся почти в нужном направлении. Ему предстоит преодолеть по воздуху около пяти метров: это будет трудно, но возможно. Во время очередного удара по стволу дерева хищник опорожнил кишечник, и запах его помёта заставил омийянехе отступить. Воспользовавшись моментом их замешательства, яраха нацелился на выбранную ветку, напряг мускулы ног, сжал тело в упругий комок, а затем прыгнул, вложив в это движение все свои силы.
Глуповатые омийянехе не сразу поняли, что их враг куда-то пропал. Они громко трубили в унисон, разевали пасть и демонстрировали свои клыки. Но они не сразу поняли, что врага больше нет, и одна из самок снова бросилась на таран дерева. Мощный удар сотряс крону, и останки молодого омийянехе шлёпнулись среди его бывших родственников и родителей, а страшный запах крови и мяса обратил зверей в бегство. Они едва не сбили с ног самок, охраняющих молодняк, и те, поддавшись общей панике, погнали детёнышей прочь от дерева, на котором была сделана ужасная находка. Они не рассуждали: паника сородичей слепо запустила у них реакцию бегства, а молодые животные, не разбираясь, бросились вслед за взрослыми.
Яраха не видел финальных актов спектакля, разыгравшегося под деревом. Хищник просто перескочил на соседнее дерево, с него – на другое, и сбежал прежде, чем остатки его обеда посеяли панику среди омийянехе. Зверь постарался покинуть опасное место, чтобы найти новое укрытие и продолжить отдыхать: сытость и усталость ещё давали о себе знать. Но его находку, к сожалению, уже не вернуть.
Солнце уже стоит низко над горизонтом, и краски дня тускнеют. Дневные животные постепенно подыскивают себе место для ночлега, а ночные жители мангровых лесов готовятся к поиску пищи. Над деревьями порхают пушистые ночные бабочки и стремительно проносятся трепещущие крыльями летучие мыши. Многочисленные гекконы, проведя день в укрытиях под корой или среди эпифитных растений, теперь выползают на ветви и начинают кричать писклявыми и звонкими голосами, заявляя о своём присутствии и о правах на территорию. Многие пресмыкающиеся мангровых зарослей ведут дневной образ жизни, и это порождает сильную конкуренцию между ними. Поэтому в процессе эволюции часть их видов перешла к ночной активности, получая доступ к обильному источнику корма в виде ночных насекомых. Одним из самых своеобразных видов рептилий в мангровых лесах является летучий анолис. Эта ящерица хорошо приспособлена к жизни в участках разреженного леса, где кроны деревьев не образуют сплошного полога, и способна совершать длинные планирующие прыжки, спасаясь от хищников или настигая добычу. По бокам тела у этих рептилий растут складки кожи, поддерживаемые хрящевыми стержнями, словно спицами зонтика. Глаза этих маленьких ящериц очень крупные и чувствительные к свету, что позволяет им свободно ориентироваться в ночном лесу даже при слабом свете звёзд. В лучах заходящего солнца зрачок превращается в маленькую точку, полностью раскрываясь лишь ночью. Весь день эти ящерицы проводили под корой деревьев, среди листвы или в зарослях эпифитных растений, а ближе к вечеру начинают выбираться на плотные листья мангровых деревьев и греются на солнце, зацепившись всеми лапами за края листа.
Крупная ночная бабочка летит над протокой. Она живёт недолго, и её единственная задача во взрослой жизни – оставить потомство. Чувствительные перистые усики ловят слабые запахи, витающие в воздухе, разыскивая среди них самый желанный – запах самки, готовой к размножению. Она может спариться лишь с одним самцом, и ему нужно успеть стать этим единственным. Но это ему вряд ли удастся сделать: за полётом насекомого следят голодные глаза сидящей на ветке ящерицы. Всё тело летучего анолиса напряжено, задние лапы подобны взведённым пружинам, а по сложенным вдоль боков кожным складкам пробегает волна дрожи. Ящерица отследила движение бабочки, прицелилась, и в нужный момент совершила прыжок. В первые мгновения прыжка её передние лапы были прижаты к телу, и вся она напоминала брошенное копьё. Затем в воздухе рептилия растопырила лапы и расправила летательную перепонку. Одним небрежным движением она сбила летящую бабочку, сжала тело насекомого в челюстях и благодаря лёгкому изгибу туловища сделала изящный вираж в воздухе, приземлившись на ветку соседнего дерева. Добыча силится вырваться, её крылья трепещут, а туловище зажато в челюстях рептилии. Несколькими движениями челюстей ящерица разжевала тело бабочки, и лишь сухие несъедобные крылья тусклой расцветки, кружась в воздухе, падают в воду под деревьями.
На закате просыпаются карибские вороньи цапли. Величественный болотный кипарис, высящийся над лесом, оживает. Неподвижные силуэты, с трудом угадывающиеся среди ветвей и прядей эпифитных растений, превращаются в стройных птиц и оглашают воздух громкими неприятными криками, сообщая сородичам о своём присутствии. Птенцы присоединяются к общему хору, но их крики несут чисто утилитарную функцию: за время дневного сна они сильно проголодались и теперь просто просят еды. Одна за другой взрослые птицы выходят из своих укрытий в ветвях. Их очертания выделяются на фоне тускнеющего вечернего неба, словно вырезанные из бархатно-чёрной бумаги. Лишь белые брови птиц выделяются на этом фоне. Добравшись до концов ветвей кипариса, взрослые птицы отправляются на охоту.
Птенцы голодны и нетерпеливы. Пока родители на охоте, они пробуют добыть пищу сами. Сверчки и кузнечики, жуки и бабочки – все насекомые достаточно крупного размера уже стали пищей этих голодных существ, или вполне могут стать, едва только окажутся на дереве. Зато мелкие насекомые, которые явно не подходят по размерам для молодых цапель, благоденствуют в этих местах, приманивая своим присутствием других животных. В ветвях болотного кипариса мелькают тени летучих анолисов – эти ящерицы неплохо чувствуют себя под боком у взрослых цапель, прячась от них на нижней части ветвей и среди зарослей эпифитов. Но иногда случайности нарушают гармонию их сосуществования. Порыв ветра поднял одного из анолисов во время планирующего прыжка и бросил его на колышущиеся побеги тилляндсии, свисающие с ветвей седыми бородами. Силуэт повисшей на растении ящерицы прекрасно виден на фоне закатного неба, и один из птенцов карибской вороньей цапли заметил рептилию. Анолис не сумел время заметить опасность и ускользнуть от неё: длинные челюсти птенца схватили его, словно пинцет, и сдавили. Тряхнув головой, птенец цапли отбросил в сторону мешающие ему побеги тилляндсии и начал заглатывать свою добычу, не озаботившись тем, чтобы убить её. Это первая крупная добыча птенца карибской вороньей цапли – до этого момента ему удавалось ловить только насекомых. Тело и хвост летучего анолиса довольно длинные для птенца, поэтому ему приходится потрудиться, прежде чем дёргающиеся лапы и извивающийся хвост добычи займут своё место в его желудке. В какой-то момент птенец цапли замер, отдыхая, и лишь хвост какое-то время свисал у него изо рта, но затем птенец собрался с силами, и вся добыча оказалась у него в желудке. Теперь ожидание родителей с уловом будет не таким тягостным.

***

Тропические сумерки коротки, и вскоре небо чернеет, усеянное мириадами сияющих звёзд. Вода в мангровом лесу постепенно прибывает.
Молодой альгоцетус, пострадавший от нападения ярахи, сейчас вне опасности. Когда зверь почувствовал, что уровень воды поднимается, он начал искать обратную дорогу в глубокую протоку. Переступая ластами, словно ногами, он медленно движется по протоке. Добравшись до самого мелководного места в протоке, он не стал дожидаться, пока вода облегчит его уход из леса. Втыкая когти, растущие на ластах, в дно, молодой альгоцетус пополз по мелководью, волоча тело, словно мешок. В какой-то момент он почувствовал, что ему стало трудно дышать: тяжесть тела сдавила ему лёгкие. Но потом дно снова ушло вниз, и он с наслаждением ощутил лёгкость от полного погружения в воду. Сделав глубокий вдох, молодой альгоцетус нырнул и поплыл, устремившись к тому месту, где оставил свою семейную группу. Он ещё не успел выплыть в протоку, когда ощутил в воде знакомый вкус, говорящий о том, что один из его сородичей не покинул эти места, ожидая его возвращения. Всплыв на поверхность, молодой альгоцетус сделал ещё один вдох, и услышал дыхание другого животного, словно в ответ. Устремившись на звук, молодой альгоцетус вскоре нашёл того, кого искал: собственную мать. Встреча двух животных прошла трогательно, несмотря на их внушительные размеры и неуклюжее телосложение. Мать и подросшее дитя обменялись прикосновениями морд и ластов, а затем поплыли, касаясь друг друга боками и ритмично взмахивая хвостами почти в унисон. Бока молодого альгоцетуса покрыты шрамами, в глубине которых белеет слой подкожного жира; они вскоре зарастут, но рубцы от них останутся на всю жизнь на память о неудачной экскурсии в глубины мангровых зарослей. Память о хищнике, напавшем сверху и причинившем боль, останется в памяти альгоцетуса в виде отдельных фрагментарных воспоминаний, обогатив его жизненный опыт. Возможно, в дальнейшем это заставит его держаться подальше от густых зарослей, даже если они обещают обильный корм.
Карибские альгоцетусы отличаются прочностью социальных уз, и мать с детёнышем отправляются на поиск остальных членов стада. Они не могли уйти далеко, и двоим зверям легко удаётся обнаружить свою группу: остальные её члены просто пасутся на внешнем крае мангрового леса. Воссоединившаяся пара альгоцетусов покидает мангровые заросли, отталкиваясь ластами от дна. Они проведут ночь на краю леса, на глубокой воде, и вернутся в мангровый лес со следующим приливом. Альгоцетусы – всего лишь гости мангровых зарослей. Значительная часть их популяции обитает дальше от берега, среди зарослей плавучих растений водяного шпината, которые являются основным кормовым ресурсом для этого вида. Визиты этой группы в мангровый лес объясняются наличием у одной из самок маленького детёныша. Взрослые самцы, не обременённые заботами о потомстве, не подходят близко к берегу.
Постоянные обитатели мангровых зарослей продолжают жить привычной жизнью. В нижнем ярусе мангрового леса очень темно: густые кроны деревьев почти не пропускают вниз свет звёзд и луны, поэтому большинство обитателей этого яруса в своей жизни полагаются не на зрение, а на другие, более надёжные чувства. Но возле проток, где деревья расступаются, кажется, сама темнота оживает. По затопленным водой корням мангровых деревьев движутся, словно привидения, существа, которые ещё черней, чем сама ночь. Лишь пара белых пятнышек выдаёт их присутствие, но в темноте зарослей их можно и не разглядеть. Тем не менее, сами эти существа прекрасно различают друг друга даже в самую тёмную ночь благодаря острому зрению. По ночам карибские вороньи цапли охотятся на рыбу. В таком странном образе жизни есть свои преимущества: и конкуренты, и добыча в это время спят, что сильно облегчает охоту птицам. Они хорошо видят в слабом свете луны и звёзд, а благодаря чёрной окраске оперения сами незаметны для рыб. Охотящаяся цапля просто погружает в воду клюв примерно наполовину. Чувствительные клетки внутри клюва дают ей достаточно полную информацию о движении воды и живых существ, даже если птица не может увидеть их непосредственно.
Одна из цапель замерла, вцепившись лапами в корни дерева и погрузив клюв в воду. Она ощущает движения множества мелких живых существ: ночью на охоту выходят креветки и другие мелкие обитатели воды. Но она ощущает кое-что ещё: медленные движения более крупных существ. Под самой поверхностью воды среди корней мангрового дерева плавает целая стая сонных рыб – взрослых пецилобрам. Корни мангровых деревьев, обросшие ракушками, представляют собой превосходное естественное укрытие для этих рыб, и они стараются держаться под их защитой: здесь на них труднее напасть хищнику. Цапля легко смогла бы схватить одну из рыб, слишком отдалившуюся от сородичей, но чувства подсказывают птице, что это слишком большая добыча, чтобы её можно было проглотить. Рыба плавает едва не под самыми пальцами цапли, сомкнувшимися на корне дерева. В свете звёзд птица видит, как её плавник высунулся на поверхность. Соблазнительный момент, но птица ждёт более подходящей добычи. В стае есть несколько молодых рыб, и нужно лишь дождаться, пока одна из них окажется за пределами корней мангрового дерева. Поэтому цапля просто ждёт.
Мелкая рыба, слегка шевеля плавниками, выплыла за пределы защищённой зоны. Возможно, при помощи клеток боковой линии она ощущает, что рядом с ней цапля погрузила в воду раскрытый клюв. Но она не отличает его от корней и веток, потому что птица умеет терпеливо ждать, сохраняя неподвижность. И ожидание цапли оправдывается: когда сонная пецилобрама оказалась совсем рядом с её клювом, птица одним ловким движением выхватила её из воды, подбросила в воздух и поймала. Лишь чешуя рыбы блеснула в свете луны, и всё кончилось. Нападение цапли вспугнуло рыб: они бросились в стороны, натыкаясь на корни и друг на друга. А птица снова осторожно погрузила клюв в воду и продолжила ожидание.
Цапле лучше быть осторожной: прилив – это время, когда морские обитатели посещают затопленный лес. И не все они могут быть безопасными и мирными. Плавно изгибая тело, молодая болотная акула лениво плавает среди мангровых деревьев, разыскивая некрупную добычу. Цапля увидела в темноте, как из воды на мгновение высунулся плавник акулы, и это заставило её прервать охоту и сделать несколько плавных шагов, поднявшись повыше над водой. Хотя длина акулы – чуть больше метра, она может быть опасна для взрослой цапли: клюв птицы с трудом пробьёт крепкую кожу рыбы, а зубы акулы легко расправятся с костями и мускулами птицы. Цапля с трудом может разглядеть акулу, но иногда она видит, как под водой мелькает белый живот морского хищника. Акула подплыла довольно близко к дереву, на котором устроилась цапля, привлечённая присутствием рыб. Стая пецилобрам, почувствовав движение крупного тела, оживилась. Рыбы сбились в тесную стаю и застыли среди корней дерева. Чувствуя их запах, акула попыталась проникнуть в их укрытие. Ей удалось протиснуть голову среди корней, но пецилобрамы отплыли в сторону, и акуле пришлось рывками выбираться из ловушки, изгибаясь всем телом. Когда она сделала это и уплыла, в одном из корней осталось напоминание о её присутствии – зуб с пильчатыми краями, глубоко вонзившийся в кору.
Оцоматли собрались тесной семейной группой на высоком дереве. Ночью сглаживаются даже различия между рангами отдельных особей, и всю группу охватывает своего рода единение перед лицом ночных опасностей. Животные забрались на гибкую вершину дерева, но держатся у самого ствола: так меньше вероятность нападения совы. А если на них будет нападать яраха, ствол дерева обязательно качнётся под его весом, и это станет сигналом тревоги.
Омийянехе не столь пугливы благодаря своим огромным размерам. Они ночуют на возвышенности, неподалёку от корней огромного болотного кипариса. Спящие на животе звери напоминают огромные каменные глыбы, но запах и громкое сопение говорят о том, что это живые существа. Детёныши спят, привалившись к бокам матерей. Самец-сателлит предпочитает спать стоя, просто привалившись боком к стволу одной из пальм. Если возникнет опасность, его сложнее будет застать врасплох, а сам он не будет тратить время на то, чтобы подняться на ноги. Своим поведением в последнее время он уже успел сделать серьёзную заявку на лидерство в стаде, и фактически власть плавно переходит от старого самца к нему.
По ночам из своих укрытий выползает множество крабов. Они хорошо чувствуют себя в мангровых зарослях. Многие из них роют глубокие норы, в которых отсиживаются днём. Из стенок этих нор просачивается вода, поэтому крабы не рискуют высохнуть. А ночью, когда жара спадает, а влажность повышается, тысячи крабов разных размеров и расцветок выползают из нор. Одни из них поедают опавшие листья и плоды, другие ищут насекомых, а третьи поедают останки погибших животных. Туша омийянехе, которая была пищей сначала акуле, а затем ярахе, в итоге достаётся всё тем же крабам. Запах собрал множество этих ракообразных. Их едва можно разглядеть в темноте, но зато их деятельность прекрасно слышна. Крабы скребутся панцирями друг об друга, щёлкают клешнями и царапают ногами. Они почти ничего не видят в темноте, но прекрасно ориентируются при помощи обоняния. И запах мяса на остатках туши молодого омийянехе служит отличным ориентиром для этих падальщиков, собирающихся на даровое угощение со всей округи. После захода солнца останки омийянехе оказываются покрытыми сплошным слоем крабовых панцирей. Крабы неустанно скоблят ногочелюстями кости трупа, с одинаковым аппетитом поедая кожу, мясо и сухожилия. При этом не обходится без эксцессов: по ошибке краб может схватить клешнёй ногу своего соседа, которая тут же оказывается отброшенной и попросту поедается. А мелкие крабы вынуждены постоянно быть настороже, рискуя стать жертвами более крупных особей, даже собственных сородичей. Крупные крабы, напротив, так увлечены поеданием мяса, что просто забывают о присутствии врагов вокруг. И рано или поздно враги дают о себе знать. В темноте над пирующими крабами неслышно пролетает сова, схватывает одного краба и улетает на дерево, чтобы там расправиться со своей добычей. Ещё нескольких крабов утаскивают вездесущие крысы, населяющие мангровый лес, и в ближайших кустах вскоре слышится тихий хруст панцирей этих крабов, сопровождающийся довольным повизгиванием удачливых грызунов. Несмотря на хищников, пиршество продолжается с поистине фанатичным упорством. Крабы безучастны к судьбе сородичей, и каждый, кто попал в когти или зубы хищника, просто освобождает место для очередного гостя на этом пиру. Крабов не пугает даже шум крыльев пары карибских вороньих цапель. Эти птицы сели на землю рядом с копошащейся массой крабов и начали склёвывать их одного за другим. Некоторым крабам удаётся спастись бегством, но других настигают клювы этих птиц. Крабов спасает от птиц лишь многочисленность: цапли просто не в состоянии съесть их всех. Кроме того, их дожидаются птенцы, поэтому, набив желудки крабами, птицы взлетают и направляются к ветвям болотного кипариса – кормить потомство. Это нужно сделать не один раз в течение ночи, чтобы днём птенцы не испытывали голода.
Летучие анолисы приспособлены к питанию другим кормом, недоступным для крабов. Лёгкие стройные рептилии скользят в воздухе над водой, растопырив летательные перепонки и схватывая в прыжке ночных бабочек. В ночной темноте зрачки их глаз раскрываются полностью, и из-за этого глаза ящериц светятся в темноте красноватым светом, отражая звёздный и лунный свет. Они прекрасно различают насекомых, летающих над тушей омийянехе, терзаемой крабами, и то одна, то другая ящерица беззвучно пролетает в темноте над пирующими крабами, преследуя мух и жуков, слетевшихся на запах. Но даже такие искусные летуны могут совершать ошибки. Один из летучих анолисов неудачно завершил прыжок, ударившись об ветку. Не успев схватиться за неё хотя бы одной лапой, ящерица упала на труп омийянехе – в самую гущу пирующих крабов. В следующие несколько секунд в её тело вцепились твёрдые безжалостные клешни, и сразу несколько крабов начали пожирать извивающуюся ящерицу живьём с разных сторон. Маленькая рептилия, приспособленная к планирующим прыжкам, оказывается слишком хрупкой и слабой, чтобы вырваться из их клешней.
Ночной прилив – очень важное время в жизни морских обитателей. Их жизнь больше подчинена ритму приливов и отливов, чем смене дня и ночи, но совпадение прилива и ночи – это сигнал к началу важнейшего события в жизни множества беспозвоночных. Вода, заливающая мангровый лес, наполняется множеством микроскопических живых существ – потомством различных беспозвоночных, главным образом червей и моллюсков. Несмотря на ночное время, листосифонные моллюски вроде мангровой хризантемы и морского папоротника высовываются из своих укрытий, раскрыв вторичные жабры. По телам этих существ пробегают волны пульсации: в мантийную полость накачивается вода, а затем резким сокращением мускулатуры животные выбрасывают в воду яйца. С отливом их яйца будут унесены в море, где в толще воды из них выклюнутся плавающие личинки. Это единственная возможность для расселения у этих сидячих видов. В дальнейшем те немногие личинки, которым удастся выжить, вернутся в мангровые заросли с одним из приливов, чтобы осесть на подходящем субстрате и начать расти.
К этому ночному празднику жизни приурочивают рождение потомства многие живородящие рыбы. Такое ответственное событие должно происходить в максимально благоприятное время, когда темнота скрывает крохотных мальков от хищников, а кишащие в воде мелкие живые существа становятся их первой пищей. Беременная самка пецилобрамы отделилась от стаи и нашла укрытие среди корней мангрового дерева, у самого ствола. Мальки созревают в её животе порциями, но у этого крупного вида рыб довольно медленный темп размножения. В эту ночь готовы появиться на свет всего лишь четыре малька, и лишь у самых сильных рыб может рождаться шесть или семь мальков сразу. Бока самки пецилобрамы округлились, а стенки живота подрагивают. Она готова разрешиться от бремени, для этого нужен лишь удобный момент. Забившись в корни дерева почти к самому стволу, самка пецилобрамы замерла, вздрагивая плавниками, а затем её тело выгнулось дугой, и она начала рожать. Первый малёк, покинувший её тело, был свёрнут в комочек и покрыт тонкой яйцевой оболочкой. Несколько секунд он неподвижно парил в толще воды, а затем одним решительным движением распрямился и сбросил с себя оболочку. Его рот и жабры заработали, плавники расправились, и он бросился на дно, подняв облачко ила. Второй малёк родился через несколько минут. Он успел сбросить яйцевую оболочку ещё в яйцеводе, и появился на свет практически готовым к самостоятельной жизни. Он сразу же поплыл прочь от матери, чтобы в дальнейшем не стать случайно её добычей. Последние два малька родились без лишних усилий, здоровые и жизнеспособные. Некоторое время после родов пищевое поведение самки подавлено, но примерно через час она уже не откажется от возможности напасть на малька своего вида, и даже на своё собственное потомство. Но крупные и немногочисленные мальки пецилобрамы, несмотря на это, имеют реальную возможность дожить до взрослого состояния. Возможно, потомству пецилобрамы удастся найти до рассвета надёжное укрытие, чтобы не стать жертвами птиц или крабов. В дальнейшем они быстро научатся быть осторожными, а жизнь в стае поможет им успешнее замечать опасность и заблаговременно избегать её. У крупных хищных живородящих рыб потомство более многочисленно, но его выживаемость крайне низкая: их крошечные мальки уже с раннего возраста начинают охотиться за собственными сородичами. Но они и сами могут стать жертвами других хищников, и молодые пецилобрамы вносят свой вклад в истребление мальков других видов уже с первых дней своей жизни.
Паре мангровых корнежилов и их потомству удалось пережить нападение мангровых попугаев минувшим днём. Чистая случайность спасла их от неминуемой смерти в клювах этих птиц, и сейчас наступает момент, когда их потомство должно сделать первый шаг к самостоятельной жизни. Пока самец ухаживал за детёнышами, самка обгрызала размочаленную клювами попугаев древесину, из-за которой вход в нору оказался почти полностью перекрытым. Как только попугаи улетели, она развернулась в гнездовой камере головой вверх и начала терпеливо обгрызать волокна древесины, набивая себе кишечник так, что он начал просвечивать через полупрозрачные покровы её тела. Осторожно выбравшись из норы, она вытолкнула часть мусора головой, а затем опорожнила кишечник и снова забралась в нору. Её ногочелюсти весь остаток дня и до самой полуночи были заняты работой. А когда работа закончилась, она снова скрылась в норе. Но после неё из норы показалась крошечная голова молодого мангрового корнежила: первый из молодых рачков выбрался из родительской норы. Следом за ним появилась ещё пара молодых рачков, и затем сразу все остальные: взрослые особи просто вытолкнули их наружу плоскими головами. Когда один молодой рачок попробовал вернуться, самка пригнула голову, закрыв ею вход в нору, словно пробкой. Ощупав твёрдый хитиновый панцирь на её голове, молодой рачок попытался протиснуться в щель между её головой и стенкой норы, но самка отодвинулась вглубь норы, плотно закупорив головой вход. Для молодых мангровых корнежилов настало время переходить к самостоятельной жизни. Молодые особи этого вида подвижнее, чем взрослые, и напоминают крохотных сороконожек. Они обладают одним навыком, который полностью утрачивают взрослые особи: они умеют плавать. Задняя пара ног служит им плавниками и активно используется в момент расселения. Молодые рачки делают «стойку на голове»: они вытягиваются в полный рост, держась за субстрат лишь передней парой ходильных ног и растопырив плавательные ноги. Вскоре течение отрывает их от поверхности корня и уносит в густую тень мангрового леса. Оказавшись в толще воды, рачки прижимают ходильные ноги к телу и гребут задними парами плавательных ножек, меняя направление движения при помощи изгибов тела. Одни из них вскоре осядут на корнях и окажутся в глубине мангровых зарослей. А другие могут плавать до самого отлива, и течение может вынести их на внешнюю границу мангрового леса, где конкуренция с сородичами меньше. Но те из них, кто будет плавать слишком долго, рискуют оказаться в океане, вдали от берегов, где их ждёт неминуемая гибель.
Но не меньше опасностей грозит тем из них, кто остался плавать в затопленном мангровом лесу. Для крохотных и тонких, как ниточка, молодых рачков могут быть опасными даже новорождённые мальки живородящих рыб. А крупный малёк пецилобрамы, с рождения обладающий вытягивающимся в трубочку ртом, легко засасывает и более крупную добычу. Когда один из молодых мангровых корнежилов, отправившихся в первое и последнее в жизни путешествие, проплыл неподалёку от него, малёк пецилобрамы попытался поймать его, засасывая воду ртом-трубочкой. Возможно, рачка спасло отсутствие опыта у этого хищника. Быстро заработав плавательными ногами, молодой мангровый корнежил отплыл на безопасное расстояние, ближе к корням дерева, а малёк пецилобрамы бросился следом за ним. Добыча и хищник плывут среди корней, и расстояние между ними быстро сокращается. Но выживание животных в таком молодом возрасте часто зависит от случая. Преследуя молодого мангрового корнежила, малёк пецилобрамы проплыл слишком близко к одному из корней. Неожиданно часть корня ожила, оказавшись крупной тонкотелой креветкой с длинными клешнями. Благодаря маскирующей буроватой окраске с пятнами неправильной формы она была практически незаметной, пока не начала двигаться. Одна из клешней быстро вытянулась в сторону, схватила малька за плавник и потащила его к движущимся ногочелюстям. Подтянув к себе сопротивляющуюся добычу, креветка начала поедать её живьём. Этому мальку пецилобрамы не суждено увидеть первого в своей самостоятельной жизни рассвета. Впрочем, молодому мангровому корнежилу тоже не суждено увидеть солнечный свет, но совсем по другой причине. Он просто прицепляется к первому попавшемуся на пути корню. Немного поползав по нему, рачок нашёл трещинку в коре, забрался в неё и начал грызть ногочелюстями древесину. Когда небо на востоке посветлело, он уже успел прогрызть для себя небольшой тоннель, как раз для того, чтобы полностью скрыться в нём. В течение нескольких следующих дней он будет продолжать работу, пока не построит себе достаточно просторный тоннель. Эта особь превратится в самку, и когда-нибудь, возможно, её укрытие найдёт сородич, который постепенно превратится в самца и поможет вырастить новое поколение мангровых корнежилов. Но до этого времени приливы и отливы сменят друг друга не один десяток раз.
К рассвету крабы постепенно расползаются по укрытиям. Они отлично справились со своей ролью падальщиков: от трупа молодого омийянехе остаются лишь хорошо обглоданные кости, которые смогут утилизировать лишь некоторые насекомые. Возможно, какие-то крабы в дальнейшем смогут погрызть источенные ими кости, пополняя запасы солей кальция в организме. Или же местные грызуны растащат и разгрызут останки этого зверя. В природе ничто не пропадает зря – даже на самую невзыскательную пищу найдётся свой едок.
Когда край солнечного диска появляется из-за горизонта, чёрные силуэты карибских вороньих цапель вновь появляются в утреннем небе. Птицы спешат к огромному болотному кипарису, и их встречают громкие голоса птенцов. Молодняк уже получал пищу два или даже три раза за ночь, но сейчас наступает последняя кормёжка перед наступлением дня. Возвращающиеся на гнездовье взрослые птицы отрыгивают добычу, которую птенцы готовы буквально вытащить у них из горла, крича, хлопая слабыми крыльями и отпихивая друг друга от родителей. Получив свою порцию еды, они быстро успокаиваются и вместе с родителями устраиваются на днёвку в густой тени ветвей болотного кипариса. За этот день перья на их теле ещё немного отрастут. Пройдут дни, они постепенно научатся летать, а ещё через какое-то время отправятся на первую в своей жизни охоту. Им придётся учиться жить самостоятельно, чтобы однажды сменить предыдущее поколение своего вида и продолжить непрерывный цикл жизни, ритм которому в этих местах задают море, Луна и Солнце.

Мангровая хризантема (Parapholiosyphon psammophilus)
Отряд: Венериды (Venerida)
Семейство: Фоладиды (Pholadidae)
Место обитания: мангровые леса тропической Америки, глубокие протоки в мангровом лесу.
В неоцене среди морских мелководных моллюсков появилась ещё одна группа видов, вступивших в симбиотические отношения с микроскопическими одноклеточными водорослями. Это представители семейства фоладид, которые известны как листосифонные моллюски. Это формы, ведущие сверлящий или роющий образ жизни, у которых сильно вытянутое тело окружено мантией, имеющей трубкообразную форму. На заднем (верхнем при нормальном положении животного) конце тела у видов этой группы развиваются крупные выросты причудливой формы, содержащие симбиотические водоросли.
Мангровая хризантема – это вид листосифонных моллюсков, который ведёт не сверлящий, а роющий образ жизни, и населяет песчаные мелководья тропических районов Америки в Атлантическом океане. У этого вида на переднем конце тела имеется небольшая раковина светло-жёлтого цвета с толстыми известковыми створками и хорошо развитыми рёбрами, которая прикрывает лишь передний конец тела животного. Тело моллюска сильно вытянутое, червеобразной формы, заключено в «футляр» из мантии. Передняя часть мантии, скрытая в грунте, белёсого цвета, а задняя покрыта округлыми серыми пятнами разного размера. Длина тела животного – около 50 см при диаметре около 2 см, но тело может вытягиваться примерно до 70 см. Вторичные жабры достигают длины 11-12 см, их 3 пары. Эти жабры сильно рассечены почти до основания на 8-12 тонких долей, слегка расширенных в средней части, и в целом такой моллюск с расправленными жабрами напоминает цветок хризантемы. Симбиотические водоросли помогают животному получать дополнительное питание, хотя животное не отказалось полностью от питания путём фильтрования воды. Время от времени мангровая хризантема «дышит», сильным сокращением тела сменяя порцию воды в мантийной полости. Этот вид устойчив к значительным колебаниям солёности воды.
Нежная полупрозрачная ткань вторичных жабр богата клетками симбиотических водорослей, придающими ей зелёный или желтоватый цвет в зависимости от вида симбионта. Ткань вторичных жабр снабжена мускульными волокнами и способна сокращаться – при прикосновении они втягиваются в мантийную полость. При повреждении их ткани способны к регенерации, при этом форма восстановившегося участка вторичных жабр почти не меняется – лишь немного укорачивается и расширяется. Вторичные жабры окружены краевой складкой мантии, снабжённой кольцевым мускулом-сфинктером. В случае опасности жабры втягиваются внутрь мантии, животное выбрасывает струю воды, сфинктер плотно замыкает мантийную полость и моллюск втягивает тело в грунт, заякорившись раковиной.
Раковина выполняет функцию опоры и якоря, удерживая моллюска в рыхлом грунте. Рёбра увеличивают поверхность сцепления с грунтом. Для передвижения по дну животному служит редуцированная нога, которая позволяет перемещать тело животного на небольшие расстояния, проникая в грунт и закрепляяь в нём. После этого следует резкое сокращение мускулов, и животное смещается в сторону. Также с помощью ноги животное может принимать нормальное положение, если было выкопано из грунта.
Расселение мангровой хризантемы происходит на стадии плавающей планктонной личинки. Ночью во время прилива, когда солёность воды приближается к нормальной океанической, взрослые особи вымётывают в воду небольшие порции яиц; оплодотворение происходит в воде. Личинка живёт в планктоне до 3 недель, далее оседает на дно и превращается в молодого моллюска. На планктонной стадии происходит заселение тканей животного симбиотическими водорослями, но это может произойти также после оседания животного на грунт.
В мангровых лесах Флориды и островов Карибского моря обитает близкий вид – морской папоротник (Parapholiosyphon bifoliatus), который заселяет корни мангровых деревьев и сверлит в них отверстия. Тело этого вида червеобразное, длиной около 10 см при толщине до 4-5 мм. У этого вида только две тонкие перообразные вторичные жабры. На краю мантии этого моллюска развивается конхиолиновая крышечка, закрывающая вход в просверленную нору. Помимо фотосинтеза симбиотических организмов, этот вид впитывает через тонкие покровы минеральные вещества и органику из повреждённых корней мангровых деревьев.

Овечья улитка (Neritina hyperfertilis)
Отряд: Неритопсины (Neritopsina)
Семейство: Неритиды (Neritidae)
Место обитания: тропическая Америка от Флориды до севера Южной Америки, мангровые заросли.
Улитки семейства неритид, способные жить как в морской, так и в пресной воде, широко распространены в мангровых зарослях и эстуариях тропического пояса Земли. В эпоху человека многие их виды вымерли из-за исчезновения мангровых лесов и загрязнения рек, но некоторым видам удалось уцелеть, и их потомки расселились по береговым местообитаниям. В мангровых лесах эпохи неоцена обитают многочисленные виды этих улиток. Один из их видов, овечья улитка из тропиков Америки, вступил в симбиотические отношения с крабом-пастухом – местным видом ракообразных, который своей деятельностью обеспечивает этим улиткам благоприятные условия для жизни.
Овечья улитка – небольшой моллюск: длина раковины взрослой особи около 30 мм. Раковина с притупленной вершиной и широким устьем, окрашена в ярко-жёлтый цвет с индивидуальными вариациями от персикового до почти белого. На поверхности раковины развиваются острые конические наросты – приспособление для защиты от птиц и других хищников. Вход в раковину защищает массивная известковая крышечка. Тело самой улитки окрашено в серый цвет с небольшими белыми пятнами по краю ноги.
Этот вид моллюсков находится в симбиотических отношениях с крабом-пастухом – одним из видов ракообразных, обитающим в мангровых зарослях. Этот краб собирает молодых улиток на корнях мангровых деревьев и переносит их на свою территорию, где специально создаёт благоприятные условия для роста водорослей, очищая поверхность корней и отгоняя растительноядных рыб. Улитки откармливаются водорослями под защитой краба, который также отгоняет от них ракообразных других видов и может даже нападать на небольших птиц. Своей деятельностью краб-пастух создаёт благоприятные условия для роста и размножения улиток, и регулярно поедает часть улиток и их кладок. Особенностью этого вида является повышенная плодовитость: овечьи улитки регулярно откладывают яйца, заключённые по 4-7 штук в слизистые капсулы. Многие из этих капсул поедает краб, но достаточное количество яиц успешно развивается, и из них выходит планктонная личинка, которая после примерно недели жизни в планктоне оседает на корнях мангровых деревьев и превращается в молодую улитку.

Этот вид моллюсков открыл Тим Моррис, Аделаида, Австралия.

Мангровый корнежил (Thalassotermes trachycephalus)
Отряд: Равноногие раки (Isopoda)
Семейство: Лимнорииды (Limnoriidae)
Место обитания: тропическая Америка, мангровые заросли.
Некоторые виды равноногих ракообразных в процессе эволюции освоили питание древесиной, находящейся в морской воде. Обычно это мёртвая древесина, но некоторые виды эпохи человека повреждали корневища живых «морских трав». В неоцене распространение мангровых лесов в тропических районах Земли стимулировало эволюцию древогрызущих равноногих ракообразных, среди которых появились виды, обитающие на живых мангровых деревьях. Эти ракообразные всегда заселяют части растений, постоянно или временно находящиеся ниже уровня воды, тем самым избегая конкуренции с древогрызущими насекомыми. Мангровый корнежил – это обычный вид ракообразных в мангровых лесах тропических районов Америки.
Данный вид равноногих раков выглядит достаточно характерно: у него очень длинное червеобразное тело с семью парами коротких крючкообразных ножек. Длина взрослой особи – до 20 мм, ширина до 2 мм; самец мельче самки. Такие крупные размеры по сравнению с прочими видами, ведущими сходный образ жизни, связаны с наличием постоянного источника пищи: эти ракообразные сверлят исключительно древесину живых мангровых деревьев и не встречаются на мёртвой древесине, выносимой в море реками. Тело мангрового корнежила покрыто мягкой тонкой кутикулой, сквозь которую просматриваются внутренние органы животного; на конечностях, голове и челюстях, напротив, имеется прочный хитинизированный панцирь. Этой особенностью мангровый корнежил немного напоминает термитов, отсюда его название, означающее «морской термит». Подобно термитам, это ракообразное разрушает древесину, но не пользуется услугами симбиотических микроорганизмов, а может расщеплять целлюлозу собственными пищеварительными ферментами. Ещё одна особенность этого вида – прочный щиток на заднем конце тела, образованный срастанием тельсона и последнего брюшного сегмента; он служит для закрытия входа в норку. Также у животного крупные ногочелюсти, короткие антенны и плохо развитые глаза, состоящие примерно из 10 фасеток каждый.
Этот вид сверлит корни мангровых деревьев, прокладывая ходы неглубоко от поверхности корня. Животное строит вертикальные норки, в которых в отлив задерживается вода. Обычно в каждой норке обитает размножающаяся пара. В середине норы находится резко выраженное расширение – выводковая камера, к потолку которой приклеиваются яйца. Две задних пары брюшных ног самки обеспечивают ток воды – они широкие и плоские. У самцов они обычного вида; самец очищает кладку и в случае опасности защищает вход в укрытие. В течение года самка может сделать до 8 кладок по 30-50 яиц. Продолжительность жизни не превышает 18 месяцев.
У мангрового корнежила прямое развитие, из яиц выклёвываются миниатюрные копии взрослых особей. Они проводят в норе первые несколько дней жизни и далее покидают её и расселяются. У молодых особей задние пары брюшных ног – плоские, как у самки: они служат для плавания, когда молодые особи расселяются по мангровым зарослям. Этот период жизни – единственное время, когда животным нужны глаза. Молодые особи расселяются в начале прилива, когда слабое течение уносит их вглубь мангровых зарослей. Здесь они стараются зацепиться за корни мангровых деревьев и начинают строить собственное укрытие. Половая зрелость – в возрасте 2 месяцев. У данного вида пол определяется обстоятельствами жизни: более крупная и сильная особь становится самкой, а особь, заселяющаяся в готовое укрытие, в присутствии самки развивается по самцовому типу.

Краб-пастух (Platycardisoma helicipastor)
Отряд: Десятиногие (Decapoda)
Семейство: Гекарциниды (Gecarcinidae)
Место обитания: тропическая Америка от Флориды до севера Южной Америки, мангровые леса.
Крабы являются характерными обитателями береговой зоны, и богато представлены в мангровых лесах всех регионов мира, как в эпоху человека, так и в неоцене. Из-за антропогенного воздействия ряд видов крабов вымер, и сильно пострадали виды, у которых была долгая планктонная стадия онтогенеза. В неоцене видовое многообразие крабов восстановилось, и среди них появились виды со своеобразными жизненными стратегиями. В мангровых зарослях на морских побережьях Нового Света живёт один из таких видов – краб-пастух, вступивший в симбиотические отношения с некоторыми видами брюхоногих моллюсков.
Этот вид ракообразных очень вынослив: он способен жить и в воде, и на суше, выдерживая значительные колебания солёности. У этого вида панцирь округлой формы, сильно уплощённый по сравнению с родственными видами. Верхняя сторона панциря окрашена скромно и неброско: обычно в бурый цвет с индивидуальными вариациями от тёмно-бурого до зеленовато-серого. Клешни широкие и плоские, ярко окрашенные с нижней стороны – оранжево-красные с желтоватыми кончиками. Сегменты ходильных ног также сильно уплощённые, белые на нижней стороне. Глаза на длинных подвижных стебельках.
Образ жизни этого вида сильно отличает его от сородичей: краб-пастух не ищет случайный корм, а создаёт на своей территории нечто вроде улиточной «фермы». Он истребляет на определённом участке зарослей (обычно на корнях одного мангрового дерева) все виды улиток, которые могут составить конкуренцию овечьей улитке, с которой он состоит в симбиотических отношениях. Этот вид стаскивает в свои владения улиток нужного вида и сажает их на корни, где нарастает много водорослей. На обильной пище овечьи улитки откладывают много яиц, которые поедает этот краб. При необходимости краб поедает отдельных улиток, предпочитая слабых и старых особей. Во время отлива этот краб скрывается от опасности на нижней поверхности корней мангровых деревьев. При этом он цепко держится за кору и сидит на корне боком, вытянув ходильные ноги вверх и вниз. Если опасности нет, краб ухаживает за кормовыми угодьями улиток, размазывая по зарослям водорослей свой помёт и собранный помёт улиток. Крабы этого вида даже подбирают помёт других видов животных и растаскивают его по своим «фермам».
Каждый краб этого вида отгоняет от своих владений других крабов, нападая на них и демонстрируя яркую изнанку клешней. Подавая им сигналы, он активно машет клешнями, приподнимаясь на ногах. Во время прилива этот краб часто ловит креветок, питающихся в кормовых угодьях улиток.
На территории краба-пастуха есть две зоны, где животное демонстрирует различное поведение. Внешняя зона территории – это место, где краб собирает молодых овечьих улиток, осторожно перенося их в центральную зону на своём панцире. Внешняя зона территорий разных крабов может перекрываться, и животные, находящиеся в этом месте, стараются избегать друг друга. Стычки между ними в этой зоне недолгие и слабые. В центральной зоне происходит «откорм» улиток, здесь же краб собирает их яйца и поедает часть улиток. Границы этой зоны краб свирепо охраняет от сородичей и представителей других видов, и может нападать даже на птиц, если они склёвывают его улиток.
Единственное время, когда крабы этого вида терпимо относятся к сородичам – время размножения. Самец определяет готовность самки к размножению по запаху, и смело заходит на территорию самки, готовой к спариванию. Он остаётся с самкой несколько дней, ожидая её линьки, и сразу после линьки оплодотворяет её.
Молодые крабы покидают самку с отливом и в течение нескольких месяцев развиваются в солёной воде за пределами мангровых зарослей. Молодые крабы мигрируют в заросли и захватывают собственный участок.

Особенности биологии этого вида помог уточнить Тим Моррис, Аделаида, Австралия.

Болотная, пегая акула (Carcharhinus maculodorsus)
Отряд: Кархаринообразные (Carcharhiniformes)
Семейство: Серые акулы (Carcharhinidae)
Место обитания: прибрежные воды Нового Света, тропические области Атлантического и Тихого океанов.

Рисунок Алексея Татаринова

В эпоху человека многие виды крупных акул пострадали от деятельности человека и их численность сильно сократилась. Глобальная «планктонная катастрофа» на рубеже голоцена и неоцена вызвала деградацию популяций и вымирание пелагических видов акул. Прибрежных видов вымирание коснулось в меньшей степени, поскольку продуктивность их мест обитания пострадала в меньшей степени: вымерли главным образом виды, связанные с коралловыми рифами. Серая бычья акула (Carcharhinus leucas) была одним из видов, переживших массовое вымирание благодаря значительной выносливости и способности жить в различных местообитаниях – от полностью пресной воды до океанской. Также выживанию вида в значительной степени способствовала всеядность.
Во время массового вымирания ареал предкового вида значительно сократился: пострадали главным образом популяции, связанные с коралловыми рифами. Разрыв ареала привёл к изоляции части популяций, которые постепенно превратились в новые виды. Один из таких видов – зелёная акула (Carcharhinus viridis) из Арафурского озера в Меганезии. В экваториальных водах Нового Света потомком серой акулы является болотная, или пегая акула – вид, встречающийся в тёплых прибрежных водах, главным образом в местах произрастания мангровых лесов. Этот вид предпочитает мелководные местообитания и не встречается на глубинах больше 100 метров, но легко выдерживает опреснение воды и может заходить в реки и подниматься по ним на значительное расстояние вглубь материка. Взрослые особи этого вида – крупные рыбы, длиной до 5 метров. Самец примерно на 1 метр короче самки. Пропорциями тела рыба напоминает своего предка, отличаясь более закруглёнными и широкими плавниками. Эта акула медлительна, держится преимущественно в придонных слоях воды и развивает большую скорость лишь на короткое время при преследовании добычи. Рыло широкое, притупленное, снабжено большим количеством электрорецепторов.
Окраска у этого вида очень характерная. Спина бурая, в верхней части почти чёрная; на спине и боках имеются многочисленные тёмные округлые пятна разного размера (отсюда видовое название). Спинной и хвостовой плавники имеют прерывистую тёмную окантовку по заднему краю. Окраска нижней части тела резко контрастная: нижняя часть головы, изнанка грудных и брюшных плавников, а также живот имеют желтовато-белый цвет. У молодых акул эти части тела, как правило, с более выраженным желтоватым оттенком.
Основная пища болотной акулы – разнообразные позвоночные животные – от рыб до водоплавающих птиц и крупных млекопитающих. Также этот вид охотно поедает падаль. Этот вид акул сравнительно малоподвижен: часто рыбы этого вида устраиваются на отдых в местах, где имеется течение, достаточное для омывания жабр водой. Суточный ритм активности не выражен: разные особи предпочитают искать пищу в разное время.
Это живородящий вид, в помёте до 10 крупных детёнышей; беременность длится до 12 месяцев. Рождение детёнышей происходит в среднем один раз в 2 года. Длина детёныша при рождении достигает 35-40 см. Молодые акулы длиной до 2 метров явно предпочитают жить в пресной воде, где меньше вероятность встречи с опасными для них взрослыми особями. Самые молодые особи обычно прячутся в укрытиях вблизи берега в местах с сильным течением воды и поедают крупных беспозвоночных (ракообразных, водяных насекомых) и небольших рыб. Более крупные особи переселяются в русла рек и по мере роста мигрируют вниз по течению. В возрасте около 6 лет молодые акулы уже проводят долгое время в морской воде и занимают те же места обитания, что и взрослые особи. Отдельные особи этого вида способны прожить всю жизнь в пресной воде, если по каким-то причинам у них нет выхода в море. Половая зрелость наступает в возрасте около 10 лет, продолжительность жизни – до 70 лет.

Особенности биологии этого вида помог уточнить Тим Моррис, Аделаида, Австралия.

Пецилобрама (Baripoecilia poecilobrama)
Отряд: Карпозубообразные (Cyprinodontiformes)
Семейство: Пецилиевые (Poeciliidae)
Место обитания: тропическая Америка, мангровые заросли и устья рек.
Живородящие карпоззубообразные рыбы являются одним из характерных компонентов ихтиофауны Нового Света. В раннем неоцене, при восстановлении экосистем после климатических событий на рубеже голоцена и неоцена, эта группа рыб значительно преуспела в эволюции новых жизненных форм. Среди них есть морские и пресноводные формы, хищники, растительноядные и всеядные виды. Наряду с очень мелкими формами среди них имеются крупные виды.
Мангровые леса тропической Америки – это место обитания значительного количества видов живородящих рыб, среди которых одним из самых распространённых видов является пецилобрама. Это эвригалинный вид, часто выходящий в открытое море и расселившийся по побережьям обеих Америк и островов Карибского моря.
Пецилобрама – это средних размеров рыба: длина взрослой самки – до 20 см, самца – около 15 см. Тело рыб обоих полов высокое, похоже на тело леща (отсюда название, означающее «пецилия-лещ»), округлых очертаний. Хвост трапециевидный, с округлым задним краем; хвостовой стебель сильный и толстый. Непарные плавники сдвинуты в заднюю часть тела. Окраска неяркая: голубовато-зелёная с серо-зелёными вертикальными полосами и такого же цвета спиной. Голова крупная, рот способен широко раскрываться и вытягиваться в короткую трубку. Глаза серебристые, через глаз тянется узкая вертикальная полоска.
Эти рыбы живут стаями по 15-20 особей и прячутся среди корней мангровых деревьев. Они питаются мелкими животными и микроводорослями, нарастающими на коре и корнях мангровых деревьев. В прилив эти рыбы следуют за уровнем воды, соскребая с мангровых деревьев всё, что успело нарасти и оказалось под водой. Также эти рыбы поедают мелких свободноживущих беспозвоночных и ловят насекомых, падающих в воду. Они проявляют особый интерес к крупным водным млекопитающим и очищают их шкуру от паразитов и омертвевших участков кожи.
Половой диморфизм в окраске не выражен. Самец отличается от самки только размерами и строением анального плавника. Самцы активно конкурируют за готовую к размножению самку, отталкивая друг друга. После одного спаривания самка приносит потомство на протяжении нескольких месяцев, рождая каждую неделю по 4-6 мальков длиной до 15 мм. Годовалые рыбы достигают длины 12-14 см и становятся способными к размножению.

Летучий анолис (Pteroanolis volans)
Отряд: Чешуйчатые (Squamata), подотряд Ящерицы (Lacertilia)
Семейство: Анолисовые (Polychrotidae)
Место обитания: юг и юго-восток Северной Америки.

Рисунок Ламберта

Иногда эволюция совершает эксперименты, которые не могут прийти на ум человеку. Она создала не одну, а целых три группы активно летающих позвоночных животных – птерозавров, птиц и летучих мышей – а также некоторое количество пассивно планирующих видов, вплоть до змей.
В неоцене эта ситуация осталась прежней. Активным полётом по-прежнему владеют только летучие мыши и птицы, а самые разнообразные виды других групп позвоночных в разных местах Земли планируют с дерева на дерево. Летучий анолис из вечнозелёных лесов южной и юго-восточной части Северной Америки – это один из них.
По сравнению со своим предком, каким-то видом анолисов (род Anolis) эпохи голоцена, эта ящерица почти не изменилась в размерах: её длина до 16 сантиметров, не считая хвоста. Рептилия окрашена не в зелёный, а в рыжевато-бурый цвет, т. к. она ведёт преимущественно сумеречный образ жизни, проводит дни в укрытии на стволе, в дупле, или в гуще ветвей, а по ночам и в сумерки пробуждается и начинает охотиться на разных насекомых и других беспозвоночных.
У летучего анолиса довольно крупные глаза и он неплохо ориентируется в сумерках, лазая по деревьям и совершая планирующие прыжки. Как у не родственного ему летучего дракончика (Draco volans) эпохи голоцена, его «крылья» расположены на рёбрах; это летательные перепонки жёлто-белого цвета с каркасом из хрящевых стержней: потревоженный днём, летучий анолис резко раскрывает свои перепонки. Внезапное появление яркого цветового пятна может отпугнуть хищника и дать анолису несколько лишних мгновений, чтобы убежать или улететь. Также белые пятна на крыльях служат для подачи сигналов сородичам в сумерки.
В конце зимы или ранней весной у летучих анолисов начинается брачный сезон. Самцы начинают подзывать к себе самок, издавая крики, напоминающие визг и лай мелкой собачки. Когда самки подлетают к ним, самцы ухаживают за ними, раздувая свой горловой мешок и исполняя брачный танец. Горловой мешок самца в брачный сезон краснеет, и рептилия демонстрирует себя, раскрывая летательные перепонки и закидывая голову на спину; при этом горловой мешок явственно выделяется на их фоне и виден самке, находящейся поблизости.
Во второй половине весны самки закапывают кладки, насчитывающие от 1 – 2 до 10 яиц, в опавшие листья или другой сор, и больше о них не заботятся. Через месяц-полтора из яиц выводятся уже совершенно самостоятельные детёныши. По окраске они не отличаются от взрослых особей, но летательные перепонки у них окрашены в тот же цвет, что и туловище. Половая зрелость наступает уже в годовалом возрасте.
Максимальная продолжительность жизни летающего анолиса – 18-20 лет, но большинство этих рептилий погибает гораздо раньше.

Этот вид рептилий открыл Bhut, участник форума.

Мангровый попугай (Paraaratinga paludiphilus)
Отряд: Попугаеобразные (Psittaciformes)
Семейство: Попугаевые (Psittacidae), подсемейство Настоящие попугаи (Psittacinae)
Место обитания: южное побережье Северной Америки, острова Карибского моря, мангровые заросли.

Рисунок Алексея Татаринова

Попугаи Северной Америки происходят от двух предковых родословных линий. Попугай-монах (Myopsitta monacha) стал родоначальником видов, обитающих в лесной зоне материка, в областях умеренного и субтропического климата. Эти виды происходят от популяций, образовавшихся в природе благодаря деятельности человека. А южные районы материка населены видами попугаев, происходящими от центральноамериканских попугаев рода Aratinga, расселявшихся уже в постчеловеческую эпоху. Один из потомков этой группы – мангровый попугай, населяющий мангровые леса тропической Америки.
Этот вид – клинохвостый попугай средних размеров: длина тела до 50-55 см, из которых половина приходится на длинный остроконечный хвост. Оперение птицы окрашено главным образом в тёмно-зелёный цвет, с «маской» светло-зелёного цвета. Передний край крыльев окрашен в белый цвет. Такая окраска помогает птице маскироваться среди листвы в местах обитания: белые участки оперения имитируют нижнюю сторону листьев мангровых деревьев, а «маска» похожа на цвет молодых листьев. Самец и самка не различаются окраской; у самца лишь немного более массивное телосложение. Клюв и лапы птицы тёмно-серого цвета, глаза жёлтые. Лапы относительно крупные по сравнению с другими попугаями: эти птицы много времени проводят на корнях мангровых деревьев, ходят и лазают по ним. Крылья относительно короткие, но сильные: птицы легко маневрируют среди зарослей, но неохотно летают на дальние дистанции.
Клюв мангрового попугая имеет очень характерную форму: у птицы острое длинное надклювье и толстое массивное подклювье; надклювье очень подвижно. Этот вид отличается от многих видов попугаев тем, что питается улитками, которые в изобилии водятся на корнях мангровых деревьев. Птица отделяет улитку от субстрата надклювьем, схватывает клювом, затем берёт лапой и вводит надклювье в раковину, зацепляя мягкое тело моллюска. Мелких улиток птица просто раздавливает клювом и глотает с осколками раковины. В рацион этого вида также входят плоды и листья растений из мангровых лесов.
Этот вид моногамен, живёт парами на строго определённой территории, которую охраняют от чужаков обе птицы из пары. Пары образуются на много сезонов гнездования и часто сохраняются на всю жизнь. Будучи территориальными, эти попугаи общаются с соседями при помощи криков. Особенностью поведения этого вида является «окрикивание» хищников – пернатых и четвероногих.
Гнездование происходит в дуплах крупных деревьев. Птицы могут расширить дупло, если оно не подходит им по размерам. В кладке 2-3 яйца. Птенцы остаются в гнезде в течение 2 месяцев; после выхода из гнезда родители докармливают их около двух недель. Оперение молодых птиц отличается отсутствием светло-зелёной «маски». В течение года пара мангровых попугаев делает обычно две кладки; второй раз птицы приступают к гнездованию сразу после того, как молодые птицы покидают их территорию. Половая зрелость наступает в возрасте полугода, а продолжительность жизни составляет до 20 лет.

Идею о существовании этого вида птиц высказал Тим Моррис, Аделаида, Австралия.

Карибская воронья цапля (Ardea nigrissima)
Отряд: Пеликанообразные (Pelecaniformes)
Семейство: Цаплевые (Ardeidae)
Место обитания: мангровые леса тропической части Северной и Центральной Америки, острова Карибского моря.

Рисунок FanboyPhilosopher

Разнообразные виды цапель являются важным компонентом околоводных природных сообществ эпохи неоцена, хотя некоторые виды цапель освоили жизнь в степях и даже превратились в наземных хищников. Большинство видов этих птиц сохранило приверженность традиционному образу жизни и рациону. В процессе эволюции у них появились приспособления, помогающие избежать нападений хищников или конкуренции с другими видами. Одним из таких своеобразных видов является карибская воронья цапля, вид с необычными внешностью и особенностями поведения.
Эта птица – размером с ворону, но кажется крупнее из-за длинных ног, клюва и шеи. Оперение карибской вороньей цапли целиком чёрное, со слабым металлическим блеском на шее и спине; также у неё чёрная кожа на ногах и чёрный клюв. Единственный участок белого оперения – это «брови» над глазами, две полоски удлинённых белых перьев. Эти перья подвижны, птица может поднимать и опускать их по собственному желанию. Карибские вороньи цапли – достаточно неуживчивые птицы, особенно при недостатке пищи, поэтому такие белые пятна, контрастирующие с общим цветом оперения, являются своеобразным поведенческим «табу»: птицы избегают наносить удары по этим местам тела. Также эти «брови» помогают распознавать сородичей даже в темноте.
Поведение этого вида необычно тем, что карибская воронья цапля является ночным видом. У неё очень крупные глаза с серебристой радужной оболочкой, которые блестят в темноте. Благодаря серебристой выстилке сетчатки глаза птицы «светятся» отражённым светом, как у совы.
Карибские вороньи цапли питаются рыбой, а также ловят крабов и креветок. Обычно птицы охотятся поодиночке, соблюдая дистанцию; охота начинается незадолго до заката и продолжается до рассвета. В пасмурные дни птицы обычно продолжают охоту после рассвета.
Эта цапля гнездится небольшими колониями: обычно по 3-5 пар на одном дереве или на соседних деревьях. В кладке 2-3 яйца с тёмно-зелёной скорлупой. В противоположность взрослым особям, пух у птенцов белого цвета: это также является сигналом, смягчающим агрессивность взрослых особей. Птенцы быстро покидают гнездо и ожидают появления родителей на соседних ветвях. Днём эти птицы прячутся в густых кронах мангровых деревьев, предпочитая тенистые места.
Голос карибской вороньей цапли – хриплые звуки, похожие на карканье. Птенцы подзывают родителей криком, похожим на кваканье лягушки. Ювенильное оперение чёрное, но без металлического блеска. Молодые птицы становятся способными к гнездованию в возрасте 9-11 месяцев. Продолжительность жизни до 15 лет.

Водяной броненосец (Hydrotatu potamophilus)
Отряд: Неполнозубые (Edentata)
Семейство: Броненосцевые (Dasypodidae)
Место обитания: южная оконечность Северной Америки: Флорида, дельты рек по побережью Мексиканского залива.

Рисунок Александра Смыслова

Броненосцы были одной из групп южноамериканских млекопитающих, которые смогли преодолеть Панамский перешеек и успешно колонизировали Северную Америку. В эпоху человека девятипоясный броненосец (Dasypus novemcinctus) продвинулся далеко на север, преодолев Мексиканское нагорье, и освоил южные оконечности североамериканских прерий. В ледниковый период броненосцы были отброшены далеко на юг, и вдоль побережья Мексиканского залива остались лишь крохотные реликтовые популяции этих животных. В таких популяциях бурно проходило видообразование и накопление новых признаков, и к окончанию ледникового периода южную часть Северной Америки населяли несколько видов броненосцев, различавшихся обликом и образом жизни. Одни из них впоследствии вымерли, а другие смогли надолго закрепиться в своих местообитаниях, и их потомки составляют часть неоценовой фауны Северной Америки.
В тропических областях Северной Америки, где присутствуют разнообразные пресные водоёмы, обитает один из видов броненосцев, который освоил необычный для этих животных образ жизни – водяной броненосец. Это животное длиной около полуметра вместе с хвостом. Своим обликом он незначительно отличается от прочих броненосцев – его тело на спине и боках покрыто панцирем, который разделяется на грудной и поясничный щиты. Между ними располагается несколько (обычно 6 – 8) узких поясков, позволяющих телу животного сгибаться. Панцирь этого животного, однако, значительно тоньше, чем у наземных видов. Хвост водяного броненосца короткий и широкий, овальных очертаний. Голова сверху покрыта роговым щитом. Нижняя часть тела покрыта редкой грубой шерстью. Это животное имеет тёмную окраску – красновато-коричневую с более светлыми краями грудного и поясничного щитов.
Лапы водяного броненосца хорошо приспособлены для движения по топкой почве – между пальцами есть кожная перемычка, которая увеличивает площадь опоры, препятствуя погружению зверька в болото, и одновременно помогает плавать. На передних лапах развиты прочные когти. Они относительно тоньше, чем у наземных видов, которые должны рыть ими твёрдую пустынную почву. С помощью когтей водяной броненосец выкапывает из ила корневища и клубни водных растений, которыми питается, а также роет норы в речных берегах и среди корней деревьев.
Уши этого зверя короткие и подвижные. В основании уха имеется кожный клапан, который замыкает ушной проход, когда животное ныряет. Водяной броненосец хорошо ориентируется под водой с помощью зрения – у него относительно крупные глаза. Но в мутной воде он ориентируется и ищет корм при помощи осязания: у него подвижное удлинённое рыло, богато снабжённое рецепторами. При помощи рыла он обнаруживает пищу животного происхождения – червей, раков, улиток, личинок насекомых. Животная и растительная пища в его рационе представлены примерно поровну.
Водяной броненосец активен преимущественно в сумерках, утром и вечером. В самое жаркое время дня он ложится спать в своей норе, выкопанной в месте, где опасность быть залитой при подъёме воды минимальна. Это очень подвижное животное, которое в случае необходимости может быстро бегать в подлеске или среди зарослей тростника. Он хорошо плавает благодаря слою подкожного жира, который служит поплавком, а благодаря относительно большому удельному весу ныряет, не прикладывая усилий. Под водой этот броненосец остаётся до пяти минут.
Размножение этого млекопитающего не приурочено к определённому сезону – потомство этого вида встречается в природе круглый год, и за год самка может до двух раз принести потомство. После беременности, длящейся до трёх месяцев, самка рождает от четырёх до шести детёнышей – всегда однояйцовых близнецов. Они развиты достаточно хорошо, чтобы в недельном возрасте не уступать взрослым особям в способности плавать. Лишь ныряют молодые звери не больше, чем на минуту. Они остаются с матерью до пяти недель, после чего начинают вести самостоятельную жизнь. Из-за слишком короткого кишечника молодняк питается преимущественно кормом животного происхождения. В возрасте 16 месяцев молодые животные становятся половозрелыми; продолжительность жизни составляет 10 – 12 лет.

Оцоматли (Procyolemur ozomatli)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Енотовые лемуры (Procyolemuridae)
Место обитания: Северная Америка, вечнозелёные лиственные леса на побережье Мексиканского залива и во Флориде.
На протяжении голоцена представители отряда приматов постепенно утрачивали свои позиции, занятые в доисторическое время. Лишь один примат – человек – добился небывалого могущества и процветания за счёт всей остальной экосистемы планеты. И только в некоторых местах единичные виды мелких обезьян смогли сосуществовать с ним. Прочие приматы становились жертвами охоты и изменения природной среды, инициированного человеком. И однажды этот порочный порядок рухнул: человечество исчезло, став жертвой законов природы, которые действовали на этот вид так же, как на все прочие. Стресс, болезни и неблагоприятная наследственность подточили воспроизводство человечества как вида, и люди исчезли за несколько тысячелетий, когда по Земле прокатилось несколько волн глобальных эпидемий. Вместе с ними вымерла часть видов приматов, также подверженных человеческим болезням. Дополнительно большое влияние на численность приматов оказал ледниковый период, сократив площади пригодных для них мест обитания. В неоцене, когда ситуация стабилизировалась, некоторые экологические ниши, ранее принадлежавшие приматам, оказались занятыми совсем другими существами.
В лесах на побережье Мексиканского залива обитает одно из таких животных. Это существо немного напоминает обликом обезьяну, за что получило название оцоматли (на языке индейцев ацтеков это означает «обезьяна»). Оцоматли ловко лазает по деревьям, пользуясь лапами с хорошо развитыми пальцами. Когда оцоматли зевает, в его челюстях ясно видно по шесть резцов вместо четырёх, характерных для приматов. Это однозначно указывает на родословную данного существа: оцоматли является очень специализированным к древесному образу жизни хищником, потомком животного какомицли (Bassaricus astutus), принадлежавшего к семейству енотовых (Procyonidae).
Оцоматли – достаточно крупное существо: взрослый самец весит больше 20 кг, самка – около 15 кг. Отдельными чертами внешности оцоматли напоминает обезьяну, но у него есть черты, не характерные для приматов: на лапах вместо ногтей растут короткие, но острые когти. Своими пропорциями оцоматли напоминает лемура с длинными лапами: у него округлая голова с крупными ушами, удлинённое туловище и подвижный хвост, примерно в полтора раза превышающий длину тела. Лапы с острыми когтями и хорошо развитыми пальцами.
Задние ноги немного длиннее передних, благодаря чему оцоматли может скакать с ветки на ветку. У него развилась особенность строения конечностей, больше характерная для приматов: это животное не цепляется за ветки когтями, а обхватывает их пальцами. Чтобы усилить прочность захвата, ладони и ступни оцоматли покрыты морщинистой кожей, образующей некоторое подобие папиллярных гребешков, характерных для приматов.
У оцоматли короткая и сравнительно широкая морда: животное питается преимущественно растительной пищей и мелкими животными, и часть коренных зубов редуцировалась. Зато сила укуса заметно возросла, что позволяет оцоматли разжёвывать твёрдые семена и грызть орехи. Клыки этого зверя также укорочены по сравнению с другими хищниками.
Шерсть оцоматли короткая и сравнительно редкая: это существо предпочитает районы с тёплым и влажным климатом, не встречаясь там, где не растут леса. Животное имеет светло-коричневую окраску с тонкими поперечными чёрными полосками на спине. Окраска хвоста резко контрастирует с телом: он светло-жёлтый с чёрно-белой кисточкой длинных волос на конце. Эта кисточка служит животному для общения с сородичами: оцоматли, как правило, молчаливы, и лишь в случае опасности издают пронзительный визгливый крик тревоги. Животные общаются друг с другом при помощи движений хвоста. При этом кисточка заметна издалека, и позволяет животным не выдавать себя криками.
Уши оцоматли достаточно широкие, остроконечные и торчащие в стороны – они обеспечивают не только превосходный слух, но и защиту от перегрева в тёплом климате. Глаза этого зверя также большие, сдвинутые в переднюю часть черепа. Поскольку морда зверя укорочена, такое положение глаз обеспечивает ему стереоскопическое зрение. Благодаря этой особенности оцоматли умеет ловко прыгать с ветки на ветку, покрывая расстояние до 5 – 6 метров и более. Этот зверь активен днём, в отличие от своего ночного предка.
Оцоматли обитает в лиственных лесах на южном побережье Северной Америки. Он не избегает заболоченных лесов Флориды и побережья Мексики, но не живёт в безлесных местностях и редколесьях. Этот вид всеяден с уклоном в вегетарианство. Основную пищу оцоматли составляют плоды, семена и орехи разных деревьев. Также это животное поедает сочные стебли орхидей и других растений, молодые листья деревьев. Он дополняет свой рацион беспозвоночными – улитками, пауками и насекомыми, которых собирает в кронах деревьев. Оцоматли почти не спускаются на землю, предпочитая путешествовать в кронах. Эти существа держатся группами из нескольких семейных пар примерно одного возраста, среди которых одна пара занимает лидирующее положение. Пары у оцоматли создаются на всю жизнь. Партнёры постоянно заботятся друг о друге, обмениваясь знаками внимания: они чистят друг друга, постоянно держатся рядом и обмениваются тихими воркующими звуками.
Поскольку это животное обитает в местностях, где смена сезонов почти не выражена, животных с потомством можно встретить в любое время года. Два раза в год самка приносит потомство: одного крупного детёныша, покрытого шерстью. Детёныш рождается с закрытыми глазами и ушами, и первые дни жизни может только с силой цепляться за мать. Он держится за шерсть самки, и какое-то время она придерживает его одной лапой во время прыжков. В трёхдневном возрасте детёныш начинает видеть и слышать, а его хватка становится ещё более прочной. Ещё через неделю он «переселяется» на спину матери и начинает играть с другими детёнышами. Молодые оцоматли держатся рядом с родителями почти до появления следующего детёныша: незадолго до родов самка прогоняет подросшее потомство, и молодые звери начинают вести самостоятельную жизнь. Как правило, они покидают родительский клан, присоединяясь к другой, малочисленной группе, или образуют группы одногодков. Такие группы отличаются повышенной агрессивностью, и могут даже вытеснять взрослых зверей с обжитых территорий. Оцоматли становятся взрослыми примерно к третьему году жизни.
Продолжительность жизни этого зверя достигает 15 – 19 лет.

Яраха (Dolichofelis yaraha)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Кошачьи (Felidae)
Место обитания: Флорида, южное побережье Северной Америки, Центральная Америка.

Рисунок Александра Смыслова

На рубеже голоцена и неоцена изменения в природе, вызванные главным образом деятельностью человека, привели к снижению продуктивности экосистем, и как следствие – к вымиранию крупных видов хищных млекопитающих, находившихся на вершине пищевой пирамиды. Среди исчезнувших видов были почти все крупные кошки: лишь на Восточно-Африканском субконтиненте (Земля Зиндж) обитает нунда (Deinothera nunda) – потомок леопарда. В неоцене место исчезнувших крупных кошек заняли потомки мелких видов, сильно увеличившиеся в размерах. На территории юга и юго-востока северной Америки таким хищником является яраха – близкий родич балама (Dolichofelis balam), населяющего равнины и редколесья на юго-востоке материка. Это ещё один потомок ягуарунди (Felis yaguarondi). Название животного означает пуму на языке племени тимукуа и отражает экологическую роль этого животного – верховного хищника в тропических лесах на юге материка, в том числе в мангровых лесах.
Телосложение этого животного унаследовано от далёкого предка: это сравнительно коротконогий хищник, благодаря чему яраха легко лазает среди ветвей мангрового леса. Кроме того, животное не боится воды и умет плавать. Типичный размер животного – с леопарда; рост в плечах около 50 см, вес до 60 кг.
Окраска ярахи несколько напоминает окраску балама, но очень характерна и своеобразна. Подобно баламу, животное обладает продольно-полосатым рисунком на шкуре. Фоновая окраска шерсти рыжеватая, охристая, с 2-3 продольными рядами бурых пятен на боках. Верхний ряд пятен часто сливается в почти непрерывную цепочку, самый нижний ряд представляет собой отдельные разрозненные пятна. Фоновая окраска спины темнее, живот почти белый. В Центральной Америке популяции ярахи постепенно меняют окраску по сравнению с особями с юго-востока материка: рыжая фоновая окраска становится более насыщенной, пятна из бурых становятся чёрными. Окраска живота и горла, напротив, становится белой. Хвост без полос, с белым кончиком.
Яраха – одиночное животное; каждая особь владеет обширным кормовым участком, который строго охраняется от сородичей. Лишь детёныши до достижения самостоятельности могут некоторое время жить на участке самки, пока она не начинает проявлять к ним агрессию (обычно во время течки). Территория самца, как правило, отчасти перекрывается с территориями нескольких самок. Также имеются отдельные бродячие самцы, держащиеся на пограничных территориях и избегающих встречи с оседлыми особями, особенно с другими самцами. Излюбленные места обитания вида – густые мангровые заросли, кустарники в прибрежных районах. Животное избегает редколесий и открытых пространств.
Брачный период у этого вида растянут на весь год, чётко выраженной сезонности в размножении нет. Готовая к спариванию самка подзывает самца голосом и запаховыми метками – она мочится в кронах мангровых деревьев на краях своей территории. Во время течки она готова принимать ухаживания со стороны как оседлых, так и бродячих самцов. Перед рождением детёнышей самка устраивает логовище на возвышенном участке территории среди кустарников. Беременность длится около 90 суток; в выводке обычно 3-4 детёныша с бурой шерстью и явственно выраженными продольными полосками. С возрастом фоновая окраска становится светлее или ярче, в зависимости от географической формы, а полосы разделяются на отдельные пятна. Молодые животные становятся самостоятельными к 9-10-месячному возрасту, половозрелость наступает в возрасте 3 лет. Продолжительность жизни до 20 лет.
На островах Карибского моря обитают мелкие островные формы ярахи:
Кубинский яраха (Dolichofelis yaraha cubensis) – обитает на Кубе, населяет мангровые леса и кустарники в прибрежных районах острова. Рост взрослой особи в плечах – около 40 см, вес – до 32 кг. Окраска шерсти тёмно-рыжая, пятна на боках почти никогда не сливаются, чётко очерченные.
Антигуанский яраха (Dolichofelis yaraha caribensis) населяет прибрежные районы Большой Антигуа. Это животное размером ещё мельче кубинского подвида: рост в плечах – около 35 см, вес – до 21 кг. Окраска также отличается от окраски материковой формы: отчётливо выражена тёмная окраска спины, сливающаяся с верхним рядом пятен, и есть всего лишь один ряд чётко выраженных пятен на боках. Иногда на задней части тела животного имеются отдельные пятна, не образующие единого ряда. Фоновая окраска боков – тёмно-жёлтая, с коричневатым оттенком. Также у антигуанского ярахи тёмные концы лап.

Омийянехе (Thalassotayassu omiyanehe)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Пекариевые (Tayassuidae)
Место обитания: Флорида, побережье Мексиканского залива, Куба и Большая Антигуа, мангровые леса.
Деятельность человека привела к значительному сокращению численности крупных видов животных. Некоторые из них вымерли ещё в эпоху человека, а другие после вымирания человека сохранились лишь в виде малочисленных угасающих популяций. Отсутствие крупных видов животных восполнялось путём появления новых видов от мелких форм, которые более успешно пережили эпоху человека и быстро восстановили численность и ареал после его исчезновения. В Северной Америке таким видом был ошейниковый пекари (Pecari tajacu). На территории материка обитает несколько крупных копытным, являющихся потомками этого вида. На равнинах в центральной части материка обитают массивный травоядный пекари-бизон и всеядный с уклоном в хищничество маккапите. В болотистых мангровых лесах южной части материка водится ещё один крупный потомок пекари – омийянехе, приспособленный к полуводному образу жизни.
Омийянехе не уступает в размерах своим родственникам с твёрдой земли: рост взрослого зверя в плечах – около 150 см, а длина тела около 3 метров (название животного на языке индейцев маскогов означает «большое жирное водяное животное»). По облику этот вид – массивное бегемотообразное животное с толстыми колоннообразными ногами. Предки этого вида были пальцеходящими животными, и конечности омийянехе претерпели определённые изменения в связи с образом жизни и размерами этого вида. Копыта этого вида толстые, широкие и притупленные, под пальцами развилась подушка из упругой ткани, пропитанной жиром. Благодаря этому приспособлению зверь может легко ходить по болотистой почве, не проваливаясь, и плавать. Как и у его предков, на передней ноге у него 4 пальца, на задней – 3. Кожа зверя серая, морщинистая, покрыта очень короткой и редкой шерстью. Лишь на спине и шее животных шерсть длиннее и гуще, особенно у взрослых самцов.
Морда омийянехе выглядит довольно своеобразно. Челюсти животного сильно вытянуты, поэтому, слегка приподняв голову, омийянехе может обрывать листву с низко растущих ветвей мангровых деревьев. Мягкие ткани головы устроены своеобразно: кончик морды с пятачком вытянут в короткий подвижный хобот, который продолжается в виде воздушного мешка на носу и лбу. В носовых проходах животного развивается несколько пар складок, похожих на голосовые связки, которые при продувании сквозь них воздуха способны издавать широкий диапазон звуков. Конец нижней губы тоже мясистый и подвижный, позволяет животному подбирать с земли небольшие кусочки растений. Ноздри животного щелевидные, горизонтальные, способны плотно закрываться. В верхней челюсти зверя растут длинные клыки, направленные вперёд, вниз и слегка в стороны. С помощью таких клыков зверь выкапывает корни, а при необходимости защищается от врагов, нанося глубокие раны. Глаза и уши сдвинуты в верхнюю часть головы. Уши короткие, подвижные, снабжены специальным клапаном, замыкающим слуховой проход. Глаза маленькие.
Основными чувствами, помогающими животному ориентироваться в пространстве, являются слух и обоняние. Животные помечают свою территорию кучами навоза и мускусными выделениями. Мускусная железа расположена на задней части спины, благодаря кольцевым мускулам выбрызгивает сильно и неприятно пахнущую жидкость на расстояние до 2 метров. Опускаясь на грудь и приподняв зад, животное выбрызгивает секрет этой железы на стволы и ветви деревьев, помечая свою территорию на высоте, недосягаемой для прилива.
Омийянехе живут стадами, насчитывающими до 20 взрослых особей и их потомство. В стаде есть один доминирующий самец, несколько подчинённых самцов и половозрелые самки. Неполовозрелые особи держатся на периферии стада и часто собираются в небольшие холостяцкие группы. Обычно группы молодых самок достаточно быстро прибиваются к уже сложившимся стадам, а группы самцов со временем становятся основой для новых стад.
Сезонность в размножении у этого вида не выражена. Готовая к спариванию самка издаёт специфический запах, который привлекает самцов, вступающих в острую конкуренцию за право спаривания. Конкурирующие самцы издают громкие визгливые звуки, толкают друг друга, кусают резцами, не пуская в ход клыки. Обычно детёныши являются потомством доминирующего самца, хотя примерно треть детёнышей в стаде является потомками подчинённых самцов. Беременность длится до 10 месяцев, рождается всего лишь один детёныш. Он кормится молоком матери до 5 месяцев, но уже с первых дней жизни пробует пищу взрослых животных. В годовалом возрасте молодое животное вступает в холостяцкую группу, половозрелость наступает в возрасте 3 лет. Самцы фактически принимают участие в размножении лишь с пяти лет, а продолжительность жизни достигает 35-40 лет.

Карибский альгоцетус (Xenalgocetus diodon)
Отряд: Альгоцеты (Algocetiformes)
Семейство: Альгоцеты (Algocetidae)
Место обитания: Карибское море.

Рисунок Carlos Pizcueta (Electreel)

Растительноядные морские млекопитающие в эпоху человека были представлены отрядом сирен – немногочисленной группой медлительных водных млекопитающих. Эти животные медленно размножались и отличались небольшой сообразительностью. Это делало их очень уязвимыми для охоты, и их численность стала сокращаться ещё в раннеисторическое время. Несмотря на строгую охрану, остаточные популяции этих животных не пережили эпоху человека. В неоцене различные группы позвоночных конкурировали за роль морских травоядных животных. В проливе Танганьика обитают водорослевые черепахи (Thalassotestudo algophaga), но им не удалось стать доминирующими травоядными морей – их распространение ограничено лишь тёплыми водами пролива. Значительно большего успеха добились потомки южноамериканских грызунов нутрий (Myocastor coypus). На побережье Южной Америки от них очень быстро по эволюционным меркам произошли представители нового отряда млекопитающих – альгоцеты, постоянно обитающие в море растительноядные животные. Большинство альгоцетов не пересекает экватор и распространено только в прибрежных водах Южной Америки и Антарктиды. Лишь один вид смог шагнуть на север, в Карибское море. Заросли морского шпината (Thalassolatucca crystallophylla), плавающего водного растения, являются основным источником корма для карибского альгоцетуса, теплолюбивого вида растительноядных водных млекопитающих.
Карибский альгоцетус – это второй по величине вид в отряде после фолклендского паральгоцетуса. Длина тела взрослой особи достигает 5 – 6 метров. Слой подкожного жира у этого вида небольшой – следствие жизни в тропиках. Однако жировой слой необходим ему, поскольку он служит приспособлением, облегчающим плавание. Значительную часть жизни карибский альгоцетус проводит у поверхности воды. У этого вида развились дополнительные приспособления, позволяющие улучшить теплоотдачу: кожа покрыта многочисленными поперечными морщинами, увеличивающими её поверхность. Хвостовой плавник широкий, с округлыми лопастями – это не только орган плавания, но и приспособление для теплоотдачи. Карибский альгоцетус медленно плавает и ныряет лишь на глубину около 20 – 30 метров лишь в случае крайней опасности, например, в шторм. При его образе жизни скорость и способность глубоко нырять становятся едва ли не излишними – его корм всегда находится на поверхности воды.
Задние конечности этого животного исчезли полностью – от них остались только рудименты таза и бедра. Зато передние ласты этого вида очень подвижны – они относительно длинные и могут подносить корм ко рту. Передние конечности сохраняют подвижность в локтях и у них отчасти даже сохранилась хватательная функция. Второй и третий пальцы передней конечности покрыты общим кожным чехлом, отделены от четвёртого и пятого пальцев неглубоким промежутком и могут двигаться независимо от них. Благодаря этому образуется конечность, способная захватывать корм. На втором и третьем пальцах развиты крупные когти.
Карибский альгоцетус питается большей частью морским шпинатом – плавающим видом водных растений, обитающих на поверхности Карибского моря. Растение обитает в стабильных условиях и всегда даёт обильный прирост, поэтому группы этих животных всегда обеспечены привычным кормом. Карибский альгоцетус, однако, не выходит далеко в море – лишь отдельных самцов можно найти на большом расстоянии от берега. Основная популяция предпочитает кормиться в зарослях морского шпината над глубинами до 100 метров. Это животное часто встречается на мелководье, куда заплывает за зарослями морского шпината, гонимыми ветром, а также за водными растениями, обитающими на мелководьях. Изредка в тихую погоду это животное заходит к краям мангровых зарослей и в высокий прилив объедает ветви мангровых деревьев. Кормясь ветками мангровых деревьев, карибский альгоцетус заплывает на мелководье, ложится на бок и передней конечностью подтягивает ко рту ветки мангровых деревьев. С отливом это животное старается уплыть в более глубокие места. Изредка неосторожное животное может попасть в ловушку среди мангровых деревьев: когда проливы становятся слишком мелкими, зверь остаётся на мелководье и может погибнуть от теплового удара или задохнуться под тяжестью собственного веса.
Мягкая растительная пища привела к значительным изменениям зубной системы этого вида. Коренные зубы исчезли полностью, и их заместили роговые пластины с ребристой жевательной поверхностью. Резцы в верхней челюсти превратились в бивни, похожие на бивни моржа или дюгоня, но более короткие. Они используются в турнирных боях самцов. У самок бивни значительно меньше. В нижней челюсти резцы полностью исчезли.
Самка раз в два года рождает одного крупного детёныша. Один раз на десять – пятнадцать случаев родов может родиться двойня. Детёныш длиной около полутора метров быстро растёт, питаясь жирным молоком. За два месяца жизни он удваивает вес и постепенно начинает переходить на питание растениями, хотя кормится молоком почти до годовалого возраста. В четырёхлетнем возрасте молодое животное уже готово к размножению.
Карибский альгоцетус живёт стадами под предводительством крупной самки. Обычно такое стадо насчитывает до 20 – 30 взрослых самок и их потомство первых лет жизни. Молодые самцы остаются в стаде до наступления половозрелости. Взрослые самцы образуют большие холостяцкие стада, которые распадаются в период размножения. Готовая к спариванию самка испускает вместе с мочой вещества, вкус которых помогает самцам обнаружить её. В брачный сезон самец агрессивно настроен по отношению к соперникам. Сражаясь за самку, самцы хватают друг друга ртом за ласты и хвостовые лопасти. Сражаясь с помощью бивней, они наносят друг другу боковые удары головой. Острия бивней используются только для защиты от хищных рыб.
Продолжительность жизни карибского альгоцетуса достигает 35 – 40 лет. Врагами этих животных являются акулы, но чаще эти млекопитающие страдают от паразитических беспозвоночных, внедряющихся в кожу. От них животные спасаются, заходя в пресные воды, где паразиты гибнут. С этой же целью во время прилива альгоцеты почёсываются об корни и стволы мангровых деревьев.