В неоцене Тихий океан постепенно сужается – расширяющаяся Атлантика теснит Северную и Южную Америку на запад, поэтому на противоположной стороне Земли Северная Америка, напротив, смыкается с Северо-Восточной Азией, образовав широкий и гористый Берингийский перешеек. Дно Тихого океана также движется в сторону Азии. Его смещение отмечает своим существованием цепочка Гавайских островов, к которой в неоцене прибавился новый молодой и вулканически активный остров Хекеуа. Северо-восточный край Тихоокеанской литосферной плиты уходит под края Китайской и Североамериканской литосферных плит, образуя глубоководные желоба вдоль азиатского побережья Тихого океана. Этот процесс внешне проявляется в активной вулканической деятельности вдоль тихоокеанского побережья Азии. Камчатка, Большие Курилы и Японские острова – это территории, где вулканы время от времени выплёскивают свою ярость на местную флору и фауну. Но вспышки вулканической активности перемежаются долгими периодами относительного покоя и в течение десятков и сотен лет природа полностью залечивает раны, нанесенные разбушевавшейся подземной стихией. В некоторых местах живые существа даже научились использовать вулканическую активность для собственного процветания.

Осень.

На северном побережье Евразии наступает осень. Северный Ледовитый океан по-прежнему является одним из главных «холодильников» планеты. В неоцене Евразия и Северная Америка столкнулись в районе Берингова пролива и здесь образовался тектонически активный район суши с молодыми горными хребтами. Из-за этого прервался водообмен с северной частью Тихого океана и Северный Ледовитый океан превратился в «ледяной мешок», сообщающийся только с Северной Атлантикой. Тёплые воды поступают сюда вдоль побережья Северной Америки и Гренландии, остывают на подходе к полюсу и возвращаются в Атлантику вдоль побережья Евразии в виде холодного течения Антигольфстрим. Северное побережье Евразии омывают холодные моря, зимой покрывающиеся льдом. Несмотря на общее потепление в неоцене, из-за особенностей морских течений климат Северной Европы стал даже несколько холоднее, чем в эпоху человека. Северное побережье Евразии по-прежнему находится во власти континентального климата.
Последние осенние дни короткие и хмурые. Ветер гонит по небу низкие тучи, а горизонт не виден за сплошной пеленой дождя. Свинцово-серое море бушует, обрушивая на берег огромные волны. Во время ночного шторма тысячи морских обитателей были выброшены на песок и прибрежные камни. Кто-то из них переживёт непогоду и вернётся в море, а кому-то не суждено это сделать и его тело станет пищей для многочисленных птиц. Порывы ветра не страшны многим морским птицам. Где-то вдалеке от берега, взмахивая крыльями, «летят» под водой олуши-киты. Эти птицы, достигающие трёхметровой длины, не умеют летать: они слишком тяжелы, чтобы подняться в воздух. Но зато их крылья, превратившиеся в ласты, с лёгкостью несут гигантских птиц по океанским просторам. Для олуш-китов море – родной дом, а суша – чуждый мир, куда они вынуждены возвращаться лишь для выведения потомства. Длинные веретеновидные тела, покрытые серым чешуевидным оперением с белыми крапинками, непринуждённо скользят в воде. Время от времени птицы дружно всплывают к поверхности воды и вентилируют лёгкие серией сильных выдохов и вдохов; при этом в воздух поднимаются облачки пара. Вдохнув свежего воздуха, олуши-киты ныряют и продолжают охоту на морских обитателей.
В тихую погоду стая плывущих под водой олуш-китов обычно сопровождается стаей птиц, летящих над ними. Чаще всего это чайки, но иногда к ним присоединяется длиннокрылый бореев фрегат. Этот дальний родственник чаек охотно промышляет воздушным пиратством и достаточно ловок, чтобы выхватить рыбу или кальмара даже из клюва олуши-кита, когда огромная птица всплывает подышать. Но сейчас олуши-киты плывут без привычного воздушного эскорта: шторм заставляет многих птиц держаться укрытий и не вылетать в море без лишней необходимости. Олуши-киты выпрыгивают из воды поодиночке или целой группой и вскоре скрываются среди волн, держа путь в открытое море. Они не боятся шторма – лишь вблизи берега птицы должны быть осторожнее, поскольку яростные волны могут выбросить их на прибрежные скалы. Но на глубине, вдали от опасных берегов, эти птицы чувствуют себя в безопасности.
Большинство морских птиц пережидает шторм на берегу. Чайки облюбовали для гнездования высокие скалы; их оперение выделяется белыми и серыми пятнами среди камней и чахлой растительности. На их фоне особенно бросается в глаза тёмное оперение нескольких бореевых фрегатов: этим пиратам некого грабить в шторм, поэтому они предпочитают просто сидеть на каменных карнизах, лишь поворачивая головы на крики окружающих птиц. Чайки и другие птицы даже на земле держатся подальше от них – острые крючковатые клювы этих морских разбойников опасны не только в воздухе.
А на берегу, вдалеке от прибрежных скал, собрались целой стаей другие птицы – северные морские утки. Эти обитатели северных морей перелётные, и это их последние дни на местах летней кормёжки. Утята, которые вывелись весной, уже выросли и готовы к первому в своей жизни путешествию на юг, а взрослые птицы накопили за лето достаточно жира, чтобы совершить перелёт. Капли дождя скатываются с оперения этих птиц, время от времени утки встряхиваются. Они легко переносят дождливую погоду, но сильный шторм мешает им кормиться водорослями. Зато после шторма можно будет попировать: на берегу лежат целые валы водорослей, сорванных волнами со дна.
Северные морские утки – довольно тяжёлые птицы, а цвет их оперения словно подчёркивает скупость северной природы на яркие краски. Птицы тёмно-серого цвета почти не заметны на фоне тусклых красок берега. Лишь жёлтые клювы и лапы, а также белые пятна на лбу самцов выделяются на общем фоне. Ярко-зелёные «зеркала» на их крыльях почти не блестят на фоне оперения из-за пасмурной погоды, поэтому птиц, сидящих среди камней на берегу, трудно заметить издалека. Весной и в начале лета бореевы фрегаты часто нападали на северных морских уток и каждый выводок лишился одного или двух птенцов, несмотря на самоотверженную родительскую заботу. Но теперь эти птицы не страшны им – лишь мёртвая утка может стать поживой для длиннокрылых хищников.
В конце весны и в начале лета численность и разнообразие птичьего населения северных лугов возросли: преимуществами полярного дня спешили воспользоваться самые разные птицы. На протяжении полярного дня густые травы северных лугов обеспечивали пищей не только стада крупных млекопитающих, умингмаков, но и огромные стаи растительноядных и всеядных птиц. Одними из многочисленных летних гостей северных лугов были гуси нескольких видов, которые паслись вместе с умингмаками, получая защиту от соседства с этими великанами. Осенью гуси отправляются на зимовку, но некоторые из них ещё остаются на лугах и ищут корм среди вянущей травы. Пестрокрылые полярные гуси – крупные птицы контрастной окраски: оперение на их туловище тёмно-серого цвета, а крылья выделяются на фоне вянущей растительности белоснежным оперением с чёрными пестринами. Клювы этих птиц окрашены в ярко-красный цвет. Гуси не любят осеннюю погоду, но дождь им нипочём: они обильно смазывают оперение водоотталкивающими выделениями копчиковой железы и не прерывают кормление даже в дождь. В тусклом свете пасмурного северного дня гуси щиплют растения выше по берегу моря, время от времени встряхиваясь и хлопая крыльями. Они с жадностью поедают увядшие травы и кожистую листву вечнозелёных кустарников и карликовых полярных деревьев, которые своими ветками едва касаются животов птиц. Пестрокрылые полярные гуси задерживаются на севере дольше прочих видов – они собирают семена злаков и глотают ягоды полярных кустарников, даже недозрелые. Но это их последние дни на севере в этом году. Всё чаще они прерывают кормление и начинают всей стаей громко гоготать и хлопать крыльями. Пока позволяет длина светового дня, они остаются здесь и кормятся, но всё больше птиц не успевает наесться за короткий пасмурный день. И в один из осенних дней пестрокрылые полярные гуси улетают с рассветом.
С наступлением плохой погоды стаи птиц отправляются в полёт. В числе первых это давно уже сделали насекомоядные птицы, которые меньше всего задерживаются на севере. Прилетев одними из последних, к самому началу лета, они вырастили птенцов полярным днём – фактически, за один день. Тучи гнуса, одолевающие местных животных, были для них постоянным и изобильным источником корма. Но при первых признаках похолодания, когда солнце едва стало садиться за горизонт, летающие насекомые пропали и мелкие насекомоядные птицы дружно улетели к местам зимовки вместе со своим потомством. Более крупные жители севера, кулики, гусеобразные птицы и журавельники, задерживаются подольше. Пока есть мелкая рыба и лягушки, журавельники бродили по мелководным болотцам, а кулики выуживали из воды улиток и личинок насекомых. Когда на воде появился первый хрупкий ледок, журавельники уже охотились на грызунов среди вянущей травы, а кулики, немного подкормившись на морском побережье, стали отлетать на юг.
Северные морские утки не торопятся улетать. Пока на мелководье растут крупные водоросли, они обеспечены пищей. Океан ещё не замерзает, хотя на воде всё чаще попадаются льдины, которые течение приносит из полярных вод. Утки щиплют пряди бурых водорослей, колышущиеся в волнах, и глотают их, жадно подёргивая шеями. Иногда они выбираются на плавающие поблизости льдины, но отдыхают совсем недолго и вновь спрыгивают в воду для кормления. Рядом с утками по берегу бродят длинноногие птицы – берингийские устричники. Эти кулики – типичные обитатели северных морей; несколько видов их обитает вдоль северного побережья Евразии. Высоко поднимая ярко-розовые ноги, берингийские устричники бродят по мелководьям, время от времени извлекая из донного ила червей, рачков или улиток. Несколько птиц, однако, кормятся вместе с северными морскими утками, плавая не хуже их благодаря кожистой оторочке на пальцах. Когда утка опускает голову за кормом, устричник тут же оказывается рядом и ждёт. А пока утка вытягивает из воды прядь водорослей, устричник быстрыми движениями клюва собирает с них мелких сидячих животных и рачков, которые не успели отцепиться и спастись бегством. Утка не обращает внимания на такое смелое поведение устричника: её интересуют сами водоросли, она не воспринимает устричника как пищевого конкурента.
Устричники тоже не станут надолго задерживаться на севере. Птицы кормятся весь день напролёт, но солнце светит недолго и им едва удаётся насытиться до наступления темноты. Поэтому, чувствуя приближение суровой зимы, устричники постепенно покидают морское побережье.
И в одно хмурое осеннее утро солнце осветило почти умолкший пляж. Чайки и бореевы фрегаты полетели в океан на промысел, но берега уже были пустынны: все утки, а с ними последние устричники улетели незадолго до восхода.
Евразия – это материк, где сезонные изменения климата очень резкие, а зимы бывают суровыми даже при общем потеплении климата планеты в неоцене. Животные, которые не могут мигрировать в более тёплые районы, выработали различные поведенческие и физиологические приспособления, позволяющие выживать в суровых зимних условиях. А многие птицы, обладая крыльями, поступают значительно проще: они улетают на юг, избегая зимних морозов, пронизывающих ветров и бескормицы. Один из главных маршрутов миграции морских птиц проходит через Берингию. Когда-то их предки просто летели вдоль берегов Берингова пролива, всё время находясь в привычных условиях: в любой момент они могли сесть на берег моря или поймать рыбу. Но после столкновения Евразии и Северной Америки пролив закрылся, а на его месте возникла суша. Теперь морские птицы вынуждены совершать беспосадочный перелёт над Берингией, стараясь как можно быстрее преодолеть чуждые для себя местообитания. Небо над Берингийским хребтом в период массовых миграций становится весьма оживлённым. Часть видов птиц летит с северного побережья Евразии вдоль азиатских берегов Тихого океана, но есть виды, которые летят из Азии на тихоокеанское побережье Северной Америки и даже дальше – к Панамскому проливу и Большой Антигуа. А часть американских видов добирается через Берингию до Японских островов, Кореи и даже островов Индонезии. Есть птицы, отваживающиеся на беспосадочный перелёт над океаном до Гавайских островов, но такой маршрут выбирают лишь отдельные виды. Многие птицы из Северной Евразии предпочитают лететь вглубь материка вдоль рек, где легче найти безопасное место для отдыха, но им приходится преодолевать горные массивы Центральной Азии. Одно из излюбленных место отдыха перелётных птиц – озеро Байкал, где в течение нескольких недель весной и осенью тысячные стаи птиц разных видов скапливаются на скалистых островках вдали от берега. Но после этой остановки им приходится преодолевать величественные Гималаи, проходя испытание холодом и недостатком кислорода на большой высоте. Как правило, такой маршрут выбирают крупные сильные птицы – гуси и аисты. Зато наградой для них становятся места зимовки в тропиках Индостана и Южной Азии.
Морские птицы предпочитают не отклоняться далеко от берега. Они пролетают через Берингийский перешеек, за один день переваливая через леса и горные хребты. Далее многочисленные стаи пернатых путешественников летят вдоль побережья Тихого океана вдоль островных цепей Больших Курил и Японских островов дальше в Юго-Восточную Азию. Некоторые группы птиц, однако, отклоняются от общего маршрута и не улетают далеко на юг. Дело в том, что немного в стороне от общих путей миграции есть одно удивительное место, которое из поколения в поколение используется птицами для зимовки.
Большие Курилы – это цепочка вулканических островов, которая начинается у острова Хоккайдо и завершается у южной оконечности Камчатки. Здесь Тихоокеанская литосферная плита «подныривает» под материковые плиты и уходит в толщу земной мантии, из-за чего этот район отличается повышенной сейсмической активностью. И на Камчатке благодаря буйству подземного огня появился настоящий заповедник для теплолюбивых существ: одна из горных долин, окружённая естественным амфитеатром горных хребтов. Здесь бьёт множество горячих ключей, время от времени из гейзеров вырываются струи кипятка и пара, а небольшие озёра не замерзают даже в лютые морозы. Даже река, вытекающая из этой удивительной долины в Охотское море, не замерзает в верхнем течении зимой. И здесь сформировалась уникальная экосистема, включающая виды, хорошо приспособленные к существованию в экстремальных условиях. Конечно, птицы не осознают уникальности этого места: для них эта долина – лишь хорошее место для зимовки, не более того.
Северные морские утки летят быстро. Буквально за два дня под их крыльями северные луга сменились вначале чахлым криволесьем, а затем величественной тайгой. Когда стаи птиц пролетали над горными хребтами Чукотки и Камчатки, вершины которых сверкают снегом, мрачная зелень тайги постепенно оживилась красными и жёлтыми красками осеннего убранства лиственных лесов. Там, где деревья уступили место траве, под крылом птиц расстилается желтовато-бурый ковёр, колышущийся на ветру. Птицам нужно лишь преодолеть горный хребет, скрывающий долину от ветров с Тихого океана, и стая уток держит путь к перевалу между двумя заснеженными вершинами. Они не одни: за ними следует небольшая стая берингийских устричников, также отклонившаяся от основного маршрута миграций этого вида. Ветер буквально перебрасывает птиц через перевал и они оказываются в том месте, куда стремились попасть.
Среди гор раскинулась долина, в которой, кажется, немного задержалось лето. Лиственные деревья, реагируя на сокращение светового дня, уже пожелтели, но трава во многих местах ещё зелёная, как летом. По долине разбросаны многочисленные озёра и горячие ключи, над которыми понимаются облака пара. Птицы снижаются и попадают в волну тёплого воздуха, поднимающегося над горячими озёрами. Тепло подействовало ободряюще на усталых пернатых путешественников; стая северных морских уток, сделав несколько кругов над озером, села на берег. Птицы устали от долгого перелёта: они тяжело дышат и с трудом держатся на ногах. Более слабые птицы просто ложатся на живот и тут же засыпают. Хлопанье крыльев сородичей, опускающихся на землю, не мешает им спать – в царящем в долине оживлении враг не останется незамеченным и сигнал тревоги прозвучит вовремя.
Стаи северных морских уток собираются в долине. Не все останутся здесь – некоторые, отдохнув, взлетят и продолжат свой путь на юг. Но те, кто послабее, предпочитают проводить зиму здесь. Это столь же трудно, как добираться на юг, и не все переживут эту зимовку. Но кому-то всё равно удастся дожить до весны и отправиться обратно на север со стаями сородичей. Некоторые из птиц, ныне летящих прямым курсом на юг, в молодости один или два раза зимовали в этой тёплой долине.
Утки и устричники – не единственные гости долины; здесь есть и другие мигранты. Величественно ступая своими длинными ногами, красноголовый журавельник шагает среди уток, заставляя их разбегаться в стороны, переваливаясь и возмущённо крякая. Но крупная птица явно ощущает себя хозяином положения: выпрямившись, птица огляделась и захлопала широкими крыльями. Журавельники сохранили повадки своих предков из числа пастушковых: они прилетели в эту долину ночью, держась поодиночке. Очень редко они путешествуют стаей из нескольких особей.
Красноголовый журавельник ведёт себя независимо и смело. Когда ему кажется, что утки неохотно уступают ему дорогу, он молниеносно выбрасывает вперёд голову и выдирает пучок перьев из спины ближайшей птицы, которая удирает с громким кряканьем. Ещё несколько его сородичей бродят по вянущей траве неподалёку, выискивая грызунов и последних насекомых, вяло копошащихся в траве.
На берегу остановилась стая пестрокрылых полярных гусей. Эти птицы тоже отклонились от общего маршрута и остались на зимовку здесь. Эта стая состоит большей частью из молодняка, но среди них есть несколько взрослых сильных птиц, а также старые особи, которым уже не под силу продолжать путь на зимовку. В долине гуси находят много привычного корма: траву и листья кустарников, которые ещё сохраняют свежесть. Отдохнув после перелёта, гуси щиплют траву, восстанавливая силы. Они пока не конкурируют с морскими утками, которые предпочитают кормиться на водоёме.
Журавельники явно стремятся укрепить своё главенствующее положение среди птичьих стай, собирающихся на зимовку. Утки уже побаиваются этих длинноногих великанов и предпочитают уступать им дорогу. А устричники стараются вовсе не встречаться с этими птицами, держась на мелководных озёрах и заблаговременно улетая при приближении журавельников. Гуси, однако, вполне уверены в своих силах и не уходят, когда один из журавельников приближается к ним. Они прекрасно видят высокую птицу, но не обращают на неё внимания, пощипывая траву и разыскивая семена, упавшие на землю.
Журавельник, однако, настроен достаточно решительно: он бросился на одного из гусей, раскрыв крылья и явно рассчитывая отпугнуть его. Но результат получился прямо противоположным: несколько гусей, оказавшихся поблизости, вытянули шеи, зашипели и стали хлопать крыльями, демонстрируя их контрастную окраску. На болотах журавельники редко сталкиваются с такими птицами: гуси предпочитают пастись на сухих лугах. Здесь, однако, вынужденная скученность обостряет борьбу за жизненное пространство.
Пестрокрылые полярные гуси начали теснить журавельника прочь. Больше десятка птиц, явно настроенных на оборону, приближалось с разных сторон к журавельнику. Боевой задор длинноногой птицы сразу угас и журавельник поспешил ретироваться. Захлопав широкими крыльями, он взлетел, а гуси продолжили щипать вянущую траву.
Журавельник, получивший отпор от стаи гусей, опустился на мелководье одного из озёр, неуклюже вытянув вперёд ноги с растопыренными пальцами. Несколько мелких рыб, вспугнутых его появлением, бросилось в глубину: водоёмы населены, несмотря на наличие горячих источников. Впрочем, существование многих обитателей этих озёр и ручьёв возможно именно благодаря этим источникам, поддерживающим своим теплом удивительную экосистему.
Место, где эти птицы остановились, уникально. Сочетание геологических и географических факторов создало в долине настоящий заповедник. Вокруг озёр и горячих источников воздух тёплый и влажный, благодаря чему вблизи них продолжают расти растения. Близ берегов горячих озёр, где вода достаточно остыла, разрастается тростник, а по поверхности воды плавает ряска. Вблизи горячих источников среди камней в изобилии развиваются мхи, образующие ковры разных оттенков зелёного цвета, а среди них поднимаются перистые листья папоротников. Благодаря теплу и влажности травянистые растения продолжают расти даже осенью. Однако сернистые газы, неизбежно выделяющиеся из трещин в земле, препятствуют росту самых нежных растений, обжигая листья и вызывая их скручивание и усыхание. Микроклимат в долине способствует процветанию рододендронов – характерных представителей горной флоры. Здесь, в долине, плотные листья вечнозелёных рододендронов выдерживают воздействие загазованного воздуха и блестят на солнце кожистой поверхностью. Рядом с ними разрастается стланиковая форма сосны – ползучие ветви покрыты длинной тёмно-зелёной хвоей, среди которой лежит ствол дерева, похожий на тело гигантской змеи. Яркие краски последних осенних цветов оживляют эту картину: ярко-розовые цветки ещё виднеются кое-где среди листвы рододендрона, словно символ робкой попытки лета задержаться здесь хоть ненадолго.
В верхнем течении реки бьют горячие источники. В нескольких местах долины находятся небольшие озёра, вода в которых очень горячая и отчётливо пахнет сернистым газом. Круглый год над ними поднимается пар, а вода прозрачна и почти совершенно безжизненна. Крупные живые существа не живут в такой горячей воде, как здесь, и в таких озёрах обитает только несколько видов микроорганизмов. Здесь они вне конкуренции благодаря своей выносливости. Горячие ключи бьют среди камней, а время от времени из-под земли вырываются гейзеры – одни из них словно отсчитывают минуты, регулярно выбрасывая вверх небольшие фонтаны, а другие извергаются раз в несколько часов, или даже раз в сутки, но зато выбрасывают вверх огромный фонтан пара и кипятка. Благодаря подземному теплу озёра круглый год не замерзают, хотя расположены далеко на севере, а леса в долине каждый год сбрасывают листву и зимой выпадает снег.
Из-за интенсивного испарения воды на камнях горячих озёр откладываются соли, образуя причудливые наплывы белого, желтоватого и коричневого цвета. Большую роль в образовании минеральных отложений играют микроскопические обитатели горячей воды. Под водой и на влажных камнях, орошаемых брызгами из гейзеров, развиваются разноцветные плёнки микроорганизмов. Бактерии и сине-зелёные водоросли – единственные, кто может существовать в непосредственной близости от источников. Здесь у них нет конкурентов, никто не поедает их, и лишь изредка птицы, прилетающие сюда греться в сильные морозы, мешают им расти. Но даже они бывают здесь только на мелководье и в сильные холода с ветром, который разгоняет газы, выделяющиеся из источников. Благодаря деятельности бактерий минералы тонкими корочками откладываются на прибрежных камнях, внося в палитру этих мест розоватые и зеленоватые оттенки.
Из горячих озёр вытекают ручьи, дающие начало удивительной реке. Ниже по их течению вода немного остывает и становится более пригодной для жизни. Высшие растения ещё не могут вынести температуру около шестидесяти градусов Цельсия, и в ручьях практически вне конкуренции разрастаются сине-зелёные водоросли. Они образуют плотные корки на течении и слизистые комья, колышущиеся на дне и камнях в тихих местах.
Когда температура воды немного снижается и условия становятся более пригодными для жизни высокоорганизованных животных, фауна геотермальных вод становится значительно богаче. Когда температура воды опускается до пятидесяти градусов, в ней уже могут жить некоторые животные.
Пар клубится над ручьём, вытекающим из горячего озерка. На камнях разрастаются слизистые плёнки сине-зелёных водорослей, а по ним ползают странные полупрозрачные существа, которые показались бы удивительно знакомыми не только в эпоху человека, но и в те времена, когда млекопитающие были лишь крохотными существами, жившими в тени гигантских рептилий. Уплощенный панцирь округлых очертаний покрывает сегментированное тело с множеством коротких ног, по которым словно бежит волна при движении животного. Три пары тонких придатков высовываются по бокам панциря, а тело завершается парой длинных нитей. Эти существа – листоногие рачки щитни геотермальные. Их облик мало изменился с начала мезозоя, и эти существа по-прежнему копошатся на дне водоёмов, взмучивая осадок и фильтруя водоросли с помощью многочисленных ног. Эволюционный успех щитней заключается в том, что на протяжении всей своей истории они выживали, избегая конкуренции. Одним из выходов для них было освоение временных водоёмов, в которых не мог жить никто, кроме них. В горячих водоёмах, подогреваемых вулканическим теплом, ситуация оказалась в чём-то сходной. Здесь рачки также не встречают никаких конкурентов, пока температурные условия благоприятствуют им. В постоянных водоёмах им нет смысла «убегать» от изменяющихся условий окружающей среды, как в лужах, где такие животные выживают значительную часть года в виде яиц. В ручьях с горячей водой они избегают конкуренции благодаря приспособлению к специфическим условиям существования. Эти рачки отличаются от щитней, ведущих традиционный образ жизни, целым рядом приспособлений (главным образом, биохимических и физиологических) к существованию при повышенных температурах, демонстрируя тем самым отсутствие консерватизма и подверженность процессам эволюции. Их отличия настолько велики, что они представляют собой отдельный род термотриопс.
Термотриопсы довольно многочисленны в подходящих температурных условиях. Горячая вода, в которой они живут, спасает их от хищных рыб и личинок насекомых, а также от возможного нападения птиц. Поэтому места с подходящей температурой буквально кишат щитнями различных возрастов и размеров. Водорослевые плёнки и бактериальный налёт на камнях в местах их обитания уже не образуют сплошного покрова – рачки постоянно соскребают и выедают часть водорослей и бактерий. После кормления рачков плёнки водорослей колышутся на камнях отдельными лоскутьями. Пища – вот главная проблема для этих рачков: область, благоприятная для их жизни, в каждом отдельном водоёме сравнительно невелика из-за того, что вода естественным образом остывает по мере удаления от горячего источника, и пища, попавшая в места обитания щитней геотермальных, становится объектом яростной конкуренции.
Но осень – это время относительного изобилия для экосистемы, сложившейся в горячих озёрах. Ветер часто заносит в воду опавшие листья и окоченевших от холода насекомых, разнообразящих скудную водорослевую диету рачков. Упавший в воду лист дерева становится объектом пристального внимания щитней. Он плывёт по течению и почти сразу же возле него появляется несколько рачков. Они кружатся под плавающим листом, дотрагиваясь до него чувствительными придатками, и осторожно покусывая края. Постепенно количество рачков под листом становится достаточно большим, и их разрозненных прикосновений оказывается достаточно, чтобы он утонул. Когда лист оказался под водой, его окружил целый рой рачков. Щитни плавают вокруг листа, время от времени покусывая его и отрывая кусочки мягких тканей. Постепенно лист оказывается на дне и полностью скрывается под массой копошащихся рачков. Конкуренция между ними достаточно велика: лист скоблят только самые крупные взрослые особи, а те щитни, что помельче, вынуждены довольствоваться крохами, которые разносит течение.
Термотриопсы регулярно откладывают яйца на протяжении почти всей своей жизни. Яйца этих рачков в огромном количестве выносятся течением на мелководье, где лежат среди ила, дожидаясь благоприятного стечения обстоятельств. Часть яиц развивается достаточно быстро, но некоторые покоятся долго, сохраняя зародыш жизнеспособным при возможных изменениях в окружающей среде. Птицы прилетают на берега гидротермальных водоёмов пить и купаться, а яйца щитней на их ногах разносятся по другим водоёмам. Из яиц выводятся почти исключительно самки; самцы появляются зимой, когда яйца подвергаются кратковременному охлаждению. Чаще всего это происходит, когда они переносятся на ногах птиц.
Прохладным осенним утром пестрокрылый полярный гусь шагает к берегу горячего ручья. Он выбирает место, где вода уже достаточно остыла, но всё равно не заходит на глубину, предпочитая плескаться вблизи берега. Он распушает оперение и тщательно смазывает его выделениями копчиковой железы. Вода приятно согревает лапы птицы и гусь всецело предаётся заботе о себе. Он встряхивается и брызги летят в стороны. Зайдя немного глубже, он с наслаждением купается и чистится. Закончив купание, гусь просто опорожняет кишечник в воду, и его помёт попадает во владения термотриопсов. В условиях скудного рациона этих ракообразных даже помёт птицы представляет собой настоящий подарок. Гусь питается растениями, поэтому в его помёте содержится много клетчатки – это прекрасный корм для рачков, которые быстро находят его. Вода здесь не так горяча, как выше по течению, где держится большинство термотриопсов, поэтому здесь конкуренция за пищу не столь острая. Однако рачки всё равно быстро собираются на запах помёта и начинают копошиться в нём, поднимая облачко мути. Мелкие особи схватывают частицы помёта, плавающие в толще воды, а более крупные быстро заглатывают птичий помёт, и в итоге меньше, чем за полчаса от гусиного помёта не осталось совершенно ничего.
Птицы летают на горячие источники не только купаться – в их перьях селятся паразиты, а вода с растворёнными сернистыми соединениями изгоняет их. На горячих источниках часто собираются птицы различных видов, даже не водные. Они подолгу сидят в воде, брызгаясь и буквально пропитываясь водой, а из-под их перьев в воду вываливаются отравленные химическими соединениями паразиты, которых тут же поедают термотриопсы. Также птицы оказывают ракообразным дополнительную услугу, унося на ногах яйца термотриопса. Благодаря птицам термотриопсы расселились по геотермальным водоёмам Камчатки и Больших Курил – намного шире, чем другие представители местной термофильной фауны.
Немногие другие животные могут существовать в таких же условиях, как термотриопсы. Однако даже у них есть соседи. По дну горячих водоёмов ползают небольшие улитки с островерхими раковинами. Несколько таких улиток выползли в прибрежную зону и поднялись по камням к поверхности воды. При этом становится заметной характерная треугольная форма их щупальцев, в основании которых сидят плохо различимые глаза. Добравшись до поверхности воды, один из моллюсков высунул из воды край устья раковины, из-под которого высунулась короткая и широкая трубка, заполненная воздухом. Эти моллюски – прудовики флегетонские, также являющиеся характерными представителями термофильной фауны. Подобно щитням термотриопсам, они обитают в самых горячих участках водоёма, но держатся ближе к берегам, где вода не столь горячая. Благодаря специфике условий жизни они находятся вне конкуренции с моллюсками, обитающими ниже по течению. Улитки являются исключительными вегетарианцами и постоянно скребут водорослевый и бактериальный налёт на камнях, поэтому всеядные и более активные термотриопсы лишь незначительно конкурируют с ними за пищу.
Помимо специфических условий жизни главной защитой прудовика флегетонского является раковина. В геотермальных водах содержится большое количество растворённых минеральных веществ и улитки легко строят прочную толстостенную раковину. Форма раковины также достаточно характерна – она узко-коническая, с полукруглым устьем. У прудовиков флегетонских есть враги, поэтому пассивная защита очень важна для них.
Берингийские устричники бродят по камням на горячем озерке. Птицы встряхиваются – за лето на оперении развелось много паразитов, сильно досаждающих им. Хотя у устричников длинные ноги, они не могут зайти прямо в воду – она слишком горячая для них. Разыскав подходящий камень, полого уходящий под воду, птицы забираются по нему на мелководье и неуклюже садятся на живот, поджимая длинные ноги. Устричники встряхиваются и купаются в тёплой воде, изгоняя докучающих им паразитов.
Мелким обитателям воды стоит быть осторожнее рядом с этими птицами – острые прочные клювы устричников легко раскалывают раковины морских обитателей и извлекают червей из толстого слоя песка.
Прудовик флегетонский очень неосторожно покидает привычную среду: он выползает на камень рядом с купающимися птицами и дышит. Один из устричников заметил улитку, вскочил на ноги и ловким движением клюва выхватил прудовика из воды. Если бы улитка оставалась на глубине, она могла бы избежать неприятной встречи, но сейчас единственное, что может сделать прудовик – поглубже втянуть тело в раковину.
Устричник положил добычу на камень и прижал лапой. Он стукнул по раковине клювом, но… неудачно. Узкая раковина прудовика флегетонского хорошо выдерживает такого рода воздействие – клюв птицы во время удара просто соскальзывает вбок. К тому же стенки раковины очень прочные и толстые, и потому их не так просто разбить даже прямым ударом клюва. После нескольких неудачных попыток расколоть раковину прудовика устричник начал действовать иначе: он засунул клюв в устье раковины и попытался зацепить мягкие ткани моллюска. Но улитка втянулась в раковину слишком глубоко, чтобы её можно было достать. Добыча оказалась слишком недоступной даже для такого специалиста по охоте на моллюсков. После нескольких неудачных попыток сломать раковину или вытащить из неё улитку устричник бросил прудовика и продолжил купаться.
Остроконечная раковина тут же скатилась с камня и упала в воду. Почувствовав себя в привычной среде, улитка начала медленно выбираться из раковины. Убедившись, что опасность миновала, прудовик продолжил скрести плёнку водорослей. Один из устричников во время купания не заметил, как к его ноге прилипло несколько яиц прудовика – кладка в слизистой капсуле была приклеена на мелководье. Закончив свой туалет и взлетев, птица унесла яйца улитки на своей ноге. Возможно, они погибнут или птица сама склюет их, но всегда есть вероятность, что яйца попадут в другой водоём с подходящими условиями, где дадут начало новой популяции улиток.
В очень горячей воде могут жить лишь немногие виды, и экосистема, складывающаяся в подобных условиях, отличается бедностью и неустойчивостью. Лишь выносливость видов, образующих её, помогает им выживать. Но ниже по течению условия становятся более благоприятными. Здесь вода остывает до тридцати градусов – как в водоёмах на экваторе. Здесь водоросли уже не чувствуют себя хозяевами, поскольку появляются высшие водные растения. Они отвечают на высокую температуру воды обильным ростом, вытесняя водоросли и образуя густые заросли, в которых прячутся мелкие животные.
В окрестностях геотермальных водоёмов произрастают виды водных растений, которые обычно характерны для более тёплых климатических поясов. На поверхности воды покачиваются похожие на ёлочку побеги перистолистника, которые за лето смогли отрасти до метровой длины. А рядом с ними по течению стелются длинные узкие листья валлиснерии. Это растение – настоящий захватчик: благодаря тёплой воде её рост зимой не прекращается и растение круглый год образует «усы», на которых развиваются новые растения. Тёплый воздух, поднимаясь над водой, образует постоянный слой над поверхностью воды, защищающий листья и побеги растений от морозов. Водоросли уже не выдерживают конкуренции: они образуют лишь плёнки на камнях, но их скоблят катушки – многочисленные улитки, сменяющие жароустойчивых прудовиков флегетонских. Водная макрофлора чувствует себя в таких условиях достаточно хорошо: несмотря на осеннее время, водяные растения даже цветут невзрачными цветками.
Ближе к берегу, где вода немного остывает, валлиснерию сменяет подводная форма стрелолиста с похожими, но более широкими листьями такого же ярко-зелёного цвета. Кое-где над зарослями поднимаются тонкие цветоносы с белыми трёхлепестковыми цветками, а на поверхности воды плавают овальные листья с заостренными кончиками и вырезом около черешка.
Несмотря на осень, заросли водяных растений напоминают тропические, особенно под водой, где они сильно разрастаются. Благодаря теплу в реке процветают даже такие растения, как кувшинки. В других местах, находящихся на этой же широте, они уже давно расстались с плавающими листьями и впали в состояние относительного покоя. Но здесь, в тёплой воде, кувшинки по-прежнему раскидывают по поверхности воды округлые плавающие листья. Пока хватает солнечного света, они даже цветут. Кувшинки, произрастающие здесь, принадлежат к особому виду: это цветородящая кувшинка, вид, выработавший своеобразное приспособление для вегетативного размножения. Её цветки с розовато-белыми лепестками всё лето украшали поверхность этой реки и многих соседних рек и озёр, но сейчас, осенью, заметно, что растение готовится к зимнему покою: плавающие листья постепенно буреют по краям, а самые старые из них уже разрушаются. Цветков тоже стало меньше: лишь два или три цветка плавают в середине розетки из листьев, привлекая последних осенних мух.
Ниже по течению, с понижением температуры воды до более приемлемых значений, подводная фауна меняется самым коренным образом: она становится намного богаче и некоторые особенно теплолюбивые виды исчезают. Листоногие рачки термотриопсы уже не копошатся на дне: здесь для них слишком холодно. Кроме того, ниже по течению у них появляются конкуренты из числа высших ракообразных.
Ил лежит среди растений крупными рыхлыми хлопьями. Он немного шевелится, но это может происходить из-за течения воды. Однако, когда по мелководью бредёт берингийский устричник, становится ясно, что в иле прятался кто-то, умеющий очень хорошо маскироваться. Когда нога птицы опустилась на дно рядом с зарослями, несколько крохотных существ бросились в разные стороны, взметнув в воду облачка ила и растительного мусора. Когда течение отнесло взмученный ил дальше, виновники тревоги стали немного более заметными. Одно из этих существ прицепилось к нижней стороне листа валлиснерии, а ещё несколько забрались в гущу растений. В свете пасмурного осеннего дня, с трудом проникающего в толщу воды, заметна пара крупных круглых глаз, поблёскивающих красными искорками. Сам же обладатель этих глаз почти полностью прозрачен и благодаря изящному телосложению почти не виден среди растений. Это вулканическая креветка, эндемичный вид, приспособившийся к жизни в минерализованной воде, подогреваемой подземным теплом.
Пока устричник находится рядом, креветки сохраняют неподвижность, всецело полагаясь на свою спасительную прозрачность. Длинный клюв устричника опустился в воду и схватил улитку. Раковина моллюска слабо хрустнула и птица проглотила добычу. Высоко поднимая ярко-розовые ноги, устричник побрёл дальше. Тревога постепенно прошла и креветки понемногу оживились. Словно миниатюрные стрекозы над лугом, эти ракообразные плавают среди зарослей, поблёскивая глазами и панцирем. Их тела удлинённые, что позволяет вулканическим креветкам легко проникать в самые узкие укрытия в поисках пищи или спасения. Креветки охотно поедают планктонных ракообразных, но осенью, когда такой пищи становится меньше, переходят на бентосный корм. Изящными клешнями креветки перебирают ил и ищут среди него мелких червей и личинок насекомых. Время от времени то одна, то другая креветка пытается отнять корм у соседки, и тогда между ними вспыхивают драки, во время которых проигравшая особь может лишиться не только найденной пищи, но и одной из клешней. Креветки предпочитают общество сородичей примерно равного размера: у этого вида в порядке вещей каннибализм, особенно при недостатке корма.
Ракообразные – не единственные жители вулканических источников. На памяти человека в некоторых вулканических источниках обитало несколько видов рыб. Тёплая река на Камчатке – не исключение: несколько видов рыб освоили это специфическое местообитание.
Полупрозрачные креветки ползают по дну ручья, собирая растительный мусор, накапливающийся в углублениях дна. Но они не единственные, кто ищет здесь корм. Когда одна из креветок стала ворошить клешнями мусор, из него выплыла небольшая рыбка и оттолкнула креветку ударом головы. Эта рыбка величиной примерно с вулканическую креветку и такая же прозрачная, поэтому её очень трудно разглядеть, пока она не начинает плавать. Её рот окружён короткими подвижными усами, которые позволяют рыбе искать пищу, плавая над дном. Это ещё один эндемик долины – карликовый пескарь термогобио.
Термогобио хорошо чувствует себя в воде с температурой около тридцати градусов, отваживаясь заплывать даже в более горячую воду выше по течению. Благодаря всеядности эти рыбы могут найти корм практически везде и их популяция процветает во многих местах долины. Икра этих рыб переносится на лапах птиц, поэтому небольшие популяции термогобио встречаются в геотермальных источниках других горных долин.
По мере того, как осенние дни становятся короче и пасмурнее, птичье население долины постепенно меняется. Каждый день в долину прибывают новые мигранты с севера. Кто-то останавливается здесь лишь ненадолго и вскоре продолжает свой путь на юг, а кто-то задерживается подольше. Некоторые из птиц уже не улетят отсюда до весны, хотя кому-то из них явно придётся расплатиться жизнью за зимовку в этой долине – такое скопление птиц невольно привлекает разнообразных хищников. Пока птиц спасает многочисленность стай и относительная труднодоступность мест их пребывания. Готовясь к зимовке, птицы продолжают кормиться. Журавельники и гуси бродят по долине: гуси ощипывают последнюю зелень и подбирают семена растений, а журавельники склёвывают окоченевших от холода насекомых и пытающихся спасаться бегством грызунов. Стаи северных морских уток плавают по реке и плещутся по берегам озёр, а рядом с ними бродят устричники, добывая мелких водяных животных меткими ударами клювов.
Когда устричник бродит по мелководью, он вспугивает множество мелких подводных жителей. Кого-то настигает удар клюва, но многим удаётся скрыться. Креветки прячутся, быстро закапываясь в песок или замирая среди зарослей, а рыбы предпочитают побыстрее покинуть опасное место и скрыться в глубине. Молодая особь термогобио получила травму во время паники, вызванной появлением устричника: рыба ударилась боком об камень и содрала лоскут кожи. В течение нескольких дней на ране разросся грибок и рыба постепенно ослабела. Теперь термогобио не может сопротивляться течению. Стремясь удержаться в зоне благоприятной температуры, рыба плавает рывками, надолго замирая за камнями и в углублениях дна, где меньше ощущается сила течения. Но всё же силы покидают заболевшего термогобио и рыба постепенно сносится в более холодную зону ручья, дальше от горячего озера. Здесь совсем другой мир – холодный и негостеприимный. Сюда изредка заплывают рыбы, обитающие ниже по течению, но для этого им нужно преодолеть область перекатов в узкой расселине, через которую река вытекает в «большой мир». Термогобио чувствует себя намного хуже: движения рыбы становятся вялыми, она уже почти не сопротивляется течению. Поток воды несёт рыбку, словно кусок коры, волоча и перекатывая её по грунту. В таких условиях термогобио вряд ли проживёт больше суток. Но судьбой ему уготовано прожить ещё меньше: вокруг тела рыбы внезапно смыкается прочная хитиновая клешня, а её голова оказывается в жвалах краба.
Миграция в тёплую долину идёт не только по воздуху. Некоторые морские обитатели тоже прекрасно знают об этом тёплом островке среди зимнего холода и уже многие века используют тёплую реку для зимовки. Эти существа – зимние крабы, теплолюбивые сезонные гости реки. Клешни этих небольших крабов покрыты муфтой коротких хитиновых волосков: это потомки китайского мохнаторукого краба эпохи человека, одного из специалистов по выживанию. Их родственники живут намного южнее, в субтропиках. Лето зимние крабы проводят в море, где размножаются и откармливаются. Осенью, когда в море становится холоднее, стада крабов собираются к устью реки и бредут по дну к местам зимовки. Для этих существ дальние переходы – не проблема: они прирождённые путешественники. В отличие от рыб, они легко преодолевают мелководья и каменистые участки русла и могут проходить некоторое расстояние по суше. Осенью это сделать несколько затруднительно, поскольку на холодном воздухе краб становится очень вялым и медлительным.
Тем не менее, несмотря на множество препятствий, крабы из года в год уходят на зимовку в эту тёплую долину. Такая стратегия не подводила их на протяжении многих тысячелетий, гарантируя выживание в холодное зимнее время. Около двух недель назад крабы собирались в море вблизи устья реки. Специфический запах воды в этой реке привлекает их, обещая зимовку вблизи геотермальных источников. Вначале крабы лишь собирались на мелководье, постепенно адаптируясь к пресной воде. Их активность возросла лишь тогда, когда количество животных стало слишком большим. Стресс, который вызывает достаточно большая частота встреч с сородичами, стал «спусковым механизмом» для начала миграции, и в один из дней крабы просто двинулись вверх по реке огромной толпой. Мигрирующие особи теряют осторожность, но это не мешает их миграции – речные хищники зимой отличаются пониженным аппетитом. К тому же численность крабов, одновременно путешествующих в долину, настолько велика, что хищники успеют уничтожить во время этой миграции совсем немногих особей.
Крабы движутся, ритмично переставляя ноги, словно механизмы. Кажется, ничего не является для них препятствием на пути. Они легко преодолевают большую часть русла реки за неделю и добираются, наконец, до узкой расселины, в которой река на какое-то время превращается в свирепый поток. Но это не останавливает их – часть крабов уже проходила этим маршрутом в прошлые годы, и они смело шагают среди бушующего потока воды. По узкой расселине в долину поднимаются толпы крабов. Они шагают даже по телам собственных сородичей, пытаясь добраться до долины. Животные чувствуют, что вода потеплела, а запах веществ, растворённых в ней, словно придаёт им дополнительные силы. Крабы продолжают карабкаться по камням, но вода срывает некоторых из них и уносит вниз по течению, перекатывая, словно мусор. Попав в места с более слабым течением, такие особи снова переворачиваются на ноги и возвращаются. Как ни странно, молодым крабам удаётся гораздо успешнее преодолеть это препятствие: они прячутся за камнями и выбирают места, где поток не столь сильный.
Добравшись до долины, толпы зимних крабов расползаются по ручьям и речкам, держась в зонах с наиболее комфортной температурой. Они сохраняют активность всю зиму, но за это придётся расплачиваться: некоторые из них станут жертвами птиц, оставшихся здесь на зимовку.
Осенним днём берингийский устричник расклёвывает краба. Он удачно поохотился, вытащив с мелководья такой крупный экземпляр. Он расклевал краба, как сделал бы это на берегу холодного северного океана, и теперь извлекает кусочки плоти ракообразного из панциря. Он увлёкся трапезой и поэтому тревожный крик одного из его сородичей прозвучал для него неожиданно, словно гром с ясного неба. Бросив добычу, испуганный устричник взлетел и присоединился к группе сородичей. Других птиц тоже охватила тревога: в воздухе летали северные морские утки и несколько пестрокрылых полярных гусей, а также журавельник.
С высоты стала видна причина беспокойства птиц: к воде шагает крупный самец берла. Этот огромный хищник – местный житель, уже много лет считающий часть долины своей исключительной собственностью. Этот берл слишком тяжёл и неповоротлив, чтобы охотиться на птиц, и он не обращает внимания на их стаи, разлетающиеся в панике по долине. Этот зверь уже прожил очень много лет, и его морду во многих местах украшает седая шерсть. Старик ещё сохраняет огромную физическую силу, но давно уже не охотится сам, предпочитая разыскивать падаль или отбирать добычу у более успешных охотников.
Зверь движется прямиком к горячему озерку, над которым в любую погоду поднимается пар. Утки и гуси убираются подальше от этого гиганта, но журавельники ведут себя более смело: они быстро успокоились и сели на землю. Они не паникуют: меткий удар клюва может помочь отогнать даже такого хищника. Но всё равно даже они предпочитают держаться на достаточном расстоянии от хищника. Берл не обращает на них никакого внимания: цель его появления в долине совсем другая. Хищник подошёл к берегу горячего озерка и принюхался. Втянув носом запах воды геотермального источника, старик берл зевнул, вошёл в воду и лёг на мелководье. Из-за почтенного возраста и трудной жизни в условиях сезонного климата у хищника болят суставы и это часто причиняет ему беспокойство. В целебной горячей воде боль утихает и животное постепенно расслабляется и засыпает. Берл слишком силён, чтобы кто-либо попробовал напасть на него, а запаховые метки, щедро расставленные на границах территории, гарантируют неприкосновенность границ его владений. Дыхание животного постепенно становится равномерным и глубоким.
Хотя берл спит, птицы не решаются подходить ближе. Журавельники бродят по пожухлой траве неподалёку, настороженно бросая взгляды на крепко спящего гиганта, но он даже не просыпается. Берлу почти некого бояться – он находится на вершине пищевой пирамиды, и единственным существом, которое представляет для него опасность, может быть лишь более молодой и сильный сородич. У таких зверей есть шанс умереть естественной смертью, хотя он невелик. И крупным хищникам зачастую приходится на собственном опыте узнать, что такое старость с её болезнями. Но, пока есть силы, берл может не беспокоиться за себя.
Леса, окружающие долину, полны разнообразной жизни. Через леса проходят стада обды, а где-то на севере бродят умингмаки. Зимой они могут добраться до этой долины, а иногда и остаются здесь на зиму. Где-то в горах охотятся вахилы. Они предпочитают более крупную добычу и пока не обращают внимания на птиц, но зимой, когда условия станут более суровыми, а охота на крупную дичь – более трудной, они обязательно заглянут в эту долину.

Зима.

Зимой картина меняется: на склонах гор лежит снег и добывать пищу становится гораздо труднее. Ветры с Тихого океана приносят влагу, выпадающую обильным снегом. В разгар зимы подземного тепла оказывается недостаточно, чтобы противостоять снегопаду, и постепенно снег скрывает под собой растения вместе с листвой. Но озёра всё равно не замерзают и узкая береговая полоса даже в морозы оказывается свободной ото льда и снега. Пар поднимается над водой и из-за этого на ветвях деревьев, окружающих долину, оседает обильный иней, превращая их в подобие кораллов на дне южных морей эпохи человека.
На реке и озёрах по-прежнему царит оживление. Часть птиц, остановившихся здесь осенью, продолжила миграцию, но несколько стай разных видов остались даже после того, как снег покрыл всю землю. Птичье население долины включает несколько сотен северных морских уток и небольшое количество уток других видов, около сотни пестрокрылых полярных гусей, несколько десятков берингийских устричников и около двадцати красноголовых журавельников. Зимовка водяных птиц началась успешно – тепло позволяет расти водяным растениям, и у птиц есть источник корма. Северные морские утки плавают по речкам, которые не замёрзли благодаря тёплой воде, и щиплют пряди зелёных нитчатых водорослей и хлопья водных низших грибов, покрывающих коряги и камни. Гуси предпочитают держаться на берегу и ощипывают остатки травы, торчащей из снега. Иногда они раскапывают клювами снег и добираются до нежных листочков вечнозелёных кустарников, но это бывает редко. Всё чаще им приходится наведываться к ручьям и озёрам в поисках свежей растительности.
В жизни растений также происходят перемены. Холодный воздух вызывает быстрое остывание воды, вытекающей из горячих озёр, поэтому температурные зоны в ручьях смещаются; это заставляет подводных обитателей переселяться в другие места, выше по течению. Растения не могут сами переселиться на новое место, поэтому их реакция оказывается вполне предсказуемой: ниже по течению, в более холодной воде, листья отмирают и растения сохраняются в виде корневищ. А участки выше по течению, куда растения не могли попасть летом из-за высокой температуры воды, теперь оказываются в области благоприятных температур и растения буквально прилагают усилия, чтобы захватить новые территории. Валлиснерия выпускает длинные грунтовые усы, на которых развиваются молодые растения, и довольно скоро поднимается выше по течению, словно компенсируя своё отступление из более холодных участков русла ручья.
На поверхности воды в одной из небольших рек плавают листья цветородящей кувшинки. Они уже давно закончили свой рост и постепенно отмирают из-за снижения температуры воды и недостатка освещения. Но растение не гибнет: среди буреющих ошмётков старых листьев покачиваются нежные и тонкие подводные листья с волнистыми краями. Растение не впадает в состояние покоя и даже напротив, среди розетки листьев к поверхности воды тянется цветонос, несущий на конце остроконечный бутон.
Проходит несколько дней. Бутон добирается до поверхности воды и в один из пасмурных зимних дней раскрывается. Зимой от этой кувшинки не стоит ждать того великолепия, которое она являет собой летом. Когда четыре кожистых чашелистика раскрываются, между ними появляется недоразвитый цветок с сильно редуцированными лепестками и наполовину сформировавшимися тычинками, у которых пыльники представляют собой просто массу соединительной ткани. Пестик этого цветка вовсе не развит – вместо него в середине цветка появился лишь зелёный бугорок. Такой цветок, конечно же, не даст семян: для этого растению не хватит тепла, да и насекомые-опылители окоченели от холода и неподвижно лежат где-то в укрытиях. Но они не нужны растению, и этот странный зимний цветок появился не ради них. В течение нескольких дней с цветком происходят перемены: в пазухах недоразвитых лепестков развиваются выводковые почки. Среди массы лепестков появляются несколько крохотных листьев – это начинают развиваться дочерние растения. Вскоре одно из молодых растений заглушило остальные – их листочки отмерли. Оставшееся растение постепенно начало набирать массу – у него развивается небольшой, но богатый крахмалом клубень. Он оттягивает цветонос в сторону и погружает его под воду. Постепенно отмирают и уносятся течением ставшие ненужными недоразвитые части цветка, и питательные вещества взрослого растения идут на взращивание отростка, развивающегося на цветоносе. Отрастающие подводные листья уравновешивают тяжёлый клубенёк и молодое растение свободно колышется на течении. Через несколько недель оно просто оторвётся от материнского растения и укоренится где-то ниже по течению. Возможно, ему придётся перезимовать, вмёрзнув в лёд, но оно выдержит и это испытание, расставшись с нежными листьями.
Выше по течению горячих ручьёв растениям не грозит опасность замёрзнуть. Вода достаточно тёплая, чтобы не только препятствовать образованию льда, но и поддерживать стабильный прирост гидрофлоры. Растения привлекают животных, а животные привлекают тех, кто на них охотится. По участкам с тёплой водой постоянно бродят журавельники и берингийские устричники. Устричники предпочитают держаться на мелководных частях русел, а журавельники заходят на более глубокие места водоёмов. Несколько журавельников бродят по глубоким участкам русла небольшой реки, держась на расстоянии друг от друга. Тёплая вода греет их ноги и птицы вдобавок кормятся, собирая со дна мелких водных животных. Во время движения птицы взмучивают ногами осадок, что привлекает мелких подводных обитателей. Вулканические креветки и карликовые рыбы термогобио опасаются приближаться к птицам, поэтому держатся ниже по течению, перехватывая поднятую птицами муть, содержащую частицы органики. Вулканические креветки собираются целой стаей и дружно выхватывают из потока проплывающие частицы пищи. Среди них снуют несколько полупрозрачных термогобио. Они питаются примерно тем же, чем и креветки, но собирают более крупные частицы пищи, упавшие на дно. Таким образом снимается некоторая пищевая конкуренция между ними. Мелкие креветки, размером с комара, сами предпочитают держаться подальше от термогобио, поскольку рыба, несмотря на свои размеры, может легко проглотить их самих. И сородичи побольше ростом также не отказываются от возможности напасть на молодняк своего вида.
Несмотря на то, что в геотермальных источниках живёт сравнительно немного видов животных, здесь складывается полноценная экосистема, в которой численность первых членов пищевой цепи – всеядных рыб и ракообразных – контролируется хищниками. Плотоядные члены экосистемы также немногочисленны; значительную их часть составляют мигранты, прибывающие в эти места на зимовку, но некоторые хищники круглый год живут в геотермальных водоёмах.
Креветки и термогобио собирают органические остатки на дне, держась на безопасном расстоянии от журавельника, степенно вышагивающего по руслу. Они также стараются не приближаться к берегу, где вода холоднее и могут охотиться берингийские устричники. Но они не подозревают, что опасность уже находится рядом с ними. Несмотря на их полупрозрачность, их присутствие уже ощутили и за ними уже наблюдают.
Маленький круглый глаз словно лежит на поверхности песка и лишь чуть-чуть поворачивается из стороны в сторону, отслеживая движения существ, снующих вокруг. Его обладатель закопался в песок почти полностью: только верхняя часть широкой плоской головы и передняя часть спины остались снаружи. Охотник притаился и ожидает, пока добыча подходящего размера сама найдёт его. Это песчаный голован, эндемичный вид хищных рыб, почти такой же мелкий, как его добыча. Он происходит от ротана – широко распространённого, выносливого и экологически пластичного вида эпохи человека. В это же самое время один из его родственников переживает зиму в болотах Сибири, вмёрзнув в лёд. Но этот вид пошёл по другому пути эволюции, приспособившись к жизни в совсем иных условиях: в подогретой горячими источниками воде.
Подобно своему предку, эта рыба является пассивным охотником-засадчиком и не торопится бросаться в погоню за своими соседями по местообитанию. Рано или поздно всё случится само.
Беспечная вулканическая креветка, ухватив кусочек гниющего листа растения, опустилась на дно, раскинув в стороны ноги. Течение отнесло её от сородичей и теперь вряд ли кто-то сможет помешать ей насладиться пищей. Найдя подходящую ямку на дне, креветка забралась в неё и стала торопливо обкусывать ногочелюстями свою находку. Она не заметила, что совсем рядом с ней терпеливо ждёт удобного момента песчаный голован. Рыба сохраняет почти полную неподвижность: для дыхания ей пришлось немного приоткрыть рот, чтобы слабый ток воды омывал жабры. Лишь глаз хищника поворачивается вслед за креветкой. Не замечая опасности, полупрозрачный рачок продолжает есть – он полностью поглощён этим занятием.
Маленький охотник вложил все силы в один бросок. Выскочив из своего укрытия, песчаный голован за долю секунды оказался прямо за креветкой. Рыбка широко распахнула пасть и креветку буквально всосал поток воды. Лишь две клешни и кончики усов ненадолго задержались снаружи, но рыба сглотнула, и вся креветка легко уместилась в её желудке, свёрнутая в кольцо.
Вне своего укрытия песчаный голован выглядит чем-то похожим на лягушку: у него непропорционально крупная голова, выпученные глаза, сдвинутые наверх, и короткое цилиндрическое тело. Когда же рыбка плотно пообедала, сходство с лягушкой усилилось: добыча оказалась в растяжимом желудке и у рыбы появилось лягушачье брюшко. Лишь жаберные крышки и плавники указывают на то, что это всё-таки рыба. Благодаря вместительному и растяжимому желудку, а также крупной голове с широкой пастью песчаный голован легко ловит добычу размером больше половины собственной длины. Это приспособление позволяет рыбе есть редко, но быть не слишком привередливой в отношении корма.
Проглотив креветку, песчаный голован поплыл над дном. Это нелегко даётся ему: по своей природе эта рыба не является пловцом на дальние дистанции, и ей хорошо удаются лишь короткие быстрые броски. Интенсивно работая хвостом, песчаный голован поплыл к берегу. Он сыт и ему нет дела до того, что при его появлении термогобио и вулканические креветки бросились в стороны. Чтобы его не снесло течение, песчаный голован движется короткими бросками между укрытиями, где можно отдохнуть от борьбы с течением. От ямки к камню, от камня к другому камню – рыба движется над дном зигзагообразным маршрутом, чередуя движение и отдых. Песчаный голован держит путь на край своей территории, где есть укрытие между двумя крупными камнями. Добравшись, наконец, до него, он не обратил внимания на странный камень, вроде бы, покрытый щёткой водорослей и ила. А когда песчаный голован забрался в своё укрытие, следом за ним в щель между камнями сунулась клешня, покрытая щёткой хитиновых волосков.
Зимний краб неподвижно ожидал добычу, ловко имитируя камень, поросший водорослями. Благодаря окраске и волоскам на клешнях он очень похож на камень, и это сходство позволяет ему дождаться, пока мелкая рыба или креветка не подплывёт достаточно близко, чтобы их можно было схватить. Но песчаный голован – это более крупная добыча, за которой стоит поохотиться специально.
Клешня щёлкнула буквально в миллиметре от кончика хвоста песчаного голована и охотник чуть было сам не стал добычей. Но рыба потому и выбрала именно это укрытие, что здесь можно было легко спастись от хищника, превосходящего её размером. Пока краб пытался протиснуть своё тело в щель между камнями вслед за голованом, рыба успела отплыть на безопасное расстояние от входа. Клешня скребла по каменным стенкам укрытия, но рыба была уже вне досягаемости. Песчаный голован опустился на дно укрытия, наблюдая, как краб безуспешно пытается добраться до него.
Зимний краб упустил свой обед. Он не смог добраться до небольшой рыбы, которая так некстати спряталась среди камней, и теперь должен искать другую пищу. Пожалуй, наиболее доступная добыча в реке – креветки. Эти существа быстро растут и быстро размножаются. Они не отличаются большим умом и изловить их достаточно легко – нужно лишь проявить известную ловкость. Зимний краб способен быстро работать клешнями, и это поможет ему охотиться на креветок.
Устроить засаду на этих существ очень просто: порой достаточно лишь посидеть неподвижно, стараясь не особенно напоминать своим обликом врага. Краб владеет этим искусством в совершенстве: во время миграции в реку он, подобно всем своим сородичам, сменил цвет с бурого на зеленоватый и стал похож на камень, обросший водорослями. Маскировка довольно грубая, но её вполне хватает, чтобы обмануть рыбу или креветку.
Зимний краб выполз на песчаную отмель и неподвижно застыл. Когда он только появился, термогобио и креветки бросились врассыпную, но это не помешало охоте краба. Он просто лёг на дно и набросал на себя немного песка, после чего замер. У рыб и креветок достаточно короткая память, а некоторые из них и вовсе не видели, как появился краб. Поэтому через некоторое время над дном вновь появились крохотные прозрачные жители реки. Креветки продолжили поиск пищи, не замечая, что теперь они оказались в опасной близости от затаившегося хищника. Краб не выдавал своего присутствия лишними движениями, а течение уносило его запах. Несколько креветок и рыб, оказавшихся ниже по течению, почувствовали его и вели себя гораздо осторожнее, стараясь не отплывать от укрытий. Но выше по течению креветки, не ощущая запаха краба, не скрывались и продолжали вести обычную жизнь.
Маленькая креветка опустилась на песок совсем рядом с крабом. Она успела поймать небольшой кусочек пищи – остатки щитня термотриопса, съеденного сородичами где-то далеко, в более горячей части речки. Однако ей не удалось воспользоваться находкой – более крупная креветка вцепилась в пищу и маленькой особи пришлось спасать собственную жизнь, расставшись не только с пищей, но и с одной из клешней. И это спасло её жизнь, возможно, дважды за одну минуту. Маленькая креветка сделала прыжок назад, подгребая воду брюшком, и почти одновременно с этим клешня краба вцепилась в её обидчицу, круша ей панцирь и разрывая ткани.
Крепкие ногочелюсти краба быстро расправились с добычей и он покинул поле битвы, оставив после себя лишь кусочки разжёванного панциря креветки. Юркие термогобио, дрожа тонкими усами, подплыли к остаткам добычи краба и начали щипать кусочки мяса, оставшиеся на панцире креветки.
Зимние крабы уходят из океана в реку в поисках тепла. Они представляют собой опасность для мелких обитателей геотермальных водоёмов, но на зимовке сами могут легко стать добычей особого хищника, который водится в этих местах.
Зимние крабы обитают в отрыве от ареала остальных видов рода, к которому принадлежат. Также в животном и растительном мире долины, даже среди наземных растений, существует определённая доля видов, принадлежащих к теплолюбивым группам, живущим значительно южнее. Подогреваемые вулканическим теплом водоёмы являются своеобразным «островом» местообитаний теплолюбивой фауны и флоры на севере. Расселение теплолюбивых форм происходило нерегулярно и хаотично, но в итоге этот процесс придал неповторимое своеобразие долине горячих озёр, сделав её настоящим природным заповедником.
Сходство этого местообитания с островом проявляется также в характере эволюционных процессов, которым подвержены местные обитатели. Как и в случае жизни на острове, местные животные измельчали по сравнению со своими южными родственниками. Один из речных жителей демонстрирует это явление в полной мере.
Зимний краб ползёт по дну реки. Он может не скрываться: здесь достаточно глубоко, чтобы его мог настичь клюв журавельника или какой-то другой птицы. Но краб – далеко не последний член пищевой цепи: следующее её звено находится совсем рядом. Два выпученных глаза, похожих на лягушачьи и окружённые такой же голой, как у лягушки, кожей, следят за ним. Обладатель этих глаз закопался в песок, как делают его родичи, живущие намного южнее, в Японии и на Больших Курилах. Он умеет ждать, и это умение приносит ему удачу в охоте. Краб подползает ближе, не подозревая об опасности, которая его ожидает. Когда краб оказался слишком близко, песок словно взорвался. Короткотелая рыба с крупной уплощённой головой выскочила из своего укрытия и бросилась на краба. Он не успел даже поднять клешни для защиты, когда в него вцепились четыре острых костяных пластинки, растущие во рту этой рыбы. За долю секунды одна его клешня была откушена. Рыба бросилась на него снова и следующий укус пришёлся на туловище. Панцирь краба хрустнул, а ноги задёргались в судорогах. Клешня, покрытая густыми волосками, несколько раз раскрылась и закрылась, словно пытаясь вцепиться во врага, но было уже поздно. Рыба с лёгкостью раскусывает его панцирь и поедает вместе с хитиновым покровом.
Охотник, напавший на краба, называется ксенофугу. Эта рыба является видом южного происхождения, но представляет собой особый «вулканический» подвид. Номинальная форма вида, живущая в водах Японских островов, имеет серую окраску с разбросанными по верхней стороне белыми и чёрными крапинками, а её живот белоснежный. «Вулканический» подвид словно «сгустил краски»: его спина намного темнее, а живот из белого стал серым. Но самое разительное отличие вулканического ксенофугу от своего южного родственника – это размеры тела: этот подвид едва перерастает треть длины, характерной для номинального южного подвида. Несмотря на различия в размерах, это такой же свирепый хищник, решительно атакующий всё, что считает съедобным, и не отступающий даже перед более крупными хищниками. Кроме того, в отличие от южного подвида, этот северянин является постоянным жителем реки.
Ксенофугу, атаковавший краба, ещё молод: эта рыба едва выросла до двух третей обычного размера взрослой особи своего подвида. Но это не умаляет её храбрости, стоящей на грани какого-то безрассудства. Ксенофугу обладает несколькими приёмами защиты от хищников, поэтому даже молодая рыба ведёт себя достаточно смело в присутствии крупных животных. Рыба не уплывает даже тогда, когда на неё падает тень от крупной птицы.
Журавельник прилетел на реку немного подкормиться. Эти птицы обычно проводят зиму на юге, где не выпадает снег и всегда можно найти добычу – рыбу, крупных беспозвоночных или мелких наземных позвоночных. В тёплой долине на Камчатке они могут избежать суровости зимы на горячих водоёмах, но вынуждены прилагать усилия, чтобы найти достаточно корма для поддержания жизни. Некоторые журавельники ищут лягушек, устроившихся на зимовку в незамерзающих ручьях, а другие даже пытаются охотиться на грызунов, хотя это получается у них гораздо хуже, чем у хищных птиц: журавельник порой просто вязнет в снегу, преследуя грызуна. Но в большинстве случаев журавельники ищут корм в воде – к этому они приспособились в процессе эволюции, став аналогами вымерших к неоцену настоящих журавлей.
Важно поднимая ноги, журавельник бродит по речке, пытаясь разглядеть через рябь на поверхности, что происходит на дне. Он быстро замечает округлую тень, плавно движущуюся над дном – молодого ксенофугу. Прицелившись, птица быстрым движением шеи погружает голову в воду и выхватывает клювом ксенофугу. Оказавшись на холодном воздухе и почувствовав на своём теле хватку хищника, молодая рыба сделала единственное, что можно было противопоставить нападению – она надулась в виде шара, как это умеют делать многие из родственников ксенофугу. Журавельник явно обескуражен: только что он выловил добычу подходящего размера, и вдруг он держит в клюве «мяч», который явно не сможет проглотить. Для пойманной рыбы положение становится хуже с каждой минутой: её тело быстро остывает на воздухе. Ещё несколько минут – и рыба могла бы замёрзнуть насмерть. Но журавельник решает всё гораздо быстрее: он просто раскрыл клюв пошире и надувшийся ксенофугу упал в воду. Это сразу же придало рыбе сил: с писком выдавив из себя воздух, ксенофугу скрылся под водой и поплыл на глубину, прочь от опасного места.
Неудача не заставила журавельника прекратить поиск пищи: если нельзя добыть один вид корма, обязательно найдётся другой, более доступный. Птица бредёт вдоль берега вверх по течению.
В одном месте в русло речки прорвался из-под земли горячий источник. Локальное повышение температуры привлекло сюда множество зимних крабов, которые собираются в тёплой воде в большом количестве. Эти животные неплохо чувствуют себя здесь: они бродят по дну, выбирая места потеплее, и достаточно терпимо относятся друг к другу – летом такая скученность могла бы привести к каннибализму.
Укрытие крабов достаточно легко заметить: над участком, подогреваемым горячим источником, в морозную погоду поднимается особенно густой пар. Крабы не думают спасаться, когда журавельник оказывается рядом с ними. Среди пара, поднимающегося с поверхности воды, журавельнику мало что видно на дне речки. Шагнув в облако пара, журавельник почувствовал, как его обдала приятная волна тепла, так отличающаяся от морозного воздуха, на котором он вынужден пребывать. Птица наслаждается теплом, словно попав в баню: взъерошивает оперение на спине и груди, слегка раскрывает крылья и встряхивается. Слегка присев, журавельник полощет перья в воде, и в стороны разлетаются брызги. Пока он не видит скопление зимних крабов на дне возле горячего источника, но случай меняет ситуацию. Когда журавельник неосторожно сделал шаг, один из взрослых крабов воспринял это как нападение и вцепился клешнёй в ногу журавельника. Почувствовав резкую боль, испуганная птица взлетела и опустилась на прибрежный камень. Реакция краба оказалась не столь быстрой: он не отпустил клешню сразу и оказался в воздухе вместе с атакованной им птицей. Но на воздухе краб тут же почувствовал холод и отпустил птицу. Он попробовал спастись бегством, но это ему уже не удалось: хотя до воды оставалось каких-то полметра, меткий удар клюва убил его. Оглядевшись, журавельник придавил столь неожиданно доставшуюся ему добычу лапой к камню и стал расклёвывать её.
Зимой у любых животных два главных врага – голод и холод. По мере усиления холодов часть ручьёв сильно остывает, а на реке, вытекающей из долины, образуется лёд. Но в непосредственной близости от горячих источников вода по-прежнему сохраняет тепло и это позволяет греться многочисленным зимним гостям долины.
В морозном воздухе над водой горячего озера поднимается пар. На поверхности озера сложно найти свободное место: там плавает целая стая северных морских уток, а над их головами высятся головы пестрокрылых полярных гусей. Птицы вряд ли найдут в озере что-нибудь съедобное, потому что вода слишком горяча для роста высших водяных растений. Лишь слизистые плёнки водорослей покрывают камни на мелководье, но утка или гусь может соскрести их лишь случайно. И вряд ли им удастся наесться тем небольшим количеством водорослей. Но возле берега на узкой полоске земли, подогреваемой вулканическим теплом и свободной от снега, прорастает трава. Её явно недостаточно для сытной жизни растительноядных птиц, но хватает, чтобы заглушить чувство голода. В сильные морозы часть травы гибнет, но даже мёртвые замороженные листочки неизменно оказываются в чьём-то желудке.
В самые короткие и тёмные декабрьские дни морозы усиливаются, и это вносит изменения в жизнь обитателей долины.
Над дном ручья плавают щитни термотриопсы. Когда пришли зимние холода и вода в ручьях стала остывать, они просто переселились ближе к озеру, из которого вытекает этот ручей, и даже появились в самом озере. Поскольку площадь местообитаний, пригодных для жизни этих рачков, сократилась, перед ними встаёт проблема поиска пищи. Они активно взмучивают ил многочисленными ногами, отфильтровывая все мало-мальски съедобные частицы. Кажется, эти ракообразные переворошили уже весь песок в прибрежной полосе не по одному разу, и съели всё, что оказалось хоть мало-мальски съедобным. В жизни этих ракообразных появился значительный фактор беспокойства: птицы. В холода птицы, оставшиеся в долине на зимовку, собираются вокруг горячих озёр и греются, стоя или плавая в воде. Перед ними также стоит вопрос поиска пищи, и некоторые из них пробуют охотиться на щитней. Возле дна плавает множество щитней, но вода оказывается слишком горячей, чтобы птице можно было сунуть туда голову в поисках пищи. Поэтому даже устричникам приходится лишь наблюдать, как щитни суетятся возле дна. У берегов вода остывает быстрее, но и щитней там меньше. Отдельные особи случайно заплывают на прибрежные участки, но почти сразу же уплывают. Тем не менее, здесь есть возможность поохотиться на них.
Устричник бродит по мелководью. Он оглядывает воду в поисках мелких животных и вскоре замечает щитней, копошащихся на дне. Но они слишком далеко, а вода в том месте глубока. Кроме того, птица чувствует, как её ногам становится горячо. Сделав пару шагов, устричник вспархивает. Но он не отказался от желания поохотиться на щитней. Из воды торчит камень, и птица садится на него. Камень согрелся от тёплой воды, поэтому на нём не накопился снег. Тепло камня приятно греет ноги устричника и птица начинает осматриваться. Возле камня устричник замечает небольшое скопление щитней: из-под песка бьёт небольшая струйка горячей воды и тепло привлекло этих рачков. Когда устричник появился на камне, рачки спрятались на дне, но вскоре успокоились и вновь начали свою суету. Медленными движениями устричник приблизился к краю камня и вновь замер, когда рачки скрылись на дне. Он подождал немного, пока рачки успокоились, а затем быстрым и уверенным движением выхватил из воды щитня. Бросив его на камень, устричник одним ударом сокрушил панцирь рачка и проглотил добычу целиком. Успех в охоте придал ему уверенности и устричник вновь занял удобную позицию над стайкой щитней. Когда один из рачков неосторожно всплыл слишком высоко над дном, клюв устричника почти без плеска выхватил его из воды.
Устричник продолжает трапезу, но его успех не остался незамеченным: вскоре рядом с ним появляется сородич. Обычно внутривидовая конкуренция у устричников не достигает такого накала, как у рыб на рифах или у крупных хищных зверей, но в условиях нехватки пищи зимой птицы становятся более эгоистичными. Первый из устричников явно недоволен присутствием конкурента: он топчется на камне, демонстративно поднимая ярко-розовые ноги, и старается оттолкнуть сородича от удобного для охоты места. Но сородич не уступает ему по силе и сам старается занять позицию над стайкой щитней. Птицы толкают друг друга, стараясь занять удобное место, и в итоге оба устричника, толкая друг друга, начинают охотиться совместно. При этом они действуют на редкость синхронно, с разницей в доли секунды вытаскивая из воды щитней. Птицы успевают съесть много щитней, прежде чем рачки станут избегать этого места.
Не все гости геотермальных озёр плотоядны. Утки и гуси не представляют опасности для термотриопсов и других подводных жителей. В холода они держатся на поверхности воды, жмутся друг к другу и концентрируются вблизи подводных горячих источников. Ветер треплет их оперение, и птицы прячут клювы в перья, надеясь хоть как-то защититься от мороза и холода.
Стаи водоплавающих птиц, плавающие по озёрам и ручьям тёплой долины, причиняют некоторое неудобство подводным животным, заставляя их чаще обычного скрываться на глубине и в различных укрытиях. Но у присутствия птиц на озёрах есть и обратная сторона: помёт уток и гусей содержит большое количество полупереваренной растительной массы. На нём развиваются бактерии, его поедают креветки и улитки. Собирая корм на земле, птицы переносят часть органических веществ в воду. В помёте растительноядных птиц остаётся много частично расщеплённой клетчатки, поэтому всеядным обитателям водоёмов есть, чем поживиться.
Небольшая стая водоплавающих птиц греется на мелководье горячего озера. Здесь вода немного прохладнее, чем в глубоких местах, откуда бьют горячие ключи. Несколько гусей и уток с удовольствием греют ноги в воде температурой более тридцати градусов, а под их ногами снуют карликовые рыбки термогобио. Время от времени утки и гуси роняют в воду помёт. Термогобио быстро определяют его по запаху и собираются на кучке помёта. Одна из рыб случайно коснулась ноги утки. Почувствовав прикосновение, утка подняла голову и потопталась на месте, пытаясь выяснить, представляет ли это для неё угрозу. Испуганные рыбы бросились в стороны, но затем, когда утка успокоилась, снова принялись за еду. Вороша утиный помёт, рыбы вытаскивают из него непереваренные кусочки растений. Слущивающиеся частицы слизистой оболочки кишечника птицы также оказываются в желудках термогобио. А ещё в помёте птиц попадаются паразитические черви, вынесенные из кишечника птиц вместе с помётом, и членики тела ленточных червей. Они также служат пищей рыбам.
Щитни термотриопсы реже сталкиваются с птицами – они более теплолюбивы, а птицы предпочитают не заходить в воду такой температуры, которая оптимальна для щитней. Во время холодов, когда вода в ручьях остывает гораздо быстрее, чем летом, термотриопсы в больших количествах скапливаются в области горячей воды прямо на выходе из озерка. Условия жизни для них оказываются не самыми лучшими: скученность и острая нехватка корма. В районе, где вода имеет благоприятную температуру, щитни переворошили каждый сантиметр дна в поисках пищи, и верхний слой песка уже не раз пропущен через их кишечники. Водоросли теперь растут лишь в самых недоступных для рачков местах – в щелях между камнями, куда не могут попасть термотриопсы. Выводящиеся из яиц личинки практически не успевают столкнуться с нехваткой корма: многих из них просто пожирают взрослые рачки. Каннибализм – это одно из возможных решений задачи выживания популяции: ценой гибели значительного количества особей сохраняется ядро популяции, самые сильные особи, перспективные для размножения. При недостатке корма взрослые особи без колебаний нападают на собственный молодняк и пожирают его. Странное «пищевое безумие» немного напоминает аналогичное явление, возникающее у акул. Нападение случается спонтанно – одна из особей атакует другую и это вызывает «цепную реакцию» нападения. Свирепствуют все, но главную роль в этом «пищевом безумии» играют взрослые хорошо развитые особи. Нападение происходит стремительно: атакуемую особь переворачивают панцирем вниз, и в тот же миг в атакованного рачка впиваются челюсти сразу нескольких особей. Запах плоти съедаемых рачков вызывает слепую реакцию поиска и нарастание агрессии у окружающих рачков. При этом мелкие особи легко становятся добычей взрослых термотриопсов.
В этот раз жертвой стала крупная взрослая особь. Нападение произошло неожиданно и жестоко: жертва была перевёрнута и прижата ко дну, после чего сразу несколько сородичей вцепились в её тело и начали рвать на куски. Запах пиршества заставил ещё нескольких рачков вести себя агрессивно. Скопление термотриопсов буквально забурлило: животные старались отплыть как можно дальше от своих сородичей-каннибалов, и в то же время им нельзя покинуть границы благоприятной температурной зоны, которая служит защитой от рыб, плавающих ниже по течению. Тем не менее, несколько особей случайно выплыли за границы местообитания, и это стало для них роковым шагом. Течение понесло их по руслу, а температура воды стала падать. Теплолюбивые существа оказались неспособными выдержать охлаждение воды. Их движения постепенно становятся вялыми, а сопротивление течению и вовсе прекратилось. Теперь вода несёт их, словно листья, и рачки медленно гибнут от переохлаждения, хотя температура воды ещё достаточно высокая по меркам других обитателей реки.
Рыба с голой кожей и широкой лягушачьей головой плавает над дном, словно маленький дирижабль. Взрослая особь ксенофугу удерживается на течении, интенсивно работая плавниками. Способностей этой медлительной рыбы хватает на то, чтобы справиться с течением и оставаться на месте, хотя долго она так плавать не может. Когда рыба заметила умирающих термотриопсов, снесённых течением, её реакция была однозначной: бросившись к одному из них, рыба буквально всосала его одним движением челюстей. Другой рачок пытается уплыть, вяло шевеля телом, но ксенофугу догнал его и тоже съел. Зимой пищевые ресурсы экосистемы относительно скудны, поэтому ничто съедобное не пропадает зря.
Зимние холода заставляют многих животных искать общества себе подобных – так легче спастись от мороза и заметить приближение опасности. Но большие скопления потенциальной добычи привлекают различных охотников. Долина горячих озёр не стала исключением. С осени местные хищники наведывались в долину в надежде поживиться птицами, оставшимися здесь на зимовку. Осенью и в начале зимы, пока подземного тепла хватало на то, чтобы противостоять замерзанию воды на всех водёмах, птицы чувствовали себя в безопасности – кто-то из них заблаговременно замечал хищника и по общему сигналу тревоги они просто перелетали на другой берег водоёма. Но в середине зимы морозы стали суровее, и на некоторых участках реки, вдали от горячих озёр, появился лёд. С некоторым риском местные хищники отваживаются пересекать по нему реку, и у них появилось больше возможностей поживиться лёгкой добычей.
Вахилы, хищники из семейства псовых, бродят целой группой вокруг горячих озёр. Эта стая осенью охотилась в лесах на горных склонах, не очень охотно посещая саму долину, где было меньше добычи. Но теперь ситуация изменилась: птицы, утомлённые трудной зимовкой и недостатком корма, буквально привязанные к озёрам и ручьям, становятся более уязвимыми, и появляется реальная возможность добыть их.
Стая вахил вышла из леса и направилась вниз по склону, в долину. Звери находятся в хорошей физической форме, их белый зимний мех густой и тёплый. Они могут рассчитывать на успех, если хотя бы кто-то в стае владеет приёмами охоты на такого рода добычу.
Белый мех помогает вахилам оставаться незаметными достаточно долгое время. Стая движется цепочкой, след в след, и молодые особи, родившиеся летом, легко успевают за взрослыми. Они наметили себе объект охоты – стаю пестрокрылых полярных гусей, расположившихся на мелководье горячего озера на самом краю долины.
Пока вахилы далеко, гуси не замечают их. Птицы греются, плавая в тёплой воде, и чистят оперение. Несколько гусей прохаживаются по берегу, оставляя на снегу отпечатки своих перепончатых лап.
Вахилы приближаются. Это небольшая группа особей – пара взрослых, двое молодых, родившихся прошлым летом, и один «дядюшка», родной брат самки. Благодаря умелому использованию кустарников в качестве укрытий и белой окраске зимнего меха им удаётся подойти к птицам достаточно близко. Но пока в стае вахил нет единства: неопытный молодой зверь, не оценив расстояние, сразу же бросился к птицам в надежде добыть хотя бы одну. И это практически сорвало охоту: гуси заметили его и в воздухе раздалось тревожное гоготание, насторожившее всех птиц в окрестностях. Появление хищников заставило птиц отступить от берега и стая гусей отплыла дальше, в более горячую воду. Они плавают среди облаков пара, поднимающегося с поверхности озера, но вряд ли они смогут пробыть здесь достаточно долго, чтобы хищники отступили. Стая вахил вышла на берег озера. Самец огляделся и понюхал воздух. Он ощутил привлекательный запах птиц на фоне запаха газов, вырывающихся из гейзеров в долине. Семья вахил последний раз хорошо ела несколько дней назад и после этого перебивалась лишь случайной добычей. А здесь явно можно поохотиться.
Один из хищников оказался слишком нетерпеливым. Его охотничьего опыта явно недостаточно – обычно он охотился с семьёй на более крупных наземных животных, или же на мелких травоядных вроде грызунов и зайцев. Это его первая охота на птиц, и он буквально дрожит от нетерпения, желая поскорее добыть хотя бы одну птицу.
Взрослые звери не успели сделать ничего – молодой самец буквально сорвался с места и бросился к озерку, где плавает стая гусей. Он совершает большую ошибку, применяя тактику, известную ему по охоте на крупную наземную дичь. Его не останавливает вода: молодой самец вахилы бросается в воду и пробует преследовать птиц бегом на мелководье. Но эта попытка провалилась почти сразу же: заметив бегущего в воде хищника, гуси тревожно загоготали, поплыли прочь и один за другим взлетели, оставляя его без добычи. Не поймав ничего, молодой самец выходит из воды. Его мокрый мех прилип к телу, облегая худощавую и немного нескладную фигуру молодого хищника. Мокрая шерсть в мороз – это не самое приятное ощущение, поэтому молодой самец дрожит на ветру. Он старается как можно быстрее высохнуть, поэтому сильно встряхивается по-собачьи. Брызги летят в стороны и сородичи отходят подальше, чтобы сохранить собственный мех сухим. Атака явно не удалась и молодому самцу ещё предстоит учиться.
В семье есть более умелые охотники – «дядюшка» уже не раз охотился на гусей на пролёте, и у него есть возможность преподать молодым особям урок. Но это будет не здесь – гуси испуганы и слишком осторожны, и в ближайшее время они вряд ли подпустят охотников достаточно близко. Поэтому стая отходит от озера и движется по краю долины к следующему озеру, где тоже расположились гуси, но уже в компании уток и устричников. Здесь есть небольшие заросли кустарников, которые могут помочь при охоте. При этом неудачливый молодой самец бежит позади стаи – его азарт явно угас после нападения на гусей.
Вахилы осторожно приближаются к озеру, стараясь не выдавать себя. «Дядюшка» отделяется от остальных и начинает охоту. Он осторожно подкрадывается к гусям, прячась за кустами. Когда птицы поднимают головы и оглядываются, он замирает, но, когда они успокаиваются, он продолжает движение. Его маршрут далеко не прямой – опытный зверь передвигается от укрытия к укрытию. Наконец, он приближается к стае почти вплотную. Несколько минут «дядюшка» скрывается за камнем, торчащим из земли неподалёку от озера. Хищника не замечают – с поверхности воды поднимается пар, поэтому даже устричники, обычно осторожные, могут мало что разглядеть на расстоянии нескольких метров. Гуси заняты очисткой оперения, а несколько птиц даже вышли на берег и ощипывают остатки прошлогодней травы. Это самый лучший момент для нападения, и хищник бросается к птицам, вложив в атаку всю свою силу. В последний момент гуси заметили его и над озером разнёсся крик тревоги. Но было уже поздно: когда тяжёлые птицы пытались взлететь, хлопая крыльями, вахила вцепился в тело одного из гусей, оказавшегося недостаточно проворным. Отчаянное гоготание пойманной птицы напугало остальных ещё больше.
«Дядюшка» выходит из озера, держа в зубах тело гуся. Он лишь замочил лапы, но это небольшая цена за возможность поесть. Он встряхнулся, лёг в снег и, прижав тело гуся лапой, начал рвать перья и кожу добычи. Но ему не удаётся попировать в одиночестве: к нему почти сразу же подбегают сородичи – обе молодых особи из семьи. Они жадно нюхают восхитительный запах крови и тёплого мяса, но не получают ни кусочка. «Дядюшка» скалит зубы и издаёт предупредительное горловое рычание – добыча слишком мала для такого количества едоков. Молодым зверям достался лишь урок охотничьего мастерства. Пара взрослых зверей также не торопится приближаться – «дядюшка» занимает подчинённое положение по отношению к самке, но примерно равен по силе самцу из размножающейся пары. Поэтому он вряд ли сразу уступит добычу.
«Дядюшка» успел оторвать лишь небольшой кусок добычи, когда раздался тревожный лай молодой вахилы. Самец огляделся и тоже залаял, а через секунду к нему присоединилась самка. «Дядюшка» вскочил на ноги и занял оборонительную позицию над добычей. Но обстоятельства складываются так, что ему вряд ли удастся откусить ещё хоть один кусок.
Из-за деревьев показалась огромная туша, покрытая косматой светло-серой шерстью с проседью. Берл, старый самец, обитающий в долине, заметив успех вахил и не без оснований рассчитывает на изрядную долю их добычи. Он учуял запах гусиного мяса и теперь бежит к ним тяжёлой рысью, скаля зубы. Старый берл – это убеждённый мародёр, который уже давно не охотился сам и последнее время жил почти исключительно добычей, отнятой у других хищников.
Жадно втягивая ноздрями запах свежего гусиного мяса, берл движется прямо к семье вахил. Его превосходство в силе несомненно: зверь легко справился бы с семьёй вахил, если бы они набросились на него все вместе. Но вахилы предпочитают благоразумно отступить, нежели ввязываться в драку, исход которой заранее предрешён. Они отступают, скаля зубы и вздыбливая шерсть на спине, но их уши прижаты – это признак страха. Берл не обращает внимания на их демонстрации и без промедления вонзает зубы в едва начатую добычу. Придерживая лапами тушку гуся, он начинает с жадностью рвать мясо и разжёвывать мелкие кости. Вахилы не собираются уходить далеко: молодые звери крутятся около него и пытаются урвать остатки пищи. Благодаря ловкости и скорости им удаётся вовремя отступить, если берл делает движение в их сторону. В первые минуты пиршества берл не обращает на них внимания, но назойливость и нахальство молодых вахил вскоре начинает выводить его из себя. Когда вахилы в очередной раз пробуют стянуть кусочек мяса, берл скалит зубы и подгребает к себе полусъеденного гуся. А когда вахиле удалось схватить кусок гусиных потрохов, берл бросился на возмутителя спокойствия. Гигант ещё сохранил остатки прежнего проворства и удар его лапы пришёлся почти точно в цель: длинный коготь зацепил бедро молодой вахилы и оставил длинный шрам. Самец вахилы взвизгнул и бросился прочь, а на белоснежной шерсти выступила кровь. Этого более, чем достаточно, чтобы звери стали держаться на почтительном расстоянии от косматого великана. Раненый самец вахилы теперь зализывает рану, время от времени поскуливая, а сородичи помогают ему, вылизывая пропитанную кровью шерсть.
Около двух килограммов мяса и съедобных внутренностей – это всё, что можно получить от одного гуся. Достаточно для вахилы на день, но слишком мало для огромного берла. Старый берл быстро расправляется с гусем и уходит. Вахилы провожают его взглядами, а когда берл отошёл достаточно далеко, бросаются к остаткам добычи. Но берл не оставил после себя практически ничего, что можно было бы съесть – только малосъедобные крылья и лапы, а также несколько лоскутов кожи с перьями. Почти все кости изжёваны берлом – хищником съедено почти всё, что можно было съесть. Самка вахилы съедает немного снега, на котором остались капли крови гуся, и уходит. Следом за ней бредут остальные члены семьи. Молодой самец вахилы, раненный берлом, заметно прихрамывает, но кровь на его боку почти не сочится. Вполне возможно, ему удастся восстановиться и дожить до весны.
Птицы, ставшие свидетелями нападения, плавают у самого дальнего берега горячего озера. Хищники получили свою добычу и, вполне возможно, сегодня нападение больше не повторится. Но наступит завтрашний день и кто-то другой придёт, чтобы попробовать поймать одну из птиц, зимующих в долине.
От хищников можно защититься, но есть непредсказуемые вещи, от которых нет спасения. Вулканическое тепло, подогревающее озёра и вызывающее излияние гейзеров, указывает на высокую сейсмическую активность в этих местах. Собственно, это не удивительно: продолжающееся сближение Азии и Северной Америки, а также движение литосферной плиты, являющейся дном Тихого океана, на протяжении миллионов лет поддерживает вулканы в активном состоянии. В этих местах также часто бывают землетрясения.
В одну из ночей птицы чувствуют приближение очередной подземной бури. Они не спят и держатся на берегах озёр. Над озёрами слышны тревожные голоса уток и гусей, к которым присоединяются трубный клич журавельников и крики устричников. Другие животные также не спят. Где-то в лесу, на склоне горы, раздаётся вой семьи вахил – звери чувствуют общую тревогу и напряжение. Старый берл также не спит – он бродит по лесу, подслеповато щурясь и постоянно нюхая воздух. По признакам, которые могут ощутить лишь сами животные, они чувствуют, что должна произойти катастрофа.
Подводные жители также чувствуют, что происходит что-то необычное. Щитни плавают над дном, а термогобио и песчаные голованы, напротив, прячутся в различные укрытия. Ксенофугу опустились на дно и закопались в песок. Все находятся в ожидании беды.
И беда случается. Около полуночи один за другим происходят несколько подземных толчков. Деревья закачались, а в нескольких местах с горных вершин сошли лавины, погребая под собой леса вместе с теми, кто не успел спастись бегством.
В долине горячих ключей в этот момент случилось ещё более страшное событие. Подземные толчки спровоцировали огромный выброс горячей воды из-под земли. Под землёй раздался гул, сопровождаемый вибрацией почвы, и далее в темноте из всех гейзеров ударили в ночное небо фонтаны перегретой воды и пара. Горячие ключи также ожили и из них потоком хлынул кипяток. Уровень воды в некоторых озёрах начал подниматься. Из нескольких горячих источников вместе с водой начали вырываться струи перегретого пара – словно под землёй взбесилось целое драконье гнездо.
Птицы взлетают с берегов озёр с испуганными криками и мечутся в темноте. Над долиной воцарился настоящий хаос. Несколько птиц попали прямо в облака пара и погибли, обварившись насмерть прямо в воздухе. Всё произошло настолько быстро, что некоторые птицы даже не успели взлететь. Несколько птиц, находившихся ближе всего к источникам, погибли, сварившись заживо.
После этого толчка было ещё несколько, более слабых. Похоже, что подземная стихия получила выход и успокоилась: из горячих источников вытекло ещё несколько волн кипятка, но они были не такими сильными, как первая.
Те, кому удалось уцелеть, кружатся над долиной в ночном небе, не решаясь сесть на землю. Наконец, усталость пересиливает страх и часть птиц всё же садится на землю. Даже ночью видно, как изменился пейзаж. Горячая вода уходит из переполненных ею ручьёв и рек, растапливая лёд, и вокруг берегов образуется полоса тёмной земли, лишившейся снегового покрова. Кратковременное затопление горячей водой не убило семена и корневища растений, находящиеся под землёй, и лишь верхний слой почвы успел немного оттаять. В морозном воздухе с земли поднимается пар. Уцелевшие птицы постепенно успокаиваются: они чувствуют, что землетрясение завершилось.
На востоке, за горами, небо начинает розоветь. Начинается новый день, который принесёт с собой новые заботы и трудности.
Утром под лучами солнца становится видна картина смерти после ночной катастрофы. Волна горячей воды оставила после себя опустошённые русла ручьёв и небольших рек. Близ берегов покачиваются тела погибших в воде птиц. В основном это утки и гуси, не успевшие вовремя взлететь в ночной суматохе. Вблизи берега лежит труп устричника, раскрывшего крылья и вытянувшего ноги в предсмертных судорогах. Среди жертв подземной стихии оказались два журавельника – одного из них убила в воздухе струя горячего пара, а второй не сумел вовремя взлететь, оказавшись в стае гусей и уток.
Берег у самого уреза воды усеян мёртвыми вулканическими креветками – они покраснели, сварившись в горячей воде, и теперь стали хорошо видимыми. Мелкие рыбы, ошпаренные кипятком, плавают кверху брюхом на поверхности. Берингийские устричники, сумевшие выжить в эту бедственную ночь, теперь наслаждаются временным изобилием. Они расхаживают по берегу, степенно поднимая розовые ноги, и склёвывают мелких жертв горячего потопа.
Невдалеке от берега на мелководье перекатывается по песку тело мёртвого ксенофугу. Застигнутая валом горячей воды, рыба защищалась привычным образом – надуваясь в виде шара. Она и погибла так же, надувшись. В момент смерти рыба лишь выделила слой слизи, теперь покрывающий её хлопьями, к которым прилип ил. Оранжевые тела мёртвых зимних крабов лежат среди камней, и журавельники, бродя по берегу, время от времени вытаскивают их из воды одного за другим.
Растения также сильно пострадали от ярости подземной стихии. Обваренные цветородящие кувшинки потеряли все листья, которые теперь плавают среди камней ниже по течению бурыми лоскутьями. Этим растениям, однако, повезло: горячая вода прошла волной поверху, а тонкий слой более холодной воды возле дна защитил корневища от гибели, хотя они потеряли все листья. Но это поправимо, пока корневище живо. Другим растениям повезло меньше: валлиснерии погибли почти целиком, от них остались лишь небольшие кустики в самых глубоких местах, где их защитил слой холодной воды у дна. Длинные листья обварились и быстро отпали, унесённые течением. Стрелолисты, которые росли у берега, легко перенесли эту катастрофу: несмотря на то, что их листья повреждены горячей водой и погибли, клубни, защищённые слоем грунта, уцелели. Через несколько дней листья вновь начнут отрастать.
Память птиц коротка. К середине дня вряд ли кто-то из них вспоминает ночную тревогу. Журавельники и устричники бродят по мелководьям, разыскивая мёртвых крабов и креветок. Для них ночная катастрофа обернулась единовременным даровым угощением, достающимся практически без труда. Хуже приходится уткам и гусям. Эти растительноядные птицы сразу потеряли источник корма: растениям нужно время на восстановление и расселение, и всё это время птицам придётся жить впроголодь, питаясь чем придётся. Утки кормятся близ берегов, соскребая с камней остатки плёнок водорослей и глотая ил. Гуси вышли на берег и начали ощипывать остатки прошлогодней травы, открывшиеся, когда волна горячей воды растопила снег. Пища плохая, но это лучше голодной смерти. Если им повезёт, весной они смогут вернуться на родные просторы севера.
Некоторым, однако, уже не суждено вернуться… На дне ручья лежит мёртвая утка. Течение воды покачивает её перья, но тело птицы шевелится и подёргивается помимо этого. Оказывается, не всем подводным жителям было суждено погибнуть. Время от времени в этой долине случаются такого рода катастрофы, но экосистема всякий раз показывала способность к восстановлению даже после такого сокрушительного удара. Выжившие в минимальном количестве в случайных убежищах подводные жители теперь расселяются по опустевшим водоёмам. Под мёртвой уткой сидит несколько зимних крабов, которые поедают мясо погибшей птицы. Призраками между ними плавают несколько креветок, привлечённых запахом пищи. Они ловко снуют среди крабов, подхватывая клочки разодранного ими мяса.
Вахилы пережили страшную ночь землетрясения в горах. Они не попали под лавину, никого из них не придавило упавшим деревом, и теперь они продолжают жить своей обычной жизнью. Обходя свою территорию, они вновь наведываются в долину горячих озёр.
Звери выходят из леса всей семьёй: родители, двое их детёнышей и «дядюшка». Взрослые вахилы принюхиваются: они ощущают новый манящий запах варёных крабов и креветок. Такое лакомство редко удаётся попробовать взрослым особям, а молодые звери, конечно же, ни разу не пробовали такого угощения. Звери собираются поесть, но они не охотятся. Не скрываясь, вахилы цепочкой спускаются в долину и направляются к берегу озера, где оголённая земля уже покрылась на морозе тонкой корочкой льда. Птицы видят хищников и в воздухе раздаются их тревожные голоса. Гуси разбегаются и взлетают, утки собираются в воде подальше от берега, а журавельники чинным шагом отходят в сторону на безопасное расстояние.
Вахилы подходят к воде. Много мелких животных, погибших от выброса горячей воды ночью, уже успели подобрать птицы, но на долю вахил всё ещё остаётся достаточно добычи. Звери семьёй бродят вдоль берега, собирая трупы, лежащие в воде. Самец и самка вместе пробуют вытащить дохлых крабов, лежащих на дне ручья. Они хорошо видны на фоне дна – после смерти их панцири стали ярко-оранжевыми. Вода уже не горячая, поэтому самка вахилы суёт лапу в воду, подцепляет когтями краба и постепенно тянет его к берегу. Один раз течение чуть не унесло добычу, но зверь сунул в воду вторую лапу и прижал краба ко дну. Выудив варёного краба из воды, самка вахилы сунула его в пасть целиком и захрустела панцирем. Самец также выудил себе краба и начал поедать его. «Дядюшка» ищет корм в стороне от них, и ему тоже улыбается удача – нескольких мёртвых крабов течение принесло к камням, откуда их легко достать.
Молодые вахилы не слишком заботятся о том, чтобы наесться. Они предпочитают посвятить часть времени играм – бегают друг за другом и валяются по заледеневшей земле. Звери открыли для себя новое развлечение: на одном холмике снег покрылся ледяной коркой из-за пара, выброшенного из-под земли во время землетрясения, и там образовалась настоящая ледяная горка. Забегая на холм, молодые вахилы с восторженным тявканьем скатываются вниз, переворачиваясь при спуске на спину и задрав лапы вверх. Они повторяют это раз за разом, и в таком поведении кроется глубокий смысл: звери избавляются от стресса, который испытали в последние дни, особенно прошлой ночью.
Когда молодой самец вахилы скатился вниз, тявкая, словно щенок, и болтая лапами в воздухе, он не успел вскочить на ноги, когда в него врезался «дядюшка»: взрослые звери заметили, как забавляются их дети, и решили присоединиться к ним. И вот уже вся семья вахил с упоением скатывается с ледяной горки и валяется по обледеневшей земле. Шерсть зверей взъерошена, но уши стоят торчком, а глаза блестят радостными огоньками: животные оправляются от стресса и получают заряд положительных эмоций.
Старый берл также выходит поживиться даровым кормом. Беда постигла обитателей практически всех водоёмов долины, поэтому пищи ему хватает – он кормится на другом краю долины, не обращая внимания на вахил. Ложась на берег ручья, берл огромной лапой выгребает на берег мёртвых крабов и поедает их, урча и с хрустом разжёвывая панцири. В одном из ручьёв он находит труп утки, застигнутой горячим потоком. Это приятное дополнение к его обеду и берл наслаждается полусваренным мясом птицы, отдирая когтями кожу и перья с тушки.
Вахилы издалека чувствуют запах гиганта, и это заставляет их не забывать об осторожности. Они не прерывают игру, но чаще принюхиваются и смотрят в ту сторону, откуда ветер приносит запах гиганта. Но берл увлечён кормёжкой, поэтому у вахил есть возможность поиграть ещё немного.
Проходит ещё несколько дней, и положение пернатых, оставшихся на зимовку в долине, начинает ухудшаться. Подводная растительность постепенно начинает восстанавливаться, но её пока недостаточно для нормального питания птиц. Северные морские утки страдают от этого больше всего: они предпочитают добывать пищу в воде, а растения едва восстановились после катастрофы, и птицы, сами того не понимая, разрушают основы собственного благополучия. Их клювы быстро расправляются с любой зеленью, начинающей отрастать на дне ручьёв, и даже высокая температура воды, способствующая росту растений, мало чем помогает. Среди растительноядных обитателей водоёмов благоденствуют лишь прудовики флегетонские: они обитают в слишком горячей воде, чтобы утки могли добывать там пищу. Кроме того, в горячей воде обитают лишь немногие виды водорослей, которыми утки просто не могут питаться, поскольку их клювы не приспособлены для того, чтобы эффективно соскребать их. Выброс горячей воды нанёс ущерб популяции прудовиков флегетонских, но некоторое количество молодых особей смогло выдержать кратковременное пребывание в горячей воде и их благополучие является залогом восстановления популяции этих улиток в долине горячих озёр.
Прошло около двух недель после катастрофы в долине. Молодой самец вахилы отважился совершить самостоятельную вылазку на птичье зимовье. Он надёжно усвоил урок, который преподал ему «дядюшка», и уже старается не повторять прежних ошибок. Теперь он приближается к птичьим стаям осторожно, умело скрываясь за кустами и камнями. Кроме того, он отработал ещё один приём маскировки – в случае необходимости он припадает к снегу и замирает, не выдавая себя лишними движениями. Его цель – небольшая группа пестрокрылых полярных гусей, которые вышли кормиться на берег. Птицы не замечают его приближения, поэтому молодой хищник рассчитывает на успешную охоту.
Гуси расхаживают по берегу озера, пощипывая остатки прошлогодней травы, которую им приходится добывать с трудом, раскапывая клювом снег. Иногда птицам улыбается удача: из-под снега появляются свежие зелёные листочки какого-нибудь вечнозелёного растения. Это хорошая еда, но её слишком мало, чтобы хорошо наесться. Приходится прилагать много усилий, чтобы добыть достаточно пищи и не умереть от голода. Но даже такой скудный корм позволяет выжить, поэтому птицы ищут его, расшвыривая клювами снег.
Вахила наблюдает за глупыми неуклюжими птицами из-за кустарника. Они, похоже, не подозревают, что на них охотятся. Тем лучше – пусть они ещё старательнее раскапывают снег, ещё меньше оглядываются по сторонам.
Одному из гусей удалось отыскать свежие зелёные листья. Торопливо, один за другим, он начал склёвывать их. Это пища, хорошая пища. И самое главное – похоже, что никто не заметил его находки. Нет необходимости отталкивать сородичей – пусть ищут что-нибудь сами. Ещё один листочек…
Наверное, это самый великолепный прыжок, который самец вахилы совершал за свою недолгую жизнь. По-кошачьи длинный прыжок, несколько лёгких скачков по снегу… И финальный рывок к добыче.
Листочек так и остался несъеденным. Масса белой шерсти, крепких мускулов и острых зубов возникла, словно ниоткуда. Сильнейший удар – и мир перевернулся в глазах гуся. Хищник сбил его с ног, не дав даже раскрыть крылья, и в ту же секунду острые зубы вонзились в шею птицы, разрывая её. Алая кровь брызнула на снег, а тело гуся беспомощно затрепыхалось в пасти молодого самца вахилы, роняя перья и оставляя следы на снегу. Остальные гуси, испуганные появлением хищника, подняли громкий крик, но удачливому охотнику не было до них дела: он уже получил, что хотел.
Гордый и довольный успехом, молодой самец вахилы поволок убитого гуся в сторону от озера, чтобы съесть где-то в удобном месте. Он даже не подозревает, что жизнь готовит ему ещё один урок, который он должен усвоить назубок.
Хищник понюхал воздух. Похоже, старый берл-мародёр где-то далеко: он не ощущает запах этого страшного зверя. Рана, нанесённая не очень давно его когтем, уже затянулась, но воспоминания о чудовищной силе и острых когтях берла сохранятся на всю жизнь.
Тень на секунду закрыла солнце, и в тот же миг молодого самца вахилы словно обдал порыв ветра. Оторвавшись от добычи, он вскочил на ноги и встретился взглядом с настоящим чудовищем. В нескольких шагах от него на снегу сидит огромная птица, не сводя с него пронзительного взгляда круглых блестящих глаз. Гигант среди пернатых хищников, сова-валькирия прилетела за своей добычей. Ей не нужно жалких остатков чужого пиршества, она предпочитает свежее мясо. Причём ей требуется очень много пищи: это огромная самка, птица размером намного больше орла. На её лапах когти длиннее и острее, чем у берла. Если бы ей было нужно, она легко расправилась бы с молодой особью вахилы – эти птицы добывают гораздо более крупных травоядных, отваживаясь иногда нападать даже на новорождённых детёнышей обды и шурги – двух местных великанов.
Сова не желает вступать в схватку – её противник также является хищником, и их стычка могла бы привести к ранениям, совершенно нежелательным для крупной птицы. Поэтому сова-валькирия пробует просто напугать вахилу и завладеть чужой добычей без крови. Птица взъерошивает оперение и раскрывает огромные крылья, закрывая едва ли не треть поля зрения вахилы. Она продолжает смотреть на противника, грозно щёлкая большим клювом, и ветер треплет длинные «косички» перьев над ушами птицы. Длинные ноги позволяют ей легко ходить по земле, и сова делает шаг навстречу вахиле.
Держа убитого гуся в зубах, вахила бросается прочь – зверь пробует скрыться от совы там, где ей труднее летать, среди кустарников и деревьев. Но до леса очень далеко, а за спиной слышен шум шагов гигантской птицы. Сова неотступно преследует зверя – птица прыгает по сугробам и помогает себе крыльями, грузно перепархивая с сугроба на сугроб. Вахила спасается бегством, унося с собой добычу, справедливо доставшуюся на охоте. Зверь находится буквально на волосок от смерти: сова-валькирия достаточно сильна, чтобы убить его самого. Прошлым летом, пока он был лишь щенком, она бы ещё и проглотила его целиком.
Расстояние между вахилой и преследующей его птицей постепенно сокращается, а до спасительного кустарника ещё очень далеко. Молодой самец вахилы бежит с трудом, не желая бросить добычу, а преследующая его птица всё ближе. Однажды даже кончик крыла огромной совы коснулся хвоста вахилы. Собрав все силы, самец вахилы резко сменил направление и бросился в сторону. Он проиграл в скорости, но зато выиграл во времени: сова не смогла повторить его манёвр и грузно шлёпнулась в снег, задрав вверх ноги с длинными когтями. Дёрнувшись крыльями, она перевернулась обратно, вскочила и снова бросилась в погоню. Она не стала преследовать хищника по земле: разбежавшись, сова взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Бесшумно махая крыльями, она взлетела над заснеженным склоном, по которому мчался самец вахилы, и полетела следом за ним.
Боковым зрением самец вахилы увидел в воздухе за спиной огромный силуэт. Когда в его сторону протянулась когтистая лапа птицы, самец вахилы принял единственно верное решение: бросив добычу, он сделал резкий поворот в сторону и помчался изо всех сил под прикрытие заснеженных деревьев и кустарников.
Когда едва начатая тушка гуся упала в снег, погоня прекратилась. Сова-валькирия получила всё, что хотела: даровое угощение, на которое почти не было затрачено лишних усилий. Тяжёлая птица грузно опустилась на снег и подошла к добыче. Обычно совы добывают небольших животных по отношению к собственному размеру и глотают свою добычу целиком. Сова-валькирия принадлежит к родословной линии сов, приспособившихся добывать крупных животных: это своеобразный экологический аналог вымершего в эпоху человека новозеландского орла Хааста. Значительную часть добычи сова-валькирия вынуждена раздирать на куски с помощью клюва и когтей. Отнятый у вахилы гусь слишком велик даже для этой огромной совы, чтобы проглотить его целиком, но это не проблема: на лапах птицы растут такие когти, которые могут навести ужас даже на взрослого берла. Один удар таких когтей разрывает у добычи не только кожу и мышцы, но даже внутренние органы.
Сова легко расправляется с гусем: подняв тушку в клюве, она несколькими движениями лапы раздирает её на куски огромными когтями, словно ножами. После этого птица, совершенно не напрягаясь, заглатывает их вместе с кожей, внутренностями и перьями. Буквально через несколько минут от тушки гуся остались лишь два малосъедобных крыла – всё остальное было съедено.
Покончив с обедом, огромная птица взлетела и взяла курс на горный хребет.
Когда зловещий силуэт огромной совы скрылся вдали, из леса осторожно вышла семья вахил. Взрослые звери подошли к месту, где сова расправилась с добычей, и обнюхали остатки гусиных крыльев и снег, на котором осталось немного крови. Молодые звери не сразу последовали за взрослыми – они долго держались под защитой леса и один из них время от времени бросал быстрые взгляды на небо. Убедившись, что опасность миновала, молодые вахилы присоединились к взрослым членам семьи. Но один из молодых зверей уже навсегда сохранил страх перед большими крыльями в небе. Когда в долине один из журавельников, зимующих близ горячих озёр, взлетел, разминая крылья, зверь поджал хвост и заскулил, увидев, как птица выписывает круги в небе, освещённая зимним солнцем.
Постепенно природа долины восстанавливает ущерб, нанесённый землетрясением и выбросом подземных горячих вод. По дну ручьёв стелются новые побеги валлиснерии – хотя утки поедают их, удлинение светового дня и ясная погода второй половины зимы делают своё дело и прирост постепенно начинает опережать поедание. От корневища цветородящей кувшинки отрастают новые подводные листья – нежные, полупрозрачные, на длинных черешках. Возле берега постепенно начинают появляться новые побеги стрелолиста. Первые листья растения лентовидные, больше похожие на листья валлиснерии, но среди них уже начинают появляться плавающие листья – округлые, с выемкой в основании листовой пластинки. Молодая зелень колышется на поверхности воды и выглядит настоящим триумфом жизни, доброй вестью о том, что зима вскоре пройдёт. Подземное тепло не только приносит гибель и испытывает живые организмы на прочность – оно также может способствовать процветанию жизни. Но лишь до тех пор, пока силы, двигающие материки Земли, не выплеснут свою ярость на поверхности планеты.
В воде вновь появляются рыбы и креветки. Одна из особенностей жителей водоёмов тёплой долины – это быстрый рост и раннее созревание. Буквально через несколько недель популяция вулканических креветок полностью восстановилась. Взрослые термотриопсы погибли почти все, но их яйца успешно пережили подтопление берегов горячей водой и из них выклюнулись личинки. После катастрофы прошло уже достаточно много времени и они повзрослели. Популяция термотриопсов пока не такая плотная, как раньше, поэтому вспышки каннибализма здесь не возникают.
Вслед за добычей пришли хищники. На дне ручья в песок закопался молодой песчаный голован. Ему повезло: во время катастрофы он спасся среди камней возле берега и камни отвели от его укрытия значительную часть тепла. Взрослые особи на данной территории, очевидно, погибли: во всяком случае, никто не мешает ему осваивать новые территории и устанавливать границы своих владений.
В конце зимы солнце светит очень ярко, а кое-где на горных склонах и коре деревьев даже ощутимо припекает. Когда рядом нет хищников, мелкие птицы охотно греются в таких местах, распушив оперение. Дни постепенно становятся длиннее и светлее, а жизнь птиц, зимующих в долине, становится всё легче. Сильные морозы больше не вернутся и вокруг геотермальных водоёмов постепенно оттаивает земля. Разбуженные теплом, на берегу начинают прорастать корневища многолетних растений. У птиц появляется больше времени на кормление, а рост травы по берегам водоёмов позволяет птицам кормиться на суше, чем охотно пользуются гуси. Утки, напротив, предпочитают кормиться в воде, и теперь конкуренция между ними и гусями намного меньше. Птицы постепенно восстанавливаются после трудной зимовки: они активнее кормятся и больше времени уделяют туалету. Птицы подолгу чистятся и смазывают оперение водоотталкивающим секретом копчиковой железы. Подводная растительность с трудом успевает восстанавливать ущерб, наносимый птицами: в ручьях и речках появляются совершенно голые участки дна. Это, однако, имеет положительную сторону: так происходит омолаживание экосистемы. Течение уносит из таких мест ил и растительный мусор, и появляется место для свободного роста растений.
Постепенно морозные дни подходят к концу, а днём температура всё чаще переваливает за нулевую отметку. Снег постепенно начинает таять.

Весна.

Дни становятся намного светлее и длиннее, чем зимой. Длина светового дня влияет на жизненные процессы животных и растений, поэтому в природе происходит множество изменений.
На течении колышутся волнистые нежные листья цветородящей кувшинки. Её рост стал значительно активнее, чем зимой – листьев уже около десятка, и они достигли самой поверхности воды. И в один из дней кувшинка вновь выпускает на поверхность воды плавающий лист. Она не боится ночного холода – тёплая вода не даст листьям замёрзнуть. И вскоре после первого плавающего листа на поверхности воды появляется первый в этом сезоне бутон – самый настоящий, с лепестками. Днём цветок раскрывает розовато-белые лепестки, а на ночь аккуратно закрывается и уходит в глубину. Пусть пока в воздухе нет насекомых, но цветок кувшинки – это скорее символ грядущей весны. Цветок не даст семян, поскольку его некому опылить, но это ещё не означает, что цветок распустился зря. Между его лепестками развивается несколько выводковых почек. Постепенно лепестки и тычинки опадают, а пестики деградируют. Но цветок продолжает получать питание от растения и почки начинают развиваться в мелкие растения. Они вскоре оторвутся от материнского растения и укоренятся где-то ниже по течению.
С далёкого Тихого океана дует тёплый весенний ветер. Тепло солнца и подземное тепло совместно делают одно большое дело: снег в долине начинает таять. Вначале проталины образуются на открытых полуденному солнцу склонах гор и вокруг горячих источников. Постепенно солнце нагревает отдельно стоящие камни и деревья, вокруг них образуются участки свободной от снега земли.
Таяние снега вызывает подъём уровня воды в реках и ручьях долины. Температура воды немного падает, что заставляет самых теплолюбивых обитателей долины переселяться поближе к горячим источникам. Но зато разлив сносит в воду всё, что было скрыто под снегом. Трупы птиц и грызунов, замёрзших в снегу, остатки растений, помёт животных – всё сносится талыми водами в реки и озёра долины и становится пищей для их обитателей.
Вокруг озёр снова появляются ростки трав и свежая зелень, что очень привлекает растительноядных птиц. Пестрокрылые полярные гуси всё чаще выходят пастись на берег и жадно щиплют молодую траву, восстанавливаясь после зимовки. Им нужно отъедаться как можно быстрее – скоро их сородичи в местах зимовки станут собираться на северные луга и им нужно будет присоединяться к мигрирующим стаям.
Травоядным животным весна приносит облегчение в поиске корма, а вот хищникам приходится плохо: весной добычи значительно меньше, а травоядные, восстановив силы на свежей пище, легче избегают когтей хищников. Кроме того, тающий снег уже не мешает им бежать и они гораздо чаще уходят от погони. Но есть в лесах, окружающих долину, хищники, он которых не так просто спастись бегством.
Семья сов-валькирий занимает очень большую территорию. Это закономерное явление для хищников, охотящихся на крупную добычу. Зимой они охотились весьма успешно: толстый слой снега мешает бежать их добыче и птицы легко настигали её. Но теперь, в начале весны, охотиться стало сложнее: численность добычи упала, а скорость передвижения, напротив, возросла на освобождающейся от снега земле. Поэтому птицы вынуждены тратить намного больше времени на охоту и теперь ещё больше атак заканчивается неудачей. Вскоре наступит время гнездования, и птицы должны к этому моменту полностью восстановиться после зимних трудностей. Поэтому пара сов вынуждена кочевать по территории порознь – каждая из птиц надеется только на себя, но зато вся добыча достанется только ей.
Самка совы-валькирии несколько раз появлялась в долине горячих озёр; именно она однажды удачно ограбила в этих местах молодого самца вахилы. Теперь же она охотится в лесу, а долина привлекла внимание самца. Он немного меньше самки и это позволяет ему самому охотиться на дичь сравнительно небольшого размера.
В одно весеннее утро самец совы-валькирии бесшумно пролетел над деревьями и опустился на камень на краю долины. Благодаря острому зрению он может наблюдать за жизнью обитателей долины, оставаясь незамеченным. Он видит, как журавельники бродят по полосе оттаявшей земли по берегам горячих озёр, а устричники вытаскивают из воды мелких улиток и рачков. Стая северных морских уток, сверкая зелёными «зеркальцами» на крыльях и белыми отметинами на голове, плавает по речке. Птицы время от времени окунают головы в воду и вытягивают листья водяных растений, которые с жадностью проглатывают. Но журавельник – это довольно опасный противник, если ему удастся применить свой клюв. Устричники мелковаты, а утки держатся на поверхности воды, откуда их почти невозможно схватить такой массивной птице. И лишь пестрокрылые полярные гуси, которые проводят много времени на берегу и достаточно крупны, могут послужить неплохой добычей. Однако гуси бродят среди облаков пара, который поднимается с поверхности озера. Именно благодаря пару, клубящемуся над озёрами, на поверхности земли создаётся благоприятный микроклимат для роста травы, которой и питаются птицы.
Самец совы-валькирии некоторое время выжидал, пока эти птицы не отойдут на достаточное расстояние от воды: ему не хотелось в пылу охоты самому случайно оказаться в горячем озере. Гуси, щиплющие траву на берегу, видны ему довольно смутно: среди пара он различает лишь отдельных птиц, оказавшихся на краю пастбища, а чуть дальше птицы превращаются в неясные силуэты среди клубов пара, пронизанных лучами утреннего солнца. В отличие от многих видов сов эпохи человека, сова-валькирия предпочитает охотиться днём, но использует острый слух для обнаружения добычи в условиях плохой видимости. Это и есть «секретное оружие» птицы, но пока хищник вряд ли сможет его применить.
Гуси, бродящие среди облаков пара, поднимающегося с озера, ведут себя очень неосторожно: они полагаются на недоступность своего пастбища для наземных хищников. Разлившиеся озёра и реки войдут в свои берега позже, а пока ни один хищник не сможет подобраться к ним по земле, не перебираясь через воду. И в этот момент он неизбежно выдал бы себя. Пернатые хищники не беспокоят гусей – на их родных северных лугах нет ни одной хищной птицы, опасной для взрослого пестрокрылого полярного гуся. Птицы не подозревают, что в эту долину такие хищники изредка наведываются, но вскоре им придётся убедиться в этом воочию.
Самец совы-валькирии решил атаковать, когда лёгкий ветерок подул с озера в направлении кормящихся на земле птиц. Облака пара стали чуть гуще и огромная сова взлетела. В наследство от предков сове-валькирии досталась способность летать совершенно бесшумно, несмотря на огромные размеры. В эпоху человека такой пернатый хищник, возможно, внушал бы мистический ужас, но все устрашающие особенности этой птицы – это всего лишь приспособления для успешной охоты, и ничего более.
Несколькими взмахами крыльев самец совы-валькирии преодолел полосу земли, залитую вышедшим из берегов ручьём. Теперь гуси, кормящиеся на берегу, не только видны ему, но и слышны. Хотя хищник различает лишь неясные силуэты птиц, он прекрасно слышит, как шуршит под их лапами прошлогодняя трава, как щёлкают клювы, срывая стебельки, как шуршит оперение, когда один из гусей начинает чиститься. И эти звуки для него намного важнее, чем нечёткие силуэты в тумане.
Судя по звукам, гуси не подозревают, что к ним движется смерть. Они продолжают кормиться, чиститься и выяснять отношения. С каждым взмахом крыльев самец совы-валькирии приближается к ним и слышит их лучше и лучше. Он уже выбрал, где будет ловить свою добычу – там, где звуков больше всего. Взмахнув крыльями, он вытянул вперёд лапы, растопырил пальцы со смертоносными когтями и ринулся в туман. Он вряд ли видел гусей достаточно чётко, но прекрасно различал по звукам, какая птица где находится.
Коготь вошёл в тело жертвы, словно нож. Кожа, мускулы и хрупкие птичьи кости поддались без особых усилий. Тело гуся было моментально разрублено до самого позвоночника и птица погибла, издав лишь короткий предсмертный хрип. В тот же миг пальцы совы сжались, и в трепещущее тело птицы вонзились остальные когти. Взмах крыльев на секунду разогнал туман, чтобы остальные птицы увидели силуэт пернатого хищника, уносящего прочь безжизненное тело их сородича.
Самец совы-валькирии возвратился с тушкой гуся на камень, с которого высматривал добычу. Где-то в долине раздавались тревожные крики птиц. Гоготали гуси, пронзительно крякали утки, хлопали крыльями журавельники. Но тревога явно запоздала – хищник уже успел скрыться и нового нападения с его стороны в ближайшее время можно было не ждать. Возможно, огромная сова вернётся в эту долину через день или через неделю, но не сегодня. Всё будет зависеть от успеха охоты сов в более привычных местах обитания, в лесу.
Ночью леса на горном склоне оглашает дуэт сов-валькирий. Гнездо-крепость этих птиц устроено в нише скалы высоко над лесом. Совы гнездились там в прошлом году и их предпочтения из года в год остаются неизменными. Пара встретилась вечером, и стало ясно, что обеим птицам в этот день повезло на охоте. Теперь они готовятся к выведению потомства и самое главное в этом непростом деле – слаженность и единство внутри семейной пары. «Пение» дуэтом как раз и является одним из ритуалов, позволяющих укрепить семейные отношения у этих агрессивных птиц.
С каждым днём весна всё больше вступает в свои права. Снег в долине тает очень бурно и со склонов гор стекают ручьи. Река, вытекающая из долины, вышла из берегов и превратилась в стремительный бурный поток.
Постепенно пробуждаются от зимнего сна различные обитатели долины. Разбуженные теплом, в ручьях квакают лягушки. Они не собираются в горячей воде геотермальных источников, которая раздражает их чувствительную кожу. Земноводные предпочитают ей чистую и прохладную воду горных ручьёв, куда каждую весну приходят тысячи этих животных. Лягушки собираются большими группами в более спокойных участках русла, откуда их икру точно не унесёт течение. Самцы устраивают оглушительные «концерты», раздувая горловые пузыри-резонаторы.
В это время лягушки меньше всего беспокоятся о собственной безопасности и журавельники днём покидают долину и охотятся на них. Следы этих птиц очень часто встречаются среди тающего снега вдоль русла ручьёв. Лягушки – лёгкая и беззащитная добыча, поэтому журавельники буквально объедаются ими. В это время птицы, обычно весьма недоброжелательно относящиеся к сородичам, собираются стаями и кормятся совместно.
Стая журавельников кормится на разлившемся горном ручье. Птицы расхаживают по берегам и вспархивают на камни, торчащие из воды. Меткими ударами клювов журавельники настигают лягушек, отбившихся от сородичей и плывущих вниз по течению. Некоторые из них ходят по ручью и извлекают из-под камней личинок стрекоз и других водяных насекомых. Пищи хватает и птицы почти не обращают внимания друг на друга.
Но перемены в природе могут проявляться с неожиданной стороны. Один из журавельников внезапно прекратил искать корм и бросился за сородичем, хлопая крыльями, словно собирается взлететь. Вместо ответной агрессии вторая птица также включилась в гонку и помчалась вперёд, хлопая крыльями. Резко повернув, она бросилась на первую птицу, поменявшись с ней ролями. Некоторые из птиц, наблюдавших за этой сценой, замахали крыльями, подпрыгивая на месте. Эти особи – самцы, а погоня – один из элементов брачного ритуала. Преследующий самец встопорщил красные перья на голове и раздул горловой мешок-резонатор, издавая звуки, похожие на ворчание. Птицы несколько раз преследовали друг друга, а затем это поведение так же спонтанно завершилось и обе птицы продолжили кормиться.
В последующие дни становится всё теплее. Снег в долине стаял, оставшись только в самых тенистых участках леса, а среди бурых остатков прошлогодней растительности уже повсюду начали пробиваться свежие зелёные ростки. Теперь растительноядным птицам уже не приходится искать корм, и они восстанавливаются перед перелётом на север.
Некоторые зимовщики уже покидают тёплую долину. Зимние крабы собираются небольшими группами и направляются к морю. Эта зимовка была очень трудной, поскольку значительная часть их поголовья пострадала от выброса горячей воды во время землетрясения зимой. Но тех, кто остался, хватит для выживания вида.
С весенним потеплением трудности зимовки для крабов, однако, не кончились. Им предстоит трудный путь обратно, и одно из самых больших препятствий здесь – расселина, по которой река вытекает из долины. В этом месте течение становится бурным; вода срывает некоторых крабов и уносит их. Некоторые из них разбиваются об камни внизу, под перекатами. Часть крабов преодолевает расселину по берегу, выбравшись из воды. Но тут их поджидает другая трудность: одинокий журавельник, заметив начало миграции крабов, решил разнообразить свой рацион лёгкой добычей. Он просто бродит по берегу и одного за другим ловит крабов, пытающихся уйти к морю. Но крабов всё равно больше, чем он может съесть: пока журавельник расклёвывает одного краба, десятки проходят мимо и скрываются в реке. Нескольким крабам пришлось заплатить своими жизнями за эту переправу, но остальным удалось благополучно уйти. Теперь их странствие продолжится по дну реки и через несколько дней они уже смогут выйти к берегу Охотского моря.
В прогреваемой солнечными лучами и подземным теплом земле просыпаются корневища и луковицы, и среди ранней весенней зелени вокруг горячих озёр и ручьёв появляются первые цветы. Бабочка, перезимовав где-то в лесу, летает над ними и собирает первый нектар тонким хоботком. Но пока она слишком слаба после зимовки и случайный порыв ветра бросает её в горячую воду ручья. Беспомощное насекомое трепещет одним крылом, пытаясь освободиться, но этого уже не случится. Под ней мелькает тень овальных очертаний, а затем нечто плоское высовывается из воды и топит попавшее в беду насекомое. Бабочка стала жертвой щитней термотриопсов. Может показаться, что это настоящая охота, но щитни точно так же утягивают на дно опавшие листья и любой органический мусор, плавающий на поверхности воды – всё это станет пищей для непривередливых всеядных рачков.
На дне вокруг мёртвой бабочки сразу же собирается несколько рачков, которые быстро разрывают её на куски и поедают. Лишь оторванные крылья уплывают по течению. Любопытный молодой термогобио подплыл к одному из этих крыльев, но не нашёл на нём ничего съедобного и тут же потерял к нему интерес.
Весна – это время, когда животные, ведущие себя странно, встречаются едва ли не на каждом шагу. Стая северных морских уток кормится на небольшой реке, дно которой поросло водяными растениями. Птицы выдёргивают длинные листья валлиснерии и жадно заглатывают их – они отъедаются перед перелётом на побережье Северного Ледовитого океана. Но их спокойная трапеза прерывается самым неожиданным образом: на берегу внезапно появляется пара взрослых вахил. Звери линяют и из-за этого выглядят несколько потрёпанными: зимняя белая шерсть вылезает у них клочьями, а из-под неё пробивается более короткая летняя шерсть серого цвета. Вахилы не охотятся: они не скрывают своего присутствия и ведут себя очень шумно. Звери гоняются друг за другом, махая хвостами, и валяются по земле. Эта пара животных недавно нашла друг друга и стала вести самостоятельную жизнь. Самка пришла в эти места из-за горного хребта в самом конце зимы, а самец уже долгое время живёт в этих местах – это «дядюшка» из стаи вахил, которая не раз наведывалась в долину прошедшей зимой. У зверей в разгаре гон, и им сейчас не до охоты – они пробавляются совершенно случайной добычей, а то и просто живут впроголодь. Взрослые звери играют, словно молодняк: они визжат и тявкают, бегая друг за другом, и машут хвостами. В приливе игривого настроения самка бросилась в воду и поскакала галопом по мелководью, поднимая фонтаны брызг. Самец бросился вслед за ней, но затем резко изменил направление и помчался к стае уток, с любопытством наблюдающих за их игрой. Инстинкт самосохранения взял верх и птицы не стали ждать, чем кончится эта игра: вся их стая разлетелась с громкими криками. Вахилы с любопытством наблюдают за паникой уток, а затем продолжают играть.
На протяжении зимы птичье население долины постепенно сокращалось. Птицы становились жертвами голода, холода, болезней и хищников. Это вполне естественный процесс, результат действия факторов живой и неживой природы на любую особь любого вида. Но весной численность птиц в долине начинает столь же естественным образом возрастать, хотя зимние постояльцы не гнездятся здесь. Просто на юге начался перелёт их сородичей и маршруты некоторых стай проходят как раз над долиной горячих озёр. Солнце едва начало клониться к закату, когда в небе появилась стая северных морских уток. Завидев сородичей, плавающих на озере, уставшие птицы решают присоединиться к ним и снижаются. Птицы целой стаей садятся на озеро и тут же испуганно взлетают – они не ожидали, что вода будет такой горячей. Несколько птиц садятся на землю и ковыляют к воде. Возле берега и на ручьях вдалеке от горячих озёр вода имеет вполне терпимую температуру и птицы входят в воду. Они отдыхают, чистятся и щиплют водяные растения на реке. Постепенно вновь прибывшие птицы смешиваются с сородичами, зимовавшими здесь. К вечеру прилетает стая пестрокрылых полярных гусей, а под покровом ночи в долине появляется несколько журавельников. Долина горячих озёр – удобное место для отдыха перед решающим перелётом на север, поэтому в течение нескольких следующих дней здесь скапливаются большие стаи птиц, а воздух гудит от их голосов. Много птиц прибывает в долину, но многие из постояльцев вскоре покидают её: значительная часть мигрантов остаётся здесь не больше, чем на одну ночь, и улетает с рассветом.
Зимовка в долине горячих озёр была трудной: природа то помогала гостям долины выживать в холода, то обрушивала на них сложнейшие испытания на прочность. И всё же в зимовке в тёплой долине было больше преимуществ – иначе птицы не стали бы каждый год останавливаться здесь. Но рано или поздно наступает необходимость покинуть и этот уютный тёплый мир. В небе караваны птиц тянутся к северу – туда, где находится их настоящий дом. Пусть там холоднее, пусть идут дожди и дует ветер, но это дом – то место, где все птицы, зимовавшие в долине горячих озёр, появились на свет. И они, повинуясь неосознанным внутренним чувствам, взлетают и спешат домой.

Цветородящая кувшинка (Nymphaea floripara)
Порядок: Кувшинкоцветные (Nymphaeales)
Семейство: Нимфейные (Nymphaeaceae)
Место обитания: Камчатка, Большие Курилы; реки и озёра, подогреваемые вулканическим теплом.
Кувшинки являются настоящими «живыми ископаемыми» среди растений. Со времени своего возникновения они изменились лишь незначительно, в любую эпоху сохраняя узнаваемый облик. Однако, приспосабливаясь к разным условиям жизни, они вырабатывали новые приспособления для выживания.
Вулканическая активность на Камчатке поддерживает существование своеобразных природных сообществ, образующихся в пресных водоёмах – постоянно высокая температура воды позволяет водным животным и растениям сохранять нормальную жизнедеятельность круглый год. Одним из членов такого рода сообществ является своеобразный вид кувшинок – цветородящая кувшинка, потомок белой кувшинки (Nymphaea alba) эпохи человека.
Цветородящая кувшинка летом имеет типичный для растений этого рода облик: у неё крупные округлые листья, плавающие по поверхности воды, и большие розовато-белые цветки с многочисленными ярко-жёлтыми тычинками в центре. Это корневищное растение; многолетнее корневище этого вида слабоветвистое, длиной около 2 метров. Этот вид кувшинок способен расти на глубинах от 1 до 4 метров.
Осенью, зимой и в начале весны, пока вода холодная, облик этого растения меняется. Плавающие листья исчезают или их становится значительно меньше. Растение продолжает цвести, но из-за холодной воды и короткого светового дня часть цветков развивается нетипичным образом: в пазухах лепестков образуются выводковые почки, которые прорастают и развиваются в маленькие растения прямо на цветоносе материнского растения. У них развивается корневая система и появляется небольшое корневище, очень богатое крахмалом и имеющее большую плотность. Достаточно хорошо развившись, маленькие растения отрываются и тонут ниже по течению. Благодаря клубеньку они сохраняют вертикальное положение, а развитые корни помогают им быстрее закрепиться на дне и укорениться.
В реках, обогреваемых вулканическими источниками, цветородящая кувшинка цветёт круглый год, сохраняя плавающие листья. Если позволяет температура верхних слоёв воды, она развивает нормальные цветки, но при похолодании или ослаблении вулканической активности, когда верхние слои воды остывают, она формирует уродливые цветки, представляющие собой разные степени перехода от обычного цветка к «живородящему». Иногда половина цветка развивается нормально, образует лепестки, пестики и тычинки, а вторая половина представляет собой несколько почек, окружённых укороченными кожистыми лепестками, похожими на чашелистики. Бывает, что из нормального цветка начинают расти мелкие растения, которые отрываются и нормально развиваются самостоятельно.
В холодных низовьях рек зимует корневище, теряющее все листья. У таких растений «живородящие» цветоносы появляются ранней весной или в середине осени, а в течение лета они образуют обычные цветки и размножаются семенами.
Семена, покрытые губчатой тканью, плавают по поверхности воды. Они прилипают к ногам и перьям водяных птиц, и таким способом растение расселяется. Молодые растения начинают цвести в возрасте 3 – 4 лет, но первые «живородящие» цветки появляются только у хорошо развитого растения в возрасте старше 10 лет.

Прудовик флегетонский (Lymnea phlegetonica)
Отряд: Сидячеглазые (Basommatophora)
Семейство: Прудовики (Lymneidae)
Место обитания: Камчатка, Большие Курилы; горячие источники, геотермальные водоёмы.
Воображение человека вызвало к жизни миры, которых никогда не было в природе. Размышляя о собственной судьбе после смерти, люди придумали рай и ад, а в аду, по поверьям, протекала огненная река Флегетон. Возможно, если бы эта река существовала в реальном мире, некоторые существа в процессе эволюции смогли бы освоить и такое неблагоприятное место для жизни.
В неоцене неким подобием мифической огненной реки стали горячие источники, существующие в вулканически активных районах. И жизнь освоила даже такие негостеприимные места. Горячая вода, насыщенная минеральными веществами – не препятствие для жизни одного из видов моллюсков, прудовика флегетонского. Эта лёгочная улитка избавилась от конкуренции, освоив геотермальные водоёмы, где мало кто из её сородичей способен выжить.
Это довольно крупная улитка: длина раковины достигает 12 см. Раковина прудовика флегетонского конических очертаний, с завитками, плотно прилегающими друг к другу; вершина раковины, как правило, слегка разрушена. Благодаря изобилию минеральных солей в воде стенка раковины утолщённая, а поверхность покрыта многочисленными бороздками. Такая раковина практически недоступна для моллюскоядных птиц вроде куликов: тяжёлую раковину трудно удержать, а узкое устье и плотные витки раковины не дают возможности просунуть клюв, чтобы извлечь из раковины улитку. Крышечка отсутствует, как у всех прудовиков.
Раковина окрашена в очень светлый «роговой» цвет, но микроскопические водоросли, поселяясь на ней, придают раковине различные оттенки. Тело моллюска желтовато-коричневое. В основании толстых конических щупальцев видна пара глаз. Благодаря широкой ноге и объёмистому лёгкому прудовик флегетонский легко ползает по поверхности воды, собирая пищу или поднимаясь за воздухом.
Во рту улитки имеется сильная радула, снабжённая многочисленными роговыми зубами. Этот вид всеяден и охотно поедает не только водоросли, но и мёртвых животных.
Прудовик флегетонский дышит воздухом и часто выползает к поверхности воды, чтобы обновить его запас. Благодаря воздушному дыханию этот моллюск не требователен к содержанию кислорода в воде и может обитать в «гиблых» местах, где не водятся другие водные животные. Толстый слой слизи защищает его от воздействия веществ, растворённых в воде геотермальных источников.
Этот вид – гермафродит, и любые две особи могут оплодотворить друг друга и отложить полноценные яйца. Кладка яиц повторяется каждые 4 – 5 дней; одномоментно откладывается в среднем 20 – 30 яиц. Кладка заключена в слизистую массу и прикреплена на камнях, возле уреза воды. Благодаря этому яйца находятся в менее экстремальных условиях, подходящих для инкубации, а также легче попадают на ноги птиц, которые переносят их из водоёма в водоём. Распространение этого вида моллюсков практически совпадает с путями миграции птиц.
Благодаря высокой температуре воды этот моллюск быстро растёт и уже в возрасте 2 месяцев, при длине до 6 см, достигает половозрелости. Продолжительность жизни составляет около 2 лет.

Щитень геотермальный (Thermotriops geothermalis)
Отряд: Щитни (Notostraca)
Семейство: Щитни (Triopsidae)
Место обитания: Камчатка, Большие Курилы, геотермальные источники; узкоареальный эндемик.

Рисунок Биолога

Щитни – примитивные ракообразные, демонстрирующие крайнюю консервативность в плане эволюции. Приспособившись к относительно малодоступным для конкурентов местообитаниям, эти животные дожили до эпохи человека, сравнительно мало изменившись с раннего мезозоя. В эпоху человека эти животные были представлены несколькими родами, включающими трудноразличимые виды. Ошибочно полагать, что эволюция этих существ остановилась: в неоцене среди них появился новый род термотриопс, освоивший жизнь в геотермальных водах Камчатки. Род включает единственный вид – щитень геотермальный. Это потомок щитня летнего (Tryops cancriformis), широко распространённого в Евразии.
Щитень геотермальный приспособился к жизни в воде с очень высокой температурой вблизи горячих источников. Он весьма устойчив к нагреву и выдерживает повышение температуры до +50°С. Но в воде с температурой ниже 25 градусов это животное быстро гибнет. Вблизи горячих ключей этот вид образует своего рода «монокультуру», будучи вне конкуренции с прочими видами ракообразных. Высокая температура воды в местах его обитания защищает этот вид от хищничества со стороны птиц.
Это ракообразное средних размеров: его плоский дисковидный панцирь длиной до 4 см, тело длиной около 6 см. На конце брюшка располагаются хвостовые нити длиной около 5 см и три пары коротких нитей выглядывают из-под панциря в передней части тела. В верхней части панциря, немного ближе к переднему краю, располагаются глаза – два небольших сложных глаза и науплиальный глазок между ними. На нижней стороне тела растут многочисленные ноги (до 60 пар). В целом план строения этого вида не слишком изменился по сравнению с предковыми формами. Панцирь этого животного тонкий и полупрозрачный, сквозь него различимы внутренние органы, а при взгляде сверху видны ноги и жабры.
Этот вид питается илом и постоянно фильтрует осадок, богатый бактериями. Кроме того, щитень геотермальный питается любыми органическими остатками, которые попадают в места его обитания. Летом эти рачки поедают упавших в воду насекомых, осенью – листья растений. В любое время года эти рачки поедают погибших сородичей, и даже способны разгрызать их панцири. Наибольшую активность он проявляет при температуре воды около +30°С и немного выше. Несмотря на обитание в постоянных водоёмах, продолжительность жизни отдельной особи достигает лишь 3 недель. Это связано с высокой скоростью обменных процессов, результатом чего являются быстрый рост и такое же быстрое старение. Этот вид является партеногенетическим, но при резком и длительном охлаждении из яиц могут появляться самцы, которые производят оплодотворение. Животные откладывают много яиц и в популяции постоянно есть планктонные личинки. Часть их гибнет, становясь добычей взрослых особей – таким образом осуществляется регуляция численности вида. Яйца этих рачков в большом количестве находятся в иле. Они устойчивы к промерзанию и высыханию, легко переносятся в другие водоёмы на лапах и оперении птиц. Геотермальный щитень является характерным обитателем горячих водоёмов Камчатки и Больших Курил, но везде его популяции малочисленны и ограничены лишь несколькими небольшими водоёмами.

Вулканическая креветка (Palaemonetes thermophilus)
Отряд: Десятиногие раки (Decapoda)
Семейство: Палемониды (Palaemonidae)
Место обитания: Камчатка, гидротермальные воды; узкоареальный эндемик.
На протяжении неоцена периоды потепления и похолодания несколько раз сменяли друг друга. Льды, сковавшие земли северного полушария на рубеже голоцена и неоцена, постепенно отступали, и тогда теплолюбивая фауна и флора завоёвывала новые местообитания на севере. Но с возвращением льдов теплолюбивая фауна и флора вымирала или эволюционировала в сторону холодостойкости. Но в некоторых случаях у теплолюбивых видов был шанс уцелеть – в некоторых местах образовывались естественные «заповедники», где микроклимат способствовал их жизни. На территории Камчатки такими местами оказывались горные долины, обогреваемые вулканическим теплом – горячей водой гейзеров. Среди жителей горячих водоёмов часто оказывались креветки. Будучи не столь жаростойкими, как листоногие рачки, они обитали в местах, более пригодных для жизни, где сохраняется температура не выше + 35 … + 40°С.
Наиболее распространённый представитель десятиногих ракообразных в горячих источниках – вулканическая креветка. Этот вид – пресноводная креветка длиной около 3 см, не считая усов. У неё полностью прозрачное тело, и, если вода слегка мутная, присутствие рачка можно определить только по паре шаровидных чёрных глаз. Это способ защиты от хищников – вулканическая креветка может легко скрываться от хищников вроде птиц, слегка закопавшись в песок и ил.
Тело вулканической креветки тонкое и длинное, покрыто очень тонким панцирем, через который просвечивают внутренности. Лишь на кончиках ног и на клешнях хитиновый покров толще, поэтому они кажутся мутнее, чем туловище. Клешни этой креветки тонкие и длинные, приспособленные для поиска пищи на дне. Вулканическая креветка питается плёнками микроскопических водорослей, червями, личинками ракообразных, в том числе молодью собственного вида.
Особенностью вулканической креветки является смена пола в процессе онтогенеза: все молодые особи развиваются как самцы, а затем превращаются в самок. Такая особенность позволяет участвовать в размножении фактически каждой особи, что важно для малочисленных популяций. Кроме того, даже единственная особь может дать начало популяции, поскольку для вулканической креветки также характерен партеногенез. У этого вида прямое развитие, из яиц сразу выходят миниатюрные копии взрослых особей. Отсутствие планктонных личиночных стадий – это приспособление к существованию в условиях скудных пищевых ресурсов, сокращающее смертность молоди. Самка носит кладку из 40 – 50 крупных икринок на брюшных ножках. Молодь сидит на теле самки первые несколько дней жизни, после чего покидает её и ведёт самостоятельную жизнь. Молодые особи быстро растут, достигая половой зрелости в возрасте около 6 недель. С этого возраста каждые две недели самка откладывает и вынашивает порцию икры. Продолжительность жизни этого вида редко превышает полтора года.

Зимний краб (Eriocheir hibernator)
Отряд: Десятиногие (Decapoda)
Семейство: Грапсусы (Grapsidae)
Место обитания: Камчатка, побережье Охотского моря, Большие Курилы.
Теплолюбивая фауна тропических и субтропических районов тихоокеанского побережья несколько раз на протяжении неоцена расселялась на север в периоды локальных потеплений. Обычно такие попытки были не очень успешными, и большинство теплолюбивых переселенцев вскоре отступало обратно на юг или вымирало. Но некоторым видам удавалось закрепиться вдали от обычных мест обитания своих родственников. Чаще всего им пришлось вырабатывать устойчивость к холоду, но иногда сама природа приходила им на помощь.
Горячие источники Камчатки и Больших Курил стали настоящими заповедниками для реликтов таких кратковременных эпох потепления. Один из видов, обитающих в этих местах – зимний краб, небольшой вид ракообразных, потомок китайского мохнаторукого краба (Eriocheir sinensis) эпохи человека. Летом этот вид живёт в хорошо прогретых прибрежных морских водах и в низовьях рек. В морской воде происходит развитие икры и протекают первые личиночные стадии этого вида. При охлаждении воды эти ракообразные уходят в места зимовки: они поднимаются к истокам рек, берущих своё начало в горячих источниках, и пережидают зиму, пользуясь вулканическим теплом.
Внешность зимнего краба мало изменилась по сравнению с его предком, лишь размер стал несколько меньше – поперечник тела составляет лишь около 5 см. Панцирь этого вида имеет округлые очертания, а клешни короткие и толстые. Как у предкового вида, клешни зимнего краба покрыты обильным опушением. Ноги этого животного сильные, их длина примерно равна поперечнику панциря. Зимний краб – хороший ходок: при необходимости он легко преодолевает водопады высотой несколько метров, лазая по камням и обходя водопад по берегу.
Окраска этого животного меняется в зависимости от времени года и места обитания. Летом, когда крабы живут в море, в их окраске больше коричневых тонов. В зимнее время крабы принимают более зелёную окраску, маскируясь среди водорослевых обрастаний, развивающихся в тёплой воде.
Этот вид плотояден; основной корм летом состоит из ракообразных, морских червей и падали. Зимой, однако, зимний краб становится более всеядным и охотно поедает растительную пищу.
Размножение зимнего краба происходит в начале весны, когда прогреваются морские мелководья: икра этого вида может развиваться только в морской воде. Спаривание у зимних крабов происходит ещё в пресной воде, в низовьях рек, а икра откладывается через несколько дней в морской воде. Отдельные самцы этого вида начинают выбирать самок ещё на зимовке. Такой самец забирается на панцирь облюбованной самки и сидит на нём, не покидая самку даже в случае опасности. Он отгоняет соперников клешнями, а кормится, воруя у самки часть пищи. После спаривания такой самец покидает самку и ведёт обычную жизнь.
В кладке этого вида около 300 – 400 икринок, инкубируемых около двух недель. Из них выводятся планктонные личинки, которые переходят к жизни на дне через месяц. К концу лета молодые крабы достигают 2 см в поперечнике; уже осенью они совершают миграцию в верховья рек наравне с взрослыми особями. Половая зрелость наступает в возрасте около 3 лет, а продолжительность жизни в благоприятных условиях – не менее 20 лет.

Термогобио-крошка (Thermogobio nanus)
Отряд: Карпообразные (Cypriniformes)
Семейство: Карповые (Cyprinidae)
Место обитания: Камчатка, геотермальные водоёмы.
Жизнь рано или поздно приспосабливается даже к экстремальным условиям. Геотермальные водоёмы, образовавшиеся в результате вулканической активности на Камчатке и на Больших Курилах, стали местом, где сформировалась своеобразная экосистема, состоящая из термофильных организмов. Её составляют не только беспозвоночные, но и несколько видов рыб, являющихся узкоареальными эндемиками.
Термогобио-крошка – это своеобразный карликовый вид пескарей, приспособившийся к жизни при высокой температуре воды. Он хорошо чувствует себя в воде температурой около +30°C, иногда заплывая даже в более горячие участки водоёмов (до +50°C). При снижении температуры до +20°C рыба становится вялой и прекращает питаться, а при дальнейшем снижении температуры легко может погибнуть.
Длина тела этой рыбы не превышает 35 – 40 мм: это связано с необходимостью сохранять достаточно высокую численность популяции в ограниченных по территории местообитаниях. Термогобио-крошка имеет невзрачную серовато-зелёную окраску с жёлтым крапом на спине и непарных плавниках. За исключением этого крапа, плавники рыбы полностью прозрачные. Глаза рыбы выпуклые и подвижные, расположены в верхней части головы. Рот, напротив, нижний, снабжён двумя подвижными мясистыми усиками по краям верхней губы. Покровная ткань усиков содержит множество рецепторов, дающих рыбе информацию об окружающем мире.
Термогобио-крошка обитает преимущественно на дне, и лишь изредка поднимается в средние слои воды. На мелководьях эти рыбы могут подниматься к поверхности воды, чтобы, перевернувшись вверх брюшком, схватить упавшее в воду насекомое, но после этого быстро опускаются на дно. Рацион этого вида включает личинок насекомых и ракообразных, а также мелких наземных беспозвоночных, оказавшихся в воде. Благодаря сильным глоточным зубам термогобио-крошка может дробить раковины мелких моллюсков, в том числе молоди прудовика флегетонского. Примерно четверть его рациона составляет растительный корм – водоросли и части высших водных растений.
Эти рыбы откладывают икру на дне в гнездо в виде ямки. Самец привлекает самку к гнезду с помощью особого танца, при этом окрашиваясь в изумрудно-зелёный цвет. На его голове и грудных плавниках к моменту нереста развивается брачная «сыпь», характерная для карповых рыб. Плодовитость составляет около 30 – 40 икринок, развивающихся в течение суток. В это время икра покрывается липким желеобразным слоем и выдерживает значительное охлаждение (в это время развитие зародыша приостанавливается). Икра может переноситься в другие водоёмы на ногах птиц, и после перелёта из неё выводится полноценное потомство. На второй день после нереста молодь завершает метаморфоз и покидает гнездо. После этого родительский инстинкт самца угасает и он легко может съесть собственное потомство. Молодые термогобио быстро растут и в возрасте 2 месяцев при длине тела около 25 мм уже способны к размножению. Кладка икры повторяется каждые 2 недели до конца жизни самки. Продолжительность жизни у этого вида невелика и составляет не больше 2 лет.

Песчаный голован (Breviperccottus thermophilus)
Отряд: Окунеобразные (Perciformes), подотряд Бычковидные (Gobioidei)
Семейство: Элеотрисовые (Eleotridae)
Место обитания: Камчатка, гидротермальные водоёмы.
В эпоху человека большинство видов животных и растений страдало от разрушения местообитаний и прямого преследования со стороны человека. Но отдельным видам удалось благодаря человеку расселиться за пределы прежних местообитаний и на некоторое время избежать конкуренции со стороны других видов. После исчезновения человека такие виды оказались в равных условиях с ранее угнетёнными видами и действие естественного отбора распространилось на них в полной мере. Итогом этого стало вымирание части таких видов, а также появление новых видов.
Благодаря человеку в Евразии очень широко расселился ротан (Perccottus glehni), вид дальневосточного происхождения. В неоцене от него произошло несколько видов рыб, способных выживать в экстремальных условиях. Один из этих видов способен переживать зиму, полностью вмерзая в лёд, а другой приспособился к жизни в горячих гидротермальных источниках.
Обитатель горячих источников – песчаный голован, карликовая рыба, являющаяся активным хищником в своём размерном классе. Длина тела этого вида не превышает 5 см, из которых около четверти приходится на плоскую голову с огромным растяжимым ртом. Окраска песчаного голована серовато-жёлтая, под цвет песка, но при необходимости она может легко меняться от светло-серой до тёмно-коричневой, подстраиваясь под цвет дна, на котором живёт рыба.
Живот песчаного голована также может легко растягиваться, поэтому рыба легко заглатывает добычу длиной до двух третей собственной длины. Это приспособление позволяет рыбе охотиться почти на любую добычу, которую можно найти в горячих водоёмах. Обычно добычей этого вида становятся мелкие рыбы других видов, обитающие в тех же водоёмах, а также личинки насекомых и взрослые насекомые, упавшие в воду. Этот вид является донным хищником-засадчиком; ожидая добычу, рыба закапывается в песок почти полностью, так, что на поверхности песка видны лишь голова и часть спины.
Самец отличается от самки более крупной головой и широкой пастью. Это связано с особенностями размножения рыбы: самец песчаного голована инкубирует икру во рту. Брачный ритуал у этого вида недолгий: самец выкапывает в песке ямку и приглашает к ней самку, готовую отложить икру, с помощью отрывистых щелчков. Когда самка заплывает в ямку, пара рыб быстро откладывает и оплодотворяет икру, после чего самец быстро забирает её в рот. Плодовитость этого вида составляет до 20 икринок. В течение примерно недели самец занят исключительно заботой о потомстве. Икра развивается в течение двух дней, и ещё от пяти до семи дней молодь проводит во рту отца – у личинок рассасывается желточный мешок и они превращаются в мальков, способных самостоятельно плавать и питаться. Когда прозрачные мальки покидают рот отца, его родительский инстинкт гаснет и он способен напасть даже на собственное потомство. В течение года пара рыб может сделать до пяти кладок.
Потомство становится половозрелым на третьем месяце жизни, а продолжительность жизни не превышает двух лет.

Ксенофугу (Xenofugu rapax)
Отряд: Скалозубообразные (Tetraodontiformes)
Семейство: Скалозубы (Tetraodontidae)
Место обитания: Японские острова, юг Больших Курил, низовья и устья рек.
Скалозубы (Tetraodon) эпохи голоцена были, в основном, теплолюбивыми морскими рыбами, и часто встречались на рифах. Но некоторые виды часто заплывали в реки и могли проходить в пресной воде полный цикл развития. В голоцене в тропических и субтропических широтах на разных материках обитало много пресноводных видов этих рыб. Все скалозубы – довольно теплолюбивые рыбы, поэтому в ледниковый период на рубеже голоцена и неоцена их численность сократилась, и рыбы отступили из высоких широт к экватору. В неоцене, когда климат стал теплее, началось новое расселение потомков выживших морских скалозубов в расширяющиеся районы субтропиков. Постепенно появились новые пресноводные виды этих рыб, родственные морским.
В реках Японских островов один из видов скалозубов занял экологическую нишу хищника средних размеров. Эта рыба носит название ксенофугу – оно показывает, что это существо не связано прямым родством с известным в эпоху человека иглобрюхом, которого в Японии называли «фугу».
Длина этой рыбы около полуметра. Ксенофугу обитает в реках, но изредка выходит в море. Весной, в период сильных дождей, когда верхний слой воды значительно опресняется, эти рыбы могут выходить далеко в море и переплывать от острова к острову через неширокие морские проливы. Поэтому на всех островах, образующих непрерывную цепь вдоль северо-западного побережья Тихого океана, водится один вид этих рыб, не образующий местных форм. В тёплые годы эти рыбы заплывают далеко на север – отдельные рыбы встречаются даже близ южной оконечности Камчатки. Они могут давать в реках полуострова несколько поколений, но закрепиться на долгое время смогли лишь однажды.
В реках Камчатки, где вода подогревается вулканическим теплом, образовалась одна постоянная популяция этого вида в ранге подвида – вулканический ксенофугу (Xenofugu rapax vulcanophilus), отличающаяся от основного вида мелкими размерами (около 20 см в длину) и тёмной окраской.
Тело ксенофугу вытянутое; оно потеряло характерную для этих рыб округлую форму. Голова этой рыбы похожа на голову лягушки: широкая и плоская, с выпуклыми «лягушачьими» глазами, способными поворачиваться в разные стороны. Задняя часть тела сжата с боков. Спинной и анальный плавники рыбы являются основными органами движения. Они сдвинуты назад, а их основания сильные и мускулистые, особенно у анального плавника. Хвостовой плавник вееровидный, короткий. Как у всех иглобрюхов, он служит только для поворотов. Ксенофугу плавает медленно, но может совершать быстрые одиночные броски, настигая добычу. Обычно он малоподвижен и предпочитает устраивать засады на дне реки.
Окраска верхней стороны тела ксенофугу маскировочная: по серому фону разбросано много крупных и мелких коричневых пятен и мелких белых точек. Нижняя сторона тела рыбы белоснежная. У вулканического подвида с Камчатки верх тела тёмно-серый с чёрными точками, живот голубовато-серый, а около глаз есть по одному белому пятну.
Эта рыба умеет раздуваться с помощью выроста кишечника – такая особенность характерна для семейства. Но ксенофугу делает это лишь при угрозе жизни или во время брачных демонстраций. Кожа рыбы мягкая, эластичная, покрыта толстым слоем слизи, а на животе растёт множество коротких колючек. Когда рыба надувается, они оттопыриваются, защищая рыбу. Также эта рыба очень ядовита – в её тканях, внутренностях и брюшине накапливается тетродотоксин.
Все скалозубы животноядные виды, и ксенофугу не исключение: он питается беспозвоночными и рыбой. Неразборчивый в еде, этот вид поедает любых животных, которых в состоянии одолеть – рыб, креветок и крабов, лягушек. Иногда ксенофугу нападает на птенцов водоплавающих птиц и поедает мелких млекопитающих, попавших в воду. Зубов у ксенофугу нет, как у всех иглобрюхов; их заменяют острые костяные пластинки. Они достаточно сильны, чтобы разгрызть твёрдый панцирь краба.
Обычно эта рыба устраивает засады на дне, закапываясь в песок и ил с помощью движений анального плавника и боковых движений тела. Зарывшись на достаточную глубину, рыба сильными грудными плавниками набрасывает на себя донный мусор и ждёт приближения подходящей добычи. Затаившаяся рыба даже дышит очень осторожно – приоткрыв рот и жаберные отверстия, рыба позволяет воде свободно омывать жабры, лишь изредка пропуская через жабры новую порцию воды. Когда мелкое животное приближается, рыба выскакивает из засады и хватает добычу.
Весь жизненный цикл ксенофугу проходит в пресной воде. Отдельные рыбы нерестятся в устьях рек, где ощущается влияние морских приливов, но обычно рыбы размножаются там же, где живут. Брачные игры начинают самцы. Самец ксенофугу крупнее самки, и играет доминирующую роль во время нереста. Он находит и очищает от грязи плоский камень, после чего начинает брачные представления около него. Особенно привлекателен для самца ровный камень с небольшим углублением сверху. Это дань прошлому: иглобрюхи размножались, выкапывая в песке ямку для икры. Соперничающие самцы надуваются и стараются оттолкнуть друг друга от выбранного камня. При этом они ярко окрашиваются: фон верхней части тела светлеет, а мелкие пятна сливаются в крупные мазки.
Икра откладывается на камень. В кладке может быть до 5 тысяч мелких икринок. У этого вида не образуется постоянных пар, и самец сразу после нереста выгоняет самку со своей территории. Самец заботливо ухаживает за потомством: он находится рядом с кладкой, вентилирует её движениями плавников и выбрасывает мусор, приносимый течением. Икра этой рыбы дополнительно защищена от врагов: она ядовита и окрашена в ярко-жёлтый цвет. Мальки появляются на свет примерно через два дня, и покидают гнездо ещё через трое суток. Молодь ксенофугу мелкая, первое время держится рядом с самцом. Самец несколько дней ухаживает за потомством, отгоняя от стайки мальков даже очень крупных животных – бывает, что самец в пылу родительской заботы кусает за ноги крупных млекопитающих, зашедших в воду. Постепенно молодь покидает самца и начинает самостоятельную жизнь. Молодые ксенофугу прячутся и кормятся среди растений. Они растут достаточно медленно, и достигают половозрелости примерно в четырёхлетнем возрасте.

Северная морская утка (Anas atrogriseus)
Отряд: Гусеобразные (Anseriformes)
Семейство: Утиные (Anatidae)
Место обитания: морские побережья Северной Азии и Берингии.
Утки достаточно успешно пережили эпоху господства человека. Редкие, узкоареальные, а также некоторые тропические виды вымерли в эпоху человека, но наряду с ними существовало достаточное количество видов, способных сосуществовать с человеком в изменённых местообитаниях. После завершения эпохи человека эти виды стали родоначальниками разнообразных видов уток, населивших восстанавливающиеся местообитания в период голоцен-неоценового оледенения и раннего неоцена.
На побережье Северного Ледовитого океана обитает один из видов уток, приспособившихся к жизни в морской воде – северная морская утка. Этот вид приспособился к использованию самого распространённого и легко возобновляемого пищевого ресурса – крупных бурых и зелёных водорослей. Благодаря таким пищевым пристрастиям эти птицы относятся к самым обычным обитателям прибрежных вод Северной Азии и Берингии.
Северная морская утка – относительно крупная птица: её вес достигает 3 – 4 кг (самцы больше самок). Эта особенность характерна для птицы, живущей на севере, в прохладном климате. Окраска оперения этого вида тусклая, особенно по сравнению с некоторыми видами тропических уток эпохи неоцена. Птицы обоих полов имеют тёмно-серое, почти чёрное оперение. На этом фоне яркими пятнами выделяются «зеркала» на крыльях – участки зелёных блестящих перьев. Самец отличается от самки характерными закрученными вверх перьями в хвосте. Кроме того, у него на лбу есть участок белого оперения, располагающийся между основанием клюва, теменем и глазами. Лапы и клюв этих птиц ярко выделяются на фоне оперения – они лимонно-жёлтого цвета.
Северные морские утки гнездятся в прибрежных районах, предпочитая заболоченные речные дельты и озёра с болотистыми берегами на небольшом расстоянии от моря. Сразу после прилёта с зимовки начинаются брачные демонстрации: самцы показывают самкам свою силу, хлопая крыльями по воде и поднимая фонтаны брызг. Когда самка приближается к токующему самцу, он начинает громко кричать, продолжая хлопать крыльями по воде. Каждая пара выбирает определённую гнездовую территорию, которую защищает от сородичей. Эти птицы – моногамы, но пара распадается после того, как потомство становится самостоятельным, и формируется заново ежегодно.
В кладке до 10 яиц, которые насиживает исключительно самка. Ювенильный пух коричневой окраски со светло-жёлтыми участками по бокам головы, на задней части шеи и плечах, и на животе. Первые дни жизни молодые птицы проводят на пресном водоёме, после чего родители совместно ведут их к морю. В рационе молодых птиц преобладает пища животного происхождения, но с возрастом доля растительного корма возрастает, а пища животного происхождения уже составляет незначительную добавку. На следующий год молодые птицы пробуют гнездиться, но значительная часть кладок гибнет, поскольку оказывается на территории, доступной для хищников. С двухлетнего возраста эти птицы гнездятся гораздо успешнее; продолжительность жизни достигает 10 – 12 лет.
Северная морская утка относится к перелётным видам. Осенью стаи этих птиц отлетают в умеренные широты – вначале на восток вдоль побережья Азии, затем на юг через Берингийский перешеек, и далее вдоль берегов Тихого океана к Большим Курилам и Японии. Популяции с Берингии летят вдоль тихоокеанского побережья Северной Америки на юг до островов Атарапа.

Пестрокрылый полярный гусь (Anser leucomelanus)
Отряд: Гусеобразные (Anseriformes)
Семейство: Утиные (Anatidae)
Место обитания: полярные луга Северной Азии и Берингии.
Гусеобразные являются характерной группой растительноядных птиц мира. В неоцене многочисленные виды этих птиц обитают по всему земному шару, предпочитая околоводные местообитания, а также участки травянистой растительности, перемежающиеся с болотами. Северные луга, сменившие при потеплении прежнюю растительность тундрового типа, стали прекрасным местом обитания для этой группы птиц. На значительной части территории Евразии видовой состав гусеобразных птиц беднее, чем в тропиках, но зато эти птицы достигают высокой численности.
Пестрокрылый полярный гусь является одним из обычных видов этой группы. Это довольно крупная птица: вес взрослых особей достигает 5 кг при размахе крыльев около 2 метров. Телосложение этого вида типично для гусей – короткие ноги с плавательными перепонками между пальцами, небольшая голова, длинная гибкая шея и компактное туловище с коротким хвостом. Тело этой птицы окрашено в свинцово-серый цвет с сизоватым оттенком. На этом фоне выделяется окраска крыльев – белая с беспорядочно разбросанными чёрными пятнами. Соотношение чёрного и белого в окраске крыльев сильно варьирует – от почти белого цвета с немногими чёрными перьями до почти целиком чёрных крыльев с несколькими белыми перьями. Узор пятен на крыльях строго индивидуален и используется птицами для распознания сородичей.
Клюв пестрокрылых полярных гусей ярко-красного цвета с белым кончиком.
Эти птицы всеядны с уклоном в растительноядность. Значительную часть летнего рациона составляют личинки насекомых, которых птицы собирают в болотах. Осенью птицы охотно кормятся ягодами и семенами.
Многие из гусей эпохи голоцена были моногамными птицами. Жизнь на севере, в суровых условиях, привела к появлению у пестрокрылых полярных гусей особой формы устройства семей: несколько семей птиц объединяются и совместно выращивают потомство. Каждая семейная пара запоминает окраску оперения своих партнёров по гнездованию и уверенно распознаёт их среди сородичей. Отношения внутри группы размножения не ограничиваются простым гнездованием рядом друг с другом: самки активно подкладывают яйца в гнёзда друг другу и около половины выводка оказывается фактически чужим потомством. Но в условиях совместного выращивания потомства это не имеет особого значения, поскольку самки в равной степени заботятся о своих и чужих птенцах. Окраска пуха у молодых гусят серая с чёрными продольными полосками на голове и туловище, что помогает им прятаться в траве от хищников. При нападении на птенцов взрослые птицы активно защищаются, шипя и хлопая крыльями. Броская окраска крыльев служит предупреждающим сигналом для хищника: агрессивно ведущая себя группа из полудюжины птиц вполне способна отогнать от потомства вахилу или молодого берла.
Пестрокрылый полярный гусь является перелётным видом, и его миграции отличаются большой протяжённостью. Этот вид зимует в тропиках Азии и тихоокеанских островов: на Гавайях и Филиппинах. Как правило, на Гавайи отлетают особи с Берингии и Чукотки. Они движутся вдоль тихоокеанского побережья до Японии, откуда совершают прямой перелёт до Гавайского архипелага. Птицы, гнездящиеся западнее, летят на Филиппины напрямую через Байкал, преодолевая на большой высоте горные массивы Азии.
На полярных лугах Северной Америки обитает близкий вид: мраморный гусь (Anser marmoratus), отличающийся менее контрастной окраской и пестротой по всему телу, до головы. Серый цвет на его теле светлее, а белый цвет крыльев заменён светло-серым. Чёрные пестрины разбросаны не только по крыльям, но и по бокам, груди и шее. Эти птицы отправляются на зимовку вдоль тихоокеанского побережья Северной Америки, до острова Калифорния и архипелага Атарапа.

Берингийский устричник (Molliaphagus roseopus)
Отряд: Ржанкообразные (Charadriiformes)
Семейство: Кулики-сороки (Haematopodidae)
Место обитания: побережье Северного Ледовитого океана (Чукотка, Берингия, Аляска), северное побережье Тихого океана.
Род устричников широко распространён по морским побережьям Евразии, а некоторые виды освоили жизнь на реках и по берегам Четвероморья – крупного внутриконтинентального водоёма с солоноватой водой. Птицы различных видов этого рода встречаются главным образом в областях умеренного и полярного климата. Основную пищу устричников составляют различные морские беспозвоночные, обитающие на прибрежных мелководьях и на небольшой глубине. Благодаря кожистым фестонам на пальцах ног эти птицы умеют хорошо плавать. Кроме того, в поисках добычи устричники могут нырять на глубину нескольких метров.
Берингийский устричник относится к крупным представителям рода: это птица размером с утку, но он кажется крупнее из-за более длинных ног и клюва. Род устричников происходит от куликов-сорок эпохи голоцена, но окраска устричников заметно отличается от чёрно-белого оперения их предков. У берингийского устричника чёрная спина, а на голове есть чёрная «шапочка», края которой проходят ниже линии глаз птицы. С ними контрастирует рябой живот птицы – на светло-сером, почти белом фоне тонкие чёрные каёмки перьев образуют чешуйчатый рисунок.
Важным видовым признаком устричников является окраска клюва и ног, по которой птицы распознают сородичей: это особенно важно в местах совместного обитания различных видов этих птиц. Цвет оперения менее стабилен: часто встречаются цветовые морфы, отличающиеся более тёмным, или, напротив, «осветлённым» оперением по сравнению с типичным для вида. У разных видов цвет клюва и ног бывает красным, жёлтым, и даже голубым. У берингийского устричника клюв и ноги ярко-розового цвета; такая окраска отличает его от полярного устричника (Molliaphagus arcticus) с жёлтыми ногами и клювом, и от более близкого к нему тихоокеанского устричника (Molliaphagus larvatus), ноги и клюв которого красные.
Основной корм этого вида – двустворчатые моллюски, а также другие морские беспозвоночные животные, которых можно обнаружить на литорали или среди крупных водорослей. При отсутствии других кормов этот кулик может поедать червей и мелкую рыбу, предпочитая виды, закапывающиеся в песок.
Гнездование начинается в конце весны. Пара образуется только на один сезон, как у всех родственных видов устричников. У этого вида в кладке только 2 яйца (у молодых самок – только одно) и выживает, как правило, только один птенец. Родители достаточно долго кормят птенцов, даже когда молодые птицы начинают добывать значительную часть пищи сами. Молодые птицы отличаются от взрослых более тусклым цветом живота – основной фон серый, на нём заметны чёрные кончики отдельных перьев.
Берингийский устричник является перелётной птицей. Основная часть популяции зимует в Японии, Корее и Китае, но отдельные особи встречаются на Гавайях.

Идею о существовании этих птиц выдвинул Семён, участник форума.

Сова-валькирия (Valkiriostrix robusta)
Отряд: Совообразные (Strigiformes)
Семейство: Грифовые совы (Griffonostrigidae)
Места обитания: Восточная Азия, Берингия, запад Северной Америки.
Массовое вымирание конца голоцена резко отрицательно сказалось на численности крупных видов хищных птиц: их основная добыча либо вымерла, либо её ареал сократился. В результате крупные хищные птицы – орлы, кондоры и грифы – просто вымерли: их разреженные популяции сократились настолько, что дальнейшее воспроизводство этих видов оказалось невозможным. Но после стабилизации условий в неоцене появилось много других видов хищных птиц, занявших опустевшие экологические ниши. Особенно преуспели виды, питавшиеся ранее мелкими млекопитающими: когда множество экологических ниш крупных видов опустело, начался всплеск численности мелких млекопитающих. А когда отдельные потомки мелких зверей стали крупными, некоторые из их естественных врагов тоже превратились в великанов. Особенно повезло совам: эти птицы в некоторых районах Земли превратились в весьма устрашающих хищников. Один из таких хищников населяет леса и горы умеренного пояса северного полушария – это крупная сова-валькирия, по размеру не уступающая южноамериканскому кондору.
Сова-валькирия – настоящий великан среди представителей своего отряда. Хотя в пустынях на юге Северной Америки обитает ещё более крупная равнинная сова (Deinostrix sphinga), сова-валькирия отличается тем, что умеет летать. При весе до 16 кг она имеет крылья свыше 4 метров в размахе. Это значительно улучшает её охотничьи возможности по сравнению с бегающей родственницей из пустыни, хотя ограничивает вес самой птицы, и, как следствие, размеры возможной добычи. Но в охоте главная составляющая успеха – не столько размер хищника, сколько его охотничья тактика. Сова-валькирия успешно охотится на крупных наземных млекопитающих – зайцелоп и детёнышей обды. Птицы, обитающие близ морских побережий, часто нападают на колонии морских птиц и поедают трупы морских животных, выброшенных на берег после шторма.
Сова-валькирия сохраняет черты характерной «совиной» внешности: на её голове есть образованный перьями лицевой диск, хотя из-за крупного клюва голова немного похожа на головы хищных птиц. Череп этой совы достаточно широкий: важное для охоты бинокулярное зрение сохраняется. Глаза у совы-валькирии очень крупные, эта птица имеет превосходное цветное зрение: она может различить мышь среди травы на расстоянии свыше 100 метров. Под перьями скрыты большие щелевидные ушные отверстия: у совы-валькирии острый слух. Возле ушных отверстий характерные для многих сов перьевые «ушки» превратились в две «косички», торчащие назад и в стороны. У самца эти «косички» длиннее, чем у самки, и у перьев, которые их образуют, белые кончики – это единственное различие в окраске между самцом и самкой.
Ноги совы-валькирии относительно длиннее, нежели у прочих сов: это связано с тем, что этот вид проводит много времени на земле – добыча птиц часто бывает настолько велика, что исключена возможность унести её на дерево, как это обычно делают мелкие совы. На пальцах этой птицы растут когти поистине чудовищных размеров – до 15 см в длину. Это главное оружие сов-валькирий: ими атакующая сова умерщвляет выбранную жертву. С помощью когтей птица также расчленяет добычу: отрывает большие куски мяса от туши и подносит их ко рту. Мясо она глотает вместе с кожей и шерстью, которые отрыгивает в виде погадок – это характерная черта сов. Мелкую добычу весом до 2 килограммов эта птица может глотать целиком: рот совы очень широкий (хотя снаружи это почти незаметно), кости челюстей довольно гибкие, а нижняя челюсть имеет эластичные связки.
Окраска этих птиц неяркая: тёмно-коричневый верх тела с чёрными пятнами и поперечными полосами на крыльях, серый низ с чёрными кончиками перьев на животе. Лицевой диск этих сов образован желтовато-коричневыми перьями, и окаймлён чёрными, поэтому «лицо» совы-валькирии несколько напоминает маску.
Образ жизни сов-валькирий значительно повышает их шансы на успешную охоту: эти птицы живут тесными семейными парами, которые сохраняются на всю жизнь. Пара птиц контролирует территорию около 100 квадратных километров, не допуская появления на ней конкурентов. В семейных отношениях у этого вида царит строгий матриархат: самец весит несколько меньше самки, и берёт на себя значительную часть «женских» семейных обязанностей: насиживает яйца более половины всего срока инкубации, и кормит птенцов до вылета из гнезда добычей, которую приносит самка.
Пара птиц гнездится в начале весны в скальных нишах и других недоступных для наземных хищников местах, каждый год в одном и том же гнезде, которое строго охраняется и постоянно подновляется. В кладке всего 2 крупных белых яйца, но до вылета из гнезда доживает обычно лишь один птенец. Инкубация яиц длится около 40 суток. Птенцы выводятся из яиц слепые, но покрытые белым густым пухом. Между птенцами уже с первых дней жизни имеет место жёсткая конкуренция за корм, и у более слабого есть шанс выжить только при изобилии корма. Обычно родители кормят того птенца, который кричит громче, поэтому ослабевший от голода птенец, скорее всего, не получит ничего: родители, подчиняясь инстинкту, будут отдавать всю добычу громко голосящему отпрыску. Получив долгожданный кусок мяса, птенец на какое-то время успокаивается. Если в это время кто-либо из родителей принёс пищу, то она может достаться и второму птенцу. Но такие случаи – большая редкость. Чаще всего бывает так, что при недостатке корма более сильный птенец съедает слабого.
Примерно в двухмесячном возрасте выживший птенец полностью оперяется, но ещё около месяца он проводит в гнезде: маховые перья отрастают поздно. Птенец активно тренирует мускулы и учится самостоятельно питаться, раздирая добычу, принесённую родителями. Трёхмесячный птенец покидает гнездо и ещё около месяца держится рядом с родителями. В это время проходят самые важные для него уроки: он осваивает приёмы охоты на крупную дичь. Молодая птица должна учиться очень быстро: скоро придёт тот день, когда во время дележа убитого животного вместо своей доли добычи она получит несколько полновесных ударов клювом. Это и будет сигналом, что детство кончилось, и началась взрослая жизнь, в которой есть место голоду и жестокой борьбе за выживание, неудачам на охоте и болезням. Но, если молодая птица сумеет выжить и занять хорошую территорию, то в возрасте четырёх лет она сможет создать собственную семью и вывести потомство. Продолжительность жизни птиц этого вида может составить свыше 50 лет.
Вне сезона гнездования совы-валькирии держатся вместе и охотятся парами. Кроме сравнительно мелкой добычи (крупных грызунов и детёнышей зверей) они могут убивать даже крупных животных. Для охоты на крупных зверей (например, на зайцелопу) эти совы используют особую тактику, требующую слаженности и взаимного понимания. Выследив стадо травоядных, пара сов разделяется. Самка пролетает дальше в лес и прячется, а самец начинает пугать и преследовать зверей. Обычно среди животных находятся такие, которые пускаются в паническое бегство, и всё внимание птицы-загонщика сосредотачивается на одном из них. Самец гонит жертву по направлению к ожидающей самке, которая наносит жертве сокрушительный удар сбоку. Умерщвляя добычу, сова одной лапой вцепляется в плечо жертвы, а другой – в верхнюю часть её шеи. Длинные когти птицы наносят глубокие раны, и часто просто прокалывают спинной мозг жертвы, сразу же убивая её. Если же первый удар оказался неудачным, и жертва оказывает сопротивление, в ход идёт сильный клюв совы.
Добычу поедают одновременно обе птицы из пары. Самец оказывает самке знаки внимания, отрывая от туши кусочки мяса, и передавая их ей из клюва в клюв. Таким образом он гасит агрессивность самки. Иногда попадаются самцы, ведущие себя слишком «независимо», но в таких парах часто случаются конфликты, которые легко могут закончиться смертью одной из птиц (обычно самца как более слабого).
Дружная пара птиц проводит вместе почти всё время. В брачный сезон эти птицы, обычно молчаливые, устраивают пение «дуэтом»: самец «запевает», самка продолжает, и самец заканчивает крик. Голос этой совы – басистое протяжное уханье.