Ты, конечно, не думаешь, что как только люди научились добывать огонь, они сразу построили печи в своих жилищах и внесли туда тепло?
— Нет, наверно, это было не совсем так, — говоришь ты неуверенно.
Совсем не так. Ведь и само-то жилище сначала было пещерой, каким-нибудь навесом, а вовсе не настоящим домом. В такой тесноте и места для огня не хватало. Костры разводили на вольном воздухе, у входа в жилье или поблизости от него. Но все равно женщина уже хлопотала у огня, готовя пищу, а мужчина, возвращаясь с охоты с новым запасом мяса, радостно втягивал ноздрями запах дыма. Ведь этот дым шел от его собственного, родного, домашнего огня. Возле костров стала собираться вся семья, и, наверно, именно огонь приучил человека любить свое жилье, хранить и защищать его. Недаром старая пословица говорит: «Где дым, там и дом»; и в прежние времена люди, желая сказать, что в таком-то месте живут три семьи, говорили, что там есть «три дыма».
Готовить пищу на костре, конечно, не так удобно, как на современной плите с духовым шкафом и четырьмя конфорками, но первобытная хозяйка отлично справлялась. Она жарила мясо, натыкая его на заостренную палку, запекала дичь и коренья, зарывая их в горячую золу — как мы в походе печем картошку, а потом, когда у нее появилась посуда, в которой закипала вода, стала угощать мужа и детей вареной пищей.
Самой первой печью, очевидно, была яма с хорошо утрамбованным полом и со стенами, выложенными камнем. В яме горит огонь; когда он погаснет, на еще горячие угли можно положить мясо, засыпать его золой — оно будет мягким и сочным. Лепешки из муки с водой удобно печь на раскалившихся камнях. Стоит только прижать кружок из сырого теста к каменной стенке ямы, он прилипнет и испечется. А когда хозяйка перевернет свое печенье, оно подрумянится с другой стороны.
Тебе кажется, что ты где-то видел этот очаг? Вполне возможно. На привалах, в походах, в лагерях часто устраивают такие ямы, только не выкладывают камнями их стены. На борта удобно положить железный брус и подвесить к нему котелок или чайник.
Видишь, до сих пор пользуемся мы очагом, придуманным в незапамятные времена.
Наши далекие предки ставили в такую яму посуду с водой, клали в воду мясо и коренья и обкладывали свою глиняную кастрюлю раскаленными камнями. Яму тщательно закрывали, и через некоторое время суп был готов. А иногда горячие камни опускали прямо в воду.
В Южной Америке люди ставили возле горячих углей отрезок бамбукового ствола. Внутренность у него была полая, а конец закрыт древесным узлом, точно донышком. В таком деревянном стакане вода вскипала и не давала бамбуку загореться.
Стряпухи многих народов обмазывали сырой глиной птицу или рыбу и клали на уголья. Потом корку затвердевшей глины разбивали, и она отваливалась вместе с птичьими перьями или рыбьей чешуей. Так же можно было испечь черепаху или ежа. И панцирь и иголки отставали вместе с глиной. В старых книгах говорится, что такое приготовление избавляло женщину от чистки рыбы или дичи. Но, наверное, заботливые хозяйки все-таки потрошили живность перед запеканием. Непотрошеная птица и рыба едва ли могли прийтись по вкусу даже неприхотливому нашему предку.
Южноамериканские индейцы когда-то вкапывали в землю четыре столба и между ними натягивали решетку из ветвей. Внизу разводили огонь и тщательно следили, чтобы он не сильно разгорался. На таком медленном огне мясо и рыба, лежащие на решетке, не жарились, а коптились. Люди очень ценили копченые продукты: они долго не портились.
Вот сколько способов приготовлять пищу подсказал человеку огонь. Современные чудеса гастрономии и кулинарии произошли от этих простых кушаний.
Постепенно люди научились строить себе лучшие жилища: землянки, шалаши, хижины, а потом и настоящие дома из дерева и камня.
Тогда и огонь перешел внутрь жилья.
Там ему сразу отвели самое почетное место. Посреди хижины хорошо утаптывали земляной пол и... разводили костер. Нет, его не стесняли никакими трубами и дымоходами — их еще не придумали,— и костер свободно распускал дым по всему жилищу. Дым гулял там сколько хотел, а нагулявшись, не спеша выползал наружу через двери, окна и щели в стенах.
Со временем у многих народов стали появляться на крышах жилищ отверстия для выхода дыма. Это было важное нововведение. Дом не так остывал, как при раскрытых дверях и окнах, дым не метался повсюду, а шел вверх. Конечно, при этом он все же щипал людям глаза до слез и вызывал удушливый кашель, но в сравнении с тем, как задыхались в дыму прежде, это было уже не так страшно.
А еще позднее придумали, как ловить дым над самым огнем и препровождать его к выходу по трубе, чтобы ни одна частица не попадала в помещение... Это была уже полная победа над дымом, хотя, как и всякая победа, она далась не сразу.
С тех пор придумано много конструкций различных печей, но в основном их устройство все то же — топка и вытяжная труба. Такая печь, как знаменитый английский камин, в сущности, представляет собой сплошную трубу, расширенную у основания, чтобы там разводить огонь.
В громадных каминах рыцарских замков когда-то сгорали толстые бревна, и жарились целые кабаньи туши. Описание таких очагов ты можешь найти во многих исторических романах, например у Вальтера Скотта.
Интересно, что хорошие печи люди научились делать сравнительно недавно, когда многие искусства и ремесла уже были в полном расцвете. Тот же Вальтер Скотт описывает в романе «Айвенго» времена короля Ричарда Львиное Сердце, то есть конец XII века. В книге много рассказывается о великолепном оружии рыцарей, роскошной конской сбруе, богатой одежде и украшениях тогдашних красавиц. Значит, в то время было много искусных мастеров, художников своего дела. Но вот автор переходит к описанию рыцарского замка:
«В противоположных концах зала находились огромные очаги, их трубы были устроены так плохо, что большая часть дыма оставалась в помещении. От постоянной копоти бревенчатые стропила и перекладины под крышей были густо покрыты глянцевитой коркой сажи, как черным лаком».
Впрочем, не только печи, сами грозные замки часто были выстроены не лучше. Описывая комнату леди Ровены, Вальтер Скотт говорит о богатых вышивках шелком, золотом и серебром, о пурпурном пологе постели, о резной скамье из слоновой кости и тут же сообщает, что стены комнаты были так плохо проконопачены и в них было столько щелей, что нарядные драпировки вздувались от ночного ветра, а пламя факелов колебалось.
Конечно, в таких строениях не могло быть тепло, и поэтому в ходу были грелки. Класть бутылку с горячей водой в постель, чтобы согреть простыни, принято в Англии и сейчас, но старинную грелку — жаровню — уже почти нигде не встретишь.
Эти грелки в виде металлического тазика на низких ножках, иной раз красиво изукрашенных, были распространены еще в Древней Греции и Риме. В жаровнях тлели угли и вместе с теплом распространяли, конечно, и угар.
В старинных медресе — духовных школах Востока — ученики жили в крохотных комнатках без печей. Посреди пола в такой келье делалась круглая выемка. В эту яму ставилась жаровня с горячими углями, а молодые люди садились па пол, спускали в яму ноги и так занимались в холодные вечера. В древних мечетях Самарканда и Бухары, превращенных теперь в музеи, можно видеть кельи с такими отопительными приспособлениями.
Мало-помалу печи становились все надежней, давали все больше тепла. Трубы уже не выводились прямо на крышу. Люди начали строить дымоходы со сложными поворотами. Горячий дым путешествовал внутри печи по своим ходам и, прежде чем выйти наружу, хорошо прогревал печь. И сама печка, сложенная из кирпича, промазанного глиной, крытая железом или изразцом, надолго удерживала тепло и согревала воздух в доме. От прежних времен, когда дым почти мгновенно уходил прочь, только и осталось выражение «вылететь в трубу». Так говорят о человеке, который с беззаботной легкостью растрачивал все, что имел.
У камина топка стала меньше, но сущность осталась та же — прямая труба. Пока горит огонь, в комнате, особенно вблизи камина, тепло, а погаснет пламя, подернутся сизым пеплом угли — и снова холодно. И все же красивое это сооружение! Услышишь слово «камин», и сразу представится студеный вечер, а в доме яркий огонь камина, треск горящих поленьев. Возле огня старик с трубкой или старушка с вязаньем. И непременно маленький мальчик на низкой скамейке. Не отрываясь смотрит он на огонь и чего только не видит в жарких углях. Чудесные города и жестокие битвы, грозные замки и огнедышащих драконов, все свое будущее, светлое и прекрасное...
Немало таких картин нарисовал нам писатель-волшебник Диккенс. Почти в каждой его книге есть описание долгого ненастного вечера и трепетной игры огня в камине.
Конечно, приятно смотреть на огонь, помешивать кочергой в камине, подбрасывать еще угля, чтобы ярче разгорелось пламя, мечтать... Но Диккенс нередко описывает и такие камины, где не пляшет веселое пламя, а стынет серая зола. У хозяев нет денег, чтобы купить лишнее ведро угля.
Замечательная печь — наша русская. Она большая и возвышается в доме, как самая главная его часть, как хозяйка. Печь эта веками обдумывалась народом, она разумно и удобно устроена. Угли в ней долго остаются горячими. Обед сварен с утра, а не остынет до вечера. Когда бы ни вернулся домой хозяин, его ждет горячая еда. Прекрасно упревают щи и каша в ровном тепле этой печи. В городе на плите никогда не сваришь такой рассыпчатой и вкусной гречневой каши, как в русской печке.
Когда-то в хорошо протопленной, а потом чисто подметенной русской печи люди мылись, как в бане, парились, лечились от простуды, от ревматизма. Сильно озябшего человека немедленно заставляли лезть на печь. Прогревало его до последней косточки, до мельчайшего суставчика. На печке часто сушили зерно, туда клали промокшую одежду и обувь. И всегда там сидят кошки. Они ведь очень любят тепло. Недаром иногда зовут русские печи «кошачьими горами».
Часто к печке сбоку пристраивали каменную скамеечку — лежанку.
Русский самовар тоже ведь маленькая печка. Только труба у него короткая. Но ее удлиняют специальной самоварной трубой. Колено трубы вставляется в отдушину большой печи. Тяга получается сильная, и горячие угли, положенные в короткую трубу самовара, быстро разгораются. Вода закипает, самовар начинает «плескаться», шуметь. Уютно он поет свою песенку за семейным столом.
А летом в деревне или на даче самовар разводят на воздухе и топят его сосновыми и еловыми шишками. В сумерках стелется по огородам самоварный дымок и приятно пахнет древесной смолой.
Теперь в больших городах самовар встретишь редко. Вода для чая скорее закипает в чайниках. И камин, и русскую печь не часто в городе увидишь. Отопление в домах водяное или паровое.
Конечно, и при таком отоплении без огня не обойтись. Но огонь пылает в топке котельной, а котельная может отстоять очень далеко от нашей квартиры. Прежде домовые котельные топились углем. Угля для долгой зимы нужно много, его подвозили и подвозили, иной раз и ссыпать оказывалось некуда. Теперь котельные отапливают газом. Ставят мощную газовую горелку, приборы-автоматы поддерживают нужную температуру, и горячая вода из котла идет по трубам в квартиры.
Сейчас принята централизация отопления. Это значит, что одна котельная обслуживает целый квартал. Огромная сеть труб идет из такой котельной в дома. Трубы проложены под землей. Чтобы они там не остывали, их одевают в тепловую изоляцию — покрышку, сохраняющую тепло.
Еще лучше ТЭЦ, или теплоэлектроцентраль. Тут котельная — целый зал, и топка очень большая, и котел для воды огромный. От кипения воды образуется пар. Он направляется на турбину и заставляет ее вращаться. А турбина вращает генератор, вырабатывающий электрическую энергию.
Пар, что вращает турбину, не должен уходить в воздух, ведь он унесет с собой много тепла.
Его собирают в специальные аппараты — конденсаторы. В них по трубкам идет холодная вода. Соприкоснувшись с холодной поверхностью трубок, пар сгущается и оседает на трубках росой. Затем роса стекает вниз и эту, еще горячую, воду насос отправляет обратно в котел, чтобы пополнить водяной расход.
А в трубках конденсатора вода тоже нагревается от горячего пара. Раньше эту воду направляли в парники и теплицы, где выращиваются растения. В свое время Владимир Ильич Ленин интересовался подобными опытами. Теперь воду гонят в отопительную сеть, и она согревает радиаторы в домах. А вода, в которую превратился пар, снова кипит в котле, опять обращается в пар и двигает турбину. Вот какой сложный и интересный получается круговорот!
ТЭЦ не только вырабатывает электрическую энергию и дает тепло целым городским районам. Она еще очищает дым от вредных примесей, чтобы меньше засорять и так не очень чистый городской воздух.
В наших квартирах радиаторы дышат ровным теплом. В трескучий мороз можно ходить дома в майке или летнем платье. Ни дыма, ни сажи, ни копоти, ни возни с дровами и углем. Чисто, удобно, надежно. Только поэзия огня ушла из нашей жизни. Сидеть перед батареей парового отопления и задумчиво глядеть на нее вряд ли кому-нибудь захочется. Поэтому, наверно, с таким удовольствием разводят ребята костры в походах и лагерях. Может быть, и ты любишь подолгу глядеть на снопы легких искр, на веселую пляску пламени, любишь слушать шипение сырых дров и потрескивание сушняка? Что же, тебя легко понять: очень привлекает человека живой огонь. С незапамятных времен осталась в нас любовь к нему.

ОГЛАВЛЕНИЕ