Основа этой главы написана Ником и Мамонтом, участниками форума.

Южная Африка эпохи неоцена представляет собой мир, отличный от севера материка. Массовое вымирание на рубеже голоцена и неоцена затронуло и этот уголок мира, уничтожив значительную часть его обитателей, которым удалось дожить до окончания эпохи человека. Раскол материка по линии Великой Рифтовой долины привёл к отделению от материка обширного гористого массива суши – Земли Зиндж. Этот микроконтинент превратился в своеобразный «заповедник» фауны жвачных копытных, которые являются преимущественно потомками одичавших домашних коз. В самой же Южной Африке потомки свиней, дукеров и других копытных, изолированные от эволюционировавших на севере материка даманов, вновь заняли экологические ниши, освободившиеся после вымирания их крупных предшественников. Отчасти обновился лишь состав крупных хищников: рядом с последними гиенами и псовыми в южноафриканских саваннах живёт пардиния. А вот кошки отступили в более суровый район. Среди крупны травоядных Южной Африки господствуют свинорогие – травоядные, часто стадные потомки свиней, вооружённые рогоподобными выростами разнообразной формы на головах. Вторая по значимости группа – своеобразные ложнооленьи, потомки центральноафриканских водяных оленьков, у которых на головах появились костяные выросты, напоминающие оленьи рога. От мелких антилоп дукеров происходят практически все южноафриканские полорогие, а также небольшое семейство костнорогих, у которых полые рога замещены причудливыми выростами в затылочной части черепа. К костнорогим относится капский лосерог – исполинское растительноядное млекопитающее, поедающее листву деревьев.
Экологические условия юга материка также более разнообразны. Влияние холодного Бенгельского течения на климат региона ослабело после смещения Антарктиды в сторону Индийского океана и сдвига самой Африки на север, в сторону Европы, но небольшой сдвиг материка к северу привёл к тому, что северная часть Калахари оказывается в области, где годовое количество осадков превышает 500 миллиметров. Там вдоль рек уже произрастают галерейные леса, в том числе такие, что сохраняют зелёную листву даже в период засухи. Вдоль юго-западного побережья материка по-прежнему тянется пустыня Намиб, где источником влаги являются туманы, приходящие с Атлантики. Горные районы отделяют от побережья другую обширную пустыню в сердце материка – Калахари. К югу от них раскинулись сухие гористые районы Карру. Степи и плоскогорья этих мест лишь незначительно влажнее, чем были в эпоху человека. В результате выветривания и разрушения горы стали ниже, а количество песка и пыли, приносимое с побережья, увеличилось. В Калахари толстые слои мелкодисперсных отложений формируют обширную плоскую равнину, по которой петляют реки, пересыхающие в сезон засухи. Из года в год они размывают отложения, создавшие равнину, и со временем меняют направление течения, блуждая по равнинам и огибая выходы твёрдых скальных пород. Эти реки не полноводны, они быстро теряются в болотах, или впадают в мелководные озёра, также пересыхающие во время ежегодных засух.
Поэтому значительная часть территории Калахари по-прежнему представляет собой суровый мир, где дожди выпадают лишь сезонно, и большую часть года местным обитателям приходится выживать в очень жарких и сухих условиях, когда главной ценностью становится вода.
Дожди в Калахари выпадают, когда в южном полушарии начинается лето. Чаще всего они скудны и нерегулярны, но местные растения приспособились экономить влагу, поэтому даже такого количества воды хватает им для активного роста. В сезон дождей жизнь травоядных обитателей Калахари сравнительно легка: в изобилии есть пища, и очень легко можно найти воду. Но это время быстро проходит, и начинаются месяцы суровых испытаний жарой и жаждой, которые могут выдержать далеко не все жители этих мест.
Когда сезон засухи только начинается, трава в Калахари всё ещё зелёная, а отдельные деревья в долинах рек сохраняют густую листву. Дожди уже не выпадают, но в глубинных слоях почвы пока много влаги, поэтому растения ещё могут сохранять зелёные надземные части. Тем не менее, признаки грядущих изменений уже заметны: у растений уже нет свежего молодого прироста, а питательные вещества в ускоренном порядке перекачиваются из надземных частей в корневища, клубни и луковицы, поэтому листва постепенно желтеет, буреет и отмирает. Верхние слои почвы с каждым днём просыхают всё глубже, и изобилие растительной пищи вскоре закончится. Краски пейзажа постепенно блекнут: цветение травянистых растений уже практически подошло к концу, и теперь часть резервов брошена на развитие семян. До того, как надземные части этих растений отомрут, им нужно успеть рассеять семена. Часть их погибнет, став пищей многочисленных мелких обитателей Калахари, но единицам удастся сохраниться и прорасти в следующий сезон дождей. Корни деревьев достают до водоносных слоёв, поэтому в низинах ещё сохраняются группы зелёных деревьев и кустарников. Но их праздник жизни также не вечен.
Некоторые растения Калахари, впрочем, не прячутся от солнца и не боятся засухи. Они даже выбирают для жизни такие места, где меньше конкуренция с более влаголюбивыми видами – обычно это возвышенности с сухой, каменистой и неплодородной почвой. Здесь мало влаги, зато в изобилии есть солнечный свет – обитатели сухих мест чрезвычайно светолюбивы.
Своеобразный облик пустыне Калахари придают заросли древовидных суккулентов, характерных для Южной Африки – алоэ. Они были разнообразными в эпоху человека, но ряд узкоареальных видов вымер в это время или позже. Тем не менее, выжившие виды после окончания эпохи человека восстановили биоразнообразие, и среди них появились необычные растения. Одно из них – очень крупное алоэ драконохвостое, образующее в некоторых местах своеобразные разреженные суккулентные леса, практически не дающие тени. По краям этих зарослей возвышаются столбовидные растения, увенчанные розеткой колючих листьев. Это молодые растения – их возраст не превышает полутора десятков лет, и зачастую они ещё не ветвятся. Однако их листья уже демонстрируют характерный для этого вида облик – они длинные и толстые, почти круглые в сечении, а прочные колючки растут не только по краям, но и несколькими рядами на верхней стороне листа, из-за чего он напоминает хвост крокодила или сказочного дракона. Некоторые молодые растения полегли, и их листья лежат на земле, извиваясь, словно вот-вот оживут и нанесут врагу сокрушительный удар. В центре зарослей алоэ драконохвостого высятся несколько старых деревьев с канделябровидными кронами из нескольких розеток листьев. У них толстые стволы, и губчатая непрочная древесина запасает значительное количество влаги. Но в суровых условиях пустыни растения должны уметь не только добывать и запасать воду, но и защищать свои запасы. Значительное количество воды запасено этим растением в листьях, и многочисленные прочные шипы защищают запасы влаги от местных травоядных. Кроме того, сок этого растения настолько горький на вкус, что травоядные звери отваживаются жевать его листву лишь под угрозой смерти от голода и жажды. В пустыне есть ещё один похититель запасов влаги – солнце. Чтобы защититься от него, листья алоэ драконохвостого покрыты тонким восковым налётом, особенно молодые.
Здесь солнце – не только источник энергии, но и тяжкое испытание для растений: кроме света, оно несёт жару и сушь. И если животные в самые жаркие дневные часы могут где-то спрятаться, то растения должны уметь выдерживать палящее солнце и сохранить влагу, не сходя с места. Многие из них предпочитают просто прятаться от солнца под землёй, запасая влагу и впадая в период покоя, но находятся и такие растения, которые, подобно алоэ, не прячутся от солнца.
Среди трав и кустарников выделяется растение необычной формы. Его высокие колючие стебли, одревесневшие снизу, разрослись в форме веера. В полуденные часы становится особенно заметным преимущество такой формы растения: вееровидный стебель растянут строго по линии север-юг, представляя собой своеобразный природный компас. Это не случайность: все эти вееровидные растения растут только так. Подставив жаркому полуденному солнцу «ребро» своего веера, растение минимизирует потери влаги. Это одно из уникальных растений неоцена – «веер Флоры». Пока ему хватает влаги из почвы, по краю веерообразного многолетнего каудекса сохраняются побеги текущего года – короткие, неветвистые, с пятью выраженными рёбрами, колючками и узкими листьями. На вершинах эти побеги покрыты жёлтыми соцветиями-корзинками, вокруг которых вьются насекомые. В основном опылителями этих растений являются мухи, которые в этих местах весьма разнообразны. Но заметно, что пик цветения «веера Флоры» уже пройден: многие соцветия уже засохли, и в них созревают летучие семена с белыми хохолками. На земле у основания каудекса «веера Флоры» валяются сухие соцветия и опавшие отмершие побеги, не давшие семян. Дуновения ветра уносят зрелые семена этого растения, а растение постепенно перестаёт поддерживать жизнь в этих побегах. Близится длительная засуха, поэтому растение должно сократить расходы воды. Когда созреют последние семена, побеги отсохнут за считанные дни.
Трава вокруг желтеет и сохнет с каждым днём, однако суккуленты сохраняют яркую зелень на фоне остального ландшафта. Характерной особенностью пейзажей Калахари является красноватый цвет песка и земли, придающий пейзажу несколько неземной вид.
Несмотря на сезонность роста растительности, здесь постоянно живут травоядные млекопитающие, причём довольно крупные. Разнообразие фауны крупных травоядных здесь значительно меньше, чем в саваннах к северу или на южной оконечности материка, но зато они прекрасно приспособлены к жизни в засушливом климате. Здесь им жизненно важно уметь в полной мере использовать скудные ресурсы окружающей среды, поэтому эволюция не может позволить им вырастать до гигантских размеров.
Среди сухой травы пасётся небольшое стадо антилоп – пустынных агацелл. Южная Африка – это царство реликтовых копытных. На севере Африки место исчезнувших парнокопытных занимают зайцелопы – бегающие потомки зайцеобразных, представляющие собой характерную неоценовую группу бегающих травоядных Голарктики. Южнее саванн севера материка тропические леса и бассейн Конго представляют собой своеобразную фильтрационную зону: они остановили распространение мигрантов с севера. Кроме того, в эпоху человека остатки лесов тропической Африки послужили своеобразным заповедником фауны копытных, среди которых были и родоначальники многих видов южноафриканских копытных. Агацеллы – это потомки мелких лесных антилоп, освоившие жизнь в открытой местности. Их предки, выйдя из леса на равнины, значительно увеличились в размерах и превратились в быстрых бегунов, повторив путь, уже проделанный раннекайнозойскими копытными. А некоторые из жителей саванны, избегая конкуренции, перешли к жизни в пустыне, приспособившись к экстремальным условиям окружающей среды.
Агацеллы – это стремительные бегуны лёгкого телосложения. У них изящное тело, стройные мускулистые ноги и маленькие копыта, прекрасно помогающие им двигаться по твёрдым каменистым почвам. Однако из-за маленьких копыт эти антилопы избегают рыхлых песков. Поскольку кормовые территории и источники воды в пустыне расположены на больших расстояниях друг от друга, агацеллы в процессе эволюции превратились в прекрасных бегунов и очень выносливых существ, способных подолгу обходиться без воды. На фоне красноватых и бурых почв Калахари светлая окраска шерсти этих животных заметна издалека. В пустыне не очень много хищников, которым легче выследить агацелл из-за окраски их шерсти, но зато она спасает их от перегрева, отражая часть солнечных лучей. В саваннах к северу от Калахари, где больше травы и хищников, их окраска желтовато-бурая, но пустынная популяция агацеллы – светлая, почти белая. Пока животные спокойно пасутся, можно заметить, что у отдельных особей на шерсти есть тёмные пятна – обычно на ногах или крупе. Грацию этих антилоп подчёркивают изящные лировидные рога, а на темени растёт удлинённая густая шерсть.
Всё впечатление от изящества тела агацеллы портит её морда, напоминающая морду лося или сайгака эпохи человека. У животного крупный и подвижный мясистый нос, сросшийся с толстой и подвижной верхней губой. Края ноздрей покрыты многочисленными жёсткими волосками, образующими фильтр для пыли, а длинные складчатые носовые ходы обеспечивают зверю прекрасное обоняние и являются увлажнителем вдыхаемого воздуха. Кормящиеся агацеллы обнюхивают травы и землю, а подвижные мясистые губы позволяют им ловко подбирать с земли даже тонкие травинки.
Стадо агацелл бродит по склону холма, поросшему крупными экземплярами «веера Флоры». Между отдельными растениями этого вида растёт трава, для которой «веер Флоры» становится укрытием от пустынного солнца хотя бы на несколько часов. Но от зубов агацеллы это соседство не спасает, и антилопы щиплют траву, скрывающуюся в тени этих растений. У агацелл есть ещё одно приспособление для жизни в пустыне, где кормовые ресурсы крайне скудны: эти антилопы практически всеядны, поэтому с лёгкостью поедают многие растения, оказывающиеся ядовитыми для других жителей пустыни.
Пока ещё кое-где растёт трава, агацеллы могут найти корм для себя, не пускаясь в долгие странствия. Однако время изобилия постепенно уходит: скоро остатки травы будут съедены, и стадам агацелл придётся совершать длинные переходы между скудными пастбищами в долинах. Все взрослые члены стада знают расположение кормовых участков на своей территории, и в засуху легко превращаются в кочевников.
Крупные растения «веера Флоры» сбросили однолетние побеги, наросшие по краю каудекса во влажный сезон: семена уже созрели и их разнёс ветер, поэтому не стоит сохранять жизнь в однолетних побегах. У крупных старых экземпляров «веера Флоры» основание и широкие боковые стороны каудекса покрыты опробковевшей тканью, под которой скрыта запасающая влагу сердцевина. Лишь прирост последних лет сохраняет зелёную окраску, образуя волнистую зелёную кайму по внешнему краю каудекса.
Агацеллы избегают колючих мясистых каудексов «веера Флоры». Животные уже свели знакомство с колючками суккулента, ранящими губы и язык, а опавшие соцветия для них уже суховаты. Кроме того, взрослые животные знают, что в тени «вееров Флоры» могут прятаться хищники.
Хотя в Калахари мало крупных хищников, способных убить взрослую агацеллу, антилопам приходится постоянно быть настороже. Животные пасутстя стадом, но кто-то из них то и дело поднимает голову и оглядывается, нюхая воздух широко раскрытыми ноздрями.
Агацеллы осторожны, поэтому стараются заблаговременно узнать о приближении врага: у них острый слух, хорошие зрение и обоняние. При своём хрупком телосложении они не могут дать отпор врагу, и лишь в безвыходной ситуации агацелла способна нанести хищнику удар рогами. Их защита – в умении вовремя почуять врага и быстро убежать до того, как начнётся нападение.
Неподалёку от стада агацелл послышался хруст песка и камешков под тяжёлыми медленно движущимися лапами. Агацеллы испуганно оглянулись на звук, и несколько животных, находившихся ближе всех к его источнику, отбежали в сторону. Шум продолжается, камешки перекатываются и похрустывают под тяжёлыми лапами, однако, увидев источник шума, антилопы быстро успокоились и вскоре продолжили щипать траву.
Из-за массивной скалы выползла огромная ящерица длиной больше двух метров, красно-коричневого цвета с жёлтой головой и небольшим воротником из очень крупных чешуй на шее. Она медленно бредёт по земле, время от времени останавливаясь и нюхая воздух. Цвет её тела почти сливается с цветом окружающей земли, но ярко-жёлтая голова очень хорошо заметна издалека. Это коронованный поясохвост, одна из крупнейших местных рептилий, хотя и не самая крупная. Тропики – благоприятное место для жизни крупных рептилий, и в неоцене среди них появилось немало крупных форм на разных материках, особенно в аридных условиях. В тёплом неоцене крупные рептилии отвоевали себе экологические ниши в тропиках у млекопитающих и птиц. А в аридных условиях у них есть преимущества перед млекопитающими – они требуют меньше корма, поэтому образуют значительную биомассу, и значительно меньше нуждаются в воде.
Коронованный поясохвост, закованный в роговую броню и украшенный причудливым воротником, выглядит устрашающе, но не представляет опасности для агацелл – в этих местах водятся и более страшные рептилии. Агацеллы не стали убегать от ящерицы, поскольку её вид и запах не ассоциируются у них с опасностью: коронованные поясохвосты не охотятся на крупных животных. Данная особь коронованного поясохвоста – самка: у неё сравнительно небольшой воротник, и она сама более массивного телосложения, чем самцы её вида. Пока рептилия шествует сквозь стадо агацелл, видно интересное положение её ног – в отличие от мелких рептилий, ползающих по земле и касающихся её животом, ноги коронованного поясохвоста полувыпрямленные, как у крокодилов эпохи человека. Благодаря этой особенности крупная рептилия движется сравнительно легко, не касаясь животом земли.
Оказавшись среди пасущихся агацелл, самка коронованного поясохвоста начала щипать траву: наклонив голову набок, она держит края челюстей параллельно земле и рвёт сухую траву пучками. Мелкие однородные зубы срезают траву, и рептилия лишь слегка раздавливает её несколькими движениями челюстей, прежде чем проглотить. Этот вид рептилий преимущественно травоядный, поэтому не представляет опасности для агацелл. Довольно скоро агацеллы привыкли к присутствию огромной рептилии, обступили её и продолжили щипать траву.
Самка коронованного поясохвоста путешествует по пустыне не одна: крупную ящерицу сопровождают несколько птиц весьма яркой окраски и запоминающейся внешности. Размером они лишь немного больше воронов эпохи человека, но благодаря своему телосложеию кажутся значительно крупнее. У них длинные узкие хвосты и высокие голые ноги, а оперение очень светлое – серовато-белое на животе и розовое на спине. Такая окраска, редко встречающаяся у наземных птиц, определила название вида – розовая ленака. Эти птицы, поведением больше напоминающие врановых, на самом деле являются мелкими птицами-носорогами, которые перешли к наземному образу жизни, когда во время голоцен-неоценового оледенения сократилась площадь лесов, но расширилась площадь травянистых равнин и пустынь. Помимо розовой окраски крыльев, примечательной особенностью розовой ленаки является её огромный яркоокрашенный клюв. Характерный для птиц-носорогов роговидный вырост на надклювье у розовой ленаки редуцирован до низкого гребешка, едва возвышающегося вдоль средней линии верха головы птицы. Окраска этого клюва у птицы гармонирует с красками окружающего ландшафта – яркая, красно-розовая, у самцов ярче, чем у самок.
Самку коронованного поясохвоста сопровождают две пары розовых ленак: самцы заметно отличаются от самок более яркими клювами. Они бродят вокруг ящерицы, время от времени с любопытством приближаются к антилопам и склёвывают с земли мелких беспозвоночных. Несмотря на непропорционально большой клюв, розовая ленака пользуется им очень ловко. На коже некоторых агацелл висят, словно виноградины, клещи, раздувшиеся от выпитой крови агацелл. Розовые ленаки смело подходят к антилопам и ловко извлекают из их кожи этих паразитов – к обоюдной выгоде птиц и антилоп. Также крупный клюв позволяет ленакам схватывать слепней и других мух, вьющихся вокруг стад агацеллы.
В отличие от птиц, их чешуйчатый покровитель отчасти является пищевым конкурентом антилоп. Однако рацион коронованного поясохвоста значительно разнообразнее. Жёсткая и богатая клетчаткой сухая трава – это не слишком питательный корм. Кроме того, у рептилии нет многокамерного желудка и популяции симбиотических микроорганизмов, как у антилопы. Поэтому трава занимает значительное место в рационе коронованного поясохвоста лишь в период её активного роста. Сейчас она используется лишь в качестве добавки к другому, более питательному корму. В отличие от антилоп, ноги которых специализированы к бегу и заканчиваются копытами, лапы ящерицы сохранили универсальность, поэтому дают рептилии преимущество перед антилопами в плане поиска корма.
Рептилия бродит среди стада агацелл, нюхая землю в разных местах. В одном месте она задержалась, обнюхала землю тщательнее, а затем начала раскапывать землю мощными лапами. Заметив это, пара розовых ленак подошла к ящерице, и птицы начали ковыряться в земле, разбросанной лапами рептилии. Несколькими движениями когтей ящерица разрыхлила землю и нашла на небольшой глубине несколько клубней. Когда одна ленака попыталась украсть у неё клубень, рептилия оттолкнула птицу бронированной головой, подобрала свою находку зубами и с аппетитом съела. Когда из земли показался крупный чёрный жук, она тут же поймала его, раздавила челюстями и проглотила. Эта особь коронованного поясохвоста – самка, готовящаяся к брачному периоду. Время размножения у этих рептилий приходится на самый разгар сухого сезона, и к этому времени самка должна накопить достаточные запасы жира. Если она будет в хорошей форме, успех в размножении обеспечен. Однако цикл размножения требует мобилизации ресурсов организма самки, поэтому она готовится к нему заранее.
Розовые ленаки держатся рядом с крупной рептилией не напрасно. В природе союз с сильными соседями – это очень выгодная тактика, поскольку это хорошая защита от врагов, и ещё так проще добывать корм. Когда массивная рептилия отошла от ямы, пережёвывая найденный клубень, птицы бросились к яме и начали рыться клювами в земле в поисках личинок.
Коронованный поясохвост всеяден, и в рационе этого вида встречаются самые разные виды растений, даже такие, которые не стали бы есть агацеллы. Самка поясохвоста подошла к одному из «вееров Флоры» и, надавив лапами, отломила от края большого каудекса растения кусок зелёных тканей, ещё не успевших одревеснеть. Когтями она содрала от него колючую оболочку и стала с аппетитом поедать мягкую и сочную внутреннюю часть. Из повреждённых тканей растения засочился белый млечный сок, густеющий на воздухе. Растение защищается с его помощью от травоядных – он неприятный на вкус и клейкий, однако рептилия всё равно жуёт кусок «веера Флоры», не испытывая неудобств. Растительная пища трудно переваривается, но жаркий климат пустыни позволяет крупной рептилии поддерживать скорость обмена веществ, достаточную для обработки растительной пищи, поэтому самка коронованного поясохвоста успешно переваривает богатую клетчаткой пищу.
Розовые ленаки, сопровождающие самку коронованного поясохвоста, также заинтересовались «веером Флоры», который поедает ящерица. Они попробовали расклевать повреждённый ящерицей каудекс, но ничего хорошего из этого не вышло. Млечный сок, изливающийся из тканей растения, на воздухе застывает и попросту склеивает им челюсти. Поэтому вместо кормления ленаки вынуждены когтями отдирать от клювов нити застывшего сока растения.
Пока пара птиц занимается чисткой клювов, их сородичи бродят среди стада агацелл, склёвывая с них клещей и мух. Одна из птиц даже вспорхнула на спину антилопы, очищая её от паразитов. И именно ей удалось заметить, как к стаду агацелл летит довольно крупная птица с буровато-рыжим оперением.
Тревожный крик птицы заставил насторожиться всё стадо. Другие ленаки подхватили этот крик, и даже самка поясохвоста оторвалась от трапезы, чтобы посмотреть, что случилось.
Хлопая крыльями, на землю села крупная птица с рыжеватым оперением, похожим по цвету на пески и камни Калахари. Обликом и пропорциями птица напомиает орла, и обладает похожим загнутым клювом, но на её ногах два пальца повёрнуты вперёд, и два назад – это очень крупный попугай цакни. В ледниковую эпоху на рубеже голоцена и неоцена его предки перешли к жизни в безлесных местностях, и этот попугай значительно отличается размерами от своих юрких лесных родичей.
Появление попугая цакни заставляет агацелл нервничать – антилопы отходят подальше от этой птицы. Цакни всеяден, поэтому его часто можно встретить расклёвывающим падаль. Также эта птица охотно нападает на ослабленных детёнышей агацеллы, хотя редко охотится на других животных специально. Убедившись, что в стаде агацелл нет животных, на которых можно напасть, попугай цакни подошёл к самке поясохвоста, окружённый кричащими розовыми ленаками. Самка поясохвоста развернулась боком в сторону попугая и зашипела, взмахивая хвостом. Похоже, такая добыча ему тоже окажется не по силам. Попугай цакни несколько раз прошёлся по земле на виду у стада, а затем подошёл к одному из «вееров Флоры», от которого уже успела откусить кусок самка коронованного поясохвоста. Он способен питаться даже такими растениями: птица просто ловко выдрала колючки клювом, затем откусила мягкую внутреннюю часть каудекса растения, и начала отщипывать и глотать мякоть кусок за куском. Млечный сок не вредит попугаю: даже когда он застывает на воздухе, попугай просто проглатывает его комки. Пищеварительный тракт цакни богато населён различными микроорганизмами, и их деятельность позволяет переварить такую пищу и выделить из неё необходимую жидкость. Попугай цакни способен не пить воду неделями, довольствуясь влагой, получаемой из пищи.
Присутствие попугая заставляет агацелл нервничать: они приподнимают свои подвижные носы и скалят зубы, издавая звуки, напоминающие тихое лошадиное ржание. Некоторые из них опускают головы и выставляют рога, когда попугай цакни оказывается слишком близко. В конце концов, агацеллы одна за другой разворачиваются и отходят подальше от этой непредсказуемой птицы. Когда попугай цакни подошёл слишком близко к самке коронованного поясохвоста, рептилия вновь развернулась к нему хвостом и несколько раз взмахнула им, громко шипя. Предупреждение более чем достаточное, и попугай взлетел, чтобы продолжить поиск пищи в другом месте. Попугаи цакни – крупные птицы, живущие парами. Каждая пара населяет обширную территорию, где находит достаточно разнообразной пищи даже в самом конце сухого сезона. Пока же сухой сезон только начался, у этих попугаев ещё остаётся возможность выбора, и они предпочитают более вкусную и калорийную пищу. В конце засухи они не отказываются даже от мумифицированной падали.
Когда агацеллы ушли, розовые ленаки вернулись к самке поясохвоста, которую сопровождают уже несколько дней подряд. Она не обращает на них внимания, воспринимая просто как часть окружающего мира. Набив желудок растительной пищей, самка коронованного поясохвоста просто отдыхает, забравшись на плоский камень. Она лежит на животе на нагретой солнцем поверхности камня, свободно свесив лапы, и впитывает тепло камня всем телом. Пока ящерица находится в полудрёме, одна из сопровождающих её ленак запрыгнула на камень и начала обшаривать чешую ящерицы своим крупным клювом. Крупные чешуи располагаются на теле рептилии поперечными рядами, а их задние края вытянуты и налегают друг на друга. Особенно сильно удлинены края чешуй на голове и шее. Они придают ящерице внушительный вид, но вместе с тем служат прекрасным укрытием для клещей, которых ящерица не в силах извлечь самостоятельно. Особенно много паразитов собирается под воротником рептилии, где они могут спокойно питаться в тени, и ящерица практически не в состоянии извлечь их когтями. В такие моменты отдыха ей особенно полезна помощь пернатых спутников. Ленака осторожно извлекает своим огромным клювом клещей, заползающих под чешуи, и ящерица даже слегка выгибает шею, опускает морду и приподнимает чешуйчатый воротник на затылке, облегчая работу птице. Но ленака действует не на благо рептилии, а ради собственной выгоды, поэтому явно предпочитает ловить более крупных клещей, уже начавших сосать кровь рептилии. Тем не менее, её действия – это существенная помощь в очистке от паразитов. Ещё одна ленака присоединяется к работе по очистке рептилии от клещей, а другая пара птиц просто ищет пищу где-то неподалёку, не упуская из вида самку коронованного поясохвоста. Пока птицы не гнездятся, эта рептилия становится своеобразным центром их мира.
Через несколько дней стадо агацелл собралось у неглубокой сезонной реки – одной из многих в пустыне Калахари. В сезон дождей это была полноценная река, впадавшая в одно из местных солоноватых озёр, но уже вскоре после окончания дождей она перестала течь. Её русло пересохло в нескольких местах, превратив реку в цепочку непроточных водоёмов, из которых солнце постепенно выпивает остатки воды. Таких временных водоёмов в этих местах довольно много, но со временем они будут исчезать один за другим, и животным придётся кочевать между немногими сохранившимися водопоями. Пока в русле реки есть вода, обитатели Калахари избавлены хотя бы от некоторых проблем выживания.
Водопой – это место, где собираются практически все местные животные, обитающие по соседству – от самых мелких до сравнительно крупных. Берега пересыхающей реки окаймлены полосой топкой грязи, по которой беспрепятственно может пройти лишь мелкая птица или зверь размером с мышь. Поэтому в тех немногих местах, которые удобны для подхода к воде, порой бывает очень оживлённо.
Агацеллы ожидают своей очереди у водопоя, нетерпеливо задирая кверху подвижные носы и издавая звуки, напоминающие короткий смешок. Если есть возможность попить воды, они от неё не отказываются, но вряд ли кто-нибудь из них захочет лезть к воде через топкую грязь, в которой с маленькими копытами агацеллы очень легко увязнуть и погибнуть. Но возле водопоя самое главное – право сильного. И если в скорости бега агацеллам нет равных в Калахари, то в физической силе они значительно уступают другим жителям пустыни. Пока же на каменистом берегу, утрамбованном ногами десятков животных, толпится стадо массивных зверей с рогом на морде – нгубу. Это представители характерного южноафриканского семейства свинорогих, приспособленные к жизни в пустыне. Они отличаются массивным телосложением, а на морде взрослого нгубу растёт костяной рог с раздвоенной вершиной. Самцы нгубу дополнительно вооружены бивнями, торчащими из верхней челюсти, поэтому приоритет этого вида на водопое неоспорим, и агацеллы просто щиплют остатки травы на берегу реки, посматривая на стадо нгубу у воды и ожидая, пока крупные звери уйдут.
Кроме агацелл и нгубу, на берегу реки есть и другие млекопитающие – преимущественно мелкие грызуны. Они не ждут очереди, а просто подходят к воде в таких местах, где на поверхности грязи образовалась корка, способная выдержать их вес. Крупный зверь в таких местах легко увязнет.
В южноафриканской фауне представлено несколько видов свинорогов, отличающихся друг от друга экологией и образом жизни, и нгубу – одни из самых мелких представителей свинорогов. Это массивные звери, похожие на тапиров с раздвоенным рогом на голове и с подвижным свиным рылом. Подобно агацеллам, тела этих травоядных покрывает светлая шерсть – при таком массивном телосложении проблема перегрева стоит очень остро. Примечательной особенностью окраски нгубу являются поперечно-полосатые, словно у зебры, ноги. У молодых зверей полосатость выражена сильнее, старые особи со временем «седеют», и полосы остаются лишь на нижней части ног. Рогом вооружены и самцы, и самки нгубу, но у единственного взрослого самца в стаде рог более крупный и уплощённый – это скорее средство демонстрации, чем боевое оружие. И если самки могут, когда нужно, поддать друг дружке рогом, то самцы во время дуэлей берегут свои рога, выясняя отношения при помощи крупных бивней в верхней челюсти. Характер у самцов вспыльчивый, и они могут быть опасными, поэтому хищники не всегда отваживаются нападать на них. Взрослые самцы носят на плечах множество заживших шрамов – следы стычек за самок и место в иерархии стада.
В стаде нгубу иерархия поддерживается очень строго, и доминирующий самец всегда пьёт первым – но лишь после того, как убедится, что поблизости нет хищников. Опустив голову к воде, он пьёт, вздёрнув вверх подвижную верхнюю губу и нос «пятачком». Пока он пьёт, сородичи даже не пытаются подойти к воде, потому что расправа за нарушение иерархии может быть скорой и суровой. Попив, доминирующий самец отошёл от воды, и только после этого начало пить всё остальное стадо. В это время глава стада следит за порядком, время от времени раздавая несильные толчки рылом нарушителям порядка. Самки с молодняком пьют первыми, и каждая самка старается освободить место у воды для своего детёныша, отгоняя других самок тычками рога. Одна за другой самки покидают водопой и уводят от воды детёнышей. Несколько молодых зверей, недостаточно взрослых для самостоятельной жизни, но слишком больших, чтобы о них могли заботиться матери, находятся на самой нижней ступени иерархии. Они пьют последними, когда остальные члены стада уже отдыхают на берегу речки.
Пока нгубу пьют воду, строго соблюдая очередь, на водопой прилетают разнообразные птицы, которые садятся у воды рядом со стадом нгубу, соблюдая дистанцию, чтобы не попасть под их копыта. В пустыне водятся мелкие воробьиные птицы, как правило, мало отличающиеся друг от друга внешне – мелкие сероватые, буроватые или рыжеватые птицы, отличающиеся друг от друга лишь деталями окраски и особенностями голоса. Время от времени на водопое появляются мелкие попугаи, громко и резко кричащие, или врановые птицы, держащиеся с достоинством среди всей этой суеты на водопое. Но стаи мелких птиц взлетают, когда появляются генефалы – очень крупные цесарки, которые с трудом летают, но быстро бегают.
Оперение генефалов сохраняет некоторые особенности, характерные для их предков – пятна на оперении спины, крыльев и хвоста. Однако фоновая окраска оперения у них рыжеватая, а голая голова и шея голубого цвета. У генефалов очень небольшой роговой нарост на голове, а серёжки по углам клюва красные. Среди пернатых Калахари генефалы занимают примерно то же место, на котором стоят нгубу среди млекопитающих – это крупные птицы, которым практически некого бояться. Лишь с попугаем цакни у них складывается нечто вроде вооружённого нейтралитета.
Обычно не занятые выведением потомства генефалы сопровождают стада копытных, и чаще всего их своеобразными покровителями оказываются нгубу. В сезон дождей эти крупные птицы пользуются тем, что копытные вспугивают насекомых в траве, и генефалы ловят их, набивая зобы. Но и в сезон засухи генефалы предпочитают держаться поближе к нгубу.
Рядом с отдыхающим у водопоя стадом нгубу бродят несколько генефалов, склёвывая насекомых с земли. Они также ловко схватывают насекомых, которых привлекает тяжёлый неприятный запах, исходящий от нгубу, собирают с кожи зверей паразитических насекомых и клещей и разгребают лапами кучки навоза зверей в поисках непереваренных зёрен злаков. Попутно птицы играют роль сторожей – у них острое зрение, тогда как нгубу могут похвастаться лишь тонким обонянием. А очень громкий неприятный голос генефала услышит не только нгубу, но и все животные по соседству. Поэтому нгубу охотно допускают соседство с генефалами – птицы почти не конкурируют с ними за пищу, но избавляют зверей от докучливых насекомых.
Генефалы, бродящие возле стада нгубу – это молодые птицы, которым ещё не пришла пора образовывать семьи. В таких стаях есть и самцы, и самки, но пока они не обременяют себя заботами о потомстве, они могут позволить себе странствовать по Калахари под защитой могучих нгубу. На следующий год они достигнут половой зрелости, начнутся поединки за самок, и при стадах нгубу останутся лишь единичные холостые птицы, к которым присоединятся молодые генефалы, которым лишь предстоить вывестись из яиц в этом сезоне.
Когда все нгубу закончили пить, к воде подошли агацеллы. Стадо антилоп выстроилось вдоль всего каменистого участка берега, но им всё равно тесновато, и нескольким животным, оттеснённым назад, пришлось проталкиваться к воде силой. Более осторожные генефалы пьют, устроившись рядом с антилопами, однако в перерывах между глотками воды они всё равно поднимают головы и оглядываются. Всё же берег реки – небезопасное место. Здесь скапливается большое количество животных, поэтому велика вероятность попасть в засаду хищника. Плотность крупных хищников Калахари, способных добыть агацеллу или генефала, невелика, однако возможность их появления на водопое нельзя сбрасывать со счёта.
Предосторожность генефалов оказалась излишней: единственное плотоядное существо, появившееся из ближайших кустов, вряд ли смогло бы причинить вред кому-то, кроме насекомых. К водоёму украдкой приближается зверь размером с молодую кошку, передвигающийся то на двух, то на четырёх ногах. Его задние лапы длиннее передних, поэтому, когда надо двигаться быстро, он скачет только на них, напоминая минитюрного кенгуру с толстым хвостом. Это запас жира на случай голодовки, который одновременно служит противовесом для тела во время передвижения на двух ногах. Когда нужно двигаться медленнее, животное опускается на все четыре лапы и семенит по земле быстрыми перебежками, время от времени поднимая удлинённую голову с подвижным носом, вытянутым в хоботок. Это не грызун, а когтистый прыгунчик – представитель группы млекопитающих, которая никогда не была многочисленной, но смогла пережить эпоху массового вымирания и ледниковый период. В Калахари когтистый прыгунчик – один из самых крупных видов насекомоядных млекопитающих. Хорошо развитые когти на его передних лапах – это приспособление для взламывания гнёзд общественных насекомых.
Обычно когтистый прыгунчик активен в сумерках, но этот зверь вынужден приходить на водопой издалека, поэтому ему приходится просыпаться несколько раньше, пока солнце ещё стоит над горизонтом, и пробираться на водопой через территории его сородичей, пока те спят. Эти звери не терпят присутствия друг друга: они территориальные звери со скверным характером. Если эти агрессивные звери встретятся друг с другом, хозяин территории может свирепо расправится с чужаком.
Добравшись до края воды, когтистый прыгунчик начал с жадностью пить, далеко высовывая изо рта длинный тонкий язык, который он использует для охоты на насекомых, и быстро лакая воду. Когда наступит засуха, ему придётся добывать необходимую влагу из пищи.
Когда к воде подошла пара генефалов, когтистый прыгунчик перестал пить и сделал скачок на задних лапах вбок. Убедившись, что ему ничего не угрожает, он продолжил пить, время от времени косясь на крупных птиц. Он не заметил, что неподалёку из-за камней выбрался второй такой же зверь, который также направился к воде. Увидев, что место на водопое занято сородичем, он остановился, нюхая воздух. Этот зверь также вынужден был пересечь чужую территорию, чтобы добраться до воды, поэтому ведёт себя осторожно и ждёт, пока сородич утолит жажду и удалится. Лишний конфликт не нужен никому из них.
Агацеллы попили воды и начали пастись – возле водоёма трава ещё сохраняет свежесть. Среди мелких обитателей пустыни никто не задерживается у водопоя слишком надолго, опасаясь возможного появления хищников. Крупным взрослым нгубу, однако, бояться некого: пока они сильны и держатся стадом, вряд ли найдётся в Калахари хищник, способный бросить им вызов. Пока обстановка на берегу спокойная, стадо позволяет себе отдохнуть.
Доминирующий половозрелый самец в стаде только один, и он легко узнаётся по крупному раздвоенному рогу, огромным бивням и испещрённым шрамами плечам. Он – признанный лидер своего стада, а другие самцы в стаде – это его потомство, которое ещё не подросло достаточно, чтобы начать самостоятельную жизнь вне родительского стада. Самец постоянно контролирует готовность своих самок к спариванию, и не упускает возможности оставить потомство. В этом сезоне хозяин стада уже успел зачать новых детёнышей почти со всеми половозрелыми самками, которые вынашивают его новое потомство, однако он готов оставить новых наследников в любое время года – лишь бы нашлась самка, готовая принять его ухаживания. Такая самка в его стаде есть – это единственная самка, которая ещё не успела забеременеть в этом сезоне. В последние несколько дней она начала проявлять признаки готовности к спариванию – вначале слабые, но в дальнейшем усилившиеся и заметные всему стаду. Самец уделяет этой самке повышенное внимание: он часто ухаживает за самкой, оказывая ей знаки внимания, мочится в её присутствии и испускает специфический запах, характерный для самца. Самка уже начинает ему отвечать: овуляция у неё начнётся в ближайшие часы.
События складываются наихудшим для главы стада образом. Всё началось с того, что он ощутил принесённый порывом ветра специфический самцовый запах – похожий на его собственый, но другой, и это отличие заставляет его прекратить ухаживания и начать вести себя агрессивно. Он громко ревёт, разевает пасть и мочится, задрав хвост, увенчанный кисточкой чёрных волос.
Тревоги главы стада не напрасны: уже через несколько минут у водопоя появился одиночка – крупный взрослый самец. Его лучшие дни уже давно миновали, однако от этого он не перестаёт быть опасным противником – у него огромный опыт сражений, а плечи покрыты зажившими шрамами от бивней соперников. Каких-то из них победил он сам, но несколько шрамов оставили соперники, один из которых лишил его гарема, а другой не позволил обзавестись новым. Толстая шкура, словно броня, выдерживает удары бивней чудовищной силы, защищая внутренние органы животного от травм.
Глава стада вышел навстречу одиночке, издавая громкий рёв и демонстрируя рог и бивни. Одиночка ответил ему тем же, покачивая головой и разевая пасть. Два самца соперничают, и на кон сейчас поставлено многое – один из них может обзавестись новым стадом, а другой – потерять всё. Оба самца мочатся на землю и испускают характерный запах, показывая, что они готовы идти в своём соперничестве до конца. Ощущая их запах, самки также ревут, особенно готовая к размножению особь – именно её запах и привёл к стаду одинокого самца. Присутствие чужака беспокоит всех членов стада: в случае победы чужака поменяется власть в стаде и придётся заново выстраивать иерархию.
Ни один из самцов не хочет уступать, и демонстрация перерастает в схватку. Самцы стараются оттолкнуть друг друга от стада плечами, и при этом бивень каждого из них вонзается в твёрдую шкуру на плече соперника. Они напирают друг на друга, поднимаясь на дыбы, и камешки летят у них из-под копыт. Мелкие посетители водопоя держатся подальше от разъярённых зверей, и даже самки нгубу отступают в сторону, чтобы в порыве ярости кто-нибудь из соперников не бросился на них.
Хозяин стада моложе и сильнее, поэтому ему всё же удалось отогнать чужака, хотя победа далась ему нелегко. Пришлый самец нанёс ему сильную рану в плечо, и из неё струится кровь, которую сразу же облепили вездесущие местные мухи. Однако клыки хозяина стада оказались острее, и соперник отступает, прихрамывая на одну ногу. Рана значительно осложняет жизнь одинокого самца нгубу: если она не заживёт, зверь не сможет совершать долгие переходы по пустыне и погибнет. Но главу стада это уже не интересует. Он подтвердил свой статус, и по-прежнему остаётся главой стада. А значит, привычный порядок жизни в стаде сохраняется, иерархия не будет пересматриваться, и главе стада можно продолжить ухаживать за самкой, готовой к спариванию.
Пока животные выясняли очерёдность посещения водопоя, а самцы нгубу сходились в поединке за стадо, высоко в небе кружил силуэт ширококрылой птицы – крупный пернатый хищник леза патрулировал свою территорию. Птица обладает очень острым зрением, поэтому от её взгляда не ускользнуло ничего из происходящего на земле. Нгубу – слишком крупный зверь, к тому же держащийся стадами. Изредка леза нападает на детёнышей нгубу, но лишь на самых маленьких, отбившихся от стада. Одиночный взрослый нгубу способен дать отпор этому пернатому хищнику даже один на один, а стадо нгубу – это сила, способная сокрушить более крупного хищника, чем взрослый леза. Леза – крупный пернатый хищник, который охотится на небольших животных, и молодой генефал из тех, что бродят по берегу, – подходящая по размеру добыча. Но генефалы постоянно держатся рядом с агацеллами, и благодаря этому чувствуют себя в безопасности. Агацеллы и генефалы постоянно оглядываются, поэтому леза вряд ли сможет напасть незаметно для всех. К тому же агацеллы могут защищаться ударами рогов и копыт, которых этот леза с трудом избежал, когда пробовал напасть на телёнка агацеллы несколько месяцев назад. Гораздо более доступный лакомый кусок представляет собой когтистый прыгунчик. Это мелкий зверь, которого легко можно убить. Он оказался на водопое в непривычное время. Кроме того, он держится сам по себе, и не пользуется покровительством более сильных животных. Такое животное можно попытаться убить.
Леза быстро спустился на нужную для нападения высоту под прикрытием скал, внезапно вылетел из-за них и помчался вдоль русла реки. Нацелившись на когтистого прыгунчика, лакающего воду, леза сложил крылья, вытянул вперёд лапы с растопыренными когтями и атаковал.
Подобно всем мелким зверькам, когтистый прыгунчик живёт в ускоренном темпе. Все его чувства чрезвычайно обострены, и он обладает хорошей реакцией. Он не видел, как леза парит где-то высоко в небе, и не заметил его воздушного манёвра. Поэтому, когда леза начал свою атаку, у когтистого прыгунчика не оставалось времени на продумывание хитроумного манёвра, призванного спасти ему жизнь. Он сделал то, что умел делать лучше всего – прыгнул. Собрав все силы, когтистый прыгунчик подпрыгнул навстречу хищнику, но на высоту более двух метров и чуть в сторону. Инстинктивный расчёт оказался верным: зверь просто пропустил его под собой, леза промахнулся, на полной скорости промчался над самой землёй и упал в воду. Когтистый прыгунчик сделал ещё несколько прыжков, резко меняя направление движения, и сбежал. Шлёпнувшись в воду, леза не утонул: несмотря на свои размеры, он весит очень немного. Хлопая крыльями по поверхности воды, хищник кое-как добрался до мелководья, поднялся на ноги и побрёл к берегу. Агацеллы и генефалы, ставшие свидетелями его неудачного нападения, отбежали от воды и следят за каждым его движением, сохраняя безопасную дистанцию. Не обращая на них внимания, леза выбрался из воды, встряхнулся, словно курица, и с трудом взлетел. В полёте высохнуть после такой ванны можно за считанные минуты, и в своей стихии леза вновь обрёл силу и быстроту движений, превратившись в опасного хищника.
На нгубу охотничья неудача пернатого хищника не произвела никакого впечатления. Они заняты более важными делами: самец спарился с готовой к размножению самкой и лишний раз укрепил свой авторитет в стаде, раздав лёгкие тычки мордой остальным взрослым самкам.
С высоты своего полёта леза может окинуть взглядом многие квадратные километры территории. В Калахари находится край ареала этих пернатых хищников, и их численность в пустыне не слишком высока. Каждая пара занимает обширную территорию, значительно превышающую владения пары лез в саваннах Южной Африки. Леза опасен для многих обитателей Калахари, поэтому за высоким полётом лезы с земли следят десятки глаз.
Молодые генефалы не отстают от стад агацеллы, чтобы не лишиться защиты в случае нападения лезы или других хищников. Однако когда они становятся взрослыми и обзаводятся семьёй, их образ жизни резко меняется. Взрослые генефалы в начале сезона засухи несут на себе бремя семейных забот. Пока леза парит где-то высоко в небе, за ним следят взрослые генефалы – несколько самок, устроивших гнёзда на земле под прикрытием больших камней. Все три самки генефала, сидящие на гнёздах – гарем одного самца. Родительский инстинкт заставляет птиц сидеть на гнезде прилежно, отлучаясь лишь раз в день, чтобы наскоро искупаться в пыльной ванне и размять ноги. Прошла уже примерно половина срока насиживания, и в случае гибели кладки они уже не станут устраивать новое гнездо в этом сезоне. Самец неотлучно находится рядом с гнездовьем. Несмотря на то, что он не принимает участия в насииживании, его участие в выведении потомства очень велико: он бродит по границе гнездовья, готовый охранять самок от кого угодно. Взрослый самец генефала, весящий больше пуда, может оказаться опасным противником для какого-нибудь мелкого хищника. Даже леза вряд ли отважится атаковать насиживающую самку, когда у неё есть такой надёжный охранник. Однако иногда самцу приходится решать проблемы иного рода.
Стадо нгубу, возглавляемое крупным сильным самцом, бредёт рядом с границами гнездовья генефалов. Хотя нгубу – это уже не совсем свиньи, они не отказались бы съесть яйца в брошеном гнезде генефала или любой другой птицы, гнездящейся на земле. Самец генефала, патрулирующий границы гнездовья, привык иметь дело с небольшими противниками, а отогнать стадо нгубу, некоторые члены которого зашли на территорию гнездовья, – это задача не из лёгких.
Увидев крупных травоядных в опасной близости от своих гнёзд, самки генефала буквально прижались к земле, прикрывая яйца своими телами, а самец в это время вынужден проявить все свои навыки защиты гнездовья. Несмотря на то, что даже самые мелкие нгубу весят в несколько раз больше его, он смело набросился на некрупного нгубу, клюнул его в морду и отбежал в сторону. Нгубу испуган не столько нападением, сколько внезапной болью – самец генефала клюнул его изо всей силы. Не разбираясь, нгубу бросился в сторону, врезался головой в бок одной из взрослых самок, и она грозно рявкнула на него. Глава стада нгубу пошёл на выручку своему подчинённому, но самец генефала ловко клюнул его в морду и отбежал. В отличие от молодого зверя, взрослый самец нгубу не боится таких ранений – он бросился за самцом генефала, пытаясь догнать его, но безуспешно: птица легко обгоняет его в беге, раздавая на ходу удары клювом другим членам стада нгубу. Нанеся несколько ударов клювом, самец генефала отбежал в сторону от гнездовья, а разъярённый самец нгубу бросился за ним. Генефалу удалось оббежать стадо нгубу, и он применил ещё один трюк: вспорхнув на спину одного из нгубу, он начал перескакивать с одного зверя на другого, заметно перепугав их. Одна из взрослых самок не выдержала этого и бросилась бежать. Остальные взрослые самки последовали за ней, а сзади за ними бежали молодые звери. Самцу нгубу оставалось только одно: броситься вдогонку за стадом и пытаться навести в нём порядок. Но зато гнездовье генефалов не пострадало от этой суматохи. Самки одна за другой встали с гнёзд, встряхнулись, хлопая крыльями, и продолжили насиживание.
Самец одержал победу над таким сильным противником, и теперь его авторитет в глазах самок непререкаем. Нгубу ушли, но это ещё не означает, что у кладок больше не осталось врагов, поэтому самец просто продолжил патрулировать границы гнездовья, время от времени склёвывая сухую траву или какую-нибудь мелкую ящерицу.
Нгубу не охотятся за кладками генефалов специально, и они довольно глупы: даже одиночному самцу генефала удалось напугать их стадо и отвести его от гнездовья. Но в пустыне обитают более умные и изобретательные существа, против которых приёмы, применяемые самцом генефала, попросту не действуют.
Среди пернатых Калахари одним из самых умных видов является крупный попугай цакни. Эта птица получает преимущества в борьбе за существование благодаря своей всеядности и гибкой тактике добывания пищи. Взрослые попугаи цакни живут парами, и внутри каждой пары птицы имеют возможность отработать до мелочей разные способы добывания пищи.
Самец генефала продолжает патрулировать границы гнездовья. Пока всё идёт благополучно – ему удавалось отгонять местных грызунов, а однажды он даже обратил в бегство небольшую группу антилоп агацелл. Благодаря его заботам самки не потеряли ни одного яйца. Очередное патрулирование границ гнездовья могло бы превратиться для этого самца в рутинную работу, если бы не рыже-бурая птица, пролетевшая у него над головой, хлопая крыльями. Самец генефала по опыту знает, кто это такой, и что ему нужно – ему уже приходилось сталкиваться с попугаем цакни, а когда он сам был птенцом под защитой родителей, другого птенца из его выводка утащила одна из этих птиц. Он запомнил крики тревоги родителей, которые накрепко связались с образом этой рыжей птицы с крючковатым клювом. Поэтому появление самца цакни вызвало у самца генефала единственную возможную реакцию – агрессию.
Хлопая крыльями и громко крича, самец цакни сел на землю на некотором расстоянии от гнездовья генефалов. Он ведёт себя довольно нахально: прохаживается на виду у самца генефала и даже пробует приблизиться к одному из гнёзд. Видя это, насиживающая самка тревожно кричит, и ей вторят самки с соседних гнёзд. Слыша их крики, самец генефала нападает на чужака, распушив оперение и опустив полураскрытые крылья до земли, чтобы казаться внушительнее. Он знает, что эта птица опасна для кладок и птенцов, поэтому рядом с гнездовьем ей не место. На ровной твёрдой земле преимущество генефала неоспоримо: он быстро бегает и легко меняет направление движения. Цакни, напротив, является потомком древесных птиц, лишь недавно перешедших к наземной жизни, поэтому по сравнению с генефалом он несколько неуклюж. Когда самец генефала атакует, попугай цакни удирает, громко крича и хлопая крыльями. Тем не менее, он не уходит от гнездовья генефалов: он бродит на виду у самца генефала и не скрывается от него. Криками и ложными атаками попугай цакни провоцирует самца генефала на нападение, держа его в постоянном напряжении на границе гнездовья. Ему нет нужды скрываться от защитника гнездовья: он нарочно выдаёт своё присутствие и привлекает его внимание к себе. Просто его партнёру не нужно лишнее внимание генефалов.
Пока самец цакни разыгрывает спектакль на границе гнездовья генефалов, самка тихо подкралась к одному гнезду, прячась среди чахлых кустиков. Укрытие не очень хорошее, но самки генефала сейчас следят за тем, что делается на границе гнездовья, поэтом до последнего момента не догадываются, что происходит на самом деле.
Когда самец цакни в очередной раз начал разыгрывать нападение, самка цакни бросилась к ближайшему гнезду. Она налетела на самку генефала всем телом и спихнула её с гнезда, не давая опомниться. Прежде, чем самка генефала поняла, что происходит, самка цакни схватила сразу два яйца – одно она наколола на надклювье и прижала нижней челюстью, а второе схватила одной лапой. Прыгая на свободной лапе, самка цакни взмахнула крыльями и взлетела. Видя, что она улетает, самец перестал дразнить самца генефала и последовал за ней. Пролетая над землёй, они слышат вопли генефалов, но им уже всё равно: они заполучили желанную добычу.
Отлетев на безопасное расстояние от гнездовья генефалов, попугаи цакни сели на вершину крупного скального выступа и начали делить добычу. Этот момент проходит на удивление тихо: каждая из птиц уже давно умеет добывать птичьи яйца не только для себя, но и для партнёра по гнездованию, поэтому конфликта при разделе пищи не возникает. Птицы с удовольствием поедают содержимое яиц – желток и довольно развитых эмбрионов. Поскольку цакни всеядны, такая добыча им нравится, и они даже воспринимают её как некий деликатес. Орудуя мощными клювами, цакни хрустят скорлупками яиц, когда пожирают ворованные яйца. После их трапезы на поверхности камня остаются лишь капли желтка и крови, и несколько скорлупок, выпавших у них из клювов. Самка цакни поедает скорлупу особенно охотно: возможно, в этом году она будет готова к гнездованию, и ей нужно пополнять запасы кальция в организме.
Стадо нгубу продолжает странствия по Калахари. Каждое стадо этих животных занимает обширную территорию, на которой даже в разгар засухи сохраняются источники воды и пищи. Самец хорошо знает все маршруты движения – он водит стадо уже несколько сезонов, и местность хорошо знакома ему с рождения. Он заботится лишь о своих самках и молодняке, и практически не обращает внимания на молодых генефалов, которые сопровождают стадо. Эти птицы – хорошие ходоки, поэтому не отстают от нгубу во время их странствий. По пути они держаться по краям стада нгубу, чтобы не оказаться под ногами огромных свиней, поэтому имеют возможность ловить насекомых и мелких позвоночных, которых вспугивает стадо при движении.
Стадо нгубу преодолело небольшой подъём, и перед зверями открылась небольшая долина, защищённая от жарких ветров Калахари. Топая копытами, звери начали спускаться по пологому склону, а генефалы последовали за ними. На дне долины звери замечают заросли кустарника, и кое-где даже сохранилась сухая трава – весьма желанная пища для стада. Возможно, звери останутся в этой долине на несколько дней.
Топот копыт нгубу по каменистой почве разносится далеко – земля хорошо проводит звуки. И ещё до того, как стадо нгубу добралось до кустарников, об их появлении уже знал один из обитателей этой долины – крупный хищник изящного телосложения, утиксо. Этот представитель кошачьих покрыт светло-рыжей шерстью, а вдоль спины тянется чёрная полоска. У него длинные лапы – он отличный бегун. Однако в последние дни охота была плохой, и даже способность к быстрому бегу не принесла зверю пользы: в долину зашло лишь одно стадо агацелл, и охота на них была неудачной. Крупный кот уже несколько дней не ел ничего крупнее небольшой змеи, едва заглушившей резь в желудке, а то и вовсе ловил мышей, что весьма затруднительно при его размерах. Чтобы хоть как-то заглушить чувство голода, зверь дремал под кустом, когда на краю долины появилось стадо нгубу, сопровождаемое генефалами. Появление нгубу в его долине разбудило хищника, и он моментально собрался и начал наблюдать за движущимся стадом. Зверя охватил охотничий азарт – его короткий хвост подёргивается, а широкие чёрные уши, украшенные кисточками на кончиках, ловят каждый звук, издаваемый стадом. Не подготовленная охота, как правило, несёт в себе значительный риск провала. Но зверь голоден, поэтому решил рискнуть. Он оглядел бредущее по долине стадо нгубу и отметил, что стадо держится сплочённо, а откровенно больных или старых животных в нём нет, поэтому нападать на них бессмысленно и опасно – стадо может ответить на его атаку коллективной обороной, и тогда хищнику придётся плохо. А вот молодые генефалы, которые довольно беспечно бродят вокруг стада нгубу – очень привлекательная добыча, хотя присутствие нгубу может сделать охоту на них сложной. Они крупные звери, а появление утиксо, который сам по себе размером с крупного леопарда, может спровоцировать их агрессию; при этом бивни нгубу – страшное оружие. Тем не менее, утиксо сделал несколько шагов на мягких лапах, а затем внезапно появился из своего укрытия и бросился к стаду.
Первыми появление хищника заметили генефалы. Одна из птиц пронзительно закричала, её сигнал тревоги подхватили остальные, и нгубу заволновались, когда заметили бегущего к их стаду самца утиксо. Генефалы, испуганные появлением крупной кошки, бросились под защиту стада нгубу, пробираясь между массивными животными. В то же самое время взрослые самки нгубу, возглавляемые ревущим во всё горло самцом, начали выстраивать линию обороны. Неуклюжие нгубу не смогут убежать от утиксо, поэтому при обороне от крупного хищника полагаются на грубую силу. Но утиксо даже не собирается охотиться на них: хищник просто напугал генефалов, и забились в стадо нгубу. Беспокойные молодые звери сами сделали то, что было нужно хищнику – один из них просто сбил с ног молодого генефала ударом копыта, а второй раздавил упавшую ему под ногу птицу. Предсмертный крик раздавленного генефала просто утонул в какофонии голосов стада.
Утиксо не собирался продолжать нападение. Он просто бродит перед стадом, задрав кверху короткий хвост, и посматривает на лежащее на земле тело генефала. Это всё, что ему нужно, но взять свою добычу он не может, пока нгубу не успокоятся и стадо не уйдёт дальше. Если он попытается прорваться к добыче силой, его может ждать ровно такая же участь. Поэтому утиксо развернулся и скрылся в кустах, внимательно наблюдая за стадом.
Видя, что хищник ушёл, стадо нгубу двинулось дальше. Животные успели по пути пощипать немного травы, но присутствие утиксо по соседству пугает их, и они не собираются надолго задерживаться в этом месте. Одна из самок взяла на себя роль лидера и начала уводить стадо, пока самец нгубу держится между стадом и укрытием утиксо, разевает пасть, демонстрирует бивни и ревёт. Испуганные генефалы, которым удалось не попасть под копыта нгубу, держатся на противоположной утиксо стороне стада нгубу и отходят вместе с крупными зверями. Убедившись, что стадо ушло на безопасное расстояние, самец нгубу начал осторожно отходить, продолжая разевать пасть и реветь. Но вскоре и он замолчал и неуклюжей рысью бросился вдогонку за стадом.
Когда всё успокоилось, утиксо покинул своё укрытие. Он обнюхал следы нгубу и несколько кучек навоза, оставленных зверями, а затем подошёл к ещё тёплой мёртвой птице и потащил её в своё укрытие. Здесь он вырвал несколько пучков перьев, мешающих ему, и начал с жадностью поедать вкусное мясо. Конечно, молодого генефала, даже довольно крупного, хищнику хватило бы лишь для того, чтобы досыта наесться один раз. Но голодный хищник с удовольствием ест любую добычу – это лучше, чем оставаться голодным ещё день. К тому же в данном случае утиксо почти не затратил сил на поимку добычи – за него всё сделали неуклюжие нгубу.
Хищники, подобные утиксо, стоят на вершине пищевой пирамиды, поэтому их численность достаточно высока лишь в случае продуктивной экосистемы, дающей значительный ежегодный прирост биомассы растительноядных животных. Экосистема Калахари отличается от экосистем саванн и лесов малой продуктивностью, поэтому охотничьи территории крупных хищных млекопитающих вроде утиксо очень велики, и их популяция оказывается сильно разреженной.
Тем не менее, хищники пустыни довольно разнообразны – просто среди них мало млекопитающих. Жаркий сухой климат Калахари благоприятствует жизни рептилий, и пустыню населяет множество разнообразных видов ящериц.
Несмотря на дневную жару, ночи в пустыне холодные. Крупная рептилия ночью остывает медленнее, чем мелкая, но утром всё равно оказывается вялой и вынуждена некоторое время греться, прежде чем перейдёт к обычной жизни. Рассветные лучи солнца осветили небольшую нишу в скале, в которой лежит крупная рептилия, успевшая остыть за ночь. Солнечные лучи скользнули по пёстрой шкуре желтовато-бурого цвета с поперечными полосками, словно у тигра. Ощутив тепло, рептилия заворочалась и с трудом выбралась из своего укрытия, выбирая хорошо освещённое солнцем место, чтобы погреться. Это ящерица, но огромных размеров: её длина – почти четыре метра, и половину длины составляет мускулистый хвост. Крупная голова красно-бурого цвета вооружена сильными челюстями с многочисленными острыми зубами, а рыло притупленное – эти челюсти явно предназначены для того, чтобы хватать и удерживать крупную сильную добычу, противодействуя её сопротивлению. Это существо – взрослый самец варана калахаривенатора, крупнейшего хищника Калахари. По весу он не уступает взрослому самцу утиксо, и он также стоит на вершине пищевой пирамиды – у взрослого калахаривенатора нет врагов. Вараны – это группа рептилий, переживающая эволюционный успех в эпоху неоцена. Они смогли занять разнообразные экологические ниши в тропической зоне, а в тропиках Африки даже заменили крокодилов в экосистемах пресных водоёмов.
С трудом цепляясь лапами за камни, варан выбрался из своего укрытия. Найдя торчащий из земли скальный выступ с пологой верхней стороной, варан забрался на неё и лёг на поверхность камня, едва нагретую утренним солнцем. По мере наступления дня постепенно становится жарче. Огромная рептилия впитывает солнечное тепло всей поверхностью кожи, время от времени поворачиваясь, чтобы лучше прогреть тот или иной участок кожи. Подняв голову на подвижной шее, варан выглядит устрашающим изваянием, а пёстрая расцветка кожи делает его плохо заметным при взгляде издалека.
Солнце постепенно нагревает тело калахаривенатора до нужной температуры. Сердце варана бьётся всё чаще, и животное ощущает прилив сил, который сменяется голодом.
Самец калахаривенатора ел в последний раз несколько дней назад, поэтому сейчас его органы чувств непроизвольно начинают анализировать признаки наличия подходящей пищи поблизости. Калахаривенатор непривередлив в еде, а его сила позволяет ему добывать даже взрослых нгубу. Его нападение приводит этих зверей в такой ужас, что они предпочитают разбегаться вместо того, чтобы встретить его бивнями и копытами, как обычно они защищаются от врага. Охота на нгубу вполне по силам взрослому калахаривенатору, хотя обычно рептилия предпочитает менее вооружённую добычу вроде агацелл и крупных птиц. Если же поблизости нет признаков живой добычи, калахаривенатор охотно поедает даже полуразложившуюся падаль.
Рептилия ищет добычу главным образом при помощи зрения и обоняния. Однако чувствительные глаза калахаривенатора не замечают поблизости никакой подходящей добычи. Мелкие птицы, клюющие что-то на земле в нескольких местрах от варана, слишком быстрые и мелкие, чтобы на них можно было охотиться. Поэтому варан просто пополз по своей территории, время от времени высовывая длинный раздвоенный язык, собирающий витающие в воздухе запахи. Благодаря обонянию рептилия легко может найти то, что скрыто от глаз. Выбравшись на возвышенность, калахаривенатор снова несколько раз «стрельнул» языком по-змеиному, и почувствовал слабый запах мяса – явно несвежего, но вполне съедобного. Уточнив направление по запаху, варан пополз туда, где рассчитывал обнаружить пищу. Подобно коронованному поясохвосту, другой крупной рептилии Калахари, варан движется на полувыпрямленных лапах, держа тело довольно высоко над землёй. При его размерах «подвешивать» тело на согнутых лапах энергетически невыгодно. Кроме того, передвигаться на почти выпрямленных лапах можно значительно быстрее, чем ползком.
Во время движения самец калахаривенатора несколько раз менял направление, уточняя расположение источника запаха. Обоняние не подвело его: он почуял запах трупа агацеллы с расстояния около километра и безошибочно нашёл его. Агацелла явно стала одной из жертв суровой природы пустыни – она погибла из-за повреждения сустава на ноге, лишившего её возможности двигаться. Её тело сильно истощено, но калахаривенатор не испытывает особых неудобств, пожирая найденную падаль вместе с костями.
Обнаружив труп агацеллы, варан около минуты анализировал запахи вокруг него, пытаясь определить, находил ли кто-то эту пищу до него. Если кто-то станет претендовать на эту пищу, варан легко сможет отстоять её по праву сильного, но лишний раз вступать в схватку с хищниками нецелесообразно: есть риск получить значительные травмы. Однако никто не оставлял у трупа своих запаховых меток, поэтому варан приступил к еде, вспугнув при этом целую тучу мух, облепивших труп агацеллы. Своими укороченными мощными челюстями он легко оторвал переднюю ногу трупа и проглотил её целиком вместе с костями. С наслаждением вдыхая аппетитный запах мертвечины, огромная рептилия терзает труп агацеллы, отрывая от него куски шкуры и мяса. Его пищеварительный сок способен растворить ещё более разложившуюся падаль, поэтому рептилия наслаждается вкусом найденного мяса, легко отделяющегося от костей.
Калахаривенатор – не единственный любитель падали в Калахари. И хотя в пустыне не найдётся того, кто осмелился бы бросить ему вызов и оспорить находку, похоже, что у него могут найтись сотрапезники.
На секунду на голову варана упала тень: кто-то заслонил ему солнце. Рептилия оторвалась от еды и огляделась. Над головой калахаривенатора на широких крыльях парят кругами две птицы, быстро снижаясь. Одна за другой они сели на землю на безопасном расстоянии от пирующего калахаривенатора и сложили крылья. Они довольно крупные, с бурым оперением, их лапы вооружены когтями, а головы и шеи голые. Шея и задняя часть головы у этих птиц покрыты серовато-розовой кожей, а передняя часть и бока головы, напротив, очень яркого оранжевого цвета. На горле каждой из птиц свисает тонкая красная складка кожи, пронизанная кровеносными сосудами – это приспособление для рассеивания избытка тепла, важное для жизни в пустыне. Это конкуренты калахаривенатора за падаль – грифовые коршуны, специализированные падальщики саванны и пустыни Африки к югу от пояса экваториальных лесов. Они умелые летуны, и благодаря способности парить в потоках нагретого воздуха, поднимающихся с поверхности земли, за день пролетают десятки километров в поисках пищи, затрачивая минимум усилий. Острое зрение позволяет этим птицам обозревать с высоты своего полёта большие территории, и они успешно ищут падаль. Однако в этот раз они задержались, и калахаривенатор успел к туше первым.
Падаль – это сравнительно редкий ресурс, который рассеян на большом расстоянии, и найти его можно, лишь затратив время. Поэтому падальщики разных видов часто конкурируют друг с другом за добычу, пытаясь установить свой порядок кормления. Обе птицы подходят к кормящемуся калахаривенатору, распушив перья и распахнув крылья. Птицы кричат на него и время от времени машут крыльями, словно намереваются взлететь.
Возможно, если бы на туше агацеллы кормился кто-то другой, помельче и послабее, он бы отступил перед этими крупными птицами с крючковатыми клювами, но сейчас пирующий варан практически не обращает на них внимания. Дёргая головой, рептилия отрывает от туши кусок за куском и глотает их целиком, не жуя.
Видя, что их тактика не приносит успеха, птицы подошли ближе, не переставая распушать перья и демонстрировать свои крылья. Когда они оказались слишком близко, варан перестал есть и приподнялся на всех лапах. Держа очередной кусок мертвечины в зубах, калахаривенатор резко развернулся на месте, и его длинный хвост едва не сбил с ног ближайшую из птиц. Грифовые коршуны отскочили с криками, и вперевалку бросились прочь, складывая на бегу свои крылья. Калахаривенатор громко шипит, раздувая горло, и машет хвостом из стороны в сторону, следя за движениями птиц своим лишённым эмоций взглядом.
Предупреждение оказалось более чем понятным. Теперь грифовым коршунам остаётся лишь ждать, пока огромный варан насытится. Калахаривенатор отрывает от туши кусок за куском: вскоре в его пасти исчезла задняя нога туши, а за ней и другая. Рептилия отрывает куски мяса от туши, вцепляясь в неё зубами и делая резкие рывки головой. Грифовым коршунам остаётся лишь наблюдать, как рептилия пожирает большие куски туши вместе с костями. Птицам это недоступно: они могут лишь склёвывать мягкие ткани, а кости не едят, либо заглатывают лишь мелкие. После пиршества варана птицам попросту ничего не останется. Поэтому обе птицы разбегаются и взлетают, оставляя варана пировать в компании многочисленных мух. Поднимаясь вверх на восходящих потоках горячего воздуха, грифровые коршуны видят, как варан оторвал от туши очередной кусок гнилого мяса. Однако на его пиру им точно ничего не достанется, и птицы просто продолжают искать пищу в другом месте. Поднимающиеся с поверхности земли и скал потоки воздуха позволяют птицам часами парить, не взмахивая крыльями и почти не расходуя энергию на полёт.
Примерно через час поисков грифовым коршунам повезло: они увидели, как среди высохшего русла реки небольшая стая генефалов обступила труп нгубу. Зверь явно хотел добраться до воды, оставшейся в луже среди грязи в глубоком участке русла, однако завяз в грязи и через несколько дней умер от голода, жажды и перегрева. За это время грязь засохла и покрылась прочной коркой, и теперь генефалы расхаживают по ней, не рискуя провалиться. Вода за это время тоже высохла, и теперь птиц привлекает только туша нгубу, застрявшая в грязи.
Увидев, что здесь можно чем-то поживиться, пара грифовых коршунов начала снижаться, описывая широкие круги в небе. Они опустились на берегу высохшей реки и решительно направились к туше нгубу, окружённой генефалами.
Несмотря на то, что генефалы и грифовые коршуны в данном случае оказались пищевыми конкурентами, их способности в какой-то степени дополняют друг друга. Генефалы, как и их предки цесарки, обладают острым обонянием, позволяющим им не только отыскивать различных насекомых, живущих под землёй, вроде жуков и их личинок, но и учуять издалека запах этилмеркаптана и других летучих веществ, выделяющихся на первой стадии разложения трупа. Возможно, генефалы находят мертвечину не так успешно, как рептилии и млекопитающие, обладающие более острым обонянием, но они также не упускают возможности кормиться падалью. Поскольку они не являются специализированнымим падальщиками, их размеры и строение клюва не позволяют им быстро разрывать прочную кожу крупных трупов вроде нгубу. Поэтому генефалам приходится либо довольствоваться тем, что они смогут выклевать через естественные отверстия трупа, либо ждать специализированных падальщиков вроде грифовых коршунов, которым не составляет труда «вскрыть» шкуру трупа своим клювом. Грифовые коршуны, как и другие падальщики играют важнейшую роль в балансе экосистемы, уменьшая опасность распространения инфекций в жаркой пустыне. Если их численность в каком-то регионе по тем или иным причинам сокращается, это сразу же приводит к вспышкам инфекций, особенно в самые засушливые периоды, когда иммунная система животных особенно слаба из-за бескормицы и истощения.
Когда грифовые коршуны приблизились к трупу нгубу, генефалы послушно расступились – вряд ли кто-то из них станет оспаривать добычу у специализированных падальщиков. Грифовые коршуны один за другим поднялись на бок лежащего в засохшей грязи трупа нгубу. Одна из птиц разорвала острым клювом шкуру трупа, словно ножом, и начала выклёвывать из отверстия мясо. На жаре мясо нгубу уже начало разлагаться, и из отверстия выходят зловонные газы. Второй грифовый коршун продолжил рвать шкуру, и вскоре обе птицы буквально зарылись головами в брюшную полость трупа, выклёвывая и глотая куски мертвечины.
Пока грифовые коршуны кормятся, лишь немногие генефалы отваживаются подойти к туше, несмотря на то, что весят значительно больше любого из грифовых коршунов. Время от времени хищникам приходится отгонять от трупа генефалов, но постепенно эти глуповатые птицы смелеют и окружают тушу нгубу сплошным кольцом. Грифовым коршунам приходится отступить на самую вершину туши и вновь рвать шкуру трупа – на сей раз прочную шкуру на плече нгубу. Это удаётся им с большим трудом, но зато они могут кормиться относительно спокойно, взирая с высоты своего положения на генефалов, с жадностью клюющих внутренности нгубу. Перепачкавшись кровью и трупными жидкостями, генефалы выглядят устрашающе, но на самом деле они просто пользуются той возможностью, которую дала им природа: в другое время еды может не быть вообще.
Грифовые коршуны наедаются впрок, набивая желудки мертвечиной. Если так складываются обстоятельства, взрослые птицы способны голодать неделю без вреда для себя, но после этого, найдя пищу, они могут съесть за один присест до нескольких килограммов падали, так что после сытного обеда им порой бывает сложно сразу подняться в воздух.
Закончив трапезу, грифовые коршуны спустились с туши нгубу, прокладывая себе дорогу через толпу генефалов, и с некоторыми усилиями взобрались на крупную скалу, торчащую из земли у берега высохшей реки. Здесь они раскрыли крылья под лучами солнца, дезинфицируя испачканное жидкостями трупа оперение, и замерли, словно изваяния, позволяя своей уникальной микробиоте, способной нейтрализовывать трупный яд, частично переработать проглоченную мертвечину.
Пока грифовые коршуны отдыхают после обильной трапезы, генефалы клюют мясо на туше нгубу. Некоторые из них дёргают лоскуты шкуры, оторванные клювами грифовых коршунов, и раздирают шкуру дальше, открывая доступ к ещё не съеденному мясу. Грифовые коршуны, однако, уже не станут возвращаться к туше, бросая её на растерзание генефалам и другим любителям падали.
Отдохнув около часа и прожарив своё оперение лучами солнца пустыни, пара грифовых коршунов взлетела со скалы и направилась к гнезду: значительная часть проглоченной ими падали должна достаться их птенцу.
Эти птицы – гнездящаяся пара, которая держится вместе уже много лет. Птицы летят к обширному скальному массиву, возвышающемуся над песками. Здесь в удобной скальной нише у них спрятано потомство – один птенец, сидящий в большом гнезде, сложенном из веток и сухой травы. У этого вида медленный темп размножения – пара выводит единственного птенца раз в один или два года. При этом сезонность в гнездовании не выражена, и птенец выводится тогда, когда оба родителя находятся в хорошей физической форме, чтобы затратить много сил на выращивание потомства. Сезонные изменения в природе не играют особой роли – в сухой сезон взрослые птицы находят достаточно падали, чтобы выкормить птенца. Однако в любом случае, даже если самка отложила два яйца, оперяется и дорастает до вылета из гнезда лишь один птенец.
Гнездо грифовых коршунов представляет собой любопытное сооружение – это большая постройка, украшенная живой зеленью – среди материала гнезда растёт несколько веток алоэ и других суккулентов. Птицы притаскивают их из пустыни и засовывают в края гнезда вместе с другим строительным материалом – это своеобразный элемент брачного ритуала. Кроме них, птицы таскают в гнездо крупные кости, черепа животных, и даже длинные пальмовые листья. Украшенное таким образом гнездо является признаком высокого статуса самца, который, как правило, занимается доставкой в гнездо этих предметов. Время от времени он выбрасывает из гнезда сломанные или непривлекательные «экспонаты», однако принесённые им суккуленты достаточно быстро укореняются в толще гнезда и трещинах скал, получают обильное питание из помёта птиц и продолжают расти и даже цвести, становясь живым украшением гнезда.
Сухой сезон продолжается, и трава становится редкостью. Сухую траву постепенно поедают пустынные травоядные, а зелёные растения сохраняются лишь по берегам немногих оставшихся водоёмов. Агацеллы и нгубу часто появляются в этих местах, и поедают свежую зелень. И если агацелла, подобно всем жвачным, легко переваривает сухую траву, то нгубу более требователен к пище, и не может питаться одной травой – эти животные поедают суккулентные растения, получая вместе с пищей необходимую влагу.
В Калахари долгие засухи – нормальное явление. Иногда дожди могут сильно запаздывать или продолжаются лишь несколько дней, обрекая травоядных зверей на полуголодное существование. Тем не менее, даже в таких засушливых условиях суккулентные растения чувствуют себя нормально. Многие из них приспособились добывать влагу прямо из воздуха – они просто впитывают росу по ночам, а днём держат устьица закрытыми, чтобы не терять влагу.
У «веера Флоры» семена давно разлетелись по окрестностям на пушистых белых хохолках. Возможно, часть их съедят мелкие жители пустыни, но некоторым повезёт, и они смогут прорасти в новый сезон дождей, давая начало новому поколению этих необычных суккулентов Калахари. Взрослые растения этого вида отличаются значительным долголетием: они способны прожить несколько десятков лет, вырастая до весьма внушительных размеров. Однако так бывает лишь в тех местах, где растение не беспокоят местные травоядные.
После того, как однолетние побеги растения отплодоносили и отсохли, каудекс «веера Флоры» ещё продолжает свой рост какое-то время. Молодой прирост по краю веерообразного каудекса остаётся зелёным и фотосинтезирующим, а его более старая часть со временем толстеет, запасая в рыхлой мякоти достаточно влаги, чтобы пережить засуху. Зелёным остаётся лишь прирост последних двух лет, а более старые части растения буреют и покрываются сероватой губчатой корой. Крупный неповреждённый «веер» старого растения выглядит очень своеобразно – это настоящая жемчужина флоры Калахари эпохи неоцена. Однако чаще всего «веер Флоры» выглядит не так красиво, и виной всему четвероногие обитатели пустыни, от которых растение не спасает даже клейкий и горький млечный сок.
Несколько экземпляров «веера Флоры» образуют заросли на берегу пересохшей реки. Видно, что в течение их жизни их много раз поедали различные травоядные – каудексы сохраняют лишь отдалённое подобие веерообразной формы, какая должна у них быть в неповреждённом состоянии. Одно из растений разделено почти пополам на два веерообразных сегмента, у другого из середины выкушен крупный кусок, и края разрослись, перекрывая друг друга, а ещё одно растение – эт просто группа из нескольких небольших «вееров», соединённых где-то внизу. Видно, что растения яростно цепляются за жизнь и готовы противостоять любым покушениям травоядных на их мякоть и запасённую воду.
Под основаниями «вееров Флоры» ползает крупная самка коронованного поясохвоста, которую, однако, уже не сопровождаю розовые ленаки. Крупная рептилия обнюхивает землю и ищет питательные клубни и корневища травянистых растений. Благодаря хорошему обонянию она нашла одно такое место и начала рыть ямку, отбрасывая в сторону камни и землю. После нескольких минут работы ей удалось раскопать толстый клубень, который рептилия с аппетитом съела.
Пока самка коронованного поясохвоста рылась в земле, к ней сзади подошла группа молодых самцов нгубу. Это молодые холостяки, которым пока не удалось собрать гарем из самок, и они просто живут для себя. Они неплохо откормились перед началом засухи: на спинах животных образовались жировые горбы, помогающие им пережить засуху. Пока у них нет повода для конкуренции, они уживаются друг с другом относительно мирно, и даже способны давать коллективный отпор врагу, если потребуется.
Неожиданное появление самцов нгубу спугнуло роющуюся в земле самку коронованного поясохвоста, и она отбежала в сторону от нгубу, шипя и выгибая спину. Нгубу даже не заметили этого – огромные копытные редко смотрят себе под ноги, уверенные в своих силах: проблемы тех, кто меньше их по размерам, мало интересуют их. Однако пару самцов заинтересовал запах свежей земли из ямы, раскопанной ящерицей, и звери продолжиди её работу. Они стали рыть землю мордами и разбивать её комья бивнями. Оба самца работают быстро, расширяя и углубляя яму. Вскоре пласт земли на одном краю ямы съехал вниз, и показались несколько луковиц какого-то эфемера, которые тут же были подобраны и съедены одним из самцов.
Второй самец, которому не досталось луковиц, подошёл к ближайшему «вееру Флоры» и откусил молодой побег целиком. Растение защищено от травоядных колючками и неприятным вкусом, однако для нгубу это не препятствие. Зверь быстро разжевал и проглотил его, сплюнув несколько кусков эпидермиса растения с торчащими из них колючками. После этого свинорог развернулся к растению задом и начал чесаться об его каудекс. Огромный «веер Флоры» вздрагивает от движений животного и, наконец, с треском обламывается почти у самого основания. Нгубу быстро окружили упавшее растение и начали обкусывать зелёные края каудекса, топча одревесневшую часть каудекса копытами.
Немного покормившись, звери ушли, оставив лежащие на земле куски каудекса с самыми большими колючками. Это серьёзное повреждение, однако оно не фатально, и растение сможет восстановиться. Главное – нужно сохранить запасы влаги, а это – залог успешного выживания. Млечный сок быстро сворачивается в резиноподобную массу, закупоривая повреждённые сосуды растения. Теперь куски каудекса растения могут кое-как дожить до сезона дождей, и тогда у них будет возможность продолжить жизнь.
Высоко в небесах парит леза, высматривая добычу. Он прекрасно видит стадо нгубу, бродящее по берегу высохшей реки, но даже не стал снижаться. Нгубу, даже подростки, слишком большие и опасные для этого хищника. Лишь новорождённые детёныши нгубу могут стать жертвами лезы, но их охраняют не только матери – при нападении хищника на защиту детёныша встаёт всё стадо, и это сила, которой леза точно не в состоянии противостоять. Поэтому пернатый хищник продолжает поиск подходящей по размерам и силе добычи.
Леза делит небо с грифовыми коршунами – в этих местах лишь плотоядные пернатые способны парить так высоко. Он видит этих птиц с яркими голыми головами и шеями, и предпочитает держаться подальше от них, чтобы не спровоцировать конфликт. Присутствие грифовых коршунов не беспокоит лезу – грифовые коршуны не являются его пищевыми конкурентами, хотя изредка могут претендовать на добычу лезы.
Леза облетает свою обширную территорию, выискивая подходящую добычу. Хищник видит, как по красноватой каменистой земле пустыни бредёт стадо агацелл, сопровождаемое яркими птицами – розовыми ленаками. Взрослые агацеллы крупноваты для лезы, но розовая ленака – неплохая добыча. Пока агацеллы и ленаки находятся на открытой местности, леза не нападает и продолжает парить высоко в небе. Но путь стада антилоп проходит мимо группы скал, и в этот момент леза начинает атаку. Крупная хищная птица предпочитает нападать в таких местах, где скалы или деревья закрывают обзор, и есть возможность приблизиться к намеченной жертве незамеченным.
Розовые ленаки держатся стаей – эти птицы очень общительны и не терпят одиночества. Пока они заняты сбором пищи, всегда есть вероятность того, что какая-нибудь из птиц обозревает окрестности и может подать сигнал тревоги. Зато на стороне лезы – скорость и маневренность полёта. Охотящийся леза мастерски использует объекты местности, чтобы скрыться от намеченной добычи и появиться внезапно, когда сделать уже ничего нельзя.
Пока агацеллы движутся по пустыне, они вспугивают насекомых, и ленаки увлечённо ловят их, распределившись вокруг стада антилоп и общаясь своими громкими голосами. Их можно попробовать добыть.
Хищник выбрал добычу и спикировал вниз. Под прикрытием крупной скалы он снизился и описал крутой вираж, внезапно появившись из-за скалы. Одной из розовых ленак удалось заметить нападающего хищника, и она успела подать сигнал тревоги. Испуганные ленаки бросились под защиту стада антилоп, и леза успел свернуть, готовясь схватить одну из птиц. Но часто бывает, что в ход событий вмешивается случайность, и события развиваются не в нужном направлении. У одной из самок агацеллы детёныш родился позже, чем у других – в самом конце влажного сезона. Его связь с матерью очень сильна, и он значительно меньше, чем детёныши других самок. Поэтому его мать относится к защите своего детёныша более ревностно, чем остальные самки стада. Она держится рядом с ним, и в случае опасности прикрывает его своим телом. Услышав предостерегающий крик розовой ленаки и увидев атакующую хищную птицу, она решила, что леза нападает на её детёныша. Поэтому антилопа поднялась на дыбы, выставив навстречу нападающему лезе рога. Пытаясь избежать столкновения с антилопой, леза едва успел взлететь. Самка агацеллы поднялась на задние ноги и бьёт копытами в воздухе – если нужно, копыта агацеллы способны нанести врагу сокрушительный удар. Ленаки кричат, столпившись за антилопами, либо прижавшись к большим камням. Остальные агацеллы тревожно фыркают и храпят, как лошади, раздувая свои подвижные носы. Атака пернатого хищника не удалась.
Леза взлетел на скалу. Нападение на стадо отняло у него много сил, поэтому он тяжело дышит, слегка прикрыв глаза. На этот раз его атака сорвалась, и хищнику придётся поискать другую добычу. Но до вечера ещё много времени, поэтому у него ещё есть шанс удачно поохотиться. Хищник взлетел, тяжело взмахивая крыльями, поймал восходящий поток тёплого воздуха и поднялся высоко в небо, продолжая осматривать свою охотничью территорию. Где-то вдалеке описывают широкие круги в небе грифовые коршуны: похоже, что они пока не нашли себе поживу. Но такова участь хищника: хорошо поесть удаётся далеко не каждый день.
Тепло позволяет крупным хищным птицам летать высоко – днём солнце накаляет голую землю и камни, поэтому от них потоками поднимается тёплый воздух, который помогает крупным птицам набирать высоту. Однако те же генефалы, хоть и весят больше, чем леза или грифовый коршун, совсем не поднимаются в небо, ограничиваясь короткими перелётами в случае крайней опасности, и совсем не умеют парить на своих относительно коротких крыльях.
В полуденные часы, когда солнце стоит почти в зените, наземные обитатели страдают от жары. Особенно плохо чувствуют себя млекопитающие, которые вынуждены прятаться. Стадо агацелл, неудачно атакованных лезой, располагается на отдых среди скал, и животные стараются найти место под скальными козырьками, где есть хоть какая-то тень. Конечно, в таких местах сильно ухудшается обзор, и возможность убежать от хищника также ограничена, но и сами хищники стараются спрятаться от жары, и не охотятся это время дня, рискуя погибнуть от перегрева.
Даже рептилии могут страдать от перегрева, несмотря на зависимость от солнечного тепла в своей жизнедеятельности. Мелкие ящерицы и змеи быстро нагреваются, но так же быстро остывают. К тому же им легче найти себе укрытие подходящего размера. А крупным рептилиям типа калахаривенатора в жаркие часы приходится трудно. Во время сухого сезона калахаривенатор обычно роет себе нору подходящего размера, в которой переживает дневную жару.
Стараясь держаться в тени камней, самец калахаривенатора ползает по земле в поисках подходящего места для норы. Он пробует начать рытьё норы в разных местах, но после нескольких пробных движений лапами перходит на новое место, которое показалось ему лучше предыдущего. Перепробовав с десяток мест, варан вернулся к одному, которое покинул ранее, и начал рыть нору. Своими длинными когтями рептилия рыхлит грунт, а мощными движениями лап отбрасывает в стороны землю и камешки. Уже через полчаса работы у варана получилась нора, в которой едва может поместиться его тело с подвёрнутым под него хвостом. Этого хватит, чтобы спрятаться от палящего солнца, но недостаточно для удовлетворения потребности в хорошем укрытии, поэтому варан продолжает работу, активно разбрасывая грунт и углубляя нору. В ближайшие недели жара лишь усилится, и рептилии жизненно необходимо место, в котором калахаривенатор будет пережидать самые жаркие дни.
Ночью жизнь в пустыне не утихает. Разумеется, часть жителей пустыни прячется в укрытиях и спит, но с закатом солнца просыпаются другие животные, которые стараются избегать жаркого солнца. Пустынная ночь наполняется стрекотанием сверчков, шорохом и писком грызунов, криками сов и ультразвуковыми сигналами летучих мышей. Все эти животные днём прятались в укрытиях, спасаясь от яркого и жаркого солнца, а по ночам живут привычной жизнью. В свете луны и звёзд поблёскивают глаза разных ночных животных, и самые страшные среди них – жёлто-зелёные глаза утиксо, крупной кошки, которая предпочитает охотиться ночью, а днём старается отлёживаться в густом кустарнике или среди скал.
По пустыне почти бесшумно бредёт на мягких лапах взрослый самец утиксо. Он не охотится, но занят не менее важным делом – обходит свою охотничью территорию, подновляет метки и заодно узнаёт, какие обитатели пустыни живут в его владениях. В темноте мало что могут разглядеть даже чувствительные глаза кошки, но запахи и ночные звуки многое рассказывают ему об обитателях его владений. Крупные уши утиксо украшены кисточками длинных волос на концах – это наследие его предка, каракала эпохи человека. Благодаря такому приспособлению слух утиксо очень острый, и он способен даже слышать кое-какие звуки, издаваемые летучими мышами, носящимися в темноте над скалами и землёй.
Самец утиксо хорошо знает свою территорию и прекрасно изучил маршруты движения по ней. Благодаря острому обонянию он буквально читает пустыню, словно книгу. Он ощущает запах генефалов – сами птицы пахнут слабо, но оставляемый ими помёт обладает хорошо узнаваемым запахом. Где-то в темноте под кустами явно спрятана нора какого-то грызуна – запах его помёта и мочи сильный и стойкий. В другое время можно было бы добыть этого зверька, но сейчас он, скорее всего, скрылся в норе. Это надёжное укрытие, и пробовать добыть его бесполезно: можно долго ждать появления добычи, и не дождаться.
Во время проверки своих меток утиксо нашёл нечто новое – его метка на траве явно была повреждена: трава вырвана и засыпана землёй. Это может быть заявкой чужака на владение территорией, поэтому самец утиксо тщательно изучает следы, оставленные чужаком. Ему удалось обнаружить свежую землю в большом количестве, разбросанную вокруг. Запах чужака довольно слабый, однако самцу утиксо удалось обнаружить немного помёта. По его запаху утиксо определил, кто появился на его территории: это помёт рептилии, калахаривенатора. Огромный варан выбрал для устройства укрытия его территорию, а запаховую метку завалил землёй просто потому, что для него она не имеет никакого значения. Утиксо и калахаривенатор – разные виды, ведущие различный образ жизни, и их жизненные потребности перекрываются не настолько сильно, чтобы сделать их сосуществование на одной территории взаимоисключающим.
Утиксо обнюхал кучи земли, выброшенной калахаривенатором и осторожно втянул ноздрями запах, исходящий из норы. Сомнений нет: варан спит в норе, и он явно сумел добыть что-то съедобное: из норы пахнет гнилой кровью и падалью. Ситуация становится опасной: ночью варан спит, но утром и вечером вполне возможно ожидать неприятной встречи с этим чудовищем, сражаться с которым утиксо не намерен. Калахаривенатора можно победить, но рептилия способна нанести своему противнику страшные раны, и итог схватки с ней может оказаться непредсказуемым. Поэтому утиксо подновил свою метку, прыснув мочой на камни неподалёку, и отправился дальше, мысленно пометив это место на своей территории как опасное.
На одиночном крупном экземпляре «веера Флоры» у невысоких скал смыкаются границы территорий этого самца и двух его соседей. Огромный валун, возле которого растёт «веер Флоры», является своеобразным «местом встречи» хозяев территорий: здесь каждый из зверей обычно оставляет свои метки и одновременно нюхает метки соседей, определяя по запаху, как давно они посещали это место и насколько они здоровы. Самец утиксо обнюхал камень, анализируя информацию о запахах меток сородичей. Один из его соседей, взрослый зверь с рваным ухом, был здесь не раньше прошлого утра – запах его мочи на боковой стороне камня свежий и говорит о здоровье поставившего метку, а метка поставлена высоко. С ним лучше не пересекаться, но его свежих следов поблизости нет, поэтому можно не опасаться внезапного нападения. Оглядевшись, самец утиксо продолжил нюхать метки. Судя по всему, другого соседа давно не было здесь – его метка почти выветрилась. Это может означать, что он либо погиб, либо очень болен, либо его изгнали с его территории, и можно ожидать появление нового хозяина территории. Но, чтобы это знать точно, необходимо проверить, что творится на его территории. Если повезёт, можно даже попробовать занять часть его территории.
Оставив на камне свою метку мочой, самец утиксо некоторое время бродил туда-сюда на границе чужих владений, а затем решительно вторгся на участок исчезнувшего сородича.
Самец утиксо осторожно идёт по территории сородича, пытаясь определить, что с ним случилось. Он не знает особенностей чужой территории, поэтому ведёт себя осторожно и движется перебежками, готовый в случае необходимости броситься наутёк на собственную территорию. По пути зверь обнюхивает места, на которых могут находиться метки сородича – обычно это выдающиеся элементы ландшафта: термитники, крупные камни, стволы крупных экземпляров алоэ. В некоторых случаях самец утиксо находит метки сородича и тщательно обнюхивает их, но лишь для того, чтобы убедиться, что эти метки старые, давно не подновлявшиеся, высушенные солнцем. Они почти утратили запах, и самец утиксо просто прыскает мочой поверх них, чтобы заявить свои претензии на территорию. Кроме того, во время движения по чужой территории самец утиксо находит следы пребывания других животных – генефалов и нгубу. Это хороший знак: территория богата пищей, и если её удастся захватить хотя бы частично, это будет удачное приобретение.
Возле одного из термитников утиксо задержался: ему показалось, что в тени у основания термитника шевелится какое-то существо. Подкравшись поближе, утиксо разглядел длинный хвост и удлинённую морду существа: когтистый прыгунчик занят обычной ночной охотой на насекомых. Ему удалось расковырять когтями отверстие в стене термитника, и он занят ловлей насекомых, засовывая длинный тонкий язык в галереи насекомых. У него острый слух, поэтому, заслышав дыхание утиксо, он перестал есть, прислушался, а затем резко развернулся и несколькими длинными прыжками исчез среди кустарника. Самец утиксо даже не пытался охотиться на него: это слишком мелкая добыча, которая не оправдает усилий, затраченных на её поимку, и сам успех в охоте на такого вёрткого и подвижного зверя слишком эфемерен.
Самец утиксо странствовал по соседской территории несколько часов подряд, всю вторую половину ночи. Близится рассвет, небо на востоке уже алеет, а он ещё не встретил хозяина чужой территории. Над головой утиксо стремительно проносятся летучие мыши, а к утёсам вдалеке спешит мелкая сова, бесшумно взмахивая крыльями. Начинают покидать свои укрытия дневные существа: где-то вдалеке на горизонте на фоне утреннего неба появились изящные силуэты небольшого стада агацелл, но они быстро скрылись из виду.
Понюхав землю, самец утиксо обнаружил специфический запах следов нгубу – здесь явно прошло целое стадо. Пройдя немного по их следам, самец утиксо обнаружил несколько куч навоза нгубу, а неподалёку – едва заметный слабый запах сородича. Пройдя ещё несколько шагов, самец утиксо нашёл гораздо более явный след пребывания сородича – капли засохшей крови на земле и камнях. Сомнений нет: это его кровь. Её запах чувствительное обоняние утиксо распознаёт очень хорошо, и зверь пошёл по кровавому следу. В нескольких десятках метров от следов стада нгубу среди скал под каменным карнизом жужжат мухи, и ощущается отчётливый запах мертвечины. Самец утиксо прислушался, и смог различить даже поскрёбывание множества ползающих и копошащихся насекомых. Сделав ещё несколько шагов, самец утиксо обнаружил лежащего в нише дохлого сородича, по шкуре которого ползают многочисленные жуки и личинки, а над трупом жужжат мухи. Зверь мёртв уже несколько дней – в его глазницах и пасти копошатся личинки мух. В его боку виднеется рана, которая тоже полна мушиных личинок. Эта рана явно нанесена клыком нгубу, и выжить после неё у зверя не было возможности. Нападать на взрослого нгубу даже для взрослого утиксо – занятие крайне рискованное. Очевидно, голодный зверь решил напасть на молодняк нгубу, но не рассчитал силы или проворства, и его настигли взрослые звери. Тело мёртвого утиксо переломано – на него явно напало несколько взрослых зверей, которые нанесли ему удары копытами. Каким-то образом зверь смог спастись от них и отползти под защиту каменного козырька. Раны оказались слишком серьёзными, а зверь – слишком слабым, чтобы оправиться после ранения. Несколько дней он лежал в своём укрытии, и там же издох.
Пока самец утиксо обнюхивает труп сородича, высоко в утреннем небе кружит грифовый коршун, который внимательно следит за его движениями. Эти птицы часто сопровождают утиксо на охоте и пользуются остатками добычи этого хищника. Кормовая территория пары грифовых коршунов довольно обширна: она перекрывает сразу несколько охотничьих территорий утиксо, и птицы поочерёдно следят за каждым из хищников, рассчитывая получить свою долю в случае его успеха на охоте.
Пока утиксо обнюхивает труп сородича и окружающие камни, один из грифовых коршунов спустился и сел на верхушку камня неподалёку. Вторая птица из пары продолжает кружить над местом происшествия, не решаясь спуститься, пока рядом находится живой и здоровый утиксо. Убедившись, что его сосед мёртв, самец утиксо отошёл от трупа, выбрал небольшую заросль алоэ драконохвостого, и помочился на ствол растения на её краю. Он возвращается в своё логово, щедро оставляя свои запаховые метки на всех объектах, которые ранее пометил его сородич – это заявка на право владения территорией. Возможно, когда-нибудь кто-то из сородичей сможет отвоевать у самца утиксо часть территории, но пока главное – заявить о себе.
Когда живой хищник ушёл, свою работу начал падальщик – грифовый коршун слетел на землю и вразвалку подошёл к трупу утиксо. Его не останавливает количество личинок и жуков, ползающих по трупу. Острый клюв разорвал шкуру, и птица начала с наслаждением рыться клювом во внутренностях трупа. Второй грифовый коршун вскоре присоединился к трапезе, и он не последний из претендентов на этот труп: в воздухе над ними уже кружат другие птицы, ожидая своей очереди. Пара грифовых коршунов, контролирующая данную территорию, пользуется неоспоримым правом кормиться первой, а их сородичам приходится ждать, пока они закончат. Ожидание того стоит: взрослый утиксо весит более сотни килограммов, и примерно половина его трупа относительно съедобна для этих птиц. Поэтому после окончания кормления пары грифовых коршунов их соседям также достанется немало еды.
Возвращаясь в своё логово, самец утиксо встретил одного из обитателей бывшей территории соседа: на его пути появилось сравнительно крупное живое существо, покрытое бронёй из расположенных рядами чешуй. Несмотря на устрашающий облик, это совершенно безобидное создание – молодой коронованный поясохвост примерно метровой длины. Он с аппетитом поедает ядовитую змею средних размеров – эти рептилии не могут сделать практически ничего против бронированного ящера, поэтому часто становятся его добычей. Молодые коронованные поясохвосты активно растут, поэтому поедают больше пищи животного происхождения. Они охотно поедают мелких рептилий, разоряют гнёзда птиц и раскапывают норы грызунов, где есть выводки детёнышей. Также они любят кормиться падалью.
Поясохвост заметил приближающегося хищника, бросил добычу и принял защитную позу: поджав лапы к брюху, он свернулся кольцом и прикрыл морду кончиком хвоста, повалившись на землю боком. Он слишком тяжёл, чтобы скатываться по склону холма в такой позе, как более мелкие представители семейства, но благодаря прочной броне такая рептилия превращается в неприступную крепость. Задние края чешуй, обычно налегающие друг на друга, теперь торчат во все стороны, создавая ещё одно препятствие для врага.
Подойдя к коронованному поясохвосту, замершему в защитной позе, самец утиксо потрогал рептилию лапой, убедившись лишь в достаточной прочности брони поясохвоста. Он попробовал перевернуть ящерицу лапой, но испытал неприятные ощущения, натыкаясь на торчащие во все стороны края чешуй поясохвоста.
Крупный хищник немного походил вокруг ящерицы, осторожно шевеля её лапой и пытаясь найти хоть одно незащищенное место, но напрасно: всё тело рептилии покрыто прочной бронёй, и подступиться к нему одинаково сложно с любой стороны. Попытки самца утиксо стянуть хвост с головы поясохвоста тоже оказались неудачными: прижатые к телу ящерицы чешуи хорошо фиксируют её хвост на голове. А если бы зверю всё же удалось стянуть хвост ящерицы с её головы, сам утиксо вряд ли получил бы от этого какую-то пользу: укус коронованного поясохвоста, тем более разозлённого, очень силён, и даже молодая ящерица сможет прокусить лапу утиксо до костей.
Поваляв свёрнутого в кольцо коронованного поясохвоста по земле, утиксо убедился в том, что эта ящерица очень терпелива и никуда не спешит: её время бодрствования только началось. Сам коронованный поясохвост лишь наблюдает за хищником из-под прикрытия своей чешуйчатой брони, пока, наконец, самец утиксо не бросил его и не побрёл прочь. Однако утиксо не остался без трофея: он просто подобрал половину змеи, которую не успел доесть коронованный поясохвост, и потащил её в своё логово, чтобы доесть уже там, в тишине и покое.
Когда утиксо ушёл, коронованный поясохвост не спешит разворачиваться: ящерица ещё не убедилась, что вокруг безопасно. Ноздри рептилии вдыхают воздух, анализируя витающие в нём запахи. Напряжение мышц, удерживающих тело скрученным, постепенно ослабло, и ящерица уже была готова продолжить поиск пищи, когда слабый порыв ветра донёс до неё запах падали и сырого мяса, смешанный с дыханием рептилии. Этот запах вызвал мгновенную реакцию: мышцы вновь напряглись, скрутив тело ящерицы в плотное кольцо. Скорость реакции спасла поясохвоста от другого хищника, более опасного: из-за камней выполз крупный взрослый калахаривенатор – огромная рептилия с большой головой и сильными челюстями.
Витающие в воздухе запахи сообщили калахаривенатору, что где-то неподалёку есть добыча – небольшая рептилия. Присутствие самца утиксо удерживало варана от нападения, но сейчас, когда крупная кошка ушла, у него появилась возможность проверить источник запаха.
Варан быстро нашёл коронованного поясохвоста, свернувшегося кольцом и лежащего на земле. Он несколько раз ткнул поясохвоста рылом, однако колючая рептилия даже не думала разворачиваться: в таком положении поясохвоста труднее заглотнуть, а торчащие во все стороны чешуи затрудняют даже возможность поднять его с земли – они впиваются краями в челюсти хищника при попытке сжать их. Калахаривенатор попробовал укусить свернувшуюся в кольцо ящерицу, но его зубы лишь скользят по броне поясохвоста, и добыча вываливается изо рта хищника.
Немного повозившись с ящерицей, калахаривенатор бросил попытки съесть это бронированное существо и побрёл прочь, поискать более доступную добычу. Рептилии важно питаться как можно лучше, ведь это взрослая самка калахаривенатора, и она готовится к самому главному событию сухого сезона – брачным играм.
…Сухой сезон в самом разгаре, и для обитателей Калахари начинается очередное время испытаний на жизнестойкость. Дневная жара становится невыносимой, и самой главной проблемой для многих животных становится поиск воды. Временные водоёмы большей частью пересохли, а окружающая их грязь застыла твёрдой коркой. Теперь их былое присутствие выдают лишь особенности рельефа местности. От временных озёр в Калахари остаются пэны – углубления с глинистым дном, на котором заметны «законсервированные» на обожжённой солнцем сухой грязи следы животных, которые могут сохраниться до следующего сезона дождей. Вместе с водой пропала и зелень растений. Деревья, имевшие возможность дотягиваться корнями до глубинных водоносных слоёв, теперь сбрасывают листву и впадают в состояние покоя, чтобы не тратить ресурсы на добычу драгоценной влаги. Травянистые растения давно уже существуют лишь в виде семян или многолетних клубней и луковиц. В пейзаже теперь преобладают красноватые и бурые краски выжженной солнцем земли и камней. Лишь кое-где их разбавляют блекло-жёлтые краски сухих трав, пока ещё не съеденных травоядными.
Засуха ограничивает свободу передвижения животных, заставляя их держаться ближе к немногим сохраняющимся источникам воды. Но они разбросаны по огромной площади, и травядные звери вынуждены проделывать долгие переходы между пастбищами и водопоями. Такие места связывает целая сеть троп, которые используются десятки лет. Эти тропы прокладывают и поддерживают многие поколения травоядных, они проходят по самым удобным для передвижения местам, с самыми пологими подъёмами и спусками. В сухой сезон такие тропы становятся особенно заметными – сухая растительность раньше всего исчезает вдоль них.
Меняется не только характер распределения животных по местности. Многие животные переходят на ночной образ жизни, спасаясь от изнуряющей жары: днём они предпочитают отсиживаться в укрытиях и спать, вечером выходят кормиться, делают небольшой перерыв на ночной сон, и после этого кормятся во вторую половину ночи до утра. Через два-три часа после рассвета травоядные заканчивают пастись и вновь прячутся в укрытиях.
В дневные часы каменистые участки почв Калахари раскалены, словно сковородка, и над ними дрожит марево. В некоторых местах пустыни на ровных участках почвы и в пустых речных руслах словно появляются лужи, но это лишь обман зрения, создаваемый слоем горячего воздуха над землёй. Над скалами образуются восходящие потоки воздуха, и в них парят грифовые коршуны и лезы. Расправив широкие крылья, крупные хищные птицы без лишних усилий держатся в воздухе и могут часами не взмахивать крыльями. С высоты они обозревают огромную территорию, а зрение позволяет птицам без особых усилий разглядеть всё, что происходит на земле. У грифовых коршунов в засуху стол особенно богат: много животных гибнет от бескормицы, жажды и болезней, и эти хищники не испытывают трудностей с поиском пищи – некоторые пары даже выводят потомство ближе ко времени засухи, и им удаётся успешно выкормить птенца. В засуху даже леза частично переходит на питание падалью – её добывать легче и безопаснее, чем охотиться на живых животных, хотя в этом случае ему приходится конкурировать с грифовыми коршунами и силой отбирать полагающуюся долю пищи.
Жара подстёгивает обменные процессы у рептилий, а яркое солнце запускает биохимические реакции в организме и стимулирует их брачное поведение. Поэтому в засуху у самых крупных ящериц Калахари начинается брачный сезон.
Готовая к спариванию самка коронованного поясохвоста начала призывать к себе самцов. У неё нет громкого голоса, как у птиц, и она делает это, просто оставляя пахучие метки на камнях. Для этого самка находит большие отдельно стоящие камни подходящей высоты, встаёт на вытянутых ногах и растирает помёт по поверхности камня, потираясь об него клоакой. Солнце быстро высушивает метку, и она оказывается как раз на уровне головы самца. Самка делает это, не прекращая поиск корма, и её метки оказываются рассеянными по значительной территории вдоль маршрута движения ящерицы.
Взрослый самец коронованного поясохвоста бредёт по пустыне, разыскивая пищу. Он крупнее самки, но стройнее её, а удлинённые чешуи на его голове образуют роскошный веерообразный гребень. Ощутив слабый запах метки самки, он прекращает поиск пищи и начинает искать источник запаха. Бродя по земле зигзагами, он определил местонахождение источника запаха – метка оставлена на поверхности термитника. Обнаружив метку, самец обнюхал её. Эмоции не читаются на морде рептилии, но запах готовой к спариванию самки оказывает магическое действие на поведение самца, подавляя его пищевое поведение. Ощутив запах, самец начинает искать самку, и при этом быстро перекрашивается в брачный наряд – на его чешуйчатом воротнике проявляются синие пятна, а голова становится лимонно-жёлтой, резко контрастируя с этими пятнами. Коронованные поясохвосты – неутомимые ходоки, и самец отправляется по следу самки. У него острое обоняние, он запоминает запах меток самки, и идёт по ним, словно собака-ищейка. Ему нужно спешить: запах самки может учуять не только он, но и конкурирующие самцы.
Самец коронованного поясохвоста шагает на полувыпрямленных лапах, не волоча живот но земле. Ему предстоит нелёгкая задача: отыскать новые метки самки, догнать её и, если необходимо, отогнать от неё конкурирующих самцов. Кроме того, он должен «убедить» самку своим поведением и физическим состоянием, что он – самый достойный кандидат для продолжения рода. Популяция таких крупных рептилий в условиях скудности ресурсов в пустыне оказывается весьма разреженной, поэтому самец тратит много времени на поиск самки, преодолевая при этом значительное расстояние. Ящерицы – не птицы, у них нет красной мускулатуры, способной работать долго и активно, поэтому взрослый самец коронованного поясохвоста способен пройти за день до пятнадцати километров, что является прекрасным результатом для существа, практически не отвлекающегося при этом на поиск пищи. В пути самец ищет метки самки и по запаху определяет, насколько они свежие. Если на одном и том же камне рядом оказываются метки разных самок, оставленные в разное время, самец отдаёт предпочтение более свежей метке и меняет маршрут, разыскивая новую самку. Однако вероятность встречи двух самок из такой разреженной популяции тоже невелика.
Самец продолжает свой поиск, и очередная метка самки, найденная им, оказывается очень свежей: она даже не успела высохнуть на солнце. Это означает, что самка находится где-то совсем рядом, и самец в яркой брачной окраске начал её искать. Он бродит по земле, нюхая запахи в воздухе, и буквально через несколько метров находит самку. По сравнению с ней самец выглядит головастым, хотя его телосложение более стройное. Убедившись по запаху, что самка готова принимать его ухаживания, он сразу же начинает брачный ритуал. Слегка нагибая голову к земле, самец демонстрирует самке свой большой ярко окрашенный «воротник», ходит перед ней на почти выпрямленных ногах и машет хвостом. Если самка пытается отойти, самец заходит к её голове, преграждая ей дорогу, шипит и надувает горло, покачивая головой. Он всеми силами старается склонить самку к спариванию, пока рядом не появились конкуренты, а когда она пытается уйти, толкает её грудью и покусывает за чешуйчатый «воротник». В знак подчинения самка бледнеет и ложится животом на землю. Похоже, самцу удалось показать ей, что он – наилучший выбор в этом брачном сезоне.
Самцу легко удалось доказать самке свои превосходные качества, однако находятся сородичи, готовые оспорить этот статус самца. На запах самки коронованного поясохвоста собираются другие самцы, поэтому появление конкурента – это вполне ожидаемое событие.
Самцу не удалось начать спаривание сразу – рядом с самкой появился соперник. Он молод, ярко окрашен и полон решимости завоевать право спаривания с самкой. Ей, в принципе, неважно, кто именно станет отцом её потомства – лишь бы это был самый лучший самец из имеющихся. Присутствие самки и её запах заставляют самцов вступить в поединок за право оставить потомство. Соперники сходятся друг с другом, шипят и бодаются головами, отталкивая друг друга от самки. Ни один из них не собирается отступать, поэтому накал борьбы постепенно возрастает. Самцы борются друг с другом, из-под их лап летят камешки и песок. Они шипят, отталкивают друг друга головами и кусают противника за передние лапы. Такие укусы очень сильны, поскольку челюсти рептилии приспособлены для измельчения растительного материала, и от травм животных спасает лишь прочная роговая броня. После четверти часа такого поединка молодой конкурент отступает – он мельче, и его сил не хватает на победу в драке. Признавая своё поражение, он просто ложится на землю и поджимает лапы под туловище, а его брачная окраска быстро тускнеет. Самец-победитель принимает этот знак поражения, и больше не нападает на него: у него есть более важное дело.
Моментально забыв о существовании побеждённого соперника, самец направился к самке уверенной походкой на вытянутых ногах. Он одержал победу и лишний раз доказал, что достоин передать свои гены новому поколению. Самка всем своим видом демонстрирует подчинение: она ложится на землю, поджав лапы под туловище, но, в отличие от побеждённого самца, слегка поворачивается набок. Следует быстрое спаривание, и рептилии расходятся. Побеждённый самец успел подняться на ноги и бродит неподалёку – он ещё ощущает запах меток, оставленных самкой, поэтому рассчитывает на спаривание. Однако самец-победитель не спешит уходить: он тоже ощущает запах готовности к спариванию, испускаемый самкой, поэтому не покидает её – он некоторое время защищает её от посягательств других самцов. Однако этот запах становится всё слабее: в организме самки начинается развитие яиц, и уже через несколько часов запах готовности к спариванию пропадает полностью. В таком состоянии самцу она уже не интересна, и он просто уходит на поиски корма и меток, оставленных другими самками. Самке он тоже больше не нужен, поскольку семей у этого вида не образуется.
Стратегия размножения коронованных поясохвостов подразумевает значительный родительский вклад в потомство, поэтому самке приходится хорошо питаться, чтобы осуществить этот вклад и полностью реализовать репродуктивный потенциал вида. Когда в её организме начинается формирование яиц, самка начинает активно искать пищу, что очень непросто в условиях скудности ресурсов Калахари. Яйца в её яйцеводах немногочисленные, но организм самки вкладывает значительные ресурсы в каждого потомка.
Самка поясохвоста продолжает странствия по пустыне в поисках пищи. Надземные части многих растений Калахари уже отмерли, а оставшиеся многолетние суккуленты на высоте, доступной этой рептилии, защищают свои питательные ткани колючками и значительным количеством труднопереваримой клетчатки. Лучшая пища находится под землёй – это сочные, богатые водой, крахмалом и сахаром клубни и луковица. У коронованного поясохвоста очень острое обоняние, поэтому рептилия легко отыскивает скрытую под землёй пищу. Она безошибочно находит съедобные клубни, выкапывает их сильными когтистыми лапами, раздавливает зубами и глотает. Во время беременности её организм нуждается в белковой пище, поэтому рептилия охотно раскапывает норы ящериц, змей и мелких грызунов, пожирая хозяев этих нор.
На берегу высохшей реки самка коронованного поясохвоста может найти немало пищи. Сдирая когтями твёрдую корку засохшего ила, она роется на дне высохшей реки в поисках клубней водяных растений. Также ей попадаются спрятавшиеся на время засухи улитки, которых она пожирает вместе с ракушкой, а изредка ей удаётся выкопать более желанную добычу – лягушек и рыб, переживающих засуху в толще ила.
Почуяв закопавшуюся в толщу ила рыбу, самка коронованного поясохвоста начала выкапывать её. Отбросив несколько кусков корки засохшего речного ила, она отбрасывает в сторону рыхлый грунт. Верхний его слой сухой, но ниже начался слой влажного грунта – это укрытие для речных обитателей в условиях жизни в сезонных водоёмах пустыни.
Увлечённая рытьём самка нюхает влажный грунт в глубине ямы, ощущая всё более отчётливый запах спрятавшейся рыбы, но не замечает другой, более опасный запах, витающий в воздухе. Поэтому, в очередной раз высунув голову из выкопанной ямы, она внезапно обнаружила, что совсем рядом с ней ползёт огромный самец калахаривенатора. Этот варан, почти вдвое длиннее взрослого коронованного поясохвоста, очень опасен, если ему удастся застигнуть поясохвоста врасплох. При виде чудовища самка поясохвоста моментально перестала копать и приняла защитную позу, свернувшись кольцом и накрыв хвостом голову. Ей сейчас важно остаться в живых не только ради себя, но и ради жизни следующего поколения её вида.
Однако хищник не обратил внимания на самку поясохвоста. Если бы он охотился, то давно смог бы напасть на неё, пока самка поясохвоста занималась рытьём норы. Самец калахаривенатора внимательно исследует запахи, витающие в воздухе, длинным языком. Он давно почуял запах самки поясохвоста и специфическую вонь влажного речного грунта в выкопанной ею яме. Однако хищник просто прополз мимо: у него есть другая цель. Он не видит её, но прекрасно чувствует и неуклонно движется к ней.
Самец калахаривенатора не охотится – он ищет самку. Брачный сезон этих рептилий также приходится на засуху, поэтому в жаркую погоду их сердца бьются чаще не только от высокой температуры. Популяция калахаривенаторов ещё более разреженная, чем у коронованных поясохвостов – такова судьба тех, кто стоит на самой верхней ступени пищевой пирамиды в экосистеме. Эти рептилии ведут одиночную жизнь, предпочитая избегать друг друга. Брачный сезон – это тот случай, когда они всё-таки оказываются нужными друг другу. Запах выделений самки, готовой к размножению, привлекателен для самцов, и в это время они находят брачного партнёра по запаху.
Такие крупные хищники редки в пустыне, но ради возможности спариться с самкой самцы преодолевают многие километры по бесплодным землям. При этом они не охотятся, и живут исключительно за счёт запасов жира, накопленных вне брачного периода. Тот самец, которого встретила самка коронованного поясохвоста, поселился на территории самца утиксо. Он уже прошёл около пяти километров, ориентируясь на запах самки, и его поиски далеко не окончены.
У калахаривенаторов слабо выражен половой диморфизм. Самка этого вида немного меньше самца, однако массивнее его, и у неё чуть более короткий хвост, а голова меньшего размера. Кроме того, её окраска тусклее, чем у самца. Вполне естественно, любая самка калахаривенатора, издающая желанный запах, является приманкой для всех самцов в округе, но достанется она лишь лучшему из них, способному подтвердить свой статус в поединке.
Брачные игры калахаривенаторов разыгрываются на особых участках пустыни – своеобразных «токовищах», где нет крупных камней, а почва плотная со сравнительно ровной поверхностью. Эти места хорошо знакомы самками варанов, и даже индивидуальные территории их располагаются как можно ближе к «токовищам». Готовые к размножению самки собираются там, распределяясь более-менее равномерно по территории «токовища» и ожидая самцов. Пришлым самкам приходится драться с ранее появившимися здесь особями, чтобы занять хорошее место, ближе к середине территории.
Постепенно с разных сторон на «токовище» начинают собираться самцы. Уже на подходах к месту брачных игр они приобретают яркую окраску: у них становятся ярко-красными голова и верхняя часть шеи, и на этом фоне ярко выделяются золотистые глаза. Окраска туловища самцов становится более насыщенной, а поперечные полосы темнеют, отчего самцы приобретают «тигровую» поперечно-полосатую расцветку. Калахаривенаторы – опасные рептилии: для них типичен каннибализм, поэтому агрессия взрослых особей друг к другу вне сезона размножения – обычное дело, и варанов спасает от взаимоистребления лишь относительная разреженность популяции, делающая такие конфликты редкими. В брачный сезон сдерживающим агрессию фактором отчасти выступает подавленное пищевое поведение животных, но не менее важна система поз угрозы и подчинения, которая гасит ненужные проявления агрессии в скоплении сородичей.
Хотя самки калахаривенатора агрессивно относятся друг к другу, они встречают прибывающих на «токовище» самцов, демонстрируя подчинение: они держат головы низко опущенными, а их окраска значительно бледнеет, и поперечно-полосатый «тигровый» узор на ней становится малозаметным. Самцы, ощущая запахи готовых к размножению самок, стремятся пробраться в самую середину «токовища», где концентрация запахов самок максимальна. Здесь самое престижное место для брачных игр, хотя здесь же случаются самые ожесточённые поединки за право спаривания.
Самка калахаривенатора стала объектом ухаживания сразу двоих самцов. Она демонстрирует покорность всеми возможными способами: пригибает голову к земле, бледнеет, ложится на землю животом, чтобы быть ниже любого из самцов. Ощущая испускаемый ею запах, свидетельствующий о готовности к спариванию, оба самца ходят перед ней на вытянутых ногах, агрессивно взмахивают хвостами и шипят. В такие моменты они окрашены особенно ярко. Обычно такого ритуала хватает, чтобы самцы оценили силу друг друга, и слабейший из них сам удалился бы, не получив повреждений. Однако так бывает не всегда: часто возле особенно привлекательной самки встречаются два самца калахаривенатора примерно равной силы, и простыми демонстрациями выявить сильнейшего из них невозможно. Тогда первенство устанавливается в ходе брачного поединка. Встав на задние лапы, словно динозавры, два самца дерутся, царапая друг друга когтистыми лапами, раздувают горла и шипят. Зубы демонстрируются, но в ход не идут – действует инстинктивный поведенческий запрет, сдерживающий агрессию животных. Взмахи хвостов также преследуют исключительно демонстрационные цели: во время охоты самец калахаривенатора способен ударом хвоста сломать ногу агацелле или молодому нгубу, но во время брачных поединков их хвосты раскачиваются медленно, не нанося сородичам сильных травм.
Сцепившиеся в схватке самцы почти не уступают друг другу по силе, однако один из самцов начал валить соперника набок, пригибая его голову вбок боковой стороной своей головы. Закрепляя свой успех, он навалился на соперника всей массой, и оба ящера, потеряв равновесие, рухнули в красный песок Калахари. Более слабый самец, оказавшись придавленным телом победителя, задёргался, пытаясь высвободиться, и победитель слегка сжал его шею зубами, но сразу же отпустил. Турнир окончен; победитель позвоил побеждённому выбраться из-под его тела и уйти восвояси, чтобы попытать счастья в другом месте с другой самкой. Победителю же достаётся лучшая самка – взрослая, здоровая, способная оставить многочисленное потомство.
В отличие от коронованных поясохвостов, процес спаривания у калахаривенаторов долгий. Когда самка демонстрирует подчинение самцу, он вводит в её клоаку гемипенисы, и начинается длительный процесс спаривания. Обе рептилии, занятые спариванием, обхватывают друг друга лапой, и настроены сравнительно миролюбиво: самец трётся об голову самки горлом и боковыми сторонами головы, слегка царапает её шкуру, обвивает её хвост своим. В это время даже его брачная окраска становится менее яркой. Спаривание калахаривенаторов продолжается несколько часов, и обычно заканчивается уже после заката.
Ночью после спаривания самец и самка отдыхают вместе. Рептилии даже раскапывают лапами грунт, устраивая нечто вроде «супружеского ложа»: у них получается неглубокая просторная яма, в которой обе ящерицы лежат до рассвета, положив головы на край ямы. Хвосты и лапы варанов высовываются из ямы, оставляя вокруг неё участки вырванной травы и разбросанной земли. Это единственное время, когда две взрослых рептилии относятся друг к другу сравнительно миролюбиво.
После восхода солнца роли в паре калахаривенаторов меняются: самка приобретает яркую и контрастную окраску и начинает вести себя агрессивно. Самцу приходится покидать «токовище» как можно быстрее, потому что самка может наградить его полновесным ударом хвоста или укусом, если он слишком задержится рядом с ней. Такая «перемена настроения» свидетельствует о начале формирования яиц в организме самки. Изгнанные самками с «токовища», самцы постепенно возвращаются на свои территории, а самки начинают готовиться к формированию и кладки яиц. По сравнению с коронованным поясохвостом, калахаривенатор избрал противоположную стратегию размножения. Плодовитость калахаривенатора велика: каждая самка откладывает несколько десятков яиц, но о потомстве не заботится, и родительский вклад в каждого отдельно взятого детёныша у этого вида невелик.
Среди самок калахаривенатора есть такие особи, которые живут далеко от общих «токовищ», или вовсе в бедной ресурсами местности, где поблизости совсем нет самцов. Если в брачный сезон самке по каким-то причинам не удалось спариться, или она выбрала не лучшего самца и часть яиц осталась неоплодотворёнными, на помощь популяции приходит способность к партеногенезу. Набор хромосом в неоплодотворённой яйцеклетке просто удваивается без деления, и такая клетка нормально развивается наряду с оплодотворёнными яйцеклетками: из неё формируется яйцо, которое успешно развивается. Из половины неоплодотворённых яиц, откладываемых самками калахаривенаторов, выводятся полноценные самцы.
В отличие от рептилий, млекопитающие хуже переносят жаркую погоду, и днём стараются найти себе укрытие. Не всем животным чисто физически удаётся укрыться от палящего зноя. Нгубу – слишком крупные звери, чтобы им можно было найти какие-то укрытия подходящего размера, поэтому им приходится каким-то образом терпеть дневную жару.
Стадо нгубу бредёт по пустыне в поисках пищи. Самец по-прежнему возглавляет его, и от его опыта и лидерских качеств зависит успешность выживания всех членов стада. Все взрослые самки в стаде беременны, и им требуется регулярно питаться, чтобы они могли в нужный срок принести полноценное потомство. Молодняка в стаде стало значительно меньше – несколько животных стали жертвами жары и жажды, а одного самца глава стада просто выгнал – молодой зверь почувствовал свою силу и стал проявлять претензии на более высокое место в стаде. В стаде нгубу жёсткая иерархия, и лидер может быть лишь один, поэтому взрослый самец попросту изгоняет таких самцов из стада и уже не интересуется их дальнейшей судьбой. То же самое проделывают взрослые самки в отношении подросших молодых самок, но тем значительно легче устроить свою судьбу, примкнув к другому стаду нгубу.
Заметно, что звери переживают не лучшие времена: они слегка похудели, и жировой горб на спине и плечах начал уменьшаться. Конечно, благодаря светлой окраске шерсти эти тяжёлые звери не перегреваются на солнце, но всё равно по возможности ищут тень и охотно отлёживаются в укрытиях, отдыхая от жары. От яркого солнца и сухого горячего ветра глаза зверей слезятся, и над стадом нгубу вьются насекомые. Насекомым не страшна жара, и они остаются активными даже в самые знойные полуденные часы. Докучливые мухи лезут в глаза, уши и ноздри нгубу, заставляя зверей чихать и фыркать, выдувая насекомых из ноздрей. Некоторые мухи нападают на нгубу и сосут их кровь, а другие мухи собираются вокруг стада нгубу, чтобы охотиться на кровососущих мух. На шкурах нгубу также едут многочисленные жуки. Когда животное опорожняет кишечник, жуки разных видов облепляют лепёшки навоза, пока те не высохли. Одни жуки просто пьют жидкую составляющую навоза, а другие собирают навоз для выкармливания потомства. В процессе эволюции они приспособились извлекать максимальную пользу из соседства с нгубу.
Сами нгубу не в восторге от такого соседства. Звери вынуждены встряхивать головами и махать хвостами, отгоняя мух. Они вздрагивают от боли, ощущая укусы кровососущих насекомых, и стараются почесаться об дерево или камень по пути, чтобы унять зуд от их укусов.
Когда на пути стада нгубу показалась небольшая рощица из нескольких экземпляров драконохвостого алоэ, звери наперегонки бросились к ней. Эти древовидные суккуленты растут на достаточно большом расстоянии друг от друга, и их кроны, образованные пучками длинных колючих листьев, похожих на хвосты рептилий, дают очень редкую тень – фактически, растения даже не затеняют друг друга. Многие из деревьев, составляющих эту рощу, представляют собой клоны всего лишь одного старого дерева: в процессе роста оно разветвилось, а его мягкая древесина не выдержала тяжести ветвей. Растение разломилось, а его ветви просто укоренились и уже много лет растут как отдельные растения. Нгубу с облегчением забираются в заросли алоэ: это хоть какая-то тень. Конечно, в такой роще невозможно спастись от жары, но можно дать отдых глазам, изнурённым ярким солнцем. Нгубу просто ложатся на землю возле деревьев, стараясь спрятать в их тени хотя бы головы. Им нужно отдохнуть: уже много дней на небе нет и ни облачка, и днём на открытой местности никуда не скрыться от ослепительно яркого солнца.
Птицы переносят жару лучше, чем звери, поэтому даже в условиях засухи они сохраняют дневную активность. Стадо нгубу путешествует в сопровождении генефалов. Прошло уже несколько недель с тех пор, как у этих птиц вывелись птенцы. Когда молодняк генефалов достаточно подрос и окреп, чтобы выдерживать долгие переходы, птицы с выводками присоединились к кочующим по пустыне стадам агацелл и нгубу. Молодняк генефалов очень уязвим, они легко могут стать жертвами лезы и многих других хищников, как воздушных, так и наземных: порой даже розовая ленака не упускает возможность украсть птенца генефала. Поэтому наилучшей тактикой выживания будет заручиться поддержкой крупных и сильных обитателей Калахари.
Когда нгубу остановились на отдых в зарослях алоэ, генефалы догнали стадо и разбрелись вокруг зарослей алоэ. Стадо нгубу сопровождает сразу несколько гаремов генефалов с выводками, и на отдыхе каждый из этих гаремов кормится по отдельности. Родители заботятся о птенцах, которые уже достаточно подросли и начали менять ювенильный пух на настоящие перья. В такую жару их не надо обогревать: напротив, родители становятся для птенцов источником тени. Пока стадо нгубу не движется, птицы роются в земле, добываят клубни и луковицы, или склёвывают семена растений. Молодняк учится добывать пищу, подражая взрослым, хотя значительную часть рациона птенцов составляют насекомые и другие беспозвоночные, которых они выкапывают из земли.
В поисках пищи некоторые генефалы подходят к стаду нгубу. Лежащие на земле звери не отгоняют их, когда генефалы бродят возле них, и даже запрыгивают им на спины. Генефалы склёвывают с кожи нгубу впившихся клещей, а также ловко схватывают докучающих им мух. Им самим выгодна близость крупных зверей: в этом случае на них не нападёт хищник.
Рептилии активны в жару, хотя время от времени даже они вынуждены прятаться в укрытиях, чтобы избежать перегрева. Температура ускоряет обмен веществ, и в самые жаркие дневные часы мелкие ящерицы охотятся на насекомых. Генефалы, в свою очередь, не упускают возможности склевать ящерицу. Если рептилия пытается спастись бегством, генефал быстро догоняет её и затаптывает, а потом глотает целиком. Однако некоторые ящерицы Калахари сами вполне способны охотиться на генефалов.
Когда миновали самые жаркие дневные часы, самец калахаривенатора вышел на охоту. Брачный сезон позади, самцу удалось оплодотворить нескольких самок, и он вернулся на свою территорию. Теперь он вновь ведёт привычный образ жизни. Рептилия анализирует запахи, которые приносит ветер, и ощущает присутствие стада нгубу и сопровождающих его генефалов. Варан не может долго и быстро бегать – к такой работе мышцы рептилий не приспособлены. Поэтому его охотничья тактика заключается в быстром нападении с максимально близкого расстояния.
Самец калахаривенатора осторожно подкрадывается к генефалам под прикрытием камней. Благодаря пёстрой окраске шкуры он плохо заметен на фоне окружающей местности, а красновато-бурая окраска головы сливается с цветом песка. Нгубу вряд ли видят его: их забота – прятаться от жары, и они дремлют под прикрытием крон драконохвостого алоэ. Похоже, что хищника не замечают и генефалы: никто не поднимает тревогу, а стадо птиц, окружённых суетящимися птенцами, продолжает искать пищу и рыться в земле. Совсем маленькие птенцы, вылупившиеся несколько недель назад, предпочитают держаться рядом с родителями, зато птицы, появившиеся на свет в прошлом году, ведут себя более независимо. Они отходят достаточно далеко от отдыхающего стада нгубу, и ищут корм сами. Кто-то из них вполне может стать добычей варана.
Один молодой генефал отошёл от общего стада в поисках пищи. Он ведёт себя осторожно, оглядывается и слушает голоса сородичей, чтобы не пропустить сигнал опасности. Птица раскапывает землю клювом и ногами, склёвывая насекомых и семена растений, и в такие моменты не так внимательно следит за окружающей обстановкой, полагаясь больше на звуковые сигналы сородичей.
Самец калахаривенатора атаковал, стремительно бросившись из-за камней. Все силы рептилии были вложены в этот единственный бросок, и он оказался успешным. Сильные челюсти калахаривенатора щёлкнули, сокрушая кости птицы – молодому генефалу уже не вырваться из этого капкана.
Внезапное появление чудовищной рептилии произвело переполох в стаде генефалов. Перепуганные птицы бросились врассыпную с громкими криками тревоги, когда один из их сородичей уже трепыхался в пасти крупного варана. Никто не решается дать отпор хищнику и хоть как-то отбить сородича – варан слишком силён и опасен, а социальные связи между птицами не настолько сильны, чтобы они могли спасать сородичей. Самой лучшей тактикой оказывается бегство, однако хищник уже получил свою добычу, и теперь никого не будет преследовать. Разбежавшиеся генефалы, словно загипнотизированные, наблюдают с безопасного расстояния, как калахаривенатор заглатывает тело их сородича целиком, задрав голову кверху и приподнявшись на передних лапах. Потревоженные птичьим переполохом нгубу вскочили на ноги и, толком не разобравшись в ситуации, начали реветь и угрожающе разевать рты. Они не сразу разглядели варана, но постепенно начали выбираться из зарослей и наступать на него, ведомые самцом, стоящим во главе стада.
Нового нападения уже не будет. Интенсивно поработавшие мышцы варана нуждаются в отдыхе, и сам хищник уже получил свою добычу. Поэтому он просто отошёл в сторону, развернувшись задом к наступающим нгубу и размахивая из стороны в сторону хвостом. Это предупреждение для нгубу: в случае их нападения калахаривенатор сможет сломать кому-нибудь из зверей ноги ударом хвоста. Поэтому нгубу больше занимаются демонстрацией своей силы, чем реально угрожают калахаривенатору. В это время за спинами нгубу самки генефалов сзывают своих птенцов, которые в суматохе разбежались по зарослям.
Удалившись на безопасное расстояние от разъярённых нгубу, самец калахаривенатора скрылся за камнями. Рептилия ощущает приятную тяжесть в желудке: молодой генефал, возможно, не самая крупная добыча, которую может поймать этот варан, но в ближайшие пару дней рептилия не будет испытывать чувства голода. Самец калахаривенатора удалился на отдых в укрытие – это глубокая прохладная нора, выкопанная на его охотничьей территории, где калахаривенатор спасается от перегрева. Это та самая нора, которую когда-то нашёл самец утиксо, делящий с этим калахаривенатором охотничью территорию. Варан провёл за постройкой норы несколько дней, и проделал колоссальную работу: в итоге у него получилась нора длиной свыше шести метров и шириной больше полуметра, уходящая вниз на почти двухметровую глубину. Добравшись до своего укрытия, самец калахаривенатора несколько раз «выстрелил» раздвоенным языком, анализируя запахи в окрестностях своего жилища. Не ощутив ничего подозрительного, он забрался в нору, свернулся кольцом в камере на глубине и погрузился в оцепенение, переваривая добычу в тишине и покое. Здесь у него есть то, чего ему так не хватает на поверхности земли: влажный воздух и защита от палящего солнца. Вряд ли кто-то из обитателей пустыни захочет лезть в его нору и тревожить его.
Крупным нгубу не везде можно найти укрытие от жаркого солнца. Более мелкие агацеллы находятся в лучшем положении: они прячутся в тени камней, и иногда даже ложатся головой на землю, чтобы оказаться полностью в тени камня. Светлая окраска шерсти, характерная для пустынной популяции этого вида, частично спасает животных от перегрева. Кроме того, у агацеллы более лёгкое телосложение, чем у нгубу, и проблема рассеивания избытка тепла стоит перед ними не так остро. Голова агацеллы защищена от перегрева густой «шапкой» удлинённых волос, и вдобавок эти животные обладают замечательным носом, который эффективно помогает от перегрева, а также фильтрует пыль из вдыхаемого воздуха. Многочисленные складки слизистой оболочки внутри носовых ходов помогают животному избавляться от избыточного тепла с каждым выдохом.
По мере изменения положения солнца на небе агацеллы постепенно перемещаются с места на место, чтобы оставаться в тени. Скрываясь от солнца в тени камня, агацеллы ложатся на землю и постепенно разбрасывают ногами нагретый самый верхний слой грунта. Уже на достаточно небольшой глубине грунт не такой горячий, поэтому агацеллы просто лежат в таких ямках, прижавшись к земле животом и горлом. В этом есть определённая опасность: из такого положения трудно сразу броситься бежать в случае опасности, однако в самое жаркое время дня сами хищники тоже прячутся в логовах. А наблюдать за появлением в небе зловещего силуэта лезы можно и лёжа.
Кроме того, вблизи стада агацелл практически всегда бродят розовые ленаки – надёжные добровольные сторожа. Благодаря светлой окраске оперения эти птицы не перегреваются на солнце, хотя им также приходится время от времени заходить в тень, чтобы немного отдохнуть. Ленаки не боятся яркого солнца: вокруг глаз у них растут тонкие щетинковидные перья, которые играют роль ресниц. Пока агацеллы отдыхают в тени, ленаки склёвывают с них паразитов и обследуют оставленные агацеллами кучки навоза, склёвывая с них мух и жуков.
Вечером солнце клонится к горизонту, тени становятся длиннее, и жара спадает. Глаза животных могут отдохнуть от яркого солнца, и они постепенно покидают свои укрытия. Агацеллы собираются в стадо и обмениваются «приветствиями»: они обнюхивают друг друга в определённых местах, где расположены запаховые железы, словно знакомясь заново после дневного отдыха. Пока ещё достаточно светло, агацеллы начинают щипать сухую траву, оставшуюся кое-где среди камней. Они будут пастись некоторое время после заката, потом следует ночной перерыв, во время которого они жуют жвачку и ненадолго засыпают, и далее животные продолжат пастись в предрассветные часы и ещё немного после рассвета, пока температура не станет невыносимой. В ясные лунные ночи агацеллы могут пастись всю ночь напролёт. Но в это время им стоит быть осторожными: на охоту выходят хищники, а их сторожа сами отправляются спать.
Ленаки покинули стадо агацелл, чтобы собраться на ночёвку в зарослях драконохвостого алоэ. Это очень компанейские птицы, которые не любят одиночества. С разных участков этого района пустыни стайки розовых ленак собираются в рощице алоэ, которую облюбовали для своего дневного отдыха нгубу и генефалы. Встречаясь друг с другом, ленаки шумно делят самые удобные места для ночёвки, или же просто кричат из солидарности друг с другом, давая понять сородичам, что их стая едина.
По краям зарослей драконохвостого алоэ под кронами низкорослых экземпляров растений расположились на ночлег генефалы. Листья алоэ опускаются до самой земли, или вовсе лежат на ней. Они покрыты множеством колючек, поэтому генефалы осторожно пролезают под них, прижимаясь к стволам алоэ. При попытках добраться до них хищник обязательно наткнётся на колючки на листьях алоэ, и его замешательство даст птицам несколько лишних секунд, чтобы спастись бегством.
Пока птицы устраиваются на ночлег, нгубу, собравшись стадом, отправляются кормиться. Сейчас им не приходится выбирать пищу повкуснее: они поедают всё мало-мальски съедобное, что можно отыскать. Одна из самок обнаружила труп птенца генефала. Во время нападения калахаривенатора минувшим днём этот птенец в панике попал под ноги кому-то из нгубу и был раздавлен. Теперь же его тело просто проглочено вместе с перьями, а самка нгубу продолжает искать пищу вместе с сородичами. Звери поддерживают контакт друг с другом при помощи звуков, и взрослые звери постоянно нюхают воздух и прислушиваются к ночным шорохам, чтобы вовремя обнаружить хищника.
Солнце уже зашло, но небо на западе ещё светлое, тогда как на востоке оно тёмное с яркими звёздами, прекрасно видимыми на безоблачном небе пустыни. Ночные животные покидают свои укрытия. Над спинами нгубу проносятся летучие мыши, а из-под ног зверей разбегаются насекомые. Один из нгубу заметил, как в темноте мимо него прошмыгнуло какое-то существо, и принюхался, громко сопя. Опасности нет: этот ночной житель пустыни не пахнет кровью, да и его размеры не позволили бы ему одолеть даже детёныша нгубу. В слабом свете луны ночное существо выбралось из чахлого кустарника и поскакало по земле, вытянув хвост, служащий ему балансиром. Это когтистый прыгунчик – один из многих зверей этого вида, на территорию которого зашли пасущиеся нгубу. Для когтистого прыгунчика эти огромные существа – просто часть окружающего мира. Они не конкурируют с ним за пищу: когтистый прыгунчик питается почти исключительно насекомыми. В поисках пищи он скачет вокруг отдыхающих нгубу: звери испускают сильный запах, привлекающий насекомых, поэтому вокруг них в воздухе уже вьются летучие мыши, охотящиеся на насекомых. Прыгунчик также пытается ловить насекомых на телах нгубу. Его язык высовывается изо рта очень далеко – почти на длину его головы. Вначале когтистый прыгунчик ловил насекомых, севших на ноги или живот зверей, но затем сменил тактику. Одна из самок нгубу, крупная взрослая особь, слегка задремала, пережёвывая пучок сухой травы. Прыгунчик осторожно подобрался к полусонному зверю и принюхался. Привлечённые слёзной жидкостью животного, насекомые садятся на веки нгубу и слизывают слёзную жидкость, стекающую в уголки глаз. Поднявшись на задние лапы, когтистый прыгунчик вытянулся вверх и попытался поймать кого-нибудь из этих насекомых. Потеряв равновесие, он непроизвольно опёрся на морду животного передними лапами. На удивление, самка нгубу не возражала против этого, хотя прикосновение лап зверька заставило её проснуться. Опираясь на её морду, когтистый прыгунчик вытянул голову вверх, высунул язык и осторожно вылизал насекомых из её глаза. Когда он закончил есть и опустился на четыре лапы, самка нгубу осторожно повернулась к нему другим глазом, и прыгунчик, заметив возле её глаза насекомых, повторил свои действия.
Гигиенические услуги крупным животным – это не специализация когтистого прыгунчика. У животного даже нет каких-то форм поведения, способствующих устойчивому повторению данной формы поведения. Просто в данный момент около глаз нгубу есть насекомые, и он ловит их, но это не является признаком формирования каких-то устойчивых симбиотических отношений. С таким же успехом когтистый прыгунчик добывает насекомых в других местах.
Маленький зверёк скачет по земле среди пасущихся нгубу, время от времени нюхая землю своим вытянутым подвижным хоботком. Когда крупные звери пасутся рядом, он может извлечь выгоду из соседства с ними, хотя с не меньшим успехом он кормится в одиночку. В одном месте когтистый прыгунчик нашёл гнездо муравьёв, случайно раздавленное копытом нгубу. Зверь просто прошёл по нему, и не заметил, а муравьи начали спешно восстанавливать разрушенные галереи. Они в большом количестве выбрались из гнезда и ползают по земле, перетаскивая частицы почвы. Для насекомоядного животного это отличная находка. Найдя гнездо, когтистый прыгунчик принялся раскапывать его когтями передних лап, разбрасывая землю во все стороны. Он просовывает свой язык в открывшиеся подземные галереи и слизывает муравьёв десятками, но они всё равно выползают из глубин гнезда, чтобы отремонтировать разрушенные части. Много насекомых становится жертвами этого зверька, прежде чем его спугнул случайный шум, и он скрылся в кустарнике.
В засуху когтистый прыгунчик получает значительную часть влаги из съеденных насекомых. Фактически, они являются своеобразным источником воды для насекомоядных обитателей пустыни: для поддержания оптимального микроклимата в гнезде общественные насекомые вроде муравьёв и термитов строят глубокие подземные шахты, уходящие в глубину земли до водоносных горизонтов. Между этими слоями почвы и расположенным выше гнездом постоянно движутся потоки рабочих особей, снабжающих водой остальных сородичей в гнезде.
Самцу утиксо повезло: его охотничья территория приросла за счёт значительной части земель погибшего соседа. На протяжении нескольких дней хищник обходил бывшие владения своего соседа, оставляя там свои запаховые метки и запоминая особенности новых владений. Он обнаружил на новой территории места для отдыха и тропы агацелл и нгубу. Найденный им труп сородича, жившего здесь ранее, давно уже съели падальщики, и от него осталось лишь несколько крупных костей, дочиста обглоданных муравьями.
Самой важной находкой, которую сдела самец утиксо в своих новых владениях, оказался не пересохший родник – величайшая драгоценность в пустыне. Часть территории, освоенной самцом утиксо, занята скалами. Остывая ночью, камни служат естественным конденсатором атмосферной влаги. На их поверхности к утру скапливается столько росы, что она стекает по камням вниз и образует небольшой ручеёк, впитывающийся в почву. Благодаря водонепроницаемому слою отложений этот ручеёк не пропадает в почве, а выходит на поверхность тонкой струйкой, особенно обильной утром, но не высыхающей до позднего вечера. Эта струйка наполняет мелкую мутную лужу со слегка солоноватой водой, которая в сезон дождей превращается в небольшое озеро. Но и такой лужи достаточно, чтобы собирать обитателей пустыни со всех окрестностей. Чаще всего этот источник посещают птицы и когтистые прыгунчики, но изредка приходят и более крупные животные. Такое место идеально подходит для устройства засады.
В предрассветных сумерках незадолго до восхода солнца к источнику подошёл самец утиксо. Он обнюхал землю, а затем начал с жадностью лакать воду из лужи, которую наполняет родник. Подняв голову, самец утиксо начал с жадностью пить свежую воду, просачивающуюся каплями из водоносного слоя. Утолив жажду, самец утиксо обнюхал тропы, ведущие к источнику воды. Похоже, ни одной из них сегодня ещё никто не воспользовался, а это означает, что рано или поздно можно будет встретить потенциальную добычу.
Хищник устроил засаду на одной из троп, ведущих к источнику воды – здесь он почуял довольно свежий запах следов агацеллы, которая является предпочтительной добычей для утиксо. Из засады среди камней хорошо просматривается тропа, и при удачном стечении обстоятельств добычу можно нагнать буквально в несколько скачков. Не зная, что за ними наблюдает хищник, у водопоя постепенно начали появляться местные животные. Когда только рассвело, на краях лужицы собирались лишь мелкие птицы разных видов – одинаково неприметные, буроватые с немногими яркими пятнами. Пару раз на водопое появлялись парами розовые ленаки, и один раз даже появились молодые генефалы, но утиксо не трогался с места. Хищник старается не выдать себя: розовая ленака – мелкая и шумная птица. Если она заметит хищника, то легко может сорвать охоту – эти птицы любят окрикивать обнаруженных хищников, собираясь целой стаей, и при этом производят столько шума, что вся дичь в радиусе километра от места засады будет знать, что где-то неподалёку рыскает хищник. Взрослому утиксо вполне по силам поймать кого-то из молодых генефалов, но питательная ценность такой добычи не окупит затрат энергии на её поимку. Утиксо просто не трогается с места, давая возможность шумным птицам утолить жажду и уйти, не поднимая лишнего шума: он ждёт более существенную добычу.
Диск солнца уже полностью поднялся над горизонтом, и вскоре остатки ночной прохлады растают бесследно под его лучами, поэтому утиксо с наслаждением прижимается животом к остывшему за ночь камню, но при этом продолжает следить за тропой, ведущей к водопою. Он увидел нескольких мелких грызунов размером с мышь, которые быстро подбежали к краю лужицы, попили и бросились назад, под защиту камней. Утиксо уже начал терять терпение, когда вдалеке послышались характерные звуки стука копыт по камням – к водопою шла небольшая группа агацелл. Утиксо напрягся, не сводя глаз с тропы, и лишь его короткий хвост подёргивается, выдавая внутреннее напряжение. Наконец, желанные агацеллы появились в поле зрения хищника. Это маленькое стадо, состоящее из крупной самки-матриарха, взрослого самца и нескольких самок с молодняком. Вполне возможно, что одну из этих антилоп удастся добыть. Хищник начал подкрадываться к ним, готовясь к нападению. Рыжеватая окраска его шерсти хорошо сочетается с цветом окружающих камней, поэтому антилопы, скорее всего, не замечают его.
Антилопы ещё не успели опустить головы к воде, когда вдали послышался какой-то посторонний шум: к водопою движется кто-то массивный, не скрывающий своего присутствия. Агацеллы встревоженно оглядываются и не подходят к воде. Они насторожились, подняли уши, смотрят по сторонам и нюхают воздух, шевеля своими своими мясистыми мордами. Увидев кого-то, идущего к водоёму, они не стали пить, а отбежали от водопоя и скрылись из поля зрения самца утиксо. Самому хищнику остаётся только ждать появления неведомого гостя: его шаги слышны всё отчётливее.
Ждать пришлось недолго: через пару минут к воде подошёл одинокий нгубу. Это старый одинокий самец, лучшие годы которого уже прошли. Он идёт нетвёрдым шагом, слегка пошатываясь: зверь прихрамывает на одну ногу, а в его плече зияет незаросшая рана. Это тот самый самец, которого победил в начале сезона засухи вожак стада нгубу. Всё это время ему жилось плохо. Сказывается возраст: рана, полученная во время драки, заживала медленно, поэтому в ней успели поселиться личинки мух. Именно они мешают ране зажить до конца, растравляя её своими пищеварительными ферментами. Прожить так долго в таком физическом состоянии этот старый нгубу смог исключительно благодаря жизни в местности, где водится мало хищников и есть постоянный источник воды – этот самый родник.
Появление старого нгубу сорвало охоту самца утиксо. В отличие от этого нгубу, самец утиксо вполне здоров и силён, однако он не решается нападать на старого нгубу: такая добыча слишком велика и хорошо вооружена. Даже если его удастся одолеть, есть риск получить страшный удар бивнем, который искалечит хищника. Поэтому утиксо не торопится нападать, и просто наблюдает за старым нгубу.
Самец-одиночка подошёл к воде нетвёрдой походкой, с хрипом опустился на колени передних ног, опустил голову к воде и сделал пару глотков. Возраст и болезнь сказываются на его состоянии: он чувствует себя плохо, и даже из своей засады утиксо слышит, как тяжело дышит старый зверь. Он с шумом глотает воду, но каждый глоток даётся ему с большим трудом. Неожиданно крупный зверь пошатнулся и грузно повалился набок, вытянув заднюю ногу. Он попытался подняться, но уже не смог – его буквально не держат ноги. Пару раз вздрогнув, он замер. Утиксо слышит его дыхание – вначале громкое, затем всё более тихое и редкое. Наконец, зверь сделал последний выдох, и вдохнуть уже не смог. Судорога пробежала по его телу, ноги вытянулись, и туша замерла. Зверь просто умер от слабости и бескормицы.
Не скрываясь, самец утиксо вышел из засады и подошёл к туше, готовый в любой момент обратиться в бегство. Однако эти предосторожности уже излишни: зверь умер, и его зубы ощерены в последнем смертном оскале. Утиксо осторожно обошёл тушу, и лишь через минуту решился потрогать её лапой. Реакции не последовало.
Хищнику крупно повезло, ведь мясо взрослого свинорога, даже старого и больного – редкая удача для утиксо. Хищник вцепился зубами в заднюю ногу туши нгубу, и поволок её в сторону от водопоя, в укромное место, где её не сразу смогут заметить какие-нибудь случайные гости водопоя. После этого крупная кошка разорвала когтями шкуру на брюхе травоядного и вгрызлась в тёплое свежее мясо. Этот самец нгубу в последнее время существовал на грани жизни и смерти – зверь очень худой, и в его мясе практически нет жира. Однако это не останавливает утиксо, и зверь с наслаждением пирует, глотая куски мяса. Мяса на туше нгубу много – хватит, чтобы самец утиксо наелся до отвала и не ощущал голода в ближайшие два или три дня.
Пока утиксо рвёт и глотает мясо, вокруг него постепенно собираются сотрапезники. Пирующий утиксо увидел, как над ним кружит пара грифовых коршунов, но продолжил набивать желудок мясом, объедая самые мягкие части туши. Он не обращает внимания на этих птиц – они большие, у них острые клювы, но ни одна из них не в состоянии победить взрослого здорового утиксо, если между ним случится конфликт. Птицы сели на камни рядом с утиксо, сложили крылья и с вожделением посматривают на тушу нгубу, которую терзает хищник. Где-то в небе кружит ещё одна пара грифовых коршунов – такая туша привлекает много падальщиков. Однако пока кормится утиксо, птицам остаётся лишь ждать.
Делёж туши нгубу не обходится без другого обитателя Калахари. Хлопанье больших крыльев и резкий голос – это знак появления попугая цакни. Крупная птица рыже-бурого цвета не упускает возможности полакомиться мясом – цакни выживает благодаря своей всеядности. Он не умеет парить высоко в небе, как грифовый коршун или леза, но прилетел пировать в числе первых. Хитрая птица просто наблюдает за полётом грифовых коршунов, и далее старается успеть в то же самое место как можно быстрее. Кроме того, попугай цакни устанавливает собственный порядок в очереди падальщиков: он просто ест первым, не подпуская к еде птиц других видов. Однако даже он не рискует оспорить право утиксо на добычу – зверь легко может убить попугая, если им придётся драться. Поэтому попугай цакни просто бродит рядом с пирующим утиксо, не ввязываясь в драку, и громкими неприятными криками отгоняет от туши грифовых коршунов, старающихся подойти поближе.
Самец утиксо занят тушей, но не теряет контроля над окружающими событиями. Он видит собравшихся вокруг него птиц, среди которых выделяется поведением крупный рыже-коричневый попугай. Пока никто из них не пытается украсть его добычу, зверю всё равно, сколько птиц соберётся вокруг. Но кое-что не ускользнуло от взгляда самца утиксо.
Пока хищник пирует, а попугай цакни и грифовые коршуны бродят вокруг, ожидая своей очереди кормиться, вдали среди кустарника мелькнула спина ещё одного утиксо. Самец перестал рвать мясо; он поднял голову и прислушался, а его глаза оглядывают окружающую местность. Заметив, что он перестал есть, грифовые коршуны и попугай цакни перестали кричать и отошли на несколько шагов. Попугай начал оглядываться по сторонам, выясняя, что именно заинтересовало утиксо настолько сильно. Когда спина сородича мелькнула среди кустарника ещё раз, самец оторвался от еды, длинным прыжком перескочил через тушу нгубу и с рычанием бросился вслед за незваным гостем.
Этого момента ждали все птицы, бродящие вокруг туши, и первым к ней бросился попугай цакни. Хоть он происходит от преимущественно растительноядных птиц, приспособление к жизни в суровых условиях пустыни потребовало от него расширения рациона и включения в него мяса. Загнутый клюв попугая прекрасно подходит для срезания мяса с костей, поэтому цакни жадно пожирает мясо, отрывая его полосами и глотая. Когда грифовые коршуны подходят ближе и пробуют присоединиться к пиру, он громко кричит, раскрывая крылья и распушая оперение. Пока он один, но брачный партнёр вскоре отыщет его по громкому голосу.
Пока птицы, пользуясь случаем, пожирают мясо нгубу, самец утиксо преследует сородича. Заметив его появление, пришлый зверь бросился бежать, даже не пытаясь оспорить право на территорию. Очевидно, что эта особь также появилась здесь, исследуя опустевшую территорию и рассчитывая прирастить свои владения. Но этот зверь просто опоздал: самец утиксо успел поставить на новой территории свои метки, хотя, разумеется, присвоил себе не всю территорию погибшего соседа, а лишь её часть, прилегающую к его собственной территории. Скорее всего, этот чужак также двигался со своей территории вглубь территории соседа. Самец утиксо увидел, что его сородич уходит на свою территорию, и по запаховым меткам понял, что сам вторгся на чужую территорию. Дальнейшее преследование не имеет смысла, и самец утиксо остановился, оглядывая незнакомую ему чужую территорию. На высоком термитнике поставлена свежая запаховая метка: самец утиксо ощущает её отчётливый запах. Он подошёл к термитнику и обнюхал метку. Оказалось, что его сосед – взрослая половозрелая самка. Это очень хорошее соседство, но лишь когда она будет готова к размножению. Пока же он сам находится на чужой территории, и возможно проявление агрессии со стороны этой самки. Самец утиксо слышит хриплый крик попугая цакни в том месте, где оставил недоеденную тушу, а в небе над этим местом кружится ещё один грифовый коршун. Если он хочет продолжить есть, он должен уходить, иначе птицы оставят ему лишь объедки.
Развернувшись задом к термитнику, самец поставил на нём собственную метку мочой поверх метки самки, и вдобавок процарапал твёрдую стену термитника когтями. Покончив с этим, он направился на свою территорию. Пока ему не стоит задерживаться здесь надолго: сейчас не брачный сезон, и самка воспринимается им как враг и конкурент, и она сама воспринимает его точно так же.
Когда самец утиксо вернулся к туше, оказалось, что птицы не теряли времени в его отсутствие. Пока утиксо не было возле туши, прилетел второй попугай цакни, и теперь пара этих птиц устанавливает свой порядок кормления на туше нгубу. Эти птицы достаточно сильны, чтобы отстоять своё право кормиться даже у более специализированных плотоядных птиц, и у них очень сильные клювы, способные дробить хрящи суставов и мягкие губчатые головки костей. Они способны если не прогнать грифовых коршунов совсем, то просто отогнать их от самых вкусных частей туши.
Попугаи цакни едят первыми по праву сильного. Грифовые коршуны – специализированные падальщики, у которых обычно бывает мало конкурентов за пищу, поэтому в противостоянии с цакни они проигрывают. Сильной чертой попугаев цакни является их универсальность и сообразительность: они с лёгкостью переключаются на разные виды корма, придумывают разные приёмы добывания пищи и способы защиты её от конкурентов. Кормясь мясом нгубу, птицы работают в паре: пока одна птица отгоняет грифовых коршунов, вторая спокойно ест, после чего они меняются ролями и держат оборону со свежими силами. Пара попугаев, действуя сообща, оказывается сильнее любого грифового коршуна, пытающегося оспорить у них добычу в одиночку. Благодаря слаженной работе в паре они просто не допускают конкурентов до пищи, пока сами не наедятся. В засуху количество источников пищи ограничено, поэтому конкуренция возрастает, и попугаи прикладывают все усилия, чтобы использовать любой источник пищи максимально полно. У них наступает ответственное время: пара устроила гнездо в скалах, и самка вскоре должна отложить яйца.
Утиксо редко приходилось сталкиваться с попугаями цакни: для него они – просто ещё один вид птиц, который кормится остатками его добычи, очередной нахлебник, один из многих. Обычно крупный хищник легко разгонял всех падальщиков, собравшихся на его добыче, если ему приходилось оставить тушу на некоторое время.
Уверенный в своих силах, утиксо вернулся к туше, не скрываясь, и попугаи цакни заметили его. Громкие неприятные крики попугаев заставили остальных птиц насторожиться. Увидев приближающегося хозяина добычи, грифовые коршуны сразу отбежали в сторону, а одна из птиц и вовсе взлетела. Однако сами попугаи цакни, увидев приближающегося хищника, вовсе не спешат улетать.
Самец утиксо попытался согнать попугаев с туши. Надвигаясь на попугаев, он скалит зубы и делает выпады передней лапой с выпущенными когтями. Однако попугаи цакни всем своим видом показывают, что готовы оборонять находку даже от законного хозяина. Один из попугаев распушил перья и начал хрипло кричать на утиксо, разевая клювы в ответ на взмахи лапы зверя. Когда утиксо пробует отогнать его, попугай шипит и делает выпады в сторону хищника. В это время вторая птица просто взлетела и начала нападать на самца утиксо сверху. Два попугая действуют по отработанной схеме: пока первая птица отвлекает внимание врага, вторая нападает, почти не получая отпора. Попугай, сидящий на туше нгубу, должен действовать осторожно: постоянно раздражая зверя своими криками и движениями, он должен соблюдать дистанцию и оставаться вне досягаемости когтистых лап утиксо. В это время вторая птица налетает на утиксо, бьёт его крыльями и царапает когтями. Один раз попугаю даже удалось вцепиться когтями в бок утиксо и больно и глубоко клюнуть его в плечо. Взревев от боли, утиксо попытался поймать обидчика, но попугай цакни взлетел, и хищник не достал его: утиксо слишком массивен, чтобы подпрыгивать в воздух так же высоко, как его предок каракал. Слаженные действия в паре позволили птицам одержать победу над хищником, превосходящим их силой: утиксо пришлось отступить. Зверь отошёл от туши нгубу и стал терпеливо ждать, пока эти нахальные и воинственные птицы закончат кормиться.
Попугаи цакни, одержав победу, продолжили пировать вдвоём, отрывая и глотая куски мяса и временами поглядывая на ожидающего своей очереди утиксо. Увидев, что хищник не ест, к туше нгубу вернулись грифовые коршуны. К ним попугаи цакни относятся менее агрессивно, но, пока попугаи не наелись, грифовым коршунам удаётся лишь воровать у них мясо небольшими кусочками и стараться избежать укусов мощными клювами, когда они проявляют признаки агрессии. В любом случае, пара попугаев, даже самая голодная, никогда не съест всего мяса на туше, а ради сытного дарово угощения можно и подождать полчаса или час.
Наконец, попугаи цакни наелись и улетели. Дождавшись этого, утиксо бесцеремонно отогнал приближающихся к туше грифовых коршунов и продолжил жадно поедать труп нгубу. Грифовым коршунам вновь остаётся лишь ожидать, пока закончит кормиться более сильное животное.
Каким голодным ни был бы хищник, рано или поздно наступает ощущение насыщения. Лениво оторвав и проглотив последние куски мяса, самец утиксо отошёл от туши и побрёл прочь. Наевшись до отвала, он стал сонным, и теперь больше всего на свете ему хочется отдохнуть. Он не будет ощущать голод в ближайшие пару дней, и теперь ему нужен лишь покой. На новом участке индивидуальной территории у самца утиксо есть неплохое укрытие – тенистая ниша среди скал, где не очень жарко даже в полуденные часы. Бросив остатки туши на поживу падальщикам, самец утиксо удалился на отдых. Он прихрамывает из-за кровоточащей раны, нанесённой клювом попугая цакни. В укрытии утиксо устроился в тени, зализал нанесённую попугаем рану и заснул. Сейчас он может позволить себе отдыхать, а его рана в это время хоть немного затянется и перестанет болеть.
Когда самец утиксо ушёл, туша нгубу оказалась полностью в распоряжении грифовых коршунов. Две пары этих птиц рвут шкуру нгубу и жадно глотают мясо целыми кусками. Они стараются соблюдать дистанцию и не мешать друг другу, но постепенно их становится всё больше: на пиршество прилетают всё новые и новые птицы. Поэтому среди птиц всё чаще слышатся крики недовольства и вспыхивают стычки. Постепенно птицам удалось оторвать с туши огромный лоскут прочной шкуры, прикрывавшей плечи зверя. Они с жадностью склёвывают мясо, оставшееся под ним, пожирают внутренности нгубу и обдирают съедобные части с головы туши. Сменяя друг друга, грифовые коршуны кормятся на туше до заката. Когда съедобных частей на туше почти не осталось, птицы быстро разлетелись, оставив кости с обрывками мяса и связок на поживу насекомым.
Вездесущие мухи успели отложить на останки нгубу яйца, а некоторые – сразу живых личинок, которые тут же принялись за еду. Под жаркими лучами солнца Калахари останки животного быстро высыхают, и тогда их могут съесть только мелкие жуки-кожееды, прилетающие на запах сухой падали. Насекомые – последние, кто может утилизовать остатки падали, которые не сможет съесть никто из позвоночных. Благодаря их деятельности даже кости рассыпаются в прах, и от трупов остаются, самое большее, лишь твёрдые зубы.
Из-за пиршества падальщиков днём на водопое не появлялось ни одно животное. Лишь вечером, когда от туши нгубу остались лишь кости, а крупные животные ушли, к воде начали подходить животные, чтобы успеть попить перед наступлением ночи. Растительноядных животных пугает запах крови и мяса, поэтому они стараются не задерживаться на водопое надолго. Зато после заката возле костей нгубу появилось небольшое существо, быстро прыгающее на двух лапах: обитавший неподалёку когтистый прыгунчик отыскал место пиршества падальщиков и обследует останки зверя. Он аккуратно обгладывает мясо с костей, но это у него получается не очень хорошо: зубы и клювы плотоядных, пировавших до него, уже содрали с костей всё мало-мальски съедобное, оставив лишь жалкие крохи плоти, доступные, разве что, личинкам насекомых. Кроме того, у когтистого прыгунчика сильно редуцированы зубы, поэтому он поедает лишь остатки мягких тканей туши. Зато его очень привлекают насекомые, собирающиеся на останках животных. Жуки, мухи, их личинки, другие насекомые, собравшиеся полакомиться остатками мертвечины – все они прекрасно подходят в пищу когтистому прыгунчику, и зверь просто слизывает их языком с костей и обрывков шкуры нгубу. Быстро набив себе живот, он ускакал в укрытие, чтобы поспать там несколько часов, но до рассвета он наведается сюда, чтобы поесть ещё раз.
Ночь приносит с собой долгожданную прохладу и отдых для глаз, уставших от слепящего солнца. Стадо нгубу, которое странствует по своей обширной территории, может, наконец, покинуть места дневного отдыха и выйти на поиск пищи. В лунном свете звери бродят по земле в поисках корма. С начала сухого сезона прошло уже много времени, поэтому обитатели пустыни уже изрядно подъели запасы корма. Сухую траву удаётся найти всё реже, поэтому приходится задействовать обоняние и искать луковицы и клубни растений, скрытые под землёй, а выкопать их порой бывает очень непросто – мешают камни, которыми изобилует почва пустыни.
Это стадо нгубу водит тот самый самец, что в начале сезона засухи сражался с одиноким старым самцом, на останках которого пировали падальщики у родника на территории самца утиксо. Он хорошо знает местность и заботится о том, чтобы его самки получали достаточно пищи. Все четыре взрослых самки в его стаде беременны, и он заботливо охраняет их и следит, чтобы им доставалась лучшая пища. В последние несколько недель из стада ушли несколько молодых зверей, и их судьба уже не интересует взрослого самца – они достаточно взрослые, чтобы позаботиться о себе самостоятельно.
Животным явно не хватает пищи, поэтому в засуху они готовы поедать даже то, что обычно не стали бы есть. Стадо нгубу, бродящее по пустыне, нашло заросли драконохвостого алоэ на невысоком холме. Несколько высоких растений торчат из земли, некоторые из них разветвлены. На концах побегов растений раскинулись розетки длинных шипастых листьев, хранящих запас воды – драгоценность в пустыне. Но растение постаралось сделать этот запас как можно менее привлекательным для травоядных жителей пустыни: в соке листа очень много гликозидов и смол, придающих ему горький вкус. Это вкупе с обилием шипов обычно защищает от посягательств травоядных, однако самец нгубу придерживается иного мнения: он может поедать даже эти шипастые листья, и это не раз спасало его во время засух.
Навалившись на ствол алоэ, зверь несколькими толчками раскачал и повалил его. Ночную тишину прорезали птичьи крики: верхушку алоэ облюбовали для ночёвки розовые ленаки, и сейчас потревоженные птицы взлетели и начали кружиться в темноте, издавая громкие тревожные крики. Птицы с соседних растений вторят им, и даже стадо нгубу почувствовало тревогу из-за этого шума. Лишь взрослый самец нгубу не обращает на них внимания: он отломил один из крупных нижних листьев и осторожно жуёт его, стараясь не уколоть губы шипами.
К самцу присоединяются несколько молодых зверей, однако беременные самки не спешат набрасываться на этот корм: они инстинктивно чувствуют, что содержащиеся в алоэ алкалоиды могут вызвать выкидыш, поэтому предпочитают не трогать это сомнительное угощение. Несколько молодых нгубу всё же хрустят сочными листьями, осторожно пережёвывая их. Несмотря на обилие воды, это не лучшая пища: зверям не нравится горький вкус, а прочные шипы на листьях мешают жевать. Но лучше такая пища, чем голод.
Постепенно розовые ленаки успокаиваются: они просто садятся на соседние деревья, где ещё некоторое время кричат вместе с сородичами, словно осуждая поведение нгубу. Но их голоса звучат всё тише – птицы одна за другой засыпают. Некоторые птицы пытаются занять место получше, перешагивая через своих сонных соседей и расталкивая их, но вскоре засыпают и они.
К рассвету нгубу уходят в ущелье по соседству с зарослями драконохвостого алоэ. Оно неглубокое, но зато большую часть дня здесь сохраняется тень, поэтому оно является превосходным местом для дневного отдыха крупных зверей. Время от времени стадо нгубу посещает это ущелье, странствуя по своей территории, и звери удовольствием пережидают там дневную жару.
Предводитель стада хорошо знает удобные тропы для спуска в ущелье, и стадо следует за ним, растянувшись цепочкой. Сверху за ними наблюдает леза, вылетевший на утреннюю охоту. Эти хищники иногда нападают на мелких травоядных, спускающихся по крутым горным склонам, но даже молодые нгубу слишком крупны для этого хищника. Тем не менее, самки нгубу, заметив летящего хищника, поднимают головы к небу и угрожающе урчат, приоткрывая рты. Они готовятся к рождению потомства, а новорождённые детёныши нгубу могут стать объектом охоты пернатого хищника.
На дне ущелья какое-то время сохранялась вода, однако сейчас там сухо. Корма тоже нет – всё мало-мальски съедобное уже съели, а оставшиеся коренья и клубни прячутся в каменистой почве, которую очень тяжело раскапывать даже сильным нгубу. Поэтому звери находят тенистые места подходящего размера и просто спят, лёжа среди камней. Самки и взрослый самец спят в центре, собравшись группой, а вокруг них, по краю стада, расположились несколько подросших молодых зверей, ещё остающихся со взрослыми. Повозившись среди камней и устроившись поудобнее, звери спят, свободно вытянув ноги.
Стадо нгубу можно не сразу заметить в тени среди камней, однако его запах ощущается на большом расстоянии. Первыми на запах прилетают насекомые. Мухи садятся на губы и веки спящих зверей, и жадно слизывают слюну и слёзную жидкость. Некоторые залезают в носы животных, отчего некоторые звери время от времени чихают и просыпаются. Навоз нгубу также привлекает мух, и они обсиживают его кучки, деля их с жуками. Однако запах нгубу привлекает и более крупных обитателей пустыни, в том числе таких, которые представляют собой смертельную опасность для самих нгубу.
Крупный варан калахаривенатор, самец, владеющий территорией этого ущелья, обходил свою территорию в поисках пищи, когда учуял запах стада нгубу. Этот самец взрослый, его длина превышает четыре метра, и он уже не раз успешно охотился на нгубу. Решение начать охоту он принял моментально. Добравшись до края ущелья, он осторожно спустился вниз, цепляясь за камни когтистыми лапами. Он легче взрослого нгубу, поэтому легко может спуститься по крутому склону ущелья.
Добравшись до спящих нгубу, калахаривенатор недолго выбирал себе добычу: он просто тихо подполз к спящему на краю стада молодому нгубу. Перед решающим броском варан замер, выжидая удобного для нападения момента. Никто из зверей не проснулся, и лишь несколько мелких птичек, увидев крупную рептилию, взлетели, тревожно чирикая. Но ни один из нгубу всё равно не проснулся. Поэтому варан просто бросился вперёд и схватил молодого нгубу за ногу. Обычно после этого рептилия должна резким боковым движением головы нанести рваные раны схваченной добыче. На ровной местности это получалось у него не раз, однако сейчас камни мешают это сделать, и варан просто дёрнулся назад, потянув добычу. Визг схваченного молодого нгубу заставил проснуться взрослых зверей. Варан должен в это время удирать, схватив добычу, или отбиваться ударами хвоста, однако он не может этого сделать в ограниченном пространстве ущелья, среди крупных валунов. Зато ничто не мешает взрослым нгубу вскочить на ноги и броситься на варана. Хищнику пришлось раскрыть пасть и отпустить добычу. Он не смог нанести сильных повреждений молодому нгубу, и тот просто убежал, хромая. Зато в это же время на варана начали наступать взрослые нгубу. Глава стада напал на калахаривенатора первым. Сейчас у варана не лучшее положение для драки: камни мешают ему пустить в ход сильный хвост и вообще затрудняют его движения. Поэтому ему не удаётся просто сбежать: пока он разворачивался, его настигли взрослые нгубу, ревущие во всё горло. Самец нгубу набросился на него сбоку и поддел клыком, распоров бок. Одна из самок напала сзади и ударами копыт сломала рептилии одну из задних лап. Боль заставила варана дёрнуться вперёд в попытке спастись, но на него уже насели все взрослые нгубу. Удары копыт массивных зверей сокрушают рёбра рептилии и ломают лапы. Хвост калахаривенатора бешено хлещет по камням, сдирая об них лоскуты кожи, однако ни один из ударов не попадает по противникам. Массивные звери ломают ударами копыт спину варана, и ещё несколько ударов разламывают его череп. Хвост рептилии хлещет по камням всё реже, и удары сменяются предсмертными судорогами – рептилия гибнет.
Когда хищник перестал шевелиться, нгубу отступили. Они продолжают воинственно реветь, однако уже не продолжают нападение. Раненый молодой нгубу, которого схватил калахаривенатор, скорее всего, поправится, хотя будет очень долго хромать – возможно, всю жизнь. Пока зверь находится в стаде, у него есть шанс поправиться и выжить: взрослые нгубу защитят его. Однако ему придётся прилагать гораздо больше усилий, чтобы не отстать от стада. Взрослые звери защитят его от нападения хищников, но рано или поздно молодому нгубу придётся покинуть стадо и вести самостоятельную жизнь – в одиночку или в составе группы молодняка. Если он не восстановится до этого момента, какой-нибудь хищник обязательно закончит начатое калахаривенатором.
Нгубу постепенно успокаиваются. Они опасливо косятся на тело калахаривенатора, неподвижно лежащее среди камней, но расходятся по своим спальным местам. В небе над их головами кружатся ширококрылые силуэты: грифовые коршуны наблюдали за расправой нгубу над калахаривенатором, и теперь рассчитывают плотно позавтракать. Они кружат над ущельем, постепенно снижаясь и выбирая удобное место для посадки – торчащие на дне ущелья валуны мешают им раскрыть крылья, поэтому им приходится садиться на крупные валуны и сбрасывать скорость, перепрыгивая с камня на камень и складывая крылья на ходу. Готовящиеся ко сну нгубу сбились потеснее, наблюдая полусонными глазами за появлением этих крупных птиц с голыми головами и шеями. Один за другим нгубу засыпают, и лишь самец, глава стада, не спит: он следит за птицами, готовый поднять тревогу при первых признаках опасности. Однако грифовых коршунов не интересуют живые звери. Они обступили дохлого варана и расклёвывают его тушу. На пир слетаются всё новые и новые птицы, и постепенно туша варана превращается в месиво обрывков шкуры. Вместе с мясом грифовые коршуны проглатывают целиком мелкие кости и куски более тонкой шкуры с боков и живота рептилии. В природе ничто не пропадает даром, и в течение нескольких часов от туши варана остаются лишь жалкие остатки, а птицы выбираются из ущелья по склону, перескакивая с камня на камень и поддерживая равновесие полураскрытыми крыльями. К этому времени солнце уже достаточно сильно нагрело землю, и грифовые коршуны, выбравшись из ущелья, с лёгкостью взлетают, поймав крыльями восходящий поток тёплого воздуха.
Сухой сезон постепенно подходит к концу, и для обитателей Калахари наступает самое тяжёлое время. Весь доступный корм уже съеден, поэтому приходится затрачивать много усилий, чтобы найти хоть немного еды. Многие из источников воды давно пересохли, и остались лишь несколько рек на окраинах Калахари, а также родники в тех местах, где на поверхность выходят водоносные слои, или конденсируется роса. Такие источники воды расположены на расстоянии многих километров друг от друга, и к ним ежедневно приходят десятки животных разных видов. Они появляются здесь с разными целями – одни преодолевают десятки километров для того, чтобы просто попить воды, а другие ищут возле водопоя пищу, и не всегда растительную. Водопои – любимое место для устройства засад местными хищниками, и на время засухи они переселяются в места, где собираются травоядные животные. Некоторые хищники вторгаются ради этого на чужие территории, что приводит к конфликтам, а иногда к гибели одного из них. Но чаще всего близ водопоев гибнет множество травоядных, поэтому они ведут себя особенно осторожно, когда оказываются рядом с водой.
Тем не менее, конец сухого сезона – это не только время трудностей и смерти, но и время начала новой жизни. Именно в это время среди обитателей Калахари разыгрываются драмы совсем иного рода.
Родник на территории самца утиксо ещё продолжает давать воду, хотя временами он почти иссякает – успевают попить лишь те, кто добрался до него ранним утром. Тем, кто приходит на водопой к середине дня, достаётся лишь мутная жижа в середине почти высохшей лужи. Время от времени сюда приходит попить сам хозяин территории, и тогда остальны животные долго не подходят к водопою, ожидая, пока хищник удалится на безопасное расстояние. Кости нгубу, умершего на водопое много недель назад, уже давно источены насекомыми, выбелены солнцем и почти рассыпались в прах, и ничто не напоминает об этой трагедии. Но неподалёку есть кости агацелл и генефалов, которые служат своеобразным напоминанием об осторожности – самец утиксо регулярно охотится в этих местах.
Мелким обитателям Калахари не приходится бояться нападений утиксо, однако и они следят за передвижениями хищника. Одними из самых бдительных обитателей пустыни оказываются розовые ленаки. Утром они увидели самца утиксо, пришедшего к роднику, и ему пришлось уходить под громкие крики целой стаи птиц, и заодно выбирать другое место для охоты: пока он находился рядом с родником, розовые ленаки кричали, почти не переставая. Когда зверь ушёл, птицы успокоились, но не спешили покидать водопой. Они пьют по очереди и ищут пищу в окрестностях родника, выслеживая мелких грызунов и ящериц. Птицы ведут себя как обычно – суетливо и шумно. Но пара самцов с крупными яркими клювами внезапно начала состязание. Они встали бок о бок и начали кричать и покачивать вверх-вниз клювами, которые к этому времени приобрели более яркую окраску. Такое поведение стало сигналом для других самцов: они прекращают искать корм и присоединяются к токующим птицам. Вначале самцы покачивают клювами несинхронно, но несколько птиц задают ритм токования, и остальные также начинают «кивать» синхронно, не отвлекаясь на посторонние раздражители. Брачный ритуал протекает массово: в нём участвуют даже самцы из вполне сложившихся пар. Самки ходят рядом с ними, склёвывая насекомых и вороша клювами камешки и комья земли. Самки из пар держатся рядом со своими самцами, которые участвуют в брачных демонстрациях лишь формально. Зато одиночные самцы, молодые или овдовевшие, «кивают» головами очень интенсивно, и при этом даже слегка подпрыгивают или стоят на кончиках пальцев, взъерошив оперение на шее и груди. Молодые самцы щеголяют особенно ярко окрашенными клювами – у них роговая оболочка клюва становится малиново-красной с несколькими лимонно-жёлтыми вертикальными мазками.
Между самцами с одной стороны, и самками с другой стороны, на токовище наблюдается конкуренция. Бывает, что одиночная самка пытается вклиниться в уже сложившуюся пару и переманить чужого самца, и тогда между самками завязывается драка. Самцы, конкурируя за самку, устраивают инзурительные «танцевальные поединки», вынуждая более слабого соперника прекратить токование. Такие танцоры обычно стараются пробраться в центр импровизированного токовища.
К одному самцу, у которого самый яркий клюв, направились сразу две самки. Видя это, самец токует, подскакивая со слегка раскрытыми крыльями в такт движениям головы, показывая самкам, что он заслуживает их внимания. Обе самки щёлкают клювами друг на друга, хлопают крыльями и стараются произвести впечатление на самца. Увидев, что самки готовы драться за самца, самцы-конкуренты стали качать головами ещё интенсивнее, и некоторые даже начали кричать, призывая самок. Одинокие самки пробрались через толпу сородичей к центру группы, но лишь одна из них приблизилась к самому яркоклювому из самцов. Заняв место около него, она начала отгонять соперниц, щёлкая клювом. Вторую самку привлёк ещё один самец, присоединившийся к брачному ритуалу чуть позже, и она осталась подле него, также стараясь не допустить к нему других самок.
Брачный ритуал розовой ленаки выглядит очень необычно. Яркие краски клювов этих птиц оживляют пейзаж, где в конце засухи господствуют приглушённые краски выжженной земли, камней и пыли, и возвещают грядущий триумф жизни даже в таких негостеприимных местах, как выжженная солнцем пустыня Калахари, страдающая от засухи.
В этой стае птиц самцов оказалось чуть больше, чем самок. Поэтому самые тускло окрашенные особи остались без пары. Это молодые самцы, впервые участвующие в размножении, поэтому им придётся подождать ещё год, пока они не станут достаточно сильными, чтобы участвовать в брачных играх. Взрослые самцы с яркими клювами, как правило, не остаются без пары. Вне сезона размножения сложившаяся и неоднократно гнездившаяся пара птиц держится вместе, и брачный ритуал лишь укрепляет связь между ними.
Высоко в небе над скалами и родником кружат лезы. Им прекрасно видны розовые ленаки, исполняющие брачный ритуал, однако лезы не охотятся. Обычно эти птицы – одиночки, агрессивно относящиеся к сородичам, но сейчас в небе летают сразу две этих птицы, узнаваемые по светло-серой окраске нижней стороны тела, окаймлённой чёрной полосой маховых перьев. Пара птиц летает синхронно, то сближаясь, то разлетаясь в стороны. Лезы совместно пикируют вниз, словно нацелившись на одну добычу, или просто парят рядом, поймав крыльями восходящий поток воздуха с раскалённой солнцем почвы и синхронно взмывая ввысь. У этих хищных птиц такая воздушная акробатика служит укреплению отношений, поскольку именно эта пара держится вместе уже не первый год, и успешно вырастила нескольких птенцов. Птицы занимаются воздушной акобатикой около двух часов. Окончив брачный полёт, лезы сели на вершину скалы, возвышающейся над красной равниной, выжженной солнцем. Ветер, солнце и редкие дожди источили камень, и в разных местах этой скалы образовались крупные трещины и ниши, представляющие собой прекрасные укрытия для жителей пустыни. В узких щелях прячутся летучие мыши, и в нижней части их укрытия накопившийся помёт превратился в почву для мха и нескольких чахлых растеньиц.
В глубокой нише построено огромное гнездо, которое используется лезами уже не первый год. Ниша достаточно широкая, чтобы взрослый леза смог расправить крылья и свободно влетать в гнездо. Лезы не отличаются сложным строительным поведением: готовясь к гнездованию, они лишь выкинули из гнезда несколько трухлявых ветвей и старую подстилку, после чего принесли туда несколько крупных веток и сухую траву. За травой птицам пришлось летать очень далеко – в окрестностях их гнезда всю траву подъели агацеллы и другие травоядные жители пустыни.
Несмотря на то, что лезы – хищники, у них есть соседи, причём такие, которые при иных обстоятельствах легко могли бы стать добычей этих птиц. В скальном массиве, где гнездятся лезы, устраивают свои гнёзда розовые ленаки. В любое другое время и в других местах они старались бы держаться подальше от охотящегося лезы, но именно возле гнезда этих птиц они ведут себя на удивление смело и вызывающе. Они гнездятся здесь не случайно – хищные птицы не охотятся у своего дома, поэтому здесь несколько пар розовых ленак находятся в полной безопасности. Их соседство даже приносит лезам определённую пользу: ленаки могут обнаружить приближающегося к скалам хищника и поднять тревогу, а леза, слыша их голоса, предпримет любые действия, чтобы обратить хищника в бегство. Даже крупные взрослые утиксо стараются избегать мест гнездования лезы – нападая на врага, птица вцепляется ему в бока, оставляя на них глубокие шрамы от когтей. Если леза сумеет вцепиться когтями в морду хищника, тот рискует остаться изуродованным или ослепнуть после этой стычки.
Под защитой лезы розовые ленаки могут спокойно заниматься обустройством гнёзд. Для гнездования они выбирают ниши или расщелины в скальном массиве, которые становятся собственностью определённой пары на несколько сезонов гнездования подряд. Иногда бывает, что молодые, вновь образовавшиеся пары занимают чужие гнёзда. В этом случае хозяева гнезда изгоняют их, причём их соседи поддерживают их криками, а иногда даже помогают хозяевам гнезда выгнать чужаков. Несмотря на такие нравы, молодые пары розовых ленак стараются селиться рядом с сородичами – в случае нападения хищника коллективная оборона оказывается более успешной, особенно если рядом живёт леза.
Готовясь к гнездованию, розовые ленаки выбрасывают из скальных ниш содержимое прошлогодних гнёзд, кишащее паразитами, и начинают таскать в них новую подстилку. Для этого им приходится совершать дальние полёты – во многих местах сухая трава уже съедена крупными травоядными, а деревья просто не растут. Поэтому клочки травы и сухие веточки, которые они приносят в гнездо, имеют в глазах птиц изрядную ценность – за ними приходилось далеко летать, а трава собиралась буквально по стебелькам.
Время от времени между гнездящимися птицами вспыхивают весьма шумные ссоры буквально из-за пучка гнездового материала. Некоторые особи предпочитают не собирать гнездовой материал самостоятельно, а нападать на сородичей, не живущих по соседству, и отбирать у них с таким трудом собранную траву. Когда один удачливый сборщик спешит к своему гнезду, держа в клюве пучок травы, на подлёте к гнезду на него набросился самец с другого края колонии. Хлопая крыльями, он вьётся над головой сородича и кричит, заставляя того бросить свою ношу. Птицы затевают воздушный поединок, в ходе которого одна из птиц старается прижать сородича к земле и заставить бросить траву, а другая всячески этого избегает. После нескольких виражей грабителю всё же удалось заставить сородича выпустить из клюва пучок травы, и тот полетел вниз, рассыпаясь в воздухе. Обе птицы бросились на землю и начали торопливо собирать травинки, свирепо глядя друг на друга. Однако на этом грабёж не закончился. Хлопанье огромных крыльев, отороченных чёрным, заставило обеих птиц бросить собранную траву и ретироваться. Под крики остальных ленак на землю сел леза – сосед их колонии. Он не охотится у гнезда, поэтому птицы были в полной безопасности. Однако трава, собранная птицами – это заманчивый трофей, ради которого можно воспользоваться правом сильного. Хищник просто собрал брошенную конфликтующими птицами траву и утащил её к себе в гнездо, где церемонно передал из клюва в клюв своему брачному партнёру. Хищнику безразличны свары соседей, но из приносимой ими травы получается очень хорошая подстилка в гнезде, а собирать траву самостоятельно у лезы получается значительно хуже.
В пустыне деревья – это большая редкость, поэтому птицы, которые обычно выбирают для гнездования дупла деревьев, в пустыне вынуждены гнездиться в других местах. Некоторые из них строят гнёзда в термитниках – так обычно поступают мелкие птицы. Более крупным птицам приходится использовать для гнездования ниши и трещины в скалах; при этом удобно расположенные полости подходящего размера являются редкостью, и между птицами возникает острая конкуренция за место для гнездования. Одни из победителей в этой конкуренции за гнездовья – крупные попугаи цакни. Несмотря на переселение в пустыню и значительные размеры, эти птицы не потеряли любви к труднодоступным закрытым гнёздам, где потомство будет в безопасности. Пара попугаев, занимающая обширный участок пустыни, гнездится в глубокой расщелине в скалах: для того, чтобы добраться до гнезда, птица должна буквально протиснуться сквозь узкий коридор длиной около трёх метров. Найти такое гнездо трудно, и за него стоит побороться. Много лет назад здесь жила колония летучих мышей, но попугаи облюбовали это место для гнездования и совместными усилиями отчасти выгнали, отчасти истребили рукокрылых, после чего переоборудовали укрытие по своему вкусу, натащив внутрь веток деревьев, которые затем измельчили клювами в щепки. С каждым сезоном гнездования птицы подкладывают в гнездо новую порцию древесной щепки, которая прекрасно впитывает помёт птиц.
В гнезде цакни тенисто, и потому не жарко. Солнце едва проникает сюда узким лучом на несколько минут, зато малейший ветерок обеспечивает превосходную вентиляцию.
Гнездо цакни примитивно – в его основании набросаны ветки, а сверху лежит слой щепок, измельчённых клювами птиц. В конце сухого сезона самка цакни прилежно насиживает яйца. Их всего лишь два, но вполне вероятно, что выведется лишь один птенец. Если же выведутся сразу два птенца, то из гнезда выйдет лишь один: родителям обычно не удаётся выкормить сразу двух птенцов, и второй просто гибнет от голода. Кости одного такого птенца уже лежат где-то внизу под гнездом, обглоданные личинками насекомых и перекрытые слоями гнездового материала.
Пока самка цакни насиживает, самец патрулирует территорию пары и интенсивно ищет пищу – он должен кормить не только себя, но и самку. Обычно самец приносит самке до десятка мелких животных в день – грызунов, ящериц и мелких змей. Цакни даже отваживается нападать на ядовитых змей, нанося им укус в шею – такой укус дробит кости рептилии. Кроме того, в период гнездования попугаи цакни особенно остро реагируют на возможных пищевых конкурентов.
Днём над раскалёнными скалами поднимаются потоки нагретого воздуха, и в них парит грифовый коршун, расправив крылья. Жара и бескормица – это враги обитателей пустыни, и этот падальщик легко находит себе пищу. Обычно он парит на большой высоте, и многие наземные птицы просто не летают там, где может летать он. Однако иногда хищнику приходится спасаться бегством даже высоко в небе. Самец попугая цакни, заметив парящего грифового коршуна, начал взлетать всё выше и выше. Вначале грифовый коршун не обратил внимания на эту птицы, но крики попугая становятся всё слышнее, и коршуну приходится взглянуть вниз. Попугаю цакни сложно взлетать так высоко, но желание прогнать конкурента заставляет его преодолеть эту трудность, и попугай с криками набросился на грифового коршуна. На земле, во время делёжки падали, превосходство попугая в силе не вызывает сомнения. И пусть его крылья короче, чем у грифового коршуна, ему удалось настичь пернатого хищника и схватить его за хвост. Грифовый коршун дёрнулся, оставив схваченное перо в клюве попугая, и поспешно улетел, а попугай вернулся в более привычную обстановку – ближе к земле.
Уже через полчаса самец цакни вновь спешит к гнезду, а в его клюве болтается длинное тело змеи. Подлетев к гнезду, он вцепился когтями в узкий скальный выступ и полез по нему вверх – несмотря на то, что эта птица живёт в пустыне, лапы у неё такие же цепкие, как у лесных предков. Протиснувшись в узкую щель между камнями, самец цакни полез по узкому каменному коридору, цепляясь когтями за неровности стен. С трудом добравшись до гнезда, он передал самке убитую змею. Она с жадностью схватила его добычу и начала есть, отрывая клювом куски. Самцу достался лишь хвост добычи; проглотив его, он с трудом развернулся и полез наружу. Самец попугая цакни уже изрядно похудел – сейчас он уже отдаёт значительную часть найденной пищи самке, а вскоре ему придётся кормить ещё и птенца.
Попугай цакни – гроза местных мелких рептилий, однако в Калахари водятся такие рептилии, с которыми не рискнула бы связаться даже такая смелая птица. Коронованный поясохвост – бронированная рептилия, вполне способная защитить себя от клюва цакни, несмотря на то, что уступает этой птице интеллектом. Быть умным дорого – поддержание работы сложно устроенного мозга требует значительных вложений энергии, а в пустыне, где мало пищи, многие живые существа предпочитают вкладывать энергию и питательные вещества в иные стадии жизненного цикла.
Больше полугода прошло со времени брачных игр коронованных поясохвостов. Самка поясохвоста была успешно оплодотворена, и уже вложила значительное количество питательных веществ в процесс воспроизводства. Пища в пустыне рассеяна на больших площадях в малых количествах, и этому виду невыгодно образовывать постоянные семьи и делиться пищей с сородичами. Поэтому крупная рептилия ползёт по земле, нагретой солнцем, в одиночку. Странствуя по пустыне, она может найти достаточно пищи, чтобы обеспечить собственные потребности и продолжение рода.
Укрывшись в скудной тени большого камня, самка коронованного поясохвоста лежит на земле. Её лишённая эмоций морда не выдаёт той бури ощущений, которую переживает её организм внутри. Лишь подрагивание пальцев и хвоста позволяет понять, что рептилия переживает не самые приятные ощущения. Они накатывают на её тело волнами, и в перерывах между ними она отдыхает, вытянув лапы. Очередная волна внутренней боли заставила рептилию приподняться на ногах. Из её клоаки потекла жидкость, а затем на землю выскользнул крупный, полностью сформированный детёныш, отличающийся от матери лишь менее развитым воротником из роговых чешуй в задней части головы. Оказавшись на земле, он сразу зашевелился, перевернулся и поднялся на ноги. Следом за ним из родовых путей матери появился второй детёныш. Они оба очень крупные – их длина при рождении уже составляет около полуметра. В отличие от матери, у них относительно короткие и широкие хвосты. Подобно детёнышам прочих рептилий, они с первых минут жизни полностью самостоятельны, способны передвигаться и кормиться. Однако их отличает от других рептилий то, как они проводят первые недели жизни.
Едва обсохнув, оба детёныша ловко забрались на спину матери, и самка коронованного поясохвоста продолжила странствие по пустыне. Тело матери – целый мир для молодых животных, и они останутся на её теле в течение первых нескольких недель жизни. В первые дни после рождения детёныши не ощущают голода: в их пищеварительном тракте ещё рассасываются остатки желтка. Когда этот запас иссякнет, молодые рептилии в первый раз полиняют и после этого начнут ловить насекомых, садящихся на шкуру самки, заодно спасая её от паразитов. Они сами заботятся о собственном комфорте: когда им становится жарко, они просто переползают на бока или живот матери, прячась в её тени. Однако она сама никак не заботится о потомстве, не вылизывает детёнышей и не кормит их. Отношения матери и потомства у этого вида лишены той сложности, которой они достигают у птиц и млекопитающих: самка просто носит их на себе. Но даже такая минимальная забота о потомстве немаловажна для выживания потомства. Коронованные поясохвосты избрали экономную стратегию размножения: большой родительский вклад в немногочисленное потомство. Фактически, детёныши этого вида переживают самый уязвимый возраст в материнской утробе, и уже при рождении избавлены от большинства врагов, угрожающих молодым ящерицам других видов. Малая плодовитость этих рептилий компенсируется высокой выживаемостью потомства.
После рождения молодняка у самки коронованного поясохвоста прошло менее часа. Детёныши ещё с трудом лазают по телу матери и предпочитают просто сидеть на ней неподвижно поперёк её тела, держась когтями за кольца её чешуйчатой брони. В таком положении они отчасти замаскированы налегающими на них кольцами брони, однако есть те, кто может разглядеть их. Парящий в небе леза легко различает ползающих по земле ящериц значительно меньшего размера, чем детёныши лезы. На такую мелкую добычу он не обращает внимания, но детёныши коронованного поясохвоста – это вполне подходящая по размерам добыча. Конечно, они сидят на спине у матери, но при известной ловкости кого-нибудь из них можно сдёрнуть с неё.
На более крупную одиночную добычу леза обычно нападает, пикируя сверху. Но детёныши коронованного поясохвоста сидят среди поясов чешуйчатой брони, которые мешают хищнику схватить их на большой скорости – при нападении хищник рискует сломать пальцы об эту броню. Поэтому леза применяет другую тактику: птица летит над землёй на небольшой скорости, стараясь схватить добычу одной лапой, чтобы сразу взлететь вместе с ней.
Полёт крупной птицы не остался незамеченным самкой коронованного поясохвоста. Увидев летящего лезу почти случайно, рептилия мгновенно развернулась к нему головой и разинула пасть, готовая защищаться. При этом детёныши, скрывающиеся за кольцами её брони, стали ещё менее доступными для хищника.
Рождение детёнышей всё-таки влияет на поведение их матери, хотя внешних проявлений родительских чувств от неё ждать не приходится. Обычно при появлении хищников, способных нанести существенные ранения, эти рептилии применяют пассивную защиту, сворачиваясь кольцом и прикрывая голову хвостом. Однако сейчас самка не может принять такую защитную позу – это не спасёт детёнышей. Ей остаётся лишь перейти к активной обороне.
Леза сел на землю и попытался воспользоваться иной тактикой охоты. У него сильные высокие ноги, и он прекрасно ходит и бегает по земле. Иногда леза даже ловит мелких наземных животных, догоняя их бегом и забивая лапами. У него есть ощутимое преимущество перед рептилией в скорости, маневренности и выносливости, поэтому леза просто пытается быстро забежать со спины самки коронованного поясохвости и клювом сдёрнуть с её тела одного из детёнышей. Огромная ящерица всеми силами старается не допустить этого: она кружится на месте, стараясь постоянно держаться головой к врагу, раздувает горловой мешок и взмахивает своим бронированным хвостом. Это её самое опасное оружие: удар хвоста легко может переломать хрупкие кости пернатого хищника. Поэтому леза вынужден соблюдать дистанцию и ему, разумеется, не удаётся схватить детёныша рептилии.
После нескольких неудачных попыток схватить детёныша коронованного поясохвоста леза отступил. Он взлетел, и самка коронованного поясохвоста проводила его полёт равнодушным взглядом, после чего продолжила поиск пищи. Сегодня жизнь одного из её детёнышей чуть было не оборвалась, но благодаря помощи матери он выжил, и может рассчитывать прожить ещё долго – несколько десятков лет. Некоторое время два детёныша будут путешествовать верхом на матери, но через несколько недель покинут её навсегда. С этого момента им уже придётся самим заботиться о собственной безопасности.
Не все рептилии Калахари придерживаются такой экономной стратегии размножения, которой пользуется коронованный поясохвост. Самки калахаривенатора, крупнейшей рептилии Калахари, откладывают яйца в большом количестве, и их родительский вклад в каждого из потомков минимален.
Беременная самка калахаривенатора ищет подходящее место для устройства гнезда. В её яичниках полностью сформировалось около полусотни яиц, и ей нужно позаботиться о том, чтобы они оказались в подходящих для инкубации условиях. Рептилия придирчива в выборе места для гнезда: она бродит по своей территории и копает землю в разных местах. Ей нужно выбрать место, где грунт достаточно рыхлый, чтобы пропустить к развивающимся яйцам нужное количество кислорода, одновременно защищая их от перегрева. Солнце Калахари беспощадно, особенно в сухой сезон. Без надлежащей защиты в виде толстого слоя грунта от яиц за считанные дни могут остаться лишь скорлупки с присохшими к ним остатками содержимого. Поэтому она имеет право выбрать лучшее место для развития потомства.
Самке калахаривенатора удалось найти неплохое место в тени большого камня – как раз там, куда падает тень в самое жаркое время дня. Каменистый грунт также хорошо подходит для устройства гнезда – он рыхлый, и легко копается. Огромная ящерица несколько раз проползла туда-сюда возле камня, исследуя запахи при помощи раздвоенного языка, чтобы убедиться, что это место не таит скрытых опасностей. Не обнаружив ничего опасного для потомства, самка калахаривенатора начала разгребать грунт. Вначале она работала передними лапами, но затем развернулась и влезла в выкопанную яму задом, продолжая отгребать землю уже задними лапами. Когда у неё получилась яма нужной глубины, она просто напряглась всем телом, широко расставив задние лапы, и на дно ямы начали падать откладываемые ею яйца. Время от времени самка калахаривенатора делала шаг вперёд, после чего откладывала новую порцию яиц. Закончив кладку, она начала нагребать поверх яиц землю задними лапами и хвостом. Она даже не повернулась и не взглянула на отложенные яйца: ей безразлично, как они выглядят. Она выполняет врождённую программу от первого до последнего шага совершенно бессознательно. Пока эта программа обеспечивает выживание её вида, она всё делает правильно, даже не осознавая этого.
Когда гнездовая яма была засыпана примерно наполовину, самка калахаривенатора выбралась из неё и сгребла оставшуюся землю передними лапами. Когда гнездо было засыпано, она просто проползла по нему несколько раз, слегка шевеля хвостом из стороны в сторону. После этого она просто ушла прочь, совершенно не заботясь о судьбе своего потомства: она больше не вернётся к кладке.
Прошло несколько дней. Сухой сезон продолжается, искать пищу всё так же тяжело, а жаркое солнце ежедневно устраивает суровое испытание на выживание обитателям Калахари. Самка коронованного поясохвоста продолжает искать пищу и просто живёт, как обычно, а детёныши по-прежнему сидят на её спине, и пока не собираются шагать в самостоятельную жизнь. Они уже успели израсходовать остатки желтка, которым снабдил их организм матери, и полиняли один за другим. После первой линьки в их поведении произошли изменения: они превратились в охотников. Молодые коронованные поясохвосты потребляют больше пищи животного происхождения, чем взрослые сородичи. Пока они сидят на спине матери, её тело является их единственными охотничьими угодьями.
На тело гигантской ящерицы садятся насекомые. Одни из них просто отдыхают на чешуе рептилии, другие используют движущуюся ящерицу как наблюдательный пункт, а третьи потихоньку используют ящерицу в пищу. Крупную рептилию сильно беспокоят кровососущие двукрылые, а также клещи, которые падают на ящерицу с кустов и камней. И если многих из них рептилия может просто стряхнуть, то кровососущие членистоногие прячутся под рядами её чешуйчатой брони, где кожа тоньше, а кровеносные сосуды доступнее. Выцарапать их из-под собственной брони ящерица не может, поэтому ей приходится терпеть боль от их укусов. И у ящерицы, недавно ставшей матерью, есть существенное преимущество: бороться с паразитами ей помогают собственные дети. Ползая по телу матери, детёныши коронованного поясохвоста легко засовывают свои головы под её броню, вылавливая и съедая насекомых и клещей. Другим взрослым рептилиям приходится пользоваться услугами чистильщиков, которые оказывают им розовые ленаки и некоторые другие птицы Калахари.
Разыскивая пищу, самка коронованного поясохвоста бродит возле большого камня. Она обнюхивает землю в поисках корней и клубней, и пробует копать её своими когтистыми лапами. Запах корней и клубней она не ощущает – скорее всего, здесь их уже успели обнаружить и съесть сородичи. Но, копнув землю в очередной раз, она всё же ощутила слабый запах пищи. Несколькими движениями лап она углубила яму, и запах стал более отчётливым. Рептилия отгребла ещё немного земли, и на дне ямы показалось кое-что получше сухих волокнистых корешков – гладкие скорлупки яиц, и их здесь много. Самка коронованного поясохвоста обнаружила гнездо калахаривенатора.
Взрослый калахаривенатор – это животное, у которого во взрослом состоянии вряд ли найдётся соперник. Он стоит на вершине пищевой пирамиды в экосистеме пустыни, и лишь взрослый утиксо может иногда нападать на этих рептилий, если нет иной добычи. Калахаривенатор способен дать отпор любому сопернику, и даже молодое животное является свирепым хищником в своей весовой категории. Единственный этап жизненного цикла, когда он совершенно беззащитен – инкубация яиц в гнезде. Оно не охраняется, поэтому единственная преграда между кладкой и хищником – слой земли, который самка калахаривенатора нагребла поверх яиц.
Коронованный поясохвост – всеядная рептилия, и её лапы хорошо приспособлены к рытью, поэтому ящерице не составило труда раскопать гнездо калахаривенатора. Её челюсти аккуратно извлекли яйцо из ямы, сдавили его, и скорлупа яйца лопнула. Самка коронованного поясохвоста с удовольствием проглотила содержимое яйца и несколько раз сжала челюстями скорлупу, выжимая себе в рот остатки яичного белка. Отбросив раздавленную скорлупу, она схватила следующее яйцо и также выпила его содержимое. Яйца калахаривенатора одно за другим оказываются в пасти ящерицы. Время от времени она разгребает землю на дне ямы, извлекая из неё очередное яйцо.
Когда самка коронованного поясохвоста слишком активно роется в одном месте и никуда не уходит, это не ускользает от взглядов других обитателей Калахари. Вездесущие розовые ленаки предпочитают искать пищу, следуя за другими жителями пустыни и обращая их деятельность себе на пользу. Две пары розовых ленак сели на землю рядом с огромной ящерицей и начали расхаживать вокруг неё. Когда самка коронованного поясохвоста отгребла с кладки калахаривенатора очередную порцию земли, один из самцов ленаки подсуетился и выхватил яйцо из земли прямо у неё из-под носа. После того, как ящерица схватила очередное яйцо, другая ленака пошарила клювом в земле, и утащила другое яйцо для себя. Откатив его клювом в сторону, птица несколько раз клюнула его, но удары приходились вскользь, и яйцо лишь откатывалось в сторону. Только когда оно попало в небольшую ямку в земле, птице удалось расклевать его, и она начала поедать его содержимое, попутно глотая кусочки скорлупы. Свежее яйцо – лакомство для ленаки: ради них эта птица разоряет гнёзда мелких птиц, когда начинается их массовое гнездование.
Самка коронованного поясохвоста продолжает кормиться. Одно за одним рептилия выкопала и съела почти все яйца – уцелело лишь несколько, находившихся на краю гнезда. Фактически, так регулируется численность верховного хищника экосистемы. Свежие яйца – это редкое лакомство для ящерицы. После такой обильной трапезы она чувствует, что на какое-то время насытилась. Подхватив с земли и проглотив несколько пустых яичных скорлупок, она поползла искать укрытие, чтобы отлежаться в нём – возможно, что до следующего утра. Её морда перемазана желтком съеденных яиц. Пока она ползает в поисках укрытия, её детёныши также пробуют яйцо – почуяв незнакомый запах, они заползли на голову матери и начали облизывать её перепачканную желтком морду.
Когда рептилия поползла прочь от разорённого гнезда калахаривенатора, пара розовых ленак последовала за ней. Одну из птиц привлекло шевеление на голове огромной ящерицы: она заметила детёныша, который до этого скрывался под чешуйчатым «воротником» матери. Ленака питается ящерицами, хотя детёныш коронованного поясохвоста уже при рождении был бы крупноват для неё в качестве добычи. Тем не менее, она всё же попробовала схватить детёныша поясохвоста, сидящего на голове матери. Ответ последовал незамедлительно: маленькая рептилия зашипела и начала размахивать хвостом, как взрослая – после линьки детёныш становится активнее и готов давать отпор обидчикам. В следующие пару секунд уже взрослая самка коронованного поясохвоста разинула пасть и развернулась в сторону птицы, заставив её вспорхнуть с громким недовольным криком; вторая птица из пары последовала за ней. А гигантская ящерица поползла дальше в поисках укрытия.
В конце сухого сезона обитатели пустыни переживают самое сложное время. Вода стала редкостью, и многие животные переключились на получение метаболической воды из пищи. Этот способ популярен у жителей пустыни, однако на это расходуется часть съеденной пищи, которая в пустыне и без этого довольно скудна. Водопой на территории самца утиксо уже не может обеспечить водой всех желающих. И если утром от него ещё остаётся небольшая лужа, окружённая полосой грязи, то к середине дня эта лужа оказывается полностью выпитой местными животными.
В рассветные часы возле водопоя появляются агацеллы. Они проделали большой путь, чтобы добраться сюда: там, где ещё осталась сухая трава, воды уже давно нет, поэтому раз в несколько дней они предпринимают рискованное путешествие к водопою. Они стараются оказаться на водопое раньше всех, пока в луже под родником ещё есть чистая вода. В утренних сумерках белые и светло-серые звери подходят к луже небольшой группой и начинают пить, приподнимая кверху свои мясистые подвижные носы. Пока одни звери пьют, другие нюхают воздух и прислушиваются, чтобы не пропустить появление хищников. Быстро попив, они уходят. Пока рядом нет крупных животных, успевают попить мелкие грызуны и другие обитатели пустыни, однако вскоре им приходится покинуть водопой и скрываться в норах – по земле разносится топот копыт крупных зверей, и вблизи водоёма появляется стадо нгубу. Однако они не спешат подходить к воде: в десятке метров от водопоя они внезапно остановились и начали реветь, угрожающе разевая пасть и демонстрируя рога. Три взрослых самки в стаде уже обзавелись потомством: среди взрослых зверей видны совсем мелкие детёныши, которые родились в последние несколько дней. Они уже окрепли, поэтому могут передвигаться наравне с взрослыми, хотя долгие переходы по пустыне им ещё не по силам. Слыша угрожающий рёв родителей, они понимают, что впереди опасность, и держатся рядом со своими матерями. Одна самка, забеременевшая позже всех, пока не родила, но по её облику ясно, что это произойдёт уже в ближайшие недели. Самец, глава и защитник стада, вышел вперёд и угрожает, качая рогатой головой, раскрывая пасть и демонстрируя бивни.
Причина агрессии нгубу очевидна: с другой стороны к водопою по камням спускается утиксо – взрослый самец, теперь уже полноправный хозяин этой территории. Он движется грациозно, и не прячется: сейчас он не охотится. Нгубу могут отогнать от водопоя агацелл или генефалов, пользуясь грубой силой, но сейчас приоритет утиксо неоспорим, и вряд ли им захочется бросать вызов хищнику. Поэтому травоядные просто демонстрируют свою готовность защищаться, но не вступают в конфликт. Бросив на них один мимолётный взгляд, самец утиксо подошёл к воде и начал лакать её. Лужа у родника маленькая, но, пока вода не взмучена, хищнику хватает воды. Утиксо пьёт вволю – у водопоя нет никого, кто может отогнать его от воды. После этого он не спешит уходить, и с удовольствием потягивается, словно обычная кошка, вытянув вперёд передние лапы с растопыренными пальцами и выпущенными когтями. Немного понюхав следы животных возле края лужи, утиксо развернулся, помочился на ближайший камень и побрёл прочь. Словно его заявка на приоритет в пользовании этим источником воды, на грязи возле лужи остались глубокие царапины от его когтей. Они могут остаться надолго: запах утиксо отпугивает других животных даже после того, как сам хищник ушёл.
Когда самец утиксо ушёл от родника, лужица быстро опустела. Нгубу, пользуясь преимуществом в численности, окружили лужу, сторонясь того места, где пил самец утиксо и остался его запах. Первыми пьют самки с детёнышами: они растят потомство хозяина стада, и он делает всё, чтобы они не испытывали жажды. Глава стада вынужден отгонять от воды молодых сородичей, чтобы дать возможность попить самкам. Если им не будет хватать воды, у них может вырабатываться меньше молока, и детёныши будут страдать от голода. Самому самцу для питья осталось немного мутной воды на дне лужи, а молоым зверям из его стада приходится практически глотать жидкую грязь, чтобы получить с ней хоть немного воды. Оставшуюся после водопоя нгубу грязь просто высушивает солнце, и лишь там, где из водоносных слоёв вытекает родник, грязь сохраняет жидкое состояние, и поверх неё появляется немного чистой воды. Но её там хватает, чтобы могла напиться лишь птица не крупнее воробья.
Во второй половине дня на водопой к роднику пришла семейная группа генефалов: самец, три самки и их потомство, которое смогло пережить сухой сезон – всего лишь около дюжины цыплят. К их появлению от лужи осталась лишь вязкая грязь с тонкой сухой корочкой поверх неё. Но птицам нужна вода, и они пробуют её добыть. Самые нетерпеливые из генефалов просто клюют влажную грязь. Другие птицы пробуют добыть воду, используя простую инстинктивную программу куриных птиц: они просто роют клювами и лапами грязь на месте лужи. Как ни странно, именно эти действия дают результат: грунт под родником насыщен водой, и она понемногу просачивается из стенок вырытой птицей ямки. Поэтому в течение следующих десяти-пятнадцати минут в ямках накапливается вода. Её мало, но хватает, чтобы могли утолить жажду птенцы. Взрослые птицы также понемногу пьют. Они остаются у источника почти до заката, поэтому им хватает времени дождаться, пока в ямках накопится вода, которую можно выпить.
Вечером, на закате, из родника сочится лишь небольшая струйка влаги. Она наполняет лужу, но медленнее, чем утром пьют воду обитатели пустыни. Ночью на остывших камнях оседает роса, стекающая в водоносные слои – она и питает этот родник. Лишь утром лужа под родником вновь будет полная, и животные смогут попить.
После заката у воды появился когтистый прыгунчик – взрослый самец, который считает территорию, прилегающую к роднику, своей. Днём он спал в укрытии – в глубокой норе, выкопанной под камнем. Каменный потолок прекрасно защищает его от попыток хищников раскопать нору, поэтому дневной сон когтистого прыгунчика очень глубокий. Ощутив, что на поверхности земли стало прохладнее и темнее, зверь выбрался из норы. Хотя когтистый прыгунчик питается насекомыми, в засуху ему приходится несладко: численность насекомых снизилась, и зверь часто голодает, из-за чего его хвост заметно похудел. Он не спешит менять эту территорию на какую-то другую: в его владениях есть этот источник воды, что гораздо важнее изобилия насекомых.
Но обладание такой ценностью таит в себе значительные неудобства. Источник воды привлекает хищников, среди которых могут оказаться и враги прыгунчиков. И если от врага можно сбежать, либо всяческим образом избегать встреч с ним, то есть и те, кого избегать ни в коем случае нельзя – это сородичи. Когтистые прыгунчики очень территориальны, и хозяину хорошей территории приходится прикладывать много усилий, чтобы подтверждать своё право на данную территорию: если встречаются два животных, между ними обязательно завязывается драка.
Чувствительные глаза когтистого прыгунчика страдают от яркого солнца днём, но ночью он видит превосходно. Он может различать мелкие объекты вроде насекомых, ползущих по земле в слабом свете луны и звёзд. И ему не составляет труда разглядеть возле водопоя сородича, который пришёл сюда с соседней территории. У когтистых прыгунчиков обширные кормовые территории, поэтому, чтобы добраться до водопоя, он преодолел долгий путь – почти два километра. Когтистые прыгунчики умеют быстро и долго прыгать, поэтому попасть сюда ему было несложно. Сложности начинаются, когда два животных этого вида встречаются на одной территории. Они воспринимают друг друга как конкурента, поэтому относятся друг к другу агрессивно. Чужак ощущает, что находится не на своей территории, поэтому подходит к воде осторожно. Он несколько раз оглядывается и нюхает воздух, а затем опускает морду к воде и начинает быстро пить, лакая воду длинным языком.
Хозяин территории напал на чужака, не дав ему напиться. Он с разгона ударил чужака грудью в бок и сбил с ног. Чужак перекатился по земле, но сумел вскочить на ноги. Он вздыбил шерсть, запищал и выставил перед собой когти передних лап, готовый защитить себя. Хозяин территории набросился на него, и звери сцепились, пища и царапая друг друга когтями передних лап. Они катаются по земле клубком, из которого торчат два длинных тонких хвоста, и агрессивно пищат. Затем мохнатый клубок распался, и хозяин территории начал гоняться за чужаком. Оба зверя скачут по земле зигзагами, резко меняя направление, а затем вновь сцепляются в драке. Яростно вереща, они начали боксировать когтистыми передними лапами, и в этот момент их боевой клич переходит в ультразвук.
Оба зверька настолько сильно заняты сражением за территорию, что утратили осторожность, присущую этим животным. Они не услышали шагов мягких лап, и никто из них не видит, что из-за камней за ними наблюдают глаза, горящие в свете луны. Когда прыгунчики в очередной раз начали гоняться друг за другом, из-за камня бесшумно выпрыгнул самец утиксо, и удар его когтистой лапы раз и навсегда решил территориальный спор прыгунчиков. Острые когти закололи жертву, и самец утиксо побрёл прочь, взяв в зубы безжизненное тело одного из прыгунчиков – хозяина территории. Второму прыгунчику повезло вдвойне: он не просто остался жив. Теперь у него появилась очень выгодная возможность сменить место жительства на более комфортное. Этот зверь тоже самец, и обладание хорошей территорией сильно повышает его шансы оставить потомство. Однако для начала ему всё же нужно закончить то, зачем он появился здесь. Подойдя к воде, он начал торопливо пить. Утолив жажду, он с опаской обнюхал следы самца утиксо и капли крови своего бывшего соперника, а затем отправился изучать свою новую территорию и ставить на ней собственные метки.
Самец когтистого прыгунчика ощущает, что эта территория ещё не принадлежит ему: везде, куда бы он ни направился, он находит свежие метки прежнего хозяина, так неожиданно погибшего в расцвете сил. Он не до конца осознаёт, что хозяин территории погиб, – его мозг слишком примитивен, чтобы выстраивать такие сложные причинно-следственные связи. Однако его никто не гонить с этой территории, поэтому он делает то, что предписывает инстинкт: метит деревья и землю маслянистым секретом, который вырабатывает особая кожная железа у него на груди. Однако пока метки прежнего хозяина пахнут сильно, он ощущает себя чужаком на этой территории и ведёт себя осторожно. На протяжении ночи пришлый самец когтистого прыгунчика обнюхивает следы предыдущего хозяина и осторожно передвигается по сети его троп среди камней и чахлых кустов. Утром он всё же удалился на собственную территорию, где забрался в одно из своих временных укрытий на её краю и заснул.
В течение следующих трёх дней самец когтистого прыгунчика просто отсыпался в укрытии, а по ночам осваивал новую территорию – ставил собственые пахучие метки поверх меток прежнего хозяина, изучал тропы и прокладывал собственные. Он даже встречал самца утиксо, который своей удачной охотой помог ему стать обладателем этой территории. Прыгунчик старается обходить этого хищника стороной, но в одну из ночей он уже ловил личинок мух на останках агацеллы, которую добыл самец утиксо. Возвращаясь к меткам предыдущего хозяина, он почувствовал, что их запах стал слабее, и их уже не подновляют. Он даже обнаружил в одном из уголков территории метку ещё одного сородича, и это стало сигналом для него: он должен спешить захватить и освоить эту территорию, пока на ней не появились другие самцы. Территория с водопоем – очень желанное приобретение, значительно повышающее шансы на выживание.
На четвёртую ночь, уже ощущая себя полновластным хозяином новой территории, самец когтистого прыгунчика заметил присутствие чужака в своих владениях: поверх его запаховых меток находятся несколько меток, явно оставленных незнакомым ему сородичем. Движимый инстинктивным побуждением защитить свою собственость, он начал ставить поверх меток этого чужака собственные. Обследовав метки чужака, самец когтистого прыгунчика уловил некоторые нюансы запаха, которые побуждают его активнее искать встречи с этим сородичем, оставляющим метки на его территории. Собственно, этот чужак даже не скрывается, активно оставляя запаховые метки: одна из этих меток оставлена рядом с собственной меткой нового хозяина территории, прямо на поверхности камня. Когда самец обнюхал её, запах метки показался ему привлекательным, и даже не вызвал реакции агрессии. Судя по запаху, эти метки на территории самца оставляет готовая к спариванию самка, которая ищет партнёра. Её организм вырарабатывает феромоны, обозначаюшие определёнными оттенками запаха меток её готовность к спариванию. Это снижает агрессивность самца, который обычно нетерпим к сородичам, и одновременно побуждает его бросить все текущие дела и заняться поиском самки.
Оставляя свои метки, самка обычно старается держаться на какой-то территории вблизи приметного места, и оставляет свои метки вокруг этого места. Поэтому самец, обнаруживая такие метки, начинает искать выдающиеся особенности местности, рассчитывая обнаружить самку вблизи них. Он изучил крупный отдельно стоящий камень, проскакал мимо высокого островерхого термитника, и лишь возле одиночного растения алоэ с длинными торчащими листьями заметил силуэт сородича, едва видимый в слабом лунном свете.
Самец когтистого прыгунчика осторожно приближается к сородичу, нюхая воздух и землю, и на всякий случай скалит мелкие зубы, готовясь при необходимости дать отпор. Встреча двух особей у этого вида может пойти непредсказуемо, поэтому он инстинктивно готовится к любому исходу событий. Он приближается к сородичу, однако тот не выказывает признаков агрессии, а обоняние подсказывает самцу, что это именно та самка, которую он ищет.
Встреча самца и самки проходит относительно мирно. В первые несколько минут животные осторожно сближаются и привыкают к запаху и присутствию друг друга, получая взаимные обонятельные сигналы, регулирующие их поведение. Самец, двигаясь «медленным галопом», подошёл к небольшому камню, лёг на него грудью и потёрся, оставив на камне свою запаховую метку. Самка обнюхала эту метку, узнав по запаху, что перед ней зрелый самец, готовый оставить потомство. Так произошло их знакомство, за которым последовало быстрое спаривание. После этого самка не спешит покидать самца – она сохраняет восприимчивость в течение нескольких дней, поэтому самец повторит спаривание с ней несколько раз, и будет отгонять от неё конкурентов, пока она находится на его территории.
Пока самец находится под влиянием феромонов самки, его нетерпимость к сородичам отходит на второй план. Самец делает всё, чтобы самка осталась рядом с ним, пока она восприимчива к спариванию: он вылизывает ей шерсть и держится рядом, не подпуская её к границам территории, а присущую этому виду агрессию переадресовывает на других мелких животных – грызунов и птиц. Днём, пока самец и самка спят в одном укрытии, самец просто помечает самку собственным запахом, потираясь грудью об её шерсть. Эта простая хитрость приводит к тому, что его запах накладывается на запах самки, поэтому другие самцы, почуяв его, с большой степенью вероятности проявят к ней агрессию, воспринимая её по запаху как самца. Кроме того, самец кормится совместно с этой самкой: в одну из ночей, найдя небольшой термитник, он раскопал его, вскрыв его оболочку передними лапами, но вначале дал самке поесть выползающих наружу насекомых, и лишь потом сам приступил к еде.
Всё время, пока самка находится на его территории, самец когтистого прягунчика агрессивно относится к другим самцам, выгоняя их со своей территории и даже нападая на них и кусая своими слабыми зубами. Но всё это продолжается недолго: через неделю у самки в организме начинается гормональная перестройка. Она самка уже беременна, и через два с небольшим месяца даст новое потомство – двух хорошо развитых детёнышей. Её запах, свидетельствующий о готовности к спариванию, постепенно ослабевает, и иногда самец даже покусывает самку, если она не показывает ему своего подчинения. Прежняя страсть в их отношениях постепенно «остывает».
Расставание самца и самки когтистого прыгунчика происходит очень буднично. Последнее совместно проведённое утро застало зверей за раскопкой термитника. Это постройка среднего размера, высотой около трёх метров. В основании гнезда прыгунчикам удалось найти галерею, проложенную недалеко от поверхности. Совместными усилиями они расковыряли оболочку гнезда, а затем самец просунул в это отверстие когти и несколькими движениями лап выломал кусок оболочки гнезда. Из разрушенных галерей начали выползать слепые мягкотелые термиты, и оба зверя стали по очереди слизывать их. Наесться ими в одиночку можно значительно быстрее, а кормящиеся вместе насекомые задержались до самого рассвета. Их кормление прервал случай: над пустыней летит леза. Заметив приближающегося хищника, самка бросилась в укрытие и затаилась между двух камней, а самец бросился наутёк, не прячась и стараясь привлечь внимание пернатого хищника своими движениями. Его связь с самкой ослабла до минимума, и последнее, что он может сделать для неё – отвести от неё хищника, чтобы она могла выжить и принести потомство. Последующие действия самца – это рискованная игра со смертью: допустив ошибку, он легко может оказаться в когтях лезы. Тем не менее, самец начинает эту игру: он высоко подскакивает и даже перепрыгивает через небольшие камни, оказываясь на виду у хищника. Леза, не обратив внимания на затаившуюся самку, полетел вдогонку за самцом. Взлетев выше, он пробует изловить самца прыгунчика в пикирующем полёте, но зверь ускользает практически из его когтей. Когда леза разгоняется, самец когтистого прыгунчика просто делает пружинистый прыжок в сторону, отталкиваясь задними лапами от камня, находящегося в этот момент у него на пути, и леза, пытаясь продолжить погоню, теряет скорость на поворотах. Такая игра надоедает хищнику очень быстро, но прыгунчик продолжает дразнить его. Когда после очередного промаха леза сел на землю, прыгунчик просто скрылся в колючем кустарнике. Хищник ходит по земле, пытаясь сунуть голову в куст и схватить его, но самец прыгунчика просто отступает дальше в заросли. А пока леза находится на земле, опасность с воздуха не грозит мелким животным на обширной территории.
Хитрость удалась великолепно: после нескольких безуспешных попыток поймать самца прыгунчика леза просто улетел. За то время, пока самец отвлекал лезу, самка покинула его территорию и успела уйти достаточно далеко.
После восхода солнца прыгунчики предпочитают прятаться в укрытиях. Лишь в крайних случаях они рискуют покидать укрытия днём, но держатся очень осторожно. В это время пустыня принадлежит другим существам.
Термиты – чувствительные к сухому воздуху насекомые. Прыгунчики во время кормления проломили большое отверстие в стенке их гнезда, и теперь они стараются как можно быстрее починить повреждения. Рабочие особи целой колонной тащат из недр гнезда влажную смесь глины и собственного помёта – затвердев на солнце, она образует броню, которую смогут взломать лишь немногие жители пустыни. Пока в стене гнезда зияет брешь, колония термитов оказывается уязвимой, и этим пользуются изобретательные и предприимчивые жители пустыни – розовые ленаки. Несколько этих птиц прилетели кормиться на разорённый и оставленный прыгунчиками термитник. Ленаки очень часто ищут гнёзда общественных насекомых, вскрытые прыгунчиками ночью или ранним утром, пока ещё прохладно, и пользуются возможностью полакомиться нежными сочными насекомыми. Эти птицы – молодые особи, ещё не образовавшие пары, и их клювы едва приобрели слабый розоватый оттенок. Взрослые розовые ленаки в это время поглощены заботами о потомстве, но годовалые птицы, которым ещё не пришла пора гнездиться, живут для себя и позволяют себе полакомиться насекомыми.
Птицы бродят вокруг отверстия в стенке термитника, оставшегося после кормления прыгунчиков. Они ждут, пока из галерей выползут рабочие термиты, нагруженные строительными материалами, и склёвывают их. Термиты-солдаты пытаются защитить их, но они мало что могут сделать против нескольких огромных врагов. Многие молодые ленаки склёвывают термитов по одному, но одна из птиц применяет приём, которому научилась от своих родителей. Раздобыв сухую травинку, она сунула её в одну из галерей термитника и пошевелила. Немного подождав, она вытащила эту травинку, увешанную вцепившимися в неё термитами. Птица перехватила травинку, чтобы та легла в её клюв целиком, наступила лапой на её кончик и протащила травинку сквозь полузакрытый клюв. Весь улов остался в клюве, а птица вновь сунула травинку в галерею термитника. Так ей удаётся съесть значительно больше насекомых, чем сородичам. Некоторые молодые ленаки, не владеющие таким способом ловли насекомых, пробуют его повторить: они суют в термитник травинки, но вытаскивают их слишком рано, или вовсе просто тыкают травинкой во внутренность термитника, не засовывая её в галерею. Опыт приходит со временем, и рано или поздно птицы, пробующие этот способ охоты, найдут оптимальный способ ловли. Одни осваивают его методом проб и ошибок, а другие наблюдают за опытными птицами и копируют их движения.
Увлечённые охотой на термитов птицы слишком поздно заметили нападающего лезу. Они бросились врассыпную, но одной из птиц ускользнуть не удалось: леза схватил её когтями, взмыл в воздух и несколькими ударами клюва убил добычу. Молодые лезы взлетели целой стаей, и начали преследовать хищника, громко крича. Удачно поохотившийся хищник уже не станет нападать на других птиц, и молодые ленаки находятся в безопасности. Они преследуют хищника стаей, и откуда-то с разных сторон на их крики отвечают взрослые птицы, занятые поиском пищи. Леза не обращает внимания на шум вокруг себя, и просто уносит добычу в гнездо под крики птиц. улетая, хищник слышит, как их голоса позади становятся всё тише, пока, наконец, последние из его преследователей не отстали.
Пока розовые ленаки целой стаей преследовали лезу, термитам удалось починить значительную часть повреждений, нанесённых прыгунчиками. Они даже залепили строительной смесью травинку, которую одна ленака так и бросила воткнутой в их галерею. Однако им так и не удалось довести работу до конца: когда улетели ленаки, появился новый едок, экипированный значительно лучше этих птиц. Клюв ленаки выглядит внушительно, но образован всего лишь губчатой костью – он лёгкий и непрочный, мало подходящий для того, чтобы ломать прочные гнёзда термитов. Здесь нужно орудие попрочнее, и в Калахари есть птица, экипированная соответствующим образом.
Цакни, крупный попугай рыже-бурого цвета, занялся взломом термитника. Он видел и слышал, как кормятся молодые ленаки, но охота лезы помешала ему присоединиться к пиршеству. Зато сейчас, когда ему никто не мешает, попугай дал волю своему клюву. Цакни легко откалывает куски оболочки термитника и отбрасывает их в стороны. Под ними обнажаются пористые внутренние конструкции термитника, кишащие слепыми мягими насекомыми. У попугая короткий толстый язык, поэтому птица просто осторожно слизывает им с конструкций выползающих термитов. Так цакни получает необходимую ему белковую пищу, заодно удовлетворяя потребность во влаге.
Закончив преследовать лезу, молодые ленаки вернулись к термитнику. Но теперь здесь главенствует попугай цакни, и им приходится принимать его правила игры. Когда одна из молодых ленак попыталась клевать термитов, мешая цакни, попугай просто громко рявкнул хриплым голосом, распушив оперение, и ленаки послушно расступились, рассевшись на безопасном расстоянии от него и не пытаясь кормиться без очереди. Примерно до полудня у термитов вряд ли появится возможность починить оболочку гнезда, и восстановление повреждений начнётся, скорее всего, уже вечером.
На закате солнца самец утиксо выбрался из своего укрытия среди камней. Он не голоден: утром ему удалось добыть и съесть генефала. Однако сейчас он не спит, подчиняясь внутренним ритмам своего организма. В его крови возрастает содержание половых гормонов, и это обстоятельство заставляет хищника вести себя иначе, чем обычно. Он привык охотиться, когда светло, с перерывом на дневной сон в полуденные часы, но сейчас ему не хочется отдыхать: его поведением управляет инстинкт размножения.
Самец утиксо попил воды из источника на своей территории, а затем развернулся задом к одному из камней и помочился на его боковую сторону. Моча его под действием половых гормонов приобрела острый едкий запах, различимый на большом расстоянии. Его могут ощутить даже травоядные с самым плохим обонянием, но самцу утиксо это безразлично. Сейчас он ищет совсем не добычу.
Самец утиксо побрёл на край своей территории, где когда-то обнаружил метки самки, живущей по соседству. Он нашёл её метки, обнюхал их и оставил рядом собственные. Запах самки слаб: она давно уже не приходила сюда. Возможно, она бродит где-то в другом месте своей территории, и пока их пути не пересекались. Если она далеко, то вряд ли почувствует запах его меток, поэтому самец оповещает о своём присутствии другим способом: поставив передние лапы на камень, он набрал в грудь воздух и издал вопль. Начав его визгом на высоких нотах, он перешёл к басовитому вою и закончил свою арию любви низким гудением. Замолчав, самец утиксо начал вслушиваться в ночные голоса пустыни. Среди стрекотания и жужжания насекомых он услышал раздавшийся вдали вопль одного из самцов, живущего на соседней территории, а после него – голос ещё одного самца где-то вдалеке. Послушав немного звуки ночной пустыни, он повторил свой призыв, но на него откликнулся лишь один из самцов вдали. Самец утиксо продолжает звать во всю мощь своих лёгких, переходя из одного места в другое и оставляя везде свои запаховые метки.
В течение двух часов после заката ночь оглашается брачными призывами самца утиксо. Он подаёт свой вопль каждые пять-десять минут, после чего вслушивается в ночные звуки. Где-то вдалеке, испуганные его воплями, бродят агацеллы, фыркая и постукивая копытами по камням. В ущелье неподалёку в ответ на призывы самца утиксо послышалось недовольное хрюканье разбуженных нгубу. Лишь летучие мыши носятся над ночной пустыней, издавая свои ультразвуковые трели, которые может расслышать мало кто из других животных. И после долгих безответных призывов самец утиксо услышал, наконец, то, что очень хотел услышать: отрывистое басовитое мяуканье – голос самки утиксо, ищущей самца. У этих кошек самка в брачный сезон готова нарушать границы чужих владений: она бродит по территориям самцов, голосом обозначая свою готовность к спариванию. Она обходит территории нескольких самцов и спаривается с ними. Поэтому самец утиксо призывает самку, не жалея сил и голосовых связок.
…Ночь давно уже перевалила за половину. Над Калахари раскинулся купол ясного звёздного неба, которое уже слегка посветлело на востоке. Голоса ночных обитателей пустыни ещё звучат в полную силу, но теперь к ним присоединились брачные вопли пары утиксо. В эту ночь самка и самец сумели найти друг друга, и теперь не жалеют сил, оглашая пустыню совместными песнями. В такое время утиксо не охотятся, перебиваясь лишь случайной мелкой добычей, и уделяют много внимания друг другу. Брачный период – это единственное время, когда взрослые утиксо не одиноки. Самка останется с самцом на несколько дней, пока восприимчива к спариванию, и самец по мере возможностей препятствует её уходу с его территории. Всё это время животные будут регулярно посещать водопой и метить территорию, наводя страх на местных травоядных.
В скальном массиве, где устроили гнездо лезы, колония розовых ленак продолжает привычную жизнь. В течение последних недель в гнёздах этих птиц появились птенцы – слепые, с голой кожей, но очень прожорливые, и теперь у родителей появились новые заботы. К концу сухого сезона пустыня становится особенно скупой на еду, поэтому им приходится тратить много времени, чтобы собрать достаточно пищи на прокорм молодняка. Птенцы быстро растут и развиваются, а потому вечно голодны. Взрослым ленакам приходится проявлять всю свою изобретательность, добывая пищу. Они сопровождают травоядных зверей, следуют за крупными ящерицами, разыскивают взломанные когтистыми прыгунчиками термитники – и всё это ради того, чтобы накормить птенцов. Особенно трудно приходится птицам, в гнёздах которых птенцы появились первыми: они уже успели значительно вырасти, и их аппетиты также возросли. Поэтому родители едва успевают найти пищу для себя, и уделяют совсем немного времени заботам о собственном оперении. Некоторые ленаки в такое время превращаются в умелых охотников и добывают для птенцов грызунов, мелких змей и ящериц – их птенцы уже как раз такого размера, что могут проглотить такую добычу целиком. Некоторые сородичи, особенно в крупных колониях, в период выкармливания потомства не брезгуют заняться воздушным пиратством: увидев сородича, который тащит в гнездо крупную добычу, «асоциальная» птица нападает на него, нанося удары крыльями или вцепляясь когтями в спину, и заставляет уронить добычу, которую тут же ловит в воздухе или находит на земле. Однако таких «пиратов» в колониях розовой ленаки обычно не терпят, особенно если колонии невелики, и всех птиц объединяют социальные связи. Как правло, «общественное мнение» складывается не в пользу такой особи: возникающие конфликты сплачивают птиц, пострадавших от таких действий, и рано или поздно «пират» получает жестокую трёпку сразу от нескольких птиц.
Такое аномальное поведение высокосоциального вида проявляется, как правило, в условиях малой доступности пищи. Однако тот факт, что розовые ленаки обзаводятся потомством именно в это время года, несёт в себе глубокий биологический смысл. Трудные времена не могут продолжаться вечно, и уже скоро наступят перемены к лучшему: ленаки гнездятся, приурочивая выведение потомство к началу значительных изменений в природе.
Инстинкт не подвёл птиц и в этом сезоне. Как минимум, через несколько дней им становится немного легче искать корм: днём на небе появляются облака.
В Калахари приходит весна. Начали дуть устойчивые ветры с юго-востока, и с Индийского океана в течение нескольких дней движутся облака, смягчающие свет солнца, однако жара лишь усилилась, и ветер гонит по земле сухую красноватую пыль. Животные по-прежнему пережидают самые жаркие дневные часы в тени скал, в ущельях, и даже в тени крупных старых экземпляров «веера Флоры».
Местами сбора крупных обитателей Калахари также становятся немногие сохранившиеся источники воды. Источника на территории самца утиксо едва хватает для удовлетворения потребностей животных, приходящих к нему. Из-за этого конкуренция на водопое обостряется, и животным приходится идти на хитрости, чтобы получить свою порцию воды. Стадо нгубу, например, начало посещать источник в предрассветные часы. Многие самки стада выкармливают детёнышей, поэтому особенно нуждаются в воде. Самому утиксо часто приходилось допивать из лужи под источником мутную воду, оставшуюся после того, как нгубу вволю напились и ушли. Он не рискует вступать в конфликт со стадом нгубу, поскольку эти звери ведут себя очень агрессивно, защищая своё право пить воду из источника. Агацеллы же вовсе покинули эти места – им не достаётся воды, поэтому они переместились к более надёжному источнику, расположенному в нескольких километрах от родника на территории утиксо.
Характерной особенностью рельефа Калахари являются многочисленные пэны – низменности с водонепроницаемым глинистым дном. В сезон дождей они заполняются водой и превращаются в пресные или солоноватые озёра, поддерживающие жизнь множества диких животных пустыни. В сухой сезон пэны пустеют, и животным приходится собираться у тех из них, в которых ещё осталась вода. В одном из таких пэнов к концу сухого сезона сохранилось лишь болотце, окружённое полосой грязи. Его питает ручеёк, который в сезон дождей превращается в неширокую, но бурную реку. Болото в это время разливается и становится бессточным озером, куда приходят на водопой дикие стада. Но и сейчас, с мутной солоноватой водой, оно стало спасением для многих существ в сухой сезон. В грязи, окружающей его, отпечатались следы множества животных – главным образом мелких грызунов, птиц и генефалов. Но с одной стороны, где полоса грязи более узкая, она сильно утоптана копытами агацелл, приходящих на водопой. Этих антилоп не останавливает даже то, что к концу сухого сезона вода в болотце становится солоноватой: их почки работают настолько эффективно, что позволяют пить даже такую воду. Однако и им приходится трудно: болотце постепенно мелеет, и они с трудом добираются до воды, рискуя увязнуть в грязи маленькими копытцами, приспособленными к движению по сухой твёрдой почве.
С южной стороны край пэна ниже, чем везде, и за этой перемычкой лежит сухая котловина большего размера. Рельеф местности таков, что в эту долину даже в сезон дождей не стекает ни одна река – там есть лишь та вода, которая попадает туда вместе с дождями. Обычно это просто окружённая холмами долина, поросшая колючими кустарниками, а по краям её растут одиночные алоэ разных видов и «веера Флоры».
Ближе к вечеру на краю глинистой чаши пэна появилось стадо агацелл. Животные пришли на водопой, и осторожно шагают по покрытой глубокими трещинами глиняной корке, высушенной солнцем. За несколько месяцев солнце просушило её настолько глубоко, что она легко выдерживает вес сразу нескольких взрослых животных, а влага сохранилась в ней на глубине около метра. Агацеллы бредут к воде, принюхиваясь и фыркая, а их копытца постукивают по твёрдой глине. Дойдя до воды, они по очереди начинают пить. Место безопасное: поверхность пэна гладкая, на ней ничего не растёт, поэтому нет укрытий, где может спрятаться крупный опасный хищник. Тем не менее, глава стада, крупная взрослая самка, не теряет бдительности. Она оглядывается, пока остальные животные пьют горьковатую воду с неприятным привкусом. Другой воды нет, и им приходится довольствоваться тем, что осталось к концу сухого сезона. Одно хорошо: в последние дни небо затянуто облаками, поэтому солнце печёт не так сильно.
Самка не видит признаков опасности: лишь на дальнем краю пэна она увидела крупную ящерицу – коронованного поясохвоста, бредущего к своей норе. Эта рептилия не охотится на агацелл, поэтому повода для тревоги нет. Когда несколько врослых особей попили, главная самка стада подошла к воде и сделала несколько больших глотков.
Ветер усилился. Главная самка подняла голову и понюхала воздух. По опыту она знает, что эта ночь пройдёт не так, как обычно бывало в последние месяцы. Она отошла от воды и повела стадо на возвышенный северный край котловины пэна. Остальные животные последовали за ней, и доминирующий самец, замыкающий стадо, подтолкнул одно из животных, задержавшееся у воды. Поднявшись на край котловины, главная самка стада увидела, как на юго-востоке вечернее небо уже озаряют вспышки зарниц. Стадо укрылось среди больших камней, но животные не спят: они нюхают воздух, фыркают и даже нервно вылизывают свою шерсть. Они инстинктивно ощущают грядущие перемены.
Ночью тучи закрыли небо, скрыв луну и звёзды. Поэтому первая вспышка молнии в ночной темноте показалась ослепительной. Молния ударила в вершину скалы, откуда посыпались камни, а оглушительный гром заставил агацелл вскочить на ноги и сбиться вместе, стоя плечом к плечу. Последовали новые удары молний, а затем на иссохшую землю Калахари хлынул ливень. Он настолько силён, что пересохшие ручьи за четверть часа превратились в бурные потоки. Пересохшая земля не успевает впитывать влагу, обрушившуюся на неё с неба, и потоки воды превращают пыль в грязь, смывая её в русла рек. Значительная часть воды, выпавшей с дождями, попадает в ручьи и скапливается в низинах, а пэны наполняются водой и превращаются во временные озёра. Некоторое время у жителей Калахари не будет проблем с водой, но это ненадолго.
Дожди в Калахари обычно не настолько сильные и долгие, чтобы заполнить низину пэна до краёв. Но в этот раз всё будет иначе. Дождевые облака преодолевают горные массивы на юге материка, и проливаются обильным дождём по пути, донося значительную часть воды до Калахари. В результате действия атмосферных процессов в этом сезоне, дожди начинаются бурно, и уже в первые сутки на пустыню обрушивается огромное количество дождевой воды. Это чревато катастрофой – даже изнывающая от многомесячной жажды пустыня не способна одномоментно поглотить такой объём воды.
За ночь пэн превратился в мутное озеро, вода в котором бурая от огромного количества смытой дождём взвеси, а незадолго до рассвета долина озера переполнилась – вода добралась практически до верха южного края котловины, а затем через её край потёк тонкий ручеёк воды.
Первым почувствовал неладное взрослый коронованный поясохвост, нора которого выкопана неподалёку от этого ручейка. Вода постепенно впитывается в почву, и часть её начала просачиваться в нору, где дремлет рептилия. А тонкий ручеёк, нашедший вход в нору ящерицы, за несколько минут превратился в поток, быстро затопивший нору. Коронованному поясохвосту едва удалось покинуть нору, которая быстро наполнилась водой, и он выбрался наружу под проливной дождь. Сделав пару шагов в рассветных сумерках, ящерица попала лапами в воду, которой не было ещё вчера. Свернув в сторону, поясохвост торопливо пополз по земле вдоль берега озера к одному из холмов, и полез вверх. И вовремя.
Едва рептилия начала карабкаться на холм, раздался грохот и рёв потока. Воды озера перехлестнулись через низкую перемычку на южном берегу и начали размывать её. Ещё несколько минут назад это был тонкий ручеёк – тот самый, что залил нору коронованного поясохвоста. Затем напор воды усилился, она начала размывать преграду сверху, унося вниз, в долину, глинистую взвесь и волоча небольшие камешки. А затем вниз по склону сполз огромный кусок почвы, словно открывая шлюз озера, и поток мутной глинистой взвеси ринулся в котловину, к ничего не подозревающим обитателям пустыни
Спящие генефалы оказались почти на самом пути потока: целая семья – самец с гаремом самок и подросший оперившийся молодняк. Птицы спали, сбившись вместе возле крупных камней, но у них очень чуткий сон, не раз спасавший их от ночных хищников. Заслышав среди дождя шум приближающегося потока, самец громко закричал, и все птицы вскочили и побежали вверх по склону, убираясь с его пути. Крикам генефалов вторят другие птицы – ленаки, сидящие в нишах скал и среди крон крупных деревьев алоэ. Крики птиц и бурление потока вызвали панику среди животных, ночевавших в долине. Несколько агацелл из небольшого стада, ночевавшего на дне долины, едва успели убраться с пути воды: пока они взбегали на склон, копыта последней из них уже замочил поток. Неуклюже скача по камням, агацеллы кое-как поднялись на склон, где оказались в относительной безопасности.
Стадо нгубу было застигнуто врасплох потоком, прорвавшимся в долину. Стадо ночевало под дождём, прислонившись к большим камням, по которым стекают струи воды. За шумом дождя животные не различают бурление приближающегося потока, и лишь далёкие голоса генефалов и ленак заставили их насторожиться. Самки нгубу, ухаживающие за молодняком, спят стоя, как лошади, и лишь молодые звери позволяют себе поспать лёжа, уверенные в защите со стороны взрослых. Но даже самый свирепый вожак стада не в состоянии защитить их от буйства стихии. Звери услышали шум потока, когда он был уже совсем близко, и побежали слишком поздно. Уровень воды стремительно поднимается – вначале она едва мочила им копыта, но уже через считанные минуты поднялась до скакательных суставов. Самки спасают своих детёнышей, подталкивая их перед собой, и даже держа зубами за шкуру на холке. Они идут первыми, и одна за одной выбираются на склон. Один из молодых зверей, шедших в хвосте стада, споткнулся, и ему уже не подняться: поток воды сбил его с ног, подхватил и поволок. Даже взрослый самец нгубу, помогающий самкам спастись, уже с трудом держится на ногах, и покидает воду с явным облегчением. Одна из самок не может быстро двигаться: она беременна и скоро готова принести потомство. Глава стада и ещё одна взрослая самка помогают ей: они идут рядом с ней, подталкивая её боками. Самец даже заходит сзади и толкает её грудью в зад, помогая двигаться быстрее. Стадо нгубу медленно поднимается вверх по склону, покидая долину, внезапно ставшую опасной. Почти всем животным удалось спастись, кроме одного молодого зверя, унесённого потоком. Они стоят под струями дождя, дрожа от нервного напряжения и холода, и самки лишь пытаются спрятать от дождя детёнышей, прикрывая их сверху своими телами.
Через пару часов дождь начал ослабевать, но облака ещё закрывают восходящее солнце. В свете нового дня стало видно, какие изменения случились за ночь. Озеро, существовавшее много лет, превратилось просто в часть русла реки, пробившей себе дорогу дальше в долину. В центре долины появилось новое озеро грязной воды, где плавает всё, что вода принесла с собой: высохшие или вырванные с корнями куски «веера Флоры», полузатонувший ствол алоэ, множество трупов мелких животных, и ещё туша молодого нгубу, который не успел вовремя убраться с пути потока и утонул. Извиваясь в воде и взмахивая хвостом из стороны в сторону, словно крокодил, к берегу подплыл крупный калахаривенатор. Он тоже оказался захвачен потоком, однако его спасло то, что эти ящерицы сохранили врождённую способность плавать. Купание в прохладной воде не идёт на пользу рептилиям, поэтому он просто выбрался на берег, тщетно пытаясь найти место, чтобы согреться. Ещё вчера все обитатели пустыни изнывали от жары, и даже нуждавшиеся в солнечном тепле рептилии прятались в укрытия, а сейчас многие из них дрожат от холода – мокрые и на ветру. Но после восхода солнца становится теплее, облака рассеиваются, и жители пустыни быстро согреваются.
Примерно через час тушу молодого нгубу прибило к берегу ветром. Калахаривенатор, уже согревшийся после нежеланного купания, успел изменить своё отношение к воде: он смело заполз в озеро, подплыл к туше, рывком вытащил её на берег и начал пожирать мясо.
Дождь в эту ночь нарушил привычную жизнь многих обитателей пустыни. Кто-то из них лишился укрытия, кто-то – потомства, а кто-то даже собственной жизни. Однако выжившим можно рассчитывать на краткое время изобилия, которое несут с собой дожди. Крупный взрослый калахаривенатор недолго пировал в одиночестве. Увидев, что он заполучил целую тушу нгубу, рядом в ним сел на землю грифовый коршун. Птица опасается приближаться к туше, пока калахаривенатор с жадностью отрывает от неё и заглатывает куски мяса, но рассчитывает, что рептилия вскоре насытится, и на долю грифового коршуна останется немало мяса. Однако жизнь вносит свои коррективы: вскоре рядом с пирующим калахаривенатором оказался его более молодой сородич. Его нору залило дождём, и теперь он странствует по чужим территориям в поисках нового укрытия. Возможность полакомиться мертвечиной показалась ему довольно соблазнительной, и он смело приблизился к туше, которую терзает сородич. Не обращая внимания на присутствие более сильного варана, молодой калахаривенатор сумел оторвать изрядный кусок мяса от туши, и принялся заглатывать его. Взрослый калахаривенатор отогнал его, разинув пасть и хлеща хвостом из стороны в сторону, но молодой сородич просто оттащил кусок мяса в зубах в сторону и начал глотать его, судорожно двигая шеей. Когда грифовый коршун попробовал отнять у него добычу, молодой калахаривенатор развернулся к нему хвостом и несколько раз взмахнул, готовый защищать свой трофей.
Постепенно вараны набивают себе животы мясом и становятся менее агрессивными и подвижными. Взрослый калахаривенатор просто отполз в сторону от туши нгубу и улёгся на нагретой солнцем земле. Молодой варан ещё терзает тушу, когда вокруг неё начали собираться падальщики – грифовые коршуны, и даже один попугай цакни. Молодой калахаривенатор попробовал отогнать их от туши, но силы явно неравны, и ему приходится рвать мясо побыстрее, чтобы насытиться и уйти. Грифовые коршуны клюют мясо, а попугай цакни своим мощным клювом легко раздирает шкуру нгубу. Ему приходится вести себя агрессивно, чтобы падальщики соблюдали дистанцию, но зато ему достаются куски, которые грифовые коршуны не смогут добыть самостоятельно: клюв цакни разрывает толстую шкуру на плечах нгубу, открывая крупные мышцы на плечах зверя.
Дождь в пустыне – явление крайне редкое. А такой бурный дождь, ставший бедствием для обитателей Калахари – это повод для плотоядных животных в полной мере воспользоваться преимуществами, которые он даёт. В небе кружат грифовые коршуны и лезы: птицы высматривают животных, ставших жертвами внезапного наводнения, и собираются на пир.
Присутствие вначале калахаривенатора, а затем попугая цакни хотя бы в какой-то степени сдерживало грифовых коршунов, собирающихся вокруг туши нгубу, и они не превращают кормление в беспорядочную свалку: одни птицы постепенно набивают животы и уходят, а другие занимают их место. Когда улетел попугай цакни, туша нгубу сразу же скрылась из виду под множеством тел грифовых коршунов, бросившихся к ней. Одна из птиц, отяжелев от проглоченной пищи, с трудом выбралась из стаи сородичей, отошла в сторону и отрыгнула на землю последний проглоченный кусок. Другая в тот же миг подхватила его и проглотила, после чего продолжила терзать тушу нгубу. Сытый грифовый коршун проковылял мимо отдыхающего калахаривенатора, но рептилия даже не удостоила его взглядом. Коршун несколько секунд разглядывал морду огромной рептилии, затем быстро клюнул кусочек мяса, торчащий между зубами рептилии, и побрёл дальше. Варан лишь открыл глаза, проводил его взглядом, и опять улёгся на земле, греясь на солнце.
Выжившие в сухой сезон травоядные, которым посчастливилось не стать жертвами наводнения, в полной мере вознаграждены за свою жизнестойкость. Вода постепенно впитывается в землю, и это служит стимулом для прорастания корневищ и луковиц. Первый дождь был лишь сигналом перемен, но растения не торопятся показываться на поверхности земли: корни, изрядно иссохшие за последние месяцы, оживают буквально на глазах: они отрастают, впитывая воду и восстанавливая тургор подземных частей растения. После первого дождя растения просто восстанавливают запасы влаги, но по-прежнему не готовы расти. Первый дождь бывает обманным: иногда вглубь материка прорывается шальная буря с океана, и одиночный дождь может просто погубить растения, «разбудив» их слишком рано. Но в следующую ночь также идёт дождь – не такой сильный, как самый первый дождь сезона, но долгий, тщательно пропитывающий землю влагой, которой так не хватало природе в последние месяцы. И уже этот новый дождь творит чудеса.
Буквально за ночь из земли пробиваются травы, и красная выжженная солнцем пустыня зеленеет. Просто удивительно, насколько много растений на само деле есть в пустыне: все они надёжно прячутся в засуху, скрывая живое содержимое луковиц под плотной оболочкой, делающей их похожими на камешки. Травоядные вроде агацелл, нгубу и коронованных поясохвостов поедают лишь относительно небольшую часть растений, давая простор для роста их соседям.
После первых дождей пустыня покрывается зелёным ковром молодых побегов, начавших свой рост. И уже на следующий день зелёный ковёр пустыни расцвечивается яркими красками: вместе с листьями, и даже опережая их, у многих растений развиваются и раскрываются цветки. Благоприятный для вегетации сезон слишком короток, а растениям нужно успеть опылиться, образовать семена и дать им возможность созреть. Поэтому растения не теряют понапрасну ни дня. В считанные дни отрастают цветоносы, гнущиеся под тяжестью ярких цветков, зазывающих к себе опылителей яркими красками и сильным ароматом. Конкуренция за опылителей между растениями разных видов очень высока, и они не жалеют ресурсов на их привлечение. Очень многие растения начинают цвести ещё до того, как отрастут их листья.
Не все растения прятались от невзгод под землёй. Причудливые растения «веер Флоры» стойко выдерживали все испытания, которые готовил для них сухой сезон – иссушающую жару и аппетит травоядных животных, которые в условиях бескормицы были готовы поедать даже это малосъедобное растение. Но теперь те, кто выжил, пробуждаются и начинают расти. Первые дожди способствовали восстановлению корневой системы, и растения быстро восстановили запасы влаги. А дальше по волнистому верхнему краю каудекса растений появляется зелёная полоса свежего прироста. С каждым днём она становится всё толще, а по её краям отрастает пушистая кайма многочисленных мелких цветоносов, на кончиках которых развиваются соцветия-корзинки.
Экземпляры «веера Флоры», сильно пострадавшие из-за травоядных животных, также не собираются сдаваться. Куски каудекса, сильно съёжившиеся и даже побуревшие сверху, продолжают бороться за жизнь: с нижней стороны у них отрастают многочисленные корни, а в толще каудекса пробуждаются спящие почки. Эти растения напитываются влагой, и вскоре на их верхней стороне начинают развиваться небольшие веера молодых каудексов. Конечно, такие растения ещё долго не зацветут, бросив все силы на восстановление каудекса, но благодаря таким повреждениям они как бы омолаживаются, и могут прожить намного дольше своих неповреждённых и нормально развитых сородичей.
После дождя в пустыне ненадолго возникает ситуация, когда травы отрастают быстрее, чем травоядные звери успевают их съедать, и в это время пустыня не похожа сама на себя. Изголодавшись по свежей траве, агацеллы кормятся ею, но трава не гибнет, и на месте съеденного стебля быстро растёт новый. Проходит всего лишь несколько дней после начала дождей, и над зарослями трав уже покачиваются колоски, а в воздухе летает пыльца – им надо дать семена. Пока надземные части растений фотосинтезируют, под землёй ползут их корневища, и многочисленные корни уходят вглубь земли.
Агацеллы с удовольствием рвут свежую зелень, получая с ней необходимые витамины. После засухи и бескормицы они выглядят не лучшим образом: их шерсть тусклая и ломкая. Однако животные отъедаются, пользуясь кратковременным изобилием пищи: им нужно полностью восстановиться и подготовиться к новому сезону засухи. Сейчас они окружены пищей, поэтому им нет нужды совершать дальние миграции между источниками пищи и воды. Они могут подолгу оставаться в облюбованном месте, спокойно пастись и нагуливать жир, запас которого поможет им пережить бескормицу.
Новое озеро, образовавшееся в долине, притягивает к себе животных. Первыми его посетителями невольно стали те животные, которые были застигнуты наводнением в долине, и некоторые из них просто остались там же, у нового водопоя.
К новому озеру спустилось стадо агацелл. Эти животные впервые здесь – во время наводнения в долине их стадо находилось далеко отсюда, и они просто переходили через долину на новое пастбище. Изменения привычной обстановки беспокоят их, и главная самка долго нюхает воздух, прежде чем решается подойти к озеру. Агацеллы спускаются к воде, выстроившись цепочкой, которую замыкает взрослый самец с крупными рогами. В стаде есть детёныши, родившиеся несколько дней назад, но они уже не уступают взрослым в скорости бега. На берегу озера самка-матриарх снова нюхает воздух, но не ощущает никакой опасности, поэтому смело подходит к краю воды и начинает пить. Остальные члены стада выстраиваются по обе стороны от неё, и лишь самец не спешит подходить к воде – он следит за появлением хищников.
Когда озеро только образовалось на дне долины, вода его была мутна из-за пыли и глиняной взвеси. Но в течение нескольких дней муть осела, и вода стала прозрачной. В этом озере нет рыб – лишь лягушки, пережидавшие засуху в глубоких норах, начали осваивать его воду, да кое-где вдоль берега плавают змеи, которым тёплые ванны помогают полинять. В некоторых местах на мелководье колышутся в воде их выползки, словно призрачные подобия своих бывших хозяев.
За стадом агацелл следит крупная рептилия – калахаривенатор, тот самый, который несколько дней назад был застигнут наводнением, но выжил. Он не торопится покидать это место, пусть и оказался здесь поневоле: добыча сама приходит сюда, и он просто прячется на берегу и нападает на животных, приходящих на водопой. Он оглядывает стадо антилоп, выбирая, на какую из них легче всего напасть.
Агацеллы с удовольствием пьют свежую воду – последние месяцы им приходилось довольствоваться солоноватой и испорченной водой из почти пересохших источников, или вовсе выживать без воды. Пока стадо пьёт, несколько особей обязательно следят за окружением. Теперь их задача оказывается сложнее – заросли растений становятся укрытием для хищников и мешают вовремя разглядеть их. Пёстрая окраска калахаривенатора гармонирует с цветом почвы Калахари, но в глазах антилоп хищника не выдаёт даже его яркая красная голова: агацеллы не различают этот цвет.
Варан бросился к стаду, стараясь отсечь их от берега: скорее всего, антилопы не станут спасаться от него в воде, рискуя увязнуть копытами в мягком дне. Они бросились прочь, и нескольким животным удалось даже перескочить через хищника, но одна из самок запоздала. Варан ударом хвоста по ногам свалил её на землю, и прежде, чем она успела встать, схватил её за голову и резким рывком сломал ей шею.
Испуганное внезапным появлением хищника, стадо агацелл обратилось в бегство. Антилопы отбежали на несколько десятков метров от хищника, и смотрят, как калахаривенатор, развернувшись, поволок мёртвую антилопу подальше от берега, держа тушу за голову. Словно зачарованные его движениями, агацеллы следят за ним, готовые в любой миг обратиться в бегство. В этот момент маленькие детёныши, прожившие на свете лишь несколько дней, запоминают образ врага – его вид, запах и манеру двигаться. Когда-нибудь это знание спасёт жизнь кому-то из них.
Не обращая внимания на остальных агацелл, калахаривенатор занялся своей добычей. Он начал пожирать её, когтями и рывками головы раздирая тушу на части. Он легко разрывает суставы туши и глотает целиком её ноги вместе с шерстью и копытами. Мягкие ткани рептилия глотает крупными кусками, и после пиршества огромного варана от туши остаётся лишь голова с частью грудной клетки. Грифовые коршуны, прилетевшие на остатки его добычи, могут лишь обклёвывать кости и клочья шкуры: всё остальное успел съесть варан.
Стадо агацелл возвращается к привычной жизни после нападения калахаривенатора. Постепенно стираются воспоминания об этом нападении, остаётся лишь отдалённое ощущение страха перед густыми зарослями, которые могут скрывать хищника. Поэтому агацеллы предпочитают держаться на открытой местности, где приближение любого хищника не останется незамеченным, а исключительные способности к бегу помогают животным спасаться от врагов.
Самки агацелл кормят детёнышей. Благодаря жирному питательному молоку детёныши быстро растут, и молочный жир покрывает повышенные потребности молодняка в энергии, нужной, в том числе, для быстрого бега. На краю стада, время от времени жалобно блея, бродит одинокий детёныш. Он пытается пристать то к одной, то к другой самке, кормящей своё потомство, но они не принимают его и отгоняют. Каждая самка выкармливает только собственного детёныша – родительский вклад в потомство в виде питательных веществ, передаваемых с молоком, у них очень велик, и на чужого детёныша питания просто не хватит. Самки прекрасно отличают своих детёнышей от чужих: запах собственного потомства каждая из них запоминает с первых минут после рождения детёныша, и никогда не спутает его с чужим запахом. Одинокий детёныш принадлежал той самке, которую убил на водопое калахаривенатор, и вряд ли он надолго переживёт мать: он слишком мал, чтобы начать самостоятельную жизнь, и нуждается в материнской заботе ещё около двух месяцев, прежде чем сможет полноценно питаться растениями. Смерть матери свела его шансы на выживание к нулю, и повысила шансы заполучить добычу у некоторых других обитателей Калахари.
Пара крупных попугаев цакни пролетела над стадом агацелл, громко крича. Они не скрываются от антилоп: это не специализированные хищники, делающие ставку на скрытность. Цакни – оппортунисты: они умеют обращать себе на пользу самые разные обстоятельства. Если ситуация не таит в себе каких-то преимуществ, цакни игнорируют её, но если чувствуют, что есть возможность чем-то поживиться, они не упускают эту возможность.
Попугаи цакни могут быть опасны для мелких животных, поэтому при их появлении агацеллы защищают детёнышей, прикрывая их своими телами. Поэтому цакни не собираются нападать на них – у агацелл острые рога и сильные копыта. Но обе птицы заметили в стаде осиротевшего детёныша, бегающего от одной самки к другой в поисках защиты, и их внимание целиком переключилось на него. Цакни – мастера сложных тактик, в основе которых лежит взаимодействие и взаимопонимание, складывающееся между птицами в паре. Чтобы заполучить такую заманчивую добычу, птицы умело работают вместе: вначале они разделяют стадо, а затем по очереди оттесняют осиротевшего телёнка агацеллы от взрослых особей. Агацеллы даже не пытаются прогнать птиц: попугаи стараются не провоцировать их на агрессию, доставляя им лишь небольшое беспокойство и заставляя обращать больше внимания на своего детёныша. Самки агацелл просто держат детёнышей рядом с собой и выставляют рога, когда попугаи цакни подходят слишком близко. Никто не стал заботиться о чужом детёныше, и постепенно осиротевший детёныш остался один на один с попугаями цакни. Они оттесняют детёныша от стада, держась между ним и стадом, и отгоняют его всё дальше. Наконец, наступает кровавая развязка: одна из птиц села на спину детёныша агацеллы и просто перекусила ему шею, раздробив клювом позвонок и убив его на месте. Попугаи терзают добычу на виду у стада, и громкими криками отгоняют от себя грифовых коршунов, которые уже начали собираться вокруг них. Эти птицы пугают агацелл своими огромными крыльями, когда пролетают над их стадом, и антилопы уходят подальше от пиршества птиц.
Если агацелл напугать и обратить в бегство довольно легко, то их соседи нгубу сами способны внушить ужас любому хищнику Калахари. Когда стадо нгубу приходит к озеру, хищникам лучше держаться подальше от него. Когда начали расти травы, животные получили возможность есть досыта, и теперь выглядят очень неплохо: в их движениях вновь появилась былая уверенность и силы, шерсть лоснится, а бока заметно округлились. Силы животных восстановились, и теперь любого хищника, который захочет на них напасть, ждёт серьёзный отпор. Самец, глава стада, ведёт себя особенно агрессивно: недавно в стаде появилось очередное пополнение. Последняя из самок, которая ещё была беременна во время наводнения, недавно родила, и теперь ведёт на водопой сразу двоих детёнышей. Они уже достаточно окрепли и хорошо ходят и бегают, поэтому не замедляют движения стада. Пока они малы, их мать готова видеть опасность для них в любых животных рядом со стадом. Когда рядом с ними оказывается небольшая группа генефалов, новоиспечённая мать свирепо бросается на них с громким рёвом, разинув пасть. Эту самку защищают и поддерживают сородичи, поэтому, демонстрируя солидарность с ней, другие самки также ревут, хотя делают это не так активно: их собственные детёныши уже подросли и не требуют такой опеки. Самец же едва взглянул на эту демонстрацию силы: он подошёл к воде первым и начал пить. Остальные члены стада разошлись вдоль берега и тоже опустили головы к воде.
На берегу озера валяются останки агацеллы, убитой калахаривенатором. Грифовые коршуны обклёвывают с них остатки мяса, собравшись большой стаей – здесь пирует около десятка птиц. Запах свежей крови беспокоит нгубу, поэтому самка, готовая защитить своих детёнышей, отделилась от стада и бросилась на кормящихся птиц, издавая громкий рёв и демонстрируя свой рог. Грифовые коршуны, хоть и крупные, не в силах соперничать с этим животным, поэтому они просто разбегаются в стороны, раскрыв крылья, и торопливо взлетают, чтобы не попасть под её копыта и не получить удар рогом.
Разогнав птиц-падальщиков, самка нгубу с опаской понюхала останки агацеллы. Затем она осторожно подняла с земли одно ребро и начала осторожно пережёвывать его, дробя кость зубами. Свинорогие – это не совсем свиньи, однако у них сохранились повадки свиней, в том числе всеядность. Время от времени вместе с травой свинороги поедают насекомых и мелких позвоночных, но в данном случае самка свинорога преследует иные цели. Она тщательно пережёвывает кость и глотает это крошево, пополняя запас кальция в организме. Её организм вырабатывает молоко, нужное детёнышам, и этот кальций она передаст с молоком своему потомству.
Пара грифовых коршунов, отяжелевших после пиршества на останках агацеллы, не спешит взлетать. Птицы просто отбежали подальше от разгневанной самки нгубу, и лишь наблюдают издалека, как она грызёт кости трупа агацеллы. Эти птицы – взрослая размножающаяся пара, которая уже много сезонов держится вместе и не раз успешно выращивала потомство. Птицы сделали свой выбор в пользу друг друга, поэтому ищут пищу вместе, и даже защищаются совместно, если одной из птиц угрожает опасность.
Они успели к останкам агацеллы первыми, поэтому смогли съесть больше, чем их сородичи. Однако, когда птицы подошли к воде и начали пить, их заметил самец нгубу. Он с рёвом бросился в их сторону, резко остановился, разбрасывая копытами камешки и комья земли, и начал делать угрожающие выпады рогом. Птицам пришлось отбежать в сторону и пить в другом месте.
Поведение самца нгубу вполне объяснимо: грифовые коршуны потенциально опасны для совсем маленьких детёнышей, которые есть в стаде. Обычно эти птицы следят за стадами нгубу в период рождения потомства, но соблюдают безопасную дистанцию, чтобы не вызывать агрессии у взрослых зверей. В такое время они поедают мертворождённый молодняк или послед, если его не съела сама самка нгубу.
Прошло ещё несколько дней. Пока идут дожди, уровень воды в озере остаётся стабильным, и его питает река, протекающая через старую котловину. Муть и глина, снесённые в озеро во время первых дождей, давно осели на дно, но вода в озере постепенно теряет прозрачность. Солнце месяцами прожаривало грунт на месте дна старого озера несколько лет подряд – временами камни и глина становились настолько горячими, что по ним с трудом бегали даже ящерицы, привычные к жаре. Тем не менее, жар солнца не убил водяную жизнь, едва теплившуюся в толще грунта в виде спор и высохших яиц. Дождевая вода вернула этих существ к жизни, и воды нового озера буквально кишат ею – в каждой капле воды находятся микроскопические живые существа. Это одноклеточные водоросли, инфузории и другие простейшие, а также более сложные существа – коловратки и микроскопические ракообразные. Хотя в этом году озеро попросту перелилось в долину, поток воды захватил с собой споры и яйца из прежнего ложа озера, и теперь водоём вновь кишит жизнью, хотя находится уже в другом месте.
Всех обитателей этих эфемерных озёр Калахари объединяет одна общая черта – они умеют жить быстро. Жизненные циклы ракообразных и коловраток занимают считанные дни, а микроскопические простейшие и бактерии делятся каждые несколько часов. На мелководьях этих озёр встречаются самые крупные водяные формы жизни: в прогретой солнцем воде разрастаются нитчатые водоросли, а дно в некоторых местах покрывает бархатистая корка зелёных и сине-зелёных водорослей. Кое-где среди них ползают мелкие улитки – они пережили засуху, закопавшись в ил. По мелководью снуют небольшие ракообразные с округлым панцирем – щитни. Они мало изменились с эпохи человека и за предшествовавшие ей сотни миллионов лет существования на Земле. Это означает, что они нашли удачную экологическую нишу и стойко удерживают её за собой.
А в толще воды плавают спиной вниз мелкие рачки-жаброноги. Эти существа способны выдерживать многолетнюю засуху в виде яиц, и удивительно терпимы к скачкам солёности воды: их можно встретить практически в любых водоёмах Калахари, вплоть до содовых озёр с горько-солёной водой, где мало кто ещё способен выживать. Жаброногие рачки фильтруют воду движениями многочисленных ног, выцеживая из неё коловраток и микроскопические водоросли. За время существования водоёма, порой всего лишь за пару-тройку недель, в водоёме успевает смениться до двух-трёх поколений этих рачков. Они буквально спешат жить и оставить потомство, ведь уже через несколько недель водоём почти полностью высохнет. Последнее поколение жаброногих рачков, ощущая химические сигналы из окружающей среды, откладывает яйца с прочной оболочкой, надёжно защищающей зародыш от воздействия высоких температур. В покоящемся состоянии зародыши этих ракообразных способны выживать внутри оболочек яиц на протяжении нескольких лет в ожидании нового дождя. Мало кто из других животных обладает такой же жизнестойкостью, поэтому жаброногие рачки уже сотни миллионов лет удерживают за собой эти эфемерные биотопы. Жизнь водных животных в Калахари эфемерна, как само существование водоёмов в этих местах. Но запасу их прочности позавидуют даже существа, приспособленные к жизни в суровой пустыне.
На склоне долины возле крупного камня зашевелилась земля. Она поднимается небольшим бугорком, а затем снова оседает. Мелкие камешки откатились в стороны, и из земли появилась остроконечная морда маленькой рептилии. Несколькими усилиями тонких когтистых лапок она подтянула своё тело вверх, и вскоре выбралась из земли, отталкиваясь задними лапами и вытянув за собой длинный хвост. Эта маленькая ящерица хрупкого телосложения ничем не напоминает своего родителя, и пока боится даже случайных теней мелких птиц, что летят к озеру. Но пройдёт около десятка лет, и, если этому существу посчастливится выжить, оно будет наводить ужас на остальных обитателй пустыни: это вывелся детёныш калахаривенатора. По прокопанному им тоннелю на поверхность земли вылезают его братья и сёстры. Они отличаются от взрослых особей пёстрой маскировочной расцветкой, а головы у них пока бурые – они покраснеют лишь с наступлением половозрелости.
Самки калахаривенатора откладывают много яиц, но эта плодовитость в значительной степени нивелируется высокой смертностью молодняка и гибелью значительного количества кладок от разных обитателей пустыни – особенно от коронованных поясохвостов, которые легко раскапывают кладки калахаривенаторов своими могучими лапами. Свой вклад в детскую смертность калахаривенаторов вносит и стихия: в долине, затопленной водой, погибла значительная часть кладок. Вывелись лишь те детёныши, которые появились в гнёздах, устроенных на возвышенностях.
Молодые калахаривенаторы выбираются из гнезда. Ранний возраст – это единственное время, когда они не избегают друг друга. Молодые рептилии стараются не терять друг друга из виду и вместе ищут укрытия и пищу. Их взаимодействие, однако, довольно примитивно – они просто предпочитают быть рядом с одновозрастными сородичами, хотя каждый из них ищет пищу и укрытие самостоятельно. Выводки калахаривенаторов быстро распадаются на группы из трёх или четырёх особей, которые остаются друг с другом в первые несколько недель жизни. Пока они малы, им проще найти пищу и укрытия, однако в раннем возрасте у них множество врагов, в том числе таких, которые при подходящем раскладе через несколько лет сами стали бы их пищей.
Семья генефалов кормится на склоне долины. Самец водит группу из трёх самок, и вместе с ними пока ещё держатся молодые птицы, которые вывелись в начале сухого сезона. Скоро они покинут своих родителей – кругом достаточно пищи, и они смогут выжить самостоятельно. Пока бурно растут травы, генефалы с удовольствием склёвывают их, однако часто пускают в ход прочные когти или клюв, чтобы выкопать траву вместе с корнем или разыскать в земле личинку или червя. Пока одна из самок склёвывает траву, земля рядом с ней начинает шевелиться, и на поверхности показывается миниатюрная остроносая голова: появляется на свет очередной выводок калахаривенаторов. Заметив детёныша варана, самка генефала начала раскапывать землю рядом с ним, отбрасывая её мощными лапами. Детёныши калахаривенатора должны сами прокопать дорогу наверх из гнезда, преодолев при этом полуметровую толщу грунта. Однако вряд ли действия генефала продиктованы желанием помочь юным рептилиям: выкопав детёныша варана, самка генефала схватила его клювом и проглотила, после чего продолжила раскапывать гнездо рептилии. Ей навстречу из-под земли выбираются другие юные вараны, и птица схватила и проглотила ещё одного. К ней присоединилась другая взрослая самка, также схватив одного из детёнышей калахаривенатора.
Пока птицы глотали добычу, из гнезда выбрался ещё один детёныш. Он бросился бежать, но его движения привлекли молодого генефала, который легко догнал маленькую рептилию. Он ещё не знает, что с ней делать, поэтому просто затоптал добычу, а затем подхватил клювом и с некоторым усилием проглотил.
Рядом с генефалами бродит розовая ленака – самец, который ищет пищу для своего потомства. В конце сухого сезона в его гнезде появились птенцы, и теперь они значительно подросли и требуют очень много пищи. Генефалы – сильные птицы, у которых отлично получается раскапывать землю. Зато ленака благодаря своей ловкости легко находит пищу, которую генефалы не нашли или просто не успели склевать. Пока генефалы глотают пойманных детёнышей калахаривенатора, некоторым из них всё же удаётся сбежать – но при этом они становятся лёгкой добычей для ленаки. Схватив детёныша калахаривенатора клювом, самец розовой ленаки несколько раз ударил его головой об землю, а затем взлетел, держа труп рептилии в клюве, и направился к гнезду. Его птенцу такой находки хватит лишь на один хороший обед.
Генефалы и ленаки совместными усилиями истребили весь выводок калахаривнаторов за полчаса. Таковы суровые законы природы: чтобы одни могли жить, другие должны умереть. Истребление птицами выводка калахаривенатора – это один из тех немногих моментов, когда хищники и жертвы меняются местами. Тем не менее, несмотря на истребление детёнышей калахаривенатора в раннем возрасте, выживает достаточное количество молодняка, чтобы единицы из них смогли дожить до зрелого возраста – тогда у них практически не останется врагов… кроме собственных сородичей. Лишь изредка взрослый утиксо, другой верховный хищник экосистемы, может бросить вызов взрослому калахаривенатору, но далеко не всегда победа остаётся за ним.
В небе над долиной летают грифовые коршуны. Эти птицы всегда парят над равнинами Калахари, разыскивая падаль и остатки добычи крупных хищников. Взрослая пара птиц, владеющая обширной территорией, облетает её привычным маршрутом. Из-за растительности мест, где есть хорошие восходящие потоки воздуха, стало меньше, однако опытные птицы просто перелетают от одного потока к другому, тратя меньше усилий на полёт. Недавно с этой пары грифовых коршунов свалилась ещё одна обязанность, лежавшая на них тяжким бременем на протяжении последних нескольких месяцев: их гнездо опустело. У семьи знаменательный день: их птенец достаточно окреп и просто улетел из гнезда вместе с родителями. Он ещё не в полной мере владеет искусством парения в восходящих потоках воздуха, поэтому ему приходится чаще взмахивать крыльями. Птенец грифового коршуна к моменту вылета из гнезда весит почти столько же, сколько любой из его родителей. Он незначительно отличается от них окраской оперения: оно немного темнее, чем у родителей, а голая кожа на голове и шее у него окрашена тусклее. Пока молодой грифовый коршун не умеет самостоятельно добывать пищу, и у него начинается период освоения практических навыков выживания. Вместе с родителями он будет странствовать над пустыней, запоминая местность и обучаясь умению парить в воздушных потоках. Вместе со своими родителями молодая птица будет искать трупы и кормиться падалью, защищая свою долю добычи от сородичей и конкурентов. А через несколько лет молодая птица станет взрослой, приобретёт типичную для вида окраску и сможет принять участие в размножении. Но этим событиям лишь предстоит произойти, если молодой грифовый коршун сумеет выжить, когда покинет родителей.
Гнездо грифовых коршунов словно празднует шаг птенца во взрослую жизнь: оно расцвечивается яркими красками. С наступлением сезона дождей в подстилке гнезда, словно в губке, задерживается вода, которую впитывают корни растущих здесь суккулентов. По краям гнезда разрослись побеги одного из мелких видов алоэ, покрытые узкими колючими листьями, и с наступлением сезона дождей растение зацветает. Из вершин его побегов вырастают длинные цветоносы, на концах которых развиваются яркие красноватые и оранжевые соцветия из множества мелких узких цветков. Они ничем не пахнут, но зато их края покрыты волосками, отражающими ультрафиолетовый свет. Поэтому зев каждого цветка прекрасно виден насекомым-опылителям, и они совершают точную посадку на цветок, несмотря на то, что цветоносы растения очень длинные и покачиваются даже от лёгкого ветерка.
Влажный сезон заставляет преобразиться гротескных зелёных обитателей пустыни. Массивные экземпляры «веера Флоры» жадно запасают влагу, а их веерообразные каудексы обрастают по краям целой щёткой мелких цветоносных побегов. Такие побеги с густо посаженными листьями слегка прикрывают от солнца зону роста каудекса, придающую взрослому растению необычный веерообразный облик. Цветоносные побеги «веера Флоры» невысокие, покрытые узкими листьями с колючками по краям. На конце каждого побега развивается гроздь соцветий ярко-жёлтого цвета, напоминающих соцветие ромашки. Они привлекают мух и жуков, которые во множестве копошатся на них, перепачканные пыльцой растения. Издалека кажется, что по краю каудекса «веера Флоры» тянется жёлтая бархатная лента с зелёной каймой.
Сосед «веера Флоры», жуткого облика драконохвостое алоэ, также зацветает. Это растение выпускает красивые высокие цветоносы из середин розеток листьев. Соцветие драконохвостого алоэ – узкая кисть из нескольких сотен узких трубчатых цветков красного или тёмно-оранжевого цвета. Они не пахнут, но зато сверкают волосками, отражающими ультрафиолетовые лучи, поэтому даже насекомые, не различающие красный цвет, легко замечают их на просторах Калахари. Обильно цветущие взрослые растения алоэ представляют собой великолепное зрелище, воплощая своим обликом триумф жизни, процветающей даже в таких суровых местах, как Калахари.
Драконохвостое алоэ не претендует на опылителей «веера Флоры» и многих других растений. Его узкие цветки позволяют кормиться лишь бабочкам и пчёлам с достаточно длинными и тонкими хоботками, поэтому лишь немногие цветки растения оказываются опылёнными. Это не препятствие для выживания растения – оно легко размножается вегетативно. Растение способно восстановиться даже из простого обломка ветви – лишь бы ему хватило внутренних запасов воды. А пустыня Калахари – это одно из тех мест на Земле, где вода имеет особую цену для жизни.
Несмотря на суровые условия, жизнь продолжается в этих местах год за годом. Озеро в долине полностью пересохнет в сухой сезон и останется без воды – может, до следующего года, а может, на несколько лет подряд. Сильные дожди в Калахари – редкость, и часто воды едва хватает для поддержания скудной местной жизни. Котловины многих озёр наполняются водой лишь раз в несколько лет, во время самых сильных дождей, и лишь немногие животные помнят их прошлые разливы. Но в сезон дождей обитатели Калахари получают небольшую передышку в непрерывной борьбе за существование.
Когда озеро в долине высохнет, в спечённой солнцем грязи останутся споры и яйца разнообразных живых существ. Когда вновь придёт вода, из них появится новая жизнь – возможно, к этому времени уже не останется в живых никого из тех, кто сейчас пьёт воду из этого озера.
Условия для жизни в пустынях особенно суровы, и борьба за выживание протекает остро и бескомпромиссно. Но именно так работает эволюция: естественный отбор позволяет выживать лишь лучшим из лучших и, действуя непрерывно на протяжении миллионов лет, приводит к появлению жизненных стратегий, идеально подходящих для выживания даже в таких суровых условиях, среди раскалённых солнцем красных песков и скал Калахари.

Нгубу (Porceras ngubu)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Свинорогие (Porceratidae)
Место обитания: Калахари, засушливые местности на юге Африки.
Африка к югу от Сахары – место обитания множества крупных травоядных. Основными группами этих животных являются плоскороги – крупные потомки даманов, а также свинороги, происходящие от кистеухой свиньи (Potamochoerus) эпохи человека. Разнообразные свинорогие в Африке эпохи неоцена занимают экологическую нишу крупных травоядных – буйволов и отчасти носорогов. Многие виды свинорогих, например, свинорог-бронтотерий (Porceras brontotherioides) и свинобык (Buchoerus crassoceras), населяют более или менее влажные саванны с хорошей биологической продуктивностью. В более засушливых местах юга Африки обитает ещё один вид свинорогов – нгубу.
Условия жизни в Калахари, в основных местах обитания нгубу, стали не намного благоприятнее по сравнению с эпохой голоцена. Конечно, в этих местах стали чаще выпадать дожди, но Калахари всё равно сильно напоминает саванны и полупустыни на африканском краю Средиземноморской котловины. Нгубу – одно из немногих крупных травоядных, способных жить в этих местах.
Нгубу являтся крупным видом копытных: высота взрослой особи в холке – 1,25 м, длина тела – около 2,5 м. Телосложение животного очень массивное: по внешнему виду нгубу напоминает нечто среднее между пони и тапиром. На крупной голове животного возвышается один рог, массивный у основания и расширяющийся в стороны на конце. Это не оружие во внутривидовых конфликтах: он не может выдержать удары сражающихся животных и годится только для демонстраций. У зрелых самцов рог расширен на конце, немного напоминая очертаниями хвост кита. Рог самки меньше, и сама самка также уступает самцу в размерах. При необходимости самка способна отогнать от детёнышей небольших хищников, и даже поддеть их рогом и подбросить в воздух. Основное защитное оружие нгубу – десятисантиметровые клыки, направленные вперёд и немного вверх. С их помощью самцы выясняют отношения, нанося удары в толстую кожу на плечах друг друга.
Шерсть животного редкая, светло-серого цвета – такой цвет спасает зверя от жары. Иногда основная окраска животного бывает почти белой или желтоватой. Лишь на ногах животных имеются узкие прерывистые поперечные полосы чёрного цвета. Рог покрыт грубой серой кожей без волос. На конце хвоста есть кисточка длинных чёрных волос.
Нгубу питается грубой волокнистой растительностью, которая переваривается в трёхкамерном желудке. Первый отдел желудка – «бродильный чан», второй отдел мускулистый, с роговыми выростами на стенках а третий – железистый. Животное не пережёвывает жвачку, а сброженная масса растений дополнительно перетирается стенками второго отдела желудка. Нгубу очень вынослив: он пьёт только в сезон дождей, во время засух получая воду из пищи. При необходимости нгубу может поедать стебли слабоядовитых суккулентных молочаев и колючие листья алоэ. К началу сухого сезона на спине и плечах животного откладывается жир, образуя горб.
Это животное держится семейными группами, включающими одного самца, 3-4 самок и молодняк. Животные постоянно обмениваются звуковыми сигналами. Голос животного – нечто среднее между рявканьем и похрюкиванием, а сигнал тревоги – рычащий звук.
Сезонность размножения выражена чётко и связана с дождями. Гон протекает в конце влажного сезона. В это время самцы особенно рьяно демонстрируют соперникам рога, покачивая головой, поднимая хвост и испуская запах мускуса. Если демонстраций недостаточно, они толкаются плечами и грудью, а также тыкают друг друга клыками, но никогда не наносят опасных ран сопернику. В начале следующего влажного сезона у самки рождаются 2-3 детёныша. После рождения детёныши темнее родителей и продольные полосы покрывают всё тело. В возрасте 3 месяцев детёныши переходят на взрослый корм, а годовалые животные изгоняются из группы взрослыми зверями. До трёхлетнего возраста молодые звери образуют смешанные стада, но далее самки прибиваются к гаремам взрослых самцов и остаются примерно одновозрастные группы самцов. Молодые самцы-холостяки начинают бороться за самок примерно с пятилетнего возраста, хотя созревают примерно на год раньше.
Продолжительность жизни нгубу составляет до 35 лет.

Этот вид зверей открыл Ник, участник форума.

Пустынная агацелла (Agacella simplex)
Отряд: Парнокопытные (Artiodactyla)
Семейство: Полорогие (Bovidae)
Место обитания: Южная Африка – территории Калахари, Кару и пустыни Намиб.
Среди потомков антилоп лишь единичные виды из Центральной и Южной Африки и Юго-Восточной Азии смогли пережить антропогенный экологический кризис, в дальнейшем породив широкий спектр видов. На Земле Зиндж происходила адаптивная радиация потомков домашних коз. Обитающая в Калахари пустынная агацелла является одним из степных потомков голубого дукера (Philantomba monticola). Пожалуй, это единственный потомок дукера, сумевший в полной мере освоить засушливые местообитания. В джунглях и влажных саваннах живут другие потомки дукеров, поэтому жизнь в пустынях – это способ избежать конкуренции.
Агацелла – сравнительно крупная антилопа: высота в холке составляет 80-100 см, вес – около 70 кг. Окраска шерсти изменчива: жёлто-бурая в степях, однако пустынные популяции окрашены светлее. Среди пустынных агацелл, живущих в Калахари, попадаются особи с отдельными чёрными пятнами; их доля в популяции – до 15%. Рога животного длинные, лировидной формы (отсюда название: агацелла – геральдическая антилопа). На темени животного и между основаниями рогов растёт удлинённая густая шерсть, спасающая голову животного от перегрева. Морда очень характерная, горбатая, как у сайгака: такой вид ей придают сильно разросшиеся мягкие ткани носовых ходов. При дневной жаре температура тела пустынной агацеллы может подниматься на 6-7 градусов, снижаясь ночью. Вода предельно экономится при выделении: животные мало потеют и выделяют очень концентрированную мочу. Сложно устроенные носовые ходы также способствуют сохранению влаги при дыхании и защите дыхательных путей от пыли.
Эти антилопы питаются травами, листьями и почками, а также луковицами, которые могут выкапывать из земли копытами. Приспособившись к жизни в пустыне, они легко выживают несколько недель без питья: необходимая влага поступает из пищи, и животные также слизывают росу с камней. И всё же, получив доступ к воде, агацеллы охотно и много пьют, восполняя запасы влаги в организме. Они ведут стадный образ жизни, группами от 6 до 15 животных в зависимости от количества пищи и воды. Старые самцы, как правило, живут поодиночке. В стадах антилопы подчиняются определённой иерархии: лидером стада является одна из самок, лучше помнящая расположение невысыхающих источников и солонцов, а самый сильный самец замыкает и охраняет стадо. В случае опасности агацеллы предпочитают убегать, хотя небольших хищников, в том числе пернатых, отгоняют ударами рогов и копыт.
У данного вида брачный сезон не выражен, но большинство детёнышей всё же рождается в сезон дождей. Беременность длится от 6,5 до 8 месяцев у зависимости от подвида. У саванновых популяций двойня приходится на треть всех родов, у пустынных двойни очень редки. Через 3,5 месяца после рождения детёныш полностью переходит на растительную пищу. В годовалом возрасте молодые агацеллы полностью самостоятельны и могут покинуть стадо. Самки готовы к спариванию в 2,5 года, самцы – с 3,5 лет. Продолжительность жизни достигает 18 лет.

Этот вид млекопитающих открыл Ник, участник форума.

Утиксо (Pardolynx rex)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Кошачьи (Felidae)
Место обитания: сухие степи и пустыни Южной Африки, где не появляется пардиния.

Рисунок Алексея Татаринова

Семейство кошачьих во времена человека переживало глубокий кризис. Крупные виды истреблялись ради шкур и для защиты скота, а распахивание и последующее опустынивание земель просто подорвало численность многих их видов. Это же разрушение среды обитания негативно отразилось на благополучии мелких видов, хотя и не в такой степени. В выигрыше оказалась лишь домашняя кошка, расселившаяся с людьми всесветно. Однако к неоцену экосистемы восстановились, и потомки выживших кошачьих вновь освоили все доступные им экологические ниши, в том числе ниши крупных хищников. Одним из таких удачливых зверей оказался каракал (Caracal caracal). Широко распространённый в Африке и Евразии, этот вид пережил кризис в нескольких местах. И его потомок, утиксо, стал одним из верховных хищников Южной Африки (название вида – верховный бог племени коса).
Утиксо принадлежит к числу крупных кошек и занимает место верховного хищника в экосистемах. Длина тела – до 1,75 м, хвоста – всего лишь 35 см. Цвет шерсти охристый с более светлым животом, вдоль спины тянется тёмная полоса-«ремень». Пустынный подвид Pardolynx rex desertus окрашен заметно светлее. От своего предка утиксо сохраняет характерные волосяные кисточки на кончиках ушей; кисточки и наружная сторона ушей чёрные. На шее животного есть небольшая грива, развитая у животных обоих полов. Обычно этот зверь молчалив, рычит лишь во время сильного возбуждения и в брачный период.
Утиксо – одиночный хищник, охотящийся из засады. Чаще всего его добычей оказываются антилопы, свиньи, детёныши свинорога нгубу и крупные наземные птицы. Реже он нападает на крупных ящериц и змей, также поедает насекомых и грызунов. Вне сезона размножения утиксо изгоняет соперников со своей кормовой территории, только самка некоторое время живёт на своей территории вместе с детёнышами.
Брачный период приходится на конец сухого сезона. В это время самцы ищут готовых к размножению самок по запаху их меток. Если у готовой к спариванию самки встретятся несколько самцов, они соперничают за право спаривания, громко рыча и царапая землю – обычно таких демонстраций достаточно, чтобы выявить сильнейшего среди них. Драки редки и обычно кончаются неглубокими ранами и порванными ушами. Беременность длится четыре месяца. Плодовитость сравнительно невелика: в помёте обычно лишь два котёнка, которых самка выращивает в логове в одиночку. Глаза у котят открываются в возрасте 17 дней, в это же время они в первый раз пробуют мясо. Молодой утиксо сопровождает мать на охоте с двухмесячного возраста. В возрасте полугода молодое животное изгоняется с территории матери и начинает вести самостоятельную жизнь. Половозрелость наступает в возрасте двух лет, но самец фактически участвует в размножении лишь с четырёхлетнего возраста, когда полностью завершается его физическое развитие. Продолжительность жизни самцов редко превышает 10 лет, отдельные самки доживают до 15 лет.

Этот вид млекопитающих открыл Ник, участник форума.

Когтистый прыгунчик, прыгунчик-муравьед (Myrmiscelides macronyx)
Отряд: Прыгунчики (Macroscelidea)
Семейство: Прыгунчиковые (Macroscelididae)
Место обитания: сухие саванны Южной Африки и Калахари.
Прыгунчики – специфическая африканская группа млекопитающих; в неоцене их ареал включает Африку и отколовшийся от неё микроконтинент Землю Зиндж. Многие из голоценовых прыгунчиков стали редкими из-за хозяйственной деятельности человека. В ледниковый период тропические районы планеты переживали значительную аридизацию климата, что сократило ареал выживших популяций прыгунчиков. И всё же некоторые из них выжили и дали начало новым видам. Прыгунчики неоцена очень разнообразны на Земле Зиндж. В Южной Африке обитает их родич – когтистый прыгунчик, потомок короткоухого прыгунчика (Macroscelides proboscideus). Его предку помогли выжить небольшие размеры и способность жить в сухих саваннах, а в ледниковый период короткоухий прыгунчик даже расширил свой ареал.
Когтистый прыгунчик сохранил сравнительно небольшие размеры своего предка: длина тела около 25 см, хвоста – около 20 см, вес 450-500 г. Это своеобразное «полудвуногое» существо: когда животное ходит шагом, опирается на все четыре ноги, но при быстром передвижении просто скачет на удлинённых задних ногах, прижав передние к груди. Хвост служит балансиром, а также хранилищем запасов жира. Голова узкая, удлинённая, с развитым подвижным хоботком. Уши крупные, округлые, пронизаны кровеносными сосудами. В жаркую погоду они служат для рассеивания избытка тепла из организма. Окраска шерсти маскировочная, рыжевато-серая, живот немного светлее.
Питается когтистый прыгунчик только общественными насекомыми – термитами и муравьями; в этом отношении он более специализирован по сравнению с предком. Когти на передних лапах довольно крупные и сильные: с их помощью животное раскапывает гнёзда насекомых. Зубы приспособлены для размалывания хитиновых панцирей насекомых – они острые, многовершинные. Резцы редуцированы, клыки короткие, нижняя челюсть узкая. Язык этого вида очень длинный, может далеко высовываться изо рта. Слюнные железы хорошо развиты.
Это одиночное животное, каждая особь владеет территорией площадью примерно полтора квадратных километра. Днём зверь отсыпается в укрытии (обычно в норе), а в сумерках обходит свою территорию, раскапывая подходящие термитники и муравейники. Часто он взламывает их мощными когтями, хотя зверь предпочитает кормиться на уже взломанных другими животными термитниках.
Сезон размножения приходится на август-сентябрь. В это время самцы покидают свои охотничьи участки и отправляются на поиски самок, метя деревья и землю маслянистым секретом, который вырабатывает особая кожная железа на груди. У этого вида не образуется постоянных пар, и после спаривания самец недолго держится возле самки, отгоняя конкурентов. Беременность длится 70 дней и заканчивается рождением 2 детёнышей. Они рождаются хорошо развитыми и в возрасте 60 дней уже полностью переходят на взрослую пищу, но ещё долго сопровождают мать. В возрасте 4 месяцев они полностью самостоятельны и покидают мать, начиная самостоятельную жизнь и завоёвывая собственную территорию. Половая зрелость наступает в годовалом возрасте. Продолжительность жизни – до 8 лет.

Этот вид млекопитающих открыл Ник, участник форума.

Генефал (Acrogallus otidocephalus)
Отряд: Курообразные (Galliformes)
Семейство: Цесарковые (Numididae)
Место обитания: Кару и Капская область, засушливые районы.
Благодаря одомашниванию человеком и отчасти – широкому ареалу в голоцене, цесарки сумели пережить антропогенный кризис с относительно небольшими потерями. Безусловно, от хозяйственной деятельности людей сильно пострадали лесные виды семейства. Но разводимая людьми обыкновенная цесарка (Numida meleagris) легко одичала и даже распространилась шире, чем в дикой природе до одомашнивания. Среди её потомков есть и крупные виды, к примеру мадагаскарский нумидорнис. На юге и юго-западе Африки живёт родственный вид – генефал (название на африкаанс означает «цесарка»).
Генефал занимает экологическую нишу крупных наземных птиц вроде дрофы. Длина тела взрослой особи – 95 см, вес – до 16 кг, размах крыльев около 2 м. Птица проводит почти всё время на земле, быстро бегает, спасаясь от врагов, но взлетает только в случае крайней необходимости и летит недолго. Цвет оперения серовато-рыжий в мелкую белую крапинку на крыльях, спине и коротком хвосте. Голая голова голубоватого цвета; форма головы генефала напоминает дрофиную – она вытянутая и сплющенная. Только розовые кожные «серьги» в углах клюва и плоский шлемовидный гребень на затылке делают родословную птицы более узнаваемой.
Генефал всеяден: птица поедает семена, стебли и выкопанные лапами коренья и луковицы, а также членистоногих, небольших рептилий, которых он затаптывает, и даже свежую падаль. Генефал может долго не пить за счёт производства метаболической воды, но при появившейся возможности пьёт охотно и вволю. Живут эти птицы стаями из 20 особей, где есть 2-3 самца (один из которых доминантный), самки и молодняк. В стае поддерживается довольно жёсткая иерархия, нарушителей самец-доминант или главная самка серьёзно треплет клювом, особенно за голую кожу на шее, и пинает. Иногда вспыхивают серьёзные драки за положение в стае, когда одна из птиц пытается сместить другую.
Брачный сезон начинается в конце сезона дождей. В это время «серьги» самцов набухают и становятся крупными и красными, а на шее вырастает воротник из длинных белых перьев. В это время самцы становятся особенно агрессивными, тратя много энергии на защиту гарема от молодых и нахальных соперников. Субдоминантам обычно удаётся спариться с некоторыми самками, пока вожак отгоняет молодых птиц или сам занят спариванием.
Эти птицы гнездятся на земле, среди кустарника. Гнездо – обычная яма в земле с подстилкой из травы. Самец устраивает самкам «пыльную яму» недалеко от гнездовий, тщательно выдирая дёрн на небольшом участке земли. В кладке 3-4 крупных яйца с зеленоватой скорлупой. Насиживание продолжается 35 дней. Насиживают самки, а самцы из стада непременно находятся неподалёку и патрулируют границы гнездовья. Только один из них может отойти дальше за кормом, но затем быстро возвращается. Птенцы хорошо развиты и следуют за матерью, как только обсохнут. В 1,5 месяца они покрываются ювенильным оперением, к 3-м месяцам уже хорошо летают. К двум годам молодые генефалы изгоняются из родительской стаи и некоторое время держатся вместе. Они присоединяются к другим группам сородичей, либо завоёвывают своих самок в уже готовом гареме. Половозрелость наступает в возрасте 2 лет, хотя самцы могут приступать к размножению на год позже. Продолжительность жизни – до 30 лет. Естественные враги этого вида – крупные хищные млекопитающие и птицы, а также вараны.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Грифовый коршун (Paragyps afroaustralis)
Отряд: Ястребообразные (Accipitriformes)
Семейство: Ястребиные (Accipitridae)
Место обитания: Южная Африка, пустыни и полупустыни.
Массовое вымирание конца голоцена уничтожило большую часть крупных животных, в том числе хищников. Среди исчезнувших существ оказались и грифы. Их сгубила изначально невысокая численность и резкое сокращение кормовой базы – уменьшение количества туш крупных зверей. В неоцене, во время восстановления продуктивности экосистем, ниши этих птиц были заняты представителями других групп птиц. В Северной Африке это сделали попугаи, и даже дятлы, а в Южной – потомки чёрного коршуна (Milvus migrans).
Южноафриканский грифовый коршун – очень крупная птица: длина тела – 150 см, размах крыльев до 310 см, вес – около 13 кг. Оперение коричневое и кремовое, причём взрослые птицы светлее молодых. На голове и шее перья отсутствуют. Кожа на передней и верхней части головы светло-оранжевая, на шее свисает складка, напоминающая серьгу. Кожа этой складки пронизана кровеносными сосудами и в жару она заметно удлиняется и краснеет от прилива крови. Клюв длинный и довольно мощный.
Для парения тяжёлая птица использует потоки нагретого воздуха, поднимающиеся от голой земли, поэтому грифовый коршун живёт на открытых местах, чаще всего с выходами скал, и избегает лесных участков. Чаще всего этот вид встречается в Кару и Калахари, хотя на востоке Южной Африки тоже гнездится. Питается грифовый коршун падалью – в основном тушами крупных животных. Но, в отличие от голоценовых аналогов, грифовый коршун ещё может ловить мелких животных. На туше крупного зверя может собраться до 20 птиц. Своим прочным клювом грифовый коршун может разорвать кожу антилопы и даже лосерога, хотя чаще предпочитает подбирать остатки добычи хищников вроде марафилов. Каждая пара владеет территорией в несколько десятков квадратных километров.
Период размножения длится в течение всего года, но чаще всего потомство в гнёздах можно найти с апреля по декабрь. Пары формируются на всю жизнь, и птицы очень осмотрительно подходят к выбору партнёра по размножению. Большую роль в этом играет личная симпатия – часто почти сформировавшиеся пары распадаются, не приступив к гнездованию, и ищут новых партнёров. Ухаживание представляет собой погони в воздухе и совместные полёты и кормление. Сформировавшиеся пары подолгу парят вместе, птицы в формирующихся парах чаще гоняются друг за другом.
Гнездо диаметром 2 метра находится на скале или высоком одиночном дереве, используется несколько лет подряд. Птицы украшают свои гнёзда кусками шкур или длинными сухими листьями, в том числе листьями пальм. Иногда в «коллекциях» попадаются рога или черепа, и даже ветви алоэ с листьями, укореняющиеся в трещинах скал и цветущие. Чем сильнее птица, тем больше украшений, у самых слабых птиц гнездо простое. Часто птицы прилетают на чужую территорию именно ради кражи необычных предметов из гнёзд соседей.
Темп размножения медленный. В кладке 1-2 яйца, которые самка насиживает 55 дней. Птенец вылупляется зрячим и покрытым пухом, долго растёт и становится на крыло в возрасте 126 дней. Половозрелость наступает в возрасте 2 лет, но фактически молодые птицы участвуют в размножении в возрасте 3-4 лет; продолжительность жизни – до 75 лет. Птенцов могут таскать агогве и лезы, но у взрослых птиц врагов нет. Изредка птицы становятся жертвами хищников, если застигнуты врасплох на земле, объевшись падалью – они с трудом взлетают, и предпочитают подолгу отсиживаться на дереве, пока переваривается пища.

Этот вид птиц открыл Ник, участник форума.

Розовая ленака (Lenaka callorostra)
Отряд: Птицы-носороги (Bucerotiformes)
Семейство: Птицы-носороги (Bucerotidae)
Место обитания: пустыни Южной Африки.

Рисунок Павла Волкова

Одна из характерных групп птиц Африки – птицы-носороги. Многие лесные виды этой группы вымерли в эпоху человека из-за уничтожения тропических лесов, и сохраниться к неоцену смогли лишь несколько мелких саванновых форм. В неоцене в Африке обитает ряд их потомков. К фоновым видам птиц относится розовая ленака – обитатель пустынь Южной Африки, потомок вида Tockus leucomelas. Название вида означает птицу-носорога на языке сесото.
Розовая ленака – преимущественно наземная птица. Рост стоящей на земле птицы этого вида – до 35 см. Пропорциями ленака схожа с другими птицами, ведущими похожий образ жизни: у неё средних размеров туловище на высоких голых ногах, широкие округлые крылья, длинный узкий хвост, удлинённая подвижная шея и небольшая голова с очень крупным клювом. Нарост на клюве представляет собой всего лишь низкий гребешок по верхней стороне надклювья. Фоновая окраска оперения у ленаки белая с сероватым или бежевым оттенком, ноги тёмно-серые, вокруг глаз и на передней части головы есть голая мясо-красная кожа. Спина светло-розовая, на крыльях розовые каёмки перьев образуют чешуйчатый рисунок, хвост и маховые перья серые или бежеватые. Примечательной особенностью внешности птицы является яркий клюв: у самцов малиновый с вертикальными жёлтыми мазками, у самок светло-розовый с бледными пятнами. Иных половых различий у самца и самки нет.
Розовая ленака – довольно многочисленный вид птиц, их часто можно встретить в пустынях Южной Африки. Живут розовые ленаки группами до 15 птиц – они очень общительны и любят общество сородичей; в одиночку птица испытывает явный стресс. Группа не имеет определённого места жительства и днём кочует по обширной территории, а ночью птицы спят в любом случайном укрытии – чаще на высоком дереве алоэ с колючими листьями. Обычно стаи этих птиц постоянно шумно переговариваются, поэтому их приближение можно заметить издалека. Эти птицы вообще достаточно умны, не уступая в сообразительности врановым и попугаям, и могут использовать предметы в качестве орудий труда.
Рацион этого вида разнообразен: листья, плоды, семена, беспозвоночные и мелкие позвоночные, а также падаль. Часто розовые ленаки сопровождают крупных животных – как растительноядных, так и хищников. Для стад травоядных они служат своеобразными сторожами, предупреждая их об опасности. Сопровождая хищников, птицы ведут себя тихо и осторожно, поскольку они поедают остатки их добычи и зачастую первыми оказываются рядом с брошенными остатками добычи и успевают много съесть до появления более сильных падальщиков. Врагами этого вида, как правило, являются крупные хищные птицы, реже змеи и небольшие хищные млекопитающие. Для розовой ленаки характерна групповая защита: заметив хищника, птицы окрикивают его, окружив целой стаей.
Сезон размножения – в конце засухи. Самцы устраивают демонстрации, а самки выбирают того, у кого самый яркий клюв. Гнезда птицы вьют в скалах из травы, веточек и перьев. Насиживают кладку (в ней до 3 яиц) оба родителя. Через 2 недели вылупляются птенцы, за которыми также ухаживают оба родителя – пока один насиживает и охраняет кладку, другой носит еду. Ко времени выклева птенцов наступает влажный сезон, и прокормить птенцов становится легче.
Продолжительность жизни – до 20 лет.

Этот вид птиц открыл Мамонт, участник форума.

Цакни, или большой огненный попугай (Poicephalus tsaqni)
Отряд: Попугаеобразные (Psittaciformes)
Семейство: Попугаевые (Psittacidae)
Место обитания: Пустыни и полупустыни Южной Африки (Намиб, Калахари, аридные и семиаридные территории Карру).

Рисунок Wovoka

В эпоху человека попугаи были сравнительно мелкими и среднеразмерными птицами. Они редко утрачивали способность к полёту и достигали крупных размеров, однако в фауне неоцена есть нелетающие попугаи. В фауне материков нелетающих попугаев нет, но есть крупные формы, одна из которых – южноафриканский попугай цакни. Этот вид – потомок мейерова длиннокрылого попугая (лат. Poicephalus meyeri), а точнее, его подвида дамаралэндского желтоплечего длиннокрылого попугая Poicephalus meyeri damarensis. Tsaqni – название мейерова длиннокрылого попугая на бушменском языке жуцъоан.
Цакни – это очень крупная птица: длина тела – до 60 см, хвоста – 15 см, размах крыльев – около 160 см, вес взрослой птицы – до 5 кг. Предки этого вида начали выходить в крупноразмерный класс в раннем неоцене, когда большинство крупных птиц вымерло, а проживание в очень суровых условиях заставило их питаться практически любой доступной органикой, в том числе такой, которая оказалась бы несъедобной или ядовитой для других попугаев. Поэтому цакни – абсолютно всеядный вид; будучи жителем пустынь, птица поедает практически любую доступную пищу: растения, в том числе суккулентные, траву и листву, коренья и грибы, самые различные плоды. Также эта птица поедает пищу животного происхождения: активно питается падалью, причём легко разрывает шкуры и дробит клювом кости, и может охотиться на крупных беспозвоночных (может раскапывать крупные термитники, поедая огромную массу мелкой белковой пищи). Реже птица нападает на мелких наземных позвоночных и даже на летающих птиц. В случае голода птицы способны убивать даже сравнительно крупных млекопитающих, конкурируя с более специализированными пернатыми хищниками. В очень голодные годы возможны редкие случаи каннибализма, когда взрослые особи могут убивать и поедать молодых – как правило, чужое потомство. Из-за ограниченности пищевых ресурсов у птиц очень большая кормовая территория, составляющая около 50 квадратных километров на пару. Эти птицы живут парами и не терпят присутствия других сородичей на своей территории.
Приспособившись к жизни в аридных районах, цакни может не пить воду до трёх месяцев, получая влагу из пищи, но, если находит источник воды, даже грязной, напивается вволю. Чтобы переваривать такую разнообразную пищу, а также не отравиться разлагающейся падалью и грязной водой, в пищеварительной системе птицы обитает очень много видов симбиотических микроорганизмов. Чтобы в пищеварительном тракте птиц сложилась необходимая микрофлора, они поедают помёт взрослых птиц. Для переваривания такого количества разнообразной пищи попугай вынужден регулярно глотать гастролиты.
Внешность птиц этого вида хорошо узнаваема, в ней преобладают яркие красноватые и оранжевые оттенки. Цвет груди, живота, темени, затылка и зашейка ярко-оранжевый с редкими алыми вкраплениями, оперение крыла и хвоста пёстрое, главным образом бурое с тонкими светлыми каёмками на кроющих перьях. Маховые перья целиком бурые или с желтоватыми кончиками. Кожа на ногах ярко-оранжевая, пальцы буровато-оранжевые. Лоб и голова тёмно-оранжевые с бурыми вкраплениями, перья лица (вокруг клюва и ниже клюва) рыжевато-коричневые, за глазами участок короткого тёмного-коричневого оперения с небольшими более светлыми пятнышками; борода тёмно-серая со светло-серыми кончиками, клюв тёмно-синий, восковица тёмно-серая, Зрачок черный, радужка глаза желтая с зеленым кольцом внутри, окологлазное кольцо синее. Благодаря таком оперению птицу почти не видно издалека на земле на фоне рыжеватых скал и песка. Самец и самка по окраске почти не отличаются (самка и молодняк слегка светлее).
Темп размножения цакни сравнительно медленный: гнездование происходит раз в два-три года, в конце сухого сезона. При жизни в пустыне перед этими птицами остро стоит проблема выбора мест для гнезда. Птица гнездится обычно на одиночном крупном дереве или на горной возвышенности, где есть подходящие щели между камнями. В крайнем случае птицы устраивают гнездо внутри очень высокого термитника.
Самка насиживает одно или два крупных яйца в течение 57 дней, при этом её кормит самец. Выводится, как правило, только один птенец, реже два, но второй птенец выживает крайне редко, и лишь при обилии пищи. Как правило, голодный более сильный птенец просто съедает весь приносимый родителями корм, а более слабый птенец гибнет от истощения. Тогда выживший птенец может просто съесть его труп.
Самец охраняет гнездо и кормит самку, и в дальнейшем участвует в выкармливании потомства. Вылупившегося птенца родители опекают на протяжении 9 месяцев, из которых 2 месяца он проводит в гнезде, пока не оперится. К годовалому возрасту цакни полностью самостоятелен. После этого члены пары долгое время откармливаются, восстанавливая силы. Половозрелость у самок наступает в 3 года, у самцов в 5 лет; продолжительность жизни – до 65 лет. Врагов у этой крупной птицы практически нет, но имеются пищевые конкуренты – грифовый коршун и леза. Молодых птенцов иногда могут убивать врановые и совы, если родители не уследят за гнездом.

Этот вид птиц открыл Wovoka, участник форума.

Калахаривенатор (Kalaharivenator horridus)
Отряд: Чешуйчатые (Squamata)
Семейство: Вараны (Varanidae)
Место обитания: пустыни Южной Африки.

Рисунок Wovoka

Условия пустыни не очень благоприятны для большинства млекопитающих, поэтому в аридных местообитаниях их разнообразие не очень велико. Однако рептилии способны выживать в таких условиях значительно лучше, поэтому они процветают в пустынных местностях, и среди них часто появляются крупные формы. В пустынях Южной Африки в эпоху неоцена обитает калахаривенатор – крупный потомок белогорлого варана (Varanus albigularis).
Калахаривенатор – одна из крупнейших африканских ящериц и чешуйчатых рептилий неоцена в целом: длина его тела достигает 4 метров, редко больше. Хвост составляет половину длины тела. Самцы крупнее и массивнее самок. У калахаривенатора очень мощное телосложение, довольно толстые лапы средней длины, хорошо развитые пальцы с большими когтями. Шея средней длины, голова крупная, челюсти короткие и закругленные. Хвост тоже очень мускулистый: его удар способен сломать ноги пустынным копытным. Из органов чувств наиболее развиты зрение и обоняние. Фоновая окраска светлая жёлто-коричневая с несколькими широкими поперечными тёмными полосами на спине, сужающимися на боках. В окраске есть и небольшой яркий элемент: голова красная, в верхней части шеи тонкие поперечные полоски такого же цвета, на спине много мелких красных пятнышек и точек; живот белый. У самцов красный цвет насыщеннее, чем у самок.
Калахаривенаторы населяют пустынные местности Южной Африки. Они живут поодиночке и занимают обширную кормовую территорию, но иногда могут собираться в группы – особенно возле крупной добычи или на хорошо прогретых крупных камнях. В этом случае (особенно, когда они греются) рептилии сосуществуют относительно мирно, хотя при случайных встречах в пустыне могут проявлять друг к другу агрессию (но конфликты между ними не заканчиваются смертью одной из ящериц). Активен калахаривенатор как ночью, так и днём, в зависимости от доступности добычи. Изредка ящерицы роют огромные норы в земле, используемые для отдыха и защиты от перегрева. За день эти ящерицы могут проходить значительные расстояния – этот варан очень вынослив, хотя быстро бегать он может недолго. Рацион и способы добывания пищи очень разнообразны: он поедает крупных насекомых и паукообразных, различных рептилий (в том числе ядовитых змей: у варана хорошо развит иммунитет к ядам, их укусы ему не вредят), птиц и млекопитающих размером от мелких грызунов до нгубу и антилоп. Также калахаривенатор может выкапывать спящих рыб из пересыхающих водоёмов, поедать падаль, практиковать каннибализм, а особи, живущие недалеко от побережья океана, часто выходят на берег и ищут там дары моря. Мелкую добычу калахаривенатор просто убивает одним укусом, а крупную сбивает с ног ударом хвоста, ломая ей при этом кости, после чего убивает укусами. Зубы загнуты назад и снабжены зазубринами, подходят для выдирания кусков из крупной добычи. Часто на туше нгубу собирается сразу несколько калахаривенаторов, поедающих мясо, возможно даже несколько недель пролежавшее на солнце и мумифицированное. Также благодаря превосходству в силе калахаривенатор может отнимать добычу у хищных млекопитающих. В целом этот варан – верховный хищник африканских пустынь, у которого во взрослом состоянии нет врагов.
Сезон размножения начинается в середине сухого сезона. Самцы встречаются на участках пустыни, свободных от крупных камней, и там проводят брачные поединки. При этом они поднимаются на задние лапы, стараясь повалить друг друга, а также демонстрируют красный цвет в окраске. Самец-победитель спаривается с несколькими самками, и через некоторое время самки копают большие норы, откладывают туда около 50 яиц, закапывают их и уходят. К началу сезона дождей из яиц выходят детёныши. Они первое время держатся одновозрастными группами, но часть из них всё равно съедают хищники, в том числе взрослые калахаривенаторы. Половая зрелость наступает в возрасте четырёх лет. Продолжительность жизни – до 60-70 лет.

Этот вид рептилий открыл Мамонт, участник форума.

Коронованный поясохвост (Ouroborus coronatus)
Отряд: Чешуйчатые (Squamata)
Семейство: Поясохвосты (Cordylidae)
Место обитания: пустыни Южной Африки.
Благодаря особенностям анатомии и физиологии рептилии могут хорошо приспосабливаться к условиям пустыни: их разнообразие в этих биотопах весьма велико, и некоторые из них вырастают до крупных размеров. Есть свои ящеры-великаны и в пустынях Южной Африки: помимо плотоядного варана калахаривенатора, там обитает всеядный коронованный поясохвост, потомок малого поясохвоста (Ouroborus cataphractus).
Длина тела коронованного поясохвоста – около 270 см, хвост составляет примерно половину длины тела, высота в холке – 60-70см. Телосложением коронованный поясохвост отличается от многих ящериц: он ходит на практически полностью выпрямленных ногах и брюхо по земле не волочит. Лапы не очень длинные, но мощные, с хорошо развитыми пальцами и крупными когтями. Некоторые крупные чешуи по краям хвоста растут в стороны, поэтому его хвост похож на таковой у панголинии павлинохвостой, живущей на Ближнем Востоке. Всё тело покрыто подвижно сочленёнными поясами чешуй и шипами, так что этот ящер практически неуязвим для зубов хищников. На заднем крае головы чешуи образуют воротник высотой 30-40см, округлой формы с треугольными выростами длиной до 12 см по верхнему краю. Голова по форме похожа на таковую у других поясохвостов. Фоновая окраска тела красновато-бурая, когти чёрные. Голова значительно отличается по окраске от тела: она жёлтая с небольшими синими пятнами на темени, воротник целиком синий. Также тонкие синие кольца есть на передних лапах. Самцы крупнее самок; также у самцов более крупная голова и развитый чешуйчатый воротник.
Коронованные поясохвосты населяют пустыни Южной Африки. Они не занимают индивидуальных территорий, и иногда можно встретить сразу много коронованных поясохвостов в одном месте – обычно в местах, богатых пищей. Активны они обычно днём, но благодаря гигантотермии могут сохранять активность ночью. За день поясохвост может преодолеть значительное расстояние – он очень вынослив. Рептилия ищет пищу при помощи зрения и обоняния – эти чувства развиты лучше всего. Рацион очень разнообразен: в него входят различные пустынные членистоногие (от термитов до крупных жуков), небольшие рептилии (в том числе ядовитые змеи), птицы размером до курицы и млекопитающие, главным образом грызуны и зайцы. Также коронованный поясохвост очень хорошо копает землю, поэтому иногда он кормится на дне пересохших водоёмов и может выкапывать роющих животных из нор. Ещё коронованный поясохвост кормится растениями – подземными клубнями и корневищами, а также листьями и плодами. Падаль – важная часть рациона животного: это либо мёртвые животные в пустыне, либо дары моря – от водорослей до мёртвых акул. Врагов у этой ящерицы очень мало: при встрече с ними он сворачивается в кольцо, превращаясь в подобие неприступной крепости. Также у него очень сильные челюсти, и этот поясохвост может сломать ногу хищнику размером с леопарда своим укусом. Благодаря этому коронованный поясохвост может отнимать добычу у хищных млекопитающих.
Сезон размножения приходится на середину сухого сезона. В местах брачных игр собираются особи обоих полов и начинают турниры: самцы сталкиваются головами и стараются выпихнуть друг друга с «поля боя», подобно морским игуанам. Затем самец-победить спаривается с несколькими самками. К началу сезона дождей самка рождает 1-2 детёнышей длиной до полуметра, которые, однако, не покидают мать, а забираются к ней на спину и первое время живут на её теле, поедая паразитов матери, либо ненадолго спускаются на землю для охоты за насекомыми. В возрасте примерно одного месяца детёныши переходят к самостоятельной жизни.
Половая зрелость наступает в возрасте 5-6 лет, продолжительность жизни – до 50 лет.

Этот вид рептилий открыл Мамонт, участник форума.

«Веер Флоры» (Flabellisenecio monstrosus)
Порядок: Астроцветные (Asterales)
Семейство: Астровые (Asteraceae)
Место обитания: Южная Африка, горные склоны.
У растений разных ботанических семейств и порядков известна одна интересная особенность роста – образование кристатных форм. В этом случае точка роста превращается в линию роста, и стебель растения вместо цилиндрической или ребристой формы становился плоским и гребневидным, или имеет извилистые края. Такие формы часто наблюдались в эпоху человека у растений семейства кактусов, среди которых много видов разных родов образовывали такие формы. Реже образование кристатной формы наблюдалось у растений других семейств: у суккулентных молочаев (Euphorbiaceae), толстянок (Crassulaceae) и целозии (Amaranthaceae). Обычно кристатные формы растений могли долгое время существовать только в искусственных условиях, а в природе не выдерживали конкуренции с обычной формой этого же вида. Но в засушливых пустынях Южной Африки произошёл редкий случай, когда подобное уродство превратилось в выгодный для выживания признак.
Среди раскалённых полуденным солнцем скал, крепко держась корнями за скудную почву, произрастает одно из причудливых растений неоцена – «веер Флоры». Это стеблевой суккулент, который приобрёл водозапасающий стебель именно благодаря образованию кристатной формы. У «веера Флоры» есть два типа побегов – кристатные и обычные. Многолетний каудекс этого вида имеет кристатную форму и представляет собой вееровидное образование высотой около метра (отсюда название растения). По мере роста он утолщается, нижняя часть покрывается опробковевшей корой, а от основания к краям каудекса тянутся заострённые рёбра. Края каудекса, где располагается зона нарастания, слегка извитые. Край вееровидного каудекса имеет зелёную кайму: прирост двух последних лет ещё выполняет функцию фотосинтеза. Но более старые участки каудекса покрываются плотной кожицей, которая затем превращается в плотную серо-коричневую кожуру. «Веер Флоры» является своеобразным «компасным растением» пустынь юга Африки: вееровидный каудекс разрастается по линии север – юг, чтобы избежать жарких лучей полуденного солнца (в южном полушарии в полдень оно находится на севере). В основании каудекса развиваются придаточные почки, из которых вырастают молодые стебли веерообразной формы.
По краю вееровидного каудекса располагаются укороченные нормальные побеги. У них толстые цилиндрические пятигранные стебли – очевидно, предковая форма этого растения изначально имела подобные стебли. На побегах обычного типа развиваются вначале колючки, а затем узкие кожистые листья с мелкими колючками по краю. Эти побеги короткие и неветвящиеся. Достигнув длины около 20 см, они прекращают рост, и на них развиваются мелкие соцветия-корзинки жёлтого цвета, собранные в общее щитковидное соцветие на конце стебля. Для защиты от травоядных животных поверхность каудексов и стеблей покрыта мелкими колючками. Также колючки развиваются на рёбрах каудекса и однолетних побегов. Колючки на каудексе – это видоизменённые листья, утратившие листовую пластинку, а на побегах обычного типа – одревесневшие выросты рёбер.
После отцветания листочки обёртки соцветия, покрытые мелкими колючками, защищают развивающиеся семена. В сухой сезон, когда созревают семена с пушистыми хохолками, обёртка раскрывается, отгибается, освобождая семена, и высыхает. Семена «веера Флоры» распространяются с помощью ветра. Вскоре после созревания семян побеги обычного типа отмирают. От них на краю каудекса остаются ряды рубцов характерной формы, особенно крупных у растений в возрасте 8 – 15 лет. По их количеству можно посчитать возраст растения, которое впервые зацветает на четвёртом году жизни. Во время засухи на каудексе появляются морщины, и прошлогодний прирост немного подсыхает. С наступлением нового сезона дождей каудекс быстро восстанавливает запасы влаги. По его краю появляется прирост новой ткани, а затем образуется очередной ряд новых побегов.
Продолжительность жизни этого растения редко превышает 30 лет.

Драконохвостое алоэ (Aloe dracocaudis)
Порядок: Спаржецветные (Asparagales)
Семейство: Асфоделовые (Asphodelaceae)
Место обитания: саванна Южной Африки.
В эпоху человека алоэ были характерными растениями аридных областей Африки и образовывали различные жизненные формы – от суккулентных травянистых растений до деревьев. В эпоху человека некоторые виды вымерли из-за разрушения среды обитания, но другие расширили ареал благодаря культивированию в качестве лекарственных и декоративных растений. В неоцене алоэ являются характерными растениями аридных областей Африки и Земли Зиндж.
Характерным крупным видом алоэ южноафриканских саванн является алоэ драконохвостое. Это крупное древовидное суккулентное растение, достигающее высоты 10-15 метров при толщине ствола в основании свыше 1 метра. Этот вид представляет собой маловетвистое одноствольное дерево, начинающее ветвиться только на высоте 3-4 метров от земли. Древесина рыхлая, непрочная. Разломившееся с возрастом дерево легко укореняется в земле и даёт новые вертикальные побеги.
В молодом возрасте растение растёт одним неветвистым стволом, на конце которого развивается розетка из длинных листьев – длиной до 2 метров, ярко-зелёной окраски с серовато-белыми пятнами, образующими пятнистый узор. Пластинка листа очень толстая, с развитой водозапасающей тканью – толщина листа лишь немного меньше его ширины, срез листа овальный. По краям листа имеются два ряда прочных деревянистых шипов. Кроме того, на верхней стороне листа имеются два параллельных ряда шипов немного меньшего размера для защиты от травоядных зверей. Из-за этого полностью развитый лист растения напоминает хвост крокодила или другой рептилии. Листья обычно дугообразно изогнуты, но из-за повреждений в процессе роста могут деформироваться, и тогда выглядят, как извивающийся хвост. Старые листья усыхают и разрушаются; их волокна подолгу свисают со ствола растения, защищая его от перегрева, но их часто обрывают птицы для постройки гнёзд.
Растение зацветает с началом сезона дождей. Соцветие высокое, верхушечное, кистевидное, образуется в середине розетки листьев. Длина цветоноса до 150 см, он покрыт тонким слоем воскового налёта. Цветки трубчатые, поникающие, ярко-красные или оранжевые, без запаха. Растение опыляется птицами, реже крупными бабочками и мелкими перепончатокрылыми, способными пролезть в трубку цветка. После цветения рост побега прекращается, и новые точки роста образуются в пазухах листьев. Ствол разветвляется после первого цветения в возрасте 7-10 лет.
Плоды – коробочки с крупными семенами, имеющими прочную оболочку. Семена распространяются грызунами и птицами.