В эпоху, предшествовавшую человеческой колонизации, Гавайские острова были уникальным миром, который создали потомки немногих переселенцев, заброшенных волей случая на этот архипелаг – через половину величайшего на Земле океана. Огромные океанские просторы надёжно изолировали этот своеобразный мир от случайных переселенцев с материков и других островов. Однако этот мир, изолированный расстояниями, утратил свою самобытность в эпоху человека. Острова не стали ближе к материкам, но деятельность человека наводнила уникальный островной мир множеством материковых видов животных и растений, полностью изменив облик этого уголка природы. Переселенцы с материков были чуждым элементом в местной природе. Закалённые в борьбе за существование, они начали теснить аборигенные виды, вторгаться в хрупкие местные природные сообщества, и разрушать их. В итоге многие виды местных животных и растений исчезли ещё в историческую эпоху, несмотря на отчаянные и дорогостоящие попытки человека сохранить уникальную природу Гавайского архипелага. Разрушению экосистем немало способствовали чужеродные виды, вытеснявшие и уничтожавшие аборигенов. После исчезновения человека чужеродные виды вышли из-под контроля и быстро вытеснили практически все аборигенные виды архипелага. Так в истории природы Гавайских островов началась новая глава – фактически, написанная с нуля. Переходный период был настолько коротким, что практически не оставил следов в геологической летописи островов.
В неоцене природа Гавайских островов так же многообразна и роскошна, как в эпоху до человеческой колонизации. Однако степень эндемизма местной флоры и фауны значительно ниже, чем в доисторические времена: здесь царствуют потомки видов, завезённых в эпоху человека, и на разных материках у жителей архипелага имеется множество близких родственников. Потомки чужеродных видов животных и растений встречаются на архипелаге повсюду – от холодных горных вершин до тёплых прибрежных вод.
Побережья островов омывают тёплые, богатые жизнью воды Тихого океана. Здесь морские существа пытаются освоить жизнь на суше, а наземные обитатели вторгаются в море. Один из местных видов растений – пионер в освоении океанских мелководий. Это крупная пальма с перистыми листьями – морской кокос. Она попала на острова естественным путём – крупные плоды морского кокоса распространяются морскими течениями, и преодолеть тысячи километров по океану – самое обычное путешествие для них. Поэтому на Гавайских островах эта пальма – того же самого вида, что и на побережье островов Юго-Восточной Азии, Меганезии или Эонезии. В некоторых местах побережья островов кроны этих пальм образуют настоящие леса на прибрежном мелководье. Это форпост сухопутных видов на море.
Морской кокос не просто растёт на побережье: пальма активно вторгается в море. Молодая пальма растёт, как обычно, но с возрастом её ствол полегает в сторону моря, и далее растёт почти горизонтально – приподнимается лишь его верхушка с кроной перистых листьев. Одновременно на нижней стороне ствола отрастают длинные придаточные корни. Они врастают в грунт, и ствол опирается на них, словно гигантская многоножка. Со временем среди корней множества пальм этого вида накапливается песок и мусор, выбрасываемый морем, и постепенно образуется новый маленький участок суши. Так заросли морского кокоса десятилетиями наступают на море, расширяя береговую зону. И лишь сильнейшие шторма могут сломать часть стволов и унести их в море. Эти пальмы погибнут, однако рано или поздно на берег будет выброшен очередной орех, и история повторится.
Морской кокос светолюбив и устойчив к соли, содержащейся в морской воде. В устьях рек, где вода опреснена, морские кокосы растут хуже, чем в неразбавленной морской воде. Их корни источены корабельными червями – эти моллюски будут жить, пока в океане можно найти хоть немного дерева. На старых корнях разрастаются колонии двустворчатых моллюсков и усоногих ракообразных, покрывая корни растения непробиваемой бронёй. На стволах, покрытых гладкой корой, любят сидеть чайки, отдыхая после рыбной ловли – но лишь в те недолгие моменты, когда нагретые солнцем стволы не заняты другими обитателями морского побережья. И сейчас чайкам приходится кружить в воздухе, и искать другие места для отдыха, потому что на стволах пальм греются крупные животные с чёрной блестящей шкурой – лишь их горло и грудь белого цвета с большими чёрными пятнами. Их короткий бархатистый мех лоснится на солнце, обрисовывая хорошо развитые мускулы зверей. Они вяло шевелятся на солнце, предпочитая лежать на стволе на брюхе, свесив лапы вниз, словно кошка. К самой воде свисают их широкие уплощённые хвосты – это явно обитатели воды. Один из зверей этого же вида вразвалку шагает по берегу на коротких перепончатых лапах, держа хвост на весу. Подойдя к основанию пальмы, он уверенно лезет по наклонному стволу пальмы, как по лестнице, цепляясь хорошо развитыми когтями, и осторожно движется по нему, свесив хвост. У него удлинённая остроносая голова с крупными глазами и жёсткими вибриссами, а уши очень короткие – это всего лишь небольшие кладки кожи, рудименты ушных раковин. Манерой двигаться этот зверь напоминает выдру, но он размером с небольшого тюленя. Согнав со ствола пальмы вездесущих чаек, зверь выбрал подходящее место, где ствол немного прогнулся под собственным весом, лёг на нагретую солнцем кору, зевнул, демонстрируя длинные челюсти и остроконечные зубы, и быстро заснул, свесив хвост к воде.
Эти крупные выдрообразные млекопитающие, обитающие на побережье океана и в устьях рек – илиохолокаи, местный вид морских млекопитающих. Они являются умелыми охотникам на рыбу, и не боятся уходить в море на многие километры. Однако способностей илиохолокаи явно недостаточно, чтобы пересечь океан и обосноваться на Гавайских островах эпохи неоцена естественным путём. Этот вид появился на самих островах, и его присутствие – результат деятельности человека в отдалённую геологическую эпоху. Подобно другим местным хищникам, илиохолокаи – это потомок завезённого в историческую эпоху мангуста, результат адаптивной радиации предкового вида в новых условиях. Он является экологическим аналогом вымершего в историческую эпоху местного вида тюленя-монаха. Благодаря способности плавать илиохолокаи распространился по всем островам Гавайского архипелага, образуя многочисленные колонии на удобных участках побережья, где есть защищённые от штормов бухты и заросли морского кокоса. Подобно морским котикам эпохи человека, эти звери очень общительны, предпочитают держаться группами, и совместно ловят рыбу в тропических водах. Они также совместно ухаживают за детёнышами колонии, что обеспечивает высокую выживаемость потомства – при жизни в таком опасном месте, как океан, враги найдутся у животных любого возраста. Поэтому забота о детёнышах никогда не бывает лишней.
Взрослые звери, не обременённые заботами о потомстве, отдыхают в зарослях морского кокоса, лёжа на стволах. Некоторые из них чистятся лапами, приводя в порядок мех – для водяного животного это весьма важная задача, даже в тёплых тропических водах.
В кронах пальм стоят на длинных ногах другие обитатели побережья – крупные птицы со светло-серым оперением и длинными крыльями. Это эфирные коршуны, или серафимы – пернатые хищники, характерные для морских побережий и мангровых зарослей. Они добрались до Гавайских островов сами – эти птицы легко могут пересекать океаны и расселяются даже по отдалённым островам тропической зоны Индийского и Тихого океанов. Они предпочитают держаться подальше от илиохолокаи – звери массивны, но в воде проявляют недюжинное проворство, и порой могут нападать на охотящихся эфирных коршунов, выпрыгивая из воды. На суше эти животные не так проворны, однако из уважения к их силе и весу эфирные коршуны не приближаются к ним – пока звери греются на стволах морского кокоса, эфирные коршуны поодиночке или парами стоят в кронах пальм, словно аисты, отличаясь от них лишь короткими шеями и клювами. Ноги-ходули этих птиц окрашены очень ярко – у самок они жёлтые, а у самцов бледно-оранжевые, выделяющиеся на фоне светлого оперения птиц и тёмной зелени пальмовых листьев. В кронах пальм эфирные коршуны отдыхают после охоты, и высматривают рыбьи косяки. Илиохолокаи не беспокоят их лишний раз, и пристально следят за их поведением. У эфирных коршунов превосходное зрение, и они часто замечают стаи рыб вдали от берега, где их не увидят илиохолокаи.
Эфирные коршуны не умеют нырять, поэтому выработали особый способ ловли рыбы. Они делают это, стремительно проносясь над водой. В считанные мгновения пернатый хищник успевает сунуть лапу в воду, вцепиться в рыбу и вытянуть её из воды, не снижая скорости полёта. Свою добычу они поедают прямо в воздухе, поднося длинной лапой прямо ко рту, и придерживая во время еды. Остатки добычи просто падают в воду. Иногда другие сородичи ожидают этого момента: плеск и остатки мяса привлекают других рыб, и вскоре ещё один эфирный коршун бросается к этому месту, и выхватывает из воды уже собственную добычу.
Эфирный коршун – птица слишком хрупкого сложения, чтобы нанести вред взрослому илиохолокаи, но может попробовать напасть на маленьких детёнышей этого зверя, оставшихся без присмотра взрослых. Обычно взрослые илиохолокаи легко защищают своё потомство от этих пернатых соседей, но изредка эфирным коршунам всё же удаётся довести задуманное до конца. Поэтому самкам илиохолокаи, которые ухаживают за совсем маленькими детёнышами, приходится демонстрировать этим птицам решимость защищать потомство.
Сотрудничество взрослых илиохолокаи и эфирных коршунов – двустороннее и взаимовыгодное. Птицы также следят за поведением илиохолокаи, с готовностью присоединяясь к их охоте.
Несколько зверей, проголодавшись, просто сползают со стволов морского кокоса вниз, и прыгают прямо в набегающие волны. Несмотря на кажущуюся небрежность этого движения, они входят в воду на удивление легко и изящно, подняв совсем немного брызг. Под водой чёрные звери кажутся серебристыми – их мех тщательно покрыт водоотталкивающей смазкой, поэтому сохраняет слой воздуха между волосками. Неуклюжие на суше, под водой илиохолокаи преображаются в ловких быстрых существ. Они движутся очень изящно – прижав лапы к телу, волнообразно изгибают позвоночник от шеи до кончика хвоста. Звери удивительным образом синхронизируют свои движения под водой – но в этой грации таится смертельная опасность для рыб, поэтому, когда тени зверей скользят по дну, многие рыбы рифа прячутся. Однако эти илиохолокаи – взрослые сильные животные, опытные охотники, которые ищут достойную своих способностей добычу – крупную рыбу в открытом море.
Увидев группу охотников, пара эфирных коршунов взлетела с ближайшей пальмы, и направилась следом за ними. Эфирные коршуны часто охотятся на преследуемых илиохолокаи рыб.
Звери движутся по рифу привычным маршрутом: они покидают прибрежную зону, защищённую барьером рифа, и устремляются в открытое море по одному из каналов, пронизывающих стену рифа. Морская рыбалка – удел взрослых сильных животных. Молодняк и старые звери не рискуют покидать безопасные прибрежные воды, и ищут пищу под защитой массивного барьера рифов. А во время шторма даже взрослые охотники предпочитают отсиживаться в защищённых бухтах или на берегу, пока стена рифа гасит ярость штормовых волн.
Рифы тропической зоны Тихого океана построены самыми разнообразными животными – но только не кораллами. Кораллы по-прежнему существуют в морях неоцена, но уже не играют такой колоссальной роли в природных сообществах, как в эпоху человека. Мадрепоровые кораллы с прочным известковым скелетом – вымирающая группа. Их ареал разорван, и в тропических морях неоцена они представлены всего лишь единичными видами. Их упадок – последствия деятельности человека, вызвавшей массовую гибель коралловых рифов в историческую эпоху. Вымирание кораллов привело к значительным изменениям фауны прибрежных тропических рифов в неоцене. Важнейшим из этих изменений стала полная смена фауны животных-рифостроителей.
На внешней стороне рифа удар океанских волн принимают на себя прочные раковины лжерудистов. Эти огромные двустворчатые моллюски дают приют симбиотическим одноклеточным водорослям в своём теле. Когда море спокойно, из приоткрытых раковин высовываются края их мантии, снабжённые многочисленными складками и выростами, в которых живут симбионты, придающие тканям моллюсков яркие цвета. Снаружи раковины лжерудистов обрастают известковыми и обычными водорослями, и покрыты сидячими животными вроде морских желудей. Благодаря толстым стенкам раковины этих гигантов выдерживают удары штормовых волн, защищая от ярости стихии прибрежных обитателей.
За бастионом из раковин лжерудистов в более спокойной воде высятся заросли других строителей рифов – коралловых губок. Они менее прочные, чем лжерудисты, поэтому успешнее растут лишь под защитой этих массивных моллюсков. Один из распространённых видов этой группы – розовая коралловая губка. Она растёт в виде целой грозди трубкообразных тел собственно губки, покрытых у основания известковой бронёй, образованной микроскопическими водорослями. Верхняя часть этих труб – тело самой губки, имеющее натуральный розоватый цвет. Животное непрерывно прокачивает через своё тело воду, улавливая пищевые частицы. Тело губки – это прекрасный субстрат для жизни известковых водорослей, которые укрепляют её основание. Однако постоянный рост водорослей создаёт некоторое неудобство коралловой губке – водоросли покрывают старую часть губки сплошной известковой коркой, не пропускающей воду. Губке приходится прорастать сквозь водорослевую корку, образуя новые трубчатые тела в нижней части конструкции. Часть клеток тела губки в этом случае работает наподобие фагоцитов – они атакуют клетки водорослей и уничтожают их, и попутно истончают известковый слой изнутри, растворяя его. Со временем известковый слой в этом месте разрушается, и формируется новая трубка губки.
В союзе с водорослями губка образует разветвлённую полую конструкцию, сквозь которую медленно, но стабильно протекает вода. Полость губки представляет собой превосходное укрытие, в котором охотно селятся рифовые животные – ракообразные, рыбы, черви и осьминоги. Некоторые из них пользуются готовыми полостями, а другие переоборудуют их по своим потребностям, при необходимости сверля тоннели. Множество разных животных селится на поверхности разветвлённого тела губки. Щели между трубчатыми ветвями губки являются превосходным укрытием для рыб, причём иногда там скрываются даже сравнительно крупные особи.
Укрытия – важный элемент среды обитания для жителей рифов, и их наличие зачастую определяет выбор места жительства у многих обитателей рифа. Многие обитатели рифов плотоядны, и их трофические связи сплетаются в густую сеть, объединяющую весь риф. Из-за огромного количества хищников разного уровня укрытиями пользуются многие местные существа – от крохотных рыбок длиной менее двух сантиметров до крупных осьминогов. Изредка на риф заплывают акулы и другие рыбы из открытого океана, но они здесь лишь временные гости, довольствующиеся случайной добычей. Изредка эти рыбы остаются на рифе в отлив, но для них нахождение в замкнутом пространстве – сильнейший стресс, поэтому в прилив они быстро покидают лабиринт известковых построек. Однако в рифовой зоне постоянно обитает один из самых опасных местных жителей – илиохолокаи.
Молодой илиохолокаи легко соскользнул со ствола морского кокоса, и отправился на охоту на риф. Он уже достаточно взрослый, чтобы не зависеть от родителей и добывать пищу самостоятельно, но пока не решается выйти в океан вслед за опытными охотниками. Пусть здесь не так просторно, как за стеной рифа, но добычи достаточно много. Риф буквально кишит жизнью, и зверь легко может найти себе что-нибудь съедобное. Зверь быстро всплывает за глотком воздуха, но потом снова ныряет, и плавает среди зарослей коралловых губок и сростков раковин лжерудистов, оставляя за собой цепочки пузырьков, вырывающихся из его меха и поднимающихся к поверхности воды. Грациозно изгибаясь всем телом, зверь тычется мордой среди ветвей губок, а лжерудисты моментально втягивают выросты мантии и захлопывают прочные известковые крышечки, пугаясь волн, возникающих при движении в воде крупного тела. Илиохолокаи ищет некрупных животных – осьминогов, ракообразных и рыб. Он не специализирован в выборе добычи, и ему подходят в пищу практически все обитатели рифа. Многочисленные мелкие рыбы по опыту знают, какую опасность представляет собой илиохолокаи, и как быстро он умеет двигаться. Поэтому, завидев в воде серебристое тело хищника, они предпочитают плавать неподалёку от зарослей коралловых губок, где можно спрятаться в случае опасности. Крупные рыбы скрываются на дне в щелях рифа, либо держатся под защитой раковин лжерудистов.
Проплывая над дном, илиохолокаи сбавил скорость. Он перестал изгибаться телом, и начал ритмично грести перепончатыми лапами. Зверь внимательно оглядывает дно в поисках добычи, а чувствительные вибриссы помогают ему ощущать движение воды. Испуганный появлением животного, какой-то краб бросился в песок и начал лихорадочно закапываться, подняв со дна облачко мути. Илиохолокаи заметил движение краба, нырнул глубже, и резким движением морды вспахал песок, поддев краба и подбросив его вверх. Краб беспомощно закувыркался в воде, растопырив ноги и клешни, а хищник непринуждённым движением схватил его, и быстро разжевал. Лишь пара ещё дёргающихся ног упала на песок, и зверь проглотил добычу. Волнообразно изгибая туловище и хвост, илиохолокаи ускорил движение, быстро всплыл к поверхности, вдохнул воздух, и вновь нырнул. Краб – небольшая добыча, и в нём слишком много не перевариваемого хитинового панциря, поэтому хищник желает закрепить охотничий успех. Когда хищник внезапно всплыл из-за зарослей коралловой губки к поверхности, стая мелких пёстрых рыб бросилась прочь, испуганная его появлением. Привлечённый их движением, илиохолокаи нырнул, и начал погоню. Он старается не подпускать рыб к зарослям коралловых губок, и выгоняет их на открытый участок рифа, где нет возможности скрыться. Сделав вираж вокруг стайки рыб, илиолохокаи ловким движением шеи выхватил из косяка одну рыбу, убил одним укусом, и сразу же проглотил. Остальные рыбы, воспользовавшись ситуацией, бросились ко дну, под защиту рифовых построек. Однако до этого момента ещё одна рыба была схвачена: эфирный коршун следил за охотой илиохолокаи с воздуха, и ему удалось воспользоваться моментом.
Рыбы и другие обитатели рифов чувствуют себя в безопасности под защитой рифа. Известковая броня огромных лжерудистов и массивные структуры, образуемые корками водорослей, представляют собой превосходную защиту от хищников. Однако рифы лишь кажутся надёжными и вечными. На самом деле тело рифа непрерывно меняется благодаря непрерывно протекающим процессам роста и разрушения. Черви и моллюски сверлят известковые массивы рифов, истачивая их множеством нор. Одними из самых активных сверлильщиков рифового массива являются листосифонные моллюски (Foliosiphon) – специализированный род двустворчатых моллюсков, внешне напоминающих нечто среднее между корабельными червями и одиночными полипами. Их прочные раковины врезаются в слоистый массив известняка, образованного корками водорослей, и просверливают в нём норы глубиной до метра и больше. А задняя часть тела, вытянутая в виде трубки, прокачивает воду, обеспечивая животное кислородом и питательной взвесью. Вторичные мантийные жабры, расположенные на этой части тела, заселены микроскопическими одноклеточными водорослями, придающими им яркую окраску – зелёную, красноватую или жёлтую. Их причудливая листовидная или перистая форма придаёт телу животного облик цветка или миниатюрной пальмы.
Насытившись, молодой илиохолокаи проплывает над поверхностью рифа. Верхняя часть рифа, хорошо освещённая солнцем, заселена множеством листосифонных моллюсков. Они покачиваются в волнах, словно цветущий луг на ветру, и тянут к поверхности воды свои мантийные жабры. Пока вокруг плавают лишь миниатюрные обитатели рифов, листосифонные моллюски не ощущают тревоги, и их колонии напоминают пышный подводный цветник. Илиохолокаи уже давно придумал для себя игру: он внезапно и быстро проплывает над колонией моллюсков, наслаждаясь интереснейшим зрелищем их исчезновения. Он не отказал себе в удовольствии сделать это ещё раз. Завидев колонию моллюсков разных видов, зверь вдохнул новую порцию воздуха, сбавил скорость, и осторожно подплыл к «зарослям» моллюсков, едва шевеля растопыренными пальцами задних лап. Завидев его приближение, некоторые рыбы благоразумно попрятались в укрытия, однако моллюски не ощущали опасности, и продолжали лениво покачивать мантийными жабрами в такт морским волнам. Оказавшись рядом с колонией, илиохолокаи прижал лапы к телу, и резко ускорился, бросив себя вперёд изгибами тела и взмахами уплощённого хвоста. Почувствовав волны, создаваемые движением его тела, моллюски начали спешно втягивать тела в норы, и следом за плывущим илиохолокаи раскинулся унылый пейзаж: щербатая поверхность рифа, покрытая неровной коркой известковых водорослей и источенная сотнями нор листосифонных моллюсков.
В такой внезапной и разительной смене пейзажа есть определённый плюс: теперь илиохолокаи видит крабов и рыб, охотившихся в колонии моллюсков, но внезапно оказавшихся без укрытия. Крабы пытаются спастись бегством, но зверь, развернувшись, вновь проплыл над этим участком рифа, и один из крабов был схвачен и тут же съеден. Более проворные рыбы сумели спастись бегством, и теперь пережидают охоту илиохолокаи, забившись в трещины рифа.
Некоторые морские обитатели активно расчищают жизненное пространство для других животных, уничтожая часть рифа в процессе питания. Ряды разрушителей рифов многочисленны. Это и мельчайшие черви, пожирающие клетки губок, и улитки, снимающие слой за слоем известковые водоросли, и рыбы, крушащие своими челюстями постройки рифа. Одними из самых заметных разрушителей рифов являются дисковые скалозубы – закованные в броню короткотелые рыбы. Они очень многочисленны на рифах тропической зоны Тихого океана, и разные их виды ведут различный образ жизни. Среди них есть ярко окрашенные крохотные существа, и есть настоящие агрессоры. Одни из них ловят мелких обитателей рифа, а другие наносят рифу серьёзные разрушения.
Очень маленькая рыба дисковидной формы плавает над рифом у основания крупного куста розовой коралловой губки. Она окрашена в чёрный и белый цвета, образующие причудливый рисунок: спина тёмная с белыми пятнами, а на животе пятна становятся крупными, и чёрный цвет образует сетчатый рисунок. Это дисковый скалозуб-попугайчик, мелкий и сравнительно мирный обитатель рифов. Его пища – любые мелкие животные, которых способны разгрызть его клювовидные челюсти. Пока вокруг нет крупных рыб, он чувствует себя хозяином положения: маленькая рыба патрулирует свою территорию, время от времени пощипывая дно и соскребая с него мелких червей и молодых усоногих ракообразных. Сидячие животные вольготнее чувствуют себя на некотором удалении от границ территории этой рыбы, куда маленький дисковый скалозуб не отваживается заплывать. Время от времени он всплывает над поверхностью рифа, держась рядом с коралловой губкой, и бросает взгляд за пределы своей территории – и у соседней губки он видит чёрно-белое шевелящееся пятнышко: его сородич жив, и явно не собирается отказываться от своих территориальных претензий. И он будет свирепо пресекать попытки вторжения на свою территорию, сопровождая яростные выпады скрипучими трелями – ровно так же поступила бы и эта рыба. Лишь боязнь получить отпор удерживает этих рыб от стремления захватить чужую территорию. Броская контрастная окраска является предупреждающим знаком для сородичей: «везде, где я виден, моя территория!» Лишь готовые к размножению рыбы становятся чуть более терпимыми к сородичам, позволяя им нарушать границы не только территории, но и личной неприкосновенности. Однако после обмена любезностями и нереста эти рыбы вновь превращаются в убеждённых одиночек.
Другие виды дисковых скалозубов не столь свирепы по отношению к сородичам, и даже напротив, активно ищут их общества, объединяясь в многочисленные стаи. У таких видов окраска не столь яркая, и сохраняется лишь общий элемент узора – сетчатый рисунок на боках и животе. Этот узор – элемент предупреждающей окраски: все дисковые скалозубы ядовиты, подобно своим далёким предкам эпохи человека. От своих предков они также унаследовали мощные челюсти. Стайные виды дисковых скалозубов – одни из основных разрушителей рифов.
Над поверхностью рифа плывёт целая стая сетчатых дисковых скалозубов. Формой тела они напоминают дискового скалозуба-попугайчика, но значительно крупнее его, и окрашены в голубой цвет с зеленоватым оттенком на боках и животе; по зеленоватому фону тянется тёмный сетчатый узор. Стая этих рыб многочисленна: свыше полусотни особей. Их овальные тени скользят по поверхности рифа, и мелкие дисковые скалозубы-попугайчики бросаются от одной тени к другой, и время от времени всплывают над поверхностью рифа, пытаясь прогнать со своей территории массивных родственников. По иронии судьбы, именно пограничные области владений дисковых скалозубов-попугайчиков привлекли нескольких рыб из стаи: они отделились от сородичей, опустились к поверхности рифа, и начали соскребать известковую поверхность рифа вместе с сидячими животными, наросшими на ней. Громкий скрежет их клювовидных челюстей сородичи воспринимают как приглашение к обеду, и вся стая распределяется по рифу, соскребая с его поверхности всё мало-мальски съедобное.
Сетчатые дисковые скалозубы кормятся, выламывая клювами куски известняка с поверхности рифа. В процессе кормления они пережёвывают кусочки рифа вместе с беспозвоночными, поэтому в их помёте много известкового песка. Эти рыбы обеспечивают непрерывное обновление рифа, и практически весь известняковый песок на рифе – это результат их деятельности: в этом они напоминают рыб-попугаев (Scaridae) эпохи человека.
Пока стая сетчатых дисковых скалозубов кормится, громко хрустя известковыми корочками водорослей и выкусывая части тел губок, дисковый скалозуб-попугайчик отчаянно пытается сохранить хотя бы жалкие остатки своей собственности. Громко скрипя, он бросается на своих флегматичных сородичей, заставляя их отступить. Однако она место одной рыбы сразу же приходит другая, и крошечная чёрно-белая рыбёшка вынуждена тщетно метаться среди тел крупных родственников, раздавая тычки. Стая рыб, обгладывающих поверхность рифа, может показаться непреодолимой силой, однако среди мелких обитателей рифа всё же находятся те, кто может оказать им сопротивление.
Стая сетчатых дисковых скалозубов кормится удивительно синхронно. Рыбы в стае почти одинакового размера, и время от времени по стае словно пробегает волна, когда несколько рыб, кормящихся рядом, почти одновременно атакуют поверхность рифа, стоя на головах, а их соседи повторяют их движение с небольшой задержкой. Неожиданно несколько рыб с края стаи бросились в сторону, нарушив эту завораживающую синхронность, и их соседи также забеспокоились, почувствовав их резкие беспорядочные движения. Среди дисковых скалозубов мечется другая рыба причудливой формы. Она значительно меньше любой рыбы из стаи, и с трудом плавает в толще воды, двигаясь рывками и быстро опускаясь на дно. Однако каждый её рывок завершается таранным ударом массивным корпусом в бок разрушителю рифа.
Эта рыба – дальний родственник дисковых скалозубов, панцирный шлифовщик. Он совершенно не похож на этих ярких рыб ни обликом, ни образом жизни – это плоская широкая рыба со слабыми плавниками, предпочитающая жить на дне. Но сейчас панцирный шлифовщик вынужден защищать свою кормовую территорию – несколько квадратных метров рифа, прилегающих к территориям дисковых скалозубов-попугайчиков. Его владения легко узнаваемы среди окружающего ландшафта: рыба выровняла, и дочиста отскребла поверхность рифа своими мощными скребущими челюстями, превратив её в подходящий субстрат для поселения водорослей и сидячих беспозвоночных, которыми она питается. И теперь перед ней стоит задача защитить свои владения от противника, превосходящего её численностью и биомассой.
Панцирный шлифовщик – это рыба, которая просто так не сдаётся. Рыба, закованная в панцирь, наносит головой сильные удары кормящимся дисковым скалозубам. Панцирный шлифовщик – плохой пловец: он проводит практически всю жизнь на дне, редко всплывая в толщу воды. Он движется рывками и не приспособлен к долгому плаванию. Хвостовой плавник этой рыбы бесполезен для плавания: он торчит вверх и назад, и используется исключительно для подачи визуальных сигналов сородичам. Зато анальный плавник с мощным основанием замещает его функционально, позволяя рыбе плыть с приличной скоростью в течение нескольких секунд. Выпученные, как у лягушки, глаза панцирного шлифовщика ворочаются в прорезях панциря, а сразу за ними интенсивно пульсируют жаберные отверстия, покрытые кожистыми клапанами: рыба взволнована, агрессивно настроена, и пытается провести атаку максимально эффективно. Разогнавшись, панцирный шлифовщик «зажмуривается», втягивая глаза под панцирь, и наносит одному из дисковых скалозубов удар бронированной головой. Потеряв скорость после столкновения, он растопыривает грудные плавники, и неуклюже опускается на дно, планируя по спирали. Затем следует новый бросок, и новый удар.
Кажется, что стая дисковых скалозубов – это инертная масса, повинующаяся неповоротливому коллективному разуму. Тем не менее, панцирный шлифовщик действует настолько активно, что ему удаётся отогнать стаю рыб от своих владений. Значительная часть дисковых скалозубов покинула его территорию, и теперь панцирный шлифовщик набрасывается на отдельных особей, принуждая их убираться побыстрее. Пока эта неуклюжая рыба плавает в толще воды, заметно её брюшко, покрытое броским узором извитых чёрных линий по белому фону. Изгнав разрушителей, он вновь опустился на дно, и теперь сероватая окраска спины и боков, украшенных бурыми и зеленоватыми пятнами, делает его незаметным на фоне поверхности рифа. Сжав плавники и спрятав выпученные глаза, неподвижно лежащий панцирный шлифовщик напоминает какой-то нарост на поверхности рифа, не вызывающий аппетита у хищных рыб. Теперь его задача – восстановить привлекательность территории для сидячих животных, которыми он питается – убрать мусор и отшлифовать прочными челюстями повреждённые дисковыми скалозубами участки поверхности рифа. После кормления стаи рыб ему придётся некоторое время жить впроголодь.
Мелкие обитатели рифа обитают в мире, полном опасностей: вокруг всегда найдётся слишком много хорошо экипированных хищников, способных напасть на них. А крупные животные вроде илиохолокаи могут почти не беспокоиться за свою безопасность: лишь акулы и иные крупные хищники открытого океана заставляют их держаться общества сородичей и быть настороже. Пока такой угрозы нет, звери могут позволить себе даже поиграть.
Молодой илиохолокаи решил поиграть: он успешно поохотился, и теперь просто наслаждается своей способностью быстро плавать, проносясь над рифом, и любуясь паникой рыб, бросающихся в стороны при его приближении. Всплыв к поверхности воды, зверь с разгона выскочил в воздух, и рухнул в воду боком, подняв тучу брызг. Утомившись, он проплыл у самой поверхности воды, лениво шевеля лапами и оглядывая риф сверху. И он заметил, как из-за труб розовой коралловой губки всплыла целая стая красочных рыб – сетчатые дисковые скалозубы, которых прогнал со своей территории панцирный шлифовщик. Эти рыбы – медленные пловцы, и с ними можно немного поиграть. Хищник взмахнул хвостом, начал преследование, в считанные секунды настиг рыб, и врезался в их стаю. Дисковые скалозубы бросилась в сторону, но одна из рыб оказалась отрезанной от сородичей. Илиохолокаи заметил это, и переключил всё внимание исключительно на неё. Рыба пытается скрыться, но зверь плавает вокруг неё, и не даёт присоединиться к сородичам. Дисковый скалозуб – не очень хороший пловец. Если нужно, он умеет быстро плавать, но при этом он сильно устаёт. Рыбья морда с круглыми глазами и маленьким ртом выглядит немного удивлённой, но интенсивные движения жабр выдают истинное состояние рыбы: она испугана, и всеми силами желает избежать продолжения игры, которая может закончиться для неё плачевно. В это время её сородичи безучастно удалились на безопасное расстояние, и продолжили привычную жизнь.
Илиохолокаи пробует поймать рыбу, но делает это притворно, лишь слегка прикусывая её челюстями. Это всего лишь игра, и хищник не старается убить рыбу: мясо дискового скалозуба ядовито, и у хищника уже есть неприятный опыт поедания такой обманчиво лёгкой добычи. Однако для игры в «кошки-мышки» эта медлительная рыба подходит как нельзя лучше. Рыба не понимает, что невольно участвует в игре: для неё действия илиохолокаи представляют угрозу. Даже играя, зверь может просто убить её неосторожным движением челюстей. Рыба отчаянно мечется из стороны в сторону, однако илиохолокаи отсекает её попытки прорваться к укрытиям. Он изящно плавает вокруг дискового скалозуба, щёлкая зубами, и теснит живую игрушку к поверхности воды.
Не только илиохолокаи наблюдает за метаниями рыбы. Пока зверь играет, плавая вокруг неё, над водой мелькнула длиннокрылая тень эфирного коршуна, в воду на секунду опустилась когтистая лапа птицы, когти сомкнулись, и она рывком ушла вверх и пропала. Птица заметила илиохолокаи и его игрушку, и попробовала схватить преследуемую им рыбу, однако промахнулась. Тень крупной птицы, всплеск воды, и движение когтистой лапы на какую-то секунду отвлекли внимание зверя, и дисковый скалозуб мгновенно воспользовался шансом на спасение. Рыба бросилась вниз, к массиву рифа, подальше от опасной поверхности воды, и забилась в узкое пространство между трубами розовой коралловой губки. Высокое тело, сильно сжатое с боков, позволяет ей это сделать, а крупный экземпляр губки изобилует укрытиями. Заметив бегство добычи, илиохолокаи бросился следом. Он заметил, куда поплыла его игрушка, и начал плавать вокруг губки, взмахивая лапами и вглядываясь в щели между её трубами. Ему удалось заметить, куда спряталась рыба, и даже удалось увидеть её в глубокой щели между трубами губки. Илиохолокаи попробовал достать рыбу, однако его морда слишком велика, и не пролезает внутрь кустистой губки. Оцарапав нос твёрдой известковой коркой на поверхности губки, илиохолокаи попытался просунуть в укрытие рыбы когтистый ласт. Он пролез глубже, однако хищнику всё равно не удалось извлечь дискового скалозуба: рыба не просто сидит глубоко в укрытии, но и заглотнула воду и раздулась, прочно заклинив себя в щели. Её вряд ли можно извлечь из укрытия, но коготь зверя коснулся рыбы, и едва не выцарапал ей глаз. Испуганный дисковый скалозуб предпринял последнюю отчаянную попытку спастись: в ответ на нападение он выпустил порцию тёмной ядовитой жидкости, и замер. Течение плавно вынесло облако жидкости из губки в сторону илиохолокаи. Зверь уже знаком с подобными способами защиты – ему приходилось нападать на осьминогов и каракатиц, и получать в ответ такую же жидкость. Поэтому зверь благоразумно отступает – попадание такой жидкости в нос или глаза чревато сильным раздражением. Игра сильно затянулась, и зверь постепенно теряет интерес к недоступной игрушке. Кроме того, он вынужден всплыть за воздухом. Взмахнув хвостом, он устремился к поверхности, вдохнул воздух, снова нырнул, и поплыл прочь.
Угроза миновала, и морские обитатели постепенно покидают укрытия и возвращаются к привычной жизни. Дисковый скалозуб выпустил проглоченную воду, и свободно выплыл из губки. Он ощущает пугающий запах мочи хищника, и это заставляет его вести себя осторожно, пусть даже видимой угрозы уже нет. Самая лучшая защита для сетчатого дискового скалозуба – это общество сородичей. Поэтому, спустившись к самой поверхности рифа, одинокая рыба начала плавать кругами в поисках запаха стаи сородичей. Среди множества запахов обитателей рифа желанный запах нашёлся в течение нескольких минут, и одинокий дисковый скалозуб устремился следом за сородичами, стараясь держаться поближе к крупным губкам и раковинам лжерудистов. Стая владеет определённой территорией, и вряд ли нарушит её границы, поэтому найти её удаётся достаточно быстро.
Многие рыбы, обитающие на рифе, могут провести всю взрослую жизнь на территории, не превышающей несколько десятков квадратных метров. А у самых мелких оседлых жителей рифа индивидуальные территории могут не превышать одного квадратного метра. И почти никто из них не покидает прибрежных вод, защищённых прочной стеной из гигантских раковин лжерудистов. Зато крупные хищники не имеют таких ограничений. Эфирные коршуны часто отправляются в охотничьи экспедиции на десятки километров от берега, ищут косяки рыбы и кальмара в открытом океане, и к вечеру возвращаются на гнездовья с полным желудком рыбы. Не обременённые гнездовыми хлопотами птицы могут даже ночевать на небольших островах в открытом океане, особенно если ощущают, что погода будет тихой, без шторма.
В отличие от хрупких и грациозных эфирных коршунов, илиохолокаи способны выходить в открытое море в любую погоду. Лишь молодые и неопытные илиохолокаи охотятся на рифе, а взрослые звери этого вида – умелые охотники открытого океана. Охота в океане позволяет им полностью проявить свои способности.
Стена из раковин лжерудистов – это препятствие не только для штормовых волн, но и для крупных животных. Лжерудисты растут в несколько рядов, и между ними вряд ли сможет протиснуться рыба длиной больше метра. Илиохолокаи, способные жить на суше, легко преодолевают такое препятствие: в тихую погоду некоторые звери просто вылезают на раковины гигантских моллюсков, и перепрыгивают с одной раковины на другую, добираясь до открытой воды. Но часто на поверхности раковин лжерудистов поселяются морские жёлуди и другие животные с острыми раковинами и панцирями, которые могут поранить чувствительные плавательные перепонки илиохолокаи. Поэтому многие звери колонии отправляются в океан по каналу – одному из тех, которые морское течение пробивает в стене рифа. В глубине, где ярость штормовых волн ощущается не так сильно, на течении раскидываются веера губки «каменный веер», также принимающей участие в строительстве рифа. Прочное тело этой губки, укреплённое спикулами и коркой симбиотических известковых водорослей, имеет веерообразную форму, и по его наружному краю складчатой каймой нарастает тело самой губки. На сильном течении в русле канала процветают небольшие колонии этого вида, а крупные экземпляры часто ломаются во время штормов. Их обломки лежат на дне канала и медленно деградируют, становясь в дальнейшем пищей различных донных животных. В местах с более слабым, но стабильным течением «каменный веер» разрастается изящными крупными веерами, среди которых любят прятаться рыбы и ракообразные. Илиохолокаи стаей проносятся над зарослями этих губок, и направляются в открытый океан.
Звери плывут целой группой. В океане обитает много хищников, которые могут убить взрослого илиохолокаи – на это способны некоторые кальмары и крупные акулы. Поэтому в открытом океане безопаснее охотиться группой – не всякий хищник отважится на нападение, и множество глаз с большей вероятностью заблаговременно заметит его появление. Звери плывут примерно с одинаковой скоростью, волнообразно изгибая тела, и так же ритмично и синхронно всплывают к поверхности океана за воздухом. Пока звери голодны, они не выпрыгивают из воды – плеск может испугать возможную добычу. Все их движения свидетельствуют о намерении охотиться.
В океане плавают стаи рыбы – они и являются основной добычей илиохолокаи. Сейчас видимость в толще воды плохая: стаи мелких планктонных рачков и червей делают её мутноватой. Они питаются микроскопическими планктонными организмами, которые обильно размножаются в водах, омывающих острова: здесь короткие бурные реки Гавайских островов выносят в океан достаточно большое количество питательных веществ. Илиохолокаи ощущают присутствие множества живых существ в воде. Время от времени их усы касаются мелких планктонных существ, от зверей бросаются врассыпную мелкие прозрачные кальмары, а в солнечном свете блестят бока крохотных полупрозрачных рыбок – молодняка океанских рыб. Первые месяцы жизни многих рыб открытого океана проходят в планктоне, хотя среди них лишь единицы из многих тысяч смогут стать взрослыми: планктонный «суп» является пищей огромного количества живых существ.
Скопление мелкой морской живности привлекает хищников разного уровня. Обычно планктонные существа становятся жертвами своих соседей – чуть более крупных, но тоже планктонных хищников. Медузы, головоногие моллюски и рыбы охотно расправляются с мягкотелыми фильтраторами и пожирателями микроскопических водорослей. Однако скоплениями планктонных животных не пренебрегают хищники более высокого уровня.
Стая крупных длиннотелых рыб рассекает океанские воды. Султаны удлинённых плавниковых лучей развеваются над горбатыми спинами, а широкие рты, вооружённые острыми зубами, жадно раскрыты, готовые растерзать мелкую добычу. Серебристо-голубая окраска с косыми полосами маскирует этих рыб среди пятен солнечного света, проникающего в толщу воды. Это пелагические хищники – горбыли-корифены, широко распространённые в тропических областях Тихого океана. Они охотятся целой стаей, общаясь при помощи звонких трелей и щелчков. Хищники кормятся планктонными существами, не сбавляя скорости: они на ходу схватывают их, и рвут на куски мягкие водянистые тела. Рыбы в авангарде стаи убивают и рвут добычу, оставляя следующим за ними особям куски плоти, которые те жадно глотают. Эти рыбы приспособлены к жизни на просторах океана, и вряд ли станут охотиться на рифах, где просто не смогут разогнаться до привычной скорости в тесноте рифовых построек.
Быстрое плавание требует много энергии, и хищники ищут более существенную добычу, чем водянистая плоть беспозвоночных. Заметив мелькающие в толще воды отблески рыбьей чешуи, несколько горбылей свернули в сторону, и в следующие секунды за ними устремилась вся стая. Рассредоточившись, стая хищников окружила косяк мелкой рыбы и начала оттеснять их к поверхности воды. По иронии судьбы, их жертвами оказался молодняк их же собственного вида, лишь недавно перешедший в разряд нектона – рыбы длиной всего лишь 15-20 см. Многие из молодых горбылей-корифен не доживают до взрослого состояния, становясь жертвами сородичей-каннибалов. Но плодовитость огромных взрослых рыб, вырастающих до двухметровой длины, компенсирует эти и многие другие потери. Родительские заботы этих рыб сводятся лишь к кладке сотен тысяч полноценных и жизнеспособных икринок, и дальше они воспринимают любых сородичей меньшего размера лишь как добычу.
Горбыли-корифены пируют, бросаясь на собственный молодняк. Острые зубы кромсают добычу, и в воде расплываются пятна крови, и кружатся крохотные серебристые чешуйки. Молодняк отчаянно пытается спастись от собственных сородичей – рыбы теснятся у поверхности воды, и пытаются перепрыгнуть окружение по воздуху. Их чешуя блестит в лучах солнца, и это служит приглашением к пиршеству для чаек и эфирных коршунов, которые спешат к месту охоты горбылей, чтобы урвать свою долю добычи.
Илиохолокаи издалека видят мечущихся в облаках планктона рыб, и всей стаей устремляются в их сторону. Они по опыту знают – крупные рыбы собираются там, где есть пища. Однако на пиршестве горбылей-корифен илиохолокаи – явно нежелательные гости. При появлении зверей в поле зрения рыб под водой разносятся звуки тревоги – они такие громкие, что даже илиохолокаи ощущают их своими телами. Взрослые горбыли-корифены и илиохолокаи почти равны по размеру, а челюсти горбылей способны нанести серьёзную рану. Тем не менее, илиохолокаи присоединяются к пиршеству, и вскоре начинают перехватывать добычу у горбылей. Они устремляются в косяк рыб, окружённый хищниками, и мешают слаженной охоте горбылей, заставляя их преследовать отдельных рыб, вместо того, чтобы схватывать сразу по несколько рыб, проплывая сквозь окружённый косяк. Горбыли пробуют оттеснять илиохолокаи, но их попытки обречены на провал: рыбы живут в стае, но они не способны к взаимодействию и координации усилий на том же уровне, что илиохолокаи.
Длиннокрылые тени скользят над волнами. Всё время, пока горбыли и илиохолокаи пируют, эфирные коршуны кружатся над поверхностью моря, и ловко схватывают длинными лапами молодь горбылей, пытающуюся спастись. Заполучив добычу, птица сразу же подносит её к клюву, умерщвляет, а затем проглатывает целиком. Изредка чайки пробуют отнять у них добычу, но они должны быть осторожными: эфирный коршун способен ловко схватить чайку в полёте, и съедает её так же охотно, как рыбу.
Рано или поздно между крупными охотниками, промышляющими в одной стихии, должен был случиться конфликт. И он вспыхнул, когда илиохолокаи выхватил добычу прямо из челюстей крупного горбыля-корифены. Рыба чисто автоматически вцепилась в лапу зверя, и её челюсти сжались мёртвой хваткой. Илиохолокаи задёргался, а горбыль-корифена бросился в глубину, не разжав челюсти и волоча за собой зверя. Илиохолокаи попал в беду: если в течение нескольких минут он не всплывёт к поверхности воды за воздухом, его ждёт мучительная смерть от удушья. Пытаясь спастись, он извернулся, и вцепился в бок горбыля-корифены, вырвав из него кусок мяса. Увидев драку сородича с рыбой, несколько илиохолокаи бросились ему на выручку. Двое из них нанесли таранные удары мордами в брюхо рыбы, а один из зверей вцепился в хвост хищника. Челюсти горбыля-корифены разжались, и рыба попробовала освободиться от повисшего на её хвосте илиохолокаи. Отпущенный её зверь бросился к поверхности воды, быстро вдохнул свежего воздуха, и нырнул… чтобы продолжить драку с обидчиком. Он вцепился в спину горбыля, и сильно сжал челюсти. Рыба задёргалась от боли, и остальные горбыли, почувствовав эти судорожные движения, поспешили прочь – здесь стало слишком опасно для них.
Стая горбылей уплыла так же стремительно, как появилась. А илиохолокаи продолжили нападение на рыбу, оставшуюся в одиночестве. Она крупная, но илиохолокаи имеют численный перевес, и хищник стал для них добычей. Словно охотничьи собаки, они терзают огромную рыбу, вырывают из её тела куски мяса, и наносят глубокие укусы. В воде растекается облако крови горбыля, и плавают клочья мяса рыбы. Буквально через несколько минут крупная рыба, длиннее любого из илиохолокаи, оказывается растерзанной, и её полуобглоданный скелет медленно погружается в тёмные глубины. Илиохолокаи объели практически всё мясо, оставив почти нетронутой голову с крупными глазами и ощеренной пастью, которая выглядит устрашающе на скелете с клочьями плоти. Ещё около часа назад это была рыба, полная силы, а теперь она превратилась всего лишь в пищу для невзыскательных и скромных в своих запросах жителей глубин. Пока илиохолокаи терзали взрослого горбыля-корифену, стая рыб, на которых они охотились, благополучно спаслась бегством, и теперь хищникам придётся искать добычу поодиночке или небольшими группами.
Планктон находится в основании пищевых цепочек океана. Однако его представители не всегда безобидны. Среди облаков рачков и пелагических червей попадаются существа, от которых лучше держаться подальше даже такому зверю, как илиохолокаи. На морских мелководьях, окружающих Гавайские острова, поселяются многочисленные полипы, а в толще воды развивается их половое поколение – медузы, зачастую очень крупные. Они быстро развиваются, питаясь планктонными организмами, и в толще воды появляются огромные скопления этих животных.
В поисках пищи несколько илиохолокаи наткнулись на такое скопление медуз, плавающих в толще воды, пронизанной солнечным светом, который быстро тускнеет в планктонных облаках. Это завораживающее зрелище: примитивные полупрозрачные существа плавают, ритмично сокращая студенистые тела, и за ними тянутся шлейфы извивающихся щупальцев. Илиохолокаи стараются не проплывать сквозь скопления медуз – многие звери помнят неприятное чувство, когда их нос или глаз оказывался обожжённым, и много дней болел из-за неосторожного прикосновения к этому существу. Они осторожно плывут по краю скопления животных, всплывая за воздухом и стараясь соблюдать безопасную дистанцию. Но среди морских обитателей есть те, кто не боится яда медуз.
Среди округлых линий пульсирующих куполов медуз и извитых линий их щупальцев сразу бросается в глаза одно странное существо – в отличие от окружающих медуз, оно длинное и прямое, а поверхность его тела сверкает, словно металлическая лента. Существо дрейфует в толще воды в вертикальном положении, держа тело неподвижно, и лишь одна его сторона словно дрожит, и по ней бегут волны, выдавая в нём признаки жизни. Это один из крупных обитателей тропических вод: длина его тела уже почти четыре метра. Однако при своих громадных размерах это существо – очень плохой пловец, неспособный противостоять даже слабым океанским течениям, поэтому он на всю жизнь остаётся планктонным животным, подобно окружающим его медузам. Это рыба – великолепный король медуз. Словно оправдывая своё название, он сияет в лучах солнца среди плавающих вокруг медуз. Однако, несмотря на громкое название, эта рыба ведёт скромную жизнь пожирателя планктона.
Илиохолокаи плавают вокруг скопления медуз, и замечают скрывающуюся среди них рыбу. Заметив быстрое движение вокруг себя, великолепный король медуз следит за зверями: один его глаз поворачивается вслед за плавающими мимо илиохолокаи. Тем не менее, эти звери не пытаются нападать на малоподвижную рыбу – им не нравится вкус дряблого и водянистого мяса великолепного короля медуз. По гастрономическим данным эта рыба – далеко не король, и мясо морских скороходов вроде горбылей-корифен значительно богаче белком и питательнее. Сам великолепный король медуз не конкурирует за пищу ни с илиохолокаи, ни с горбылями. Его рацион значительно специфичнее: он питается мягкотелыми желеобразным существами – медузами и сальпами. У этого гиганта крошечный рот, вытягивающийся в перепончатую трубку на каркасе из тонких челюстных костей, а челюсти вооружены крохотными щетинковидными зубами. Такие зубы вряд ли смогут схватить и удержать рыбу, способную оказать даже самое минимальное сопротивление, зато хорошо подходят для удержания мягкой слизистой добычи. Великолепный король медуз плавает главным образом вверх-вниз, позволяя течениям свободно нести и его самого, и его добычу, куда угодно. Завидев подходящую для нападения медузу, рыба просто изменила направление волнообразных колебаний спинного плавника, и легко опустилась на пару метров вниз. Дождавшись, когда медуза оказалась прямо над ним, великолепный король медуз поплыл вверх, и раскрыл рот, вытянувшийся в трубку. Врезавшись в тело медузы, рыба заработала челюстями, разрывая мягкую плоть животного, и через минуту оторвала одно из щупалец. Почувствовав боль, медуза задёргалась, но рыба продолжила жевать её тело, поглощая кусочки желеобразной плоти. Вместе с куполом медузы в желудке рыбы постепенно оказалось и содержимое её гастральной полости – кашица из мелких рачков. В принципе, именно это и есть основной источник питательных веществ для великолепного короля медуз, а сама медуза выступает в роли своеобразной «упаковки» для готового к перевариванию корма. Покончив с телом медузы, рыба начала всасывать ядовитые щупальца, словно спагетти, быстро двигая челюстями. Всосав щупальца медузы лишь наполовину, рыба сделала короткий бросок вверх, подхватила одно оторванное щупальце, и продолжила поглощение пищи.
Илиохолокаи плавают вокруг медуз, соблюдая дистанцию: им не хочется лишний раз ощутить жгучее прикосновение этих животных. А великолепный король медуз столь же свободно чувствует себя среди извивающихся и переплетающихся ядовитых щупалец. Их прикосновения, способные доставить немало неприятностей даже животным куда большего размера, чем эта рыба, совершенно не беспокоят его. У великолепного короля медуз есть «секретное оружие», позволяющее ему жить бок о бок с этими жалящими созданиями: в его коже на протяжении всей жизни синтезируются вещества, ингибирующие реакцию выстреливания стрекательных клеток медуз. Поэтому великолепному королю медуз ничего не грозит, даже если эта рыба будет целиком опутана щупальцами. Эти рыбы могут «учиться», синтезируя ингибиторы для щупальцев медуз, обитающих по соседству. Основная часть ингибитора белковой природы может какое-то время защищать рыбу от атаки любых медуз, но в процессе «обучения» после нескольких лёгких ожогов в коже начинает формироваться специфический ингибитор, подходящий именно к яду того самого вида, с которым чаще всего взаимодействует рыба.
Илиохолокаи не питается медузами – эта еда слишком опасна и малопитательна. Однако вокруг куполов медуз плавают мелкие рыбы – это и есть предмет интереса илиохолокаи. Молодняк различных видов пелагических рыб ищет защиты от хищников, но ловко избегает смертоносных прикосновений щупальцев самой медузы. Когда великолепный король медуз расправился с очередной медузой, потеряла покровителя ещё одна такая стайка рыб. Пока великолепный король медуз пожирал их защитника, они плавали вокруг головы огромной рыбы, словно надеясь остановить это существо. Однако рыба с безучастным видом расправилась с медузой, и флегматично продолжила поиск корма. Ей всё равно, что будет с рыбами, лишившимися защитника – для неё это просто часть окружающего мира, не лучше и не хуже всего остального.
Осиротевшие рыбёшки мечутся в поисках нового покровителя, и не многим удаётся пристроиться к другой медузе. Как правило, все свободные места уже заняты, и жмущиеся к медузе рыбы просто прогоняют новичков. Один из илиохолокаи бросился вперёд, и схватил самую крупную из них. Его сородич почти одновременно с ним расправился с другой особью. Звери ловко лавируют среди медуз, опасаясь прикасаться к ним лапами и мордами – плотная шерсть с воздушной прослойкой, растущая на туловище и хвосте, отчасти защищает их от стрекательных клеток медуз. Но многие из мелких рыб всё равно недоступны для них – извивающиеся щупальца преграждают путь к ним, и плавать среди щупальцев опасно. Покинув скопление медуз, илиохолокаи всплывают за воздухом, и продолжают охоту уже в другом месте.
Великолепный король медуз совершенно не обеспокоен близостью этих хищников. Крупная рыба, вдвое длиннее любого илиохолокаи – весьма незавидная добыча из-за дурного вкуса мяса. Эта рыба достигла предельного размера для представителей своего вида, и теперь перед ней стоит важная задача: поглощать максимально возможное количество малопитательного корма, чтобы накопить достаточное количество питательных веществ на образование половых продуктов. Рыба должна спешить – её биологические часы неумолимо отсчитывают дни, оставшиеся до нереста.
Самка илиохолокаи отделилась от группы охотящихся сородичей, и в одиночку спешит к берегу. Она соблюдает осторожность – не выпрыгивает из воды, и старается лишь высовывать из воды нос, чтобы вдохнуть воздух. Ей важно оставаться в живых, потому что сейчас от неё зависит не только её собственная жизнь. Она успешно поохотилась, её желудок полон, и теперь она должна добраться до берега и покормить детёныша, который слишком мал даже для того, чтобы охотиться на рифе. Она плывёт не к пляжу с зарослями морского кокоса, где собираются и греются на солнце её взрослые сородичи. Её цель – бухта со скалистыми берегами, глубоко вдающаяся в сушу, а точнее – узкий проход в каменной стене берега, образованной в незапамятные времена лавовыми потоками, стекавшими в океан и застывшими в воде. Благодаря такой особенности бухта защищена от морских волн даже в сильнейший шторм. Самка уже несколько раз приносила потомство, прекрасно знает путь к бухте и умеет пробираться внутрь, не вылезая на сушу. Проплыв над рифами из массивных лжерудистов, она вдохнула воздух, зацепилась когтями за одну из раковин, возвышающуюся напротив входа, и стала ждать, пока прибой поднимет её над дном, и буквально бросит на стену. Когда волна подняла её над рифом, самка бросилась прямо в узкую щель среди скал вместе с потоком воды. Ловко проделав смертельно опасный трюк, она мчится верхом на волне по узкому проходу в скалах, отклоняясь от лавовых наплывов на каменных стенах. Если она отклонится от известного маршрута, волна просто размозжит ей голову об камень. Но она проделывала этот трюк много раз – сначала в безветренную погоду при умеренном волнении, а затем при свежем ветре и сильных волнах. Отточив свой навык многократными тренировками, она опасается заплывать таким образом в бухту лишь во время шторма.
Волна буквально выбросила самку илиохолокаи из узкой щели в лавовой стене, окружающей бухту. Она нырнула, всплыла на безопасном расстоянии от входа, и огляделась. Если не считать волн, периодически изливающихся солёным водопадом через узкий вход, здешние условия значительно отличаются от тех, что сложились на рифе за стеной. Здесь вода хорошо прогрета солнцем, и относительно спокойна – на расстоянии нескольких десятков метров от входа прибой уже практически не ощущается. Взрослая самка недолго плывёт в одиночестве: вскоре ей навстречу выплыла старая самка, которая сразу же нырнула под неё и коснулась вибриссами её морды снизу вверх. Все самки знают значение этого жеста: это просьба о кормлении. Обе самки всплыли к поверхности, обнюхали друг друга, и удачливая охотница отрыгнула рыбу, которую тут же съела старая самка. Оба зверя нырнули, и поплыли дальше. В освещённой солнцем воде показались серебристые силуэты – обтекаемой формы, изящно изгибающиеся в толще воды, но маленькие. Их становится всё больше – самки приплыли в «детский сад» колонии, и их окружают маленькие детёныши илиохолокаи, потомство колонии. Они ещё слишком малы, чтобы плавать даже на рифе, не говоря уже об открытом океане, поэтому хорошо защищённая бухта – это место, где уже многие годы подрастает новое поколение колонии илиохолокаи. Старая самка – одна из нескольких нянек при них, а отрыгнутая взрослой самкой часть добычи – нечто вроде платы за услугу. Няньки давно уже не рождают собственных детёнышей, а посвящают остаток жизни заботе о потомстве сородичей. Увы, далеко не каждая самка сможет дожить до пострепродуктивного возраста, поэтому количество нянек в колонии обычно невелико: не больше трёх-четырёх, и лишь однажды много лет назад их было шесть. Бухта защищает не только от волн, но и от океанских хищников: сюда крайне редко проникают акулы и хищные костистые рыбы с рифа, а с теми, кому удалось это сделать, быстро расправляются няньки и размножающиеся самки, оказавшиеся в бухте. Тем не менее, в этой бухте всё равно встречаются рыбы, попадающие сюда с приливами. Они, как правило, мелкие и безопасные, и детёныши учатся охотиться на них.
Попавшая в «детский сад» самка сразу оказывается в окружении множества детёнышей. Здесь их несколько десятков – от крохотных сосунков, едва научившихся плавать, до довольно крупных подростков, которые скоро переселятся обратно в колонию и начнут учиться охотиться на рифе. Любая самка в этом месте должна выдержать массированную атаку сразу нескольких чужих детёнышей, оказавшихся поблизости. Совсем молодые детёныши ещё не успели толком запомнить мать, поэтому готовы броситься к любой самке, оказавшейся здесь, и лишь родная мать распознает своего детёныша по запаху и позволит ему сосать молоко. Более крупные детёныши, постепенно переходящие на взрослый рацион из рыбы, хитрят: они бросаются к чужим самкам в надежде заполучить кусочек рыбы, предназначенный для её детёныша. Если самка не отгонит вовремя чужих хитрецов, то её собственный детёныш едва ли получит даже половину полагающегося ему корма.
Выбравшись на скалистый берег бухты, самка издала специфический призывный сигнал – она часто повторяла его после рождения детёнышей, пока они сидели в логове на берегу и не могли никуда уползти. Через несколько дней после рождения потомства в их семье случилась трагедия: эфирные коршуны, искавшие пищу на берегу, заклевали одного из них, и у неё остался только один детёныш. Гибель другого детёныша обернулась пользой для выжившего: теперь ему достаётся вся пища, которую приносит мать. Он уже изрядно подрос по сравнению с тем временем, когда остался один, и теперь эфирные коршуны, пролетающие над бухтой, не опасны для него – но всё равно, глядя на них, он испытывает смутное ощущение тревоги, связанное с полузабытыми воспоминаниями из раннего детства.
Заметив вернувшуюся мать и услышав её голос, детёныш илиохолокаи побежал к ней. На суше эти звери движутся очень неуклюже, переваливаясь и изгибая позвоночник, а длинный хвост просто волочится по камням. Но он не один: заметив его целеустремлённое движение, ещё несколько детёнышей разного возраста бросились следом в надежде получить хоть кусочек чужой еды. Поэтому самка илиохолокаи оказалась буквально атакованной сразу несколькими чужими детёнышами. Они требуют у неё пищу, причём даже активнее, чем её собственный отпрыск. Поэтому самке пришлось отогнать довольно крупного подростка, скаля зубы и рыча. Зрелище разъярённой самки отпугнуло многих чужих детёнышей, и они отбежали в сторону, с опаской поглядывая на неё. Лишь этот настырный подросток не отступил, и продолжил лезть к ней, в надежде получить пищу. Поэтому самке пришлось поддеть его мордой, и отбросить в сторону, чтобы он не мешал ей заниматься собственным детёнышем. Несколько чаек также бродят поодаль, бросая на самку и детёныша взгляды, полные надежды. Самка отрыгнула почти целую рыбу, и отступила на полшага, давая детёнышу возможность поесть. Однако он ткнулся ей в бок, надеясь получить молока. Почувствовав это, самка отодвинулась в сторону, давая ему понять, что он может рассчитывать лишь на взрослую пищу. В это время одна из чаек, осторожно двигаясь боком, подошла к самке с детёнышем, и попробовала украсть отрыгнутую рыбу. Самка вовремя заметила её движение, развернулась, и рыкнула, заставив птицу отскочить назад с возмущённым криком, и ожидать объедков. Детёныш уже достаточно взрослый, чтобы перейти с молока на взрослый рацион, поэтому, когда чайка убралась от них подальше, он подобрал пойманную матерью рыбу, и начал жевать её, отдирая от хребта куски мяса. С каждым днём он становится всё сильнее, и однажды ему придётся покинуть «детский сад», и переселиться в общую колонию, на пляж, поросший морским кокосом.
Берег – это граница двух сред обитания, место, где обитают как выходцы с суши, так и потомки океанских жителей. Предки илиохолокаи колонизировали берега островов в раннем неоцене, когда стал меняться климат и обострилась конкуренция в наземных местообитаниях. Когда в море появились новые рифы, населённые множеством живых существ, предки илиохолокаи освоили водный образ жизни. Вначале они охотились на мелководьях и на рифах, но в процессе эволюции превратились в искусных рыболовов открытого океана. В это же самое время, в ответ на появление этих новых обитателей береговой зоны, эволюция некоторых из их соседей пошла в ином направлении.
За «детским садом» илиохолокаи пляж состоит не из песка, а из скальных обломков разного размера. Илиохолокаи не любят такие места, предпочитая песчаные участки побережья. А на менее удобных участках берега селятся их соседи, ведущие несколько иной образ жизни.
На каменистом мелководье из-под воды высунулась пара глаз, похожих на лягушачьи – выпученных и легко поворачивающихся в разные стороны. Они начали двигаться в сторону берега, и вскоре на мелководье выбралось своеобразное существо – с голой, как у лягушки, кожей, и массивным рыбьим телом, опирающимся на лапообразные грудные плавники, похожие на конечности архаичнейших земноводных минувших геологических эпох. Несмотря на причудливый облик, это всё же рыба, только очень крупная, и приспособленная к жизни на прибрежных мелководьях между берегом и стеной рифов. Это прыгун-тюлень, крупнейший представитель илистых прыгунов. Он является потомком естественных вселенцев на Гавайи в послеисторическую эпоху, и его предки попали на архипелаг, скорее всего, откуда-то из Юго-Восточной Азии, где сохранились в ледниковый период во фрагментах мангровых зарослей, и в дальнейшем, после стабилизации условий в раннем неоцене, расселились по прежним местам обитания. Важным эволюционным шагом для этих рыб стала способность вынашивать икру во рту, позволившая «оторваться» от мягкого илистого морского дна, и расселяться на мангровых деревьях, оторванных штормами и унесённых в океан. Умение работать ртом – важный жизненный навык этих рыб. Избегая лежбищ илиохолокаи, прыгуны-тюлени освоили жизнь на каменистых мелководьях островов, а вместо рытья нор начали возводить постройки из камней – строительного материала, имеющегося здесь в изобилии. У них нет рук, поэтому они возводят постройки исключительно при помощи рта.
С высоты птичьего полёта особенно хорошо заметно, что мелководья заселены прыгунами-тюленями: эти рыбы являются неутомимыми строителями, и всё побережье уже давно поделено на множество индивидуальных территорий. Этот вид не копает норок в грязи, как делали его предки – он слишком крупный для этого занятия, а каменистое морское дно не позволяет выкопать нору. Его укрытие – прочный вал из камней. Каждая рыба обустраивает себе на мелководье «крепость», в которой прячется во время отлива. Эта постройка примитивна для наземных животных, но для рыб это один из шедевров строительного искусства: почти полный кольцевой вал, сложенный из камней примерно одного размера – достаточно массивных, чтобы выдержать удары волн и защитить от них саму рыбу. Вокруг «крепости» обустроены неровные стены – также валы из камня, но сложенные менее аккуратно. В отлив их верхняя часть выступает из воды, и они становятся особенно хорошо заметными. Конечно, кладка стен достаточно рыхлая, и уровень воды в постройках прыгунов-тюленей меняется в ритме приливов и отливов, но рыбам это практически не доставляет неудобств.
В прилив в колонии прыгунов-тюленей кипит работа. Неуклюжие рыбы медленно плавают над морским дном: они скорее ходят по дну на лапообразных грудных плавниках, время от времени всплывая за воздухом. Они осматривают свои постройки и подновляют участки, разрушенные волнами или вороватыми соседями. Камни подходящего размера, которые рыба может схватить и перенести ртом – это ценность, ради которой можно пойти на воровство или подраться с соседом. Обычно рыбы, живущие по краям колонии, пускаются на вылазки на внешний край колонии, или под скалистые берега, разрушаемые волнами и корнями прибрежной растительности. В дальнейшем найденные этими особями камни в результате естественного разрушения построек и постоянного ремонта постепенно перемещаются на край постройки, обращённый в сторону территории соседа. И здесь уже не редкость самая обыкновенная кража, когда сосед быстро заплывает на чужую территорию, выдёргивает из постройки приглянувшийся камень, и быстро удирает на собственную территорию, чтобы использовать по своему усмотрению.
Крупный взрослый самец – один из признанных лидеров колонии. В прилив он занят ремонтом собственной постройки, подобно остальным сородичам. Когда он, не скрываясь, заплыл на территорию соседа, тому оставалось лишь неистово подавать сигналы чёрно-белым спинным плавником, и наблюдать, как его постройка подвергается разорению. Любые попытки помешать его работе доминирующий самец пресекает наглядно и свирепо: он растопыривает жаберные крышки, делая хорошо заметными складки ярко окрашенной растяжимой кожи, растущей наподобие воротника. В сочетании с крупной головой этого самца такая демонстрация выглядит гротескно, но понимается однозначно. Любой, кто бросит вызов хозяину положения, должен будет вступить в неравный бой и, скорее всего, проиграет.
Доминирующий самец прыгуна-тюленя таскает во рту камни, подновляя круговую стену своей «крепости» – кольцевидный вал вокруг ямы, в которой он пережидает отлив в луже воды. И таких ям на территории самца несколько. Это не только укрытие, но и ловушка: морская живность часто переживает отлив в таких ямах, и прыгуны-тюлени своей деятельностью увеличивают их шансы оказаться в такой яме. Во время прилива мелкие рыбы плавают над головами прыгунов-тюленей, неуклюже «бродящих» по дну среди своих построек. Когда прыгун-тюлень перетаскивает камни с места на место, он лишает укрытий разных мелких существ – червей, мелких осьминогов, крабов и креветок. Рыбы мелкого и среднего размера часто сопровождают массивных прыгунов-тюленей. Они держатся за их головами, стараясь не появляться в поле зрения массивного прыгуна. Когда он поднимает камень, из-под него часто выскакивают мелкие беспозвоночные, успевшие там поселиться. Они-то и становятся жертвами рыб, стремительно бросающихся на них «из-за спины» прыгуна-тюленя. В прилив он обычно не обращает внимания на своих попутчиков – он слишком массивен и медлителен, чтобы гоняться за проворными рыбами, и обычно они легко успевают спастись от него, когда прыгун-тюлень поворачивается к ним головой.
Но прилив плавно сменяется отливом. Уровень воды снижается, и из воды начинают появляться края стен построек прыгунов-тюленей. Когда вода опускается до гребней каменных валов, насыпанных этими рыбами, у морских обитателей, не успевших покинуть прибрежное мелководье, появляются проблемы. Они оказываются запертыми в каменном лабиринте построек прыгунов-тюленей, и многие из рыб попадают в ловушки. Тогда расклад сил меняется на противоположный. Неуклюжие пловцы, прыгуны-тюлени свободно чувствуют себя на мелководье, где ловко ползают при помощи плавников, словно небольшие тюлени. Каждый из них начинает проверять свои ловушки. Перевалив через гребень каменного вала, прыгун-тюлень забирается в яму, откуда беспечные рыбы других видов уже не могут выбраться. Лишь некоторые бычки просто закапываются в гравий, чтобы не выдать своего присутствия прыгуну-тюленю. А другие рыбы оказываются совершенно беспомощными перед лицом огромного хищника, и могут лишь метаться в лужах воды, где хозяин ловушки легко ловит и пожирает их. Крабы и осьминоги иногда успевают удрать из ловушки, перебравшись через каменный барьер, но застроенная рыбами местность оказывается для них одной большой ловушкой – спасшись из одной западни, они могут через несколько минут оказаться в другой такой же.
Беспомощный улов в постройках прыгунов-тюленей привлекает разнообразных нахлебников. Обычно грабежом их ловушек занимаются чайки. В отлив птицы прилетают на показывающиеся из воды постройки рыб, и проверяют их улов ещё до того, как этим займётся сам хозяин ловушек. Прыгуны-тюлени стараются отпугивать чаек: часто они ждут под водой, пока птица подойдёт поближе к краю лужи, а затем выскакивают с распахнутой пастью, громко расплёскивая воду. Иногда чайка не успевает вовремя взлететь, и прыгун-тюлень получает неожиданный дополнительный трофей, а пленники его ловушек – шанс дождаться прилива и покинуть опасное место.
Иногда в поселениях прыгунов-тюленей появляются другие грабители, которых рыба отогнать не в силах. Когда крупный прыгун-тюлень ползёт по луже, подтягивая массивное тело ластообразными плавниками, рыбы, попавшиеся в его ловушку, пытаются спастись от него бегством. Они скрываются у самого дна в глубокой части лужи, прячась друг за друга. А одна из них бросилась в сторону, и едва не выскочила из воды. Оказавшись на мелководье, она беспомощно заколотила хвостом по камням, поднимая фонтан брызг. Её бедственное положение не осталось незамеченным. Длиннокрылый силуэт на секунду заслонил солнце, мелькнули длинные ярко окрашенные лапы, вооружённые когтями, и лишь слабо плеснула вода, когда когти вонзились в рыбу, и выхватили её из лужи. Всё это произошло настолько быстро, что прыгун-тюлень не сумел бы отреагировать на это, даже если бы видел всё. Однако он был занят ловлей рыбы в луже, и не заметил, что его обокрали. Чайки, бродившие по постройкам прыгунов-тюленей, едва успели взлететь, когда крылатый хищник схватил рыбу – бывает, что они также оказываются его жертвами.
Эфирный коршун был этим удачливым вором. Заполучив добычу, он сделал круг над колонией рыб, снижая скорость, сел на выступающий из воды каменный вал, и поднёс рыбу к клюву, балансируя на одной ноге. Телосложением он напоминает исполинскую ласточку на журавлиных ногах, и ему не составляет труда устраивать продолжительные вылеты на рыбную ловлю, не возвращаясь на побережье по несколько дней. Однако пара, занимающая этот участок побережья, выработала иную стратегию добывания пищи – вместо долгих вылетов и кооперации с илиохолокаи они начали беззастенчиво грабить ловушки прыгунов-тюленей, буквально паразитируя на их колонии. Впрочем, у их поведения есть и обратная сторона. При всём своём аппетите они не воруют у прыгунов-тюленей столько добычи, чтобы они жили впроголодь. Зато присутствие эфирных коршунов на этом участке побережья гарантирует отсутствие других грабителей в колонии прыгунов-тюленей. Защищая свой кормовой участок, эфирные коршуны отгоняют сородичей, а чайки, причиняющие куда большее опустошение, ведут себя значительно осторожнее, и предпочитают держаться в воздухе, когда эфирный коршун пролетает над побережьем. Среди грабителей колонии прыгунов-тюленей встречаются и откровенные дилетанты.
Кормовой участок этой пары эфирных коршунов охватывает часть «детского сада» илиохолокаи, но птицы предпочитают не появляться там. Они в состоянии расправиться с самыми маленькими детёнышами илиохолокаи, но на страже потомства колонии в «детском саду» стоят взрослые самки-«няньки», с которыми эти коршуны предпочитают не конфликтовать. Самые молодые детёныши илиохолокаи очень робкие, и не отплывают далеко от «нянек». Зато подросшие детёныши уже не довольствуются плаванием в безопасной бухте. Естественное любопытство толкает их на рискованные приключения. Ведь нет ничего интереснее для юного илиохолокаи, чем улизнуть от «няньки», и отправиться в одиночку исследовать места, где он раньше никогда не был! Поэтому один молодой илиохолокаи, уже не в первый раз сбежавший из «детского сада», перебрался через каменный барьер, отграничивающий бухту от океана, и оказался рядом с колонией прыгунов-тюленей. Он ещё никогда не был так далеко от «детского сада», и ему интересно всё, что он видит вокруг себя. Он видит силуэт длиннокрылой птицы в небе, слышит визгливые голоса чаек и шум прибоя, но больше всего его привлекают массивные существа, сидящие на мелководье, и странные кучи камней, торчащие из воды в некотором отдалении от берега.
Легко доплыв до каменного вала, молодой илиохолокаи выбрался из воды, и побрёл по его гребню, балансируя и шлёпая по воде плоским хвостом. Он с любопытством оглядывается по сторонам, запоминая особенности этого места – он ещё ни разу не уходил так далеко от «детского сада». Чайки с недовольными криками взлетают, когда молодой илиохолокаи сгоняет их с места, но снова садятся за его спиной и продолжают искать пищу. Где-то вдалеке илиохолокаи разглядел длинноногую фигуру эфирного коршуна, также бродящего по постройкам прыгунов-тюленей. Пернатый хищник, привлечённый суматохой среди чаек, остановился, посмотрел на илиохолокаи, словно оценивая свои шансы на успешное нападение, но затем продолжил свой путь.
Движение под водой внутри ловушки привлекло илиохолокаи – в эту ловушку попало несколько небольших рыб, и чешуя одной из них блеснула среди бликов на поверхности воды. Молодой зверь полон решимости научиться добывать пищу самостоятельно, поэтому он, не долго думая, нырнул в ловушку прыгуна-тюленя. Услышав плеск, стайка рыб метнулась в противоположный конец тесной ловушки, где заметалась в панике. Взмахнув хвостом лишь один раз, молодой илиохолокаи оказался рядом с ними. Рыбы бросились прочь, но зверь, изящно развернувшись, успел ухватить одну из них, убил её укусом, и сразу же проглотил. Пространство внутри ловушки небольшое, поэтому попавшая туда рыба – это лёгкая добыча для искусного пловца вроде илиохолокаи. Однако, увлёкшись охотой, хищник не сразу заметил, как на краю каменного вала появился силуэт неуклюжего существа, напоминающего тюленя с головой лягушки – хозяин территории проверяет улов в ловушках. Крупный прыгун-тюлень нырнул в ловушку, и сразу же заметил там непрошеного гостя. Возможно, он не так проворен, как илиохолокаи, но умеет выпроводить конкурента при помощи эффектной демонстрации. Он разинул пасть, которая стала похожа на короткую широкую трубу, и растопырил складки кожи у жаберных крышек. В сочетании с выпученными глазами морда прыгуна-тюленя становится похожей на какую-то гротескную устрашающую маску. Молодой илиохолокаи ещё не сталкивался с такими морскими жителями, и его закономерной реакцией стал испуг. Он тут же вылез из воды, и стал опасливо вглядываться в воду, надеясь разглядеть неожиданного противника с безопасного расстояния.
Вода вспучилась бугром прямо перед его мордой, и из глубин ямы-ловушки выскочил прыгун-тюлень, продолжая разевать рот в попытках устрашить чужака. Молодой илиохолокаи отпрянул, а хозяин ловушки начал наступать на него. Он оттесняет молодого илиохолокаи, двигаясь боком, разевая пасть, и демонстрируя контрастную чёрно-белую окраску спинного плавника. Время от времени он растопыривает жаберные крышки, и делает резкие движения хвостом, надеясь напугать чужака. Напуганные этим спектаклем, чайки взлетают, усиливая сумятицу своими криками. А на соседних постройках появляются их хозяева – другие прыгуны-тюлени, также с поднятыми спинными плавниками и угрожающе растопыренными жаберными крышками. На молодого и неопытного зверя они производят устрашающее впечатление, и он решил спасаться бегством. Перелезая через каменные валы и переплывая пространство между ними, он с жалобным писком бросился к берегу. Добравшись до суши, он полез по узкой тропке, ведущей в безопасную бухту, где его сверстники резвятся под присмотром нескольких взрослых «нянек». На сегодня с него довольно впечатлений. Возможно, ещё несколько ночей ему будут сниться эти страшные рыбьи физиономии с разинутыми ртами, растопыренными жаберными крышками и бессмысленными выпученными глазами.
Прыгуны-тюлени и илиохолокаи – два вида животных, предъявляющих разные требования к среде обитания. Илиохолокаи предпочитают песчаные пляжи и ровное дно, переходящее в рифовую зону. Прыгуны-тюлени, напротив, мастерски используют естественные неровности каменистого морского дна в литоральной зоне для устройства своих жилищ и ловушек для рыбы, и не селятся в местах с мягким грунтом, из которого нельзя построить укрытия и ловушки. А без этих ловушек прыгуны-тюлени обречены на жизнь впроголодь. Кроме того, мелкие прыгуны-тюлени, не имеющие собственной постоянной территории, часто становятся добычей илиохолокаи, поэтому в первые годы жизни предпочитают держаться в хорошо защищённых каменистых бухтах, где эти звери не устраивают колонии. По мере роста они расселяются по побережью, и мигрируют в новые места обитания, в том числе по соседству с колониями илиохолокаи.
На следующее утро у непоседливого детёныша илиохолокаи, который устроил переполох в колонии прыгунов-тюленей, внезапно закончилось детство. День начался, как обычно: на рассвете мать проснулась, и растолкала его носом. Они провели ночь вдвоём в укромном месте среди камней, где начинались кустарники, переходящие в прибрежное редколесье. Однако на сей раз самка не повела его в надоевшую и изученную вдоль и поперёк бухту-«детский сад» под присмотр старой няньки, а просто сразу отправилась на охоту. Она сочла, что детёныш уже достаточно взрослый, чтобы не попасть в беду, и спокойно удалилась по своим делам. И теперь молодой илиохолокаи, предоставленный сам себе, в первый раз остался в колонии рядом с взрослыми зверями, а не с другими детёнышами. Один за другим илиохолокаи просыпаются, потягиваются, и начинают заниматься повседневными делами. Одни из них чистятся и смазывают шерсть маслянистым секретом, делая её водоотталкивающей. Другие, видимо, проведя ночь голодными, наскоро почистились, и быстрым шагом направились к морю. Молодой илиохолокаи полон желания познавать окружающий мир самостоятельно, поэтому он направился следом за ними. Он спустился на пляж по крутой тропке, которой пользовалось не одно поколение илиохолокаи, и вскоре вышел на песчаный пляж, поросший морским кокосом. Сейчас прилив, и вершины рифов не видны из-под воды. Взрослые звери обходят его с обеих сторон, пока он с интересом разглядывает линию прибоя, смело входят в воду, и направляются в сторону океана – за барьер из раковин лжерудистов, где волны пенятся и бурлят, наталкиваясь на несокрушимую стену рифа.
Юный илиохолокаи видит, как легко входят в воду его взрослые сородичи, поэтому, стряхнув с себя остатки детского страха и неуверенности, он в первый раз отправился на рифы. Он нырнул в воду, и сразу же ощутил, насколько сильно этот мир отличатся от тесной бухты «детского сада». Здесь можно плавать далеко и долго, и это потрясающее ощущение. Его охватило игривое настроение, и юный илиохолокаи поплыл, прижав лапы к телу, изгибаясь всем телом, и наслаждаясь скоростью и простором. Он промчался над самым дном, поднимая тучи песка и распугивая спрятавшихся в нём крабов и мелких рыб. После такого ощущения прежняя безопасная жизнь в укромной бухте казалась уже не такой привлекательной: он больше не вернётся туда, даже если мать потащит его за хвост. Вдохнув воздуха, он снова нырнул, и помчался прочь от берега – к неизведанному рифу.
Рифы сильно отличаются от знакомых детёнышу илиохолокаи скалистых берегов бухты, где прошло его раннее детство, и от грубых каменных крепостей, построенных прыгунами-тюленями. Здесь высятся причудливые конструкции, образованные коралловыми губками, и сростки огромных раковин лжерудистов. Вокруг них вьются стайки разноцветных рыбок, а по дну ползают причудливые крабы. Оказывается, мир полон жизни, и не похож на всё то, что юный илиохолокаи знал раньше.
Молодому зверю предстоит долго учиться, потому что рифы и открытый океан – это места, полные опасностей, которые могут прийти с самой неожиданной стороны. И лучше, если он увидит с безопасного расстояния, как эта опасность настигнет кого-нибудь другого, и заучит этот жизненный урок. Тем не менее, у юного илиохолокаи есть лишь один шанс из примерно десяти дорасти до взрослого состояния, когда количество его врагов станет минимальным. А для того, чтобы избегать опасностей, нужно в совершенстве знать, с кем из соседей по океану лучше не знаться слишком близко. И один из таких соседей – гигантский моллюск лжерудист. Его вряд ли можно назвать общительным созданием: это существо всю жизнь проводит в прочной раковине, приросшей к телу рифа, а его общение с сородичами сводится к извержению в воду семенной жидкости, оплодотворяющей сородичей-гермафродитов, и к получению от них того же самого. Животное неутомимо наращивает слой за слоем прочную известковую раковину, одна из створок которой бокаловидная, прочно приросшая к субстрату ещё в раннем детстве этого животного. Вторая створка плоская, и служит крышкой. По краям мантии моллюска торчат листовидные выросты со складчатыми краями, которым придают яркую окраску микроскопические помощники этого животного – симбиотические одноклеточные водоросли. Пока ярко светит солнце, а вокруг не плавало опасных животных, лжерудист распустил выросты мантии, давая своим симбионтам возможность заниматься фотосинтезом. Однако огромный моллюск постоянно настороже: при приближении молодого илиохолокаи он мгновенно втянул их, и захлопнул раковину, обдав юного илиохолокаи волной. От неожиданности илиохолокаи дёрнулся назад, и это, возможно, спасло ему жизнь. Если бы он оказался хоть чуть-чуть проворнее, он мог бы попасть в беду: сила мускулов-замыкателей лжерудиста огромна. Если моллюск защемит лапу или хвост зверя между створками, илиохолокаи уже не сможет освободиться, и умрёт скорой и мучительной смертью от удушья.
Превращение яркого заметного существа в некое подобие камня обескуражило юного илиохолокаи. Он исследовал поверхность раковины лжерудиста – но только для того, чтобы убедиться, что она похожа на камень твёрдостью и шероховатостью, а в щель между створками невозможно просунуть даже коготь. Отдышавшись у поверхности, юный илиохолокаи снова нырнул и продолжил знакомиться с новыми для себя обитателями рифа. Он увидел суетящегося на дне дискового скалозуба-попугайчика, яркая окраска которого делает рыбу заметной издалека. Маленькая рыбка увидела приближающегося к ней илиохолокаи, и моментально скрылась в щелях между трубами коралловой губки. Все попытки достать её оказались безуспешными, и илиохолокаи начал искать себе новую игрушку. Поиски были недолгими: рядом с территорией дискового скалозуба-попугайчика поселился панцирный шлифовщик, который привлёк внимание илиохолокаи своими медленными движениями. Рыба «сидит» на поверхности рифа, слегка шевеля плавниками. Время от времени она словно надувается, а затем её тело резко спадается. Это самец, и он занят вентиляцией кладки. Набрав воду через жаберные отверстия, он «выдувает» её через рот на кладку, которая расположена в прочном каменном гнезде – несколько дней назад самец выгрыз в известняковом массиве ямку для гнезда, и сейчас прикрывает её своим телом. Он следит одним глазом за приближением детёныша илиохолокаи, не покидая свой пост. Панцирь и маскировочная окраска помогают ему слиться с окружающей местностью, но илиохолокаи умеет прекрасно различать взглядом хищника любые движения на фоне неподвижного субстрата. Через несколько секунд нос любопытного маленького илиохолокаи ткнулся в твёрдый панцирь рыбы. Обнаруженный панцирный шлифовщик ещё плотнее прижался к субстрату. Его выпуклые глаза втянулись под панцирь, и он замер. Лишь движение клапанов жаберных крышек и лёгкое дрожание плавников показывают, что рыба жива. Это обычный защитный приём – хищник часто теряет интерес к неподвижной добыче, а прочный панцирь защищает от случайных повреждений. Илиохолокаи не хочет отступать: он несколько раз ткнул панцирного шлифовщика носом, а затем потянул за слабый хвостовой плавник, слишком удобно торчащий вверх. Рыба моментально преобразилась: она рванулась вперёд, резко развернулась на месте, и нанесла таранный удар панцирной головой в морду молодого илиохолокаи, заставив его дёрнуться назад. Ещё несколько ударов головой оттеснили илиохолокаи от гнезда с икрой, и он с опаской отплыл в сторону. Увидев, что враг отступил, рыба моментально накрыла своим телом гнездо. Слегка приподнявшись над ямкой, она всосала через жаберные отверстия порцию воды, и выдула её на кладку струёй из направленного вниз рта, смывая с кладки мусор и мелких беспозвоночных, пробравшихся в гнездо, пока рыба защищала кладку от илиохолокаи. Они не менее опасны для развивающегося молодняка, и самец панцирного шлифовщика должен содержать кладку в чистоте.
В очередной раз обновив запас воздуха, молодой илиохолокаи очень заинтересовался крупной чёрной рыбой, украшенной белоснежными пятнами. В лучах солнечного света, проникающего сквозь воду, её окраска выглядит броско и очень заметно. Рыба немного похожа на дискового скалозуба-попугайчика, но значительно крупнее его. Заинтересовавшись ею, маленький илиохолокаи подплыл поближе, чтобы рассмотреть этого морского жителя. Это траурный дисковый скалозуб – ещё один представитель обширной группы рифовых рыб неоцена. Не обращая на илиохолокаи никакого внимания, рыба повернулась вниз головой, и ощипывает с поверхности рифа мелких малоподвижных животных. На её мощных челюстных пластинках, заменяющих зубы, хрустят раковины моллюсков и морских желудей. Многие лжерудисты не могут дорасти до взрослого состояния, потому что их уничтожают рыбы вроде этой.
Мать никогда не приносила молодому илиохолокаи такую рыбу, поэтому её облик был ему незнаком. Не зная, чего можно ждать от этой рыбы, илиохолокаи осторожно приблизился, немного понаблюдал за рыбой, а затем просто схватил её за хвост и потянул.
Этот поступок оказался весьма необдуманным и опрометчивым с его стороны. Одним рывком траурный дисковый скалозуб вырвал хвостовой плавник из его зубов, но не бросился в бегство, а развернулся головой к илиохолокаи, и слегка надул тело. На чёрном фоне кожи рыбы стало особенно заметным белоснежное кольцо вокруг губ, сочетающееся с белыми пятнами в задней части туловища. Одновременно молодой илиохолокаи почувствовал всем телом отрывистый щелчок – вода вокруг него словно содрогнулась. Это было предупреждение, и его послала эта странная чёрно-белая рыба. На свою беду, илиохолокаи был слишком неопытным, и не внял предупреждению: он просто подплыл ближе, и ткнул эту рыбу мордой.
Дисковый скалозуб отреагировал моментально: рыба бросилась на него, несмотря на то, что молодой илиохолокаи вчетверо превосходит её длиной. Рыба вцепилась в его пальцы, нанесла короткий, но болезненный укус, и отплыла в сторону, словно ожидая его ответной реакции. Укус был скорее обидным, чем болезненным – во время потасовок в «детском саду» подросшие илиохолокаи часто кусали друг друга значительно сильнее. Но рыба опять не спасается бегством: раздувая тело, она парит в воде рядом с илиохолокаи, и время от времени издаёт щелчки, воспринимаемые зверем прямо всем телом. Видя, что он не уплывает, рыба снова бросилась на него, и куснула уже в бок, вырвав клочок шерсти. Илиохолокаи захотел отомстить этому мелкому обидчику, и оскалился, намереваясь схватить рыбу. Однако он почувствовал ещё один укус – уже в спину. Развернувшись, он увидел ещё одну такую же рыбу, и ещё несколько их сородичей явно спешили к месту драки. Именно поэтому чёрно-белые рыбы не проявляли страха перед илиохолокаи: они были готовы защищаться. Поплыв к поверхности за воздухом, детёныш илиохолокаи заметил, что эти рыбы бросились следом за ним. Причём их было уже несколько. Всего лишь одна рыба смогла ущипнуть его так сильно, что он надолго запомнит встречу с ней, а несколько таких же рыб, действующих совместно – это сила, способная обратить в бегство неопытного молодого илиохолокаи в его первый день плавания на рифе. Он очень испугался этих преследователей, и бросился к спасительному берегу. Он быстро миновал заросли коралловых губок, проплыл через прибрежное мелководье, и выскочил на берег. Зверь явно напуган: его шерсть вздыблена, а сам он дрожит, хотя пытается скалить зубы. С безопасного берега юный илиохолокаи с опаской наблюдает, как на мелководье плавает несколько чёрно-белых рыб, окраска которых теперь запомнится ему надолго. Рыбы вряд ли вынашивают планы мести: они не способны на такое сложное поведение. Поискав врага и не обнаружив его, рыбы просто уплыли в глубину и продолжили привычную жизнь. А молодой илиохолокаи остался на берегу. Присев на задние лапы, он начал осторожно вылизывать рану на пальце, оставшуюся после знакомства с траурным дисковым скалозубом. Ему был дан хороший урок: он запомнил эту расцветку рыбы на всю жизнь.
Траурный дисковый скалозуб – рыба, которая может позволить себе напасть на илиохолокаи. Однако её нападение – это всего лишь попытка защитить собственную жизнь от мнимой или реальной опасности. Взрослые илиохолокаи соблюдают дистанцию, и не тревожат понапрасну этих рыб. И траурные дисковые скалозубы спокойно кормятся в присутствии илиохолокаи, не ощущая опасности с их стороны. Это не враги, а скорее просто сварливые и не слишком уживчивые соседи.
У взрослого илиохолокаи мало врагов в океане – в основном это крупные акулы. Но их детёныши находятся в зоне риска – они слишком медленно плавают, и как раз подходящего размера для многих хищников в океане. В природе нет вида животных, специализирующегося на охоте на илиохолокаи, но на рифах найдётся немало хищников среднего размера, способных одолеть беззащитного детёныша. Поэтому потомство илиохолокаи проводит первые недели жизни в безопасных бухтах под защитой взрослых «нянек». Многих случайных хищников отпугивает уже само присутствие взрослых илиохолокаи. В море эти звери способны нападать группой на крупную добычу, поэтому несколько «нянек», объединив усилия и вспомнив навыки времён своей молодости, способны прогнать или даже убить хищника, рискнувшего посягнуть на потомство.
У этой колонии илиохолокаи потомство содержится в хорошо защищённой бухте: вход в неё узкий и извилистый, и мало кто из хищников способен преодолеть этот скалистый коридор, особенно если на море сильное волнение. А в отлив бухта соединяется с океаном лишь извилистым мелководным протоком.
Когда начинается прилив, воды океана устремляются в бухту, превращая вход в неё в бурлящий поток. Если в этот момент в поток воды попадёт рыба или илиохолокаи, их просто расплющит ударами об камни, и в бухту они попадут уже мёртвыми, с переломанными костями. Однако если в теле нет костей, а хватка достаточно цепкая, можно рискнуть, и попробовать пробраться в бухту даже во время прилива – просто по дну.
Длинные щупальца мягко скользнули в щель в скале, и подтянули за собой мешковидное тело. Здесь тесно, но этот непрошенный гость – мастер осваивать именно такое ограниченное пространство. Когда тело лишено костей, оно буквально растекается по щели между камнями, и щупальца находят дорогу даже в темноте. Это крупный осьминог, обитающий на рифе. Он в очередной раз переселился на новое место, когда у него появился сосед-конкурент, и теперь обследует свою новую территорию. Нащупав брешь в каменной стене, ограничивающей его владения, осьминог просто решил получше исследовать новую территорию. Разные щели, трещины и тесные пространства неудержимо влекут к себе этих моллюсков, и осьминог начал исследовать щель в камнях, не раздумывая. Пара щупальцев пытается нащупать потолок в этой щели, но вскоре их кончики высунулись из воды, и осьминог решил не лезть наверх, а пополз по дну. Лишь его головная капсула из хрящеподобной ткани, защищающая мозг, может создавать некоторые препятствия для движения, однако щель в камнях не сужается настолько, чтобы осьминог смог в ней застрять. Все присоски его щупальцев цепко держат животное у дна, поэтому он не опасается потока воды, меняющего направление над его телом в такт прибою. Над его головой поток воды носит туда-сюда рыбу. Её тело неподвижно, и она не сопротивляется течению – она ударилась головой об камень, и либо оглушена, либо вовсе мертва. Постепенно осьминогу удалось определить, что щель в камнях расширяется по мере его движения вперёд, а поток воды становится менее интенсивным. Он добрался до выхода в бухту, которая, по совпадению, является «детским садом» илиохолокаи. Словно ком вязкого теста, осьминог вывалился из прохода в бухту, расправил щупальца, и скользнул над самым дном, стараясь не выдавать своего присутствия. Его явно напугал внезапный простор, и он в замешательстве начал искать укрытие. Осьминог не заметил, как небольшое существо метнулось к поверхности воды, и быстро поплыло к берегу.
Детёныш илиохолокаи, всего лишь месячного возраста, случайно увидел, как над дном бухты плывёт нечто неизвестное ему – большое, длинное и страшное. Он всплыл на поверхность, и бросился к берегу, отчаянно плеща лапами. Никто из сверстников не обратил на него внимания, но его тревогу заметила одна из старых «нянек». У неё большой опыт по уходу за малышами, и она сразу поняла, что детёныш не играет, а испугался чего-то, что находится под водой. Она быстро слезла с камня, на котором грелась, и нырнула, чтобы выяснить причину тревоги детёныша. Ей не пришлось искать слишком долго: на одном из камней она заметила осьминога, причём довольно крупного – его щупальца длиной больше полутора метров. Заметив старую самку илиохолокаи, осьминог решил действовать привычным образом: он наполнил мантийную полость водой, чтобы казаться крупнее, раскинул в стороны щупальца, удерживаясь одним из них за камень, и побагровел. Однако на самку илиохолокаи это не произвело впечатления. Она бросилась на него, схватила за щупальце, и встряхнула, как собака, изловившая крысу. Краем глаза самка увидела, что за её действиями наблюдает пара более крупных подростков, которые пока остаются в безопасной бухте. Они почти готовы к переселению на риф, и теперь используют любую возможность для узнавания чего-то нового о подводных обитателях. И они ещё ни разу не видели такого крупного осьминога.
«Нянька» продолжает сражаться с животным. Она рванула щупальце зубами, и осьминог отбросил его, предпочтя спасаться бегством. Оторвавшееся щупальце ещё какое-то время шевелится и представляет опасность. Оно обвило голову и шею старой самки илиохолокаи, которая, задыхаясь, бросилась к поверхности воды. Но инициативу перехватила вторая самка – она приплыла на место драки позже, но сумела атаковать спасающегося бегством осьминога. Она нанесла точный удар – бросилась на его туловище, и нанесла укус в глаза. Её клыки пробили хрящевой «череп» моллюска, и его щупальца беспорядочно задёргались. Сражаться со щупальцами бесполезно, пока цел мыслительный центр осьминога – даже оторванное щупальце некоторое время сохраняет жизнеспособность, и может просто задушить противника, обвив ему голову. Но она расправилась с животным буквально одним укусом. Рванувшись в сторону, она вырвала зубами кусок плоти моллюска вместе с глазами, и разжала челюсти.
Младшие детёныши уплыли, когда началось сражение, и теперь в страхе смотрят с берега, как взрослые самки убивают животное. Старшие детёныши оказываются более бесстрашными – возможно, лишь потому, что не знают, насколько опасным может быть осьминог, если напасть на него. Первая «нянька» уже успела содрать с себя извивающееся щупальце моллюска, и снова нырнула, однако её помощь уже не потребовалась: моллюск умирает в облаке собственных чернил и голубой крови, судорожно шевеля щупальцами, а вокруг него плавают несколько подростков илиохолокаи. Совсем маленькие детёныши тоже собрались вокруг них, но пока не решаются приблизиться к устрашающего вида животному. Некоторые из них видят такого большого осьминога первый раз в жизни. А подросшие детёныши, практически готовые к жизни на рифе, активно изучают этого нового для себя обитателя океана. Они тыкаются в него носами, покусывают вяло шевелящиеся щупальца и тянут их. Наконец, один из подростков схватил мёртвого осьминога за щупальце, и потащил его за собой. А ещё несколько детёнышей разного возраста бросились в погоню, стараясь вырвать труп осьминога у него из зубов. Игра протекает настолько бурно, что один из детёнышей не заметил, что его мать вернулась с рыбной ловли и принесла ему поесть. А когда он выбрался на берег и бросился к ней, ему пришлось продираться сквозь кольцо чужих детёнышей, осаждающих её и выпрашивающих пищу. В это время подростки илиохолокаи, таскающие мёртвого осьминога, понемногу поедают его – они отрывают щупальца одно за другим, и в ходе игры просто глотают их кусочки. И в финале они просто раздирают в клочья мешковидное тело осьминога, и только мелкие рыбки торопливо подбирают его кусочки, рискуя оказаться новыми игрушками для молодых илиохолокаи. Для детёнышей это важный момент в воспитании – в ходе игры они учатся самостоятельно поедать добычу в море.
Пока маленькие детёныши только учатся премудростям жизни в безопасном «детском саду», их старшие сородичи уже ощущают себя готовыми для настоящей охоты в открытом океане. Молодому илиохолокаи уже тесно в рифовой зоне побережья. Ему знакома значительная часть рифа, окружающего владения колонии, но не очень нравится плавать в тесноте рифа, постоянно поворачивая в лабиринтах из губок и моллюсков. Любопытство тянет его дальше, а сильные молодые мышцы просят более значительных нагрузок. Ему доставляет удовольствие быстрое плавание, и он часто перелезает через внешний барьер рифа, построенный из раковин лжерудистов, и плавает вдоль внешней стороны рифа, попутно охотясь на обитающих там рыб и ракообразных. Он часто видит в толще воды силуэты сородичей, гоняющих стайки рыб вдали от берега, и испытывает всё большее желание присоединиться к ним, хотя неизвестность открытого океана пугает его. При малейших признаках опасности он предпочитает вернуться за рифовый барьер, в более безопасную мелководную зону. Однако по мере знакомства с океаном он отплывает всё дальше от стены рифа, и убеждается, что опасностей в океане лишь немногим больше, чем на рифах – просто они другие. Поэтому однажды утром он позволил себе следовать туда, где ещё не бывал. Когда группы взрослых илиохолокаи отправились на рыбную ловлю, он просто присоединился к ним. Общество сородичей действует на него успокаивающе – если они не ощущают тревоги, значит, всё идёт как нужно, и можно не беспокоиться. Молодой зверь быстро улавливает общий ритм движения группы сородичей, и подстраивается под него, ныряя и всплывая синхронно с более взрослыми и опытными сородичами. Они вместе проплыли над рифом, но теперь молодой зверь не останавливается здесь, и движется дальше. Взрослые направляются к каналу, пробитому течением – это огромная брешь в стене рифа. Из-за течения здесь хуже растут животные-рифостроители: лишь немногим из них удаётся осесть здесь на стадии личинки, и штормовые волны, врываясь в канал, ломают хрупкие тела губок, и срывают раковины двустворчатых моллюсков, которые падают на морское дно. Под водой берега канала поросли раковинами мелких двустворчатых моллюсков и плоскими корковидными губками, фильтрующими пищу на течении. Илиохолокаи дружно вдыхают воздух, ныряют на глубину, и плывут над самым дном, избегая сильного встречного течения. Молодой зверь с трудом выдержал эту часть пути, и с большим облегчением устремился к поверхности вслед за взрослыми илиохолокаи, когда они вышли в море. Вдохнув, он снова нырнул, и огляделся. Позади осталась внешняя стена рифа, а впереди – лишь бесконечная синева океанских вод. Так же, как риф когда-то показался юному илиохолокаи огромным после тесной бухты «детского сада», открытый океан кажется ему бескрайним по сравнению с рифовой зоной. Он следит за взрослыми сородичами, которые плывут, изгибаясь всем телом, и взмахивая вверх-вниз широким плоским хвостом. Они выглядят спокойными, и молодой илиохолокаи следует за ними, стараясь сохранять общий ритм движения.
Охотничьи угодья взрослых илиохолокаи – скопления планктона в тех местах, где глубинное течение выносит на поверхность океана воду, насыщенную фосфатами и нитратами. Вода постепенно становится менее прозрачной из-за размножения микроскопических одноклеточных водорослей, составляющих основание пищевой пирамиды верхних слоёв океана. Взрослые илиохолокаи постепенно расплываются в разных направлениях, и молодому зверю теперь видно не более двух или трёх сородичей, занятых охотой. Теперь он может в полной мере использовать полученные во время охоты на краю рифа навыки для добывания пищи. Однако в открытом океане сделать это не так просто: здесь нет стены рифа, хоть как-то ограничивающей свободу движений рыб, и илиохолокаи вынужден был несколько раз устраивать погоню, прежде чем у него в зубах оказалась первая в его жизни рыба, пойманная в открытом океане. Судя по всему, ему придётся несколько дней пожить впроголодь, прежде чем он отточит навыки охоты в новой для себя среде.
Молодой илиохолокаи блуждает в облаках планктона, врезаясь в полупрозрачных медуз и кальмаров, едва заметных в мутноватой воде. Яркий радужный отблеск рыбьей чешуи вдалеке привлёк его внимание, и молодой илиохолокаи бросился к его источнику. Он проплыл сквозь стайку стеклянно-прозрачных кальмаров, попутно проглотив одного из них, и вскоре его глазам открылось великолепное зрелище.
В толще воды недалеко от поверхности парят две гигантских лентовидных рыбы – каждая вдвое длиннее взрослого илиохолокаи – с сильно сжатыми с боков телами. Рыбы держатся головами вверх, вытянув почти неподвижные тела, и лишь их спинные плавники совершают непрерывные волнообразные колебания, благодаря которым они всё же медленно движутся вперёд – точнее, вперёд брюхом. Это пара великолепных королей медуз – полностью выросших взрослых рыб, совершающих важнейший в своей жизни ритуал размножения. Рыбы сцепились удлинёнными первыми лучами спинного и анального плавников, украшенными своеобразными «флажками» мягких тканей, и их движения удивительно синхронны.
Опытные илиохолокаи проплыли мимо, едва обратив внимание на этих рыб – слишком уж невкусное их мясо. Бывает, ради развлечения сытые илиохолокаи находят и рвут на куски этих существ, но это единственное, на что пригодны эти рыбы для хищников. Молодой зверь никогда не видел таких существ, поэтому прервал охоту, чтобы разглядеть их получше. Он плавает вокруг пары сверкающих на солнце рыб, но осторожничает – он не знает, чего можно ждать от этих гигантов, поэтому соблюдает безопасную дистанцию, готовый в любой момент броситься наутёк. Однако огромные рыбы не обращают на него внимания, занятые брачными играми. Они плавают бок о бок, и при этом самец придерживает самку удлинёнными передними лучами спинного и анального плавников. Обмениваясь прикосновениями, рыбы синхронизируют свои биологические ритмы, и в их организмах быстро созревают икра и молоки. А их «объятия» не позволяют паре рыб распасться – у них уже нет времени искать себе нового партнёра для размножения.
Набравшись смелости, молодой илиохолокаи вдохнул новую порцию воздуха, и вновь нырнул к этим странным существам. Он сделал несколько кругов вокруг пары рыб, а затем нырнул поглубже, подплыл к рыбам снизу, и откусил самцу кончик хвоста. Это удалось сделать на редкость легко – плоть рыб слабая и рыхлая, и он почти не затратил усилий. Мышцы и кости рыбы легко поддались малейшему усилию звериных челюстей, и во рту илиохолокаи оказался кусок мяса, оторванный от живой рыбы. Зверь проглотил его, и продолжил плавать вокруг рыб, с любопытством наблюдая за ними.
Самец великолепного короля медуз даже не обратил внимания на травму. Сейчас поведение обеих рыб в паре подчинено единственной цели – нересту. Это самая главная задача в их жизни, и самое последнее, что они могут сделать перед тем, как умрут. Тела этих рыб очень сильно поменялись в последние дни. Когда самец и самка нашли друг друга, и сцепились плавниками, их близость друг к другу и выделяемые рыбами феромоны запустили целый каскад физиологических реакций в их организмах. Это поистине всепоглощающая любовь: у готовых к размножению рыб начинают буквально растворяться внутренние органы, а высвобождающиеся органические вещества затрачиваются на бурное формирование половых продуктов и на поддержание минимального набора жизненных функций. Когда икра и молоки созрели, кишечники у рыб уже редуцированы до тонких извилистых трубочек, а значительная часть нервной системы деградировала. Поэтому самец великолепного короля медуз просто не чувствует боли от откушенного молодым илиохолокаи хвоста, и продолжает плавать вместе с самкой, как ни в чём не бывало.
Эволюционное прошлое этого гротескного существа весьма примечательно. Фактически, этот вид рыб – огромная личинка какого-то вида древних элопсообразных рыб: лептоцефал, ставший взрослым и расставшийся с заурядно выглядящей взрослой стадией жизни. Стремительное и разрушительное для организма наступление половой зрелости очень похоже на отчаянную попытку «застрявшей в детстве» рыбы любой ценой побыть взрослой – хотя бы несколько часов. И в данном случае эта цена непомерно высока: в процессе такого «взросления» происходит необратимая деградация внутренних органов, делающая невозможным дальнейшее существование рыбы после нереста. Организм великолепного короля медуз словно устраивает последний обед перед казнью, но является собственным палачом, потому что он буквально пожирает самого себя под мишурой показного внешнего великолепия, которому суждено померкнуть через считанные часы после окончания нереста.
Илиохолокаи наблюдает за этими огромными существами, а они продолжают брачный ритуал, не обращая на него внимания. У них слишком мало времени, чтобы отвлекаться даже на существ, представляющих смертельную опасность для них. Рыбы плавают, тесно прижавшись боками и вытянув тело, словно палка. Их тела напряжены, а морды невыразительны, поэтому единственным внешним проявлением бури эмоций, переживаемых ими в этот момент, оказываются рты, разинутые в экстазе и вытянувшиеся в трубки. Губы рыб дрожат, словно посылая поцелуи.
Через несколько минут наступает кульминация брачного ритуала: их тела ненадолго окрашиваются в великолепный, искристый голубой цвет с ярким неоновым блеском. В этот момент кажется, будто рыбы словно светятся – на самом деле они лишь отражают падающий на них солнечный свет. Их тела словно передёргивает судорога, а затем обе рыбы синхронно начинают дрожать, и при этом струями извергают мелкую плавучую икру и молоки, оплодотворяющие её. Количество икры и молок так велико, что рыбы вскоре буквально скрываются в их облаке. За несколько дней до этого момента их организмы начали активно вырабатывать половые продукты, пространство под которые освобождалось за счёт редукции внутренних органов. Экстатическая дрожь их тел перемешивает извергнутые икру и молоки, способствуя оплодотворению. Полупрозрачная икра будет развиваться в планктоне, и там же будут расти взрослые особи. Несмотря на свои размеры, они не способны сопротивляться морским течениям, и фактически принадлежат к планктону на протяжении всей своей жизни. Родителям не суждено увидеть своё потомство, ведь нерест великолепных королей медуз – это грандиозное завершение их жизни.
Прошло всего лишь два часа после начала нереста этой царственной пары. Илиохолокаи проплывают мимо них, торопясь на берег, или снова плывут на охоту, но великолепные короли медуз не реагируют на их появление. Их глаза остекленели, а жабры лишь едва заметно движутся, поддерживая угасающую искру жизни. Их объятия по-прежнему цепкие, однако течение уже несёт этих рыб, словно мусор. Искристо-голубая окраска потускнела, уступив место серебристой бледности, и с тел начинает лоскутьями слезать кожа, обнажая дряблые разрушающиеся мышцы. А когда один илиохолокаи, проплыв рядом с ними, случайно задел их хвостом, самка буквально распалась на куски заживо – настолько непрочной стала плоть этих рыб после нереста. Голова ещё подаёт признаки жизни, когда хвост попросту отвалился, и дрейфует в толще воды рядом с ней. Умирающие рыбы, увлекаемые течением, постепенно погружаются в океанские глубины. Даже планктонные кальмары, охотно пожирающие трупы животных, с большой неохотой станут рвать их плоть, предоставляя микроорганизмам и неприхотливым в еде глубоководным существам право утилизировать жалкие останки этих великолепных существ. Сам их жизненный цикл показывает, насколько тесно взаимосвязаны жизнь и смерть в океане.

Розовая коралловая губка (Corallomima rosea)
Отряд: Диктиоцератиды (Dyctioceratida)
Семейство: Костероговые губки (Sclerospongiidae)
Место обитания: Тихий океан, тропическая и теплоумеренная зоны.

Рисунок Биолога

С большим удивлением для себя люди обнаружили в своё время, что лишайник не является каким-то одним видом живых существ, а представляет собой сложный союз водорослей и грибов, стоящий на грани симбиоза и паразитизма. Как выяснилось позже, коралл также представляет сообщество того же рода: союз водоросли и кишечнополостного животного. Оба этих союза оказались довольно успешными с точки зрения выживания: группы организмов, в которых они развились, получили возможности для практически всесветного распространения (лишайники), либо стали основой высокопродуктивных сообществ и сыграли колоссальную роль в географии и геохимии планеты (кораллы).
В неоцене кораллы в большинстве своём вымерли: остались лишь немногочисленные виды, не имеющие столь большого биологического значения, как ранее. Зато в морях появились совершенно новые живые существа, в значительной степени заменившие кораллы в экосистемах и сформировавшие сообщества организмов нового типа. Такими организмами стали губки – пассивные сидячие фильтраторы. Они вступили в выгодный симбиоз с другими организмами, обеспечившими им защиту – с известковыми водорослями. Губки и корки известковых водорослей, взаимно прорастая друг в друга, сформировали самые разнообразные типы построек, образующих рифы.
Ещё одной особенностью коралловых губок явилась их холодостойкость. Если рифообразующие кораллы формировали рифы и атоллы в пределах тропического пояса Земли, то коралловые губки образуют рифы даже в более прохладных морях северной части Тихого океана, а их отдельные виды встречаются на мелководьях субантарктических островов.
Коралловые губки размножаются с помощью плавающих личинок, но гораздо более эффективным способом всё же является образование геммул – своего рода выводковых почек. В геммулах присутствуют как клетки самой губки, так и клетки водоросли. Но этот способ ограничивает расселение губок небольшими расстояниями. Личинки далеко разносятся течениями, но в отсутствии известковых водорослей подходящих видов не образуют крупных колоний.
Розовая коралловая губка является одним из обычных видов на островах Тихого океана. Возможно, ей помогают расселяться относительно мелкие геммулы, разносимые течением. Из них на новом месте сразу появляются трубчатые колонии с перспективой быстрого роста.
Розовая коралловая губка образует обширные заросли, состоящие из множества трубчатых тел. Трубки этого вида могут срастаться или ветвиться, образуя ажурные конструкции с множеством проходов и щелей, в которых охотно прячутся рыбы и крабы. Розоватый цвет колонии придают красные известковые водоросли, образующие корочку на основании губки. Со временем известковый слой становится толще, но губка постоянно поддерживает в нём «точки роста»: отверстия, вокруг которых нарастает новая трубка. Края трубок этой губки образованы исключительно телом самой губки, а ниже на поверхности образуется водорослевый покров. Старые губки, замедлившие свой рост, почти полностью покрываются известковым «футляром» и вскоре отмирают, а различные организмы, отлагающие известь, поселяются на мёртвой трубке, и постепенно заполняют её отложениями, цементируя в тело рифа. Но это не означает смерти всей колонии: к старым трубкам сбоку подстраиваются молодые и активно растущие трубки, и колония продолжает рост не только в высоту, но и в ширину. Сверху такая колония похожа на осиные соты, отличаясь лишь некоторой неправильностью в расположении трубок. Ширина таких колоний может достигать 5 метров при высоте до 2 метров.

Губка «каменный веер» (Corallomima flabelliformis)
Отряд: Диктиоцератиды (Dyctioceratida)
Семейство: Костероговые губки (Sclerospongiidae)
Место обитания: рифы тропической зоны Тихого океана и Индо-Пацифики.

Рисунок Биолога

Группа коралловых губок, вступивших в симбиоз с известковыми водорослями, включает живые организмы, образующие ячеистые известковые конструкции на прибрежных рифах. Постройки коралловых губок, пронизанные щелями и полостями, представляют собой идеальные укрытия для мелких обитателей рифов. Обычная форма их колоний – кластеры из трубок разного диаметра. Однако встречаются и иные формы роста – одну из них демонстрирует губка «каменный веер». Она предпочитает места с несильным постоянным течением, и формирует колонии в виде плоских вееров перпендикулярно потоку воды. Тело этой губки прочное, веерообразное, с отдельными «рёбрами жёсткости», растущими в радиальном направлении. Однако колонию насквозь пронизывают многочисленные поры, позволяя течению свободно проходить через тело губки. Края колонии образованы относительно быстро растущим мягким телом самой губки, имеющим ярко-жёлтый цвет, а центральная часть колонии постепенно покрывается розоватым известковым слоем, выделяемым водорослями. Иногда на розоватом фоне появляются зелёные или бурые пятна других видов водорослей. В старой части колонии есть небольшое количество крупных отверстий, через которые снабжается водой центральная часть губки. Со временем колония приобретает слегка вогнутую форму, особенно в местах с сильным течением. У старых экземпляров губки из-за активного роста известковых водорослей центральная часть может полностью отмирать, но остаётся зона роста по краю колонии. Такие веера могут достигать ширины метра, и даже более.

Великолепный король медуз (Cephalanguillops magnificus)
Отряд: Элопсообразные (Elopiformes)
Семейство: Ложнолептоцефаловые (Pseudoleptocephalidae)
Место обитания: Тихий океан, тропическая, субтропическая и умеренная зоны обоих полушарий, верхние слои воды до глубины 50 метров.
На рубеже голоцена и неоцена, в период «планктонной катастрофы», вымерло значительное количество таксонов рыб, среди которых был отряд угреобразных. Но сохранились дальние примитивные родственники угрей – элопсообразные рыбы, напоминающие крупных сельдей. Благодаря развитию в прибрежных водах они смогли уцелеть в «планктонной катастрофе», затронувшей экосистемы открытого океана, и после стабилизации природных условий вернулись в океаны уже в новом качестве, как пелагические рыбы. Одна из групп элопсообразных пошла по пути удлинения личиночной стадии развития вплоть до утраты взрослой стадии и размножения на стадии личинки. Продуктом эволюции личиночной стадии этой группы элопсообразных стало семейство ложнолептоцефаловых, включающее разнообразных рыб угревидного облика, чаще всего с лентовидным телом, сильно сжатым с боков. Они являются обитателями открытого океана и почти не встречаются вблизи берегов. Некоторые представители ложнолептоцефаловых обладают причудливой внешностью и совершенно не похожи на взрослые стадии предковых форм.
В тропической зоне Тихого океана встречается один из самых причудливых представителей этой группы – великолепный король медуз. Это очень крупная угревидная рыба с высоким, сжатым с боков телом; длина взрослой особи – до 4 метров. У представителей этого вида короткая, вытянутая вертикально голова с высоким выпуклым лбом; передний край головы почти вертикальный. Крупные глаза сдвинуты в нижнюю половину головы. У рыбы небольшой выдвижной рот с сильно скошенным разрезом и «свирепым» выражением на морде. Благодаря подвижным связкам между костями рот может вытягиваться в трубку, позволяющую засасывать кормовые объекты. Зубы очень мелкие, щетинковидные, позволяют удерживать животных с мягкими покровами, не разрывая их.
Тело великолепного короля медуз сильно удлинённое, постепенно сужающееся к хвосту. Хвостовой плавник редуцирован до нити из двух сросшихся лучей; он сливается со спинным и анальным плавниками, которые тянутся почти по всей длине тела. Передние лучи спинного и анального плавников очень длинные и упругие, основания этих лучей на спинном плавнике сливаются с остистыми отростками позвонков. На концах лучей имеются кожные «флажки» округлой формы. Кишечник тянется вдоль нижней стороны тела. Анальное отверстие сдвинуто на грудь, почти до уровня заднего края жаберных крышек. Парные плавники сильно редуцированы. Кожа этой рыбы голая, гладкая, покрытая слоем слизи, содержащей ингибитор для стрекательных клеток кишечнополостных. Фоновая окраска тела зеленовато-голубая с сильным радужным блеском, «флажки» на плавниках имеют чёрную окраску с белым краем.
Великолепный король медуз живёт в открытом океане, вдали от берегов, и питается исключительно мягкотелыми планктонными беспозвоночными, часто встречаясь в скоплениях медуз (отсюда название). Ингибитор накапливается в слизи индивидуально, в зависимости от частоты встреч и видового состава медуз, которыми питается рыба. Поскольку медузы и оболочники представляют собой малопитательный корм, рыба питается почти непрерывно весь день, медленно плавая в толще воды за счёт ундулирующих движений непарных плавников. Рыба всасывает добычу целиком, а от крупных медуз отрывает куски. Значительную часть питательных веществ эта рыба получает из проглоченной медузами добычи.
Жизненный цикл великолепного короля медуз очень своеобразен. Несмотря на свой размер, эта рыба очень быстро растёт и не живёт дольше 3-4 лет, при этом размножается лишь один раз в жизни. Нерест растянут на весь год, но на северной и южной окраинах ареала размножение приурочено к началу лета. Половозрелые рыбы перестают питаться и претерпевают глубокие физиологические изменения: кишечник деградирует, гонады растут, а тело начинает укорачиваться. У самки развивается большое количество икры – до 50 миллионов икринок. У самца увеличиваются обонятельные розетки и он активно ищет самку. Готовые к размножению рыбы приобретают более интенсивную окраску и находят друг друга по запаху. Они вымётывают икру в толще воды после простого брачного ритуала, включающего совместное плавание бок о бок; икра развивается в планктоне в течение 24 часов. После нереста тело рыбы стремительно деградирует, и она буквально заживо разлагается – иногда тело распадается на несколько кусков, пока рыба ещё подаёт признаки жизни.
Личинка – типичный лептоцефал, питается мелкими беспозвоночными и всасывает органические вещества через тонкие покровы тела. По мере роста она приобретает пигментацию и в возрасте полугода напоминает обликом взрослых особей, но длиной всего лишь 20-22 см.
В тропиках Атлантического океана встречается близкий вид – ослепительный король медуз (Cephalanguillops splendidus). Он отличается от тихоокеанского вида более выраженным голубым цветом тела, который переходит на спине в синий с белыми крапинками. «Флажки» на плавниках зелёные с чёрными кончиками.

Прыгун-тюлень (Batrachophoca gigantea)
Отряд: Окунеобразные (Perciformes), подотряд Бычковидные (Gobioidei)
Семейство: Илистые прыгуны (Periophthalmidae)
Место обитания: Гавайи, литораль между рифами и берегом.

Рисунок Fanboyphilosopher

Илистые прыгуны – это рыбы, необычные во многих отношениях. Своим образом жизни они показывают, что рыба способна освоить даже нетипичную для себя среду, если у неё не будет конкурентов. Они заселили мангровые болота – специфическую среду обитания, в которой у них не было конкурентов, поскольку земноводные не переносят солёной воды. Илистые прыгуны стали очень похожи на лягушек некоторыми чертами внешности и поведения, но всё равно остались рыбами. В эпоху позднеголоценового оледенения многие виды этих рыб вымерли, поскольку климат стал намного холоднее, и площади мангровых болот, пригодных для обитания этих рыб, сократились. Илистые прыгуны выжили лишь в Юго-Восточной Азии, где сохранились островки мангровых лесов.
В раннем неоцене начались активная адаптивная радиация и расселение потомков немногих выживших видов этих рыб. Илистые прыгуны начали активно осваивать образующиеся мангровые леса. Один из видов этих рыб освоил интересный способ расселения – он стал селиться на плавающих стволах деревьев. Параллельно этот вид выработал способность инкубировать икру во рту, что позволило ему полностью «оторваться» от берега, и превратиться в настоящего морского путешественника. Потомки «странствующих» илистых прыгунов расселились преимущественно по островам тропической зоны Тихого океана южнее экватора. В северном полушарии у них была лишь одна удачная попытка расселения, но зато её возможности эти рыбы освоили в полной мере: они заселили Гавайи. Освоение новых обширных мест обитания сопровождалось активным видообразованием, и в итоге на побережьях и рифах Гавайских островов обитает несколько родственных видов этих «земноводных» рыб, которые отличаются друг от друга поведением и экологией.
Благодаря выпученным глазам и склонности жить на мелководье эти рыбы внешне очень похожи на лягушек. Но всё же один из видов гавайских илистых прыгунов сложно спутать с лягушкой: это настоящее чудовище длиной около метра и весом 25 килограммов, самый крупный вид илистых прыгунов из когда-либо живших на Земле. Издали этих животных, лежащих на морском мелководье, можно спутать с мелкими тюленями, поэтому они называются прыгуны-тюлени. Их название Batrachophoca означает «лягушка-тюлень», и точно отражает внешность и повадки этих существ. Прыгун-тюлень слишком массивен, чтобы прыгать, поэтому он просто ползает по литорали с помощью сильных грудных плавников, помогая себе толчками хвоста. А его блестящая слизистая кожа, и голова с широким ртом и выпученными глазами придают ему сходство с лягушкой. Но жаберные крышки и плавники, которые у него нормально развиты, чётко указывают на то, что это всё-таки рыба.
У прыгуна-тюленя очень большая голова с широким ртом и сильными челюстями. Над толстой верхней губой торчит два мясистых усика, направленных вниз. Голова самца очень велика, и выглядит непропорциональной по отношению к передней части тела. На затылке у самца есть пара костных бугорков, которые используются в брачных турнирах.
Эта рыба является хищником подобно всем своим сородичам. Благодаря острому зрению этот гигантский илистый прыгун загодя замечает опасности, и прячется в воде. А подвижные золотистые глаза с круглыми зрачками, торчащие на вершине головы, обеспечивают ему полный круговой обзор. Под водой эта рыба также ищет добычу с помощью зрения. Хватка челюстей прыгуна-тюленя очень сильная: этот хищник легко может одним укусом раздробить голову рыбе длиной около полуметра, и проглотить её целиком.
Удлинённое тело прыгуна-тюленя окрашено тускло: на коричневато-оливковом фоне разбросаны тёмно-серые пятна неправильной формы; на спине их больше, чем на животе. Это делает рыбу не слишком заметной издалека. Но прыгуну-тюленю не всегда нужно быть незаметным: каждая рыба этого вида занимает определённую территорию, которую охраняет от сородичей. Для предупреждения территориальных конфликтов рыбы подают друг другу визуальные сигналы, если граница территории оказывается нарушенной. Для этого рыбы используют заметный издалека первый спинной плавник. Он высокий, с коротким основанием, и по расцветке похож на флаг – на белом фоне разбросаны крупные чёрные пятна. Поднимая этот плавник вертикально, рыба сигнализирует соперникам о том, что территория занята. У самцов спинной плавник выше, чем у самок, и на нём больше пятен. В ближнем бою рыбы используют ещё одно средство устрашения противника: конфликтующие рыбы растопыривают в стороны и полностью расправляют жаберные крышки. Тогда становятся видимыми красные пятна на белом фоне, которые есть на мягких тканях и у спокойной рыбы скрыты в складках кожи. Если же демонстрации не возымели эффекта, рыба изгоняет соперника со своей территории ударами головы и хвоста.
Прыгун-тюлень питается всеми видами животных, которых можно найти в приливно-отливной полосе. Он обладает особым способом добывания корма, эффективно используя возможности своего изменчивого местообитания. Эта рыба отличается сложным строительным поведением: каждый прыгун-тюлень строит для себя глубокую жилую яму, окружая её валом из камней и песка. Во время прилива рыба уползает из ямы на мелководья, где сидит, высунувшись из воды наполовину, и демонстрирует соперникам спинной плавник. Помимо жилой ямы глубиной около полуметра, рыба делает на своей территории несколько ям-ловушек глубиной около метра. Во время отлива в них собираются рыбы, крабы и мелкие осьминоги, которые не успели покинуть литораль. Прыгун-тюлень питается ими: во время отлива прыгун-тюлень ползает между своими ловчими ямами, подновляет их, вытаскивая ртом упавшие внутрь камни и поправляя стенки. Попутно он ловит попавшихся в ловушку рыб и других морских животных.
Брачный сезон у этих рыб растянут на весь год. Как правило, вокруг территории самца есть несколько участков, где обитают самки. Самка у этого вида мельче самца, и голова у неё не столь крупная. Готовая к размножению самка вползает на территорию самца, выражая своей позой подчинение: она держит спинной плавник прижатым к спине, и совершает характерные «кивающие» движения головой. Самец демонстрирует ей свою силу и хорошую физическую форму, раскрыв спинной плавник, раздув жаберные крышки и приподнявшись на сильных грудных плавниках. Если самец не может долго демонстрировать такие позы (то есть, он физически слаб), самка начинает раскрывать спинной плавник в ответ на его ухаживание, демонстрируя тем самым встречную агрессию и нежелание подчиняться. Такое продолжение ритуала может привести к скоротечной драке, и самка возвращается на свою территорию.
Хорошо развитый самец, продемонстрировав свою физическую форму, приглашает самку следовать за ним, подталкивая её боками к своей жилой яме. Здесь самка вымётывает очень крупную икру, самец оплодотворяет её и сразу же забирает в пасть. В кладке у этого вида бывает до 300 желтоватых икринок размером с мелкую вишню. Инкубирующий икру самец ничего не ест и становится очень агрессивным. Во время вынашивания потомства у него меняется расцветка: голова чернеет, а пятна на спинном плавнике становятся ещё больше. Он бросается на любого из сородичей, оказавшихся поблизости, и наносит им сильные удары хвостом и боками. Бывает, что самец яростно нападает даже на птиц, отдыхающих на его территории.
Молодь выклёвывается из икры через неделю после нереста. Первые дни жизни молодые прыгуны-тюлени сидят во рту самца, пока не рассосётся желточный мешок. Затем он выпускает их в своей жилой яме, и больше не заботится о них. После выведения потомства самец откармливается около месяца, и снова приступает к ухаживаниям за самками. За год цикл размножения повторяется 4 – 5 раз.
Молодые рыбы ищут себе укрытие в литоральной зоне – они часто становятся жертвами собственных более крупных сородичей. Чтобы дорасти до взрослого состояния, и начать размножаться, молодому прыгуну-тюленю нужно около шести лет. За это время большинство рыб этого вида становится жертвами хищников. От разных опасностей их спасает только проворство, зато взрослой рыбе почти некого бояться благодаря своим размерам и способности жить там, куда не смогут добраться крупные хищники. Прыгун-тюлень может прожить свыше 30 лет.

Сетчатый дисковый скалозуб (Ostracyopsitta reticulata)
Отряд: Иглобрюхообразные (Tetraodontiformes)
Семейство: Панцирные скалозубы (Neostracyonidae)
Место обитания: рифы тропической зоны Тихого океана.

Рисунок Fanboyphilosopher

На рубеже голоцена и неоцена Земля пережила колоссальную экологическую катастрофу, в результате которой на Земле исчезли мадрепоровые кораллы – главная группа беспозвоночных, строящих рифы. Вместе с ними вымерла богатейшая фауна рифовых животных, которые полностью или частично зависели от роста и процветания кораллов. В неоцене место коралловых рифов заняли экосистемы, построенные совсем другими организмами. И их освоили представители новой фауны. Среди обитателей рифов Тихого океана выделяются плавающие стаями ярко окрашенные рыбы – дисковые скалозубы. Это потомки рыб иглобрюхов (Tetraodon), сменившие одиночный образ жизни на стайный, и сильно изменившиеся внешне.
Тело дисковых скалозубов высокое, округлых очертаний, сжатое с боков. На спине и животе этих рыб тело образует кожистые кили, способствующие поддержанию равновесия. Все виды дисковых скалозубов небольшие: в среднем длиной около 20 см, а в большинстве своём ещё мельче. Но среди них встречается несколько видов – «гигантов». Брюшных плавников у них нет, а спинной и анальный плавники сдвинуты назад. Рыба движется за счёт их волнообразных движений, с лёгкостью меняя направление движения и лавируя между губками и раковинами моллюсков. Хвостовой плавник этих рыб короткий, кожистый; он не участвует в передвижении, и с его помощью рыба только совершает повороты. Грудные плавники сдвинуты вверх, а центр тяжести у этой рыбы смещён вниз, поэтому даже мёртвой рыбе довольно сложно всплыть кверху брюхом.
Тело дисковых скалозубов лишено чешуи, но защищено от врагов тонкими панцирными пластинками. Они не образуют сплошного защитного панциря, как у кузовков, поэтому не затрудняют движения рыбы. Между пластинками есть участки растяжимой кожи контрастного цвета. Когда на рыбу нападают, она набирает в специальный вырост пищеварительного тракта воду, сильно раздуваясь. Эта особенность унаследована ею от предков – иглобрюхов. У надувшейся рыбы яркие участки кожи растягиваются, и становятся хорошо заметными. Кожа этих рыб лишена чешуи и окрашена очень ярко и броско, с контрастными полосами и пятнами. Это предупреждающая окраска: мясо рыб ядовито, и дополнительно в случае опасности рыба выпускает струю темноокрашенного ядовитого секрета.
Голова дисковых скалозубов короткая и высокая, с крупными глазами. Челюсти рыбы представляют собой твёрдый «клюв», с помощью которого рыба разгрызает кормовые организмы с твёрдым скелетом: губки, панцири ракообразных и раковины моллюсков. На рифах дисковые скалозубы одних видов держатся большими стаями, насчитывающими до полусотни рыб, а другие – семьями или поодиночке. Каждая стая, пара или рыба имеет определённую территорию, и обходит её по мере нарастания кормовых организмов.
Для размножения стая у стайных видов разбивается на отдельные пары, а одиночные или гаремные виды образуют размножающиеся группы. У этих рыб семья сохраняется всего лишь на время нереста. Для откладывания икры рыбы делают гнёзда в укрытиях, яростно защищая территорию вокруг гнезда от сородичей. Мальки выводятся через несколько дней, и родители бросают гнездо, образуя новые стаи.
Молодняк проводит первое время на рифе, сбиваясь в большие одноразмерные стаи. По мере роста они прибиваются к стаям взрослых рыб, или (у одиночных видов) занимают территорию на рифе.
Сетчатый дисковый скалозуб является стайным видом рыб, и держится скоплениями, насчитывающими до сотни рыб и более. Это один из среднеразмерных видов, длина взрослой особи бывает не более 35 – 40 см, обычно меньше. Подобно всем стайным дисковым скалозубам эта рыба имеет неброскую окраску: спина и бока голубые, на нижней части тела светло-зелёные пятна, разделённые тёмными промежутками, образующими характерный сетчатый рисунок. Когда потревоженная рыба раздувается, тёмная кожа между пластинками панциря растягивается, и рыба становится гораздо заметнее, демонстрируя себя хищнику. Радужная оболочка глаза светлая, зато на хвостовом плавнике имеется тёмное пятно «ложного глаза». Этот вид питается сидячими червями и губками, и костяные пластинки на его челюстях образуют крепкий «клюв».
На рифах Тихого океана обитают близкие виды:
Дисковый скалозуб-попугайчик (Ostracyopsitta psittaculus) – самый мелкий вид рода: взрослая рыба достигает длины около 5 см. Формой тела и окраской эта рыба напоминает вымерших к неоцену коралловых рыб-бабочек Chaetodon. Тело этого вида высокое и сильно сжатое с боков. Окраска рыбы контрастная, чёрная с большими белыми пятнами (у зрелых рыб это уже скорее чёрная сетка по белому фону), непарные плавники прозрачные, хвостовой плавник вееровидный, с красной каймой по заднему краю. Голова рыбы в любом возрасте чёрная с большими тёмными глазами и красной полоской вокруг «клюва». Эта рыба держится поодиночке в трещинах рифа, и питается мелкими ракообразными. У каждой рыбы этого вида есть своя территория с укрытиями, где она прячется при опасности. Если враг пытается добыть рыбу оттуда, скалозуб надувается, и плотно «заклинивается» в укрытии. Этот вид активно защищает территорию от сородичей, издавая предупреждающие скрипучие звуки.
Медовый дисковый скалозуб (Ostracyopsitta melisoma) отличается средними размерами: длина тела взрослой особи около 20 см вместе с хвостом. Эта рыба получила название за характерную окраску: на желтовато-коричневом фоне на голове, груди и животе имеется коричневый сетчатый рисунок, отдалённо похожий на соты. Непарные плавники прозрачные, что придаёт рыбе своеобразный облик. Медовые дисковые скалозубы селятся на рифе поодиночке и питаются преимущественно полипами, мелкими улитками и другими мягкотелыми животными. Медовые дисковые скалозубы защищают территорию от сородичей, издавая отрывистые щелчки.
Траурный дисковый скалозуб (Ostracyopsitta funebris) принадлежит к видам среднего размера: длиной до 30 см. Эта рыба имеет чёрную окраску с белыми пятнами разного размера около корня хвоста – у разных особей их количество и размеры варьируют. Губы также снежно-белые. Траурные дисковые скалозубы держатся на рифах стаями, насчитывающими до сотни рыб и более, питаются разнообразными мелкими животными. Они достаточно миролюбивы к сородичам, стаи этого вида не имеют постоянной территории и легко объединяются и распадаются. Стайное поведение обеспечивает надёжную защиту: траурные дисковые скалозубы могут активно обороняться от хищников, сильно кусаясь. А стая этих рыб может заставить отступить даже очень крупного хищника. Контрастные пятна вокруг губ предупреждают хищника о способности этой рыбы к обороне. Пятна на хвосте представляют собой «усилитель» этой окраски, создающий иллюзию защищённости с обеих сторон и не дают хищнику возможности сориентироваться и атаковать рыбу с незащищённой стороны.
Лунный дисковый скалозуб (Ostracyopsitta lunaris) – самый крупный вид рода: длина его тела больше полуметра. Эта рыба окрашена довольно скромно: в серовато-голубой цвет с металлическим оттенком. Лишь на боках есть участки тёмной кожи, образующие неправильный сетчатый рисунок, и сильно растягивающиеся, когда рыба демонстрирует себя агрессору. Также на хвостовом плавнике рыбы есть несколько круглых чёрных пятен. Рыбы этого вида встречаются стайками не более, чем по десятку особей, и плавают относительно медленно. Этот вид питается преимущественно беспозвоночными с твёрдыми покровами: ракообразными, моллюсками. Изредка эти рыбы могут нападать на раненых и больных рыб, но не обращают внимания на здоровых.

Эфирный коршун (Seraphimornis gracilissimus)
Отряд: Ястребообразные (Accipitriformes)
Семейство: Эфирные коршуны, или Серафимы (Seraphimornitidae)
Место обитания: тропические области Тихого океана, морские побережья и крупные реки, соседствующие с лесными массивами.

Рисунок Amplion
Колоризация Carlos Pizcueta

В голоцене хищные птицы отряда Соколообразных сильно пострадали от деятельности человека. Большинство видов этих хищников стало очень редкими – особенно крупные «благородные» соколы и многие орлы. Экологический кризис на рубеже голоцена и неоцена привёл к массовому вымиранию животных, что стало причиной исчезновения крупных пернатых хищников. К неоцену этот отряд оказался представлен немногочисленными малоспециализированными формами – преимущественно ястребиными. В неоцене врановые заняли место крупных пернатых хищников Старого Света, а потомки сорокопутов заменили соколов. В таких условиях соколообразные эволюционировали в очень специализированные формы.
Над речными устьями, в мангровых зарослях и в море недалеко от берега охотится один из представителей неоценовых соколообразных. Это птица средних размеров с длинными ногами и остроконечными крыльями. Размах крыльев составляет около 2 метров, но значительную часть этого размера составляют длинные первостепенные маховые перья. Эти птицы широко расселились в тропиках Индийского океана и достигли даже отдалённых островов Тихого океана. Эта птица называется коршун-серафим, или эфирный коршун, и является одним из самых лучших летунов на Земле.
Коршуны-серафимы способны проводить в море вдали от берега до трёх – четырёх дней. Благодаря длинным крыльям птица использует воздушные потоки с такой же ловкостью, как альбатрос, и почти не затрачивает усилий на полёт. Вильчатый хвост с твёрдыми краевыми перьями помогает птице хорошо маневрировать в воздухе.
У коршуна-серафима длинные и относительно слабые ноги. Он проводит на земле относительно немного времени – преимущественно в период насиживания яиц и ухода за потомством. Этот коршун редко ходит по земле, и предпочитает отдыхать, сидя на больших ветвях высоко над землёй. Особенно часто коршуны-серафимы собираются на отдых на деревьях с поломанной вершиной и мощными боковыми ветвями.
Слабые ноги не позволяют птице охотиться на наземных животных, но коршун-серафим питается совсем другой добычей. Его пища – рыбы и водные беспозвоночные, которых он выхватывает из воды и подносит ко рту, не прерывая полёта. Во время морских путешествий коршуны-серафимы получают воду исключительно из съеденной добычи, но в устьях рек, где верхний слой воды пресный, могут пить, как стрижи, пролетая над поверхностью воды.
Половой диморфизм у этих птиц выражен достаточно чётко: самка тяжелее самца примерно на четверть. Окраска у птиц обоих полов одинакова: светло-серая с тонкой поперечной рябью на груди и белым животом. Края крыльев и концы перьев хвоста чёрные. У самцов ноги окрашены в светло-оранжевый цвет, у самок – в жёлтый. В брачный период ноги самца становятся насыщенно-оранжевыми, а у отдельных особей почти красными.
Эти птицы гнездятся круглый год – в тропиках регулярность гнездования не выражена. Пары у коршуна-серафима формируются только на один сезон гнездования и распадаются, когда молодые птицы становятся самостоятельными. Токование начинает самец. Он выбирает дерево с плоской вершиной или развилкой, к которой можно легко подлететь. Он бросает в ветви несколько толстых прутьев, служащих основой гнезда, и начинает брачный полёт над выбранным местом. Птица взлетает почти вертикально вверх, и начинает плавно спускаться по спирали, используя восходящие потоки воздуха. Такие полёты могут продолжаться несколько часов подряд. Если самка интересуется самцом, он показывает ей место для гнезда, и птицы достраивают его совместно. Птицы строят рыхлое гнездо, бросая в подходящую развилку ветвей прутья и ветки, подобранные на поверхности воды. Изредка они опускаются в гнездо и утаптывают его, придавая основанию гнезда нужную форму.
В кладке этих птиц бывает одно или два относительно крупных яйца (размером с крупное куриное). Скорлупа яиц окрашена в жёлтый цвет с коричневыми пятнами неправильной формы. Птенцы выводятся после 18 дней насиживания и развиваются достаточно быстро. Двухмесячная птица уже имеет полностью развитое оперение. Она покидает гнездо и понемногу учится летать. Молодняк проводит с родителями ещё около месяца, после чего ведёт самостоятельную жизнь. Первые два года жизни оперение птицы серое с сизым оттенком, без чёрных отметин. Продолжительность жизни этих птиц составляет около 30-ти лет.

Идею о существовании этого вида птиц высказал Bhut, участник форума.

Илиохолокаи (Thalassomungo ilioholokai)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Виверровые (Viverridae)
Место обитания: Гавайские острова, морские побережья.

Рисунок Алексея Татаринова

В эпоху человека тропические воды Земли населяли тюлени-монахи рода Monachus. Активный промысел и беспокойство со стороны человека привели к сокращению ареала этих животных, и их популяции одна за другой исчезли. В неоцене на Гавайских островах появился своеобразный аналог местного вида тюленя-монаха, который является потомком мангуста, завезённого на Гавайи в эпоху человека. Его имя – илиохолокаи, местное название гавайского тюленя-монаха, вида, который вымер ещё в эпоху господства человека.
Илиохолокаи – рыбоядное животное, демонстрирующее черты приспособленности к водному образу жизни. У него удлинённое изящное тело: длина животного до 2 метров вместе с хвостом. Удлинённая голова с широкими замыкающимися ноздрями сидит на гибкой шее, позволяя обшаривать щели и трещины рифа в поисках добычи. На морде растут длинные упругие вибриссы; большие глаза помогают искать добычу. Ушные раковины сильно редуцированы, а ушное отверстие способно замыкаться особым кожным клапаном.
Зубы острые, трёхвершинные, приспособленные к удержанию скользкой добычи вроде рыб и осьминогов; коренные зубы режущие, их жевательные поверхности редуцированы. Пасть может широко раскрываться. Помимо этой добычи, илиохолокаи может поедать крабов.
У животного короткие перепончатые лапы и уплощённый широкий хвост. Несмотря на жизнь в тропическом климате, у зверя густой бархатистый мех чёрного цвета; живот белый с чёрными пятнами на шее. У самцов и доминирующих самок пятен больше, и они демонстрируют друг другу узор на шее, задирая голову вверх. Такие демонстрации позволяют устанавливать отношения подчинения и доминирования, не прибегая к драке. Мех покрыт водоотталкивающей смазкой, выделяемой особыми железами, поэтому под водой животное кажется серебристым. Под водой илиохолокаи движется, совершая волнообразные движения всем телом в вертикальной плоскости. При охоте на рифе стиль плавания другой – животное гребёт лапами, медленно оглядывая поверхность рифа в поисках добычи.
На суше илиохолокаи отдыхает, спасается от врагов, и ухаживает за мехом. Животное расчёсывает мех когтями, и смазывает выделениями мускусных желёз, которые утратили запах, но сохранили маслянистую консистенцию.
По степени приспособленности к водному образу жизни илиохолокаи является аналогом тюленя: часть жизненного цикла этого вида проходит на суше. Самка рождает 2-3 детёнышей на берегу; часто для родов самки собираются в уединённых бухтах и в береговых пещерах, промытых волнами. У детёныша однотонный чёрный мех, белые отметины появляются лишь на втором году жизни. Первое время детёныши очень уязвимы – они плохо плавают, и легко могут утонуть. Однако они учатся у родителей плавать и ловить рыбу уже в первые две недели жизни. Часто они играют принесённой родителями слегка придавленной рыбой, отпуская и схватывая её по много раз. Акулы и осьминоги являются главными врагами потомства илиохолокаи, и рядом с детёнышами постоянно дежурят одна или две старых бездетных самки, готовые прийти им на помощь.
Половая зрелость наступает на 4-м году жизни, продолжительность жизни – до 30 лет.