| Главная | Библиотека | Форум | Гостевая книга |
|
Глава
12
Обладают ли
дельфины
речью?
Джон Лилли и его единомышленники пришли к гипотезе, что по умственному развитию
дельфины очень близки к человеку и в будущем смогут вести с людьми осмысленный
разговор.
Джон Лилли намеревался от опытов электрической стимуляции мозга дельфинов
перейти ко второй стадии — к «вокальной тренировке», т. е. к отработке у
афалины четкого произношения слов на английском языке. Затем в третьей стадии
— добиваться, чтобы животные называли словами окружающие предметы и, наконец,
в четвертой стадии обучить подопытных дельфинов разговору с человеком. Лилли
достиг только первой стадии и остановился на второй. Он объясняет трудность
словесного общения человека и дельфина тем, что оба они не понимают друг
друга, поскольку первый слышит лишь небольшую часть сигналов второго: ведь
диапазон восприятия частот дельфинов в 10 раз больше, чем у людей. Кроме
того, звук, переходя из воды в воздух, затухает.
Чем же аргументируется «языковая гипотеза», каковы ее доводы?
Во-первых, тем, что мозг дельфинов очень крупный. По форме, размеру и количеству
извилин он напоминает мозг человека. Вес мозга и число нервных клеток в коре
больших полушарий афалины даже выше, чем у людей. С этими качествами мозга
связана и легкая обучаемость и понятливость дельфинов при их дрессировке.
Во-вторых, существует большое разнообразие акустических сигналов и сложность
сигнализации дельфинов.
В-третьих, звукозаписью доказаны индивидуальные различия в голосах дельфинов,
по которым их можно распознавать персонально (впервые это заметили в Сент-Огастинском
океанариуме Франк Эсапян и в Калифорнийском — Давид и Мельба Колдуэллы).
В-четвертых, дельфин способен воспроизводить слова человека, причем сонограммы
записанных слов, произнесенных тем и другим, сходны.
В-пятых, у некоторых жителей горных областей Турции, Пиринейского хребта,
Канарских островов существует свистовой язык, внешне очень напоминающий свистовые
сигналы дельфинов.
В-шестых, дельфины, изолированные в отдельном бассейне, проявляют интерес
к голосам своих сородичей, находящихся в другом бассейне, если те и другие
связаны электронной связью. При этом дельфины обмениваются не только свистами,
но и щелканьями. Ученые США Томас Лэнг и X. Смит наблюдали поведение дельфинов,
из которых одиночка находился в одном танке, а три других во втором. Животные
обменивались свистами в те периоды, когда между бассейнами работала двусторонняя
электроакустическая связь. Когда записанные сигналы одного зверя воспроизводились
другому, тот остро реагировал на эти звуки. Подобное наблюдение провели также
исследователи В. Эванс и Д. Дреер в Калифорнийском океанариуме: одиночная
афалина приходила в сильное возбуждение, как только в танк передавали сигналы
группы сородичей. В ответ на подачу звука афалиной полосатый дельфин (из
другого рода!) тоже приходил в состояние возбуждения и долго (до 2 минут)
плавал под водой, явно охотясь за звуком возле гидрофона; он успокаивался,
если передача сигналов из другого бассейна прекращалась.
Однако все приведенные доводы не доказывают ни наличия языка, ни абстрактного
мышления дельфина, ни их уникального положения в мире животных. В действительности
дельфины, как и всякое другое животное, не обладают отвлеченным мышлением
и не имеют настоящего языка, близкого к человеческому. Это — главное.
Каждому приведенному выше доводу может быть противопоставлен контрдовод.
Большой размер мозга с огромным числом нейронов и множество извилин на нем
у дельфинов не обязательно могли развиться в связи с речью. Вес мозга относительно
веса тела сам по себе еще ничего не говорит. У человека мозг составляет 1/34
веса тела. Но есть обезьяны в Южной Америке, относительный вес мозга которых
выше, чем у человека (у капуцина — 1/18, а у черной коаты — до 1/15 веса
тела). Однако никто не считает этих низкоорганизованных широконосых обезьян
«умнее» человека.
Легкость обучения при дрессировке свойственна не только дельфинам, но и собакам,
обезьянам, лошадям, морским львам. Иногда дельфины действительно выполняют
требуемое от них простое действие после одного-двух показов. Но есть номера,
на отработку которых и у афалин требуются месяцы, причем некоторых из них
приходится отстранять за неспособность освоить номер.
Что же касается многообразия акустических сигналов дельфинов, то оно оказывается
не так велико по сравнению с другими животными и даже уступает некоторым
четвероногим. Немецкие ученые А. Грауфогл и Г. Темброк установили для свиньи
23, а для лисицы — 36 сигналов (!). Не менее 40 типов звуков издают гамадрилы,
еще больше — человекообразные обезьяны.
Разница в «словарном» фонде дельфина и человека очень велика. Подсчитано,
что ребенок к концу второго года обладает запасом в 300 слов, к концу третьего
— в 500, к дошкольному возрасту — в 3 — 5 тысяч слов. Молодой же дельфин-афалина,
как установили Д. Дреер и В. Эванс, имеет лишь 6 свистовых сигналов, а взрослый
— 20 — 30. Слишком мало, чтобы вести разговор с разумным существом!
Индивидуальные оттенки в звуковой сигнализации дельфинов тоже ничего не доказывают:
ведь это свойство почти всякого животного, обладающего голосом. Хозяин может
определить свою собаку из многих десятков лающих животных только по одному
лаю1.
1 Свисты — наиболее коммуникативные сигналы — оказались крайне стереотипными для одной и той же особи, хотя имели индивидуальные оттенки у разных особей. Это доказали Мельба и Давид Колдуэллы в 1968 году, изучив более 2400 свистов дельфинов-белобочек. По таким индивидуальным свистам в стайке дельфины, видимо, узнают каждого сородича персонально. |
Дельфины действительно могут копировать слова, услышанные от экспериментатора,
но бездоказательно утверждать, что они вкладывают в воспроизведенные «слова»
какой-то смысл, абстрактные понятия. Подражание словам человека у дельфинов
и попугаев — явление одного и того же порядка. Еще ни разу даже самые «умные»
дельфины не показали понимания того, что они говорят.
По своей способности к звукоподражанию дельфины не занимают исключительного
положения в животном мире. Отлично копируют слова человека некоторые птицы
(скворцы, попугаи, вороны, сороки, сойки, майны). Щеткоязычный попугай лори
по кличке Куконя, живущий у ленинградца А. М. Батуева, «знает» свыше сотни
слов и десятки фраз. А это много больше, чем у знаменитого дельфина Эльвара.
Слово «мама» произносят дрессированные обезьяны, а у Владимира Дурова это
же делала собака.
Рис. 53.
Схема опыта Бастиана с афалинами.
Сонограммы слов, произнесенных человеком и попугаем, не менее сходны, чем
сонограммы слов экспериментатора и дельфина.
Со свистом дельфина иногда сравнивают свистовой язык жителей некоторых деревушек
в Пиринеях и на Канарских островах. Но нельзя забывать, что свистовой язык
человека — это те же закодированные слова, сигналы сигналов. Французский
физиолог Рене Бюснель в 1966 году специально изучал язык этих горных народов
и пришел к выводу, что по физическим свойствам возможна аналогия между дельфиновыми
свистами и свистовым языком человека, но она не доказывает существования
языка у дельфинов. Проблема синтаксиса применима только к языку человека
— разговорному или свистовому. Методы, анализирующие свистовой язык человека,
не могут быть применимы к акустическим сигналам животных, в том числе и к
свистам дельфинов. Можно думать, что подражание человеческому голосу афалина
выполнит успешнее обезьяны шимпанзе, и, вероятно, дельфина можно легче обучить
человеческому свисту, чем обычному голосу человека.
Интерес к голосам сородичей и обмен сигналами существует не только у дельфинов,
но и у многих животных, например, в семьях обезьян, в стайках синичек и т.
д. Спровоцировать ответ на искусственно подаваемые звуковые сигналы удается
у большого количества видов зверей и птиц. На этом основана, например, охота
на рябчика и уток, которые идут на манок, имитирующий их голос, охота на
оленей с рогом и т. д.
Предположение, что дельфины располагают элементарными единицами звукового
кода типа фонем человеческой речи и способны к комбинаторике из целого ряда
сигналов, не доказано.
Более правдоподобна концепция, что «язык» дельфинов представляет собой лишь
систему простых сигналов, удовлетворяющих все их несложные запросы жизни
в довольно сложной для млекопитающего водной среде обитания.
Язык, речь, слово свойственны только людям. Даже самую сложную сигнализацию
у животных нельзя отождествлять с речью человека. Слову соответствуют определенные
понятия, которые помогают нашим представлениям об окружающем, в том числе
и о том, что в нашей жизни никогда не встречалось, чего не приходилось видеть
и слышать. Животное не может пользоваться словом сознательно как отвлеченным
понятием, как сигналом сигналов. Оно может скопировать слово как звук за
поощрение, что и делают живущие в неволе попугаи и другие птицы. Точно так
поступают и дельфины. Они искусно пользуются сигналами страха, боли, бедствия,
спаривания, разыскивания пищи, устрашения, а когда воспроизводят слова человека,
то выступают лишь в роли попугая или бессмысленного говоруна. Еще никто не
мог найти у животных (в том числе и у дельфинов) язык, пригодный для передачи
абстрактных понятий1.
1 Тип чувственного мышления имеет в своей основе ощущение, восприятие и представление, а тип логического мышления — понятие, суждение и умозаключение. Первый тип свойствен не только человеку, но и животным. |
У животных нет отвлеченного понятийного мышления. Их мышление конкретно,
они реагируют лишь на непосредственно действующие раздражители, на многие
сигналы первой сигнальной системы и в лучшем случае проявляют только зачатки
рассудочной деятельности.
У человека есть абстрактное (отвлеченное) мышление, вторая сигнальная система.
Речь, слово, письмо вызывают у людей опосредствованную реакцию, иногда такую
же сильную, как она вызвана непосредственным раздражителем.
Отвлеченное мышление у человека возникло и достигло совершенства в коллективе
в связи с применением орудий труда. Этот социально-исторический процесс обеспечил
превосходство сознательного мышления и языка человека над зачатками мышления
и сигнализации животных. Деятельность человека подчиняет себе природу, а
дельфины, как и любое другое животное, сами подчиняются природе, приспосабливаясь
к ней.
И сколько бы ни пытались опытные дрессировщики обогатить жизненный опыт афалины,
формируя у нее сложное поведение, психофизиологический рубеж между животными
и человеком останется непреодолимым.
Ныне часто ссылаются на опыты калифорнийского психолога Джарвиса Бастиана,
который в морской лаборатории военно-морского флота США в Пойнт-Магу якобы
экспериментально доказал существование языка у афалин. Суть эксперимента
была в том, что афалину-самца Бэс обучили подражать действиям самки Дорис
— нажимать на один, другой или третий контакты с сигнальными лампами. Когда
обоих животных в бассейне разъединяли непрозрачной перегородкой, чем исключали
зрительный анализатор, то подражание в нажимании на тот или иной контакт
было точным (рис. 53). Когда же перегородку делали еще и звуконепроницаемой
(исключали также слуховой анализатор), подражание стало ошибочным. Но стоило
в перегородке сделать небольшое отверстие, через которое проходил звук, как
подражание вновь стало правильным. Комментаторы опытов Д. Бастиана объяснили
точность подражания тем, что Дорис будто бы передавала информацию для Бэс
с помощью языковых сигналов. Однако так толковать свой опыт не решился даже
сам Бастиан, так как афалина Бэс могла следить за местоположением и действиями
Дорис с помощью своего гидролокатора. Кроме того, сравнение свистов, издаваемых
афалиной Дорис во время нажимания на разные контакты, не показало различий,
которые должны были бы быть при языковой информации.
Таким образом, доказательств о том, что дельфины пользуются языком, словесной
информацией, до сих пор нет. За поведением дельфина не стоят мыслительные
процессы, аналогичные нашим.
Но если у дельфинов нет языка и понятийного мышления, то чем можно объяснить
развитие их огромного головного мозга? Причины и обстоятельства для этого
у них были совсем другими, чем у человека: мозг дельфинов обслуживает потребности
жизни в водной среде и определяет всю тонкость приспособительной деятельности
в этих условиях.
Ведущую роль в развитии крупного мозга дельфинов сыграла, видимо, эхолокация
как важнейший способ ориентации зубатых китов в океане и главный путь получения
информации об окружающем. Для переработки поступающего множества эхо-сигналов
потребовался высокоразвитый головной мозг. Не случайно в мозге дельфинов
обнаруживаются некоторые преимущества перед мозгом человека именно в области
слуховой системы1.
1 В. П. Зворыкин нашел черты превосходства в слуховой подкорке, развитой сильнее, чем у людей: оказалось, например, что верхняя олива мозга по объему у дельфина в 150 раз больше, чем у человека. Однако по сложности и тонкости организации слуховая кора у человека стоит много выше соответствующих участков коры афалины. |
Благоприятствовали сильному развитию мозга дельфинов также: большая скорость
их плавания и быстрая смена внешних условий при нырянии (и то и другое устраняло
сенсорную недостаточность); выдвижение на первое место из органов чувств
слухового анализатора, воспринимающего в очень широком диапазоне акустические
колебания (от десятков герц до 170 кгц), это обстоятельство расширяло поток
поступающей информации; высокие частоты, на которых работает гидролокатор
дельфинов, несут гораздо большую информацию; отличная звукопроводимость водной
среды и высокая (в 4,5 раза большая, чем в воздухе) скорость распространения
звука в воде, вызывавшая необходимость мгновенного ответа со стороны животного;
стадный и семейный образ жизни, при котором возникали структурные группировки
популяции, иерархическое поведение, долговременность и прочность семейных
связей; совместная охота за рыбой. Невозможность использования в воде жестов
и мимики для связи между дельфинами компенсировалась звуковыми сигналами.
Продолжительное совместное пребывание детенышей и родителей способствовало
обогащению индивидуальным опытом молодых особей.
Из всего сказанного вытекает, что попытки переделать на человеческий лад
природу дельфина и научить его сознательно пользоваться человеческим языком
должны быть признаны беспочвенными: они игнорируют роль эволюции, генетический
код и силу наследственной информации.
Общение дельфинов с человеком в неволе ликвидирует их умственную вялость,
ставит их в новые необычные ситуации, тренирует их мозг, и порой от этого
получаются удивительные реакции, которые ошибочно принимаются за результат
абстрактного мышления.
Насколько в действительности разумно поведение дельфинов? Отличаются ли они
в этом от других высокоорганизованных животных-интеллектуалов — обезьян?
Глава 1. Нашествие сенсаций 8
Глава 2. «Помощники» и друзья человека в море 12
Глава 3. С суши в воду 18
Глава 4. Человек и дельфины 34
Глава 5. Поведение узников 46
Глава 6. «Тираны» китов — любимцы зрителей 62
Глава 7. Скороходы морей 70
Глава 8. Покорители морских глубин 84
Глава 9. Судьба анализаторов 94
Глава 10. «Акустические глаза» дельфинов 110
Глава 11. Поющие киты и «морские попугаи» 122
Глава 12. Обладают ли дельфины речью? 140
Глава 13. Мышление дельфинов конкретно, а действия
трафаретны 148
Глава 14. Рефлексы выныривания и инстинкт сохранения
вида 152
Глава 15. Сознательно ли дельфины спасают людей
160
Глава 16. «Самоубийства» среди китообразных или
жертвы инстинкта 164
Глава 17. Странные попутчики или бездумные лоцманы
172
Глава 18. Дельфины и наука 176
Глава 19. Сигналы дальнего действия и звуковые
маяки в океане 184
Глава 20. «Звезды моря» служат человеку 188
Глава 21. Будущее дельфинов 198
Систематический список видов отряда китообразных 202
Алфавитный список видов китообразных 205
