Н. Ф. Нестурх "Происхождение человека"

365

Рис. 157. Мужской череп из Оберкасселя, Западная Германия
По Г. Осборну, 1924 (1), и по Э. Верту, 1929 (2). Около 1/3 нат. вел. (ширина изображения 59 мм)

цев не совсем исчез: кое-где он явственно проглядывает еще и в настоящее время, например в физическом облике населения некоторых местностей Франции.
Многие авторы выдвигали различные возражения против мнения, что неандертальцы дали начало людям современного типа. Так, например, указывали на различия в строении зубов, выражающиеся, в частности, в том, чта зубная полость моляров у неандертальцев очень велика и проникает почти до концов коротких и широких корней. Как мы уже упоминали, такой тип зубов носит название тавродонтного в отличие от цинодонтного типа коренных зубов современного человека с их малой полостью и длинными корнями (Кизс, 1933). Однако тав-родонтность встречается и у современных людей, в некоторых группах человечества отмечена даже у 20—30% индивидуумов. Широкое распространение неандертальцев по материкам Старого Света свидетельствует о жизненной стойкости этого типа гоми-нид, о его успешном приспособлении к разнообразным географическим условиям, в том числе к тяжелым препятствиям, поставленным ледниковой эпохой.
«Подобно тому как человек научился есть все съедобное,— пишет Энгельс,— он также научился и жить во всяком климате. Он распространился по всей пригодной для житья земле, он, единственное животное, которое в состоянии было сделать это самостоятельно. Другие животные, приспособившиеся ко всем климатам, научились этому не самостоятельно, а только следуя за чело-

366

веком: домашние животные и насекомые-паразиты. А переход от равномерно жаркого климата первоначальной родины в более холодные страны, где год делится на зиму и лето, создал новые потребности, потребности в жилище и одежде для защиты от холода и сырости, создал, таким образом, новые отрасли труда и вместе с тем новые виды деятельности, которые все более отдаляли человека от животного» (Маркс и Энгельс. Сочинения, т. 20, стр. 493).
Приспособление к разнообразным климатическим переменам в течение плейстоцена было одной из предпосылок усиленного развития человечества и его производства, а также физической организации самих людей. К началу верхнего палеолита культура и физический тип неандертальцев претворяются в культуру и физический тип кроманьонцев (Howells, 1964).
Проблема происхождения современного человека представляется сложной. Среди палеоантропов отмечается значительное разнообразие морфологического строения. Некоторые находки (Сванскомб, Фонтешевад), объявленные пресапиентными, оказались близкими к палеоантропам, судя по исследованиям Я. Я. Рогинского (1951). Другие, как, например, Ла Шапелль, были слишком специализированы. По мнению В. П. Якимова, они не могли быть предками современного человека и вымерли, а сапиентация шла во внеледниковой зоне.
Везде ли процесс превращения шел одинаково быстро и легко? Существовали ли такие расы неандертальцев, которые по отдельности дали начало европеоидной, монголоидной и негроидно-австралоидной большим расам современного человечества? Эти и подобные вопросы в последние десятилетия особенно остро стояли и стоят перед советскими и зарубежными антропологами. Так, Ф. Вейденрейх выдвигал характерную гипотезу полицентризма,. по которой было четыре очага формирования человека современного типа, а именно: центры возникновения европейцев, монголов, негров и австралийцев, четыре ареала образования основных рас. Отсюда делаются выводы об отсутствии родства между расами.
Иная точка зрения, разработанная в виде гипотезы моноцентризма, обоснована советским антропологом Я. Я. Рогинским. Он показал, что современные расы (по комплексу характерных признаков черепа, изученных им на разных сериях) гораздо ближе одна к другой в строении тела, чем это следует из гипотезы Вейденрейха. Документальные данные советской антропологии в соединении с трудовой теорией антропогенеза Энгельса позволяют считать малодоказательные построения Вейденрейха, ведущие к преувеличению расовых различий, опровергнутыми (Я. Я. Рогинский, 1949; М. Г. Левин, 1949).
Как осуществился переход от неандертальца к типу современного человека? Каковы были факторы, способствовавшие окончанию длительного процесса очеловечения обезьяны, совершавшегося под мощным воздействием такого фактора, как труд?
По Я. Я. Рогинскому (1936, 1938), развитие неандертальцев.

367

в кроманьонцев совершилось в недрах первобытного общества, преобразовавшегося из мустьерской орды с ее полузвериным эгоизмом и еще недостаточно обузданными дикими инстинктами в более высокое социальное объединение — род. Формирование подлинного общества из первобытного стада составляет одну из самых ярких черт завершения общего процесса развития человека. При этом преодолевалось противоречие между дикими инстинктами, связанными с предыдущей стадией развития первобытного общества, и ростом техники, сопряженным с более сложными общественными взаимоотношениями. При этом выживали больше те коллективы, которые были лучше приспособлены к жизни в условиях новой, более прогрессивной общественной организации (см. также: Ю. И. Семенов, 1960, 1966). К этому времени естественный отбор, вероятно, уже потерял то значение, которое он имел в основной период формирования человека, т. е. теперь сформировался человек в узком смысле этого слова. Стопа и кисть достигли высокого развития, таз встал под углом около 60° к плоскости горизонта, а позвоночник приобрел, наконец, свои изгибы; шея сделалась более четкой в своих очертаниях; голова располагается отныне уже прямо на позвоночнике и хорошо уравновешена у всех

368

представителей нового человечества; головной мозг достиг очень высокого развития. Из более примитивного неандертальца возникло существо: это вид — «Человек разумный». В свое время Линней, давший такое название человеку в отличие от прочих живых существ, вкладывал в него особое содержание. Он считал человеческий разум частицей божественного духа. Мы можем сохранить прочно вошедший в науку линнеевский термин, но с новым содержанием, полагая под словом «разумность» чисто материалистическое свойство мышления, которое особенно сильно развилось у современного человека несколько десятков тысяч лет назад.
Послеледниковая эпоха длится около 15 тыс. лет. Конец верхнего палеолита в Западной Европе отстоит от настоящего момента примерно на 10—12 тыс. лет. За это время происходили изменения фауны и флоры в связи с окончанием ледниковой эпохи.
В конце верхнего палеолита люди охотятся на благородного оленя, нередко и на мамонта, немало занимаются рыболовством, в связи с чем выделывают разнообразные специальные орудия. Они еще продолжают обитать в пещерах, так как климат продолжает быть довольно холодным.
Наряду с кроманьонцами прежнего типа появляются новые, не только длинноголовые, но и короткоголовые расы. По своему физическому типу носители неолитической культуры были тоже весьма сходны с современным человеком. Едва ли не наиболее четкое различие между нынешними и ископаемыми представителями типа современного человека подмечается в строении зубов и челюстей. Это стоит, вероятно, в связи с изменениями в характере пищи, в прошлые времена бывшей несомненно более грубой. По Кизсу (1933), эти различия сводятся к тому, что у ископаемых рас всегда имеются зубы мудрости, обнаруживая при этом обычно явления редукции в размерах и в развитии; коронки зубов сильно стерты; больные зубы встречаются очень редко. Между тем у очень многих современных людей некоторые, а иногда и все зубы мудрости прорезаются очень поздно или совсем не появляются, жевательная поверхность зубов стерта мало, больные зубы обычны.

369

Культура конца верхнего палеолита получила название азиль-тарденуазской по имени двух стоянок во Франции. Более древняя — Азиль (у подножья Пиренеев), с плоскими гарпунами и с гальками, которые были разрисованы цветными знаками. Более поздняя — Тарденуаз (северная Франция), с очень мелкими каменными, или микролитическими, орудиями особой формы в виде трапеций и сегментов. Азиль-тарденуазскую культуру называют иначе мезолитической, т. е. промежуточной между палеолитом и неолитом, или еще эпипалеолитической. В это время изобретается лук, приручается собака.
Настоящий неолит, или новый каменный век, характеризуется появлением полированных или шлифованных, а также просверленных орудий, употреблением глиняной посуды, свайными постройками, приручением и одомашниванием различных животных. В первую очередь люди приручили млекопитающих, из которых древнейшими домашними животными были, как мы уже говорили, собака, а также свинья, затем лошадь, корова, овца.
Все эти разнообразные и полезные достижения культуры могли появиться только благодаря прогрессивному развитию человеческих коллективов, первобытных общин. Охота на диких животных продолжалась, их изображения, но более схематизированные встречаются в пещерах и на скалах (рис. 159).
В неолите пещеры перестают служить постоянным местообитанием людей. Наряду со скотоводством возникает земледелие, в появлении которого женщине должна быть отведена видная роль. Начало нового перелома в хозяйстве означает открытие полезных свойств металлов. Металлургия с огромным успехом была использована людьми в ходе их дальнейшего общественного развития (бронзовый век, железный век).

Ошибочные гипотезы
происхождения современного
человека и их критика

Из различных несостоятельных гипотез происхождения человека остановим внимание прежде всего на тех, в которых излагается точка зрения извечности типа современного человека. Например, О. Шпенглер (1933) заявляет, что якобы о предках человека мы ничего не знаем и что человек всегда был таким, каков он есть сегодня. Неандертальца видишь в каждом народном собрании, утверждает Шпенглер. Его заявление, явно продиктованное ненавистью к народу, противоречит всем научным данным о строении скелетов неандертальцев и современных людей: оно имеет определенную тенденцию доказать, что человеческий тип существует извечно. Взгляды реакционеров, подобных Шпенглеру, должны быть решительно отвергнуты.
Не может быть признана правильной и гипотеза К. И. Столыгво, который утверждает, что неандертальская группа есть лишь одна из рас вида человека разумного и что ее типичная форма характерна для мустьерской эпохи. Он считает, что тип неандертальца еще кое-где встречается в современном человечестве.

370

Более древние гоминиды с развитым надглазничным валиком, низким сводом черепа и отсутствием подбородочного выступа — это, по Столыгво, более ярко выраженные представители, или плюс-варианты, неандерталоидов или пренеандерталоиды, а с облегченным рельефом и более высоким сводом — минус-варианты, или постнеандерталоиды. Большинство последних якобы не что иное, как помеси неандертальцев с современными людьми, а прочие, с менее массивным скелетом, истинные потомки неандертальцев. Но все эти соображения К. И. Столыгво не могут опровергнуть положения о стадиальности в преемственности физических типов ископаемых гоминид и об отсутствии неандерталоидных групп в современном человечестве. Между тем из гипотезы К. И. Столыгво вытекает необходимость сближения современных австралийцев с неандертальцами. Однако австралийцы по основным чертам их физического строения несомненно неоантропы, т. е. люди современного типа с надбровными дугами, а не с надглазничным валиком; не представляют они собой также и помеси неандертальцев с человеком разумным.
К возражениям против мнения о происхождении людей современного типа от неандертальцев относятся указания на то, что его представители якобы существовали не только одновременно с позднейшими неандертальцами (это в отдельных случаях можно допустить), но и гораздо раньше, одновременно с более древними неандертальцами и даже с обезьянолюдьми. Так, приписывали подобную глубокую древность широко известному в антропологической литературе представителю ископаемых гоминид — эоантропу, или «человеку зари». В 1911 г. Даусон заявил, что нашел близ с. Пильтдауна, в 70 км к югу от Лондона, нижнюю челюсть и обломки костей мозгового отдела черепа очень древнего человека. Позже Даусон сообщил о находке небольших фрагментов и от другого подобного черепа, а также нижнего клыка неподалеку от первого местонахождения.
Однако нижняя челюсть с ее клыком, выдающимся из зубного ряда, очень похожа на обезьянью и сильно дисгармонирует с костями мозгового отдела черепа. Несмотря на это, английские антропологи объявили, что челюсть и кости мозгового отдела относятся к одному и тому же черепу ископаемого представителя современного человека. Разнообразные реконструкции черепа делал английский анатом и антрополог Артур Кизс.
Советские ученые всегда относились с большим недоверием к находке в Пильтдауне. Разоблачение ее научной недостоверности последовало в 1954 г. (Гремяцкий, 1954). Оказалось, что нижняя челюсть принадлежит современной высшей обезьяне. Для придания древней окраски нижнюю челюсть искусно подкрасили двухромовокислым калием.
Разбор находки эоантропа показывает, что связанная с ней попытка некоторых буржуазных ученых сделать современного человека древнее неандертальца (являющегося его предком) потерпела неудачу.

371

С черепом эоантропа связывали фрагмент женского черепа, обнаруженный в 1935 г. в Сванскомбе, на р. Темзе (Англия). Найденные поблизости каменные орудия свидетельствуют о том, что кости относятся к ашёльской эпохе.
Судя по фрагменту, длина черепа должна равняться 185 мм, ширина 144 мм; вместимость черепной коробки определена приблизительно в 1350 см³; свод черепа низкий.
Я. Я. Рогинский произвел специальное исследование, в котором достаточно ясно показал, что в затылочной кости сванскомбского человека обнаруживаются неандерталоидные особенности.
Неверная трактовка так называемого олдовайского скелета может служить поучительным примером попытки придать типу современного человека чрезмерную древность. Этот скелет был открыт немецким геологом Гансом Рекком в 1913 г. в восточной Африке, к западу от вулкана Килиманджаро, в пункте по названию Олдовай.
Скелет хорошо сохранился и был найден неглубоко под поверхностью почвы. По типу он очень напоминает скелет современного негра массаи. Зубы у него подпилены, как у негров. Скелет лежал в скорченной позе, как если бы он был туго связан перед захоронением. В том же слое была найдена древняя ископаемая фауна. Г. Рекк считает, что олдовайский человек жил примерно 250 тыс. лет назад.
Но, по мнению других ученых, скелет из Олдовая принадлежит современному негру, который был лишь захоронен в слоях, содержащих кости древних животных.
Проверочная экспедиция 1932 г. в Олдовай, включавшая Г. Рекка и еще двух ученых, нашла дополнительно около 1500 каменных орудий большой древности и остатки третичных млекопитающих. Но глубокая древность скелета не подтвердилась, так как исследование остатков почвы, приставших к костям, обнаружило примесь более поверхностных, т. е. более молодых, по своему геологическому возрасту, слоев. По мнению Ч. Ф. Купера и Д. М. С. Уотсона (1932), это ясно обозначает малую древность захоронения. Так обнаружилась несостоятельность попытки Рекка приписать чрезмерную древность типу современного человека¹.
История о находке очень древнего представителя современного человека в Африке оказалась легендой, созданной и поддерживавшейся теми учеными, которые желали доказать, что тип современного человека древнее неандертальского и существовал в неизменном виде едва ли не весь четвертичный период. Но весь ход эволюции верхнетретичных приматов и четвертичных гоминид, как мы видели, противоречит этому взгляду. И недаром легенда об

372

олдоваqском человеке встретила недоверчивое отношение со стороны многих ученых. Она оказалась разрушенной до основания на Всемирном конгрессе археологов в Лондоне в августе 1932 г.
Другой немецкий ученый биолог Отто Клейншмидт, известный своим идеалистическим учением о кругах биологических форм, точно так же пытается обосновать ложную идею об извечности типа современного человека. По его гипотезе, каждый вид развивается как независимая совокупность разновидностей и прочих мелких подвидовых единиц, не имеющая никакого родства с другими кругами форм. Вопрос о предках данного круга форм мало интересует Клейншмидта.
Такие построения были необходимы Клейншмидту для того, чтобы лишить почвы материалистическое дарвиновское учение о естественном отборе в соединении с формирующим влиянием среды в процессе эволюции органического мира. На этом основании Клейншмидт резкой гранью отделяет и человеческий круг форм, начисто отрицает родство человека с антропоидами. Он объявляет все ископаемые формы гоминид начиная с питекантропа относящимися к кругу людей разумных. Так Клейншмидт смыкается с Шпенглером и прочими реакционерами от науки.
Лжеучение об извечности типа человека разумного по существу отрицает эволюцию и находится в тесном родстве с религией. Оно является завуалированной попыткой квазинаучного истолкования библейского мифа о чудесном творении первых людей.
Другую группу ложных построений составляют разные гипотезы, биологизирующие процесс формирования человека, как якобы не зависящий от социальных влияний. Все это метафизические концепции, проповедующие понятие о человеке как просто о двуногом млекопитающем.
Одна группа гипотез такого направления кладет во главу угла систему желез инкреции и тенденциозно преувеличивает значение факта растянутости процесса индивидуального развития у человека. Замедление трактуется как существенная сторона процесса фетализации, свойственного многим позвоночным и беспозвоночным животным. По аналогии с ними фетализация усматривается идеалистическими учеными и в преобразовании типа неандертальца в тип современного человека.
Так, Д. Л. Г. Бёкстон и Г. Р. де-Бир (1932) исходят из того, что по черепу ребенок палестинского неандертальца Схул I более сходен с современным взрослым человеком, чем с современным ребенком или взрослым палестинцем. Они полагают, что череп современного человека сформировался из сходного с черепом ребенка-палестинца вследствие эволюционного процесса задержки формы на ранней ступени индивидуального развития, т. е. педоморфоза — процесса, который почти равнозначен фетализации.
Мы не можем стать на такую точку зрения, так как сводить длительное историческое формирование человека только к биологическим моментам совершенно невозможно. Например, сильное

373

увеличение головного мозга у человека является в значительной мере следствием его общественного развития. Это вызвало сильное разрастание мозговой коробки, что придает человеческому черепу чисто внешний вид сходства с детским типом, будь это современный ребенок или ребенок палестинского неандертальца.
Взгляд Бёкстона и де-Бира находится в тесном родстве с концепцией голландского анатома Луи Болька, основателя теории фетализации, или ретардации, в применении к происхождению человека. Он считает, что взрослый человек в строении своего тела имеет много черт, обязанных процессу замедления или задержки развития разных, в том числе и очень важных, органов.
К таким «детским» чертам у взрослого, помимо указанных черт сходства в преобладании мозгового черепа над лицевым, Больк относит еще, например, некоторые особенности волосяного покрова. Однако истинные причины подобного влияния на внешнее сходство не вскрыты Больком, который лишь малоубедительно указывает на исключительную роль желез внутренней секреции в онто- и филогенетическом развитии человека.
Как и у млекопитающих, у человека наряду с железами, выделяющими продукты секреции наружу, как потовые, сальные и млечные, имеются железы, выделяющие свои секреты, или гормоны, в кровь. К ним относятся эпифиз, гипофиз, щитовидная железа и зобная, или вилочковая, надпочечники, а также половые железы (семенники и яичники).
Гормоны, выделяемые клетками какой-нибудь железы внутренней секреции, проникают через стенки мельчайших капиллярных кровеносных и лимфатических сосудов, в изобилии находящихся в ее толще. Попадая в кровяное русло, гормоны достигают отдаленнейших мест организма, оказывая влияние на его развитие, в частности на нервную систему.
Несомненно, степень развития человеческого тела и его отдельных органов в значительной мере зависит от нормального функционирования желез внутренней секреции. Они должны были играть и в процессе эволюции определенную роль, но, надо полагать, довольно ограниченную. Больк преувеличивает их значение. В этом он единодушен с Кизсом (1926), который, приписывая типу строения гориллы акромегалические черты, прибегает к вовсе необоснованному фактическими данными предположению о том, что подобные особенности объясняются усиленным действием гипофиза у гориллы.
У человека при заболевании гипофиза развивается акромегалия, выражающаяся в разрастании носа, челюстей, пальцев кистей и стоп. Но оказывается, что у гориллы гипофиз не крупнее, а даже меньше, чем у человека. Кизсу остается лишь прибавить к своей гипотезе еще менее обоснованное допущение, что гипофиз у гориллы хотя и мал, но, должно быть, выделяет более сильно действующий секрет. Этому соображению в свою очередь можно противопоставить тот факт, что при акромегалии у человека гипофиз резко увеличивается в размерах, а это про-

374

тиворечит данному Кизсом и Больком объяснению характерных особенностей человеческого типа прежде всего действием инкреторной системы.
В объяснении филогенетического процесса фетализацией Больк тоже исходит из несостоятельного предположения о том, что изменения в системе внутренней секреции — это результаты действия особого принципа направленной эволюции, свойственного органическому миру.
Гипотеза Болька находится в теснейшем родстве с ортогенезом — идеалистическим направлением в биологии, обращенным против дарвинизма. Объяснение эволюции человека одними лишь особенностями развития его желез внутренней секреции ни в коем случае не может быть признано удовлетворительным. Оно слишком узко и одностронне, и для нас очевидна его неполнота (Я. Я. Рогинский, 1933).
Не только в отношении человека, но и относительно любого позвоночного животного эволюция не может быть объяснена как обусловленная только лишь какой-нибудь системой органов. В применении же к человеку теория фетализации является, кроме того, еще и явной попыткой биологизирования его специфического хода эволюции. Между тем самый ход онтогенетического развития человека видоизменялся, в частности, благодаря усиленному развитию головного мозга, возникновению новых пропорций тела и образованию других особенностей, которые развивались в результате влияния труда и других факторов формирования человека.
У человека внешние черты сходства с детской стадией, иначе говоря,черты некоторой фетализации, возникли вследствие особого пути развития, на котором в связи с прямохождением череп оказался разгруженным от лишних мышц и от костных гребней. Но в свою очередь само высокоразвитое прямохождение, свойственное современному человеку, есть продукт длительного влияния труда.
Человеческий мозг вовсе не задерживается на детской стадии и не представляет собой увеличенного мозга ребенка. Наоборот, вследствие его долгого роста и усложнения, человек является исключением из общего закона ранней церебрализации, т. е. характерного для других млекопитающих раннего окончания роста мозга в связи с его быстрым созреванием. Нельзя говорить о фетальности головного мозга взрослого человека исходя лишь из его размеров и формы.
Возможность формирования исключительной сложности головного мозга у человека была первоначально обусловлена тем, что ближайшим предком человека была обезьяна, отличавшаяся уже высокоразвитым мозгом. Нр ана-томо-физиологическая сложность мозга современного человека объясняется в еще большей мере влиянием на него со стороны общественной жизни с ее трудом и членораздельной речью, к чему добавляется влияние и мясной пищи (Ф. Энгельс). Вследствие усложнения социальных отношений в ходе формирования древнего человечества должны были выживать индивиды со все более и более вы-

375

сокоразвитым мозгом. Между тем Больк считает человека просто чем-то вроде «неотенической личинки» американского земноводного животного — амблистомы, которое, как известно, размножается в личиночном состоянии под названием аксолотля. Поэтому трактовать антропогенез так, как это делает Больк, значит вычеркивать всю подлинную историю формирования человека (Гремяцкий).
В связи с этим отпадает данное Бёкстоном и де-Биром объяснение сходства между черепами палестинского ребенка и современного человека. Я. Я. Рогинский в опровержение гипотезы Болька указывает еще на то, что для зародышевого развития человека характерно не только замедление, но и ускорение в развитии органов, что понятия «запаздывание» и «ускорение» тоже недостаточны для характеристики механизма процессов формообразования человека, что невозможо допустить отсутствие всякой связи между структурой тела и окружающей средой. По теории же фетализации получается, что форма совершенно оторвана от функции. Я. Я. Рогинский справедливо пишет, что теория человеческой эволюции без предка, без территории, без прямохождения, без орудий труда не может ни в какой мере быть признана хоть сколько-нибудь удовлетворительной.
Воззрения Болька на антропогенез представляют собой, если можно так выразиться, «биологизацию человека изнутри».
Другие ученые, стремясь объяснить процесс происхождения человека, обращаются к «биологизации извне», т. е. представляют человека в виде чисто биологического существа, которое в своем долгом историческом развитии зависит в первую очередь от хода преобразования внешней природы, а не от общественно-экономического развития.
Подобные взгляды, которые мы условно обозначаем как географические концепции антропогенеза, тоже немало распространены среди зарубежных антропологов и других ученых. Классовая направленность подобных гипотез достаточно ясна: в них проводится намеренное смешение природных и социальных факторов, человечество приравнивается к муравейнику или улью, к колонии каких-нибудь общественных животных, вроде птиц ткачиков, во множестве живущих в огромных коллективных гнездах, или же вроде бобров с их домами-плотинами.
Влияние географической среды на развитие культуры, техники, общества, а также физического типа людей несомненно существует. Но весь вопрос в том, насколько широко и глубоко оно проникает, как оно воздействует, можно ли его считать одинаково сильным на всех стадиях формирования человека? Разве природа влияла на обезьянолюдей так же, как на современного человека? Разве можно преуменьшить значение социальной среды, которая именно для человека является второй естественной средой и вне которой он погибает?
Первобытное общество людей развивалось на основе производства орудий, которые в известном смысле можно называть «искусственными органами». Фор-

376

мирование человека было обусловлено, с одной стороны, влиянием внешней среды, с другой же стороны, притом в несравненно большей мере, характерным ходом развития самого общества, т. е. в первую очередь прогрессивного развития трудовых процессов и связанных с этим все новых производственных отношений между всеми членами общества древних людей. В основе самодвижения процесса развития общества лежали те внутренние противоречия, которые беспрестанно возникали и разрешались благодаря беспрерывно изменявшейся взаимосвязи первобытного коллектива и природы. Так, например, развитие охоты на крупных млекопитающих стало возможным лишь на известной стадии технического прогресса. Оно явилось известным и притом немалым шагом вперед по отношению к предыдущему состоянию, когда разница между мужчинами и женщинами в образе действий при добывании средств к существованию была менее значительна. Осуществление нового способа добывания источников пищи охотой на крупных животных производилось больше мужчинами, а прежние формы, например поимка мелких животных, сбор корнеплодов, ягод, осуществляли преимущественно женщинами. При охоте на средних и особенно на крупных зверей опытность и сметливость приобрели особое значение, так как малейшая неосторожность могла не только привести к тому, что зверь мог ускользнуть, но и повлекла бы за собой гибель охотников, например от ударов бивней или под ногами слона.
Отдавая должное влиянию географических и прочих природных условий, следует учитывать, что они воздействовали на древних людей через социальную среду, пусть еще слабую, но уже качественно иную. Глубоко ошибаются многие ученые, которые, как, например, Ганс Вейнерт, считают, что суровый четвертичный период с его колебаниями климата ледниковой эпохи явился главнейшей причиной высокого развития человека, познавшего благодетельное значение огня и одежды.
Ледниковый период создал человека, говорит Вейнерт (1935). Этим самым он дает пример неправильной постановки вопроса, так как механически сводит факторы эволюции человечества к влиянию условий внешней среды (Юзефович, 1937).
По существу Вейнерт лишь повторяет старинные взгляды эволюциониста Морица Вагнера. По мнению Вагнера, развитие человека из антропоида последовало под влиянием ледникового периода (хотя следует отметить, что этот ученый в 1871 г. указывал на важную роль искусственного изготовления орудий в процессе антропогенеза).
Вейнерт считает, что огонь есть неотъемлемый, первейший по значению элемент характеристики человека. Однако, хотя огонь и является весьма характерным для древних людей (даже для синантропов), все же знакомство с ним было известно не только древним людям, жившим в холодных местностях, но и обитавшим в теплых и жарких странах, где ночью во многих местах сыро, а в дождливое время бывает и холодно. Нет

377

оснований думать, что огонь возник у древних людей только в связи с наступлением ледниковой эпохи. Но и отрицать, что условия ледниковой эпохи явились сильным стимулом развития человека в тех местностях, в которых он испытывал ее влияние, конечно, нельзя. Отдельные же человеческие группы могли, наоборот, не выдерживать борьбы с оледенением и погибать.
Географическим условиям чрезмерное значение приписывал Г. В. Плеханов (1856—1918). Он считал, что только благодаря свойствам географической среды наши антропоморфные предки могли подняться на ту высоту умственного развития, которая была нужна для превращения их в делающих орудия животных.
До какой степени Г. В. Плеханов переоценил значение географической среды, видно из того, что, по его мнению, именно ее свойства в первую очередь обусловливают развитие производительных сил, от которых зависит дальнейшее развитие экономических и всех других общественных отношений. Он утверждал, что развитие общественно-экономических отношений в конечном итоге определяется свойствами именно географической среды.
В данном случае мы видим переоценку географических условий, механическое сведение процесса антропогенеза на приспособление предков человека лишь к внешним природным условиям. Другими словами, признание влияния географической среды за фактор первостепенного значения обозначает умаление роли социальной среды.
«Первая предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию,— телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе. Мы здесь не можем, разумеется, углубляться ни в изучение физических свойств самих людей, ни в изучение природных условий — геологических, оро-гидрографических, климатических и иных отношений, которые они застают. Всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории» (Маркс и Энгельс. Сочинения, т. 3, стр. 19).
К. Маркс главное значение придает самой деятельности людей, благодаря которой претерпевают изменения и природные условия, и телесные особенности людей. Одни и те же географические условия играют совершенно различную роль при разных уровнях производительности экономических сил: океаны раньше разделяли людей и тормозили их развитие, а позже благодаря развитию мореходства стали связывать человечество и способствовать общественно-экономическому прогрессу.
Поэтому значение географических условий в эволюции человека вовсе не надо переоценивать, но лишь отводить им при анализе движущих сил антропогенеза должное, подчиненное место. Внешнее влияние природных условий надо сочетать с факторами развития самого общества.

378

За последние десятки тысяч лет скелеты представителей различных групп вида Homo sapiens не претерпели таких изменений, которые свидетельствовали бы о продолжающейся видовой эволюции, хотя некоторые ученые, учитывая черты несколько более грубого строения, например, кроманьонцев, относили их к подвиду Н. s. fossilis, а человечество современности — к Н. s. recens.
Однако процесс дифференциации в рамках вида у людей, например на расы, начал идти сравнительно поздно и все сильнее стал перекрываться метисацией, которая вела человечество к своеобразному новому биологическому объединению, к замедлению и приостановке видовой эволюции. Это и не удивительно, потому что современное человечество, сформировавшись из древних людей, как об этом говорилось выше, вышло на широкий путь качественно особого развития по линии эпиморфоза (термин И. И. Шмальгаузена) с беспредельным овладением окружающей средой силами общества, науки, техники, но без существенных морфологических изменений организма (Якимов, 1967).
Приостановка видовой эволюции в современном человечестве зависит, по мнению такого знатока проблемы видообразования, как Э. Майр (1968), от двух главных причин. Первая заключается в большом экологическом разнообразии человека по сравнению с любым другим животным, а вторая — в медленности образования у него изолирующих механизмов, в связи с чем «внутренняя интегрированность его генетической системы постоянно укрепляется»: ведь политипический вид Homo sapiens один занимает все части и все климатические зоны земного шара (стр. 510).
Можно полагать, что вряд ли в дальнейшем современное человечество (Homo sapiens) претерпит новую биологическую эволюцию и превратится в другой вид. Труд ныне потерял значение фактора видовой эволюции, и человек необычайно сильно, ускоренным темпом изменяется уже как существо социальное (Келер, 1964).
Быстрый прогресс человечества в последние тысячелетия и в современной исторический период является ярким подтверждением того, что общество претерпевает ряд коренных изменений, в то время как окружающая природа и само человеческое тело могут оставаться при этом почти не изменившимися. Во всяком случае эти изменения несоразмерно малы по сравнению с преобразованиями в ходе развития общества.
Напротив, при сравнительно небольших сдвигах в структуре первобытного общества на древних стадиях его развития человеческий организм подвергался более значительным изменениям, так как совершенно новые условия общественного труда неотступно влияли в определенных направлениях на перестройку человеческого тела: оно было во многом еще сходно с обезьяньим типом строения и еще далеко не достаточно приспособлено к труду, в свою очередь приобретавшему все новые и новые формы.
Не входя в рассмотрение прочих буржуазных концепций становления человека, скажем, что если

379

даже многие материалистически мыслящие естествоиспытатели из школы Дарвина в силу влияния тысячелетнего идеалистического миросозерцания еще не видят решающей роли труда, то не приходится удивляться тому, что идеализмом пропитаны работы большого количества западных биологов и антропологов, не принадлежащих к школе Дарвина. Кроме того, подчеркнем, что все подобные концепции антропогенеза неизбежно ведут к расистским взглядам на человека и его расы.
Зачатки трудовой деятельности мыслимы и у высокоразвитых антропоидов, подобных верхнетретичным предкам человека, даже при условии их получетвероногого положения. Нам известно употребление камней в качестве орудий у маленьких яванских макаков, живущих на островах Малайского архипелага: их называют крабоедами за привычку охотиться на крабов и других ракообразных, панцирь которых они разбивают с помощью камней. Спустившись с деревьев, обезьяны отправляются на берег моря или реки и здесь употребляют камешки в качестве орудий, а затем их бросают. Такие действия напоминают какие-то зачаточные формы труда.
Также было опубликовано сообщение о том, что в Либерии наблюдали, как самец шимпанзе принес на скалу ветви масличной пальмы и камнем разбивал орехи. Если вообразить себе человекообразных обезьян типа австралопитеков, вынужденных искать пропитание в степной или полупустынной местности, то нетрудно представить себе различные способы добывания ими пищи, в том числе с помощью камней, наподобие того, как это делают макаки-крабоеды. Но так как головной мозг у антропоидов гораздо выше развит, то предчеловеческие зачаточные формы труда у них могли продвинуться дальше, однако лишь при наличии подходящих условий.
Переход к прямохождению, как подчеркивал Энгельс, был решающим шагом на пути очеловечения обезьяны. Без прямохождения на Земле могли бы развиться только какие-нибудь обезьяно-человеческие существа, но не выше. Таким образом, одну из наиважнейших задач подлинно прогрессивного учения об антропогенезе составляет углубленное исследование процесса развития прямохождения, речевого аппарата, головного мозга у предков человека, у людей формировавшихся и людей современного типа.

Человеческие расы

На Земле сейчас насчитывается уже 3 млрд. 600 млн. людей. В главных и второстепенных чертах внешнего облика и внутреннего строения люди очень сходны между собой. Поэтому с биологической точки зрения большинство-ученых рассматривает человечество как один вид — «Человек разумный».
Человечество, ныне обитающее почти на всей суше, даже на Антарктиде (рис. 160), не является: однородным по своему составу. Оно делится на группы, которые уже давно получили название рас, и этот термин утвердился в антропологии (Нестурх, 1965).

380

Человеческая раса — это биологическая группа людей, аналогичная, но не гомологичная подвидовой группе зоологической систематики. Каждая раса характеризуется единством происхождения, возникла и формировалась на определенной исходной территории, или ареале. Расы характеризуются той или иной совокупностью телесных особенностей, относящихся к внешнему облику и анатомии человека.
Антропологам приходится при типологическом подходе к расам опираться в большой мере на их фенотипические особенности. Но зто еще не значит, что забываются при этом свойства генетического характера, присущие популяциям. При популяционном подходе к расам для их определения полезны, например, особенности групп крови, начиная с хорошо изученной системы АВО, к чему присоединяются, как пишет И. Гершкович (1968), генетические различия в окраске кожного и волосяного покровов, радужины глаз, различия в телосложении и форме головы.
Если учитывать более тонкие различия между популяциями, то количество основных рас может доводиться от нескольких даже до десятков. Каждая из таких рас отличается от других по генетическому составу. Но это не мешает значительному фенотипическому и генетическому разнообразию представителей одной расы, поскольку и сам вид современного человека полиморфный. У расы не может быть среднего фенотипа, так как нет среднего генотипа (Гершкович, 1968, стр. 258).
Главнейшие расовые признаки следующие: форма волос на голове; характер и степень развития волосяного покрова на лице (борода, усы) и на теле; цвет волос, кожи и радужины глаз; форма верхнего века, носа и губ; форма головы и лица; длина тела, или рост.
Человеческие расы являются предметом специального исследования в антропологии. По мнению многих антропологов, современное человечество состоит из трех больших рас, которые подразделяются в свою очередь на малые расы. Эти опять-таки состоят из групп антропологических типов, а эти типы и представляют собой основные единицы расовой систематики (Чебоксаров, 1951).
В составе любой человеческой расы можно найти более типичных и менее типичных ее представителей. Точно так же и расы встречаются более характерные, более резко выраженные и сравнительно мало отличающиеся от прочих рас. Некоторые расы носят промежуточный характер.
Большая негроидно-австралоидная (черная) раса в целом характеризуется определенным сочетанием признаков, встречающихся в наиболее ярком выражении у суданских негров и отличающих ее от европеоидной либо монголоидной больших рас (рис. 161). К числу расовых признаков негроидов относятся: черные, спирально завитые или волнистые волосы; шоколадно-коричневая или даже почти черная (иногда желтовато-коричневая) кожа; карие глаза; довольно плоский, мало выступающий нос с низким переносьем и широкими крыльями (у неко-

381

торых же прямой, более узкий); у большинства толстые губы; у очень многих длинная голова; умеренно развитый подбородок; выступающий вперед зубной отдел верхней и нижней челюстей (челюстной прогнатизм).
На основании географического распространения негроидно-австралоидную расу называют также экваториальной, или африканско-австралийской. Она естественно распадается на две малые расы: 1) западную, или африканскую, иначе негроидную, и 2) восточную, или океанийскую, иначе австралоидную.
Для представителей большой европейско-азиатской, или европеоидной, расы (белой) в целом характерно другое сочетание признаков: розоватость кожи благодаря просвечиванию кровеносных сосудов; у одних более светлая окраска кожи, у других более смуглая; у многих светлая ок-

382

раска волос и глаз; волнистые или прямые волосы, среднее или сильное развитие волос на теле и на лице; губы средней толщины; нос довольно узкий и сильно выступающий из плоскости лица; высокое переносье; слабо развитая складка верхнего века; мало выступающие вперед челюсти и верхний отдел лица, средне или сильно выступающий подбородок; как правило, небольшая ширина лица.
Внутри большой европеоидной расы (белой) различают по окраске волос и глаз три малые расы: более выраженные северную (светлоокрашенную) и южную (темно-окрашенную), а также менее выраженную среднеевропейскую (с промежуточной окраской). Значительная часть русских относится к так называемой беломорско-балтийской группе типов северной малой расы. Для них характерны светлорусые или белокурые волосы, голубые или серые глаза,

383

Рис. 161. Представители человеческих рас
1 — европеоид; 2 — негроид; 3 — монголоид. Из архива Института и Музея антропологии Московского государственного университета. Москва

очень светлая кожа. Вместе с тем нос у них нередко с вогнутой спинкой, а переносье не очень высокое и иной формы, чем у северозападных европеоидных типов, именно у атланто-балтийской группы, представители которой встречаются главным образом в населении стран Северной Европы. С последней группой беломорско-балтийская имеет много общих черт: обе они и составляют северную европеоидную малую расу.
Более темноокрашенные группы южных европеоидов образуют основную массу населения Испании, Франции, Италии, Швейцарии, стран Балканского полуострова и других.
Монголоидная или азиатско-американская, большая (желтая) раса в целом отличается от негроидно-австралоидной и европеоидной больших рас свойственной ей совокупностью расовых признаков. Так, у ее наиболее типичных представителей кожа смуглая, желтоватых оттенков; глаза темнокарие; волосы черные, прямые, тугие; на лице борода и усы, как правило, не развиваются; на теле волосяной покров очень слабо развит; для типичных монголоидов очень характерна сильно развитая и своеобразно расположенная складка верхнего века, которая прикрывает внутренний угол глаза, обусловливая тем самым несколько косое положение глазной щели (складка эта носит название эпикантуса); лицо у них довольно плоское; скулы широкие; подбородок и челюсти мало выдаются вперед; нос прямой, но переносье низкое; губы развиты средне; рост у большинства средний и ниже среднего.
Такая совокупность признаков встречается чаще, например, у северных китайцев, которые представляют собой типичных монголоидов, но более высокорослы. В других монголоидных группах можно встретить менее или более

384

толстые губы, менее тугие волосы, рост ниже среднего. Особое место занимают американские индейцы, ибо некоторые признаки как бы сближают их с большой европеоидной расой.
Есть в человечестве и группы типов смешанного происхождения. К так называемой лапландско-уральской относятся лопари, или саамы, с их желтоватой кожей, но мягкими темными волосами. По своим телесным особенностям эти обитатели крайнего севера Европы связывают между собой европеоидную и монголоидную расы.
Есть и такие группы, которые одновременно обладают большим сходством с двумя другими, более резко отличающимися между собой расами, причем сходство объясняется не столько смешением, сколько древними родственными связями. Такова, например, эфиопская группа типов, связывающая негроидную и европеоидную расы: она имеет характер переходной расы. Это, по-видимому, очень древняя группа. Совмещение в ней признаков двух больших рас наглядно свидетельствует об очень отдаленных временах, когда эти две расы еще представляли собой нечто единое. К эфиопской расе относятся многие жители Эфиопии.
В общей сложности человечество распадается примерно на 25— 30 групп типов. В то же время оно представляет собой единство, поскольку среди рас существуют промежуточные (переходные) или смешанные группы антропологических типов.
Для большинства человеческих рас и групп типов характерно то, что каждая из них занимает некоторую определенную общую территорию, на которой эта часть человечества исторически возникла и развилась.
Но в силу исторически сложившихся условий не раз бывало, что та или иная часть представителей данной расы переселялась в соседние или даже весьма отдаленные страны. В отдельных случаях некоторые расы совсем утратили связь со своей первоначальной территорией либо значительная часть их подверглась физическому истреблению.
Как мы видели, для представителей той или иной расы характерно примерно одно и то же сочетание наследственных телесных особенностей, относящихся к внешнему облику человека. Однако установлено, что эти расовые признаки изменяются в течение индивидуальной жизни и в ходе эволюции.
Представители каждой человеческой расы вследствие общности происхождения обладают несколько более близким родством между собой, чем с представителями других человеческих рас.
Расовые группы характеризуются сильной индивидуальной изменчивостью, и границы между различными расами обычно оказываются выраженными нерезко. Так, одни расы незаметными переходами связываются с другими расами. В ряде случаев очень трудно установить расовый состав населения той или иной страны или группы населения, популяции.
Определение расовых признаков и их индивидуальной изменчивости производится на основе выработанных в антропологии при-

385

емов и с помощью специального инструментария. Измерениям и осмотру подвергаются, как правило, сотни и даже тысячи представителей изучаемой расовой группы человечества. Подобные приемы позволяют с достаточной точностью судить о расовом составе того или иного народа, о степени чистоты или смешанности расового типа, но не дают абсолютной возможности отнести некоторых людей к той или иной расе. Это зависит либо от того, что расовый тип у данного индивидуума выражен нередко, или вследствие того, что данный человек представляет собой результат смешения.
Расовые признаки в ряде случаев заметно варьируют даже в течение жизни человека. Иногда на протяжении не очень большого времени изменяются и признаки расовых подразделений. Так, во многих группах человечества за последние сотни лет изменилась форма головы. Крупнейший прогрессивный американский антрополог Франц Боас установил, что форма черепа изменяется внутри расовых групп даже на протяжении гораздо более короткого промежутка, например, при перемещении из одной части света в другую, как это произошло у переселенцев из Европы в Америку. Индивидуальная и общая формы изменчивости расовых признаков неразрывно связаны между собой и ведут к беспрерывным, хотя обычно и малозаметным модификациям оасовых групп человечества. Наследственный состав расы, достаточно устойчивый, подвергается постоянному изменению. Мы до сих пор говорили больше о расовых различиях, чем о чертах сходства между расами. Однако напомним, что различия между расами выступают достаточно отчетливо лишь в том случае, когда берется совокупность признаков. Если же рассматривать расовые признаки в отдельности, то лишь очень немногие из них могут служить более или менее надежным свидетельством принадлежности индивида к той или иной расе. В этом отношении, пожалуй, наиболее резким признаком являются спирально завитые, или, иначе, курчавые (мелкокурчавые) волосы, столь характерные для типичных негров.
В очень многих случаях совершенно невозможно установить, к какой именно расе следует отнести того или иного человека. Так, например, нос с довольно высокой спинкой, переносьем средней высоты и среднеширокими крыльями может встречаться в некоторых группах всех трех больших рас, так же как и другие расовые признаки. И это независимо от того, произошел ли данный человек от брака между представителями двух рас или нет.
Факт переплетения расовых признаков служит одним из доказательств, что расы имеют общее происхождение и кровно родственны одна с другой.
Расовые различия представляют собой обычно второстепенные или даже третьестепенные особенности в строении тела человека. Некоторые из расовых признаков, например цвет кожи, в значительной мере связаны сприспособленностью человеческого организма к окружающей природной среде. Такие черты сложились в ходе исторического развития человечества, но и

386

они уже в большой степени утратили свое биологическое значение. В этом смысле человеческие расы совсем не сходны с подвидовыми группами животных.
У диких животных расовые различия возникают и развиваются в результате приспособления их организма к окружающей природной среде в процессе естественного отбора, в борьбе изменчивости с наследственностью. Подвиды диких животных в итоге длительной или быстрой биологической эволюции могут превратиться в виды. Подвидовые особенности являются для диких животных жизненно необходимыми, имеют приспособительный характер.
Породы домашних животных образуются под воздействием искусственного отбора: на племя берут наиболее полезных или красивых особей. Выведение новых пород осуществляется на основе учения И. В. Мичурина нередко в очень быстрые сроки, на протяжении всего лишь нескольких поколений, особенно в сочетании с правильным кормлением.
Искусственный отбор не играл в формировании современных человеческих рас никакой роли, а естественный отбор имел второстепенное значение, которое почти им утеряно. Очевидно, что и процесс происхождения и развития человеческих рас резко отличается от путей происхождения пород домашних животных, не говоря уже о культурных растениях.

Факторы формирования рас

Человеческие расы как результат исторического развития.
Влияние природных условий на развитие человеческих рас несомненно. Первоначально в древнем человечестве оно было, наверное, более сильным, в процессе же формирования современных рас сказывалось слабее, хотя и до сих пор в некоторых признаках, например в пигментации кожного покрова, обнаруживается с достаточной ясностью. Влияние всей сложной совокупности условий жизни, очевидно, имело важнейшее значение для возникновения, формирования, ослабления и даже исчезновения расовых признаков. Такая точка зрения должна быть противопоставлена представлениям тех ученых, которые рассматривают процесс расогенеза как результат только перекомбинации неизменных генов.
При расселении по Земле люди попадали в разные природные условия. Но эти условия, столь сильно влияющие на виды и подвиды животных, не могли так же и с той же интенсивностью действовать на качественно отличные от них расы человечества, все более и более использующего природу и преобразующего ее в процессе общественного труда.
В эволюции разных человеческих групп многие расовые особенности, несомненно, имели известное приспособительное значение, но позже в значительной мере утратили его в связи с нарастанием роли факторов общественного характера и постепенным ослаблением, и почти полным прекращением действия естественного отбора.
Первоначально большое значение для развития рас имело расселение по новым областям, бла-

387

годаря чему многие группы людей, попав в разные природные условия, длительно существовали отдельно друг от друга. Образ питания их соответственно дифференцировался. Позже, однако, по мере увеличения численности человечества, все более усиливалось соприкосновение расовых групп, которое приводило к процессу их смешения друг с другом.
Некоторые авторитетные антропологи рассматривают изоляцию и смешение как факторы, которые существенно влияли на развитие рас древнего человечества. В случае увеличения численности изолированной группы и ее расселения в иные области нередко опять шло соприкосновение с другими группами, а следовательно, и метисация с ними. Это ослабляло первоначальную дифференциацию. По мере перемешивания антропологических типов происходила стабилизация новых (контактных и метисированных) расовых групп. При дальнейшем расселении по незанятым, резко пересеченным областям опять наступала географическая изоляция, а в связи с этим и новая дифференциация антропологических типов. Подобного рода процессы, надо полагать, многократно имели место и на протяжении десятков тысяч лет развития современного человечества, которое по мере размножения сначала медленно, а потом все быстрее заселяло еще не обжитые области, занимало новые острова и даже материки — Австралию и Америку. В конце концов совсем недавно человечество заняло современную ойкумену, расселившись на поверхности почти всей суши и захватив в последние годы даже отдельные пункты Антарктиды.
Хотя для распространения людей по Земле неблагоприятные климатические условия и природные барьеры (высокие горы, широкие реки, густые леса, бесплодные пустыни) и служили задержкой, но не были непреодолимыми препятствиями. Социальная организация, труд, одежда, орудия, оружие, огонь и наличие транспортных средств противодействовали тем факторам природы, которые обычно влияют дифференцирующим образом на любой вид животных. Здесь мы видим одно из резких качественных отличий исторического формирования человеческих рас от развития видов или внутривидовых подразделений диких животных, более или менее пассивно подвергающихся влияниям внешней среды.
А отсюда проистекает необходимость особого комплексного исторического подхода к изучению рас и анализу характерных для них сочетаний телесных особенностей. Развитие каждой из них происходило в определенных, органически связанных между собой условиях природы и общества. Поэтому под историей формирования расы следует подразумевать ход ее возникновения и развития на некотором очерченном ареале под совокупным влиянием различных природных и социальных условий, действовавших на данную расу и направлявших ее преобразование. Благодаря этому возникавшие признаки сочетались друг с другом и образовывали новые комплексы.
Расселение, изоляция, размножение, смешение антропологиче-

388

ских типов, смена образа питания были в соединении с естественным и половым отбором основными факторами развития рас, или расогенеза, у древних гоминид. В различных комбинациях друг с другом и меняясь в своей интенсивности, эти факторы по-разному влияли на формирование рас в ходе исторического развития человечества. Они обусловливали дифференциацию рас и образование первоначально редкой, а затем более густой сети антропологических типов, в разной степени связанных между собой переходами.
Географическая и социальная изоляция.
В эпоху нижнего палеолита человечество было малочисленным и расселялось в разных направлениях по большим территориям, которые сильно отличались одна от другой природными условиями и изобиловали различными преградами, мешавшими общению людей между собой. Тогда фактор географической изоляции, несомненно, имел особо важное значение.
Эволюция телесных признаков расовых групп, изолированных друг от друга непроходимыми горными хребтами, глубокими и широкими реками, пустынями, шла, очевидно, под значительным воздействием различных климатических и других природных условий.
Естественно, что на более ранних этапах истории человечества, в эпохи палеолита, географическая изоляция играла особенно большую роль в изменениях наследственности у отдельных антропологических типов. А это усиливало дифференциацию внутри древних рас.
Рассматриваемые с биологической точки зрения механизмы размножения, созревания половых клеток, оплодотворения, формирования организма и изменения его наследственности у людей в общем те же, что и у высших млекопитающих. Но взаимоотношения людей, развитие их групп и всего человечества определяются в первую очередь социальными факторами. Это обстоятельство влечет за собой и особый характер наследственной изменчивости у человека, в чем и заключается одно из самых резких качественных отличий его рас.
В ходе развития древнейшего и древнего человечества его расы в какой-то, но во все меньшей и меньшей мере соответствовали локальным формам животных. Современные же человеческие расы в отличие от рас первобытных имеют гораздо меньше признаков, которые могли бы трактоваться как характерные для локальных форм или как сложившиеся под влиянием преимущественно географических условий. Такие признаки в более яркой форме можно встретить лишь у некоторых антропологических типов, находящихся либо на границах ойкумены, либо в условиях изоляции, например островной, лесной или горной.
У человека географическая изоляция очень часто сочеталась с социальной из-за противоречивости материальных интересов соседних групп, отсутствия общего языка, наличия столкновений, что могло иметь и нередко имело место даже при полном расовом сходстве этих групп.
Можно допустить, что в силу географической изоляции и обще-

389

ственно-экономической разобщенности, особенно когда коллективы древних людей были еще сравнительно малочисленными, изменения наследственности у человека происходили, быть может, даже более интенсивно, чем у диких животных в ту же геологическую эпоху. Как и у последних, расовые признаки могли возникать и развиваться как и опознавательные черты.
Организм животного приспособлен к условиям жизни в определенной экологической нише (экологическая ниша — место, занимаемое видом в биоценозе). Большинство его особенностей носит узкоадаптивный характер, обеспечивающий ему сохранение. Отсюда и относительная, меняющаяся во времени, но ярко выраженная приспособительная целесообразность в строении и жизнедеятельности животных.
У человека, наоборот, в настоящее время не большинство расовых особенностей, а лишь некоторые имеют приспособительное значение . Однако и у него следы адаптации достаточно ясно сказываются, например, в пигментации кожи, развитии складки верхнего века, толщине губ, мощности подкожной жировой клетчатки в области скул и в некоторых других признаках. Правда, теперь все эти особенности по сравнению с искусственными средствами защиты малосущественны для борьбы против неблагоприятных условий природы. Не надо забывать о все уменьшающейся и даже подчас исчезающей зависимости человека от непосредственного воздействия природных условий. Ныне их влияние на человеческие расы осуществляется не так, как у животных. Однако некоторые наследственные черты строения людей, в том числе и относящиеся к характеристике расы, могут под влиянием условий природной среды еще и сейчас изменяться и притом сравнительно быстро, особенно при переселении в другие страны.
Процессы обмена веществ у людей, находившихся в разных жизненных условиях, были неодинаковы. Из поколения в поколение, при одном и том же сочетании условий социальной и природной среды, различный образ питания влиял на развитие одних и на ослабление других расовых признаков.
Казалось бы, что географическая изоляция должна усиливать дифференциацию человеческих групп, вести их по пути к преобразованию в виды. Но это не было так. Влияние труда, жизнь в обществе и смешение групп нивелировали многие различия, возникавшие в результате природных воздействий, и препятствовали расовой дифференциации человечества. Такое стирание различий, характерное для развития человеческих рас, резко отлично от беспрепятственно идущей в природе дифференциации внутри видов животных.
Будучи результатом качественно особого исторического хода развития, человеческие расы существенно отличаются от видов или подвидов животных (Я. Я. Рогинский, 1965, стр. 457—492). Последние характеризуются более или менее резко выраженным комплексом особенностей и сравнительно малой индивидуальной изменчивостью. Между тем у людей расовые различия становятся яс-

390

ными только при сравнении больших групп, так как индивидуальная изменчивость относительно велика. Расовые признаки сильно трансгрессируют, т. е. колебания их изменчивости в разных расах частично заходят друг на друга. Поэтому расовый диагноз к индивидууму часто применим в весьма ограниченной мере, а то и совсем не дает результатов.
Естественный отбор.
Географическая изоляция у древнейших людей и неандертальцев сочеталась с действием других факторов, в частности естественного отбора. Поэтому мы совершенно неизбежно приходим к необходимости очертить роль последнего в формировании человеческих рас.
Одни авторы полагают, что естественный отбор играет очень большую роль в эволюции современного человечества. Такого ошибочного мнения придерживаются социал-дарвинисты и расисты, проповедующие, что в основе развития человечества лежит борьба рас между собой.
Другая группа авторов стоит на противоположной точке зрения, полностью отрицая влияние естественного отбора в процессе эволюции человечества с момента возникновения первых людей (питекантропов и синантропов). Нам такое крайнее мнение представляется тоже ошибочным. Изгоняя фактор естественного отбора из процесса становления человека, эти авторы нередко заменяют его понятием фактора социального отбора, неправомерно применяемого социал-дарвинистами.
В постепенно ослаблявшейся форме естественный отбор влиял на эволюцию древнего человечества и его расовых групп. Несомненно, на каждой стадии становления человека действие отбора видоизменялось. Благоприятные и неблагоприятные природные условия влияли на первобытных людей не только через социальную среду, но еще и в очень сильной степени непосредственно.
Трудовая общественная деятельность придала своеобразие человеческой эволюции уже с самого начала и направила ее по иному пути, чем тот, которым шла эволюция животного мира. Но труд и общественность далеко не сразу уничтожили зависимость человека от природных влияний. Не сразу создалась социальная среда, которая полностью сняла бы естественный отбор. Нельзя не считаться и с тем, что на ранних этапах истории человечество находилось на примитивных ступенях общественного развития и обладало низкой, еще малоразвитой раннепалеолитической культурой.
Отсюда можно полагать, что человеческие расы на стадиях древнейших людей и неандертальцев еще испытывали значительное формирующее влияние естественного отбора, хотя он и тогда был уже не первостепенным, а подчиненным фактором. Его действие сочеталось с влиянием качественно новых общественно-экономических факторов и уменьшалось в зависимости от их усиливавшегося влияния.
В этом смысле возникновение и развитие современных человеческих рас отличается от хода расогенеза в эпохи раннего палеолита. На последнем этапе антропогенеза расовые особенности начали

391

складываться в комплексы признаков, лишь частью адаптивных; естественный отбор перестал играть роль фактора в эволюции человечества. В то же время изменчивость наследственности усилилась и усложнилась. Это можно допустить на том основании, что в отдельных областях ойкумены в группах антропологических типов возникли новые особенности под совокупным влиянием различных природных, а также и общественно-экономических факторов. В гигантском процессе самых разнообразных межгрупповых смешений постоянно появлялись новые сочетания антропологических признаков. А само смешение расшатывало наследственность, что в свою очередь благоприятствовало изменчивости. Конечно, генные комплексы изменялись также при изоляции и в других случаях.
На более поздних этапах верхнего отдела древнего каменного века, т. е. позднего палеолита, природные условия вследствие более высокого развития общества у кроманьонцев и других ископаемых людей современного типа влияли на человека уже не так сильно, как до того; они преломлялись через значительно более могущественную социальную среду. Расовые типы складывались при все меньшей зависимости от внешней среды и характеризовались относительно и абсолютно более слабой адаптивностью своих признаков.
Смешение (метисация).
Ярким примером влияния общественно-экономического хода развития человечества на его расы может служить процесс их смешения, идущий издавна и ныне принимающий огромные размеры. Многочисленные примеры образования смешанных народов и племен можно найти в Америке, Африке, Азии и Австралии. Так, в Мексике из 36 млн. населения около 60% составляют метисы от браков между индейцами и европейцами, а в Колумбии из 15 млн.— около 40%.
Смешение представителей различных рас происходит легко, без всяких анатомо-физиологических преград. Метисы оказываются не только вполне здоровыми, но и дают нормальное потомство. Известны многочисленные метисы между европейцами и неграми, неграми и китайцами, европейцами и японцами, индейцами и европейцами, европейцами и австралийцами. Описаны тройные и еще более сложные метисы между неграми, европейцами и индейцами в Южной Америке.
В результате длительного смешения в областях соприкосновения больших рас образовались промежуточные контактные группы. В качестве примера можно назвать уральскую группу (представители — часть манси и хантов). Она сложилась в процессе смешения европеоидов и монголоидов. Сюда же примыкают лопари, или саамы, и марийцы. По крайней мере половина человечества в расовом отношении сильно смешана.
Беспрепятственная метисация человеческих рас, распространяющаяся на все более и более широкие круги человечества, доказывает единство их происхождения и разоблачает научную несостоятельность расистских теорий, от-

392

вергающих кровное родство разных рас.
При смешении рас большинство признаков, как установлено антропологами, имеет промежуточный характер. При этом с течением времени складываются устойчивые группы антропологических типов, получившие название контактных.
Метисация происходит нередко от того, что в силу более быстрого общественно-экономического развития какая-нибудь группа усиленно размножается и, распространяясь вокруг, вбирает в свой состав соседние группы.
Сказанное о влиянии фактора смешения свидетельствует в пользу того, что человеческие расы не представляют собой стадий превращения в вид. Только лишь зачинаясь, они уже смешиваются с другими. В более далеком прошлом некоторые расы проходили, возможно, и более полное развитие. Но уже тогда общественно-экономические влияния, хотя и более слабые, чем в позднейшие эпохи, модифицировали процесс ра-сообразования, нивелировали одни и усиливали другие расовые различия и их комплексы. Этим отчасти объясняется то, что расы представляются более или менее обособленными. Кроме того, обособленность рас зависит от меньшей или большей степени их вовлеченности в метисацию.
Начавшийся еще в верхнем палеолите и все усиливающийся процесс метисации на протяжении последних тысячелетий приводил и приводит к прогрессивному увеличению количества промежуточных групп и ко все более тесному, вторичному единству телесного типа человечества и его рас. Таким образом, фактор смешения уже теряет свое значение для дифференциации рас.
Вместе с тем отдельные группы антропологических типов, как, например, арктическая (эскимосская), пигмейская, австралийская, длительные сроки находились в условиях изоляции, которая вела к усилению свойственных им расовых особенностей. Но за последние сотни лет даже эти сравнительно изолированные группы потеряли свою так называемую «расовую чистоту», и в настоящее время «чистых рас» по существу уже нигде нет. Миф о «чистой расе» — это выдумка расистов, противоречащая фактическим научным данным. Во всяком случае степень «расовой чистоты» или смешанности народов никогда не играла и не играет никакой роли в их социально-экономическом и культурном развитии.
Внутри ископаемого человечества расы, вероятно, тоже испытывали процесс смешения, хотя и далеко не в такой сильной степени, как в наше время. Об этом, возможно, свидетельствуют находки неандертальцев в пещерах Схул и Табун на горе Кармел (Палестина), где видно значительное разнообразие физического типа в группах древних людей. Вероятно, некоторые из неандертальцев могли смешиваться и с возникавшими группами людей современного типа строения тела.
Границы между подавляющим большинством расовых групп уже стерты процессом метисации. Предполагается, что антропологические различия типов исчезнут раньше, чем между основными под-

393

разделениями — расами. Более крупные группы той или иной большой расы или, наоборот, немногочисленные, но географически обособленные, как эскимосская или пигмейская, могут долго оставаться сравнительно менее затронутыми смешением.
Можно полагать, что фактор метисации имеет особенно большое значение теперь в великую эпоху общественно-экономических преобразований, когда расовые барьеры вомногих странах уже снимаются. Отсюда мы можем сделать еще один вывод, а именно, что сила действия того или иного фактора расообразования сильно меняется в ходе развития человеческого общества. Если природная изоляция и естественный отбор когда-то играли важную роль в расообразовании, то позже на первый план выступило смешение рас и антропологических типов. Можно даже высказать такую мысль, что метисация из фактора расообразовательного ныне часто превращается в фактор, устраняющий расовые различия.
Подведем итоги. Развитие человека и его рас шло под различными влияниями, причем общественно-экономические факторы в конце концов начали перекрывать биологические и даже приводить к почти полному прекращению действия некоторых из них.
В этом плане следует рассматривать и такой коренной вопрос, как влияние среды природной и среды общественной на расообразование. И у древнейших людей, и у неандертальцев прямое влияние природной среды было более сильным, расовые особенности имели более приспособительный характер, тогда еще продолжал действовать естественный отбор. На формирование больших рас современного человечества эта среда влияла уже меньше, хотя еще и довольно заметно. Более мелкие расовые подразделения антропологической классификации отражают природные влияния в еще меньшей мере; их особенности складываются все больше и больше под воздействием среды общественной.
В связи с этим и граница между влияниями природы и общества изменяет свое положение в ходе эволюции человека и его рас, если только можно говорить о чем-то разделяющем природные и социальные факторы, которые действуют совместно в антропогенезе и расогенезе: они будут еще взаимосвязанно влиять на заключительный этап исчезновения рас.

Наука против расизма

Первые основы научного понимания происхождения человеческих рас с биологической точки зрения заложил Чарлз Дарвин. Он специально изучал человеческие расы и установил несомненность очень близкого сходства их между собой по многим основным признакам, а также их кровное, очень близкое родство. Но это, по Дарвину, ясно свидетельствует об их происхождении от одного общего ствола, а не от разных предков. Все дальнейшее развитие науки подтвердило его выводы, составляющие базу для моногенизма. Таким образом, учение о происхождении человека от разных обезьян, т. е. полигенизм, оказывается не-

394

состоятельным и, следовательно, расизм лишается одной из своих главных опор (Рогинский, Левин, 1955, 1963).
Каковы же основные признаки вида «Человек разумный», которые свойственны всем без исключения современным человеческим расам? Основными, первоочередными признаками следует признать очень крупный и высокоразвитый головной мозг с весьма большим количеством извилин и борозд на поверхности его полушарий и человеческую руку, которая, по Энгельсу, является органом и продуктом труда. Характерно также строение ноги, в особенности стопы с продольным сводом, приспособленной к поддержке тела человека при стоянии и передвижении.
К важным признакам типа современного человека относятся далее: позвоночный столб с четырьмя изгибами, из которых особенно характерен поясничный, развившийся в связи с прямохождением; череп с его довольно гладкой наружной поверхностью, с сильно развитым мозговым и слабо развитым лицевым отделами, с высокими лобным и теменным участками мозгового отдела; сильно развитые ягодичные мышцы, а также мышцы бедра и голени; слабое развитие волосяного покрова на теле при полном отсутствии пучков осязательных волос, или вибрисс, в бровях, усах и бороде. Обладая совокупностью перечисленных признаков, все современные человеческие расы стоят на одинаково высоком уровне развития физической организации. Хотя у разных рас эти основные тидовые особенности развиты не совсем одинаково — одни сильнее, другие слабее, но эти различия весьма невелики: все расы полностью имеют черты типа современного человека, и ни одна из них не является неандерталоидной. В составе всех человеческих рас нет ни одной, биологически превосходящей какую-либо другую расу (см. Приложения 1 и 2 о расах и расовых предрассудках).
Между тем реакционные буржуазные ученые и публицисты расисты проповедуют резкое биологическое неравенство человеческих рас. Чаще всего они утверждают, что у некоторых рас, по их терминологии, «низших», головной мозг будто бы гораздо более подобен мозгу обезьян, чем у представителей других, «высших» рас. Но это совершенно неверно. Исследования советских ученых показали, что существенных различий в строении мозга у представителей различных рас не наблюдается (Шевченко, 1956). Против реакционной расистской теории свидетельствует и то, что все современные человеческие расы в одинаковой мере приспособлены к прямохождению и к трудовым действиям. При наличии таких черт сходства между расами нет решительно никаких оснований утверждать, чтобы какая-либо из рас стояла ближе к обезьяне, чем другие расы (Нестурх, 1965).
Современные человеческие расы в одинаковой мере утратили многие обезьяньи черты, имевшиеся еще у неандертальцев, и приобрели прогресивные черты у вида «Человек разумный». Поэтому ни одна из современных человеческих рас не может считаться бо-

395

лее обезьяноподобной или более примитивной, чем другие.
Приверженцы лжеучения о высших и низших расах утверждают, что негроиды больше похожи на обезьян, чем европеоиды. Но с научной точки зрения это совершенно неверно. У негров волосы спирально завитые, губы толстые, лоб прямой или выпуклый, третичный волосяной покров на теле и лице отсутствует, ноги относительно туловища очень длинные. А эти признаки указывают, что именно негры более резко отличаются от шимпанзе, чем европейцы. Но последние в свою очередь очень светлой окраской кожи и другими особенностями более резко отличаются от обезьян. Учение Дарвина о происхождении человека от одного вида древних человекообразных обезьян и учение Энгельса о превращении обезьяны в человека под воздействием общественного труда помогают нам точнее разобраться в вопросе о человеческих расах. Научные данные приводят к единственно правильному выводу о происхождении всех современных человеческих рас от одного корня под совместным влиянием биологических и социальных закономерностей.
На протяжении примерно одного миллиона лет, протекшего с начала плейстоцена, во время его ледниковых и межледниковых эпох вплоть до послеледниковой, современной эпохи, древнее человечество все шире и шире расселялось по Земле. Развитие групп человечества часто происходило в отдельных областях обитания, в которых большое значение имели условия изоляции под известным влиянием местной природной среды. Отметим тут же и участие естественного и полового отбора в формировании первобытного человечества. Древнейшие люди преобразовались в неандертальцев, а неандертальцы превратились в кроманьонцев. Расы не только непрерывно возникали, но и нивелировались. Все сильнее отличаясь одна от другой вследствие различий географической среды, с которой они были связаны, расы в то же время под; влиянием труда, развития культуры и других социальных условий приобретали все большее и большее сходство между собой в общих чертах типа современного человека. Одновременно в результате качественно особого пути развития человеческие расы стали все более и более резко отличаться от подвидов диких животных.
Изучение костных остатков неандертальцев и ископаемых людей современного типа на территории Старого Света привело некоторых ученых к мысли, что десятки тысяч лет назад в недрах древнего человечества наметились две большие расовые группы (Я. Я. Рогинский, 1948, 1956).
Одна исходная большая расовая группа формировалась в северо-восточной половине Азии, к северу и востоку от Гималайских гор. Это именно первичная азиатская, или монголоидная, большая раса, которая дала начало нескольким малым монголоидным расам и антропологическим типам.
От первичной монголоидной расы ответвилась и та монголоидная расовая группа, которая позже, 25—30 тыс. лет назад, проникла через Берингов перешеек и Алеут-

396

ские острова в Америку. Расселяясь все дальше и дальше на юг по материку, эта группа с течением времени преобразовалась в индейскую, или американскую, малую расу, которую ученые обычно разделяют на несколько групп антропологических типов.
Другая исходная ветвь человеческого ствола — юго-западная. Она разделилась на две первичные большие расовые группы: европейско-азиатскую, или европеоидную, и экваториальную, или негроидно--австралоидную.
Одним из самых существенных признаков различия между этими двумя большими юго-западными расами в процессе их развития в разных направлениях оказался цвет кожи. В настоящее время он темнее у негроидно-австралоидной расы и у тех европеоидных рас, которые формировались в более жарких южных странах. Наоборот, территориально более северные европеоидные расовые группы постепенноприобреталиболее светлый цвет. Полагают, что сперва происходило посветление кожного покрова, затем глаз и, наконец, волос¹.
В развитии рас первобытного человечества очень важную роль играл фактор изоляции. Расселяясь по Земле (Зубов, 1963), отдельные группы, сходные по телесным признакам, попадали в области, разные по природным условиям. Надолго там оседая, они уже не могли вступать в соприкосновение с другими группами. Совершенно естественно, что на протяжении тысяч и десятков тысяч лет такого более или менее изолированного существования под влиянием местных природныхи социальных условий преобразование анатомо-физиологических особенностей в группах шло в разных направлениях. При этом даже слабые изменения строения тела, но идущие в одном и том же направлении, из поколения в поколение накапливались все более заметно и усиливались. Разные группы начинали все более отличаться одна от другой, прежде всего по ряду особенностей внешнего вида, которые также приобретали немалое значение в качестве опознавательных черт племенной принадлежности.
Примеры процесса расообразования под преимущественным влиянием фактора природной изоляции можно видеть еще кое-где и в современном человечестве. Так, по-видимому, происходило формирование антропологических типов и их групп, располагающихся в окраинных областях расселения человечества, у границ эйкумены, и обладающих резко выделяющими их комплексами расовых особенностей. Сюда, например, относятся на крайнем севере Европы лопари (саамы), на крайнем севере Азии и Америки — эскимосы (иннуиты), на крайнем юге Америки — индейцы огнеземельцы, в Австралии — австралийцы, далее на острове Новая Гвинея — папу-

асы, в южноафриканских пустынях Калахари и Намиб — бушмены, в глухих лесах тропической Африки — пигмеи негрилли.
В глубокой древности, однако, шло прогрессивное, хотя еще и очень медленное развитие человеческого общества, росли его производительные силы, группы человечества увеличивались в численности, отдельные расы стали все больше и чаще приходить в соприкосновение с другими расами.
В результате усиливавшегося процесса объединения групп место фактора изоляции заняло смешение, которое и стало решающим фактором образования новых рас. Влияние этого фактора неоднократно приводило и ныне приводит в гораздо большей мере к формированию расовосмешанных групп.
Начало процесса смешения человеческих рас совпало с конечной стадией основного процесса формирования человека, т. е. с появлением людей современного типа. Высокая степень приспособления человеческого тела к трудовой деятельности содействовала усилению единства физического типа современных людей и нивелированию расовых различий.
С течением времени различные расы очень сильно перемешались между собой (рис. 162). Особенно интенсивно процесс смешения рас совершался на протяжении последних 10—15 тыс. лет. С того же времени, как Америка была открыта Христофором Колумбом в 1492 г., процесс смешения, или метисации, принял огромные размеры, и «чистые» расы теперь уже нигде не встречаются. Все человечество в большей или меньшей степени носит смешанный характер; можно насчитать многие десятки миллионов людей, которых весьма трудно или просто невоз-

398

можно причислить даже к какой-нибудь большой расе.
Увеличение кровного единства человеческих рас в результате их смешения способствует уменьшению физических различий между людьми. Смешение рас несомненно сыграло положительную роль в развитии человечества, способствуя его объединению на новой основе в биологическое целое, которое качественно резко отличается от того вида высших обезьян, который послужил предком для древнейшего человечества.
Сказанное лишь подтверждает тезис Маркса и Энгельса о том, что расовые различия должны быть и будут устранены ходом исторического развития человечества.
Все человеческие расы легко скрещиваются между собой и дают плодовитое, вполне нормальное и здоровое потомство. В ряде случаев даже получается особо выгодно отличающееся по своим физическим особенностям и красивое поколение. Такие факты полностью совпадают с положением советской антропологии о том, что все современные человеческие расы биологически равноценны (Рогинский, 1948; Эфроимсон, 1964).
Наука о происхождении и развитии человеческих рас в корне подрывает человеконенавистническое лжеучение о существовании высших и низших рас. Подлинно научная антропология опрокидывает вымыслы расистов о существовании какой-то избранной арийской или стопроцентной чистой американской белой расы, «призванной» подчинить себе все прочие расы и господствовать над ними в силу своего физического и духовного превосходства, якобы обусловленного прирожденными генетическими свойствами.
За последние годы в советской биологии особенно усилились исследования фактора наследственности. Для углубления понимания ее сущности и основ широко применяются открытые Грегором Менделем закономерности наследования признаков. Генетики используют тончайшие методы изучения единиц наследственности (генов) и механизма передачи признаков в следующие поколения (М. Е. Лобашев, 1967).
Основоположники марксизма-ленинизма, создавшие подлинно научное представление о закономерностях развития общества, убедительно показали, что расовые различия не играли и не могут играть сколько-нибудь заметной роли в развитии человечества.
Маркс и Энгельс установили, что история общества начиная с рабовладельческой формации по существу есть история борьбы классов. Лжеученые идеологи империализма стремятся доказать, что в основе истории человечества лежит борьба рас, а не классов.
Реакционные ученые сознательно совершают подлог, когда подменяют лжеучением о борьбе рас учение исторического материализма о борьбе классов как об основном двигателе развития человечества.
Легенда о высших и низших расах не нова. Еще в древности народ, победивший в войне, нередко провозглашал себя высшей расой и называл покоренный народ низшей расой, всячески эксплуатировал или истреблял покоренных.
В XVIII в. ложная идея о расовом превосходстве, рожденная

399

эксплуатацией людей, стала приобретать наукоподобную форму. В Германии идея расизма уже в 1786 г. проповедовалась с кафедры Гёттингенского университета профессором истории Христофором Мейнерсом, который особенно высоко ставил «белую» расу над «цветными», а кельтскую расу над славянской.
Расисты XIX в. в очень большой мере опирались на сочинения таких столпов расизма, как, например, Гобино, Лапуж, Аммон, Вольтман, которые в псевдонаучной форме на разные лады пытались в своих, подчас многотомных трактатах обосновать лжеучение о высших и низших расах.
Сторонники расовой теории проповедуют такие реакционные идеи, каковы, например: извечное деление человечества на высшие и низшие расовые группы; исконная, врожденная аристократичность представителей господствующих классов; необходимость сохранения высшей расы в чистоте; размножение и усовершенствование высшей расы; планомерное массовое истребление низших рас. Расисты широко используют мальтузианские идеи о «перенаселении».
Измышлениям расистов противостоит подлинное знание. Концепция расизма бесконечно далека от науки. Прочно установлено, что между всеми человеческими расами имеется коренное сходство в прирожденных анатомо-физиологических особенностях. Одним из лучших доказательств этого могут служить наблюдения Дарвина над огнеземельцами. Когда Дарвин впервые увидел этих индейцев, они произвели на него большое впечатление своим внешним видом, и Дарвин описывает их как людей, которые по уровню культуры очень похожи на предков современного человека. Между тем, ознакомившись с ними ближе, Дарвин был еще более удивлен их сходством с англичанами по основным чертам психики, по характеру и умственным способностям.
Дарвин пришел к убеждению о коренном сходстве индейцев, негров и представителей других рас с европейцами в основных чертах психики, во вкусах, наклонностях и привычках. Он обосновывал свои выводы также еще тем, что, судя по форме каменных наконечников стрел, собранных из разных стран и относящихся к различным эпохам предыстории человечества, способы их изготовления были удивительно похожи между собою. Н. Н. Миклухо-Маклай, превосходно знавший папуасов и других коренных обитателей Океании, подчеркивает их кардинальное сходство в основных чертах психики с европейцами (Миклухо-Маклай, 1950—1954).
Таким образом, утверждения расистов о психическом превосходстве какой-нибудь одной, например «арийской», расы над всеми другими расами в свете подлинно научных данных теряют под собой всякую почву (Нестурх, 1967).
Уровень культуры народов совершенно не зависит от их расового состава. Он зависит прежде всего от совокупности социальных и природных условий исторического развития народов и государств или их объединений.
Утверждениям расистов о том, что культура европейских наро-

400

дов и их языки являются порождением арийского «расового духа», противоречат научно установленные факты и сама жизнь. Известно, что деление людей по языкам не совпадает с их делением на расы. Языки и расы развиваются независимо друг от друга (см. Приложения: 1. Предложения по биологическим аспектам расовой проблемы; 2. Декларация о расе и расовых предрассудках).
Наглядные доказательства ложности тезиса расистов об исконной связи между языком и расой можно почерпнуть, например, из жизни народов Советского Союза. Так, многие народы и племена СССР говорят на тюркских языках. Но одни из этих народов и племен состоят из европеоидных расовых типов (азербайджанцы), в то время как другие — из монголоидных (казахи, киргизы, якуты), а третьи — из европеоидных с примесью монголоидных особенностей (шорцы, башкиры, татары).
Точно так же совершенно различны понятия «раса» и «нация». Общеизвестно, что в составе английской нации есть представители разных европеоидных рас. В состав германскогонародавходят представители по меньшей мере пяти разных расовых групп. Население США состоит из совокупности самых разнородных антропологических типов, в частности представленных переселенцами из Европы, Африки и Азии. Подобные факты объясняются тем, что нация и раса — совершенно различные категории, и их взаимное соответствие может быть только исключением, но не правилом.
Поэтому неправильно говорить об английской, германской, французской или славянской расах, как это нередко делают расисты. И уже совершенно неверно называть какую-нибудь расу арийской, потому что термин этот прилагается в языковедении к определенной группе языков. Для рас же имеются свои названия, которые недопустимо смешивать с языковыми.
Расисты, трактуя историю человечества как борьбу рас, нередко говорят о желтой или черной опасности для европейцев. Но агрессором может быть не какая-либо раса, а только какое-нибудь империалистическое государство или группа таких государств. Весьма поучительную отповедь тем, кто смешивает эти разные понятия, дал в свое время В. И. Ленин. (Полное собрание сочинений, т. 4, стр. 379).
Последовавшие в первой половине XX в. две великие мировые войны связаны с попытками германского империализма осуществить захват новых колоний и завоевать территории окружающих государств. Одной из характернейших особенностей этого империализма была его расистская политика, человеконенавистническая идеология.
В фашистской Германии «высшей расой» объявлялась северная европейская раса, иначе «арийская» (по терминологии гитлеровских идеологов), хотя она и составляет в Германии совсем небольшую прослойку. В населении окружающих стран группы населения со светлой окраской волос и глаз составляют не меньший, если не больший процент. Провозглашение «арийцев» высшей расой не имело и не имеет ничего общего с

401

подлинной наукой, носит исключительно политический, крайне реакционный характер (Плисецкий, 1956; Нестурх, 1965; Рогинский, Левин, 1963).
Под флагом лжеучения расизма гитлеровцы проповедовали ультраимпериалистические планы покорения человечества, лелеяли мечты завоевания всего мира. Для гитлеровцев расизм был только ширмой, прикрывающей их империалистическую политику: он служил им идеологическим обоснованием программы эксплуатации и истребления ненемецких народов.
Советская идеология равноправия рас и наций является одним из важнейших элементов моральной силы и могущества СССР. Эта подлинно научная и истинно гуманная идеология страны строящегося коммунизма служит одной из основ нерушимой дружбы народов Советского Союза с народами социалистических стран и других государств.
Советская антропология доставляет научные данные, относящиеся к расовому составу и истории происхождения народов СССР и зарубежных стран. Она развивает правильные представления о биологической равноценности всех рас человечества. Истинно материалистические представления об антропогенезе и расогенезе служат делу борьбы с расизмом, со всевозможными идеалистическими, в том числе религиозными концепциями о человеке, его прошлом, настоящем и будущем.

Предисловие		5
Часть I. Дарвиновская и другие гипотезы антропогенеза		7
Глава первая	Дарвин о происхождении человека	8
	Идея антропогенеза до Дарвина	8
	Дарвин об эволюции животного мира	13
	Человеческая родословная по Дарвину	17
	Очерк развития знаний о приматах	29
	Развитие приматологии в СССР	40
Глава вторая	Человекообразные обезьяны и их происхождение	56
	Современные антропоиды	56
	Ископаемые антропоиды	70
Глава третья	Позднейшие гипотезы происхождения человека и их критика	95
	Религиозные трактовки антропогенеза	95
	Тарзиальная гипотеза	99
	Симиальные гипотезы	104
	Гипотеза антропогенеза Осборна	111
	Гипотеза антропогенеза Вейденрейха	119
	Некоторые факторы гоминизации и вымирания ископаемых антропоидов плиоцена и плейстоцена	124
Часть II.Особенности строения человеческого тела и возникновение древнейших людей		133
Глава первая	Человек как примат	134
	Черты приспособленности человеческого тела к прямохождению	134
	Характерные отличительные особенности человеческого тела, не стоящие в непосредственной связи с прямохождением	140
	Специальные черты сходства между человеком и антропоидами	145
	Рудименты и атавизмы у человека	148
Глава вторая	Роль труда и прямохождения в антропогенезе	154
	Роль труда	154
	Способы передвижения у человекообразных обезьян	157
	Вес тела в центр тяжести у человека и обезьян	165
	Нижние конечности	168
	Костный таз, позвоночник и грудная клетка	173
	Верхние конечности	180
	Пропорции тела и асимметрии	185
	Череп	189
Глава третья	Головной мозг и высшая нервная деятельность человека и обезьян	199
	Головной мозг и анализаторы человека и обезьян	199
	Развитие периферических частей анализаторов	210
	Высшая нервная деятельность обезьян	226
	Вторая сигнальная система — характерное отличие мышления человека	246
Глава четвертая	Стадность у обезьян и зачаточные формы труда	249
	Стадность у обезьян	249
	Зачаточные формы труда	263
	Антропогенез и его факторы	272
Часть III. Формирование человека по данным палеоантропологии		233
Глава первая	Первая ступень: древнейшие люди (питекантропы)	284
	Питекантроп острова Явы	284
	Синантроп	292
	Гейдельбергский человек	305
Глава вторая	Вторая ступень: древние люди (палеоантропы)	309
	Ледниковая эпоха	309
	Неандертальцы и их физический тип	314
	Находки неандертальцев в СССР	322
	Палестинские неандертальцы	330
	Образ жизни древних людей	339
	Развитие мозга у ископаемых людей	343
Глава третья	Современные люди (неоантропы)	356
	Человек верхнего палеолита	356
	Ошибочные гипотезы происхождения современного человека и их критика	370
	Человеческие расы	380
	Факторы формирования рас	387
	Наука против расизма	394
Summary		403
Приложение 1.	Предложения по биологическим аспектам расовой проблемы	406
Приложение 2.	Декларация о расе и расовых предрассудках	410
Литература		414

Глава третья

Современные люди (неоантропы)

Человек верхнего палеолита

Ошибочные гипотезы происхождения современного человека и их критика

Человеческие расы

Факторы формирования рас

Наука против расизма

Оглавление

Ошибочные гипотезы
происхождения современного
человека и их критика