Глава написана по идее Тима Морриса

Эпоха человечества была временем стирания границ между фито- и зоогеографическими областями. Деятельность человека позволяла тем или иным видам живых организмов пересекать материки и океаны, преодолевая естественные препятствия к расселению, и оказывала тем самым колоссальное влияние на фауну и флору различных областей Земли. В разных уголках планеты мгновенно по меркам эволюции появлялись новые виды, которые прямо или косвенно меняли условия обитания видов, миллионы лет эволюционировавших совершенно в других условиях. Одним из таких расселившихся видов был сам человек, а другие виды, расселённые им, представляли собой промысловые и коммерчески важные виды, домашних животных или же просто дань капризам и причудам разумного вида. После исчезновения человека далеко не все завезённые им виды вымерли. Некоторые из них продолжили процветать даже без человеческого покровительства, и их существование меняло характер эволюции живых организмов, которые прямо или косвенно взаимодействовали с ними. Результаты изменений, начатых человеком, особенно явственно заметны через много миллионов лет после его вымирания в местах, природа которых наиболее сильно пострадала от его деятельности. Одно из таких мест – Новая Зеландия, архипелаг, отрезанный от остальных массивов суши океанскими просторами.
География Новой Зеландии сравнительно мало изменилась с эпохи человека. Острова практически не стали ближе ни к одному из материков, и рядом с ними не появилось никаких новых островков, которые могли бы послужить «мостом» между архипелагом и ближайшей сушей.
Заснеженные горные пики отражаются в водах озера, раскинувшегося в долине на Южном острове. Пейзаж очень живописен: долину окаймляют горные хребты, поросшие лесом, а высочайшие вершины покрыты ослепительно белым снегом. Берега озера усыпаны камнями, среди которых попадаются изрядных размеров валуны, покрытые мхом и обросшие лишайниками разного цвета и фактуры. Берега озера также поросли лесом, который составляют преимущественно хвойные деревья. Здесь ещё существуют представители туземной флоры – величественные каури, однако значительная часть леса образована соснами – потомками завезённых человеком растений. Каури поднимают свои кроны над пологом соснового леса и растут поодиночке или небольшими группами. Время от времени бури валят многовековых зелёных великанов, и они подминают под себя и разбивают сосны, давая простор для роста кустарников и лиственных деревьев. Также лиственные деревья разрастаются там, где почва слишком влажная для сосен – близ болот и по берегам водоёмов. В подлеске процветают папоротники разных видов, нетребовательные к солнечному свету, а стволы деревьев покрыты ковром мхов и лишайников. Кое-где на самих стволах тоже разрастаются папоротники, вцепившиеся корнями в их кору. Также в подлеске растут группы древовидных папоротников – реликтов былых времён.
В Южном полушарии наступает весна, и изменения ощущаются повсюду в природе островов. В горах постепенно начинает таять снег, и реки, впадающие в озеро, становятся более глубокими, бурными и полноводными. Изменение длины светового дня и химического состава воды ощущается обитателями озера – наступает время произвести потомство, и их поведение постепенно меняется.
Леса островов полны жизни. Даже если лесных обитателей нельзя увидеть, об их присутствии нетрудно догадаться: из леса к берегам озера ведёт много троп, протоптанных крупными животными.
Наземная фауна островов сильно пострадала от деятельности человека в историческое время. В прошлом её основу составляли разнообразные наземные нелетающие птицы. Человек истребил птиц, а после этого завёз на острова различных млекопитающих, которые составляют основу наземной фауны крупных животных на материках. И в неоцене в фауне островов господствуют копытные, зайцеобразные, грызуны, сумчатые и хищные – все они являются потомками завезённых человеком видов. Облик островной фауны изменился навсегда, и лишь кое-где на прибрежных островках остались немногочисленные потомки туземной фауны островов.
Завезённые животные нашли в Новой Зеландии благоприятные условия для жизни. Климат на островах никогда не был слишком холодным, даже если ледники на вершинах гор разрастались и сползали вниз по склонам. Влияние океана сильно смягчало его в ледниковый период на рубеже голоцена и неоцена, и в тёплом неоцене по-прежнему делает климат более ровным и влажным, сглаживая разницу температур в разные времена года. Снег в долинах и на побережьях не выпадает даже в разгар зимы, но смена времён года всё равно ощущается: зимой погода несколько влажнее и холоднее, а дни заметно короче.
Но зима уже завершилась, и солнце всё дольше задерживается на небе и поднимается всё выше с каждым днём. Весна постепенно вступает в свои права, хотя зимняя погода по-прежнему берёт своё по ночам. Прохладным утром на листьях и траве появляется обильная роса. Лёгкий ветерок качает ветви деревьев, и роса падает с них на шерсть крупного зверя, бредущего по тропе к берегу озера. К воде идёт олень – самец новозеландской ультрадамы. Это один из самых впечатляющих видов новозеландской фауны эпохи неоцена – зверь размером с крупную лошадь, но сложенный более изящно. У самца красновато-бурая шерсть без пятен, с которыми он расстался по мере взросления, хотя его предком была лань, завезенная человеком, которая сохраняла такую окраску на протяжении всей жизни. Ещё один признак зрелости самца – грива, свисающая космами с его шеи. Но всё равно этот зверь выглядит не так величественно, как осенью. Главное украшение ультрадамы – огромные рога с лопатообразными расширениями на концах. Старые рога спали в начале зимы, по окончании брачного сезона, а новые только начали расти – сейчас это просто небольшие выросты, одетые бархатистой кожей. К осени рога отрастут до своего полного размера, и этот зверь станет настоящим королём местной природы. Зато сейчас он пользуется преимуществами своего состояния – пока рога невелики, самец ультрадамы может заходить в густой лес и ему намного легче передвигаться. К лету, когда рога достигнут солидных размеров, ему придётся переселяться в кустарники и прикладывать дополнительные усилия, чтобы гордо носить такое тяжёлое украшение.
Олень направляется к берегу озера по одной из троп. Его копыта постукивают по камням, торчащим кое-где из земли, и этот звук, передающийся через землю и камни, прекрасно слышат подводные жители. В озере нет животных, способных напасть на огромного оленя, но присутствие крупного и тяжеловесного зверя пугает обитателей озера. Мелкие рыбки стаей бросились прочь от берега и скрылись в плавающих зарослях водяного папоротника. Им вполне естественно быть настороже и бояться всего – в озере живут те, кто охотится и на них.
На мелководье всколыхнулись заросли водяных растений, а со дна поднялись клубы ила и полусгнившей опавшей листвы. Из своей засады выползло гигантское земноводное – неоханазаки. Это существо похоже на огромную саламандру – длина его тела около полутора метров. И тем удивительнее тот факт, что по сути неоханазаки – гигантский головастик, который никогда не станет взрослым. Одна из групп лягушек, происходящих от завезённой человеком австралийской квакши Litoria, просто эволюционировала в направлении появления неотенического головастика, лишь частично превратившегося во взрослую особь. Итогом этого направления эволюции стало появление четвероногих хвостатых существ, способных размножаться, не превращаясь в лягушку. И неоханазаки – своего рода апофеоз развития группы «взрослых головастиков».
Это хищное земноводное охотилось, закопавшись в донный мусор и ожидая, пока какое-то мелкое существо не подплывёт достаточно близко к морде, чтобы его можно было буквально всосать в пасть, резко распахнув челюсти. Но появление огромного оленя распугало всю рыбу у берега, и теперь чудовищу просто нечего ждать здесь. Когда олень опустил голову к воде и начал пить, неоханазаки лениво зашевелил хвостом и отплыл подальше от берега, время от времени отталкиваясь от дна слабыми лапками. Этот хищник питается главным образом рыбой, и в озере он ещё найдёт немало животных себе по вкусу.
Берега озера поросли болотными растениями, дающими приют различным видам птиц. Ещё слишком рано для выведения потомства, но птицы готовятся к предстоящему сезону гнездования, занимая подходящие территории и подыскивая себе брачных партнёров. После восхода солнца их перекличка становится громче, а из зарослей появляются всё новые обитатели озера – главным образом, утки разных видов. В зарослях слышатся голоса пастушков и султанок, держащихся очень скрытно. Озеро вступило в пору своей зрелости: его берега поросли разнообразной болотной и водной растительностью, но признаки заболачивания ещё не проявляются. У этого озера впереди есть ещё несколько тысяч лет жизни, прежде чем оно превратится в сеть болот, а после этого и вовсе зарастёт лесом.
На поверхности воды плавает, словно зелёная пена, мелкий папоротник азолла, практически не изменившийся с эпохи голоцена. Собственно, само наличие этого растения в новозеландской флоре является ещё одним из множества следов существования человека на Земле. Некоторые утки включают это растение в свой рацион, в определённой мере сдерживая его быстрый рост. В прибрежной зоне, где вода лучше прогревается, азолла плавает большими бархатистыми островками, окружёнными ряской. Иногда поверхность ковра этого мелкого папоротника колышется, что указывает на обилие подводной жизни. В озере водится много рыб разных видов, и их тёмные спины мелькают среди плавающих растений там, где остаётся открытая вода.
Плавающие растения – это прекрасное укрытие для рыб: так их труднее заметить с воздуха. Кроме того, на плавучие островки азоллы постоянно садятся отдыхать различные насекомые, часть жизненного цикла которых проходит в воде этого же озера. А в толще зарослей папоротника охотно прячутся личинки комаров. Мелкие ручейники, комары и мошки вьются над водой, живя своей суетливой кратковременной жизнью. А некоторые из их соседей всеми силами стремятся сделать их жизнь ещё короче.
Когда солнце поднимается выше и начинает греть жарче, над поверхностью озера появляются стрекозы разных видов. Разнокрылые стрекозы, часто бывают крупных размеров и сверкают в воздухе, словно ярко окрашенные стрелы с металлическим блеском, а некоторые из них ещё щеголяют чёрными пятнами на крыльях. Их окраска броская, но эти стрекозы не боятся быть съеденными какой-нибудь птицей – их полёт настолько стремителен, что не всякой птице удастся их поймать. Равнокрылые стрекозы не столь быстрые, часто они просто повисают в воздухе над выбранным участком воды, делая короткий бросок за каким-то мелким насекомым, пролетающим поблизости. У этих хищных насекомых не только тело, но и крылья могут иметь яркую окраску, что делает их одними из самых красивых обитателей озера.
Стрекоза-красотка, тело которой окрашено в голубой цвет с металлическим блеском, на мгновение зависла над водой, трепеща прозрачно-голубыми крыльями и тараща выпуклые глаза. Она выслеживает мошек, стаями толкущихся над зарослями азоллы, но вряд ли понимает, что сама стала объектом наблюдения. Выпуклые глаза следят за ней из-под воды, а плавники подрагивают, медленно двигая обтекаемое тело хищника вперёд, ближе к добыче. Сквозь небольшую прореху в ковре азоллы стрекоза-красотка прекрасно видна из-под воды, и нужно лишь сделать один точный прыжок.
Ковёр плавающего папоротника словно взорвался: в фонтане брызг из воды выскочила рыба, немного похожая на маленькую щуку, с крупными глазами и удлинёнными остроконечными челюстями. Челюсти распахнулись, вытянулись вперёд в виде широкой трубки и тут же резко захлопнулись, но безрезультатно: в последний миг насекомое успело улететь. Рыба шлёпнулась в воду, и зелёный ковёр плавучего папоротника сомкнулся над ней.
Шевеля прозрачными плавниками, рыба медленно поплыла под ковром папоротника, стараясь как можно быстрее проплывать участки, где сквозь заросли в воду проникают лучи солнечного света. Пусть солнечный свет привлекает других существ, а эта рыба при возможности выбора предпочитает оставаться в тени и реже попадаться на глаза своей возможной добыче. Рыба называется ика-каихопу, и это местный вид живородящих рыб, продукт последних 25 миллионов лет эволюции видов, оказавшихся на островах по воле человека: это потомок завезённого вида – гамбузии. В эпоху человека уникальность природы Новой Зеландии была в значительной степени нарушена человеком, и в неоцене очень многие виды рыб, населяющих пресные воды архипелага, являются потомками завезённых человеком видов. Эволюция превратила этого потомка мелкой невзрачной рыбки в ловкого и специализированного хищника. Крупные выпуклые глаза ика-каихопу помогают ей выследить извивающуюся личинку комара среди зарослей, а удлинённое рыло с заострёнными кончиками челюстей в этом случае работает как пинцет. Тело ика-каихопу – это тело спринтера, способного делать молниеносный прыжок за добычей. Личинки комаров и других насекомых, а также мальки разных рыб, поселяющиеся среди плавающих растений, составляют лишь небольшую часть рациона этого вида. Самая лакомая добыча для ика-каихопу – это летающие насекомые. Стрекоза, неосторожно заночевавшая на стебле растения невысоко над водой, или же медлительная бабочка, занесённая ветром на озеро – вот желанная добыча для ика-каихопу. Один прыжок – и рыба настигает свою крылатую жертву. Широко раскрытый рот рыбы при этом превращается в трубку. Окраска тела ика-каихопу помогает рыбе маскироваться среди растений – пятнистая спина неразличима на фоне ковра плавающего папоротника азоллы, а зеленоватая окраска боков помогает рыбе оставаться незаметной для глаз подводных хищников.
Ика-каихопу – это лишь один из многих видов рыб, населяющих озеро. И изобилие рыбы является основой для благополучного существования других жителей пресных вод Новой Зеландии.
Под водой мелькает тело обтекаемой формы. Это существо небольших размеров, но его трудно разглядеть на фоне дна из-за тёмной спины. В лучах солнца сверкают серебристые бока мелких рыбок, которые пытаются ускользнуть от него. Преследуя их, существо делает резкие повороты на большой скорости, и тогда на доли секунды становится заметным его белоснежный живот. Скорость его движения очень велика, и его броски часто заканчиваются успехом: в толще воды кое-где кружатся, опускаясь на дно, серебристые чешуйки – единственное, что осталось от схваченных им рыбок. Время от времени существо поднимается к поверхности озера и выпрыгивает из воды, словно миниатюрный дельфин, но затем снова ныряет.
Но вскоре охота завершается, и существо плывёт к берегу. На освещённом солнцем мелководье становятся различимы его тело с остроконечной подвижной головой и плавники, взмахивающие, словно крылья. Или это и есть настоящие крылья? Существо выплывает на мелководье, выпрямляется и выходит на берег, смешно переваливаясь на коротких ногах. Теперь всё становится ясно: это очень маленький пингвин. Следом за ним из озера появляются ещё несколько птиц. Они выходят из воды и ковыляют по узкой тропке в лес. Часть троп, спускающихся из леса к воде, оставлена ими и используется уже не одним поколением этих птиц.
Птицы шагают по тропе в лес и углубляются в заросли папоротника. Для человека было бы странно видеть этих птиц в лесу, ведь на памяти людей пингвины всегда ассоциировались с морем. Но здесь эти птицы явно чувствуют себя очень уверенно. Они движутся так ловко, что лишь случайное шевеление листьев папоротника и едва слышимый шорох листвы под их лапами выдают их присутствие. Кроме того, окраска спины этих птиц – серовато-коричневая, а у некоторых особей даже пятнистая. Это делает птиц плохо различимыми среди зарослей, особенно для тех, кто любит высматривать добычу сверху, из крон деревьев.
Пингвины углубились в лес уже примерно на сотню метров, и одна из птиц издала короткий крик. Тут же раздался ответный крик, затем ещё один. Другие птицы тоже начали кричать, и новые голоса стали отвечать им. Оказывается, в лесу живёт много пингвинов, просто они стали в чём-то похожими на других лесных жителей, научившись быть незаметными, когда это нужно.
Эти птицы – новозеландские горные пингвины. Переселение их предков в эти места произошло вполне естественным путём – во время глобальной «планктонной катастрофы», прямо или косвенно уничтожившей значительную часть жителей моря. Спасаясь от бескормицы, вызванной «планктонной катастрофой», предки этих птиц приспособились к жизни в пресной воде, а их выживание, как ни парадоксально, обеспечила деятельность человека: главным кормовым ресурсом для этих птиц стали потомки рыб, завезённых на острова человеком. Новозеландские горные пингвины селятся на реках и озёрах обоих островов и живут небольшими колониями, между которыми существует определённое сообщение – время от времени в силу разных причин птицы поодиночке или парами переселяются в соседние колонии.
Новая Зеландия неоценовой эпохи – это место, где довольно трудно жить нелетающим и гнездящимся на земле птицам. Острова населяют многочисленные хищники из числа млекопитающих, потомки завезённых человеком видов. Некоторые птицы в этом островном мире, изменившемся до неузнаваемости, также превратились в опасных хищников, способных померяться силами с млекопитающими сравнимого размера. Поэтому умение строить укрытия и становиться незаметным очень важно, если хочешь выжить в таком окружении. Новозеландские горные пингвины преуспели в искусстве строительства укрытий. Колония птиц в лесу у озера состоит примерно из двадцати пар и нескольких птиц, временно остающихся без пары. В распоряжении этих птиц есть около тридцати нор, выкопанных среди камней и под корнями деревьев. Это сделано специально, чтобы хищники не смогли раскопать норы – камни и корни затрудняют эту работу.
Пингвины возвращаются с озера с полными желудками мелкой рыбы. Одному из них даже удалось изловить редкую добычу – в его желудке лежит свёрнутая в кольцо молодая особь неоханазаки. Пока эти существа малы, их не стоит бояться и даже можно безнаказанно поедать. А вот взрослая особь этого «головастика» легко может проглотить маленького пингвина целиком – достаточно лишь раскрыть пасть в нужный момент. Пока пингвины наедаются для себя – время выводить птенцов ещё не наступило, но уже вот-вот придёт. Перед гнездованием обеим птицам из пары нужно хорошо откормиться. Уход за птенцами – это самоотверженное занятие, отнимающее массу энергии. Ухаживая за потомством, взрослые птицы сильно худеют и живут впроголодь. Поэтому, пока есть возможность, они стараются жить для себя.
Когда удачливые рыболовы возвращаются в колонию, из нор появляются их гнездовые партнёры. Пары у новозеландского горного пингвина сохраняются на всю жизнь, или же пока одна из птиц не погибнет. Брачные партнёры нежно заботятся друг о друге: они чистят друг у друга оперение на голове и вокруг глаз, делятся добычей и совместно оберегают от соседей свою территорию – землю в радиусе примерно метра от входа в нору. Поэтому птица, возвращающаяся в свою нору, вынуждена вступать в конфликт ещё с несколькими особями, воспринимающими её появление как посягательства на свои владения.
Один из пингвинов, до отказа набивший свой желудок рыбой, неуклюже шагает к своей норе под корнями большого дерева. Но этот путь изо дня в день сопровождается небольшими стычками, как минимум, с тремя парами соседей, причём одна нора выкопана едва не на самом пути этого пингвина. Добравшись до края колонии, он издал приветственный крик, адресованный своей самке, и она сразу же выбралась из норы и ответила ему. Переваливаясь и растопырив крылья, пингвин заспешил к своей норе. Перескакивая через корни деревьев и падая, он преодолел территорию одного из сородичей, пока тот не вернулся. На территории дружной семейной пары он тоже предпочитает не задерживаться, иначе его могут изрядно пощипать. А когда он миновал территорию третьей пары сородичей, его хвост оказался в опасной близости от входа в чужую нору, и самка, терпеливо ожидающая своего самца, выскочила и вцепилась клювом в его куцый хвост. Пингвин вскрикнул и дёрнулся, свалился на землю, вновь вскочил и побежал, стараясь побыстрее добраться до собственной норы. Его самка, видя, что её супруг подвергся нападению, закричала и захлопала ластообразными крыльями, надеясь произвести впечатление на агрессора. Добравшись до неё, самец развернулся, и они уже вдвоём стали кричать на соседскую самку. Она сразу же отступила, видя, что оказалась в меньшинстве, и конфликт угас так же быстро, как разгорелся.
Когда поводов для скандала с соседями больше не осталось, пара пингвинов обменялась запоздалыми приветствиями, коснувшись клювами друг друга. После этого самка, присев перед самцом, начала просительно тыкать клювом в его клюв снизу. Этот жест понятен любому из пингвинов, занятому выращиванием птенцов, и означает лишь желание быть накормленным. Несколько раз дёрнув шеей, пингвин-самец открыл рот, предоставляя своему партнёру возможность самостоятельно вытаскивать добычу у него из пищевода.
Ловля рыбы в воде бывает сопряжена с опасностью – в озере водятся крупные рыбы, способные проглотить взрослого пингвина целиком. Но на суше опасностей не меньше, поэтому пингвины должны постоянно быть настороже. Их сигнал тревоги звучит тише, чем обычный голос, но его хорошо распознаёт вся колония.
Среди новозеландских лесных хищников особое место занимает пернатый убийца под названием руакапанги. Эта птица, в отличие от плотоядных млекопитающих архипелага, является потомком аборигенного вида, и, возможно, именно присутствие мелких плотоядных млекопитающих заставило её предков включиться в «гонку вооружений», что в итоге привело к появлению этого хищника. Будучи птицей, руакапанги обладает неплохой конкурентоспособностью на фоне местной фауны плотоядных млекопитающих, а местные травоядные звери зачастую становятся её добычей. У неё острый слух, прекрасное зрение, быстрые ноги и сильный клюв, наносящий смертельные раны небольшим животным.
Руакапанги, крупная взрослая самка, бродит по лесу. Когда весенние дни станут ещё теплее, она встретится с самцом и приступит к гнездованию. Пока же она охотится исключительно для себя. Утренняя охота оказалась не слишком удачной – руакапанги пробовала добыть каких-то грызунов, но ни одно из нападений не увенчалось успехом, и ей пришлось склевать нескольких жуков и мелкую лягушку, чтобы хоть как-то утолить голод. Органы чувств помогают этой птице в поиске добычи, и она получает достаточно информации, чтобы понимать, кто находится вокруг неё в лесу. Где-то в ветвях над головой птицы слышится шорох перьев – это за ней следит её постоянный спутник прошлой осени и зимы, орлиный кеа. Этот плотоядный попугай неплохо устроился, подъедая остатки добычи руакапанги, но он же был верным помощником птицы, не раз выводившим её на возможную добычу. Связь этих двух птиц по-прежнему сильна, и попугай не упускает возможности попировать на остатках добычи своего сильного покровителя. Весной растительность становится пышнее, а количество насекомых и других мелких животных – больше. Поэтому жизнь многих некрупных обитателей новозеландских лесов становится проще, и велика вероятность того, что кто-нибудь из них просто потеряет осторожность, увлёкшись поиском пищи. И тогда хищник не упустит своего шанса.
Колонию новозеландских горных пингвинов найти очень просто: достаточно тихо постоять в лесу и послушать. Ничем не напуганные, эти птицы очень громко кричат, выясняя отношения, или же просто общаясь друг с другом. Самка руакапанги уже пробовала охотиться на этих птиц. Ей не очень нравится вкус их мяса, пахнущего рыбой, но это лёгкая добыча, если застать пингвинов врасплох. А такое умение каждая особь руакапанги оттачивает всю свою жизнь.
Руакапанги легко распознала среди шумов леса голоса колонии пингвинов. Слегка наклонив голову набок, птица прислушалась, а затем тихим шагом направилась к колонии. Следивший за ней с деревьев орлиный кеа догадался по поведению птицы, что она обнаружила возможную добычу, и просто остался на месте, рассчитывая в случае успеха руакапанги присоединиться к трапезе позже. Пока же его присутствие само по себе сможет насторожить возможную добычу птицы и сорвать охоту.
Руакапанги ставит ноги на землю очень осторожно, и лесная подстилка почти не шуршит под её пальцами. Птица осторожно крадётся к колонии пингвинов, пригнувшись и вытянув голову и шею вперёд. После каждого шага она прислушивается и замирает на месте, если голоса в колонии пингвинов вдруг стали звучать чуть тише, чем до этого момента. Руакапанги движется вперёд очень осторожно, но она не может учесть всех обстоятельств, которые могут помешать её охоте. И тонкая веточка, предательски хрустнувшая под её лапой, моментально обесценивает все затраченные усилия.
Хруст ветки слишком резко выделяется на фоне шумов леса, и ответом на него стал сигнал тревоги в колонии пингвинов. Голоса пингвинов сразу смолкли и руакапанги услышала лишь топот маленьких ног по земле, а затем там, где несколько секунд назад громко кричали птицы, наступила тишина. Все мелкие конфликты сразу оказались забыты, а строго охраняемые границы территорий словно пропали. Все птицы моментально скрылись в норах и замолкли. Пока пингвины не гнездятся, несколько особей просто забрались в чужие норы, но перед лицом общей опасности хозяева нор не обратили на это внимания. Птицы замолчали и даже инстинктивно припали к земле, чтобы скрыть своё присутствие. И в тишине они услышали звуки шагов – длинных шагов очень большого существа. И ещё шум крыльев другого существа.
По пингвиньему поселению ходит руакапанги, а на краю колонии пингвинов на земле стоит орлиный кеа и наблюдает за её действиями. Пингвины ведут себя настолько тихо, что со стороны кажется, будто их колония вымерла. Пока птице трудно сделать выбор – и пустые норы, и норы, в которых укрылись птицы, на её взгляд ничем не отличаются друг от друга, пока пингвины сидят тихо. Поэтому руакапанги просто беспорядочно бродит от одной норы к другой, прислушиваясь и время от времени царапая землю когтями.
В одной из нор на краю колонии пережидают опасность сразу три пингвина – пара, которой принадлежит нора, и самец, который волей случая оказалась в этой норе, но живёт на другой стороне колонии. В обычной жизни эти птицы мало встречались друг с другом, но сейчас они оказались в непосредственной близости друг от друга. И два самца не нашли ничего лучше, чем начать выяснять отношения. Пришлый самец просто вцепился клювом в перья самца-хозяина норы, чтобы заставить его потесниться. От неожиданности атакованный самец коротко гоготнул, и этот звук был услышан.
Руакапанги моментально определила, из какой норы раздался этот короткий тихий звук, и двумя большими скачками добралась до неё. Но это была лишь самая лёгкая часть её задачи. Пингвины – мастера строительства укреплений, и хищная птица узнала это в полной мере. Нора намеренно выкопана около большого камня и уходит прямо под него. Руакапанги прислушалась, а затем попыталась раскопать нору, царапая землю когтями. Но ей не удаётся приблизиться к успеху ни на шаг: камни глубоко погружены в землю и слишком тяжелы, чтобы их могла сдвинуть с места эта птица. Орлиный кеа, увидев, чем заинтересовалась его покровительница, тоже подошёл к норе и заглянул в неё, но отбежал в сторону, когда руакапанги снова начала раскапывать землю. Единственное, что удалось ей сделать после примерно десяти минут упорного труда – вывернуть из земли небольшой камень. Более крупные камни не отвернуть, поэтому в целом жилище пингвинов почти не тронуто. Руакапанги изрядно устала, атакуя подземную крепость пингвинов, и ей уже не хочется продолжать безуспешные попытки добраться до спрятавшихся птиц. Поэтому она просто расхаживает по территории колонии, оглядываясь на любой шум и надеясь поживиться какой-либо случайной добычей. Пингвины в норах замерли. Лишь по чередованию света и тени и по слабым звукам на поверхности они могут догадаться, что происходит у входа в их норы.
Орлиный кеа не стал отступать так быстро. Его размеры позволяют ему просунуть в нору голову, и он не упускает возможности проверить нору пингвинов, от которой отошла руакапанги. Осторожно подобравшись к норе, он просунул в неё голову и щёлкнул клювом в темноте. Нора оказалась намного глубже, чем он рассчитывал, и его клюв не достиг цели. Пришлый пингвин прижался к земляному полу норы: клюв не коснулся его, но щёлкнул в опасной близости от его хвоста. Орлиный кеа явно решил задержаться подольше: он вытащил голову из норы, бросил взгляд на руакапанги, бродящую на другом краю колонии, а затем снова полез в нору. И в этот момент пингвин, оказавшийся не в своей норе, решил действовать: он развернулся в норе, проскользнул вдоль стены норы, и вцепился клювом в оперение на голове орлиного кеа, прямо возле глаза. С криком хищный попугай выдернул голову из норы. У него оказался выдран изрядный клок оперения, а из пораненной кожи засочилась кровь.
Руакапанги едва обратила внимание на проблемы, с которыми столкнулся её компаньон по охоте. Она живёт сама для себя, и этот попугай – лишь часть окружающего мира, не лучше и не хуже всего остального. Поэтому реагировать на его проблемы руакапанги просто не собирается.
Внимание руакапанги привлёк шорох в папоротниках. Птица подняла голову и огляделась, пытаясь обнаружить источник шума. Она увидела, как в зарослях папоротника среди деревьев некоторые листья вздрагивают и шевелятся. И шум слышится именно оттуда. Руакапанги сделала несколько быстрых шагов в сторону источника шума, и начала вглядываться в заросли. Один из пингвинов просто не успел спрятаться в норе и затаился на земле. Благодаря окраске спины он невидим среди лесного мусора, если замрёт на месте. Он вовремя заметил, что руакапанги движется ему навстречу, поэтому просто лёг на землю, скрывая белое брюшко, и замер. Выдержке пингвина можно позавидовать: огромная по сравнению с ним руакапанги проходит почти рядом с ним, едва не задев пингвина когтем. Несмотря на это, пингвин сохраняет неподвижность до последнего момента. Оглядевшись, руакапанги сделала ещё несколько шагов и вернулась в колонию. Пингвин не может долго оставаться неподвижным: велика вероятность того, что его всё же обнаружат и схватят. Спрятаться в колонии ему также не удастся: там слышится голос орлиного кеа, который также не упустит возможности напасть на него. Поэтому пингвин принимает отчаянное решение: он вскакивает и со всех ног бросается к воде.
Руакапанги обернулась на шорох и увидела, как вздрагивают листья папоротников: кто-то небольшой удирает от неё, прячась среди растений. Интеллект этой птицы не очень высок, поэтому её ответная реакция предсказуема: руакапанги бросилась в погоню, даже не пытаясь понять, кого преследует. Добыча едва видна под папоротниками, но очевидно, что это кто-то небольшой, с кем руакапанги легко может справиться. У пингвина есть преимущество: он невысокого роста, поэтому папоротники скрывают его, и с высоты роста руакапанги его плохо видно. Крупная хищная птица должна останавливаться, чтобы понять, где бежит преследуемый ею пингвин. Он же легко меняет направление бега, заставляя длинноногую птицу сбавлять скорость бега на поворотах. Кроме того, пингвин прекрасно видит дорогу, по которой бежит, а руакапанги не замечает корней деревьев, змеящихся по земле. И во время одного из бросков руакапанги просто споткнулась об корень и сломала кончик когтя. Не теряя времени, пингвин преодолел полосу разреженного леса, где папоротники уже не растут, и устремился к берегу озера. Он сильно устал и бежит из последних сил. Ставки в этой борьбе хищника и жертвы не равны: хищник теряет лишь немного пищи, но жертва в случае проигрыша потеряет жизнь. Поэтому пингвин устремился по прямой к воде. За его спиной слышится топот: руакапанги настигает его. Всё решат несколько секунд, и пингвин намерен выиграть их. Он бросился к воде и нырнул. Выскочив на берег, руакапанги увидела лишь тонкую цепочку пузырьков воздуха, которая отмечает его путь под водой. Вынырнув, пингвин огляделся и увидел, что руакапанги бегает по берегу, явно пытаясь угадать, где появится преследуемый ею пингвин. Увидев его, хищная птица смело вошла в воду и сделала несколько шагов по дну. Но здесь она не в своей стихии, зато пингвин чувствует себя очень уверенно. Увидев, что руакапанги приближается, пингвин просто нырнул и через несколько секунд высунулся из воды уже на глубине, дальше от берега. Руакапанги сделала ещё несколько шагов, и вода уже намочила перья на её животе. Клюнув плавающую по поверхности воды заросль папоротника азоллы, руакапанги развернулась и побрела к берегу. Выбравшись на берег, птица встряхнулась и зашагала обратно в лес. А среди ветвей появился силуэт крупной птицы – орлиный кеа решил пока не отставать от хищницы, даже если сейчас ей не повезло.
Пингвин осторожно подплыл к берегу, всплыл среди плавающих растений и стал оглядываться, пытаясь узнать, насколько велика опасность. Убедившись, что руакапанги ушла, он выбрался на берег, увязая ногами в стеблях прибрежных растений, и со всех ног бросился в колонию. Сейчас ему повезло, но никто не может знать, насколько удачно сложится хотя бы следующий день его жизни.
Пингвину повезло, но бывает и так, что удача оказывается на стороне хищника. Тем не менее, колонии пингвинов на реках и озёрах Новой Зеландии существуют достаточно стабильно, а иногда даже процветают. Этому в немалой степени способствует изобилие рыбы в пресных водах островов, которое стало возможным, в том числе, благодаря деятельности человека в историческую эпоху. В озере водится много разных видов рыб, которые большей частью происходят от завезённых людьми видов. Среди рыб Новой Зеландии имеются также потомки туземных рыб и виды, заселившие реки и озёра островов уже после завершения эпохи человека. Но таких видов рыб значительно меньше.
Новозеландские горные пингвины отличаются хорошим аппетитом, несмотря на свои размеры, и отправляются на рыбную ловлю один-два раза в день, в зависимости от того, насколько им повезло в прошлый раз, и насколько голодна другая птица из пары. Они явно предпочитают охотиться в группе сородичей – так проще преследовать мелкую рыбу, которой они питаются, и отрезать ей пути к отступлению.
Группа из пяти мелких пингвинов покинула колонию и отправилась к озеру. Шагая по лесу, эти птицы предпочитают держаться скрытно, стараясь лишний раз не попадаться на глаза возможным хищникам. Они выбирают себе маршрут среди зарослей папоротника, скрываясь под его ажурными листьями. Растения чувствуют наступление весны, и в середине прошлогодних розеток папоротников уже появились гроздья молодых листьев, пока свёрнутых в сочные тугие зелёные спирали. Но с каждым днём солнце будет греть сильнее и светить чуть дольше, и заросли папоротников украсятся свежей зеленью, обеспечивая пингвинов хорошим укрытием от посторонних глаз. На краю леса заросли папоротников заметно редеют, поэтому пингвинам приходится вести себя осторожнее. Они перебегают группой от дерева к дереву, подолгу осматриваясь перед тем, как сделать следующую перебежку. А по берегу озера они бегут, не останавливаясь, и сразу же ныряют в воду.
Под водой пингвины плывут, взмахивая крыльями, как во время полёта. Они быстро разгоняются, проплывают под зарослями плавающих растений и выпрыгивают из воды уже вдали от берега, словно миниатюрные дельфины, блестя на солнце мокрыми спинами.
Отдышавшись и сделав глубокий вдох, пингвины почти одновременно ныряют и начинают охоту. Они предпочитают плыть на глубине около двух метров, что довольно глубоко для таких мелких существ, но зато позволяет приблизиться к добыче почти незамеченным – буроватые спины птиц не выделяются на фоне дна.
Пингвины хорошо видят объект охоты – стаю небольших рыб, питающихся мелкими планктонными рачками у поверхности воды. Эти рыбы – новозеландские пестрицы, потомки завезённой человеком форели. По сути, этот вид – карликовая форель, которая уходит на нерест в горные ручьи. Она сохранила любовь к чистой и богатой кислородом воде, характерную для своих предков, и предпочитает держаться в устьях рек, впадающих в озеро. Здесь вода прохладнее и богаче кислородом. Весенние изменения в природе чувствуются здесь особенно отчётливо: когда в горах тает снег, пестрицы чувствуют изменения в химическом составе воды, и это служит для них сигналом к началу подготовки к нересту.
Устье реки поросло густыми зарослями рдеста. Это растение благодаря ползучим корневищам и длинным корням крепко держится за дно и может выдерживать течение реки, впадающей в озеро. Длинные стебли рдестов, покрытые многочисленными листьями с розоватой изнанкой, покачиваются на течении, служа прекрасным укрытием для новозеландской пестрицы. Окраска этой небольшой рыбы помогает ей оставаться незаметной в мире, полном хищников. Пока брачный сезон не наступил, самцы и самки новозеландской пестрицы окрашены сходно: они серебристые с чёрным мраморным узором на боках. Если такая рыба скроется в зарослях, её почти невозможно заметить.
Стая пестриц держится вблизи зарослей рдеста. Время от времени рыбы ныряют в гущу растений в поисках личинок насекомых и других мелких беспозвоночных, но затем снова выплывают в открытую воду. Некоторые рыбы плавают близ поверхности воды, и среди плавающих на поверхности листьев мелькают их пятнистые спины. Когда какая-то мелкая бабочка пролетела над поверхностью воды, вслед за ней из зарослей выпрыгнули одна за другой сразу несколько пестриц, но никому из них не удалось поймать её. В начале весны летающих насекомых мало, поэтому те немногие особи, что летают над водой, служат объектом пристального внимания подводных охотников. Но пестрицы явно не подозревают, что охотники на них самих уже рядом.
Группа новозеландских горных пингвинов дружно всплыла за воздухом, синхронно нырнула и поплыла к зарослям рдеста вдоль берега, скрываясь в тени плавающих растений. У них уже имеется хорошо отработанная стратегия для охоты на осторожную пестрицу. Рыба проворна, поэтому, если она скроется в зарослях, её не поймать. Пингвины ещё раз вдохнули воздух, нырнули и бросились в заросли. Птицы не стараются поймать рыбу, даже если видят, как совсем рядом мелькают удлинённые тела пестриц и блестит их чешуя. Пингвины просто гонят рыб из укрытий, не давая им возможности вернуться. Облава пингвинов удалась: из зарослей выплыло несколько молодых ика-каихопу, а вслед за ними целая стайка пестриц. Все рыбы испуганы и инстинктивно собираются в одну стаю. Даже ика-каихопу жмутся к пестрицам, пробуя спрятаться в их стае. Через считанные секунды из зарослей появились их преследователи и охота продолжилась. Пингвины гонят рыб прочь от спасительных зарослей, отрезая путь к спасению. Время от времени какая-то из птиц поднимается к поверхности воды, вдыхает свежий воздух и бросается в гущу стаи. Если бросок закончился удачно, птица глотает добычу прямо на ходу и продолжает охоту уже как загонщик, а её место занимает другая особь.
Одна из ика-икаихопу попыталась избежать уготованной ей участи. Она вырвалась из скопления пестриц, окружающих её, и выпрыгнула из воды, скрывшись с глаз пингвинов. Манёвр удался: она нырнула в воду далеко позади преследователей и сразу же бросилась к зарослям, двигаясь зигзагами. В лучах солнечного света вспыхивает чешуя на её боках, и эти кратковременные вспышки лишь сбивают с толку возможных преследователей. Но пингвины не обращают внимания на одну рыбу, которой удалось ускользнуть: основная добыча здесь. Пингвины продолжают охоту, не давая стае пестриц расплываться. Они поедают мелких рыб одну за другой, не давая им возможности спастись.
Спасительные заросли остались далеко позади, а дно ушло вниз. Стая пестриц жмётся к поверхности воды, и каждая рыба пробует спрятаться за телами сородичей. Некоторые рыбы выпрыгивают из воды, но это не помогает – они неизбежно возвращаются в воду, где их атакуют пингвины.
Увлечённые охотой птицы не заметили, что плеск стаи пестриц привлёк внимание ещё одного обитателя озера. В толще воды появляется силуэт крупной рыбы – чудовища длиной около метра. У этого обитателя озера крупная голова, а тело поднимается за затылком высоким горбом. Рыба старается не выдавать своего присутствия: заметив пестриц и охотящихся на них пингвинов, она лишь нырнула поглубже и стала осторожно приближаться к месту драмы. Один из пингвинов, поймав и проглотив пестрицу, нырнул, чтобы помочь сородичам удерживать стаю пестриц в плену. Но во время погружения он совершенно случайно заметил, как слабый свет блеснул в глазу крупной рыбы. Пингвин бросился к поверхности, нарушая охотничье построение сородичей, сделал длинный прыжок над водой, вдохнув воздух, и бросился прочь. Его паника встревожила других птиц, они стали оглядываться, и одна из птиц заметила под собой полосатую спину огромной рыбы. Не дожидаясь, пока рыба перейдёт в нападение, пингвины бросились наутёк. Увлечённые охотой, они отплыли слишком далеко от берега, и теперь их жизням грозит реальная опасность.
Чудовище взмахнуло хвостом и рванулось из глубин к поверхности воды, прямо в середину стаи пестриц. Раскрылась широкая пасть с острыми зубами, и одна из пестриц исчезла, всосанная в рот рыбы с потоком воды. Пестрицы бросились врассыпную, а там, где только что металась их стая, под самой поверхностью воды плавает крупная полосатая рыба. Это крупнейший вид рыб в озере – ика-таикаха. Вертикальные полоски на теле, колючие плавники, горбатая спина и хищнический образ жизни – это черты, доставшиеся этому гиганту в наследство от его предка – речного окуня, завезённого в Новую Зеландию из Европы в историческую эпоху. Существо, сформированное в условиях борьбы за существование в реках своей родины, хорошо прижилось на новом месте, и в последующие миллионы лет претерпело совсем немного изменений. Фактически, ика-таикаха – это просто огромных размеров окунь. У него есть «брат-близнец» в далёком Венедском озере на севере Европы: оба вида независимо друг от друга выбрались на вершину пищевой пирамиды в местах своего обитания.
Ика-таикаха – прожорливый хищник, который не брезгует никакой добычей, лишь бы она пролезала в его глотку. И мелкая пестрица не утоляет голод, а лишь раззадоривает аппетит. Пингвины, испуганные появлением этого чудовища, стараются побыстрее убраться с его пути. Отчаянно взмахивая крыльями, они плывут прочь, держась у поверхности воды. По размеру эти птицы как раз подходят на роль обеда для ика-таикаха, и похоже, рыба намерена заполучить на обед что-то посолиднее, чем мелкая рыба. Взмахивая хвостом и сложив спинной плавник, ика-таикаха бросается в погоню за пингвинами, спасающимися бегством. Он выбрал для нападения одну из птиц, которая отстала от других, и теперь его внимание сосредоточено именно на этой добыче.
Чтобы спастись, пингвинам нужно добраться до берега – пока глубина достаточна для плавания ика-таикаха, они не могут чувствовать себя в безопасности. Преследуемый пингвин, похоже, догадался, какая участь может его ожидать, и отчаянно пытается спастись. Он выскакивает из воды, словно дельфин, вдыхая воздух и одновременно увеличивая скорость своего движения. Эта тактика приносит свой результат: огромная рыба отстаёт, поскольку она не приспособлена для долгой погони. А спасительные заросли рдеста в устье реки, текущей в озеро с гор, всё ближе. Отчаянно взмахивая крыльями, пингвин, словно пуля, врезался в заросли подводных растений и скрылся из виду. Пробираясь сквозь заросли к берегу, пингвин не заметил рядом с собой полосатый рыбий бок. Он поспешил к берегу, но его движения вспугнули ещё одну рыбу – молодого ика-таикаха, длиной едва ли больше самого пингвина.
В отличие от взрослых особей, патрулирующих открытую воду на некотором расстоянии от берега, молодые ика-таикаха предпочитают жить в укрытиях. Чтобы лучше прятаться, молодая особь этого вида имеет более контрастные полосы и явственную зеленоватую фоновую окраску тела. Испуганный внезапным появлением пингвина, молодой ика-таикаха бросился прочь из зарослей, и чуть не столкнулся нос к носу с преследовавшим птицу взрослым сородичем. Пасть гиганта раскрылась почти автоматически, а в следующую секунду острые зубы вонзились в плоть молодой рыбы. Некоторое время хвост добычи подёргивался в судорогах, а затем взрослый ика-таикаха приоткрыл пасть пошире и аккуратно протолкнул добычу в глотку. Ощущение сытости подействовало на гигантскую рыбу умиротворяющее. Лениво шевеля плавниками, взрослый ика-таикаха развернулся и поплыл прочь, на глубину. Он даже не обратил внимания на молодого неоханазаки, рванувшегося со дна в облаке ила при его приближении. Рыба возвращается на свою территорию, чтобы там залечь на дне в любимой ямке и посвятить несколько дней перевариванию добычи. Пока слишком холодно, чтобы можно было искать себе партнёра для размножения, и ещё можно вести ту неторопливую и размеренную жизнь, что и зимой.
Весна неизбежно отвоёвывает у зимы свои позиции в природе, и смена времён года с каждым днём всё более ощутима. Весенние дни становятся длиннее, солнце поднимается выше и греет жарче. Снега на горных вершинах тают, и реки, впадающие в озеро, превращаются в бурные потоки. Меняются химические характеристики воды – она становится свежее, прозрачнее и богаче кислородом. Растения реагируют на увеличение освещённости усилением роста, поэтому на ярком солнечном свету камни в горных ручьях обрастают зеленоватой плёнкой микроводорослей. А обилие пищи стимулирует размножение мелких животных, которые сами являются добычей более крупных обитателей горных ручьёв и рек. Личинки подёнок, мошек и комаров скребут водорослевую плёнку и поедают микроскопических червей и одноклеточных, поселяющихся среди микроводорослей.
Самые крупные из постоянных жителей горных рек с приходом весны тоже активизировались и их часто можно заметить на камнях, обросших водорослями. Среди водоворотов на камнях сидят крупные существа бурого цвета с чёрной продольной полоской, которая тянется вдоль каждого бока этого животного. Их удлинённые тела извиваются на течении, а рот-присоска на нижней стороне уплощенной головы позволяет крепко держаться на гладкой поверхности камня и противостоять течению. Они очень напоминают рыб, но при внимательном рассмотрении выясняется одна странная особенность их облика: у них отсутствуют парные плавники – грудные и брюшные, а в окаймляющей тело и хвост плавниковой складке нет плавниковых лучей, характерных для рыб. Эти существа – вовсе не рыбы, а головастики местной лягушки рангитахи. Это ещё один шедевр эволюции бесхвостых земноводных в реках архипелага. Лягушки рангитахи проводят в стадии головастика несколько лет. Это позволяет им использовать пищевой ресурс, недоступный взрослым особям – микроскопических водных животных и одноклеточные водоросли. Низкая температура воды в местах обитания головастиков рангитахи замедляет обменные процессы и позволяет им довольствоваться небольшим количеством пищи, поэтому в любом горном ручье головастики рангитахи довольно многочисленны. Среди них есть особи разного возраста – от мелких существ, появившихся на свет прошлой весной, до крупных особей длиной около 25 см. Это пятилетние существа, готовые к превращению во взрослую лягушку в ближайшее время.
Головастики – одни из самых крупных жителей горных ручьёв. Они прицепляются к камням ртом-присоской и оставляют после себя чисто отскобленные дорожки в водорослевых обрастаниях. Каждый из головастиков ревностно охраняет свою территорию, не допуская на неё сородичей. Если нужно, он будет отгонять чужаков со своей территории ударами боков и хвоста.
Самые обильные водорослевые обрастания образуются на верхней стороне камней, которая едва покрыта водой. Кроме того, течение здесь не такое сильное, а весеннее солнце хорошо пригревает. Поэтому, когда вода в ручьях поднимается и накрывает камни, обычно торчащие из воды, головастики выходят для кормления в такие места. Но это большой риск и они должны быть осторожны: поблизости могут быть хищники, встреча с которыми не сулит ничего хорошего существу, не умеющему активно защищаться.
Крупный головастик примерно четырёх лет от роду копошится на поверхности камня. Здесь водоросли образуют моховидный налёт, который он с удовольствием поедает. Если кожа подсыхает на ветру, головастик резкими движениями хвоста добирается до углубления на поверхности камня и обливает себя брызгами, после чего продолжает скоблить водоросли. Его маленькие немигающие глазки безразлично смотрят вверх и в стороны. Его образ жизни примитивен и прост, и для выживания ему не требуется выражать свои чувства и эмоции. Он просто ест, одновременно следя за появлением возможной опасности.
Долго ждать ему не пришлось: опасность сама нашла его. Когда тень пронеслась по поверхности камня, а взгляд головастика различил быстро движущееся черное пятно на светлом фоне неба, реакция животного была предсказуемой и автоматической: замахав хвостом из стороны в сторону, головастик пополз по камню, свалился в воду и тут же присосался к боковой стороне камня, в тени.
Чёрные крылья, мелькнувшие в небе, принадлежат новозеландскому южному ворону – одной из широко распространённых птиц Новой Зеландии. Подобно многим видам, живущим на островах в эпоху неоцена, эта птица является потомком завезённого вида – грача. И в облике птицы угадывается её родословная: взрослая птица обладает белым клювом, ярко выделяющимся на фоне чёрного оперения. Это крупный взрослый самец, размах его крыльев достигает 160 см. Рядом с ним держится самка, не уступающая ему в размерах – это пара, объединившаяся для гнездования несколько лет назад, и с тех пор не расстающаяся. Успех в выживании новозеландских южных воронов обеспечили фамильные черты врановых – высокий интеллект и способность к обучению и запоминанию информации. Обе этих птицы хранят большой жизненный опыт и умело применяют его при поиске пищи и защите от врагов. Они знают много приёмов охоты на различных мелких животных, обитающих в Новой Зеландии, и редко остаются голодными на ночь. А к ручью этих птиц привлекла возможность половить мелких беспозвоночных, а если повезёт – то и рыбу. Головастики рангитахи – тоже неплохая добыча; обе птицы из этой пары умеют их ловить и им хорошо знаком вкус нежного мяса этих существ.
Самка опустилась на камень, торчащий из воды, и стала пристально вглядываться в поток. Среди игры света и тени на дне и отблесков света на поверхности воды ей удалось различить неподвижно вытянутое тело одного из головастиков. Он вцепился присоской в камень и сохраняет неподвижность, надеясь таким образом переждать опасность. Но охотник всё же хитрее, чем его добыча: убедившись в том, что добыча распознана правильно, самка новозеландского южного ворона быстрым движением окунула голову в воду, одним точным движением схватила головастика за хвост, вытащила его из воды и сильно ударила об камень. Когда добыча перестала дёргаться, птица прижала её лапой к поверхности камня и начала расклёвывать.
Остальные головастики рангитахи быстро попрятались. Некоторые из них просто бросились в середину русла речки, где глубже и их труднее достать. А ещё несколько головастиков заплыли под край камня и присосались к нему снизу, забившись в узкие щели. Самец новозеландского южного ворона немного опоздал и уже вряд ли сможет заполучить добычу так же легко, как это сделала самка. Конечно, он попробовал отнять добычу у самки, но она пресекла его попытку громкими криками и угрожающей демонстрацией. После этого она схватила остатки добычи и проглотила их целиком, зная, что её спутник жизни, возможно, ещё раз попробует заставить её поделиться добычей. Когда от пойманного головастика остались лишь несколько пятен крови на камне, самцу осталось только перепорхнуть на соседний камень и ещё раз попробовать добыть себе обед самостоятельно. Он увидел, как один из головастиков юркнул под камень, на котором сидит он сам. Ворон-самец подошёл к краю камня и заглянул в воду одним глазом. Ему удалось различить кончик хвоста головастика рангитахи, который зашевелился и тут же скрылся из вида. Ворон-самец решил попробовать схватить головастика. Он быстро сунул голову под воду, провёл приоткрытым клювом по нижнему краю камня и сразу же вытащил голову из воды. Первая попытка не удалась, но это явно не остановило ворона. У него есть опыт по добыванию из укрытий разных мелких животных – в такое укрытие можно просто ткнуть чем-нибудь длинным и тонким, чтобы заставить добычу покинуть укрытие. Он взлетел и опустился на берегу. Прохаживаясь по отрастающей траве, ворон увидел несколько сухих прошлогодних стеблей трав, как раз нужной длины, прямых и достаточно прочных. Схватив один стебель клювом, ворон расшатал его и выдернул из земли. Его самка явно заинтересовалась манипуляциями, которые он проделывает. Ворон вернулся на камень, под которым прячутся головастики рангитахи, положил найденный стебель на камень, а затем взял его за кончик, сунул другой его конец под камень и стал ворочать там. Самка перепорхнула на камень к самцу, подошла к нему и стала пристально вглядываться в воду. Испуганные головастики, спасаясь от не виданного раньше врага, выскочили из-под камня. Самец не успел бросить стебель, которым пугал добычу, а самка уже схватила головастика рангитахи и оглушила его ударом об камень. На это раз, однако, ей не удалось воспользоваться плодами собственного успеха: самец отпустил стебель, бесцеремонно оттолкнул её и сам начал расклёвывать добычу.
Пара воронов слишком увлечена охотой на головастиков, поэтому птицы не заметили, что они сами стали объектом пристального внимания ещё одного хищника. Причём его интересуют не столько сами птицы, сколько их охотничьи успехи. Увидев, что птицы начали что-то есть, хищник покинул укрытие и направился к ним. Он невелик, но коренаст и обладает крепким телосложением. Кроме того, только один зверь может носить такую характерную чёрную «маску» на белой морде – новозеландский небарсук. Этот свирепый хищник является потомком хорька, завезённого человеком в историческую эпоху. Именно из-за таких зверей и их родственников на островах Новой Зеландии в неоцене нет нелетающих птиц, за исключением руакапанги, а новозеландским горным пингвинам приходится превращать свои норы в крепости.
Новозеландский небарсук даже не пытается скрываться от воронов. Он стал скакать с камня на камень, с каждым прыжком приближаясь к птицам и их добыче. При этом он ведёт себя нарочито вызывающе: раскрывает рот и демонстрирует свои зубы, задирает хвост к спине, делая особенно заметной кисть белых волос, растущую на нём, и громко рычит. Видя его приближение, пара воронов встала в защитную позу: они приоткрыли крылья, слегка пригнули головы и распушили перья. На фоне чёрного оперения их белые клювы выглядят особенно эффектно. Угрозу дополняет громкое карканье обеих птиц. Небарсук остановился на соседнем камне, в одном прыжке от птиц и их добычи. У воронов есть явное тактическое преимущество: они могут взлететь и просто столкнуть хищника в воду, заставив его принять холодную ванну. Но небарсук выигрывает в применении грубой силы, поскольку весит значительно больше, чем обе птицы, вместе взятые. Его шансы воспользоваться добычей воронов довольно велики, и он не собирается отступать. Видя это, птицы взлетели и стали совместно нападать на него, стараясь ударить противника клювом в голову или спину. Зверю приходится обороняться, разевая пасть и угрожающе рыча. Он сумел схватить зубами кончик крыла одного из воронов, но птица освободилась, оставив в его зубах пару перьев. Получив сильный удар клювом в спину, небарсук поднялся на задние лапы, балансируя на камне, и освободил для драки когтистые передние лапы. Но вороны тоже знают кое-какие тактические приёмы, а глупого зверя легко обмануть. Самец-ворон стал просто летать над самой мордой хищника, соблюдая, однако, безопасную дистанцию и отвлекая внимание небарсука на себя. А самка в это время залетела сзади и в самый неподходящий момент налетела на небарсука всей массой тела, одновременно нанеся сильный удар клювом в темя хищнику. Потеряв равновесие, небарсук шлёпнулся в холодную весеннюю воду и быстрое течение понесло его прочь. Он ранен: на его голове кожа рассечена ударом клюва птицы, и из раны сочится кровь. Добыча слишком дорого обходится ему: зверю удалось выбраться на берег лишь в нескольких десятках метров ниже по течению. Он встряхнулся, понюхал воздух и неуклюжим шагом направился в кусты.
Когда хищника унесла река, вороны потеряли к нему всякий интерес. Самец вернулся к прерванной трапезе, предоставив самке право самостоятельно ловить добычу, пока он насыщается.
С приходом весны в колонии новозеландских горных пингвинов начинается подготовка к гнездованию. Эти птицы, подобно новозеландскому южному ворону, являются моногамами, хотя их поведение, конечно, намного проще, чем у воронов. Сформировавшиеся пары птиц держатся дружно, стараясь не разлучаться. Это партнёры, окончательно сделавшие свой выбор в пользу друг друга. У таких птиц, привыкших друг к другу и проявляющих своего рода «психологическую совместимость», гнездование и выращивание потомства происходит намного успешнее, чем у птиц, впервые образовавших пару и не слишком подходящих друг к другу по темпераменту. Но порой в семейную жизнь пингвинов вмешиваются внешние обстоятельства, и тогда устоявшаяся пара перестаёт существовать. У таких небольших птиц бывает слишком много врагов, и иногда кто-то из пингвинов не возвращается в родную колонию.
Взрослая самка пингвина одиноко бродит по колонии, оглядываясь и время от времени издавая громкий призывный крик. На протяжении двух предыдущих лет у неё был брачный партнёр, птицы вдвоём наслаждались жизнью, делились пищей, обустраивали нору, ухаживали за потомством и оберегали его от врагов. Теперь жизнь повернулась к этой птице другой стороной: самка овдовела, хотя, возможно, она ещё не осознаёт этого. Вчера её самец не вернулся с рыбной ловли: в погоне за рыбой он заплыл слишком далеко от берега и крупный ика-таикаха удачно воспользовался представившейся возможностью поохотиться. Самка не знает этого и ещё не теряет надежды встретить его – бродя по колонии, она заглядывает в чужие норы, кричит и вслушивается в голоса соседей, силясь услышать ответ на свой призыв. Но в хоре голосов сородичей, к сожалению, уже нет того голоса, который она хочет услышать.
В течение нескольких следующих дней эта самка всё реже зовёт самца, но постепенно смиряется со своим положением птицы-одиночки. В нынешнем положении овдовевшей самки есть ещё одно немаловажное обстоятельство, определяющее её отношения с другими птицами в колонии. Эта самка является «богатой вдовой»: она по-прежнему владеет хорошей норой близко к защищённому центру колонии. Пока она была в паре с самцом, обе птицы могли подтвердить свои права на нору, давая согласованный отпор соседям. Но теперь она одна, и соседи понимают это не хуже её самой. Когда овдовевшая самка уходит на рыбную ловлю, её нору уже постепенно начинают оглядывать соседи. По их представлениям, если никто не защищает вход в нору, то эта нора свободна. Две пары соседей беспрепятственно заходят на территорию одинокой самки и заглядывают в её нору. Они делают это осторожно, словно ожидая, что вторая птица вдруг выскочит из норы и набросится на них. Но ничего не происходит, и соседи постепенно смелеют. Впрочем, одна пара быстро выбыла из числа претендентов на новое жилище: вторая пара пингвинов оказалась и дружнее, и сильнее. Когда одинокая самка возвращается, они пока ещё отходят в сторону, но не упускают возможности демонстративно нарушить границы территории вокруг её норы. Чем ближе сезон гнездования, тем острее стоит «квартирный вопрос» и тем активнее пытаются его решить соседи овдовевшей птицы. На следующий день самец из соседской пары просто забрался к ней в нору и стал щипать хозяйку клювом. Она сумела отбиться от него и выгнать наглого захватчика из норы, но вскоре ей самой пришлось покинуть нору, чтобы просто поймать немного рыбы для себя.
Вернувшись около полудня, самка обнаружила, что по её территории расхаживает соседский самец, встретивший её агрессивными криками и явно не собирающийся возвращаться на свою территорию. Но ещё большим поводом для беспокойства стало то, что из её норы на голос самца высунулась голова соседской самки, которая уже неизвестно, сколько времени хозяйничала там. Когда одинокая самка попыталась забраться в нору, ещё утром бывшую её собственной, она встретила яростный отпор со стороны наглой захватчицы. Укрывшись в норе, её бывшая соседка стала кричать и клевать её, не пуская хозяйку норы внутрь. Но, возможно, захватчица норы понимает, что пока её права на собственность слишком призрачны, и при приблизительно равных силах она показывает признаки неуверенности: её голос звучит тише, а она сама старается избежать драки и отступает вглубь норы. Но ей на помощь приходит самец: он ввязывается в конфликт и начинает бить одинокую самку клювом, а затем просто оттаскивает её за хвост от входа в нору. Ободрённая такой поддержкой, его самка тоже перешла в наступление. Вдвоём они легко отогнали одинокую самку от её норы. Захват её жилья завершён и теперь её беды дополнительно приумножились – у неё больше нет укрытия, поэтому, если сейчас на колонию нападёт хищник вроде руакапанги или небарсука, она обречена. Конечно, на какое-то время она может спрятаться в чужой норе, но её сразу же выгонят, когда опасность минует. В её нынешнем положении под угрозой оказывается не только успех в гнездовании в этом году, но и сама её жизнь.
А жизнь других существ продолжается. Снега в горах архипелага тают активно, и река, впадающая в озеро, широко разлилась, а химический состав её немного изменился по сравнению с тем, что было зимой. Изменения в химическом составе воды во многом определяют жизнь водных животных – по ним в большей степени, чем по температуре воды, подводные жители ощущают смену сезонов. Поток свежей и богатой кислородом воды является мощным инициатором брачного поведения пестриц. Осторожные рыбы начинают готовиться к трудному путешествию, кульминацией которого будет нерест в горных ручьях. Возможно, для кого-то из них это путешествие будет последним в жизни – слишком много трудностей поджидает этих маленьких путешественников на их пути к нерестилищам. Подобно своим предкам, пестрицы запоминают запах родного ручья и будут стремиться отложить икру там же, где сами появились на свет.
В преддверии скорого путешествия самцы пестриц уже начали меняться, словно примеряя брачный наряд. Их облик меняется не так радикально, как у лососей эпохи человека: у них не отрастает горб и не искривляются челюсти, а просто меняется окраска. В течение нескольких дней самцы начинают заметно отличаться от самок: фоновая окраска у них темнеет, а на этом фоне проявляются розоватые пятна. Но это лишь слабые намёки на будущее великолепие, которое проявится в полной мере лишь на нерестилище.
Пестрицы постепенно перестают прятаться и собираются в стаи в устье реки. Они готовятся к нересту и в это время не обращают внимания даже на хищников. Новозеландские горные пингвины вовсю пользуются кратковременной доступностью своей любимой добычи. Они пулями проносятся сквозь стаи пестрицы, но рыбы не бросаются в укрытия, даже если сородич рядом с ними оказывается в клюве птицы. Убыль компенсируется прибытием новых стай из других частей озера на протяжении нескольких следующих дней. Стаи рыб постепенно объединяются, и пингвины уже побаиваются приближаться к этой огромной живой массе: они с опаской проплывают рядом с многотысячным скоплением рыбы, схватывая лишь особей, отбившихся от основной массы сородичей.
Наконец, по невидимому сигналу, понятному только самим рыбам, пестрицы дружно покидают устье и идут на нерест. Стая пестриц входит в реку, словно туча. Новозеландские южные вороны, цапли и другие пернатые любители свежей рыбы кружатся над рекой и имеют возможность воочию наблюдать это великолепное зрелище. Птицы не упускают возможности порыбачить: они садятся на камни по берегам реки и на отмелях, и клюют рыбу, идущую плотным косяком, почти наугад. Пестрицы бросаются прочь и стараются уплыть на глубину, но плотность стаи такова, что на месте одной рыбы оказывается другая, и клюв удачливого рыболова всё равно настигает свою жертву – не одну, так другую рыбу. Но что такое гибель десятков и сотен рыб по сравнению с десятками тысяч выживших и идущих на нерест?
Путешествуя по реке, пестрицы встречаются с другими представителями пресноводной фауны Новой Зеландии. В нижнем течении реки придонные слои воды населяют другие рыбы – туземные лабиоципринусы, крупные и сравнительно мирные растительноядные рыбы. Подобно пестрицам, они ведут своё происхождение от чужеземных рыб, завезённых в Новую Зеландию в историческую эпоху: это потомки карпа. Но в процессе эволюции эти рыбы достаточно сильно изменились по сравнению со своим предком и ведут совсем другой образ жизни. Эти рыбы не любят жизнь в озере со стоячей или малопроточной водой и предпочитают жить на течении. Тело лабиоципринуса обтекаемой формы, он совсем не похож на своего медлительного высокотелого предка. Уплощенная голова снижает сопротивление потоку воды, а рот в виде присоски, сдвинутый вниз, помогает прикрепляться к камням. Подвижные ворсистые губы позволяют рыбе соскребать с камней водорослевые обрастания – основную пищу этого вида.
Где бы не встречались рыбы-водорослееды, они демонстрируют схожие черты поведения. Чем больше рыба полагается на водоросли как на источник корма, тем более свирепо она относится к сородичам и тем обширнее её индивидуальная территория. Лабиоципринусы находятся ближе к концу такой импровизированной шкалы: это эгоистичные индивидуалисты, которые меняют гнев на милость по отношению к сородичам только в брачный сезон.
Верхняя губа этой рыбы разделена посередине на две половинки, которые могут двигаться как согласованно, так и независимо друг от друга, когда рыба соскребает водоросли с субстрата. Лабиоципринусы предпочитают прибрежные участки речного русла, где дно хорошо освещается солнцем, а на камнях растут низшие зелёные водоросли – их основная пища. Если ничто не нарушает покоя этих рыб, они просто прицепляются к камням головой против течения. При этом рыбы держатся за субстрат не только ртом, но и грудными и брюшными плавниками, в которых кончики нескольких передних лучей выступают из перепонки, образуя нечто вроде коготков. Каждая рыба внимательно следит за поведением и передвижениями сородичей, готовая в любую минуту броситься на защиту границ своей территории. Обладание «наблюдательной точкой» на торчащем над дном камне или коряге – важное требование к территории, которую занимает рыба. Такое место служит для подачи визуальных сигналов сородичам. Рыба особенно выгодно смотрится на таком месте, когда оно хорошо освещено.
Некоторые особи лабиоципринусов отличаются от прочих: на верхней лопасти их хвостового плавника отрастает длинная косица с хорошо заметными поперечными полосками чёрного цвета. Рыбы с косицами на хвосте – это самцы, и каждый из них контролирует свою территорию особенно ревностно. Длинные косицы хвостовых плавников колышутся на течении, подавая предупреждающий сигнал другим самцам. Зато самка охотно допускается на территорию самца: весной у этих рыб наступает брачный сезон.
Когда самка лабиоципринуса, лишённая длинной косицы на хвосте, оказалась на территории самца, он превратился в галантного ухажёра: спустившись с камня, самец подплыл к самке и встал на течении рядом с ней, расправив плавники и демонстрируя ей косицу на хвосте. Похоже, что он понравился самке: она слегка складывает спинной плавник, демонстрируя подчинение. Самец продолжает ухаживание: стоя бок о бок с самкой, он начал трещать и щёлкать с помощью глоточных зубов, превратившихся у этого вида исключительно в звуковоспроизводящий аппарат. Самка ведёт себя скромно – если она не будет демонстрировать самцу подчинение, это будет воспринято как посягательство на территорию, и тогда вместо ухаживаний ей достанется удар крепким рылом в бок. Она держит плавники прижатыми к телу, и лишь отвечает редкими щелчками на брачную песню самца. Очевидно, что самка принимает ухаживания самца, и он приступает к следующему элементу брачных демонстраций: самец ползёт по камню, переставляя грудные и брюшные плавники один за другим. Он прополз немного вперёд и встал перед самкой боком, демонстрируя ей яркие и широко расправленные плавники. Похоже, ему удалось найти подходящую самку на этот брачный сезон. Но внешние обстоятельства врываются в размеренную и сдержанную жизнь лабиоципринусов самым неожиданным образом.
Вначале обращённые в стороны и немного вверх глаза лабиоципринусов замечают отдельных небольших рыбок, быстро проплывающих над ними. Но в течение нескольких минут обстановка в реке полностью меняется: пестрицы плывут вверх по течению непрерывным потоком, а их стая растягивается по всей ширине русла. Кроме того, стая рыб становится намного плотнее. Лабиоципринусы, занятые брачными играми, получают по несколько ощутимых ударов в бока и плавники – в них врезаются пестрицы, идущие на нерест сплошной массой. Всё меняется – от мирной и спокойной обстановки, располагающей к брачным играм, не остаётся и следа. Рыбы постоянно чувствуют волны от движений множества пестриц, а мелькающие перед их глазами пёстрые бока этих рыб полностью закрывают обзор и превращают окружающий мир в сумасшедшую пляску красок и отблесков. Лабиоципринусы, попав в стаю пестриц, с трудом прокладывают себе дорогу в живой массе этих рыб. Они просто сползают с камней вниз, на дно, и пережидают проход этой стаи.
Постепенно основная масса пестриц проплыла мимо, и солнечные лучи снова достигают дна, где скрылись лабиоципринусы. Мимо них теперь плывут лишь отдельные небольшие стайки рыб, отставшие от основной стаи. Но лабиоципринусы не торопятся покидать укрытия: они видят, как высоко над водой проносятся силуэты птиц, сопровождающих стаю пестриц. Постепенно эта опасность проходит – птицы улетают дальше, или же просто возвращаются на свои территории, воспользовавшись плодами кратковременной лёгкой рыбалки. По прошествии примерно получаса после ухода стаи пестриц жизнь лабиоципринусов полностью возвращается в привычное русло и рыбы расплываются по своим местам, но не все. Самка, за которой так активно ухаживал самец, куда-то уплыла, и теперь ему нужно приложить усилия, чтобы привлечь новую самку, готовую к нересту. Поэтому самец лабиоципринуса с удвоенным рвением продолжает брачные демонстрации. Он приобрёл тёмно-зелёную окраску с бронзовым отблеском. Чтобы явить себя во всей красе, он восседает на вершине камня, как на троне, и вокруг него колышется ковёр нитчатых зелёных водорослей. Раскрыв красные плавники, он держится ими за камень. Его спинной плавник широко раскрыт и в лучах солнца заметна его красная окраска, а длинная лента хвостового плавника колышется в потоке.
Самец демонстрирует себя не только самкам. Для других самцов его окраска и поза – вызов на дуэль или же предупреждение о возможном отпоре, который он может дать сопернику, не соизмеряющему силу и амбиции. И ответа на этот вызов не приходится долго ждать: в вызывающей близости от этого самца появляется конкурент, также в прекрасной физической форме. Мелкие и слабые самцы предпочитают держаться подальше от такого красавца, но этот конкурент – крупная и сильная рыба, которая не прочь присоединить к себе часть владений этого самца. Но драке обычно предшествует оценка физических возможностей соперника – ритуал, который позволяет избежать нанесения увечий друг другу сражающимися соперниками. Видя соперника, нарушившего границы его территории, самец спустился со своего камня и поплыл ему навстречу. Встав мордами друг к другу, рыбы начали «переговоры» – оба самца стали издавать серии щелчков, одновременно пугая друг друга раскрытыми плавниками. Хозяин территории развернулся боком к сопернику, продолжая издавать «трели» глоточными зубами, и резко взмахнул хвостом, обдавая соперника волной и давая ему возможность оценить его силу. Но соперник ответил на это совсем необычно: нарушая «кодекс чести», он не стал взмахивать хвостом, а сразу всплыл и «сел» на соседний камень. Он сразу пытается занять место, говорящее о его превосходстве. Ответ на это со стороны хозяина территории оказывается простым и предсказуемым: он настиг наглого соперника, таранным ударом рыла в бок спихнул его с места и заставил опуститься на дно, прижимая его своим телом сверху. Сопровождая своё движение сериями щелчков, он погнал соперника к краю территории, время от времени толкая его рылом в бока и хвост. На границе своей территории он не упустил возможности покрасоваться, раскрыв плавники и делая резкие движения хвостом в сторону соперника, а затем развернулся и величественно поплыл на свой каменный «трон», рассчитывая на внимание со стороны самок.
В колонии пингвинов жизнь идёт своим чередом. В жизни многих членов колонии не произошло ничего нового, а среди молодых птиц появилась ещё одна супружеская пара, которой предстоит гнездиться впервые. И есть ещё одно хорошее событие: овдовевшая самка, выгнанная из собственного жилища, похоже, нашла себе нового мужа. Она проявила большой интерес к молодому и холостому самцу, который как раз был занят рытьём новой норы под плоским камнем, край которого теперь нависает над входом, словно козырёк. Работа ещё не закончена, но уже видно, что у него получится хорошее жилище. Какие-то два дня работы – и он окажется завидным женихом с прекрасной квартирой. Одинокая самка часто задерживалась возле его норы, и этот самец не гнал её прочь. Вначале он, очевидно, был слишком занят своей работой, чтобы обращать внимание на окружающих, но позже присутствие самки стало для него дополнительным стимулом для продолжения строительства. Он относился к самке нейтрально, но не бил и не отгонял её – а это уже хороший знак сам по себе. И самка постепенно стала вести себя так, словно он уже стал её брачным партнёром: когда самец уходил на ловлю рыбы, самка оставалась близ его норы и демонстрировала агрессию соседям, защищая пространство вокруг норы. Вернувшись, самец продолжал рыть нору, а самка просто ходила рядом и громко кричала на сородичей, которые оказывались поблизости.
В эпоху человека леса Новой Зеландии перестали быть безопасными для наземных птиц, особенно если они успели разучиться летать. И неоценовая фауна островов несёт на себе тяжёлое бремя человеческой деятельности – в ней присутствуют многочисленные потомки наземных млекопитающих, среди которых есть и хищники.
Суету пингвиньей колонии нарушил сигнал тревоги, и пингвины привычно разбежались по норам. Одинокая самка забралась в ещё недостроенную нору – самец ушёл кормиться, и ничего не мешает ей спрятаться в его норе. Лесная подстилка и сухие листья папоротника шуршат под ногами медлительного и неуклюжего существа. Тем не менее, угроза вполне реальна и не иллюзорна – к колонии пингвинов ковыляет новозеландский небарсук. Это медлительный, но сильный и беспощадный хищник, способный при необходимости быть очень проворным. Он меньше руакапанги, но это не делает его менее опасным противником: пусть он проигрывает руакапанги в скорости, зато выигрывает в силе. Сильными лапами он может вывернуть камни, защищающие вход в нору, раскопать её и съесть пингвина, загнанного в угол. Пассивная оборона, спасающая от руакапанги, здесь гибельна, и залогом успеха в противостоянии с этим зверем становится активная оборона, которой пингвины в какой-то степени владеют.
Поведение новозеландских горных пингвинов, живущих в местах, обильно населённых хищниками, заметно изменилось по сравнению с поведением их предков, живших в сравнительно безопасном мире островов и океанских побережий.
Новозеландский небарсук бродит по колонии пингвинов. Он обнюхивает норы и пробует отковырять когтями камни, возле которых они выкопаны. Ему удаётся выцарапать из земли несколько камешков, когда он почувствовал, как кто-то сильно ущипнул его за хвост. Взвизгнув, зверь развернулся и увидел перед собой небольшую группу пингвинов. Они явно не собираются прятаться. Один из их громко закричал и отрыгнул полупереваренную рыбу, плюнув ею в морду хищника. Остальные подхватили его крик, и небарсук замотал головой – настолько громкой была какофония голосов пингвинов. Затем в его шерсть влепились ещё несколько кусков полупереваренной рыбы. Крики теперь доносятся отовсюду: пингвины выходят из нор и громко кричат, окружая хищника. Небарсук оскалился и щёлкнул зубами – охота явно сорвана, и эти странные существа ведут себя как-то необычно. И в это время он ощутил острую боль в бедре – один из пингвинов бросился к нему и укусил его, крепко сжав клюв. В клюве у этого вида птиц растёт пара зубовидных выростов, и это делает его укус ещё больнее. Зверь развернулся и клацнул зубами, попробовав достать обидчика, но пингвин от этого движения отлетел в сторону и закувыркался по земле, держа в клюве клок шерсти зверя. Ещё один пингвин бросился на него сзади и вцепился в шкуру. Его клюв прорвал кожу зверя, и на его шерсти появилось пятно крови. Зверь окружён теми, кого рассчитывал поймать и съесть, и очевидно, что удача сейчас не на его стороне. Пингвины щиплют его клювами за бока и хвост, отскакивая, когда он разворачивается к ним мордой. В шерсти на его бедре расплывается пятно крови и небарсук ощущает сильную боль в месте ранения. Пингвин-самец, которому оказывает внимание одинокая самка, успел вернуться в колонию как раз в разгар сражения и сразу же включился в борьбу с врагом. Ему удалось пару раз сильно ущипнуть хищника, а его голос присоединился к всеобщей какофонии.
Тряся головой, небарсук отступает. Момент внезапности потерян, и теперь ему придётся зализывать рану где-нибудь в укрытии, вместо того, чтобы пировать. По мере его удаления от колонии пингвинов их воинственные крики становятся тише: колония постепенно возвращается к привычной жизни. У таких происшествий, помимо минусов, есть и небольшие плюсы: совместная оборона от небарсука ещё больше сплотила пару пингвинов. Самка осторожно подошла к самцу, присела перед ним и снизу вверх коснулась клювом его клюва. Ответ был немедленным и предсказуемым: самец раскрыл клюв и нагнул голову вниз, позволяя самке вытащить рыбу у него из глотки. После этого самку уже нельзя назвать одинокой – пара пингвинов заключила брачный союз. В знак доверия самец осторожно коснулся перьев вокруг глаза самки и почистил их. Затем он сам наклонил голову набок, а самка убрала соринку из его оперения. Теперь работа над норой пойдёт намного быстрее, и можно будет вскоре приступать к гнездованию. А само гнездование и выкармливание птенцов покажут, насколько удачной окажется эта семейная пара.
Изменения в природе стимулируют брачное поведение животных, даже если оно требует приложения значительных усилий. Так происходит у пестриц – маленьких рыбок, которые с поразительным упорством продолжают путешествие в верховья. Во время путешествия с окраской самцов происходят изменения: они становятся бархатно-чёрными, а на их спинах теперь алеют пятна неправильной формы. Большая стая, входившая в реку из озера, постепенно поредела: ощущая запах родных притоков, часть пестриц уже покинула общий косяк. Тем, кто остался и продолжает путешествие в верховья, предстоит преодолеть много препятствий. Чаще всего это речные пороги, которые приходится штурмовать довольно долго. Возможно, крупный лосось легко преодолел бы такие пороги одним прыжком, но от мелких пестриц для решения этой проблемы требуются значительные усилия. Стая рыб останавливается у порогов, и с каждой минутой их количество становится всё больше за счёт особей, подтягивающихся к основной стае. В бурунах воды под порогами мелькают пятнистые и чёрные спины, а некоторые рыбы выпрыгивают из воды «свечкой», словно пытаясь разведать обстановку. Когда количество рыб становится слишком большим, начинается штурм порогов. Пестрицы начинают целыми группами прыгать через пороги. Они протискиваются между камнями, где течение слабее, или стараются сделать подряд два-три сильных прыжка, чтобы побыстрее преодолеть порог. Некоторые рыбы пытаются плыть вверх по струям воды против течения, но таких, как правило, сносит вниз, и они начинают всё заново. Некоторым рыбам удаётся преодолеть пороги, но они, обессилев, не могут удержаться на течении и река сносит их вниз. Прыжок одной рыбы может служить стимулом для других рыб, и иногда за одной прыгнувшей пестрицей устремляется ещё несколько, а за ними прыгает в общей сложности до полусотни рыб. Такая живая волна словно разбивается об воду, но некоторым рыбам всё равно удаётся преодолеть пороги. Выше порогов, в защищённых от быстрого течения местах за крупными камнями постепенно скапливаются десятки уставших рыб, которым удалось справиться с этим препятствием. Когда к ним подплывают на отдых другие счастливчики, в удобных для отдыха местах вспыхивают небольшие конфликты, но даже их бывает достаточно, чтобы некоторых особей вытолкнули обратно в поток. Тогда им приходится тратить остатки сил, чтобы прорваться обратно. А некоторых, особенно неудачливых рыб течение сносит вниз, и им снова приходится тратить силы, преодолевая пороги.
Штурм порогов постепенно подходит к концу. Течение уносит вниз неудачников – оглушённых, обессилевших и мёртвых рыб. Одни из них растратили все силы на прыжки, другим течение просто разбило голову или сломало позвоночник ударом об камень. А кто-то так и не смог преодолеть речные пороги. Такие рыбы не смогут оставить потомство и, скорее всего, просто будут съедены хищниками.
Выше порогов стая рыб продолжает движение. Уставшие рыбы держатся на прибрежном мелководье, где течение не такое сильное. Силуэты птиц на фоне неба заставляют их скрываться на глубине, но не останавливают их движение в верховья.
Наконец, путешествие пестриц подходит к концу: они заплывают в ручьи, запах воды которых запечатлелся в их памяти, как только они выклюнулись из икры. Они не одни в этих ручьях: когда появляются эти активные рыбы, мелкие головастики лягушки рангитахи расплываются в стороны и прячутся под камнями. Пестрицы – хищники, и головастики рангитахи подходящего размера становятся их добычей. Но сейчас всё поведение пестриц подчинено одной цели: оставить потомство. На мелководьях ручьёв самцы демонстрируют свою эффектную брачную окраску: бархатно-чёрную с красными пятнами на боках. Серебристые глаза словно светятся на чёрном фоне окраски голов самцов. Самки, напротив, ещё больше бледнеют. Мраморный узор на их боках почти пропадает, от него остаются лишь отдельные чёрные пятна. Рыб становится всё больше, и это служит толчком для начала нереста.
Фактически, самке пестрицы всё равно, какой самец станет за ней ухаживать. У этих рыб не образуется семейной пары, а нерест проходит очень быстро. В сущности, каждый самец, который смог добраться до нерестилищ, доказал свою пригодность для продолжения рода, и любой из них может считаться лучшим с точки зрения самки.
Самцы пестриц равномерно распределяются по участкам русла, где дно покрыто ровным слоем гальки небольшого размера. Каждый из них своей окраской сигнализирует соседям, что место уже занято, и прогоняет запоздавших самцов ударами рыла в бок. Но, как только рядом с самцом оказывается самка, он начинает галантно ухаживать за ней. Расправив плавники, он встаёт бок о бок к самке и начинает вздрагивать всем телом, давая ей возможность оценить его силу. Если самка не уплывает, самец опускается на дно и начинает резкими боковыми движениями тела и хвоста разбрасывать грунт в стороны, копая на дне неглубокую канавку. Самка следует за самцом, откладывая в эту канавку икру, а самец сразу же оплодотворяет её и обе рыбы вместе заваливают порцию икры камешками. Единственное проявление родительской заботы у пестрицы – это выбор грунта нужного размера для устройства гнезда. Если грунт будет слишком мелким, вода, несущая кислород, будет с трудом проникать к развивающимся икринкам. Если он окажется слишком крупным, его будет труднее раскапывать, а течение просто вымоет наружу часть икры через промежутки между камнями.
Путешествие к нерестилищам дорого обходится пестрицам. В отличие от большинства лососевых рыб эпохи человека, пестрицы могут нереститься неоднократно. Но часть пестриц всё равно гибнет, как от ранений, так и просто из-за необратимых изменений в организме, связанных с нерестом. Зрелые рыбы, как правило, достаточно сильны, чтобы оправиться от стресса, который они испытывают во время нереста, а вот организм старых и более слабых рыб не выдерживает такого испытания на прочность и начинает деградировать.
Обессилев после нереста, пестрицы уже не могут сопротивляться течению. Они прячутся за камнями, чтобы течение не снесло их прочь, и в таких местах скапливаются десятки небольших рыб. Самцы в это время уже начинают бледнеть. Особенно быстро у них пропадает красный цвет, а чёрная окраска постепенно меняется на серую. Самки, напротив, восстанавливают пятнистую окраску и становятся менее заметными на фоне каменистого дна. Это важно для них, поскольку после нереста пестрицы на некоторое время оказываются очень уязвимыми.
Ход и нерест пестриц привлекают к горным ручьям местных животных. Примерно так же происходило на лососевых реках Евразии и Северной Америки, где на пиршество собирались медведи, чайки и вороны. На реках Новой Зеландии эта картина повторяется, но с местным колоритом: «лососи» здесь значительно мельче, а вместо медведя их промышляет новозеландский небарсук. Новозеландский южный ворон же, напротив, значительно крупнее, чем его материковый аналог эпохи человека, а роль чайки на некоторых реках выполняет новозеландский горный пингвин.
Массивный новозеландский небарсук – достаточно медлительный зверь, но даже его проворства хватает, чтобы охотиться на пестриц, восстанавливающих силы после нереста. Зверь явно избегает купания в холодной воде горного ручья, поэтому предпочитает охотиться с камней. Он ловко перепрыгивает с камня на камень, забираясь довольно далеко от берега, почти на середину ручья. Заскочив на большой камень, небарсук осторожно ступает по нему мягкими лапами, стараясь не поднимать лишнего шума. Дойдя до края камня, зверь лёг на живот и стал наблюдать за рыбами, держащимися под прикрытием камня небольшой стайкой, держа одну лапу наготове. Ожидание было недолгим: уже через минуту небарсук сделал одно быстрое движение лапой и выхватил из воды пестрицу. Прижав бьющуюся рыбу к камню, зверь сжал зубами её голову и прокусил ей череп. Быстро объев мясо, он выбросил остатки добычи в воду и снова замер с лапой наготове. В течение получаса ему удалось поймать одну за другой и съесть пять рыбок. И его успехи в ловле рыбы привлекли внимание пернатых любителей лёгкой добычи.
Рыбы бросились врассыпную и попрятались, когда по поверхности воды пронеслась тень крылатого существа. Раздалось громкое хлопанье крыльев, и на берег ручья опустился новозеландский южный ворон. Небарсук оглянулся на него, явно раздосадованный тем, что появление этой птицы распугало рыб, на которых он охотился, и двумя прыжками перебрался на один из соседних камней, почти у противоположного берега. Крупная чёрная птица расхаживает по берегу, поглядывая на небарсука блестящим чёрным глазом. Видя, что птица не представляет для него угрозы, небарсук сосредоточился на ловле рыбы. Несколько минут ожидания увенчались успехом – он выхватил из воды пестрицу. Когда рыба забилась, прижатая к камню когтями зверя, ворон оживился. Он взлетел, в два взмаха крыльев перелетел речку и набросился на небарсука, пробуя отнять пойманную им рыбу. Атакованный небарсук, не выпуская добычу из-под лапы, зарычал, заставив ворона взлететь над камнем и сесть на соседний. Едва держась на скользком камне, ворон громко закричал и захлопал крыльями, а небарсук в ответ распушил белую шерсть, растущую на его скулах, и поднял хвост, который мелко задрожал в воздухе. У птиц слишком слабое обоняние, поэтому ворон просто не почувствовал отвратительного защитного запаха, который испустил небарсук из специальных желёз у основания хвоста. На попытки отнять добычу со стороны ворона он неизменно отвечает рычанием и демонстрацией оскаленных зубов. Предупреждение очень явное, и ворон предпочитает отступить. Сам по себе новозеландский южный ворон – достаточно успешный охотник, но по понятным причинам он любит жить грабежом более слабых хищников. Тем не менее, осторожность берёт верх, и птица принимает благоразумное решение оставить небарсука в покое. Ворон просто перелетел к соседнему камню, опустился на него и после нескольких минут ожидания сам ловко выхватил из ручья пестрицу, которую тут же начал расклёвывать.
Маленькие пестрицы – это существа, у которых есть слишком много врагов. Зачастую этих рыб спасает только большая плодовитость. Враги у этого вида рыб есть на любой стадии развития, даже когда потомство ещё не выклюнулось из икры. И парадокс состоит в том, что пестрицы приплывают на нерест прямо в гости к этому врагу. Подросшие головастики лягушки рангитахи – крупные существа, представляющие опасность для икры пестриц и для их личинок, у которых ещё не рассосался желточный мешок.
В ручьях ещё продолжается нерест пестриц. Но нерестятся уже рыбы, опоздавшие на нерестилища, которые по каким-то причинам задержались во время миграции. Тем не менее, даже у них есть шанс оставить потомство.
Пара пестриц нерестится на дне, покрытом мелкой галькой. За несколько дней до них здесь проходили бурные нерестовые игры, и эта территория была поделена на множество индивидуальных участков, охранявшихся самцами, ожидающими самок. Теперь ажиотаж спал, и успешность нереста зависит лишь от того, смогут ли потенциальные брачные партнёры найти друг друга. Конкуренции с другими самцами никакой, и самец демонстрирует себя самке. Он мощными движениями хвоста разбрасывает грунт в стороны, делая небольшую канавку для икры, и самка устремляется за ним, откладывая икру. Самец оплодотворяет её, и рыбы тут же заваливают кладку камешками. Но они не одни, кто находится здесь. Привлечённый их движениями, крупный головастик рангитахи плывёт за ними. Он соблюдает осторожность и держится на расстоянии от рыб, стараясь не приближаться к ним раньше времени. Но когда он слышит характерное постукивание камней под хвостом самца, зарывающего кладку, он бросается к рыбам. Самец едва успел завалить икру камешками, а головастик уже плывёт следом за ним, готовый раскопать кладку. Когда икра выметана, самка покидает самца, а когда сделано последнее движение хвостом, чтобы закопать кладку, самец тоже теряет интерес к собственному потомству. Рыбы не защищают икру – их родительский инстинкт молчит, они сделали всё, что предусматривает их поведение для продолжения рода. Они совершенно безучастно уплывают, постепенно принимая окраску, характерную для этого вида вне времени нереста. А головастик рангитахи начал грабить только что закопанное гнездо, разбрасывая рылом мелкую гальку и оттаскивая ртом-присоской камешки покрупнее. После нескольких минут его работы на дне образовалась ямка, на дне которой колышутся оранжевые икринки. Этим рыбам уже не суждено появиться на свет: головастик поглощает их сразу по несколько штук, всасывая вечно открытым ртом. Привлечённые его деятельностью, на пиршество приплывают ещё несколько его сородичей. Покончив с одной кладкой, головастики раскапывают другие гнёзда пестриц и поедают икру. Рты-присоски помогают им растаскивать крупные камни, мешающие грабить гнёзда рыб. Лишь остатки икры разносятся течением из раскопанных гнёзд. Но совершенно точно часть икры пестриц всё же уцелеет, упав поглубже между камнями, и новое поколение этих рыб появится в ручье, чтобы включиться в круговорот жизни.
После нереста пестрицы переживают очень сложное время. Кажется, будто на каждую маленькую рыбку сразу обрушивается вся усталость, которую она испытала во время путешествия вверх по реке, и разом заболели все раны, полученные во время путешествия. Тела некоторых особей покрыты ранами и ссадинами, полученными при устройстве гнезда. В момент нереста на эти раны не обращали внимания – у рыб была задача поважнее. Но сейчас все ранения дают о себе знать. У некоторых рыб раны постепенно затягиваются, а другим везёт меньше – на ранках поселились паразитические грибки, покрывающие ранку ватообразным налётом. Некоторые рыбы не справятся с инфекцией и не переживут даже первого нереста в своей жизни. Но самые жизнестойкие члены популяции смогут вернуться в родные места и пять, и шесть раз в жизни. Пестрицы постепенно покидают нерестилища и скатываются в низовья реки. Но это происходит не огромной стаей, а небольшими стайками, которые даже не замечают другие жители реки.
Пингвины также готовятся к гнездованию. Пары птиц проводят больше времени в норах, углубляя их или устраивая мелкий ремонт стенок. Уже через несколько дней будут отложены первые яйца, и на членов колонии лягут родительские обязанности, которые им придётся выполнять в течение примерно трёх месяцев – пока продолжается насиживание и пока птенцы не научатся самостоятельно добывать пищу. А пока жизнь в колонии пингвинов продолжается в прежнем ритме, под аккомпанемент громких голосов этих маленьких птиц. Но жизнь в колонии не застрахована от случайностей, которые могут привести к самым неожиданным последствиям.
Земля гудит от ударов копыт: несколько взрослых оленей ультрадам бегут по лесу, испуганные преследующим их хищником – сумчатым барсом. Стук копыт приближается, и в колонии пингвинов возникает паника. Коротконогие птицы разбегаются в стороны, прячутся среди корней деревьев или около камней. Некоторые из них пробуют скрыться в папоротниках. Удары копыт по земле с каждой секундой становятся всё громче, и, наконец, наступает развязка: один из огромных оленей пробегает прямо через колонию пингвинов. Возможно, он даже не заметил этого – для него пингвинье поселение мало чем отличается от окружающего леса, и он пересёк колонию за несколько прыжков. Но для пингвинов последствия этой случайности слишком хорошо заметны: копыта зверя разрушили несколько нор. Причём у пары, занимающей участок в центре колонии, нора разрушена совсем – её уже не раскопать. В яйцеводе самки уже начало созревать первое яйцо, но теперь его негде отложить. Точнее сказать, эта дружная и сильная пара пингвинов знает, каким образом можно очень быстро стать хозяевами новой удобной норы – нужно просто присмотреть себе хорошую нору, которой владеет более слабая пара, и выгнать её. Или можно просто улучить момент, когда нора пустует, и захватить её.
Объектом нападения становится пара, образовавшаяся из овдовевшей самки и молодого самца. Их нора хорошо укреплена и представляет собой заманчивый приз для захватчиков. А сама эта пара ещё не ведёт себя так слаженно, как пары, которые вместе уже несколько сезонов гнездования. Поэтому они часто допускают ошибку, которой воспользовались захватчики их дома: они уходили кормиться примерно в одно время, пусть и отдельно друг от друга. И нора, пустующая на протяжении примерно двух часов, стала лёгкой добычей пары, потерявшей свой дом.
Первым вернулся с рыбной ловли самец. Подойдя к своей норе, он обнаружил возле неё пару птиц, которых до этого видел очень далеко от своего жилища. И эта пара явно занималась выяснением отношений с соседями. Не обратив на это внимания, он направился к норе, которую выкопал сам. Крики за его спиной тут же прервались, он услышал приближающиеся шаги, а затем на его спину обрушились удары сразу двух клювов. Эти две птицы одновременно с громким криком набросились на него и стали клевать, отгоняя от норы. Он попытался защищаться, но его повалили на землю и стали больно щипать обе птицы, а затем самец-захватчик погнал его прочь, крича и ударяя клювом. Схватка оказалась более жёсткой, чем повседневные конфликты, которые случаются между соседями. Если в тех случаях всё ограничивается только криками и демонстрацией собственного размера, причём ритуализованной, то сейчас происходит самая настоящая драка, и главный приз в ней – возможность оставить потомство в этом сезоне.
Когда вернулась самка, она увидела, как посторонняя пара птиц совершенно свободно хозяйничает в норе, которую она сама лишь недавно стала считать своей, а самец бродит рядом, и на одном его боку заметны следы крови. Когда самка попыталась войти в нору, ещё утром бывшую в её собственности, захватчики с криками набросились на неё. Самец попытался помочь ей, но один из захватчиков просто оттеснил его от самки, которую продолжили избивать. Две крупных взрослых птицы слаженно действуют против хозяев норы. Они по очереди избивают каждую из птиц, не давая другой птице прийти ей на помощь. Соседние пары не обращают внимания на этот конфликт: пока границы их территории не нарушены, они просто являются безучастными зрителями. Лишь когда драка ведётся на границе с территорией соседней пары, птицы выходят на защиту своей собственности. Но соседям не помогает никто – они остаются один на один с захватчиками. Остальным птицам практически всё равно, кто окажется их соседом по итогам конфликта – уже знакомая пара, или какая-то другая. Пока границы личной территории пары не нарушены, они не станут вмешиваться в чужой конфликт.
Итог борьбы за жизненное пространство закономерен – захватчики вытесняют пару пингвинов из их собственной норы. Но этого недостаточно для закрепления своего успеха: захватчики просто выгоняют лишившихся дома птиц из колонии. Избитые птицы с кровоподтёками на оперении не могут оказать достойное сопротивление захватчикам, а от соседей, на чьих территориях они оказались, птиц ждёт только дополнительная порция ударов клювом. В итоге они оказываются на краю колонии, избитые и обессилевшие. Окружающий мир в одночасье изменился для этой пары: они лишились привычного общества соседей, безопасного жилища и рыболовных угодий. Теперь само их выживание поставлено под вопрос, не говоря уже о возможности гнездования в этом сезоне.
Пара пингвинов покинула колонию. Это очень рискованный шаг для птиц, которые привыкли жить в окружении себе подобных. Но ещё хуже то, что теперь у них нет ни укрытия, ни общества сородичей, способного в случае необходимости оказать им защиту и поддержку. Лишённые окружения сородичей, пингвины-беглецы боятся буквально всего – лёгкий шорох от ползущей среди папоротника ящерицы или хлопанье крыльев птицы среди ветвей деревьев заставляет их бросаться к корням или в густые заросли папоротника в поисках защиты. Изгнанные из колонии пингвины прошли по берегу озера и теперь идут вдоль берега реки, вытекающей из него. Они не удаляются от воды, чтобы иметь возможность кормиться, когда почувствуют голод. У них есть шанс выжить – по берегам рек часто существуют небольшие колонии новозеландских горных пингвинов, а иногда встречаются такие же «бродяги» – одинокие особи или семейные пары. Но обычно судьба таких птиц незавидна: в лесах и по берегам водоёмов обитает слишком много хищников, для которых одинокий пингвин – лёгкая добыча.
Оглядываясь друг на друга, пингвины бредут по берегу, поросшему папоротником, кустарниками и невысокими деревьями. Они хорошие ходоки, но шагают неуклюже, переваливаясь с боку на бок на своих коротких лапах, и часто спотыкаются об корни деревьев. Время от времени птицы прислушиваются, надеясь услышать где-то вдалеке голоса сородичей. Но пока им не удалось обнаружить признаков их присутствия. Зато их собственное присутствие обнаружено и за ними уже следят местные хищники. В густых ветвях одного из деревьев прячется пара новозеландских южных воронов. Эти птицы умеют охотиться на мелких наземных животных, и пингвины, бредущие по берегу, представляют собой лёгкую добычу. Эти вороны – семейная пара, которая в совершенстве отработала тактику совместного нападения на небольших животных, и теперь готова напасть на пингвинов. Пингвины не смотрят в кроны деревьев, поэтому пока не замечают угрозы, исходящей сверху.
Самка прекрасно знает повадки пингвинов, поэтому она оставила самцу роль загонщика, а сама взлетела, облетела пингвинов сзади и, догнав их, села на землю между ними и берегом реки. Увидев её, пингвины бросились наутёк, но у них на пути встал ворон-самец, грозно щёлкнувший белым клювом. Пара пингвинов против пары воронов – положение не столь безнадёжное: одинокий пингвин был бы убит сразу, а здесь ещё есть какая-то возможность спастись. Преследовать двух пингвинов труднее, чем одного. Хуже другое: самка ворона отрезала им путь к отступлению в реку, и теперь пингвинам предстоит спасать свою жизнь на суше, где они чувствуют себя не так уверенно и легко, как в воде. Но у них есть два преимущества перед воронами – невысокий рост и умение прятаться. Поэтому пингвины, увидев, что путь к воде отрезан, попытались скрыться в папоротниках. Этим ловким ходом они лишили воронов преимуществ нападения с воздуха. Вороны не могут взлететь – папоротники мешают им увидеть пингвинов. Лишь случайно качнувшиеся листья папоротника позволяют хищникам угадать, где прячутся пингвины. Вороны, пригнувшись, бродят среди папоротника, пытаясь обнаружить пингвинов. А пингвины – большие мастера играть в прятки. Они просто ложатся среди растительного мусора и замирают. Время от времени то один, то другой ворон поднимает голову над зарослями и оглядывается, пытаясь обнаружить пингвинов. Но найти их непросто: маскировочная окраска надёжно скрыла их от преследователей. Самка пингвина лежит на земле, привалившись к крупному папоротнику, и не шевелится, даже когда ворон проходит рядом. Лишь приоткрытый глаз птицы наблюдает за тем, как ворон ходит совсем рядом. Самка пингвина не пошевелилась даже тогда, когда коготь пернатого хищника царапнул землю совсем рядом с её крылом. Самец находится где-то неподалёку, но тоже спрятался. Тени от крон деревьев и листьев папоротника помогают пингвинам скрываться от хищников. Благодаря умению прятаться пингвинам удаётся обмануть воронов – не заметив их, пернатые хищники прошли мимо, и теперь пингвины оказываются позади них. У них появилась возможность спастись, и оба пингвина почти одновременно вскочили и побежали к воде. Конечно, тем самым они выдали себя, и вороны, услышав их, бросились в погоню. Две огромных чёрных птицы взлетели над папоротниками и закружились в воздухе. Пока пингвины бегут среди папоротников, у воронов меньше возможностей отыскать их. Маленькие птицы специально путают следы, меняя направление бега. Вороны выигрывают в скорости на прямой дистанции, но сейчас им приходится постоянно менять направление полёта, поэтому они находятся в равных условиях. Критическим для пингвинов становится небольшой отрезок пути между лесом и речным берегом. Здесь папоротники отступили в тень леса, и пингвинам приходится пробираться сквозь заросли высоких прибрежных трав. Для нелетающих птиц маленького роста это очень трудное занятие, но и воронам не удастся схватить их с воздуха. Чёрные птицы вынуждены сесть в траву и продолжать преследование пингвинов бегом, однако удача уже улыбнулась пингвинам. Пробравшись сквозь заросли, они ощутили под ногами топкую почву – вода уже рядом, а в воде их ждёт спасение от воронов. Ещё несколько шагов – и пингвины зашлёпали по воде. Бросившись вперёд, они смяли болотные травы и выбрались в воду. Пернатые хищники упустили добычу. Пара воронов кружит над рекой, и птицы видят, как два силуэта пингвинов скользят в воде. Новозеландские южные вороны умеют успешно охотиться на суше, умеют даже ловить рыбу с камней, но они не настолько уверенно чувствуют себя в воде, чтобы продолжать преследование пингвинов там, где они чувствуют себя легко и свободно.
Пингвин-самец всплыл первым. Он высунулся из воды, вдохнул свежего воздуха и осторожно огляделся. Он увидел над лесом в небесной синеве два чёрных силуэта крупных птиц, но были это те же самые вороны, или какие-то другие – уже не имело значения. Рядом всплыла самка. Они остались вместе, и пока жизненным обстоятельствам не удалось разлучить их, несмотря на потерю дома и общества сородичей. Только что им удалось избежать смертельной опасности. Это уже хорошо, но этого пока слишком мало, чтобы уверенно смотреть в будущее. У этой пары оно пока слишком туманно.
Пингвин-самец нырнул, и через несколько секунд в лучах солнца блеснули серебристые бока маленьких рыбок, за которыми он погнался. Самка вдохнула воздух и нырнула, присоединяясь к охоте. Они слишком глупы, чтобы задумываться о будущем, и живут лишь настоящим моментом, принимая всё происходящее с ними как есть.
Пара пингвинов, изгнанных из колонии, бродит вдоль берега реки, вытекающей из озера. А на другом конце озера река, стекающая с гор, вновь стала дорогой для миграции живых существ, но уже в другую сторону. Десятки длиннотелых существ с мускулистыми хвостами собираются в стаи и плывут вниз по течению. Это головастики рангитахи, которые провели в холодных горных ручьях несколько лет, питаясь водорослями и мелкими беспозвоночными. Они предпочитают путешествовать ночью, когда им угрожает меньше хищников. Небольшие группы достигших предельного размера головастиков рангитахи собираются в русле реки в большие стаи и совместно скатываются в озеро, чтобы там завершить жизненный цикл. Для них это дорога в один конец: ни одна особь не вернётся в ручей, где прошла почти вся её жизнь.
Головастики рангитахи находятся в лучшем положении, чем пестрицы, которые незадолго до этого поднимались на нерест в горные ручьи. Для пестриц течение реки было одним из препятствий, а головастикам оно лишь помогает мигрировать, поэтому они могут добраться до озера, затрачивая совсем немного усилий. Головастики начинают миграцию ещё ночью, а утром по реке плывут уже большие стаи, состоящие из сотен особей.
В низовьях реки мигранты проплывают через владения лабиоципринусов. Но отношение к ним со стороны этих рыб совсем иное, чем к пестрицам. Пестрицы для этих рыб были лишь неким казусом, досадным препятствием для рыб, которые были заняты ухаживанием или нерестом. А головастики со своими ртами-присосками вызывают у этих рыб агрессию: лабиоципринусы видят в них пищевых конкурентов, хотя во время миграции головастики уже перестают питаться.
Стая головастиков, мигрирующая к озеру, плывёт у самого дна. В ней насчитывается несколько десятков особей совершенно одинакового возраста – пять лет. Они лишь немного отличаются друг от друга по размерам, что отражает лишь разницу в условиях жизни в разных ручьях и реках. Внезапно головастики почувствовали всем телом резкие отрывистые звуки – серии щелчков, издаваемых лабиоципринусом. Крупный самец лабиоципринуса раскрыл спинной плавник и бросился навстречу им, угрожающе треща глоточными зубами. Он вздрагивает всем телом, издавая предупреждающие звуки, и несколько головастиков, оказавшихся ближе всего к рыбе, отплыли в стороны, но их место тут же заняли другие. Лабиоципринус бросился в гущу стаи головастиков и начал наносить им беспорядочные удары боками и хвостом. Но поток головастиков, плывущих ему навстречу, не уменьшается, и многие из них достаточно крупны, чтобы дать ему отпор. Но они совершенно не заботятся о самозащите, и удары, которые наносит им лабиоципринус, остаются совершенно без ответа. У них есть цель в жизни, и они слишком сильно подчинены ей, чтобы отвлекаться на эти случайные встречи.
Речные берега расходятся в стороны, а затем и вовсе пропадают в голубовато-зелёной мгле. Прохладная речная вода постепенно становится теплее – головастики рангитахи добрались до озера. Почувствовав изменения температуры воды, головастики начинают «рыскать» по сторонам, отыскивая места с самой тёплой водой. Попадая в озеро, стаи головастиков на некоторое время задерживаются в зарослях растений в устье реки, а затем начинают двигаться вдоль берегов, отыскивая мелководные заливы, где вода хорошо прогревается лучами весеннего солнца. Это жизненно важно для них – жить им осталось совсем немного времени, а им следует исполнить свой родительский долг и лишь после этого их жизненный цикл завершится.
В каком-то смысле головастики рангитахи похожи на подёнок. Точно так же, как эти насекомые, большую часть жизни лягушки рангитахи проводят в стадии водной личинки. Взрослая стадия и у подёнок, и у лягушек рангитахи эфемерна и служит исключительно для размножения, за которым следует неминуемая смерть. Но прежде, чем икра будет выметана, головастики рангитахи должны претерпеть метаморфоз. Нахождение в хорошо прогретой воде ускоряет этот процесс, поэтому в заливах собираются большие стаи этих существ. Крупные головастики, размерами больше похожие на рыб, плавают в тёплой воде у поверхности. У них буквально на глазах начинается метаморфоз. Почки конечностей, заложенные ещё во время жизни в горных ручьях, начали увеличиваться, и у головастиков уже в первые дни жизни в озере развиваются задние конечности, а следом за ними, с небольшим отставанием, передние.
По мере протекания метаморфоза с телами этих существ происходят дальнейшие изменения – появляется слабый намёк на шею, голова расширяется, глаза становятся выпуклыми. У будущих лягушек увеличиваются лапы, и теперь очертания их тел больше похожи на лягушачьи. Единственное, что пока отличает молодых лягушек рангитахи от лягушек других видов – это хвост. Он служит запасом питательных веществ, необходимых для метаморфоза и размножения. Буквально на глазах хвосты лягушек рангитахи худеют – деградируют мышцы и буквально растворяются кости. Мускулистый хвост становится похожим на сморщенный мешочек кожи, быстро уменьшающийся в размерах. Но зато у самок одновременно с этим увеличиваются животы – созревает икра.
Покинув горные реки, головастики рангитахи попали в опасный мир. В холодной воде горных рек их поджидали лишь немногие опасности – они могли замёрзнуть, если реки покрывались льдом, но зато хищники в горах были сравнительно малочисленными. А здесь, в более тёплой озёрной воде, им предстоит встретиться с другими опасностями.
Длинное тело скользит под водой недалеко от поверхности. Оно покрыто мелкой чешуёй, с простым узором из узких белых поперечных полос на тёмно-сером фоне. Небольшая приплюснутая голова движется из стороны в сторону, высовывая тонкий раздвоенный язык, а маленькие глазки смотрят, не мигая. Это болотный аотеарофис, эндемичный новозеландский вид змей. В отличие от многих других видов, это существо является потомком естественных поселенцев на архипелаге. Он происходит от морских змей, которые стали осваивать пресные воды, а затем и влажные наземные местообитания на островах уже после окончания эпохи человека. Как и подобает потомку морских змей, болотный аотеарофис ядовит. Его яд – приспособление для охоты на холоднокровную добычу, поэтому обладает большой убойной силой. Но сама змея, имея такое оружие, предпочитает не вступать в конфликты с другими обитателями озера. Также рептилия предпочитает держаться вблизи берега и у поверхности воды, где теплее.
Несколько новозеландских горных пингвинов плывут под водой, быстро взмахивая крыльями. Увидев змею, птицы дружно ныряют и стараются уйти подальше. Аотеарофис не нападает на пингвинов – взрослые птицы крупноваты для этой змеи, и к тому же болотный аотеарофис – специализированный герпетофаг, явно предпочитающий лжесаламандр и ящериц подходящего размера. Пингвины – не добыча для этой рептилии, но всё равно они боятся её и предпочитают соблюдать дистанцию.
Высовывая язык, змея собирает его эпителием молекулы пахучих веществ, растворённых в воде. Она чувствует, что где-то поблизости можно найти очень много добычи: рептилия чувствует запах головастиков рангитахи. Они мало чем отличаются от лжесаламандр, поэтому болотные аотеарофисы часто охотятся на них, когда головастики спускаются в озеро для метаморфоза. Змея держит курс на мелководья и вскоре заплывает в мелководный залив, где собралась большая группа головастиков рангитахи. Тёплая вода в заливе заставила сердце змеи сокращаться быстрее, и рептилия более отчётливо почувствовала голод. Она ощущает явственный запах добычи: целая стая головастиков рангитахи плавает у поверхности. Приятное тепло разлилось по телу змеи и рептилия начала охоту. Она осторожно всплыла в стороне, в зарослях болотных растений. Вдохнув воздух, змея нырнула и поплыла над самым дном, плавно извиваясь. Её глаза, слегка повёргнутые вверх, различают стаю крупных рыбообразных существ, плавающих у поверхности воды. Их явно ничего не пугает.
Словно сказочный водяной дракон в миниатюре, аотеарофис вынырнул со дна, и его голова поднялась прямо посреди стаи головастиков, в панике бросившихся в стороны. Одному головастику, однако, не удалось спастись, и теперь он бьётся в зубах змеи. Его движения с каждой секундой слабеют, и вскоре лишь кончик его хвоста подрагивает в последних судорогах. Вонзившиеся в его тело зубы аотеарофиса впрыснули в тело добычи сильный яд, который почти мгновенно убил добычу змеи. Охота закончена, и рептилия, извиваясь, плывёт к берегу, пугая головастиков, в панике расплывающихся в стороны и забивающихся в заросли водяных растений. Но теперь им как раз ничего не угрожает: хищник получил свою добычу и пока не собирается нападать. Аотеарофис выполз на мелководье, свернул тело несколькими кольцами, и начал заглатывать головастика, приподняв голову над водой. Это заняло у рептилии не больше десяти минут, после чего змея выбралась на берег и поползла искать хорошо нагретое солнцем место в прибрежных зарослях.
Прошло ещё несколько дней. Головастики рангитахи уже практически закончили метаморфоз и превратились в небольших чёрно-белых лягушек с редуцированными хвостами, которые плавают у поверхности воды. По их поведению и облику можно подумать, что они буквально спешат жить: ещё не исчез до конца рудиментарный личиночный хвост, а самцы рангитахи уже стали делить поверхность воды на множество небольших территорий. Выбрав себе место на поверхности, среди зарослей водяных растений, самец начинает отгонять от него других самцов, распознавая их по запаху. Некоторые самцы также начинают подавать звуковые сигналы – писклявое кваканье, похожее на свист. Вначале это отрывистые и нестройные крики, но постепенно концерт лягушек становится всё громче. Достаточно одному самцу начать кричать, как к нему присоединяются соседи, и их крики с каждым разом звучат всё слаженнее. Слыша эти крики, особи, у которых по каким-то причинам задерживается метаморфоз, ускоряют своё превращение. Самки постепенно начинают расселяться по владениям самцов, равномерно распределяясь по поверхности залива – так будет больше вероятность встретить самца и избежать конкуренции с сородичами. Все готовятся к великолепному финалу, в котором жизнь и смерть сплетутся в едином танце.
Ранним утром одного из весенних дней начинается кульминация этого действия. Когда солнце появляется над краем горной гряды, рангитахи запевают. Вначале запевают отдельные самцы рангитахи. Они начинают издавать резкие отрывистые крики, похожие на свист, но их концерт начинается нестройно и постепенно затихает. После первой волны голосов самцы рангитахи словно синхронизируют свои голоса: они издают приглушённые звуки, похожие на тиканье. Самцы стараются подстроиться к ритму, задаваемому сородичами. Если в воде есть два «синхронизированных» самца, то третий самец намного охотнее присоединится к ним и подстроится к их ритму. А когда синхронно «тикают» несколько самцов, задаваемый ими ритм быстро перенимают остальные самцы в округе.
Постепенно возбуждение самцов растёт. Тиканье становится всё громче, пока один или два самца не начинают издавать характерный для этого вида брачный крик, похожий на резкий свист. И тогда тишину буквально взрывают одновременные крики сотен самцов. Они кричат синхронно, сохраняя ритм, заданный во время «тикающей» фазы брачных криков. В это время берега озера буквально дрожат от их голосов.
Шум, создаваемый поющими рангитахи, просто оглушителен. Во время брачных концертов рангитахи даже звери опасаются подходить к озеру, пугаясь их голосов, а птицы, живущие на участках побережья озера, облюбованных рангитахи, просто перестают петь – их голоса всё равно не слышны на фоне концерта лягушек. Расход энергии на это представление просто колоссален. Лягушки рангитахи в это время ничего не едят, да и не могут в принципе – их пищеварительная система сильно редуцирована и постепенно деградирует. Их существование – билет в один конец, и вся недолгая взрослая жизнь рангитахи подчинена единственной цели – оставить потомство. Самцы дружно поют, а между самками возникает конкуренция за лучших кавалеров: они собираются вокруг наиболее голосистых самцов, отталкивая друг друга. Если конкурентки не торопятся удаляться, в ход идут челюсти, и благодаря агрессивному поведению наиболее сильная самка буквально расчищает себе место около самца. Постепенно самки рангитахи более или менее равномерно распределяются около самцов. Брюшки самок полны икры: если самцы тратят энергию исключительно на брачное представление, то у самок рассасывание хвоста обеспечивает главным образом развитие икры. Самка рангитахи, выбрав подходящего самца, буквально лезет под него, и самец автоматически обхватывает её передними лапами поперёк туловища. В этот момент он перестаёт петь, и лишь издаёт резкий писк, когда кто-то из соседних самцов пытается покуситься на уже занятую им самку. Достигнув кульминации примерно к трём-четырём часам пополудни, брачный концерт рангитахи постепенно умолкает к закату.
Когда пара лягушек нашла друг друга, начинается самый главный этап всего этого действия: кладка икры. Самка рангитахи откладывает очень много мелкой икры, которую тут же оплодотворяет самец. Икра в течение нескольких часов после попадания в воду сильно разбухает, отчего поверхность воды в местах размножения рангитахи напоминает кисель. Истощённые и изнурённые брачным ритуалом лягушки рангитахи, однако, не покидают кладку. Им осталось недолго жить, и их последние усилия направлены на то, чтобы защитить своё будущее потомство.
На следующее утро солнце освещает множество кладок рангитахи, плавающих в воде большими слизистыми комьями. Взрослые лягушки рангитахи, изрядно потускневшие, неподвижно сидят на поверхности кладок, оживая лишь при приближении к их будущему потомству какого-нибудь животного, которое чем-то может угрожать будущим головастикам.
Молодой новозеландский горный пингвин плывёт вдоль берега. Он вывелся в прошлом году и ещё никогда в жизни не слышал голосов рангитахи. Поэтому весь вчерашний день он просидел на берегу, страдая от голода и боясь приблизиться к озеру из-за криков этих лягушек. Но к наступлению ночи голоса утихли, а утро и вовсе встретило жителей озера тишиной. Пингвин сумел наловить рыбы и насытился, а когда он поплыл вдоль берега, его внимание привлекли комья икры рангитахи, колышущиеся в воде близ берега. Пингвин подплыл ближе к гнездовью рангитахи, вдохнул воздух и нырнул. За несколько взмахов крыльев он оказался рядом с одним из комьев икры, и разглядел из-под воды среди толщи развивающейся икры силуэты двух лягушек. Пока он находился на некотором расстоянии от кладки, лягушки оставались в неподвижности. Но он подплыл поближе и попытался склевать немного икры. Тотчас же оба силуэта лягушек пришли в движение и направились к нему, пробираясь сквозь толщу икры. Одна из лягушек выбралась первой. Её не остановило то, что пингвин намного крупнее её. С фанатичной целеустремлённостью лягушка рангитахи бросилась на него и вцепилась лапами в его лапу. Пингвин почувствовал, как его лапа словно оказалась в тисках: столь прочна была хватка этой лягушки. Испугавшись от неожиданности, пингвин задёргал лапой, пытаясь отбросить лягушку от себя, и это удалось ему далеко не сразу. Сброшенная с лапы лягушка развернулась к нему и поплыла, вытянув вперёд лапки. Пингвин отплыл в сторону, и она моментально развернулась, подплыла к кладке и влезла в толщу икры.
Пингвину не очень понравился вкус лягушачьей икры, и он просто принялся дразнить лягушек, которые сидели в своих кладках. Он подплывал, трогал клювом икру и ждал, пока лягушка вылезет из кладки, после чего уплывал, не давая ей схватить себя. Несколько раз это удавалось ему, но одна из лягушек сумела прочно прицепиться к его крылу и долго не отпускала его, хотя пингвин тряс крылом и даже пытался стукнуть её клювом. Но, как только он удалился от охраняемой кладки, лягушка отпустила его. Вскоре игра наскучила пингвину, и он уплыл к своей колонии.
Если у этого пингвина было место, которое он считал своим домом, то некоторые из его сородичей не столь удачливы. Изгнанные пингвины странствуют по зарослям, по-прежнему не находя общества сородичей. Они держатся близ берега реки, где легче найти пищу и спрятаться от врага, и проводят ночь в каких-то случайных укрытиях. Время гнездования уже настало: в колонии, оставленной птицами, уже появились первые яйца. А у этой пары возможность гнездования в этом сезоне находится под большим вопросом. Если птицы не найдут подходящего места для жилья и устройства гнезда в течение ближайших дней, им придётся отказаться от гнездования. И тогда возможно, что семья этих птиц просто распадётся. Но интеллект пингвинов не настолько высок, чтобы задумываться о будущем. Они просто живут сегодняшним днём, реализуя свои жизненные потребности. Просто теперь, лишённые общества сородичей, обе птицы из пары держатся ближе друг к другу и стараются всё делать вместе.
Пара пингвинов совместно ныряет за кормом в реке, вытекающей из озера. Они чувствуют себя в воде легко и свободно, но им приходится бороться с течением, которое почти не ощущалось, когда птицы жили в колонии на озере. Пингвины совместно плывут под водой, взмахивая крыльями, и высматривают добычу. Они проплывают над прибрежным мелководьем, поросшим кустами валлиснерии. Длинные узкие листья колышутся на течении, бросая на дно движущиеся тени. И среди теней на дне один из пингвинов случайно заметил шевелящихся среди ила существ. Он свернул в сторону и проплыл по окраине зарослей. Его движения распугивают мелких длиннотелых рыбок, покрытых чёрными пятнами. При приближении пингвинов рыбы одним быстрым движением закапываются в ил, и птица просто не может разглядеть их. Рыба скрывается с глаз мгновенно, оставляя после себя только облачко ила. Это галаксия рахирахи – один из жителей реки. В озере она тоже встречается, но пингвины, предпочитая охотиться в толще воды, возможно, просто не замечали их. Но здесь, в реке, обстановка немного иная: многие рыбы предпочитают прятаться в зарослях, а охотиться на мелководьях приходится намного чаще, чем раньше, и здесь не подходит привычная тактика охоты. Птицам приходится довольствоваться случайной добычей.
Пингвин проплывает сквозь заросли водяных растений. Это было одним из элементов охоты во время жизни в озере, и срабатывает здесь. Но в озере заросли прочёсывала целая группа загонщиков, а здесь, когда пингвин действует в одиночку, избежать его преследования слишком легко: рыбе достаточно просто отплыть в сторону. Но для этого она должна начать двигаться, чем неизбежно выдаст своё присутствие. Несколько мелких рыб, испуганных движениями пингвина, бросаются прочь. Пингвин не чувствует движение воды так тонко, как это делают рыбы при помощи боковой линии, и вынужден ориентироваться с помощью зрения, мало пригодного для охоты в зарослях. Тем не менее, ему удалось увидеть, как в зарослях мелькнуло чьё-то полосатое тело. Пингвин точно заметил направление движения, но бросился наугад и щёлкнул клювом. Он почувствовал что-то подвижное и скользкое, затрепыхавшееся в клюве, и всплыл, крепко сжав челюсти. Ему удалось поймать мелкую рыбку с колючими плавниками и контрастными чёрными вертикальными полосками на теле. Пингвин встряхнул добычу, ловко развернул её головой к себе и проглотил одним движением. Ему удалось поймать молодого ика-таикаха – взрослые особи этого вида являются врагами пингвинов в озере. Возможно, через несколько лет соотношение сил между хищником и добычей изменилось бы на противоположное, но сейчас это существо – еда. Вдохнув порцию воздуха, пингвин нырнул и продолжил охоту. Он заметил самку, мелькнувшую среди зарослей, и присоединился к ней. Охота продолжается.
В поисках добычи пингвины заплыли на прибрежное мелководье. Здесь среди зарослей есть участки песчаного дна, где на солнце копошатся стайки мелких рыб и головастиков, а также личинки лжесаламандр. Добычи много, но она вся достаточно непривычна для охотников с озера, привыкших к охоте в толще воды и у поверхности. Но самое главное – пингвины совсем не знакомы с более крупными обитателями подводных зарослей. Кого среди них больше – друзей или врагов?
Самка пингвина обследует заросли водяных растений на глубине. Неожиданно она заметила где-то с краю поля зрения какое-то суетливое движение в зарослях. Самка инстинктивно замерла и начала вглядываться в заросли. Заметив её тревогу, самец, искавший добычу неподалёку, осторожно подплыл к ней и стал смотреть в том же направлении. Птицы увидели, как какое-то существо размером примерно с них самих роется на дне. Его движения быстры и суетливы. Существо быстро всплывает к поверхности воды за воздухом и так же быстро опускается на дно, продолжая поиск пищи. Это не пингвин – его окраска практически одноцветная, в ней нет белых пятен, характерных для пингвина. Кроме того, это существо во время плавания гребёт задними лапами, длинные пальцы которых соединены перепонкой. У него есть хвост, но он не остроконечный, как у пингвина, а широкий и покрытый голой тёмной кожей. Это вообще не птица, а небольшой зверёк, плавающий у дна в поисках улиток и личинок насекомых.
Когда пингвины всплыли на поверхность, следом за ними со дна поднялось и это существо. Вынырнув, зверёк пискляво выдохнул воздух и посмотрел на пингвинов маленькими чёрными глазами. Он с опаской приблизился к ним и осторожно понюхал воздух. Не зная, чего от него ждать, пингвины отплыли от зверька и с опаской посмотрели на него. Зверёк просто вдохнул новую порцию воздуха и нырнул, шлёпнув по поверхности воды плоским хвостом. И буквально в ту же секунду уже с другой стороны от птиц всплыл ещё один такой же зверёк.
Пара пингвинов выбралась на берег. Здесь птицы обнаружили, что берег и лес сообщаются целой системой тропок, хорошо заметных среди болотной растительности и лесной подстилки. Это очень похоже на колонию пингвинов, поэтому пара птиц с некоторой опаской зашагала по одной из тропок. Птицы быстро преодолели берег реки и вступили под тень деревьев. Тропинок, ведущих в лес, несколько, но они все ведут примерно в одном направлении, поэтому сбиться в пути почти невозможно. В пути пингвины встретили ещё одно животное, похожее на тех, кого они видели в реке. Зверь спешил к реке, мелко семеня лапками и держа на весу широкий хвост. Увидев пингвинов, он выбрал другую тропу и обежал их стороной. Птицы едва взглянули на него, и продолжили свой путь по тропе. Ещё один зверёк такого же вида с буроватой шерстью высунулся из чахлой травы подлеска и с любопытством посмотрел на них.
Тропа ведёт пингвинов в сторону зарослей кустарника, туда, где много лет назад упало большое дерево. Пройдя несколько десятков шагов, птицы увидели то, что давно хотели увидеть: в земле под ветками одного из кустов чернеет отверстие – вход в нору. Углубившись в кустарники, пингвины заметили ещё несколько нор в земле. Это хороший знак с точки зрения птиц: им кажется, что они попали в колонию сородичей. Но это ощущение остаётся неполным: в колонии пингвинов, если нет опасности, слышны громкие голоса. Птицы постоянно ссорятся из-за территории, общаются друг с другом и заявляют соседям о своём присутствии. А здесь есть норы, но непривычно тихо. Пригибаясь под ветками кустарников, пингвины проходят дальше в заросли и оглядываются. Они не замечают ничьего присутствия, но за ними самими внимательно наблюдают несколько десятков глаз: хозяева нор прячутся, поскольку не знают, чего можно ожидать от этих странных существ. Возможно, кто-то из них вообще впервые видит этих странных птиц с бело-коричневым оперением, не умеющих летать. Десятки носов нюхают воздух, пытаясь уловить, чем пахнут эти незнакомцы. И их носы не ощущают пугающих или враждебных запахов. Движения этих существ также не кажутся обитателям нор подозрительными, и некоторые звери начали потихоньку выбираться из нор, чтобы познакомиться с незнакомцами поближе. Из некоторых нор появились небольшие звери с усатыми мордами. Пингвины – единственные птицы, оказавшиеся в этой колонии: здесь живут не их сородичи, а вайтореке, местные водяные млекопитающие.
Колония вайтореке чем-то похожа на колонию новозеландских горных пингвинов. Эти животные так же любят общество сородичей, живут в лесу, но питаются в воде. Из-за слишком большого количества совпадений в образе жизни совсем разных животных инстинкты пингвинов дали своего рода сбой, и птицы не чувствуют себя чужими в колонии этих грызунов. Вайтореке – это потомок крыс, завезённых на Новую Зеландию людьми в историческую эпоху. Внешне вайтореке немного напоминает миниатюрного бобра с усатой мордой, густым мехом и широким веслообразным хвостом. Но по характеру питания это животное больше похоже на выхухоль: вайтореке питаются водными беспозвоночными и мелкой рыбой, а при необходимости могут сообща наброситься на крупную рыбу или лжесаламандру и закусать её насмерть. Пингвины не похожи на их привычную добычу, поэтому вайтореке не нападают на них. В свою очередь, норы вайтореке вызывают явный интерес у пингвинов. Но появление пингвинов в колонии не обошлось без определённых недоразумений: когда птицы заглянули в одну из нор, им навстречу высунулась усатая морда вайтореке, и птицам пришлось отступить. Возле нескольких следующих нор произошло то же самое. Наконец, одна из нор оказалась пустой и самец смело полез внутрь, пока самка ожидала его у входа. Через некоторое время он выбрался на поверхность и отряхнулся: в глубине нора осыпалась, поскольку давно пустовала. Тем не менее, это будет сносное укрытие на первое время. Не встретив недовольства со стороны вайтореке, пингвин-самец снова полез в нору и вскоре оттуда полетели комья земли. Он начал расширять тоннель, чтобы можно было свободно пролезть в нору.
Сходство в образе жизни склонило чашу весов в пользу поселения пингвинов в колонии вайтореке. Кроме того, звери, предпочитающие охотиться на водных животных, не представляют опасности для пингвинов на суше, и птицы фактически получают возможность гнездиться, пусть даже в таком необычном окружении. А гнездиться уже пора – биологические ритмы подгоняют птиц, а в колонии, которую они покинули, многие самки уже отложили яйца и начали насиживать. Пара пингвинов в течение нескольких дней осмотрела все пустующие норы в колонии вайтореке, пока не нашла себе подходящую. Они выбрали для жилья одну из нор на краю колонии, под ветками кустарника, скрывающими вход в неё. Нора заброшена и сильно обвалилась, но зато она выкопана рядом с камнем, и это нравится пингвинам, поскольку соответствует их наследственно запрограммированным представлениям о хорошем жилище. Обнаружив эту нору, пингвин-самец сразу принялся раскапывать её – пингвин немного крупнее вайтореке, и нора кажется птицам тесноватой. Он принялся за работу очень активно: из-под кустарника в разные стороны полетела земля, выброшенная из норы. Самка, напротив, проводит значительную часть времени, добывая пищу. В реке водится много видов рыб, но не все их она встречала в озере. Также в реке нет некоторых видов рыб, которые были любимой добычей птиц при жизни в озере. Снабжение самца пищей полностью легло на плечи самки: он почти не отрывается от работы, раскапывая нору и делая её пригодной для гнездования. Самец очень спешит, поэтому в краткие минуты отдыха самка сменяет его и сама благоустраивает вновь обретённое жилище. Самец очень сильно устал, и рыба, приносимая ему самкой, едва покрывает его потребности в энергии. Но зато благодаря слаженности действий обеих птиц работа идёт очень быстро. Результатом их трудов стала прекрасно укреплённая нора. Часть главной галереи прилегает к поверхности камня и изгибается под него, поэтому нора хорошо защищена от хищников. У входа в нору вырос небольшой вал рыхлой и ещё влажной земли, но лапы птиц быстро утаптывают и расшвыривают его, поэтому вскоре ничего не напоминает о том, что где-то рядом ведётся строительство норы. И уже через два дня напряжённых работ пингвины подошли к завершающему шагу в обустройстве норы: они оборудовали гнездовую камеру, достаточно просторную, чтобы взрослая птица смогла встать в ней в полный рост. Теперь им можно посвящать себя родительским заботам.
Пока одни обитатели озера ещё только готовятся стать родителями, у других родительские заботы уже завершаются. Лягушки рангитахи сделали для своего потомства всё, что смогли за свою краткую взрослую жизнь. Эмбрионы в икринках достаточно развились, и теперь просматриваются сквозь прозрачную желеобразную оболочку: свёрнутые в клубочек и время от времени слабо шевелящиеся существа. Им остались считанные дни до выклева, и тогда они будут предоставлены сами себе, и их выживание будет исключительно их собственной заботой. Пока они не выклюнулись, родители будут защищать их, возможно, даже ценой собственной жизни. Эта цена, впрочем, невелика: взрослые особи рангитахи сильно истощены и через несколько дней умрут сами. Но, пока они живы, икра будет под их защитой.
Любителей лягушачьей икры в озере достаточно много. В основном это рыбы, отличающиеся всеядностью и неразборчивостью в еде. Одна из таких рыб – ика-каихопу, хищная живородящая рыба, немного похожая на щуку своим удлинённым рылом и выпученными глазами. Крупная самка ика-каихопу плывёт вдоль берега, разыскивая кладки икры лягушек рангитахи. Она также любит головастиков этого вида, хотя искать их в нижних слоях воды довольно сложно для существа, привыкшего охотиться у поверхности. Но кладки икры – прекрасный питательный корм, не уступающий по вкусу головастикам и, разве что, чуть более слизистый. Добравшись до мелководья, где развиваются кладки лягушек рангитахи, ика-каихопу плывёт к ближайшему комку икры. Но родители не оставляют своё потомство в опасности, поэтому навстречу рыбе из комка икры вылезают две лягушки. Они сильно истощены, и суставы ног явственно заметны под дряблой морщинистой кожей. Ика-каихопу не обращает на них внимания: медленные движения лягушек не настораживают её. Приоткрыв рот, ика-каихопу всосала несколько икринок и проглотила их. И в её голову тут же вцепилась лапами одна из лягушек. Её лапы обхватили длинные челюсти ика-каихопу, мешая рыбе нормально дышать. Рыба начала делать резкие движения всем телом, стараясь освободиться от неожиданного и назойливого противника, но лягушка сжала лапы из последних сил, не давая ей открыть рот. Рыба начала задыхаться и попыталась освободиться, встряхиваясь всем телом. Наконец, она сделала высокий вертикальный прыжок и с громким плеском шлёпнулась в воду. От удара об воду лягушка разжала лапы и ика-каихопу бросилась прочь от её кладки. Убедившись, что враг исчез, лягушка медленно поползла по водяным растениям, возвращаясь к своему потомству.
Прошло ещё два дня, которые кажутся вечностью для умирающих лягушек рангитахи. Головастики полностью сформировались под защитой слизистого кокона и оболочек икринок. Теперь они полностью готовы к самостоятельной жизни и начинают выклёвываться. Оболочка икринок истончилась настолько, что головастику достаточно просто распрямиться, и она лопается. Один за другим головастики начинают покидать кладку, сбрасывая с себя оболочки икры и пробираясь сквозь слизистую массу, в которую была заключена кладка. Головастики рангитахи имеют удлинённое тонкое тело, и значительную часть их длины составляет хвост. Выбравшись из остатков кладки, они сразу же бросаются на дно, ища укрытие среди подводных растений и ила.
Как ни парадоксально, но выклев головастиков рангитахи инициирует финальную стадию драмы – неизбежную гибель взрослых особей. Лягушки чисто физически сделали для потомства всё, что смогли, и теперь вещества, выделяющиеся в воду при выклеве головастиков, ускоряют их гибель. Лягушки рангитахи сильно истощены после кладки икры и её охраны, а теперь буквально разлагаются заживо. Полные жизни ещё несколько дней назад, теперь они покрыты некротическими пятнами и пушком паразитических грибков, разрастающихся на ранках и ссадинах. Мало кто охотится на них в это время – питательных веществ в их истощённых телах не осталось.
Крупный неоханазаки забрался в мелководный залив, который служит последним пристанищем для умирающих лягушек рангитахи. Крупная амфибия легко движется в воде, извиваясь всем телом и отталкиваясь от дна кончиками пальцев. Ноздри хищника ощущают запах смерти, который растворён в окружающей воде. Неоханазаки обладает плохим зрением, поэтому едва ли сможет различить лягушек рангитахи среди растений. Какие-то из них ещё живы, но большинство рангитахи уже мертво, и они не привлекают внимания хищника. Почувствовав слабое движение воды перед собой, крупная амфибия взмахнула хвостом, бросаясь вперёд, и одновременно раскрыла пасть, всосав в рот оказавшуюся перед её мордой полуживую лягушку рангитахи. Подержав её во рту, неоханазаки раскрыл пасть и с отвращением выплюнул такую несоблазнительную добычу. Всплыв к поверхности, хищник вдохнул воздух и снова нырнул. Похоже, здесь ему нечего делать: залив стал братской могилой для сотен лягушек рангитахи, и запах разложения отпугивает других животных.
Где-то смерть неизбежно забирает своё, а где-то жизнь преодолевает преграды, которые выстраивают на её пути обстоятельства. Пара пингвинов, изгнанных из общества сородичей, хорошо обустроилась в колонии вайтореке. Птицы чувствуют себя в безопасности среди этих зверей, которые не выглядят их пищевыми конкурентами и не посягают на их новое жилище. В колонии есть несколько пустующих нор, конкуренции за жилище не наблюдается, поэтому никто не мешает пингвинам жить своей жизнью. И вскоре случилось то, что должно было случиться, хотя и немного раньше, если бы события развивались немного иначе: самка пингвина отложила первое яйцо. Оно лежит в ямке на дне норы, без всякой подстилки, и с момента своего появления служит предметом нежной заботы самки. В полной кладке должно быть два или три яйца, поэтому самка пока не начинает насиживание. Она ощущает округлость и тяжесть яйца, касаясь его лапами и животом, и эти ощущения запускают программу родительского поведения. Теперь она готова охранять кладку и её отношение к окружающему миру стало меняться. Заслышав шорох и шаги снаружи, она сразу же пролезла в галерею и издала предупреждающий крик. Но ей отозвался знакомый голос самца, и самка сразу успокоилась. Опасности нет, поэтому она вернулась в гнездовую камеру, пропустила самца внутрь и дала ему возможность увидеть (хотя, скорее, только ощутить прикосновениями лап и тела) первое в их семье яйцо.
Через день самка отложила второе яйцо и после этого начала насиживать кладку. Теперь она всецело зависит от самца, снабжающего её пищей, и появляется на поверхности земли совсем ненадолго. После удачной рыбной ловли самец кормит её и снова уходит, но, если ему не везёт и улова не хватает, чтобы накормить самку, он просто сменяет её на гнезде, отдыхая и давая ей возможность поохотиться самой. Такие моменты дают самке возможность привести себя в порядок. Она ковыляет к воде, разминая затёкшие от неподвижности лапы, и с удовольствием ныряет. Самка не сразу начинает ловить рыбу: какое-то время она просто наслаждается возможностью быстро плавать. Иногда она переплывает реку до другого берега и даже выбирается там из воды, а иногда ныряет до самого дна или плавает у поверхности воды, выпрыгивая, словно дельфин. В такие моменты случайно или намеренно пойманная рыба – это, скорее, дополнение к главному ощущению, к удовольствию от свободы движений. После разминки птица ловит немного рыбы, утоляя голод, и снова выбирается на берег. Здесь родительское поведение снова преобладает над прочим, и она спешит к норе, чтобы сменить самца.
Так прошла первая неделя насиживания – несколько дней, похожих один на другой. Самка и самец сменяли друг друга на гнезде и поочерёдно отправлялись за кормом, их соседи не интересовались жизнью пингвинов, а хищников, живущих в реке, удавалось избегать. Возможно, если бы эта пара гнездилась в обществе сородичей, привычный порядок вещей сохранялся бы и дальше, но в данном случае пингвины гнездятся в совершенно необычной обстановке, и им придётся привыкать к грядущим переменам.
Примерно на восьмой день насиживания самка пингвина, возвращаясь в нору после ежедневного моциона, заметила, что у входа в нору сидит пара взрослых вайтореке. Звери не проявляют агрессивности, но по очереди заглядывают в нору и принюхиваются. А из глубины гнезда слышится приглушённое шипение – это самец также заметил их присутствие и пытается отпугнуть их от жилища. Приблизившись к входу в нору, самка пингвина тоже зашипела, разевая красный клюв и всем своим видом демонстрируя решимость защищать свой дом. Пара вайтореке не стала ввязываться в конфликт – зверьки просто отбежали в сторону и скрылись в соседних кустах. Довольная собой, самка забралась в нору и сменила на гнезде самца, который тут же отправился за рыбой.
На следующий день, насиживая яйца, самка вновь услышала шорох, но в этот раз уже гораздо отчётливее, чем раньше. Птица зашипела и раскрыла клюв, но шорох не прекратился. Это насторожило самку; она сошла с гнезда и вышла на защиту драгоценной кладки. Пригнувшись, она пошла по галерее и недалеко от входа увидела силуэты пары вайтореке, отчётливо обрисованные светом, проникающим через вход в нору. Звери секунду помедлили, но всё же выскочили из норы. Самка пингвина не заметила, что одна из стен галереи была слегка прокопана зверями, а на дне лежит небольшая кучка рыхлой земли. Звери ушли, опасности для будущего потомства нет, поэтому птица вернулась в гнездо и продолжила насиживание. Однообразная обстановка действует успокаивающе, поэтому вскоре её глаза закрылись, голова опустилась вниз и кончик клюва коснулся земли. Самка задремала и уже не слышала, что в галерее снова послышался шорох: пара вайтореке вернулась. Тихо и осторожно, стараясь не тревожить хозяйку норы, вайтореке продолжили работу в галерее – звери грызут землю резцами, попутно перекусывая корешки кустарника, и отбрасывают её к выходу из норы перепончатыми задними лапами.
Самку пингвина разбудил пронзительный писк вайтореке. Оказывается, пара этих зверьков, не встречая сопротивления с её стороны, успела прокопать довольно глубокую боковую галерею, прежде чем вернулся пингвин-самец. Для него появление этих странных соседей оказалось сюрпризом, и он воспринял их как нежеланных гостей. Самец громко зашипел и защёлкал клювом, а затем вцепился в шерсть одного из зверей. Его писк как раз и разбудил самку, и она полезла по галерее наружу, чтобы изгнать из норы посторонних посетителей. Испуганный самкой вайтореке оказался буквально зажатым между двумя птицами в подземной галерее. Чтобы избежать наказания, он буквально пошёл напролом, бросившись под самца пингвина. Вайтореке протиснулся буквально у него под животом, прижав самца к стене и потолку галереи, и чуть не выдавив у него из желудка свежий улов. Он быстро выбрался из норы и бросился в кусты, где его уже ожидал второй зверь из пары. Несмотря на этот инцидент, они не собираются уходить далеко и явно намерены продолжить начатое.
Пара вайтореке проявляет непосредственный интерес не столько к пингвинам, сколько к их жилищу. Выкопанная пингвинами нора кажется паре вайтореке очень привлекательной, и они хотели бы поселиться в ней, несмотря на сопротивление со стороны пингвинов. Вначале пингвины относились к этой паре вайтореке достаточно агрессивно, поскольку звери слишком приближались к их гнезду. Но постепенно пингвины привыкли к присутствию вайтореке у входа в нору – эти звери не делают ничего плохого и не тревожат самку на гнезде. При появлении пингвинов вайтореке просто уступают им проход к гнезду, избегая конфликтов. Эта пара грызунов поступила довольно оригинально: они не предъявляли претензий на всю нору, занятую пингвинами, а лишь пристроили на некоторой глубине свой боковой вход в основную галерею и занялись собственным строительством. Грызуны дружно копают нору, выбрасывая грунт наружу, и в галерее, ведущей к гнезду пингвинов, скапливаются кучи рыхлой земли. Вайтореке выбрасывают часть грунта, а пингвины невольно помогают им, когда вылезают из норы – птицы грудью выталкивают перед собой немного земли, оставленной их новыми соседями. Но это единственное неудобство, которое причинили им вайтореке. Когда нора была готова, а остатки земли выбросили из неё, пингвины почти перестали замечать присутствие вайтореке. Лишь иногда пингвины встречаются со своими соседями у входа в нору, но вайтореке уступают им дорогу, предпочитая решать мелкие жизненные вопросы без конфликтов.
Время от времени вайтореке пробуют залезть в пингвинью гнездовую камеру, но самка отгоняет их, шипя и щёлкая клювом. Она по-прежнему занята насиживанием, и инкубация продолжается успешно. Пока вайтореке пристраивали свой тоннель к норе пингвинов, прошло почти две трети срока инкубации. Меньше недели осталось до появления у птиц потомства. Всё это время самец регулярно отправляется на рыбную ловлю и снабжает самку пищей, а также сменяет её на гнезде.
Чтобы добраться до реки, самец-пингвин предпочитает пользоваться удобной тропкой, которую протоптали вайтореке, и звери не обращают на него внимания, когда он вперевалку шагает по тропе. Несколько поколений вайтореке прокладывали эту тропу, и теперь она удобна для передвижения: тропа огибает препятствия и достаточно ровная. Но около самой воды тропа пролегает по густым зарослям прибрежных растений, поэтому пингвин вынужден скользить по грязи на животе, отталкиваясь крыльями и лапами. Пингвин идёт кормиться не в одиночку: вместе с ним к реке спешат несколько вайтореке разного размера и возраста, семеня лапками и приподняв над землёй плоские кожистые хвосты. Когда пингвин добрался до края зарослей, вода стала уже глубокой, поэтому пингвин просто оттолкнулся крыльями и лапами от дна и растений, и поплыл. Следом за ним в воду почти беззвучно нырнули его мохнатые спутники.
Под водой пингвин сразу старается покинуть заросли. Он уже изучил места кормления и запомнил несколько путей отступления на случай нападения хищников. Он также помнит о хищниках, обитающих в реке. Несколько раз пингвину приходилось видеть крупного неоханазаки, проплывающего сквозь подводные заросли, а однажды лишь скорость плавания и быстрота реакции спасли его от нападения одного из таких гигантов (а может быть, от того же самого, которого он видел – пингвины не различают таких хищников «в лицо», им это попросту не нужно). А совсем недавно солнечный свет предательски блеснул на чешуе огромного ика-таикаха – чудовищной рыбы с широкой зубастой пастью и вечно неутолимым голодом. Пингвин видел эту рыбу лишь издалека, но это было грозным напоминанием о присутствии в воде опасных животных. Поэтому пингвин стал вести себя значительно осторожнее, чем в первое время.
Если пингвину приходится удаляться от берега для охоты, то вайтореке не совершают дальних вылазок, предпочитая искать корм в прибрежных зарослях. Вайтореке ныряют неглубоко, но это не причиняет им каких-то неудобств. Они питаются главным образом беспозвоночными – улитками и личинками насекомых. А такой корм можно найти и на мелководье. К тому же, такие животные обычно не отличаются большой скоростью движения, поэтому для вайтореке умение нырять надолго имеет значительно большее значение, чем глубина погружения.
Держась на мелководье во время кормления, вайтореке избегают множества неприятностей. Обычно речные хищники живут на глубокой воде, и лишь неоханазаки может угрожать этим зверям, когда подолгу лежит на дне, притворяясь корягой, и ожидает, пока неосторожный вайтореке подплывёт поближе, не замечая опасности.
Пингвин-самец в очередной раз отправился на рыбную ловлю. Ему удалось изловить нескольких небольших рыб, и он отдыхал, плавая на поверхности воды. Небо над ним чисто, и лишь где-то вдалеке слышались голоса новозеландских южных воронов и хриплый крик орлиного кеа. Вдохнув полные лёгкие воздуха, пингвин нырнул. Стая мелких рыбок бросилась врассыпную, когда он поплыл вдоль зарослей, разыскивая проход, ведущий к берегу. Вайтореке пользовались им на протяжении многих поколений, и растения в этом месте разрастаются хуже – их постоянно выдёргивают или просто ударяют по ним лапами и хвостами. Ещё несколько минут – и он вылезет на берег. Под водой пингвин видит очень хорошо, и он замечает, как кое-где над зарослями поднимаются пузырьки воздуха – это вайтореке ищут корм. Обычная картина, которую он уже привык наблюдать, немного притупила восприятие птицы, поэтому пингвин не сразу заметил нечто другое – тоже хорошо знакомое, но совсем по другой причине.
Среди растений мелькнула чешуйчатая спина крупного существа с высоким плавником, а от движений хвоста заросли заколыхались, словно на сильном течении, и на поверхность всплыло несколько кустиков растений, вырванных хвостом этого существа. Полосатая окраска боков не оставляет сомнений: это взрослый ика-таикаха. Огромная рыба обычно охотится на глубокой воде, но, очевидно, её привлекли вайтореке, плавающие среди растений. Присутствие чудовища заставило пингвина броситься к берегу. Продираясь сквозь заросли и сбрасывая с себя длинные листья растений, обвивающие крылья и лапы, пингвин выбрался на берег где-то в стороне от тропы и бросился прочь от воды. Его панику увидел лишь один вайтореке, который издал громкий свист – предупреждающий сигнал, который пингвины хорошо выучили, живя рядом с вайтореке. Некоторые звери, услышав этот сигнал, выбрались из воды и стали оглядываться, пытаясь отыскать источник опасности, но несколько зверей, находившихся в это время под водой, продолжили поиск пищи. Животные не видели опасности и не знали, куда смотреть, а предупреждающий сигнал был одиночным и ничем не подкреплялся. Поэтому, не почувствовав запаха хищника и не увидев силуэта хищной птицы на деревьях, некоторые вайтореке совершили большую ошибку: они снова полезли в воду. И лишь один из зверей, оказавшийся, видимо, осторожнее остальных, остался на берегу. И он увидел ужасную картину.
Среди зарослей появилась блестящая на солнце чешуйчатая спина. Какое-то существо, во много раз крупнее вайтореке, совершило бросок, раздвигая головой заросли. Шлёпнул по воде сильный хвост, и существо развернулось среди зарослей, показывая полосатый бок. На секунду показалась голова подводного гиганта, блеснул на солнце крупный жёлтый глаз и мелькнуло дёргающееся тело вайтореке, схваченного рыбой. Ещё несколько ударов хвоста – и чудовище выбралось из зарослей. Лишь его спинной плавник чиркнул по поверхности воды, и со дна реки поднялось облако ила, обозначая путь рыбы. Всё это длилось лишь несколько секунд, но вайтореке, испуганные появлением огромной рыбы, не скоро решились войти в воду. Взрослые ика-таикаха редко появляются в прибрежных зарослях, но их молодь часто является объектом охоты со стороны вайтореке. Возможно, звери, преследующие и пожирающие маленьких полосатых рыбок в подводных зарослях, не догадываются, что эти существа и гигант, вселивший в них страх, принадлежат к одному и тому же виду, и, возможно, являются его собственными детьми. Но законы природы таковы, что ради появления одного взрослого ика-таикаха должны погибнуть сотни его сородичей, особенно в раннем возрасте.
Весна – это самое благоприятное время, чтобы оставить потомство, и практически у всех водных обитателей весной наступает брачный сезон – у кого-то раньше, у кого-то позже. Световой день становится длиннее, а свежая и богатая кислородом вода, поступающая в озеро из горных рек, стимулирует изменения во внешности и поведении самцов неоханазаки. Один из самцов этого вида выбрал для брачных игр участок побережья, поросший водяными растениями, недалеко от места впадения небольшого лесного ручья. Неоханазаки не помечает границы территории специфическим запахом или визуальными отметками – он просто патрулирует границы индивидуальной территории, свирепо отгоняя возможных конкурентов. На протяжении нескольких дней его внешность постепенно меняется: живот окрашивается в ярко-жёлтый цвет с разбросанными по нему тёмными пятнами, а на кожистой складке, окаймляющей хвостовой плавник, появляются остроконечные зубцы. Профиль самца, плавающего у поверхности воды в лучах солнца, выглядит очень узнаваемо и является предупреждением для других самцов, которые решат вторгнуться на его гнездовой участок. Привлекая самку, самец не прячется, как делает во время охоты, а плавает на освещённом солнцем месте, время от времени шлёпая хвостом по поверхности воды. Если на его участок приплывёт самка, то она в знак подчинения будет держаться на глубине, и сможет по достоинству оценить окраску брюха самца. А самец сделает всё, чтобы впечатлить её своими великолепием и силой. Но зачастую эффектная демонстрация привлекает вместо самки другого самца, и его намерения оказываются весьма воинственными.
Самец неоханазаки плавает кругами над зарослями длинностебельных рдестов. Время от времени он опускается ко дну и плоской головой выдёргивает куст растения, который, как ему кажется, лишний на его территории. Несколько пучков травы уже плавают на поверхности воды, и самец расталкивает их головой, чтобы они не мешали ему демонстрировать себя. Занятый заботами о своей территории, он не замечает, как над самым дном движется продолговатое бурое существо с плоской головой и короткими лапками – его сородич. Отогнав мордой плавающий у поверхности воды куст, самец приступил к брачной демонстрации – он развернулся и поплыл вдоль границ территории, поднимаясь к самой поверхности и вспенивая воду движениями хвоста. Он проплыл лишь несколько метров, когда почувствовал, что его хвост словно попал в тиски: в него вцепился снизу и повис конкурент, тайно пробравшийся на его территорию и на какое-то время затаившийся на дне. Момент для атаки был выбран очень удачно – эффектное выступление хозяина территории было прервано в самый неподходящий момент. Хозяин сделал усилие, резко извернувшись, и его хвост высвободился из челюстей конкурента. Теперь они оказались лицом к лицу и на равных. Пришлый самец размером почти с хозяина территории, он явно полон амбиций и не собирается отступать. Поэтому хозяин территории принял единственно верное решение – немедленно напал на чужака. Он вцепился в кожу на боку пришлого самца и сразу же развернулся параллельно его телу, чтобы, в свою очередь, избежать его укуса. Атакованный конкурент поплыл к поверхности воды, а хозяин территории повис на его шкуре, сжимая челюсти. Кожа неоханазаки висит по бокам тела свободными складками, поэтому её вряд ли можно будет повредить. Но сила челюстей неоханазаки очень велика, и укушенный самец всё равно испытывает сильную боль. Стараясь сбросить с себя разъярённого хозяина территории, он завертелся, словно веретено, у поверхности воды, шлёпая хвостом. Но хозяин территории вовсе не торопится разжимать челюсти: чужак ещё не обратился в бегство. Продолжая удерживать атакованного соперника, он царапает короткими лапками его шкуру и бьёт хвостом по хвосту соперника. Схватка продолжается около двадцати минут; время от времени обе амфибии замирают у поверхности воды, сплетясь телами, но затем драка продолжается с новой силой, сопровождаясь плеском и шлепками хвостом. Наконец, наступает развязка: пришлый самец удирает, нырнув к самому дну. Хозяин территории преследует его лишь для проформы: кровь и убийство соперника не являются целью схватки, потому бегства соперника вполне достаточно для него.
Ранения самца-победителя минимальны, и он продолжает прерванные брачные демонстрации, плавая взад-вперёд над ярко освещёнными солнцем зарослями. Наконец, наступает момент, ради которого он так старается: у границ его территории появляется самка. Она ведёт себя мирно, всем своим поведением демонстрируя покорность: движется над самым дном, замирая, когда самец оказывается рядом. Она плывёт всё ближе и ближе к центру территории самца, где он продолжает демонстрировать себя. Его живот ярко окрашен, и эта окраска словно очаровывает самку, когда самец проплывает прямо над ней. Несколько раз самец касается самки животом, проплывая над ней, а затем осторожно прикусывает ей кожу на спине. Самка терпит боль, демонстрируя покорность, но самец прикусывает её кожу лишь слегка и ненадолго – это не драка, и у него нет желания прогонять самку.
Самка осталась на территории самца на ночь, а утром, с восходом солнца, начались брачные игры гигантских амфибий. Неоханазаки нерестятся подальше от мелководий, покрытых разлагающимися трупами лягушек рангитахи. Они предпочитают метать икру в чистой воде, среди растений. Едва рассвело, самец начал демонстрировать самке свою силу: он стал перегораживать ей путь, вставая перед ней боком и мелко вздрагивая всем телом. Когда самка отворачивается от него, самец вновь заплывает вперёд и перегораживает ей путь своим хвостом. Наконец, самка прекратила избегать его и осталась на месте. Это стало стимулом для второй части брачных игр. Самец всплыл к самой поверхности воды и стал плавать над самкой кругами, громко шлёпая по воде хвостом и сверкая ярким брюхом. Нырнув, самец с разгона поднялся к поверхности и выпрыгнул, высунувшись из воды почти наполовину, а затем шлёпнулся в воду боком. Его активность стала стимулом для самки, которая тоже включилась в гонку. Самец и самка неоханазаки стали плавать кругами вместе, касаясь друг друга боками. После нескольких кругов в толще воды самец внезапно сменил направление движения и бросился ко дну. Он опустился в заросли водяных растений, осторожно прополз среди стеблей, раздвигая их телом, а затем выполз и всплыл над растениями. Гнездо для потомства готово. Несколько раз проплыв над гнездом, самец неоханазаки стал подталкивать к нему самку, поддевая её под живот широкой головой. Он осторожно подвёл самку к зарослям, подтолкнул её внутрь зарослей, проплыл следом и обхватил её тело короткими лапками, сжимая пальцами складки кожи на её боках. Самка почувствовала его прикосновения и мелко задрожала всем телом. Она напряглась и отложила среди растений большую порцию икры, заключённой в слизистые шнуры, как у их предков-лягушек. Самец сполз к одному боку самки и тут же оплодотворил икру, после чего самка отложила ещё одну порцию. Пока она откладывала икру, самец не отпускал её, но, как только она прекратила это, самец стал оттеснять её от кладки, выталкивая из зарослей. Когда ему показалось, что самка недостаточно быстро покидает гнездо, самец сильно толкнул её боком, а затем укусил за кончик хвоста, заставив ретироваться. Самка сыграла свою роль в размножении и теперь должна уйти. А у самца только что начались родительские обязанности.
Самец остался дежурить около кладки, которая постепенно впитывает воду и превращается в разбухшую слизистую массу, лежащую среди стеблей выбранного родителями куста рдеста. Самец в это время ничего не ест, всецело посвятив себя охране будущего потомства. Рыбы, проплывающие неподалёку, теперь становятся не добычей, а врагами: если самец неоханазаки потеряет бдительность, кладка будет уничтожена ими меньше, чем за час. Поэтому у самца нет права отлучаться от гнезда в течение нескольких следующих дней, а то и дольше. Впрочем, обладая медленным обменом веществ, характерным для амфибий, самец неоханазаки ничуть не пострадает: возраст этой особи – свыше сорока лет, и он уже не один десяток раз охранял потомство.
Несколько дней – совсем недолго для долгожителя-неоханазаки, возраст которого может доходить до 90 лет. У крупной особи, начиная с определённого размера, практически не остаётся врагов, и животное может прожить столько, сколько в состоянии функционировать его организм, угасая от естественной старости. Но для тех, кто лишь готовится попасть в этот мир, такое время может оказаться критически важным. А у маленького существа уже с самого рождения наберётся множество врагов, поэтому родительская забота – это неплохая помощь даже для будущего крупного хищника. Ведь при появлении на свет его длина едва ли больше длины пальца его собственного отца. Именно такими появляются из икры головастики неоханазаки – маленькие, беспомощные существа, которых могла бы съесть почти любая рыба в этом озере. Слизистая масса, окутывающая икринки, постепенно растворяется, и сформировавшиеся головастики вылезают из неё и повисают на листьях и стеблях в кусте рдеста, в который была отложена икра. Рядом с этим кустом несёт дежурство самец. Он почувствовал по запаху, что происходит важное событие, которого он ожидал на протяжении всех последних дней, и в ответ на запах выклюнувшихся головастиков в его организме начали происходить важные изменения. Первые сутки головастики проведут, неподвижно вися на растении и поглощая запасы желтка из рассасывающегося желточного мешка, но дальше они станут активно двигаться и им потребуется другая пища. И самец неоханазаки в буквальном смысле занялся производством пищи для своего потомства.
Вечером самец неоханазаки осторожно забрался в куст рдеста и почувствовал лёгкие прикосновения к своей коже. А утром следующего дня весь выводок головастиков уже успел переселиться на его спину и бока. И это послужило стимулом для следующей фазы родительского поведения у этого гигантского земноводного. Кожа на спине и боках самца неоханазаки стала набухать, а её верхний слой стал отслаиваться вместе с обильно выделяемой слизью. Но, если раньше слизь служила лишь для смазки при движении в воде и как защита от паразитов и инфекции, то сейчас, когда сотни маленьких ртов пощипывают кожу, она временно приобрела питательные свойства. Организм самца расходует собственные питательные вещества на выработку пищи для потомства, и это выгодное приспособление, которое позволяет снизить зависимость выживания головастиков неоханазаки от наличия и обилия пищи в первые, самые трудные дни их жизни.
Головастики прикрепляются к коже своего отца присоскообразными ртами и скребут верхний слой кожи. Они не удаляются от самца и окружают его, словно рой пчёл. Если возникнет необходимость, самец защитит их почти от любой опасности.
Весна – время появления новой жизни. Птицы в лесу заняты высиживанием яиц или выкармливанием птенцов, и в колонии вайтореке некоторые самки уже принесли потомство. В жизни пингвинов, поселившихся в колонии вайтореке, тоже происходят важные изменения. В общей сложности прошло немногим больше месяца с момента, когда пара пингвинов была изгнана из колонии сородичей. Возможно, именно инстинкт размножения заставил эту пару поселиться в колонии вайтореке, и вот наступает новый этап сосуществования двух видов животных, одновременно похожих и не похожих друг на друга. Самый важный день в жизни этой пары, наконец, наступил. Ещё вчера самка слышала, как из яиц доносятся тонкие голоса птенцов, готовых появиться на свет. И сейчас она ощущает, что перемены грядут в ближайшие минуты. Крохотный клювик начал пробивать скорлупу изнутри. После первых ударов на скорлупе появилась трещинка, которая становится всё больше с каждым новым ударом клюва. Наконец, от одного яйца откалывается треугольный кусочек скорлупы, и в образовавшемся отверстии в сумраке гнезда самка видит клюв своего птенца, пробивающего себе дорогу в большой мир. Второе яйцо тоже покачивается, а внутри него второй птенец пробует проклевать скорлупу. Самка не вмешивается в естественный ход выклева птенцов, и лишь крыльями подгребает яйца себе под бока. Она чувствует, как в тепле птенцы активизировались и начали сильнее долбить скорлупу. Наконец, примерно через три часа после появления первого отверстия в скорлупе, самка почувствовала, как скорлупа яйца разломилась надвое, а к её боку прижалось что-то мягкое, тёплое и мокрое. У неё появился здоровый и сильный пингвинёнок, который, правда, пока не может стоять на ногах и нуждается в тепле. Самка осторожно извлекла из-под бока скорлупки яйца и ударами клюва расколола их, а затем стала поедать по кусочкам. Камешки в её желудке разотрут скорлупу в порошок. Она чувствует, как второй птенец также пытается выбраться из скорлупы – второе яйцо шевелится у неё под боком. Примерно через полчаса его усилия тоже увенчались успехом, и самка почувствовала прикосновения обоих её птенцов.
Когда вернулся самец, он сразу почувствовал, что в гнезде что-то изменилось. Ещё пробираясь по галерее, он услышал совсем новый звук, который издаёт самка – тихое гортанное гоготание. И самое главное – он услышал два писклявых голоска, которые отвечали ей. А когда самка приподнялась с земли при его приближении, самец даже в темноте гнезда увидел на фоне белого оперения живота самки двух птенцов, покрытых тёмным пухом.
Где-то в галерее послышался шорох. Перемены в семейной жизни привлекли внимание пингвиньих соседей – пары вайтореке. Одно из животных осторожно спустилось к пингвинам, но его встретил не самый радушный приём – обе взрослых птицы зашипели и защёлкали клювами. Справедливо опасаясь рассерженных птиц, вайтореке бросился вверх по галерее и скрылся в своей части коммунальной норы.
Родительская забота – это важное преимущество, которое получают головастики неоханазаки перед личинками многих других видов новозеландских земноводных. Выживаемость потомства у этого вида очень мала – слишком много времени проходит до достижения половой зрелости, но даже в это время молодому животному не гарантирована полная безопасность. А молодые головастики первых дней жизни вообще очень уязвимы – их может съесть не только почти любая рыба, но даже водяной жук. А отец предоставляет им и пищу, и защиту.
Защита никогда не бывает абсолютной: несмотря на присутствие взрослого самца неоханазаки, хищники не упускают возможности напасть на его потомство. Огромная амфибия сильна, но слишком медлительна, поэтому при известной ловкости можно попробовать напасть на её потомство и уйти безнаказанным. И один из хищников озера пробует напасть на головастиков неоханазаки – это крупная живородка ика-каихопу, своеобразная «щука» новозеландских рек. Она умеет ловко маскироваться и быстро нападать. А помощь в маскировке ей оказал, как ни странно, самец неоханазаки. Готовя место для нереста, амфибия выдрала со дна несколько кустов рдеста, и теперь один из них плавает у поверхности воды, увлекаемый ветром. Но этот куст плывёт не один – рядом с ним медленно движется взрослая ика-каихопу. Ветер гонит куст рдеста на некотором расстоянии от самца неоханазаки, ухаживающего за потомством, и рыбе придётся покинуть укрытие для нападения. Пока же она приближается к самцу под прикрытием растения. Опасность для молодых неоханазаки вполне реальна – рыба питается животными как раз такого размера и легко способна проглотить головастика. Но ветер понемногу отгоняет дрейфующий куст рдеста в сторону, и рыба вынуждена его покинуть. Она просто остаётся на месте, когда растение уплывает прочь. Ика-каихопу движется очень осторожно, стараясь не выдать своего присутствия. Её окраска сильно побледнела, а тело почти полностью неподвижно: работает только один грудной плавник на той стороне, которая обращена в противоположную сторону от самца неоханазаки с потомством. Рыба даже дышит очень осторожно, приоткрыв рот и едва шевеля жаберными крышками. Она приближается к выводку неоханазаки очень медленно, не сводя глаз с головастиков, беспечно снующих над спиной самца. Расстояние между хищником и добычей постепенно уменьшается.
Удар хвоста неоханазаки поднял со дна тучу песка и ила, вырвав при этом ещё кустик растения, а головастики в испуге бросились врассыпную и скрылись среди растений. Самец неоханазаки вовремя заметил приближающуюся опасность и принял верное решение: атаковать первым. Возможно, он не смог бы поймать ика-каихопу в момент её атаки, но сейчас хищник сделал для потомства гораздо больше. Когда клубы ила стали рассеиваться, а песок опустился на дно, головастики, испуганные резким движением самца неоханазаки, стали возвращаться на его безопасную спину. Их отец лежит среди зарослей рдеста, как и раньше, но сейчас есть одно существенное отличие: он держит в пасти судорожно бьющуюся рыбу. Скорость на этот раз проиграла грубой силе, и жизнь покидает тело ика-каихопу вместе с кровью. Привлечённые запахом крови добычи, головастики неоханазаки плавают в непосредственной близости от челюстей отца, заставляя его подождать с обедом. Наконец, это надоедает самцу. Он встряхивает головой, разгоняя головастиков, и стискивает челюсти. Укус раздавливает голову хищной рыбы, и под водой слышится слабый треск. Приоткрыв челюсти, самец неоханазаки разворачивает добычу головой к себе и проглатывает целиком.
Хищник побеждён, а потомство на этот раз спасено. Через несколько дней родительский инстинкт самца пропадёт и потомство будет предоставлено само себе. Но сейчас, пока самец охраняет потомство, ни одно животное, в котором он увидит угрозу для головастиков, не приблизится к ним. С другой стороны, если найти правильный подход, можно не бояться даже такого чудовища.
Самец неоханазаки не видит ничего подозрительного в подплывающем к нему гнилом листочке с сильно разрушенными краями. У него слабое зрение, и он просто не отличает этот листочек от ещё нескольких, кружащихся у поверхности воды. Озеро окружено лесами, и опавших листьев в воде бывает много. Но гигант даже не подозревает, что стал жертвой ловкого обмана. Гнилой листочек, на который он не обратил внимания, на самом деле не плывёт по воле течения, а движется активно, и его конечная цель – спина или бок этого самого неоханазаки. Головастики тоже не отличаются ни остротой зрения, ни сообразительностью, поэтому не замечают, что к ним плывёт чужак, пусть даже безобидный. Подгнившие края листа – это лишь иллюзия, рисунок из тёмно-бурых пятен на светло-зелёном фоне тела маленькой рыбы с высоким и сильно сжатым с боков телом. Это мелкая живородящая рыба ика-ити, или листовидная живородка. Маскировка – это её единственная защита от врагов, и у этого вида она доведена до совершенства. Прозрачные плавники не нарушают точности имитации листа, позволяя рыбе осторожно подкрадываться к мелкой добыче, а при необходимости правдоподобно изображать гнилой листок дерева. Головастики неоханазаки слишком крупны для неё как добыча, и ика-ити не собирается нападать на них. Её интересует пища другого рода: кожные выделения самца неоханазаки. Ика-ити – всеядная рыба, и она при случае охотно пользуется даровым угощением. То, что нельзя сделать крупному хищнику, легко удаётся маленькой мирной рыбке: она осторожно подплывает к огромной амфибии, лежащей среди растений, и смешивается с головастиками неоханазаки. Головастики ползают по коже своего отца, соскабливая питательные кожные выделения, и осторожная ика-ити присоединяется к трапезе. Её рот способен вытягиваться в трубку: дальним родственником этого вида является хищная ика-каихопу. Но ика-ити, пользуясь мелкими размерами и маскировкой, делает то, что недоступно для ика-каихопу: «встав на голову», она аккуратно пощипывает хлопья питательной слизи с кожи амфибии. Хищник не замечает чужака среди своего потомства и не может отличить собственное потомство от чужаков. А если бы и отличил, как бы он отделил своих от чужих? Для него ика-ити, пирующая среди головастиков – всего лишь листочек. Хорошо, что ика-ити не представляет собой непосредственной опасности для головастиков неоханазаки. А от остальных невзгод их защитит отец.
Не всем головастикам везёт с родителями. Головастики рангитахи изначально лишены родительской заботы – таковы особенности биологии этого вида. Единственное, что смогли сделать для них родители – защитить, насколько возможно, развивающуюся икру и… удобрить мелководья своими телами. Причём они удобрили воду органическими веществами настолько сильно, что в некоторых заливах она даже стала желтоватой и мутной. Разлагающиеся тела лягушек рангитахи вызвали обильное развитие микроорганизмов, а следом за ними – микроскопических ракообразных и червей, которые становятся пищей для более крупных обитателей озера, в том числе для головастиков рангитахи. Крохотные, почти нитевидные головастики во множестве прячутся среди растений. Они скоблят стебли и листья подводных растений, а также кости, может быть, своих собственных родителей. Иногда головастики бросаются в толщу воды, схватывают плывущих мимо инфузорий, рачков или червей, а затем снова прячутся в укрытиях. Их много, но они слишком уязвимы для хищников – многие обитатели водоёма не прочь разнообразить свой рацион этими нежными беззащитными существами. Поэтому их спасение – в осторожности. Но есть хищники, которым удаётся усыпить бдительность головастиков рангитахи.
Ика-ити – мастер маскировки. Одна из рыб этого вида спряталась под зарослями плавающего папоротника азоллы, которые ветер гонит по поверхности воды. Замаскировавшись, ика-ити плывёт над мелководьем, которое в последние недели послужило и брачным ложем, и могилой для лягушек рангитахи. Среди растений плавает много тонких полупрозрачных головастиков, едва различимых в толще воды. Они быстро прячутся, когда мимо проплывают мелкие рыбы или водяные жуки. Осторожность не раз спасала им жизнь, и ещё спасёт не раз. Но всё равно кто-то из них проиграет свою жизнь хищнику, который окажется удачливее, проворнее, осторожнее, или же… незаметнее. Заросли азоллы привлекают головастиков. Это растение даёт тень, которая помогает им прятаться от врагов, а на нижней поверхности растений можно отыскать много съедобных микроскопических животных. Головастики с быстротой молнии преодолевают расстояние в несколько сантиметров между зарослями растений на дне и плавающим островком папоротника азоллы. Они сразу же прицепляются ртом к корням папоротника и начинают скоблить налёт микроскопических животных, не обращая внимания на то, что кажется просто подгнившим листом. Они явно не замечают опасности, которая вполне реальна. Ика-ити замерла среди свисающих в воду корней растения, едва шевеля плавниками. Её маскировка достаточно совершенна, чтобы обмануть даже зорких хищников. А головастики рангитахи с их плохим зрением легко поддаются на обман.
Один маленький головастик подплыл к голове затаившейся рыбы. Ика-ити лежит в неестественной для рыбы позе – на боку, головой вниз. Головастик осторожно коснулся губами её кожи, собирая с неё прилипшие частички растительного мусора. Ика-ити неподвижна, лишь её глаз слегка поворачивается, следя за головастиком. Когда ничего не подозревающий головастик рангитахи оказался рядом с её головой, ика-ити раскрыла рот, вытянув его трубочкой, и всосала его одним быстрым движением. Остальные головастики, снующие среди корней азоллы, не заметили исчезновения своего сородича, и продолжили так же беспечно кормиться… незаметно исчезая во рту ика-ити. Рыба успела насытиться, прежде чем головастики почувствовали исходящую от неё опасность. А когда она неосторожно пошевелилась, испуганные головастики бросились вниз и скрылись в иле и среди растений.
Но защита, которую предоставляют растения и ил, также не абсолютна. Реки и озёра архипелага населяют различные виды рыб, приспособленные к разным способам добывания пищи. Поэтому, скрывшись от ика-ити, головастики лягушки рангитахи становятся уязвимыми для другого обитателя озера. Рыбка с узким удлинённым телом выплывает из укрытия – небольшой норы, стенки которой склеены слизью. Она не умеет быстро плавать, зато ловко скользит и извивается среди растений. У неё маленькие глаза, а по бокам рта растёт пара усиков. Она держится очень осторожно, скрываясь в иле и растительном мусоре при малейших признаках опасности. Это галаксия рахирахи – один из немногих истинно новозеландских видов рыб. Значительная часть популяции галаксии рахирахи населяет реки, а в озере этот вид встречается главным образом вблизи побережья, избегая глубоководных участков водоёма.
Благодаря чувствительным клеткам, сконцентрированным в усиках, галаксия рахирахи чувствует присутствие закопавшихся в ил головастиков, даже если не видит их непосредственно. Но головастиков рангитахи так много, что рыбе достаточно случайно ткнуть головой в ил в любом месте, чтобы обнаружить головастика. Галаксия рахирахи плывёт над самым дном, покачивая головой из стороны в сторону, а её усы в это время чиркают по верхнему слою ила. Неожиданно рыба с размаху бросается головой в ил, поднимая облачко ила. Среди ила извивается её длинное пятнистое тело, а через секунду мелькает голова; изо рта торчит бьющийся хвост головастика рангитахи. Галаксия быстро проглатывает его, после чего продолжает поиск добычи.
Одни головастики с момента появления на свет не знали родительской заботы, а другие вот-вот лишатся её и будут вынуждены в одиночку бороться за своё существование. Родительские заботы самца неоханазаки подходят к концу. Он несколько раз отгонял от своего потомства хищных рыб, а один раз даже слишком любопытного пингвина. Его головастики заметно подросли на обильном корме, который предоставлял им самец все эти дни, а их количество почти не изменилось, если не считать гибели нескольких слабых от рождения особей и случайных жертв мелких хищников вроде водяных жуков, от которых самец не может защитить своё потомство. Сам гигант лежит среди растений, напоминая замшелое бревно. Его кожа побледнела, а кое-где её верхний слой отстаёт лохмотьями, из-под которых проглядывает новая гладкая кожа. Самец лежит неподвижно, время от времени почёсываясь короткими лапками. Одна задняя лапа захватила складку кожи на боку и дёрнула. Отшелушившийся слой эпидермиса легко сполз, обнажая яркую коричневую кожу. Самец неоханазаки плохо видит теперь – кожа на голове тоже шелушится и линяет, закрывая и без того маленькие глаза. Дёрнувшись, самец распугал головастиков, которые по-прежнему окружают его, словно пчелиный рой. Кожа на его челюстях отслоилась, и он замотал передней частью тела, стараясь освободиться от лохмотьев кожи. Наконец, самец просто пополз вперёд, сквозь густые заросли рдеста. Клочья кожи зацепились за растение, и крупная амфибия продолжила движение, чувствуя, как старый эпидермис слезает с него целым пластом. Головастики следуют за своим отцом, как они всегда делали в своей пока ещё недолгой жизни, но сейчас он уже не обращает на них внимания. Самец дёргается ещё несколько раз, а затем взмахивает хвостом и плывёт вперёд. Его старая кожа осталась среди зарослей, а вместе с линькой заканчиваются его родительские заботы. Теперь ему можно жить своей жизнью до следующей весны. Взмахивая хвостом, самец неоханазаки скрылся в зеленоватой глубине озера, и лишь среди зарослей рдеста колышется белыми полупрозрачными лохмотьями его старая кожа. Словно пытаясь взять последнее, что может дать отец, головастики скребут сброшенную им кожу, собирая последние остатки «детского питания», которое вырабатывал организм самца, охранявшего их. Когда эта пища кончится, им придётся жить самостоятельно, рассчитывая только на собственные способности.
В колонии новозеландских горных пингвинов, расположенной в лесу на берегу озера, вывелось многочисленное потомство: практически у каждой пары появилась пара птенцов. У некоторых птиц один из птенцов уже успел погибнуть, и они выкармливают единственного потомка. Впрочем, если пара птиц не дружная или не обладает достаточным опытом в выращивании птенцов, гибель одного из птенцов позволяет успешно вырастить второго. Но опытная пара птиц легко справляется с выкармливанием пары птенцов. Но сейчас ещё рано говорить об успехе или неудаче той или иной пары в выращивании потомства – птенцы едва выбрались из нор. И теперь не найти колонию пингвинов сможет, разве что, совсем оглохший хищник. Требуя свою порцию пищи, птенцы поднимают громкий крик. Завидев родителя, возвращающегося с рыбной ловли, они бегут навстречу ему и неизбежно попадают на чужую территорию, вызывая неудовольствие хозяев. Границы территорий в это время нарушаются едва ли не каждые несколько минут, и к крикам птенцов, требующих корм, присоединяются голоса недовольных соседей, прогоняющих чужаков со своей территории. Некоторые птенцы, живущие на краю колонии, ближе к тропам, ведущим к озеру, предпочитают ожидать родителей и других членов колонии прямо на тропе, под листьями папоротников, заметно разросшихся с начала весны. Замечая сородича, торопящегося домой после удачной рыбалки, птенцы поодиночке или парами бросаются к нему, активно выпрашивая корм. Иногда эффект внезапности срабатывает: пингвин отрыгивает пойманную рыбу прежде, чем понимает, что кормит вовсе не собственных птенцов. Часто птенцам достаются тычки и удары клювов, но иногда им удаётся поживиться даровым кормом. Кроме того, в тени под папоротниками можно поспать в относительном покое от остальных членов колонии.
Местоположение колонии пингвинов хорошо знакомо руакапанги – крупной хищной птице, которая контролирует этот участок леса. Во второй половине весны орлиный кеа, помощник и осведомитель этого пернатого хищника, строит свою личную жизнь, и руакапанги охотится в одиночку. Впрочем, даже без помощника руакапанги охотится достаточно успешно. Весной в лесу попадается много молодняка различных животных, и руакапанги не упускает возможности напасть на неопытных животных, не способных дать отпор.
Влажная гнилая листва, мягкий мох и сочные побеги травы заглушают шаги руакапанги. Птица издалека услышала голоса пингвинов и решила испытать свою удачу. Руакапанги подкрадывается к колонии пингвинов осторожно, пригибаясь и надолго замирая на месте. Она умеет быть терпеливой и выбирает самый подходящий момент для нападения. Руакапанги шагает очень осторожно, стараясь не производить лишнего шума: у птицы богатый опыт охоты, и она умеет добывать даже осторожных животных. Низкорослые пингвины не замечают руакапанги, и это позволяет птице подойти к их колонии достаточно близко. А когда одна из птиц всё же заметила хищника, было уже поздно.
Руакапанги бросилась к колонии пингвинов и в несколько прыжков оказалась почти в самом её центре. Крик тревоги безнадёжно запоздал, и не всем пингвинам удалось скрыться в своих норах. Некоторые из них, спасаясь, бросились в чужие норы, но на сей раз не встретили отпора со стороны хозяев, которые также предпочли забиться поглубже и молчать, надеясь, что хищник пройдёт мимо. Хуже всего было нескольким птенцам, которые жили на окраине колонии: они просто не успели добежать до нор, и теперь вынуждены скрываться от птицы среди окружающих папоротников. А это довольно рискованное занятие – чтобы обмануть руакапанги, нужно обладать немалой выдержкой. Не всякий обитатель леса сможет сохранять полную неподвижность и затаить дыхание, когда мимо него проходит этот беспощадный хищник, обладающий, к тому же, тонким слухом. Птенцы пингвинов просто не умеют прятаться от врага в лесу, поэтому им грозит реальная опасность.
Руакапанги бродит по колонии пингвинов, прислушиваясь и глядя по сторонам. Птицы забились глубоко в норы, поэтому достать их руакапанги вряд ли сможет, даже если просунет голову в нору. И раскопать нору этой птице не под силу – мешают камни, рядом с которыми пингвины намеренно устроили входы в свои норы. Тем не менее, птица не торопится покидать колонию пингвинов – она обходит её всю, прислушиваясь. И она проходит по краю колонии, обращённому к озеру, там, где заканчиваются тропы, по которым птицы возвращаются домой.
Птенцы пингвинов с ужасом смотрят на огромную птицу, которая бродит по колонии. На уровне инстинкта они понимают, что это опасное существо: в принципе, любое животное, которое крупнее, чем сам пингвин, может представлять для него какую-то опасность. А эта птица проявляет явный интерес к норам пингвинов, и её появление было связано с сигналом опасности. Этот урок птенцы запомнили, но они не знают самого главного – как избегать опасности, которую несёт это чудовище. Самым лучшим способом защититься от руакапанги была бы полная неподвижность: прижавшись к папоротнику или даже слегка закопавшись в лесную подстилку, пингвинёнок был бы незаметен для этой птицы. Чёрный пух птенцов помог бы им буквально раствориться среди лесных теней. Но у них ещё слишком мало опыта для того, чтобы вести такие игры со смертельно опасным хищником.
Один из птенцов не выдержал напряжения: когда руакапанги пошла вдоль края колонии, он бросился бежать, надеясь спастись от хищника в лесу. Реакция хищника была мгновенной: руакапанги развернулась, сделала длинный скачок, подхватила убегающего птенца, подбросила его в воздух, поймала и проглотила. Но это трагическое событие помогло спастись нескольким другим пингвинятам: когда руакапанги побежала за птенцом, они смогли добраться до ближайших нор и затаиться там. Пусть это были чужие норы, но перед лицом опасности все члены колонии равны, и это зачастую спасает им жизнь в опасном мире, которым стали острова после окончания эпохи человека.
Колония вайтореке, в которой поселились пингвины, ушедшие из колонии сородичей, тоже не является спокойным местом. Сами вайтореке достаточно мирно относятся друг к другу и между ними гораздо реже вспыхивают конфликты, связанные со спором за территорию или пищу. Но в колонии вайтореке есть свои проблемы. У этих мелких млекопитающих много врагов, от которых приходится защищаться.
Хищники наблюдают за колонией вайтореке с дерева. Пара новозеландских южных воронов собирается охотиться на этих животных. Птицы, обычно шумные и заметные, ведут себя тихо и осторожно, стараясь спрятаться в ветвях. Эта тактика много раз окупала себя: обычно вайтореке больше доверяют запахам и звукам, а их зрение недостаточно хорошее, чтобы различить ворона среди ветвей, к тому же на большой высоте. Но сейчас в колонии есть не одни вайтореке, и пара воронов не учла это важное обстоятельство. Пока самка пингвина рыбачит на реке, самец приглядывает за окрестностями. От его внимания не ускользнула небольшая чёрная пушинка, которая кружится в воздухе. Подняв голову вверх, пингвин увидел, как среди ветвей осторожно движется крупная чёрная птица, а на соседней ветке сидит ещё одна. Облик этих птиц слишком узнаваем, и пингвин, издав короткий сигнал тревоги, бросился в нору. Он затолкал поглубже в гнездовую камеру пару любопытных птенцов, а сам развернулся головой к входу, готовый дать бой любому врагу, который захочет пробраться в нору.
Тревога пингвина была вовремя замечена его соседями. Увидев, как пингвин совершенно неожиданно бросился к своей норе, один из вайтореке издал тревожный свист и скрылся в норе. Сигнал подхватили ещё несколько зверей, и с реки, словно эхо, откликнулись сородичи. Колония вайтореке, ещё несколько секунд назад полная жизни, словно вымерла. Звери, даже не поняв, откуда исходит опасность, предупредили о ней сородичей и спрятались сами.
Новозеландские южные вороны слетели с дерева в колонию вайтореке. Их заметили, поэтому теперь птицам нет смысла прятаться. Бдительность пингвина усложнила им охоту, но не сделала её совершенно невозможной: в запасе у воронов есть немало способов добывания пищи. Но вначале птицы хотят осмотреться и определить, какую тактику можно использовать. Пара воронов бродит по земле, оглядывается и тыкает клювом в норы. Некоторые норы пусты, а другие слишком глубокие, чтобы в них можно было что-нибудь разглядеть. Это не останавливает воронов: они компенсируют отсутствие каких-то возможностей способностью использовать для своих целей предметов окружающего мира. Птицы этого вида обладают навыками использования простых орудий труда – различных предметов, найденных в природе. Опыт орудийной деятельности передаётся от родителей к детям, а индивидуальные навыки использования орудий труда совершенствуются на протяжении жизни. Самка новозеландского южного ворона огляделась, а затем зашагала к краю колонии вайтореке. Она обнаружила в кустах сухую ветку, упавшую с дерева, растущего рядом. Птица вытащила ветку из куста, сломав при этом сучок сбоку. Это легко сделать – ветка сухая и хрупкая. Пятясь, птица выволокла ветку на свободное от кустов место между норами. Взяв её за более толстый конец, самка ворона неуклюже подошла к одной из нор и резким движением сунула её в нору. В ответ из глубин норы раздался писк – этот вайтореке оказался дома. Самка ворона сунула ветку ещё глубже, и писк повторился. Птица вытянула ветку из норы и снова заглянула внутрь одним глазом. Ничего не разглядев, она снова воспользовалась веткой, но на сей раз ответом на её действия была тишина. Самка ворона пошевелила веткой в норе, а затем сунула её внутрь норы так глубоко, что её голова влезла в нору по плечи. Но это оказалось безрезультатным. У вайтореке в запасе тоже есть маленькая хитрость. Если бы у норы был только один выход, то она стала бы ловушкой для её хозяина, поэтому несколько соседних нор вайтореке обязательно соединяются тоннелями. Когда самка ворона вытянула ветку из норы, она совершила ошибку: она позволила зверьку просто перебежать в соседнюю нору. Пока пара воронов ходит по колонии вайтореке, звери предпочитают оставаться в норах. Они лишь осторожно наблюдают за птицами, высунув из норы только нос, и моментально скрываются, стоит ворону лишь посмотреть в их сторону. Пингвин, оставаясь в норе, тоже не торопится вылезать наружу. Возможно, если бы эти вороны решили заняться разбоем в колонии пингвинов, а не вайтореке, население колонии могло бы оказать им достойный отпор. Но здешние обитатели явно предпочитают другую тактику защиты, поэтому пингвин, в одиночку вышедший на защиту своего жилища, выглядел бы весьма странно и подверг бы себя реальной опасности, не имея поддержки среди вайтореке. Поэтому он также предпочёл затаиться в норе, пока по колонии бродят враги.
Птенцы пингвинов, появившиеся в колонии вайтореке, постепенно подрастают. Вайтореке воспринимают их как членов своей колонии, поэтому пингвинята находятся в безопасности, хотя сами вайтореке часто разбойничают, поедая птенцов уток и других околоводных птиц. Пингвинятам уже скучно сидеть в тёмной норе, и они желают ознакомиться с окружающим миром. Любопытство берёт верх над осторожностью, и птенцы с каждым днём поднимаются всё выше к выходу из норы. Свет и звуки, проникающие в галерею через вход, привлекают их внимание.
Первые обитатели колонии, с которыми пингвинята познакомились поближе – это их соседи, пара вайтореке, пристроившая свою нору к норе пингвинов. Когда пингвинята, движимые любопытством, стали подниматься по галерее, им на пути встретился вход в нору вайтореке. Один из пингвинят осторожно заглянул в отверстие и тут же отпрянул назад. Из отверстия высунулась усатая морда самки вайтореке. Птенцы сильно испугались – они никогда раньше не видели этих зверей так близко. Но самка вайтореке лишь обнюхала их, скаля большие резцы с желтоватой эмалью. Птенцы пахнут так же, как взрослые пингвины, к запаху которых вайтореке привыкли. Поэтому после недолгого знакомства с пингвинятами самка вайтореке попятилась, развернулась и скрылась в глубине собственной норы. А там, выше, буквально в десятке пингвиньих шагов, раскинулся огромный мир, манящий своей неизведанностью. Пингвинята делают ещё несколько шагов навстречу этому новому миру, но… Знакомство с ним откладывается ещё ненадолго: самец вайтореке возвратился домой. Его тоже заинтересовали два существа, вроде бы, покрытых чёрной шерстью, которые сидят в галерее прямо у него на пути. Самец вайтореке оглядел их, а затем понюхал. Его осторожность понятна: это первые птенцы новозеландского горного пингвина, которых ему приходится видеть в своей жизни, к тому же так близко. Но знакомый запах, исходящий от них, успокоил его и снял недоверие. Взглянув на птенцов ещё раз, самец вайтореке сделал несколько шагов им навстречу. Птенцы помедлили, и ему пришлось ткнуть головой ближайшего из них, чтобы тот отступил назад. Оттесняя их шаг за шагом, самец вайтореке добрался до входа в свою нору и скрылся там. А птенцы осторожно заковыляли навстречу окружающему миру.
Ещё не выбравшись из норы, птенцы уже ощутили разнообразие мира, в котором им предстоит жить. Солнечные лучи пробиваются сквозь кроны деревьев, листва шумит на ветру, а где-то в вышине слышатся странные и незнакомые звуки – крики местных птиц. Ветви кустарника, под которым выкопана нора, отчасти закрывают им обзор, но и то, что увидели птенцы из норы, оказало глубокое впечатление на них. Они осторожно движутся к самому выходу, оглядываясь и слушая звуки окружающего мира. Ещё несколько шагов – и вот птенцы уже у края норы. Они вытягивают шеи и в первый раз высовываются из норы. Окружающий мир сильно отличается от гнездовой камеры, которая теперь кажется им такой тесной. Над их головами раскинулись ветви кустарника, скрывающего вход в нору от любопытных взглядов некоторых лесных обитателей. Птенцы вдыхают свежий воздух, сильно отличающийся от пахнущего аммиаком воздуха в их норе. Их глаза постепенно привыкают к разнообразию красок окружающего мира, но сами птенцы пока ведут себя очень осторожно и не решаются отойти даже на шаг от норы.
За спинами птенцов послышался топот маленьких лап, а затем недовольное сопение. Пара вайтореке покинула нору и решила отправиться на реку, чтобы поесть. А пингвинята, вставшие у входа в нору, явно мешают им пройти. Первой из норы хочет выбраться самка вайтореке. Она осторожно подталкивает пингвинят головой, но они не торопятся уступать ей дорогу. Не видя, что происходит, самец вайтореке просто куснул самку за бедро, чтобы она двигалась побыстрее, и самка, взвизгнув, оттолкнула пингвинят и вылезла наружу. Следом за ней из норы выбрался самец, и оба зверька побежали по тропе, ведущей к реке. А птенцы быстро вернулись к входу в нору. Пока окружающий мир кажется им слишком непонятным и пугающим. Но один звук заставил их оживиться: откуда-то со стороны тропы послышался голос их матери, которая возвращается с полным желудком мелкой рыбы и головастиков. Птенцы стали оглядываться по сторонам и громко кричать, призывая родительницу к себе. В ответ на их крики голос матери слышится всё ближе и ближе. Наконец, птенцы увидели, как мать протискивается к ним под ветвями кустарника, и вдвоём бросились к ней, громко требуя еды.
На обильном питании птенцы пингвинов быстро растут. В колонии вайтореке у них нет конкурентов, поскольку пингвины и вайтореке питаются разными животными и охотятся в разных местах реки. Кроме того, у молодых вайтореке нет привычки отбирать друг у друга корм, поэтому никто из них не посягает на пищу, которую приносят птенцам родители. Лишь изредка молодые вайтореке смотрят, как пингвинята достают пищу изо рта у своих родителей, но не делают попыток отнять её, как это непременно случилось бы в колонии пингвинов. Постепенно молодые пингвины смелеют и начинают отходить от норы, интересуясь жизнью вайтореке. Они не видят вокруг себя сородичей, поэтому предпочитают держаться бок о бок, а часто даже прижимаются друг к другу боками. Их возраст – около месяца, и они значительно выросли по сравнению с моментом, когда только появились на свет. Жизнь пингвинят без сверстников была бы скучной, если бы не молодые вайтореке. Детёныши вайтореке постоянно снуют рядом, занятые играми и познанием окружающего мира. Они скачут, задрав уплощённые хвосты, бегают друг за другом или борются, царапая и слегка покусывая соперника. Иногда в борьбе участвуют сразу несколько детёнышей, которые образуют живую пушистую кучу, толкая и кусая партнёров по игре. И тогда из-под кучи слышится тонкий писк детёныша, оказавшегося в самом низу и придавленного остальными. Птенцы не ввязываются в игры вайтореке, но иногда им приходится участвовать в них поневоле. Детёныши вайтореке очень любят тихо подкрасться сзади, напасть и схватить пингвинёнка за хвост, отчего он начинает громко кричать. Птенцам ничего не угрожает – детёныши вайтореке любят так играть друг с другом. Если рядом оказывается кто-то из взрослых пингвинов, детёныш вайтореке предпочитает не продолжать игру – несколько самых смелых из них уже получили от них по удару клювом. Но, если родителей поблизости нет, пингвинятам приходится защищаться самим.
Один из молодых вайтореке решил вступить в игру с пингвинятами. Два пингвинёнка сидят на земле, греясь в лучах солнца, проникающих сквозь полог леса. Их тёмный пух позволяет им быстро прогреваться, и они с удовольствием принимают солнечную ванну. Тепло и покой располагают ко сну, и глаза птенцов потихоньку начинают закрываться. Один из птенцов ещё как-то пытается бороться со сном, вскидывая голову и открывая глаза, а второй уже заснул, погрузив клюв в пух на груди. В этот момент молодой вайтореке подкрался к ним сзади и схватил одного из пингвинят за хвост. Пискнув от боли, пингвинёнок дёрнулся вперёд и свалился на землю, а молодой вайтореке продолжил трепать и слюнявить пух на его хвосте. И тогда второй пингвинёнок сделал неожиданный ход: он сам схватил молодого вайтореке за хвост и с силой потянул к себе. Его клюв сильно сжал хвост маленького вайтореке, а задние лапы зверька оторвались от земли и задёргались в воздухе: передними лапами он держится за землю, а зубами по-прежнему прикусывает хвост другого пингвинёнка. Улучив момент, схваченный пингвинёнок выдрал хвост из зубов вайтореке и отбежал на несколько шагов. А второй пингвинёнок продолжил удерживать молодого вайтореке за хвост. От боли схваченный зверёк отчаянно запищал, и другие детёныши вайтореке, услыхав его голос, бросили свои игры и посмотрели в его сторону. Схваченный детёныш с трудом вырвал свой хвост из клюва пингвинёнка и бросился в нору, обиженно попискивая. Остальные детёныши постепенно вернулись к своим играм, а пингвинята снова отыскали освещённое солнцем место на земле и стали греться, ожидая родителей с пищей. Теперь их жизнь стала немного спокойнее: они нашли способ давать отпор слишком назойливым соседям, а они, в свою очередь, стали менее назойливыми по отношению к своим пернатым соседям.
Вайтореке – это не единственные звери, населяющие лес, и далеко не самые крупные. Колонии вайтореке часто приходится сталкиваться с более крупными обитателями лесов Новой Зеландии. Чаще всего это мирные травоядные звери, но и от них маленьким животным можно ждать неприятностей, хотя бы и случайных.
Весной рождаются телята у самок ультрадамы. Они почти сразу после рождения способны следовать за матерью, но уязвимы для таких хищников, как сумчатый барс и руакапанги. Поэтому самки с детёнышами предпочитают объединиться в небольшое стадо, чтобы совместно защищать их. Благодаря крупному размеру им легко удаётся отгонять небольших хищников, или держать их на безопасном расстоянии от потомства.
По лесу бредёт группа ультрадам – пять взрослых самок с детёнышами, родившимися примерно месяц назад. Шерсть и у самок, и у детёнышей покрыта белыми пятнами на красновато-коричневом фоне. Когда разные самки и их потомство объединяются, становятся заметны индивидуальные различия в цвете шерсти этих животных: у одной из самок шерсть светло-коричневая, с желтоватым оттенком, и такой цвет унаследовали оба её детёныша. А у другой самки, напротив, фоновая окраска шерсти имеет более тёмный оттенок. У самки ультрадамы обычно рождается два детёныша, и лишь одна молодая самка в этой группе опекает одного телёнка – своего первенца. На следующий год, окрепнув, она сможет родить двойню, как обычно происходит у этого вида.
Детёныши ультрадамы ведут себя легкомысленно и беспечно, устраивая игры и гоняясь друг за другом среди папоротников и чахлого кустарника в подлеске. Взрослые самки ведут себя намного осторожнее: тому есть веская причина. В стороне от стада, соблюдая безопасную дистанцию, следует руакапанги – взрослая птица, самец в расцвете сил. Он совсем недавно расстался с самкой и птенцами прошлогоднего выводка, и теперь, не обременённый заботами о потомстве, может позволить себе «пасти» стадо травоядных зверей, ожидая удобного момента для нападения. Самки ультрадамы чувствуют его запах, а иногда видят его бурое оперение, мелькающее среди кустарников. Поэтому взрослые самки ультрадамы стараются держаться между птицей и детёнышами, чтобы вовремя отразить возможное нападение. Самец руакапанги не собирается нападать на них – конечно, телёнок ультрадамы хорош на вкус, но сейчас его нельзя добыть, не встретившись с матерью, готовой защищать его. А сокрушительные удары копыт её передних ног способны убить взрослую руакапанги на месте. Хищную птицу привлекает другое обстоятельство: крупные звери при передвижении по лесу беспокоят и вспугивают мелких животных, которые обычно хорошо прячутся, особенно если замечают хищника. И такая добыча привлекает внимание руакапанги.
Ультрадамы спускаются к реке, и их путь проходит прямо через колонию вайтореке. Массивные животные не обращают внимания на мелких обитателей леса, а их появление в колонии вайтореке сравнимо по разрушительной мощи со стихийным бедствием. Несколько нор вайтореке оказываются обрушенными копытами этих оленей. Единственное, что могут сделать вайтореке – разбежаться из-под копыт зверей, издавая громкие сигналы тревоги. Пингвинята ещё не видели таких больших зверей так близко, и они очень испугались ультрадам, несмотря на то, что эти животные травоядные. Они успели скрыться в норе и лишь слушают, как по земле разносятся тяжёлые удары копыт этих зверей. Многие вайтореке также предпочли спрятаться в норах, но нескольким зверям в колонии просто негде скрыться – их норы разрушены, и им нужно будет раскапывать вход и выбрасывать из норы осыпавшуюся землю.
Ультрадамы немного задержались в колонии вайтореке, объедая кусты. Детёныши нерешительно пробуют пищу взрослых животных, а затем начинают играть, гоняясь друг за другом по зарослям папоротника, окружающим колонию. Но то, что кажется им всего лишь игрой, доставляет большие неудобства обитателям колонии. Вайтореке вынуждены спасаться бегством из-под ног этих незваных гостей.
Появление руакапанги было быстрым и неожиданным. Птица бросилась прямо к играющим телятам ультрадамы. Они сами по себе не интересовали самца руакапанги, но их игра вспугнула нескольких молодых вайтореке, которых заметил пернатый хищник. Испуганные появлением руакапанги, телята ультрадамы бросились в стороны с жалобным мычанием, а их голоса заставили встревожиться взрослых самок. Крупная самка ультрадамы бросилась наперерез руакапанги, заставив птицу сделать резкий поворот и прыжок. Руакапанги удалось избежать встречи с самкой ультрадамы, но она поднялась на задние ноги и сделала скачок в его сторону, готовая, если нужно, обрушить на него смертоносные копыта передних ног. Самцу руакапанги приходится отступить – удар копыт ультрадамы легко сломает ему позвоночник или расплющит череп. А следом за этой самкой на руакапанги наступают ещё две ультрадамы. Силы явно неравны, поэтому самец руакапанги предпочёл скрыться в кустарнике.
Пока гиганты воюют, мелкие существа вынуждены спасаться бегством. Большинству вайтореке удалось спрятаться в норы, а некоторые особи вынуждены прятаться среди папоротников и под корнями деревьев. Один из вайтореке бросился в кустарник, где расположена нора пингвинов. Увидев отверстие пингвиньей норы, он забрался внутрь и замер. Пингвинята видят, как незнакомый вайттореке заслонил слабый свет, проникающий в гнездовую камеру. Они забрались в самый дальний угол норы и затихли. Фактически, им нечего бояться – камень, под которым устроена нора, является одновременно потолком норы и надёжно защищает их жилище от обрушения. А раскопать их нору не сможет даже руакапанги.
Ультрадамы собрали детёнышей вместе и продолжили спуск к воде. Вайтореке, кормящиеся на реке, а также взрослые пингвины увидели, как из леса вышли эти величественные звери. Взрослые ультрадамы опустили головы к воде и стали пить долгими глотками, время от времени поднимая головы, оглядываясь и нюхая воздух. Детёныши напились гораздо быстрее и стали скакать по мелководью, высоко поднимая ноги при каждом прыжке. Испуганный их появлением, один вайтореке всплыл и издал громкий тревожный свист. Детёныши ультрадамы вздрогнули от неожиданности, когда рядом с ними раздался его громкий голос, но успокоились, когда зверёк поплыл прочь и нырнул. Одна из взрослых самок шагнула в воду и побрела по зарослям, поднимая со дна песок и ил. Длинные листья водяных растений нравятся этим травоядным, и они часто приходят на небольшие реки, чтобы полакомиться сочной зеленью. Взрослая самка захватила губами и выдернула из воды целый пучок растений. Встряхнув его, она начала пережёвывать нежную зелень. Телята, видя, что она делает, тоже захотели попробовать это лакомство. Но у них пока не получается добывать эти растения так же ловко: один из детёнышей слишком глубоко опустил голову в воду и стал чихать, когда вода попала ему в нос, а второму удалось отщипнуть лишь несколько листочков. Но их вкус понравился ему, и детёныш стал щипать листья, колышущиеся на поверхности воды.
Самец руакапанги тоже спустился к реке в стороне от стада ультрадам. Он видит крупных взрослых ультрадам и не собирается нападать на детёнышей. Тем не менее, в его присутствии одна из самок пошла вдоль берега, вставая между птицей и детёнышами, а самка, зашедшая в реку, перестала есть и сделала несколько скачков в воде в его сторону, поднимая тучу брызг. Обе самки демонстрируют желание защищать молодняк: они издают громкое мычание и топают передними ногами. Самец руакапанги отошёл от воды и скрылся в кустарнике, а олени продолжили кормиться на мелководье. Их аппетит, кажется, может разрушить кормовые угодья вайтореке, но на самом деле этого не происходит: олени прореживают заросли водяных растений, давая возможность появиться свежей зелени и препятствуя накоплению ила возле берега. Поэтому их присутствие – это всего лишь досадная помеха для нормальной жизни вайтореке, не больше. Последствия их пребывания лишь улучшат условия жизни для этих зверей.
Весна постепенно проходит. С каждым днём становится всё жарче, и уже скоро наступит влажное новозеландское лето. Жизнь подводных обитателей идёт своим чередом, и в ней происходят важные перемены. Молодь неоханазаки, появившаяся на свет в этом году, постепенно подрастает. Многие из головастиков неоханазаки погибли после того, как самцы перестали заботиться о них, но это вполне естественная убыль потомства. Причём взрослые неоханазаки тоже внесли свой вклад в истребление собственного потомства. Выжившие головастики этого вида не остаются в озере – на время роста они мигрируют в небольшие лесные реки, где не встречаются их взрослые сородичи, представляющие для них немалую опасность. Эти существа уже отличаются от головастиков лягушек более крупными размерами и удлинённым телом. Маленький неоханазаки в этом возрасте уже сильно отличается от существа, едва освободившегося от отцовской опеки. У него уже постепенно прорезаются ноги; вначале развиваются задние ноги – это выдаёт родство новозеландских лжесаламандр с бесхвостыми земноводными. Передние лапки пока представляют собой лишь бугорки, покрытые тонкой кожей. Но уже в таком юном возрасте головастики неоханазаки являются хищниками, и благодаря своему рациону они быстро растут. Их задача – как можно быстрее миновать размерную категорию, в которой они уязвимы для большинства хищников пресных вод Новой Зеландии.
Маленький головастик неоханазаки устроил засаду на мелководье, под корнями дерева, упавшего поперёк лесного ручья. Корни, торчащие в воде, отчасти сточены улитками и ракообразными, но образуют прекрасное укрытие для животного: чередование света и тени полностью скрывает головастика. Прицепившись задними лапами к одному из корней, он просто ожидает, пока добыча подходящего размера подплывёт достаточно близко, чтобы её можно было схватить. Маленькие глаза головастика неоханазаки смотрят вверх и немного в стороны – из тени он следит за участком поверхности воды, освещённым солнечными лучами, пробивающимися сквозь полог леса. Здесь мельчайшими точками плавают рачки, а на них охотятся мальки рыб. Головастику не приходится всплывать к поверхности воды за воздухом – пока он дышит через внутренние жабры, которые полностью обеспечивают его потребности в кислороде. Ему нужно лишь ждать.
Мальки мелких рыб плавают целой стаей. Скорее всего, это потомство какого-либо вида галаксий, или же карповых рыб, происходящих от одного из видов, завезённых человеком. Они носятся у самой поверхности воды, время от времени сверкая серебристыми боками. Мальки питаются, помимо всего прочего, мелкими насекомыми, падающими в воду, поэтому всё, что несёт река, вызывает у них интерес. Но некоторые насекомые сами могут охотиться на них. Головастик неоханазаки видит, как мелькающая стайка мальков вдруг бросается в разные стороны, а на их месте появляется овальный силуэт неуклюжего водяного жука. Когда насекомое уплывает прочь, мальки снова собираются вместе – вначале это единичные особи, но затем стайка снова собирается примерно в том же количестве. Когда мальки продолжили поиск корма, маленький неоханазаки осторожно отпустил корень, за который держался, и плавно заскользил к стае мальков. Его движения медленны и осторожны, поэтому мальки ничего не заподозрили. Окраска скрывает головастика неоханазаки на фоне затопленного дерева, поэтому его нападение на мальков было неожиданным, и потому успешным. Головастику неоханазаки удалось схватить одного из мальков, и маленький хищник тут же проглотил его целиком. Пока ему приходится довольствоваться мелкой добычей, но с возрастом она станет крупнее. Хотя сейчас головастик неоханазаки настолько мал, что сам легко может стать чьей-либо добычей. В раннем возрасте у головастика неоханазаки больше шансов погибнуть, чем выжить: до взрослого состояния доживают лишь единичные особи из многих десятков.
Проглотив малька, головастик неоханазаки вернулся в засаду. Он зацепился задней лапкой за корень, чтобы отдохнуть и переварить добычу… но рядом раскрылся широкий рот, течение воды оторвало головастика от корня и молодой неоханазаки из прошлогоднего выводка буквально всосал своего мелкого сородича целиком и захлопнул пасть. Кончик хвоста добычи, торчащий из его пасти, ещё подёргивался, но затем исчез. Это существо уже больше напоминает взрослых особей: у него развиты обе пары лап, а тело постепенно приобретает форму, характерную для взрослых особей этого вида, хотя живот ещё выпуклый, как у головастика. Длина этого молодого неоханазаки – всего лишь около 15 сантиметров. У такого существа уже значительно больше возможностей для выживания, хотя и ему приходится быть осторожным и держаться на глубине, чтобы не стать случайной добычей хищника.
Подросток неоханазаки поплыл вниз, под ствол дерева, и просто лёг на дно в тени. Теперь его трудно разглядеть с поверхности воды, а ему самому прекрасно видны другие обитатели реки. Если ему повезёт, через несколько лет он вернётся в озеро и сможет принимать участие в брачных играх. Но для этого ему нужно несколько лет не покидать безопасного русла реки.
Головастики рангитахи значительно подросли и приобрели узнаваемую внешность, характерную для этого вида. У них слегка удлинённое цилиндрическое тело, очень большой хвост, окаймлённый плавниковой складкой, и сильный рот-присоска. Они питаются водорослевыми обрастаниями и сидячими животными, а во время отдыха подвешиваются к стеблям и плавающим листьям растений. В случае опасности они умеют спасаться бегством и ловко закапываются в ил. Но их поведение постепенно начинает меняться: если раньше они прятались в тёплых заливах и не избегали застойной и бедной кислородом воды, то теперь головастики рангитахи покидают места своего появления на свет и держатся на участках озера с прохладной и чистой водой. У них постепенно происходит «переоценка ценностей» в отношении выбора мест обитания: они подросли и готовятся к первой в своей жизни миграции, поэтому одни формы поведения угасают, а другие проявляются всё явственнее. Теперь их привлекают запах речной воды и течение. Головастики рангитахи в этом возрасте уже предпочитают держаться на участках озера, где ощущается течение рек, впадающих в него. Некоторые головастики по ошибке заплывают в лесные реки, откуда не могут выбраться, слепо следуя инстинктам, и вскоре погибают, становясь добычей речных хищников. Но большинство головастиков рангитахи безошибочно находит свою цель: стаи этих существ собираются в зарослях подводных растений в устье реки, текущей с гор. Она уже давно вернулась в свои берега, а её течение вновь стало плавным. Теперь река стала удобной для путешествия, и головастики отправляются в горы – туда, где они проведут почти всю свою жизнь, чтобы на короткое время вернуться в родное озеро, дать жизнь новому поколению и умереть.
Запах воды горных рек привлекает головастиков, а положительный реотаксис заставляет их двигаться против течения. Примитивные реакции на условия окружающей среды помогают им совершать долгое и трудное путешествие. На всём протяжении пути им придётся бороться с течением и избегать встреч с хищниками. Головастики рангитахи очень мелкие, поэтому у них много врагов. Их отчасти спасает лишь их многочисленность и умение скрываться в узких щелях, откуда их не достанет хищник.
На пути в верховья рек маленьким головастикам рангитахи приходится проплывать через места обитания лабиоципринусов. К концу весны эти рыбы уже выметали икру и новое поколение лабиоципринусов подрастает в укромных местах среди камней, куда не доберутся взрослые особи. Молодые лабиоципринусы также отвоёвывают себе кормовые территории у сородичей и проявляют агрессию ко всем, кто ведёт сходный с ними образ жизни.
Головастики рангитахи мигрируют вверх по реке, держась прибрежных мелководных участков. Здесь течение не такое сильное, и им легче плыть. Но здесь же собираются молодые лабиоципринусы, и между ними и головастиками вспыхивают конфликты за территорию. Рыбы не понимают, что головастики – лишь временные гости этих мест, поэтому обороняют свои крохотные кормовые участки так же активно, как взрослые особи. Но головастики рангитахи движутся по дну большими стаями. Расстояние между отдельными особями иногда бывает меньше длины самого головастика. По колонне головастиков словно пробегают волны: передние ряды головастиков почти синхронно отрываются от дна и делают бросок вперёд, а затем снова опускаются на дно и прикрепляются к камнями присоской, чтобы отдохнуть и соскрести что-то съедобное. Особи, находящиеся в задних рядах, повторяют их движения с некоторым запозданием, что и создаёт эффект волны, бегущей по колонне. Пока особи, находящиеся в арьергарде стаи, заканчивают движение, авангард стаи уже готовится к новому броску вперёд.
Молодые лабиоципринусы нарушают согласованное движение колонны, нападая на головастиков. Они ведут себя, словно взрослые особи, демонстрируя головастикам раскрытые плавники, хотя и не приобрели взрослую окраску. Головастикам ни о чём не говорят сигналы рыб, поэтому они продолжают своё движение, равнодушно проплывая мимо. Некоторые из молодых лабиоципринусов распугивают их ударами головы, но живой поток головастиков рангитахи лишь расступается на безопасное расстояние от агрессоров и продолжает движение.
Более серьёзным препятствием для маленьких путешественников оказываются пороги в верховьях горных рек. Головастики рангитахи ощущают привлекательный для них запах воды горных рек и сильное течение, и это служит для них мощным стимулом для движения вперёд. В начале весны эти же самые пороги стали препятствием для стай пестриц, идущих на нерест, но рыбы преодолели их, хотя потратили на это немало сил и оставили за порогами некоторое количество ослабевших, раненных и погибших особей. Для головастиков рангитахи пороги представляют собой ещё большее препятствие: они слишком мелкие и слабые, чтобы преодолевать такое препятствие прыжками. Но род лягушек рангитахи не прерывается, поскольку головастики используют другую тактику для преодоления речных порогов. В этом нелёгком деле им помогает то, что в других случаях становится источником бед: маленький размер. Пестрицы преодолевают пороги, двигаясь по местам, где может проплыть рыба их размера. Но в этих местах, как правило, самое сильное течение. Головастики рангитахи поступают иначе: они протискиваются в узкие щели между камнями, где течение может быть не таким сильным, а иногда просто обходят пороги с краю, двигаясь по мокрым камням и выставив спину из воды. Большим преимуществом на этом этапе путешествия оказывается сильно вытянутая форма тела, снижающая сопротивление потоку воды, в котором приходится двигаться, и позволяющая пролезать в самые узкие щели между камнями. В некоторых местах головастики медленно ползут по поверхности камня, цепляясь ротовой присоской и продвигаясь вперёд короткими бросками, чередующимися с долгими периодами отдыха. Не всем удаётся долго сопротивляться течению: поток воды отрывает некоторых головастиков и сносит их вниз, заставляя преодолевать препятствие с самого начала. Некоторые головастики плывут вниз по течению, беспомощно кувыркаясь в воде: они были оглушены ударом об камни и не могут сопротивляться потоку воды. Некоторые из них уже не смогут подняться через пороги и, скорее всего, станут жертвами речных хищников. Другие, однако, быстро «приходят в себя», бросаются на дно, скрываются среди камней и отдыхают. Иногда им удаётся даже немного поесть. Но затем они снова плывут к порогам и отчаянно атакуют это препятствие. Подъём по порогам – серьёзное испытание для маленьких головастиков, но рано или поздно оно оказывается позади, и наступает заключительный этап путешествия.
Не все головастики рангитахи смогут добраться до мест, где проведут почти всю оставшуюся жизнь. Часть их погибает при подъёме через пороги, часть получает раны и в дальнейшем умирает от инфекционных болезней. А ещё кто-то просто станет жертвой хищников. Слишком маленькие головастики рангитахи вряд ли станут добычей новозеландского южного ворона или иной плотоядной птицы. Но их легко могут съесть личинки стрекоз или водяные жуки, не говоря уже о рыбах.
В горных реках Новой Зеландии встречается не очень много видов рыб, но наиболее характерные представители ихтиофауны – пестрицы. Речные формы пестриц отличаются от озёрных особенностями окраски и меньшим размером, но зачастую в их стаях попадаются единичные представители озёрной формы. Эти рыбы по разным причинам задерживаются в реке после нереста. Обычно это особи, которые получили ранения во время миграции к нерестилищам и просто остались в более чистой речной воде, дожидаясь, пока зарастут раны. На боках таких рыб видны заросшие шрамы или места, покрытые деформированной чешуёй – последствия бурного нереста или неудачных попыток преодолеть речные пороги. Теперь рыбы восстанавливают силы, и питание головастиками очень способствует этому. Крупные головастики рангитахи, особенно те, что готовы к метаморфозу, могут быть крупнее, чем взрослая пестрица, но на каждого такого счастливчика, которому удалось выжить и вырасти, приходятся десятки особей, ставших жертвами хищников.
В верховьях рек головастики рангитахи путешествуют не огромной стаей, как в начале своего путешествия, а небольшими группами. Разные стаи головастиков выбирают для жизни разные реки и ручьи, и от больших скоплений постепенно остаются группы, насчитывающие всего лишь несколько десятков или сотен особей. Достигнув ручьёв, они расселяются по руслу, выбирая себе подходящее укрытие и кормовую территорию. Им приходится опасаться более крупных сородичей, которые легко смогут проглотить их, поэтому, когда крупный головастик рангитахи плывёт по ручью, мелкие особи готовы буквально сквозь землю провалиться: они прячутся на дне и забиваются в щели между камнями, откуда их трудно достать.
Весна подходит к концу. Дни уже по-летнему тёплые – настолько, насколько это позволяют ветры, дующие с океана. И ещё одно существо, повинуясь инстинктам, стремится дать жизнь новому поколению своего вида.
Плоская чешуйчатая голова показалась из-под воды среди зарослей водяных растений. Она лишь коснулась поверхности воды кончиком носа, как кожистые клапаны над ноздрями приоткрылись, с тихим шипением выпуская воздух. Сделав вдох, животное нырнуло и среди растений заскользило его тело серого цвета с тонкими белыми поперечными полосками. Самка болотного аотеарофиса почувствовала, что наступает время откладывать яйца. Теперь её задача – выбрать место для гнезда, где яйца были бы защищены от случайных хищников и успешно прошли инкубацию.
Рептилия легко скользит в зарослях водяных растений. Она не охотится, поэтому не обращает внимания на мелькнувшее среди растений тело вайтореке. Но для этих зверей существа такого рода представляют явную опасность – бывает, что некоторые местные рептилии наведываются в колонии вайтореке для охоты на молодняк. Ещё один вайтореке заметил плывущую к берегу змею. Он высунулся из воды и резко свистнул. Его голос услышали ещё несколько особей, которые сразу же скрылись в прибрежных зарослях.
Самка болотного аотеарофиса не слышит голосов вайтореке, но чувствует волны, которые расходятся в воде при движении этих животных, и ощущает их запах. Она не собирается охотиться на них – вайтореке не входят в её рацион. Кроме того, сейчас пищевое поведение рептилии подавлено – она ищет место для кладки яиц. Змея, извиваясь, скользит по мелководью у самой поверхности воды. У неё слабое зрение, поэтому она не может вовремя заметить хищников, нападающих сверху. На суше, к тому же вдалеке от водоёма, самка болотного аотеарофиса стала бы лёгкой добычей для таких птиц, как орлиный кеа, руакапанги или новозеландский южный ворон. Она может защититься от них с помощью яда, но быстрота реакции птицы зачастую предопределяет успех в таком поединке. Сейчас её задача – быть незаметной. Тусклая окраска помогает рептилии прятаться, и змея выползает на берег среди зарослей прибрежных растений, чтобы поменьше оставаться на открытом месте. Погревшись на мелководье, рептилия осторожно выбралась на твёрдую землю и поползла к ближайшим зарослям, которые смутно различает перед собой. Пока она не чувствует сотрясений почвы, свидетельствующих о присутствии крупных животных, и продолжает ползти дальше от воды.
Углубившись в лес, рептилия предпочитает скрываться под покровом листьев папоротника и среди кустарника. Она ползёт осторожно, часто приподнимая голову и высовывая раздвоенный язык, чтобы уловить запах возможного врага. Но она не замечает, как приближается к колонии вайтореке. Рептилии знаком запах вайтореке – она не раз сталкивалась с этими зверями у реки, и вайтореке предпочитали уступать ей дорогу, опасаясь агрессии со стороны змеи. Поэтому запах колонии вайтореке не кажется змее опасным, и она смело ползёт на территорию, заселённую этими небольшими зверями. Она проползла мимо одной из нор, и рецепторы сообщили ей, что запах, исходящий оттуда, не похож на обычный запах вайтореке. Змея на секунду задержалась, исследуя запахи, исходящие из этой норы; она уловила странный запах незнакомого существа, к которому прибавляется сильный запах рыбы разной степени свежести. Не почувствовав ничего опасного для себя, рептилия поползла вперёд – туда, где чувствовался отчётливый запах вайтореке.
Птенцы-пингвины уже почти достигли размеров взрослых птиц. Новозеландские горные пингвины – птицы небольшого размера, поэтому развитие птенцов у них происходит быстрее, чем у видов, обитавших на Земле в эпоху человека. Птенцы ведут себя очень активно – скоро они станут взрослыми, и им пора поближе познакомиться с окружающим миром. Пока родители ловят рыбу на реке, птенцы бродят по колонии вайтореке, заглядывая в норы к своим соседям. Если подросшие детёныши вайтореке пробуют ухватить их за хвост, продолжая свои игры, молодые пингвины дают им отпор: они с криками гоняются за молодыми вайтореке, растопырив крылья, и не всегда успевают остановиться, если на их пути возникает взрослый вайтореке, вовсе не собирающийся вступать в игру. Вайтореке давно свели знакомство с пингвинами и не воспринимают их как врагов: они просто нейтрально относятся к их присутствию. Но разыгравшиеся молодые пингвины рискуют получить отпор от взрослого зверя: недовольный слишком грубыми играми взрослый вайтореке скалит резцы, и это выражение неудовольствия заставляет пингвинов и молодых вайтореке прекратить свои шумные игры.
Самка болотного аотеарофиса вползла на территорию колонии вайтореке, и её появление сразу же заметил один из взрослых зверей. Он издал пронзительный свист, предупреждая сородичей об опасности, и все звери, остававшиеся на поверхности земли, скрылись в норах. Это было бы далеко не лучшей тактикой защиты где-нибудь на континенте, где змеи могут поедать грызунов. Но аотеарофис – герпетофаг, и может представлять опасность для вайтореке лишь тогда, когда двум животным не удастся разминуться.
Сигнал тревоги застал молодых пингвинов слишком далеко от родной норы. Они хорошо знают, что означает такой звук, поэтому, услышав его, они бросились к своей норе, в которой всегда прятались в случае опасности. Но на их пути оказалось странное существо, которое они видят впервые в жизни – длинное, серого цвета с белыми поперечными полосками. Оно совсем без ног, но при этом движется по земле и может изгибаться. Заметив молодых пингвинов, это существо подняло голову и раскрыло пасть, в которой торчит множество тонких зубов, загнутых назад. Оно зашипело и стало делать резкие выпады головой в сторону птиц, заставив их попятиться.
Самка аотеарофиса неожиданно столкнулась с новым препятствием. Эти два существа, которые так внезапно оказались у неё на пути, незнакомы ей – она редко сталкивалась с новозеландскими горными пингвинами, и ещё реже – с их птенцами, ещё не сменившими пуховый наряд на взрослое оперение. Но их запах очень похож на тот, который рептилия ощутила, проползая мимо одной из нор. Эти существа не собираются нападать на неё и уступают дорогу, но делают это как-то слишком медленно. Рептилия свернулась в клубок, продолжая демонстрировать им раскрытую пасть, а затем сделала бросок и ткнула мордой одно из этих существ.
От удара молодой пингвин повалился на землю, а второй птенец бросился бежать. Упавший птенец громко закричал и задёргал лапами и крыльями, пытаясь перевернуться и встать на ноги. А змея, видя резкие движения, восприняла их как агрессию и зашипела. Она готова была нанести второй удар, когда почувствовала резкую боль в теле.
Мать птенцов успела как раз вовремя. Она подбежала к змее сзади и сильно ущипнула её клювом. Когда рептилия развернулась к ней, самка пингвина отбежала в сторону, а в это время упавший птенец поднялся на ноги, отбежал в сторону и спрятался за корнем дерева. Самка пингвина осталась один на один с крупной рептилией, обладающей, к тому же, смертельным ядом. Змея слишком медлительна сейчас, и не собирается охотиться. Поэтому самка пингвина при известной ловкости может уцелеть даже во время конфликта с таким опасным врагом. Но она не знает об этом и не собирается просчитывать собственные возможности: дело касается её потомства, и материнский инстинкт требует, чтобы она защитила пингвинят от рептилии. Поэтому она просто отбежала в сторону и снова бросилась на змею, нанося ей удары клювом. Атакуя змею, самка пингвина громко кричит – она действует так же, как поступают её сородичи во время совместной атаки на хищника вроде новозеландского небарсука. Но сейчас она действует в одиночку и может рассчитывать только на себя. Однако, её напор так силён, что рептилии приходится отступать. Змея не слышит криков птицы, но чувствует боль в теле от удара её клюва, и это заставляет её дёргаться от каждого удара.
Самка пингвина явно устала – она глубоко дышит и пошатывается. Но враг ещё здесь, и она обязана продолжать гнать его, даже в одиночку. Её голос громко звучит в притихшей от страха колонии вайтореке, и вскоре она услышала хорошо знакомый ответ на свой голос – самец возвращается с рыбной ловли. Его появление оказалось очень кстати – силы самки уже на исходе, а змея уползает прочь слишком медленно. Когда рептилия в очередной раз повернулась головой к самке пингвина, она внезапно почувствовала боль с новой силой – самец буквально вцепился клювом в её чешуйчатую шкуру и резко дёрнул её. Развернувшись к новому противнику, рептилия оказалась уязвимой для самки пингвина, и она сразу же клюнула её в свою очередь. Преимущество оказывается на стороне пингвинов. Птицы настроены решительно, и это даёт свои плоды: пара пингвинов совместно прогоняет змею с территории колонии.
Птицы победили. Они стоят среди нор вайтореке, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. А где-то на дальнем краю колонии хвост змеи скрывается среди папоротников. Когда она пропала из вида, самка издала короткий призывный сигнал, и пара молодых пингвинов, толкаясь и переваливаясь с боку на бок, подбежала к родителям. Враг ушёл, мирная жизнь продолжается, и теперь птенцам самое время поесть. Они нетерпеливо кричат, и оба родителя широко раскрывают клювы, давая птенцам возможность полакомиться принесённой рыбой.
В это время из нор начинают показываться вайтореке. Сначала они лишь выглядывают наружу и с опаской нюхают воздух. Но постепенно вайтореке смелеют и выбираются из нор. Несколько молодых зверей нюхают землю, по которой проползала змея – они запоминают запах врага, чтобы распознавать и избегать его в будущем. Опасность миновала и колония вайтореке снова оживает. Оказывается, пингвины – не такие уж и плохие соседи, хоть они не похожи на самих вайтореке.
Самка болотного аотеарофиса ранена – в одном месте её шкура разорвана клювом пингвина-самца. Эта рана болит, но она, похоже, единственная. В остальных местах боль от ударов клюва постепенно проходит. Родительский инстинкт снова возобладал, и змея стала искать место для будущей кладки. Она придирчиво пробует языком воздух, стараясь отыскать наилучшее место для будущего потомства. Рептилия обходит стороной каменистые участки почвы, мешающие выкопать гнездо, и большие камни, которые лишь охлаждают почву своей массой. После долгих поисков она обнаружила такое место – под корнями большого дерева. Земля у его подножия покрыта слоем опавшей листвы и рыхлая – это идеально подходит для устройства гнезда. Рептилии без ног трудно выкопать ямку, и самка аотеарофиса должна потрудиться, чтобы это сделать. Движениями передней части тела она стала разгребать слой листвы и землю, пока не образовалась широкая ямка подходящей глубины. Во время работы самка несколько раз останавливается, чтобы отдохнуть, после чего продолжает свой труд. Время от времени она отползает назад и пробует запах раскопанной земли языком. Когда ей показалось, что всё готово, она свернулась на дне ямы и стала откладывать яйца. Одно за другим в землю упали шесть яиц с мягкой кожистой оболочкой. Освободившись от них, змея почувствовала себя гораздо свободнее. Она стала ползать вокруг кладки, сгребая боковыми движениями тела землю и листву поверх кладки. Эта работа заняла у неё около получаса. Закончив её, рептилия просто уползла в кусты и стала искать обратный путь к реке. Судьба отложенных яиц её уже не интересует. Возможно, ещё одна самка отложит яйца в этом же месте, даже раскопав чужую кладку, а возможно, что какой-нибудь хищник просто отыщет кладку и уничтожит её через час, день или неделю. Змею это уже не интересует: она сделала всё, что требовал от неё родительский инстинкт.
После встречи пингвинов со змеёй прошло около недели. Молодые пингвины достаточно повзрослели, чтобы в первый раз покинуть колонию, которая раньше представляла собой весь мир, знакомый им. Кроме того, несколько дней назад они начали линять, и теперь стали больше похожими на родителей. У них уже вылез почти весь чёрный ювенильный пух, и вместо него теперь гладкое оперение – белое на животе и коричневое на спине. Лишь на плечах и шее молодых птиц остаются заметные клочья чёрного пуха, и их клювы пока не такие яркие, как у взрослых птиц. В остальном же молодые птицы полностью похожи на родителей. Вайтореке совершенно не смущены такой переменой в облике молодых птиц: их запах остался прежним, а своему обонянию вайтореке доверяют больше, чем зрению.
Когда взрослые пингвины отправились на реку в этот знаменательный день, один из молодых пингвинов просто пошёл следом за ними. Второй птенец хотел остаться в колонии, но, увидев, что первый птенец уходит, он закричал, замахал крыльями и бросился следом за ним. Родители не обратили внимания на действия своих птенцов: они всегда возвращались в колонию, а птенцы всегда ждали их там. Но сейчас, случайно обернувшись на полпути к реке, самка увидела, что оба молодых пингвина следуют за ней, переваливаясь и удерживая равновесие при помощи крыльев. Самка лишь немного подождала их, а потом, когда молодые птицы поравнялись с ней, продолжила путь к реке.
Молодые пингвины с любопытством смотрят по сторонам: мир оказался куда больше, чем тот, к которому они привыкли, постоянно находясь в колонии. Они с любопытством смотрят на вершины деревьев, пробуют клевать маленьких жуков, ползающих в траве, или обрывают маленькие белые цветки, раскрывающиеся в тени под листьями папоротников. Увлечённые познанием окружающего мира, они не заметили, как вышли к речному берегу, и поняли это только тогда, когда тропа резко ушла вниз и они, не удержав равновесия, скатились по ней почти к самому песчаному пляжу.
Родители подождали, пока молодые птицы поднялись на ноги, а затем вошли в воду и уверенно поплыли по проходу в зарослях, проделанному вайтореке. Молодые птицы не торопятся следовать за ними. Один из птенцов осторожно зашёл в воду, но почти сразу выбежал обратно и начал отряхиваться. Второй птенец тоже попробовал зайти в реку и вернулся на берег, а потом сунул в воду клюв и чихнул, когда вода попала ему в ноздри. Они пока не готовы следовать за родителями, и им ещё нужно научиться не бояться воды и уверенно чувствовать себя в этой новой для себя стихии. Пока же молодые птицы бродят по берегу, продираясь через заросли болотных растений.
Пока одни обитатели реки делают первые робкие шаги в воду, другие, напротив, покидают её и ненадолго осваивают стихию, которая никогда не покорится пингвинам. День, когда молодые пингвины впервые увидели реку, совершенно особый, какой бывает лишь раз в год. Десятки тысяч мелких шестиногих существ покинули свои прежние места обитания на дне реки и скопились в зарослях прибрежных растений. Это личинки подёнок готовятся к первому и последнему в своей жизни воздушному балу. Вайтореке, которым посчастливилось оказаться на берегу в это время, с жадностью набрасываются на лёгкую и беззащитную добычу, которая, кажется, сама ползёт им в пасть. А под водой со дна реки поднимается ил – рыбы подплывают к самому берегу, собирая ползущих по дну личинок подёнок. Иногда среди мутной воды сверкает серебристый бок рыбы, подплывшей едва не к самой кромке воды в попытке настигнуть уползающую добычу. Но всё равно личинок много. Их слишком много, чтобы их могли уничтожить все хищники, вместе взятые. К тому же они появляются из своих укрытий одновременно, и хищникам не удастся истребить их всех.
Коричневатые существа выползают на листья и стебли растений, где повисают, держась за опору лишь кончиками ног. С ними происходит волшебное превращение: коричневатая шкурка лопается на спине, и из трещины вылезает светло-зелёное полупрозрачное существо с двумя парами сморщенных придатков на спине. Оно с трудом делает несколько шагов, покидая старую оболочку, и повисает на растении, претерпевая новые превращения. Сморщенные придатки на его спине расправляются и превращаются в крылья – задние короткие и округлые, а передние – значительно крупнее их, удлинённые, с округлыми концами. На конце брюшка в это время расправляются три тонких нити, длина которых оказывается примерно равной длине тела насекомого. За первой линькой сразу следует вторая: это дань древнему происхождению подёнок, которая осталась и в эпоху неоцена. И только после этого крылатые существа поднимаются в воздух, чтобы встретить друг друга и умереть ещё до заката солнца.
Лёт подёнок на реке – это почти фантастическое зрелище, показывающее, насколько велика продуктивность экосистемы на самом деле. Вначале в воздухе порхают лишь десятки насекомых, и некоторые лесные птицы пролетают над рекой, схватывая их прямо на лету. Но с каждым часом подёнок становится всё больше: одновременно над речными берегами взлетают сотни тысяч и миллионы насекомых. Метель из насекомых буквально бушует в воздухе, несмотря на птиц, которые пронзают её, словно стрелы. У каждой из подёнок лишь кончики крыльев слегка касаются друг друга, но насекомых настолько много, что шелест миллионов крыльев мягко, но надёжно заглушает все остальные звуки вокруг. После спаривания самцы подёнок буквально падают вниз: они выполнили свой долг перед видом, и теперь их ждёт стремительно приближающаяся старость и смерть. А самки рассеивают над водой неисчислимое множество яиц, давая жизнь новому поколению насекомых, которое через два-три года также исполнит воздушный танец любви и смерти над родной рекой.
Пиршество хищников происходит не только в воздухе, но и на земле и в воде. Умирающие подёнки усеивают своими телами берег и поверхность воды. Молодые пингвины ходят по берегу и жадно склёвывают упавших насекомых. Рядом с ними по берегу бегают вайтореке и скачут мелкие птицы разных видов, а где-то вдалеке пара новозеландских южных воронов торопливо набивает животы даровым угощением.
По всей поверхности реки под живым облаком кружащихся в воздухе подёнок плещется вода: рыбы тоже участвуют в пиршестве. Стайки мелких рыб схватывают упавших в воду насекомых и таскают их в разные стороны, постепенно разделываясь с ними, а более крупные рыбы проглатывают подёнок целиком. Мелькает полосатая или пятнистая спина, на поверхности воды появляется маленький водоворот – и насекомое бесследно исчезает. А другие рыбы демонстрируют свои акробатические способности: взрослые живородки ика-каихопу выскакивают из воды на метровую высоту, ловко схватывая подёнок прямо на лету. А среди зарослей водяных растений время от времени мелькают длинные пятнистые тела мелких рыб: галаксии рахирахи тоже поедают подёнок. Они не выплывают на открытую воду, но ловко движутся среди листьев и стеблей растений, переворачиваясь вверх брюшком и схватывая снизу насекомых, плавающих на поверхности воды.
Молодые пингвины подходят к урезу воды и собирают погибших подёнок. Один из них слишком торопливо склевал нескольких насекомых и закашлялся, подавившись их тонкими сухими крыльями. Он может не торопиться: угощения явно хватит на всех. Но даже на таком пиршестве лучше не забывать об осторожности: природа всегда напоминает, что враг может скрываться где-то рядом. По поверхности воды чиркнул большой плавник, а затем из воды высунулась огромная голова с большими жёлтыми глазами и широко раскрытым ртом – взрослый ика-таикаха тоже принял участие в поедании дарового угощения. Как только это существо обозначило своё присутствие, несколько вайтореке с берега издали тревожный свист, а ещё несколько зверей, бывших в воде, тут же выбрались на берег. Молодые пингвины впервые видят это водяное чудовище, но тревожные голоса вайтореке хорошо знакомы им, поэтому птицы тоже отбегают от берега и с опаской смотрят на поверхность воды.
Взрослые пингвины возвращаются с рыбной ловли, набив желудки мелкой рыбой. Они несколько раз всплывали на поверхность воды и видели, как над рекой висит огромное облако подёнок. Они также встречали рыб, плавающих у поверхности воды и с чмоканьем засасывающих насекомых, упавших в воду. Но они узнали о присутствии огромного ика-таикаха даже раньше, чем вайтореке, плавающие возле берега. Пингвины видели, как эта рыба направилась к прибрежным зарослям, и решили выбраться на берег в другом месте. Гигантская рыба, плавающая на мелководье, – это реальная опасность для таких мелких пингвинов.
Не все обитатели реки восприняли появление ика-таикаха как угрозу. Ловкая и подвижная живородка ика-каихопу продолжает ловить насекомых, выпрыгивая за ними из воды. Почти каждый прыжок рыбы оказывается вознаграждён добычей, а иногда ей удаётся схватить даже двух насекомых за один прыжок. Удачная охота притупила осторожность этой рыбы: неизвестно, что может произойти, пока рыба находится в прыжке. И во время очередного прыжка ика-каихопу за добычей следом за ней из воды показалась огромная голова ика-таикаха. Хищник лишь разинул рот, и ика-каихопу сама свалилась ему в зубы. Челюсти сжались сразу и очень сильно, полосатая спина хищника мелькнула среди водяных растений и сильный хвост плеснул по воде. Гигантская рыба ушла на глубину, умиротворённая временным ощущением сытости.
Живое облако подёнок по-прежнему вьётся над рекой, но кульминация брачного лёта насекомых уже прошла. На поверхности воды плавают тысячи умирающих насекомых, а дно реки и подводные растения устланы покровом из мельчайших яиц этих насекомых. Много яиц и личинок подёнок погибнет на протяжении последующих дней и месяцев, но через два-три года выжившие личинки превратятся в имаго и тоже исполнят свой последний танец над рекой.
Неуклюже ковыляя, взрослые пингвины возвращаются к своим птенцам, оставшимся на берегу реки. Будь у птиц больше эмоций, они могли бы удивиться тому, что молодые пингвины не бегут к ним и не выпрашивают пищу. Птенцы рады возвращению родителей, но лишь один из них вяло выпросил рыбку у самки. Второй даже не посмотрел на эту рыбу: его живот набит подёнками, которых ему удалось склевать на берегу. Пожалуй, это первый день с момента появления птенцов, когда взрослые птицы смогли наесться досыта.
Последние подёнки завершили свой полёт незадолго до захода солнца.
Настало влажное новозеландское лето. Молодые пингвины постепенно потеряли страх перед водой и начали активно осваивать эту новую для себя стихию. Они полностью расстались с детским пухом, и лишь более тусклая окраска клюва показывает, что они ещё не взрослые. Они уже не боятся воды, как раньше, но пока предпочитают плавать вдоль берега, чтобы иметь возможность сразу же покинуть воду в случае опасности. Они уже знакомы с местными видами рыб и пробуют собирать со дна личинок насекомых, наблюдая за вайтореке. Время от времени молодые пингвины уходят вслед за взрослыми птицами к середине русла реки, но всё же чувствуют себя ещё не столь уверенно и быстро поворачивают к берегу. Первые охотничьи успехи молодых пингвинов ещё скромные, но этим птицам уже удаётся ловить молодых ика-таикаха, прячущихся в зарослях, и даже настигать мелких рыб в толще воды. Родители уже меньше кормят их, и вскоре им придётся полностью полагаться только на себя.
Голод – хороший учитель, поэтому уже через две недели после того, как молодые пингвины первый раз оказались на реке, они стали самостоятельно обеспечивать себя пищей. Их связь с родителями значительно ослабла – теперь они воспринимают своих родителей исключительно как сородичей, общества которых нужно придерживаться. Молодые пингвины не стали уходить из колонии вайтореке, но один за другим покинули родительскую нору и выкопали свои собственные неподалёку.
Многие обитатели рек и озёр Новой Зеландии размножаются весной. Стимулом для этого являются увеличение длины светового дня и таяние снегов в горах, меняющее химический состав воды. Но некоторые жители новозеландских рек подчиняются иным стимулам: ритм их жизни задаёт Луна. Незадолго до начала сизигийного прилива начинается миграция к нерестилищам галаксий рахирахи. Эти рыбы встречаются во многих реках островов, но они живут в пресной воде далеко не всю свою жизнь: первые месяцы их жизни проходят в морях, омывающих берега архипелага.
Если миграции пестриц или головастиков рангитахи трудно не увидеть, то галаксии рахирахи уходят на нерест очень тихо и незаметно. Эти рыбы не любят подолгу оставаться на виду – слишком много хищников претендует на добычу как раз такого размера. И их миграции происходят ночью. Маленькие стайки рыб движутся по руслу реки, выбирая глубокие и тёмные места, где их сложнее заметить. В случае опасности рыбы моментально закапываются в песок и ил, или прячутся в щелях среди камней. Реки Новой Зеландии короткие, поэтому они добираются до моря всего лишь за одну-две ночи. Там эти рыбы дождутся высокого сизигийного прилива, когда волна накроет песчаные отмели в устьях рек. В этих местах, едва прикрытых приливной волной, галаксии рахирахи закопаются хвостами в песок и отложат икру, оставляя её в безопасности до следующего прилива. А потомство этих рыб появится в реках только в начале зимы, если выживет несколько месяцев в море.
В колонии вайтореке молодые пингвины прекрасно освоились со всеми трудностями взрослой жизни. Пока у них нет повода покидать колонию и искать новые места для жизни – река обеспечивает их потребности в пище, а крупных хищников здесь меньше, чем в озере выше по течению. Молодые пингвины свели знакомство с чудовищными ика-таикаха и предпочитают плавать подальше от мест, где прячутся эти рыбы. Пока им удаётся избегать встреч с этими хищниками, но неизвестно, что может произойти на следующий день, поэтому выживание этой группы пингвинов без контакта с основной колонией висит на волоске. Достаточно погибнуть хотя бы одной из птиц – и выживание этой популяции пингвинов окажется под вопросом, а неожиданный природный эксперимент по образованию колонии из двух видов животных прервётся. Но пингвины, как и вайтореке, живут только настоящим моментом, не думая о будущем.
Молодые пингвины с каждым днём заплывают всё дальше вниз по течению. Они научились использовать течение реки, чтобы добраться до мест рыбной ловли, и научились выбирать места, чтобы плавать против течения, затрачивая как можно меньше дополнительных усилий. Они явно освоились в реке лучше, чем их родители, и охотятся более успешно. Дальние экскурсии приносят ещё одну пользу: рыболовные угодья не истощаются и у пингвинов всегда есть пища. Но бывают дни, когда пребывание на дальних угодьях приносит нечто большее, чем просто полный желудок рыбы.
Молодые пингвины ныряют за рыбой вместе. Пользуясь течением и силой собственных крыльев, они развивают под водой большую скорость, преследуя стайку серебристых рыбок. Вдвоём не очень удобно загонять стайных рыб и удерживать косяк вдали от укрытий. Птицам приходится преследовать каждую рыбу, которую они хотят съесть. Но это издержки их малочисленности, которые приходится принимать как должное. Пингвины, однако, выходят из положения, компенсируя свою малочисленность скоростью и ловкостью. Они не дают стайке рыб приближаться к берегам, где они могут спрятаться среди растений, и схватывают рыб одну за другой. Их тактика приносит свои плоды, но внезапно стайка рыб рассыпается в разные стороны и многие рыбы спасаются от своих преследователей. Паника рыб заставила пингвинов прервать охоту и оглядеться. Они сразу же увидели виновника испуга рыб. Он не скрывается, но и не нападает: это не хищник, а сородич. Но это не кто-то из родителей этих птиц, а совершенно незнакомая птица, самец. Незнакомец не пытается уплыть и не проявляет агрессии – он явно хочет остаться вместе с молодыми пингвинами. Его клюв уже постепенно начал приобретать красную окраску, характерную для клювов взрослых особей. Этот одиночка – «бродяга», выселившийся из колонии, живущей в другой горной долине. Он просто покинул свою долину и спустился вниз по реке, после чего долгое время находился в скитаниях в поисках сородичей. Когда пара молодых пингвинов поплыла к колонии, он устремился за ними, стараясь не отстать и не потерять их из виду. Когда птицы приблизились к колонии, первыми, кого они встретили, были несколько вайтореке, ищущие корм на заросшем растениями мелководье. Старожилы колонии не обратили на них никакого внимания: они привыкли к окружению этих зверей с самого появления на свет. А новичок, хотя и старше их, с опаской отнёсся к этим животным. Но он увидел, как его сородичи выбрались на берег, и после небольшого колебания догнал их и тоже вышел из воды. Птицы втроём зашагали по одной из тропинок, ведущих в колонию. Когда им навстречу попался вайтореке, молодые птицы просто прошли мимо него, а новичок слегка нагнулся вперёд, вытянул шею, растопырил крылья и разинул клюв. Вайтореке вздрогнул и уступил дорогу необычно агрессивному существу. Когда пингвин прошёл мимо, он понюхал его следы и направился дальше к реке. Он уже привык к странным двуногим соседям и знает, что эти демонстрации обычно не имеют продолжения.
Пингвины добрались до колонии. Молодые птицы тут же скрылись в своих норах, оставив новичка одного. Он огляделся и увидел множество нор, как в колонии сородичей, которую он когда-то покинул. Но он вздрогнул от неожиданности, когда из ближайшей норы высунулся вайтореке и смело подошёл к нему, чтобы понюхать. Этот пингвин никогда не встречался с вайтореке так близко, и их присутствие здесь, да ещё в большом количестве, беспокоит его. Но из одной норы на краю колонии внезапно послышался голос ещё одного пингвина, и из норы под кустарником вылезли один за другим двое его сородичей – пара, с которой начался этот странный союз пингвинов и вайтореке. Птицы-старожилы вперевалку подошли знакомиться с новым членом колонии. Их присутствие несколько примирило нового самца с соседством вайтореке: если здесь есть сородичи, это означает, что в этой колонии можно жить, даже если большинство в ней составляют странные мохнатые звери, не похожие на пингвинов. Этот самец ещё научится сосуществовать с вайтореке, но главное событие для него – встреча с сородичами. Если птицам удастся и дальше успешно сосуществовать с вайтореке, то это даст начало не только новой колонии, но и новым отношениям с соседями по местам обитания. И вполне возможно, что это будет новым шагом в эволюции уже не одного, а сразу двух видов животных.

Новозеландский горный пингвин (Microsphenicius pusillus)
Отряд: Пингвинообразные (Spheniciformes)
Семейство: Пингвины (Sphenicidae)
Место обитания: Новая Зеландия, реки и горные озёра.

Рисунок Александра Смыслова

Смена эпох негативным образом отражается на морской фауне и связанных с ней видах крупных животных. Планктон – основа пищевых цепочек океана, а также сообщество, где проводят часть жизни разные морские обитатели – очень чувствителен к природным катастрофам. Во время перемен в климате и географии планеты его численность резко снижается, что приводит к массовому вымиранию морской фауны. Так произошло на рубеже голоцена и неоцена, когда суровый и продолжительный ледниковый период надолго изменил облик и климат планеты. Многочисленные виды морских животных вымерли, но некоторым удалось выжить, «спрятавшись» в пресных водах.
Среди пресноводных «беглецов» от планктонной катастрофы оказались в основном разные виды рыб, а на островах Новой Зеландии обосновался реликтовый вид пингвинов – один из последних видов в некогда разнообразном и древнем по происхождению отряде. Новозеландский горный пингвин сохранился в пресных водах Новой Зеландии, изолированный от типичной океанической фауны. Он приспособился к жизни в прохладных озёрах и быстрых реках островов, питаясь разнообразными животными, обитающими в них. Менее продуктивные, но более стабильные экосистемы позволили выжить этим птицам.
Островная изоляция и скудность пищевых ресурсов сказались на облике горного пингвина: он сильно уменьшился в размерах, превратившись в птицу ростом около 20 см. Вместо строгого чёрно-белого наряда эта птица приобрела пятнистую серо-коричневую расцветку спины – так горному пингвину легче маскироваться среди неоднородного пейзажа своей новой родины. Живот белый с чёрной поперечной полоской на горле. Ластовидные крылья сильные и мускулистые, теперь помогают не только при плавании, но и при передвижении на суше. На кончике крыла краевые перья превратились в плоские роговые колючки, похожие на ногти. Они помогают подвижной и ловкой птице лазить по камням и разгребать гальку в поисках беспозвоночных. Новозеландский горный пингвин иногда даже спасается от хищников, залезая на деревья с достаточно наклонным стволом. При этом он цепляется за кору лапами и крыльями.
На тусклом фоне оперения этого пингвина ярким пятном выделяется блестящий красный клюв. Кроме него у птицы есть узкие кольца голой кожи вокруг глаз. в их окраске проявляется половой диморфизм: у самцов «очки» розовые, у самок серые. Клюв горного пингвина короткий и толстый. В надклювье растёт пара коротких острых зубовидных выростов. Они предназначены для умерщвления мелких позвоночных, которыми питается эта птица.
Новозеландский горный пингвин ловит рыбу в озёрах и реках островов, и кроме неё поедает водных беспозвоночных – раков и улиток. В отличие от морских сородичей эпохи голоцена, эта птица расширила рацион и питается также наземными животными – на суше горный пингвин склёвывает насекомых, улиток и мелких позвоночных (ящериц, грызунов).
Подобно всем своим сородичам, новозеландский горный пингвин гнездится колониями. Размер колонии зависит от продуктивности мест обитания: на больших озёрах численность колонии может достигать сотен птиц, на больших реках до нескольких десятков, а на малых лесных речках эта птица гнездится поселениями, включающими только несколько размножающихся пар. Если кормовые ресурсы мест обитания истощаются, птицы, не имеющие гнёзд, могут покидать колонию и искать новые места для жизни. Они способны выживать в лесу или преодолевать водоразделы в поисках нового места для жизни.
Этот пингвин устраивает гнёзда в норах, которые роет самостоятельно в речных берегах, под защитой крупных камней и корней деревьев. В каждой норе с длинным общим «коридором» гнездится несколько пар взрослых птиц, занимающих отдельные гнездовые камеры. Пары у этого вида сохраняются на всю жизнь. Гнездовые партнёры обмениваются знаками внимания, совместно обустраивают гнездовую нору и защищают её от конкурентов.
Новозеландские горные пингвины гнездятся один раз в год, весной. В кладке 2 – 3 крупных белых яйца, которые попеременно насиживают оба родителя в течение 18 дней. Яйца откладываются в ямку, заменяющую гнездо, без подстилки. Птенцы выводятся развитыми, зрячими, покрытыми густым чёрным пухом. Клюв у них также чёрный: он постепенно изменит цвет, когда птица станет взрослой. Первые недели жизни птенцы сидят в гнездовой камере; повзрослев, они покидают её и ожидают родителей на поверхности земли. При опасности птенцы и взрослые птицы скрываются в норе и активно защищаются от врагов, кусаясь.
Молодые птицы становятся способными к размножению в четырёхлетнем возрасте, а общая продолжительность жизни составляет до 25 лет.

Идею о существовании этого вида выдвинул Семён, участник форума

Новозеландский южный ворон (Notocorax novaezealandiae)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Врановые (Corvidae)
Место обитания: Новая Зеландия.

Рисунок Алексея Татаринова

Фауна птиц Новой Зеландии в эпоху человека была крайне разнообразной, но некоторые семейства, широко распространённые в других частях мира, не встречались там. Одним из них было семейство врановых. Два вида этого семейства, Corvus antipodum и Corvus moriorum населяли главные острова Новой Зеландии и острова Чатем соответственно, но вымерли до появления там европейских поселенцев. Однако европейцы «восполнили этот пробел», акклиматизировав в Новой Зеландии грача (Corvus frugilegus). Грач пережил эпоху экологического кризиса на рубеже голоцена и неоцена, и в неоцене потомки этой птицы, представляющие семейство врановых в Новой Зеландии, занимают различные экологические ниши на островах. Самыми крупными потомками грачей являются виды рода Notocorax, или южный ворон.
Новозеландский южный ворон достигает веса 2 – 2,5 кг при размахе крыльев до 170 см. Подобные размеры делают этот вид крупнее любого воробьиного эпохи человека, но на фоне таких гигантов неоцена, как орлиные вороны, он кажется почти карликом. С первого взгляда новозеландский южный ворон напоминает несколько увеличенную копию евразийского ворона голоцена, но в его облике есть определённые отличия. Относительно длинный клюв этой птицы имеет коническую форму без горбинки и у взрослых особей окрашен в белый цвет. Птицы первого и второго года жизни имеют клюв чёрного цвета. «Фамильная черта», унаследованная от грачей, – голая кожа у основания клюва – у южных воронов окрашена в чёрный цвет и почти не выделяется на фоне оперения. Оперение этих птиц чёрное с фиолетовым отливом, лапы тоже чёрные. Южные вороны издают разнообразные звуки, чаще всего это хриплое карканье.
Новозеландский южный ворон населяет различные типы ландшафтов – горы, редколесья, морские побережья; его нельзя встретить лишь в густых лесах. Пища этих птиц весьма разнообразна: в меню южных воронов входят падаль, беспозвоночные, мелкие позвоночные и растительная пища. Являясь главным образом собирателями, южные вороны много времени проводят, высматривая пищу в парящем полёте или бродя по земле, хотя иногда целенаправленно охотятся на мелких животных. В поисках пищи эти птицы проявляют высокую степень изобретательности: например, чтобы разбить раковины моллюсков, могут бросать их на камни.
Новозеландские южные вороны гнездятся на старых деревьях. Они живут колониями, в которых насчитывается не более десяти гнёзд. Колонии могут существовать десятилетиями, но не всегда птицы возвращаются в них в сезон гнездования. Колониальная жизнь позволяет южным воронам успешно защищаться от хищников, но также несёт в себе определённые неудобства: соседи часто ссорятся и воруют друг у друга гнездовой материал.
Эти птицы являются моногамами, но пары чаще всего образуются только на один сезон. Пары формируются в конце зимы (в августе – начале сентября), в сентябре колонии уже заселяются жильцами. Сначала птицы подновляют старые гнёзда, затем приступают к откладке яиц. В гнезде бывают до 7, чаще 5 яиц. Насиживает исключительно самка, но самец кормит её. После того, как птенцы становятся самостоятельными (это происходит через 1,5 – 2 месяца после откладки яиц), колонии быстро пустеют. В негнездовое время южные вороны живут поодиночке либо кочуют небольшими стаями.
Новозеландский ворон относится к долгожителям: эта птица может прожить до 40 – 45 лет.
На острове Чатем обитает близкий вид – чатемский южный ворон (Notocorax chathamensis). Он немного крупнее своего новозеландского родственника (вес до 3 кг), и в его питании преобладают дары моря. Некоторые особи этого вида залетают далеко на юг, к субантарктическим островам. Они могут гнездиться там, но не образовали постоянной устойчивой популяции. Чаще всего эти птицы улетают обратно на Чатем к зиме.

Эти виды птиц открыл Семён, участник форума.

Вайтореке (Waitoreke potamophilus)
Отряд: Грызуны (Rodentia)
Семейство: Мышиные (Muridae)
Место обитания: различные водоёмы Новой Зеландии – озёра, ручьи, реки.

Рисунок Алексея Татаринова

Вайтореке – существо размером с чёрную крысу, но намного стройнее. Этот грызун является потомком чёрной крысы, завезённой в Новую Зеландию ещё предками маори – коренных жителей архипелага. Своё имя вайтореке получил в честь речного животного («выдры») из местных легенд. Он во многом напоминает это животное, которое так и осталось загадкой для официальной науки.
Шерсть вайтореке окрашена в серые тона: спина и голова тёмно-серые, нижняя часть туловища пепельно-серая. Хвост вайтореке чёрный, уплощенный, покрытый голой кожей, напоминает по форме хвост бобра. Передние лапы меньше задних, снабжены развитыми пальцами. Вокруг глаз зверька расположены белые «очки». Мордочка напоминает морду крысы, с хорошо развитыми усами. С помощью прикосновений усов это животное может искать корм даже в мутной воде. Глаза вайтореке большие, а уши маленькие, округлые, почти не заметные в шерсти.
Вайтореке – умелый рыболов, что наложило свой отпечаток на его внешность: у этого зверька маленькие уши, сильные перепончатые задние лапы, непромокаемый, как у выдры, мех. Выделения специальных желёз придают меху вайтореке необходимые водоотталкивающие свойства. Благодаря смазке животное вылезает из воды почти сухим – ему остаётся стряхнуть с себя лишь несколько капель воды. Такое приспособление помогает животному сохранять тепло даже при жизни в холодных горных озёрах и ручьях. Специальный клапан перекрывает слуховой проход, когда животное ныряет.
Этот зверёк обитает по берегам рек, ручьёв, озёр обоих островов Новой Зеландии. Вайтореке предпочитает жить в лесистой местности, но встречается и на равнине. Он питается различными водными животными: улитками, лягушками, водяными насекомыми и рыбой. Иногда вайтореке ловит птенцов водоплавающих птиц, хватая их из-под воды или похищая из гнёзд. Добычу животное хватает передними лапами и убивает укусом сильных резцов. На крупных рыб вайтореке охотится стаей.
Вайтореке живут сплочёнными колониями, напоминающими колонию сурикат. Колония представляет собой несколько десятков нор, вырытых недалеко от берега водоёма. В каждой норе живёт одна пара взрослых. Одна пара является доминирующей – их нора занимает место в центре колонии, а при недостатке корма доминанты могут отбирать корм у других животных колонии. Но при опасности доминирующая пара первой нападает на врага. Когда утром все животные уходят на поиск корма, в колонии остаются несколько «часовых». Они оповещают сородичей об опасности громким свистом, а при необходимости активно защищают детёнышей. Врагом вайтореке может быть антиподова невыдра (Xenolutra antipodorum), которая обитает в низовьях рек Новой Зеландии. Взрослых животных и детёнышей поедают цапли и крупные хищные рыбы, а также неоханазаки (Neohanasaki aotearoae) – крупный вид земноводных.
Эти животные образуют пары на всю жизнь. Брачный период у вайтореке весной (в Южном полушарии – октябрь), а потомство рождается в начале лета. Второй выводок рождается в конце лета. В весеннем выводке этого животного до пяти детёнышей, хотя обычно меньше, в летнем – не больше трёх. Детёныши появляются у всех пар, способных к размножению, а не только у главной пары. Однако у доминирующей пары в выводке более крупные детёныши, и в среднем, их на одного больше, чем у остальных пар. Молодые животные становятся половозрелыми в возрасте 6 – 7 месяцев. В это время молодые животные уходят из родительской колонии и образуют собственную колонию, или присоединяются к одной из существующих колоний вайтореке.

Этот вид млекопитающих открыл Семён, участник форума.

Болотный аотеарофис (Aotearophis paludicola)
Отряд: Чешуйчатые (Squamata), подотряд Змеи (Serpentes)
Семейство: Новозеландские змеи (Aotearophidae)
Место обитания: Новая Зеландия, берега пресных водоёмов.
Новая Зеландия, многие миллионы лет назад отколовшаяся от материков, до появления человека обладала уникальной фауной. При большом разнообразии эндемичных птиц здесь существовало ничтожное количество видов земноводных и млекопитающих. Видовое разнообразие рептилий также было небольшим – этот класс на островах представляли только ящерицы и гаттерии. Крокодилов, сухопутных черепах и змей в Новой Зеландии никогда не было. Однако в неоцене ситуация кардинально изменилась. Архипелаг заселили завезённые человеком млекопитающие и лягушки, на протяжении миллионов лет эволюции породившие новые виды. Заселили Новую Зеландию и змеи. Однако, в отличие от многих других видов, эти рептилии колонизировали ее самостоятельно, без помощи человека и уже после его вымирания.
Неоценовые новозеландские змеи происходят от плоскохвостых морских змей (Laticauda), наиболее примитивных из морских змей, сохранивших сильную связь с сушей. Именно слабая специализация и отсутствие конкурентов позволили им освоить острова, прежде лишенные змей. Вероятно, освоение змеями Новой Зеландии произошло уже после завершения ледникового периода, отделяющего голоцен от неоцена. Три вида новозеландских змей представляют собой два рода семейства Aotearophidae, близкого к аспидам. Название этих рептилий образовано с помощью соединения слов Ао-Теа-Роа (маорийское название Новой Зеландии) и Ophis (змея).
Эволюция этих рептилий шла в направлении появления сухопутных форм с отличающимся друг от друга рационом. Более примитивные формы теснее связаны с водой и являются ихтио- и герпетофагами, с чем связана их высокая ядовитость. Более продвинутые формы питаются теплокровными животными, и сила их яда значительно меньше: в теле млекопитающих и птиц с их быстрым обменом веществ яд действует быстрее. В анатомии даже наиболее специализированных видов прослеживаются предковые черты – немного приплюснутый с боков хвост и сдвинутые в верхнюю часть головы ноздри.
Все аотеарофисы являются яйцекладущими рептилиями. Небольшое число яиц (обычно менее десяти) они откладывают в кучи растительного мусора или во влажную землю. В удобных и защищённых местах возможны коллективные кладки. Родители никак не заботятся о потомстве. Вылупившиеся детёныши первое время питаются беспозвоночными, затем переходят на мелких позвоночных. Молодняк водных видов питается мальками рыб и головастиками.
Врагами новозеландских змей являются крупные птицы и млекопитающие. Несмотря на наличие сильного яда, аотеарофисы почти не используют его для самообороны. Они унаследовали мирный характер предков и в случае опасности спасаются бегством, стараясь скрыться в траве или в воде.
Болотный аотеарофис является переходной формой между примитивными и более продвинутыми видами семейства. Он ещё привязан к влажным местам обитания, предпочитая селиться у воды – на болотах и у рек. Эта змея отлично плавает, однако охотится почти всегда на суше. Болотный аотеарофис – специализированный герпетофаг. Чаще всего его добычей становятся ящерицы и земноводные из числа лжесаламандр – местной группы неотенических личинок квакш. У этого вида возможны случаи каннибализма. Яд этой змеи ещё достаточно силён, поскольку она охотится на холоднокровных животных. Длина тела болотного аотеарофиса достигает 1,5 метра. Окраска этого животного тёмно-серая, по телу тянутся тонкие белые поперечные полосы.
Два близких вида новозеландских змей демонстрируют другие этапы эволюции этой группы.
Лесной аотеарофис (Aotearophis sylvestris) – наиболее эволюционно продвинутая новозеландская змея. Эта рептилия населяет леса Новой Зеландии. Она почти не связана с водой, однако предпочитает сырые места. Представители данного вида не очень хорошо плавают; также они не способны лазать по деревьям. В анатомии лесного аотеарофиса сохранилось совсем немного предковых черт: это немного уплощенный с боков хвост и ноздри, расположенные в верхней части головы. В длину наиболее крупные особи достигают 2 метров, обычная длина – 1,75 метра. Окрашена эта змея в оливковый цвет, с которым контрастируют многочисленные тонкие кольца черного цвета. Пищей лесному аотеарофису служат мелкие млекопитающие и птицы. Яд этой змеи самый слабый из всех новозеландских змей, но достаточно силён, чтобы быстро убить мелкое теплокровное животное.
Водяной аотеарофис (Preaotearophis ichthyophagus) – наиболее примитивный вид семейства. Он сохраняет много особенностей, характерных для морских змей – например, способен поглощать растворенный в воде кислород слизистой оболочкой рта. Однако он уже лишен характерных для морских змей солевыводящих желез. Представители данного вида населяют реки и озёра на равнинах обоих островов архипелага. Иногда их можно встретить в море вблизи устьев рек – эти змеи часто расселяются вдоль побережья островов, поэтому острова населяет всего один вид без подвидов. Водяные аотеарофисы питаются в основном рыбой, изредка поедая также личинок земноводных и водных беспозвоночных. Откладка яиц происходит на суше. В длину эта змея достигает 1 метра, её хвост сильно сжат с боков и служит органом движения в воде. Окраска этой рептилии контрастная: всё тело покрыто чередующимися поперечными полосами серебристо-серого и тёмно-коричневого цветов.

Эти виды рептилий открыл Семён, участник форума.

Рангитахи (Rangitahi ephemera)
Отряд: Бесхвостые (Anura)
Семейство: Квакши (Hylidae)
Место обитания: Новая Зеландия, горные реки и озёра. Размножение в водоёмах в низовьях рек.

Рисунки Алексея Татаринова

В эпоху человека в Новую Зеландию была завезена австралийская квакша литория Litoria caerulea. Она пережила массовое вымирание на рубеже голоцена и неоцена, и её потомки в процессе эволюции заселили множество мест обитания на островах. Одним из направлений эволюции потомков литории было удлинение личиночной стадии развития вплоть до появления целой группы неотенических земноводных – ложных саламандр. Этому способствовала бедность ихтиофауны островов. Также среди новозеландских видов бесхвостых земноводных имеются виды, демонстрирующие различные стадии перехода к неотении. Одним из таких видов является рангитахи – особый вид лягушек, у которых произошло перераспределение ролей личиночной и взрослой стадий развития.
Личиночная стадия у этого вида длится до 4-5 лет. Головастик рангитахи живёт в прохладных горных ручьях, где питается водорослевыми обрастаниями и сидячими личинками насекомых. Его облик приспособлен к жизни на течении – у головастика рангитахи сильно удлинённое тело длиной около 30 см, скребущий рот в виде присоски, эластичные губы, покрытые множеством роговых ворсинок. Хвост головастика очень крупный и мускулистый – он составляет свыше 2/3 от общего размера головастика и окаймлён кожистой плавниковой складкой. Это не только орган плавания, но и запас питательных веществ для метаморфоза. Тело головастика этой лягушки окрашено в коричневатый цвет с более светлым брюшком и чёрной продольной полосой, которая тянется от морды через глаз до конца хвоста.
Доросшие до максимального размера головастики собираются в стаи и мигрируют вниз по течению – в озёра, где вода лучше прогревается. Здесь они претерпевают очень быстрый метаморфоз и превращаются во взрослую особь. Во время метаморфоза головастики рангитахи собираются в стаи, насчитывающие до нескольких сотен особей. В стае метаморфоз протекает дружнее благодаря выделяемым в воду феромонам, синхронизирующим этот процесс.
Лягушка рангитахи окрашена в контрастный чёрно-белый цвет – нижняя часть тела, пальцы и пятна на боках белые, а спина, бока и верхняя сторона конечностей угольно-чёрные. В процессе метаморфоза у лягушки рангитахи рассасывается хвост, поэтому взрослая особь этого вида имеет длину около 10-12 см. В это же время происходит бурное созревание половых продуктов. Взрослая стадия у этих земноводных служит исключительно для размножения и просто не приспособлена для долгого существования. У неё сохраняется редуцированный хвост без костей, оставшийся от стадии головастика. Кишечник у лягушки рангитахи сильно редуцирован и нефункционален, а зачастую просвет кишечника заполнен соединительной тканью. Взрослая особь рангитахи живёт исключительно за счёт запасов питательных веществ, накопленных на стадии личинки. Недолговечность взрослой стадии этого вида отражена в названии вида: слово “rangitahi” на языке маори означает нечто моментальное, кратковременное, недолго существующее.
Брачный ритуал у этого вида очень бурный. Он начинается синхронно и вовлекает всех особей, находящихся на том или ином участке берега – это обеспечивает гарантированный успех в размножении. Громкие крики этой лягушки напоминают резкий отрывистый свист. Когда самцы кричат в унисон, звук получается болезненным для слуха.
В кладке рангитахи до 300 небольших икринок, заключённых в индивидуальные капсулы из слизи. Вся кладка рыхлая, шарообразная, плавает у поверхности воды. Взрослые особи не покидают кладку и охраняют икру до выклева головастиков, а фактически – до своей смерти. Охраняющие икру лягушки легко возбудимы и готовы вцепиться мёртвой хваткой в любого врага, посягнувшего на икру, и даже в собственного сородича, случайно оказавшегося рядом.
Инкубация длится около недели. После выклева головастиков следует быстрая деградация организма взрослого животного. Запасы питательных веществ к этому моменту уже исчерпаны, следует быстрый некроз тканей, и лягушка погибает в течение нескольких дней. Выклюнувшиеся из икры головастики прячутся на дне и среди водяных растений. Они постепенно мигрируют в реки и добираются до холодных ручьёв в верховьях, где проходят их откорм и взросление. На стадии головастика происходит расселение этого вида.

Новозеландская пестрица (Salmini novazealandiae)
Отряд: Лососеобразные (Salmoniformes)
Семейство: Лососевые (Salmonidae)
Место обитания: горные реки Новой Зеландии.
В эпоху человека ихтиофауна Новой Зеландии отличалась относительной бедностью и высокой степенью эндемизма. Архипелаг отделился от материков ещё в мезозое, когда типичные отряды пресноводных рыб ещё не появились. В голоцене пресноводные рыбы Новой Зеландии были представлены потомками морских и эвригалинных видов. Но позже ситуация резко изменилась. Человек завёз на Новую Зеландию различных пресноводных рыб, происходивших с других континентов, нанеся этим действием непоправимый ущерб местной фауне. После вымирания человечества виды-пришельцы быстро захватили новые места обитания, вытеснили большинство оставшихся местных видов, и развитие экосистем архипелага пошло совсем в другом направлении.
Климат Новой Зеландии в неоцене типично субтропический, а на юге – теплоумеренный. Но значительная часть архипелага представлена горными массивами, где господствует прохладный климат. А на высоких вершинах гор большую часть года лежит снег и лёд. Здесь берут начало короткие прохладные реки островов. В верховьях рек, в кристально чистой и очень холодной воде водится небольшая рыба, которая целыми стаями держится на течении. Время от времени эти рыбы выскакивают из воды, стараясь схватить насекомое, пролетающее над водой. Это одна из рыб, которая появилась благодаря деятельности человека, исчезнувшего за миллионы лет до наступления эпохи неоцена. Эта рыба – новозеландская пестрица, карликовый потомок завезённой на Новую Зеландию форели. Фактически это просто карликовая разновидность форели, быстро созревающая, сохраняющая во взрослом состоянии ювенильные признаки, и недолго живущая.
Новозеландская пестрица сохранила характерную для форелей склонность жить в прохладной и богатой кислородом воде. Торпедообразная форма тела с заостренным рылом помогает этой рыбе успешно противостоять течению. Плавники у новозеландской пестрицы остроконечные; хвостовой плавник высокий, серповидный. Это признаки быстро плавающей рыбы: фактически, эти рыбы целый день борются с течением лишь для того, чтобы остаться на месте – возле облюбованного камня или куста водяного мха. Длина тела новозеландской пестрицы около 12 см; самка крупнее и тяжелее самца примерно на 25%.
Окраска этой рыбы в чём-то похожа на расцветку его предка, форели (речная форма кумжи Salmo trutta). Вне сезона размножения самец и самка окрашены сходно: чёрные и красные пятна на теле образуют мраморный рисунок на серебристо-зелёном фоне. У этой рыбы большие серебристые глаза: новозеландская пестрица охотится преимущественно с помощью зрения.
Рот рыбы открывается широко; на кончиках челюстей растут хорошо развитые острые зубы. Обычно эта рыба держится стаями на течении близ поверхности воды. Новозеландская пестрица питается в основном летающими насекомыми – стрекозами и подёнками. Охотящаяся рыба ожидает насекомых, держась возле камней или развевающихся на течении листьев водных растений, чтобы быть не слишком заметной при взгляде сверху. Когда над поверхностью воды пролетает насекомое, рыба ловит его прямо в воздухе точным броском. Рассчитывая прыжок, рыба инстинктивно делает поправку на преломление воды, и в среднем каждый третий бросок оказывается успешным. Изредка рыба собирает насекомых с поверхности воды и ловит водных личинок стрекоз и подёнок между камней.
Брачный сезон у новозеландской пестрицы начинается весной (в Южном полушарии это октябрь – ноябрь), когда тают горные снега. В это время самцы приобретают более насыщенную окраску: они становятся бархатно-чёрными с серебристыми глазами и красными пятнами на туловище. Только на животе и вблизи анального плавника у них остаются участки серебристой фоновой окраски. Самки, напротив, светлеют, и их окраска становится почти полностью серебристой с тёмно-серой спиной и крапчатым анальным плавником. Подобно лососям эпохи голоцена, новозеландская пестрица нерестится на течении, на участках дна с мелким галечником. На нерестилищах эти рыбы собираются стаями, насчитывающими до сотни особей, и остаются там в течение нескольких дней. Эти рыбы закапывают икру в гальку, где она надёжно сохраняется от большинства хищников.
Непосредственно нерест новозеландской пестрицы проходит утром. В это время стаи рыб подходят к берегу, и держатся на мелководье. Из воды высовываются плавники самцов, ведущих себя довольно агрессивно по отношению друг к другу. Самцы сражаются друг с другом за более удобное место для нереста, и постепенно стая рыб распадается на отдельные группы. Появление на нерестилище самок приводит самцов в возбуждение. Их окраска становится более яркой, и они по две или по трое преследуют самок, когда те проплывают вблизи от них. Постепенно каждая самка облюбовывает определённый участок дна, а самцы окружают её. Во время нереста самка роет ямку для икры боковыми движениями живота и хвоста, а следом за ней один или два самца отбрасывают грунт в стороны. Следующим заходом самка извергает в раскопанную борозду икру, а самцы тут же оплодотворяют её. После этого рыбы закапывают икру в грунт и больше о ней не заботятся. Отнерестившиеся особи очень слабы, и в это время за ними активно охотятся различные водные и наземные хищники. Рыбы держатся на участках рек со слабым течением, и иногда забиваются в щели между камней, где подолгу отдыхают. Большая часть рыб мечет икру не более трёх раз в жизни.
Икра развивается среди галечника в течение примерно трёх недель. За это время её часть гибнет от различных хищников – преимущественно от червей и личинок насекомых. Молодь выклёвывается полупрозрачной и беспомощной, начинает плавать в недельном возрасте. До этого момента многие мальки гибнут, но оставшихся хватает, чтобы вид сохранял устойчивые популяции. Половозрелость новозеландской пестрицы наступает на 2-м году жизни, а продолжительность жизни составляет до 5 – 6 лет.

Галаксия рахирахи (Serpogalaxias umbreocollum)
Отряд: Галаксиеобразные (Galaxiiformes)
Семейство: Галаксиевые (Galaxiidae)
Место обитания: Новая Зеландия, реки и озёра, нерест в устьях рек.

Рисунок Carlos Pizcueta, колоризация Биолога

Галаксиевые рыбы очень характерны для пресных вод Южного полушария. До ввоза человеком различных пресноводных рыб они были доминирующей группой пресноводных рыб Новой Зеландии. В неоцене позиции этих рыб в экосистемах островов были в значительной степени утрачены – потомки чужеземных рыб заняли многие экологические ниши. В новозеландской ихтиофауне отсутствуют крупные виды галаксиевых рыб, но имеется большое количество мелких видов. Один из них – галаксия рахирахи, похожая на вьюна и занимающая сходную экологическую нишу.
Галаксия рахирахи – некрупный вид рыб: длина тела взрослой особи около 8 см. Это рыба с тонким, удлинённым ("rahirahi" на языке маори – «длинный») и гибким телом, населяющая придонные слои воды. Кожа галаксии рахирахи голая, слизистая; схваченная рыба выделяет большое количество слизи и сильными движениями тела старается освободиться из челюстей хищника. Фоновая окраска бежевая с розоватым оттенком, по телу разбросано множество тёмных округлых пятен. В передней части тела имеется большое седловидное пятно, охватывающее область жаберных крышек, затылок и переднюю часть спины. Плавники рыбы прозрачны, но края парных плавников имеют узкую чёрную кайму. Также небольшое серповидное пятно есть в основании хвостового плавника. Для этого вида характерна изменчивость окраски в зависимости от времени суток: ночью рыба становится бледной, бело-розовой, а тёмные отметины почти пропадают.
Плавники короткие и широкие, спинной и анальный плавники сдвинуты в заднюю часть тела. Хвостовой плавник трапециевидный, с небольшой выемкой в середине заднего края. Эта рыба плавает в придонных слоях воды и держится вблизи укрытий – обычно среди коряг и растений в прибрежной зоне. В случае опасности она ловко закапывается в песок или ил, и при попытке схватить её лишь зарывается ещё глубже.
Галаксия рахирахи питается личинками насекомых, ловит мелких головастиков и донных ракообразных. Для поиска добычи на верхней челюсти этой рыбы по углам рта растёт пара широких лопастевидных усов, снабжённых множеством чувствительных клеток.
Это проходной вид рыб, часть жизненного цикла которого протекает в морской воде. В начале лета галаксия рахирахи собирается небольшими стайками и скатывается вниз по течению рек к устьям. В эстуариях во время высокого прилива эти рыбы мечут икру на песчаных мелководьях, которых в остальное время приливные волны не достигают. Для этого рыбы собираются тесными группами по 10-20 особей и закапываются в песок задней частью тела. В этот момент самки откладывают икру, а самцы оплодотворяют её. Когда рыбы выбираются из песка, икра оказывается закопанной на глубину нескольких сантиметров. Больше родители не заботятся о потомстве и незадолго до отлива возвращаются в реки. В кладке всего лишь 100-120 достаточно крупных икринок с большим запасом желтка. В течение 28 дней, до следующего высокого прилива, икра развивается, но значительную часть этого срока малёк проводит в состоянии покоя. Во время прилива мальки проползают в толще песка к поверхности и с отливом уходят в море.
Молодые рыбы проводят в море около полугода. Они живут в зарослях водорослей на мелководье, к началу зимы мигрируют в опреснённую воду устьев рек, весной поднимаются по рекам и поселяются в местах обитания своих родителей. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, продолжительность жизни – до 8 лет.

Идею о существовании этого вида рыб высказал Carlos Pizcueta

Туземный лабиоципринус (Labiocyprinus indigenus)
Отряд: Карпообразные (Cypriniformes)
Семейство: Карповые (Cyprinidae)
Место обитания: реки Новой Зеландии.
До появления на Новой Зеландии человека пресноводная ихтиофауна этого архипелага была очень немногочисленной. Человек изменил ход эволюции, когда завёз на Новую Зеландию разных пресноводных рыб с других материков, и среди них карпа – домашний вид рыб. После исчезновения человечества потомки карпа распространились в пресных водах островов, образовав целый ряд жизненных форм – от мелких до крупных, от обитателей болот до жителей кристально чистой ледяной воды горных рек.
Лабиоципринус обитает в реках Новой Зеландии, предпочитая умеренное течение и чистую воду. Этих рыб особенно много в предгорьях, где реки не столь стремительны, но ещё не помутнели от почвенной взвеси. Длина лабиоципринуса достигает 40 см, хотя обычно эти рыбы мельче.
Лабиоципринус относится к всеядным рыбам, и питается водорослевыми обрастаниями и сидячими животными, которые обитают на камнях. Рот этой рыбы видоизменился в присоску и сдвинулся вниз. Нижняя челюсть короче верхней, и поэтому рот рыбы постоянно открыт. Толстые губы лабиоципринуса (название буквально означает «губастый карп») покрыты ворсистыми роговыми выростами, которые помогают более эффективно соскребать с камней обрастания. Верхняя губа разделена на две подвижных половинки, которые могут двигаться независимо одна от другой. Передний край морды этой рыбы покрыт роговыми «мозолями», помогающими в случае необходимости раскапывать грунт в поисках корма. Рот рыбы окружён восемью короткими усиками – два торчат вперёд, два – в стороны, и четыре – назад. Усики покрыты разнообразными рецепторами, в том числе вкусовыми и осязательными. Они предоставляют рыбе адекватную информацию об окружающем мире. Глаза лабиоципринуса обращены вверх и в стороны.
Лабиоципринус конвергентно сходен с лабео и другими рыбами, обитающими на течении. Тело этой рыбы треугольное в сечении, с широким плоским животом. Спина рыбы окрашена в бурый цвет, бока зеленоватые, а живот и нижняя сторона головы белые. Плавники рыбы серые с тёмными пятнами в основании. Вне сезона размножения самец и самка у этих рыб практически неразличимы по окраске. Большую часть времени рыба проводит на дне, поэтому плавательный пузырь у лабиоципринуса редуцирован, и представляет собой тканевый тяж, заполненный жиром. Хвостовой стебель короткий; хвост сильный, с широким двухлопастным плавником. На верхней лопасти хвостового плавника самца есть длинная «косица» - несколько очень удлинённых гибких лучей, соединённых перепонкой. «Косица» несёт узор из поперечных чёрных полос.
Все рыбы, обитающие на течении, сталкиваются с одной проблемой – необходимостью удерживаться на месте. Лабиоципринус вышел из затруднения, приобретя «когтистые» плавники: кончики утолщенных передних лучей грудных и брюшных плавников торчат из перепонки плавника и слегка загибаются вниз. Они позволяют рыбе цепляться за гладкие камни и прочно держаться даже на сильном течении. Обычно каждая рыба имеет несколько любимых мест отдыха – небольших ям на дне реки, где почти не нужно удерживаться плавниками.
По образу жизни лабиоципринус – одиночная территориальная рыба. Каждая особь занимает территорию около двадцати квадратных метров, вытянутую вдоль течения реки. На малокормных участках территории этих рыб могут быть ещё больше. Границы территории хорошо известны каждой особи, и она готова стоять насмерть, защищая свои владения от сородичей.
В брачный сезон самец приобретает очень яркую окраску – его тело становится изумрудно-зелёным с радужным блеском, а плавники приобретают красную окраску. «Косица» на его хвостовом плавнике становится более контрастной и хорошо заметной. Готовый к нересту самец начинает «петь» - с помощью глоточных зубов он издаёт громкие щелчки. Так он предупреждает других самцов о том, что территория занята, и привлекает самок к месту нереста.
Эти рыбы нерестятся парой, и откладывают икру в простую ямку, выкопанную на дне реки недалеко от берега. После нереста самец закапывает ямку и охраняет территорию, где находится гнездо, от сородичей и даже других рыб достаточно большого размера. Он агрессивно нападает на пришельцев, нанося им удары крепким рылом. Но в то же время он практически не обращает внимания на мелких животных, поэтому водные беспозвоночные – насекомые и речные крабы – наносят большой ущерб потомству этой рыбы.
Молодняк лабиоципринусов с первых дней жизни предоставлен сам себе. Смертность среди молодых рыб этого вида очень велика, и порой до второго года жизни доживает лишь 1 – 2% от всего выводка. Но продолжительность жизни этих рыб может достигать 100 лет и более. С 4-летнего возраста молодые лабиоципринусы могут принимать участие в нересте, а к 8 – 9 годам набирают размер, характерный для взрослой рыбы этого вида.

Ика-таикаха (Perca taikaha)
Отряд: Окунеобразные (Perciformes)
Семейство: Окунёвые (Percidae)
Место обитания: реки и озёра Новой Зеландии.

Рисунок FanboyPhilosopher

Эпоха человека оставила значительный след в ихтиофауне Новой Зеландии. Намеренная интродукция различных видов европейских рыб привела к исчезновению или резкому сокращению численности аборигенных видов рыб. Зато сами интродуцированные виды продемонстрировали прекрасные адаптационные возможности, и новозеландская ихтиофауна эпохи неоцена представлена главным образом их потомками. Среди них одним из главных хищников является ика-таикаха, очень крупный вид окуней, потомок завезённого европейского речного окуня (Perca fluviatilis). В переводе с языка маори слово "taikaha" означает «яростный», и это название дано рыбе, занимающей вершину пищевой пирамиды в реках и озёрах архипелага.
Ика-таикаха – фактически, гигантский вариант предковой формы. Из-за отсутствия конкуренции он изменился сравнительно мало, лишь увеличившись в размерах. Длина взрослой особи – около 100-120 см. У рыбы высокое тело, поднимающееся «горбом» сразу за головой и покрытое характерной шероховатой ктеноидной чешуёй. Взрослые рыбы предпочитают жить в глубокой воде подальше от берега, и населяют главным образом центральную часть озера или русла реки. В связи с этим окраска тела взрослой особи – голубоватая с белым животом и тёмно-серыми вертикальными полосками и спиной. Крупные глаза жёлтого цвета. Колючий спинной плавник состоит из 15-16 прочных колючек. У взрослой рыбы мягкий спинной плавник имеет чёрное основание и розоватую кайму. Хвостовой плавник двухлопастный.
Рот широко раскрывается и немного выдвигается вперёд, снабжён острыми зубами. Ика-таикаха является хищником и питается любыми животными, которых в состоянии поймать и проглотить – рыбой, лягушками, лжесаламандрами. Молодая рыба питается главным образом личинками насекомых и мальками рыб. Взрослый ика-таикаха часто нападает на птенцов водоплавающих птиц, горных пингвинов, а также на местного водяного грызуна вайтореке.
Нерест происходит в конце весны на мелководьях – чаще всего у берегов озёр или в мелководных речных заводях с медленным течением. В брачном наряде окраска самца становится лазурно-голубой, а полосы и спина приобретают бархатно-чёрную окраску. Голова окрашивается в чёрный цвет, и на этом фоне жёлтые глаза выглядят особенно эффектно. Мягкий спинной плавник и анальный плавник самца в брачном наряде приобретают оранжево-красную окраску. Во время нереста пара рыб шумно плещется у поверхности воды, а самец преследует самку и кусает её за хвостовой стебель. Кладка этого вида представляет собой сильно разбухающую в воде слизистую ленту, содержащую несколько десятков тысяч икринок. Рыбы бросают кладку на произвол судьбы. Развитие икры длится около двух недель. Для ика-таикаха характерен каннибализм на любой из стадий развития. Половая зрелость наступает в возрасте 5-6 лет, продолжительность жизни составляет более 60 лет. Интенсивный рост продолжается до 10 лет, когда рыба достигает длины около 60 сантиметров..

Ика-каихопу (Kaihopu esocinus)
Отряд: Карпозубообразные (Cyprinodontiformes)
Семейство: Гамбузиевые (Poeciliidae)
Место обитания: реки и озёра Новой Зеландии (Южный остров).
Эпоха человека с точки зрения биогеографии была эпохой стирания границ между биогеографическими областями – в это время происходил массовый завоз представителей различных групп живых организмов в несвойственные им места обитания. Среди рыб переселенцами такого рода были главным образом промысловые рыбы, но один из видов, гамбузия (Gambusia affinis) был расселён по разным материкам и островам для борьбы с личинками кровососущих насекомых. Гамбузия намного пережила человека, и её потомки встречаются во многих местах, куда она была завезена. На Новой Зеландии конкуренция с местными видами рыб была незначительной, и один из потомков гамбузии превратился в активного хищника.
Ика-каихопу – крупная живородящая рыба пресных вод Новой Зеландии. Её длина достигает 30-40 см (самка крупнее и массивнее, чем самец). Голова рыбы удлинённая, с вытянутыми челюстями и широким ртом, который раскрывается и вытягивается вперёд в виде трубки, позволяя рыбе засасывать добычу. Форма тела позволяет ика-каихопу плавать у самой поверхности воды – спина и голова рыбы образуют почти прямую линию. Глаза рыбы крупные, слегка выдаются над верхним краем головы. Спинной и анальный плавники сдвинуты назад, хвостовой стебель короткий и толстый, с веерообразным хвостовым плавником. Ика-каихопу предпочитает медленно плавать у поверхности воды, делая быстрый бросок лишь для того, чтобы поймать добычу. Живот рыбы сильно выпуклый, может значительно растягиваться. На анальном плавнике самца передние лучи образуют подвижный совокупительный орган – гоноподий.
Окраска спины ика-каихопу зелёная с коричневым «мраморным» узором, который переходит на бока. Фоновая окраска боков желтовато-зелёная, живот белый. У самца окраска более насыщенная, чем у самки, а мраморный узор имеется только на верхней части спины. Плавники рыбы прозрачны, лишь в основании спинного плавника есть бурое пятно, а у самца бурые точки имеются также на анальном плавнике.
Это исключительно плотоядная рыба, что отражено в названии: на языке маори “kaihopu” означает «ловец». В рацион этого вида входят мелкие рыбы, лягушки и личинки лжесаламандр, а также крупные водяные насекомые.
Размножение ика-каихопу растянуто на весь год, хотя зимой происходит менее интенсивно. Примерно раз в 2-3 недели самка рождает нескольких крупных мальков коричневатой окраски с серебристыми боками. Длина молодой особи при рождении – около 3 см. Зимой промежуток между родами увеличивается, количество мальков сокращается до 1-2 за помёт, но зато зимний малёк имеет при рождении длину до 5 см. Самец преследует готовую к размножению самку, стараясь держаться как можно осторожнее – самка способна напасть на него, и даже съесть мелкого самца. Если самка не проявляет агрессии, самец прижимается к её боку, быстро оплодотворяет её и сразу же уплывает. Молодая рыба достигает половой зрелости в возрасте 1 года, а продолжительность жизни составляет около 10 лет.

Ика-ити, листовидная живородка (Paragambusia foliomima)
Отряд: Карпозубообразные (Cyprinodontiformes)
Семейство: Гамбузиевые (Poeciliidae)
Место обитания: реки и озёра Новой Зеландии (Южный остров).
В историческое время человек завёз в Новую Зеландию несколько видов живородящих рыб, но в процессе эволюции чемпионами по видообразованию оказались потомки гамбузии, образовавшие в водоёмах архипелага значительное количество видов, различающихся обликом и экологией. Некоторые из видов превратились в крупных хищников, а другие остались мелкими существами.
В озёрах Южного острова обитает один из мелких видов живородящих рыб – ика-ити, или листовидная живородка. Это мелкая рыба длиной около 4 см, обычно мельче (слово "iti" на языке маори означает «маленький»), питающаяся насекомыми и их личинками. У неё высокое тело, сжатое с боков, кожистый киль на нижней стороне тела от горла до анального отверстия, короткая голова с небольшими глазами и широким ртом, способным вытягиваться в трубку. Плавники этого вида короткие, округлые, прозрачные.
Окраска ика-ити очень своеобразна. В ней сочетаются два контрастных цвета: светло-зелёный фон и тёмный, чёрно-бурый цвет с рыжеватыми пятнами. Тёмные пятна на теле образуют рисунок с рваными краями, напоминающий сильно разрушенный гнилой лист растения, отсюда другое название вида. В случае опасности ика-ити неподвижно замирает и плавает у поверхности воды, имитируя мёртвый лист. При этом один из плавников, заслоненный от хищника телом рыбы, продолжает работать, и рыба медленно уплывает. В этом проявляется конвергентное сходство этой рыбы с некоторыми представителями семейства нандовых. Но, если нандовые являются хищниками, то листовидной живородке такая маскировка нужна для защиты. Если же нападение продолжается, рыба спасается бегством. При этом она бросается в разные стороны и благодаря узкому телу легко забивается в заросли водяных растений.
Место обитания этого вида – реки с медленным течением, зарастающие озёра, прибрежные области крупных водоёмов. Ика-ити плавает довольно медленно, и способна только на короткие броски во время кормления. Главный корм этого вида – личинки насекомых и другие мелкие беспозвоночные, в том числе недавно выклюнувшиеся из яиц улитки. Ика-ити чаще всего держится в зарослях прибрежных растений и под группами плавающих растений.
Самец отличается от самки мелким размером, менее выраженным брюшным килем и крупным гоноподием. Через 2 недели после спаривания самка рождает до 20 мелких мальков, которые прячутся в зарослях плавающих растений. Последующие помёты отличаются меньшим числом мальков. Для этого вида характерен каннибализм.