Основу этой главы написал Bhut, участник форума.

В неоцене движение Африки на север продолжилось, и её северная часть оказывает колоссальное давление на южную оконечность Европы, вызывая поднятие горной цепи Альп. Наклон тектонической плиты Африки изменился, и теперь Нил течёт в другую сторону – не на север, как в эпоху человека, а сворачивает на запад, давая жизнь Сахаре и Сахелю. На западе он объединяется с Нигером в общую речную систему, несущую свои воды в Атлантический океан.
На протяжении своего пути Сахарский Нил пересекает обширные пространства, где нет других источников воды, поэтому до впадения в Нигер теряет значительное количество воды. Уровень воды в реке сильно меняется по сезонам: во влажный сезон Сахарский Нил – полноводная река, растекающаяся по долине, с множеством рукавов и отмелей, богатых жизнью; в сухой сезон слабое течение воды остаётся лишь в сильно обмелевшем главном русле, а многочисленные рукава мелеют или вовсе высыхают, превращаясь в цепочку прудов. Русло Сахарского Нила изменчиво, и в течение тысячелетий оно сильно меняло направление, петляло и образовывало большое количество озёр, болот и стариц. Его следы прекрасно видны с высоты птичьего полёта.
Ритм жизни Сахарского Нила задаёт находящаяся к северу огромная Средиземноморская котловина. Это сухое жаркое место создаёт область пониженного давления, заставляя тучи с пролива Танганьика двигаться вглубь материка. Горная цепь Альп на севере не пускает в Средиземноморскую котловину влажный прохладный воздух с севера, поэтому она служит своеобразным «пылесосом» для дождевых облаков с юга.
Высочайшие горы Африки в неоцене уже не принадлежат ей – они остались на отколовшейся Земле Зиндж, и ничто не мешает тучам проникать достаточно далеко вглубь материка. Теперь истоки Сахарского Нила находятся в горах Эфиопии – в той их части, что принадлежит материковой Африке. Летом область пониженного давления над Средиземноморской котловиной заставляет тучи двигаться с пролива Танганьика, проливаться над горами Эфиопии и питать дождевой водой истоки Сахарского Нила. Зимой над разогретой Африкой к югу от Сахары образуется область пониженного давления, которая стягивает на себя тучи с пролива Танганьика, и количество дождей в бассейне Сахарского Нила снижается. В это время обитатели реки переживают не лучшие времена, а пышная болотная и водная растительность засыхает, оказавшись на суше, или гниёт в нагретых солнцем прудиках, отравляя воду и забирая из неё кислород.
В сухой сезон более-менее чистая вода, пригодная для жизни рыб и других водных животных, есть лишь в основном русле реки. Именно туда отступают все подводные жители, стремящиеся выжить. Кто не успеет это сделать, тому придётся выживать в зловонной воде, прогретой солнцем, сдобренной гнилыми растениями и почти лишённой растворённого кислорода. Впрочем, крупнейшим обитателям Сахарского Нила такие трудности не грозят: это огромные свино-бегемоты, которые населяют долину реки целыми стадами. Они дышат воздухом, а вода лишь помогает им охлаждаться и пережидать дневную жару. В сезон засухи им не хватает лишь корма, но это тоже не проблема для них: свино-бегемоты – хорошие ходоки, и преодолеть несколько десятков километров в поисках хороших пастбищ им вполне по силам.

Обычно дальними переходами занимаются стада животных, обитающие в долинах притоков Сахарского Нила – их среда обитания чаще подвергается разрушительному действию засухи. Жителям основного русла Сахарского Нила приходится просто переселяться поближе к обмелевшей реке.
Стадо свино-бегемотов провело ночь на берегу – звери паслись, поедая сухую траву и выкапывая из земли коренья своими мощными бивнями. На рассвете звери двинулись в сторону реки. Они преодолели полосу засохшей твёрдой грязи, оставшейся от прибрежных мелководий, и добрались до полосы вязкой грязи, пропитанной водой. В стаде свино-бегемотов главенствуют самцы, у каждого из которых есть свой гарем из нескольких самок, и между самцами складывается определённая иерархия. Главный самец – это неформальный лидер всего стада, и стадо, как правило, делает то, что делает его лидер. Однако с наступлением дневной жары все животные просто начинают принимать грязевые ванны. Это необходимое условие гигиены: во время ночной пастьбы звери бродят по кустарникам, и на их шкуру забираются клещи, от которых необходимо избавляться.
Почувствовав, что под ногами зачавкала жидкая грязь, лидер стада остановился, а затем просто повалился набок, как подкошенный. Остальные звери восприняли это как сигнал к действию, и стадо постепенно распределилось по полосе грязи вдоль берега. Звери стараются соблюдать дистанцию, справедливо опасаясь получить от соседа удар ногой или тычок бивнем. В грязи свино-бегемоты блаженствуют: они валяются в ней на боку или даже на спине, зарываясь в грязь мордой и растирая грязь по шкуре. Время от времени некоторые звери чихают, прочищая ноздри, но продолжают с наслаждением валяться в грязи. Покрытая слоем влажной грязи, кожа охлаждается, и это спасает зверей от жары. Высохшая грязь отваливается с кожи зверей кусками, и вместе с ней отваливаются клещи.
Решительным движением доминирующий самец поднялся на ноги и побрёл к воде. Вслед за ним из грязи поднялись его самки и звери из других семейных групп. Проваливаясь в вязкую грязь по самое брюхо, расталкивая её грудью, звери полезли в воду в средней части русла реки.
Один за другим крупные свино-бегемоты неуклюже плюхаются в воду, и остатки грязи с их боков и животов облаками расплываются в воде. Вода вначале едва достаёт зверям до плеч, пока они идут по дну, но затем они попадают в более глубокую часть русла, и их ноги уже перестают доставать до дна. В воде свино-бегемоты теряют неуклюжесть и обретают лёгкость движений. Они один за другим погружаются в дремоту, покачиваясь на поверхности воды.
Вокруг свино-бегемотов вьются стайки мелких рыб. Одни из них ищут на коже зверей паразитов, которые уцелели после грязевой ванны, а другие используют тела огромных зверей как укрытие. Им есть, от кого прятаться: в глубокой части русла Сахарского Нила плавают крупные рыбы, очертаниями тела больше похожие на дельфинов. У них крупная округлая голова с выпуклым лбом, резко сужающаяся в длинное рыло, на конце которого открывается небольшой рот. Это нильские иниоринхи, крупнейшие мормировые рыбы эпохи неоцена. Размерами эти рыбы также напоминают дельфинов – крупнейшие особи этого вида вырастают до двух метров в длину. Соседство со свино-бегемотами доставляет им много неудобств: огромные звери мутят воду, из-за чего рыбам приходится время от времени всплывать к поверхности, где рыбы вентилируют свои жабры, засасывая ртом воздух и с силой пропуская его сквозь них. Сама по себе плохая видимость – не препятствие для этих рыб: иниоринхи отыскивают мелкую живую добычу по её электрическому полю, а их зрение само по себе очень плохое. Однако присутствие огромных свино-бегемотов создаёт мощный электрический «фон» скрывающий от иниоринхов более слабые электрические поля мелких рыб, и сама добыча успешно прячется от иниоринхов за телами зверей. Однако сами иниоринхи похожи на дельфинов не только внешне: по меркам рыб они очень умны и владеют навыками стайной охоты. Поэтому стая иниоринхов просто разбилась на две группы – ловцов и загонщиков. Задача загонщиков довольно рискованна: они должны лавировать между телами свино-бегемотов, вспугивая мелкую рыбу, прячущуюся от них. Крупные рыбы ловко снуют между телами млекопитающих, а основная стая иниоринхов, около дюжины рыб, плавает рядом со стадом в открытой воде. Одному из загонщиков удалось отыскать стайку мелкой рыбы; бросившись за ними, он заставил их покинуть своё укрытие и выплыть в открытую воду. Почувствовав появление косяка рыб, иниоринхи быстро окружили его, и их рты на кончиках длинных рыл начали всасывать одну рыбку за другой. Загонщики время от времени присоединяются к основной стае, а их роль берут на себя другие рыбы.
Свино-бегемоты практически не обращают внимания на то, что происходит под водой. Они отдыхают, выставив на поверхность воды лишь голову и холку. Некоторые звери забрели на мелководье и просто стоят на дне, полностью погрузившись в воду – так их не снесёт слабое течение. Лишь время от времени звери вздрагивают и рявкают, ощущая прикосновение крупных рыб, но в реке нет никого, кто действительно мог бы представлять для них опасность.
На берегах реки появляются и другие звери – полная противоположность массивным свино-бегемотам, лёгкие и стройные, изящного телосложения, с длинными ногами и ушами. Их шерсть – разных оттенков бурого цвета, а живот песочно-жёлтый. Это африканские болотные зайцелопы, представители очень характерной для Старого Света группы млекопитающих. Большинство их родственников предпочитает более сухие местообитания, но этот вид населяет заболоченные участки речных берегов и заросли болотных растений. Африканские болотные зайцелопы легко передвигаются по топкой почве: у них лёгкое телосложение, а пальцы заканчиваются широкими копытообразными когтями и могут немного раздвигаться на мягкой почве, увеличивая площадь опоры.
Эти быстроногие травоядные предпочитают держаться вблизи зарослей болотной растительности, и в случае опасности прячутся в них. Время от времени они показываются на открытых местах: пересыхающая река заставляет их покидать укрытие, чтобы попить воды. Зайцелопы довольно требовательны к качеству воды: вода в глубоких омутах застойная и несвежая, поэтому они предпочитают пить из основного русла. Путь туда, однако, преграждает полоса топкой грязи. Те, кто не проявит должной осторожности, рискуют поплатиться за это жизнью: в одном месте в грязи лежит полуразложившийся труп зайцелопы, над которым кружатся мухи. Эта особь переоценила свои силы, увязла в грязи и погибла буквально в метре от вожделенной воды. Словно воплощение смерти, над трупом стоит крупная серо-чёрная цапля с ярко-жёлтым клювом – бенну, один из местных видов болотных птиц. Бросая настороженные взгляды на бродящих вдалеке зайцелоп, птица выклёвывает из падали личинок мух. Она чувствует себя в безопасности среди топкой грязи: небольшой вес и длинные пальцы позволяют ей не проваливаться, и в любой момент она может просто взлететь. Бенну торопливо кормится: птица должна возвращаться в гнездо, устроенное в зарослях папируса, чтобы сменить своего партнёра по размножению. В конце сухого сезона птицы гнездятся и начинают насиживать яйца ещё до наступления сезона дождей. Потомство бенну выводится как раз ко времени грядущего изобилия, но до этого нужно суметь высидеть и защитить кладку: в зарослях водятся хищники, способные разорить гнездо бенну, несмотря на яростное сопротивление родителей.
Зайцелопы нашли место, где жидкая грязь утоптана ногами животных, приходящих на водопой, и есть возможность дотянуться до воды. Этот участок довольно короткий, поэтому не все звери могут пить одновременно. Первыми к воде подходят взрослые самки. Оглядевшись и понюхав воздух и воду, они опускают головы к поверхности воды и жадно пьют. Сзади напирают жаждущие члены стада, поэтому некоторых самок оттесняют на более жидкую грязь, из которой они с трудом выбираются. Молодняк также пьёт воду урывками – сделать это спокойно не дают самки, которым не досталось места на водопое. За всем происходящим снисходительно наблюдают самцы. Они пропускают самок на водопое вперёд – это укрепляет их положение в семье. Подобно свино-бегемотам, самцы африканской болотной зайцелопы собирают гаремы из самок, и стадо фактически состоит из нескольких гаремов. Пока самки пьют, самцы не вмешиваются в их соперничество друг с другом. Но когда самцы направляются к воде, распри самок моментально заканчиваются, и они послушно уступают место на водопое самцам. У этих зайцелоп самец значительно крупнее самки, и весит вдвое больше её, поэтому самка предпочитает не конфликтовать с самцом, когда их интересы пересекаются. Самцы, в свою очередь, поддерживают своё положение в иерархии стада, выполняя социально значимые функции – защищая стадо от чужаков и высматривая опасность.
Самцы пьют воду неспешно: течение реки постепенно уносит муть, поднятую движениями самок и молодняка, и самцам достаётся чистая вода. Кроме того, пока самцы пьют, один из них всегда настороже, оглядывается и прислушивается, чтобы заблаговременно обнаружить опасности окружающего мира. Зайцелопы – это слишком беззащитные животные: в лучшем случае они способны укусить врага или ударить его ногой. Им проще убежать от опасности и спрятаться в густых зарослях.
Один из доминирующих самцов заметил в небе силуэт крупной птицы и подал сигнал тревоги. Члены стада моментально насторожились, готовые броситься под защиту зарослей тростника, сильно поредевших во время засухи. Однако птица не скрывается от них и летает, величественно описывая в воздухе круги и постепенно снижаясь. С земли видно, что у неё довольно длинные ноги, однако это явно не цапля и не аист – у неё нет длинного клюва и длинной шеи, характерных для этих птиц. Погасив скорость хлопаньем широких крыльев, птица села у края воды, вытянув при посадке длинные ноги с растопыренными пальцами, вооружёнными когтями. Это действительно не цапля: у неё длинные ноги, но сравнительно небольшая голова, вооружённая крючковатым клювом. Эта птица – береговой коршун, специализированный хищник, поедающий водных животных. У него оперение светло-серой окраски, сизые крылья и густой белый хохолок на затылке. Береговой коршун – хищник хрупкого телосложения, и зайцелопа для него – слишком крупная и сильная добыча. Он специализирован к питанию мелкими водяными животными, которых ловит очень своеобразным способом.
Походив по полосе грязи у края воды под взглядами зайцелоп, береговой коршун выбрал место для охоты и застыл у края воды на одной лапе, держа свободную лапу наготове. Он вглядывается в воду, пытаясь разглядеть рыбу, головастика или крупную креветку, движущуюся на мелководье. Однако подул ветерок, и поверхность реки подёрнулась рябью, а блики на воде мешают разглядеть, что происходит под водой, даже зоркому хищнику. У птицы есть ответ и на такие обстоятельства: коршун просто раскрыл крылья зонтиком, соединив их краями над головой – так же поступали зонтичные цапли в эпоху человека. Трюк сработал: после нескольких минут неподвижного стояния хищника в тени, образованной его крыльями, замелькали силуэты мелких рыбок. Реакция птицы молниеносна, а точность движений выверена годами успешной охоты. Быстрый выпад лапой – и птица извлекла из воды мелкую рыбёшку, которая бьётся, пронзённая когтями. Умертвив добычу укусом клюва, птица проглотила её целиком и продолжила охоту. Рябь на поверхности воды заметно мешает береговому коршуну охотиться, поэтому птице приходится раз за разом раскрывать крылья, приманивая добычу тенью.
Ближе к вечеру береговому коршуну удалось наловить достаточно рыбы, чтобы насытиться. Ему уже не приходится раскрывать крылья в виде зонтика и создавать искусственную тень, приманивая рыб: впервые за несколько месяцев небо начало затягиваться облаками, скрывающими солнце. Пока ещё достаточно светло, коршуну удалось изловить несколько мелких тиляпий, которых он тут же съел. У этой птицы очень характерный способ поедания крупной добычи: держа рыбу в лапе, коршун просто обдирает мясо с обоих боков хребта, оставляя лишь скелет с головой и остатками плавников, который бросает на месте трапезы.
Охотясь, береговой коршун обошёл несколько высыхающих прудишек в долине реки. Насытившись, он взлетел, и быстро скрылся из виду – пара этих птиц живёт в лесу, который во влажный сезон оказывается почти на самом берегу реки. Но пока от воды до гнезда коршунов – изрядное расстояние. Гнездо коршунов располагается на вершине одного из деревьев, в окружении десятков гнёзд цапель разных видов, с которыми у коршунов складываются порой не самые лучшие отношения.
Тропические сумерки коротки, а тучи, затягивающие небо, лишь немного продляют их. К этому времени птицы стараются спрятаться в гнёздах или среди сородичей, ощущая себя в их обществе в большей безопасности. Дневные хищники прячутся, но на охоту выходят ночные. В воздухе мелькают летучие мыши разных видов, азартно охотящиеся на насекомых, и среди деревьев можно увидеть силуэт бесшумно летящей совы. Открытая местность, покрытая коркой засохшей грязи с отдельными участками коварной вязкой грязи и прудишками с протухшей водой, в которую превращается долина Сахарского Нила в сухой сезон – это не самое гостеприимное место для крупных стадных травоядных, поэтому крупные хищники в этих местах – тоже редкие гости. Зато небольшие хищники из числа млекопитающих чувствуют себя в такой местности весьма вольготно. Когда местность меняется в прямо противоположную сторону от сезона к сезону, выгоднее всего быть универсальным хищником, который умеет всего понемногу: бегать, лазать и плавать. А для этого он не должен быть слишком крупным. Такого рода хищник населяет заросли папируса и тростников Сахарского Нила, изрядно поредевшие в сухой сезон.
Среди зарослей папируса быстро бежит длиннохвостый коротколапый зверь, напоминающий огромную куницу или выдру. Время от времени он останавливается и нюхает воздух, поднимаясь на задних лапах, после чего продолжает поиск добычи. Он ловко пробирается среди стеблей растений, при необходимости даже карабкается на гладкие стебли папируса, цепляясь когтистыми лапами. Это вышел на охоту хетиез – крупный потомок египетского мангуста. Предковый план строения оказался довольно удачным, позволив мангустам добиться эволюционного успеха и выжить в эпоху человека, и хетиез сохранил узнаваемый облик этих животных. Единственным существенным изменением был размер зверя: поскольку его жертвы подросли, хищник тоже стал значительно крупнее. У хетиеза сильные челюсти, и он способен задушить болотную зайцелопу. Это настоящее воплощение их страхов, способное нагрянуть с любой стороны и убить сильнейшего члена их стада. Однако пока такой крупной добычи нет поблизости, хетиезу приходится довольствоваться более скромной пищей.
В быстро сгущающихся сумерках крупный бурый хищник выбрался из зарослей и вступил на твёрдую корку засохшего ила. Принюхиваясь и прислушиваясь, хетиез бродит по берегу в поисках хоть чего-нибудь съедобного. Он осторожно вступил на полосу вязкого влажного ила и побрёл по нему, переставляя лапы по одной. Хетиез обладает широкими лапами – он не слишком хороший бегун, зато может бродить по поверхности грязи, почти не рискуя увязнуть. Ему не грозит судьба завязшей в грязи зайцелопы, труп которой уже долго разлагается в грязи у него на пути. Хетиез обнюхал разложившиеся останки зайцелопы и убедился, что остатки мяса уже несъедобны для него. Зверь лишь слизнул с разлагающегося мяса нескольких личинок мух, проглотил их и направился дальше. Его неспециализация в таких условиях даёт ему преимущество: благодаря широким лапам он чувствует себя в безопасности там, где зайцелопа с её тонкими стройными ногами и небольшими когтями-копытцами попала в природную ловушку и погибла. Хетиез осторожно бродит по грязи в поисках животных, которые могли увязнуть днём или вечером, и стали бы его лёгкой добычей. Тем не менее, он предпочитает твёрдую землю под ногами, поэтому, закончив обследование грязевой ловушки, с удовольствием выбирается на корку засохшего ила.
Бродя по высохшему руслу реки, хетиез постоянно обнюхивает корку ила. Он словно читает хронику событий, случившихся на его территории за день. Хетиез с особенным удовольствием обнюхивает следы болотных зайцелоп: это один из любимых видов его добычи. Поскольку эти следы достаточно давние, хетиез не стал заниматься преследованием стада: оно довольно часто появляется в его владениях, поэтому рано или поздно их пути пересекутся, и уже тогда хетиез не упустит своего шанса. Пока же он просто бродит по краю мелководной лужи, сохранившейся во впадине на дне речной протоки. На берегу в сухой грязи лежат мумифицированные тела рыб, но они уже высохли настолько, что хетиез не имеет желания даже пробовать разжевать их. Тем более, птицы уже успели найти их раньше и склевали с костей рыб всё съедобное, а остатки солнце высушило до состояния каменной твёрдости. В сумерках хетиез внимательно осматривает поверхность воды. Его зрение прекрасно работает при слабом освещении, и он отчётливо видит на поверхности воды рябь от ветра. Под воду ему в таких условиях не заглянуть, но у берега на поверхности воды виден плавник одной из рыб, прячущихся там. В луже выживают в ожидании дождей несколько крупных тиляпий: они успели съесть всю мелкую рыбу, и теперь голодают. Эти рыбы – универсальные хищники, как и хетиез. Благодаря этой особенности их предки пережили эпоху человека и выжили в последовавшую за ней эпоху глобального экологического кризиса.
Друг с другом столкнулись два чемпиона по выживанию, и один из них рассчитывает выжить за счёт другого. Хетиез осторожно подкрался к луже с рыбой, плавно ставя лапы на землю и пригнув голову. Он старается не вспугнуть рыб, поэтому, готовясь к нападению, лишь мельком взглянул на поверхность лужи, запомнив положение рыбьих спин на мелководье. Сделав великолепный прыжок в воду через полосу грязи, хетиез обрушился телом прямо на намеченную рыбу. Он шлёпнулся в воду, крепко удерживая пойманную добычу передними лапами, и вонзив в её скользкие бока свои когти. Под водой он вцепился ей зубами в спину, перевернулся, добрался до берега и вылез из воды. Шлёпая лапами по грязи, хетиез вытащил пойманную рыбу на берег. Добравшись до твёрдой грязевой корки, он бросил бьющуюся добычу на землю, умертвил укусом в голову, после чего взял зубами и потащил в логово, стараясь держать повыше над землёй. Пара хетиезов выкопала нору в земле на небольшом островке среди рукавов Сахарского Нила, и сейчас самка сидит в норе с недавно родившимися детёнышами, а самцу приходится охотиться, обеспечивая пищей их всех. Поэтому вряд ли ему достанется хоть что-нибудь от пойманной тиляпии – в первую очередь должна хорошо питаться самка, кормящая молоком детёнышей.
Держа рыбу в зубах, хетиез спешит домой, но на его пути внезапно возникло неожиданное препятствие. Огромные туши, мирно спавшие в реке, с наступлением темноты оживляются, и стадо свино-бегемотов выходит на берег. Горы живой плоти прокладывают себе дорогу через грязь, выбираются на твёрдую почву и бредут в сторону берега: ночью свино-бегемоты выходят кормиться травой. Эти крупные звери могут позволить себе не заботиться о том, куда они ступают, и вряд ли найдётся в этих местах зверь, способный заставить их свернуть с намеченного пути, не рискуя жизнью. Поэтому они просто раздавят хетиеза, если он окажется у них под ногами. Не желая расставаться с добычей, хетиез вынужден отбежать в сторону, пропуская стадо чудовищ; он рискнул продолжить свой путь, лишь когда основная масса зверей прошла в сторону берега. При этом он всё равно старается не приближаться к сопящим горам мяса, поскольку свино-бегемоты обладают непредсказуемым нравом и склонны к резким переменам настроения, а хетиезу сейчас как никогда важно оставаться в живых и успешно охотиться.
Свино-бегемоты ощущают грядущие перемены. Они проводят ночь на пастбищах в долине реки, и в последнее время им приходилось ходить всё дальше и дальше на берег, чтобы добраться до мест, где ещё осталась съедобная трава. Повторяя свой ночной маршрут, они с удовольствием поднимают морды кверху и нюхают воздух: звери ощущают неизбежные грядущие события. В последнее время ветер дует с юго-востока – с далёкого пролива Танганьика, и вместе с этим ветром в жизнь обитателей Сахарского Нила приходят перемены, которых все они так долго ждали – осознанно или неосознанно. Этой ночью на небе не будет видно луны и звёзд: небо затягивают тучи.

День первый

Утро застало стадо свино-бегемотов в реке – как обычно. С первыми лучами солнца эти звери покидают ночные пастбища и направляются к реке, чтобы подремать, принять грязевые ванны и спокойно переварить съеденную ночью траву. Но именно сегодня лучей солнца на востоке не было: небо с ночи затянуто тучами, и животные вернулись в реку, ориентируясь исключительно по собственным биологическим часам.
Свино-бегемоты, однако, не собираются спать, а ведут себя довольно возбуждённо: они очень даже бодрствуют, подёргивают ушами и, фыркая, пускают в воде пузыри носом. Ощущая, что вокруг что-то не так, маленькие детёныши жмутся к матерям, а самцы, главы семей, составляющих это стадо, держатся рядом с самками и громко похрюкивают. Причина этого беспокойства вполне очевидна: с утра в небе слышится гром, и даже близорукие глаза свино-бегемотов различают далёкие вспышки молний. Развитие событий очевидно: близится первая после сезона засухи гроза, и свино-бегемоты встречают это событие с большим воодушевлением, потому что это означает конец дневной жары и начало нового периода сытой жизни. Не всем зверям удалось дожить до этого дня: в засуху некоторые члены стада ослабели и не выдержали болезней. Где-то на территории стада свино-бегемотов лежат кости этих особей, обглоданные хищниками и выбеленные солнцем. Но те, кому удалось выжить, уже предвкушают перемены.
Молния сверкнула совсем неподалёку, и раздался гром. Звери встретили его рёвом, поднимая головы к небу. Они с удовольствием вдыхают воздух, который несёт влагу и запах озона: все прекрасно знают, что это означает.
Молния сверкнула вновь, уже совсем рядом, грянул оглушительный раскат грома, и на поверхность воды упали первые капли дождя нового сезона: вначале редкие и одиночные, а затем всё более частые. Этот дождь, пока ещё слабый и редкий, стал первым в этом году. Ветер усилился, зашелестели кроны деревьев где-то на берегу, закачались изрядно поредевшие в засуху кроны папируса. Постепенно звуки отдельных ударов капель по поверхности воды слились в единый шум, заглушив все остальные звуки, кроме раскатов грома.
Почуяв дождь, рыбы, запертые в своих прудишках и омутах в долине реки, заволновались. Плеск падающих в воду капель дождя вызывает у них заметное оживление: они стайками поднимаются к поверхности воды и пропускают сквозь жабры дождевую воду, наслаждаясь свежестью и кислородом, который несёт им дождь. В их тесных узилищах словно открыли окно: на поверхности их убежищ появляется слой свежей, чистой, богатой кислородом воды. Некоторые рыбы даже выпрыгивают из воды навстречу дождю, настолько плохо им живётся в их временных убежищах. Но для них всё изменится уже скоро: перемены к лучшему неизбежны.
Первые струи дождя впитываются в сухую землю без следа и проникают в её толщу. Корка грунта, которую солнце обожгло до каменной твёрдости, моментально впитывает воду, но для того, чтобы промочить её как следует, нужно, чтобы дождь шёл долго.
Свино-бегемоты выбираются из реки и собираются на берегу. Словно изваяния, они стоят под дождём, наслаждаясь его струями, смывающими с тел зверей остатки грязи и несущими долгожданную прохладу. Опыт подсказывает животным, что дожди будут идти долго, появится новая трава, и их ожидает изобилие. Стресс, вызванный засухой и необходимостью бороться за выживание, постепенно отходит на второй план, и под струями всё усиливающегося дождя в стаде животных начинают проявляться иные настроения.
Стадо свино-бегемотов состоит из нескольких семей, возглавляемых самцами. Стадо существует в относительно неизменном виде довольно долго, поэтому среди зверей со временем складывается иерархия. Взрослые звери знают, кто кому подчиняется, у кого какие права, и где эти права заканчиваются. Права самца на гарем практически нерушимы: он свирепо охраняет принадлежащих ему самок от посягательств чужаков, и даже самец более высокого ранга не всегда рискует «увести» чужую самку в свой гарем. Конфликты чаще всего случаются из-за пришлых самок, либо при разделе самок после гибели владевшего ими самца. Но в этом стаде есть один источник беспокойства, который начал проявлять себя с наступлением сезона дождей.
В крупных стадах всегда есть звери-одиночки: это самцы-подростки, как правило, пришлые и не родственные членам стада. У свино-бегемотов подросший молодняк изгоняется из стада, однако со стороны постоянно приходят уже возмужавшие самцы, которые очень хотят обзавестись собственной семьёй. Проще всего это сделать, победив предыдущего самца и присвоив его гарем.
В стаде свино-бегемотов сложилась именно такая ситуация. Помимо «семейных» самцов, в стаде есть одинокий самец возрастом около восьми лет, который прибился к стаду несколько месяцев назад. Тогда была засуха, поэтому свино-бегемотам было не до выяснения отношений – нужно было просто выжить. Одинокий самец старался умерять амбиции и безропотно ходил в подчинении, испытывая стресс наравне с другими членами стада. Но с наступлением дождей ситуация изменилась. Пришла долгожданная прохлада, грязевая корка на берегах разбухает и растекается на глазах, а лужи в омутах становятся полноводными и постепенно сливаются друг с другом. Скоро появится нежная новая зелень этого сезона дождей, и молодой свино-бегемот рассчитывает встретить новый сезон уже как глава гарема, занимающий существенное положение в стаде. Поэтому он решил попытать счастья, тем более, что он, хоть и молод, уже имеет некоторый опыт в сражениях за территорию и положение в иерархии холостяцкого стада, пусть даже не совсем успешный. Он ощущает себя достаточно сильным, чтобы бросить вызов одному из самцов, владеющему гаремом из четырёх самок. Решительно направившись в сторону этого самца, молодой зверь резкими боковыми движениями головы разбрасывает в стороны грязь и громко ревёт.
Взрослый самец, получив вызов на поединок, не отступает. Ему уже около сорока лет: возраст расцвета сил уже прошёл, но зверь ещё достаточно силён, чтобы подтверждать свои права на гарем. Он не раз сталкивался с вызовами самонадеянных молодых самцов, и пока ему всякий раз удавалось успешно давать им отпор. Хозяин гарема резко поднялся из раскисшей грязи, встряхнулся и повернулся головой в сторону неожиданного противника. Его глаза налиты кровью, короткая щетинистая грива на шее стоит дыбом, а из пасти вырывается низкое горловое урчание. Он готов встретить противника лицом к лицу, и демонстрирует это всем своим видом.
Молодой соперник не собирается отступать – именно он был инициатором поединка, и затеял схватку ради того, чтобы что-то приобрести. Он допустил лишь одну ошибку: промедлил секунду, чем воспользовался хозяин гарема. Бросившись вперёд с неожиданным проворством, взрослый самец ударил молодого грудью, словно тараном. Молодой соперник отшатнулся в сторону, едва удержавшись на ногах, и попробовал подцепить взрослого бивнем за складку кожи, однако это не удалось. Два самца свино-бегемота упёрлись друг в друга грудью и начали резко боксировать боковыми движениями морды, пытаясь подцепить друг друга бивнями за нижнюю челюсть или за рыло, но безуспешно. Соперники находятся почти в равных условиях: у старшего самца больше опыта и выносливости, у младшего меньший опыт компенсируется большей подвижностью, поэтому они быстро перешли к следующему этапу, и просто упёрлись друг в друга плечами, пытаясь приподнять и повалить соперника при помощи грубой силы.
Пока взрослые самцы выясняют отношения, самки и молодняк отходят в сторону, чтобы не оказаться на пути агрессивно настроенных зверей. После засухи и бескормицы свино-бегемоты находятся не в лучшей форме, и они не собираются тратить силы понапрасну, ввязываясь в чужую драку. Даже другие самцы не склонны затевать драку, чтобы проучить молодого конкурента. Толстая шкура довольно свободно облегает их тела, собираясь складками на брюхе и ногах после использования запасов жира, и облик многих из них говорит о том, что засуха и голод – тяжёлое испытание даже для такого могучего зверя. В несколько лучшей форме находится несколько крупных взрослых самок: они беременны, и вынашивание потомства подходит к концу. Одна взрослая самка находится на последнем месяце беременности, поэтому она отличается особенно скверным характером, воспринимая приближение сородичей как опасность для ещё не родившегося детёныша.
Во время драки самцов один детёныш годовалого возраста, напуганный движениями дерущихся зверей, бросился в сторону и случайно оказался слишком близко к этой самке, она резко повернулась к нему и щёлкнула зубами, сопровождая это утробным рёвом.
Молодой зверь, едва не лишившись кончика уха, не стал испытывать судьбу и бросился под защиту матери, отчаянно визжа. Он ещё может рассчитывать на её защиту, но она также беременна, и через пару недель принесёт потомство. С этого времени вся её забота будет доставаться лишь детёнышу, а годовалый зверь должен будет надеяться лишь на себя и искать защиты в обществе таких же зверей.
Даже самцы, занятые дракой, бросили мимолётный взгляд на обиженного молодого свино-бегемота, но продолжили поединок. Принадлежащие взрослому самцу самки собрались группой и хрюкают, словно подбадривая своего господина: им не нравится молодой самец, и они вряд ли примут его ухаживания, даже если он победит, – как минимум, до тех пор, пока ещё не родившиеся детёныши не обретут самостоятельность. Пока же удача явно на стороне законного хозяина гарема: несмотря на истощение и упадок сил после засухи и бескормицы, ему удалось оттеснить молодого соперника от своих самок. Злобно кося глазом, молодой самец уходит в сторону. Этот поединок ему не удалось выиграть, но впереди у него ещё много лет жизни и много боёв, во время которых он сможет показать, на что он способен, и получить то, чего он достоин. Пока же ему придётся держаться на периферии стада, подальше от взрослых самцов, стараясь лишний раз не попадаться им на глаза.
Хозяин гарема, отстоявший в поединке своё право на самок, не прочь продемонстрировать свою силу окружающим сородичам, не угрожая, однако, никому из них лично: своими клыками и рылом он вырывает из мокрой земли большие комья грязи и разбрасывает их в стороны, а затем мочится в грязь, обозначая своё положение внутри семьи. Такая демонстрация производит впечатление на самок и укрепляет его доминирующее положение в семье внутри стада. Пока самец ограничивается лишь этой демонстрацией, потому что ему нет смысла расходовать силы понапрасну. До брачного сезона ещё далеко, и самки не готовы воспринять его знаки внимания; лишь после того, как у них появится потомство, они станут проявлять интерес к его ухаживаниям.
Крупная беременная самка, готовая родить, продолжает демонстрировать агрессию: стычка самцов заставляет её нервничать и защищать ещё не родившееся потомство. Она родит уже через несколько дней, и её агрессия – закономерное продолжение её физиологического состояния. В таком состоянии она готова броситься даже на самца. Самка всем своим видом демонстрирует агрессию: грива на её шее стоит дыбом, и она время от времени щёлкает зубами. Неосторожно приблизившийся к ней годовалый детёныш заставляет самку злобно рявкнуть, и этого достаточно, чтобы он бросился бежать. В такие моменты даже глава её семьи должен вести себя с ней осторожнее, поэтому он отходит от неё на безопасное расстояние, предупреждая, однако, о своём статусе запахом мочи.
Молнии продолжают сверкать, гром ещё грохочет, но дождь уже не так силён, как несколько часов назад. Ветер продолжает дуть, и тучи движутся дальше на запад. В облачном покрове появляются просветы, сквозь которые видно чистое небо. Скоро, совсем скоро эта местность изменится до неузнаваемости.
Отдельные лужи и прудишки в русле Сахарского Нила наполняются водой и сливаются друг с другом, образуя единые широкие, но пока ещё мелководные водоёмы. Изменение химического состава воды благоприятно отражается на здоровье рыб, пережидавших засуху в мелких непроточных водоёмах. Свежая, богатая кислородом вода ободряет рыб, и некоторые из них постепенно начинают приобретать яркую брачную окраску. Их убежища становятся глубже и просторнее, поэтому рыбы чувствуют себя в безопасности: при появлении хищника они могут спрятаться на глубине. Теперь рыбоядные жители реки вынуждены прикладывать намного больше усилий, чтобы ловить рыбу.
Под дождём по берегам водоёмов в русле Сахарского Нила бродят птицы разных видов. Среди них выделяется крупная местная цапля бенну строгой серо-чёрно-белой окраски. Это умелый охотник на рыбу, вооружённый острым жёлтым клювом, наносящим удары с убийственной меткостью. Обычно бенну охотится утром и вечером, а также в светлые лунные ночи; у этой птицы хорошее зрение и крупные чувствительные глаза. Однако в дождливую погоду эти цапли не дожидаются наступления вечера, и охотятся даже в полуденные часы. В это же самое время ищут корм другие некрупные хищники.
Вышагивая вдоль уреза воды на длинных ногах, береговой коршун высматривает добычу. Его любимая пища – некрупная рыба, хотя он так же охотно поедает ракообразных и крупных водяных насекомых. Птица весит немного, и лишь кажется крупной из-за удлинённых ног. Поэтому шаги берегового коршуна довольно лёгкие, и рыба практически не пугается его приближения. Береговой коршун шагает изящно и грациозно, словно балерина, и от его взгляда не ускользает малейшее движение под водой. Пресноводный краб, испуганный пролетевшей над водой чайкой, бросился в глубину, поднимая облачко мути. Коршун вспорхнул и с лёгким плеском приземлился обеими лапами в воду. Одна из его лап безошибочно настигла добычу, и когти вцепились в краба. Стоя в воде на одной ноге, коршун поднял краба, зажатого в когтях, и несколькими ударами клюва прикончил его. Не меняя позы, он принялся расклёвывать добычу, с хрустом раскусывая клювом клешни краба. Выклевав из панциря краба значительную часть мяса, береговой коршун просто бросил несъеденные остатки в воду и стал ждать.
Вскоре запах мяса краба привлёк несколько мелких рыб – вездесущих барбусов пёстрой расцветки. Эти рыбы очень характерны для Сахарского Нила и одинаково охотно пожирают как растительную, так и животную пищу, причём в любом количестве. Надеясь на свою скорость плавания и быстроту реакции, барбусы не замечают следящего за ними берегового коршуна, и смело проплывают прямо под его телом, раздирая остатки съеденного птицей краба. Движение когтистой лапы пернатого хищника было неожиданным и метким: стайка барбусов бросилась врассыпную, но одна из рыб не успела спастись. Вытащив её из воды, береговой коршун раздавил ей голову клювом и начал поедать. Вторая добыча за полчаса – это очень хороший результат для хищника.
В природе часто бывает так, что поймать и убить добычу – это лишь полдела. Самое главное – суметь воспользоваться ею, и не дать сделать это конкурентам. Когда ловить рыбу стало труднее, некоторые птицы не стесняются пользоваться превосходством в силе, чтобы заполучить обед. Хищники наблюдают не только за возможной добычей, но и друг за другом, поэтому, увидев, что береговому коршуну сопутствует удача в охоте, цапля бенну попробовала заполучить свою долю чужой добычи – всю её. Она быстрым шагом приближается к коршуну, и тому пришлось отбежать в сторону, заметив интерес к себе со стороны этой птицы. Но это мало помогло: крупная цапля не отступает, преследует его и просто не даёт поесть. Чтобы избавиться от её назойливого внимания, береговой коршун, держа рыбу в клюве, перелетел через большую лужу в пересохшем русле реки, и продолжил кормиться на другом берегу, следя, однако, за цаплей. Не желая упускать добычу, цапля бенну перелетела через лужу следом за коршуном, однако коршун словно ждал этого: он просто вспорхнул и пролетел ещё дальше. Цапля бенну выигрывает конкуренцию за пищу благодаря силе и размеру, но в буквальном смысле тяжела на подъём, а более мелкий и лёгкий береговой коршун легче летает. Перелетев с берега на берег несколько раз, коршун легко избавился от внимания цапли бенну. Убедившись, что цапля не собирается преследовать его, он зажал рыбу в когтях и начал рвать её клювом, пока от его добычи не осталась лишь голова с обрывком хребта.
В засуху значительная часть рыбы отступила вместе с водой в основное русло реки, где условия более-менее подходят для их жизни. Часть популяции рыб оказалась запертой в непроточных омутах и лужах в русле реки, и такие рыбы чаще всего становились жертвами хищников, или задыхались в вонючей бурой жиже, в которую превращалась вода. Но так случилось не со всеми рыбами. На самом деле рыбы в реке заметно больше, чем можно увидеть в русле и пересыхающих прудишках и протоках в период засухи. За миллионы лет эволюции некоторые рыбы освоили навыки выживания без воды и довели их до совершенства. В засуху они не ищут воду: чтобы выжить, им достаточно спрятаться от иссушающего солнца. А вода рано или поздно придёт к ним сама, как бывает из года в год.
На закате свино-бегемоты неуклюжей поступью выбираются на берег. Они наслаждаются вечерней прохладой, довольно похрюкивая и оставляя на земле кучки навоза. Звери настроены мирно, и пока их больше интересует, не появилась ли где-нибудь свежая молодая трава. Несколько месяцев они питались жёсткой, сухой безвкусной травой, выжженной солнцем, и им не терпится попробовать сочную молодую зелень. Звери быстро преодолевают полосу грязи, раскисшей от дождя, и выходят на пастбища, которые в сезон дождей находились на самом берегу реки. В темноте к ним присоединяются хрупкие грациозные зайцелопы – эти травоядные предпочитают держаться рядом с могучими свино-бегемотами, спасаясь от хищников. В сгущающейся темноте африканские болотные зайцелопы бродят среди свино-бегемотов, обнюхивая землю и ловко выщипывая зубами травинки, которые уже успели отрасти за первые несколько часов после дождя. Глаза зайцелоп поблёскивают в лунном свете розовым, когда они оглядываются по сторонам, слыша подозрительные шумы в окрестностях стада. Свино-бегемоты не прогоняют зайцелоп: благодаря прекрасному слуху они заблаговременно узнают о приближении хищников, в том числе таких, что опасны для потомства свино-бегемота. Лишь взрослая самка, готовящаяся к родам, отгоняет зайцелоп громким хрюканьем и резкими движениями головы, если они подходят слишком близко.
Среди хора ночных звуков одна из зайцелоп услышала резкий чмокающий звук, незнакомый ей. Высоко подскочив на месте, она отбежала на несколько шагов и остановилась, тревожно оглядываясь. Несколько сородичей обратили внимание на её поведение и прислушались. Чмокающий звук повторился, сменившись шипением, которое перешло в тонкий протяжный писк. Звук исходит из-под земли, но не похож на привычное змеиное шипение. Оглядевшись и не почувствовав опасности, зайцелопы просто отошли от подозрительного места на всякий случай, и продолжили пастись.
В полосе грязи на берегу реки вновь раздалось чмоканье – оно доносится из норы, прикрытой несколькими комочками грязи. Нора тянется вертикально вниз, и на дне её проснулось странное существо, похожее на гибрид змеи и саламандры. Сочащаяся из стен убежища влага разбудила обитателя норы, и его кожа начала впитывать воду, запасы которой истощились за время засухи. В течение дня покровы животного активно впитывали воду, и ближе к ночи обитатель норы был готов продолжать привычную жизнь.
Комочки земли, прикрывающие вход в нору, отвалились в сторону, и из норы высунулась крупная притупленная морда зеленовато-серого цвета с широким ртом и маленькими подслеповатыми глазками. Она вначале втянулась в нору, но затем резким толчком вылезла, и следом за головой показалось цилиндрическое туловище. Резко изгибаясь из стороны в сторону, животное выбралось наружу. У него толстое вытянутое тело, а конечности представляют собой тонкие гибкие отростки, напоминающие крысиный хвост. Формально это животное является рыбой – это протоптер камонго, представитель древней группы двоякодышащих рыб. Его предки в эпоху человека уже были идеально приспособлены к жизни в сезонных водоёмах, поэтому камонго сохранил узнаваемый облик этих рыб.
Извиваясь, камонго выбрался из норы. В отличие от протоптеров эпохи человека, эта рыба даже не ждёт, когда вода придёт к ней: ориентируясь по запаху, камонго активно ищет воду, передвигаясь по земле. При этом рыба извивается, словно угорь, и помогает себе, отталкиваясь от грязи более сильными брюшными плавниками. Грязь вдоль речного берега продолжает шевелиться, и в разных местах из своих нор выбираются другие особи камонго – от совсем небольших до почти полутораметровых взрослых особей. Их плавники-щупальца были бесполезны в роли лопат, поэтому свои норы камонго буквально выгрызали в слое глинистой почвы; мощные челюсти – это залог выживания камонго.
Будучи двоякодышащими рыбами, камонго чувствуют себя одинаково хорошо и в воде, и на суше, пока покровы тела сохраняют влажность, а поблизости нет врагов. Первый дождь промочил землю, и рыбы, терпеливо ждавшие прихода сезона дождей, активно пополняли запасы влаги через кожу и жабры. Но даже после этого камонго дожидались вечера, чтобы предпринять рискованное путешествие по суше, поскольку днём выползать из нор было бы слишком опасно. В ночной прохладе рыбы довольно быстро ползут по берегу вниз, к воде: их глаза сильно редуцированы, и зрение очень плохое, однако острое обоняние подсказывает, куда нужно двигаться.
На берегу реки на фоне покрытого тучами неба едва различим силуэт стройной длинноногой птицы, быстро расхаживающей по грязи: цапля бенну вышла на охоту. Это самка, которая весь день насиживала кладку, и теперь вышла на охоту, чтобы размять затёкшие мышцы и поесть: на гнезде её сменил самец. Луна скрыта за тучами, и её свет едва заметен на небосводе, но у бенну очень чувствительные глаза, и ночь не становится препятствием для успешной охоты.
Крупные размеры цапли бенну не мешают ей двигаться с грацией балерины – она весит совсем немного. Птица бродит по берегу, аккуратно ставя ноги, и от её внимания не ускользают рыбьи плавники, чиркающие по поверхности воды. Атака бенну быстра и бесшумна: птица плавным и быстрым движением извлекает рыбу из воды, подбрасывает в воздух и глотает на лету; рыб по соседству вряд ли что-то успевает напугать, и бенну продолжает нападение, схватывая ещё одну рыбу. Но мелкая рыба – не очень сытная добыча, требующая много усилий для поимки, поэтому бенну ищет чего-то более существенного.
Камонго не могут ползти по грязи совершенно бесшумно: время от времени рыбы с тонким писком вдыхают воздух, или с тихим шипением выпускают его; при движении они шлёпают хвостами по грязи. Разумеется, эти звуки не ускользают от внимания цапли бенну. Крупный камонго – это неплохая добыча для цапли, и ей есть резон поохотиться на этих рыб.
Быстрым шагом цапля бенну подошла к участку берега, по которому ползут камонго. Буквально на ходу она пригвоздила к земле одну рыбу ударом в голову, схватила её и с некоторым усилием проглотила. Почувствовав присутствие врага, камонго поползли быстрее. Цапля бенну сделала несколько шагов к следующей рыбе, но этот камонго успел в последний момент соскользнуть в воду, оставив хищника ни с чем.
Пока цапля бенну бродила по берегу, ещё нескольким рыбам удалось скрыться в воде, и добычей птицы стала лишь какая-то случайная лягушка, на свою беду оказавшаяся поблизости.
Крупный взрослый камонго запоздал с выходом из норы, в которой провёл спячку: когда он успел выбраться оттуда лишь наполовину, цапля бенну уже стояла над ним. Птица схватила камонго и рывком выдернула его из норы. Но она не учла одного: взрослый камонго – весьма увесистая и сильная рыба, а слой слизи на его покровах очень толстый. Поэтому камонго, оказавшись на свободе, сразу же выскользнул из клюва цапли и шлёпнулся на землю. Пока цапля бенну силилась схватить его клювом, камонго развернулся и пополз к спасительной воде. Не обращая внимания на цаплю бенну, рыба целеустремлённо ползёт, толкаясь брюшными плавниками. Бенну решила в очередной раз схватить рыбу, и даже оторвала её от земли, но камонго просто свернулся в кольцо, а затем резко развернулся и сильно шлёпнул цаплю хвостом по голове. Удар получился достаточно сильным, чтобы цапля потеряла равновесие. Стараясь удержаться на ногах, цапля бенну замахала крыльями, однако в этот момент она выронила извивающегося камонго, который упал почти у самой воды. Оттолкнувшись от грязи на берегу своим хвостом, камонго боком съехал в воду и скрылся на дне. При движении рыба подняла со дна клубы ила, и теперь даже бенну со своим острым ночным зрением будет не в силах разглядеть, где спрятался спасшийся от неё камонго.
Оказавшись в воде, камонго некоторое время лежит на дне неподвижно, но это лишь кажущийся покой: тело рыбы интенсивно избавляется от продуктов распада через жабры. Время от времени камонго активно «дышит», интенсивно прокачивая воду через жабры, а потом снова застывает и не реагирует даже на проползающих мимо крабов, которые в иное время стали бы для него лакомой добычей.
Постепенно камонго активизируются. Первыми уплывают на поиск новых территорий мелкие молодые рыбы, очистившие кровь от продуктов распада раньше, чем взрослые. Взрослый камонго пролежит на дне реки ещё несколько часов, прежде чем будет готов вести привычную жизнь охотника-одиночки.
Эти камонго – первые, кого разбудила вернувшаяся река. Где-то в высохших старицах и прудах, соединяющихся с основным руслом лишь во время разлива, ждут своего часа их сородичи. Дожди в бассейне Сахарского Нила только начались, и многие из них подождут ещё несколько дней, прежде чем покинуть свои убежища, дав уровню воды подняться достаточно высоко. Но камонго, живущие по берегам основного русла реки, просто не могут ждать: их могут случайно растоптать массивные свино-бегемоты, или раскопают и съедят местные хищники, поэтому, как только представляется возможность, эти рыбы доползают до реки и погружаются в её спасительные глубины.
Промачивание засохшего ила дождевой водой – это сигнал для многолетних водяных растений, которые переживают засуху в виде клубней и корневищ. Сезон дождей – это время, когда они должны успеть оставить семена и накопить достаточно питательных веществ, чтобы пережить следующую засуху. Первый дождь сезона – это ещё не время прорастать, однако точки роста подземных частей растений уже покрылись крохотными бугорками – зачатками корней. Они только-только пробили плотную кожуру, но уже жадно впитывают влагу, позволяя растению восстановить её запасы в тканях. Первые дожди бывают обманчивыми, и за ними может последовать ещё одна или две недели засухи, поэтому растение, поспешившее прорасти с первым дождём, рискует засохнуть и погибнуть. Но в любом случае, пополнение запасов влаги не будет лишним никогда.
Многие многолетние водные растения переживают засуху, спрятав необходимый для выживания запас влаги под твёрдой кожицей клубня или корневища. Однако среди флоры Сахарского Нила встречаются такие уникумы, которые готовы впустить засуху в своё тело и сохраняют жизнеспособность, пребывая несколько месяцев в году в воздушно-сухом состоянии. При этом такие растения принадлежат к числу самых высокоспециализированных гидрофитов, и их облик претерпел глубокие видоизменения в связи с приспособлением к водному образу жизни.
Капли первого дождя в сезоне смыли пыль со странной шероховатой корки на небольшом плоском камне, который в сезон дождей находится на глубине около полуметра вблизи речного берега. Эта корка в сухом состоянии напоминает лишайник, но под дождём, смывающим пыль, видно, что это часть типичного растения. Впитав влагу, она становится хрящеватой, меняет цвет, и становится очевидно, что она содержит хлорофилл, как типичное растение. Поверхность этого образования покрывается плотной слизью, способной удерживать влагу в течение нескольких дней, если вдруг дожди перестанут идти, и растение окажется на открытом воздухе. Это образование – таллус специализированного водяного растения, потамоматрикса сахарского. Эволюция превратила это специализированное водное растение в организм удивительной выносливости, способный переносить засуху не хуже лишайника. Такие способности позволили потамоматриксу жить вне конкуренции с родственными видами в таких условиях, которые способно выдержать далеко не всякое водяное растение. Успех потамоматрикса очевиден – таллусы этого растения, разрастающиеся в виде нашлёпок причудливой формы, встречаются на камнях и стволах деревьев, лежащих в воде.
Следующим утром небо было затянуто грозовыми тучами, и шёл дождь. Уровень воды в Сахарском Ниле быстро поднимается, и река разливается, возвращаясь в своё русло.
Когда камень, на котором разросся таллус потамоматрикса сахарского, полностью скрывается под водой, растение в полной мере переходит к подводной стадии своего существования. На поверхности таллуса начинают просыпаться вегетативные почки, и поверхность растения покрывается множеством тонких полупрозрачных чешуек – зачатков фотосинтезирующих побегов. А по краям таллуса образуются покрытые слизью комочки на тонких, легко отрывающихся ножках – выводковые почки, при помощи которых растение расселяется по пригодным для жизни местам.
В сухой сезон подушка таллуса потамоматрикса довольно плотно прилегала к камню, на котором растёт это растение, и служила препятствием для иссушающего жара солнца. Растение не только выжило само, но и позволило выжить множеству мелких водяных обитателей. Под таллусом растения прячутся споры одноклеточных микроорганизмов, яйца ветвистоусых рачков и коловратки, потерявшие почти всю влагу из тела, но, тем не менее, живые. Первые капли дождя послужили для них сигналом к скорому пробуждению, а повышение уровня воды в реке позволило им продолжать обычную жизнь.
Под таллусом потамоматрикса прячутся и более крупные живые существа, которые не спешат выходить из состояния оцепенения, в котором пребывали во время засухи. Если дождь окажется лишь случайностью, такие животные могут погибнуть, если засуха продолжится. Но после подъёма уровня воды, покрывшей таллус потамоматрикса, под его покровом жизнь начала постепенно возвращаться в бесформенный комок клеток, одетый плотной оболочкой. Пока это существо пребывало в состоянии летнего оцепенения, трудно было понять, что это такое. Но жизнь постепенно возвращается в тело этого существа вместе с водой, ткани набухают, и существо начинает шевелиться. Клетки набирают влагу, а оболочка защитного кокона постепенно размягчается и растворяется, слезая лоскутами. Животное вытягивается и извивается, словно червяк, и сквозь небольшую щёлочку в тканях таллуса потамоматрикса выбирается наружу. Здесь это существо не ищет укрытия. Закрепившись задним концом тела на поверхности растения, оно вытягивает трубчатое тело в толщу воды, и вокруг его рта начинают нарастать бугорки. Это настоящее чудовище не только микромира, но и макромира – после оцепенения оживает жгучая мегалогидра, одна из крупнейших пресноводных гидр мира. Восстановление животного после засухи идёт очень быстро: уже наутро она распускает полностью восстановившиеся щупальца, покрытые большим количеством стрекательных клеток. Яд мегалогидры довольно силён: он убивает водных насекомых, мелких крабов и креветок, а рыбам и лягушкам наносит сильные болезненные ожоги. Пока побеги потамоматрикса не отросли, щупальца мегалогидры колышутся на течении над ними – они могут вытягиваться на длину до десяти сантиметров, что немало по меркам крошечных полипов других видов. Колыхаясь в воде, щупальца мегалогидры время от времени сокращаются, отправляя в её рот мелких живых существ – червей, коловраток и личинок ракообразных.
Мелкой добычи в речной воде уже много. Фактически, вода наполняется жизнью с самых первых часов существования водоёма. В это время прорастают споры водорослей, выбираются из цист микроорганизмы и выклёвываются из яиц личинки ракообразных. В первые дни после начала дождей вода в малопроточных водоёмах в бассейне Сахарского Нила даже мутнеет из-за вспышки численности микроорганизмов, пожирающих органику. У них много работы: все жертвы засухи – рыбы, лягушки, завязшие и умершие животные – утилизируются в это время, и их останки расходуются на построение тел нового поколения живых существ. В природе ничто не пропадает даром.

День седьмой

Дожди продолжают идти. Каждый день на долину Сахарского Нила проливаются дожди из туч, приходящих с пролива Танганьика, и немало воды поступает в реку с Эфиопского нагорья, где расположены новые истоки Сахарского Нила. Река постепенно возвращается в свои берега, наполняя долину жизнью. В долине реки уже не осталось отдельных луж и прудов – обширное водное пространство раскинулось почти от берега до берега, прорезаемое отмелями и островками, расположение которых со временем меняется, когда река перемещает по руслу наносы.
Местность уже не похожа на ту, что была всего лишь неделю назад: деревья по берегам реки зеленеют, на земле в изобилии растёт трава, а на мелководьях сражаются за жизненное пространство водяные растения. Они месяцами «спали» в толще едва влажного ила под твёрдой коркой из спечённой солнцем грязи, и теперь, когда вернулась вода, стараются захватить освещённые солнцем мелководья, благоприятные для роста. Едва дождевая вода превратила грязевую корку в мягкий ил, корневища и клубни болотных и водяных растений начали жадно впитывать влагу, готовясь к взрывному росту. Первые дожди могут быть обманчивыми, и за ними может последовать волна засухи, короткая, но достаточная, чтобы навредить влаголюбивым растениям. Поэтому в первую пару дней после возвращения воды растения выпускали лишь тонкие листочки с редуцированными пластинками, словно проверяя, не обманывает ли их природа, на месте ли долгожданная вода. И только после этого растения буквально «взорвались» новым ростом. Кувшинки словно расталкивают друг друга своими листьями, выпуская по одному, и даже по два листа в сутки из каждой точки роста. Маленькие виды опережают соседей по количеству листьев, зато крупные виды кувшинок в более глубокой воде раскрывают на поверхности воды огромные листья, диаметром до полуметра. Пара таких листьев может практически целиком закрыть целую розетку мелкой кувшинки. Некоторые из них тянут к поверхности воды не только листья, но и бутоны разнообразных окрасок.
Гигантским зарослям папирусов в засуху досталось. Часть зарослей развивалась на мелководье, поэтому в засуху их стебли оказались на суше, где отмерли из-за нехватки влаги. Травоядные звери также внесли свою лепту в истребление зарослей папируса, добираясь до них по высохшей почве и обгладывая сохнущие кроны зонтиковидных побегов растения. Но гибель папируса – это всего лишь видимость. На глубине, недоступной большинству травоядных зверей, у растения остались жизнеспособные корневища, и с возвращением влаги начался их бурный рост. Из залитого водой ила на прибрежных мелководьях потянулись побеги растения – толстые зелёные «стрелы» с листьями, плотно сложенными на вершине. Они быстро достигают двух-трёхметровой высоты и раскрывают свои «зонтики», а следом за ними показываются уже более крупные побеги. Старые заросли папируса, сохранившиеся на участках русла, не пересохших в сезон засухи, также украшаются свежей яркой зеленью новых побегов.
Обилие пищи благоприятно сказывается на здоровье свино-бегемотов. Эти травоядные пожирают за ночь значительное количество растительности, а потом весь день лежат в прогретой воде и переваривают пищу. Им не надо совершать длительные вылазки далеко на берег, чтобы поесть травы: теперь пища буквально окружает их, достаточно лишь рот открыть. Кроме того, водная зелень мягче, чем наземные злаки. Туши свино-бегемотов лежат на мелководье, словно острова, и мелкие птицы, не боясь, садятся на кожу гигантов. Они выклёвывают из шкур свино-бегемотов клещей или просто спускаются по ним к воде и пьют, цепляясь лапками за морщины в шкуре.
По мере того, как долина Сахарского Нила возвращается к жизни, в ней появляются другие обитатели. В засуху птицы многих видов просто откочёвывают в бассейны более полноводных рек – чаще всего Конго и рек, впадающих в пролив Танганьика. С разливом Сахарского Нила на берегах реки появляются новые гости – большие стаи мелких воробьиных птиц, вьюрков и ткачиков, которые наполняют окрестные леса шумом своих голосов. Не тратя времени даром, они приступают к гнездованию, и на ветвях деревьев вскоре повисают их причудливые плетёные гнёзда разных форм и размеров. Пёстрые стайки этих птиц регулярно летают к реке на водопой.
Среди болот и проток долины Сахарского Нила также начинают звучать новые голоса, причём некоторые из них – весьма громкие и узнаваемые. На отмелях и в прибрежных болотах Сахарского Нила появляются стайки длинноногих птиц чёрного и бурого цвета. Это острохвостые фазаньи журавельники, представители одной из новых групп околоводных птиц неоцена. Многие их родичи – крупные болотные птицы северных широт, но эти южане предпочли занять собственную экологическую нишу в продуктивной экосистеме тропических рек. Они животноядны, и своими острыми клювами ворошат болотную растительность в поисках беспозвоночных. Пока река только вернулась в свои берега, она не может предложить этим птицам личинок насекомых, но журавельники прекрасно обходятся без этого, собирая улиток с водяных растений и ловко охотясь на креветок и молодняк пресноводных крабов; если есть возможность, они добывают мелкую рыбу и головастиков лягушек.
В отличие от многих болотных птиц, вне времени гнездования острохвостые фазаньи журавельники держатся стаями, насчитывающими до двух десятков особей. У этих птиц отчётливо выражен половой диморфизм: самки носят бурое оперение с пестринами, а самцы щеголяют в чёрном наряде, с которым резко контрастирует белое пятно на темени. Кроме того, в преддверии брачного сезона к моменту возвращения в долину Сахарского Нила у самцов отрастают длинные остроконечные хвостовые перья, отчего хвост птицы немного напоминает фазаний. Эти птицы ведут себя очень смело и шумно, и их голоса придают особое звучание хору птичьих голосов на берегах Сахарского Нила.
Острохвостые фазаньи журавельники чаще держатся на островках в русле реки и среди болот, предпочитая места, поросшие тростниками и папирусом, где открытые участки чередуются с зарослями, где птицы устраивают гнёзда. Болота и воды реки дают их гнёздам определённую защиту от хищников, однако самой лучшей защитой от врагов является помощь сородичей. В отличие от большинства видов журавельников, обитающих в умеренных и холодных районах Голарктики, острохвостый фазаний журавельник не избегает общества сородичей, и гнездится группами, насчитывающими до дюжины гнёзд, расположенных на расстоянии нескольких метров друг от друга. Вне сезона гнездования птицы бродят по речным отмелям целыми стаями, и склёвывают мелкую водяную живность, которую вспугивают при движении. Они не умеют плавать: между пальцами у них нет перепонок. Но длинные тонкие пальцы ярко-жёлтых ног позволяют им бродить по топкой грязи, не рискуя провалиться.
Береговой коршун также кормится на отмелях. Словно цапля, он стоит на одной ноге на мелководье, выслеживая добычу. Плавающие по воде листья кувшинок и водяные папоротники мешают ему видеть добычу, поэтому птица время от времени осторожно подцепляет когтем плавающий папоротник и отгребает его в сторону, после чего продолжает наблюдать за дном через образовавшееся «окно». Время от времени он делает быстрое движение лапой, и извлекает из воды креветку или мелкую рыбу. Реакция птицы настолько быстрая, что он умудряется ловить даже стрекоз, присевших на секунду на плавучие растения.
Увлечённый охотой, береговой коршун не сразу заметил, что неподалёку от него кормится стая острохвостых фазаньих журавельников. Пока они были слишком далеко от него, пернатому хищнику не было до них дела: эти два вида кормятся разными видами пищи и используют слишком разные тактики поиска корма, чтобы их интересы могли пересекаться. Однако сами журавельники ведут себя иначе. Пернатый хищник для них – источник беспокойства, и чем ближе они подходят к нему, тем чаще раздаются в воздухе их скрипучие крики. Береговой коршун бросил на них мимолётный взгляд, продолжая охотиться. И это его движение буквально вывело птиц из себя. Журавельники приблизились к береговому коршуну и начали окрикивать его, подступая к нему целой стаей. Численное превосходство придаёт им смелость, и на их голоса прилетело ещё несколько сородичей. Раздражённый коршун закричал в ответ, издав трель звонких отрывистых звуков, но это не оказало никакого впечатления на наседающих на него птиц. Один из журавельников подошёл к береговому коршуну слишком близко, и в ответ коршун попробовал отбиваться лапой, нанеся быстрый короткий удар. Раздался пронзительный крик атакованного журавельника, и птица отступила, потеряв несколько перьев. Однако это не прервало их наступление: наседающих на коршуна птиц слишком много, поэтому ему придётся охотиться подальше от них. Взмахнув крыльями, коршун перелетел через протоку и скрылся за отрастающими зарослями тростника.
Когда пернатый хищник скрылся из виду, журавельники быстро успокоились и продолжили кормиться. Зайдя в глубокую воду по самый живот, птицы выстроились полумесяцем и начали двигаться к берегу, выгоняя из зарослей растений разных мелких животных и время от времени склёвывая их. Жертвами птиц становятся мелкие рыбы и ракообразные, прячущиеся среди растений и зарывающиеся в песок. Во время охоты одна из птиц наступила на таллус потамоматрикса, обросший поверхность камня. Лапа птицы скользнула по его поверхности, и журавельнику пришлось слегка взмахнуть крыльями, чтобы удержать равновесие, и сделать ещё один шаг. Для птицы этот момент был чем-то незначительным, но к её лапе прилипла покрытая слизью выводковая почка, оторвавшаяся от растения, и птица унесла её с собой. Возможно, где-нибудь птица счистит её с себя, и у этой почки будет шанс прикрепиться к подходящему твёрдому субстрату и дать начало новому растению на новом месте. Потамоматрикс размножается выводковыми почками гораздо успешнее, чем семенами, и зацветает значительно быстрее.
Одна из охотящихся птиц неожиданно взлетела, пронзительно и неприятно крича. Её сородичи, не пытаясь разобраться, в чём тут дело, также взлетели с криками, и охота журавельников внезапно прервалась. Не переставая кричать, птицы бродят по берегу, поглядывая на воду. Не все птицы в стае поняли, что стало причиной испуга сородича, но инстинкт самосохранения в очередной раз сработал безупречно, и все птицы остались в живых. А под водой, извиваясь, ползёт по дну причина их паники – крупный взрослый протоптер камонго. Птиц спасло от него лишь то, что он слишком заметный и не охотился: если камонго захочет поймать острохвостого фазаньего журавельника, он вполне может утопить птицу или просто перекусить ей лапы и обездвижить, после чего будет пожирать её живьём. Социальность этих птиц – залог их выживания в опасном мире речной долины: воспринимая сигналы сородичей, птицы избегают многих опасностей, которые грозят живому существу их размера.
Острохвостые фазаньи журавельники собираются стаями не только для охоты. Сразу после возвращения в долину Сахарского Нила у них начинаются брачные игры. У этого вида они проходят очень зрелищно, на специальных токовищах, которые используются из года в год. После окончания брачных танцев эти токовища зарастают травой, но самцы интенсивно расчищают их. Готовность самца к брачным играм легко заметна: в это время его ноги приобретают заметный оранжевый оттенок.
Ранним утром самцы острохвостого фазаньего журавельника собрались на одном из таких токовищ – на островке в русле реки. Он почти полностью порос тростником, но на токовище побеги растения тощие и хилые. На рассвете самцы журавельника бродят по токовищу, время от времени вырывая из земли стебли тростника и бросая их себе под ноги. Так птицы постепенно избавляются от мешающей им зелени и готовятся к брачному представлению. Время от времени один из самцов издаёт призывный крик, но недолго – всего три-четыре секунды, после чего успокаивается. Восход солнца не виден из-за туч, затягивающих небо, но птицы чувствуют, что становится светлее, и постепенно начинают своё представление. Они начинают кричать своими резкими скрипучими голосами – вначале недружно, отчего вскоре замолкают, но затем всё более синхронно и длительно. Несколько самцов задают ритм представления, а остальные особи подстраиваются под их голоса.
Когда самцы начали призывать самок в едином ритме, те начали прилетать на токовище. Одни самки сразу же присоединяются к самцам и бродят среди них, разглядывая кандидатов в брачные партнёры, а другие наблюдают за самцами из окружающих зарослей, и лишь потом присоединяются к токованию. Этот вид птиц – моногам, но пара распадается после окончания сезона размножения, поэтому каждый год птицы заново ищут себе пару.
Самые лучшие самцы, с блестящим чёрным оперением, жёлто-оранжевыми ногами и контрастным белоснежным пятном на голове, становятся объектом конкуренции со стороны самок, которые отгоняют друг друга от токующего самца, и даже поклёвывают друг друга, если простые угрожающие позы и жесты не помогают. Видя конкурирующих самок, самец переходит к танцу: не прекращая криков, он слегка раскрывает крылья вниз и в стороны, и начинает ритмично топать ногами. Если самка присоединяется к нему и птицы топают в одном ритме, через какое-то время они просто покидают токовище. Обычно примерно через час после рассвета на токовище остаются лишь немногие самцы, не теряющие надежды найти самок и оставить потомство. Но многие самки предпочитают искать себе самца пораньше, потому что к концу токования на токовище остаются лишь аутсайдеры. Однако следующим утром даже у них появится шанс обзавестись парой.
Участвующие в токовании самцы – особи, которые уже успели обзавестись территорией для гнездования. Обычно они уже заняли подходящую территорию до того, как принять участие в токовании, и после образования размножающихся пар границы территорий уточняются, а иногда даже коренным образом пересматриваются. Поэтому токование обычно сопровождается мелкими территориальными конфликтами между парами птиц.
Гнёзда острохвостых фазаньих журавельников располагаются на земле – обычно в труднодоступных зарослях тростника или папируса. Такое гнездо представляет собой просто примятую кучу веток и стеблей травы. Птицы просто топчут их ногами, время от времени добавляя немного сорванной травы, пока не образуется достаточно плотная конструкция диаметром около полуметра. В кладке этого вида бывает два-три яйца, которые насиживает главным образом самка. Птицы стараются устроить гнездо так, чтобы оно было замаскировано от взглядов сверху: они пригибают клювами стебли тростника, чтобы те нависали над гнездом. Заодно насиживающая птица оказывается хоть немного прикрытой от палящего солнца.
Начало сезона дождей в бассейне Сахарского Нила – это время активного размножения обитателей реки. Когда вернулась большая вода, из других речных систем первыми прилетели стрекозы. Едва прекратились первые дожди, а они уже летали над водой, сверкая яркими красками и охотясь на насекомых. Бурно растущие на мелководьях мелколистные растения – это прекрасное место для кладки яиц.
Таллус потамоматрикса сахарского уже в первые дни возвращения воды буквально ощетинился зачатками новых фотосинтезирующих побегов. А спустя неделю после начала дождей растение уже успело отрастить целый шлейф длинных полупрозрачных и лентовидных вегетативных побегов. Они светло-зелёного цвета, но на ярком солнце их окраска становится оливковой, а растущие концы побегов приобретают нежно-розовый цвет. Колыхаясь на поверхности воды, побеги потамоматрикса представляют восхитительное зрелище, а стрекозы расценивают их как очень удобный субстрат для кладки яиц. Эти насекомые присаживаются на стелющиеся по воде побеги растения, погружают брюшко в воду и откладывают порции яиц на поверхность растения. А под водой в некоторых местах среди ила уже копошатся довольно крупные личинки стрекоз – подобно множеству других обитателей реки, они прятались в толще ила до лучших времён, и теперь вернулись к прежней жизни. Многие из них в этом сезоне претерпят метаморфоз и превратятся во взрослых крылатых насекомых. Возможно, они отложат яйца где-то на новом месте, и к Сахарскому Нилу вернётся лишь их потомство.
Комары также избрали заросли потамоматрикса для выращивания своего потомства. Побеги потамоматрикса ослабляют течение воды, и крохотная плавучая кладка комара остаётся на месте, а мельчайшие личинки насекомого могут прятаться среди побегов растения от врагов. Первыми врагами для них являются выводящиеся из яиц тут же личинки стрекоз. Несмотря на микроскопические размеры, эти насекомые уже являются беспощадными хищниками и поедают любую живую добычу подходящего размера – в том числе и собственных сородичей, с которыми они могут справиться.
Откладывая яйца в воду, взрослая стрекоза просто бросает своё потомство на произвол судьбы. Инстинкт велит ей оставлять потомство среди водных растений, но стрекоза даже не подозревает, что выживание её личинок уже под угрозой: среди побегов потамоматрикса притаился хищник. Тонкие жгучие щупальца мегалогидры обследуют пространство между побегами растения, быстро сокращаясь в случае опасности. Только что вылупившиеся личинки стрекоз и комаров – это прекрасная добыча для полипа. Когда в одной из стрекозиных кладок начали выводиться нимфы, длинное щупальце полипа, усаженное хеморецепторами, обнаружило это первым. Кончик щупальца обшарил пространство вокруг кладки, а когда его случайно коснулась только что вылупившаяся нимфа стрекозы, она была безошибочно распознана и погибла, отравленная ядом гидры. Сокращаясь, щупальце рывками потащило её ко рту полипа, который уже успел принять в себя нескольких юных нимф стрекоз.
Насыпав на своё тело растительного мусора и грунта, личинка стрекозы движется по дну. Её ноги слабые и с трудом шевелятся, поэтому личинка просто набирает воду в заднюю кишку, где внутренние жабры извлекают из неё кислород, а затем выбрасывает её тонкой струйкой наружу, получая при этом реактивный толчок. Сделав несколько таких толчков, личинка стрекозы добралась до зарослей потамоматрикса, и в тени побегов растения почувствовала себя в безопасности. Она начала медленно знакомится с окружающей обстановкой, карабкаясь вверх по зарослям растения. В один из моментов она почувствовала, что ответом на её прикосновение было движение, и это был не побег растения: личинка стрекозы наткнулась на жгучую мегалогидру. Полип не воспринимает её как добычу: подросшие личинки стрекоз слишком крупны для гидры. Поэтому при встрече с уже выросшей личинкой стрекозы гидра проявляет реакцию избегания: полип просто съёжился в комок. Это не помогло: личинка стрекозы почувствовала движение и начала искать добычу, ощупывая предметы короткими антеннами. Обнаружив съёжившуюся в комок мегалогидру, личинка стрекозы атаковала её, вцепившись в неё режущими щупиками своей маски, работающей как рука. В ответ гидра просто вытянула несколько щупальцев и ужалила её стрекательными клетками. Покровы тела личинки стрекозы довольно плотные и хитинизированные, поэтому многие стрекательные клетки не достигли своей цели. Однако нескольким клеткам удалось разрядиться в местах, где кутикула более тонкая и проницаемая – в сочленениях сегментов и ног. Этого оказалось достаточно, чтобы личинка стрекозы получила сильный ожог и испуганно отскочила в сторону, выпустив струю воды из задней кишки.
Когда опасность миновала, гидра некоторое время просидела на растении, съёжившись в комочек, после чего начала осторожно расправлять тело и вытягивать щупальца, чтобы продолжить охоту.
Когда вода возвращается в речное русло, оказывается, что очень многие обитатели реки ждали сезон дождей, зарывшись в речное дно. Это не только ракообразные, моллюски и рыбы, но и некоторые другие животные, для которых в эпоху человека такая поведенческая особенность была нехарактерна.
На мелководьях речных проток и заболоченных прибрежных зарослей среди отрастающих побегов водяных растений плавают головастики. В эпоху человека это было вполне привычное зрелище, однако эти головастики длиной около двадцати сантиметров вряд ли выросли до такого размера за неделю, прошедшую с начала сезона дождей. Они активно росли весь прошлый сезон дождей, после чего просто ждали возвращения дождей, закопавшись глубоко в речное дно, как их соседи – протоптеры камонго, представляя тем самым замечательный пример конвергенции. Это головастики особой местной лягушки – намомубатрахуса. Они продлевают время своего развития, переживая засуху в оцепенении в подземных норах, ради того, чтобы в новом сезоне воспользоваться обильным источником концентрированных питательных веществ – икрой рыб и лягушек. В начале сезона дождей у тех и других наступает время нереста, и головастики намомубатрахуса могут интенсивно откармливаться перед переходом к взрослой жизни.
Головастики намомубатрахуса напоминают небольших сомов – у них голая слизистая кожа, длинные усики в углах рта, плоская голова с маленькими глазами и удлинённое тело, окаймлённое плавниковой складкой. Выйдя из состояния оцепенения, они некоторое время питаются мелкими водяными животными в ожидании начала пира.
Вечером птичьи голоса на берегах Сахарского Нила затихают, но тишина всё равно не наступает: их сменяют голоса лягушек и жаб, которые не уступают им по громкости, и иногда даже превосходят их по мелодичности. После начала дождей земноводные разных видов спешат в воду, чтобы поскорее оставить потомство, которое должно успеть вырасти и пройти метаморфоз, чтобы встретить сухой сезон уже приспособленным для жизни на суше. В сумерках цапли бенну расхаживают по прибрежным мелководьям и охотятся на лягушек. Некоторые лягушки становятся их жертвами, но многие просто перестают петь и спасаются бегством, но после того, как цапли уходят, вновь присоединяются к хору сородичей.
Лягушки умеют не только квакать. Мелкие виды пищат и свистят, порой оглушительно. Есть виды, стрекочущие, словно сверчки, и ритмично тикающие, словно старинные часы. Одну из главных партий в ночном лягушачьем хоре выводит крупная лягушка-капкан, типичный обитатель Сахарского Нила. Эту лягушку сложно не заметить: крупные самцы этого вида во время нереста делят побережье на индивидуальные участки, которые свирепо охраняют. Призывая самку, самец лягушки-капкана ухает, словно огромная сова. Когда десятки самцов этого вида поют почти в унисон, их хор звучит впечатляюще. Эти крупные земноводные нерестятся на хорошо прогретых мелководьях, и каждый самец, не прерывая пения, патрулирует свой участок, оттесняя от него конкурирующих сородичей. В это время он сильно темнеет, становясь очень тёмного зелёного цвета с почти белым животом, заметным даже в темноте. На участки побережья, охраняемые самцами лягушки-капкана, опасается заходить даже цапля бенну. Взрослый самец лягушки-капкана, кажется, почти наполовину состоит из огромной головы с сильнейшими челюстями, которые смыкаются на схваченном объекте мёртвой хваткой. Если цапля рискнёт пройти по нерестилищу лягушек-капканов, она просто окажется схваченной за ноги этими крупными лягушками, и получит переломы ног или вовсе будет утоплена.
Самки лягушек-капканов, очарованные пением самцов, придирчиво выбирают ухажёров с самыми лучшими нерестилищами. У этих животных между партнёрами не формируется привязанности, и самке всё равно, кого выбирать, лишь бы её икра развивалась в лучших условиях. Объятия, в которых заключают самок самцы – это всего лишь дань слепому инстинкту. Поплавав в таком положении несколько часов, самки мечут икру, которую оплодотворяют самцы. Икра заключена в прозрачную слизистую массу, которая сильно набухает в воде, и такие кладки комьями плавают в тёплой воде под защитой самцов. Самка сразу после размножения предпочитает покинуть место нереста, потому что отношение к ней самца резко меняется: он начинает нападать на неё, кусать за лапы и толкать всем телом, отгоняя от кладки, которая становится предметом его забот на всё время инкубации. Пока из икры не выклюнулись головастики, самец плавает вокруг неё, набрасываясь на любых животных, которые могут представлять угрозу для его кладки. Когда-нибудь позже, через несколько месяцев, и даже лет, головастик этой амфибии сам будет опасен для многих речных обитателей: те из них, кому повезёт выжить, превратятся в быстро плавающих хищников длиной около метра и будут внушать страх мелким жителям реки. Но такая честь выпадет лишь единицам: икра очень уязвима, несмотря на заботу самца. Он охраняет икру, но он не может успеть везде, поэтому значительная часть икры, отложенной этой ночью, всё равно погибнет.
Нападения на кладки лягушек-капканов начинаются уже в первые часы после появления икры. Самец лягушки-капкана держится на поверхности воды возле кладки, но под покровом темноты к икре уже крадётся воришка – длиннотелое существо с плоской усатой головой. У головастиков намомубатрахуса начинается время интенсивного откорма – они являются главными врагами кладок лягушек и рыб. Под прикрытием растений головастик намомубатрахуса осторожно подплыл к кладке и начал поглощать икру, всасывая её ртом и раздавливая роговыми зубами. Он старается не делать резких движений, чтобы не выдать своего присутствия, однако ему приходится прекратить кормление: рядом проползает по дну реки взрослый протоптер камонго. Это плотоядная рыба, а его острые роговые пластинки во рту легко смогут разорвать на куски головастика намомубатрахуса. Бросившись в сторону, головастик встревожил охраняющего кладку самца лягушки-капкана. Нырнув, самец лягушки первым делом увидел камонго, и родительский инстинкт побудил его броситься на более крупного врага. Челюсти лягушки-капкана сомкнулись на хвосте камонго, рыба задёргалась от боли и попыталась вырваться, а затем начала кусать шкуру самца лягушки-капкана, который по-прежнему сжимает челюсти на хвосте камонго. Лягушка пытается избавиться от нападающей рыбы, отталкивая её лапами, но камонго достаточно силён, и продолжает кусать самца лягушки-капкана. Рыба обвивает огромную лягушку, словно удав, и пытается вытащить из её челюстей свой хвост. Лягушка-капкан не отпускает камонго, но рыбе всё же удалось вырвать изо рта лягушки свой хвост, оставив в челюстях лягушки лишь лоскуток хвостового плавника. Почувствовав свободу, рыба сразу же нырнула поглубже и подальше от берега, стараясь избежать встреч с другими лягушками этого вида. Проглотив свой маленький трофей, самец лягушки-капкана вернулся к кладке и вновь занял свой пост. Пока крупные существа дрались, головастик намомубатрахуса прятался, закопавшись в речное дно. Если сторож кладки увидит его, головастик будет попросту съеден: взрослая лягушка-капкан легко расправляется и с более сильной добычей.
Массовый нерест лягушек-капканов привлекает не только головастиков намомубатрахуса. Многие рыбы Сахарского Нила охотно поедают кладки этих лягушек, по каким-то причинам оставшиеся без присмотра – одними из самых активных едоков чужой икры являются барбусы, весьма разнообразные в этих местах. Но под покровом темноты разбоем занимаются совсем уже неожиданные гости лягушачьих нерестилищ.
Крупный взрослый иниоринх плывёт вдоль берега на небольшой глубине. Обычно эти рыбы населяют глубокие части реки, и в сухой сезон выживают в непересыхающей части русла. В сезон дождей, когда Сахарский Нил разливается, эти рыбы получают простор для действий. В ночной темноте иниоринх безошибочно определил расположение кладки лягушки-капкана и присутствие самца, охраняющего её. Он даже заметил присутствие головастика намомубатрахуса, прячущегося на дне среди ила. У иниоринха крохотные глаза, но это не мешает рыбе ориентироваться: основную часть информации об окружающем мире рыба получает посредством анализа изменений генерируемого ею электрического поля. Также иниоринх улавливает электрические поля сородичей и живых существ других видов, поэтому ночная темнота никогда не скроет от рыбы её добычу.
Синхронно взмахивая спинным и анальным плавниками, словно крыльями, крупный взрослый иниоринх подплыл к кладке лягушки-капкана. Охраняющий икру самец лягушки ощутил его движения в воде, и смело бросился на защиту кладки. Иниоринх изящно отступил, но самец лягушки-капкана попробовал схватить его передними лапами и укусить. Рыба легко увернулась от атаки лягушки, ударив её хвостом, и попробовала зайти с другой стороны. Самец лягушки-капкана следит за врагом, не давая ему приблизиться к кладке, готовый в любой момент вступить в драку. Однако он уже проигрывает этот бой: возле его кладки собрались несколько других иниоринхов. Они сунули свои длинные рыла в кладку и маленькими ртами поглощают икру, пока одна из рыб отвлекает охранника. Стайная охота – беспроигрышная тактика, а иниоринхи, представители мормирид, принадлежат к числу интеллектуалов рыбьего мира. Самец лягушки-капкана набрасывается на рыб, отгоняя их по одной, но он при всём своём старании не сможет отогнать их всех сразу, и всегда находится одна или две рыбы, которые пожирают икру, пока самец лягушки-капкана нападает на их сородичей. Сменяя друг друга, рыбы по очереди отвлекают самца лягушки, позволяя друг другу кормиться. Под прикрытием нападения иниоринхов икру лягушки-капкана пожирают головастики намомубатрахуса. Пока сильный защитник кладки сражается с сильными врагами, головастики незаметно набивают брюхо икрой лягушки. В конце концов, когда иниоринхи отступили, от кладки лягушки-капкана практически ничего не осталось – лишь несколько икринок лежат на дне среди ила. Несмотря на эту неудачу, у самца ещё есть шанс оставить потомство: в течение следующих нескольких дней он просто возобновит свои брачные призывы, и какая-то самка сможет откликнуться на них. Для самки уничтоженная кладка означает, что в этом году она не оставит потомства. Впрочем, судьба кладки ей безразлична.
Лягушки-капканы занимают необычное место в экосистеме Сахарского Нила. Взрослые особи являются болотными хищниками довольно крупного размера – они принадлежат к числу крупнейших бесхвостых земноводных Земли в эпоху неоцена. Личинки этих лягушек превратились в активных хищников толщи воды, конкурируя в этой нише с рыбами. Их образ жизни даёт им определённые преимущества: головастики лягушки-капкана могут размножаться, не становясь взрослыми, а с некоторого возраста и вовсе утрачивают способность к метаморфозу из-за глубокой перестройки физиологии. Благодаря отличиям в биологии головастики и взрослые особи лягушки-капкана не конкурируют друг с другом, что делает место этого вида в экосистеме ещё более стабильным.

День восьмой

С возвращением дождей берега Сахарского Нила покрылись зеленью. Трава активно отрастает, несмотря на то, что каждую ночь на берегах пасутся свино-бегемоты, пожирающие значительное количество корма. Утром эти огромные травоядные возвращаются в реку, где часами лежат на мелководьях в тёплой воде, переваривая пищу в покое и безопасности: у взрослого зверя в реке нет врагов. Пока массивные звери бредут по берегу реки и заходят в воду, на кормление выходят другие травоядные – африканские болотные зайцелопы. Они провели ночь в густых зарослях папируса на безопасных островках в русле реки, и утром выходят пастись. Самые жаркие дневные часы эти животные проведут в укрытии, переваривая пищу, и второй раз выйдут кормиться ближе к вечеру. Африканские болотные зайцелопы – осторожные быстроногие существа. Их пальцы заканчиваются толстыми расширенными когтями, напоминающими копытца, и звери опираются на концевые фаланги пальцев, под которыми развиваются упругие кожные подушечки. Благодаря такому строению ног эти звери способны ходить по топкой болотной почве, не проваливаясь, и умеют плавать, загребая воду ногами. Кормовые участки этих зверей – мелководья, поросшие тростниками, где звери пасутся на влажной земле или бродят по брюхо в воде, объедая стебли растений. Острые прочные резцы помогают им щипать даже жёсткую траву. В рацион этих зверей также входит папирус: болотные зайцелопы обгрызают молодые побеги этого растения, только начинающие отрастать, оставляя в его зарослях характерные повреждения – стебли без верхушек.
В стаде болотных зайцелоп есть несколько самцов, которые собирают гаремы самок и охраняют их. Благодаря более крупным размерам самцы могут поедать побеги растений на большей высоте, чем самки, но при кормлении наземной растительностью все члены стада оказываются в равном положении. Животные любят пастись по краям зарослей тростника, где есть хороший обзор: у животных такого размера много врагов, и им постоянно приходится быть настороже. Кроме того, от многих хищников африканские болотные зайцелопы прячутся в воде или среди болотных растений.
В стаде зайцелоп есть молодняк: в последние дни потомство появилось сразу у нескольких самок, и теперь стадо должно подстраиваться под их возможности. Зверям приходится даже корректировать свой рацион: обычно болотная зайцелопа без вреда для себя поедает некоторые ядовитые болотные травы, но в период выкармливания потомства это небезопасно: часть яда может попасть в молоко и повредить детёнышам, которые пока неспособны расщеплять яды растений. Самки с потомством ведут себя достаточно агрессивно: когда мимо стада проходила цапля бенну, вышедшая на утреннюю охоту, одна из самок набросилась на неё, скаля резцы. Цапля бенну не может причинить вред взрослой самке болотной зайцелопы, но детёныш, отставший от матери, вполне может оказаться подходящей добычей для этой птицы.
Рядом с пасущимися зайцелопами по краю зарослей тростника бродят журавельники. Зайцелопы не видят в этих мелких птицах опасности для своего потомства, и даже самки с детёнышами воспринимают такое соседство совершенно спокойно. Присутствие журавельников не мешает зайцелопам, но эти звери во время кормления вспугивают движениями ног мелких водяных животных, а птицы сразу же ловят их. Зайцелопы легко передвигаются по вязкому илистому дну реки: их пальцы способны раздвигаться, и между ними есть растяжимая кожная складка, которая увеличивает площадь опоры. Лёгкие детёныши даже играют, бегают и плавают в воде, загребая ногами. Время от времени они кормятся молоком, после чего продолжают резвиться. Некоторые из них с любопытством разглядывают журавельников, которые бродят рядом, издавая короткие скрипучие крики.
Соседство с острохвостыми фазаньими журавельниками приносит большую пользу многим обитателям приречных зарослей: у этих птиц острое зрение, а их многократно повторяемые громкие скрипучие крики предупреждают окружающих животных о присутствии хищников. Тем не менее, даже такие сторожа не всегда спасают животных от нападения: в процессе естественного отбора хищники совершенствуют тактику, учатся подкрадываться незаметно и нападать быстро. Крупному наземному хищнику нечего делать в зарослях на берегах реки: в таком неоднородном ландшафте большего успеха добивается универсал сравнительно небольшого размера. Крупных генетт и кошачьих на берегах реки можно увидеть лишь на водопое; среди наземных животных в этих местах царствуют лишь некрупные хищники, а в воде нет никого страшнее огромной черепахи-крокодила. Доминирующим хищником экосистемы среди млекопитающих является хетиез. Он проигрывает зайцелопам в скорости: у него короткие лапы. Однако успех хетиеза в охоте определяется не скоростью, а хитростью. Он может быстро бегать, но сил хватает лишь на недолгое преследование. Поэтому хетиез скрадывает добычу из укрытий, которых в русле реки предостаточно. Заросли папируса и тростника – это прекрасное укрытие, но в случае необходимости хетиез способен подкрасться к добыче даже под водой, под прикрытием плавающих растений. Пока зайцелопы пасутся у зарослей тростника, лучшего места для засады просто не найти, но пока вокруг них бродят острохвостые фазаньи журавельники, прятаться нужно особенно тщательно. Этот хетиез – взрослый самец, у которого в норе под охраной самки подрастает выводок. Поэтому сейчас обеспечение семейства пищей – это всецело его забота. Самец хетиеза не раз терпел неудачу на охоте из-за того, что эти нескладные крикливые птицы выдавали его присутствие, и добыча благополучно спасалась бегством. Поэтому для хищника главное – чтобы его не увидели журавельники.
Самец хетиеза прекрасно знает свою территорию. Обнаружив стадо болотных зайцелоп, он приближается к нему не кратчайшим путём, а в обход, скрываясь среди растительности. Хетиез ощущает запах зайцелоп, и его чуткий слух улавливает голоса бродящих рядом с ними острохвостых фазаньих журавельников. Зверь подкрадывается к стаду, двигаясь по брюхо в воде – это не очень удобно, но его не видно среди растений. Он осторожно движется в зарослях, старается выбирать более широкие проходы между стеблями, чтобы лишний раз не качать их. Подкрадываясь к стаду зайцелоп, хетиез движется вперёд, только когда ветер колышет стебли растений. Его терпение на исходе, но один неверный шаг может перечеркнуть все предыдущие приготовления к охоте. Зверь внимательно следит за стадом, выбирая добычу. Он видит, что журавельники бродят спокойно – это значит, что стадо не ощущает опасности. Хетиез поглядывает на самцов зайцелопы, которые объедают верхушки стеблей тростника, но не решается напасть на них – они слишком крупные, и могут дать отпор. Самки держатся осторожно, а детёныши слишком малы, и охота на них не окупит затраченных усилий. Хищнику нужна добыча посущественнее.
Кроме размножающихся зверей и их детёнышей, в стаде есть особи, пока не достигшие половой зрелости и находящиеся вне иерархии стада. Это несколько молодых самцов и самок прошлых лет, которые ещё не участвовали в размножении. В стаде они чувствуют себя в безопасности, но их оттесняют на край стада, и в случае нападения хищника они гибнут первыми. Так произошло и в этот раз: когда молодой самец подошёл к краю зарослей тростника, хетиезу осталось лишь броситься на него. Хищник выскочил из засады, набросился на него, повалил в воду, и, держа лапами, схватил добычу за горло и сжал челюсти. Всё произошло так быстро, что крик тревоги журавельника запоздал.
Стадо зайцелоп, напуганное внезапным появлением хищника, бросилось бежать. Звери помчались по воде, поднимая тучи брызг. Они поступают так инстинктивно: хищнику сложнее преследовать их по воде. Схваченная хищником зайцелопа бьётся в воде, и хетиез старается утопить свою добычу, сжимая ей горло и удерживая её под водой. Сам хетиез умеет плавать и способен на некоторое время задерживать дыхание, поэтому ему удалось убить добычу достаточно быстро. Схватив добычу за шею, хетиез поволок её по воде к ближайшему островку, и в это время свидетели трагедии подтягиваются к месту его охоты. Журавельники, разлетевшиеся при появлении хетиеза, вернулись и начали окрикивать хищника, следуя за ним целой стаей на безопасном расстоянии. Голоса этих птиц заставляют других животных беспокоиться и покидать опасное место. Несколько цапель разных видов разлетелись с островка, когда мокрый хетиез выбрался из воды, встряхнулся и выволок на сушу убитую зайцелопу. Где-то вдалеке болотные зайцелопы, разбежавшиеся при нападении хетиеза, вновь собираются в стадо и с опаской глядят на хетиеза. Это урок для молодняка: они запоминают вид и запах врага, и в следующий раз будут вести себя осторожнее – если этот следующий раз наступит.
Хищник получил свою добычу, поэтому в ближайшее время обитатели зарослей могут чувствовать себя в относительной безопасности. Хетиез пирует: сейчас практически никто не сможет ему помешать, потому что для этого нужно как-то попасть на его островок. Зверь с наслаждением рвёт тёплое мясо, глотает его кусками и облизывает испачканную кровью морду. Вокруг него бродят журавельники, которые громко кричат, подёргивая хвостами, но их смелость лишь показная: достаточно хищнику оскалиться или сделать выпад, как они отбегают на безопасное расстояние, хотя их сородичи при этом начинают кричать ещё громче.
У хетиеза сейчас одна задача: проглотить как можно больше мяса, чтобы накормить самку в логове. Поэтому он обдирает мясо с ног и брюшины добычи. Кроме мяса, хетиез вырвал и проглотил печень добычи – она богата витаминами, а самка во время выкармливания потомства должна получать полноценное питание.
Охотничий успех хетиеза привлекает некоторых других обитателей речных берегов. Хлопая крыльями, над головой хетиеза появился береговой коршун. При появлении этого хищника острохвостые фазаньи журавельники отбежали подальше, но продолжили кричать. Не обращая на них внимания, береговой коршун бродит рядом с пирующим хетиезом. Несмотря на свой специализированный способ охоты, он не упускает возможности воспользоваться остатками чужой добычи: в отличие от цапель, береговой коршун умеет рвать мясо. Рядом с хетиезом он ведёт себя осторожно: соблюдает дистанцию и терпеливо дожидается, пока хетиез возьмёт свою долю добычи. После этого самое главное – оказаться в первых рядах желающих полакомиться её остатками, а для этого нужно обладать определённым терпением. Поэтому он просто расхаживает вокруг хетиеза, терзающего добычу, и время от времени отгоняет журавельников, бросаясь на них с раскрытыми крыльями и распушённым белым хохолком.
Начало сезона дождей разбудило многих животных, ожидавших этого события, но все они покидают свои укрытия в разное время: кто-то активизируется уже в первые часы после начала дождей, а кто-то выжидает довольно продолжительное время, прежде чем покинуть своё убежище и перейти к привычной жизни. Неподалёку от пирующего хетиеза земля на островке вздулась бугром и растрескалась. Заметив это, хетиез отвлёкся от еды, прислушался и понюхал воздух. Земля зашевелилась: под её слоем ворочается нечто огромное. Схватив остатки добычи зубами, хетиез оттащил их в сторону и продолжил кормиться, поглядывая на шевелящуюся землю.
Земля вздулась в очередной раз, несколько больших комьев съехали в стороны, и из-под них показалась крупная плоская голова с большими челюстями в виде клюва; рот животного словно навечно скрючился в усмешке. Голова животного покрыта голой кожей, которая под нижней челюстью и на горле собрана в многочисленные складки. Крошечные жёлтые глазки смотрят на мир совершенно бесстрастно, а нос, похожий на свиное рыло, сопит и слегка шевелится. Земля снова вздулась, и из-под неё начало выбираться чудовище с овальным панцирем, покрытым плотной жёсткой шкурой. Хетиез вцепился зубами в останки зайцелопы и оттащил добычу подальше, а береговой коршун отбежал в сторону, и теперь поглядывает на чудовище с безопасного расстояния. Однако именно ему беспокоиться не о чем: на его глазах завершилась спячка у черепахи угунку – очень крупной местной рептилии. Облепленная грязью черепаха чудовищных размеров, с панцирем длиной свыше трёх метров, очень похожа на живущую в Сахарском Ниле черепаху-крокодила, но отличается от неё короткой мордой с сильными широкими челюстями. Черепаха-крокодил является активным хищником, но угунку, будучи близким родственником этого вида, последовала по иному эволюционному пути и превратилась в почти исключительно травоядное животное. Фактически, в своём подземном укрытии черепаха просто ждала, пока водяные растения нарастят достаточно зелени, чтобы рептилия могла нормально питаться ими.
Угунку пережидала засуху в течение почти полугода, поддерживая жизнь в организме за счёт запасов жира, отложившихся в её теле под панцирем. Но к началу сезона дождей эти запасы уже полностью исчерпаны, и первое, что ощущает рептилия – это голод. А первая доступная пища, которая есть поблизости, – это туша зайцелопы, объеденная хетиезом. Угунку – преимущественно растительноядная рептилия, но она не брезгует пищей животного происхождения, особенно после длительной голодовки. Возможно, именно запах добычи хетиеза и был тем стимулом, который ускорил жизненные процессы в теле рептилии и заставил её покинуть укрытие.
Словно живой механизм, угунку развернулась в сторону хетиеза, поедающего мясо, и поползла к нему. Она видит цель, хотя достаточно смутно, но прекрасно ощущает дразнящий запах мяса и крови. Эта особь уже доросла до такого размера, когда у неё практически не осталось врагов, поэтому вряд ли хетиез, уступающий ей в размерах, сможет оказать рептилии сколько-нибудь значительное сопротивление. Впрочем, хетиез не собирается сражаться за свою добычу: он уже набил желудок мясом до отказа, и вряд ли собирается продолжать кормиться. Когда огромная черепаха подползла к туше зайцелопы, хетиез лишь оскалил зубы, но почти сразу же отошёл от остатков добычи и скрылся в зарослях, возвращаясь к своему логову.
Береговой коршун сразу же бросился к туше зайцелопы и начал торопливо клевать мясо, бросая взгляды на черепаху угунку, приближающуюся к туше. Он прекрасно понимает, что черепаха значительно сильнее, и он будет просто не в силах отвоевать у неё остатки добычи хетиеза. Поэтому он просто пытается съесть как можно больше за то время, что у него ещё есть.
Угунку подползла к останкам зайцелопы и остановилась. Некоторое время рептилия с шумом нюхала тушу, словно убеждаясь, что ошибки нет, а затем схватила её челюстями и развернулась головой к воде. Размеренно переставляя лапы, угунку поволокла свою находку в воду: как и все водяные черепахи, она просто не сможет проглотить её на суше. Береговому коршуну остаётся бежать рядом с ней и на ходу отрывать от добычи кусочки мяса. Добравшись до воды, рептилия, не сбавляя скорости, нырнула и поволокла добычу на дно. Даровое угощение закончилось. Береговой коршун проводил взглядом огромную черепаху и взлетел, чтобы подыскать себе удобное место для охоты.
Оказавшись под водой, угунку разинула пасть пошире, захватила изрядный кусок туши зайцелопы и сомкнула челюсти. Кости, хрящи, мясо и шкура – всё разрубается ими с одинаковой лёгкостью. Несмотря на отсутствие зубов и преимущественно вегетарианскую диету, угунку пожирает мясо не хуже хищников: черепаха откусывает от туши зайцелопы большие куски и глотает их целиком. Мелкие рыбки вьются возле морды рептилии, подхватывая плавающие в воде кусочки мяса, и черепаха не делает попыток поймать их – у неё есть более сытная и доступная еда. В течение получаса она полностью съела остатки добычи хетиеза, после чего медленно поползла по дну реки, цепляясь за грунт когтями и оставляя за собой след взмученной воды.
Угунку держится главным образом на мелководных участках русла реки с медленным течением, хорошо прогретых солнцем и освещённых до самого дна. В таких условиях обильно растут водяные растения, которые составляют основную пищу угунку. Пока запас жира под панцирем не восстановился, удельный вес тела животного немного больше, чем у воды, поэтому рептилия легко погружается на дно, но должна прикладывать некоторые усилия, чтобы всплывать за воздухом. На глубине около полутора метров кусты кувшинок разворачивают нежные волнистые подводные листья, и несколько крупных плавающих листьев уже распластались по поверхности воды. Пока угунку сытая, ей нужны лишь покой и тепло для усвоения пищи. Выбравшись на мелководье и высунув голову из воды, рептилия замерла, наслаждаясь солнечным теплом.
По мелководью бредут несколько свино-бегемотов. Один из них – крупная взрослая самка, у которой подошло время родов. Она инстинктивно ощущает приближение этого события – это далеко не первая её беременность, и она успешно вырастила уже четверых детёнышей. Следом за ней шагает самка помоложе, играющая роль повитухи и защитницы новорождённого детёныша, и за ними увязались двое молодых самок, которые смогут участвовать в размножении лишь на следующий год. Крупные звери бредут к берегу по грудь в воде: свино-бегемоты рожают на суше, и детёнышу нужно некоторое время, чтобы окрепнуть и встать на ноги, прежде чем самка вернётся в стадо вместе с ним. В это же время он запоминает вид и запах матери, будучи с ней наедине.
Когда взрослые самки стали выходить из воды, потревоженная ими черепаха угунку с неожиданным проворством рванулась в глубину, поднимая со дна тучи ила. Молодые самки свино-бегемота, на глазах которых это произошло, испуганно взвизгнули и дёрнулись в сторону. Взрослые звери равнодушно проводили взглядами плывущую рептилию: несмотря на устрашающую внешность, угунку безобидна – во всяком случае, для этих речных гигантов. Когда звери выбрались на берег и скрылись в зарослях, угунку вернулась на облюбованное ею место и продолжила принимать солнечные ванны, лёжа в воде и свободно раскинув в стороны свои лапы.
В период дождей Сахарский Нил разливается очень широко, предоставляя водным и околоводным животным целый спектр разнообразных мест обитания. Окраины бассейна Сахарского Нила – это место, где условия жизни сильнее всего отличаются от непересыхающей средней части русла, и сильнее всего меняются на протяжении года. Свыше полугода они пребывают в сухом состоянии, однако в сезон дождей река образует здесь мелководные заливы с хорошо освещённой и сильно прогретой водой. На дне таких заливов обильно развиваются ковры микроскопических и нитчатых водорослей: на дне колышется зелёная тина, из которой время от времени поднимаются пузыри газов. Настоящие водяные растения в таких местах редки, рыбы также заплывают сюда лишь периодически. Благодаря этому здесь складывается оптимальная среда для животных, которым вода нужна для жизни лишь временно.
С началом дождей из своих укрытий выбрались своеобразные лягушки – сахарские намомубатрахусы. Они провели сухой сезон в относительном комфорте в норах грызунов, которые переоборудовали под свои потребности при помощи сильных передних лап, вдоль внешнего края которых тянется роговой гребешок, играющий роль землеройного инструмента. Сами лягушки выглядят невзрачно: это некрупные существа землистой или рыжеватой окраски с более светлым животом. Намомубатрахусы принадлежат к семейству чесночниц, и их можно узнать по характерному «змеиному» глазу с узким вертикальным зрачком. Они довольно территориальны, поэтому между ними часто завязываются стычки, когда они предъявляют друг другу претензии на владение определённым участком прибрежных мелководий. Агрессивно ведут себя не только самцы, но и самки, которые значительно крупнее самцов. Они безжалостно изгоняют с выбранного участка сородичей, хотя весьма лояльно относятся к присутствию лягушек других видов. Даже когда в облюбованных намомубатрахусами водоёмах появляются кладки других лягушек, эти земноводные не стараются их уничтожить. Они не вставляют свои голоса в хор самцов других видов лягушек: их время размножения наступит позже.
Острохвостые фазаньи журавельники, собирающие пищу на речных мелководьях, регулярно встречают стадо свино-бегемотов. Обычно эти животные проводят день в реке вдали от берегов, но ближе к вечеру выходят на берег, и здесь их деятельность может мешать птицам, выражающим недовольство громкими криками.
Обстановка внутри стада свино-бегемотов постепенно становится неспокойной: самцы, главы семей, начинают пересмотр своего положения в иерархии стада. Они поливают землю и траву мочой, ложатся и ёрзают по ней животами, приобретая характерный запах, свидетельствующий об их статусе и готовности участвовать в размножении. Временами взрослые самцы сцепляются друг с другом клыками и громко ревут, устраивая ритуальные поединки, продолжающиеся всего лишь несколько минут. Для молодых зверей наступают нелёгкие времена: им приходится держаться подальше от взрослых зверей, чтобы не их не восприняли как соперников со всеми вытекающими последствиями. Молодые звери держатся группой на краю стада, стараясь не приближаться к взрослым животным. Даже мелким поросятам, которые ещё находятся под материнской опекой, приходится несладко: когда взрослый самец свино-бегемота начинает заявлять свои претензии на самок, в состоянии возбуждения он отшвырнёт с пути любого, даже собственных детёнышей. Поэтому, когда самцы ведут себя агрессивно, молодняк держится подальше от них, рассчитывая на защиту матери. Долгое детство спасает детёнышей свино-бегемота: они успевают достаточно окрепнуть к тому моменту, когда у матери появляется новый детёныш. И именно поэтому взрослая самка ушла рожать в укромное место: новорождённый детёныш слишком уязвим, и может случайно стать жертвой спонтанной агрессии самца. Под защитой матери детёныш чувствует себя в относительной безопасности: если агрессия самца выйдет за рамки, родительский инстинкт заставит самку оказывать сопротивление, и тогда её ярость способна укротить даже самого буйного самца.
Во время стычек внутри стада больше всего страдают молодые особи свино-бегемота, уже избавившиеся от материнской опеки. Когда самец начинает вымещать на них свою агрессию, у них есть лишь один выход: спасаться бегством. При таком отношении со стороны взрослых связь молодых зверей с остальным стадом постепенно слабеет: их прогоняют в ходе таких стычек, но они ищут безопасности в окружении сородичей в случае опасности. Однако со временем они уходят сами на поиски собственных семей – благодаря этому в стадах не происходит инбридинга. Расставание с родительским стадом происходит не одномоментно, а лишь при достижении половой зрелости. После этого молодые самцы ещё несколько лет живут одновозрастными группами на краях территории стад, время от времени бросая вызов взрослым самцам, но лишь в возрасте девяти-десяти лет они смогут создать семью. Группы молодых свино-бегемотов – это холостяцкие стада, недолго существующие и проявляющие агрессию к членам размножающихся стад. Внутри такого стада молодые самцы относятся друг к другу довольно терпимо, поскольку у них нет повода конкурировать за самок. Изредка к таким стадам прибиваются старые самцы, изгнанные из стад молодыми конкурентами.
…Взрослая самка свино-бегемота бредёт по берегу в поисках удобного места для рождения потомства. Вторая самка не отстаёт от неё, хотя старается держаться подальше. Из двух молодых самок одна отстала и вернулась в стадо, а другая продолжает сопровождать их. Рожающая самка знает, куда ей идти: она несколько раз укрывалась для родов на островке среди русла, окружённом мелководными протоками и почти целиком поросшем тростниками. Однако на пути у зверей встаёт неожиданное препятствие в виде стайки острохвостых фазаньих журавельников. Эти птицы облюбовали островок для гнездования, поэтому появление огромных зверей вызывает у них тревогу.
Стая из нескольких десятков журавельников обоих полов окружила бредущих по берегу островка свино-бегемотов. Птицы бегают вокруг них, чуть не попадая им под ноги, и громко кричат. На их голоса собираются сородичи, и стая издаёт оглушительный шум. Некоторые птицы взлетают и кружатся над спинами свино-бегемотов, но звери просто не обращают внимания на царящую вокруг них суматоху. Они углубляются в заросли тростника, и взрослая самка начала искать укромное место, чтобы разрешиться от бремени. Сопровождающие её самки идут следом, и молодая самка успела сжевать на ходу целую кладку яиц журавельника, разбросав рылом их гнездо. Подобно свиньям, эти звери всеядны, и никогда не отказываются от питательного корма животного происхождения.
Ближе к вечеру погода меняется. Солнце скрывается за тучами, и вновь идёт дождь. Капли дождя падают в воду, и их шум сливается в сплошной гул. Острохвостые фазаньи журавельники прикрывают гнёзда, и струи воды стекают по их оперению сквозь рыхлую конструкцию гнезда.
Самка свино-бегемота готовится произвести потомство. По её бокам текут потоки дождевой воды, грива намокла и прилипла к шее, а по телу пробегают судороги родовых схваток. Когда дождь усилился, рожающая самка легла набок, и через несколько минут произвела на свет детёныша. Не обращая внимания на боль, она развернулась и начала вылизывать его, очищая от слизи дыхательные пути. Детёныш родился здоровым, и уже через несколько минут зашевелился и попробовал подняться на слабые ножки. Мать легла рядом с ним, стараясь прикрыть от струй дождя, падающих с неба, и согреть теплом своего тела. Она сорвала стебель тростника и рассеянно пережевала его. Раз за разом она вдыхала запах детёныша, и в это время в её мозгу формировалась и крепла связь, которая станет смыслом её жизни в ближайшие годы и залогом выживания этого маленького существа.
Где-то поодаль в тростниках лежат, прижавшись друг к другу, две других самки, но даже их мать не подпустит к детёнышу, пока он не признает мать и не научится следовать за ней. Кроме того, этот вид ещё не такой водный, как его экологический аналог эпохи человека, и детёныш должен научиться владеть своим телом, прежде чем мать поведёт его в стадо.
Пока самки свино-бегемота прячутся в тростниках, выживание кладок острохвостых фазаньих журавельников будет под угрозой: свино-бегемоты не откажутся разнообразить свой рацион птичьей кладкой, если обнаружат её. Поэтому птицы неотлучно находятся на гнёздах, готовые защищать их. Пусть птица маловата по сравнению со свино-бегемотом, удар острого клюва в чувствительный нос животного помогает остановить огромное животное, и даже заставить его отойти от гнезда.
Обитатели суши в дождь чувствуют себя подавленными, но для водных жителей дождь, напротив, является мощным жизненным стимулом. Свежая, чистая, богатая кислородом вода стимулирует жизненные процессы у рыб и других водных животных. Изменение химического состава воды заставляет многих речных рыб готовиться к нересту: у них активно созревают икра и молоки, они объединяются в стаи или создают пары, а окраска постепенно меняется на яркую брачную.
Протоптеры камонго реагируют на перемены сдержанно. Эти рыбы древнего происхождения – убеждённые одиночки, и даже встреча двух рыб противоположного пола вполне может закончиться дракой, если одна из рыб пока не готова к брачным играм. Зрение у этих рыб никудышное, поэтому яркая брачная окраска им ни к чему: камонго узнают о физиологическом состоянии своих сородичей благодаря острому обонянию, а близкое знакомство происходит путём осязания: рыбы буквально ощупывают друг друга тонкими грудными плавниками, напоминающими голые крысиные хвосты. Покровы этих плавников несут множество чувствительных клеток, поэтому при касании друг друга рыбы получают массу информации о своём визави. Кроме того, камонго особенно активны по ночам, а днём предпочитают просто лежать неподвижно в каком-нибудь укрытии, время от времени всплывая за воздухом.
Камонго – хищники, и значительную часть своей пищи они добывают на дне, раскапывая грунт рылом и нащупывая её грудными плавниками. Основная добыча камонго – ракообразные и улитки, панцири которых рыба дробит своими зубными пластинками. Если есть возможность, камонго нападает на сонных рыб, даже длиной в половину собственного размера.
Копаясь в донной грязи и иле, эти рыбы взмучивают воду, заставляя других рыб буквально «кашлять», выгоняя налипшую на жабры муть резкими движениями жаберных крышек. Самим камонго это не приносит особого неудобства: если им надо подышать, они просто всплывают на поверхность воды, где наполняют свои примитивные «лёгкие» свежим воздухом. По ночам они всплывают к поверхности без опаски, потому что мало кто из ночных хищников способен охотиться на них. Днём же им приходится соблюдать осторожность: камонго, особенно молодые, являются лакомым блюдом для многих околоводных птиц, особенно крупных. В сумерках на них охотится цапля бенну, а днём они могут стать жертвой гигантского африканского аиста – великолепного обитателя зарослей Сахарского Нила. Однако в реке находятся и другие существа, способные доставить им неприятности.

Взрослый камонго осторожно просунул свой грудной плавник в заросли потамоматрикса. Это растение успело разрастись в последние дни, и превратилось в большой куст полупрозрачных лентовидных побегов, колышущихся на слабом течении. В зарослях могут скрываться мелкие рыбы, улитки и личинки насекомых – всех их камонго охотно ловит и поедает. Тонкий удлинённый плавник обшаривает заросли, давая рыбе полную информацию о содержимом куста в форме ощущения химических веществ, растворённых в воде. Рыба, в жизни которой зрение играет лишь второстепенную роль, получает значительно больше пользы от такой информации.
Внезапно плавник пронзила острая боль, словно его обожгло огнём. Камонго выдернул его оттуда резким движением, однако боль не пропала. Рецепторы в коже посылают в примитивный мозг рыбы вспышки сигналов боли, и рыба старается избавиться от неё, ложась на дно и потираясь об него обожжённым плавником. Об охоте уже не может быть речи, и камонго просто уплыл.
Существо, которое сумело дать отпор этому хищнику, не входит в число его пищевых пристрастий, и их встреча была, по сути, следствием случайности. Среди побегов растения раскинула свои щупальца жгучая мегалогидра, примитивное существо из мира животных. Пока река полноводна, она интенсивно откармливается и размножается, а также накапливает питательные вещества, позволяющие пережить очередной сезон засухи – продолжительность жизни этих полипов может достигать трёх лет. Длинные щупальца животного покрыты стрекательными клетками, снабжёнными сильным ядом. Одного их касания достаточно, чтобы мгновенно убить личинку насекомого – комара или мошки. Личинки стрекоз и водяных жуков в раннем возрасте также становятся жертвами этого полипа. Из позвоночных животных мегалогидра ловит мальков рыб и головастиков, но её яд достаточно силён, чтобы убить рыбу длиной больше тела самой гидры, которую она не сможет проглотить чисто физически. Даже камонго, слишком крупный, чтобы быть съеденным ею, предпочитает избегать контактов с этим полипом – ожоги стрекательных клеток мегалогидры долго не проходят. У камонго, получившего ожог от мегалогидры, плавник потерял чувствительность и хуже двигается, а рыба испытывает боль, шевеля им. Это ухудшает её способность искать добычу, и полное восстановление наступит лишь спустя неделю.
Дождь является мощным стимулом для размножения земноводных. С началом сезона дождей многочисленные озёра и протоки в пойме Сахарского Нила превратились в места размножения лягушек разных видов. Массивные лягушки-капканы уже успели отнереститься, и на речных мелководьях остаются лишь немногие взрослые самцы, которые ещё не успели этого сделать. Сидя в воде под дождём, они активно зазывают самок, громко ухая и раздувая горло, но у них практически нет шансов на успех – это аутсайдеры, самцы не самого лучшего качества. Самки в большинстве своём уже успели отложить икру, и ни одна из них не откликнется на их брачные призывы, раздающиеся в вечернем воздухе. Многие самцы уже успели «высидеть» икру, и самым удачливым из них удалось вывести головастиков, которых они бросили на произвол судьбы практически сразу же.
Входя в самостоятельную жизнь, головастик лягушки-капкана представляет собой крохотное беззащитное существо, для которого представляют смертельную опасность даже мелкие рыбы и личинки насекомых. Многие головастики гибнут, становясь жертвами мелких хищников, однако со временем расстановка сил меняется на противоположную: те головастики, которым удалось выжить и попасть в непересыхающее русло реки, не превращаются в мелких лягушат, а продолжают расти, достигая метровой длины. У таких «переростков» есть длинный хвост, плоская широкая голова, развитые задние лапы и хищнические наклонности родителей. Кроме того, такие головастики становятся способными к размножению, не претерпевая метаморфоз. Стаи таких чудовищных головастиков успешно конкурируют с хищными рыбами и держатся в непересыхающей части русла Сахарского Нила.
Во время дождей неотенические головастики лягушки-капкана ощущают перемены в качестве воды, и свежая вода, богатая кислородом, стимулирует их брачное поведение. Физиологическая реакция на наступление сезона дождей у головастиков лягушки-капкана очень бурная: с первых дней влажного сезона они начинают готовиться к размножению, активно откармливаются мелкими беспозвоночными и рыбой, а под кожей хвоста у них откладывается жир, расходуемый в брачный сезон.
Усиление дождей стимулирует приготовления к размножению у головастиков лягушки-капкана: у самок округляются от икры животы, и они начинают плавать медленнее. Самцы сохраняют прекрасную физическую форму и стройное тело, но приобретают контрастную брачную окраску с чёрной спиной и желтовато-белым животом; бока их становятся тёмно-зелёными. Головастики-самцы покидают стаи и делят хорошо прогретые речные мелководья со слабым течением на участки, которые ревностно охраняют не только друг от друга, но и от любых других животных сравнимого размера. Демонстрируя себя, хозяин территории выплывает навстречу нарушителю границ и разворачивается к нему боком, мелко трепеща хвостовым плавником. Встречая самку, самец старается загнать её на свою территорию, подталкивая боком в нужную сторону и даже прикусывая кожу на её боку или спине. Если самка не сопротивляется этому, самец схватывает её задней лапой за основание хвоста и какое-то время удерживает, обозначая своё доминирующее положение. Сформировавшаяся пара неотенических головастиков плавает вместе в толще воды: самец удерживает самку задними лапами за бёдра, и животные машут хвостами в унисон.
Кульминацией брачного ритуала становится вымётывание икры. Самка делает это, удерживаемая самцом, который сразу же оплодотворяет икру. Процесс повторяется 2-3 раза, пока самка не отложит последние икринки, и самец сразу же оплодотворяет икру. После этого он отпускает и прогоняет самку ударами рыла, а его брачная окраска постепенно тускнеет. Самец продолжает вести себя агрессивно, но во время охраны кладки он становится совершенно нетерпимым к сородичам. Возникает парадоксальная ситуация: существа, которые в стае являются одними из самых опасных хищников Сахарского Нила, в сезон размножения превращаются в индивидуалистов и становятся уязвимее для хищников. И хищники пользуются этим обстоятельством.
Крупный взрослый камонго ползёт по дну реки. В сезон дождей, когда кислорода в воде много, жаберное дыхание удовлетворяет значительную часть потребностей рыбы в кислороде, поэтому она не всплывает за воздухом слишком часто и не выдаёт своего присутствия возможной добыче. Рыба движется по дну на вытянутых парных плавниках, словно огромный тритон, лишь слегка помогая себе отдельными взмахами хвоста. Хищник ищет добычу, но пока ему не попадалось ничего подходящего: речные крабы слишком мелкие, и их не поймать, нескольких улиток явно недостаточно, чтобы удовлетворить голод, а ловить быстрых и проворных рыб этот хищник не умеет. Хищнику нужна более существенная добыча – падаль или крупная медлительная рыба. Или то, что похоже на рыбу, но не может спастись от него бегством.
Оказавшись на мелководье, камонго ощутил запах головастиков лягушки-капкана. Он напоминает запах головастиков остальных лягушек, но более интенсивный. Рыба ощущает запахи сразу нескольких таких головастиков, а также их икры, поэтому её поведение меняется. Камонго готовится к охоте: анализируя запахи в воде, рыба выбирает цель для нападения и начинает подкрадываться к ней. Однако в последний момент охота начинает идти не так, как обычно: один из головастиков почуял присутствие чужака и бросился в атаку первым. Он вцепился в кожу камонго и нанёс рыбе несколько укусов в спину и бок своими роговыми зубами. Нападение было настолько неожиданным, что камонго не успел ничего предпринять, и роговые зубы головастика лягушки-капкана сорвали ему лоскут кожи на боку. Дёрнувшись от боли, камонго развернулся, и уже сам набросился на охранника икры. Ударом рыла он заставил хищного головастика прекратить нападение, после чего нанёс ему страшный укус зубными пластинками. Они твёрдые, а их режущие края самозатачиваются друг об друга. Тело головастика почти не сопротивлялось укусу камонго: скелет неотенического головастика слабо окостеневает, и значительная часть костей состоит из слабо обызвествлённого хряща. Всё это существо представляет собой какую-то кошмарную смесь ювенильных и взрослых признаков своего вида, но ему явно не хватает способности к самозащите, характерной для взрослых лягушек этого вида. Поэтому камонго буквально срубил укусом половину головы головастика лягушки-капкана и принялся кромсать его своими зубными пластинками, поедая добычу крупными кусками. Почувствовав запах крови сородича, остальные головастики лягушки-капкана предпочли затаиться.
Камонго недолго пировал в одиночестве. В ночной темноте он ощутил ритмично распространяющиеся волны от взмахов плавников, и боковая линия подсказала, что к месту его пира направляется кто-то крупный. Камонго – свирепая рыба, готовая наброситься даже на врага крупного размера, поэтому его не испугало появление чужака, и он продолжил пожирать свою добычу. Он плохо видит, но в ночной темноте ощутил, как над ним плывёт что-то крупное. А затем откуда-то сверху протянулось длинное, слегка изогнутое рыло с маленьким ртом на конце, который раскрылся и всосал несколько обрывков мяса. Сотрапезником камонго стал крупный взрослый иниоринх: благодаря электрорецепции рыба прекрасно ориентируется в темноте, и безошибочно обнаружила место схватки камонго с головастиком лягушки-капкана. Иниоринха привлекают не только останки растерзанного головастика: икра, которую тот охранял, является деликатесом для этих рыб, и иниоринх просто сунул длинное рыло в студенистый ком икры и начал поедать её. Иниоринх старается держаться в стороне от кормящегося камонго; его чувствительность к электрическим полям помогает ему отслеживать настроение камонго и отплывать на безопасное расстояние от него при первых признаках раздражения хищника-одиночки.
Различия в жизненных стратегиях позволяют разным видам животных сосуществовать в одной экосистеме, не конкурируя друг с другом. А видовое разнообразие экосистемы – залог стабильности её существования.

День тринадцатый

Сезон дождей в бассейне Сахарского Нила в самом разгаре. Дожди идут почти без перерыва, солнце лишь изредка показывается из-за туч, когда дождь прекращается или становится не таким интенсивным примерно на один-два часа в середине дня. После этого он продолжается, кажется, с удвоенной силой, заставляя наземных обитателей бассейна Сахарского Нила искать укрытия или выходить кормиться под дождём.
В дождь страдают даже некоторые водные животные. Дождливым пасмурным утром огромная черепаха угунку ползёт речной отмели, выставив верхнюю часть панциря из воды. Время от времени рептилия высовывает из воды голову и дышит, после чего снова опускает голову под воду. В пасмурные дни рептилии не хватает «солнечных ванн»: для нормального самочувствия ей нужна порция ультрафиолетового излучения. Именно для этого черепаха высовывает из воды панцирь, но в дождливую погоду едва ли ей удастся поймать даже лучик солнца. Зато в тепле недостатка нет, а это также важно для нормального самочувствия огромной черепахи. Угунку отличается хорошим аппетитом; основу её рациона составляет растительная пища, которая встречается в изобилии, не требует усилий для её добывания, но с трудом усваивается. Для успешного пищеварения черепаха угунку требует много тепла, поэтому после кормления она часто выбирается на мелководья и подолгу лежит в тёплой воде, переваривая пищу. Роль угунку в экосистеме Сахарского Нила очень велика: рептилия очищает от растительности протяжённые участки берега, тем самым препятствуя заиливанию и заболачиванию русла реки. Деятельность рептилии формирует характерный мозаичный ландшафт, где участки густой растительности чередуются с открытыми местами. Именно на таких ландшафтах биологическое разнообразие бывает самым большим.
На мелководьях раскинулись заросли кувшинок с цветками разных окрасок. Они пережили засуху в виде корневищ и клубней, и с первых дней сезона дождей активно наращивают массу листвы и цветут. Над цветками белой, розовой, жёлтой и голубой расцветки вьются жуки и осы – как и миллионы лет назад, кувшинки не слишком специализированы к опылителям, и доверяют свою пыльцу любому, кто сумеет долететь с берега до цветка и перелететь с него на другой цветок. Листья этих растений также очень разнообразны по цвету – от светло-зелёных до почти вишнёво-красных с тёмными пятнами – и по размеру – на одном листе крупного вида вполне может разместиться целое растение какого-то мелкого вида. Красота цветущих растений не интересует рептилию – у неё слишком примитивный мозг, чтобы воспринять это. Для неё водяные растения – это всего лишь пища, и угунку буквально проедает себе дорогу через заросли, пожирая листья и корневища. Лёгким движением головы рептилия вырывает из илистого дна целые растения и кромсает их клювом, заглатывая большие куски. После её кормления на поверхности воды плавают оторванные листья, а в зарослях появляются обширные участки открытой воды. Эта черепаха травоядна, но не конкурирует со свино-бегемотами: они пасутся главным образом на суше, а угунку кормится только в воде.
Огромная черепаха не одна: её сопровождают несколько крупных иниоринхов. Рыбы плывут по бокам от черепахи, стараясь держаться подальше от её головы. Смысл такого поведения прост: кормление черепахи вспугивает мелких обитателей зарослей, которые лишаются своего укрытия и спасаются бегством. В этот момент иниоринхи поедают их, всасывая вытягивающимся трубчатым ртом на конце длинного рыла. Рыбы генерируют электрическое поле, и по его изменениям безошибочно отслеживают движения мелких животных, вспугнутых черепахой, и ловят их, даже не видя.
В воздухе мелькнул крылатый силуэт, и иниоринхи бросились ближе к бокам огромной рептилии, ища укрытие. Они уже крупные взрослые рыбы почти метровой длины, но инстинктивная программа сработала автоматически. На спину угунку, хлопая крыльями, села цапля бенну. Птица также использует эту тактику охоты, но спектр её добычи значительно шире. Взрослый иниоринх крупноват для бенну, но черепаха своими движениями вспугивает рыбу, которую бенну может проглотить. Поэтому время от времени иниоринхи бросаются в сторону, когда цапля бенну настигает добычу ударом клюва. Прожорливая птица не брезгует и мелкой добычей, поэтому она ловит мелкую рыбу, не давая охотиться иниоринхам. В течение примерно получаса иниоринхам приходится довольствоваться случайной добычей, пока бенну набивает свой желудок, перехватывая у них добычу. Лишь когда угунку развернулась и поползла в глубину, цапля взлетела с её спины, и иниоринхи смогли продолжить полноценную охоту.
Расчищенные черепахой угунку участки мелководий – это излюбленные место охоты берегового коршуна. Птица предпочитает стоять на одной ноге на границе очищенного от растений участка на мелководье, поджидая рыб или беспозвоночных, выплывающих из зарослей в открытую воду. Береговой коршун очень терпелив: он может стоять на одной лапе неподвижно до десяти минут, держа вторую лапу готовой к атаке. Интересно, что среди этих птиц встречаются и левши, и правши.
Словно изваяние, береговой коршун застыл на краю зарослей потамоматрикса. Растение уже успело нарастить множество подводных вегетативных побегов, которые колышутся на течении, а над водой уже торчат на упругих цветоносах скромные колосовидные соцветия, состоящие из мелких зеленоватых цветков. Пока коршун неподвижен, на соцветие рядом с ним села стрекоза – для неё это отличный наблюдательный пункт. Однако взлететь она уже не успела: реакция пернатого хищника молниеносна, а точность движений убийственна. Лапа берегового коршуна сбила стрекозу с соцветия, острый коготь проткнул её, и птица проглотила добычу, выбросив лишь оторванные крылья.
Расправившись с добычей, коршун вновь застыл над водой. Ждать ему пришлось недолго: плавающее по поверхности воды крыло стрекозы привлекло внимание рыбы, которая слишком беспечно всплыла, чтобы проверить, съедобно ли оно. Выбросив вперёд лапу, береговой коршун вцепился в рыбу, однако ему пришлось побороться с нею: рыба решительно тянула в глубину, и чуть не вырвалась из его когтей. Ему повезло: в его когти попал крупный барбус, весом почти килограмм, и птица старается не упустить такой улов. Подтянув добычу к себе, пернатый хищник одним укусом раздробил ей череп, прекратив её сопротивление, а затем оторвал рыбе голову и начал поедать свой трофей.
Успех хищника в охоте не ускользнул от чужих глаз. Утро подходит к концу, и цапля бенну уже собиралась возвращаться в гнездо на дневной сон, но вид коршуна с такой весомой добычей заставил цаплю пересмотреть свои планы. Цапля бенну взлетела и села на берегу реки рядом с коршуном. Делиться с трудом добытой рыбой коршун не рассчитывает, поэтому он решил отпугнуть цаплю: бросив рыбу себе под ноги, береговой коршун раскрыл крылья и распушил белый хохолок на голове. Его глаза загорелись жёлтым огнём, когда он развернулся к цапле бенну и начал громко кричать, пытаясь отогнать её. Коршун старается казаться как можно внушительнее: он кричит и хлопает крыльями, делая выпады в сторону цапли. Однако цапля бенну вооружена не хуже его: у неё есть острый клюв и способность наносить точные быстрые удары. Хлопая крыльями, бенну наступает на коршуна, а один выпад её клюва чуть было не прикончил коршуна на месте. Его добыча слишком тяжела, чтобы её можно было унести, заставляя цаплю тратить силы и время на погоню, поэтому сейчас коршуну приходится отойти в сторону и уступить свой трофей цапле. Раскрыв крылья и громко крича, цапля бенну прогнала коршуна от его законной добычи, после чего подхватила рыбу с песка клювом, подбросила в воздух, поймала и сразу же проглотила. Береговому коршуну пришлось искать себе новое место для ловли рыбы, а цапля бенну тяжело взлетела и полетела к своему гнезду на высоком дереве, переваривать добычу. Часть её она отдаст своим птенцам, которые ещё покрыты пухом, но уже заметно выросли. Они вряд ли смогут проглотить крупного барбуса, но птица несёт им в желудке более мелкую добычу. Со временем паре взрослых птиц придётся таскать в гнездо всё больше корма, не брезгуя разбоем для его получения.
Тучи постепенно сгущаются, и в конце утра опять начинается дождь. Острохвостые фазаньи журавельники не прячутся даже в такую погоду, продолжая искать пищу на мелководье. Капли дождя, падающие в воду, затрудняют поиск корма, поэтому многие журавельники предпочитают искать пищу в прибрежных зарослях. Влажная погода – это любимое время кормления у влаголюбивых улиток и слизней, и птицы охотно склёвывают их с надводной растительности. Неподалёку от них под дождём бродят африканские болотные зайцелопы. Они не очень любят дождь, поэтому часто встряхиваются, однако их шкуры выглядят совершенно сухими. Секрет этих зверей заключается в особой смазке, выделяемой парой желёз, расположенных по бокам от основания хвоста. Животные проводят много времени за гигиеной: они выжимают мордой смазку из этих желёз и размазывают её по шерсти. Самка даже смазывает собственными выделениями шерсть детёныша, заодно придавая ему собственный запах. Благодаря густой маслянистой смазке шерсть этих зверей не промокает; вода собирается на волосах в капли, поэтому животное может просто встряхнуться, чтобы избавиться от неё. Зайцелопы не прячутся от дождя: он будет идти долго, а им нужно кормиться. Поэтому они бродят по берегу реки и поедают растения, оглядываясь и прислушиваясь. Шум дождя может скрывать приближение хищников, поэтому они ведут себя особенно осторожно. Острохвостые фазаньи журавельники сопровождают их и склёвывают мелких беспозвоночных, вспугнутых зайцелопами.
Огромные свино-бегемоты проводят день в реке вне зависимости от того, идёт дождь, или светит солнце. Массивные животные спасаются в реке не только от дневной жары, но и от кровососущих насекомых, которые размножаются в больших количествах в болотистых районах бассейна Сахарского Нила. Самые молодые животные уже давно не пугаются гроз, и спокойно нежатся в воде вместе с взрослыми членами стада. Подросшие звери, избавившиеся от родительской опеки, держатся в стороне от основного стада: пока нет опасности, они комфортнее чувствуют себя на безопасном расстоянии от взрослых особей. У самцов часто бывают перепады настроения, и они могут вымещать спонтанную агрессию на молодых зверях, которых уже никто не будет защищать. Кроме того, они готовы видеть соперника в каждом более-менее крупном сородиче, и нападают, не раздумывая. Поэтому, пока стадо взрослых и детёнышей собралось в одной из проток реки, молодые звери бродят по зарослям прибрежных растений.
Недовольное хрюканье со стороны берега заставило молодых зверей встревожиться. Пара молодых самцов отошла в сторону, и за ними последовала одна из молодых самок. Повернув головы на этот голос, молодые звери стали первыми свидетелями важного события в жизни стада: в него возвращается крупная взрослая самка, ушедшая несколько дней назад. Как и тогда, её сопровождает другая взрослая самка, а следом шагает самка-подросток. Но есть и нечто новое: у ног взрослой самки жмётся детёныш, родившийся несколько дней назад. Это новый член стада, и мать ведёт его к сородичам. За прошедшие несколько дней детёныш окреп: он почти не отстаёт от матери, которая слегка замедляет шаг, ожидая, пока детёныш поравняется с ней. В первые дни жизни детёныш запомнил запах и голос матери, и теперь уверенно отличает её от других животных своего вида. Пасущиеся поодаль зайцелопы почти не обращают внимания на бредущих к воде свино-бегемотов, но самка-«тётушка» бросилась на них, шлёпая ногами по воде и поднимая тучи брызг. Испуганные зайцелопы бросились бежать вдоль берега по воде, поднимая ещё больше брызг. Испуганные нападением самки свино-бегемота, фазаньи журавельники добавили к происходящему паники своими скрипучими криками, и на их голоса даже повернулись несколько свино-бегемотов из отдыхающего в реке стада.
Когда один из молодых самцов подошёл поближе и попытался обнюхать детёныша, взрослая самка громко рявкнула и разинула пасть, демонстрируя крупные клыки. Это совершенно явное предупреждение; молодой самец отбежал в сторону и начал осторожно принюхиваться издалека. Когда самка вошла в воду, детёныш смело последовал за ней: он уже успел познакомиться с водной стихией, и инстинкт разбудил его врождённое умение плавать. Поэтому он почти не отстаёт от матери, когда та побрела к стаду по плечи в воде. Мать детёныша и сопровождающая её взрослая самка-«тётушка» агрессивно относятся к окружающим, пресекая возможные проявления агрессии. Когда приближаются самцы, обе самки прикрывают детёныша телами, поворачивают головы в сторону самцов и издают глухое утробное ворчание, предупреждая о готовности защищать детёныша. Когда один из подросших детёнышей решил поближе познакомиться с новым членом стада, самки всё равно повели себя агрессивно, демонстрируя бивни, и одна из них головой оттеснила любопытного детёныша в сторону. Пока маленький детёныш не окреп, самки будут защищать его от любых проявлений любопытства со стороны сородичей. Кроме того, в стаде в скором времени намечается новое прибавление: ещё две самки беременны и готовы родить со дня на день.
Гнездовье журавельников ощутило нечто вроде облегчения, когда свино-бегемоты с детёнышем покинули заросли, в которых укрывались в последние несколько дней. У них сейчас самое беспокойное время – период насиживания кладок, и присутствие неуклюжих, прожорливых и всеядных свино-бегемотов оказалось весьма некстати. Пока взрослая самка рожала и заботилась о детёныше, «тётушка» и увязавшаяся за ней молодая самка бродили в опасной близости от гнёзд. Они случайно затоптали пару кладок, а ещё несколько были попросту съедены, несмотря на попытки взрослых птиц защитить гнездо. Острохвостый фазаний журавельник – смелая, а порой и агрессивная птица с острым клювом, но этого часто бывает недостаточно, чтобы остановить чудовище, в сотни раз превосходящее хрупкую птицу весом и силой.
В период насиживания у самцов этих птиц выпадают тонкие длинные хвостовые перья, а ноги становятся такими же жёлтыми, как у самок, поэтому они различаются лишь общей окраской оперения. Самцы острохвостого фазаньего журавельника принимают участие в насиживании наравне с самками, и две птицы из гнездящейся пары регулярно сменяют друг друга на гнезде, давая возможность брачному партнёру отдохнуть и покормиться. Гнёзда этих птиц спрятаны в зарослях тростника и папируса, обычно на речных островках, куда не могут попасть наземные хищники.
Такие островки, постоянно образующиеся в русле Сахарского Нила, являются прекрасным укрытием для самок свино-бегемотов, когда приходит время приносить потомство. Под дождём ещё одна самка решительно поднялась на ноги и побрела в сторону такого островка, возвышающегося из воды примерно в километре от места отдыха стада. Путь туда неблизкий, и ей приходится не только брести по отмелям, но и преодолевать вплавь глубокие участки русла. Следом за ней направилась ещё одна самка, но она соблюдает дистанцию: беременная самка чувствует приближение родов, поэтому она подвержена приступам немотивированной агрессии, если сочтёт что-то опасным для ещё не родившегося детёныша. Тем не менее, играть роль «тётушки» для самок свино-бегемотов жизненно важно: такое поведение способствует лучшему выживанию потомства.
Две самки свино-бегемота добрались до островка, заросшего папирусом. Много лет назад это была всего лишь отмель, но растения, поселившиеся на ней, укрепили грунт корнями, а их заросли стали задерживать переносимый речной водой осадок, формируя слой почвы. Растения, поселившиеся на этой почве, ещё сильнее скрепляют грунт корнями, препятствуя его размыванию течением. Со временем такой островок облюбовывают птицы, устраивающие на нём гнездовья в безопасности от хищников. Самка свино-бегемота также рассчитывает найти на островке удобное место для родов, которые начнутся уже скоро. Выбравшись на берег, беременная самка побрела в заросли, а её спутница последовала за ней, стараясь не приближаться, чтобы не спровоцировать агрессию.
Вторжение свино-бегемотов на гнездовья становится для птиц чем-то вроде стихийного бедствия. Продираясь сквозь заросли, массивные звери спугивают птиц с гнёзд или просто топчут устроенные на земле гнёзда. Единственным спасением от таких гигантов бывает лишь коллективная защита. Когда самка свино-бегемота движется через гнездовье, журавельники поднимают крик и даже пытаются садиться на её голову и спину и клевать её шкуру. И если на спине и боках зверя шкура толстая, то удары клювом в нос могут заставить остановиться даже свино-бегемота. Одновременно птицы поднимают сильный шум, окрикивая огромного зверя. Общая опасность заставляет птиц оставить в стороне какие-то личные конфликты и действовать единой стаей. Однако толстокожие свино-бегемоты почти не обращают внимания на этих птиц, если только не получают удар клювом в чувствительную кожу на морде.
Далеко не каждый раз птицам удаётся защитить свои гнездовья, поэтому некоторым парам журавельников приходится срочно строить новые гнёзда взамен разорённых. Обычно в кладке этих птиц бывает до трёх яиц, но в повторной кладке их не бывает больше двух, а иногда птицы начинают высиживать единственное яйцо. Но зато так у них есть больше возможностей выкормить полноценное потомство – пусть в меньшем количестве, но с хорошими шансами на выживание.
…Пробравшись сквозь прибрежные заросли, беременная самка нашла удобное место для родов – сухое, расположенное на небольшом, пологом холмике. Он увенчан весьма высокой кучей из подсохшей грязи, веток и сухих стеблей папируса, среди которых лежит несколько чёрных и белых перьев. Для острохвостого фазаньего журавельника такая конструкция выглядит слишком внушительной – они не сооружают такие капитальные прочные гнёзда. А перья белого цвета явно не принадлежат этим мелким шумным птицам. Это гнездо – собственность двух очень крупных чёрно-белых птиц, которые заняты исполнением брачного ритуала: под дождём птицы передают друг другу из клюва в клюв молодую лягушку-капкана весом около двух килограммов.
Такой подарок может показаться несоразмерным для птиц двухметрового роста, но в данный момент птицам важнее именно проделать определённые действия, а не сам подарок. Брачный ритуал часто включает выполнение каких-то действий, не встречающихся в иных ситуациях.
Эта пара птиц – гигантские африканские аисты, взрослые птицы, много лет живущие вместе и уже успевшие вырастить не один выводок. Гигантский африканский аист обычно встречается значительно южнее, в бассейне Конго. По Сахарскому Нилу проходит северная граница его ареала, и лишь единичные пары залетают дальше на север, на временные озёра в предгорьях гор Атлас. В бассейне Сахарского Нила каждая пара занимает обширную территорию, где устанавливает собственные порядки на берегах реки, побеждая в конкуренции с другими видами. Крупная агрессивная цапля бенну предпочитает не вступать в конфликты с этими птицами и избегает близких встреч с ними.
Шум в зарослях и появление самки свино-бегемота заставили птиц прервать ритуал. Они ещё не успели отложить яйца, но это случится в ближайшие дни, поэтому нахождение массивного животного вблизи гнезда нежелательно. Эти птицы вполне могут за себя постоять, и даже отогнать от своего гнезда массивного зверя. Разумеется, в прямом столкновении даже эти птицы не смогут противостоять взрослому свино-бегемоту, если зверь пойдёт на них в лобовую атаку, поэтому птицы предпочитают отстаивать свои позиции, не прибегая к драке. При приближении самки свино-бегемота обе птицы раскинули чёрно-белые крылья с трёхметровым размахом, развернулись головами к зверю и защёлкали ярко-красными клювами. Брошенная одной из птиц лягушка шлёпнулась на землю и проворно поползла прочь, старясь покинуть опасное место.
Самка свино-бегемота окинула птиц равнодушным взглядом, и побрела дальше. Если конфликт продолжится, она с лёгкостью расшвыряет этих птиц бивнями, но для маленького детёныша такое соседство может оказаться слишком опасным. Она нашла удобное место среди кустарника, забралась в заросли и улеглась на боку, приминая растения в форме своеобразного гнезда. Ей слышно, как огромные аисты щёлкают клювами на сопровождающую её самку, но она уже не обращает внимания на это, полностью сосредоточившись на ощущениях собственного организма. Капли дождя стекают по её коже, но дождь не беспокоит огромное животное. Кроме того, в дождь в воздухе летает значительно меньше кровососущих насекомых.
Самка-«тётушка» тоже старается не приближаться к крупным чёрно-белым птицам: когда-то она уже получила от аистов несколько болезненных ударов клювом по бокам и морде, и с тех пор предпочитает не связываться с ними. Увидев, где устроилась рожающая самка, она просто укрылась в кустарнике неподалёку от неё и начала ждать.
Увидев, что чужаки ушли, аисты продолжили ритуал. Лягушка, которую они передавали друг другу, сумела сбежать, но одна из птиц просто подняла с земли веточку и церемонно передала её брачному партнёру. Ритуал, сопровождаемый обменом телодвижениями и щёлканьем клювов, возобновился. В данном случае качество подарка уже не важно: эти аисты – устойчивая семейная пара, гнездившаяся на этом островке неоднократно, и вырастившая не один выводок птенцов, несмотря на беспокойное соседство со свино-бегемотами. Для них сейчас важнее не произвести впечатление, а укрепить взаимопонимание и вместе подготовиться к выведению потомства. Когда наступает время рождения потомства, самки свино-бегемотов регулярно появляются в окрестностях гнезда аистов, но такое бывает лишь пару-тройку недель в году, и птицам удаётся защитить от них гнездо. Всё остальное время птицы могут спокойно высиживать яйца и выращивать птенцов.
Гигантские африканские аисты не любят дождь, но плохая погода не мешает им продолжать брачный ритуал. Они настолько сосредоточены на обмене позами и сигналами друг с другом, что просто не обращают внимания на дождь.
Ближе к полудню дождь усилился, и аистам всё же пришлось прервать брачный ритуал. Самка села на гнездо и начала поправлять клювом траву и сучья, из которых оно сделано, а самец встал над ней, прикрывая от дождя. Звуки падающих на листву капель дождя слился в сплошной гул, и в это время самка свино-бегемота начала рожать. Её глухие вздохи услышала «тётушка», которая выбралась из кустов и начала бродить вокруг рожающей самки, изредка хрюкая.
У самки свино-бегемота рождается всего лишь один детёныш, крайне редко бывает двойня. Сразу после рождения он умеет видеть и слышать, но ему нужно несколько дней, чтобы научиться стоять и ходить, поэтому самка проводит это время вместе с ним, пока он не станет достаточно подвижным, чтобы не отставать от неё при движении. Это толстокожее животное – заботливая мать для своего детёныша: сразу после родов она разворачивается к детёнышу и начинает облизывать его, очищая ноздри от слизи и стимулируя его дыхание. В это время она негромко «разговаривает» с детёнышем, и он пытается издавать негромкие звуки и подползти ближе к матери. Это важное время, когда мать и детёныш запоминают друг друга, и между ними формируется связь. Несколько дней они проведут в укрытии, в изоляции от сородичей, а потом будут бродить по зарослям, пока малыш не окрепнет и не привыкнет к воде. Лишь после этого им можно будет возвращаться в стадо.
Долина Сахарского Нила удивительным образом меняется в сезон дождей. Там, где две-три недели назад землю покрывала спёкшаяся до каменной твёрдости корка ила, уже течёт вода, в которой колышутся побеги водяных растений. За миллионы лет эволюции водные обитатели приспособились к подобным переменам: многие из них умеют переживать сухой сезон, а при возвращении дождей не теряют времени, и приступают к размножению.
Позже всего вода возвращается в мелководные протоки по краям речной долины. Но многочисленные старицы и пруды в этих местах быстро заполняются дождевой водой. На ярком солнце вода в них начинает «цвести», окрашиваясь в зелёный цвет из-за вспышки численности микроскопических водорослей, но вскоре становится прозрачной: водоросли идут в пищу микроскопическим коловраткам, червям и рачкам. В некоторых лужах дно оказывается полностью затянутым толстым слоем микроводорослей. Здесь не может быть постоянных обитателей – лишь временные гости с коротким жизненным циклом, которые успевают дать несколько поколений, прежде чем лужа высохнет. Опасность погибнуть от обезвоживания постоянно нависает над обитателями таких водоёмов, потому что после прекращения дождей вода уйдёт отсюда раньше всего. Тем не менее, в таких лужах в изобилии водятся живые существа, которым вода нужна лишь временно. Лягушки разных видов уже давно отметали икру в этих лужах, и многочисленные головастики разных форм и размеров плавают в них целыми стаями. Мелкие головастики скоблят водорослевые обрастания своими ртами, похожими на присоску, а более крупные, с округлыми телами, питаются ещё и мелкой живностью вроде рачков и червей. Кажется, все места для жизни в этих лужах уже давно поделены, однако именно в это время, когда активно растут головастики других лягушек, начинается брачный сезон у своеобразных лягушек намомубатрахусов.
У этого вида брачные игры начинают самцы. Каждый из них занимает обширную территорию, несколько сотен квадратных метров, и заявляет о своих правах на неё песнями, напоминающими тиканье часов. Трели самцов состоят из серии звуков, издаваемых с увеличивающейся частотой. Конкурирующие самцы поют по очереди, издавая долгие трели. Самки намомубатрахуса значительно крупнее самцов, и предпочитают самцов, способных издавать самую долгую трель.
Сидя на мелководье на краю лужи, самец намомубатрахуса исполняет брачную песню. У него завидные владения: на его территории есть целых три лужи, не соединяющихся друг с другом. Время от времени самец намомубатрахуса переходит из одной лужи в другую, и приглашает самку уже оттуда. Самка не заставляет себя ждать: она приползает на территорию самца и оценивает каждую из луж, окунаясь в неё. Самец следует за самкой в ожидании знака готовности к размножению: она весит втрое больше его, и он должен проявлять определённую осторожность, чтобы не вызвать её агрессию. Наконец, самка остановилась на мелководье и замерла, слегка прижавшись животом ко дну лужи и тихо пискнув. Этот звук самец воспринимает гораздо острее, чем голоса соперников на границах своей территории, и слышит его даже среди шума дождя – это сигнал готовности к размножению.
Забравшись к самке на спину, самец несколько часов сидит на ней, вцепившись в неё всеми лапами. В это время самка обследует лужи на его территории в поисках лучшего места для кладки. Сделав свой выбор, она откладывает в воду небольшую порцию икры, которую тут же оплодотворяет самец. После этого самка перебирается на новое место, унося на себе самца, и откладывает новую порцию на удалении от предыдущей. Всего на территории самца самка может отложить до шести-семи порций икры. Самец сидит на её спине, но запоминает расположение каждой кладки. Когда вся икра отложена, самка просто покидает территорию самца, оставляя его ухаживать за потомством. Самке всё равно, что случится с её кладкой, но самец постоянно обходит свою территорию и свирепо нападает на других самцов, пытающихся захватить её часть. А рядом с кладками икры он готов напасть даже на крупную самку – у его потомства не должно быть конкурентов. В отличие от других видов лягушек, намомубатрахусы откладывают немного икры, но выживаемость потомства у них довольно высокая.
В более глубоких местах реки жизнь течёт своим чередом. Здесь встречается больше видов животных, и отношения между ними более сложные и напряжённые. Медлительные и необщительные одиночки, протоптеры камонго уже успели восстановиться после спячки, продолжавшейся несколько месяцев. Они как следует откормились, а их физиологические процессы полностью перестроились на обычный для рыб режим работы. Чистая речная вода, богатая кислородом, является мощным стимулом, запускающим подготовку к нересту. Самцы начинают интересоваться запахом самок, и даже преследуют их какое-то время, однако пока это всего лишь отдельные спонтанные проявления инстинкта размножения.
Соседи камонго, крупные иниоринхи, начинают брачные игры быстрее. Эти рыбы предпочитают нереститься в зарослях мелколистных растений с длинными стеблями, и их нерест протекает очень бурно. Вечером самка иниоринха выплыла к зарослям растений подходящего вида и начала готовиться к размножению. У этих рыб семейные отношения – строгий матриархат: самка выбирает место для гнезда, строит и охраняет его, а роль самца сводится лишь к оплодотворению икры. Рыба начала движениями хвоста собирать стебли растений в одну переплетённую массу, плавая вокруг них и уплотняя ком стеблей хвостом и боком. При этом она испускает электрические импульсы в определённом ритме, который самцы её вида безошибочно определяют как брачное объявление. Уже в сумерках у заготовки для гнезда собралось несколько самцов, которые отвечали на электрические импульсы самки собственной «песней». Самка с ходу отвергла ухаживания небольшого самца, уделила немного внимания большому старому самцу, но остановила свой выбор на одном из крупных взрослых самцов: она оценила их качества по особенностям электрического поля. В сгущающейся темноте эти рыбы со слабым зрением мало что видят, но электрическое поле каждой особи рассказывает многое о её здоровье и силе, поэтому самка иниоринха не ошиблась с выбором. Плавая кругами, крупные рыбы сбили кучу побегов растений в шар, после чего по очереди протиснулись в него, проделав сквозной проход. При этом рыбы сильно возбуждены и активно плещутся, шлёпая по воде хвостами. Ночью у них начался нерест: самка несколько раз пролезла сквозь гнездо, оставляя внутри него порции икры, а самец следовал за ней и оплодотворял отложенную икру. После того, как вся икра была выметана самкой, характер её электрических импульсов изменился, и самец просто покинул её, поняв этот сигнал. Его роль в размножении на этом закончилась, а самка осталась рядом с кладкой. Инкубационный период продолжается несколько дней, и всё это время самка будет дежурить у гнезда, почти не питаясь. Она может съесть каких-то мелких ракообразных или рыб, покушающихся на её кладку, но специально искать пищу она не станет.
Утром следующего дня гнездо иниоринхов видно с поверхности воды как плавающая на небольшой глубине масса стеблей растений. Время от времени рядом с ним из-под поверхности воды высовывается кончик спинного плавника самки иниоринха, охраняющей потомство. За поверхность гнезда зацепились корни мелких плавающих растений, и они обеспечивают гнезду дополнительную маскировку. Плавая вокруг гнезда, самка иниоринха ведёт себя настороженно и агрессивно: когда на поверхность воды рядом с гнездом села небольшая утка, рыба выскочила из воды вертикально и шлёпнулась набок, поднимая брызги. После этого она, разогнавшись, набросилась на утку и нанесла ей удар лбом, заставляя взлететь с возмущённым кряканьем. Взрослая лягушка-капкан, случайно оказавшаяся неподалёку от гнезда, также подверглась нападению: несколькими ударами корпуса и хвоста самка иниоринха заставила её уплыть. Обычно рыбы боятся этих прожорливых лягушек, но сейчас их роли поменялись.
Дожди продолжаются, и уровень воды в Сахарском Ниле значительно поднялся, разделив участки суши в долине реки значительными водными пространствами. Птицам это не доставляет особых неудобств: они просто перелетают с одного островка на другой. А наземным животным приходится значительно чаще окунаться в воду, чтобы перебраться с одного места на другое. Такова специфика жизни в бассейне большой реки с явно выраженными сезонными изменениями: в течение года местность меняется от засушливой саванны до обширного болота и наоборот. Зайцелопы бродят по обширной кормовой территории, и по мере объедания растительности им приходится перемещаться на новые пастбища. Они не боятся воды: благодаря водоотталкивающей смазке их шерсть почти не промокает, а ноги с раздвигающимися пальцами помогают плавать. Даже слегка подросшие детёныши не боятся воды и могут плавать наравне с взрослыми, поэтому звери смело переплывают протоки реки целым стадом, растянувшись почти в одну линию. Самцы плывут первыми, а самки с детёнышами следуют за ними, причём детёныши стараются плыть бок о бок с матерями. Попав на мелководье, самцы, которые крупнее самок, почувствовали дно реки под ногами, и просто пошли по нему, отталкиваясь ногами. Самки с трудом достают до дна кончиками пальцев, а детёнышам приходится плыть – их ноги слишком коротки. Разрастающиеся водяные растения мешают зверям продвигаться вперёд, их побеги цепляются за длинные тонкие ноги зайцелоп, поэтому звери нарушили строй, обгоняя друг друга и пытаясь найти проходы в зарослях.
Одна из самок неожиданно отпрянула в сторону: под водой она получила сильный удар в живот. Затем дёрнулся в сторону самец, также получивший удар из-под воды. Остальные звери заволновались, видя испуг сородичей: они не поняли, насколько велика опасность.
Источник тревоги стада зайцелоп обнаружился быстро: среди зверей из воды внезапно впрыгнула крупная рыба с длинным узким рылом. Она шлёпнулась обратно с громким плеском: самка иниоринха обороняет гнездо даже от целого стада зайцелоп. Когда к гнезду случайно приблизилась ещё одна самка, она получила удар хвостом рыбы в бок и дёрнулась в сторону. Агрессивно настроенная рыба вновь выпрыгнула из воды, но шлёпнулась прямо на детёныша зайцелопы, отставшего от матери. Испуганный падением почти метровой рыбы, детёныш отчаянно закричал от страха, и его испуг передался остальным. Зайцелопы бросились к берегу, не разбирая дороги, поднимая тучи брызг и путаясь ногами в побегах растений. А вокруг своего гнезда под водой мечется самка иниоринха, испуганная звуками бегущего стада.
Звери быстро удрали, и рыба постепенно успокоилась. Она проплыла вокруг гнезда, приминая боком растения, из которых сделано гнездо, и вновь заняла своё место рядом с входом в него, над кладкой икры. Рыба даже не подозревает, что ей придётся столкнуться с более сложной задачей.
На какое-то время дождь перестал идти, и в просветах облаков показалось солнце. Самка иниоринха продолжает дежурить у гнезда, отгоняя от него мелких барбусов, стремящихся пробраться внутрь и полакомиться икрой. Время от времени ей удаётся съесть креветку, но в целом она дежурит у гнезда почти впроголодь. Ей удалось отпугнуть пару уток, решивших искать пищу слишком близко к гнезду, но рыба ощущает приближение чего-то очень крупного – она реагирует на изменения своего электрического поля. Разглядеть что-то среди зарослей сложно, но «шестое чувство» не подвело самку иниоринха: плавая вокруг гнезда и анализируя возмущения генерируемого ею электрического поля, рыба обнаружила среди растений массивную спину черепахи угунку. Рептилия просто ползёт по дну, цепляясь когтистыми лапами, и пожирает растения. Тело рептилии весом несколько сотен килограммов словно парит в воде – когда черепаха начала кормиться, под её панцирем стал откладываться слой жира – запас на голодовку в сухой сезон, который одновременно служит поплавком. Поэтому под водой движения черепахи обретают лёгкость, несмотря на её вес. Поскольку гнездо иниоринха состоит из побегов растений, перед охраняющей его рыбой встаёт проблема: черепаха вряд ли отличит его от окружающих растений, и, скорее всего, просто съест его, если её не отогнать. Перед рыбой стоит сложная задача – этот противник огромен, а его поведение примитивно, но ей нужно направить это животное в другую сторону и спасти гнездо. Однако инстинкт диктует самке иниоринха защищать потомство, поэтому она смело выплыла навстречу черепахе угунку и стала отгонять её, хотя сама во много раз меньше этой рептилии. Пока она плавает перед самой мордой черепахи, это не оказывает на неё никакого впечатления: вдохнув воздух в очередной раз, угунку продолжила свою бесконечную трапезу, и расстояние между ней и гнездом рыбы продолжает постепенно сокращаться. Видя это, рыба перешла к более решительным действиям: она начала нападать на черепаху и бить её по мягким частям тела. Рыба с разгона ударила её лбом в шею, отчего черепаха почувствовала боль и оторвалась, наконец, от своего обеда. За этим последовало ещё несколько ударов – самка иниоринха бьёт черепаху лбом в основание шеи, по мягкому чувствительному телу. Таранный удар с разгона очень чувствителен даже для такой инертной рептилии, как угунку, но несёт большой риск для самой рыбы – из-за неудачного удара она может сломать своё длинное хрупкое рыло, но родительский инстинкт велит ей продолжать, и рыба ещё несколько раз ударила черепаху. Эти рептилии не отличаются сообразительностью, но удары рыбы всё же попали в цель: огромная черепаха угунку развернулась и поползла в другую сторону. Гнездо спасено, и самка иниоринха вернулась на свой пост. Она пострадала после нападения на угунку: у неё содрана кожа в нескольких местах, особенно на лбу. Но это всего лишь поверхностные раны, которые быстро заживут. Главное, что уцелело её будущее потомство, и рыба продолжает охранять его.

День семнадцатый

Дожди в бассейне Сахарского Нила продолжаются: где-то на северо-западе солнце раскаляет воздух над Средиземноморской котловиной, он поднимается вверх, и ветры гонят в этом направлении влажный воздух с пролива Танганьика. Уровень воды в Сахарском Ниле значительно поднялся, и река заполнила даже временные протоки, разливаясь по долине и являя себя во всём великолепии в берегах, поросших деревьями и травой.
Дожди выпадают ежедневно, и часто солнце вовсе не показывается из-за туч, или светит всего лишь несколько часов в середине дня, едва успевая просушить землю и растительность. Ночью становится прохладнее, и дождь усиливается, но это не препятствие для массивных свино-бегемотов, которые выходят пастись на берег. С наступлением темноты стадо выбралось из реки, прошло через полосу галерейного леса и вышло пастись на равнину. Во влажный сезон растительность бурно развивается, и травоядные гиганты всегда обеспечены пищей. Основным кормом этих зверей является трава, но они с удовольствием разнообразят рацион листвой кустарников, плодами и грибами. С помощью своих крупных бивней звери выкапывают из земли клубни и луковицы растений; по берегам реки часто можно увидеть участки земли, раскопанной зверями. Сейчас время изобилия, и в природе хватает пищи даже таким великанам. Пасущиеся под дождём свино-бегемоты помахивают хвостами, но в такую погоду кровососущих насекомых практически нет, и их никто не беспокоит. Дождевая вода стекает по их шкурам, давая большим телам зверей необходимую прохладу.
Рядом со свино-бегемотами пасутся африканские болотные зайцелопы. Обычно эти робкие существа ведут скрытную жизнь в зарослях болотной растительности, но под защитой этих гигантов они выходят на берег и кормятся. В ночной темноте они бродят среди массивных свино-бегемотов, словно призраки. В это время они даже имеют возможность поспать: для этого животное периодически останавливается и просто стоит с закрытыми глазами две-три минуты. В это время животное засыпает глубоким, но чутким сном. У спящей зайцелопы подёргиваются уши, и при подозрительном звуке она сразу же просыпается и выясняет, есть ли опасность. Если всё спокойно, фаза сна завершается так же быстро, как наступает: животное словно оживает, открывает глаза и продолжает пастись. Пасущиеся зайцелопы встряхиваются и периодически втирают в шерсть водоотталкивающую смазку.
В предрассветные часы дождь утихает, а небо на востоке немного светлеет. Животные продолжают пастись, но постепенно возвращаются к реке. Вместе со свино-бегемотами к реке уходят зайцелопы. Для них самый опасный участок пути – тропа через галерейный лес, где велика вероятность встретить хищника. Поэтому, окружённые непривычной растительностью и вдалеке от спасительной воды, зайцелопы предпочитают держаться рядом со свино-бегемотами, которые способны дать отпор врагу. Звери ходят этим маршрутом каждую ночь, и со временем тропа в лесу, выбитая их ногами, превратилась в нечто вроде траншеи глубиной около полуметра, на дне которой не растёт никакой травы. И если кто-то захочет встретить стадо свино-бегемотов, то это лучше всего делать на их тропе – привычки свино-бегемотов на удивление консервативны, и стадо долгие годы пользуется привычными тропами.
Но мало кто хочет искать встречи с этими зверями по своей воле: взрослый свино-бегемот – это вспыльчивое животное весом несколько тонн, вооружённое крупными клыками и обладающее слабым зрением. Обратить свино-бегемота в бегство трудно, а привести в ярость очень легко. У взрослого свино-бегемота практически нет врагов – лишь взрослая генетта-убийца может нападать на этих зверей. И единственным достойным соперником для него будет другой свино-бегемот.
Самцы свино-бегемота находятся на вершине иерархии в своих семьях, но это высокое положение очень шатко: стадо регулярно проверяют на прочность чужаки – молодые амбициозные самцы, стремящиеся свергнуть одного из хозяев гарема и завладеть его самками. Для взрослых зверей драки с такими чужаками уже стали рутинным делом, а на их боках и плечах регулярно появляются свежие шрамы – свидетельства проведённых поединков. Поэтому появление рядом со стадом молодого одиночного самца не испугало их, а лишь заставило продемонстрировать свои бивни. Слыша голоса самцов, стадо приходит в возбуждение, самки подзывают к себе детёнышей, а молодые звери стараются держаться подальше от места событий, чтобы не пострадать случайно в чужой драке.
Молодой претендент находится в прекрасной форме: он здоров, хорошо упитан и силён. Его бивни прекрасно развиты, и он жаждет благ, которые даёт положение в стаде, на которое он претендует. Он не собирается сражаться с взрослыми здоровыми зверями – в поединке с ними ему не победить. Но пожилой самец, который ещё достаточно силён и держится за своё место в иерархии – это подходящий противник, права которого можно оспорить. Поэтому молодой самец, демонстрируя свои бивни, начал наступать именно на него.
Как и в прошлый раз, самец из стада и его соперник начали сближаться – это важная часть поединка, и многие дуэли заканчивались именно на этом этапе: слабейший из соперников просто убегал, даже не начав драться. Но сейчас молодой зверь всерьёз претендует на членство в стаде, а взрослому самцу придётся биться за право продолжать привычную жизнь.
Звери сходятся лоб в лоб, выставив бивни и устрашая друг друга рёвом. Взрослый зверь демонстративно наступает на претендента, заставляя его сделать шаг в сторону – обычно этот приём показывал его доминирующее положение, но претендент не собирается отступать: он толкнул взрослого самца плечом, и старик почувствовал его силу. Секундное колебание старика – и молодой зверь перехватил инициативу. Он начал наступать с громким рёвом, толкая старого зверя плечом, и старику пришлось прилагать массу усилий, чтобы просто устоять на ногах. Из-под ног дерущихся зверей летят комья земли, когда они пытаются сбить друг друга с ног. Пока свино-бегемоты дерутся, испуганные зайцелопы галопом бросились к реке: в таком шуме и суматохе легко можно пропустить появление хищника, и тогда кто-то из членов стада поплатится за это жизнью.
Старому зверю удалось зацепить коротким нижним бивнем шкуру на плече претендента, и он дёрнул головой вверх, распарывая шкуру молодого самца. Его соперник заревел от боли, дёрнулся в сторону и толкнул старика в бок. Не удержавшись, старый самец повалился на землю с громким рёвом. Молодой зверь не дал ему подняться: прижимая старика своим боком к земле, молодой самец зацепил своим бивнем его бивень, наклонил голову и дёрнул вверх.
Раздался слабый треск кости, и старый самец внезапно освободился от захвата молодого зверя, но один из его бивней оказался сломанным. Это поражение, и проигравший самец, с трудом поднявшись на ноги, бросился прочь от молодого претендента, ставшего полноценным хозяином его гарема. Молодой зверь некоторое время преследовал его со свирепым визгом, стараясь укусить за задние ноги и зад, но это скорее формальность – старик уже не соперник ему. Настоящие драки свино-бегемотов – это очень болезненное занятие, и взрослые самцы этого вида, как правило, носят очень много шрамов на шкуре – в основном на морде, груди и плечах, но есть и «позорные» шрамы сзади.
Старый самец потерял всё, кроме собственной жизни. Теперь его участь незавидна: ему придётся бродить на окраине стада вместе с молодыми зверями, или он вовсе окажется изгнанным и будет доживать свой век в одиночестве. Иногда такие старые самцы из разных стад объединяются, и тогда, в обществе равных, у них есть шанс прожить ещё несколько лет относительно мирной и безопасной жизнью.
Самки, у которых сменился глава гарема, реагируют на это относительно спокойно: они обнюхивают своего нового самца, привыкая к его запаху. Им всё равно, от какого самца – нового или старого – они заведут своё потомство: отец их детёнышей просто должен быть лучшим. Самки с потомством, напротив, держатся подальше от этого зверя, оберегая своих детёнышей. Неизвестно, что может спровоцировать его агрессию, а им нужно оберегать потомство. Самка с недавно родившимся детёнышем беспокоится особенно сильно: пока её детёныш слишком мал, ему может повредить даже случайный толчок взрослого зверя. Маленький детёныш очень уязвим: он легко может стать добычей даже для небольшого хищника.
События в стаде свино-бегемотов привлекли внимание хетиеза. Этот зверь обычно охотится на некрупную добычу вроде зайцелоп, и драка двух свино-бегемотов, распугавшая зайцелоп, нарушила его планы. Когда зайцелопы обратились в бегство, хищник не стал преследовать их, экономя силы, и продолжил наблюдать за стадом. Он не обращал внимания на сражающихся самцов свино-бегемота, ему более интересны детёныши этих животных. Пока они малы и уязвимы, хетиез легко может справиться с такой добычей.
Когда старый самец обратился в бегство, внимание хетиеза привлекла взрослая самка, к ногам которой жмётся совсем маленький детёныш. Когда другие члены стада знакомились с новым самцом, изгнавшим старика, эта самка держалась в стороне от них, оттесняя детёныша подальше от остальных членов стада. Пока она взволнованно урчала, поглядывая на нового самца, хетиез под прикрытием растений подкрался к её детёнышу.
Напасть на детёныша свино-бегемота в присутствии его матери – это поступок, на который способны лишь немногие хищники. Даже генетта-убийца не рискнула бы это сделать, хотя она прекрасно экипирована для охоты на очень крупную добычу. Хетиез унаследовал от своего предка смелость и силу; он способен нападать на животных относительно крупного размера. Однако даже его сил не хватит, чтобы одолеть взрослого свино-бегемота. Тем не менее, хетиез рассчитывает добыть детёныша, воспользовавшись суматохой в стаде.
Хищник осторожно обошёл стадо свино-бегемотов, стараясь держаться в зарослях и не выдать себя раньше времени. Взрослые звери ещё знакомятся с новым самцом, а он ревёт и пытается произвести на всех впечатление своими клыками. Взрослая самка в это время отошла от общего стада, но её детёныш держится слишком близко к ней, поэтому охотиться на него может быть опасно. На стороне хетиеза исключительно его собственные сила, скорость и ловкость. И ещё он пользуется хитростью. Его главная задача – отбить детёныша от матери, после чего его можно будет сравнительно безопасно убить и утащить. Когда самка свино-бегемота обходила стадо, хетиез бросился к её детёнышу, сильно укусил его за заднюю ногу и отскочил в сторону. Детёныш взвизгнул от боли и бросился бежать, пачкая кровью растения подлеска. Это именно то, что нужно хетиезу – прячась от самки свино-бегемота, он начал преследовать её испуганного детёныша, рассчитывая, что в панике он отдалится от стада и заблудится в лесу, где его можно будет убить. Мать бросилась следом за ним, стараясь не терять его из виду, а параллельно ей через заросли бежит хетиез. Он быстрее свино-бегемота, но ему мешает растительность. Тем не менее, расстояние между ним и детёнышем неуклонно сокращается.
Стадо услышало отчаянный визг детёныша, и несколько самок, которые воспитывают собственный молодняк, бросились на его защиту. Обычная тактика хетиеза не сработала: ему не удалось отделить детёныша от стада и охота, фактически, сорвалась. Тем не менее, хетиезу всё равно придётся продолжать бежать изо всех сил: из преследователя он сам стал преследуемым. Разъярённая самка свино-бегемота может проявлять удивительное проворство на короткой дистанции, а её клыки легко убьют хетиеза. И в погоню за ним, кроме матери детёныша, включились ещё две взрослых самки.
Хищник удирает от свино-бегемотов, петляя среди деревьев, и старясь бежать по самым неудобным местам. Он пользуется тем, что массивным животным трудно бежать в лесу, а на поворотах они теряют скорость. Эта тактика сработала: одна за другой самки свино-бегемота отставали от него, и после нескольких минут бешеной гонки на пределе сил он престал слышать позади себя хриплое дыхание огромных зверей. Пробежав ещё около сотни метров, хетиез остановился и огляделся. Преследователи остались где-то позади: хетиез слышит, как огромные свино-бегемоты ревут и бьют бивнями по кустам, переадресовывая на них свою агрессию. Хищник остался жив, но ему не удалось заполучить лакомый кусочек – мясо молодого свино-бегемота. Он должен охотиться дальше: в логове подрастают детёныши, которым с каждым днём требуется всё больше пищи. Нападение было неудачным и отняло много сил, поэтому хетиез добрался до кустарника на границе леса, спрятался в нём и лёг отдыхать. Главное, что он остался жив, и у него ещё будет возможность проявить свои охотничьи таланты.
После нападения хетиеза стадо свино-бегемотов долго не может успокоиться – в эти утренние часы случилось слишком много событий сразу. Звери постепенно выстроились в походную колонну и продолжили свой путь к реке. Напуганные появлением хищника, даже подросшие детёныши стараются держаться ближе к матерям. Маленький детёныш пострадал незначительно: он отделался лишь глубоким укусом в одну ногу. Укус пришёлся в мышцы, но он сохранил способность нормально ходить. Мать ощущает запах сочащейся у него крови и вылизывает его рану, пропуская вперёд других членов стада, однако одна из самок не отходит от них – это та же «тётушка», что охраняла самку во время родов. Она охраняет детёныша так же заботливо, как родная мать, но не кормит его.
Детёныш сильно напуган и почти не отходит от матери. Сегодня он получил первый важный урок выживания: он запомнил образ врага, и теперь будет знать, от кого нужно прятаться. Со временем вместе с силой взрослого зверя к нему придёт уверенность и смелость, и он сможет сражаться даже с генеттой-убийцей. Но пока ему нужна защита взрослых членов стада.
Один за другим свино-бегемоты вышли к берегу реки и вошли в воду. Начинается новый день, который они проведут в реке, избегая перегрева. На берегу хетиез вернулся на место своей неудачной охоты и обошёл его, нюхая следы зверей. Он нашёл сломанный клык старого самца и обнюхал его, но не учуял ничего съедобного. Хетиезу удалось найти лишь мышь, случайно раздавленную копытом одного из свино-бегемотов. Он проглотил эту скромную находку и продолжил охоту – его выводку нужно более существенная добыча.
Рассвет окрасил небо на востоке в розовый цвет. Утро обещает быть ясным, на небе есть лишь отдельные облака. В свете утреннего неба цапля бенну бродит по берегу, вглядываясь в тёмную воду. Благодаря большим чувствительным глазам эта птица хорошо видит при слабом освещении: она кормится преимущественно утром и вечером, а день проводит во сне в гнёздах, устроенных среди ветвей на деревьях. Таким способом цапля бенну избегает конкуренции с гигантским африканским аистом.
Жизнь в реке бурлит круглые сутки. В это время ещё продолжается инкубация икры у лягушек-капканов – как у взрослых особей, так и у неотенических головастиков. В обоих случаях кладку охраняют самцы, которые неотлучно дежурят возле кладки. Пока они заняты охраной кладок, у них подавлен аппетит, и они значительно худеют, но это не причиняет им большого вреда: после окончания инкубации икры они быстро отъедаются и приходят в норму.
Самец лягушки-капкана охраняет свою кладку, сидя рядом с ней на мелководье и высунув из воды свою непропорционально крупную голову. Он лежит на животе, а пальцы задних лап, связанные перепонкой, выпрямлены и растопырены – это приспособление, позволяющее улавливать движение воды вне поля его зрения. На перепонках лап находится множество рецепторов, позволяющих ощущать волны, распространяющиеся в воде. Животом лягушка чувствует сотрясения почвы. Поэтому, когда цапля бенну идёт по берегу, самец лягушки-капкана просто сполз задом в воду и укрылся под листьями водяных растений рядом с кладкой икры. Разумеется, цапля бенну не сможет проглотить взрослого самца этой чудовищной лягушки, но случайный удар её клюва может оказаться смертельным. Из-под листьев самец лягушки-капкана наблюдает за цаплей, бредущей по берегу. Она внезапно остановилась, метким выпадом головы выхватила из воды мелкую рыбёшку, проглотила её, и продолжила поиск пищи. Когда она ушла, самец лягушки-капкана выбрался на мелководье и продолжил свою вахту.
Фактически, главные враги этих чудовищных лягушек – мелкие рыбы. В африканских реках водится множество мелких карповых и харациновых рыб, и они очень лакомы до лягушачьей икры, поэтому лишь немногие лягушки просто откладывают икру в воду и забывают о ней. В таких условиях стратегия охраны потомства оказывается более выгодной, и разные виды лягушек в процессе эволюции выработали разные способы заботы о потомстве.
Самец лягушки-капкана чувствует распространяющиеся в воде волны перепонками задних лап, и реагирует на них в зависимости от того, каков их источник. Ощутив движение нескольких небольших существ в воде рядом с кладкой, охранник икры развернулся и бросился в глубину. И действительно, к драгоценной кладке подбираются несколько мелких пёстрых барбусов – эти рыбы поистине ненасытны, и готовы уничтожить кладку полностью. Они быстро плавают, поэтому самцу лягушки-капкана их не поймать, а вреда лягушачьим кладкам они наносят много. Нырнув, массивный самец лягушки-капкана распугивает рыбу, но барбусы с лёгкостью удирают от него. У этой лягушки большая голова, массивное толстое тело и относительно короткие задние ноги – это хороший засадчик, неплохой ходок, но достаточно медлительный пловец. Ему удаётся лишь распугать их своим видом, но вряд ли он сможет поймать такую рыбу, даже если погонится за ней. Однако в реке есть и другие рыбы, справиться с которыми самцу лягушки-капкана вполне по силам.
В икринках уже вполне сформировались ранние головастики, и через несколько дней они выведутся, начав самостоятельную жизнь и освободив отца от утомительной заботы о них. Пока же самец лягушки плавает вокруг драгоценной кладки, и инстинкт не позволяет ему оставить этот пост. Самец лягушки-капкана ведёт себя агрессивно, и даже безрассудно по отношению к другим обитателям реки: когда мимо проплывает над самым дном взрослый протоптер камонго, он набросился на рыбу и попытался укусить её. От знакомства с челюстями лягушки-капкана протоптера камонго спасла лишь его слизь: рыба просто извернулась и вырвалась из лап лягушки прежде, чем челюсти сомкнулись на её теле. Быстро извиваясь, камонго уплыл и скрылся в тёмных водах реки. Несмотря на самоотверженную заботу самца лягушки-капкана о потомстве, часть икры и молодых головастиков всё равно будет уничтожена разнообразными врагами, от которых лягушка не в силах защитить потомство. Это потери, предусмотренные природой, и плодовитость этих лягушек компенсирует их. Ещё больше молодняка погибнет в процессе роста, но зато некоторым из выживших головастиков уготована судьба стать одними из самых своеобразных хищников экосистемы Сахарского Нила.
Камонго, спасшийся от самца лягушки-капкана, плывёт над самым дном – эта рыба не любит всплывать в верхние слои воды. Однако ей всё равно приходится это делать – камонго дышит воздухом, и в дополнение к жабрам обладает хорошо развитым лёгочным дыханием. Поэтому, почувствовав потребность сделать вдох, рыба резко взмахнула хвостом и устремилась к поверхности. Камонго делает выдох-вдох быстро, но реакция хищника оказывается ещё быстрее. Цапля бенну отреагировала на движение под водой мгновенно. Она выбросила голову вперёд, схватила камонго клювом и вытащила из воды. Однако улов оказался слишком хорошим для удачливого рыболова: бенну схватила слишком крупную добычу. Зажатый в её клюве камонго извивается, пытаясь освободиться, и выделяет обильную слизь на коже. Цапле приходится постоянно встряхивать добычу, чтобы не дать ей выскользнуть из клюва. Однако камонго активно сопротивляется: рыба скручивается в кольцо, дёргается всем телом. В конце концов, схваченный камонго просто ударил птицу хвостом по голове, выскользнул из клюва дезориентированной птицы, и тут же уплыл на глубину, оставив хищника ни с чем. Цапле придётся искать новый завтрак. Это несложно сделать: в сезон дождей река кишит разнообразной жизнью. Когда цапля бенну проходила мимо кладки лягушки-капкана, охраняющий её самец опять скрылся в воде и затаился под листьями растений. Этим сразу же воспользовались мелкие рыбы, которые подплыли к кладке и начали кормиться икрой. Но им не удалось нанести кладке сколько-нибудь значительного вреда: одним точным движением головы цапля схватила рыбу, подбросила её в воздух, поймала и проглотила. Конечно, такая добыча хуже, чем крупный камонго, но зато цапля легко справилась с ней, невольно оказавшись спасителем икры лягушки-капкана.
Широкие крылья с почти трёхметровым размахом на секунду заслонили восходящее солнце. Цапля бенну прекратила охоту, когда на берег реки опустился крупный аист с чёрно-белым оперением и мощным красным клювом. Его появление словно знаменует собой конец времени охоты бенну: гигантский африканский аист – это дневная птица и конкурент цапли. Бенну старается избегать встреч с этой птицей, поскольку у этих двух видов очень сходный рацион, и их встреча в кормовых угодьях приводит к соперничеству, которое легко переходит в конфликт. Цапля бенну вооружена острым клювом, однако заметно уступает в силе этому аисту, поэтому предпочитает отступить – клюв аиста также бьёт метко и сильно. Птица тяжело взлетела и полетела прочь от реки, к себе в гнездо: на сегодня её охота окончена. В противном случае она рискует тратить силы и время на конфликт, а не на охоту.
Гигантский африканский аист даже не обратил внимание на улетевшую цаплю бенну. Он значительно крупнее этой птицы, и может ловить более крупную рыбу. Взрослые протоптеры камонго – это рядовая добыча пернатого великана, а благодаря длинным ногам и клюву аист может ловить их на глубине, недоступной цапле бенну. Помимо них, этот аист с лёгкостью глотает другую крупную рыбу, молодых черепах, а также птиц величиной с утку. После рассвета на берега Сахарского Нила прилетают ещё несколько птиц этого вида – эта река является северной границей ареала вида, которому нужны непересыхающие реки, богатые рыбой. Гигантские африканские аисты бродят по мелководью, и в это время становится заметной интересная особенность их окраски – совершенно чёрные ноги, что ещё сильнее оттеняет яркую окраску их клювов. Эти птицы по своей природе не слишком общительны, и вместе могут встречаться лишь гнездящиеся птицы и их выводок. С чужаками эти аисты не слишком дружелюбны, поэтому они предпочитают наблюдать друг за другом издалека – контрастное чёрно-белое оперение делает их хорошо заметными. Они общаются друг с другом лишь позами и телодвижениями, и иногда поднимают головы и щёлкают клювами почти синхронно, копируя движения друг друга.
Птицы предпочитают не охотиться рядом с гигантским африканским аистом: у этой птицы непредсказуемый характер и явное превосходство в силе, поэтому удачливый рыболов рискует лишиться своего улова, если тот покажется этой птице привлекательным. Аист вполне способен отнять добычу у более мелкого соседа, а совсем небольшие птицы могут сами оказаться на его обеденном столе. Поэтому вездесущие острохвостые фазаньи журавельники, смело окрикивающие огромных свино-бегемотов и хищных хетиезов, предпочитают держаться вне пределов досягаемости клюва этой птицы и ведут себя весьма сдержанно, чтобы не разозлить аиста.
Благодаря своим размерам и длинным ногам гигантские африканские аисты заходят в воду глубже остальных околоводных птиц, и их охотничьи угодья обширнее и богаче – на глубине ловится крупная рыба, которую мелкой цапле просто не изловить. Крупный аист забрёл в воду почти по самый живот и стал ждать появления добычи. Его чёрные ноги в этот момент не выдают его присутствия, потому что плохо заметны в воде, особенно издалека. Во время охоты эта птица способна долго оставаться в неподвижности, ожидая появления речных обитателей подходящего размера. На голову аиста, ожидающего добычу, уселась стрекоза, но птица даже не пошевелилась: ставки в борьбе за жизнь слишком велики, чтобы отвлекаться на такие мелочи. Стрекоза просто посидела на голове птицы несколько мгновений и улетела прочь. А аист продолжил вглядываться в речные воды. По поверхности воды плавают небольшие заросли плавучих растений, но аисту они не мешают, и птица продолжает наблюдать. Спустя четверть часа терпение птицы было вознаграждено: в воде показались плавно извивающиеся крупные тела. Аисту всё равно, кто это, лишь бы они были подходящего размера. Молниеносное движение шеи – и длинный клюв птицы настиг добычу.
Приложив усилие, аист извлёк из воды свой улов – крупного головастика лягушки-капкана. Остальные головастики, испуганные нападением на сородича и запахом крови, бросились врассыпную, но охотник уже получил добычу. Встряхнув головастика, аист проглотил его с некоторым усилием. Специализация к охоте на крупную водяную добычу ограничивает ареал этого вида, и его охоту можно наблюдать только на больших реках Африки.
Испуганные нападением гигантского африканского аиста, головастики лягушки-капкана уплывают подальше от опасного места. Несмотря на то, что они хищники, их место в экосистеме далеко от вершины пищевой пирамиды. На них охотятся хищные рыбы и черепахи, в том числе крупная и опасная черепаха-крокодил.
Хетиез продолжает охотиться. Его самка покидает логово лишь ненадолго, чтобы отдохнуть и размять мышцы – она должна оставаться в хорошей форме, потому что уже совсем скоро ей придётся кормить детёнышей на пару с самцом. Пока же основная роль в снабжении потомства пищей остаётся у самца. Он регулярно совершает вылазки за добычей, чередуя при этом различные способы охоты. Обычно он предпочитает нападать на добычу из засады, но изредка преследует её. У хетиеза относительно короткие ноги, поэтому он неспособен долго бегать. Но гибкий позвоночник и сильные мышцы тела позволяют ему прекрасно плавать. А способность задерживать дыхание на две-три минуты помогает хищнику в подводной охоте.
Выйдя на охоту, самец хетиеза соблюдает скрытность. Он не появляется на открытых берегах, а предпочитает добираться до воды под прикрытием зарослей. Он пробежал среди тростника так ловко, что практически не шевелит стебли. А порывы ветра качают тростники и скрывают его перемещения. Добравшись до воды, самец хетиеза осторожно нырнул, стараясь не поднимать шум, и поплыл, словно огромная выдра, прижав лапы к бокам и извиваясь всем телом. Он осторожно всплыл среди листьев кувшинок, вдохнул воздух, и вновь нырнул. Под водой обоняние и слух бесполезны, и для поиска добычи хетиез пользуется главным образом зрением. Его излюбленная добыча – крупные обитатели реки: он поедает рыбы и лягушек, молодых черепах и крупных крабов. В этом он является пищевым конкурентом гигантского африканского аиста, но способен охотиться на ещё большей глубине. Хищник не отвлекается на ловлю мелких животных, ему нужна крупная добыча.
Оглядевшись под водой, хетиез заметил неподалёку стаю существ с удлинёнными телами и хвостами, как у угрей. Они быстро плывут, синхронно взмахивая хвостами, и очень похожи на рыб, но рыбий облик у них портит хорошо развитая пара задних лап – это неотенические головастики лягушки-капкана, хищники и гроза мелких животных. Однако сейчас они в очередной раз оказываются в роли добычи: набрав воздуха, хетиез разогнался и врезался в стаю головастиков. Внезапное появление крупного животного напугало их, головастики бросились врассыпную, но хетиезу удалось поймать одного из них. Удерживая скользкую вырывающуюся добычу передними лапами, хищник укусил её в голову. Держа свой трофей в зубах, зверь всплыл на поверхность и неторопливо поплыл к берегу. Острохвостые фазаньи журавельники, ставшие свидетелями его охоты, встретили хетиеза громкими недовольными криками, держась на безопасном расстоянии от него. Хетиез лишь бросил на них мимолётный взгляд, и взял добычу поудобнее, чтобы утащить в гнездо. Длинный хвост исполинского головастика волочится по песку, и хетиезу приходится задирать голову, чтобы удобнее было нести добычу.
Крики фазаньих журавельников раздражают хетиеза с его чувствительным слухом, и зверю хочется побыстрее покинуть берег реки. Но другие жители реки следят за поведением своих соседей, стараясь извлечь из этого выгоду для себя. Крики журавельников указывают на хищника, а у хищника иногда есть добыча, которая вполне может заинтересовать другого хищника.
Гигантский африканский аист, привлечённый голосами этих птиц, разглядел хетиеза с добычей издалека, и решил не терять времени и получить пищу самым простым способом. Он догнал хетиеза в полёте, приземлился рядом с ним, и сразу же пошёл в атаку, пробуя выхватить добычу из его зубов. Хищнику не хочется терять добычу, пойманную с таким трудом, и ему нужно кормить выводок и самку. Поэтому хетиез не стал бросать добычу, спасаясь бегством, а решил перейти в нападение: он не колеблется, нападая на более крупных хищников, чем он сам, если ему нужно защитить свою добычу, или отнять чужую.
Пока аист не схватил его добычу, валяющуюся на земле, хетиез бросился на аиста, схватил его за крыло и повис на нём, вцепившись мёртвой хваткой. Пытаясь освободиться от хищника, аист замахал крыльями, и в результате целый пучок маховых перьев оказался в зубах хетиеза. Зверь вытряхнул перья изо рта и вновь набросился на аиста. Защищаясь от него длинным клювом, птица отступает, а фазаньи журавельники, ставшие свидетелями этого сражения, сопровождают драку двух хищников криками. Аисту пришлось убраться первым – он не намерен терять перья ради одного дарового обеда, ведь это помешает ему летать. Он с трудом взлетел и перелетел на другой берег реки, подальше от хетиеза. А победитель схватил свою законную добычу, распугивая многочисленных мух и журавельников, и поволок её в логово.
Под водой жизнь бурлит так же активно, как на поверхности. Пусть рыбы не обладают такой горячей кровью, как звери или птицы, яркий солнечный свет и свежая, богатая кислородом вода оказывает на них такое же действие, заставляя их чувствовать всю полноту жизни.
Самцы камонго готовятся к нересту. Они полностью восстановились после сна в глиняном коконе во время засухи, хорошенько отъелись, и теперь заняты обустройством гнёзд. В этом искусстве камонго значительно превосходят своих соседей иниоринхов. У иниоринха строительство гнёзд и забота о потомстве – это сравнительно недавнее эволюционное приобретение, а предки камонго строили гнёзда-норы ещё в эпоху человека и до неё. Гнездо камонго – это весьма основательное сооружение, постройка которого отнимает много времени и сил.
Крутой берег реки, сложенный плотными глинистыми отложениями, представляет собой прекрасное место для устройства гнёзд, и каждый год многие самцы камонго собираются здесь, готовясь оставить потомство. На подходящей глубине крутой речной берег поделен самцами камонго на множество индивидуальных территорий, свирепо охраняемых от конкурентов. Кто опоздал к разделу территорий, тому придётся искать иные места, где относительно плотный глинистый грунт можно раскопать, превращая в нору. У камонго сравнительно слабо окостеневший скелет, а самой твёрдой его частью являются зубные пластины. Они же являются основным инструментом для рытья норы: самец камонго буквально выгрызает нору в глине. Разжёванная глина выбрасывается через жабры: во время работы рыба буквально «кашляет», промывая жабры интенсивным током воды от частиц глины. Итогом работы самца камонго, длящейся несколько дней, является просторная и глубокая подковообразная сквозная нора, в середине которой есть расширение – гнездовая камера, в которой легко могут поместиться сразу две взрослых рыбы. Постройка такой норы требует многих усилий и значительного времени, поэтому владельцам нор приходится отбивать атаки пришлых самцов, которые стремятся захватить чужую нору, чтобы обзавестись потомством с минимальными усилиями. Поэтому каждый самец, закончивший рытьё норы, готов охранять её от других самцов со всей возможной яростью. Схватки за нору среди самцов камонго часто заканчиваются откушенными грудными плавниками или краями жаберных крышек. В редких случаях одна из дерущихся рыб получает смертельные травмы, и её просто поедают другие обитатели реки, часто даже самцы камонго, живущие по соседству.
Обладая норой, выкопанной в соответствии с требованиями инстинкта размножения, самец вправе рассчитывать на благосклонность самки, но его ещё нужно завоевать. Когда самка камонго, готовая к размножению, проплывает мимо самца, владеющего норой, он начинает активно ухаживать за ней, приглашая её к норе при помощи брачного танца. Ухаживающий самец перекрывает самке пути к отступлению, грациозно извивается перед ней всем телом, одновременно касаясь тела самки своими грудными плавниками. Рецепторы на плавниках дают самцу информацию о настроении самки и её готовности к размножению: общение у этих подслеповатых рыб происходит с помощью запахов и прикосновений. Этого вполне достаточно: обычно камонго необщительны, и им нужно передать своему партнёру по размножению не так уж много информации. А для этого вполне подходят те средства, что есть в их распоряжении. Этим рыбам неведомы длительные семейные отношения: после нереста их ничего не связывает, и брачный союз распадается.
Самка камонго проявляет избирательность в выборе самца исключительно в отношении качества вырытой им норы. Обладатели слишком узких и глубоко расположенных нор отвергаются ею, а самые желанные самцы – владельцы просторных и хорошо укрытых нор на относительно небольшой глубине. Принимая настойчивое приглашение самца, самка заползает в его нору, проверяя её глубину и качество постройки. Если нора самца нравится ей, самка ненадолго остаётся с самцом – только чтобы отложить икру и оставить её на попечение самца. Родительский инстинкт самца включается быстро: иногда он успевает напасть даже на самку, если она недостаточно быстро покидает гнездо после нереста.
И если у камонго родительские заботы только начинаются, то у их соседей они в самом разгаре. Самка иниоринха относительно успешно закончила первый этап своей бессменной вахты: сутки назад в её гнезде появились беспомощные мальки. Они пока не умеют плавать, и лишь висят на листьях и стеблях растений, из которых скручено гнездо. Самка иниоринха слишком велика по сравнению с мальками, поэтому чисто физически не может уделить внимание каждому из них. Она просто охраняет весь выводок в гнезде, не допуская к потомству потенциально опасных животных. Также ей приходится поправлять разваливающееся на течении гнездо, плавая вокруг него и скручивая побеги растений движениями тела и хвоста. Строительство гнёзд – эволюционно молодая особенность мормировых рыб, и естественному отбору ещё предстоит много работы над усовершенствованием родительского поведения этого вида и его потомков. Примерно через десять дней мальки начнут плавать, покинут гнездо, и обязанности матери перед новым поколением будут выполнены.
Самка иниоринха может защитить потомство от крупных врагов, которых она может распознать сама, однако даже при её неустанной заботе мальков поджидают опасности – в том числе прямо внутри родного гнезда. Растения, из которых сделано гнездо, сами по себе являются домом для множества живых существ, и среди этих живых организмов есть те, кто представляет опасность для мальков иниоринха. Пока не рассосётся их желточный мешок, они могут лишь висеть на листьях растений, и не могут даже сдвинуться с места. В этот период на них нападают планарии и личинки водяных жуков. Мальки иниоринха не могут спастись даже при появлении улиток, которые могут беспрепятственно поедать их. А тонкие полупрозрачные щупальца мегалогидры, извивающиеся среди стеблей водяных растений, способны нанести выводку рыбы серьёзный ущерб. Жгучая мегалогидра незаметна для взрослой рыбы благодаря полупрозрачному телу, поэтому она безнаказанно ворует мальков, протягивая к ним свои щупальца. Мегалогидра глотает парализованных ядом мальков иниоринха одного за другим: ей удалось съесть пятерых, прежде чем она замерла среди растений, а её тело раздулось, набитое добычей. Ущерб, нанесённый непосредственно её хищничеством, невелик, но щупальца животного, извиваясь среди растений, случайно дотрагиваются до других мальков, и обжигают их ядом, хотя сама гидра их не съедает. Яд животного очень силён, и мальки просто гибнут, а мать ничего не может сделать для их защиты: у неё нет таких поведенческих программ. Возможно, когда-нибудь естественный отбор наделит потомков этого вида нужными особенностями поведения, но для того, чтобы они появились, потребуются миллионы лет и множество особей, отбракованных естественным отбором.

День двадцать восьмой

В северном полушарии продолжается лето, и огромная Средиземноморская котловина продолжает формировать область пониженного атмосферного давления, заставляя массы влажного воздуха двигаться вглубь Африки. Поэтому дожди в бассейне Сахарского Нила продолжаются, и уровень воды в реке уже близок к максимальному. Река широко разлилась по долине, и вода заполнила даже самые дальние протоки. Теперь водяные обитатели реки в полной мере наслаждаются свободой передвижения: они могут попасть в самые отдалённые участки бассейна реки. В это время Сахарский Нил превращается в нечто вроде обширного озера, медленно текущего с востока на запад, к бассейну реки, известной в эпоху человека как Нигер.
В период дождей долина Сахарского Нила представляет собой великолепное зрелище. Растительность покрывает берега реки, и галерейные леса расцвечиваются яркими красками: многие деревья в это время цветут, привлекая разнообразных опылителей – насекомых, птиц и летучих мышей. Болотный великан папирус цветёт неярко, но его огромные соцветия видны с высоты птичьего полёта. На ветру колышутся изящные метёлки тростников, а местный рогоз огромного размера выпускает длинные бархатистые цилиндрические соцветия. Тихие заводи зарастают настолько сильно, что в некоторых местах трудно понять, где заканчиваются болота и речная вода, и начинаются заросли наземных растений. Особенно интенсивно разрастаются плавающие водяные папоротники, которые превращают поверхность воды в подобие луга. Но их заставляют потесниться кувшинки, которые расселяются медленно, зато раскидывают во все стороны свои плотные плавающие листья.
Буйство зелени в реке и по берегам даёт пищу травоядным обитателям реки. Черепаха угунку продолжает свой труд по прореживанию растительности, но её аппетит, похоже, не сравнится со скоростью роста растений. Рептилия поглощает десятки килограммов зелёной массы в день и проедает в зарослях водяных растений широкие проходы, но они быстро зарастают. Помёт черепахи содержит массу полупереваренных растительных остатков, и его утилизируют речные крабы, улитки и рыбы. Некоторые из них составляют своеобразную «свиту» огромной рептилии: они постоянно держатся рядом с ней, поедая часть её помёта, и прячутся от хищников, буквально прижимаясь к телу этой рептилии. В это время черепахи угунку становятся более терпимыми к присутствию сородичей, и у них начинаются брачные игры.
Самцы угунку начинают вести себя воинственно по отношению друг к другу. Они немного меньше самок, но зато обладают очень крупными когтями на передних лапах – это самая заметная черта полового диморфизма. Каждый самец занимает определённый участок берега, где есть не заливаемые водой пологие участки, пригодные для устройства гнезда. Самец просто охраняет этот участок от посягательств конкурентов, рассчитывая на появление самки на его территории. Самки угунку, несмотря на невысокие умственные способности этого вида, могут запоминать расположение хороших мест для гнездования. В отличие от морских черепах эпохи человека, самка угунку не всегда возвращается для кладки яиц на тот же самый участок, где сама вылупилась из яйца. Репродуктивный период у этих рептилий очень долгий – свыше двух веков. Поэтому за свою долгую жизнь самка угунку имеет возможность посещать с разной степенью регулярности несколько известных ей гнездовых участков, в том числе такие, которые удалены от территории данной особи на несколько километров вверх или вниз по течению. Спаривание у угунку не сопровождается долгими ухаживаниями: самец просто заставляет самку втянуть голову под панцирь, размахивая перед её мордой когтистыми передними лапами. За этим следует спаривание на глубине, продолжающееся до трёх часов, и самец покидает самку. Через месяц в её организме формируются яйца, и тогда самка угунку должна совершить рискованное путешествие на сушу для того, чтобы устроить гнездо. Эти события вносят некоторое разнообразие в удивительно предсказуемую и размеренную жизнь огромной рептилии.
В сезон дождей тропы свино-бегемотов, протоптанные через лес в сторону пастбищ, зарастают травой, но из-за деятельности этих животных всё равно выделяются на фоне окружающей местности подавленным ростом растений. Стада свино-бегемотов всё так же пасутся на берегах реки по ночам, но днём охотно поедают плавающие и водные растения, разрастающиеся вокруг них. Звери особенно любят воздушные и хрустящие побеги плавающих растений – в некоторых заводях они ковром покрывают поверхность воды, разрастаясь прямо у них под носом. Свино-бегемоту достаточно просто раскрыть пасть, чтобы растения сами заплыли в неё. Животные пожирают значительное количество растительности, но их образ жизни способствует процветанию водных растений: после ночной кормёжки на суше они приносят в воду со своим помётом огромное количество органических и минеральных веществ, и плавающие растения впитывают эти естественные удобрения и разрастаются, несмотря на аппетит травоядных.
Лягушки-капканы уже пропали с берегов и вернулись к своему привычному образу жизни. У тех, кому удалось сохранить хотя бы часть икры, выклюнулось потомство, которое присоединяется к скоплениям головастиков других видов. Жизнь в стаях безопаснее, хотя пройдёт совсем немного времени, и соседи головастиков лягушки-капкана будут сторониться этих агрессивных и прожорливых существ. А ещё через несколько лет выжившие головастики, которым повезло остаться в русле реки, превратятся в хищных чудовищ. Пока же они сами становятся добычей.
На мелководьях по окраинам долины Сахарского Нила складываются особенно благоприятные условия для выращивания потомства лягушками и жабами разных видов. Пока уровень воды в реке высок, берега Сахарского Нила превращаются в сеть мелководных озёр и болот, соединяющихся друг с другом и заросших болотными растениями. В таких условиях интенсивно размножаются лягушки разных видов. По ночам воздух в таких болотах звенит от голосов взрослых лягушек, а в воде растут их головастики. Задача головастиков – успеть вырасти, пройти метаморфоз и покинуть родной водоём до того, как он пересохнет. Но некоторые головастики придерживаются иной жизненной стратегии: они не стараются избегать засухи и вкладывают все добываемые ресурсы в собственный рост – фактически, это просто иной способ выжить во время засухи. Эти оригиналы – головастики намомубатрахуса: они успешно переживают засуху, закопавшись в толщу грунта, но перед этим им нужно интенсивно расти. А наилучший корм, который может позволить им сделать это – мясо, богатое белком. Головастики намомубатрахуса умеют использовать этот источник корма с самого раннего возраста. Не зря они выводят потомство позже многих лягушек – их потомство с первых дней оказывается буквально окружённым пищей. Головастики намомубатрахуса лишь в первые дни жизни поедают водоросли, конкурируя с головастиками других лягушек.
Мелкий головастик намомубатрахуса, существо удлинённой формы с плоской усатой головой, плывёт среди зарослей нитчатых водорослей. Его длина вряд ли больше двух сантиметров, но он уже умеет убивать. Он движется не хаотично, а преследует свою жертву – головастика другого вида лягушки. Ему почти безразлично, к какому виду принадлежит добыча – он прекрасно вооружён, и способен напасть даже на мелкую личинку водяного жука или стрекозы, поэтому головастики других видов лягушек уязвимы для него. Головастик намомубатрахуса вооружён ртом-тёркой, и способ умерщвления добычи выглядит просто ужасно. Догнав добычу, головастик намомубатрахуса просто вцепился ей в бок и начал скоблить покровы тела, не дожидаясь, пока его жертва умрёт. Схваченный им головастик пытается освободиться: он крутится волчком и пробует тереться боком об камешки и дно. Но хищник уже не отпустит свою добычу, и постепенно движения атакованного головастика слабеют. Через несколько минут он уже мёртв, а маленький хищник с жадностью поедает его, растирая челюстями его кожу, мускулы и хрящи почти с одинаковой лёгкостью. Через несколько минут к нему присоединился другой головастик намомубатрахуса, и вместе они быстро расправились с добычей, после чего продолжили охоту. Головастики намомубатрахуса – специализированные охотники. Родители недаром расселяют их по многим лужам – хищные головастики быстро поедают мелкую живность в луже, где живут, и интенсивно растут на такой пище. А когда во время дождей уровень воды повышается, отдельные лужи сливаются, и головастики намомубатрахуса имеют возможность переселиться в новые места, где может быть добыча. Также в период дождей они расселяются в более крупные водоёмы, где больше возможностей охотиться. Эти головастики не случайно стали хищниками: интенсивный рост на мясном рационе помогает им подготовиться к выживанию в сезон засухи, когда они впадают в спячку и выживают за счёт ресурсов своего организма. В отличие от головастиков других лягушек, эти существа – убеждённые одиночки и индивидуалисты. Если представится возможность, они способны убить и съесть даже собственного сородича меньшего размера, поэтому в изолированных лужах шансы на выживание у многих головастиков этого вида практически нулевые. Однако в сезон дождей у них появляется возможность расселиться, хотя она будет очень недолгой: уровень воды в реке будет максимальным за весь год ещё несколько недель.
Взрослые намомубатрахусы ведут себя более скрытно: они появляются на поверхности земли по ночам, охотятся на насекомых, а с рассветом вновь уходят под землю. Эти лягушки со странными «змеиными» зрачками проводят день во влажной норе – обычно они занимают нору какого-то грызуна, но могут выкопать себе укрытие самостоятельно. Вдоль внешнего края сильных передних лап у них тянется гребень плотной ороговевшей кожи, который помогает раскапывать землю. В отличие от своих головастиков, эти лягушки довольно безобидны, и представляют угрозу лишь для насекомых, которыми питаются.
В жизни птичьего населения берегов Сахарского Нила наступили перемены. Стаи острохвостых фазаньих журавельников вновь появились на берегах проток и болот. Подошёл к концу период насиживания, и по мелководьям всё чаще бродят семьи с потомством – вместе с родителями ищут пищу неуклюжие большеногие птенцы, покрытые густым тёмно-серым пухом. В отличие от родителей, у них почти чёрные ноги – яркую окраску они приобретут лишь у птиц, достигших половой зрелости. Однако далеко не каждому птенцу удастся дожить хотя бы до окончания родительской опеки – на маленькую добычу находится слишком много охотников. Чтобы защитить потомство, родители собираются в стаи вместе с выводками. За те немногие часы, что птенцы провели в гнезде, они запомнили голоса родителей, и уверенно отличают их даже в стае сородичей. В первые дни жизни родители ещё подкармливают своих птенцов мелкой водяной живностью, но далее молодняк вынужден обеспечивать себя пищей самостоятельно. Мелководные болотца по окраинам речной долины – прекрасное место для этого: у добычи нет возможности спрятаться на глубине, поэтому молодняк практикуется в ловле добычи под защитой взрослых птиц. Птенцы уже умеют ловко ходить и даже бегать на своих крупных ногах, и ловят головастиков, выуживая их клювом из зарослей и ила. В таких условиях даже головастики намомубатрахуса легко могут превратиться из хищника в жертву, поэтому им приходится быть осторожнее и держаться рядом с надёжными укрытиями.
Маленькие живые существа особенно уязвимы: опасность может подстерегать их повсюду, поэтому взрослые острохвостые фазаньи журавельники должны быть начеку, чтобы вовремя заметить врага и по возможности отогнать его. И в этом случае жизнь в группе становится значительным преимуществом: враг, подбирающийся с любой стороны, будет вовремя распознан, и будет поднята тревога. Тем не менее, даже такая защита не идеальна: хищники находят способ обойти её, и часть птенцов журавельника неминуемо погибнет, несмотря на все усилия родителей. Обычно в кладке этих птиц бывает три яйца, но пара в лучшем случае выращивает за сезон лишь одного птенца. Остальные становятся жертвами хищников, которым всё же удаётся собрать свою дань с этих птиц.
Береговой коршун наблюдает из кроны папируса за стаей острохвостых фазаньих журавельников, которые кормятся на речном мелководье. Взрослые птицы стараются держаться по краям стаи, а птенцы относительно свободно бродят в середине и ищут пищу – они ворошат тонкими клювами ил и извлекают из него мелких улиток, пиявок и рачков. Взрослые журавельники вооружены острыми клювами, и хищная птица, неудачно напавшая на них, рискует получить удар таким клювом, или даже просто оказаться заклёванной до смерти. Но у журавельников есть своя слабость – они неохотно летают и предпочитают скорее сбежать и спрятаться, чем взлететь. Зато береговой коршун, несмотря на свои длинные ноги, прекрасно летает и способен проделывать головокружительные трюки в воздухе. Поэтому он собирается напасть на журавельников, и рассчитывает на удачу в охоте. Он просто дождался момента, когда стая журавельников увлеклась сбором пищи чуть больше положенного, и стремительно вылетел из своего укрытия.
Атакующий береговой коршун начал быстро махать крыльями, разгоняясь. На большой скорости он пролетел над стаей журавельников, опустил вниз одну лапу и почти автоматически вцепился ею во что-то мягкое и тёплое. Прежде, чем журавельники подняли тревогу, он вырвал из их стаи одного птенца, взлетел в кроны папируса и начал поедать добычу в характерной манере – стоя на одной лапе и поднеся добычу к клюву. Где-то внизу стая журавельников громко и надрывно кричит множеством глоток, и другие птицы повторяют их сигнал тревоги, а стадо болотных зайцелоп неподалёку тревожно оглядывается в поисках источника опасности. Хищника это уже не интересует: он с удовольствием выдирает пух добычи и поедает тёплое окровавленное мясо.
Нападение берегового коршуна было внезапным и быстрым – это определило его успех, хотя он напал открыто, не прячась. Другие хищники используют другие тактики охоты, и они также приносят результат.
На дне лежит крупный камонго, слегка закопавшись в ил. Он плохо видит, но органы химического чувства и боковой линии подсказывают рыбе, что где-то рядом находится множество живых существ небольшого размера, на которых вполне можно напасть. Рыба не видит тел журавельников, находящихся под водой, а движущиеся ноги и клювы птиц воспринимает как отдельных живых существ. В момент нападения берегового коршуна испуганные птенцы журавельника разбежались, и взрослые птицы просто не успели защитить их. Тонкий бичевидный грудной плавник камонго, слегка извиваясь в воде, принёс информацию о запахе помёта этих существ, и о том, что он усиливается – птицы подошли ближе.
Нападение берегового коршуна посеяло панику в стае острохвостых журавельников, и птицы разбежались, долго и пронзительно крича. Привычный порядок в стае нарушился: взрослые птицы уже не прикрывают молодняк от опасностей. В это время камонго «ожил»: взмахнув хвостом, рыба сделала бросок, напала на птенца и утащила его на глубину. Лишь несколько птиц в стае видели, как мелькнул на поверхности воды бок, покрытый гладкой слизистой кожей, и в воде заклубился ил, поднятый движениями крупного тела. И всё. Стая птиц не досчиталась ещё одного птенца.
Под водой камонго встряхнул свою жертву и начал методично пережёвывать её зубными пластинами, легко дробя хрупкие кости птенца. Рыба утащила свою добычу на глубину, где можно съесть её в безопасности. Эта особь камонго – крупная взрослая самка. В это время свободно плавающие особи этого вида – главным образом самки и молодняк, не достигший половой зрелости. У взрослых самцов этого вида есть занятие поважнее охоты – они ухаживают за потомством.
Участок речного дна, сложенный глинистыми отложениями, буквально источен норами камонго. Некоторые из них сохранились с прошлых сезонов и забились илом, или их заселили другие речные жители, но многие норы были выкопаны совсем недавно, и у них есть хозяева. Самцы камонго неотлучно находятся в норах, выставив наружу только голову. Они закрепляются в гнезде при помощи грудных и брюшных плавников и вентилируют гнездовую камеру, где находится драгоценная кладка, плавными змеевидными изгибами тела. При этом вода течёт сквозь гнездо и выходит через второй тоннель. Кое-где в плотном глинистом грунте укореняются огромные кувшинки, листья которых создают на дне густую тень, прячущую самцов камонго от зорких глаз гигантских африканских аистов, которые легко могут проглотить даже взрослого камонго. Эти рыбы – одно из любимых блюд огромной птицы. Во время ухода за кладкой самец камонго оказывается в опасности: он не может покинуть свой пост, и даже испуганная рыба всё равно возвращается к гнезду, что делает охоту на неё очень лёгкой при наличии хотя бы малой толики соображения. Поэтому дополнительная маскировка этим рыбам весьма желательна.
Самец камонго внимательно следит за происходящим вокруг его норы. Присутствие других рыб поблизости сильно раздражает его, поскольку он инстинктивно воспринимает их как опасность для своей кладки – даже если рыба чисто физически не сможет пролезть в его нору. Обычно он дожидается, пока непрошеные гости сами покинут окрестности его норы, но, если они слишком задерживаются, или оказываются слишком близко к его гнезду, самец камонго переходит в атаку: он выскакивает из норы и ударом головы отгоняет чужаков. Часто бывает достаточно одного только вида взрослого камонго, чтобы чужак ретировался, но, если рыба слишком задерживается или пытается оказать сопротивление, камонго просто кусает её; иногда такие укусы оказываются смертельными. Обычно бывает достаточно нескольких уроков, чтобы рыбы вроде цихлид запомнили расположение его норы и избегали её.
Время от времени на долю самца камонго выпадают более сложные испытания. Он легко справляется с защитой гнезда от животных сравнимого с ним размера, но среди обитателей реки есть настоящие гиганты, и родительский инстинкт велит рыбе защищать территорию гнезда даже от них. Поэтому, когда неподалёку от гнезда показалось огромное тело черепахи угунку, самец камонго был готов напасть даже на неё.
Угунку продолжает вести привычную жизнь – день за днём, год за годом, на протяжении двух веков и даже больше, эта рептилия ползает по речным мелководьям, пожирая водяную растительность. Несмотря на то, что угунку происходит от черепах-триониксов, утративших роговые щитки на панцире, толстая шкура рептилии представляет собой почти такую же надёжную броню, которая делает черепаху малочувствительной к нападению хищников. У взрослой угунку практически нет врагов – ей могут угрожать лишь болезни. Но пока угунку здорова и обладает хорошим аппетитом, мало кто может помешать ей кормиться. Однако самцу камонго нужно сделать именно это, иначе рептилия уничтожит маскировку норы, и рыбе придётся прятаться и вести себя осторожнее, чтобы не стать добычей гигантского африканского аиста. Поэтому самец камонго покинул свою нору и бросился навстречу рептилии, пытаясь хоть как-то остановить её.
Угунку просто ползёт по мелководью, методично пожирая растения. Её острые челюсти, работая как ножницы, легко срывают листья кувшинок и стебли мелких водяных трав вроде рдеста. Достигнув гигантских размеров, она уже не обращает внимания на мелких водяных жителей, которые лишаются жилищ из-за её аппетита. Поэтому она далеко не сразу обратила внимание на плавающего перед ней самца камонго. Рыба пытается отогнать рептилию ударами головы, выбирая для этого мягкую шкуру под панцирем черепахи, но это вряд ли производит на неё впечатление. С каждой минутой рептилия приближается к кустам кувшинки, маскирующим нору камонго, поэтому рыба начала действовать более активно. Вместо того, чтобы таранить черепаху, самец камонго вцепился ей в мягкую складчатую кожу на шее и резко дёрнул. Зубные пластины камонго прорезали шкуру животного, и черепаха почувствовала боль, а в воде расплылось облачко крови. Камонго продолжил кусать черепаху, целясь в мягкую шкуру на шее и в основаниях лап. Постепенно рептилия начала отвлекаться от еды, встречая нападающую рыбу раскрытыми челюстями, но камонго проявляет изрядное проворство, заставляя черепаху нервничать. Ему удалось почти невозможное: угунку перестала есть, развернулась и поползла прочь. Маскировка гнезда спасена, и усталый самец камонго нырнул в нору, чтобы проверить состояние кладки. После этого он вернулся на свой пост и продолжил вентилировать кладку движениями хвоста.
В отличие от гнёзд многих видов рыб, икра протоптеров камонго развивается в относительной безопасности под защитой слоя глинистого грунта. Оба входа в нору камонго имеют воронкообразную форму, поэтому в рыбьи норы неизбежно наносит течением разный мусор. Но это вполне поправимо: заботливый самец выбрасывает мусор из гнезда, активно вентилируя кладку движениями хвоста. При этом он закрепляется в главном входе при помощи плавников, а из второго входа поднятая им струя воды выносит мусор наружу. Благодаря тому, что норы камонго выгрызены рыбами в плотном твёрдом грунте, они выдерживают даже проход стада свино-бегемотов – при этом самцу, охраняющему кладку, остаётся лишь сидеть в норе, осторожно высовываясь наружу, и забиваться в неё поглубже, если копыта свино-бегемотов оказываются совсем рядом.
Мальки протоптеров мало похожи на своих родителей, но больше напоминают головастиков лягушек пропорциями тела, формой хвоста и наличием небольших наружных жабр. В первый год жизни они очень уязвимы для хищников, но по мере роста у них будет всё меньше старых врагов, однако будут прибавляться новые: взрослый камонго – хищник, но далеко не верховный. Для того, чтобы стать взрослой, этой рыбе нужно несколько лет, и даже возраст не гарантирует выживания. Смерть от старости в природе – это почти привилегия, которой удостаиваются лишь немногие даже среди долгоживущих видов. На одну особь черепахи угунку, перешагнувшую двухвековой рубеж, приходятся сотни особей, не доживших до десяти лет, и многие тысячи погибших в возрасте меньше года.
Многие мелкие животные избрали иную стратегию: они очень быстро взрослеют и интенсивно размножаются. Хотя и среди них со временем появляются относительно долгоживущие виды. Жгучая мегалогидра, способная дожить до трёх лет в экстремальных условиях, переживая засуху, является долгожителем по сравнению с родственными видами. Однако и ей приходится спешить с размножением, потому что около полугода она проводит в покоящемся состоянии. Поэтому мегалогидры не теряют время зря, и начинают размножаться практически сразу после заполнения русла реки водой. В отличие от множества высокоорганизованных животных, просто устроенные гидры размножаются делением, отпочковывая от тела собственные клоны. Половое размножение у этих животных встречается, но происходит значительно реже. А в условиях ограниченности благоприятных условий по времени размножение путём почкования является очень эффективной стратегией, выдержавшей испытание геологическими эпохами. Активно размножающаяся мегалогидра способна выращивать на своём теле до трёх отпрысков одновременно. И если самый молодой из них представляет собой просто отросток родительского тела с отверстием рта, окружённым пеньками щупальцев, то самый взрослый из отпрысков уже полноценно охотится, и его охотничьи способности ограничены лишь длиной его щупальцев.
Когда спадает дневная жара, совершенно невыносимая при высокой влажности воздуха над рекой, на охоту вновь выходит цапля бенну. С появлением потомства у журавельников бенну превращается в очередную проблему этих птиц: эта цапля просто охотится на птенцов журавельника.
Обычно стайки острохвостых фазаньих журавельников с птенцами кормятся на речных мелководьях, поросших болотными растениями, где можно быстро спрятаться. Но в таких же укрытиях могут скрываться и враги, поэтому для журавельников было большой неожиданностью появление цапли бенну, которую привлёк шум их голосов. Птица вышла из зарослей тростника и начала длинными шагами преследовать стайку журавельников с выводками, опустив и вытянув вперёд голову на длинной шее. Взрослые журавельники тревожно закричали и погнали птенцов в заросли, стараясь защитить их от бенну. Птенцы журавельников с самого раннего возраста умеют прятаться среди растительности, поэтому многим из них удалось скрыться: они забились глубоко в заросли и из укрытий наблюдают за действиями родителей и врага. Один из птенцов, однако, отстал, и бенну тут же воспользовалась ситуацией: она схватила птенца журавельника, подбросила его в воздух, поймала и тут же проглотила. Больше ей ничего не удалось сделать: взрослые журавельники окружили цаплю бенну и начали кричать, наступая на птицу и делая выпады клювами. Это серьёзная угроза: клюв журавельника способен наносить глубокие колотые раны. Поэтому бенну вынуждена защищаться: цапля раскрыла крылья, чтобы казаться внушительнее, и начала угрожать им клювом. Она крупнее любого из журавельников, однако она одна, а журавельников – несколько пар, действующих сообща. Поэтому всякий раз, когда птица поворачивается головой к одному противнику, за её спиной оказываются сразу несколько, которые хватают её клювами за перья и клюют в ноги и тело. При этом все птицы громко кричат, создавая оглушительный шум. На стороне журавельников численный перевес, поэтому цапля бенну проигрывает эту схватку. Лишившись пары перьев в крыльях, она просто отступила и взлетела, чтобы убраться подальше от этих шумных противников.
Подобно другим пастушковым и их потомкам, острохвостые фазаньи журавельники не умеют плавать, как это делают утки, но им этого и не надо: длинные ноги и цепкие пальцы позволяют им бродить по мелководьям и пробираться сквозь густые заросли папируса, периодически вылавливая из воды всякую съедобную мелочь. При таких небольших размерах у них много врагов, и самые опасные среди них – это местные водяные змеи, а также гигантские африканские аисты. Эта крупная болотная птица вполне способна убить журавельника метким ударом клюва и проглотить целиком, несмотря на длинные ноги и клюв самого журавельника.
В начале сезона дождей аисты заняты насиживанием – им важно успеть вырастить потомство, пока река может снабжать их пищей. Пары у этих птиц часто сохраняются в течение нескольких сезонов гнездования подряд, хотя изредка у них случаются настоящие семейные драмы и сражения за семью. Но к моменту кладки первых яиц эти вопросы, как правило, бывают решены, и пара птиц посвящает всё время заботе друг о друге и о гнезде. И если для мелких животных гигантский африканский аист – это чудовище, несущее смерть, то друг для друга эти птицы – надёжные партнёры по размножению, на которых можно положиться. Пока одна из птиц сидит на гнезде и охраняет его от возможных посягательств, вторая ищет пищу. Эти птицы высиживают яйца в массивных гнёздах, устроенных на мелких островках в русле реки. В основе такого гнезда часто лежат камни, которые птицы стаскивают в кучу, и оно надстраивается поверх массивного цоколя много лет подряд, поэтому может даже выдержать наводнение. А сами эти птицы достаточно сильны, чтобы убить ударом клюва любого мелкого зверя, сумевшего добраться до их островка и представляющего хоть какую-то угрозу для их кладки и птенцов. Иногда даже свино-бегемот не рискует подходить близко к гнезду, потому что удар клювом в ноздрю или глаз может нести серьёзные последствия.
Некоторые из гигантских африканских аистов предпочитают охотиться не в затопленных зарослях в долине реки, а дальше, в саванне. Бывает, что они даже сопровождают стада свино-бегемотов, выходящих на берег попастись на свежей траве. Но основной интерес для этих птиц представляют многочисленные мелководные озерца и ручьи. В сезон дождей они наполняются водой и жизнью, а в засуху пересыхают до дна и превращаются в потрескавшуюся корку грязи, высохшую до твёрдости камня. Поэтому значительная часть популяции этого аиста в бассейне Сахарского Нила – кочующая: во время засухи они живут в бассейне Конго, а некоторые перелетают через пролив Танганьика и живут на побережье Земли Зиндж. Оседлых птиц этого вида здесь немного – они все живут вдоль русла реки, и их не больше, чем река может прокормить во время засухи. Территория вдоль русла Сахарского Нила поделена между взрослыми аистами, живущими в этих местах уже много лет, и прилетающие сюда птицы отправляются в саванну, где они могут кормиться, но лишены удобных мест для гнездования.
В сезон дождей изолированные временные водоёмы полны разной водной растительности: многолетние клубни кувшинок и апоногетонов легко переживают засуху и быстро дают листву в сезон дождей. Животный мир таких водоёмов своеобразен: здесь богато представлена мелкая беспозвоночная живность, лягушки приходят сюда для размножения, и часто встречаются молодые черепахи, избегающие хищничества взрослых особей. Самым крупным водным хищником в таких водоёмах является протоптер камонго.
Когда дожди наполнили мелкие водоёмы, некоторые из протоптеров просто расселились в такие водоёмы, изолированные от русла реки. Длинное цилиндрическое тело двоякодышащей рыбы способно двигаться среди зарослей болотной растительности с большей лёгкостью, чем более угловатое тело крупной лягушки, и рыбы способны не только дышать воздухом, но и достаточно быстро ползать по суше. Высыхание водоёма – не проблема для камонго: рыбы просто прячутся от засухи в норах, впадая в оцепенение. Здесь они будут охотиться до конца сезона дождей, а потом спрячутся от засухи под землёй. Их добычу здесь составляют личинки водяных насекомых, лягушки и их головастики. В таких изолированных водоёмах часто встречаются мелкие водяные черепахи, и камонго массами истребляют их потомство.
В таких сезонных водоёмах камонго благоденствуют, и единственный, кто мешает им спокойно жить – гигантский африканский аист. В отличие от более мелких околоводных птиц вроде острохвостых фазаньих журавельников, этот длинноногий великан чувствует себя вполне уверенно на открытых пространствах вдали от крупных рек: благодаря высокому росту птица может увидеть издалека и врагов, и добычу, а острый крепкий клюв и гибкая сильная шея позволяют птице отбиться от многих врагов. В крайнем случае, этот аист может просто взлететь, спасаясь от тех немногих хищников, которые реально способны напасть на него.
Пока аистов никто не трогает, они бродят по берегам временных водоёмов, охотятся и просто отдыхают. Значительную часть таких «саванновых» птиц составляют молодые особи, которым ещё не пришла пора гнездиться и отвоёвывать себе гнездовую территорию, а также взрослые птицы без пары. Не привязанные к гнезду и потомству, они легко меняют место жительства и относятся к сородичам более терпимо, чем птицы из семейных пар. Во время такой бродячей жизни молодые птицы набираются сил и опыта, а также расселяются по новым территориям, чтобы в дальнейшем побороться за индивидуальную территорию и возможность построить гнездо и оставить потомство.
Сезон дождей – это самое благоприятное для перехода к самостоятельной жизни у молодых самцов свино-бегемотов. В сухой сезон они держались рядом с взрослыми зверями ради безопасности и возможности использования кормовых ресурсов, которые в засуху бывают весьма скудными. Зато изобилие сезона дождей ослабляет их связь с остальным стадом: молодые звери покидают свои семьи и сбиваются в небольшие одновозрастные самцовые стада, чтобы обеспечить себе взаимную защиту, пока они не обзаведутся собственными семьями. Звери в таких стадах часто бывают весьма любопытными и беспечными, и выживают во многом благодаря своей численности, помноженной на агрессивность и силу.
Гигантский африканский аист бродит рядом с молодыми свино-бегемотами. Птицу интересуют мелкие животные, которых свино-бегемоты распугивают своими ногами, и он ловко выхватывает ящериц и грызунов прямо у них из-под ног. Иногда аисту удаётся схватывать даже мелких птиц, присаживающихся на спины свино-бегемотов в поисках насекомых и клещей.
Свино-бегемоты – не единственные жители речных зарослей, которые выходят пастись в саванну. Обильно растущая в сезон дождей трава привлекает африканских болотных зайцелоп, которые также собираются в стада и сопровождают этих зверей. Каждое такое стадо зайцелоп состоит из нескольких семейных групп под предводительством крупных самцов, которые берут на себя роль часовых. Они чувствуют себя несколько неуверенно на твёрдой почве вне зарослей и болот Сахарского Нила, но всё равно приходят сюда, чтобы кормиться свежей травой, которая значительно мягче тростника, рогоза и папируса. Периодически эти звери поднимают головы, прислушиваются и оглядываются, чтобы убедиться, что опасности нет. И всё равно робкие зайцелопы пасутся, не отходя далеко от свино-бегемотов: при нападении хищников они стараются скрыться за стадом этих гигантов, агрессия которых остановит нападающего. Но эта защита не всегда срабатывает: так, свино-бегемоты не обращают внимания на высокую чёрно-белую птицу, которая бродит вокруг них на длинных тонких ногах, а для зайцелоп гигантский африканский аист может представлять угрозу, если в стаде есть молодняк. Детёныши зайцелоп, особенно недавно родившиеся – это добыча подходящего размера, которую взрослая птица может проглотить целиком.
Пока молодые свино-бегемоты пасутся, между гигантским африканским аистом и стадом зайцелоп разыгрывается самая настоящая дуэль. Аист не обладает стремительностью вымерших бегающих хищных птиц кайнозоя, и он приближается к стаду зайцелоп своим обычным шагом. Его размеренные движения не настораживают свино-бегемотов, поэтому они продолжают есть траву, поглядывая на аиста, бродящего вокруг стада. А зайцелопам приходится постоянно наблюдать за птицей и держаться от неё подальше. В первую очередь аиста опасаются самки с детёнышами, которым приходится щипать траву урывками и постоянно переходить с места на место, соблюдая дистанцию. Взрослые самцы слишком большие, чтобы гигантский африканский аист мог напасть на них, и меньше беспокоятся, когда эта птица проходит мимо них. Самки же стараются увести детёнышей подальше от птицы, чтобы между ними и аистом оказались либо самцы зайцелопы, либо свино-бегемот. В конце концов, аист переключился на преследование всего лишь одной самки с совсем маленьким детёнышем, которому не больше недели от роду. Он неотрывно следует за ними, заставляя самку с детёнышем постоянно ходить, не давая ей ни поесть травы, ни покормить детёныша. Маленький детёныш быстро устал от такой погони, и постепенно стал отставать от матери. Ей приходится останавливаться и держаться между детёнышем и преследующей его птицей. Со стороны обстановка выглядит достаточно спокойной, поэтому не вызывает тревоги у свино-бегемотов.
Молодые свино-бегемоты чувствуют себя в безопасности. Стадо состоит из самцов примерно одного возраста, собравшихся из разных стад и поселившихся у временного водоёма в саванне. Пока в окрестностях водоёма нет хищников, способных напасть на них, звери просто наслаждаются жизнью: днём они лежат в воде или валяются в грязи, избавляясь от докучливых насекомых и клещей, а ближе к вечеру выходят на берег и поедают траву. Время от времени молодые свино-бегемоты устраивают игры: звери устраивают поединки, тыкая друг другу в бока и плечи своими ещё небольшими бивнями. Через несколько лет это будут уже нешуточные сражения, но пока сами звери понимают, что это всего лишь игра: у них вздёрнуты вверх хвосты с кисточками. После нескольких несильных тычков бивнями звери начинают просто гоняться друг за другом. Вначале они с визгом бегут через стадо сородичей, заставляя их расступиться в стороны, а затем мчатся с задранными хвостами через стадо зайцелоп, распугивая их. Стараясь избежать встречи с этим массивными зверями, зайцелопы бросаются врассыпную, и гигантскому африканскому аисту приходится прекратить охоту. Он замахал крыльями, разбежался, и с некоторым усилием взлетел. Молодые свино-бегемоты остановились, словно заворожённые, и начали смотреть, как взлетает и набирает высоту огромная птица. Звери сорвали охоту гигантского аиста, и невольно спасли от смерти детёныша зайцелопы. Его мать смогла, наконец, остановиться, чтобы поесть травы и отдохнуть, а детёныш получил долгожданную порцию молока.
Гигантский африканский аист перелетел к другому озерку – соседство свино-бегемотов и их непредсказуемое настроение мешает ему охотиться на мелкую живность. В местах, которые эти звери облюбовали для купания, вода часто превращается в непрозрачную бурую жижу, где невозможно разглядеть рыбу.
Игривое настроение свино-бегемотов заканчивается так же внезапно, как начинается. Побегав друг за другом, звери просто опускают хвосты и начинают поедать траву. Видя это, зайцелопы подходят ближе к стаду свино-бегемотов и тоже продолжают пастись. Солнце клонится к западу, постепенно начинает смеркаться. Гигантский африканский аист продолжает искать пищу в водоёме неподалёку, и зайцелопы с опаской поглядывают на его чёрно-белое оперение, отчётливо выделяющееся на фоне растительности саванны и поверхности водоёма. Слепни, докучавшие животным днём, постепенно пропадают, но им на смену прилетают комары. Привлечённые запахом самих зверей и их дыхания, они массами лезут в нос, глаза и уши зайцелопам и свино-бегемотам, заставляя зверей встряхиваться и мотать головой в попытках избавиться от этих насекомых. Жужжание комаров, кажется, перекрывает им все остальные звуки саванны, кроме самых громких голосов птиц.
Вопль тревоги одной из зайцелоп заставил всё стадо всполошиться и броситься врассыпную. Услыхав его, молодые свино-бегемоты перестали есть и начали собираться вместе, нюхая воздух. Несколько зверей на всякий случай заревели, а остальные начали разевать пасть и скалить зубы.
А среди травы за зайцелопами гонится длиннохвостый коротконогий хищник с крупной головой – хетиез. Он преследует зайцелоп, не давая им приблизиться к стаду свино-бегемотов. Он проигрывает длинноногим зайцелопам в беге по прямой, но благодаря коротким лапам умеет совершать резкие повороты. Хетиез выбрал нескольких зайцелоп, отделил их от основного стада, и гонит их зигзагами, забегая сбоку и пугая. Тем самым он не даёт им реализовать преимущество в скорости. Одной из зайцелоп удалось улизнуть от преследователя: она просто перескочила через бегущего хетиеза, и со всех ног бросилась к спасительному стаду сородичей. Через несколько секунд вторая зайцелопа бросилась в сторону, перескочила через кусты и по длинной дуге также побежала в сторону стада. Оставшиеся две зайцелопы мечутся из стороны в сторону, пытаясь уйти от преследователя. Видно, что хетиез устал: он бежит не так быстро, и расстояние между ним и зайцелопами постепенно увеличивается. Видя это, зайцелопы, также успевшие устать, слегка сбавили скорость бега, но тут из зарослей высокой травы на них набросился другой хетиез. Вцепившись добыче в горло, он повалил её на землю и начал душить, сжимая ей горло короткими сильными челюстями. Длинные ноги схваченной зайцелопы задёргались в судорогах, и хищник получил желанную добычу.
Когда добыча перестала биться, хетиез, загонявший добычу, подошёл к своему сородичу и начал обнюхивать убитую зайцелопу. Второй хетиез слегка оскалил зубы, а затем обнюхал первого. Эти звери обычно относятся к сородичам весьма настороженно, но сейчас другая ситуация: эти звери хорошо знакомы друг с другом и являются размножающейся парой. Они вместе уже несколько сезонов размножения подряд, поэтому хорошо изучили поведение друг друга и выработали успешную тактику совместной охоты. В роли загонщика выступает самец, а из засады напала самка. В это время детёныши хетиезов подросли уже достаточно, чтобы их можно было оставить одних на какое-то время. Зато теперь они смогут получать больше добычи: два зверя вместе охотятся успешнее, чем один.
Свино-бегемоты, ставшие свидетелями охоты хетиезов, постепенно осмелели и начали демонстрировать агрессию. Наступая на хетиезов, самые сильные звери из их стада ревут, разевают пасть и топают передними ногами. Более слабые свино-бегемоты попросту боятся этих хищников, поэтому предпочитают находиться в безопасности за спинами сородичей. Пока роли в стаде не распределены жёстко, они могут позволить себе побыть на вторых ролях. Зайцелопы в это время испуганно бродят где-то за спинами свино-бегемотов.
Агрессия свино-бегемотов заставляет хетиезов оттащить добычу подальше. Этот зверь коренастого телосложения удивительно силён, поэтому в одиночку может тащить тушу зайцелопы. Хищники оттаскивают тушу подальше от агрессивно настроенных свино-бегемотов и начинают поедать её. Они раздирают шкуру добычи, рвут мясо и торопливо глотают его большими кусками. Хетиезы поедают в первую очередь самые крупные и мягкие куски мяса с ног и брюха добычи. Звери не только наедаются сами – они должны принести часть мяса подросшим детёнышам, которые в это время уже переходят на взрослую пищу. Поэтому их задача – буквально запасти как можно больше мяса в собственных желудках.
За охотничьими успехами хетиезов внимательно следил гигантский африканский аист. Когда хетиезы погнали стадо зайцелоп, их движение привлекло внимание птицы, и после этого гигантский африканский аист наблюдал за развитием событий. Он видел, как хетиезы убили зайцелопу и утащили её, и просто пошёл в их сторону, рассчитывая поживиться остатками их трапезы. Аист не умеет расчленять добычу, как марабу эпохи человека, но охотно подбирает куски со стола хищников. Поэтому он позволил хищникам начать поедать добычу, но при этом начал ходить вокруг них, время от времени делая выпад клювом и схватывая кусок добычи хетиезов. Ему удалось схватить клювом кишки зайцелопы, и он просто потянул их на себя, пока кишка не оторвалась. Отойдя от хетиезов, он начал глотать кишки, дёргая шеей. Покончив с этим, он попытался оторвать ногу туши зайцелопы, но один из хетиезов огрызнулся на него, и аист отступил. Он не улетает, рассчитывая воспользоваться остатками добычи после того, как хетиезы уйдут.
Присутствие гигантского африканского аиста – это как напоминание хетиезам: к их добыче в любой момент могут проявить интерес более крупные жители этих мест, поэтому звери поедают мясо очень торопливо. А фигура аиста, возвышающаяся над пирующими хетиезами, служит чем-то вроде маяка для молодых самцов свино-бегемота. Начав самостоятельную жизнь, они каждый день пробуют этот мир на прочность, и таким образом определяют своё место в этом мире. Поэтому молодые звери иногда решаются на отчаянные и даже опасные поступки.
Увидев, что хетиезы оттащили убитую зайцелопу от стада, несколько молодых самцов свино-бегемота решили узнать, можно ли им чем-то поживиться на пиршестве хетиезов. Запах крови поначалу пугал их, но присутствие аиста, который не покидает это место, придало им уверенности в успехе, и несколько зверей начали осторожно подходить ближе к хетиезам. Звери заметили этих гигантов, и вначале пробовали угрожать им, поднимая окровавленные морды и скаля зубы. Однако эти демонстрации едва ли могут остановить нескольких зверей, каждый из которых весит в несколько раз больше, чем пара хетиезов. Поэтому хищникам приходится отступить раньше, чем они рассчитывали. Они объели значительную часть мяса зайцелопы, хотя на туше ещё остались съедобные части. Когда хищники отошли от добычи, аист, ожидавший этого момента, бросился к туше, вцепился клювом в ногу и потянул её на себя, упираясь ногами. Птице удалось немного сдвинуть с места всю тушу, прежде чем нога оторвалась. Держа в клюве свой трофей, аист отбежал в сторону и начал глотать ногу зайцелопы вместе с костями. После некоторых усилий ему это удалось. В это время молодые свино-бегемоты окружили тушу зайцелопы и начали рвать её на куски своими сильными зубами. Они просто схватывают её зубами и встряхивают, пока схваченный кусок не оторвётся. Остатков зайцелопы хватило каждому из них на один-два глотка. Несмотря на вегетарианский рацион, свино-бегемоты не упускают возможности угоститься падалью, и часто отгоняют от добычи хищников мелкого и среднего размера. Хетиезам остаётся только рычать и скалить зубы с безопасного расстояния.
Расправившись с остатками чужой добычи, свино-бегемоты развернулись и побрели обратно к стаду сверстников. Хетиезы обнюхали место, где лежала их добыча, но нашли лишь несколько несъеденных клочков шкуры зайцелопы. А аист даже не стал ничего искать – он просто взлетел и направился к высокому дереву в галерейном лесу, где у него есть любимая толстая ветка, на которой удобно ночевать такой крупной птице. А хетиезы направились в логово, где их уже ждут детёныши. Сегодня они лягут спать сытыми.

День семидесятый

Ночью была сильная гроза, и на землю в очередной раз обрушивались потоки воды. Однако в природе постепенно происходят закономерные и ожидаемые изменения: дожди медленно, но неуклонно идут на убыль. Они уже не льют ежедневно на протяжении нескольких часов; бывают дни, когда дожди вообще не выпадают, и с неба светит жаркое африканское солнце. На окраинах речной долины уже начинаются первые изменения: болотца постепенно мелеют, а вода в них под лучами солнца нагревается и теряет кислород. Проблему ещё больше усугубляет отмирание побегов растений.
Длинные побеги сахарского потамоматрикса ещё колышутся в воде, приобретая ярко выраженный красноватый оттенок на свету. Растение активно цветёт, выставляя из воды длинные цветочные стрелки с бледными цветками. А его семена прилипают к ногам острохвостых фазаньих журавельников и других болотных и водоплавающих птиц, которые разносят это растение на большие расстояния. Потамоматрикс является самым обычным растением в непроточных временных водоёмах, где его таллусы покрывают камни и коряги. Это растение – своего рода «протоптер» растительного мира – выходец из воды, приспособившийся переживать в неактивном состоянии самую суровую засуху.
Семена потамоматрикса быстро прорастают, попав на твёрдый субстрат. Проросток представляет собой аморфную массу таллуса, который разрастается на субстрате. В первый сезон своей жизни это растение образует лишь короткие шиловидные побеги и не цветёт. С возрастом его таллус разрастается, и уже на следующий год будет образовывать нормально развитые побеги.
Среди других водных растений приближающиеся изменения раньше всех ощущают апоногетоны. Эти роскошные тропические водяные растения иногда достигают огромных размеров: листья некоторых видов вытягиваются до двухметровой длины. Однако они постепенно перестают образовывать новые листья, хотя на поверхности воды ещё торчат их соцветия – одиночные или раздвоенные колоски белых или розоватых цветков. Время усиленного роста прошло, начинается время формирования клубней – залог успешного выживания в сухой сезон.
Кувшинки продолжают расти, расталкивая своими листьями плавающие папоротники и ряску. Сезона дождей – это время активного цветения растений, и в их цветках копошатся неспециализированные опылители, не боящиеся летать над водой – жуки, одиночные осы и пчёлы, а также мухи. Эта невзыскательная публика прекрасно справляется со своими обязанностями по опылению растений уже многие миллионы лет, и цветки кувшинок сохранили свой узнаваемый облик даже в неоцене. Они активно накапливают питательные вещества в клубнях и корневищах, которые разрастаются в толще глинистого грунта, а их листья перекрывают почти весь солнечный свет, падающий на поверхность воды. В тени, создаваемой листвой кувшинок, в толщу грунта ведут большие норы, которые выгрызли в грунте протоптеры камонго. Но сейчас эти норы пустуют и заполняются илом, и их активно обживают те, кто был просто пищей для камонго – речные крабы и креветки. Родительские заботы камонго завершились, и их молодняк покинул родительское гнездо.
Молодые камонго напоминают личинок тритонов – у них почти такая же форма тела, хвост, как у угря, и три пары тонких перистых жабр. Их истинное родство выдают лишь тонкие червеобразные плавники. Молодые камонго прячутся в зарослях водяных растений – они ещё очень малы, и в реке у них найдётся множество врагов. Личинки стрекоз и жуков-плавунцов, а также свирепые водяные клопы охотно пожирают молодых камонго, и пройдут годы, прежде чем рыба этого вида избавится от многих своих врагов. Их врагами могут оказаться даже собственные родители: взрослые камонго не брезгуют молодняком собственного вида.
Прибрежные мелководья – это место жительства других рыб, молодых иниоринхов. Взрослые особи этого вида собираются в стаи и плавают в основном русле реки, где и спасаются от засухи. Молодым особям приходится держаться на мелководье: у иниоринхов небольшой рот, и они способны питаться лишь небольшой добычей, которую ловят в прибрежных водах реки. Однако на мелководье их подстерегают опасности в виде значительного количества хищных рыб, способных проглотить сеголетка иниоринха. От прибрежных мормировых рыб, предков этого вида, иниоринхам достался необычный способ защиты – эти рыбы в любом возрасте обладают способностью распознавать электрические поля, генерируемые другими живыми существами в процессе жизнедеятельности. Поэтому они легко распознают затаившихся хищников, даже в темноте или искусно замаскировавшихся, и это спасает жизнь многим из них.
Рано утром стайки иниоринхов подходят близко к берегу, и ищут добычу в зарослях растений. У них плохое зрение, а растения ограничивают и без того небольшое поле зрения, поэтому рыбы ориентируются главным образом при помощи электрического поля. Они суют в заросли свои длинные рыла и безошибочно находят мелких животных, которых сразу же всасывают ртом. Солнце пока не взошло, и в воде темно, но электрическое поле даёт им полный контроль над окружающей обстановкой, позволяя безошибочно распознавать как мелких животных, так и более крупных рыб, которые могут нести опасность для молодых иниоринхов.
В свете утреннего неба цапля бенну стоит на упавшем в воду дереве, вглядываясь в темноту воды под собой. У этой птицы крупные чувствительные глаза, и она достаточно хорошо различает обитателей реки. Ей прекрасно видна стайка охотящихся молодых иниоринхов, и птица рассчитывает добыть хотя бы одну рыбу. Если бы цапля зашла в воду, то рыбы почувствовали бы её присутствие и вели себя осторожнее. Но древесина не проводит электричество, поэтому для иниоринхов этой птицы как бы нет. Иллюзия безопасности рассеивается очень быстро: цапля ловким выпадом клюва выхватила рыбу из воды, подбросила её проглотила. Испуганные иниоринхи бросились прочь, испуская электрические сигналы паники, адресованные сородичам. Интересно, что в разном возрасте рыбы реагируют на них по-разному: молодые особи бросаются прочь, сбиваются в стаи или прячутся, а взрослые особи, напротив, могут атаковать хищника.
Проглотив пойманную рыбу, цапля бенну продолжила прохаживаться по стволу дерева, высматривая новую добычу. А испуганные иниоринхи собрались в стайку на безопасном расстоянии от места нападения, обмениваясь электрическими сигналами.
На рассвете на поиски корма выходят острохвостые фазаньи журавельники с потомством. Они провели ночь в густых зарослях, где хищник вряд ли сможет подобраться к ним незаметно, и проснулись с первыми лучами солнца. Сами птицы ловко движутся среди стеблей растений – такая способность была характерна для пастушков, от которых происходят эти птицы, и они почти не утратили её, несмотря на крупный размер. Их ноги длинные, но пальцы весьма цепкие, и они легко пробираются среди стеблей, хватаясь за них пальцами. Птиц спасает от хищников то, что они с трудом могут передвигаться по зарослям, и журавельникам ничего не стоит уйти от преследования. Среди зарослей они находят обильную пищу, склёвывают мелких беспозвоночных и поедают семена злаков и осок.
У молодых журавельников уже прошла первая линька, и они сменили птенцовый пуховый наряд на ювенильное оперение, став больше похожими на самок своего вида. Примерно через год, к новому сезону дождей, эти птицы постепенно приобретут типичное для вида взрослое оперение с явно выраженным половым диморфизмом. Пока же у них постепенно становятся светлее ноги, приобретая желтовато-серый цвет. К моменту наступления половой зрелости их окраска будет значительно ярче.
Семьи острохвостых фазаньих журавельников значительно поредели по сравнению с тем, что было несколько недель назад: на птенцов охотятся разные животные, и около половины выведшихся в этом сезоне птенцов уже погибли. Так бывает каждый год, и выживших особей должно хватить, чтобы восполнить потери популяции от хищников.
В числе охотников на острохвостых фазаньих журавельников – гигантские африканские аисты. Эти пернатые великаны вполне способны забить и съесть более мелкую птицу, если она окажется в пределах досягаемости их клювов. Они часто ловят уток, схватывают упавших в воду наземных птиц, и среди их жертв часто бывают журавельники. Взрослые птицы уже не привязаны к гнезду: их птенцы достигли размеров взрослых птиц и оперились, поэтому семьи аистов покинули свои гнёзда и бродят по прибрежным зарослям в поисках пищи. Молодые аисты окрашены несколько тусклее взрослых – белый цвет в их оперении с заметным сероватым оттенком, а чёрный цвет заменён тусклым тёмно-серым. Молодые птицы лишь немного уступают родителям в размерах, но в умении ловить добычу им ещё придётся долго совершенствоваться. Семьи этих птиц долгое время держатся вместе, и у молодняка ещё есть время, чтобы набраться опыта перед тем, как перейти к самостоятельной жизни.
Пара взрослых аистов и две молодых птицы бродят по мелководью. Несколько дней назад молодых птиц было три, но один из птенцов подошёл слишком близко к стаду молодых свино-бегемотов, и стал жертвой спонтанной агрессии одного из самцов: зверь набросился на него и затоптал, несмотря на попытки родителей защитить потомство. Теперь молодые птицы стараются не отходить от родителей, хотя сами не прочь продемонстрировать свою силу другим жителям речной долины.
Солнце уже взошло, хотя ещё стоит низко над горизонтом, и цапля бенну не успела улететь в гнездо. Она продолжает ловить рыбу, поглядывая время от времени на семью гигантских африканских аистов. Несколько раз она промахивалась, но потом сумела вытащить из воды небольшого сома. Увидев это, молодой аист раскрыл крылья и побежал в сторону цапли, рассчитывая отнять добычу. Бенну бросилась прочь, хлопая крыльями и пытаясь на бегу проглотить рыбу. Ей удалось взлететь, и птица, держа добычу в клюве, перелетела на другой берег протоки, оставив молодого аиста ни с чем.
Пока гигантские африканские аисты ищут пищу, острохвостым фазаньим журавельникам лучше спрятаться: аист легко проглотит взрослую птицу целиком. Поэтому, пока фигуры крупных стройных птиц возвышаются над водой в свете восходящего солнца, журавельники скрываются в зарослях тростника и папируса. В таких местах журавельники чувствуют себя очень свободно – они быстро передвигаются по зарослям, почти не качая стебли растений. Они одинаково легко ходят по твёрдой земле, топкой грязи и тростниковым заломам. В такой сложной местности за этими птицами не угнаться никакому хищнику – даже хетиез не всегда решается преследовать их по такой местности в условиях ограниченной видимости.
В зарослях по берегам Сахарского Нила есть и другие охотники, использующие иную тактику охоты. Они не гоняются за добычей, потому что она сама приходит к ним.
Несколько семей журавельников бродят среди тростников. В зарослях мало что можно увидеть – они ограничивают видимость буквально несколькими шагами. Поэтому птицы, ищущие пищу, просто общаются друг с другом при помощи голоса. Они издают тихие отрывистые звуки, хорошо слышимые другими сородичами, и таким образом могут хотя бы приблизительно определить местонахождение сородичей в зарослях. Молодые птицы стараются не отставать от родителей, хотя это очень сложно сделать среди зарослей. Птицы склёвывают многочисленных улиток – это легко доступный корм, хотя из-за этого даже молодые птицы оказываются поголовно заражены сразу несколькими видами глистов. В дополнение к улиткам птицы поедают водяных жуков и мелких лягушек, прячущихся среди стеблей растений. Если им попадаются семена растений, они также склёвывают их, хотя явно предпочитают пищу животного происхождения.
Острохвостые фазаньи журавельники привыкли сообщать сородичам об опасности как можно громче. Другие животные, заслышав громкие голоса журавельников, обычно настораживаются, начинают искать признаки опасности, или вовсе сразу же обращаются в бегство. Поэтому главная задача хищника, охотящегося на этих птиц, – не выдать преждевременно своего присутствия. Некоторые животные весьма преуспели в охоте из засады – пожалуй, это самый успешный способ охоты на таких птиц.
Два крупных жёлтых глаза наблюдают за журавельниками, ищущими пищу. Обладатель этих глаз скрылся среди растений и грязи, предварительно наложив слой грязи и отмерших частей растений себе на спину. Это существо весит примерно вдвое больше взрослого журавельника, поэтому ему не составит труда расправиться с птицей: нужно лишь подождать, пока добыча сама подойдёт поближе. Этот способ охоты уже применяли чудовищные амфибии триасового периода, и их дальний потомок, лягушка-капкан, также пользуется этим способом охоты, проверенным геологическими эпохами. Земноводное лежит в засаде у края воды, упираясь лапами в стебли растений; над водой выставлены лишь глаза и верх головы. Лягушка чудовищных размеров, взрослый самец, терпеливо ждёт приближения добычи на расстояние точного броска. Лягушка следит за кормящимися журавельниками и их птенцами. Она не высчитывает вероятность успеха, не разрабатывает сложных планов нападения: всё решит один короткий точный бросок, когда обстоятельства сложатся наилучшим образом. На большее мозг животного не способен.
Не замечая затаившегося хищника, взрослый журавельник склёвывает мелких улиток со стеблей растения. Молодая птица ходит рядом с ним, и также пробует пищу, которую собирает взрослая птица. Пока молодняк держится рядом с взрослыми особями, птенцы учатся добывать пищу, узнают, где и как это лучше всего сделать. Часть навыков, необходимых для выживания, они усвоят от родителей, но очень многое им придётся познавать самостоятельно. А жизнь преподносит свои уроки самым жестоким образом.
Грязь рядом с журавельниками словно взорвалась. Огромная лягушка оттолкнулась задними лапами, и с раскрытой пастью набросилась на взрослого журавельника. Она сбила птицу с ног, подмяла под себя и начала запихивать её в пасть передними лапами. Непропорционально крупная голова лягушки-капкана позволяет животному заглатывать целиком даже такую добычу, а сильные челюсти ломают кости и буквально сминают тело птицы. Птенец в ужасе отбежал в сторону и начал тревожно кричать. К нему присоединились несколько взрослых особей, но лягушку это не останавливает. Она просто заталкивает добычу себе в рот передними лапами, время от времени останавливаясь и слегка раскрывая челюсти. Она закрывает глаза и вдавливает их внутрь глазниц, помогая себе проталкивать ими пищу. После нескольких минут такой трудной работы тело и голова птицы уместились в желудке лягушки, и у неё изо рта торчат только ноги жертвы с длинными пальцами. Но это не останавливает хищника, и пиршество продолжается. Под крики журавельников лягушка-капкан с некоторым усилием затолкала себе в рот лапы добытой птицы, после чего развернулась и уползла в тень. После такого пира лягушка-капкан становится сонной и малоподвижной, и ей едва ли захочется стать чужим обедом. Ведь даже у неё найдутся враги в этих тростниковых зарослях.
Крики тревоги журавельников раздались с другой стороны, и несколько птиц бросились прятаться в зарослях, усиливая панику среди сородичей, а одна из взрослых птиц взлетела с криками. Опасность, с которой им пришлось столкнуться, не иллюзорна: по зарослям движутся хетиезы – два крупных взрослых зверя. Они не скрываются, потому что не охотятся, и они не одни: следом за ними через тростники пробираются трое детёнышей. Сегодня знаменательный день в их жизни – начало перехода во взрослую жизнь. Они уже достаточно подросли, покинули логово, и теперь под руководством родителей познают искусство выживания в суровом изменчивом мире долины Сахарского Нила. Пока для них всё в новинку: густые высокие тростники, странные звуки вокруг, живые существа и множество незнакомых запахов, так сильно отличающихся от запаха родного логова. Детёныши ещё молоды, и им предстоит многому научиться, а самый лучший способ сделать это – подражать родителям. Поэтому они послушно следуют за родителями, открывающими им большой мир.
Семья хетиезов выбралась из зарослей, и перед глазами детёнышей открылось пространство открытой воды – искрящаяся под лучами солнца поверхность Сахарского Нила во время его наивысшего великолепия. Река разлилась по долине, наполнив водой все протоки и болотца, и её воды дают жизнь разнообразной растительности. Над головами молодых хетиезов покачиваются на ветру огромные зонтики папируса, а среди искрящихся вод реки возвышаются, словно острова, заросли тростника и рогоза. Молодые звери видят крупные цветки кувшинок и ощущают их аромат, варьирующий от нежного до тяжёлого и приторного. Мир разительно отличается от родной норы молодых хетиезов и исследованных ими окрестностей жилища.
Хетиез – это хищник, который в равной степени знаком с наземной и водной стихией. Молодые звери пока успели попрактиковаться в ходьбе и беге, но вода – это незнакомая им стихия. Стоя у уреза воды, молодые звери нюхают воздух над рекой и слушают голоса околоводных птиц. Над их головами пролетают чайки и мелкие цапли, а где-то вдалеке они разглядели стройные фигуры гигантских африканских аистов на мелководье. Пока эти птицы не кажутся им опасными, но в дальнейшем молодые хетиезы должны будут научиться избегать их. Молодые хетиезы подошли к воде, понюхали её, и один из них потрогал поверхность воды лапой. Незнакомые ощущения испугали его, и он отдёрнул лапу, а другой детёныш принюхался и увидел плывущего у самого берега водяного жука. Он попытался схватить жука, но лишь набрал в нос воду и начал чихать, а жук благополучно скрылся в воде. Взрослые звери снисходительно посмотрели на молодых, понюхали воздух, прислушались, после чего смело зашли в воду и поплыли. Их личный пример – это первый урок для молодых зверей. Хетиезы плавают под водой, как выдры, прижав лапы к бокам и волнообразно изгибаясь в вертикальной плоскости. Когда они нырнули, их ноздри автоматически закрылись.
Видя, что взрослые не возвращаются, молодые хетиезы начали волноваться, а один из них даже зашёл в воду по самые плечи, но тут же выскочил на берег. В это время из-под воды всплыло несколько пузырей, а затем вынырнула голова: мать вернулась к своим детёнышам, держа в зубах креветку. Детёныши окружили её и начали обнюхивать добычу, однако мать просто разжевала и съела её. Она ясно дала понять детёнышам, что они должны попытаться самостоятельно поймать добычу. Устроившись на песке, она начала чистить и расчёсывать шерсть когтями, как выдра. Вскоре из воды выбрался самец, держа в зубах хвост крупной рыбы. Устроившись рядом с самкой, он начал поедать добычу, не обращая внимания на детёнышей, выпрашивающих кусочек. Наконец, увидев бесплодность всех их усилий, молодые хетиезы начали по очереди заходить в воду. Они учатся держаться на воде и пробуют сунуть голову под воду. Пока они ещё с трудом управляют своим дыханием, поэтому часто чихают, когда пробуют нырнуть, как это делают родители. После нескольких попыток одному из них удалось задержать дыхание и опустить голову под воду. Его глазам открылся незнакомый и таинственный подводный мир: детёныш увидел, как колышутся на течении стебли подводных растений, а лучи света проникают в толщу воды между листьями кувшинок, подсвечивая подводный сумрак. Детёныш сделал ещё несколько шагов, задержал дыхание и нырнул. Инстинкт сразу подсказал ему, как нужно двигаться, и уже во время первого урока молодой зверь начал плавать не хуже взрослых. Всплыв к поверхности, он отдышался и вновь нырнул. Видя, что с ним ничего не случилось, двое других детёнышей хетиеза с опаской зашли в воду и попробовали нырнуть. У них это получается не очень хорошо: они чихают и трясут головами, стараясь убрать воду из носа. После нескольких неудачных попыток им удалось научиться управлять дыханием во время плавания, и они нырнули первый раз в жизни. Взрослые звери, наблюдавшие за ними, также последовали в воду.
Когда семья хищников оказалась в воде в полном составе, любопытные мелкие рыбки, вьющиеся у ног молодых хетиезов, бросились врассыпную. Молодые звери пока не отваживаются удаляться от берега, а взрослые звери просто охраняют их на случай появления каких-то опасных водяных обитателей. Первое подводное существо, которое увидели молодые хетиезы – это крупная, длиной больше метра, рыба с удлинённым телом, которая, извиваясь, скользит над самым дном. Это взрослый самец камонго – рыба, не опасная в целом, но способная сильно укусить, если попытаться её схватить, или если она охраняет гнездо. Взрослые хетиезы не боятся камонго: вдохнув воздух, они нырнули и поплыли рядом с рыбой. Камонго, напротив, опасается хетиезов – под водой они ловят крупную рыбу, и камонго легко может стать их добычей. Почувствовав приближение крупных плавающих существ, рыба бросилась вперёд, скрылась в облаке ила и донного мусора, и быстро покинула место подводной охоты хетиезов. Молодые хетиезы наблюдают за движениями взрослых особей под водой: их родители быстро плавают и легко находят под водой съедобную живность. Однако сейчас молодыми зверями движет скорее любопытство, чем голод: их мозг буквально перегружен новой информацией, поступающей от всех органов чувств. Не испытывая голода, они с удивлением разглядывают подводный мир и привыкают к ощущениям, возникающим при движении собственного тела под водой.
Пока хетиезы плавают и ныряют всей семьёй, недалеко от места их купания к воде вышло стадо африканских болотных зайцелоп. Ветер дует от них в сторону ныряющих хетиезов, поэтому зайцелопы не чуют их присутствия и ведут себя спокойно. Зайцелопы щиплют болотную растительность, предпочитая крупные листья с нежной листовой пластинкой. Такие листья часто принадлежат ядовитым растениям, однако детёныши, родившиеся в начале сезона дождей, уже подросли, и теперь могут поедать ядовитые растения без вреда для здоровья. Кроме того, зайцелопы часто раскапывают на берегу глинистые отложения, и просто глотают некоторое количество глины, которая помогает абсорбировать ядовитые вещества и выводить их из организма. Обнюхав землю, один из самцов обнаружил небольшой пласт таких отложений и раскопал его передними ногами. Его действия привлекли ещё нескольких животных, и они также начали копать глину, отламывать её ударами копытообразных когтей и глотать кусочки. Увлечённые этим занятием, звери не заметили, как неподалёку от них вынырнул из воды хетиез. Хищника также не рассчитывал встретить сразу стадо зайцелоп: он с плеском вынырнул и шумно выдохнул воздух, не заботясь о собственной маскировке. Поэтому появление хетиеза стало для зайцелоп неожиданностью и сильно напугало зверей: несколько зверей бросились бежать, издав сигнал тревоги, напуганное их движением стадо поддалось панике, и зайцелопы всей массой бросились в воду и поплыли. Молодые хетиезы, испуганные внезапным шумом, выскочили из воды и испуганно заверещали, призывая на помощь родителей.
Паникующее стадо зайцелоп переправляется через протоку, загребая ногами. Звери испуганно косятся на семью хетиезов на берегу, и спешат переправиться на другой берег протоки. На другом берегу за всем этим наблюдает семья гигантских африканских аистов. Взрослые птицы ещё сохраняют самообладание, но для молодняка зрелище множества зайцелоп, плывущих в их сторону, выглядит устрашающе, и молодые аисты отбегают от берега, раскрыв крылья и пытаясь отпугнуть плывущих зайцелоп. Когда первые из зверей выбрались на берег, тяжело дыша, взрослые аисты также отошли в сторону. Молодым зайцелопам эти птицы уже не страшны: они подросли настолько, что аист уже не сможет проглотить их целиком. Тем не менее, молодые животные стараются держаться подальше от огромных птиц: многие из них были свидетелями нападения аистов на сородичей, а некоторым пришлось испытать на себе остроту их клювов. Но в стаде сородичей они чувствуют себя в безопасности и от аистов, и от хетиезов.
Жизнь мелких обитателей реки и берегов практически не беспокоит крупнейших жителей Сахарского Нила – свино-бегемотов. Пока река полноводна, и вокруг много свежего корма, свино-бегемоты заняты спариванием. Сейчас многие самки стада находятся в хорошей физической форме, и проявляют интерес к спариванию, распространяя привлекающий самца мускусный запах. Ощущая его, самцы приходят в неистовство, поэтому при наступлении брачного сезона стада распадаются на отдельные гаремы, в которых самец занят главным образом ухаживаниями за самками и отпугиванием соперников. В брачный сезон самец свино-бегемота ест лишь урывками, и сильно худеет. Пока какая-то самка из его гарема готова принять его ухаживания, самец свирепо отгоняет от неё любых сородичей, даже не разбираясь, какого они пола. Самки, не проявляющие интерес к спариванию, часто становятся жертвами их агрессии, и в числе этих самок часто бывают особи, занятые уходом за потомством. Поэтому самки с детёнышами держатся подальше от буйных и вспыльчивых самцов. Молодые самки пока ещё остаются в стаде, хотя уже частенько получают тычки от взрослых самок, которые воспринимают их как конкуренток. А когда самцы приходят в неистовство в брачный сезон, молодые самки часто переходят из одного стада в другое – обычно после нападения самца, но иногда – после драки с взрослыми самками. Готовая к спариванию самка также становится более агрессивной, и заведомо более слабым членам стада достаются от неё тычки, а иногда и колющие удары бивнями. Это дополнительный повод для молодых самок, чтобы покинуть стадо.
Беременность у самок свино-бегемота приходится на трудные месяцы засухи, ложась дополнительным бременем на организм, страдающий от недоедания и перегрева. Но зато потомство этих животных рождается в самое благоприятное время года, когда вокруг много корма, и у молодняка есть время перейти на пищу взрослых зверей.
В брачный сезон самцы-хозяева гаремов очень агрессивны, поэтому самцы в холостяцких стадах предпочитают не пытаться оспорить их право на самок. Под действием гормонов самец становится агрессивным и неуправляемым, а его болевая чувствительность притупляется. Разумеется, молодые самцы ощущают запах готовых к спариванию самок из стад, но взрослые самцы в состоянии гона могут просто утопить их во время драки. Если в такое время случается схватка между двумя взрослыми самцами, то она часто заканчивается страшными ранами от бивней. Молодой самец вряд ли сумеет оправиться от таких ран. Поэтому редко кто из молодых зверей отваживается тайком проникнуть в стадо и попытаться спариться с самкой. Обычно самцы из холостяцких стад заняты тем, что приспосабливаются к жизни без защиты взрослых. А это очень сложная наука, и за ошибки здесь приходится платить дорогую цену. Некоторые из молодых свино-бегемотов научились не бояться более мелких хищников вроде хетиеза, и даже успешно обороняются от них. Но их менее удачливые сородичи уже пали жертвами беспощадной генетты-убийцы, или короля подводных хищников – гигантской черепахи-крокодила. В природе нет ничего нерационального: чем больше неудачников отсеет естественный отбор, тем меньше конкурентов будет у более удачливых особей в дальнейшем.
Пока молодые самцы держатся холостяцкими стадами где-то у временных водоёмов в саванне, их жизнь совершенно не волнует более взрослых самцов. Они живут в стадах, занимающих лучшие территории в русле реки. У них достаточно пищи, воды, самок и грязевых ванн для защиты от насекомых-кровососов – фактически, это всё, что им требуется для нормальной жизни. Молодые самцы со своими проблемами их совершенно не интересуют, несмотря на то, что какие-то из этих молодых холостяков могут оказаться их собственным потомством. Каждый из самцов, владеющий гаремом самок, потратил много сил, чтобы занять своё место во главе этого гарема, пробиваясь к своему высокому положению при помощи бивней и грубой силы. Когда-нибудь его сместит более сильный и молодой конкурент, но, пока на горизонте нет достойных соперников, ничто не помешает самцу наслаждаться всеми преимуществами своего положения в стаде.
Во второй половине дня с юго-востока надвигаются тучи. Становится немного прохладнее, и начинается дождь. В небе сверкают молнии и гремит гром, но уже значительно слабее, чем раньше – время дождей на исходе. Свино-бегемоты с удовольствием стоят под дождём, подставляя струям воды бока и спины – крупные животные должны охлаждаться, иначе могут погибнуть от перегрева. Но в скором времени проблема охлаждения станет для них гораздо острее: много месяцев подряд не будет дождей, а река сильно обмелеет, и многие её протоки пересохнут. Особенно плохо придётся холостякам, которые переселились в саванну: по окончании дождей временные водоёмы быстро высохнут, и им придётся вернуться к реке, откуда они в своё время благополучно ушли. А все речные берега давно поделены между стадами взрослых свино-бегемотов, и молодым самцам из холостяцких стад придётся вступать в стычки с хозяевами территорий, или уходить в другие места. Самки находятся в лучшем положении: любое стадо охотно примет их, и им придётся лишь терпеть недовольство взрослых самок – но лишь до тех пор, пока в стаде не появятся более молодые особи.
Пока уровень воды в Сахарском Ниле ещё высок, головастики лягушки-капкана чувствуют себя вольготно: они плавают в основном русле реки и её протоках и ведут привычный образ жизни, охотясь на мелких речных обитателей, разыскивая падаль и нападая стаями на рыб и лягушек. Ротовой аппарат этих головастиков позволяет раскусывать даже панцири небольших крабов.
Головастики намомубатрахуса также интенсивно растут, готовясь к переживанию предстоящей засухи. Пока есть возможность переплывать из одного водоёма в другой, они активно расселяются, ориентируясь на качество воды: их привлекает более свежая и богатая кислородом вода. Некоторым из них не удалось расселиться вовремя, и они оказались запертыми в неглубоких болотцах с грязной водой, в которой почти нет кислорода. Такие головастики всплывают к поверхности воды и дышат воздухом, или забираются в гущу болотных растений и сидят между стеблями, абсорбируя кислород через кожу. В небольших водоёмах очень мало местных обитателей, и головастики намомубатрахуса активно охотятся на любое живое существо подходящего размера, оказавшееся поблизости. Они ловят клопов-водомерок, нападая на них снизу, и поедают водяных клопов и жуков-плавунцов, атакуя их в толще воды со стороны более мягкого брюшка. Изредка водяному клопу удаётся нанести в ответ ядовитый укол хоботком, но чаще всего одерживают победу хищные головастики. Насекомые, упавшие в воду, также оказываются добычей головастиков намомубатрахуса. Если же запасов пищи в водоёме не хватает на всех, эти головастики легко переходят к каннибализму, пока их численность не снизится до приемлемого уровня.
Пока в долине реки есть множество мелководных озёр, проток и стариц, околоводные птицы не испытывают недостатка в местах для охоты. Утром и вечером у края воды можно увидеть цапель бенну, а днём их сменяют гигантские африканские аисты со строгим чёрно-белым оперением. Среди береговых птиц выделяется пушистым белым хохолком береговой коршун, застывающий у края воды с когтистой лапой наготове.
Многие рыбы уже успели отнереститься в начале сезона дождей, и сейчас у них наступил период активного жора – им нужно накопить достаточно ресурсов для переживания периода засухи. Когда величественная река сожмётся до небольшого потока, струящегося в средней части её русла, стаи рыб будут вынуждены делить значительно уменьшившиеся кормовые угодья, и накопленные запасы жира окажутся весьма кстати.
Протоптеров камонго такая перспектива совершенно не волнует: они просто умеют выживать без воды, и способны оставаться в виде живых «консервов» по несколько лет подряд, если дожди не наполнят водой их родной водоём. Поэтому они просто продолжают жить привычной жизнью и охотятся на рыб и лягушек в прибрежных водах. Также камонго легко разжёвывает панцирь краба или раковину улитки; на мелководье эта рыба находит достаточно пищи для себя. Однако камонго стали заложниками своих приспособлений для выживания: этим рыбам жизненно необходимо время от времени всплывать за воздухом, что иногда может грозить опасностью.
…Длинный и прочный клюв молниеносно погрузился в речную воду и ловким движением вытащил оттуда отчаянно извивающегося протоптера: гигантские аисты пришли порыбачить всем семейством, и камонго стал жертвой одной из взрослых птиц. Аист сильно встряхнул пойманную рыбу и проглотил целиком, после чего продолжил высматривать добычу в реке. Молодые аисты уже не пытаются просить, чтобы их покормили родители: эти времена давно прошли, и вместо пищи они могут получить несильный, но чувствительный удар клювом. После нескольких таких уроков они уже не пытаются приставать к родителям, а просто наблюдают за ними и копируют их движения. Первые дни самостоятельной кормёжки были для них не слишком удачными, и молодые аисты испытывали голод, пробавляясь случайной добычей. Зато голод стал мощным стимулом для совершенствования их охотничьих навыков, и уже через неделю с небольшим молодые аисты начали ловить рыбу не хуже взрослых. Им попадается главным образом мелкая рыба, но и такая добыча вполне подходит – нужно лишь наловить её побольше. А это хорошая практика в охоте перед началом самостоятельной жизни.
Внезапно по земле и воде скользнула большая тень, и на берег опустился ещё один гигантский африканский аист. В этом году он был ещё слишком молод, чтобы обзавестись семьёй, поэтому провёл этот сезон дождей в саванне у временных водоёмов. Судя по его размерам, на следующий год он вполне может рассчитывать на успех в брачный сезон. Но для этого птице придётся побороться за индивидуальную территорию, а это очень непросто: сформировавшаяся пара птиц действует слаженно, и бороться с ними в одиночку очень сложно.
В ответ на появление чужака семейная пара аистов распахнула крылья и защёлкала клювами, поднимая их вверх. Молодые птицы пробуют подражать взрослым, и также раскрывают крылья и щёлкают клювами. Не пытаясь ввязаться в драку, чужак отступил от семьи аистов, и птицы продолжили кормиться. На данный момент конфликт исчерпан, но со временем они будут случаться всё чаще, и протекать гораздо острее. Уменьшение количества дождей приводит к тому, что временные водоёмы постепенно начинают высыхать, и птицы, обосновавшиеся там, вынуждены искать другие места для поиска пищи. Каждый год засуха сопровождается драками между аистами, и некоторые из них гибнут или получают серьёзные раны, после чего становятся лёгкой добычей для местных хищников.
Молодые свино-бегемоты из холостяцких стад также начинают ощущать первые признаки грядущих перемен. Временные озёра, в которых они охлаждаются в жаркие дневные часы, постепенно мелеют. Им приходится ложиться на бок и вытягивать ноги, чтобы вода покрывала тело, а в некоторых озёрах уровень воды упал настолько, что на их дне осталась лишь лужа мутной воды, окружённая полосой жидкой грязи. Спасаясь от жары и насекомых, свино-бегемоты валяются в этой грязи, которая засыхает на их телах коркой и отваливается кусками. Но зверям с каждым днём всё теснее в грязевых ваннах: озёра постепенно становятся всё меньше и мельче. Солнце сушит землю с прежней силой, а дожди уже не успевают восполнять запасы влаги в почве.
Одно из холостяцких стад свино-бегемотов уже покинуло озерко, в котором эти звери провели сезон дождей: оно обмелело, грязь вокруг него высохла, и зверям стало тесно в нём. Им нужно новое место для жизни, и звери просто вернулись всем стадом к берегам Сахарского Нила, рассчитывая найти себе новое место, где можно переждать сезон засухи. По одной из троп, протоптанных в галерейном лесу, растущем по берегам реки, они вышли к берегу и, не останавливаясь, зашли в воду и с удовольствием расположились на мелководье. Путешествие под жарким полуденным солнцем – не самое приятное ощущение для их шкур, и отдых в реке им очень нужен. Звери с аппетитом поедают листья кувшинок – такого блюда им не приходилось пробовать в озерке, где они прожили около двух месяцев. Рядом с ними по мелководью бродят гигантские африканские аисты, высматривая в воде вспугнутых зверями рыб и крабов, но молодым свино-бегемотам это соседство вполне привычно: в саванне они много раз встречали этих птиц и жили с ними бок о бок. Звери лежат в воде, не обращая внимания на мелких птиц, которые снуют по их спинам, склёвывая клещей и насекомых. Один за другим молодые свино-бегемоты засыпают – в чистой речной воде они ощущают себя значительно комфортнее, чем в грязной нагретой воде озера, где жили до этого.
Солнце уже начало клониться к закату, когда один из молодых свино-бегемотов почувствовал запах сородича, доносящийся с берега. У этих зверей плохое зрение, и он с трудом разглядел на берегу нескольких взрослых зверей. Принюхавшись, он различил запахи самок, а среди них – отчётливый и безошибочно определяемый запах взрослого самца. Молодой самец зашевелился, стряхивая с себя сон, и попытался сбежать, но наткнулся на другого самца из своего холостяцкого стада, который недовольно рявкнул, разбуженный таким способом. Ещё пара молодых самцов зашевелилась, услышав сквозь сон их голоса.
Взрослый самец разглядел в вечерних сумерках отдыхающих молодых чужаков. Его реакция предсказуема и однозначна: этот участок реки принадлежит только ему и его стаду, и никого из других сородичей здесь не должно быть. А раз так, этих молодых зверей следует прогнать немедленно. Глава семьи бросился на них, поднимая тучу брызг воды и грязи. Его рёв переполошил молодых свино-бегемотов. Они вскакивают, спросонья натыкаясь друг на друга; одного молодого самца при этом сбили с ног, и ему пришлось с фырканьем и чиханием выбираться из воды. Те из них, что слабее и осторожнее, резво убегают прочь, и лишь пара самых крупных и агрессивных самцов-холостяков пытается оказать сопротивление взрослому зверю, демонстрируя свои бивни. Не сбавляя скорости, самец толкнул в бок одного из них, повалил в воду и придавил телом. Молодой зверь задёргался под его тушей, силясь высунуть голову из воды, но взрослый зверь схватил его за шкуру зубами и сильно дёрнул. Вырвавшись из его зубов, молодой самец бросился наутёк, а из ран на его боку сочится кровь. Его напарник, который также пытался оказать сопротивление, развернулся и побежал вслед за остальными членами своего стада.
Глава стада с громким рёвом преследует удирающих молодых зверей, утверждая свой авторитет и подтверждая права на территорию. Самки поддерживают его хрюканьем, и ещё одна победа главы их стада ещё прочнее утверждает его авторитет в стаде. Молодые самцы ещё не знают, что многое из того, что делает взрослый зверь, делается ради визуального эффекта. Однако пройдёт один или два года, и один из них сцепится в схватке с взрослым самцом уже по-настоящему, потому что бой пойдёт за право владения территорией и гаремом самок – фактически, за дальнейшую жизнь.
Гигантские африканские аисты взлетели, сделали круг над берегом реки, и направились на ночёвку на один из островов в русле реки. А над стадом свино-бегемотов, раскрыв тёмно-серые крылья, пролетела цапля бенну – началось её время охоты. На безопасном расстоянии от сражающихся великанов эта птица опустилась на мелководье и начала высматривать добычу в воде. Птица инстинктивно ощущает по своим биологическим часам, что время изобилия на исходе, и пора усиленно отъедаться, чтобы получить возможность пережить голодное время засухи.

День сотый

Небо над Сахарским Нилом затянули тучи, скрывая солнце. Прогремел гром, но на землю упали лишь редкие капли дождя, которые почти сразу же высохли. Таким был последний дождь этого сезона над бассейном Сахарского Нила.
Над рекой всё чаще дует сухой северный ветер: в южное полушарие приходит лето, и в саваннах Северной Африки ощущается горячее дыхание Средиземноморской котловины. Ветры из Европы теряют практически всю влагу, переваливая через горную цепь Альп, которая стала значительно выше благодаря активизации горообразовательных процессов вдоль линии столкновения Африки с Европой. Эти ветры гонят дождевые облака с пролива Танганьика к побережью Земли Зиндж, а в бассейне Сахарского Нила дожди практически прекращаются.
После дождя небо быстро очистилось от облаков, и ярко светит солнце. Пока в почве есть вода, условия для роста растений ещё благоприятны, и они раскрывают листву навстречу солнцу, а корни и клубни наливаются соком и наполняются крахмалом и сахаром, создавая запас для выживания во время засухи. Солнце пока светит тепло и мягко, но пройдёт совсем немного времени, и его лучи будут иссушающе-жгучими. Пока есть солнце и вода, растения в долине Сахарского Нила процветают: кувшинки цветут, и их листва ещё закрывает поверхность воды в протоках и на прибрежных мелководьях. Папирус, тростник и рогоз ещё зелены, но на окраинах речной долины их корни уже высасывают из болот последние остатки воды. В скором времени полоса зелени вдоль русла Сахарского Нила будет тускнеть и редеть, но пока деревьям хватает воды, и их кроны густые и активно растут, давая убежище различным птицам – от мелких певчих и попугаев до крупных цапель. Многие деревья в это время активно плодоносят, и у наземных животных появляется ещё один источник пищи.
Река постепенно отступает в своё основное русло, оставляя позиции, занятые в сезон дождей. Уровень воды падает, в русле реки появляются отмели, а площадь островков увеличивается. Некоторые протоки ещё сохраняют воду, но уже оказываются полностью отделёнными от основного русла. А по краям речной долины уже высыхают озёра и старицы, обитатели которых оказываются в ловушке. В это время беда одних животных оборачивается выгодой для других. Такие пересыхающие водоёмы собирают массу рыбоядных птиц: на их берегах подстерегают рыбу береговые коршуны и цапли, по мелководьям бродят гигантские африканские аисты, а на безопасном расстоянии от них ловят мелких водяных обитателей острохвостые фазаньи журавельники.
Под водой попавших в западню рыб подстерегает камонго: если рыбам некуда уплыть от него, они превращаются в лёгкую добычу для этого хищника. Солнце сильно прогревает воду в таких водоёмах, и содержание кислорода в ней падает. Камонго не ощущает неудобств из-за этого, потому что дышит воздухом. Вдохнув один раз, он может долго охотиться на своих соседей, вынужденных плавать у поверхности воды, захватывая ртом пузыри воздуха. А если птица вроде аиста или цапли оказывается слишком близко, рыбы прячутся на дне, где их легко может схватить камонго. Пока есть вода, камонго сохраняет активность, и это даёт ему преимущество перед остальными рыбами. Он начнёт готовиться к засухе, когда уровень воды упадёт настолько, что его спина будет выступать из воды. Но в этом случае камонго окажется уязвимым для аистов и крупных цапель: когда нет другой добычи, эти птицы охотятся на камонго, и часто добывают этих рыб.
Потамоматрикс, своеобразный растительный аналог протоптера камонго, готовится к засухе поневоле. В отличие от рыбы, растение не может отдалить эту подготовку, перемещаясь в места, где ещё сохраняется вода. Поэтому растение начинает переход в диапаузу, когда его часть оказывается на воздухе. Свою роль, конечно, играют и те химические сигналы, которые растение получает из воды – изменение кислотности, снижение содержания кислорода, появление в воде продуктов распада органики. Это запускает физиологические процессы подготовки к засухе в организме растения. К этому моменту семена потамоматрикса уже распространились на ногах болотных или водоплавающих птиц, и растение выполнило свой долг перед будущими поколениями. Таллус растения покрывается плотной кожицей, которая будет препятствовать потере ничтожно малого количества влаги, сохраняющей ткани растения в живых. Все ненужные части растения отбрасываются: подводные побеги отдают питательные вещества в таллус растения, отмирают и распадаются, буквально растворяясь в воде. Случайные движения рыб или птиц рядом с растением отрывают их остатки, и растение вновь становится похожим на какой-то лишайник или кусок болотной тины. В таком состоянии ему уже не страшна засуха – растение способно выдержать до двух лет без воды, хотя запас его прочности, конечно же, не вечен.
Для многих беспозвоночных обитателей реки сезон дождей – это нечто большее, чем жизнь. Их жизни настолько коротки, что за время, пока над Сахарским Нилом проливаются дожди, успевает смениться несколько их поколений. Поэтому при высыхании водоёмов они просто умирают, оставляя в иле яйца, покрытые плотной оболочкой и способные выдержать высыхание и изнуряющую жару сезона засухи. Другие животные переживают засуху в покоящемся состоянии, окружив себя плотными оболочками и потеряв очень большое количество влаги: в их телах едва теплится жизнь, но зато в таком состоянии они могут провести много месяцев подряд.
Самый крупный обитатель водоёмов, способный пережить засуху в таком «полусухом» состоянии, – это жгучая мегалогидра. В течение сезона дождей это кишечнополостное размножалось вегетативно, отделяя от себя молодых полипов, но с приближением сезона засухи в её теле начинаются процессы подготовки к состоянию покоя. Животное ощущает изменения химического состава воды, и это запускает физиологические процессы в его организме. Тело мегалогидры буквально деградирует, теряя всё, что не нужно во время засухи. Щупальца теряют стрекательные клетки и укорачиваются. Значительное количество клеток животного буквально рассасывается: их поглощают соседние клетки, и объём тела животного сильно уменьшается. В итоге полип становится похожим на червяка. Готовая к выживанию в засуху мегалогидра уползает в укрытия: в щели и трещины в камнях, под таллус потамоматрикса, или просто в толщу грунта. Здесь тело животного укорачивается и округляется, как бочонок, и мегалогидра окружает себя водонепроницаемым коконом. В таком состоянии животному не страшна засуха, хотя полип теряет за время засухи некоторое количество воды.
Головастики намомубатрахуса плавают в стремительно мелеющих водоёмах. Они уже значительно подросли, и многие из них достигли длины около двадцати сантиметров – это их обычный размер к концу сезона дождей. У них плоские головы с широкими ртами и торчащими в углах рта усиками. Внешне эти головастики очень похожи на сомов, но отличаются от них отсутствием конечностей – у них нет ни лап, ни парных плавников. Тем не менее, они ведут себя очень активно: головастики ощущают изменения, происходящие в местах их обитания, и готовятся к переменам: наступает время последнего пира перед засухой. Для головастиков намомубатрахуса даже в сезон дождей была характерна плотоядность, и непосредственно перед высыханием лужи эта наклонность лишь усилилась. Теперь головастики пожирают любую падаль, которую могут найти, и даже нападают на небольших рыб, с которыми делят лужу. Крупные рыбы, оказавшиеся на мелководье, также подвергаются нападению этих существ: головастики скоблят жабры и разъедают раны на теле ещё живой жертвы, добираясь до мяса. На запах крови собираются их сородичи, и совместными усилиями они объедают мягкие ткани своей жертвы до костей, оставляя от рыбы лишь скелет и кожу с чешуёй. Единственный, кто может чувствовать себя в безопасности рядом с такими существами – протоптер камонго. У него мягкая слизистая кожа, как у лягушки, однако он нормально чувствует себя в тёплой, лишённой кислорода воде, и сам сохраняет активность и охотится на головастиков намомубатрахуса.
В некоторых водоёмах головастики сумели уничтожить всю добычу, поэтому у них остался единственный пищевой ресурс – собственные сородичи. Жизнь головастиков намомубатрахуса в таких водоёмах превращается в войну всех против всех. Теперь их задачей будет выследить сородича и напасть на него, и в то же самое время избежать нападения самому. Слабейшие и просто неосторожные головастики раньше всего становятся жертвами своих сородичей, после чего выжившие устраивают охоту друг на друга. В результате либо водоём высыхает настолько, что разные головастики оказываются изолированными в разных его частях, либо в луже остаётся единственный победитель, которому больше нечего есть. Следующим шагом для выживания является обустройство норы для переживания засухи, и его головастики также откладывают до последнего, хотя за это приходится расплачиваться участием в смертельной игре в прятки с болотными птицами, которые регулярно обходят высыхающие водоёмы и ловят оказавшихся в них животных.
Головастики намомубатрахуса не имеют таких сильных челюстей, как протоптеры камонго, поэтому способны устроить себе убежище лишь в относительно мягком грунте. К постройке норы головастик приступает, лишь когда вода в его луже превращается в жидкую грязь – такие водоёмы уже есть по краям речной долины. Но в такое время головастики оказываются уязвимыми для хищников.
Когда дожди кончаются, для берегового коршуна начинается время удачной охоты. Вода отступает, озёра и протоки мелеют и превращаются в лужи, и у птицы появляется всё больше удобных мест для охоты. Этот хищник со светлым серо-сизым оперением и белым хохолком – частый гость пересыхающих водоёмов на окраинах речной долины. Благодаря острому зрению он замечает прячущихся в лужах рыб, а тень, которую он создаёт, распахивая крылья веером, служит приманкой для его будущих жертв. Коршун перелетает от одной лужи к другой, оценивая её глубину и количество рыб, попавших в неё. Конкурентами этой птицы являются цапли, которые способны охотиться, заходя на мелководье, поэтому по отношению к ним коршун ведёт себя агрессивно: отгоняя цапель, он нападает на них с воздуха и старается ударить лапой, при этом виртуозно избегая их ударов клювом. На земле коршун отпугивает цапель, раскрывая крылья и испуская пронзительный крик.
Когда поблизости нет конкурентов, коршун методично облавливает мелкие лужи, схватывая их обитателей одного за другим. Он охотится не только на рыб, но и на других животных, которых можно найти в этих лужах. Поэтому его добычей часто становятся головастики намомубатрахуса.
Коршун бродит на длинных ногах вокруг лужи, которая уже почти высохла: лишь в её середине на дне осталось немного воды, в которой ещё может плавать крупный головастик намомубатрахуса. Коршун видит его, но подойти прямо к краю лужи мешает жидкая вязкая грязь – коршун весит немного, но даже его лапы вязнут в этой грязи. Головастик ощущает присутствие птицы по слабым сотрясениям грунта от шагов коршуна, и сразу же переплывает на другой край лужи, оказываясь вне досягаемости его когтей.
Береговой коршун бродит по краю лужи, поглядывая на головастика намомубатрахуса. Даже обладая хорошим зрением, это непросто сделать: головастик постоянно прячется, слегка закопавшись в слой ила на дне лужи. Коршун несколько раз переходил от одного края лужи к другому, но головастик всякий раз отплывал в глубокую часть лужи, где его трудно разглядеть и поймать. Один раз коршун попытался перейти лужу вброд, но не сумел сделать и трёх шагов, как грязь начала засасывать его лапы, и ему пришлось взлетать, чтобы освободиться. После этого он попытался схватить головастика с воздуха, но ему никак не удавалось точно прицелиться лапой: головастик всякий раз избегал его когтей, переплывая на другое место. После нескольких неудачных попыток береговой коршун просто перешёл к другой луже, где плавают несколько крупных рыб – более заманчивая добыча.
Избегнув гибели в лапах коршуна, головастик намомубатрахуса занялся устройством убежища для переживания засухи. Выбрав самое глубокое место в луже, он начал рыть нору. У него нет твёрдых зубных пластин, как у протоптера камонго, поэтому головастик скоблит слой грунта, буравит его кончиком морды и при этом вращается вокруг своей оси. Разрыхлённую грязь он выбрасывает через жаберные отверстия, поэтому над его норой расплывается облако мути. Глубина такой норы может достигать полуметра, и на её дне, свернувшись в клубок, головастик переждёт неблагоприятное время и встретит новый сезон дождей уже закалённым бойцом за выживание.
Взрослые намомубатрахусы ведут более стандартный для лягушек образ жизни по сравнению со своим потомством. Когда уходят дожди, они ещё появляются на поверхности по ночам и получают влагу, впитывая росу кожей, но днём скрываются в норах, постепенно обустраивая их для пережидания засухи.
Лягушки-капканы продолжают вести привычный образ жизни, но переселяются с окраин речной долины поближе к руслу, чтобы иметь доступ к воде даже в разгар засухи. Подобно своему предку, африканской лягушке-быку, взрослая лягушка-капкан вполне может выкопать себе неглубокую нору, чтобы переждать засуху, но такой способ защиты от засухи доступен не всем представителям их вида. Значительная часть популяции этого вида представлена крупными неотеническими головастиками, которые живут в реке постоянно. Однако грань между неотеническим головастиком и взрослой лягушкой у этого вида не является непреодолимым препятствием.
В небольшом водоёме, который стремительно высыхает и мелеет под жарким солнцем, плавают несколько крупных головастиков лягушки-капкана. Это крупные особи возрастом несколько лет, длиной больше полуметра. Они плавают в водоёме уже несколько дней, уничтожив всех своих соседей, которых смогли поймать. Они ощущают изменение химического состава воды, какого вряд ли можно ожидать при жизни в реке, и это становится стимулом для их дальнейших изменений, которые затормозились благодаря жизни в речной воде. Один за другим эти головастики перестают питаться и активно плавать: большую часть времени они проводят в толще воды, время от времени всплывая к поверхности. У них уже есть задние лапы, которые отросли ещё в первый год жизни, и быстро формируются передние лапы. Толстое тело постепенно худеет, приобретая форму, типичную для лягушки, а хвост стремительно уменьшается. Потревоженные, они уже плавают при помощи задних лап, а не хвоста. Метаморфоз требует времени и значительной перестройки органов и скелета. Один из головастиков всплыл к поверхности воды и сделал вдох – первый в своей жизни. Изменения, происходящие у них, уже необратимы: остаток жизни они будут доживать в типичном лягушачьем облике.
В другом водоёме тоже плавает один головастик лягушки-капкана. Его положение значительно хуже: он прожил в русле реки уже шесть лет, несколько раз успешно размножался в таком облике, и его физиология утратила ту спасительную гибкость, которая помогает более молодым особям. Он уже не в состоянии пройти метаморфоз и превратиться во взрослую особь, и его ожидает незавидная участь: если его не съест какой-то хищник, он просто задохнётся в лишённой кислорода воде и погибнет. Тем не менее, он ещё пытается бороться за свою жизнь: когда к его убежищу подошёл гигантский африканский аист, головастик лягушки-капкана собрал последние силы и бросился в глубину. В мутной воде птица не может его разглядеть, и головастик спасся – точнее, ещё ненадолго отсрочил свою неизбежную гибель.
Гигантские африканские аисты бродят по берегам мелеющих проток и озёр. По мере снижения уровня воды в Сахарском Ниле конкуренция между этими птицами обостряется: временные водоёмы в саванне высыхают ещё быстрее, вынуждая птиц, обитающих возле них, мигрировать к реке, поэтому на берегах Сахарского Нила с каждым днём становится всё больше аистов. Коренные обитатели речных берегов давно поделили территории вдоль речного русла, поэтому появление конкурентов за территорию и пищевые ресурсы вызывает у них агрессию. В конце сезона дождей во многих местах на берегах Сахарского Нила разыгрываются сражения между аистами. Чёрно-белое оперение делает этих птиц заметными издалека, поэтому чужаку не скрыться от взглядов хозяев территории.
Между одиночками, прилетающими из саванны, также случаются драки – птица, прилетевшая на берега реки раньше другой, уже считает территорию своей и агрессивно встречает птиц, прилетающих позднее. Такие аисты преследуют друг друга шагом среди прибрежной растительности, и одна из птиц при этом демонстрирует своё превосходство, раскрывая крылья и громко треща клювом. При этом птицы избегают наносить друг другу удары клювом – они могут быть смертельными, и чаще всего предназначаются животным других видов. Поэтому их борьба за территорию ограничивается лишь демонстрацией угрожающих поз.
Аисты, которые провели сезон дождей у водоёмов в саванне – это одиночные птицы; они не строили гнёзда, поэтому не боролись за защищённое место на речных островках, где можно устроить гнездо. У них нет пары, и во время внутривидовых стычек такие особи могут рассчитывать лишь на собственные силы. Однако даже те одиночки, которые успешно доказывают своё превосходство таким же одиночным сородичам, отступают, когда в дело вступают законные хозяева территории.
Пары гигантских африканских аистов сохраняются много лет подряд, и эти птицы отличаются значительным долголетием. Поэтому две птицы в устоявшейся паре действуют совместно, и одиночной птице приходится отступить, избегая серьёзного столкновения.
Пара гигантских африканских аистов с двумя молодыми птицами владеет значительным участком речного берега. В сезон дождей их владения залили речные воды, образовав сеть озёр и болот, где птицам удобно кормиться. А густая зелень привлекает возможную добычу – беспозвоночных и мелких позвоночных. Дожди уже кончились, и река постепенно отступает, но сеть водоёмов на территории птиц ещё обширна, и они легко могут найти пищу в любом из них, особенно сейчас, когда солнце нагревает воду, лишая её кислорода, и многочисленные водные жители задыхаются и всплывают к поверхности. Семья птиц кормится, ловко выуживая из воды рыбу длинными клювами. Благодаря своим размерам, гигантские африканские аисты способны заглатывать целиком довольно крупную добычу. Их не интересуют мелкие рыбёшки, попавшие в эти природные ловушки – они избирательно вылавливают самых крупных животных. Головастик лягушки-капканы, задыхающийся в луже воды, слишком велик для мелких цапель, обитающих в этих местах, но самка аиста ловко выхватила его из воды, встряхнула и проглотила. Самец ловит добычу по соседству, а две молодых птицы бродят рядом, поглядывая на родителей и пытаясь подражать им.
Подняв голову в очередной раз, самец взглянул поверх зарослей болотных трав, и увидел среди тростников в паре сотен метров от себя крупную птицу с чёрно-белым оперением – несомненно, одного из сородичей. Он быстро зашагал в сторону чужака, а самка, увидев его поведение, последовала за ним. Молодым птицам оставалось лишь догонять родителей.
Чужак, одиночный аист, искал пищу в болотце, поэтому не сразу увидел приближающихся хозяев территории. А когда он, наконец, поднял голову и огляделся, вся семья хозяев территории уже была совсем рядом. Самка из семейной пары взяла на себя главную роль в угрожающих демонстрациях. Она широко раскрыла крылья, подняла хвост и защёлкала ярко-красным клювом, окраска которого явно свидетельствует о её здоровье и силе. Самец поддержал её, раскрыв крылья и щёлкая клювом с запрокинутой на спину головой. Обе птицы распушили оперение и начали наступать на пришельца. Молодые птицы при этом держатся позади них; они не вступают в драку, но поддерживают родителей демонстрацией раскрытых крыльев и щёлкают клювами пока ещё тусклой расцветки. Агрессия отнимает время и силы, но окупается освобождением кормовой территории от конкурентов: чужак не стал продолжать конфликт. Разбежавшись, он взмахнул крыльями и взлетел, слыша, как на земле хозяева территории продолжают щёлкать клювами. Судьба этой птицы не уникальна: многие пришлые птицы улетают с берегов Сахарского Нила, изгнанные старожилами этих мест. Ресурсов реки в сезон засухи не хватит для прокорма многочисленной популяции, и многие аисты летят на юг, в бассейн никогда не пересыхающей реки Конго. Усилиями птиц-старожилов территория по берегам Сахарского Нила постепенно освобождается от чужаков. Некоторым птицам удаётся обосноваться здесь, и даже найти партнёра по размножению, однако Сахарский Нил – это северная граница ареала гигантского африканского аиста, и здесь его популяция не будет многочисленной.
Отогнав нарушителей границ территории, птицы продолжили кормиться уже на новом месте. В это время становятся заметными значительные изменения в их поведении внутри семьи. Поскольку молодые птицы выросли и полностью оперились, родители постепенно начинают вести себя более эгоистично. Они просто перестали кормить своё потомство, и молодые аисты в течение нескольких дней безуспешно выпрашивали у них добычу. Но в их поведении и внешности остаётся всё меньше стимулов, запускающих родительский инстинкт, и родители начинают уделять больше времени себе. Молодым аистам приходится самим кормить себя, и они активно совершенствуют этот навык.
Семья аистов бродит по берегу старицы, и молодые птицы заходят на мелководье. Когда они бродят среди растительности, один из молодых аистов вспугнул прячущуюся в зарослях рыбу – крупную тиляпию. Ловким движением клюва он выхватил рыбу из воды, и она затрепыхалась в его клюве, пытаясь высвободиться. Увидев это, его мать подбежала к нему, выхватила рыбу у него из клюва и сразу же проглотила. Развернувшись, она продолжила искать пищу, время от времени поглядывая на своё потомство и оценивая охотничьи успехи молодых птиц. Лишившись добычи, молодой аист отошёл подальше от родителей, и его брат последовал за ним. Они начинают искать пищу на расстоянии от взрослых птиц, чтобы успеть проглотить её прежде, чем её успеют отнять родители.
Другие болотные птицы также ищут пищу в высыхающих водоёмах, но они предпочитают держаться подальше от аистов любого возраста, зная их хищнические наклонности. Обычные жители берегов Сахарского Нила, острохвостые фазаньи журавельники, изредка пробуют заклевать крупную рыбу, хотя не могут проглотить её целиком. Чаще всего эти птицы поедают мёртвую рыбу, или ищут разлагающиеся останки рыб и выклёвывают из них личинок мух.
Журавельники бродят по мелководью целой стаей. Молодые птицы, появившиеся на свет в этом сезоне, уже почти доросли до размера взрослых, и их можно отличить от родителей лишь по тусклой окраске. Они уже овладели в достаточной степени навыками, необходимыми для выживания, и птичьи семьи постепенно распались. Но журавельники всё равно держатся стаями – так безопаснее. Они с опаской поглядывают на аистов, ловящих рыбу, и отходят подальше, если какая-то из этих птиц приближается к ним. У журавельников другой рацион, состоящий из мелких животных, и они практически всегда могут найти добычу в водоёме. Но в стае этих птиц велика вероятность того, что найденную пищу успеет склевать более расторопный сородич. Поэтому птицам приходится балансировать на грани между безопасной жизнью в обществе и рискованным поиском пищи в одиночку.
Один молодой журавельник отошёл от остальных. Он стоит на мелководье и методично ворошит клювом ил в поисках мелких улиток и двустворчатых моллюсков. Если повезёт, он может поймать и проглотить пиявку или мелкую креветку, которых много в тропических водоёмах. Опуская клюв в донный ил, журавельник ворошит его боковыми движениями головы, схватывая мелких живых существ, на которых он натыкается. Увлечённый поиском пищи, он не заметил, как у самого дна скользнула тёмная масса, набирая скорость.
Вода возле журавельника буквально вздулась бугром, и из тучи брызг вынырнул молодой хетиез. Он схватил птицу когтистыми лапами, укусил и нырнул вместе с добычей. Лишь крыло схваченного журавельника успело шлёпнуть по воде: хищник с добычей скрылся с глаз, оставив после себя лишь облако мути на мелководье. Свидетелями нападения оказались несколько птиц, которые начали громко кричать, заставляя встревожиться всех сородичей. Журавельники выбегают на берег с криками тревоги и собираются в одну стаю. Их голоса насторожили аистов, и крупные птицы прекратили искать пищу и начали оглядываться по сторонам.
В нескольких метрах от берега хетиез вновь всплыл, держа в зубах уже мёртвого журавельника, и поплыл уже по поверхности воды, не скрываясь. В отличие от журавельников, гигантские африканские аисты не боятся даже взрослого хетиеза. Напротив, они угрожают хетиезу: сделав несколько шагов в его сторону и собравшись группой, аисты распахнули крылья и начали щёлкать клювами, поднимая головы вверх. Молодой хетиез не боится этих птиц и не обращает внимания на их угрозу – он просто уплыл с добычей в зубах на другой берег старицы. Выбравшись на берег и вытащив из воды добычу, хетиез начал поедать её, выдирая из неё мокрые перья и раздирая кожу.
Пока он кормился, из зарослей вышли ещё два молодых хетиеза примерно такого же размера, а следом за ними появились взрослые звери. Хетиезы ещё держатся семьёй – у них прочные семейные узы, а родительская забота продолжается дольше, чем у аистов. Со времени оставления родительской норы молодые звери заметно подросли и овладели в совершенстве многими навыками, необходимыми для выживания в изменчивом мире долины Сахарского Нила. Они уже узнали, что такое времена изобилия, но вскоре им придётся познать голод и неудачи в охоте, поэтому их жизненные уроки ещё не закончены.
Когда семья собралась вместе, молодой зверь, обладатель добычи, начал скалиться на остальных. Не теряя времени на пустые конфликты, другой молодой хетиез смело вошёл в воду и нырнул. Движения зверя под водой ловкие и уверенные, он научился отлично плавать и нырять, и у него в копилке жизненного опыта есть немало эпизодов удачной охоты на рыб в их собственной стихии.
Тень хетиеза мелькнула где-то у дна, а затем на поверхности воды сверкнули серебристые бока нескольких барбусов. Хетиез охотится на них, и одна из рыб выпрыгнула из воды, пытаясь спастись от преследующего её хищника. Хетиез охотится на рыбу не так успешно, как выдра эпохи человека, но всё же это умение важно для его выживания. После пары минут погони он всплыл на поверхность воды, немного отдышался, а затем вновь нырнул. Стая рыб мечется в воде, пытаясь спастись от преследующего их хищника. Хетиез загнал их на мелководье, и рыбы вынуждены буквально ползти на брюхе, выставив спины из воды, чтобы спастись от него. Нескольким барбусам удалось ускользнуть, но одну из рыб молодой хетиез настиг и схватил.
Держа ещё трепещущую рыбу в зубах, молодой хетиез вылез из воды, отряхнулся и начал есть. Его острые зубы кромсают мясо большими кусками, и скоро от добытой рыбы остаются лишь объедки с головой и обрывками плавников. Это вкусная добыча, но её слишком мало, чтобы наесться, – придётся нырять ещё.
Вдалеке послышались хрюканье и топот ног свино-бегемотов, которые с каждой минутой слышатся всё отчётливее. Взрослые хетиезы понюхали воздух, встав на задние лапы, заволновались и направились в заросли. Молодые звери не стали разбираться, в чём тут дело, и послушно последовали за взрослыми. Аисты, кормившиеся у другого берега старицы, также услышали эти звуки. Птицы подняли головы и взглянули туда, откуда они доносятся.
По зарослям идёт небольшая группа молодых свино-бегемотов – холостяцкое стадо, состоящее всего из полудюжины особей. Звери в нём разного возраста: есть те, что покинули родное стадо лишь в этом сезоне, и есть звери, которые ведут такую жизнь уже один или два года. Они провели сезон дождей в саванне на берегах небольшого озера, пока оно не пересохло, съёжившись до размеров грязной лужи. Звери были вынуждены уйти и искать себе новое пристанище на сухой сезон. Сделать это весьма непросто, и многие члены стада испытали это буквально на собственной шкуре. На боках некоторых особей заметны едва заросшие и свежие шрамы и следы укусов: им приходилось участвовать в драках за территорию, и исход этих драк оказывался для них неудачным. Старожилы речного русла активно защищают территорию стада, и единственным шансом для молодого зверя занять место на хорошей территории является победа над старым зверем, место которого в стаде он может занять. В холостяцких стадах живут те, кому это пока не удалось, но с возрастом они всё чаще пробуют задирать взрослых самцов, вызывая их на бой и оспаривая их место в стаде.
Стадо молодых свино-бегемотов вошло в воду и бредёт через старицу. Вода едва смачивает им животы, и лишь в самых глубоких местах достигает их плеч. Здесь для этих гигантов слишком мелко, и они, скорее всего, не останутся здесь. Гигантские африканские аисты пытаются им угрожать: птицы раскрывают крылья и щёлкают клювами, распушив оперение на голове и шее. Однако свино-бегемоты почти не обращают на них внимания: они заняты более важным делом, от которого зависит их выживание в следующие месяцы. Количество временных водоёмов в саванне стремительно уменьшается, и мест, пригодных для жизни свино-бегемотов становится всё меньше. В связи с этим обостряется конкуренция даже среди молодых зверей: уже сложившиеся холостяцкие стада начинают проявлять агрессию в отношении сородичей, и сражаются за пригодные для жизни водоёмы. Многие молодые звери оказываются изгнанными из тех мест, где прожили последние месяцы в сытости и безопасности, и вынуждены возвращаться в реку, где их совсем не рады видеть взрослые звери. Даже если они возвращаются в своё родное стадо, их уже не примут обратно: они слишком долго прожили самостоятельной жизнью, их социальные связи со стадом оборваны, и взрослые звери попросту забыли их. Но даже сама возможность такого возвращения появляется лишь случайно: холостяцкие стада свино-бегемотов пополняются выходцами из разных стад, которые часто приходят из дальних мест, поэтому многие члены холостяцких стад – чужаки для старожилов реки с конкретной территории, не связанные с ними кровным родством.
Стадо взрослых свино-бегемотов, изгнавшее со своей территории это холостяцкое стадо, продолжает вести привычную жизнь, охотно поедая водяные и болотные растения. Возможно, это последняя свежая молодая зелень в этом сезоне. Рост травы постепенно прекращается, и она грубеет, а к концу сухого сезона вообще высохнет на корню. У свино-бегемотов сильные желудки, и они способны усваивать даже такой корм, но переход на рацион из сухой травы окажется очень трудным для молодых зверей, которые пока пробовали лишь материнское молоко и свежую сочную зелень. Молодые звери ещё ведут беззаботную жизнь, как и полагается молодняку: они бегают друг за другом с поднятыми хвостами и весело визжат. Пока они молоды и находятся под защитой стада, а корма вокруг ещё в достатке, они могут позволить себе порезвиться. Даже некоторые взрослые звери время от времени присоединяются к их играм, бегая за ними и позволяя детёнышам бить головами в их животы и плечи. Игра – отличный способ снять стресс, и иногда взрослые звери внутри семейной группы устраивают подобные игры, после которых подолгу вылизывают друг друга или просто трутся боками, проявляя дружеские чувства.
Африканские болотные зайцелопы бродят по краю зарослей болотных растений. Владения стада этих зверей – обширная территория вдоль берега реки, представляющая собой лоскутное одеяло из участков суши, болотной растительности и водоёмов разного размера. Когда прекращаются дожди, водоёмы на их территории мелеют и высыхают, а растительность редеет, в том числе благодаря аппетиту самих зайцелоп. Поэтому со временем им приходится всё меньше плавать и всё больше бегать. Для защиты от врагов эти звери полагаются главным образом на свою скорость, и им жизненно важно уметь бегать и плавать быстрее, чем хищник. Но ещё важнее вовремя чувствовать приближение хищника, чтобы избежать встречи с ним.
Звери объедают болотную растительность, одновременно анализируя запахи, исходящие от неё. Они ощущают слабый запах старых следов хетиеза – семья зверей с детёнышами была в этих местах несколько дней назад. Запах заставляет животных нервничать – он означает, что хетиезы вполне могут вернуться в эти места и начать очередную охоту. Но пока это лишь старый запах, и ничто больше не указывает на присутствие этих хищников.
Это стадо живёт в благоприятных условиях, и его численность пока высока. Некоторых зверей в сезон дождей убили хищники, но стадо приняло нескольких животных, пришедших со стороны, и в новом сезоне размножения они обогатят генофонд стада. Молодые зайцелопы, родившиеся в этом сезоне, уже подросли и полностью перешли на рацион взрослых животных. Они не испытывают недостатка в пище, нормально развиваются, бегают и плавают наравне с взрослыми особями.
У стада зайцелоп есть ещё одно преимущество в борьбе за существование, которое гарантирует им защиту от многих хищников: они живут не одни. Причудливое смешение разных обстоятельств привело к тому, что у них появился самый замечательный спутник, которого только могут пожелать эти звери. Когда стадо зайцелоп переходит с места на место, поедая листву болотных растений, где-то в стороне от стада слышится шум тяжёлых шагов, и среди растительности показывается массивное тело свино-бегемота, сопровождающего их стадо. Обычно эти звери предпочитают общество сородичей, если они здоровы и достаточно сильны, чтобы отстоять своё положение в этом обществе. Если же это не удаётся сделать, то животному, проигравшему битву, придётся доживать свой век изгоем-одиночкой, либо искать общество таких же отверженных.
Когда одинокий свино-бегемот выходит из зарослей, следуя за стадом африканских болотных зайцелоп, видно, что это довольно старый самец. У него сломан один бивень – это зверь, изгнанный из стада в начале сезона дождей после поединка с молодым самцом. После изгнания его жизнь была нелегка: шкуру животного украшает несколько шрамов, оставшихся после нападения хищников. Пока пищи вокруг много, самец нормально упитан и относительно здоров. Единственное, чего ему не хватало, – общество сородичей. Свино-бегемоты – социальные животные, и им важно постоянно контактировать и взаимодействовать с сородичами. Поэтому они ищут возможность строить социальные связи, даже если были изгнаны из стада. Этот самец просто держался на краю территории своего стада, на нейтральной территории, куда могут заходить отдельные особи из других стад и группы самцов-холостяков. Но самцу не удалось отыскать подходящих по возрасту и темпераменту сородичей, с которыми можно будет мирно провести остаток жизни, и своеобразной заменой им стало стадо зайцелоп. Эти травоядные вначале недоверчиво относились к самцу-одиночке, но постепенно привыкли к его соседству. А хетиезы и другие хищники, охотящиеся на зайцелоп в прибрежных зарослях Сахарского Нила, стали нападать на это стадо значительно реже, опасаясь спровоцировать агрессию огромного зверя. Возможно, когда-нибудь старый зверь найдёт общество сородичей, удовлетворяющее его запросам, но пока его одиночество скрашивают лишь зайцелопы.
Стадо зайцелоп, сопровождаемое свино-бегемотом, вышло к мелководной старице, где эти животные обычно паслись в сезон дождей. Однако сейчас вода в старице почти полностью высохла, и вода отступила от бывших берегов далеко к середине водоёма, где осталась лишь широкая мелководная лужа, окружённая полосой топкой грязи. По такой грязи с трудом пройдёт даже сильный молодой свино-бегемот, а старик неминуемо завязнет и погибнет. Где-то в глубине этой лужи мечутся рыбы, обречённые на смерть: в сезон дождей старица соединялась с соседней протокой Сахарского Нила, и рыбы могли свободно плавать туда и обратно. Среди грязи догнивают широкие листья нескольких кувшинок: растения успели накопить в подземных клубнях достаточно питательных веществ и легко дождутся нового сезона дождей. Но грязная мелководная лужа скрывает в себе нечто большее, чем несколько ещё живых рыб.
Из воды внезапно показалась широкая плоская голова. Ноздри со свистом засосали порцию воздуха, а небольшие глаза, лишённые эмоций, оглядели окружающий мир. Испуганные появлением чудовища, зайцелопы отпрянули. Отбежав от лужи, они опасливо взглянули на её обитателя. Побыв некоторое время на поверхности, голова чудовища медленно погрузилась в глубины лужи.
В пересыхающей старице нашла своё пристанище взрослая черепаха угунку. Она много лет подряд приползала сюда, чтобы спрятаться от иссушающей жары, и даже особенности дна на протяжении многих лет сформировались как раз для того, чтобы черепахе удобно было прятаться именно здесь. В водоёме нет растений, но черепаха угунку не боится голода: за время жизни в реке она накопила под панцирем толстый слой жира, который поможет ей пережить длительную спячку. У черепах замедленный обмен веществ, и угунку больше боится не голода, а пересыхания водоёма. Эта рептилия происходит от черепах-триониксов, и её кожа более чувствительна к сухости, чем у подавляющего большинства черепах. Угунку уже начала готовиться к засухе: движениями могучих лап черепаха поднимает тучи ила и смешивает воду и донную грязь в однородную массу. Подвижными передними лапами она набрасывает эту массу на панцирь, постепенно погружаясь в её слой. По мере высыхания водоёма её тело полностью уйдёт в однородную массу грязи, и лишь голова рептилии будет время от времени высовываться из неё, чтобы сделать очередной вдох. А далее организм черепахи переключится в режим оцепенения, замедлив жизненные процессы, и даже потребность рептилии в кислороде будет очень мала: ей хватит того воздуха, который просачивается в толщу засохшей грязи по пронизывающим её трещинам. Изолировав себя от окружающего мира с его проблемами и заботами, эта рептилия сможет дожить до новых дождей в полусне, когда долгие месяцы пролетят, словно мгновения.
И вот так, пускай по-разному, но каждый из жителей Сахарского Нила готовится к наступающей засухе. Стратегии выживания различны, но цель их одна – выживание в неблагоприятное время. Скоро с севера подуют сухие ветры, выпивающие воду из бассейна Сахарского Нила, и река вновь будет балансировать на грани небытия – до новых дождей с пролива Танганьика.

Африканская болотная зайцелопа (Xenoheterolopa palustris)
Отряд: Копытные зайцеобразные (Ungulagomorpha)
Семейство: Зайцелоповые (Lagolopidae)
Место обитания: пресные водоёмы в северной части Африки, Сахарский Нил и озёра в его бассейне.

Рисунок Cossus

Зайцелопы – животные с очень высокими адаптационными способностями. Выходцы из лесного пояса Евразии, они смогли завоевать холодные приполярные районы (снежная зайцелопа), а также южные просторы – степи Азии и африканские саванны, и даже поселились в пустынях Северной Африки. Обитающая в Африке болотная зайцелопа эволюционировала в другом направлении.
Болотная зайцелопа – одна из самых необычных представителей этого семейства. Это один из немногих видов зайцелоповых, у которых развился половой диморфизм – независимо от полярных видов рода Heterolopa (отсюда родовое название). Самцы значительно крупнее самок: они достигают роста 120 см в холке и весят свыше 100 кг, тогда как рост самки в холке не превышает метра, и она весит почти вдвое меньше. Кроме того, они окрашены по-разному: самцы тёмно-коричневые, самки с заметным охристым оттенком, а детёныши и подростки – каштановые. Живот всегда буровато-жёлтый. Несмотря на такую разницу во внешности, и самцы, и самки болотной зайцелопы – общественные животные, и нередко несколько семей пасутся вместе, особенно во время дождей, поедая разную водную или околоводную растительность. Они способны поедать некоторые ядовитые растения.
Болотная зайцелопа – это один из самых водолюбивых видов в своём семействе. Её шерсть покрыта водоотталкивающими выделениями видоизменённых потовых желёз – животное проводит много времени, размазывая выделения по шерсти мордой. Благодаря этой смазке шерсть не намокает от соприкосновения с грязной мокрой прибрежной растительностью, где это животное спасается от врагов – крупных хищных африканских зверей. Её окраска, яркая и заметная на открытом месте, прекрасно скрывает зверя в тени зарослей папирусов, тростника и рогоза. Обитая в зарослях растений, болотная зайцелопа ориентируется в основном при помощи слуха: он у неё тонкий даже среди представителей семейства, а уши весьма крупные для водного зверя. В слуховом проходе отсутствует защитный клапан; нырять это животное не любит, и делает это лишь в случае крайней необходимости. Глаза и ноздри сдвинуты в верхнюю часть головы.
Она плавает и ходит по топкой почве хорошо: её пальцы большие и широко расставленные, соединённые перепонкой в основании. Копыта широкие; это делает болотную зайцелопу довольно неуклюжей на твёрдой почве, зато плавает она практически бесшумно и может уплыть от почти любого врага, за исключением самых крупных: черепахи-крокодила и крупных акваваранов, которые нападают на неё из-под воды и топят схваченную добычу.
Брачный сезон у болотной зайцелопы протекает в начале сезона дождей. Это животное не территориальное, но самцы собирают и охраняют собственный гарем из самок. Сражаясь за самок, они становятся боками друг к другу и толкаются плечами, пытаясь повалить противника. Победитель получает весь гарем самок, и уже от его собственного поведения зависит то, насколько успешно ему удастся сохранить самок около себя. Этот вид не моногамен, и каждая самка легко может спариться с несколькими самцами. Самец не заботится о детёнышах, предоставляя это делать самке; он также не прогоняет подросших детёнышей, которые сами покидают родительскую группу и уходят навстречу собственной судьбе. Они быстро становятся половозрелыми: самки в годовалом возрасте, а самцы – в полтора года. Болотная зайцелопа может дожить до 20 лет или чуть больше, но большинство этих животных гибнет гораздо раньше.

Этот вид млекопитающих открыл Bhut, участник форума.

Хетиез (Postichneumon hetjez)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Мангустовые (Herpestidae)
Место обитания: север Африки, речные долины и берега озёр.
Эпоха человека была трудным временем для крупных хищников – как правило, их численность и разнообразие сокращались из-за нарушения мест обитания, отсутствия добычи и прямого преследования со стороны человека. В условиях антропогенного прессинга преимущество получили мелкие хищники, способные сосуществовать с человеком и отличающиеся быстрыми темпами размножения. Это главным образом куньи, мелкие кошачьи и псовые, еноты, а в тропических широтах – разнообразные виверровые и их родственники. В фауне неоцена есть большое количество хищников семейства мангустовых, которые оказались довольно успешными в своей нише мелких неспециализированных хищников. В бассейне Сахарского Нила обитает один из этих видов – хетиез, потомок египетского мангуста (Herpestes ichneumon); название этого вида означает «мангуст» на древнеегипетском. Этот вид – универсальный неспециализированный хищник, способный питаться как крупной, так и мелкой добычей.
Хетиез населяет леса и заросли растений в бассейне Сахарского Нила, не удаляясь от воды. Телосложением он напоминает мангустов эпохи человека, но более крупный: длина тела до 100 см, хвоста – около 70 см. У него относительно короткие конечности, поэтому зверь довольно приземист, больше похож на очень крупного хорька или выдру. Шерсть тёмно-бурая, жёсткая и относительно короткая, на ногах почти чёрная. Голова крупная, с укороченной мордой и сильными челюстями; передние зубы (резцы и хищные зубы) с хорошо развитыми режущими краями. Кончик морды чёрный; на морде растут вибриссы.
В зарослях болотной растительности и затопляемых лесах бассейна Сахарского Нила хетиез – самый крупный хищник из числа млекопитающих, постоянно обитающий в этих местах. Он прекрасно умеет передвигаться по пересечённой местности в поисках добычи: быстро бегает по сухим участкам, легко пробирается сквозь заросли папируса и тростника, умеет плавать, и при помощи когтей лазает по стеблям растений. Хетиез не способен долго бегать, но на пересечённой местности этого, как правило, не требуется: преследуя добычу, он вкладывает силы в короткое преследование, и чаще охотится из засады.
Хетиез – не слишком общительное животное: он живёт семьями, включающими взрослую размножающуюся пару и их потомство, не достигшее самостоятельности. Для общения с соседями эти звери метят границы территории пахучими выделениями, размазывая их по камням и стеблям растений выше уровня воды. По запаху звери уверенно идентифицируют всех соседей и пришлых зверей, которых стараются прогонять с территории.
Будучи неспециализированным хищником, хетиез поедает любую доступную добычу животного происхождения: он охотится на млекопитающих, птиц и рептилий, разоряет кладки птиц и охотится на их выводки, ловит рыбу и лягушек. В сухой сезон звери обходят омуты в русле реки и ловят прячущихся там рыб и лягушек.
Сезонность в размножении выражена слабо: детёныши могут появиться в любое время года, но чаще это происходит в конце сухого сезона. На относительно сухих участках речных долин, не заливаемых водой даже в период наводнений, взрослые звери выкапывают большую нору, в которой самка рождает до 3-4 детёнышей. Изредка хетиез устраивает гнездо в дуплах крупных деревьев, легко залезая на высоту до 2 метров. Молодняк проводит в гнезде около 2 месяцев, но после этого держится с родителями ещё около года, обучаясь охотиться. Незадолго до рождения следующего выводка взрослая пара изгоняет молодняк со своей территории. Наибольшая смертность среди животных наблюдается именно в это время. Половая зрелость наступает на третьем году жизни; продолжительность жизни – до 15 лет.

Идею о существовании этого вида млекопитающих высказал Bhut, участник форума.

Бенну (Nycticorax bennu)
Отряд: Пеликанообразные (Pelecaniformes)
Семейство: Цаплевые (Ardeidae)
Место обитания: бассейн Сахарского Нила, озёра и пруды северной Африки.
В эпоху человека пострадало много видов аистообразных. Многие крупные аисты и цапли, а также островные узкоареальные виды исчезли из-за разрушения мест обитания в результате деятельности человека. Но более мелкие виды – вроде обыкновенной цапли-кваквы (Nycticorax nycticorax) – смогли выжить благодаря широкому ареалу и способности быстро восстанавливать численность популяции. Пережив ледниковые период на рубеже голоцена и неоцена, эти птицы стали предками новых видов, среди которых бенну – один из потомков кваквы.
Внешне бенну заметно отличается от предкового вида; по пропорциям это типичная цапля времён Голоцена, более крупного размера, чем предок. Она окрашена в разные оттенки серого: на светло-сером фоне более тёмные продольные полосы на голове и шее, одна полоса тянется от темени до основания хвоста. Щёки и внутренняя сторона крыльев окрашены в белый цвет. Ноги, напротив, очень тёмные, почти чёрные. На голове, над глазами, растут «косицы», состоящие из трёх-четырёх узких удлинённых перьев чёрного цвета, которые бенну может поднимать и опускать: таким образом птицы этого вида ухаживают друг за другом в брачный период и подают сигналы сородичам. Клюв светло-жёлтого цвета, его основание окаймлено кольцом чёрных перьев, сливающимся с «шапочкой» на темени.
Бенну – птица довольно крупных размеров: высотой около 1 м, с размахом крыльев в 2 м, и весом до 3,5 кг. Но по сравнению с такими соседями, как черепаха-крокодил, свино-бегемот и гигантский африканский аист, бенну выглядит небольшим и хрупким созданием; эта птица ведёт достаточно скрытный образ жизни. Бенну в основном активен утром и вечером, в сумерки, иногда – и в лунные ночи. Днём эта цапля обычно спит в зарослях камыша и папируса, или на дереве, растущем недалеко от воды.
Гнездо у бенну обычно располагается на дереве – это рыхлая груда веток среди крупных сучьев дерева, которая с трудом выдерживает сильные порывы ветра. В кладке – 2-4 яйца, скорлупа белая с бурыми крапинками. Кладку насиживают оба родителя по очереди: эти птицы моногамны, и хотя после гнездового сезона пары распадаются, бывшие супруги обычно держатся неподалёку друг от друга, и прошлогодние пары зачастую воссоединяются в новый сезон гнездования.
Брачный сезон у бенну начинается во второй половине сухого сезона, незадолго до первых дождей. В это время птицы сохраняют скрытность, но их громкий двусложный крик – «бен-нуууу» (отсюда название) разносится довольно далеко в окрестностях гнездовья. Когда к токующему самцу прилетает самка, обе птицы начинают плясать вокруг друг друга, прыгая и показывая партнёру белые перья на внутренней стороне крыльев, а также демонстрировать свои «косицы», поднимая их и подрагивая ими. В это время чаще всго происходят драки между самцами этого вида – за самок и за территорию. Самцы бьют друг друга клювом, иногда довольно сильно, но без смертельного исхода.
Птенцы выводятся в начале сезона зимних дождей. Они покрыты белым пухом, и в первые дни жизни глаза у них закрыты. В это время родители регулярно сменяют друг друга на гнезде – пока одна из птиц защищает птенцов, вторая добывает корм – разных рыб, раков, других беспозвоночных, лягушек и ящериц. В возрасте около 2 месяцев молодые птицы начинают оперяться, а в 4 месяца уже переходят к самостоятельной жизни. К этому времени родители успевают откормить их настолько, что молодая птица весит больше взрослой.
Врагами бенну являются разные хищные птицы, которые охотятся на них в воздухе, и черепахи-крокодилы, подстерегающие их на мелководье. Изредка обезьяны могут разорить оставшееся без присмотра гнездо.
Средняя продолжительность жизни бенну – 20 лет.

Этот вид птиц открыл Bhut, участник форума.

Острохвостый фазаний журавельник (Afrogeranella tenebrosa)
Отряд: Журавлеобразные (Gruiformes)
Семейство: Журавельники (Neogruidae)
Место обитания: Африка к северу от зоны тропических лесов, бассейны рек.
Журавельники – характерная для неоцена группа птиц Голарктики, населяющая холодные и умеренные широты Евразии и Северной Америки. Они произошли от пастушков (Rallus) эпохи человека, и являются преимущественного околоводными и болотными птицами, хотя среди них также есть степные виды. Это перелётные птицы, зимующие в тропических широтах; отдельные представители этой группы встречаются в тропических широтах Старого Света, где ведут оседлую жизнь, кочуя лишь по мере сезонного высыхания водоёмов.
В бассейне Сахарского Нила обитает один из самых мелких видов журавельников – острохвостый фазаний журавельник, птица размером всего лишь с утку, но с длинными ногами и шеей, характерными для всей этой группы птиц. Фактически, это реликт ранней стадии эволюции журавельников, занявший свою нишу в продуктивной тропической экосистеме.
Рост взрослой птицы не превышает 50 сантиметров при размахе крыльев около метра. У этого вида выражен половой диморфизм: у самцов цвет оперения чёрный, у самок бурый с тёмными пестринами. У самца на голове есть белое пятно на темени и боковых сторонах головы, охватывающее глаза. К брачному сезону у самца отрастает относительно длинный хвост – средняя пара перьев в хвосте сильно удлиняется и служит для брачных демонстраций. После брачного сезона, пока самка насиживает кладку в гнезде, самец линяет и теряет эти перья, становясь похожим на самку. Ноги птицы жёлтого цвета, у самцов в брачном наряде слегка оранжевые, без перепонок между пальцами. Пальцы удлинённые, позволяют ходить по топкой почве. Птица почти не умеет плавать, и держится на мелководьях и болотах, густо поросших водными растениями. Вне сезона гнездования птица терпимо относится к сородичам: в местах кормления собираются стайки, насчитывающие до 10-15 птиц обоих полов. Характерная особенность поведения этого вида – стайное окрикивание крупных животных и хищников. В этом случае вместе собирается до 30 птиц, которые поднимают оглушительный шум.
Острохвостый фазаний журавельник – почти исключительно животноядная птица, поедающая беспозвоночных, мелкую рыбу, лягушек и головастиков. Из растительной пищи птица время от времени поедает семена растений.
Это моногамный вид, пара формируется на один цикл гнездования. Токование начинается в первые дни влажного сезона. Самцы токуют на земле, на особых токовищах, которые находятся на островках среди протоков реки и используются из года в год. Они выглядят как утоптанные площадки, практически лишённые растительности. Собирясь на них, самцы призывают самок голосом, а при появлении самки исполняют танец с полураскрытыми крыльями, подрагивая удлинённым хвостом. Голос этого вида – многократно повторяемые грубые немелодичные крики.
Гнездо устраивается на земле в зарослях тростника или папируса; в кладке до 3 яиц с бежевой скорлупой, покрытой чёрными мелкими крапинками. Насиживание длится около 3 недель. Птенцы сразу способны следовать за родителями и покидают гнездо. Врагами взрослых птиц являются хищные млекопитающие и птицы, а также крупные взрослые лягушки-капканы. На молодняк часто охотятся рыбы.

Идею о существовании этого вида птиц высказал Bhut, участник форума.

Береговой коршун (Pezomilvus unipes)
Отряд: Ястребообразные (Accipitriformes)
Семейство: Ястребиные (Accipitridae)
Место обитания: пресные водоёмы южной Европы и Северной Африки – бассейн Сахарского Нила.

Рисунок Павла Волкова

В экосистемах неоцена хищные птицы чаще всего занимают подчинённое положение: в умеренном поясе северного полушария они вынуждены конкурировать с плотоядными врановыми птицами и выживать благодаря специализации. Одним из специализированных видов пернатых хищников является рыбный коршун (Dolichomilvus piscivorus) из Европы. Южнее горного массива Альп, по окраинам Средиземноморской котловины и в Северной Африке обитает его ближайший родственник, представитель рода пеших коршунов (Pezomilvus) – береговой коршун, тоже крупный вид птиц, питающийся рыбой. Очертаниями он похож на своего родича, но отличается более грацильным сложением, что связано с жизнью в более жаркой местности. Это длинноногая хищная птица с широкими крыльями (размах до 170 см), хорошо летающая. В окраске оперения преобладают светлые тона: оперение на теле светло-серое, крылья сизые сверху, живот белый с отдельными пестринами на горле. Светлая окраска препятствует перегреву; для этой же цели на голове и задней части шеи развивается густой пуховый хохолок. Самец немного меньше самки, не отличается от неё по цвету.
У этого вида иная тактика добывания пищи по сравнению с европейским сородичем: береговой коршун охотится в прибрежной зоне рек и озёр. Эта птица может подолгу терпеливо стоять на мелководье на одной лапе, и хватает приблизившуюся рыбу другой лапой, которая во время ожидания была поднята. Отсюда видовое название птицы, означающее «одноногий». Иногда, чтобы приманить рыбу тенью, этот коршун раскрывает крылья, как зонтичная цапля. Кроме рыбы, этот вид охотно поедает крабов, а также лягушек и детёнышей водяных черепах. Конкурентами этих птиц являются цапли, которых береговой коршун старается изгонять со своей территории. Когти у этого вида очень большие, крючковатые; на кончиках пальцев с нижней стороны развиваются ряды острых роговых шипиков, помогающих удерживать добычу. При ходьбе специальные сухожилия на верхней стороне пальцев приподнимают когти, и их концы не касаются земли.
Обитая в достаточно стабильном климате, когда водоёмы свободны ото льда круглый год, этот вид является оседлым. Береговые коршуны гнездятся парами, которые могут сохраняться достаточно долгое время: если гнездование из года в год оказывается успешным, пара сохраняет верность друг другу на протяжении всей жизни. Каждая пара владеет территорией, включающей примерно километр береговой полосы. Этот вид гнездится на деревьях, часто переделывает для себя гнездо цапель, в том числе изгоняя его законных хозяев. Береговые коршуны не образуют колоний и относятся к сородичам достаточно нетерпимо, нападая на них в границах собственной территории. Тем не менее, в популяции береговых коршунов есть своеобразные нейтральные территории, не занятые гнездящимися парами. Находясь в таких местах, взрослые птицы проявляют терпимость по отношению к сородичам, совместно отдыхают, ищут себе пару и даже охотятся рядом друг с другом.
В кладке этого вида обычно 2 яйца с серой скорлупой. Птенцы покрыты белым пухом, оперяются в возрасте около 2 месяцев. Ювенильное оперение темнее, чем взрослое: крылья тёмно-серые. Молодые птицы покидают гнездо и начинают охотиться вместе с родителями. Ещё в гнезде они устраивают своеобразные игры, подолгу «высматривая» кусочки веток, после чего «ловят» их. Также они активно охотятся на пролетающих мимо насекомых. В возрасте 6 месяцев их оперение меняется на взрослое, и они становятся половозрелыми. Продолжительность жизни достигает 20 лет.

Угунку (Ugunqu kubantwana)
Отряд: Черепахи (Testudines)
Семейство: Трёхкоготные черепахи (Trionychidae)
Место обитания: пресные водоёмы тропической Африки, Сахарский Нил и реки южнее Сахары.
Черепахи являются одними из древнейших рептилий Земли, доживших до эпохи человека – они появились в самом начале триаса, но их обособление происходит уже в позднем палеозое. Они значительно обособлены от остальных отрядов рептилий анатомически и поведенчески. Выносливость и способность переживать неблагоприятные условия помогли им пережить и конец голоцена – эпоху антропогенного прессинга, а также начало неоцена с его климатическими катаклизмами. В эпоху неоценового потепления начался всплеск активного видообразования, они дали начало множеству новых видов и заняли новые экологические ниши. Крупная африканская черепаха-крокодил (Archotrionyx vorax) – это одна из черепах новой неоценовой формации, а рядом с ней живёт родственный вид угунку.
Угунку является довольно крупной черепахой, взрослые особи вырастают до 4 м в длину. Хотя она родственна черепахе-крокодилу, эта рептилия не такая хищная, и поедает значительное количество растительной пищи – как правило, это подводные и околоводные растения. У угунку более короткая шея, чем у черепахи-крокодила, и вообще её пропорции более типичны для черепах: угунку предпочитает не плавать, а ходить по дну водоёмов. Как у черепахи-крокодила, у неё не осталось рогового панциря, но на спине под кожей появился жировой горб, за счёт которого угунку переживает засуху (это особенно важно на севере ареала), когда ей нечего есть. Кожа серая с зеленоватым оттенком, часто обрастающая микроводорослями, на шее и лапах складчатая, подвижная и растяжимая, на панцире – толстая и плотная. У рептилии мощные лапы и когти, и она свободно выкапывает норы в начале засухи, и в них пережидает неблагоприятный период.
Угунку поедает гораздо меньше животной пищи, чем черепаха-крокодил, и обычно это не живые животные, а падаль. У угунку очень мощные челюсти, и она способна разломать и проглотить любую твёрдую пищу – и жёсткие растения, и кости и хрящи мёртвого зверя или птицы. На неё саму охотятся разные хищники, но в основном на мелких молодых черепашат: если угунку дорастёт хотя бы до двухметровой длины, она уже никого не боится, и даже может прогнать хищника от его законной добычи, используя для этого свои размеры и вес. Она часто питается трофеями черепахи-крокодила, иногда присоединяясь к пиршеству хищника и не ожидая, когда тот насытится и оставит добычу.
Брачный период у угунку начинается в начале сезона дождей: самцы этого вида толкают друг друга телом, пытаясь опрокинуть или оттеснить друг друга от выбранного участка на берегу реки. Тут победа не всегда зависит от размера – иногда, заняв удобную позицию, более мелкий самец может победить более крупного, а иногда самка, пока два самца выясняют отношения, покидает их территории и оказывается во владениях третьего самца, а конфликтующие соперники даже не обращают на это внимание в раже битвы. Как у всех других черепах, у угунку нет семей и не образуется более или менее постоянных пар: самки откладывают свои кладки в землю около рек и озёр, где они живут, и больше о них не заботятся.
В кладке около 200 некрупных округлых яиц. Кладка не охраняется, и значительное количество яиц гибнет от хищников. Обычно через полтора-два месяца из яиц вылупляются черепашата и начинают самостоятельную жизнь, подобно взрослым особям. Они держатся на мелководных участках русла реки, где им можно не опасаться случайного нападения взрослой особи. Половая зрелость наступает в возрасте около 20 лет, при длине тела 1,75-2 метра. Если угунку не погибнет в первые годы жизни, то она сможет прожить 200-300 лет, а то и больше.

Этот вид рептилий открыл Bhut, участник форума.

Сахарский намомубатрахус, лягушка-протоптер (Namomubatrachus protopteroides)
Отряд: Бесхвостые (Anura)
Семейство: Чесночницы (Pelobatidae)
Место обитания: Сахара, области вблизи временных водоёмов.
Амфибии на протяжении хотя бы небольшой части жизненного цикла связаны с водой: большинству видов совершенно необходима вода в период размножения. Поэтому большинство их видов обитает вблизи водоёмов, и конкуренция между видами очень велика. Некоторые виды эволюционировали по пути освоения засушливых местообитаний, но они по-прежнему связаны с водой в сезон размножения. В процессе эволюции некоторые виды земноводных приспособились к размножению во временных водоёмах, что накладывает значительные ограничения на длительность их личиночной стадии. Но один из видов в процессе эволюции приспособился обходить это ограничение очень своеобразным способом.
Сахарский намомубатрахус обитает в Северной Африке, населяя окраины бассейна Сахарского Нила. Здесь встречается очень мало видов лягушек, и этот вид не испытывает серьёзной конкуренции с их стороны. Личинки намомубатрахуса развиваются во временных водоёмах, питаясь первое время водорослевыми обрастаниями и илом. Они быстро растут и вскоре переходят на более питательный рацион – на головастиков других лягушек. Питание мясом позволяет головастикам намомубатрахуса быстро расти. К моменту высыхания лужи головастики намомубатрахуса напоминают сомов длиной около 20 см. У них сильно вытянутое тело, около 2/3 длины составляет хвост, окаймлённый кожистой плавниковой складкой. Тело цилиндрическое, с плоской головой, широким ртом с роговыми зубами и маленькими глазами. По углам рта растёт по одному гибкому коническому усику. Окраска головастика бурая или охристо-рыжая с розоватым брюшком и мраморным рисунком по спине. Этот головастик максимально полно использует возможности, предоставляемые водоёмом, пока он не пересох. Когда в луже вместо воды остаётся жидкая вонючая грязь, этот головастик ещё не переходит к метаморфозу. Вместо этого он начинает раскапывать дно лужи, и в образовавшейся ямке скапливается остаток воды. Головастик постепенно углубляет дно ямы и превращает её в вертикальную шахту. На дне этой шахты он сворачивается клубком и выделяет слизь, которая склеивает окружающую грязь в защитный кокон, наподобие того, как поступает двоякодышащая рыба протоптер (Protopterus). Отсюда название вида: «намому» – название протоптера в Судане. В засушливый сезон этот головастик лежит в своей норе, свернувшись клубком.
Когда начинается новый сезон дождей, головастик освобождается от кокона и выбирается на поверхность. В это время конкурирующие виды лягушек ещё мечут икру, и головастик намомубатрахуса просто питается икрой, быстро набирая вес. Длина его достигает 25-30 см, но вес увеличивается во много раз; после этого наступает время метаморфоза – хвост быстро рассасывается, развиваются конечности, а форма тела становится характерной для взрослой особи. На следующий год молодые особи сами смогут размножаться.
Взрослый намомубатрахус – это насекомоядная лягушка длиной до 15 см, с заостренной головой и мощными передними лапами. Наружный край задних лап усажен роговыми мозолями – это инструмент для рытья почвы. Глаза небольшие, с характерным для представителей семейства щелевидным вертикальным зрачком. Окраска тела глинисто-рыжая или бурая с тёмными пятнами на спине; живот желтовато-серый. Самка значительно крупнее самца, который ведёт себя более агрессивно в брачный сезон. В это время самец почти постоянно держится на спине самки. Пара взрослых особей занимает обширную территорию, на которой имеется несколько водоёмов. В каждый из них пара откладывает небольшую порцию икры – во избежание конкуренции между собственными головастиками. У этого вида сильно выражено территориальное поведение – размножающаяся пара активно отгоняет соперников с помощью звуковых сигналов, а иногда нападает на них. В каждой луже на территории пары взрослых особей подрастает один или несколько головастиков – в зависимости от размеров водоёма.
В засуху взрослая особь закапывается в землю, часто занимая норы грызунов. От своих соседей лягушка отгораживается рыхлой земляной пробкой.
Продолжительность жизни – до 14-15 лет.

Нильский иниоринх (Iniorhynchus niloticus)
Отряд: Костеязычные (Osteoglossiformes)
Семейство: Мормировые (Mormyridae)
Место обитания: Африка, Сахарский Нил.

Рисунок Андрея, колоризация Биолога

Мормировые рыбы были очень характерным компонентом африканской ихтиофауны. В неоцене часть видов этих рыб осталась на отделившемся от Африки Восточно-Африканском субконтиненте (Земля Зиндж) и эволюционировала независимо от африканских видов. В реках Африки в неоцене также появились своеобразные виды мормировых рыб, не имеющие аналогов в ихтиофауне эпохи человека.
Один из видов африканских мормирид является самым крупным представителем семейства. Это нильский иниоринх, рыба длиной около 2 метров. Он обитает в Сахарском Ниле и Нигере от верховьев до устья, предпочитая заросшие заводи с медленным течением. У него есть родственные виды в Конго, но ни один из них не достигает такого размера.
Иниоринх очень похож на дельфина своими размерами и удлинённым рылом. Зрение у этого вида слабое – часто иниоринху приходится плавать в воде, теряющей прозрачность из-за взвеси или размножающихся микроскопических водорослей. Кроме того, для иниоринха свойственна сумеречная и ночная активность. В связи с этим окраска рыбы неяркая: на серебристом фоне с зеленоватым оттенком тянутся 5 – 7 вертикальных полос тёмно-серого цвета, заходящих на спинной и анальный плавники. Самка и самец не отличаются по окраске, самец лишь немного меньше и стройнее самки.
Глаза у этой рыбы очень маленькие, зрение слабое: рыба близорука и способна лишь различать очертания предметов, удалённых от неё больше, чем на 3-4 метра. Но слабое зрение вполне компенсируется наличием высокочувствительного электролокатора, доставшегося в наследство от голоценового предка, какого-то из многочисленных видов рыб-слоников. У основания хвоста имеется участок видоизменённой мышечной ткани, генерирующей электрическое поле, а на проверхности тела (большей частью на голове и на вытянутом рыле) есть многочисленные электрорецепторы. Также у этой рыбы хорошо развито обоняние и есть высокочувствительная боковая линия, образующая несколько ветвей на коже головы. Создаваемое этой рыбой электрическое поле довольно слабое. Но при необходимости иниоринхус может генерировать более сильные одиночные электроимпульсы, которые используются для защиты (они не смертельны, но чувствительны для большинства хищников), а также в турнирных поединках между самцами.
Исключительного развития у этого вида достигает головной мозг: соотношение его к массе тела почти как у млекопитающих. Однако, в отличие от них, у этой рыбы наиболее развиты мозжечок и стволовые отделы мозга. Тем не менее, по меркам рыб этот вид отличается высоким интеллектом. Иниоринхи в стае способны общаться между собой при помощи слабых электрических импульсов, что особенно ярко проявляется во время кормёжки: если один иниоринх находит пищу, вскоре к нему собирается вся стая.
В отличие от голоценовых мормирид-бентофагов, иниоринх перешёл к питанию в основном мелкой стайной речной рыбой. Эти рыбы охотятся в основном ночью и в сумерках, но в мутной воде могут быть активны и днём. Плавая небольшими стаями, иниоринхи способны, действуя сообща, окружать добычу, сгоняя её в плотный косяк. Похожие на хоботок челюсти мгновенно засасывают мелкую рыбёшку – рот этой рыбы раскрывается в виде трубки. Впрочем, у этого вида не утрачена способность питаться донными животными – чувствительное, покрытое электро- и обонятельными рецепторами рыло очень удобно для копания в иле.
В период размножения самка строит «гнездо» в густой подводной растительности, сбивая длинные стебли в шарообразную кучу. Партнёры находят друг друга по специфическим электрическим импульсам, характер которых служит показателем готовности к размножению. Во время нереста пара проделывает в куче растений сквозную дыру и, проплывая сквозь гнездо, оставляет икру на его внутренней стороне за несколько приёмов. Плодовитость этого вида составляет около 100 тысяч икринок. Иниоринхам свойственна забота о потомстве: самка охраняет икру до момента выклева мальков и держится вблизи гнезда, пока мальки не покинут его. Молодь обычно плавает стайками в подводных зарослях. Если малькам грозит опасность, то испускемые ими электрические «крики паники» привлекают взрослых особей (не обязательно родителей), которые обычно прогоняют хищника.
Половая зрелость наступает на 5-м году жизни, а общая продолжительность жизни может достигать 50 – 60 лет.

Этот вид рыб открыл Андрей, участник форума.

Камонго (Protopterus kamongo)
Отряд: Рогозубообразные (Ceratodontiformes)
Семейство: Африканские двулёгочниковые (Protopteridae)
Место обитания: пресные воды Африки к северу от области тропических лесов, сезонные водоёмы.
Двоякодышащие рыбы в эпоху человека были реликтами прежних времён, когда их разнообразие было намного выше, а распространение охватывало все материки. Лучепёрые рыбы вытеснили их, как и многие другие древние группы рыб, в неблагоприятные для жизни местообитания, однако там эти консервативные рыбы нашли удобную экологическую нишу, где конкуренция с другими видами чрезвычайно низка. В связи с этим неоценовый протоптер камонго мало отличается от своего предка, мраморного протоптера (Protopterus aethiopicus), и представляет собой всего лишь новый вид рода. Название этой рыбы – кенийское название мраморного протоптера.
Облик этого вида типичен для протоптеров: удлинённое угревидное тело, небольшая голова и тонкие щупальцевидные парные плавники. Глаза у этой рыбы очень маленькие, и зрение плохое, однако обоняние очень острое. Грудные плавники длиннее, чем задние, и по функциям напоминают усы сома – с их помощью рыба выискивает добычу среди ила; на их поверхности много химических и электрических рецепторов. Окраска тела серо-зелёная с грязно-жёлтым брюхом. Длина взрослой рыбы достигает 150-160 см.
Подобно своему предку, этот вид – неспециализированный хищник, питающийся главным образом донными животными. Днём рыба прячется среди подводных растений или в зарослях тростника и папируса, а по ночам охотится. Изредка этот вид нападает на более крупных плавающих рыб и головастиков лягушки-капкана, вырывая из их тел куски мяса и шкуры.
Этот вид не утратил способности пережидать засуху в состоянии оцепенения. При пересыхании водоёма рыба роет типичную вертикальную нору для пережидания засухи. Кроме того, камонго может ползать по суше, цепляясь своими щупальцевидными парными плавниками. Если есть возможность, рыба переползает из высыхающего водоёма в основное русло реки, извиваясь и толкаясь задними плавниками и хвостом.
Камонго – неуживчивая рыба, предпочитающая одиночество. Пара у этого вида формируется только на время размножения, и сразу после нереста распадается. Партнёры находят друг друга по запаху, и у них нет индивидуальных предпочтений в выборе. Брачный ритуал состоит из преследования самки самцом. Догнав её, он обвивается телом вокруг неё, удерживая её на выбранном для нереста месте. Рыбы нерестятся среди растительности на мелководьях. Самец строит гнездо – выкапывает в плотном глинистом грунте длинную нору с расширением в середине, где находится икра. Нерест происходит ночью. Икра относительно крупная, самка откладывает её в гнездовой камере, и всю заботу о потомстве берёт на себя самец. Он свирепо охраняет гнездо и нападает даже на крупных животных, кусая их. Молодняк покидает гнездо через несколько недель. В это время мальки похожи на головастиков: у них есть перистые наружные жабры и тонкие нитевидные плавники. Половая зрелость наступает на 4-м году жизни, продолжительность жизни достигает 20-25 лет.

Идею о существовании этого вида рыб высказал Bhut, участник форума.

Жгучая мегалогидра (Megalohydra urens)
Отряд: Антоатекаты (Anthoathecata)
Семейство: Гидры (Hydridae)
Место обитания: тропические реки и озёра Африки, в том числе сезонные водоёмы.
Гидроидные полипы – сравнительно консервативная группа беспозвоночных, сохраняющая примитивный план строения на протяжении сотен миллионов лет. Он оказался настолько успешным, что эволюция порождала лишь немногие вариации на одну стабильную тему. В неоцене такой примечательной вариацией является жгучая мегалогидра – поистине гигантский представитель пресноводных гидр длиной до 3-4 сантиметров, со щупальцами, способными вытягиваться до 10 см. Тело животного полупрозрачное, желтоватое, в максимально вытянутом состоянии становится прозрачным.
Щупальца покрыты большим количеством стрекательных клеток. У этого полипа очень сильный яд, который легко убивает личинок насекомых или креветок, и чувствительно обжигает даже крупных рыб и лягушек. Этот яд – основное защитное приспособление полипа. Опасность для этого полипа представляют крупные улитки, от которых гидра защищается ядом.
Подобно всем родственным видам, это животное – хищник. Она питается личинками насекомых, в основном комаров и мелких жуков-плавунцов, а также водяными клещами и молодняком креветок и речных крабов.
Жгучая мегалогидра размножается, образуя яйца, а также активно почкуется. В течение влажного сезона животное может образовать до 10 молодых особей.
Примечательной особенностью этого вида является способность переживать засуху. На время засухи она просто закапывается в ил, втягивая щупальца и превращаясь в округлый комочек живой плоти. Обычно гидра закапывается на глубину до 10-15 сантиметров, где образует кокон из затвердевшей слизи и ила, в котором способна переживать до двух сухих сезонов подряд, теряя значительную часть воды, но сохраняя жизнеспособность. Обычно эта гидра прячется под корягами и рядом с клубнями и корневищами водяных растений, сохраняющими жизнеспособность в сухой сезон.
Продолжительность жизни достигает трёх лет.

Идею о существовании этого вида беспозвоночных высказал Bhut, участник форума.

Потамоматрикс сахарский (Potamomatrix saharensis)
Порядок: Мальпигиецветные (Malpighiales)
Семейство: Подостемовые (Podostemaceae)
Место обитания: Африка, бассейн Сахарского Нила, сезонные водоёмы и пересыхающие участки русла реки.
Подостемовые являются глубоко специализированными водными травами, и в процессе эволюции претерпели глубокие изменения в строении по сравнению с наземными растениями. В большинстве своём они населяют непересыхающие водоёмы, однако некоторые виды смогли освоить местообитания, не слишком подходящие для жизни специализированных водных растений. Одним из таких растений является потамоматрикс сахарский, населяющий долину Сахарского Нила.
Это нетипичный вид подостемовых, приспособившийся к жизни в медленно текущей воде и в пересыхающих реках. В процессе эволюции это растение приспособилось выживать в пересыхающем водоёме, несмотря на специализацию к жизни под водой. Таллус этого вида корковидный, развивается на твёрдом субстрате – обычно на камне или затонувшем дереве – и плотно прикрепляется к нему. От него отрастают многочисленные тонкие фотосинтезирующие побеги – лентовидные, полупрозрачные, без листьев. Они достигают длины 30-80 см, и стелются по поверхности воды. В тени они зелёного цвета, на ярко освещённых местах приобретают розоватый цвет. В сезон дождей среди них быстро отрастают упругие цветоносы, возвышающиеся над поверхностью воды и несущие скромные колосовидные соцветия. Семена очень мелкие, липкие, распространяются на ногах и оперении околоводных птиц.
При пересыхании водоёма цветоносы и фотосинтезирующие побеги отмирают, и таллус образует выводковые почки, покрытые многослойной оболочкой и способные переносить высыхание. Покрывающая их слизь застывает в виде корочки, предохраняющей растение от высыхания и гибели. Выводковые почки легко отрываются от таллуса и распространяются ветром и птицами. При смачивании водой слизь быстро набухает и приклеивает почку к субстрату. Почка задерживается в росте на несколько дней, одновременно впитывая воду. Если водоём не пересыхает, и снабжение водой не прерывается, это становится сигналом к продолжению роста. Во время разливов реки потамоматрикс быстро образует новые побеги и активно разрастается. Молодое растение обычно зацветает на следующий год, а при размножении семенами – на третьем году жизни. Продолжительность жизни растения составляет до 5-6 лет.