Глава написана на основе идеи Жуана Витора Кутиньо, Бразилия

В неоцене, через двадцать пять миллионов лет после исчезновения человека, Земля ещё сохраняет узнаваемый облик, хотя в её географии произошли заметные изменения. Стал шире Атлантический океан, между Азией и Северной Америкой поднялся Берингийский сухопутный мост, а Африка соединилась с Европой, но раскололась по линии Великой Рифтовой долины. Панамский перешеек разорвался, и Южная Америка вновь превратилась в изолированный материк, сохраняя связь с Северной Америкой по эфемерному Антильскому сухопутному мосту, представляющему собой цепочку островов, между которыми в разное время возникали сухопутные перешейки, давая отдельным представителям флоры и фауны возможность миграции между материками.
Расширение Атлантики и тектоническая деятельность в Центральной Америке привели к незначительному сдвигу Южной Америки на юг. Этого оказалось достаточно, чтобы разорвать Панамский перешеек, но расположение природных зон в этой части света сравнимо с таковым в эпоху человека.
Значительную часть севера материка занимает равнинная местность, сложенная мягкими речными отложениями – колоссальный бассейн речной системы Амазонки и Гипполиты. Он окружён возвышенностями, где берут начало многочисленные притоки этих рек. Выветривание сильно источило и разрушило значительную часть возвышенностей, но расположение верховий рек осталось примерно узнаваемым с эпохи человека, и их течение поменялось слабо по сравнению с реками, петляющими по Амазонской низменности.
Река, известная в эпоху человека как Шингу, берёт своё начало в менее возвышенной западной части Бразильского нагорья, между плато Мату-Гросу и горным хребтом Серра-ду-Ронкадор. В этой местности сухая саванна сменяется влажными тропическими лесами Амазонии. По сухим водоразделам участки тропической саванны вклиниваются в лесные массивы, а фауна представляет смесь лесных и саванновых форм, приспособившихся к жизни в этой неоднородной местности. Затопляемые леса разрастаются в долинах рек, однако значительная часть территорий не затопляется даже в пик сезона дождей. В этих местах выражена сезонность климата: сезон дождей длится с октября по апрель, а сухой сезон – с мая по сентябрь. Однако даже в разгар сухого сезона леса не сбрасывают листву полностью и получают достаточно влаги.
Когда в Мату-Гросу сезон дождей, жизнь переживает настоящий расцвет. В это время болота полны воды, и река Шингу и её притоки разливаются. Лесной покров на возвышенностях удерживает корнями воду и почву, поддерживая тем самым собственное существование. В это время многие местные растения цветут, и цветение некоторых деревьев бывает таким обильным, что цветы закрывают собой значительную часть листвы самого дерева. Поэтому перед глазами птиц, взлетающих над тропическим лесом, в сезон дождей открывается изумительная по красоте картина. Благодаря обилию осадков воздух в этой местности очень влажен, что способствует росту эпифитных растений на ветвях и стволах огромных деревьев. Их цветение добавляет краски в палитру леса, и они занимают каждый доступный для заселения клочок поверхности коры деревьев, стараясь поселиться ближе к свету. Среди местных эпифитов господствуют бромелии, превратившие свои розетки листьев в настоящие водоёмы, где находят приют влаголюбивые лесные обитатели. Их соседки орхидеи избрали другую тактику: они отращивают толстые стебли-псевдобульбы, запасающие влагу, и плотные кожистые листья, экономно расходующие её. В тени леса встречаются крохотные влаголюбивые орхидеи, которые живут за счёт воды, впитываемой зарослями мхов. Причудливые лесные кактусы разрастаются, прижимаясь к коре деревьев своими плоскими разветвлёнными стеблями. Они променяли жаркие пустыни, где жили их предки, на влажные тропические леса, и избавились от колючек, а стебли некоторых видов стали напоминать листья их соседей – плоские, волнистые по краю, и даже похожие на листья пальм. Добравшись до хорошо освещённых мест, все эти растения красочно цветут, зазываю опылителей яркими красками, интенсивным запахом и обильным нектаром. В местах, где солнечного света меньше, на слабом ветерке покачивается кружевная зелень разных видов папоротников, а в тени подлеска разрастаются мягкие подушки мхов и раскрывают листья теневыносливые травянистые растения.
Эпифиты борются за место под солнцем достаточно просто и прямолинейно: они сразу поселяются в кронах и на стволах деревьев, довольствуясь крохами питательных веществ, которые могут уловить своими корнями, и создавая собственные запасы воды. Другие растения избрали иную стратегию борьбы за место под солнцем. Им приходится преодолеть долгий путь к свету из тенистого подлеска, взбираясь вверх по стволам деревьев и скалам. Но зато в конце этого пути их ждёт награда в виде изобилия солнечного света. В тропиках деревья увиты лианами – это очень характерная жизненная форма растений, редко встречающаяся в умеренных широтах.
Крупное дерево вздымает свою крону над остальным пологом леса. Оно росло очень долго, несколько десятков лет, и по праву заняло своё место под солнцем. Оно обогнало десятки конкурентов, а его широко распростёртые ветви заставили отчасти поредеть кроны соседних деревьев. В вертикальном положении это дерево удерживают массивные досковидные корни, расползшиеся в разные стороны на несколько метров от толстого ствола, поэтому растению не страшны тропические бури. Разумеется, его успех в борьбе за существование не остался незамеченным. Крону дерева населяют многочисленные эпифитные растения, а по его стволу вьются лианы сразу двух видов, не родственных друг другу, но одинаково активно стремящихся занять место в хорошо освещённом верхнем ярусе леса. Долгие годы, проведённые в гонке за солнечным светом, остались позади, и теперь эти две лианы активно наращивают листву, добравшись до полога леса. Они немного похожи друг на друга – у обеих крупные кожистые листья тёмно-зелёного цвета, кончики которых резко вытянуты в виде «капельниц», помогающих дереву избавляться от избытка влаги. Ствол одной из этих лиан покрывает бурая кора, отслаивающаяся небольшими бумажистыми фрагментами. Ствол этой лианы сильно утолщён у земли, напоминая слоновий хобот невероятной длины. Вторая лиана обладает очень своеобразной формой роста: её стебель, покрытый гладкой серой корой, испещрённой неглубокими трещинками, разрастается не только вверх, но и в стороны, превращаясь с возрастом в своеобразную одревесневшую ленту, плотно прилегающую к стволу дерева, ставшего её опорой.
Эти две лианы, конкурирующие за место под солнцем, – папилиофоба и плосковетвистый фикус. Папилиофоба, принадлежащая к семейству кутровых, ядовита от корней до последней капли нектара. По её стеблям струится смертельно ядовитый млечный сок, а листва настолько ядовита, что находятся лишь единичные виды насекомых, способные питаться ею. Цветущая папилиофоба очень узнаваема: добравшись до кроны дерева и оказавшись в условиях хорошего освещения, она цветёт практически круглый год, делая лишь небольшой перерыв в сухой сезон. Побеги папилиофобы украшены белыми трубчатыми цветками, покачивающимися на ветру на длинных упругих цветоносах, словно колокольчики. Но даже в самую хорошую погоду ни одно насекомое не вьётся возле её цветков; бабочки и другие насекомые-опылители избегают посещать её цветки – отсюда название, означающее «избегающая бабочек». Причина нелюбви насекомых к цветкам папилиофобы проста: обильный нектар этого растения смертельно ядовит для большинства насекомых-опылителей.
Плосковетвистый фикус – прямая противоположность папилиофобе: хотя в его стебле и ветвях есть ядовитый млечный сок, на его ветвях и стволе гроздьями зреют вполне съедобные шаровидные соплодия-сиконии. В них развиваются крохотные перепончатокрылые, являющиеся опылителями фикуса, а зрелыми соплодиями он кормит множество лесных обитателей. В сплетениях его ветвей вьют гнёзда птицы, а плоды поедают попугаи, обезьяны и другие древесные животные. Опавшие на землю сиконии фикуса становятся лакомством для многочисленных наземных грызунов, и даже хищники не упускают возможности пожевать сочный сладкий плод красновато-фиолетового цвета.
Эти две лианы, выстроившие совершенно разные отношения с окружающими видами животных, – словно добро и зло, сцепившиеся в схватке за первенство в этом мире. У фикуса много «друзей», но свои партнёры есть даже у такой ядовитой лианы, как папилиофоба, и она не существует в изоляции от других видов, составляющих экосистему. В природе понятия «добро» и «зло» очень относительны, особенно в сложном мире тропического леса, где каждый вид оказывается встроенным в запутанную систему межвидовых взаимодействий.
В процессе роста ствол дерева, по которому вьются обе лианы, сильно разросся в толщину. Дерево растёт сравнительно медленно и живёт долго, поэтому его древесина плотная, способная противостоять сильным тропическим бурям. Однако её каждую минуту испытывают на прочность целые армии древогрызущих насекомых, развивающихся в её толще, и древоразрушающие грибы, которые часто действуют заодно с насекомыми, расселяясь по их тоннелям в толщу ствола дерева. И там, где древесина поддалась их напору, со временем образуются дупла. Кроме того, дупла образуются благодаря целенаправленной деятельности животных, строящих себе убежища.
В стволе дерева на месте сломанной много лет назад ветки выгнило узкое, но довольно глубокое дупло. Это вполне ожидаемый естественный процесс: сломанная ветка становится воротами в толщу древесины для древоразрушающих грибов. Дупло естественного происхождения обладает довольно узким входом, но уходит глубоко в толщу ствола. Для тех, кто сможет добраться до него, это будет идеальное укрытие. А попасть сюда можно только по воздуху: на коре дерева почти не за что зацепиться, а побег фикуса плосковетвистого растёт на достаточно большом расстоянии от входа в дупло, чтобы с него можно было дотянуться до дупла. Единственный путь в дупло – по воздуху, поэтому населяют его маленькие существа, способные летать.
На стенках дупла висят небольшие мохнатые существа, напоминающие пауков. Их окраска – чёрная с рыжим, и кое-где в массе этих существ проглядывают участки жёлтых волос. А то, что выглядит как длинные сложенные паучьи ноги, на самом деле является сложенными перепончатыми крыльями и развёрнутыми задними лапами. В узком дупле нашли убежище мелкие летучие мыши; их здесь больше дюжины. Длина каждой из них – всего несколько сантиметров: в этих местах некоторые насекомые бывают крупнее их. День они проводят во сне, а вечером, когда заходит солнце, в дупле начинается оживление. Летучие мыши шевелятся, ползают по стенкам дупла, чистятся и расчёсывают шерсть когтями задних лап. В колонии есть животные разных возрастов и обоих полов: взрослые самцы и самки с детёнышами. Самки заботятся в первую очередь о детёнышах, кормят и вылизывают их. Самцы заняты уходом за собой: чистят шерсть, вылизывают себе летательные перепонки и извлекают из них присосавшихся клещей. Когда внутри дупла достаточно стемнело, один взрослый самец осторожно выбрался из общей массы сородичей, добрался до края дупла и выглянул наружу. Не обнаружив ничего опасного, он вылез из дупла и отправился в полёт, трепеща крыльями. В свете заходящего солнца видна его яркая расцветка – чёрное тело с ярко-жёлтой спиной и резко отличающиеся окраской от тела оранжевые крылья. Размерами, яркой расцветкой и трепещущим полётом эти летучие мыши очень похожи на крупных бабочек, которые обитают в этих же лесах; их название – амазонские листоносы-мотыльки.
Подобно большинству летучих мышей, амазонские листоносы-мотыльки ведут преимущественно ночной образ жизни, и вылетают из своих укрытий для кормления лишь на закате. Когда смеркается, в воздухе среди деревьев появляется много летучих мышей разных видов – от довольно крупных до совсем крошечных. Амазонские листоносы-мотыльки принадлежат к числу самых мелких видов; они порхают среди лиан и зарослей эпифитов, словно крупные бабочки.
Разные виды летучих мышей предпочитают разную пищу. В большинстве своём это охотники на насекомых разных размерных категорий – от комаров и мошек до крупных бабочек и жуков. Среди крупных видов есть охотники на птиц, лягушек и грызунов. Многие виды рукокрылых тропического леса нектароядные. К их числу принадлежит и амазонский листонос-мотылёк, однако даже среди них он является редкостным гурманом с очень узкоспециализированным рационом. Это основной опылитель лианы папилиофобы, и в лесу он выбирает убежища рядом с зарослями этой лианы. Папилиофоба также тонко приспособлена к суточному ритму своего опылителя: её цветки начинают распространять сильный сладкий аромат с лёгкими гнилостными нотками в предзакатные часы, когда вылетают кормиться эти рукокрылые. Предлагаемое растением угощение весьма специфично: смертельный яд содержится не только в соке и листве растения, но даже в его нектаре. Мало кто из насекомых отважится попробовать этот нектар, и бабочки облетают это растение стороной, хотя некоторые их виды откладывают на листву яйца, и только их гусеницы поедают листья папилиофобы. Питающихся нектаром птиц не привлекают неброско окрашенные белые цветки папилиофобы. Время этого растения – ночь, и в темноте вокруг зарослей смертоносного растения кружатся крохотные пёстрые летучие мыши. Амазонские листоносы-мотыльки подлетают к цветкам снизу и длинными языками вылизывают нектар на лету. Длина и ширина трубки цветка как раз соответствуют размерам языка этой летучей мыши, поэтому листоносы-мотыльки без труда получают угощение. Пока летучие мыши кормятся, их мордочки оказываются перепачканными пыльцой, и во время кормления они опыляют ядовитую лиану. Они избегают конкуренции с другими нектароядными рукокрылыми благодаря использованию этого нестандартного источника пищи. Кроме того, они получают от растения плату за свои услуги: они не просто выживают после употребления ядовитого нектара, но яд частично откладывается в их внутренностях и жире, и его количество в теле одной летучей мыши оказывается достаточным, чтобы отравить хищника размером с крупную собаку. Яркая окраска шерсти и летательных перепонок этого вида является предупреждающей. Со временем часть яда нейтрализуется и выводится из организма, но с нектаром амазонский листонос-мотылёк получает достаточно яда растения для компенсации этих потерь.
С наступлением темноты покидают свои укрытия и другие ночные существа. В старом птичьем гнезде в кроне дерева зашевелилось относительно крупное пушистое существо, покрытое бурой шерстью. Из шерсти высунулась когтистая лапа, почесала бок, и пушистый клубок развернулся. Вытянулся в сторону длинный голый хвост, похожий на крысиный, и из шерсти показалась рыжая голова с тёмными «очками» вокруг глаз. Лапа почесала небольшое ухо, зверь зевнул, демонстрируя многочисленные остроконечные зубы, и потянулся. Это вакаро, или медовый опоссум, представитель древней группы сумчатых млекопитающих. Опоссумы – характерная южноамериканская группа древесных млекопитающих, и вакаро – типичный обитатель полога леса. Крупные глаза животного позволяют видеть в ночной темноте, все его лапы цепкие и вооружены острыми когтями, а хвост хватательный. Когда вакаро отправился на поиск пищи, видно, что этот медлительный зверь уступает в скорости таким типично древесным животным, как обезьяны. Он всеяден, и его любимая пища – насекомые, особенно общественные. Вакаро часто разоряет гнёзда ос и пчёл, пожирая и взрослых насекомых, и их личинок. В процессе эволюции у него сформировался очень сильный иммунитет к ядам, поэтому жала насекомых, защищающих от него своё гнездо, не причиняют вакаро особого вреда. Если гнёзд общественных насекомых рядом нет, вакаро не отказывается от сочных фруктов. Побеги фикуса плосковетвистого, разрастающиеся в кроне дерева, увешаны гроздьями соплодий. В темноте не видно, какие из них спелые, но опоссум обладает тонким обонянием, которое помогает ему получать дополнительную информацию о мире. Когда зверь лазает по веткам в поисках плодов, его длинный цепкий хвост словно живёт своей собственной жизнью: складывается впечатление, что он сам принимает решения, за какие ветки надо цепляться, и когда их следует отпускать. В темноте вакаро быстро нашёл несколько спелых соплодий фикуса. Обнюхав их, он почувствовал, что одно из них поедает жирная гусеница. Опоссум принял решение почти сразу же: гусеница не будет есть плохие плоды, поэтому он сорвал и съел именно этот плод, прямо вместе с гусеницей. Так даже вкуснее.
В течение ночи вакаро нашёл и съел несколько крупных насекомых, пару соплодий фикуса, и сумел поспать пару часов, спрятавшись в зарослях. Один раз ему пришлось прервать поиск пищи и спешно прятаться среди ветвей – в темноте, бесшумно взмахивая крыльями, пролетела огромная сова-сипуха суиндарассу. У опоссума хорошее ночное зрение, и он вовремя успел заметить это чудовище, летящее среди деревьев – окраска тела этой совы очень неброская, и чаще всего её замечают лишь те, кого птица наметила в качестве добычи. Серебристо-серое лицо окаймлено чёрными перьями, и в темноте отчётливо видны лишь светлый живот и белые пятна на тёмной спине пернатого хищника. Суиндарассу пролетела где-то рядом с кроной, и через какое-то время в ночной темноте раздался птичий крик, резко оборвавшийся. Жуткий хохот насытившегося хищника дал понять ночным обитателям леса, что какое-то время они могут спокойно заниматься своими делами: сова просто обозначила свои права на территорию.
На рассвете ночные обитатели леса постепенно прячутся. Кому-то повезло наесться до отвала, кому-то повезло меньше, и они прячутся в свои логова голодными. А кому совсем не повезло, те стали добычей более удачливых соседей. На рассвете суиндарассу вновь огласила лес леденящим душу хохотом, и откуда-то издалека раздался крик другой птицы этого вида.
Хотя уже рассвело, вакаро ещё бродит по ветвям и не торопится укладываться спать. В это время есть возможность в полной мере использовать ещё один богатый кормовой ресурс. Ночью и утром, когда на растениях оседает обильная роса, выбираются из укрытий улитки – от совсем крохотных, размером с маковое семечко, до великанов размером больше яблока. Всеядный вакаро ищет их среди мха и папоротника, где они любят прятаться, и поедает их. Мелких улиток он просто жуёт вместе с раковиной и глотает её осколки, а крупных предварительно выдёргивает из раковины когтями и засовывает в рот, бросая пустую раковину вниз. Некоторые улитки могут плеснуть ему в морду вонючей или едкой пеной, но в основном они вполне съедобны и вкусны. Пожирание улиток несёт серьёзную опасность для опоссума: моллюски часто бывают промежуточными хозяевами различных глистов, и животные, питающиеся ими, как правило, бывают заражены глистами. Вакаро в этом плане – не исключение. Единственное, что его спасает – растительная диета: некоторые растения являются природным лекарством от глистов, и вакаро, поедая их, очищает свой организм от паразитов.
С рассветом голоса ночных животных утихают, и всё громче начинают звучать голоса дневных существ. Настал новый день, и все, кто сумел пережить минувшую ночь, спешат заявить о себе. Первыми начинают птицы, и их голоса, варьирующие от приятного щебета до резких монотонных криков, оживляют лес. К ним присоединяются обезьяны – у многих из них есть привычка громко кричать по утрам всей группой: так они заявляют о своих территориальных претензиях, и заодно общаются с группами, обитающими на большом расстоянии от них. Вакаро прислушивается к этим голосам, не прекращая трапезы: время от времени заявляют о себе хищники, выходящие на охоту, и важно не пропустить этот момент, чтобы понять, в какой части леса они будут охотиться сегодня.
Разжёвывая очередную улитку, вакаро услышал приближающийся шум взмахов больших сильных крыльев. Разумеется, это не сова суиндарассу – этот хищник так громко не летает. Тем не менее, услышав этот звук, вакаро бросил недоеденную улитку и поспешил скрыться – крупные птицы страшат его, потому что в лесу водятся пернатые хищники. Однако птица, пролетающая над лесом, не похожа на пернатых хищников. Она крупная, и у неё яркая окраска оперения – ярко-зелёная с жёлтым животом и синими маховыми перьями. Красная голова птицы вооружена толстым белым клювом с чёрным кончиком – этот клюв явно не предназначен для разрывания мяса. Хлопая крыльями, птица села на толстую ветку в кроне дерева и начала чиститься. Это радужный плешивый тукан – птица, которая может быть опасной лишь для мелких животных, которых она поедает в дополнение к основному рациону из плодов тропического леса. Пролетая над лесом, радужный плешивый тукан видел опоссума вакаро, спасающегося бегством, но не обратил на него внимания – вакаро слишком крупный, чтобы стать добычей этой птицы. Радужный плешивый тукан – не типичный житель леса, хотя своей окраской он похож на лесных птиц вроде попугаев. Он держится по окраинам лесов, не заходя в сплошные лесные массивы. Этот вид гнездится в обрывах, сложенных плотными глинистыми отложениями, и трещинах скал, а лес для него – только источник пищи. На голове этой птицы есть крупный роговой нарост, похожий на шлем: копая нору в крутых речных берегах или обрывах, птица пользуется им для уплотнения свода норы. На этом наросте не растут перья, что и создаёт впечатление лысины у птицы. Присутствие радужного плешивого тукана в этой части леса – свидетельство смешения фаун тропических лесов и возвышенностей, создающее уникальную фауну Мату-Гросу.
Несмотря на свой размер, радужный плешивый тукан проворно передвигается в кроне дерева, перепрыгивая с ветки на ветку. В крону дерева его привлекает лиана – фикус плосковетвистый, который плодоносит почти круглый год без перерыва. Хлопая крыльями, радужный плешивый тукан слетел на крупный ствол фикуса, прицепившийся к коре дерева. Цепляясь когтями, крупная яркая птица полезла по фикусу и начала оглядывать его ветви в поисках плодов. Своим толстым чёрно-белым клювом тукан сорвал один плод фикуса, слегка раздавил его клювом и проглотил целиком. Испуганная его движениями, из-под побега выскочила какая-то мелкая ящерица. Она не успела спастись: птица ловко подхватила её, подбросила в воздух, поймала и съела. Несмотря на массивное телосложение и неуклюжий толстый клюв, радужный плешивый тукан способен проявлять чудеса ловкости. Он всеяден, и не упускает случая полакомиться мясом.
Вдали послышались крики обезьян. Радужный плешивый тукан прервал трапезу, поднял голову и огляделся. Похоже, ему не удастся наслаждаться пищей в одиночестве: на одном из соседних деревьев уже появилось несколько небольших обезьян, и, судя по раскачивающимся веткам, их догоняют многочисленные сородичи.
Хотя в южноамериканских лесах есть некоторые обезьяны, ведущие ночной образ жизни, эти обезьяны – типичные дневные обитатели леса. Они провели ночь, прячась в густых кронах деревьев для защиты от сов и змей, а днём бродят по пологу леса, поглядывая на небо – в верхнем ярусе леса их врагами также являются крупные хищные птицы. Полог южноамериканских тропических лесов достаточно густой, и лианы перекидываются с дерева на дерево, поэтому обезьяны странствуют по лесу, пользуясь их стеблями как мостами, и практически не спускаются на землю.
Группа обезьян, спешащая к дереву, чтобы собрать урожай плодов фикуса – это колаши, широконосые обезьяны. Их характерный признак – полосы косматой рыжей шерсти, растущей на предплечьях. Пожалуй, это самая узнаваемая особенность их облика, различимая издалека и позволяющая распознавать сородичей. Обезьяны покрыты густой шерстью, окраска которой довольно изменчива даже внутри группы – среди обезьян, собирающихся на соседнем дереве, есть тёмно-бурые особи, несколько особей красивого шоколадного цвета, и даже одна довольно светлая особь с бежевой шерстью. Но все они украшены космами рыжей шерсти на предплечьях.
Когда вся группа колашей собралась на дереве, одна из взрослых особей осторожно выбралась из листвы, влезла на толстый ствол лианы, соединяющей деревья, и огляделась. Прикрывая глаза ладонью, она осматривает небо и прислушивается, стараясь уловить признаки присутствия пернатых хищников в небе. Если хищник застанет группу обезьян на лиане, им некуда будет скрыться, и кто-то из обезьян станет его жертвой. Но небо, похоже, чисто, и первые обезьяны вступили на лиану.
Эта группа обезьян – здоровая размножающаяся стая: на спине одной из обезьян сидит детёныш, вцепившийся в шерсть взрослой особи. От своих предков, обезьян-прыгунов эпохи человека, колаши унаследовали необычную форму заботы о потомстве – детёныша носит на себе самец, и он же заботливо ухаживает за детёнышем, передавая его самке только для кормления. Самец с сидящим на его спине детёнышем следует по лиане на четырёх лапах, а самка старается не отставать от него – у этих обезьян семейные узы складываются на всю жизнь, и партнёры сохраняют верность друг другу. Двигаясь по лиане, обезьяны сохраняют равновесие, взмахивая длинными мохнатыми хвостами. В отличие от многих обезьян Нового Света эпохи человека, хвосты у колашей не хватательные. И когда они цепочкой движутся по лиане, становится особенно заметной необычная особенность их облика – кажется, будто у обезьян короткие передние лапы и огромная грудная клетка, хотя временами кажется, будто на спину животного накинута какая-то шкура, раскачивающаяся в такт его шагам.
Взрослые звери, которые обзавелись потомством, соблюдают осторожность при движении по лиане. Зато несколько молодых обезьян предпочитают перебираться с дерева на дерево по-своему. Они не обременены сидящим на спине детёнышем, подвижны и гибки, поэтому позволяют себе рискованные игры, в ходе которых тренируют свою ловкость. Когда взрослые колаши двинулись по лиане, молодые обезьяны залезли на ветку повыше. Они выбрали длинную ветку, торчащую из кроны, и одна из обезьян забралась на неё. С воплями раскачав ветку, она прыгнула в направлении дерева, к которому направляются взрослые колаши. В воздухе молодая обезьяна раскинула в стороны передние лапы, и то, что казалось нелепой меховой накидкой, превратилось в широкую летательную перепонку. От локтей колаша отрастают хрящевые стержни, расширяющие и натягивающие перепонку. Раскрытые летательные перепонки удлиняют планирующий прыжок, и молодые обезьяны пролетают над головами взрослых сородичей. Одна за другой молодые обезьяны совершают посадку в кроне дерева, и быстро воссоединяются со стадом, перескакивая по веткам, как все остальные обезьяны.
Такие планирующие прыжки довольно рискованны: один из молодых самцов в конце прыжка не сумел схватиться за ветку, которая прогнулась под весом соскочившего на неё сородича, и полетел вниз. Однако летательная перепонка выручила его и в этот раз: раскинув конечности в стороны и расправив её, молодой самец замедлил своё падение и начал управлять полётом. Вытянув переднюю лапу и скользнув немного в сторону, он уцепился за ветку. Пальцы сразу же крепко схватились за неё, ветка прогнулась под тяжестью обезьяны, но выдержала его и остановила падение. В следующее мгновение молодой колаш вцепился другой лапой в соседнюю ветку. Обретя надёжную опору, он быстро забрался наверх и воссоединился с остальными. Для самца с детёнышем такие прыжки довольно рискованны, и рискнёт исполнить такой трюк лишь в случае крайней опасности. Но молодые лёгкие самцы и самки, не обременённые детёнышами, часто переправляются с дерева на дерево таким способом, особенно если стадо кормится на деревьях первой величины, возвышающихся над пологом леса.
Стадо колашей собралось вместе в кроне дерева, и обезьяны начали искать плоды фикуса. Взрослые особи обычно кормятся вместе, а молодые животные предпочитают общество друзей. Но в любом случае обезьяны кормятся довольно шумно, роняют много едва надкушенных плодов, а от их передвижений ветки раскачиваются, и радужному плешивому тукану приходится перелететь подальше от беспокойных сотрапезников.
Поев, обезьяны потеряли привычную подвижность, которая сменилась желанием отдохнуть и даже вздремнуть. Сытые обезьяны расселись на ветках, свесив вниз длинные мохнатые хвосты, и начали общаться друг с другом. Социальные взаимодействия занимают значительное место в жизни этих обезьян. Колаш – небольшая обезьяна, и размер его мозга не позволяет сложиться полноценной речи, которую этим обезьянам заменяют разнообразные звуковые сигналы. Самый главный язык общения внутри стада – это язык тела. Жесты и прикосновения много значат в жизни колашей. Обезьяны внутри размножающейся пары чистят и перебирают друг другу шерсть, демонстрируя привязанность к партнёру, а самцы в такие периоды отдыха играют с детёнышами. С помощью прикосновений детёныши учатся взаимодействовать с родителями и социализируются, переходя от общения с родителями к общению со сверстниками. Молодые животные при помощи ухода за шерстью демонстрируют дружеское отношение, а подчинённые особи таким способом добиваются расположения доминантов, получая определённые выгоды от хорошего отношения сильных особей.
Пока взрослые особи отдыхают, молодые колаши устраивают шумные игры: они карабкаются на высокие ветки и прыгают с них, раскидывая в стороны конечности и раскрывая летательную перепонку. Во время такого прыжка, изменяя положение хвоста и натяжение летательной перепонки, молодые обезьяны могут совершать повороты и точно приземляться на намеченной ветке. Колаши – типичные древесные обитатели, и задние лапы к них такие же сильные и цепкие, как передние. А благодаря небольшому весу обезьяны она может затормозить падение, ухватившись за подходящую ветку любой лапой. Однако во время игр и отдыха колаши не забывают поглядывать на небо – небольшой размер делает их довольно уязвимыми для нападений пернатых хищников, особенно молодых особей.
Радужный плешивый тукан кормится, поглядывая на обезьян. Когда они успокоились, птице стало гораздо проще кормиться. Яркое оперение птицы привлекает внимание молодых колашей – маленький детёныш с любопытством следят за яркой птицей, сидя в объятиях своего отца. А пара молодых обезьян решила взглянуть на тукана поближе: у колашей цветное зрение, и яркая окраска оперения птицы кажется им особенно привлекательной. Молодые обезьяны прыгнули с одной из верхних веток, оттолкнувшись от неё ногами. В воздухе они раскинули передние лапы, тормозя падение, и ногами вцепились в ветки неподалёку от кормящегося тукана, после чего сразу же схватились за соседние ветки руками.
Обезьяны забрались на ветки рядом с туканом, и поднялись на задние лапы, держась за ветку пальцами ступней. Благодаря небольшому размеру и весу они легко сохраняют вертикальное положение, высвобождая передние лапы для сбора пищи. Сохраняя равновесие, молодые колаши подтягивают к себе ветки и объедают листья дерева, срывая их губами. Во время кормления они даже могут ходить по ветвям на задних лапах, время от времени хватаясь за соседние ветки и помахивая свисающим вниз хвостом.
Птица сорвала плод фикуса и проглотила его. Одна из обезьян, цепляясь лапами за широкие стебли фикуса плосковетвистого, пошарила пальцами в листве, нашла спелый плод и сразу же сунула его в рот. Колаши посещают это дерево специально ради фикуса, который обвил его ствол и почти круглый год приносит вкусные плоды, которыми они дополняют свой рацион. Основу рациона колашей составляют листья разных растений, главным образом деревьев, и они питаются листвой самых разнообразных деревьев, предпочитая листву бобовых, богатую белком. Нежные тонкие молодые листья деревьев – это их основная пища, а сахаристые плоды – всего лишь приятная добавка. Плотные кожистые листья фикуса плосковетвистого они не едят из-за млечного сока, и тем более они избегают трогать лишний раз побеги папилиофобы, которые из каждого надлома начинают сочиться ядовитым млечным соком.
Колаши – специалисты по выживанию в лесу. Они практически никогда не остаются голодными даже в сухой сезон, когда некоторые деревья частично или полностью сбрасывают листву. Выживание в тропическом лесу требует знания лесной растительности: каждый зверь должен в течение своей жизни выучить, какие виды растений съедобны, и что лес может предложить на обед в дополнение к листьям. В каждом стаде колашей формируется своеобразная культура, представляющая собой совокупность знаний индивидов, которые сохраняются и накапливаются внутри стада, передаваясь из поколения в поколение. Несмотря на это, многие вещи обезьянам приходится познавать на собственном опыте.
Пока обезьяны кормятся в кроне дерева, их атакуют кровососущие насекомые – мухи и комары. Некоторые обезьяны предпочитают просто отмахиваться от них лапами, но это утомляет и мешает спокойно кормиться. Однако некоторым обезьянам известно прекрасное средство спасения от насекомых, и они пользуются им, соблюдая осторожность. Оно растёт на этом же дереве, рядом с фикусом плосковетвистым, и переплетается с ним стеблями. Ядовитые листья папилиофобы прекрасно отпугивают насекомых, если уметь пользоваться этим средством. Несколько обезьян, отмахиваясь от насекомых, нашли побеги папилиофобы, украшенные покачивающимися на ветру белыми колокольчиками цветков. Осторожно сорвав по одному листу, обезьяны натёрли ими шерсть на голове, спине и боках, после чего с отвращением выбросили листья и продолжили кормиться. Сок растения ядовит, и его запах отпугивает от обезьян докучливых насекомых, и заодно помогает обезьянам избавиться от вшей, обитающих в их шерсти. Но применять такое сильное средство нужно с осторожностью: обезьянам-родителям с маленьким детёнышем, цепляющимся за их шерсть, этого лучше не делать.
Взрослый самец вынужден отмахиваться от насекомых лапами – на его спине сидит детёныш, и ему нельзя натираться ядовитыми листьями, даже если насекомые особенно докучливы. Зато ему можно просто подсесть к обезьянам, же натёршимся такими листьями. Однако он не застрахован от непредсказуемого развития событий. Увидев, что взрослая обезьяна рядом с его отцом сорвала лист папилиофобы, сидящий на спине самца детёныш протянул руку и тоже сорвал один лист. Но он по привычке сунул лист папилиофобы в рот и попробовал его пережевать. Увидев это, отец стянул его со своей спины, сразу сунул ему в рот пальцы и силой вытащил ядовитый лист у него изо рта. После этого он сунул ему в рот палец, и вызвал у детёныша рвоту.
Несмотря на экстренные действия самца, детёныш всё равно успел получить дозу яда, всосавшегося через слизистые оболочки рта. Яд начал действовать, и детёныш слабеет на глазах. Он с трудом держится на шерсти отца, и самец колаша снял его со спины и прижал к груди. Увидев это, самка подошла к ним и взяла детёныша на руки. Самец отломил несколько кусочков древесной коры, разжевал их, и губами и языком затолкал в рот детёнышу пережёванную кашицу из коры. Детёныш сглотнул, и самка опять прижала его к себе. Яд папилиофобы слишком сильный, и противоядия от него нет, однако разжёванная кора впитывает яд, попавший в желудок, и это приносит некоторое облегчение. Самец вновь взял детёныша на руки и вызвал у него рвоту, после чего вновь дал ему порцию разжёванной коры. Благодаря такой нехитрой помощи и родительской заботе детёныш выживет, надолго запомнив полученный урок. Однако в течение нескольких дней он будет слаб, и родителям придётся особенно тщательно заботиться о нём.
Колаши живут стаей – это общительные животные, постоянно обменивающиеся информацией, в том числе такой, от которой может зависеть их жизнь. Когда вокруг много сородичей, легче следить за окрестностями: всегда найдутся глаза, которые заметят появление хищника. Кроме того, у них в запасе есть ещё одна хитрость: они следят за поведением соседей по пологу леса. Одни из самых характерных обитателей лесных крон – попугаи разных видов, которые ищут пищу среди ветвей. Обычно местные попугаи – птицы зелёной расцветки, но у всех их видов есть яркие отметины, позволяющие распознать сородичей. Неподалёку от обезьян кормится небольшая стая пурпурноголовых попугаев. Это довольно крупные птицы, а их окраска не отличается пестротой – у них зелёное оперение на теле, а голова фиолетовая с серым клювом. Эти попугаи кормятся плодами различных деревьев, и их крепкие сильные клювы помогают им раскусывать даже самые твёрдые семена. Эти птицы любят семена деревьев и лиан семейства бобовых – они крупные и питательные, но в зрелом виде обладают очень прочной оболочкой, которую могут раскусить лишь немногие лесные обитатели. Прочная оболочка семян – это не препятствие для их клювов: ловко орудуя лапами и клювами, они вскрывают плоды и раскусывают семена. Обезьяны не едят зрелые семена бобовых – они слишком твёрдые, а содержащиеся в них вещества могут вызвать боль в животе. Попугаи способны нейтрализовать вредные вещества: они заедают такие семена глиной с обрывистых берегов реки, и она действует как адсорбент. Зато обезьяны любят незрелые плоды некоторых деревьев из семейства бобовых, поедают их, откусывая, словно банан, и разжёвывают сочные незрелые семена. Поэтому в большинстве случаев колаши не являются пищевыми конкурентами попугаев.
Плоды фикуса любят и обезьяны, и попугаи, и здесь они начинают конкурировать друг с другом за пищу. У пурпурноголовых попугаев есть значительное преимущество: они меньше размером и умеют летать, поэтому поедают плоды, до которых более массивные обезьяны не доберутся. Но радужный плешивый тукан, который также любит плоды фикуса, конкурирует с попугаями заметно сильнее: он способен собирать плоды там же, где попугаи, и тоже умеет летать. Поэтому, когда попугаи кормятся плодами фикуса рядом, радужный плешивый тукан ведёт себя агрессивно. Если попугаи оказываются слишком близко к нему, тукан щёлкает своим чёрно-белым клювом и делает выпады в сторону попугая. Если бы он нападал на попугая один на один, то ему легко удалось бы прогнать попугая. Но попугаи, подобно обезьянам, живут стаями, и внутри стаи птиц связывают социальные взаимодействия. Поэтому, когда начался конфликт, на помощь атакованному попугаю пришли сразу несколько сородичей. Они собрались вокруг радужного плешивого тукана и начали кричать, хлопая крыльями и широко разевая клювы. Тукан уступает им в силе, но всё равно пытается показать, что его не напугала эта угрожающая демонстрация. Он демонстративно сорвал и съел несколько плодов, поглядывая на попугаев, а затем сорвал незрелый плод и бросил его вниз. Попугаи постепенно окружают тукана, громко и хрипло крича. Возможно, им удалось бы прогнать радужного плешивого тукана, но конфликт птиц прервался самым неожиданным образом. Их крики привлекли внимание колашей, и одна обезьяна прыжком ворвалась в стаю птиц, тряся ветки и громко крича.
Испуганные неожиданным вторжением, птицы взлетели. В этот момент особенно хорошо видны красные подхвостья пурпурноголовых попугаев и оранжево-жёлтые перья в их крыльях. Массивный плешивый тукан, громко хлопая крыльями, скрылся в кроне одного из соседних деревьев, а попугаи закружились над деревьями, крича и собираясь в стаю. Обезьяны с любопытством наблюдают за полётом птиц, кричат и трясут ветки, не давая им сесть снова. Для них это развлечение, а цветное зрение позволяет им в полной мере насладиться яркостью красок оперения этих птиц. Даже детёныш, отравившийся листом папилиофобы, с интересом наблюдает за летящими попугаями, хотя ему с трудом удаётся держать голову.
Стая колашей провела в кроне дерева весь день. Пока детёнышу плохо, взрослые обезьяны не движутся дальше: на дереве у них есть всё, что нужно для жизни, и они могут позволить себе немного задержаться. Тем не менее, когда наступает вечер, им нужно искать место для ночлега. Они предпочитают ночевать в густых кронах деревьев, где их сложнее застигнуть врасплох летающим хищникам. Им нужно спешить: в это время уже просыпаются ночные обитатели леса, и встреча с некоторыми из них не сулит обезьянам ничего хорошего.
Тропические сумерки недолги, поэтому обезьянам надо спешить. Останавливаясь в этой части леса, они устраивались на ночлег на одном из соседних деревьев с подходящей густой кроной. Но, чтобы попасть на него, стаду колашей нужно ещё раз переправиться с дерева на дерево по лианам. В этот раз даже ловкие и подвижные молодые звери не рискуют совершать планирующие прыжки: если уже начала охоту сова суиндарассу, в воздухе у обезьяны не будет ни единого шанса спастись от её когтей. Стая обезьян растянулась в цепочку, и звери стараются как можно скорее преодолеть этот воздушный мост и скрыться среди листвы. Самец с заболевшим детёнышем спускается по ветвям на трёх лапах, замедляя движение сородичей. Детёныш слишком слаб, чтобы держаться за шерсть на его спине, поэтому самец заботливо придерживает его лапой у себя на животе. Самка, мать детёныша, держится рядом с ним. Когда наступила их очередь переправляться по лианам, самка зашла вперёд, и самец взялся лапой за её хвост. Держась за него, он идёт по лиане только на задних лапах, прижимая детёныша к груди. Остальные обезьяны ждут их, и стая остаётся на месте, пока они не воссоединились с сородичами.
Для ночлега стая колашей расположилась на знакомом им дереве с густой кроной. Чтобы уберечь себя от нападения воздушных хищников, обезьяны забираются в гущу ветвей и рассаживаются на толстых ветвях рядом со стволом. Они уже не раз ночевали здесь, и крупные ветви у основания лишены обычных зелёных «бород» из эпифитов – обезьяны просто не дают им разрастаться. Готовясь к ночёвке, стая обезьян разбивается на пары и группы. Пока солнце ещё не село, обезьяны посвящают последний час уходящего дня общению: они перебирают друг другу шерсть и просто наслаждаются обществом друг друга, отдыхая и обнимаясь. Детёныш также получает свою порцию заботы – родители вместе ухаживают за его шерстью, причём самец делает это значительно активнее, иногда даже отталкивая от детёныша руки самки. Отравление папилиофобой не проходит быстро, поэтому какое-то время детёныш будет окружён заботой родителей больше, чем обычно. Он подкрепился материнским молоком, и самец поделился с ним пережёванной лягушкой, которую ему удалось поймать на дереве. Последствия отравления будут ощущаться ещё несколько дней, но родительская помощь подоспела вовремя, и он выживет.
Царапанье когтей по коре заставляет нескольких обезьян насторожиться. Обычно тихие звуки сопровождают появление врага, поэтому обезьяны начали тревожно кричать, даже не разобравшись до конца в ситуации. Поднимая тревогу, они заставляют всполошиться других лесных обитателей, и в ответ на их вопли с одно из соседних деревьев донеслись скрипучие крики разбуженных пурпурноголовых попугаев, и несколько других птиц закричали с других деревьев. Когда поднимается такой шум, любой хищник понимает, что его заметили, и шансы на успех в охоте падают до нуля.
Среди общей суматохи нескольким обезьянам удалось разглядеть лесного жителя, нарушившего их покой. Сделать это непросто: у обезьян хорошее дневное зрение, но при слабом вечернем освещении они видят плохо. И сам облик этого существа не позволяет его разглядеть в сумерках: почти полностью чёрный зверь с короткими лапами и длинным хвостом лезет по стеблям лиан, обвивающих ствол дерева. Его длинные загнутые когти царапают кору – это крупный представитель куньих, и он не может втягивать когти, чтобы двигаться бесшумно, как это делают кошки. На его короткой скуластой морде от краёв носа через глаза и между ушами тянутся две полоски жёлтой шерсти, которые делают его отдалённо похожим на барсука, но остальная его шерсть чёрная, как ночь, даже на животе. Неожиданный гость не очень доволен встречей с обезьянами – создаваемый ими шум раздражает его чувствительный слух. Поэтому в ответ на обезьяньи крики он зашипел и оскалил зубы, заставив ближайших к нему обезьян отступить. Зверь размером и весом примерно с колаша, но у него просто короче лапы. Его челюсти достаточно сильные, а во рту в слабом свете закатного неба блеснули клыки довольно внушительных размеров. Тем не менее, он не собирается нападать, потому что не охотится на такую крупную добычу. Убедившись, что его оставили в покое, зверь продолжил свой путь. Когда он лезет по лианам, его хвост цепляется за опору, словно у опоссума.
Обезьяны встретили чёрного ягуапе – потомка куницы тайры. Этот вид, хотя и является хищником по своему происхождению, в процессе эволюции фактически превратился во всеядное животное. Тем не менее, если бы обезьяны всё же вступили с ним в драку, последствия могли бы оказаться непредсказуемыми: хоть он не охотится на крупную добычу, он вооружён острыми когтями, помогающими лазать по деревьям, и может нанести ими серьёзные раны. Челюсти чёрного ягуапе достаточно сильны, чтобы дать отпор врагу, превосходящему его размерами. Если его не тревожить, это довольно мирный зверь: в его рацион входят главным образом мелкие животные, в том числе насекомые, и значительное количество растительной пищи. Когда какое-то дерево на территории ягуапе начинает плодоносить, зверь просто объедается его плодами, и не охотится целенаправленно, довольствуясь лишь случайной мелкой добычей. Это дневной зверь, но в самые жаркие дневные часы он предпочитает отлёживаться в укрытии, и ищет пищу главным образом утром и вечером. Любимое лакомство чёрного ягуапе – личинки общественных насекомых; он провёл весь день в поисках осиных и пчелиных гнёзд, и теперь возвращается в своё укрытие – старое птичье гнездо, свитое в сплетении лиан. Вступив на лиану, по которой перешли с дерева на дерево обезьяны, хищник ловко движется по ней, быстро переставляя лапы и время от времени подстраховывая себя хвостом. Его дом находится как раз на дереве, увитом папилиофобой и фикусом плосковетвистым.
Пронзительный хохот совы суиндарассу словно напоминает, что начинается время ночных жителей леса. Слыша этот голос, взрослые колаши прижимаются друг к другу, а некоторые пары даже свиваются хвостами, как делали когда-то их предки в эпоху человека. У некоторых из них крик этой совы пробуждает мимолётные, но страшные воспоминания: некоторые обезьяны потеряли детёнышей, ставших жертвами этой совы, а кому-то в детстве и юности приходилось на своей шкуре испытать остроту когтей этого чудовища. Детёнышей родители заботливо прячут между своими телами, чтобы сова не могла их выхватить лапой, и даже закрывают их своей летательной перепонкой.
Помимо криков суиндарассу и других птиц, атмосферу ночного леса создают вспышки светлячков и стрекотание многочисленных насекомых – главным образом сверчков и цикад. С наступлением сумерек в воздухе распространяется сильный сладкий аромат цветков папилиофобы: начинается очередная ночь ядовитого пира летучих мышей – амазонских листоносов-мотыльков. Ягуапе, лазая по лианам, обвивающим дерево, видит их мелькающую яркую окраску: в наследство от предков ему досталось хорошее ночное зрение. В сумраке зверь не различает цветов, и его цветовое зрение значительно хуже, чем у колаша, но окраска спины и тела амазонского листоноса-мотылька очень контрастная, поэтому привлекает его внимание. Неясно, воспринимает ли ягуапе этих существ как зверей, или они просто кажутся ему чем-то вроде очень крупных ночных бабочек. Тем не менее, он попытался поохотиться на амазонских листоносов-мотыльков. Разумеется, в воздухе ему их не поймать – эти звери слишком быстрые, а телосложение ягуапе не позволяет ему совершать прыжки с кошачьей лёгкостью и быстротой. Но зато ему удалось выследить, откуда они отправляются в полёт. Дупло, в котором живут эти летучие мыши, довольно труднодоступно, но рядом растут лианы, и по ним, словно по лестнице, ягуапе подобрался к самому дуплу. Он увидел, как из дупла выбралась очередная летучая мышь, немного проползла по коре, а затем отправилась в полёт. Осторожно цепляясь когтями и не отпуская ствол лианы, обвитый кончиком хвоста, ягуапе начал карабкаться к входу в дупло. Над его головой закружилась одна из летучих мышей, вернувшаяся после кормления: её пугает присутствие ягуапе, и она даже не пробует залезть в дупло. Ягуапе обнюхал края дупла и попробовал просунуть внутрь голову, держась хвостом за лиану и вонзив когти в кору дерева. Однако дупло оказалось слишком узким для него – ему удалось сунуть в дупло лишь свой нос, и ощутить запах сидящих на стенках дупла летучих мышей. Ягуапе попытался засунуть в дупло лапу, но в одном месте дупло так узко, что лапа зверя просто застревает на полпути. Почувствовав появление врага, амазонские листоносы-мотыльки сползли по стенкам дупла пониже. Они издают ультразвуковые вопли и разевают крошечные рты, когда когтистая лапа лезет к ним, но когти ягуапе лишь скребут стенку дупла где-то высоко над их головами, не причиняя вреда никому из них. Летучие мыши не зря выбрали это дупло в качестве укрытия – здесь они находятся в относительной безопасности. Единственный враг, который смог бы пробраться сюда, – это кто-то из древесных змей с узкой головой и тонким телом. Но для них будет проблемой удержаться на стволе дерева, не имея когтей.
Провозившись несколько минут возле дупла амазонских листоносов-мотыльков, ягуапе ушёл. Уже стемнело, и ему пора спать. Сегодня у него был не самый удачный день: ему удалось найти лишь одно небольшое осиное гнездо, которое он разворошил когтями и разорил. Но этого слишком мало для голодного зверя, поэтому по пути в логово он сорвал пару плодов фикуса, выбрав самые спелые по запаху, и с жадностью проглотил их. Это поможет ему заглушить чувство голода, и можно надеяться, что следующий день будет более удачным – если ягуапе сумеет дожить до утра.
В темноте слышны голоса ночных животных. Лес не молчит никогда, меняются лишь участники хора. Ночь – время песен насекомых, и в это время на все лады стрекочут сверчки, и их порой заглушают своими причудливыми песнями цикады. С ними словно соревнуются в замысловатости брачных песен лягушки. В тропиках они населяют не только водоёмы: множество видов лягушек живёт в пологе леса, и они никогда не спускаются на землю, проводя всю свою жизнь на высоте десятков метров от земли. Голоса лесных лягушек очень разнообразны – от тихого «тиканья» до совершенно оглушительных свистов, пронзительного писка и совершенно привычного кваканья. По громкости и разнообразию песен лягушки могут потягаться даже с птицами, хотя по сложности птичье пение превосходит однообразные сигналы лягушек. Громкие голоса мелких лесных жителей – это своего рода сигнал о том, что в лесу всё в порядке. Если же их голоса вдруг смолкают, обитатели полога леса замирают в напряжённом ожидании: где-то недалеко есть хищник, которого нужно опасаться. Одними из самых страшных звуков ночного леса являются крики сов. Эти пернатые хищники многочисленны в тропических лесах Южной Америки, а их размеры варьируют от совсем небольших до настоящих великанов. И если мелкие совы могут быть опасными лишь для насекомых и мелких грызунов или ящериц, то крупные совы способны расправиться с более солидной добычей. Они стягивают с веток спящих птиц, нападают на змей, а одна из самых крупных сов, суиндарассу, или большая суиндара, способна воровать детёнышей обезьян. Поэтому, слыша крики суиндарассу совсем недалеко от места ночёвки, колаши сильнее прижимаются друг к другу, свиваясь хвостами и прикрывая детёнышей летательными перепонками. Хохочущий крик суиндарассу заставляет обезьян просыпаться и оглядываться, хотя они мало что могут разглядеть в ночной темноте.
Ночью смерть может прийти внезапно и бесшумно – темнота помогает хищнику приблизиться к добыче практически незаметно. Обладающие хорошим цветным зрением колаши плохо видят в темноте, и лишь случайно один из самцов, проснувшись от укуса комара, сумел заметить воплощение страхов всего их вида: между деревьями совершенно бесшумно летит крупная сова суиндарассу. Самец издал громкий вопль, в котором смешались ужас от вида хищника и сигнал тревоги для сородичей. Разбуженные им, другие колаши тоже завопили, и их крики заставили умолкнуть некоторых из ночных певцов.
Подобно всем совам, суиндарассу способна взмахивать крыльями совершенно бесшумно. Вкупе с острым слухом это даёт птице возможность ориентироваться на звуки, издаваемые добычей, и охотиться практически в полной темноте. Крики тревоги и ужаса обезьян сорвали охоту хищника. Их вопли выдали местонахождение совы, и продолжать охоту нет смысла. Беззвучно, словно призрак, сова села на ветку соседнего дерева и сложила крылья. В темноте колаши едва могут разглядеть её – в отличие от родственных сипух, лицевой диск у суиндарассу серый, обведённый чёрной каймой. Перья на крыльях птицы покрыты маскировочным узором – они бурые с тёмными отметинами и небольшим количеством светлых пятен. Лучше всего обезьянам виден светлый живот совы. Колаши продолжают кричать, и их взгляды обращены на сову. Птица прохаживается по ветке, поглядывая на них, и словно напоминает им своим присутствием, что рано или поздно они ещё встретятся при других обстоятельствах, когда обезьяны утратят бдительность или будут крепче спать, и тогда сова будет более удачлива. Но пока обезьяны своими воплями предупреждают лесных жителей о присутствии хищника. Разбуженный воплями взрослых, детёныш колаша в страхе глядит на чудовище, ещё сильнее вцепляясь в шерсть самца и ища у него поддержки и защиты. Пара взрослых колашей теснее садится на ветке: самец обнимает детёныша, а самка – самца. При этом оба родителя прикрывают детёныша телами и летательными перепонками со всех сторон, и сова уже не сможет незаметно напасть и выкрасть его. В темноте чудовище взлетело и пролетело над лесом – искать менее осторожную добычу. Обезьяны проводили его испуганными взглядами и отдельными выкриками – они буквально заглянули в глаза смерти, но остались живы. Но при каких обстоятельствах случится следующая встреча, и какова будет её цена, – неизвестно.
Когда суиндарассу улетела, обезьяны постепенно успокаиваются. Одно за другим животные погружаются в сон, накрепко вцепившись пальцами задних лап в ветви дерева. В то же время мелкие животные не прерывали свою суетливую деятельность: суиндарассу – слишком крупная сова, чтобы охотиться на всякую мелочь. В ночном воздухе между деревьями летают летучие мыши разных видов и размеров. И если рукокрылые крупных видов, заслышав вопли обезьян, предпочли спрятаться, то мелкие летучие мыши продолжили летать. Они слишком маленькие и вёрткие, чтобы суиндарассу смогла схватить кого-то из них в воздухе. Некоторые летучие мыши вьются над засыпающими колашами – крупные животные привлекают к себе кровососущих насекомых, и летучая мышь легко может набить себе живот такой добычей, ловко схватывая её на лету. Колаши не слышат ультразвуков, и им невдомёк, что летучие мыши кричат в полный голос, разыскивая вьющихся вокруг них москитов при помощи эхолокации.
Другие летучие мыши используют эхолокацию лишь для ориентации в пространстве, а пищу находят при помощи обоняния. Таковы амазонские листоносы-мотыльки, которые порхают в кроне дерева над цветками папилиофобы. Цветки этой лианы ночью испускают сильнейший аромат, привлекающий этих рукокрылых. Благодаря белой окраске цветки папилиофобы хорошо заметны в темноте. Они развиваются на длинных упругих цветоносах, с которых свисают, свободно покачиваясь в воздухе. Поэтому добыть из них нектар может лишь тот, кто умеет зависать в воздухе, как колибри. Амазонский листонос-мотылёк в полной мере владеет необходимыми навыками воздушной акробатики. Одна из этих летучих мышей подлетела под цветок головой кверху, быстро взмахивая крыльями, высунула длинный язык, быстро вылизала обильный ядовитый нектар и перелетела к следующему цветку. Над ветвями папилиофобы, обвивающими дерево, летают десятки этих мелких рукокрылых броской пёстрой окраски. Время от времени к ним присоединяются крупные бабочки-бражники, которые летают рядом с цветками, трепеща крыльями. Их привлекает сильный приятный запах цветков лианы, но они даже не пытаются пить из них нектар – для них он ядовит. Это последствия стратегии самозащиты, которую выработала папилиофоба в процессе эволюции. Лиана защищается от растительноядных животных, главным образом, от насекомых, при помощи сильнейшего яда, который пропитывает все ткани растения. Эта специализация позволила избавиться от растительноядных насекомых, но также отторгла случайных опылителей – растение стало слишком «несъедобным» даже для них. И только амазонский листонос-мотылёк может без вреда для себя кормиться нектаром этого растения. Летучая мышь просто усваивает яд растения, накапливая часть его в своих тканях, благодаря чему становится несъедобной практически для всех хищников. Растение также получает существенную пользу от такой специализации к единственному опылителю: это гарантирует адресную доставку пыльцы, которой можно вырабатывать значительно меньше, чем у менее специализированных к опылителю видов растений. Побочным эффектом такого союза является его зависимость от случайных колебаний численности одного из видов, составляющих этот союз: проблемы у одного из видов обязательно отражаются на благополучии его партнёра.
Другой ночной обитатель полога леса, опоссум вакаро, придерживается прямо противоположной тактики выживания. Это млекопитающее – универсал-оппортунист, всеядное существо, способное использовать очень широкий спектр видов пищи. В этом заключается его стратегия выживания: каким бы скудным ни был тот или иной источник пищи в данное время года, зверь никогда не останется голодным, потому что с лёгкостью переходит с одного вида пищи на другой. Чаще всего вакаро поедает растительную пищу, но не пренебрегает мясом, если есть возможность добыть его без риска. Вакаро поедает различных насекомых, но излюбленной его пищей являются личинки общественных перепончатокрылых, пчёл и ос, в большом количестве сидящие в компактных сотах. Этой ночью его поиск пищи прервала тревога, поднятая обезьянами. Пока сова суиндарассу сидела на дереве, а обезьяны видели её и кричали, вакаро вёл себя осторожно. Он близорук, поэтому не видел сову, сидящую на соседнем дереве, но внимательно слушал голоса обезьян, скрывшись среди побегов лиан. Когда всё стихло, вакаро осторожно покинул своё убежище и продолжил искать пищу.
В темноте, цепляясь когтями за кору, вакаро подобрался к дуплу, где живут амазонские листоносы-мотыльки. Вакаро часто обследует дупла – здесь могут селиться пчёлы или осы, гнёзда которых он любит разорять.
В темноте послышалось тихое царапанье когтей об кору, и вакаро насторожился. У него очень тонкий слух, помогающий ориентироваться и искать добычу в темноте: если нужно, вакаро легко услышит ползущего по коре жука. Но сейчас по коре ползёт кто-то значительно крупнее жука. Приглядевшись, вакаро различил существо, напоминающее мохнатого паука с длинными ногами, чёрного цвета с более светлой спиной, заметной даже в темноте. На самом деле по коре ползёт летучая мышь – один из амазонских листоносов-мотыльков вернулся с кормления. Но вакаро не разбирается, кто перед ним на самом деле – это всего лишь животное подходящего размера, которое можно убить и съесть. Поэтому он, недолго думая, бросился вперёд и схватил летучую мышь лапами. Пойманный амазонский листонос-мотылёк захлопал крыльями, пытаясь вырваться, и начал издавать отчаянные ультразвуковые вопли. Опоссум не слышит их: он деловито крушит зубами хрупкие кости крыльев добычи. А в это время сородичи схваченного зверька, привлечённые его криками, мечутся над головой вакаро, издавая такие же тревожные сигналы. Слыша их, летучие мыши внутри дупла отползли подальше от входа и развернулись головами вверх, готовые дать отпор врагу, если он вдруг полезет в дупло.
Держа в лапах трепыхающуюся летучую мышь, вакаро убил её укусом в голову, после чего развернулся и осторожно полез по коре на ближайшую толстую ветку, где можно спокойно съесть свой ужин. Устроившись на ней поудобнее и закрепившись цепким хвостом, вакаро разодрал клыками шкуру добычи, и начал рвать и глотать мясо и внутренности. Благодаря сильным челюстям он легко разжёвывает тонкие кости летучей мыши. Довольно быстро от добычи вакаро остались лишь голова и полуобглоданные кости крыльев. Однако эта еда не приносит опоссуму обычного удовлетворения. Достаточно быстро зверь почувствовал себя плохо – яд растения, содержащийся в тканях амазонского листоноса-мотылька, начал действовать, всасываясь в его кровь. Отравившийся вакаро с трудом лезет по стеблю лианы, судорожно цепляясь когтями, и хватка его лап заметно слабеет. Для лазающего по деревьям животного падение с высоты нескольких десятков метров смертельно опасно, поэтому опоссум, почувствовав себя плохо, поспешил в одно из своих укрытий среди свивающихся друг с другом стеблей лиан. Забившись в узкую щель между лианами, и скрывшись под их листвой от взглядов хищников, вакаро обвил один из стеблей хвостом и замер. Животному сейчас очень плохо: из его полуоткрытого рта капает слюна, пальцы слегка подёргиваются, а взгляд застыл. Зверь получил дозу яда, достаточную, чтобы убить крупную кошку. Его спасает лишь то, что опоссум устойчив к ядам, однако в течение нескольких часов, практически до самого рассвета, ему придётся отлёживаться в неподвижности среди растений, пока его организм не нейтрализует попавший в него яд. Следующий день он проведёт полуголодным, но зато он навсегда запомнил яркую контрастную окраску и специфический запах этих мелких странных летучих мышей, и вряд ли польстится вновь на эту лёгкую, но опасную добычу.
У амазонских листоносов-мотыльков тактика выживания предельно проста. В процессе эволюции они нашли себе союзника, обладающего сильнейшим оружием, и обратили его оружие себе на пользу, получая от этого ощутимую выгоду. Летучим мышам помогает защищаться от врагов яркая предупреждающая окраска, подкреплённая сильным ядом. Но активно защититься от небольших врагов они практически не в состоянии. Из-за узкой специализации к питанию нектаром их зубы сильно редуцированы, поэтому даже кусаются они очень слабо. Фактически, эти летучие мыши выживают главным образом благодаря тому, что на них никто специально не охотится. Даже паразитов благодаря накоплению яда в организме у них значительно меньше, чем у видов сходного размера, но с более традиционным рационом. Разумеется, некоторые особи амазонского листоноса-мотылька становятся случайными жертвами других животных, но благодаря этим жертвам больше хищников запомнит их яркую, броскую расцветку и станет избегать встречи с ними. Тем не менее, яркая окраска их шерсти не останавливает некоторых обитателей леса от конфликтов с этими летучими мышами.
День амазонские листоносы-мотыльки проводят в укрытиях. Найденное и заселённое ими дупло прекрасно подходит в качестве укрытия – здесь летучие мыши чистятся, спят и кормят детёнышей. Среди обитателей дупла есть пара взрослых самцов и несколько самок с детёнышами разного возраста. Маленькие детёныши ещё висят на телах своих матерей, которые вылетают кормиться вместе с ними, а крупные, почти самостоятельные детёныши остаются внутри дупла, и матери кормят их, возвращаясь в укрытие пару раз за ночь. Подросшие детёныши ещё кормятся молоком, хотя матери уже скармливают им отрыгнутый нектар папилиофобы, и иммунная система молодых зверей постепенно адаптируется к поступлению яда растения в организм.
Солнечный свет проникает в укрытие летучих мышей лишь в первой половине дня, и то его совсем мало, потому что большую его часть перехватывает листва дерева и обвивающих его лиан. Более-менее ярко освещена лишь верхняя часть дупла, а внизу, где собираются летучие мыши, царит постоянный полумрак. Тусклый свет, проникающий в дупло снаружи, внезапно слегка померк: в дупло забралось сравнительно крупное насекомое. Это пчела чёрного цвета, с которым резко контрастирует крупная ярко-жёлтая голова, вооружённая массивными чёрными жвалами. У неё мохнатое тело, а крылья полупрозрачные, словно сделанные из закопчённого стекла. Это ещё один обитатель тропического леса – крупная пчела мандури. Она лишена жала, и её основным оружием являются жвалы, которыми она наносит укусы врагам. Появление этой пчелы не предвещает обитателям дупла ничего хорошего: она – одна из нескольких рабочих пчёл своей колонии, которые являются разведчиками. В родной колонии этой пчелы происходят большие перемены: новая матка готова появиться на свет, а старая матка не собирается терпеть конкурента, поэтому колония, фактически, находится на грани раскола. Некоторые рабочие особи мандури вместо того, чтобы обеспечивать колонию пищей, летают по лесу и ищут подходящие места для основания новой колонии. И сейчас разведчики мандури нашли дупло, обжитое амазонскими листоносами-мотыльками.
Несколько пчёл мандури ползают по коре дерева рядом с входом в дупло. Они по очереди забираются в дупло, некоторое время ползают по стенкам и выбираются наружу. Летучих мышей ждут большие проблемы, хотя их собственные жизни в безопасности: эти пчёлы не охотятся на них, их рацион состоит из привычной растительной пищи. Просто им нужно это дупло, и они вряд ли отступят в своём желании заполучить его.
Когда пчёлы мандури заползают в дупло, летучие мыши пробуют их отпугнуть – они пронзительно пищат и скалят свои редуцированные зубы. Одна из самок, защищая своего детёныша, смело поползла по стенке дупла вверх, навстречу пчеле, и попыталась оттолкнуть её головой. В ответ мандури разинула жвалы и попробовала укусить летучую мышь. Опасаясь за летательную перепонку, самка листоноса-мотылька отступила, прикрывая детёныша своим телом.
В это время обстановка вокруг входа в дупло становится всё более оживлённой. Некоторые пчёлы улетают прочь, но вскоре возвращаются, а вслед за ними к дуплу прилетают другие особи мандури, и их количество у входа в дупло увеличивается. Пчёлы одна за другой забираются внутрь дупла, ползают по стенкам, и с каждой минутой внутри дупла их становится всё больше и больше. Некоторые пчёлы даже ползают по самим летучим мышам, заставляя их тесниться и сбрасывать с себя этих жужжащих захватчиков. Среди гула пчелиных крыльев и шороха ног раздался писк летучей мыши, получившей укус пчелы мандури.
Благодаря своему численному перевесу мандури достаточно быстро выживают летучих мышей из гнезда, не прибегая к грубой силе. Амазонские листоносы-мотыльки вынуждены выбираться из дупла, расталкивая заползающих в их дупло мандури и получая от них укусы жвалами. На ярком свету, в непривычной обстановке летучие мыши ведут себя осторожно и боятся практически всего. Подросшие детёныши вообще покинули дупло впервые в жизни, и мир за входом в дупло совершенно незнаком им. Им приходится следовать за матерями, ориентируясь по запаху. Лишившиеся дома летучие мыши не взлетают, и ползут по коре дерева, словно мохнатые пёстрые пауки. Им нужно как можно быстрее скрыться в зарослях растений, чтобы пережить этот день, а ночью придётся искать новые постоянные укрытия. Жизнь в тропическом лесу сложна и полна конфликтов на любом уровне, и среди маленьких существ разыгрываются не менее жестокие драмы, чем среди крупных жителей леса.
Когда летучие мыши покинули дупло, завоевательная миссия завершилась успешно, и мандури приступили к новому этапу работ в дупле. Мандури – это крупные головастые пчёлы, предпочитающие кормиться на цветках различных деревьев с достаточно широким венчиком, чтобы туда можно было просунуть голову. У них нет жал, поэтому они защищаются и нападают исключительно при помощи своих сильных жвал, а их прочные бронированные головы не боятся укусов других насекомых. Однако жвалы мандури – это не только оружие, но и рабочий инструмент. В опустевшем гнезде собралось несколько десятков пчёл мандури, и работа закипела. Часть пчёл спустилась в нижнюю часть дупла, где насекомые начали собирать накопившийся за долгие месяцы сор и помёт летучих мышей. Они вереницей выползают наружу по стенке дупла, держа куски мусора в жвалах, и выбрасывают их наружу. Многие мандури остались на стенках дупла, где также кипит работа. Массивные жвалы множества пчёл вгрызаются в гнилую древесину и отгрызают её кусочки. Трухлявые стенки дупла, источенные личинками жуков на большую глубину, легко поддаются усилиям пчёл, и они общими усилиями срезают довольно большой слой древесины, расширив дупло практически вдвое и значительно углубив его. Мандури скоблят стенки дупла до неповреждённой древесины, избавляясь заодно от множества мелких беспозвоночных, обживших трухлявую древесину. Все эти работы занимают у мандури несколько дней: пчёлы прилежно готовят дупло к важному событию.
По ночам часть пчёл остаётся в дупле, и с рассветом работы по благоустройству дупла продолжаются. Многие рабочие особи, прилетающие в это дупло, совершают регулярные перелёты между ним и своим гнездом, где они набирают полный зобик мёда для кормления рабочих, занятых обустройством дупла. Мандури живут в колонии из нескольких сотен особей, расположенной в дупле дерева примерно в полукилометре от этого дерева. Когда эти пчёлы наладили регулярное сообщение между своим гнездом и новым дуплом, это не ускользнуло от внимания некоторых лесных обитателей.
В эпоху человека в Южной Америке появились домашние пчёлы, причём самой агрессивной разновидности, так называемые «африканизированные пчёлы». Они добились значительного успеха в борьбе за существование, и в лесах Южной Америки эпохи неоцена встречаются их потомки разных видов. Для одних животных они стали конкурентами за дупла и источники пищи, а для других сами превратились в источник пищи. В процессе эволюции на материке возникли различные виды живых организмов, связанные в своей жизни с общественными перепончатокрылыми.
В лучах солнца сверкнуло изумрудной зеленью оперение небольшой птицы с чёрными крыльями и хвостом – зелёная пчелоядная танагра вышла на охоту. Это яркий самец, и он заявляет о правах на территорию сериями коротких стрекочущих трелей. Клюв этой птицы прямой и сильный, но с загнутым кончиком – это приспособление для охоты на пчёл разных видов. Узкая пищевая специализация заставляет этих птиц свирепо охранять свою территорию от сородичей, и он регулярно оповещает их о своих правах на территорию. Лишь одному его сородичу позволено находиться на его территории: это самка, которая выглядит бледной копией яркого самца. У неё тёмно-серые хвост и крылья, а зелёный цвет оперения лишён изумрудного блеска и сам по себе довольно приглушённый. Она также заявляет о правах на территорию, но лишь после самца, и её голос значительно тише. Подобно радужному плешивому тукану, зелёная пчелоядная танагра – это ещё один обитатель пограничной области между природными зонами, где смешиваются саванны и тропические леса. Она обладает широким ареалом и одинаково успешно населяет обе природных зоны: в саванне индивидуальные территории этих птиц гораздо обширнее, чем в лесу, из-за того, что гнёзда пчёл и ос разбросаны по значительно большей территории.
Территория пары зелёных пчелоядных танагр накладывается на территорию чёрного ягуапе – эти птицы часто сопровождают зверя в поисках гнёзд общественных ос и пчёл, и охотятся на насекомых, взлетающих над гнездом, которое разоряет этот зверь. Они также способны ловить насекомых самостоятельно. Обычно зелёные пчелоядные танагры охотятся на насекомых, устраивая засады где-то поблизости от зарослей цветущих растений, которые любят посещать осы и пчёлы. Их не пугают жала этих насекомых: с помощью загнутого кончика клюва птица ловко извлекает жало, прежде чем проглотить свою добычу.
Внимание пары танагр привлекли крупные пчёлы мандури, регулярно летающие одним и тем же маршрутом к дереву, где живёт ягуапе. Не заметить этих крупных пчёл просто невозможно: у них очень характерная окраска. Зелёные пчелоядные танагры охотятся на пчёл мандури, летающих в лесу, поэтому они быстро сориентировались и устроили засаду в зарослях эпифитов недалеко от дерева, где решили поселиться мандури. Благодаря зелёному оперению даже яркий самец танагры оказывается хорошо замаскированным, а самка со своим тусклым оперением легко скрывается среди листвы эпифитных растений. Птицы внимательно наблюдают за воздушным пространством между деревьями, и когда в их поле зрения появилась пчела мандури с полным зобиком мёда, спешащая к рабочим, занятым обустройством гнезда, одна из птиц бросилась на неё. Пчеле удалось уклониться от нападения танагры, резко бросившись в сторону, но птица сумела сделать кульбит в воздухе и схватить пчелу. С добычей в клюве танагра взлетела на ветку, ударом об ветку убила добычу, оторвала крупную несъедобную голову и проглотила оставшееся. В это время вторая птица также бросилась за пчелой, и сумела изловить её прежде, чем насекомое заметило опасность. Благодаря способностям к воздушной охоте зелёная пчелоядная танагра не конкурирует со многими другими птицами, питающимися насекомыми.
Засада, устроенная этими птицами, – плохая новость для пчёл мандури. Колонии этого вида сравнительно немногочисленны, поэтому потеря слишком большого количества рабочих пчёл может заметно отразиться на благополучии колонии. Поэтому пчёлам, снующим между гнездом и дуплом, приходится исполнять воздушные трюки, чтобы не попасться крылатым охотникам. Тем не менее, несколько пчёл всё же стали жертвами пары танагр.
Несмотря на препятствие в виде птиц, работы пчёл мандури в отвоёванном дупле продолжаются. У них есть мощный стимул продолжать работу: пока они наводили порядок в дупле, в их колонии вывелась ещё одна матка. Поэтому в гнезде сложились все предпосылки для конфликта репродуктивных особей. Новая самка ещё девственна, поэтому не может откладывать оплодотворённые яйца и быть полноценной главой колонии. А взрослая самка, её мать, пока ещё достаточно сильна и здорова, чтобы помешать ей захватить власть.
Колония мандури, расположенная в дупле старого дерева, насчитывает несколько сотен особей. Она долгие годы развивалась под властью взрослой матки, и постепенно увеличилась настолько, что химические приказы матки стали восприниматься многими рабочими пчёлами как слишком слабые. Именно это обстоятельство запустило своеобразное «вольнодумство» среди рабочих пчёл, и они просто выкормили в отдалённой части гнезда новую молодую матку. Взрослая матка уже давно не покидает гнездо: её брюшко раздуто из-за массы созревающих яиц, и она не так подвижна, как рабочие пчёлы. Подобно известным человеку медоносным пчёлам, мандури строят восковые соты, но они располагаются в гнезде этих пчёл горизонтальными слоями. Взрослая самка постоянно окружена свитой рабочих пчёл, которые кормят и чистят её. Такой порядок вещей существовал в гнезде на протяжении последних нескольких лет, с тех пор, как эта матка прилетела в это дупло, окружённая роем рабочих пчёл, «присягнувших» ей на верность. А теперь история повторяется, но уже с другими действующими лицами.
Молодая матка, едва появившись на свет из ячейки, начала выделять свои собственные феромоны. Под их влияние сразу же попадают рабочие пчёлы, которые ощущают недостаток феромонов прежней матки. Они начинают облизывать новую матку и кормить её. Эта «государственная измена» и завоевание пчёлами дупла – звенья одной цепи и естественный ход событий в процветающей колонии.
Рабочие пчёлы, «присягнувшие» молодой матке, берут для её кормления мёд из сотов, и при этом неизбежно контактируют с пчёлами, сохранившими «верность» старой матке. Поэтому постепенно, через многих посредников, старая матка получает сигнал о том, что в гнезде появилась молодая конкурентка.
Пока в гнезде мандури назревал «мятеж», рабочие пчёлы активно строили новое гнездо в дупле. Стенки дупла были покрыты смесью воска и прополиса – церуменом. В него пчёлы добавили некоторое количество пережёванной древесной трухи, ускоряя строительство. Но внутренние слои церумена уже почти не содержат трухи, и образуют многослойную оболочку. Внутри неё пчёлы уже начали постройку первых ярусов сотов, а другая группа рабочих постепенно замазывает входное отверстие гнезда, оставляя лишь небольшой вход для будущих жителей гнезда.
В это время в старом гнезде мандури старая матка нашла молодую. Угрожающе разевая челюсти, она наступает на неё. А молодая пчела активно выделяет собственный феромон, стараясь привлечь на свою сторону как можно больше рабочих пчёл. Взрослая матка теснит её к выходу, и молодой сопернице остаётся лишь подчиняться, пытаясь сохранить собственные крылья. Без них она не сможет совершить брачный полёт, и не станет полноценной маткой, матерью новой колонии.
Уступая напору взрослой матки, молодая матка мандури спешит к выходу из гнезда, одновременно испуская феромоны. Сейчас настал критический момент для выживания молодой матки и её будущей колонии. Ей важно «склонить на свою сторону» достаточное количество рабочих пчёл, чтобы они могли заботиться о ней и вырастить первое поколение её собственного потомства – рабочих новой колонии. Повинуясь её химическим сигналам, её окружают рабочие, демонстрирующие наименьшую привязанность к старой матке и её химическим сигналам. Такое бывает, если колония оказывается слишком большой. Именно поэтому они выращивают себе новую матку, и вместе с ней улетают в новое гнездо.
Выбравшись из гнезда, молодая матка взлетела, а рабочие особи окружили её небольшим роем – ей удалось рекрутировать около сотни рабочих. Конечно, это не полноценная колония мандури, но это отличное начало: если повезёт, колония будет нормально развиваться. Разумеется, матка не знает, куда лететь, но весь рой направляют несколько пчёл-разведчиц, которым хорошо знаком путь в новый дом новой колонии. Поэтому, собравшись в шаровидный рой с маткой в центре, пчёлы летят прямо к новому гнезду.
Путь роя мандури пролегает по опасным местам – они вынуждены пересечь территорию, где охотятся зелёные пчелоядные танагры. Гудящее облако пчёл – это такое событие, которое привлекает внимание специализированного охотника на пчёл, каким является эта танагра. Пара танагр быстро догнала пчелиный рой, и птицы дружно атаковали летящих насекомых. Однако на сей раз мандури не собираются спасаться бегством, и ведут себя более агрессивно. В центре роя находится величайшее сокровище новой колонии – матка, способная к размножению. Её выживание и благополучие – смысл жизни рабочих пчёл. Поэтому рабочие особи мандури просто сами напали на птиц. Они садятся на голову птицам, щиплют своими жвалами кожу, залепляют жидким воском глаза и ноздри. Танаграм приходится прервать нападение и сесть на ветку дерева, чтобы привести себя в порядок. Пчёлы ползают в их оперении и больно кусают тонкую кожу птиц, вцепляются в перья и даже состригают их жвалами. Птицы отчаянно пытаются избавиться от них – они чистят клюв об ветку, чистятся лапкой и пробуют выгнать пчёл, зарывшихся в их оперение. Им уже не до нападения, и защитницы новой колонии одна за другой покидают птиц и возвращаются к матке. Они с честью выполнили свою задачу: нападение хищников остановлено, матка в безопасности и продолжает полёт к новому гнезду. Они не могут бросить её – сейчас критически важный момент для новой колонии, и жизнь каждой рабочей особи важна для общего выживания.
Матка мандури в полёте продолжает выделять феромоны. Она оставляет за собой пахучий след, по которому защитницы роя смогут догнать остальной рой. Но в полёте она начинает испускать химический сигнал иного рода, который приглашает к ней трутней. Пока она девственна, колония не будет развиваться – она сможет откладывать лишь неоплодотворённые яйца, из которых выводятся только трутни. Чтобы на свет появились рабочие пчёлы, молодой матке нужен самец, и не один. Самцы мандури быстро покидают свои родные колонии и проводят свою жизнь в «свободном поиске», разыскивая феромонные сигналы молодых маток.
Ветер разносит феромонные сигналы самки мандури по лесу, и несколько самцов, почуяв его, устремились в сторону роя. В это время рой рабочих пчёл, окруживший собой молодую матку, опустился на кору дерева рядом с дуплом, уже переоборудованным усилиями рабочих пчёл в полноценное гнездо, готовое к заселению. Матка мандури осталась на коре, окружённая рабочими особями, но несколько пчёл заползли в гнездо первыми. Поползав внутри и убедившись, что матке не грозит опасность, они выбрались из гнезда, и внутрь проползли другие особи. Трутни мандури, привлечённые феромонами матки, догнали рой прямо в момент его заселения в гнездо, и заняли позиции на стволе дерева недалеко от входа в гнездо. Им важно находиться как можно ближе к матке, чтобы не пропустить её брачный полёт. Однако рабочие пчёлы не пропускают их к матке, разевают жвалы и угрожающе жужжат. В это время молодая матка проползла в гнездо, заботливо подготовленное для неё рабочими пчёлами, устроившими «бунт» в родном гнезде. Она ползает по гнезду, обследуя строящиеся соты, и активно выделяет феромоны, заявляя с помощью химического языка о своём праве собственности на это гнездо. Рабочие пчёлы, трудившиеся на строительстве этого гнезда, практически не контактировали с ней, но подчиняются её химическим сигналам. Она здесь – единственная матка, и выше её в иерархии семьи нет никого. Поэтому рабочие пчёлы, встретившие её здесь, немедленно признают её главенство и вливаются в её пока немногочисленную свиту. Трутни, ведомые феромонными сигналами матки, пытаются пролезть в гнездо следом за ней, однако им не место внутри гнезда, и рабочие пчёлы просто выгоняют их обратно. Ощущая феромоны матки, трутни ползают по коре рядом с входом в гнездо, ожидая важного события, которое должно случиться в ближайшие часы. Пока они ждут, матка ползает по гнезду, сопровождаемая рабочими пчёлами, и проверяет готовность гнезда для выращивания её потомства.
Прошла пара часов. Солнце постепенно склоняется к закату, и матка, обследовав всё гнездо, вновь отправляется в полёт. Это именно то событие, которого терпеливо ожидают ползающие по коре дерева трутни мандури. Это важнейший полёт в жизни фертильной самки мандури – брачный полёт. Выбравшись из гнезда и взлетев, матка оставляет феромонный след – химическое послание, обращённое к самцам. Матку сопровождают и охраняют рабочие пчёлы, однако вслед за ней устремляются трутни, получившие её химическое послание. Трутни летят наперегонки: кто раньше нагонит матку, тот получает гарантированную возможность спариться с ней. Чем раньше трутень догоняет матку, тем выше у него шанс спариться с ней; опоздавшие трутни могут уже не дождаться своей очереди спариваться. Брачный полёт матки мандури длится около получаса, и за это время она спаривается с несколькими трутнями по очереди – это обеспечивает генетическое разнообразие рабочих пчёл в колонии. Когда матка, завершив свой брачный полёт, возвращается в гнездо уже полноценной главой семьи, последние трутни пытаются пролезть в гнездо, чтобы спариться с ней, но их агрессивно выгоняют наружу рабочие пчёлы.
Оплодотворённая матка посвящает всю свою жизнь воспроизводству колонии. Её брюшко сильно раздувается от формирующихся в нём яиц. Ежедневно десятки рабочих особей мандури вылетают из гнезда. Они надстраивают в гнезде ячейки ярус за ярусом, и наполняют их мёдом и пыльцой для прокорма личинки. Матка обследует эти ячейки и откладывает в них яйца. У рабочих пчёл мандури крупные головы, поэтому они могут извлечь нектар далеко не из каждого цветка. Дерево, где поселились мандури, обвито побегами папилиофобы и фикуса плосковетвистого, но для мандури оба этих растения бесполезны: папилиофоба в процессе эволюции полностью отказалась от опыления насекомыми, а фикус опыляется мелкими осами, которых в соцветиях фикуса привлекает не нектар, а возможность безопасно вырастить потомство. Поэтому мандури отправляются на поиски нектара за десятки и сотни метров от дерева. Они предпочитают посещать цветки растений семейства бобовых, которые в тропическом лесу представлены деревьями и лианами. Мандури достаточно сильна, чтобы раздвинуть головой плотно прижатые друг к другу лепестки бобовых растений, и для некоторых видов растений она является основным опылителем. Разумеется, эти пчёлы не обделяют вниманием и другие растения, предпочитая виды с крупными открытыми цветками, в которые рабочей пчеле не нужно залезать своей крупной головой.
Папилиофобу с узкими трубчатыми цветками опыляют летучие мыши – амазонские листоносы-мотыльки. По ночам они по-прежнему прилетают кормиться на цветках лианы, ловко всовывают в них длинный язык и вылизывают угощение, опасное для других жителей леса. Пчёлы мандури изгнали их из дупла, в котором они жили много месяцев подряд, но летучие мыши не покинули эти места. При выборе места жительства определяющим фактором является наличие зарослей папилиофобы. Днём они прячутся в случайных укрытиях – под отслоившейся корой дерева, в щелях между побегами фикуса, в сплетениях стеблей лиан. Мелкому животному легко найти укрытие, а заросли папилиофобы встречаются в лесу значительно реже, чем надёжные укрытия.
Дупла подходящего размера – это достаточно дефицитный ресурс в тропических лесах. Плотность и разнообразие жизни здесь таковы, что на свободное дупло любого размера всегда находится потенциальный жилец. Многие лесные обитатели зависимы от наличия уже готовых дупел в деревьях, а некоторые вполне способны самостоятельно обеспечивать свои потребности в этом дефицитном ресурсе. Признанными мастерами в изготовлении дупел являются дятлы; в неоцене эти птицы распространены на всех материках, кроме Меганезии и Антарктиды.
Ниже кроны дерева, в его стволе, вдали от крупных веток, есть ещё одно дупло. Оно сравнительно невелико, и непохоже, чтобы древесина была поражена гнилью или насекомыми в том месте, где оно находится. Это дупло выдолблено птицей – мелким тропическим дятлом-осоедом. Он не скрывается от чужих взглядов: это яркая птица тропического леса с золотисто-жёлтым оперением, на фоне которого выделяется красная окраска верха его головы. Бока головы дятла-осоеда белые, а в основании клюва есть несколько чёрных пятнышек. Эти ловкие подвижные птицы специально селятся на голых стволах деревьев, выдалбливая дупло подальше от веток, за которые можно схватиться лазающему животному, пытающемуся разорить гнездо. Поэтому, если лианы не обовьют ствол дерева рядом с входом в его гнездо, никто из врагов не сможет подобраться к гнезду дятла-осоеда достаточно близко, чтобы напасть на птиц и их потомство.
Несмотря на стратегически выбранное место для устройства гнезда и мелкий размер, дятел-осоед не избегает встреч с врагами лицом к лицу, защищая от них своё гнездо. Некоторые птицы отличаются склонностью грабить чужие гнёзда, поэтому дятел ведёт себя агрессивно по отношению к любым птицам, лазающим по стволу в окрестностях его гнезда, и преследует их, если ему покажется, что птицы пытаются залезть в его дупло. Непрерывная борьба со всеми возможными врагами и конкурентами – это стиль его повседневной жизни, и дятел-осоед – птица не из робких. Он легко нападает на мелких сов и хищных птиц, а меткий острый клюв позволяет ему давать отпор даже хищникам более крупного размера. Рацион дятла-осоеда также необычный и довольно специализированный – он питается общественными насекомыми. Поскольку этот кормовой ресурс встречается в лесу сравнительно редко, пара этих дятлов строго охраняет от сородичей границы своей кормовой территории. Птицы регулярно облетают деревья в окрестностях гнезда, периодически наведываясь в известные им колонии ос и пчёл. А поскольку общественные насекомые часто вооружены ядовитым жалом и сильными жвалами, каждый такой визит больше напоминает войну.
Дятлы-осоеды живут парой, но обычно ищут пищу поодиночке, держась вместе лишь во время выращивания потомства. Каждая птица прекрасно знает расположение крупных колоний общественных насекомых на своей территории, и для кормления облетает свою территорию определённым маршрутом, не заглядывая слишком часто в колонии насекомых, где ищет пищу. Периодичность посещения колоний насекомых дятлами даёт им возможность восстановиться после кормления птицы. Одновременно дятлы являются лучшими сторожами для колоний ос и пчёл. Одним из характерных звуков тропического леса является громкий звонкий хохочущий клич дятла-осоеда – это предупреждение другим сородичам о том, что территория занята, и попытки кормиться здесь приведут к конфликту. В поисках пищи дятлы-осоеды часто отклоняются от маршрута посещения гнёзд насекомых, и ищут пищу в других местах. Новое гнездо насекомых, найденное во время таких вылазок, наносится на мысленную карту птицы, и в дальнейшем регулярно посещается. У птиц, образующих размножающуюся пару и живущих на одной и той же территории, такие карты расположения гнёзд насекомых достаточно сильно различаются, и птицы почти не эксплуатируют одно и то же гнездо.
Когда один из дятлов-осоедов нашёл колонию мандури, обосновавшуюся в дупле, она уже успела обустроиться на новом месте. Многослойная оболочка гнезда полностью готова, под ней выстроено несколько ярусов горизонтальных сотов, а оплодотворённая молодая матка колонии уже заметно отличается от рабочих особей мандури своим вздутым брюшком: она уже превратилась в живую машину по кладке яиц. В сотах под крышечками уже растут личинки, но пока ни одна из них не превратилась в молодую пчелу. Фактически, все взрослые обитатели этого гнезда появились на свет в другой колонии, однако пройдёт какая-то пара недель, и в гнезде выведутся новые рабочие особи, дочери этой матки. Это возможно при идеальном стечении обстоятельств, но в природе такое случается очень редко: слишком многие факторы вносят свои коррективы в жизнь колонии общественных насекомых.
Обследуя ствол дерева выше своего гнезда, дятел-осоед увидел, что из дупла, где раньше жили летучие мыши, теперь вылетают массивные пчёлы с крупными жёлтыми головами. Видовая принадлежность пчёл безразлична дятлу-осоеду: он хорошо экипирован для нападения на колонии пчёл и ос, вооружённых жалом, поэтому, заметив колонию мандури, он поступает с ней так же, как с любой другой колонией, найденной на его территории. Ловко добравшись до дупла, дятел сразу увидел характерную оболочку гнезда мандури и вход в колонию. Такие пчёлы ему хорошо знакомы, и он сразу же начал действовать. Сильными быстрыми ударами клюва дятел-осоед раздалбливает вход в гнездо пчёл. При этом щепки и кусочки коры разлетаются в стороны. Оболочка гнезда почти не сдерживает его напор – дятел пробил её несколькими ударами, и ему открылась внутренность пчелиного гнезда. Потревоженные мандури летают вокруг птицы и атакуют глаза и кожу дятла, но это его почти не останавливает. Лишь изредка дятел чешется головой об кору дерева, стряхивая с себя пчёл и очищая глаза от выделяемого ими жидкого воска. Ловкими движениями клюва он вскрывает запечатанные ячейки в сотах и выхватывает из них длинным языком личинок и остатки мёда и пыльцы – приятное дополнение к рациону. Время от времени птица раздалбливает края дупла и рвёт оболочку гнезда дальше. Сам того не осознавая, дятел-осоед фактически готовит это дупло для новых жителей в будущем. Ему важнее просто поесть, но расширенный им вход в дупло в будущем может сыграть решающую роль в выборе этого дупла каким-то другим лесным жителем.
Дятел разоряет гнездо мандури не в одиночку. Всякий раз, когда дятел-осоед вылетает кормиться, его сопровождает зелёная пчелоядная танагра – одиночная птица, или сразу пара. На обширной территории дятлов-осоедов живёт несколько пар этих птиц, и дятла по очереди сопровождают те птицы, через чью территорию он пролетает. Совместное кормление дятла и танагр в гнезде ос или пчёл – это очень результативная тактика. Пока дятел вскрывает гнездо, взрослые насекомые-защитники летают рядом и пробуют напасть на него. А танагра, ловящая добычу в воздухе, пользуется этим и схватывает раздражённых действиями дятла насекомых.
Пока дятел раздалбливал вход в гнездо мандури, пара зелёных пчелоядных танагр появилась рядом с ним. Птицы соблюдают определённую дистанцию, пока дятел вскрывает гнездо, но позже, когда в воздухе появились взрослые мандури, танагры одна за другой начали нападать на них. И если ущерб, нанесённый дятлом, в принципе, восполним, то охота танагр наносит значительно больший вред: птицы истребляют взрослое население колонии мандури, и в гнезде останется меньше насекомых, способных обеспечивать жизнедеятельность колонии.
Несмотря на превосходящие силы врага и отсутствие жал, пчёлы мандури отважно защищают гнездо: они кусают птиц жвалами и залепляют им воском глаза. Танаграм приходится прерывать охоту, вытаскивая пчёл из своего оперения и очищая глаза от пчелиного воска. В конце концов, наевшись, дятел-осоед просто улетел, оставив пчелиную колонию наедине со своими проблемами. Танагры также не задерживались слишком долго, и улетели практически вслед за дятлом.
Нападение птиц нанесло колонии мандури значительный ущерб: ударами клюва дятла частично разрушены соты, погибло много личинок. Но что ещё хуже – погибло несколько взрослых рабочих пчёл, чья деятельность обеспечивала функционирование колонии. Теперь, пока не вырастет новое поколение рабочих пчёл, выжившим придётся в буквальном смысле трудиться за двоих. Первым делом пчёлы мандури восстанавливают оболочку, защищающую колонию. Разломанный вход в гнездо делает его более уязвимым для других любителей содержимого пчелиных гнёзд. Поэтому основные силы брошены на восстановление покровов гнезда: пчёлы постепенно замазывают раздолбленный дятлом вход в дупло смесью воска и кусочков древесины. В то же самое время несколько рабочих пчёл занялись реконструкцией сот. Разоряя гнездо, дятел раздолбил соты на нескольких уровнях, и пчёлы аккуратно выкусывают разрушенные ячейки. Их материал пойдёт на строительство новых ячеек, в которые будут отложены яйца. Но для этого их надо будет снабдить необходимым для развития личинки количеством мёда и пыльцы. Поэтому в течение следующих дней рабочим пчёлам предстоит работать в авральном режиме.
Дятлу-осоеду удалось уничтожить лишь часть развивающегося потомства. Ячейки на самых старых нижних уровнях уцелели, и в них личинки благополучно завершают свой цикл развития. Через пару недель, когда рабочие пчёлы уже починили гнездо и занялись постройкой новых ярусов сот, в гнезде мандури появилось долгожданное пополнение. Сразу из нескольких ячеек выбрались молодые пчёлы – дочери молодой матки. Стареющие рабочие пчёлы, первыми прилетевшие в это гнездо, теперь могут посвятить больше времени снабжению гнезда пищей. Молодые пчёлы, окрепнув, берут на себя заботу о гнезде. Часть их начинает принимать нектар от сборщиц и наполнять им ячейки, перерабатывая его в мёд, а несколько особей присоединились к свите матки. Вместе со старыми пчёлами они ухаживают за маткой, очищая её от сора, и кормят её мёдом. Несколько пчёл постоянно дежурят возле входа в гнездо, встречая прилетающих с нектаром рабочих. Они преграждают доступ в гнездо насекомым других видов, среди которых могут быть хищники или паразиты. Некоторые из желающих попасть в гнездо могут нести угрозу существованию колонии.
В один из дней рядом с входом в гнездо мандури появилась незнакомая пчела, принадлежащая к другому виду. Она более стройного телосложения, хотя длиной не уступает рабочей особи мандури, и окрашена в чёрный цвет. Поперёк её брюшка тянутся четыре красновато-оранжевых полоски, а её крылья прозрачны, в отличие от крыльев мандури. Это представитель конкурирующего вида, четырёхполосая медоносная пчела, потомок завезённых человеком африканизированных пчёл. Возле входа в гнездо мандури ползает рабочая пчела, которая играет роль разведчицы. Она нашла гнездо мандури, и события могут развиваться самым непредсказуемым образом. Пчела оставила пахучую метку, а когда она взлетела, несколько сторожей из гнезда мандури бросились следом за ней. Четырёхполосая медоносная пчела пытается оторваться от мандури, но её преследуют сразу несколько пчёл, которые также способны летать и быстро, и ловко. После недолгой погони одна из мандури настигла четырёхполосую медоносную пчелу. Две пчелы сцепились в воздухе, и полосатый чужак сразу же пустил в ход оружие. Укол жалом в грудь парализовал летательные мышцы, и обездвиженная пчела мандури полетела вниз. В это же время в чужака вцепилась другая мандури, и её жвалы буквально расстригли противника, оторвав голову четырёхполосой медоносной пчеле. Несмотря на более массивное телосложение и отсутствие жала, мандури легко настигают четырёхполосых медоносных пчёл и быстро расправляются с одиночными особями этого вида.
Мандури убили пчелу-разведчика, и несколько сторожей ползают по коре дерева, обнюхивая её. Одной из них удалось обнаружить пахучую метку разведчика, и она сразу же вгрызлась в кору жвалами. Пчела мандури слой за слоем скоблит кору, удаляя все участки, в которые впитались пахучие вещества, оставленные разведчиком другого вида.
После этого инцидента гнездо мандури продолжило обычную жизнь: вывелось ещё несколько молодых пчёл, соты были полностью починены, в ячейках растёт расплод, а рабочие пчёлы строят очередной ярус сотов. В это же время погибло ещё несколько старых рабочих пчёл, но их постепенно заменяют молодые, появившиеся уже в этом гнезде. Возле входа в гнездо дежурят новые сторожа, которые исправно защищают гнездо от желающих проникнуть в него.
В течение нескольких последующих дней стычки с четырёхполосыми медоносными пчёлами продолжаются. Эти насекомые постоянно встречаются возле входа в дупло. Иногда им удаётся улизнуть от пчёл мандури, охраняющих гнездо, но чаще всего охранники гнезда ловят их и расправляются на месте. Им даже удаётся избежать смертоносного укола жалом, и тогда стычка с чужаками не наносит никакого ущерба гнезду. После сражений пчёлы-сторожа тщательно убирают поле боя, выбрасывают трупы чужаков подальше от гнезда и соскабливая жвалами оставленные ими пахучие метки. Но все эти события означают лишь одно: будущее колонии мандури находится под угрозой, и эта угроза нарастает.
Четырёхполосые пчёлы не сразу обнаружили укрытие, занятое пчёлами мандури. Некоторые из разведчиков стали жертвами хищников, когда возвращались в гнездо, другие были убиты сторожами мандури. Но все эти события был лишь звеньями одной цепи: гнездо четырёхполосых медоносных пчёл готовилось к роению, и ему нужны были места для новых гнёзд. Обычной тактикой этого вида является захват гнезда другого вида – при этом главным трофеем становится место, где устроено это гнездо.
Нападение роя четырёхполосых медоносных пчёл было внезапным – буквально как гром с ясного неба. Они прилетели сразу целым роем, вместе с оплодотворённой маткой, готовые к битве насмерть за обладание дуплом, в котором устроили гнездо мандури. Возле входа в гнездо мандури внезапно появилось сразу несколько десятков рабочих особей четырёхполосых медоносных пчёл. Они практически одновременно устремились к входу в гнездо, где были встречены сторожами мандури. Расправа с ними была недолгой: каждую пчелу мандури облепляло по несколько захватчиков, которые тут же жалили сопротивляющуюся жертву. Защитницам гнезда удалось убить лишь нескольких захватчиц, но их быстро прикончили уколами жал.
Когда сопротивление охраны гнезда было сломлено, рабочие особи четырёхполосых медоносных пчёл потоком полезли в гнездо мандури. Первая волна захватчиков встретила отчаянное сопротивление защитников: мандури обороняются, вцепляясь в них жвалами и буквально расстригая четырёхполосых медоносных пчёл пополам, отрезая головы и брюшки. Однако жвалы проигрывают жалам. Численное превосходство четырёхполосых медоносных пчёл даёт им значительное преимущество, и они быстро сломили сопротивление хозяев гнезда. Одиночные рабочие мандури, прилетающие с грузом нектара, подвергаются нападению прямо в воздухе, и просто падают куда-то вниз, на лесную подстилку, сражённые ударами жал, а их убийцы просто поджидают новую жертву. В гнезде захватчики истребляют всех пчёл мандури, которых застигли за работами внутри гнезда. В бой вступила даже матка мандури: четырёхполосые медоносные пчёлы быстро расправились с её свитой, пытающейся защитить главу гнезда, и ей самой пришлось встретить лицом к лицу захватчиков. Но из-за тяжёлого раздутого брюшка матка слишком неуклюжа и не может двигаться достаточно быстро, а это очень мешает вести сражение. Зато она оказывается слишком соблазнительной и лёгкой мишенью, и её гибель от уколов жал захватчиков означает гибель всей колонии мандури, даже если кто-то из рабочих особей ещё оказывает сопротивление чужакам.
Битва длится не более получаса, а самая активная её часть – и того меньше. В конце концов, многие пчёлы мандури были убиты уколами жал, и четырёхполосые медоносные пчёлы ползают по захваченному гнезду, уничтожая последние случайные очаги сопротивления хозяев гнезда. Мёртвых пчёл просто вытаскивают наружу и выбрасывают. Запечатанные ячейки сот с личинками и куколками захватчики вскрывают жвалами и поражают потомство мандури уколами жал. Куколок и крупных личинок они выбрасывают наружу, а мелких личинок просто съедают. Запасённый пчёлами мандури мёд четырёхполосые медоносные пчёлы выпивают из ячеек, наполняя зобики, а затем, выбравшись наружу, распределяют среди остальных членов колонии. Матка, величайшая драгоценность колонии четырёхполосых медоносных пчёл, во время сражения была надёжно спрятана в плотном клубке рабочих пчёл, облепивших ветку неподалёку. Рабочие пчёлы, принимавшие участие в сражении, возвращаются в рой с полными мёда зобиками, и мёд пчёл мандури постепенно распределяется по колонии захватчиков, смешивается с мёдом, взятым в родном гнезде, и расходуется на питание членов колонии. Однако самый главный трофей колонии – это дупло, которое сейчас нужно перестроить.
После того, как рабочие четырёхполосой медоносной пчелы убедились в безопасности захваченного дупла для их матки, рой на ветке зашевелился и пришёл в движение. В окружении рабочих пчёл матка перелетела к входу в гнездо, и проползла внутрь. Рой рабочих пчёл послушно последовал за ней. Захват гнезда завершён, и сразу же началась работа по обустройству дупла по вкусу его новых владельцев. В отличие от мандури, четырёхполосые медоносные пчёлы строят вертикальные соты из воска, и ячейки в них расположены с обеих сторон. Поэтому в дупле вновь закипела работа. Постройки мандури тщательно разрушаются, и все следы их существования выбрасываются наружу. Рабочие особи четырёхполосой медоносной пчелы тщательно разрезают их на мелкие куски и выносят из дупла. Многослойная оболочка гнезда, характерная для пчёл-мелипонин, также разрезается на лоскуты, которые рабочие особи четырёхполосой медоносной пчелы просто выбрасывают. И если мандури обустраивали гнездо, начиная снизу, то четырёхполосые медоносные пчёлы делают это сверху вниз. Первым делом они удаляют старые оболочки гнезда и тщательно зачищают жвалами древесину в верхней части дупла. Уже на следующий день на своде гнезда появляются заготовки первых сот, которые постепенно наращиваются параллельно друг другу сверху вниз. Весь мусор скапливается в нижней части дупла, откуда его извлекают и уносят рабочие пчёлы. Лишь когда все прочие работы по переустройству были сделаны, пчёлы начали усиливать обороноспособность гнезда, замазывая вход в него до нужного размера. Пчёлы-сборщицы начали изучать местность вокруг нового гнезда уже на следующий день после захвата дупла – им приходится снабжать пищей всю колонию, и они активно ищут новые источники пищи. Несколько переспевших сикониев фикуса оказались очень желанной находкой: их мякоть богата сахаром, и пчёлы-сборщицы охотно набивают ею свои зобики, чтобы накормить сородичей. Эта находка сделана рядом с гнездом, и пчёлы буквально выскоблили всю сочную мякоть из кожуры плодов.
Пока четырёхполосые медоносные пчёлы не закончили работы по обустройству дупла, они ведут себя довольно агрессивно; этим они также компенсируют нехватку защитников гнезда на ранних этапах существования колонии. Во время работы они несколько раз нападали на мелких птиц, оказавшихся поблизости от гнезда, и преследовали даже насекомых других видов. Размер животного, нападающего на колонию, не имеет значения: они с одинаковой свирепостью атакуют и осу, и птицу, и более крупное животное.
Через несколько дней в гнезде четырёхполосых медоносных пчёл уже готово несколько ровных пластин сотов, построенных из свежего светлого воска, и пчёлы заполняют их ячейки нектаром, превращая его в мёд. Это запас концентрированной пищи для целой колонии, но такое сокровище необходимо охранять от разного рода любителей сладкого, которых в природе бывает слишком много. Поэтому, когда вечером у края дупла по дереву начали скрести когти какого-то зверя, пчёлы не стали прятаться в гнезде. Благодаря деятельности колонии внутри дупла поддерживается более-менее постоянная температура, благоприятная для жизнедеятельности пчёл, и они сохраняют активность даже вечером и ночью.
Опоссум вакаро уже пробовал нападать на пчёл мандури, живших в этом дупле до четырёхполосых медоносных пчёл. Он не охотился на них специально, просто ему мимоходом удавалось съесть несколько пчёл, выбравшихся из гнезда на защиту колонии. В последние дни он искал пищу в других местах своих владений, и не подозревает, что у дупла сменились хозяева. Цепляясь когтями за кору, он добрался до дупла и начал скрести когтями по стенке гнезда, возведённой в отверстии дупла, пытаясь её прорвать. Оболочка гнезда мандури легко поддавалась его когтям, но сейчас кончики его когтей царапают плотную прочную стенку, в которой есть лишь узкий вход. Несмотря на сумерки, защитники гнезда сразу же появились на пороге своего жилища, готовые защищать его. Это не пугает опоссума, и он продолжает скрести когтями оболочку гнезда, которая стала значительно крепче, чем прежде. Одна из пчёл напала на него, и вакаро получил укол жалом. Нападение на млекопитающее опасно для самой пчелы – как и у их предков эпохи человека, её жало увязло в коже зверя, и теперь его невозможно вытащить. Ощутив боль от пчелиного яда, вакаро подцепил насекомое зубами и сжевал. Жало пчелы с остатками внутренностей осталось торчать в его коже, и его запах моментально ощутили её сородичи. Химические вещества, испускаемые жалом, послужили сигналом к атаке, и ещё несколько пчёл выползли из гнезда и напали на вакаро. Однако опоссум не испытывает особых неудобств от действия яда: несколько месяцев назад он съел ядовитого амазонского листоноса-мотылька, и сумел выжить, получив дозу яда из его мяса и внутренностей. Пчелиный яд действует на него значительно слабее, и он воспринимает нападение пчёл как приглашение к обеду: опоссум просто ловит выползающих из гнезда пчёл и разжёвывает их, несмотря на их попытки ужалить его. Даже получив укол жалом в язык, он не прекратил ужин, и погибло немало пчёл, прежде чем вакаро продолжил свой путь по ветвям дерева.
Четырёхполосые пчёлы обосновались в захваченном дупле надолго, и благодаря своей агрессивности легко дают отпор многочисленным мелким врагам, которые могут попытаться напасть на их гнездо на такой высоте в кроне дерева. Внутри дупла работа кипит буквально день и ночь: рабочие пчёлы активно строят соты, и уже начали строить новые пластины сотов, параллельно первым из заложенных в новом гнезде. Несколько сотов служат колыбелью для расплода: в их ячейках шевелятся личинки разного возраста. В отличие от мандури, которые снабжают личинку пищей единовременно и просто запечатывают ячейку с яйцом и запасом корма, четырёхполосые медоносные пчёлы проявляют заботу о личинках на протяжении всего времени их развития, и регулярно кормят их. Матка этого вида – настоящий конвейер по производству яиц. Обосновавшись в новом гнезде, она может уже не заниматься ничем другим: её потребности полностью обеспечивают рабочие пчёлы. Они кормят, чистят и защищают её, а уход за потомством является исключительной обязанностью рабочих пчёл. Постепенно в гнезде происходит смена населения: старые рабочие пчёлы, сёстры матки, гибнут, а им на смену приходит молодое поколение пчёл – дети этой матки от совершенно других самцов.
В кроне дерева живут привычной жизнью существа многих сотен видов – от крохотных насекомых до сравнительно крупных птиц и зверей. Яркой окраской своего оперения на фоне листвы выделяются радужные плешивые туканы. Это преимущественно плодоядные птицы, которых привлекает возможность собирать богатый урожай с побегов фикуса плосковетвистого. Это растение развивается просто превосходно: фикус протягивает свои ветви вверх и в стороны, и они постепенно вторгаются в крону дерева и вытесняют из жизненного пространства его ветви. Листья фикуса плотные, кожистые, густо покрывают побеги. Те ветви, которые не обвивают ствол дерева, теряют узнаваемую лентовидную форму и становятся больше похожими на обычные ветви других видов фикусов. На них гроздьями созревают круглые соплодия, и массивные птицы неуклюже скачут по ветвям, собирая урожай. Фикус, плодоносящий круглый год, является важным кормовым ресурсом для обитателей леса, и благополучие многих обитателей полога леса в большей или меньшей степени зависит от регулярности плодоношения разных видов фикусов.
Радужные плешивые туканы кормятся в кроне дерева целой семьёй: пара крупных взрослых птиц с ярким оперением, три молодых птицы с тусклым оперением, недавно покинувшие гнездо, и ещё одна пара птиц с оперением типичной для вида окраски, явно показывающая знаки подчинение взрослым особям. Это молодые птицы из предыдущего выводка плешивых туканов. У этих птиц молодняк не покидает родителей после того, как станет самостоятельным. Молодые птицы, пока не обзавелись собственной семьёй, живут с родителями на их территории и помогают им выкармливать новый выводок – своих младших братьев и сестёр. Это неплохая школа жизни для молодых птиц: наблюдая за родителями, они учатся правильному поведению взрослых птиц, совершенствуют навыки поиска пищи и ухода за потомством. Разумеется, эти формы поведения передаются по наследству в виде инстинктов, но инстинктивная программа действий совершенствуется за счёт приобретённого поведения. Уже совсем скоро подросшим молодым птицам придётся жить своей жизнью, и навыки выживания, усовершенствованные за период жизни семейной группой, должны помочь им в этом. Спокойная мирная жизнь молодых птиц постепенно заканчивается. Они сменили оперение на взрослое, и поведение их родителей всё чаще даёт сбои: родители уже не видят в них ни птенцов, нуждающихся в их заботе, ни помощников в воспитании нового выводка. Поэтому взрослые радужные плешивые туканы не дают молодым птицам из своего предыдущего выводка спокойно кормиться: они постоянно демонстрируют позы превосходства, изредка отталкивают от найденной пищи, а иногда напрямую отбирают еду. Причём они делают это не из-за того, что голодны: отобранную пищу тут же скармливают молодым птицам, хотя они уже успешно пробуют кормиться самостоятельно. Внутри ранее дружной семьи назревает конфликт, который в ближайшее время неизбежно приведёт к распаду семьи: младшие из птенцов останутся с родителями, а подросшим птицам из предыдущего выводка придётся покинуть родительскую территорию.
В этих местах плешивые туканы нашли прекрасное место для жизни – река протекает по неровной местности, прорезая толстые слои отложений, и в крутом обрывистом берегу реки эти птицы выкопали нору для гнездования. В отличие от туканов эпохи человека, радужные плешивые туканы гнездятся в больших норах, выкопанных в таких местах, недоступных наземным хищникам. Они охотно селятся там, где среди леса высятся выветренные скалы с множеством трещин и расщелин. Скалы или речные обрывы предоставляют этим птицам место для гнездования, а лес снабжает пищей.
Фикус плосковетвистый, обвивающий дерево своими побегами, разрастается очень хорошо – когда растение достигло полога леса и получило доступ к свету, это дало толчок его развитию. Длинные побеги фикуса оплетают ствол дерева, ставшего его опорой, и разрастаются широкими одревесневшими лентами. У этого фикуса на стеблях разрастаются воздушные корни, тянущиеся к земле с большой высоты. Соприкасаясь с его же стеблями, они легко срастаются с ними, и постепенно дерево оказывается заключённым в своеобразный решётчатый «футляр», образованный этим фикусом. По стеблям и корням фикуса плешивые туканы лазают, как по лестнице, перепархивая, хлопая крыльями и цепляясь лапами. Больше половины рациона этих птиц составляют плоды, и птицы охотно кормятся плодами фикуса. Несмотря на крупный неуклюжий клюв, птицы ловко собирают спелые плоды фикуса, дополняя их мелкими беспозвоночными – улитками и насекомыми.
Выкармливание потомства у плешивых туканов отнимает много времени и сил, но благодаря помощи своего предыдущего потомства взрослая пара способна вывести птенцов два или три раза в год. В отличие от них, зелёные пчелоядные танагры выращивают потомство только собственными силами, и большую часть заботы о потомстве берёт на себя самка. Ярко окрашенный самец охраняет территорию, предупреждая сородичей своими криками о том, что в его владениях им находиться нежелательно. Скромно окрашенная самка насиживает яйца самостоятельно, и самец лишь помогает ей выкармливать птенцов; в это время он ведёт себя довольно скрытно, чтобы не привлечь внимание хищников к выводку своим ярким оперением. Как и у всех мелких птиц, их выводок растёт и оперяется очень быстро, и так же быстро покидает родителей, не задерживаясь на родительской территории до нового гнездования взрослых птиц. Гнездование у зелёной пчелоядной танагры не привязано жёстко к определённому сезону, и даже в сухой сезон, если рядом есть источники пищи, эти птицы успешно выкармливают потомство.
Когда рой четырёхполосых медоносных пчёл завоевал дупло и устроил в нём собственное гнездо, у пары танагр появился новый источник пищи. Птицы вместе или по очереди прилетают в окрестности пчелиного гнезда, и охотятся на пчёл в своей обычной манере, схватывая их в воздухе по одной. Получив источник пищи в виде этих пчёл, танагры даже начали гнездиться чуть раньше остальных сородичей. Пока самец охранял территорию, самка свила среди ветвей фикуса аккуратное чашеобразное гнездо, спрятав его под ажурными листьями небольшого эпифитного папоротника; тень от этих листьев мешает разглядеть птицу, сидящую на гнезде. Самец мало помогал самке в постройке гнезда: лишь время от времени он приносил длинные волоконца, оторванные от краёв пальмовых листьев, или какие-то травинки и растительный пух. В основном самка строила гнездо сама, но связь между птицами из размножающейся пары довольно сильная: они часто поют дуэтом, безошибочно отличая голоса друг друга, и совместно охотятся на пчёл. Четырёхполосые медоносные пчёлы для них – лакомая добыча. Несмотря на жало и сильный яд, как добыча они даже лучше, чем мандури: у них нет крупной несъедобной головы, которую приходится отрывать, а ядовитое жало удобно выдёргивать острым загнутым кончиком клюва. Но такая операция имеет побочные последствия: запах ядовитой железы, вырванной из тела пчелы, является сигналом к атаке для других пчёл. Поэтому танаграм приходится ловить рабочих особей четырёхполосых медоносных пчёл в воздухе по одной – так безопаснее, хотя на охоту птицы затрачивают много энергии.
Самец зелёной пчелоядной танагры облетает границы своей территории. Он регулярно делает это, давая понять сородичам, что владения пары надёжно охраняются. Время от времени он издаёт трель, адресованную соседям, и прислушивается к ответным трелям от них. Несмотря на то, что эти птицы живут парами, они контактируют ещё и с соседями, хотя такие контакты представляют собой скорее предупреждения: «я здесь, я жив, здесь мои владения, не нарушай границу!» Если соседи не откликаются, это повод вторгнуться на их территорию, и даже расширить собственные владения.
Между территориями отдельных пар танагр есть узкие нейтральные территории, где соседи могут встречаться друг с другом, не вступая в драку. Самец зелёной пчелоядной танагры не упускает случая наведаться на такую территорию. Он заметил, что где-то вверху среди листвы блестит изумрудом оперение его соседа, другого самца. Он явно обнаружил что-то интересное в кроне дерева, потому что не спешит улетать оттуда, поэтому самец танагры взлетел поближе к нему, чтобы оценить обстановку. Не долетев до своего соседа, самец танагры очень скоро увидел объект интереса своего сородича: по толстой ветке дерева лениво бредёт ягуапе. Этот приземистый коротколапый чёрный зверь не так быстр, как обезьяна: он просто бродит в пологе леса, используя ветви деревьев как лесные тропы, а лианы – как мосты между деревьями. Этот всеядный зверь ищет пищу: он обнюхивает эпифитные растения на ветвях дерева, и время от времени ковыряется в их зарослях когтями, вспугивая лягушек, ящериц и крупных насекомых. Самец зелёной пчелоядной танагры с соседней территории перепархивает над его головой и время от времени садится на ветке на пути движения зверя, стараясь привлечь его стрекочущей трелью и увести на свою территорию. Такое поведение сородича мгновенно включает соответствующую реакцию у самца танагры. Он вспорхнул на ветку рядом с головой ягуапе и начал возбуждённо скакать по ней, встряхиваясь всем телом и громко стрекоча. Он старается сесть на ветку как можно ближе к голове ягуапе, соблюдая при этом известную осторожность: всеядный ягуапе не упустит случая изловить мелкую птицу. Два самца танагры наперебой стараются привлечь внимание зверя своим поведением. Именно поэтому самец этой птицы такой яркий – заметная окраска в данном случае является фактором отбора. Пока зверь находится на нейтральной полосе между владениями двух самцов танагры, они оба зазывают его одинаково активно. Но зверь вскоре сделал свой выбор: он просто забрался на лиану, висящую между двумя деревьями, и побрёл на свою территорию, на дерево, увитое фикусом и папилиофобой. Соперничающий самец танагры не решился вторгаться на чужую территорию, и самец-победитель продолжил танцы и демонстрации на пути у ягуапе. Его поведение объясняется достаточно просто: он старается направить ягуапе к гнезду четырёхполосой медоносной пчелы. Ему удаётся это сделать: ягуапе с интересом следит за его поведением, и послушно движется туда, куда ведёт его яркая птица. С каждым шагом ягуапе приближается к гнезду пчёл, и это уже заметили другие жители дерева. Дятлы-осоеды парой возбуждённо снуют по коре, с криками перелетая с места на место. Они тоже знают, что теперь в знакомом им дупле поселились четырёхполосые медоносные пчёлы, и присутствие большого чёрного зверя в окрестностях гнезда может означать, что вскоре им удастся поживиться содержимым пчелиного гнезда. Сами они вряд ли решились бы на нападение на колонию пчёл, вооружённых ядовитыми жалами, но присутствие ягуапе придаёт им решимости, и они готовы принять участие в дальнейшем развитии событий. В непосредственной близости от пчелиного гнезда к самцу зелёной пчелоядной танагры присоединилась самка, и птицы начали зазывать зверя к цели уже вдвоём. И танагры, и дятлы ожидают, пока зверь сделает первый шаг – если присоединиться к нему в нужный момент, это открывает большие возможности.
Своими голосами и движениями танагры приманили ягуапе прямо к гнезду четырёхполосых медоносных пчёл. С момента изгнания из дупла летучих мышей прошло уже несколько месяцев, и побеги фикуса успели разрастись и обвить ствол дерева в разных местах. Один из побегов фикуса даёт ягуапе возможность подобраться прямо к дуплу. Танагры вспорхнули на ветку фикуса рядом с дуплом и продолжили звать хищника своими трелями и позами. Впрочем, ягуапе и сам почувствовал характерный запах пчелиного гнезда, и начал действовать самостоятельно. Сунув когти во входное отверстие гнезда, он разломал выстроенную пчёлами стену, перекрывающую вход в дупло. Его действия заставили множество пчёл вылететь из гнезда – насекомые целой тучей вьются над ягуапе, ползают по его шкуре, пытаются забраться в глаза и уши. Зверь трясёт головой, разгоняя насекомых, а пара танагр с писком вьётся у него над головой, хватая пчёл в воздухе. Поймав пчелу, птица садится на ветку, ударом об неё убивает пчелу, ловко выдёргивает и выбрасывает жало и тут же глотает добычу. Пока ягуапе хозяйничает в гнезде, вся ярость пчёл направлена на него, и птицы ловят одну пчелу за другой, не получая отпор от насекомых.
Ягуапе наслаждается редким лакомством. Зверь выломал соты с мёдом и молодыми личинками, и просто пережёвывает их куски целиком, выплёвывая комья воска. Пчёлы нападают на ягуапе, но этот зверь защищён от них толстой плотной шкурой, которую пчелиное жало просто не может проколоть. Поэтому, пока зверь лакомится содержимым гнезда, пчёлы просто досаждают ему своим присутствием, но их жала практически не достигают цели.
По коре дерева рядом с пчелиным гнездом с криками снуют дятлы-осоеды. Без посторонней помощи эти птицы вряд ли решились бы напасть на крупную пчелиную колонию, но они охотно пользуются возможностью, которую им предоставляет ягуапе, разоряющий гнездо. Дятлов-осоедов интересуют в первую очередь личинки пчёл. Когда ягуапе в очередной раз извлёк из гнезда пчёл кусок сота, дятлы юркнули в разломанное им гнездо и начали быстро выклёвывать личинок из ячеек сотов. Одна за другой эти птицы выскакивают из гнезда, избавляясь от наседающих на них пчёл, но затем вновь ныряют в дупло и продолжают кормиться. Ягуапе отмахивается от пчёл лапой, но продолжает жевать соты, а танагры мечутся в воздухе, хватая разозлённых насекомых. Много пчёл и их личинок погибнет, прежде чем ягуапе закончит пировать и побредёт в своё укрытие, чтобы вздремнуть с полным животом.
Радужные плешивые туканы, кормящиеся в кроне дерева, поглядывают с ветвей на ягуапе, разоряющего пчелиное гнездо. Зверь продолжает кормиться, вытаскивая лапой куски пчелиных сотов и засовывая их в рот. Птицы видят, как рядом с ягуапе скачут танагры, периодически вспархивая и схватывая пчёл в воздухе. Плешивые туканы не способны к такому межвидовому сотрудничеству; их стратегия выживание направлена на усиление внутривидового сотрудничества. Благодаря работе одной сплочённой семьёй птицы в очередной раз успешно вывели и вырастили потомство. Несмотря на низкую плодовитость этих птиц, выживаемость их потомства довольно высока, и молодые птицы переходят к самостоятельной жизни, уже умея многое.
Агрессивно настроенные пчёлы разлетелись далеко от гнезда, и летают даже вокруг плешивых туканов, сидящих на ветке несколькими метрами выше дупла. Молодые птицы щёлкают клювами, пытаясь избавиться от них, но одна из взрослых птиц просто перелетела в другую часть кроны, подальше от летающих среди ветвей пчёл, и остальные птицы просто полетели следом.
В течение нескольких следующих дней туканы всей семьёй кочуют по участку леса в окрестностях этого дерева. Их яркая окраска хорошо заметна среди листвы, из-за чего за этими птицами, и ещё за попугаями часто следят местные обезьяны, обладающие прекрасным цветовым зрением. Присутствие этих птиц означает, что дерево активно плодоносит, поэтому приматы спешат взять свою долю урожая.
Из крон деревьев всё громче и отчётливее слышатся голоса обезьян. Стая колашей, кочующая по своей обширной территории, в очередной раз вернулась на дерево за плодами обвивающего его фикуса. По сравнению с плешивыми туканами обезьяны довольно тяжелы. Кроме того, они не могут летать, поэтому многие ветки с плодами им недоступны. Самое большее, на что они способны, – совершить длинный планирующий прыжок, и при помощи хвоста скорректировать его направление, чтобы оказаться на нужной ветке. Там, где побеги фикуса могут выдержать их вес, многие спелые плоды уже съедены другими обитателями леса, и им приходится постараться, чтобы разыскать лакомство. Сбор плодов затрудняют побеги папилиофобы – эта быстро разрастающаяся лиана конкурирует с фикусом за место под солнцем, хотя не может выдержать затенения его побегами. Её побеги обвиваются вокруг побегов фикуса, и листва мешает разглядеть его плоды.
Первые колаши быстро добрались до дерева: это молодые обезьяны, которые благодаря небольшому весу перепрыгивают с дерева на дерево длинными планирующими прыжками. Более крупные взрослые звери, среди которых есть самец с детёнышем на спине, предпочитают не прыгать, если на них никто не нападает, и перебираются на дерево по мосту из побегов лиан. Добравшись до кроны дерева, обезьяны собираются небольшими группами в разных частях кроны дерева и поедают плоды фикуса. Они держатся среди ветвей, где удобнее передвигаться, и где меньше опасность нападения пернатых хищников; в основном так ведут себя осторожные взрослые обезьяны. Молодые обезьяны, полные энергии и желания играть и состязаться друг с другом, рискуют собирать плоды там, куда не полезут более тяжёлые взрослые звери. Они добираются до кончиков ветвей фикуса, вспугивая птиц и опасно раскачивая ветки. Играя друг с другом, молодые колаши спрыгивают с ветвей в верхней части кроны и пролетают по воздуху значительное расстояние, растянув свои летательные перепонки. Пока взрослые обезьяны не кричат, завидев в воздухе хищную птицу, молодняк охотно упражняется в точности и дальности планирующих прыжков.
Младший детёныш, у которого ещё сильна связь с родителями, не рискует далеко отходить от них. Пока всё спокойно, он покидает родительскую спину и наблюдает за тем, как ведут себя взрослые, что они едят и как добывают пищу. Колаш использует в пищу растения многих видов, причём поедает значительно больше листьев, чем плодов. Из-за особенностей рациона у этого вида длинный кишечник, способный обрабатывать большое количество малопитательного корма. Фактически, развитие летательной перепонки у этого вида – это следствие увеличения массы из-за растительной диеты. Молодые животные до того, как стать самостоятельными, должны изучить, какие растения можно использовать в пищу, а от каких лучше держаться подальше. Самый молодой из детёнышей уже успел в своё время отравиться листом папилиофобы. Благодаря своевременной родительской помощи он остался жив, и сейчас вполне здоров. В тот день он получил хороший урок, хотя и дорогой ценой – в течение нескольких дней он был настолько слаб, что не мог держаться за отцовскую шерсть. Зато теперь он безошибочно отличает папилиофобу от фикуса и не рискует даже пальцем тронуть эту лиану.
Один из молодых самцов колаша спускается по стволу дерева, цепляясь пальцами всех лап за побеги фикуса плосковетвистого. Для небольших лазающих животных стебли этого растения – словно лестница. Они обильно ветвятся, а от ствола и боковых побегов отрастают вниз толстые воздушные корни. У этого фикуса корни и стебли, соприкасаясь друг с другом, легко срастаются и прорастают друг в друга, поэтому при поверхностном взгляде на это растение трудно понять, где у него кончаются корни и начинаются стебли. Пожалуй, их можно различить лишь по тому, что плоды фикуса развиваются и созревают на стволе и ветвях, но не на корнях.
Молодой колаш кормится на большом побеге фикуса, с любопытством разглядывая птиц, живущих на дереве. Он видит семью плешивых туканов, кормящуюся в кроне, зелёную пчелоядную танагру, которая стрелой пронеслась в воздухе, схватив насекомое, и попугаев, прилетевших в крону дерева и рассаживающихся там с хриплыми криками. Неожиданно раздавшийся откуда-то со ствола дерева громкий часто повторяющийся птичий крик привлёк его внимание. Взглянув вниз, молодой колаш увидел, как по стволу дерева скачет птица золотистой окраски с ярко-красным пятном на голове – дятел-осоед. На глазах колаша дятел юркнул в дупло, и через какое-то время выскочил обратно. Этот колаш уже пробовал разорять птичьи гнёзда и поедать яйца или птенцов, поэтому он решил проверить, чем можно поживиться в гнезде дятла.
Один из побегов фикуса протянул вниз длинный воздушный корень, который прочно прикрепился к коре дерева рядом с дуплом дятлов-осоедов. Несколько лет назад, когда дятлы выдолбили это дупло, побегов и воздушных корней фикуса тут не было, но сейчас корень растения протянулся по стволу дерева, словно приглашая древесных животных лазать по нему.
Молодой колаш забрался на побег фикуса, а затем начал осторожно спускаться по воздушному корню, крепко держась за него всеми лапами. Спустившись на несколько метров, он поравнялся с дуплом дятлов. Заметив незваного гостя, самец дятла-осоеда стрелой бросился к своему гнезду, громко крича.
Не обращая внимания на мелкую птицу, колаш протянул лапу, крепко вцепившись в корень фикуса тремя остальными лапами, и попробовал сунуть пальцы в дупло. Это не так просто сделать: дятлы сами выдолбили дупло нужной формы, и вход в него довольно узкий. Колаш пробует складывать пальцы разными способами, просовывая их внутрь, но все его попытки терпят неудачу. Самец дятла-осоеда не ограничивается криками: он вцепляется когтями колашу в спину и клюёт его. Несмотря на свой мелкий размер, это смелая и агрессивная птица, и её не останавливает то, что колаш значительно крупнее его. Кроме того, в гнезде дятлов-осоедов только что появились птенцы, и обе птицы пары активно защищают выводок. Самка больше времени проводит с птенцами, поэтому в тот момент, когда молодой колаш подобрался к дуплу, она находилась внутри него. Дятел-самец, пользуясь тем, что у колаша свободна только одна лапа, смело нападает на обезьяну, вцепляется когтями ей в спину и больно клюётся, заставляя обезьяну встряхиваться всем телом и мотать головой, чтобы сбросить птицу. Запертая в дупле самка ведёт себя не менее отважно: она клюёт обезьяну в пальцы, как только колаш пробует просунуть лапу чуть глубже в дупло. Несколько раз она лишь больно щипала обезьяну кончиком клюва, но, когда обезьяне удалось засунуть пальцы глубже внутрь дупла, птица клюнула её очень сильно и больно. Взвизгнув, молодой колаш вытащил лапу из дупла и сунул пальцы в рот. На его губах остались следы крови – острый клюв самки дятла нанёс глубокую рану. Дятел-самец не отступает: он скачет по коре дерева, стараясь держаться между обезьяной и входом в дупло. Молодой колаш пытается отбиться от птицы раненой лапой, но это довольно плохо получается: дятел очень проворен, ловко уклоняется от ударов обезьяньей лапы, старается залететь обезьяне за спину и громко кричит. Крик тревоги дятла привлекает различных птиц, которые летают над колашем и кричат. В конце концов, колаш оставил попытки ограбить птичье гнездо. Осторожно цепляясь раненой лапой и время от времени засовывая кровоточащие пальцы в рот, колаш полез по воздушному корню фикуса наверх – поближе к своим сородичам.
За всей этой суматохой тихо наблюдал взрослый плешивый тукан. Он не показывал своего интереса, но внимательно следил за колашем и его попытками разграбить дупло дятлов. Когда колаш присоединился к сородичам, а птицы разлетелись, плешивый тукан, хлопая крыльями, слетел к дуплу дятлов-осоедов. Гнёзда птиц, устроенные в дуплах, защищены от нападений многих хищников. Как правило, они устроены на такой высоте, что до них невозможно добраться ни с земли, ни с ветвей деревьев, но умение летать даёт плешивому тукану преимущество, и он легко добрался до дупла дятлов-осоедов. Цепляясь когтями за край дупла, массивная птица повисла на нём и попыталась просунуть голову внутрь. Дупла естественного происхождения, как правило, оказывались достаточно широкими, чтобы в них можно было просунуть клюв, и плешивый тукан с удовольствием поедал яйца или птенцов. Иногда ему удавалось вытащить из дупла лягушку, ящерицу или летучую мышь – это тоже неплохая добыча. Однако именно это дупло выдолбили сами дятлы, в соответствии с собственными размерами и требованиями. Дупло с узким входом резко изгибается вниз, и у пернатого разбойника не получается даже просто сунуть голову в дупло. А крупный клюв в узком пространстве просто мешает птице. Дятлы не оставили без внимания попытку нападения на гнездо. Самка, сидящая в дупле, не достаёт клювом до головы плешивого тукана, и может лишь громко кричать. Зато самец обладает полной свободой действий и нападает на плешивого тукана. Несколькими ударами клюва он заставил тукана прекратить попытки нападения на гнездо. Взмахнув крыльями, радужный плешивый тукан улетел наверх, в крону дерева. А снизу ему вслед раздался крик дятла, похожий на хохот: птица в очередной раз напомнила окружающему миру о том, что здесь её дом, и что она готова сражаться за свою территорию с любым противником.
В кроне дерева побеги фикуса ветвятся – в условиях хорошей освещённости фикус плосковетвистый перестаёт расти как лиана, и начинает формировать крону, разрастаясь в разные стороны. Одновременно он начинает ветвиться внизу, давая от основания ствола ещё два или три мощных вертикальных побега, и образует множество воздушных корней. Стебли, ветви и корни растения создают немало укромных мест для различных лесных обитателей. Здесь устроил своё логово опоссум вакаро, сюда время от времени забредает ягуапе, у которого в кроне дерева есть любимое место для отдыха, и здесь прячутся для дневного отдыха амазонские листоносы-мотыльки и другие летучие мыши.
Зелёные пчелоядные танагры также свили гнездо среди побегов фикуса, переплетённых с папилиофобой. В отличие от дятлов и плешивых туканов, танагра строит открытое гнездо из волокнистых материалов среди тонких ветвей деревьев под прикрытием листвы лиан и эпифитов. Насиживанием занимается главным образом самка, которая держится на гнезде очень скрытно: она даже покидает гнездо и возвращается в него, соблюдая осторожность. Оперение самки зелёной пчелоядной танагры окрашено тускло, и сидящую на гнезде птицу практическим невозможно увидеть. И если самец ведёт себя нарочито смело и даже дерзко, самка предпочитает не выдавать своего присутствия лишний раз. Пока самец вместе с другими птицами нападал на молодого колаша, отгоняя его от дупла дятлов-осоедов, самка прилежно насиживала три драгоценных яйца. Родительские заботы в самом разгаре: прошла уже значительная часть инкубации, и через несколько дней должны вывестись птенцы. Даже выкармливать их в первое время самка будет в одиночку, чтобы не выдать место расположения гнезда.
Несколько молодых колашей устроили игры в кроне дерева: они бегают друг за другом по веткам, и время от времени прыгают с ветки на ветку, совершая планирующий прыжок. Завершая прыжок, обезьяна схватывается лапой за ветку, отчего та прогибается и пружинит. Один из взрослых радужных плешивых туканов наблюдает за играми обезьян. Птица не собирается принимать в них участие, но есть кое-что, вызывающее у неё интерес: время от времени играющие обезьяны трясут ветки, заставляя взлетать мелких птиц. Плешивый тукан наблюдателен, словно ворона эпохи человека, и его интересует поведение этих птиц. Одни из них улетают совсем, а другие возвращаются: весьма вероятно, что где-то среди ветвей у них находится гнездо. И когда самка зелёной пчелоядной танагры, вспугнутая очередным обезьяньим прыжком, взлетела, она невольно выдала своим поведением место расположения гнезда. Прежде, чем она смогла вернуться в гнездо, его обнаружил радужный плешивый тукан. Несмотря на яростное сопротивление самки танагры, радужный плешивый тукан быстро проглотил все яйца, одно за другим. Паре танагр осталось лишь нападать на него, когда плешивый тукан вернулся на свою ветку для отдыха. Щёлкая большим чёрно-белым клювом, тукан обороняется от танагр, наскакивающих на него с воинственным щебетом. Он хлопает крыльями и пытается клюнуть своих противников, но они достаточно проворны, чтобы увернуться от его клюва. Тем не менее, вскоре танаграм приходится прекратить бесполезное занятие: агрессией кладку уже не вернуть, и нужно восстанавливать ресурсы организма и начинать цикл гнездования сначала. Для мелких птиц это не проблема: за год они успевают дать потомство несколько раз, и даже в сухой сезон, когда пищевые ресурсы ограничены, они успевают выкормить выводок.
Прошло ещё около двух недель. После совместного нападения ягуапе, танагр и дятлов-осоедов колония четырёхполосых медоносных пчёл потеряла значительную часть потомства и запасов мёда. Но колония всё равно продолжает привычную жизнь. Во время нападения зверя и птиц пчёлам удалось сохранить жизнь матки, и её благополучие – залог будущего процветания колонии. Колония ослаблена, но это не выходит за рамки естественного порядка вещей. Оставшиеся в живых рабочие пчёлы в первые же часы после нападения ягуапе начали восстанавливать защитную стену, перекрывающую отверстие дупла, и оставили лишь узкий вход для членов колонии. Другая часть рабочих пчёл начала восстанавливать соты, и в некоторых ячейках, уцелевших при нападении, уже созревают куколки. Скоро в гнезде появится молодое поколение пчёл, и совместными усилиями они и матка восстановят и приумножат численность колонии, в которой будет много новых работников и защитников. Единственное, что для этого нужно, – чтобы колонию оставили в покое. Однако в природе так бывает редко. Подвергшаяся нападению и ослабевшая колония становится предметом интереса разнообразных мелких хищников и паразитов, которые спешат взять свою долю ресурсов колонии в виде самих насекомых, их личинок и запасов пищи. Поэтому каждый день пчёлам приходится отгонять от входа в гнездо разных мелких хищников, а иногда даже убивать их, если они окажутся слишком настойчивыми или опасными для колонии.
Желающих прорваться в пчелиное гнездо очень много. Это мухи, личинки которых пожирают личинок пчёл и запасаемый в сотах мёд, а также наездники, которые ищут живую колыбель для выращивания своего потомства. Кто-то просто ворует пчелиный мёд и пыльцу, а кто-то не прочь съесть пчелу или её личинку. Даже сородичи являются нежелательными гостями – четырёхполосые медоносные пчёлы охотно грабят слабые гнёзда своего же вида. Поэтому у входа в гнездо постоянно дежурят пчёлы-сторожа, которые всеми силами препятствуют проникновению в гнездо незваных гостей – как своего вида, так и разношёрстных чужаков. Если незваный гость упорствует в своём желании проникнуть в гнездо, его могут остановить острые ядовитые жала, не оставляющие ему шансов выжить. Самыми назойливыми гостями пчелиного гнезда оказываются муравьи. Они способны прогрызать тоннели в древесине и защитных барьерах, воздвигаемых пчёлами, и потихоньку крадут у пчёл мёд, и даже заедают насмерть личинок. Особенно преуспевают в кражах пчелиных богатств мелкие виды муравьёв, с которыми пчёлы ведут бесконечную войну.
В один из вечеров возле входа в гнездо четырёхполосых пчёл появился ещё один гость – крупный красновато-коричневый муравей с длинными ногами красного цвета. Примечательна его голова – у насекомого почти белое «лицо», а жвалы чёрного цвета, резко контрастирующие с окраской головы насекомого. Глаза этого муравья редуцированы до двух одиночных фасеток, и этого муравей практически слеп – он способен лишь отличать свет от темноты и по их чередованию определяет наличие вокруг себя крупных движущихся объектов. Зато очень плохое зрение компенсируется острым обонянием: муравей прекрасно различает следы пчёл, заползающих в гнездо и выползающих из него, а также следы пребывания других насекомых, желающих всеми правдами и неправдами попасть в пчелиное гнездо. Он различает следы расправ пчёл с этими насекомыми, и чувствует слабый запах пчелиного яда. И ещё он ощущает запах живой пчелиной колонии, занимающей дупло, – множество живых существ и огромные запасы пищи.
Избегая встречи с отдельными пчёлами, возвращающимися в гнездо, муравей развернулся, и пополз по стволу дерева вниз. При этом он регулярно касался поверхности коры кончиком брюшка, оставляя на ней слабую, но хорошо различимую химическую метку. Его миссия выполнена: он прокладывает дорогу для своих сородичей. Колония, частью которой он является, готовится к новому этапу жизни.
С заходом солнца четырёхполосые медоносные пчёлы собираются в гнезде. Кто-то мог не вернуться в гнездо, став жертвой хищников или просто умерев от старости, но это обычные ежедневные потери, и новые пчёлы, выводящиеся в гнезде, пополняют ряды колонии. Многие пчёлы-сборщицы всё же вернулись в гнездо, и за день запасы мёда в гнезде пополнились благодаря их усилиям. С наступлением темноты активная жизнь в пчелином гнезде продолжается: пчёлы снуют по сотам и кормят личинок, а матку постоянно обслуживает целая свита рабочих пчёл, и она не испытывает недостатка в пище. В некоторых ячейках уже скребутся закончившие метаморфоз молодые пчёлы – ночью они должны покинуть свои колыбели и включиться в круговорот жизни гнезда.
В темноте возле входа в пчелиное гнездо вновь появился крупный муравей – он того же вида, что и вечерний гость, и даже в темноте заметна его белая «маска» на голове. Жвалы чёрного цвета видны хуже, но они такие же крупные и изогнутые, словно серпы. И сейчас он пришёл не один: из темноты появляются ещё несколько таких же муравьёв, и с каждой минутой к ним присоединяется всё больше и больше сородичей. Их количество возрастает очень быстро: снизу вверх по стволу струится ручеёк из муравьиных тел. Насекомые испускают в воздух мобилизационный феромон, и когда его концентрация в толпе муравьёв достигает определённого порога, поведение насекомых меняется, и они устремляются к входу в пчелиное гнездо. Они ничего не видят в темноте, но прекрасно ощущают расположение входа в гнездо по запаху.
Нападающие на пчелиное гнездо – бродячие муравьи мундуруку, или эцитоны-гонители. В отличие от большинства бродячих муравьёв, обитающих на земле, они проводят значительную часть жизни на деревьях, спускаясь на землю лишь для того, чтобы подняться в крону очередного дерева. Если же им попадается природный «мост» в виде стеблей лиан, перекинувшихся с дерева на дерево, муравьи пользуются им для переселения в новые места. А когда ветви двух соседних деревьев растут недалеко друг от друга, муравьи просто строят живые мосты из собственных тел, образуя длинные цепочки, по которым колония перемещается с одного дерева на другое. Колония мундуруку включает несколько десятков миллионов особей, разделяющихся на несколько каст по размерам и пропорциям тела. Колонией управляют сразу несколько плодовитых маток, каждая из которых со временем способна стать родоначальницей собственной колонии. Вся колония подчиняется химическим сигналам маток и управляется «приказами», отдаваемыми в форме различных химических соединений. И если муравьи получили приказ нападать, их уже ничто не остановит: рабочий муравей готов драться до смерти.
Первый удар муравьиной армии приняли на себя пчёлы-сторожа. Численное превосходство муравьёв таково, что у пчёл нет ни единого шанса отразить их нападение. Они наносят удары жалами, но солдаты мундуруку также вооружены жалами, и пчёлы-сторожа гибнут уже в первую минуту сражения, успев лишь подать химический сигнал тревоги. Приняв его, пчёлы всей массой стекаются к входу, чтобы принять бой. А в гнездо уже сплошным потоком врываются солдаты мундуруку – крупные, головастые, с большими жвалами. Это основная ударная сила колонии: матки, их охрана и практически все рабочие муравьи пока собираются у входа в пчелиное гнездо. А внутри гнезда завязывается жестокая схватка насекомых двух видов. Муравьи сцепляются с пчёлами, хватают их за крылья и вместе с ними падают на дно гнезда шевелящимися комьями. Пчёлы пытаются поразить муравьёв жалами, но муравьи отвечают им тем же. Отдельный солдат мундуруку почти втрое меньше рабочей пчелы и сильно уступает ей по весу, но зато их численность огромна. Даже в первые минуты нападения на каждую пчелу, вступившую в бой, приходится по пять-шесть муравьёв. Они хватают пчелу за крылья, наносят укусы в брюшко, всячески мешают ей двигаться, и в итоге убивают её, после чего набрасываются на следующую. Фактически, они побеждают пчёл благодаря численному превосходству. Пчеле трудно сражаться с такими маленькими противниками: пока она поражает жалом одного из них, остальные продолжают терзать её.
Бродячие муравьи мундуруку – это достойные противники четырёхполосых медоносных пчёл, которые сами ведут своё происхождение от агрессивных пчёл эпохи человека. Они нескончаемым потоком врываются в гнездо, а пчёлы вынуждены отступать. Колония бродячих муравьёв не даёт пчёлам выбраться из гнезда, блокировав своими телами выход, и постепенно душит сопротивление пчёл, уничтожая защитников гнезда. Самый большой очаг сопротивления пчёл был организован вокруг матки, которую охраняет несколько десятков рабочих пчёл. Муравьи постепенно уничтожают защитников гнезда, а оставшиеся отступают в верхнюю часть гнезда, где между сотами прячется матка. Гибель матки означает гибель всей колонии, поэтому пчёлы инстинктивно стремятся защитить её, даже ценой собственной жизни. Но силы неравны: муравьи побеждают благодаря численному превосходству, помноженному на агрессию и умение сражаться с более крупным противником. Сломив сопротивление пчёл, муравьи просто наводняют гнездо, беспрепятственно проникая в него. Пчёлы ещё сопротивляются, и даже матка жива, а в их гнезде уже появились первые муравьи из касты рабочих с режущими жвалами и более крупные длинноногие носильщики. Рабочие муравьи разделывают убитых пчёл, а носильщики утаскивают добычу в колонию, пока навстречу им в пчелиное гнездо входят всё новые солдаты мундуруку.
Оттеснённые в верхнюю часть гнезда и зажатые между двумя сотами, последние рабочие пчёлы защищают матку, кусая и жаля наседающих муравьёв. Но муравьи вцепляются в пчёл, вытаскивают их по одной из оборонительного строя и убивают. Ряды защитников редеют, и оставшиеся пчёлы вынуждены отступать, перегруппировываясь вокруг матки. Двойной ряд защитников постепенно превратился в одиночный, и после примерно двадцати минут отчаянного сопротивления пчёл уже сама матка вцепилась жвалами в одного из нападавших. Фактически, это финал жестокой битвы: все рабочие в гнезде погибли, её некому защищать, у матки нет жала, и уже через несколько минут муравьи окружили и убили её. История этой пчелиной семьи закончена.
Солдаты мундуруку ползают по пчелиному гнезду в поисках выживших противников. Некоторые пчёлы ещё шевелятся, и их приканчивают уколами жал или разрывают на куски. Постепенно мобилизационный феромон выветривается, и солдаты успокаиваются. Они выполнили свою работу на совесть: в течение получаса в гнезде были истреблены все взрослые насекомые, и сопротивление пчёл было сломлено. После этого настаёт очередь работы носильщиков и рабочих муравьёв. Они ползают по сотам, выискивая ещё живых личинок, убивают их, вытаскивают из ячеек и уносят в колонию. Часть носильщиков занимается разграблением запасов мёда, опустошая ячейки сотов. В нижней части дупла массы рабочих муравьёв занимаются разделкой убитых пчёл, и длинноногие муравьи из касты носильщиков уносят добычу в колонию. В отверстии входа в гнездо постепенно формируются два потока муравьёв: одни налегке ныряют в гнездо, другие, гружёные добычей, возвращаются в свою колонию. Шевелящаяся масса муравьиных тел на стволе дерева принимает приносимую им пищу, которая постепенно распределяется по всем членам колонии.
Муравьи полностью уничтожили пчёл, но охота не была целью их появления здесь. Поведение рабочих и солдат колонии находится под контролем нескольких плодовитых маток колонии, которые своими химическими сигналами сообщают подчинённым о том, что готовы произвести на свет очередную партию потомства. Главный трофей колонии мундуруку – не пчёлы, их личинки и запасы мёда, а само дупло, в котором только что кипела жизнь пчелиной колонии.
Химические сигналы, получаемые колонией от муравьёв, возвращающихся из пчелиного гнезда, указывают на отсутствие опасности, поэтому колония мундуруку постепенно пришла в движение и начала перемещаться в сторону дупла. Среди носильщиков начали попадаться особи с другой ношей: они выбрасывают из гнезда мусор и трупы своих сородичей, павших в битве с пчёлами. Это сигнал того, что захват гнезда завершён, и начались работы по его благоустройству. Дупло в очередной раз сменило хозяев.
Новые хозяева заняли дупло агрессивно и стремительно, но ненадолго. Эцитоны-гонители, или мундуруку, – это бродячие муравьи, не строящие гнёзд. Эти насекомые странствуют по лесу многочисленными колониями, пожирая любую добычу, которая оказалась у них на пути. Их среда обитания – кроны деревьев, поэтому муравьям не страшны разливы рек в сезон дождей. Они постоянно переходят с места на место, и останавливаются лишь ненадолго, чтобы вырастить новое поколение муравьёв, после чего продолжают свой путь.
На рассвете колония мундуруку ещё не вселилась в гнездо. Насекомые сидят на коре дерева колышущейся красновато-бурой массой. Матки находятся под защитой свирепых солдат, а поток рабочих особей ещё выносит из гнезда мусор. Внутри дупла кипит работа: муравьи тщательно вычищают полость, сгрызая подгнившую древесину, источенную ходами термитов и муравьёв-воров. Они тщательно вылавливают и уничтожают всех мелких существ, угнездившихся в мусоре на дне бывшего пчелиного гнезда, и выбрасывают сам мусор: ничто не должно угрожать их потомству. Время от времени первые дневные птицы, привлечённые массой муравьёв, пробуют поохотиться на них, но получают уколы жалом и сильные укусы, которые заставляют их отступить. К моменту, когда край солнца появился над горизонтом, колония вновь пришла в движение: одна из маток поползла к входу в свой новый дом, и следом за ней двинулись остальные. Вместе со своей свитой они скрылись в дупле, и масса муравьёв разных каст начала наполнять собой дупло.
Подобно другим бродячим муравьям, известным в эпоху человека, эцитоны-гонители способны образовывать бивуак в местах своего временного поселения. Внутри дупла найдётся место для значительной части колонии – больше половины муравьёв забирается туда. Часть муравьёв вцепляется в стенки и свод гнезда, их обхватывают жвалами за шею и талию другие муравьи, и вскоре масса муравьиных тел организуется в рыхлую структуру, образуя гнездо для маток. Отличной опорой для насекомых стали выстроенные пчёлами соты, из которых во время разграбления гнезда был тщательно вылизан весь мёд. Всё пространство между сотами и стенами дупла занимает масса муравьиного бивуака. Значительная часть муравьёв, впрочем, осталась за пределами дупла. Здесь они также организовались в бивуак, который образуют большей частью солдаты. При нападении врагов эти муравьи готовы принять на себя первый удар, обеспечивая безопасность маток. Матки же, оказавшись в безопасной темноте дупла и получая обильное питание, начали стремительно производить яйца. Их брюшки увеличились настолько, что матка вряд ли смогла бы продолжить движение, если бы эти изменения происходили в походе. В первый день муравьи перерабатывают пищу, полученную после захвата гнезда – пчёл и их мёд. Поэтому им нет необходимости куда-то отлучаться, и они проводят весь день в составе бивуака. Время от времени по поверхности массы насекомых словно пробегают волны – таким нехитрым приёмом муравьи вентилируют толщу бивуака. А на дне дупла, тщательно очищенном муравьями, уже лежат первые яйца, отложенные матками. Рабочие муравьи, выбравшись из массы бивуака, ухаживают за ними, покрывая своей слюной для защиты от грибков и бактерий. Движение этих муравьёв-нянек не даёт застаиваться воздуху, и яйца успешно развиваются.
Самая большая ценность колонии муравьёв – куколки. Из них вскоре должны вывестись новые муравьи, которые станут полноценными членами колонии. Личинки мундуруку окуклились в самом конце походной стадии жизни муравьёв, а яйца, из которых они появились на свет, были отложены ещё во время прошлой стоянки колонии. Полностью развитые личинки этого вида сильно различаются по размерам: есть многочисленные очень мелкие и чуть менее многочисленные более крупные куколки. Из мелких куколок выведутся рабочие и носильщики, а крупные куколки превратятся в грозных солдат. Кроме них, колония принесла с собой в новое укрытие небольшое количество огромных личинок, в несколько раз превышающих размером самую крупную личинку, которая станет солдатом. Это «семена жизни» колонии – личинки, которые дадут начало плодовитым самцам и самкам. На новом месте в течение ближайших нескольких дней они окуклятся и пройдут метаморфоз, пока колония расположилась в укрытии бивуаком.
Эцитоны-гонители активны главным образом в сумерках и ночью, поэтому их колония провела день в относительном спокойствии, лишь время от времени обороняясь от птиц или хищных насекомых, пытающихся нападать. Когда солнце спустилось к самому горизонту, а лесные тени стали длиннее и темнее, колония мундуруку пришла в движение. Небольшие группы рабочих начали отделяться от тела колонии и прокладывать тропы в разных направлениях от бивуака. Пока муравьи не освоили эту территорию, им придётся потратить некоторое время на разведку местности и поиск богатых пищей территорий.
Для многих обитателей дерева появление колонии мундуруку стало неприятным сюрпризом. С наступлением темноты опоссум вакаро выбрался из своего логова и начал обход территории в поисках пищи. Он редко заходил к дуплу, пока в нём жили четырёхполосые пчёлы, но не упускал случая съесть нескольких пчёл, поймав их у входа в гнездо. А после того, как ягуапе разорил пчелиное гнездо, вакаро сумел даже украсть из него кусочек сотов с личинками и мёдом – вкуснее этого лакомства ему ещё не приходилось пробовать. Поэтому по привычке вакаро направился к пчелиному дуплу, чтобы проверить, нельзя ли заполучить здесь что-то вкусное и в этот раз. Однако ещё на подходе к дуплу он почувствовал, что здесь что-то изменилось: вместо запаха пчелиного гнезда он ощущает присутствие в знакомом месте чего-то другого, чего раньше здесь не было. Темнота не позволяет животному разглядеть отдельных насекомых, но он прекрасно видит общую массу бивуака муравьёв мундуруку и ощущает исходящий от неё резкий мускусный запах, совершенно не похожий на запах пчёл.
Муравьи встретили вакаро ещё до того, как он приблизился к бивуаку на опасное расстояние. Опоссум получил сразу несколько болезненных укусов в передние лапы, а когда он попытался стряхнуть насекомых, последовало ещё несколько укусов в плечи и бока, а за ними – сильные укусы в чувствительные губы и нос. Муравьи не позволят зверю напасть на колонию даже по ошибке: охрана бивуака сработала хорошо, обратив вакаро в бегство. Получив несколько болезненных укусов, опоссум бросился прочь от муравьиного бивуака. Он получил около десятка укусов, и ещё несколько муравьёв застряли в его шерсти, и ползают в ней, продолжая кусать и жалить вакаро. Места укусов сильно зудят и чешутся, а сам яд вызывает у вакаро слабость. Иммунная система поможет ему справиться с ядом муравьёв, но примерно пару часов ему придётся отлёживаться среди ветвей, пока не кончится действие муравьиного яда.
Отравленный муравьиным ядом, вакаро ощущает сильное недомогание: он с трудом карабкается по ветвям дерева. В дикой природе, где вакаро стоит далеко не на самой вершине пищевой пирамиды, это может быть опасным: в тропическом лесу хищники выходят на охоту и днём, и ночью. И среди них есть слишком много таких, для которых вакаро – это очень желанная добыча.
Бесшумно взмахивая широкими крыльями, среди деревьев летит огромная суиндарассу – взрослая самка с почти полутораметровым размахом крыльев. У этого вида прекрасное ночное зрение и очень острый слух, поэтому птице легко удалось обнаружить опоссума, с трудом карабкающегося по ветвям. Вакаро и другие опоссумы часто становятся жертвами суиндарассу, и опоссума спасает от совы лишь то, что он движется среди ветвей, а сова слишком велика, чтобы пролететь между ними. Сова не хочет упускать такую добычу, поэтому решила продолжить преследование уже бегом. Она села на ветку фикуса и бросилась вдогонку за опоссумом. Услышав царапанье когтей хищника по коре, опоссум собрал последние силы в отчаянной попытке сбежать. Страх перед хищником заставляет его двигаться, превозмогая боль и слабость, и в считанные секунды вакаро сумел добраться до стеблей фикуса, переплетающихся в кроне дерева. Здесь у него есть шанс спрятаться, а ветви не дадут сове возможность напасть на него в полёте. Опоссум протиснулся между стеблями лиан и забрался глубоко в заросли. Суиндарассу сделала несколько шагов по ветке, просунула между стеблями лиан лапу и попыталась схватить вакаро. Опоссум вжался в ветви, буквально распластавшись среди них: когти совы не дотягиваются до него буквально на несколько сантиметров. Вакаро следит за совой, которая не отступает. Время от времени она убирает лапу, и зверь может немного расслабиться, но затем попытки схватить его возобновляются, и вакаро вновь должен прижиматься к ветвям, избегая совиных когтей.
Попытки схватить опоссума продолжаются лишь несколько минут. Не получив свою добычу быстро, суиндарассу просто улетает на поиски новой жертвы. А опоссум не спешит покинуть своё убежище. Его тело хочет отдыха, и он не собирается даже искать пищу этой ночью. Опоссум просто втиснулся между двумя стеблями лиан, чтобы не упасть с дерева, и почти сразу же заснул. Его тело активно борется с ядом муравьёв, а в скудном сознании, затуманенном болью и слабостью, мысленная карта распределения пищевых ресурсов по его территории в очередной раз исправляется. Пока в дупле живут муравьи, ему лучше не пробовать нападать на них.
Эцитоны-гонители, или мундуруку, поселившись в дупле, превратились в настоящее бедствие для жителей дерева. Они остановились на дереве, чтобы в надёжном месте, защищённом от врагов, завершить текущий цикл размножения и начать следующий. Дупло подходит для их целей наилучшим образом, и муравьи способны выселить из него кого угодно, потому что мало кто из лесных обитателей сможет превзойти их в свирепости. Но внутри семьи муравьи оказываются на редкость заботливыми родителями. Пока колония образует бивуак и не странствует по лесу, матки превращаются в живые фабрики по кладке яиц. Сама матка просто не в состоянии вырастить то количество потомства, которое она производит, но для этого у неё есть рабочие особи, которые являются либо сёстрами, либо потомством этой матки. Они сами не способны к размножению, однако окружают заботой отложенные маткой яйца: они уносят их в специальные места внутри бивуака, где помещают в наилучшие для инкубации условия и регулярно облизывают их оболочку. Слюна спасает яйца от инфекции, но время от времени среди них всё равно появляются экземпляры, заражённые бактериями или грибками. Такие яйца муравьи сразу же убирают и уничтожают. Не имея постоянного гнезда, рабочие муравьи бросают все силы на то, чтобы не допустить распространения инфекции среди потомства: болезнь может сделать бессмысленным целый цикл размножения этих насекомых.
Яйца бережно инкубируются в оптимальных условиях в течение нескольких дней, после чего из них выводятся малоподвижные толстые личинки, не похожие на взрослых муравьёв – ловких и быстрых существ. Когда начинается период роста личинок, потребности колонии в пище заметно возрастают, и бесперебойное снабжение потомства пищей становится важнейшей задачей колонии. Лишь в самые жаркие дневные часы вся колония пребывает в состоянии бивуака, и рабочие муравьи кормят личинок запасённой пищей. Когда дневная жара спадает, рабочие муравьи организуются в небольшие группы и отправляются на поиск пищи. После этого в гнездо почти непрерывным потоком следуют рабочие муравьи, гружёные добычей – первые из них возвращаются с добычей ещё до заката солнца, а последние – незадолго до полудня. В гнезде кипит работа: рабочие муравьи-«няньки» раздирают добычу, измельчают её и превращают в детское питание для самых маленьких личинок. Они непрерывно снуют по «детскому саду» колонии, заботливо распределяя пищу среди личинок. Развитие этих личинок продолжится во время очередного похода муравьиной армии, а завершится уже в новом бивуаке.
Присутствие муравьёв в кроне дерева оказало огромное влияние на жизнь практически всех обитателей кроны дерева. Пока колония мундуруку живёт в дупле, рабочие муравьи десятками тысяч отправляются в крону дерева на поиски пищи. Рабочие муравьи этого вида агрессивны и способны нападать на добычу, превышающую их собственные размеры. Они ползают по ветвям дерева большими группами, проникают во все возможные укрытия, которые есть на дереве, и методично истребляют насекомых и других мелких животных, которые не могут спастись от них. У мелких позвоночных вроде ящериц или лягушек есть шанс сбежать от них, но те, кто предпочитает спрятаться в укрытии, рано или поздно становятся добычей отрядов муравьёв. Основная добыча рабочих муравьёв – это насекомые. Когда на ветках дерева появляются муравьиные отряды, все насекомые, способные летать, стараются покинуть дерево ради собственной безопасности; остаются лишь хищники, способные дать отпор муравьям, или те, кто не в состоянии улететь. Дерево получает значительную пользу от поселения на нём колонии муравьёв: каждая его веточка оказывается обследованной фуражирами мундуруку. Они собирают на листьях гусениц, а также истребляют сидячих сосущих насекомых вроде щитовок и червецов. Некоторые из насекомых пробуют откупиться от муравьёв сладкими выделениями – такой трюк защищает их от более мелких видов муравьёв, обычно обитающих на деревьях. Но в случае с мундуруку это бесполезно: суровые воины просто поедают выделения вместе с насекомыми, пытающимися так защищаться. Лишь некоторым гусеницам удаётся избегнуть такой участи: их выделения «укрощают» муравьёв, подавляя их пищевое поведение, и они оставляют гусениц в покое. В результате деятельности муравьёв дерево оздоровляется, освобождаясь от бремени растительноядных насекомых. Побочным результатом этого становится резкое уменьшение числа птиц в кроне дерева – им просто нечего есть. Однако зелёные пчелоядные танагры блаженствуют: для них муравьи мало чем отличаются от ос или пчёл по своим вкусовым качествам. Птицам просто приходится не ловить их в воздухе, как обычно, а склёвывать с ветвей.
Дятел-осоед также не проявляет особого беспокойства из-за присутствия муравьёв в кроне дерева: он легко переходит на питание муравьями, поскольку для него они практически те же самые осы, только не умеющие летать. Поэтому колония муравьёв превратилась для него в неисчерпаемый источник пищи. В течение нескольких дней после того, как колония мундуруку обосновалась на стволе дерева, муравьи проложили по стволу и ветвям сеть более-менее постоянных троп для передвижения отрядов муравьёв-фуражиров. Поэтому дятлы-осоеды просто устраиваются где-то рядом с такими тропами и склёвывают проползающих по ним муравьёв. Разумеется, обороняющиеся муравьи кусают дятлов-осоедов, но это мало беспокоит птиц – у них очень хороший иммунитет к яду перепончатокрылых. Поэтому, в отличие от опоссума вакаро, дятлы не болеют после укусов муравьёв.
Амазонские листоносы-мотыльки так и не покинули дерево после того, как их изгнали из дупла пчёлы мандури – здесь растёт лиана папилиофоба, основной источник их пищи. Она растёт в лесу далеко не везде, поэтому зависимость летучих мышей от неё сильнее, чем от наличия укрытий. Для таких мелких животных, как амазонские листоносы-мотыльки, найти подходящие укрытия не составляет труда. Изгнанные пчёлами, они просто расселились по укромным уголкам зарослей лиан, и даже нашли приют под отстающей корой дерева. После потери дупла они продолжали как ни в чём ни бывало порхать вокруг зарослей папилиофобы и кормиться её нектаром. Но сейчас их вынуждают переселиться муравьи – слишком велико беспокойство, оказываемое ими. Отряды рабочих мундуруку ползают по всему дереву и особенно охотно обследуют укромные места, где любят проводить день летучие мыши. Летучие мыши активны ночью, и муравьи тоже. Поэтому они могут встретиться лишь утром и вечером, пока летучие мыши ещё не покинули свои укрытия. Однако детёныши, ещё не умеющие летать, остаются в укрытии и легко могут стать их жертвами. Молодые звери могут уже быть ядовитыми: родители делятся с ними нектаром, отрыгивая его. Но муравьи могут закусать их насмерть просто из-за того, что они шевелятся и пахнут как живые существа: это включает у них инстинктивную программу нападения. Рабочие муравьи эцитоны практически слепы – в ответ на соответствующие стимулы они просто переходят в нападение и кусают, не разбираясь в ситуации.
Столкнувшись с такими соседями, амазонские листоносы-мотыльки улетают на другие деревья. Они рискуют покидать укрытия даже днём, и летят, словно огромные пёстрые бабочки. Самки не оставляют своё потомство и уносят в новые укрытия даже довольно крупных детёнышей, которые ещё не могут летать. Переселяя детёнышей, им приходится интенсивно поработать крыльями, но это делается ради безопасности нового поколения: в потомство уже вложено много ресурсов, и было бы нерационально оставлять молодняк на верную гибель.
Летучие мыши нашли укрытия на соседних деревьях. Им невыгодно селиться далеко от источника пищи, поэтому, как и раньше, они каждый вечер порхают вокруг цветков папилиофобы и кормятся нектаром, исполняя воздушные трюки. Отряды муравьёв мундуруку посещают заросли папилиофобы и ползают по её побегам, но не задерживаются на них надолго – сок растения ядовит, и даже мельчайшие царапины на кожице побегов сочатся капельками яда. Поэтому те немногие насекомые, которые всё же сумели приспособиться к жизни на побегах папилиофобы, чувствуют себя в относительной безопасности.
Ближе к вечеру из муравьиного бивуака начинают выходить поисковые отряды рабочих-фуражиров. На исходе дня запасы пищи подходят к концу, а потомство должно получать питание бесперебойно по первому требованию, потому что здоровое и многочисленное потомство – это гарантия успешного существования муравьиной колонии. Большинство фуражиров мундуруку отправляется в крону дерева, но некоторые ведут разведку в противоположном направлении, и спускаются в поисках корма до самой земли. Отряды муравьёв регулярно ползают по стволу дерева – здесь можно найти немало съедобного. Узоры на крыльях ночных бабочек могут сколь угодно искусно имитировать рисунок коры или лишайников, но запах этих насекомых не может обмануть тонкое обоняние муравьёв, которые, к тому же, очень плохо видят, и им безразлична расцветка крыльев добычи. Пауки, жуки, мелкие гекконы и лягушки – все они легко могут стать добычей муравьёв, поэтому им приходится либо прятаться, либо обороняться. Гекконы чаще всего не испытывают неудобств от соседства с муравьями: устроившись на муравьиной тропе, ящерица легко набивает себе желудок этими насекомыми. А лягушкам с их мягкими покровами приходится прятаться или спасаться бегством, хотя голодная лягушка сама может превратиться в охотника на муравьёв.
Дятлы-осоеды заняты выкармливанием потомства – у них в гнезде растут трое птенцов. Когда на дереве обосновалась колония мундуруку, дятлам стало значительно проще добывать пищу: утром и вечером они просто склёвывают муравьёв, и один за другим ныряют в дупло и кормят шумных голодных птенцов. Птенцы могут вести себя шумно, выпрашивая у родителей пищу, и сами взрослые дятлы регулярно оповещают соседей о том, что территория занята. Птицы уже несколько раз благополучно выводили потомство, и ни один хищник не мог добраться до их жилища. Но дупло дятла-осоеда лишь кажется хорошо защищённым – эта крепость неприступна для крупных животных, но не для мелких. Колаш с трудом сумел дотянуться до дупла дятлов всего одной лапой, держась за воздушный корень фикуса. Но есть хищники, которым не нужна даже такая дополнительная опора – это муравьи, которые благодаря ничтожно малому весу с лёгкостью ползают по коре.
Многие муравьи погибли в окрестностях гнезда дятлов-осоедов: птицы охотно питаются ими, и кормят муравьями птенцов. Однако в природе иногда случается, что хищник и добыча меняются ролями. Разведчики мундуруку нашли гнездо дятлов и сумели проложить запаховую дорогу к нему. Какое-то время эта дорога почти не использовалась, и лишь редкие муравьи просто подновляли химические указатели, в том числе заканчивая свою жизнь в желудке дятла. Но в один из вечеров всё пошло совершенно не так.
Когда первые муравьи проникли в гнездо дятлов, птицы не стали беспокоиться. Рабочие муравьи заползли в гнездо, а птенцы просто склевали их. За ними в дупло залезли ещё несколько муравьёв, и они также были съедены. Птенцы уже начали оперяться, их тела покрыты контурным оперением, а из крыльев торчат неразвернувшиеся маховые перья. Они уже большие, и аппетит у них соответствующий. Поэтому какое-то время они склёвывают муравьёв, появляющихся в дупле. Но на их место приходят всё новые и новые муравьи, и аппетита птенцов попросту не хватает, чтобы бороться с их нашествием. Муравьёв становится слишком много, и среди них даже появляются головастые солдаты с крупными чёрными жвалами. Развитие событий выходит из-под контроля: взрослые птицы пытаются склёвывать муравьёв, ползущих по стволу в дупло. Даже зелёные пчелоядные танагры решили поохотиться на насекомых, пока не зашло солнце, но усилий птиц просто не хватает, чтобы сдержать поток муравьёв.
Через несколько минут из дупла раздаётся громкий писк птенцов: муравьи перешли в нападение, и начали кусать их. У дятлов-осоедов хороший иммунитет к яду перепончатокрылых, но у птенцов этот иммунитет пока не так силён, и муравьёв слишком много, чтобы их иммунная система смогла справиться с порцией яда, попадающей в тело вместе с уколами жал мундуруку. Взрослые птицы мечутся по коре дерева и пытаются хоть чем-то помочь птенцам – они кричат, склёвывают муравьёв и пытаются сбрасывать их с тропы. Однако все их усилия бесполезны: масса муравьёв слишком многочисленна, чтобы несколько птиц могли их победить.
В дупле писк птенцов постепенно стихает: яд муравьёв подействовал, и птенцы погибли один за другим. Птенцам дятла-осоеда не хватило всего лишь нескольких дней, чтобы подрасти, покинуть дупло и тем самым избежать муравьиного нашествия. В отличие от амазонских листоносов-мотыльков, взрослые дятлы не могут вытащить своё потомство из гнезда и унести его в безопасное место. Когда крики птенцов в дупле прекратились, взрослые птицы просто покинули дупло и перелетели на другое дерево. Инстинкт самосохранения победил родительский инстинкт, и они не стали бросаться в кишащее муравьями дупло – это была бы совершенно напрасная жертва. В выращивание птенцов вложено много ресурсов, и эта попытка гнездования оказалась неудачной. Однако обе птицы уцелели, хотя и получили много укусов. Когда царствование муравьёв на этом дереве закончится, у них будет возможность сделать ещё одну кладку и вырастить птенцов. Пока птицы ищут себе укрытие на ночь, в их бывшем доме идёт пиршество: муравьи обгладывают кости птенцов, и цепочка рабочих с кусочками мяса ползёт по коре наверх, в бивуак, где это мясо ждут голодные сородичи, а главное – интенсивно растущие личинки. Разделка добычи продолжается всю ночь, и к утру от тел птенцов дятла остаются лишь кости и кучки перьев, так и не успевших развернуться.
Выводок дятла-осоеда погиб, зато у муравьёв дела идут хорошо, и в бивуаке постепенно созревает новое поколение их потомства. Матки с каждым днём откладывают всё меньше яиц, и их вздутые брюшки понемногу спадаются, давая им возможность перемещаться по бивуаку самостоятельно, хотя и с большим трудом. Благодаря заботе рабочих муравьёв личинки хорошо питаются и активно растут. Принесённые в бивуак куколки завершили метаморфоз, и в колонии уже появилось довольно много муравьёв нового поколения. Когда их покровы затвердевают, молодые муравьи активно вливаются в жизнь колонии. Мелкие рабочие первым делом начинают ухаживать за потомством. Они распределяют пищу среди личинок и облизывают их, очищая их покровы от возбудителей болезней. Среди муравьиных личинок есть такие, которые продолжают активно расти значительно дольше, чем остальные. Ко времени окукливания они достигают огромных размеров: в несколько раз длиннее и во много раз тяжелее, чем обычная личинка, превращающаяся в рабочего муравья или солдата. Этим личинкам уготована особая судьба: из них развиваются способные к размножению особи, которые непосредственно передадут свои гены новому поколению. Фактически, развитие именно этих личинок определяет, насколько долго колония мундуруку будет оставаться в этом дупле – куколки, из которых выйдут новые размножающиеся особи, пока не завершили развитие.
Прошло ещё несколько дней, и внутри одной из гигантских куколок началось шевеление. Острый кончик жвалы прорезал оболочку, из разреза высунулись антенна и нога, и вскоре из оболочки куколки выбрался муравей огромного размера – гораздо больше самого крупного солдата. Видно, что он заметно отличается от рабочих и солдат этого вида: у него крупные выпуклые глаза, а на груди растут смятые крылья. Его покровы ещё мягкие, поэтому он выглядит значительно светлее окружающих его муравьёв. Впрочем, в темноте бивуака это незаметно. Медленно переступая ногами, гигант при помощи рабочих муравьёв добрался до стенки дупла и полез вверх. Оказавшись на его пути, муравьи, образующие бивуак, отпускают стенку дупла и позволяют ему проползти. Следом за ним по стенкам дупла ползут другие такие же особи – зрячие крылатые великаны. Забравшись в верхнюю часть гнезда, они просто повисают, вцепившись всеми ногами и опустив брюшко вниз. Пока кутикула сохраняет мягкость, эти муравьи накачивают воздух в полые жилки крыльев, заставляя крылья расправляться. Роль этих муравьёв в жизни самой колонии незначительна: они пробудут в ней совсем недолго. Это самцы, распространяющие гены колонии. Их задача – найти самку и оплодотворить её, а продолжительность жизни во взрослом состоянии составляет всего лишь несколько дней.
Несколько других крупных куколок в нижней части бивуака также проявили признаки жизни, но из них вывелись особи совсем иного облика: крупного размера, с крохотными редуцированными глазами и толстым, почти цилиндрическим брюшком. Это самки, основательницы новых колоний. Их судьба совсем иная, нежели у самцов: если повезёт, они проживут долгую жизнь, вплоть до нескольких лет. Кто-то останется в своей колонии, чтобы заменить стареющих маток, а кому-то придётся уйти и возглавить новую колонию.
По мере того, как из куколок появляется всё больше новых муравьёв, численность колонии мундуруку возрастает, и её поведение постепенно меняется. Всё большее число муравьёв остаётся в части бивуака вне дупла: внутренний объём дупла перераспределяется в пользу выводящихся из куколок самцов с крупными крыльями. Многочисленные мелкие рабочие ухаживают за ними, очищают их тела от мусора и паразитов, а также кормят самцов, неспособных самостоятельно обслужить себя. Всё больше рабочих муравьёв отправляется за кормом. Они ползают целыми отрядами по ветвям дерева, обследуют побеги фикуса и папилиофобы, но всё чаще пищи, принесённой ими в гнездо, просто не хватает, чтобы наесться всем. Пища расходуется в первую очередь на личинок и маток, далее её получают крылатые самцы, и самыми последними в очереди за пищей оказываются рабочие и солдаты. Голодные муравьи ведут себя возбуждённо и беспокойно. Даже днём муравьи перемещаются внутри бивуака, и отряды фуражиров обшаривают окрестности колонии в поисках пищи даже днём. В колонии мундуруку назревают перемены.
Наступил очередной вечер, похожий на все предыдущие. Но сегодня фуражиры вернулись быстро и не принесли почти никакой пищи. Голод ощутили, пожалуй, даже матки. И именно от них начали поступать химические сигналы, заставляющие колонию покинуть дупло. Ощутив их, бивуак приходит в возбуждение. Муравьи покидают массу бивуака и расползаются по коре дерева, а из пчелиного гнезда, ставшего на какое-то время пристанищем муравьёв, выползает целый поток насекомых. Муравьи из касты солдат сопровождают маток – брюшки их уже восстановились до прежнего размера, и матки могут двигаться самостоятельно вместе с остальной колонией. Они также охраняют нескольких девственных маток, появившихся из куколок уже в бивуаке. Рабочие среднего размера и носильщики покидают гнездо без ноши: на них ляжет обязанность по обеспечению колонии пищей во время движения. А мелкие рабочие покидают дупло, осторожно держа в жвалах личинок. Им предстоит заботиться о личинках во время кочевой фазы их жизненного цикла, и они находятся под защитой солдат и средних рабочих. Личинки будут расти и окукливаться уже во время похода, и метаморфоз закончится в новом бивуаке, далеко от этого места. Колония достаточно быстро организуется, и вся масса муравьёв движется по одному из маршрутов, известному фуражирам колонии. Этот маршрут ведёт на мост из лиан, который связывает дерево с окружающим лесом, и которым любят пользоваться обезьяны и другие лазающие животные. Но сейчас на этот мост лучше не вступать никому: по нему сплошным потоком ползёт колония мундуруку, уничтожая всех мелких животных на своём пути.
Ночью дупло опустело. Ещё несколько часов назад в нём кипела жизнь муравьиного бивуака, а теперь остались лишь полуразрушенные соты и мусор из гниющих частей насекомых и других остатков добычи муравьёв. А в верхней части дупла среди полуразрушенных остатков пчелиных сотов гроздьями висят крылатые самцы мундуруку. Их лёгкая жизнь закончилась: колония просто бросила их на произвол судьбы, их никто не кормит, и теперь они могут рассчитывать только на собственные силы. А силы эти весьма ограниченны: взрослые крылатые особи мундуруку живут недолго. Сейчас они должны не терять времени и выполнить свой долг перед видом. Один за другим крылатые самцы осторожно спускаются по стенке дупла, находят по запаху выход из дупла и выбираются наружу. Один за другим самцы мундуруку взлетают над лесом, словно огромные осы. В воздухе их летает уже немало: повинуясь невидимым природным сигналам, многие колонии мундуруку выращивают крылатых самцов синхронно. В дополнение к самцам колонии выращивают способных к размножению самок – девственных маток, которым нужно оплодотворение, чтобы они могли дать жизнь множеству рабочих и солдат в своей родной колонии, или основать собственную колонию. Такие самки движутся вместе с колоннами сородичей, и самцы находят их по запаху благодаря острому обонянию.
Крылатые муравьи взлетают над лесом в поисках феромонных следов, оставляемых готовыми к оплодотворению самками. Они похожи на ос, но летают значительно медленнее и обладают плохой маневренностью. Поэтому в сумерках многие из них становятся жертвами летучих мышей. Но в природе ничего не бывает просто так: в колониях мундуруку появляется избыточное количество самцов, и среди них единицам удаётся завершить жизненный цикл. Ради этого приносятся в жертву хищникам остальные самцы.
У самцов мундуруку очень острое обоняние: микроскопическое количество феромона самки заставляет его начать её поиски. Самец некоторое время летает над лесом большими кругами, стараясь определить направление, откуда поступает запах. Установив его, он бросился в погоню за самкой. Ему нужно опередить конкурирующих самцов, которые также могут почувствовать феромон и спариться с самкой раньше него. Лёт самцов мундуруку происходит вечером и ночью, поэтому, несмотря на хорошо развитые глаза, пользы от зрения им очень мало. Зато обоняние помогает ориентироваться в темноте и искать самок. Самцу повезло, колонна мундуруку, в которой находится сразу несколько девственных самок, движется в кроне дерева. Это именно та колония, которая устроила бивуак в захваченном пчелином гнезде. К запаху самки примешиваются многочисленные запахи уже оплодотворённых самок, а также солдат и рабочих. Но самца интересует именно молодая девственная самка. Он безошибочно находит её в движущейся колонне: она непрерывно испускает феромон, привлекающий самцов. Настигнув самку, самец садится на неё верхом и прямо во время движения колонны муравьёв начинается их спаривание. Этот самец – выходец из другого гнезда мундуруку, поэтому его запах вызывает агрессию у некоторых рабочих, движущихся рядом с самкой. Начав спаривание, самка успокаивает «непримиримых» сородичей феромонами, продолжая движение в составе колонны. Самцы отыскали ещё нескольких девственных самок в этой колонии, и в течение ночи каждой из самок удаётся спариться с несколькими самцами по очереди. Каждый самец может выполнить свой долг перед будущими поколениями лишь один раз: он вкладывает в спаривание все силы, и после его завершения просто сваливается с самки под ноги движущимся следом за ней рабочим муравьям. Чаще всего его тут же разрывают на части рабочие, и скармливают его останки сородичам. Если ему удаётся избежать этой участи, то самец вполне может дожить до рассвета.
Судьба оплодотворённой матки может сложиться иначе. У молодой самки есть шанс стать одной из новых маток в полигинной колонии, или же уйти с частью рабочих и солдат при разделении крупной колонии на несколько частей. Если всё сложится удачно, её век может быть очень долгим по меркам насекомых – несколько лет. Пока же она шествует в составе колонны муравьёв, окружённая рабочими и солдатами. Колония продолжает свои странствия по лесу, и уже на следующем бивуаке молодая матка может внести свой вклад в размножение.
В тропическом лесу дупла, пригодные для устройства гнезда – дефицитный ресурс. За каждое дупло подходящего размера идёт суровая борьба между животными разных видов, и важно не только первыми найти или отвоевать такое дупло, но и суметь защитить свою находку от конкурентов.
Когда муравьи мундуруку ушли, это ощутили практически все жители дерева. В его крону постепенно начали возвращаться насекомые и другие мелкие животные, которые обнаружили, что за время царствования муравьёв дерево успело нарастить свежую аппетитную листву. А дупло, покинутое муравьями, уже рано утром нашли пурпурноголовые попугаи. Стаи этих птиц – обычные гости дерева: они часто прилетают кормиться плодами фикуса. Пурпурноголовые попугаи очень общительны и постоянно перекликаются друг с другом, поэтому определить местоположение стаи можно уже издалека по их голосам. Внутри стаи есть некоторое количество холостых птиц, но её основу составляют размножающиеся пары, которые уже много лет держатся вместе и регулярно гнездятся. Холостые птицы – это, как правило, их потомство, хотя есть и птицы, появившиеся на свет у родителей из другой стаи. Когда пара собирается гнездиться, она покидает стаю и подыскивает себе дупло для гнездования. В общую стаю эти птицы возвращаются уже с потомством.
Пара пурпурноголовых попугаев прилетела к дуплу, покинутому муравьями мундуруку. Это крупные птицы возрастом около трёх лет. Их пара сформировалась недавно, и они пробуют гнездиться в первый раз, поэтому им предстоит постичь многие вещи на собственном опыте. В последние дни они осмотрели пару дупел, но все они были заняты – в одном уже гнездились попугаи другого вида, а во втором устроился на отдых взрослый ягуапе, одного вида которого хватило, чтобы попугаи даже не пытались захватить его дупло. Здесь же пурпурноголовым попугаям просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Осмотрев вход в дупло, попугаи начали ломать перекрывающую его защитную стенку, возведённую ещё пчёлами. Муравьи мундуруку не стали сносить её, и просто пользовались входом, оставленным ещё пчёлами. Сильные серые клювы попугаев легко взломали стенку, перекрывающую вход в дупло, и птицы по очереди заглянули внутрь. Дупло понравилось им, но явно нуждается в подготовке, прежде чем будет отложено первое яйцо, поэтому птицы сразу же приступили к работе. Первым делом попугаи начали расширять вход под собственные размеры. Сменяя друг друга, они грызут древесину и кору дерева по краям дупла, выбрасывая щепки и куски коры вниз. После нескольких часов работы в это дупло уже свободно пролезает взрослая птица, и попугаи начали обустраивать гнездо изнутри. Мощными клювами они ломают и выкидывают опустевшие соты. Пробравшись в глубину дупла, птицы хватают клювами мусор, накопившийся на дне, и выбрасывают его наружу. Избавившись от следов пребывания насекомых, птицы начали расширять своё будущее гнездо: они ломают подгнившую древесину на стенках дупла. Крупные куски они выбрасывают наружу, а более мелкие дробят клювами в крошку, создавая подстилку в гнезде. Заодно птицы закапывают в подстилку будущего гнезда остатки мусора после пребывания муравьёв. Гниющую органику в подстилке гнезда уже начала перерабатывать «похоронная команда» из многочисленных клещей и мелких насекомых, успевших пробраться в гнездо в первые часы после ухода муравьёв. У дупла после пребывания в нём муравьёв есть неоспоримое преимущество – полное отсутствие птичьих паразитов, которыми чаще всего кишат дупла, используемые птицами из года в год. Муравьи, пока их бивуак располагался в этом дупле, тщательно вычистили его, уничтожив почти всех мелких беспозвоночных, кроме тех, что закопались в толщу мусора на дне дупла.
Эта пара пурпурноголовых попугаев образовалась недавно – птицы нашли друг друга внутри крупной стаи, и долгое время просто летали и проводили время вместе, обмениваясь знаками внимания. Почувствовав потребность гнездиться, пара просто покинула общую стаю и обосновалась в этой части леса. В принципе, птицы не слишком отдалились от сородичей: они живут на части обширной территории, по которой кочует их стая, и со временем просто вернутся в неё.
Заботы по обустройству гнезда заняли в общей сложности несколько дней. После этого начало нового этапа в жизни этой пары попугаев ознаменовалось появлением первого яйца, которое самка снесла рано утром, предварительно раскопав подстилку гнезда в виде неглубокой ямки. Первые пару часов она не подпускала к яйцу даже самца, распушая перья и шипя, когда он пытался забраться в гнездо. Несмотря на временное недопонимание, птицы всё равно держатся дружной парой, и регулярно ухаживают друг за другом. Обычно самец кормит самку и чистит ей перья, хотя иногда самка принимается чистить ему перья на голове около глаз, ловко работая сильным клювом. Пока у птиц ещё есть время проявить внимание друг к другу: полная кладка у пурпурноголовых попугаев насчитывает до пяти яиц, хотя у молодых птиц – не больше трёх. Поэтому самка ещё не начала насиживание.
Хорошее дупло подходящего размера – очень желанная находка, и пурпурноголовым попугаям очень повезло вовремя занять его. Как правило, за обладание таким дуплом конкурируют разные виды животных, и схватка за право жить в нём может быть весьма жестокой.
Тропические леса Южной Америки – родина множества видов попугаев, занимающих разные экологические ниши и отличающихся разнообразными окрасками. И если разные виды попугаев отличаются друг от друга рационом и не являются пищевыми конкурентами, то в вопросах гнездования они проявляют редкостное однообразие жизненных стратегий, предпочитая выращивать потомство в дуплах деревьев. И если одним видам проще самостоятельно выгрызть дупло нужного размера в древесине, то другие предпочитают захватывать уже готовое дупло подходящего размера, действуя грубой силой. Одним из самых агрессивных захватчиков чужих гнёзд в тропических лесах Южной Америки является златоликий попугай. Его легко узнать среди прочих видов – это средних размеров попугай с длинным остроконечным хвостом, ярко-зелёного цвета с оранжево-жёлтым лицом. В полёте видна ещё одна особенность этого вида – ярко-красные маховые перья. Эти попугаи летают по лесу большими шумными стаями, насчитывающими несколько десятков птиц, и у них очень хорошо развита взаимопомощь. В случае нападения на одну из птиц стая сородичей не просто летает над хищником и громко кричит, а переходит к решительным действиям. Пернатые хищники не всегда рискуют нападать на этих попугаев: драка с целой стаей агрессивно настроенных златоликих попугаев вполне может закончиться вырванными из крыльев и хвоста перьями, и даже перекушенной лапой. Подобным же образом златоликие попугаи захватывают понравившиеся им дупла: уступая противнику в размерах, они превосходят его в силе коллективного нападения.
В стае златоликих попугаев есть несколько пар, готовых к размножению, и им жизненно необходимо найти подходящее для гнездования дупло. А удобное дупло, занятое и обустроенное парой пурпурноголовых попугаев, является заманчивым призом для победителя в войне за право гнездиться в нём. Многие животные выживали друг друга из этого дупла с самого начала его существования, и теперь за него сражаются птицы против птиц. Златоликие попугаи просто выследили пару пурпурноголовых попугаев, живущих отдельно от основной стаи, и по их поведению обнаружили дупло, в котором они гнездятся.
Златоликие попугаи сразу перешли к нападению: они застигли пару пурпурноголовых попугаев рядом с дуплом, и просто начали отгонять птиц от него. Пара златоликих попугаев нападает на самца пурпурноголового попугая. Он крупнее и массивнее любого из нападающих, но пара златоликих попугаев действует заодно, нападая на противника сразу вдвоём. Пурпурноголовые попугаи, напротив, действуют нерационально: с захватчиками сражается лишь самец, а самка просто кричит на агрессоров и демонстрирует раскрытые крылья. Пурпурноголовые попугаи просто молоды и неопытны; они в первый раз столкнулись с такими противниками, действующими дружно и напористо. Они сильнее своих противников, однако златоликие попугаи не отступают. На их крики собралось ещё несколько сородичей – пары и холостые птицы. Хлопая крыльями и громко крича, златоликие попугаи шаг за шагом теснят пурпурноголовых попугаев от дупла. В конце концов, им удалось отрезать пурпурноголовых попугаев от дупла, и этим сразу воспользовалась самка из пары, которая намеревается захватить дупло. Пока другие птицы заняты конфликтом с пурпурноголовыми попугаями, она забралась в дупло, схватила яйцо, прокусила его скорлупу и просто съела содержимое. В это время снаружи пурпурноголовые попугаи постепенно проигрывают схватку за дупло. Златоликие попугаи действуют организованно, превосходят противника численностью и агрессивны. Эти качества помогают им бороться за ресурсы. В конце концов, пурпурноголовые попугаи один за другим взлетают и покидают это дерево; они вынуждены искать другое место для гнездования. Пока шло сражение, самка златоликого попугая уже успела расправиться с яйцом; она догрызала последние скорлупки, когда в дупло заглянул самец. Воссоединившаяся пара обменялась касаниями клювов, но в это время в дупло начал протискиваться ещё один их сородич, издавая скрежещущие крики, выражающие недовольство.
Пурпурноголовые попугаи изгнаны, но это ещё не значит, что пара златоликих попугаев стала хозяевами дупла. После того, как дупло было завоёвано, крики златоликих попугаев не прекращаются: межвидовой конфликт плавно перешёл в внутривидовой. Теперь пара попугаев, начавшая захват дупла, вынуждена отгонять сородичей. Конкуренция за места для гнездования очень острая, и некоторые пары златоликих попугаев, включившись в драку, явно рассчитывали сами занять это дупло. Поэтому пара, захватившая дупло, теперь вынуждена отгонять сородичей, переключивших агрессию на новых хозяев дупла. Это предсказуемое развитие событий: златоликие попугаи многочисленны, а подходящих для гнездования дупел на всех не хватает. Птицы продолжают кричать друг на друга и хлопать крыльями, но накал страстей уже значительно меньше: врождённые программы поведения сдерживают проявления агрессии в отношении сородичей, и к тому же птицы успели устать. Пара, завладевшая дуплом, сумела показать своё превосходство остальным, и другие златоликие попугаи улетели один за другим. Дольше всех рядом с дуплом оставалась пара птиц, рассчитывавшая захватить его, но новые хозяева дупла сумели при помощи криков и демонстраций оттеснить их от своей собственности, и вскоре остались в дупле одни. На сегодня конфликт исчерпан, но некоторые сородичи продолжат возвращаться сюда, и в течение ближайших нескольких дней паре златоликих попугаев придётся защищать от них своё дупло, пока не развеются все сомнения в их праве на обладание этим гнездом.
Вечером опоссум вакаро осторожно спустился к дуплу, цепляясь когтями за кору дерева. Он регулярно наведывался к дуплу, пока в нём жили четырёхполосые пчёлы, а от муравьёв мурундуку он получил серьёзный отпор, и это чуть не стало причиной его смерти. Поэтому он приближается к дуплу осторожно, принюхиваясь и стараясь не выдать своего приближения. Нос подсказывает ему, что запах муравьёв старый и уже практически выветрился – остались лишь едва заметные следы их былого присутствия. На коре дерева опоссум обнаружил несколько потёков птичьего помёта, но это не вызвало у него тревоги: в кроне дерева живёт много птиц, и в их помёте на ветвях нет ничего необычного. Вакаро ищет мелких животных, которые могли бы поселиться в дупле: он охотно поедает лягушек и ящериц, летучих мышей, яйца и птенцов мелких птиц. Пожалуй, самая большая опасность, которая может ожидать его в дупле, – это ядовитая змея. Поэтому он соблюдает известную осторожность и долго нюхает воздух, прежде чем заглянуть в дупло.
Попугаи обладают тонким слухом, поэтому даже во сне они услышали тихое царапанье когтей вакаро по коре дерева. А когда вакаро заглянул в дупло, его встретили сразу два агрессивно настроенных попугая. Их оранжевато-жёлтые головы выделяются даже в темноте дупла, а клювы всегда наготове. Разбуженные опоссумом попугаи громко кричат, сбивая его с толку, и щёлкают клювами, пытаясь его укусить. Вакаро значительно крупнее попугая, но агрессивное поведение златоликих попугаев помогает им и в этот раз. Попугаи полезли навстречу опоссуму по стенке дупла, крича, разевая клювы и делая попытки укусить его. Даже оскаленные зубы опоссума не останавливают их: раздражённые попугаи целятся клювами в нос зверя. Их клювы с лёгкостью дробят семена деревьев, а во время драки могут нанести рану, и даже откусить палец небольшому хищнику. Опоссум не собирается продолжать конфликт. Вновь убрав это дупло из мысленной карты распределения кормовых ресурсов по территории, он просто развернулся и скрылся в темноте. Травма в условиях тропического леса легко может инфицироваться, и в итоге оказаться смертельной – это слишком дорогая цена даже за вкусный ужин.
На следующий день златоликие попугаи всерьёз занялись подготовкой к гнездованию. Они переоборудуют дупло по собственному вкусу: до них пурпурноголовые попугаи сильно расширили его, а златоликие попугаи любят гнездо чуть меньшей площади. Поэтому они просто выбрасывают мусор, который прежние хозяева дупла превратили в гнездовую подстилку. Они выбросили много комьев мусора и кусочков гнилой древесины, и отщипывают щепки в нижней части дупла, углубляя его. Занятые работой, златоликие попугаи не обратили внимания на нескольких крупных чёрных пчёл с оранжевыми полосками на брюшке, ползающих по коре дерева у входа в гнездо. Пока птицы работают, одни пчёлы улетают, другие прилетают. Насекомые проявляют явный интерес к дуплу: они заползают внутрь и подолгу ползают по стенкам. Птицы заняты своими заботами, и это их не насторожило. Самка скоро должна отложить первое яйцо, и к этому времени дупло должно быть подготовлено. Время от времени работающие попугаи отгоняют пчёл и продолжают заниматься домашними хлопотами: у них в запасе всего пара дней, и за это время гнездо должно быть полностью готово.
Ночь прошла без происшествий, но на следующее утро пчёлы вернулись. Вначале по коре дерева около дупла ползало лишь несколько пчёл. Они взлетали и куда-то улетали, а на их место прилетали другие. Попугаи продолжали работу над своим жилищем, не обращая на них внимания, но затем пчёл стало настолько много, что игнорировать их присутствие попугаи уже не могут. А когда в воздухе раздался гул многих тысяч крыльев сразу, попугаи испуганно покинули дупло. На кору дерева опустился сразу целый рой четырёхполосых медоносных пчёл, заботливо окружающий молодую матку. Птицы просто не в состоянии бороться против такой массы пчёл, поэтому единственное, что им остаётся – сидеть на стволе дерева рядом с дуплом и громко кричать. Пчелиный рой практически сразу же занял дупло, а соседство попугаев пчёлы воспринимают как угрозу для матки. Попугаи перестали кричать – в их оперении ползают несколько пчёл, и птицам приходится встряхиваться, чтобы избавиться от них. А когда один из златоликих попугаев попробовал приблизиться к дуплу, в воздух сразу же взлетело множество пчёл, которые недвусмысленно дают понять, что это дупло больше не принадлежит птицам. Всё произошло ровно так же, как во время захвата дупла у пурпурноголовых попугаев: более слабые, пользуясь численным преимуществом, победили более сильных, но менее многочисленных. При этом целый пчелиный рой действует гораздо более согласованно, чем стая златоликих попугаев.
Златоликие попугаи сидят на побегах фикуса плосковетвистого, разросшихся на стволе дерева рядом с дуплом. Они уже не пытаются вернуть себе дупло – внутри него ползает масса решительно настроенных пчёл. Многочисленные рабочие пчёлы охраняют самое главное сокровище роя – плодовитую матку. Попугаям рядом с дуплом просто нечего делать, и они вынуждены улететь отсюда.
Случайность сыграла с птицами злую шутку. Златоликие попугаи готовы к размножению, и буквально в ближайшие день-два самке уже нужно будет отложить яйцо. Какие-то птицы в такой ситуации просто откладывают яйцо, где придётся, и съедают его. Но есть и другой выход: можно срочно найти замену утраченному дуплу. Осматривая окрестности, самка златоликого попугая заметила, как ниже кроны дерева по стволу снуют дятлы золотистой окраски – пара дятлов-осоедов, давно обосновавшаяся на этом дереве. Несколько недель назад их потомство было уничтожено муравьями мундуруку, но птицы по-прежнему владеют дуплом, и готовятся в самое ближайшее время сделать ещё одну кладку.
Пара златоликих попугаев вторглась на территорию дятлов-осоедов, и самка сразу же бросилась к дуплу. Держась когтями за край входа в дупло, она заглянула туда и попробовала пролезть внутрь. Самец спустился к ней и зацепился когтями за кору рядом с дуплом. Дятлы, возмущённые вторжением на их территорию, громко кричат и скачут по стволу дерева рядом с захватчиками, но они меньше златоликих попугаев. Самец дятла-осоеда громко кричит и пытается помешать попугаям, однако самец златоликого попугая развернулся к нему головой и зашипел, разевая клюв. Дятел может больно ударить клювом, но попугаи пользуются грубой силой: объединившись, самка и самец напали вдвоём на самца дятла. Пока дятел развернулся к одному из попугаев, вторая птица из пары просто схватила его за хвост и практически сдёрнула с дерева. Предупреждение серьёзное, но дятел всё равно пробует вернуть себе жилище. Он кричит и наскакивает на одного из попугаев, но вторая птица схватила его за крыло и тряхнула. Дятлу удалось вырваться, и в клюве у попугая осталось несколько его маховых перьев. Закрепляя своё право на дупло, птицы отгоняют дятлов подальше от него, раскрывая крылья, демонстрируя яркие красные перья и крича хриплыми скрежещущими голосами.
Когда дятлы ретировались с дерева, попугаи вернулись к дуплу. Оно маловато для самки златоликого попугая, но это всё, что есть у птиц на данный момент. И ещё у них есть сильные клювы, и эти птицы умеют работать парой. Самка первой начала обустраивать гнездо дятлов по своим потребностям. Она сунула голову в дупло и начала расширять узкий вход, который является отличительной особенностью гнезда дятла-осоеда. Когда самка устала, она просто взлетела в крону дерева и начала с жадностью поедать плоды фикуса, а в дупле её сменил самец. Птицы работают по очереди, выламывая и выбрасывая щепки, и постепенно расширяют вход в гнездо до нужного размера. Пока одна птица работает, вторая старается держаться рядом с дуплом: дятлы по-прежнему пытаются вернуть своё жилище, подлетают на опасное расстояние к попугаям и пробуют напасть. Клюв попугая по удобству работы с древесиной не уступает клюву дятла: попугаи срезают краями клюва слои древесины со стенок дупла, постепенно расширяя его под свои размеры. Эти попугаи ненамного крупнее дятлов, но за счёт их длинного хвоста разница в размерах кажется более значительной. Птицы дружно готовят себе место для гнездования, и вскоре забрались в глубину дупла дятлов, где лежит страшное свидетельство пребывания муравьёв-кочевников – высохшие перья и кости птенцов дятла, дочиста объеденные муравьями. В толще подстилки из древесной трухи окуклились несколько личинок мух и молей, которые в последнее время грызли остатки муравьиного пиршества. Для попугаев обглоданные кости птенцов дятла – это мусор, поэтому птицы сразу же выбрасывают их из гнезда. Несколько крупных костей, однако, самка златоликого попугая всё же сгрызла: ей нужно пополнить запас кальция, нужного для формирования скорлупы яиц.
Пара попугаев работает быстро. Они даже едят урывками, разыскивая плоды фикуса на ветках вблизи гнезда, и как можно быстрее возвращаясь к дуплу. Когда самка смогла залезть в гнездо, работа пошла ещё быстрее: едва уместившись на дне дупла с поднятым вверх хвостом, она начала клювом отламывать щепки по кругу, постепенно расширяя гнездо. Теперь над гнездом могут работать сразу две птицы: самка внизу, а самец в его верхней части. Ночью самец попробовал забраться в гнездо, и ему это удалось, несмотря на протестующее ворчание самки. Самец спит, прицепившись когтями к стенке дупла, готовый первым встретить возможного врага, а самка устроилась внизу, задрав хвост кверху.
Утром на подстилке из щепок и гнилушек лежит яйцо – первое из кладки. Но даже после этого работы в гнезде ещё не закончены. Стоя над яйцом и прикрывая его своим телом, самка вертится на месте и отламывает щепки, передавая их самцу, который выбрасывает их. А через два дня, к моменту кладки второго яйца, новое дупло уже вполне устраивало по размеру пару попугаев. За это время несколько раз возвращались дятлы-осоеды, но попугаи дружно давали им отпор, сохраняя за собой право владения захваченным у них дуплом. После нескольких неудачных попыток изгнать чужаков со своей территории дятлам всё же придётся выдалбливать новое дупло для себя. И вполне возможно, что кто-нибудь из прочих лесных обитателей рано или поздно заинтересуется уже им. В принципе, именно право владения дуплом было поводом для конфликта между дятлами и попугаями – эти птицы не являются пищевыми конкурентами друг друга. И дятлы не собираются покидать свою территорию: теперь здесь поселился ещё и рой четырёхполосых медоносных пчёл, который стал дополнительным источником пищи для них. Зелёные пчелоядные танагры также присоединяются к охоте на пчёл, схватывая их на лету и ловко выдёргивая ядовитое жало.
У златоликих попугаев кладку насиживает главным образом самка, которая лишь ненадолго покидает дупло, чтобы найти пищу и полетать. Её безопасность обеспечивает самец, который охраняет территорию вокруг гнезда и регулярно снабжает самку пищей, отрыгивая измельчённые семена и мякоть плодов прямо ей в клюв.
Самка высиживает яйца около четырёх недель. За это время она даже немного прибавляет в весе, потому что ест не меньше, чем в обычное время, но очень мало двигается. В дупле довольно тесно, поэтому самка, пока сидит на яйцах, может лишь чистить свои перья. Но и это тоже нужно делать: кожа птицы слегка зудит и чешется. В дупле среди подстилки из древесной трухи неизбежно накапливаются клещи – одни заползают сюда сами, других приносят на себе птицы. Часть клещей попала в это дупло ещё с дятлами – они паразитировали на птенцах и взрослых птицах, и здесь же размножались. Когда на гнездо дятлов напали муравьи мундуруку, птенцы дятлов погибли, часть клещей была съедена, но многие клещи, особенно мелкие, просто зарылись в толщу подстилки и избежали гибели. Клещи могут очень долго голодать без вреда для себя, но со сменой хозяев у дупла их ожидание вознаграждено. Почувствовав присутствие птицы в гнезде, паразиты покидают свои укрытия и присасываются к коже и лапам насиживающей самки. Места укусов обычно не болят, но сильно зудят, поэтому самка златоликого попугая с удовольствием покидает гнездо, чтобы почистить оперение и хорошенько встряхнуться, сидя на ветке.
Попугаи – птицы с развитым интеллектом, поэтому самке бывает откровенно скучно сидеть на гнезде: она практически ничего не видит, и может лишь догадываться о том, что происходит снаружи, по доносящимся до неё звукам. Самка внимательно слушает голос самца, и по издаваемым им звукам может понять, безопасно ли снаружи.
Насиживание кладки уже подходит к концу – до появления потомства остались считанные дни. Благодаря заботам самца самке удавалось благополучно сидеть на гнезде. Она слышала, как где-то неподалёку дятлы-осоеды долбили для себя новое дупло, и несколько раз слышала, как самец ссорился с этими птицами и кричал хриплым пронзительным голосом, отгоняя их. Один раз в её дупло чуть не забралась мелкая змея – она видела, как её небольшая голова нависла над краем дупла, выстреливая длинным тонким язычком. Самцу тогда удалось схватить её за хвост и сильно укусить – змея покинула их территорию и больше не появлялась. Возможно, самец своими действиями несколько раз предотвращал гибель кладки, и даже насиживающей самки. Но пока всё складывается благополучно, и скоро должны появиться птенцы.
Когда снаружи вновь раздался хриплый шипящий крик самца златоликого попугая, самка вжалась в подстилку из трухи и гнилушек, прикрывая своим телом яйца. Снаружи явно кто-то есть, и, судя по крикам самца, опасность очень велика. Самец златоликого попугая столкнулся с настоящим вызовом: по длинному воздушному корню фикуса, спускающемуся из кроны дерева к земле, карабкается чёрный ягуапе. Этот медлительный зверь вряд ли собирался нападать на гнездо: он просто лезет в крону дерева, в собственное логово. Однако он оказался слишком близко к гнезду, и самец златоликого попугая воспринял его приближение как угрозу. Он одновременно старается отвести зверя от гнезда, дразня его и приближаясь к его морде почти в упор, и напасть на него, атакуя сзади. Попугай пробует укусить ягуапе за хвост, несмотря на то, что он во много раз меньше этого зверя. Ловкая разноцветная птица умело атакует с воздуха длинный хвост чёрного ягуапе, кусает его и успевает улететь прежде, чем зверь решает дать отпор. Поэтому ягуапе просто полез вверх значительно быстрее, рассчитывая найти среди ветвей спасение от этого мелкого, но нахального врага. Видя, что его усилия увенчались успехом, самец златоликого попугая не стал рисковать и преследовать ягуапе в кроне дерева – здесь этот зверь может быстро развернуться и прихлопнуть лапой маленькую дерзкую птицу.
Через несколько дней в дупле у златоликих попугаев вывелись птенцы – маленькие, голые и беспомощные существа, требующие постоянного внимания и заботы. Родительских забот у пары попугаев заметно прибавилось: взрослые птицы регулярно кормят птенцов, которые должны получать пищу по первому требованию. Они должны быстро расти, и родителям приходится прикладывать много усилий, чтобы накормить их. Фактически же, часть корма расходуется совсем не на птенцов. Словно маленькие красные горошины, на коже птенцов сидят клещи, пьющие их кровь. Из-за клещей птенцы, едва способные держать голову поднятой, чешутся и ворочаются, пытаясь соскрести с себя этих паразитов. Они регулярно получают корм от родителей, но часть пищевых ресурсов тратится на компенсацию ущерба, наносимого паразитами. Это вредно в таком юном возрасте, поскольку может привести к непредсказуемым последствиям в дальнейшем. Согревая птенцов, самка пытается избавить их от паразитов, осторожно извлекая их клювом, но это мало помогает: часть клещей скрывается в подстилке гнезда, и оттуда нападает на птенцов. Тем не менее, средство от паразитов всё же есть: в один из дней самка принесла в гнездо маленький вялый лист лианы папилиофобы. Стараясь не повредить птенцов, она отодвинула их в сторону, бросила листок на подстилку гнезда, разодрала на куски когтями и тщательно закопала в подстилку гнезда. Насыпав поверх кусков листа слой трухи, самка вновь подгребла под себя птенцов и начала их греть.
Её действия почти мгновенно достигли результата. Хотя принесённый ею лист был совсем небольшим и вялым, испарения из его тканей, впитываясь в древесную труху, заставили паразитов покинуть свои привычные укрытия. Начался массовый исход клещей из подстилки гнезда. Клещи, и голодные, и раздувшиеся от выпитой крови, выползают на стенки дупла, отчаянно пытаясь спастись от остаточных летучих выделений ядовитого растения. Многие из них просто гибнут где-то в толще подстилки гнезда. И впервые за несколько дней своей жизни птенцы не чувствуют, как по ним ползают эти мелкие назойливые паразиты. Успокоившись и получив от родителей порцию пищи, они греются под крыльями матери, которая сама также наслаждается свободой от паразитов.
В то же самое время, когда златоликие попугаи занимались насиживанием кладки и выкармливанием птенцов, четырёхполосые медоносные пчёлы обживали отвоёванное у них дупло, обустраивая его в соответствии с собственными потребностями. Колония пчёл развивается быстро: пока златоликие попугаи воевали с дятлами-осоедами и расширяли отобранное у них дупло под свои потребности, пчёлы активно строили первые соты и заполняли мёдом готовые ячейки. К моменту, когда у попугаев появилось собственное потомство, внутри дупла уже свисали со свода несколько сотов, построенных по всем правилам пчелиной архитектуры. Они расположены параллельно друг другу и выстроены из светлого свежего воска. Заняв дупло, пчёлы тщательно вычистили мусор, оставшийся после целой цепочки предыдущих хозяев гнезда: чистота в гнезде препятствует развитию паразитов и болезней, которые при большой скученности насекомых в гнезде легко могут распространиться и уничтожить всю их колонию. Заодно пчёлы уничтожают поселившихся в дупле беспозвоночных – в основном клещей и личинок грызущих древесину жуков. Одновременно пчёлы усилили обороноспособность колонии, перекрыв вход в дупло стенкой из смеси глины и земли, оставив в ней лишь небольшое входное отверстие.
Колония четырёхполосых медоносных пчёл развивается нормально и процветает благодаря неустанным заботам рабочих пчёл. Они регулярно обновляют соты и пополняют запасы мёда, а часть ячей стабильно занята расплодом. Матка молода и плодовита, поэтому колония стабильно пополняется новыми рабочими пчёлами. Благодаря высокой численности они способны отогнать от запасов мёда ягуапе и опоссума вакаро, а размеры дупла, значительно расширенного предыдущими жильцами, позволяют существовать крупной и сильной колонии. Рабочие пчёлы регулярно вылетают за нектаром, и даже хищничество зелёных пчелоядных танагр, истребляющих пчёл-сборщиц, не может нанести колонии большого ущерба. Колония четырёхполосых медоносных пчёл очень хорошо разведала территорию, окружающую дерево, на котором устроено их гнездо, поэтому пчёлы-сборщицы всегда приносят в гнездо нектар для пополнения запасов корма в колонии, вне зависимости от времени года.
В этой местности отчётливо выражена сезонность климата, хотя температурные условия относительно стабильны. Здесь чётко различаются сухой и влажный сезоны, когда значительно меняется количество дождей. Тем не менее, у пчёл всегда найдутся источники корма: в тропиках всегда можно найти цветущие растения, просто разные их виды цветут в разное время. Есть растения, зацветающие в сухой сезон, и мало кто из насекомых составит конкуренцию четырёхполосым медоносным пчёлам в способности собирать нектар этих растений.
Дерево, в котором устроено дупло, обжитое четырёхполосыми медоносными пчёлами, отнюдь не благоденствует, в отличие от пчелиной колонии. Оно постепенно хиреет и деградирует в крепких объятиях побегов фикуса плосковетвистого. Этот медленный процесс продолжается уже несколько последних лет. Вначале фикус вёл себя просто как специализированная лиана с необычными уплощёнными стеблями, плотно прилегающими к своей опоре. Далее растение начало разрастаться, сформировав несколько дополнительных побегов в нижней части ствола. Побеги фикуса сильно разрастаются в ширину, и по мере роста совместно с воздушными корнями они образуют своеобразный «корсет», заключивший в себя ствол дерева. Он мешает дереву разрастаться в толщину, тогда как стволы, ветви и корни фикуса делают это беспрепятственно. Дерево постепенно деградирует, и в кроне, которая продолжает выглядеть такой же густой, как за несколько лет до этого, многие ветви уже принадлежат фикусу плосковетвистому. Между растениями тоже идёт война за выживание – она молчаливая и медленная, но такая же суровая и бескомпромиссная, как у животных.
Когда в очередной раз наступил сухой сезон, фикус продолжил расти. Он не торопится сбрасывать листву, как поступают многие растения вокруг. Его длинные корни, проникающие в землю на большую глубину, достигают водоносных горизонтов, поэтому побеги продолжают утолщаться и разрастаться в ширину. В некоторых местах ажурный сетчатый футляр из переплетения сросшихся стеблей и корней превращается в сплошную одревесневшую трубу. Так фикус удушает дерево, когда-то ставшее ему опорой – растительному миру незнакома благодарность.
Папилиофоба в сухой сезон почти перестаёт цвести, значительно замедляет рост и даже сбрасывает часть листвы. В кроне дерева лишь кое-где покачиваются на ветру белые колокольчики её цветков. Её не касаются отношения фикуса и дерева – она не принадлежит к видам-душителям, и с одинаковой лёгкостью цепляется за побеги обоих растений. Но её заторможенное физиологическое состояние создаёт немалые трудности её единственным опылителям – амазонским листоносам-мотылькам. Севернее, в тропических лесах бассейна Амазонки и Гипполиты, папилиофоба растёт и обильно цветёт круглый год. Поэтому с наступлением сухого сезона часть летучих мышей просто откочёвывает на север. Там они в изобилии находят кормовое растение, но им приходится сталкиваться с конкуренцией за пищу со стороны сородичей-«аборигенов». Поэтому часть популяции амазонских листоносов-мотыльков всё равно остаётся здесь. Верховья реки Шингу – это край их ареала, поэтому время от времени им приходится сталкиваться с испытаниями на жизнестойкость.
Ночью, когда температура падает, на ветвях и листьях деревьев оседает роса. В это время амазонские листоносы-мотыльки покидают свои укрытия, и в воздухе появляются эти мелкие летучие мыши яркой расцветки, действительно напоминающие крупных бабочек. Одни из них жадно слизывают длинными языками росу – в сухой сезон она становится основным источником влаги для этих зверьков. Другие первым делом отправляются на поиск пищи: папилиофоба сейчас цветёт мало, и любой её цветок – это отличная находка для голодного листоноса-мотылька. Возле немногих цветков папилиофобы, выделяющихся в ночной темноте своей ослепительной белизной, собирается слишком много желающих попить их нектар.
Пара самцов амазонского листоноса-мотылька кружится возле соцветия папилиофобы с недавно раскрывшимся цветком. Они примерно равны по силе, и ни один из них не хочет уступать. Они порхают друг перед другом, давая возможность сопернику оценить силу взмахов крыльев. У них слишком хрупкие кости, чтобы устраивать драку, как это делают наземные звери, поэтому всё решает «воздушный бой». Обострившаяся конкуренция заставляет их относиться друг к другу нетерпимо, даже когда значительная часть популяции откочевала на север. Не используя физический контакт, противники просто выясняют, кто сильнее, по своим ощущениям. Эта дуэль скоротечна: после пары минут воздушного «танца» один из зверей просто улетел. Победитель воздушной дуэли подлетел к вожделенному цветку и стал с жадностью вылизывать из него нектар.
Несомненно, нектар папилиофобы – это жизненно важный ресурс для амазонских листоносов-мотыльков. Однако он, фактически, даёт им лишь химическую защиту, снабжая зверьков ядом, служащим для защиты от врагов. Пополнить запасы энергии эти летучие мыши могут из любого другого источника, способного предоставить им более-менее жидкий сахаристый корм. В этих местах такое случается в каждый сухой сезон: когда лиана отцветает, амазонские листоносы-мотыльки вынуждены переходить на другой корм. Зверёк, проигравший бой за цветок, перелетел на побег фикуса плосковетвистого и сел на его кору, аккуратно сложив крылья. Принюхиваясь, он пополз по коре фикуса, словно мохнатый пёстрый паук, цепляясь когтями крыльев и отталкиваясь развёрнутыми задними лапами. В темноте самец амазонского листоноса-мотылька быстро нашёл, что искал: среди листвы спряталось от посторонних глаз спелое соплодие фикуса. Благодаря небольшому размеру эта летучая мышь умеет лазать там, куда не пролезет лапа колаша или клюв радужного плешивого тукана, поэтому даже в сухой сезон, когда конкуренция за плоды значительно возрастает, эти рукокрылые исправно получают свою долю урожая фикуса.
Добравшись до соплодия фикуса, зверёк начал кусать его кожуру. У этих летучих мышей специализированный рацион, поэтому зубы слабые и редуцированные, но их силы хватает, чтобы разорвать кожуру. Под ней открылась сочная и рыхлая сахаристая мякоть – то, ради чего эта летучая мышь находится здесь. Самец амазонского листоноса-мотылька просто вылизывает эту мякоть своим длинным языком через отверстие в кожуре. Эта пища заменяет нектар как источник энергии, но замена всё равно не полноценная. Энергетические потребности мякоть плода фикуса компенсирует, но питаться только этой пищей не очень хорошо: запас яда в организме животного постепенно теряется, и его нужно регулярно пополнять, иначе яркая окраска может оказаться ничем не подкреплённой, что нанесёт ущерб виду в целом.
В это трудное время в жизни амазонских листоносов-мотыльков ненадолго появляются пищевые конкуренты – разнообразные птицы, древесные грызуны и обезьяны, которые также активно ищут сладкие плоды, снабжающие их энергией. Утром, укладываясь спать в своих тесных укрытиях, листоносы-мотыльки слышат голоса колашей, которые становятся всё громче и громче. Стая обезьян во время своих странствий по лесу в очередной раз возвращается к дереву, чтобы собрать очередную партию поспевших соплодий на обвившем его фикусе. Основной корм колашей – листва деревьев, и в сухой сезон им становится труднее добывать пищу: многие деревья, особенно с нежной мягкой листвой, просто сбрасывают её частично или полностью, поэтому животным приходится подолгу задерживаться на деревьях, где ещё осталась съедобная листва. А после кормления этих обезьян листва восстанавливается далеко не сразу, поэтому животным приходится двигаться по своей территории более длинными маршрутами, повторно посещая любимые места кормления лишь спустя продолжительное время. Когда основной корм становится редкостью, возрастает ценность дополнительного корма. Жёсткие листья фикусов, да ещё с ядовитым млечным соком, обезьяны не едят, а спелые соплодия очень любят.
Стая колашей попала на дерево, обвитое фикусом, привычным способом – по побегам лиан, образовавшим своеобразный воздушный мост. В отличие от мелких и лёгких летучих мышей, способных летать, массивным обезьянам приходится лазать лишь по тем побегам растения, которые способны выдержать их вес. Разница в стратегиях поиска корма снижает конкуренцию между ними и летучими мышами. Кроме того, колаши ищут плоды, руководствуясь зрением, а летучие мыши чувствуют запахи, поэтому легко находят плоды, скрытые от взглядов обезьян. К тому же им доступны плоды, которые обезьяны не могут достать чисто физически из-за своих размеров или веса. Поэтому даже после того, как колаши будут целый день кормиться на этом дереве, на долю летучих мышей всё равно останется немало плодов.
В какой-то степени колаши чувствуют себя в сухой сезон лучше, чем во время дождей: длинная рыжая шерсть, украшающая их предплечья, не намокает, и им не приходится подолгу прятаться от дождя в кроне дерева. Звери ловко лазают по веткам дерева и побегам фикуса, а молодые обезьяны позволяют себе даже поупражняться в планирующих прыжках. В сухой сезон, когда листва на ветвях деревьев редеет, исполнять такие прыжки становится проще: можно сразу выбрать, на какой ветке заканчивать прыжок, и на глаз оценить, сможет ли она выдержать вес тела. Взрослый самец с детёнышем даже в такое время проявляет осторожность – безопасность детёныша полностью лежит на его отце, и ради поддержания своего высокого социального статуса самец должен как можно бережнее относиться к детёнышу. Лишь в случае крайней опасности он решится исполнить планирующий прыжок, так легко удающийся молодым обезьянам. Самки позволяют себе немного рисковать, собирая плоды на ветках, куда осторожный самец просто не полезет. Особняком от взрослых держатся молодые звери. Они не обременены заботой о потомстве, легче и ловчее взрослых. Поэтому они не только ищут корм, но и обследуют дерево в поисках чего-нибудь интересного и, желательно, съедобного.
Молодые колаши лазают по дереву группой – четверо активных и очень любопытных существ. Им удалось отыскать и разодрать в клочья старое гнездо зелёных пчелоядных танагр, потревожить спящего вакаро, который чуть не укусил одного из них, и поймать несколько крупных жуков, среди которых один сразу же испустил тошнотворный запах, и обезьяны просто выбросили его. Во время своей ознакомительной прогулки по дереву молодые колаши просто не могли не отыскать пчелиное гнездо в дупле.
За своё долгое детство обезьяны узнают многое – как искать пищу, спасаться от врагов и ухаживать за детёнышами. И молодые обезьяны по мере взросления постоянно пробуют применять в жизни усвоенные навыки. В первую очередь это касается способов добывания пищи: когда молодые обезьяны становятся достаточно самостоятельными, они предпочитают собирать пищу подальше от взрослых, которые частенько отбирают найденное, пользуясь правом сильного. И, разумеется, взрослая обезьяна наверняка отберёт у молодой найденное лакомство. Поэтому молодые обезьяны стараются не афишировать, что нашли пчелиное гнездо. Они помнят, как несколько месяцев назад ели мёд, найденный в старом дупле, но тогда им досталось совсем понемногу этого лакомства. Решение ограбить пчелиное гнездо пришло к ним практически сразу.
Скрываясь от взглядов взрослых обезьян, молодые звери осторожно приблизились к занятому пчёлами дуплу. Единственными, кто увидел их в этот момент, были зелёные пчелоядные танагры. Завидев крупных животных, приближающихся к пчелиному гнезду, они спорхнули из кроны на ближайшую ветку и стали ждать, чем всё закончится. Одна из обезьян держит в зубах сломанную ветку. Добравшись до гнезда, она смахнула веткой нескольких пчёл у входа в гнездо, а затем разломала защитный барьер, выстроенный пчёлами в дупле. Бросив ветку, она сразу же сунула лапы в дупло, выломала пласт сотов и сунула его в рот. Потревоженные пчёлы начали вылетать из гнезда, и обезьяны бросились прочь. Но пчёлы летают значительно быстрее, чем обезьяны могут лазить по деревьям, поэтому грабителям не удалось сбежать безнаказанными: несколько пчёл догнали их и напали. Обезьяна, держащая во рту соты, взвизгнула от боли, едва не выронив свой трофей, и бросилась вперёд, обгоняя остальных. Ей удалось оторваться от преследователей, зато пчёлы напали на другую обезьяну, оказавшуюся позади.
Громко вопящим молодым обезьянам удалось сбежать от рассерженных пчёл и даже сохранить трофей. Почёсывая укушенные места, они разломали кусок сотов и тут же начали жевать свои порции: услыхав их крики, с верхних ветвей уже спустилась одна из взрослых самок, чтобы проверить, что происходит. Когда она добралась до удачливых охотников за мёдом, они уже успели прожевать свою долю добычи, и взрослой самке осталось лишь нюхать их шерсть, кое-где испачканную мёдом.
После удачного ограбления пчелиного гнезда молодые обезьяны сидят на ветке, прижавшись друг к другу, и выискивают друг у друга мусор в шерсти. Одно обезьяне удалось осторожно извлечь зубами пчелиное жало, оставшееся в коже сородича. Яд четырёхполосых пчёл достаточно сильный, поэтому ужаленные места ещё будут какое-то время болеть. Но зато молодые обезьяны получили очередной урок от жизни: не всегда следует идти к своей цели напролом, иногда нужно применить хитрость. В это время танагры пируют возле пчелиного гнезда: пока насекомые не починят защитную стенку, перекрывающую вход в дупло, ловить их достаточно легко. А летать танагры умеют не хуже пчёл, поэтому их нападения остаются безнаказанными.
В сухой сезон трудно приходится всем обитателям лесов: прирост зелени снижается, многие растения перестают цвести, а выбор и количество пищи сокращается. Труднее всего приходится узкоспециализированным видам вроде амазонских листоносов-мотыльков, которым приходится либо мигрировать, либо временно переходить на другую пищу. Зато те, кто не боится сухости воздуха и обладает очень широким рационом, не бедствуют даже в такое трудное время. К числу таких животных относятся муравьи эцитоны-гонители, или мундуруку. После того, как они покинули дупло, отвоёванное у четырёхполосых медоносных пчёл, цикл размножения у них повторился четыре раза. За это время погибла одна старая матка, а две молодых отделились от общей колонии и увели с собой некоторое количество рабочих, носильщиков и солдат, организовав собственную колонию, которая также странствует в кронах деревьев.
Мундуруку избегают жаркого солнца, и проводят полуденные и послеполуденные часы, создав из своих тел бивуак, где прячут самок и личинок. Они предпочитают прятаться от лучей солнца в укрытиях, под листьями и на нижней стороне ветвей деревьев, но особенно любят устраивать стоянки в дуплах, в том числе выгнав из них прежних обитателей, или попросту съев их. Вечером и ночью мундуруку выходят на охоту, и обитатели кроны дерева, где ищет пищу их колония, должны спасаться бегством, или они будут попросту съедены или исколоты жалами муравьёв. В сухой сезон мундуруку не брезгуют ничем, и готовы обглодать до костей даже высохший труп ящерицы или птицы. В гнёздах хищных птиц эти муравьи находят богатую добычу – остатки добычи птиц, а также личинок мух, в изобилии размножающихся на гниющем мясе. Все насекомые, которые прячутся там, куда могут залезть мелкие рабочие мундуруку, рано или поздно будут съедены.
Обшаривая ветку дерева, группа фуражиров мундуруку, состоящая из крупных рабочих, обнаружила рабочую особь четырёхполосой медоносной пчелы, которая устроилась на ночлег не в гнезде, а прямо на ветке дерева. Она крупнее, чем любой рабочий мундуруку, и вооружена таким же острым жалом. Когда муравьи окружили её, пчела повела себя довольно странно: она не вступила в бой с ними, а лишь вяло шевелила ногами, пытаясь уползти, и рассеянно поводила усиками в воздухе. Когда муравьи напали на неё, она даже не пыталась активно сопротивляться, поэтому муравьи легко одолели её, несмотря на жало. Разделывая добычу на куски, муравьи попробовали содержимое её медового зобика: он полон сладкой жидкости, которую муравьи с удовольствием выпивают. Если у них есть возможность поесть сладкую пищу, они обязательно ею пользуются. Поэтому они просто поступили, как обычно, не подозревая, к каким последствиям это может привести. Сладкое содержимое медового зобика пчелы – вещество, не имеющее ничего общего с нектаром, и вообще с растениями. В его природе кроется страшная разгадка поведения пчелы: это выделения грибка, паразитирующего на перепончатокрылых и опустошающего колонии общественных насекомых. Сладкий вкус «начинки» пчелы – это всего лишь примитивная, но действенная маскировка смертельных последствий, которые несёт контакт насекомых с этим грибом. Этот гриб принадлежит к числу кордицепсовых грибов, является паразитом перепончатокрылых и носит говорящее название «пчелиная чума».
Убив пчелу, муравьи, возможно, спасли от гибели целое пчелиное гнездо, но теперь вместе с кусками тела этой пчелы и выпитой сладкой жидкостью они несут смерть в свою собственную колонию. Пчела сама напилась выделений этого гриба, обнаружив где-то в лесу его плодовые тела. Сладкий вкус ввёл её в заблуждение: при недостатке нектара пчёлы способны питаться сладковатым соком деревьев и сахаристой мякотью плодов. Вместе с сомнительным угощением она проглотила порцию спор гриба, которые проросли, внедрившись в эпителий пищеварительного тракта насекомого. Теперь то же самое происходит с муравьями – гриб активно заселяет их кишечник, и это лишь первый акт драмы.
За счёт ресурсов тела муравья проросшие споры «пчелиной чумы» отделяют в полость его кишки живые клетки, которые смешиваются с пищей, находящейся в кишке. Вернувшихся в колонию муравьёв, несущих смертельное угощение, встречают сородичи, и муравьи делятся друг с другом этой опасной пищей. В считанные часы в колонии мундуруку начинается вспышка заболевания. Контакт тел не приводит к заражению – оно происходит посредством обмена пищей. В ходе эволюции гриб приспособился эксплуатировать эту поведенческую особенность общественных перепончатокрылых. Попадая в кишечники новых и новых муравьёв, гриб распространяется по колонии: вся пища, отрыгнутая этими муравьями, становится опасной и заражает всё новых особей. В первый же час его споры оказались в организмах множества личинок, солдат и рабочих. Две матки также оказались заражены – это серьёзный удар по благополучию колонии. Гриб при помощи химических соединений способен контролировать поведение заражённых насекомых: он «взломал» систему гигиенического поведения муравьёв и успел значительно распространиться, прежде чем муравьям удалось локализовать заражение. Больные муравьи постепенно начинают проявлять те же особенности поведения, что и пчела, ставшая причиной заражения колонии. Они становятся вялыми, однако под воздействием химических сигналов гриба активно выпрашивают пищу. Здоровые муравьи постепенно отделяются от больных особей – колония делится, словно гигантская амёба.
Спасение колонии эцитона-гонителя от болезни заключается в отсутствии гнёзд, в которых ежедневно собирается колония. В случае распространения болезней это обстоятельство способствует разделению колонии и её самоочищению: вялые малоподвижные заболевшие насекомые просто остаются там, где провела день колония, и здоровых муравьёв уже не интересует их судьба. Фактически, путь странствий колонии мундуруку в следующие несколько дней будет отмечен группами умирающих муравьёв. Днём внутри колонии, собравшейся в бивуак в кроне дерева, происходит интенсивное движение: насекомые разделяются на больных и здоровых. В этом процессе активную роль играет небольшая группа здоровых муравьёв из касты рабочих, которая уже не ухаживает за личинками и не участвует в добывании и распределении пищи. Они – своеобразные «отверженные» колонии, работающие с умершими и умирающими членами колонии. Их контакты с остальными муравьями сведены к минимуму, но они выискивают в колонии умерших сородичей и уносят их из скоплений здоровых особей, а также отгоняют умирающих муравьёв от здоровых и следят, чтобы такие особи не контактировали с остальной колонией.
К вечеру колония мундуруку активизируется, и становятся заметными масштабы заболевания: группа рабочих, которая накормила сородичей больной пчелой, сумела заразить в общей сложности около десяти тысяч муравьёв. Благодаря деятельности «могильщиков» колонии эти муравьи были вовремя локализованы и согнаны в одну группу на ветке дерева. Одни из них уже вялые, и могут лишь активно выпрашивать пищу у сородичей, а другие медленно ползают среди них, пока ещё реагируя на внешние стимулы. Они ощущают феромоны здоровых самок, отдающих на химическом языке команду продолжить движение колонии, и пытаются исполнять эти команды. Однако когда они пытаются воссоединиться с колонией здоровых сородичей, им преграждают путь несколько «могильщиков». Растопырив антенны, разинув жвалы и выставив в сторону «живого мертвеца» своё брюшко с высунутым жалом, они демонстрируют решимость вступить в бой и не допустить заражения новых членов колонии даже ценой своей жизни. Не имея желания сопротивляться и драться, заражённый муравей просто разворачивается и ползёт к другим больным. Ему недолго осталось жить: в ближайшие часы много муравьёв погибнет, и лишь немногие доживут до утра.
Здоровая колония выстраивается в походный порядок и уходит по тропам, разведанным муравьями-фуражирами. В её рядах есть некоторое количество муравьёв, получивших лишь слегка сдобренную грибом пищу. Они ещё в состоянии следовать в одном темпе с остальными насекомыми, но рано или поздно они отстанут и потеряются, или их выявят «могильщики» колонии. Брошенные здоровыми сородичами заражённые муравьи беспорядочно ползают по листьям и тщетно выпрашивают пищу: они контактируют лишь с такими же больными особями. Однако несколько здоровых муравьёв из колонии мундуруку обречены на смерть вместе с ними: это «могильщики», которые изолировали больных муравьёв, не давая им воссоединиться с ушедшей колонией. Без окружающей их колонии они неизбежно погибнут сами, но к этому времени здоровая колония будет уже далеко, и ей не будет грозить заражение.
Больные муравьи обираются на листьях небольшими группами. Их тела уже поражены грибом, который пронизывает ткани и выходит в полость трахей, отчего насекомые медленно задыхаются. Один за другим эти муравьи умирают, и грибок беспрепятственно разрастается на их тканях. По мере развития он прорывает сочленение между головой и грудью насекомого, и образует нитевидную строму сероватого цвета. Она тонкая и упругая, и отрастает буквально в течение пары часов. Кончик стромы, завершившей свой рост, разделён на три коротких отростка, которые раскрываются в стороны. Между ними начинает выделяться жидкость, которая собирается в одну вязкую каплю с привлекательным сладким вкусом.
Гриб «пчелиная чума» приспособился к паразитированию на насекомых из отряда перепончатокрылых, и для их заражения он эксплуатирует их любовь к сладкому. Строма гриба выделяет сахаристое вещество, фактически имитируя нектар растения. Среди обычных жертв этого гриба – муравьи, осы и пчёлы. Рабочие особи этих насекомых собирают сладкие выделения стромы гриба и приносят в колонию. При этом им всё равно, что источник сладости не похож на цветок и фактически представляет собой дохлого муравья. И за такую неразборчивость сборщиков пищи расплачивается жизнями вся колония. Изредка капли выделений гриба слизывают жуки и другие насекомые, но в них гриб не может нормально развиваться, и гибнет спустя несколько дней.
Восходящее солнце осветило самое настоящее кладбище муравьёв на ветке дерева. Дохлые муравьи вцепились в поверхность листа ногами и жвалами, подогнув голову, а из их шей прорастают нитевидные стромы «пчелиной чумы» с поблёскивающими на солнце капельками сладких выделений на их кончиках. Над ними вьются насекомые, привлечённые запахом выделений, однако гриб привлекает и других обитателей леса: ветка с муравьиным «кладбищем» качнулась, когда к ней снизу прицепилась мелкая пёстрая летучая мышь с яркими оранжевыми крыльями. Амазонский листонос-мотылёк, взрослый самец, нашёл заражённых грибом муравьёв. Ловко взобравшись на один из листьев и держась когтями крыльев за его края, он начал поедать мёртвых насекомых вместе с проросшим на них грибком. Его зубы слабые, поэтому ему приходится прикладывать усилия, чтобы разжевать хитиновые панцири муравьёв. Следом за ним на ветку сел ещё один самец этого вида, и также начал поедать муравьёв, поражённых грибом. Самец, нашедший их раньше, явно не желает терпеть конкурента, поэтому проявляет агрессию: он тонко пищит, раскрывая пасть и держа крылья полуразвёрнутыми. Когда второй самец медлит с отступлением, он получает тычок головой и слетает с ветки, однако не улетает прочь, а продолжает кружиться рядом с ней. Агрессивное поведение самцов листоноса-мотылька объясняется просто: плодовые тела этого грибка оказывают ярко выраженное тонизирующее действие на летучих мышей, и после приёма такого природного стимулятора самцы активнее преследуют самок и спариваются с ними.
Если для летучих мышей такой гриб весьма полезен, и ради него они готовы лезть в драку с сородичами, то для других животных, являющихся потенциальными хозяевами, этот гриб смертельно опасен. И наибольшая вероятность заражения «пчелиной чумой» различных пчёл и ос наблюдается именно в сухой сезон, когда цветение растений не такое обильное, и насекомые не пренебрегают ничем, даже отдалённо похожим на пищу.
Четырёхполосые медоносные пчёлы свирепо конкурируют с другими насекомыми за источники пища. Они хорошо организованы, умеют передавать информацию об источниках корма при помощи «танцев», и отличаются весьма агрессивным поведением. В сухой сезон они разведывают все доступные источники нектара в окрестностях гнезда, и регулярно посещают их. Эти пчёлы прилетают на немногочисленные цветущие растения организованными группами, регулярно сменяя друг друга, и буквально опустошают цветки, не оставляя другим насекомым шансов полакомиться нектаром. В окрестностях колонии четырёхполосых медоносных пчёл видовое разнообразие животных-опылителей значительно снижается: это очень сильные конкуренты для большинства их видов. Бок о бок с ними уживаются лишь насекомые, способные кормиться на цветках, недоступных пчёлам, и амазонские листоносы-мотыльки, кормящиеся ядовитым нектаром папилиофобы, которую пчёлы избегают посещать.
Не всем пчёлам-сборщицам, вылетающим за кормом для колонии, удаётся быстро набрать достаточно нектара. Насекомые конкурирующих видов также посещают цветки, поэтому иногда пчёлам остаётся лишь убедиться, что их опередили, и искать пищу в другом месте. Одной пчеле-сборщице не удалось добыть нектар из цветков в разведанном её сородичами месте, поэтому она просто пустилась в поиск по лесу, ловя антеннами запахи в надежде найти нетронутый источник нектара. Сладковатый запах, доносящийся с одного из деревьев, привлёк её, и она направилась к нему. Подлетая, она не увидела на ветвях дерева никаких цветков, но сладкий запах стал гораздо явственнее. Сделав несколько кругов в воздухе, пчела определила направление к источнику запаха, и в нужном месте нашла кладбище муравьёв, которое одновременно является источником привлекательного запаха: множество мёртвых муравьёв, мелких и чёрных, вцепившихся в морщинистую поверхность листа, подогнув головы. И у всех их из сочленения головы и шеи выросла тонкая ниточка стромы гриба, на конце которой поблёскивает сладкая капелька. Не ощущая опасности, пчела ползает среди них и слизывает выделения грибов, растущих на дохлых муравьях. Ей удалось достаточно быстро наполнить медовый зобик, и она полетела в родное гнездо, неся домой смертельное угощение. Как обычно, она проползла мимо пчёл-сторожей, которые не почувствовали в ней ничего подозрительного, а затем станцевала на сотах «танец», указывающий дорогу к источнику смерти. Несколько пчёл попробовали сладкую смерть, принесённую ею в гнездо, смешали жидкость грибка с обычным нектаром, и передали другим сородичам. Благодаря ошибке одной пчелы грибок вернулся от муравьёв к более привычному и привлекательному хозяину, начав быстро распространяться по пчелиной колонии.
Вспышку болезни четырёхполосых медоносных пчёл одними из первых заметили их конкуренты – бабочки, одиночные пчёлы и осы, которые питаются на тех же цветках, что и четырёхполосая медоносная пчела. С каждым днём всё меньше рабочих особей вылетает из гнезда за нектаром, и на долю насекомых других видов приходится значительно больше нектара, чем раньше. В самом гнезде многие пчёлы заражены – в первую очередь это молодые пчёлы, в силу своего возраста ещё не летающие за кормом и выполняющие работы в гнезде. Они кормят личинок, и многие личинки также обречены на смерть – так у колонии пчёл пропадают перспективы на будущее. Летающие за нектаром рабочие особи подвержены риску заражения в меньшей степени – они отдают собранный нектар, а не принимают его, поэтому значительно реже получают пищу, отрыгиваемую, в том числе, заражёнными особями.
Самым страшным ударом для колонии стало заражение матки. В отличие от колонии эцитонов-гонителей, где есть несколько плодовитых самок, в пчелиной колонии царит строгая монархия – там есть лишь одна матка, поэтому заражение матки обрекает на гибель всю колонию. Она крупнее и сильнее рабочей пчелы, поэтому её организм некоторое время сопротивляется заражению, и она даже продолжает откладывать яйца. Её иммунная система начинает работать на пределе, но с кормом от рабочих пчёл постоянно поступают всё новые порции грибка, и в итоге сопротивление её организма оказывается сломленным.
Через несколько дней после начала заражения признаки грядущей гибели колонии видны отчётливо. Опустошение, которое производит гриб «пчелиная чума» в колонии четырёхполосой медоносной пчелы, вполне оправдывает его название. Заражённые пчёлы гроздьями висят на сотах или апатично ползают по ним, время от времени соприкасаясь ртами с сородичами и отрыгивая друг другу немного пищи. Пчёлы-сборщицы уже не летают за нектаром, и пчёлы подъедают ранее сделанные запасы мёда. Они вряд ли успеют съесть его весь: гриб постепенно переходит в финальную стадию развития, и начинается прорастание его стром из пчелиных тел. Несколько заражённых пчёл, словно пытаясь избежать гибели, с трудом выползли из гнезда. Они просто висят на коре, и у них нет сил, чтобы взлететь. Когда зелёная пчелоядная танагра, сверкнув зелёным оперением, склевала их одну за другой, они не оказали ни малейшего сопротивления.
Прошла неделя после заражения колонии четырёхполосых пчёл «пчелиной чумой», и в гнезде не осталось ни одной живой особи. Погибшая матка висит в верхней части сот, вцепившись в воск ногами, и на её теле разрастаются стромы гриба с каплями сладкой жидкости. Многие рабочие пчёлы уже лежат кучками на дне гнезда, среди сора и пыльцы, и стромы «пчелиной чумы» отрастают из их тел строго вверх, образуя микроскопическое подобие леса, в котором даже мельчайший клещ-сапрофаг может почувствовать себя зверем. Личинки пчёл погибли в ячейках сотов: грибок погубил их раньше, чем голод, и из расплодных ячеек теперь высовываются не головы голодных личинок, а тонкие нити стром грибка. Колония пчёл мертва.
Когда погибли сами пчёлы, в их гнезде осталось ещё немало собранного ими мёда. Из-за этого дупло превращается в смертельную ловушку для множества насекомых. Привлечённые запахом мёда, в гнездо пробираются осы разных видов. Между ними вспыхивают схватки за право угоститься мёдом, но польза от победы в них сомнительна: поедая мёд, осы вместе с ним слизывают выделения грибов. Они разносят смертоносное угощение по своим гнёздам, и в ближайшую неделю с небольшим многие осиные колонии в окрестностях опустеют. Зелёных пчелоядных танагр и дятлов-осоедов ожидают очень сложные времена.
Ещё через пару дней колаши вновь вернулись на это дерево за очередным урожаем плодов фикуса. Сухой сезон на исходе, все старые запасы пищи подъедены, поэтому обезьянам приходится чаще навещать места, где ещё можно чем-то поживиться. Свежая листва в лесу осталась, разве что, в низинах, где текут реки и деревья сохраняют листву вне зависимости от сезона. Но там водится множество конкурентов, в том числе колаши из других стай, которые вряд ли станут терпеть на своей территории чужаков. Поэтому колаши из этой стаи предпочитают проводить сухой сезон у себя на территории: здесь всё равно можно найти хотя бы какую-то пищу, и не приходится конфликтовать с сородичами из других стай.
Пока взрослые колаши собирают плоды фикуса, молодые обезьяны решили проверить, не удастся ли им добыть немного мёда и в этот раз. Они осторожно приближаются к дуплу, вооружившись сломанными ветками. Воспоминания о боли от пчелиных жал ещё свежи, поэтому молодые колаши проявляют осторожность. Они медленно спустились к дуплу, и один из самцов попробовал ткнуть веткой в дупло. Ни одна пчела не вылетела из дупла, и это ободрило молодых колашей. Они приблизились к дуплу вплотную, но их появление ни у кого не вызвало тревоги. Обезьяны осмелели, и стали действовать более решительно: одна из них ударом кулака проломила защитную стенку из сухой грязи и жёваной древесины, но из дупла так и не вылетела ни одна пчела. Одна из обезьян осторожно заглянула в дупло, но навстречу ей вылетели лишь мухи и метнулись прочь несколько потревоженных ночных бабочек. В глубине гнезда заманчиво свисают соты, и к ним потянулись жадные пальцы молодых охотников за мёдом.
Когда обезьяны начали выламывать соты, трупы пчёл, покрытые грибком, упали на дно, но на некоторых кусках они ещё остались висеть. Колаши просто стряхивают мёртвых пчёл и начинают с жадностью есть. Мёд уже начал портиться, кое-где на нём даже появилась плесень, но обезьяны с удовольствием едят даже такой мёд – это редкое лакомство, и не следует привередничать, если выпала такая удача. Взрослые сородичи, увидев, что молодые нашли лакомство, также решили присоединиться к пиру. Расталкивая молодых обезьян, взрослые самки также вытащили из дупла по куску сотов. Самец с детёнышем на спине пришёл последним, и вместо того, чтобы самому достать соты из дупла, просто отнял их у взрослой самки, и начал есть. Сидящий на его спине детёныш, цепляясь за его шерсть, переполз к нему на живот, и тоже получил порцию сотов с мёдом. Колаши откусывают куски сотов и жуют их, время от времени глотая мёд. Один из молодых самцов решил растянуть удовольствие: он спрятался с доставшимся ему куском сотов, устроился среди лиан, откусил небольшой кусочек и начал медленно жевать его, пока не перестал ощущаться вкус мёда. Выплюнув куда-то вниз жёваный воск, он откусил ещё кусочек и продолжил наслаждаться редким лакомством.
Внизу послышались возмущённые голоса колашей и рычание какого-то другого зверя. Молодой колаш взглянул вниз из своего укрытия, и увидел, как к гнезду лезет коротколапый зверь чёрного цвета с длинным хвостом. Это животное достаточно хорошо знакомо колашам – они часто встречают ягуапе во время своих странствий по лесу, и этого зверя стоит бояться лишь молодым зверям, которые легко могут стать его добычей.
Ягуапе явно опоздал к разделу богатств пчелиного гнезда, но он рассчитывает заполучить хоть что-то из содержимого разграбленного пчелиного гнезда. Он агрессивно скалит зубы и рычит, поэтому обезьяны отошли подальше от него и забрались на ветки повыше, пропуская хищника к дуплу. Обезьяны довольно снисходительно позволили ягуапе осмотреть дупло и убедиться, что весь мёд уже добыт ими – никто из них не бросил свой кусок сотов, даже когда пришлось уступить дорогу ягуапе. Практически не удостоив обезьян взглядом, ягуапе подобрался к дуплу, цепляясь когтями за кору дерева. Он осторожно просунул в дупло голову и начал нюхать воздух внутри. После разграбления пчелиного гнезда обезьянами с верхней части дупла свисают лишь остатки сотов с какими-то крохами мёда. Тем не менее, внутри дупла есть кое-что другое, что может заинтересовать ягуапе. Отталкиваясь задними лапами, зверь забрался в дупло целиком. Некоторое время снаружи был виден его длинный чёрный хвост, подёргивающийся из стороны в сторону, словно у кошки, но вскоре и он пропал внутри дупла.
На дне дупла лежат мёртвые пчёлы с растущими из их тел стромами «пчелиной чумы». Ягуапе ценит этот трофей не меньше, чем мёд. Не обращая внимания на обезьян, он начал пожирать мёртвых пчёл вместе с грибками, тщательно измельчая их во рту, прежде чем проглотить. И уже через несколько минут он ощутил прилив бодрости: мускулы наливаются силой, а в голове рождается совершенно внезапное желание играть. Ягуапе начал скручиваться в клубок на дне дупла, вертеться, резко разгибая тело, и даже ловить собственный хвост. Он ведёт себя, словно детёныш в гнезде под боком матери. Такое влияние на него оказывает грибок «пчелиной чумы», который обитающие по соседству амазонские листоносы-мотыльки также используют как тонизирующее средство, очень помогающее им в брачный сезон, если удаётся его отыскать.
Ягупае вылез из дупла почти через полчаса, с взъерошенной грязной шерстью, но очень довольный. Слегка почистившись и вычесав из своей шерсти останки дохлых пчёл, он полез в крону дерева. Обезьяны к этому времени уже сжевали все пчелиные соты и теперь рвут плоды фикуса. Они поглядывают на ягуапе, идущего по ветке дерева, но после пребывания в разорённом пчелином гнезде хищник пребывает в хорошем настроении, и просто хочет отдохнуть от обычных забот – в природе это удаётся нечасто.
Сухой сезон подошёл к концу, и природу Мату-Гросу ожидают перемены к лучшему. Перемены предвещает устойчивый ветер, дующий с севера, из тропических лесов Амазонии. Ветер качает деревья, сдувая засохшие листья. С лианы папилиофобы ветром сдувает часть и без того скудных цветков: возможно, из-за этого следующей ночью кому-то из амазонских листоносов-мотыльков придётся искать пищу где-то в другом месте. Но у всех этих процессов есть и обратная сторона: скоро лиана вновь зацветёт так же обильно, как и прежде. В сухой сезон папилиофоба приостанавливает рост, и во время этого отдыха у растения закладываются новые цветочные почки. Изменения такого рода происходят практически у всех растений в этих местах, и вся природа в последнее время изнывала от ожидания возвращения изобилия. И оно возвращается, как бывает из года в год.
Вечером небо затягивают тучи. Насекомые становятся на удивление молчаливыми: ещё в прошлую ночь они наполняли лес стрекотанием, жужжанием и другими звуками. Но сегодня даже цикады молчат. Теперь в лесу раздаются громкие вопли обезьян: колаши ощущают грядущие изменения в природе, и перед тем, как лечь спать, громко кричат, усевшись на ветвях дерева поближе друг к другу. В эту ночь даже подростки, обычно демонстрирующие свою независимость, стараются держаться поближе к взрослым животным. Обезьяны громко вопят, и откуда-то издалека раздаются ответные вопли другой стаи обезьян, занимающей соседнюю территорию. Все понимают, что наступают перемены, и ожидают их.
Ночью пошёл дождь. Первые капли тихо застучали по листьям, но потом шум этих капель слился в сплошной гул потоков воды, низвергающихся с неба. Небо затянуто тучами, его озаряют молнии, а гром грохочет почти непрерывно. В такую погоду любые животные стараются спрятаться в надёжных укрытиях. Колаши слишком велики, чтобы залезть в какое-то дупло, поэтому они просто забиваются поглубже в крону дерева, сохраняющего листву даже в сухой сезон, и прижимаются друг к другу. Детёныши переползают с отцовских спин на животы, и летательная перепонка самца становится для потомства своеобразной палаткой, надёжно защищающей от дождя. Амазонские листоносы-мотыльки также сидят в укрытиях, несмотря на то, что настала ночь: струи дождя просто собьют этих мелких летучих мышей на землю, и уж точно не дадут им нормально кормиться. Эти мелкие рукокрылые нашли себе новое надёжное укрытие: они просто заняли дупло, когда-то отнятое златоликими попугаями у дятлов-осоедов. Попугаи уже выкормили потомство и просто бросили дупло: в следующий раз, когда придёт время гнездиться, они попросту отберут новое дупло у кого-нибудь ещё. Дятлы-осоеды в это дупло уже не вернулись: расширенное попугаями дупло не подходит для их гнездования, поэтому они уже давно выдолбили новое дупло, где самка насиживает новую кладку яиц. Поэтому в ближайшее время вряд ли кто-то захочет отнять дупло у этих летучих мышей. Но пройдёт время, и это дупло ещё не раз поменяет своих хозяев.
Амазонские листоносы-мотыльки – мелкие рукокрылые, поэтому в дупле поместились сразу две их группы. Каждая группа во главе с самцом занимает строго определённую часть стенок дупла, и они сосуществуют достаточно мирно. На дне дупла постепенно накапливается их помёт, среди которого ползают клещи, паразитирующие на летучих мышах.
После гибели колонии четырёхполосых медоносных пчёл дупло пустовало совсем недолго. В тот же день, когда обезьяны и ягуапе разграбили содержимое гнезда, в сумерках дупло проверил опоссум вакаро. Он осторожно влез в дупло и обнюхал его стенки и дно, чтобы убедиться в отсутствии опасности. Он также ощущал перемены, происходящие в природе, и потому искал себе надёжное укрытие, чтобы не промокнуть под дождём. Вакаро неприхотлив и не отличается сложностью поведения. Он просто разгрёб лапами мусор вперемешку с дохлыми пчёлами, сделал для себя удобную ямку, и превратил дупло в своё спальное место.
Дождливой ночью вакаро не стал искать корм. Он просто сидит в дупле, не высовывая носа наружу: всё равно сейчас всё живое прячется от дождя, поэтому искать пищу практически бесполезно, а вымокнуть и простудиться в такую погоду – проще простого. Молнии разрывают ночную темноту, и оглушительно грохочет гром, но вакаро этого не слышит: свернувшись в клубок на своей импровизированной подстилке, он просто спит. Он не единственный, кто нашёл это укрытие: в верхней части дупла на стенках сидят, словно мохнатые пауки, несколько амазонских листоносов-мотыльков. На стенке дупла под ними в рыхлую древесину впитываются потёки их жидкого помёта. Несмотря на свой мелкий размер, летучие мыши живут долго, и некоторые из них, возможно, были первыми жильцами этого дупла, пока оно было достаточно узким – до того, как в нём поселились пчёлы мандури, выгнавшие летучих мышей. Эти листоносы-мотыльки вряд ли займут дупло надолго: оно стало значительно шире и глубже, и теперь привлекает крупных животных, способных побеспокоить летучих мышей. Поэтому в ближайшие дни листоносы-мотыльки, скорее всего, найдут другое укрытие.
На рассвете дождь постепенно прекратился. Вакаро зашевелился в своём укрытии – он голоден, ведь последний раз он немного поел лишь прошлым вечером, ещё до того, как пошёл дождь. Зевнув, опоссум потянулся и неуклюже полез наружу. Пропуская опоссума к выходу из дупла, амазонские листоносы-мотыльки отползли в сторону, держась от него подальше – они вряд ли смогли бы защититься, если он захочет напасть. Вакаро выбрался из дупла и полез по стволу дерева к ближайшим ветвям, обросшим эпифитными растениями – здесь он, скорее всего, сможет отыскать каких-нибудь съедобных беспозвоночных. Несмотря на рассветные часы, амазонские листоносы-мотыльки вылетели из дупла следом за ним – пока не появилось слишком много дневных хищников, им нужно успеть найти хоть какую-то пищу, потому что они провели всю ночь голодными. Для маленького существа с быстрым обменом веществ длительное голодание может оказаться смертельным.
Летая среди деревьев, амазонские листоносы-мотыльки ощущают множество новых запахов, которые все вместе означают одно: природа вновь оживает, и наступают времена изобилия. Дожди приносят с собой обновление природы, пробуждая к жизни растения, впавшие в состояние покоя. Деревья уже украсились нежной зеленью первых в этом сезоне молодых листьев, а мхи и эпифиты впитывают влагу, приобретая свежий зелёный цвет. Амазонские листоносы-мотыльки пока ещё вынуждены поедать плоды, но уже совсем скоро они смогут вернуться к привычному рациону.
Днём растения наперегонки выпускают новые листья, жадно улавливая солнечный свет. Папилиофоба вышла, наконец, из состояния покоя, и теперь наращивает блестящие новые листья, а концы её побегов вновь пошли в рост, захватывая новое жизненное пространство. Среди листвы начали появляться упругие стрелки цветоносов с висящими на них зачатками бутонов. Совсем скоро на них раскроются цветки, обещая ночной пир своим опылителям.
Сосед папилиофобы, фикус плосковетвистый, встречает дожди сдержанно, не участвуя в карнавале красок природы, обычно сопровождающем приход дождей. Фикус просто ускоряет рост, и на его ветвях постепенно раскрываются новые свежие листья – вначале они блестящие и коричневатые, но позже становятся плотными и тёмно-зелёными. На нижней стороне лентовидных побегов фикуса плосковетвистого в это же время появляются воздушные корни. В течение следующих недель они будут расти вниз, пока не достигнут земли, или не встретят другой побег или корень этого же растения. Когда растение переходит в фазу активного роста, расширяются и утолщаются его лентовидные побеги, а стебли и корни легко срастаются друг с другом. С каждым месяцем жизни этой лианы корсет, в который фикус заключает ствол дерева, ставшего его опорой, становится всё прочнее. Уже отчётливо видно, что дерево в его объятиях постепенно деградирует – его листва сильно редеет и с трудом восстанавливается даже во время сезона дождей, а ветви постепенно усыхают и опадают. Но при беглом взгляде на дерево это не слишком заметно – фикус просто замещает его крону своими ветвями.
В первые дни сезона дождей опоссум вакаро регулярно возвращался в дупло, где прятался от дождей. Он даже успел немного обустроить дупло, натаскав в него немного листьев. Дни вакаро проводит в дупле во сне, а ночью выходит искать пищу. Он не голодает: дожди выманили из своих укрытий множество лягушек, и они начали свои брачные концерты, сильно облегчая опоссуму процесс их поиска и ловли. Также из оцепенения выходят слизняки и улитки, которых вакаро закусывает молодой листвой некоторых эпифитных растений и грибами. Слабеющее в объятиях фикуса дерево уже не может сопротивляться развитию древоразрушающих грибов, и на его ветвях и стволе всё чаще можно увидеть их плодовые тела. Некоторые из них вполне съедобны, и вакаро ищет и поедает их.
Однажды утром, примерно через пару недель после начала сезона дождей, вакаро вернулся в дупло с полным животом: ему удалось поймать пару лягушек, которых он съел целиком, закусив целой гроздью грибов, найденных на коре дерева. Он сыт, и его клонит в сон, поэтому он просто повалился на подстилку в дупле, слегка поёрзав по ней, и погрузился в дневной сон. Но долго спать ему не удалось: примерно через час его разбудили хриплые громкие птичьи крики снаружи. Открыв глаза, вакаро увидел в отверстии дупла голову большой птицы с толстым крючковатым клювом. Приоткрыв клюв, птицы вновь издала этот ужасный громкий немелодичный крик. Вскочив, вакаро повернулся навстречу птице с разинутой пастью. Птица отпрянула, но её место тут же заняла другая, которая попыталась укусить вакаро.
Пронзительно визжа, вздыбив шерсть и оскалив зубы, вакаро начал наступать на птиц. Его угроза, однако, продиктована страхом: он всеми силами старается избежать продолжения конфликта с птицами, и просто удрать побыстрее. Ему удалось заставить птиц отпрянуть, и их замешательства хватило, чтобы опоссум сумел выскочить из дупла и броситься наутёк в крону дерева, в одно из своих временных укрытий – их на его территории несколько, как раз для таких случаев. Птицы не стали его преследовать: им нужен не сам вакаро, а дупло, которое он занимает.
Пурпурноголовые попугаи обладают прекрасной памятью: когда-то они пытались гнездиться в этом дупле, но златоликие попугаи сумели выгнать их, и им не удалось гнездиться в тот раз. Кроме того, попугаи набрались опыта, и теперь ведут себя умнее – они уже нападают сразу парой, не кричат понапрасну, и не ограничиваются демонстрациями силы.
Попугаи один за другим забираются в дупло. Видя это, амазонские листоносы-мотыльки предпочитают не задерживаться в дупле, и быстро выбираются наружу. Попугаи вооружены мощными клювами, которыми легко раскусят летучую мышь пополам, если им что-то не понравится. Когда все нежелательные соседи разбежались, птицы занялись подготовкой дупла к гнездованию. Первым делом попугаи выбросили остатки подстилки опоссума и начали чистить стенки дупла, отламывая и выбрасывая гнилые куски древесины, испачканные помётом летучих мышей. Дупло стало значительно шире и удобнее с прошлого раза, когда они пробовали занять его. В процессе работы птицы обмениваются знаками внимания, передавая друг другу из клюва в клюв мусор, который они выбрасывают наружу, и время от времени подкармливают друг друга. Прочные семейные узы очень важны для успешного гнездования этих птиц.
Пурпурноголовые попугаи приступили к гнездованию, не теряя времени. Это крупный вид попугаев, и его цикл размножения достаточно долгий. В течение нескольких дней самка отщипывает куски трухлявой древесины от стенок дупла и крошит их клювом, превращая в подстилку для гнезда, и уже через неделю на ней лежат три яйца – полная кладка этого вида. Такое большое дупло – редкость в лесу, поэтому пурпурноголовые попугаи постоянно держатся недалеко от гнезда, готовые в любую минуту напасть на возможных захватчиков дупла. Каждый раз, откладывая очередное яйцо, самка задерживалась на гнезде всё дольше и дольше. А вскоре после откладывания третьего яйца она начала насиживать.
Пока самка насиживает, самец пурпурноголового попугая охраняет территорию вокруг гнезда. Кроме того, он регулярно кормит сидящую на гнезде самку и изгоняет со своей территории конкурентов. Когда-то эта пара попугаев проиграла схватку за гнездо стае златоликих попугаев, но сейчас обе птицы стали опытнее, и в случае возможной угрозы конфликта предпочитают сами переходить в нападение. Поэтому, когда мимо дерева пролетала стая златоликих попугаев, самец пурпурноголового попугая взлетел и бросился за ними. Он быстро нагнал их стаю, с криком напал на одну из птиц и выдрал ей перо из хвоста. Ему всё равно, на кого нападать, и эта птица просто случайно оказалась у него на пути. Он помнит об агрессии птиц этого вида, и сейчас важнее, чтобы эти птицы вообще не появлялись на его территории. Жертва его нападения громко кричит, лишившись одного из длинных перьев в хвосте, и сородичи поддерживают её своими криками. Внезапность нападения самца пурпурноголового попугая сыграла свою роль: вместо того, чтобы дать ему отпор, златоликие попугаи просто поспешили покинуть его территорию, громко крича.
Пурпурноголовые попугаи – крупные птицы с долгим циклом размножения. Они вкладывают в выращивание потомства много ресурсов и гнездятся реже, чем попугаи более мелких видов, поэтому случайная гибель кладки для них крайне нежелательна. Когда самка покидает гнездо, чтобы отдохнуть и почиститься, самец дежурит рядом с гнездом, и даже садится на входе в дупло, перекрывая доступ охотникам за птичьими яйцами, которых немало в тропическом лесу.
Пока пурпурноголовые попугаи заняты насиживанием, им удалось навести на дереве свои порядки. Ягуапе получил серьёзный отпор и укус в лапу, когда попытался проверить содержимое давно знакомого ему дупла, поэтому он предпочитает лишний раз не появляться рядом с дуплом. А опоссум вакаро пару раз пытался вернуть себе это дупло, но попугаи криками и угрожающими позами однозначно дали ему понять, что в настоящее время ему нечего там делать, и зверю пришлось переселяться в своё старое укрытие – в старое птичье гнездо среди лиан, которое постепенно разваливается. Стараниями самца пурпурноголового попугая территория вокруг гнезда стала сравнительно безопасной, и самка может спокойно насиживать драгоценную кладку. Старожилы дерева свели знакомство с попугаями, но время от времени на территории попугаев появляются новички, и урок приходится повторять.
Молодой плешивый тукан перепархивает с ветки на ветку в кроне дерева. Он уже бывал здесь раньше, вместе с родителями и молодым выводком. Теперь, когда подрос следующий выводок, родители просто выгнали его со своей территории, и теперь он осваивает азы самостоятельной жизни в лесу. Молодой плешивый тукан знает, что можно есть в лесу, но не всегда знает правильные приёмы добывания пищи. И некоторые вещи ему приходится постигать на собственном опыте. Он видел, как родители проверяли попадающиеся им дупла, и как вытаскивали оттуда что-нибудь съедобное – обычно яйца или птенцов, но иногда даже лягушку, мелкую змею или летучую мышь. Поэтому, увидев дупло, занятое парой пурпурноголовых попугаев, молодой плешивый тукан попробовал проверить его содержимое. Оглядевшись и не увидев попугаев рядом с дуплом, плешивый тукан сунул в него голову – и едва не слетел с дерева, когда из глубины дупла на него с шипением набросилась самка попугая. Её голос услышал самец, который сразу же вернулся к дуплу и напал на незваного гостя. Он схватил плешивого тукана за перья на спине, резко дёрнул и выдрал большой их клок. Самка, громко шипя, выбралась из дупла, и теперь птицы обороняют гнездо вдвоём. Попугаи прекрасно научились взаимодействовать друг с другом: теперь они легко отразили бы нападение златоликих попугаев или других разорителей чужих гнёзд. Не желая драться сразу с двумя противниками, плешивый тукан просто улетел прочь.
Пока самка пурпурноголового попугая занята насиживанием, самцу приходится охранять территорию днём и ночью. Он спит урывками, чутким неглубоким сном. В это время он даже заметно худеет. Самка, пока насиживает, может позволить себе глубокий и долгий сон – прочные стены дупла защищают её от многих врагов, и не всякий наземный хищник сумеет забраться на высоту нескольких десятков метров над землёй, чтобы напасть на неё. Самка спит, распушив перья и накрыв кладку своим телом. Повернув голову назад, она спрятала клюв в перья на спине. Если на дереве что-то случится, самец обязательно даст ей знать.
Среди ночи тревожный крик самца снаружи заставил самку проснуться. Самец кричит долго, практически срывая голос, а затем раздалось хлопанье его крыльев. Услышав крик самца, самка забеспокоилась и полезла вверх по стенке дупла. Но выбраться наружу она не успела. Свет звёзд померк, когда его заслонила чудовищная тень. Внутрь дупла протянулась длинная лапа, крючковатые когти вцепились в грудь самке попугая, разрывая её мышцы и внутренности, словно кинжалы. Пальцы сжались, и чудовище выдернуло из дупла умирающую самку пурпурноголового попугая. Только одно существо в пологе леса может это сделать – взрослая сова суиндарассу. Вытащив самку попугая на большую ветку, крупная взрослая самка суиндарассу начала рвать её тело на куски и глотать их, прямо с кожей, перьями и костями. Самцу пурпурноголового попугая удалось спастись от сов буквально за секунды до того, как он стал вдовцом. Мощный клюв вряд ли спас бы его от этих пернатых чудовищ; ему очень повезло остаться в живых после встречи с суиндарассу. Его крик слышится где-то в кроне дерева, но на него никто больше не отзывается.
Суиндарассу с удовольствием лакомится мясом попугая. Она не собиралась охотиться, но вряд ли упустила бы шанс поймать добычу, которая сама идёт в когти. Эта самка суиндарассу просто искала подходящее дупло для гнездования, и гнездо, занятое и заботливо расширенное попугаями, отлично подходит для этой цели.
Рядом с дуплом появилась вторая сова, прилетевшая бесшумно, словно призрак. Это самец: он немного мельче самки, и несколько уступает ей в силе. Поэтому он держится очень осторожно, стараясь не спровоцировать самку на агрессию неосторожными действиями. Видя, как его пассия терзает самку пурпурноголового попугая, он держится на почтительном расстоянии от неё, чтобы самка не решила, что он собирается оспорить её право на эту добычу.
Когда самец суиндарассу попробовал забраться в дупло, самка оторвалась от еды и громким визгливым криком выразила неудовольствие. Оторвав и проглотив ещё несколько кусков добычи, она перелетела к дуплу, предоставив самцу возможность доесть остатки её добычи. Когда самка суиндарассу скрылась в дупле, самец начал жадно рвать тушку попугая, но на его долю осталось совсем немного съедобного.
Внутри дупла самка суиндарассу осмотрелась и несколько раз процарапала когтями слой подстилки, состоящей из трухи, гнилушек и перьев только что убитой самки пурпурноголового попугая. В середине гнезда лежат яйца, которые насиживала самка. Чтобы могли гнездиться совы, их не должно здесь быть. Поэтому сова, широко раскрывая клюв, по очереди взяла их и выбросила из дупла одно за другим. В это время самец закончил терзать труп бывшей хозяйки гнезда, и просто сбросил останки вниз.
Захват дупла завершён, и пара суиндарассу отмечает это событие совместными криками. Они – полноценная пара, а захват такого хорошего, глубокого и защищённого дупла позволит им вывести потомство. Яйца этих сов появятся в этом гнезде уже совсем скоро. Эти птицы сохраняют верность друг другу уже несколько лет подряд, хотя их отношения выражаются не так бурно, как у попугаев: они просто живут на одной территории и встречаются, когда хотят завести потомство. И крики дуэтом – как раз одно из таких выражений взаимной привязанности. Леденящие кровь голоса пары суиндарассу далеко разносятся по ночному лесу, заставляя спящих дневных существ просыпаться и прятаться в свои укрытия поглубже. Полусонные обезьяны колаши в кроне дерева неподалёку слушают эти голоса, и самец лишь крепче прижимает к себе детёныша, а молодые обезьяны придвигаются поближе к стволу дерева. Соседство с этими хищниками делает их пребывание здесь опасным. Плоды фикуса плосковетвистого, которые они собирают здесь, соблазнительны и вкусны, но они не стоят риска, который представляет соседство с размножающейся парой суиндарассу. Лишь амазонские листоносы-мотыльки, как и раньше, порхают вокруг дерева, зависая в воздухе под белыми цветками папилиофобы. Их не интересуют страхи и заботы крупных животных, а для огромных суиндарассу они слишком мелкие, чтобы сова даже просто попыталась охотиться на них.
Когда наступает рассвет, обезьяны без лишнего шума покидают дерево, на котором провели ночь, и какое-то время будут просто избегать заходить на эту часть своей территории. Опоссум вакаро также предпочитает уйти подальше от этих новых соседей, даже если ему придётся вторгнуться на территорию кого-то из своих сородичей – это гораздо безопаснее, чем оказаться в когтях крупного пернатого хищника. Ягуапе, опасаясь соседства пары сов суиндарассу, просто переселился на землю. Теперь ему придётся найти себе надёжное логово, чтобы избежать нападений наземных животных, от которых его спасала жизнь на дереве.
Среди побегов фикуса застряло крыло самки пурпурноголового попугая, и на фоне зелени растения выделяются несколько ярких оранжево-жёлтых перьев из него. Это грозное напоминание всем обитателям леса о присутствии хищника неподалёку. В пологе леса и среди деревьев первой величины суиндарассу – это верховный хищник. Среди жителей полога леса никто не сможет бросить им вызов, и многих лесных животных спасает лишь редкость этих сов в пологе тропического леса.

Вакаро, или медовый опоссум (Barocaluromys meliphagus)
Отряд: Опоссумообразные (Didelphomorpha)
Семейство: Опоссумы (Didelphidae)
Место обитания: тропические леса Восточной Амазонии, участки с густым лесным покровом и пологом леса.
Вмешательство человека в природу происходило разными способами. От уничтожения лесов до завоза новых видов – эти воздействия должны были выдержать ради своего выживания животные и растения. Однако в некоторых случаях это вмешательство оказало значительное воздействие на процесс их эволюции. Например, завоз в Южную Америку африканизированных пчёл заставил животных приспосабливаться к присутствию этих насекомых. Для одних из них это были опасные конкуренты, для других – благоприятная возможность. К числу последних относится вакаро, потомок голохвостого пушистого опоссума (Caluromys philander), который приспособился разорять гнёзда потомков африканизированных пчел. «Вакаро» – это название его предка на языке кваза в Рондонии, Бразилия. Этот вид обитает в тропических лесах Восточной Амазонии, в местах с густым растительным покровом и в пологе леса.
Длина головы и тела вакаро составляет от 32 до 58 см, а хвоста – от 24 до 40 см. Животное весит от 1,2 до 4,5 кг. Для него характерна тёмно-бурая шерсть, рыжевато-коричневая голова, рыжая нижняя часть тела и частично голый хвост, покрытый шерстью у основания. Между глазами и ушами, от кончика носа до задней части ушей тянется характерная узкая чёрная полоска. Похожие, но широкие полосы тянутся от колец бурой шерсти вокруг глаз. Между этими полосами есть участки серовато-белой шерсти. Уши небольшие, покрыты густой шерстью. Волосяной покров густой, с жёсткими волосками; на боках может быть более заметный, чем на спине, серый оттенок. Шерсть на спине заходит на хвост на расстояние до 5-7 сантиметров, но дальше он становится голым, как у предкового вида. Хвост ближе к концу становится тёмно-бурым, с белыми и тёмно-коричневыми пятнами, его кончик белый или желтовато-белый. Морда животного удлинённая. На груди у зверей обоих полов есть пахучая железа, которая выделяет красноватый секрет, окрашивающий шерсть вокруг неё. Этими выделениями животное помечает свою территорию.
Этот вид питается плодами, нектаром, цветками, мелкими позвоночными, насекомыми и мёдом. Этот опоссум активен ночью. Он специализируется на разграблении гнёзд потомков африканизированных пчёл. Он разыскивает пчелиные гнёзда с помощью обоняния и разоряет их ночью. В дополнение к густой жёсткой шерсти, защищающей от пчелиных жал, вакаро также выделяют феромон, похожий на феромон рабочей пчелы, который приводит рой в замешательство. Этот феромон вырабатывается железой у основания хвоста, и сумчатое стирает вещество лапами и распределяет его по шерсти, прежде чем нападать на гнездо. Он также невосприимчив к пчелиному яду. Обнаружив гнездо, вакаро раздирает его крупными и прочными когтями своих передних конечностей. Далее он начинает поедать мёд, используя свой длинный язык. При этом он также поедает личинок.
Этот опоссум – древесное животное, и умеет хорошо лазать по веткам. Его хвост благодаря цепкости может играть роль дополнительной конечности для передвижения, позволяя животному не падать и таскать листья для строительства гнезда. Эти звери строят гнёзда из сухих листьев в дуплах деревьев. Отдельные особи, как правило, ведут себя агрессивно по отношению друг к другу. Агрессивное поведение сопровождается шипением, хрюканьем и даже визгом. Животные ведут большей частью одиночную жизнь, и внутривидовые взаимоотношения происходят лишь между матерью и детёнышами и внутри брачной пары. Самки успешно спариваются по достижении ими годовалого возраста. При достаточном количестве пищи самка может приносить три помёта в год. Беременность длится 25 дней, детёныши покидают её сумку в возрасте трёх месяцев, и перестают сосать молоко в возрасте четырёх месяцев. В первые 40 дней потомство развивается медленно, но в течение следующих 40 дней его развитие ускоряется. Число детёнышей в выводке колеблется от одного до семи. Новорождённые весят 200 миллиграммов, а к моменту отказа от молока их вес увеличивается до 11 граммов. Покинувшее сумку потомство самка прячет в гнезде и регулярно возвращается к детёнышам, чтобы покормить их. Самки достигают половой зрелости в возрасте одного года, а самцы – в конце второго года жизни. В дикой природе вакаро могут прожить до 13 лет.
Родственным видом является малый медовый опоссум (Barocaluromys albiventris), обитающий в атлантических лесах юго-востока и северо-востока Южной Америки. Он немного мельче амазонского вида: его максимальная длина тела составляет 54 см, а живот окрашен в характерный белый цвет.

Этот вид млекопитающих открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Амазонский листонос-мотылёк (Lichonycteris festiva)
Отряд: Рукокрылые (Chiroptera)
Семейство: Американские листоносы (Phyllostomidae)
Место обитания: леса в тропических областях Южной Америки.
Виды, выжившие в голоцене, получили новые возможности, которые они могли опробовать. Амазонский листонос-мотылёк является прямым потомком бурого длинноязыкого листоноса (Lichonycteris obscura). Этот вид представляет собой нечто необычное среди летучих мышей неоцена. Он населяет влажные тропические леса Амазонии и неразрывно связан в своей жизни с крупной лианой Papiliophoba. Это млекопитающее – единственное животное, способное опылять данное растение и обладающее иммунитетом к ядам, содержащимся в нектаре и пыльце. Токсичные вещества удерживаются в тканях летучих мышей, в результате чего они сами становятся ядовитыми. Хищники, которые поедают их, страдают от угнетения центральной нервной системы, что, в свою очередь, может привести к полиорганной недостаточности.
Ядовитые свойства – не единственная примечательная особенность этого вида. У амазонского листоноса-мотылька ярко-оранжевая перепонка крыльев и золотистая спина, которая контрастирует с чёрным цветом остальных частей тела. Это пример предупреждающей окраски, предостерегающей хищников о том, что эти звери ядовиты.
Амазонский листонос-мотылёк – мелкий вид летучих мышей; длина предплечья 29,8-35,5 мм, хвоста 6-11 мм, тела – 46-63 мм. Взрослые особи весят 6-11 г. На задних лапах летательная перепонка тянется примерно до половины длины плюсневых костей. Локтевая область и пястная кость большого пальца густо покрыты шерстью. Хвост длиной до колен, а его кончик высовывается из хорошо развитой хвостовой перепонки, которая крепится к лодыжкам. Листовидный вырост на носу небольшой, в форме равностороннего треугольника, с хорошо заметными вибриссами. Морда крепкая удлинённая с вытянутой нижней челюстью, из-за чего нижняя губа выступает вперёд в виде чехла.
Ещё одним фактором, делающим эту летучую мышь необычной, является то, что их можно наблюдать добывающими пищу в утренние часы. Благодаря своей защите при помощи ядов и способности питаться нектаром цветков, которых избегают другие виды, этим летучим мышам не обязательно вести строго ночной образ жизни, как их сородичам. Они добывают пищу в сумерках, разыскивая цветки иных видов растений, и изредка поедая насекомых.
Однако их ядовитость имеет свою цену, поскольку они живут меньше, чем другие летучие мыши. Это происходит из-за стресса, который испытывает их организм, перерабатывая токсин. Они живут всего 12 лет. Этот вид также обладает очень слабыми способностями к эхолокации, поскольку для определения местонахождения пищи пользуется обонянием.
Когда интенсивность цветения папилиофобы снижается, животные переходят на другие виды пищи – чаще всего они вылизывают мякоть сладких плодов растений, в том числе фикусов. Также в их рационе становится больше мелких насекомых.
Амазонские листоносы-мотыльки селятся в пещерах, и изредка в дуплах деревьев, где соседствуют с некоторыми другими видами. В качестве временных убежищ используются узкие пространства под упавшими деревьями вблизи ручьёв. В колонии могут насчитываться десятки особей, которые объединяются в небольшие группы из нескольких самок во главе с самцом. Размножение происходит в течение всего года, но больше всего детёнышей рождается в период цветения папилиофобы. После 30-дневной беременности самка рожает только одного детёныша, но изредка рождаются двойни. Молодые летучие мыши контактируют с токсинами папилиофобы через молоко своих матерей; некоторые из них погибают в процессе накопления токсина в их тканях. Даже молодые летучие мыши уже ярко окрашены, хотя и немного тусклее по сравнению с взрослыми животными. Для хищников уже опасно съедение всего лишь одной особи.

Этот вид млекопитающих открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия

Чёрный ягуапе (Manducomellifer niger)
Отряд: Хищные (Carnivora)
Семейство: Куньи (Mustelidae)
Место обитания: Южная Америка, область тропических лесов.
Завоз человеком биологических видов в новые местности в эпоху голоцена причинил значительный ущерб аборигенным видам этих местообитаний. Некоторые виды смогли приспособиться к присутствию инвазивных видов, и даже сформировать экологические отношения с ними. Род млекопитающих Manducomellifer возник как результат этих обстоятельств – он произошёл от тайры (Eira barbara). Эти млекопитающие приспособились поедать мёд, личинок и куколок пчёл, главным образом принадлежащих к роду Apis, завезённому в Южную Америку в голоцене. Типичный вид этого рода – чёрный ягуапе (слово «jaguape» из языка индейцев тупи используется как название тайры). Это животное населяет тропические области Южной Америки.
Чёрный ягуапе вырастает до 65 см в длину, с хвостом длиной 40 см; самка мельче самца. У них короткая чёрная шерсть на туловище, лапах и хвосте, с двумя жёлтыми полосками, начинающимися на морде, окружающими глаза и тянущимися до спины. Эти полосы – особенность, обычная для всех видов рода Manducomellifer. Своей внешностью они напоминают стройного барсука; у этого зверя стройное тело, короткие уши, маленькие глаза и короткая морда. Кожа этого вида настолько толстая, что её редко прокалывают пчелиные жала. У них длинные когти на передних лапах, которые используются, чтобы раскапывать пчелиные гнёзда на земле или в дуплах деревьев. Чёрные ягуапе хорошо лазают по деревьям и способны перепрыгнуть с одной верхушки дерева на другую, если их преследует враг, используя свой хвост для поддержания равновесия. Они ведут преимущественно дневной образ жизни и спят на деревьях или в норах.
Это неспециализированные всеядные животные, охотящиеся на грызунов и других мелких млекопитающих, а также на птиц, ящериц и беспозвоночных, и забирающиеся на деревья за плодами. Однако они очень любят мёд, личинок и куколки пчёл – это самый обычный элемент в их рационе. Когда чёрные ягуапе находят подземную пчелиную колонию, они раскапывают её, и благодаря толстой коже не слишком сильно страдают от пчелиных жал. Все виды ягуапе состоят в экологических отношениях с пчелоядной танагрой, птицей подсемейства Apiphagiinae в семействе Thraupidae. Когда ягуапе оказывается рядом с этими птицами, они садятся на дерево рядом с пчелиным гнездом и начинают кричать. Это привлекает внимание зверя к пчёлам, и когда хищник начинает разорять гнездо, пчёлы пытаются его защитить. Когда ягуапе начинает поедать мёд и личинок, птицы начинают ловить и поедать пчёл, защищающих колонию.
Чёрный ягуапе размножается круглый год; течка у самок бывает несколько раз в год в течение 15 дней подряд. Территория успешного самца перекрывается с владениями от двух до пяти самок. Самка рождает от одного до трёх детёнышей, о которых заботится в одиночку. Молодняк рождается беспомощным, слепым и с закрытыми ушами, но уже полностью покрыт чёрной шерстью. Их глаза открываются в возрасте 46 дней, и вскоре после этого они начинают ненадолго покидать логово. Они начинают поедать твёрдую пищу в возрасте около 70 дней, и полностью оказываются от молока к 105 дням жизни. Охотничье поведение проявляется уже в возрасте трёх месяцев, и мать вначале приносит своему потомству раненную или медлительную добычу, чтобы молодняк на практике улучшил свою технику умерщвления добычи. Самка также учит их слушать и идти на голос пчелоядной танагры, чтобы найти пчелиное гнездо. Молодые звери полностью вырастают в возрасте около 6 месяцев, и покидают мать, чтобы занять собственную территорию, в 10 месяцев. Продолжительность жизни этого вида достигает 15 лет.
Род Manducomellifer включает ещё один вид – андский ягуапе (Manducomellifer andinus). Этот вид, обитающий в высокогорных районах Анд, достигает длины 50 см, с хвостом длиной 29 см. Его шерсть длинная, светло-коричневого цвета. У него есть такие же жёлтые полосы, как у чёрного ягуапе, но они бледнее. Также андский ягуапе хуже лазает по деревьям, и редко забирается на них. В южных районах Южной Америки он обитает не только в горах, но и в южных умеренных лесах, образуя отдельный подвид M. a. australis, длина тела которого 67 см, и длина хвоста 33 см. Его шерсть к зиме становится длиннее, окрашена в тёмно-бурый цвет, а полоски на голове – желтовато-оранжевые. Когда пчёлы собираются в гнёздах на зимовку, южный ягуапе переходит на более хищнический рацион.

Этот вид млекопитающих открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия

Колаш (Volaticocebus colash)
Отряд: Приматы (Primates)
Семейство: Саковые (Pitheciidae)
Место обитания: Южная Америка, вторичные тропические леса.
В эпоху человека среди широконосых приматов семейства саковых сильнее всего пострадали именно прыгуны. Численность большинства из них была подорвана охотой и вырубками лесов, а виды, пережившие голоцен, серьёзно пострадали в ледниковый период, когда площадь тропических лесов сократилась до немногих «островков» – рефугиумов тропической фауны и флоры. Ко времени восстановления обширных пространств сельвы выжили лишь 3-4 самых распространённых вида прыгунов, лишь отчасти восстановивших былое разнообразие рода. Среди других групп южноамериканских млекопитающих у них появилось много врагов и конкурентов, поэтому эволюция некоторых потомков этих приматов пошла в необычном направлении. Колаш – это потомок медного прыгуна (Callicebus cupreus), демонстрирующий такого рода «шаг в сторону» в эволюции широконосых обезьян. Этот вид населяет вторичные леса на равнинах Южной Америки, изредка забираясь в первичные тропические леса – в основном в массивы, пересечённые реками.
У этого вида выражен половой диморфизм в размерах тела: длина тела до 61,5 см у самцов и 57,6 см у самок. Вес самца – около 11,4 кг, самки – до 8,5 кг. Окрас шерсти изменчив у разных популяций: от тёмно-рыжего до чёрного с рыжим кольцом вокруг глаз. Нижняя часть морды (нос и рот) оголённая, покрыта тёмно-серой кожей. Глаза крупные, карие. Уши тёмно-серые, слегка выступают из шерсти. Предплечья оторочены ярко-рыжими длинными волосами. Необычно строение передних конечностей: на них дистальный конец плечевой кости продолжается от локтевого сустава упругим хрящевым стержнем, составляющим в длину примерно половину предплечья. Между этим стержнем, плечом, боком и основанием бедра зверя натягивается летательная перепонка, подобная перепонке летающего лемура (Microsifaka volans) с Мадагаскара – но значительно больше по площади. Благодаря ей колаш может пролететь в планирующем прыжке до 50 метров, преодолевая даже небольшие озёра и речки. Отсюда название животного: Колаш – инкское божество «сути вещей», рождённое из птицы. Задние лапы обезьяны мощные, позволяют совершать мощные толчки от опоры, которые затем сменяются планирующим прыжком. Передние конечности очень цепкие, при соприкосновении с опорой почти автоматически сжимаются мёртвой хваткой, обеспечивая зверю надёжную фиксацию на опоре в конце прыжка. Этот вид предпочитает местности, в которых участки высокорослого древостоя чередуются с молодым низкорослым лесом – такая местность благоприятна для планирующих прыжков.
Рацион этого вида составляют преимущественно листья, причём колаш предпочитает молодые, с кончиков ветвей. Реже он поедает цветы, фрукты и семена, дополняя рацион беспозвоночными. Колаши живут небольшими группами от 3 до 15 особей – самец, пара самок и их детёныши разных возрастов. Встречаются группы самцов-подростков, держащихся вместе и ожидающих возможности отнять чужих самок. Колаши наиболее активны утром и вечером, подавая в это время сигналы друг другу криками. В повседневной жизни животные используют более десятка звуковых сигналов, и их значение детёныши заучивают у взрослых особей. В самое жаркое время дня они отдыхают и занимаются грумингом. Враги колаша – змеи и хищные птицы, детёнышам опасны древесные хищные млекопитающие.
Размножение этого вида происходит практически круглый год, и в каждой группе постоянно есть детёныши разных возрастов. Молодняк отличается от взрослых животных более светлой шерстью. Беременность длится в среднем 158 дней, промежуток между рождениями составляет 16-22 месяца, в зависимости от количества корма на территории группы. Обычно самка рождает одного детёныша, двойни очень редки. Новорождённые детёныши целиком зависят от матери, сразу после рождения цепляются за неё и могут удержаться на теле матери во время планирующего прыжка. Позже детёныш переселяется на спину матери. Другие самки в группе также могут заботиться о детёныше. Самцы обычно не интересуются детёнышами до тех пор, пока им не исполняется четыре или пять недель. После этого самец может временно носить детёныша на спине самки и ухаживает за ним – главным образом, чтобы повысить свой социальный статус. В возрасте от восьми до девяти недель детёныши начинают есть твёрдую пищу, к полугоду отучаются от молока матери. В 1,5 года, по достижении зрелости, молодые самцы покидают родительскую группу, прибиваясь к бродящим по сельве холостякам. В 3 года они уже отбивают гарем у старого самца, либо уводят из семейных групп молодых самок, иногда силой. Продолжительность жизни – до 30 лет.

Этот вид млекопитающих открыл Ник, участник форума.

Суиндарассу, или большая суиндара (Tuidara magna)
Отряд: Совообразные (Strigiformes)
Семейство: Сипуховые (Tytonidae)
Место обитания: тропические леса Южной Америки, участки старого леса.
Воздействие человека на природу в голоцене привело к вымиранию множества видов. Только виды, обладавшие достаточной жизнестойкостью, смогли выжить и оставили потомков. Одним из таких выживших была американская сипуха (Tyto furcata). Этот вид, широко распространённый и способный выживать в условиях антропогенного воздействия, продолжил эволюционировать и в неоцене дал начало новому роду – Tuidara (это местное название, используемое для сипухи в Бразилии). Типовым видом этого рода является большая суиндара. Этот вид – эндемик Южной Америки, населяет тропические леса и встречается главным образом в районах густого старого леса. Однако она может проникать во вторичные местообитания вроде лесных опушек, особенно во время охоты. Также её изредка можно встретить в сухих лесах, на лесистых участках саванны и в редколесьях.
Большая суиндара – крупная птица длиной 60 см, с размахом крыльев 137 см. Самки крупнее и тяжелее самцов. Большие темные глаза расположены на круглом большом лицевом диске тёмно-серо-серебристого цвета с широкой чёрной каймой. Верхняя часть тела тёмная серовато-коричневая, с выделяющимися белыми пятнами. Нижняя часть тела от беловатой до светло-палевой с мелким крапом.
Этот вид – очень сильная сова, способная атаковать и убивать крупную добычу, намного превосходя в этом возможности своих предков. Она охотится в основном на самых разных млекопитающих, но также поедает беспозвоночных и птиц. Будучи ночными, эти животные охотятся в темноте. Они поедают мелких сов, козодоев, летучих мышей, детёнышей мар-оленей и парнокопытных. Во время охоты сова чаще всего отслеживает движения добычи с присады, а затем, заметив добычу, сразу же быстро пикирует вниз. Зачастую добыча быстро гибнет из-за мощной хватки и когтей большой суиндары, хотя иногда птица дополнительно кусает её за голову, чтобы убить. Далее добыча проглатывается целиком или птица разрывает её на куски клювом. Особенно крупную добычу птица поедает на земле, где и убила её, возможно, разрывая на куски подходящего размера.
Большая суиндара обычно является моногамом, сохраняя верность одному партнёру на всю жизнь, пока не умрёт одна птица из пары. Вне периода размножения птицы могут держаться обособлено друг от друга, но по мере приближения сезона размножения они возвращаются к своему излюбленному месту гнездования, демонстрируя сильную привязанность к этому месту. Сезон гнездования приходится на засушливый период. Как только между птицами из пары складывается привязанность, самец в сумерках облетает места гнездования и отдыха, а затем совершает более долгий облёт, устанавливая границы жилой территории. Когда после этого к нему присоединяется самка, птицы подолгу гоняются друг за другом, совершая в полёте развороты и виражи, и часто ухая, причём крик самца высокий и пронзительный, а самки – более низкий и резкий. На последующих этапах ухаживаний самец прилетает в сумерках, взлетает высоко в небо, а затем с разгона возвращается к самке. После этого он отправляется на поиски корма. В это время самка сидит на видном месте и чистит оперение, возвращаясь в гнездо через несколько минут после того, как самец прилетает с пищей для неё. Такое кормление самки самцом – обычное явление, помогающее укрепить связи внутри пары и улучшающее физическое состояние самки к моменту кладки яиц.
Эти птицы – дуплогнёздники. Они предпочитают для гнездования дупла деревьев и трещины в скалах. Как таковой, материал для подстилки в гнезде не используется, но, когда самка насиживает яйца, она подгребает к себе сухой рыхлый материал, из которого состоят отрыгнутые ею погадки, поэтому к моменту вылупления птенцы оказываются окружёнными ковром из измельчённых погадок. Перед началом кладки яиц самка проводит большую часть времени рядом с гнездом, и самец полностью обеспечивает её пищей. Когда самка достигает максимального веса, самец исполняет перед ней ритуальный принос пищи, и в гнезде происходит спаривание. Самка откладывает яйца по одному, и размер кладки в среднем составляет около пяти яиц, но их может быть до девяти. Яйца матово-белые, насиживание начинается сразу после кладки первого яйца. Инкубационный период составляет около 30 дней, птенцы выводятся на протяжении длительного периода, поэтому самый молодой птенец может быть на несколько недель моложе своего старшего брата. Не все птенцы выживают: самых слабых пожирают их братья и сестры. Они полностью оперяются в возрасте десяти недель, но сохраняют зависимость от родителей до тех пор, пока им не исполнится 15 недель. Эти птицы достигают половой зрелости в возрасте 2 лет, а продолжительность их жизни составляет 27 лет.

Этот вид птиц открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Дятел-осоед (Vespicus auratus)
Отряд: Дятлообразные (Piciformes)
Семейство: Дятловые (Picidae)
Место обитания: Южная Америка, дождевые леса.
Дождевые леса Южной Америки являются местом обитания многочисленных видов насекомых – от растительноядных до хищных. Представители отряда перепончатокрылых, одиночные и общественные виды ос, очень разнообразны в пологе южноамериканских лесов. Некоторые виды этих насекомых стали очень опасными обитателями леса – например, хищная оса-корсар (Toxivespula flammeocarbunculus), которая способна напасть на любое животное, обитающее по соседству. Однако в природе существуют разные виды птиц, приспособившиеся поедать жалящих насекомых и разорять их гнёзда. В Африке обитают такие птицы – попугай-бортник (Melipsitta melivora) и воскоед (Ceraphaga spp.). В Европе их экологическим аналогом является хохлатый осиный вор (Pappopernis fur-vespinus). В Южной Америке жалящие насекомые становятся добычей особого вида дятлов – дятла-осоеда.
Этот вид птиц приспособлен к питанию хорошо защищёнными от врагов насекомыми – муравьями и осами. Благодаря приспособлению к такому рациону он почти не имеет конкурентов в тропическом лесу.
Облик дятла-осоеда типичен для представителей семейства. Это небольшая птица – её длина не превышает 20 см вместе с хвостом. У птицы нет хохолка, лишь перья на темени самца немного удлинены. Дятел-осоед очень красив – у него соломенно-жёлтое оперение туловища, белое «лицо» с чёрными крапинками в основании клюва, и ярко-красная «шапочка». Для защиты от насекомых оперение этого дятла очень плотное, а кончики перьев вокруг глаз щетинистые.
Пара птиц занимает большой участок леса, где существует достаточное количество колоний общественных насекомых, на которых кормятся дятлы-осоеды. Птицы обозначают права на территорию с помощью громких криков, хорошо слышимых издалека.
Нападая на насекомых, дятел использует фактор внезапности. Кормление птицы длится недолго, но в это время птица работает очень быстро. За несколько секунд сильными ударами клюва дятел пробивает отверстие в оболочке гнезда ос и длинным языком вытаскивает их личинок из ячеек сотов. Если пчёлы или осы сооружают открытые соты, птица повисает на них с помощью цепких лап, и быстро вытаскивает наиболее крупных личинок. Кончиком языка дятел определяет личинок по их движениям, и потому куколки насекомых, находящиеся в закрытых ячейках, остаются без внимания. Муравьиные колонии в пологе леса, как правило, существуют внутри полых стеблей или черешков листьев мирмекофильных растений, образующих камеры специально для этой цели. Также муравьи селятся в древесине, прогрызая в ней ходы, или пользуясь уже существующими. Дятел добывает муравьёв так же, как любых других насекомых, явно предпочитая их личинок и куколки. У дятла-осоеда есть очень стойкий иммунитет к яду насекомых – птица с лёгкостью переносит дозу яда, достаточную, чтобы убить млекопитающее весом до 50 кг.
Пара птиц гнездится в дупле, которое сами выдалбливают в стволе дерева. В кладке до 4 яиц, которые насиживает преимущественно самка. В течение года птицы успевают сделать две кладки. Молодые птицы похожи на взрослых, но «шапочка» на их голове не красная, а чёрная. Молодые птицы начинают гнездиться в возрасте около 8-9 месяцев.

Радужный плешивый тукан (Capitocalvus versicolor)
Отряд: Дятлообразные (Piciformes)
Семейство: Бородатковые (Capitonidae)
Место обитания: Южная Америка, тропические и субтропические леса.
Деятельность человека в голоцене стала причиной гибели множества видов. Однако достаточно жизнестойкие виды выжили, и в неоцене существуют их потомки. Выжить смогли некоторые виды семейства бородатковых (Capitonidae). Из-за значительных изменений в окружающей среде этим птицам пришлось адаптироваться, и даже в значительной степени изменить свою морфологию. В неоцене они дают начало роду Capitocalvus – плешивым туканам. Хотя эти птицы не являются настоящими туканами, внешним видом и образом жизни они похожи на настоящих Ramphastidae. Типовым видом этого рода является радужный плешивый тукан, обитающий в тропических и субтропических лесных районах Южной Америки – от Амазонки до атлантических тропических лесов.
Радужный плешивый тукан – это самый крупный представитель своего рода. Длина тела у этого вида достигает 54 см, а размах крыльев – 97 см. Его сильный и толстый клюв достигает 14 см в длину. Он белого цвета с чёрным кончиком. Такая неяркая и простая окраска резко отличает птицу от настоящих туканов с их разноцветными клювами. У всех самцов этого рода в верхней части клюва есть плоский вырост, похожий на шлем птицы-носорога. Он частично дорастает до их черепа, создавая впечатление лысины. И у самцов, и у самок оперение очень яркой окраски. Голова ярко-красная, а нижняя часть тела жёлтая. Спина, хвост и кроющие перья крыльев зеленые, а маховые перья первого и второго порядка синие. Их сильные ноги чёрного цвета.
Эти птицы – неспециализированные всеядные животные. Хотя плоды составляют основу их рациона, они также охотятся на других животных. Их обычной добычей являются такие беспозвоночные, как насекомые, скорпионы, пауки и многоножки. Среди позвоночных радужный плешивый тукан способен убивать мелких млекопитающих, мелких птиц, лягушек и ящериц.
Радужный плешивый тукан обычно живёт парами или небольшими семейными группами. Эти группы демонстрируют ярко выраженное территориальное поведение по отношению к другим группам или видам, на что обычно указывают громкие крики гнездящихся пар дуэтом; размножающаяся пара активно защищает свои владения, отгоняя незваных гостей. В этом им помогают помощники из состава семейной группы, особенно рядом с гнездом. Если никто не нарушает границ их владений, эти группы могут занимать определённую территорию на протяжении года и дольше. Радужный плешивый тукан размножается группой, при этом несколько помощников помогают доминирующей размножающейся паре в высиживании кладки и выращивании потомства. Вне сезона размножения численность группы больше, но в сезон она чаще всего сокращается до трёх особей – обычно это предыдущий выводок, ещё не достигший половозрелости, который остаётся со своими родителями и помогает ухаживать за новым потомством. После сезона размножения группа увеличивается благодаря принятию в неё птиц, не являющихся членами семьи. Такие помощники значительно увеличивают репродуктивный успех размножающейся пары. Сезон размножения этого вида начинается в середине весны и длится до конца осени. Пары могут выращивать два или даже три выводка в год.
Птицы строят свои гнёзда в полостях, сделанных в береговых обрывах. Сооружением таких нор занимается исключительно самец, который использует свой сильный клюв для раскапывания земли. Он также пользуется плоской частью клюва и головы для трамбования земли внутри норы. Самка проверяет ход строительства, и когда нора становится достаточно глубокой, натаскивает в неё листья и лианы. Через несколько дней после спаривания самка обычно откладывает от двух до четырёх белых яиц. Яйца высиживают оба родителя, птенцы вылупляются через 18 дней. Пока они не оперятся в возрасте 20 дней, за ними в гнезде ухаживают родители и старшие братья и сёстры. Половой зрелости молодые птицы достигают за один год, продолжительность жизни составляет 14 лет.
Другим видом рода является синегорлый плешивый тукан (Capitocalvus cyanogularis), обитатель облачных лесов на склонах Анд. Длина этого вида составляет 32 см, а размах крыльев – 68 см. Его оперение большей частью зелёное, кроме горла и груди, которые синего цвета, и красной головы.

Этот вид птиц открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Пурпурноголовый попугай (Neopionus amazonicus)
Отряд: Попугаеобразные (Psittaciformes)
Семейство: Попугаи (Psittacidae)
Место обитания: тропические леса Южной Америки.
Деятельность человека в эпоху голоцена привела к исчезновению многих видов. Однако более жизнестойкие виды сохранились, и в неоцене живут их потомки. Род попугаев Pionus пережил эпоху антропогенного натиска и дал начало попугаям рода Neopionus. Их типичный вид – пурпурноголовый попугай, обитающий в тропических лесах Амазонки, и чаще всего населяющий затопляемые леса – варзеа.
Пурпурноголовый попугай вырастает до 38 см в длину, с размахом крыльев 73 см. Его оперение большей частью зелёное с фиолетовыми головой, шеей и верхней частью груди, красным подхвостьем и небольшим количеством оранжево-жёлтых перьев на крыльях. Хвост у этих птиц короткий, с закруглённым концом. Клюв сильный, тёмно-серого цвета. Лапы светло-серые.
Эти птицы питаются главным образом семенами, орехами, фруктами, ягодами, почками, нектаром и цветками, добавляя к ним мякоть листьев. Их клюв позволяет им с лёгкостью раскалывать ореховую скорлупу.
Пурпурноголовые попугаи – стайные птицы и моногамы. Внутри стаи видно, как птицы из отдельных пар летают рядом друг с другом. Сезон размножения начинается в начале весны и длится до конца лета. Пары устраивают гнёзда в дуплах деревьев. У представителей рода Neopionus есть поведенческая особенность – они кладут в гнездо листья, чтобы прикрыть яйца. Среди листьев, которые они используют, есть листья растений, обладающих отпугивающим насекомых запахом, которые помогают им не пускать пчёл в гнездо. Эти листья также изгоняют паразитов из оперения птиц.
Самка откладывает от 3 до 5 белых яиц, которые могут откладываться с интервалом в три-четыре дня. Самки насиживают кладку на протяжении всего инкубационного периода, составляющего 28 дней, и лишь ненадолго покидают гнездо для кормления. Самцы защищают гнездо от потенциальных хищников и отпугивают златоликих попугаев, которые могут уничтожать яйца, чтобы занять гнездо, несмотря на то, что пурпурноголовый попугай крупнее их. Птенцы выклёвываются слепыми, голыми и совершенно беззащитными. Лишь через 10 дней у птенцов начинают открываться глаза и пробиваются свёрнутые в трубки перья. Выкармливанием птенцов занимаются оба родителя. Птенцы покидают гнездо в возрасте 67 дней, но остаются зависимыми от родителей в течение 7-8 недель того, как покинут гнездо. Полностью самостоятельными они становятся только через 9-12 недель. Половая зрелость у этих птиц наступает в возрасте около 2 лет, а продолжительность жизни составляет 32 года.
Другим представителем рода является желтобрюхий попугай (Neopionus xanthoventer), обитающий в лесах Атлантического побережья Южной Америки. Длина тела попугая составляет 35 см, а размах крыльев – до 68 см. Его оперение большей частью зелёное, с синими теменем и лицом. Основной отличительный признак вида – ярко-жёлтый живот. Маховые перья первого порядка красные. Краснохвостый попугай (Neopionus erythrurus) – это ещё один представитель рода. Этот вид обитает в редколесьях и галерейных лесах центральной части Южной Америки. Его длина составляет 37 см, а размах крыльев – 70 см. Его оперение в основном зелёное с голубым теменем. Основная отличительная особенность этого вида – ярко-красные перья хвоста.

Этот вид птиц открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Златоликий попугай (Eupsittula bellicosa)
Отряд: Попугаеобразные (Psittaciformes)
Семейство: Попугаи (Psittacidae)
Место обитания: влажные тропические леса Южной Америки.
Деятельность человека в голоцене привела к исчезновению многих видов. Однако те виды, которые были достаточно устойчивы, выжили, и в неоцене представлены их потомки. В числе таких выживших был род попугаев Eupsittula, и в нём появились новые виды. Один из них – златоликий попугай, обитающий во влажных тропических лесах Амазонии.
Длина златоликого попугая – 32 см, а размах крыльев – до 60 см. Голова и лицо у него яркого оранжево-жёлтого цвета. Горло и всё остальное тело зелёные. Маховые перья первого и второго порядка красные. Хвост длиной 12 см оливково-зелёный с голубым кончиком. Клюв и лапы серые.
Эти птицы питаются в основном плодами, цветками, ягодами, соцветиями, семенами, орехами и насекомыми. Они поедают как вызревшие, так и недозрелые семена фруктов и ягод. В период размножения им требуется больше белка, при выращивании молодняка – больше углеводов, и больше кальция при формировании яиц.
Вне сезона размножения златоликие попугаи живут большими стаями. Будучи моногамными, пары в таких стаях держатся вместе, даже летают и отдыхают рядом друг с другом. Сезон размножения у них начинается весной и заканчивается ранней осенью. В этот период большие стаи распадаются. Эти птицы, ранее бывшие общительными, становятся очень агрессивными. Они устраивают гнёзда в дуплах деревьев, и пара защищает его, проявляя значительную агрессию. Они также изгоняют из дупел птиц или летучих мышей, и даже убивают тех, кто мельче их. Они могут наносить удары клювом, но в большинстве случаев атака направлена на голову и грудь противника.
Закрепив дупло за собой, пара начинает совместную работу по подготовке гнезда. Если нужно, птицы отламывают куски древесины, чтобы расширить дупло. Самка откладывает 3-4 белых яйца с интервалом в два-три дня. Насиживание, которое длится от 23 до 27 дней, полностью проводит самка; она покидает гнездо только чтобы недолго покормиться. Самцы агрессивно защищают гнездо от потенциальных хищников и от других златолицых попугаев, которые могут уничтожить чужие яйца, чтобы занять гнездо. Птенцы выводятся слепыми, голыми, и полностью зависят от родителей. Лишь в 10-дневном возрасте у птенцов начинают открываться глаза и пробиваться перья. Выкармливают птенцов оба родителя. Птенцы зависят от родителей в течение 7-8 недель после выклева, и становятся самостоятельными лишь в возрасте 9-12 недель. Эти птицы достигают половой зрелости в возрасте около 2 лет, а продолжительность их жизни колеблется от 20 до 25 лет.

Этот вид птиц открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Зелёная пчелоядная танагра (Apiphagus viridis)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Танагровые (Thraupidae)
Место обитания: тропические лесистые местности и саванны Южной Америки.

Рисунок Жуана Витора Кутиньо

Переселение человеком биологических видов оказывало разнообразное воздействие на окружающую среду. В некоторых случаях оказывалось, что это воздействие не было отрицательным. В процессе эволюции в семействе танагровых (Thraupidae) в неоцене возник род Apiphagus. Типовой вид этого рода – зелёная пчелоядная танагра, птица, живущая в саваннах и лесистых местностях тропической Южной Америки.
Зелёная пчелоядная танагра вырастает до 23 см в длину с размахом крыльев 25 см. Взрослые самцы обладают ярко-зелёным оперением с чёрными крыльями и хвостом, тогда как самки серовато-зелёные с тёмно-серыми крыльями и хвостом. Клюв зелёной пчелоядной танагры изогнутый, длинный, с острым кончиком. Молодняк обоих полов внешне похож на самку до достижения половой зрелости в возрасте 7 месяцев.
Как сказано в их названии, эти птицы приспособлены к питанию пчёлами. Зелёная пчелоядная танагра ловит эти насекомых, схватывая за брюшко. Чтобы убить пчелу, птица ударяет её об ветку или об камень. После этого она вытаскивает жало при помощи клюва, и только потом поедает пчелу. Не только зелёная пчелоядная танагра, но и все виды рода Apiphagus выработали экологические отношения с ягуапе (млекопитающее рода Manducomelifer). Когда эти звери приближаются к пчелиному гнезду, стайки пчелоядных танагр держатся поблизости, привлекая ягуапе своими песнями. Когда пчёлы начинают нападать на захватчика, эти птицы бросаются на насекомых и схватывают их. Помимо пчёл эти воробьиные птицы могут поедать ос (используя такой же способ умерщвления добычи, как для пчёл) и других насекомых; они также питаются фруктами и цветками.
Зелёные пчелоядные танагры моногамны; самец поёт, чтобы привлечь самку, и как только пара сформируется, птицы остаются вместе до смерти одной из них. Сезон гнездования растянут на весь год; пара строит гнездо из тонких корней, мха и черешков листьев. Оно спрятано среди густой эпифитной растительности в развилке дерева. Самка откладывает 2-3 яйца белого цвета с узором из коричневых крапинок, и берёт на себя заботу по насиживанию, которое длится 14 дней. Пара выкармливает птенцов, которые покидают гнездо, достигнув 20-дневного возраста. Продолжительность жизни этих птиц составляет 11 лет.
В род Apiphagus входит ещё несколько видов:
Амазонская пчелоядная танагра (Apiphagus caeruleus) живёт во влажном тропическом лесу Амазонии. Это птица длиной 22 см с размахом крыльев 24 см. Самцы ярко-голубые с чёрными первичными, вторичными и третичными маховыми перьями и хвостом. Самка серовато-голубая с тёмно-серыми крыльями и хвостом.
Бирюзовая пчелоядная танагра (Apiphagus atlanticus), населяющая леса вдоль атлантического побережья Южной Америки, вырастает до 23 см в длину, с размахом крыльев 24 см. Самцы окрашены в яркий бирюзовый цвет с чёрными перьями на крыльях и хвосте. Самки серовато-зелёные с тёмно-серыми крыльями и хвостом. Ареал этого вида накладывается на ареал зелёной пчелоядной танагры в тех местностях, где атлантические леса переходят в саванны. В этих областях появляются гибриды промежуточной расцветки.
Андийская пчелоядная танагра (Apiphagus andinus) обитает в горных областях Анд. Это птица длиной 21 см с размахом крыльев 23 см. Самцы жёлтого цвета с тёмно-серыми перьями в крыльях и хвосте. Самка бурая с желтым оттенком, крылья и хвост тёмно-коричневые. Оперение этого вида намного гуще, чем у равнинных форм. Зимой она мигрирует в более тёплые равнинные местности.
Огненная пчелоядная танагра (Apiphagus australis) живёт в лесах на юге Южной Америки. Эта птица вырастает до 22 см в длину с размахом крыльев 24 см. У самцов красновато-оранжевое оперение, за исключением крыльев и хвоста, которые окрашены в чёрный цвет. Самки бледно-серые с лёгким красноватым оттенком. Зимой эти птицы мигрируют на север, добираясь до саванн центральной части Южной Америки.

Этот вид птиц открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Мандури (Manduri infestantibus)
Отряд: Перепончатокрылые (Hymenoptera)
Семейство: Пчелиные (Apidae)
Место обитания: тропики и субтропики Южной Америки.
В Южной Америке эпохи неоцена выжили не только африканизированные пчёлы. Некоторые представители рода Melipona смогли пережить давление, которому они подвергались в голоцене. Эти безжалые пчёлы выжили в условиях конкуренции и разрушения мест их обитания, превратившись в агрессивных существ; у них появились большие головы с крупными жвалами, способными резать древесину. Мандури – один из видов этих пчёл. Это название использовалось как местное название их предков в Бразилии. Это насекомое обитает в тропических и субтропических районах Южной Америки.
У этих насекомых густо-чёрные округлые тела, слегка изогнутые антенны и полупрозрачные крылья. Их длина – от 29 до 30 мм, и они более массивного телосложения, чем пчёлы рода Apis. Эту пчелу можно узнать по большой ярко-жёлтой голове с чёрными жвалами. У них большие и хорошо развитые жвалы, что делает их похожими на ос. Брюшко у маток набухает по мере развития яичников, отчего старые матки крупнее рабочих, что типично для большинства общественных пчёл. Матки несколько отличаются окраской, у них глаза и опушение бурого цвета, отличающиеся от чёрных глаз и опушения рабочих пчёл. Рабочие особи мельче матки. У рабочих чёрные глаза и чёрные волоски на груди и брюшке. Старые рабочие пчёлы летают на поиск корма, а молодые рабочие в возрасте от 12 до 21 дня строят ячейки сот и заполняют их кормом.
Подобно своим предкам, это строго эусоциальные пчёлы, для которых характерно наличие многолетних колоний, главой которых обычно является единственная матка. Среднее число взрослых рабочих и маток в колонии – 300-400. В колониях бывают редкие случаи временной полигинии, когда в них присутствует больше одной размножающейся матки.
Новые колонии складываются в ходе медленного процесса, когда количество рабочих пчёл в родительской колонии переваливает за 500 или 600 особей. Тогда часть рабочих пчёл начинает строить новое гнездо, используя свои большие жвалы для выгрызания в дереве полости подходящего размера; в ней запасаются мёд и пыльца. Когда новое гнездо готово, к рабочим присоединяется «пчела-принцесса» (оплодотворённая самка); если её принимают, она начинает откладывать яйца и становится новой маткой. Через некоторое время брюшко новой матки увеличивается в 3 или более раз по сравнению с первоначальным объёмом (это явление называется «физогастризм»), она теряет способность летать и никогда больше не покидает гнездо.
Яйца откладываются по одному в каждую ячейку восковых сот, изготовленных рабочими пчёлами. Используя свою сперматеку, матка может выбрать способ оплодотворения яйца, которое она откладывает – обычно всё зависит от того, в какую ячейку она его откладывает. Трутни развиваются из неоплодотворённых яиц и гаплоидны, а самки (матки и рабочие пчёлы) развиваются из оплодотворенных яиц и диплоидны. Личинок первое время выкармливают маточным молочком, вырабатываемым рабочими пчёлами, позже они переходят на мёд и пыльцу. Исключение составляет личинка, выкармливаемая исключительно маточным молочком, из которой развивается пчелиная матка. Личинка претерпевает несколько линек, после чего плетёт кокон внутри ячейки и окукливается.
Молодые рабочие пчёлы, иногда называемые «няньками», чистят улей и кормят личинок. Когда их железы, вырабатывающие маточное молочко, начинают атрофироваться, они принимаются строить ячейки сотов. По мере взросления они начинают выполнять другие задачи внутри колонии – приём нектара и пыльцы от сборщиц и охрану улья. Позже рабочая пчела совершает свои первые ознакомительные полёты и, наконец, покидает гнездо и обычно проводит остаток своей жизни в качестве сборщицы. Рабочие пчёлы ищут корм совместно и используют особенности «танца» для передачи друг другу информации о ресурсах.
Мандури и медоносные пчёлы подрода Striatoapis питаются нектаром различных цветков, однако конкурируют за дуплистые деревья для строительства своих ульев. Первые выгрызают гнёзда для себя сами, однако вторые способны захватывать их. Такие конфликты могут приводить к сражениям между роями рабочих особей обоих видов. Медоносные пчёлы пытаются жалить своих соперников, а мандури используют свои жвалы, чтобы откусывать им головы. То, какой вид одержит победу в таких конфликтах, может зависеть от целого ряда факторов – например, от количества участвующих в нём пчёл.

Этот вид насекомых открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия.

Четырёхполосая медоносная пчела (Apis tetrafasciata)
Отряд: Перепончатокрылые (Hymenoptera)
Семейство: Настоящие пчёлы (Apidae)
Место обитания: тропические леса Южной Америки.

Рисунок Биолога

В голоцене человек вывел африканизированных пчёл путём скрещивания европейской медоносной пчелы (Apis mellifera) и африканской формой этого же вида. Африканизированная медоносная пчела была впервые завезена в Южную Америку с целью увеличения производства мёда, но семьи вырвались из карантина, и эта разновидность распространилась повсеместно на территории Южной и Северной Америки. В неоцене африканизированные пчёлы образовали подрод Striatoapis – полосатые медоносные пчёлы. Типовой вид этого подрода – четырёхполосая медоносная пчела, насекомое, которое живёт в тропических областях Южной Америки.
У этого вида чёрная окраска с характерным рисунком из четырёх ярких красновато-оранжевых поперечных полос на брюшке. Эти пчёлы вырастают не больше 30 мм в длину, с хоботком длиной около 7 мм, часто образуют рои и принадлежат к числу самых обычных опылителей тропических деревьев. Их гнёзда располагаются в дуплистых деревьях, но это насекомое также устраивает их в земле. Четырёхполосая медоносная пчела очень активно защищает своё гнездо, собирая целый рой для нападения на хищников.
Подобно своим предкам, четырёхполосая медоносная пчела – общественный вид, образующий колонии с единственной плодовитой самкой (или царицей), множеством обычно неразмножающихся самок, или рабочих, и появляющихся в определённое время небольшой частью плодовитых самцов, или трутней. Некоторые колонии могут состоять из десятков тысяч пчёл. Деятельность колонии организуется благодаря сложным взаимодействиям между особями посредством феромонов и языка танца.
Их жизненный цикл почти такой же, как у их предков. Яйца откладываются по одному в ячейки восковых сотов, построенных и отделанных рабочими пчёлами. Используя свою сперматеку, царица может выбрать, оплодотворять ли яйцо, которое она откладывает – обычно это зависит от того, в какую ячейку она его откладывает. Трутни развиваются из неоплодотворённых яиц и гаплоидны, тогда как самки (царицы и рабочие пчёлы) получаются из оплодотворённых яиц и диплоидны. Личинки вначале питаются маточным молочком, выделяемым рабочими пчёлами, позже переходя на мёд и пыльцу. Исключением становится личинка, выкармливаемая исключительно маточным молочком, которая разовьётся в самку-царицу. Личинка проходит через несколько линек до того, как построит кокон внутри ячейки и окуклится.
Молодые рабочие пчёлы, иногда называемые «пчёлами-няньками», чистят улей и кормят личинок. Когда их железы, выделяющие маточное молочко, начинают атрофироваться, они начинают строить ячейки сотов. С возрастом они переходят к выполнению других задач внутри колонии вроде получения нектара и пыльцы от сборщиц и охраны гнезда. Ещё позже рабочая особь совершает свои первые ориентировочные полёты и, наконец, покидает гнездо и обычно проводит остаток своей в роли сборщицы. Рабочие пчёлы сотрудничают в поиске корма и используют характер «танца» для передачи друг другу информации об источниках пищи.
Девственные матки улетают в брачные полёты далеко от родной колонии к местам скопления трутней и перед возвращением спариваются с многочисленными трутнями. В процессе спаривания трутни погибают. Царицы четырёхполосой медоносной пчелы не спариваются с трутнями из своей родной колонии.
Колонии основываются не единственной маткой, как у большинства пчёл, а группами, известными как «рои», которые состоят из оплодотворённой матки и большой группы рабочих пчёл. Эта группа перемещается на гнездовой участок, который был заранее разведан рабочими пчёлами, и местоположение которого было передано танцем особого рода. Как только рой прилетает на место, пчёлы немедленно строят новые восковые соты, и начинают растить новый выводок рабочих особей.
Подрод Striatoapis включает несколько других видов; тип окраски у них всех одинаков и представляет собой совершенно чёрный фон с яркими красновато-оранжевыми полосками. Количество полос изменяется от вида к виду. Это следующие виды:
Трёхполосая медоносная пчела (Apis trifasciata), живущая на юге Южной Америки, хорошо приспособлена к холодной зиме; пчёлы прекращают полёты при снижении температуры и начинают сбиваться в центральной части гнезда, чтобы образовать зимовальный рой. Рабочие пчёлы сбиваются вокруг царицы в центре группы, и дрожат для поддержания температуры в центре между 27°C в начале зимы (вне периода кладки яиц) и 34°C, когда царица возобновляет кладку яиц. В течение зимы они поедают запасённый мёд, чтобы их тела производили тепло. Большая колония может запасти до 5-6 кг мёда и свирепо защищает его от грызунов и мелких хищников. Рабочие пчёлы перемещаются в толще скопления снаружи к внутренней части, поэтому ни одна из пчёл не замерзает слишком сильно. Их длина – 20 мм, с хоботком длиной 5 мм. Они получили название за три красновато-оранжевых полосы на брюшке.
Двухполосая медоносная пчела (Apis difasciata) населяет высокогорные районы Анд и демонстрирует ту же самую стратегию для выживания зимой, что и трёхполосая медоносная пчела. Её название связано с двумя красновато-оранжевыми полосками на брюшке. Эти пчёлы вырастают до 25 мм в длину, с хоботком длиной 6 мм, и более «волосатые» по сравнению с другими видами. Двухполосые медоносные пчёлы строят свои гнёзда в земле.
Антигуанская опоясанная медоносная пчела (Apis monofasciata) обитает в лесах на острове Большая Антигуа, в изоляции от материковых форм. Эти пчёлы вырастают до 18 мм в длину, а её хоботок длиной 9 мм – это приспособление для опыления тропических растений, имеющих трубчатые цветки. Этот вид обладает лишь одной красной полоской на брюшке. Антигуанская медоносная пчела может устраивать гнёзда как на деревьях, так и на земле.

Этот вид беспозвоночных открыл Жуан Витор Кутиньо, Бразилия

Эцитон-гонитель, мундуруку (Aecyton erythropus)
Отряд: Перепончатокрылые (Hymenoptera)
Семейство: Муравьи (Formicidae)
Место обитания: Южная Америка, тропические леса различных типов, кроны деревьев.
В эпоху человека бродячие муравьи были характерным элементом экосистемы тропических лесов. Ряд видов этих насекомых сохранил достаточно высокую численность популяций и пережил эпоху глобального экологического кризиса в искусственных лесонасаждениях и вторичных лесах. В раннем неоцене при восстановлении экосистем бродячие муравьи стали их типичным компонентом. Для Южной Америки характерными бродячими муравьями являются представители рода эцитонов (Aecyton), обитающие в разных ярусах леса.
Широко распространённым видом бродячих муравьёв в кронах деревьев является эцитон-гонитель, или мундуруку – крупный вид, длина рабочих особей у которого достигает 7-8 мм. Это потомок вида Eciton burchellii, наземного бродячего муравья. Переход к древесному образу жизни, произошел из-за периодического затопления лесов, вынудившего вид приспосабливаться к жизни в кронах деревьев, избегая конкуренции за наземные ресурсы. Второе название, «мундуруку», связано с амазонским племенем, известным своей воинственностью, что отражает агрессивный характер колонии.
Для колоний этого вида характерен кастовый полиморфизм; не размножающиеся касты включают четыре группы:
• Мелкие рабочие (длина 3-4 мм) ухаживают за расплодом и строят из своих тел временные убежища (бивуаки);
• Средние рабочие (длина 5-8 мм) отвечают за защиту колонии и транспортировку добычи;
• Носильщики (длина 8-10 мм) обладают длинными конечностями и своим обликом напоминают пауков;
• Солдаты (длина 10-12 мм) с крупными головами вооружены крупными заострёнными мандибулами.
У рабочего муравья и солдата крупная голова белого цвета с лёгким желтоватым оттенком, крупные серповидные жвалы чёрного цвета, ноги красные. Фоновая окраска груди и брюшка варьирует от красно-коричневых до тёмно-бурых. Глаза у рабочих особей редуцированы до одного простого глазка.
Характерной особенностью этого вида являются полигинные колонии: наличие нескольких плодовитых самок в колонии делает её менее уязвимой для ущерба, наносимого насекомоядными обитателями леса. Размножающаяся самка значительно крупнее рабочего муравья – длиной до 12 мм, а к началу цикла размножения – до 18 мм за счёт увеличения размеров брюшка. Самки (королевы) лишены крыльев с рождения, их глаза редуцированы. Окраска самки темнее, у неё красные лишь кончики ног, и белая только передняя часть головы.
У самцов длиной до 25 мм крупные крылья и хорошо развитое зрение, что позволяет им мигрировать на большие расстояния, распространяя гены популяции.
В ходе эволюции у муравьёв возникли особенности покровов, позволяющие выживать в новой среде – гидрофобные ворсинки на теле, препятствующие смачиванию, что помогает оставаться активными даже при проливных дождях. В условиях тропиков у эцитонов бивуаки представляют собой устойчивые плотные структуры из живых тел, защищающие маток и яйца. Кроме того, у них развились светочувствительные рецепторы на антеннах, помогающие ориентироваться ночью.
Колонии эцитона-гонителя насчитывают до ста миллионов особей, и в них может быть до десятка размножающихся самок. Полигинность облегчает быстрое восстановление численности колонии после опасных ночных охот, поскольку многие муравьи становятся жертвами амфибий, насекомоядных рептилий, птиц, летучих мышей, крупных хищных беспозвоночных. Отдельные муравьи из колонии редко удаляются на расстояние более 10-15 метров от основных маршрутов, что помогает избегать хищников и достаточно для очистки от добычи кроны целого дерева. Эти муравьи обитают главным образом в верхних ярусах леса и передвигаются с дерева на дерево по лианам. Если такой возможности нет, они строят живые «мосты» длиной до метра, удерживая друг друга за «талию» жвалами. Колонии формируют мосты и бивуаки, цепляясь друг за друга при помощи специализированных крючков на ногах.
Размножающиеся самки циклично и синхронно переходят в состояние размножения, и в это время колония подыскивает укрытие, обычно в дупле дерева, где образует бивуак из массы тел рабочих особей и выводит потомство. Когда основная масса личинок превращается в молодых муравьёв, колония трогается с места и продолжает странствие по лесу. В течение года в колонии бывает до 4-5 циклов размножения.
Активность этих муравьёв преимущественно вечерняя и ночная. Их марши по кронам деревьев происходят ночью, а днём они активны только в относительно прохладную погоду (до 35 градусов), так как при более высоких температурах муравьи подвергаются тепловому стрессу.
Добычей этих животных становятся насекомые и другие беспозвоночные, а также ящерицы, лягушки и птенцы. Колония муравьёв, как правило, обосновывается на стволе или крупных ветвях дерева, и рабочие муравьи тщательно очищают крону дерева от насекомых, неспособных улететь или защититься от них. Эцитоны-гонители часто нападают на колонии древесных перепончатокрылых, таких как осы-корсары и потомки африканизированных пчёл. Их специализированный ферментный комплекс позволяет нейтрализовать токсины добычи, а симбиотические бактерии в пищеварительном тракте позволяют усваивать даже хитин добычи.
Время от времени в колонии появляются крылатые матки и самцы, которые служат для расселения вида. Обычно колония выращивает их во время очередного «привала», и во время лёта самцов покидает бивуак. Самки колонии рождаются бескрылыми и не участвуют в лёте, но испускают феромоны, благодаря которым их находят крылатые самцы из других колоний. Плодовитая матка спаривается в бивуаке с найденным рабочими самцом. Иногда спаривание происходит во время марша колонии, и самец спаривается с самкой прямо на ходу. Спаривание сопровождается сцеплением челюстей самца с выростами на стебельке брюшка самки. За свою жизнь самка спаривается с несколькими самцами: иногда у неё бывает до 10-13 партнёров. Самец умирает вскоре после спаривания – чаще всего его убивают солдаты, но даже спасшийся от них самец гибнет в течение 48 часов.
Когда в колонии оказывается слишком много размножающихся самок, крупная колония просто разделяется пополам или на 3-4 мелких колонии, в которых есть матка и свита рабочих, обеспечивающая её существование.
Продолжительность жизни матки – до 2 лет, рабочие особи живут не больше 3 месяцев после завершения метаморфоза.

Особенности биологии этого вида уточнил Wovoka, участник форума.

Фикус плосковетвистый (Ficus taeniosarmenta)
Порядок: Розоцветные (Rosales)
Семейство: Тутовые (Moraceae)
Место обитания: Южная Америка, тропические и субтропические леса.
В эпоху человека фикусы были широко распространены в тропических лесах Старого и Нового Света, и были представлены многолетними растениями разного облика – от мелких лиан в подлеске до крупных деревьев верхнего яруса леса. Многие из этих растений благодаря обильному и продолжительному плодоношению являлись важным пищевым ресурсом для животных разных ярусов леса. Хозяйственное значение ряда видов позволило им расселиться по тропикам мира при участии человека, и в неоцене видовое разнообразие фикусов в значительной степени восстановилось благодаря потомкам культивируемых видов. Фикусы эпохи неоцена также демонстрируют широкое разнообразие жизненных форм.
Произрастающий в тропических районах Южной Америки фикус плосковетвистый – это вечнозелёная лиана очень характерного облика. Её побеги растут, прикрепляясь к дереву-опоре многочисленными воздушными корнями. Для лучшего контакта с опорой у этого растения развились плоские побеги, интенсивно растущие в ширину и достигающие ширины 30-40 см при толщине до 5 см. Они плотно прилегают к коре дерева-опоры, при росте в толщину повторяют её неровности, и легко срастаются друг с другом при соприкосновении. Кора этого растения серого цвета, покрытая небольшими трещинами. Лиана образует многочисленные воздушные корни, ползущие по поверхности ствола дерева-опоры, и несколько крупных побегов, тянущихся вверх. Фактически, это растение является фикусом-душителем, но начинает свой рост не как эпифит, а как лиана с несколькими стволами. Его «ствол» фактически представляет собой переплетение нескольких крупных ответвлений и воздушных корней.
Листья этого вида длиной до 15 см, простые, овальные, кожистые, тёмно-зелёные сверху и серовато-зелёные снизу; длина листа примерно втрое превышает ширину. Кончик листа резко оттянут в виде «капельницы», характерной для тропических растений. Молодые листья розовато-красные, далее становятся коричневыми и по мере роста зеленеют. У этого вида цветки собраны в характерные соцветия-сиконии. Опыление происходит при помощи мелких перепончатокрылых, выводящих потомство внутри этих соцветий. Сиконии развиваются на молодых побегах в верхней части кроны растения. Они небольшие, диаметром около 5 см, на коротких ножках. Сиконии развиваются гроздьями по 4-7 штук. На стадии цветения они светло-зелёные, по мере созревания семян мякоть разрастается и становится рыхлой, а содержание сахара значительно увеличивается. Зрелые сиконии приобретают красно-фиолетовый цвет разных оттенков и тонкий восковой покров, делающий их хорошо заметными птицам. Мелкие семена этого растения распространяют обезьяны и птицы. Нектароядные животные часто поедают сладкую сочную мякоть лопнувших зрелых сикониев.
Молодое растение начинает свою жизнь в подлеске в виде лианы со слегка уплощённым стеблем. По мере роста растение ветвится, охватывает побегами ствол дерева-опоры и образует воздушные корни. В возрасте 10-13 лет растение начинает плодоносить. К этому времени оно обычно уже достигает полога леса. В последующие годы фикус начинает разрастаться, сжимая в своих «объятиях» ствол дерева и заглушая его крону своими побегами.
Продолжительность жизни достигает 150-170 лет.

Папилиофоба вислоцветковая, «немой колокольчик» (Papiliophoba penduliflora)
Порядок: Горечавкоцветные (Gentianales)
Семейство: Кутровые (Apocynaceae)
Место обитания: Южная Америка, тропические и субтропические леса.
В эпоху человека тропические и субтропические леса Южной Америки значительно пострадали от антропогенного воздействия. Вырубка лесов привела к нарушению экологических связей в экосистемах и прямому и косвенному истреблению значительного числа видов растений. К концу голоцена вымерли многие узкоареальные и специализированные виды, что в дальнейшем стимулировало процесс видообразования и специализации у потомков выживших видов. Среди лиан Южной Америки в эпоху человека был широко распространён род мандевилла (Mandevilla), насчитывавший множество видов. Одним из потомков этих растений в тропических лесах неоценовой эпохи является папилиофоба вислоцветковая – крупная лиана, дорастающая до полога леса.
Длинный одревесневающий ствол этой лианы вырастает до 25-30 метров в длину, а его толщина у основания достигает 30-40 см. Он покрыт мягкой рыхлой корой бурого цвета, которая отслаивается небольшими тонкими лоскутами. Молодые побеги покрыты гладкой серой кожицей. Листья этого растения простые супротивные. Пластинка листа кожистая, овальной формы, с оттянутым кончиком, ярко-зелёного цвета. В месте прикрепления черешка пластинка листа образует две округлых лопасти, перекрывающие друг друга.
При повреждениях стебля или листьев из сосудов растения выделяется обильный млечный сок, который очень ядовит.
Цветение этого растения растянуто на весь год, но его пик приходится на влажные месяцы. Вислые трубчатые цветки этого вида пятилепестковые, белого цвета, собраны в соцветия по 5-8 штук, развивающиеся на длинных упругих цветоносах. Цветоносы поднимаются над листвой и изогнуты дугообразно, покачиваясь от дуновений ветра. Цветки расположены на них в один ряд и раскрываются по очереди от самого нижнего до верхнего. Трубка цветка узкая, длиной до 5 см; диаметр венчика – около 3 см. Лепестки одинакового размера, округлой формы. Днём цветок не пахнет и не выделяет нектар, ночью распространяет сильный сладкий аромат с гнилостным оттенком, привлекая опылителей. В это же время выделяется нектар.
Растение специализировано к опылению мелкими летучими мышами определённого вида. Специализация зашла настолько глубоко, что нектар растения ядовит для насекомых; отсюда название растения – «не любящая бабочек». Единственным опылителем является мелкий амазонский листонос-мотылёк.
Плоды растения сухие, узкие и тонкие, состоят из двух длинных вскрывающихся коробочек, соединённых на вершине в виде кольца неправильной формы. Семена мелкие и лёгкие, снабжены пушистыми хохолками и распространяются ветром. Растение зацветает на 5-м году жизни, в тенистом лесу позже, когда побеги растения достигают верхнего яруса леса. Продолжительность жизни достигает 30-50 лет.

Пчелиная чума (Ophiocordyceps apipestilentia)
Порядок: Гипокреевые (Hypocreales)
Семейство: Офиокордицепсовые (Ophiocordycipitaceae)
Место обитания: тропические и субтропические леса Нового Света.
Появление в Новом Свете многочисленных общественных перепончатокрылых, потомков завезённых человеком африканизированных пчёл, изменило ход эволюции некоторых паразитических кордицепсовых грибов, позволив им специализироваться на заражении потомков этих насекомых, выступая тем самым в качестве естественных регуляторов их численности. Некоторые виды этой группы достигают успеха в распространении благодаря специализации к паразитизму на насекомых определённых систематических групп и эксплуатации их поведенческих особенностей. Так, гриб «пчелиная чума» паразитирует на разных видах перепончатокрылых, ведущих общественный образ жизни.
Пчелиная чума особенно бурно развивается в крупных гнёздах общественных насекомых – муравьёв, ос и пчёл. При этом муравьи с развитым гигиеническим поведением не допускают вспышек заболевания в колонии, быстро избавляясь от заражённых членов колонии. В гнёздах ос и пчёл гриб, напротив, распространяется быстро и развивается очень бурно.
Строма пчелиной чумы тонкая, нитевидная, невзрачного серовато-бурого цвета. Её длина достигает 20-30 мм, она вырастает из сочленения головы и груди заражённого насекомого. На кончике строма разделяется на три коротких отростка, представляющих собой видоизменённые плодовые тела (перитеции), между которыми регулярно образуется капля сладких жидких выделений. В ней находятся многочисленные споры гриба, и эта жидкость привлекает насекомых запахом и вкусом – они слегка пьянеют от неё. Споры гриба прорастают в организме насекомого не сразу: пищевое поведение общественных насекомых включает обмен жидкой пищей (трофаллаксис), и задержка в прорастании позволяет спорам расселиться по достаточно большому количеству особей, прежде чем начнут проявляться признаки заражения.
Заражая насекомое, грибок берёт под контроль его нервную систему. Больное насекомое становится малоподвижным, однако активно выпрашивает пищу у здоровых насекомых и делится ею с другими членами колонии. В это время спора прорастает в эпителий его передней кишки и отделяет некоторое количество живых клеток, заражающих новых насекомых.
Умирающие насекомые выползают из гнезда и сидят группами на коре дерева. Заражённые муравьи часто собираются группами на ветках и листьях. Из умершего насекомого прорастает строма гриба; у крупных насекомых-хозяев их может быть несколько. Капли жидкости привлекают запахом рабочих особей общественных насекомых, которые приносят споры гриба в колонию.
Стромы этого гриба пользуются большим «спросом» среди древесных млекопитающих – они оказывают тонизирующее и возбуждающее действие. Многие мелкие млекопитающие используют их как своего рода «афродизиак».