Г Л А В А II
ЖИВЫЕ ПРЕГРАДЫ

Не только встречные течения, волны, льды, мели, рифы, но и морские организмы мешают плавному скольжению парусника и даже мерному бегу винтового корабля. Речь идет пока не о коралловых постройках, а о многих иных крупных или массово встречающихся морских животных и растениях, могущих своими телами задержать или даже остановить корабль.
Начнем с подводных лесов и подводных лугов. Крупные, иногда гигантские бурые водоросли окаймляют во многих местах берега в высоких широтах северного и южного полушарий, на глубинах от нуля и до 30 — 40 метров. Они не любят селиться на илу. Если же такие водоросли и живут над илистым дном, то, наверняка, они прикрепились своими корнеподобными разветвленными основаниями к какому-нибудь обломку камня или крупной раковине. Основания высших водорослей не служат для питания водоросли, а лишь для прикрепления в отличие от настоящих корней высших растений. Ученые зовут эти придатки водорослей ризоидами («корнеподобными»).

* Родственной саргассам «моря без берегов» — Саргассова моря.

В северной части Японского моря в бухтах с прозрачной чистой водой на глубине 4 — 6 метров растут раскидистые кусты очень крупной породы саргассовой водоросли*, метров до трех высотой. Часто они прикрепляются к небольшим камням или к живым крупным и съедобным двустворчатым моллюскам — морским гребешкам. У стенок ставных неводов, у мысов, рифов и просто у поверхности воды можно найти всплывшие кусты саргасса с прикрепленными к их основанию гребешками. Особенно много всплывает саргассов в августовские и сентябрьские дни, когда эти водоросли достигают наибольшего в году роста — они однолетки. Такие кусты всплывают, как только их «положительная пловучесть» перевесит «отрицательную пловучесть» камня или моллюска, на котором поселилась в свое время водоросль. Пловучесть же эта создается сотнями и тысячами поплавков — пузырьков, растущих на каждом кусте.
Гигантские — в десятки и даже сотни метров длиной — водоросли обитают вдоль тихоокеанских берегов Южной и Северной Америки (за исключением тропической зоны), у берегов Аргентины, у западного берега Южной Африки, у Аляски, Алеутских, Командорских и Курильских островов, на границах антарктических вод. Это нереоцистис, макроцистис, дюрвиллеа, пелагофикус, отчасти алярия, достигающая порой в северной части Тихого океана длины в 10 — 15 метров.
Вместе с гигантскими водорослями селятся и крупные — по нескольку метров длиной — пальмовидная, со стволом толщиной в руку, лессония, листовидная «морская капуста», или ламинария, алярия, тоже листовидная, но со срединным тяжом — «жилой» вдоль всей листовидной пластины, похожий на алярию, но испещренный дырами агарум, некоторые крупные виды саргасса.
Крупные водоросли переносят более высокие температуры воды, они встречаются и там, где нет гигантских. Их много у берегов Мурмана, в Белом море, в Охотском и Японском морях (главным образом морская капуста — ламинария), у берегов Англии, Франции, по атлантическому берегу США.
Вот как описывает Дарвин в дневнике своего путешествия на гидрографическом корабле «Бигль» подводные леса у берегов Огненной Земли.
«Здесь имеется одно морское растение, заслуживающее по своей важности самого подробного описания. Это морская водоросль макроцистис. Растение это произрастает на всякой скале, начиная от низшего уровня отлива до значительной глубины, как на открытом морском берегу, так и в каналах. Во время плавания судов «Эдвенчер» и «Бигль» не встретилось, кажется, ни одного утеса, близкого к поверхности, который не был бы опутан этой пловучей водорослью. Услуга, оказываемая ею судам, плавающим в этих бурных краях, очевидна; и действительно, эта водоросль не раз спасала суда от крушения*. Меня всего более поражает, что это растение растет и процветает среди сильных бурунов западного океана, которым не может долго противиться никакой утес, как бы крепок он ни был.

* Служа признаком подводных опасностей. — Н. Т.

Бурые водоросли (ламинария, алярия)

Стебель этой водоросли круглый, слизистый и гладкий и в диаметре редко достигает дюйма. Несколько таких стеблей, соединенных вместе, настолько крепки, что выдерживают тяжесть больших каменных глыб, к которым они прикрепляются в каналах между островами, а между тем многие из этих камней были так тяжелы, что один человек едва мог втащить их в лодку. Капитан Кук в своем «Втором путешествии» говорит, что на Земле Кергуэлен эта водоросль подымается с глубины более 24 морских сажен, «а так как она растет не в вертикальном направлении, а образует с дном моря очень острый угол и, кроме того, большая часть ее растягивается еще на много сажен по поверхности моря, то я с полным правом могу сказать, что некоторые из них вырастают длиной в 60 сажен и более». Я не думаю, чтобы стебель какого-либо другого растения достигал 360 футов длины, как нашел капитан Кук у этой водоросли. Кроме того, капитан Фиц-Рой находил экземпляры этой водоросли, подымающиеся с глубины более 45 морских сажен. Слоевища этой водоросли, хотя не очень широкие, образуют превосходные пловучие волноломы. Любопытно наблюдать в какой-нибудь открытой гавани, как огромные морские волны, проходя через эти раскинутые водоросли, очень быстро снижаются и переходят в гладкую поверхность».

Саргасс, поселившийся на гребешке

Такие водоросли там, где их много, способны задержать катер, бот, замедлить продвижение даже более крупного судна, воспрепятствовать посадке гидросамолета. Кстати сказать, с самолета они прекрасно видны.
Подводные лодки, особенно лодки-«малютки», могут укрываться в зарослях гигантских водорослей, маскируясь не только от наблюдения с воздуха, но и от звукового луча гидроакустических искателей. Правда, риск набрать на рули и намотать на винт гигантские водоросли сильно уменьшает выгоды такого убежища; еще опаснее зацепить боевой рубкой или орудием гигантскую водоросль, значительная часть которой может оставаться при этом на поверхности воды и передвигаться вместе с погрузившейся лодкой, выдавая ее глазам наблюдателей.
Однако крупные водоросли таят в себе не только опасности. Зачастую между берегом и зарослями гигантских водорослей образуется, как и за барьерным рифом, затишное пространство, где во время шторма или сильной зыби, идущей со стороны открытого моря, бывает относительно спокойно. Здесь, в этом затишье, могут укрываться мелкие суда, могут сесть на воду и самолеты. Гигантские водоросли действуют в таком случае как своеобразный волнолом. Кроме того, что о них разбиваются и тормозятся трением о них волны, слизь, отделяемая такими водорослями, еще больше успокаивает волнение.
В Калифорнии есть порт Санта-Барбара, единственной защитой которого от валов, набегающих со стороны Тихого океана, служат гигантские водоросли.
Из гигантских водорослей можно извлекать ряд важных химических продуктов: альгин, ацетон, поташ, аммиак, иод и так далее. Добычей гигантских водорослей кое-где заняты специальные суда, работающие при помощи особых подводных жнеек.
Выброшенными волнами или специально вытянутыми из воды водорослями, целыми или в виде золы, кроме того, удобряют поля.
Из морской капусты иногда добывают иод, сама же она в сушеном виде идет, после варки, в пищу у корейцев, китайцев, японцев.
Обширные подводные луга образуются часто морской травой или взморником, — цветковыми травянистыми растениями, приспособившимися к жизни в море.
Существует несколько родов морской травы: зостера (карликовая — 10 — 15 сантиметров и крупная — до 2 — 3 метров высотой), филлоспадикс, посидония (последняя встречается в Средиземном море, Бискайском заливе, в основном же в водах южного полушария), руппия и другие.
Морская трава растет у берегов на глубинах обычно не более 10 — 12 метров, лишь изредка до 15 — 18 метров, преимущественно на песчаном либо илисто-песчаном грунте и образует обширные и густые луга. Филлоспадикс, впрочем, укореняется в малейших неровностях и расщелинах каменистого или скалистого грунта, выдерживая сильный прибой. У нас на Дальнем Востоке филлоспадикс окаймляет скалистые берега Приморья. Цветы морской травы неказисты и едва могут быть замечены. Морская трава растение многолетнее, но лентовидные листья ее на зиму отпадают. Корневища морской травы, которые при случае могут пригодиться в качестве еды, достигают больших размеров и прочно держатся в грунте, укрепляя его от размыва волнами и течениями.

Нереоцистис

Часто приходится наблюдать, как в мелководных гаванях морская трава предохраняет от размыва края искусственных каналов, а самые каналы — от заноса песком и илом. С воздуха заросли морской травы легко отличить от незаросших мест; они обычно светлее мест более глубоких и темнее, чем места более мелкие.
Так пестро выглядят, например, в ясную штилевую погоду подходы к маленькому рыбачьему порту Геническу, находящемуся на границе Азовского моря с Сивашом.

Морская трава и ее обитатели

Луга морской травы служат убежищем или пастбищем множеству морских животных. Одни, как травяной бычок Азовского и Черного морей, скрываются в норах между корневищами или обитают в грунте среди корневищ, таковы многие черви и двустворчатые моллюски. Другие — скат-хвостокол, голотурии, крабы, морские ежи и морские звезды — прячутся под листьями морской травы или ползают по дну. Третьи — морские коньки, морские иглы, разнообразные креветки, «морские тараканы» из равноногих ракообразных — плавают среди травы или отдыхают, зацепившись за листья. Обычно они имеют защитную зеленую окраску. Наибольшего маскировочного эффекта достигает крупная и вкусная дальневосточная креветка, окрашенная продольными зелеными полосами. Листья морской травы часто бывают густо покрыты гидроидными полипами, мшанками, колониальными оболочниками, колониями мелких боконогих рачков, по ним ползают различные мелкие улитки и цепляются угловатые, тощие рачки — капреллы, или «козочки». В тропических водах среди морской травы пасутся жвачные млекопитающие — ламантины.
Отмирающие листья морской травы, оставаясь на месте или уносясь течением, также служат пищей морским животным или, разлагаясь, «удобряют море».
Огромные количества мертвой морской травы волны выбрасывают на берег, где она медленно гниет. Ее используют как упаковочный и набивочный материал (для мебели, тюфяков) и для удобрения. Из зостеры можно готовить неплохую бумагу, а из филлоспадикса, который называют морским льном, делают волокно для прядения тканей. Свежая морская трава, как и морская капуста, пригодна в пищу скоту.
Время от времени морская трава подвержена своеобразным «эпидемиям», охватывающим порой чуть ли не все места океанов и морей, где только она растет. Эпидемии эти вызываются нападением своеобразного, похожего на амебу организма — лабиринтулы из слизистых грибов.
В водах СССР луга морской травы имеются в Белом, Балтийском, Черном, Азовском, Японском, Охотском морях и в западной части Баренцева моря. Встречается морская трава в Каспийском и Аральском морях.
Нелегко пробираться среди морской травы катеру: если только его днище и винт заденут хотя бы верхушки ее листьев, винт наверняка будет обмотан плотными жгутами травы и остановится. Плохо приходится также десантнику: ноги путаются в морской траве так, что люди устают, пройдя несколько десятков метров.
Мелкие водоросли, главным образом бурые — фукус, пельвеция и другие, сплошным иногда ковром покрывают осушные скалы и камни (там, где не слишком силен бывает прибой); по такому ковру трудно передвигаться пешеходам — и скользко, и не видно отдельных камней и расщелин между ними, можно оступиться и упасть.
В приливо-отливной полосе босым или обутым в тонкую обувь ногам людей угрожают порезы о раковины устриц, об остроконечно-зазубренные домики морских жолудей, которыми во многих местах более или менее сплошь бывают покрыты камни. Еще более неприятно наступить на морского ежа, иглы которого обламываются и остаются в теле, удалить их полностью непросто; у тропических ежей иглы, к тому же, бывают ядовитыми.

Фукус

Морские жолуди или балянусы

В Черном море и Босфоре бывают случаи такого массового развития медуз аурелия и пилема, что эта живая студенистая каша забивает рыбачьи сети, приемные трубы береговых электростанций, пользующихся морской водой для охлаждения двигателей, и, наконец, такие же трубы у кораблей.
Описан случай, когда пароход «Небраска» в открытом Тихом океане к югу от Калифорнии встретил коричневато-зеленые густые массы каких-то ракообразных, которых сопровождало множество тюленей, дельфинов, морских птиц и черепах. Всасывающая труба холодильника судовой машины оказалась забитой рачками, и машину пришлось остановить.
Говоря о живых преградах, надо еще рассказать о столкновениях кораблей с гигантскими акулами и даже с китами. Иногда идущее судно ударяет своим форштевнем спящего или кормящегося кита, порою нанося ему значительные, даже смертельные раны. Китовые акулы чаще встречаются на пути кораблей, чем гораздо более осторожные киты.
Эти гигантские, поэтому так и именуемые «китовыми», акулы мало уступают китам по величине. С усатыми китами их сближает еще и то, что эти акулы также питаются планктоном, отцеживая из воды всякую живую мелочь.
Таковы тропическая — ринеодон и полярная — цеторинус — китовые акулы. Их размеры (до 20 метров) и толстокожесть (10-сантиметровая толщина кожи у 10-метровой акулы) вместе с планктоноядным образом жизни объясняют медлительность и беспечность этих акул, коренным образом отличающую их от действительно хищных родственниц, вроде тигровой или синей акул.

Тропическая китовая акула-ринеодон

Неудивительно поэтому, что суда, особенно современные, быстродвижущиеся, наталкиваясь на дрейфующих или лениво плывущих китовых акул, зачастую таранят их форштевнем.
Иногда «протараненная» акула остается висеть на носу корабля и замедляет его ход. Само столкновение ощущается людьми на корабле, как заметный удар о какое-то препятствие в воде.

Полярная китовая акула-цеторинус

Большинство таких столкновений происходит с одной из китовых акул — тропической акулой-ринеодоном. В полярных водах вероятность столкновения с обитающим там цеторинусом очень мала.
Вот один из многих примеров.

Луна рыба

7 сентября 1934 года вскоре после полудня почтовый пароход «Мангануи» вблизи атолла Тикехау в архипелаге Туамоту наскочил на большое животное, которое сначала приняли за кита. Судно шло со скоростью около 17 узлов (30 километров в час), и форштевень судна так врезался в тело животного у самой головы, что оно было буквально насажено на форштевень и прижималось к нему еще и давлением воды. Так как ход «Мангануи» из-за возросшего сопротивления воды заметно замедлился, то попытались сбросить акулу, к тому времени опознанную, остановив машины. Этого оказалось мало, — пришлось дать еще и задний ход. Только тогда удалось отделаться от 17-метровой туши акулы.
Вполне серьезную опасность представляют столкновения с китовыми акулами для таких небольших, хрупких, необычайно быстроходных (около 80 километров в час) суденышек, как торпедные катеры.
Даже меньшая по размерам, но еще более ленивая, чем китовые акулы, «луна рыба», или «рыба солнце», кстати сказать, очень крепкотелая, может оказаться причиной гибели торпедных катеров, так как она держится у самой поверхности воды.

 

 

---

Стр.