ГЛАВА 4
РЕСУРСОЛОГИЯ

Ничего не следует терять из того,
что может быть полезно.
Д. Дидро

Оценивать природу только по стоимости ее материальных богатств —
это все равно, что оценивать полотна великих художников
по их метражу или по затратам на холст, краски и раму.
Н. Сладков

4.1. ПРИРОДА И ЭКОНОМИКА

Постановка проблемы «природа и экономика» имеет явный подтекст невольного противопоставления экономических устремлений людей и целей охраны природы. Нередко при этом указывается на смысловое единство экологии и экономики, поскольку оба раздела научного знания в названии имеют один корень «экос» (дом) и, следовательно, рассматривают две стороны глобальной среды обитания человека в пределах его большого дома — Земли. Появляются и сопутствующие вопросы типа: а как соотносятся антропогенные изменения в природе с нуждами человека как биосоциального существа? Или: каковы же объемы экологии и экономики, какая из отраслей науки «шире» и «уже», — экология «входит» в экономику, подчинена ей, или, наоборот, экономика включена, либо должна быть включена в экологию. Чему следует отдавать приоритет — экономическому развитию или охране природы? Все подобные вопросы требуют четких ответов.
Прежде всего рассмотрим, каково соотношение между охраной природы как сохранением среды жизни человека и экономикой, противостоят ли они друг другу или нет, а если да, то насколько и как. Возможно ли «бесконфликтное» развитие человечества в его взаимоотношениях с природой, не ведущее к экологическим кризисам?
Здесь следует напомнить о специфике развития человечества в отличие от эволюции других видов живого. Каждый вид входит в определенную экосистему или их совокупность, «вписан» в них, эволюционирует вместе с ними и ограничен емкостью среды именно этих образований, а также внутренними для вида факторами, зависящими от плотности его населения (разд. 3.5 и 3.8). Человечество панэйкуменно, глобально вписано в экосистему суши и использует ресурсы водной среды. Благодаря разумной деятельности оно проявляет себя как неограниченно растущая система типа раковой опухоли, хотя и структуризированно по иному принципу (глава 2). Факторы, зависящие от плотности, в человеческом обществе преломляются через социально-экономические механизмы и до сих пор не ограничивали рост человечества на биологическом уровне. Если это происходило, то через военно-политические, социально-экономические и социально-экологические кризисы. Экологически люди выступают в роли неразумных паразитов, разрушающих среду жизни. Каждый отдельный человек при этом стремится сохранить свою среду обитания, а вместе они действуют уничтожающе разрушительно.
Происходит это потому, что, исходя из второго начала термодинамики, перефразированного для больших открытых систем в форме «любая (неограниченно растущая) система может развиваться только лишь за счет
(деструкции) окружающей ее среды» (разд. 3.2.3), экономическое (и любое другое) развитие человечества возможно при непременном условии постепенного разрушения окружающей его природы. В этом смысле экономика, основанная на принципе расширенного экстенсивного воспроизводства, всегда противостоит сохранению природы. Чем интенсивнее и скорее потребление невозобновимых естественных ресурсов и больше доля изъятия возобновимых благ, тем значительнее нарушение окружающей человека природной среды — экосистем и геосистем.
Однако критики экологического варианта второго начала термодинамики указывают на то, что живая материя не всегда «подчиняется» правилу стремления к максимальной энтропии, обладает негэнтропийными свойствами, прежде всего способностью к созиданию. Критики по-своему правы. Дело в том, что экологически трансформированное второе начало термодинамики обычно не формулируется с ограничениями по времени и пространству. В пределах относительно коротких интервалов времени, а именно малых его. промежутков по сравнению с индивидуальными сроками существования организма, вида (в том числе человека разумного), живого вещества планеты и т. д., негэнтропийные процессы могут преобладать или находиться в равенстве с энтропией. Однако такое явление ограничено не только во времени, но и пространственно. Принцип «что-то всегда за счет чего-то» сохраняется неукоснительно, но изменения в среде, происходящие при негэнтропийном развитии относительно небольшого объекта, иногда оказывается пренебрежительно малыми. Мы их не знаем или игнорируем из-за кратковременной несущественности. Малые изменения постепенно накапливаются во времени и пространстве, возникает качественный сдвиг, в мире живой природы воспринимаемый как старение системы, а в соотношении природы и человека как экологический кризис*.

Созидающая роль человека в ходе его экономического развития — хороший пример сказанного. В небольшие промежутки времени в пределах относительно узкого пространства люди не только противостоят энтропии, но и способны создавать негэнтропийные чудеса. Однако это всегда происходит за счет каких-то сдвигов в окружающей их среде. Примеры: получение высокой урожайности на полях идет за счет предельного сукцессионного омоложения природных систем, их упрощения вплоть до монокультуры, а техническое конструирование — за счет все большего привлечения энергии и изменения содержания химических элементов в различных геосферах Земли (в этом одна из причин глобального распространения загрязнений) .
Хорошей иллюстрацией служит также изменение соотношения между энергетикой получаемого полезного продукта в земледелии и энергетическими затратами по мере развития сельскохозяйственных технологий (показателя эксергии). Единица энергетических затрат дает следующее количество полезного эффекта и соотносится к ним.

Следовательно, энергетическая эффективность снизилась почти в 30 раз. Одновременно, как известно, шло и усиление загрязнения среды сельскохозяйственным производством (более широкие обобщения см. в разд. 3.14).
Все успехи человечества основывались на двух процессах — регенерации природных систем и их постепенной деградации. Например, высокая урожайность монокультур объясняется большими регенерационными способностями омоложенных и даже полуразрушенных экосистем. Поле — это зарастающая рана на теле живого покрова Земли. Перепромысел есть пример хозяйства «на заклание» ресурса. Любое производство, даже «безотходное», невозможно без выбросов энергии, возрастание которых грозит термодинамическим дисбалансом.
Одно время (в 30-е — 50-е гг.) в СССР даже существовала «модная» директива «взять взаймы у природы». Нечто подобное было и в других странах. При этом предполагалось, что по мере экономического развития будет нетрудно отдать долги. Эта психология отчасти сохранилась и поныне, хотя сейчас мы хорошо знаем, что ошибались, и что потомки будут платить очень дорого по векселям природы, значительно дороже, чем мы. Но теоретической подосновой упомянутой директивы была объективная экономическая закономерность. Не учитывалось только, что норматив экономической эффективности со временем снижается. Нынешние вложения в природопользование (а, следовательно, и в охрану среды!) в экономическом смысле выгоднее, чем будущие. Но сами-то естественные ресурсы становятся все более дефицитными, дорожают. Кажущееся противоречие возникает оттого, что хозяйство направлено на деструкцию объекта пользования — «взаймы» обычно берется больше, чем природа может дать без ущерба для себя.
Пока все эти процессы были локальными, изменения в среде жизни можно было игнорировать. Но как только они достигли глобального размаха, так немедленно возникли термодинамический, химический (загрязнения) и дисбалансный (нарушения экологического равновесия) кризисы, с которыми сталкивается человечество.
Следовательно, пока развитие антропосистемы неизбежно разрушает природную среду, можно рассчитывать лишь на относительно кратковременные (в историческом масштабе времени) негэнтропийные успехи. Именно этот факт сближает цели экологии и экономики, эксплуатации и охраны природы. Такое сближение особенно необходимо в связи с тем, что охрана природы одновременно есть и охрана человека в том смысле, что мы, люди, тоже часть природы, и если умрет природа, то не станет и человечества.
Глубокое понимание этого факта нельзя признать достаточно распространенным. Существуют два заблуждения, основанных на верных общеметодологических принципах, а потому особенно живучих. Совершенно справедливо указывается на то, что природа эволюционирует, а человек постепенно адаптируется к новым для него условиям существования. А отсюда делают неверный вывод: и природа, и человек, дескать, «привыкнут» к любому воздействию. Ошибка возникает от неверного восприятия масштаба времени. Эволюция и даже адаптация — медленные процессы, не совпадающие по скорости с антропогенными изменениями природы и среды жизни человека. Первые требуют многих поколений живых организмов и кругов геохимического обмена вещества (самые короткие из этих кругов протекают в биосфере столетиями, поколение людей длится около 25 лет), вторые — всего лишь немногих лет, дней, а иногда и часов (перелет человека-мигранта на новое место жительства из умеренных широт на север или на юг занимает часы, переезд из деревни в город — даже их доли). Несопоставимость интервалов времени делает надежды на приспособительную эволюцию и безболезненную адаптацию (коадаптацию) недостаточно обоснованными.
Четко проявляется эффект (закон) бумеранга (разд. 3.12). Этот бумеранг возвращается значительно быстрее, чем может «увернуться» от него человечество. Не природа как таковая, а измененная людьми природа, реагируется со скоростью значительно большей, чем у природных процессов, воздействует на всю жизнь человечества. Природа, в том числе природа человека, остается лишь страдающей подосновой, слишком медленно реагирующей грозными последствиями.
Эволюция бессильна в условиях быстрой антропогенной трансформации природы. Если она что и может дать, то это новые, в основном вирусные, заболевания и устойчивые к ядам популяции животных. Адаптация человека к новым, быстро меняющимся условиям жизни связана с нарушением здоровья. Вообще адаптационный, и особенно эволюционный процесс по своему определению антигуманен. Он основан на естественном отборе, где «интересы» популяции, вида, экосистемы выше «интересов» особи. Однако придерживаясь гуманистических принципов («не убий»), необходимо что-то противопоставить жестокости естественного отбора. Например, подбирать людям-мигрантам климатически благоприятные для них (аналогичные ранее привычным) новые места жизни, создавать в городах некоторые черты деревни, улучшать в них природные, социальные и экономические условия существованию (глава 6 и 7). В этом вновь экология, на этот раз человека, теснейшим образом переплетается с экономикой.
Не существует и достаточно глубокого понимания возможностей сопротивления энтропийным процессам. Либо доминирует откровенно пессимистическое мнение о бесполезности усилий, либо негэнтропийные вспышки объявляются правилом, основной тенденцией развития, либо, и это хуже всего, делаются заявления о том, что Земля лишь колыбель человечества, а его задача — заселению Космоса (а следовательно, что же заботиться о нашей планете, ее природе!). Следует четко указать на то, что:
1) человечеству, согласно правилу соответствия условий среды генетической предопределенности организма (разд. 3.5.1), нужна природа того эволюционного отрезка, в котором оно возникло и эволюционировало; «коренное» (в геологическом смысле) преобразование среды жизни было бы смертельным для людей;
2) в разумных пределах человек может и должен управлять природной средой, что замедляет энтропийные процессы и дает людям возможность убыстренного социально-экономического развития;
3) в принципе можно развивать среду жизни Земли за счет космического пространства, но выселение людей в Космос — утопия, поскольку они — порождение биосферы земного типа, являются ее частью и не могут поколениями существовать вне ее уникальных условий; с точки зрения экономики это типично экстенсивный путь развития, экспансия, исторически исчерпавшая себя по крайней мере век назад;
4) эколого-ресурсное развитие человечества подчиняется объективным законам (глава 3), воздействующим и в определенной степени определяющим не только соотношение в системе «природа — человек», но и социально-экономические характеристики общества.

Эти выводы следуют из всестороннего анализа ситуации, а не из односторонних парадигм*. Последний из выводов требует более подробной расшифровки.
Обратимся к рис. 3.10, показывающему соотношение экологических кризисов и так называемых экологических (хозяйственных) революций — ответных реакций в развитии человечества на кризисное состояние системы «природа — человек». Оставляя в стороне доантропогенный эволюционный экологический кризис, приведший к возникновению существ, изготовляющих орудия труда, можно отметить, что первая экологическая революция была реакцией на нехватку естественных продуктов живой природы при выходе человечества из фазы чисто биологического существования. Она ознаменовалась активным воздействием людей на природу путем выжигания растительности (для улучшения пастбищ диких животных) и организации массовых охот («биотехническая» революция). Вторая экологическая революция произошла как следствие перепромысла крупных животных (кризис консументов) и истощения ресурсов собирательства, что привело к развитию примитивного орошаемого земледелия и скотоводства. Третья «промежуточная» экологическая революция была следствием ограниченности ресурсов орошаемого земледелия и привела к широкому переходу к богарному (неполивному) земледелию. Сведение лесов и общее истощение ресурсов растительного мира (кризис продуцентов), привело к промышленной революции — широкому использованию минеральных ресурсов,— переросшей в научно-техническую революцию текущего времени (подробней см. главу 6). Современный экологический кризис характеризуется опасным загрязнением биосферы (кризис редуцентов), приближением к безопасному максимуму использования энергии (энергетический, или термодинамический кризис) у поверхности земли и резким нарушением экологического равновесия. Ему соответствует начавшаяся гуманитарная экологическая революция, если угодно, ноосферная революция замыкания производственных циклов, максимальной экономии энергии, миниатюризации технических объектов, экологического планирования, позволяющего поддерживать и улучшать экологическое равновесие, регуляции демографических процессов, подавления конфронтации пока еще иногда военным, но как правило экономическим путем, через экономическое давление. Как только социально-экономическая взаимозависимость стран станет абсолютной (подобно органам в организме), так экономические механизмы получат абсолютный приоритет. Окончательно наступит постконфронтационная эпоха (см. главу 6).
Специфической чертой современной экологической революции можно считать понимание, что от принципа безудержного преобразования природы и неограниченной ее эксплуатации следует перейти к экономии природных ресурсов и весьма осторожному изменению природной среды жизни. Важной особенностью служит также постепенное осознание того, что от одностороннего изменения природного цикла системы «биосфера — человек» необходимо переходить к двусторонней адаптации («коэволюции»), уделив основное внимание рациональному преобразованию человеческого общества для его «вписания» в биосферу.
Адекватно паре «экологический кризис — экологическая (хозяйственная) революция» шло изменение управленческих (господствующих) структур общества. Вплоть до развития богарного земледелия, т. е. до третьей экологической революции, общественные ценности лежали за пределами индивидуального присвоения и регуляции. Личный труд не давал обильного прибавочного продукта. В рамках земледельческого этапа развития человечества возникло рабовладельческое и феодальное принуждение. При этом высшей ценностью сначала был труд рабов, вообще труд при практически неограниченном освоении земель. Затем, с возникновением земельного лимита, такой же ценностью стала пара «труд — земля». Ни восстания рабов, ни крестьянские войны не могли дать человечеству ничего нового, так как у их носителей не было каких-то особых ценностей. Раб был носителем того же труда, а крепостной крестьянин добавлял к нему уже существовавший элемент в виде земли. Ресурсопользование никак не менялось, и не могло измениться.
Выдвижение капитала в качестве особой и необходимой ценности промышленного этапа развития создало тройственную формулу «труд — земля — капитал». Эволюция общественного развития, порой нарушавшаяся вскрывающимися фурункулами буржуазных революций, бессмысленных по своей экономической сути, но блестящих по социальному орнаменту и кровавых по результатам, привела к эпохе капитализма. Носитель нового элемента ценности — капиталист стал у руля общественного развития. «Дикий» капитализм породил эпоху народных бунтов и пролетарских революций, которые, как и восстания рабов, и крестьянские войны, были бесплодны. Пролетариат — носитель всего лишь труда, и приход его к абсолютной власти не означал бы ничего другого, кроме возврата рабства. Такой процесс объективен, что и показал сталинизм при всей субъективности происходивших процессов. Для продвижения вперед требовалась новая общественная ценность, исторически новый ресурс. Им стала информация, знание, наука. Научно-техническая революция выдвигает нового управленца-менеджера, а наряду с ним ученого-технократа, все больше стесненного своей гуманитарной и экологической малограмотностью.
Живой труд в наши дни в значительной мере теоретически может быть заменен автоматами и роботами. Интенсификация земледелия и переход к закрытому грунту снимает дефицит земли для производства пищи. Быстрое обновление капиталов снижает их дефицит. ЭВМ интенсифицируют мышление. Самым слабым звеном оказывается человек и среда его обитания.
Природа как таковая выживет. Вероятно, сохранится и жизнь. Но крайне уязвима среда, необходимая для жизни человека, а значит сам человек. Экономика без человека бессмысленна: машина не ходит в магазин и не покупает товары.
Воспроизводство на научной основе природы для человека и оптимальное воспроизводство самих людей стали необходимостью. Эти огромные ресурсные циклы как-то выпали из экономической жизни, попали в «непроизводственную» сферу, что совершенно абсурдно. Вне природных и трудовых ресурсов, их воспроизводства не может существовать экономики. И в этом аспекте экология оказывается глубоко социально-экономической наукой.

Экономика имеет дело с тем, что так или иначе вовлечено в хозяйственный оборот, поэтому сама по себе она не может заниматься экологическими проблемами. Это свойственно широкому комплексу эконологии — новому разделу науки, возникшему на грани экологии и экономики*.
Что же важнее: экономическое развитие или сохранение природы? Такой вопрос не может быть признан корректным. Если мы будем стремиться лишь к экономическим целям, убыстрение энтропии уготовит нам скорый конец. Если бы попробовали нацело законсервировать всю природу, то экономическое развитие остановилось бы. Более того, мы должны были бы перестать есть, пить, дышать, т. е. вычеркнули бы себя из текста природы. Но ведь человек — тоже дитя природы... Следовательно, не «что важнее», а в каких пропорциях с энтропийной динамикой среды должно идти экономическое развитие с тем, чтобы давление человечества на природу не превышало разумного уровня.
Само понятие «разумного уровня» очень условно и диалектично. В далекие от нас времена охоты и собирательства «разумным» был уровень самовосстановления плодов земли, от которых прямо зависели люди на своем индивидуальном участке обитания. В противном случае они должны были уйти за пределы известной им ойкумены. В наши дни в соответствии с наиболее острыми проявлениями экологического кризиса «разумность» определяется тремя основными показателями:
1) недопущение выхода геофизических систем планеты из стационарного состояния из-за перепроизводства энергии;
2) лимитирование выброса синтетических и других антропогенных веществ, а также извлечение химических элементов из земной коры на ее поверхность в пределах самоочищающих способностей редуцентов и толерантности живого вещества планеты, исходя из свойств самых малоустойчивых к загрязнениям групп видов;
3) поддержание экологического баланса в пределах экономической оправданности без проявления признаков деградации природных комплексов вплоть до устойчивого опустынивания.
Следовательно, отличие от далеких времен наших предков состоит в том, что наше благополучие основано на самовосстановлении систем природы, тогда как предкам нужны были лишь ее естественные плоды. Строго говоря, ничего не изменилось, потому что объектом эксплуатации, как ранее объектом собирательства и охоты, остается все та же биосфера (за исключением минеральных ресурсов) и ее отдельные регионы, дающие природные ресурсы для жизни людей.
Нетрудно заметить, что только что перечисленные экологические условия имеют прямое отношение к экономике. Она строго районирована по климатическим и другим геофизическим показателям. Степень загрязнения среды жизни — функция от «экономичности» производств. Экологическое равновесие четко связано с интенсивностью преобразования природных систем в агро- и урбокомплексы, не имеющие свойств саморегуляции или обладающие очень слабыми такими способностями.
Первое ограничение в основном энергетического свойства, хотя сжигание минерального топлива связано с загрязнением биосферы самым непосредственным образом — радиоактивными веществами, тяжелыми металлами, углекислым, сернистым газами, веществами типа NO_x и т. п. Второе ограничение принадлежит главным образом производственному сектору хозяйства, однако затрагивает и скотоводство, и земледелие — загрязнение пестицидами, минеральными удобрениями, отбросами животноводческих комплексов и т. п. Третье ограничение относится преимущественно к интенсификации промысла, агротехническому преобразованию естественных экосистем и созданию хозяйственных инфраструктур. Оно, как и два остальных, тесно связано со всем комплексом: в частности, на экологический баланс весьма отрицательно влияют открытые разработки минеральных ископаемых, геофизические аномалии, загрязнение среды обитания растений и животных и т. п.
Необходимость ограничений в природопользовании обычно не осознается вплоть до момента, когда цена (стоимость) природного ресурса не возрастает до предела невыгодности его эксплуатации. Как только расходы на получение ресурса, несмотря на все ухищрения, приближаются к сумме получаемых от него доходов, так становится ясной конечность ресурсной возможности. Обычно природная система, из которой черпались ресурсы, оказывается истощенной, но не настолько, чтобы погибнуть (безвозвратно деградировать). В той или иной мере она сохраняет способность к самовосстановлению. Пока исключения были сравнительно редки и касались главным образом представителей животного мира, отчасти плодородия почв. В эпоху перепромысла (50 — 10 тыс. лет назад) исчезло с лица планеты немало видов крупных животных. Истреблял их человек и позже, вплоть до наших дней. При этом, как известно, пропорция между непосредственно уничтоженными (истребленными) видами и стертыми с лика Земли в результате трансформации местообитаний изменялась в сторону увеличения роли косвенных факторов. Ныне около 3/4 видов крупных животных и растений исчезают от изменения среды обитания. Для трав, членистоногих и других мелких организмов этот показатель близок к 100%. При разрушении почв пока преобладает прямое неразумное вмешательство людей, но можно предвидеть усиление роли косвенных факторов (аридизации и т. п.
Воздействие косвенных причин, часто имеющее цепной характер, учесть намного труднее, чем прямое влияние. Но и непосредственное изменение любого рассматриваемого объекта тоже не всегда ясно определяется. Точечные нарушения всегда кажутся малозначащими («от многого немножко...»). Кроме того, действует психологическая установка, которую утрированно можно выразить словами: «ему можно, а почему мне нельзя?». Наконец, удаленное событие кажется всегда менее грозным, чем нависшее над головой. Сколько неразумного совершают люди из-за этого наивного представления! (см. принцип удаленности события в разд. 3.15).
Расширение и усовершенствование способов и средств эксплуатации ресурса происходит обычно даже в больших масштабах, когда запасы самого ресурса уже иссякают. Остатки стараются извлечь все более изощренными, эффективными способами. И лишь когда грянет гром полного истощения ресурса, вспоминают, что и необходимости-то столь рьяной погони за ним вовсе не было. Уже давно есть альтернативные технологии, перспективные линии экономического развития на основе другого ресурса и т. д. и т. п.* Инерция традиционной экономики, линейного развития порой оказывается исключительно сильной, доходящей до абсурда.

Стремление как можно дольше продлить использование ресурса традиционного методами без поиска альтернатив очень характерно и, как правило, доминирует над разработкой новых способов удовлетворения хозяйственных нужд. Психология экстенсивного расширения природопользования вместо поиска выгодных интенсивных форм получения нужного продукта или его полноценного заменителя, как правило, безраздельно доминирует до тех пор, пока безуспешность такой стратегии не делается абсолютно очевидной.
Например, первой реакцией на нехватку вод в южных морских и озерных бассейнах нашей страны стал проект переброски вод, в то время как обычная логика подсказывает, что альтернативные решения имеют значительно большую перспективу. Так, по существовавшим проектам первой очереди предполагалось ежегодно перебрасывать 7 км³ вод северных рек на юг европейской равнины. В то же время убыль воды в бассейнах южных рек теоретически уже в 90-е гг. могла суммарно составлять около 65 — 70 км³. Ясно, что в этом несбывшемся варианте событий потребовалось бы значительное увеличение объема перебрасываемой воды. На 2000 г. для поддержания баланса вод на юге нужна была бы переброска около 100 км³ за год*.

Такое количество вод уже нельзя изъять из бассейнов северных рек без тяжелых последствий для природы и экономики Севера. Все эти прогнозы оказались некоррекными. В 80-е гг. уровень Каспийского моря начал расти, воды Азова вновь опресняются, а водность бассейнов впадающих в них рек неожиданно возросла.
Это очень поучительный урок. «Жесткое» регулирование природных процессов всегда эколого-экономически рискованно. Оно не обладает буферностью, столь характерной для природы, возможностью перевода процесса с положительным знаком на процесс со знаком отрицательным (разд. 3.14). Следовательно, нужно искать новые пути регуляции и увеличения потенциальной водности на южном макросклоне Европейской равнины в случае ее естественного снижения и значительно экономить водные ресурсы. Такие пути есть. Это и экологическая оптимизация территории бассейнов южных рек, которая может дать устойчивый прирост стока на 10 — 15%; и переход к новым экономным и менее водоемким технологиям орошения; и более широкое использование сбросных вод; и даже смелые решения типа использования закрытого грунта больших размеров.
Время от времени оживляются разговоры о необходимости переброски вод рек Сибири в Среднюю Азию. Ситуация в Приаралье близка к катастрофе. Из Амударьи и Сырдарьи на орошение разбирают порядка 86% стока. То одна, то другая, то обе реки не достигают Аральского озера, превратившегося в два изолированных водоема. В то же время сбросные воды «созидают» огромный Сарыкамышский бассейн. Качество вод стремительно ухудшается. Рост населения идет с темпом 3,6%, а темп экономического роста не менее стремительно сокращается. Возникают ножницы. Теоретически необходимый прирост производимого дохода должен был бы составлять 1,4% в год, иначе идет обнищание. Фактически же, например, в Туркмении, темпы роста национального дохода в 1975 — 1990 гг. сократились не менее, чем в 35 раз, продукции промышленности примерно в 10 раз, а сельского хозяйства в 4 раза и более. И эта тенденция очень устойчива — наблюдается с 50-х гг. Также стремительно сокращались в регионе темпы роста производительности труда — иногда в десятки раз.
Из этой эколого-экономической ситуации единственный выход — правильное экологическое, социально-экономическое и демографическое планирование, основанное на имеющихся территориальных ресурсах. Переброска вод повела бы к еще большим экономическим и демографическим диспропорциям, а экологически закончилась бы крахом, поскольку вода, как и любой другой экологический компонент, в излишнем количестве является загрязнителем. В Средней Азии излишняя обводненность привела бы к тотальному засолению и подтоплению полей — грандиозной экологической катастрофе без всяких перспектив выхода из нее.
Совершенно очевидно, что капиталовложения в переброску вод при значительности их размеров совершенно бесперспективны, новые же социально-экономические и социально-экологические решения имеют широкое будущее. Общая перестройка хозяйства дает более разносторонний, надежный и долговременный эффект. Однако в этом направлении мысль движется все еще недостаточно быстрыми темпами. Разработка принципиально новых путей развития отстает от практических нужд.
То же можно сказать и о соотношении рыбного промысла с мари- и, шире, аквакультурой. Промышленное разведение водных организмов сейчас составляет не более 8 — 10% от уловов. Силы, брошенные на поиск рыбы и других морепродуктов, включающие спутниковые, авиационные и корабельно-поисковые методы, огромны и явно несопоставимы с усилиями по разведению полезных водных организмов.
Нужно отметить, что в ситуации с рыбой люди попадают в экологически более трудные условия, чем в примере с восстановлением водности. Повышающая водность экологическая оптимизация — это способ восстановления природных систем. Аквакультура же чревата всеми опасностями любой монокультуры, так что для ее создания требуются надежные методы получения устойчивых и продуктивных искусственных ценозов более экологически грамотными путями, чем это практиковалось на суше.
Рассмотрим общую динамику соотношения экономических и экологических устремлений общества. Приведенная ниже схема отражает неизбежность преобладания экологических целей. В конечном итоге это означает для человечества необходимость вписаться в природные биохимические циклы, сменить способы своего роста и использования природных ресурсов. Вместо экстенсивного увеличивающегося использования ресурсов фактически без воспроизводства сначала наступает фаза интенсификации и расширенного воспроизводства (т. е. хозяйства, а не промысла), а затем и поворот на 180° — максимум внимания уделяется регуляции подсистемы «человек». Сжимание шагреневой кожи природы заставляет сначала экономить, а затем снизить потребности человечества до размеров, обеспечиваемых возобновимыми ресурсами Земли и не выходящих за пределы экологических ограничений, диктуемых эко- и геосистемами планеты. И выбора тут нет. Либо предельное обнищание человечества, либо сокращение его численности.
Вывод отнюдь не нов. Человечество находится на перепутье между 2- и 3-й эпохами, отраженными на схеме, все более втягиваясь в 3-ю эпоху. Но при этом очень мало делается для уменьшения давления на природу, т. е. для собственной саморегуляции. Большинство демографических программ неэффективно, и это крайне опасно для политического развития мира. Превентивная саморегуляции — сложный, но вполне реализуемый процесс, основанный на понимании и управлении потребностями людей (см. главу 7). Другой путь — конфликты и самоуничтожение в ходе неизбежных войн, межгосударственных и гражданских. Он неразумен и недопустим. Следовательно, требуется выработка четкой экологической политики. В Приложении 1 сделана попытка сформулировать ее требования.

Смена эколого-социально-экономических эпох

Изменить ситуацию, как показывает мировая практика, необычайно трудно. Однако необходимо. Это будет возможно лишь при изменении структуры информации о природных ресурсах — не в единицах массы и объема, а в системных показателях целостности экологических образований и соотношений экологических компонентов. Как только экономика выйдет за пределы цепочки «товар — деньги — товар» в область «природная система — ее ресурсы — товар — деньги — воспроизводство природных систем», так можно будет ожидать ощутимых результатов. В отношении нефти этот процесс уже происходит. Наступает он и в области лесного и рыбного хозяйства. Однако, к сожалению, он идет на базе военных конфликтов, недопустимых на современном этапе развития человечества и его связей с природой.
Первым экономическим шагом в современной охране природы могло бы быть введение системной надбавки на эколого-экономическую оценку природных ресурсов, платы за изменение экосистем и геосистем планеты. Это привело бы к перераспределению капиталов, но одновременно к еще большей политической напряженности. Поворот ООН и других международных организаций к проблемам природных ресурсов, включая естественные условия жизни и демографические процессы, неизбежен, и чем раньше он произойдет, тем меньше возникнет общечеловеческих конфликтов. К сожалению, понимания острой нужды в этом пока нет.
В связи со сказанным полезно обратить внимание на сферу борьбы за чистоту среды жизни. Первыми шагами были штрафные санкции — мероприятия административно-экономические. Штраф болезнен для природопользователя, но он не может компенсировать нанесенный ущерб, а главное, его размеры не позволяют воспроизводить среду жизни. Если штраф поступает в казну, то немедленно обезличивается, и средства, как правило, уходят из сферы защиты среды в данном месте в какой-то другой регион, признанный администрацией более угрожаемым. Штрафные санкции дают ограниченный результат, хотя нельзя отрицать их полезности.
Стремление к большей эффективности средозащитных мероприятий вызвало к жизни принцип «загрязняющий платит». По мысли сторонников этой акции, плата за загрязнение должна давать средства на их нейтрализацию и одновременно служить своеобразным штрафом за плохую технологию. Но изъятие денег как раз и препятствует введению этих новых технологий без механизма поощрения. Есть «кнут», но нет «пряника», а поэтому стимула для развития автоматической обратной связи,(ускоряющей процесс эколого-экономической оптимизации процессов производства. Для отдельного предприятия плата оказывается безвозвратной, ухудшающей экономические показатели, а для рынка убыточной в ходе конкурентных взаимоотношений.
Был найден путь торговли объемами загрязнителей, эколого-экономической конкуренции. Имеющий лучшие технологии продает разницу между данным ему нормативом выброса и фактическим положением вещей. «Грязное» предприятие может купить надбавку к своему лимиту загрязнений. Стимул к «экологизации» производства очевиден — в совокупности со штрафами он направляет производство к «экологической чистоте».
Норматив этой «чистоты» задан необходимостью сохранить здоровье людей и целостность природных систем. Концепция риска выразилась в конкретных показателях дополнительной смертности не более 10 человек в год и потере не более 5% видового состава экосистемы за срок негативного воздействия. Очевидно, что оба числа могут быть только расчетными, ибо в эксперименте, на практике невозможно вычленить смертность от данного фактора в чистом виде, а анализ видового состава экосистемы с тысячами малоизвестных видов занял бы десятилетия. «Стерильность» же производства едва ли мыслима.
Очевидна перспективность экономической оценки каждого элемента природных ресурсов по социально оправданным затратам на его сохранение. Отсюда возможна продажа права на норматив разрушения среды жизни как стимулирование ее сохранения. Очевидно, принцип «богатеет охраняющий» в рамках отдельных предприятий, отраслей хозяйства и особенно в рамках территориальных хозяйственных комплексов, включая в это понятие государства, в современных условиях достаточно рационален. При этом норматив должен исходить не только и не столько из здоровья человека (как меры всех вещей), но с учетом гарантии потенциального обеспечения этого здоровья средой обитания — природными и социально-экономическими благами, т. е. на основе динамических моделей эколого-экономического развития. Расчет необходимо строить не только на эгоистичных устремлениях того или другого региона и государства, а на основе понимания интегрального единства мира людей в мире природы (как и на базе понимания модели интегрального ресурса — разд. 3.14). Иначе выигрыш в одном месте обернется всеобщими убытками, несчастьем, а то и трагедией.
Генеральная цель человечества, а не экологии, не экономики и т. д., заключается в том, чтобы с учетом реальных ограничений и объективных процессов обеспечить себе максимум экономических, социальных и природных благ, т. е. оптимальные условия существования без возникновения угрозы любого дисбаланса, в том числе убыстрения энтропии. Она может быть и должна быть замедлена. В этом смысле все отрасли научного знания и практики имеют единое назначение и не противостоят друг другу.

4.2. ПРИРОДНЫЕ РЕСУРСЫ И ОГРАНИЧЕНИЯ В ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИИ

Резкий перелом в подходе к проблемам окружающей человека природной среды в 1960-е гг. произошел в связи с возникновением нового стиля мышления, нового видения мира. Рис. 4.1 иллюстрирует это изменение. Можно выделить три старых, традиционных научных подхода (1 — 3 на рис. 4.1). Первый — чисто отраслевой: 1a — рассмотрение изолированно биосферы группой естественных наук, 1б — человечества как социума группой общественных наук и 1в — того же человечества как биологической совокупности — хомиума — частью естествознания и медицины. Второй подход — рассмотрение парного взаимодействия биосферы и социума (2а), биосферы и хомиума (2б) и т. д. И, наконец, третий подход — разбор множественного взаимодействия всех блоков, каждый из которых тем не менее анализируется изолированно (3). Именно с таких позиций запасы ресурсов (т. е. плоды Земли, а не ее системы) могут рассматриваться сами по себе, с точки зрения хватит или не хватит для экономического развития, нужно экономить или не нужно экономить. Во всех трех указанных стилях мышления решение проблем взаимоотношений в системе «человек — биосфера» кажется упрощенным и крайне облегченным. Принципиально возможно ликвидировать основные ресурсно-экономические затруднения, возникшие перед человечеством: обеспечить его достаточным количеством энергии, пищи и т. п. Это ясно, и в этом нет предмета дискуссии. Однако упрощение, «легкость в мыслях» в данном случае возникает из-за неверной общей методологии.
Новый стиль мышления вырабатывается на основе внешне очень небольшой перестройки модели мира (4 на рис. 4.1): все блоки глобальной системы рассматриваются не как изолированные друг от друга, а как подсистемы общей системы, т. е. глубоко интегрированно. Границы биосферы, социума как бы стираются, подобно тому как в организме неотрывны его органы и ткани, а в человеке неразделимы социальные и биологические черты. Эта единая большая система была названа социоэкологической, или (менее удачно) — биоэкономической.

Слияние технических, естественных и общественных наук в изучении социоэкологической системы привело к разработке новой методологии в изучении этой системы. Из тени выдвинулись синтетические, «гибридные» отрасли знания типа исторической географии, этнологии, моделирования сложных систем и многие другие. Дело не в самом этом факте, ибо как удачно сказал Е. Чагэфф о науке: «В наше время несколько сильных и узких лучей проникают в отдаленные уголки этого темного дома, и несколько предметов можно теперь видеть так ясно и в таком четком освещении, что значение этих предметов невольно преувеличивается... У всех нас тенденция идти к свету, и мы тянемся в эти случайные углы, пренебрегая остальными... Указывать на неправомочность такого движения к свету — значит рисковать, что тебя обвинят в попытках распространения темноты»*. Дело в том, что изменение научной методологии с переходом на системные рельсы выявило ряд объективных противоречий внутри социоэкологиче-ской системы, которые раньше оставались незамеченными и вскрытие которых позволяет выявить факторы, стимулирующие общественное развитие.
В течение долгих веков человечество исходило из представления о неисчерпаемости природных ресурсов и возможности беспредельного расширения своих «внешних пределов» в ходе преобразования природы и пространственной экспансии. Столкновение с внешними пределами — ограниченностью природных ресурсных возможностей — на первых порах, как указано выше, породило неэкономное отношение к естественным благам, а, наоборот, стремление к «эффективному» их использованию, а проще говоря, к хищнической эксплуатации. Она чревата весьма серьезными и далеко идущими последствиями. Чтобы их избежать, необходим учет этих последствий, а он реален лишь на основе знания ресурсных возможностей, лимитов эксплуатации естественных ресурсов и сознательного управления природопользованием с учетом этих ограничений.

Отсюда следует один из основных выводов в пределах новой методологии анализа развития социоэкологической системы: период неконтролируемого взаимодействия биосферы и человечества неминуемо должен закончиться. Ему на смену пришла фаза планового хозяйства на всей планете, целенаправленного управления социоэкологической системой, регулируемого развития на основе «трехмерного» — экономического, социального и экологического анализа**. Такое управление в оптимальном варианте может быть лишь синтетическим, т. е. объединяющим в себе социально-экономическое и экологическое планирование — взаимное «равновесное» соотношение биосферы, социума и хомиума. Следовательно, понятие ноосферы В. И. Вернадского можно трактовать как разумное управление развитием, учитывающее интересы всей суммы человеческих потребностей и сохранения природы в геологической фазе, наиболее соответствующей этим потребностям.
В экономической подсистеме каждый из ее трех блоков*** — материального производства, воспроизводства природных ресурсов и воспросизводства производителя-человека в широком смысле этого понятия, включая социальные механизмы,— не может оптимизироваться без учета всех остальных подсистем. При этом оптимизация должна осуществляться не на основе принятия прочих подсистем за стандартные раз и навсегда данные ограничения, а, как сказано выше, с учетом функционально-динамического их характера, на базе динамических моделей.
Среди многих вопросов, связанных с обсуждаемой проблемой, один из ведущих — получение адекватной информации о состоянии всех подсистем социоэкологической системы.
Незнание истинного количества естественных ресурсов уподобляет хозяйство тому посетителю ресторана, что смело заказывает блюдо за блюдом, не ведая сколько денег в его кармане. В отличие от горе-посетителя ресторана, экономика не может расчитывать на мягкосердечие «официантов» природно-экологического потенциала и должна ориентироваться в складывающейся ресурсной ситуации, наперед зная ряд лимитов и возможностей в использовании естественноресурсных благ.

К сожалению, пока ошибки тут весьма значительны. Так, в сводке мировых прогнозов 1970 г.* указывалось, что в 1980 г. мировой улов рыбы и морепродуктов составит 100 млн т. Авторы прогноза исходили из того факта, что, по оценкам экспертов, Мировой океан производит в год около 40 млрд т различных организмов, а мировой улов морепродуктов увеличился с 1940 по 1967 г. с 20 до 60 млн т. Исходя из этого и сделан прогноз на 1980 г., а также более отдаленный 2000 г.: сделан вывод о возможности доведения уловов к 2000 г. до 150 — 200 и даже более млн т, т. е. до уровня полного удовлетворения мирового спроса на рыбу к тому времени.
Действительно, мировой улов рыбопродуктов за последние 100 лет вырос более чем в 20 раз. В 1979 г. он достиг 73,5 млн т (в том числе рыбы 31,1 млн т), увеличившись с 1970 г. на 4,2 млн т вместо ожидавшихся 30 млн т. С 1960 по 1970 г. общий вылов морепродуктов рос со скоростью 5,8% в год, в следующие 10 лет — лишь на 0,5% в год**. В конце 1970-х гг. перспективный вылов оценивался в размере 77,1—87,9 млн т и на 2000 г. не более 92 — 93 млн т. При этом рост ожидался главным образом за счет криля***. Пятипроцентный рывок в уловах был зарегистрирован в 1983 — 1984 гг. Объем улова достиг в 1985 г. 84,4 млн т против 76470 тыс. т в 1983 году****. В конце 1980-х гг. уловы водных объектов превысили 90 млн т*****. Однако этот успех скорее всего едва ли не временный — уловы многих видов рыб резко падают, а рост уловов других (западно-тихоокеанской трески и чилийской сардины) — проходящее явление. Это утверждение основано на том, что увеличение уловов в 3,6 раза с 1938 по 1980 г. и в 21,6 раза с начала века шло за счет вовлечения в промысел новых видов рыб и значительного роста числа и тоннажа рыболовных судов. В 1960 — 1980 гг. улов на одно судно снизился более чем в 2 раза, а на единицу тоннажа брутто в 2,5 раза******. В структуру промысла вовлечены ранее считавшиеся непищевыми объекты, а соотношение пищевых и непищевых объектов изменилось с 5:1 до 2:1 (о криле см. главу 6). Цены на рыбопродукты быстро растут. Можно считать, что мировое рыболовство на грани срыва. Подобные ошибки в предсказаниях возникают не только потому, что прогнозы иногда делают без реальной оценки имеющихся запасов, но также и в связи с тем, что подход к естественным ресурсам все еще асистемен. Их количество определяют в условных единицах придуманной людьми системы мер и весов, не учитывая функционального значения изымаемого количества для природы в целом, региональных природных систем и конкретных локальных мест разработки или промысла. На системные меры человечество еще не перешло.
Поясним эту мысль на очень простом модельном примере. При подсочке лесов от хвойных пород берут живицу. Такие подсочные деревья живут долгие годы, давая смолу, если ранение коры не превышает определенных размеров. Коль мы будем отвлеченно, чисто математически рассматривать вес взятой живицы за единицу времени, оставляя без внимания относительный размер пореза, его форму и место на стволе, то почти наверняка получим минимум возможного, если вообще что-то получим, так как удобнее всего просто окольцевать или даже срубить дерево в абсурдной надежде, что вся смола вытечет. При разработке минеральных, так называемых невозобновимых ресурсов мы так и поступаем, забывая при этом, что, скажем, минеральное топливо невозобновимо и его сжигание полезно лишь для нас в потребительском смысле, а не для биосферы как целого. Сжигая топливо, мы получаем двойной эффект, воздействуя на биосферу. С одной стороны, и это сейчас на первых порах главное ограничение в энергетике, происходит загрязнение атмосферы, почв и вод. С другой — возрастает по ряду причин «чистая» энергия, заключенная в поверхностных сферах планеты, угрожая термодинамическим разладом, тепловым щоком. Оба эти эффекта воздействуют на эконогические системы, а через них оказывают влияние на экономические, технические и социальные явления, процессы и устройства. Следовательно, требуется не просто узкохозяйственный, но и природно-типологический, широкофункциональный подход к оценке естественных ресурсов, а нормы их изъятия должны строиться с учетом ограничений социоэкологического характера.
В табл. 4.1 предпринята попытка классификации природных ресурсов с выделением естественных единиц запаса и использования. Подробная расшифровка таблицы по конкретным ресурсам с указанием их нынешнего состояния сделана ниже. Она дает представление о разнообразии ресурсов, степени их антропогенного изменения и о лимитах эксплуатации. Эти лимиты станут ясны после обсуждения табл. 4.1 и перечисления эмпирически выведенных порогов нарушения природных систем.

Таблица 4.1. Классификация природных ресурсов по естественно-типологическому и хозяйственному принципу

Для облегчения понимания первой графы табл. 4.1 приведем примеры энергетических ресурсов и ресурсов консументов. Природно-типологическая классификация этих естественных благ до уровня вида ресурсов представляется следующим образом:

ТИП РЕСУРСОВ — ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ

Подтип А — участвующие в постоянном круговороте веществ или потоке энергии

Класс «а» — космические по происхождению

1. Солнечная радиация
2. Космические излучения (все виды)
3. Энергия морских приливов и отливов

Класс «б» — планетарные по происхождению

4. Геотермальные и утилизуемые с помощью тепловых насосов
5. Потенциальные и кинетические воздуха, воды (льда) и горных пород (в том числе энергия давления и разности давлений)
6. Атмосферное электричество
7. Земной магнетизм
8. Энергия естественного атомного распада и спонтанных химических реакции
9. Биоэнергия (включая биогаз, энергию сгорания органического топлива — дров, тростника, кизяка и т. п.)
10. Термическо-энергетические, радиационные и электромагнитные загрязнения (потенциально в циклах реутилизации каскадного типа могущие стать ресурсами)

Подтип Б — не участвующие в круговороте веществ или потоке энергии

Класс «в» — топливные минеральные (депонированные)

11. Нефть
12. Природный газ
13. Уголь
14. Сланцы
15. Торф

Класс «г» — искусственно получаемые

16. Энергия искусственно вызванного атомного распада и ядерного синтеза

ТИП РЕСУРСОВ — РЕСУРСЫ КОНСУМЕНТОВ

1. Генетико-видовой состав животного мира и растений — консументов (генетические ресурсы консументов)
2. Биомасса консументов
3. Вторичная биологическая продукция
4. Хозяйственная производительность консументов
5. Системно-динамические качества консументов как управляющей подсистемы в экосистеме
6. Консументы как средообразователи (санитары, поглотители химических загрязнении, опылители цветов и т. п.)
7. Консументные загрязнения (случайные акклиматизанты и т. п.)

Дальнейшая, более дробная природно-типологическая классификация приведена для консументов в целом на отдельных примерах: их ресурсные разновидности — консументы суши и океана; ресурсный источник — кон-сументы леса, степей и т. п.; для суши, для океана — консументы различных их экологических зон, ресурсный элемент — консументы типа биогеоценозов суши, например, темнохвойной тайги; ресурсная единица — одна особь: один лось или олень.
Вторая графа табл. 4.1 — типолого-хозяйственная классификация естественных ресурсов — как кажется, ясна из приведенных в ней примеров.
Рассмотрим третью классификационную графу в табл. 4.1. Общий теоретический запас естественного ресурса для энергии — это сумма всех ее видов и классов, т. е. вся энергия, поступающая из космоса, от Солнца и имеющаяся на планете и в ее недрах, а для консументов — вся их совокупность (более 1 млн, а по другим воззрениям, 5 — 6 млн видов), живущая на Земле.
Однако общий доступный запас намного ниже, чем теоретический, так как пока мы не умеем широко пользоваться космическими источниками энергии, многими видами планетарной энергии (например, геотермальными, атмосферным электричеством и т. д.) и даже бедными и малокалорийными источниками горючих ископаемых. Экономически нецелесообразно и использование некоторых частей биомассы и даже урожая консументов, скажем, массово размножающихся видов животных, малоценной пушнины и т. п.
Доступный запас значительно больше, чем шаговый глобальный запас, ограниченный системными особенностями и динамическими качествами биосферы. Так, в уже довольно давно вышедшей книге Н. М. Сватков* утверждал, что (по принятой нами терминологии) максимум энергетического шагового глобального запаса, равный по его подсчетам 0,5—1,0% от солнечного излучения, приходящего на Землю с учетом вторичных эффектов, в наши дни производится человечеством и даже превзойден, что грозит сдвигами в природных системах. Как было отмечено в главе 3 (см. разд. 3.11) тотально-энергетическое ограничение в 1% было подтверждено работами В. Г. Горшкова**.

Однако уже сейчас, до начала таких глобальных сдвигов в природных системах, есть веские основания предполагать наличие антропогенных изменений климата и геомагнитного поля планеты. Хотя в этом вопросе мы еще очень далеки от ясности, все-таки следует заметить, что изменчивость температур с 1970-х гг. очень резко возросла. Увеличилась частота экстремальных явлений, которые могут быть связаны с антропогенными влияниями. В частности, вероятность естественного повторения серии холодных зим 1977 — 79 гг. в США была равна 1 случаю на 10 000 лет и не имеет аналогов с 1890 г.*** Столь же редки экстремально теплые зимы 1988— 1991 гг. в европейской части нашей страны. Если вопрос об антропогенном характере потепления спорен, то сам факт потепления очевиден. Видимо, увеличилась и амплитуда геофизических колебаний, что вполне естественно для систем, вышедших из состояния равновесия. В последние полтора столетия падает напряженность геомагнитного поля Земли. Этот процесс ускоряется. Если действительно регистрируемое падение связано с человеческой деятельностью, а поводы для такого предположения имеются, то шаговый системный запас в энергетическом типе естественных ресурсов следует считать ниже значения 0,5 — 1,0% от солнечной радиации, достигающей поверхности Земли, и приближающимся к значению нынешнего производства «чистой» энергии (0,2% от солнечной постоянной).
Таким образом, важны не только наличие ресурсов и техническая возможность их использования, но и то, какую их часть допустимо изъять без сдвигов в системах природы высокого иерархического уровня. Однако и природные комплексы нижних уровней иерархии (глава 2) также налагают ограничения на наши возможности. Мы не можем безгранично увеличивать использование естественных ресурсов в одном месте, в пределах одной экосистемы или геосистемы нижнего уровня иерархии — она разрушится, образуется пустыня. Существует предел — запас регионального хозяйственного использования — аналог шагового глобального запаса, но для природных систем нижнего уровня иерархии. Как и в случае пары шагового глобального запаса — шагового системного запаса, для этого уровня есть парный показатель, дополняющий запас регионального хозяйственного использования — ресурсный шаг. Фактически в регионе мы можем использовать ресурсы в пределах, диктуемых общей экосистемной ситуацией и одновременно лимитом возобновимости данного ресурса.
Это положение более понятно для примера с консументами: изъятие даваемого ими урожая ограничено их ролью в экосистемах и одновременно их собственной возобновимостью — скоростью размножения. Например, добыча лисиц и других хищников в нарушенных человеком экосистемах не должна позволять массово размножиться вредным для хозяйства грызунам и одновременно препятствовать успешному восстановлению поголовья самих лисиц. Поскольку лисицы существуют не вообще, а в пределах своих популяций, местообитаний, угодий и т. п., их реальный запас можно выразить в процентах от общей численности и структуры популяций, населяющих данный район и угодья, что и будет единицей запаса и использования внутри общего ресурсного шага.
Конечный дискрет для энергии может быть выражен лишь в условных учетных ресурсных единицах, поскольку естественные меры энергии не разработаны и не лежат «на поверхности», как в случае консументов, которые не могут быть разделены более, чем до отдельных экземпляров, хотя их общий вес допустимо выразить также и в физических мерах — килограммах на га и т. п.
Отнюдь не настаивая на обязательном употреблении вводимых терминов, обращаем внимание на повторение в них слова «шаг, шаговый». Дело в том, что все категории запаса, кроме искусственно установленных физических мер,— величины изменяющиеся, динамичные, как и вся социо-экологическая система в целом с ее подсистемами. Даже количество усваиваемой экосистемами солнечной энергии постоянно меняется в зависимости от природных циклов, антропогенных воздействий и относительно случайных причин типа запыления верхних слоев атмосферы после извержения вулканов, лесных пожаров и т. д.
Пороги эксплуатации природных систем относительно легко определимы лишь для условно закрытых совокупностей, не имеющих мощных входов и выходов. Пороги можно наметить и для открытых систем, но лишь за короткий период времени, а течение которого поток на входе не компенсирует потерь в системе. Поэтому наибольшее приложение перечисляемые ниже ограничения имеют для уровней от шагового глобального запаса до единицы запаса и использования (см. 3-ю графу табл. 4.1). Эти ограничения (лимиты) получены в результате анализа эмпирических данных, обзор которых мы здесь не приводим, так как это особая большая тема. Укажем лишь на некоторые яркие примеры. Одновременно заметим, что как и лю-
бые грани в природе, количественные показатели обсуждаемых лимитов не очень определенны, поэтому речь пойдет лишь об общих придержках. Они уже бегло упомянуты в разделе 3.11 при обсуждении правил одного и десяти процентов.
Первым, самым количественно незначительным, эколого-энергетиче-ским лимитом является исчезающе малое энергетическое воздействие, выступающее как импульс последствий, превышающих начальный толчок в 10⁶ — 10⁸ раз. Такого рода связи были предположены космофизиком Р. Хеллуэлом и исследованы Чун Гун Паком и Фрезером-Смитом для зависимости напряженности магнитного поля Земли от передачи электроэнергии на большие расстояния*.

Падение его напряженности особенно четко наблюдается в последние 80 лет — со времени появления первых ЛЭП. При сокращении передачи электроэнергии по выходным дням регистрируется некоторая стабилизация в напряженности магнитного поля. Недельной периодичности естественного происхождения быть не может: неделя придумана людьми для удобства исчисления времени. Из совпадения периода появления первых крупных ЛЭП с началом заметного падения напряженности магнитного поля Земли и из недельных его колебаний и следует гипотетический вывод, сделанный американскими учеными. Значение слабых энергетических воздействий, так называемых триггерных эффектов, для природы осознается все в большей степени, поэтому теоретическая ценность лимита исчезающе малых величин, вызывающих миллионнократно более мощные последствия, несомненна. Следует лишь учесть, что энергия электромагнитного поля мала только по сравнению с другими энергетическими источниками. Само же антропогенное изменение электромагнитной составляющей достигает тысяч и миллионов раз.
Вопрос о триггерных эффектах очень важен и теоретически, и практически. Особенно остро он обсуждается в связи с порогами воздействии на организм (например, пресловутые 35 бэр как норматив радиационной безопасности). С одной стороной будто бы должен действовать закон «все или ничего» (разд. 3.5.2), но его проявление сугубо индивидуально для отдельных тканей и всего организма. То, что для одной ткани будет «ничего», для другой «все». Какая же из них самая уязвимая, пока неизвестно. Поэтому целесообразнее отдать приоритет беспороговой гипотезе радиационной безопасности.
В теории радиационной безопасности принимается (работа ученых Нидерландов) величина индивидуального предотвращения риска между 10^-6 и 10^-8, т. е. от однопроцентной вероятности реальной угрозы гибели ребенка (1 случай на 10 тыс. детей в год) до пренебрежимой величины, на которой затраты на предотвращение вероятного риска делаются иррациональными. Хотя эти нормативы расчетные, а не эмпирические, обращает внимание идентичность чисел при обсуждении проблем малых энергий.
Следующим энергетическим порогом устойчивости является изменение на 1%, вернее в пределах от десятых долей процента до немногих процентов. Этот лимит был подробно разобран Н. М. Сватковым и В. Р. Горшковым в упоминавшихся работах. Вещественно-энергетически в температурных показателях изменение энергетики глобальной системы на 1% потенциально меняет общеземную климатическую ситуацию в среднем приблизительно на 5 — 9°С при среднемировой температуре в 14,8°С (по другим данным около 17°). Фактическое изменение температуры было бы намного ниже из-за компенсационных процессов, но все же весьма существенно для функционирования биосферы.
Как следует из большинства моделей климата, «лимит 1%» фактически оказывается равным 0,3 — 0,5%, а при других процессах и меньшей величине. Название «лимит 1%» просто удобно, тем более что иногда (например, в энергетике анаэробных организмов) порог как раз и равен примерно 1 проценту (одно из чисел Л. Пастера) .

В биоэкологии достаточно широко известен так называемый «закон 10 процентов»*. Лимит 10% также не абсолютен. Для некоторых популяций это 20 и даже 30%, но лишь в редчайших случаях более 50 и как правило в пределах 70% общей массы или циклического (годового) прироста популяций. Искусственное изъятие более 70% прироста популяции** на фоне естественной гибели жертв от других причин всегда в конечном итоге ведет к полной деградации стационарной популяции жертвы. Поэтому «закон 10 процентов» должен быть дополнен правилом, или лимитом 70 процентов, четвертым в нашем ряду и вторым вещественно-популяционным.
Переход через лимит 10% выводит вещественно-популяционную систему из стационарного состояния, а организменную систему приводит к деструкции. Очевидно, существует некоторая пороговая величина, за которой флуктуации в системах популяционного типа начинают возрастать, но деградации системы еще не происходит. Эта величина пока не выяснена на эмпирическом материале и потому не поддается обобщенному определению.
Интуитивно или полуинтуитивно считается, что нарушение 5% имеющихся структур в их совокупности, т. е. половины от 10%, еще не представляет опасности. Именно таковы принятые в Голландии критерии риска для экосистем при радиоактивном загрязнении. Однако подобный показатель допустимости нарушений пригоден лишь для короткого времени. В длительной перспективе эволюционные перестройки могут в ходе природных цепных реакций привести к полной деградации среды или, во всяком случае, заметному ее изменению.
Практикам защиты растений известно, что при массовом размножении вредителей, т. е. при катастрофическом саморасширении популяций, уничтожение даже 90 — 95% особей иногда не ведет к подавлению численности вредителей. При противоположном нестационарном состоянии популяций — их самосокращении — наоборот, изъятие — 5 — 10% особей может привести к катастрофическим последствиям. Предельное саморасширение популяций обычно не превышает величин порядка 10⁵ — 10⁶, очень редко 10⁸ раз. Порог саморасширения — пятый в списке лимитов.
Очевидно, энергетический минимум и максимум значимых изменений в условиях саморегуляции природных систем Земли могут быть определены в рамках ±10⁶ (10⁸) -кратных усилений. Такое совпадение минимума и максимума вполне закономерно: в обоих случаях нестационарность возникает на основе саморазвития процессов по принципу «спускового крючка».
Таким образом, можно составить такой перечень ориентировочных порогов эксплуатации естественных ресурсов и пределов воздействия на природные процессы:

Следует еще раз предупредить против попыток переноса намеченных пороговых величин с практически вещественно замкнутых (или так рассматриваемых в коротком интервале времени) систем (типа глобальных или отдельно взятых популяций) на вещественно открытые совокупности, имеющие мощные вход и выход и к тому же без четко определенных границ. С намеченными лимитами к таким системам можно подходить лишь в пределах их естественных рубежей, к сожалению, пока еще очень плохо изученных.
Исходя из указанных лимитов, проанализируем известные данные о современном или прогнозируемом на ближайшее будущее воздействии человечества на природу.
Происходящие изменения нами охарактеризованы, как правило, лишь качественно, порой только на основе экспертных высказываний, а не точных инструментальных определений, так как точных оценок ресурсов и моделей их изменения, к сожалению, пока не существует. Вообще почти любой тезис в области антропогенного изменения ресурсов имеет в современной науке противников. На любое «да» в литературе можно отыскать «нет», почти каждой оценке противопоставить альтернативную.
Так как оценки касаются столь важных для человечества объектов как биосфера и ее ресурсы, к ним следует подходить с предельной осмотрительностью. В данном случае лучше проявить максимальную осторожность, чем совершить непоправимую ошибку. В глобальной экологии человек выступает как фронтовой сапер, ошибающийся только лишь один раз...
Предваряя обзор, необходимо сделать терминологическое замечание. Принято делить природные блага на природные ресурсы, входящие в состав конечного продукта, и естественные-условия, не входящие в его ткань. Такое деление вполне логично. Но если исходить из того, что исходные блага всегда ограничены по объему и служат основой общественного производства, делающего усилия для их освоения, граница между ресурсами и условиями стирается, «антиресурсы», затрудняющие ведение хозяйства, также оказываются в ряду естественных ресурсов, лишь со знаком минус. Именно таков предлагаемый ряд:

В целом наблюдается ресурсная напряженность. Человечество выросло из коротких штанишек лишь пользования плодами Земли. А перехода к системному ресурсному мышлению окончательно не произошло. Он, видимо, совершится в ближайшие годы. По оценкам, человечество для этого имеет 3 — 4 десятилетия. Хватит ли людям мудрости преодолеть трудности без жесточайших конфликтов, покажет время.

ОГЛАВЛЕНИЕ

От автора................................................................................................................................................... 5
Глава 1. Современная экология: наука или мировоззрение? ........................................................ 8
Глава 2. Структура биосферы .............................................................................................................. 22
2.1. Подсферы и надсферы ...................................................................................................................... 23
2.2. Горизонтальная структура биосферы и иерархия экосистем. Система систем.............................31
Глава 3. Теоремы экологии ................................................................................................................... 41
3.1. Предварительные замечания ............................................................................................................ 41
3.2. Общесистемные обобщения ............................................................................................................. 43
3.2.1. Сложение систем............................................................................................................................. 45
3.2.2. Внутреннее развитие систем ......................................................................................................... 49
3.2.3. Термодинамика систем .................................................................................................................. 53
3.2.4. Иерархия систем.............................................................................................................................. 57
3.2.5. Отношения, система — среда ........................................................................................................ 59
3.3. Физико-химические и молекулярно-биологические основы существования живого................. 62
3.4. Эколого-организменные закономерности ....................................................................................... 65
3.4.1. Развитие биосистем ........................................................................................................................ 65
3.4.2. Закономерности адаптации биосистем...........................................................................................71
3.5. Закономерности системы организм — среда ...................................................................................72
3.5.1. Общие законы функционирования системы организм — среда ................................................ 72
3.5.2. Частные закономерности в системе организм — среда................................................................74
3.6. Популяционные законы .................................................................................................................... 78
3.7. Биогеографические закономерности .................................................................................................90
3.7.1. Ареал и распространение видов в его пределах............................................................................90
3.7.2. Изменение особей (популяций) в пределах видового ареала ..................................................... 96
3.7.3. Закономерности распространения сообществ................................................................................98
3.8. Законы функционирования биоценозов и сообществ......................................................................101
3.8.1. Энергетика, потоки веществ, продуктивность и надежность сообществ и биоценозов............103
3.8.2. Структура и видовой состав биоценозов и сообществ..................................................................107
3.8.3. Биоценотические связи и управление ........................................................................................... 110
3.9. Экосистемные законы ........................................................................................................................ 116
3.9.1. Структура и функционирование экосистем................................................................................... 117
3.9.2. Динамика экосистем ........................................................................................................................ 123
3.10. Общие закономерности организации экосферы и биосферы Земли ............................................ 127
3.11. Закономерности эволюции биосферы ............................................................................................ 131
3.12. Законы системы человек — природа ...............................................................................................140
3.13. Законы социальной экологии .......................................................................................................... 146
3.14. Законы природопользования ........................................................................................................... 151
3.15. Принципы охраны среды жизни, социальная психология и поведение человека.......................162
3.16. Теоремы экологии как основа управления природопользованием .............................................. 171
Г л а в а 4. Ресурсология............................................................................................................................173
4.1. Природа и экономика ......................................................................................................................... 173
4.2. Природные ресурсы и ограничения в их использовании.................................................................185
Глава 5. Экологическое равновесие и природные особо охраняемые территории.......................201
Глава 6. Экологические проблемы и общественная реакция на них ............................................. 214
6.1. Общие черты современного экологического кризиса и осознание его обществом ...................... 214
6.2. Проблемы частной экологизации .......................................................................................................219
6.2.1. Господствующие концепции ........................................................................................................... 219
6.2.2. Экологизация науки и знания ......................................................................................................... 224
6.2.3. Экологизация промышленности ..................................................................................................... 226
6.2.4. Экологизация сельского хозяйства .................................................................................................. 229
6.2.5. Экологизация лесного хозяйства и промыслов............................................................................... 231
6.2.6. Экологические проблемы транспорта ............................................................................................. 233
6.2.7. Экологизация городского (муниципального) хозяйства................................................................. 236
6.2.8. Социально-экологические мероприятия ..........................................................................................240
6.2.9. Экологизация демографической политики...................................................................................... 244
6.2.10. Общая экологизация природопользования ....................................................................................246
6.3. Социально-экономические последствия экологизации .................................................................... 248
6.4. Экологический бизнес и рынок ........................................................................................................... 250
6.5. Критерии оценки деградации среды в нашей стране..........................................................................257
6.6. Пути выхода из экологического кризиса...............................................................................................268
6.7. Оптимистический пессимизм .............................................................................................................. 281
Глава 7. Система потребностей человека (экологический подход) ................................................... 282
7.1. Особенности экологического подхода к человеку................................................................................ 282
7.2. Среда жизни............................................................................................................................................. 285
7.3. Человек и человечество как большая система....................................................................................... 292
7.4. Классификация потребностей людей.....................................................................................................297
7.5. Некоторые практические выводы ..........................................................................................................316
Заключение: конструкции будущего ............................................................................................................. 323
Эпилог...............................................................................................................................................................330
Приложение 1. Общие принципы экополитики...........................................................................................331
Приложение 2. Методология научной (эколого-социально-экономической)
экспертизы проектов и хозяйственных начинаний (общие принципы).................................................... 338
Дополнение 1. Типовой алгоритм организации научной (эколого-социально-экономической)
экспертизы проектов и хозяйственных начинаний .....................................................................................355
Дополнение 2. Определение понятий напряженности антропогенной экологической ситуации..........358
Приложение 3. Экологический манифест......................................................................................................359