Ящерица сидит на дубе, наслаждается жарким солнцем. У неё укороченная морда и глаза смотрят не только в стороны, но и вперёд. Рот рептилии кажется слегка искривлённым от презрения ко всему окружающему, хотя это обманчивое впечатление – ящерица не умеет выражать эмоций, а её губы неподвижны. Над глазами рептилии растут ряды длинных роговых игл, создающие впечатление ресниц. Они рассеивают свет солнца и позволяют ящерице спокойно обозревать окружающий ландшафт почти с вершины дуба. Ветви растения прогибаются под весом рептилии – она слишком тяжела для них. Однако, по человеческим меркам ящерица мала – длина её тела не превышает 15 сантиметров вместе с хвостом. Просто дуб – карликовое растение, хорошо приспособленное к местным суровым условиям.
Где-то вдали мелькнул птичий силуэт. Ящерица резко оттолкнулась мускулистыми задними лапами и соскочила с кроны дерева на землю. Это был вполне обычный прыжок для рептилий её вида, и падение не повредило ей – высота дуба не превышает метра. Передние лапы ящерицы легко приняли на себя её вес, и ящерица скрылась в тени под одним из камней. Это колючебровая агама – один из многочисленных видов рептилий неоцена.
Окажись эта ящерица в эпоху человека на этом же самом месте, она находилась бы под водой на глубине более ста метров. Но в неоцене в этих местах нет воды и сухая бесплодная пустыня тянется на много сотен километров. Когда-то, миллионы лет назад, здесь было Средиземное море.
В неоцене на территории между Африкой и Европой произошли катастрофические изменения. Теперь эта местность совершенно не похожа на то, какой она была в эпоху человека. Тогда тёплые волны Средиземного моря омывали берега Европы, Африки и Ближнего Востока и это место было одной из колыбелей цивилизации. В неоцене по этой территории можно перебраться с одного материка на другой, не замочив ног. Предпосылки этого закладывались очень давно – фактически, Средиземное море является остатком обширного мелководного моря Тетис, которое становилось всё меньше и меньше на протяжении мезозоя и кайнозоя. Извержения вулканов в Европе и землетрясения на Ближнем Востоке – это звенья одной цепи, внешнее проявление сил, действующих в толще земной коры и заставляющих сближаться Африку и Евразию. Это движение привело к тому, что Средиземное море пропало – Гибралтарский пролив закрылся навсегда. За несколько десятков тысяч лет Средиземное море высохло полностью. В ледниковый период на рубеже голоцена и неоцена его котловина превратилась в сплошную пустыню, значительную часть которой составляли солончаки. В эпоху неоцена, когда климат стал влажнее, дожди стали немного чаще орошать бесплодную котловину, но этого всё равно было недостаточно, чтобы превратить пустыню обратно в море. Во впадинах солёной пустыни раскинулись солёные озёра и болота, в воде которых могут существовать лишь немногие виды живых существ. А между ними по-прежнему лежат бесплодные земли, пропитанные солью, и только немногие живые существа могут обитать здесь.
Кое-где в этом мире существуют своеобразные «оазисы». Там, где раньше были острова и отмели, со дна бывшего моря теперь поднимаются горные массивы. Они играют важную роль для обитателей этих мест. Камни, быстро остывающие по ночам, являются местом конденсации влаги. И тех немногих капель воды, которые можно собрать с них, хватает для жизни обитателям этих «оазисов». Растения, покрывающие вершины гор, образуют густые леса, впитывающие и удерживающие влагу, словно губка. Если соблюдать режим экономии воды, в таких «оазисах» можно жить.
Огромный горный массив возвышается среди пустыни, сверкающей белизной солевой корки. Когда-то, в эпоху человека, это был остров Кипр. Сейчас это просто большая гора. Вершина горы покрыта лесом из вечнозелёных дубов и лавра, в тени которого мелкие млекопитающие и птицы спасаются от жара солнца. А у подножия эта гора прорезана глубокими трещинами. Море, отступая, словно источило основание горы в тщетной попытке разрушить её. И как результат этого в основании острова остались глубокие тенистые пещеры и трещины в мягкой породе.
Если двигаться от вершины горы к её основанию, растительность постепенно меняется. Деревья становятся всё более низкорослыми и редкостойными. Они постепенно превращаются в кустарники и словно отступают в ущелья и трещины скал, спасаясь от яростного жара солнца. У подножия горы деревья остаются лишь в немногих местах, где подземные воды подходят близко к поверхности почвы. В других местах растут лишь скудные травы и причудливые суккуленты, или же расстилаются лишённые растительности каменистые осыпи и выходы твёрдых пород. Свирепые ветры, проносящиеся над Средиземноморской котловиной, несут с собой не прохладу и дождь, а волну жаркого воздуха и солёную пыль. Суровые природные условия значительно изменили облик растений, которые осваивали эти места по мере изменения природных условий.
Среди известковых валунов растут кустарники с мелкими зубчатыми листьями. В их облике есть черты, позволяющие угадать их предка из числа растений, обитавших в этих местах в эпоху человека. Листья этих растений кожистые, а стебли больше похожи на ствол крохотного дерева, нежели на стебли обычных кустарников. Это не обманчивое впечатление: растение, которое может едва достигать метровой выстоы, на самом деле является очень мелким деревом и может достигать векового возраста. Суровые условия жизни, иссушающие ветра и недостаток влаги привели к тому, что высокие дубы, некогда произраставшие здесь, превратились в кустовидные деревца с очень ветвистой кроной и мелкими листьями. Где-то на вершине горного массива, вдалеке от раскалённой солнцем поверхности дна бывшего моря, растут настоящие деревья, с высокими стволами и раскидистой кроной. Но у подножия кряжа они отступают в тенистые овраги и долины, уступая место кустарникам. А там, где не могут расти кустарники, их сменяют травы. Цепляясь прочными корнями за трещины камней, они ухитряются расти там, где есть хотя бы мало-мальски подходящие условия для их жизни. Чахлые былинки и пучки сухих листьев после дождя сменяются свежей зеленью – листья и стебли высохли, но корни и луковицы остаются живыми, даже если поверхность камней накаляется настолько, что по ней становится опасно ходить.
Торчащие среди соляной корки камни покрыты разноцветными пятнами лишайников. Эти неприхотливые представители флоры способны расти, получая минимальное количество влаги из ночной росы. Лишайники находятся вне конкуренции там, где условия слишком суровы для цветковых растений. Их заросли, расползающиеся корками по поверхности камней, поддерживают скудную жизнь мироскопических беспозвоночных.
Более крупные обитатели горного массива встречаются там, где есть вода. От неё напрямую зависит благополучие многих жителей этих мест. Млекопитающие, требовательные к воде, здесь крайне малочисленны – лишь единичные виды мелких грызунов населяют горный массив Кипра. Рептилии и птицы, организмы которых более экономно расходуют влагу, напротив, процветают здесь.
Сухие предгорья Кипрского горного массива представляют собой карст, прорезанный глубокими трещинами. И здесь скрывается главное сокровище пустыни – вода. На дне некоторых наиболее глубоких трещин есть водоёмы, образующие сеть подземных озёр. Они поддерживают жизнь местных животных, но лишь тех, которые могут добраться до этой воды. Часть подземных озёр, особенно в областях, граничащих непосредственно с пустыней, содержит солёную воду. Её невозможно пить, и обитателям окрестностей приходится лишь слизывать росу, оседающую в ночные часы на стенах гротов и трещин. Но ближе к горному массиву рыхлые водопроницаемые породы сменяются прочным гранитом, который защищает воду подземных озёр от засоления. В таких водоёмах жизнь представлена намного богаче, чем в солёных озёрах. И там, где у животных с поверхности есть доступ к воде, процветает также наземная жизнь.
Дожди с пролива Танганьика изредка достигают этих мест. Ещё реже это удаётся сделать тучам с севера – горные массивы Альп и Балкан перехватывают почти все дожди. Поэтому для подземных водоёмов самым главным источником влаги остаётся воздух. Дождь очень редко проливается в этих местах. Порой за несколько лет может выдаться лишь одна достаточно дождливая весна, дающая шансы на выживание обитателям этого сурового мира. Чаще всего тучи могут приходить или с юга, с пролива Танганьика, или с северо-востока, с Четвероморья. Но природные условия в пустыне благоприятствуют появлению влаги в виде росы. День может быть очень жарким, но ночью под безоблачным небом поверхность земли быстро остывает и на камнях оседает роса.
Ночное небо над Средиземноморской котловиной практически всегда ясное. Прошли миллионы лет с тех пор, как погас последний огонь, зажжённый рукой человека. Не стало заводов и фабрик, выбрасывающих в небо копоть и вредные газы. Теперь состав и прозрачность атмосферы зависят исключительно от самой природы, и обитатели Земли сделали всё для того, чтобы воздух вновь приобрёл первозданную чистоту.
После захода солнца камни, нагретые солнцем, некоторое время отдавали накопленное за день тепло, и ночные жители выбирались из своих укрытий, чтобы в сумерках насладиться этим даром солнца. Насекомые, многоножки, мелкие ящерицы и змеи – обычные обитатели безводных мест. Когда краски дня поблекли, они расселись на камнях. Некоторые из них отдыхают и набираются сил перед ночной охотой, а другие мирно переваривают обед, добытый накануне. Ящерицы и даже небольшие змеи сторонятся крупных скорпионов, которые лениво переползают с места на место, распугивая своих соседей. Жуки, защищённые прочным панцирем, просто поджимают ноги и падают с камня, если ящерица случайно коснётся их лапой, пробегая мимо. Мухи и небольшие ночные бабочки предпочитают взлететь, спасаясь от такого рода соседей, а потревоженные многоножки начинают резко пахнуть, выделяя ядовитое вещество, или встают в «боевую стойку», изогнув вертикально переднюю часть туловища. Их укус может быть опасным для мелких позвоночных, а прочные жвалы легко прокусывают панцирь жука.
Полная луна восходит над горизонтом, и среди камней становятся заметны светящиеся глаза некоторых животных. Ровным розоватым светом сияют восемь глаз небольшого паука, который рывками движется по камням, разыскивая неосторожных насекомых. Пара ярко-розовых глаз выдаёт присутствие крупного геккона. Ящерица оглядывается и ныряет под камень. Причина её беспокойства понятна: через лунный диск бесшумно пролетает чёрный силуэт совы. Эти пернатые хищники гнездятся среди кустарника и камней и часто летают в пустыню на охоту. Сова сделала несколько кругов над камнями, а затем низко пронеслась над одним из них. На фоне лунного диска снова мелькнул её силуэт – и видно, что в когтях совы теперь болтается какая-то небольшая ящерица. Ночная прохлада сделала её менее проворной, чем это нужно, чтобы спасти свою жизнь.
Когда сова улетела, обитатели камней стали выбираться из укрытий. Где-то вдалеке мелькнуло несколько пар небольших жёлтых глаз. Их обладатели – небольшие существа, которые явно передвигаются прыжками. Эти животные, тушканчиковые мыши, – одни из немногих млекопитающих, живущих в центре Средиземноморской котловины и отрезанных от «большого мира» поясом солёных болот и пустынь.
Группа зверьков прыгает среди камней – тушканчиковые мыши, не занятые выращиванием потомства, не любят жить в одиночку. Небольшая группа этих грызунов, около десятка особей, ищет корм. Эти существа преимущественно растительноядны, но не отказываются от пищи животного происхождения. Главная составляющая их рациона – семена, принесённые в пустыню ветром. В самой пустыне растёт очень немного растений – соль, пропитывающая землю, убивает их, даже если случайный дождь позволит прорасти их семенам. Лишь на возвышенностях, в своеобразных «оазисах», процветают немногие устойчивые виды растений. Обычно такие «оазисы» невелики, и горный массив Кипра кажется настоящим ковчегом среди бесплодной окружающей местности. Семена деревьев и травянистых растений во множестве уносятся ветром в пустыню. Они падают на землю, ударяясь об камни, и обычно у основания камней накапливается много таких семян. В лунном свете тушканчиковые мыши ищут их. Благодаря длинным чувствительным вибриссам они могут искать корм в тени, а прочные зубы позволяют им разжёвывать сухие и твёрдые семена. Группа мышей разбегается среди камней. Обычно тушканчиковые мыши передвигаются по поверхности карста, перепрыгивая с камня на камень. В такие моменты они могут вовремя заметить хищника и спастись от него бегством. Но, спускаясь к подножию камней, они должны быть осторожнее. Теперь им виден лишь небольшой участок неба над головой, а наземный враг может скрываться за любым камнем. Поэтому кормящиеся мыши ведут себя очень осторожно: они постоянно поднимаются на задние лапки, прислушиваясь, и нервно вздрагивают от каждого случайного звука, готовые обратиться в бегство. Но, пока вокруг всё спокойно, они продолжают кормиться. Эти грызуны хватают семена передними лапами и одним-двумя укусами разгрызают твёрдую кожуру. Семена отчаянно сухие, но, как ни странно, именно из такой пищи тушканчиковые мыши получают значительную часть воды – метаболической по происхождению.
В группе значительную часть составляют молодые животные, ещё не достигшие половозрелости, и есть два зрелых самца, присоединившиеся к ним совсем недавно. Обычно половозрелые самцы покидают группу весной, когда самки готовятся к спариванию. Но сейчас не это время, и самцы предпочитают держаться рядом с сородичами. Чувствительными глазами они различают в ночной темноте молодых мышей, разыскивающих семена. Состав групп непостоянен и поведение тушканчиковых мышей слишком примитивно для того, чтобы в группе сложилась строгая иерархия. Тем не менее, более сильные самцы не упускают возможности продемонстрировать свою силу остальным.
Заметив, что один из молодых самцов нашёл семечко какого-то дерева, снабжённое длинным крылышком, взрослый самец несколькими прыжками оказался рядом с ним и сильно, но не до крови укусил молодого в бок. Вырвав семечко у него из лап, взрослый самец запрыгнул на камень и начал грызть свой трофей. В таком положении он находится в относительной безопасности от соперников, которые не смогут незаметно подобраться к нему, и у него значительно лучший круговой обзор, что позволяет вовремя обнаружить приближение летающего хищника. Быстро расправившись с семечком, самец спрыгнул с камня и начал искать пищу подобно остальным сородичам.
Восточный край небосвода постепенно светлеет – начинается утро. Луна клонится к горизонту и её свет бледнеет. Скоро будет восход, и ночным животным нужно будет прятаться. Но в ранние утренние часы они пользуются бесценным даром пустыни – водой. Ночью тепло, накопленное землёй в течение дня, быстро излучается и рассеивается, камни быстро остывают и на них оседает обильная роса. Недолго, не более часа обитателям пустыни можно будет пополнять запасы воды. И в это время наступает даже некоторое перемирие между хищниками и их жертвами – все стараются максимально полно использовать такой момент. Хищники и их добыча буквально пасутся рядом: ящерицы, скорпионы, многоножки и насекомые вместе слизывают капли росы с поверхности камней.
Членистоногим пустынные условия практически не страшны. Лишь молодь скорпионов и личинки насекомых с тонкими покровами вынуждены прятаться от иссушающего солнца. А взрослые особи при необходимости сравнительно легко выносят дневную жару благодаря непроницаемому хитиновому покрову. Тем не менее, в негостеприимной Средиземноморской котловине встречаются очень влаголюбивые животные. Конечно, чтобы спастись от жары, они вынуждены принимать специальные меры: они живут в местах, где доступно достаточное количество влаги, и надёжно прячутся ближе к полудню.
Одно из таких существ выползло из своего укрытия – глубокой трещины между камнями. Солнечные лучи проникают в эту трещину лишь утром и немного вечером, а в самые жаркие полуденные часы она находится в тени. Существо выползло, цепляясь за неровности камня гибкими пальцами с роговыми мозолями на нижней стороне. Конденсирующаяся на камнях роса и влажный воздух над землёй, не успевший нагреться, – это условия, наиболее благоприятные для такого обитателя пустыни. Крупные влажные глаза раскрылись и первые лучи восходящего солнца блеснули в них огоньками. Пальцы одной из лап потёрли мягкую бородавчатую кожу на спине. Это существо – единственный представитель земноводных в Средиземноморской котловине, засыхающая жаба. Ближайшие родственники этого существа живут там, где есть пресная вода – в реках, текущих в котловину со стороны Европы, Азии и Африки. Этот вид – реликт былых времён, когда горные массивы среди пустыни всё ещё были островами в море и на них существовали пресные водоёмы.
Чтобы жить в суровой пустыне, засыхающая жаба сильно изменилась. Облик её остался привычным и характерным для жаб семейства Bufonidae, но физиология перестроилась коренным образом. Эта амфибия по-прежнему сильно зависит от поступления в организм воды, но в процессе эволюции она приобрела способность безболезненно переносить потерю большого количества воды. В укрытиях среди камней лежат порой настоящие «мумии» этих животных, которые не смогли найти достаточное количество влаги. Однако они живы, несмотря на свой совершенно «безжизненный» облик. Жабы, обитающие в маленьких «оазисах», где невозможно найти достаточно влаги, могут проводить до года в таком состоянии.
Но такого замечательного приспособления было бы недостаточно для жизни в пустыне, если бы засыхающая жаба не обладала способностью противоположного рода: она умеет очень быстро восстанавливать запасы влаги в организме. Кожа, которая у земноводных так легко теряет влагу, приобрела способность впитывать её едва ли не с большей скоростью благодаря губчатому строению поверхности брюшка и отчасти боков. Во время первых весенних дождей эти амфибии оживают и принимаются навёрстывать упущенное за месяцы вынужденного бездействия, активно охотясь и устраивая бурные брачные игры во временных водоёмах.
Капли росы на поверхности камня очень привлекают жабу. Она ползает по поверхности камня и словно подгребает к себе росу передними лапами. Кожа на груди и брюшке жабы быстро впитывает воду. Она ложится животом на крупные капли росы и насухо смакивает её с камня. Это богатство пустыни, и жаба наиболее активна в те немногие часы когда его можно использовать. Она быстро пополняет запасы воды и начинает приводить себя в порядок, размазывая росу по спине. Затем влажной лапкой засыхающая жаба очищает глаза от соринок. На поверхности околоушных желез начинает выделяться вязкая ядовитая жидкость. Жаба активно растирает её по спине и голове – это защита от случайного хищника вроде совы, змеи или ящерицы. Днём засыхающая жаба скрывается среди камней, и потому надёжно защищена от них.
По утрам засыхающая жаба буквально торопится жить. Она не только собирает росу, но и охотится. В это время ловить насекомых исключительно легко – они сами собираются на камнях и слизывают росу. Поэтому амфибия может делать оба дела сразу.
Маленький жук чёрного цвета прополз рядом. Жаба несколько секунд следила за ним, сохраняя неподвижность, чтобы не спугнуть добычу. Когда жук подполз достаточно близко, жаба моментально слизнула его и закрыла рот. Несколько секунд жук пытался сопротивляться – изо рта жабы показалась его нога, отчаянно ищущая возможность зацепиться за что-нибудь. Но жаба затолкала его в пасть лапой и закрыла глаза, проталкивая добычу в пищевод движением глазных яблок. Конечно, такой добычи недостаточно для поддержания жизни даже холоднокровной амфибии, поэтому она должна охотиться дальше, пока солнце не поднялось слишком высоко. Она проведёт жаркое время дня в оцепенении, в тени среди камней. Если она не найдёт укрытия, солнце убьёт её за несколько часов: несмотря на способность терять воду без вреда для себя, эта жаба не выносит перегрева.
Роса – не единственный источник воды в Средиземноморской котловине. Когда-то, примерно за двадцать миллионов лет до этого времени, Средиземноморская котловина была ещё более суровым местом. Огромный ледник вызвал обмеление Мирового океана и сконцентрировал в себе колоссальное количество пресной воды. Из-за этого климат по всей Земле отличался сухостью и контрастностью. Теперь, в неоцене, ледники стаяли, а уровень океана немного поднялся. Количество осадков возросло, и некоторое их количество достигает даже Средиземноморской котловины. В основном это дождевые облака с Четвероморья и с пролива Танганьика. Но вершины Альп, покрытые снегом, также постоянно снабжают водой области на севере котловины. Реки, текущие с гор, вскоре теряются в пустыне, разливаясь небольшими дельтами и образуя изменчивую сеть мелких озёр. А более полноводные реки текут дальше, в отравленные солью земли, образуя в сердце котловины сеть солёных озёр и болот. Воду из них невозможно пить, и в них образуется примитивная экосистема, состоящая из нескольких видов беспозвоночных и позвоночных, способных выдержать столь суровые условия жизни. Зачастую их благополучие зависит лишь от какого-то одного вида микроскопических водорослей.
По солёной пустыне разбросаны горные массивы, представляющие собой бывшие острова Средиземноморья. Здесь также концентрируется некоторое количество влаги – в основном это продукт конденсации росы. Там, где скальная порода в основании горного массива защищает верхние слои пород от просачивания солёных грунтовых вод снизу, образуются подземные водоёмы с пресной водой. Вокруг них концентрируется жизнь, гораздо более разнообразная и обильная, чем в солёной пустыне.
Крупная улитка с бледно-зелёной раковиной выбирается из трещины в скальной породе, уходящей глубоко под землю. Она лениво шевелит бледными щупальцами, улавливая запахи окружающего мира. Ранние рассветные часы – это время, когда ей можно сравнительно беспрепятственно кормиться. За ней неспешно следуют ещё несколько особей того же вида, но разного размера. Это ныряющая улитка, пожалуй, самый влаголюбивый вид среди обитателей пустыни, способных хоть какое-то время находиться на суше. Она является амфибией по образу жизни, и может выживать в пустыне лишь благодаря этой особенности образа жизни. Ныряющие улитки – это реликты далёкой эпохи, рубежа голоцена и неоцена. Их предки процветали на суше во времена человека, но при ухудшении климата они вынуждены были менять образ жизни и искать убежища, чтобы избежать неминуемой гибели.
Сама природа предоставила им возможность спастись от раскалённого дыхания пустыни. В пластах горных пород, составляющих основание острова, морские волны и потоки дождевой воды промыли сеть пещер. Значительная их часть находится глубоко под землёй, но в некоторых местах есть выходы на поверхность. Порой это тоннели, настолько узкие, что в них едва проскочит животное размером с мышь. Иногда они бывают широкими, и в них складывается микроклимат, благоприятный для существования крохотных популяций влаголюбивых растений и животных.
Одна из таких трещин служит укрытием для целой популяции ныряющих улиток, насчитывающей несколько сотен взрослых особей. Эта трещина глубиной несколько метров косо уходит в толщу пород. Когда-то на дне трещины бурлил морской прибой, а затем поток, стекающий с гор. Вода за века размыла и расточила стены пещеры, сделав её удобной для жизни влаголюбивых животных. На дне трещины есть вода – небольшое озерко глубиной до двух метров, с каменистым дном. Улитки проводят в воде жаркие дневные часы: это защищает от потерь воды из организма. Впрочем, на дне пещеры температура сравнительно постоянна – массив камня сглаживает суточные колебания, характерные для поверхности земли.
Ныряющие улитки воспринимают изменения освещённости и их жизнь подчинена определённым ритмам, связанным с суточным циклом. Ночью ныряющая улитка выползает на поверхность земли и кормится, поедая нежные растения – мхи и папоротники, растущи у входа в пещеру. Кроме того, поднимаясь наверх, эта улитка охотно точит радулой стенки трещин, пополняя запасы кальция, нужного для построения раковины.
Вторая половина ночи и раннее утро – это время, когда ныряющие улитки могут чувствовать себя в безопасности наверху. Одни особи покинули расщелину ещё затемно и уже успели набить кишечник скудной зеленью, а другие только выползают из своего убежища, чтобы подкормиться. Раковины этих моллюсков окрашены в разные цвета – среди них есть несколько светло-зелёных особей, одна бледно-розовая и около дюжины светло-жёлтых. Светлая окраска раковины – приспособление для защиты от солнечного излучения: если улитка окажется на поверхности земли днём, светлая раковина отразит хотя бы часть солнечных лучей и спасёт её от перегрева. А разнообразие окрасок говорит о генетическом многообразии в популяции, что является залогом её устойчивого существования. Разные особи обладают разными пищевыми пристрастиями, и потому не конкурируют друг с другом. Несколько улиток с почти белыми раковинами вообще не покидают пещеру: они доползают примерно до середины глубины расщелины и собирают скудный налёт водорослей и мхов, растущих благодаря влажности и скудному отражённому свету. Улитки с желтоватой раковиной, напротив, отличаются склонностью к дальним путешествиям, и могут даже оставаться вне пещеры днём, приклеиваясь к камням. Мелкие улитки с желтоватой раковиной могут даже приклеиваться к ногам птиц, если те ночуют на земле или среди камней. Такие улитки, как правило, обречены на гибель, но иногда им удаётся переселиться к другим источникам воды.
Улитки медленно ползают по земле в окрестностях расщелины, ведущей в их водоём, оставляя за собой блестящие слизистые следы. Они не боятся заблудиться, хотя их интеллект слишком низок для того, чтобы запоминать обратный путь, а зрение помогает разве что отличать свет от темноты и смутно различать контуры крупных предметов. Моллюски ориентируются очень простым способом: они ощущают концентрацию паров воды в воздухе, которая обозначает вход в их местообитание. Кроме того, при своей скорости движения они просто физически не могут удалиться на большое расстояние от входа в подземный водоём. Свежая зелень папоротника, растущего в глубине входа в пещеру, является любимым лакомством этих существ. Одна из улиток подползла к растению и начала методично обгладывать часть старой вайи, работая тёркой-радулой. Пищеварение у представителей этого вида позволяет им есть даже грубую и малопитательную пищу.
Когда солнце поднимется достаточно высоко, улиткам придётся покинуть поверхность и укрыться в расщелине. Обычно одного путешествия наверх хватает для того, чтобы около недели не ощущать голода. Жизнь в подземелье имеет одну особенность – улитка ползает довольно медленно, и путь вверх и вниз занимает в общей сложности несколько дней. Поэтому популяция улиток находится в постоянном движении: каждая особь появляется на поверхности земли примерно раз в две недели. Жизнедеятельность ныряющих улиток очень важна для обитателей пещеры: помёт улиток обогащает водоём органикой и является важным источником корма для подводных жителей, которые не могут выбраться наверх.
Пока одни живые существа тратят долгое время на простейшие действия, другие словно торопятся жить. Тушканчиковая мышь слизывает росу, пополняя внутренние запасы воды. Конечно, она может получать метаболическую воду из пищи, но предпочитает пользоваться даром природы. Она осторожно лазает по камню, цепляясь за неровности на его поверхности передними лапами. Задние лапы этого зверька длинные, и из-за этого зверёк карабкается по камням очень неуклюже. За этим занятием она почти не обращает внимания на окружающий мир, и не видит того, что находится буквально у неё перед носом.
Перед грызуном неожиданно выросла внушительная фигура на четырёх тонких лапках. Тушканчиковая мышь случайно потревожила засыхающую жабу, которая также собирала росу, опуская на неё своё брюшко. Амфибия не ожидала нападения, и появление грызуна не встревожило её. Но, когда тушканчиковая мышь нарушила критическое расстояние, жаба решила отогнать её. Она надулась, словно шар, поднялась на выпрямленных лапах и стала покачиваться из стороны в сторону, издавая глухие ворчащие звуки. Эту угрозу жаба может подкрепить ядом из околоушных желёз, который опасен для крупных животных. Но этот яд предназначается преимущественно для птиц, которые встречаются в этих местах. Тушканчиковая мышь, кроме того, не опасна для неё – жаба слишком крупна для того, чтобы мышь могла съесть её. Грызун не теряет время на выяснение отношений с амфибией – гораздо проще сохранить нейтралитет и не тратить силы понапрасну. Поэтому тушканчиковая мышь продолжает слизывать росу с прохладной поверхности камня, не обращая внимания на жабу. Затем длинным прыжком она перескочила на соседний камень и скрылась из виду. Всё это время жаба следила за ней, раздувшись и неуклюже поворачиваясь головой в её сторону. Когда грызун пропал из поля её зрения, жаба выпустила набранный воздух и опустилась животом на камень, продолжая собирать росу.
Рассвет начинается. Край солнечного диска показывается над горизонтом, и в его сиянии пропадают звёзды. Солнце в Средиземноморской котловине выглядит ярче, чем в других местах Земли. Небо пустыни безоблачно, и лучи солнца отражаются от белой соляной корки, покрывающей во многих местах дно бывшего моря, что создаёт дополнительное освещение. Это сигнал о том, что приближается время жары и сухости. Ночные обитатели чувствуют изменение освещённости и постепенно скрываются по убежищам. Скорпионы разного размера заползают в расщелины между камнями, а жуки с твёрдыми покровами просто закапываются в землю. Их время на сегодня закончено – добыча скрылась, а сами они могут стать пищей для дневных хищников.
С рассветом на арене жизни появляются другие обитатели пустыни. Им не по вкусу ночной холод, зато дневная жара способствует их активности. Один из таких обитателей занял прошлым вечером узкую трещину в пласте горной породы, в которой прочно заклинился с помощью лап. Это существо с сухой ороговевшей кожей не боится высохнуть, а солнечное тепло ему жизненно необходимо. Глаз, окружённый толстыми веками, приоткрылся, оценивая освещённость, и четыре сильных когтистых лапы заработали, вытаскивая их обладателя из трещины. Эта работа очень трудна для такого животного, заключённого в прочный панцирь. Зато оно унаследовало от своих предков нетребовательность к пище и способность выживать без воды – главные составляющие успеха для выживания в Средиземноморской котловине.
Из трещины, царапая когтями камень, выползла чешуеносная черепаха. Щитки на её панцире лежат не встык, а перекрывают друг друга: их задний край слегка выступает над следующим щитком. Пока воздух не прогрелся в достаточной степени, черепаха сохраняет вялость после ночной прохлады. Она никуда не торопится – здесь мало пищи, но также мало и едоков. Поэтому чешуеносная черепаха греется в лучах утреннего солнца, закрыв глаза и расставив в стороны лапы. Пока солнце лишь приятно согревает её, поднимая аппетит и заставляя сердце рептилии биться сильнее. Когда солнце поднимется выше, жара станет невыносимой даже для такого существа.
Медлительная рептилия постепенно оживляется. Она вытягивает шею и оглядывается по сторонам. Со стороны этого незаметно, но её ноздри улавливают запахи, витающие в воздухе, и черепаха ищет среди них запах возможной пищи. В пустыне невыгодно быть привередливым – в отличие от тропического леса, здесь не такая разнообразная пища, и нужно уметь есть всё, что можно отыскать и переварить. В способностях к поиску пищи чешуеносная черепаха значительно превзошла своих родственников, обитающих в других частях Земли. У неё редуцирован брюшной щит, поэтому лапы обладают большей подвижностью. Крючковатые когти чешуеносой черепахи больше похожи на когти болотных черепах, нежели сухопутных. Значительную часть рациона этого вида составляет растительная пища, но, если будет такая возможность, чешуеносная черепаха охотно ест пищу животного происхождения.
В Средиземноморской солёной пустыне нелегко пользоваться обонянием. В воздухе постоянно витает тонкая соляная пыль, которая воздействует на рецепторы. Но ноздри пустынных животных приспособлены к защите от неё. У птиц, хотя их обонятельные способности очень слабы, ноздри защищены кожистыми крышечками или мелкими щетинковидными перьями, а у немногих млекопитающих – волосами, образующими пылевой фильтр. У черепахи ноздри узкие, щелевидные, с кожистыми клапанами. Время от времени она «плачет»: внутри глазниц располагаются солевыделяющие железы, которые фильтруют практически всю соль, которая попала на слизистые оболочки и всосалась в кровь. Время от времени из этих желез выделяются крупные капли концентрированного рассола.
Поводя головой в воздухе, черепаха ощутила привлекательный запах – чуть терпкий, но, несомненно, запах вещества растительного происхождения. Она плохо видит, но в данном случае её нос служит прекрасным поводырем. Она не боится опоздать: в отличие от своих родственников, обитающих в остальном мире, чешуеносная черепаха умеет двигаться достаточно быстро. Предгорья Кипрского горного массива представляют собой каменистую местность, но это не является препятствием для черепахи. Цепляясь когтями, она быстро ползёт по камням. Даже когда на её пути встаёт крупный камень, черепаха ни секунды не сомневается в верности единственного известного ей способа преодоления такого рода преграды: она просто лезет вверх по поверхности камня, в сторону, откуда доносится запах. Перекрывающие друг друга щитки на грудном щите рептилии играют важную роль в её жизни: когда черепаха прижимается к субстрату, их края цепляются за неровности камня и помогают рептилии удерживаться на почти вертикальной каменной стене.
Добравшись до вершины камня, черепаха смутно увидела источник запаха: небольшой карстовый дуб, который, однако, едва ли не втрое старше этой рептилии, вбуравился корнями в скудную почву среди камней. Прошедшей весной, когда редкий дождь смочил здесь почву, между камнями образовалось озерко пресной воды, постепенно впитавшееся в грунт. Эта вода поддерживала существование нескольких луковичных растений, которые к началу лета впали в состояние покоя. Их луковицы надёжно спрятаны на глубине среди камней, и даже опытному землерою будет нелегко добыть их. А дуб, в отличие от них, приспособился стойко переносить капризы погоды и сохраняет мелкую листву даже в разгар лета.
По мере приближения чешуеносной черепахи к дереву привлекательный запах усиливается. Поэтому рептилия не сворачивает и вполне резонно рассчитывает найти что-нмбудь съедобное близ этого дерева. Хотя солнце уже взошло довольно высоко, некоторые сумеречные животные пока ещё активны. Черепаха замечает движение среди камней на расстоянии нескольких метров от карликового дуба. Зрение рептилии слишком слабое, а окраска замеченного ею существа хорошо маскирует его на фоне окружающего ландшафта.
Это тушканчиковая мышь, которая, кажется, нашла неплохой источник корма. Мышь грызёт жёлудь, упавший с карстового дуба. Семена такого рода, скрывающие под прочной оболочкой питательное содержимое, являются важным источником корма для этих грызунов. Не все животные могут справиться с такой пищей, но для тушканчиковой мыши он не представляет трудностей: постоянно растущие резцы легко вскрывают жёлудь, и его кожура разламывается пополам.
Черепаха чувствует именно запах разгрызенного жёлудя. Она не видит поблизости крупных животных, а тушканчиковую мышь воспринимает лишь как досадное препятствие, стоящее между ней и едой. Привлечённая запахом жёлудя, черепаха поползла прямо к грызуну. Мышь явно не собиралась расставаться с добытым кормом, и просто отпрыгнула в сторону, после чего продолжила трапезу, присев на задние лапы. Словно автомат, черепаха развернулась и вновь поползла к мыши. Она цепляется за землю когтями, разбрасывая мелкие камешки, и продолжает настойчиво ползти к источнику запаха. Эта тактика кажется глупой, но мышь также не отличается интеллектом. Через несколько минут наступила вполне закономерная развязка: черепаха своим присутствием не даёт грызуну спокойно питаться. В результате мышь просто бросает жёлудь и прыгает прочь от назойливой рептилии. После её трапезы на земле осталась разгрызенная половина жёлудя, в которой сохранились остатки мякоти. Пока она не подсохла на утреннем солнце, черепаха вытаскивает её из оболочки и торопливо глотает.
Тушканчиковая мышь не останется без завтрака. Она легко может добыть жёлуди там, куда не забраться черепахе – непосредственно на дереве. Карликовое растение карстового дуба, конечно, с трудом можно назвать «деревом» из-за его размеров, но оно растёт одним стволом и достигает возраста, который сделал бы честь многим деревьям умеренной полосы и даже тропического леса. Это тем более серьёзное достижение, если учесть суровые условия, в которых приходится обитать карликовым дубам Средиземноморской котловины.
Несмотря на специализацию к передвижению прыжками, тушканчиковая мышь не утратила навыков лазания. Её задние конечности не настолько длинные, как у кенгуру или тушканчика, и пальцы сохраняют некоторую подвижность. Несколькими прыжками грызун добралтся до карстового дуба и смело запрыгнул в крону. Словно крохотная обезьяна, тушканчиковая мышь начала скакать с ветки на ветку, разыскивая жёлуди. Вспугнутая её движениями, из листвы выскочила молодая ящерица – колючебровая агама. Эти ящерицы ловят насекомых среди листвы дубов, и соседство грызуна явно не способствует успеху в охоте – своими движениями тушканчиковая мышь распугивает всех насекомых. Но ей самой безразлично, как отреагирует на это ящерица. Мышь быстро находит жёлуди – гроздь из пяти округлых желудей в тугой плюске, растущих на одной из веток. Осторожно цепляясь пальцами за кору, тушканчиковая мышь добралась до желанной еды и начала вытаскивать один из желудей.
Внезапно над её ухом раздался резкий скрип. Испуганная неожиданным звуком, мышь бросилась на ствол дерева и затаилась, прижавшись к коре. Но, поскольку за этим звуком ничего не последовало, она быстро успокоилась. Понюхав воздух, мышь убедилась, что на дереве больше никого нет. Она снова забралась на ветку и продолжила вытаскивать жёлудь из плюски. Мышь не умеет считать, и потому она не обратила внимания, что в грозди осталось уже четыре жёлудя. Когда она в очередной раз дёрнула выбранный жёлудь, снова раздался резкий щелчок. Это сработала система рассеивания семян дуба. Когда жёлуди созревают, деревянистая плюска начинает ссыхаться и обжимать их. Теперь случайного прикосновения достаточно, чтобы высвободить накопленную энергию, и так произошло и в этот раз. Сжатый плюской, жёлудь вылетел, словно ядро из пушки, и отлетел на несколько метров. Он несколько раз подпрыгнул, ударяясь об камни, и упал среди трещин карста. Теперь он может лежать, сохраняя всхожесть, много лет. Он попал в трещину, и это означает, что его не сразу заметят, и, скорее всего, не смогут достать, чтобы съесть. Защищённый от жаркого солнца, он не иссохнет во время прорастания, и, скорее всего, сможет пережить первые несколько лет жизни. Но это лишь перспективы, которым, может быть, не суждено сбыться.
Пока ветка дуба покачивалась, последовал ещё один «выстрел», и ещё один зрелый жёлудь полетел в другую сторону. В итоге мыши удалось добыть всего лишь один жёлудь, а остальные разлетелись в стороны. Но это тоже неплохо. Пока солнце не накалило камни, тушканчиковая мышь не только сможет сытно позавтракать, но и успеет найти укрытие, чтобы отдохнуть в самое жаркое время дня.
В это время взрослая колючебровая агама нежилась на солнце в нескольких метрах от дерева. Ничто не предвещало опасности, и рептилия впитывала кожей солнечное тепло, распластавшись на камне. С каждой минутой её сердце билось всё активнее, а реакция на события в окружающем мире становилась всё быстрее. Но небо было чистым от силуэтов птиц, а уши рептилии не улавливали тихого шороха чешуи ползущей по камням змеи. Ничто не предвещало опасности. Поэтому, когда жёлудь карстового дуба звонко щёлкнул по камню рядом с ящерицей, это было полной неожиданностью для рептилии. Агама бросилась прочь, не разбираясь в том, что произошло. Сделав один длинный прыжок, она перескочила на соседний камень. Коротким рывком вбок она бросилась на боковую сторону камня и скрылась в тени. На несколько минут колючебровая агама замерла, судорожно вцепившись в трещинки и щербины камня и стараясь казаться продолжением самого камня.
Голова рептилии осторожно поворачивается, когда она следит за окружающим миром. Но, похоже, это случайность. В небе нет птиц, змея не шуршит среди камней. Падение желудей больше не повторяется, но вряд ли ящерица поняла, что это мог быть всего лишь жёлудь. Постепенно рептилия успокоилась. Убедившись, что ей ничего не угрожает, она медленно выползла на вершину камня и лишний раз взглянула на небо. Там по-прежнему ни облачка, и не видно ни одного птичьего силуэта. Ящерица может не опасаться за свою жизнь.
Пока солнце стоит невысоко над горизонтом, беспозвоночные особенно активны. Жара ещё не загнала их в укрытия, и колючебровая агама имеет богатый выбор добычи. Некоторые существа бывают слишком проворными, другие умеют летать, а третьи часто накапливают яд или обладают отвратительным вкусом. Но всё равно в пустыне найдётся подходящая добыча для этой рептилии.
Небольшой жук ползёт по земле. Это одно из существ, неплохо чувствующих себя в пустыне. Чёрный прочный хитиновый покров защитит его от скорпиона или мелкого паука, а благодаря своей водонепроницаемости он ещё и сберегает воду. Для жизни такому существу достаточно выпивать несколько капель воды в день. Кроме того, он всеяден и может получать часть воды за счёт окисления органических веществ пищи.
Ящерица следит за жуком с камня. Насекомое не может заметить её на таком расстоянии, а зрение агамы намного лучше. От напряжения когти её задних лап царапают поверхность камня, а кончик хвоста подрагивает. Она выжидает удобный момент для атаки.
Когда жук поравнялся с камнем, на котором сидела колючебровая агама, рептилия прыгнула. Она свалилась с камня почти на самого жука, который бросился бежать, испуганный внезапным появлением грозного врага. Ящерица сделала ещё один прыжок и её открытая пасть настигла жука. Челюсти рептилии захлопнулись, с хрустом раскусив его панцирь. Отчаянно дёргающиеся ноги жука свела судорога. Не дожидасяь, пока прекратится шевеление добычи, ящерица начала пережёвывать жука. После нескольких минут работы челюстями она откусила и проглотила брюшко – самую съедобную добычи, оставив от насекомого только раздавленную грудь, голову, крылья и несколько ног.
Но жук – это слишком маленькая добыча для такого животного, поэтому агама не прекращает поиск корма. В этом ей помогают все чувства, кроме, разве что, чувства вкуса. Пустынные обитатели умеют маскироваться, поэтому зрение иногда оказывается бесполезным. Зато острый слух вовремя предупреждает рептилию даже о таких тихих звуках, как шум машущих крыльев хищной птицы. Одни звуки означают врага, а другие – сигнал о появлении поблизости возможной добычи. Шуршание среди камней и постукивание сдвигаемых камешков говорит о том, что где-то рядом движется существо покрупнее жука, но мельче змеи. Возможно, это добыча. Поэтому агама снова забралась на камень и затаилась.
Из-за соседнего камня появилась мелкая ящерица. Это молодая колючебровая агама, отличающаяся от взрослых особей относительно более крупной головой и тонким стройным телом. Она вылупилась только в прошлом году. Молодой ящерице в присутствии взрослого сородича угрожает опасность – взрослые колючебровые агамы бывают каннибалами. Но она не подозревает об опасности, а взрослая ящерица в это время начинает следить за ней с вершины камня.
Мелкая ящерица охотится на муравьёв. Эти насекомые обитают почти повсеместно и не столь требовательны к влажности, как, например, термиты. В некоторых участках пустыни единственным признаком жизни в жаркие полуденные часы является муравьиная суета – эти насекомые даже в такое время не перестают искать спрятавшихся от жары беспозвоночных. Молодая колючебровая агама по запаху нашла дорожку, по которой бегают муравьи. Теперь поиск корма для неё превратился в очень простое занятие: ящерица просто встала рядом с муравьиной тропой и начала короткими бросками ловить пробегающих мимо насекомых. Несмотря на присутствие врага, муравьи не сворачивают с тропы. Но молодая ящерица не знает, что сама может превратиться из охотника в добычу.
Взрослая рептилия тихо следила за мелким сородичем, выбирая подходящий момент для атаки. Когда молодая агама устроилась рядом с муравьиной тропой, взрослая рептилия осторожно поджала задние ноги, а затем прыгнула, вытянув вперёд передние лапы, готовые схватить добычу. Но далеко не всякая атака завершается успешно. В последний момент молодая агама заметила атакующего сородича, и это спасло ей жизнь. Молодые рептилии этого вида гораздо подвижнее взрослых. Взрослая агама промахнулась: её когти вонзились в песок там, где мгновение назад была молодая ящерица. Спасаясь от врага, молодая агама поднялась на задние ноги и стремительно помчалась прочь – лишь камешки полетели из-под её ног.
Взрослая агама бросилась за ней, но пробежала буквально несколько шагов и остановилась. Физиология рептилий дала о себе знать – мускулатура ног ящерицы не может работать долгое время. Поэтому взрослая рептилия оставила попытки преследовать добычу и стала просто отдыхать. Впереди у неё есть несколько часов до момента, когда тени от камней станут слишком короткими, а солнце – слишком жарким.
Молодая агама спаслась бегством от взрослого сородича. Её сил хватило на несколько секунд стремительного бега на двух лапах, после чего она опустилась на все четыре конечности. У таких мелких животных может быть слишком много врагов, поэтому осторожность жизненно необходима. У мелкого размера есть одно неоспоримое преимущество – такому существу легче найти укрытие, в которое не сможет проникнуть хищник. Забравшись на камень, молодая ящерица проползла по нему и скрылась в расщелине. Здесь можно в безопасности переварить добычу. Но это укрытие, как оказалось, уже было обнаружено и использовано ранее. На дне расщелины лежат несколько яиц, покрытых упругой оболочкой. Это яйца колючебровой агамы, возможно даже, что той самой особи, которая напала на неё. Под защитой каменных стен инкубация проходит намного успешнее, и не всякий хищник сможет добраться до потомства. Инкубация уже почти завершена, и скоро из яиц выведутся молодые особи. Пока скорлупа спасает яйца от нападений мелких хищников, но после выхода из яйца молодым животным придётся самим защищаться от врагов. Молодая колючебровая агама не сможет разорвать оболочку яиц, но взрослая особь охотно полакомилась бы ими.
Солнце поднимается выше и постепенно становится жарче. В других местах Земли мощные восходящие потоки воздуха помогают крупным птицам парить, но в пустыне для них не хватит добычи. Поэтому они избегают селиться в таком месте и ни один силуэт не нарушает пустоты небес. Все существа, которым вреден избыток солнечных лучей, должны спрятаться.
Ныряющие улитки чувствуют перемены и покидают поверхность земли так спешно, как могут. Им важно вернуться именно в свою пещеру, в противном случае они могут просто засохнуть, застигнутые дневной жарой вдали от укрытий. Улитки находят свой дом очень просто: они чувствуют присутствие водяного пара в воздухе и спешат к месту его наибольшей концентрации. Одна за другой они заползают в расщелину и начинают медленный осторожный спуск к водоёму. Если улитка сорвётся, она, скорее всего, погибнет, ударяясь во время падения об стенки расщелины. Поэтому скорость спуска будет в буквальном смысле улиточьей. В течение нескольких дней улитки, несущие в кишечнике переваренную пищу, будут постепенно спускаться вниз, а затем проведут около недели в подземном водоёме.
Медлительные, богатые белком и влагой, улитки являются лёгкой добычей для некоторых животных. Чешуеносная черепаха чувствует их присутствие по характерному запаху слизи. Это пища, ради которой черепаха может рискнуть и проникнуть в чуждый для себя мир. Вытянув шею, черепаха начинает принюхиваться, стараясь уловить источник запаха. Она покачивает головой в воздухе, переползая с места на место, и вскоре определяет направление, в котором следует искать улиток.
Чешуеносная черепаха ползает быстрее улиток, и единственным спасением моллюсков от неё является разное время активности: улитки выползают на поверхность земли ночью и покидают её в утренние часы, а черепаха в это время малоактивна и прячется в укрытиях. Только в поздние утренние часы черепаха может поймать улитку, которая слишком задержалась на поверхности земли и не скрылась в спасительной тени расщелины.
Цепляясь когтями за камешки, черепаха ползёт в сторону расщелины. В лучах утреннего солнца она видит следы пребывания улиток – полосы засохшей слизи, поблёскивающей в лучах солнца. Она ощущает явственный запах улиток, и он наиболее отчётлив в тенистой глубине расщелины. Здесь гуще растут травы, защищённые камнями от жаркого солнца и получающие достаточно влаги в виде росы. Черепаха откусила несколько стебельков травы и проглотила их на ходу. Она не отказалась от желания заполучить на завтрак улитку, и потому смело вступила в тень под каменный навес. Её чувствительный нос сразу же отметил изменения в составе воздуха – здесь он более прохладный и влажный, нежели в пустыне. Здесь не ощущается солёная пыль, постоянно витающая в воздухе снаружи, и ноздри черепахи могут отдохнуть от постоянного раздражения. Постояв несколько минут под навесом, рептилия поползла дальше. Её лапы сдвигают камешки, и эхо многократно усиливает тихие звуки. Но черепаха не слышит их – в её жизни важнее другие чувства. Запах улиток становится отчётливее, и вскоре черепаха натыкается на свежий, не успевший засохнуть слизистый след, ведущий вглубь расщелины. Черепаха не умеет охотиться и получает белок животного происхождения из различных источников. Улитки – это не регулярный источник пищи для чешуеносной черепахи, и их встреча обычно бывает случайной. Но сейчас черепаха целенаправленно ищет добычу. Рептилия обнюхивает камни, касаясь носом влажных следов, оставленных улитками. Шаг за шагом она спускается в расщелину, цепляясь когтями за неровности камня. Обычным наземным черепахам было бы трудно передвигаться здесь, но чешуеносная черепаха обладает навыками лазания по камням, и ей легко удаётся спускаться вниз. Она мало что видит в тусклом свете, отражающемся от каменных стен, и руководствуется главным образом обонянием. Этого вполне достаточно, чтобы различить раковины нескольких улиток, прилипшие к стене. Запах слизи становится ещё отчётливее – черепаха настигла одну из улиток, возвращавшихся с поверхности.
Прочные челюсти рептилии поддели край раковины улитки, голова дёрнулась и оторвала моллюска от поверхности камня. Черепаха с силой сомкнула челюсти и раздался хруст раковины. Вцепившись тремя лапами в камень, рептилия начала пожирать улитку, придерживая её когтями одной из передних лап. Острые края рогового клюва отсекают куски плоти улитки вместе с осколками раковины, и черепаха глотает их, не разжёвывая. Ткани улитки богаты водой – у этих моллюсков есть практически неограниченный источник влаги, находящийся внизу, в глубине расщелины. И через улиток этой водой могут пользоваться другие жители пустынь – ценой жизни самих улиток. Черепаха заглатывает улитку крупными кусками, не счищая, а лишь раздавив раковину. Обломки раковины улитки растворятся под действием желудочного сока рептилии, а кальций из них пойдёт на формирование панциря самой черепахи.
Рептилия быстро расправилась с добычей, но вряд ли ей удастся продолжить пиршество: другие улитки в это время успели уползти дальше вглубь расщелины. Там более крутой склон, и рептилия не отваживается следовать за ними, хотя могла бы съесть ещё нескольких улиток. Она может лишь вдыхать их запах, но сами улитки оказываются в полной безопасности от неё. Способ передвижения улиток легко позволяет им передвигаться по почти отвесной каменной стене, не рискуя сорваться вниз.
Несколько улиток возвращаются после ночного кормления на поверхности. Их кишечники полны пищи, а помёт, который останется, будет важным источником органики для жителей подземного водоёма, в котором они спасаются от засухи. Улитки медленно сползают вниз – весь путь займёт у них около суток. А у них на пути на стене висят несколько улиток, прочно приклеившихся слизью. Они проделали долгий путь снизу и ожидают наступления ночи, когда можно будет выбраться на поверхность земли.
Проглотив улитку, чешуеносная черепаха осторожно поползла назад. Прохладный воздух уже оказывает влияние на её движения – они становятся более скованными и медленными. Ловко цепляясь когтями за выступы и трещины в камнях, черепаха выбралась на поверхность. Несколько минут она отдыхала в лучах солнца, ощущая его тепло, а затем поползла на поиски новой пищи.
Проблемы крупных животных практически не касаются мелких существ, которые продолжают жить своей жизнью. Впрочем, в пустыне «крупным» может считаться такое животное, которое в тропическом лесу несомненно вошло бы в категорию «мелких», такое, как ящерица, черепаха или птица. А рядом с ними живут своей жизнью другие существа, для которых даже мелкое позвоночное – настоящий великан.
В расщелине обитают небольшие популяции животных, которым для жизни нужно значительно больше воды, чем может дать пустыня. Расщелина глубокая, а вход в неё сравнительно узкий, поэтому в воздухе здесь складывается особый микроклимат: он более влажный, чем в пустыне. Освещённость в этом месте хорошая лишь в самой верхней части расщелины. Здесь растут несколько пучков травы, а ниже их, в тени, разворачиваются нежные кружевные вайи папоротника. Семена и споры этих растений попали сюда по воздуху. Если бы эти растения внезапно оказались в пустыне, они бы засохли меньше, чем за час. Но здесь эти случайные гости нашли возможность выживать. Зелёная подушка мха разрастается в трещине, где скопилось немного органических веществ. Ему хватает скудного солнечного света, отражённого каменными стенами. Где-то дальше, там, где редко ползают улитки, развилась плёночка микроскопических водорослей, которые довольствуются долями процента от того освещения, которое бывает снаружи. А ниже по склону – темнота. Воздух становится ещё влажнее: где-то внизу есть вода, величайшая ценность пустыни.
В тишине слышится лёгкий шорох: тысячи крохотных коготков царапают поверхность камня. По камням словно струится два потока крохотных существ, поблёскивающих серыми панцирями в полумраке. Это муравьи-водоносы – один из видов пустынных насекомых. Их колония процветает благодаря существованию этого подземного водоёма; муравьи нашли способ использовать её для нужд колонии, не переселяясь в пещеру навсегда.
Насекомые из касты рабочих цепочкой спускаются к воде, а навстречу им поднимается другая цепочка их сородичей. Муравьи, возвращающиеся снизу, двигаются с трудом: их брюшко раздуто от воды, которую они несут в колонию. Но поднимаются они самым оптимальным способом, выгодно используя рельеф камней, чтобы не сорваться вниз. Тропа, которой они пользуются, существует уже несколько лет, и насекомые давно выбрали самый выгодный маршрут, сильно отличающийся от того, который проложили первые рабочие, разведавшие этот источник воды.
Муравьям не страшна жара – некоторые из них появляются на поверхности в самые жаркие полуденные часы, когда камни буквально раскалены солнцем. Сухость – вот самая большая опасность в пустыне. Муравьи-водоносы научились избегать её, используя подземную воду, и их колония успешно существует уже около десяти лет. Но на пути между гнездом и водой рабочих муравьёв могут поджидать другие опасности, от которых невозможно защититься.
Рабочие муравьи ползут по камням, постоянно подновляя пахучие метки, оставленные другими особями. Они ориентируются по запаху, и потому им не слишком важна освещённость. Но в полумраке притаилась опасность, которой им не избежать. Тропа проходит рядом с зарослями мха, и в них притаилась засыхающая жаба. Её привлекла влажность, и она спряталась здесь, активно впитывая воду своей кожей. Кроме того, рядом есть пища – ничего не подозревающие муравьи. Насекомые почти не видят её и совершенно не обращают на неё внимания. Зато жаба хорошо видит в тусклом свете и отчётливо ощущает запах насекомых. Жаба выбрасывает язык изо рта почти наугад, но всякий раз ей удаётся поймать одного или двух муравьёв. Тем не менее, она наносит совсем незначительный ущерб многотысячной колонии. Каждый день в ней гибнут десятки муравьёв, но новые насекомые постоянно замещают их, готовые трудиться и отдать жизнь ради процветания колонии. Поэтому, несмотря на опасность, муравьи спешат вниз, в темноту трещины. Время от времени им приходится подновлять дорогу в тех местах, где проползли ныряющие улитки, стирая муравьиные метки своими слизистыми следами. Но это задерживает движение муравьёв лишь на несколько минут.
Под землёй, в глубине расщелины, находится водоём с драгоценной пресной водой. В раннем неоцене, когда отступали ледники, Средиземноморская котловина всё ещё была пустыней. С потеплением климата благодаря увеличению количества осадков в ней появились озёра и болота, но лишь немногие существа смогли заселить их, поскольку солёность в таких водоёмах оказалась очень высокой. Но по окраинам бывших островов, превратившихся в горные массивы среди солёной пустыни, складывается иная ситуация. Острова являются своеобразными «оазисами»: здесь почва свободна от солей, и поверхность земли покрывают деревья, кустарники и травы. Эти растения в процессе эволюции приспособились скупо расходовать воду, поэтому их присутствие не истощает запасов грунтовых вод. Кроме того, растительный покров создаёт тень, что способствует снижению испарения воды из почвы. Поэтому на островах-оазисах часто встречаются родники, а в тенистых ущельях текут небольшие реки и образуются озёра и болота. Часть воды, которую косвенно сберегают растения, просачивается в подземные пещеры и трещины в мягких горных породах. Так образуются пещерные водоёмы, в которых накапливается значительное количество воды. Часто вода из такого водоёма растворяет лежащие ниже слои мягкого грунта, пропитанного солью, и вода приобретает различную солёность – от слегка солоноватой до горько-солёной, которая непригодна для питья. Но, если пещера расположена вдали от солёного грунта или изолирована от него скальными породами снизу, соль не растворяется в воде. Тогда такой водоём становится местом сосредоточения своеобразной жизни – сообщества из нескольких тесно взаимосвязанных видов узкоареальных эндемиков.
Водоём, расположенный на дне расщелины, обитаем; жизнь здесь существует не только над поверхностью воды, но и под ней. Колонна муравьёв-водоносов с поверхности спускается на дно расщелины. Здесь совершенно не такие условия, как на поверхности: темно, влажно и холодно. Свет многократно отражается от каменных стенок, и здесь ощутима смена дня и ночи, хотя это выражено не столь явно, как на поверхности. Под землёй почти постоянно царит одинаковая температура – только в сезоны засухи водоём может прогреться на несколько градусов больше, чем обычно.
В темноте пещеры колонна муравьёв-водоносов уверенно движется вперёд, ориентируясь по пахучим меткам, оставленным сородичами. Рабочие муравьи спускаются к воде и пьют. При этом муравей слегка приподнимает брюшко, и оно начинает раздуваться от выпитой воды – между сегментами натягивается эластичная кутикула. Рабочие муравьи делают то, что является главным смыслом их жизни – добывают воду для колонии.
Напившийся воды муравей весит в два с лишним раза больше, чем сородич с пустым брюшком. Но такие особи поднимаются наверх с такой же лёгкостью, как спускались вниз. Они мелкие, и гладкий, отполированный потоками воды камень для них – почти что лестница. Цепляясь ногами, рабочие муравьи с раздутым от воды брюшком легко выбираются из пещеры и ползут в колонию. Некоторые из них погибнут, став жертвами засыхающей жабы, которая устроилась на дневной отдых среди мха. Других могут съесть птицы или рептилии. Но большинство муравьёв всё равно сможет доставить свой драгоценный груз в колонию.
Тропа муравьёв-водоносов тянется по трещинам, рассекающим каменную стену расщелины. И только наверху, где в трещинах растёт мох, насекомые вынуждены покинуть трещины и ползти по поверхности камней. Это самый опасный участок пути, который протянулся на несколько метров. Затем тропа муравьёв скрывается среди каменных обломков и насекомые ползут к своей колонии в относительной безопасности, по пустотам между камнями. Но здесь на муравьёв могут охотиться пауки, мелкие скорпионы и даже молодые ящерицы. В полной безопасности муравьи могут чувствовать себя лишь за стенами своего жилища.
Поселение муравьёв-водоносов располагается на поверхности земли среди камней. Это прочное сооружение достаточно сложной архитектуры. Но ему, конечно, очень далеко до совершенных и функциональных построек термитов с регулируемым микроклиматом. Колония муравьёв-водоносов устроила гнездо там, где села после брачного полёта оплодотворённая самка-основательница. Около десяти лет назад, во время одной влажной весны, самка-родоначальница отыскала участок сравнительно влажной почвы в узкой щели между двумя крупными камнями. Она выкопала небольшую норку там, куда не проникали лучи солнечного света, и благодаря её заботам в гнезде появилось несколько рабочих муравьёв. Один из них сразу же взял на себя обязанности охранника, а двое других стали охотниками. И полдюжины муравьёв первого поколения превратились в неутомимых разведчиков. Они исследовали все тропинки вокруг нарождающейся колонии, запоминая места, в которых надолго оставалась вода. Пока была весна, редкие дожди орошали предгорья Кипрского горного массива и вокруг гнезда существовало несколько мелких временных источников воды. В такое время многие колонии муравьёв-водоносов имеют шанс просуществовать достаточно долго даже в условиях, когда рядом нет постоянных источников воды. Но времена года меняются, и жаркое сухое лето подвергает муравьиные колонии суровому испытанию. Источники воды один за другим пересыхают и колонии насекомых гибнут. Колония, основанная вблизи расщелины, также стояла на грани гибели. В ней было уже около сотни особей, когда высохли сразу несколько ближайших источников воды. Водоносы один за другим возвращались в колонию с пустыми брюшками, а самка-основательница была вынуждена съесть нескольких личинок раннего возраста, чтобы не погибнуть от обезвоживания. Взрослые особи поедали умирающих личинок, чтобы хоть как-то поддержать собственную жизнь. Муравьи перестали выходить из гнезда днём, чтобы экономить влагу, и это отразилось на снабжении колонии пищей. И в таких условиях, когда некоторые колонии в других местах погибали, в гнезде появился один водонос с брюшком, полным воды. Вода даже не дошла до самки-королевы – её всю выпросили и выпили муравьи-стражники. Но это была надежда для колонии. Этот водонос вновь отправился в путь, но в этот раз он был уже не один. По его пахучим следам пошли ещё несколько муравьёв. Их не было очень долго – больше половины дня. Они вернулись, когда на небе уже загорелись первые звёзды, и они все несли в брюшках воду – это было спасение для колонии.
Удачливому водоносу удалось найти вечный и неисчерпаемый источник воды – пещерный водоём, часть которого выходила на поверхность земли глубоко на дне расщелины. Он ориентировался с помощью обоняния – вначале его привлекли влажные слизистые следы ныряющих улиток, а затем концентрация водяного пара в воздухе. Волей случая ему удалось обнаружить путь, ведущий прямо к воде, и вернуться. Это было невероятным везением для колонии, которая теперь могла расти и расширяться. Благодаря постоянному источнику воды муравьи смогли вырастить ещё несколько поколений личинок, которые успешно превратились в водоносов и охотников.
По меркам человека фуражир, отыскавший воду, был героем, а время, когда это случилось, можно было бы назвать «незапамятными временами»: колония насекомых живёт в ином ритме, нежели крупные животные. Но у муравьёв нет ничего, что можно было бы обозначить человеческим словом «культура». Колония могла выжить, а могла и погибнуть – эти варианты исхода событий вполне естественны. Этой колонии просто повезло, а насекомые в полной мере реализовали открывшуюся перед ними возможность.
Мало что напоминает тот путь, которым спускались к воде первые муравьи-водоносы – маршрут стал более коротким и безопасным. Муравьи в полной мере воспользовались преимуществами естественных очертаний камней. Теперь маршрут пролегает по трещинам и впадинам, и опасность сорваться с гладкой каменной стены минимальна. Две колонны муравьёв почти непрерывно движутся по маршруту, отмеченному пахучими метками – одна спускается вниз, а другая осторожно несёт наверх воду в раздувшихся брюшках.
Вода используется муравьями-водоносами не только для питья. После открытия постоянного источника воды эти насекомые смогли в полной мере проявить свои строительные способности. В течение нескольких лет между камнями постепенно возникла сложная многоуровневая постройка из глины. На первом году жизни колонии, пока во временных водоёмах сохранялась дождевая вода, муравьи-строители совершали вылазки к их берегам и приносили в челюстях комочки глины. Пока глина не засохла, из неё выстраивались стены, соединяющие два камня, между которыми была основана колония. Стены постепенно соединялись в некое подобие свода, на вершине которого оставалось открытое вентиляционное отверстие. Под защитой глиняных стен располагалась рыхлая глиняная масса, образовывавшая сеть переплетающихся тоннелей и камер, которые перестраивались по мере надобности. Когда пересохли временные водоёмы, численность колонии стала стремительно уменьшаться. Камеры пустели одна за другой, внутренние постройки рушились и их никто не восстанавливал. Открытие нового источника воды вдохнуло жизнь в колонию. Рабочие стали постепенно восстанавливать камеры старого гнезда и в них снова закопошились личинки. А под потолком гнезда повисли несколько муравьёв, пожертвовавших своим образом жизни ради жизни колонии – крупные «водяные бочки». Вцепившись ногами в потолок гнезда, они стали настоящими живыми хранилищами воды. Водоносы постоянно поили их, а эти муравьи отдавали запасённую воду остальным членам колонии. Наступили времена покоя и достатка.
Когда колонии стало тесно внутри старых стен, рабочие муравьи стали надстраивать новый этаж поверх уже имеющегося. Вентиляционный тоннель превратился в коридор, а поверх него появился новый жилой этаж. Теперь благодаря наличию воды строительство можно было вести в любое время года. Рабочие муравьи притаскивали сухие комочки глины, а среди строителей появилось множество водоносов. Муравьи-строители просто пережёвывали глину, а водоносы размачивали её до нужной консистенции принесённой водой. После этого новая порция строительного материала выкладывалась на стены и глина быстро засыхала на солнце в прочную массу. Постепенно над вторым этажом появилось ещё несколько ярусов гнезда. Сооружение муравьёв лишено изящества и функциональности термитника и служит лишь крепостью – его обитатели, защищённые прочными хитиновыми панцирями, не подвержены опасности высохнуть на жарком солнце.
Цепочка рабочих муравьёв с брюшками, полными воды, возвращается в гнездо. Насекомые держат наполненные водой брюшки слегка приподнятыми над субстратом, чтобы сохранить их от повреждений. Они пробираются внутрь колонии по подземному тоннелю, охраняемому стражниками. Этот тоннель достаточно просторный, чтобы по нему могло проползти крупное насекомое, но вблизи входа постоянно дежурят группы муравьёв-стражников, готовые отбить атаки непрошенных гостей. Вместе с водоносами в гнездо спешат муравьи-фуражиры. Единственный способ для других насекомых попасть в гнездо муравьёв – только в мёртвом виде, разорванными на куски, в челюстях фуражиров. Стражники хорошо питаются – им постоянно достаётся самая свежая добыча. Кроме того, они не испытывают недостатка в воде. Время от времени группа стражников останавливает муравья-водоноса и окружает его. Используя язык прикосновений, стражники сообщают водоносу о своём желании попить. Барабаня усиками по его верхней губе, стражник выражает свою просьбу поделиться водой. Получив этот сигнал, водонос приподнимается на ногах. Его поза становится сигналом для стражников, и такого водоноса окружают несколько жаждущих стражников. Водонос выпускает изо рта каплю воды и удерживает её щупиками. Стражники один за другим пьют из этой капли и вновь стимулируют водоноса делиться принесённой водой. Одни стражники отходят, напившись, а другие сразу же занимают их место. Всего водоносу удаётся напоить до пяти – шести муравьёв-стражников. Опорожнив брюшко, водонос просто разворачивается и присоединяется к колонне, идущей на поиск воды.
Большинство водоносов несёт запас воды дальше в гнездо. Здесь часть их останавливается и поит рабочих и охотников, которые плотной толпой окружают вернувшихся в гнездо водоносов. Но несколько десятков муравьёв-нянек наводят порядок в этой толпе. Они врываются в скопление муравьёв и буквально вырывают из колонны рабочих отдельных особей. Приподнявшись на ногах, муравьи-няньки требовательно барабанят усиками по губам водоносов и отбирают у них воду. Это вода для королевы, которая не покидает своих покоев. Эта королева даже не выходила на поверхность земли: она принадлежит к числу размножающихся самок второго поколения, которые родились уже в муравейнике и продолжают обеспечивать воспроизводство колонии. Королева-основательница давно уже умерла своей естественной смертью – это редчайшая, поистине королевская привилегия в мире насекомых.
Часть воды распыляется муравьями-няньками в камерах, где подрастают личинки, которым нужен влажный микроклимат. В сезон засухи, если не удастся добыть воды, численность личинок может снизиться практически до нуля из-за неблагоприятного микроклимата внутри гнезда.
Около половины рабочих особей всё же добирается до главного водохранилища муравейника. Это просторная камера в основании гнезда – одна из первых камер, построенных при жизни королевы-основательницы. Теперь из неё вычищено всё лишнее – галереи разгрызены и вытащены наружу, и их материал, пережёванный и смоченный водой, израсходован на постройку верхних ярусов гнезда. Камера водохранилища хорошо вентилируется – к ней снизу подходит несколько тоннелей, по которым постоянно снуют рабочие муравьи. Вода хранится здесь особым образом. Потолок камеры шершавый и неровный. Вцепившись ногами в неровности, на нём неподвижно висят крупные особи с раздутыми, словно пузырь, брюшками – это «водяные бочки», фактически очень крупные водоносы. Но их брюшко обладает способностью сильно растягиваться, вмещая очень большое количество воды. Вода хранится в особом выросте кишки, который запирается кольцевым мускулом и благодаря этому сохраняет воду в чистоте. В первые недели жизни после метаморфоза «водяные бочки» обладают подвижностью – они нормально ползают, кормятся и даже выходят из гнезда за водой. Но позже их образ жизни меняется: они ползают медленнее и стараются проводить время в неподвижности. Такие муравьи заползают на потолок камеры, и водоносы начинают использовать их по прямому назначению – как живые водохранилища.
Около двух сотен муравьёв из касты «водяных бочек» повисли под потолком главного водохранилища. Эта камера охраняется весьма тщательно – по полу ползают крупные стражники, которые встречают всякого муравья, который проникает сюда. Рабочие-водоносы непрерывно заползают в водохранилище, и каждого из них обнюхивает стражник. Если запах водоноса не вызвал подозрений, стражник пропускает его. В противном случае расправа может быть короткой и жестокой. Получив «добро» от стражников, водоносы лезут на стены и расползаются по потолку. Они обходят «водяные бочки», выбирая особь, которой можно доверить запас воды. Водоносы определяют состояние «водяной бочки», поглаживая усиками голову этого муравья. Если «водяная бочка» может принять воду, следует ответная реакция – постукивание усиками по верхней губе водоноса. После этого водонос повисает под потолком на вытянутых ногах и спаивает воду «водяной бочке», голова которого оказывается как раз под ним. Опорожнив брюшко, водонос спускается или уходит в боковые тоннели, чтобы поесть и вновь отправиться за водой. Кроме водоносов, по потолку водохранилища снуют муравьи, занятые на работах в гнезде. Они просят воду у «водяных бочек», напиваются и уносят её для других особей. Время от времени в водохранилище появляются муравьи с сильно раздутым брюшком – кормильцы. Они обходят висящих «водяных бочек» и делятся с ними кашицей из полупереваренного корма, который очень быстро усваивается. Обычно свою порцию пищи получают «водяные бочки», у которых неполный запас воды – у них пища легче проходит по кишечнику. Голодный муравей из касты «водяных бочек» просит пищу у кормильцев, быстро кивая головой. В темноте муравейника этот сигнал почти незаметен, но он сопровождается тихим скрипящим звуком от трения головной капсулы об грудной сегмент. В ответ на этот призыв ближайший муравей-кормилец бросается к голодной особи и отрыгивает порцию пищи.
«Детская» является наиболее охраняемым местом колонии, и обеспечивается пищей и водой едва ли не лучше, чем королевская камера. На дне её копошатся червеобразные личинки, покрытые тонкой кутикулой. Многочисленные муравьи-няньки очищают и кормят их, отрыгивая пережёванную пищу. Личинкам необходима высокая влажность воздуха – их покровы быстро теряют воду, а подсыхающая кутикула теряет необходимую эластичность. Чтобы обеспечить необходимый микроклимат в помещении, на потолке «детской» висит несколько «водяных бочек». Время от времени эти муравьи отрыгивают воду и прижимают каплю воды к потолку камеры. Вода впитывается в глиняный свод и затем испаряется, увлажняя воздух. Посторонним муравьям, не занятым уходом за личинками, вход в «детскую» строго воспрещён; лишь время от времени в эту камеру забегает один из водоносов и выпаивает «водяной бочке» принесённую воду или кормит этого муравья. Лишь при угрозе разрушения поселения в этой камере появляются муравьи-солдаты.
Цепочка муравьёв-водоносов постоянно движется к источнику воды и обратно. Рабочие муравьи посещают расщелину на протяжении большей части дня. Дело не только в потребности колонии в воде: насекомые должны защищать свой водопой от конкурентов. При необходимости любой рабочий может превратиться в воина и пожертвовать жизнью ради процветания колонии. В засуху, когда временные водоёмы пересыхают, между особями из близко расположенных колоний разыгрываются свирепые битвы, в которых гибнет множество водоносов. Но это, увы, не останавливает высыхание водоёмов, и победители чаще всего лишь на несколько недель переживают побеждённых. Но здесь совсем другая ситуация – водоём под землёй обеспечивает жизнь множества существ на протяжении всего года, и власть над ним означает возможность выживания и процветания. В таких условиях неизбежна конкуренция.
Несколько муравьёв-водоносов движутся по стене. Они чувствуют себя неуверенно – эти особи впервые находятся здесь. Они проникли в эту расщелину по узкому проходу между камнями на одном из краёв расщелины. Муравьи словно потеряли дорогу – они движутся причудливым беспорядочным маршрутом, часто останавливаясь и шевеля усиками в воздухе. Это разведчики, которым улыбнулась удача. Их колония располагается в нескольких десятках метров от этой расщелины, ей исполнилось только два года, и в ней ещё жива самка-основательница. Водоносы из этой колонии добывают воду, преимущественно собирая росу. Их колония маленькая, насчитывающая всего лишь около полутысячи особей, и она находится на грани выживания: в ней практически отсутствует каста «водяных бочек». Вся вода, собранная водоносами, уходит на питьё колонии. В «детской» у них находится всего лишь две «водяных бочки», а прирост колонии меньше убыли. Источник воды, которым они пользовались раньше, пересох, и теперь, если колония не найдёт нового источника воды, она погибнет в течение нескольких месяцев.
Муравьи-старожилы принюхиваются, приподнимаясь на ногах и шевеля в воздухе усиками. Несколько особей, движущихся за водой, обнаружили чужой запах и тут же подняли тревогу, выпуская в воздух характерным образом пахнущее вещество. Почувствовав его, водоносы, не занятые переноской воды, покидают тропу, ведущую к водопою. Они щёлкают жвалами и угрожающе вытягивают голову вверх и вперёд, демонстрируя агрессивность. Под воздействием запаха тревоги поведение этих насекомых меняется, и несколько рабочих бегут на разведку. Чужаки спускаются по противоположной стене расщелины, поэтому их запах ощущается отчётливо, но они сами пока недосягаемы. Стены расщелины в этом месте сильно сближаются – расстояние между ними в некоторых местах менее полуметра. Но муравей – не кузнечик, и для него такое расстояние по воздуху абсолютно непреодолимо. Обходной путь очень долгий, и муравьи даже не подозревают, что он существует – такой путь проходит через неизвестные рабочим муравьям участки пещеры, которые не помечены их запахом. Но случай встал на сторону защитников. Много месяцев назад в этих местах было землетрясение – результат медленного столкновения Африки и Европы, которое перекрыло связь Средиземного моря с океаном и породило обширную солёную пустыню на его месте. Во время этого землетрясения в одном месте расщелины камень свалился с края вниз и застрял между стенами, образовав своего рода естественный мост. И теперь муравьи из числа защитников бегут по нему. На противоположной стороне расщелины они быстро добираются до чужаков и завязывается суровая драка. У защитников значительное численное преимущество – их более чем в десять раз больше, чем чужаков. Поэтому исход борьбы предрешён: несколько чужаков оказываются уничтоженными в течение нескольких минут. Защитники воды потеряли только одного рабочего – он в числе первых набросился на чужаков и челюсти одного из них буквально отстригли его голову. Но в следующие мгновения каждого из чужаков схватило по несколько пар челюстей, и они были разорваны на куски. Их останки были сброшены вниз и пропали где-то в водоёме. Не спасся никто из чужаков; теперь соседняя колония может даже не узнать о существовании постоянного и надёжного источника воды. Естественно, они погибнут, когда роса станет менее обильной.
Ныряющие улитки – медлительные и миролюбивые соседи муравьёв. Им безразличны войны этих насекомых, а поведение улиток намного примитивнее, чем муравьиное. Они просто живут своей жизнью, не вступая в конфликт с муравьями, и регулярно совершают свои верикальные миграции по стенам расщелины. Благодаря широкой ноге и обильной слизи они прочно прикрепляются к камням, и им нет необходимости прокладывать и помечать определённый маршрут движения. Муравьи, кажется, избегают липкого слизистого следа улитки. Когда моллюск, спускаясь к воде, флегматично пересёк тропу муравьёв-водоносов, согласованное движение насекомых нарушилось. Широкой ногой улитка стёрла пахучие метки на поверхности камня, словно перечеркнув тропу насекомых полосой слизи. Несколько муравьёв, чьи брюшки полны воды, попытались преодолеть след улитки, но отступили, когда их ноги заскользили по слизи, теряя сцепление с камнем. Выше следа улитки также собралась группа из нескольких десятков муравьёв, спешащих к водопою. Они не решаются вступить на слизистую дорожку и предпочитают искать другой путь для спуска вниз. Несколько муравьёв, следуя вдоль края улиточьего следа, нагнали улитку и смогли пробежать перед ней. Ещё несколько муравьёв поднялись вдоль следа моллюска и обнаружили место, где слизь высохла и стало возможно переползти через неё. А несколько муравьёв просто воспользовались ситуацией и стали поедать слизь, содержащую воду и определённое количество белков.
В течение нескольких минут, пока след улитки сохранял влажность, согласованность движения муравьиной колонны была нарушена. Но смятение среди муравьёв было совершенно безразлично улитке. Ныряющая улитка спускается прямой дорогой к водоёму. Пока она ползёт, несколько муравьёв-водоносов касаются её тела в темноте. В ответ на это улитка слегка вздрагивает и втягивает ногу и голову под раковину. Но муравьи не пытаются напасть на улитку, поэтому она спокойно продолжает путь. Чем ниже сползает улитка, тем прохладнее и влажнее становится воздух. Наконец, улитка касается щупальцами края воды. Она замерла и вытянула одно из щупальцев, растущих около рта, словно убеждаясь, что вода по-прежнему на месте. После этого ритуала улитка осторожно сползла по стенке в воду и плотно закрыла дыхательное отверстие, ведущее в лёгочную полость.
В прохладной воде ныряющая улитка вначале съёжилась, а затем расправила ногу и вытянула глазные стебельки. Поверхность её тела увеличилась, чтобы способствовать газообмену – часть кислорода поступает в организм улитки через кутикулу. Лёгкое улитки заканчивается дыхательной трубкой, которая подвижна и способна вытягиваться почти на длину ноги улитки. Погрузившись под воду, ныряющая улитка вытянула дыхательную трубку и выставила её на поверхность. Несколькими движениями головы она накачала воздух в лёгкое, и её удельный вес стал меньше. Вытянув ногу, улитка легко оторвалась от поверхности камня и всплыла.
Она не одна плавает на поверхности воды: неподалёку на воде покачивается ещё несколько улиток, переваривающих корм, принесённый с поверхности в кишечнике. Они сохраняют неподвижность, чтобы беречь энергию. Пока моллюски пассивно парят в воде, по их кишечнику, перевариваясь, движется пища. Эффективность пищеварения улиток не очень высока и значительная часть пищи выходит из их организма в виде помёта, богатого органическими веществами и бактериями. Непереваренные частицы пищи выбрасываются наружу, и это действие оказывает огромное влияние на жизнь в пещерном водоёме. У улиток ключевая роль в экосистеме водоёма: это постоянный источник питательных веществ, приносимых с поверхности. Помёт улитки – корм для микроскопических простейших. Многие и них постоянно живут в мантийной полости моллюска; когда улитка выползает из воды, часть их покидает мантийную полость, а другие оседают на слизи, покрывающей её тело. Многочисленные инфузории питаются бактериями, которые размножаются в помёте улитки, а жгутиконосцы заглатывают кусочки клеточных оболочек, богатых целлюлозой, и переваривают их. Некоторые простейшие постоянно обитают в воде и питаются взвешенными в ней частицами органики, в том числе помёта улиток.
Но жизнь простейших весьма неспокойна. В тёмной воде многие обитатели водоёма просто не видны. Но их присутствие выдаёт движение воды, которое они сами легко ощущают с помощью специальных чувствительных органов. В толще воды обитает множество мелких существ – мальков единственного вида рыб в этом водоёме, бычков карликовых пикогобиусов. Самые молодые личинки этих рыб ведут пелагическую жизнь, питаясь простейшими. Они непрерывно прокачивают воду через жаберную полость, время от времени заглатывая всё, что накопилось на жабрах. С возрастом личинка превращается в малька и начинает вести более размеренную жизнь, собираясь вблизи каменных стен расщелины и плавающих в воде улиток. Вокруг взрослой улитки, которая достаточно долго пробыла в воде, постепенно собирается несколько таких обитателей пещеры. Стайки малоподвижных мальков держатся преимущественно на раковинах улиток. В брюшных плавниках, видоизменённых у взрослой рыбы в присоску, у малька растут щетинки – остатки плавниковых лучей. Цепляясь ими, словно когтями, малёк может ненадолго прикрепляться к раковине улитки. Мальки пикогобиусов, перешедшие к «сидячей» жизни, пассивно ожидают, пока добыча сама «сядет» на их губы. Но некоторые из них не хотят ждать. Они садятся у края раковины и время от времени, когда улитка вытягивает вперёд голову и ногу, заплывают в её мантийную полость и поедают живущих там простейших. Им нужно быть осторожными – неосторожное прикосновение к телу улитки вызывает у неё защитную реакцию, и она может просто увлечь за собой малька, втягиваясь в раковину. Но обычно малёк успевает выплыть из её раковины невредимым.
Кроме простейших, есть и другие потребители помёта ныряющей улитки – мелкие особи того же вида. Пока они молоды, путешествие наверх может слишком затянуться для них, что означает опасность высохнуть. Поэтому молодые ныряющие улитки выбираются из воды сравнительно невысоко – вначале не более, чем на два метра. Они соскребают со стен бактериальный налёт и гифы грибов, изредка появляющиеся здесь. Но такой подкормки им обычно не хватает, и молодые улитки пользуются более доступным источником корма.
Крупная улитка, недавно вернувшаяся с поверхности, парит в толще воды, широко раскрыв ногу, словно парашют. Она довольно глубоко погрузилась в воду, потому что на её раковине уже сидит пара мелких улиток. В поисках пищи молодые ныряющие улитки лезут головами под раковину взрослой особи. Они поедают слизь, выделяемую её покровами, вместе с обитающими на ней бактериями и простейшими. Но главное «блюдо» молодняка ныряющей улитки – помёт взрослых особей. Когда взрослая улитка выделяет порцию помёта, молодые улитки сразу же поедают его, вытягивая головы. С такой необычной пищей они дополнительно получают микрофлору, помогающую им самим усваивать пищу. В помёте улитки, даже прошедшем через кишечник, содержится много непереваренной органики, которая легко усваивается их организмами благодаря микроскопическим симбионтам.
В большинстве подземных водоёмов вода отличается кристальной чистотой, а пищевые ресурсы крайне скудны – населяющие их живые существа вынуждены питаться буквально крохами пищи, не давая органике накапливаться в воде. Пищевые цепочки здесь короткие, а специализация отсутствует. В отличие от других мест такого рода, водоём в расщелине предоставляет своим обитателям гораздо больше корма благодаря постоянным миграциям улиток. Время от времени насекомые, залетающие в расщелину в поисках воды, падают вниз, и их тела также поедают подводные жители. Благодаря постоянному притоку органических веществ в каждой капле воды из этого водоёма есть жизнь: множество мелких инфузорий плавает в воде, поедая бактерий и мельчайшие частицы органики.
Несколько сравнительно крупных мальков пикогобиуса парят в толще воды. Их длина – около 15 миллиметров; они ещё сохраняют ювенильные черты – крупные рудиментарные глаза, просвечивающие под кожей, и тело, сжатое с боков. Но им уже трудно парить в толще воды – чтобы поддержать своё тело, мальки совершают волнообразные движения крупными грудными плавниками. А их добыча – собственные сородичи меньшего размера. Молодые пикогобиусы легко могут поймать и проглотить добычу в две трети собственной длины. Они уже почти не сидят на раковинах улиток, а предпочитают отдыхать на камнях.
Молодой пикогобиус не видит свою добычу и практически не может отличать свет от темноты с помощью редуцированных глаз – сетчатка в них глубоко дегенерировала, а глазной нерв стал очень тонким. У взрослой рыбы дегенерация зайдёт ещё дальше, и глазное яблоко почти совсем рассосётся. Взамен зрения, бесполезного в темноте пещерного водоёма, у этих рыб развиты органы химического чувства и боковая линия. Клетки, ощущающие вкус, разбросаны по коже рыбы и есть даже на поверхности плавников, поэтому малёк, просто плывущий в воде, получает полную информацию о пахучих следах, оставленных другими существами. И органы чувств подсказывают пикогобиусу, что рядом с ним находится подходящая добыча – несколько мелких сородичей. Они парят в толще воды и их собственные движения почти неощутимы, но волны, расходящиеся от движений молодого пикогобиуса, отражаются от их тел, и хищник получает информацию о том, что прямо перед ним находится несколько мелких существ. Его картину мира дополняет химическое чувство – молодой пикогобиус уверенно отличает мальков от семян растений, которые иногда заносит в пещеру ветер. Приближаясь к добыче, он сохраняет почти полную неподвижность. Раскинув раскрытые грудные плавники, хищник приближается к добыче, осторожно взмахивая лишь задними краями спинного и анального плавников, чтобы не выдать себя сильным движением воды. Тело молодой рыбы напряжено и готово к броску, рот приоткрыт и зубы готовы вцепиться в жертву. Расстояние между хищником и добычей постепенно сокращается. Пикогобиус всё острее ощущает запах добычи, и это позволяет рыбе скорректировать положение тела, чтобы сделать более точный бросок. Его добыча малоподвижна – мелкие особи этого вида редко плавают быстро, и способны только на одиночные рывки. Наконец, хищник ощутил, что расстояние между ним и добычей сократилось примерно до длины его тела. На несколько секунд плавники перестали работать и рыба стала плавно погружаться в глубину. Этот манёвр позволяет точно определить местоположение добычи по изменению собственных ощущений хищника. Проигрыш в расстоянии сейчас почти несуществен.
Личинки пикогобиуса неподвижно парили в толще воды, процеживая воду через жабры. Время от времени то одна, то другая личинка глотала пойманных инфузорий и снова принималась за еду. В этом и заключается смысл пассивного существования этих существ. Они не ощущали никаких признаков опасности, пока… Сильный водоворот буквально засосал двух личинок прямо в пасть их более взрослого сородича. Молодой пикогобиус раскрыл рот в виде трубки, и объём ротовой полости увеличился в несколько раз. Возникший при этом ток воды засосал добычу за доли секунды. Личинки пикогобиуса, находившиеся рядом с погибшими, бросились в стороны слишком поздно – хищник уже успел закончить нападение.
Насытившись, молодой пикогобиус продолжил пассивно парить в воде, слегка шевеля плавниками. Он относится к виду, который является остатком былого богатства фауны Средиземного моря. Когда море оказалось в кольце суши, солёность его воды стала расти, а фауна начала беднеть. Постепенно стали исчезать пелагические рыбы, а придонные виды переселились в прибрежную зону, ближе к устьям рек, где солёность воды позволяла им более-менее сносно существовать какое-то время. Но в ледниковый период на рубеже голоцена и неоцена все крупные водоёмы в Средиземноморской котловине исчезли, и единичные виды потомков морских рыб остались в изолированных реликтовых водоёмах.
В пещерном водоёме потомки морских видов встретились с потомками пресноводных животных. Молодняк пикогобиусов проводит в толще воды не всё время. Уставшие рыбы просто медленно опускаются на дно и прицепляются к камням присоской, образованной брюшными плавниками. Они соблюдают осторожность, но иногда им приходится спасать свою жизнь от другого местного хищника. Его приближение можно почувствовать, но это, как правило, оказывается бесполезным: он охотится из засады и умеет ждать очень долго. А порой добыча сама буквально сваливается на него.
Молодой пикогобиус, достигший примерно двух третей длины взрослой особи, уже ведёт типичный для этих рыб образ жизни. Он почти не отрывается от дна и камней, лежащих в водоёме, и быстро плавает только в случае крайней опасности. Но это бывает крайне редко – в подземных водоёмах очень стабильные условия, и какие-либо хищники здесь – редкое явление. Бычок передвигается по дну короткими рывками, подолгу отдыхая. Он уже почти полностью расстался с глазами – лишь под кожей остались два тёмных пигментных пятна. Обоняние помогает ему ориентироваться, а органы боковой линии предупреждают о движениях других существ вокруг. Опустившись на дно в очередной раз, бычок почувствовал, как что-то бросилось в сторону от него. Возможно, это был кто-то из его мелких сородичей, слишком крупный, чтобы его можно было съесть. Повернувшись в сторону, пикогобиус почувствовал, как что-то тонкое укололо его хвостовой плавник. Причём укол был не один – когда рыба повернулась, она почувствовала, как несколько тонких щетинок коснулись её кожи. Это вполне может означать добычу – какое-то дохлое насекомое, упавшее сюда сверху. Пикогобиусы не едят падаль, но инстинктивно ощущают, что она может привлекать других мелких животных, к тому же съедобных. Пикогобиус развернулся, чтобы обследовать странный предмет. Он почувствовал, как его губы коснулось несколько щетинок. Это не похоже на мёртвое насекомое – оно бы колыхалось от движений воды. Это что-то более крупное… И живое.
Сильная боль пронзила голову рыбы. Что-то узкое и твёрдое сильно сжало его череп с двух сторон, и хватка усиливалась с каждой секундой. Рыба забилась, пытаясь вырваться, но хватка не ослабевала. Поперёк туловища бычка также разлилась боль. Хватка была настолько сильной, что череп не выдержал – биение мускулов сменилось судорогами умирающего животного, а в воде запахло кровью.
Пикогобиус стал жертвой другого хищника – слепого карстового краба. Это существо с овальным уплощенным панцирем поджидает добычу в засаде, подолгу сохраняя неподвижность. Поэтому бывает, что молодь пикогобиуса даже не подозревает о близости хищника, пока тот не атакует. Края клешней карстового краба покрыты чувствительными щетинками, а глаза и глазные стебельки полностью отсутствуют. Щетинки, которых коснулся молодой пикогобиус, подсказали крабу о присутствии добычи, и хищнику осталось только сделать выпад клешнями. Он удачно схватил бычка за голову, а вторая клешня буквально расстригла позвоночник рыбы. Бычок погиб в течение нескольких секунд, и после этого краб начал поедать добычу.
Краб, поймавший бычка, должен как можно быстрее съесть добычу, иначе на неё найдётся слишком много конкурентов. Запах крови и мяса медленно распространяется под водой, и кажется, будто в нескольких местах на дне оживают камешки. Карстовые крабы ведут пассивную жизнь: они могут подолгу сидеть в засаде, ожидая появление подходящей добычи. В это время они сохраняют неподвижность и напоминают плоские камешки округлой формы. Запах крови бычка, пойманного одним из крабов, привлёк нескольких из них, и они почти одновременно поползли к удачливому охотнику, рассчитывая на часть его добычи. Крабы быстро ползут по дну боком, раскрыв клешни. Хотя они ничего не видят, обоняние безошибочно ведёт их к источнику заманчивого запаха. В это время хозяин добычи старается съесть как можно больше – его ногочелюсти рвут мясо, а клешни разламывают позвоночник добычи. По движениям воды он чувствует, что его окружают сородичи, и их количество пугает его – он вряд ли сможет что-то сделать один против, по крайней мере, троих взрослых крабов. Вцепившись клешнями в кусок добычи, охотник спешно покидает место пиршества и прячется под камнем, где как раз есть узкая щель – только для него одного. При его приближении из-под камня выскочил мелкий карстовый краб, и бросился наутёк. Благодаря плоскому телу карстовый краб легко скрывается в узких щелях.
Краб оставил своим сородичам лишь малосъедобные остатки добычи – голову с плавником и позвоночник, на котором осталась часть мяса. Этого, однако, достаточно, чтобы между крабами, прибывшими на делёж чужой добычи, вспыхнуло соперничество. Они не видят друг друга, поэтому сразу переходят к решительным действиям, минуя этап угрожающих демонстраций. Один из крабов – крупная самка, другой – самка несколько меньшего размера, и третий – самец. Он сразу ощутил запах самок, который не сигнализировал об их готовности к спариванию. А это может означать только одно – более крупные самки легко могут принять за добычу его самого. Поэтому самец ухватил лишь небольшой обрывок кожи с грудным плавником и быстро отступил в сторону. А две самки сцепились над останками бычка. Более крупной самке удалось оттеснить мелкую соперницу; она накрыла собой добычу, готовая защищать её от посягательств. Но её соперница не торопилась отступать. Она начала кружить вокруг крупной самки, время от времени осторожно приближаясь сзади и схватывая кусочек мяса, разорванного ею. Наконец, ей удалось схватить кишки рыбы и она просто потянула их к себе. Пока крупная самка обгладывала позвоночник и голову рыбы, из-под её ног была украдена значительная часть пищи, и вторая самка скрылась под одним из камней, унося свою долю, чтобы съесть её в одиночестве.
Гибель взрослого здорового бычка-пикогобиуса в клешнях краба – это скорее случайность. Обычно эти рыбы всегда настороже и крабу не удаётся незаметно подкрасться к ним – дрожь воды всегда выдаёт его приближение и рыба уплывает. Собственно, крабы – это скорее падальщики, сборщики мертвечины и охотники на старых и больных рыб. А вот пикогобиусы, напротив, являются активными хищниками. Взрослые бычки этого вида обычно сидят неподвижно на дне и стенках водоёма. Лишь жаберные крышки шевелятся, когда рыба дышит, но и они могут останавливаться, когда рыба затаивается в ожидании приближения добычи. Глаза взрослого пикогобиуса редуцированы – они просвечивают под депигментированной кожей рыбы как небольшие тёмные пятна. Зрение бесполезно в темноте пещерного водоёма, но рыбы не страдают от этого, поскольку тонко ощущают движение воды благодаря органам боковой линии. Голова пикогобиуса представляет собой довольно страшное зрелище: она покрыта розовато-белой слизистой кожей, а широкий рот свёрнут вверх настолько, что нижняя челюсть стоит почти вертикально. Пасть пикогобиуса однозначно указывает на его рацион: многочисленные острые зубы настолько крупные, что торчат изо рта, даже когда он закрыт. Челюстные кости очень тонкие, гибкие и связанные растяжимыми тканевыми связками. Благодаря этим особенностям пикогобиус легко может проглотить сравнительно крупную добычу – длиной в половину собственного размера и почти равного с собой веса.
Взрослый пикогобиус занял удобную позицию на каменной стене под водой. Прямо над ним нависает небольшой скальный карниз, по которому проходит муравьиная тропа. Муравьи-водоносы пьют воду на каменном выступе, где к ним нельзя подобраться – выступ полого продолжается под водой и рыба не может подобраться к насекомым на близкое расстояние. Но зато на карнизе рядом с муравьиным водопоем время от времени случаются досадные происшествия: муравей, слишком нагруженный водой, теряет маневренность, и его случайно может столкнуть с тропы сородич, спешащий на водопой. Такие случаи редки, но происходят достаточно регулярно, чтобы привлечь внимание хищника к этому месту.
Муравьи бегут по тропе. Очевидно, где-то наверху улитка снова переползла через муравьиную тропу, потому что сплошной поток насекомых прервался и к водопою приходят лишь единичные муравьи. А им навстречу тяжело ползут нагрузившиеся водой сородичи. Пока встречный поток невелик, муравьи с полными воды брюшками могут свободно ползти. Им удобнее двигаться, когда им не мешают, и они заняли почти всю тропу. Но через несколько минут ситуация изменилась: очевидно, муравьи где-то наверху смогли преодолеть слизистый след улитки, и целый поток насекомых хлынул вниз по тропе. Пока они бежали по поверхности камня, им удавалось разминуться с нагруженными водой сородичами. Но через минуту волна насекомых сверху достигла скального карниза – самого узкого участка, где с одной стороны тропы крутая каменная стена, а с другой – обрыв над поверхностью воды. В это время на карнизе оказалось три муравья с полными воды брюшками. Встречный поток насекомых захлестнул их, как вода. Первому муравью всё же удалось сделать несколько шагов и покинуть опасное место, выбравшись на более широкий участок тропы. Он быстро отполз в сторону и медленно двинулся наверх, в колонию. А двое муравьёв оказались в безвыходном положении. Один из них залёг на тропе, вцепившись лапками в шероховатости камня, и сородичи просто пробежали по нему. Хитиновый покров достаточно прочен, чтобы выдержать такого рода нагрузки, поэтому после того, как движение стабилизировалось, муравей поднялся на ноги и пополз наверх. А другому водоносу не повезло: ему не удалось избежать невольного столкновения с сородичами, и его понесла живая волна. Он сделал попытку выбраться из потока сородичей, но это оказалось для него роковым – не удержавшись, он скатился с их спин и полетел вниз, в воду.
Муравьи-водоносы – небольшие существа, которые живут в мире, где иная расстановка сил, нежели в мире крупных существ. Силы поверхностного натяжения воды могут помочь насекомому покинуть водоём, если оно достаточно мелкое, чтобы не прорвать плёнку поверхностного натяжения, или если поверхность его тела не смачивается. А для более крупного насекомого плёнка поверхностного натяжения становится чем-то вроде вязкого болота, из которого с трудом удаётся вытянуть ноги. Муравей, увы, оказался слишком крупным существом. Он беспомощно барахтается в воде, стараясь схватиться за что-нибудь твёрдое. Иногда попавшим в беду насекомым удаётся доплыть до стенки и выбраться из воды, но это чаще всего оказывается счастливым случаем. Обычно участь попавшего в воду насекомого предрешена. Волны от шевелящихся ног насекомого расходятся в воде, и для местных хищников нет более понятного сигнала. Пикогобиус, устроивший засаду под тропой муравьёв, почувствовал, что его ожидает обед. Бычок слеп, но тонко ощущает движения воды и распознаёт направление, в котором находится нечто маленькое и шевелящееся. Он осторожно развернулся головой в сторону добычи. Затем последовал молниеносный бросок, и лишь бурун появился на поверхности воды там, где секунду назад был попавший в беду муравей. Бычок утащил муравья в глубину и проглотил целиком. Другие муравьи, похоже, не заметили, что с одним из их сородичей случилась беда. Каждый день десятки муравьёв гибнут вне стен муравейника, но вскоре их заменяют новые насекомые, появляющиеся из куколок. Поэтому гибель одной особи несущественна, если колония нормально существует.
День в разгаре; солнце стоит высоко в небе и раскаляет камни настолько, что по ним становится опасно бегать, если лапы не защищены толстыми роговыми мозолями или чешуями. В это время пустыня кажется вымершей: лишь одиночные насекомые пролетают над камнями, разыскивая корм. Некоторые хищные мухи даже приспособились разыскивать погибших от жары насекомых и высасывать их прежде, чем солнце высушит их. Позвоночные животные предпочитают пережидать жару в тени и также не показываются на открытых местах.
Тень карликового карстового дуба достаточно плотная, чтобы под его кроной можно было спрятаться от жестокого солнца. Чешуеносная черепаха по-прежнему активна, но предпочитает прятаться от перегрева в тени. Заросли карстового дуба и трещины среди камней – это место, где можно не только скрыться от солнца, но и найти корм. Рептилия бродит по расселинам возле зарослей дуба в поисках желудей. Хотя карстовый дуб обладает эффективным механизмом разбрасывания семян, многие его жёлуди разлетаются недалеко от материнского растения. Черепаха, обладающая крепкими челюстями, ищет эти жёлуди. Благодаря обонянию она легко находит жёлудь, застрявший между камнями. Достать его непросто, но черепаха обладает большой для своего размера силой. Цепляясь когтями, она легко забралась на камень, преграждающий ей путь, и вытянула шею, пытаясь добраться до жёлудя. Но лакомая еда застряла глубоко, и рептилии нужно приложить дополнительные усилия, чтобы добыть её. Не раздумывая, черепаха сделала ещё шаг, упёрлась лапами в камни и надавила на них. Щель между ними немного расширилась, но жёлудь провалился глубже. Черепаха пролезла ещё немного вперёд и снова потянулась к жёлудю. Роговой клюв несколько раз безуспешно царапал гладкую кожуру жёлудя, но затем кончик клюва рептилии поддел жёлудь и выкатил его из щели. Затем челюсти черепахи раскрылись ещё раз, и схватили жёлудь.
Выбравшись из камней, черепаха с хрустом раскусила жёлудь и начала измельчать клювом его содержимое, крахмалистое, горьковатое и довольно сухое. Это плохая еда для черепахи, которая предпочла бы животную пищу вроде улитки или насекомого. Но пустыня – это место, где не место слишком привередливому едоку. Тем не менее, если поискать, можно найти и лучшую пищу – нужно лишь определить, где она спрятана.
Покончив с жёлудем, чешуеносная черепаха не прекратила поиск еды. Обоняние не подвело её и в другой раз – рептилия ощутила запах кое-чего съедобного, исходящий из-под песка вблизи камня. Но это пища, которую добыть труднее и опаснее, чем жёлуди: это пища, которая сама может перейти в наступление. Черепаха начала раскапывать песок передними лапами, время от времени принюхиваясь. После нескольких отброшенных в стороны порций песка на дне образовавшейся ямки что-то зашевелилось. Черепаха продолжила рыть, и одно движение её лап выбросило на поверхность земли скорпиона песочно-жёлтого цвета. Потревоженный скорпион ослеплён солнечным светом и ошеломлён дневной жарой – он вряд ли может понять, кто именно потревожил его покой. Он угрожающе вздымает вверх раскрытые клешни и делает резкие выпады жалом. Но черепаха прекрасно оценивает собственные возможности и сразу переходит в атаку. Она вцепляется в скорпиона, резко сжимает челюсти, а затем отпускает его, пока он не нанёс удар жалом. Раненый скорпион извивается, бьёт жалом вслепую, но его удары не достигают цели. Зато черепаха, выбрав момент, когда противник повернулся к ней боком, нанесла ему ещё один укус. Она вцепилась в его брюшко и жало скорпиона упало на песок, срезанное её челюстями, словно ножницами. Черепаха сжала челюсти ещё сильнее, и буквально расстригла тело скорпиона. Теперь он убит и совершенно безопасен для черепахи. Она не спеша поедает свою добычу, от которой вскоре остаются только суставчатые ноги, клешни и кончик брюшка с жалом.
Другим существам сложнее добыть привычный корм. Взрослая тушканчиковая мышь не смогла найти достаточно пищи в утренние часы. Теперь она пытается искать корм, прячась в тени среди камней и совершая спринтерские броски от камня к камню, чтобы избежать солнечного удара. Весенние дожди прошли уже давно, а новых дождей, после которых появляется свежая зелень, ждать ещё несколько месяцев. Растительность высохла – там, где весной пышно разрасталась трава, остались лишь немногие сухие былинки. Все растения, которые нуждаются в воде для роста, пережидают засуху в виде семян или луковиц. Семена трудно искать, а луковицы, сочные и питательные, часто прячутся на большой глубине и могут быть ядовитыми.
Тушканчиковая мышь обгладывает высохший стебель какого-то злака, укоренившегося в трещине. На верхушке длинного стебля торчат остатки колоска, в которых среди плёнок и чешуй ещё сохранилось несколько зёрен. Зверёк просто подгрыз стебель и потащил его в тень ближайшего камня. Ловкими движениями зубов и лап тушканчиковая мышь извлекла оставшиеся зёрна и тут же разгрызла их. Конечно, она обладает способностью производить некоторое количество метаболической воды для нужд организма даже из самой сухой пищи, но более сочная пища намного желаннее. Поэтому грызун вернулся к остаткам зарослей злака и начал расковыривать землю, чтобы добыть корешки. Это многолетнее растение, и его корневая система остаётся живой даже в разгар засухи. Тушканчиковая мышь зубами откусывает куски сухой и твёрдой земли, но быстро упирается в камень, куда уходят корни растения. Подземная часть злака находится под надёжной защитой – корневище разрастается в узкой щели между камнями, куда попало совсем немного гумуса. Пусть этого явно недостаточно для процветания, но зато корни прекрасно защищены от травоядных животных. Они останутся живыми даже в сильную засуху, и растение выживет, даже если будет съедена вся надземная часть.
Скудного растительного корма недостаточно для животного с интенсивным обменом веществ, поэтому тушканчиковая мышь ищет новые источники корма. Зверёк постепенно добирается до края расселины, в которой находится подземный водоём. Тушканчиковая мышь обнюхивает повреждённое корневище папоротника у входа. Оно съедобно, и грызун мог бы легко утолить голод. Но мышь ощущает запах обитателей пещеры – ныряющих улиток. Она обнюхивает поблёскивающие на солнце полосы – следы подсохшей слизи улиток. Один след кажется носу грызуна влажнее, чем остальные – улитка проползла сравнительно недавно, скрываясь от палящих солнечных лучей. Иногда этот грызун поедает пищу животного происхождения, и свежие следы улиток подсказывают, что тушканчиковой мыши можно попробовать добыть их. Грызун начинает осторожно спускаться в расщелину, ведущую к водоёму. Тушканчиковая мышь обычно движется по ровной местности прыжками на задних лапах. Но она ещё не утратила навыков лазания и потому достаточно уверенно чувствует себя на каменном склоне, если он не слишком крутой. Осторожными прыжками с камня на камень грызун спускается ниже и ниже, в прохладную тенистую расщелину. Чувствительный нос мыши обнюхивает камни; животное старается не потерять след улиток. Она уверенно отличает самый свежий след, который пахнет наиболее отчётливо.
Чтобы добраться до улиток, тушканчиковой мыши нужно спуститься на три метра вниз по склону – это довольно опасное занятие. Более крупное животное не смогло бы это сделать из-за крутизны склона, но тушканчиковая мышь легко спускается вниз благодаря отличному чувству равновесия и небольшому весу. Она перескакивает с одного выступа на другой, находя опору даже на узких карнизах. В некоторых местах ей приходится вцепляться в камень передними лапами и двигаться на всех четырёх лапах. И вскоре грызун достигает своей цели: тушканчиковая мышь спрыгивает на узкий выступ, рядом с которым на скале торчит несколько раковин ныряющих улиток. Улитки сидят на стенке неподвижно, терпеливо ожидая наступления ночи, когда можно будет выбраться наверх за кормом. Но похоже, что появление неожиданного гостя с поверхности может нарушить размеренный ход их жизни. Тушканчиковая мышь осторожно ступает по выступу, вцепляясь в него когтями задних лап. Она осторожно добирается до одной из улиток, вдыхая заманчивый запах лёгкой добычи. Зубы тушканчиковой мыши легко могут разгрызть раковину улитки, но прежде всего нужно оторвать от камня хотя бы одну из них.
Ощутив прикосновение вибриссов грызуна, ближайшая улитка резко съёживается и присасывается к камню, плотно прижав раковину. Теперь тушканчиковой мыши нужно приложить значительные усилия, чтобы оторвать её от камня. Вдобавок улитка выделяет по краям раковины липкую и скользкую слизь, и передние лапы тушканчиковой мыши тут же оказываются испачканными в ней. Вместо того, чтобы поискать не напуганную улитку и напасть внезапно, мышь продолжила нападение на ту же самую особь. Она попыталась подлезть под раковину, но в ответ получила порцию слизи прямо на морду. Вязкая жидкость потекла по её носу и начала затекать в ноздри. И это стало роковым для грызуна: мышь чихнула. В этот момент одна из задних лап сорвалась с выступа, мышь потеряла равновесие и полетела вниз. Она несколько раз ударилась об стенки и упала в воду. Благодаря маленькому размеру мышь легче перенесла падение, чем это сделало бы более крупное животное. И это стало её бедой.
Тушканчиковая мышь свалилась в подземный водоём и оказалась в довольно холодной воде. После такого падения она осталась жива и отделалась только несколькими сильными ушибами – маленький вес и упругие кости смягчили последствия падения. Но её участь, тем не менее, предрешена. В результате жизни в жаркой сухой местности физиология этого вида приспособилась в процессе эволюции к эффективной теплоотдаче. Но сейчас это превратилось в проблему: из организма зверька быстро уходит тепло. Шерсть намокла и уже не может служить для защиты от холода. Мышь плавает, совершая толчки задними лапами и шлёпая по поверхности воды передними. Но её силы быстро иссякают. Стенки расселины очень крутые, и мест, где она могла бы хотя бы выбраться из воды, очень мало. Пытаясь спастись, тушканчиковая мышь цепляется за раковины мелких ныряющих улиток, сидящих вблизи поверхности воды. Но эта попытка напрасна: они просто отклеиваются от стены и падают в воду. Постепенно грызун выбивается из сил. Движения лап становятся медленными, а дыхание – хриплым. Несколько раз мышь полностью скрывалась под водой, но затем снова всплывала. А затем зверёк последний раз показался над водой и пропал навсегда. Лишь пузырьки воздуха всплыли на поверхность и лопнули.
Для отдельно взятой особи это происшествие – трагедия. Для популяции тушканчиковых мышей в пустыне – лишь одна из многочисленных случайностей, практически не оказавшая влияния на численность популяции. А для жителей подземного водоёма такие происшествия являются важным источником поступления пищи в их замкнутый и не слишком щедрый мир.
Тело мыши медленно опускается на дно и от него начинает распространяться пока ещё едва уловимый запах смерти. Для подводных жителей это становится приглашением на обед, и они выбираются из своих укрытий, рассчитывая получить свою долю угощения. Главными участниками пиршества становятся карстовые крабы. Они быстро собираются на теле мыши и начинают рвать её шкурку, добираясь до мяса. В воде появляются клочки шерсти и распространяется запах крови и мяса. Благодаря крепким ногочелюстям крабы не оставят от трупа ничего, даже костей. Они отталкивают друг друга от добычи и каждый из них старается урвать как можно больше пищи. Но крабам вряд ли удастся попировать спокойно: несколько ныряющих улиток, почуяв запах крови, тоже ползут к тушке мыши. Они также не прочь разнообразить свой рацион мясом и регулярно принимают участие в пиршестве крабов, если успевают вовремя добраться до их добычи. Благодаря прочной раковине улитки не боятся крабов. Они просто оттесняют крабов, отталкивая их краями раковин, и закрывают своими телами мёртвую мышь. Ротовая тёрка улиток срезает слой за слоем мясо и может дочиста выскоблить кости. Пока есть возможность поесть, крабы не отступают. Они ползают вблизи пирующих улиток и время от времени бросаются к ним, чтобы оторвать от трупа мыши клочок мяса. В воде появляется множество клочков мяса, которые привлекают мелких обитателей водоёма. Вокруг пирующих улиток и крабов собираются мальки пикогобиусов. Они прозрачны, и лишь их собственные движения выдают их присутствие в воде. Мелкие мальки усиленно фильтруют воду, собирая крохи органики, а более крупные пикогобиусы ищут более существенную пищу – объедки со стола крабов и улиток. Несколько взрослых пикогобиусов также подплывают к месту пиршества, но держатся неподалёку, вполне справедливо опасаясь клешней крабов. Они ищут совсем другую добычу. Неподвижные, словно часовые, они ждут, пока поблизости не окажутся какие-то мелкие животные. Часто их добычей оказываются очень мелкие карстовые крабы, но в основном пикогобиусы охотятся на собственную молодь – наиболее подходящий для них источник корма. Ожидание взрослых пикогобиусов оправдывается довольно скоро: несколько мальков, набив животы пищей, покидали место кормления, но так и не смогли добраться до укрытий, оказавшись в желудках собственных сородичей и, вполне возможно, даже собственных родителей. В этом мире, скудном и тесном, нет места для специализации, а численность популяции в условиях недостатка корма регулируется таким жестоким образом.
Через несколько часов тушка грызуна будет полностью съедена: даже кости будут сгрызены крабами и улитками. Крупные жители водоёма не съедят лишь волосы, но белок, составляющий их, будет постепенно использован бактериями. В условиях скудности пищевых ресурсов ничто не пропадёт даром.
Пока солнце движется по небу, в тесном маленьком мире подземного водоёма свершается чудо. Вряд ли что-то на Земле эпохи неоцена напоминает о том, что более 25 миллионов лет назад на планете обитал разумный вид: следы этого стёрло время. Лишь изредка среди горных пород попадаются редкие артефакты, говорящие об этом. И ещё распространение живых существ по Земле может свидетельствовать о том, что когда-то на планете существовала сила, способная расселить их предков там, куда они никогда не смогли бы попасть естественным образом.
Миллионы лет назад люди построили в Египте храм Абу-Симбел. Только один день в году в строго определённый час солнечные лучи проникали в глубину длинного коридора и освещали статую бога солнца. Теперь, в неоцене, людей нет. Их постройки превращены в руины, источенные самим временем, и скрыты под наслоениями позднейших отложений. Но странная причуда природы, игра слепого случая, повторила чудо древнего храма. Камень, по которому несколько часов назад бегало муравьиное воинство, когда-то отвалился от края расселины, подточенный суточными перепадами температур и силами, которые создают во время роста корни растений. И с той поры жизнь пещерных обитателей изменилась. Теперь несколько дней в году лучи солнца проникают в глубокую расселину и в течение нескольких минут освещают её до дна.
Знаменательный час приближается. Солнечный луч уже скользит по стене расселины, внося смятение в жизнь существ, привыкших к полумраку. Засыхающая жаба притаилась в густых зарослях мха между камнями. Здесь достаточно влажно и она чувствует себя комфортно. Тень почти постоянно царит в этом месте, поэтому луч солнца, скользящий по камню, пугает её. Привычная влажная темнота отступает, и вслед за нею амфибия пятится и укрывается в зарослях мха. Солнечный свет слишком ярок для неё, поэтому амфибия трёт лапой глаза, более привычные к темноте. Луч солнца вскоре достигает зарослей мха, заставляя их сиять изумрудной зеленью. В это время среди камней становятся видны тянущиеся вверх тонкие бледные побеги растений, которые прорастают из семян, случайно попадающих в расселину. Луч солнца даёт им необходимый для жизни свет, но это ложная надежда. Большую часть года солнце не заглядывает сюда, поэтому проростки обречены на гибель. Возможно, какие-то из них будут съедены насекомыми или улитками, а другие просто высохнут и зачахнут.
Луч солнца скользит вниз по стене расщелины. Он освещает раковины ныряющих улиток, прикрепившихся к камням в ожидании наступления вечера. Освещённые солнцем, улитки поступают так, как если бы солнце застигло их на поверхности – они втягивают ногу и щупальца под раковину, прячутся от света и прижимают края раковины к камню. Но это лишь временное беспокойство – скользнув по их раковинам, солнечный луч движется дальше вниз.
Изменение освещённости никак не повлияло на слаженную работу муравьёв-водоносов. Живая цепочка из множества насекомых продолжила движение, словно не происходит ничего примечательного – всё равно каждый из муравьёв по несколько раз в день выходит на освещённую поверхность и снова спускается в тенистую расселину за водой. И спустя минуту луч солнца проник в воду. Пикогобиусы слепы, но сохранили способность ощущать общую освещённость, в том числе благодаря чувствительным клеткам, рассеянным по всей коже. Для этих рыб темнота означает безопасность и покой, поэтому вторжение непривычного яркого солнечного света пугает рыб. Взрослые пикогобиусы мечутся в панике и ищут укрытия, надеясь скрыться от яркого света. Бычки забиваются под камни и словно забывают прежнюю вражду по отношению друг к другу – в одном укрытии может сидеть с полдесятка рыб, тесно прижавшихся друг к другу боками. Они нервно вздрагивают от случайных движений соседей и стараются сохранять неподвижность, словно солнечный свет вводит их в оцепенение. Малькам пикогобиусов некуда скрыться. Они парят в толще воды, блестя спинами. Яркий свет заставляет их искать общества сородичей, и мальки близкого возраста сбиваются в небольшие стайки. Более крупные мальки пережидают вторжение солнечного света в их мир, скрываясь под раковинами ныряющих улиток. Но и они стараются не выдавать себя лишними движениями.
Только карстовых крабов не касается паника. Они абсолютно лишены зрения и совсем не ощущают изменений освещённости. Поэтому крабы продолжают вести привычную жизнь, разыскивая добычу и скрываясь друг от друга в укрытиях. Паника рыб для них выглядит чем-то совершенно беспричинным, но её результатами они легко могут воспользоваться.
Пикогобиусы ощущают свет как некое новое, незнакомое чувство. Они не воспринимают образов окружающего мира, поскольку их глаза уже давно не функционируют. Рыбы просто чувствуют, как что-то поменялось в привычном мире, стало не таким, как раньше, слишком сильным и пугающим. Поэтому они всем силами стараются найти привычные для себя условия, и иногда это оборачивается бедой. Одна из рыб, спасаясь от солнечного света, полезла в узкую щель под камнем, дёргаясь всем телом и пытаясь пробраться как можно глубже в привычную темноту. Но у этого укрытия уже есть хозяин, и он не намерен делиться домом с кем попало. Плавник бычка пронзила боль – он оказался в цепком захвате клешни карстового краба. Бычок задёргался, пытаясь освободиться, но вторая клешня вцепилась в его морду, и краб начал подтаскивать неожиданную добычу к себе, пятясь в глубину норы.
Несколько пикогобиусов скрываются от солнечного света в узкой глубокой трещине на глубине. Эта трещина шириной несколько сантиметров тянется на протяжении нескольких метров в толще камня, расширяясь, сужаясь и изгибаясь. Она ведёт в гораздо более просторный подземный водоём, где в полной темноте ведут свою вялую жизнь десятки их сородичей и соседей-крабов. Расселина, куда попадает еда и проникает солнечный свет – это своего рода «детский сад» пикогобиусов. Здесь больше корма, и сюда приплывают взрослые рыбы, вынашивающие икру, чтобы оставить потомство. Время от времени взрослые рыбы из глубин пещеры приплывают сюда, чтобы покормиться, но затем вновь скрываются в тёмных глубинах подземного озера.
С потолка пещеры постоянно капает вода – через трещины породы постепенно просачиваются грунтовые воды, удерживаемые корнями деревьев, произрастающих на склонах Кипрского горного массива. Частицы органики и растворённые в воде органические вещества из почвы служат пищей микроорганизмам и пещерным коловраткам, которые начинают короткую пищевую цепочку пещеры. Следующим звеном цепочки оказываются крабы: молодь карстовых крабов начинает свою жизнь в толще воды. Это не настоящая планктонная личинка, как у морских крабов, которые претерпевают сложный метаморфоз, прежде чем осядут на дно и станут крохотными подобиями своих родителей. Просто ювенильная стадия карстового краба, парящая в воде, избегает таким способом конкуренции и хищничества со стороны взрослых особей. Молодые крабы, похожие на взрослых особей, несут в печени запас жира, который придаёт им нейтральную плавучесть. Покинув брюшные ножки матери, они просто плавают в толще воды за счёт движений непропорционально крупных ногочелюстей, которые извлекают из воды съедобную мелочь – простейших и коловраток. Ноги и клешни во время плавания поджаты и служат для регулирования направления движения. Иногда в пещерное озеро заплывают мальки пикогобиусов, но здесь сильна конкуренция со стороны молоди крабов – они поедают тот же корм, и часто нападают на пассивную молодь пикогобиусов. Молодые крабы на плавающей стадии развития иногда встречаются в открытой части водоёма, в расщелине, но здесь они становятся добычей пикогобиусов.
Экосистема подземного водоёма состоит из небольшого числа тесно взаимосвязанных видов, и находится в состоянии очень хрупкого равновесия. Все виды, входящие в неё, являются узкоареальными эндемиками. По окраинам Кипрского горного массива есть несколько таких водоёмов, и в каждом из них обитает своя эндемичная фауна из нескольких видов, так же сильно зависящих друг от друга. Это остатки былой фауны Средиземного моря, последние крохи былого богатства, исчезнувшего миллионы лет назад. Но деградация и вымирание – это одна из сторон естественного процесса эволюции. Земля непрерывно меняется, и жизнь могла бы погибнуть, если бы не обладала способностью к изменениям. Даже если эти изменения в конце концов ведут в эволюционный тупик, это не сказывается на благополучии биосферы в целом: виды и экосистемы непрерывно сменяют друг друга, и биосфера в любой момент времени находится в равновесии.

Карстовый дуб (Quercus bonsai)
Порядок: Буковые (Fagales)
Семейство: Буковые (Fagaceae)
Место обитания: горные «оазисы» Средиземноморской котловины на месте острова Кипр.
В эпоху человека обычным видом флоры Европы был дуб черешчатый (Quercus robur). В естественных условиях дубравы были большей частью сведены человеком в раннеисторическое время и в эпоху экстенсивного развития сельского хозяйства. Но человек, тем не менее, способствовал сохранению дуба, культивируя его в городах и парках. Эти разрозненные популяции растений после исчезновения человечества положили начало новым лесным массивам. В эпоху оледенения дуб отступил дальше на юг, но при потеплении восстановил прежний ареал. Высыхание Средиземного моря сделало климат Южной Европы более засушливым и суровым. Популяции дуба на бывших островах оказались отрезанными от материковых популяций и друг от друга обширными пространствами горячей солончаковой пустыни. Изоляция и суровые условия существования привели к появлению новых видов дубов в средиземноморских «оазисах». Эти виды значительно уменьшились в размерах и превратились в ветвистые кустарники с узловатыми ветвями. В других местах котловины произрастает вид дубов с ползучим стволом, не поднимающийся выше 1 метра над землёй.
В сухих предгорьях Кипрского горного массива, освещённых солнцем, произрастает один из видов средиземноморских дубов – карстовый дуб. Это растение представляет собой кустарник высотой около метра. У него практически не выражен основной ствол – главные ветви начинают расти едва не на уровне земли. Ствол и ветви этого растения покрыты толстой серовато-белой корой, обеспечивающей защиту от перегрева. Кора постоянно отслаивается полосами и лоскутами неправильной формы, которые постепенно накапливаются под растением, создавая дополнительную защиту от перегрева для корней.
Листья карстового дуба не похожи на листья его далёкого предка. Они имеют овальные очертания, а их края покрыты мелкими зубцами. Длина листьев не превышает 3 сантиметра. Молодая листва покрыта мелкими волосками, придающими ей сероватый оттенок. Волоски защищают растущие ткани от солнечного света, но потом быстро высыхают и опадают. Полностью сформировавшиеся листья имеют светло-зелёный цвет и белую изнанку, кожистые, слегка вдавленные по жилкам. Ветви растения очень густо покрыты листьями. Крона растения имеет очертания, близкие к полушарию или зонтику. Листья образуют почти сплошной слой, не пропускающий солнечный свет двальше вглубь кроны дерева. Это также помогает защитить от перегрева ветви и ствол.
Подобно прочим дубам, карстовый дуб имеет семена-жёлуди. Плюска покрывает жёлудь наполовину. Снаружи она покрыта толстыми чешуйками. Жёлудь прочно сидит в плюске; пока он не созрел, его с трудом может выдернуть какое-то некрупное животное, специально разыскивающее жёлуди. Но в длительные периоды засухи это обстоятельство помогает дубу расселяться. Высыхая, плюска начинает с силой сжимать жёлудь. В результате образуется такое давление, что при незначительном прикосновении жёлудь вылетает из плюски и отлетает на несколько метров. В этом случае его труднее найти какому-либо животному, и есть вероятность, что он может попасть в трещину карста, где будет достаточно влаги для прорастания. В некоторых случаях птицам удаётся выклевать жёлудь из плюски. Часто они расклёвывают и съедают жёлудь сразу, но иногда уносят и прячут, а затем забывают про свои запасы. В таком случае жёлудь также может прорасти.
Жёлудь может сохранять всхожесть до десяти лет – это приспособление к переживанию длительных периодов засухи. Он прорастает во время очень редких дождливых годов, когда в почве содержится достаточно влаги для роста. В первые годы молодое растение развивается очень быстро, но почти не ветвится. В возрасте пяти лет от основного ствола начинают отрастать боковые ветви, которые быстро догоняют его по длине. В это время ствол уже достигает высоты полуметра и начинает образовывать характерную форму кроны. Рост ветвей в длину замедляется, но они начинают активно ветвиться на кончиках, образуя полушаровидную форму кроны. По мере роста значительная часть прироста усыхает и опадает, и только немногие ветви продолжают расти в длину. В результате направление роста ветви часто меняется и она искривляется. На двадцатом году жизни растение цветёт и плодоносит первый раз. Продолжительность жизни этого растения часто доходит до трёхсот лет.
В Средиземноморской котловине обитают другие виды карликовых дубов:
Сизый дуб (Quercus cereiferus) произрастает на горном массиве бывшего острова Крит. Он отличается от своих родственников очень мелкими размерами: высота взрослого растения не превышает 60 см. Его листья покрыты восковым налётом для защиты от солнечного излучения, отчего крона имеет голубовато-серую окраску. У этого вида очень характерная форма роста: боковые ветви сильно вытягиваются в длину (до 3 – 4 метров) и легко укореняются, найдя благоприятное место для роста. В результате этого с течением времени одно растение может образовывать заросли, тянущиеся на несколько десятков метров. Жёлуди этого вида мелкие, морщинистые, легко застревающие в различных расщелинах.
Дуб тройчатый (Quercus tripartitus) – один из широко распространённых видов. Он обитает на южной оконечности Балкан и по границе Средиземноморской котловины и Малой Азии. Листья этого вида разделены на три лопасти, боковые почти равны по размеру средней. Изредка на средней лопасти развивается ещё одна пара маленьких лопастей у вершины. Листовая пластинка кожистая, длиной до 5 см. Само растение имеет полегающий ствол, который укореняется в почве и по мере роста «обтекает» камни; боковые ветви крупные и сильно разветвлённые. Высота растения не превышает одного метра.
В местах обитания этого вида водятся травоядные млекопитающие, и для защиты от них растение накапливает в листве большое количество танинов, делающих его несъедобным. Этот вид приспособлен к распространению семян птицами и грызунами – у него немногочисленные, но очень крупные жёлуди (длиной до 4 см), которые охотно запасают разные животные. Если они теряют или забывают про них, жёлуди прорастают. Благодаря запасу питательных веществ они легко могут прорасти из норы грызуна, с глубины до 30 см.
Дуб спиральнолистный (Quercus tortifolius) имеет очень нехарактерный для дуба облик: его листья узкие (шириной около 5 мм при длине до 6 см) и скрученные в спираль вдоль средней жилки. Это приспособление позволяет избежать перегрева, равномерно распределяя по листу свет и тень. Этот вид встречается в изоляции от остальных, в западной части Средиземноморской котловины. Это кустарник высотой менее метра, с раскидистой кроной и тонкими поникающими ветвями. Они легко раскачиваются на самом слабом ветру, благодаря чему создаётся чередование света и тени по листве растения. Поверхность листа кожистая, светло-зелёная. Жёлуди этого вида овальные, длиной до 15 мм. Плюска закрывает их почти наполовину.

Ныряющая улитка (Cavernohelix longituba)
Отряд: Стебельчатоглазые (Stylommatophora)
Семейство: Гелициды (Helicidae)
Место обитания: подземные водоёмы в пещерах и карсте «оазиса» на месте острова Кипр.
Ухудшение климата, вызванное высыханием Средиземноморья, неблагоприятно отразилось на фауне влаголюбивых животных. Большинство их видов вымерло, когда море исчезло, но некоторым видам удалось найти убежище там, где сохранились водоёмы и тенистые места. Карстовые пещеры и подземные водоёмы стали таким убежищем для некоторых беспозвоночных. Лучи солнца, проникающие по трещинам скал, поддерживают жизнь скудной теневыносливой флоры мхов и мелких папоротников. В их тени находят защиту от зноя мелкие насекомые и даже улитки. Более крупным улиткам приходится вести иной образ жизни, чтобы защититься от жаркого солнца. Одни из них впадают в анабиоз, закрывая вход в раковину полупроницаемой мембраной из слизи. А другие просто избегают солнечного света.
В пещерах, на дне которых имеются постоянные водоёмы, обитает особый вид улиток, жизнь которого зависит от подземных вод – ныряющая улитка. Это потомок виноградной улитки (Helix pomatia), широко распространённого вида эпохи человека. В процессе эволюции она сохранила относительно большой размер, но стала вести совершенно иной образ жизни. Очевидно, её предки переселились в карстовые пещеры в поисках влажных местообитаний.
Ныряющая улитка – это моллюск с округлой раковиной диаметром до 4 см. Раковина имеет форму, близкую к яйцевидной, с притупленной вершиной. Окраска раковины светлая – от розоватой до светло-зелёной. Тело самой улитки окрашено в бледно-серый цвет. Глаза очень маленькие, располагаются на длинных стебельках, несущих осязательные функции. Зрение не играет большой роли в жизни этого вида, но глазные стебельки покрыты большим количеством хеморецепторов, помогающих улавливать запахи на воздухе и в воде.
Этот вид совершает вертикальные миграции по трещинам карста. Ночью ныряющая улитка питается растениями, развивающимися в глубине трещин, и поедает даже верхний слой почвы. Днём эта улитка неподвижно сидит на стенах пещер, по которым стекают грунтовые воды, а если позволяет глубина пещеры, то прячется в воде. Периодичность миграций зависит от глубины пещеры. Если пещера глубокая, путешествие наверх может занимать больше суток. Улитка может различать свет и темноту, и хорошо ориентируется во времени суток. Она строго в нужное время покидает воду и добирается до края пещеры. Если необходимо, улитка дожидается вечера, прикрепившись к стенке. Рано утром улитка покидает трещины и уползает обратно в водоём.
Благодаря прохладному воздуху обмен веществ у этого вида замедлен, и одной трапезы на поверхности может хватить на несколько дней жизни в пещере. Обычно улитка, вернувшаяся в пещеру, восстанавливает внутренние запасы воды, ныряя в подземный водоём. Вход в лёгкое у этого вида вытянулся и превратился в подвижную трубку, при помощи которой ныряющая улитка может дышать, полностью погрузившись под воду. Если улитка падает на дно водоёма, она сильно растягивает ногу и сильно высовывается из раковины, получая кислород из воды через покровные ткани.
Помёт этой улитки содержит большое количество непереваренной органики и служит важным источником пищи для обитателей подземных водоёмов. Молодые особи этого вида, которые не могут проделывать столь долгие миграции в трещины карста, также питаются помётом взрослых особей.
Ныряющая улитка – гермафродит. Любые две особи взаимно оплодотворяют друг друга, но при разнице в размерах крупная особь, как правило, играет роль самца и допускает спаривание с собой как самка только особей приблизительно равного размера. Кладки размещаются над поверхностью воды, на камнях и сводах пещеры, куда не могут добраться хищники. В кладке до 50 крупных яиц, покрытых плотной желеобразной оболочкой. Из них через 3 недели выводятся молодые особи. Ныряющая улитка растёт очень медленно, достигая размеров, характерных для взрослой особи, лишь к 3-м годам. Продолжительность жизни этого вида может составлять до 10 лет. У этого вида очень велика смертность молодых особей.

Карстовый краб (Caecopotamon cavernophilus)
Отряд: Десятиногие (Decapoda)
Семейство: Потамониды (Potamonidae)
Место обитания: подземные водоёмы бывшего острова Кипр.

Рисунок Алексея Татаринова, колоризация Биолога

Ухудшение климата в Средиземноморской котловине вызвало исчезновение большинства пресных водоёмов в прилегающих областях. Даже в «оазисах», образующихся на горных хребтах, некогда бывших островами, почти не бывает источников пресной воды. Тем не менее, в местах, защищённых от жары, вода сохраняется. Растения удерживают влагу туманов и росы на своих листьях и корнях. Из почвы влага просачивается в трещины горных пород, и образует настоящие подземные реки и ручьи. В карстах часто образуются постоянные водоёмы значительного размера, населённые своеобразной фауной мелких существ – рыб и беспозвоночных. Это могут быть выходцы из пересыхающего моря, реликты пресноводной фауны, и даже потомки сухопутных животных. Маленький карстовый краб, обитающий в подземных водоёмах горного хребта на месте острова Кипр, является одним из немногих потомков пресноводных животных. Он выжил в пещерных водоёмах благодаря отсутствию конкурентов: морские крабы Средиземного моря не смогли приспособиться к жизни в пресной воде и вымерли полностью.
Карстовый краб относится к мелким видам: ширина его панциря не превышает 3 см, и обычно меньше. Тело этого ракообразного имеет овальные очертания, панцирь сильно уплощённый, светло-серого или белого цвета. Благодаря форме тела карстовый краб может легко пролезать в узкие щели между камнями на дне пещерных водоёмов. Он отличается полной утратой органов зрения: не осталось даже рудиментов глазных стебельков. Отсутствие зрения полностью компенсируется хорошо развитым химическим чувством и осязанием.
Клешни карстового краба также уплощенные, покрыты по внешнему краю многочисленными тонкими волосками, выполняющими осязательную функцию. Ходильные ноги короткие.
Самец карстового краба мельче самки, и их количество в популяции меньше – один самец на 3-4 самки. Это связано с более медленным ростом самца, в результате чего самцы оказываются жертвой каннибализма чаще, чем самки. Благодаря небольшому размеру самец, однако, легко может скрыться от преследователей в узкой щели, откуда его почти невозможно вытащить.
Сезонность в размножении карстового краба почти не выражена. Небольшой всплеск активности животных наступает весной, когда над Средиземноморской котловиной появляются редкие дождевые тучи и в пещерных водоёмах повышается уровень воды. Самец находит готовую к размножению самку по запаху, быстро оплодотворяет её и покидает. Самка откладывает до 20 крупных яиц, из которых через 4-6 недель выводятся миниатюрные, но уже вполне сформированные крабы. Благодаря запасу жира их удельный вес равен плотности воды, и молодь карстового краба парит в толще воды. Клешни у них покрыты по краю тонкими волосками, с помощью которых молодняк крабов ловит мелких пелагических животных – простейших и коловраток. Значительную часть рациона молоди краба составляют представители почвенной фауны, приносимые грунтовыми водами. Пелагическая стадия онтогенеза длится до 4-5 месяцев. В это время подрастающая молодь краба часто нападает на более мелких сородичей.
Подрастая, молодые крабы переходят к донному образу жизни и превращаются в хищников и падальщиков. Пока позволяют размеры, они ещё некоторое время питаются частицами, взвешенными в толще воды, но постепенно переходят к сбору корма на дне. В это время молодые животные становятся жертвами взрослых крабов. Рост до взрослого состояния занимает около двух лет, но за это время выживают лишь несколько процентов молодняка.

Муравей-водонос (Formica aquifera)
Отряд: Перепончатокрылые (Hymenoptera)
Семейство: Муравьи (Formicidae)
Место обитания: скальные «оазисы» Средиземноморской котловины.

Рисунок Биолога

В экстремальных условиях существования чемпионами по выживанию среди микроскопических животных являются тихоходки (Tardigrada) – микроскопические существа, отдалённо родственные членистоногим. А среди самих членистоногих лучшие специалисты по выживанию встречаются среди насекомых. Благодаря разнообразным приспособлениям в строении и поведении насекомые легко освоили жизнь в таких негостеприимных местообитаниях, как пещеры, пустыни, горы и окраины ледников. Средиземноморская котловина, где с трудом выживают относительно немногочисленные позвоночные, населена разнообразными видами насекомых из множества отрядов и семейств.
Муравьиная колония благодаря общественному образу жизни действуют как единый организм, обеспечивая себя все необходимым для жизни. В каменистых «оазисах» Средиземноморской котловины, окружённых обширными пространствами солончаков, муравьи процветают. Ветры легко распространяют крылатых самок-основательниц, поэтому практически одни и те же виды муравьёв встречаются во многих «оазисах». Характерным видом муравьёв здесь является муравей-водонос. Он обитает там, где есть постоянные или временные, но регулярно появляющиеся источники воды.
Это муравей обычного облика, но сравнительно крупного размера: длина тела взрослой особи – не более 8 мм, но плодовитые самки достигают длины 14 – 16 мм. Тело насекомого покрыто панцирем серого цвета, который слегка блестит от множества коротких волосков, покрывающих его. Такая особенность позволяет насекомому избегать перегрева, если ему приходится выползать на поверхность карста в поисках добычи. У рабочих особей длинные ноги; они способны очень быстро бегать, держа тело на некотором удалении от раскалённой солнцем поверхности камня.
У этого муравья есть ещё одна необычная каста – «водяные бочки». Они аналогичны «медовым бочкам» у некоторых видов медоносных муравьёв, обитавших в разных частях Земли в эпоху человека. Они похожи на рабочих особей, но малоподвижны, обладают более цепкими ногами и растяжимым брюшком. «Водяные бочки» почти всю жизнь проводят, вися на потолке выкопанных рабочими камер или естественных укрытий, заселённых этими муравьями. Их единственная задача – запасать как можно больше воды и поить ею нуждающихся в ней муравьёв. Брюшко «водяной бочки» может раздуваться в виде шара, вмещающего более миллилитра воды. Вода хранится в растяжимом придатке кишки, и съедаемая муравьём пища не загрязняет запасённую воду.
Обычно рабочие особи муравья выходят на сбор воды по утрам. Они жадно пьют росу, слизывая её с камней, остывших за ночь, и возвращаются в гнездо, отдавая её «водяным бочкам». Если есть постоянные источники воды, рабочие цепочкой спускаются к воде по строго определённым маршрутам, и несут её в колонию. Каста «водяных бочек» существует в колонии независимо от надёжности источников водоснабжения в окрестностях колонии, и этим, очевидно, обусловлена успешность выживания муравья-водоноса в Средиземноморской котловине. Солёную воду муравьи-водоносы не пьют.
Гнездо муравья-водоноса строится из глины. Добыв воду и наполнив ею желудок, рабочие особи находят подходящие отложения глины и отщипывают от них кусочки. Они несут сухую глину на место строительства и непосредственно на строящемся участке отрыгивают на неё воду, размешивая в однородную массу движениями жвал. Эти муравьи способны перекрывать глиняными стенками пространства между камнями и глубокие трещины, делая помещения для маток, потомства и «водяных бочек». В колонии этого вида всегда есть около десятка плодовитых маток, поддерживающих численность колонии.
Эти муравьи обладают способностью предчувствовать наступление дождей и приурочивают роение к этому событию. Если лето оказывается сухим, лёт этого вида очень вялый – из муравейника вылетает всего несколько десятков крупных маток, которые чаще всего селятся в окрестностях родного гнезда. В дождливые годы размножающиеся особи выводятся в колонии сотнями и широко расселяются. Наличие легко доступной воды поддерживает ранние этапы существования молодых колоний, но многие из них гибнут, когда наступает засушливое время.
Пища муравья-водоноса включает любую пищу животного происхождения, вплоть до трупов мелких позвоночных. Эти муравьи не нападают на живых позвоночных (кроме случаев обороны гнезда), и сами охотятся лишь на насекомых и других членистоногих.
Продолжительность существования колонии этого вида может составлять до пяти лет и больше.

Карликовый пикогобиус (Picogobius relictus)
Отряд: Окунеобразные (Perciformes)
Семейство: Бычковые (Gobiidae)
Место обитания: подземные водоёмы в пещерах и карсте «оазиса» на месте острова Кипр.
Тектонические процессы, вызвавшие сближение Африки и Европы, обрекли на гибель богатую фауну Средиземного моря. По мере повышения солёности воды началось вымирание стеногалинных организмов – преимущественно беспозвоночных. Смена видового состава этих животных вызвала вымирание популяций рыб, зависящих от них. Также стали исчезать рыбы, личинки которых не выдерживали повышения солёности. Постепенно устойчивые популяции рыб остались лишь в устьях рек, где солёность воды оставалась приемлемой для жизни. Но постепенно реки одна за другой пересыхали, и рыбы гибли. У некоторых из них оставалась единственная возможность для выживания – перейти к жизни в пресной воде, отступив в реки. Физиологические ограничения позволили это сделать далеко не всем видам рыб, и из фауны рыб Средиземного моря в неоцене существуют лишь единичные виды.
Одной из групп, которой удалось выжить, были бычки. Благодаря способности жить в пресной воде некоторые их виды смогли заселить реки. На острове Кипр реки постепенно высыхали, и численность их обитателей заметно сократилась. Некоторым рыбам удалось проникнуть в карстовые пещеры на побережье острова. В процессе эволюции их потомки сильно изменились, чтобы освоить новую среду обитания.
Обитатели подземных водоёмов Кипра – крохотные бычки, карликовые пикогобиусы. Это реликты, скудные остатки былой фауны Средиземноморья. Пещеры острова недостаточно продуктивны, и их населяет крохотная популяция пикогобиуса – не более пяти сотен рыб. Они питаются преимущественно насекомыми, упавшими в воду или опустившимися на дно мёртвыми ракообразными.
Внешность пикогобиуса очень странная. Это головастая рыбка длиной до 4 см, из которых около четверти занимает плоская голова с крупным легко растяжимым ртом. Желудок и брюшная стенка у пикогобиуса могут очень сильно растягиваться, и это позволяет рыбе заглатывать даже крупную добычу – насекомых длиной до 2 см. Челюстные кости прочные, а зубы длинные и крючковатые. При закрытом рте рыбы они высовываются из него; концы верхних зубов направлены вниз, нижних – вверх. Благодаря таким зубам рыба цепко схватывает добычу; попеременно двигая челюстями, бычок способен проталкивать в желудок крупную добычу.
Грудные плавники широкие, с сильными основаниями. Нижние лучи грудных плавников прочные, снабжены зубчиками на нижней стороне. Движениями грудных плавников рыба раскапывает грунт, зарываясь в него. Колючий спинной плавник редуцирован, в нём всего лишь 3 – 4 колючки, связанные тонкой перепонкой – это следствие отсутствия врагов в подземных водоёмах. Мягкий спинной плавник высокий, рыба движется в толще воды благодаря его волнообразным движениям. Хвостовой и анальный плавники укороченные, лучи в них очень толстые и прочные. Благодаря им рыба закапывается в песок.
В почти полном мраке пещерных водоёмов зрение бесполезно для ориентации. У пикогобиуса глаз нет совсем, но в коже рассеяны светочувствительные клетки. Рыба обладает ярко выраженным отрицательным фототаксисом – избегает солнечного света, попадающего в воду через входы в пещеры. Чувствительные клетки-хеморецепторы, рассеянные в коже и особенно на губах, помогают определить присутствие в воде добычи или опасности. Рыба полностью утратила окраску. Молодь прозрачна, и лишь рудименты глаз, сохраняющиеся некоторое время у молодой рыбы, позволяют заметить её в воде. Взрослые рыбы розоватые, полупрозрачные. Свежезаглоченная добыча долго просвечивает через стенки желудка рыбы.
В случае необходимости этот бычок может издавать звуки. Брачный призыв самца слышится как ритмичное тиканье, угроза – продолжительная жужжащая трель, а тревога – отрывистый тонкий писк.
Брачный сезон у этих рыб не выражен, поскольку под землёй стабильные условия жизни. Самец привлекает звуками готовую к размножению самку. Она вымётывает небольшую порцию икры (до 20 штук), которую самец тут же забирает в рот. Икра инкубируется до трёх недель в жаберной полости самца, и всё это время он ничего не ест. Молодые рыбы держатся у поверхности воды, подбирая упавших насекомых и органические частицы с поверхности воды. По мере роста они занимают различные укрытия на мелководье или на дне. Половая зрелость наступает в возрасте 3 лет, но продолжительность жизни может достигать 10 лет благодаря медленному обмену веществ в холодной воде подземных водоёмов.

Засыхающая жаба (Xerobufo xeroderma)
Отряд: Бесхвостые (Anura)
Семейство: Жабы (Bufonidae)
Место обитания: горные «оазисы» Средиземноморской котловины на месте острова Кипр.

Рисунок Александра Смыслова

Трудно найти менее подходящее для земноводных место обитания, нежели Средиземноморская котловина. Почти постоянная дневная жара, пласты солей на дне высохшего моря, гипергалинные водоёмы – всё это вряд ли подходит для большинства земноводных, обладателей влажной кожи и практически лишённых приспособлений для удержания влаги в организме. И конечно, в таких условиях совершенно не могут жить их личинки – головастики. Тем не менее, один вид земноводных встречается даже в этой суровой пустыне. Точнее, это обитатель «оазисов», бывших островов, а ныне просто гор, поднимающихся со дна моря. Горы служат своеобразными уловителями и накопителями влаги, которая может поддерживать жизнь земноводных.
Житель Средиземноморской котловины – засыхающая жаба. Сухая кожа этого существа позволяет некоторое время находиться на солнце, хотя значительную часть времени засыхающая жаба проводит в трещинах карста. Это светло-серая жаба типичного облика, длиной до 8 см. У неё бугристая кожа и крупные околоушные железы, содержащие сильный яд, вызывающий длительное раздражение слизистых оболочек хищника, схватившего это земноводное. Перепонки на лапах сильно редуцированы, а нижняя поверхность лап покрыта ороговевшими мозолями, позволяющими лазать по камням и выдерживать жар от нагретой поверхности почвы.
Не обладая примечательной внешностью, эта жаба сильно отличается от своих родственников особенностями физиологии. Она, словно верблюд, может терять большое количество жидкостей из тканей тела и способна высыхать сильнее прочих земноводных, не теряя жизнеспособности. В наиболее экстремальных случаях земноводное теряет до половины воды, содержащейся в теле в норме, и превращается в настоящий живой скелет, способный, тем не менее, двигаться и дышать. Кожа засыхающей жабы обладает развитой системой капилляров, особенно на брюшке. Она позволяет быстро впитывать влагу, в том числе росу. При больших потерях влаги, однако, эта жаба впадает в своеобразное оцепенение: тело сжимается в комок, лапы поджимаются под него, и все жизненные процессы в таком состоянии оказываются крайне заторможенными. Почувствовав присутствие влаги, засыхающая жаба оживляется. Она ползёт в направлении большей концентрации водяного пара в воздухе и таким способом находит источник воды – обычно росу на камнях или ручей среди карста. Найдя воду, засыхающая жаба начинает пополнять внутренние запасы влаги. Для этого она просто ложится в воду и впитывает её через кожные капилляры. По камням, покрытым росой, она ловко лазает с помощью цепких лап.
Самое уязвимое место в жизненном цикле этого вида – личиночная стадия, для развития которой обязательно требуется вода. Из-за этого засыхающая жаба размножается очень нерегулярно, раз в несколько лет, когда в карстовых водоёмах сохраняется некоторое количество воды после дождя. В это время все особи этого вида устремляются к образовавшимся среди карста водоёмам, где устраивают активные брачные игры. Самца осёдлывают самок в характерной для жаб манере и отгоняют соперников от облюбованной самки, кусая их и издавая отрывистые рокочущие звуки. В кладке обычно насчитывается около сотни икринок. В сухие годы некоторые самки, найдя источник воды, делают «быстрые» кладки из 20 – 30 икринок, которые полноценно развиваются. Головастики питаются любой пищей подходящего размера – вначале микроскопическими водорослями и простейшими, затем личинками насекомых и друг другом. Вспышки каннибализма у головастиков этого вида обычно происходят незадолго до метаморфоза. В течение примерно одного месяца головастики вырастают, проходят метаморфоз, превращаются в жабят и переходят к жизни на суше. Они держатся в карстовых лабиринтах, где легче найти тень и влажную почву.

Чешуеносная черепаха (Squamochelon tectus)
Отряд: Черепахи (Testudines)
Семейство: Сухопутные черепахи (Testudinidae)
Место обитания: Средиземноморская котловина, горный массив на месте острова Кипр.
Благодаря своей выносливости черепахи хорошо приспосабливаются к существованию в пустынных местностях. Но огромные солончаки Средиземноморской котловины стали непреодолимым препятствием даже для этой группы рептилий. При отступлении моря у них была кратковременная возможность заселить острова Средиземноморья по сухопутным перешейкам между ними, но в дальнейшем иссушение климата и появление обширных солончаков изолировали отдельные «оазисы», в которых существовали популяции исходного вида черепах. Дальнейшая эволюция этих животных протекала независимо в разных местообитаниях. В некоторых «оазисах» среди солёных болот котловины появились гигантские формы, экологические аналоги растительноядных млекопитающих. В карсте Кипрского горного массива эволюционировала иная форма – чешуеносная черепаха, мелкая рептилия, способная выживать и передвигаться среди каменистого ландшафта.
Это мелкая рептилия, потомок греческой черепахи (Testudo graeca). Длина панциря взрослой особи не превышает 15 см. Карапакс и пластрон этого вида связаны участками эластичной кожи на боках, поэтому они могут двигаться относительно друг друга. Благодаря этой особенности чешуеносная черепаха умеет надуваться. Окраска тела этого вида светлая – кожа на голове, хвосте и лапах костяного цвета или желтоватая, панцирь серовато-белый. Щитки панциря не пригнаны один к другому, как у большинства видов черепах. Они имеют твёрдые задние края и перекрывают друг друга, словно чешуя. На нижней стороне лап развиты крупные остроконечные чешуи, а на пальцах растут когти, больше похожие на когти болотных и водных видов черепах. Пластрон чешуеносной черепахи частично редуцирован – с боков имеются большие выемки, благодаря чему конечности работают более свободно. Эти приспособления напрямую связаны с образом жизни рептилии – она способна лазать по скальным стенкам и по почти вертикальным поверхностям, где есть хотя бы небольшие трещины, чтобы закрепиться.
Панцирь чешуеносной черепахи уже не представляет собой надёжной защиты, каким он является у черепах, обитающих в других районах Земли. С помощью щитков чешуйчатая черепаха заклинивается в расщелинах и трещинах, спасаясь от врага. Если это не помогает и враг пытается извлечь её оттуда, черепаха просто надувается, и тогда вынуть её из трещины очень трудно.
Самцы в брачный сезон ведут себя очень активно. Они отыскивают самок по запаху и преследуют их, отгоняя от выбранной самки соперников. При этом самец приподнимает тело над субстратом, шипит и разевает пасть, поворачиваясь мордой к сопернику. Спаривание длится не более получаса, и после него самец теряет интерес к самке.
Этот вид откладывает яйца, подобно всем черепахам. Главная опасность для кладки – иссушение, поэтому самка выбирает для яиц защищённое от солнца место – глубокую узкую щель среди камней. Она осторожно спускается в неё, расчищая дорогу задними лапами, и откладывает не более 3 – 4 яиц. Самка аккуратно захватывает каждое отложенное яйцо задними лапами и помещает его в расщелину, чтобы оно не разбилось. Кладка повторяется до трёх раз в год; инкубация длится около 3 месяцев. Молодые черепахи уже обладают характерным «чешуйчатым» панцирем. Они становятся взрослыми в возрасте 5 – 6 лет, а общая продолжительность жизни может достигать 60 – 65 лет.

Колючебровая агама (Brachyagama chaetociliata)
Отряд: Чешуйчатые (Squamata), подотряд Ящерицы (Lacertilia)
Семейство: Агамовые (Agamidae)
Место обитания: Средиземноморская котловина, горный массив на месте острова Кипр.
Наиболее обычными обитателями засушливых местообитаний являются ящерицы. Во время отступления Средиземного моря огромная котловина была заселена разнообразными рептилиями. Нуждаясь в очень небольшом количестве жидкости для поддержания жизнедеятельности, разнообразные ящерицы и змеи процветают в пустынной местности по окраинам котловины. Но лишь немногие отваживаются пересекать обширные пространства солончаков и солёных болот, за которыми находятся немногочисленные «оазисы» – горы, служащие естественными конденсаторами влаги. Герпетофауна таких мест состоит, как правило, из потомков одного или двух видов, родоначальники которых смогли добраться до «оазиса».
На склонах и у подножия Кипрского горного массива обитает один из видов местных ящериц – колючебровая агама. Этот вид является дальним родственником обитающих на Персидском хребте пустынных попрыгушек (Ammobatrachus saltatus) – своеобразных лазающих и прыгающих ящериц и представляет собой промежуточную стадию между ними и ящерицами типичного облика. Это рептилия длиной около 20 см, из которых около 40% приходится на хвост. Задние ноги этой ящерицы сильные, удлинённые, с когтистыми пальцами. При необходимости колючебровая агама может совершать прыжки длиной до метра, спасаясь от преследования пернатых хищников, обитающих среди кустарников. Передние лапы заметно короче задних, пятипалые, с прочными когтями. Во время прыжков они служат амортизаторами, а также позволяют животному лазать по камням. Молодые рептилии этого вида значительно подвижнее взрослых – они способны пробегать значительное расстояние на задних лапах.
Голова этой рептилии укороченная, с сиьными челюстями. Это приспособление для питания насекомыми с твёрдыми покровами, а также жёсткой растительной пищей. Крупные глаза направлены вбок и в значительной степени вперёд, что помогает правильно оценивать расстояние перед прыжком. Над глазами располагаются своеобразные «козырьки», помогающие рассеивать свет – до полутора десятков удлинённых остроконечных чешуй. Также они являются оборонительным оружием ящерицы: закрыв глаза, она совершает резкие боковые движения головой в сторону противика, рассчитывая уколоть его этими чешуями.
Окраска кожи этой ящерицы очень светлая: от бежево-коричневой у особей из скалистых районов до серовато-белой у обитателей окраин солончаков. Нижняя сторона тела окрашена ярче: живот и грудь ослепительно белые, а горло окрашено в яркий цвет – от пурпурного до оранжевого. Самцы отличаются от самок более яркой окраской горла. Это приспособление для брачных демонстраций: в брачный сезон самцы часто встают на задние лапы, опираясь на землю лишь кончиками пальцев и хвостом. При этом они поднимают голову вверх и демонстрируют сородичам яркое горло, заявляя о своих правах на территорию. Также у самцов «брови» почти смыкаются над ноздрями. Самцы-соперники при непосредственном контакте оценивают силу друг друга по степени развития «бровей». Обычно это помогает им избежать поединка, и они ограничиваются лишь серией демонстраций, в ходе которых выявляется победитель.
Самка откладывает за один приём до 5 яиц, но кладка может повторяться до трёх раз в год. Она прячет яйца в укрытии, где их не смогут достать другие пустынные животные – в узких трещинах и щелях между камнями. Инкубация длится до шести недель.
Молодые рептилии этого вида активны преимущественно утром и вечером, пережидают полуденную жару в укрытиях. Они питаются насекомыми и сочными частями суккулентных растений. Молодые колючебровые агамы имеют пятнистую окраску на теле, которая переходит в поперечно-полосатую на хвосте. Они достигают половозрелости в возрасте 3 лет. Взрослые ящерицы животноядны, питаются крупными насекомыми, птичьими яйцами и птенцами, а также мелкими рептилиями. Для этого вида обычен каннибализм; особенно часто каннибалами бывают сильные взрослые самцы. Продолжительность жизни этого вида не превышает 15 лет.

Тушканчиковая мышь (Bipedalomys saltatus)
Отряд: Грызуны (Rodentia)
Семейство: Мышиные (Muridae)
Место обитания: горный «оазис» бывшего острова Кипр.
Млекопитающие в процессе эволюции практически не смогли избавиться от наследия своих тероморфных предков – их организм требует большого количества воды и выделяет продукты азотного обмена в виде растворимых в воде соединений, которые выделяются с большим количеством мочи. Эта особенность физиологии в значительной степени лимитирует освоение млекопитающими засушливых местностей, где они значительно проигрывают по видовому разнообразию рептилиям и птицам. Однако они нашли выход из этой ситуации, меняя поведение и образ жизни, чтобы избежать действия неблагоприятных факторов своей среды обитания.
Высыхание Средиземного моря превратило остров Кипр в горный массив среди солёной пустыни с сетью непроходимых ультрагалинных болот, изолированный от материка не хуже, чем во времена существования моря. Реки стали большой редкостью на острове – если нет дождей, вода здесь образуется только в результате конденсации атмосферной влаги на камнях и растениях. В таких условиях популяции крупных млекопитающих исчезли на острове, и сохранились только совсем мелкие млекопитающие, размером не крупнее крысы. Один из видов териофауны Кипрского горного массива – тушканчиковая мышь, потомок домовой мыши (Mus musculus), широко распространённого синантропного вида эпохи человека.
Тушканчиковая мышь – мелкий грызун: длина тела взрослой особи не превышает 5 см, а жёсткий упругий хвост длиной около 7 см. Уши этой мыши крупные и подвижные, округлой формы. Их поверхность пронизана кровеносными сосудами, что позволяет рассеивать избыток тепла из организма. Окраска шерсти светлых тонов, и сильно варьирует в зависимости от популяции: от чисто-белой и кремовой до рыжеватой, палевой и серой. Брюшко, горло и щёки всегда белые, вне зависимости от окраски остального тела. Глаза крупные, дают почти полный круговой обзор. По бокам морды растут тонкие длинные вибриссы, позволяющие ориентироваться в темноте.
Задние лапы удлинённые, с тонкими ступнями, покрытыми снизу мозолями ороговевшей кожи. Это приспособление помогает животному без вреда для себя передвигаться по раскалённым камням. Задние лапы служат для прыжков, и при необходимости этот грызун может совершать прыжки метровой длины. Передние лапы более короткие, с хорошо развитыми пальцами и когтями. Тушканчиковая мышь не всегда прыгает по поверхности земли: она проводит значительную часть времени в трещинах карста и ловко лазает по почти отвесным поверхностям.
Челюсти этого грызуна короткие и сильные; они позволяют зверьку разгрызать твёрдые семена трав и жёлуди местных дубов.
Тушканчиковая мышь активна в сумерках, утром и вечером. В холодные ночные часы она спит в укрытии, и прячется в тени в самое жаркое время дня. По утрам она пьёт росу, слизывая её с камней и растений, а кормится преимущественно в вечерние часы. Вне сезона размножения животные собираются небольшими группами, но готовая к спариванию самка отделяется от группы и занимает кормовую территорию, границы которой строго охраняются.
Самцы этого вида отличаются от самок меньшим размером. У тушканчиковой мыши семья образуется только на время спаривания. Самец находит готовую к размножению самку и помечает границы её территории своим запахом, предупреждая соперников о своём присутствии. Он спаривается с этой самкой, пока она готова терпеть его присутствие. Почувствовав наступление беременности, самка становится агрессивной по отношению к самцу и изгоняет его с территории. Беременность длится около трёх недель, в помёте 3 – 4 детёныша. Самка прячет их в укрытии – в норе или расщелине, набитой растительным материалом. В возрасте 1 месяца потомство становится самостоятельным и покидает самку.
В течение года самка до четырех раз приносит потомство. Продолжительность жизни составляет не более трёх лет, но большинство особей едва доживает до годовалого возраста.