СКОЛЬКО МОЖНО СИДЕТЬ НА ЯЙЦАХ?
Природа. 1999. №4. С.85-93.

Курица сидит на яйцах 21 день. Большой пестрый дятел — только 10 дней. Мелкие воробьиные птицы насиживают обычно две недели, а крупные хищники — до полутора месяцев. Страус (именно страус, а не страусиха) высиживает свои гигантские яйца шесть недель. Самка, а затем самец императорского пингвина «выстаивает» в разгар полярной ночи единственное яйцо, в полкило весом, девять недель. В Книгу рекордов Гиннесса включен странствующий альбатрос: он сидит на гнезде 75 - 82 дня. В общем, мелкие яйца или крупные, в тропиках или в Арктике, а в три месяца укладываются все. Но это - у птиц.
А год не хотите? А два? Больше года сидит на яйцах самка песчаного осьминога (Octopus conispadiceus), что живет у нас в Приморье и у северных побережий Японии; 12 - 14 месяцев насиживает маленький арктический осьминог-батиполипус (Bathypoiypus arcticus), обычный в наших северных морях. Именно насиживает! Надо заметить, что только у очень немногих птиц самка сидит на яйцах постоянно, а кормит ее самец. В большинстве случаев наседка время от времени отбегает или отлетает, чтобы чуть подкормиться. Не такова осьминожиха! Она не оставляет яйца ни на минуту. У осьминогов яйца овальные и с длинным стебельком, у разных видов очень сильно различаются по размерам: от 0,6 – 0,8 мм в длину у пелагических осьминогов-аргонавтов до 34 – 37 мм у некоторых охотоморских, антарктических и глубоководных донных осьминогов. Пелагические осьминоги носят яйца на собственных руках, а донным в этом отношении проще - у них есть дом-нора. Мелкие яйца самка кончиками рук сплетает стебельками в длинную гроздь и капелькой специального клея, намертво застывающего в воде, приклеивает каждую гроздь (их бывает не одна сотня) к потолку своего жилища; у видов с крупными яйцами самка приклеивает каждое поодиночке.
И вот сидит осьминожиха в гнезде и насиживает яйца. Ну, разумеется, не согревает их своим телом - осьминоги же холоднокровные, но все время перебирает их, чистит (а то заплесневеют), омывает свежей водой из воронки и отгоняет всяких мелких хищников. И все это время ничего не ест. Да и не может она ничего есть: мудрая природа решила не соблазнять голодающую самку соседством таких жирных, питательных и, наверное, вкусных яиц. Как уже упоминалось, у всех насиживающих осьминогов незадолго до откладки яиц полностью прекращается выработка пищеварительных ферментов, а следовательно, и питание. Вероятнее всего, и аппетит исчезает начисто! Перед размножением самка накапливает запас питательных веществ в печени (как птица перед перелетом) и расходует его во время насиживания. К концу она истощена до предела!
Но прежде чем умереть, ей нужно еще одно важнейшее дело сделать: помочь своим осьминожкам вылупиться! Если отобрать у самки яйца и инкубировать их в аквариуме, они развиваются нормально, ну разве что отход немного побольше (часть яиц погибнет от плесени), однако сам процесс вылупления сильно растягивается: от рождения первого осьминожка до последнего может пройти и две недели, и два месяца. При самке же все рождаются в одну ночь! Какой-то она им сигнал подает. А осьминожки перед вылуплением прекрасно видят и быстро двигаются в своей прозрачной клеточке — яйцевой оболочке. Вылупились (пелагические личиночки — из мелких яиц, донная ползающая молодь — из крупных), расплылись-расползлись — и мать умирает. Часто — на следующий же день, редко — в пределах недели. Из последних сил держалась, бедная, только бы деток в большую жизнь направить.
А на сколько времени хватает ей сил? Осьминогов в аквариумах держат издавна и наблюдений за их размножением немало. Но в абсолютном большинстве случаев они сделаны на обитателях тропиков и умеренных вод. Во-первых, нагревать воду в аквариумах до тропической температуры технически проще, чем охлаждать ее до полярной, а во-вторых, выловить глубоководного или полярного осьминога живым и доставить его в лабораторию тоже нелегко. Установлено, что продолжительность инкубации яиц осьминогов составляет от трех - пяти суток (у тропических аргонавтов с самыми мелкими яйцами) до пяти - шести месяцев (у осьминогов умеренных вод с крупными яйцами). И, как я уже сказал, у двух видов - год с лишком!
Продолжительность инкубации зависит только от двух факторов: размера яиц и температуры. Видовые особенности конечно есть, но они невелики. Значит, срок насиживания можно рассчитать и для тех видов, которых в аквариуме пока выращивать не удавалось, да вряд ли скоро и удастся.
Это особенно интересно для нашей страны. Только у одного или двух видов донных осьминогов из Японского моря (у южной части Приморского края) яйца мелкие и развитие — со стадией планктонной личинки. У гигантского северотихоокеанского осьминога Octopus dofleini яйца средних размеров и тоже планктонная личинка. А у всех остальных — крупные и очень крупные яйца,
прямое развитие (из яйца выходит похожая на взрослых молодь), и живут они при низкой или очень низкой температуре. У песчаного осьминога яйца крупныe, 1,5 – 2 см, но далеко не рекордные. На северо-востоке Хоккайдо (где по японским меркам — почти Арктика, а по нашим — вполне уютное место, летом даже купаться можно) самка с яйцекладкой жила в аквариуме почти год, хотя поймали ее с уже развивающимися яйцами, а если бы со свежеотложенными - смогла бы, наверное, и полтора. Арктического батиполипуса - жителя Арктики - держали в аквариуме в Восточной Канаде, где не очень-то холодно. Значит, в наших водах и для наших осьминогов год - не предел! Попробуем рассчитать, а сколько же?
Продолжительность инкубации головоногих моллюсков в холодных водах попытался подсчитать французский ученый З. фон Болецкий. Он проэкстраполировал в сторону низких температур график зависимости времени инкубации от температуры для обитателей умеренных вод. Увы, ничего не вышло: уже при +2°С линия для осьминога ушла в бесконечность, а для кальмаров и каракатиц с яйцами куда меньше осьминожьих уперлась в область одного - трех лет. А ведь в Арктике и Антарктике осьминоги успешно высиживают потомство и при отрицательных температурах. Не десятилетиями же они это делают!
В. В. Лаптиховский из Атлантического НИИ рыбного хозяйства и океанографии в Калининграде собрал воедино все имеющиеся сведения о продолжительности эмбрионального развития головоногих моллюсков и разработал математическую модель, связывающую длительность инкубации с размером яиц и температурой воды. Размер яиц мы знаем почти для всех осьминогов наших вод, температуру их обитания — тоже, а некоторые «подводные камни» своих формул Володя Лаптиховский мне разъяснил. Получилось вот что.
Песчаный осьминог на южнокурильском мелководье, на глубине около 50 м, насиживает яйца, согласно расчету, больше 20 месяцев, а гигантский северотихоокеанский осьминог на кромке шельфа Берингова моря — немного меньше 20 месяцев. Это совпадает с данными японских ученых: гигантский осьминог, который у западных берегов Канады высиживает яйца полгода, в прибрежье Алеутских о-вов занимался бы этим полтора года, а песчаный осьминог у Хоккайдо, на глубине 50 – 70 м, — полтора-два года. Арктический батиполипус в Баренцевом море насиживает яйца, по расчету, два года с неделей, а рыбацкий бентоктопус Benthoctopus piscatorum (так назвал его американский зоолог А. Э. Верриль в благодарность рыбакам, доставившим ему глубоководного обитателя) на склоне Полярного бассейна — 980 суток, без малого три года. Гранэледоне северотихоокеанская (Graneledone boreopacifica) на километровой глубине Охотского моря — два года и два месяца, бугорчатый батиполипус (Bathypolypus sponsalis) и разные виды бентоктопусов (род Benthoctopus) в Беринговом и Охотском морях — от 22 до 34 с лишним месяцев. В общем от полутора и почти до трех лет! Разумеется, это оценка, ведь и размеры яиц колеблются в некоторых пределах, и температура придонной воды разная на разных глубинах, да и формула В. В. Лаптиховского, возможно, плохо работает при очень низкой температуре, но порядок величин ясен!
Давно высказывали предположения, что у полярных и глубоководных животных есть какие-то метаболические приспособления к низкой температуре, так что скорость обменных процессов в их яйцах выше, чем была бы в яйцах животных из умеренных широт, если их поместить в воду с температурой, близкой к нулю. Однако многочисленные опыты (правда, не с осьминогами, но вряд ли у осьминогов физиология иная, чем у ракообразных и иглокожих) так и не обнаружили никакой метаболической адаптации к холоду. Недаром говорят опытные люди — к холоду нельзя привыкнуть!
Но может быть, глубоководные осьминоги не сидят на яйцах так неотлучно, как мелководные, а ползают вокруг и кормятся? Ничего подобного! И мне, и моим коллегам не раз попадались в уловах донных тралов самки бугорчатого батиполипуса с яйцами, аккуратно приклеенными к отмершим глубоководным стеклянным губкам (очень надежная защита: стеклянная губка почти так же «съедобна», как стеклянный стакан). Представьте себе ужас маленького, с ладонь, осьминога, когда на него со скрежетом, в облаке перепуганных рыб, надвигается невероятных размеров чудовище — промысловый донный трал. Но ведь не бросает самка яиц! И самки арктического батиполипуса в канадских аквариумах честно сидели на яйцах в постоянной о них заботе целый год до вылупления молоди.
Правда, ни я, ни мои коллеги ни разу не видели в траловых уловах самок бентоктопусов и гранэледоне с яйцами. Зато нам неоднократно попадались крупные самки этих осьминогов с дряблым, похожим на тряпку, телом и абсолютно пустым яичником. Скорее всего, то были насиживающие (выбойные, т.е. выметавшие яйца) самки, спугнутые с яиц приближающимся тралом. Но вот выметанных ими яиц мы не видали ни разу. Наверное, они их хорошо прячут. Может быть, откладывают на выходы скал и крупных камней, где тралить нельзя: сразу сеть оторвешь!
Считается, что кроме осьминогов никакие другие головоногие моллюски отложенные яйца не охраняют (даже не закапывают в землю, подобно крокодилам и черепахам). Сколько же развиваются их яйца?
Водятся в наших морях плавниковые осьминоги — глубоководные, очень странные на вид, студенистые, как медуза, и с парой больших, похожих на спаниелевые уши, плавников по бокам тела. Цирротейтис (Cirroteuthis muelleri) живет в глубинах Норвежского, Гренландского морей и Полярного бассейна, вплоть до полюса — на дне, над дном и в толще воды (см. рассказ «Осьминог с Северного полюса»). В покое он похож на раскрытый зонтик (вид сверху), а при бегстве от опасности, со сложенными руками, — на цветок колокольчика (вид сбоку). Два вида опистотейтисов (Opisthoteuthis) — обитатели Берингова, Охотского морей и северной части Тихого океана. В покое, когда лежат на пне, они похожи на толстый пышный блин с «ушками» на макушке, а при плавании и парении над дном — на широкую чайную чашку. Яйца у них у всех крупные, длиной 9 - 11 мм. Самка откладывает яйца по одному прямо на дно и больше о них не заботится, да и нужды нет: они защищены плотной хитиновой оболочкой, подобной скорлупе и настолько прочной, что выдерживает даже пребывание в желудках глубоководных рыб. Длительность развития этих яиц, по расчету, не меньше, чем у обыкновенных (не имеющих плавников) осьминогов, охраняющих кладку: 20 - 23 месяца на дне Берингова и Охотского морей и 31-32 месяца в глубинах Полярного бассейна!
Самые крупные яйца из всех головоногих — у наутилуса (Nautilus pompilius). Того самого, чье имя взяла себе когда-то никому не известная, а ныне прославившаяся рок-группа. Вряд ли эти ребята когда-либо видели живого наутилуса: не нашей он фауны, живет в тропиках восточной части Индийского и западной части Тихого океана, на склонах коралловых рифов. И уж наверняка не знали, что он — рекордсмен головоногого мира по размерам яиц. У наутилуса яйца достигают 40 мм в длину и окружены очень прочной кожистой оболочкой. Откладывает их самка на дно поодиночке с большими (недели две) перерывами. Обычно наутилусы живут на глубинах 100 - 500 м при температуре 10 - 15°С, но для откладки яиц самка поднимается на самое мелководье, где температура 27 - 28°. Да так хитро прячет их, что, сколько ни проводилось исследований на рифах, до сих пор никто наутилусовых яиц в природе не находил. Видели только свежевылупившуюся молодь размером чуть крупнее нынешнего пятирублевика. Зато в аквариумах наутилусы живут прекрасно, и яйца откладывают, только они не развиваются. Лишь недавно, после многих неудач, в аквариумах на Гавайях и в Японии удалось подобрать необходимый температурный режим и получить нормально выклюнувшуюся молодь. Срок инкубации оказался 11-14 месяцев. И это при почти тропической температуре!
Каракатицы откладывают яйца тоже на дно и либо маскируют их, окрашивая в черный цвет собственными чернилами, либо привязывают стебельком на жгучие дольчатые мягкие кораллы (получается как кольцо на пальце), либо приклеивают ко дну, прячут под пустыми раковинами моллюсков, а наши обычные северные каракатицы из рода ро'ссия (Rossia — не в честь нашей страны, а по имени английского мореплавателя начала XIX в. Джона Росса, впервые поймавшего северную каракатицу Rossia palpebrosa в Канадской Арктике) запихивают покрытые прочными известковыми оболочками яйца в мягкие кремнероговые губки. По расчету, продолжительность инкубации яйцу тихоокеанской (Rossia pacifica) и северных ро'ссий (R. palpebrosa, R. moeileri) при температуре 0 - 2°С — около 4 месяцев. Однако в аквариуме города Сиэтла в США яйца тихоокеанской ро'ссий развивались 5 - 8 мес при температуре 10°С, так что в действительности продолжительность их инкубации в наших северных и дальневосточных морях может быть значительно больше полугода.
Теперь — о кальмарах. Студенистые яйцевые капсулы прибрежных кальмаров-лолигинид, прикрепленные коротким стебельком ко дну и похожие то ли на стручки фасоли, то ли на белые сосиски, знакомы всем зрителям «Подводной одиссеи команды Кусто». А вот яйцевые кладки кальмаров — обитателей внешнего шельфа и открытого океана очень мало кому известны. Кладки важнейших промысловых видов — тихоокеанского Todarodes pacificus (см. «Тихоокеанский кальмар») и атлантического Illex illecebrosus — наблюдали в аквариумах. Это здоровенные, с метр диаметром, шары из прозрачной слизи, в которой взвешено до сотни тысяч яиц. Кладки на 99,99% состоят из воды и плавают, подобно громадным мыльным пузырям. В аквариуме же видели, как мечет яйца маленький кальмар-светлячок (Watasenia scintillans), который неисчислимыми массами водится в Японском море и у Южных Курил (см. рассказ «Ватасения — кальмар-светлячок»). Две ниточки прозрачной слизи с цепочкой яиц в ней выползают из мантийной полости самки через две щели по бокам шеи и поднимаются вверх. У громадного, полутораметрового, толстого кальмара-ромба Thysanoteuthis rhombus кладка выглядит как студенистый чулок 1,5 – 2 м длины и диаметром 20 – 30 см; с наружной стороны чулка по окружности намотан в две нитки такой же студенистый шнур с яйцами. В общем, у всех известных океанических кальмаров кладка — это студень с мелкими, обычно 1 - 2 мм, яйцами. Развиваются они в тропиках и умеренно-теплых водах быстро: 5 - 10 дней, редко — до двух недель. У глубоководных кальмаров яйца покрупнее, 3 - 6 мм, и развиваются подольше, но все-таки далеко им до осьминогов!
А вот яйцекладки глубоководных кальмаров неизвестны. Я много лет занимаюсь гонатидными кальмарами. Они по численности и биомассе абсолютно доминируют в кальмарьем мире Охотского, Берингова морей и прикурильских тихоокеанских вод. К ним принадлежит и командорский кальмар (Benyteuthis magister) — важный дальневосточный промысловый вид, и арктический гонатус (Gonatus fabridi) — единственный из всех видов кальмаров, постоянно обитающий в Северном Ледовитом океане — им в этой книге посвящены отдельные очерки.
До недавних пор никто в мире не мог ответить на вопрос: где и как размножаются гонатиды? Несколько лет назад японские аквалангисты дважды видели и фотографировали в Охотском море, у самого берега Хоккайдо, близ поверхности воды двух крупных (метровой длины) самок гонатидных кальмаров, уже умиравших. Одна из них держала в руках сероватую студенистую кладку яиц. Знаменитый профессор Т. Окутани, которому передали слайды, предположил, что кальмары охраняют кладку. Забота о потомстве у кальмаров — это была сенсация! Я отнесся к этому скептически. Кальмара узнал сразу: японский гонатопсис (Gonatopsis japonicus), самый крупный гонатидный кальмар. Но у поверхности эти кальмары водятся лишь в молодости, до начала полового созревания, а потом опускаются на большую глубину (половозрелых кальмаров я ловил даже на глубине 2000 м). При созревании самки претерпевают студенистое перерождение и становятся желеобразными. У поверхности их легко склевала бы любая морская птица!
Большинство глубоководных кальмаров имеют нейтральную плавучесть — «вывешены», как говорят подводники. Отрицательная плавучесть мышц (а это белок, он тяжелее воды) балансируется положительной плавучестью крупной и жирной (особенно у гонатидных кальмаров) печени, основного хранилища запасных питательных веществ (что жир легче воды, все знают). На конечных этапах созревания половых продуктов большинство глубоководных кальмаров прекращают питаться и всю оставшуюся жизнь существуют благодаря этим запасам. По расчетам американского морского биолога Б. Сейбеля из университета города Санта-Барбара, гонатидам хватает их на девять месяцев голодовки. По мере созревания яиц запасы переходят из печени в половые продукты. Плавучесть это не нарушает: яйца немного тяжелее воды. Но вот яйца выметаны, а запасы жира еще не все израсходованы — ведь первыми потребляются белки мышц. Баланс сразу нарушается: положительная плавучесть остатков жира в печени, не компенсируемая больше тяжестью яиц, тянет выбойную самку к поверхности. Там она умирает на радость морским птицам, обожающим кальмарятину, пусть и совсем водянистую. Я предположил, что кальмариха, всплывая, продолжает выметывать остатки яиц, — и на поверхности у нее уже не остается сил выпустить из рук последнюю кладку.
Совсем недавно поймали, наконец, большими глубоководными тралами выбойных самок гонатид. Норвежский ученый Х. Бьёрке из Бергена выловил в Норвежском море на километровой глубине самок арктического гонатуса (без яйцекладок), а Б. Сейбель у Южной Калифорнии на полуторакилометровой — самок однокрюкого гонатуса (Gonatus onyx) — вместе с яйцекладками и свежевылупившимися личинками! Кладка студенистая, бурого или черного цвета, выглядит, как соты, и в каждой ячейке — по одному яйцу. Сейбель показал мне в Санта-Барбаре этих самок кальмаров. Даже не студень, а какая-то разварная медуза. Темной соплей с руки стекает. «Ну как такая самка может охранять кладку?» — спросил я. «Охраняет! — с убежденностью ответил Сейбель. — Иначе что же она делает рядом с кладкой? Там ведь уже готовые личинки!»
Тогда я не придумал, что возразить. И только в Москве меня осенило: что если основные запасы жира в печени расходуются еще перед нерестом, в период дозревания яиц? Ведь тогда после нереста от самки останется лишь пленочка кожи, щепотка коллагена и капелька жира, а все остальное - вода в образе кальмара! И кладка - на 99,9% - вода. Значит, удельный вес кальмара и кладки одинаков и равен удельному весу воды в месте вымета яиц. Ни всплыть, ни потонуть! Самка и ее кладка обречены висеть в воде, лишь медленно перемещаясь по воле глубинных течений. Я подсчитал: продолжительность инкубации яиц арктического гонатуса в Норвежском море — приблизительно 16 недель, однокрюкого гонатуса у Южной Калифорнии 14 - 15, командорского кальмара в Беринговом море около 12 недель.
Жуткая картина представилась мне: в черной ледяной воде месяцами неподвижно висит черная студенистая масса с развивающимися яйцами и так же неподвижно висит рядом с ней почерневшая самка, то ли еще живая, то ли уже нет. Если и способна защитить кладку от впечатлительного человека, то уж точно — не от зубастой глубоководной рыбы, лишенной сантиментов.
И тут мне стало понятно также, почему многие кальмары (и не только гонатидные) погружаются для нереста на большие глубины. Бактерии! В теплых водах на малой глубине бактерии растворяют — поедают! — слизь яйцекладки за несколько дней, так что готовые к вылуплению яйца выпадают наружу, и личиночка вылупляется уже в свободной воде. И это счастье: как бы мог крохотный новорожденный кальмарчик пробраться сквозь вязкую слизь наружу? Реактивным способом, подобно взрослому кальмару, невозможно: нет свободной воды, чтобы выбросить ее струей из воронки. Плавничками — не ударишь. Оттолкнуться ручками — слизь не окажет сопротивления. Проползать же полуметровую дистанцию, работая, подобно инфузории, эпителиальными ресничками, значит потратить столько энергии, что оставшихся от жизни в яйце запасов не хватит, чтобы догнать и изловить первую добычу! В холодных же глубинах не только гораздо меньше, чем у поверхности, прожорливых врагов, но и бактерии неактивны. Можно взять кусок колбасы, положить его в сеточку, чтобы рыба не съела и рачки не общипали, погрузить на большую глубину, да подержать годик-другой. Потом поднять — и можно есть. Сохранится получше, чем в любом холодильнике!
Вот и слизь кальмарьей яйцекладки, может быть, сохраняется до конца инкубации, 3 – 4 мес. Слизь, а не призрак самки, охраняет кладку! Глубоководные рыбы не настолько велики по размерам, чтобы заглотить яйцекладку целиком, а разорвать ее и отгрызть кусочек — попробуй, поборись со студнем! Студенистая яйцекладка кальмара-ромба настолько прочна на разрыв, что при попытке выловить ее из моря сачком ломалась ручка сачка, но слизь оставалась целой! А сотовое строение кладки гонатусов облегчает кальмарятам выход на волю.
Уяснение факта, что значительную часть своей жизни (месяцы, быть может, годы) все холодноводные (глубоководные и полярные) головоногие моллюски и даже тропический наутилус проводят в яйцевых оболочках, а насиживающие самки осьминогов — рядом с кладкой, меняет наши представления о жизни этих животных и их роли в общей экономике Мирового океана. Опыт исследования тепловодных и мелководных головоногих привел к выводу, что их жизненный девиз: жить быстро и умереть молодым! Продолжительность жизни абсолютного большинства мелких головоногих в тропиках и умеренно теплых водах — полгода, среднеразмерных, включая основные промысловые виды кальмаров и осьминогов, — год, крупных — год-два. За очень редким исключением (наутилусы, аргонавты, может быть, плавниковые осьминоги) все они погибают после первого и единственного нереста. Осьминоги и кальмары растут гораздо быстрее рыб. Использование съеденной пищи на рост у них столь же эффективно, как у поросят и цыплят-бройлеров. Отношение продукции к биомассе — важнейший продукционно-биологический показатель — намного выше, чем у рыб. В результате, например в Охотском море, кальмары, уступая рыбам по биомассе более чем на порядок, по продукции (т.е. по урожаю) отстают от них только в полтора-два раза. Но все это относится к периоду от рождения до нереста. А если включить в жизненный цикл эмбриональное развитие и время от вымета яиц до смерти самки, скорость развития окажется куда меньше, а отношение продукции к биомассе и, следовательно, роль в круговороте вещества и энергии в океане — куда ниже.
Но, с другой стороны, глубоководные кальмары и насиживающие осьминожихи еще перед выметом яиц прекращают питаться и до самой смерти не вступают в пищевые цепи океана. Жесткие оболочки яиц, неукусываемая слизь, охрана кладки — все это для того, чтобы в пищевые цепи не попались еще не вылупившиеся малявки. Для биологической экономики океана эти периоды не имеют значения. Просто нужно знать: кальмары и осьминоги поедают так много пищи и так быстро растут не только ради того, чтобы поскорее созреть, размножиться и умереть, но также ради того, чтобы сохранить потомство.
Осьминожиха сидит на яйцах. Год (годы?) охраняет, очищает, омывает, перебирает их и, изнемогая от голода, ждет, ждет, ждет... Наконец, готовы! Дать сигнал к вылуплению — и вот расплылись, расползлись ненаглядные детки (нету нее сил на них поглядеть!), теперь можно и умереть... Кальмариха, словно черный призрак (в руки взять — сквозь пальцы протечет), висит долгие месяцы возле такой же черной студенистой кладки. Нет, не похоже это на мгновенную вспышку страсти однодневки-поденки. Зато много ли Вы, уважаемый читатель, знаете беспозвоночных животных, которым ведомо, что такое старость?

---

КАЛЬМАРЫ
Неоконченные поиски гигантского кальмара
Гигантский кальмар номер два
Гигантский кальмар в Охотском море
Глубоководный кальмар расставляет сеть
Что за кальмары в магазине?
Кальмар на Северном полюсе
Ватасения — кальмар-светлячок
Жестокая любовь кальмаров
Хореография брачного танца кальмаров
Симбиотические бактерии в половой системе кальмаров и каракатиц
Как декапода встретилась с декаподой
Полет кальмара
Кальмары и кадиллаки
Видят ли кальмары тепло?
Выгодно ли кальмарам быть глухими?
Венерическое заболевание у кальмаров?
Кальмары и химическое оружие
Кальмары — для фармакологии
Как растут пластиковые кальмары

КАРАКАТИЦЫ
Портрет каракатицы в поляризованном свете
Мужчины выясняют отношения (на примере каракатиц)
Подкрасться, переодевшись женщиной
Каракатицы ловят добычу в воздухе
Посмертные странствования раковин каракатиц
Кто к нам приплыл? Карликовая каракатица

ОСЬМИНОГИ
Знакомьтесь: гигантский осьминог!
Самый большой осьминог Антарктики
Ядовитый осьминог-красавец
Осьминог как личность
Осьминог, подражающий всем
Глубоководные осьминоги: тесные контакты странного рода
Осьминоги способны размножаться неоднократно
Сколько можно сидеть на яйцах?
Кто любит пиво, а осьминог — бутылку из-под пива
Осьминоги обучаются «вприглядку»
Конец одного чудовища
Гигантский глубоководный осьминог
Глубоководные осьминоги из иллюминатора подводного аппарата
Осьминог с Северного полюса
Глубоководный осьминог светит присосками
Светящаяся губная помада и глаза — подзорные трубы
Маленькие ужасные осьминоги: в молодости стрекаются, позже обманывают
Осьминог с плавательным пузырем
Аргонавты — хрупкие и удивительные

НАУТИЛУС
Наутилус в аквариуме
Непоседливые наутилусы
Раковинные головоногие, рыбы и кислород

АММОНИТЫ
Что случилось с аммонитами?
Аммониты заглатывали сами себя?

РЯДОМ С КИРОМ НЕСИСОМ
Человек Высокий