| Главная | Библиотека сайта | Форум | Гостевая книга |
3 раздел
 |
ЯЗЫК БЕЗ СЛОВ — |
«Невероятно, чтобы когда-либо удалось дать точное объяснение причины или
источника каждого особого звука, при различных душевных состояниях»,— так
писал Ч. Дарвин в работе «О выражении душевных волнений».
Понимаем ли мы акустический «язык» рыб сегодня? Увы, пока что мы в царстве
рыб — иностранцы в чужой стране. Но не те иностранцы, что приезжают в тридевятое
царство-тридесятое государство без языка и без гида. Образно говоря, мы уже
различаем «диалекты», больше того, понимаем отдельные «фразы», и «язык» рыб
не представляется уже таким диковинным, как поначалу. Целый ряд хорошо знакомых
нам по экспериментам рыб мы легко узнаем по «голосу», точно родственников.
Не одна только жажда познаний, но и практические нужды заставляют исследователей
поставить на повестку дня вопрос о способах связи животных друг с другом.
«Язык» животных — язык особый, поэтому мы и берем его в кавычки.
Слово — один из наиважнейших факторов человеческого прогресса. Усложнение
языка в процессе исторического развития происходило в соответствии с усложнением
поведения человека и его связей с окружающим миром. «Сперва аз да буки, а
там и науки». Могущество слова было бесспорным во все времена. Согласно библейской
легенде сооружение в древнем Вавилоне башни до неба (люди хотели добраться
до бога) шло успешно до тех пор, пока люди понимали друг друга. Но вот разгневанный
бог разом смешал языки, и строители перестали понимать друг друга — целеустремленное
единение сменилось враждой народов. Вавилонская башня осталась недостроенной.
Мы бессознательно привыкли, чтобы «в звуке был смысл, чтобы в слове был живой,
осязаемый образ». Если неизвестно слово, человек его придумывает. Помните,
у Корнея Чуковского дети словотворят: «Собака пасть разинула, а потом зазинула»
или «Я сижу и отмухиваюсь». Слова человека — это символы предметов или действий,
из слов слагается наш язык, наше орудие общения. Не случайно Д. Свифт наделил
лошадей с человеческим разумом из фантастической страны Гуингнмов, обнаруженной
Гулливером, человеческим даром языка, который у них «напоминает верхнеголландский
или немецкий, но он гораздо изящнее и выразительнее».
У животных, хорошо известных нам, иное дело.
Овчарка злобно лает на пришельца. Весь ее облик, движения, «интонация голоса»
весьма выразительны.
О приспущенное крыло петух колотит лапой и переступает боком, сопровождая
«танец» характерным «ко-ко-ко». Это танец ухаживания, исполняемый петухом
перед избранной им курицей.
Пчела-разведчица нашла кормное место. О местонахождении источника взятка
она сигнализирует с помощью виляющего пробега-танца свите пчел. Окружающие
танцовщицу пчелы воспринимают заключенную в танце информацию и благодаря
этому быстро находят место взятка.
Итак «язык» животных — это выражение эмоций, но такое, которое приобретает
характер сигналов связи, общения, вызывает изменения в поведении других животных.
Во времена Дарвина было уже не внове, что животные способны передавать друг
другу слуховые и зрительные сигналы, воздействующие на их поведение. «Кролики
громко топают о землю, подавая сигнал товарищам; и если человек знает, как
надлежащим образом выполнить этот сигнал, то в тихий вечер он услышит, что
все окрестные кролики издадут ему ответ»1.
1 Ч. Дарвин. «Выражение душевных волнений». СПб 1896, стр. 56. |
Вспомните, стоит сороке пронзительно застрекотать при вашем приближении,
как среди лесных пернатых начинается переполох.
В ряду животных эмоциональный «язык» рыб не стоит особняком. Хотя водная
среда придала ему своеобразные, необыкновенно интересные особенности, до
конца еще не раскрытые.
Изучением передачи различных сигналов у рыб ученые стали заниматься недавно.
Связано ли это с меньшей доступностью рыб для наблюдений и экспериментов
в естественных условиях или с тем, что «руки не дошли», но только рыбой как
объектом акустических и бионических исследований хорошенько заинтересовались
лишь в последние годы. Это не относится к способности рыб издавать звуки
вообще, о чем было известно достаточно давно, вопреки широко распространенному
и банальному мнению об их молчаливости. Аристотель в своей «Истории животных»
уже рассказывал о звуках, издаваемых рыбами. Ему было известно шесть названий
рыб, обладавших «голосом». И сегодня восхищает нас умение великого эллина
наблюдать природу явления: «Рыбы также немы, ибо у них нет ни легких, ни
дыхательного горла, ни гортани. Однако некоторые из них издают звуки и шумы,
о таковых говорят, что у них есть голос, как у Лиры и Хромис, так как они
издают род хрюканья; также у Капроса в реке Ахелосе; далее у Халкеоса и Коккикса;
именно первый издает шум, подобный стрекотанию, второй же звук, подобный
звуку кукушки, отчего он и назван таким именем. Все они издают кажущиеся
голосовые звуки частью трением жабер, на которых есть покрытые шипами места,
частью брюшными органами. Ибо некоторые из них содержат воздух, через трение
и движение которого производятся звуки.»
По данным палеонтологии, древние рыбы появились в девонский период, что-нибудь
320 миллионов лет тому назад. В процессе длительной эволюции одни виды сменяли
другие; их поведение, высшая нервная деятельность, а вслед за этим и органы
чувств видоизменялись, усложнялись и совершенствовались. Применительно к
конкретному сочетанию жизненных условий и в зависимости от образа жизни особей
данного вида тот или иной из органов чувств достигает своеобразия и совершенства,
полностью обеспечивая поддержание связей организма с внешней средой.
Зрение у большинства рыб — важнейшее чувство, с помощью которого осуществляется
их жизнедеятельность. Большинство дневных рыб имеет хорошо развитое пространственное
и цветовое зрение и превосходно различает движущиеся объекты. В зависимости
от прозрачности воды рыбы видят на расстоянии от нескольких сантиметров до
нескольких десятков метров. Зрение имеет большое значение при добывании пищи,
при взаимоотношениях рыб в стае, в нерестовых играх, в случае опасности и
в нападении.
Взгляните на бойцовую рыбку в период брачных игр: живой трепещущий самоцвет.
С точки зрения биологической яркая окраска и позы способствуют в данном случае
различению пола, а следовательно, взаимному сближению и согласованию нерестового
поведения самца и самки. Но если отвлечься от научного толкования этого интересного
явления и воспринять брачный ритуал как образ, то не напомнит ли петушок
принарядившегося в новую рубаху щеголя, спесиво выступающего перед подругой?
Можно упомянуть о своеобразных приемах цветовой маскировки и о способности
некоторых рыб излучать свет. У гренландской акулы природа выработала любопытное
приспособление: ее глаза под водой светятся, привлекая рыб прямо к пасти
хищницы. Японские рыбаки, используя особенности рыб привлекаться на яркий
блеск, монтируют в грузила тунцовых сетей искусственные алмазы.
В последнее время с достоверностью установлено информационное значение поз
и стереотипных, повторяющихся движений, составляющих характерный рисунок.
В конкурентных ситуациях рыбы демонстрируют агрессивную либо оборонительную
позы, в зависимости от размера и драчливости соперника. Имеются отличия в
позах и манере движений, свидетельствующих о наличии пищи, у хищных и стайных
рыб. Так, стайные рыбы при виде пищи поначалу возбужденно плавают, учащенно
двигая жаберными крышками, и лишь затем будто по команде набрасываются на
корм; хищные и так называемые «мирные» парные рыбы при виде добычи на короткое
время замирают, затем следует короткий бросок, захват, и тотчас маневр в
сторону. Позы и движения, связанные с взаимоотношениями самца и самки, принимают
характер церемониала, у аквариумных рыб сопровождаемый сменой красочного
наряда.
Уже это достаточно ясно показывает ведущее значение оптической сигнализации
в жизни рыб.
Что касается обоняния, то у некоторых рыб оно хорошо развито. Бычки и налимы
находят пищу по запаху. Стоит в аквариум, куда посажен карась, подлить воды
из другого сосуда, в котором содержится щука, тотчас карась принимает оборонительную
позу. Вот уж, действительно, «на то и щука в реке, чтобы карась не дремал».
Запах в этом случае служит сигналом тревоги — один из примеров, когда химический
сигнал имеет значение в межвидовых отношениях некоторых рыб. Тонким обонянием
отличаются лососевые. Они живо реагируют (сигнал опасности) на присутствие
«непонятного» вещества в ничтожнейших концентрациях. Например, часть одной
из аминокислот в 8000000 частях воды вызывает у лососей пороговое ощущение.
Не удивительно, что эти рыбы отыскивают нерестилища, ориентируясь на запах
родных рек.
Каждый вид рыбы приносит в воду свой собственный запах. Гольян отличает запах
15-ти своих соседей по водоему. Американские родственники гольяна — хиборинхусы
были объектом интересного опыта. Хиборинхусов сажали в аквариум, противоположные
углы которого омывали струйки воды, взятой из двух разных ручьев. Подача
воды из первого ручья сопровождалась кормлением, из второго — ударом электрического
тока. В другом аквариуме наоборот: вода из первого ручья связывалась с электрошоком,
а из второго подачей пищи.
В обоих случаях рыбки неизменно отличали по запаху ту воду, которая ассоциировалась
у них с питанием. Хиборинхусы утрачивали эту способность, если у них удаляли
обонятельные органы.
Сегодня мы располагаем сравнительно небольшим количеством фактов, касающихся
способности рыб различать запахи, и многое еще тут не совсем ясно. Но это
интересная область для бионических исследований.
Органы чувств системы боковой линии рыб воспринимают струи или потоки, возникающие
при движении тел в воде. Ощущая боковой линией токи воды — сильные или едва
заметные, рыбы могут различать величину движущихся в воде объектов. Проводили
такие опыты: плотве удаляли глаза; затем в аквариуме помещали какой-либо
предмет и колебали его. В этих условиях ослепленная рыба вела себя по-разному:
если предмет по своим размерам значительно уступал величине рыбы, то последняя
проявляла стремление его проглотить; если же колеблемый предмет был достаточно
большим, то плотва обращалась в бегство. Подтверждалось, что у ослепленной
рыбы информация из окружающей среды поступала через органы чувств системы
боковой линии.
Боковая линия не только помогает отыскивать пищу, но и осуществляет контакт
между рыбами в косяке. Отметим, что этот своеобразный орган играет важную
роль в брачных играх самцов и самок макроподов и хемихромисов. Воспринимающие
механическое раздражение клетки боковой линии действенны на дистанции в несколько
сантиметров.
Стоит упомянуть о способности к осязанию некоторых видов рыб, обитающих в
мутных водах или ведущих ночной донный образ жизни. У них к осязанию приспособлены
усы или мягкие отростки плавников, которые они используют для добывания пищи
и опознавания сородичей. Самец трехиглой колюшки «приглашает» самку к вступлению
в нерест уколом спинного шипа, самцы многих видов цихлид — укусами. Это тоже
осязательные сигналы. Особенностью осязательной сигнализации является необходимость
непосредственного контакта рыб друг с другом или с предметом, в силу чего
этот способ сигнализации имеет ограниченное применение.
В некоторых африканских реках, где вода очень мутная, а течение быстрое,
обитает рыбка с необыкновенной способностью ориентироваться. Глаза как орган
бесполезный в столь мутной жиже дегенерированы, и органы боковой линии видоизменены.
Но эта рыбка, плавая, создает вокруг себя электрический диполь (хвост заряжен
отрицательно, голова — положительно). Диполь появляется и исчезает с частотой
300 герц. Попадающие на пути объекты рыба опознает вследствие имеющихся на
них электрических зарядов, определенным образом изменяющих силовые линии
диполя. Органы, генерирующие электрический ток, расположены на хвосте — это
преобразованные мускульные волокна. Воспринимающие клетки кожи (рецепторы)
разбросаны вокруг головы. Чувствительность такой рыбы к току достигает 1
микровольта на 1 сантиметр. Электрическая локация осуществляется на расстояние
в несколько метров.
Таков вкратце известный в настоящее время набор средств общения и ориентации
у рыб. В зависимости от условий, в которых живет тот или иной вид, преимущественное
развитие получает либо зрение, либо обоняние, либо обоняние и слух и т. д.
Акустический «язык» рыб имеет вполне самостоятельное значение, но роль акустической
сигнализации возрастает, когда она действует совместно с оптической сигнализацией.
Без пространных рассуждений понятно: чем больший набор тонко развитых органов
чувств имеет рыба, тем жизнеспособнее она. Ну а для нас с вами: потерять
зрение — несчастье, а потерять слух — разве меньшее несчастье?
«Немые» среди рыб?
Вы любите мастерить. Вы любите свой инструмент. Вы настолько аккуратны,
что ваш инструмент всегда под рукой. Не приходится искать стамеску в ящике,
где лежат сверла, а шурупы — среди гвоздей.
Инструментарий ученого — это факты, которыми он располагает. На необитаемом
острове Теории исследователь подобен Робинзону: имеется возможность созидать,
потому что есть спасительный инструмент.
О звуках рыб накоплено большое количество фактического материала. Понятно,
возникла необходимость в его упорядочении и инвентаризации. При этом за основу
была принята способность рыб издавать звуки либо специальными органами или,
напротив, «механические». В итоге получилась довольно стройная схема, иллюстрирующая
роль акустической сигнализации в ориентации и связи в классе рыб. Мы видим,
что звучание рыб является важнейшей частью их поведения, включая нерест и
оборонительно-пищевые отношения.
Перед вами аквариум. Вы любуетесь суетливым данио, медлительной, точно парящей,
скалярой, наблюдаете озорных петушков. Но не оставайтесь только зрителем
вашего домашнего «варьете». Смотрите, два петушка приняли угрожающую позу.
Знайте: в этот момент они «пугают» друг друга, издавая угрожающие щелчки.
Вот-вот вспыхнет поединок. Кому-то достанется самка!?
Самец-скаляра «ухаживает» за самкой. Опустите гидрофон, послушайте. Вы услышите
слабые двойные или тройные барабанные звуки, которые издает самец. В этом
случае они стимулируют созревание самки-скаляры.
Вышеописанные звуки относят к сигналам 1-го порядка, которые рыбы издают
специальными органами. Сигналами 2-го порядка назвали «механические» звуки.
Эти звуки не произвольны. Они возникают попутно, сопровождая различные поведенческие
акты, как то: питание, движение, драки самцов и пр. Звуки такого рода также
имеют сигнальное значение — они несут определенную информацию о наличии пищи
или присутствии врагов или служат стимулом к нерестовым играм.
Наибольшую способность к акустическим сигналам обоих порядков обнаруживают
рыбы, живущие парами или небольшими группками. У стайных рыб, как правило,
меньший набор сигнальных звуков.
Рыб, у которых нет специальных органов для подачи «голоса», можно уподобить
«немым», в кавычках потому, что они не лишены возможности производить «механические»
звуки. Ведь немые люди также не лишены языка в широком смысле слова. Всякий
наблюдал их выразительную, эмоциональную жестикуляцию и мимику.
С рассмотрения «механических» звуков мы и начнем более подробное описание
фактов акустической сигнализации у рыб.
Рыбье «эсперанто»
В рыборазводне нам приходилось кормить макроподов, которых там содержат
во вместительном аквариуме. Схватывая мелкого мотыля, макроподы (свыше 100
штук) издавали легкое потрескивание, в целом довольно интенсивное, как если
бы несколько человек одновременно принялись быстро лузгать семечки.
Звуки питания некоторых аквариумных рыб знакомы любителям. Рыболовы-спортсмены
эти звуки не только знают, но и практически используют их для привлечения
обитателей водоемов.
«Настоящим охотничьим, вполне активным способом ловли сомов может быть названо
только так называемое клоченье, при котором рыболов постоянно перемещается,
всегда держа леску в руке... Самая идея клоченья... до сих пор не выяснена
с достаточной ясностью: по мнению одних рыболовов... идут на клоченье самцы,
и клохтуша подражает голосу сомихи, которая будто на заре троекратно клохчет
или уркает, призывая самцов. Южные рыбаки... полагают, что сом идет на клоченье
потому, что оно ему напоминает кваканье лягушки...». Это отрывок из книги
Л. П. Сабанеева «Жизнь и ловля пресноводных рыб».
И в наше время рыбаки применяют этот своеобразный способ привлечения сома
на «клок». Можно определенно сказать, что клоченье основано на подражании
звукам захвата сомом пищи. Описание приспособления ловли на «клок» мы дадим
в соответствующей главе.
Мы уже говорили, что звуки, издаваемые рыбами при питании, относятся к числу
механических. Они возникают непроизвольно, сопутствуют процессу захвата и
перетирания корма. Хищные рыбы — щука, судак, сом, крупный окунь, змееголов
— заглатывают рыбу целиком, не «пережевывая». Захват сопровождается характерным
звуком хлопка или удара. Например, «клок» сома напоминает звук при откупоривании
бутылки с шампанским. В зависимости от формы тела, устройства плавательного
пузыря, количества и строения зубов, а также от манеры охоты звуки питания
отличаются у рыб разных видов.
Змееголов совершает стремительные броски на жертву с расстояния полуметра.
При броске змееголов раскрывает пасть, открывая полость встречному потоку
воды. Затем следует захват, сопровождаемый резким гидродинамическим ударом.
У судака охота получается менее эффектной. Он «предпочитает» догонять жертву,
и совершает бросок с расстояния 15—25 сантиметров. Рыло судака более обтекаемо,
и поэтому гидродинамический хлопок, сопровождающий захват, слабее.
Белуга захватывает пищу своеобразным засасыванием. Перед захватом белуга
резко выбрасывает воду через рот из жаберной полости, закрывая жаберные щели.
Одновременно она растягивает межжаберную перегородку, создавая в полости
рта разрежение. Вода вместе с пищевыми объектами с силой заполняет полость
раскрывающегося рта белуги. В этот момент звук напоминает короткое бульканье.
Разнообразны звуки захвата пищи у различных рыб, но большинство из них похоже
на удары или хлопки низкого тона. Максимум звуковой энергии падает на частоты
ниже килогерца. Впрочем, тут правила нет. Многое зависит также от характера
пищи. Так, крупные карпы и караси при захвате насекомых издают резкое чавканье.
Но те же карась и карп, а также скаляры, лещ и мелкие судаки, питаясь малоподвижными
организмами (моллюсками) и частями растений, могут вовсе не издавать звуков.
Во всяком случае приборы их не улавливают. Больше того, многие рыбы берут
даже подвижную пищу без звуков. Несомненно, в какой-то мере это спасает их
от рыскающих вблизи хищников.
Иной характер и иная физическая структура у звуков, возникающих в результате
трения глоточных и челюстных зубов при перетирании пищи. Такие рыбы «за столом
не чавкают», и на слух их звуки воспринимаются как скрежет или хруст. Они
получили специальное название стридуляционных звуков, от латинского слова
stridere — свистеть, шипеть. И здесь речь идет о механических звуках, лишь
сопутствующих акту питания, ибо зубы отнюдь не являются специализированными
органами для образования звука. В производстве звуков, сопровождающих перетирание
и проталкивание пищи, у семейства окуневых основное значение имеют челюстные,
а у карповых рыб — глоточные зубы. Характер возникающего при трении зубов
звука зависит от величины, формы, количества зубов, а также от размеров тела
рыбы и плавательного пузыря. Поэтому крупные рыбы, У которых более крупные
зубы и резонирующие плавательные пузыри, «басят», а мелкие «пищат».
Запомнился разговор двух рыболовов-любителей на берегу одного из Шатурских
озер:
Хорошо «прослушаны» подмосковные крупные водоемы — озеро Сенеж, Истринское
водохранилище и другие. Зимой биологические звуки в этих водоемах практически
не обнаруживаются. Все живое, что не в силах перенести бескормицу и низкие
температуры, спасается сном или резким спадом активности. Только налим не
разделяет всеобщей апатии и нерестится в разгар зимы — в середине января.
Довольно четко проявляется также смена звучания и безмолвия в течение суток.
Жизнь в водоеме следует за стрелками часов. И это не только аллегория.
Опытный рыболов-спортсмен знает, что летом выходить на жор плотвы и окуня,
к примеру
на озере Сенеж, следует в утренние часы или в сумерки, после 20 часов.
Но оставьте однажды вашу снасть дома. Вооружитесь приспособлением для подслушивания
в воде и терпением. Вы услышите много любопытного. Вот тут-то и пригодится
знание уже знакомых вам звуков питания. Опытным путем доказано для наших
подмосковных водоемов, что звуковая активность рыб и водных организмов
в
течение суток претерпевает значительные спады и подъемы. Наименьшее количество
биологических звуков регистрируется от 10 до 14 часов дня. По-видимому,
в это время суток хищники и мирные рыбы предпочитают ленивый променад. Это
еще салтыковский премудрый пескарь постиг и в целях безопасности выбегал
«из норы около полден, когда вся рыба уже сыта, и, бог даст, может быть,
козявку-другую и промыслит». Чем дальше за полдень, чем ближе сумерки,
тем
интенсивнее нарастает звуковая активность, пока между 20 и 21 часом шумовой
фон не достигает максимума: всплески снующих
рыб, гомон лягушек, звуки захвата и перетирания рыбами пищи, «трели» водных
насекомых, напоминающие песнь сверчка, какие-то бубнящие и всхлипывающие
звуки и пр., и пр. Ближе к полуночи шум несколько спадает. Но, очевидно,
в водоеме, как и на суше, сумерки более подходящи для жизнедеятельности
многих обитателей. Ельцы и быстрянки ночью пасутся в тихих водах заводи,
подбирая
комаров-толкунчиков и мошек, а днем перемещаются в русло реки; рыбоеды
налим и сом предпочитают охотиться в сумерки и ночью...
Теперь, когда мы немного знаем о чередованиях в поведении рыб в течение сезона
и суток, о звуках, сопровождающих их питание, давайте немного пофантазируем.
Вообразите, что в любом магазине «Рыболов-спортсмен» или пункте проката можно
приобрести портативные, надежные приборы: гидрофон, усилитель звуков и наушники.
Тогда беседа двух рыбаков, приведенная в начале главы, обретет иное содержание: