Книга о зверях, или Бестиарий наоборот.

(Часть 2)

Дельфины - кореша по разуму.

Издавна отношение людей к дельфинам заметно отличалось от такового к другим обитателям планеты Земля (но мои слова не относятся к японцам, которые обычно смотрят на дельфинов, как коренной украинец на свинью). Незаурядный ум, сложное поведение, необыкновенное дружелюбие, склонность спасать тонущих людей - это лишь немногое из того, что выделило дельфинов в глазах людей из многоликого и разнообразного животного царства. Разумеется, эти качества дельфинов не остались незамеченными автором «Антропологического детектива». «Морские люди» - так называется глава, посвящённая этим необычным существам.
И буквально с самого начала главы меня повергло в изумление утверждение автора о том, что у дельфинов на ластах есть пальцы... с когтями! Конечно, скелет ласты дельфина похож на скелет руки человека или передней лапы иного наземного четвероногого, но когти... Их вообще нет! Откуда их нашёл А. Белов, непонятно...
Происхождение китообразных (к этому отряду млекопитающих зоологи относят дельфинов и китов) до недавнего времени оставалось тайной. Даже в книге «Фауна мира. Млекопитающие» сказано:
«Предполагают, что представители этого отр. произошли от креодонтов или меловых насекомоядных, или копытных. Некоторые учёные полагают дифилетическое происхождение отр.; эволюция китов, по их мнению, шла путём конвергенции, а не дивергенции....» (1).
Это и позволило А. Белову дать простор своей околонаучной фантазии (стр. 330):

«Но поскольку костей непосредственных предков не найдено, мы можем думать, что предки китов были очень большие люди, вполне возможно, что разные. Именно у великанов могут быть такие гигантские, хоть и морские потомки. ... Переселению в океан человекоподобных существ могли способствовать и их приверженность водной стихии, и геологические катастрофы - всемирные наводнения».

Недавние исследования палеонтологов уже поставили точку в этом споре. Находки примитивных китов позволили сблизить их по строению зубов с особой группой хищных копытных животных раннего кайнозоя - мезонихидами Mesonychia (или Acreodi). Эти животные, похожие на волка или собаку с длинным хвостом, были хищниками и падальщиками. Один из представителей этого отряда (или подотряда в отряде примитивных копытных Condylarthra) - Andrewsarchus - достигал гигантских размеров: один только его череп был длиной 83 см и шириной около 60 см! Мезонихиды были успешными хищниками раннего кайнозоя, конкурируя с креодонтами и настоящими хищными. И некоторые из них переселились на берега морей, вначале подбирая морских обитателей, выброшенных на сушу волнами, а затем и активно добывая их себе на обед. В фильме «Прогулки с чудовищами» производства ВВС, который с успехом шёл на телевидении, показано существо, находка которого разбивает вдребезги голословную теорию А. Белова о происхождении китов.
Ambulocetus, «шагающий кит» длиною около трёх метров - вот пример того, что называется «недостающим звеном», переходной формой. На сайте компании ВВС, посвящённом «Прогулкам с чудовищами», мне удалось найти информацию об Ambulocetus. В частности, сообщается, что в Пакистане найден один довольно полный скелет и несколько фрагментарных образцов. И от этих находок уже не отплюётся ни один скептик или креационист!
Итак, теория А. Белова рухнула, и причиной этому был странный зверь, похожий более на крокодила, да к тому же десятки миллионов лет, как дохлый и окаменевший. Но это существо - не единственный аргумент против теории происхождения китов от людей.
Важным аргументом в пользу происхождения слонов от приматов А. Белов считает, если помнит внимательный читатель, расположение молочных желёз на груди. Молочные железы у китообразных размещены, однако, не там, где подобает быть таковым у потомков людей. Пара молочных желёз у китов и дельфинов размещена в особых кожных карманах недалеко от основания хвоста, что соответствует скорее положению коровьего вымени, нежели бюста какой-нибудь порнозвезды. Или у людей - «предков» китов мощные груди от собственной тяжести «переползли» вниз, на бёдра?

Стр. 335: «Поскольку дельфиний головной мозг по своему объёму и количеству извилин превосходит человеческий, а тест на интеллект (коэффициент энцефализации) превосходит в два раза интеллект шимпанзе и соперничает с человеческим, то неизбежно из этого следует вывод, что дельфины - потомки людей, пошедших другим, особым путём, нежели мы».

Похоже, автор «Антропологического детектива» заигрался «умными словами»... Ясно, что он не совсем понимает их значение. В частности, тест на интеллект - это сборник заданий, предназначенных для проверки интеллекта. Интеллект - это умственные качества человека или животного, внешнее проявление работы его мозга (качественная характеристика!). А коэффициент энцефализации - это показатель соотношения веса (количественная характеристика!) мозга и веса тела животного, выводимый математически с использованием формул и выражаемый числом. Но посмотрите, как лихо они увязаны! Лихо, но абсолютно бессмысленно. Это лишний раз говорит о том, что А. Белов - некомпетентный человек, который не имел морального права писать и издавать такую книгу, которую я анализирую.
Но я думаю, мой читатель хочет узнать, какой же путь, по мнению А. Белова, избрали дельфины - «бывшие люди».

Стр. 333 - 334: «У них норма - любые сексуальные отношения, мастурбация ластами, инцест, групповой секс и проч. Они предаются разврату и днём и ночью. ... Какое безобразие! Нам-то внушали, что звери в этом отношении чисты, как дети! Что в природе всё так целесообразно и мудро устроено, что животные занимаются сексом исключительно для того, чтобы оставить после себя больше потомков. А тут такое....».
«Наверное, они всё-таки потомки жутких развратников, которые голые и в воду-то влезли, чтобы получать больше наслаждения. Вот до чего доводит невоздержанность! Вот в кого можно превратиться, отринув мораль! Наверное, так или почти так можно было заклеймить дельфинов, основываясь на нашей пуританской морали, если бы не было хорошо известно, что сам человек является отнюдь не ангелом в этом отношении».

Эх, не читал я старика Фрейда! А ведь он был, говорят, очень умным человеком.
В чём же упрекать дельфинов? Ведь особенно любимые А. Беловым древние греки, которых он приводит как пример особо развитой цивилизации, отличались большой сексуальной терпимостью и не считали некоторые порицаемые А. Беловым формы интимных отношений противоестественными. На античных вазах можно увидеть сцены мужского гомосексуализма, лесбийской любви. Поэтесса Сапфо с острова Лесбос в своих произведениях выражала однополую любовь к своим подругам. А греческие мифы? Боги и герои сплошь и рядом «ходят налево». В частности, сам Зевс не избегал такой аморальной с точки зрения христианства формы отношений. Так, его сын Геракл был рождён от Алкмены, Дионис - от Семелы, Персей - от Данаи. Леда, соединившись с Зевсом, представшим перед ней в образе лебедя, снесла яйцо, из которого вылупились Диоскуры - Кастор и Полидевк. Кентавр Хирон был рождён от Зевса в образе жеребца и одной из нимф. А прочих кентавров, по одной из версий мифа, родил сам Зевс от царя Иксиона, приняв облик Геры, которую возжелал Иксион.
Музы родились от союза Зевса и богини Мнемозины, от Майи у Зевса был сын Гермес, а от богини разума Метис - Афина. Латона родила Зевсу Аполлона и Артемиду.
А что же законная жена Зевса - Гера? Дети Геры и Зевса - Арес, бог войны, и Гефест, уродливый (Зевс зачал его в подпитии) бог кузнецов и кузнечного ремесла. Между прочим, Гера была родной старшей сестрой Зевса, дочерью Кроноса и Реи.
Афродита, жена Гефеста, изменяла ему со всеми подряд. Однажды её домогался даже слегка выпивший Дионис, причём весьма успешно (а кто бы сомневался?): его сыном от Афродиты был Приап, знаменитый, э-э-э... своими далеко-не-мозгами (см. главу «Человек из четвертушек?»). Минотавра родила Пасифая, жена царя Миноса, от Критского быка, причём зачала его не от волшебных чар, а в результате элементарной плотской связи.
А вакханалии, прежде бывшие праздниками вина, с состязаниями в поэзии, постепенно переродились в разнузданные пьянки с теми самыми формами интимных отношений, которые А. Белов приписывает дельфинам.
Думаю, в свете вышесказанного не стоит ОЧЕНЬ идеализировать нравы древних греков? И тем не менее это часть мировой культуры, ею гордятся и восхищаются. Античные мифы вдохновляли скульпторов, живописцев, драматургов и поэтов. Конечно, если видеть во всём разврат, то мир покажется сплошным племенным заводом в разгар работы. А от дельфинов отстаньте. Их «порочность» только почудилась А. Белову. Вообще же, интимное общение ради удовольствия - это показатель высокого уровня высшей нервной деятельности, развития эмоциональной сферы в поведении. Поэтому такое поведение нельзя считать «деградацией».
С дельфинами, кроме «разврата», нас сближают, по А. Белову, ещё такие признаки:

Стр 335: «... у дельфинов те же самые болезни, какими болеем мы: туберкулёз, гельминтоз; морфология, сходная с нашей; развитые социальные отношения...; гораздо больше способностей, чем у нас, но меньше возможностей, а ещё меньше желаний, кроме основных; свой, неизвестный нам язык и та же склонность к пороку, что и у нас....».

Если взглянуть трезво и беспристрастно, окажется, что бактерии-возбудители туберкулёза охотно поселяются и в организме домашней коровы, от которой можно легко заразиться людям. То есть, бактерии-возбудители туберкулёза (палочки Коха) не специализированы к жизни на определённом хозяине, как другие виды паразитических бактерий. К примеру, человек не сможет заболеть такими бактериальными болезнями, как краснуха карпов или плистофороз харациновых рыбок. Безвредна для него и чума плотоядных («собачья чумка»). Дельфин же дышит в практически стерильной воздушной среде открытого океана, и в процессе эволюции он не проходил «тест на выживание», сталкиваясь с передаваемыми воздушно-капельным путём инфекциями. Соответственно, иммунитет к таким болезням у него отсутствует. Поэтому в грязном воздухе дельфинария его обитатели легко «подхватывают» болезни, вызываемые неспециализированными видами паразитических бактерий. Не удивительно, что дельфины болеют туберкулёзом.
Гельминтоз - это не особая болезнь, а общее название большой группы заболеваний, вызываемых глистами - скребнями, паразитическими плоскими, круглыми и ленточными червями. У каждого вида животных свой «букет» гельминтозов и свои пути передачи возбудителей. Иногда в своём жизненном цикле гельминт проходит несколько стадий развития, которые идут в организмах разных видов животных. Например, эхинококк - паразит собаки. Но его промежуточная стадия паразитирует во внутренних органах копытных и... людей, образуя огромные пузыри, приводящие промежуточного хозяина к гибели. Но вид-хозяин и промежуточные хозяева паразита связаны экологически - пищевой цепочкой. А жизненный цикл паразита можно сравнить с верёвочкой, пропущенной сквозь звенья этой цепочки. Конечно, я не могу полностью исключить того, что какой-то гельминт, паразитирующий на промежуточной стадии жизненного цикла в рыбе, может передаваться как дельфину, так и человеку, съевшему эту рыбу. Но это скорее исключение, чем правило. Такой паразит неспециализирован подобно палочке Коха. А узкоспециализированные паразиты китообразных человеку не передадутся - слишком разные мы с дельфинами биохимически.
Сходство морфологии у дельфина и человека, конечно, присутствует. Но черты такого сходства могут быть характерны для всех млекопитающих, а то и практически для всех четвероногих животных. Например, всех позвоночных животных объединяет наличие уникальной костной ткани, не встречающейся ни у одного иного типа животных. Общий план строения конечности практически без изменений сохранился у всех наземных позвоночных. Конечно, отдельные кости могут срастаться или исчезать, число фаланг пальцев также варьирует, меняется подвижность отдельных элементов, но это лишь варианты относительно постоянного общего плана строения. А отдельные частные случаи чисто внешнего сходства могут возникать совершенно независимо у разных видов. Например, отряд ластоногих млекопитающих сейчас уже не существует. Палеонтологические находки и биохимические исследования доказали, что ластоногие - потомки двух различных групп наземных хищников: моржи и ушастые тюлени произошли от примитивных медвежьих, а настоящие тюлени - от куньих. Их сходство - чисто внешнее, оно обусловлено одинаковым образом жизни.
Что касается сходства дельфина и человека, то оно внешне проявляется в одном - хорошем развитии головного мозга. И причиной этому - информационно обогащённая (трёхмерная) и в то же время достаточно враждебная для дышащих воздухом животных водная среда, в которой проходила эволюция китообразных. А вторая причина - особенности образа жизни этих существ - жизнь группой, где важны, во-первых, способность к обучению и усвоению коллективного опыта, и во-вторых, способность к передаче этого опыта, вплоть до активного обучения подрастающего поколения. Не секрет, что, например, среди дельфинов-косаток (Orcinus orca) есть кланы, специализирующиеся на добыче рыбы, и кланы, «работающие» по «крупной дичи» - тюленям и китам. То есть, изначально «не прощающая ошибок» среда обитания и способствовала выработке инстинктов, благоприятствующих выживанию. Да, способность выталкивать на поверхность раненого сородича - это инстинктивная форма поведения:
«Гринды и афалины очень упорно проявляют реакцию «выталкивания» даже по отношению к мёртвым, уже погибшим сородичам, детёнышам, а иногда лишь к какой-то части их тела и притом даже в полуразложившемся виде. Как-то в прибрежных водах Флориды встретили двух афалин, занятых выталкиванием головы сосунка, откушенной от туловища крупной акулой. В другом случае у берегов Эверглейдс (Национальный парк в США) наблюдали взрослую афалину, выталкивавшую из воды дельфинёнка около метра длиной, погибшего три дня назад от покусов акулы».
«Как видно, реакцию помощи (выталкивание из воды) у дельфинов вызывает не только сигнал бедствия: иногда достаточно бывает одного вида неподвижного тела больного сородича. ... Иногда раздражителем может стать предмет, лишь отдалённо напоминающий безжизненное тело сородича, например, кусок плавающего мяса» (2).
Эти примеры также свидетельствуют о прочных социальных связях в группе дельфинов. Подобная же связь имеется в семейных группах крупных усатых китов и кашалотов. И вместе с этим нельзя отрицать того, что поведение дельфинов было бы весьма примитивно объяснять только с помощью теории рефлексов и инстинктов. В поведении дельфинов проявляются черты рассудочной деятельности, без которой невозможно выживание в сложной морской среде. Примеров этому много, поэтому я позволю себе рекомендовать любопытному читателю изучить специальные научно-популярные книги.
Если говорить о таинственном и загадочном «языке дельфинов», то стоит отметить, что дельфин, хоть и умён, не разумен, как человек. Язык как совокупность сигналов для передачи информации есть у всякого животного, даже у рыбы или насекомого. Другое дело, сколь много информации можно им передать. У животных, ведущих простой образ жизни и имеющих малоразвитую нервную систему и простое поведение, язык может быть простым. Но у «башковитых» животных, в том числе у рыб (в семействе цихлид есть весьма умные виды рыб, о них написано очень много в литературе по поведению животных), язык может включать много сигналов. Это не обязательно звук: цихлиды (например, хорошо изученные этологами гемихромисы Hemichromis) общаются с помощью смены окраски и положения тела, муравьи больше «доверяют» запахам, а птицы общаются с помощью звуков и поз. Язык дельфина - преимущественно звуковой, в нём множество отдельных звуков и их сочетаний. С их помощью звери могут передавать друг другу различную информацию. Но этого, увы, мало.
Знаток китообразных, автор книги «В мире китов и дельфинов» А. Г. Томилин метко выразился об интеллекте дельфинов: «Мышление дельфинов конкретно, а действия трафаретны». При этом, однако, он признаёт за дельфинами элементы рассудочной деятельности. Но он же приводит факты явно не в пользу дельфиньего ума:

Динозавры - предки драконов? Или всё же их потомки?

Изредка в средствах массовой информации (чаще - в газетах типа «Клюквы», «Малины» и в прочей макулатуре) появляются заметки о сенсационных выводах некоего учёного ХХХ о сосуществовании человека рядом с динозаврами. Как правило, они иллюстрированы фотомонтажем или рисунком*, изображающим охоту первобытных людей на динозавров. Тема весьма зыбкая, и ничем, кроме личного мнения «учёного» ХХХ, не подтверждённая.

Если и есть какие-то находки, то они, скорее всего, являются фальшивкой. Известно, что фабриковать находки умеют как недобросовестные дарвинисты (есть, к сожалению, и такие), так и сторонники креационизма (тут уж я не удивлён). Тема подобных «научных методов» была высмеяна даже в одной из серий знаменитого мультфильма «Симпсоны».
Разумеется, пройти мимо столь благодатной нивы для научных и околонаучных спекуляций весьма трудно. Слишком она сенсационна и соблазнительна. Поэтому появление такой главы в книге «Антропологический детектив» вполне закономерно.

Стр. 337: «В деревянном архитектурном украшении в виде фигуры льва XVIII века в Монголии ясно проступают черты тарбозавра - хищного динозавра. Точно такой же характерный оскал квадратной нижней челюсти с острыми зубами присутствует и у фигурки льва из Японии (XIX) век, выполненной в виде бронзовой курильницы. Сходство льва с тарбозавром ошеломляет!»

Оправившись от первоначального шока, попробуем проанализировать этот факт. Характерной чертой восточного искусства является стилизация, порой даже чрезмерная. Лев не водился в Монголии и Японии, поэтому его изображения скорее всего делались по рассказам людей, которые, может быть, беседовали с человеком, чей брат (отец, дед) много лет назад видел издали живого льва. При таком способе передачи информации не исключены ошибки. Ведь мастер, не видя живого образца, мог просто «додумать» его образ, дополняя его чертами хорошо известных животных. Примером такого же рода может быть хищная «верблюдорысь» русских миниатюр. «Верблюдорысь» - это неточный перевод слова «камелопард», обозначающего жирафа. Но на рисунке можно увидеть оскаленную зверюгу с огромной пастью, стоячими ушами и горбом на спине. И ни за какие коврижки не догадаешься, что это жираф. Кстати, когда в Китай привезли первого жирафа, жители Поднебесной сочли его живым воплощением единорога Ки-Лин, хотя облик Ки-Лина более чем фантастичен: оленье тело, лошадиные копыта, один ветвистый рог и радужная расцветка. Судя по рисункам, его тело было покрыто не шерстью, а чешуёй.
Иными словами, люди часто видят то, что хотят увидеть. Поэтому неудивительно, что в стилизованном льве некоторым «прогрессивным» «учёным» видится тарбозавр (четвероногий, с тонким коротким хвостиком?).

Стр. 338: «Где ж это древние люди подсмотрели, как выглядят ужасные ящеры, неужели в атласе по динозаврам?»

Монголия богата останками динозавров, кости этих животных лежат порой на поверхности земли. Монгольские пастухи называют их «лууны яс» - «кости дракона». Кроме того, пастухи прекрасно знают анатомию животных, поскольку не раз и не два разделывали на ужин овцу. Так что соотнести кости динозавра с костями современных животных для них не составляло труда. А общий план строения практически одинаков что у овцы, что у сурка, что у динозавра. Разница лишь в деталях. Так что «атлас динозавров» был у пастухов Монголии буквально под ногами. Также прекрасные по своей сохранности останки динозавров находят в Китае и Германии. Вот и прояснились центры происхождения легенд о драконах. Но и в России тоже есть свои «драконы». Часто образ дракона заимствовался из легенд других народов, но были у него и местные корни.

Стр. 339: «Присутствие морских странных ящеров, столь «характерных» для нашей фауны российской, просто не мог не заметить австрийский посол в России С. Герберштейн. Вот что он писал в 1530 г.: «эта область изобилует рощами и лесами, в которых можно наблюдать страшные явления. Именно там и поныне очень много идолопоклонников, которые кормят у себя дома каких-то змей с четырьмя короткими ногами наподобие ящериц, с чёрным и жирным телом... с каким-то страхом благоговейно поклоняются им, выползающим к поставленной пище». Неужели у тогдашних богатеев, как у современных новых русских, было поветрие держать в домах живую игуану, привезённую из дальних мест за большие деньги, дабы уважали окружающие?»

«... упомянем о загадочном существе, которое, по свидетельствам путешественников, на Руси и в Литве в древности (до XVI века) держали в домах в качестве священного животного, символа водной стихии. Сохранилось множество его изображений и упоминаний в фольклоре, но ископаемые останки неизвестны. По-русски его называли ящером, водилось оно в Пруссии, Литве, на Валдае и в верховьях Днепра. По-видимому, речь идёт об исполинской саламандре (Andrias), которая обитала в Европе тысячи лет назад, но сейчас сохранилась только в Китае и Японии, где находится под угрозой исчезновения из-за употребления в пищу местным населением. Распространение христианства постепенно лишило ящера священного статуса, а вырубка лесов привела к уничтожению местообитаний - чистых холодных ручьёв, и он был постепенно истреблён» (5).
Игуаной в данном случае, как видим, и не пахло... Думаю, не стоит объяснять разницу между теплолюбивой южноамериканской игуаной и холодостойкой гигантской саламандрой. Возможность обитания гигантской саламандры в Средней полосе России и в Прибалтике реальна. Ведь встречаются же у нас такие водные растения, как чилим, или водяной орех (Trapa natans) и плотоядное растение альдрованда (Aldrovanda vesiculosa). А ведь они встречаются также на Дальнем Востоке (там же, где и гигантские саламандры!), в субтропической Азии и Африке, а альдрованда ещё и в Австралии. Думаю, аргумент достаточно убедителен.
Но в процессе работы над этой книгой я встретил упоминание о сообщении Герберштейна в книге «Каталог монстров». Обратите внимание на многозначительное многоточие в цитате А. Белова. Вот что он пропустил:
«... не более трёх пядей в длину; называются они Giwoites, другие зовут их Jastzuka, иные же Szmya. У них есть (определённое) время, когда они кормят своих богов: посреди дома ставится молоко, а сами они располагаются на коленях по лавкам; тут появляется змея и шипит на людей, как рассерженный гусь....» (6).
Автор упоминает, что названия этого существа сходны со словами «животное», «ящерка» и «змея». Размер существ указан точно: не более трёх пядей. Пядь - это расстояние между разведенными большим и указательным пальцами одной руки (малая - около 19 см), или между растопыренными мизинцем и большим пальцем (великая - 22 - 23 см), или с добавлением длины двух или трёх суставов указательного пальца («с кувырком» - 27 см) (7).
Таким образом, длина «монстра» колеблется от 57 до 81 см, что близко к длине гигантской саламандры (до 1 метра или немного больше), но гораздо меньше длины взрослой южноамериканской зелёной игуаны (почти 2 метра).

Стр. 339: «В апреле 1977 г. весь мир взбудоражило сообщение моряков с японского траулера «Цуйо Мару». В районе Новой Зеландии в сети попался полуразложившийся труп странного существа, которого моряки из-за неприятного запаха выбросили назад в море, сделав несколько плохих фотографий. На основании этих фотографий и рассказов команды был воссоздан облик плезиозавра, давно вымершего обитателя морских просторов. Моряков упрекали в халатности, приведшей к потере столь ценного для науки реликта».

Ценность для науки того трупа весьма сомнительна. На фотографии, которая приводится во многих изданиях о «современных динозаврах», видно, что это всего лишь дохлая гигантская акула, причём явно «не первой свежести».
«Исследования ... дали возможность представить, каким образом тело акулы приобретает очертания, подобные динозавру. Вокруг очень длинных жабер ткани обычно отпадают первыми, и весь жаберный аппарат вместе с нижними челюстями выпадает, оголяя череп, по форме напоминающий голову верблюда, и столб хрящевого позвоночника, похожий на тонкую шею. Хрящевидный спинной столб поддерживает только верхнюю часть хвоста, поэтому нижняя его часть отваливается, в результате получается впечатление длинного тонкого хвоста. и наконец, когда коже сползает и крепившиеся к ней мышечные волокна разлохмачиваются, создаётся впечатление, что это жёсткая белая щетинка - вот вам и «мохнатая шкура» (8).
Ткани «плезиозавра» с «Цуйо Мару», однако, удалось сохранить и исследовать.
«В Токийском университете ткани подвергли анализу. В образцах обнаружили эластодеин - тип протеина, содержащегося только в тканях акул и скатов. Вероятно, японские рыбаки вытащили полуразрушенное тело гигантской акулы, разлагавшееся по традиционной «монстровой» схеме» (9).
Часто останки динозавров находят на «кладбищах» - сравнительно небольших участках земли, где в огромном количестве лежат кости разных видов животных.

Стр. 343 - 344: «Что или кто мешает нам предположить, что перед нами не кладбище, а величественное поле брани с телами (вернее, тем, что от них осталось, - окаменевшими костями) их участников? В смертельной схватке сошлись, с одной стороны, многочисленное воинство ящеров, а с другой - люди, наши предки, всё-таки освободившие землю от «безмозглых боевых машин страшной силы и беспощадной свирепости», по выражению И. Ефремова».

Вопрос поставлен, отвечаю. Мешает прежде всего неуверенность в одновременной гибели всех «участников» этого «сражения».
Иллюзия «кладбища» может возникнуть из-за того, что данное место могло оказаться по каким-либо причинам, связанным со своими геологическими особенностями, благоприятным для захоронения ископаемых организмов. На соседних участках погибшие животные разлагались и их останки не сохранялись, а в данном районе в силу указанных факторов скелеты животных не разрушались.
Вполне возможно, что в сезоны засух год за годом динозавры ходили стадами по одному и тому же маршруту. И на болотистых берегах рек и озёр, пытаясь дотянуться до воды, в одних и тех же местах, гибли ящеры - старые, слабые и неосторожные. Те, кто оступился, не смог выбраться на берег, или не выдержал давки со стороны жаждущих соплеменников, год за годом пополняли своими костями «кладбище». В анимационном фильме компании ВВС «Баллада о Большом Але», рассказывающем о жизни аллозавра, показана такая ситуация. Она основана на реальных находках «кладбища» динозавров, где на один скелет травоядного приходилось по несколько скелетов хищников. Хищники, соблазнившись тушей травоядного великана, забирались в трясину и гибли. Вот и «кладбище» готово.
Глубокое, не пересыхающее даже в сильную засуху озеро с крутыми берегами может стать ловушкой для массивных динозавров. В ледниковый период в такие же ситуации попадали молодые колумбовы слоны в Северной Америке. Старые звери, очевидно, знали об этой ловушке и обходили её стороной.
А ещё возможна ситуация, когда стихийное бедствие - извержение вулкана, наводнение или песчаная буря - заживо хоронило целое стадо динозавров. Такие ситуации известны из кайнозоя Северной Америки, когда в одном случае извержение вулкана заживо похоронило целое стадо носорогов, нескольких лошадей, верблюдов, саблезубых тигров, черепах и одного журавля. Известны останки анатозавров (Anatosaurus), погибших во время песчаной бури. Они сохранились настолько хорошо, что можно проанализировать окаменевшее содержимое их желудков! Найдены и окаменелые фрагменты их кожи.
Не исключено также, что «кладбище» - результат разлива реки. Множество утонувших животных сносилось потоком и скапливалось в одном участке русла реки. Потом река со временем меняла русло (это вполне естественный процесс), а кости динозавров заносили ил и песок.
Но самая главная причина, мешающая принять гипотезу о «поле битвы» - отсутствие следов людей, живших рядом с динозаврами. От них хоть что-то должно было остаться, хоть какие-то следы культуры. Ведь не могла же цивилизация развиваться, вися в воздухе!
Но находки останков людей или следов их деятельности в мезозое отсутствуют, хотя время от времени появляются некие «сенсационные находки».

Стр. 344: «В русле реки Пелакси, близ селения Глен Роз, штат Техас, после ливневых дождей обнажились на окаменевшем известняке следы бронтозавров и тиранозавров [орфография сохранена - В. П.], а рядом следы человеческих ног! Причём были найдены двойные следы - следы человека заступали поверх следов динозавров. Похоже на то, что человек динозавров преследовал! Возраст этих следов - 140 млн. лет. По официальной версии, в столь отдалённое время не только людей и обезьян, но и зверей настоящих-то не было».

Известняк формируется в морских отложениях из скелетов микроскопических живых существ. Если на дно, покрытое слоем таких панцирей, упадёт мёртвая рыба, её тело тоже хорошо сохранится в виде отпечатка, когда мягкие ткани разложатся, а сам скелет будет перекрыт слоями отложений. Но следы на известняке - это весьма сомнительно. Следы образуются на материале, который вначале был мягким или пластичным, а потом затвердел. Таковы глина и вулканический пепел. Именно на этих материалах и находят превосходные отпечатки, по которым можно сделать многое - рассчитать вес, определить аллюр и установит вид существа, их оставившего.
Виды, упомянутые в сообщении, также вызывают большое сомнение. Начать стоит с того, что бронтозавр уже не существует как отдельный род. Даже в детских книгах про динозавров сказано, что под названием «бронтозавр» («громовой ящер») была описана смесь костей диплодока с другой рептилией неизвестного в тот момент вида. Когда новая рептилия была отсортирована от костей диплодока, ей дали название «апатозавр» («обманчивый ящер»), а название «бронтозавр» стало достоянием истории. Кроме того, 140 млн. лет назад не было тираННозавров. Они появились в самом конце мелового периода, около 69 миллионов лет назад, незадолго до общего вымирания динозавров.
Весьма сомнительной выглядит компетенция А. Белова, когда он говорит, что 140 млн. лет назад «зверей настоящих-то не было». Млекопитающие (звери) существуют с позднего триаса, то есть они появились лишь немного позже динозавров. Плохо знает А. Белов «официальные версии»...
Вывод прост, думаю, его уже сделал всякий внимательный читатель. Данная сенсационная находка, скорее всего, является подделкой. Туризм, знаете ли, бизнес доходный, а бюджету городка Глен Роз несколько лишних «штук баксов» - неплохая прибавка к бюджету.

Стр. 345: «Аналогичная находка была сделана в Туркмении в 1983 г. ... Об этом написала газета «Московские новости». В других публикациях об этой находке учёные сообщали, что динозавры, судя по их следам, достигали десятиметрового роста. Каков рост человека, их преследовавшего, учёные не сообщали. Думается, что он тоже роста был немаленького. Иначе зачем гигантам от него убегать?»

Слово «думается» не может быть аргументом, поскольку наука опирается на твёрдые факты. А выводы часто меняются с новыми фактами и находками, и порой меняются радикально. Думать же можно что угодно. Пока «думы» не подтверждены фактами, это всего лишь пустой звук.
Что касается следов человека... В одном очень старом журнале «Наука и жизнь» я видел статью о находках такого рода. Что самое ценное - она была проиллюстрирована фотографией «загадочного» следа, похожего на отпечаток пятипалой... ладони. И этот факт легко объясним, если хорошо знать анатомию динозавра. Задние лапы динозавров - орнитопод, теропод и пахицефалозавров - характерной трёхпалой формы. Не случайно религиозные деятели прошлого принимали их за следы ворона, которого Ной выпустил после потопа из ковчега. Позже истинных «хозяев» следов нашли. Но поверхностный анализ анатомии динозавров привёл учёных конца XIX - начала XX века к выводу о том, что многие из них ходили только на двух ногах. Сейчас выяснилось, что значительная часть травоядных динозавров передвигалась как на двух, так и на четырёх ногах. Таковы игуанодоны, крупные гипсилофодоны (например, тенонтозавр), утконосые динозавры. След передней лапы, например, мелкого или средних размеров динозавра гипсилофодона очень похож на след руки человека. А в отложениях триасового периода были открыты пятипалые следы, похожие на отпечатки ладони человека. Но отличие состояло в том, что след отстоящего большого пальца находился снаружи, а не внутри цепочки следов. По следам был выделен новый род животных Chirotherium («рукозверь»), но сам обладатель следов не был найден. Следы приписывали то огромной жабе, то павиану, ставящему лапы при ходьбе крест-накрест, пока наконец не отыскали текодонта, строение лап которого как раз совпало со строением загадочного следа. А «большой палец» существа оказался мизинцем, который у рептилий часто отстоит в сторону, кнаружи от ряда следов. Вот и разгадка «человеческих» следов в мезозое.
Пожалуй, редко какой факт из мира ископаемых животных так привлекает внимание, как хорошо «раскрученная» загадка гибели динозавров (стоит отметить, что массовое вымирание флоры и фауны на границе перми и триаса, по сравнению с которым позднемеловое вымирание - «цветочки», не находит столь широкого освещения в популярной литературе). Гипотезы вымирания динозавров выдвигаются разные, иногда логичные, иногда абсурдные. Разумеется, большая их часть нашла своё практически законное место в «Антропологическом детективе» (стр. 345 - 347):

«Динозавры погибли от жажды из-за высыхания водоёмов, ибо вели они в основном водный и полуводный образ жизни....».

Даже для крупных динозавров зауропод (диплодок, брахиозавр, камаразавр и другие) доказано то, что они вели частично или полностью сухопутную жизнь. Вообще, динозавры представлены исключительно сухопутными формами. В крайнем случае, местами их обитания могли быть переувлажнённые луга и болота. Конечно, нельзя отрицать и того, что динозавры, особенно крупные, приходили к озёрам и рекам, чтобы искупаться и охладиться, как это делают современные носороги и слоны.
Водные формы ископаемых рептилий (нотозавры, плезиозавры, плиозавры, мозозавры, ихтиозавры) динозаврами не являются, это представители совершенно иных групп рептилий.

«Динозавры погибли от отравления алкалоидами покрытосеменных растений, сменивших голосеменные....».

Вся беда в том, что покрытосеменные растения появились в юрский период (предположительно), а в мелу мезофит (время мезозойских растений) достаточно резко сменился кайнофитом - временем господства покрытосеменных растений, многие из которых были современного типа, входили в состав современных семейств и даже родов. Если бы подобная гипотеза была верна, динозавры должны были бы вымереть к началу мелового периода. Но именно с господством цветковых растений учёные связывают появление и успех таких разнообразных групп травоядных динозавров, как рогатые и утконосые. Не исключено, конечно, что вымирание стегозавров и сокращение численности зауропод в раннем мелу связано именно со сменой флоры, хотя эти факты можно объяснить конкуренцией со стороны утконосых и рогатых динозавров. К примеру, в изолированной на протяжении мелового периода Южной Америке, куда не попали утконосые, но попали цветковые растения, зауроподы процветали и достигли разнообразия, что говорит не в пользу смены флор как фактора вымирания.

«Скорлупа динозавровых яиц истончилась из-за недостатка кальция в окружающей среде. «Цыплята» погибли в яйцах. Весь кальций изъяли из воды и почвы для своих нужд организмы, строящие из них известковые раковины и панцири....».

Для некоторых (но не всех) видов истончение скорлупы в конце мела доказано, но были ли причиной этого «особо жадные» беспозвоночные - большой вопрос. Дело в том, что в конце мела произошло массовое вымирание многих морских беспозвоночных. Также на границе мел - палеоцен не наблюдается роста численности наземных и пресноводных беспозвоночных. Кроме того, у наиболее многочисленных и разнообразных беспозвоночных наземной фауны - насекомых и паукообразных - покров тела хитиновый, а не известковый, как у улиток. Процент извести в хитине очень невелик. Поэтому данная гипотеза просто несостоятельна.

«Растения, приспосабливаясь к тому, чтобы их не объедали, вымахали до гигантских размеров. Даже самые высокие и длинношеие не смогли дотянуться до высоких крон....».

Всё большое, как известно, начинается с маленького. Прежде чем стать 50-100-метровым великаном, кипарис, кедр или секвойя были маленькими сеянцами. Кроме того, многочисленные папоротники, а с мела и травянистые цветковые растения оставляли травяной покров суши. Поэтому вышеназванная гипотеза тоже несущественна.
Многие длинношеие (кроме, разве что, брахиозавра) не поднимались на дыбы, чтобы объедать кроны деревьев - сердце могло не справиться с перекачкой крови к мозгу. Поэтому сейчас многие палеонтологи считают, что длинношеие зауроподы кормились в подлеске, как большинство динозавров.

«Динозавров погубили вулканы ... пыль, повисшая в воздухе, сделала недоступной для солнечных лучей поверхность Земли. Температура резко понизилась, и холоднокровные динозавры замёрзли, перед смертью сбиваясь в огромные стаи, чтобы хоть как-то согреть друг друга, как это делают поныне змеи, впадая в зимнюю спячку»

Если считать динозавров холоднокровными, как это делали раньше, и делает сейчас А. Белов, то толку от их сбивания в кучу немного. Сбиваясь в кучу, животные лишь уменьшают свои теплопотери. А огромная масса «холоднокровных динозавров» не смогла бы согреть друг друга - они не вырабатывают собственное тепло. Кроме того, такая форма поведения отсутствует у современных холоднокровных (правильнее - эктотермных, то есть, получающих тепло от внешнего источника) животных. Змеи не «греют» друг друга - всё дело в ограниченном количестве удобных для зимовки мест.

«... Недостаток кислорода на планете погубил динозавров. Они впали в оцепенение, так как им не хватило кислорода для обеспечения окислительных процессов в клетках их огромных тел. Весь кислород «выгорел» при огромном пожаре, охватившем Землю».

Даже локальные пожары оставляют в палеонтологической летописи свои следы в виде слоя сажи. Но в природе нет следов древнего «всемирного пожара» в виде толстого пласта сажи на границе мел-палеоцен. Возникает ещё один вопрос - как выжили требовательные к кислороду птицы? Ведь общеизвестна чувствительность птиц к всевозможным газовым примесям в воздухе. Не зря горняки раньше брали с собой в шахту канареек. Птичка своим поведением показывала, есть ли в воздухе газ, когда органы чувств человека его ещё не ощущают.
А что мы видим в палеонтологической летописи? Некоторые роды птиц, такие, как Presbyornis, встречаются как в мелу, так и в палеоцене и эоцене. Стало быть, «всемирного пожара» и грандиозного удушья фауны не было.

«Динозавры вымерли потому, что расплодившиеся млекопитающие, не более крысы ростом, пожрали их яйца. Неповоротливые рептилии никак не смогли этому воспрепятствовать».

При слове «динозавр» благодаря усилиям малосведущих «популяризаторов» люди часто представляют себе этакую многотонную махину с крохотным мозгом. Но все ли виды этих существ соответствуют ткому стереотипу? Нет! Компсогнатус, заврорнитоид, дейноних, дромеозавр, троодон - вот некрупные (0,5 - 2 м) формы с мозгом, который по относительным размерам сравним с мозгом птиц. Судя по строению зубов и останкам ящерицы в брюшной полости мюнхенского экземпляра компсогнатуса, это были хищники. И скорее всего, мелкие млекопитающие составляли немалую часть их диеты. Даже ночь не спасала мелких зверьков, возможно, наших прямых предков, от безжалостных когтей и острых зубов хитрых и умных охотников: большие глазницы троодона и заврорнитоида указывают на ночной образ жизни.
Многие динозавры, как травоядные, так и хищные, охраняли свои гнёзда и заботились о потомстве. Косточки мелких животных, в том числе и млекопитающих, находимые в гнёздах хищников, недвусмысленно дают понять, что хищные мама и папа растили себе достойную смену.

«Так как у динозавров не было достойных противников, их группа постепенно зачахла без конкуренции, естественным образом выродившись, и сама собой уступила дорогу новой группе - млекопитающим...».

Млекопитающие - почти ровесники динозавров, это далеко не «новая группа». Но что означают слова «достойные противники»? Этакие рыцари мира плотоядных, что гордо и открыто бросают воинственный клич стаду травоядных гигантов? Или это просто очень большие враги? Если говорить о противниках динозавров, то безопасной и безмятежной жизнь была только у очень старых травоядных гигантов. Они дорастали до такого размера, что не было хищника, способного их одолеть. Хотя последние находки в Африке и Южной Америке показывают, что вплоть до позднего мела у крупных травоядных были крупные враги - огромные хищные динозавры - Carcharodontosaurus в Африке и южноамериканский Giganotosaurus, превосходящие знаменитого тираннозавра по размерам тела, но не по весу мозга.
Но в понятие «естественный отбор» входит не только прямое воздействие хищников на особей какого-либо вида, но и множество иных факторов: сопротивление изменению условий среды обитания, конкуренция с иными, не всегда родственными видами, занимающими данную экологическую нишу. А болезни, губящие огромное количество живых существ всех видов? Ни один вид не избежал этого безжалостного фактора отбора. Поэтому большой ошибкой будет считать, что у какого-нибудь вида может не быть «достойных противников».
При столкновении Земли с кометой «... воды были отравлены солями синильной кислоты».
В этом случае непонятно, как выжили водные животные, ведь цианиды должны были погубить всю жизнь в воде «на корню». Также непонятно, как такая гипотеза увязывается с доказанным ископаемыми остатками выживанием в кайнозое упомянутой выше птицы Presbyornis, ведь она - водная! Кроме того, вымирание на границе мела и палеоцена пережили похожие на кальмаров морские головоногие моллюски белемниты (они вымерли только в эоцене).

Стр. 352: «В начале 90-х гг. ХХ века индийские учёные обнаружили в западном штате Гуджарат окаменевшие кости динозавра, обитавшего на нашей планете примерно 65 млн лет назад. ... Они оказались, как сообщили специалисты в прессе, «в высшей степени радиоактивными». И это далеко не единственная находка радиоактивных костей динозавров. В той или иной степени большинство их останков радиоактивны».

В этом, казалось бы, можно заметить подтверждение гипотезы о вымирании динозавров от взрыва сверхновой. Но давайте подумаем над одним фактом. Что представляют собой кости динозавров, находимые в настоящее время? Ясное дело, когда динозавр только что умер, его кость была сочетанием фосфатов и карбонатов кальция (минеральной части), белков, углеводов, и прочей органики. Но в процессе захоронения органика разложилась, а сравнительно легко растворимые минеральные вещества будут постепенно замещены минералами из окружающей породы, приходящими в том числе в растворённом виде с грунтовыми водами. Так что те кости, которые хранятся в музеях и коллекциях, практически всегда являются естественным слепком давно растворившегося «подлинника». Причём слепок настолько точен, что по нему можно изучать строение давно разрушившейся кости. Так что радиоактивна не сама кость, а её естественный слепок. И его радиационный фон совершенно не зависит от того, насколько радиоактивны были исходные кости ископаемого животного.

Стр. 347: «Динозавры не погибли, а сэволюционировали, уменьшившись в размерах, в других холоднокровных животных - земноводных: лягушек, саламандр, червей* - и рептилий: современных змей и ящериц».
Стр. 349: «Есть подозрение, что лягушки и прочие хвостатые и безногие современные земноводные являются далёкими отпрысками выродившихся динозавров. Так как родословная современных амфибий, по образному выражению учёных, есть «тайна, покрытая мраком»». [В данном отрывке полностью сохранены логика и построение фразы из цитируемой книги - В. П.]

Гипотеза весьма оригинальная, но вызывает большие сомнения в компетенции того учёного, который её выдвинул. Однако я не удивлён, встретив её в «Антропологическом детективе», который представляет из себя собрание разных искусственных, надуманных и нелогичных гипотез и фактов. Главное - эта гипотеза «подтверждает» странную точку зрения автора «АДа».
Но есть одна большая закавыка: ящерицы появились гораздо раньше динозавров. Если динозавры появляются в среднем триасе, то ящерицы семейства Paliguanidae известны из поздней перми, с конца палеозоя. Как может «потомок» появиться раньше «предка», я не представляю себе.
Змеи известны с мелового периода (Pachyrhachis - ранний мел Израиля) и их строение указывает на родство с ящерицами. То есть, змеи не могли возникнуть раньше ящериц и независимо от них. «Переходной группы» между динозаврами и змеями не найдено.
Бесхвостые земноводные (в настоящее время представленные лягушками и жабами) известны из раннего триаса. Это Protobatrachus (Triadobatrachus), упоминавшийся ранее в главе о лемурах и острове Мадагаскар. И снова «потомок» древнее «предка». К чему бы это?
Хвостатые и безногие земноводные сформировались как самостоятельные отряды в юрский период, когда динозавры и не «думали» вырождаться. Наоборот - юрский период был временем расцвета динозавров. К тому же анатомические различия между динозаврами и земноводными столь сильны, что объяснить их «вырождением» невозможно.

Стр. 349: «Однако несколько огорчает, что среди всего многообразия гипотез нет гипотезы о том, что динозавры были истреблены людьми за свой неуживчивый и злобный нрав. Будь мы на месте тех людей, мы бы поступили точно так же. Кому охота быть заживо съеденным целиком, разорванным по частям либо раздавленным свирепыми и глупыми махинами, лишёнными мозгов? Динозавры явно не были приспособлены к спустившемуся с небес человеку. Зато рядом с ним остались жить умные, ласковые, не такие свирепые, позволяющие помыкать собой звери. Чтобы покориться человеку - нет, на это у динозавров явно не хватило мозгов. Они мыслили «пятой точкой» - их крестцовое расширение спинного мозга было намного массивней, чем головной мозг. Так они и сошли со сцены, непокорённые и не желающие, в силу отсутствия ума, по доброй воле приспосабливаться к новому для себя фактору бытия - человеку!»

Пожалуй, эта гипотеза побила все рекорды по глупости и безосновательности. Пока не найдено ни одного несомненного свидетельства существования человека в мезозое - ни остатков древней цивилизации, ни костей её строителей. Также на костях динозавров не найдено никаких следов уничтожения их людьми - порезов, разрубов, пулевых ранений и т. д. К тому же, если древний «мезозойский» человек был столь развит интеллектуально, он явно обладал гораздо большими познаниями в экологии, чем мы, познающие законы экологии на опыте собственных горьких ошибок. И «мезозойский» человек, герой и полубог, не стал бы истреблять динозавров - важный компонент экосистемы мезозоя, только потому, что они не удовлетворяли его эстетическим потребностям. Кроме того, если человек, по утверждению А. Белова, появился аж в протерозое, жил в палеозое и мезозое, то формирование динозавров в начале мезозоя (напомню - в среднем триасе) должно происходить «на людской памяти», и динозавры буквально с первых шагов по Земле этой новой группы рептилий должны были приспосабливаться к сосуществованию с людьми. Но, если принять вышеприведённую гипотезу как должное, то мы должны согласиться с фактом, что человек «спустился с небес» примерно в конце мела (а иначе как динозавры оказались бы «неприспособленными» к нему?) и, соответственно, этот логический довод опроверг бы существование людей в протерозое, палеозое и мезозое, утверждаемое А. Беловым. Таким образом, мы приходим к логическому противоречию, оперируя фактами из одной и той же книги одного и того же автора, повествующей об одной и той же гипотезе. Думаю, вывод ясен.
Относительно «умных, ласковых, не таких свирепых, позволяющих помыкать собой» современных животных тоже хочется сказать пару слов. Тигры, леопарды, львы, гиены, крокодилы, акулы (белая, тигровая, мако, рыба-молот...) - все они явно не подпадают под эти признаки, кто по причине ума, кто по отсутствию «ласковости», кто по причине неприручаемости. Почему люди охраняют этих «злобных и неуживчивых» животных? А так ли «ласковы» и кротки могут быть другие животные, даже не хищные? Вот что пишет А. Э. Брем об одной ручной зебре:
«Тем не менее одному смелому наезднику вздумалось укротить это животное. Но едва успел он вскочить ей на спину, как зебра начала бешено бить задом, ударилась о землю и осталась лежать вместе со своим всадником; потом мгновенно вскочила опять на ноги, спрыгнула с высокого берега реки в воду и там сбросила седока; но тот крепко держался за поводья и был благополучно вытащен самой зеброй, которая подплыла к берегу. Тут животное дало всаднику такой чувствительный урок, что он, без сомнения, не забыл его во всю жизнь: зебра внезапно повернулась назад и откусила своему укротителю ухо».
А вот мнение зоолога Бернгарда Гржимека:
«... по вине человекообразных обезьян, жеребцов зебры, верблюдов, быков или диких кабанов люди уже не раз попадали на операционный стол. ... Как-то один бородавочник пару лет назад серьёзно ранил, чуть не убил, одного из наших самых опытных служителей, а спустя год в Дуйсбургском зоопарке такой же ручной бородавочник и на самом деле убил служителя.
Но особенно коварны олени. Выращенные дома ручные самцы косули уже многих людей отправили на больничную койку. Один из наших благородных оленей 20 лет назад тяжело ранил своего служителя - тот едва успел перелезть через ограду вольеры. А в Базельском зоопарке олень заколол одного служителя насмерть» (10).
Поэтому мнение, что млекопитающие - существа «умные, ласковые, не такие свирепые, позволяющие помыкать собой» - на редкость ошибочное и опасное. А впрочем, почему бы А. Белову не опровергнуть это мнение? Например, устроиться в зоопарк, ухаживать за красивым и стройным благородным оленем, маралом, изюбрем... Только не один день, ради помпы, а намного дольше.
А как объяснить тот факт, что ряд видов современных зверей и птиц не способен сосуществовать рядом с людьми? Таковы, например, чёрные аисты, все журавли, орлы и некоторые другие птицы, не переносящие присутствия человека. Из зверей чувствительны к антропогенному беспокойству многие обезьяны тропических лесов, лемуры, ряд видов крупных хищников. Если бы человек обитал на Земле в течение всего кайнозоя, то таких видов просто не было бы: даже их далёкие предки, имей они «человекобоязнь», вымерли бы очень давно. Эволюция просто не дошла бы до появления таких видов. Но они есть. И это - серьёзный аргумент против «вечного», «додревнего» существования людей на Земле.
Поэтому отсутствие гипотезы об истреблении динозавров людьми не только не огорчает, но, на мой взгляд, напротив, радует: это говорит о том, что значительная часть учёных ещё не потеряла способность мыслить трезво и рационально.
Боюсь, что представления, полученные из детских книг (основываясь на их наивности и глупости, подозреваю, что это именно так) весьма отличаются от реальной жизни. Поэтому не стоит верить им буквально, и уж тем более ставить их в основу научной теории.

Стр. 349: «До нашего времени дожили лишь их [динозавров - В. П.] далёкие родственники - крокодилы, видно со страху попрятавшиеся в воду, безобидные черепахи, значительно помельчавшие ящерицы и змеи, утратившие свои мешающие лапы, вероятно, в неукротимом порыве спрятаться подальше от человека в норы грызунов».

О родстве указанных А. Беловым животных с динозаврами я уже упоминал выше. Умиляет другое - снова за источник «теории» взята, по всей видимости, детская книжка. Иначе как объяснить некий «страх» крокодилов перед человеком? В реальности такого страха нет. Достаточно почитать книги зоологов и путешественников, чтобы убедиться, что страх в этом случае присутствует с другой стороны «обеденного стола». Крокодилы совсем не боятся кушать людей. А вот люди боятся крокодила суеверным ужасом. Даже оснащённый современным оружием человек не рискует безбоязненно охотиться на бронированного царя болот и рек. Змеи же боятся человека не более, чем иного другого крупного зверя. Они плохо видят, совершенно глухие, поэтому навряд ли они отличат человека от, допустим, бизона или оленя. Поэтому, завидев крупное животное, способное их раздавить, змея предпочитает по возможности быстрее скрыться. Гастрономического интереса к человеку у неё нет - целого взрослого человека большинство змей не съест, а откусить от добычи кусок змеи не способны. Будучи загнанной «в угол», змея имеет полное право обороняться единственным доступным ей способом - укусить. Даже мышь или крыса, не имея другого выхода, даёт противнику «последний бой». Поэтому не от страха теряли змеи свои ноги. Была иная причина - выгода для выживания. И человек тут ни при чём.

Стр. 349: «О том, что змеи находятся в отдалённом родстве с динозаврами, свидетельствует найденный в конце 2000 г. в Мексике череп динозавра. Его изогнутые зубы имели канавку, подобную которой имеют зубы ядовитых змей. Через этот канал во время укуса в тело жертвы впрыскивался яд».

Можно ли делать такие выводы на основе одного частного признака? Не думаю. Вспомним, что у многих современных змей (удавов, полозов, ужеобразных) зубы не имеют ядовитого канала. Следовательно, зубы-«шприцы» - не исключительный признак змей. Но А. Белов считает, что это не так. Тогда гораздо более близкими «родственниками» змей следут признать обитающих в глубинах океана мелких рыб - одночелюстных угрей (Monognathidae). У них редуцирована верхняя челюсть, а на её месте торчит один длинный непарный зуб с продольным каналом для яда внутри. И не важно, что это - настоящие рыбы с жабрами, плавниками и боковой линией. Но как у одночелюстных угрей появляются парные грудные плавники - конечности, исчезнувшие у змей? Этого же не может быть, ведь даже А. Белов признаёт, что утраченные органы уже не восстанавливаются. Следовательно, частный признак (в данном случае - строение зубов) не может быть определяющим в вопросе установления родства.
Ещё одно возражение против этой излишне смелой «гипотезы» состоит в том, что ядовитые змеи (гадюки и аспиды) появляются на Земле только в середине кайнозоя - около 30 миллионов лет назад. Минимум 30 миллионов лет разделяет первую ядовитую змею и последнего динозавра (не того, «ядовитого мексиканца», а динозавра как такового).
Этот пример лишний раз поясняет принцип построения «Антропологического детектива»: главное - «родить» теорию, прославиться, а дальше пусть другие расхлёбывают этот бред. Иногда стоит «расхлебать» - отлично развивает логику, «ум вострит и память возбуждает», а заодно помогает, библейским языком говоря, «отделить зёрна от плевел».
А вот одна моя собственная придумка для авторов, подобных А. Белову:

Вот так, ни больше, и не меньше! Этот рассказ - моя выдумка, основанная на логике рассуждений А. Белова, изложенных в его книге. Думаю, все прекрасно уловили основную мысль - не стоит ставить с ног на голову научные факты и выдвигать ничем не подтверждённые гипотезы. Это чревато всеобщим высмеиванием особенно «ретивого» автора. Не обижайтесь, господин А. Белов! Просто я привык бить врага (в том числе и интеллектуального) его же оружием. Или вы не поняли, насколько абсурдна и смешна ваша лжетеория «инволюции»? Чем позже вы это поймёте, тем хуже это для вас. Я не угрожаю: мне нет дела до вас как до человека. Живите так, как хотите. Но не думаю, что вам будет приятно стать объектом всеобщего осмеяния. Думайте, тем более есть, о чём...
Однако, я предлагаю вернуться к динозаврам, их родственникам и потомкам, как реальным, так и мнимым.
Среди потомков динозавров, как я уже отметил выше, инволюционист Белов числит ящериц. Своё мнение об этом я уже высказал. Но послушаем его мнение:

Стр. 348: «У многих современных ящериц нарушены функции пятипалых конечностей. Их пальцы странно вывернуты, будто ящерицы переболели рахитом, кисти явно не выполняют свою функцию, скорей являясь для хозяина обузой, чем подмогой. Так же как и когти на пальцах скорее наследство более совершенных форм, от которых ящерицы ведут своё происхождение, чем приспособление к окружающим условиям».

Вот тебе и раз! Креационисты выдвигают «замечательно спроектированную» ящерицу василиска как образец «творчества Создателя», а тут такую грязь льют на него и его сородичей! Василиск (семейство игуановых) знаменит тем, что он умеет, быстро молотя лапами по плёнке поверхностного натяжения воды, пробегать изрядные расстояния по воде. Плащеносная ящерица (семейство агамовых) из Австралии ловко бегает на двух ногах по твёрдой земле. Конечно, ей далеко до динозавров, она способна пробежать так лишь несколько десятков метров, но всё же ноги её прекрасно слушаются. Гекконы, некоторые сцинки и почти все хамелеоны - отличные верхолазы. Пальцы на каждой лапе хамелеона срослись в две группы (из трёх и двух пальцев). Получившиеся «клешни» цепко обхватывают ветви деревьев. А гекконы вообще способны бегать по стенам и потолку комнаты с помощью своих чудесных «липучих» пальцев. Известно, что вес геккона способны выдержать всего два пальца, прицепившиеся к гладкому камню. А некоторые гекконы, причём довольно крупные, вообще способны ползать по стеклу, о чём написано в популярной литературе. Есть и киносъёмки, иллюстрирующие их талант «стеклолаза». Ясно, что грязь, вылитая А. Беловым в адрес ящериц и их ног - это субъективное, причём ошибочное мнение автора. Нет у ящериц никаких пожизненных патологий, нет признаков деградации. Если кто-то не верит - пусть попробует просто поймать ящерицу. Обещаю, придётся здорово побегать за ней, чтобы убедиться, что у ней не «нарушены функции пятипалых конечностей». Не исключено, что А. Белов знаком с ящерицами только по плохо набитому чучелу, на которое смотрел слишком долго. Иначе я просто не могу объяснить его злобной клеветы на бессловесных созданий, которые никому ничего плохого не сделали*.

Стр. 348: «Наверное, если бы яйцо умело разговаривать, оно бы нам поведало любопытную историю своего появления. Яйца крокодилов, черепах, так же как и динозавров, защищены твёрдой известковой скорлупой, которая не пропускает воду, но хорошо пропускает кислород, необходимый для дыхания зародыша. Вся необходимая влага для развития содержится в белковой оболочке внутри яйца... В результате деградации у более примитивных рептилий - ящериц и змей - тонкая белковая оболочка, предохраняющая яйцо от высыхания, присутствует лишь на ранних стадиях развития, а затем исчезает. Из разнообразных и многочисленных рептилий прошлого до наших дней дожили змеи и ящерицы, у которых скорлупа яйца превратилась из известковой в волокнистую, лучше абсорбирующую воду из окружающей среды».

Странный у А. Белова взгляд на преимущества и недостатки различных способов воспроизводства. У различных видов рептилий из отряда чешуйчатых (Squamata) - ящериц и змей - наблюдается переход от яйцерождения к яйцеживорождению и даже к истинному живорождению. Таковы некоторые представители семейств сцинков, настоящих ящериц и среди змей - гадюки. А «деградация» скорлупы яйца связана именно со способом воспроизводства: у яйцеживородящих видов скорлупа яиц превращается в тонкую плёнку, которая порой разрывается уже в момент родов, освобождая новорождённого детёныша.
Прогрессивность и преимущества живорождения над яйцерождением очевидны - детёныш рождается более крупным, сокращается до нуля стадия беззащитного, но очень питательного яйца. К тому же, активно регулируя температуру своего тела с помощью поведения (перемещений), живородящая рептилия добивается более благоприятных условий развития для эмбрионов внутри своего тела. Известны даже случаи, когда один и тот же вид ящериц-гекконов с Памира в тёплых долинах откладывает яйца, а в более суровых условиях высокогорья - живородящий.
«Процент живородящих видов повышается при продвижении к северу и в горы. Весьма характерно, что виды, распространённые дальше всего к северу, так же, как и виды, поднимающиеся выше в горы, живородящие» (11).
Так что живорождение - это прогресс, а не деградация, поскольку оно позволяет рептилиям осваивать новые, более суровые места обитания.
Странный взгляд А. Белова на прогрессивность и примитивность также вызывает удивление. Чешуйчатые признаются прогрессивными рептилиями по многим особенностям строения, в частности по строению черепа.
А вот черепахи - примитивны, их родословная восходит к анапсидам - самой первой, примитивнейшей группе рептилий. Крыша черепа у черепах - сплошная, не имеет височных окон. Некоторые российские учёные, например М. Ф. Ивахненко, считают черепах парарептилиями - «ненастоящими рептилиями» - позвоночными, которые развили черты рептилий независимо от «основного ствола» рептилий. Строение оболочки яйца, как уже было показано выше - не показатель примитивности или прогрессивности. У черепах яйцо имеет два типа оболочки: у большинства черепах скорлупа яиц известковая, а у морских и некоторых пресноводных видов - кожистая.
Яйцо крокодила покрыто известковой скорлупой. Но крокодилы считаются прогрессивными рептилиями не поэтому. У них практически разделены оба круга кровообращения (как у зверей и птиц), сложное поведение и разнообразные способы заботы о потомстве. Да и по тонкостям анатомии крокодилы близки к птицам, а не к ящерицам и змеям.

Стр. 348 - 349: «У земноводных процесс деградации яйца зашёл так далеко, что отсутствует и имеющаяся у змей и ящериц волокнистая оболочка. Поэтому все земноводные, чтобы сохранить жизнь своему потомству, вынуждены откладывать яйца только в воду. ... Рыбы, как известно, уже полностью живут в воде, в ней же мечут икру. Их яйца лишены защитных оболочек, какие существуют у рептилий или земноводных. Таким образом, на примерах изменения яйца хорошо видно, что миграция животных в воду была предпринята главным образом для обеспечения жизнеспособности потомства. Вода гарантировала сохранение потомства, в то время как деградировавшее яйцо такого сохранения не обеспечивало».

Для начала вопрос: откуда земноводные знают, что они деградировали, и их яйцам (икре) нужна новая среда обитания? Ведь изменение поведения идёт, слегка опережая изменение строения. А их «нестыковка» - это время, необходимое естественному отбору для формирования приспособлений, позволяющих выживать при изменении поведения. А изменение поведения - следствие изменения факторов среды обитания. Не может быть такого, чтобы изменения возникали «на пустом месте», а организм потом «подстраивался» бы под них. Изменения, которые не обеспечивают выживания особей, составляющих популяцию, будут сразу или постепенно отсеиваться отбором. Не бывает такого, чтобы сначало возникло изменение, а потом вид начал бы меняться, подстраиваясь под него. У эволюции нет целей в отдалённом будущем.
Обязательно ли яйцо, откладываемое в воду, не должно иметь защитной оболочки, показывая тем самым, что водные обитатели «деградировали»?
Акулы - типичные обитатели воды. Если среди костных рыб есть такие, которые хотя бы некоторое время могут выживать на суше (угорь, некоторые сомы, илистый прыгун), то среди акул таких видов нет. Но посмотрим на яйцо этих несомненных рыб. Что же мы видим? Яйца акул покрыты плотной роговой оболочкой - это есть ни что иное, как защита яйца. Где же здесь признаки мифической «деградации»? Не привиделась ли она? А может быть, вывод о «деградации» земноводных и рыб основан на ложных умозаключениях? Я считаю, что последнее предположение - самое верное. Однако вернёмся к нашим баранам, то есть икринкам.
Икра проще яйца не только по оболочке. Зародыш в яйце имеет большое количество провизорных органов - приспособлений к эмбриональному существованию. Такими органами являются зародышевые оболочки. Через них осуществляется контакт зародыша с окружающей средой - газообмен. Также зародышевые оболочки участвуют в обмене веществ. У эмбриона в икринке отходы жизнедеятельности в окружающую воду, а кислород из воды в икринку поступают гораздо менее эффективным путём диффузии.
Также сомнителен тот факт, что «вода гарантировала сохранение потомства». Давайте посчитаем. Сколько детёнышей бывает у типично наземной живородящей слонихи в течение жизни? Обычно четыре - пять. Сколько потомков принесёт за свою жизнь крокодилиха? Считая в среднем каждый год по двадцать на протяжении, допустим, тридцати лет, получаем около пятисот (вычитаем возможные неоплодотворённые яйца). Сколько икры мечет луна-рыба? Триста миллионов каждый год (в среднем) на протяжении, допустим, десяти лет. Итого - три миллиарда икринок. А сколько детей выживет и дорастёт до взрослого состояния у каждой из этих мам? Двое - чтобы заменить умерших папу и маму при нормальном темпе воспроизводства в стабильной популяции. Подсчитываем выживаемость потомков. У слона - 40 - 50%, у крокодила - 0,4%, а у луны-рыбы 1/15000000-я доля процента.У кого же выживаемость выше?
В моей комнате стоит аквариум, а в нём кроме рыб живут пять крупных улиток жёлтого цвета. Это альбиносная форма одного из видов южноамериканских улиток ампуллярий (Ampullaria). Разумеется, они живут в воде. Подобно большинству улиток (кроме немногих лёгочных улиток), у них имеется орган дыхания под водой – жабра (одна). Куда же делась вторая жабра? У многих улиток тело приобрело асимметрию, и многие органы, ранее бывшие парными, утратили свою пару. Но у ампуллярии вторая жабра имеет более интересную судьбу – она превратилась… в лёгкое! Почему же эта улитка, вместо того, чтобы предаться «ностальгическим воспоминаниям» о жизни в воде, пошла эволюционным путём, сокращающим зависимость от условий водной среды? Кроме кислорода, растворённого в воде, она дышит ещё и кислородом воздуха. Вытягивая края мантии, сворачивающиеся в трубку, это существо выдвигает «дыхательную трубку» из воды, улитка начинает дышать, забавно покачивая головой туда-сюда.
Но мало того, что эти улитки дышат воздухом… На воздухе они ещё и размножаются. Кстати, в отличие от многих улиток, ампуллярии раздельнополы. После спаривания, происходящего в воде, самка вылезает на листья и стебли болотных растений, торчащие из воды, и откладывает «лепёшку» яиц. Через несколько дней из них вылупляются молодые особи, которые падают воду.
В свете этого хочется спросить А. Белова: почему улитка, будучи, несомненно, низкоорганизованным животным, избрала для развития потомства не воду, а сушу?
В воде неизмеримо больше врагов, чем на суше, точнее - в почве (где происходит инкубация яиц). Поэтому выживаемость потомков у рептилий гораздо выше, чем у рыб. Даже у рыб, проявляющих заботу о потомстве, плодовитость выше, чем у рептилий. Например, одна из самых малоплодовитых рыб - известный аквариумистам трофеус Мура (Tropheus moori) из семейства цихлид. Самка этого вида откладывает всего 12 - 15 икринок, инкубируя их во рту. При утрате этой кладки рыба легко нерестится повторно. А минимальная плодовитость некоторых гекконов и черепах - всего 2 - 3 яйца за одну кладку один - два раза за сезон. Белая акула-кархародон рождает всего двух молодых, а австралийский сцинк-короткохвост - одного, зато в половину длины мамы! И тем не менее это обеспечивает воспроизводство вида.
Но на этом разговор А. Белова о динозаврах и их родственниках ещё не закончен. И он принесёт, поверьте, немало «интересных» «открытий».

Стр. 350: «Очень давно, около 230 млн лет назад, жили на планете древние ящерообразные существа текодонты, от которых можно было ждать чего угодно, но не превращения в динозавров. Ящероподобные жили и до, и во время, и после динозавров. ... Текодонты ... подстраивались ... не столько к среде, их окружающей (в смысле условий обитания), сколько к своим вырождающимся рогатым, когтистым, зубастым собратьям. Взаимоотношения между текодонтами и динозаврами, отнюдь не мирные, и наложили и продолжали накладывать в течение 150 млн лет существования динозавров отпечаток на их «физиономии» и анатомию».

Не могу сказать, откуда А. Белов взял, что от текодонтов «можно было ждать чего угодно, но не превращения в динозавров». Небольшой текодонт Lagosuchus по своей анатомии весьма близок к ранним динозаврам.
Я согласен с тем, что отношения текодонтов и первых динозавров были «далеко не мирные». Текодонты Erythrosuchus, Ticinosushus, Postosuchus больше напоминали крокодилов, но жили на суше. Эти крупные хищники длиной до 3 - 4 метров (постозух крупнее) могли охотиться практически на любое наземное животное среднего триаса. Только десматозухи, бронированные текодонты, были травоядны. Прочие были насекомоядными или откровенными хищниками. Но главная трудность теории А. Белова заключается в том, что текодонты вымерли практически полностью в конце триаса, только немногие, возможно, просуществовали до ранней юры. А динозавры жили и дальше. В юрском периоде был их расцвет, в меловой они успешно преодолели смену растительного покрова Земли со споровых и голосеменных растений на цветковые (покрытосеменные), и только в конце мела геологические и космические катаклизмы вызвали их окончательную гибель. Но ни один текодонт, судя по ископаемым остаткам, не дожил даже до средней юры, поэтому утверждение А. Белова о том, что текодонты жили после динозавров, не имеет под собой никакой материальной основы. Есть ещё одна сложность - рогатые динозавры появились в меловой период, когда текодонты уже давно вымерли. К тому же рогатые динозавры были травоядны. А чем травоядный динозавр мог угрожать хищнику, который бы заведомо его не одолел, трудно себе представить. И как текодонты, вымершие за миллионы лет до появления рогатых динозавров, могли «наложить отпечаток» на облик цератопсов, непонятно. Можно, конечно, порассуждать о разных архетипах, астрально-ментальных проекциях. Это интересно, но, очевидно, бессмысленно.

Стр. 350: «Тогда становится понятно, почему, к примеру, девятиметровые игуанодонты бегали на задних ногах, а большой палец на их передних лапах имел вид огромного костного шипа-кинжала, орудия, которое всегда было при них. ... Зауролоф и утконосый динозавр отличались неимоверным количеством кинжаловидных зубов на огромных челюстях. Все эти злобные твари здорово не ладили между собой. И всё своё вооружение, делающее их столь экзотичными, приобрели для одной цели - чтобы уничтожать себе подобных».

Страх-то какой! «Стра-а-ашно, аж жуть», как пел В. Высоцкий в одной из своих замечательных песен.
Все перечисленные А. Беловым в приведённом отрывке динозавры относятся к травоядным, поэтому ждать от них «уничтожения себе подобных» столь же бессмысленно, как кормить акулу сеном. Травоядные почти никогда не убивают себе подобного. Исключение могут составлять слоны в сезон муста, когда они наиболее агрессивны, жирафы, случайно ломающие позвонки сопернику сильным ударом шеи, и... аквариумная рыбка Gyrinocheilus, которая может убить своего сородича, если тот не сумеет скрыться с её территории (например, в замкнутом пространстве аквариума). Олени тоже иногда забивают насмерть своих сородичей. Но такие случаи происходят, если соперники не имеют возможности разойтись, либо по случайности.
Что касается анатомических особенностей указанных динозавров, то думаю, что А. Белов не счёл за труд хотя бы бегло пролистать справочники по динозаврам, которых в настоящее время печатается великое множество. Во всяком случае, игуанодон сейчас признан четвероногим (точнее - «полудвуногим») животным, как, кстати, и утконосые динозавры. Этот вывод учёные сделали на основании того, что пальцы передних лап игуанодона были толстыми и уплощёнными. Скорее всего, на них росли широкие копытообразные когти. В пасти утконосых динозавров действительно были тысячи зубов. Но другой вопрос - были ли они «кинжаловидными».
«Вместо одного ряда функциональных зубов в каждой челюстной ветви одновременно работают и несколько рядов замещающих. В челюсти от 45 до 60 зубных ячеек, каждая из которых с несколькими последовательными замещающими зубами, что даёт одновременно до 700 зубов. Остром (Ostrom, 1961) считал, что такие зубные «батареи» разрезали пищу одна за другой ... Вайсхампель (Weishampel, 1983), напротив, представил данные, что челюсти смыкались в основном вертикально, но жевание включало также поперечные движения зубов, обеспечиваемые поворотами верхнечелюстной кости» (12).
Вместо устрашающего частокола зубов на черепе утконосых динозавров (в том числе и зауролофа) видно как бы четыре «тёрки» из коротких зубов - по две в каждой челюсти. Такие «тёрки» легко сокрушали самые волокнистые части растений. А в передней части клюва утконосых динозавров зубов вообще не было! Я думаю, все уже догадались, что утконосые динозавры не были хищниками. Не был хищником и игуанодон с его сильно изношенными (на ископаемых образцах) зубами. А ведь от мягкого мяса зубы снашиваются гораздо меньше.
Миф относительно того, что утконосые и игуанодоны «здорово не ладили между собой» развеивается, стоит только взглянуть на следы, щедро оставленные ископаемыми великанами. Они ходили стадами, причём в стаде был как молодняк, так и половозрелые особи. А гнездовые площадки утконосых динозавров включают множество гнёзд, расположенных на относительно ограниченной территории. И, рассматривая гнёзда утконосых, учёные сделали выводы о том, что эти «злобные твари» заботились о своём потомстве! Причудливые гребни на головах утконосых, по результатам исследований, были звуковоспроизводящими органами и издавали звуки, характерные для определённых видов динозавров. Такая система внутривидовой коммуникации говорит в пользу стадного образа жизни. Вот вам и «здорово не ладили между собой»!

Стр. 351: «По нашему мнению, правы древние легенды, которые утверждают, что очень давно жила на Земле цивилизация крылатых людей. Но постепенно у них стал портиться нрав, и они превратились в крылатых драконов.
... если у летучих мышей крыло управляется четырьмя разросшимися пальцами, то у летающих ящеров только одним, невероятно длинным, остальные их пальцы были свободны и помещались на сгибе крыла. Ими и хватали кого надо летающие монстры. Облик летающих ящеров напоминает облик рукокрылых, вот только мозгов меньше. Да и размеры летающих ящеров впечатляют. У найденной в Америке особи размах крыльев достигал 21 м!»

Возвращаясь к теме мифологических изысканий А. Белова, позволю себе спросить: а не циклопы ли стали драконами?
Однако попробую отбросить «шитую белыми нитками» мифологическую шелуху. Появившись в конце триаса (а не в начале юры, как утверждает А. Белов на стр. 351), птерозавры стали первыми активно летающими позвоночными. Конечно, пассивные «планеристы» существовали задолго до них - в пермских отложениях найдены останки Coelurosauravus - небольшой рептилии, похожей на современную ящерицу летающего дракона. Но птерозавры овладели активным, если угодно, управляемым полётом. И уж хватать кистями передних лап «кого надо» они точно не могли: как можно одновременно взмахивать крыльями и хватать пищу расположенными на машущих крыльях пальцами? Кисть крыла у птерозавров была довольно слабой. Она служила для передвижения по земле (найдены следы птерозавров с отпечатками узкой кисти) или для лазания по скалам и деревьям. Размеры птерозавров могли быть огромными. Ранее считалось, что крупнейшие птерозавры - это 8-метровый Pteranodon, но в США был найден Quetzalcoatlus, а в Аргентине - Criorhynchos. Оба этих великана достигали размеров 14 - 15 метров, но не 21 метр, как утверждает А. Белов. Я не знаю, из какого источника он взял эту цифру (ссылок нет), вполне возможно, преувеличил «для жути». Я не удивлён.
«Отливки полости черепа птерозавров показывают, что строение их мозга было также продвинутым и сравнимо с характерным для птиц. Даже у юрского рода Parapsicephalus относительный его размер больше, чем у большинства сходных по размеру рептилий, и приближается к таковому у птиц. Зрительные доли мозга очень крупные, а обонятельные сильно уменьшены, как и у птиц, глаза которых - главный источник сенсорной информации, а обоняние ослаблено. Мозжечок сильно развит; его боковые доли (flocculi) даже крупнее, чем у птиц, т. е. можно предполагать высокую степень воздушной маневренности птерозавров.
Маловероятно развитие всех этих особенностей, общих с эволюционно продвинутыми птицами, у животных, неспособных к активному машущему полёту» (13).
К сожалению, эволюция первых птерозавров проходила, скорее всего, в местах, которые не благоприятствуют захоронению ископаемых остатков - в лесах. Поэтому нам неизвестны переходные формы между лазающими рептилиями и летающими птерозаврами. И этот пробел в палеонтологической летописи даёт повод для всевозможных спекуляций антиэволюционистам - от «традиционных» воинствующих креационистов до новомодных «инволюционистов»:

Стр. 351: «Как уже говорилось, многие динозавры были прямоходящими. Почему бы не предположить, что часть прямоходящих динозавровых предков - людей, то ли со скуки, то ли от зверья, забрались на высокие деревья, как «наши» обезьяны. Некоторые из них, бегая и прыгая между ветвей, отрастили себе прекрасные опахала - летательные перепонки, с помощью которых и освоили настоящий полёт. Возможно, при этом они ещё оставались людьми... Именно их называет Платон возвышенными, но «легкомысленными мужами».

К сожалению, скука - не движущая сила эволюционного процесса. Это эмоциональное состояние, присущее существам с достаточно развитой высшей нервной деятельностью (например, попугаям, слонам и обезьянам). А определяющим направление эволюции фактором, постепенно приводящим к перемене мест обитания, является, если угодно, «эволюционная выгода» (термин придумал я сам), выраженная в виде ослабления конкуренции и прессинга врагов (хищников и паразитов), доступа к новому источнику питания и иных возможностей увеличить численность вида. А понятие «от зверья» (как я понял - в силу «зверских» привычек) вообще отсутствует не только в эволюционном учении, но и в этологии - науке о поведении животных. «Зверскими» повадки животных могут казаться только человеку, чисто субъективно, хотя он порой превосходит в зверствах самых «закоренелых» зверей. Для диких животных «зверский» образ жизни - норма. Хотя не всякое «зверское» поведение приводит к тому, что его обладатель лезет на дерево. Например, крот, закоренелый «зверюга», почему-то не проявляет склонности к верхолазанию. Равно как не проявляют её утконос (ещё более «деградировавший» зверь), слон и лошадь.

Стр. 351: «Другая часть предков, менее возвышенная, но такая же «легкомысленная», превратилась сначала в двуногих громил (рост способствовал), а потом в хищных и растительноядных динозавров».

К сожалению, «двуногие громилы» в родословной ранних динозавров напрочь отсутствуют как таковые. Поэтому я склонен считать это утверждение вымыслом А. Белова. Первые динозавры, как хищные (Coelophysis, Saltopus, Eoraptor), так и травоядные (Pisanosaurus) были весьма некрупными - от силы до 2 метров в длину, и весьма легко сложенные - длинноногие, длинношеие, тонкохвостые. Я не отрицаю наличия в прошлом больших, и даже ОЧЕНЬ больших динозавров. Но в данном фрагменте речь идёт о времени, когда динозавры не разделились ещё на основные подотряды (ориентировочно - средний триас), поэтому приходится констатировать факт, что А. Белов в очередной раз не прав.
Но, если текодонты, по мнению А. Белова, не предки динозавров, то от кого ведут своё происхождение эти, пожалуй, самые известные ископаемые животные? Есть у него ответ и на этот «каверзный» вопрос.

Стр. 353: «Звероподобные, вот кто опередил динозавров. Как явствует из названия, эти животные были во многом подобны настоящим зверям - млекопитающим. Зубы у них разделялись на резцы, клыки и коренные и «нормально» смыкались друг с другом (аклюзия), не то что у динозавров - в разные стороны точали и зуб на зуб не попадал».

Если внимательно изучить фотографии образцов динозавровых челюстей, то можно заметить, что ни один динозавр не испытывал проблем с прикусом: зубы менялись многократно на протяжении жизни, постоянно обеспечивая точное смыкание зубных рядов.
Челюсти диплодоков имели длинные тупые зубы лишь в передней части, образуя частую «гребёнку» для «счёсывания» с ветвей растений листьев, которые глотались не жуя. Зубы примитивных мелких травоядных фаброзавров (Fabrosauridae) точно входили в промежутки между зубами другой челюсти. Зубные батареи утконосых динозавров располагались прямо напротив друг друга. Их трение позволяло разжевать даже самые жёсткие растения.
Зубы хищных динозавров ориентированы строго в одном направлении, образуя ровный зубной ряд. Их острия направлены вниз и немного назад, что позволяло наилучшим образом использовать для укуса силу сжатия челюстей и одновременно противодействовать попыткам жертвы освободиться.
А травоядный Heterodontosaurus из ранней юры Африки вообще имеет челюсти с развитыми «клыками». Но его череп не имеет ничего общего с черепами звероподобных рептилий, хотя прикус вполне «звериный».
Следовательно, говорить, что у динозавров зубы «в разные стороны торчали и зуб на зуб не попадал» - это элементарное враньё.

Стр. 353: «Обитали в то время и «страшноголовые» (дейноцефалы) с огромными шишками на темени. Бодались, говорят про них учёные, вот и набодали себе такие шишки-рога. Интересно, от кого это «страшноголовые» унаследовали желание бодаться? Может быть, от баранов или людей, которые по пьяному делу тоже любят бодаться? Спрашивается, от кого могли почти звери, почти наверняка рождающие живых детёнышей, произойти? Ну, конечно, от настоящих зверей, которые жили раньше либо в то же время, но никак не от яйцекладущих рептилий. Стало быть, были на планете теплокровные, живородящие и, возможно, прямоходящие существа в то далёкое время! Вот от кого, от этих существ, которых можно назвать человекоподобными, произошли динозавры в триасе. ... Кто же ещё может являться кандидатом в предки динозавов, как не люди, если не они, то их ближайшие родственники - звери. Последние способны, долгое время находясь в засаде, выжидать и выслеживать добычу. На это у них «мозгов» вполне хватает. Эти же (динозавры), имеющие головной мозг с грецкий орех, могли откусить собственный хвост, если до него дотягивались. Либо, набросившись гурьбой, тут же сожрать своего раненого товарища».

От баранов дейноцефалы точно не могли произойти по той простой причине, что у баранов, как и у прочих полорогих в верхней челюсти нет резцов (я уже просто не говорю о прочих коренных различиях, причём не только в зубной системе). У дейноцефалов же имеется весьма богатый набор зубов в обеих челюстях. Да уж, «хоть незаметной в лютне трещинка была, она на нет всю музыку свела»...
Относительно живорождения можно тоже существенно возразить - ведь даже среди современных змей и ящериц есть как яйцекладущие, так и живородящие виды, что говорит о возможностях рептилий к выработке такого приспособления, как живорождение. Следовательно, предками зверообразных рептилий не обязательно могли быть исключительно звери. И уж совсем бессмысленно проводить родственные связи между динозаврами и зверообразными, относящимися к разным подклассам класса пресмыкающихся. Архозавры (группа, объединяющая динозавров, птерозавров, крокодилов и текодонтов) относятся к диапсидным рептилиям: у них две скуловых дуги на каждой стороне черепа. А звероподобные рептилии - синапсиды - имеют одну скуловую дугу на каждой стороне. И переходных вариантов между этими вариантами строения нет.
Сравнивать поведение динозавров и зверей бессмысленно хотя бы потому, что мы ничего не знаем о поведении динозавров. Только по следам и остаткам гнёзд мы можем догадываться, как вели себя давно вымершие виды рептилий. Но ни одна самая тупая из современных рептилий (заведомо глупее динозавра) не сможет «откусить собственный хвост, если до него дотягивались». А среди динозавров (особенно среди некрупных видов) попадались существа с хорошо развитым мозгом, своего рода обезьяны среди динозавров - умные, со свободными цепкими передними лапами, двуногие. А глуповатые травоядные не кушали «собственных хвостов» хотя бы потому, что не питались мясом...

Стр. 354: «Ихтиозавры, так похожие на дельфинов внешне, как и они, были живородящими. Всё это позволяет сблизить динозавров с настоящими зверями и может свидетельствовать, что они были их выродившимися потомками».

Живорождение, как я уже говорил, может возникать независимо у разных рептилий. Стало быть, оно не доказывает «родства» ихтиозавров и зверей. Форма тела ихтиозавра лишь внешне похожа на дельфинью. Судя по ископаемым остаткам, у ихтиозавров был вертикальный хвостовой плавник, поддерживаемый снизу позвоночником. Это говорит о том, что ихтиозавры передвигались, изгибая тело и хвост в горизонтальной плоскости. Дельфин же плавает за счёт вертикальных изгибов позвоночника и хвоста. А ещё ихтиозавр - не динозавр!
Окинув взглядом эту весьма обширную главу, можно подвести итоги:

Современных динозавров пока не нашли. Но есть на Земле существо, почти не изменившееся со времён динозавров, и дожившее до наших дней. Это кистепёрая рыба латимерия - ещё один объект околонаучных спекуляций инволюционистов.

Кистепёрые рыбы - наши жабродышащие сёстры.

Странные всё-таки существа рыбы. На суше так хорошо, а они ведут примитивную и безрадостную жизнь в воде. Глядя на этих «падших созданий», немногочисленные (искренне на это надеюсь) сторонники «теории инволюции» стараются изо всех сил понять, что же осталось в строении рыб от их «наземных предков».

Стр. 354: «Рыбьи глаза в общем-то такие же, как наши. И это не может не удивлять. Глаз как орган зрения возник в воде, а используют его лучше всего сухопутные животные. Вода бывает мутной и грязной. Чтобы в ней хорошо ориентироваться, многие рыбы «развивают» иные сенсорные системы, а зрение, напротив, утрачивает свои позиции».

Стоит напомнить сторонникам «теории инволюции» одну немаловажную деталь: позвоночные животные впервые появились и долгое время эволюционировали в море. Там же происходили закладка и развитие их органов чувств. На мелководьях морей освещённость и прозрачность воды достаточно велики, чтобы было очевидным преимущество зрения. Активные и подвижные животные – позвоночные и головоногие моллюски – в полной мере использовали это преимущество.
Муть и грязь не оказали влияние на развитие зрения у позвоночных по той простой причине, что они более характерны не для морской, а для пресной воды, причём далеко не всегда. А пресные воды были заселены рыбами намного позже, когда их анатомия уже сформировалась в морской среде. Первые рыбы появились в силурийский период палеозоя, а проникли в пресные воды позже – в девоне.
Поэтому утверждать, что рыбам глаза не нужны, бессмысленно. Сами же рыбы опровергают это мнение А. Белова своим поведением и строением. Так, некоторые рыбы (например, камбала и морские ерши) известны своим умением менять окраску под цвет окружающей среды. Эта особенность контролируется зрением: однажды была поймана совершенно слепая камбала, окрашенная в чёрный цвет. Доказано, что рыбы различают цвет сетей и прочих рыбацких снастей.
Самым весомым аргументом в пользу того, что рыбы всё же различают цвета, является сигнальная роль окраски рыб в их поведении. Именно особенности окраски позволяют рыбам узнавать своих сородичей. В разных ситуациях, при разных состояниях рыбы, окраска её моет существенно меняться: цвета бледнеют при стрессе и становятся ярче у доминирующей особи; рыба, ухаживающая за мальками, окрашена иначе, чем в иных ситуациях.
Большую роль зрения для рыб подтверждает также и тот факт, что в глубоководной зоне океана наряду с совершенно слепыми рыбами обитают и весьма зоркие, с огромными телескопическими глазами (палочкохвост Stylephorus, гигантура Gigantura, опистопрокт Opisthoproctus), и даже уникальная «четырёхглазая» рыба батилихнопс (Bathylychnops) с глазами, каждый из которых имеет вырост в виде небольшого, но вполне работоспособного глаза. У этой рыбы полностью круговой обзор. Да и многие глубоководные акулы весьма «глазасты» по сравнению с мелководными родичами.
Коренное отличие в устройстве глаза рыб по сравнению с глазами наземных позвоночных состоит в том, что аккомодация («настройка на резкость») глаза у рыб происходит путём отдаления или приближения подвижного хрусталика к неподвижной сетчатке. Сам хрусталик имеет шаровидную форму. Аккомодация глаза наземных позвоночных происходит иначе: линзовидный хрусталик при помощи особых мышц меняет кривизну при неизменном расстоянии от сетчатки. Только у змей аккомодация происходит по «рыбьему» типу в силу частичной редукции глаз на одной из стадий эволюции змей: приспособлении к подземной жизни.
Нельзя не признать, что помимо зрения у рыб есть другие чувства, развитые порой лучше, чем у наземных животных. Но это ещё не значит, что зрение сдаёт свои позиции. Согласитесь, и наземные животные ориентируются не только с помощью зрения. Некоторые из них «доверяют» обонянию, другие - слуху или осязанию. Даже мы, явно предпочитая зрение как основное чувство, смотрим телевизор со включённым звуком.

Стр. 354: «У кистепёрых рыб шесть ног! Почему-то это обстоятельство нисколько не смущает эволюционистов, видящих в этой рыбе наших с вами предков. Куда же девалась ещё одна пара рук или ног?»

Этот вопрос я считаю измышлением такого же плана, как тот факт, что дедушка Аристотель насчитал в своё время у насекомых восемь ног. Четыре парных плавника - две пары конечностей существует у кистепёрых рыб, как древних, так и современных. И всякий может в этом убедиться, взглянув на рисунки-реконструкции, фотографии латимерии или образцы ископаемых кистепёрых в музее. Мало того, у всех современных рыб, не только у кистепёрых, две пары парных плавников, гомологичных нашим конечностям. Разумеется, возможны и варианты их расположения, например, у рыбы морского нетопыря (отряд Удильщикообразные) брюшные плавники сдвинулись вперёд грудных, а у мурен (отряд Угреобразные) вообще нет парных плавников. Но общий план строения остаётся неизменным. Конечно, была одна попытка сформировать больше, чем две пары парных плавников. Её «предприняли» рыбы отряда Acanthodiiformes, вымершего ещё в палеозое. Но плавники этих рыб принципиально отличались устройством от плавников прочих рыб, что позволяет считат акантодий боковой ветвью рыб, не оставившей потомков.
Стоит призадуматься: а умеет ли А. Белов считать хотя бы до десяти?
Возвращаясь к нашим кистепёрым рыбам, стоит узнать, как антиэволюционисты аргументируют «невозможность» превращения кистепёрых в наземных животных. Хотя я цитирую тезисы из книги «Антропологический детектив», подобные же измышления можно найти и в книгах различных религиозных течений, от православных христиан до иеговистов.

Стр. 354 - 355: «... Длина «живого ископаемого» оказалась гораздо большей, чем предполагали - полтора метра. Между тем ископаемые экземпляры, от которых «ведёт происхождение человек», венчая череду удивительных превращений сухопутных позвоночных, были значительно меньше - 20 - 25 см. Это удивительно, рыба дожила до нашего времени, не желая превращаться в какое-нибудь сухопутное животное, вместо этого она выросла в 6 раз».

А не врёт ли г-н А. Белов, сильно преуменьшая размер кистепёрых рыб, которые были вероятными предками четвероногих? Ведь наиболее близкой к наземным четвероногим является, по современным представлениям, рыба Eusthenopteron, чей размер был более 60 см. Да и первые наземные четвероногие - Ichthyostega, Ventastega и Acanthostega - были размером около 1 метра. То есть, они «подросли» совсем немного, не более, чем могут отличаться друг от друга два близких вида животных. Поэтому, даже если считать размер очень существенным признаком, точка зрения А. Белова всё равно не имеет решающего значения. И анализ фактов только подтверждает это.
Первый носорог Hyrachius был ростом с дога, примитивные хоботные Phiomia и Moeritherium - с крупную свинью, предок бегемотов Botryodon также не больше свиньи, пралошадь Hyracotherium (Eohippus) - с собаку, первый бронтотерий Eotitanops - с пони (его потомки превзошли носорога по размеру, но не по уму), хищное Miacis - с куницу (а его потомки - саблезубые тигры размером больше современного тигра, исполинский медведь Arctodus, современные бурые и белые медведи, гигантские волки Canis dirus, моржи и морские слоны). Все современные грызуны, как правило, мелкие или средних размеров звери. Бобр, капибара и пакарана, достигая метрового размера, смотрятся «Кинг-Конгами» среди мышей, сусликов и белок. Но сами они весьма «бледно» выглядят рядом с североамериканским бобром Castoroides величиной с медведя и южноамериканским грызуном Eumegamys размером с носорога. То есть размер - величина весьма изменчивая. В благоприятных условиях представители какой-либо группы животных набирают размеры очень быстро. Поэтому различия в размерах латимерии и древних кистепёрых - несущественное возражение.

Стр. 355: «Обнаружилось, что у латимерии живорождение. Крупные, с апельсин, яйца развиваются в материнском организме. Наружу выходят живые мальки, совсем как у дельфинов».

Трудно сказать, понимает ли А. Белов разницу между истинным живорождением и яйцеживорождением. Видимо, для него важны не принципы некоего процесса, а его видимый результат, либо возможность выгодно для своей теории его истолковать. Попробую объяснить принципиальные различия в процессах воспроизводства латимерии (яйцеживрождение) и дельфина (истинное живорождение).
При яйцеживорождении происходит внутреннее оплодотворение, яйца формируются в яйцеводах, но не откладываются, а начинают развиваться в теле метери, как в инкубаторе-крепости. Зародыш в таком яйце питается только за счёт имеющегося желтка и не связан с матерью ничем.
При истинном живорождении после внутреннего оплодотворения яйцо с малым запасом питательных веществ некоторое время развивается в просвете яйцевода. Затем зародыш прикрепляется к стенке яйцевода и образует особое приспособление для связью с материнским организмом - плаценту. Через плаценту он получает питание от материнского организма «в on-line - режиме», с течением времени (а не однократно в виде желточного мешка яйца). Есть ещё вопросы?

Стр. 355: «Конечности у них, как и у их ископаемых предков, имели плечо, бедро, кости, сопоставимые с голенью и предплеьем сухопутных животных. Вместо кистей и стоп нашли мелкие кости в виде «ёлочки». Учёные считают, что эта «ёлочка» и есть зачаток будущей кисти с пальцами. Только не совсем понятно, для кого стараются современные кистепёрые, отращивая конечности. С ископаемыми ясно - они хотели помочь человеку «выйти в люди», а нынешние латимерии тоже мечтают выйти в люди?»

Наличие мясистых плавников не «предполагало» образование из них «целевым назначением» ног наземного позвоночного, поскольку эволюция не определяется какой-то конечной целью, к которой вид «стремится» по божественному велению или по волевому «решению» представителей данного вида (вот уж точно: «по щучьему велению»!). И вообще, в наземных животных превратились представители только одной ветви кистепёрых рыб ныне вымершего отряда Rhipidistiiformes. Прочие представители рипидистий могли сколь угодно долго пребывать на суше, но остались всё же рыбами. Представители отряда Coelacanthiiformes, к которому принадлежит современная латимерия, не числятся в предках четвероногих, и никогда не числились. Никто не приказывал АБСОЛЮТНО ВСЕМ кистепёрым рыбам превратиться в наземных четвероногих. Поэтому делать упор на наличие анатомических и экологических различий латимерии и древних кистепёрых (а они, бесспорно, есть) - это всё равно, что аргументировать невозможность происхождения людей от обезьян тем, что летучая мышь умеет летать, а человек не умеет.
Относительно «выхода в люди» стоит заметить, что появление на Земле человека, согласно эволюционному учению, ничем не было предопределено, так же, впрочем, как и появление любого конкретного вида живых существ. Об этом я уже сказал выше. А современная латимерия не сможет превратиться не только в человека, но и вообще в наземное животное из-за ряда обстоятельств:

По мнению А. Белова, эволюционисты так объясняют причины выхода кистепёрых рыб на сушу:

Стр. 355: «Занимаясь успешной охотой в прибрежной полосе, кистепёрые стали разевать рот на более крупную добычу. Всегда хочется чего-то большего! Но для переваривания этой добычи необходимо было более высокое окисление пищи. Кислорода, растворённого в воде и доставляемого через жабры, явно не хватало. Тогда «сообразительные» рыбы стали всплывать на поверхность и хватать воздух ртом, мало-помалу отращивая себе лёгкие. По всей видимости, всплывая, они и увидели, что на берегу полно всякой снеди, которой можно поживиться, а воздуха там ещё больше. Главное - они увидели солнце, им стало тепло, сухо и хорошо. Они стали расти и выросли до огромных амфибий и ещё более огромных динозавров, а затем до огромных млекопитающих».

Двойка! С минусом!
Это была моя реакция как человека, получившего педагогическое образование и работавшего в учебных заведениях. Попробую (в очередной раз!) аргументировать свою точку зрения, поскольку высказанное А. Беловым не имеет ничего общего со взглядами эволюционистов по основным принципам.

И, как закономерный итог собственных заблуждений и неосведомлённости, А. Белов подвергает сокрушительной и беспощадной критике собственные же искажённые суждения:

Стр. 426: «В рудиментарных конечностях кистепёрой рыбы зачем-то присутствуют элементы, сходные с лучевой и локтевой костями предплечья, а также с малой и большой костями голени. Это наследство от прямоходящих существ!»

«Толстая, колоннообразная лучевая кость поддерживает тело на кисти и сочленяется на своих верхнем и нижнем концах соответственно с плечом и запястьем. ...
Локтевая кость лежит в предплечье латеральнее лучевой. Она редко принимает на себя сколько-нибудь значительную часть нагрузки, но важна для прикрепления мышц. ... [над выемкой - сочленением с лучевой костью] локтевая кость продолжается в качестве локтевого отростка (olecranon); за этот отросток тянет оканчивающаяся на нём трёхглавая мышца плеча, ответственная за разгибание (т. е. выпрямление) локтя» (14).

Стр. 356: «Скорее всего пятерня досталась земноводным от человека. До них её донесли сотни и тысячи поколений разнообразных животных, поколение за поколением теряющие что-то из человеческого наследия. Кистепёрые, например, принявшие эстафету деградации от амфибий, потеряли пальцы, бесполезые в водной стихии».

Но, простите, десятки и сотни видов четвероногих животных обитали ранее и до сих пор обитают в воде. Они прекрасно обходятся наследием, полученным от наземных предков - пятипалой конечностью. Тюлени, моржи, киты, сирены, плезиозавры, плиозавры, морские черепахи, лягушки* и тритоны... Некоторые из вторичноводных позвоночных не только сохранили, но и «приумножили» наследие предков - у многих водных животных (например, китов и плезиозвров) возросло количество фаланг пальцев, а у ихтиозавров - даже самих пальцев: до 8 - 9 штук на одном плавнике! Вот вам и «пальцы, бесполезые в водной стихии»! Такие животные не теряют пальцев на лапах и не развивают вместо них ласты-культяпки. Они прекрасно обходятся лапами нормального строения. Поэтому наличие у кистепёрых рыб ластовидной конечности - ещё не аргумент в пользу «деградации». Просто в сравнительно стабильных условиях при отсутствии значительного числа врагов кистепёрые рыбы дошли до наших дней, сохранив своё особое строение. Эволюция - это не самоцель вида. Если накопленных видом приспособлений достаточно для выживания, а условия его существования стабильны, вид может сохраняться в практически неизменном виде сколь угодно долго. Пример - маленький, обитающий в лужах рачок щитень Triops cancriformis. В практически неизменном виде он живёт на Земле с триасового периода. Но вернёмся к нашим кистепёрым соседям по планете.

Стр. 356: «За долгое своё плавание в морях они обзавелись «локатором», позволяющим улавливать слабое изменение электрического поля. Обитают они на глубинах в 100-300 м. В такой кромешной тьме полагаться на зрение - занятие бесполезное».

И тем не менее, глаза латимерии имеют блестящую выстилку глазного дна, что выдаёт в них животных с острым зрением. Множество обитателей гораздо больших глубин океана имеет столь же хорошо развитые глаза, что говорит о том, что эти рыбы добывают пищу всё же с помощью зрения.
«Высчитано, что костистые рыбы могут различать дневной свет до глубины 1150 м» (15).
Так что не такое уж это «занятие бесполезное».
Наличие органов, воспринимающих изменения электрического поля - тоже не уникальный признак латимерии. В гораздо более освещённых водоёмах обитают электрические угри и их более мелкие родственники ножетелки, рыбы-слоники мормирусы и гнатонемусы. И эти рыбы обладают не менее чувствительным органом электрического чувства, сформировавшимся независимо от латимерий.

Стр. 356: «Раньше считалось, что лёгкие у рыб возникли из плавательного пузыря. Новые исследования позволяют придерживаться иной версии - что плавательный пузырь представляет из себы рудимент лёгкого. Сначала лёгкое - потом пузырь, такова последовательность возникновения. От кого рыбы унаследовали свои лёгкие, если не от сухопутных?»

Наличие лёгких ещё не означает того, что их носителем является четвероногое.
Морским рыбам органы воздушного дыхания могут и не быть нужными. Ведь вода морей и океанов даже при высокой температуре содержит большое количество растворённого кислорода. Есть, конечно, мелководные заливы и бухты, где кислорода катастрофически не хватает, да и в глубинах океана порой весьма «душно». Но в целом морская вода открытого океана и всех морей богата кислородом в любое время года и суток.
А вот пресноводные рыбы часто попадали в условия, когда в воде ощущается недостаток кислорода. Засуха превращает пруды и болота в зловонные лужи с гниющей растительностью, реки мелеют и распадаются на цепочку озерков. В тёплой воде рыбам нечем дышать: с повышением температуры падает растворимость кислорода. А тот кислород, что ещё остался, усиленно расходуется не только на дыхание водных животных, но и на гниение погибших растений и животных (с повышением температуры растёт скорость химических реакций, в том числе и окисления). И так продолжается несколько месяцев в году ежегодно. Такое «испытание на прочность» резко снижает численность даже у современных рыб. Понятно, что преимущество в борьбе за существование будет иметь тот, кто успешнее переживёт засушливый сезон. А в море засухи, как известно, не бывает. Поэтому вполне возможно развитие лёгких именно у пресноводных рыб.
В анатомии рыб нет ничего, что позволило бы считать их потомками сухопутных животных. А лёгкое как орган дыхания могло независимо сформироваться у рыб разных систематических групп, обитающих в сходных условиях. Примеров много даже среди современных рыб: харациновая рыба трахира (Hoplias), гимнотовидная рыба электрический угорь (Electrophorus), многопёры Polypterus spp, панцирные щуки Lepidosteus spp., ильная рыба амия Amia calva. У всех этих рыб плавательный пузырь выполняет роль лёгкого.
Но есть и ещё одно обстоятельство: некоторые рыбы, обитающие в условиях, где лёгкие, «унаследованные от предков», вместо плавательного пузыря им были бы крайне полезны, не имеют таковых. Они обходятся «эрзац-лёгкими» - дополнительными органами воздушного дыхания, в роли которых выступают:

Всем этим рыбам были бы крайне полезны лёгкие, «унаследованные от сухопутных предков». Но им приходится, несмотря на наличие плавательного пузыря, развивать в процессе эволюции органы, замещающие лёгкие.

Стр. 356 - 357: «Сейчас многие считают ... что предки хрящевых рыб имели скелет, состоящий из костей, которые постепенно были заменены на хрящ. Кстати, и латимерия свидетель, что такое превращение вполне возможная вещь, а не плод досужих размышлений».

Согласен, некоторые другие рыбы подтверждают это явление своим строением даже намного лучше латимерии:
«Скелет ателеоповых замечателен дегенерацией костной ткани, замещённой в значительной степени хрящом: нет многих черепных костей, черепная коробка по существу хрящевая, опорные лучи грудного плавника замещены хрящевой пластинкой и т. д» (16).
Столь же мягкая и гибкая тихоокеанская рыба-тряпка (Icosteus aenigmaticus). Её консистенция вполне оправдывает название - положенная на руку рыба безвольно повисает.
Но эта особенность проявляется у рыб, которых объединяет не систематическое положение, а иная особенность - обитание в глубоководной зоне океана. Некоторые учёные склонны видеть в явлении замещения кости хрящом у таких рыб проявление недостатка витамина D, то есть, попросту говоря, рахит. Но эта наша патология для глубоководных обитателей стала нормой жизни. Так что латимерия здесь подтверждает правило иного рода, чем то, что хочет показать А. Белов.
Но, увлекаемый волнами собственной ничем (жаль!) не сдерживаемой фантазии, А. Белов приводит нам акул и их родственников, скатов как пример рыб - потомков дегенерировавших наземных позвоночных.

Стр. 357: «На свет [у акул и скатов - В. П.] выходят способные к самостоятельной жизни мальки, как у дельфинов и латимерии. Для того, чтобы оплодотворить материнскую яйцеклетку, самец акулы вводит сперму в половые пути самки с помощью специальных отростков (птеригоподиев), аналогичных фаллосу».
«У многих животных и людей наблюдается порок развития, когда на свет рождается младенец, у которого весь скелет состоит из неокостеневшего хряща. Такие особи могут существовать и оставлять потомство. Почему бы не предположить, что акулы - потомки сухопутных рептилий, у которых сразу или постепенно произошло замещение кости на хрящи? ... именно о таком сценарии свидетельствуют хищные наклонности акул, вполне соответствующие наклонностям ископаемых рептилий».

Внимательный читатель уже заметил, что А. Белов прямо-таки неравнодушен к вопросам, связанным с сексуальными отношениями. Иногда это оправданно, иногда нет. В данном случае - нет, поскольку он не уточнил, отростком чего являются птеригоподии. А я уточню: это выросты лучей брюшных плавников, гомологичных (то есть, одинаковых по происхождению) нашим ногам! Русский язык на удивление богат грубыми пословицами, в которых высмеивается сравнение полового органа с различными, далеко не равными ему по значению частями тела. Я почему-то вспомнил одну...
А ещё я напомню, что ранее уже касался темы отличия живорождения от яйцеживорождения. Однако, среди акул можно наблюдать и случаи истинного живорождения. Таковы, например, синяя акула Prionace glauca, индийская акула Carcharhinus gangeticus, длиннокрылая акула Carcharhinus longimanus, тупорылая акула Carcharhinus leucas.
Но этот факт не может служить доказательством того, что акулы «унаследовали» его от «наземных предков». Это опровергает хотя бы тот факт, что в роду молот-рыб (Sphyrna) встречаются как живородящие, так и яйцеживородящие виды. То есть истинное живорождение у них могло сформироваться и независимо от других животных.
Уродство, связанное с неокостенением скелета вряд ли обеспечит его обладателям нормальную жизнь на суше. Они не смогут даже нормально дышать (ведь именно твёрдые рёбра обеспечивают изменения объёма грудной клетки при дыхании). Поэтому А. Белов, видимо, сильно погорячился, когда приписал таким существам способность оставлять потомство. Ведь, если такой уродец и доживёт до зрелости (что маловероятно, ведь его органы не будут иметь нормальной опоры и защиты от повреждений, которые в природе сопровождают жизнь животного), он должен будет обеспечить выживание следующего поколения. Например, скорлупа яйца птицы и рептилии формируется из костного материала материнского организма. При неправильном, бедном кальцием рационе куры «отливают» яйца без твёрдой скорлупы. Что же снесёт курица, лишённая костей? Это яйцо «в мешочек» лопнет, просто упав на землю из яйцевода сносящей его птицы (в момент снесения яйца курица приподнимается на ногах). Вода, конечно, спасёт бескостного уродца от немедленной гибели, но водное воздуходышащее животное без костей тем более не сможет дышать: давление воды увеличивается на одну атмосферу на каждые 10 метров глубины. Из лёгких хрящеватого существа, рискнувшего нырнуть, воздух будет выжат, как зубная паста из тюбика.
Но давайте вернёмся к нашим акулам. У них нет следов плавательного пузыря, функционально (но не анатомически!) его заменила печень с жиром, позволяющая поддерживать плавучесть. Некоторые акулы способны заглатывать воздух с поверхности воды с этой же целью. Нет плавательного пузыря - значит, нет свидетельства происхождения акул от животных, имеющих лёгкие. Иначе плавательный пузырь (то есть, лёгкие, «превратившиеся» в него) у них непременно присутствовал бы в более или менее оформленном виде. Мотивировать его отсутствие слишком глубокой степенью «деградации» акул бессмысленно, поскольку нет в природе эволюции ради эволюции, равно как и деградации ради самой себя как таковой. Всякое изменение в организме имеет в своей основе предпосылки в виде изменений окружающей среды. Но воздействие среды здесь не прямое, а косвенное. Изменившиеся условия просто иначе взаимодействуют с морфологическими изменениями (мутациями), которые постоянно происходят в популяции. И если изменение выгодно для выживания, оно поддерживается, пока есть такая выгода. Но, если оно невыгодно, оно исчезает вместе с его носителями. Трудно представить себе ход эволюции, при котором плавательный пузырь стал невыгоден для выживания гипотетическим «предкам акул» и исчез, а затем образ жизни таких существ изменился настолько, чтобы снова возникла потребность в органе, поддерживающем плавучесть.
Конечно, есть среди рыб виды, лишённые плавательного пузыря. Таковы, например, кольчужные сомы (Loricariidae), хорошо знакомые любителям аквариума. Эти рыбы обитают в природе на быстром течении и у дна, где излишняя плавучесть не нужна. Они слишком специализированы, чтобы дать начало новой большой группе рыб. Невероятно, чтобы предки акул проделывали такой же путь в процессе «инволюции». Вряд ли у акул была стадия донного малоподвижного хищника. Иначе почему многие современные акулы не могут дышать, «стоя» на месте? Столь полезное приспособление немаловажно для выживания. Ископаемые останки акул показывают череду рыб с хорошо развитыми плавниками и торпедовидным телом активного пловца, а не плоского тихохода (за исключением, конечно, скатов и их предков).
Хищнические наклонности акул - также не аргумент, поскольку в процессе эволюции пищевые наклонности животных могут меняться по сравнению с их предками. Так, всем известные сомы (отряд Siluriformes) изначально были хищниками. Но среди примерно 2500 видов современных сомов самое многочисленное семейство, насчитывающее около 700 видов (по некоторым оценкам - до 1000 видов) - кольчужные сомы (Loricariidae), «сомики-присоски», растительноядные и всеядные формы! Среди рыб семейства цихлид (Cichlidae) есть как заведомо хищные хаплохромисы (сейчас род Haplochromis разделён на несколько самостоятельных родов), цихлазомы (Cichlasoma) и цихлиды-щуки креницихлы (Crenicichla), так и растительноядные лабеотрофеусы (Labeotropheus). Особенно показателен пример в семействе пираньевых (Serrasalmidae): хищники-пираньи (Serrasalmus) насчитывают всего 25 видов, а остальные 32 вида этого семейства - исключительные вегетарианцы! Это метиннис (Methynnis), милоссома (Mylossoma) и гигант среди пираний - метровая колоссома (Colossoma brachypomum), или паку. Также среди ископаемых животных первые динозавры (хищные формы, произошедшие от хищных текодонтов) дали начало разнообразным травоядным формам - завроподам среди отряда ящеротазовых динозавров, и целому отряду птицетазовых динозавров. В конце концов, хищники среди динозавров остались в меньшинстве как по численности, так и по видовому составу! Да что я, право же, всё о какой-то экзотике толкую? В наших русских реках обитают елец и жерех - две несомненно хищных рыбы из семейства карповых! Их родственники - всеядные карась, плотва и лещ, и травоядные карп, толстолобик и лабео!
Следовательно, гипотеза о происхождении акул от наземных предков несостоятельна как в плане происхождения хрящевого скелета (как резльтата уродства), так и в плане поверхностного сходства рациона.

Стр. 358: «У многих рыб имеется брызгальце - небольшое отверстие на голове позади глаза. Можно предположить, что это парное отверстие есть рудимент слухового прохода, доставшийся рыбам по наследству от своих прапредков, обитавших на суше».

У многих? Брызгальце имеется у хрящевых рыб - акул и скатов, а также у осетровых, в рудиментарном состоянии - у многопёров. Осетровые, акулы и скаты - это, безусловно, весьма многочисленные рыбы в плане их поголовья. Многопёровые не столь многочисленны, обитают только в тропической Африке. Но в плане биологического разнообразия они, вместе взятые, уступают подавляющему большинству отрядов костистых рыб. Пластиножаберных (акулы и скаты) рыб - около 700 видов, осетрообразных - 25 видов, многопёров - 11 видов. А теперь для сравнения: только в семействе карповых около 1500 видов, а в отряде карпообразных - до 3000, сомообразных - около 2500 видов, скорпенообразных более 1000 видов, а окунеобразных - свыше 6500 видов. Думайте, г-н А. Белов, прежде чем бросаться словами.
У весьма близкой к наземным позвоночным латимерии брызгальца нет, хотя, если следовать идее А. Белова, оно должно быть в наличии и более всего походить на слуховой проход позвоночных. И это я считаю сокрушительным аргументом против лжетеории происхождения рыб от наземных позвоночных.

Стр. 358: «В ланцетнике пытаются разглядеть черты, присущие предкам всех позвоночных, однако он столь примитивен и рудиментарен, что, вероятнее всего, произошёл от рыб в результате их общей дегенерации».

Но тогда у него должны присутствовать рудименты органов, которые были у рыб, его «предков», но утрачены позднее. Всякий орган, исчезая, оставляет в строении потомка более дифференцированного вида свои следы. У ланцетника таких черт нет. Теория эволюции не исключает путь изменении живого существа в сторону некоторого упрощения строения. Такой путь называется катаморфоз, или дегенерация. Но он никогда не является определяющим. На путь катаморфоза живые организмы переходят, когда есть возможность существования в более простых условиях. Таковы, например, паразитические животные и растения. Но катаморфоз может охватывать только некоторые стороны их строения. К примеру, паразитические черви или ракообразные могут быть устроены весьма просто. Паразитические веслоногие рачки могут даже потерять облк, характерный для ракообразного. Но такой образ жизни требует от них наличия более сложного жизненного цикла, нежели у их свободноживущих родственников. Этот жизненный цикл должен быть построен так, чтобы у паразита была наибольшая вероятность заселить организм возможного хозяина. Так что даже катаморфоз как направление эволюционного процесса не приводит к ВСЕОБЩЕМУ снижению уровня организации.
Зато у него присутствуют черты, которые у рыб выражены слабее, а совсем слабо выражены у наземных позвоночных. Это, например, явная сегментация, охватывающая не только нервную систему, но и мускулатуру, половые железы, органы выделения. Также его покровы состоят из одного слоя клеток, что не позволяет назвать их «кожа». Это сближает его с беспозвоночными.

Членистоногие - карликовые гекатонхейры?

Гекатонхейрами, или, по терминологии А. Белова, «сторукими» (это буквальный перевод слова) назывались в греческой мифологии сторукие великаны, дети матери-земли Геи и бога неба Урана. А. Белов отмечает (и вполне справедливо), что в мифах и легендах различных народов мира встречается мотив многорукого божества. Из этого он делает вывод, что в легендах до нашего времени дошли воспоминания о цивилизации древних многоруких «людей». Я не зря взял это слово в кавычки (А. Белов этого не делает). Трудно назвать человеком монстра с несколькими парами конечностей, чьё внутреннее и внешнее строение принципиально отличается от человеческого. Если подходить к этому вопросу столь же прямолинейно, то абсолютно безмозглый кролик или ненавистная А. Белову (читая его книгу, я склонен думать именно так) обезьяна окажутся едва ли не настоящими «людьми-по-своему-строению». Ведь эти животные гораздо более похожи на человека анатомически, физиологически и генетически, нежели многорукий бронированный монстр.
Но в понятие «человек» можно вложить смысл «разумное существо, обладающее абстрактным мышлением и создающее своими умениями «вторую природу» - цивилизацию». Тогда я не отрицаю принципиальной возможности появления разумной формы в иной, могучей, многообразной, многчисленной и многоликой группе обитателей Земли - членистоногих.
«... а что было бы, если бы плёнку прокрутить повторно? Независимо от различий в интерпретации кембрийской каменной летописи, большинство специалистов в этой области, вероятно, согласились бы, что результат - сегодняшний мир животных - был бы другим, и даже, что вполне возможно, радикально другим» (17).
Действительно, вполне возможно, членистоногие могли бы не приобретать при такой «второй попытке» тех признаков, что ограничивают изменения их строения довольно жёсткими рамками. И возможно, что именно они получили бы «главный приз» в борьбе за выживание - главенство на планете, выраженное в виде положения на вершине пищевых пирамид и цепочек. Но пока на этом месте - их, возможно, злейшие конкуренты в морях позднего докембрия и раннего палеозоя - хордовые. Стоит напомнить, что к типу хордовых и подтипу позвоночных (по другим систематикам - черепных) принадлежит человек. И силой своего разума он старается понять своё место на планете Земля. Иногда это ему удаётся успешно, а иногда лжетеория руками её агрессивных последователей отбрасывает прогресс на десятки лет, а то и на века назад, а в лучшем случае - держит его на месте в болоте застоя мыслей.

Стр. 359: «Стремление к незатейливым и тривиальным объяснениям оказало и оказывает до сих пор человечеству медвежью услугу».

Весьма справедливые слова, г-н А. Белов! И главное - как самокритично! Ведь именно вы, а не критикуемые вами атеисты и дарвинисты, стремитесь к «незатейливым и тривиальным объяснениям», которые достаточно подробно, чтобы можно было уловить их смысл, изложили в книге «Антропологический детектив». И внимательный читатель уже сделал для себя выводы относительно вашего уровня компетенции. Ваши «незатейливые и тривиальные объяснения» происходят вовсе не от великой мудрости лукавого книжника, а скорее даже наоборот. И пусть Бог, к которому вы столь часто обращались в своём произведении, будет вам судьёй. Я просто констатирую факты, чем и продолжу заниматься.
Разумеется, современные членистоногие, согласно теории инволюции, произошли от людей. Однако я уже коснулся того факта, что человек как представитель позвоночных животных (то есть, не только потому, что ходит на двух ногах) резко отличается по строению и биохимии от членистоногих. И различия проявляются уже с первого дробления яйцеклетки при развитии зародыша.
Поэтому, как «компромисс» А. Белов выдвигает ничем (кроме мифов) не обоснованную и не подтверждённую материальными находками гипотезу о наличии на Земле в древние геологические эпохи цивилизации многоруких людей - полубогов родом едва ли не со звёзд, от которых в процессе «вырождения» произошли насекомые.

Стр. 360: «Понятно, что этот многорукий народец не в одночасье возник. Он преобразовался из многоруких божеств древности. На это ушла, судя по непрезентабельному облику членистоногих, не одна сотня миллионов лет. Дело ещё вот в чём, отложения самых древних периодов развития жизни на Земле подвергались таким сильным изменениям, что точно установить, какие именно организмы обитали на Земле около миллиарда лет тому назад, невозможно. Уцелевших останков живых существ из отложений более древних, чем палеозойские, не сохранилось».

А вот это уже называется одним коротким словом - ЛОЖЬ. На самом деле найдено весьма много докембрийских видов живых организмов. Вендская фауна Белого моря, эдиакарская фауна Австралии (датируется около 650 - 690 млн. л. н. - 570 - 590 млн. л. н.) - это весьма богатые остатками живых существ местонахождения. В них найдены остатки бесскелетных животных - червей разных групп, возможных предков членистоногих и иглокожих, а также прекрасно сохранившиеся образцы таких нежных животных, как медузы! Вот тебе, бабушка, и «сильные изменения» горных пород! Но мало того.
«... ископаемая летопись жизни фактически началась задолго до кембрийского периода, будучи зафиксированной в породах, имеющих возраст в 3,5 миллиарда лет, и что имеются признаки существования ещё более древней жизни, хотя прямые ископаемые остатки и отсутствуют» (18)
Вообще, самые древние останки живых организмов имеют, по некоторым данным, возраст около 3,8 миллиарда лет! И они, естественно, найдены и изучены. Поэтому явление увеличения числа ИСКОПАЕМЫХ ОСТАТКОВ организмов в кембрийских отложениях, связанное с образованием скелетов и улучшением возможностей захоронения (т. н. «кембрийский взрыв») - это лишь кажущееся явление «внезапного» появления в готовом виде разнообразных форм жизни. Видимо, А. Белов этого просто не знал. Видимо, он воспринимает достаточно метафорическое понятие «кембрийский взрыв» буквально. По крайней мере, именно так это воспринимается христианскими и исламскими авторами, критикующими (замечу, безуспешно) теорию эволюции.
Я уже неоднократно отмечал, что А. Белов сам не уверен в собственной теории. Это следует из того, что он по ходу книги не раз меняет своё мнение на прямо противоположное:

«... достаточно загадочно выглядит внезапное появление на Земле членистоногих в кембрии (570 млн. лет назад). Огромные ракоскорпионы, имеющие «множество глаз», «рук» и «ног», вполне могли бы сойти за деградировавших потомков многоголовых, многоруких и многоногих людей - наших предков». (стр. 213)
«По нашему мнению, современные люди и звери не произошли от членистоногих, а те, в свою очередь, не произошли от современных людей и зверей. «Закованные в броню» мифологические люди - это давние обитатели Земли, совершенно особая цивилизация людей, развившаяся намного раньше нашей и пришедшая к своему упадку и вырождению задолго до появления на планете человека современного вида». (стр. 362 - 363)

Итак, были ли ракоскорпионы - несомненные членистоногие - нашими многорукими предками, или не были? Вы уж определитесь окончательно, товарищ А. Белов, прежде чем нести рукопись в издательство. А то мне так и осталась непонятной ваша точка зрения...
Наука рассматривала возможность происхождения позвоночных от членистоногих, но её точка зрения гораздо более определённая и однозначная:
«... высказывались предположения, что одна вымершая группа, Eurypteridae, близка к предкам позвоночных.
У паукообразных, так же, как у кольчатых червей, имеется брюшная нервная цепочка. Поэтому здесь возникает та же проблема, что и с колчатыми червями: верхняя и нижняя поверхности должны поменяться местами, вместо старого ротового отверстия должно образоваться новое и т. д. ... мы сталкиваемся ... с полным отсутствием у паукообразных хорды и жаберных щелей. Дополнительное затруднение состоит в наличии у паукообразных многочисленных сложных членистых конечностей, типичных для всех членистоногих. Совершенно невозможно представить себе, чтобы эти конечности могли превратиться в плавники рыб; они должны были исчезнуть, прежде чем могло начаться развитие конечностей позвоночных. Тело древних Eurypteridae было покрыто хитиновым панцирем, который у ряда форм обладал внешним сходством с костным панцирем некоторых ископаемых рыб ... Однако даже это сходство бессмысленно, поскольку сходны верхняя сторона с верхнея, и нижняя с нижней, а между тем с учётом переворачивания с брюшной стороны на спинную следовало бы ожидать сходства нижней стороны паукообразных и верхней - позвоночных. Итак, чтобы из паукообразного могло возникнуть позвоночное, предполагаемый предок должен был утратить почти все свои характерные признаки, которыми он обладал, и превратиться в аморфную массу. А уж затем возродиться в виде позвоночного» (19).
Мне нечего добавить.
Пытаясь, скорее всего, поразить воображение неискушённого читателя, А. Белов приводит различные факты из мира насекомых. Однако редактор книги (а он, как ни странно, всё-таки был!) отнёсся весьма прохладно к своим прямым обязанностям, в результате чего мир обогатился «новыми» «фактами».

Стр. 363: «Существуют виды комаров и различных насекомых, которые целыми поколениями живут в глубоких пещерах, где питаться нечем».

Это лишний раз показывает, насколько отрывочны и несистематизированны знания А. Белова о природе, и насколько плохо он ориентируется даже в собственной книге. Буквально через десяток строчек он сам приводит примеры «безотходной технологии» насекомых, при которой даже собственный помёт перерабатывается ими. А ведь подобной «снеди» в пещерах масса. Во множестве странные пещерные насекомые обитают в местах, где собираются на днёвку летучие мыши. Вот тут-то и ждёт пещерных тараканов, жуков и сверчков настоящее изобилие! Помёт летучих мышей сам по себе для них еда, а кроме того, есть и проростки семян, несомненно остающихся непереваренными в фекалиях фруктоядных летучих мышей. Паводки заносят в пещеры растительные остатки и трупы животных. Так что от голода обитатели подземелий не страдают, и совсем не удивительно, что насекомые в массе населяют пещеры.

Стр. 365: «У термитов и муравьёв есть каста «медовых бочек»».

Наличие у муравьёв (например, Myrmecocystis) особой касты запасающих сахаристые вещества «медовых бочек» - удивительный способ выживания видов этих насекомых в пустыне. А вот у термитов подобной касты нет - они питаются сравнительно доступным материалом - растительными остатками, содержащими большой процент целлюлозы. Это вещество практически непереваримо другими животными, кроме тех, которые подобно термитам вступили в симбиоз с целлюлозоразрушающими простейшими. Конуренция на этой ниве слабая, поэтому недостатка в корме термиты не испытывают.
Проводя параллели между царством насекомых и людским обществом, автор пытается показать их сходство (конечно же, «не случайное»).

Стр. 366: «Существует и «работорговля». Это когда виды муравьёв, также не имеющие собственных рабочих [как и муравьи-амазонки - В. П.], выменивают за сладкие пищевые капельки чужие куколки и личинки, покупая себе «детей» за толику хмельного напитка».

Пьянство у животных как черта, доказывающая их происхождение вследствие «деградации» людей - особая глава, речь о ней дальше. А вышеприведённый фрагмент относится скорее не к отношениям муравьёв друг с другом (какие муравьи выделяют «хмельной напиток», А. Белов не уточнил), а к отношениям муравьёв и обитающих в их жилищах жуков рода Lomechusa. Именно жук ломехуза выделяет вещества, которые, похоже, действуют на муравьёв аналогично спиртному. Муравьи выкармливают его личинок и не препятствуют, когда этот хищник поедает их собственных личинок. Так что ломехуза - это скорее не рабовладелец, а настоящий детоубийца. «Коллегой» ломехузы в этом деле является жук атемелес (Atemeles).
Муравьиная «работорговля» имеет место в царстве насекомых, но происходит она совсем не так, как показывает А. Белов. Во время нападения на муравейник своих потенциальных «рабов» муравьи-рабовладельцы захватывают куколок этого вида и утаскивают их к себе. В их муравейнике из захваченных куколок выводятся муравьи, которые по запаху воспринимают «рабовладельцев» как своих. Они работают не лучше и не хуже, чем у себя дома, выполняя обязанности рабочих особей. Просто им на смену не придут особи их же вида, они появятся в гнезде после нового удачного «военного похода» муравьёв-рабовладельцев.
Иногда самка муравья-рабовладельца убивает самку муравьёв иного вида и занимает её место. Тогда постепенно один вид муравьёв сменяет другой в пределах одного гнезда: с гибелью королевы воспроизводство вида-хозяина муравейника прекращается, а его рабочие выращивают личинок лжекоролевы.
Сложно сказать, что позволяет такой «амазонке» беспрепятственно проникнуть в чужое гнездо. Но дело здесь, скорее всего, в запахе. Ведь муравьи убивают даже представителей своего вида, если они принадлежат к чужой семье и пахнут иначе, чем «свои».
Однако у А. Белова есть весьма оригинальная точка зрения на такие события:

Стр. 366 - 367: «Однако вся эта стройная и многоярусная кастовая система приходит в движение, и общество насекомых захлёстывают революционные преобразования в тот момент, когда «верхи» уже не могут вырабатывать особые вещества - феромоны, влияющие на развитие личинок. И происходит это потому, что стареющая самка под воздействием неумолимых возрастных изменений делается неспособной к дальнейшему производству яичек. Когда насекомые перестают получать свою законную долю «опиума для народа», они уже «не хотят» жить по-старому. Молодые рабочие и солдаты неожиданно начинают развиваться дальше и превращаюся в половозрелых особей, способных иметь своё собственное потомство. Рабочие муравьи могут с распростёртыми объятиями принимать у себя на дому самку любого близкого вида, которую раньше просто-напросто убили бы, даже не взглянув на её «красоту». Всё происходящее сродни сексуальной революции. Рабочие и солдаты повсюду совокупляются с доразвившимися половозрелыми самками, которые раньше, лакая опьяняющее зелье своей матери - единственной самки, так и оставались на всю жизнь недоразвитыми нимфами. ... рабочие самочки медоносной пчелы и лесных муравьёв начинают сами откладывать яйца».

Конечно, описанное А. Беловым «грехопадение» насекомых весьма напоминает то, что происходит в государстве при отсутствии жёсткой централизованной власти. Описание весьма поэтичное, но, к сожалению, абсолютно неприменимое к реальной жизни насекомых.
Дело в том, что А. Белов весьма посредственно знает особенности жизни насекомых. Ему не мешало бы получше подготовится теоретически, прежде чем делать какие-то далеко идущие выводы.
Начнём с того, что разнузданного и дикого группового секса в муравейнике, описанного с такой жизненностью, просто не будет! И причина этого проста: «солдаты» и «рабочие» у муравьёв – это неполовозрелые самки. Поэтому проще ожидать от козла молока, нежели от муравья – разврата. У термитов рабочие - это заведомо неполовозрелые молодые особи, неспособные размножаться либо по молодости, либо из-за тормозящего влияния феромонов. Поэтому от них ожидать сексуальных действий также бессмысленно. Вырастая и созревая, рабочие превращаются в представителей иной касты.
Утверждение о том, что молодые самки не созревают по причине того, что химические вещества, выделяемые «королевой», подавляют половое созревание, весьма сомнительно в отношении муравьёв. Дело в том, что лёт термитов и муравьёв (по приведённому А. Беловым тексту трудно определить, о каких именно насекомых идёт речь) происходит ежегодно и не по одному разу, а продолжительность жизни матки термитов или муравьёв – несколько лет (у муравьёв 4 – 5, у термитов до 8). Соответственно, если лёт молодых насекомых должен происходить только по смерти матки от естественных причин или выдуманной «революции», он должен проходить гораздо реже.
У термитов созревание особей действительно подавляется феромонами матки-царицы. Но лёт термитов происходит опять-таки не в связи с её кончиной. Просто колония разрастается настолько, что до её «окраин» феромоны не доходят, и, соответственно, развитие личинок не тормозится. Кроме того, лёт термитов приурочен к определённым сезонам года. Вообще, особенности формирования каст у термитов весьма сложны, и некоторые примеры совершенно не увязываются с теорией А. Белова:
«Процесс создания «каст» в более совершенных семьях значительно сложнее. У некоторых видов термитов мелкие рабочие нянчатся с детворой, а крупные фуражиры и охраняющие их солдаты странствуют в поисках корма. Их личинкам уже заранее известно, кто кем будет, став взрослым. ... Если пищи вокруг много и фуражиры добывают продовольствие в достаточных количествах, царицы откладывают много яиц, а это значит, что семье скоро потребуется большое количество нянек, ... Личинки на полноценной пище быстро развиваются, взрослеют и начинают работать совсем крошками ... Так на всю жизнь и остаются они мелкими рабочими термитами, няньками, поломойками, строителями.
Солдат и крупных фуражиров начинают выращивать, если ощущается нехватка продовольствия. Когда корма становится так мало, что даже самцы и самки голодают, они начинают выделять особое вещество ...Это химический приказ расти большими и скорее отправляться на поиски корма. ... Если личинок кормить досыта, то уже через две недели на свет появятся когорты крупных фуражиров и солдат, если впроголодь - пополнение в армию придёт лишь через три месяца. ... солдаты тоже выделяют специальное вещество, являющееся приказом об отмене очередного набора» (20).
У медоносных пчёл известны случаи, когда при гибели матки (не связанной с «революцией») одна из сильных рабочих пчёл «принимает правление на себя». Она начинает откладывать яйца, но это не продолжение нормальной жизни семьи. Дело в том, что рабочая пчела не имеет развитого полового аппарата и не спарилась в начале жизни с самцом. Поэтому она может откладывать только неоплодотворённые яйца. А из них выводятся только самцы - трутни. Поэтому такую «народную королеву» пчеловоды называют трутовкой. Семья, в которой вместо матки трутовка, обречена на вымирание.
Следовательно, описанной А. Беловым «сексуальной революции» в гнёздах насекомых либо не происходит, либо это путь развития, гибельный для семьи.

Стр. 367: «Тех же крылатых, кто захочет вернуться в свой старый дом, ждёт крупная неприятность. Солдаты отлавливают и убивают всех крылатых. Пока те летали, дома произошёл дворцовый переворот, место стареющей матки заняла новая молодая матка - её преемница. Рабочие и солдаты, присягнувшие ей на верность, уже напились её выделений и тем самым оскопили себя, лишившись возможности когда-либо полюбить и обзавестись крыльями».

Матка муравьёв живёт до 5 лет, термитов - до 8 - 10 лет. Но лёт молодых насекомых происходит регулярно каждый год. Следовательно, «дворцовых переворотов» каждый год не бывает, иначе старая самка не достигала бы столь почтенного для насекомых возраста.
Созревающие особи, проходя несколько линек, превращаются из рабочих особей в крылатых. Сведений о том, что солдаты превращаются в половозрелых особей, я не встречал ни в одном из источников информации.
«Грассе и Нуаро наблюдали, как из термитника выходят плотные колонны насекомых, основывающие на некотором расстоянии от него новое гнездо, причём только одна из них включает царскую чету. В колоннах представлены все касты, включая и крылатых особей. Там, где нет царской четы, путём «неотении» развиваются её «репродуктивные заместители», т. е. личинки, досрочно достигающие половой зрелости. Грассе назвал этот способ распада колонии на равноценные дочерние группы «социотомией»» (21).

Действия насекомых инстинктивны, поэтому крылатые половозрелые особи никогда не вернутся в родное гнездо, даже если матка осталась прежней. Поэтому жестоких убийств и литров льющейся гемолимфы просто не будет. Каждое насекомое пытается под действием инстинкта размножения реализовать возможность заложить свой муравейник или термитник*. Только удаётся это далеко не всем...

Стр. 368: «На вопрос, откуда взялись насекомые, дарвинисты отвечают, что произошли они от многоножек около 300 млн лет тому назад. ... конечно, можно предполагать всё что угодно, но недавно были обнаружены окаменелые насекомые, возраст которых намного превышает заветную дату в 300 млн лет. Кроме того, древние насекомые были огромных размеров. ... Поэтому мало верится в то, что гигантская многоножка училась прыгать с деревьев, постепенно отращивая крылья».

Весьма странная точка зрения у А. Белова... Дело в то, что первые насекомые известны с девонского периода палеозойской эры. Девон начался около 400 млн. лет назад, а закончился примерно 345 млн. лет назад. То есть, самым древним насекомым заведомо больше 300 миллионов лет. Это изложено в весьма доступных энциклопедиях, поэтому не стоит преподносить давно известный факт как некую нездоровую сенсацию.
Конечно, насекомые родственны многоножкам, но не стоит думать, что превращаться в насекомое стала «готовая» многоножка. Разделение этих групп животных произошло рано: возможно, в конце силура. В девонских отложениях мы видим уже сформировавшихся, но ещё бескрылых насекомых - ногохвосток. Следовательно, развитие крыльев произошло позже разделения этих членистоногих. И прав, как ни странно, А. Белов, высмеивая превращение в насекомое многоножки. Другое дело, что он сам оглупил до абсурда теорию эволюции, и смеётся над собственной глупостью.
Аргумент, касающийся крупных размеров древних насекомых, не является препятствием для эволюционного учения. Дело в том, что насекомые стали гигантами уже после того, как приобрели крылья. В отложениях карбона найдены гигантские насекомые с размахом крыльев до 70 - 100 см: стрекозы и палеодиктиоптеры. В тех же карбоновых отложениях находят и гигантских многоножек артроплеврид, достигавших двухметровой длины. Но артроплевриды не могли стать предками гигантских стрекоз карбона хотя бы потому, что к моменту появления на арене жизни гигантских многоножек насекомые уже жили на Земле миллионы лет.
Древние насекомые отлчаются от современных одной интересной особенностью: у них были пары крыльев на всех трёх члениках груди (у современных видов - только на втором и третьем). Шестикрылые древние насекомые вызвали у А. Белова приступ любви к поэзии, напомнив ему пушкинского «шестикрылого серафима». По его мнению, ангелы и эльфы из преданий - это воспоминание о том, что люди раньше имели крылья:

Стр. 368: «В самом деле, зачем нам лопатки на спине, как не для того, чтобы от них отрастали крылья. А может быть, лопатки - это и есть рудименты крыльев? ... В конце концов и ангелы тоже выглядят как крылатые люди».

Ангелы ангелами, но есть несколько тонкостей, не позволяющих считать ангелов насекомыми: облик ангелов человекоподобен (а насекомое, даже гигантское, с человеком не спутает даже самый глупый), крылья ангелов покрыты перьями (а где у насекомых перья?). Кроме того, если буквально анализировать древние сказания (по методу А. Белова), то окажется, что ангелы трубят в трубы, прижав их к губам (этот сюжет отражён как в духовной литературе, так и в искусстве). Следовательно, у ангелов есть лёгкие, типичные для позвоночных. Насекомые же дышат трахеями, открывающимися по бокам брюшка.
Если анализировать дальше, то окажется, что ангел размером с человека сможет взлететь только при структуре тела, в корне отличающейся от человеческой. Дело в том, что у столь массивного летающего существа должны быть огромные грудные мускулы, прикрепляющиеся к грудине (килю). Сами же крылья по размеру далеки от изображённых на картинах. Известно, что летающее существо весом с человека - птерозавр Quetzalcoatlus имел размах крыльев около 15 метров. А их поверхность должна соответствовать площади хорошего парашюта! Вот какова цена полёта для крупного существа. Я не рассматриваю вариант «бесплотности» ангела, поскольку привык мыслить рационально, не строя теорию на многочисленных «если», «допустим» или «предположим».
Мистики древности могли сколь угодно долго рассуждать о количестве ангелов, помещающихся на кончике иглы, или о наличии у людей крыльев. Выше я уже сказал о цене полёта для человека. Ни анатомия человека, ни палеонтологические находки, ни развитие человеческого зародыша не говорят о том, что у людей были крылья. Даже в мифах разных народов, если и упоминаются крылатые люди (например, девушки-звёзды филиппинских сказок или валькирии скандинавских саг), то крылья их считаются не атрибутом живого существа, а частью одежд. Похитив одежду, герой мешает им улететь.
Кроме того, ангелы - элемент христианской мифологии, проникшей в мифы и легенды разных народов с распространением у них христианства.
Ещё одна тонкость состоит в том, что ангелы по сути своей являются бесплотными существами, и людям они являются в каком-то образе, который может быть сколь угодно далёк от их истинного облика. Поэтому то, что мне пришлось анализировать - это не сами ангелы (если таковые вообще существуют в природе, в чём я всерьёз сомневаюсь), а их отражение в культуре и искусстве народов мира. Крылат ангел, или нет - это в принципе невозможно выяснить с помощью научных методов познания мира.
Следовательно, говорить о массовом появлении крылатых людей в мифах не приходится. А эльфы (англ. Fairy - буквально: «волшебный народ») далеко не всегда крылаты. Поэтому не стоит проводить параллелей между сказкой и реальной жизнью. Миф, легенда и сказка - это попытка человека объяснить непонятное явление доступно для понимания, пусть и неверно в сущности (это установит наука). Они иррациональны по своей природе, что резко отличает их от науки. Конечно, порой в народном творчестве проглядывают черты каких-либо реальных событий, но они завуалированы вымыслом и искажениями, поэтому стоит быть очень внимательным, отделяя крупицы правды в легенде. И уж конечно не стоит полностью принимать на веру миф или легенду.
«Война миров» - так А. Белов называет отношения позвоночных и членистоногих. И действительно - в основании всех пищевых пирамид, в начале всех пищевых цепочек стоят членистоногие, а на вершинах - позвоночные. Рачки составляют значительную часть зоопланктона, насекомые миллионами гибнут в челюстях и клювах позвоночных на суше. Люди истребляют насекомых ядами и прочими хитростями, достойными скорее применения на войне, чем в сельском хозяйстве и быту.
И некоторые приспособления насекомых и их родственников к выживанию могут внушить человеку впечатлительному и несведущему впечатление о том, что членистоногие сознательно воюют с позвоночными.

Стр. 369: «Взять, к примеру, обычного комара. Это создание специально приспособилось пить кровушку, чтобы досадить людям и зверям. Причём пьют её исключительно самки. Ну что им стоило по примеру своих вегетарианцев-мужей питаться нектаром и соком растений? Нет, им подавай свежую кровь! Интересно, чью кровь они пили, когда, по утверждению дарвинистов, на планете не было ни одного теплокровного животного с тонкой кожей. Да и дублёную шкуру зверя, покрытую шерстью, комарам проткнуть нелегко. Складывается впечатление, что самочкам комара с самого начала приглянулась тонкая и нежная человеческая кожа».

Ах, какой же он нехороший, этот злой комар, а особенно – его жена! Только так можно ответить на рассуждения А. Белова, больше приличествующие детям детсадовского (в крайнем случае – младшего школьного) возраста.
Любой признак, любое свойство живого существа имеет определённый биологический смысл. Роль самки в выживании вида больше, чем у самца. Именно от самки непосредственно зависит процесс размножения. Самец не столь важен: порой некоторые виды могут размножаться без участия самцов постоянно или большую часть времени. В организме самки созревают яйца – залог жизни будущего поколения вида. А для их развития требуется большое количество белков. Не исключение здесь и самка комара.
А теперь ответьте на вопрос: что богаче белком – цветочный сок или кровь? Ясно, что кровь. Вот и разгадка кровожадности комариных самок. И как-то сразу улетучивается некий эротический подтекст, который выискивает А. Белов в пищевых пристрастиях комаров…
Чью кровь пили комары в прошлом? Практически тех же существ, что и сегодня (с некоторой поправкой на изменение фауны мира со временем). Двукрылые как особый отряд насекомых появились в триасовый период мезозойской эры. Следовательно, комары не могут быть древнее триаса. А в триасе, напомню, уже появились первые мелкие настоящие звери.
В рацион комаров входит кровь как мелких тонкокожих, так и крупных толстокожих зверей. В настоящее время от комаров страдают и лошади, и бизоны, и лоси, и собаки. Если нет крупного зверя, комар легко напьётся крови птицы (особенно – птенцов). Толстокожий и мохнатый зверь не полностью защищён от комаров: насекомые атакуют глаза, ноздри, губы, паховые области, молочные железы и гениталии, где кожа намного тоньше. Поэтому их направленность на питание только человеческой кровью, мягко говоря, весьма преувеличена…
Кроме комаров, множество других насекомых освоило рискованный, но биологически оправданный вид питания кровью позвоночных. Один из наиболее знаменитых кровососов – муха цеце:

Стр. 371: «На мухе цеце сидят мелкие паразиты, которые вызывают у людей и животных сонную болезнь».

Конечно, на мухе может сидеть множество паразитов. Но трипаносомы - простейшие, вызывающие сонную болезнь, сидят не на теле мухи, а спокойно живут в её кишечнике. НА теле мухи трипаносомы не выжили бы: они бы моментально высохли. Также непонятно, как паразит из крови животных мог бы попасть на поверхность покровов мухи. В пищеварительном тракте мухи трипаносомы активно размножаются и позже переселяются в слюнные железы и хоботок мухи. А уже во время питания мухи они проникают в кровь очередной жертвы, вызывая у неё сонную болезнь. Вот только у животных (кроме человека трипаносома гамбийская (возбудитель сонной болезни) обитает на антилопах) сонная болезнь человека не развивается. Родственные виды трипаносом вызывают болезни скота сурра и нагана, а также случную болезнь лошадей. Но это уже совсем другие виды, не имеющие отношения к сонной болезни человека. И передаются они не мухой цеце, а мухами других видов, и даже родов.
Не менее малоаппетитный с человеческой точки зрения способ питания освоили другие двукрылые – оводы. Взрослое насекомое не питается (в отличие от слепня, с которым его путают). Но его личинки являются внутренними паразитами позвоночных:

Стр. 371: «Личинки овода, попав в рот, внедряются в язык, где они всей когортой развиваются, а, созрев, через пищеварительный тракт выходят наружу».

Оводы намного разнообразнее в своих способах паразитирования на животных. Носоглоточные оводы обитают в носоглотке и лобных пазухах копытных. Желудочные овод паразитируют в состоянии личинки в пищеварительном тракте животных. Подкожные оводы паразитируют в толще кожи позвоночных, высунув наружу задний конец тела с дыхальцами. Достигнув зрелости, они выбираются из кожи и окукливаются в почве.
Кроме паразитов, «необъявленную войну» с человеком ведут различные насекомые, причисляемые к категории сельскохозяйственных вредителей. Один из наиболее известных видов – саранча, описанная ещё в Библии.

Стр. 371 - 372: «Центром возникновения стай саранчи считается Мадагаскар и Аравия. Почему так, никто не знает. Саранча во врага посевов и насаждений превращается из безобидного кузнечика, как показал русский натуралист Уваров. Возможно, однако, что кузнечик является недоразвитой саранчой, который мирно живёт до тех пор, пока под влиянием извне не пробуждаются дремлющие саранчовые гены, которые и превращают безобидных стрекачей в грозного врага рода человеческого. У кузнечиков отрастают крылья, меняется характер, а тело приобретает боевую окраску».

Русский натуралист Уваров доказал не совсем то (правильнее даже сказать: «совсем не то»), что приписывает ему А. Белов.
«Как было установлено Б. П. Уваровым, у стадных саранчовых наблюдается весьма своеобразное явление так называемой фазовой изменчивости, сущность которой заключается в изменении внешнего облика и физиологических функций насекомого в зависимости от степени скученности и других условий в процессе развития. При высокой скученности развивающихся особей данного вида возникает стадная фаза, а при развитии в разреженной популяции - одиночная» (22).
Вот вам и таинственное «влияние извне» - скученность. В одном опыте личинка саранчи воспитывалась в одиночку в садке, стенки которого представляли собой зеркала. И она развилась в особь стадной фазы. Раздражителем для неё служили её же собственные отражения в зеркалах.
«Превращение» кузнечика в саранчу я отношу полностью на счёт безграмотности и откровенного невежества А. Белова. Кузнечики представляют собой по отношению к саранче даже не другой вид: это представители другого подотряда в отряде прямокрылых. Родственные отношения кузнечика и саранчи ровно такие же, как у бегемота и жирафа.
Различия кузнечика и саранчи проявляются:

Опытный энтомолог, возможно, укажет на различия в жилковании крыльев и количестве члеников в лапках кузнечиков и саранчовых.
Таким образом, можно заметить, что «превращение» кузнечика в саранчу - ложь либо прямое следствие невежества А. Белова. Соответственно, искать у кузнечика «дремлющие саранчовые гены» - напрасный труд по причине отсутствия таковых. Как же хочется А. Белову найти хоть что-то, что подтверждает его пустую теорию!
Впрочем, в Средневековье люди верили и не в такие чудеса. Например, считалось, что осенью кукушка превращается в ястреба, а весной - опять в саму себя.
Что же касается очагов возникновения саранчовых стай, то их география намного шире отведённой им А. Беловым. Разные виды перелётной саранчи формируют прожорливые стаи в Средней Азии, Средиземноморье, Австралии, Северной Африке, Индии и Пакистане.
Можно ли считать, что саранча - это истинный «враг рода человеческого», как пытается представить А. Белов? Это смотря с какой стороны взглянуть... Для земледельца саранча - страшный враг, обрекающий тысячи людей на голод. А вот кочевники плакали... от счастья, найдя саранчу. Кочевые племена Аравии этих насекомых просто кушали, и даже кормили засушенной впрок саранчой своих быстроногих коней. Вспомните выражение из Библии: «питаться акридами». Акриды (это и есть саранча) - даровое угощение, богатое белком. Правильно приготовленная (жареная на масле с пряностями и перцем) саранча, говорят, очень вкусна. Не знаю, не ел. Может быть, кому-то поедание насекомых покажется отвратительным, но ведь не ели же раньше на Руси вполне съедобного кролика, считая, что у него «собачьи лапы». А взгляды на съедобность собак, кстати, у народов Дальнего Востока хорошо известны. Это лишний раз говорит о том, что на любую проблему надо смотреть с разных точек зрения, не выбирая какую-то одну. Так меньше вероятность впасть в заблуждение.

Стр. 372: «Как это ни удивительно, сложным полётом саранчи управляют всего два нейрона головного мозга. Странно, откуда два нейрона (нервные клетки) знают, куда лететь?»

Нейроны эти, скорее всего, отвечают за то, КАК лететь. Они просто управляют взмахами крыльев - однообразными простыми движениями. Куда лететь - за это отвечает остальной мозг саранчи, в котором точно больше, чем два упомянутых нейрона.
Но не только саранча приводит А. Белова в некий священно-негодующий экстаз. Даже самые обычные насекомые в силу своего простого и естественного поведения вызывают у него критику, доходящую до абсурда:

Стр. 372: «... таракан, как известно, всегда таракан. ... Ему всё равно, по чему лазать, где гадить и что есть. К тому же тараканы очень любят совокупляться и делают это без всякого стеснения в присутствии интеллигентных людей и детей, рождая у первых неприятные ассоциации, а у последних многочисленные вопросы».

Да уж, какой же должен быть аист, который приносит маме-тараканихе и папе-таракану крошек-таракашек? Это, наверное, комар...
В очередной раз не могу не обратить внимание на странный и устойчивый интерес А. Белова к половым отношениям у животных. Если его лично смущают вполне естественные отправления тараканьей жизнедеятельности, то он мог бы, не особенно заостряя на этом внимание, просто прихлопнуть шестиногих «развратников». Лично у меня «тараканья свадьба» не вызывает в силу своей естественности никаких неприятных эмоций. Дело здесь в личном отношении людей к данному событию, а не в некоей изначальной противоестественности этого явления. Что естественно - то не безобразно.
Подводя итоги такому далеко не мирному сосуществованию позвоночных и членистоногих, А. Белов считает, что

«Все позвоночные животные, а по нашей концепции - потомки людей, неусыпно и неустанно ведут борьбу с насекомыми и ещё шире - со всеми членистоногими. ... Даже порой кажется, что они превратились в узких специалистов по поеданию насекомых ради священных принципов этой борьбы. Если это так, то люди деградировали в животных, а многорукие существа деградировали в членистоногих исключительно из-за того, что между ними завязалась великая схватка, грозящая, однако, превратиться в вечную... Раскаянье за убийство у них не наступает, а наоборот, их переполняет чувство выполненного долга. У всех присутствует желание вести борьбу до победного конца». (стр. 373)

Если же взглянуть на эту проблему не столь пристрастно, то членистоногие - весьма доступный пищевой ресурс: они многочисленны и быстро воспроизводятся. Они богаты белком и распространены повсеместно: от вершин гор до глубин океанов. Дело здесь не в некой эпической битве, а в более банальной причине: кушать хочется. Ждать раскаянья от муравьеда, землеройки или кита столь же бессмысленно, как от А. Белова угрызений совести за тот околонаучный бред тиражом 19 тысяч экземпляров, который мне приходится анализировать в данный момент.

Стр. 373: «Может быть, с членистоногими можно договориться по-хорошему... Ведь это только нам кажется, что они не понимают человеческого языка».

А ведь в Средние Века так не казалось.
В 1545 году во Франции была судима саранча, в 1451 году в Швейцарии - черви, в 1516 году - гусеницы. В 1587 году во Франции (Сен-Жюльен) состоялось судилище над жуком-долгоносиком виноградным слоником. В тяжбе принимали участие церковь, адвокаты от горожан и со стороны насекомых. В наше время это выглядит глупостью, но в те времена всё было воспринято серьёзно. Бывало, насекомых проклинали и отлучали от церкви. Но особого вреда им это не приносило.
Научных исследований, доказывающих, что насекомые понимают наш язык, не проводилось. Поэтому тезис А. Белова можно смело отнести к категории нелепостей.
В итоге можно сказать следующее: