Европейский маквис

В маквисе наступил рассвет. Небольшое семейство свиней-бульдозеров начало своё утро с лёгкого завтрака: они обдирают ветки с близко растущих кустов и меланхолично отправляют себе в пасти, ничего не опасаясь. Даже самый крупный местный хищник, генетта-пантера, побоится напасть на целое стадо – её просто затопчут.
Однако солнце припекает всё жарче и жарче, и свиньи-бульдозеры постепенно теряют аппетит, и идут к воде, чтобы освежиться. В отличие от своих родственников плоскозубов, свиньи-бульдозеры не слишком хорошо плавают. Однако, благодаря своим относительно длинным ногам и хоботкам, они могут заходить на вполне приличное расстояние от берега, что они сейчас и делают.
Свиньи-бульдозеры заходят на подходящую для них глубину и погружаются в мягкую дремоту. Скоро вокруг них уже плавают мелкие рыбки и пробуют спящих свиней «на вкус», сдирая с них кусочки отмирающей кожи и волос, а также разную грязь и всё остальное, что на свиней налипло за ночь.
Пока рыбки этим занимаются, сверху на них наблюдает пара глаз. Лёгкая тень струится по воде, на спину одной из свиней садится птица, и начинает с интересом следить за рыбой. Это – щурка-бегунок, неоценовый эквивалент зуйков и мелких куликов голоцена. Эта щурка – самец-холостяк, ещё не сумевший найти себе супругу из-за своей молодости. Вскоре – на току – это может измениться, но пока его интересует только свой желудок.
Щурки-бегуны не едят живую рыбу, хотя вполне могут расклевать ту, которая оказалась на берегу, и уже слегка подпортилась. Но, как говорится, «голод – не тётка», и этот самец решил рискнуть, и заняться несвойственным для него делом. Осторожно перебирая длинными ногами по свиной спине и боку, слегка балансируя крыльями для равновесия, самец щурки подходит ближе к воде и начинает высматривать небольшую, если не совсем маленькую, рыбку. Всё-таки он не рыболов.
И не слишком удачливый. Подобно тому, как его внимание привлекли маленькие рыбки, он сам стал объектом наблюдения со стороны вараньего змея, рептилии среднего размера – не больше 2 метров. Обычно эти змеи предпочитают поедать других рептилий, животных типа кустарниковых зайцелоп, ежешакалов, поросят свиней-бульдозеров, но не отказываются от птиц.
Всё ближе и ближе подплывает к щурке змей, незаметный в воде, изрядно побуревший от купающихся свиней. Все ближе и ближе... и тут случается неожиданное. В отличие от взрослых особей, поросята не столько дремлют, сколько играют на мелководье. И один из них замечает неспешно плывущую серо-бурую ленту.
В отличие от щурок, молодь свиньи-бульдозера нередко попадает на корм змеям; такая судьба уже постигла одного из поросят несколько дней назад, и теперь поросята громко визжат. Их сигнал тревоги будит взрослых свиней.
Свиньи-бульдозеры – не самые умные животные неоцена, а спросонья они соображают ещё хуже. В результате слышится внезапный визг, вода буквально взрывается от массивных тел, и всё стадо бросается на берег, едва не утопив и змея и щурку.
А тем временем к воде идёт семейство одних из самых грозных хищников чапараля - семейство генетт-пантер. И один из поросят чуть не налетает на них. Чуть, так как генетты реагируют чуть быстрее, набрасываясь на несчастную свинку с четырёх сторон, и убивают её мощными укусами. Даже у взрослой свиньи-бульдозера остаются шрамы от таких укусов, а у молодой свиньи нет никаких шансов выжить: она падает как подкошенная, и две самки затаскивают её в кусты для спокойной трапезы, а старшая самка и самец прикрывают отход: взрослые свиньи могут попытаться отбить поросёнка от хищников. Но не в этот раз – напуганные свиньи ещё не скоро успокоятся и пересчитают друг друга.
А тем временем на берегу уцелевшая и несколько запутанная щурка садится на берег и замечает пару рыбёшек, которые были выброшены на берег волной. Не умея ловить живую рыбу, щурки-бегуны порой едят рыбу дохлую, и поэтому щурка не теряя времени, начинает расклёвывать её. Но это ей не удаётся: вскоре из кустов выходит четвёрка генетт-пантер и направляется в направлении реки. Генетты-пантеры, особенно молодые, иногда разоряют гнёзда щурок и даже иногда ловят взрослых птиц, поэтому щурка решает не искушать судьбу, и быстро покидает речной берег, оставив змея снова с носом и лицом к лицу с четвёркой генетт-пантер. Один на один змей, может, и одолел бы одну из самок, но не четырёх особей сразу – наоборот, эта четвёрка вполне сможет использовать его как закуску. Поэтому он тоже покидает речной берег и уползает в кусты.
Оставшись наедине, четвёрка генетт не тратит много времени на берегу, в отличие от свиней; им есть, чего боятся, особенно стада свиней-бульдозеров, или стаи ежешакалов. Поэтому они быстро напиваются и покидают берег, ища место, чтобы провести день. Подобно своим предкам, генетты-пантеры – животные сумерек и ночи, и чувствуют себя неуютно днём.
Тем временем, счастье улыбнулось вараньему змею: он нашёл останки того поросёнка, которого чуть раньше съели генетты-пантеры. Генетт было четверо, а поросёнок – не очень крупный, вот и осталось от него немного, в основном голова с её твёрдыми черепными костями и зубами. Но есть и клочки мяса, и немного пролитой крови, и, конечно же – мухи.
Двукрылые – одно из самых живучих семейств насекомых; они способны жить даже в гниющем мясе, и катастрофу на рубеже голоцена и неоцена они пережили с меньшими потерями, чем те же бабочки. Так что теперь над недоеденным поросёнком слышится довольное знакомое жужжание.
Конечно, не одни только мухи прибыли к останкам – тут есть и жуки, и другие мелкие беспозвоночные. Но, хотя вараний змей возможно и попробовал одно или другое из них в своём детстве, сейчас ему нужно что-то более крупное и желательно из числа позвоночных. Поэтому он заползает поглубже в кустарник и собирается ждать.
Свиньи-бульдозеры уже собрались и оправились от потрясения. Кроме несчастного поросёнка, который попал на зуб генеттам, их сумасшедший бег привлёк внимание других хищников маквиса: стаи ежешакалов. Эти небольшие родственники северных ежеволков не рискуют напасть на целое стадо больших травоядных, но вполне могут попробовать добыть молодого поросеночка. Но не в этот раз: уже недосчитавшись одного детёныша, стадо свиней настороже. Но ежешакалы не отчаиваются: своей тяжкой поступью свиньи-бульдозеры давят или спугивают множество мелких животных, которых ежешакалы охотно съедают.
Тем временем солнце взбирается всё выше и выше в небо, и светит всё ярче и жарче. Генетты-пантеры уже сидят на дереве с густой и раскидистой кроной, в полной апатии, и даже запах кустарниковых зайцелоп, который доносит ветерок, не пробуждает в них особого интереса; и потом, последние слишком далеко от убежища генетт, чтобы начинать на них полноценную охоту. Но зато вечером...
А тем временем зайцелопы блаженствуют среди ясного дня: большинство их врагов спит в это время, и лишь ежешакалы могут проявить к ним хоть какой-то интерес. Но ежешакалы предпочитают нападать на зайцелоп в зимнее время года, когда большинство мелких беспозвоночных и позвоночных находится в спячке, либо гибнет или мигрирует. Тогда ежешакалы собираются в стаи и нападают на более крупную дичь. Но это время – не сейчас.
В отличие от более всеядных свиней-бульдозеров, кустарниковые зайцелопы строго травоядные, и мяса не едят. Но они тоже вспугивают разную живую мелочь, и скоро к ним присоединяется несколько щурок-бегунков. Птички быстро принимаются за еду, а заодно и посматривают по сторонам, опасаясь неприятных сюрпризов. Но сюрприз приходит совершенно неожиданно: одна из молоденьких зайцелоп заигравшись, перепрыгивает через кусты, и находит труп молодой свиньи-бульдозера. Слышится громкий визжащий свист, зайцелопы и щурки бросаются наутёк. Все, кроме той, что нашла труп: в тот момент, когда она издала крик тревоги, из куста на неё бросилось серо-бурое тело, и вараний змей нанёс ей свой ядовитый укус. Зайцелопа упала, вараний змей набросился на неё, обвил её своими кольцами, и завершил начатое.
Паническое бегство зайцелоп осталось незамеченным свиньями-бульдозерами. Они вообще игнорируют более мелких травоядных, хотя не отказываются от поедания их трупов, если находят такие. Зато несколько ежешакалов покидают своих «благодетелей» и устремляются на звук – посмотреть, нельзя ли там чем поживиться?
И их надежды вполне оправдываются: они находят останки поросёнка, и всю беспозвоночную живность, которая пировала на них. Ежешакалы – не настоящие, стопроцентные хищники; они вполне могут есть беспозвоночных животных, если они находятся в достаточном количестве – вот как сейчас. Про падаль говорить не приходится: почти все животные едят в чапарале падаль, за исключением некоторых птиц и травоядных зверей.
И говоря о птицах, несколько щурок-бегунков стоит в отдалении: они тоже не прочь поклевать и беспозвоночных и падаль, но ежешакалы в свою очередь не прочь разнообразить свой стол ими, так что птицам приходится ждать и надеяться, что им хоть что-то останется.
Тем временем день сменяется вечером; генетты-пантеры покидают своё дневное пристанище и снова идут на охоту, точнее, в том направлении, откуда раньше пахло зайцелопами. Они не замечают пару птиц, которые весь день скрывались от них в заброшенном дупле дятла. Это совы-приведения, тоже сильные охотники, но и они предпочитают не связываться с генеттами-пантерами, а подождать, пока те покинут окрестности.
Тем временем, когда ежешакалы уже заканчивали пировать над останками поросёнка, на сцене появляются генетты-пантеры. Никто не рад этой встрече: и те и другие совсем не любят друг друга, и теперь ищут выход, как им разойтись по-хорошему.
Долгое, протяжное змеиное шипение даёт им эту возможность: встречаться с раздражённым вараньим змеем в сумерках – это удовольствие ниже среднего, особенно если ты не очень голоден. Поэтому звери дружно покидают место, чуть не ставшее полем боя, в разных направлениях.
У ежешакалов сейчас забота – найти подходящее место для пережидания тёмного времени суток. Хотя они нормально ориентируются в темноте, сейчас слишком велик шанс найти вместо пищи кого-нибудь вроде ещё одного змея, или новую встречу с генеттами-пантерами, или с ночными хищными птицами. Поэтому ежешакалы ищут место поукромнее, чтобы переждать ночь.
У генетт-пантер такого страха нет, и они спокойно идут через темнеющий маквис в поисках чего-нибудь более привлекательного, чем падаль или ежешакалы. Их нюх слабей, чем у ежешакалов, но слухом и зрением они превосходят своих колючих соперников. Кроме того, это их территория, и они догадываются о том, где сейчас могут быть зайцелопы.
Тем временем совы-приведения вылетели из своего дупла и неторопливо летят вслед за генеттами-пантерами на почтительном расстоянии. Их цель примерно такая же, как и у ежешакалов, когда те следуют за свиньями-бульдозерами: им наверняка что-то перепадет с чужого стола.
В сумерках свиньи-бульдозеры готовятся спать: их сравнительно маленькие глазки почти не видят в ночной темноте, поэтому поросята ночуют в самом центре стада ради безопасности.
Неподалёку от них несколько ежешакалов тоже ложатся спать. Хотя днём они не отказались бы от поросёночка, они не настолько смелы ночью, чтобы провести подобное нападение. Поэтому на ужин им перепадает лишь несколько сверчков и других насекомых.
Кустарниковые зайцелопы тоже готовятся к ночлегу. В отличие от свиней-бульдозеров, несколько зверей у них стоят как часовые, готовые предупредить своих сородичей о любых бедах. И их худшие ожидания сбываются.
Внезапно из сгущающейся темноты и теней на двух зайцелоп-часовых набрасываются сразу по две генетты-пантеры, и убивают их прежде, чем они успевают дать предупреждающий крик. Но это видят другие зайцелопы, и ударяются в панику.
Разные шумы и звуки далеко разносятся по ночному маквису, но ещё дальше разносится по земле топот ног. Почувствовав его, вараний змей начинает ползти туда, откуда он разносится. Несколько ежешакалов тоже слышат звуки, означающие чью-то охоту, и направляются туда.
А шум явно приближается, и скоро становится ясно, откуда: совы-приведения гонят перед собой молодую зайцелопу-подростка. Вараний змей реагирует на это событие первым, нанося зверю ядовитый укус. Зайцелопа падает, но прежде чем большая рептилия может воспользоваться результатом своей атаки, обе совы опускаются на убитое животное и громко кричат, издавая крик похожий на смесь мяуканья и шипенья.
Змей не побоялся бы сразится с одной совой, но две птицы – это слишком много для него, и он уползает в темноту. Совы приготавливаются, есть, но тут на сцене появляются ежешакалы.
Ситуация патовая. Совы сильнее зверей, но последних гораздо больше, чем двое. Поэтому, после некоторой демонстрации силы с обеих сторон, устанавливается хрупкое равновесие: совы принимаются за голову и грудь, а ежешакалы за живот и круп.
Тем временем над кустарниками встаёт луна. Так завершаются очередные сутки в маквисе.

Наверх