Тело и конечности Homo vates, искателя, атрофировались из-за их неупотребления. Телепатические способности ослабили другие его чувства и ликвидировали потребность в глазах и ушах. Ульевики теперь кормят, защищают и переносят своих проводников.

2 МИЛЛИОНА ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ УЛЬЕВИКИ Alvearanthropus desertus Суровая и засушливая среда обитания вынудила социалов эволюционировать в ульевиков – вся индивидуальность у них нивелирована потребностью группы в поиске воды и пищи. Жировой горб на плечах обеспечивает необходимое питание в сезон бескормицы, а тяжёлые веки теперь защищают их глаза от песка. Более длинные ноги позволяют ульевикам передвигаться на большие расстояния.

Путешествующая группа из 15 особей размышляет над этим, сидя во входе в пещеру, глядя на дождь, изливающийся с неба, и вдыхая запахи леса. Эта пещера, а фактически весь этот склон незнаком группе. Они никогда не проходили здесь в прошлые годы, так что они, наверное, сбились с пути. Это не было бы слишком большой проблемой: как только небо прояснится, они определят нужное направление по солнцу и звёздам.
Если небо прояснится.
Опускается ночь, и влажная серость становится темнее. Перед ними встаёт необходимость провести ночь здесь, но, по крайней мере, у них есть укрытие под скалистым навесом.
Когда наступает утро, их остаётся только 12. Ночью что-то вышло из пещеры и забрало остальных троих – что-то, чего не ожидала их коллективная память, что-то с маленькими ногами, похожими на человеческие, которые оставили мокрые отпечатки на камнях.
Оставшиеся в живых идут дальше. Небо пасмурно, но они предпочли бы выбрать дорогу наугад, нежели оставаться в этом месте.

2 МИЛЛИОНА ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ УЛЕЙ Alvearanthropus desertus/Homo vates Сам улей – массивная скалоподобная постройка, с вентиляционными трубами и толстыми пористыми стенами, вроде стенок гигантского термитника. Плоские наклонные крыши выступают наружу, давая тень во время дневной жары. Тоннели и шахты под ульем тянутся глубоко вниз в водоносные слои, где пища сохраняется в прохладе благодаря постоянному испарению с мокрых стенок. Влажный воздух с нижних уровней проходит через улей благодаря движению ветра перпендикулярно наружным трубам.
Королеву защищают и обеспечивают всем необходимым в пещерах глубоко в нижней части улья. Пищу для неё собирают молодые ульевики. Воины охраняют старую часть улья и её персону. Кормилицы выкармливают её потомство.

УЛЬЕВИКИ

Искатель – крошечный, сморщенный предмет – выродившийся остаток своего предка. Ему не нужны ноги, поскольку его всюду носят, и у него нет ни одной. Ему не нужны руки, поскольку всё делается для него, так что его руки и ладони атрофированы. Ему не нужны ни глаза, ни уши, поскольку единственное чувство, которое он использует, находится глубоко внутри его головы и не имеет никакого наружного органа; так что его глаза и уши заросли кожей и стали незаметными. Это просто голова с носом и ртом, и небольшое тело.
Он прижимается к поверхности огромных рук носителя – бесплодной взрослой самки, которая была отстранена от жизни в роли кормилицы и потенциальной королевы глубоко внутри улья и осталась на поверхности как часть группы фуражиров.
Взрослые самцы, воины, мало изменились внешне с того времени, как впервые появились сообщества-ульи. Если начать сравнивать, то их ноги стали длиннее, позволяя им быстрее пересекать открытые местности и собирать пищу с больших площадей. Их тела стали меньше и потеряли свой пузатый вид, потому что теперь воины вряд ли когда-нибудь едят траву и их потребность в объёмистых кишечных бактериальных камерах, характерных для их предков, невелика. Фермент, расщепляющий целлюлозу, производимый генно-модифицированной поджелудочной железой, всё ещё производится, но не в таких количествах, как раньше. Их глазные оболочки тёмные, защищающие от ослепительного сияния солнца, и защищены от хлёсткого песка тяжёлыми веками. Нос вздутый, внутренние проходы между костными пластинками выстланы влажным эпителием, который увлажняет и охлаждает жгучий воздух пустыни задолго до того, как он достигает лёгких. Густые усы вокруг ноздрей и на верхней губе фильтруют песок и пыль из вдыхаемого воздуха. Гладкий жировой горб на плечах и шее отрастает во влажный и богатый пищей сезон, но он склонен сильно рассасываться, когда климатические условия становятся сухими.

2 МИЛЛИОНА ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ ХОЗЯИН/ПАРАЗИТ Penarius pinguis/Nananthropus parasitus Островитяне в процессе эволюции выработали способность к паразитическому питанию, которая основывается на метаболической потребности тундровика производить избыточное количество жира. Таким образом, тучные тундровики нашли экологическую нишу, которая позволяет им существовать теперь, когда равнины тундры исчезли, а горные племена вымерли. Густой мех тундровика и зимняя окраска исчезли; потребность в теплоотдаче означает, что Penarius pinguis нуждается в прямом контакте воздуха с кожей.

Nananthropus parasitus развил маленькие передние зубы для прокусывания кровеносных сосудов.

Единственная функция длинных пальцев рук и ног – позволить паразитам захватывать складки жира.

Они отличаются от своих предков главным образом по своему поведению. Теперь у них вообще нет никакой индивидуальности, они слушают немногие хрюкающие приказы своего начальника и повинуются вслепую. Для улья в целом нет интереса в том, чтобы кто-либо демонстрировал свою индивидуальность, и потому она была утрачена много-много поколений назад. Время от времени, однако, она вновь появляется на поверхности, и под влиянием таких возвратов ульи начинают экспериментировать с новыми и иными путями выживания, которые почти всегда заканчиваются неудачей. Прогрессивный улей гибнет, рассыпаясь в прах, а соседние ульи поглощают его территорию.
Как всегда, молодняк, самцы и самки, образуют партии сборщиков, использующих свои большие руки, чтобы рыться в земле и носить пищу, которую они находят. Когда они достигают совершеннолетия, самцы превращаются в воинов, и, в конечном счёте, могут стать размножающимися особями. Самки становятся кормилицами с возможностью однажды стать королевами; или же они становятся носителями, обременёнными задачей удовлетворения любой потребности искателей, имеющих всеобщую важность.
Этот день во многом похож на любой другой. Партия сборщиков под руководством искателя и под защитой воинов отправляется из улья в предрассветное время, самое прохладное время дня и лучшее для путешествия. Позади них, вырисовываясь силуэтом на освещённом небе, лежит громада улья; его плоские крыши торчат из земли, словно естественные скальные образования, чтобы создавать тень во время дневной жары, вертикальные стены под козырьками усеяны группами отверстий разного размера, которые служат для входа и вентиляции, а множество его вытяжных труб и вентиляционных воронок торчит, словно пальцы и своды, на фоне неба.
Глубоко внизу находится лабиринт коридоров и камер, предназначенных для жилья и удобства королевы и её молодого потомства. Здесь лежат ячейки для хранения запасов пищи, охлаждаемые постоянной циркуляцией воздуха и испарением воды с влажных стен. Затем увлажнённый воздух разносится по улью через жилые кварталы хитроумной сетью точно изготовленных отверстий и тоннелей, управляемый естественным движением ветра перпендикулярно наружным вытяжным трубам. Пар в итоге вновь конденсируется в жидкость до того, как отработанный воздух выходит в атмосферу снаружи. Вода для всех этих целей поднимается из глубоких источников и колодцев с помощью капиллярных сил, действующих в камнях.

Партия, численностью в 100 особей, следует своим обычным маршрутом по холмистым предгорьям, по границе отвратительных слизистых топей справа и бесплодного скалистого нагорья слева. За ними склон расширяется в долину, в которой большую часть года течёт вода, где могут расти растения и где обычно есть нужные клубни или толстые корни.
Перед тем, как их узкая тропа расширяется, вожак издаёт хрюкающий сигнал остановиться. Искатель взволнован, но не говорит им, что рядом есть пища: он сообщает им, что приближаются другие.
Другим хрюкающим сигналом вожак выстраивает воинов вместе в защитную стенку; но им не стоит волноваться. Те, кто приближается, не представляют никакой угрозы.
Теперь полностью рассвело, и партия может разглядеть пять или шесть неуклюже бредущих существ, движущихся вниз по скалистому склону в сторону топей. Тела большие (очень большие для размера их ног), с толстыми наростами и складками жира, который, кажется, полностью покрывает их. Тупые лица выглядывают из складок бледной плоти. В тусклом свете, однако, видны паразиты: крошечные и паукообразные, по четыре или по пять они погружены в толстый слой жира каждой фигуры, их лица обращены вглубь и не видны, непрерывно питающиеся излишками плоти существа.
Никакой угрозы для улья, и потому никакого интереса для партии; но вожак вспоминает, что в настоящее время их видят всё больше и больше, блуждающих по их владениям. Они, кажется, расселяются из лесных областей, которые являются их домом. Вожак смутно задаётся вопросом: какую еду они находят здесь, и как они защищают себя от палящего солнца. Однако он не задаётся вопросом надолго. Жестом, имеющим двойной смысл, он вычищает первый за этот день песок из своих усов и сигнализирует партии двигаться вперёд. Вскоре он ещё раз прикажет партии двигаться, и незнакомцы полностью забыты.
Если бы партия осталась, чтобы понаблюдать, они бы увидели, как неуклюжие существа с трудом сползли вниз, на равнину слизистых топей, и бродят среди отвратительной сине-зелёной сырости. Они тупо черпают горсти слизи, обнажая жёлтое зловоние под ней, и начинают её поедать. Паразиты, погружённые в их жир, игнорируют все это. Еда, будь то орехи, листья или слизь, будет преобразована в огромные отложения жира и ткани, которые кормят их.
Паразиты и их хозяева – не первые совместно живущие существа, которые возникли после эпохи генных инженеров, но они – единственный выживший тип. Симбионты, в случае которых охотники объединялись с тундровиками для жизни на холодных равнинах, теперь вымерли. После того, как холодные равнины исчезли, они удалились в горы и там существовали в течение некоторого времени; но они в действительности никогда не развивались как горные существа, и у них проявились все неадаптивные признаки. Со временем популяции пришли в упадок, и вся раса вымерла.
Это не похоже на случай с паразитами и их хозяевами. Хозяева также происходят от тундровиков, но, в отличие от носителей симбионтов, они изменились, когда изменились условия. Исчезли меховой покров и устойчивость к экстремальному холоду, но они всё ещё сохраняют толстые жировые отложения. Конечно, их метаболизм производит больше жира, чем им, возможно, требуется, и именно за счёт этого живут паразиты. Энергия и исходный материал для всего этого производства поступают во время постоянного поедания растений – любой вид растений, включая культуры сине-зелёных водорослей, которые аквабионты сделали своим собственным источником пищи и распространили по низинным областям земного шара, превращая их в грязные слизистые топи, столь отвратительные для большинства существ, обитающих на суше.
Не только ульевики игнорируют паразитов и их хозяев, когда те бродят по невыразительной скользкой поверхности. Также их игнорируют аквабионты, которые находятся недалеко отсюда, петляя и скользя во влажных жёлтых глубинах под слоем слизи. Они проедают себе дорогу сквозь водорослевую культуру, которую их предки целые эпохи назад внесли в низины над поверхностью океана. Теперь еда для них появилась в изобилии, не сравнить с днями нужды. Они очень хорошо знают, что некоторые существа с суши приходят и крадут её по краям, но потери невелики. Единственная беда – это обезвоживание. Если водорослевый покров нарушен, может произойти значительная потеря влаги, прежде чем у него появится новая возможность роста; но, пока по всему миру низменности покрыты самоподдерживающимся генератором пищи, поводов для беспокойства мало.

СОДЕРЖАНИЕ