Главная Библиотека Форум Гостевая книга
500 000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

ЗВЕНЬЯ СОЦИАЛОВ


Цепочка фигур быстро мчится через пустынный кустарник, поднимая облака пыли с красной порошкообразной почвы. Солнце поднимается до высоты, с которой начинается дневная жара, и вскоре открытая полупустыня превратится в место, где не стоит появляться никакому живому существу. Несмотря на свою тёмную кожу и защитное покрытие из волос на своих головах и спинах, социалы не смогли бы выдержать иссушающей полуденной температуры. Это не проблема, потому что благодаря своей скорости звено доберётся до Дома прежде, чем условия станут слишком плохими.
Основу звена составляет примерно 30 молодых особей, каждая из которых несёт свою собственную ношу из корней и клубней в плетёных мешках. Параллельно им с обеих сторон движется около дюжины взрослых самцов; их чувствительные глаза и уши отслеживают возможных врагов на красном и сером пейзаже, их согнутые локти и огромные, похожие на резаки ладони, покачивающиеся перед ними, готовы к защите звена.

Социалы произошли от ранних жителей равнин, взрослые самцы – воины и охотники.
Молодые особи Alvearanthropus desertus делают большую часть работы по сбору пищи.

В хвосте звена двое молодых сборщиков несут между собой живое существо. Оно немного похоже на одного из социалов, но меньше и не имеет длинных ног, которые позволяют звену двигаться так быстро. Два социала, которые его несут, сцепили свои руки, чтобы образовать своего рода сиденье, и на нём сидит это существо, обвив руками шеи своих спутников. Они осторожно обращаются с этим существом: это их искатель.
Без искателя полупустыня не выдала бы свои клубни и корни, а её запасы воды останутся скрытыми. Социалы тратили бы свои энергию и время, бродя по обширным пространствам в случайных попытках найти новые пищевые ресурсы. Искатели, хотя они и не являются частью семьи социалов и ведут свою собственную жизнь в стенах Дома, являются ценной частью сообщества.
Звеньевой останавливается. Что-то не совсем так в пейзаже перед ними. Он рявкает лишь одно слово, и всё звено инстинктивно останавливается. Они все залегают за чахлыми кустарниками, чтобы скрыться из вида, но облако пыли висит над их головами, как флаг.
Это другое звено сборщиков, из другого сообщества, вторгающееся на соседские кормовые земли.
Несколькими тихими хрюкающими словами звеньевой командует молодым сборщикам собраться плотной группой, окружённый примерно половиной самцов-воинов, а в это время остальная часть самцов выстраивается выгнутой оборонительной линией, лицом к нарушителям.
Они не должны заботиться о хитростях. Нарушители знают, что они здесь, и неотвратимо приближаются, не пользуясь никакими укрытиями. Звеньевой с тревогой разглядывает приближающихся. Это совсем не звено сборщиков, которое заблудилось. Это группа самцов-воинов, и среди них нет ни молодых собирателей, ни искателя.
Больше нет нужды скрываться. Звеньевой рявкает приказы, которые побуждают его собственных воинов к действиям. Они выскакивают из своего укрытия и начинают молотить руками приближающуюся группу. В этот момент звеньевой видит, что его собственных воинов превосходят численностью в соотношении примерно три к одному, поэтому он бросает в бой ещё и тех, кто охраняет сборщиков и их ношу. Сам же он отступает назад с поля боя. Он слишком ценен, чтобы сгинуть в гуще кровопролития.
Их всё ещё превосходят по численности, но они продолжают сражаться, пинаясь своими удлинёнными ногами и ступнями, нанося вертикальные и боковые рубящие удары своими режущими лезвиями на ладонях, тыкая и царапая их длинными пальцами. Хрящеватые лезвия на ладонях, первоначально задуманные как приспособление для срезания травы, теперь могут рассекать плоть и рубить кости, и это главное оружие обеих сторон. Отрубленные конечности и головы лежат в пыли, всё ещё истекая кровью, а защитники в это время уже оттеснены к сбившимся в кучу беспомощным сборщикам.

Самки ограничены в своей жизни сообществом, заботясь о молодняке и размножающейся матери.

Только одна женская особь даёт потомство в текущий момент. Жизнь остальной части сообщества обращается вокруг её цикла размножения.

 

Ручные лезвия, первоначально возникшие, чтобы резать густые травы, в процессе эволюции превратились в оружие, делающее Alvearanthropus desertus опасным противником. Когда социалы сражаются, они делают это для защиты территории.

500 000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

СОЦИАЛЫ

Alvearanthropus desertus

Жёстко регулируемая и подчинённая дисциплине, общественная жизнь лежит в основе устойчивого и эффективного общества, существенно важного для выживания в наименее пригодных для жизни местах на поверхности Земли. Однако генетическое отклонение иногда производит особей, чьи ответы на внешние раздражители не стандартны, и они вносят элемент хаоса в жёстко структурированное существование таких сообществ. Внутри общества ответы на опасность адекватны и предсказуемы, как и ответы на любые другие стимулы. Функции распределены согласно иерархии и строго определены.

Последний воин, который пал в бою – это сам звеньевой. Он счастлив отдать свою жизнь ради защиты звена; менее счастлив он потому, что это было напрасно, и звено потеряно. Его последнее сожаление – то, что теперь у него никогда не будет возможности спариться с матерью семейства.
После воинов-защитников сборщиков вырезают беспрепятственно. Вскоре от звена не остаётся в живых никого, кроме искателя, которого резня не затронула. Звеньевой нарушителей обращается к нему со словами, и он соглашается следовать с ними в их собственный Дом. В конце концов, он – искатель. Искатели повинуются социалам, где бы ни был их Дом.
Звеньевой нападавших посылает двоих из своих воинов обратно в их собственный Дом, чтобы вызвать молодых сборщиков забрать добычу – воины ничего не таскают. Он поручает трети своих людей охранять место, где она лежит. Затем он выстраивает остальных в звено налётчиков и поручает искателю вести их к Дому их врагов. Это звено должно двигаться медленно, потому что искатель не может бегать с такой же скоростью, как социалы, и теперь его нельзя нести. Воины ничего не таскают.
Ближе к полудню на горизонте появляется громадина Дома. Издалека его можно было бы не заметить. Всё, что видно – пара вентиляционных труб, которые выглядят точно так же, как прочные остроконечные башни прекрасных и почитаемых насекомых, которые населяют всю эту местность. Сам дом находится в низине, это неприступная крепость. Гладкие стены, без единой точки опоры для рук или ног, красные и прочные, словно кость, изгибаются наверху, заключая всю колонию под неприступным куполом в форме клубня. Симметрию нарушают лишь две высоких трубы на вершине. Близ вершины трещина в постройке чинится маленькой группой сборщиков; влажную красную глину замешивают и замазывают ею повреждённый участок. В этой обширной постройке находятся мать, дети, молодые сборщики, самки-кормилицы, неизвестное количество самцов-воинов, старые самцы-«трутни», гетто для искателей и, что наиболее желанно для грабителей, запасы пищи, которые могут прокормить их всех.
Возглавляющий вылазку звеньевой, спрятав своих воинов, подполз настолько близко, насколько позволяет его смелость, и высунулся из-за земляного холмика недалеко от Дома. Он охраняется так же, как его собственное жильё. Каждый из входов на уровне земли охраняется несколькими воинами, и, вероятнее всего, намного больше воинов находится в камерах вблизи входов. Прорваться внутрь явно будет сложно.
У него возникают пока неопределённые проблески идей. У него часто возникают идеи. Даже когда он был простым сборщиком, они были у него, но над ними сложно было размышлять, когда всё, что он делал, было предписано, организовано и ожидаемо с его стороны. Аналогичным образом, когда он дорос до воина, а его родственницы женского пола стали кормилицами, у него возникали эти идеи. Только в пылу сражения, когда индивид мог действовать по своей собственной инициативе ради пользы Дома, какая-то из них могла осуществиться. Большинство событий того времени показывало, что его идеи были оправданны. Именно поэтому он теперь стал звеньевым. Эта идея, однако, является чем-то весьма нестандартным – и потому волнующим.
Он украдкой возвращается назад к своим воинам и пленному искателю. С большим трудом, с помощью тех немногих слов, которые есть в его словарном запасе, он даёт искателю свои указания. Искатель озадачен. Требуется много времени, чтобы до него дошло, что от него требуется, поскольку это нечто новое и для него самого. Но в итоге, кажется, он понимает и уходит к Дому.
Воины, стоящие на страже у одного из входов, обращают своё внимание на одинокого искателя, сползающего к ним вниз по пыльному склону. Они хотят знать, что он делает. Искатель покорно отвечает, что звено атаковано недалеко отсюда, в том направлении, откуда он пришёл. Однако когда его просят рассказать побольше подробностей, он замолкает. Ему не сказали говорить чего-то сверх этого. По мере того, как эти воины задают ему больше и больше вопросов, он сильнее сбивается с толку. Ответы, которые он должен дать, вступают в противоречие со словами, которое ему приказали говорить. Он получал приказы от социалов. Теперь социалы задают ему вопросы, которые путают его первые приказы. Он поднимает руки над головой и бросается на землю. Он не понимает, что происходит.
Не понимают и воины-охранники. Всё, что они поняли – это сообщение о том, что на одно из их звеньев произведено нападение. Они поднимают других воинов Дома и сами образуют звено воинов, которое убегает в направлении, указанном бормочущим искателем.
Как только они ушли и стало тихо, звеньевой, возглавляющий набег, тайком приводит своих воинов с другой стороны от оставленного входа. Он подбирает сжавшегося в комок искателя и встряхивает его, приводя в чувство. Затем, с искателем во главе, группа налётчиков входит в Дом.
В камере сразу за входом ещё есть воины, но их вскоре заставляют замолчать навеки, и налётчики продвигаются вглубь. Подталкивая несчастного искателя перед собой, звеньевой и его воины больше и больше углубляются в Дом. Воздух становится более тяжёлым и душным. Этого и следует ожидать. Поскольку самки вырастают кормилицами и, в нескольких случаях, матерями, они проводят своё время глубоко в душных тоннелях и камерах. Их метаболизм замедляется, позволяя им потреблять меньше воздуха и меньше пищи, и посвящать свою жизнь кормлению матери и детей.
Искатель бросается из прохода в боковую камеру, освещённую пыльным лучом света, скользящим из отверстия в наружной стене. Возникает большое волнение. Здесь часть собственных кварталов искателей, хаотичная и беспорядочная путаница камер и проходов внутри стен Дома, место хаоса и вольной жизни, где эти низшие существа спариваются и живут по собственному желанию, постоянно вскармливаемые и очищаемые няньками Дома. Искатели, несмотря на свои отвратительные привычки и образ жизни, важны для жизни Дома.
Тёмные движущиеся силуэты его сотоварищей манят его назад, но они в испуге шарахаются при появлении странных воинов за его спиной. Кормилица, приносящая искателям их ежедневную порцию еды, застыла в испуге и таращится на налётчиков. Комок пережёванных корней и раздавленных насекомых падает из её длинных рук. Они немедленно убивают её, но не трогают искателей. Пленный искатель теперь охвачен ужасом и замешательством среди его сотоварищей, и от него явно не будет больше никакой пользы. Теперь звеньевой и его люди продвигаются вперёд и вниз, нащупывая дорогу в темноте. Иногда они наталкиваются на мягкое и медленно двигающееся тело кормилицы или на быстро движущееся тело молодой особи, и они убивают их без всяких колебаний. На тех, кто оказывается достаточно быстрым, чтобы убежать, не обращают внимания. Налётчики ищут более важную добычу.
В конце концов, в тускло освещённой камере под одной из вентиляционных труб они находят её: огромную и лежащую, жирную от тучности и беременности, с голой кожей в складках жира, тускло блестящей в сумраке – мать.
Вокруг неё движется дюжина бледных кормилиц, приносящих пищу и уносящих отходы. Медлительные «трутни» глупо уставились на вторжение; их руки-оружие, долгое время не использовавшиеся, болтаются по бокам. Все сбиваются вокруг матери в тщетной попытке защититься.
Налётчики входят. Кормилицы вообще не принимают участия в бою, но «трутни», вспоминая свои славные минувшие дни в роли воинов, вступают в символическую схватку – и гибнут. Наконец, приз выигран. В полумраке мать беспомощно пробует сдвинуть свою тушу с места, упираясь маленькими ногами и иссохшими руками. Она издаёт жалобный вопль, когда захватчики нападают на неё, и умирает под их рубящими руками.
Вскоре после этого тело матери свисает вниз головой из частично заделанной трещины на наружной стене Дома. Звеньевой триумфально возвышается над ним. Сейчас всё сражение завершено. Возвращающиеся звенья воинов-защитников, которых выманила из Дома ложная информация, полностью деморализованы открывшимся им видом. Их жёстко скоординированные группы распадаются и рассеиваются, и особи бредут прочь по засушливому пейзажу, чтобы неминуемо погибнуть.
Теперь Дом принадлежит звеньевому. В обычном случае он послал бы посыльного к их собственному Дому, и они возвратились бы со сборщиками, которые бы дочиста обобрали захваченное место и унесли всю пищу и искателей в их собственное жильё, тем самым расширяя свою охотничью территорию.
На сей раз, однако же, он собирается сделать нечто совершенно иное. Этот случай полностью отличается от всего, что обычно было до этого. Никогда не было случая, чтобы Дом был захвачен с помощью обмана, это совершенно чуждое социалам понятие. Их язык прост, но он всегда позволял индивидам выражать себя, звеньевым – отдавать приказы воинам и искателям, а сборщикам – описать местонахождение запасов еды и их количество. Здесь же – первый случай, когда их язык преднамеренно использовался, чтобы обманывать. Это, несомненно, новое и полезное приобретение, подающее большие надежды в будущем.
Ещё одно отличие этой кампании состоит в том, что этот Дом не собираются разрушать. Всё ещё остаются молодые кормилицы, съёжившиеся от страха в тоннелях и подвалах внизу, одну из которых он сделает новой матерью. Другие кормилицы и немногочисленные молодые сборщики, которых пощадили, будут естественным образом лояльными к ней, а его воины останутся лояльными к нему, или он надеется, что будут, пока он не вырастит новых, своих собственных. Он пошлёт обманчивое сообщение в свой прежний Дом о том, что его собственное звено было уничтожено, поэтому он не будет забыт.
Впервые новый Дом будет создан не путём выселения размножающейся пары из одного Дома, а путём слияния двух сильных Домов, объединением сил каждого из них.

СТРОИТЕЛИ ЛОДОК


Обработка металлов была забытым искусством; но затем его вспомнили – и запретили. Постройка лодок аналогичным образом была забыта, затем о ней вспомнили и также запретили.
Ныне те, кто посмел практиковать эти навыки, лишены их. Лодки, которые они сделали, несут их в безопасность, прочь от гнева остальных их людей.
Лодки крепко построены из досок, вырезанных металлическими инструментами и скреплённых вместе деревянными гвоздями. Когда-нибудь они смогут построить их из металла – если это разрешено. Пока эти пять лодок несут 43 особей, которые представляют собой единственную группу существ во всём мире, обладающую смелостью использовать вспоминающееся знание своих предков. Сотканные паруса наполнены ветром, который, как они знают, принесёт их к островам в более тёплых областях земного шара.

500 000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

ЛЮДИ ЛОДОК

Homo mensproavodorum

Переданные по наследству навыки, которые начались с добывания огня, вызвали к жизни воспоминания о строительстве лодок. С забытыми воспоминаниями пришло инстинктивное стремление использовать их. Потомки людей памяти, строители лодок, теперь могут свободно путешествовать, чтобы колонизировать новые местообитания. Острые зубы и крючковатые когти – их природное оружие, но с открытием металла появилось и лезвие.

Аквабионты изобрели способ ненадолго возвращаться на сушу, забрав часть своей собственной солоноводной среды обитания под оболочку плотного гелевого шара. Встречаясь с врагами, они медлительны и уязвимы.

Они не сталкивались с бессовестностью и моральным террором со стороны остальных их людей, просто они чувствуют себя достаточно сильными, чтобы справиться с любой опасностью. Глубоко внутри себя они знают, что знание, добытое их предками, поколение за поколением, в конечном счёте уничтожило их. Они знают, что их предки сделали вещи, которыми они получали силу из солнца и моря, из древних сконцентрированных остатков жизни, даже ломая те самые силы, которые скрепляли вместе материю. Используя эту силу, они брали металлы, пищу и другие материалы из самой Земли и от живых существ, которые существовали на ней. Они были способны увеличить продолжительность своей жизни, искоренять болезни и несчастные случаи, которые держали популяции под контролем, и распространились по всей поверхности Земли. В итоге Земля оказалась слишком переполненной и обременённой ими, и они погибли под тяжестью своего собственного технического ума. Они вспомнили всё это, хотя вряд ли поняли; но унаследованной памяти о потере всего, чего достигли их предки, было достаточно, чтобы запретить использование унаследованной памяти о средствах достижения этого.
Все соблюдали это, кроме строителей лодок, которые постоянно презирали табу своего народа на использование знаний их предков, и преследовались за это. Они оборонялись клинками, но враждебность подавляющего большинства прогнала их с их плодородной родины. Теперь они спасаются бегством, но так не может продолжаться долго. Многие из их лодок отстали, и вполне вероятно, что наиболее рьяные из их врагов пустились в погоню. Хотя постройка лодок запрещается, искусство управления ими не под запретом, и каждый обладает воспоминаниями о том, как ходить под парусом.
Более того, выбор их места назначения был сделан на основе унаследованной памяти. Их преследователи, используя то же самое сочетание идей, вдохновения и базовых знаний, которые несёт с собой наследственная память, придут к тем же самым заключениям. Теперь не существует такой вещи, как тайна.
После многих дней устойчивого ветра беглецы замечают первый из островов. Он таков, как они ожидают. Первый знак – облако на горизонте; затем появляются голубые холмы, за ними зелень растительности низин, и, наконец, белая полоса пляжа. Всё, как предсказано – всё, кроме пузырей.
Несколько блестящих подпрыгивающих шаров движется по пляжу. Однако, замешательство, в которое они привели строителей лодок, кратковременно, потому что лодки попали во вздымающиеся волны над прибрежной отмелью. Волны, которые незаметно пульсируют в открытом океане, теперь попадают в сужающееся пространство между дном и поверхностью воды, их высота увеличивается, когда морское дно поднимается, и они вырастают крутыми стенами зелёной воды, которые склоняются вперёд и исчезают, разбиваясь в искрящуюся белую пыль и превращаясь в прибой, шумящий на жарком песчаном пляже. В этой суматохе лодки взмывают вверх, ныряют между волнами и оказываются выброшенными на берег. Как только носы лодок с хрустом воткнулись в берег, строители лодок выскакивают из них, шлёпая по мелководью в пене и песке, и вытягивают свои суда на безопасное место. Затем, когда все оказались в безопасности на берегу, они валятся на пляж, радостные и измождённые. Хотя плавание было полностью предсказуемым благодаря их общим воспоминаниям, им было очень нелегко в эти дни в море. Оно было совсем не их родной стихией.
Одна из их самок заметила это первой: огромная прозрачная сфера под поникшей пальмой в начале пляжа. Они все видели пузыри, находясь в море, но не обратили на них особого внимания, а затем забыли про них. Всегда было так, что унаследованная память оказывалась сильнее, чем полученная индивидуальным путём. По размеру сфера, вероятно, могла быть охвачена вытянутыми в стороны руками трёх человек. Она блестящая с зеленоватым оттенком, а её основание расплющено и выровнено её собственным весом. Её наружное покрытие выглядит гибким, и она вся колышется, когда медленно катится к ним вниз по пляжу. Песок прилипает к её наружной стороне, когда она движется, но очень быстро подсыхает и отваливается.
Самка, которая первой увидела это, стоит и смотрит, как она катится прямо к ней. Все смотрят, чтобы узнать, что произойдёт дальше. Наследственная память сейчас ничего не может им подсказать. Прежде, чем кто-то сумел отреагировать, серебристая рука выскакивает изнутри сферы, схватывает её руку и тащит её внутрь. Затем она начинает катиться к урезу воды, таща удивлённую женщину за собой. Когда она понимает, что происходит, она начинает кричать, но и она, и сфера исчезают за линией прибоя прежде, чем кто-то что-то может с этим поделать.
Путешественники с глупым видом смотрят ей вслед. Затем ещё несколько сфер появляются в начале пляжа. Они не выказывают намерения нападать – они катятся в сторону моря, избегая группы людей. Гнев, эмоция, которую не часто чувствуют строители лодок, выплёскивается наружу, подобно одной из волн, разбивающейся об берег, и они, все как один, атакуют ради отмщения ближайшую сферу. Окружённая, сфера не может двигаться, но она, кажется, колышется вперёд-назад, пробуя прорваться на свободу. Её поверхность податливая, но слишком плотная, чтобы её можно было пробить. Удары и тычки поглощаются и пружинят назад. Далее один из строителей лодок приносит из лодки лезвие и погружает его в поблёскивающую поверхность.
Сфера лопается и поток солёной воды окатывает нападающих и впитывается в сухой песок. Проколотая поверхность расплылась в слизистый гель, выделяя из себя морскую воду. В середине пятна лежит, задыхаясь, странное существо.
Подобно им, оно имеет чёрную кожу, но кожа совершенно гладкая и безволосая. Голова похожа на рыбью, с большими глазами, которые, кажется, не работают на воздухе. Рот огромен и широко раскрыт. Никакой шеи не отделяет выпуклую голову от обтекаемого тела. Жабры на груди бесполезно хлопают, а тело сужается в веслообразный хвост. Тем не менее, есть и руки, и они особенно замечательны: это человеческие руки, завершающиеся ладонями и пальцами. Существо беспомощно шлёпает телом по берегу, медленно умирая от удушья.
Морское существо изобрело некий способ выйти на сушу и принести с собой привычную среду обитания. Если эти острова теперь принадлежат этим существам, поселиться здесь станет сложнее, поскольку они оказались несомненно враждебными.
Кроме того, что случится, когда приплывут преследователи строителей лодок?


СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ Брайана Олдиса 8
ПРЕДИСЛОВИЕ к русскому переводу  
ВВЕДЕНИЕ – ЭВОЛЮЦИЯ И ЧЕЛОВЕК 11
Генная инженерия 12
   

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ:

 
В НАЧАЛЕ 16
Человеческая история до нашего времени 16
8 МИЛЛИОНОВ ЛЕТ НАЗАД
16
3 МИЛЛИОНА ЛЕТ НАЗАД
16
2,5 МИЛЛИОНА ЛЕТ НАЗАД
16
1,5 МИЛЛИОНА ЛЕТ НАЗАД
17
500,000 ЛЕТ НАЗАД
17
15,000 ЛЕТ НАЗАД
17
5000 ЛЕТ НАЗАД
18
2000 ЛЕТ НАЗАД
18
1000 ЛЕТ НАЗАД
18
500 ЛЕТ НАЗАД
19
100 ЛЕТ НАЗАД 19
   

ЧАСТЬ ВТОРАЯ:

 
ЧЕЛОВЕК ПОСЛЕ ЧЕЛОВЕКА 22
200 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Акваморф Пиккарблик
22
Вакууморф Кралим
24
Джаймс Смуут, космический путешественник
25
Кишу Кристаан, новопоселенец 29
300 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Харон Солто и его механическая колыбель
31
Грират Халм и будущее
34
Хьюэ Чуум и его любимая
35
Аквабионты 36
500 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Грам, генно-инженерный житель равнин
37
Куле Тааран и генно-инженерный житель леса
40
Кнют, генно-инженерный тундровик
42
Релия Хуланн и культивируемые колыбели
43
Фифф Флория и хайтек
43
Карахудру и лесовик 48
1000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Климасен и начало перемен
48
Смерть Ямо
49
Характер погоды и тики
49
Равнинные жители
52
Хут, лесовик
52
Кончина Дуриана Скила
53
Жители вод 54
2000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Румм, лесной житель
56
Ларн, житель равнин
58
Новый друг Кума
60
Йерок и Инструмент 61
5000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Спасение Носильщика
62
Хват и тундровик
63
Память Хруши
64
Тропические древесные жители 66
10 000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Симбионты
67
Зимовщики
69
Вождь клана
70
Исчезновение равнин
71
Жители пещер 71
50 000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Семьи жителей равнин
72
Расширяющаяся пустыня
73
Островитяне
74
Стаи аквабионтов
75
Тающий лёд 76
500 000 ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Звенья социалов
78
Строители лодок 83
1 МИЛЛИОН ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Охотники и носильщики
87
Жнецы-аквабионты 90
2 МИЛЛИОНА ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Странники
93
Ульевики 96
3 МИЛЛИОНА ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Рыбоеды
101
Обитатели деревьев
106
Муравьеловы
107
Пустынные бегуны
108
Люди-ленивцы и острозубы 111
5 МИЛЛИОНОВ ЛЕТ ОТ НАШЕГО ВРЕМЕНИ
Летающие звёзды 115
Строители 116
Пустота 123
В конце есть начало... 123
   
Послесловие к русскому переводу  
   
Советуем прочитать 124
   
Указатель