КОМНАТНАЯ МУХА — ПЕРЕНОСЧИК ЗАРАЗНЫХ БОЛЕЗНЕЙ
Для внеклассных энтомологических занятий со школьниками большой интерес представляет
обыкновенная комнатная муха (муска доместика). Ей с полным основанием можно
дать более правильное название — тифозная или дизентерийная муха. Давно уже
известно, что она является, главным распространителем брюшного тифа и дизентерии.
Тысячи детей умирают из-за этих грязных и назойливых насекомых.
Комнатной мухе совершенно не место в нашей жизни. Мы должны объявить мухам
беспощадную войну до полного их истребления! Муха садится на всякого рода
нечистоты, откладывает в них свои яйца. После этого — на своем теле, на хоботке,
на лапках и в кишечнике она несет миллионы опасных для человека микробов.
Летом, чем теплее становятся дни, тем благоприятнее обстановка для развития
личинок, живущих в нечистотах, тем более появляется мух и, одновременно с
этим, сразу увеличивается количество заболеваний брюшным тифом и дизентерией.
Мухи — страшное зло еще и потому, что они живут с нами в одних помещениях,
едят с нами из одной посуды и, что самое ужасное, — размножаются с невероятной
быстротой: в течение лета пара мух может дать потомство в полтора триллиона
штук.
Если бы у мух не было множества врагов, они давно уже заполнили бы весь земной
шар. И вместе с тем муха — интереснейший объект для изучения. В этом обыкновенном
насекомом масса интересного, поучительного и такого, что заставляет серьезно
призадуматься.
На мухе, принадлежащей к одной из наиболее высоко развитых групп насекомых,
мы имеем возможность убедиться, к каким замечательным усовершенствованиям
отдельных органов может привести приспособление животного к условиям существования
и естественный отбор.
Хоботок комнатной мухи — непревзойденный в мире насекомых инструмент для еды.
Он поражает сложностью и целесообразностью своего устройства (рис. 15).
Постоянное пребывание около человека сделало муху всеядным животным. Она ест
сахар и молоко, мясо и муку, сладкий чай и масло. Ее хоботок приспособлен
и для питья, и для слизывания, и для втягивания жидкой пищи особым насосом,
и для соскребывания, и для растворения твердой пищи специальной жидкостью,
и для процеживания ее через тончайшее сито, и для отрыгивания неподходящей
или излишней пищи.
Цикл жизни мухи, ее органы чувств, ее анатомия и физиология дают массу интересного
материала для исследователя.
Не всякий сможет ответить на вопрос: почему муха так свободно бегает по потолку,
верх ногами и, вопреки законам физики, не падает вниз. Мало кто знает, что
на каждой лапке у мухи, кроме трех коготков, имеются две подушечки с крошечными
волосками и углублениями. На гладком, полированном стекле эти подушечки при
нажатии выталкивают из-под себя воздух и как бы прилипают. По другим наблюдениям,
на этих подушечках есть железы, выделяющие клейкое вещество.
Рис. 15. Ротовой аппарат (хоботок) комнатной мухи:
а — нижние челюсти; б — челюстные щупики;
в — верхняя губа; г — надглоточник; д, ж —
слюнный канал; е — нижние челюсти; з — подбородок; и
— подглоточник; к — губные щупики, снабженные фильтром и «зубами»
Увлекательными заданиями для школьников могут быть научно поставленные наблюдения:
на какого цвета предметы предпочитает садиться муха? В каких местах она больше
всего оставляет свои испражнения и отрыжки? Где и как откладывает яйца? Сколько
времени и как развиваются личинки? Как и где превращаются они в куколок? Как
муха реагирует на кислое, горькое, сладкое, соленое, на различные яды? На
какое расстояние отлетают мухи от места своего расплода? и т. п.
Изучая жизнь комнатной мухи, школьники знакомятся с биологией одного из обыкновеннейших
представителей мира насекомых и одновременно приобретают знания, необходимые
для борьбы с этим надоедливым и опасным животным.
Однажды у меня зашел с детьми разговор о том: могут ли существовать на свете
две мухи с совершенно одинаковым внешним видом. Я утверждал, что не могут.
— Докажите! — потребовали дети.
— Отлично, я докажу, но при условии, что вы поверите правильности вот какого
рассуждения: разная внешность предполагает и разные особенности организмов,
а разница в организмах должна вызывать и разные физические состояния. Проще
говоря: по-разному переживая одно какое-нибудь физическое состояние, мухи
должны отличаться и по внешности.
Условившись на этом, я осторожно поймал десять комнатных мух и пустил их в
большую банку. Туда же на дно поместил кусок ваты, пропитанной нашатырным
спиртом. Банку плотно закрыл и сделал так, чтобы мухи находились в совершенно
равном отношении к источнику ядовитого запаха. Для этого вату пришлось отгородить
куском картона с проделанными в нем дырочками. Вату расстелил тонким пластом
по всему дну банки. После этого школьникам было поручено внимательно наблюдать
за поведением узниц.
Спустя пятнадцать минут все мухи лежали вверх лапками. Но перед тем как замереть
в последней конвульсии, каждая из них вела себя по-своему:
Одна все время усиленно терла передние лапки.
Другая, не переставая, высовывала хоботок.
Третья старательно чистила крылья.
Четвертая стояла на месте, как вкопанная.
Пятая носилась по всей банке, пока не упала на дно.
Шестая, стоя на месте, так быстро махала крыльями, что они как будто превратились
в легкое облачко.
И так далее.
Одним словом, не оказалось двух мух, которые перед смертью вели бы себя одинаково.
Вынув мух из банки, я предложил разложить насекомых на отдельные бумажки и
на каждой бумажке поставить номер. Потом, на отдельном листе записывать то,
что будет происходить дальше. Каждому школьнику была поручена одна муха. Спустя
полчаса мне вручили такую «ведомость»:
Наблюдавший за мухой № 1 записал: «Через восемь минут моя муха ожила и, походив
по бумаге, улетела». О мухе № 2 было сказано: «Слабо шевелит крыльями». О
мухе № 3: «Ходить не может, наверное, парализованы ноги, но улетела». Муха
№ 4, согласно записи: «Кружилась на одном месте по бумажке, так как работает
только одно крыло». Муха № 5: «Лежала мертвая». Муха № 6: «Лежа на спине,
слабо перебирала ногами». С мухой № 7 произошло самое удивительное: «Она ожила,
ходила, взмахивала крыльями, пососала сиропу, но улетать не хотела, даже когда
ее вспугивали,— спокойно бегала по столу, по руке, чистила крылья... наверное,
забыла, как надо летать»,— записал про нее школьник. Муха № 8: «Ожила только
через двадцать минут. Улетела». Муха № 9: «Двигала только передними ногами.
Средние и задние, наверное, парализованы»,— сделал предположение наблюдатель.
У мухи № 10: «Двигался, высовываясь очень далеко, один только хоботок. Все
остальное было неподвижно...».
Трудно представить себе более показательный пример того, как «природа не терпит
однообразия».
Впоследствии дети убедятся в том, что не только нет на свете двух совершенно
одинаковых мух, но не встретишь и двух одинаковых листочков березы, двух людей
с одинаковым рисунком на мякоти большого пальца руки, и так далее,
От богатства и разнообразия форм в природе, от изумительной приспособляемости
организмов легко перейти к разговору об искусственном отборе, о направленном,
научном, заранее предусмотренном преобразовании животных и растений.
ТРИХОГРАММА — ДРУГ ЧЕЛОВЕКА
Беседуя с детьми о насекомых — лесных вредителях, я рассказал, как однажды
мы с семиклассником Костей Ж. и его товарищами в одном из южных городов спасли
от гибели сосновую рощу.
Однажды я сказал Косте:
— Если хочешь, давай попробуем разводить трихограмму?
Я объяснил, что трихограмма — это очень маленькое, меньше точки, напечатанной
в книге, насекомое, «наездник-яйцеед» (рис. 16). Сговорившись, мы пошли в
областную сельскохозяйственную лабораторию и получили там две пробирки. В
одной пробирке находилось около тысячи яиц зерновой моли (бабочки). Это была
маленькая щепотка слабо различимых простым глазом белых удлиненных и блестящих
яичек.
Рис. 16. Трихограмма
|
Зерновая моль — обычный вредитель зерен ржи, пшеницы и ячменя.
В другой пробирке тоже были яйца зерновой моли, но зараженные трихограммой.
Обе пробирки мы отнесли на ледник с температурой в два градуса выше нуля.
Холод был нужен, чтобы задержать развитие яиц.
Дальше предстояло выбрать, на какого вредителя мы напустим трихограмму,
В двух километрах от города, около санатория для легочных больных, лет пятнадцать
тому назад школьники на трех гектарах посадили сосенки, и с тех пор этот красивый
уголок стал называться «Школьной рощей».
Рис. 17. Садок для разведения
трихограммы
|
В позапрошлом году в «Школьной роще» появились бабочки сосновой совки. Ее
гусеницы объедали хвою, и это могло погубить молодые деревца.
Когда прошлой осенью проверяли заселенность рощи вредителем, то обнаружили,
что на каждый квадратный метр лесной подстилки в среднем приходится десять
куколок совки, приготовившихся к зимовке. Это было угрожающее количество.
— Если теперь, в апреле,— сказал я Косте,— в период лёта бабочек и откладывания
яиц, мы не примем необходимых мер, может погибнуть много деревьев. Надо напустить
на совок трихограмму.
На том и порешили.
Достав из ледника незараженные яйца моли, мы в стеклянных банках вывели из
них бабочек и частями отсаживали их в ламповые стекла, выложенные внутри бумагой.
Бабочки откладывали яйца на бумагу, мы собирали их мягкой кисточкой, ссыпали
в пакетики и относили на ледник. Когда яиц накопилось большое количество,
мы их частями помещали в садок. Верх у садка был затененный, из фанеры, а
низ — светлый, стеклянный (рис. 17). Туда же, в садок, мы вставляли и яйца
моли, зараженные трихограммой, доставая их из ледника.
Взрослые крылатые трихограммы (их можно было хорошо разглядеть только через
лупу), выходя из яиц моли, внутри которых они проходили все фазы развития,
устремлялись в светлую застекленную часть садка, где лежали незараженные яйца
моли. Выбрав подходящие, они садились на них, прокалывали острым яйцекладом
и помещали в них по одному, а иногда и по нескольку яичек.
Всего самка трихограммы откладывала до восьмидесяти яиц. Зараженные яйца мы
собирали в пакетики и уносили на ледник.
* * *
Был уже май. Стояли теплые солнечные дни. Самая подходящая погода для трихограммы.
Зная, что взрослая трихограмма, выйдя из яйца моли, живет всего два-три дня,
Костя тревожился, все время посматривая на барометр.
Только бы продержалась хорошая погода! Тут я должен сказать, что всю работу
с трихограммой мы вели на открытом воздухе, во дворе, под навесом. Там же
оставляли насекомых и на ночь. Важно было дать им возможность развиваться
в обстановке, наиболее близкой к естественной.
Как только накопилось достаточное число зараженных яиц, мы положили их по
50—100 штук в открытые бумажные «фунтики» и отнесли в рощу. Костя пригласил
семерых своих товарищей помочь нам и мы целый день развешивали «фунтики» на
ветках сосен, там, где на хвойниках блестели желтоватые яички совки. Мальчики
спрашивали у меня:
— Через сколько дней трихограммы вылетят из яиц?
Я объяснил, что эти насекомые развиваются девять-десять дней, а в течение
лета дают до тринадцати поколений. Таким образом, одна самка может за летние
месяцы иметь полуторамиллионное потомство.
— Но как же мы узнаем, сколько совок уничтожили наши трихограммы? — спросил
Костя.
— Нам в этом поможет очень несложный подсчет,— объяснил я.— Ведь тебе уже
известно, что в прошлом году осенью при проверке на одном квадратном метре
нашли в среднем десять куколок. Посмотрим, сколько их будет нынче осенью.
Впрочем, не дожидаясь осени, нам удалось использовать и другую возможность
для проверки работы трихограммы.
Спустя недели две после того, как были развешаны «фунтики», я попросил Костю
и его товарищей сходить в рощу и в разных ее местах нарвать с верхушек деревьев
веточек с хвоей.
Дома мы внимательно осмотрели каждую хвоинку и, если находили на конце у нее
яички совки, — откладывали. Когда набралось штук пятьсот таких хвоинок, вооружились
лупой.
— Не замечаешь ли ты, что цвет яичек изменился? — спросил я у Кости.
— Да, — сказал он. — Они стали темнее, почти фиолетовые.
— А еще что ты видишь?
— Вижу, что они с дырочками! — удивленно произнес мальчик, не отнимая глаз
от лупы. — Да, да! В каждом яичке — отверстия!.. Значит, гусеницы совки уже
вышли и едят хвою на деревьях?!
В голосе Кости почувствовалась досада.
— Погоди, не горюй! — сказал я. — Изучи внешность как можно большего количества
яиц и все свое внимание сосредоточь на форме отверстий, которые в них сделаны...
Не заметишь ли ты одной странности...
Мальчик не отрывался от лупы. Наконец, он сказал:
— Одни отверстия совсем круглые, а другие неровные, как будто разорваны.
— Которых больше?
— Да почти все — круглые и ровные.
— Ну, так знайте, ребята,— сказал я Косте и всем, кто участвовал в этой работе,—
рваные отверстия сделаны гусеницами совки, а круглые и ровные — нашим яйцеедом.
Так как последних значительно больше, значит — большинство яиц заражено трихограммой!
Тут же я счел необходимым объяснить школьникам, что размножение вредных насекомых
никогда не происходит в постоянно возрастающем количестве. Сама природа, в
конце концов, ставит предел этому размножению в виде погодных или климатических
условий, в виде обильного размножения хищников и паразитов, прилета насекомоядных
птиц, болезней.
Но человек не может ждать, когда ему поможет слепая природа. Зная ее законы,
обладая научными и техническими знаниями, он сам принимает меры и останавливает
размножение вредителей.
Примером этому служит наш опыт с трихограммой.
Кончалось лето. Наступил август. Судя по календарю и по погоде, совкам пора
было уйти с деревьев в подстилку и там окуклиться. Чтобы произвести вторую
и уже окончательную проверку, мы отправились в рощу, захватив лопаты и куски
фанеры.
В восьмидесяти местах сняли подстилку на одном квадратном метре. Тщательно
перебрав ее руками, нашли в общей сложности 239 куколок совки, то есть в среднем
— три куколки на один квадратный метр.
Это говорило о том, что их стало в три раза меньше, чем в прошлом году.
— Вы понимаете, что это значит?! — сказал я мальчикам, не скрывая волнения.—
Это значит, что мы, пользуясь многолетними наблюдениями ученых, использовав
метод, который они разработали, заставили хорошо потрудиться наших крошечных
друзей-трихограмм!.. Если в следующем году мы примем такие же меры, то «Школьная
роща» будет совершенно избавлена от опасного вредителя! Таких результатов
добилась наша маленькая группа. А когда за дело возьмутся тысячи, миллионы
школьников, то все наши леса, поля и сады навсегда будут избавлены от вредителей!
Лица у ребят вспыхнули радостью. Каждый из них ясно представил себе ценность
своего труда.
Много красивых молодых сосен — слава и гордость школьников, создавших рощу,
были спасены от уничтожения.
ЧТО НУЖНО ЗНАТЬ ЮНОМУ ЭНТОМОЛОГУ
КАК ЧУВСТВУЮТ НАСЕКОМЫЕ
Беседуя со школьниками, я часто повторяю: каждый живой организм непосредственнее
и прочнее всего связан с окружающей его природой — через пищу и через нервную
систему.
Вот почему, при изучении насекомых, надо, в первую очередь, выяснять, чем
питается данный вид, как он добывает свой корм и каким образом усваивает пищу.
Во время экскурсий я привлекаю внимание школьников к тем растениям, части
которых служат пищей для насекомых. Дети гербаризируют кормовые растения со
следами повреждений, описывают обстановку, среди которой кормится насекомое,
и всем этим пользуются для дневников, альбомов и наглядных пособий.
В природе мы находим крупинки испражнений самой разнообразной формы. По ним
иногда удается определить вид гусениц, объедающих листья или хвою.
Об этой стороне работы с юными энтомологами я уже говорил, а сейчас хочу остановиться
на весьма существенном материале, который может послужить темой для специальной
беседы, после того, как учащиеся познакомятся с внутренним строением насекомых.
Я говорю об органах чувств и о нервной системе.
Надо сказать, что это — одна из самых увлекательных областей энтомологии,
к тому же наименее изученная.
Дети зададут вам десятки вопросов, на которые вы не сможете ответить, и вам
останется только сказать, что в раскрытии тайн природы наука не стоит на одном
месте, и юные исследователи могут помочь ей, ведя свои наблюдения.
Органами чувств у насекомых служат: зрительный аппарат, усики разнообразнейшего
строения, всевозможные щетинки, углубления, перепонки, волоски, зубчики и
прочее, которыми в изобилии покрыт хитиновый скелет насекомого. Работают они
очень своеобразно. Говоря об этом, надо еще раз повторить детям, что такое
своеобразие возникло в результате особого исторического пути, которым в течение
десятков миллионов лет шли насекомые в своем эволюционном развитии.
Нужно при этом на фактах пояснить роль нервной системы и органов чувств в
осуществлении связи животного с внешней средой, в приспособлении его к меняющимся
условиям существования.
Важно подчеркнуть принципиальную ошибочность всякого рода антропоморфических
уподоблений, «очеловечивания» насекомых, но вместе с тем надо объяснить школьникам,
что у насекомых, благодаря развитой нервной системе, кроме инстинктов, имеется
еще и способность устанавливать временные связи (рефлексы).
Наши пчеловоды, например, пользуясь условными рефлексами на цвет и запах,
«дрессируют» пчел, заставляя их посещать растения определенного ботанического
вида для перекрестного опыления. На ближайшем пчельнике дети сами могут участвовать
в этой несложной «дрессировке».
Однако нам известно, что пчела, работая над сложной и точной постройкой сотов,
никогда не сможет, по собственному разумению и почину, внести в эту работу
какие-нибудь значительные изменения или усовершенствования. На основе проделанной
работы она не может установить какой-нибудь физический или химический закон,
как это делает человек — разумное существо, обладающее развитым общественным
сознанием.
Зато инстинкты у насекомых в высшей степени сильны, прочны и совершенно однотипны
для каждого вида.
Строительный инстинкт, инстинкт «заботы» о потомстве, инстинкт «устрашения»
или «обмирания» и другие — все это должно быть известно юному энтомологу,
желающему глубже познать биологию насекомых с тем, чтобы потом из этих знаний
извлечь практическую пользу.
Понимание насекомых за пределами инстинкта — довольно ограниченно. Например,
если из ячеек пчелиных сотов выпустить мед, то пчелы все равно не перестанут
инстинктивно заделывать воском пустые ячейки. Это не говорит об их уме или
находчивости.
Но вместе с тем насекомые и не автоматы. В их нервных клетках отлагаются следы
от внешних раздражений, и это создает навыки, личный опыт. Правда, он очень
незначителен, однако и этого достаточно для какого-то эволюционного развития.
Образование новых видов было бы невозможно без передачи по наследству вот
таких незначительных улучшений или изменений, возникающих под влиянием среды,
— крупинок накопляемого индивидуального опыта.
Нервная регуляция мышц достигает у насекомых большой сложности и совершенства.
Это можно видеть на движениях полета, на ходьбе, на прыжках.
Поперечно-полосатые мышцы у насекомых, управляемые нервной системой, отличаются
чрезвычайной подвижностью. Они способны совершать отдельные сокращения в ничтожный
промежуток времени. У комаров и мух, например, число сокращений летательных
мышц доходит до пятисот в секунду! Это требует гораздо более высоких частот
нервного раздражения, чем у позвоночных животных.
* * *
Теперь познакомимся с работой отдельных органов чувств у насекомых.
Органами зрения у них являются глаза, которые по своему строению делятся на
простые и сложные. Сложные глаза устроены совершенно иначе, чем у позвоночных.
Обычно они помещаются по бокам головы насекомого, а каждый глаз состоит из
отдельных зрительных органов (фасеток), число которых огромно: у комнатных
мух четыре тысячи фасеток, у некоторых бабочек — 17 тысяч, а у стремительно
летающих стрекоз доходит до 28 тысяч.
Об остроте зрения стекозы можно судить, наблюдая, как она бросается в воздухе
на мелкую добычу,— на какую-нибудь мушку, находящуюся на расстоянии нескольких
метров.
У медоносной пчелы-матки 4900 фасеток, у трутней, которые преследуют ее во
время брачного полета, а также пользуются зрением во время путешествий в темном
улье, — 13 тысяч, а у рабочей пчелы, нуждающейся в остром зрении при полетах
за взятком, но вместе с тем обладающей и прекрасным обонянием,— 6300 фасеток.
У одних насекомых сложные глаза приспособлены для яркого дневного света, у
других — для сумерек. Кроме сложных глаз, у большинства насекомых имеются
еще одиночные глаза («глазки»). Обычно их бывает три и расположены они треугольником
на верхней части головы. Работа «глазков» связывается с полетом и прыганием.
Предполагают, что роль «глазков» у разных видов насекомых различна. У некоторых
личинок «глазки» находятся на боковых поверхностях головы.
Своими органами зрения насекомые различают не только цвета, но и форму предметов,
а также — расстояние.
Есть основания думать, что насекомые хорошо видят только на близком расстоянии
и хуже всего различают красный цвет. Вместе с тем опыты показывают, что муравьи
и некоторые бабочки отвечают на ультрафиолетовые лучи, невидимые человеком.
Замечено, что насекомые лучше видят движение предмета, чем его форму. Зоркая
стрекоза схватывает только движущуюся добычу.
У некоторых насекомых наблюдается чувствительность кожи к свету. Тараканы
и некоторые гусеницы, если их ослепить, а «мучные черви» даже после обезглавливания
продолжают реагировать на свет.
У насекомых с хорошо развитым зрением слабее развиты другие органы чувств,
например усики с обонятельными пластинками.
Органы обоняния сосредоточены у насекомых на усиках и имеют вид микроскопически
малых пластинок или конусов. Сильный обонятельный нерв, отходя от головного
мозга, проникает в усик и здесь, разветвляясь, связывается с многочисленными
основаниями обонятельных органов.
Те насекомые, которые питаются растениями или другими насекомыми, иногда имеют
не более пяти обонятельных органов на каждом усике, так как при отыскивании
пищи им помогает хорошее зрение.
Зато у насекомых, которым приходится на большом расстоянии разыскивать такой
сравнительно редко попадающийся корм, как мясо, навоз, кровь и др., обонятельных
органов гораздо больше. Например, у рабочей пчелы, вынужденной иногда на расстоянии
нескольких километров по запаху находить медоносные растения, на каждом усике
расположено по 12 тысяч обонятельных пластинок. Обычно у самцов обоняние развито
сильнее, так как оно необходимо им в первую очередь для отыскивания по запаху
самок. У майского жука-самки только 8 тысяч обонятельных пластинок, а у самца
50 тысяч.
Муравьи по запаху отличают муравьев другого вида, членов своей общины, представителей
другого пола. Они определяют не только запах, но и направление следа. Муравья,
посаженного в муравейник другой породы, немедленно убивают, но если его перед
этим смочить водой из сосуда, некоторое время постоявшего в данном муравейнике,—
хозяева обнюхают чужака и могут признать его своим. Точно так же муравьи убивают
своего муравья, если от него пахнет другой, враждебной породой.
У пчел личное знакомство неизвестно, и они узнают своих, то есть живущих в
том же улье, только по запаху. Пчелы разных ульев, окуренные дымом одинакового
запаха, легко соединяются в один рой.
Бабочки по запаху листьев отбирают растения, на которых им нужно отложить
яйца. Если сильно пахнущим соком капусты смазать лист бумаги, бабочки-капустницы
могут отложить на него свои яички.
Тонкое обоняние позволяет иногда бабочкам-самцам находить самок на расстоянии
нескольких километров.
Перепончатокрылые-паразиты по запаху, через толстый слой древесины или на
очень большом расстоянии находят своих «хозяев» — насекомых, в тело которых
они откладывают свои яйца.
Значительно слабее у насекомых осязание. Органы осязания сосредоточены, главным
образом, на усиках, на конце ротовых придатков, на ногах и на некоторых придатках
брюшка. У личинок, живущих в почве, они равномерно распреде[ле]ны по всему
телу. Передвигаясь, насекомое усиками все время исследует дорогу и ощупывает
встречные предметы. Щупики изучают пищу.
Насекомые, живущие в полной темноте и потому утратившие зрение, органами осязания
и обоняния могут улавливать самое осторожное приближение предмета или живого
существа, воспринимая малейшее колебание воздуха или разницу в его давлении.
Некоторые насекомые органами осязания улавливают звуки (колебания воздуха).
Между прочим эта способность наблюдается у гусениц, бабочек и у тараканов.
Гусеницы бабочки-траурницы отвечают на звуки приподниманием передней части
тела.
Органы вкуса (чувствительные волоски) обычно располагаются на ротовых придатках,
иногда на усиках и на концах лапок, Опыты говорят, что насекомые могут распознавать
вкус соленого, сладкого, кислого и горького.
Иногда чувства вкуса достигает у них очень высокого уровня. Некоторые бабочки
способны обнаруживать концентрацию сахара в 1/12000, в то время как человек
различает слабый раствор сахара только при концентрации в 1/50. Другими словами,
орган вкуса у некоторых бабочек в 240 раз чувствительнее, чем у человека.
Некоторые муравьи любят жир и масло, но начинают их есть только после того,
как осторожно попробуют. Когда им предлагают сахар, смешанный с сахарином,
они тщательно отбирают крупинки сахара, а от сахарина отказываются.
Об органах слуха у насекомых мы знаем очень немного. Известно, что многие
из них издают различные звуки. Кузнечики и сверчки делают это, потирая одно
крыло о другое. Кобылки проводят внутренней стороной бедра с насечками по
выпуклым жилкам передних крыльев, как скрипач проводит смычком по струнам
скрипки. Многие жуки способны издавать звуки трением передней груди о твердые
надкрылья или надкрылий о брюшко.
Есть жуки, которые кормят своих личинок, неспособных самостоятельно питаться.
И вот вдруг такая личинка начинает скрипеть, проводя задней ногой по передней.
Это напоминает родителям, что их потомство проголодалось.
Звуковые органы у насекомых очень разнообразны. Поверхности тела с бугорками,
рубчиками или насечками при трении одна о другую издают звуки разных тонов
и силы.
По другому принципу построены звуковые аппараты у цикад. У них резонирующая
барабанная полость затянута, упругой перепонкой, которая колеблется от быстрого
сокращения мышцы.
«Солдаты» некоторых видов термитов, жуки-точильщики и книжные вши производят
звуки при помощи ударов головы о предмет, на котором они сидят. Самец одного
вида кузнечиков концом брюшка барабанит о дубовый лист. Бабочка
«мертвая голова» издает тонкий писк, выдавливая воздух через рот. Пчелиная
матка «тюкает» или «квакает» в период роения, выталкивая воздух из дыхалец
трахейной системы.
Человек не может слышать все звуки, производимые насекомыми, поэтому мы часто
и не догадываемся об их существовании и происхождении.
Наиболее развитые органы слуха обнаружены у тех видов насекомых, которые умеют
сами так или иначе производить звуки.
У кузнечиков, например, эти органы находятся внутри голеней передних ног.
Это — две продольные щели, расположенные рядом. Они ведут в полость, образованную
тонким хитиновым слоем, играющим роль барабанной перепонки. Изнутри к перепонке
примыкают чувствительные клетки, связанные с слуховым нервом (рис. 19).
Такой же слуховой аппарат имеется у сверчков, тогда как у саранчи и кобылок
органы слуха расположены на брюшке. Своеобразные слуховые органы обнаружены
на усиках комаров. Эти органы способны воспринимать высокие тона, а, значит,
и тот «звон» или «писк», которым сопровождается полет комаров в результате
быстрых колебаний крыльев. Сильнее эти органы развиты у самцов, и благодаря
этому приспособлению они могут в сумерки по слуху находить летающих самок.
Есть еще у насекомых особые органы, помогающие сохранять равновесие в воздухе
при полете.
Рис. 19
Внизу — орган на спинке кузнечика
(А), с помощью которого насекомое производит звуки, подзывающие
самку; Б — дыхальцы (на каждом сегменте). Наверху — слуховой аппарат
на голени ноги кузнечика в виде двух щелей и расположенных внутри
перепонок (В)
|
В значительной степени децентрализованная нервная система и существование
нервных узлов в сегментах позволяют отдельным частям тела у насекомых действовать
почти самостоятельно или заменять друг друга. Например, если у жука-плавунца
отрезать заднюю пару ног, он начинает грести средней парой; если отрезать
среднюю, жук будет грести передними ногами. Сложный ход нервных волокон в
брюшной цепочке позволяет дойти возбуждению до мускулатуры ног по иным нервным
путям взамен выключенных нормальных.
Мышцы жала пчелы, приводимые в движение своим нервным узлом, заставляют жало
действовать даже когда его вырвали из тела. Такого рода организация нервной
системы приводит к тому, что насекомые не чувствуют боли. У человека для восприятия
болевого ощущения, носящего защитный характер, решающее значение имеет условнорефлекторная
деятельность коры головного мозга. Такого рода деятельность у насекомых если
и существует, то в самом зачаточном виде.
Кроме того, для насекомых чувство боли и не могло бы иметь защитного значения
(в качестве сигнала «спасайся») еще и потому, что при своих мелких размерах
насекомое, схваченное преследователем, уже не в силах вырваться и обречено
на гибель.
Есть много оснований предполагать, что у насекомых имеются и такие органы
чувств, которые отсутствуют у человека.
Для ясного понимания работы органов чувств и всей нервной системы у насекомых
надо еще многое узнать. Поэтому следует разъяснять школьникам, что их наблюдения,
если они записаны, могут стать ценным материалом для очень интересных и важных
научных выводов.
Многочисленность видов насекомых говорит о том, что они могут приспосабливаться
к всевозможным условиям среды и используют в природе каждое более или менее
пригодное для существования место. Их нет только в морях и океанах.
С большим интересом выслушали школьники мой рассказ о том, как насекомые спасают
себя от различных опасностей.
У гусеницы бабочки березовой пяденицы, если она живет на березе и питается
листьями этого дерева, окраска желтовато-зеленая, под цвет листьев. Но те
виды пяденицы, которые живут на дубе — дереве с темной листвой, темно-пепельного
цвета.
Пяденица по окраске вполне подходит к цвету листьев и веток растения, ка котором
она живет, и поэтому трудно бывает ее заметить. Мы уже говорили, что такая
окраска у насекомых называется покровительственной.
— Неужели гусеница сама по своему желанию меняет окраску? — спросили у меня
школьники.
Я сказал на это, что организм животных и растений вообще изменчив, и всегда
между детьми одной пары родителей
можно заметить разницу и в строении тела и в окраске. Если какая-нибудь особь
близко подходит по окраске к цвету окружающей обстановки, то вполне естественно,
что она будет лучше других защищена, скрыта от врагов. Благоприятная для существования
особенность (цвет, форма) постепенно крепнет, из поколения в поколение совершенствуется
и в конце концов становится постоянным и необходимым приспособлением к условиям
среды.
Насекомые малы и слабы. Им трудно открыто противостоять более крупным и сильным
врагам. Поэтому у них чаще и ярче проявляется различное приспосабливание к
окружающей обстановке. Есть личинки, удивительно похожие на высохшие птичьи
испражнения. Есть бабочки, похожие на обломанный сучок или на высохший лист.
Некоторые жучки-слоники имеют форму семян растений.
Иногда насекомое бывает похоже на другое насекомое, которое лучше защищено.
Например, многие цветочные мухи и некоторые бабочки по внешности напоминают
ос. Осы сильны, проворны, энергичны и вооружены ядовитым жалом. Сходство с
ними очень выгодно беззащитной бабочке или мухе.
Крупная гусеница розового или винного бражника черного цвета с двумя яркими
круглыми пятнами на передней части тела. Видя опасность, она поднимает голову
и грудь и становится похожей на маленькую змейку со сверкающими глазами. Вид
ее настолько страшен, что птицы не решаются нападать на эту «притворщицу».
Охранительная окраска и форма у насекомых является результатом изменчивости,
закрепленной действием естественного отбора.
СНАРЯЖЕНИЕ ОХОТНИКОВ ЗА НАСЕКОМЫМИ
Материальная база для занятий энтомологией в значительной степени может быть
создана самими учащимися. Почти все, кроме лупы и микроскопа, можно изготовить
своими руками или найти у себя в домашнем хозяйстве. Для охоты за летающими
насекомыми можно самим делать прежде всего сачки.
Энтомологический сачок представляет собою мешок диаметром около 35 сантиметров
и глубиной около 70 сантиметров. Этот мешок делается из марли (еще лучше из
кисеи), причем если марля накрахмалена, ее надо выстирать в теплой воде, высушить
и выгладить. Целесообразно окрашивать марлю в темнозеленый или оливковый цвет.
Белый сачок отпугивает насекомых.
Кроме марли для мешка нужна еще полоса бязи (коленкора или полотна) шириной
10—12 сантиметров. Марля одной стороной пришивается к этой полосе, а затем
бязь прикрепляется нитками к обручу.
Обруч делается из толстой (5—6 миллиметров сечения) проволоки, лучше всего
медной, так как железная ржавеет. Прикрепляют его к палке длиной в метр, толщиной
в большой палец взрослого человека. Концы обруча плотно притягивают проволокой
(рис. 20),
Рис. 20.
Слева — два способа прикрепления проволоки
к палке у сачка, Справа — готовый сачок.
Внизу — выкройка сачка из кисеи или марли
Для умерщвления насекомых пользуются морилкой — широкогорлой банкой с плотно
закрывающейся пробкой или крышкой. Особенно удобны банки из-под майонеза.
К нижней стороне пробки или крышки прикрепляют тем или иным способом кусочек
ваты, пропитанный сернокислым эфиром или бензином.
Рис. 21. Разные виды морилок
Внутри — полоски бумаги, мешаюшие насекомым биться
друг о друга и о стенки морилки
|
Для самодельных морилок годятся также витаминные банки с пластмассовыми нарезными
крышками или стеклянные консервные банки с металлическими крышками на резине.
К крышке с внутренней стороны универсальным клеем прикрепляется дугообразная
полоска из пластмассы или фотопленки, и в нее вдевается комок ваты, пропитанный
отравляющим веществом. Вата должна держаться крепко, иначе она выпадет и,
смочив крылья насекомых, сделает затруднительной дальнейшую работу (рис. 21).
Отправляясь в энтомологическую экскурсию, кроме сачков и морилок, надо брать
также: лупу (десятикратную) небольшие пинцеты для захватывания мелких насекомых
(пинцеты надо привязать веревочкой, чтобы не упали в траву и не затерялись),
прочный нож, совочек, кусок фанеры для насыпания земли и подстилки, сито для
просеивания опавшей листвы и хвои и, наконец, мешок для сбора коры и древесины,
изъеденной насекомыми.
Для сбора и доставки домой живых насекомых следует брать с собой просторные
банки, закрывающиеся марлей, или большие коробки с отверстиями для воздуха.
Само собой разумеется, что характер снаряжения всегда зависит от цели экскурсии,
от места, куда вы направляетесь, от времени года и т. д. Иногда достаточно
бывает взять с собой только сачок, морилку и несколько спичечных коробок.
Очень полезно брать с собой папку с листами бумаги для гербаризации растений.
Образцы растений, уложенные в ней между листами непроклеенной (можно газетной)
бумаги и сжатые ремнями или веревкой, могут сохраняться до возвращения домой,
где растения нужно сейчас же высушить, положив их под пресс.
Пустые картонные коробочки, а также и спичечные, можно брать с собой для сбора
материала в неограниченном количестве. Обычно их всегда не хватает.
ПРИЕМЫ ДОБЫВАНИЯ НАСЕКОМЫХ
Эти приемы меняются в зависимости от того, с какими насекомыми приходится
иметь дело. Бабочек легче всего накрывать сачком, когда они садятся. Подходить
к ним надо против солнца, очень осторожно, сзади, а не со стороны головы.
Бабочку накрывают или подхватывают сачком и тотчас быстро поворачивают в ладони
палку с таким расчетом, чтобы мешок лег на обруч и закрыл выход из сачка.
После этого берут мешок пальцами за дно и поднимают его кверху. Насекомое
обязательно полетит или поползет вверх и, таким образом, будет держаться на
дне мешка. Сделав это, нужно осторожно накрыть насекомое внутри мешка раскрытой
морилкой, чистой и сухой. Закрывается морилка тоже внутри мешка.
Таким же способом рекомендуется ловить и других крупных летающих насекомых.
Хорошие результаты дает «кошение». Рано утром, когда насекомые находятся в
полуоцепенелом состоянии, подходят к кусту или к травянистой заросли и быстрыми
взмахами сачка как бы зачерпывают насекомых, сидящих на листьях. Часть из
них улетит, но большинство попадет в сачок.
С деревьев насекомых можно стряхивать в зонт, на простыню или на разложенные
газеты сильными отрывистыми встряхиваниями сучьев. Не следует только при этом
ударять палками по стволам, так как от этого разрушается кора, и дерево может
погибнуть.
Лучшими местами охоты на насекомых являются опушки леса, склады дров в лесу,
пни, скопления растительного мусора, берега стоячих водоемов. Все пресные
водоемы, начиная с луж и кончая большими реками, густо заселены насекомыми.
Для их ловли нужно употреблять или сачок особой прочной конструкции с длинной
палкой или ведро для захватывания донного ила.
Насекомые во множестве бегают и по берегам водоемов, по прибрежному песку
или высохшему илу, в котором они делают себе убежища. Выплескивая воду на
берег, можно выгонять их из норок.
Богаты насекомыми прибрежные наносы из растительных остатков. Из-под коры
деревьев и в пнях насекомых добывают, пользуясь крепким ножом, отгибая им
кору или расщепляя древесину.
Помет коров и лошадей на выгонах, не очень высохший, всегда богат шестиногим
населением самых разнообразных видов. Летающих можно ловить мокрой бумагой,
держа ее над пометом. Насекомые прилипают к бумаге, с которой их можно снимать
мокрой кисточкой и класть в пробирку со спиртом.
Под камнями, досками и поваленными деревьями всегда можно найти добычу, чаще
всего хищных жужелиц. Двукрылые (мухи) массами садятся на цветущие растения,
на вытекающий из дерева сок, на помет и падаль. Их можно прямо накрывать широкогорлой
банкой. Ночных бабочек ловят освещая фонарем какую-нибудь большую белую вертикальную
поверхность, например простыню, повешенную между двумя деревьями. Бабочки
садятся на освещенное место и их остается только накрывать морилкой или стаканом.
Эту охоту лучше всего вести в темные безветренные ночи, когда нет луны. Вообще,
нужно иметь в виду, что при луне и во время ветра насекомые неохотно летят
на свет.
Хорошей приманкой для бабочек является забродивший, слегка разбавленный водою
мед. Им обмазывают стволы деревьев, доски забора, пропитывают медом куски
редкой светлой ткани и развешивают ее на веревке.
Бабочек, перепончатокрылых и некоторых мух и жуков днем можно приманивать
на прокисшее пиво. Крупных стрекоз надо ловить очень рано утром, сачком или
прямо руками, когда они неподвижно, как бы уснув, сидят на растениях. Интересные
сборы можно делать зимой, во время оттепели в парке или в лесу, на освещенных
солнцем местах, вблизи деревьев или пней,— там, где снег имеет щели до самой
земли. Только зимой, на снегу, можно увидеть бескрылых буроватых комариков-хионей,
которые, двигаясь, напоминают маленьких паучков.
* * *
Умерщвлять насекомых лучше всего сейчас же после поимки. Большинство дневных
бабочек, а также менее крупные формы из числа совок, пядениц и шелкопрядов
можно умерщвлять в сачке без помощи морилки, довольно сильно сдавливая им
грудь. Для этого, приподняв обычным способом дно мешка с пойманной бабочкой,
смотрят его на свет и, уловив момент, когда у бьющейся бабочки крылья окажутся
поднятыми кверху, быстро схватывают (через марлю сачка) грудной отдел бабочки
большим и указательным пальцами и, сдавив его, держат в таком положении две-три
секунды. После этого насекомое становится неподвижным или только слабо подергивает
усиками и ножками. В таком состоянии бабочку можно сразу уложить в плоскую
коробку (удобны ко: робки из-под конфет) на слой ваты, на «матрасик» или в
один из заранее приготовленных треугольных пакетов (рис. 22). Более крупных
бабочек (махаонов, аполлонов, бражников, шелкопрядов), а также ярких пестрянок
умертвить таким способом не удается; их следует сразу помещать в морилку.
Бабочек в морилке лучше всего убивать поодиночке, чтобы они не ломали друг
другу крылья.
Пользуясь бензином, не следует держать насекомых в морилке слишком долго,
а то они сделаются хрупкими.
Двукрылые умирают в морилке быстро. Больше получаса их держать не следует,
и после умерщвления их надо как можно быстрее накалывать на булавки.
Жужелиц и других хищников нельзя класть в морилку вместе с другими насекомыми,
так как они пожирают их. Это же, в некоторой степени, относится и к божьим
коровкам.
Вместе с каждым насекомым в морилку кладется этикетка, которая с этого момента
должна сопровождать насекомое до коллекционной коробки. Чтобы не спутать этикетки
лучше всего умерщвлять насекомых или поодиночке или очень разнящихся друг
от друга по систематическим признакам. Этикетка — узкий кусочек плотной бумаги,
на котором графитным карандашом (не чернильным!) или тушью пишется номер «паспорта»
(очередной), место, где найдено насекомое, с такой точностью, чтобы его можно
было найти на карте, день, месяц и год поимки, условия нахождения насекомого
(среди какой растительности, на каком месте растения, в почве, в подстилке,
под водой и т. д.) и фамилия сборщика.
Рис. 22. Так делается треугольный бумажный пакет для переноски
насекомых
В отдельно составляемом (под тем же номером) паспорте для каждого добытого
насекомого дополнительно должно быть указано:
1. Внешний вид насекомого (кратко).
2. Фаза развития.
3. Какие при этом взяты образцы (почва, часть растения, испражнения и пр.).
4. Кто определил насекомое.
5. Общие биологические замечания.
ХРАНЕНИЕ УМЕРЩВЛЕННЫХ
И СОДЕРЖАНИЕ ЖИВЫХ НАСЕКОМЫХ
Хранить насекомых можно тремя способами: в спирту, наколотыми на булавки
и разложенными на ватных «матрасиках».
Рис. 23. Расправилка (в разрезе)
|
Рис. 24. Бабочка на расправилке. Крылья прижаты к
дощечкам полосками бумаги, приколотыми булавками
|
В спирту обычно хранятся мелкие и нежные насекомые, яйца, личинки и куколки.
Для этого употребляется спирт крепостью 65—70°. Для хранения яиц и личинок
можно также употреблять двух-трехпроцентный формалин. Белых и светлоокрашенных
личинок предварительно бросают на две-три минуты в крутой кипяток, чтобы они
не побурели. Более крупных, свежих (невысохших) насекомых, перед тем как помешать
в коллекции, надо расправлять, придавая им естественный вид. Для этого пользуются
расправилками (рис. 23).
Самая простая расправилка делается так. Берется дощечка мягкого дерева (чтобы
в нее лучше стыкались булавки) н в ней вырезается желобок, шириной и глубиной
по размеру тела насекомого, без крыльев. Края дощечки по обеим сторонам должны
быть немного приподняты, так как крылья у насекомых, помещенных в коллекции,
с течением времени несколько опускаются.
Расправлять насекомых надо с помощью иголок, вставленных в деревянные ручки
(препаровальных иголок). Чтобы крылья, ноги и усики засохли в нужном положении,
их булавками прикрепляют к дощечке узкими полосками бумаги, как показано на
рисунке (рис. 24). В таком положении насекомое должно находиться несколько
дней. В сырую погоду срок увеличивается до двух недель.
Насекомых, высохших до расправления, можно сделать мягче, положив их на тонкий
слой ваты, покрывающий слой чистого, прокаленного, обильно смоченного кипяченой
водой песка. Сверху должна быть непроницаемая для воздуха крышка (банка, стакан,
миска и пр.). Так надо держать насекомых не более суток, убитых бензином —
двое суток.
Сухих насекомых накалывать на булавки нельзя, так как они могут поломаться,
и им нельзя придать естественный вид.
Для накалывания насекомых употребляются особые энтомологические булавки. Школьники
могут сами делать такие булавки из самых тонких балалаечных струн. Это очень
просто. Струна накаливается над горелкой, и раскаленное добела место постепенно
растягивается в противоположные стороны двумя плоскогубцами или клещами. Потом
из кусочков проволоки с острыми концами нарубаются булавки нужного размера.
Между головкой булавки и насекомым должно оставаться место, чтобы можно было
взяться пинцетом или пальцами, когда нужно вынуть насекомое из коллекции и
рассмотреть его на близком расстоянии. Под насекомым на булавке должно оставаться
достаточное место для этикетки и вкалывания.
Жуков накалывают в правое надкрылие так, чтобы булавка вышла внизу между второй
и третьей парами ног. Но надо при этом не попасть в тазик, а то может отвалиться
нога.
Клопов накалывают в щиток между надкрыльями, чуть правее, чтобы не повредить
на нижней стороне желобок для вкладывания хоботка.
Прямокрылых, при сложенных крыльях, накалывают, как жуков, а при расправленных
крыльях — в середину задней части спинки.
Остальных насекомых накалывают в середину спинки (рис. 25).
Рис. 25. В какие места накалывать разных насекомых:
А — прямокрылое с расправленными
крыльями одной стороны; Б — то же, со сложенными крыльями; В,
Г — клопы с различной степенью развития щитка: Д — перепончатокрылое;
так же накалывают и двукрылых. Кружочки показывают мести прокола булавкой
Очень удобно хранить насекомых на ватных «матрасиках». Для этого вата (лучше
обыкновенная, негигроскопическая) раскладывается ровным слоем (толщиной в
палец), слегка спрессовывается и намазывается клейстером сверху и снизу.
Перед прессовкой вату следует растрепать, расщипать, чтобы не было комков.
Когда клейстер высохнет, слой ваты разнимают на две части, верхнюю и нижнюю,
и кладут непроклеенной стороной вверх.
Матрасики толщиной в полсантиметра нарезаются по размеру коробки, в которой
будут переноситься и храниться насекомые, но так, чтобы со всех четырех сторон
оставалось свободное расстояние в полсантиметра, иначе их будет трудно доставать.
Каждый матрасик завертывается в бумагу и на верхнем, отдельном, не согнутом
листе бумаги делаются необходимые записи, как на этикетках, сообразно с расположением
насекомых, лежащих на матрасике.
В коробку матрасики кладутся один на другой и вынимаются за концы бумажек.
Всего должно быть не более 5—6 рядов.
Размер матрасиков не должен превышать 15 Х 25 сантиметров,— иначе они при
вынимании будут прогибаться и нарушать порядок в расположении насекомых.
Следует также проложить общую бумажную полоску, чтобы можно было, взяв ее
за концы, вынуть сразу все матрасики. У насекомых, положенных на ватные матрасики,
ноги и усики лучше всего прижимать к телу, чтобы они не поломались. Двукрылых
вообще лучше не сохранять таким способом. Во время переноски матрасики не
должны болтаться в коробке, и если их недостаточно, свободное место надо заполнить
бумагой. Коробки и ящики, в которых хранятся матрасики с насекомыми, должны
хорошо закрываться, а при длительном хранении — даже наглухо заклеиваться
со всех сторон. Чтобы насекомых не попортили вредители, на дно следует положить
пакетик с нафталином.
* * *
Рис. 26. Выкройка коллекционной коробки (нижняя часть)
|
Коробки для энтомологических коллекций можно делать самим. Для этого на листе
толстого картона размером 47 X 32 сантиметра размечают дно площадью 25 X 40
сантиметров. Края будут шириной в 3,5 сантиметра. Уголки вырезаются а контур
самого дна только надрезается на половину толщины картона. Отогнув борта,
оклеивают их плотной бумагой Затем из картона такой же толщины вырезают две
полоски шириной в 5 сантиметров и длиной в 65 сантиметров. Их приклеивают
внутри борта. Крышку делают так же, как и корпус, из такого же картона, только
на борта оставляют по 1,5 сантиметра. Всю коробку, сверху и внутри, оклеивают
хорошей белой бумагой. На дно, под бумагу, кладут тонкую торфяную прослойку
или наклеивают сверху кружочки из пробки, чтобы прочнее держались булавки
(рис. 26).
Застекленные ящики с коллекциями насекомых, сделанные из фанеры или картона,—
вещь не плохая. Но они часто ломаются, стекла бьются. Вообще эти ящики слишком
статичны, «музейны». Они не вполне пригодны для живой, оперативной исследовательской
работы школьных кружков.
Один из членов нашей группы, ученик VII класса Костя Ж. предложил свой способ
хранения наколотых на булавки насекомых — в спичечных коробках. Донышки у
этих коробок осиновые, податливые и вместе с тем упругие; они хорошо держат
мелкие энтомологические булавки, так называемые «минуции», размером 15 миллиметров;
если такую булавку вколоть в дно коробки, то она не задевает верхней крышки
и прочно стоит на своем месте. Снаружи коробки оклеиваются белой бумагой.
Наверху пишут крупно: порядковый номер, название насекомого, место и время
его нахождения и фамилию нашедшего, сбоку — экологические сведения, значение
насекомого для человека и способы борьбы (если это вредитель). Внутри помещаются
насекомые — одно или два, в зависимости от их размеров. На внутреннюю стенку
наклеивают ярлычком порядковый номер, такой, как и на крышке (рис. 27).
Пустая спичечная коробка — самая доступная вещь. В такой коробке насекомое
не пылится и не ломается. На коробке можно написать гораздо больше, чем на
маленькой этикетке в коллекции. Насекомые, помещенные в коробки, не так «приедаются»,
как в открытых ящиках. Кроме того, их можно пинцетом вынимать и рассматривать
со всех сторон. Наконец, насекомых, хранящихся в отдельных коробочках, можно
подбирать по любому признаку: вредителей полей, лесов и огородов, почвенных
или листогрызущих, по типам защитных приспособлений, по отрядам, семействам
и родам и т. д. Коллекция из ста коробочек, содержащая до полутораста насекомых,
умещается в небольшом фанерном ящике. Есть еще одно положительное свойство
у этих коробочек: открывая каждую из них, школьник словно делает неожиданное
«открытие». И это больше приковывает внимание, чем постоянно висящая на стене
коллекция с уже примелькавшимися насекомыми.
Рис. 27. Хранение насекомых в спичечных коробках
* * *
Гусениц, предназначенных для коллекции, нельзя просто оставить сохнуть, они
сгниют или сморщатся. Это же относится и к крупным стрекозам. Чтобы сохранить
гусеницу в ее естественном виде, из нее вынимают внутренности, выжимая их
через отверстие, сделанное сзади, как выжимают пасту из тюбика, а потом надувают
через соломинку и быстро сушат над горячим кирпичом.
Собранные для коллекции яйца насекомых удобнее всего наклеивать на тонкие
деревянные дощечки, но не канцелярским, а естественным вишневым клеем. Канцелярский
клей портит препараты, а со временем крошится. Перед наклейкой яйца следует
убить при помощи высокой температуры — в пробирке, опущенной на несколько
минут в кипяток.
Садком (инсектарием) для живых насекомых может служить большая стеклянная
банка, накрытая марлей или стеклом на небольших подставочках, так, чтобы в
банку постоянно был приток свежего воздуха.
Если надо держать насекомых на живом растении, это растение можно пересадить
в горшок, воткнуть по краям пять-шесть высоких лучинок и все это обтянуть
марлей, следя за тем, чтобы нигде не было отверстий. Такой садок хорош для
летающих насекомых (рис. 28). Для них можно устраивать марлевый домик прямо
на ветке дерева или над грядкой. Если не бояться сложной работы, такой домик
над грядкой можно соорудить из стеклянных рам.
Рис. 28. Садок для летающих насекомых с растением
внутри. Нижняя часть садка может быть закрыта фанерой, с одной дверкой
для поливки растений. Промежутки в отверстии, где проходит ствол,
заполняются ватой
|
Маленьких гусениц в инсектариях пересаживают с места на место мягкой кисточкой,
которая употребляется для акварельных красок. Необходимо иметь в виду, что
гусеницы не едят подсохшей листвы, поэтому в инсектариях надо постоянно увлажнять
положенный туда корм.
Иногда взятые для выращивания гусениц яйца насекомых начинают высыхать. В
этом случае рядом с ними нужно положить кусок пропускной бумаги и от времени
до времени смачивать его кипяченой водой.
ИЗГОТОВЛЕНИЕ НАГЛЯДНЫХ ТАБЛИЦ
В качестве наглядных пособий при внеклассных занятиях энтомологией могут
быть использованы: кино, диафильмы, таблицы, коллекции, гербарии, собственные
зарисовки учащихся, их дневники.
Остановлюсь на самодельных таблицах. К сожалению, крупные цветные таблицы
пока не получили широкого распространения. Их мало издают, над ними мало работают
методисты и художники. Часто эти таблицы трудны для использования, так как
на них изображается дробный, мелкий материал, требующий рассматривания на
близком расстоянии.
С крупными цветными таблицами, изображающими один объект, взятый крупным планом,
может соперничать только кино. Но и по сравнению с кино крупная цветная таблица
имеет те преимущества, что ее можно демонстрировать произвольное количество
времени, ее легко изготовить применительно к любой лекции или беседе. Цветная
таблица может быть показана всюду, при любом источнике света, в комнате, в
лесу, в поле. Всякая неправильность на ней легко исправляется.
В пользу большой цветной таблицы говорит и то, что она не требует особенно
тщательного выполнения; ее может перерисовать любой способный школьник. И,
конечно, тот, кто однажды сам нарисовал какого-нибудь красотела или белянку,
на всю жизнь запомнит их внешний вид и описание, сделанное учителем.
Кроме познавательного значения, у крупных цветных таблиц есть и другое преимущество.
Они способны внести в лекцию или в беседу некоторый элемент театральности,
сделать ее более эмоциональной. Это в особенности относится к таблицам, изображающим
насекомых всевозможных окрасок и форм,— то причудливых, то страшных, то восхитительно
ярких, всегда гармоничных по рисунку и колориту.
Галерея цветных таблиц с насекомыми это — своеобразная школа для развития
у ребенка эстетического чувства, для воспитания вкуса, понимания пропорций.
* * *
Всегда лучше изображать маленькое в большом размере, чем крупное в небольшом
масштабе. У слона, нарисованного в книге, пропадают интересные детали. Но
когда блоху рисуют увеличенной в тысячу раз, она приобретает подробности,
которых невооруженный глаз не видит в природе.
Большие таблицы помогают фиксировать внимание детей на примерах единства формы
и функций в строении животных; они помогают объяснению, почему возникла та
или иная форма, например прыгающие, лазающие, хватающие, роющие ноги, веслообразные
задние конечности у жуков-водолюбов, цепляющиеся ложноноги у гусениц и т.
д.
Не следует бояться некоторой условности изображения на таблице. Воображение
юных энтомологов легко преодолеет ее.
Кроме отдельных объектов, на крупных энтомологических таблицах могут быть
изображены целые сценки. Например, гусеницы спасаются от наездника, выплевывая
навстречу ему капельки клейкой жидкости; пчела, добираясь до нектара в цветке
шалфея, нажимает на рычажок, и тычинка стряхивает на нее пыльцу; оса тащит
за усы парализованного ею сверчка и т. д.
Демонстрация таблиц очень проста. Наклеенные или, еще лучше, пришитые к листам
не особенно толстого картона, они ставятся на стул, водруженный на какой-нибудь
столик, и прислоняются к спинке. К каждому куску картона я пришиваю с обеих
сторон два рисунка, выполненных на плотной белой бумаге. Чтобы края рисунков
не обрывались при переклеивании, закрепляю их узкими полосками картона. В
случае надобности каждый рисунок может быть легко и быстро снят и заменен
другим.
Рисунок размером 60X80 сантиметров хорошо видит аудитория, состоящая из ста
человек, в средне освещенной комнате. Но для этого необходимо делать жирные
контуры, нетоньше миллиметра; краски накладывать большими площадями; избегать
мелкой заштриховки; несколько усугублять (по сравнению с природной) яркость
отдельных пятен; фон оставлять чистый, белый. Детали, вроде щетинок, волосков,
коготков и прочего, следует несколько преувеличивать, как на географических
картах преувеличивается, по сравнению с масштабом, ширина рек.
Для выполнения таблиц, в тех местах, где это даст лучший результат, я пользуюсь
одновременно акварельными красками, гуашью, цветными карандашами, тушью и
графитным карандашом. Желательно показывать насекомых «в движении», в раккурсе,
в повороте, а не так, как они торчат на булавках. Важно показывать и обстановку,
например, листья, ходы в древесине и пр. Рельеф следует обозначать бликами,
затенениями. Конечно, лучше всего придерживаться красок природы, но небольшие
отклонения в оттенках вполне допустимы.
Полная точность должна соблюдаться в общих пропорциях и в количестве отдельных
частей какого-нибудь органа (члеников лапки, члеников усиков, щупалец, сегментов
брюшка, жилок на крыльях и т. д.), так как они являются важными видовыми признаками,
помогающими разведке насекомых и их определению.
В энтомологии, при малых размерах живых объектов, крупные цветные таблицы
в какой-то мере заменяют лупу или микроскоп. Надо только каждый раз указывать
или, еще лучше, графически показывать на таблице подлинную величину насекомого.
Надписи на таблицах должны быть крупные, четкие и краткие; помещать их надо
сверху. От мелких указаний к деталям рисунка лучше отказаться,— это может
быть сделано на словах, с указкой в руке.
РАБОТА С ЛУПОЙ
Лупа — постоянный спутник энтомолога и во время экскурсий и дома, в лаборатории.
Много прекрасных минут испытывает юный исследователь, когда он с помощью лупы
открывает какую-нибудь интересную подробность в строении или поведении насекомого.
К сожалению, редкий школьник умеет вполне правильно, применяясь к различным
условиям, с наилучшими результатами пользоваться этим несложным прибором.
Между тем, лупа часто помогает делать совершенно неожиданные открытия.
Никогда не забуду такого случая. Несколько дней на бумаге лежал мертвый кузнечик.
Наконец он мне надоел, я взял его за ногу и бросил в пепельницу. И вдруг мой
взгляд упал на то место на бумаге, где лежало это насекомое: там глаз различил
какую-то пыль. Сидевший со мной рядом школьник хотел уже сдуть ее на пол,
но я остановил мальчика словами:
— Не может быть, чтобы с кузнечика на бумагу насыпалась обыкновенная пыль...
Возьми-ка лупу!
Под двадцатикратной лупой школьник увидел массу интересного: лежали какие-то
темные кусочки (остатки органического вещества из внутренностей кузнечика);
к ним были тесно прижаты, может быть приклеены, белые яички, а рядом бродили
и ощупывали друг друга усиками желтые прозрачные насекомые разной величины.
Пришлось взять кузнечика из пепельницы и внимательно его осмотреть. В брюшке
оказалось отверстие. Это была «дверь» в помещение, где поселились паразиты.
Когда мы потрясли кузнечика, из него на бумагу высыпалось еще порядочно «пыли».
Целая колония насекомых, невидимых простому глазу, поселилась в брюшке у кузнечика
и будет там жить, пока не кончится запас пищи.
Я заметил, что этот случай произвел на школьников большое впечатление.
Из разговоров с ними для меня выяснились два обстоятельства, имеющие несомненное
воспитательное значение.
Первое. Дети настроились на то, чтобы в будущем уже не отмахиваться от «едва
заметного», а стремиться наблюдать и те явления, которые почти ускользают
от зрительного восприятия.
Второе. Дети обратили внимание на мои слова: «Не может быть, чтобы с кузнечика
на бумагу насыпалась обыкновенная пыль». Для них на практике открылась ценность
логического мышления, нахождения связи между отдельными явлениями. Повторные
случаи такого же рода еще больше укрепили среди детей ценную привычку: вдумываться
и логически проверять себя во всех случаях наблюдательской и экспериментальной
работы.
И я обращаюсь к товарищам-педагогам с просьбой — учитесь сами хорошо пользоваться
лупой в разнообразных условиях (особенно — в полевых) и детей учите тому же.
Вы откроете перед ними новый мир со всеми его законами и противоречиями.
По этому поводу мне вспоминаются рассказы о детских годах таких замечательных
ученых, как Тимирязев, Пирогов, Сеченов, Павлов, Павловский и другие, где
они говорят о большой роли лупы в привлечении их к научным занятиям.
Плохо проинструктированный школьник посмотрит два-три раза в стеклышко, ничего
толком не увидит и больше у него уже не возникает желания прибегать к помощи
оптики. Надо ему помочь.
Я так объясняю детям технику пользования обычной десятикратной лупой. Удобнее
всего брать ее большим и указательным пальцами правой руки за ребра отвернутого
в сторону футлярчика. Приблизив стекло к левому глазу на расстояние около
сантиметра, надо прижать ноготь большого пальца правой руки, держащей лупу,
немного ниже переносицы, а верхний (ближний) сустав указательного пальца —
ко лбу, немного выше переносицы. Правый глаз плотно закрывается. Если вы держите
насекомое кончиками указательного и большого пальцев левой руки, то для устойчивости
рассматриваемого объекта и для более точной наводки следует концы безымянного
пальца и мизинца правой руки упереть в верхние суставы тех же пальцев левой
руки, а средние обеих рук плотно прижать к ладони. Локти при этом должны быть
поставлены на стол или вообще на что-нибудь прочное находящееся на уровне
груди.
Лучше всего рассматривать насекомое, когда оно наколото на булавку или захвачено
кончиком небольшого пинцета, почти целиком зажатого в ладони. Поворачивая
насекомое из стороны в сторону, легче увидеть его во всех проекциях. А это
очень важно, так как при увеличении мы часто видим только отдельный участок
и некоторые наружные органы на этом участке. Если на них смотреть прямо («ан-фас»),
они сливаются с фоном. Например, своеобразные усики комнатной мухи можно хорошо
разглядеть, только взяв голову насекомого в профиль.
