Содержание

Книга о существах, которых нет

К концу ХХ века в фантастической литературе постепенно сформировался особый жанр – спекулятивная биология. Книги данной тематики – это своеобразный сплав биологических наук и фантастических ситуаций, в которых они применяются. Эволюция живой природы в будущем, флора и фауна других планет, неизвестные и потенциально необнаружимые существа минувших геологических эпох, альтернативные пути эволюции жизни – вот примеры тем, которые охватывает понятие «спекулятивная биология». Отдельные элементы этого литературного жанра встречаются в художественной литературе прошлого, но рождение спекулятивной биологии как таковой приходится на конец ХХ века: в 1981 году вышло первое издание книги «После человека: зоология будущего», написанной шотландским палеонтологом Дугалом Диксоном. За ней последовали «Новые динозавры. Альтернативная эволюция» (1988) и «Человек после человека» (1990). Эти книги, а также полнометражный сериал и книга «Дикий мир будущего» (2003), целиком посвящённые эволюции живых существ в фантастических ситуациях, определили основные направления жанра и стали образцом для подражания, вдохновив множество людей по всему миру на создание разнообразных проектов, существующих на просторах Интернета или (увы, гораздо реже) в виде книг. Значительная часть проектов такого рода рассказывает об эволюции и возможном облике животных и растений – неважно, земных или инопланетных. Но есть и такие, которые посвящены возможной эволюции всего лишь одного вида живых существ – того, к которому принадлежат все, кто сейчас читает эти строки.
Тема эволюции человека несла на себе бремя своеобразного табу. Сама мысль о родстве человека с животными в разные времена считалась недопустимой и даже кощунственной – главным образом, благодаря усилиям духовенства, материальное положение которого до сих пор напрямую зависит от числа людей, признающих истиной в последней инстанции священные писания возрастом несколько тысяч лет. В соответствии с этими первоисточниками человек объявлялся подобием Верховного (или вовсе Единственного) Божества, и любые разговоры о возможностях его изменения пресекались – в том числе усилиями карательных органов, подчинявшихся духовенству или просто завершавших работу, начатую служителями культа. Тем не менее, эпоха господства религиозных доктрин не могла продолжаться вечно, и с развитием науки в её современном виде постепенно определились и место человека в системе природы, и подчинённость его общим для всех живых организмов законам эволюции.
Теория эволюции, сформулированная Чарльзом Дарвином и независимо от него Альфредом Расселлом Уоллесом, вызвала в обществе неоднозначную реакцию – от восторженного принятия до агрессивного отторжения. И под её влиянием разные авторы в разное время обращались в своих книгах к теме будущего рода человеческого.
Одним из первых литературных произведений, в котором излагаются взгляды на возможный облик людей далёкого будущего, была книга Герберта Дж. Уэллса «Машина времени» (1895, переработана из рассказа «Аргонавты времени» (1888)). Отправившись в далёкое будущее на машине времени, герой романа обнаружил, что человечество распалось на две расы – хрупких и утончённых элоев и звероподобных морлоков. Движущей силой этого разделения человеческого вида, по мнению автора, стало глубокое социальное расслоение общества, разросшееся со временем до уровня межвидовых различий. Менее известный эпизод этого произведения, удалённый в первых изданиях, рассказывает о встрече героя книги с потомками человека из ещё более далёкого будущего – мелкими существами, похожими на кроликов, на которых охотятся гигантские многоножки. Уэллс – не первый, кто выдвинул идею вырождения человека до животного состояния: до него это уже сделал английский писатель-сатирик Джонатан Свифт. В знаменитых «Путешествиях Гулливера» (1726-1727) он описывает удивительный остров, населённый разумными лошадями гуигнгнмами и обезьяноподобными существами еху, в которых угадываются бывшие люди, утратившие речь, но в полной мере сохранившие все пороки, присущие человеческому обществу. Но если идея вырождения человека у Свифта была просто сатирическим приёмом, то в романе Уэллса это часть основной сюжетной линии.

Еху из «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта

Роман Олафа Стэплдона «Последние и первые люди: История близлежащего и далёкого будущего» (1930) рисует величественную череду из восемнадцати видов человека, сменяющих друг друга на протяжении двух миллиардов лет. В течение этого времени люди колонизируют Венеру и другие планеты Солнечной системы, предпринимают попытки выйти в дальний космос, одновременно эволюционируя и меняя себя искусственно. В этом отношении книга выглядит слишком фантастичной, но читателю нужно делать поправку на время написания романа. В то время люди не знали принципов формирования организма в процессе онтогенеза, поэтому человек в романе Стэплдона получился чем-то вроде «пластилина», когда в самых причудливых формах менялся даже базовый план строения тела позвоночного. Восемнадцатые люди в романе – это обитающие на Нептуне гиганты с пятью глазами и кожей самых разных цветовых оттенков, практикующие ритуальный каннибализм и способные обмениваться мыслями. У Стэплдона люди разных видов используют генную модификацию для создания новых форм человечества, и часто повторяется идея деградации каждого нового человечества в звероподобные виды, занимающие различные экологические ниши в своём новом мире (как правило, это происходит после очередного переселения на другую планету Солнечной системы).
Знаковым событием в развитии жанра спекулятивной биологии стал выход в свет книг Дугала Диксона. Первой из них была «После человека: зоология будущего». В ней нет места человеку, а в качестве причин гибели цивилизации указываются усиление зависимости человека от технологий и исчерпание природных ресурсов, за которым последовал крах цивилизации. После выхода этой книги в 1981 году Диксон по просьбе журнала “Omni” поделился своим видением эволюции человека в далёком будущем. Статья «Образы человека грядущего» (“Visions of Man Evolved”) с его рассуждениями была опубликована в журнале “Omni” №11/1982. В ней человек будущего изображён как существо жуткого облика – уродец с огромным мозгом и иссохшим телом, облачённый в своеобразный биологический скафандр, снабжённый клонированными органами, мощными дополнительными конечностями и странными листьями для улавливания солнечной энергии. «Миллионы лет спустя человек будет жалким пучком увядающих органов и конечностей. Диксон предсказывает следующее: «У него будут сморщенное бесполезное тело и парализованные ноги, а в целости останутся только половые органы и органы чувств». Однако его мозг будет прекрасно развитым и крупным. В десять раз тяжелее, чем остальное тело, он обеспечит его психическими способностями и даст достаточно разума для того, чтобы остаться в живых» – так говорится в статье об образе человека в далёком будущем.
Позже Диксон вернулся к этой теме и представил вниманию читателей книгу «Человек после человека» (1990). Эта книга менее фантастична, чем статья в журнале, но в ней всё равно нашлось место для необъяснимых явлений – потомки людей, описанные в книге, используют в своей жизни телепатию и ясновидение. Кроме того, книга явно построена по принципу «а давайте, вылепим из человека обезьяну (рыбу, медведя, ленивца и т. д.)» В качестве всемогущего «бога из машины» автор призвал на помощь искусственные изменения человеческого тела путём генетических манипуляций. По сюжету книги, этот приём широко использовался разумными потомками людей для выведения форм людей, приспособленных к новой среде обитания. Но в дальнейшем, с деградацией и гибелью высокотехнологичной цивилизации на Земле, новые формы оказываются предоставленными самим себе и под действием естественного отбора превращаются в новые виды людей. Вряд ли будет справедливо считать отдельным видом человека описанного Диксоном причудливого вакууморфа (Homo caelestis): каждая особь этих существ представляет собой продукт работы хирургов и «собирается» из отдельно выращенных «запчастей». Соответственно, такой «вид» не способен воспроизводить себе подобных. Этим замечанием вопросы к сюжету книги не ограничиваются: люди рассматривались в ней в отрыве от других обитателей Земли, которые также должны были эволюционировать и занимать свои экологические ниши. Описанные виды людей показаны вне природных сообществ, без связей с другими существами, обитающими рядом. Сам Диксон, к слову, считает эту книгу не самым удачным своим творением, и в переписке с автором этих строк упомянул, что не желает больше работать с ней, и не хочет видеть её переведённой на другие языки.
В списке книг об эволюции человека в будущем обязательно следует упомянуть роман Стивена Бакстера «Эволюция» (2003). В этой книге читатель словно путешествует вместе с автором по истории человека, его предков и потомков: от крохотного предка приматов пургаториуса через древних лемуров, обезьян и людей к человеку современного типа и далее к странным, лишённым разума потомкам людей. В каждой из глав автор отмечает, какие человеческие черты появились на том или ином этапе эволюции в череде наших предков – как меняется восприятие мира, как работает мозг, какие анатомические особенности продвигают того или иного предка ещё на один шаг к современному человеку. Пусковым моментом в деградации человечества становится катастрофическое извержение вулкана Рабаул в Индонезии. Технологическая цивилизация гибнет, и в одной из глав книги последние люди современного вида, вышедшие из режима «холодного сна» в специальном хранилище, встречают первых потомков разумных людей, вставших на путь деградации – существ на уровне развития австралопитеков. А последние из потомков людей живут уже на умирающей Земле – на просторах суперконтинента Новая Пангея, под лучами Солнца, которое постепенно начинает превращаться в красный гигант. В отличие от Диксона, Бакстер показывает нам жизнь потомков человека в их естественной среде обитания – взаимодействующими друг с другом, с хищниками и мирными соседями из других групп животных и растений. Многие существа из книги Бакстера явно родились под влиянием работ Дугала Диксона: это потомки кроликов, ставшие аналогами копытных, утконосые козы с роговым покровом на челюстях и беспощадные вездесущие хищные крысы. Автор описывает разные формы взаимодействия потомков людей с природой, и по сюжету книги один из их видов даже превратился фактически в мясной скот чудовищных мыше-рапторов – динозавроподобных потомков мышей.
Поистине космическими масштабами действия отличается книга Мехмета Коземена (известного под псевдонимом Немо Рамджет) «Все грядущие дни» (2008). Повествование начинается с разделения человечества на земное и марсианское, и далее перед читателями разворачивается величественная картина экспансии людей по Галактике. Но здесь эволюция человека протекает при участии сторонней разумной силы. Роль «бога из машины» в книге назначена инопланетной расе Ку, которая использует богатейшие знания в области генной инженерии отчасти для модификации людей в соответствии с собственными представлениями о богатстве жизни, а отчасти для мести человечеству за непокорность и попытки сопротивления воле космических захватчиков. Это обстоятельство объясняет появление в книге причудливых потомков людей с сочетаниями признаков, которые вряд ли смогли бы появиться естественным путём. Брошенные на произвол судьбы потомки людей, модифицированных расой Ку, эволюционируют на различных планетах, принимая причудливое, а иногда даже пугающее обличье. Однако в книге не объясняется, почему Земля, дом человечества, обезлюдела. Впрочем, нашедшая её экспедиция с трудом поняла, что это и есть дом человечества – ведь с момента расселения людей по Галактике прошло 560 миллионов лет.
Читая эти и другие произведения, в которых говорится о возможном будущем человечества, можно поймать себя на мысли, что подобного рода рассуждения воспринимаются как-то иначе, чем рассказ о возможном облике современных динозавров, основанный на допущении, что они не вымерли в конце мелового периода (книга «Новые динозавры» Д. Диксона и сетевой проект “Spec”), или об эволюции потомков канарейки, завезённых на далёкую терраформированную планету (есть в Интернете такой занятный проект “Serina”). Возможно, некоторое неприятие темы эволюции человека в будущем связано именно с тем, что речь идёт о биологическом виде, который включает и нас самих. Поэтому, если вести речь об эволюционных потомках человека, это будет означать, что приходится говорить и о собственных детях. А кому же захочется желать своим детям плохого будущего? Ситуация немного напоминает те импровизированные онлайн-тесты, которые предлагаются на развлекательных сайтах: всем приятно оказываться потомками средневековых бояр, князей и баронов, но люди почему-то забывают, что большинство населения далёкого Средневековья было холопами, крестьянами и прочими далеко не знатными людьми. Нашему самолюбию льстит мысль о наших потомках как о супер-расе созидателей, первооткрывателей и творцов величественного будущего. Но вероятность такого хода событий, к сожалению, намного меньше, чем у какого-нибудь менее зрелищного исхода – например, нового Средневековья, тоталитарного или фашистского общества, или же вовсе скатывания в каменный век с последующим одичанием до звероподобного состояния. К тому же никто не в силах точно предсказать, что произойдёт в том или ином месте через миллионы лет – ведь пока даже прогнозы погоды на ближайшие дни не всегда отличаются точностью. Однако это не означает, что не следует даже пытаться делать это. Ведь хотя бы некоторые исходные данные у нас всё же есть, и можно попробовать сделать на их основе некоторые осторожные выводы.
Да, мы хотим своим детям только хорошего будущего. Но не будет лишним напомнить им, чего стоит остерегаться, и рассказать о последствиях неправильных действий. Мы стараемся одёрнуть детей, когда они слишком близко подходят к недружелюбно настроенной собаке, неосторожно играют с куском стекла или лезут в воду, не зная броду. Поэтому лучше уж ограничиться гневной тирадой и лёгким подзатыльником сейчас, чем расхлёбывать последствия более значительных поступков, сделанных необдуманно и опрометчиво. Поэтому просьба считать эту книгу чем-то вроде отповеди непослушному ребёнку. Честно говоря, мне и самому хочется верить, что это – всего лишь фантазия на биологические темы, а не пророчество.

Павел Волков
г. Владимир, 2018

Мир недалёкого будущего.

Предсказывать будущее – это весьма неблагодарное занятие. Достаточно вспомнить, например, сколько раз за последние пару веков разные религиозные лидеры предсказывали конец света: на жизнь любого из читающих эти строки точно выпадет одна-две предсказанных даты. Тем не менее, мы пока живы. На наши прогнозы на будущее оказывает сильное влияние настоящее время. Как правило, предсказатели переносят на будущее тенденции, существовавшие в их время, углубляя и развивая их. Разные люди представляют себе будущее по-разному, и его образы иногда оказываются диаметрально противоположными. В юмористической повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» главный герой отправился в будущее на машине времени, и обнаружил, что мир далёкого будущего (с оговоркой: описываемого) просто разделён на две части: Мир Гуманного Воображения и Мир Страха перед Будущим, между которыми высится циклопическая Железная Стена. Оба варианта будущего описаны в фантастических произведениях разных авторов. Но тенденции нашего времени могут привести, скорее всего, к странному и неприятному варианту будущего, описанного в романе Фредерика Пола и Сирила Корнблата «Операция «Венера»»: это мир в железной хватке коммерции. Собственно, так уже происходит в наши дни: всё продаётся и покупается, а успешным человеком считается тот, у кого есть деньги, причём много. Такие люди охотно позируют на фоне дорогих машин («потому что у меня это есть, а у тебя, нищеброда, нет»), демонстративно сорят деньгами, и в социальных сетях ими восхищаются десятки тысяч подписчиков. Да, таковы герои нашего времени. Это не первопроходцы, не открыватели лекарств от опасных болезней, не учителя и не врачи – это просто бесполезные (фактически) для общества субъекты с кучей денег. В наше время даже войны ведутся с оглядкой на коммерцию: за спиной машущего мечом Марса обязательно стоит Меркурий с калькулятором, подсчитывающий геополитические выгоды воюющей страны и барыши господ из военно-промышленного комплекса.
И есть в нашем мире ещё одна крайне неприятная тенденция, которая оказала влияние даже на анатомические особенности самого человека, причём не в лучшую сторону: люди постепенно глупеют. Лучше всего об этом сказал Рэй Брэдбери в своём знаменитом романе «451 градус по Фаренгейту»:

Без досок и гвоздей дом не построишь, и если не хочешь, чтобы дом был построен, спрячь доски и гвозди. Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще лучше – ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война. Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами, – это все-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше всего! Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто знает, сколько собрали зерна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперед, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, это нечто неизменное.

Р. Брэдбери «451 градус по Фаренгейту»

Сегодняшний мир выглядит так, словно знаменитый писатель прошлого создал не предупреждение, а инструкцию по применению. В развитии современного общества слишком очевидно проявляются тенденции, описанные в этом фантастическом романе. Похоже, Брэдбери угадал кое-что с пугающей точностью.
Если последовать примеру многих футурологов и перенести тенденции настоящего времени на будущее, при таком исходном положении дел нас ждёт мир недалёких людей – легкомысленных и обладающих лишь поверхностными знаниями. Прогрессу человека способствовало улучшение обмена информацией, но это же обстоятельство сняло с каждого отдельного человека необходимость помнить много вещей сразу и умение оперировать полученными знаниями. В результате по мере развития цивилизации в популяции человека проявилась тенденция к сокращению размеров мозга. Если у человека каменного века объём мозга составлял около 1500 см³, то у человека начала XXI века – уже 1425 см³. Переложив часть умственной работы на машины, цивилизованные люди просто начали глупеть. И они строили вокруг себя мир, способствующий комфортной жизни недалёких личностей. Учёные воспринимались не как пример для подражания, а как люди «не от мира сего». А образовательные программы упрощались под вывеской «доступности знаний для большего количества людей». В итоге стандарты умственного развития личности значительно снизились, и бывшие недоумки стали «нормой»: если необходимо создать видимость успеха и прогресса, можно просто немножко переопределить понятия, пересмотреть стандарты, снизить планку. И в итоге без лишних хлопот получить иллюзию прогресса.
Не сдерживаемое осознанием своего места в природе, человечество разрослось сверх меры. Религиозное предписание «плодиться и размножаться» было одним из немногих успешно претворённых в жизнь. В отличие от трудного и долгого духовного самосовершенствования, для реализации этого предписания вполне хватало чисто животных способностей человека. И Земля затрещала по швам от нескольких миллиардов едоков, предпочитающих жить в комфорте и оставляющих после себя тонны мусора искусственного происхождения, который природа не могла утилизировать своими силами.
Миллиарды людей хотели есть, и наступление на ещё оставшиеся природные территории продолжилось. Грандиозные планы преобразования природы были частью картин будущего, которые представляли себе мыслители прошлого. Но в мире недалёких людей они реализовывались примитивно – на уровне подсечно-огневого земледелия примитивных племён, но в планетарных масштабах. Так не могло продолжаться бесконечно, но люди, живущие только сегодняшним днём, не способны задумываться о том, что произойдёт через десять, сто, или тысячу лет. В этом отношении они подобны капризным детям: «я хочу это всё, и прямо сейчас!» Даже когда стало ясно, что природа не выдержит давления растущей человеческой популяции, люди продолжали размножаться и хозяйствовать без оглядки на будущее. Активно преобразуя (фактически же – просто уничтожая) природу, люди сделали свою жизнь сытной, приятной и безопасной. И тем самым заложили бомбу под фундамент собственного благополучия.
Одной из опасностей для общества стала, как ни странно, именно безопасность жизни. Она лишила людей своеобразной «жажды жизни», осознанного стремления оставить потомство и обеспечить его навыками для жизни. Опыты на различных животных, проводимые в разное время учёными, показывали, что в условиях полного благополучия и отсутствии внешних опасностей в развитии популяции неизбежно проявляются негативные поведенческие тенденции, приводящие в итоге к её коллапсу. К ранним предупреждениям учёных никто не прислушался: как же можно сравнивать Царя Природы с какими-то дрозофилами или мышами? Оказалось, что прислушаться всё же стоило. Среди людей в безопасном и сытом обществе сверхпотребления начались те же самые процессы, что и у животных, только в более угрожающих масштабах. Появлялось всё больше людей, добровольно отказавшихся от рождения детей и агрессивно пропагандирующих свою точку зрения. Типичная семья из отца и матери уступала место одиноким родителям или иным вариантам, приверженцы которых агрессивно ставили знак равенства между своим образом жизни и обычной семьёй. В итоге нормальное воспроизводство в человеческой популяции нарушилось, семья как таковая потеряла цену, и люди перестали жить ради детей. Цивилизация, живущая только настоящим, лишилась будущего.

Негативные социальные процессы привели к тому, что на Земле постепенно сложилось легкомысленное общество эгоистов и любителей блестящей мишуры – своего рода элои из романа Герберта Уэллса «Машина времени». Основной ценностью в обществе стало материальное благополучие как самоцель. Деньги стали мерилом человека как личности. Торгашеское выражение «Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» превратилось в буквальный принцип жизни. Роль науки в обществе упала практически до нуля, а учёные воспринимались как странные, совершенно оторванные от общества люди, живущие в своих «башнях из слоновой кости». Собственно, они фактически поддерживали этот стереотип, предпочитая держаться обособленно от огромных масс общества – ведь у толпы, падкой на всё блестящее, словно ворона, решительно нельзя научиться ничему хорошему.
Сверхкомфортная жизнь требует вложения большого количества денег. И чтобы стимулировать изъятие денежной массы из карманов населения, каста коммерсантов применила хитрый маркетинговый ход: наводнила рынок дрянными вещами по цене хороших. Вещи быстро ломались и требовали замены, а реклама назойливо убеждала недалёких потребителей в необходимости регулярного обновления своих любимых электронных устройств. О полётах к звёздам уже никто не мечтал, кроме отдельных странных личностей, начитавшихся старинных фантастических книг. Зачем лететь к далёкой звезде, до которой доберутся, в лучшем случае, лишь твои внуки, когда в магазине совсем рядом с твоим домом поступили в продажу новые смартфоны – на целый миллиметр тоньше предыдущих моделей, да ещё и в корпусе цвета глаз влюблённой ослицы, самого модного в этом сезоне?

Люди не внимали предупреждениям учёных, считая их либо фантазёрами, либо паникёрами. Пути развития общества определяла уже не самая компетентная часть общества, а изнеженная толпа потребителей, не приученных думать дальше, чем о планах на предстоящие выходные. И никто из них не осознавал, что человечество вступило на порочный путь развития цивилизации.
Развитие медицины было гигантским шагом вперёд, позволившим спасти миллионы человеческих жизней. Однако у этого прогресса было несколько негативных следствий. Человек, вооружённый методами и возможностями научной медицины, превратился в селекционера собственных болезней. Возбудители заболеваний мутировали, вырабатывая устойчивость к лекарствам, а клинические признаки заболеваний постепенно стирались, затрудняя их распознание. В итоге в отдельных регионах мира появились «супер-болезни»: они не проявляли себя на самых ранних стадиях заражения, а когда их признаки всё же проявлялись, лечить их было уже поздно. Скученность населения в мегаполисах облегчала заражение болезнями, а средства передвижения способствовали их распространению: за один день заражённый человек мог контактировать с несколькими тысячами других людей, пересечь материк из конца в конец или перелететь через океан. Это крайне затрудняло выявление очагов новых и страшных «болезней толпы».
Ещё одним следствием развития медицины оказалось практически полное устранение действия естественного отбора в популяции человека. Благодаря медицине носители неблагоприятной наследственности могли оставлять потомство и передавать свои гены новому поколению наравне с носителями здоровых генов. Человеческая популяция взвалила на себя бремя генетического груза, что отнюдь не способствовало её оздоровлению. Определённые социальные группы человечества – этнические и религиозные – были отмечены своими особыми комплексами наследственных заболеваний.
Человечество не осознало, что основной угрозой для него является не падение астероида, а рост зависимости цивилизации от технологического прогресса на фоне исчерпания природных ресурсов. Возросшие потребности человека в энергии уже с трудом покрывались традиционными методами энергетики. А ничего нового и передового на смену этим методам изобретено не было. Или же эти изобретения не покинули стен лаборатории: легкомысленному обществу это не было нужно, потому что это слишком сложно. А лишнее напряжение мозгов может привести к появлению вредных соображений о смысле накопительства, что может обернуться падением прибылей у могущественной касты коммерсантов и рекламщиков. Отсутствие востребованности обществом оставило ряд ценнейших идей всего лишь научными курьёзами и лабораторными разработками. Человечество само отказалось от идеи своего спасения – ведь куда приятнее разглядывать смешные картинки в глобальной информационной сети, не напрягая мозги. Люди просто жили в уверенности, что завтра будет таким же, каким было вчера. А те немногие изобретения, которые хоть как-то могли всколыхнуть сонное болото коллективного сознания, были всего лишь мелочами – забавными и иной раз нелепыми. Точно так же в далёком XXI веке произвела фурор «селфи-палка», позволявшая сфотографировать самого себя на мобильный телефон с расстояния больше длины вытянутой руки.
Копроэкономика была ловким трюком для опустошения карманов рядовых потребителей и получения сверхприбылей недобросовестными предпринимателями. Однако никто не задумывался о необходимости переработки искусственно приведённой в негодность техники. Следствием этого способа хозяйствования оказались многие гектары свалок и горы отходов, в том числе опасных. И ещё практически завершилось хищническое разграбление природных кладовых – залежей полезных ископаемых, отложившихся миллионы лет назад в уникальных условиях, которым уже не суждено повториться. Отходы загрязняли окружающую среду, ещё больше усугубляя бедственное положение человечества.
В священных писаниях, которых на веку человечества появилось очень много, конец света описывался как внезапное массированное бедствие, сопровождаемое катастрофическими событиями. Но ничего такого не произошло. Астероид не прилетел. Гигантского флота космических захватчиков не было. Земля не разверзлась и не исторгла орды чудовищ и мутантов. Грозное карающее божество не вернулось. Даже простецкого зомби-апокалипсиса не случилось. Всё оказалось значительно страшнее. Люди сами выкопали могилу своей цивилизации и легли в неё, озаряя глупо улыбающиеся лица вспышками мобильных телефонов, которые пока ещё работали.
В старых фантастических книгах и компьютерных играх одним из любимых поворотов сюжета было проведение генетических экспериментов и создание расы совершенных супер-людей с желаемыми качествами. Но это так и осталось в области фантастики: человечество просто не успело освоить генную инженерию до такой степени.
Как всегда, в самый неподходящий момент оказалось, что «план Б» не был разработан. Лихорадочные метания в поисках выхода из кризиса не дали результатов: времени до рукотворного «конца света» было слишком мало. На протяжении всей истории человечества цивилизация поддерживала сама себя, используя один за другим различные ресурсы, уникальные для каждого из этапов её развития. Но ресурсы кончились – точнее, люди не сумели освоить новый ресурс, позволяющий получать энергию для дальнейшего развития цивилизации.
Продолжая вести привычный образ жизни, человечество стало неподъёмным бременем для биосферы планеты. Предубеждения и невежество не позволили людям спасти себя от продовольственного и энергетического кризиса. Население Земли увеличилось настолько, что прежний образ жизни не мог обеспечить их потребности. В попытках выжить голодающие люди решались на отчаянные действия: они стали покидать города и устремились в природу. Голодающим ордам было всё равно, что будет с окружающей средой: они не привыкли задумываться о завтрашнем дне и строить планы на будущее. Законы об охране природы были попраны, и последние клочки лесов начали отступать под ударами топоров. Заповедники фактически упразднялись – не официальными документами, а волей агрессивно настроенной толпы. Последние крупные звери стали жертвами голодных орд, устраивавших беспощадные загонные охоты. В океане корабли, наскоро переделанные в китобойцы, добивали последних китов. А бок о бок с ними траулеры и мелкие промысловые суда «москитного флота» вычерпывали последние косяки рыбы, кальмаров и креветок, мало-мальски пригодных в пищу. Леса вырубались в надежде заполучить клочок плодородной почвы, а истощённые земли люди без сожаления бросали и шли дальше. Итогом массового неумелого хозяйствования стала эрозия почвы в гигантских масштабах. Дожди смывали истощённую почву в реки и озёра, делая их непригодными для жизни рыб и других животных. А реки сносили тонны некогда плодородной почвы в моря, усугубляя вред, нанесённый морским экосистемам хищническим промыслом.
Прозрение наступило слишком поздно: на Земле начались жестокие войны за пищу. Численность населения Земли, наконец, начала снижаться. Но ценой этого были миллиарды человеческих жизней.

Глобальная пустошь – мир после шестого вымирания

Биологическое разнообразие на Земле возрастало на протяжении всей истории жизни, но этот процесс был далеко не линейным. Изучение ископаемых остатков живых организмов позволило сделать вывод о том, что в истории жизни на Земле было пять крупных эпизодов массового вымирания, когда биологическое разнообразие резко снижалось за относительно короткие промежутки времени и полностью вымирали некоторые группы живых организмов. Между этими событиями случались эпизоды вымирания меньших масштабов. Первое из массовых вымираний произошло в палеозое, на границе ордовика и силура (450-440 млн. лет назад) и связано с оледенением и колебаниями уровня моря. Второе – также в палеозое, в девонский период (372 млн. лет назад); относительно его причин у учёных нет единодушного мнения, но среди возможных – глобальное похолодание и подводный вулканизм, снизивший содержание кислорода в морской воде. Третьим было пермо-триасовое вымирание (251 млн. лет назад), самое массовое по масштабам, за что его иногда называют «Великим». Его наиболее вероятная причина – резкое усиление вулканической активности и обширные излияния лавы на территории Сибири, так называемые «сибирские траппы». Также не исключается версия падения на Землю крупного космического тела. Четвёртое вымирание – триасовое (200-205 млн. лет назад), связанное, вероятно, с расколом суперконтинента Пангеи и изменениями климата. Пятое массовое вымирание произошло 65,5 млн. лет назад, на границе мелового периода и палеоцена, вероятнее всего, из-за падения астероида в Центральной Америке. Именно в это время вымерли последние динозавры, и началась эра млекопитающих. В эпоху человека темп вымирания видов в живой природе сравнялся с оценками, рассчитанными для пяти массовых вымираний. Однако в отличие от этих событий, шестое вымирание не запускалось космическими или геологическими явлениями – оно обусловлено исключительно деятельностью человека, которая по масштабам и размаху сравнялась с силами природы.
Деятельность человека вызвала глубокие и долговременные последствия в природе. Фактически, любое воздействие человека на природу вызывало, помимо прямых, целый ряд косвенных последствий. Это напоминает падение цепочки костяшек домино, когда одно событие последовательно запускает следующие, а они, в свою очередь, стимулируют новые изменения. Только в отличие от падения костяшек домино, выставленных в одну линию, отдалённые последствия деятельности человека предсказать очень трудно. Если продолжать аналогию с костяшками домино, то последние из них должны находиться где-то вдали, скрытые в тумане – настолько далеко от наблюдателя, что мы едва услышали бы звук от их падения.
Первыми от деятельности человека ещё в доисторические времена пострадали представители мегафауны – это были животные, на которых удобно охотиться, и которые при относительно небольших затратах на охоту давали большое количество полезных продуктов. Интенсивная эксплуатация людьми биологических ресурсов приводила к тому, что крупные виды с низким темпом роста и медленным воспроизводством вымирали везде, где появлялся человек, а их место вскоре занимали быстро размножающиеся мелкие виды с быстрым темпом смены поколений.

Тише едешь – проиграешь
Самка орангутана начинает размножаться в возрасте около 15 лет и приносит потомство один раз в 6-9 лет. Рождается всего лишь один детёныш, который начинает проявлять некоторую самостоятельность в возрасте 2-5 лет. Продолжительность жизни этого примата в природе – около 30 лет. Вид с таким низким темпом размножения способен существовать только в очень стабильной среде обитания. На островах Новой Зеландии не было крупных травоядных млекопитающих, и их экологическими аналогами стали нелетающие птицы моа. Крупные виды, достигавшие веса более 200 кг, вырастали до взрослого состояния за 3 года, а мелкие, напротив, росли медленно и становились взрослыми в возрасте 9 лет. Все моа вымерли после появления в Новой Зеландии человека, интенсивно охотившегося на них.

Ещё одним видом воздействия человека на природу было разрушение естественных природных сообществ. Укротив огонь, человек начал выжигать леса во время массовых охот – так он полностью изменил господствующий тип растительных сообществ на целом материке, в Австралии. С развитием промышленности появился спрос на полезные ископаемые, поэтому огромные участки суши были превращены в карьеры и отвалы пустой породы – фактически, в биологические пустыни. Растущему человеческому населению требовалась древесина – это топливо и материал для множества предметов обихода. И скорость вырубки лесов уже в ХХ веке достигла одного футбольного поля в секунду. Людям нужно было есть – и обширные пространства суши в районах с самым благоприятным климатом превращались в сельскохозяйственные угодья. Сложные и разнообразные многовидовые природные сообщества заменялись обширными, но простыми и крайне однообразными сообществами из нескольких видов культурных растений и домашних животных. Впрочем, некоторые представители дикой природы всё же извлекли пользу из этих изменений: они нашли в новых типах местообитаний всё, что им нужно для жизни, и стали размножаться в огромных количествах. Люди назвали их «вредителями» и «сорняками».
Разрушение привычной среды обитания обрекало на вымирание специализированные и узкоареальные виды, которые были уязвимы уже в силу естественных причин. Уничтожение и фрагментация местообитаний приводили к вымиранию специализированных видов, всецело зависящих от редких природных ресурсов. Использование в сельском хозяйстве пестицидов массово губило насекомых-опылителей, а вместе с ними становились редкими опыляемые ими растения. Многие виды специализированных опылителей вытеснялись завезённой людьми медоносной пчелой, которая не могла опылять узкоспециализированные виды энтомофильных растений, тем самым обрекая их на вымирание.
В результате этих процессов явно заметное вымирание ключевых видов в экосистемах приводило к незаметному вымиранию множества других видов живых организмов, прямо или косвенно связанных с исчезнувшим видом. В результате в течение немногих тысяч лет глобального экологического кризиса полностью менялся видовой состав экосистемы – на месте сложной, сбалансированной и тонко настроенной экосистемы, складывавшейся естественным путём в течение миллионов лет, появлялись простые неустойчивые сообщества из немногочисленных видов, едва приспособленных к совместному существованию. Немаловажную роль в таких «эрзац-экосистемах» играли чужеродные виды, завезённые человеком из других мест – растения, животные, грибы и микроорганизмы. Вторгаясь в естественные сообщества, они нарушали природное равновесие и вытесняли аборигенные виды, а также вызывали массовые болезни. Зачастую именно они выживали в результате деятельности человека и становились предками новых видов.

Болезни как фактор вымирания
	Родина грибка Batrachochytrium dendrobatidis – Восточная Азия. Распространившись по миру во второй половине ХХ века, он вызвал вымирание около 200 видов лягушек в тропической Америке, и ещё множество видов оказалось под угрозой исчезновения. В Европе родственный грибок вызвал массовую гибель саламандр. Многие виды гавайских цветочниц, изображённые на старых гравюрах, уже вымерли. Их погубила вспышка птичьей малярии, попавшей на Гавайи вместе со случайно завезёнными комарами. Вместе с птицами исчезли или стали редкими деревья, которые они опыляли. Так появление на Гавайях комаров фактически изменило облик местных лесов. На гравюре: серпоклювка с острова Оаху (Akialoa ellisiana). Изображение сделано в период с 1893 по 1900 гг. Птица считается вымершей с 1940 года.

Мир сразу после глобального экологического кризиса выглядит очень унылым и опустошённым. В таком состоянии Землю можно образно назвать «планетой сорняков и мышей». Все крупные и медленно развивающиеся виды вымерли. Исчезли специализированные виды, особо чувствительные к состоянию природных сообществ, в которых они эволюционировали. Выжили главным образом «сорные» виды: быстро развивающиеся, рано и интенсивно размножающиеся, недолго живущие, легко приспосабливающиеся и неприхотливые. Такие признаки помогают этим видам выживать в изменчивых условиях. Кроме того, в числе выживших видов оказались неспециализированные «универсалы», способные существовать в самых различных условиях и сохранившие благодаря этой особенности высокую численность популяции.
Один из крупнейших видов на Земле после эпохи цивилизации – это сам человек. Второй по величине вид – коза. В некоторых местах Земли также выжили свиньи – животные, легко дичающие, несмотря на тысячи лет одомашнивания. Другими соседями людей на замусоренной и истощённой планете стали грызуны, летучие мыши, насекомоядные, зайцы и кролики. Соседи человека по отряду приматов пострадали очень сильно: исчезли человекообразные обезьяны и большинство мартышкообразных. В Азии уцелели макаки, а в Африке – павианы. В Новом Свете из широконосых обезьян выжили капуцины. Среди полуобезьян уцелели лишь африканские галаго. Из хищников повезло куньим, мелким кошачьим, псовым и енотам. В тропиках также сохранились мангусты. Среди птиц период глобального экологического кризиса успешно пережили массовые виды врановых (эндемичные виды всё же вымерли), чайки, сизые голуби и разнообразные певчие птицы. Уцелели некоторые широко распространённые виды уток, отдельные виды цапель, куликов и пастушковых птиц. На побережьях океанов Северного полушария сохранились немногочисленные виды мелких чистиковых птиц, а в Южном полушарии – пингвины.
Среди рептилий выжили гадюки, гремучие змеи, достаточно большое количество ужеобразных змей, отдельные широко распространённые виды гекконов, настоящих ящериц и варанов (в Старом Свете) и тейид (в Новом Свете). Морские черепахи вымерли полностью, но в тропических реках сохранились пресноводные черепахи, а в пустынных районах – наземные. Из-за интенсивной охоты крокодилы почти полностью вымерли – остались лишь сильно измельчавшие кайманы в тропиках Америки.
Среди земноводных практически полностью исчезли виды из тропических лесов. Остались широко распространённые неспециализированные виды умеренных широт, а в тропиках – виды из более сухих местообитаний.
Среди пресноводных рыб в эпоху биологического кризиса господствуют виды, которые в эпоху человека можно было бы назвать «сорными»: это мелкие карповые, окуни и ерши, ротаны. По всему миру в соответствующих климатических условиях можно встретить одичавшие популяции карпов и тиляпий. Среди хищных рыб умеренных широт успешно выжили щуки. В тропиках по всему миру процветают змееголовы (местные и завезённые), а также живородящие рыбы гамбузии и гуппи. В море сохранились главным образом рыбы, которых трудно промышлять: виды, обитающие в скалистых прибрежных зонах, недоступных для массового лова. Большинство выживших морских рыб – прибрежные обитатели. Пелагические рыбы исчезли из-за перепромысла и нарушения кормовой базы. Загрязнение океана вызвало исчезновение множества видов планктонных беспозвоночных, а вместе с ними – рыб, чьё детство проходило в планктоне. Падение биологической продуктивности верхних слоёв воды вызвало незаметное, но массовое вымирание глубоководных рыб, полностью зависевших от «дождя трупов» с поверхности.
Загрязнение Мирового океана нанесло чудовищный удар по его биологическому разнообразию: исчезли рифообразующие кораллы с твёрдым скелетом, а вслед за ними – богатая фауна коралловых рифов. Среди планктонных беспозвоночных процветают мелкие виды ракообразных: вымирание китов, морских птиц и стайных пелагических рыб привело к быстрому восстановлению их численности. А экологическую роль рыб открытого океана взяли на себя головоногие моллюски. После глобального экологического кризиса в океанах встречаются огромные стаи кальмаров. Только ловить их уже некому – кашалоты, дельфины и крупные хищные рыбы исчезли.
Разнообразие насекомых и пауков на уровне родов и видов сильно пострадало: множество видов, связанных с тропическими лесами, вымерло. Но на уровне семейств потерь практически не было. Даже небольшие популяции этих беспозвоночных при стабилизации условий жизни способны быстро восстанавливать численность благодаря высокой плодовитости и быстрому темпу смены поколений. В эпоху человеческой цивилизации благодаря транспортному сообщению между материками много видов насекомых и паукообразных попало в новые места обитания, где они оказывали существенное влияние на местные экосистемы. Многие из них прижились на новых местах и не вымерли даже в эпоху биологического кризиса.

Чемпионы по выживанию
	Горностай – мелкий хищник семейства куньих, приспособленный к питанию грызунами и другими мелкими животными, численность которых в разные годы может изменяться в десятки раз. Чтобы успешнее эксплуатировать такой кормовой ресурс, этот хищник сам стал жить как грызун: самка способна к размножению в три месяца (самец – примерно в годовалом возрасте), а взрослый зверь живёт очень недолго: от одного до двух лет, крайне редко – до семи. Это один из опаснейших завозных видов современности, его шансы пережить шестое вымирание весьма высоки. Листрозавр – вид зверообразных рептилий, уникальный во многих отношениях. Он пережил катастрофическое пермо-триасовое вымирание (третье) и стал самым массовым видом рептилий на Земле. Его остатки находят на всех материках. Исследование ископаемых костей листрозавра позволило разгадать один из секретов его успешности: он очень быстро рос и достигал зрелости, а в кризисный период сократились его размеры и продолжительность жизни, за счёт чего ускорилась смена поколений.

Одним из секретов успеха выживших видов – держаться поближе к человеку и изменённым людьми ландшафтам, но зависеть от человека как можно меньше. Домашние животные были самыми близкими соседями людей, но они были слишком сильно изменены человеком в соответствии с его запросами. Удой в 100 литров в день, яйценоскость в 300 и больше яиц в год при утрате инстинкта насиживания, причудливо искривлённые челюсти и укороченные ноги – эти признаки были ценны или желательны с точки зрения человека, но никак не способствовали выживанию домашних животных, лишённых постоянной заботы со стороны человека. Поэтому многие домашние животные вымерли вместе с исчезновением человеческой цивилизации. Специализированные породы, приспособленные к промышленному животноводству, пропали за одно поколение. Декоративные породы исчезли столь же быстро. Выжить сумели лишь немногие примитивные породы овец и коз, а также полудикие деревенские куры из тропических районов Земли. Ещё легче удалось выжить кошкам: они просто переселились обратно в дикую природу. Несмотря на многие поколения жизни рядом с человеком, кошки сохраняли в большей или меньшей степени инстинкты своих диких предков, и они очень пригодились им, когда кошки оказались предоставленными самим себе.
Подобно домашним животным, многие культурные растения быстро вымерли; выжили потомки лишь немногих из них, наименее изменённых одомашниванием. Скрещиваясь с дикими предками и родственниками, они дали начало нескольким новым видам, но их роль в природе оказалась сравнительно небольшой. Большинство культурных растений оказалось слишком хорошо приспособлено к человеческим способам ведения сельского хозяйства – они находились в полной зависимости от человека, и без него просто исчезли.
По мере развития человеческой цивилизации вокруг человеческих построек и в культурных ландшафтах сложился определённый комплекс видов животных и растений, которые не стали домашними, но были способны существовать в изменённой человеком среде – это так называемые синантропные виды. После краха цивилизации их судьба сложилась по-разному. Те виды, что были слишком зависимы от человека, быстро вымерли. Самые знаменитые из них – тараканы. Когда не стало отапливаемых помещений, их ареал сократился до климатических зон с мягкой зимой. Крысы и мыши пережили лишь краткий период триумфа, пируя на остатках человеческих припасов. В эпоху заката цивилизации из-за голода даже они порой превращались в желанную добычу голодающих людей. Однако мир хищных крыс, любимый сюжетный ход в спекулятивной биологии, оказался всего лишь красивой сказкой – в поисках добычи в опустевшие и разрушающиеся города пришли совы, кошки и мелкие хищники семейства куньих. Грызунам буквально указали их место в экосистеме: они снова превратились в добычу, и их триумф закончился, едва успев начаться.

Новый порядок в природе
	Новые способы расселения животных. Особые ассоциации морских животных складывались даже на плавающем в океане мусоре, попавшем сюда с материков. Обширные поля дрейфующего в океане мусора способствовали расселению морских беспозвоночных, помогая им пересекать даже Тихий океан.
Новые межвидовые взаимоотношения. На Гавайях после вспышки птичьей малярии вымерли или стали редкими местные гавайские цветочницы, опылявшие многие виды растений. Но одновременно местную лиану фрейсинетию древовидную стали опылять завезённые крысы и птицы белоглазки – это дало растению шанс на выживание.

Деятельность человека оказала колоссальное влияние на распространение видов живых организмов по Земле. Эволюция органического мира и геологические процессы объединения и раскола материков привели к образованию фаунистических и флористических царств, достаточно хорошо отграниченных друг от друга. В эпоху человека эти границы нарушались в гигантских масштабах; завезённые человеком виды уже в историческую эпоху начали разрушать сложившиеся естественным образом экосистемы. Благодаря человеку животные-вредители и сорные растения легко переселялись с одного материка на другой, а морские моллюски и ракообразные в балластных цистернах кораблей пересекали океаны и вторгались в разорённые человеком экосистемы, способствуя их дальнейшему разрушению. Чужеродные виды приживались в новых местах обитания, оказывая влияние на эволюцию аборигенных видов и природных сообществ в целом. Многие из этих путешественников оказались достаточно живучими, чтобы пережить эпоху глобального экологического кризиса. Старый мир рушился, но новый возникал буквально на глазах.
Одним из самых вредных социальных последствий коллапса цивилизации была утрата накопленных человечеством знаний. Объём информации, накопленной человечеством, во много раз превосходил возможности мозга любого отдельно взятого человека. А хранение этой информации на бумажных и электронных носителях позволяло людям жить, не напрягая мозг. В эпоху компьютерных технологий, когда росли и совершенствовались электронные «мозги» машин, мозг живого человека начал постепенно уменьшаться в размерах. А когда перестали работать электрические машины, огромный объём знаний был утрачен – многие из них оказались просто не востребованными в разрушающемся мире, а носители, на которых они были записаны, уже не работали. Электронные носители знаний, неисчерпаемая сокровищница мысли, выходили из строя, и людям приходилось заново учиться писать, считать и запоминать. Многое из того, что человечество знало и умело ранее, постепенно забылось или превратилось в сказки для новых поколений человечества, живущего на руинах прежней цивилизации.
Призрак естественного отбора вновь стал преследовать популяции людей. Накопленный в сытное и безопасное время генетический груз неблагоприятной наследственности лёг на человечество непосильным бременем после исчезновения цивилизации и упадка технологий. Научная медицина со всеми её возможностями, накопленными в период технического могущества человечества, теперь исчезла, и люди вновь столкнулись с возбудителями прежних болезней. Но расклад сил был уже не в пользу человека: иммунитет людей без влияния естественного отбора ослабел, а могущественных лекарств, способных помочь, уже не было. И в любой точке Земли людям пришлось сталкиваться с целым букетом болезней, побеждённых ранее. Их возбудители прятались в виде спор в развалинах мёртвых городов, циркулировали в крови мелких животных, распространялись по воздуху с ветром или кровососущими насекомыми. Но прививок от них давно никто не делал, а отбор, непроизвольно проводившийся в эпоху научной медицины, сделал их ещё более опасными. По всему миру вспыхивали эпидемии, и за руинами городов постепенно закрепилась дурная слава проклятых мест.

Сегодня вид в окне был особенно прекрасен. Был разгар весны, и мелкие певчие птицы сновали среди ветвей яблонь в цвету. Ветер слегка трепал нежные лепестки цветов, а когда птица перепархивала с ветки на ветку, некоторые лепестки отрывались от цветков, и ветер уносил них прочь. Затем, словно по команде, птицы взлетели с ветвей и унеслись прочь. А в следующую секунду вместо птиц за окном уже плавали рыбы, поблёскивая чешуёй, а течение реки колыхало нежные подводные листья кувшинки. Эти метаморфозы объяснялись очень просто: окно было иллюзией, просто большим плоским экраном с превосходным разрешением и отличной цветопередачей. И этот экран был установлен в огромном подземном убежище.
… Они называли себя «элитой», хотя здесь более уместным было бы понятие «денежная знать». Это не были выдающиеся учёные, талантливые изобретатели или просто хорошие люди. Это были люди, у которых просто было очень много денег. Они умели делать деньги, решительно выколачивая их из тех, у кого не было такого таланта. Они и мыслили иначе, и могли позаботиться о своём будущем. Им было удобно, чтобы безликие массы населения «жили настоящим», как в одном древнем рекламном лозунге. Пусть они живут именно так – проедают своё будущее уже сейчас. Однако самые богатые семьи мира решили переждать грядущий кризис. В обстановке строжайшей секретности были наняты лучшие инженеры и строители, и в толще горы в сейсмически безопасном районе материка было создано Убежище – огромный подземный жилой комплекс, многоуровневое сооружение, чудо архитектуры и техники. В нём было всё необходимое для комфортной жизни: несколько жилых ярусов, крупная подземная оранжерея с яркими экономичными лампами, спортивные залы, гаражи с разнообразной техникой – военной и сельскохозяйственной. Были здесь и оружейные комнаты с разнообразным оружием, и стрелковый тир с реалистичными электронными моделями оружия – для тренировок на случай возникновения необходимости защиты от внешнего вторжения. А ещё были организованы птицеферма с инкубатором, рыбная ферма и могучая атомная электростанция, снабжающая Убежище необходимой энергией.
Когда кризис ещё только маячил на горизонте, очень дорогие билеты были распроданы: они достались лишь тем, кто мог очень много заплатить за них. Желающих пережить надвигающуюся катастрофу будет много, а мест мало, поэтому за такие места нужно хорошо заплатить: ничего личного, просто бизнес. Зато за такие деньги выживальщикам был гарантирован великолепный пожизненный сервис. Многие из строителей сооружения вскоре после постройки пропали при невыясненных обстоятельствах, и их поисками никто не занимался: тайну надо было сохранить. А другая часть уже подписала пожизненные контракты на работу в Убежище в качестве обслуги – им самим, их детям и всем прочим потомкам. Когда была отдана команда на заселение, обладатели драгоценных билетов в Убежище прибывали на место окольными путями, соблюдая строжайшую конспирацию. И когда последние билеты послужили пропуском для их обладателей, тщательно замаскированные двери закрылись.
Убежище не было полностью изолировано от мира: с помощью беспилотных летательных аппаратов велись осторожные наблюдения за поверхностью. Аппараты передавали видеозаписи, делали анализы атмосферы и следили за чужаками, оказавшимися слишком близко к Убежищу. Когда-то в Убежище было много таких дронов, но значительная часть их погибла во времена голода и кризиса, когда люди на поверхности земли сражались за жизнь, видели в окружающих только врагов и были готовы стрелять во всё, что движется. Несколько дронов было сбито, поэтому пришлось задействовать их функцию самоликвидации, чтобы информация из них не выдала местоположение Убежища. Чтобы не обнаружить себя во времена «войны всех против всех», обитатели Убежища решили больше не выпускать дронов. Их и так осталось только три – это была основная связь с внешним миром, и её берегли, как могли. Ещё одной связью был мощный кабель, подключённый к глобальной информационной сети. Обитатели Убежища сохранили в локальном банке данных все возможные научные и технические публикации и регулярно обновляли их. Но однажды они не смогли подключиться к общей сети: на поверхности что-то произошло. А поскольку подключиться вновь не удалось ни через месяц, ни через полгода, обитатели Убежища начали справедливо опасаться за своё благополучие. И на Большом Общем Собрании они проголосовали и почти единогласно решили жить исключительно в собственном мире, чтобы переждать катастрофу, разразившуюся на поверхности. Ресурсов атомной станции в глубине горы хватило бы на века, а там уже можно будет что-нибудь придумать.
Шло время, и в Убежище уже сменилось несколько поколений людей. Когда умерли последние, кто ещё помнил жизнь на поверхности, оборвалась последняя ниточка, связывающая обитателей Убежища с остальным миром. Будучи настоящим чудом техники, Убежище могло поддерживать жизнь своего населения на протяжении нескольких веков, но ресурсы всё равно начали постепенно исчерпываться. Со временем в кладовых Убежища закончилось несколько видов лекарств, и некоторым больным уже не смогли оказать нужную медицинскую помощь вопреки гарантиям фирмы-основателя Убежища. Они стали первыми жертвами политики изоляции. Затем начали одна за другой отказывать лампы в гидропонных оранжереях; растения отреагировали на это снижением урожая. Работники оранжерей пытались переставлять исправные осветители в ещё функционирующие оранжереи, но этого было недостаточно. Мастерские не могли починить осветители, и в итоге полезная площадь оранжерей стала постепенно сокращаться, а порции пищи обитателям Убежища были урезаны. Чтобы избежать голода, люди пытались выращивать пищевые растения дома, но это была лишь иллюзия решения проблемы: мощности домашних осветителей не хватало для нормального развития растений, а искусственную почву приходилось заменять измельчёнными отбросами. Угроза голода стала реальностью для обитателей Убежища. На тот момент под землёй жило уже четвёртое поколение людей, не знавших никакого другого мира, кроме Убежища. Но потребность менять свою жизнь была очевидной: нужно было готовиться покинуть Убежище. И в один из дней господин Верховный Директор обратился к жителям подземного города с речью. Восхвалив мудрость предков, позволившую им выжить, он призвал своих возлюбленных подчинённых начать подготовку к Вступлению в Наследование – по его словам, теперь мир принадлежал обитателям Убежища, точно так же, как он принадлежал когда-то их предкам – богатейшим семьям планеты. И выживание в Убежище – это подтверждение их статуса Властелинов Мира.
На всех уровнях подземного города жизнь закипела с новой силой. По старым фильмам и электронным копиям книг люди изучали приёмы рукопашного боя, чтобы быть готовыми защитить своё право владеть миром. В электронных тирах отрабатывались навыки стрельбы из моделей оружия, максимально приближенных к настоящим, хранящимся в оружейных комнатах Убежища. Люди из числа обслуживающего персонала с нижних ярусов изучали сельскохозяйственные культуры и приёмы их возделывания – они должны были обеспечить новой пищей своих господ. Семена культур хранились в специальных кладовых в условиях глубокой заморозки.
Первый шаг не должен быть опрометчивым – нужно провести тщательную и осторожную разведку. Поэтому Совет Директоров единогласно одобрил мудрое решение Верховного Директора выпустить разведывательный дрон. В день и час его вылета в Общинных на всех ярусах люди приковали свои взоры к огромным экранам и наблюдали трансляцию с камер дрона в режиме реального времени. Они имели представление о том, как выглядит Верхний мир, исключительно по старинным книгам и фильмам, но сейчас впервые видели не постановочные картины жизни на поверхности.
Дрон взмыл в воздух ровно в полдень по часам Убежища, и с высоты нескольких десятков метров над вершиной горы показал панорамный вид. Склоны окрестных гор покрывали густые леса. Дрон пролетел через лес, осторожно выбирая маршрут, и люди заметили, что эти леса состоят преимущественно из быстрорастущих пород деревьев – берёзы, клёнов, тополей и ольхи. Природа лишь недавно взяла своё: это деревья, образующие леса самыми первыми. В поле зрения дрона попадали мелкие птицы, а когда он поднялся выше, ему пришлось сделать манёвр уклонения: на него бросилась какая-то хищная птица – возможно, коршун или сарыч. Но крупных животных в лесу замечено не было. И не было следов пребывания людей. Пролетая над предгорьями, дрон зафиксировал следы присутствия относительно крупных существ, но они всё равно были небольшими, меньше человека. Ему удалось обнаружить на открытом месте нескольких четвероногих, покрытых шерстью и рогатых. Наблюдавшие за полётом люди заставили дрон облететь вокруг этих зверей и сделать несколько фотографий. На них была хорошо заметна особенность этого вида животных – странная борода из длинных волос на нижней челюсти. Прибор записал голос одного из зверей – скрипучий, резкий и протяжный. Один из жителей Убежища заявил, что узнал в этом звере корову. Его мнение уважали все, поэтому спорить не стали. Выживание этих зверей давало им надежду – можно попробовать разводить их как домашний скот.
Полёт дрона показал, что наверху вполне можно жить. Анализы атмосферы выявили приемлемое для жизни содержание кислорода, отсутствие загрязнения атмосферы и нормальную солнечную радиацию. Можно было выходить на поверхность, и Совет Директоров установил сроки этого события и поручил главам семей и старейшинам разработать графики подготовки к Исходу.
Ко дню Исхода жители Убежища подготовились весьма основательно. Из кладовых достали палатки, котелки и топоры (некоторые главы семей даже пробовали порубить дома мебель, чтобы потренироваться), а люди приготовили запас готовой и долго хранящейся пищи на первое время. Выход наружу был обставлен торжественно: под наблюдением нескольких видеокамер, записывающих для потомков это историческое событие, сам Верховный Директор достал Главный Ключ и отпер им калитку, замаскированную камнями снаружи. Сработали гидравлические усилители, и калитка весом больше тонны открылась после лёгкого толчка. В помещение ворвался свежий воздух с поверхности, несущий с собой запахи леса и мокрой земли. Верховный Директор взвалил себе на спину рюкзак с палаткой и первым шагнул в новый мир. А когда он поднял голову и посмотрел вверх, то увидел над собой высокое небо вместо потолка. Мозг не выдержал такого мощного впечатления, и грузный мужчина осел на землю, потеряв сознание от избытка эмоций. Торжество оказалось немного смазанным, но дежурный медик быстро привёл его в чувство, и процессия людей с грузами медленно потянулась по тайной тропке в мир на поверхности – сказочно красивый, но пугающий своей новизной и неизвестностью.
Дрон тщательно разведал место для основания палаточного городка жителей Убежища, и это место было торжественно отмечено на карте как Центр Нового Мира. Первую палатку под руководством инструкторов ставил лично господин Верховный Директор; завершив это дело, он произнёс импровизированную речь, в которой дал понять, что сейчас руками обитателей Убежища делаются великие дела, сравнимые с основанием величайших городов прошлого. В последующие дни люди постепенно начали переселяться в палатки на поверхности. В первую неделю нашлось несколько смельчаков, решившихся переночевать на поверхности и увидеть рассвет своими собственными глазами. Вскоре практически все жители, воодушевлённые их достижениями, перебрались наружу. Обслуживание атомной станции, ферм и оранжерей временно перевели в автоматический режим – всем хотелось побывать на поверхности.
На плечи зоологов и ботаников легла важная обязанность: обследование мира на предмет возможных опасностей. Подобно всем остальным жителям Убежища, они были досконально знакомы лишь с культурными растениями и сельскохозяйственными животными, которые разводились ради пищи. Остальные виды живых существ были знакомы им сугубо по книгам и информационным данным, хранящимся в локальной информационной системе.
Мир сильно отличался от описаний, которые были составлены ещё до кризиса цивилизации. Зоологам не удалось увидеть ни одного крупного зверя – лишь мельком им попались на глаза те самые звери, которых смог сфотографировать дрон, но они не подпускали близко и быстро убегали. Зато в траве шуршало множество мелких существ – мелких грызунов и преследовавших их хищников. Особенно много грызунов было на сухом водоразделе, где лес отступил, а на склонах холмов колыхались зелёные волны трав. В одном месте зоологам удалось заметить скопление круглых отверстий в земле – там были норы довольно крупных зверей вроде сурка. Возле одной норы они увидели хозяина норы, который при их приближении тревожно свистнул, и тотчас же к норам бросились его сородичи, скрывавшиеся в траве.
Зоологи подошли к норам и начали осматривать их. Они обнаружили помёт, остатки пищи, клочки подстилки и… одного мёртвого зверька. Строение его челюстей явно указывало на принадлежность к грызунам – ощеренная в смертном оскале пасть открывала две пары острых резцов. Пока зоологи осматривали невиданное существо, один из них почувствовал острую боль в ноге – словно в кожу кольнули раскалённой иголкой. Непроизвольно хлопнув себя ладонью по ноге, человек стал разглядывать источник беспокойства. Ему удалось прихлопнуть мелкое насекомое буроватого цвета. Разглядывая его в походную энтомологическую лупу, он отметил особенности этого экземпляра – короткое и сжатое с боков тельце, буроватую окраску, отсутствие крыльев и удлинённую заднюю пару ног. Это существо не было известно ни одному из жителей Убежища.
В Убежище продолжали функционировать приборы. В оранжереях в нужном режиме включался свет, к корням растений подавался питательный раствор, домашним птицам и рыбам выдавались порции корма, а отходы их жизнедеятельности убирала автоматика. Инженеры превосходно продумали конструкцию систем жизнеобеспечения Убежища: их хватит ещё на несколько веков. Компьютер не может удивляться, поэтому в электронный журнал Убежища в течение многих дней вносились одинаковые записи о том, что нагрузки на очистные сооружения в жилом секторе не наблюдается. Никто из ушедших на поверхность людей не вернулся в Убежище.
Прошлое напомнило о себе в самой страшной форме. После укуса маленькой блохи один из зоологов принёс в лагерь чуму, и маленькая популяция людей была обречена на смерть. Противочумной сыворотки у них не было, а из-за отсутствия опыта болезнь не удалось распознать вовремя. Поселения грызунов были естественными очагами этой болезни, и за века, прошедшие после кризиса, звери расселились туда, откуда были изгнаны цивилизацией. А сама болезнь прекрасно сохранялась в поселениях грызунов, даже если время от времени их обитатели вымирали – на их месте быстро поселялись новые зверьки, разносившие заражённых блох дальше.
Шли дни. На подземной ферме постепенно погибали от голода домашние птицы и рыбы: за ними некому было ухаживать. В одной из жилых комнат под искусственным светом торчало высохшее растение томата. Умирая, оно вложило все силы в последний плод, который созрел и упал на ковровое покрытие на полу комнаты. Семенам уже не суждено прорасти – они просто засохли на ковре из искусственного волокна среди сгнившей мякоти плода. Также не суждено было оставить потомков этим людям – они лишь обманывали себя надеждой, пытаясь отсрочить неизбежный конец. Мир после краха техногенной цивилизации слишком сильно изменился, и возврата к прежним временам могущества человека уже не будет.
Из ферм в нижних ярусах через вентиляцию распространялся отвратительный запах смерти – без должного ухода погибли последние обитатели фермы. А компьютер в жилом секторе по-прежнему продолжал работать, транслируя в случайном порядке на экране-окне анимированные фотореалистичные картины – сады, леса, горы, подводный мир. Это были картины мира, ушедшего навсегда. На поверхности земли и в океанах уже начал складываться новый мир.

***

Цивилизация погибла, но люди не вымерли. Они уже не могли вести прежний образ жизни – цивилизация была похожа на фантастического змея Уробороса, пожирающего собственный хвост. Созидание цивилизации привело к разрушению мира и исчерпанию ресурсов. А в эпоху коллапса цивилизации технологии и знания были утрачены. Впрочем, они вряд ли пригодились бы в мире, пережившем чудовищный экологический кризис. Людей остались лишь жалкие доли процента от прежней численности населения: остальные стали жертвами войн за питьевую воду и продовольствие, болезней и… естественного отбора. Человечество посткризисной эры – это кочевые группы охотников-собирателей, как в древние времена. Однако их жизнь не похожа на жизнь доисторических людей. Истощённая планета лишена мегафауны, поэтому люди уже не устраивают массовых загонных охот, добывая крупных животных целыми стадами. Источников пищи стало мало, а навыки выживания были большей частью утрачены, поэтому немногим оставшимся в живых пришлось учиться охотиться на мелких зверьков и поедать всё, вплоть до насекомых. Промедление в обучении оплачивалось жизнями людей.
Развалины огромных городов для выживших людей – объекты суеверного страха: они представляются им как места, населённые чудовищами и дикими зверями. Тем не менее, люди заходят в погибшие города. Суеверный страх заставил их придумывать сложные ритуалы, призванные задобрить духов, ведь в развалинах можно найти много интересного и полезного: посуду, осколки стекла, куски металлов. Но обработка найденных материалов сводится к изготовлению простых режущих орудий методом сколов или примитивной деформации с помощью ударов тяжёлыми предметами. В прошлом развитию ремесла способствовали два фактора: оседлый образ жизни, позволявший создавать новые приспособления, и наличие излишков ресурсов. А сейчас скудность природы Земли заставляет людей постоянно находиться в движении, переходить с места на место по мере истощения ресурсов. Поэтому из имущества у них остаётся только то, что можно сделать на месте или унести с собой, а иной раз и вовсе только собственные руки, ноги и зубы. С переходом к кочевому образу жизни был утрачен навык изготовления керамики – первого из искусственных материалов. На Земле был день, когда был сварен последний горшок супа; на следующий день этот горшок случайно разбился, и нового уже негде было взять. В дальнейшем был утрачен навык обращения с огнём, и человек фактически вернулся в лоно природы – но не так, как мечтали люди прошлых эпох, а наравне с другими представителями животного мира.

Взрослые всегда предупреждали: не нужно ходить к Дырявым Скалам, это место, где обитают демоны и чудовища. У костра взрослые рассказывали о странных существах, которые жили в этих местах. Они говорили про черепах, которым можно сесть внутрь панциря, и они бежали, куда их попросят, с рёвом и сверкающими огнём глазами – так быстро, что бегом не догонишь. В длинных верёвках жили молнии, которые могут ударить, если эту верёвку схватить. На краю Дырявых Скал раскинулось каменное поле – когда-то на нём не росла трава, и туда прилетали огромные птицы, которые приносили в зобу и желудке живых людей. Но сейчас каменное поле поросло травой и деревьями, и птицы перестали туда садиться: говорят, они не любят, когда трава щекочет им живот. А ещё на самой вершине Дырявых Скал жила страшная летучая мышь, которая умела оборачиваться человеком.
Но любопытство сильнее страха, и двое мальчишек отправились туда рано утром, пока стойбище спало. Они рассчитывали встретить там какое-нибудь удивительное животное, или даже поохотиться: в одном из соседних кланов рассказывали, что в древние времена звери в Дырявых Скалах могли есть прямо у тебя из рук. К тому же прогулка в Дырявые Скалы докажет остальным в клане, что ты уже вырос и возмужал: тебе уже столько лет, сколько пальцев на обеих руках, и это значит, что ты стал взрослым.
Мальчишки быстро добрались до Каменной Реки, которая вела в Дырявые Скалы. Поверхность Реки когда-то была гладкой и ровной, но сейчас сквозь неё проросли травы и даже деревья. Несмотря на это, по ней было удобно идти, и мальчики быстро добрались до цели своего путешествия. Они шагали по Каменной Реке, которая часто раздваивалась, а иногда поднималась над землёй на штуках, похожих на каменные стволы деревьев и лапки гусениц одновременно. Дырявые скалы выглядели не похожими на обычные скалы, которые оба мальчика видели уже много раз за время странствий их племени по этим землям. Края самих Скал и дырок в них были ровными, как поверхность воды в луже, когда нет ветра. Деревья росли между этими Скалами, разрывая корнями Каменную Реку, а на самих Дырявых Скалах росли пучки трав, длинные плети ползучих растений, и даже молодые тонкие деревца, качающиеся на ветру. Ради любопытства мальчики заглядывали в дыры в этих Скалах, пугая местных обитателей. Иногда от них удирал испуганный грызун вроде мыши или крысы. Бывало, они тревожили сидевших внутри скал голубей или встречали глазами пронзительный взгляд совы, сидящей где-нибудь на уступе под самым сводом пещеры внутри Скалы. Полосатые и чёрные кошки бесшумными тенями крались под деревьями или скрывались в глубинах Дырявых Скал, сверкая зелёными глазами. А высоко под сводом одной из Скал им даже удалось разглядеть гнездилище летучих мышей – но обычных, не с человека ростом. Ничего особого… Ради интереса один из мальчиков взял пару кусков скалы и стукнул их друг об друга – один из кусков раскрошился, а от второго откололась часть. Странный, непрочный камень – из такого не сделаешь ни нож, ни наконечник копья.
Внимание мальчиков привлёк дробный стук где-то над ними – словно откуда-то с высоты ритмично сыпались маленькие камешки. А затем раздался чей-то протяжный насмешливый голос – словно гадкий смех. Но это не был голос человека. Мальчики не очень-то верили рассказам взрослых о демонах, считая их сказками: слова, не больше. Во всяком случае, они пока не видели ни одного бога или демона. Поэтому голос наверху скорее привлёк их внимание, чем напугал. Они оба взглянули вверх.
С высоты двух человеческих ростов на них смотрел зверь. Он легко шагал по скальному карнизу шириной в ладонь, хотя был размером с любого из мальчиков. Зверь ощипывал растения, укоренившиеся в щелях Дырявой Скалы, и поглядывал на мальчиков, уверенный в собственной недосягаемости. Затем он встряхнул рогатой и бородатой головой, и снова закричал противным голосом. С разных сторон донеслись голоса других зверей, и мальчики оглянулись по сторонам. На соседних скалах они разглядели ещё нескольких таких же зверей, только разного цвета. Первый из зверей был серый с чёрной спиной, а другие были чёрные, светло-серые, и даже один рыжий. Мальчики вспомнили: это были самые настоящие козы. Взрослые говорили, что когда-то эти звери были ручными и сами приходили к людям, чтобы их съели.
Но эти козы, похоже, не знали человеческих историй, поэтому не спешили спускаться. Они просто паслись на каменных карнизах, пощипывая траву, растущую между камнями. Один из мальчиков с досады поднял камень, и запустил им в ближайшую козу. Камень ударился об Скалу, выбив из неё несколько кусочков, а козы бросились наутёк – одни скрылись внутри Дырявой Скалы, а две спрыгнули на землю и побежали. Мальчики бросились за ними. Это будет так здорово – принести на ужин в стойбище такую добычу!
Словно предчувствуя свою участь, козы мчались по Каменной Реке, стараясь сбежать от людей. Мальчики бежали за ними, задыхаясь. И они слышали за спиной чьё-то дыхание и быстрые шаги. Одна из коз сумела запрыгнуть на скалу и быстро забежала наверх, а вторая скрылась где-то внутри другой Дырявой Скалы. Мальчики остановились и обернулись: их окружали хищники серого цвета, некоторые с белыми пятнами на груди, животе и лапах. Стройные, с высокими ногами и зубастыми челюстями, они заходили с боков, стараясь окружить мальчиков. Когда-то их предки были лучшими друзьями человека, но в эпоху кризиса эти хищники пересмотрели своё отношение к людям, и теперь видели в мальчиках добычу.
Чтобы не попасть в окружение, мальчики быстро отступили к одной из Дырявых Скал. Одичавшие собаки подходили к ним всё ближе, скаля зубы. Но они явно не знали, как может обороняться человек, поэтому первый из камней быстро нашёл цель – он попал в голову собаки, которая с визгом закрутилась волчком и отступила, пошатываясь. С её шерсти на камни капала кровь, но она осталась жива и теперь трусливо пряталась за спины сородичей. Второй камень попал в голову крупной собаке, подошедшей слишком близко, и хищник едва устоял на ногах. Ещё один камень добил её, и собака рухнула на землю. Остальные хищники, видя участь сородичей, стали отступать. Успех нужно было закрепить, поэтому мальчики бросились вперёд, громко крича, и ещё несколько камней, брошенных в стаю собак, заставили хищников обратиться в бегство. Сейчас мальчикам удалось отстоять своё право на жизнь, и даже заполучить охотничий трофей – большую дикую собаку. Но вполне возможно, что в следующий раз победа достанется им большей ценой, или вовсе останется за хищниками.
Привязав мёртвую собаку за лапы к длинной прочной палке, мальчики возвращались в стойбище. Когда они шли среди Дырявых Скал, за их спинами слышались осторожные шаги и тихое рычание. Но стоило им обернуться, как их преследователи прятались и отступали, сохраняя безопасную дистанцию. Мальчики нарочно не стали бежать: бежит только жертва, и это просто спровоцировало бы хищников на новое нападение. Когда они вышли на Каменную Реку, идти стало легче, и преследователи отстали. Оба путешественника предвкушали радость от появления в стойбище: они доказали, что теперь они – настоящие мужчины. Возможно, им удастся убедить взрослых вернуться сюда завтра и поохотиться на коз. А шкура дикой собаки будет достойным дополнением к одежде молодого охотника – куртке из кроличьих шкурок и штанам, сплетённым из прочного травяного волокна.

***

В историческую эпоху человек добился успеха в борьбе за существование благодаря крупному сложному мозгу, который обеспечивал гибкое поведение и помогал осваивать различный образ жизни и использовать для выживания местные ресурсы почти любого уголка Земли. Но обладание таким преимуществом имело свою цену – мозг потреблял большое количество ресурсов организма. Поэтому в условиях недостатка природных ресурсов крупный мозг стал дорогим удовольствием. Маятник естественного отбора качнулся в другую сторону – размер мозга начал уменьшаться. Стали успешнее выживать те, кому приходилось затрачивать меньше ресурсов на содержание этого дорогого приспособления. Итогом этого стала деградация поведения человека – сокращение периода обучения и меньший объём усвоенных в детстве знаний. А следом за этим человек начал утрачивать другие черты, привычные для эпохи цивилизации.
Продолжительность жизни людей упала, и они практически не доживали до пострепродуктивного возраста: бабушек и дедушек попросту не осталось. Этот процесс имел ряд неприятных последствий. Во-первых, исчезли хранители знаний и мудрые воспитатели детей. Во-вторых, некому стало ухаживать за детьми, и теперь матерям удавалось родить и вырастить меньше детей за свою короткую жизнь. Численность людей стала падать, и некоторые местности Земли обезлюдели. Ранее единый вид разделился на отдельные популяции, а огромные расстояния сделали невозможным контакт между ними. Эволюции немало способствовала ксенофобия человека. Разделяя свой вид на «своих» и «чужих», люди своим поведением лишь усиливали изоляцию и ускоряли разделение ранее единого человечества на отдельные виды. Последний раз несколько видов людей одновременно обитали на Земле лишь в плейстоцене; спираль истории человечества завершила очередной виток.
Остатки человечества ожидало вовсе не радужное будущее, в котором технологии облегчали жизнь каждому индивиду. Четвероногие, пернатые, чешуйчатые и прочие соседи по планете не собирались сдавать свои позиции и предъявляли свои права на место в природе. Ради собственного выживания потомки человека должны прочно закрепиться в своих экологических нишах и не уступать перед натиском конкурентов и хищников. В противном случае их может ожидать единственная участь – та же, на которую люди обрекли множество видов живых существ, когда находились на вершине своего могущества. Но куда могут привести их тернистые тропы эволюции, скрытые в тумане будущего?

Человек как материал для эволюции

На заре становления палеоантропологии ископаемая родословная человека представлялась чем-то вроде прямой линии, ведущей от древних человекообразных обезьян к современному человеку через целую последовательность ископаемых форм, каждая из которых была исключительно потомком примитивной предыдущей и предком более совершенной последующей. Но это представление оказалось лишь иллюзией. Новые палеонтологические находки заставили отказаться от «прямолинейной» схемы эволюции человека в пользу «кустовидной» модели, в которой от основного «ствола», ведущего к современному человеку, постоянно отделялись боковые ветви. И даже сам этот «ствол» можно назвать «основным» лишь условно – это лишь одна ветвь среди множества равнозначных, с единственным отличием: остальные ветви прервались, а ветвь нашего вида – пока ещё нет. Иными словами, эволюция человека ничем не отличается от эволюции любой другой группы живых организмов – природа использует тот же метод «проб и ошибок», эволюция человека изобилует постоянными уклонениями в специализацию, за которыми следует множество событий вымирания. Такое развитие событий заставляет несколько потускнеть блеск короны «царя природы» и ставит нас в один ряд со всеми прочими земными формами жизни.
В некоторых произведениях об эволюции человека в будущем авторы вводят в текст фантастические допущения – например, генную инженерию. У Дугала Диксона и Олафа Стэплдона этим занимаются сами земляне, а в книге Немо Рамджета – вымышленная раса инопланетян. В любом случае такое вмешательство расширяет спектр возможных потомков человека, но получившиеся потомки уже не будут результатом действия исключительно природных сил. Конечно, в настоящее время уже открыты механизмы «горизонтального переноса» генов между разными ветвями родословного древа при помощи вирусов. Но в случае применения генной инженерии мы сталкиваемся с иным масштабом вмешательства (хотя механизм такой же, как при переносе генов вирусами), и в его основе лежит не случайное событие, а намеренное целенаправленное действие в запланированном объёме. В случае действия природных сил мы сталкиваемся с «сиюминутной» необходимостью соответствия признаков организма условиям окружающей среды, которая направляет дальнейшую эволюцию. Именно этим объясняется большое количество боковых ветвей, которые не оставляют потомков, на родословном древе любой группы живых организмов – специализация снижает конкуренцию, но одновременно ограничивает возможность эволюции в других направлениях. Фигурально выражаясь, скоростное шоссе внезапно заканчивается тупиком.
Иногда эволюцию пытаются представить как процесс, в котором в равной степени реализуются все возможные варианты изменений, однако учёными выведен целый ряд закономерностей, в соответствии с которыми происходит изменение живых организмов.

• Правило необратимости эволюции (Л. Долло, 1893) известно в нескольких формулировках. Сам Луи Долло дал две: 1) организм не может вернуться (хотя бы частично) к предшествующему состоянию, которое было осуществлено в ряду его предков; 2) организм никогда не возвращается точно к прежнему состоянию даже в том случае, если он оказывается в условиях существования, тождественных тем, через которые он прошел; но вследствие неразрушимости прошлого он всегда сохраняет след промежуточных этапов, которые были пройдены им. Известна также формулировка Ч. Дарвина: организм (популяция) не может вернуться к первоначальному виду, от которого он произошел, даже если ему вернуть первоначальную среду и условия обитания. В нашем случае, если человеку и суждено утратить разум и деградировать до животного состояния, он не превратится обратно в обезьяну. Это будет уже другое существо, сохраняющее в строении какие-то особенности своего предка-человека, заведомо отсутствующие у обезьян.
• Правило адаптивной радиации (Г. Ф. Осборн, 1902): филогенез любой группы сопровождается разделением группы на ряд отдельных филогенетических стволов, которые расходятся в разных адаптивных направлениях от некоего исходного состояния. В случае массового вымирания в первую очередь исчезают самые специализированные виды. Поэтому у выживших видов (которые, скорее всего, будут неспециализированными) появится возможность занять большое число новых экологических ниш. В связи с этим от потомков человека мы можем ожидать значительно большего разнообразия, чем существовало у гоминид в плейстоцене.
• Правило прогрессирующей специализации (Ш. Депере, 1876): группа, вступившая на путь специализации, как правило, в дальнейшем развитии будет идти по пути все более глубокой специализации. Применительно к эволюции человека это означает, что возврата к четвероногим формам уже практически не будет: строение опорно-двигательного аппарата глубоко специализировано к двуногому передвижению, и от гипотетических потомков людей можно ожидать лишь большей специализации в этом направлении.
• Закон происхождения крупных таксонов от малоспециализированных предков (Э. Коп, 1904): в самом названии этого закона всё уже сказано. Но следует помнить, что уровень специализации следует рассматривать в контексте среды обитания. Например, кистепёрые рыбы были очень специализированными как представители рыб, водных животных. Но в процессе перехода к жизни на суше, как представители наземных животных они были самыми неспециализированными по сравнению со всеми своими потомками.

Этими закономерностями описание процесса эволюции далеко не ограничивается. Они в целом позволяют понять, что эволюция – не процесс слепого перебора всех возможных вариантов, и вероятность реализации этих вариантов далеко не одинакова. Поэтому приблизительно предсказать хотя бы некоторые её итоги в краткосрочной перспективе возможно. Но чем больший отрезок времени нам предстоит рассматривать, тем больше кофе придётся заваривать, и тем больше гущи задействовать в прогнозировании, поскольку будущее не определено, и именно его непредсказуемость может перечеркнуть самые смелые прогнозы или тщательные и продуманные расчёты. Поэтому возможный ход событий истории и образы потомков человека из далёкого будущего, скорее всего, являются чистейшей фантазией.
Чтобы хотя бы приблизительно предугадать облик потомков человека, стоит посмотреть, с каких исходных позиций начнётся их эволюция, и какие «подводные камни» будут ограничивать её возможные направления.
Любой вид живых организмов отличается уникальным набором признаков внешнего и внутреннего строения. Одни из них примитивные – то есть, близкие к признакам предковых форм. Другие – прогрессивные, сформировавшиеся на основе признаков, унаследованных от предков, и открывающие перед их обладателем новые возможности для эволюции. Выделяют также специализированные признаки, видоизменившиеся у рассматриваемого вида в уникальное состояние, не встречающееся в ряду его предков, и сужающие его возможности для эволюции. Единственная трудность состоит в том, что результаты того или иного эволюционного шага оцениваются «постфактум», на основании того, какой была судьба группы носителей этого признака. Лишь время покажет, чем именно были признаки, отличающие человека от прочих живых существ – величайшим прорывом на новый уровень бытия, или же бременем, сузившим возможности к адаптации и лишившим нас эволюционного будущего.
Если брать понятие «примитивный» в самом широком смысле, то примитивными признаками человека можно считать полный набор функциональных конечностей (например, у китообразных их всего две) и пальцев (у копытных их число может сокращаться до 1-2 на конечность). Это делает возможной дальнейшую специализацию, с поправкой на двуногое положение тела человека. Вряд ли потомки человека лишатся ног, как те же китообразные, но вполне вероятно изменение пропорций рук и ног, в том числе с редукцией числа пальцев у специализированных форм.
В ряду уникальных для человека признаков следует отметить так называемую «гоминидную триаду»:

1) Прямохождение и все признаки, связанные с этой особенностью – строение черепа, позвоночника, крестца и нижних конечностей;
2) Кисть руки с точным захватом, приспособленная для манипулирования с предметами и изготовления орудий труда. Одна из основных особенностей – удлинённый и подвижный большой палец, способный противопоставляться остальным и коснуться кончика любого другого пальца на кисти;
3) Развитый мозг и соответствующее его развитию сложное поведение.

В строении осевого скелета и черепа человека проявляется приспособленность к двуногому прямохождению: это широкий чашевидный таз, специфический двойной изгиб позвоночного столба и большое затылочное отверстие, обращённое не назад, а вниз. Такая глубокая специализация означает невозможность возврата к четвероногому хождению. Поэтому можно ожидать, что потомки человека так и останутся двуногими существами. Но эта особенность не ограничивает способности лазать по деревьям, поэтому можно ожидать появления среди потомков людей неких аналогов обезьян. У древесных потомков человека вертикальное положение тела ограничит возможности передвижения по ветвям: бег на четырёх конечностях, как у узконосых и широконосых обезьян, будет невозможен. Реальным вариантом остаётся так называемая круриация: хождение по ветвям на двух ногах в выпрямленном положении с использованием рук для захватывания соседних веток в качестве опоры. А из такого способа передвижения легко выводится брахиация: «хождение на руках» без использования ног. Поэтому среди лесных потомков человека вполне ожидаемы похожие на гиббона брахиаторы, которые при передвижении сохраняют вертикальное положение позвоночника.
В процессе приспособления к потреблению более мягкой пищи в ряду предков человека разумного уменьшились челюсти, началась редукция коренных зубов, а также редуцировались теменной гребень и надбровные дуги, которые давали дополнительное место для прикрепления мощных жевательных мышц. Если потомкам человека предстоит перейти к потреблению более грубой сырой пищи, требующей больше механической обработки, у них вряд ли вновь появятся утраченные признаки обезьян – эволюция необратима. С большей степенью вероятности им предстоит развить иные способы прикрепления более мощных жевательных мышц к черепу – например, дополнительный рельеф на костях или новые костные гребни.
Развитие жевательной мускулатуры требует более раннего срастания швов черепа, чтобы обеспечить надёжную опору этим мускулам. Это означает, что мозг человека будет раньше заканчивать свой рост (и период обучения житейским премудростям будет короче). Соответственно, по мере роста тела остановившийся в росте мозговой отдел черепа будет уменьшаться относительно лицевого. Поэтому лицо у взрослых особей потомков человека, следуя такой тенденции, станет крупнее. Собственно, это наблюдается у обезьян.
Туловище человека выше пояса сохранило относительно малоспециализированное строение, близкое к обезьяньему. Это позволяет потомкам человека сохранять способности к хватанию и манипулированию предметами, как минимум, на уровне обезьян. А вот ниже пояса тело человека несёт множество особенностей, которые стоит обсудить с позиции их эволюционных перспектив.
Ступня человека считается мало специализированной к передвижению по земле – сказывается происхождение от древесных предков. Человек является стопоходящим существом, и такая особенность позволяет ему иметь большую площадь опоры. Это немаловажно для крупных существ, поэтому можно ожидать, что массивные медлительные формы останутся стопоходящими. Ожидаемо развитие крупных ступней и длинных пальцев у полуводных форм. Быстроногим лёгким наземным формам, напротив, важнее снизить трение при передвижении, поэтому для них вероятно изменение строения ступни в сторону удлинения при одновременном срастании костей плюсны, а также развитие роговых подушек, принимающих на себя основной вес тела, и сокращение количества пальцев. Оставшиеся пальцы будут утолщаться и укрепляться, чтобы выдерживать нагрузки, возникающие при беге. Форма ногтей на пальцах ног человека специфична – они тонкие и плоские. Поэтому можно ожидать, что они превратятся не в массивные копыта наподобие лошадиных, а в нечто вроде копытец на ноге верблюда: будут усиливать сцепление с грунтом при шаге, но не брать на себя вес тела. Кроме того, «сильной стороной» человека является выносливость – способность ходить на дальние расстояния. Проигрывая наземным животным в беге на короткую дистанцию, люди выигрывают на длинной. Поэтому не исключена вероятность эволюции мигрирующих видов-«ходоков» с видоизменёнными ступнями, приспособленными к длительному хождению по разным типам грунта. У бегающих форм человека произойдёт срастание большой и малой берцовых костей и совершенствование голеностопного сустава по пути повышения надёжности: бегающему существу важно избежать травм связок, и подвёрнутая нога грозит ему смертью от зубов и когтей хищников.
Рука человека обладает прекрасными способностями к хватанию, поэтому развитие из человека древесной формы также не исключается. В данном случае специализация ступни к хватанию может пойти иным путём, чем у древесных предков гоминид, и ступня лазающего потомка человека уже не будет похожа на ступню человекообразных обезьян прошлого.
«Секретным оружием» человека является развитый мозг. Он обеспечивает нам гибкость поведения, возможность учиться и накапливать значительный объём информации. Но цена такого приспособления слишком велика: это долгое детство (время зависимости от взрослых особей), продолжительный рост черепа (незаросшие швы делают его плохой опорой для жевательных мышц, а это сокращает спектр потребляемой пищи) и высокие затраты энергии для поддержания его в работоспособном состоянии. Вес головного мозга человека составляет 1/50 веса тела, но на поддержание работоспособности центральной нервной системы тратится от 15 (в покое) до 25-30% (в состоянии повышенной активности) ресурсов всего организма. Поэтому ухудшение условий жизни первыми ощутят на себе самые мозговитые особи. Если мы представим себе мир будущего как истощённую планету, неспособную дать достаточно пищи для жизнеспособных популяций людей с крупным мозгом, то придётся признать, что естественный отбор будет благоприятствовать тем, у кого затраты на поддержание жизнедеятельности будут меньше, чем у их предков. Так что в бедном ресурсами мире вряд ли появятся интеллектуалы с высокими умственными способностями. Зато получат преимущество те, кто действует на уровне инстинкта, не особо задумываясь о последствиях своих действий – собственно, некоторые представители современного человеческого вида уже живут именно так. Гипотетические очень мелкие потомки человека наверняка будут «безмозглыми»: физиологических возможностей организма мелкого существа не хватит для снабжения крупного мозга кислородом и выведения продуктов метаболизма нервной системы.
Некоторые из потомков человека, описанные в книге Дугала Диксона «Человек после человека», получили преимущество в борьбе за существование благодаря совершенно фантастическим допущениям: телепатии и наследственной памяти. Пока существование этих явлений не доказано научно, рассматривать их всерьёз, как реальный материал для дальнейшей эволюции потомков человека, просто некорректно.
Помимо «гоминидной триады», человек обладает и другими признаками, выделяющими его среди родственных видов приматов. Один из них – зубная система с редуцированными клыками. Такая особенность строения помогает совершать боковые движения челюстями и пережёвывать пищу. Кроме того, редукция клыков считается одним из важнейших факторов изменения системы сигнализации – на смену демонстрации клыков, характерной для большинства обезьян, гоминидам пришлось выработать сложную систему звуковых сигналов и жестов.
Ещё один достаточно распространённый признак приматов – это бинокулярное зрение, одна из общих особенностей строения черепа приматов, присутствующая у долгопятов и обезьян. Поэтому в будущем также вероятно сохранение этого признака. Эта особенность помогает точно оценивать расстояние до интересующего объекта, хотя сужает поле зрения из-за значительного перекрывания полей зрения обоих глаз. Таким образом, этот признак может отчасти оказаться вредным для растительноядных форм, которые могут подвергаться нападению хищников, но жизнь группами и развитие слуха помогают компенсировать этот недостаток. Для древесных форм бинокулярное зрение является полезным признаком, поэтому будет сохраняться, как у современных видов обезьян.
Переход к кочевому образу жизни влечёт за собой одно важное следствие – утрату способности обращаться с огнём. А это означает, что человеческому организму придётся приспосабливаться к потреблению больших количеств малопитательного корма. В таком случае зубы человека с большой вероятностью будут эволюционировать в сторону лучшей износостойкости и более крупного размера. Это уже наблюдалось у крупных человекообразных обезьян гигантопитеков (Gigantopithecus) и гоминид парантропов (Paranthropus). Поэтому можно ожидать от потомков человека появления форм с крупными челюстями и широкими зубами с толстым слоем эмали. Однако у современного человека количество коренных зубов имеет тенденцию к уменьшению: «зубы мудрости» прорезаются поздно, а иногда прорезаются не все, или вовсе не прорезаются. Вполне возможно, у глубоко специализированных растительноядных потомков человека может появиться «слоновий» тип смены зубов, когда функционирует одновременно по одной паре жующих зубов в каждой челюсти, а по мере их износа новые коренные зубы прорезаются в задней части челюстей, сдвигаются вперёд и сменяют предыдущую пару.
Для человека характерен очень изменчивый рацион – это всеядность с возможностями уклона в ту или иную сторону. Даже современные люди демонстрируют огромный потенциал к изменениям рациона: достаточно вспомнить жителей Севера, питающихся почти исключительно мясом и рыбой, и вегетарианцев по этическим или религиозным убеждениям, полностью отказавшихся от мясной пищи. Способность употреблять разные виды пищи может или сохраняться в условиях недостатка пищи (например, в высоких широтах с сезонным климатом и снежной зимой), или переходить в пищевую специализацию в условиях постоянного присутствия разнообразных видов пищи, но сильной конкуренции (такая ситуация может складываться в тропических широтах). У современных листоядных обезьян гверец, или колобусов (Colobus) желудок специализирован для обработки трудно разрушаемой растительной клетчатки – он разделён на несколько камер, и расщеплять клетчатку помогают специализированные бактерии.
Ещё одно приспособление для усвоения грубой растительной пищи – это слепая кишка, которая у растительноядных млекопитающих сильно разрастается и превращается в «бродильный чан». Слепая кишка у человека редуцирована, поэтому в случае перехода на вегетарианскую диету оптимальным выходом будет появление длинного кишечника, или же толстого кишечника с дополнительными выпячиваниями стенок, образующими «карманы» для проживания бактерий. Внешне это будет проявляться в наличии объёмистого, как у гориллы, живота, а также в медлительности и более спокойном нраве: добыча энергии из трудноусвояемой пищи обходится весьма дорого, и расходовать её попусту невыгодно.
Полярные формы потомков человека вряд ли станут специализироваться на питании мясом – при отсутствии мегафауны такая стратегия не получит развития. Они вполне смогут стать экологическими заменителями ископаемых растительноядных млекопитающих – но только в том случае, если приобретут специализированный желудок и кишечник для переработки растительной массы. В погоне за бактериальными витаминами эти существа могут развить такую внешне неприятную, но биологически эффективную стратегию, как копрофагия. Испражнения, богатые продуктами жизнедеятельности бактерий, могут послужить дополнительным источником витаминов и бактериального белка, а также полупереваренной растительной пищи, из которой можно извлечь ещё некоторое количество питательных веществ. Вполне возможно, какой-то вид симбиотических бактерий сможет снабжать их витамином C, который не умеет синтезировать их предок – человек.
Может ли потомок человека стать падальщиком? На заре человечества такая стратегия была оправданной: она буквально вывела наших древних предков «в люди», дав им возможность приобрести развитый мозг за счёт поступления в организм большого количества питательных веществ. Но древние люди жили в окружении мегафауны, на которую охотились мега-хищники, и первоначально кормились именно остатками их трапез – после того, как саблезубый тигр съедал часть мягких тканей добычи, на туше оставалось ещё немало съедобных частей. В послецивилизационную эпоху в результате деятельности человека мегафауна на Земле отсутствует, поэтому основу мясного рациона потомков людей составляют мелкие виды животных. При данном сценарии путь специализации к питанию падалью окажется закрытым – по крайней мере, на этапе восстановления фауны, пока в природе не появятся новые крупные травоядные животные и питающиеся ими специализированные хищники.

Как же пойдёт процесс эволюции человека, направляемый исключительно природными силами? Каков будет предполагаемый облик потомков современного человеческого вида? Составление прогнозов такого рода – занятие очень неблагодарное. Но кое-что всё равно можно утверждать наверняка. Можно не ожидать бесконечного перебора всех возможных форм. У человека присутствуют определённые черты специализации, и анатомия накладывает существенные ограничения на облик прогнозируемого «вида будущего». Утраченные органы уже не восстановятся, возврат к предковым особенностям строения невозможен, поэтому ожидать отрастания хвоста и превращения полуводных форм в «русалок» не приходится. По этой же причине из потомков человека вряд ли получатся четвероногие формы.
Поэтому от человека можно ожидать примерно такого же спектра форм, который демонстрируют нам современные и ископаемые приматы, с поправкой на освоение новых экологических ниш вроде водных местообитаний, а также на специализированные особенности современного человека, принципиально ограничивающие те или иные направления эволюции. Специализированная к ходьбе нога ухудшит наши способности лазить по деревьям, поэтому можно ожидать появления большего количества наземных форм по сравнению с современными приматами. Древесные потомки людей будут не такими многочисленными, как мартышкообразные обезьяны наших дней. «Экстремальные» варианты вроде четвероногих растительноядных форм не появятся: среди соседей человека найдутся виды, способные с большей степенью вероятности занять эти экологические ниши.
Говоря о ранних этапах эволюции потомков человека, нужно рассмотреть вопрос о том, в каких условиях они будут происходить.

Период восстановления экосистем

За периодом резкого оскудения видового разнообразия флоры и фауны Земли, вызванного деятельностью человека, последовал длительный период восстановления экосистем. Выжившие в ходе массового вымирания виды были универсалами – неспециализированными, способными использовать для выживания различные природные ресурсы. Но использование ими каждого отдельно взятого ресурса было довольно неэффективным. Поэтому в процессе эволюции внутри этих видов начали появляться новые формы, избегающие конкуренции и достигающие успеха в борьбе за существование за счёт усиления специализации. Этот процесс происходил независимо в разных группах живых организмов, в результате чего в разных группах организмов появлялись «кусты» новых близкородственных видов, демонстрирующих разные направления специализации, среди которых лишь немногие получали продолжение. Многие из таких «экспериментаторов» быстро вымирали, не оставляя потомков.
Немаловажную роль в формировании облика флоры и фауны Земли сыграли климатические изменения. Вскоре после краха цивилизации потомков человечества и выживших представителей животного и растительного мира Земли ожидало ещё одно суровое испытание – ледниковый период. Расцвет цивилизации пришёлся на длительный период межледниковья, за которым последовало суровое оледенение, особенно сильное на крупных материках Северного полушария. Выбросы углекислого газа в эпоху цивилизации немного отдалили наступление ледникового периода, но его начало определялось не только местными земными, но и космическими факторами: формой орбиты и наклоном земной оси. Они сыграли решающую роль в наступлении глобального похолодания. Огромные массы пресной воды оказались связанными в обширных ледниках, климат по всей Земле стал более сухим и контрастным, а уровень моря понизился. Влажные тропические леса после их массовой вырубки в эпоху цивилизации сохранились лишь в немногих местах Земли, а их место заняли сезонные листопадные леса. Травянистые равнины из-за отсутствия крупных травоядных быстро уступили место зарослям засухоустойчивых кустарников.
Изменения в растительном покрове Земли стимулировали эволюцию беспозвоночных, питающихся растениями и опыляющих их. Птицы и мелкие млекопитающие осваивали новые источники питания – среди них появлялись распространители семян деревьев и опылители. Другие их виды становились охотниками на насекомых или пытались выйти в крупноразмерный класс в роли травоядных. А следом за травоядными и насекомоядными существами эволюционировали хищники.
В эпоху цивилизации обособленность биогеографических областей была непоправимо нарушена: случайно и намеренно человек завозил в разные районы Земли виды животных и растений, которые зачастую чувствовали себя на новом месте значительно лучше, чем на родине, и начинали угнетать местную флору и фауну, коренным образом меняя их облик. В эпоху глобального экологического кризиса многим чужеродным видам удалось выжить в разрушенных человеком местообитаниях, и они стали родоначальниками новых форм жизни наравне с аборигенными видами. В разных биогеографических областях складываются различные природные условия, зная которые, можно попытаться приблизительно определить направления эволюции потомков человека в том или ином регионе планеты.

Голарктическая область – обширная зоогеографическая область, охватывающая значительную часть Евразии, Северную Америку и часть северной Африки. На этом огромном пространстве природные условия очень изменчивы. В южной части Голарктики климатические условия благоприятны для проживания приматов, поэтому можно ожидать определённого разнообразия потомков человека на территории Северной Африки и Ближнего Востока. Но на севере Евразии и Северной Америки господствует резко выраженный сезонный климат с суровой зимой. Для зимы характерны короткий световой день, сокращающий время на поиск пищи, и высокий снежный покров, который держится значительную часть года и затрудняет поиск пищи. Континентальный климат Евразии и Северной Америки делает зимы очень морозными, тогда как приматы в большинстве своём – теплолюбивые животные. Однако некоторые виды макак и других обезьян Старого Света уже в эпоху человека продемонстрировали способность к освоению жизни в холодном климате, заселяя высокогорные районы Азии. На территории Голарктики нет препятствий для расселения приматов – это огромный массив суши. В связи с расширением Атлантического океана произошло соединение Евразии и Северной Америки в районе Берингова пролива, которое облегчило фаунистический обмен между материками. Поэтому наиболее вероятной ситуацией будет обитание в холодных районах Евразии и Северной Америки немногочисленных, но широко распространённых потомков человека, обладающих разными стратегиями переживания неблагоприятных условий. Различия в стратегиях будут напрямую определять уровень видового разнообразия этих существ.

Приматы на морозе
Японские макаки успешно противостоят холоду. В этом им помогает не только строение тела, но и гибкое изобретательное поведение.	Вопреки сложившемуся стереотипу, среди обезьян встречаются холодостойкие виды. Один из них – золотистая обезьяна из гор Китая.

В эпоху человека некоторые виды приматов вырабатывали анатомические и поведенческие приспособления, позволяющие им жить в холодных условиях. Одним из основных лимитирующих факторов для расселения приматов в высокие широты оказывается длина светового дня, определяющая время на поиск корма. В тёплые эпохи кайнозоя обезьяны расселялись на север значительно дальше, чем в эпоху цивилизации. Ископаемые остатки тонкотелых обезьян (подсемейство Colobinae) найдены в Забайкалье, Монголии и Японии, а макак – в Средней Азии и на Кавказе. В Новом Свете широконосые обезьяны расселялись на север до Кубы.
Это позволяет нам ожидать появления среди потомков людей холодостойких форм.

Эфиопская область охватывает почти всю Африку, кроме севера материка. Это место было колыбелью человечества, и вполне ожидаемо, что здесь потомки людей будут представлены различными формами. Тёплый климат характерен практически для всего материка, и даже на юге, где зимой может ненадолго выпадать снег, условия вполне подходящие для жизни приматов. Движение Африки на север, продолжавшееся в течение всего кайнозоя, «закрыло» Гибралтарский пролив; сообщение Средиземного моря с Атлантикой прекратилось, и огромный водоём начал высыхать, распавшись на несколько крупных озёр с повышенной солёностью воды. А медленное столкновение Африки с Европой заставило подрасти горы Европы, перекрывая путь влажным ветрам с севера. Это сделало климат северной части материка более сухим и жарким, сузив область саванн на севере. Зато атлантическое побережье Африки стало одним из важных путей миграции для местных травоядных, проводящих лето на севере, во влажных лиственных лесах Европы. На востоке рифтовая долина расколола Африку, отделив от неё узким морским проливом крупный массив суши и сузив область саванн в основной части материка. Центральная Африка и бассейн реки Заир – места произрастания вечнозелёных тропических лесов, исключительно благоприятных для жизни приматов. В этих местах можно ожидать значительного видового разнообразия потомков человека, различающихся по экологии и рациону. В сухих горах юга материка и в поясе саванн видовое разнообразие потомков человека явно будет невелико. И вполне вероятно, что в Африке у потомков людей будут серьёзные конкуренты – павианы. Занимая различные экологические ниши, доступные приматам, они могут существенно повлиять на многообразие потомков человека. И способом избежать этой конкуренции будет усиление специализации.

Восточная (Индо-Малайская) область включает Южную и Юго-Восточную Азию и острова Индонезии. Она не изолирована морскими пространствами от Голарктической области: естественной северной границей области являются горные районы Евразии, а на юге она плавно переходит в Австралийскую область по островам Индонезии. Это область устойчивого тёплого климата и разнообразных ландшафтов – равнинных, горных и прибрежных морских. В эпоху человека площади лесов в этом регионе значительно сократились, и большое распространение получили изменённые ландшафты. Но после краха цивилизации леса вновь распространились, предоставляя благоприятные места для жизни приматов. В этой области возможно существование нескольких видов потомков человека, различающихся по образу жизни, а изоляция на островах способствует образованию ряда узкоареальных эндемичных форм. Виды потомков людей могут быть родственниками форм из Голарктики, и вполне возможно – из Эфиопской области, благодаря фаунистическому обмену по «коридорам» вдоль побережья Индийского океана.

Островные эндемики
В ХХ веке орангутанов считали одним видом, но генетические исследования в XXI веке позволили выделить три вида этих обезьян. Все они обитают на разных островах Индонезии. На фото: тапанульский орангутан.	Карликовый вид людей с острова Флорес показывает, что эволюция человека происходит по тем же принципам, что и у других биологических видов.

Острова Юго-Восточной Азии – это своеобразная лаборатория эволюции. Понижение уровня моря позволяло материковым видам заселять бывшие острова по сухопутным «мостам», а его повышение «запирало» их на маленьких островах и приводило к накоплению отличий от родственных форм. Так появились три вида орангутанов: калимантанский, суматранский и тапанульский. В условиях изоляции эволюция могла идти в весьма неожиданном направлении. В плейстоцене на маленьком острове Флорес появились карликовые люди, а их соседями были карликовые слоны-стегодоны, гигантские (с кошку) крысы, гигантские марабу и очень крупные ящерицы вараны.

Неотропическая область включает всю Южную Америку, острова Карибского моря и часть Центральной Америки. В эпоху человека она сообщалась с Голарктикой тонким Панамским перешейком, и отдельные виды также могли расселяться на север по цепочке Антильских островов. Эти места никогда не были родиной человекообразных обезьян, и из всех гоминид сюда расселились естественным образом только люди. Данная зоогеографическая область является благоприятным местом для жизни приматов, что показывает большое разнообразие широконосых обезьян в эпоху человека. Однако данные приматы в большинстве своём исчезли в связи с уничтожением тропических лесов в эпоху человека. Немногие выжившие формы уже не играют такой важной роли в экосистемах лесов, как раньше.
Значительную часть территории материка занимают тропические леса, саванны и заросли кустарников. Из-за отсутствия больших массивов суши в высоких широтах Южного полушария климат крайнего юга материка не такой экстремальный, как в соответствующих широтах Северного полушария, однако близость Антарктиды делает зиму прохладной и снежной. Протяжённая горная цепь Анд преграждает путь влажным ветрам с Тихого океана; к востоку от неё образуются «пустыни дождевой тени», где экстремальные условия для жизни крайне неблагоприятны для приматов.
Самые благоприятные условия для жизни потомков человека складываются в тропических лесах и саваннах северной и центральной части Южной Америки. На юге материка возможно существование относительно холодостойкой мигрирующей формы. Крупные речные системы могут способствовать появлению полуводного вида. Для древесных форм есть вероятность конкуренции с последними широконосыми обезьянами, причём эта конкуренция может приобрести достаточно острый характер: по своим умственным способностям капуцины сравнимы с мартышками Старого Света, и даже превосходят их.

Адаптивная радиация
Расселение приматов в Новый Свет явно было единичным событием на грани невероятного.
Некоторые приматы Нового Света приобрели недюжинные умственные способности. Капуцины – одни из самых умных среди них.

Приматы попали в Южную Америку из Африки, преодолев ещё неширокий Атлантический океан на «плотах» из деревьев. Такое событие явно было единственным, но очень успешным. Не встретив конкурентов, они успешно прижились на новом месте и в процессе эволюции быстро сформировали множество эволюционных линий широконосых обезьян, отличающихся друг от друга образом жизни и требованиями к среде обитания. Однако в отличие от приматов Старого Света, среди них не было очень крупных и наземных форм.

Австралийская область охватывает Австралию, Новую Гвинею, небольшую часть островов Индонезии и ряд архипелагов Тихого океана. Она долгое время существовала в изоляции, отделённая от остальных материков морскими пространствами. Среди приматов преодолеть эти естественные барьеры удалось только людям. Геологические процессы вызвали смещение Австралии на север и присоединение к ней Новой Гвинеи широким сухопутным перешейком. Горы на востоке материка преграждают путь влажным ветрам с Тихого океана, поэтому особо благоприятные условия для жизни потомков человека будут складываться на крайнем востоке материка, на узкой полосе между горами и океаном. Значительная часть материка в результате деятельности человека превратилась в пустыни и саванну. В эпоху восстановления природных условий значительные пространства материка поросли редколесьями из эвкалиптов и хвойных с примесью других вечнозелёных деревьев. На западе материка господствуют саванны, где пресные водоёмы появляются только после дождей. Север материка находится в области выпадения большого количества осадков, поэтому можно также ожидать появления лесных форм в «новогвинейской» части единого материка. Своеобразная фауна зоогеографической области оказалась очень чувствительной к воздействию человека в эпоху развития цивилизации. Немногочисленные крупные виды вымерли, поэтому среди местных животных у потомков человека вряд ли найдутся серьёзные конкуренты. Также отсутствие обезьян позволяет предполагать перспективы развития древесных форм потомков людей, конкурирующих с древесными сумчатыми.

***

Коллапс человеческой цивилизации привёл к значительному сокращению ареала потомков человека. В процессе становления человечества и накопления знаний и умений людям удалось освоить местообитания, крайне неблагоприятные для жизни других приматов – огромные пространства Евразии и Северной Америки, царство сезонного климата и экстремальных условий. Но крах технологической цивилизации человека вместе с исчезновением крупных видов животных привёл к тому, что гигантские пространства северных материков почти мгновенно оказались местами, непригодными для жизни людей. Люди лишились источника мяса, «упакованного» в туши крупных зверей с большим количеством съедобных частей, а также шкур – материала для изготовления тёплой одежды. Возделывание под открытым небом культурных растений в условиях сурового климата с долгой морозной зимой – также довольно рискованное занятие, не окупающее затраченных усилий. В итоге ареал человечества резко сократился – люди ушли из высоких широт в более тёплые районы Земли. Зато на освободившихся от людей территориях пошла своим ходом эволюция других представителей фауны – потомков тех немногих видов животных, которым удалось уцелеть в эпоху кризиса.
Потомки людей в эпоху восстановления биосферы после шестого вымирания представлены исключительно травоядными и всеядными формами. Из-за отсутствия крупной добычи среди них не появилось хищных форм. А роль охотников на мелкую добычу ещё в эпоху глобального экологического кризиса была занята мелкими хищниками вроде мелких кошек, псовых, мангустов и куньих. В большинстве своём потомки людей сохранили тягу к смешанным местообитаниям – участкам леса, разделяемым рекой или сухими лугами и зарослями кустарников. Они ушли от оседлого образа жизни, приобретённого человеком, и стали кочевниками. Такими когда-то были их далёкие предки, и такими стали их потомки. В местах, где ещё сохранились обезьяны, потомки людей конкурируют с ними и завоёвывают место для жизни исключительно благодаря специализации – так можно снизить конкуренцию с обезьянами. Но у специализации всегда есть обратная сторона: она сужает возможности дальнейшей эволюции вида, оставляя ему практически единственный накатанный путь – в сторону ещё большей специализации. А это усиливает вероятность вымирания такого вида.
Полярные области, горы и области резко континентального климата – это места, где потомки человека редки или вовсе не встречаются. Колыбель нового человечества – тропики. Именно здесь происходит активное видообразование потомков человека и освоение ими нового образа жизни. Но люди не одиноки на Земле: все уцелевшие после антропогенного кризиса существа активно «пробуют» новые роли в экосистемах. На родословном древе возникают целые «кусты» новых форм, но в большинстве своём они не оставляют потомков и вымирают. Такие «неудачные попытки» в природе – в порядке вещей: в процессе эволюции новые возможности осваиваются методом проб и ошибок, и люди здесь – не исключение. Просто потомки людей – крупные существа, и таких возможностей у них меньше. Но в эпоху восстановления биосферы люди постепенно стали утрачивать особенности, приобретённые вместе с разумом. Теперь их индивидуальное развитие ускоряется, мозг раньше завершает свой рост, уменьшается количество информации, которую он может усвоить. Ослабление умственной деятельности компенсируется появлением анатомических специализаций, позволяющих выживать, и разные популяции людей ещё сильнее обособляются друг от друга. А сокращение индивидуального развития приводит к ускорению смены поколений – это немаловажное условие, позволяющее выжить в стремительно меняющемся мире эпохи восстановления после глобального вымирания.

Лес – это традиционное место обитания приматов. В доисторическую эпоху леса Земли были населены огромным количеством обезьян и полуобезьян, которые находили в лесу множество видов пищи – листья и плоды, насекомых и мелких позвоночных. В эпоху кризиса цивилизации значительная часть природных богатств была уничтожена. В эпоху расцвета цивилизации Южная Азия была самым густонаселённым районом Земли. И здесь природа понесла значительный ущерб и дольше всех восстанавливалась, пряча в джунглях не только остатки древних храмов, но и разрушенные временем небоскрёбы, заводы и другие признаки индустриального общества.
Как ни странно, в джунглях этих мест ещё остались обезьяны – возможно, их спасла религия, сделавшая этих зверей объектом почитания. Или, возможно, их выживанию способствовало устройство гигантских свалок, где им можно было найти пищу и спрятаться от людей. Но как бы то ни было, в джунглях, сомкнувших кроны над развалинами цивилизации, по деревьям скачут обезьяны. А потомки людей бродят в сумрачном подлеске, собирая грибы и упавшие плоды. Также они ловят мелких животных – всё, чем богаты леса эпохи восстановления. В лесах много тропинок, но все они оставлены главным образом мелкими животными. В лесах водятся также крупные звери – потомки коз и свиней, но они или слишком быстрые, или слишком опасные, чтобы охотиться на них специально. Тем более, что искусство изготовления каменных орудий и оружия оказалось практически утраченным.
Клан лесных людей подошёл к огромному дереву с толстым стволом, на котором висят круглые бурые шары на коротких ножках. Это щедрый дар местной природы – соплодия фикусов. Они созревают гроздьями прямо на стволе, невысоко от земли – как раз в пределах досягаемости лесных людей. И зрелые соплодия можно найти в любое время года, поэтому, зная расположение крупных плодоносящих фикусов, голодными не останешься. Мякоть соплодий фикусов вкусная, с многочисленными мелкими семенами – это идеальный вариант для распространения семян существами вроде людей.
Лесных людей окружает множество других обитателей леса. В кронах деревьев перекликаются птицы, а в опавшей листве шуршат ящерицы, змеи и мелкие грызуны. Неподалёку от ствола фикуса из земли поднимается крупный глиняный холм термитника – это ещё один источник пищи, богатой белком. Когда несколько лесных людей подошли к гнезду насекомых в надежде полакомиться термитами, оказалось, что их уже опередили. У основания термитника, громко сопя, разгребает землю крупный зверь с рыжей шерстью – размером с небольшую собаку эпохи цивилизации, но более мощного телосложения. Под его мускулистыми лапами рушатся галереи гнезда термитов, а длинный язык десятками слизывает выбегающих на защиту своего дома насекомых. Это длинноязыкий грависорекс – крупная специализированная землеройка, конвергентно сходная с южноамериканскими муравьедами. Её зубы сильно редуцированы, и могут лишь раздавливать мягкотелых насекомых. Тем не менее, это существо далеко не беззащитно. Когда несколько лесных людей подошли к термитнику, грависорекс заволновался. Зверь засопел и развернулся к людям мордой, растопырив когтистые лапы и демонстрируя белое горло. Одновременно он испустил острую вонь, невыносимую даже для людей с относительно слабым обонянием. Собиратели осторожно обходят это существо – защищаясь, грависорекс может наносить глубокие раны когтями, что опасно в условиях тропического климата. Видя, что люди отошли в сторону, грависорекс продолжил кормиться.
Лесные люди – не единственные потомки людей в лесах Южной Азии. У них есть родственники – представители другого подвида того же самого вида, предпочитающие селиться около воды и искать пищу в водоёмах. Два этих подвида разделены экологически, и лишь в заболоченных лесах различия между ними стираются. Представители речного подвида ниже ростом; они обитают во всех крупных реках тропиков Южной Азии. Это низкорослые люди с голой желтовато-коричневой кожей и копной прямых волос. Они не боятся воды, хорошо плавают и даже рефлекторно задерживают дыхания, погружаясь в воду в поисках пищи.
Клан речных людей бродит на мелководье лесной реки, переговариваясь отдельными обрывками фраз. Их язык прост и беден – в нём остались только основные понятия и эмоции. В условиях тропического климата их жизнь выглядит простой и лёгкой – возможно, именно так мыслители прошлого описывали «золотой век». Речные люди выдёргивают листья кувшинок и мягкие побеги подводных растений, и сразу же поедают их. Если им попадаются улитки, речные люди разжёвывают их вместе с раковиной и глотают. Некоторые из них занимаются ловлей раков и крабов. Однако из-за такого рациона все люди речного народа сильно заражены паразитическими червями.
Стая небольших уток проплывает неподалёку от людей, собирающих пищу, а среди тростников застыла изваянием крупная белая цапля. В присутствии речных людей птицы держатся спокойно, но не теряют бдительности: бывает, речные люди пытаются охотиться на них, и иногда небезуспешно. Однако сейчас люди не обращают внимания на птиц, не прячутся и ведут себя довольно шумно. Взрослые речные люди обмениваются возгласами, а несколько детей бегают по мелководью, устроив шумную игру. Внезапно утки заволновались и с криками взлетели, а следом за ними поднялась в воздух цапля, величественно взмахивая крыльями. Один из взрослых замер на месте, вглядываясь в воду, а потом пронзительно закричал и бросился к берегу. Остальные речные люди стали поспешно выбираться на берег, а матери хватали детей и вытаскивали их из воды.
Сидя на берегу, речные люди с опаской вглядываются в воду. Казалось, ничего не происходит, лишь листья кувшинок шевельнулись. Но через мгновение среди кувшинок показалась гладкая слизистая спина с остроконечным плавником. Огромный сом титанобагрус проплывает среди кувшинок – длина гиганта не менее четырёх метров. В эпоху человека рыбы такого размера были безжалостно истреблены, но сейчас настало время платить по счетам. Этот потомок мелких косатковых сомов успешно примерил на себя роль верховного хищника экосистемы: гигант часто пожирает детей, а иногда может даже по ошибке схватить и утопить взрослого человека. Поэтому от него лучше держаться подальше. Речные люди благоразумно отошли от воды и с берега наблюдают за подводным чудовищем. Проплыв на мелководье почти у самого берега, огромный сом развернулся и скрылся в глубине, оставив после себя лишь облако мути. Но речные люди ещё долго не войдут в воду.
На суше речной народ чувствует себя неуютно: здесь водятся другие существа, с которыми не всегда хочется встречаться. Но берег реки – это именно такое оживлённое место, куда приходят на водопой жители леса. И если отношения водяного народа с четвероногими лесными обитателями складываются более-менее благополучно, отношения с двуногими кузенами нельзя назвать хорошими. Люди утратили многое из того, что делало их людьми, но остались ксенофобами. Понятие «нелюди» исчезло из языка, но сохранилось в памяти, вызывая соответствующие формы поведения. Поэтому, когда на тропе, ведущей на водопой, появилась группа лесных собирателей, среди водяного народа вновь началась тревога, и вновь не напрасно: более крупные лесные жители чаще начинают конфликты и ведут себя агрессивнее.
Завидев своих водяных соседей, мужчины лесного народа пытаются лишний раз самоутвердиться: они начинают преследовать речных людей, громко крича и размахивая руками. Водяные жители испуганно отбежали от своих рослых родственников, которые были явно воодушевлены успехом. Один из взрослых мужчин лесного народа даже повернулся в их сторону и демонстративно помочился под одобрительные возгласы сородичей. Утвердив своё превосходство, лесные люди подошли к воде и начали пить, встав на колени и черпая воду рукой. Время от времени они бросали взгляды на водяных людей и скалили зубы или рычали, как звери. Видя их страх, они посмеивались и специально корчили злые рожи, заставляя детей из речного народа плакать от страха.
Люди из речного народа наблюдали за ними с нескрываемым страхом, ведь они видели то, что не заметили лесные люди. Внезапно по поверхности воды прокатилась волна, приподняв листья кувшинок. Могучее тело, блестя на солнце слизистой кожей, выбросилось на мелководье прямо среди пьющих людей из лесного народа. Мгновенно распахнулась пасть, и челюсти чудовищного сома сжались на руке одного из подростков. Прежде, чем кто-то из лесных людей что-то понял, сом дёрнулся всем телом вбок и потянул добычу в глубину. Схваченный подросток кричал, но никто не поспешил ему на помощь: лесные люди боятся обитателей воды. Напуганные внезапным нападением чудовища, лесные люди с криками отбежали от реки. Чудовищная рыба утянула добычу в воду и потащила на дно – крик схваченного подростка внезапно оборвался. От прежнего куража не осталось и следа: показная храбрость стоила им жизни одного из членов клана. Лесные люди явно шокированы и подавлены: они молчат и спешат покинуть место трагедии, быстро скрывшись в лесу.
В толще воды среди листьев кувшинок расплывается грязно-бурое пятно ила. Хищник взял, что хотел, и теперь можно долго не бояться нового нападения: он не вернётся несколько дней, пока будет переваривать добычу где-то в омуте. Люди из речного народа, убедившись, что опасность миновала, снова входят в воду и продолжают сбор пищи. Они хорошо знают повадки своих соседей – без этого трудно выжить в мире, где опасность может прийти с самой неожиданной стороны.

Азиатский лесной человек (Homo orientalis sylvaticus)
Подвид человека, приспособленный к жизни в условиях влажного тропического леса. Рост взрослой особи – до 160 см. Телосложение худощавое, отложения жира сконцентрированы на ягодицах – это приспособление против перегрева в условиях жаркого климата. Кожа почти лишена потовых желёз, теплоотдаче способствует телосложение. Кожа коричневая, с короткими тонкими волосами. Волосы на голове густые, усы и борода отсутствуют; нос и ушные мочки крупные. Этот подвид всеяден, питается преимущественно клубненосными растениями и мелкими животными.
Для поведения характерна строгая территориальность. Эти люди живут семейными группами из нескольких размножающихся пар, связанных родством по мужской линии. Половая зрелость наступает в возрасте 7-8 лет, продолжительность жизни около 40 лет.

Речной человек (Homo orientalis potamophilus)
Подвид тропического вида людей из Азии, приспособленный к жизни в заболоченных местностях и возле водоёмов. Он более низкорослый по сравнению с лесной формой – рост не выше 130 см. Этот подвид расселился по берегам рек и озёр, а также в мангровых зарослях, где морская вода сильно опреснена речными стоками. Кожа светло-коричневая, без потовых желёз; имеется небольшая жировая прослойка, способствующая теплоизоляции. Волосяной покров редкий, длинные волосы только на голове; усы и борода отсутствуют. Пальцы на руках и ногах удлинённые по сравнению с лесной формой. Характерной особенностью внешности является крупный выступающий нос; при нырянии ноздри автоматически замыкаются изнутри особым кожным клапаном.
Эти люди живут семейными группами, насчитывающими до 5-6 пар взрослых особей и их потомство. Половая зрелость наступает в возрасте 6-7 лет, продолжительность жизни около 35 лет.

Длинноязыкий грависорекс (Gravisorex dolichoglossa)
Наземное насекомоядное млекопитающее, специализированное к питанию общественными насекомыми – муравьями и термитами. Вероятнее всего, предком этого вида стала гигантская белозубка (Suncus murinus), широко распространённая в тропической Азии в эпоху человека. Длина тела – около 50 см, хвоста – до 40 см. У этого зверя сильные роющие лапы с массивными острыми когтями. Морда удлинённая, с частично редуцированными зубами; уши и глаза маленькие. Окраска шерсти рыжая с белым горлом и чёрной полоской вдоль спины. Это медлительное животное защищается от врагов с помощью острого мускусного запаха, но при нападении может наносить удары когтями. Самка рождает до 4 детёнышей 2 раза в год. Продолжительность жизни – не более 6-7 лет.

Большеротый титанобагрус (Titanobargus macrostomus)
После исчезновения крокодилов роль верховных хищников пресных вод начали активно осваивать рыбы. Этот вид – крупная хищная рыба, достигающая длины 3-4 метров (самка крупнее), потомок мелких косатковых сомов эпохи человека. Спина окрашена в зеленоватый цвет, бока жёлтые с бурыми крапинками, образующими мраморный узор, скрывающий хищника среди растений. В спинном плавнике растёт крупная ядовитая колючка. Глаза маленькие, зрение плохое, но длинные усы помогают ощущать движение объектов даже в мутной воде. Крупная голова с широкой пастью позволяет удерживать и заглатывать добычу весом до 40-50 кг. Этот вид нападает на водных птиц, схватывая их из-под воды, и часто охотится на наземных животных, устраивая засады у мест водопоя.
Плодовитость до 100 тысяч икринок. Рыбы строят гнездо из растений, самец охраняет кладку и мальков. Несмотря на это, смертность потомства очень велика, в том числе из-за каннибализма. Продолжительность жизни – до 60 лет.

Рукастый осторожно выглянул из кустарника. Он старался даже дышать как можно осторожнее, опасаясь, что его могут заметить. Его карие глаза внимательно следили за Другими – странными существами, бродившими вдоль берега реки на границе владений их клана. Рукастый впервые видел Других, поэтому не знал, чего от них можно ожидать. Это были крупные двуногие существа: на две головы выше Рукастого и едва ли не вдвое шире; они явно сильнее любого из клана Рукастого, поэтому ему нужно было получше узнать их повадки. Непонятно было даже, люди это, или звери: их кожа была покрыта косматой светло-серой шерстью, а лица едва можно было разглядеть – они тоже были волосатыми, как звериные морды. Не замечая Рукастого, существа рвали растения и пережёвывали их, обмениваясь больше жестами, чем звуками.
Клан Рукастого жил в лесу уже много поколений. Их владениями был обширный массив лиственного леса с отдельными вкраплениями соснового леса на возвышенностях и мрачного сырого ельника в заболоченных низинах. С одной стороны территории клана протекала на север река, служившая естественной границей территории, а с другой – поднимались невысокие сухие холмы, поросшие сосной. За холмами жил соседний клан, а южнее, вверх по течению реки, ещё одна группа сородичей. Они были знакомы Рукастому, потому что между кланами происходил постоянный обмен самками.
Вид Рукастого можно было легко распознать как потомка человека: это двуногие существа с мускулистыми телами. Кожа у представителей его вида покрыта длинной серой шерстью, спасающей от зимнего холода. Лицо Рукастого и его сородичей похоже на человеческое, но челюсти и жевательные мускулы крупнее, нос – короче, а лоб – значительно ниже, чем у их разумного предка. Мозг ещё позволяет им общаться с помощью разнообразных звуков и жестов, но навыки языкового общения уже давно утрачены. Лица, ладони и ступни членов клана покрыты грубой морщинистой кожей, нечувствительной к зимнему холоду, а роговые мозоли на подошвах позволяют ходить по острым камням и холодному снегу. Место жительства Рукастого – умеренная климатическая зона Европы.
Члены клана Рукастого не носят имён. Они различают друг друга в лицо и по особенностям внешнего вида. Рукастый уже давно стал главой клана; его могучие руки легко раздают тумаки, когда в клане разгорается конфликт, и сам он скор на расправу. Рукастого побаиваются и уважают: он не только сильный, но и умный вожак. Он прекрасно знает территорию и выбирает маршруты движения по богатым пищей местам. Другие самцы клана являются его родственниками: брат, сыновья и племянник; самки, напротив, чаще бывают выходцами из соседних кланов. Все кланы строго соблюдают границы, лишь самки время от времени переходят из одного клана в другой. Самцы же наследуют и охраняют территорию.
Клан Рукастого вынужден кочевать по лесу, собирая пищу. Если они слишком надолго задержатся на одном месте, то могут истощить ресурсы местности. Несмотря на маленький мозг, представители этого вида гоминид легко составляют в уме карту местности и прекрасно помнят время появления тех или иных ягод и грибов. С весны до осени они живут очень хорошо и сытно, поедая разнообразные растения и мелких животных, но зимой им приходится переходить на кору и выкапывать из подмёрзшей земли корешки. Хорошо, что зима в местах жительства Рукастого малоснежная, а морозы держатся недолго.
Со временем климат материка стал меняться: зима стала короткой, холодной и сухой, а лето, хоть и становилось длиннее век от века, холодает. Виной всему – колоссальный ледник, разрастающийся далеко на севере и постепенно спускающийся в более низкие широты. Из-за него меняются границы климатических поясов, а растения и животные переселяются туда, где раньше не жили. Рукастый вряд ли заметил бы, как в лесу появились новые птицы – на них он не обращает внимания. Однако на его памяти в лесу поселились странные зайцы с севера – вдвое крупнее тех, что он знал, покрытые густой шерстью и бегающие на четырёх ногах. Изредка ему удавалось ловить их детёнышей с очень вкусным мясом, но взрослые особи этого вида всегда оказывались быстрее и спасались бегством от Рукастого и членов его клана. Новые растения тоже могли бы вызвать у него интерес – они могут стать пищей или природным лекарством. Но это были не очень важные события, мало влияющие на привычный уклад жизни. Когда же на его земле появились Другие, это событие оказалось очень необычным. Поэтому он попытался узнать о них как можно больше, чтобы понять, как реагировать на их присутствие.
Однажды в жаркий летний день клан Рукастого отдыхал после поиска корма, а сам Рукастый решил в очередной раз осмотреть окрестности. К его отлучкам уже привыкли, поэтому никто не обратил внимания, что он ушёл. Бродя по лесу без определённой цели, Рукастый неожиданно заметил мелькнувшую среди орешника сероватую шерсть. Другие, и очень близко к его клану! Рукастый затаился среди кустарника и начал наблюдать за ними. В лесу кормилась целая группа Других – шестеро крупных взрослых существ, трое поменьше и двое совсем маленьких, державшихся рядом с взрослыми. Похоже, что эти существа не агрессивны: они питаются растениями, выкапывая их из земли или обрывая листья и цветки. Но когда по лесной подстилке пробежала мышь, один из Других ловким ударом руки убил её и забросил себе в рот. Пережёвывая добычу, он закусил её несколькими листьями. Остальные даже не повернули головы в его сторону, продолжив заниматься своими делами. Они издают мало звуков и выражают свои эмоции больше жестами и движениями тела. У этих существ самки похожи на самцов – у них такие же волосатые лица и усы с бородой, только волосы на лицах покороче. У крупных самок выдаётся грудь, и только это позволяет понять, что они – самки.
Один из самцов внезапно встал в полный рост, повернулся лицом в сторону спрятавшегося Рукастого, и вытянул руку в его сторону указующим жестом, сопровождая свои движения уханьем вроде совиного. Пальцы его руки направлены прямо на Рукастого, и остальные чужаки повернули головы в ту сторону. Скрываться не имеет смысла, и Рукастый встал из-за кустарника. Другие тоже встали, но остались на месте и лишь начали разглядывать его. Они крупнее его, но не проявляют агрессии. Некоторое время Рукастый и Другие смотрели друг на друга, сохраняя неподвижность и молчание; пауза явно затягивалась, а неопределённость ситуации заставляла нервничать. Напряжение разрядил один из самцов, который протянул ему выкопанное растение и причмокнул губами. Клан Рукастого питается такими, но он опасается брать протянутое растение – подающий его самец значительно крупнее самого Рукастого. Самец Других смотрит на него, приоткрыв рот, и явно ожидает ответа. Рукастый видит зубы великана – они крупные, но плоские: это не зубы хищника. Поэтому, собрав волю в кулак, Рукастый осторожно подошёл к самцу Других, взял двумя пальцами протянутое ему растение и съел его. Находясь рядом с Другими, он ощутил тяжёлый и чуждый запах их тел. Он не знает, как с ними вести себя: не понятно, звери это, или всё же люди, как вид, к которому принадлежит сам Рукастый?
Постепенно клан Рукастого свёл знакомство с Другими. Вначале члены его клана сторонились мохнатых великанов, но вскоре убедились в безобидности чужаков и перестали бояться Других. Во время своих странствий по лесу клан Рукастого время от времени натыкается на этих пришельцев, но чаще находит следы их кормления. И постепенно Рукастый начал понимать, что его сородичам приходится тратить больше времени на поиск пищи. Количество съедобных растений на его территории уменьшается, и Рукастый осознал, что его владения явно перенаселены, и эти странные Другие тут лишние.
В один из летних дней, когда клан Рукастого кормился на лесной полянке, в чаще леса захрустели ветки под массивными ногами, и к клану уверенной походкой вышли Другие. Они совершенно открыто пристроились к кормящемуся клану Рукастого. Чужаки явно учатся тому, какую пищу нужно есть, старательно копируя движения сородичей Рукастого, и выбирая те же растения, что и они. Другие быстро осваиваются на новом месте и уже чувствуют себя как дома на территории клана Рукастого. В течение нескольких следующих дней они буквально преследуют клан Рукастого, неагрессивно, но настойчиво оттесняя его сородичей от пищи, пользуясь физическим превосходством.
Прошло ещё несколько дней. Клан лесных жителей постоянно переходил с места на место, пытаясь уйти от преследования странными чужаками, но они не отставали. Из-за этого преследования члены клана начали хуже есть, а дети всё чаще ложились спать голодными. И в один из дней терпение Рукастого оказалось исчерпанным. Он начал протестовать против присутствия Других, тряся кустарники и громко крича. Но эти существа лишь посмотрели на него, и продолжили кормиться рядом с кланом. И тогда Рукастый решился на крайнюю меру: он бросился к одной из молодых самок Других и начал вырывать выкопанное растение из её руки. Ответом на эту выходку было низкое урчание, вырвавшееся из оскаленной пасти одного из крупных самцов Других. Однако Рукастый не внял предупреждению и продолжил дёргать растение из руки самки, которая испуганно замычала, глядя на него испуганными глазами, но не разжимая руку. Он явно переоценил свои силы: могучий удар кулака, покрытого светло-серой шерстью, заставил его потерять сознание и повалиться в траву. Предупреждение более чем ясное: члены клана сбились в кучу вокруг поверженного Рукастого, в испуге глядя на чужаков. Теперь они уже не казались им такими безобидными.
Через некоторое время Рукастый шевельнулся и застонал. Он с трудом поднялся на ноги и посмотрел на группу Других, которые продолжали невозмутимо кормиться на земле его клана. На бывшей их земле: теперь клану Рукастого придётся уйти с обжитых земель и искать себе новый дом. Это непростая задача: климат ухудшается, пищи становится всё меньше, а конкуренция между кланами – всё острее. Ледник меняет границы природных зон и заставляет разные виды переселяться и приспосабливаться к новым условиям. В новых местах обитания переселенцев ждут конфликты с аборигенами, и Рукастый стал жертвой одного из них. Если его клану придётся отступать на юг, ему самому нужно быть готовым к вражде с соседями. И не исключено, что странные Другие тоже пойдут дальше на юг, вытесняя со своих территорий кланы лесных жителей. Тем не менее, несмотря на изменения климата, часть представителей северного подвида всё же осталась в холодной лесотундре у ледника, где они продолжают вести привычный образ жизни.

Лесной человек (Homo borealis sylvaticus)
Жизнь в умеренной зоне Евразии заставила потомков человека сильно измениться. Их эволюция пошла в направлении утраты разума в пользу улучшения физических данных. Лесной подвид евразийского вида человека отличается мощным телосложением, но небольшим размером мозга и относительно крупным лицом с сильными челюстями. Речь практически утрачена, общение происходит при помощи разнообразных жестов и небольшого количества звуков. Всё тело покрывает серая шерсть; на лицах мужчин растут длинные усы и борода, самки безусые, с зачаточной бородой на шее и горле. Этот подвид живёт семейными группами – кланами, насчитывающими до 20-25 особей, в которых самцы связаны кровным родством по мужской линии. Рост взрослой особи – около 150 см.
Этот вид ведёт кочевой образ жизни, вынослив и способен долго ходить. Клан постоянно переходит с места на место, соблюдая границы территории. Эти люди всеядны, поедают разнообразную пищу растительного и животного происхождения. К зиме они сильно жиреют и отращивают более длинную шерсть. Эта разновидность людей не впадает в спячку и сохраняет активность зимой. Половая зрелость наступает в возрасте 5-6 лет.

Арктический человек (Homo borealis arcticus)
Самый специализированный потомок людей после гибели цивилизации, приспособленный к жизни в суровых приполярных районах Голарктики. В условиях недостатка ресурсов и экстремальных условий жизни прессинг естественного отбора был особенно суровым и привёл к появлению сильных существ, а из-за ограниченных ресурсов в местах обитания мозг сократился до минимума в пользу физической силы и выносливости. Эту форму людей отличают массивное телосложение, крупный размер тела при относительно коротких конечностях. Рост взрослой особи – до 160-170 см. Кожу покрывает длинная густая шерсть от светло-серого до белого цвета, которой заросло даже лицо. У самцов есть выраженная борода и усы. Высокое содержание тестостерона в крови самок помогает им выживать в трудных условиях зимы, но влияет на внешность: у самок также отрастают усы и борода, хотя и меньше, чем у самцов. Прочные ногти помогают им выкапывать растения из земли, а сильно ороговевшая кожа на ступнях позволяет ходить босыми ногами по холодному снегу.
Летом этот вид преимущественно растительноядный и получает из зелени нужный для жизни витамин С; зимой ради витаминов эти люди выкапывают растения из-под снега. Животная пища в рационе этого вида включает яйца и птенцов птиц, грызунов и лягушек. Зимой арктические люди поедают трупы животных и остатки добычи хищников, а также выкапывают из-под снега вечнозелёные растения.
Потомство рождается весной, быстро учится ходить и переходит на взрослую пищу, хотя долго питается материнским молоком – это залог выживания молодых особей зимой. Темп размножения этого вида медленный – у самки рождается один детёныш 1 раз в четыре или пять лет.

В сердце Африки, как и во времена становления человечества, раскинулись густые леса. Но сейчас, в эпоху восстановления природы после шестого вымирания, они похожи скорее на леса эпохи палеоцена: это сплошные заросли деревьев, потому что сдерживавшие их рост крупные травоядные млекопитающие стали жертвами деятельности человека. И в это время эволюционной неопределённости в сумрачном подлеске среди мелких травоядных, выживших в эпоху глобального вымирания, развернулась драматичная гонка за выход в крупноразмерный класс. Пока в этом лесу нет животных, сравнимых по размеру со слонами или носорогами: самые крупные лесные жители – потомки людей и коз.
Люди африканского тропического леса являются экологическими аналогами вымерших человекообразных обезьян: это растительноядные существа-собиратели, изредка разнообразящие рацион пищей животного происхождения. Это несомненные представители рода людей, с чёрной кожей, довольно высокого роста и мощного телосложения. Но небольшой мозговой отдел черепа делает их голову похожей на обезьянью, и лишь выступающий нос и почти безволосая кожа на теле выдают в них потомков человека. Они предпочитают жить по краям зарослей, где лес прорезает река – здесь солнечный свет пробивается к земле, и растут кустарники со съедобными листьями. Лесные люди не устраивают постоянных поселений: они остаются на одном месте не больше двух-трёх дней, после чего уходят. Группы людей хорошо знают лес и путешествуют по нему известными маршрутами, изредка меняя их.
Преимущественно вегетарианский рацион вынуждает их кормиться практически весь день. Они бродят в подлеске и собирают упавшие плоды, поедают грибы и листья с кустарников и молодых деревьев. Ориентироваться в густом лесу очень трудно, поэтому лесные люди внимательно слушают голоса местных птиц, которые быстрее замечают возможную опасность. Где-то в пологе леса слышен крик одной из местных птиц, похожий на гудки – монотонные, повторяющиеся по много раз с небольшими перерывами. Саму птицу даже не видно с земли.
В подлеске у лесных людей много соседей. Один из них роется в опавшей листве в поисках упавших с дерева орехов – это исполинская земляная белка, грызун размером с небольшую собаку, с длинным хвостом. Её жёлтые резцы позволяют расколоть даже самую прочную скорлупу плодов местных деревьев. Часть орехов она просто съест сразу, но некоторые запасёт в известных ей тайниках, и они смогут прорасти где-то вдали от материнского растения. Эта белка ещё не разучилась лазать по деревьям, но делает это неохотно, постепенно отказываясь от образа жизни предков: она даже гнездо устраивает в норе. Её размеры – это отражение общей эволюционной тенденции: после вымирания крупных видов в историческую эпоху потомки мелких выживших форм пытаются занять их место и начинают сами увеличиваться в размерах.
У лесных людей есть соседи ещё более экзотичного облика. Один из них покрыт прочными иглами и достигает почти метровой длины: это мирмерикс, огромный вид ежей с мускулистыми передними лапами. Он специализируется на питании насекомыми и другими мелкими животными. Во рту зверя растут острые режущие зубы, а тонкий липкий язык выдвигается изо рта на длину головы. Передними лапами он может взламывать термитники, но добычей этого ежа также становятся жуки, тараканы и мелкие грызуны, копошащиеся в лесной подстилке.
Внезапно на лес опускается зловещая тишина: голосов птиц в пологе леса почти не слышно. Тишина в лесу – самое страшное, что можно услышать. То означает, что лесные жители чувствуют опасность. Исполинские земляные белки заволновались. Они перестали искать семена, начали подниматься на задние лапы и нюхать воздух. Люди тоже перестали обрывать листья кустов и стали прислушиваться и оглядываться по сторонам. По опыту они знают, что самые опасные местные хищники вышли на охоту, и важно вовремя заметить их появление, иначе от них не спастись. В историческую эпоху главным хищником африканских тропических лесов был леопард. Но с исчезновением крупной добычи этот крупный хищник также вымер. А когда в эпоху шестого вымирания опустели многие экологические ниши, среди выживших видов развернулась эволюционная гонка за звание верховного хищника. И в трудную переходную эпоху на эту роль успешно пробует себя суперорганизм.
В тишине зловеще разносится шорох миллионов ног по опавшей листве. Колонны маленьких тел поблёскивают в полумраке подлеска – это движутся масковые бродячие муравьи, настоящее проклятие тропического леса. Эта гигантская колония насекомых очистила от добычи прежнее место жительства, и теперь переселяется на новый участок леса. Колония находится на пике могущества: среди фуражиров ползут многочисленные плодовитые самки в окружении свирепых солдат. Это матери нового поколения насекомых, готовые произвести сотни тысяч потомков во имя процветания вида. Каждый отдельный муравей может показаться слабым, но их колония – это сила, с которой приходится считаться всем обитателям леса.
Приближение опасности вызвало паническое бегство обитателей леса. Насекомым спастись проще всего: достаточно взлететь и покинуть опасное место. В воздух с басовитым жужжанием поднимаются массивные жуки, шелестят крыльями причудливой формы кузнечики и совершенно гротескно выглядящие в полёте богомолы. Вместе с ними на новые места отдыха перелетают летучие мыши – свет дня пугает их меньше, чем перспектива быть съеденными заживо ордой насекомых. Мыши и другие мелкие звери, змеи, лягушки и ящерицы шуршат в лесной подстилке, спасаясь бегством. Исполинская земляная белка тяжёлыми прыжками скачет по лесу, унося в зубах детёныша – возможно, ей удастся спасти его, если муравьи не отрежут пути к спасению.
Людей охватило общее беспокойство. Матери звали детей и брали их на руки, а мужчины старались определить, откуда надвигается опасность, и куда нужно бежать. Один из подростков внезапно вскрикнул и начал прыгать по лесной подстилке, держась за ногу. Он столкнулся с предвестниками надвигающейся беды – фуражирами, бегущими впереди основной колонны. Укус муравья обжёг его ногу, и подросток с воплем бросился прочь, прихрамывая.
Услышав его крик, люди бросились в бегство. Они прекрасно знакомы с болью от укусов муравьёв, но знают самый верный способ спасения от них. Неподалёку протекает лесная река, и они просто заходят в воду по колено и ждут, пока пройдут голодные орды насекомых. Колонны муравьёв появляются на берегу, поблёскивая панцирями среди растений, но не преследуют людей, а ползут вдоль уреза воды, обшаривая прибрежную траву в поисках добычи. Не все жители леса боятся их: мелкие птицы вьются над колоннами муравьёв, время от времени бросаясь к земле и склёвывая их. Несколько муравьёв случайно свалились в воду, где их тут же схватили рыбы, стаями плавающие вдоль берега.
В воде люди находятся в безопасности; они просто стоят и наблюдают за паникой животных на берегу. Мимо них, извиваясь, грациозно проплывают змеи и ящерицы, и течение реки сносит барахтающихся в воде мышей и других животных, слишком слабых, чтобы ему сопротивляться. На берегу одна неосторожная мышь не спаслась вовремя, и теперь в отчаянии скачет среди травы, пытаясь спастись от насекомых. Но ей удалось сделать лишь два прыжка: в считанные секунды её закусали насмерть, и муравьиные колонны ненадолго остановились, облепив её тело шевелящейся массой и раздирая тело животного на прокорм колонии.
Не все лесные жители в панике бежали от муравьёв. Ёж мирмерикс слишком медлителен, чтобы убегать от этих животных. Он поступил значительно проще: могучими лапами он вырыл яму по размеру своего тела, и лёг в неё, оставив снаружи только спину. Муравьи просто проползли по нему сверху, не тронув уязвимых глаз и ушей. Когда их поток поредел, зверь неторопливо выбрался из земли, почистился, отряхнулся и слизнул нескольких муравьёв, отставших от основной колонны. Укусы свирепых насекомых не причинили ему вреда – ежи ещё в эпоху человека отличались редкостной устойчивостью к ядам. Поэтому мирмерикс легко выдержал несколько десятков укусов, полученных от муравьёв во время прохождения их колонны. После этого инцидента он чувствует себя просто замечательно: эти хищники оказали ему огромную услугу, очистив спину от паразитов, сидевших между иглами. Сам мирмерикс не мог этого сделать, но теперь он ощущает, что прошёл раздражавший его зуд. Единственной неприятностью для него стало исчезновение привычного корма – многие насекомые просто покинули этот участок леса или были съедены муравьями. Теперь какое-то время ему придётся дольше искать пищу.
Колонны муравьёв не задержались в этих местах и проползли дальше. Это хорошая новость для людей: им можно не искать новое место для жизни. Убедившись в безопасности, несколько взрослых людей вышли из реки и огляделись. Следом за ними реку покинули женщины с детьми. Осторожно оглядываясь и посматривая себе под ноги, люди возвращаются в лес. В разных местах они встречают следы охоты муравьёв. Несколько детей и подростков с любопытством разглядывают лежащий на земле наполовину объеденный труп змеи – рептилия оказалась слишком неповоротливой после удачной охоты, и из хищника превратилась в добычу. Укушенный муравьём подросток почёсывает ногу, разглядывая мёртвую змею, от которой остались только кожа и скелет с лохмотьями мяса и внутренностей. Один из подростков притащил палку и перевернул дохлую змею. Кожа трупа разорвалась, и люди увидели между змеиных рёбер разрушенный скелет молодой исполинской земляной белки – его легко можно было определить по характерным зубам. Это была последняя добыча змеи и причина её медлительности, стоившая рептилии жизни. Группа людей отделалась ещё очень легко: бывали случаи, когда крупные колонии муравьёв заедали лесных людей насмерть, если успевали догнать их. В этом странном новом мире привычные роли хищника и добычи иногда могут меняться на прямо противоположные.

Африканский лесной человек (Homo afrosylvaticus)
Вид людей высокого роста (до 160 см) и массивного телосложения, с тёмной кожей. Волосы на голове курчавые, кожа на теле голая. Данный вид является почти исключительно вегетарианцем, поедает также беспозвоночных и мелких грызунов и ящериц. Толстый живот вмещает длинный кишечник, позволяющий эффективно переваривать большое количество растительного корма. Эти люди ведут кочевой образ жизни, задерживаясь в богатых пищей местах на несколько дней.
По сравнению с предками этот вид имеет крупное лицо с уменьшенным мозговым отделом черепа – простой образ жизни при отсутствии крупных опасных хищников не требует слишком сложного поведения. У молодых особей мозг достаточно быстро заканчивает рост, и в подростковом возрасте растёт главным образом тело, а на голове – разрастаются лицо и челюсти. Половая зрелость наступает в возрасте 10-12 лет.

Мирмерикс (Myrmerix myrmephagus)
Очень крупный вид ежей, специализирующийся на питании насекомыми. Длина тела взрослой особи – до 1 метра, телосложением зверь похож на барсука. Шерсть на туловище серая, иглы чёрные с белыми кончиками, достигают длины 35-40 мм. Уши крупные, слуховой проход может замыкаться особой кожной складкой. Отличительной особенностью вида являются сильные роющие конечности с толстыми когтями, длинный вытягивающийся язык и редуцированные резцы. Этот ёж специализируется на питании общественными насекомыми и очень устойчив к яду муравьёв и ос. В случае опасности он может закапываться в лесную подстилку, оставляя снаружи только колючую спину.
Это одиночное животное, помечающее территорию мочой и охраняющее её от сородичей. Специальных укрытий этот вид не строит, каждый вечер животное просто подыскивает новое место для ночёвки. Самка рождает до 3 детёнышей 2 раза в год. Для выращивания потомства она роет нору самостоятельно или расширяет уже готовые норы других животных.

Исполинская земляная белка (Tardisciurus robustus)
Крупный вид наземных грызунов – длина тела около 50 см, длина хвоста до 70 см, отличается от древесных видов белок медлительностью и более короткими пальцами. Шерсть взрослых особей бурая с жёлтыми горлом и брюшком, на голове белая «шапочка», охватывающая глаза и уши – она позволяет белкам распознавать сородичей в полумраке подлеска. Благодаря хорошо развитым резцам этот грызун способен раскалывать скорлупу прочных орехов. Данная особенность рациона делает этот вид основным распространителем крупных семян в тропическом лесу. По деревьям это животное лазает с трудом, обитает в норах. Это социальное животное, живущее небольшими группами – до 5-7 особей. Они совместно ищут корм и выкапывают норы рядом друг с другом. Два раза в год самка рождает по одному крупному хорошо развитому детёнышу, который целиком покрыт тёмно-бурой шерстью. В возрасте 4 месяцев молодое животное становится полностью самостоятельным.

Масковый бродячий муравей (Gigadorylus larvatus)
Очень крупный лесной вид бродячих муравьёв. Длина фуражира – около 20 мм, солдата – около 35 мм вместе с гипертрофированными жвалами, а плодовитой самки на момент брачного полёта – до 40-43 мм. У размножающейся самки, сбросившей крылья, брюшко увеличивается, и тогда длина насекомого достигает 50 мм. Покровы окрашены в красновато-бурый цвет, передняя часть головы и жвалы чёрные, у солдат кончики жвал белые.
Колонии из нескольких сотен тысяч особей включают многочисленных оплодотворённых самок, родственных друг другу и возвращающихся в родную колонию после брачного полёта. В процессе размножения колонии этого вида просто делятся – самка уводит из материнской колонии часть солдат и фуражиров, и начинает вести собственную жизнь. Добычей этого вида насекомых становятся разнообразные беспозвоночные и мелкие позвоночные тропического леса. Изредка эти муравьи закусывают до смерти крупных животных, не сумевших спастись от них. Укрытием во время стоянок становятся норы животных или выгнившие внутри стволы деревьев.

С высоты птичьего полёта видно, что тропический лес тянется, насколько хватает глаз. Его прорезают петляющие по равнине реки – с тёмной или, наоборот, с желтоватой непрозрачной водой. Сливаясь друг с другом, они образуют гигантскую речную систему, дающую жизнь бесконечному вечнозелёному лесу. В эпоху цивилизации значительная часть лесов в этих местах была уничтожена – оставались лишь крохотные островки былого великолепия там, где не могла работать тяжёлая техника или нельзя было распахать землю. Когда цивилизация потерпела крах, лес вернулся на отобранные человеком земли и вернул самого человека в лоно природы.
Потомки разумных людей прошлого живут в сумрачном подлеске бескрайних тропических лесов Южной Америки. Это лесные кочевники и собиратели, питающиеся растениями и мелкими животными. Эволюция этих людей пошла по тому же пути, что у африканских пигмеев исторической эпохи: это низкорослые худощавые существа с коричневой кожей. Они очень подвижны: если нужно, они умеют карабкаться на деревья и плавать: реки часто разливаются, и людям приходится спасаться от наводнения на деревьях. Однако нельзя сказать, что они – желанные гости в кронах деревьев. Их здесь не ждут, поскольку полог леса уже населён приматами.
По лианам, оплетающим деревья, движутся крупные обезьяны: большая самка с роскошной шерстью шоколадного цвета и пара самцов более изящного сложения, с рыжей шерстью и белыми бородами. Лица приматов с розовой безволосой кожей очень выразительны, а носы имеют характерную форму – приплюснутые, с широко расставленными ноздрями. Это иварака – обычный вид обезьян в пологе леса. Следом за ними появляются остальные члены стаи – всего их около трёх десятков, включая детёнышей, сидящих на спинах родителей. Эти существа умные и легко приспосабливающиеся, и в кронах деревьев они находят всё нужное для жизни. В лесах живут и другие виды обезьян – их родственники, происходящие от одних с ними предков. И обезьяны вряд ли допустят переселение потомков людей на деревья. Но они не могут избавиться от преследования людьми.
Люди-собиратели из сельвы любят лакомиться плодами, однако самостоятельно добраться до плодов им трудновато: стволы деревьев слишком толстые, и по ним не забраться наверх. Но они знают одну хитрость: завидев обезьян в кроне, люди начинают кричать и стучать палками по стволу и корням дерева. В ответ на это ивараки злятся, громко кричат и бросаются в возмутителей спокойствия недоеденными фруктами – чего и добиваются люди.
Когда на землю посыпались фрукты, часто совсем не надкушенные и вполне спелые, люди бросились подбирать и есть их, обмениваясь короткими возгласами, выражающими радость. Но среди праздника жизни внезапно послышался недовольный возглас: вместо фрукта в одного из людей попал обезьяний помёт. Громкие крики обезьян в пологе леса говорят о том, что они видели это, и им явно понравился эффект. Тем не менее, несмотря на такие неоднозначные отношения, люди всё равно сопровождают стаю обезьян и подбирают их объедки.
Вместе с людьми кормятся некоторые другие животные: среди людей бродят крупные, размером с большую собаку, еноты с длинными поперечно-полосатыми хвостами, похожие на носух эпохи человека – ягуачини. Чёрно-белые хвосты ягуачини подняты вертикально и хорошо заметны в полумраке леса. Пока хвосты сородичей видны, еноты спокойны: они раскапывают лесную подстилку когтями и длинными подвижными мордочками, собирая насекомых, и охотно подбирают объедки обезьяньих трапез. Но если их хвосты поджаты – это повод насторожиться не только сородичам, но и людям. У енотов слабое зрение, но очень хороший нюх. Люди не гонят своих хвостатых соседей, хотя вынуждены делиться с ними пищей: ягуачини способны вовремя почуять приближение врага и предупредить об этом своим поведением. А за вовремя поданный сигнал тревоги не жалко отдать немного чужих объедков.
Рядом с людьми ягуачини ведут себя довольно смело: приближаются к ним на расстояние вытянутой руки, и даже воруют пищу прямо из-под рук. Дети охотно играют с этими зверями в догонялки, бегая среди взрослых, и ягуачини иной раз вынуждены прятать свои хвосты от их шаловливых рук. Раздражённый енот может слегка куснуть не в меру расшалившегося ребёнка, но он делает это осторожно, стараясь скорее остановить его, чем нанести вред.
Ивараки пользуются сетью троп в пологе леса – толстые стебли лиан и ветви деревьев служат превосходными мостами, и по ним обезьяны даже перебираются через реки. Люди вынуждены сопровождать их по земле, и из-за таких препятствий иногда отстают от обезьян. Но они быстро находят своих соседей по лесу: обезьяны обычно сильно шумят во время кочёвок по лесу, и их слышно на большом расстоянии. Если же они замолкли – это повод насторожиться, и даже спрятаться. Врагами обезьян являются хищные птицы – крупные виды сов и ястребов, сильно «подросшие» после исчезновения орлов в историческую эпоху. Такая птица способна напасть на ребёнка, оставшегося без присмотра, поэтому знание повадок обезьян жизненно важно для людей. Но сейчас ивараки шумят и ссорятся в пологе леса: они не видят опасностей для себя. И люди на земле – тоже.
Лес лишь кажется спокойным. На самом деле здесь каждую секунду кто-то вынужден бороться за жизнь, а кто-то – добывать себе очередной обед. Когда группа людей появилась на тропе, следуя за обезьянами, за ними начали с интересом наблюдать жёлтые глаза с вертикальными зрачками, похожие на кошачьи. Они смотрят холодным и неподвижным оценивающим взором, почти не мигая и едва двигаясь. Лишь тонкая перепонка третьего века увлажняет их, попутно смахивая севших на глаза мошек. Хищник очень терпелив: он уже несколько часов лежит в засаде совершенно неподвижно, и просто ждёт, когда люди подойдут поближе. Это огромная рептилия с большой головой и сильными челюстями. Её бронированная шкура, бурая с зелёными пятнами, прекрасно скрывает животное среди зарослей папоротника и тенелюбивых лесных растений. А тени от крон деревьев делают хищника незаметным даже с самого близкого расстояния. Это зухогнатус – наземный кайман, очередная попытка природы создать наземных крокодилов. Мелкие очковые кайманы выжили в историческую эпоху, и в обеднённой фауне Земли эпохи восстановления у них появился шанс стать чем-то более значительным. Они использовали его в полной мере, превратившись в настоящих чудовищ тропического леса.
Люди проходят мимо засады хищника, а ягуачини следуют где-то в стороне и явно не замечают опасности. Когда один из людей оказался недалеко от лежащей в засаде рептилии, зухогнатус напал на него. Он резко оттолкнулся задними ногами, вырвавшись из зарослей, и даже успел сделать ещё несколько шагов на одних задних ногах до того, как опуститься на передние ноги и оттолкнуться ими. Секретное оружие этого хищника – умение скакать галопом; в течение нескольких секунд зухогнатус способен двигаться очень быстро. Несколькими скачками он догнал человека и схватил его, сокрушая челюстями рёбра и внутренности жертвы. Держа человека в зубах, чудовище сделало несколько резких движений головой из стороны в сторону, ударяя добычу об землю, и крик схваченной жертвы внезапно оборвался.
Когда зухогнатус начал нападение, люди в ужасе бросились врассыпную, а ягуачини заметались между ними, усиливая панику своими лающими сигналами тревоги. Чудовищная рептилия изредка ловит этих енотов, но обычно выбирает более заманчивую добычу. И сейчас хищник сделал правильный выбор.
Охота зухогнатуса завершилась успешно, и дальнейшее мало интересует его. Развернувшись, рептилия поволокла тело человека в кусты, чтобы никто не помешал пиршеству. Однако обезьянам с безопасной высоты прекрасно видно всё происходящее, и они кричат, предупреждая лес о присутствии чудовища. Сверху на зухогнатуса сыплются фрукты и сломанные ветки, но броня на спине рептилии позволяет не обращать внимания на эти обезьяньи выходки. Благодаря широкой пасти крокодил заглатывает добычу целиком, почти не испытывая затруднений. Наевшись, он будет переваривать добычу в течение нескольких дней, неподвижно лёжа в укрытии.
Люди потеряли одного из членов своей общины – друга, брата и отца. Они давно не дают друг другу имён, и будут помнить его лишь по эмоциям, которые испытывали при общении с ним. Но пройдут дни, появятся новые заботы, а прежние воспоминания постепенно потускнеют и будут утрачены, как пропало из памяти людей практически всё, что знали их предки.

Неотропический человек (Homo sudamericanus)
Низкорослый лесной вид человека с тёмной кожей и худощавым телосложением; рост взрослой особи едва превышает 120 см. Волосяной покров на теле плохо развит, волосы на голове длинные; нос небольшой. Потовые железы почти отсутствуют, теплоотдача происходит за счёт особенностей телосложения.
Основу питания составляют богатые крахмалом клубни и корневища наземных растений. Пища животного происхождения включает беспозвоночных и мелких позвоночных. В поисках пищи эти люди постоянно передвигаются с места на место, задерживаясь только на богатых пищей участках леса. На стоянках сооружаются примитивные укрытия из листьев и кусков древесной коры.
Этот вид живёт группами по 10-20 взрослых особей. Половая зрелость – в 9-10 лет, продолжительность жизни до 30 лет.

Иварака (Postcebus iwaraka)
Потомок капуцина (Cebus capucinus), крупная древесная обезьяна с хватательным хвостом. Капуцины – это единственные широконосые обезьяны, выжившие в эпоху антропогенного вымирания: благодаря небольшому размеру они смогли сохранить достаточные по численности популяции во вторичных лесах. Обитает исключительно в пологе леса, питается главным образом плодами и мелкими животными. Держится группами из нескольких десятков особей разного пола и возраста. Существует несколько подвидов с разной окраской шерсти, но у всех голое розовое лицо и характерная белая борода у самцов.
Эти обезьяны ведут себя очень шумно и часто окрикивают наземных и древесных хищников, предупреждая об опасности сородичей из соседних стай и животных других видов. Один раз в год самка рождает одного детёныша, который остаётся рядом с матерью даже после рождения следующего. Половая зрелость – в возрасте 3 лет, продолжительность жизни около 20 лет.

Ягуачини (Rhinoprocyon signalis)
Потомок енота-ракоеда (Procyon cancrivorus) эпохи человека. В Новом Свете енотовые оказались успешной группой млекопитающих, и в начале эпохи восстановления пережили настоящий «взрыв» видообразования, осваивая новые экологические ниши. Южноамериканский ягуачини – это обитатель подлеска тропических лесов ростом до 40 см в плечах, потомок обычного в эпоху цивилизации вида. Одна из характерных особенностей внешности животного – подвижная морда с расширенным носом, немного похожим на свиной «пятачок». Шерсть на теле окрашена в рыжеватый цвет с белыми «очками» вокруг глаз и тёмной «шапочкой» на темени. Ещё одна особенность этого вида – длинный чёрно-белый поперечно-полосатый хвост. Это всеядное существо, питается беспозвоночными, мелкими позвоночными и растениями. Этот вид зверей часто образует смешанные группы с лесными людьми, своим поведением помогая им обнаруживать опасность. Самка рождает 1-2 детёнышей, которых прячет в норе или дупле дерева невысоко над землёй.

Зухогнатус (Suchognathus edax)
Рептилия мощного телосложения с крупной головой – потомок мелкого очкового каймана (Caiman crocodylus), воплотивший на рептильной основе идею «живого капкана» хищных амфибий палеозоя и триаса. Благодаря отсутствию крупных наземных хищников этот кайман освоил новый тип местообитаний: он почти полностью порвал связь с водой, научившись охотиться на суше. Длина тела взрослой особи до 5 метров, из которых около 80 см приходится на широкую голову с сильными челюстями. У этой рептилии задние ноги немного длиннее и значительно сильнее передних, позволяют быстро развить большую скорость на короткое время. Во время броска рептилия быстро движется галопом. При этом хвост служит балансиром. Этот кайман устраивает засады среди растений у звериных троп, и способен пожирать животных весом до 100 кг, заглатывая их целиком или раздирая на несколько кусков.
Самка устраивает гнездо из растений среди корней деревьев, в кладке до 50 яиц. Продолжительность жизни – свыше 100 лет.

Кочевой клан остановился у реки на несколько дней. Уставшие после нескольких дней странствий люди нашли удобное естественное укрытие – небольшой островок на реке, отделённый протокой, которую можно перейти только по грудь в воде. Похоже, что окрестности изобилуют пищей, и клан может отдохнуть. Эти люди кочевали вдоль берегов реки, протекающей в восточной части Австралии – в эпоху цивилизации её называли Муррей. Жизнь в этих местах трудная: пищи немного, её источники находятся далеко друг от друга, и люди постоянно должны переходить с места на место, чтобы выжить. Экосистемы материка были сильно разрушены деятельностью человека, а от уникальной местной флоры и фауны уцелели лишь жалкие остатки. Значительная часть материка – сухая и жаркая местность, где практически нельзя найти воды. Чтобы выжить в таких условиях, нужно хорошо знать природу.
Девятипалый хорошо выучил уроки выживания, и благодаря этому сумел дожить до двенадцати лет – он уже взрослый, а некоторые из его сверстников так и остались лежать где-то на равнинах на радость любителям мертвечины. Люди из его клана не называют друг друга именами, а узнают по индивидуальным особенностям. У него есть одна такая черта – странные ноги. На одной ступне у Девятипалого от рождения совсем нет мизинца, а на другой он почти не виден, потому что прирос к соседнему пальцу, и снаружи остался только его ноготь. Такие же ноги были у его деда, которого он не знал – в эти времена люди не живут долго, и дед умер от старости, пока отец ещё не обзавёлся потомством. Отец родился с обычными ногами, но у его сына проявился дедовский признак. Такая особенность время от времени проявляется и в соседних кланах: несколько групп людей, кочующих в этих местах, связаны родством, и такие признаки «растворены» в их наследственности. Жизнь в жарком климате и долгие переходы на солнцепёке привели к накоплению признаков, характерных для людей из тропиков. Кожа Девятипалого смуглая, а на голове образовалась косматая теплоизолирующая подушка из густых курчавых волос. Люди его народа худощавые, с тонкими руками и ногами. Они выносливы и способны совершать долгие переходы в условиях жаркого климата. Возможно, благодаря особенностям своих ног Девятипалый умеет бегать немного быстрее остальных в клане. В детстве он всегда выигрывал в беге и догонялках, поэтому сверстники неохотно играли с ним, и он вырос несколько диковатым.
Где-то неподалёку расположился клан, членом которого является Девятипалый. Разыскивая пищу, он слышит за спиной голоса женщин и визг играющих детей. Девятипалый умеет находить съедобные растения – это он перенял у матери и других членов клана. Он наблюдателен и знает, где прячутся сочные луковицы, и какие из них можно есть, а от каких лучше держаться подальше. Пережёвывая кисловатый листочек одной из трав, он раскапывает землю прочными ногтями. Во время очередного взмаха рук на дне выкопанной ямки показалась толстая желтоватая личинка жука – это очень хорошая находка. Девятипалый вытащил её, сдул землю, откусил и выплюнул жёсткую голову, и начал жевать туловище, извивающееся во рту. Это вполне привычная пища, но для того, чтобы набить ею живот, приходится потрудиться. Его далёкие предки из доисторической эпохи поступили неосмотрительно, истребив всех крупных животных, а предки эпохи заката цивилизации уже осознанно довершили начатое первобытными охотниками. Поэтому потомкам приходится не жарить жирное питательное мясо, а жевать личинок и выцарапывать руками из каменистой почвы худосочные корешки.
Крупные животные в Австралии практически вымерли. Самые крупные местные сумчатые звери – это кенгуровые крысы ростом по колено человеку и очень редкие и осторожные валлаби. А самые крупные звери на материке – одичавшие в эпоху цивилизации свиньи, уже много поколений обитающие на влажных лугах по берегам рек и сильно увеличившиеся в размерах. Это опасные животные – они сильны, у них острые клыки, а если их разозлить, они легко могут догнать человека и затоптать его острыми копытами.
И было бы хорошо, если бы это была единственная реальная опасность на материке. Но здесь едва ли не каждая мелкая тварь пытается тебя убить. Причём чем безобиднее выглядят иные существа, тем они опаснее. Крохотные пушистые пауки могут быть смертельно опасными, хотя их укус едва ощутим. Среди змей неядовитые виды выглядят скорее исключением, чем правилом. Толстые лупоглазые жабы, если их потревожить, раздуваются и выделяют на поверхности тела яд, вызывающий жжение на коже. Их лучше трогать только палкой или брать рукой через лист растения – Девятипалый научился делать это. Но это было всего лишь его развлечение – этих жаб даже в руки взять противно, а есть – и подавно. Их даже не все птицы расклёвывают. В этих местах безобидные с виду растения способны обжечь – даже маленькие дети знают кусачий куст, награждающий чувствующимся много дней ожогом и болью при движениях поражённой частью тела ещё на пару лун.
Поедая выкопанную луковицу, Девятипалый заметил в траве сумчатую мышь. Деятельный зверёк не боится его и ищет насекомых при помощи своего гибкого рыльца, засовывая его в заросли травы. Наблюдая за животным, Девятипалый улыбнулся. Он не стал трогать или пугать это маленькое существо. А сумчатая мышь вытащила из травы крупного жука, отбивающегося от неё всеми ножками, укусила его и начала есть. Девятипалый по своему опыту знает, что сейчас происходит с жуком. В детстве он изловил такого зверька за хвост, но, пока он вертел находку над ладонью, сумчатая мышь сильно укусила его за палец. После этого рука быстро онемела до локтя, не ощущала щипка или укола щепкой, и совсем не слушалась его. Онемение прошло лишь через два дня, и этот случай научил Девятипалого не хватать руками незнакомых существ. В эпоху восстановления экосистем остатки древней и своеобразной фауны Австралии активно учились защищаться: им есть, от кого беречься.
Со стороны стойбища раздались громкие отчаянные крики. Девятипалый вскочил и посмотрел в ту сторону. Вначале он не понял причины тревоги, но затем разглядел у кустов акации кошку, которая напала на ребёнка одной из матерей. Хищная тварь была крупная, весом явно не меньше схваченного ребёнка. Её было трудно разглядеть в кустах из-за пятнистой расцветки, поэтому ребёнок не заметил её, пока кошка не напала на него. Завезённый в историческую эпоху зверь превратился из домашнего любимца в одного из опаснейших хищников материка. Возможно, ребёнок в её когтях остаётся в живых лишь потому, что на кошку сразу стали нападать люди: на крики матери сбежались многие люди со стойбища. Взрослые члены клана кричат и машут руками, отгоняя хищника подальше, но хищник не отступает даже при очевидном численном перевесе противника. Кошка свирепо шипит, разевая пасть, и не собирается отпускать добычу. Дорога каждая секунда.
Оглядевшись по сторонам, Девятипалый внезапно увидел то самое растение – кусачий куст. Недолго думая, он оторвал большой лист травы, обхватил через него побег кусачего куста у самой земли и выдернул его с корнями. Держа свой трофей в вытянутой в сторону руке, он побежал прямо к кошке. Решительно приблизившись к ней, Девятипалый хлестнул хищника по морде кусачим кустом, целясь в нос и раскрытую пасть. Эффект был просто поразительный: кошка взвизгнула, отпустила ребёнка и бросилась в кусты. Одни из людей подбежали к раненому ребёнку и подняли его с земли, а другие погнались за кошкой, громко крича. Хищный зверь быстро скрылся в зарослях; теперь кошке придётся несколько недель ощущать неприятную боль в морде при попытке есть или даже просто зевнуть. И вполне очевидно, что она ещё долго не решится охотиться на людей.
Довольный успехом, Девятипалый отошёл подальше от клана и осторожно выбросил вырванное растение. Под одобрительные возгласы он вернулся к сородичам, которые встретили его дружескими прикосновениями и похлопываниями. Ребёнок, ставший жертвой нападения, получил глубокие раны в плечо и руку, но при надлежащей заботе он поправится, хотя шрамы от когтей, скорее всего, останутся на всю жизнь. Несколько людей присели на корточки и осмотрели следы кошки на земле. Чудовище было значительно крупнее тех, что они видели ранее, и её следы тоже оказались совершенно невиданных размеров. Люди знали о кошках и их повадках, но это был первый случай в их клане, когда кошка напала на человека.
В условиях изоляции на материке-острове Австралии живые существа быстро эволюционируют. Человек перераспределил баланс сил в природе, и теперь ему самому придётся играть по новым правилам, складывающимся буквально на глазах. Люди и раньше были полноценной частью природы, но цивилизация позволила им на какое-то время забыть об этом и возомнить себя всемогущими. Теперь же природа всецело определяет образ жизни и сам облик людей, не отделяя их от остальных представителей фауны Земли.

Саванновый человек (Homo migratorius)
Специфические условия жизни сформировали на материке особый вид людей – выносливых существ, способных мигрировать на большие расстояния в поисках источников пищи и воды. Обитатель жаркого климата, это вид людей худощавого телосложения, темнокожий, с плотной «шапкой» курчавых волос на голове. В разных популяциях наблюдается явная тенденция к редукции пятого пальца на ступне. Связки на ступне отличаются упругостью, позволяющей двигаться пружинистым шагом на кончиках ступней. В передней части ступней и на пальцах развиваются «подушки» из толстой ороговевшей кожи, позволяющие ходить по раскалённым на солнце камням. Рост взрослой особи – до 150-160 см.
Вид обладает ограниченными речевыми способностями, способен пользоваться простейшими орудиями труда из кости, камня и дерева для добывания пищи. Эти люди всеядны с уклоном в растительноядность.
Половая зрелость наступает в возрасте 7-8 лет, продолжительность жизни около 35 лет.

Кустарниковая кошка (Felis extraneus)
В условиях слабой конкуренции с местными сумчатыми хищниками потомок завезённой на материк домашней кошки быстро занял место доминирующего хищника в местных экосистемах. Это кошка весом 15-18 кг, с характерной окраской шерсти: на сером фоне поперечные полосы разбиваются на пятна на туловище, на ногах и хвосте сохраняется поперечно-полосатый рисунок. Шерсть на теле и ногах очень короткая. Крупные подвижные уши обеспечивают прекрасный слух и способствуют теплоотдаче в условиях жаркого климата.
Эта кошка способна добывать животных, превышающих её собственный вес в 3-4 раза, устраивая засады на земле среди кустарника или на деревьях над звериными тропами. Добыча умерщвляется удлинёнными клыками – кошка наносит укус в основание черепа.
Вид одиночный и территориальный, у каждой особи имеется обширная охотничья территория. Один раз в год самка рождает 2-4 детёнышей.

Карликовая ядозубая сумчатая мышь (Micrantechinus veneniferus)
Завезённые в Австралию плацентарные млекопитающие составили значительную конкуренцию местным сумчатым, которые либо вымирали, либо приобретали специфические адаптации, позволявшие им выживать. Данный вид сумчатых мышей – мелкий хищник, способный убивать даже крупную добычу. Обычный рацион этого вида включает насекомых, но благодаря ядовитой слюне животное может парализовать крупного врага и напасть на него. Длина тела – около 50 мм, хвоста – до 45 мм. Шерсть рыжего цвета с чёрной полосой вдоль спины. Сумка представляет собой пару продольных кожных складок, увеличивающихся при вынашивании потомства. Самка рождает до 8 детёнышей, из которых 3-4 доживают до самостоятельности. Самцы гибнут по окончании брачного сезона, самки – после перехода потомства к самостоятельной жизни. Половая зрелость наступает в возрасте 7 месяцев, выращивание потомства – 4 месяца.

Возвращение природного многообразия

Со времени окончания шестого вымирания прошло 15 миллионов лет. Насколько это много в масштабах истории Земли? Если сравнивать антропогенное вымирание с мел-палеогеновым, то такой отрезок времени соответствует палеоцену и раннему эоцену. К этому моменту биологическое разнообразие на Земле восстановилось естественным путём, на материках и в океанах сложилась разнообразная флора и фауна, а по бескрайним лесам раннего эоцена начали бродить крупные формы примитивных млекопитающих.
После шестого вымирания и краха цивилизации природа постепенно восстановила былое разнообразие. В процессе эволюции потомки выживших видов неоднократно вставали на путь специализации и коэволюции, формируя новые варианты межвидового взаимодействия – симбиоза, комменсализма и паразитизма. Возникли новые союзы растений с опылителями и распространителями семян, которые способствовали росту разнообразия растительного мира. Неизмеримо возросло биологическое разнообразие флоры и фауны на видовом уровне. И в это время случилось то, о чём давным-давно, в эпоху господства разума, писали философы и гуманисты – человек вновь вернулся к природе. Только на сей раз это произошло уже не по осознанному желанию самого человека, а в силу природных причин. У потомков людей просто нет иного выбора, потому что к этому моменту они стали существами, совершенно лишёнными разума, и уже не могут противопоставлять себя природе, «покоряя» её и «борясь» с ней. Как и в конце неогена, потомки людей являются неотъемлемой частью экосистем, и их облик всецело определяет естественный отбор. Тем не менее, потомкам людей удалось сравнительно неплохо устроиться в новых экосистемах. В эпоху восстановления у них оказалось мало конкурентов, и потомки людей сумели занять экологические ниши, которые были недоступны приматам доисторической эпохи из-за сильной конкуренции с представителями других систематических групп животных. А благодаря способности человека разумного к расселению новые виды потомков людей появились в Новом Свете, куда не смогли расселиться человекообразные обезьяны, и в Австралии, которая была недоступна для естественного расселения других видов приматов. С момента расхождения родословных линий потомков человека разумного прошло полтора десятка миллионов лет – больше, чем история семейства гоминид в узком смысле, от австралопитеков до человека разумного. За такой огромный отрезок времени потомки людей накопили такое количество отличий друг от друга, что должны классифицироваться как представители разных родов, и даже, возможно, разных семейств в отряде приматов. Однако после исчезновения носителей разума уже некому задумываться над тонкостями систематики, да и незачем. Всё многообразие потомков людей объединяется одним термином «постантропы» – это существа, уже не относящиеся к роду Homo, но происходящие от него и утратившие разум в процессе эволюции.

Действие геологических сил постепенно меняет облик планеты. Материки сталкиваются и раскалываются, а их обитатели то встречаются друг с другом, проходя «проверку на прочность», то оказываются в изоляции и эволюционируют в уникальные формы, не встречающиеся в остальном мире.
В Африке произошло оба этих события одновременно. Когда Северная Африка столкнулась с Европой, Восточная Африка отделилась от основного континента по линии Великой Рифтовой долины, превратившись в изолированный микроконтинент, населённый эндемичными видами животных и растений.
Над восточноафриканской саванной кружатся крупные птицы с голыми шеями и головами. Размах их широких крыльев – около 3 метров. Они парят в восходящих потоках тёплого воздуха, поднимающегося над землёй, и общаются друг с другом резкими громкими звуками. Несмотря на своё сходство с грифами исторической эпохи, эти существа – потомки видов, переживших шестое вымирание. Это тератокораксы – потомки врановых птиц, приспособленные к питанию падалью. С помощью острого зрения они высматривают мертвечину с большой высоты, а общительность, унаследованная от предков-воронов, помогает им эффективно оповещать сородичей об удачных находках. Их стая кружит над скоплением крупных двуногих существ – они видят сверху, что эти существа собрались в круг, в середине которого лежит мёртвое тело их сородича. Это нджембы – самые крупные постантропы Земли, двуногие существа ростом почти 4 метра. Поэтому птицы, кружащиеся над ними, кажутся не очень большими рядом с этими существами. Нджембы не обращают внимания на собирающихся птиц. Они охвачены чувством, которое можно назвать печалью: смерть только что забрала одного из членов их группы. Он погиб от глубокой раны в животе, которая загноилась – в условиях тропиков любая рана может оказаться смертельной. В этот раз даже могучий организм постантропа-великана не справился с инфекцией, и он умер после нескольких дней сильнейших страданий. Но постепенно повседневные потребности вытесняют ощущение печали у его сородичей, и нджембы один за другим уходят, покидая мёртвого. Похоронная команда саванны уже на месте: тератокораксы садятся на землю, неуклюже складывают широкие крылья, вразвалку шагают по земле, окружают мёртвое тело и начинают рвать его крючковатыми клювами. В отличие от великанов саванны, они не испытывают никаких эмоций от зрелища мёртвого нджембы: для них это всего лишь еда, и каждая птица спешит заполучить кусочек повкуснее. Уже через несколько часов от трупа вряд ли останется что-нибудь, кроме немногих костей, которые растащат по саванне четвероногие любители мертвечины.
В экосистеме саванны Восточно-Африканского микроконтинента нджемба – своеобразный экологический аналог жирафа. Это существо – длиннорукий великан, приспособленный к кормлению в кронах деревьев. Но его телосложение далеко от стройности жирафа: у него большой живот, вмещающий длинный кишечник. Ноги нджембы мощные и толстые, а верхняя часть тела, напротив, лёгкого сложения. Наиболее причудливая особенность облика нджембы – голова. У этого существа маленький мозг и большие жевательные мускулы, прикрепляющиеся к рельефной поверхности черепа. Лицо нджембы совершенно не напоминает человеческое: челюсти выступают вперёд, а крупный нос сросся с верхней губой и вытянут в хоботок – получились одновременно превосходный теплообменник для охлаждения мозга и приспособление для поедания листвы. Кормящиеся нджембы подгибают ветки деревьев к себе длинными руками и объедают с них листву, ловко пользуясь хоботком. Ушные мочки у этих существ спускаются на плечи широкими лопастями.
Нджембы – это не единственные травоядные в саванне. Кроме них, по равнинам микроконтинента бродят многочисленные потомки коз – это аналоги антилоп и быков в саванне. Под ногами крупных животных скачут ушастые зверьки размером крупнее зайца – потомки тушканчиков, которым пока не удалось стать африканскими «кенгуру». Среди этих стад великаны-нджембы выглядят сказочными пастухами, но на самом деле они – всего лишь часть экосистемы, подчиняющаяся общим законам природы. И их место в этом мире – не выше, чем у других травоядных животных.
Обычными спутниками нджембы являются птицы. Мелкие ткачики садятся на головы и тела великанов и склёвывают с их кожи кровососущих насекомых и клещей. А другие птицы вьются у ног огромных постантропов, схватывая насекомых и мелких позвоночных, которых пугает движение великанов по саванне. Часто спутниками нджембы являются кондоболы – гигантские нелетающие куриные птицы. Стая у этих птиц – гарем взрослых самок под управлением одного самца, а также потомство этих птиц, не достигшее самостоятельности. Кондоболы бродят рядом с нджембами: когда великаны кормятся, с деревьев падают листья и семена, которые тут же склёвывают кондоболы. Словно петух на птичьем дворе, самец деликатно приглашает самок отведать найденное семечко, хотя рядом могут валяться ещё несколько таких же. Собственно, мозги этих птиц так и остались куриными, лишь немного увеличившись со времён человека – но это следствие увеличения размеров самих птиц. Семена акаций и других деревьев саванны очень твёрдые, но мускульный желудок кондоболы может перетереть их в кашу с помощью мелких камешков. Однако пища – это не главная причина соседства кондоболы с нджембами: в саванне обитают хищники, но не всякий хищник рискнёт напасть великанов, поглядывающих на остальных жителей саванны сверху вниз.
В историческую эпоху крупные хищники Африки исчезли, но у них появилась замена – умные и сильные хищные павианы вакатили. Они очень изобретательны в приёмах охоты, и постоянно придумывают что-нибудь новое и необычное. Нджембы не терпят присутствия рядом с собой этих обезьян – они достаточно осторожны, чтобы нападать в открытую на взрослого нджембу, но не упускают возможности добыть молодняк или старика, отставшего от группы. И они непредсказуемы, что делает их особенно опасными.
Один вакатили бредёт по саванне, не прячась от взглядов других животных. Нджембы поглядывают на него, собравшись большой группой на краю рощицы акаций. Они зацепляют ветки деревьев длинными руками, подтягивают их ко рту и ловко обрывают листву хоботком. В группе есть несколько взрослых самцов и самок, а также подростки и несколько совсем маленьких детёнышей. Когда вакатили проходит мимо группы великанов, матери подзывают детей к себе и придерживают их длинными руками, не давая отходить от себя. Рядом с нджембами бродят кондоболы, которые при виде вакатили собрались в одну группу поближе к своим огромным покровителям. Но павиан не обращает на них внимания. Он выбрал открытое место, повалился на землю у всех на виду и начал выделывать кульбиты на земле: кувыркаться, подскакивать на месте и вертеться волчком, издавая уханье и странный смех.
Вакатили выглядит не опасным, и тревога в группе великанов постепенно сменяется любопытством. Взрослые и детёныши с интересом поглядывают на павиана, кувыркающегося в пыли. Кондоболы снова начинают искать корм, и несколько птиц отошли от группы нджемб, рассеянно склёвывая насекомых и колоски злаков. Видя, что они не боятся, несколько подростков-нджемб решили посмотреть поближе на этого странного павиана. Но, поглощённые любопытством, они все забыли, что вакатили – не одиночное животное.
Пока один молодой вакатили отвлекал внимание обитателей саванны, его сородичи незаметно занимали позиции вокруг группы нджемб и кондобол. Они рассчитывают окружить и убить хотя бы одну или двух молодых птиц. Прячась в траве и за деревьями, взрослые вакатили образовали почти сплошное кольцо вокруг нескольких молодых кондобол, которые продолжают с любопытством разглядывать кульбиты павиана в пыли. Один из подростков нджембы также подошёл поближе к валяющемуся в пыли павиану, чтобы разглядеть его получше. А когда группа вакатили начала сжимать кольцо, оказалось, что в ловушку попали не только кондоболы. Нджемба-подросток очень испугался, когда рядом с ним внезапно появились чудовищные обезьяны, вопящие во всё горло, скалящие огромные клыки и подступающие всё ближе и ближе. Молодые кондоболы заметались. Одной из птиц удалось спастись, сделав прыжок через головы павианов, но других уже обступили хищники, и птицы метались в ловушке. А в середине кольца агрессивно настроенных обезьян стоял испуганный подросток нджембы, издавая жалобный крик.
Одна из самок нджембы была его матерью, и связь между ней и ребёнком ещё не прервалась. Увидев, что ему в одиночку не разорвать кольцо хищников, она бросилась к нему на помощь. Ей трудно бегать: она сама беременна следующим детёнышем, и её живот значительно крупнее, чем у других сородичей. Ей удалось прорваться к окружённому подростку, но обезьяны тут же сомкнули ряды за её спиной, и она попала в окружение. Положение становится отчаянным: вместо того, чтобы спасти детёныша, самка сама попала в беду. Прикрывая детёныша своим телом, она отступила к одиноко стоящему дереву и издала громкий крик ужаса. А у неё в чреве ещё не родившийся детёныш зашевелился, почувствовав страх своей матери.
Голос самки был услышан, и великаны оторвались от бесконечного поглощения листьев. Они видят самку и подростка, попавших в окружение, и целую стаю павианов, готовых наброситься на них. Несколько крупных самцов сразу же поспешили на помощь сородичам, выломав ветки акации для драки.
Нджемба – очень массивное существо и не умеет быстро бегать. Тяжёлая поступь великанов саванны передаётся через почву, но охваченные охотничьим азартом вакатили не отреагировали на это предупреждение. Лишь когда один из хищников получил удар по спине колючей веткой акации, обезьяны начали отступать. Один из самцов вакатили попытался напасть на нджембу, скаля зубы и громко вопя, но был схвачен другим великаном. Тот встряхнул отбивающуюся и визжащую обезьяну, словно котёнка, и отбросил на несколько метров в сторону. Когда окружение было прорвано, молодые кондоболы просто бросились между нджембами и присоединились к сородичам, безучастно наблюдавшим за происходящим со стороны. В воздухе над местом охоты уже кружатся ширококрылые птицы: тератокораксы явно рассчитывают чем-нибудь поживиться – или добычей, или неудачливым охотником.
Понимая, что охота не удалась, вожак вакатили начал уводить своих подданных. Для него отступление – удар по репутации в стае. Неудачного нападения ему могут не простить подчинённые самцы – если они объединятся в группу, им легко удастся сместить вожака. Поэтому вожак группы вакатили старается «не потерять лица» даже в такой момент. Он держится между отступающими сородичами и нджембами, соблюдая, впрочем, безопасное расстояние, громко кричит и воинственно прыгает, разевая пасть и показывая клыки. Искусственно преувеличивая степень опасности, он вполне может сохранить своё место в клане. Однако в последний момент один самец нджембы взмахнул веткой акации, и несколько острых колючек царапнули морду вожака хищных павианов. С расцарапанной мордой он продолжает отступление, и уже заранее знает, как обратить ситуацию себе на пользу – нужно просто вызвать сострадание у самок своей внешностью, и тогда они окажут поддержку такому смельчаку, который в буквальном смысле проливал за них кровь.
Нджембы продолжают наступление, и павианы уходят. Несмотря на разницу в размерах, вакатили представляют опасность даже для великана-нджембы, когда охотятся организованной стаей. Иногда эти обезьяны похищают детёнышей великанов, оставшихся без присмотра, и могут напасть даже на взрослую особь нджембы, если рядом нет сородичей. Именно от укуса одного из таких павианов несколько дней назад погиб член их группы. Но сейчас победа осталась за великанами саванны. Они провожают взглядами отступающих павианов, а рядом с ними вновь начинают искать корм кондоболы.
Спасённая самка прижимает к себе детёныша, но всё ещё не может успокоиться: дрожит, хотя опасность уже миновала, и непроизвольно прикрывает руками живот. Один из самцов подошёл к ней и выразил свою привязанность совершенно по-человечески, обняв её. А затем он начал облизывать длинным, словно у жирафа, языком её ушные мочки. Это действие имеет определённый биологический смысл: под кожей ушных мочек у великанов саванны находится большое количество кровеносных сосудов, и испаряющаяся с кожи влага способствует теплоотдаче крупного организма. Само по себе облизывание ушных мочек друг у друга является внешним проявлением личной привязанности у членов группы, и великаны часто пользуются этим жестом, чтобы успокоить и расположить к себе сородича. Ощущая близость сородича и его внимание, беременная самка постепенно успокоилась и начала рассеянно ощипывать листву с акации.
Видя, что ничья кровь не прольётся, тератокораксы начали покидать место конфликта. Птицы ловят крыльями восходящие потоки тёплого воздуха и продолжают свой полёт в поисках мертвечины.
Нджембы – странные специализированные потомки человека, появившиеся в условиях изоляции на Восточно-Африканском микроконтиненте. Несмотря на свой странный облик и очень маленький мозг, эти огромные существа сохраняют в поведении отдельные элементы, присущие их далёким разумным предкам миллионы лет назад.

Нджемба (Proboscianthropus njemba)
Облик этих потомков людей очень необычен: пожалуй, их лицо больше, чем у других постантропов, похоже на звериную морду. Лицо вытянуто вперёд, лицевые мышцы сильно развиты, а губы и нос частично срастаются в виде подвижного хоботка – это приспособление для объедания листвы. Рост таких существ – около 3,5 метров и даже выше. Данный вид занимает экологическую нишу жирафов и халикотериев, объедая листву с деревьев саванны. Длинные руки с крючковатыми пальцами позволяют подцеплять ветки деревьев и подтягивать их ко рту. Поскольку рацион включает главным образом малопитательные листья, кишечник у этого вида очень длинный, а живот объёмистый, как у гориллы. Опорой телу служат массивные ноги с большими ступнями, на ступнях снизу нарастает толстая ороговевшая кожа с амортизатором в виде прослойки из пропитанной жиром соединительной ткани под ней.
Проблему отвода лишнего тепла из тела решают крупные ушные мочки, спускающиеся на плечи. Мозг у этого вида очень маленький, поведение отличается примитивностью. Темп размножения медленный: самка приносит потомство только один раз в пять лет. Половая зрелость наступает в возрасте 8-9 лет.

Вакатили (Papiovenator wakatili)
Всеядный вид павианов с уклоном в хищничество. Рост в холке взрослого самца – до 100 см. Широкая скуластая морда снабжена сильными жевательными мышцами, у самцов развиты острые крупные клыки. На черепе развит теменной гребень. Лоб и переносица чёрные, бока носа и щёки ярко-красного цвета, особенно яркого оттенка у доминирующих самцов. Фоновая окраска шерсти песчано-жёлтая, у самцов серая грива. У доминантных особей грива становится «седой».
Эти обезьяны живут группами со строгой иерархией под управлением вожака. Молодые самцы по мере взросления изгоняются из групп и сбиваются в «банды». Молодые самки переходят из одной группы в другую, самцы в группе обычно связаны кровным родством или происходят из нескольких групп, обитающих по соседству друг с другом.
В рационе этого вида мясная пища составляет больше половины по весу. Обычно жертвами этих животных становятся копытные, грызуны и крупные птицы, но иногда они нападают на крупного местного постантропа нджембу.

Кондобола (Struthiogallus kondobola)
Потомок домашних кур, размером с небольшого страуса – рост самца до 150 см, самки – около 130 см. Вид происходит от одичавших беспородных домашних кур из деревень Центральной Африки. В окраске проявляется половой диморфизм: самец чёрный с серебристой «гривой» на шее и серой спиной, самка бурая с чёрными пестринами на верхней стороне тела и крыльях. На ногах самца растут крупные шпоры; также у него длинный прямой хвост.
Гребень представляет собой несколько отдельных кожных зубцов, внутри которых находится губчатая ткань. В покое они мягкие и свисают с головы птицы набок, но во время токования самца наливаются кровью, расправляются и сильно увеличиваются в размерах. Кроме того, гребень является приспособлением для охлаждения организма.
Эти птицы живут гаремами, несколько самок гнездятся рядом и совместно охраняют гнездовье. Самец охраняет территорию, а при нападении хищника принимает участие в защите гнёзд. В кладке до 10 яиц; все самки стаи совместно ухаживают за потомством. Птенцы покрыты продольно-полосатым ювенильным пухом; в первом перьевом наряде полосатая окраска сохраняется, сменяясь затем на бурую. Самцы приобретают характерную окраску лишь при наступлении половой зрелости, в возрасте 3 лет.

Тератокоракс (Teratocorax nudiceps)
Врановая птица, специализированная на питании падалью. Размах крыльев взрослой особи – до 3-3,5 метров. Окраска оперения тёмно-серая, маховые перья чёрные. Во внешности проявляется конвергентное сходство с грифами: у птиц голые голова и шея, покрытые кожей мясо-красного цвета, с небольшой кожной лопастью-охладителем на горле. Для расчленения добычи птицы обзавелись крупным клювом чёрного цвета с загнутым кончиком.
Данный вид общителен, птицы «переговариваются» друг с другом громкими трубными криками. Эти птицы живут парами на обширной индивидуальной территории, но вокруг найденной падали собирается сразу несколько пар птиц.
Темп размножения медленный. Гнездование происходит один раз в год. Пара птиц сооружает на вершине дерева большое гнездо из веток и прутьев, которое используется в течение многих лет. В кладке 2 яйца, но родителям чаще всего удаётся вырастить всего лишь одного птенца. Половая зрелость – в возрасте 4 лет, продолжительность жизни – до 50 лет.

Центральная Африка – царство густых тропических лесов. После окончания эпохи цивилизации природа залечила раны, нанесённые хищнической деятельностью человека. Множество видов растений и животных исчезло во время массовой вырубки тропических лесов, но в эпоху восстановления началось формирование новых связей между потомками уцелевших видов, вновь возникли образцы сложных, и даже изощрённых взаимоотношений между животными и растениями, возросло видовое разнообразие. Жизнь смогла оправиться даже после такого серьёзного потрясения – но лишь ценой вымирания множества видов, известных в эпоху человека. Потомки людей – часть экосистем этого нового мира.
Влажный тропический лес экваториальной Африки поражает богатством красок и форм живых существ. Полог леса перевит лианами, по которым живые существа могут путешествовать с дерева на дерево. Ветви гигантских деревьев напоминают миниатюрные сады – они покрыты густыми коврами из мха, папоротников и эпифитных цветковых растений. Кое-где на деревьях заметны гнёзда птиц – от крохотных корзиночек, сплетённых из растительного пуха и паутины, до огромных платформ, сложенных из толстых веток. Сами строители этих гнёзд снуют среди ветвей, собирая корм, или парят над пологом леса, высматривая неосторожных животных.
Но птицы – не единственные строители в пологе леса. Одно из деревьев несёт на себе около десятка крупных гнёзд диаметром около двух метров. Стенки каждого такого гнезда достаточно искусно сплетены из прутьев, а сверху над гнездом высится рыхлая крыша из заломленных веток и широких листьев, прочно связанных с другими ветками. Строители гнёзд явно не церемонились с облюбованным деревом – его крона сильно пострадала во время строительства этих гнёзд, часть ветвей была просто сломана и брошена вниз. Предки строителей этих гнёзд поступали точно так же – вредили месту, в котором живут, не заботясь о последствиях. Именно поэтому спустя миллионы лет их потомкам приходится строить жилища из веток и вести дикую жизнь в лесу.
Гнёзда пока пустуют – их строители разбрелись по соседним деревьям в поисках пищи. Они – довольно крупные двуногие существа, которые ловко передвигаются по лианам и ветвям, сохраняя двуногое положение тела и держась за ветви длинными руками. Это нанаундеры – потомки людей, ставшие экологическими аналогами человекообразных обезьян. Гнёзда нанаундеров – не постоянные сооружения, а нечто вроде временного лагеря в пологе леса. Клан нанаундеров должен непрерывно кочевать с места на место, чтобы не истощать пищевые ресурсы своей территории. Остановившись в лесу на несколько дней, эти постантропы быстро сооружают достаточно комфортные гнёзда, в которых можно прожить несколько дней, и в течение этого времени поедают всю доступную пищу вокруг поселения.
Тропический лес – место, где сконцентрировано огромное биологическое разнообразие. И этим он разительно отличается от лесов умеренного и холодного климатического пояса. Но это также означает, что два дерева одного вида могут быть разделены многими сотнями метров сплошного леса из других видов деревьев. Видовое разнообразие растительности означает множество видов пищи, доступных обитателям леса. Одни деревья прельщают самых разных едоков сочными вкусными плодами, а другие угощают питательными орехами лишь тех, кто в состоянии взломать их скорлупу клювом или зубами. И разные виды деревьев плодоносят в разное время: одни делают это круглый год, и плоды созревают постепенно и понемногу. А другие обильно цветут и в течение короткого времени дают такой обильный урожай, что часть его так и не находит едоков и просто сгнивает на ветвях или на земле. Чтобы в полной мере воспользоваться богатыми ресурсами тропического леса, плодоядные животные должны обладать развитыми умственными способностями и умением держать в памяти расположение плодоносящих деревьев и сроки их плодоношения. В пологе африканских тропических лесов такие едоки есть – это сразу несколько видов постантропов, использующих различные стратегии поиска пищи.
Нанаундер – крупный медлительный постантроп. Этот вид живёт группами, насчитывающими до десятка взрослых размножающихся пар и их потомство, не достигшее самостоятельности. Они сохранили семейный уклад жизни, характерный для их предка; каждую группу скрепляет воедино не только кровное родство, но и множество социальных связей. А коллективный опыт этих постантропов помогает им успешнее искать богатые источники пищи.
«Деревня» нанаундеров не напрасно построена в этой части леса: примерно в паре сотен метров от них высится дерево, ради которого они регулярно наведываются в эту часть леса. Это гигантское дерево принадлежит к семейству паслёновых; примерно месяц назад оно распространяло по окрестностям тонкий манящий аромат длинных трубчатых цветков. Опылители потрудились на славу: вокруг дерева вились тучи бабочек и мелких летучих мышей, привлечённых нектаром. А сейчас настало время плодоношения, особенно обильного в этом сезоне. На дереве спеют гроздья плодов с рыхлой сочной мякотью, в которой сидит множество мелких семян. Птицы уже снуют в кроне и срывают отдельные спелые плоды, но основная масса плодов ещё только созревает. Однако праздник урожая уже близок: плоды созреют в ближайшие пару дней, но будут доступны очень недолго, потому что портятся столь же быстро.
Основными распространителями семян этого дерева являются постантропы, и растение сделало всё для их удобства: цветы пробивались прямо сквозь кору ствола и больших ветвей, которые могут выдержать вес крупного примата. Пока же нанаундеры осторожно бродят по ветвям соседних деревьев, объедая их листву – плодовое дерево, ради которого они собрались здесь, обезопасило свои листья, накапливая в них большое количество алкалоидов, делающих их несъедобными.
На следующее утро деревню нанаундеров разбудили крики, доносившиеся из кроны плодоносящего дерева: они немного проспали начало праздника урожая, и теперь должны спешить, чтобы взять свою долю. Семьи нанаундеров одна за другой направляются в крону дерева, где уже пируют другие обитатели леса. Они похожи на самих нанаундеров, и в то же время отличаются от них: у них общий предок, но разный образ жизни. Эти существа ловко раскачиваются на ветвях деревьев, словно гиббоны – у них такие же длинные руки и небольшой вес, позволяющий легко скакать с дерева на дерево. Это лилимы – ещё один вид постантропов, вечные бродяги полога леса. Они слабее нанаундеров, но их ловкость вполне компенсирует проигрыш в силе.
Плоды уже созрели, и их красные гроздья висят на стволе и ветвях, приглашая многочисленных едоков. Нанаундеры рассаживаются по ветвям и начинают неторопливо поглощать плоды. Изящные лилимы уже успели собрать часть урожая, и позволяют себе пошутить над медлительными сотрапезниками. Когда один из нанаундеров сорвал плод, лилим пронёсся над ним и выхватил плод у него из руки под одобрительные крики сородичей, раскачивающихся на ветках выше. Не обращая внимания на недовольные крики нанаундера, лилим заскочил на ветку и запихал себе в рот украденный плод. Он сидел достаточно высоко, чтобы нанаундер не мог его достать, но на самом виду, чтобы подразнить его. Нанаундер сорвал другой плод и успел его съесть, но, когда он потянулся за следующим, ещё один лилим вихрем пронёсся над веткой и успел сорвать именно этот плод на мгновение раньше нанаундера. Пальцы нанаундера ухватили лишь пустоту под хихиканье лилимов, устроившихся на ветках выше. Обозлённый нанаундер закричал и затряс ветку, отчего несколько плодов сорвались и шлёпнулись на землю. Несколько его сородичей оторвались от трапезы и направились к нему на помощь, однако лилимы просто спрыгнули с ветки и помчались в верхние ярусы кроны, предусмотрительно прыгая по тонким веткам, которые не могут выдержать вес нанаундера. А сами нанаундеры вернулись к поглощению плодов.
Плодоносящие деревья – это место сбора множества обитателей крон, и поглощение обильного урожая превращается в настоящий праздник жизни. В кроне дерева хлопают крылья птиц, расклёвывающих плоды, а по стволу снуют древесные грызуны, поедающие это лакомство. Часто в кроне плодоносящего дерева собираются нанаундеры из разных кланов, и тогда у них появляется возможность завязать новые знакомства и обустроить свою жизнь.
В кроне дерева кормятся несколько чужаков – это самцы и самки из соседнего клана. У нанаундеров не происходит таких свирепых стычек между кланами, как у шимпанзе исторической эпохи, но на незнакомцев всё равно бросают неодобрительные взгляды взрослые самцы и самки клана. Тем не менее, несколько молодых самцов всерьёз решили познакомиться с чужаками поближе: среди них есть самки.
Группа молодых самцов приблизилась к чужакам. Они ведут себя нарочито шумно, демонстрируя себя главным образом самкам. Несколько чужаков сразу отошли в сторону – их меньше, чем жителей «деревни», прибывших сюда раньше. Но если самцы-чужаки стараются не провоцировать конфликт, то пара пришлых самок начинает откровенно кокетничать с самцами, демонстрируя свой интерес мимикой и жестами. Сигнал принят, самцы подсаживаются поближе к этим самкам и начинают угощать их фруктами, хотя еды так много, что самки сами могут сорвать фрукт, не сходя со своего места. Но сейчас важнее именно сам обмен пищей: ведь взять фрукт из руки чужого самца – это знак расположения к нему. И одна из самок, посмелее, чем её подруга, протянула руку и взяла предложенный фрукт.
Визг и крики в другой части кроны дерева обрывают робкую попытку знакомства. Нанаундеры вскакивают и начинают тревожно озираться. А по ветвям уже бегут другие жители полога леса – обезьяны с огромными уродливыми мордами. Это ниому – древесные мартышкообразные потомки павианов, конкуренты постантропов, ловкие всеядные животные, не дающие постантропам спокойно жить на деревьях. Уродливые морды, похожие на страшные ритуальные маски – признак половозрелых самцов, которые ведут себя очень агрессивно, рыча и демонстрируя крупные клыки. Морды ниому украшены по бокам складками мягких тканей, придающими им чудовищный облик. Нанаундеры превосходят этих обезьян численностью, но в драке один на один преимущество будут иметь ниому. Поэтому нанаундеры собираются на ветвях группами, а самцы выходят вперёд и громкими криками предупреждают незваных гостей о готовности защищаться.
Ниому могут позволить себе не обращать внимания на демонстрации нанаундеров. Следом за самцами в кроне появляются самки – менее уродливые, меньшего размера, с укороченными мордами и тусклой расцветкой кожи. Стая ниому рассаживается на ветвях и начинает кормиться. Самцы почти не рвут плодов сами: им приносят пищу самки. Каждый из самцов окружён вниманием двух-трёх самок, которые подносят им корм и заботливо вычёсывают пальцами внушительную гриву. Они кормятся очень расточительно, бросая недоеденные фрукты вниз. Через листву они видят, как где-то в подлеске движутся тёмные тени – фрукты подбирают и съедают наземные животные. Иерархия поддерживается очень строго: стоит только самке украдкой откусить плод, как самец выражает недовольство, оскалив зубы, и порядок мгновенно восстанавливается.
Нанаундерам приходится терпеть соседство грозных ниому и шустрых лилимов. Однако плодов так много, что их хватит множеству едоков, поэтому конфликтов из-за пищи не возникает.
Несмотря на аппетит едоков, урожай оказался слишком обильным, и его просто не успевают съесть. Начинается следующий этап пиршества; плоды дерева быстро перезревают, часть их подгнивает и в соке начинается брожение, приводящее к накоплению в мякоти определённого количества алкоголя. Если съесть слишком много таких плодов, можно попросту опьянеть. Дерево делает своим гостям ещё один неприятный сюрприз: в химическом коктейле плодов есть небольшое количество алкалоидов, немного усиливающих опьянение.
Нанаундеры и их соседи не спешат покидать дерево, даже когда часть его урожая уже откровенно испортилась. Некоторые плоды ещё только дозрели, а другие уже начали гнить и неприятно пахнуть. Но это не останавливает обезьян и постантропов, которые продолжают объедаться фруктами, даже несвежими. Древний порок, которому были подвержены люди и их родственники, имеет власть над их потомками через миллионы лет после гибели цивилизации: объевшиеся перезревших плодов приматы попросту пьянеют. Древесные павианы ниому конкурируют с постантропами за урожай плодов, но слишком активная конкуренция несёт в себе определённую опасность. Наевшись плодов, обезьяны пьянеют очень быстро: самки и молодняк просто лежат на ветвях, свесив лапы, а уродливые самцы едва держатся на ногах и лишь нехотя скалят зубы, когда рядом оказывается нанаундер или лилим. Они с трудом могут пройти несколько шагов, поэтому в таком состоянии вряд ли представляют серьёзную угрозу. Нанаундеры и лилимы находятся в куда лучшем положении: у постантропов хорошо работают ферменты, нейтрализующие спирт. Это наследие, доставшееся им со времён земледельческого прошлого их предка – человека. Потребляя большие порции забродивших фруктов, они тоже пьянеют, но трезвеют значительно быстрее.
Жизнь в тропическом лесу несёт в себе определённую опасность: крупная добыча привлекает крупных хищников, и скопление приматов на плодоносящем дереве вряд ли останется незамеченным. Гибкое пятнистое тело выскользнуло из зарослей в подлеске: на охоту вышел баканга – крупный лесной хищник. Скопление приматов на дереве привлекло внимание зверя, и он решил поискать добычу здесь. Хищник обнюхал подгнившие плоды, валяющиеся на земле, встал передними лапами на досковидный корень дерева и вдохнул лесной воздух. Рядом с ним на корень пролилась порция вонючих жидких испражнений – там, в кроне дерева, кому-то явно нездоровилось, и, возможно, лёгкая добыча уже ждёт его. Гибкое тело хищника начало бесшумно подниматься в полог леса, цепляясь когтями за лиану, обвивающую соседнее дерево. Зверь напоминает движениями огромную куницу. Вполне возможно, он не смог бы справиться с взрослым нанаундером, но легко утащил бы детёныша. Хрупкие лилимы как раз по зубам хищнику, но поймать их могут, разве что, крупные хищные птицы – они слишком быстрые и ловкие для баканги. Павианы ниому – страшная сила, но только самцы. Без их защиты самки – лёгкая добыча. Поэтому в кроне дерева вполне можно отыскать добычу по силам.
Нападение баканги испортила случайность – какая-то птица с криком взлетела с ветки, один из нанаундеров обернулся на звук и увидел пятнистого хищника, совершающего великолепный прыжок из кроны соседнего дерева. Он с криком вскочил на ноги, и остальные нанаундеры стряхнули с себя остатки блаженной дремоты на сытый желудок. Они быстро организовались, оттеснив самок с детёнышами ближе к стволу. Самцы заняли позиции на толстых ветвях и начали кричать, раскачивая их. К общей сумятице присоединили свои голоса лилимы, сидевшие выше в кроне дерева. Ниому оказались менее организованными – они ещё находятся под воздействием алкоголя, хотя самцы ниому всё же пробуют организовать оборону. Даже поодиночке они – опасные противники с мощными челюстями и клыками, наносящими страшные рваные раны. А несколько самцов, действующих совместно – это сила, с которой должен считаться кто угодно. И именно совместные действия не получаются у опьяневших обезьян. Баканга спрыгнул в их группу с одной из верхних ветвей, вызвав панику: он неожиданно оказался за спинами защитников стада. Одна из самок, испуганная внезапным появлением хищника, запаниковала и попыталась убежать от него, перепрыгнув на соседнюю ветку. Но алкоголь сыграл с ней злую шутку: она не рассчитала прыжок, и её пальцы схватились за слишком тонкую ветку. Ветка обломилась в её руках, и обезьяна с воплем полетела вниз с двадцатиметровой высоты. Где-то внизу вопль оборвался, и для хищника это означало лишь одно: можно приступать к обеду. Не обращая внимания на мечущихся ниому, баканга перескочил на соседнее дерево, вцепился когтями в кору толстой одревесневшей лианы, и быстро спустился вниз. Зверь нашёл мёртвую обезьяну и приступил к пиршеству: хрящи захрустели у него на зубах. Утолив голод, он затащит останки животного на дерево, где его не побеспокоят наземные хищники, и продолжит трапезу после отдыха.
Прошло ещё два дня. Последние плоды с дерева были съедены, упали на землю или сгнили до совершенно несъедобного состояния. Лилимы давно покинули эту часть леса, и лишь их голоса слышны откуда-то издалека. Ниому тоже отправились искать новые источники пищи, и нанаундеры готовятся покинуть свою «деревню». В гнёздах нанаундеров царит оживление. Благодаря мощным ферментам им удаётся быстро нейтрализовать спирт из плодов, и лишь остаточное количество алкалоидов дерева вызывает у них лёгкое возбуждение. Постантропы общаются друг с другом нежными воркующими звуками и прикосновениями, вычищают волосы детёнышам и брачным партнёрам, или просто лежат в гнезде, раскачиваясь. Они все в ожидании перемен: скоро они отправятся в путь по пологу тропического леса. Но у некоторых из них перемены в жизни уже наступили: один из молодых самцов обзавёлся новой подругой из чужого клана – она предпочла начать новую жизнь, несмотря на препятствия в виде надоедливых ниому и свирепого баканги. Может быть, она сделала правильный выбор – лишь время покажет.

Нанаундер (Cheiranthropus architector)
Лесной вид постантропов, обитатель полога леса. Двуногое существо ростом около 100-110 см, с очень длинными руками, напоминающее пропорциями человекообразных обезьян. Кожа голая, коричневого или чёрного цвета, на голове растут длинные и жёсткие чёрные волосы. Лицо плоское, с широким носом. Мозговой отдел черепа маленький по сравнению с лицевым; голова похожа на обезьянью.
Этот вид передвигается по деревьям, сохраняя двуногую позу, и поддерживает равновесие, хватаясь руками за ветки. В связи с этим он населяет исключительно старые участки тропического леса с сомкнутым пологом. Характерной особенностью поведения является умение строить укрытия на ветвях – гнёзда с рыхлой крышей из веток и листьев.
Данный вид преимущественно растительноядный, основу рациона составляют молодые листья и мягкие плоды. В поисках корма эти постантропы совершают миграции по лесу, останавливаясь в богатых пищей местах на несколько дней; укрытия помогают переваривать трудноусвояемую пищу в комфорте. Умственные способности вида позволяют составлять мысленную карту леса и запоминать расположение и время плодоношения разных видов деревьев.
Самка рождает одного детёныша раз в 4 года. Половая зрелость в 7-8 лет, продолжительность жизни – около 40 лет.

Лилим (Dendranthropus agilis)
Специализированный древесный вид постантропов. Вид конвергентно сходен с гиббонами исторической эпохи и приспособлен к передвижению в древесных кронах путём брахиации. Вес взрослой особи около 5 килограммов; благодаря небольшому весу этот вид может совершать прыжки с дерева на дерево длиной до 10 метров. Телосложение лёгкое, передние конечности сильно вытянуты. Пальцы рук соединены мягкими тканями почти до самых кончиков, большой палец редуцирован. Кожа пигментированная, покрыта редким коротким волосяным покровом; у старых особей волосы на теле седеют. На голове волосы удлинённые, у самцов отрастают короткие усы и борода. Зрение очень хорошее, глаза крупные и подвижные.
Мозг относительно крупный – это приспособление для быстрой обработки большого количества информации «на ходу». Поэтому голова у данного вида выглядит более «человеческой», чем у других постантропов. Нос укороченный, с широкими ноздрями – это облегчает дыхание, что важно при движении в пологе леса. Челюсти крупные, с большими бугорчатыми зубами; губы мясистые и подвижные.
Вид всеядный с уклоном в растительноядность. Основная пища – плоды деревьев и нежные молодые листья. Дополнением к рациону являются насекомые, улитки, яйца и птенцы птиц. Эти постантропы не строят постоянных укрытий, кочуют по лесу и нигде не задерживаются надолго; живут небольшими группами – 1-2 размножающихся пары взрослых особей и их потомство, не достигшее самостоятельности. Каждая такая группа занимает обширную кормовую территорию и помнит все основные плодоносящие деревья на ней, а также время их плодоношения.
Самка рождает детёныша 1 раз в 2-3 года. Половая зрелость наступает в возрасте 5 лет, продолжительность жизни около 30 лет.

Ниому (Dendropapio dimorphus)
Потомок павианов; является экологическим аналогом мартышки, но сохранил черты павиана в поведении. У данного вида резко выраженный половой диморфизм – самцы и самки настолько сильно различаются внешне, что похожи на разные виды обезьян. Длина тела самца – до 1 метра, хвоста – до 80 см; самки дорастают до 60-70 см, длина хвоста до 50 см. У самца огромные клыки и крупная, ярко окрашенная морда. Кожа на лице голая, ярко-красная; на щеках растут бледно-розовые с красными пятнами валики из губчатой ткани. В состоянии агрессии ткань набухает от крови и морда животного становится уродливой и устрашающей. У самок морда укороченная, клыки небольшие, кожа на лице ярко-розового цвета. Кроме того, половозрелый самец обладает гривой из удлинённых волос на голове, шее и плечах. Шерсть окрашена в бурый цвет, грива самцов чёрная. У самок шерсть на голове и шее также чёрного цвета. Самки кормят и вычёсывают самца в обмен на защиту.
Эти павианы живут группами по 10-15 особей со строгой иерархией, которую поддерживает своим агрессивным поведением доминирующий самец. Это всеядные животные, потребляющие до 40% пищи животного происхождения – беспозвоночных и мелких позвоночных.
Один раз в год самка рождает одного детёныша; двойни крайне редки.

Баканга (Necroherpestes venator)
«Универсальный» хищник тропического леса, способный охотиться и на земле, и на деревьях, потомок мангустов. Длина тела до 120 см, длина хвоста около 100 см. Когти невтяжные. Шкура желтоватого цвета, покрыта крупными пятнами на спине и боках. На хвосте пятна сливаются в широкие кольца, кончик хвоста чёрно-белый. Морда укороченная; челюсти могут широко раскрываться и снабжены сильными жевательными мышцами – зверь умерщвляет добычу укусом в голову.
Одиночный хищник, каждая особь контролирует обширную охотничью территорию, помечая её границы мускусными выделениями запаховых желёз. На территории есть несколько логовищ, которые хищник использует в разное время. Этот вид питается крупными травоядными животными и способен убить и унести на дерево добычу, весящую вдвое-втрое больше его самого.
Самка рождает 2-4 детёнышей один раз в год. Потомство остаётся с матерью до полугодовалого возраста, обучаясь охотиться.

Территория Южной Азии в эпоху цивилизации была самым густонаселённым местом на Земле, и здесь природа понесла наибольший ущерб от человеческой деятельности. Были вырублены значительные площади тропических лесов, что привело к значительному обеднению биологического разнообразия. После краха цивилизации природные условия восстановились, но следы человеческой деятельности всё равно различимы в природе даже спустя миллионы лет – некоторые виды деревьев и трав джунглей являются потомками завезённых культурных растений, родина которых находится на других материках.
Азиатские джунгли богаты жизнью, и в них обитает много искусных строителей, обустраивающих некоторые участки леса на собственный вкус. Термиты возводят гнёзда из глины и пережёванной древесной массы, а осы предпочитают бумагу, самостоятельно приготовленную из древесины. Звери и ящерицы выкапывают в почве глубокие норы, а птицы строят на деревьях разнообразные гнёзда – от небрежно сложенных рыхлых построек до плотно сплетённых из растительного волокна труб и шаров с узким входом. Но лишь постройки термитов могут сравниться по размерам с укрытием, которое изредка можно увидеть в пологе влажного тропического леса. Почти вся крона молодого дерева превращена в куполообразную постройку: ветви дерева служат естественным каркасом, между ними набросаны сломанные ветви с листвой, а поверх них уложен ещё слой веток и широких листьев наземных трав. Всё это сооружение имеет почти коническую форму и открыто снизу. Массивные нижние ветви служат опорой для постройки, и на них располагаются на ночь строители этого сооружения.
Днём укрытие пустует, и под его потолком устраиваются на отдых летучие мыши. Сооружение очень удобно для них: оно спасает от ветра и дождя, а при необходимости из него можно легко вылететь через полностью открытый низ. Но когда солнце начинает клониться к западу, к укрытию начинают собираться его строители – двуногие существа, ловко передвигающиеся по ветвям. Это ванары – вид азиатских постантропов с непростой эволюционной судьбой. Несколько миллионов лет назад их предки были типично наземными всеядными формами, широко распространёнными в вечнозелёных лесах Южной и Юго-Восточной Азии. Но климат Центральной Азии на какие-то несколько тысяч лет стал более влажным, северные леса распространились чуть дальше на юг, а южные – на север, и это позволило древним представителям постантропов Палеарктики расширить ареал дальше на юг и вторгнуться в Восточную зоогеографическую область. В итоге они успешно приспособились к жизни в тропиках и в ходе конкуренции стали вытеснять местные формы постантропов. Часть местных видов вымерла, другим пришлось избегать конкуренции, осваивая новый для себя образ жизни. Так предки ванар оказались на деревьях. Здесь им пришлось конкурировать с обезьянами, и в результате их вид занимает сравнительно узкую экологическую нишу древесных вегетарианцев. И на деревья они унесли мастерство изготовления наземных укрытий, переосмыслив его применительно к новой обстановке.
Ванары медленно возвращаются в укрытие и занимают места на толстых ветках. Это существа с толстыми животами и голой пигментированной кожей. Они обмениваются друг с другом отрывистыми звуками и прикосновениями, а некоторые почёсывают друг другу кожу или перебирают волосы. Их нехитрые действия – всё, что осталось от умения их предка вести беседу. Внутри укрытия ванары устроили несколько лежанок, набросав охапки прутьев в развилки ветвей. В таких гнёздах могут разместиться почти все члены их клана, однако некоторые особи предпочитают спать, оседлав ветку дерева и прислонившись спиной к стволу, или сидя в развилке ветвей. При этом их пальцы рефлекторно смыкаются на опоре и держат её очень прочно.
Некоторые жильцы притащили в укрытие немного пищи – плоды или ветку с листьями. Перед сном они поедают свои припасы, а остатки пищи вместе с отходами жизнедеятельности просто падают вниз. Под жилищем клана ванар уже накопилось много объедков и помёта, привлекающих разных насекомых.
Пока ванары собираются в своём укрытии, летучие мыши срываются с потолка и летают под куполом, готовясь к ночной охоте. Изредка детёныши ванар из любопытства пробуют дотронуться до своих соседей, но летучим мышам удаётся увернуться от их пальцев. Одна за другой летучие мыши вылетают из укрытия ванар и скрываются в джунглях. Тропические вечера коротки, и свет быстро меркнет. В укрытии становится темно, и лишь по звукам можно догадаться, что ванары укладываются спать – они сопят, вздыхают, возятся и шуршат листьями. Ночью их организм будет трудиться над перевариванием и усвоением питательных веществ из проглоченных листьев и плодов. Обработка грубой растительной пищи – очень трудная задача, и над её решением работают микроскопические помощники ванар – бактерии, расщепляющие целлюлозу. Процесс пищеварения сопровождается выделением некоторого количества газов, и отсутствие пола у укрытия оказывается очень кстати, иначе воздух был бы основательно испорчен за ночь.
Для обоняния ванар запах выделяющихся газов неприятен, но есть лесные обитатели, которые не испытывают подобных эмоций, когда его ощущают. Особенно, если для них это – приглашение к обеду.
Запах спящих ванар привлекает множество кровососущих насекомых. Они легко смогли бы залететь в укрытие снизу, но для этого им пришлось бы преодолеть препятствие в виде стаи мелких летучих мышей, которые суетливо порхают вокруг ствола дерева, ставшего фундаментом укрытия постантропов. Мелкие прожорливые существа мечутся в воздухе, и каждые несколько секунд у них в зубах оказывается очередной комар или мошка. Они охотятся очень успешно: спящих в укрытии постантропов почти не беспокоят насекомые. Ещё пара летучих мышей летает прямо внутри укрытия, схватывая насекомых, сумевших пробраться внутрь. Их помощь ванарам очень сложно переоценить: кровососущие двукрылые являются переносчиками разных болезней и личинок паразитических червей, а летучие мыши благодаря хорошему аппетиту истребляют массу этих насекомых.
Но есть беды, от которых летучие мыши не могут защитить ванар. Эхолокационные сигналы летучих мышей засекли движение на стволе дерева, где построено укрытие постантропов. Кольца гладкого длинного тела обхватили ствол и поочерёдно перемещаются по нему вверх, а в воздухе в такт их движениям покачивается широкая лопатообразная голова с крупными глазами. Летучие мыши в ужасе бросились прочь: на охоту вышел один из крупнейших хищников джунглей – архелафе-душитель, гигантская змея.
Крупные удавы и питоны исчезли ещё в эпоху цивилизации: во времена глобального экологического кризиса их добыча стала редкостью, а они сами стали объектами охоты человека. Их экологическая ниша пустовала недолго: уже в эпоху восстановления экосистем в тропиках Земли начали появляться крупные виды змей, стремившиеся занять место верховного хищника экосистем. В тропиках Южной Азии архелафе-душитель стал одним из таких видов. Он вырастает до десяти метров в длину и вполне может позволить себе питаться практически любыми обитателями джунглей, кроме самых крупных и самых мелких. И ванары как раз входят в этот размерный диапазон, хотя сейчас в их жилище пытается пролезть змея значительно меньшей длины.
Мускулистые кольца тела, одетые гладкой узорчатой шкурой, одно за другим поднимаются по стволу и обхватывают его, позволяя змее прочно держаться на дереве, несмотря на большой вес и отсутствие конечностей. Устрашающая голова медленно и плавно проникла в укрытие ванар. Раздвоенный язык анализирует запахи, и рептилия выбирает себе добычу подходящего размера. Она бесшумно извивается среди спящих ванар, которые не подозревают, что оказались в смертельной опасности. Наконец, рептилия выбрала себе жертву – молодую самку, одиноко спящую на своей ветке. Её бросок был быстрым и точным, а кольца тела мгновенно обвили тело и шею жертвы, не давая ей возможности вдохнуть. Схваченная самка царапала кольца змеи руками, пытаясь сделать хоть один вдох, а её ноги дёргались в воздухе. Совершенно случайно ей удалось дать пинка одному из сородичей, спавших ниже, и разбудить его.
Крик ужаса прорезал ночную тишину, и его подхватило множество голосов. Испуганные ванары вскакивали и пытались хоть что-нибудь разглядеть в темноте укрытия, а среди них извивалась гигантская змея, обвив кольцами умирающую жертву. Несколько ванар сумели разрушить стену укрытия и выбраться наружу; они перескакивали на соседнее дерево и торопливо спускались на землю. Некоторые решались на отчаянный прыжок на ветки прямо из-под купола укрытия. Визг детёнышей и самок ещё больше усиливал панику.
Через полчаса ванары, наконец, собрались на земле. Они в страхе глядели, как в темноте огромная змея забралась в их бывшее жилище. Труп сородича ещё был зажат в кольца тела рептилии, и она готовилась проглотить его. Положение клана ванар было ужасным: они были изгнаны из дома в ночь, полную опасностей, и легко могли бы стать объектами нападения хищников. Испуганные детёныши плакали и кричали от страха, несмотря на усилия матерей успокоить их, и даже сильным взрослым самцам было не до сна. Они бродили среди деревьев и вглядывались в темноту – но они дневные существа, и мало что могут разглядеть в ночной темноте.
К утру детёныши просто устали и один за другим заснули. Некоторые самки тоже привалились к стволам деревьев или друг к дружке, и заснули. Самцы спали урывками, постоянно вздрагивая и просыпаясь. Последний раз человеческие слова звучали в этом мире миллионы лет назад. Но даже без слов всем членам клана было ясно, что им придётся искать новое место для жизни.
Когда взошло солнце, ванары смогли увидеть, как в их бывшем доме свернулась гигантская змея, переваривая свою добычу. Скорее всего, она останется в их укрытии ещё на несколько дней, пока не закончится процесс пищеварения. Ждать, пока чудовище покинет укрытие, бессмысленно: ванары должны регулярно кормиться, возвращаясь на отдых в безопасное место. Неуклюжим медленным шагом ванары побрели по лесу. Один из самцов, самый старший и опытный, повёл группу на новое место жительства. Когда-то они кормились на той территории, и вполне возможно, со временем переселились бы туда сами. Но обстоятельства заставляют их сделать это прямо сейчас.
Древесному существу лучше всего было бы перемещаться на новое место в кронах деревьев. Но полог азиатского тропического леса образован деревьями разной высоты, поэтому в нём трудно перемещаться с дерева на дерево на большое расстояние. Среди мелких древесных животных возникло очень много планирующих форм с перепонками между лапами, однако предки ванар были слишком массивными, чтобы освоить планирующие прыжки. Поэтому ванарам приходится переселяться на новое место пешком. И в то же время они не очень хорошие ходоки – их ноги короче, чем у типично наземных форм, поэтому ходьба на большое расстояние по лесу становится для них очень сложной задачей. Они легко лазают по деревьям, а на земле чувствуют себя незащищёнными – это чуждая им стихия. Поэтому во время путешествия ванары тревожно оглядываются по сторонам и слушают звуки леса – важно, чтобы враг не застал их врасплох.
Крик чужака раздался совсем рядом с ними и очень неожиданно. Испуганные ванары начали оглядываться по сторонам, и одна из самок вдруг протянула руку в древнем и понятном указующем жесте, испуганно глядя в том же направлении.
Под деревом стоял чужак – и похожий на ванар, и в то же время не похожий. У него была такая же волосатая голова, росли усы и небольшая борода, и он ходил прямо. Но его кожа была не такой, как у ванар. Если у ванар кожа почти голая, покрытая лишь короткими тонкими волосками, то этот был покрыт шерстью целиком. Шерсть серого цвета была длинной, но редкой – сквозь неё проглядывала тёмная кожа.
Ванарам уже много раз приходилось видеть этих существ – это ниттаево, наземный вид постантропов. Их предки были чужаками – миллионы лет назад они преодолели степи и горы Центральной Азии, прижились на новом месте и распространились по азиатским тропикам. Их появление нарушило сложившиеся экосистемы: местные наземные формы постантропов оказались неконкурентоспособными по сравнению с пришельцами с севера, а предкам ванар пришлось осваивать древесный образ жизни. Но ванары предпочитали наблюдать за ниттаево с безопасных деревьев, а не глаза в глаза.
Ниттаево снова закричал, глядя на ванар, и с разных сторон откликнулось ещё несколько голосов. Ниттаево окружили клан ванар, действуя тихо и согласованно – словно по волшебству, из-за деревьев появлялись их волосатые фигуры. Они наступали на ванар, издавая отрывистые звуки, и ударяли руками по молодой поросли деревьев, сбивая листья. Они инстинктивно ощущают родство с ванарами и стараются прогнать их со своей территории. Самки ниттаево, чуть менее волосатые, остаются где-то позади вместе с детёнышами, а несколько взрослых самцов и подростков выдвигаются вперёд, демонстрируя свою агрессивность воинственными криками и резкими движениями рук.
Ванары ниже ростом, чем ниттаево, и им сложнее произвести впечатление воинственных существ, чтобы отпугнуть врага. Тем не менее, их самцы тоже выходят вперёд, отвечая криками и устрашающими гримасами на вызов ниттаево. В лучшем случае межвидовая стычка может ограничиться потасовкой, а в худшем ниттаево могут похитить нескольких детёнышей ванар и съесть их. Опасность этого вполне реальна.
Самцы ниттаево сжимают кольцо под одобрительные вопли их самок, и самцы-ванары готовятся к драке. Один из самцов ниттаево бросился вперёд, повалил самца-ванару и вцепился руками в волосы самки, стоявшей за ним. Она пронзительно завизжала от ужаса, прижимая к себе детёныша. Упавший самец поднялся и вцепился в шерсть ниттаево, вырвав ловкими пальцами целый клок из его спины. Ниттаево завыл от боли и обиды, и бросился на противника. Под деревьями завязалась драка. Самки ниттаево не принимают в ней участия, но поддерживают самцов криками. А самкам-ванарам приходится бороться с нападающими ниттаево.
Один из самцов-ванар упал, получив удар кулаком от самца ниттаево. Он повалился на землю, и в этот момент в его голове вихрем пронеслись отрывки разных воспоминаний из прожитой жизни. И один из них был особенно ясным – из детства, когда он, ещё детёныш, гуляя под присмотром матери, взял в руку прутик и хлестнул им по ветке дерева, сбив несколько листьев. Это было словно озарение – протянув руку, упавший ванара схватил валяющийся на земле обломок ветки, быстро поднялся и резко ударил самца ниттаево, нападавшего уже на одного из его сородичей. Ветка была гнилая, и от удара сломалась. Но удар был достаточно сильным, чтобы ниттаево завыл от боли и схватился за ушибленное место. Не теряя времени, самец-ванара схватил другую ветку, и снова огрел противника, сопровождая нападение воинственным криком. Словно обретя волшебное оружие, он бросился в гущу драки, крича и раздавая удары нападающим. Видя, что он делает, другие ванары тоже начали хватать палки и бить ими ниттаево. Нападающие дрогнули – они не рассчитывали получить отпор. Один за другим самцы ниттаево отступают к деревьям, где их ожидают самки, а самцы-ванары воинственно кричат и размахивают палками, словно празднуя победу.
Триумф ванар казался полным: они смогли одержать победу над более сильным врагом, причём сделали это в чуждой для себя стихии, на земле. Но им не удалось насладиться победой в полной мере. Картину их торжества испортил испуганный визг одной из самок ниттаево. Он прозвучал как-то неуместно, и слышался не с места драки, а откуда-то со стороны, из-за деревьев. Самка просто стояла и таким же указующим жестом вытягивала руку в сторону зарослей молодых деревьев. Ещё несколько самок, не принимавших участия в драке, посмотрели в ту же сторону и испуганно заскулили.
Среди молодых деревьев двигалось тело – длинное, покрытое гладкой разноцветной чешуёй. Даже ванары замерли, глядя на это существо, словно заворожённые гипнотической плавностью и бесшумностью его движений. Это змея того же вида, что убила одного из их сородичей, причём ещё крупнее, чем их ночной кошмар. Такие массивные змеи уже с трудом лазают по деревьям, предпочитая искать добычу на земле. И в число их добычи входят ниттаево.
В присутствии такого хищника конфликт с чужаками сразу стал чем-то второстепенным, а повод для драки исчез сам собой. Постантропы разных видов спасаются от хищника, как могут. Ванары сразу же лезут на деревья, где чувствуют себя в большей безопасности, чем на земле. А ниттаево – плохие верхолазы, зато хорошие ходоки. Они просто пускаются наутёк, забыв о присутствии конкурентов. Ванары, вцепившись в ветки и кору деревьев, в ужасе смотрят вниз, где в подлеске проползает гигантская змея. Страх сковывает их движения – возможно, это и спасает их от нападения, потому что змея не ощущает создаваемых ими вибраций. И ещё, конечно, свою роль сыграл крупный размер самой змеи – взрослые архелафе слишком массивны, чтобы лазить по деревьям, поэтому ванары находятся в относительной безопасности.
Рептилия уползает, но ванары ещё не скоро спустятся с дерева. Воспоминания о ночном ужасе слишком свежи, и они уже потеряли одного из сородичей – это большой удар для группы. Наконец, один из взрослых самцов осторожно спустился на землю. Он огляделся и сделал несколько шагов. Его примеру последовали ещё несколько сородичей, и постепенно вся группа собралась на земле, чтобы продолжить путь.
По дороге ванары обрывают листву с кустарников и молодых деревьев, но это лишь ненадолго заглушает ощущение голода. Обычно они едят гораздо обильнее и при этом стараются двигаться поменьше: трудноусвояемая пища вынуждает их экономить энергию на всём, что не относится к процессу её поглощения и переваривания.
Они почти не заметили, как добрались до конечной цели своего вынужденного путешествия. Просто лес из множества видов деревьев постепенно сменился зарослями одного вида. А ещё точнее – одного дерева, раскинувшегося на несколько сотен метров в разные стороны. Это гигантское дерево – огромный баньян возрастом несколько веков. По его ветвям ванары могут забираться на соседние деревья и мирно жевать листву. И здесь их ожидает кое-что ещё. Опытный самец не зря привёл их сюда: ветви в одной части кроны дерева изогнуты и переплетены характерным образом. Несколько месяцев назад здесь было построено укрытие этой группы, но непогода и лесные жители со временем разрушили старое жилище ванар, оставив от него лишь часть каркаса из живых ветвей.
Первая ночь на новом месте прошла немного беспокойно – ванары спали на ветках, просто прижавшись друг к другу и укрывая телами детёнышей. После обильного завтрака на соседних деревьях они начали строить новое укрытие. Это не инстинктивный навык, как у птиц, а настоящее умение, сохраняющееся в памяти и передающееся из поколения в поколение путём обучения. Взрослые ломают и сгибают ветки, постепенно достраивая каркас постройки. Их узлы показались бы примитивными, но это – вершина строительных технологий у постантропов. Некоторые взрослые ванары тащат к постройке наломанные на соседних деревьях ветки с широкими листьями и цепляют их на каркас. Подростки активно помогают взрослым, подтаскивая строительный материал и пытаясь завязывать гибкие ветки узлами. Одни строители в процессе работы отлучаются на кормёжку, но другие подменяют их, и работа не прерывается. Пока взрослые заняты, детёныши играют после плотного завтрака – двое из них неумело строят собственный маленький шалаш, подражая взрослым. Конечно, их постройка оказывается не такой прочной, как у взрослых – ветер и неосторожные движения самих юных строителей быстро разрушают едва построенный шалаш. Но здесь самое главное – не результат, а сам процесс строительства, отработка навыков взаимодействия с сородичами.
Ближе к вечеру следующего дня строительство заканчивается. Постройка ванар несёт не только утилитарную, но и социальную роль: это не просто укрытие от непогоды, но и место сбора членов группы. Здесь ванары вычёсывают друг другу шерсть и общаются перед тем, как заснуть. Пока взрослые ванары возвращаются в укрытие или греются на солнце, детёныши придумали новую игру. Они сломали себе по ветке и упражняются, нанося ими удары по верхушкам ветвей дерева и сбивая листья. Похоже, что они запомнили, как самцы одержали победу над злыми ниттаево, и теперь в их группе постепенно начал закрепляться новый культурный навык.

Ванара (Bharatanthropus scandens)
Постантроп ростом около 110-120 см, обитающий на деревьях. Кожа тёмно-коричневого цвета, голая, покрыта очень короткими тонкими волосками, не образующими сплошного волосяного покрова. Волосы на голове густые, курчавые. На ягодицах кожа утолщённая, образует подобие седалищных мозолей, позволяющих сидеть на ветках. Руки удлинённые, с узкими ладонями и длинными пальцами; ноги сравнительно короткие и сильные.
Лицо широкое и плоское, жевательные мышцы крупные. Челюсти увеличенные, с широкими коренными зубами. Крупный живот вмещает длинный кишечник, подходящий для переваривания растительной пищи. Этот вид перешёл к питанию листвой независимо от африканской формы. В отличие от африканских форм, обладает небольшим желудком, но длинным кишечником, в котором пища переваривается непрерывно, словно на конвейере.
Этот вид живёт группами до 20-25 особей. В отличие от других растительноядных форм, обладает сложными формами приобретённого поведения: умеет строить на деревьях укрытия колоколообразной формы, открытые снизу. Это умение – своеобразный культурный навык, передаваемый от поколения к поколению.
Темп роста и размножения медленный. Самка рождает одного детёныша раз в 5-6 лет, половая зрелость наступает в 10-12 лет. Продолжительность жизни – около 40 лет.

Ниттаево (Praearctanthropus relictus)
Результат раннего расселения голарктических холодостойких форм в южном направлении. Наземная всеядная форма, обитатель подлеска тропических лесов различных типов. Телосложение худощавое, рост около 140-150 см, самцы выше самок. Тело покрыто редкой шерстью серого цвета с индивидуальными вариациями; кожа пигментированная. У самцов отрастают усы и борода, у самок есть удлинённые волосы на горле под нижней челюстью. Лицо крупное, с широким мясистым носом; челюсти слегка выступают вперёд. Мозговой отдел черепа небольшой. Этот вид лишён физиологических приспособлений к существованию в условиях сезонного климата, характерных для его родственников из Голарктики.
Представители данного вида живут группами по 10-20 особей, строго территориальны. Каждая группа занимает определённый участок леса и охраняет его от чужаков и особей близких видов. Самцы в группе являются родственниками, самки обычно пришлые, из соседних групп.
У данного постантропа сохранился темп размножения, характерный для голарктических видов – половая зрелость наступает в возрасте 8-9 лет, самка рождает одного детёныша раз в 4-5 лет. Продолжительность жизни – до 35-40 лет.

Архелафе-душитель (Archelaphe sphinga)
Гигантская змея тропического леса, длиной до 10 метров и весом свыше 250 кг. Окраска маскировочная – на буром фоне по средней линии тела тянется цепочка крупных ромбовидных пятен буровато-жёлтого цвета с широкой неравномерной каймой чёрного цвета. По бокам тела тянется ряд буровато-жёлтых мазков. Брюхо серовато-белое. Глаза относительно крупные, с красной радужной оболочкой и круглым зрачком. Зубы многочисленные, загнутые назад.
Этот вид питается крупными млекопитающими и птицами, душит добычу кольцами тела – эта особенность была характерна ещё для предковых видов небольшого размера. Взрослая особь способна убить добычу весом до 70 кг.
Яйцекладущий вид, в кладке до 50 яиц; самка не охраняет кладку. Половая зрелость наступает в возрасте 4-5 лет, продолжительность жизни – до 80 лет.

В тропической области между Австралией и Юго-Восточной Азией раскинулся обширный архипелаг островов континентального и вулканического происхождения, окружённых тёплыми морями. Острова густо покрыты тропическим лесом, который служит домом множеству видов живых существ – от микроскопических червей до крупных млекопитающих и птиц. Тёплое море богато пищей, и в нём процветают разнообразные виды рыб и водных беспозвоночных. А на границе между сушей и морем сформировалось особое природное сообщество – мангровые леса. Они восстановились после исторической эпохи, и стали домом для многочисленных форм жизни.
Большинство жителей мангровых лесов – мелкие существа: крупному животному трудно передвигаться в густом сплетении корней и стволов мангровых деревьев. Во время отливов значительные участки почвы превращаются в вязкую грязь, по которой могут передвигаться только существа лёгкого телосложения. И среди отпечатков ног множества птиц и крабов на грязи попадаются дорожки следов крупнейших местных обитателей. Эти следы узкие и длинные, с пятью пальцами, между которыми остаются отпечатки кожной перепонки. Но самое необычное в них то, что их оставили стопоходящие существа, передвигающиеся на одной паре конечностей – потомки людей, приспособившиеся к полуводному образу жизни.
Не утратив навыков лазания по деревьям, один из видов постантропов освоил новую среду обитания, прежде чуждую приматам. Миллионы лет назад предки этих существ селились на материке по берегам рек и добывали пищу в воде. Некоторых из их потомков вытеснили из этой экологической ниши представители других групп млекопитающих. Расселение представителей наземных постантропов из Палеарктики обострило конкуренцию с местными формами и способствовало усилению специализации к водному образу жизни. Часть предковых полуводных постантропов в процессе эволюции закрепилась в специфическом местообитании – в мангровых зарослях. Их потомками стали адаро – стройные существа, похожие на древесных лягушек, вставших на задние лапы. Навыки жизни на деревьях причудливо сочетаются у них с анатомическими особенностями водоплавающего существа.
Адаро движутся по мангровым деревьям медленно и осторожно, приподнимая пальцы и стараясь не повредить плавательные перепонки на ступнях. Возможно, другие постантропы превзошли их в акробатических навыках, но в сплетении стволов мангров трудно двигаться очень быстро, особенно крупным существам. Зато увеличенные ступни с пальцами, способными растопыриваться в стороны, прекрасно подходят для ходьбы по мягкой топкой грязи. Благодаря растяжимой плавательной перепонке площадь опоры увеличивается, а грацильное телосложение позволяет адаро не проваливаться в грязь.
В отлив большие площади земли под кронами мангровых лесов превращаются в непролазное болото. Группа адаро движется по зарослям, время от времени хватаясь за ветви и воздушные корни мангров. Это две семьи с потомством: две пары взрослых особей и их дети разного возраста – пара подростков, трое детей помладше и один совсем маленький детёныш, который пока предпочитает путешествовать через мангровое болото на спине матери, вцепившись в её волосы. Его мать и другая самка – сёстры, и они стали центром этой семейной группы.
Адаро ловко взобрались на корни крупного мангрового дерева и продолжили свой путь, переходя по корням деревьев и держась за ветви и стволы. Постантропы движутся к внешнему краю зарослей, к морю. Последние десятки метров они проделывают уже в кронах низкорослых деревьев. Наконец, они добрались до края зарослей. Высунувшись из крон, адаро прищурились от яркого солнца и взглянули на сверкающую поверхность океана. Крона дерева – прекрасный наблюдательный пункт, оттуда хорошо видно, что делается в море. А там сейчас оживлённо.
В сотнях метров от берега разворачивается величественная картина жизни обитателей глубин. Под самой поверхностью воды перекатываются и кувыркаются огромные тела, и иногда на солнце блестит огромный влажный бок или по поверхности воды шлёпает огромный плавник, поднимая тучи брызг. Изредка среди брызг в воздух выстреливает высокий фонтан.
Адаро вряд ли могут разглядеть со своего наблюдательного пункта морских великанов во всех подробностях. Жизнь этих существ бесконечно далека от постантропов, которые населяют прибрежные воды и крайне редко отплывают далеко от берега.
Один за другим постантропы выбираются на край зарослей. Мать с детёнышем осторожно входят в воду с корней, а подростки забираются на крупную ветвь мангрового дерева и с криками спрыгивают в море с высоты, поднимая тучи брызг. Под водой они обретают лёгкость движений, становясь ещё больше похожими на гигантских лягушек. Они плавают при помощи одновременных толчков мускулистых ног, а руками направляют своё движение под водой и схватывают интересующие их объекты. Во время ныряния их ноздри автоматически замыкаются и рефлекторно открываются лишь на воздухе – это результат длительной эволюции водного образа жизни. Также специальным клапаном замыкается слуховой проход. Однако ныряльщики из них не очень хорошие, и для охоты на морских животных они выбирают время отлива.
Даже детёныши адаро превосходно приспособлены к водному образу жизни и учатся плавать едва ли не раньше, чем ходить. Пока мать ныряет, детёныш держится за её волосы. Но мать умеет задерживать дыхание на несколько минут, а детёныш пока плохой ныряльщик. Он вскоре отцепляется от материнских волос и всплывает, ожидая мать на поверхности.
Взрослые самки ищут на дне крабов и креветок, а также обрывают скользкие пряди водорослей. Поймав креветку, они надкусывают её и прячут за щёку, чтобы съесть на поверхности. А краба или улитку лучше сразу вынести на поверхность и разбить об корни мангровых деревьев. Пока мать занимается поиском пищи, детёныш ныряет возле корней деревьев, наблюдая за стайками мелких рыб, прячущихся от него. Увидев мать, выбирающуюся из воды, он поспешил к ней и получил часть улова – пару мелких креветок, которых разжевал и проглотил вместе с панцирями. Его мать в это время разгрызла клешню крупного краба – животному удалось удрать, пожертвовав эту клешню врагу.
Пока самки ищут пищу у берега, подростки и самцы ныряют дальше в море. Их добыча – не только ракообразные и моллюски, но и рыбы, которых они ловят в норах и других естественных укрытиях морского дна. Им прекрасно знакомы хищные и ядовитые рыбы морских мелководий, и они избегают встреч с ними. Есть, однако, одна рыбка, которая сама ищет встречи с постантропами из мангровых зарослей.
Самка с детёнышем закончила трапезу и поплыла на глубину в поисках новой добычи. Детёныш увязался за ней – этот заплыв кажется ему удивительным приключением, когда рядом находится мать, способная защитить его. Мать подплыла к одиноко растущему мангровому деревцу, и ей навстречу выплыла небольшая рыбка с удлинённым телом и блестящей серебристой продольной полоской. Её голова широкая и плоская, а рот превращён в присоску с плотными хрящеватыми губами. На подбородке рыбы растут два подвижных усика, и она вытянула их вперёд, подплыв к самке адаро. Рыба не проявляет страха, а самка адаро не делает попыток поймать её. Она всплыла к поверхности, плавно шевеля ногами, а рыбка начала скрести её кожу шершавыми губами, удаляя отмирающий эпидермис. Эта рыба – бородатый морской цирюльник, специализированный чистильщик, и её услугами пользуются многие обитатели мангровых зарослей, в том числе хищные рыбы. Она очищает кожу самки адаро, слегка постукивая по ней усиками на подбородке, словно давая знать, что всё в порядке. Детёныш протянул руку из-за плеча матери, пытаясь схватить бородатого морского цирюльника, но мать не позволила ему это сделать: она просто схватила его за руку и сильно сжала её, удерживая на месте. Чтобы выжить, детёныш должен знать не только врагов, но и друзей, которых не следует обижать. Вспугнутая детёнышем рыбка быстро успокоилась и вскоре переползла на его собственное тело, пощипывая и поскрёбывая его кожу губами. Покончив с очисткой кожи, рыба забралась в развевающиеся в воде волосы самки и начала выбирать из них паразитов и случайно запутавшихся насекомых.
В середине дня адаро выходят из воды и забираются в мангровые заросли. Жаркие дневные часы лучше пережидать в тени. Если подводная охота не удалась, в мангровом лесу можно поискать немного растительной пищи. Кроме водорослей, адаро охотно поедают проростки мангровых деревьев, появляющиеся прямо на материнском растении. Во время прилива деревья уходят под воду по самые ветви, и тогда проростки становятся доступнее – их можно рвать, просто высунув руку из воды.
Пара самцов-подростков решила поискать проростки – они плавают в воде, подтягивают к себе ветки деревьев и оглядывают их. Из-за длинного мясистого корня, растущего вниз, проростки мангровых деревьев напоминают свисающие с ветвей толстые зелёные бананы. Когда им удаётся обнаружить и сорвать по одному проростку, ещё с полдюжины просто падают в воду, и волны уносят их в новые места обитания. Ещё адаро поедают липкие сладкие ягоды паразитических кустарников, поражающих мангровые деревья, но это более редкое лакомство.
Когда начинается отлив, несколько адаро решили продолжить поиск пищи и нырнули в воду. Они оглядываются по сторонам в поисках рыбы, но замечают, что под водой что-то произошло. Морское дно выглядит таким же, как прежде, но рыб нет – ни одной стайки. Один из адаро стал искать пищу поближе к зарослям мангровых деревьев, но двое других поплыли дальше в море, всплывая за воздухом и вновь ныряя. Они оглядывали дно в поисках добычи, когда оно вдруг зашевелилось. Испуганные постантропы бросились к мангровым зарослям, а следом за ними потянулись, разворачиваясь, длинные щупальца.
Сами того не подозревая, постантропы превратились из охотников в добычу. Во время их полуденного отдыха на мелководье заплыл крупный осьминог – тропический кракен. Именно его присутствие распугало рыб, но навыки маскировки этого головоногого позволили ему идеально замаскироваться практически на ровном месте. Моллюск пользуется умением менять цвет кожи, а фактура его покровов удачно имитирует морское дно, поросшее полипами и водорослями. Постантропы не заметили его, пока хищник не начал шевелиться.
Интенсивно работая ногами, адаро поплыли к спасительным зарослям мангровых деревьев. Всплывая за воздухом, они громко кричали от страха, и их голоса встревожили остальных членов группы. Те быстро выбрались из воды и забрались на деревья повыше. Оттуда им было видно, как двое их сородичей плывут к зарослям, а под ними, извиваясь, плывёт странная бесформенная туша. Добравшись до деревьев, один из адаро забрался на ветку и быстро полез наверх. Его товарищ промедлил на секунду, и одну его ногу обвило длинное щупальце. Схваченный постантроп пронзительно закричал и начал подтягиваться на руках, пытаясь выбраться из воды. Члены группы поспешили ему на помощь: в воду посыпались ветки и пучки листьев, и даже кусок испражнений. Но чудовищный тропический кракен продолжал тянуть свою добычу в воду. Один из постантропов сломал ветку и начал тыкать ею в щупальце. Во время одного из его ударов сучок на ветке обломился, и острая щепка воткнулась в щупальце. Осьминог дёрнулся от боли и на секунду ослабил хватку. Новый удар палкой по щупальцу заставил его выпустить струю воды в обидчиков, а схваченный им адаро рванулся и сумел подтянуться ещё выше. Несколько рук схватили его и потащили наверх, пока один из самцов, громко вопя, тыкал острой веткой в щупальце осьминога. Наконец, гигантское головоногое отпустило свою жертву и нырнуло. Адаро наблюдают за его движениями с дерева и громко кричат, а в воду дождём сыплются ветки и листья.
Тропический кракен уплыл, но адаро ещё долго не решаются спуститься к воде. Появление тропического кракена и подобных ему видов – прямое следствие деятельности предков адаро. Хищнический промысел рыбы и уничтожение китообразных в историческую эпоху открыли множество путей для эволюции головоногих моллюсков и освободили экологические ниши, которые с успехом заняли эти интенсивно растущие, быстро размножающиеся и недолго живущие существа. Тропический кракен – далеко не самый крупный вид головоногих в морских экосистемах, оправившихся после шестого вымирания. Морские пучины, недоступные адаро, скрывают чудовищ ещё большего размера.
К вечеру погода начинает портиться. С моря дует свежий ветер, небо заволакивают тучи: надвигается шторм. Адаро прячутся в мангровых зарослях подальше от волн, свирепо бьющихся в корни деревьев. Мангровые заросли гасят ярость тропического шторма, но ради безопасности лучше укрыться подальше от бушующего моря. Надвигающаяся буря оказывает странное влияние на поведение адаро: их охватывает своеобразное возбуждение. Чувствуя изменение погоды, самцы громко кричат и барабанят ладонями по стволам деревьев. Самки вторят их воплям и раскачиваются на ветках, сидя на них или просто повиснув на руках. Детёныши во время этого представления держатся за матерей и просто визжат, и самкам приходится удерживать детёнышей, чтобы они не упали в воду. Молодняк, избавившийся от опеки родителей, охотно перенимает поведение взрослых: подростки трясут ветви и стучат по ним руками, стараясь при этом перекричать друг друга. Когда начинается дождь, возбуждение стихает; адаро просто забираются в листву и сидят молча, пережидая дождь. Они не боятся воды, но всё равно в плохую погоду предпочитают искать поддержку у сородичей. Самки и самцы обнимают детёнышей, защищая их от дождя, а подростки собираются одновозрастными группами или подсаживаются к одиноким взрослым. Во время шторма волны обрушиваются на берег, и их брызги попадают на укрывшихся в зарослях постантропов. Они и так мокрые, и лишь близость сородичей помогает им не замёрзнуть. Но значительно важнее для них поддержка сородичей. Хоть облик этих существ стал непривычным и даже уродливым с точки зрения их разумного предка, они сохранили в поведении множество особенностей человека. И социальность – одна из ключевых особенностей этого вида.
…Шторм продолжался всю ночь и утих лишь под утро. С рассветом группа адаро осторожно выбралась из зарослей, чтобы обследовать прибрежную полосу. По опыту они знают, что после разгула стихии на берегу можно найти немало вкусного: водоросли, мёртвых рыб и других морских животных. Голоса морских птиц слышатся со стороны моря, и группа адаро спешит к краю зарослей, чтобы успеть воспользоваться даровым угощением.
Обычно жертвами стихии становятся разные рыбы – не в силах сопротивляться волнам, они становятся игрушкой стихии и оказываются на берегу, среди куч водорослей и прочего морского мусора. Но сегодня группу адаро ожидает редкая находка. Среди мангровых деревьев застряло чудовищное животное размером с небольшого кита. Но киты безвозвратно исчезли миллионы лет назад, а это всего лишь беспозвоночное – огромный кальмар титанотевтис. Длина тела этого экземпляра – около десяти метров, и щупальца примерно такого же размера колышутся в воде, слегка подёргиваясь. Это самка – ещё вчера она плавала на границе шельфа вместе с несколькими сородичами, пуская фонтаны; возможно, именно её наблюдала группа адаро перед утренней охотой. Животные были заняты брачными играми, и эта самка успела отложить на глубине среди скал миллионы яиц, собранных в несколько удлинённых слизистых коконов. Родительские чувства чужды этим животным: они не охраняют кладку, ведь после размножения организм животного стремительно стареет, и кальмар живёт всего несколько дней. Шторм просто ускорил неизбежную смерть этой самки. Деградация пока не затронула её тело: мышцы работают, широкие плавники беспомощно хлопают в воздухе, а глаза слегка поворачиваются, реагируя на движение вокруг. Животное обречено на смерть – волны бросили его на заросли, и несколько ветвей глубоко вонзились в мягкую плоть океанского монстра. Пока его щупальца шевелятся в воде, адаро не рискуют приближаться к чудовищу: слишком свежа память о вчерашнем нападении тропического кракена. Но постепенно движения кальмара становятся слабее, и адаро смелеют – подходят ближе, разглядывают животное, а самые смелые тыкают его шкуру ветками. И настаёт момент, когда грозные щупальца чудовища уже не движутся, а плавники безвольно повисают. Адаро приближаются к нему и осторожно трогают руками слизистую шкуру. Над головами постантропов с криками кружатся чайки, а из прибрежных лесов уже прилетают другие птицы – любители падали. Они ведут себя смелее адаро: садятся на тушу и сразу начинают расклёвывать шкуру животного и рвать мясо. Видя, что морской великан не шевелится, клан адаро присоединяется к обильному пиршеству. Туша кальмара будет съедена в ближайшие дни: в природе ничто не пропадёт даром.

Адаро (Batrachanthropus lindbladii)
В эпоху восстановления биосферы полуводные формы постантропов из Азии распространились по побережью материка и островам. Они постепенно приспособились к добыванию пищи в море и стали настоящими полуводными приматами.
Данный вид постантропов – своеобразный реликт ранней стадии настоящего полуводного образа жизни. Он сохраняет способность лазить по деревьям и населяет мангровые леса, периодически затопляемые приливами. Рост взрослой особи – около 150 см, но эти постантропы достигают такого роста исключительно благодаря длинным ногам с узкими удлинёнными ступнями. Пальцы ног соединены кожной перепонкой и позволяют плавать в воде; фаланги пальцев ног удлинённые. Руки длинные, у стоящего постантропа кончики пальцев достают до колен. Грудная клетка увеличенная, объём лёгких позволяет оставаться под водой до 5-6 минут. Кожа голая, лишь на голове растут длинные волосы.
Лицевая часть черепа крупная, глазницы и ноздри сдвинуты в верхнюю часть черепа. Мозговая коробка небольшая. Ноздри способны плотно закрываться кожными клапанами. Челюсти относительно слабые. Эти постантропы всеядны, питаются листьями, плодами и проростками мангровых деревьев, поедают улиток и ракообразных, а также выброшенных морским прибоем животных.
Вид живёт группами по 15-20 особей, связанными родством по женской линии. Каждая группа занимает участок мангровых зарослей с протоками и почти не встречается в прибрежных лесах вдали от воды. Члены группы общаются друг с другом при помощи разнообразных звуков.

Бородатый морской цирюльник (Barbupeneus platycephalus)
Морская эвригалинная рыба семейства барабулек, способная выдерживать кратковременное опреснение воды. Длина тела – около 20-25 см; тело сильно удлинённое, голова широкая и уплощённая, с притупленным рылом. У этого вида присоскообразный рот и толстые ворсистые губы, на подбородке растут два мясистых подвижных усика – при помощи их прикосновений рыба поддерживает контакт с животным-клиентом. Для облегчения распознавания на каждом боку этой рыбы имеется широкая серебристая полоска. Спина чёрная, живот сероватый; плавники прозрачные, лишь кончики двухлопастного хвостового плавника чёрные. Передний спинной плавник высокий, треугольный.
Этот вид – специализированная рыба-чистильщик, очищает разнообразных морских животных от паразитов. Специализация определила строго территориальное поведение размножающихся пар, агрессивно относящихся к сородичам. Рыбы этого вида способны менять пол на протяжении жизни. В кладке до 10 тысяч икринок, нерест повторяется 2-3 раза в год. Пара разбрасывает икру на дне и не заботится о потомстве, молодь развивается в прибрежных водах и по мере взросления возвращается на рифы.

Тропический кракен (Deinoctopus macrochir)
Тропический вид осьминогов, обитатель морских мелководий, обладающий крупными размерами тела: размах щупальцев до 8 метров. Облик типичен для осьминогов, на щупальцах двойной ряд присосок. Покровы тела в покое красновато-бурые с многочисленными серыми и белыми пятнами на щупальцах, которые на кончиках щупальцев сливаются в поперечные полосы. На туловище и в основаниях щупальцев поверхность тела животного покрыта многочисленными выростами, имитирующими водоросли и полипов. Благодаря сокращениям особых мышц эти выросты могут удлиняться или почти полностью разглаживаться по желанию самого осьминога. Животное способно менять цвет в диапазоне от серо-зелёного и желтоватого до почти чёрного с разнообразными узорами, точно имитируя особенности цвета окружающего участка морского дна. Благодаря этому животное может устраивать засады, чтобы ловить крупную добычу – рыб и морских птиц. В мангровых зарослях этот вид способен нападать на наземных животных, пересекающих протоки.
Несмотря на крупные размеры, этот вид живёт недолго: до 5-6 лет. Самка откладывает до 400 тысяч мелких яиц и ухаживает за ними до появления потомства, после чего быстро гибнет от старости.

Титанотевтис (Titanotheutis ingens)
Вид кальмаров, обитающий в открытом море; достигает гигантских размеров – длина тела около 10 метров, щупальца – до 8 метров, ловчие руки способны вытягиваться до 20 метров. Этот вид головоногих является верховным хищником в экосистемах открытого океана, питается крупными рыбами и головоногими моллюсками, в том числе собственными сородичами меньшего размера.
Для поддержания формы и опоры мускулатуры и внутренних органов крупного тела у животного развился мощный хрящевой скелет. От сильно обызвествлённого гладиуса отходит несколько пар роговых «рёбер», смыкающихся на нижней стороне тела и образующих «киль». Удлинённые ромбовидные плавники снабжены сильными мышцами, прикрепляющимися к этому «килю». Животное плавает главным образом при помощи взмахов плавников головой вперёд, но во время охоты использует реактивный способ движения. Клюв снабжён крупными ядовитыми железами.
Окраска тела может меняться. В покое покровы голубоватые с тёмно-серой спиной, белое брюхо с голубоватыми поперечными полосами. В брачном наряде самцы приобретают поперечно-полосатую окраску «зебра», самки бледнеют. Покровы мёртвого животного становятся желтоватыми.
Вид откладывает яйца в крупных слизистых капсулах удлинённой формы, приклеивая их на морском дне к твёрдому субстрату. Капсула содержит до 10 миллионов икринок, одна самка может отложить до 15 капсул. Животные не охраняют кладки и быстро гибнут после размножения (моноциклический вид). Молодняк развивается в составе планктона. Жизненный цикл занимает 9-10 лет.

Клоп ковырялся пальцами в лесной подстилке у корней дерева. Он заметил в земле несколько отверстий – входов в муравьиное гнездо. Ему нравится кисловатый вкус муравьёв и их куколок, поэтому Клоп решил раздобыть немного этих насекомых. Однако его ждала находка получше – отбросив несколько горстей лесной подстилки, он обнаружил два яйца, покрытых кожистой оболочкой – яйца крупной местной ящерицы, бахромчатого геккона. Яйца были отложены совсем недавно, и Клоп с наслаждением разорвал зубами ещё мягкую оболочку и выпил вкусное содержимое. Хоть какая-то радость за последние дни. Он откинулся на досковидный корень дерева, вздохнул и почесал руку, украшенную свежим синяком.
Если бы сородичи Клопа могли говорить, они смогли бы сравнить его именно с клопом – мелким и вонючим насекомым. Увы, это сравнение было оправданным: Клоп был самцом-недомерком, на полголовы ниже самки и практически на целую голову – других самцов. И всё бы ничего, но он вдобавок принадлежал к карликовому островному виду постантропов, у которых рост взрослой особи редко достигал метра. Однако при своём росте Клоп был на редкость мощным и кряжистым, не уступая в силе сородичам нормального роста. А ещё он был крайне вспыльчивым и большим охотником до самок. И на этой почве у него постоянно вспыхивали конфликты с сородичами.
За свою недолгую жизнь Клоп успел сменить два клана. В родительском клане он провёл детство, и там же проявился его скверный неуживчивый нрав, за который его попросту выгнали несколько взрослых самцов, объединившихся против него. А в новом клане ему пришлось встретиться с парой сородичей такого же сорта – вспыльчивых и готовых почесать кулаки. Именно от них Клоп получил синяк на руке, и ещё от их тумаков у него сильно болели рёбра. Естественно, его опять выгнали, причём в этом клане его терпели ещё меньше, чем в родительском. Теперь ему придётся искать новую группу сородичей и пытаться пристать к ней – может, его и примут. Но Клопу не привыкать бродить по лесу в одиночку. За время таких прогулок он прекрасно изучил лес и его обитателей, поэтому не чувствует себя неуютно.
Мир, в котором живёт Клоп – это изолированная островная экосистема, расположенная примерно в том районе, где в эпоху цивилизации располагались Филиппинские острова. В ледниковый период уровень моря понизился, и острова соединились с материком, откуда на них мигрировала типичная материковая фауна. А во время потепления море отрезало острова от материка, и их обитатели эволюционировали независимо от материковых сородичей. В условиях ограниченных природных ресурсов люди превратились в карликов, окружённых экстравагантными соседями. Один из них – гигантская мышь.
Пока Клоп сидел под деревом, наслаждаясь вкусом выпитых яиц, среди корней соседнего дерева показалась одна из местных мышей – существо размером с кошку, с бурой шерстью, длинными усами и широкими голыми ушами розового цвета. Она обнюхала землю под деревом и вытащила из-под опавших листьев крупное семечко. Сев на задние лапы, гигантская мышь сунула семечко в рот и легко раскусила его мощными резцами. Клоп знает, что силы его зубов на это не хватило бы – он вскрывает такие семена ударом камня. Мышь быстро расправилась с несколькими найденными семенами и побежала по подлеску. Клоп решил последовать за ней – если ему повезёт, он сможет найти гнездо мыши и, возможно, полакомиться её детёнышами.
Клоп крадётся за мышью по лесной подстилке, стараясь не шуметь. Крупные досковидные корни закрывают ему обзор, и он не слишком хорошо видит окружающий лес. Всё его внимание сосредоточено на мыши, беззаботно бегущей по опавшей листве. Время от времени она останавливается, чтобы сгрызть найденное семечко или насекомое, и Клоп вынужден прятаться, чтобы не спугнуть её.
Когда гигантская мышь в очередной раз остановилась, чтобы перекусить, Клопу пришлось прижаться к досковидным корням гигантского дерева, чтобы она не заметила его раньше времени. Пока мышь грызла найденное семечко, Клоп осторожно высунулся из-за досковидного корня, и увиденное заставило его замереть от ужаса, вжавшись в пространство между корнями.
Примерно в десяти метрах от укрытия Клопа бродит пара гигантских пеших ястребов – местных нелетающих птиц. Это опасные существа ростом почти в полтора раза больше самого Клопа. Их мощные ноги снабжены крепкими когтями, а массивная голова вооружена острым крючковатым клювом, способным рвать мясо и выдирать кости из суставов. Но сейчас две ужасных птицы заняты брачным ритуалом, и это даёт Клопу шанс на спасение. Самка у этих ястребов крупнее самца, и ему приходится проявлять определённую осторожность в поисках подхода к её сердцу. Самец церемонно ходит вокруг самки, высоко поднимая ноги, и время от времени хлопает недоразвитыми крыльями размером не больше голубиных. Такие крылья уже многие тысячи лет не поднимают этих птиц в воздух. Зато отказ от полёта позволил чудовищным островным ястребам стать верховными хищниками острова. Они способны убивать не только местных гигантских мышей, но и более крупную добычу.
Выслеживание мыши забыто напрочь – теперь Клопу важнее остаться незаметным для этих чудовищ. Он знает, как это сделать – эти птицы умеют хорошо бегать, но не способны лазить по деревьям. Поэтому залезть на дерево – это лучший способ спасения. Он начал осторожно забираться на корень дерева, стараясь шуметь как можно меньше. Мускулистое телосложение позволяет ему делать это с лёгкостью, доступной немногим его сородичам. Клоп осторожно поднимается по стволу, вцепляясь в трещины коры пальцами рук и ног. Где-то невысоко на коре дерева есть выступ – пожалуй, если зацепиться за него и подтянуться, можно оказаться вне досягаемости клювов чудовищных птиц.
Держась за кору, Клоп встал на край досковидного корня и потянулся к выступу на стволе. Вначале ему не удавалось дотянуться до него, но он встал на цыпочки, балансируя на краю досковидного корня, и всё же сумел коснуться выступа на коре. Цепкие пальцы Клопа схватились за него и… сорвали со ствола. В руке Клопа извивался и шипел взрослый бахромчатый геккон. Он настолько удачно замаскировался прямо на коре дерева, что Клоп обманулся, приняв его за часть дерева. И тут же поплатился за ошибку – геккон вцепился ему в руку и сжал челюсти мёртвой хваткой. Клоп зашатался и с криком свалился на лесную подстилку между корнями дерева. Геккон тут же отпустил его руку, быстро забрался на дерево и снова замер на коре, став невидимкой. Встав на ноги, Клоп медленно развернулся в сторону птиц и отшатнулся: оба хищника смотрели прямо на него своими свирепыми жёлтыми глазами. Похолодев от ужаса, Клоп начал медленно отступать. Осторожно пятясь шаг за шагом, он скрылся за стволом дерева, а затем быстро развернулся и помчался по лесу лёгким быстрым шагом. Он до последнего надеялся, что сумеет спастись, но среди шума собственных шагов за его спиной слышались чужие быстрые шаги – всё ближе и ближе. Для него это означает только одно: беги и не оборачивайся. Одна из птиц бросилась в погоню и явно не отстаёт. Клоп начал хитрить: благодаря коротким ногам он легче меняет направление бега, и ему удаётся оторваться от погони. Шум шагов птицы слышен то сзади, то где-то сбоку, и шаги преследователя становятся всё тише. Клоп тоже сильно устал от погони, поэтому с бега перешёл на быстрый шаг, а потом и вовсе остановился, глубоко дыша и прислушиваясь к звукам леса. Ничего подозрительного он не заметил, поэтому решил, что сумел спастись от нелетающей птицы
Удар в голову был внезапным и сильным. Боль пронзила затылок, и Клоп повалился на землю. Теряя сознание, он сумел разглядеть нападающего. На него смотрели два немигающих жёлтых глаза – круглые и бессмысленные. Это было последнее, что он увидел в жизни. Удар огромным клювом в лицо убил его.
Самец гигантского пешего ястреба подождал, пока самка посмотрит на него, не показывая признаков агрессии. Она крупнее и сильнее, и он должен всем своим поведением выражать уважение к ней. Лояльность к самке и строгое соблюдение ролей в семейной жизни позволит им создать прочную семью и успешно вывести потомство. Первая совместная охота прошла удачно – самец гнал добычу по кругу, направляя её в сторону затаившейся самки. И именно она нанесла решающий удар.
Птицы терзают ещё тёплое тело Клопа, жадно отрывая и глотая куски мяса. Их клювы с острыми режущими краями легко разрезают сухожилия, когда птицы сдирают мясо с костей добычи. В зарослях папоротника сидит пара гигантских мышей: грызуны наблюдают за пирующими птицами, но не торопятся покидать укрытие, потому что птицы заодно могут убить их самих. Грызуны сами не прочь полакомиться даровым мясом, поэтому терпеливо ждут, пока птицы насытятся и уйдут.
Острова всегда были своеобразными лабораториями эволюции. В затерянном мире островов эволюция иногда делает самые неожиданные ходы, причудливо переплетая судьбы живых существ.

Патианак (Posthomo minimus)
Карликовый вид постантропов, сформировавшийся в условиях островной изоляции и ограниченности природных ресурсов. Рост взрослого самца – около 90-95 см. Данный вид напоминает внешностью и телосложением мелких австралопитеков доисторической эпохи, но имеет вполне человеческие черты лица – короткие челюсти и выступающий нос. Из-за небольшого мозга этот вид отличается примитивным поведением, напоминающим таковое у мартышкообразных обезьян. В строении ступни и кисти явных анатомических специализаций не наблюдается, но голеностопный сустав подвижный, что позволяет этому виду постантропов ловко лазить по деревьям. При опасности они часто скрываются от врагов на дереве.
Этот вид приматов обитает в подлеске тропического леса, питается растениями и мелкими животными, а также ищет остатки добычи местных хищников. В условиях ограниченности ресурсов пищевая специализация могла бы сильно ограничить численность популяции и угрожать выживанию вида.
Эти постантропы держатся группами, насчитывающими до 15-20 особей, и занимают определённые территории в лесу. Самка рождает по одному детёнышу один раз в 2 года. Половая зрелость наступает в возрасте 3 лет, продолжительность жизни редко превышает 25 лет.

Гигантская островная мышь (Amplissimys macrodon)
Грызун размером с кошку (длиной до 40 см, не считая хвоста), представляющий пример явления островного гигантизма. Животное похоже пропорциями на обычных мышей, но с более коротким и толстым хвостом. Ушные раковины округлые, безволосые. Кожа на хвосте голая, с отдельными щетинистыми волосками. Окраска шерсти рыжая с тёмной полосой вдоль позвоночника, на голове тёмная «шапочка»; вокруг рта, на горле и на груди – белая шерсть. При нападении хищника животное обороняется, нанося укусы, и белые пятна шерсти служат предупреждением для врага.
Основу рациона составляют твёрдые семена деревьев, корни травянистых растений и мягкие плоды, падающие с деревьев. Этот грызун также поедает насекомых и улиток.
Это одиночный вид, животные держатся парой лишь во время готовности самки к спариванию. Укрытием служит широкая нора глубиной до 3-4 метров. 2 раза в год самка рождает 3-4 детёнышей, которые подолгу остаются в норе. Половая зрелость – в возрасте 5 месяцев, продолжительность жизни – до 10-12 лет.

Бахромчатый геккон (Barbocephalus scandens)
Островной вид ящериц длиной до 30 см, обитающий на стволах деревьев тропического леса. Тело и голова уплощённой формы, лапы длинные, пятипалые. На нижней стороне пальцев развиты характерные роговые гребешки, позволяющие цепляться за субстрат. Широкий плоский хвост служит местом запасания жира. У рептилии развита бахрома из кустистых кожных выростов по краям хвоста, на боках и вокруг нижней челюсти, где они особенно длинные, напоминающие бороду. Фоновая окраска тела серо-коричневая, с узором, имитирующим древесную кору. Глаза тоже замаскированы – радужная оболочка буроватая с горизонтальными штрихами чёрного цвета, на веках имеются «ресницы» из тонких кожных выростов. Этот вид – хищник, в ожидании добычи маскируется на стволах деревьев. Питается главным образом насекомыми и пауками, но может съесть ящерицу, лягушку или мелкую птицу.
Во время брачного ритуала самцы бегают друг за другом по коре дерева, кусают соперника за лапы или хвост издают громкие визгливые крики. Постоянных пар у этого вида не образуется. Самка откладывает 2-3 яйца, кладка повторяется 2 раза в год. Самка закапывает яйца в лесную подстилку и не охраняет кладку. Продолжительность жизни – до 20 лет.

Гигантский пеший ястреб (Pezastur longipes)
Нелетающий вид островных хищных птиц, верховный хищник в экосистеме острова. Рост птицы – до 150 см, вес самки до 25 кг. Самец мельче самки, легче её примерно на 20%. Птица напоминает миниатюрный вид фороракусов: длинные ноги, редуцированные крылья (размером с голубиные), крупная голова на подвижной удлинённой шее. Клюв большой, его кончик острый, крючковатый. Клюв и ноги птиц окрашены в серый цвет; голова, спина и бока чёрные. Живот белый с тонкой поперечной рябью серого цвета. Маховые перья белые с чёрными кончиками. Хвост удлинённый, у самца длиннее, чем у самки.
Этот вид птиц утратил способность к полёту, преследует добычу бегом. Когти толстые, притупленные. Птица убивает добычу ударами клюва, может наносить ей рваные раны. Жертвами данного вида оказываются наземные млекопитающие и рептилии. После шторма птицы часто посещают побережье острова в поисках выброшенных морем животных.
Данный вид моногамный. Из-за агрессивности птиц образование пары и семейные отношения сопровождаются демонстрацией самцом поз умиротворения и подчинения. Гнездо устраивается на земле, в кустарнике. В кладке 1-2 яйца, насиживает главным образом самка. Половая зрелость в возрасте 3 лет, продолжительность жизни до 30 лет.

Постепенное движение Африки на север в течение всего кайнозоя закономерно завершилось её столкновением с Европой. Гибралтарский пролив закрылся, и лишённое связи с океаном Средиземное море в очередной раз высохло – уже навсегда. Горный кряж Альп поднялся ещё выше, разделив два мира: к северу от него раскинулись лиственные леса Центральной и Западной Европы, а к югу – пустыни Северной Африки и соляная котловина Средиземного моря. И здесь тоже живут потомки людей.
В период восстановления биологического разнообразия на территории Северной Африки и Южной Европы существовало несколько видов «козлоногих» постантропов, приспособленных к миграциям в условиях сухого климата. Количество пальцев на их ногах постепенно сократилось до трёх (исчезли IV и V пальцы), ступня стала длиннее и они перешли к пальцехождению. Когда нужно, они бегали лёгкой трусцой на кончиках пальцев, защищённых от повреждения камнями роговыми подушечками на нижней стороне ступни. Это были всеядные формы с большим животом и длинным кишечником, способные переваривать многие виды растительной пищи. По мере аридизации климата Южной Европы несколько их видов последовательно сменяли друг друга, усиливая специализацию к кочевому образу жизни. Однако высыхание остаточных солёных озёр в котловине Средиземного моря сделало климат этих мест очень сухим и непригодным для их жизни. Количество источников воды и пищи сократилось, и большинство «козлоногих» видов вымерло. Из этой группы уцелели лишь сильваны, мигрирующие между Африкой и Европой по западному маршруту вдоль берегов Атлантики, где сохраняются приемлемые для жизни условия.
На севере наступает весна, и неутомимые ходоки сильваны начинают миграцию – североафриканское лето слишком сухое и жаркое для них. Они провели зиму в Атласских горах, и их группы постепенно объединяются и следуют на север проторенными за века маршрутами. Путешественники-сильваны приходят в европейские леса в середине весны, когда на деревьях уже распустились листья, а цветущие растения превратили луга в многоцветные ковры. Дары весенней природы дают им обильную пищу: они поедают первые грибы, выкапывают коренья и луковичные растения, щиплют молодые листья с кустарников.
Сероглазая – взрослая самка, принадлежащая к одной из мигрирующих групп сильванов. У её сородичей глаза в основном карие, но у неё самой по странному капризу генетики глаза оказались необычного серого цвета. Она путешествовала вместе с сыном, которому уже два года. Возможно, на следующий год она сможет родить нового детёныша.
Взрослые самцы из клана Сероглазой разламывают трухлявый ствол дерева, лежащий на земле. Их интересуют жирные личинки жуков, которых можно тут найти, и то один, то другой самец с восторженным возгласом отправляет в рот извивающееся существо. Рядом с ними кормятся мелкие длиннохвостые птицы, перекликающиеся скрипучими голосами – это потомки обыкновенной сороки. Они сохранили смелость и любознательность своего предка, и время от времени ловко воруют личинок прямо из-под рук у сильванов.
Сын Сероглазой не менее любознателен: он часто отбегает от матери, чтобы посмотреть что-нибудь новое и интересное, и матери приходится отвлекаться от поисков пищи, чтобы найти его. Следуя за сыном, Сероглазая постепенно отошла довольно далеко от своего клана. Но она не волнуется: Сероглазая слышит голоса членов своего клана и понимает, что сородичи рядом. Ведь в лесу сильваны предпочитают держаться берегов рек, лужаек и других открытых мест, не забираясь в чащу, где возможны встречи с жителями леса – не всегда приятные.
Сероглазой не всегда удаётся быстро отыскать сына – бывает, ей приходится побродить по лесу, прежде чем детёныш найдётся. Вот и сейчас её сын куда-то пропал, и Сероглазая вынуждена бродить среди кустарника в подлеске, разыскивая его.
После недолгих поисков она нашла своего сына: он просто зашёл дальше в кустарники и теперь играет с другим детёнышем. Сероглазая взглянула на него и успокоилась – рассеянно сорвав листочек, она начала жевать его. Но какое-то неясное предчувствие заставило её ещё раз посмотреть на нового друга её сына. Другой детёныш не зря показался ей странным – он точно не из их клана. А приглядевшись повнимательнее, Сероглазая внезапно поняла, что он вообще из другого вида, не из сильванов. По сравнению с её сыном он выглядит более коренастым, а шерсть на его теле длиннее и гуще, чем у сильванов.
Чужой детёныш не может гулять по лесу в одиночку, и Сероглазая поняла, что его мать может быть где-то рядом, а от чужого вида можно ожидать всего, чего угодно. У сильванов хорошее зрение, и Сероглазая начала настороженно оглядывать окружающий лес в поисках матери этого странного детёныша. Ей довольно быстро удалось заметить взрослую самку другого вида – чугайстера, постоянного обитателя лесов. Самка чугайстера стояла под раскидистой сосной – крупная волосатая фигура, даже её лицо было покрыто шерстью, как у зверя. И похоже, она удивлена не меньше Сероглазой: она тоже смотрит на игру своего детёныша с сыном Сероглазой, не проявляя беспокойства или агрессии, но готовая вмешаться в любой момент.
Два детёныша, похоже, не осознают, насколько необычно то, чем они занимаются. Они просто втыкают палочки в землю, расковыривают пальцами получившиеся дырки и что-то лопочут. Обе матери с явным интересом наблюдают за игрой детей, не догадываясь, что за этим наблюдает ещё одно существо.
Кошка сама пришла к человеку, когда это стало выгодно, и сама ушла от него, когда сотрудничество перестало приносить пользу. После гибели цивилизации домашние породы кошек вымерли, но бок о бок с человеком всегда жило множество беспородных кошек, сохранявших не только облик, но и навыки своего дикого предка. Эти звери и стали предками верховного хищника европейских лесов.
Среди кустарника притаилась гемипантера – дикая кошка размером с небольшого леопарда. Её шкура серого цвета покрыта пятнами, сливающимися на спине в прерывистую продольную полосу. Пятнистая окраска прекрасно маскирует хищника среди лесных теней, поэтому кошка долго наблюдала за играющими детёнышами, выбирая подходящую добычу, оставаясь незамеченной их родителями. Улучив момент, хищник выскочил из засады, напал на играющих детей, схватил одного из них и помчался прочь. Громкий крик боли и страха схваченного детёныша резанул чувствительный слух Сероглазой. Совершенно не задумываясь над своими действиями, Сероглазая бросилась в погоню, делая огромные скачки по лесной подстилке вслед за кошкой, тащившей отчаянно вопящего детёныша. Сероглазая бежит налегке, а специализированные ступни помогают ей развивать огромную скорость на короткой дистанции. Хищник, напротив, волочёт отчаянно отбивающуюся и вопящую добычу, поэтому дистанция между Сероглазой и гемипантерой быстро сокращается. Уже через несколько секунд она нагнала кошку и вцепилась в её шкуру. Повиснув на кошке всем своим весом, Сероглазая начала кусать и царапать шкуру хищника. И лишь в этот момент она увидела, что схваченный хищником детёныш – не её, а чугайстера. В беде крик детёнышей у разных видов оказался удивительно схожим, и именно это заставило Сероглазую броситься на помощь – материнский инстинкт порой оказывается сильнее инстинкта самосохранения. Детёныш чугайстера ещё жив и пытается вырваться из зубов кошки – как и взрослые, он отличается очень крепким телосложением, а зубы кошки лишь проткнули его кожу.
Ощутив на себе вес нового противника, кошка выпустила детёныша чугайстера и полоснула самку сильвана когтями по плечу. Сероглазая застонала от боли, но не ослабила хватки – если она отпустит кошку сейчас, хищник может напасть на неё саму. За спиной Сероглазая услышала приближающийся шум тяжёлых шагов. Самка чугайстера спешила на выручку своему детёнышу, но, если бы Сероглазая не остановила кошку, всё могло бы окончиться трагически – чугайстеры бегают слишком медленно. Благодаря помощи Сероглазой она смогла настичь кошку, и кулаки самки чугайстера тяжело обрушились на бок хищника. Крупная кошка завыла от боли, стряхнула с себя Сероглазую и побежала прочь. Всё завершилось на редкость удачно: действуя в одиночку, сильван не смог бы расправиться с кошкой, а массивный чугайстер – даже просто догнать её. Сейчас они сработали как настоящая команда.
Сероглазая сидит на траве, тяжело дыша и вздрагивая – она сильно напугана, а её рука сильно оцарапана и болит. Кровь капля за каплей падает на листья. Увидев это, её сын осторожно подошёл к ней и начал вылизывать рану. Когда кошка убежала, самка чугайстера первым делом бросилась к своему детёнышу и начала вылизывать его раны. Несмотря на всё, что с ним случилось, детёныш чугайстера чувствует себя хорошо. Зубы кошки порвали ему кожу на плече и вонзились в мышцы, но раны не опасные – крепкое сложение чугайстера позволяет ему легко оправляться после подобных ран. Вылизав раны своего детёныша, самка чугайстера подошла к Сероглазой, и её сын отошёл, с опаской следя за движениями огромного мохнатого существа, и похожего, и не похожего на сильванов. Огромная самка чугайстера осторожно обнюхала рану Сероглазой и слегка облизала её. Затем она встала, огляделась и вырвала из земли растение, росшее в нескольких шагах от них. Осторожно держа его пальцами, она показала находку Сероглазой. Когда Сероглазая отвернулась, самка чугайстера заурчала, сделала шаг в сторону и снова встала с растением прямо перед ней. Затем она сунула растение в рот, разжевала его, выплюнула в ладонь и растёрла по ранам своего детёныша. Вырвав второе такое же растение, она снова разжевала его и выплюнула в руку. Подойдя к Сероглазой, она осторожно коснулась её пораненной руки, и Сероглазая отпрянула. Тогда самка чугайстера осторожно взяла её за руку и второй рукой нанесла разжёванное растение на её раны. Сероглазая почувствовала, что рану защипало, и заскулила. Самка чугайстера подула ей на раны и заурчала, а потом… улыбнулась. Улыбка была странной, не очень похожей на то, как улыбались сильваны, но вполне узнаваемой. Точно так же в древние времена человек мог распознать улыбку у обезьяны, хотя их разделяли миллионы лет эволюции. И Сероглазая улыбнулась в ответ.
Повернувшись к своему детёнышу, самка чугайстера взяла его на руки и понесла вглубь леса, делая большие тяжёлые шаги и не оглядываясь. Сын, наблюдавший за всем происходящим, осторожно подошёл к Сероглазой и дотронулся до её спины, показывая, что он рядом. Сероглазая пошевелила рукой и скорчилась от боли – нанесённые кошкой шрамы были глубокими. Глядя вслед уходящей самке чугайстера, она сумела заметить среди деревьев несколько неясных силуэтов – других чугайстеров, вполне возможно, из клана этой самки. Но встречаться с ними у неё нет желания. Сопровождаемая детёнышем, Сероглазая осторожно поднялась на ноги и побрела в сторону своего клана. На сегодня с неё довольно приключений. Рана сильно болит, и ей нужно её лечить. А это лучше всего делать в обществе сородичей, которые помогут ей пережить стресс и вовремя заметят приближение возможного врага. Проводя время среди сородичей, она вряд ли встретит ещё раз эту самку другого вида. Но один урок из этой встречи она всё же извлекла: Сероглазая запомнила то растение, которое ей показывала самка чугайстера. Вполне возможно, ей удастся найти его ещё раз, и попробовать применить самостоятельно, как делала эта мохнатая зверюга. Возможно, этот навык даже закрепится среди сильванов: из таких крупиц опыта складывается коллективное знание клана, помогающее выжить в опасном мире.

Сильван (Dromanthropus aegipodus)
Мигрирующая форма постантропов с грацильным телосложением, приспособленная к быстрому и долгому перемещению. На ступне сохраняются три пальца – I, II и III. Во время ходьбы опирается на всю ступню, при беге переходит на пальцехождение. Вид приспособлен к длительному движению бегом: у него объёмистая грудная клетка и укороченный нос с относительно широкими ноздрями. Маршруты миграции пролегают между горами Атлас и лесами Европы, зимовка проходит на юге. Вид всеядный, основу питания составляют растения и беспозвоночные.
Волосяной покров на теле короткий. Пигментированная кожа защищает от солнечных ожогов во время миграции по побережью. Волосы на голове длинные и прямые; область роста волос продолжается на спину до плеч. Часто детёныши перемещаются на спинах матерей, держась за их волосы.
Этот вид живёт смешанными группами, включающими и самцов, и самок. Самка приносит потомство один раз в три года и заботится о детёныше до рождения следующего, а иногда дольше. Продолжительность жизни – около 40 лет.

Чугайстер (Arctanthropus europaeus)
Оседлый вид постантропов в лесах Европы в области умеренного климата, широко распространённый по густым лесам Европы от Пиренеев до Урала, кроме холодных районов. Этот вид обладает способностью выживать в условиях сезонного климата с умеренно холодной зимой. Всеядный вид, зимой в рационе преобладает пища животного происхождения, летом и осенью почти полностью переходит на растительную пищу – коренья, грибы и ягоды.
Анатомически этот вид мало отличается от своих предков рода Homo, но обладает очень небольшим размером мозга. Для него характерны массивное телосложение, относительно короткие конечности и хорошо развитый волосяной покров. На зиму делает укрытия – выкапывает берлоги с лёжками из лапника и листьев, где прячется по ночам и в самые морозные зимние дни.
Данный вид держится группами из нескольких размножающихся пар, родственных по мужской линии. Самка рождает одного детёныша раз в 3-4 года. Продолжительность жизни – около 50 лет.

Гемипантера устрашающая (Hemipanthera terrifica)
Крупная кошка европейских лесов, весом до 50 кг, потомок одичавших домашних кошек исторической эпохи. Является одним из верховных хищников экосистемы. Фоновая окраска шерсти серая, на шкуре разбросаны многочисленные тёмные пятна, сливающиеся на спине в широкую прерывистую продольную полосу от затылка до корня хвоста. На хвосте и лапах пятна сливаются в поперечные полосы.
Данный вид – одиночный хищник, питается крупными млекопитающими весом от 5 до 70 кг, может нападать на более крупных животных. Каждая особь метит территорию, сдирая кору на деревьях и поливая метки мочой. Животное использует в качестве укрытий естественные пещеры, дупла и выгнившие стволы крупных деревьев.
Один раз в год самка рождает 3-5 детёнышей.

Азия – огромный массив суши, центральная часть которого удалена от океанов, смягчающих перепады температуры. На обширных территориях материка господствует резко континентальный климат с коротким жарким летом и долгой суровой зимой. С востока на запад материка тянется широкий пояс тайги – хвойных лесов, в которых селятся разнообразные животные. Одним из основных факторов, определяющих успех в борьбе за существование, является способность переживать долгие суровые зимы с трескучими морозами. Местные виды вырабатывают различные стратегии приспособления к суровым зимним холодам.
Проще всего просто не дожить до зимы, оставив потомство, способное пережить зимние морозы в защищённых от холода местах. Такая стратегия оказывается на удивление успешной, и её последователи миллиардами наполняют воздух тайги – это разнообразные кровососущие двукрылые: комары, мошки и слепни, превращающие в мучение жизнь местных животных в разгар лета. Приверженцы другой жизненной стратегии – многочисленные насекомоядные птицы, которые выращивают потомство, массами истребляя двукрылых. Когда наступит осень, они просто улетят на юг, и вернутся лишь с наступлением тепла.
Крупным травоядным млекопитающим приходится испытывать все тяготы зимы на своей шкуре. И эта шкура – основная защита: зимой от холода, а летом – от кровососущих насекомых. По лесу бродят похожие на верблюдов звери – длинноногие существа с крупными головами, покрытые густой косматой шерстью. Они ходят на кончиках удлинённых пальцев, а насекомых отгоняют, помахивая хвостами, похожими на лошадиный. Изо рта у этих зверей торчат мощные резцы, которыми легко скусывать ветки деревьев и обдирать кору. Это ульбанды – многочисленные травоядные обитатели тайги. Их сходство с верблюдами сугубо внешнее: это потомки зайцев эпохи цивилизации. В условиях отсутствия конкурентов зайцы быстро превратились в крупных зверей, и их стада бродят по тайге, питаясь хвоей и редкой травой и прореживая сплошные массивы хвойных лесов.
Там, где ульбанды проредили лес, начинают расти цветковые растения – разнообразные кустарники и деревья с более съедобной листвой. В конце лета они обильно плодоносят, и в зарослях собираются другие обитатели лесов. Один из них – хольхут, огромный потомок кабана, обросший длинной шерстью. Его рост в плечах – почти 3 метра, а благодаря огромной голове и косматой длинной шерсти он напоминает мамонта и волосатого носорога одновременно. Характерная свиная морда вытянута в подвижный хоботок, а огромные клыки, прорастающие сквозь кожу морды, напоминают рога носорога. Зверь усиленно откармливается перед долгой зимой, обрывая с кустарника ягоды вместе с молодыми ветками. На теле хольхута уже отложился толстый слой жира, а на плечах и спине растёт жировой горб. Однако ему не удаётся спокойно кормиться: из лесной чащи раздаются громкие крики, и крупный зверь отходит в сторону, издавая громкое утробное урчание. А из леса выходят человекообразные существа – мохнатые двуногие фигуры. Это алмас – особый вид постантропов, приспособленный к выживанию в экстремальных условиях Сибири.
Внешность алмаса очень своеобразна: это двуногий антропоид коренастого телосложения. Волосяной покров у него густой и длинный, бурого цвета, и мало какие части тела остаются безволосыми. Лишь кожа вокруг глаз, нос и губы, а также внутренняя поверхность ушей у алмаса лишены обильной шерсти.
Алмасы – своеобразные экологические аналоги медведей. Они всеядны, и значительную часть их рациона составляют растения. В конце лета у этих постантропов наступает праздник жизни: в тайге изобилие корма. Среди деревьев можно отыскать норы с запасами семян, сделанными местными грызунами. Иной раз удаётся не только разграбить кладовую, но и съесть её хозяина. А уж ягоды, поспевающие на кустах, позволяют алмасам наедаться до отвала каждый день, не прилагая лишних усилий. Мозг алмаса деградировал по сравнению с его предком, но некоторые особенности, унаследованные от человека, оказались очень полезными. По сравнению с соседями – ульбандами и хольхутами – у алмаса довольно долгое детство: около пяти лет. За это время молодой алмас запоминает много видов съедобных растений и усваивает у взрослых приёмы добывания пищи.
Алмасы живут семьями, и одна из таких семей отогнала хольхута от ягодных кустов. Её возглавляет крупный взрослый самец, рядом с ним кормится взрослая самка, а вместе с ней – подросток, дочь четырёх лет от роду. Она уже сильно выросла, и вполне возможно, на следующий год уже покинет их семью. Но пока она живёт с родителями. Семья алмасов наедается – это важно для успешной зимовки. Все они выглядят очень упитанными, особенно взрослая самка, у которой заметно округлился живот. Алмасы обрывают ягоды и горстями засовывают их в рот. Вместе с их помётом семена кустарников распространятся по другим участкам тайги.
Вокруг алмасов тучами вьются кровососущие насекомые. Эти мелкие твари атакуют их лица, лезут в глаза и уши, пытаются добраться до кожи сквозь шерсть. Кормящийся неподалёку хольхут тоже мучается от насекомых: он встряхивается, мотает головой и сильно фыркает, выдувая насекомых из ноздрей. У алмасов нет хвостов, чтобы отгонять докучливых насекомых, но они умеют пользоваться подручными средствами. Сломав по ветке кустарника, алмасы отгоняют ими комаров и мошек, продолжая при этом кормиться.
К осени алмасы сильно жиреют и обрастают более длинной шерстью. Но они не будут бродить по зимней тайге: это вид постантропов, впадающий в зимний сон, подобно медведю. У каждой семьи есть логовище, в котором спят родители и их потомство. Логовище обустраивается и подновляется каждый год, и в это время молодые особи учатся строить собственное укрытие. Зимний сон у этого вида неглубокий: температура тела не падает, лишь снижается активность. В последние осенние дни алмасы уже не питаются, лишь пьют воду из замерзающих лесных луж, и их кишечники естественным образом очищаются от остатков пищи. Они подолгу лежат в логове, и появляются в лесу лишь на полчаса или час в день, в зависимости от погоды. За лето и раннюю осень алмасы нарастили толстый слой подкожного жира, который весь будет израсходован во время зимовки. У взрослой самки живот значительно больше, чем у самца: она уходит на зимовку беременной.
Зима засыпала тайгу снегом и сковала морозом. Ульбанды бродят по тайге, как летом, но их не узнать – они покрыты роскошной белой шерстью, спасающей от пронизывающего ветра и жестокого мороза. Звери глодают кору и ветки деревьев, выдыхая в воздух облака белого пара. На снегу видны следы огромных копыт – хольхут тоже сохраняет активность в самые лютые морозы. Он раскапывает хоботом и бивнями снег, добираясь до растений, и ульбанды охотно кормятся на его раскопах. Небольшая группа ульбандов бредёт по тайге, разыскивая раскопы хольхута – там легче найти корм. Они разбрасывают мордами и ногами снег и объедают скудные стебельки, оставшиеся после пиршества своего огромного мохнатого соседа, который к зиме также оброс густой шерстью. Ульбанды добавляют к следам великана свои небольшие следы и россыпь маленьких шариков навоза, быстро замерзающих в снегу.
Голод и холод – это не единственные враги травоядных. Для некоторых жителей тайги цепочки следов травоядных вроде хольхутов и ульбандов – это не просто открытая книга, а меню. Мягкие лапы, покрытые густой шерстью и вооружённые острыми когтями, неслышно ступают по снегу. Нос ловит запахи в морозном воздухе, а чувствительные уши прислушиваются к звукам зимней тайги, пытаясь определить присутствие возможной добычи. На охоту вышел зантахи – чудовище, напоминающее росомаху, но размером с медведя. Это потомок хорька, который быстро эволюционировал, увеличиваясь вслед за своей добычей. Ульбанды могут убежать от него летом по твёрдой земле, но зимой рыхлый снег сковывает их движения, а их враг легко движется по поверхности снега на широких лапах. Хищник понюхал помёт ульбандов, оставшийся на месте их кормления, и начал преследовать этих зверей. Он движется по лесу шагом, экономя силы для решающего броска. Следы ульбандов становятся всё свежее, и хищник постепенно ускоряет шаг, переходя на бег.
Успех в охоте во многом зависит от везения, и не всегда добыча не замечает хищника до последнего момента. Предательское дуновение ветра донесло резкий запах выделений зантахи до ноздрей ульбандов, и травоядные бросились наутёк. Им достаточно было пробежать всего несколько минут, чтобы хищник отстал на безопасное расстояние. Потом звери снова перешли на шаг и начали искать корм – зимой они заняты этим практически весь день. Ульбанды умеют раскапывать снег сами – в этом им помогают широкие мягкие подушечки на кончиках пальцев. Просто искать корм на чужих раскопах значительно легче. Под снегом прячутся вечнозелёные травы и кустарники – коротким таёжным летом они сразу же начинают расти и успевают отцвести и дать семена до наступления осени. А зимой их листья и побеги – основной корм местных травоядных.
Раскапывая снег, ульбанды обнаружили в нём отверстие, из которого торчит колючая ветка и доносится характерный запах. Один из зверей понюхал его и отошёл в сторону: пахнет алмасом. Для ульбандов он не опасен, но летом алмас оказывается не самым приятным соседом. Иногда он бывает шумным или слишком бесцеремонным: алмасы часто отгоняют ульбандов с мест кормления, хотя не нападают на них, чтобы убить и съесть. Обглодав выкопанные из снега растения, ульбанды уходят.
Отверстие ведёт под землю, где на глубине примерно двух метров устроено логово. Выкопать такое укрытие за один сезон довольно трудно, и устройство собственного логова является первым серьёзным испытанием в самостоятельной жизни алмаса. Это укрытие используется уже несколько сезонов подряд, оно удобное и просторное, вмещает всех членов клана. Нора, ведущая в логово, достаточно широкая, чтобы по ней могла пролезть даже беременная самка алмаса. А для защиты от незваных гостей вход на зиму затыкается колючими кустарниками, выдранными из земли целиком – последний из членов семьи, уходя на зимовку, затаскивает эти кусты за собой и оставляет на полпути в логово. Внутри логова члены семьи алмасов спят на подстилке из сухих растений и елового лапника, прижавшись друг к другу. Температура тела спящих постантропов не снижена – это просто глубокий сон, но не истинная спячка, как у грызунов. Если нужно, они могут быстро проснуться.
Некоторое время снаружи было тихо – лишь где-то вдалеке раздавался крик птиц. Но затем с поверхности потянуло характерным неприятным запахом и раздался шум, похожий на поскрёбывание. Зантахи не отказался от преследования ульбандов, и всё это время шёл по их следу. Ульбанды невольно выдали ему местонахождение зимнего логова алмасов, и хищник с удовольствием втянул ноздрями исходящий оттуда запах. У него уже был опыт охоты на алмасов, и вкус их мяса нравится этому животному.
Мощные лапы зантахи легко могут сломать позвоночник взрослому ульбанду, и они легко разбрасывают снег вокруг входа в логово алмасов. Зверь слегка рыкнул, когда укололся лапой об колючий куст, преграждающий вход в логово. Ухватив его зубами за кончик одной из веток, зверь осторожно выволок колючую преграду наружу и отбросил в снег. Путь свободен, и он начал осторожно пробираться внутрь, ступая мягкими лапами.
Острый и очень хорошо знакомый запах вывел главу семьи алмасов из объятий зимнего сна. У него уже был опыт встречи с этими гнусными тварями, и его организм мгновенно отреагировал на вторжение. Он прекрасно слышал, как хищник вытащил наружу куст, закрывший вход, и уже не спал, ожидая неизбежного продолжении драмы. Его самка беременна, а дочь слишком много времени провела с ними, чтобы её можно было забыть без сожаления. И взрослый самец приготовился к встрече с чудовищем.
Он затаил дыхание, когда морда хищника с устрашающими клыками приблизилась к нему на расстояние вытянутой руки, распространяя тошнотворное дыхание. Самое главное – не дать зверю пролезть в логово. Выждав нужный момент, он вцепился руками в горло хищнику и прижал его голову к своду логова. Зантахи попытался зарычать, но вместо этого издал лишь жалобный хрип, пока пальцы алмаса железной хваткой сжимали его горло.
От запаха и звуков борьбы проснулась взрослая самка. Почуяв присутствие чудовища, она пронзительно закричала от ужаса, и её вопль подхватила их дочь. Где-то неподалёку в тайге ульбанды услыхали вопли алмасов и подняли головы, навострив уши.
В логове алмасов царила суматоха. Все обитатели логова кричали в полный голос – самки от страха, а самец – пытаясь устрашить и дезориентировать противника. Вырываясь из его рук, хищник пробовал ударить его когтями, но алмас держался сбоку от него, избегая удара могучих лап. Лишь один раз когти зверя полоснули по руке самца алмаса, и на его шерсти заалела кровь. Но это было единственное, что смог сделать хищник: могучие руки алмаса держали его, пока лапы чудовища не перестали двигаться, а дыхание не затихло. Наконец, тело хищника обмякло и застыло. Толкая его перед собой, самец алмаса выбрался из логова в зимнюю тайгу. Тело чудовища было оттащено подальше от входа в логово, чтобы не выдать местоположение укрытия постантропов. Из любопытства молодая самка алмаса тоже выбралась из логова и прошлась по зимнему лесу, а взрослая самка лишь подышала зимним воздухом через вход в логово и отползла к дальнему краю логова, придерживая рукой увеличившийся с осени живот. Рыкнув на свою дочь, самец алмас загнал её обратно в логово, а затем залез сам, волоча за корни высохший колючий куст. Он плотно заткнул кустом вход в нору, улёгся на подстилку, поворочался и прижался к боку самки. Их мирный сон продолжается, и лишь весеннее потепление разбудит этих существ. И тогда же в семье алмасов появится пополнение. Несмотря на суровые природные условия, жизнь продолжается.

Алмас (Arctanthropus dormitor)
Существование этого вида – пример роли этологической изоляции в видообразовании постантропов. Этот вид принадлежит к роду постантропов, приспособленных к существованию в условиях сезонного климата, и обладает чётко выраженным сезонным ритмом жизни. Он проводит в состоянии зимнего сна до 7 месяцев в году.
Рост взрослого самца – до 160 см, самки – около 150 см. Вес взрослой особи к осени достигает 120 кг и больше из-за запасов жира, необходимых для зимовки. Тело покрыто густой шерстью тёмно-серого цвета, отрастающей ещё сильнее к зиме. Ступни покрыты толстой ороговевшей кожей. Этот вид отличается огромной физической силой. Основная поведенческая особенность – способность устраивать логово для зимовки: алмасы выкапывают руками, обломками веток и камнями нору глубиной до 2 метров с камерой, в которой может поместиться целая семья. Обычно этот вид живёт семьями из взрослой пары и их потомства – 1-2 детёнышей разного возраста.
В условиях сезонного климата процесс размножения также становится сезонным – самка приносит потомство в конце весны. Сезон размножения начинается летом, и в это время самка явственно демонстрирует готовность к спариванию своим поведением. Темп размножения медленный: самка приносит потомство один раз в три года, поэтому демонстрация готовности к размножению – это залог гарантированного рождения потомства на следующий год.
Детёныш быстро растёт и развивается в первый год жизни, остаётся с матерью до 5 лет, помогая ухаживать за следующим детёнышем. Половая зрелость наступает в возрасте 10-11 лет.

Хольхут (Postaper giganteus)
Потомок кабана, крупнейший вид травоядных в сибирской тайге. Рост в холке до 250 см, взрослые самцы могут быть ещё крупнее. Тело взрослых особей покрыто одноцветной тёмно-бурой шерстью, у молодых особей шерсть рыжеватая с тёмной спиной. Бивни верхней челюсти у животных обоих полов прорастают прямо сквозь кожу; они служат для защиты от хищников, а зимой с их помощью животные разгребают снег, добираясь до травы. Рыло вытянутое и подвижное, образует небольшой хоботок, с помощью которого зверь собирает корм с земли. В летнее время зверь питается травой и побегами деревьев и кустарников, зимой выкапывает из-под снега прошлогоднюю траву и вечнозелёные растения.
К зиме зверь сильно жиреет, на спине и плечах развивается большой жировой горб.
Летом звери держатся поодиночке или семейными группами, зимой разнополые особи собираются в группы для совместного поиска корма и защиты от хищников.
Самка рождает весной 2 детёнышей, которые остаются с ней до 2 лет и покидают её только при рождении нового потомства.

Ульбанд (Dromolagus ulbandus)
Потомок зайцев, ставший своеобразным аналогом копытных. Зверь напоминает обликом верблюда без горба, покрытого длинной желтовато-бурой шерстью, более тёмной на спине. Рост в холке – около 150 см. Хвост животного похож на конский, покрыт длинными волосами. Это пальцеходящее животное с длинными ногами, на концах пальцев развиты кожные опорные подушечки с парой толстых когтей и роговой подошвой. Зимой цвет шерсти меняется на белый, и она становится длиннее и гуще. Этот вид держится группами по 10-15 особей без выраженной иерархии. Драки между самцами за право спаривания возникают лишь осенью, в брачный сезон.
Голова зверя крупная, с удлинённой мордой и крупными резцами. Животное питается травой и молодыми побегами кустарников.
Самка ульбанда приносит потомство ежегодно. Весной рождается один хорошо развитый детёныш, который сразу после рождения способен следовать за матерью. В выкармливании потомства принимают участие все самки группы, что позволяет выживать даже осиротевшим детёнышам.

Зантахи (Deinomustela zantahi)
Крупный хищник семейства куньих, потомок хорька. Обликом напоминает росомаху (отсюда название), но размером с небольшого медведя. Окраска шерсти бурая, на морде есть белая маска, охватывающая щёки и переносицу. Кончик хвоста также белый. Морда удлинённая, челюсти высокие, с сильной жевательной мускулатурой. У животного крупные клыки и коренные зубы с режущими краями. Лапы вооружены длинными острыми когтями, животное умеет лазить по деревьям.
Основная добыча – крупные травоядные животные, зимой охотно поедает падаль, даже сильно замёрзшую.
От предка этот вид унаследовал анальные железы, испускающие выделения с сильным и неприятным запахом, который животные используют для мечения территории. Это одиночный вид, каждая особь владеет обширной охотничьей территорией. Вне сезона размножения животные этого вида относятся друг к другу очень агрессивно.
Самка рождает 2-3 детёнышей 1 раз в год.

К северу от обширного пояса тайги природные условия становятся настолько суровыми, что деревья постепенно становятся карликами и начинают стелиться по земле. Тайга переходит в лесотундру и далее сменяется безлесной тундрой. В этой природной зоне биологическое разнообразие очень невелико, и лишь немногие виды способны выживать здесь. Но зато виды, сумевшие приспособиться к экстремальным условиям жизни, практически не конкурируют друг с другом. Суровые долгие зимы в условиях полярной ночи являются тяжёлым испытанием на прочность для здешних обитателей, зато летнее изобилие в свете полярного дня вознаграждает их сполна за перенесённые тяготы.
Полярный день позволяет местным растениям расти непрерывно и быстро, снабжая пищей разнообразных травоядных – от гусениц тусклых местных бабочек до огромных стад копытных. Многочисленные певчие птицы проводят лето в тундре, выкармливая птенцов многочисленными насекомыми, которые сами спешат продолжить свой жизненный цикл в течение короткого полярного лета. В поисках насекомых птицы собираются вокруг стад крупнейших местных обитателей – крупных, больше коровы, местных полорогих гуранов, и сопровождающих их постантропов чучунаа.
Гураны бредут по тундре большим стадом. Вожак стада – крупный самец с роскошной бородой и головой, увенчанной огромными толстыми рогами. Его широкие ноздри раздуваются, когда он нюхает воздух, встав на небольшом холмике. Вокруг него бродит его стадо: самки с детёнышами, родившимися этой весной, молодняк прошлого года рождения, а также несколько молодых самцов, к которым он относится весьма недоброжелательно, потому что они – его будущие соперники. Ветер сдувает докучливый гнус, но, стоит ему утихнуть, как над зверями снова начинают виться охочие до крови насекомые. А на самом краю стада бродят странные двуногие фигуры – чучунаа, постоянные спутники гуранов. Это странные существа огромного роста – выше спин гуранов. У них всё лицо зарастает шерстью, и самца от самки можно отличить с большим трудом. Они немного мешают гуранам пастись, поедая самые вкусные и нежные виды травы, но на долю копытных всё равно остаётся ещё немало корма.
Гураны не гонят от себя этих странных соседей, потому что чучунаа приносят им немалую пользу. Когда устанавливается тёплая погода, вокруг стад копытных начинают виться стаи оводов; личинки этих мух паразитируют под кожей гуранов, причиняя значительное беспокойство. Тут им на помощь приходят чучунаа. Своими ловкими пальцами они выдавливают из-под кожи гуранов этих зловредных личинок и… тут же поедают их, получая с таким кормом нужный животный белок. Кроме того, они охотно ловят и поедают крупных слепней, вьющихся вокруг гуранов, хотя птицы, конечно же, делают это значительно лучше. Зимой чучунаа со своими ороговевшими ладонями помогают гуранам раскапывать снег в поисках пищи.
Благодаря цветному зрению чучунаа быстрее, чем их рогатые спутники, находят созревшие с прошлого года ягоды, и быстро обирают ягодные кусты, ничего не оставляя гуранам. У этих постантропов есть одно слабое место, наследство человека эпохи цивилизации – они не способны самостоятельно синтезировать витамин С, поэтому должны собирать свежие растения даже зимой, чтобы получать витамины из них. Своеобразный симбиоз с крупными травоядными позволяет им выживать в крайне суровых условиях. Кроме того, стадо гуранов – это сила, с которой должны считаться немногочисленные, но опасные хищники тундры.
Полярное лето проходит быстро, и у гуранов начинается брачный сезон. Гормоны бурлят у них в крови, самцы становятся агрессивными. Сезонный климат диктует ритм жизни, и они должны спешить – самки должны принести потомство в начале весны, чтобы за короткое лето молодняк смог окрепнуть и подготовиться к первой в своей жизни зиме. В это время самцы очень агрессивны: они бросают вызов друг другу, громко крича и издавая специфический «козлиный» запах. Если соперник не отступает, самец-гуран нападает на него, и начинается силовая борьба при помощи рогов. Молодые самцы, ещё недостаточно сильные, чтобы бросить вызов хозяину стада, оказываются прекрасной мишенью для нападения ради самоутверждения.
В такое неспокойное время чучунаа предпочитают держаться подальше от стада гуранов, чтобы не попасться им на глаза. Но в пылу сражения пара самцов-гуранов отделилась от общего стада и сражалась в опасной близости от одного чучунаа, собирающего ягоды. Увлёкшись ягодами, чучунаа не заметил, что сражающиеся звери оказались недалеко от него, и не успел отойти в сторону. Один из самцов оказался сильнее, и его сопернику пришлось отступить. Когда победитель, помахивая хвостом, направился к самкам, побеждённый гуран был готов напасть на любого, кто окажется рядом. И весь его гнев обрушился на незадачливого чучунаа. Рявкая и громко сопя, он бросился на чучунаа, заставляя его быстро бежать к сородичам. Чучунаа бежит, шлёпая ногами по болотцам и лужам, а следом за ним мчится озлобленный гуран. Единственное спасение чучунаа – сородичи. Увидев происходящее, они прекратили кормиться, собрались в группу, и взрослые самцы вышли вперёд, крича и размахивая руками. Добежав до них, атакованный чучунаа тоже начал кричать и наступать на гурана – теперь преимущество за ним и его сородичами. Шум заставил гурана остановиться. Он посмотрел на кричащих постантропов, понюхал воздух, чихнул, вытряхивая комара из ноздри, и направился в сторону, срывая по пути листочки трав. Убедившись, что опасность миновала, чучунаа продолжили кормиться – им нужно накопить достаточный запас подкожного жира для зимовки.
Такие межвидовые конфликты – скорее исключение, чем правило. Чучунаа и гураны относительно мирно сосуществуют в тундре. Ведь их союз помогает выживать обоим видам, а местные условия слишком суровы и не прощают ошибок.
Полярная ночь в условиях очень морозной зимы – это не лучшее время для жизни. А для приматов она становится суровым испытанием. Почвы с вечной мерзлотой не позволяют выкапывать подземные укрытия, как у сибирского родственника чучунаа, а темнота полярной ночи сильно затрудняет поиск пищи: кормиться приходится едва не на ощупь. Зимой чучунаа бодрствуют, и в это время они мигрируют вместе со стадами гуранов на юг, в лесотундру. В зимние холода многие члены клана голодают, и особенно трудно приходится детёнышам. Один из детёнышей нашёл самку и уткнулся ей лицом в грудь – так он просит молока. Самка не может оттолкнуть его – материнский инстинкт у этого вида очень силён, и она выполняет его просьбу, хотя не является его генетической матерью. У этих постантропов выработалась необычная форма поведения – коллективная забота о детёнышах, при которой даже потерявшие собственных детёнышей самки принимают участие в выкармливании чужих детёнышей, а осиротевшие детёныши могут рассчитывать на заботу членов клана и выживают даже в суровую зиму.
С полюса дует сильный ветер. Видимость падает, и весь мир вокруг стада окутывает снежная пелена. Гураны и чучунаа собираются в одну большую тесную группу и греют друг друга. Чучунаа встают в кольцо вокруг своих детёнышей, прикрывая их телами от пронизывающего ветра и защищая от случайных движений неуклюжих гуранов. Свирепствует метель, и снег быстро заносит взрослых чучунаа и гуранов. Постантропы не сопротивляются стихии – они лишь проделывают руками в снегу отверстия для воздуха. Все их силы направлены на выживание детёнышей. И силы лучше экономить, поэтому члены группы засыпают, прижавшись друг к другу.
Буран закончился лишь к утру следующего дня. В свете низкого полярного солнца чучунаа увидели, что стадо ушло. Выжили не все: среди снега остался мёртвый телёнок гурана – возможно, случайно затоптанный взрослыми сородичами. Чучунаа должны спешить, чтобы догнать своих рогатых спутников. По опыту они знают, что задерживаться нельзя. Среди кривых низкорослых лиственниц мелькнул неясный силуэт крупного белого зверя, а за ним – ещё несколько таких же. Никто из чучунаа не знает, сколько зверей скрывается в карликовом лесу, но они все знают, какие это звери, и чего от них можно ждать. Это торгоны – хищники, потомки песцов, выросшие до размеров волка. Они всё время идут следом за стадом гуранов и чучунаа, рассчитывая поживиться теми, кто уже не может жить по суровым законам природы. Туша погибшего телёнка гурана даже не успела промёрзнуть – в неё вонзились клыки зверей, и торгоны быстро расправились с ней, оставив лишь самые крупные кости. Таким количеством мяса явно не прокормить всех голодных зверей в стае, им нужно больше пищи. И торгоны бросаются следом за стадом.
Чучунаа уже догнали стадо гуранов, следуя по тропе, проложенной в снегу телами гуранов. Большинство членов клана чучунаа легко выдерживают темп ходьбы, но некоторые не могут этого сделать. Детёнышей тянут за собой матери и другие самки клана, но один из чучунаа отстаёт. Ему трудно идти по снегу из-за возраста – это один из старейших членов клана, тридцатилетний старик. Он пытается успевать за сородичами, но ему трудно шагать по снегу. Он хрипло дышит, пытаясь идти быстрее, и это дыхание прекрасно слышат торгоны, настигающие группу чучунаа. Хищники стараются отсечь его от стада – они забегают с боков и преграждают ему путь, отрезая от сородичей. Увидев на своём пути хищников, старый чучунаа остановился. Оглянувшись по сторонам, он увидел, что идти ему некуда: его окружила стая торгонов – несколько семейных пар, крупные переярки и несколько молодых щенков, родившихся минувшим летом. В любом случае, силы слишком неравные, и в одиночку ему не спастись. И старик громко закричал из последних сил. Если никто не придёт на помощь – он погибнет. Однако его крик был услышан членами клана, и несколько самцов бросились ему на помощь: ради сородича чучунаа рискуют и отделяются от безопасного стада копытных. Крича, самцы чучунаа движутся тесной группой ему на помощь, и торгоны, испуганные их криками, отбежали в стороны, давая им возможность добраться до старика. Взяв его под руки, самцы чучунаа уходят в сторону стада единой группой. Когда один из торгонов попытался подойти к ним поближе, скаля зубы, самцы чучунаа закричали на него, а один из них даже отошёл от сородичей и грозно взмахнул руками, отгоняя хищника. Ощущая поддержку членов клана, он не боится хищника: пальцы чучунаа достаточно сильны, чтобы задушить торгона. Группа продолжила путь, и торгонам пришлось лишь облизываться и нюхать замёрзшую лужицу жидкого помёта, оставленного старым чучунаа. Сегодня им не повезло, а клан чучунаа избежал потерь. Но в иное время удача может повернуться к ним другой стороной.
Жизнь в группе помогает выжить в суровых условиях Севера как хищникам, так и их жертвам – одиночка просто не в силах постоянно бороться за свою жизнь.

Чучунаа (Arctanthropus cryophilus)
Вид постантропов, приспособленный к существованию в экстремальных условиях Крайнего Севера. Сохраняет активность круглый год, не впадает в спячку. У данного вида коренастое телосложение и огромная физическая сила; рост взрослой особи до 170 см. Кожа покрыта густой белой шерстью, которая становится значительно длиннее к зиме. Крупный нос помогает согревать вдыхаемый воздух; лицо покрыто шерстью, причём бородаты как самцы, так и самки. Большие ступни покрыты толстой кожей, позволяющей ходить по снегу, не рискуя обморозить ноги; кожа на ладонях также грубая и толстая.
Поскольку этот вид постантропов обитает за полярным кругом, ему приходится проводить часть жизни в условиях полярной ночи. У него острый слух и относительно крупные чувствительные глаза. Длинные ресницы образуют естественный светофильтр, позволяющий не ослепнуть, глядя на снег на ярком солнце.
Чучунаа главным образом растительноядный, но дополняет свой рацион мелкими позвоночными, птичьими яйцами и лягушачьей и рыбьей икрой. К зиме этот вид постантропов сильно жиреет и может переносить бескормицу в течение нескольких недель. Молодняк в такое время выживает за счёт материнского молока – самке приходится более или менее регулярно кормить детёныша до трёх лет, прежде чем он сможет добывать пищу совершенно самостоятельно. Половая зрелость наступает в возрасте 10 лет. Продолжительность жизни – около 40-45 лет.

Гуран (Boreotragus guran)
Крупное стадное травоядное млекопитающее, потомок козы; доминирующий вид травоядных в тундре Евразии и Северной Америки, приспособленный к жизни в холодном климате. Рост в холке взрослой особи – около 150 см. Животное массивного телосложения, с крупной головой и толстыми слегка извитыми рогами. Шерсть длинная и тонкая, тёмно-бурого цвета, напоминает подшёрсток овцебыков или пуховых пород коз эпохи цивилизации. На нижней стороне головы растёт своеобразная «борода» из длинных тонких волос, переходящая в волосяную «юбку» на боках, спасающую от холода. Копытца на ногах способны раздвигаться, зверь может бродить по болотистой почве. К зиме животное сильно жиреет.
Животное отличается специфическим запахом, особенно сильным у готовых к размножению самцов. В брачный сезон самцы устраивают сражения за гарем самок. Плодовитость – 1 хорошо развитый детёныш, рождающийся весной.

Торгон (Paralupus borealis)
Потомок песца, экологический аналог волка – стайный охотник на крупную добычу, приспособленный к жизни в условиях сурового сезонного климата. Телосложением напоминает крупную собаку с короткими округлыми ушами, крупной головой и толстыми лапами. Летний мех сизовато-серый или чёрный, зимний – белый. В зимнем меху на лапах животного отрастает бахрома из шерсти, позволяющая легко бегать по снегу. Длина тела взрослого животного – до 150 см.
Стая занимает обширную охотничью территорию, на которой имеется несколько временных укрытий. Зимой для сна животные просто выкапывают нору в снегу.
Этот вид псовых держится стаями из 2-4 размножающихся пар взрослых зверей и их потомства. Логово устраивается в норе среди кустарника, в выводке до 3 щенков. К осени потомство начинает охотиться с родителями. Переярки остаются с родителями до наступления половой зрелости.

Шлёп родился под водой. В первые секунды после рождения материнские ласты подхватили его и подняли на поверхность. Почувствовав воздух, он рефлекторно раскрыл ноздри, сдвинутые значительно выше глаз, и его лёгкие расправились, получив первую в его жизни порцию воздуха. Он ощущал тело матери – нечто большое, круглое и мягкое. Гибкий ласт матери обнял его и прижал к груди. Шлёп посмотрел по сторонам и смутно различил большое тело матери, колышущееся в волнах среди бурых водорослей. Дул свежий весенний ветер, но Шлёп не мёрз, раз за разом вдыхая холодный воздух. Он родился в прибрежных водах северной оконечности Тихого океана, на побережье Берингийского перешейка, в очередной раз связавшего воедино Азию и Северную Америку. Но с точки зрения человека исторической эпохи его рождение и существование его вида в целом были необычными из-за того, что он был приматом, и у него был разумный предок.
Вид, к которому принадлежит Шлёп – алигнаки, странные постантропы, приспособившиеся к жизни в холодных северных морях. Дальние родственники этого вида – обитатели тёплых морей на островах Индонезии. Но эти мирные водорослеядные существа приспособились к жизни в более холодном и суровом климате, и их стада нежатся в прибрежных зарослях бурых водорослей вдоль всей северной оконечности Тихого океана. Жизнь в холодном климате наложила отпечаток на их облик. Алигнаки похожи на нечто среднее между человеком, тюленем и жабой, но питаются водорослями. Это практически неисчерпаемый источник пищи: гигантские бурые водоросли встречаются повсеместно, быстро растут и легко возобновляются. Благодаря такому рациону алигнаки широко расселились по северу Тихого океана. Фактически, это экологический аналог истреблённой их предками морской коровы – они поедают водоросли и прореживают подводные леса, давая жизненное пространство разнообразным донным животным. Вместе с водорослями алигнаки проглатывают множество мелких беспозвоночных – это важный источник необходимого им белка. Они сохраняют способность ходить на двух ногах, но их суставы слабее, чем у наземных форм, поэтому они мало ходят по суше, предпочитая передвигаться ползком, как тюлень, и отталкиваясь ступнями. В воде алигнаки легко сохраняют двуногое положение тела и кормятся, стоя на дне и подтягивая к себе водоросли ластообразными передними конечностями.

Конвергенция
Руки и ноги алигнака видоизменены в ласты. Для снижения потерь тепла кровеносные сосуды в них образуют систему противотока, возвращающую тепло обратно в организм – как на лапах гуся или плавниках дельфина. Неродственные виды, столкнувшись с одной и той же проблемой, вырабатывают сходное решение независимо друг от друга.

Шлёп быстро растёт – его детство короткое, и уже на первом году жизни он питается не только молоком, но и водорослями. В первые недели жизни он общался только с матерью, но по мере роста стал узнавать и других членов своей колонии, особенно сверстников, с которыми он пробует играть. Шлёп научился плавать значительно раньше, чем ходить – по суше он первое время передвигался только ползком, и лишь к концу первого лета жизни научился ходить по твёрдой земле.
Алигнаки проводят часть времени на берегу океана, где устраивают лежбища, словно тюлени. Они могут выходить из воды, сохраняя вертикальное положение тела, но массивное телосложение не позволяет им подолгу ходить прямо, и они быстро ложатся на прибрежную гальку, выбирая удобное место, чтобы погреться на солнце. Лишь молодые алигнаки умеют подниматься на ноги на суше – старые особи слишком тяжелы для этого; они возвращаются в океан ползком, разбрасывая прибрежную гальку движениями ластообразных рук и ног.
Мать с Шлёпом тоже выходит на берег, держа его в своих ластах. На берегу ей становится гораздо тяжелее держать Шлёпа, и она кладёт его на землю и ложится сама. Шлёп чешется – у него завелись паразитические рачки; эти неприятные существа ползают по его коже и скребут её верхний слой ногочелюстями. Они цепко держатся за кожу, и неуклюжими ластами алигнака их не снять. Поэтому Шлёп перекатывается на зудящий бок, и извивается по земле, пытаясь их соскрести. На лежбище очень оживлённо: алигнаки общаются друг с другом, издавая разнообразные звуки – рёв, урчание, фырканье.
На лежбищах у алигнаков много соседей. Рядом с группами взрослых алигнаков, лежащих на солнце, бродят крупные птицы с белыми животами и сизыми спинами. Это берингиорнисы – морские рыбоядные птицы, променявшие способность к полёту на удачу в морской рыбалке. На побережье материка они просто отдыхают после рыбной ловли, а гнездятся на островах, где нет наземных хищников. Шлёп с любопытством разглядывает этих соседей, вразвалку спускающихся к морю. Когда один из берингиорнисов оказался слишком близко, Шлёп попытался отползти от него. Его движение напугало птицу; она закричала и выплюнула на землю содержимое желудка. Полупереваренные остатки улова птицы воняют омерзительно даже для очень слабого обоняния алигнака, и мать Шлёпа лениво отползла подальше от источника вони, подталкивая Шлёпа ластом. А берингиорнис присоединился к группе сородичей; птицы дошли до воды и скрылись среди волн. Под водой неуклюжие берингиорнисы превращаются в ловких и стремительных существ. Они легко скользят в толще воды, взмахивая сильными ластообразными крыльями, и преследуют косяки рыб. Птицы схватывают рыб мощным клювом, по краям которого растут роговые зубчики, не дающие вырваться даже скользкой рыбе.
Другие птицы сами ищут общества алигнаков. Рядом с греющимися на солнце морскими жителями бродят огромные императорские чайки. Они не боятся алигнаков и собирают с их боков паразитов. Одна такая чайка села на спину матери Шлёпа и начала склёвывать с её кожи паразитических рачков. Мать благосклонно принимает заботу этой довольно тяжёлой птицы, осторожно ворочается под её ногами и подставляет зудящие бока. Затем чайка слетела на землю и подошла к Шлёпу. Он испугался этой странной птицы с огромным клювом, поэтому при её приближении прижался к матери и тихо заскулил. Однако мать осторожно отстранилась от него и прижала его ластом к земле, чтобы он не двигался, а птица смогла склевать рачков-паразитов с зудящей кожи Шлёпа. Он почувствовал, что клюв птицы действует осторожно, а источников неприятного ощущения на коже становится всё меньше и меньше. Постепенно Шлёп успокоился и заснул.
Его пробуждение было внезапным и неприятным. Императорские чайки взлетали с разбегу и с громкими криками кружились в воздухе над лежбищем, раскинув огромные крылья. Им вторили берингиорнисы, которые вразвалку бежали к воде целой толпой, пытаясь спастись в море. Некоторые из них спотыкались и падали, но уже не пытались подняться и просто ползли к воде на брюхе, толкаясь ногами и ластами. Птицы – это не просто безобидные соседи, но ещё и хорошие сторожа, предупреждающие алигнаков о появлении хищников. А на дальнем конце лежбища за массой тел алигнаков был виден зверь, ставший причиной тревоги – покрытое косматой бурой шерстью четвероногое животное с крупной головой и белыми пятнами вокруг глаз. Это вышел на охоту хаеппей – потомок хорька, родственник сибирского зантахи. Его появление не сулит алигнакам ничего хорошего – пусть взрослый алигнак в пять-шесть раз тяжелее хаеппея, он проигрывает хищнику в проворстве. И ещё хаеппей удивительно силён для своего размера. Поэтому его присутствие опасно даже для взрослых алигнаков.
Мать начала толкать Шлёпа к морю. Он спросонья сопротивлялся, но мать толкала его так сильно, что он волей-неволей проснулся, потому что мать просто покатила его по берегу, словно бревно. Столкнув его в воду, она нырнула сама и успела как раз вовремя: хищник бежит вдоль линии прибоя, пытаясь отрезать от воды нескольких молодых особей алигнаков. Хаеппей не умеет охотиться под водой и предпочитает расправляться с добычей в своей родной стихии. Алигнаки легко могут стать добычей этого животного, особенно самонадеянные молодые особи, которые отваживаются уходить слишком далеко от лежбища колонии. Охотничий приём хищника удался: несколько алигнаков всё же прорвались к морю, но одна молодая самка осталась на берегу. Она кричит от ужаса и пытается уйти в море, но хищник преградил ей путь, скаля зубы и громко рыча. Он хочет отрезать её от других членов колонии: когда кто-то из алигнаков случайно оказывается неподалёку, хищник бросается в его сторону и рычит, отгоняя его. Тем не менее, охота хаеппея вряд ли закончится успешно: на стороне алигнаков численное превосходство. Взрослые самцы-алигнаки с криками выходят из воды. Они с трудом держатся на ногах, но всё равно пытаются напугать хищника, взмахивая растопыренными ластами, топая ногами и издавая громкие неприятные крики. Их больше полудюжины, и они настроены агрессивно. Хищник скалит зубы, демонстрируя готовность сражаться, но огромные существа наступают на него. Они смотрят на него свысока, и зверю приходится отступать – он ощущает их превосходство в данной ситуации. Эффект неожиданности утерян, и хищник утратил своё преимущество. Когда на него надвигается сразу несколько агрессивно настроенных алигнаков, хаеппей шаг за шагом отступает в сторону, и атакованная им самка получает возможность спастись. Она быстро шагает к морю и с плеском исчезает в волнах. Самцы продолжают оттеснять хищника в сторону от лежбища под крики самок и молодняка, а морские птицы реют у них над головами, усиливая суматоху своими криками.
Охота не удалась; хаеппей развернулся и неуклюжим шагом потрусил прочь от побережья. Сегодня он уже вряд ли вернётся сюда. Самцы-алигнаки, видя, что опасность миновала, некоторое время прохаживаются вдоль берега по колено в воде, а затем выходят на сушу и тяжело ложатся на землю, занимая места поудобнее. Самки осторожничают, особенно те, у кого есть детёныши. Шлёп сильно напуган, поэтому мать отплыла вместе с ним в море, легла в колышущиеся водоросли и прижала его ластом к себе, чтобы успокоить. Вскоре Шлёп прекратил хныкать и засопел, убаюканный покачиванием в волнах. Пока мать заботится о нём, он может быстро расти в безопасности, и у него большие шансы дожить до подросткового возраста. Его старшая сестра не смогла этого сделать – в прошлом году во время шторма её выбросило на берег, и она не смогла оправиться от травм.
Время летит быстро, и Шлёп благополучно дожил до трёхлетнего возраста. Он окреп и уже кормится самостоятельно, не завися от матери. Однако мать по-прежнему продолжает общаться с ним – даже при новом образе жизни этих существ наследие приматов остаётся с ними. Шлёп успел установить множество социальных связей с другими членами группы и обзавёлся друзьями. Пока он не достиг половой зрелости, у него есть время на игры, и он может рассчитывать на помощь взрослых сородичей.
Шлёп и его друзья вместе плавают по водорослевому лесу. Бурые водоросли достигают колоссальных размеров – как деревья на суше. А их массивные слоевища сплетаются на поверхности воды в покров, способный погасить ярость штормовых волн. Эти растения держатся в вертикальном положении благодаря газовым пузырям-поплавкам, и иногда Шлёп играл, сильно сжимая их челюстями, пока они не лопались. Но это было в детстве, а сейчас он с друзьями играет в более интересную игру. На поверхности воды плавают гуси и утки: они готовятся провести лето на холодных и богатых пищей морях Севера, а на побережье Тихого океана зимовали и отъедались перед возвращением на север. Они собираются большими стаями, и молодые алигнаки придумали себе игру: они резко всплывают среди стай морских птиц, вызывая панику и наблюдая за взлётом птиц. Глядя, как взлетают одновременно десятки уток и гусей, Шлёп и его друзья в восторге хлопают ластами по поверхности воды. Отдышавшись, они снова ныряют – массивные кости позволяют алигнаку легко погружаться в воду.
Чтобы продолжить игру, нужно лишь найти другую, непуганую стаю. Молодые алигнаки легко преодолевают несколько сотен метров под водой, время от времени всплывая к поверхности. Ноздри у алигнаков сдвинуты в верхнюю часть черепа, поэтому им можно дышать, почти не высовываясь из воды. Стая ни о чём не подозревающих гусей уже рядом, и Шлёп с друзьями ныряет. Однако птицы так и будут плавать на поверхности воды, даже не догадываясь о том, что происходит в глубинах.
Боковым зрением Шлёп заметил, как где-то среди зарослей мелькнул серебристый бок рыбы – очень крупной рыбы, длиной больше, чем тело самого Шлёпа. В зарослях мелькают другие такие же рыбы – это вернулись с зимовки морские варги, свирепые океанские хищники. Встречу с ними, как ни странно, отчасти предопределила деятельность предков Шлёпа – предок морского варга, японский лаврак, сохранился в Тихом океане благодаря искусственному рыбоводству. Один из потомков этой рыбы стал чудовищем, опасным для молодых алигнаков. Стая морских варгов окружила Шлёпа и его друзей, отрезав им путь отступления. Чудовища проносятся рядом с алигнаками, прижимающимися друг к другу. А когда одному из них потребовалось всплыть за воздухом, хищная рыба напала и нанесла укус. Алигнак-подросток замахал раненым ластом, а в воде начали расплываться красные кровяные разводы. Рыбы уже готовились напасть ещё раз – они кружили возле алигнаков, постепенно сужая кольцо. Но внезапно хищники бросились в стороны, а из зарослей выплыла пара взрослых самцов-алигнаков – крупных существ, с которыми морские варги не рискуют связываться. Челюсти взрослого алигнака снабжены зубами только спереди, но их укуса достаточно, чтобы нанести хищной рыбе серьёзную рану. Поэтому морские варги быстро скрылись в зеленоватой мути морских вод. В сопровождении взрослых алигнаков Шлёп и его друзья вернулись в колонию.
Шлёп нашёл свою мать нежащейся среди водорослей на поверхности воды. Но когда он подплыл к ней поближе, она повернулась к нему, и из-под её ласта на Шлёпа взглянуло маленькое сморщенное личико, похожее на его собственное три года назад. Пока Шлёп плавал с друзьями, его мать успела родить нового детёныша, и теперь почти всё своё внимание она будет уделять только ему. Шлёп внезапно повзрослел: хотя его связь с матерью не разорвалась, теперь во многом ему придётся рассчитывать только на себя.

Алигнак (Thalassanthropus boreopacificus)
Представитель постантропов, ведущий самый нетипичный для приматов образ жизни – это полуводный растительноядный вид. Рост взрослой особи – около 2 метров, вес до 250 кг. Кожа почти лишена волос, имеется толстый слой подкожного жира. Ушные раковины рудиментарные. Нос редуцирован; широкие ноздри сильно сдвинуты вверх, придавая лицу карикатурный облик, и снабжены кожными клапанами, позволяющими им плотно закрываться при нырянии. Маленькие глаза широко расставлены. У взрослых особей коренные зубы отсутствуют, функционально замещаясь роговыми пластинками, позволяющими перетирать пищу. Основу рациона составляют бурые и зелёные водоросли и находящиеся на них сидячие морские животные. Кишечник длиной около 20 метров.
Пальцы на руках и ногах соединены толстыми кожными перепонками. Кости скелета пахиостозные, позволяют легко нырять. Из-за слабых суставов и большого веса тела этот вид не может долго ходить по суше на двух ногах, поэтому чаще всего устраивает своеобразные «лежбища» на участках побережья, покрытых мелкой галькой.
Раз в 2-3 года самка рождает 1 детёныша и продолжает заботиться о нём даже после рождения следующего. Половая зрелость – в возрасте 5 лет, продолжительность жизни – до 50-55 лет.

Хаеппей (Deinomustela pseudogulo)
Потомок хорька, родственник зантахи, обитающего в лесах Сибири. Зверь напоминает росомаху, но крупнее её – взрослая особь весит около 40-45 кг. Обладает большой силой для своего веса: хищник может убивать животных, весящих до 200-250 кг. Челюсти очень сильные, зубы приспособлены для дробления костей. Шерсть бурого цвета с чёрным «седлом» на спине, вокруг глаз белые «очки». Животное одиночное и территориальное, самка терпит присутствие самца только во время гона.
Этот хищник питается любыми крупными животными, которых может одолеть, поедает падаль и мелких животных, часто приходит на берег океана в поисках выброшенных волнами морских животных.
Раз в 2 года самка рождает 2-3 детёнышей, которые остаются с матерью около года.

Зубцеклювый берингиорнис (Beringiornis pseudodentatus)
Крупная морская нелетающая птица ростом до 1 метра, потомок кайры. Увеличившись в размерах, этот вид утратил способность летать и приобрёл конвергентное сходство с пингвинами и бескрылыми гагарками. Это рыбоядный вид, охотящийся на стайных рыб в открытом океане вдали от берега. Ластообразные крылья служат для «подводного полёта». Клюв высокий и сильный, по краям челюстей растут многочисленные роговые «зубы» для удержания добычи.
Оперение короткое и густое, окраска неяркая, двуцветное: серовато-сизая на спине, белое на животе – характерная расцветка пелагического хищника. Птицы охотятся и отдыхают на берегу группами, постоянно следя за окружающей обстановкой. Скопления могут насчитывать сотни птиц, на удобных для гнездования островах собираются многие тысячи особей. По суше они передвигаются довольно медленно, держа тело в вертикальном положении и делая маленькие шаги. Защищаясь от мелких хищников, этот вид плюётся струёй полупереваренной пищи.
Гнездовья образуются на островах, где отсутствуют наземные хищники. Гнездо на земле, в кладке одно крупное яйцо грушевидной формы; при гибели яйца птицы гнездятся только на следующий год. Птенец покрыт густым чёрным пухом, его выкармливают оба родителя. К моменту выхода из гнезда молодая птица полностью оперяется и весит больше, чем взрослая. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, продолжительность жизни до 40 лет.

Императорская чайка (Aepylarus imperator)
Крупная морская птица с размахом крыльев свыше 2 метров, экологический аналог альбатросов. Фоновая окраска оперения белая, крылья сизые с чёрными маховыми перьями. Ярко-красные ноги. Высокий клюв, сжатый с боков. Основная пища в море – рыба; на суше питается падалью и поедает беспозвоночных и мелких позвоночных. Часто эти птицы охотятся на литорали во время отлива.
Этот вид птиц гнездится колониями на необитаемых островах, где нет наземных хищников. Гнездо устраивается на земле, в кладке 1 яйцо. Развитие птенца относительно долгое – он полностью оперяется лишь в возрасте 4 месяцев; родители выкармливают его рыбой и морскими беспозвоночными. Ювенильное оперение бурое, на груди более светлое, с пестринами. Молодая птица становится половозрелой на третьем году жизни, продолжительность жизни до 50 лет.

Морской варг (Deinolabrax dirus)
Хищная морская рыба, потомок японского лаврака. Длина тела до 3 метров; мускулистое тело с сильным хвостовым стеблем, хвостовой плавник высокий, в виде полумесяца. Спина зеленоватая с тёмными пятнами, бока серебристые. Охотится небольшими группами на стайных рыб, иногда нападает на крупную добычу. Режущие зубы позволяют наносить раны крупной добыче и выкусывать куски мяса.
Несмотря на жизнь в северных морях, вид теплолюбивый; к зиме совершает миграции вдоль азиатских берегов на юг, где происходит размножение. Нерест стайный, в прибрежных водах в толще воды. Молодняк развивается в пресной воде, тем самым избегая каннибализма со стороны взрослых особей. Половая зрелость в возрасте 3 лет, продолжительность жизни – до 50 лет.

Обширные пространства умеренного климатического пояса Северной Америки заняты лиственными лесами; такой тип местообитаний поддерживает существование множества видов травоядных животных и питающихся ими хищников. Большинство местных животных – потомки мелких видов, хотя среди них встречаются настоящие гиганты. Также своё место в экосистемах североамериканских лесов занимают постантропы – крупные и относительно холодостойкие сасквачи, приспособленные к жизни в условиях сезонного климата.
Сасквачи странствуют группами по листопадным лесам Северной Америки. Они предпочитают не заходить далеко на север, где бродят покрытые густой шерстью арктические жители, распространённые в холодных районах Евразии и Северной Америки. В северной части ареала сасквач заходит на север только летом, предпочитая проводить зиму в более тёплых широтах. Этот вид – родственник впадающих в спячку азиатских форм; его предки попали в Новый Свет через Берингию, вытеснив существовавшие на материке местные формы. В отличие от своих азиатских родственников, сасквачи не впадают в спячку, а сохраняют активность круглый год. Они не строят укрытий и весь год бродят по лесу. Группа сасквачей занимает обширную территорию, но они постоянно находятся в движении и нигде не останавливаются больше, чем на две-три ночи. Благодаря густой шерсти сасквачи легко переносят зимний холод. Вершина их строительного искусства – лежанка из наломанных веток, аккуратно уложенных ровным слоем. Если она используется дважды, поверх старого слоя веток просто укладывается новый. Зимой для лежанки используется еловый лапник.
Члены данной группы – особи разного возраста. Основу группы составляют взрослые самцы и самки – они добывают пищу и при необходимости защищают территорию от сородичей, а молодняк – от хищников. У них учатся приёмам выживания вполне самостоятельные подростки и совсем маленькие детёныши, полностью зависящие от матерей в первые годы жизни. Среди членов группы складывается строгая иерархия, во главе которой обычно стоит размножающаяся пара с доминирующим самцом, который своей властью решает вопросы повседневной жизни клана – поддерживает порядок, пресекает конфликты, ведёт клан в места, богатые кормом, а при необходимости защищает сородичей от хищников или отгоняет конкурентов. Но в этом клане всё немного не так. Глава клана – одинокий взрослый самец Ворчун. Он уже стар: ему тридцать пять лет, что по меркам его вида – более чем почтенный возраст. Многие из его ровесников уже давно умерли, и два года назад ушла из жизни его самка. Лишь спокойная размеренная жизнь помогла Ворчуну дожить до таких лет. Однако сейчас в его жизни стало намного меньше спокойствия, чем хотелось бы старику: у него на глазах в клане выросли сразу двое соперников, готовых взять власть в свои руки – Крикун и Рыжий. Это самцы в самом расцвете сил: им примерно по десять лет, они вполне самостоятельны и очень сильны. Однако пока Ворчун ещё в силах, ему удаётся ставить на место каждого из них. У Ворчуна есть немалое преимущество: вместо того, чтобы объединиться и свергнуть его, Крикун и Рыжий конкурируют между собой, пытаясь утвердиться в группе. И вряд ли у них получится объединиться в будущем: они слишком разные, поэтому им сложно найти общий язык. Рыжий менее агрессивен и производит впечатление флегматичного, его трудно заставить рассердиться. Но он достаточно силён, чтобы победить практически любого члена клана. От нападения на Ворчуна его удерживает скорее не боязнь, а своего рода уважение, признание его авторитета. Зато Крикун напорист и не гнушается применить силу для самоутверждения, а разозлить его может совершенно случайное действие или жест, особенно если он не в духе. Его сдерживает лишь то, что он попросту боится Ворчуна.
По своей природе сасквачи – не агрессивные существа. Их обычная пища – растения и грибы, но они также ловят мелких животных и очень любят выпивать птичьи яйца. По отношению к крупным обитателям леса они ведут себя достаточно мирно.
В лесу у сасквачей много разнообразных соседей; некоторые из них принадлежат к новым группам животных, не существовавшим в эпоху цивилизации. Зайцы успешно освоили экологическую нишу травоядных среднего и крупного размера, и расселились по территории Голарктики, попав в Новый Свет вместе с постантропами через Берингию. В лесах Северной Америки живёт один из видов этой группы – чучип, внешне напоминающий небольшого оленя, но без рогов. Эти мирные травоядные бродят по лесу стадами, насчитывающими до 20 особей, и не конкурируют за пищу с сасквачами – они питаются исключительно листьями и травой, несъедобными для постантропов. Сасквачи не избегают соседства с ними – чуткие травоядные лучше распознают появление хищников и своим поведением предупреждают об опасности.
Хищник наблюдает за стадом чучипов из укрытия – он залёг на широкой ветви дерева, спрятавшись среди листвы. Он похож на куницу огромных размеров – весом с крупную рысь или росомаху. Это один из самых свирепых местных хищников – ваабишеши, потомок горностая. Увеличившись в размерах, он соответствующим образом преумножил свирепость и кровожадность своего предка: ему по силам справится с добычей в несколько раз больше собственного веса.
Ваабишеши крадётся по ветке над тропой, готовясь напасть на чучипа. Но в самый неподходящий момент мелкая птица взлетела с тревожным криком из кроны дерева, заставив чучипов и сасквачей насторожиться. Один из чучипов заметил хищника, издал лающий сигнал тревоги, и стадо бросилось бежать, оставив сасквачей наедине с хищником. Сасквачи – хорошие ходоки, но плохие бегуны, поэтому им приходится защищаться. Ваабишеши очень опасен для небольших животных, и изредка жертвой этого хищника становятся детёныши сасквача, оставшиеся без присмотра родителей. Взрослый здоровый сасквач – слишком сильная добыча, но в столкновении с ним хищник не отступает и готов напасть.
Ворчун выходит на защиту клана – это его обязанность и подтверждение статуса лидера. Он пытается создать впечатление сильного и опасного существа: громко кричит и трясёт молодые деревца. Рыжий и Крикун присоединяются к обороне и кидают в зверя лесной мусор. Ваабишеши свиреп, но не отличается сообразительностью, поэтому его легко обмануть таким образом. Рыкнув на самцов-сасквачей, он спрыгнул с дерева и несколькими прыжками скрылся в зарослях. Ворчун испытал своего рода облегчение: пока ему удалось подтвердить свой статус, и неприятная встреча завершилась сравнительно успешно.
Через несколько дней возраст Ворчуна начал давать о себе знать: старик заболел. В начале лета его укусил клещ, и после этого Ворчун начал ощущать периодические приступы слабости и тошноты, которые становились всё сильнее и продолжительнее. Ему осталось недолго жить: его старческий организм с трудом борется с инфекцией, попавшей в организм с укусом заражённого клеща. Видя это, Крикун начинает прощупывать реакцию Ворчуна на свои выходки: он устраивает демонстрации силы, поколачивая подростков и отбирая у них корм. Рыжий не опускается до таких поступков, но внимательно следит за поведением конкурента – рано или поздно ему придётся применить силу, чтобы отстоять своё место в клане. Слабея, Ворчун постепенно удаляется от улаживания конфликтов в группе, и через пару недель после начала его болезни власть фактически достаётся двоим молодым самцам. С ослаблением единой власти в клане обостряются противоречия. Самки начинают ссориться по пустякам, самцы открыто конфликтуют друг с другом, а подростки предпочитают держаться тесной группой подальше от взрослых, особенно когда между ними вспыхивает очередная ссора.
Крикун пытается взять власть в группе, действуя активно и открыто. Он уже практически не обращает внимания на Ворчуна, когда пробует вести клан по территории. Ему известны далеко не все кормовые участки со съедобными растениями, поэтому он зачастую ведёт клан мимо богатых пищей участков леса. В молодости он слишком плохо усвоил опыт поиска пищи в лесу, и теперь этот пробел в его навыках может обернуться неприятностями для всего клана – он хуже заботится о членах клана, и им приходится собирать пищу во время переходов по лесу, не останавливаясь для кормления надолго. Они хуже питаются и больше устают.
Отношения в клане становятся всё более напряжёнными. Крикун чувствует, что члены клана не желают его слушаться, поэтому ему приходится раздавать тычки и даже покусывать сородичей, чтобы они слушались его. Лишь Ворчун, Рыжий и самые маленькие детёныши избежали проявлений его агрессии: старик слишком слаб, и Крикун вовсе не принимает его в расчёт, с Рыжим пока лучше не связываться, а за детёнышей можно получить полновесных тумаков от их матерей. Крикун ощущает, что в группе постепенно складывается атмосфера отторжения: у него нет поддержки среди самок, подростки боятся его, а дружеских связей с самцами ему не удалось наладить. Он просто самый сильный, и всё. Социальные связи важны для группы сасквачей, и Крикун с каждым днём всё явственнее ощущает, что группа постепенно выдавливает его. И тогда ему приходится пойти на неприятный для себя шаг: отказаться от прежней агрессивной тактики поведения.
Крикун всеми силами пытается показать группе, что он важен для них. И лучше всего сделать это самым безопасным способом – дав клану пищу.
Несколько лет назад в лесу упало дерево, и силы природы поработали над ним, разрушая древесину. Личинки жуков проточили ствол, а на его поверхности разрослись гроздья грибов. Чучипы нашли ствол и с удовольствием кормятся грибами, объедая их с лежащего дерева. Когда появилась группа сасквачей, звери не испугались, однако Крикун побежал в их сторону, ухая и размахивая руками. Испуганные чучипы бросились бежать большими прыжками, а довольный Крикун с жадностью набросился на пищу. Остальные члены клана окружили его, протягивая руки и желая съесть хотя бы по несколько грибов. Крикун вновь ощутил себя хозяином положения, и его природная агрессивность взяла верх. Он оскалил зубы, когда один из подростков попытался сорвать гриб, и первым съел несколько грибов, прежде чем позволил остальным сородичам поесть. Рыжий не ввязывается в конфликт – он просто ищет грибы на соседних деревьях. Рыжий спокойно собрал и съел больше, чем смог бы получить, конфликтуя с Крикуном. Другие члены клана также постепенно разбредаются по окрестностям, разыскивая грибы подальше от Крикуна.
Пока члены клана заняты поиском корма, Крикун старается укрепить свои социальные связи: он бродит среди сородичей, оказывая им знаки внимания. В жизни сасквачей важную роль играют прикосновения и другие формы контакта. Крикуну приходится в ускоренном порядке учиться быть внимательным и обходительным. Но его прежнее агрессивное поведение заставляет сородичей относиться к нему с недоверием: когда Крикун подсел к одной из самок и попытался поухаживать за её шерстью, она терпела его лишь несколько минут, а потом встала и отошла в сторону. Самка-подросток вытерпела подольше, но всё время, пока Крикун перебирал её шерсть, она сидела в напряжении, перестав жевать и ожидая от него очередного тычка. Она просто не привыкла воспринимать его иначе. Рыжий встретил приближение Крикуна недобрым взглядом. Когда Крикун попытался подойти к нему, Рыжий просто перестал есть и встал, глядя ему прямо в глаза, но не проявляя агрессии жестами. Это более чем ясный знак, и Крикун просто направился дальше.
В своих странствиях по лесу группа сасквачей встречает разных животных. Один из крупнейших жителей леса – гигантский дикобраз энието. Этот массивный зверь легко объедает листву деревьев на высоте около 3 метров. В отличие от чучипа, он является потомком местного вида животных. Энието – мирный зверь, но его густая шерсть скрывает множество острых игл. Обычно сасквачи сосуществуют с этими гигантами без конфликтов, но Крикун решил попробовать отогнать зверя криками и демонстрацией силы. Однако флегматичный гигант не обращает внимания на сасквачей, продолжая объедать ветки. Энието не один – это самка, и рядом с ней бродит крупный подросток. А когда он отошёл в сторону, сасквачи увидели ещё и маленького детёныша, родившегося весной. Его присутствие делает животное особенно опасным. В своё время Ворчун старался избегать встреч с энието именно из-за их непредсказуемости. Поэтому у Крикуна не было возможности изучить повадки лесных великанов на практике, и он не представляет себе, чем может кончиться его выступление. Он смело наступает на самку энието, и чтобы показаться более грозным, трясёт молодые деревца и кричит, пытаясь её отогнать. Фактически в этом нет нужды – животное питается листвой в верхнем ярусе леса, и такой поступок нужен ему исключительно для самоутверждения.
Когда Крикун подошёл слишком близко, самка энието опустилась на все четыре ноги и зарычала, оскалив огромные резцы. Крикун отступил на пару шагов, но продолжил демонстрации. Рявкнув, самка энието развернулась и взмахнула хвостом. Крикун вовремя отскочил, поэтому она промахнулась, и удар пришёлся по кустарнику. Сила и колючая броня обеспечивают зверю почти полную безопасность – даже ваабишеши не рискует нападать на энието. В стволе кустарника осталась торчать одна из игл энието – она почти проткнула ветку.
Неудача обескуражила Крикуна: в детстве он был не самым лучшим учеником, поэтому плохо знает лес. Он хорош, когда надо применить силу, но со знанием местности у него большие проблемы – именно из-за его природной склонности лениться. Любая его ошибка может пошатнуть статус лидера клана, и тогда это место легко займёт Рыжий. Ему срочно нужно весомое достижение.
Члены клана видят птиц, сидящих на деревьях и громко кричащих. Это означает одно: они ждут остатков добычи хищника. И действительно, среди кустарника крупный ваабишеши терзает добычу – ещё тёплую тушу чучипа. Сасквачи изредка едят мясо – они подбирают остатки добычи местных хищников, и иногда отваживаются отгонять их от добычи. Это именно то, что нужно Крикуну: мясо – престижная пища, а умение добывать мясо повышает статус добытчика в группе. Поэтому Крикун решил рискнуть: он с громким криком начал наступать на хищника, размахивая отломанной веткой кустарника. В ответ хищник одним прыжком набросился на него и вцепился острыми когтями ему в грудь. Задняя лапа зверя распорола кожу на животе Крикуна, а зубы сомкнулись на его плече. Крикун громко завопил от страха и боли, и остальные члены клана в ужасе отступили – все, кроме Рыжего. Рыжий попытался защитить Крикуна – сейчас он для него не конкурент, а член клана, попавший в беду. Схватив валяющуюся на земле ветку, Рыжий подбежал к Крикуну и ударил ею напавшего на него хищника. Ваабишеши спрыгнул с Крикуна и отступил к своей добыче, рыча и скаля зубы. Крикун повернулся к нему, тяжело дыша. Он с трудом держится на ногах, а его шерсть на плече, груди и животе пропитана кровью. Раны Крикуна очень серьёзны, но Рыжий уже ничем не может ему помочь. Он просто уходит к клану и своим поведением командует сородичам уходить. Крикуну, несмотря на раны, приходится идти за ними.
Рыжий видит, что Крикун слаб – нападение ваабишеши изменило расклад сил в клане. Этим нужно воспользоваться, но всё нужно сделать не прямо и грубой силой, а более тонко, не портя репутации в глазах сородичей. В течение нескольких следующих дней Рыжий просто начинает вести группу по лесу в ускоренном темпе. Старик Ворчун с трудом поспевает за ним, но его поддерживает одна из самок – его старшая дочь, оставшаяся в группе. Рыжий следит за сородичами и видит, что раненый Крикун не выдерживает темпа движения: он шаг за шагом отстаёт, хотя сородичи ещё видят его, ковыляющего позади. Его поведение сыграло с ним злую шутку: его социальные связи оказались слишком слабыми, и ему никто не помогает двигаться, в отличие от старого и больного Ворчуна. И ещё Рыжему удалось увидеть нечто, ускользающее от глаз сородичей: гибкое тело зверя, прячущегося среди кустарников и идущего по следу клана. Кровь Крикуна, сочащаяся из его ран – прекрасный ориентир для ваабишеши, и явное приглашение к обеду. Один из этих хищников вышел на след клана и уже несколько часов преследует группу, не решаясь напасть. Он просто выжидает удобный момент для нападения, и вскоре такой момент наступил. Ослабевший Крикун отстал от группы и бредёт по лесу из последних сил, спотыкаясь. И когда он споткнулся в очередной раз, хищник прыгнул ему на спину, и в его затылок вонзились беспощадные зубы.
Сородичи слышали, как оборвался последний сдавленный вопль Крикуна, и единственное, что им оставалось делать – это бежать подальше от хищника, чтобы не оказаться его следующей жертвой.

Сасквач (Arctanthropos nearcticus)
Крупный наземный вид постантропов – рост взрослого самца около 170 см, вес – около 110 кг; самка мельче. Тело относительно малоспециализированное, объём мозга не превышает таковой у человекообразных обезьян. Мозг в прочной черепной коробке. Челюсти крупные, с сильными жевательными мышцами, скуластые лица. На темени имеется выраженный сагиттальный гребень. Кожа покрыта шерстью бурого или рыжеватого цвета со значительной индивидуальной изменчивостью; лицо, ладони и ступни голые. На ступнях толстые роговые мозоли, позволяющие ходить по камням и лесной подстилке.
Данный вид – обитатель умеренного климатического пояса Северной Америки с выраженной сезонностью, сохраняет активность круглый год. Осенью накапливает значительное количество подкожного жира и обрастает более длинной шерстью. Зимой для ночёвок устраивает лежанки из ветвей и лапника; в северной части ареала выкапывает для ночёвки временные укрытия в снегу.
Рацион этого вида разнообразен, включает значительное количество видов растений и мелких животных. Если есть возможность, охотно питается падалью и остатками добычи крупных хищников. В конце лета и осенью значительную часть рациона составляют грибы и ягоды.
Вид живёт группами из нескольких размножающихся пар и их детёнышей разного возраста. Самка приносит потомство один раз в 3 года.

Энието (Megacoendu crassicaudis)
Гигантский грызун, потомок дикобраза-иглошёрста. Стопоходящее животное массивного телосложения, способное подниматься на задние лапы и долго находиться в таком положении. Рост в плечах – до 2 метров, длина тела около 5 метров. Тело покрыто густой жёсткой шерстью, среди которой растут иглы длиной 5-10 см; самые длинные иглы защищают шею и позвоночник. Окраска шерсти неяркая – обычно бурая или охристая, со значительными индивидуальными вариациями. Голова массивная, на темени удлинённые волосы образуют «хохолок». Хвост короткий и толстый, служит вместилищем запаса жира на зиму. На нём растёт большое количество легко отделяющихся игл. Удар тяжёлого хвоста – основной защитный приём зверя.
На передних лапах растут когти длиной около 10 см; когти задних лап короче. При необходимости зверь может обороняться от хищников, нанося удары передними лапами.
Самка рождает одного детёныша один раз в два года. Детёныш долго держится вместе с матерью, и даже помогает защищать следующего детёныша. Половая зрелость – в возрасте 5 лет, продолжительность жизни – до 50 лет.

Чучип (Paradromolagus nearcticus)
Оленеобразный бегающий представитель зайцеобразных, родственник сибирского ульбанда. Отличается от сибирского вида более стройным телосложением. Окраска шерсти светло-коричневая, на спине чёрная полоса, нижняя часть ног чёрная. На зиму окраска шерсти не меняется. Пальцы удлинённые, кости запястья соединены сухожилиями в прочную гибкую структуру; концевые фаланги с двумя короткими когтями-копытцами и подушкой-амортизатором под ними. Морда узкая, удлинённая; зубы приспособлены к питанию мягкой лесной растительностью. Глаза сдвинуты в верхнюю часть головы. Подвижные уши позволяют легко определять направление до источника звука.
Стадный вид, численность стада до 15-20 особей. Животные обитают в лиственных и смешанных лесах, питаются листвой кустарников и травой, поедают грибы и ягоды.
Раз в год, весной, самка приносит пару хорошо развитых детёнышей. Они почти сразу же способны ходить, быстро переходят на пищу взрослых животных и к осени становятся полностью самостоятельными. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, продолжительность жизни – до 25 лет.

Ваабишеши (Dendroictis horridus)
Хищник семейства куньих, потомок горностая – успешного и легко адаптирующегося хищника эпохи цивилизации. Животное напоминает телосложением очень крупную куницу, вес взрослой особи около 30 кг. Шерсть густая, летом серая с мелким чёрным крапом на спине и чёрным кончиком хвоста, горло, грудь и живот белые; зимой цвет шерсти белый, кончик хвоста остаётся чёрным. Животное является свирепым хищником, как и его предок – может убивать добычу, весящую в несколько раз больше его самого. Обычно зверь охотится с деревьев, прыгает на спину добычи и наносит ей укус в шею или в затылок. Челюсти короткие и сильные, морда немного напоминает кошачью.
Это строго одиночный вид, вместе встречается только пара в брачный сезон или самка с потомством. Каждое животное помечает территорию мускусным запахом и строго охраняет её границы.
Брачный сезон начинается летом или ранней осенью, беременность с диапаузой. Потомство рождается весной, в помёте до 3 детёнышей. Они остаются с матерью в первую зиму жизни, но незадолго до рождения нового выводка самка изгоняет их с территории. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, продолжительность жизни – около 25 лет.

За миллионы лет, прошедшие со времени краха цивилизации, в географии Нового Света произошли существенные перемены. Расширение Атлантического океана привело к изменениям в очертаниях островов Карибского моря – время от времени они создавали прерывистый сухопутный мост между Северной и Южной Америками. Но самым существенным изменением был разрыв Панамского перешейка, который привёл к изменениям в циркуляции морских течений, оказывающих влияние на климат материков.
Территория Центральной Америки находится в области тропического климата и не испытывает недостатка во влаге. Низинные участки суши покрыты вечнозелёными влажными тропическими лесами, изобилующими жизнью.
Основная часть видового разнообразия тропического леса сконцентрирована высоко над землёй – в пологе леса, где обитает множество видов животных, приспособившихся к древесному образу жизни. С земли можно увидеть, как небольшие длиннохвостые звери ловко перепрыгивают с ветки на ветку, перекликаясь громкими голосами. Их можно принять за обезьян, но в Новом Свете местные широконосые обезьяны населяют только территорию Южной Америки. В Северной и Центральной Америке роль обезьян взяли на себя еноты. Среди этих хищников в процессе эволюции появились древесные виды, внешне напоминающие лемуров и ведущие сходный образ жизни. Один из их видов – длиннохвостый псевдоцебус, отличающийся чёрным хвостом с белым кончиком. Группа этих енотов путешествует по кронам деревьев в поисках пищи. Они одинаково охотно поедают мелких животных и плоды тропических деревьев. Миллионы лет назад предки этих животных заняли экологическую нишу обезьян, не позволив сделать это ближайшим родственникам обезьян – потомкам людей. И теперь они наслаждаются изобилием пищи и жарким солнцем, поглядывая на странных двуногих существ, пробирающихся по подлеску.
Постантропы Центральной Америки освоили наземные местообитания в тропических лесах к югу от Мексиканского нагорья. Они принадлежат к тому же роду, что и формы из Южной Америки, и появились здесь ещё до разрыва Панамского перешейка. На севере материка существовали другие виды этого рода, но образование Берингийского перешейка позволило формам из Евразии вторгнуться в Новый Свет и вытеснить местные североамериканские формы. Мексиканское нагорье и жаркий климат приостановили продвижение азиатских форм на юг, где обитает сиземит – представитель американского рода постантропов.
Тропические леса поделены на множество территорий, принадлежащих разным группам сиземитов. Каждая группа существует на протяжении ряда поколений, накапливая за это время целый пласт культурных отличий от соседей. Культура у сиземитов включает различные способы добывания пищи, разный набор лекарственных растений и различия в выборе безопасных мест для ночлега. Один из кланов сиземитов возглавляет самец, обросший чёрными волосами по всему телу – Чёрный. Он пришёл к власти несколько лет назад, и часть молодняка в клане – его потомство. В клане есть также два семейных самца – Губастый со слегка отвисшей нижней губой и Кривозуб с выбитым в драке передним зубом. И есть холостой самец Пыхтун с привычкой иногда делать глубокий вдох и с силой выдыхать воздух. Но они все признают авторитет Чёрного в делах клана, потому что он в совершенстве владеет знаниями о лесе и пищевых ресурсах на территории клана. Каждый из членов клана в большей или меньшей степени обладает такими знаниями, но Чёрный знает свои владения лучше всех, и под его властью у клана всегда есть пища.
Часто клан Чёрного следует за мелькающими в кронах деревьев псевдоцебусами. Эти древесные еноты похожи на обезьян своей расточительностью в еде: зачастую они рвут больше плодов, чем могут съесть, и часть их падает на землю, где их подбирают сиземиты. Но это лишь дополнение к основной пище – зелени, корням растений и мелким животным, которых сиземиты ловят в подлеске. Поэтому сиземиты практически не конкурируют с древесными енотами за пищевые ресурсы – они живут в слишком разных местообитаниях, чтобы их интересы могли пересекаться. Но есть один ресурс, за который между этими видами идёт острая конкуренция – мёд диких пчёл. Клан Чёрного обладает уникальным культурным навыком – члены клана умеют добывать мёд из пчелиных гнёзд. Объектами их поиска становятся колонии местных безжалых пчёл тригон, которые селятся в дуплах старых деревьев. Просто обшаривать все деревья в лесу в поисках лакомства – неблагодарное дело. Но у сиземитов есть один верный помощник, благодаря которому они ищут пчелиные колонии намного успешнее.
Люди назвали бы это «медовым зовом», но речь разумных существ утихла миллионы лет назад. По сути, это просто голос одной местной кукушки: монотонный крик, повторяемый по много раз. Но для сиземитов это желанный сигнал – ориентир, ведущий их к сладкому сокровищу пчёл. Кукушка не напрасно призывает к себе сиземитов: у неё есть свой гастрономический интерес к колонии пчёл. Оперение на голове птицы жёсткое, с колкими кончиками перьев – за это птица называется щетинистая кукушка. Такое оперение – защита от насекомых: пчёлы-тригоны не жалят, но кусают мощными жвалами, защищая гнездо от врагов.
Увидев приближающихся сиземитов, щетинистая кукушка слетела на одну из нижних ветвей дерева и начала привлекать их внимание голосом и движениями. Она скачет по ветке, а поперечно-полосатый чёрно-белый хвост при этом совершает плавные движения вверх-вниз, и птица время от времени раскрывает его веером. Увидев, что сиземиты заинтересовались ею, она взлетела наверх, к дуплу, в котором поселились пчёлы. Разглядев дупло, Чёрный смело полез на дерево, цепляясь за обвивающие ствол лианы. Остальные члены клана ждут его на земле, но следят за его движениями и запоминают их. Чёрному легко удалось добраться до пчелиного гнезда. Отломив с края дупла кусок коры, он расширил вход в гнездо и легко схватил соты, несмотря на жужжание тысяч пчёл, вьющихся у его лица. Он отломил соты и бросил их вниз. Пыхтун бросился ловить их, но его быстро оттеснили Губастый и Кривозуб, которым и достались куски сотов. Орудуя рукой в дупле, Чёрный не боится этих пчёл – они лишь слегка пощипывают его кожу жвалами и пачкают шерсть восковыми выделениями.
Пока Чёрный грабит пчелиное гнездо, под деревом идёт шумный делёж брошенных им сотов. Пыхтуну ничего не достаётся – его всякий раз оттесняют Губастый и Кривозуб, поэтому ему остаётся лишь слизывать капли мёда с листьев, которые испачканы упавшими на них сотами. Часть мёда достанется самкам и детёнышам, часть съедят самцы. А Чёрный может наесться уже на дереве, и ему нет дела до делёжки добычи внизу.
Пыхтун не останется голодным – он владеет навыками в поиске пищи, которой лес в изобилии снабжает своих обитателей. Просто мёд – это особое угощение, и причастность к охоте за мёдом и его распределению повышает статус самца в группе. А Чёрный, Губастый и Кривозуб пока доминируют, и Пыхтуну вряд ли удастся повысить свой статус.
Медовый зов щетинистой кукушки оказывает на сиземитов поистине волшебное действие. Даже отдалённые отзвуки голоса этой птицы заставляют их прислушиваться, а если голос зазвучал вблизи, несколько самых ловких членов клана легко могут бросить все дела и отправиться добывать лакомство.

…Несколько дней спустя клан Чёрного отдыхал под развесистым деревом, когда совсем неподалёку опять закричала щетинистая кукушка. Её голос был настойчив и повторялся по много раз подряд. Сомнений не было: ей был нужен помощник для разорения гнезда. Охотники помочь птице нашлись буквально сразу же: все взрослые самцы и двое подростков быстрым шагом направились в сторону, откуда слышался медовый зов.
Идти долго не пришлось: кукушка кричала примерно в двухстах метрах от места отдыха клана. Она не скрывала своего присутствия: птица скакала по ветвям, раскрывая веером чёрно-белый хвост. Но птица явно подавала знаки не Чёрному и его сородичам: птица сидела в кроне дерева, не спускаясь, как обычно бывает, когда она привлекает сиземитов. В стволе зияло дупло, а возле него, свесив длинные хвосты, расположились псевдоцебусы. Один за другим звери совали головы и лапы в дупло, вытаскивали куски сотов и поедали их. Они яростно отмахивались от пчёл, кружившихся над ними, и продолжали угощаться мёдом. Словно в насмешку над сиземитами, сверху упало несколько шариков помёта псевдоцебусов.
Дерево, на котором находится пчелиное гнездо, слишком толстое, чтобы сиземиты смогли залезть на него, но рядом растёт ещё одно молодое деревце, по которому можно забраться наверх. Чёрный проделывал это много раз, и он решительно полез наверх, намереваясь отобрать у псевдоцебусов хотя бы часть их трофея. Остальные самцы выстроились внизу, готовые ловить сброшенные им куски сотов.
Древесные еноты разоряют гнездо быстро и целеустремлённо, явно не собираясь делиться лакомствами с опоздавшими. Они одинаково охотно поглощают и мёд, и личинок пчёл. Кукушка скачет по коре дерева, выхватывая из ячеек сотов пчелиных личинок. Иногда она успевает выдернуть личинку из куска сотов, который уже поедает псевдоцебус. Звери не обращают внимания на суетливую птицу. Цепляясь когтями за кору дерева, они ломают соты и жуют их вместе с содержимым. Хозяева гнезда – мелкие безжалые пчёлы. Они садятся на зверей, кусают их кожу жвалами и пачкают шерсть жидким воском. Но усилий защитников гнезда явно недостаточно, чтобы прогнать грабителей гнезда, и соты кусок за куском оказываются в лапах псевдоцебусов.
Опасаясь не успеть к дележу лакомства, Чёрный карабкается по дереву. Ему нужно подняться ещё на два метра и перескочить на большую ветку дерева, на котором расположено пчелиное гнездо. Псевдоцебусы заметили, как он лезет вверх, но продолжали разорять гнездо, пока он не забрался на дерево, и не направился к ним. Они вовсе не намерены делиться сладким сокровищем, и двое крупных самцов перестали есть и направились в сторону чужака. Это самые сильные звери в группе – на их тёмных лицах ярко выделяются белые «брови», и звери скалят зубы, готовые отвадить незваного гостя. Чёрный слишком крупный, чтобы на него можно было не обращать внимания. Остальные псевдоцебусы отвлеклись от еды и начали наблюдать за происходящим. Детёныши в поисках безопасности забрались на спины матерей и вцепились всеми лапами в их шерсть.
Видя противников, Чёрный на всякий случай вооружился, сломав одну из соседних веток. Размахивая ею и держась свободной рукой за другую ветку, он начал приближаться к самцам псевдоцебуса. Вздыбив шерсть, они встретили его оскаленными зубами и отрывистыми лающими звуками. Чтобы казаться крупнее, они встали на задние лапы, но всё равно были слишком малы, чтобы дать приближающемуся врагу серьёзный отпор. Чёрный наступает на них, размахивая веткой и громко крича. С земли его поддерживают криками другие сиземиты. Некоторые самцы начали кидать куски земли и вырванные с корнями растения, но псевдоцебусы сидят на такой высоте, что брошенные предметы не долетают до них. Чёрный приближается к гнезду пчёл, и псевдоцебусы отступают – они забираются на верхние ветви и смотрят с них, как Чёрный шарит рукой в гнезде – лишь для того, чтобы убедиться, что ловкие и хитрые еноты не оставили на его долю ровно ничего. Кукушка скакала по стволу дерева неподалёку от Чёрного, но затем взлетела и скрылась в лесу – она получила свою долю от сегодняшнего грабежа. Пчёлы продолжают жужжать над разорённым гнездом. Их осталось достаточно много, чтобы колония не погибла, и матка сумела уцелеть, укрывшись на своде полости дупла, среди остатков сотов. Этого вполне достаточно, чтобы пчелиная колония в скором времени восстановилась и наполнила мёдом новые соты.
Чёрный слез с дерева. Он явно недоволен – столько сил пропало даром, поэтому он вымещает свой гнев на растениях, обдирая с них листья и бросая их на землю с недовольными криками. Вместе с остальными самцами он возвращается к клану, но его появление на сей раз принесёт лишь разочарование ожидающим его самкам и молодняку. Удача не всегда сопутствует охотникам за мёдом, и даже щетинистая кукушка не всегда получает свою долю от добычи двуногих и четвероногих разорителей пчелиных гнёзд.
Когда медовый зов прозвучал в очередной раз, Пыхтун отреагировал на него одним из первых – ему удалось услышать голос щетинистой кукушки, когда остальные члены клана не могли различить его среди шумов леса. Пыхтун несколько раз тянул за руку Чёрного, прежде чем тот сам услыхал птичий голос. Увидев их приготовления, все члены клана быстро стряхнули с себя сон и лень – лакомство всегда оказывается очень кстати. И на сей раз на охоту за мёдом отправились все, включая самок и детёнышей. Когда они шли по лесу, зов кукушки звучал всё явственнее – они были на верном пути.
Наконец, Кривозубу удалось увидеть кукушку, и он бросился к дереву, на котором она сидела. Остальные самцы последовали за ним, и увидели пчелиное гнездо, которое обнаружила кукушка. Оно располагается под обломком ветви: очевидно, толстая ветвь не выдержала собственной тяжести и сломалась, выломав кусок древесины из ствола. В этой нише располагаются сразу несколько сотов, полных мёда и личинок. Жужжащие пчёлы целым облаком вьются над ними, и в лес непрерывно отправляются партии сборщиц нектара. Соты просто огромны: их высота больше половины роста самца сиземита.
Чёрный, как самый опытный охотник за мёдом, полез наверх, чтобы достать соты. Облюбованное пчёлами дерево слишком толстое, и Чёрный поднимается по соседнему дереву, более тонкому и ветвистому. Оттуда, правда, не достать соты рукой, но Чёрный использует свой богатый жизненный опыт для решения этой проблемы. Он просто сломал ветку, очистил её от листьев, и начал тыкать получившейся палкой в висящие соты. Это получается довольно неуклюже, но всё же Чёрному удалось расшатать один сот, и он вскоре полетел вниз. Кукушка тут же пристроилась с другой стороны гнезда, торопливо выклёвывая из ячеек сотов жирных извивающихся личинок. На земле тоже началась шумная делёжка лакомства – каждый норовил отломить себе кусок сотов, но в итоге значительная их часть оказалась в руках Кривозуба, Губастого и нескольких доминирующих самок, как обычно. В это время Чёрный продолжал грабить гнездо, тыкая палкой в следующий сот. Но ему не удалось довершить начатое до конца. Одна пчела села ему на руку, и кожу Чёрного в этом месте словно обожгло крапивой. Он встряхнул рукой, пытаясь сбросить пчелу, но она крепко цеплялась за его кожу… а её внутренности тянулись ниточкой из разорванного брюшка к воткнутому в кожу Чёрного жалу. Это была пчела другого вида, и Чёрный не сразу понял ошибку. Он размахивал ужаленной рукой, и в воздухе распространился запах тревоги, испускаемый умирающей пчелой.
Пчёлы бросились на Чёрного целым роем. Он замахал палкой, пытаясь отогнать их, но получил ещё несколько уколов жалом. Ощущая жгучую боль, Чёрный в панике спешно спустился с дерева и бросился бежать. Гнездо, которое он пытался разорить, принадлежало пчеле ужасной – потомку африканизированных пчёл, завезённых в Новый Свет человеком. Этот вид добросовестно трудится опылителем многих видов тропических деревьев, но при попытке разорить гнездо на его защиту встаёт вся колония, обрушиваясь на врага со всей возможной яростью. И сейчас на их пути встал целый клан сиземитов.
Понимание опасности пришло после первых укусов. Вначале взвизгнул и заплакал детёныш, затем завопил и замахал руками кто-то из подростков, и вскоре уже весь клан бросился бежать, отмахиваясь от налетевшего роя пчёл. Даже Кривозуб и Губастый бежали, испугавшись пчёл и забыв о своё высоком положении в клане. Самкам и детёнышам трусость была простительна, но если уж доминирующие самцы спасаются бегством – это значит, что опасность действительно очень серьёзна.
Продираясь через подлесок, члены клана Чёрного бегут, отмахиваясь от пчёл и крича. Самки тянут за собой детёнышей, подростки следуют за ними, а самцы продираются сквозь заросли первыми – почти все, кроме Пыхтуна. Молодой Пыхтун бежит за кланом, отстав и держась в стороне. Возможно, так он пробует избавиться от преследующих его пчёл, стараясь держаться подальше от основной массы насекомых.
Пчёлы преследовали клан Чёрного несколько сотен метров, и сиземитам пришлось выдержать не один удар жалом. Эти пчёлы немного мельче своих предков, но отличаются такой же воинственностью, и их яд также опасен. После их нападения многие члены клана имеют самый жалкий вид: у кого-то распухла щека или заплыл глаз, кто-то прихрамывает или почёсывает укушенный зад. Несколько детёнышей плачут, и самки тщетно пробуют их успокоить.
Но нашлись и те, кто сумел обратить паническое бегство себе на пользу. Когда пчёлы напали на клан, Пыхтун сумел в общей панике подхватить увесистый кусок сотов с мёдом, брошенный кем-то из доминантов. Пока остальные члены клана страдают от боли и расчёсывают зудящие укусы, он устроился чуть в стороне от всех, держа драгоценный трофей. Он получил меньше пчелиных укусов, чем остальные члены клана, и чувствует себя хозяином положения, когда в его руках находится такое сокровище. Он не отказывает себе в удовольствии отломить и съесть кусочек сотов, но сейчас его планы значительно масштабнее. Просто он ест мёд не в одиночку: одна из молодых самок сидит рядом с ним, и Пыхтун одаривает её лакомством, рассчитывая на укрепление социальных связей именно с этой самкой. Пока она торопливо поедает мёд, Пыхтун чувствует себя хозяином положения: он разглядывает её, облизывая пальцы, испачканные мёдом. Увы, бывает и так, что настоящему добытчику не достаётся ничего, зато ловкач извлекает выгоду из плодов чужого труда – совсем как у их далёких разумных предков.

Сиземит (Notanthropus mesoamericanus)
Наземный вид постантропов, обитатель влажных тропических лесов. Рост невысокий – до 140-150 см, худощавое телосложение, самцы крупнее самок. Тело покрыто короткой шерстью, как правило бурой или чёрной, но встречаются светлоокрашенные особи. Кожа пигментированная, красновато-коричневая. Нос короткий и узкий, челюсти большие и слегка выступающие вперёд. Волосы на голове длинные; у самцов растут усы, изредка появляется маленькая борода. Черепная коробка небольшая, лоб низкий. Для теплоотдачи служат крупные уши с развитыми ушными мочками.
Этот вид живёт группами до 20-30 особей, состоящими из нескольких семейных пар, молодняка и взрослых одиночек. Среди самцов устанавливается иерархия, которая поддерживается проявлениями агрессивного поведения и порядком раздачи пищи. Рацион смешанный, включает преимущественно растительную пищу – клубни, съедобные листья и плоды; пища животного происхождения – мелкие позвоночные, птичьи яйца, насекомые. Некоторые группы умеют ловить рыбу и лягушек на мелководьях рек.
Самка рождает одного детёныша раз в 3-4 года. Половая зрелость – в возрасте 6 лет, продолжительность жизни – до 30 лет.

Длиннохвостый псевдоцебус (Pseudocebus longicaudis)
Древесный вид енотов, ставший аналогом приматов в тропических лесах Центральной Америки. Животное внешне напоминает лемура: это дневное всеядное животное с длинным хвостом и цепкими лапами. В отличие от приматов, пальцы снабжены когтями, что позволяет животному карабкаться по поверхности стволов. Морда укороченная и широкая; это впечатление усиливает удлинённая шерсть, растущая по бокам головы. Длина тела – около 40 см, хвоста – до 50 см.
Шерсть на теле бурого цвета, хвост чёрный с белым кончиком, по спине животного от затылка до основания хвоста тянется широкая чёрная полоса. Над глазами есть белые «брови», размер которых зависит от уровня тестостерона – это признак, позволяющий устанавливать иерархию в группе. Животные общаются друг с другом при помощи поз, положений хвоста и звуков.
Это всеядный вид, питается главным образом плодами и беспозвоночными. Дополнением к рациону являются ящерицы, яйца и птенцы.
Вид живёт группами по 7-10 особей, состоящими из главной пары, подчинённой пары и потомства разных возрастов. 2 раза в год самка рождает одного детёныша, которого носит на себе около месяца. Молодое животное становится самостоятельным в возрасте 7 месяцев, годовалые самки уже приносят потомство. Продолжительность жизни – до 12 лет.

Щетинистая кукушка (Trachycoccyzus setosus)
Специализированный вид кукушек, питающийся общественными перепончатокрылыми и их личинками. Оперение на голове и животе плотное, жёсткое, с острыми кончиками перьев – это защита от атак насекомых. Хвост длинный и узкий. Благодаря цепким лапам птица может лазить по стволу и веткам вниз головой.
Фоновая окраска оперения серая, верхняя часть головы, спина и крылья красновато-коричневые. Перья хвоста чёрные с белыми поперечными мазками.
Клюв ярко-жёлтый, прямой, длинный и тонкий; на его кончике растут мелкие зубцы, позволяющие захватывать личинок насекомых в ячейках сот. Этот вид обладает особым поведением: громким криком привлекает к разоряемому гнезду другие виды. Указующий сигнал, или так называемый «медовый зов» – серия громких монотонных криков, непрерывно издаваемая до десяти минут подряд. Птица издаёт этот «зов», обнаружив гнездо общественных пчёл или ос, и сигнал привлекает потенциальных взломщиков гнезда. Птица охотно сотрудничает с постантропами и с древесными енотами, помогающими разорять гнёзда пчёл и ос.
Этот вид проявляет заботу о потомстве и выращивает птенцов в коллективном гнезде, сплетённом из тонких прутьев и растительных волокон. Устройством гнезда занимаются нескольких пар птиц, каждая самка откладывает по 2-3 яйца. Потомство выкармливают и самки, и самцы.

Пчела ужасная (Apis horribilis)
Потомок африканизированной пчелы, завезённой в Новый Свет в историческую эпоху. Вид сохранил узнаваемый облик пчелы, отличаясь более мелкими размерами рабочих особей, из-за чего матка выглядит ещё крупнее по сравнению с ними. Фоновая окраска тела желтовато-коричневая с чёрными основаниями крыльев, на брюшке поперечные полосы из серебристо-серых волосков.
Этот вид – общественное насекомое, строящее соты в дуплах или под защитой широких ветвей или скальных выступов. Колония строит восковые соты длиной до 60-80 см и собирает значительные запасы мёда. Данный вид является одним из важнейших опылителей тропических деревьев. Благодаря мелким размерам рабочие особи способны собирать нектар с большого количества видов цветов. Поведение очень агрессивное, пчёлы часто преследуют разорителей гнезда и нападают на них большими группами.
Роение происходит 1-2 раза в год, в зависимости от продуктивности мест обитания.

Постепенное расширение Атлантического океана, начавшееся ещё в мезозое, привело к изменениям в географии Нового Света. Движение литосферных плит в Центральной Америке вызвало разрыв Панамского перешейка, и Южная Америка вновь оказалась в изоляции, как это было на протяжении значительной части кайнозоя. В условиях географической изоляции на материке возникло значительное разнообразие эндемичных форм жизни. Росту биологического разнообразия немало способствует разнообразие природных условий материка, вытянутого с севера на юг от экватора почти до полярных широт. Наибольшее разнообразие флоры и фауны наблюдается в северных районах материка, расположенных в тропических широтах. Здесь раскинулся бассейн огромной реки, которую в эпоху цивилизации называли Амазонкой. Здесь низинная местность сложена речными отложениями и покрыта вечнозелёными лесами, где обитает множество удивительных существ.
В эпоху человека лесной покров был сплошным, но сейчас в нём появляются участки, поросшие кустарниками и травами. Такие территории существуют в лесу многие месяцы, и даже годы, потому что являются результатом деятельности местных животных – очень крупных кавиоморфных грызунов тератокавий. Эти гиганты размером больше бегемота живут стадами из нескольких десятков особей, и каждое стадо в течение дня поглощает сотни килограммов растений. Их аппетит замедляет восстановление леса, потому что они с лёгкостью откусывают огромными резцами и разжёвывают целиком молодые деревца. На очищенных от леса территориях разрастаются крупные травы и быстрорастущие кустарники и складывается особое сообщество видов живых существ.
Тератокавия выглядит очень необычно: это гигантское четвероногое с непропорционально крупной головой. В передней части головы красуется крупный продольный роговой нарост, отдалённо похожий на рог носорога, а над глазами растут ещё два шишкообразных рога. Зевающая тератокавия демонстрирует резцы, покрытые толстым слоем оранжевой эмали – такими зубами легко можно откусить ветку толщиной до 5 сантиметров.
Тератокавии пасутся целым стадом. Одни из них лениво лежат в тени деревьев на краю пастбища, переваривая корм, а другие заходят в лес и объедают кусты и молодые деревца. Их кормление заставляет мелких обитателей леса держаться подальше от ног и пастей грызунов-великанов. Над стадом вьются тучи кровососущих насекомых, и мелкие птицы разноцветными молниями проносятся над спинами тератокавий, охотясь на их мучителей. Некоторые птицы садятся на спины тератокавий и склёвывают насекомых и клещей прямо с их шкур, или ловят животных, вспугнутых кормящимися гигантами. А кучи навоза этих грызунов привлекают полчища жуков-навозников и мух. Даже красочные бабочки сельвы не брезгуют садиться на навоз этих зверей, чтобы восполнить недостаток минеральных солей. Тератокавии поддерживают существование безлесных участков среди сельвы, постоянно объедая и ломая молодые деревья вдоль своих троп. В «свите» тератокавий есть не только насекомые и птицы: на очищенных от леса участках обитает много видов грызунов и рептилий, а также… постантропы.
Могучий самец тератокавии лениво разглядывает стройные двуногие фигуры на окраине пастбища, обступившие кустарник. Это курупиры – безобидные соседи гигантских грызунов. На территории стада тератокавий обитает клан курупир – примерно три десятка особей. Эти низкорослые существа живут в зарослях восстанавливающегося леса, отличающихся от зрелого тропического леса густо заросшим подлеском с обилием многолетних трав и кустарников. В выборе места жительства курупиры полностью зависят от деятельности местной мегафауны по преобразованию ландшафта.
Сосуществование с могучими тератокавиями требует некоторой осторожности. Нельзя, например, слишком близко подходить к самкам с новорождёнными детёнышами – они видят опасность в любом живом существе, оказавшемся рядом с их потомством. И враждующие друг с другом самцы тоже могут обратить свой гнев на хрупких соседей. Но в целом соседство с тератокавией – очень выгодная вещь, хотя эти звери часто поедают те же плоды, что и курупиры, причём вместе с кустами, на которых они растут.
Курупиры – существа с кожей оливково-серого цвета. Они предпочитают держаться в зарослях кустарников, где прокладывают сеть собственных троп. Их пища включает не только плоды кустарников: на пастбищах тератокавий преобладают травы с мясистыми корневищами или клубнями, которые легко восстанавливаются, если их листва съедена. Курупиры выкапывают такие травы и поедают их подземные части, отряхнув от земли или вымыв в ближайшей лесной речушке. Их пищеварительные ферменты обладают способностью расщеплять крахмал, что даёт им возможность использовать такой источник пищи. И конечно, они охотно поедают листья некоторых кустарников. Одни из них отличаются сладковатым вкусом, а другие – кисловатым, что вносит приятное разнообразие в рацион курупир. Обитая по соседству с тератокавиями, вытаптывающими лес, курупиры способствуют расселению кустарников со съедобными плодами.
Когда стадо тератокавий направляется на водопой, курупиры следуют за ними – в случае опасности им не найти лучших защитников. Тератокавии не обращают внимания на своих попутчиков, и порой даже позволяют курупирам садиться на себя верхом. Катаясь на спинах тератокавий, курупиры очищают их шкуры от паразитов – они ловко выдавливают пальцами личинок оводов и вытаскивают напившихся крови клещей, и тут же поедают свои находки.
Тяжело ступая по земле, тератокавии выходят к реке. Ощутив сотрясения почвы от их копыт, несколько черепах спрыгнули с берега и нырнули в воду, а стайка серебристых рыбок бросилась на глубину. Когда первые из огромных зверей начали пить, напирающие сзади сородичи стали толкать их головами, пытаясь добраться до воды, и одна из самок не устояла на ногах и с плеском повалилась в воду, а сидевший на её спине самец курупиры с громкими криками свалился в реку. Другие курупиры стали покидать спины тератокавий – ловко перескакивая по спинам зверей, они перебрались на растущие у воды деревья и спустились на землю. Пока гигантские звери пьют, курупирам просто нечего делать рядом – тератокавии могут легко затоптать их, или задавить телами.
Упавший в воду самец курупиры постарался побыстрее выбраться из реки – здесь водятся опасные существа. Однако пока он брёл по мелководью, в него полетело несколько плодов, а с вершины одного из деревьев раздался торжествующий визг. В кронах деревьев сидят крупные обезьяны, чёрные с белыми бородами и красными лицами – каивололо, потомки капуцинов, переживших уничтожение природы в конце эпохи цивилизации. В тропических лесах Южной Америки обитает множество видов широконосых обезьян, и именно конкуренция с ними не позволила предкам курупиры освоить полностью древесный образ жизни. Тем не менее, курупирам не чужда жизнь на деревьях: они находят достаточно пищи на земле, но стараются ночевать на ветвях, как это делали за миллионы лет до них человекообразные обезьяны. Наблюдая, как самец курупиры бредёт в воде среди туш тератокавий, обезьяны замечают то, чего не видят курупиры на берегу: посередине реки под самой поверхностью воды проплыла огромная рыба – сом длиной около четырёх метров, серовато-белого цвета с чёрными поперечными мазками на спине. Курупиры не замечают подводного хищника из-за солнечных бликов на поверхности воды. Если бы в реке не было стада тератокавий, рыба смогла бы напасть на одинокого самца курупиры, но пока соседство с гигантскими грызунами спасло постантропа от опасности, о которой он даже не подозревал.
Курупиры прекрасно разбираются в растениях, и им не чужды вредные привычки. Листья некоторых кустарников оказывают на курупир действие, сходное с опьянением. Пожевав листья одного из таких кустарников, несколько самцов курупиры приходят в чрезвычайное возбуждение из-за содержащихся в них алкалоидов. Они начинают вести себя нарочито смело и вызывающе: ходят по пастбищу среди стада тератокавий с громкими криками, толкают друг друга, выдирают из земли пучки травы и бросаются ими. Но их игры заканчиваются, когда один из таких снарядов попал в нос самцу тератокавии. Грозно рявкнув, самец бросился на курупир, обратив их в бегство. Несколько самцов бросились врассыпную и спрятались среди других тератокавий, а один из них не успел этого сделать и оказался мишенью для нападения разозлённого зверя весом несколько тонн. Самец тератокавии помчался за своей жертвой, громко сопя, а его сородичи испуганно разбегались, уступая ему дорогу. Погоня закончилась неожиданно: вступив ногой в кучу свежего навоза, самец курупиры поскользнулся и упал грудью прямо в навоз, вспугнув облако недовольно жужжащих мух. Но прежде, чем он успел подняться, его настиг самец тератокавии. Понюхав измазанного навозом самца курупиры, он фыркнул, с шумом выдохнув воздух, и отправился прочь, оставив его наедине со своими проблемами. У этих гигантов слишком короткая память, и они довольно глупы: достаточно было самцу переключиться на другой раздражитель, его ярость сменилась отвращением и он попросту забыл о брошенной в него траве.
Вредная привычка не остаётся без последствий: возбуждение и опьянение от жевания листьев сменяются сильной головной болью. Организм нейтрализует алкалоиды, и в это время любителям острых ощущений приходится заплатить за сомнительное удовольствие: они бродят среди сородичей, постанывая и держась рукой за голову. В таком состоянии они очень уязвимы: если на клан курупир нападёт хищник, кто-нибудь из этих страдальцев, потеряв осторожность, легко может стать его добычей.
Природа сельвы может устроить испытание пострашнее, чем нападение хищника. Однажды ветер меняется, и с океана тянутся нескончаемые вереницы дождевых туч. Ежедневный тропический ливень – обычное явление в жизни курупир, и они легко пережидают его. Курупиры просто прячутся от дождя под деревьями, а из крупных листьев некоторых гигантских трав, растущих по краям пастбищ тератокавий, получаются отличные импровизированные зонтики, спасающие от дождя. Обычно дождь обрушивается на землю со всей яростью, но продолжается недолго, и к вечеру обычно заканчивается. Но тучи с океана приносят с собой другой дождь – длительный, не прекращающийся в течение нескольких дней. Дождь идёт сразу на обширных территориях, и это грозит лесным жителям серьёзными проблемами.
Когда начались затяжные дожди, курупиры пытались продолжать вести привычный образ жизни. Они отрывали листья гигантских трав и собирали пищу, прикрываясь ими от дождя, а вечером залезали на деревья и сооружали гнёзда для сна. Однако однажды им не удалось побродить по лесу столько, сколько хотелось: за листьями, заменяющими зонтик, им пришлось брести уже по колено в воде, а часть леса и вовсе оказалась отрезанной неизвестно откуда появившейся водой. Маленькая речка, в которой курупиры мыли клубни, разлилась и затопила почти половину пастбища тератокавий. Промокшие курупиры начали обходить свои владения в поисках пищи, но им не удалось уйти далеко: вода отрезала им путь к некоторым участкам леса, прибывая с каждым часом. Клан курупир оказался на островке, который быстро уменьшается по мере подъёма воды. Они не единственные, кто терпит бедствие: у них под ногами шныряют промокшие взъерошенные грызуны, в кустарнике прячутся птицы, а в воде извиваются змеи, пытаясь выбраться на сушу. Из-за дождей река вышла из берегов и затопила тысячи квадратных километров леса, подвергнув лесных обитателей очередному испытанию на прочность. Массивные тератокавии не испытывают неудобств от наводнения: они учатся плавать примерно тогда же, когда и ходить – в первые часы жизни. Благодаря огромным размерам эти звери не имеют врагов среди водных животных, и могут спокойно пастись даже на залитом водой пастбище. Их ноздри и уши замыкаются кожными клапанами, поэтому, если нужно, они легко могут нырнуть за травой.
Курупирам явно не благоприятствует перспектива нырять за привычной пищей под воду. Единственный выход, который у них остаётся – покинуть затопленную землю и переждать потоп на деревьях. Природа этих мест обязывает быть универсалом, и курупиры сохранили в строении значительное количество черт своих предков, а также не утеряли навыков лазания по деревьям. Стволы самых высоких деревьев слишком толстые, чтобы их можно было обхватить руками, поэтому далеко не каждое дерево подойдёт для переселения в полог леса. Курупирам приходится решиться на опасный шаг – преодолеть по воде несколько десятков метров до дерева, обвитого крупной лианой. Вначале вода оказывается им по пояс, и взрослые курупиры просто идут в ней, сохраняя вертикальную позу. При этом детёныши следуют за матерями, погрузившись в воду по грудь. Но постепенно вода становится глубже, и детёныши вынуждены перебираться на плечи матерям, цепляясь за их волосы. Взрослые особи уже сами бредут по грудь в воде, чувствуя себя весьма неуютно: воды потопа мутные, и неизвестно, кого они могут скрывать. Когда реки выходят из берегов, рыбы покидают русла и свободно плавают по лесу. Словно в напоминание об этом, маленький грызун, плывший неподалёку, внезапно скрылся под водой, а по поверхности воды плеснул красный плавник, украшенный чёрными крапинками.
Добравшись до нужного дерева, курупиры один за другим полезли вверх, цепляясь за одревесневшие стебли и толстые воздушные корни лианы. Благодаря небольшому росту и лёгкому телосложению они легко забираются на дерево. Матери толкают детёнышей, которые воспринимают это переселение как какую-то новую игру, и лезут вверх, оглашая лес восторженными воплями. Однако взрослым курупирам не так весело: они тревожно поглядывают на поверхность воды, особенно те, кто ещё не успел подняться достаточно высоко. Последними из воды выбираются несколько молодых особей. Карабкаясь по лиане, они взглянули вниз, на мутную воду. Им удалось увидеть, как среди верхушек кустарников и молодых деревьев, торчащих из воды, проплывает огромный сом, извиваясь всем телом и шевеля длинными усами. Его пятнистая спина на мгновение высунулась из воды, поблёскивая голой слизистой кожей, и снова скрылась в мутной воде. Это чудовище легко могло бы утопить и съесть взрослого курупиру – сейчас кто-то из членов клана буквально чудом избежал смерти.
Неизвестно, сколько времени курупирам придётся провести в пологе леса. Обычно они возвращаются на деревья каждый вечер, устраивая себе гнёзда для сна, как человекообразные обезьяны. Но сейчас им придётся искать на деревьях пищу и делить полог леса с крупными грызунами и обезьянами, которым вряд ли нужны конкуренты. Взрослые курупиры обладают определённым опытом жизни на деревьях – им приходилось переживать наводнение уже не раз. А молодняку придётся учиться жить на деревьях, наблюдая за взрослыми.
С деревьев курупиры видят, как огромные тератокавии продолжают пастись в лесу. Только сейчас этим зверям приходится нырять, чтобы обкусать верхушки кустарников, оказавшихся под водой. Гигантские сомы проплывают рядом с ними, но по сравнению с этими зверями они кажутся совсем небольшими – им вряд ли удастся проглотить даже новорождённого детёныша этого гигантского грызуна.
Участок леса, на котором оказались курупиры, находится на возвышенности, в стороне от пастбища тератокавий, предпочитающих низины. Здесь деревья тропического леса переплетены лианами и по ним можно передвигаться с одного дерева на другое в поисках пищи. Дожди льют уже не так сильно, но от них всё равно нужны укрытия, поэтому первым делом курупиры начинают строить себе гнёзда. Выбрав подходящее дерево, они сгибают его ветки и переплетают их с соседними, создавая достаточно прочную платформу, способную выдержать вес сразу нескольких постантропов. Каждое такое гнездо строится на одну семью – самца, самку и их потомство. Даже подростки, на земле державшиеся независимо, помогают родителям в строительстве и рассчитывают некоторое время жить в родительском гнезде. Для защиты от дождя курупиры подгибают к гнезду несколько верхних веток, создавая подобие крыши. «Гнездовье» станет центром жизни их группы в трудные дни наводнения. А после того, как вода уйдёт, старые гнёзда курупиры могут даже облюбовать для себя птицы, перестроив их на свой вкус.
Курупиры – не единственные приматы на деревьях. Забираясь на дерево, они видели среди ветвей каких-то мелких обезьян, которые быстро сбежали, едва первые курупиры добрались до кроны. Эти существа – обычные жители лесов. Курупирам часто приходилось слышать хор голосов обезьян в пологе леса. И в первый день жизни на дереве курупирам больше не пришлось встречаться с обезьянами. Но на следующий день обезьяны сами пришли к «гнездовью» курупир. Это уже не те пугливые существа, которых курупиры встретили при переселении на дерево, а каивололо – массивные животные, весящие примерно столько же, сколько взрослые курупиры. Они почти исключительно вегетарианцы, и им нет нужды устраивать драку с курупирами. Они просто разбрелись по дереву и начали поглощать листву, подтягивая к себе ветки и обгладывая их дочиста. Однако такие соседи курупирам не нужны – на деревьях и так мало пищи, а ненасытные каивололо могут ещё и лишить маскировки гнёзда курупир. В лесах водятся крылатые хищники, с которыми лучше не встречаться лишний раз. Поэтому взрослые курупиры вышли на защиту своего дерева. Они начали трясти ветви дерева, издавая громкие крики и наступая на обезьян. Некоторые из каивололо пробуют дать им отпор – они встают на задние лапы, обвив ветку хвостом для надёжности, но обезьяний молодняк вскоре начинает отступать, а взрослые особи, сохраняя остатки спокойствия, отходят на соседнее дерево. В отличие от курупир, обезьянам-вегетарианцам энергия достаётся слишком дорого, и тратить её на пустые конфликты просто нерационально. В течение миллионов лет именно присутствие постантропов в экосистеме заставляло широконосых обезьян эволюционировать в сторону усиления специализации, чтобы таким образом избежать конкуренции с временными гостями на деревьях.
Встреча с каивололо – скорее недоразумение, чем реальная опасность. Эти вегетарианцы сильны, но глуповаты: их достаточно легко напугать и отогнать с облюбованного дерева. Однако в жизни на деревьях есть свои опасности. Здесь существуют свои виды хищников, и некоторые из них не прочь поживиться обитателями леса, терпящими бедствие. Во время наводнения на стволах деревьев спасаются от воды многочисленные обитатели леса, обычно населяющие подлесок и кустарниковые заросли. Для многих из них это единственная возможность остаться в живых – они не специализированные древолазы, и лазают по деревьям, как умеют. Над мутными речными водами пронеслась широкая тень, и на поверхности воды отразился силуэт огромной птицы, крылья и хвост которой окаймлены чёрными полосами. Взмахивая широкими крыльями, между деревьями летит ароэчеба – крупный пернатый хищник, страшный враг древесных животных. Беда для наземных жителей оборачивается для него праздником: он встречает на деревьях огромное количество потенциальной добычи, которая не может ни спастись, ни защититься от его когтей.
Серой молнией пронёсся ароэчеба возле ствола дерева, торчащего из воды. Сделав ловкий кувырок в воздухе у самого ствола, он сорвал с дерева когтистыми лапами небольшого грызуна, с трудом державшегося за кору. Длинные когти моментально убили жертву, и ароэчеба вспорхнул в крону дерева, чтобы устроить пир. Птица прижала добычу к ветке когтями и начала раздирать её клювом.
Курупиры услышали тревожные крики птиц, доносившиеся откуда-то с соседнего дерева. Каивололо ещё не успели уйти далеко, поэтому их голоса тоже присоединились к общему хору. Приглядевшись, курупиры заметили среди ветвей ароэчебу, расправляющегося с добычей. Это очень опасное соседство: пернатый хищник такого размера легко может напасть на детёныша. Поэтому один из самцов курупиры также издал тревожный крик; услышав его, самки с детёнышами бросились укрываться в гнёздах. А самцы бросились на защиту клана. По толстой лиане, хватаясь за ветви деревьев, они перебежали на дерево, где пировал хищник, и присоединились к остальным нападающим. Присутствие врага словно заставило забыть о вражде обезьян и курупир: они вместе окрикивают хищную птицу, стараясь вести себя как можно более устрашающе. Обезьяны просто громко кричат и трясут ветви, а несколько самцов курупиры вооружились ветками и подобрались ближе к хищнику. Громко вопя, они начали тыкать в ароэчебу ветками. Но всякий раз, когда хищник смотрел на них своими бесчувственными жёлтыми глазами, они, словно под гипнозом, отступали назад. Обезьяны поддерживают нападающих курупир криками. Наконец, проглотив очередной кусок мяса добычи, птица взлетела и через несколько мгновений скрылась из виду, нырнув в полог леса.
Видя, что хищник улетел, жители древесных крон некоторое время соблюдают нейтралитет – воспоминания об опасном хищнике слишком свежи. Враг изгнан, но ощущение страха ещё осталось. Обезьяны ведут себя не так шумно, как обычно, и самцы курупиры возвращаются к своим гнёздам молча, не общаясь друг с другом звуками и жестами. Самки с детёнышами сидят в гнёздах почти неподвижно, даже детёныши не плачут. Сейчас клан получил урок: молодняк запомнил образ врага на всю жизнь.
Завтра наступит новый день, и ощущение страха отойдёт на второй план, вытесненное новыми заботами. Каивололо и курупиры снова станут противниками, и их встречи не будут приносить радости ни тем, ни другим. Но есть и изменения к лучшему: дожди постепенно прекращаются, а верхушки деревьев и кустарников вновь начинают появляться из воды. Пройдёт ещё несколько дней, вода спадёт, и курупиры смогут вернуться к привычной жизни на земле.

Курупира (Notanthropus curupira)
Вид постантропов, населяющий влажные тропические леса северной части Южной Америки. Этот вид занимает специфические местообитания – участки нарушенного леса, восстанавливающиеся после кормления представителей мегафауны. Этот вид сохранил черты универсала – он обитает главным образом на земле, но умеет лазать по деревьям и иногда даже плавать. Для ночлега эти постантропы сооружают из ветвей деревьев гнёзда.
Рост взрослой особи – около 130 см, телосложение худощавое, потовые железы очень малочисленные. Кожа оливково-серая или коричневатая с редким коротким волосяным покровом, волосы на голове прямые, чёрные. Нос узкий и короткий. У самцов растут усы, борода появляется очень редко.
Характерной особенностью ног является очень подвижный голеностопный сустав, позволяющий лазить по деревьям. Руки относительно длиннее, чем у человека.
Это всеядный вид, питающийся плодами и листьями кустарников и невысоких деревьев на участках восстанавливающегося леса. Также поедает мелких животных – беспозвоночных, лягушек и мелких млекопитающих, яйца и птенцов птиц.
Самка рождает одного детёныша раз в три года, заботится о нём даже после рождения следующего детёныша. Половая зрелость – в возрасте 6 лет, продолжительность жизни – до 30 лет.

Каивололо (Bradycacajao longicaudatus)
Специализированный вид широконосых обезьян, питающийся главным образом листьями. Длина тела взрослой особи – до 80 см, хвоста – до 110 см, вес около 20 кг. Этот вид – медлительное животное с длинным цепким хвостом, который применяется для захватывания веток. Большой палец на передних лапах частично противопоставляется остальным, позволяя прочно захватывать ветви. Эти обезьяны обитают исключительно в кронах тропического леса, перемещаясь между деревьями по мере поедания листвы. На земле их можно встретить лишь в исключительном случае.
Окраска шерсти чёрная, грудь, бакенбарды и борода белые; у самцов растительность на лице длиннее и гуще, чем у самок. Кожа на лице голая, красная. Ладони и ступни голые, с многочисленными папиллярными гребешками.
Основу рациона составляет листва, которую обезьяна поглощает по несколько килограммов в день. Для её переваривания у животного есть сложный многокамерный желудок. Питающееся животное сидит в развилке ствола и просто подгибает к себе ветки с листьями, часто подносит пищу ко рту хвостом.
Эти приматы держатся группами по 15-20 особей, возглавляемыми доминирующей парой, и перемещаются по лесу, не задерживаясь в одном месте дольше, чем на одну ночь.
Самка приносит потомство один раз в два года, рождается обычно двойня.

Тератокавия толстокожая (Teratocavia pachyderma)
Представитель южноамериканской мегафауны, возникший среди местных кавиоморфных грызунов, один из крупнейших видов грызунов на Земле. Длина тела взрослой особи – около 4 метров, рост в плечах до 170 см; это массивное коротконогое животное тяжёлого сложения, напоминающее носорога с непропорционально крупной головой. Кожа почти голая: шерсть короткая и редкая, не образующая сплошного волосяного покрова. На верхней губе и подбородке растут толстые волосы-вибриссы. Ноги толстые, короткие, с широкими копытообразными когтями. Под пальцами развивается амортизирующая жировая подушка. Хвост очень короткий.
Голова крупная, с большими резцами, приспособленными для срезания травы и ветвей. Глаза, уши и ноздри сдвинуты в верхнюю часть головы. Ноздри и слуховые проходы могут замыкаться кожными клапанами, защищающими их от попадания воды. На переносице развивается толстый продольный костный валик, служащий турнирным оружием: у самцов он развит сильнее, чем у самок. Над глазами имеется ещё пара костных выростов, покрытых ороговевшей кожей.
Этот вид – полуводное животное, умеющее плавать и способное переплывать широкие реки. Основу рациона составляют болотные и лесные травянистые растения, поросль деревьев. Животные прокладывают в лесу сеть широких троп, которые существуют десятилетиями.
Самка рождает одного детёныша раз в три года. Половая зрелость наступает в возрасте 5 лет, продолжительность жизни – до 50 лет.

Ароэчеба (Gorgastur lethalis)
Крупная хищная птица, потомок одного из видов ястребов, занимающий нишу орлов. Размах крыльев взрослой птицы до 250 см, вес около 8 кг; самка крупнее и агрессивнее самца. Оперение серое с чёрными концами маховых перьев и хвоста, темя и затылок чёрные, с удлинёнными перьями, образующими небольшой хохолок. Грудь и живот с поперечно-полосатым узором. Цевки удлинённые, без перьев. Когти длиной до 6-7 см.
Этот вид птиц обитает исключительно на территории влажных тропических лесов равнинных и горных районов Южной Америки. Пара формируется на всю жизнь и совместно защищает от конкурентов обширную кормовую территорию – до 30 квадратных километров. Эта птица питается животными полога леса – обычно грызунами и обезьянами, реже крупными птицами и рептилиями.
Центром территории является гигантское гнездо на вершине дерева. Пара птиц ежегодно ремонтирует и обновляет его, некоторые гнёзда могут существовать до 30-40 лет, используясь последовательно несколькими парами птиц. В кладке 2 крупных яйца с белой скорлупой; за один цикл гнездования пара успешно выращивает только одного птенца. Половая зрелость наступает в возрасте 5 лет, продолжительность жизни – до 50 лет.

Крайний юг Южной Америки сложно назвать гостеприимным местом – даже лето в этих широтах прохладное, а ветры с океана постоянно пригоняют тучи, проливающиеся дождём. Зимой здесь ощущается холодное дыхание Антарктиды, которая пока сохраняет своё полярное положение и продолжает оставаться «холодильником» Южного полушария. Тем не менее, жизнь процветает даже в таких непростых условиях. Там, где выпадает достаточно влаги, горы и долины покрыты лесами из южного бука и араукарии с примесью других видов деревьев. И здесь обитают разнообразные животные, среди которых доминируют гигантские кавиоморфные грызуны, как и в тропических лесах на севере материка. В кайнозое грызуны Южной Америки уже выходили в крупноразмерный класс, а в эпоху восстановления биологического разнообразия после шестого вымирания успешно повторили этот эволюционный ход. Бок о бок с ними обитает один из видов южноамериканских постантропов – укумар, местный холодостойкий вид гоминид. Он является родственником вида из тропических лесов материка, но в процессе эволюции независимо от голарктических форм приобрёл приспособления, позволяющие жить в условиях, далёких от тропических. Условия на крайнем юге Южной Америки значительно мягче, чем на севере Азии, и приспособления к жизни в сезонном климате у укумара не достигают такой степени совершенства, как у постантропов, населяющих Голарктическую зоогеографическую область. Укумар – прирождённый путешественник. В компании со своими гигантскими четвероногими соседями он каждый год совершает путешествие на север и обратно.
Укумары – всеядные существа, занимающиеся собирательством. Коренья, съедобные листья и плоды – их основная пища. И при небольшой доле везения к ней добавляется мясо – укумары умеют ловить беспозвоночных и мелких позвоночных, а также охотно питаются падалью и остатками добычи хищников. Однако они и сами могут легко стать добычей, поэтому небольшие группы собирателей-укумаров держатся рядом с крупными кавиоморфными грызунами – кавиотериями. Это большеголовые звери размером с носорога, с толстыми ногами, копытообразными когтями и устрашающими резцами в пасти. Верхняя часть головы у этих великанов покрыта подушкой из толстенной ороговевшей кожи, которая является главным турнирным оружием животных. Кавиотерии обычно мирно относятся к бродящим неподалёку укумарам – лишь самки с детёнышами проявляют недовольство, рявкая и скаля огромные резцы.
Осень на крайнем юге Патагонии отличается очень дурной погодой. С океана тянутся караваны туч, проливающихся нудным моросящим дождём, и искать пищу в это время – весьма неприятное занятие. Постоянно стряхивая с себя дождевые капли, группа укумаров отъедается дарами природы. Лето прошло, и вместе с теплом закончились сладкие местные ягоды. Но у осени есть свои дары, не менее привлекательные.
Семейная группа укумаров бродит среди кустарника – низкорослого вида нотофагуса. Группа состоит из нескольких семейных пар с подростками и детёнышами: минувшим летом сразу у двух самок родились детёныши, и теперь матери носят их на спинах, собирая корм. Детёныши цепко держатся за их волосы, но время от времени тянут руку из-за плеча матери, чтобы попробовать то, что ест она сама. Укумары готовятся к путешествию на север и должны накопить запасы жира. Для этого очень хорошо подходят питательные плоды нотофагуса, напоминающие орешки. На такой диете шерсть на телах укумаров лоснится, а под кожей накопился значительный запас подкожного жира. В сыром климате «шуба» из жира согревает значительно лучше, чем короткая шерсть, постоянно промокающая из-за моросящего дождя и тумана.
Благодаря мощным челюстям укумары легко разжёвывают плоды нотофагуса. Тем не менее, часть плодов обязательно уцелеет и даст начало новому поколению растений, хотя лучшими распространителями семян нотофагуса являются грызуны.
В долине реки произрастает ещё одно растение, которое даёт пищу местным травоядным. В эпоху цивилизации его предки были скромными кустиками и украшали окна домов во многих странах мира. Здесь, на своей родине, потомок скромных цветов превратился в высокое дерево со съедобными плодами. Это древовидная фуксия, и после краха цивилизации этот вид растений заключил союз с потомками человека уже на своих условиях. Растение даёт постантропам пищу в обмен на услуги по расселению: осенью на ветвях дерева созревают сочные мягкие плоды, содержащие множество семян. Благодаря укумарам древовидная фуксия встречается небольшими рощами вдоль путей их миграции. Укумары любят её плоды, поэтому охотно бродят в зарослях этих деревьев, подбирают упавшие плоды и трясут молодые деревца, чтобы получить ещё немного лакомства.
Укумары – не единственные, кто любит плоды древовидной фуксии. Когда группа из нескольких пар укумаров собирает плоды фуксии, к ним охотно присоединяется огромное существо, покрытое косматой рыжей шерстью. Оно плохо видит, поэтому нюхает воздух, громко сопя и утробно урча. Зевая, зверь оскаливает чудовищных размеров резцы – несмотря на свои размеры, это всего лишь грызун: взрослый кавиотерий. Он слишком несообразителен, чтобы трясти деревья самостоятельно, поэтому просто бродит рядом с укумарами и собирает упавшие плоды. Неподалёку кормятся другие кавиотерии: это стадное животное, чувствующее себя уютнее в обществе сородичей.
Несмотря на соперничество за лакомства, укумары предпочитают держаться рядом со стадами огромных кавиотериев. Эти травоядные не обращают внимания на снующих рядом двуногих мохнатых существ – их интересы ограничиваются лишь пищей, а в брачный сезон ещё и отношениями с сородичами. Укумар практически не конкурирует с кавиотерием за корм: он предпочитает более разнообразную и легко усвояемую пищу. Но от соседства с ним кавиотерий получает явную пользу: у укумара острое цветное зрение, поэтому он раньше, чем кавиотерий, замечает хищников, и поднимает тревогу. А отбивать нападение хищника лучше всего получается у могучих кавиотериев. Таранный удар лба этого животного может сбить с ног крупного хищника, а стадо кавиотериев – это сила, с которой приходится считаться. Тем не менее, в этих местах есть животные, которые отваживаются охотиться даже на кавиотерия.
Семейная группа укумаров собирает семена местного вида араукарии. Это хвойное мало похоже на родственные высокорослые виды из более тёплых широт. Такая араукария напоминает карликовые виды сосен из гор Европы – у неё короткий кряжистый ствол, а нижние ветви легко укореняются в земле и дают новые вертикальные побеги. Со временем одно растение образует густые заросли высотой около двух метров. Это потомок растений ледникового периода, приспособившихся к холоду и отступавших на юг вместе с привычными климатическими условиями. Укумары любят пахнущие смолой семена этого дерева – маслянистые, с приятным вкусом. Некоторые птицы и грызуны растаскивают семена и прячут их про запас на зиму, расселяя растение, но укумары предпочитают съедать семена на месте. Колючие заросли мешают укумарам пробираться в самую их середину, где семян больше, и им приходится кормиться по краям зарослей. Тем не менее, один предприимчивый молодой самец решил осторожно забраться вглубь зарослей карликовой араукарии, где можно найти целые вызревшие шишки и множество семян на земле. Пока его сородичи поедают жалкие крохи пищи, ему удалось довольно быстро набрать горсть семян, и он отправил их в рот, наслаждаясь ароматным смолистым вкусом. Присев на корточки, он начал набирать новую порцию семян, прислушиваясь к бормотанию сородичей и рявканью кавиотериев – стадо этих великанов пасётся где-то в сотне метров от них, ниже по склону холма.
Набрав вторую горсть семян, молодой укумар выпрямился… и замер от ужаса. На него смотрело чудовище. Широкая морда, огромная пасть, тёмная шерсть и два больших белых пятна по бокам головы, окружающих глаза. Он сразу узнал зверя, хотя раньше никогда не видел его так близко – видимо, зверь тихо подошёл к зарослям и некоторое время наблюдал за ним.
С диким криком молодой укумар выскочил из зарослей, не обращая внимания на хлеставшие его тело колючие ветки. Сородичи с изумлением посмотрели на него, и маленькие дети подбежали к матерям в поисках защиты. Взрослые укумары с тревогой взглянули на вершины араукарий, которые колыхались, когда сквозь заросли с треском продиралось огромное животное. Не раздумывая, один из взрослых самцов тревожно закричал, и вся группа укумаров бросилась бежать в сторону спасительного стада кавиотериев. А из зарослей араукарии выскочило чудовище, похожее на медведя – тяжёлое, с толстыми лапами и крупной головой. Во время бега оно подёргивало нелепым коротким хвостом с белым кольцом у кончика. Тяжёлым галопом зверь бросился в погоню за укумарами, и расстояние между ними и зверем стало быстро сокращаться.
Полосатый хвост – наследие далёкого предка этого животного, всеядного и относительно безопасного для людей енота. Но эволюция в очередной раз поменяла роли, превратив бывшего «царя природы» в мирного собирателя, а его пушистого всеядного соседа – в ужасного хищника. Этот хищник – карнопроцион, единственный, кто может напасть на взрослого кавиотерия.
Кавиотерии услышали тревожные крики укумаров и стали нюхать воздух, пытаясь определить причину тревоги. Укумары быстро сбегали со склона холма в их сторону, стараясь побыстрее добраться до стада и скрыться за телами великанов. Звери скорее почуяли, чем увидели приближающегося к стаду карнопроциона. Их реакция была быстрой и однозначной: навстречу чудовищу выдвинулись взрослые самцы с бронированными лбами, а самки и детёныши скрылись за ними. Укумары ловко пробегали между телами самцов, стараясь не попасть им под ноги. А карнопроцион был вынужден остановиться – добыча скрылась, а идти напролом через барьер огромных голов ему явно не хочется. Самцы кавиотерии разевают рты и скалят огромные резцы с толстым слоем эмали. Укус таких резцов легко может раскрошить до сердцевины ствол дерева… или раздавить череп карнопроциону, если хищник окажется слишком неосторожным.
Момент внезапности упущен, и охота грозит завершиться провалом. Но карнопроционы не охотятся в одиночку. Пока один из хищников бродит на виду у стада, его брачный партнёр просто подкрался с другой стороны, и лишь крики укумаров предупредили кавиотериев о появлении ещё одного врага. Теперь на защиту потомства встали самки. Они не такие внушительные, как самцы, но их много, и они также выстраиваются в оборонительный порядок, прикрывая детёнышей своими телами. Но они действуют менее согласованно, и второй карнопроцион пробует прорваться в центр стада, к беззащитным детёнышам. И лишь когда на нового противника переключился один из взрослых самцов, им удалось оттеснить хищников от своего потомства… и от укумаров, которые прятались среди стада.
Травоядные одержали победу, и карнопроционы уходят, нервно помахивая хвостами. Союз двух видов в очередной раз доказал свою полезность. А это стоит некоторых неудобств, возникающих при сборе даров природы.
Однако смена времён года диктует свои порядки. Погода ухудшается с каждым днём: дни укорачиваются, солнце показывается из туч всё реже, а с юга дуют холодные ветры. Там, за морем, лежит Антарктида – изолированный безлюдный материк, по-прежнему находящийся вблизи южного полюса и покрытый нетающим ледяным покровом. Ветер гонит по небу серую пелену туч, из которых сеет мелкий нудный дождь. Погода очень неприятная: шерсть укумаров промокает, из-за чего даже небольшой ветер пробирает до дрожи. Лишь слой подкожного жира помогает хоть как-то согреваться. Но укумары не собираются зимовать в этих местах: в отличие от своих дальних голарктических родственников, круглый год живущих в условиях экстремального климата, осенью они мигрируют на север, переживая зиму в более тёплых районах материка. Они лишь ждут, пока отправятся в путь их четвероногие спутники.
Осень расцвечивает золотом листву местных деревьев и кустарников. Лишь араукарии сохраняют тёмно-зелёную хвою, выделяясь на фоне осеннего пейзажа. Крупным травоядным обитателям юга Патагонии пора собираться в путешествие на север – в пампасы и кустарниковые заросли. Мелкие обитатели лесов будут переживать зиму по-разному: одни сохранят активность даже зимой, посвящая всё время бодрствования поиску пищи, а другие просто впадут в спячку и проснутся уже весной.
Стада гигантских кавиотериев отправляются на север. Они следуют маршрутами, сложившимися на протяжении тысячелетий, и оптимально подходящими для движения крупных тяжеловесных зверей – здесь минимум резких подъёмов, а древесная растительность вытоптана ногами сотен животных. Зато по краям широких звериных «дорог» в изобилии разрастаются древовидные фуксии; во время цветения они отмечают маршруты следования зверей ярко-красными от цветков кронами, заметными с высоты птичьего полёта. Немалый вклад в распространение этого растения на север внесли укумары, сопровождающие стада кавиотериев во время их миграций.
Укумары стараются не отставать от своих косматых покровителей. Пока кавиотерии щиплют траву, постантропы собирают съедобные растения и ловят мелких животных в зарослях по краям «дороги». От своего предка-человека они унаследовали выносливость, поэтому легко могут провести в пути практически целый день. По мере движения стад на север древесная растительность редеет: заросли карликовых араукарий исчезли первыми, за ними постепенно пропадают лиственные деревья, а древовидные фуксии прижимаются к земле, превращаясь в низкорослые кустарники. Стада входят в царство трав, и у них появляются новые спутники – грациозные быстроногие онокавии. Эти изящные травоядные звери отдалённо похожи на ослов – у них густая серая шерсть, крупная голова на гибкой шее и удлинённые подвижные уши. Но зубы и ноги выдают их родство – это не копытные, а специализированные бегающие грызуны. Они ведут себя довольно смело, бродя небольшими табунами рядом с укумарами и огромными кавиотериями. Время от времени они играют друг с другом, бегая наперегонки, и тогда видно, насколько они быстроногие и ловкие.
Кавиотерии и укумары не отгоняют от себя этих новых попутчиков. Укумары по опыту знают, что онокавия – безобидное существо. Однако на равнинах Патагонии встречаются и хищники. Они постоянно следят за стадами травоядных, выбирая себе добычу, и успех сопутствует им достаточно часто, чтобы их жизненная стратегия была перспективна для выживания.
Из низкорослых кустарников за стадом кавиотериев и их спутников следит один из местных хищников – странная длинноногая лисица дромагуара. Телосложение выдает в ней специализированного бегуна, охотника на небольших животных. С её лёгким телосложением нападать на могучего кавиотерия было бы бессмысленно, но резвящиеся рядом со стадом онокавии – это её излюбленная добыча. Хищник разглядывает стадо, следя за движением животных и готовясь в любой момент броситься в погоню. И когда одна из онокавий неосторожно отошла слишком далеко от стада сородичей, дромагуара напала на неё. Онокавия слишком поздно заметила бегущего за ней хищника и обратилась в бегство, издав сигнал тревоги. Но дромагуара сумела выиграть драгоценные секунды, которые решили всё. Погоня длилась менее минуты – дромагуаре удалось настичь добычу и нанести ей рану в плечо, разорвав мускулы клыками. От толчка онокавия потеряла равновесие, упала в траву и покатилась, дёргая ногами в воздухе. И прежде, чем ей удалось подняться на ноги, челюсти дромагуары сомкнулись на её горле. Жертва задёргалась, но её движения вскоре затихли. Хищник разорвал убитой онокавии брюхо, и в воздухе распространился запах крови, заставивший нервничать крупных кавиотериев. Дромагуара стала с жадностью пожирать тёплое мясо добычи, время от времени поднимая голову и озираясь по сторонам. У неё есть повод вести себя осторожно: в отличие от кавиотериев, укумары сохраняют спокойствие и даже поглядывают на пирующего хищника с явным интересом. Они собираются группой и подходят к дромагуаре всё ближе. А когда лисица в очередной раз проглотила кусок мяса, ей прямо в морду прилетела целая кочка травы с увесистым куском земли на корнях. Она вскочила, оскалив зубы, но ещё несколько метко брошенных кусков дернины попали ей в бока, заставив взвизгнуть от боли. Дромагуара значительно уступает в силе карнопроциону, поэтому укумары, собравшись группой, смело приближаются к животному. Крича и размахивая руками, они заставили дромагуару бросить добычу. Скаля зубы, длинноногая лисица отошла в сторону, а укумары подошли к останкам онокавии и стали жадно рвать мясо руками и поедать его. Они старательно обдирают мясо с костей и поедают даже внутренности добычи – мясо крупных животных нечасто достаётся им на обед, и они не упускают возможности полакомиться. Когда взрослые самцы завладели добычей, к ним подошли самки и молодняк. Дромагуара может представлять опасность для укумаров – она не отважится нападать на взрослого укумара, но детёныш, оказавшийся без защиты родителей, легко может стать добычей этого зверя. Он вряд ли убежал бы от быстроногого хищника, поэтому жизнь в группе и защита взрослых сородичей – это гарантия безопасности для детёнышей укумара при путешествии по равнине.
С каждым днём пути погода становится теплее. И однажды стадо кавиотериев и сопровождающие его укумары выходят к реке. Звериная тропа сворачивает и ведёт вдоль берега – там река разливается и образует брод, пригодный даже для переправы укумаров. Массивные кавиотерии смело входят в воду, которая достаёт до плеч взрослым самцам. Самки едва касаются дна ногами, а детёнышам приходится плыть, опираясь на тела взрослых зверей. И рядом с массивными кавиотериями переправляются укумары. Некоторые из них даже держатся руками за шерсть зверей. Детёныши укумаров во время переправы забираются на спины матерей, а двое подростков и вовсе схитрили и сели на спины кавиотериям. На суше они вряд ли повторили бы этот трюк, но сейчас звери слишком заняты переправой и не обращают внимания на своих мелких соседей. После переправы кавиотерии встряхиваются, а укумары ладонями выжимают воду из своей шерсти, чтобы поскорее высохнуть.
Прошло ещё несколько дней пути, и стадо кавиотериев вышло к местам зимовки. Трава стала выше и сочнее, стали чаще попадаться рощи деревьев и заросли высоких кустарников. И мигранты начали встречать жителей тёплого севера, не живущих на юге. Крупный зверь с длинной шеей объедает ветки с дерева, встав на задние лапы и опираясь на его ствол большими передними лапами: это потомок робких агути эпохи человека. А массивный зверь, покрытый панцирем, пожирающий ветки кустарника, происходит от какого-то вида мелких броненосцев. Неуклюжий зверь с крупной головой и устрашающими челюстями, везущий на своей спине нескольких детёнышей – потомок опоссума. Изолированный мир Южной Америки богат удивительными существами.
Птицы с голыми головами и шеями расклёвывают остатки туши крупного зверя. Кавиотерии тревожно рявкают, проходя мимо – их настораживает запах крови и мяса. А укумары не упускают возможности попировать. Разогнав птиц криками и метко брошенными комьями земли, они подошли к туше и начали отрывать куски плоти. Укумары – одни из первых в очереди за падалью; если есть возможность, они охотно поедают остатки добычи крупных хищников, как делали их далёкие предки ещё до того, как обрели и утратили разум. Мясо сравнительно свежее – хищник явно ушёл недавно и ещё может вернуться. А размер животного, ставшего его жертвой, говорит о том, что этот хищник легко может расправиться и с взрослым укумаром. Поэтому отходить далеко от стад крупных травоядных – не лучшее решение. Укумары спешат с едой: кавиотерии не станут их ждать. Быстро съев, сколько можно, укумары бросились вдогонку за стадом, без сожаления оставляя тушу птицам-падальщикам. Союз с могучими защитниками значительно выгоднее в долгосрочной перспективе, чем случайная возможность хорошо поесть – этот мир полон опасностей, которые лучше не встречать в одиночку.

Укумар (Notanthropus ukumar)
Южноамериканский вид постантропов, приспособившийся к жизни в холодных широтах Южного полушария; родственник лесного вида из тропических широт. Зимой климат в высоких широтах Южного полушария не такой экстремальный, как в Евразии, поэтому приспособление к холоду пошло другим путём – вид превратился в кочевника, мигрирующего вместе с крупными животными. Этот вид постантропов переживает зимы на севере, а в тёплое время года живёт в лесах на крайнем юге материка.
Рост взрослой особи – около 170 см, это крупнейший вид рода. Тело покрыто короткой густой шерстью, имеется толстый теплоизолирующий слой подкожного жира. Основная окраска шерсти бурая, голова и спина чёрные. Черепная коробка низкая, лицо крупное; большой мясистый нос с широкими ноздрями помогает согревать вдыхаемый воздух.
Этот вид всеяден, поедает главным образом коренья и плоды местных растений; весной он охотно питается молодой листвой и луковичными растениями. Эти постантропы также поедают пищу животного происхождения – ловят мелких позвоночных, разоряют птичьи гнёзда и питаются остатками добычи крупных хищников.
Самка рождает детёныша один раз в 3-4 года. Молодняк долго живёт с родителями; повзрослевшие самки остаются в родительской группе, а самцы чаще переходят в соседние группы или образуют свои собственные. Половая зрелость наступает в возрасте 6-7 лет, продолжительность жизни около 30 лет.

Кавиотерий (Caviotherium glabrocephalus)
Крупное стадное травоядное млекопитающее, гигантский представитель кавиоморфных грызунов. Массивное четвероногое животное, рост в плечах – до 180 см, вес около 3500 кг. Когти видоизменены в плоские копытца, под пальцами развивается амортизирующая подушка из пропитанной жиром соединительной ткани и плотной кожи. Тело покрыто косматой шерстью рыжего цвета, на спине тёмное «седло». Хвост отсутствует.
Голова очень крупная (длина черепа около 80 см), с мясистыми подвижными губами. На конце морды растут длинные вибриссы. Резцы длиной до 20-25 см, с толстым слоем оранжевой эмали, позволяют обрывать траву и выкапывать корни из земли. Уши небольшие, округлые; глаза маленькие. Свод черепа очень прочный и толстый, приспособлен выдерживать ударные нагрузки. Глазницы защищены сверху костяными «козырьками», верх головы покрыт толстой бугристой ороговевшей кожей, почти без волос. Массивной головой управляют сильные мускулы, прикрепляющиеся к удлинённым отросткам первых грудных позвонков – на плечах животных развивается мышечно-жировой горб, особенно сильно выраженный у самцов.
Место обитания данного вида – леса в области умеренного климата. С наступлением осени животные мигрируют на север, в область пампасов и редколесий.
Этот вид грызунов живёт стадами, насчитывающими до 40-50 особей, примерно поровну самцов и самок. Иерархия устанавливается в брачный сезон, когда соперничающие самцы «таранят» друг друга головами. Один раз в два года самка рождает одного крупного детёныша, способного сразу же следовать за стадом. Половая зрелость – в возрасте 3 лет, продолжительность жизни до 40 лет.

Онокавия (Onocavia rapida)
Специализированный бегающий кавиоморфный грызун, похожий на осла потомок мары (Dolichotis). Четвероногое травоядное животное, рост в холке до 70 см. Ноги удлинённые, когти видоизменены в копытца, на ногах осталось по 2 пальца. У животного относительно крупная голова с мощными челюстями, позволяющими разжёвывать жёсткую траву; глаза сдвинуты в верхнюю часть черепа. Крупные удлинённые уши облегчают терморегуляцию. Этот вид обладает острым зрением и хорошим слухом. Фоновая окраска шерсти серая с чёрным «седлом», живот и зад покрыты белой шерстью; кончик морды также белый. Хвост отсутствует.
Этот вид является экологическим аналогом стадных бегающих копытных остальных материков. Стада насчитывают несколько десятков особей разного возраста, иерархия в стаде не устанавливается. Основная пища этого вида – злаки и другие растения с жёсткими листьями. Животные предпочитают держаться на открытой местности и избегают сплошных зарослей кустарников. Заметив хищника, эти звери подают сигнал тревоги – продолжительный писклявый лай.
Взрослое животное способно развивать скорость до 60 км/ч, на короткой дистанции – до 80 км/ч. Единственный детёныш, рождающийся весной, в двухдневном возрасте способен бегать со скоростью до 50 км/ч.

Дромагуара (Dromaguara gracilissima)
Бегающий вид псовых – специализированный потомок лисицы, приспособленный к охоте на быстроногую добычу. Животное стройного телосложения, рост в холке – до 50-55 см. Окраска шерсти рыжая с серым «чепраком», кончик хвоста белый. Ушные раковины широкие и подвижные, на наружной стороне чёрные пятна близ кончиков ушей. Морда укороченная, с широкими носовыми проходами.
Этот вид приспособлен к охоте на мелких быстроногих травоядных. Основной добычей этого вида являются кролики и бегающие грызуны онокавии. На протяжении нескольких минут животное может поддерживать скорость до 80-90 км/ч, но быстро устаёт и долго отдыхает после неудачного нападения. Тонкий длинный хвост позволяет сохранять равновесие во время бега.
Животное одиночное, вместе встречаются только самка и её потомство. Укрытие – широкая нора; самка часто расширяет уже готовую нору грызуна или броненосца. В выводке до 5 детёнышей, но смертность потомства очень высокая. Половая зрелость – в возрасте 3 лет; продолжительность жизни – до 25 лет.

Карнопроцион (Carnoprocyon ferox)
Гигантский потомок енотов – специализированный охотник на очень крупную добычу и падальщик. Массивное животное, похожее на крупного медведя с относительно длинными ногами. Рост в плечах до 150 см, вес взрослой особи свыше 500 кг. Конечности стопоходящие, животное бегает медленно и недолго, но может подолгу передвигаться шагом, преследуя добычу. Голова крупная, на сильной шее; челюсти короткие, с развитыми жевательными мышцами. Животное способно перекусывать и разжёвывать кости крупных животных, которые перевариваются с помощью кислого желудочного сока.
Фоновая окраска шерсти – тёмно-серая, живот светлее; по бокам головы – белые пятна, охватывающие глаз и щеку. На конце короткого хвоста – 1-2 белых кольца.
Белые метки на фоне шерсти нужны для распознавания сородичей: это социальный вид, живущий семейными группами или парами. Каждая размножающаяся пара занимает обширную территорию, на которой кормятся стада крупных травоядных млекопитающих. Самка рождает 2-3 детёнышей 1 раз в 2 года. Молодняк остаётся с родителями до рождения нового выводка, обучаясь добыванию пищи.

После слияния Австралии с Новой Гвинеей север единого материка заняла полоса тропических лесов. Они служат своеобразной «губкой» для влаги: из леса текут небольшие реки, дельты которых заканчиваются болотами в поясе саванны, напоминая африканскую реку Окаванго. Такие водоёмы служат местами сосредоточения жизни. Однако значительная часть материка всё равно является засушливой местностью, где господствует злаковая саванна с примесью зарослей колючих ксерофильных кустарников и редколесий из засухоустойчивых деревьев с длинными корнями, способными добираться до водоносных слоёв почвы.
После завоза в Австралию плацентарных млекопитающих своеобразию местной фауны был нанесён большой урон. Потомки плацентарных млекопитающих многочисленны в фауне материка, но некоторые экологические ниши по-прежнему занимают сумчатые. Визитной карточкой фауны материка, как и в эпоху цивилизации, являются кенгуру. Однако это не потомки крупных видов эпохи человека: они вымерли во времена глобального кризиса цивилизации. Виды, населяющие Австралию после шестого вымирания, произошли от мелких валлаби; кое-где встречаются также немногочисленные потомки кенгуровых крыс. Есть среди них мелкие виды, и есть великаны. Когтистые черноухие кенгуру – один из крупнейших видов: рост животных, сидящих на задних лапах, достигает 2 метров, как у некоторых ископаемых кенгуру. Но эти великаны отличаются лёгким телосложением, а небольшой вес позволяет им двигаться с поразительной скоростью. Их шерсть окрашена в светло-серый цвет, и лишь на ушных раковинах снаружи есть два крупных чёрных мазка. Когда животное ставит уши торчком – это сигнал тревоги для остальных.
Стадо кенгуру кормится в саванне. Животные бродят по траве на четырёх ногах характерным «замедленным галопом», опираясь на хвост. Их основная пища – трава; в экосистемах Австралии кенгуру – аналоги антилоп и других копытных. Среди травы высятся несколько бутылочных деревьев с пузатыми стволами. С них облетела значительная часть листвы, и лишь на кончиках ветвей остаются пучки молодых листьев. Несколько кенгуру окружили дерево и начали объедать листву, подтягивая ветки передними лапами. В это время к их стаду присоединились другие обитатели саванные – стройные худощавые существа с гладкой кожей, тускло блестящей на солнце. В отличие от кенгуру, они передвигаются пружинистым шагом на длинных ногах, и не прыгают, а бегают. Это местный вид постантропов – панкаланка. Представители данного вида приспособлены к засушливым условиям на континенте и способны легко и быстро преодолевать большие расстояния, разделяющие источники пищи.
Когда темнокожие худощавые постантропы бродят среди кенгуру, звери не обращают на них внимания: они используют разные пищевые ресурсы. Панкаланка – всеядный вид: эти постантропы охотно поедают крахмалистые корни растений и личинок насекомых, выкапывая их из земли прочными толстыми ногтями. Могучие мускулы ног позволяют им совершать долгие переходы быстрым пружинящим шагом, и большим подспорьем в этом оказывается природная выносливость, унаследованная от человека. Они способны голодать несколько дней подряд без ущерба для здоровья: запас жира на случай бескормицы накапливается у них в ягодицах, которые даже у самцов крупные и выпуклые. Такое размещение жира обеспечивает лучшую теплоотдачу всего остального тела и спасает от перегрева. Мозги этих существ не больше обезьяньих, однако во время странствий по саванне они создают мысленные карты местности, а молодые особи заучивают маршруты и способы добывания пищи. Это жизненная необходимость в условиях саванны, где источники пищи встречаются редко. Память этих существ работает превосходно: даже переходя в новую группу, панкаланка продолжает помнить особенности территории, на которой жил и кочевал в молодости.
Здесь для выживания важнее не пища, а вода. В австралийской саванне источники воды редки, а горы задерживают влажные ветры с востока. Но эволюция нашла оригинальный выход: подобно некоторым грызунам, панкаланка умеет вырабатывать воду самостоятельно – при расщеплении пищи и жира образуется метаболическая вода, которая позволяет выживать даже в самых засушливых частях материка. Потовые железы у этого вида редуцированы, а почки выделяют очень концентрированную мочу.
Кенгуру поедают траву, при этом невольно вспугивая мелких позвоночных и крупных насекомых, которые в ней прячутся. Некоторые постантропы бродят рядом с ними в ожидании появления добычи. Когда из-под морды одного кенгуру вылетел крупный кузнечик, молодой панкаланка бросился за ним и поймал насекомое рукой в прыжке. Ловко оборвав добыче ноги и крылья, он быстро сунул её в рот и стал жевать, опасаясь, что кто-нибудь из взрослых может отнять добычу. Несколько других подростков и одна молодая самка в это время гоняются за ящерицей, которую вспугнули движения кенгуру. Но рептилии благополучно удалось спастись: она просто скрылась в норе. Когда один из подростков начал шарить в норе рукой, ящерица проползла в один из боковых тоннелей и замерла там. Один раз пальцы едва не коснулись её, но ящерица проползла чуть дальше и осталась жива.
Сейчас и кенгуру, и панкаланки движутся на север, где на просторы саванны вторглась совершенно иная экосистема, наполнив эти места жизнью. Полноводная медленная река, состоящая из множества рукавов и притоков, берёт начало где-то в тропических лесах на севере материка. Она течёт на юг, в саванну, постепенно отдавая свою воду множеству озёр и болот, и поддерживая существование оазиса жизни в самом сердце материка. Это своеобразный австралийский вариант дельты Окаванго исторической эпохи.
На подступах к болотам растительность заметно меняется. На возвышенностях ещё преобладает сухолюбивая саванновая трава, но в низинах поднимаются деревья и растут густые кустарники. Кенгуру и постантропы вступают в чуждый для себя мир, где опасность может прийти с самой неожиданной стороны. Они здесь временные гости, и после водопоя вернутся на просторы саванны.
В небе и над деревьями кружатся тысячи птиц. Мелкие певчие птицы и попугаи стаями прилетают к воде и жадно пьют, почти не обращая внимания на соседей – крупных гусей, цапель и аистов. Некоторым из них приходится расплачиваться за неосторожность, когда острый клюв цапли выхватывает птицу прямо из стаи. Для цапель они – такая же привычная добыча, как рыба или лягушки.
Некоторые участки берега буквально перепаханы, а болотная растительность на них ободрана. Это часть естественного цикла жизни природного сообщества, и виновники разора не успели уйти далеко. В воде нежатся огромные существа. Их широкие спины покрыты почти безволосой шкурой, и по ним безбоязненно разгуливают мелкие цапли, склёвывая пиявок и других паразитов. Изредка существа шевелятся и приподнимают над водой тяжёлые головы с длинным рылом и устрашающими бивнями. Они похожи на мастодонтов, но на самом деле это бронтопорцеллюсы – гигантские потомки свиней. Наличие выводковой сумки ограничивает способности сумчатых селиться в околоводных местообитаниях, и свиньи смогли освоить полуводный образ жизни, не испытывая конкуренции с их стороны. Уничтоженная прибрежная растительность – результат кормления семейной группы этих зверей. Массивный самец на мелководье поднял голову и зевнул, демонстрируя огромные бивни, направленные вперёд нижние резцы и подвижное рыло, вытянутое в подобие хобота.
Кенгуру осторожно спускаются к воде, постоянно оглядываясь. Они предпочитают делать это в обществе постантропов: у панкаланки острое зрение, а сигнал тревоги он подаёт голосом. Кенгуру не успели сделать и пары глотков, когда за их спинами раздался крик панкаланки. Звери моментально выпрямились, поставив уши торчком, и начали оглядываться. Однако тревога оказалась ложной: просто самец бронтопорцеллюс вылез из воды и побрёл прямо через группу постантропов, прокладывая себе путь массивной головой. Зверь ленивым шагом подошёл к дереву, растущему на берегу, развернулся к нему задом и начал чесаться, громко сопя и похрюкивая от удовольствия.
Видя, что опасности нет, кенгуру продолжили пить. Пока их стадо занимает место у воды, постантропам приходится ожидать своей очереди дальше на берегу. Они тревожно оглядываются по сторонам: привыкнув жить на открытых пространствах, они боятся зарослей, ограничивающих обзор. Они – всего лишь гости здесь, и явно хотят побыстрее покинуть болота речной дельты.
Опасения гостей из саванны вполне обоснованы: хищники действительно часто приходят на водопой – не только за водой, но и за добычей. Место концентрации такого количества животных просто не может остаться без их внимания. Верховными хищниками в экосистемах Австралии чаще всего становятся потомки домашних кошек – необдуманный шаг в эпоху цивилизации имел далеко идущие последствия для природы материка.
Хищник, решивший поохотиться у водопоя на сей раз, внешне напоминает гепарда: это австралийский пардус, грацильное существо, идеально приспособленное для охоты на быстроногую добычу. Возможно, именно из-за его существования среди кенгуру преобладают формы, способные к очень быстрому передвижению. И весьма вероятно, что длинные ступни и быстрый бег панкаланки – это тоже результат эволюции в соседстве с таким убийцей. Завезя кошек в Австралию, разумные люди далёкого прошлого создали врага для своих потомков из будущего.
Из укрытия в кустарнике хищник разглядывает стадо кенгуру и панкаланки. В отличие от гепарда исторической эпохи, австралийский пардус полосатый, и его шкура превосходно маскирует зверя в траве или среди кустарника. Похоже, что травоядные не подозревают о его присутствии: их пока больше отвлекает присутствие самца бронтопорцеллюса. Опасаясь его, постантропы не подходят к воде, и это позволяет хищнику рассчитывать на успех нападения. Он выбрал себе добычу: молодого панкаланку, который отошёл от остальных и раскапывает землю в поисках пищи. Это подросток, который уже слишком крупный, чтобы мать спасала его на руках, но недостаточно быстрый, чтобы гарантированно спастись бегством. И хищник бросился на выбранную жертву.
Крик тревоги вновь раздался над берегом. На сей раз его эхом подхватили птицы: тревога оказалась настоящей. Гибкое тело австралийского пардуса вырвалось из кустарника. Кошка бежит длинными скачками, и расстояние между нею и выбранной добычей быстро сокращается. Стадо кенгуру спасается от хищника, делая высокие прыжки – пардус вряд ли сможет схватить добычу, находящуюся слишком высоко в воздухе. А у постантропов ноги не такие сильные, и им приходится рассчитывать лишь на скорость и маневренность бега. Преследуемый хищником молодой панкаланка бежит изо всех сил – ему уже приходилось спасаться от нападений, и он знает, что хищник преследует добычу недолго. Но сейчас он проигрывает время, и пардус легко может догнать его. На помощь подростку пришла взрослая самка – его мать; связь между родителями и детьми у этих постантропов сохраняется очень долго. Мать схватила его за руку, дёрнула вбок, и они вместе помчались в сторону самца бронтопорцеллюса. Этот массивный зверь равнодушно относится к разворачивающимся вокруг него событиям – его не касаются проблемы мелких зверей. Поэтому он не обратил внимания на двух постантропов, промчавшихся мимо него. А вот кошка, бегущая вслед за ними, воспринимается зверем как нападающий хищник. Увидев пардуса, чудовищная свинья заревела и разинула пасть. Хобот зверя раздулся, и бронтопорцеллюс издал резкий предупреждающий визг. Кошка попыталась миновать его, но зверь удивительно быстро сделал несколько быстрых шагов в её сторону, ударяя по земле большими копытами. Хищнику пришлось свернуть в сторону и остановиться. Свирепо глядя на бронтопорцеллюса жёлтыми глазами, пардус тяжело дышит: каждое такое нападение даётся колоссальным напряжением сил, и после погони приходится долго отдыхать, причём далеко не всегда на сытый желудок. Позади беснующегося болотного гиганта стоят два существа – то, которое кошка едва не догнала, и другое, более крупное. Они уже не бегут прочь, а лишь смотрят на кошку, готовые, впрочем, спасаться бегством при первом признаке опасности.
Кенгуру держатся на безопасном расстоянии от хищника, настороженно поглядывая на кошку. Пока им можно не опасаться нападения, но звери держат уши торчком и следят за движениями пардуса. Бронтопорцеллюс не может успокоиться: он с громким визгом наступает на хищника, и складка кожи на его шее и груди раскачивается в такт шагам. Кошке приходится отбежать в сторону, и тут в травлю хищника включаются панкаланки: они большими скачками наступают из-за спины гиганта, крича и размахивая руками. Некоторые из них даже машут сломанными ветками кустов. Они знают: хищник выбился из сил, и теперь такие выходки могут пройти безнаказанно. Лишний раз продемонстрировав свою силу, они могут оградить себя от нового нападения. Ситуация напоминает окрикивание совы птицами разных видов, которые в ином случае предпочли бы спрятаться от хищника. Сильный союзник придаёт им смелости.
Ситуация становится слишком непредсказуемой, поэтому пардус уходит с места нападения длинным размашистым шагом, злобно глянув через плечо на кричащих постантропов и внушительную фигуру разозлённого бронтопорцеллюса. Зверь всё угрожает хищнику, раздувает хобот и громко визжит. Возможно, в этот раз шумные прыгающие существа купили себе право на жизнь. Но не завтра. И даже, возможно, не сегодня вечером. Нужно лишь отдохнуть, а затем снова выследить подходящую добычу – голод даёт о себе знать.
Когда хищник скрылся, панкаланки собрались вместе. Они постепенно успокаиваются после нападения пардуса, и теперь отходят в сторону от бронтопорцеллюса: хищник ушёл, а зверь ещё не успокоился, поэтому он вполне может напасть на любого, кто в этот момент окажется слишком близко. Они обмениваются с сородичами прикосновениями, звуками и жестами, успокаивая друг друга и укрепляя социальные связи в группе. После нападения пардуса путь к водопою оказался свободным, и панкаланки подошли к краю воды. Несколько взрослых особей остались следить за окружающей обстановкой, а молодняк и матери с детёнышами опустились на колени и начали зачерпывать воду ладонями. Вместе с матерями к воде подошла пара совсем маленьких детёнышей. Они долго разглядывали поверхность воды, а затем один из них сделал шаг вперёд. Он захотел пройти по этой странной незнакомой блестящей поверхности, но у него ничего не получилось. Опустив ногу в воду, он испугался, не ощутив твёрдой поверхности, и отскочил. Мать успокоила его прикосновениями, взяла за руку и они подошли к воде вместе. Она осторожно зачерпнула воду ладонью и попила, а вторую порцию воды в ладони протянула детёнышу. Он коснулся воды губами и начал пить, но случайно сунул в воду курносый нос и чихнул. Его неумение объясняется просто: он пьёт воду первый раз в жизни. Всё остальное время его организм сам вырабатывал нужную воду из пищи или получал её с материнским молоком. И этот водопой – важное событие в жизни детёныша. Подражая матери, он попробовал сам зачерпнуть воду ладонью и попить. Несколько раз вода стекала из ладони между растопыренными пальцами, но мама осторожно сложила его пальцы, как надо, и у него всё же получилось зачерпнуть её. Ободрённый успехом, детёныш жадно выпил несколько ладоней воды, прежде чем мать отвела его к остальным сородичам. Для этих жителей засушливых саванн вода имеет особую цену, но водопой – слишком опасное место, и они предпочитают держаться на открытой местности. Они слишком хорошо приспособлены к жизни на просторах саванны, и уже вряд ли смогут изменить привычный образ жизни.

Панкаланка (Austrodromanthropus bidactylus)
Вид постантропов, приспособленный к жизни в засушливой местности и конвергентно сходный с афро-европейским сильваном. Данный вид обладает худощавым телосложением и безволосой пигментированной кожей с редуцированными потовыми железами. Волосы на голове густые, образуют термоизолирующий покров, защищающий мозг от перегрева. Теплоотдача происходит за счёт телосложения и крупных ушных раковин с большими мочками. Рост взрослой особи – около 150 см.
Вид выработал анатомические приспособления для быстрого и долгого бега. Пальцы ног редуцировались сильнее, чем у европейских форм – на ступне остались лишь 2 пальца (I и II) с зачатком третьего; толстые ногти обеспечивают сцепление с почвой во время движения. Под пальцами развилась мощная ороговевшая мозоль, позволяющая без проблем ходить по раскалённым солнцем камням. Характерной особенностью внешности является стеатопигия на случай бескормицы, выраженная даже у самцов.
Вид обладает несколькими приспособлениями для экономии воды: при перегреве не потеет, а сложные почки выделяют очень концентрированную мочу. Кроме того, эти постантропы обладают способностью получать метаболическую воду в процессе пищеварения. Вид всеяден, питается главным образом растительной пищей; доля пищи животного происхождения – до 40%.
Самка рождает 1 детёныша раз в 4 года. Детёныш быстро учится ходить и бегать, в возрасте 1 года уже может бегать почти наравне с взрослыми особями. Половая зрелость – в возрасте 5-6 лет, продолжительность жизни до 25-30 лет.

Бронтопорцеллюс (Brontoporcellus dolichops)
Потомок одичавших свиней, ставший одним из представителей австралийской мегафауны; полуводное животное, обитающее по берегам рек и в болотах. Длина тела – до 3 метров, рост в плечах около 150 см. Животное тяжёлого сложения с крупной головой, конвергентно сходное с ископаемым хоботным палтибелодоном. Морда удлинённая, рыло вытянуто в подвижный мускулистый хоботок. Нижняя челюсть сильно вытянута, резцы направлены вперёд и служат для выкапывания болотных растений. В верхней челюсти у самцов растёт пара бивней, направленных вперёд и в стороны. Коренные зубы очень массивные. Для улучшения теплоотдачи служат висячие уши, а на горле и груди свисает кожная складка. Шкура рыжевато-бурая, с очень короткой шерстью.
Этот вид держится группами по 5-6 особей, включающими доминантного самца, взрослых самок и их потомство, и питается болотными и водными растениями. Во время кормления стадо почти полностью уничтожает растительность на выбранном участке водоёма и переходит на новое место.
Самка рождает 2 детёнышей 1 раз в год. Половая зрелость наступает в возрасте 4-5 лет, продолжительность жизни до 50 лет.

Австралийский пардус (Australopardus velocipes)
Домашние кошки, завезённые в Австралию человеком, быстро заняли место доминирующих хищников, определив направления и перспективы дальнейшей эволюции местных травоядных. В процессе эволюции среди них появился своеобразный австралийский «гепард», приспособленный к охоте на быстроногую добычу.
Этот вид кошек конвергентно сходен с гепардами исторической эпохи. У животного короткая голова с широкими носовыми ходами, объёмистая грудная клетка и стройные мускулистые ноги. Длинный хвост помогает удерживать равновесие во время погони за добычей. Шкура песчано-жёлтого цвета с более тёмными вертикальными полосками на боках; хвост и ноги поперечно-полосатые.
Данный вид хищников живёт поодиночке, каждая особь контролирует обширную охотничью территорию. Предпочитаемый тип местообитаний – саванна с участками зарослей кустарников и деревьев.
Самка рождает 2-4 детёнышей 1 раз в год. Продолжительность жизни до 20 лет.

Когтистый черноухий кенгуру (Onychowallabia melanotis)
Потомок валлаби, травоядное млекопитающее. Шерсть светло-серая, некоторые особи почти белые или серовато-жёлтые; вдоль спины и хвоста тянется продольная полоса тёмно-серого цвета. Кончики ушей чёрные – демонстрация поднятых вверх ушей является сигналом тревоги. Телосложение грацильное, задние ноги и хвост длинные. Рост сидящего животного достигает 2 метров. Передние лапы очень длинные, снабжены крючковатыми когтями. С их помощью животные могут подтягивать к себе ветки низкорослых деревьев, чтобы объедать с них листву, а в драке с хищником когти превращаются в опасное оружие. Во время внутривидовых драк животные дерутся «кулаками», не применяя когти.
На задних лапах когти укорочены и приобрели копытообразную форму. Вид отличается превосходными спринтерскими качествами: на короткой дистанции может развивать скорость до 70 км/ч.
Широкие округлые уши способствуют теплоотдаче, особенно во время движения. Морда укороченная, с сильными челюстями. Основу рациона составляет жёсткая травянистая растительность; животное также поедает листья деревьев и кустарников.
Вид держится стадами, насчитывающими до 30-40 особей. Иерархия между самцами устанавливается только в сезон размножения. Самка рождает одного детёныша один раз в год, вынашивает его в сумке до 6 месяцев.

На протяжении многих миллионов лет Австралия, отколовшаяся от Антарктиды, двигалась на север под действием тектонических процессов, происходящих в мантии Земли. Новая Гвинея, крупный остров к северу от Австралии, фактически представляет собой часть Индо-австралийской литосферной плиты, которая медленно подминает под себя Тихоокеанскую плиту. Видимым результатом этого процесса стал заметный рост гор Новой Гвинеи, объединение этого острова с Австралией и значительная активизация вулканической деятельности. Вулканы Новой Гвинеи регулярно извергаются, а их склоны и горные долины покрывает густой тропический лес – дом множества видов живых существ, в том числе постантропов.
…Прыгун проснулся от того, что кто-то щекотал кожу у него на животе. Он открыл глаза и увидел, что по его телу ползёт жирный таракан – видимо, упал со свода дупла, в котором Прыгун устроился на дневной сон. Прыгун ловко схватил его и запихал в рот. Разжевав насекомое, он выплюнул невкусные крылья и выбросил их из дупла. Покончив с тараканом, он потянулся и встал в полный рост. Дупло было не очень большим, но ему не было тесно: Прыгун был двуногим существом ростом около полуметра. Рядом спали его сородичи – три взрослых самки, одна из которых была беременна, а у другой на груди копошился крохотный полусонный детёныш.
Прыгун и его семья – яуты, представители особого вида постантропов, который вновь освоил древесный образ жизни. Яут не только расстался с поверхностью земли: он предпочитает вечерний полумрак свету дня. Облик Прыгуна и его сородичей может показаться жутковатым: у этого вида крупные глаза и широкие ушные раковины. Яуты также обладают хватательными ступнями, поэтому способны ловко двигаться даже по самым тонким веткам, сохраняя вертикальное положение тела.
Прыгун – взрослый самец, возглавляющий гарем из нескольких размножающихся самок. Владения семейной группы Прыгуна включают четыре крупных дерева, соединённых лианами. Здесь эти небольшие постантропы находят достаточно пищи – плодов, листьев и насекомых. Изредка им удаётся разнообразить рацион птичьими яйцами или мелкими лягушками. Одно из деревьев на территории группы – крупный фикус, круглый год снабжающий Прыгуна и его самок съедобными соплодиями. Редко бывают дни, когда Прыгун и его самки не находят на этом дереве спелых соплодий. Изредка группа отваживается выходить за пределы территории, но делает это осторожно и быстро возвращается, чтобы их не застигли соседи.
Ежедневный тропический ливень закончился, а солнце успело подсушить листву и землю, прежде чем наступил вечер. Когда солнечные лучи перестали освещать листву над входом в дупло, Прыгун потянулся, высунулся из дупла и огляделся. Затем он чирикнул, и его самки проснулись и начали потягиваться. Они все изрядно проголодались, и сейчас самое время начать искать пищу. Выбравшись из дупла, Прыгун наступил на подушку мха, и его ступня осталась мокрой от воды, которую удерживал мох. Он начал выжимать воду из мха себе в ладонь, и смог напиться. Влажными ладонями он протёр себе уши и кожу на теле. Рядом чистились самки, одна из которых вытирала пучком мха детёныша. Пока яуты ведут себя осторожно и не отходят от укрытия: дневные животные ещё активны и могут напасть на них.
Сумерки в тропиках короткие; Прыгун и его семья слышат, как голоса дневных животных постепенно умолкают, а им на смену приходят звуки ночи. Прыгун различает стрекотание сверчков и голоса ночных птиц, к которым присоединяются трели летучих мышей – он способен воспринимать ультразвук. По голосам животных он определяет, что настало время кормиться, и вместе со своими самками начинает поиск пищи. С помощью хватательных ступней яут умеет бегать по тонким веткам в двуногой позе, держась за соседние ветки, и в такой позе собирает плоды или хватает с веток насекомых. Благодаря острому слуху яут может услышать, как ползёт жук или гусеница глодает лист. Прыгун и его самки бегают по веткам, словно сказочные существа – быстро, легко и почти бесшумно. Найдя спелый плод по запаху, Прыгун быстро сорвал его и начал торопливо есть, поглядывая на самок. Он – доминант в группе, и его авторитет зиждется на превосходстве в силе: самец яута крупнее, чем самка. Если самке удаётся добыть что-то вкусное, Прыгун легко отнимет находку, поэтому они предпочитают не показывать свои успехи в поиске корма. Лишь самка с детёнышем может кормиться в открытую: пока детёныш зависит от неё и учится добывать пищу, она готова дать отпор даже главе клана, а Прыгун предпочитает не конфликтовать с ней понапрасну.
Яуты всеядны. Конкурентами их предков, едва освоивших древесный образ жизни, были поссумы – местные древесные сумчатые; нескольким видам удалось выжить в эпоху господства человека. Самыми успешными среди них были щеткохвостые поссумы, или кузу. В процессе эволюции кузу и предки яутов разошлись по разным экологическим нишам. Потомки человека даже в таких условиях избрали стратегию «специализации к неспециализации» и заставили сумчатых выживать за счёт оттачивания имеющихся навыков.
Один из соседей семьи Прыгуна вышел из дневного полудремотного состояния и приступил к основному занятию – поглощению большого количества пищи. В тропических лесах Австралии и Новой Гвинеи экологическую нишу листоядного существа занимают гигантские цепкохвостые поссумы. Этот зверь – своеобразный «коала» древесных крон, отличающийся неразборчивостью в выборе пищи. Благодаря длинному кишечнику этот медлительный зверь способен переварить даже богатые латексом листья фикуса, хотя охотнее ест его плоды. У этого великана короткие лапы и медленные движения, зато его пальцы способны смыкаться мёртвой хваткой, надёжно фиксируя его на ветках. Прыгуну и его самкам приходится спешить, чтобы заполучить свою долю фруктового ужина, плавно переходящего в завтрак перед дневным сном. Благодаря лёгкому телосложению они способны лазить даже по коре дерева, цепляясь пальцами за её неровности. Массивный поссум не способен на такие трюки, и несколько соплодий фикуса, растущих на стволе дерева, достались яутам. Поссум не отнимает у них пищу: он слишком медлителен, чтобы состязаться в проворстве с яутами. Зверь просто уселся в развилке ветвей, надёжно зацепился за них хвостом, лениво подтянул к себе растущую чуть выше ветку фикуса и начал поглощать листву. Похоже, процесс питания у него идёт, как на конвейере: время от времени зверь опорожняет кишечник, и на землю падают плотно спрессованные шарики помёта. При этом он не прекращает жевать и глотать листья.
Гигантский цепкохвостый поссум почти не конкурирует с постантропами благодаря своей специализации. Примерно такой же путь избегания конкуренции, но с прямо противоположным результатом, избрал другой потомок кузу, который ведёт совершенно иной образ жизни и выглядит иначе.
В лунном свете среди ветвей соседнего дерева блеснула пара крупных глаз, похожих на глаза самих яутов. Маленькое существо выбралось на кончик ветки, сжалось в комочек, а затем резко оттолкнулось от ветки длинными задними лапами и совершило планирующий прыжок. В воздухе зверь раскинул в стороны лапы, и в этот момент стала заметна бахрома из удлинённой шерсти, растущая по бокам его тела. Управляя полётом при помощи хвоста, зверь долетел до ветки соседнего дерева, ловко ухватился за неё одной из передних лап и подтянул на ветку всё тело. Оглядевшись, он полез по ветке, время от времени замирая на месте и прислушиваясь. Его голова с широкими ушами легко поворачивается на подвижной шее на пол-оборота. Этот зверь – сумчатый галаго, специализированный охотник на насекомых. По манере передвигаться он – полная противоположность гигантскому цепкохвостому поссуму.
Добравшись до ствола дерева, сумчатый галаго полез по коре, цепляясь когтями. Он постоянно прислушивается к звукам окружающего мира. Лёгкое царапанье по коре подсказало ему, что где-то неподалёку ползёт жук. Прислушавшись, зверёк сделал несколько осторожных шагов по коре, а затем одним прыжком оказался рядом с жуком, схватил его лапой и нанёс укус длинными резцами, оторвав голову с устрашающими жвалами. Вторым движением он оторвал добыче надкрылья и приступил к еде, крепко держась за кору задними лапами.
Яуты сами любят охотиться на насекомых, получая из них необходимый для жизни белок. Поэтому сумчатый галаго для них – нежеланный сосед. Прыгун решил проучить это существо и полез за ним следом, издавая резкие отрывистые звуки, выражающие недовольство. Но по сравнению с сумчатым галаго он – жалкий любитель в искусстве лазать по деревьям. Ушастый зверёк не слишком встревожился, когда увидел карабкающегося к нему яута. Он до последней секунды оставался на месте, а когда Прыгун был готов схватить его, просто подпрыгнул в воздух и спланировал на ветку в нескольких метрах от Прыгуна. Там он доел остатки пойманного жука и продолжил охоту на насекомых.
Бывает, что Прыгун и его самки конкурируют за плоды с гигантским цепкохвостым поссумом, а за насекомых – с сумчатыми галаго. Но такая конкуренция не критична для выживания яутов: они способны использовать много разных источников корма и не останутся голодными, соседствуя с этими сумчатыми. Худшие конкуренты для них – не эти узкие специалисты, а сородичи. Прыгуну приходится регулярно обходить свою территорию, чтобы убедиться в отсутствии на ней посторонних. Время от времени Прыгун и его самки заявляют права на территорию: прервав поиск корма, они издают серии коротких лающих звуков, сигнализируя сородичам о своём присутствии. После такого сигнала им, словно лесное эхо, отвечают сородичи с соседних территорий.
Несколько дней назад одна из лиан перебросила свой молодой побег с соседнего дерева на фикус, которым владеет Прыгун. Тогда этот побег едва коснулся ветки фикуса своим усиком, но уже буквально через час цепко держался за неё. Следом за ним потянулись другие усики, лиана основательно укрепилась на ветке фикуса и начала активно расти, обвивая опору. Её стебель ещё не успел одревеснеть, но он волокнистый и довольно прочный – по нему легко может пройти Прыгун… или его сородич.
В лунном свете в ветвях фикуса мелькнула тень. В это время Прыгун лакомился сочным соплодием фикуса, облизывая с пальцев сладкий сок. Лизнув палец в очередной раз, он заметил подозрительное шевеление в кроне дерева и решил проверить, кто движется среди ветвей. Лучше всего, если это окажется безобидное существо – сумчатый галаго или какая-нибудь полусонная ящерица или птица. В худшем случае его может ждать встреча с хищником, результат которой может оказаться непредсказуемым. Поэтому лишняя осторожность не повредит. Прыгун осторожно полез по ветке и перескочил на соседнюю. Тень на одной из верхних ветвей прекрасно видна на фоне ясного звёздного неба. Вполне возможно, это какой-то поссум, и опасности нет. Но тень зашевелилась, а затем перепрыгнула с одной ветки на другую. В этот момент Прыгун разглядел длинные задние конечности… без хвоста. Это означает лишь одно: на территорию забрался чужак. Лучше, если это будет самка – ей пришлось бы просто посоперничать с другими самками за место в клане. Но в любом случае, на чужака стоит посмотреть повнимательнее. Поэтому несколькими длинными прыжками с ветки на ветку Прыгун забрался в верхнюю часть кроны фикуса. И там он почти сразу же столкнулся с чужаком едва не нос к носу. Это не самка, а его давний знакомый – крупный самец Желтоглаз, живущий по соседству.
Прыгун не стал выяснять, каковы намерения Желтоглаза. Он уже несколько раз подавал свой сигнал присутствия, и Желтоглаз явно должен был его слышать. Однако его соперник находится у него на территории, причём очень далеко от границы. Остаётся только одно: Прыгуну нужно прогнать его как можно быстрее. Во время таких столкновений яуты стараются обойтись без контакта с соперником – это крайняя мера, последний аргумент в споре за территорию. Пока же важно запугать соперника, показать ему, что у территории есть хозяин и надёжный защитник. Самки к таким демонстрациям не допускаются – это чисто мужской разговор, если можно назвать речью какофонию из визга и криков. Оба дуэлянта стоят на одной ветке, громко визжат и трясут соседние ветки, хватаясь за них руками. Прыгун находится в несколько лучшем положении: он наступает на Желтоглаза со стороны ствола. Он вцепился ногами в ветку и раскачивает её, громко вереща. Желтоглаз не отступает, хотя ветка дрожит под его ногами. Он сильнее Прыгуна и всегда хотел захватить часть его территории – фикус. Поэтому для Прыгуна драка с ним – это вопрос не только чести, но и выживания. Если Желтоглаз выгонит его, Прыгун потеряет всё: источник пищи, укрытия и даже самок и детёнышей. Причём детёнышей, вероятнее всего, съедят Желтоглаз и его самки. Прыгуну некуда отступать, и он продолжает громко кричать, раскачивая ветку под ногами Желтоглаза.
Тихий шум огромных крыльев едва слышен среди звуков других ночных обитателей. Голоса летучих мышей взрываются тревожным стрёкотом, едва они ощутили присутствие обладателя этих крыльев, своего смертельного врага. Но сейчас крылатому убийце не до них: есть добыча получше, которая сама приглашает его к обеду. Крики двух яутов – превосходный звуковой маяк: их можно обнаружить даже в безлунную ночь, на слух. Но сейчас в небе ярко светит луна, освещая круглое белое лицо и свирепые глаза воздушного хищника. Мягкие перья покрывают его тело, делая полёт существа практически бесшумным. Это охотится королевская сипуха – гигантская сова тропического леса, гроза мелких животных. Она легко расправляется с сумчатыми галаго, и даже может напасть на молодняк гигантских цепкохвостых поссумов. Эта птица – реальная опасность для яутов: часто её добычей оказываются их детёныши и молодняк, начинающий самостоятельную жизнь.
Направление движения выбрано верно, а вопли двух яутов продолжают звучать в ночи. Сипуха взмахнула крыльями и полетела прямо к ветке, где Прыгун и Желтоглаз выясняют отношения. Прыгун увидел за спиной Желтоглаза приближающуюся сову и бросился прочь. Желтоглаз испытал чувство, похожее на торжество: соперник позорно покинул поле битвы, и это значит, что и фикус, и самки соседа теперь будут принадлежать ему. Но его триумф длился лишь секунду: сова пролетела над веткой, протянула лапу и в полёте схватила Желтоглаза. Она с силой сдёрнула его с ветки, а длинные крючковатые когти вонзились в тело Желтоглаза, раздирая кишки и прокалывая сердце и лёгкие, мгновенно убив его. Прыгун и его самки провожают хищника криками, укрывшись в листве. Их воплям вторят соседи, в том числе самки Желтоглаза, которые пока не осознали, что они только что овдовели. Чувствительный слух птицы не выдерживает такого испытания: королевская сипуха быстро улетает, держа в лапах тело Желтоглаза.
В этот раз Прыгуну удалось выйти победителем. Он будет владеть этой территорией, пока не появится более сильный соперник, или пока он сам не станет добычей хищника вроде совы или крупной змеи. Пока он может продолжать привычную жизнь, но рано или поздно, не слыша ответа хозяина со стороны территории Желтоглаза, он захочет посмотреть, можно ли расширить за счёт его владений собственную территорию, или даже гарем. Несмотря на происхождение от разумного предка, представители его вида слишком мелкие, чтобы им можно было обзавестись крупным, но очень энергозатратным мозгом. Поэтому все их интересы и особенности поведения – на уровне чисто животных. Иногда ради выживания лучше уметь быстро бегать и ловко прыгать, чем думать.
Когда над лесами взошло солнце нового дня, Прыгун уже спал в дупле, прижавшись к одной из самок. А где-то среди ветвей одинокий гигантский цепкохвостый поссум поедал останки Желтоглаза, обгладывая с костей всё, что не сумел оторвать совиный клюв. Таково место яутов в природе тропического леса: мелкие робкие существа, у которых множество врагов – жалкая участь потомков вида, сумевшего сравниться в могуществе с силами природы, но не сумевшего вынести бремя этого могущества.

Яут (Papuanthropus minutus)
Карликовый древесный потомок людей – двуногое существо ростом около 40-50 см. У данного вида выражен половой диморфизм: самец крупнее самки. Телосложение грацильное, руки удлинённые, хватательная кисть с противопоставляющимся большим пальцем. Задняя конечность также хватательная: ступни относительно крупные, с хорошо развитыми пальцами. Для усиления хватательных способностей ступни этот вид в процессе эволюции повторил трюк потто: второй палец ступни редуцирован, поэтому первый и третий пальцы формируют прочный захват. Кожа голая, пигментированная; волосы на голове длинные, у самцов растут усы и борода.
Это сумеречный и ночной вид с характерной внешностью: у него крупные глаза и широкие ушные раковины. Зрение также типично для ночных животных – в сетчатке большое количество палочек, из-за чего цвета различаются плохо. Из-за небольшого размера вид обладает очень маленьким мозгом.
Эти постантропы всеядны, питаются фруктами и насекомыми, могут раскусывать древесных крабов и жуков. Резцы с прочными корнями, способны выдерживать большие нагрузки.
В отличие от многих других видов постантропов, данный вид полигамен: у одного самца от 2 до 4-5 самок. Детёныш рождается в среднем один раз в два года, быстро развивается и становится самостоятельным к концу первого года жизни. Половая зрелость наступает в 2 года, продолжительность жизни до 12-15 лет.

Гигантский цепкохвостый поссум (Tenacicauda glutto)
Медлительный потомок щеткохвостого поссума, специализированный на питании листьями; пища животного происхождения составляет лишь небольшую часть его рациона.
Длина тела около 1 метра, вес до 40 кг. Окраска шерсти бурая с белыми пятном на горле и «тигровыми» полосами на спине и крупе. У животного массивное тело с большим животом и короткие хватательные конечности. Голова крупная, с широкой укороченной мордой. Зубы бугорчатые, с толстой эмалью, позволяют разжёвывать большое количество волокнистого растительного корма.
Кишечник очень длинный. Из-за большого веса это сумчатое не умеет прыгать и может только медленно лазать по стволам и лианам. Держаться на деревьях ему помогает цепкая хватка конечностей; хватательный хвост позволяет фиксироваться на ветвях во время кормления.
Это малоподвижное животное, проводящее во сне до 10 часов в день; спит по несколько раз в день, в промежутках кормится. Во время сна животного пища переваривается.
Один раз в год самка рождает 6-8 детёнышей, но у неё в сумке 4 соска; до выхода из сумки доживает 2-3 детёныша. Продолжительность жизни до 25-30 лет.

Сумчатый галаго, бахромчатый сумчатый лемур (Aeropossum fimbriatus)
Потомок щеткохвостого поссума, приспособившийся к питанию насекомыми; внешне напоминает галаго эпохи человека, размером с крысу и весом около 300 граммов. У животного крупная голова, цепкие передние лапы и удлинённые задние конечности, позволяющие совершать длинные прыжки. Вдоль боков растут полосы удлинённых жёстких волос, с помощью которых животное держится в воздухе во время планирующих прыжков. Длинный пушистый хвост помогает управлять движением. Окраска шерсти серая с чёрным чепраком. Над глазами имеется пара белых пятен, ещё одно пятно есть на конце нижней челюсти. Эти метки служат для распознавания сородичей. Уши, кисти и ступни голые; на ладонях и ступнях есть роговые подушечки, улучшающие сцепление с субстратом. Хвост удлинённый и негибкий, служит балансиром и помогает корректировать направление прыжка.
Глаза очень крупные и чувствительные, светятся в темноте благодаря выстилке сетчатки. Глазные яблоки занимают значительную часть объёма черепа; размер мозга очень мал, поведение примитивное. Подвижная шея позволяет поворачивать голову на пол-оборота. Челюсти укороченные; зубы режущие, с остроконечными вершинами. Уши крупные, округлые и подвижные.
Это ночной насекомоядный вид сумчатых, охотящийся при помощи зрения и слуха. Животное ловит добычу подвижными передними лапами и умерщвляет укусами крупных резцов. Вне сезона размножения эти поссумы держатся поодиночке, строго охраняя кормовую территорию и помечая границы мочой.
Один раз в год самка рождает до 8 недоразвитых детёнышей, из которых успешно выкармливает 3-4. Половая зрелость наступает в годовалом возрасте, продолжительность жизни – не более 7-8 лет.

Королевская сипуха (Eutyto regalis)
Очень крупный вид сов, один из верховных хищников в сообществе полога тропического леса. Высота сидящей птицы около 65-70 см, размах крыльев до 2 метров. Облик типичен для сипух с поправкой на крупные размеры. Лицевой диск белый с чёрной каймой, фоновая окраска оперения на спине серая с белым крапом, нижняя сторона тела белая. Перья на крыльях покрыты тёмным «мраморным» узором, имитирующим лишайники на коре дерева.
Этот вид птиц обитает исключительно в пологе леса и не спускается на землю. Добыча включает различных крупных птиц, древесных рептилий и млекопитающих. Обычно эта сова охотится в сумерках и ночью, разыскивая добычу на слух. Мелкую добычу (весом до 500 граммов) птица проглатывает целиком, крупную раздирает на несколько частей, оставляя только череп, грудную клетку и позвоночник с тазовыми костями.
Пара у этого вида образуется в период размножения и сохраняется на период выкармливания потомства. Гнездо устраивается в дупле на большой высоте, реже в нишах на неприступных горных склонах. Обычно гнездование происходит на территории самки. В кладке 2-4 яйца, но родителям удаётся успешно выкормить только 1-2 птенцов; при недостатке пищи для птенцов характерен каннибализм. Молодые птицы остаются в гнезде около 15 недель и ещё около месяца их докармливают родители. Половая зрелость наступает в возрасте 2 лет, продолжительность жизни – около 50 лет.

Куда дальше? Дорога в тумане.

А что же дальше? Здесь можно вспомнить наше сравнение с цепочкой из костяшек домино, уходящей в туман. Мы движемся в будущее своим ходом, и пока наши возможности путешествий во времени ограничены самим течением времени. Будущее ещё не наступило, и для нас оно скрыто в тумане: заглянуть в него мы пока не можем. Вполне возможно, что мы никогда не сможем этого сделать. Мы не увидим, в какую сторону тянется цепочка событий, которые изображены в нашей модели воображаемыми костяшками домино. Единственное, что мы можем делать – выбирать путь развития цивилизации здесь и сейчас. Конечная цель и события, которые будут ждать нас на этом пути, будут всецело определяться нашим выбором в настоящем. Человечество может накапливать знания и строить высокоразвитое общество на всей Земле. Может строить такое общество лишь для группы избранных (для так называемого «золотого миллиарда») за счёт всех остальных людей. Может устроить глобальную войну на самоуничтожение, экспериментировать с собственным генофондом, снижать планку образовательных стандартов – в реализации худших сценариев развития общества фантазия людей всегда превосходит самые смелые ожидания.
Насколько долго смогли бы существовать потомки человека с биологической точки зрения? Неизвестно. Летопись окаменелостей хранит примеры того, как группы живых организмов, процветавшие на протяжении целых геологических эпох, по тем или иным причинам вымирали бесследно. Судя по палеонтологическим данным, средняя продолжительность существования вида у млекопитающих составляет 2-3 миллиона лет, поэтому с точки зрения биологии некоторый запас времени у нас ещё есть. Но благополучное существование человеческого вида в настоящее время слишком зависит от большого количества источников ресурсов и энергии, поэтому наше безоблачное будущее легко может закончиться «по техническим причинам», не связанным с биологией. А события, которые произойдут потом, будут зависеть от множества обстоятельств, с которыми столкнётся человечество.
Как могут выглядеть отдалённые потомки человека? Пока эти рассуждения также лежат в области фантазии, ограниченные лишь анатомическими особенностями человека, законами эволюции и знаниями о движении материков, эволюции Солнца и биосферы Земли. Как уже говорилось в начале книги, Герберт Уэллс в подвергнутом цензуре фрагменте своей «Машины времени» видит потомков человека из очень далёкого будущего деградировавшими существами, похожими на кроликов. Дугал Диксон рисует мрачную картину опустошения Земли генетически видоизменёнными потомками людей уже в ближайшие 5 миллионов лет. При этом сами люди-захватчики из его книги становятся чем-то вроде «космической саранчи», разграбляющей и изменяющей до неузнаваемости другие миры. В романе Стивена Бакстера «Эволюция» действие происходит на просторах суперконтинента Новая Пангея в далёком будущем, через 500 миллионов лет после нашего времени, и автор рисует причудливый симбиоз между последними звероподобными потомками человечества и баранцовым деревом, которое полностью контролирует их жизнь, и даже решает, когда им принести потомство или умереть. Но в его же рассказе «Дети времени» люди сохраняют узнаваемый облик и разум даже во времена Новой Пангеи, когда вращение Земли практически прекратилось, а Солнце начало превращаться в красный гигант. В книге Питера Уорда «Эволюция будущего» высказывается мысль о том, что люди далёкого будущего скроются от жарких лучей умирающего Солнца под землёй. Немо Рамджет во «Всех грядущих днях» рисует потомков человечества причудливыми разумными существами из далёкого космоса, в облике которых едва угадывается родство с человеком. И это не говоря уже о том, что предлагают писатели-фантасты, не работающие в жанре спекулятивной биологии. Так что вариантов будущего нам предложено много. Правда, реализуется только один возможный. Какой? В русском языке есть пословица: «Кабы знать, где падать – соломки бы подстелил». Она как раз описывает наше понимание будущего – неизвестно, как и к чему следует готовиться. Но все тенденции сегодняшнего дня указывают, что правильнее всего надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.
Возможно, кто-то из читающих эти строки может поддаться соблазну и напрямую соотнести народы, населяющие Землю в настоящее время, с гипотетическими видами людей будущего, описанными в предыдущих частях книги. Но это будет ошибкой по своей сути. Люди – очень подвижный вид, охочий к перемене мест, и в разное время в истории существования нашего вида отдельные группы людей могли выселяться далеко за пределы ареала предков, смешиваясь с аборигенами или вытесняя и замещая их. Подобные процессы существуют и в наши дни, движимые не только и не столько биологическими, сколько социально-политическими факторами. Поэтому предсказать, чьи потомки будут населять ту или иную местность хотя бы через несколько тысяч лет – это занятие крайне неблагодарное, а для более крупных отрезков времени – и вовсе на грани гадания на кофейной гуще.
С точки зрения биологии можно ожидать усиления специализации у более или менее отклоняющихся групп наших гипотетических постантропов. Например, водные формы могут эволюционировать в крупную бегемотообразную форму с укороченными ластообразными конечностями, практически не выходящую на сушу. Такой вид постантропов сможет медленно передвигаться по морским мелководьям и поедать морские водоросли: если его тело будет сохранять горизонтальное положение, то рот будет обращён скорее вниз, чем вперёд, а ноздрям придётся «попутешествовать» не меньше, чем глазу камбалы или ноздрям зубатого кита.
Как крайность в приспособлении к древесному образу жизни может возникнуть планирующая форма с кожной перепонкой, растянутой между передними и задними конечностями. Смогут ли потомки людей освоить машущий полёт? Ответ на этот вопрос лучше нас знают летучие мыши и птицы – пока они существуют, они сумеют занять освободившуюся экологическую нишу со всеми её преимуществами для выживания раньше, чем потомки людей научатся летать хотя бы на уровне археоптерикса.
Мимические мышцы могут развиваться дальше, и тогда возможно появление сложных лицевых структур вроде хоботков. Клапаны в кровеносных сосудах, защищающие мозг от перепадов кровяного давления и помогающие крови двигаться в одном направлении, могут облегчить появление постантропов-великанов. При этом их великанский рост будет приспособлением для кормления листвой в кронах деревьев со всеми вытекающими последствиями в виде длинного кишечника, мощных «мосластых» ног и не очень хорошо развитого мозга, определяющего соответствующее поведение.
Но реализуется ли хоть что-то из этих предположений? Трудно сказать. Потомки человека вряд ли будут единственной группой живых организмов на Земле. Рядом с ними будут существовать иные виды животных, которые также эволюционируют, занимают свои экологические ниши, но по возможности осваивают новые. Даже на протяжении одного только кайнозоя появились и исчезли, не оставив потомков, несколько отрядов млекопитающих. Поэтому лишь время покажет, насколько конкурентоспособными окажутся люди и их потомки по сравнению с нашими соседями по планете.
Наше будущее всё же отличается от цепочки из костяшек домино. Цепочка уже построена, и костяшки-события своим падением просто запускают следующее событие в уже готовой цепочке. А в нашей жизни, в отличие от цепочки домино, будущее не предопределено. Мы сами делаем его, причём прямо сейчас – когда работаем, отдыхаем, принимаем решения, придумываем что-то новое. Каждый день нашего настоящего оказывает влияние на будущее. Оно ещё не наступило, но то, каким оно будет, определяется уже в наше время. В наших силах построить мир, который превосходит всё, что придумано писателями-гуманистами прошлого, или же воплотить в жизнь прогнозы самых мрачных романов-антиутопий. А можно даже превзойти их. Но всегда хочется надеяться, что разум поможет человеку сохраниться как виду и сохранить природу Земли в ближайшем будущем. А это даст надежду на благоприятные эволюционные перспективы нашего собственного вида в более отдалённом будущем. Ведь все мы желаем своим потомкам только хорошей судьбы.

Словарь названий

Самым трудным в работе над этой книгой было не составлять описание гипотетических видов биосферы будущего, а давать названия этим видам, чтобы они были одновременно легко произносимыми и осмысленными. Подобранное имя также должно в какой-то степени отражать традиционную культуру той части света, в которой обитает тот или иной вид, описанный в книге. Именно поэтому среди названий описанных видов так много взятых из разных языков, а также названий разных криптозоологических объектов, характерных для данной местности. Для объяснения происхождения названий постантропов и других животных, описанных в книге был составлен этот список.

Адаро – морской человек чудовищного облика в легендах жителей Соломоновых островов. Научное название дано в честь Яна Линдблада (1932-1987), шведского зоолога и натуралиста, сторонника спорной «водной теории» возникновения человека.
Алигнак – дух погоды, воды и приливов в мифологии инуитов.
Алмас – название «дикого человека» в Азии и на Кавказе.
Ароэчеба – имя стервятника-людоеда из сказки индейцев бороро (Бразилия и Боливия).
Архелафе – от древнегреч. ἄρχω – «правлю» и Elaphe – научное название рода полозов.
Баканга – криптид из Центрально-Африканской Республики, описывается как крупный хищник с пятнистой шкурой.
Берингиорнис – от «Берингия» (суша между Чукоткой и Аляской) и древнегреч. ὄρνις – «птица».
Бронтопорцеллюс – от греч. βροντη – «гром» и лат. porcellus – «поросёнок».
Ваабишеши – куница на языке индейцев оджибве.
Вакатили – «свирепый» на суахили.
Ванара – раса обезьян из индийской мифологии.
Гемипантера – от греч. ἑμι- – «полу-» и Panthera – род больших кошек.
Грависорекс – от лат. gravitas – «тяжесть» и Sorex – название рода землероек.
Гуран – эвенкийское название дикого козла.
Дромагуара – от греч. dromos – «бег» и «агуара» – названия лисы на языке индейцев гуарани.
Зантахи – название росомахи на бурятском языке.
Зухогнатус – от древнегреч. σοῦχος – «крокодил» и γναθα – «челюсть»
Иварака – название капуцина на языке индейцев макуси (Бразилия).
Кавиотерий – от лат. Cavia – название рода морских свинок, и древнегреч. θηρίον – «зверь».
Каивололо – название капуцина у индейцев вайямпи из Гайаны.
Карнопроцион – от лат. carneus – «мясной», и Procyon – научное название рода енотов.
Кондобола – вид назван в честь петуха из сказки народа овамбо, сбежавшего от своих хозяев.
Кракен – мифическое морское существо из европейского фольклора, описывается как чудовищных размеров осьминог.
Курупира – южноамериканский криптид, описываемый как человекообразное существо.
Лилим – дух, живущий в кронах деревьев, в поверьях африканского народа котоколи.
Мирмерикс – от лат. myrmex – «муравей» и Galerix – род ископаемых ежей.
Морской варг – от древнескандинавского vargr – название мифических гигантских волков.
Нанаундер – человекоподобное существо из легенд народов Заира и Кении.
Нджемба – название на суахили означает «великан, чудовище».
Ниому – название ритуальной маски у народов Верхней Гвинеи.
Ниттаево – криптид из лесов Индии, описывается как человекообразное существо.
Онокавия – от греч. ονος – «осёл» и лат. Cavia – название рода морских свинок.
Панкаланка – название австралийского человекообразного криптида, употребляемое в штате Северная Территория.
Пардус – название охотничьего гепарда в Древней Руси.
Патианак – в верованиях населения Филиппин природный дух, ассоциирующийся с почвой и полями.
Псевдоцебус – от греч. ψευδής – «ложный» и Cebus – научное название рода обезьян капуцинов.
Сиземит – центральноамериканский криптид, описываемый как волосатое человекообразное существо.
Сильван – в древнеримской мифологии божество, связанное с лесными деревьями и плантациями.
Тератокавия – от греч. τέρας – «чудовище» и лат. Cavia – название рода морских свинок.
Тератокоракс – от греч. τέρας – «чудовище» и лат. corax – видовой эпитет названия ворона.
Титанобагрус – от древнегреч. Τιτάν – «титан» и Bagrus – род семейства косатковых сомов (Bagridae)
Титанотевтис – от древнегреч. Τιτάν – «титан» и τευθις – «кальмар»
Торгон – эвенкийское слово, обозначающее хищника.
Укумар – название южноамериканского человекообразного криптида.
Ульбанд – искажённое слово elephant, от которого происходит слово «верблюд».
Хаеппей – корякское название росомахи.
Хольхут – юкагирское название мамонта.
Чугайстер – дикий лесной человек в мифологии населения Карпат.
Чучип – дух оленя на языке индейцев хопи.
Чучунаа – криптид из фольклора народов Северной Азии, описываемый как человек очень высокого роста.
Энието – на языке индейцев мивоков – «тот, кто ходит, как медведь».
Ягуачини – название енота на языке индейцев гуарани.
Яут – криптид, карликовый вид людей из Австралазии, название из языка племени умеда.

Список литературы

Антропология:

Дробышевский С. «Достающее звено» (в 2 томах), М., Издательство АСТ: Corpus, 2017.
Линдблад Я. «Человек – ты, я и первозданный», М.: Прогресс, 1991.
Марков А. «Эволюция человека» (т. 1 «Обезьяны, кости, гены», т. 2 «Обезьяны, нейроны и душа»), М.: Астрель: CORPUS, 2012

Об экосистемах, влиянии человека на природу и его последствиях:

Акерман Д. «Эпоха человека», СПб., Питер, 2016.
Вейсман А. «Земля без людей», М., Эксмо, 2012.
Уорд П. «Эволюция будущего» – книга не издавалась на русском языке, но перевод П. Волкова можно найти в Интернете.

Фантастические книги об эволюции человека в будущем:

Бакстер С. «Эволюция» (2003) – книга официально не издавалась на русском языке, но перевод П. Волкова можно найти в Интернете.
Бакстер С. «Дети времени» (2005) – перевод А. Асвадова можно найти в Интернете.
Диксон Д. «Человек после человека» (1990) – книга не издавалась на русском языке, но перевод П. Волкова можно найти в Интернете.
Коземен С. М. (Немо Рамджет) «Все грядущие дни» (2008) – книга также не издавалась в бумажном варианте, но перевод П. Волкова можно найти в Интернете.
Стэплдон О. «Последние и первые люди» (1930), М.: АСТ, Люкс, 2004 г., перевод О. Э. Колесникова.
Уэллс Г. «Машина времени», различные издания.

Содержание