Юрий Петрович Лаптев

В мире исчезающих растений

Ю. П. ЛАПТЕВ
доктор биологических наук

B МИРЕ
ИСЧЕЗАЮЩИХ РАСТЕНИЙ

МОСКВА
«КОЛОС» 1980

ББК 41

Л24

УДК 502.75:633/635

Лаптев Ю. П.

Л 24 В мире исчезающих растений. — М.: Колос,

1980.—127с.

Бережное отношение к растительным природным ресурсам — основная идея и тема книги. В ней рассказывается о редких и исчезающих полезных растениях: различных пшеницах, картофеле, льне, винограде, ценных луговых и лесных овощах, о зеленых целителях и душистых растениях и многих других. Раскрыты биологические особенности и значение этих растений для человека, показаны возможности введения их в культуру.
Рассчитана на широкий круг читателей.

ББК 41

631

© Издательство «Колос», 1980

Слово к читателю

Из огромнейшего разнообразия растений, в числе которых, помимо низших, насчитывается около 350 тысяч видов высших растений, человек вовлек в орбиту своей деятельности более 2500 видов. 99 процентов обрабатываемой поверхности земной суши занимает не более 1000 видов; около половины этой площади приходится на восемь наиболее важных для человечества культур. Это пшеница, рис, кукуруза, ячмень, просо, рожь, сорго и овес. Остальные растения, используемые человеком, занимают не более 1 % обрабатываемой площади.
И тем не менее человек использует все разнообразие растительного мира, зачастую даже не подозревая этого. Во-первых, человек дышит. Кислород, необходимый для дыхания, обеспечивают зеленые растения. Во-вторых, человек ест. Органическое вещество, необходимое ему для питания и для питания животных (в свою очередь, идущих преимущественно в пищу человеку), создают из неорганических веществ и воды растения. В-третьих, человек нуждается в одежде и тепле. Растения обеспечивают его одеждой и топливом, аккумулируя солнечную энергию. Наконец, растения поставляют нам сырье, необходимое для промышленного производства, без которого просто немыслимо существование современного человека.
Это, так сказать, основная роль растений в жизни человека. Помимо этого, каждый вид, не имея значения сегодня, может оказаться незаменимым не в столь далеком будущем. Стали же незаменимыми в Советском Союзе паслены дольчатый и птичий, которые лет двадцать тому назад не представляли для нас никакого интереса, как и на своей родине в Австралии и Новой Зеландии для австралийцев и новозеландцев. Ныне эти растения — важнейший отечественный источник промышленного сырья для производства кортикостероидов, без которых не обходится ни одна из сложнейших хирургических операций.
Наша отечественная пшеница Тимофеева, почти исчезнувшая с лица земли, оказалась необходимой для придания пшеницам иммунитета к грибным заболеваниям и совершенно незаменимой в селекции пшениц на гетерозис на основе цитоплазматической мужской стерильности.
В предлагаемой читателю брошюре рассказывается о некоторых исчезающих и редких растениях и процветающих наиболее близких им сородичах, судьбы которых взаимно связаны или с развитием селекции окажутся связаны. Со временем растения, внесенные в Красную книгу, могут понадобиться человеку для срочного введения в культуру в связи с новыми пищевыми, сырьевыми, медицинскими или эстетическими потребностями либо сыграют выдающуюся роль в качестве компонентов скрещивания со своими более «удачливыми» сородичами, чтобы придать им новое качество или помочь просто выжить как культуре при появлении новых агрессивных рас вредителей и болезней. Поэтому во имя жизни на Земле, во имя процветания будущих поколений необходимо сохранить по возможности все многообразие растений, дарованное нам природой.

Исчезающие пшеницы

кадемик П. М. Жуковский поделил все население земного шара по питанию на три группы: питающиеся мясом и рыбой, питающиеся хлебными злаками и питающиеся преимущественно углеводами. Лишь относительно немногие высокоразвитые страны сосредоточили в своих границах едоков, позволяющих себе роскошь ежедневно питаться разнообразной пищей, В ряде стран определенный тип питания традиционен.
В нашей стране основу основ составляют хлеб и картофель, в Польше — картофель. Современному европейцу трудно поверить, что наши далекие предки не знали хлеба, а прапрадеды — картофеля.
Важнейшим хлебным злаком у нас является пшеница. Из мягкой пшеницы выпекают хлеб, из твердой — вырабатывают макароны и вермишель. А между тем эти два самых важных современных вида пшеницы очень «молодые». В доисторические времена, примерно за 7 тысяч лет до нашей эры, человечество знало лишь дикую двузернянку (Triticum dicoccoides) и эммер (Tr. dicoccum). В районе Джармо в Северном Двуречье археологи, разбирая куски глины от разрушенных стен хижин, изъяли из них обугленные зерна этих двух видов. Одновременно зерна эммера этого же периода были обнаружены в Малой Азии и Южной Иордании.
В бассейнах Нила и Тигра эммер, или обыкновенная полба, долго оставался главным хлебом, пока в первом тысячелетии до нашей эры ее не начали интенсивно замещать появившиеся пшеницы с голым зерном.
Автору этих строк удалось в 1961 году обнаружить в Нагорном Карабахе на высоте свыше 1200 метров над уровнем моря форму голозерной полбы (зерно обыкновенной полбы прочно охвачено цветочными пленками и с трудом из них освобождается). Возможно, именно такая форма и стала у человека первым представителем голозерных пшениц.

Внешне эта форма промежуточная между полбой и твердой пшеницей. Собрана она была среди пленчатых пшениц — обыкновенной полбы и культурной однозернянки, поэтому следует предполагать скорее мутантное, а не гибридное ее происхождение. Подобно полбе колос пшеницы легко распадался при созревании на членики, но обмолот зерна не представлял в отличие от обыкновенной полбы никаких затруднений.
Посеяв полбу в Средней Азии и убедившись, что она не ординарна, возвели ее в ранг подвида и присвоили ей латинское наименование Triticurn dicoccum subspecies azerbadzhanicum var. carabachicum, то есть полба обыкновенная, подвид азербайджанский, разновидность карабахская.
Основной хлеб Земли — мягкая пшеница стала известна человеку примерно за 5000—6000 лет до нашей эры. Именно этим сроком датируются ее находки в Хузестане и Двуречье.
В неолите на территории Кавказа в Колхиде возделывали два вида пшеницы: маха и полбу подвида джорджикум. Голозерные пшеницы здесь появились, вероятно, в период ранней бронзы. К третьему тысячелетию до нашей эры относятся находки полбы и мягкой голозерной пшеницы близ Еревана.
За 3000 лет до нашей эры мягкая пшеница проникла из Азии в Европу, на территорию современных Швейцарии, Англии, ГДР, ФРГ и Дании (вероятно, есть и необнаруженные промежуточные пункты).
Однако полба очень долго и упорно сохраняла свои позиции. В «Естественной истории» Плиний старший писал, что полба «может расти и в самых холодных, и плохо возделанных, и в знойных, и в засушливых местностях. Это первая пища древних обитателей Лации, чему бесспорным доказательством, как мы говорили, служит одаривание полбой. В самом деле, совершенно очевидно, что римляне долгое время жили полбяной кашей, а не хлебом...».
В период Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов полба, посеянная без удобрений, почти без обработки и на тощих землях, устойчиво давала семь центнеров зерна с гектара, которых не удавалось получить при тех же условиях от наиболее прославленных сортов мягкой пшеницы.
Возможно поэтому, несмотря на культивирование в Египте в древности исключительно урожайных при орошении ветвистых пшениц — «стозерновок» (турги-дум), полба стойко держалась на скудных и неорошаемых землях Средиземноморья, а в наше время местами удерживается в Закавказье.
Полбяная крупа (особенно местности Кампания) во времена Плиния старшего составляла национальную гордость Италии. Он подробно описывает ее изготовление: «Крупу приготовляют из той полбы, которую мы назвали «семенем» (semen). Зерна ее обрушивают в деревянной ступе, чтобы не раздавить их о грубый камень, пестом, который, как известно, приводят в движение наказываемые рабы в цепях. В переднем конце этого песта есть железный наконечник. Ободрав с зерна кожицу, его, уже очищенным, дробят с помощью тех же приспособлений. Таким образом получается три сорта полбяной крупы: самая мелкая, второсортная и очень крупная, которая зовется aphacrema».
Из этой цитаты видно, что освободить зерно полбы от половы было нелегким делом, если это заставляли делать лишь наказываемых рабов, при том в цепях.
Современные возделываемые пшеницы преимущественно имеют голое зерно. Пленчатые исчезают не только из посевов, но и из естественных мест обитания. На грани полного вымирания находятся эндемичные пшеницы нашего Закавказья: дикая однозернянка Урарту, дикая закавказская полба, пшеницы Тимофеева, Жуковского, «персидская», маха и Вавилова.
Дикая озимая однозернянка Урарту с очень ломким колосом, с двуостыми двузерными колосками обитает в Армении на сухих предгорьях (1250— 1550 метров над уровнем моря), соседствующих с Приараратской низменностью. В селекцию до сих пор не вовлекалась и мало изучена в генетическом отношении. В последнее время эта пшеница иногда рассматривается в качестве подвида беотийской пшеницы, хотя они по цитоплазме определенно отличны (различаются и по составу видоспецифичных белков).
Дикая закавказская (араратская) полба впервые была найдена М. Г. Туманяном. Вид эндемичен для Нахичеванской АССР и Армении. Почти не изучен в генетическом и селекционном отношении и, может случиться, будет утрачен в своем местообитании прежде, чем его добросовестно исследуют. В последние годы у этого вида выявлены формы с цитоплазматической мужской стерильностью. Донором цитоплазмы вида была беотийская пшеница.
«Персидская» пшеница, впервые выделенная академиком Н. И. Вавиловым в 1918 году из образца мягкой пшеницы коммерческой семенной фирмы «Иммер и К°», оказалась вовсе не персидской. В 1921 году академик П. М. Жуковский неожиданно для всех обнаружил ее в культуре на Кавказе в Грузии. Более того, выяснилось, что она здесь имела давно и свое местное наименование — дика. Поэтому из «персидской» пшеницы она впоследствии была переименована в картли-кум (картли — наиболее крупная национальная группа грузин). Картликум — настоящий высокогорный вид, встречающийся на высоте от 1000 до 2500 метров над уровнем моря. Ныне эта пшеница обнаружена в немногих экземплярах также в Армении, Азербайджане и Дагестане. В последние годы интерес селекционеров к этой пшенице возрос в связи с ее иммунитетом к мучнистой росе (установлено еще Н. И. Вавиловым), а также скороспелостью и холодостойкостью. Происхождение этого вида пшеницы не совсем ясно. Есть предположение, что он возник в результате естественной гибридизации эммера и пшеницы Тимофеева.
Пшеница маха является эндемичным горным видом Западной Грузии. Хотя это и культурный вид, но он обладает многими признаками дикой пшеницы: имеет ломкий стержень колоса и пленчатые колоски. Колоски маха найдены при археологических раскопках в Колхиде. На родине маха не поражается ржавчиной, особенно желтой, происходящей из Западной Грузии.
Пленчатая пшеница Жуковского, выделяющаяся иммунитетом к инфекционным заболеваниям, также обнаружена в Грузии. Индийскими и советским ученым (Э. В. Тавриным) выявлено происхождение этой пшеницы, которая, как оказалось, возникла в результате скрещивания пшеницы Тимофеева и культурной однозернянки. Вид ныне используется в селекции на иммунитет и как источник цитоплазматической мужской стерильности (он же имеет формы, восстанавливающие фертильность).
Мировую известность в качестве исходного материала для селекции получила пшеница Тимофеева, обнаруженная в Западной Грузии в 1923 году П. М. Жуковским и описанная им в качестве нового вида в 1928 году. Этот вид пшеницы обычно является примесью в посевах однозернянки. В прежние годы уборка этой популяции была довольно своеобразной: колосья снимали особыми скрещенными палочками, называемыми шнакви, после чего солому сжинали серпами. Подобный способ уборки, помимо Грузии, практиковался некогда также в Астурии (Испания) при уборке пшеницы спельты.
Происхождение вида крайне загадочно. Дело в том, что генетики установили у него необычный для пшениц набор генов — геном D, который как полагают, является мутацией генома В. Не исключается мутационное происхождение вида от дикой двузернянки или культурной однозернянки.
Вид благодаря выдающейся устойчивости к видам ржавчины, головни и к мучнистой росе широко используется в скрещиваниях зарубежными селекционерами. Сотни тысяч гектаров занимал в Канаде полученный при участии пшеницы Тимофеева сорт Ли, Благодаря вовлечению этого вида в селекцию созданы такие великолепные сорта, как N. Р. 829 в Индии, Тигейлен и Тимштейн в Австралии, Конли, Милам, Джорджия 1123, Джастин и другие в США. К сожалению, на родине вида, в СССР, пшеница Тимофеева в селекции почти не используется.
Вид исключительно перспективен в селекции на гетерозис. В США при изучении пшеницы Тимофеева у нее обнаружена генетически обусловленная стерильность. Ныне мировая селекция пшениц на гетерозис строится почти целиком на использовании мужской стерильности пшеницы Тимофеева. Среди этой же пшеницы обнаружены и закрепители фертильности.

Заморский пришелец

есть открытия картофеля принадлежит колумбийской экспедиции Гонсало де Кесады (1536—1537 годы).
Нечаянная встреча европейцев с картофелем произошла на горном плато недалеко от города Велес. Участник экспедиции Кастельянос много лет спустя напишет о картофеле: «Мучнистые корни хорошего вкуса, вполне приемлемый дар для индейцев и деликатное блюдо даже для испанцев».
Захватив Боготу — столицу царства Чибча на плоскогорье на высоте более 2000 метров, испанцы убедились, что картофель наряду с кукурузой составляет здесь основную пищу индейцев. В 1538 году Сиеса де Леон, волонтер экспедиции в район Попаяна, познакомился с картофелем в высокогорных селениях и городах, расположенных на территории современных Колумбии и Эквадора. Описывая картофель на возвышенности Кольяо, он сообщил: «Жители этой местности живут в селениях, окруженных возделываемыми полями. Главным питанием их является папа... (картофель на языке племени кечуа), который напоминает трюфели. Жители сушат папа на солнце и сохраняют от урожая до урожая. В высушенном виде эти папа называются чуньо, причем их очень высоко ценят».

Способ изготовления чуньо возник примерно за 1100 лет до нашей эры в зоне сухой высокогорной пуны и поныне используется современными индейцами и туземцами Южной Америки. Для приготовления этого ныне изысканного продукта клубни после сбора (май — июнь) рассыпают на земле и на ночь оставляют на морозе (—4—10°С). Если готовят белое чуньо, или так называемую тунту (морайя), вымытые клубни перед восходом солнца прикрывают соломой; если обыкновенное (черное) чуньо,— то их оставляют открытыми. Клубни, оттаявшие днем на солнце, отжимают от влаги босыми ногами или между двумя сыромятными кожами. Эта операция с выжиманием воды из оттаявшего на солнце картофеля повторяется от 4—5 до 15—20 дней подряд (более продолжительное время при слабых заморозках). После этого черное чуньо высушивают и складывают в амбар. «Полуфабрикат» же белого чуньо помещают еще на 25— 60 дней (а иногда лишь на 5—6 дней) в мелкий бассейн с водой или в проточную воду, а затем высушивают на солнце.
Полученная тунта бела как мел, сохраняет форму клубня и гораздо легче обыкновенного черного чуньо. Она идет обычно на приготовление муки. Чуньо, как правило, приготовляют из сортов видов картофеля ахануири, Юзепчука, гониокаликс, андигенум или некоторых диких видов.
Давность употребления клубней в пищу индейцами Южной Америки доказана археологическими находками. Самые древние образцы посуды, выполненные в форме клубней (в том числе чуньо) картофеля, относятся ко II веку до нашей эры. Возможно, что впервые рецепт приготовления чуньо подсказала южноамериканцам сама природа. Замерзшие клубни после переменного оттаивания и высыхания теряли горечь и представляли собой готовый к употреблению в пищу продукт.
Мексиканские индейцы в глубокой древности, вероятно, не выращивали картофель, а собирали его. Во всяком случае, клубни дикого мексиканского картофеля демиссиум (S. demissum) и сейчас часто добавляют здесь в супы и тушеное мясо. Скорее всего, после завоевания Мексики испанцами в XVII веке культурный андийский картофель типа староевропейского картофеля был завезен из Чили или с острова Чилоэ завоевателями и постепенно привился в культуре.
Вопрос о родине культурного тетраплоидного картофеля учеными до сих пор не решен, несмотря на жаркие дебаты, длящиеся уже десятки лет. По мнению Дарвина, Гукера, Гумбольдта и де Кандоля, родина нашего картофеля — чилийское побережье с прибрежными островами; по утверждению Путша, Саламана, Хокса и Брюхера — колумбийские, боливийские и перуанские Высокие Анды с центром около озера Титикака (Перу — Боливия), а Чили с островами — район вторичного внедрения андийских сортов туберозум (S. tuberosum). Нет единого мнения ботаников и по вопросу о том, считать ли культурный чилийский и культурный андийский картофели самостоятельными видами или объединять их в один вид.
По видовому разнообразию в Южной Америке можно выделить два центра: первый в Боливии и Перу, второй — в горных районах Мексики. Окультурен картофель был, вероятно, все же в Перу, где произрастает свыше 60 его видов, но в процессе окультуривания постепенно сложились два очага эволюции: один на высоких плоскогорьях Перу, Колумбии, Боливии и Северного Чили,а другой — на острове Чилоэ и в соседних областях Чили. До прихода европейцев индейцы имели в культуре несколько видов.
На холодных открытых ветрам плато Кордильер Тихоокеанского побережья картофель издавна являлся ежедневной и основной пищей населения, лишенного в связи с суровыми климатическими условиями кукурузы и изнеженных корнеплодов. Во времена инков картофель обычно возделывали на искусственных террасах, укрепленных каменными насыпями.
На горных плато Перу, Колумбии и Боливии индейцами были отобраны и культивировались виды, наиболее подходящие к суровым, условиям. Советские исследователи впервые изучили их и дали им ботанические названия: ахануири (S. ajanhuiri), орко-малько — картофель Юзепчука (S. juzepczukii) и чина-малько (S. curtilobum).
Среди широко распространенных в культуре, по крайней мере, еще в 800 годах нашей эры, были виды андигенум и папа-амарилья, то есть желтый картофель (S. goniocalyx), с желтой мякотью и хорошим вкусом,
В погребениях вдоль бесплодной пустыни на побережье Чили и в Северном Перу около Чимботе и Чене найдены прекрасно сохранившийся благодаря отсутствию дождей и почве, пропитанной селитрой, высушенный картофель, а также погребальные глиняные вазы, изображающие обычно стилизованно клубни картофеля.
Первые изображения картофеля относятся к периоду культуры Прото-Чиму, то есть ко второму столетию нашей эры. Клубни часто сдвоены, ибо таким клубням приписывалась повышенная урожайность. Им индейцы молились, а мешкам с обрядовым сдвоенным картофелем приносили в жертву животных — лам.
В Латинскую Америку, на родину картофеля, советские ботаники-картофелеводы (солянологи) впервые попали в 1925 году. Туда Резинотрестом была направлена экспедиция за каучуконосами, руководимая Ю. Н, Вороновым. В эту экспедицию вошли и специалисты по картофелю — С. В. Юзепчук и, по предложению Н. И. Вавилова, ассистент Отдела прикладной ботаники (будущего ВИР) С. М. Букасов. Сборы диких видов были поручены проживавшему в Мексике агроному М. С. Антиповичу.
Маршрут экспедиции по причинам дипломатического порядка начинался в Мексике и, к сожалению, зимой. Первое впечатление о Мексике у советских ученых сложилось не очень благоприятное. Действительно, вместо изобилия зелени путешественников поразили бесконечно голые пространства, где росли только колючие редкие агавы да кактусы самых фантастических форм. И все же страна была поистине удивительна: три совершенно различных по климату области уживались в ней бок о бок, а рядом с великолепием тропиков лежала бескрайняя мертвая пустыня. На перевале перед Мехико путешественники остановились, охваченные восторгом и удивлением. Далеко внизу, словно в огромной чаше, лежали земли и озера, еще скрытые от глаз ночными тенями, зато прямо перед путешественниками возвышались окутанные облаками вершины двух снежных гор. Лучи еще невидимого солнца уже играли на них. Это были древние Попокатепетль — «Холм, который курит» и Истаксиуатль — «Белая женщина». Казалось, невозможно представить более величественное зрелище, чем эти две вершины в предрассветный час. Когда-то ацтеки считали обе горы мужем и женой. «Белая женщина» с первого взгляда действительно казалась огромной, словно изваянной из снега, фигурой лежащей женщины, рассыпавшей волной длинные волосы по склону горы.
Пока путешественники любовались вершинами, заря постепенно разливалась сверху по склонам вулканов, освещая покрывающие их леса. Однако обширная равнина все еще была заполнена густым туманом, который медленно рассеивался, открывая сверкающие в лучах солнца зеркала озер. Открывшийся город словно плыл посреди водной глади. Далеко позади него возвышалась черная гряда скал, замыкающих долину. К сожалению, сборы С. М. Букасова (С. В. Юзепчук отправился в Чили) были ограничены из-за зимнего времени покупкой образцов на местных базарах Мексики и Гватемалы. Лишь летом М. С. Антиповичу удалось провести детальную разведку в долинах Мехико и Толуки и прилегающих районов. Здесь М. С. Антиповичем найдены ранее неизвестные науке 36- и 60-хромосомные виды картофеля.
В 1926 году С. М. Букасов исследует картофели Колумбии, а С. В. Юзепчук — Перу, Боливии и Чили. Во время второго «вторжения» в ботаническое царство Латинской Америки наши путешественники были уже вооружены знанием испанского языка и немного индейских наречий. Тем не менее не обошлось без недоразумений. В Арауканской провинции Чили С. В. Юзепчука приняли было за землеустроителя, явившегося отобрать землю, и чуть не закидали камнями, А в С. М. Букасове заподозрили колдуна (индейские колдуны используют картофель для обрядов) и едва не утопили его вместе с коллекцией картофеля в реке.
Открытие районов наибольшего разнообразия картофеля в Южной Америке потребовало дополнительных исследований сборов образцов на месте, что и было выполнено новой экспедицией С. В. Юзепчука в Перу, Боливию и Чили. Еще одна экспедиция в Южную Америку была вскоре (1932 год) осуществлена Н. И. Вавиловым.
Трудности почти непроходимых дорог, тяжелые непривычные климатические условия, тропические болезни и постоянное нервное напряжение либо в связи с белой кожей путешественников, принимаемых индейцами за ненавистных поработителей-колонизаторов, либо из-за постоянной угрозы ареста как «агентов большевиков» в «культурных центрах», были позади. Впереди предстояло испытание и изучение собранных форм картофеля на родине.
Коллекции впервые были апробированы на опытном поле Всесоюзного института растениеводства «Красный пахарь» под Ленинградом. Наших ботаников, а еще более любопытствующих агрономов из соседних сел новые пополнения поразили и зачаровали разнообразием цветков необыкновенных красок и удивительнейшей рассеченностью и формой листьев. С первого взгляда было ясно, что ботаники здесь столкнулись не с сортовым, а с видовым разнообразием картофеля.
Изумили ботаников и неожиданные данные, полученные В. А. Рыбиным при цитологическом исследовании коллекции. В то время как всем был известен 48-хромосомный культурный картофель и один 72-хромосомный дикий вид, вдруг обнаруживаются 24-, 36- и 60-хромосомные формы. Это открытие было настолько неожиданным, что привлекло внимание ученых всего мира, внезапно уразумевших, что русские совершили новую революцию, на этот раз «зеленую». Ботанико-систематическое исследование коллекций, проведенное С. В. Юзепчуком, С. М. Букасовым и В. С. Лехновичем, позволило им выделить 18 новых культурных и более 30 диких видов картофеля.
Оправившиеся от шока, причиненного открытием русских, зарубежные ученые срочно снаряжают в Южную Америку экспедиции за этим «загадочным» картофелем, преподнесшим очередной сюрприз. По проложенным русскими тропам идут уже экспедиции Германского института селекции из Мюнхеберга, две экспедиции департамента земледелия США, шведская и английская экспедиции.
А в «Красном пахаре» и Детском Селе под Ленинградом одни открытия сменялись другими. Обнаружены новые фитофтороустойчивые, морозостойкие, засухоустойчивые и необыкновенно скороспелые формы с высоким содержанием белка и крахмала (эти открытия новых свойств у первых южноамериканских сборов будут следовать еще и десятилетия спустя по мере разработки новых методов изучения и повышения требований к селекционным сортам).
Дикий бесстебельный картофель акауле, растущий в Андах выше всех, оказался способным переносить заморозки до —8°С. Открыта фитофтороустойчивость у нового вида — картофеля Антиповича.
Морозостойкость обнаружена не только у диких видов, но и у таких культурных картофелей, как ахануири, куртилобум и Юзепчука. Во Франции в образцах советских сборов андийского картофеля выявляют ракоустойчивые клоны.
После первого же предварительного исследования картофелей становится ясным, что селекция должна стать на новый путь — использование межвидовых гибридов. Этот путь был также открыт и проложен советскими селекционерами — И. А. Веселовским на Полярной станции ВИР, И. И Пушкаревым под Москвой, П. И. Альсмиком — в Белоруссии. В наши дни это уже основной метод селекции во всех развитых странах Европы и Северной Америки.
На основе географического, ботанического и цитологического исследований С. М. Букасовым была построена первая в мире научно обоснованная система видов картофеля, сразу же признанная лучшей систематиками Нового и Старого Света. Она положена в основу и всех современных систем клубнеобразующего картофеля.
В настоящее время ботаники различают уже примерно полторы сотни видов картофеля, из которых в селекцию пока вовлечены немногие, хотя круг их постоянно расширяется.
Из эффективно используемых в селекции картофеля видов большинство открыто нашими ботаниками — С. М. Букасовым и С. В. Юзепчуком (лептостигма, Рыбина, бояцензе, пуреха, андигенум, куртилобум, семидемиссум и валлис-мексици).
Картофель обладает неисчислимыми достоинствами. Прежде всего он не приедается и в этом отношении достойный напарник главному хлебу земли — пшенице. В клубнях картофеля содержится до 20—25 процентов крахмала и до 2—2,5 процента белка. Кроме углеводов, белков и всевозможных минеральных солей — кальция, фосфора, натрия, калия, серы — в картофеле есть почти все необходимые человеку витамины — А, В, В₁, B₂, B₆, P, РР, С и D, ряд важных ферментов и органических кислот. Он содержит также микроэлементы, которые играют большую роль в обмене веществ организма человека. Это марганец, йод, никель, кобальт, медь и ряд других. Белок картофеля содержит 14 из 20 незаменимых аминокислот. Причем все это в таких благоприятных для нашего организма соотношениях, что он до сих пор остается единственной полевой культурой, питаясь которой без включения в рацион каких-либо иных продуктов, человек способен прожить длительное время. Таким образом, картофель — наиболее вероятный кандидат в спутники человеку в далекие космические рейсы. Учтите при этом, что 1 грамма семян картофеля вполне достаточно для того, чтобы вырастить 1,5—2 тысячи растений.
Распространение картофеля в Европе в свое время способствовало резкому увеличению народонаселения и отступлению цинги, прежде уносившей тысячи человеческих жизней.
А вот что может дать переработка центнера картофеля промышленности: 9—15 килограммов чистого спирта или 16—25 килограммов крахмала или 22— 31 килограмм картофельных хлопьев.
Промышленное использование основных и побочных продуктов переработки картофеля необыкновенно разнообразно. Стоит лишь напомнить о том широком применении, которое имеет спирт. Продукты крахмальной промышленности используются более чем в 700 производствах. Европейской кухне известно более 100 блюд из картофеля.
Куриный белок, как известно, считается наиболее полноценным для питания человека. Если питательную ценность куриного белка принять за 100, то белок пшеницы составит лишь 64, а белок картофеля — 85 единиц от питательности куриного белка.
Но и этим достоинства картофеля не исчерпываются. Он является важным лекарственным растением.
Сок сырого картофеля успешно используется в качестве лечебного средства против язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки.
Будучи лекарственным растением, картофель оказывается сам подвержен целому сонму заболеваний, среди которых особую угрозу представляют фитофтора и вирусные болезни. Вирусные болезни — основная причина вырождения картофеля, ведущего к резкому снижению урожая клубней (на 30—40 процентов и более).
Борьбу с вирусными болезнями ученые ведут давно. Разработаны индикаторный и серологический методы, позволяющие отбирать растения, не пораженные вирусами X, S и М. Свободные от этих вирусов растения размножают в специальных изолированных семеноводческих зонах и постоянно проверяют на зараженность.
Предполагалось, что освобождение картофеля от вирусов X, S и М будет способствовать быстрому оздоровлению семенного материала и, следовательно, повышению урожайности. Но оказалось, что освобождение картофеля от указанных вирусов открывает двери для заражения его другими, еще более вирулентными вирусами, определение которых сравнительно простыми индикаторным и серологическим методами невозможно.
Казалось, что картофелеводы попали в безвыходное положение. Вот в это время кое-кто и вспомнил о существовании простого и эффективного метода получения картофеля, практически свободного от любых вирусов.
Этот метод заключался в выращивании картофеля не из клубней, а из семян, образующихся в зеленых ягодах растений. Под руководством академика В. И. Эдельштейна на кафедре овощеводства Сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева была разработана методика выращивания картофеля дражированными семенами, что позволяло провести механизированный их посев сеялкой непосредственно в грунт.
Казалось бы, проблема решена, но не тут-то было. Дело в том, что любой сорт картофеля является гибридом, который не расщепляется, если его размножают вегетативным путем — клубнями. Если же сорт размножать семенами, то он в потомстве расщепляется на растения, внешне мало чем напоминающие исходный материнский сорт и, самое главное, в подавляющем большинстве уступающие последнему по продуктивности.
Выход оставался один — получение гибридных семян по способу, который используется при работе с кукурузой, а в последние годы и с пшеницей. У кукурузы для этого надо в течение 5—7 лет проводить самоопыление и таким путем получить линии, скрещивание которых и даст гибридные семена, пригодные для промышленного использования. Однако картофель и здесь придержал для селекционеров очередной «сюрприз». Дело в том, что он является тетраплоидом (полиплоидом) и, следовательно, в противоположность диплоидной кукурузе, обладает не двумя, а четырьмя наборами хромосом. Четыре и два — разница как будто невелика, а между тем она ставит картофелеводов по сравнению с кукурузоводами в очень невыгодное положение. Благодаря этой особенности для получения линий, пригодных для промышленного использования гетерозиса, картофелю требуется не 5—1 лет самоопыления, а примерно 15—20 лет. Но хуже всего то, что картофель «не желает» самоопыляться даже в течение «узаконенных» для кукурузы 5—7 поколений. Одного-двух лет самоопыления вполне достаточно, чтобы потомство большинства сортов картофеля вообще перестало давать ягоды от самоопыления.
Выход из создавшегося положения дала возможность проведения предварительной селекции на диплоидном уровне с использованием гаплоидов (дигаплоидов) культурного картофеля — растений с набором хромосом гаметы. Гаплоиды в небольшом количестве, как установила в 1939 году Е. В. Ивановская, возникают без оплодотворения в результате девственного развития яйцеклетки (партеногенеза) культурного картофеля при опылении его сортов пыльцой примитивных диплоидных видов картофеля (последние по сей день возделываются индейцами в Южной Америке).
Но получаемые таким путем гаплоиды имеют преимущественно стерильную пыльцу и не способны завязывать ягоды от самоопыления. Для придания им фертильности необходимо дополнительное скрещивание с одним из диких или примитивных диплоидных видов картофеля. В ФРГ профессором Россом для этой цели используется скрещивание гаплоидов с диким самофертильным видом веррукозум, а в Научно-исследовательском институте картофельного хозяйства — с примитивным культурным видом — пурехой. Привлечение в скрещивания с гаплоидами диких или примитивных диплоидных видов позволяет в сравнительно короткие сроки получить линии от гибридов и беккроссов, которые после перевода на тетраплоидный уровень методом колхицинирования могут быть использованы для оценки на комбинационную способность.
Создание с участием гаплоидов и диплоидных видов относительно гомозиготных тетраплоидных линий даст возможность, с одной стороны, использовать в производстве картофеля явление гетерозиса, а с другой — поможет решить важную проблему выращивания безвирусного картофеля.

Утраченный лен

огда-то К. А. Тимирязев говорил с кафедры: «...Кому не знакома яркая, сочная зелень, по которой еще издали можно узнать полосу, засеянную льном? Кто не видал вблизи его тонких стройных былинок с голубыми, слегка поникшими цветами? Кто не имел в руках гладких, блестящих, как бы отполированных семян?» Так он спрашивал своих слушателей в полной уверенности, что таких среди них не найдется. В наше время таковым несть числа. Во-первых, в связи со стремительным ростом населения городов и сокращением числа жителей сельской местности, во-вторых, в связи с концентрацией посевов льна в немногих областях. Изчез-ли посевы льна в Сибири и на Урале, славившихся большими урожаями, сократились посевы в Нечерноземье.
Ну что же в конце концов, если большинству из нас не суждено любоваться цветущими полями льна, то есть возможность пользоваться изделиями из него. Лен вдвое лучший термо- и влагорегулятор, чем хлопок и шелк. В жару в льняной одежде не жарко, в морозы — не холодно. Космонавты, отправляясь в орбитальные полеты, надевают льняное белье.
Однако современные льняные ткани нас не совсем устраивают. Стоит побывать на выставке старинных льняных изделий, и сразу же начинаются сравнения не в пользу нынешних. Нам невдомек, почему старинная продукция, созданная без единой окрашенной нитки, все же украшена благодаря перепадам тени и света изящными рисунками: ромашками, веткой рябины, васильками, петухами. Между тем секрет старинного рисунка до изумления прост. Нужно лишь отделать льняную пряжу не чем иным, как свиным нутряным салом. Благодаря этому нехитрому приему появляется шелковистый блеск, а на ткани удается изобразить хорошо просматриваемые рисунки. Правда, старинная технология вряд ли применима в текстильной промышленности, хотя и может быть взята «на вооружение» пряхами и рукодельницами художественных мастерских.
Кроме того, необходимо упомянуть, что в текстильной промышленности качество льноволокна оценивается номером. Чем выше номер, тем выше качество волокна. Например, Яковлевский льнокомбинат города Приволжска, который существует уже более столетия и в прошлом являлся обладателем множества наград с международных выставок, ныне работает на 14—18 номерах льна, а для выработки высококачественного батиста нужно иметь волокно номером порядка 150.
Решить «батистовую проблему» призваны прежде всего селекционеры, земледельцы, технологи и наука. Одно, пожалуй, нам уже не дано — получить льняную ткань, которую могли ткать шестьдесят столетий назад, ибо образцы льняной пелены из египетских саркофагов достигали совершенно фантастического девятитысячного номера (такую нить удается рассмотреть лишь под микроскопом). Видимо, наши далекие предки утратили не просто технологию изготовления пряжи, но и целый ботанический вид льна, из которого изготовлялось волшебное волокно (его и ныне можно, если не пощупать, то по крайнем мере посмотреть в музее).

Сейчас возделывается из более чем двухсот видов льна в основном один — лен культурный (Linum usitatissimum). Его выращивают почти повсеместно в умеренном поясе, реже — в тропиках. Стебли у него многочисленные с линейно-ланцетными листьями. Венчики могут быть самыми разнообразными: голубыми, синими, реже — белыми, розовыми или фиолетовыми. Цветки раскрываются с первыми лучами солнца и закрываются после полудня, после чего опадают (в сырую и дождливую погоду цветки не раскрываются совсем).
Вероятным предком культурного льна является лен узколистный. Его родина скорее всего Индия. Кстати, именно здесь 9000 лет тому назад и была изготовлена первая льняная ткань.
За 4—5 тысяч лет до нашей эры лен выращивали на волокно в Месопотамии, Ассирии, Египте, а у нас — в Колхиде и Ленкорани (Закавказье). Льняные одежды носила первоначально только знать. В льняные ткани в Египте со временем стали заворачивать и мумии (до этого для погребения использовали шерстяные бинты).
Паруса из льна впервые позволили без особого риска уходить в далекие плавания финикянам, а за ними — грекам и римлянам.
Обнаруженные в погребениях остатки льняного волокна в России отнесены археологами к VI веку до нашей эры. Остатки льняной одежды обнаружены и в курганах X века. Англичанин Ричард Ченслер, посетивший Московию в XVI веке, писал: «К западу от Холмогор находится город Новгород, около которого растет прекрасный лен... Голландские купцы имеют в Новгороде свой складочный дом; очень много в Новгороде и кожи, равно как и в городе Пскове, в окрестностях которого великое изобилие льна».
Примечательно, что страна классического льна — Голландия до первой мировой войны не вела селекционной и семеноводческой работы со льном, предпочитая ввозить семена высококачественного льна-долгунца из России. Псковские и новгородские льны-долгунцы стали родоначальниками всех западноевропейских сортов льна.
Россия вывозила через Ригу и Пярну в Западную Европу семена и льняное волокно, а оттуда ввозила голландское полотно и французский батист, выработанные из русского льна. Ратуя в петровские времена за экспорт не сырья, а собственных льняных изделий, Иван Посошков в «Книге о скудности и богатстве» писал: «Я чаю, что мочно нам на всю Европу полотен наготовить, и перед нынешнею ценою гораздо уступнее продавать им мочно; чем им от наших материалов богатиться, то лучше нам россиянам от своих вещей питаться и богатиться».
Действительно, русские фабрики перерабатывали в то время менее пятой части отечественного сырья. Только в 1895 году Россия вывезла в Западную Европу 13782 пуда льняного волокна и 26124 тысячи пудов семян. Как ни удивительно, Россия, снабжавшая всю Европу семенами льна-долгунца, до революции не вела ни селекции, ни семеноводства этой культуры.
За рубеж шли льносемена из Новгорода, Пскова и Петрограда («псковские льны»). Для удовлетворения внутренних потребностей использовались также семена брагинского, вятско-вотского, сарапульского и осинского льнов из мест, считавшихся районами «естественной» селекции. «Естественной» селекции льна здесь благоприятствовало главным образом применение с давних времен околачивания верхушек снопов, благодаря чему на посев шли семена только наиболее высокорослых растений.
В настоящее время во Всесоюзном научно-исследовательском институте растениеводства имени Н. И. Вавилова сосредоточена обширная коллекция льна, используемая селекционерами нашей страны. Скрещиванием географически отдаленных форм получены высокопродуктивные гибриды с длиной стебля до 145 сантиметров и более. Выделен генофонд высокоустойчивых к наиболее распространенным и вредоносным болезням образцов и получена коллекция ценных мутантов.
Однако ни у нас, ни за рубежом не исследована в достаточной мере комбинационная способность гибридов, получаемых с участием диких видов. Дикие виды льна постепенно исчезают из традиционных мест обитания. В СССР в охране нуждается, например, такой вид, как сельджукский лен, или вуш (L. seljukorum), имеющий неоценимое значение для селекции будущих солеустойчивых сортов.
Сельджукский лен — уникальный вид, имеющий очень ограниченный ареал, У нас он обнаружен лишь на засоленном болоте под поселком Арарат (Армянская ССР) на высоте 850 метров над уровнем моря.

До того как появилась бумага

глубокой древности из зыбких топей дельты Нила поднимались заросли нильского тростника — папируса (Cyperus papyrus L.). В гробницах египетских вельмож начала III тысячелетия до нашей эры обнаружены их изображения в лодках из папируса, скользящих среди зарослей папируса. В египетских памятниках папирус олицетворял Нижний Египет, так же как лотос — Верхний.
Папирус был самым характерным растением для нильского пейзажа Нижнего Египта. Описание папируса и его использования у египтян оставил Феофраст в своей «Истории растений». «Папирус растет в Ниле, у не очень глубокой воды, но там, где она достигает двух локтей (0,92 метра) или даже менее. Корень его равен толщине руки мужчины, длина же — выше 10 локтей. Выдается растение над землей, пустив по сторонам в ил тонкие и многочисленные корни, вверх же так называемый папирус. Треугольной формы сечения, величиной в четыре локтя, имеющий на вершине крону без всяких плодов. Они (жители Египта — Ю. Л.) используют папирус для многих целей, корни же сушат вместо дерева не только для топлива, но и как материал для различных поделок, ибо это растение дает много хорошей древесины. Сам же папирус используется различным образом. Делают из него и суда, а из библа (сердцевины стебля. — Ю. Л.) плетут паруса, циновки, некоторые ткани для одежды, одеяла, канаты и многое другое. Самое же замечательное, что из него изготовляют, — это книги. Растение это служит также весьма существенным предметом питания. Все в этой стране жуют папирус и в сыром и в жареном, а также печеном виде, высасывая сок и выплевывая жвачку... Растет оно и в Сирии вокруг озера, где растет благовонный тростник. Там Антигон использовал его как материал для корабельных канатов...»!

Египтяне эксплуатировали не только дикорастущие заросли, но и создавали плантации в «полукультуре», за которыми тщательно ухаживали, следя, чтобы каналы, пересекающие плантацию в продольном и поперечном направлении, были всегда доступны для плавания на лодках и ухода за тростником.
Из Египта папирус поставляли в страны Средиземноморья, обменивая его, например, на корабельный лес. Как показало время, папирус, обладая исключительной прочностью, может сохраняться тысячелетиями. Отмечая эту особенность, папиролог Вильгельм Шубарт писал: «Мне приходилось держать в руках иератический свиток, которому было более трех тысяч лет, но он сохранял мягкость и упругость как шелк-сырец — настолько, что его свободно можно было сворачивать и разворачивать».
Отрывочные сведения об изготовлении папируса даны Плинием. Из его записок понятно, что папирус (харта) изготовлялся из нескольких тонких слоев, накладываемых перпендикулярно один на другой. Затем харта прессовалась, отбивалась молотом, промазывалась клеем, растягивалась и вновь выравнивалась молотом.
Клей изготовляли из крупчатой муки и горячей воды с небольшим добавлением уксуса или прокисшего хлебного мякиша с кипящей водой, протираемого сквозь сито. Процесс завершался сушкой, шлифовкой и окончательной полировкой.
В зависимости от качества харта подразделялась на несколько сортов: иератика (использовалась только для священных религиозных сочинений), фанниана, амфитеатрика, саитика, эмпоритика (оберточная харта) и др. Центром производства харты до поздней античности была Александрия. Производство папируса продержалось вплоть до XII века.
Папирус рос только в тихих или стоячих водах (затонах, бухтах, болотах, близ берегов рек). Подводная часть у него белая, надземная — буро-зеленая. Молодые корневища мягкие, сочные, с ароматным запахом и нежным приятным вкусом (позднее они деревенеют).
Корневища и измельченная подводная часть шли в пищу в жареном, вареном и сыром виде. Старые корневища поставляли топливо и материал для разных поделок. Кора стеблей шла на изготовление парусов, платья, сит; стебли — на постройку челноков. Ахилл Тациус сообщал, что челноки, как правило, местным населением строились на одного человека и легко могли быть перенесены на себе.
С развитием изготовления пергамента в Европе культура папируса прекратилась. Одновременно с хозяйственным освоением земель под зерновые почти исчезли дикорастущие заросли папируса. Остатки их пока обнаруживают на территории бывшего Верхнего Египта, как заносное растение папирус растет в окрестностях Сиракуз.
Папирус определенно нуждается в государственной охране. Ныне в Египте вновь есть плантации папируса. Институтом папируса восстановлена технология изготовления древних папирусов. Уже сейчас институт поставляет «натуральный» папирус многим музеям и научным учреждениям мира.

Растения-сахароносы

оины Александра Македонского во время индийского похода с удивлением взирали на индийских ребятишек, с завидным терпением и видимым удовольствием постоянно грызущих, жующих и сосущих стебли растения, напоминающего обыкновенный тростник. Попробовав последовать примеру детей, бородатые бойцы вновь изумились тростнику, дающему «мед» без пчел. А изумившись, пристрастились к необыкновенному растению. Этот тростник у ботаников со временем получил благозвучное название — сахарный тростник благородный (Saccharum officinarum L.)
Индия — родина сахарного сиропа, добываемого из сахарного тростника. Он производился здесь многие тысячелетия назад. Стебли тростника кипятили в воде, сироп очищали, снимая постепенно накипь, а затем уваривали. Со временем индийцы научились осаждать твердые кристаллы сахара, добавляя известковую воду. Конечно, этот продукт еще не был современным сахаром, так как содержал белки и другие вещества, придававшие сладости сероватый оттенок и горьковатый привкус. И все же малопривлекательный, на наш взгляд, продукт, не будучи сахаром, на древнеиндийском наречии — санскрите — уже назывался саркара или саккара. От этих слов и пошли названия сахара на многих языках мира: суккар — по-арабски, шакар — по-персидски и армянски, шекер — по-турецки, сукре — по-французски, шугар — по-английски, цукер — по-немецки, цукор — по-украински, сахар — по-русски.
Из Индии секрет производства саркара из сахарного тростника попал в начале нашей эры в Персию и Китай. В последней стране, помимо возделываемых в Индии видов сахарного благородного тростника и сахарного тростника Барбера, скоро обратили внимание на растущий здесь вид — сахарный тростник китайский (надо отметить, что он дико произрастал и в Индии).
После завоевания Персии (VII век) арабы завезли сахар в Европу. Впервые он появился здесь в аптеках в виде сиропов для лекарств, изготовляемых по рецептуре врача Эль-Рази (после смерти его стали называть великим Эль-Рази). Где-то на рубеже VIII — X веков была открыта технология рафинирования сахара. Где это произошло, когда и чья эта заслуга — потомству остается неизвестным.
В XIV — XV веках монопольное снабжение Западной Европы сахаром захватила Венеция. Эта монополия была нарушена после открытия в 1498 году морского пути в Индию.
Колумб во время своих путешествий завез сахарный тростник в Санто-Доминго (остров Гаити). Впрочем, некоторые исследователи утверждают, что сахарный тростник в Латинской Америке был известен и до Колумба.

В России тростниковый сахар появился в качестве заморского продукта в XII века. Его продавали в аптеках в упаковке, содержащей один золотник (не более 4 граммов), но по изрядной цене — по рублю (крупные по тем временам деньги). В начале XVIII века сахар из заморского сырца начали вырабатывать в Московском Кремле на небольшом заводике, названном сахарной палатой. Без особого успеха в России попытки введения в культуру сахарного тростника предпринимались неоднократно в XIV, XVIII и XIX веках, главным образом на Нижней Волге и в Закавказье, но он не смог конкурировать с сахарной свеклой.
Ныне сахарный тростник — единственное сырье для производства сахара в Африке и Океании (с Гавайями). Почти полностью из тростника вырабатывают сахар в Латинской Америке и почти половину сахара в США.
Производство тростникового сахара над свекловичным резко преобладает и в странах Азии (кроме СССР). Крупнейшим производителем тростникового сахара является Куба.
В настоящее время однолетняя на поливе культура сахарного тростника для производства отечественного рома ведется в СССР в Средней Азии (долина реки Вахш, близ Денау, Шаартуз и Курган-Тюбе). Тростник здесь высаживают черенками и стеблями, хранимыми зимой в закрытых траншеях и буртах. Убирают тростник в ноябре — декабре. Урожай до 600 центнеров с гектара и более.
Сахарный тростник — близкий родственник сорго и бамбука (в Индии и Китае получены его гибриды и с тем, и с другим родом) и не очень дальний сородич наших хлебных злаков — ржи, пшеницы и овса. Науке известны гибриды сахарного тростника с кукурузой. Сахарный благородный тростник легко дает фертильные гибриды с диким сахарным тростником (S. spontaneum), встречающимся даже в СССР вдоль реки Амударьи. Благодаря этим скрещиваниям получены клоны с высоким содержанием сахара, устойчивые к вирусам, головне и милдью.
В Западной Европе и Советском Союзе основным сырьем для промышленного получения сахара является сахарная свекла. Впрочем, некогда эта свекла была не столь «сахарной», чтобы носить это название. Титул «сахарная» присвоен свекле после многих десятилетий селекционной работы по увеличению содержания сахара в корнях.
История европейского сахара началась как будто бы с незначительного сообщения немецкого ученого Андрея Маркграфа, сделанного на заседании Берлинской академии наук в 1747 году. Доклад показался академикам скучноватым и не вызвал не только оживления в зале, но и просто заметного интереса.
Однако об этом сообщении вспомнили в конце XVIII века во время наполеоновских войн, когда английская блокада закрыла доступ в Европу тростниковому сахару. Немецкий химик Карл Архард организовал в 1799 году производство кристаллического сахара из свеклы в Силезии. Правда, завод был закрыт из-за нерентабельности сразу же после окончания блокады.
В 1798 году сахар из свеклы удалось извлечь московскому аптекарю И. Я. Биндгейму. Академик Т. Е. Ловиц о биндгеймовском сахаре отозвался весьма лестно: «Сахар сей, из белой свеклы сделанный, по внешнему виду совершенно походит на чистейший канарский сахар. Он имеет надлежащую доброту и ни в чем своими свойствами не уступает сахару из сахарного тростника приготовленному».
В 1801 году подполковник Я. С. Есипов сумел наработать на своем предприятии в селе Никольском Московской губернии первые пять пудов российского сахара, но выдержать конкуренции с привозным тростниковым сахаром не сумел. Более счастливым оказался (хотя и не без помощи того же Я. С. Есипова) отставной генерал-майор Егор Бланкельнагель, построивший в 1802 году в своем имении Алябьеве Тульской губернии второй в мире свеклосахарный завод.
Источником сахара у нас является сахарная свекла, возникшая как естественный гибрид от скрещивания приморской и листовых европейских форм. Ее относят к виду свекла обыкновенная, хотя временами и выделяют в обособленный вид.
Содержание сахара у современных сортов сахарной свеклы достигает 17—19 процентов, а у некоторых — 24 процентов (первый завод Архарда работал на свекле с сахаристостью не выше 6 процентов).
К эндемичным исчезающим видам свеклы, ныне вовлекаемым в селекцию, относятся три вида, обитающие исключительно на Канарских островах и на островах Зеленого мыса: Вебба, стелющаяся и чашевидная. Скрещиваниями с этими видами в ПНР достигнута высокая устойчивость сахарной свеклы к нематоде — страшнейшему бичу свекловодства.

Луговые и лесные овощи

наиболее древним из европейских овощей относятся лук и чеснок. Лук репчатый (Allium cepa) в культуре возделывался уже за 4000 лет до нашей эры. Из Афганистана — родина этого вида и культуры — лук проник в Переднюю Азию, из Персии — в Египет и Грецию, из Греции — в Рим. Чеснок — вероятный выходец из киргизских степей. Это столь же древняя культура, как и лук репчатый.
Изображения лука обнаружены в египетском погребении IV династии, а также в пирамиде V династии в Саккаре. Пучки лука найдены в саркофаге вместе с мумиями и во внутренних полостях мумий. Кроме лука репчатого и чеснока, египтяне знали и вид лука победного (A. victorialis), который они посвятили Изиде — богине плодородия, материнства, жизни и здоровья.
Лук и чеснок были излюбленными овощами древних евреев. В Египте лук репчатый почитался священным растением.
Древние греки знали несколько видов и сортов лука и чеснока и высоко ценили их как овощные и лекарственные растения. Древнегреческие врачи Гиппократ и Диоскорид использовали лук для составления различных лекарств. В Древнем Риме лук победный был признан средством, «очищающим желудок и кровь». Этот вид лука и чеснок входили в обязательный рацион легионеров, так как, по мнению римлян, кроме целебных свойств, обладали способностью придавать воинам силу и мужество.

Император Нерон, считавший себя великим поэтом и певцом (современные искусствоведы утверждают, что не без основания), находил, что лук-порей (A. porrum) — превосходнейшее средство для сохранения голоса, и в определенные дни питался исключительно им, приправляя его оливковым маслом.
Как лекарственное средство в средние века лук настолько высоко ценили сарацины, что в 1250 году восемь луковиц охотно брали в качестве выкупа за каждого пленного француза.
В Индии лук издревле считают стимулирующим, мочегонным и отхаркивающим средством; применяют также при катарах и болезнях ушей. Туземцы острова Бали (Индонезия) в качестве наиболее радикального лекарства при катаре используют горячие размолотые угли, смешанные с нарезанным луком, анисовым маслом, солью и листьями и корой дерева дадап.
В России знаменитый ростовский лук, выращиваемый на пойменных землях озера Неро (ныне Ростовский район Ярославской области), славился уже в VIII веке. Летопись XVII века сообщает, что ростовчане «пашут лук и чеснок, кормятся от огорода».
О распространении и потреблении лука в России свидетельствуют и старинные пословицы: «Голь голью, а луковка во щи есть»; «В нашем краю словно в раю: рябины да луку не приешь». Хорошо на Руси знали целебные свойства лука: «Лук от семи недуг»; «Лук да баня все правят»; «Кто сеет лук, тот избавится от мук». На тяжелых физических работах грузчики и бурлаки сознательно исключали из завтрака и обеда мясо, заменяя его луком и ржаным хлебом, заметив, что лук придает силы и выносливость.
В годы войны бойцов-дистрофиков, вырвавшихся из окружения, удавалось спасать только в том случае, если их сутки держали целиком на луковой диете (перетертая зеленая кашица из лука, сдобренная сметаной). Лишь после такой диеты крайне истощенные голодом люди могли без опасности для жизни перейти на нормальную пищу.
Всего науке известно свыше 400 видов лука и чеснока, распространенных в Северном полушарии. В СССР около 230 видов, произрастающих преимущественно в Средней Азии, на Кавказе, в Сибири, меньше — в европейской части и на Дальнем Востоке.
Лук победный (более известен под названием черемша) собирают в Сибири и на Дальнем Востоке для засолки впрок, им приправляют пищу и в изобилии едят в сыром и вареном виде. Это одно из лучших противоцинготных средств.
Ряд видов лука подлежит строгой охране ввиду исчезновения. В Красную книгу занесены виды лука алтайский (синонимы: каменный, татарка, дикий батун), дерновинный, Евгения, крупный, мелколуковичный, змеелистный, пскемский (по-таджикски пиези-кухи), низкий, Регеля, Сергея, стебельчатый (по-таджикски пиези-анзур), Траутфеттера, медвежий (черемша) и Вавилова.
Лук медвежий (A. ursinum), известный также под названием черемши, — многолетнее растение, распространенное в южных и западных областях европейской части СССР и на Кавказе. Относится к луговым лукам. Ценнейшее пищевое растение, к сожалению, усердно истребляемое по всему ареалу.
Это холодостойкое и влаголюбивое растение с трехгранным стеблем и белыми цветками, собранными в полушаровидный зонтик. Листьев всего два. Высота 15—60 сантиметров. Вид содержит эфирное масло урзалин, используемое в медицине для лечения гнойных ран, трофических язв, пролежней и как средство, регулирующее деятельность желудка. На основе медвежьего лука получен препарат урзалл, применяемый для лечения трихомонадных кольпитов (действует более активно, чем осарсол и сулема). Иногда его препараты удается эффективно применять, когда не действуют или противопоказаны пенициллин и грамицидин. На Северном Кавказе этот лук — народное средство при острых кишечных заболеваниях. Сырой лук едят при атеросклерозе и глистах. Содержание аскорбиновой кислоты в медвежьем луке невелико: до 7,7 мг% у дикорастущего лука и порядка 2,7 мг% в культуре. Вид сохраняется в ряде заповедников Прибалтики и Белоруссии.
Лук алтайский встречается в горной Сибири, Тарбагатае, Джунгарском Алатау. Ценнейший для селекции вид съедобного лука, запасы которого сильно сократились из-за заготовок впрок местным населением и освоением территорий. Заповедные участки намечено создать в Забайкалье, Джунгарском Алатау и на Алтае.
Узким эндемиком Южного Алтая является лук низинный; его удалось найти лишь однажды.
В Средней Азии и Казахстане эндемичны виды луков дерновинного, Евгения, пскемского, стебельчатого, Суворова, Траутфеттера и Вавилова. Из них для селекции представляют интерес виды лука дерновинного, пскемского, стебельчатого и Вавилова. Лук Траутфеттера — наиболее декоративный из среднеазиатских гигантских луков. Характеризуется красно-фиолетовыми цветками, блестяще-кожистыми к концу цветения. Требует осторожного введения в культуру ботаническими садами для создания фонда и снабжения семенами цветоводов-любителей. В Таркитау (Дагестан) намечена организация заповедника, где может быть сохранен декоративный вид лука крупного. В Даурии охране подлежит интересный для селекции лук мелколуковичный.
Из зарубежных луков необходимо введение в культуру чеснока китайского (A. chinense), возделываемого ограниченно в Китае, Монголии, Японии и Индии.
В Китае этот вид ценится выше лука-батуна. Он напоминает мелкий порей, но с очень резким запахом. В китайской медицине этот лук — сердечное и кровеостанавливающее средство, а также противоядие от укусов змей, собак и насекомых.
Все виды лука и чеснока являются источником фитонцидов — губителей микробов. Фитонциды луков убивают дизентерийную, дифтерийную и туберкулезные палочки, стрептококки и стафилококки. Но, как выражаются биологи и медики, лишь in vitro, то есть в стекле — элементарных пробирках и чашках Петри. Непреодолимым, казалось бы, препятствием для использования лечебных свойств фитонцидов стала их нестойкость и утрата при поступлении в организм через желудочно-кишечный тракт.
И все-таки выход был найден. Сконструированные аппараты позволяют вводить фитонциды непосредственно в легкие. А это значит, что можно бороться с микробами непосредственно в «сфере их деятельности», например при туберкулезе. Правда, это лишь первые осторожные опыты. Приведение фитонцидов в непосредственное соприкосновение с возбудителями болезней, полагают, позволит подавить чуму, холеру и другие болезни.
Из других интересных овощных растений, имеющих представителей в дикой флоре, нуждающихся в охране, можно назвать ревень (Rheum), у которого насчитывают от 30 до 49 видов. Широкой известностью в Западной Европе и Северной Америке пользуются возделываемые ревени волнистый, компактный (плотный) и черноморской (черенковый). Это крупные многолетние растения с цветоносными стеблями, достигающими 1,5—2 метров. Огромные листья образуют могучую розетку. В пищу употребляют мясистые сочные черешки листьев, обладающие приятным кисловатым вкусом. Их едят в свежем виде, готовят напитки, вино, компот, кисель, джем, варенье, цукаты и мармелад. Содержание аскорбиновой кислоты в черешках достигает 30 мг%. Корни и корневища ревеня — слабительное средство.
Размножают растение семенами, рассадой и делением корней. Семена высевают на глубину 2—2,5 сантиметра лентами с расстоянием 20—25 сантиметров между лентами и 50 сантиметров между рядами. При посадке рассады из семян и корней на постоянное место (обязательно вне севооборота) площадь питания колеблется от 0,8×0,8 до 1×1 метр. Урожай собирают на 2—3-й год после посадки на постоянное место. Черенки при уборке выламывают, обрезают или скашивают. Урожай со второго года жизни составляет 50—80 центнеров с гектара и повышается к 6— 7-му году до 250—300 центнеров с гектара, после чего падает. Зимой растения удается выгонять в теплице. К очень важным в медицине растениям отнесен ревень тангутский. Как слабительное средство ревень (да хуан) применяли в Китае за 2000 лет до нашей эры. В этих же целях использовали ревень (правда, не тангутский, а аптечный) в Древней Персии и Древней Греции. Через арабских врачей ревень стал известен в Испании и Португалии. Его описал Марко Поло (XIII век).
Россия покупала ревень в Китае в конце XVII — начале XVIII веков. В XVIII веке ревень с прибылью выращивали в Сибири для экспорта в Западную Европу, но затем его культура здесь была прекращена в связи с повсеместным ее развитием в Европе.
В 1871 году русский путешественник Н. М. Пржевальский обнаружил очень интересную форму ревеня на лесистых склонах Тетунгских гор в окрестностях Куконора (Центральный Китай). Семена этой формы он передал в Петроградский Ботанический сад Императора Петра Великого, откуда ревень распространился по всей Европе. Вид по месту его сбора был назван тангутским и оказался в лекарственном отношении лучшим среди ранее известных в Европе видов ревеня. Интродукция Пржевальского дала исходный материал для культуры ревеня и в ряде областей России.
Ревень тангутский в СССР размножают семенами (междурядья 60—80 сантиметров, норма посева 8 килограммов на гектар) или квадратно-гнездовым способом (70×70 сантиметров, норма посева 6 килограммов на гектар). Корни убирают плугом без отвалов в августе на 3—4-й год жизни растений. Урожай сухого сырья колеблется от 20 до 40 центнеров с гектара.
Из дикорастущих видов ревеня в СССР охране подлежат ревень алтайский и смородинный (по-азербайджански — рэвэнд, по-армянски — хандзил, по-грузински — реванди).
Эндемик Алтая — ревень алтайский встречается уже редко. Растет он на скалах и каменистых склонах гор. На Алтае тем не менее он остается популярным пищевым и лекарственным растением. Необходима организация заказников.
Ревень смородинный — иранский вид, заходящий в Нахичеванскую АССР (Даррыдаг, Биченаг, близ Нахичевани). Почти полностью уничтожен местным населением, собирающим ранней весной молодые черешки листьев для пищевых целей, а корни — для лекарственных. Намечен запрет сбора и введение в культуру ботаническими садами Закавказья.
В Южной Франции к распространенным в культуре овощным растениям относятся каперсы (Capparis spinosa) — полукустарник с округлыми листьями, крупными белыми или бледно-розовыми цветками и стручковидными ягодами с красноватой мякотью. Лучшие сорта каперсов по доходности соперничают с виноградом. В пищу у каперсов употребляют нераскрывшиеся цветковые бутоны, молодые плоды и концы побегов (последние на соленья и маринады). Соленые и маринованные каперсы — приправа к супам, мясным и рыбным блюдам и соусам; придают пище приятный кисловатый вкус. На Кавказе ценят молодые веточки каперсов с бутонами. В Армении и Фергане в пищу употребляют спелые плоды.
К «бедным родственникам» пищевых каперсов отнесены каперсы Розанова — узкоэндемичный, очень редкий вид Южного Таджикистана (горы Актау, Аруктау), растущий на известняках и голых скалах. Это высокодекоративное растение, внесенное в Красную книгу. Нуждается в полной охране.
У многих народов земного шара в культуре разводят салат латук (Lactuca sativa). Его свежие листья богаты витаминами С, Е и каротином. Латекс из стеблей (лактуарий) — снотворное и наркотическое средство (притупляет ощущение боли). Этот салат имеет много разновидностей и сортов: листовой, срывной, кочанный, ромен, спаржевый, огородный.
В Сибири и на Дальнем Востоке в СССР дико произрастает латук индийский. В свежем и вареном виде его используют как овощное растение. В тропиках в листья заворачивают рыбу при ее приготовлении. Латук индийский относится к тонизирующим растениям — улучшает обмен веществ. В Индии на листьях латука откармливают шелкопряда.
В СССР охране подлежит и заслуживает введения в культуру латук Тахтаджяна — эндемик юга Армении. Обитает он на гипсоносных и глинистых склонах к юго-востоку от Еревана близ селений Зовашен, Чиман и в Даралагезе. Научный интерес представляет латук удивительный — узкоэндемичный реликтовый вид Таласского Алатау. Ныне этот вид отчасти охраняется благодаря заповеднику Аксу-Джабаглы.
Страстным пропагандистом лесных дикорастущих примул в качестве салатных растений является известный в Советском Союзе фармацевт и писатель Виктор Матвеевич Сало. Вот что он писал о примулах-первоцветах: «Как только весеннее солнце разбудит уснувшую землю и она быстро начнет одеваться в свой праздничный зеленый наряд, на лесных полянах, в светлых разреженных лесах появляются светло-зеленые морщинистые листья, чем-то напоминающие листья огородного салата. Действительно, нежные листочки можно употреблять в качестве салатной зелени. Лесной салат по вкусовым качествам, может быть, и не уступает огородному, но по некоторым пищевым достоинствам значительно его превосходит. Пожалуй, листья ни одного из известных растений не содержат столько витамина С, сколько его находится в первоцветах весны. Обычно в зеленых частях растений определяют не более 300 мг% витамина С, а в листьях первоцвета весеннего (Primula veris L.) — так называют растение, о котором идет речь, содержание витамина С достигает 700 мг%...».
От сбора примул на салат лучше воздержаться, а развести их в культуре. Но вот беда, лесные и горные примулы плохо растут или гибнут на грядках, несмотря на самый тщательный уход. Зато их гибриды развиваются прекрасно, хорошо цветут и могут произрастать здесь многие годы. Этим и пользуются садоводы при создании сортов. Многие дикорастущие примулы являются естественными гибридами. Они часто встречаются на горных лугах, например, на высоких Альпах Тироля.
В Европе честь введения примул в культуру и интродукции их во многие страны принадлежит голландцу Вандердильфту. Исходным для селекции материалом послужило единственное растение, оказавшееся естественным межвидовым гибридом.
В Советском Союзе в охране, а может быть, и введении, если не в культуру, то в селекцию для повышения декоративных или пищевых достоинств нуждаются виды примул берингийская (Чукотка и остров Св. Лаврентия), дарьяльская (Дарьял, Ларе, Натлисмцемели близ Казбеги в Грузии), Евгения (Киргизия), извилистая (Таджикистан), геранелистная (Средняя Азия), Юлии (Кавказ), Комарова (г. Гагра), баданолистная (Аджария), мелкая (Карпаты), Минквиц (Киргизия, Южный Казахстан) и почколистная (Кавказ).

Содержание

Слово к читателю ......................................... 5

Исчезающие пшеницы ................................. 7

Заморский пришелец .................................. 13

Утраченный лен .......................................... 26

До того как появилась бумага .................. 31

Растения-сахароносы ................................. 34

Луговые и лесные овощи ......................... 39

Растение, созидающее великанов ............... 49

Последняя среди первых ............................. 55

Возлюбленные Диониса .............................. 59

Поливитаминное растение .......................... 64

«Ягода» зимнего леса ................................... 68

Душистые растения ..................................... 72

Емшан ........................................................... 77

Противострессовые растения .................... 82

Маралий корень .......................................... 92

Сладкая трава .............................................. 96

Целебные яды растений ........................... 100

Тайна субстанции X ................................. 109

Растения, изменяющие вкус .................... 113

Радужные цветы ....................................... 118