К	1907000000-007	КБ-32-63-87		ББК 28.693.36
К	073(02)-88	КБ-32-63-87

ISBN 5-07-000048-9

Предисловие к советскому изданию

В конце сентября 1936 г. наше китобойное судно «Авангард», оставив за собой Анадырский залив, двигалось мимо побережья Корякии на траверзе устья реки Хатырки. Вдруг моряки увидели такое, чему трудно было поверить: над низменным берегом, словно прямо с земли, взлетали фонтаны. С риском сесть на мель китобоец приблизился к суше и увидел окруженную песчаным берегом обширную лагуну, которая соединялась с морем узким проливом. В самой лагуне плавали гигантские животные с пестрыми серыми спинами. Да, несомненно, это были серые киты, самые доверчивые из морских колоссов. Мы насчитали тогда около двадцати самок с детенышами и не подозревали, что перед нами находились жалкие остатки когда-то многочисленной популяции.
История серых китов, включенных в «Красные книги» СССР, РСФСР и МСОП (Международный союз охраны природы), очень поучительна: она демонстрирует успехи в охране фауны, которых можно достичь, если вовремя позаботиться о животных, находящихся на грани исчезновения. Запрет промысла в 1946 г. спас этих китов от неминуемой гибели: в 40-х годах нашего века их оставалось лишь несколько сотен, а к настоящему времени численность возросла до 16 тыс. Теперь они стали обычными животными в северной части Берингова моря, в Беринговом проливе и Чукотском море.
Но так случилось только с одной популяцией — с чукотско-калифорнийским стадом. Другая же популяция, мигрировавшая между побережьем Кореи и Охотским морем, испытала печальную судьбу: от многочисленных животных, порядка нескольких тысяч, которыми еще любовались у Охотского побережья Камчатки русские путешественники Степан Крашенинников в середине XVIII в., а спустя 100 лет — Карл Дитмар, ныне почти ничего не осталось.
Три столетия назад серые киты водились также в Северной Атлантике. Они встречались в мелких заливах у берегов Западной Европы и Северной Америки. Охота на них закончилась поголовным истреблением, теперь от этих китов сохранились лишь занесенные песком полуископаемые остатки.
Ни один из видов существующих китов не отваживается купаться в зоне прибоя или спокойно обсыхать на отмелях, как это делают серые киты. Недаром их называют живыми ископаемыми; у них сохранились признаки далеких предков — выходцев с суши: многочисленные волоски на морде, раздельные шейные позвонки и неодолимое пристрастие к берегам, мелким местам, пресноводным лагунам.
Нам пришлось участвовать (еще до запрета промысла) при разделке 54 серых китов на палубе китобойной матки «Алеут» в 1934 г. в Беринговом проливе и Чукотском море. Содержимое вскрытых желудков у них резко отличалось от пищи других китов: в пище господствовали донные рачки-бокоплавы, но попадались и многощетинковые бентосные черви, даже гидроидный полип, а у некоторых находилось, кроме того, по нескольку ведер гальки и листьев морских водорослей. Все это доказывает, что в поисках пищи им приходится рыться в морском дне, оставляя там большие копки, и процеживать илистые массы через свой грубый цедильный аппарат. Очевидно, им свойственны два способа питания — вскапывание или зачерпывание осадка со дна водоема и «подметание» мягкого грунта с засасыванием донных организмов (бентоса).

Прибытие Гиги в океанариум «Си уорлд». Фото U. S. Navy

Мы уже многое знаем о содержании дельфинов, начатом с 1938 г. в искусственных бассейнах, но в отношении усатых китов почти ничего не было известно. Содержание кита в неволе уже само по себе было грандиозным достижением, так как киты проводят свою жизнь под поверхностью моря, лишь одну сотую часть жизни они дышат — выставляются на воздух. Когда у такого скрытного животного, как кит, оказался просматриваемым каждый шаг, это принесло огромное количество новых сведений, расширивших научные знания о морских гигантах. За четыре года до описываемых событий несколько раз пробовали содержать сосунков серых китов в океанариуме г. Сан-Диего, но даже наиболее удачная попытка длилась лишь 45 дней и была малоинформативной. Еще раньше, в 1936— 1955 гг. трижды содержали от 2 до 12 недель небольших китов — малых полосатиков в огороженном морском бассейне г. Мито (Япония).
Вот и все, что было прежде.
В настоящей книге описан уникальный опыт содержания в американском океанариуме в Калифорнии, в г. Сан-Диего, на протяжении года детеныша серого кита. Все изложенное в книге достоверно, подтверждается научными публикациями в специальном выпуске журнала США Marine Fisheries Review (т. 36. — № 4), посвященном знаменательному событию. Организатор эксперимента — профессор Калифорнийского университета, доктор биологии Уильям Эванс, д'иректор Океанологического института, крупнейший специалист по морским млекопитающим — приступил к их изучению с начала 70-х годов, написал много книг и специальных статей по китообразным. Он неоднократно бывал в Советском Союзе и выступал с научными сообщениями о своих исследованиях. Другой автор — Элеонора Корр — детская писательница, активный деятель в области охраны живой природы и окружающей среды.
Авторы живо и точно, с тонким знанием дела повествуют о замечательном зарубежном опыте. Опыт все же был прерван, так как весьма быстрый рост китенка, к концу годичного пребывания в неволе поедавшего по 900 кг корма в сутки, порождал большие трудности; это и привело к решению выпустить кита на свободу, снабдив его радиопередатчиком.
Уильям Эванс утверждает, что за период проведения опыта и время, истекшее после эксперимента, информации по поведению, экологии и физиологии серых китов было получено больше, чем за предыдущие 50 лет изучения этого вида.
Советский читатель получит увлекательное повествование о первом длительном содержании в современном океанариуме морского гиганта, для изучения которого применили новые методы исследования, совершенную технику и продолжили постижение тайн даже после возвращения его в родную стихию.
Все настойчивее стучится в дверь идея об одомашнивании дельфинов. Уже выявлен первый кандидат для доместикации: это афалина — тот самый вид, к которому принадлежал Шустрик и который столь дружелюбно сосуществовал с Гиги. Склонность серых китов собираться для размножения в мелководных лагунах — неоценимое качество, которое в будущем может быть разумно использовано людьми как основа для развития зоокультуры этого млекопитающего. Гиги — это еще один аргумент в пользу такой идеи.
Опыт длительного содержания в неволе детеныша серого кита вселяет уверенность, что решение подобной проблемы посильно человеку, что некоторые виды морских животных в будущем пополнят список домашних и будут помогать нам в освоении богатств океана.
Тому, кто из читателей пожелает подробнее познакомиться с серым китом, можно порекомендовать недавно вышедшую на английском языке полную монографию об этом виде, составленную 38 авторами, в числе которых были 5 советских ученых, 6 канадских, 25 американских, один японский и один мексиканский. Монография называется The Gray Whale Eschrichtius robustus (M. L. Jones, S. L. Swartz and J. S. Leatherwood, eds. Academic Press, Orlando, Florida. XXIV + 600 pp. 1984).

Доктор биологических наук, профессор
А. Г. ТОМИЛИН

Посвящается Гиги и будущим
поколениям серых китов.

Зачем ловить китенка ?

В этой книжке рассказывается об уникальной судьбе китовой самки по имени Гиги: пойманная детенышем в океане, она прожила год в неволе, где была объектом научных исследований, после чего благополучно вернулась к своим сородичам. Подобный эксперимент в мировой практике проводился впервые. Когда в 1970 г. сотрудники океанологического центра «Си уорлд» в Калифорнии объявили о проекте отлова юной самки серого кита, сообщение вызвало бурю протестов. Одни утверждали, что отнимать у матери дитя жестоко; другие опасались, что китенок либо погибнет в неволе, либо не сумеет потом выжить в оке-не, получив воспитание в искусственной среде.
Тем не менее, несмотря на все возражения, ученые решили осуществить эксперимент: изучение здоровой особи в океанариуме, рассуждали они, даст такую ценную информацию, что она с лихвой окупит потенциальный риск. Человек уже добыл сотни тысяч китов ради того, чтобы получить от них жир, мясо и другие побочные продукты, почему же не поймать еще одного — на сей раз ради блага самих животных? По мысли инициаторов, проект должен был привлечь внимание общественности к проблемам экологии китов, расширить наши представления о них и тем самым способствовать в будущем гармоничному сосуществованию серых китов с человеком.
Правительства Мексики и Соединенных Штатов выдали разрешение на отлов одной самки серого кита с целью «обеспечить специалистов информацией, необходимой для защиты и сохранения вида, находящегося под угрозой исчезновения».
К настоящему времени наука накопила о китах уже немало сведений. Однако они ограничивались наблюдениями в море и исследованиями на мертвых животных, добытых китобоями или погибших от болезней.
Между тем ученым требовались точные данные о таких аспектах жизнедеятельности серого кита, как объем поглощаемой пищи, способ питания, скорость роста, состав крови, частота дыхания, способность генерировать звуки и виды паразитируемых на его теле организмов.
Но вернемся к тому, что было известно. Древнейшие ископаемые остатки китов относятся к эоценовому периоду, т. е. насчитывают около 60 млн. лет. Уже тогда контурами тела животные мало чем отличались от нынешних китов. История их перехода от наземного образа жизни к морскому полна белых пятен. Эта эволюция прослеживается лишь по отдельным деталям их морфологии: рудиментарным остаткам костей задних конечностей и тазового пояса, осязательным волоскам на голове и морде, а также зачаткам зубов в деснах под пластинами китового уса.
Процесс адаптации к жизни в океане протекал медленно, однако в конечном итоге киты стали властелинами этой нелегкой среды. Чтобы лучше держаться на воде, они сильно увеличились в размерах за счет мощного слоя подкожного сала; их губчатый скелет также пропитан жиром, способствующим плавучести. Костяк служит скорее арматурой для крупных мышц, а не опорой для тела, как у наземных млекопитающих.
Все киты относятся к отряду китообразных (Cetacea), куда входят не только крупные, но и мелкие животные, такие, как дельфины. Китообразные обитают в море и внешне похожи на рыб; у них имеется горизонтальный хвост, заканчивающийся мощными лопастями, напоминающими крылья гигантской бабочки, грудные веслообразные плавники, крупный мозг, сложного строения желудок сродни коровьему* и два соска на брюхе. Задних конечностей нет. Подобно остальным млекопитающим, они теплокровные, дышат воздухом, рожают детенышей и вскармливают их молоком.

* Комментарии научного редактора смотри в конце книги.

В ходе эволюции образовались два подотряда китов: зубатые (Odontoceti) и усатые (Mysticeti). Последнее наименование происходит от греческого mysta, означающего «усы», и указывает на наличие бахромчатых роговых пластин, свисающих с верхней челюсти.
Серый кит — один из четырнадцати** разновидностей ныне существующих Mysticeti — усатых китов. Самый маленький из них, карликовый гладкий кит, имеет длину тела 4,5 м. Самый большой, синий кит — крупнейшее животное из всех когда-либо обитавших на земном шаре: длина его тела от 18 до 30 м, а общая масса доходит до 125 т, т. е. столько, сколько весят вместе 1 500 человек.
Серый кит — Eschrichtius robustus, часто именуемый калифорнийским, является наиболее примитивным видом усатых китов, единственным, кому удалось выжить из всего семейства, насчитывавшего множество предков. Тот факт, что серые киты кормятся, спариваются и рождают детенышей возле берега, указывает на то, что они не полностью утратили связь с сушей.
Длина тела серого кита составляет от 10,7 до 13,7 м*, масса — от 24 до 37 т; у него крупная широкая голова, сужающаяся к морде. На вершине головы находится парное дыхательное отверстие (ноздри). Загибающийся книзу рот делит голову пополам. На теле имеются два уплощенных грудных плавника, в задней части спины — небольшой низкий горб и девять—четырнадцать расположенных за ним шишковидных выступов, а на горле — две—четыре борозды-складки. Спинной плавник отсутствует. Два ушных отверстия диаметром с грифельный карандаш расположены позади глаз. Кожа почти черная, с множеством светлых пятен**. Цикл размножения — двухлетний, самка рожает одного детеныша, вынашивая его около двенадцати месяцев.
Полная классификационная характеристика серого кита выглядит следующим образом: мир — животных; тип — хордовых; подтип — позвоночных; отряд — китообразных; подотряд — усатых китов; семейство — Eschrichtiidae; род — Eschrichtius; вид — Eschrichtius robustus.
Его научные названия звучали по-разному в зависимости от эпохи: Eschrichtius glaucus, E. gibbosus, Е. robustus. Наименование рода — Eschrichtius — этому морскому млекопитающему дал палеонтолог Лилльеборг в честь датского ученого Эшрихта. Рыбаки в обиходе называли этих животных по-своему — «твердоголовые», «дьявольские рыбы», «серые спины» и т. д.
Большинство калифорнийских китов проводят лето на местах нагула в Арктике, в Чукотском и Беринговом морях. Там они жируют на планктоне, а с приближением суровой полярной зимы мигрируют в теплые лагуны полуострова Калифорния у побережья Мексики, где спариваются и рожают. Животные плывут так близко от калифорнийского берега, что их можно видеть невооруженным глазом. По этой причине о серых китах в Америке знают куда больше, чем о других видах. Их сезонные миграции выражены настолько четко, что специалисты в шутку советуют проверять по ним часы.
Эти факторы — постоянство миграционного маршрута, проходящего близ берегов, наличие достаточно обширной информации, накопленной об этом виде, а также рост популяции серых китов за последние годы — во многом определили выбор объекта эксперимента.
Историю Гиги следует начать с того момента, когда ее мать пустилась в далекий путь из Арктики к лагуне Скаммона, где детеныш появился на свет. Прослеживая приключения Гиги вплоть до момента, когда она, в свою очередь, отправится на север к своим сородичам, мы попытаемся описать драматические, смешные и волнующие эпизоды общения людей с представителем дикой природы.

Осенью 1970 г., когда сотрудники океанологического центра «Си уорлд» в Сан-Диего разрабатывали детальный план отлова китеныша,

Глава 1. Мать Гиги

стаи китов в Чукотском море беззаботно догуливали последние дни короткого арктического лета.
Многие самки в стаде были беременны, зачав прошлой зимой в тихих водах лагуны Скаммона. Одна из них вынашивала в своем массивном теле будущую Гиги.
Длинными днями двухмесячного лета в Заполярье можно увидеть серых, гладких и горбатых китов, косаток, белух, тюленей, моржей, гаг, тупиков, кайр, белых медведей и других редких животных и птиц. Воды студеных морей оглашает свист, бормотание и хрюканье животных, общающихся друг с другом, добывающих пищу или заявляющих права на территорию.
Но вот пришло время двигаться на юг. Ранняя осенняя луна заливала причудливым светом айсберги, когда самки, среди которых находилась и родительница Гиги, примкнули к разбросанному стаду серых китов, насчитывавшему не менее 14 тыс. голов. Неодолимая сила влекла их в путь по веками эволюционно отработанному маршруту.
Считается, что миграция китов связана с продолжительностью светового дня и интенсивностью радиации. Когда дни идут на убыль и запасы пищи сокращаются, животные направляются к лагунам Мексики. Когда дни прибавляются, они возвращаются на север к местам нагула. Некоторые серые киты проводят лето южнее Аляски, но основная часть популяции предпочитает Берингово и Чукотское моря. Антарктические киты плывут в поисках тепла на север, а их арктические собратья — серые, гладкие, горбатые — мигрируют на юг*. Судя по всему, обе популяции никогда не встречаются на экваторе.
Благодаря аэрофотосъемкам, наблюдениям с земли и кораблей, маршрут миграции калифорнийских китов известен довольно хорошо. Как правило, они следуют вдоль береговой линии, хотя матери и детеныши во время путешествия на север часто отплывают подальше в море. Каким образом киты находят дорогу, никто не знает. Возможно, они чувствуют колебания температуры и давления воды над подводными пиками и каньонами, запоминая эти ориентиры.

Карта миграций и полей нагула серых китов

Первыми в китовом караване плывут беременные самки, чтобы скорее попасть в теплые воды, поскольку детеныши, рожденные в беспокойном холодном открытом море, рискуют погибнуть. Добравшись до места, будущие матери найдут убежище в теплых заводях, где смогут доносить, а потом и обучить необходимым навыкам своих отпрысков.
Долгая, нередко тяжкая, а порой и опасная кочевка представляет естественную часть их жизненного цикла. И серые киты приступают к ней, что называется, в полной боевой готовности. Весь срок арктического лета, когда день длится круглые сутки, они жируют, объедаясь крохотными донными животными, являющимися частью огромной супообразной массы, из которой взвешенные в толще воды организмы относятся к планктону, а живущие на дне — к бентосу. Крохотные животные (зоопланктон) и растения (фитопланктон) составляют основу жизни в океане. Наблюдая за китами в естественной среде и изучая содержимое желудков мертвых особей, ученые установили, что серые киты предпочитают малюсеньких (размером 2,5 см) ракообразных, именуемых бокоплавами (Amphipods).
Планктон имеется во всех океанах, но особенно густой концентрации его слои достигают в арктическом и антарктическом регионах за счет обилия солнечного света и поднятия на поверхность глубинных вод, несущих питательные вещества со дна океана.
Рот серого кита оснащен гигантским фильтром из китового уса, действующим наподобие сита: процеживая сквозь него воду, кит задерживает на пластинах мелкие организмы. Подобный способ питания позволяет сэкономить массу энергии — пища в буквальном смысле сама идет в рот, так что нет никакой нужды гоняться за маленькими морскими животными и рыбами. В итоге перед долгим путешествием на юг киты оказываются в отличной форме — жирными и откормленными.

Серый кит перед погружением. Фото Ф. Вольфсонд

Мать Гиги вместе с остальными самками лениво паслась на океанских лугах, накапливая силы перед дальней дорогой. Длина тела зрелой самки достигает 12 м, а плотный жировой слой под упругой темно-серой кожей — 25 см. Жировое «пальто» в сочетании с легочным воздухом держит ее на поверхности. Жир — это еще и надежный энергетический запас как для самой самки, так и для плода. Позднее, когда появится детеныш, мать будет выкармливать китенка за счет жира, а также расходовать его на обратном пути в Арктику. Миграционный цикл займет у нее семь-восемь месяцев.
День и ночь мощная мускулатура вздымает и опускает хвостовой плавник, толкая тело кита вперед; оно скользит по холодному морю между непроглядными глубинами и мерцающей изборожденной волнами поверхностью. Животные движутся плавно и ритмично, избегая резких движений; впрочем, в них нет никакой необходимости. Иногда двое-трое китов сближаются и плывут часть пути компанией, но затем снова расходятся; обычно они держатся на расстоянии, позволяющем слышать фонтаны и подводные сигналы соседей.
Короткое время китов сопровождают аляскинские морские котики — самки и резвящаяся детвора, которые держат путь к проходящим южнее богатым рыбой течениям. Каждый год котики возвращаются к привычным лежбищам для спаривания и рождения потомства. Некоторые облюбовали для размножения остров Сан-Мигель напротив Санта-Барбары в Калифорнии*.
Караван обгоняет стаи горбатых китов, направляющихся к своим излюбленным брачным местам. Дружбы между представителями различных китовых семейств не получается, всего лишь шапочное знакомство. Горбатые киты движутся неторопливо, часто останавливаясь, чтобы развлечься: выпрыгивают из воды, размахивая длинными плавниками. Их низкие глухие стоны сменятся мелодичным пением, когда в декабре они доберутся до теплых вод в центральной части Тихого океана.
Оставив позади район капризных ветров и течений, серые киты приближаются к Алеутским островам, замыкающим Берингово море. Алеутский архипелаг состоит из семидесяти островов, вытянувшихся по дуге протяженностью 1740 км от полуострова Аляска в сторону Камчатки, отсекая северную часть Тихого океана (Берингово море). Климат на этих голых скалистых клочках суши суровый — холода, туманы, бури.
Яростные порывы шквалистого ветра, получившего название «вилли-во», налетают неожиданно, вздымая на стальной поверхности моря гороподобные волны, с грохотом обрушивающиеся на поверхность. Свирепые осенние штормы взбивают настолько плотную густую пену, что калифорнийским китам приходится приподнимать свои гигантские тела на метр и больше, чтобы сделать вдох.
Животные сбиваются в небольшие группы — сообща легче преодолевать стихию. Молодые беременные самки льнут к тем, кто постарше, в поисках защиты и ободрения. Слабые, больные и старые особи погибают. Океан выбрасывает их тела на каменистые берега на поживу хищникам и птицам.
Когда, наконец, из туч выглядывает солнце, освещая утихающее море, то кажется, что на поверхности качаются мертвые тела китов — головы и хвосты опущены, лишь шишковатые спины выставляются из воды. Однако, даже отдыхая, они тихонько движутся вперед. Примерно каждые пять минут киты приподнимают массивную, голову и прочищают дыхало, выбрасывая при этом вверх облачко конденсированного пара. Дыхала расположены высоко, чтобы уменьшить риск попадания воды при дыхании.
Восстановив силы за время короткого сна, киты с неутомимым упорством продолжают путь на юг*. Гладкие обтекаемые формы тела способствуют плавному скольжению, и за сутки животные проходят от 60 до 90 миль (1 морская миля=1,85 км).
Они огибают гигантские скопления бурых водорослей. Длинные, прицепившиеся ко дну стебли тянутся к поверхности, где переплетаются в плотный кружевной полог. В нем находят приют каланы. Пушистые детеныши каланов дремлют в колыбельках из морских водорослей или возятся друг с другом, а их мамаши ныряют за добычей. Все чувствуют себя спокойно. Каланы не страшатся океанских хищников — те избегают заплывать в «чащобу» коварной морской растительности. Самки-каланы, всплывая на поверхность, готовятся к трапезе, совершенно не обращая внимания на проплывающих мимо серых китов.
В небе кружат стаи наземных птиц. Периодически они улетают покормиться на берег, а белогрудые моевки, наоборот, покидают гнезда на утесах и отважно ныряют между китами за мелкой рыбешкой.
Серые кочевники подплывают к берегам канадской провинции Британская Колумбия. Вытянувшись длинной изломанной шеренгой, они следуют по своему фарватеру, проходящему на расстоянии от 5 до 32 км от берега, где глубины составляют 160—180 м.
Лидируют те, кого на юге ждут неотложные дела, — беременные самки и самки брачного возраста. За ними резво поспевают молодые киты. Дальше с большим отрывом в несколько миль неторопливо плывут взрослые. У канадских берегов к направляющимся на юг стаям присоединяются подростки, так и не добравшиеся до Берингова моря предыдущим летом во время миграции на север.
Самки чуть замедляют ход, попадая на участки перегруженной подводной трассы: высокая концентрация питательных веществ, выносимых речными стоками, способствует бурному развитию морской жизни. В прилегающих к устьям рек зонам вода настолько замутнена илом, песком и водорослями, что видимость резко падает до метра с небольшим.
Мы не знаем, каким образом этим массивным животным удается благополучно проходить сквозь густо населенные морской фауной районы. Очевидно, они воспринимают информацию из окружающей среды с помощью высокоразвитой слуховой системы, являющейся их основным органом чувств. Слух играет главенствующую роль как в общении китов друг с другом, так и в добывании пищи, ориентировании в темноте и мутной воде.
Зрение играет вторую по важности роль. Глаза у китовых маленькие, глубоко посаженные; веки имеются, однако ни бровей, ни ресниц нет. Плотная роговица защищает глаза от постоянного давления и трения воды. Устройство китового глаза позволяет животному улавливать под водой самый слабый свет. В целом зрение у них весьма хорошее, и, плавая в море, они довольно часто вскидывают над водой голову, чтобы «стрельнуть глазами» вокруг. Пока еще точно не известно, какую роль в сложной жизни китов играют обоняние, вкус и осязание.
Для ориентировки в океане и поисков пищи зубатые киты пользуются гидро- или эхолокацией: они испускают звуковые волны, которые, отражаясь от препятствий, возвращаются обратно. Киты улавливают эхо и, проанализировав его, определяют местонахождение косяков рыб и прочей потенциальной добычи; эта способность позволяет им также избегать столкновений с другими животными и ударов о скалы.

Стая косаток в Арктике — главных врагов серых китов. Фото U. S. Navy

Ко времени отлова Гиги еще не было доказательств наличия или отсутствия эхолокации у серых китов. У. Эванс перегородил вход в лагуну Скаммона алюминиевыми шестами, и плывшая с детенышем самка серого кита натолкнулась на них. Это могло означать, что калифорнийские киты лишены способности к гидролокации. Но в таком случае как же они находят скопления пищи на дне океана или в придонных слоях? Ученые надеялись, что наблюдения за экспериментальной особью в неволе и запись генерируемых ею звуков прольет свет на акустические способности животных этого вида.
От Арктики до лагуны Скаммона китам приходится пройти тернистый путь — помимо штормов и течений, их поджидает еще одна грозная опасность — косатки (Orcinus orca) — свои же собратья из другого подотряда — зубатых китов. Косатки, или, как их называют еще, киты-убийцы — крупнейшие на Земле хищники. Они плавают стаями и применяют групповую тактику охоты, не только атакуя китов, но и преследуя моржей, тюленей, кальмаров и косяки рыб.

Глаз серого кита. Фото U. S. Navy

При встрече с крупными китами косатки, как правило, нападают лишь на увечных, больных или совсем юных особей; тем не менее серые киты стараются не искушать судьбу. В схватке один на один загнанный в угол серый кит способен ранить косатку, но против стаи он беззащитен. Уловив сигнал о приближении хищников, калифорнийские киты ныряют вниз, почти к кромке черных подводных каньонов, тянущихся вдоль Тихоокеанского побережья Америки.
Интересно, что их плавучие тела почти без усилий погружаются в морские глубины, совсем не тратя на это кислород. Во время спуска у китов автоматически замедляется сердцебиение, а хранящийся в красновато-черных мышцах и тканях кислород быстро поступает к жизненно важным органам — сердцу и нервной системе.
Гладкие киты глубоко не ныряют и, если им ничего не грозит, не остаются под водой надолго. Что касается серых китов, то наблюдались случаи, когда они ныряли на глубину свыше 150 м и оставались под водой до 8 мин без видимого ущерба для организма. Есть виды китов, например карликовые кашалоты, которых смело можно отнести к категории ныряльщиков-чемпионов; они способны опуститься на глубины порядка 750 м и более*.

На пути к югу калифорнийских китов поджидают косатки. Фото U. S. Navy

Поскольку серые киты не в силах соперничать на дистанции с косатками (те куда лучшие пловцы), им приходится таиться на глубине*. Животные неподвижно застывают в темной пучине, где давление приближается к 3 т на квадратный фут (1 фут равен 0,3 м). Их тела отлично приспособлены к таким огромным нагрузкам: эластично прикрепленные к грудине ребра не повреждают легочную ткань, а тонкий слуховой механизм надежно изолирован.
Но вот неизбежно наступает момент, когда надо всплывать для вдоха. Энергичными толчками киты стремительно несутся к поверхности, выпускают мощный фонтан и набирают необходимый для организма запас кислорода.
Убедившись, что опасность миновала, животные возвращаются к своей обычной крейсерской скорости 4 узла (4 мили в час) — подобный темп вполне приличествует крупному морскому млекопитающему, не нуждающемуся в том, чтобы гоняться за пищей. Следующие несколько недель серые киты следуют вдоль побережья штатов Вашингтон и Орегон, нередко попадая здесь в густые туманы и штормовую волну. Рядом неясными тенями проплывают другие существа, каждая группа движется своей дорогой.

Завидев издалека трехметровые кучевидные фонтаны и взлетающие над водой хвостовые плавники, наблюдатели с борта судов сообщают

Глава 2.
Парад Моби Дика

жителям западного побережья Америки о начале «парада Моби Дика». Благодаря знаменитой книге Германа Мелвилла — волнующему рассказу об упорной погоне капитана Ахава за белым китом, нареченным Моби Диком, шествие китов получило такое название (хотя герой книги был не серый кит, а кашалот).

Горизонтальные плавники могучего хвоста при крутом заныривании выставляются из воды в виде бабочки. Фото У. Эванса

Сотни тысяч зрителей с восторгом наблюдают за длинной процессией. Они толпятся на берегу, выходят в море на малых и больших судах, резиновых шлюпках, поднимаются в воздух на самолетах, вертолетах и даже воздушных шарах. Вооруженные фотокамерами и сложной аппаратурой, научные работники неотступно следуют за стадом почти с тем же рвением, с каким это делали некогда китобои-гарпунеры.
Занимающаяся охраной серых китов Национальная служба морского рыболовства США разработала специальные правила поведения зрителей китового парада. Раздел, адресованный владельцам мелких судов, в частности, гласит: «Запрещается маневрировать вблизи китов, проплывать между ними, подходить к стае ближе чем на 50 метров; скорость надлежит регулировать в соответствии со скоростью движения китов».
Большинство зрителей ведут себя пристойно и стараются не потревожить животных, однако всегда находятся любители острых ощущений, норовящие — чаще всего по невежеству — нарушить запрет. Опытные киты знают, как избавиться от непрошенного визитера; при этом они используют различную тактику — то резко увеличат скорость, изменив ритм дыхания, то пойдут зигзагом, меняя под водой направление.
У любопытного зрителя есть лишь один ориентир — водоворот, оставляемый на поверхности могучим движением хвостового плавника. Но этот след показывает, где находился кит в момент погружения, а не где он вынырнет.
Чтобы сбить с толку преследователя, кит нередко прибегает к самому действенному способу: он выныривает на участке с гладкой поверхностью, ослепительно сверкающей на солнце. Яркие блики не дают возможности разглядеть фонтан, и погоня, как правило, на этом заканчивается.

Фонтан вблизи. Фото А. Лемберга

Беременные самки, особо заинтересованные в том, чтобы вовремя прибыть к месту назначения, движутся — не считая вынужденных задержек — в четком ритме. После каждого нырка следует выдох, при котором в воздух взлетает струя распыленных брызг. Сделав три-четыре неглубоких нырка и дав соответствующее число фонтанов, кит поднимает «бабочку» (хвост), с силой отталкивается и уходит на глубину. Всплывает он не раньше чем через пять минут. Дыхательные паузы зависят от «вида деятельности» и меняются в разных ситуациях — ни отдыхе, при спаривании, заплывах на дальние дистанции, кормлении или преследовании.
Ноздри, или наружные носовые отверстия кита, идеально приспособлены для морской жизни. Каждое дыхало снабжено клапаном — мощной мышцей, автоматически плотно закрывающей отверстия при нырянии. В обычном состоянии дыхало закрыто, и животное произвольным движением открывает его для вдоха. Смена воздуха у кита происходит за несколько секунд; кит выпускает его под таким давлением, что воздух успевает охладиться и сконденсироваться, поэтому фонтан и становится видимым. Дыхательная и пищеварительная системы кита разделены, так что вода из полости рта не может попасть в легкие (иначе бы он утонул).
У каждого вида свой фонтан, отличающийся размером и формой: серые киты дают струи, которые сливаются в закругленный вертикальный гейзер; у голубых китов фонтан грушевидный, у кашалотов взлетает под углом к поверхности, а у гладких китов принимает У-образную форму. У мелких животных, как, например, у морской свиньи, выпускаемая струйка почти не видна. В прошлом фонтан не раз подводил животных, помогая китобоям засечь добычу.
Южнее Сан-Франциско идущее от Аляски холодное Калифорнийское течение отклоняется на запад от маршрута миграции серых китов; температура воды повышается на два градуса, однако благодаря механизму терморегуляции животные не чувствуют перемены.
Чем дальше к югу, тем меньше речных наносов; вода становится настолько чистой, что киты легко ориентируются в лесу водорослей и другой морской растительности. Вдоль кромки этих зарослей патрулируют хищники, готовые наброситься на всякого, кто отважится покинуть защитную зону.
В прошлом веке бурые водоросли не раз оказывались ловушкой для игривых и любопытных молодых китов. Хитрые китобои маскировали свои баркасы, обвязывая их снаружи листьями папоротника; такая операция называлась водорослевой охотой.
В конце декабря киты сбиваются в тесные группки по двое, по трое. На протяжении трех недель, что они проходят мимо Пойнт-Ломы, ученые подсчитывают их численность с земли и воздуха с помощью различных приспособлений, как, например, винтовочный перископический прицел — в нем отчетливо виден турбулентный след, оставляемый каждым китом при нырянии.

Почти два века назад эта мирная лагуна была кровавой бойней. Фото Ф. Вольфсона

Затем киты огибают остров Сан-Мартин, возле которого пеликаны, калифорнийские морские львы и бакланы шумно ныряют за кальмарами и рыбой. Гневный рев морских львов-секачей, защищающих свою территорию, далеко разносится по воде, предупреждая возможные конфликты.
Примерно в трехстах милях южнее Сан-Диего серые киты убыстряют темп, приближаясь к песчаным барам (отмелям) у входа в лагуну Скаммона. Встречный ветер доносит знакомые вздохи самок, уже успевших прибыть и разродиться. Тесно прижавшись друг к другу — плавник к плавнику, — серые киты ждут у входа приливной волны, которая внесет их сквозь мелководный проем в лагуну, лучшее китовое пристанище на планете. Чувствуя приближение родов, беременные самки стремятся как можно скорей попасть в теплую, надежную заводь.
Тем временем в Сан-Диего ученые уточняли последние детали плана поимки юной самки серого кита. Научный руководитель проекта доктор биологии Дэйв Кении пришел к окончательному мнению, что самым безопасным инструментом отлова китеныша будет хвостовой аркан. Затем пленницу положат на холщевые носилки, погрузят на судно и доставят в океанариум Сан-Диего.
Два судна с опытными командами стояли наготове. Одно из них, «Марта-Джейн», промысловый бот для ловли меч-рыбы, имело длинный девятиметровый бушприт, похожий на те, что были у старинных китобойцев. К концу бушприта была прикреплена небольшая корзина из стальных трубок, откуда ловцу предстояло набросить на китеныша лассо. Другое, более крупное судно, «Маргарет Ф.», предназначалось для транспортировки объекта эксперимента в Сан-Диего.

Когда в одно прекрасное утро в начале 1971 г. прилив затопил песчаную мель, мать Гиги вместе с другими беременными самками дви-

Глава 3. Лагуна Скаммона

нулась по узкому извилистому входному каналу в лагуну. Благодаря пятнистой окраске ее тело почти не выделялось среди пенистых гребешков.

В лагуне Скаммона. Фото U. S. Navy

Лагуна Скаммона длиной 30 и шириной 11 миль легко вмещает две с лишним тысячи серых китов, прибывающих сюда каждую зиму. Остальные животные находят прибежище в других лагунах и бухтах западного побережья полуострова Калифорния.
В далеком прошлом предки нынешних самок проделывали тот же путь. Репродуктивный цикл серых китов начинался именно в те месяцы, когда животные собирались все вместе в надежно защищенных лагунах.
Но к середине XIX в. на калифорнийских берегах выросли многолюдные поселки и резко возрос спрос на продукты китового промысла — жир, мясо и ус. (Сейчас потребности в этих продуктах удовлетворяются иным способом.) Серых китов стали бить тысячами в периоды сезонных миграций.
В 1857 г. капитан парусника «Бостон» Чарльз Мел-вилл Скаммон, преследуя китовую стаю, вдруг увидел, как животные подошли к берегу и исчезли. Он двинулся за ними и обнаружил вход в китовое укрытие — лагуну Кроличий Глаз (ныне именуемую лагуной Скаммона). Внутри ему воочию открылась картина, которая могла лишь пригрезиться добытчику, — тысячи серых китов!
Загнанные в ловушку животные были перебиты. В дневнике Скаммон отметил, среди прочего, следующую особенность: «Имевшие детенышей сопротивлялись с особой силой; подобная воля к жизни выделяет их среди всех прочих китовых». Немалые потери понесли и китобои: оказавшиеся в безнадежной ситуации, животные опрокидывали лодки с людьми, убивавшими их самок, и сражались с такой отвагой, что добытчики прозвали их «дьявольскими рыбами». Капитан Скаммон твердо уверовал, что «серые киты — самые опасные из всех сородичей».
Девять лет Скаммон держал лагуну в секрете, наполнив за это время тысячи бочонков ворванью — китовым жиром. На десятый год его выследили лазутчики других судов, занятых тем же промыслом; убежище серых китов перестало быть тайной, и к нему устремились десятки судов. Скаммон (наконец-то!) осознал, что массовое уничтожение китов может привести к их исчезновению. Он писал: «Гигантские кости... белеют на кромке здешних серебряных вод. Подобную картину можно наблюдать вдоль всего изрезанного побережья от Сибири до Калифорнийского залива; если так пойдет и дальше, этих млекопитающих придется числить среди вымерших видов Тихого океана».
В 1868 г. норвежец Свенд Фойн изобрел гарпунную пушку: это орудие едва не сыграло роковую роль в судьбе серых китов. Гарпун, выпущенный из установленной на палубе судна пушки, нес пороховой заряд, который взрывался в теле кита. Из ноздрей животного вырывалось «печное пламя», и кит погибал в страшных мучениях. Новый промысловый метод быстро завоевал популярность, и уютная лагуна стала кровавым котлом.
К концу XIX в. немногие уцелевшие серые киты покинули давнее пристанище, превращенное в бойню. Годы спустя некоторые особи отважились по старой памяти вернуться туда, но добытчики не замедлили с ними расправиться. Наконец, в 1947 г., когда из всей исходной популяции, насчитывавшей более 20 тыс. голов, осталось всего несколько сотен. Международная китобойная комиссия запретила промысловую охоту на серых китов. Решение пришлось ко времени. Сейчас численность калифорнийских китов возросла почти до 16 тыс.
14 января 1972 г. президент Мексики объявил лагуну Скаммона и южную часть полуострова Калифорния заповедной зоной, где серые киты будут находиться под охраной государства. Введен свод жестких правил. Отныне на вход в зону надо получить специальное разрешение. Желающих полюбоваться на китов водят на экскурсии по туристским маршрутам в строго определенное время.
Лагуна практически не подвержена сезонным изменениям. Спокойная поверхность усеяна почти лишенными растительности островками, круглый год светит солнце. В январе по утрам на воде плавают — пока их не утащат чайки — гигантские, похожие на раскрытые зонтики плаценты только что родивших самок.
В лагуне всегда шум: хлопочут постоянные обитатели — дельфины, множество птиц, снуют маленькие рыболовные суденышки. Дважды в день баржи перевозят соль из тянущихся вдоль лагуны гигантских солеварен к судам, стоящим для загрузки у острова Седром. И конечно, появляются лодки или самолеты любителей понаблюдать за китами.
Чувствуя себя в полной безопасности, брачующиеся пары с наслаждением предаются любовным играм: устраивают хороводы, хлещут по воде могучими хвостами, выпрыгивают, сверкая на солнце мокрыми телами. Беременные самки, донашивающие в чреве полутонных отпрысков, старательно обходят стороной места бурных игрищ. А ведь годом раньше они сами с таким же рвением плескались в лагуне...
Будущие матери точно знают, куда следует плыть, и с грациозной ловкостью направляются к спрятанным между песчаными дюнами заводям, где ждут на отмелых местах своего часа. Лучшего «родильного дома» не найти.
Прежде чем на свет появится такой младенец, как Гиги, самка должна трижды проделать нелегкий путь: предыдущей зимой из Арктики в лагуну Скаммона для спаривания, затем обратно на север, к местам нагула, и снова на юг — для родов. В общей сложности за время репродуктивного цикла ей приходится проплыть почти 30 тыс. км!
Гиги дорого достанется матери...

Предисловие к советскому изданию 5
Зачем ловить китенка? 11
Глава 1. Мать Гиги 17
Глава 2. Парад Моби Дика 31
Глава 3. Лагуна Скаммона 39
Глава 4. Рождение Гиги 45
Глава 5. Поимка 55
Глава 6. Океанариум 61
Глава 7. Друзья 67
Глава 8. Речи Гиги 75
Глава 9. Гиги за едой 81
Глава 10. Дыхательные пробы 89
Глава 11. Путь к свободе 97
Глава 12. Вольная жизнь 111
Глава 13. Гиги? 117
Заключение 119
Словарь некоторых названий 120
Комментарии 125
Библиография 127

Предисловие к советскому изданию

Зачем ловить китенка ?

Оглавление