В древности люди, единственный разумный вид на планете Земля, верили, что их мир имеет форму диска, и «край света» подразумевался как нечто само собой разумеющееся. Когда выяснилось, что Земля имеет форму шара, понятие «край света» не исчезло. Оно просто стало обозначать нечто далёкое, не похожее на привычный мир. Пожалуй, из всех мест на Земле больше всего этому понятию соответствует Антарктида – самый южный материк планеты. Даже в эпоху неоцена она продолжает оставаться довольно суровым местом. И всё же здесь есть особая жизнь, не похожая на ту, что идёт на других материках.
Изменения флоры и фауны связаны, помимо всего прочего, ещё и с положением материка на поверхности планеты. И Антарктида отчётливее всего демонстрирует эту зависимость. В мезозойскую эру Антарктида была частью огромного южного суперконтинента Гондваны. После его раскола этот материк медленно дрейфовал к югу, и в кайнозое прочно занял место на Южном полюсе. Это во многом определило природу материка. Во время глобальных похолоданий постепенно начал формироваться ледяной покров, в конце кайнозоя полностью закрывший весь материк. Наземная жизнь в Антарктиде практически исчезла, за исключением горстки видов мелких клещей и насекомых, и нескольких видов трав и мхов. в некоторых частях материка было несколько более или менее обширных участков, лишённых ледяного покрова – так называемых «оазисов».
Во время неоценового потепления ледяной покров материка начал активно таять, и «оазисы» начали расширяться. Постепенно побережье Антарктиды начало освобождаться ото льда, и на освободившихся землях начала развиваться жизнь.
Ледники уничтожили исконную наземную фауну континента, и долгое время материк был заселён лишь выходцами из моря – пингвинами, чайками и тюленями. Во время климатических катаклизмов, сопровождавших смену голоцена неоценом, они все вымерли: слишком изменился характер морских течений, от которого зависит продуктивность моря. В последующую эпоху всё более и более расширяющиеся оазисы Антарктиды начали заселять вначале растения и насекомые, а затем птицы. И однажды был год, когда некоторые наземные птицы не улетели, а остались зимовать в Антарктиде и выжили. Но сколько неудач предшествовало этому событию? Никому не дано узнать…
Антарктида в эпоху неоцена по-прежнему осталась весьма трудным для выживания местом. Она лишь немного сместилась относительно своего положения эпохи кайнозоя. Лишь край материка, направленный в сторону Индийского океана, значительно сместился к северу. Но на большей части Антарктиды полярный день сменяется полярной ночью. Но тёплый и влажный климат неоцена всё же повлиял на природу этого сурового края. Лето в Антарктиде относительно тёплое и солнечное, а зимой выпадает толстый слой снега, защищающий наземных обитателей от мороза. Зима в Антарктике даже в эпоху неоцена отличается некоторой суровостью: хотя океан сглаживает температурные контрасты, и температура не опускается ниже 20 градусов мороза (по сравнению с температурным рекордом -88°С°, зафиксированным в эпоху человека, это выглядит как тропическая жара!). С океана постоянно приходят снеговые тучи, и толщина снежного покрова достигает двух метров и более. Снег полностью закрывает куртины трав, превращая антарктический пейзаж в унылую однообразную равнину. Зимой на поверхности антарктических снегов выжить практически невозможно: сильные ветра буквально сдувают в океан всё живое, что не сумеет им противостоять. Поэтому вся жизнь зимой сосредоточивается под снегом.
Растительность Антарктиды составляют преимущественно осоки и злаки, образующие бескрайние луга на равнинах. Низкорослый рогоз и камыш растут на болотистых местностях. На сухих возвышенных участках, прогреваемых солнцем, господствуют кустарники высотой до метра. Зато холодные болота вокруг ледника поросли ковром сфагновых мхов. Растительность Антарктиды эпохи неоцена имеет преимущественно американское происхождение, хотя единичные виды тесно связаны с южноафриканскими.
Конец зимы для обитателей Антарктиды – самое голодное время: все насекомые, что не сумели спрятаться достаточно хорошо, уже съедены, и значительная часть семян уже найдена. Зато в тихую погоду на прогретом солнцем снегу скапливаются мельчайшие насекомые – ногохвостки. Эти существа питаются всем, что приносит ветер: мёртвыми насекомыми, унесёнными ветром с других материков, микроскопическими холодостойкими водорослями, остатками растений. Колонии этих насекомых похожи на молотый перец, рассыпанный по поверхности снега. Эти насекомые служат кормом более крупным обитателям материка, которые роют в толще снега ходы. Конечно, эти насекомые очень скудная еда, но кое-кто рад и этому.
На поверхности снега появляется бугорок, разваливается на несколько комочков, и из-под него показывается небольшое существо. Оно вылезает на поверхность снега, встряхивается, и начинает суетливо скакать из стороны в сторону, оглядываясь по сторонам. Оно похоже на небольшого грызуна, но различия становятся вполне очевидными, когда существо во время одного из прыжков приоткрывает… крылья. Это птица, ведь млекопитающие не достигли берегов этого материка. За суетливые движения и мелкие размеры эта птица получила название мышевидки. За белое пятно под клювом эта птица называется белогорлая мышевидка. Она является представителем самого многочисленного в Антарктиде вида этих эндемичных птиц. Зимой все мышевидки копают ходы под снегом, пользуясь мощным клювом, и почти не выходят на поверхность. Но в конце зимы, когда корма не хватает, они всё чаще появляются на снегу.
Выбравшись из снега, мышевидка ищет скопление ногохвосток. Она не опасается хищников: на заснеженных равнинах Антарктиды пока нет существ, которые могут поймать даже эту крошечную птицу. Зато ей самой, кажется, повезло: на снегу она видит пятно буро-красного цвета. Это не кровь, как может показаться, а колония одноклеточных водорослей. Приблизившись к окрашенному снегу, птица острым глазом замечает скопление мелких беспорядочно прыгающих существ. Ногохвостки кормятся, высасывая клетки микроскопических водорослей. Мышевидка, изрядно изголодавшаяся за последние несколько часов, начинает с жадностью поглощать этих насекомых. Пока ногохвостки не разбежались, она успевает слегка заглушить голод.
Постепенно трудные времена проходят. Наступает весна, солнце с каждым днём поднимается над горизонтом выше и выше. Снег начинает оседать и становится всё более плотным. Мышевидки вынуждены буквально сверлить его, обновляя оседающие ходы. Но зато там и тут появляются проталины, где собираются погреться мелкие насекомые. Мышевидки тоже меньше времени проводят в своих норах. Они часто вылезают из снега погреться. Распушив пёрышки, маленькие птички часами стоят на снегу, жадно вбирая тепло солнца. Время от времени они отправляются перекусить насекомыми, но потом возвращаются на излюбленное место. Постепенно снег тает полностью, и тогда становится видна сеть дорожек, протоптанных птицами осенью и зимой. Эти дорожки часто превращаются в ручьи, по которым талая вода стекает в реки.
Болота переполняются талой водой, и сфагновый мох, напитываясь ею, становится похож на губку. Обитатели болот в это время стараются покинуть мох, чтобы не утонуть. Один из жителей мха, спасающийся от наводнения – крупный жук с продолговатым телом, моховой листоед. Он успел вывестись из благополучно перезимовавшей куколки до этого момента, и готов к первому в своей жизни полёту. Его не страшит то, что кое-где ещё лежит снег, и довольно холодно. Жук чёрного цвета с красными ногами выползает на одиноко торчащий стебель травы, и поворачивает спину к солнцу, приоткрыв надкрылья. Когда его тело достаточно прогрелось, жук раскрыл крылья и взлетел. Его обтекаемое тело приспособлено к сопротивлению сильным ветрам, дующим с центральных ледников Антарктиды, и жук почти не сбивается с курса, когда попадает в порыв холодного ветра. Эти жуки обитают в узкой полосе моховых болот, окружающих ледники.
Весной низины оказываются полностью затопленными, и все их обитатели собираются на возвышенностях, поросших травой. Реки Антарктиды короткие и быстрые, поэтому половодье заканчивается быстро. Когда беженцы из низин возвращаются на свои места, начинаются хлопоты, связанные с размножением: благоприятное для этого время слишком коротко, и надо спешить. Раньше всех брачные игры начинаются у белогорлых мышевидок: эти птицы успевают вырастить два выводка птенцов за летний сезон.
Для токования самцы белогорлых мышевидок выбирают местечко повыше: они забираются на стебли прошлогодних трав. Каждый самец держится на определённом расстоянии от соседей и видит все их движения. Самцы мышевидки начинают брачные игры на рассвете. Они привлекают самок, хлопая крыльями. При этом становятся заметными яркие розовые пятна на боках птиц. Обычно самцы достаточно хорошо знают друг друга, и птица со стороны, прибившаяся к колонии, занимает место где-нибудь с краю, на менее удобных для токования возвышениях.
Иногда на токовище появляются мышевидки других видов. Самый близкий к белогорлой мышевидке вид – галстучная мышевидка. Эта птица отличается от белогорлой мышевидки тем, что на шее и груди у неё растут не белые, а чёрные перья. В остальном же окраска этих птиц сходна: оба вида окрашены в коричнево-бурый цвет с короткими штрихами на спине. Звуки, издаваемые представителями этих видов в брачный сезон, сильно различаются: птицы совсем не понимают сигналов друг друга. Видимо, не сознавая из-за этого важности происходящих событий, самец галстучной мышевидки случайно попадает на токовище белогорлых мышевидок. Обычно эти два вида живут в разных местах, но после половодья некоторые птицы ещё плутают в поисках дороги домой. Очевидно, этот самец просто заблудился. Самцы белогорлой мышевидки возбуждены, и их интересует единственный вопрос – является ли самкой, готовой к гнездованию, птица, оказавшаяся на токовище. Но самец галстучной мышевидки, мало того, что не является самкой, вообще принадлежит к другому виду. И напряжение, возникающее при скоплении большого количества амбициозных самцов в расцвете сил, к тому же обманутых в ожиданиях, находит закономерный выход: самцы белогорлой мышевидки нападают на чужака и один за другим клюют его. Удары толстых клювов дождём сыплются на голову и спину самца галстучной мышевидки, пока он удирает с территории токовища. Эта агрессия вполне закономерна: между близкими видами животных всегда возникали такие отношения, если не было выработано явных механизмов различения «своих» и «чужих».
После недолгой погони и триумфального выдворения чужака самцы белогорлой мышевидки занимают свои прежние места и токование продолжается. Их агрессия нашла выход, и они практически не обращают внимания на представителя ещё одного вида – полосатую мышевидку. Эта птица сильно отличается от белогорлой окраской тела: по всему телу у неё проходят поперечные полосы, образующие превосходную маскировочную окраску. Самка этого вида пробегает совсем рядом с токовищем, но лишь ближайший токующий самец отреагировал на её присутствие.
Зато появление самки своего вида оказывает на самцов молниеносный эффект – они усиливают демонстрации, начинают раскачиваться на стеблях и интенсивно хлопать крылышками, словно собираясь взлететь. Самка не обращает внимания на молодняк, сидящий с краю колонии: ей по вкусу крупный самец, который тут же начинает приседать, «кланяясь» перед самкой с задранными вверх крыльями. Пара быстро сформировалась, и самец уводит самку на свой участок. А его место на токовище тут же занимает другой самец.
Пока отношения между птицами не слишком укрепились, самец не пускает самку с границ своего участка: он преграждает ей дорогу, если самка пытается нарушить границы и уйти. На участке самца есть удобная «квартира» - прошлогодняя нора. За зиму и особенно после таяния снега она сильно осела и отчасти забилась грязью, поэтому пара начинает подновлять её. Птицы роют землю клювами и отбрасывают её ногами. Когда пара сформировалась, агрессивность самца возрастает, и он нападает даже на птиц других видов. Теперь центром его интересов стала безопасность гнезда и будущего потомства. Когда на его территории появляется полосатая мышевидка, самец нападает на неё и отгоняет.
На протяжении нескольких следующих дней птицы поглощены устройством гнезда. Они вдвоём бегают по зарослям, собирая всё, что может пригодиться для мягкой подстилки. Травинки и перья – лучший материал для этого, и между соседями иногда разгораются драки за такие находки. И после этого у птиц появляется возможность добавить в подстилку пучок пуха, выдранный у соседа. Найденными перьями и травой птицы выстилают нору, следя, чтобы в неё не наведался кто-нибудь из сородичей.
Солнце всё дольше светит, и земля прогревается. Спящие в земле корневища просыпаются, и травы начинают бурно отрастать. Осока, пушица, различные виды злаков за несколько дней достигают достаточной высоты, чтобы скрыть нору мышевидок и их кладку от постороннего взгляда. Кладка мышевидок состоит из трёх яиц, но после успешной зимовки их может быть отложено четыре, а в отдельных гнёздах даже пять. Родительские заботы занимают большую часть времени птиц – в насиживании у мышевидок участвуют оба партнёра. Когда они сменяются, на освободившуюся птицу ложится груз обязанностей по охране территории. Птицы тщательно скрывают местоположение гнезда – когда самка садится насиживать, самец бросает несколько листочков и пучок травы на вход в нору, делая его менее заметным. Самец уходит кормиться – он просидел на яйцах большую часть ночи, и теперь очень голоден. Отойдя от гнезда на достаточное расстояние, он роет лапками растительный мусор в поисках насекомых и семян, которые случайно уцелели после зимы.
Весной солнце прогревает склоны холмов, и становится тепло, хотя по ночам ещё возвращаются заморозки. Стоит ясная погода, и самец, наевшись, отдыхает на бугорке, открытом солнцу. Пригревшись, он распушает перья на теле и ложится набок, вытягивая ноги. Глаза самца мышевидки полузакрыты, он отдыхает. Но сейчас нельзя терять бдительность: вместе с теплом приходят опасности. По земле скользит тень ширококрылой птицы - это соколиный кассик, представитель американского семейства кассиков, или трупиалов, вернулся с зимовки. Зиму эта птица провела на Огненной Земле, но весной соколиные кассики одними из первых прилетают в Антарктиду. Самца мышевидки спасла от хищника маскировочная окраска, а также то, что он, как ни странно, промедлил. Тень птицы пронеслась над ним, и самец белогорлой мышевидки замер, прижавшись к земле. Когда грозная птица размером с крупную галку улетела, самец вскакивает и прячется в заросли осоки. Птица пролетает снова, но самец мышевидки уже скрылся в траве, тревожно поглядывая на небо. Когда он уже собрался покинуть своё убежище, в стороне послышался шорох травы, затем хлопанье сильных крыльев и отчаянный писк, резко оборвавшийся. Из травы взлетает ещё один соколиный кассик, держа в клюве убитую галстучную мышевидку. Очевидно, птица, безжизненно болтающаяся в его клюве – это тот самый, заблудившийся самец, который так и не нашёл дорогу к родным болотам. Покружившись над равниной, соколиный кассик присаживается на куст. Прижав тушку мышевидки к ветке, птица поедает её, озираясь по сторонам. Этот кассик – самец, у него растут жёлтые перья вокруг глаз, и сами глаза тоже жёлтые. Мышевидки, которые живут неподалёку, будут чувствовать себя не очень уютно – самец облюбовал именно эти кусты для гнездования. Он не охотится около своего гнезда, но всё равно мышевидки будут прижиматься к земле, когда он будет притаскивать в гнездо очередную жертву.
Клюв соколиного кассика загнут на конце, и птица быстро расправляется с тушкой мышевидки. Немного отдохнув, он взлетает, и через несколько часов возвращается уже в обществе самки. Она отличается от самца отсутствием хохолка, и окраской головы, которая у неё совершенно чёрная.
Птенцы соколиного кассика развиваются достаточно долго, и птицы успевают за лето вырастить лишь один выводок. Пара кассиков сразу же приступает к строительству. Самец надирает прошлогодние листья осоки и связывает ими несколько веток кустарника в виде наклонного кольца. Это будет основа гнезда. К ней приматывается ещё несколько веточек, образующих свод. Самец обматывает прочными листьями осоки связанные ветки, вплетая в них всё новые прутья. Он закладывает основу гнезда, но примерно с середины работы главную роль в строительстве берёт на себя самка. Самец лишь летает на болото за строительным материалом – листьями осоки и стеблями злаков. Лист осоки прочен на разрыв, и даже после зимы он хорошо сохраняется, перегнивая лишь к лету. Самец соколиного кассика отрывает старый лист осоки, присаживается на ветку и начинает раздирать его на полосы, пользуясь крючковидным кончиком своего клюва. Надрав ворох полосок листьев, он летит к гнезду. Здесь самец церемонно передаёт самке заготовленный стройматериал, и она вплетает его в стенки. Постепенно гнездо становится более плотным и принимает окончательную форму – шар с входом в виде короткого рукава. Постепенно самец перестаёт таскать траву, и всё чаще носит в клюве перья и пушинки. Это знак: гнездо готово, и скоро в нём появятся яйца. Хотя у соколиных кассиков бывает лишь один выводок за лето, выживаемость их птенцов очень высокая: они входят в число главных хищников материка. У мышевидок за лето бывает два выводка: высокой плодовитостью крошечные птицы компенсируют высокую смертность от хищников и погодных условий. Даже если первая кладка погибнет в начале насиживания, птицы возобновляют её, и всё равно успевают высидеть за лето оба выводка.
Пока соколиные кассики заняты устройством гнезда, у пары белогорлых мышевидок уже появились птенцы. Они вылупляются слепыми, но покрыты густым пухом. Это приспособление к выживанию в условиях, когда весенние заморозки заканчиваются поздно, а осенние могут начаться рано. Птенцы мышевидки очень прожорливы и быстро растут, поэтому родителям приходится повозиться, чтобы обеспечить потомство нужным количеством корма.
Самка белогорлой мышевидки в поисках насекомых зашла на болото. Обычно птицы этого вида не встречаются в таких местах: белогорлая мышевидка живёт в более сухих местах, а на болоте преобладают галстучные мышевидки. Но основной ареал галстучных мышевидок проходит ближе к леднику, а на равнинах более-менее постоянные популяции этого вида встречаются редко. Белогорлая мышевидка ищет корм: во влажной болотистой почве можно найти роющих личинок крупных комаров-долгоножек и мух. Эти личинки заменяют в Антарктиде отсутствующих здесь дождевых червей. Мышевидка набивает личинками зоб, а затем начинает рыть клювом мох. Во мху можно найти кое-что съедобное, и птица это знает. Она глубоко зарывается головой между стеблями сфагнового мха, и вскоре извлекает личинку мохового листоеда. Жирное малоподвижное существо вяло извивается в клюве птицы. Взрослые жуки этого вида ядовиты, но личинки съедобны: они живут скрытно, и больше уповают на густоту мха, чем на собственную несъедобность. Похоже, что птенцы будут сыты ближайшие несколько часов, и мышевидка торопится к гнезду, чтобы накормить их.
Когда мышевидка убегает, куртина мха оживает. Стебли в разных местах шевелятся, и наружу вылезают личинки с плоскими головами – потомство мохового листоеда. Они ещё не достигли полного размера, и большая их часть гибнет как раз в таком возрасте. Когда опасность миновала, они принимаются за своё единственное занятие – начинают обгрызать головки сфагнума.
Мох рядом с ними шевелится, и из него, блестя чёрными надкрыльями, показывается взрослый жук этого вида. Некоторое время он топчется на месте, затем раскрывает крылья и взлетает. С ледников в центральной части Антарктиды дуют сильные ветры, но этот жук хорошо приспособлен к таким условиям. У него обтекаемое уплощенное тело и очень сильные крылья. Большая часть популяции этих жуков обитает на болотах, раскинувшихся у самого края ледника.
Проходит ещё неделя. Птенцы мышевидки уже начинают видеть. На обильном корме они растут буквально на глазах. На крыльях, спине и голове у них начинают прорастать перья, а пух понемногу выпадает клочками. Из-за этого они выглядят немного потрёпанными, но с каждым днём становятся всё более активными. Они уже начинают ползать по норе на полусогнутых ногах, хотя с трудом держат равновесие и частенько падают, пытаясь встать в полный рост. Но аппетит у них остался прежний, и родители вынуждены таскать корм практически целый день. Ночь становится всё короче: скоро наступит полярный день.
Первые сутки, когда солнце не заходит за горизонт, знаменуют наступление полярного лета. Это время знаменуется появлением целых туч летающих насекомых. Среди них есть не только сравнительно безобидные мухи и совершенно ничего не едящие комары-долгоножки, хотя это самые массовые насекомые антарктического лета. В Антарктиде нет стад крупных травоядных зверей, как на других материках, поэтому кровососущие виды здесь скорее исключение, чем правило. Но в реках и озёрах комары и мошкара нашли очень благоприятную среду обитания, и они не обошли своим вниманием обитателей этого материка. Стаи кровососов вьются над зарослями, атакуя любое живое существо, которое шевелится и пахнет чем-нибудь съедобным. Соколиные кассики по очереди прячутся от этих мучителей в крытом гнезде, насиживая яйца. Освободившаяся после насиживания птица старается как можно скорее взлететь повыше, чтобы не быть искусанной мошкарой, и часами просто парит в небе вне их досягаемости.
Комары охотно прячутся в норах, где гнездятся мышевидки. Здесь они находят себе укрытие и обильный стол – птенцов этих птиц. Но не всегда их нападение заканчивается успешно. Когда эти насекомые атакуют птенцов мышевидки, те встряхиваются или попросту склёвывают друг с друга севших комаров. Это добрый знак для их родителей: скоро птенцы станут полностью самостоятельными, и можно будет отдохнуть перед новой кладкой.
Когда пора заморозков миновала, а в воздухе полно насекомых, на Антарктиду накатывается новая волна мигрантов с Южной Америки. В воздухе появляются стаи птиц с острыми длинными крыльями – это вернулись антарктические ласточницы. Их привлекают появившиеся мошки и другие насекомые. Птицы, кажется, спешат жить: толком не успев отдохнуть с дороги, самцы начинают строить на высоких стеблях трав характерные для этого вида висячие гнёзда. Пары у этого вида формируются на один сезон, и распадаются, когда молодые птицы становятся самостоятельными. Готовясь к образованию пары, самец делает заготовку гнезда: собрав несколько стеблей злаков или осок воедино, он подвешивает к ним снизу петлю, сплетённую из травинок. Над этой заготовкой самец начинает брачный полёт: издавая характерные звонкие трели, он кружится в воздухе, время от времени зависая на месте, мелко трепеща крыльями. При этом он поднимает дыбом перья на темени, и красная “шапочка” становится хорошо заметной издали. По всей равнине самцы устраивают такие полёты, расселившись более-менее равномерно. Они гуще селятся возле озёр и болот, где больше насекомых, которые служат им пищей, а на сухой равнине соседи лишь изредка видят друг друга. Если бы в Антарктиде жили наземные млекопитающие вроде крыс и мангустов, все гнёзда ласточниц были бы уничтожены за несколько сезонов. Но в относительной безопасности этого изолированного материка птицы стали гораздо менее осмотрительными в способах гнездования. Единственный реально опасный для мелких птиц местный хищник – соколиный кассик. Но от этого врага птицы защищаются коллективно: нападая на него, они колотят пернатого хищника крыльями по голове и вцепляются лапками в его спину. Клюв у ласточницы крошечный, и клюнуть врага эта птица не может. Зато разрез рта широкий, и птицы могут даже кусать врага и выдёргивать ему перья. Поэтому соколиные кассики не особенно часто посещают гнёзда ласточниц.
Самка, привлечённая брачным полётом самца, в первую очередь осматривает основу будущего гнезда. Если самке нравится выбранное самцом место и заготовка гнезда, она присоединяется к самцу. Спаривание у ласточниц проходит в воздухе, как у стрижей. После спаривания птицы вместе доплетают заготовку гнезда. Они трудятся много часов, таская стебли и листья, и в конце концов у них получается шаровидное гнездо с одним входом. Подстилка в гнезде – пух и перья, которые птицы подхватывают в воздухе. У ласточниц нет времени на долгое ухаживание: сезон лёта насекомых не слишком долгий, и за это время надо успеть вырастить выводок. Поэтому вскоре после постройки в гнёздах уже лежат яйца. Бывает, что самка уже сидит на гнезде, когда самец ещё доделывает вход или стенку.
Ласточницы ещё только сели на яйца, а первый в этом сезоне выводок мышевидок уже покидает гнездо. Молодые птицы почти не отличаются от родителей, лишь кое-где на груди и животе у них торчат остатки пуха. Хотя они уже не уступают в размерах взрослым птицам, они всё ещё зависят от родителей. Поэтому молодые мышевидки стараются держаться поближе к ним.
В траве протоптана целая сеть дорожек, по которым постоянно бегают эти птицы. Иногда выводок белогорлых мышевидок встречает сородичей, либо изредка где-то вдали, среди травы, мелькает полосатая мышевидка, которая спешит уступить дорогу своим агрессивным дальним родственникам. Тропы мышевидок кажутся протоптанными беспорядочно, но на самом деле они пролегают мимо самых густых и раскидистых куртин осок и злаков, и птицы могут не беспокоиться, что их кто-нибудь заметит: лишь какие-то мгновения парящие в высоте соколиные кассики видят мелькнувшую в траве спинку птицы. Выводок мышевидок бродит по своей территории: молодняк следует за взрослыми, растянувшись в цепочку. Самец следует впереди, а самка сбоку и немного сзади: она следит за молодыми птицами, подгоняя отстающих. Птицы ищут корм: время от времени взрослые мышевидки начинают раскапывать клювом и лапками землю, и извлекают из неё роющую личинку комара-долгоножки либо мухи. Но пока за ними ходят птенцы, взрослым птицам не удастся сытно поесть: удачливого родителя тут же буквально атакуют молодые. Присев и хлопая куцыми крылышками, они разевают рты, и их родители, повинуясь инстинкту, отдают им личинок. В течение нескольких дней им придётся делиться кормом с молодыми птицами, но постепенно те сами начинают искать корм. Один из птенцов, которому не досталось корма, пробует сам найти его. Подражая своему отцу, он неумело ковыряется в земле. Его первая попытка поисков корма безрезультатна – личинка комара мелькнула в раскопанной норе, и скрылась из виду.
Другие пернатые обитатели Антарктиды тоже ищут себе корм, но их добыча крупнее, чем какие-то личинки. Соколиные кассики, мелко трепеща крыльями, летают в вышине. Этим они очень похожи на мелкого сокола пустельгу – отсюда их название. Поскольку эти птицы – хищники, а кормовые ресурсы ограничены, они строго соблюдают незримые границы территории. Обычно конфликтов между соседями не возникает, и лишь иногда одиночная птица, старая или слишком молодая, нарушает границы семейной пары. В этом случае хозяева территории вместе гонят одиночку, сопровождая атаку криками и угрожающими выпадами. Часто после такой атаки пришлая птица лишается нескольких перьев из крыла или хвоста. Когда нарушитель изгнан, кассики вновь приступают к повседневным заботам: одна из птиц возвращается на гнездо, а другая летит на охоту. К середине антарктического лета в гнёздах этих птиц слышится писк голодных птенцов, и родители вынуждены охотиться почти без отдыха.
Соколиные кассики выслеживают мышевидок, снующих в траве. Достаточно молодой или просто неосторожной птичке выскочить на открытое место, и соколиный кассик пикирует на неё. Хищник старается сразу убить добычу ударом клюва, либо придавливает её лапами к земле и добивает.
Прошло ещё несколько дней. Молодые мышевидки покинули родителей, и теперь предоставлены сами себе. Они учатся самостоятельно добывать корм, и в этом деле преуспевает птица, которая раньше всех начинает этим заниматься. Но забота о собственном желудке – это ещё полдела: оставшись без родительской опеки, молодые птицы должны сами защищать себя от опасностей, которые порой принимают неожиданное обличье. Обычно смерть настигает мышевидок в лице одного из главных наземных хищников Антарктиды – соколиного кассика. Когда в лугах появляется много молодых и неопытных мышевидок, эти птицы быстро истребляют около трети от их числа, выкармливая собственных птенцов.
Единственное спасение мышевидки – быстрые ноги и маскировочная окраска. Но, в общем-то, эти маленькие птицы немного глуповаты. Поэтому они не в состоянии распознать хитрость, и попадаются в ловушки, расставленные ещё одним обитателем Антарктиды. Причём опасным для них оказывается даже не животное, а растение.
Один из своеобразных жителей Антарктиды – росянка-птицелов, хищное растение, близкородственное некоторым южноафриканским росянкам. Она отличается крупными размерами, и насекомые её не слишком сильно «интересуют» в качестве подкормки. Разные мелкие мушки и жуки, привлечённые ароматом и нектаром цветков этой росянки, охотно слетаются к ним для кормления. И с их невольной помощью растение расставляет ловушки. Нектар этой росянки обладает слегка опьяняющим действием на насекомых. Насекомые, отведав изрядную порцию нектара, просто падают прямо под цветками, ползают под ними и не улетают. Когда их набирается достаточно много, ловушка готова.
Одна из молодых мышевидок, привлечённая возможностью быстро и без хлопот покушать, пытается добраться до насекомых. Но дорогу к ним преграждают длинные лентовидные листья этой росянки, покрытые клейкими железами на ножках. Задев кончиком крыла одну такую желёзку, птица «настораживает» растение, хотя вряд ли чувствует, что произошло. Зато растение начинает активно выделять клейкий сок. Мышевидка слишком молода и самоуверенна, и она неосторожно наступает на лист росянки. Разумеется, одна лапка птицы мгновенно прилипает. Когда мышевидка пытается освободиться, это служит сигналом к атаке для растения. Словно пружина, лист начинает быстро скручиваться, подминает и захватывает бьющуюся мышевидку, лишая её возможности двигаться. Постепенно лист скручивается всё туже и туже, и птица быстро задыхается в «объятиях» клейкого зелёного «удава». Когда птица перестала биться, лист выделяет пищеварительный сок, и тело мышевидки постепенно растворяется. Питательные вещества расщепляются и усваиваются растением. Во время этого процесса лист росянки-птицелова буквально высасывает сам себя: из него оттекают питательные вещества, он сморщивается и сгнивает. Через несколько дней на земле возле растения лежат лишь остатки пойманной мышевидки – перья и несколько позвонков. Рядом с растениями росянки-птицелова часто можно заметить прозрачные или полосатые крылья стрекоз – они тоже соблазняются лёгкой добычей, и сами попадаются в западню.
Стрекозы – одни из доминирующих насекомых Антарктиды. Им было несложно попасть на этот изолированный материк из Южной Америки после окончания ледникового периода. И здесь они обрели свою новую родину. Холодные реки и луга Антарктиды стали центром видообразования этих насекомых. Личинки стрекоз освоили многие экологические ниши, и даже те, что ранее принадлежали рыбам. А летом, когда начинается активный лёт комаров и мошек, стрекозы претерпевают метаморфоз, и превращаются в воздушных пиратов. Блестящими стрелами они пролетают сквозь тучи мошкары, и ловят мошек своими колючими ногами. Однако сами они становятся жертвами насекомоядных птиц. Их самый страшный враг – ласточница, не уступающая многим стрекозам в скорости. Сверкая глазчатыми пятнами на длинных перьях хвоста, самец ласточницы пролетает над болотцем и хватает мелкую стрекозу, одну из тех, что в изобилии вьются над водой. В разгар лета у большинства этих птиц одна главная забота: накормить потомство. Сделав изящный разворот в воздухе, птица летит к гнезду. На секунду зависнув в воздухе, самец ласточницы прицепляется когтями к входу. Почувствовав толчок, птенцы оживляются и разевают рты. Но стрекоза всего одна, и она сразу же исчезает в ближайшем рту птенца. Второй птенец получает склеенный слюной комочек насекомых из зоба, а третьему и четвёртому придётся подождать, пока вернётся мама.
У ласточниц в гнезде первый и последний в этом сезоне выводок, а пара мышевидок уже начала второе гнездование. Птицы тщательно вычистили нору, выбросили остатки старой подстилки, кишащей паразитами, и вновь погрузились в родительские заботы, по очереди насиживая вторую в сезоне кладку.
Через равнину бежит глубокий ручей с прозрачной холодной водой. Это один из сотен, и даже тысяч ручьёв, что начинаются в сфагновых болотах или стекают летом с ледников Центральной Антарктиды. Вода в нём кристально чистая и холодная. Это прекрасное место для размножения насекомых. В ручьях Антарктиды можно найти личинок мошек и местных некусающихся комаров-звонцов. Они размножаются здесь в огромных количествах: личинки комаров, потревоженные чем-нибудь, целыми тучами выскакивают из ила, а личинки мошек коврами покрывают камни и подводные части растений. Один из видов антарктических мышевидок приспособился добывать корм в воде. Это галстучная мышевидка, ближайший родственник белогорлой мышевидки. Она не умеет нырять и бегать по дну, как оляпка, но выработала особый способ ловли этих личинок. Галстучная мышевидка, ловко перескакивая со стебля на стебель, отходит от берега. Выбрав место, где заметна колония личинок мошек, она перелезает на ближайшую к нему тростинку, и спускается под воду, перехватывая её лапками. Оперение галстучной мышевидки густо намазано выделениями копчиковой железы, и под водой птица кажется серебристой. Вдохнув напоследок, птица быстро погружается под воду, и, не отпуская тростинку, начинает быстро склёвывать мелких личинок насекомых. Когда запас воздуха кончается, птица приподнимается, делает несколько вдохов, и вновь погружается.
Под водой можно найти кое-что покрупнее личинок мошкары. Мышевидку привлекло движение на дне ручья. Спустившись чуть глубже, галстучная мышевидка тыкает клювом в растительный мусор и тут же хватает личинку стрекозы, пытавшуюся скрыться. Чтобы не тратить силы зря, она всплывает, как пробка, отпустив тростинку, и быстро выбирается из ручья. Ударом об землю она убивает личинку, и раздирает её на несколько кусочков. Набив зоб, мышевидка скрывается в траве: у неё птенцы, которые покинули гнездо, но всё ещё зависят от родителей.
Мышевидка бежит к выводку, скрытая от любопытных взглядов листьями осок. Она спешит к своему выводку, не подозревая, что вместе с кормом несёт и опасность для птенцов. Соколиный кассик, огромный желтоглазый самец, заметил эту суетливую птицу, и теперь летит за ней следом. По уму эта птица не уступает воронам, и хищник прекрасно знает, куда может привести его птица, собравшая слишком много корма. Мышевидка выбегает из зарослей осоки и спешит к высокой куртине одного из антарктических злаков. Здесь, между его стеблей, сидят четыре молодых галстучных мышевидки. Завидев родителя, несущего корм, они начинают кричать, и этим точно указывают соколиному кассику, где можно найти лёгкую добычу. Хищник обрушивается на куст, где сидели молодые мышевидки, но быстрая реакция спасла крошечных птиц. Пусть они не умеют летать, но зато бегают они превосходно. Пока кассик хлопал крыльями, запутавшись в траве, он видел нескольких птичек, выпрыгнувших высоко в воздух, и тут же нырнувших в траву. За те секунды, что кассик складывал крылья, мышевидкам удалось удрать. Но охота ещё не закончена… У кассика длинные ноги, и мелкую дичь он иногда добывает, догоняя бегом. На зимовках в Южной Америке эти кассики так же ловят грызунов, преследуя их в траве. Поэтому кассик пытается настигнуть мышевидок бегом. У него есть неплохие шансы: птицы молоды, и пока бегают не так быстро, как взрослые. Но и мышевидки имеют преимущество перед пернатым разбойником: они маленькие, и легко пробегут там, где хищник протиснется с трудом. Мышевидки скрываются в траве, специально выбирая самую густую, но кассик не отступает. Но в запасе у мышевидок есть ещё одна хитрость: они прячутся в осоке. Края листьев осоки острые, наносят неприятные порезы, поэтому хищная птица отступает. Сегодня мышевидкам повезло, но их жизнь не всегда будет столь же успешной. Однажды повезёт и хищнику, но не сейчас. Поэтому соколиный кассик начинает охоту в воздухе, где у него есть шанс.
Птенцы ласточниц развиваются быстро, и покидают гнездо уже через пять недель после того, как были отложены яйца. Но они не сразу отправляются в самостоятельный полёт, как, например, стрижи, а ещё около недели находятся на родительском попечении. В начале второй половины лета на лугах Антарктиды можно увидеть выводки этих птиц, сидящие на стеблях злаков. Перья на крыльях и хвосте у них ещё не достаточно отросли, поэтому птицы не умеют хорошо летать. В случае нападения соколиного кассика молодые птицы просто спрыгивают в траву и затаиваются в ней. Но у соколиного кассика всё же есть шанс добыть их. Он применяет охотничью тактику ястреба, атакуя из засады. Птица прячется в кустах, и выбирает выводок ласточниц, сидящих как можно ближе. Наметив жертву, кассик выпрыгивает из куста, словно пружина, и старается настигнуть птиц прежде, чем они спрыгнут в траву. До последней секунды молодые ласточницы не подозревают о грозящей им опасности, и крик тревоги они слышат слишком поздно. Одна из птиц промедлила несколько мгновений, и кассик, пролетая над травой, схватил клювом спрыгнувшую вниз ласточницу. Резко встряхнув её, кассик умерщвляет добычу, и взлетает вверх.
В ответ на эту атаку в воздухе разыгрываются те же самые события, что много раз повторялись в других местах и в другое время: жертвы и хищник меняются ролями. Собравшись в одну большую стаю, ласточницы набрасываются на агрессора и атакуют его. В одиночку каждая из этих птиц предпочла бы спрятаться, но количество придаёт им дерзость. Они бьют кассика, несущего убитую птицу, крыльями, а одна из ласточниц даже садится на его спину и начинает кусать его, разевая широкий рот. Кассик мотает головой, делает резкие виражи, пытаясь избавиться от преследователей. Он спешит к кустам, складывает крылья и ныряет в ветви. Хрупкие длиннокрылые ласточницы не могут продолжать преследование, и улетают, покружившись над этим местом.
Когда они разлетаются, соколиный кассик показывается из кустов. Ему удалось отстоять свою добычу, и теперь самое время поесть. Оглядевшись по сторонам, птица инстинктивно бьёт несколько раз добычу об ветку, и начинает ощипывать перья. Но битва за еду ещё не выиграна до конца. Когда соколиный кассик начинает рвать мясо и поедать добычу, появляется ещё один претендент. Это не сородич, не птица, и вообще не позвоночное животное. Очень крупная антарктическая стрекоза с крыльями, словно закопчёнными дымом, проявляет весьма недвусмысленный интерес к его добыче. За свой цвет и размах крыльев до 18 см она справедливо носит имя «чёрный император». Отличаясь смелостью, эта стрекоза начинает атаковать птицу, пытаясь отогнать её от добычи. Соколиный кассик какое-то время пытается обороняться, щёлкает клювом, но стрекоза сама делает агрессивные выпады, целясь в его голову и глаза. Не в силах сдерживать натиск насекомого, кассик отступает. На запах мяса прилетает ещё несколько таких же чернокрылых стрекоз. Хищные насекомые поедают пойманную птицу, время от времени взлетая и зависая в воздухе над тушкой ласточницы. Кассик опасливо косится на них, сидя неподалёку. Когда на тушке остаётся лишь одна из стрекоз, птица набирается смелости, хватает добычу и торопливо удирает в заросли осоки. Скрывшись от настырных преследователей, кассик начинает жадно доедать остатки добычи. Но запах всё же выдаёт его, и одна из этих стрекоз садится на лист рядом с птицей. Однако, похоже, им не придётся больше рассчитывать на даровое угощение: кассик торопливо глотает последний кусочек добычи, кашляет, подавившись случайно проглоченным пером, и взлетает – нужно продолжать охоту.
Взрослый кассик редко может отдохнуть и поесть: его птенцы уже покинули гнездо, и сидят на его плетёной крыше. Они не страдают отсутствием аппетита, и родители почти постоянно заняты добычей пищи. Стоит только родителю опуститься на крышу гнезда, и подростки атакуют его, выпрашивая поесть. Но их беззаботное время проходит, и вскоре молодые птицы вынуждены будут сами добывать корм. А на зимовку они полетят вполне самостоятельно.
Лето постепенно подходит к концу. Первый признак этого – солнце впервые за несколько недель садится за горизонт, и день на короткое время сменяется ночью. В это время становится особенно ощутимо, что Антарктида всё ещё находится на Южном Полюсе – ночь довольно холодная. Ласточницы присаживаются на ветки кустарников, и спят, сбившись в рядок по несколько птиц – так теплее. Утром они чувствуют, что проголодались, но сразу поесть не удаётся – насекомые ещё сидят на траве, не разогревшись. Лишь спустя ещё час ласточницам удаётся наловить их достаточно, чтобы насытиться.
Птенцы из второго выводка мышевидок уже подросли и могут ходить по норе. Их четверо – лето в этом году обильное, и самка отложила яиц больше, чем обычно. Получив от мамы порцию насекомых, они выбираются наружу, чтобы погреться под лучами солнца. Распушив перья, они стоят в луче солнечного света, собравшись кучкой и приоткрыв куцые крылышки. Внезапно где-то невдалеке слышится тревожный крик одной из мышевидок. Птенцы тут же защищаются, как могут: трое сбиваются вместе и замирают, припав к земле, а четвёртый птенец сумел юркнуть в родную норку и затаиться там. Они успели вовремя: над травой низко пролетает соколиный кассик, высматривая добычу. Он не заметил этих птенцов, и на этот раз им повезло. Но неизвестно, где и когда хищник преуспеет…
Стаи ласточниц кружатся в небе. Время от времени соколиный кассик появляется в воздухе, пугая их своим присутствием. Но теперь он не так уж страшен им: молодые птицы полностью оперились, и теперь не уступают в скорости взрослым, а взрослые не привязаны к гнёздам, возле которых хищник иногда устраивал засаду. Ласточницы летают гораздо быстрее, чем соколиный кассик. Бывает, что достаточно многочисленная стая ласточниц сама может атаковать соколиного кассика и отпугнуть его от излюбленного участка своими виражами. Ласточницы не любят рисковать понапрасну: гнездовая пора прошла, и инстинкт самосохранения взял верх над родительским. Поэтому они атакуют кассика, лишь будучи полностью уверенными в своём превосходстве.
С каждым днём становится всё прохладнее. И вот наступает день, когда на траве выпадает холодная роса. Это знак – наступает осень, и пора позаботиться о зимовке. Ласточницы прилетают одними из последних, зато улетают на тёплый север самыми первыми. Они пропадают буквально за одну ночь. Нет долгого расставания с землёй, которая для молодых птиц – единственная известная. Нет прощальных криков, нет долгих сборов. Просто однажды восходит солнце, а небо совершенно чисто: птицы пропадают до будущей весны. Их буквально ветром унесло: взлетев, птицы попадают в струю ветра, дующего с полюса. Пользуясь им, они быстро преодолевают океан и долетают до Южной Америки.
Проходит ещё несколько недель. Ласточницы давно уже ловят мошек над болотами Амазонки и её притоков, а в Антарктиде жизнь становится всё более суровой.
Начинает холодать, и по ночам на траве выпадает неприятная холодная роса. Мышевидки второго поколения уже давно покинули своих родителей, а родительская пара распалась, когда это случилось. Молодые птицы пока кормятся вместе, бегая стайкой в зарослях осоки. Их уже не четверо, а лишь трое: одну молодую мышевидку всё-таки утащил соколиный кассик.
Осень – короткий праздник жизни в суровой и скупой Антарктиде. Это пора изобилия еды, когда можно без труда найти достаточно корма: ягоды, семена и последних насекомых.
Когда солнце бросило первые косые лучи на увядающие луга Антарктиды, сухая трава зашевелилась, и из неё показался моховой листоед. Этот крупный жук недавно появился на свет, и теперь ищет подходящее место для зимовки. Чтобы взлететь, он должен хорошенько прогреться на солнце. Для этого жук ползёт по стеблю выше, отыскивая место потеплее. Чтобы разогреться и взлететь, нужно время, и похоже, что у жука его не будет: из-под листьев осоки появляется молодая белогрудая мышевидка, хватает его и разгрызает клювом с громким хрустом. Но вместо еды птичка получает неприятности: красная окраска ног этого жука предупреждает, что он ядовит. Почувствовав его жгучий вкус, мышевидка затрясла головой, чтобы хоть как-то избавиться от него, а затем начала клевать и выплёвывать землю. Это будет ей уроком, и гибель одного жука спасёт ещё нескольких его сородичей: птица запомнит яркую расцветку его ног, и в следующий раз не станет его трогать. Но может случиться так, что следующего раза у неё просто не будет. Во время неудачной дегустации жука она на несколько минут теряет бдительность, и напрасно. Где-то в стороне слышится тревожный писк одной молодой мышевидки, и мимо пробегают ещё две птицы, а следом за ними мчится, приоткрыв крылья, соколиный кассик. Он ещё молод: у хищника коричневое невзрачное ювенильное оперение и клюв без устрашающего крючка на конце. Глаза птицы поблёскивают жёлтым: это молодой самец, и с наступлением зрелости у него вырастут роскошные жёлтые «очки» из перьев. Пока же он делает первые шаги к положению господствующего хищника антарктических лугов, пытаясь самостоятельно охотиться. Родители уже не так сильно заботятся о нём, и иногда вообще отгоняют его от своей добычи, поэтому птице уже больше приходится рассчитывать на себя, чем на родительские объедки.
Осенью молодые соколиные кассики отрабатывают охотничьи приёмы. Птицы нашли в траве молодых мышевидок, и теперь гоняют их, изредка перепархивая с места на место, чтобы не дать им уйти. Выстроившись цепочкой, хищники гонят мышевидок перед собой, постепенно сближая края цепочки. Мышевидки отчаянно пытаются избежать этого, шныряя в траве и пытаясь прорвать строй хищников. Одной из них удалось прошмыгнуть под самыми ногами хищника, а другая попалась в клюв молодого кассика, но вырвалась, оставив ему лишь щепотку своих перьев. В конце концов, одна из птиц попадается в окружение. Она безуспешно пробует сбежать, но хищники уже сомкнули кольцо. Кассики не выпускают её, делают выпады, стараясь попасть по увёртывающейся от них птице клювом. Один за другим они наносят мышевидке несколько ран клювами, и, наконец, заклёвывают её. Но итог охоты слишком незначителен, и делить им пока практически нечего. Видимо, поняв это, молодой самец хватает истерзанную тушку и убегает во всю прыть к ближайшим кустам, а другие участники охоты бросаются за ним в погоню, распугивая множество мышевидок, которых вполне могли бы изловить сами.
С каждым днём холодает всё больше и больше. Трава желтеет и вянет, насекомые постепенно исчезают. Ещё одним холодным антарктическим утром последние стрекозы «чёрные императоры» висят на жёлтых стеблях осоки. Они поворачивают спины к солнцу, пытаясь достаточно согреться под его скудными лучами для того, чтобы взлететь. Но их время в этом сезоне подходит к концу, и из охотников они превращаются в добычу. Соколиный кассик нашёл их, и теперь хватает стрекоз одну за другой, раздирает и съедает. Ветер лишь уносит в траву полупрозрачные крылья.
В воздухе летает лишь несколько мелких стрекоз, но их скорее просто несёт ветер, нежели они летят сами. Для них стало слишком холодно, и однажды утром они просто не смогут взлететь. Но теплокровные птицы по-прежнему живут активной жизнью, хотя для некоторых из них погода становится не слишком подходящей. Соколиные кассики поодиночке или небольшими стаями улетают в Южную Америку. Перелетев через пролив Дрейка, они проведут зиму в пампасах, охотясь на грызунов и мелких опоссумов. Но несколько птиц ещё охотится среди пожухлой травы, выискивая мышевидок. Трава уже полегла и не может спрятать даже такую мелкую птицу. Теперь даже взрослые кассики бродят по траве, словно вспоминая приёмы загонной охоты, что практиковали в юности, едва покинув гнездо. Птицы ворошат куртины травы, выгоняя затаившихся в ней мышевидок. Мелкие птицы разбегаются, ища спасения в осоке, и повсюду на равнине эхом разносятся их тревожные крики. Спасаясь от хищников, они используют один старый, но хорошо отработанный приём – листья осоки по-прежнему могут порезать ноги хищника до крови, и соколиный кассик неохотно преследует затаившихся в ней птиц. Когда один из кассиков гонит мышевидок, пытаясь настигнуть их, одна из птиц спасается, нырнув в старую нору. Хищник не замечает её хитрость, и проходит совсем рядом с затаившейся мышевидкой, которую смог бы легко вытащить из норы и съесть. Кассик видел, что несколько мышевидок юркнуло в раскидистую куртину осоки, и теперь пытается выгнать птиц из их убежища. Он осторожно раздвигает лапами и клювом листья, но мышевидки ещё глубже забиваются в заросли. У него не получается схватить их – края листьев осоки жёсткие, и больно режутся. Промучившись какое-то время, птица взлетает и начинает искать более лёгкой добычи. А мышевидки, убедившись, что опасность миновала, осторожно покидают осоку и принимаются кормиться.
Кассики – лишь временные обитатели Антарктиды, но мышевидки живут здесь круглый год. Когда последние из хищников улетают, мышевидки могут безбоязненно сновать по траве, разыскивая семена и спрятавшихся на зиму насекомых. Но их праздник длится недолго: с полярных ледников дует ветер, который несёт унылые сплошные тучи, из которых крупой сыплется мелкий снег.
Теперь на этом материке самыми опасными обитателями остаются лишь морские птицы, не покидающие побережья. Хищные росянки-птицеловы давно уже увяли и теперь не представляют угрозы для мышевидок, а иногда птицам удаётся даже найти и расклевать крупный сладковатый клубень этого растения.
Но зимой приходит два самых страшный врага, которые могут настигнуть любое живое существо где угодно – это холод и голод. Зима – это время, когда смертность среди мышевидок достигает максимума. Вряд ли до весны доживёт треть птиц, оставшихся в живых поздней осенью.
Зимняя жизнь мышевидок скрыта от любопытного взгляда толстым слоем снега. Зимой мышевидки будут неустанно рыть под снегом систему тоннелей, разыскивая скудный корм. Голодая, они будут даже расклёвывать трупы погибших сородичей. Но рано или поздно придёт новая весна, и те, кому суждено выжить, будут вознаграждены: их лучшие качества будут воплощены в потомстве.

Антарктическая белогорлая мышевидка (Musornis leucofrons)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Мышевидки (Musornitidae)
Места обитания: злаковые и осоковые заросли Антарктиды.

Рисунок Арсения Золотникова, колоризация Биолога

Антарктический материк с наступлением неоцена начал постепенно освобождаться от льда. Этому способствовали два фактора: общее потепление климата на Земле и движение материка на север: Антарктида постепенно сдвигалась в направлении Австралии, которая также движется на север, к экватору. На северном побережье Антарктиды, освободившемся от ледяного панциря, начала развиваться фауна из новых, наземных видов животных. Её составляют потомки видов, которые смогли заселить материк по воздуху: птиц, насекомых и мелких пауков. Поселенцы прибывали в Антарктиду большей частью из Южной Америки и Австралии. На побережье Антарктиды господствуют морские птицы, питающиеся дарами моря, но вдали от побережья развивается своеобразное царство мелких нелетающих птиц, среди которых наиболее многочисленны мышевидки – пернатые аналоги грызунов.
Воробьиные птицы почти никогда не теряли способности к полёту. Пожалуй, единственное исключение – вымерший в историческое время новозеландский кустарниковый крапивник (Tavaresia), живший на маленьком острове Стивенс в проливе Кука. Но в неоцене нелетающие воробьиные птицы стали намного разнообразнее: в Антарктиде появилось целое особое семейство птиц-мышевидок. Предки видов этого семейства – обитавшие в эпоху голоцена на крайнем юге Южной Америки птицы тапаколо (Rhynocryptidae), которые неохотно летают, но много времени проводят на земле и хорошо бегают.
Самый распространённый вид семейства – антарктическая белогорлая мышевидка, птица длиной около 10 см с длинным хвостом (длина двух средних рулевых перьев равна длине туловища и головы). Тело всех мышевидок очень плотного сложения: крупная голова, короткая сильная шея, коренастое туловище и довольно длинные ноги. Голова белогорлой мышевидки с сильным дробящим клювом: основа питания этого вида – семена осок и гигантских злаков, составляющих травяной покров Антарктики. Мышевидки ловко снуют под кустами злаков на сильных ногах с хорошо развитыми пальцами и короткими когтями, собирая упавшие на землю семена. Они также умеют лазать и прыгать по стеблям злаков, расклёвывая колосья. Растительная пища дополняется насекомыми и их личинками.
Крылья всех видов антарктических мышевидок не приспособлены к полёту: они относительно слабые, маховые перья на них короткие, с мягкими опахалами. Крылья самцов снизу окрашены довольно ярко: они используются в брачных демонстрациях. У самцов белогорлой мышевидки изнанка крыльев ярко-розовая.
Контурные перья мышевидок приспособлены для того, чтобы переживать антарктические зимы. Сами перья очень густые, их опахала мягкие, а пуховая часть пера занимает около половины его длины.
Оперение мышевидок окрашено скромно, чтобы обезопасить птиц от хищников, нападающих сверху: единственные хищники на континенте – другие птицы. Но у каждого вида есть яркие цветные пятна и полоски, которые помогают птицам опознавать представителей своего вида. У антарктической белогорлой мышевидки тело окрашено в коричневатый цвет с продольными желтоватыми штрихами на спине и крыльях, а на горле и груди есть обширный участок белых перьев, оттенённый тёмно-коричневыми перьями по краям. Клюв белогорлой мышевидки окрашен в коричневый цвет, но у самцов в его основании есть узкая красная полоса.
Зимой мышевидки роют ногами и клювом протяжённые ходы на самой поверхности земли, раскапывают увядшие листья в поисках семян и зимующих насекомых. Мышевидки, живущие близ океанского побережья, выходят зимой из-под снега, чтобы расклевать труп какой-нибудь морской птицы, погибшей от голода и холода.
Брачные игры мышевидок начинаются весной, когда долгая полярная ночь заканчивается, но снег ещё не полностью растаял. Самцы забираются на куртины пожухлой травы и демонстрируют оперение, поднимая крылья и показывая их яркую изнанку. Издали кажется, будто на траве горят языки пламени. Призывая самок, самцы издают громкий брачный крик – протяжный тонкий свист. Самки, не демонстрируя себя столь явно, приближаются к зарослям и тихими отрывистыми звуками отвечают на призывы самцов. Пара у этих птиц формируется на один сезон, но зато за это время птицы успевают сделать две кладки и вырастить потомство.
Кладка из 3 – 4 белых яиц спрятана в неглубокой норе, которую пара мышевидок выкапывает совместно. Часто они подновляют найденную старую нору. Вход в гнездо замаскирован среди кустов злаков или осоки. Возле гнезда мышевидки очень осторожны, часто птицы добираются до входа в него окольными путями, чтобы не выдать его расположение возможным хищникам. Насиживают оба родителя, птенцы выводятся через две недели. Они покрыты густым пухом, но слепые и беспомощные. Птенцы интенсивно растут, родители кормят их 3 недели в гнезде, а после того, как молодые птицы покинут его, докармливают ещё примерно неделю. Сразу после того, как молодняк покинет гнездо и станет самостоятельным, пара приступает к новому гнездованию.
Близкие виды, обитающие в Антарктиде:
Полосатая мышевидка (Musornis fasciatus) – по форме тела похожа на белогорлую мышевидку, но оперение у неё коричневое с поперечными желтоватыми полосками. Клюв этого вида короткий и широкий: эта птица питается преимущественно твёрдыми семенами осок и беспозвоночными с твёрдыми покровами. Обычно полосатые мышевидки едят жуков, но популяции, обитающие на морском побережье, могут кормиться рачками-бокоплавами. При этом птицы стараются отогнать их от воды и загнать в траву, где рачки не смогут спастись от преследования с помощью прыжков.
У самцов на боках головы перья длиннее, чем у самок: во время брачных демонстраций самец расставляет их в стороны и раскрывает веером, визуально преувеличивая собственные размеры. Под крыльями у самца ярко-оранжевые перья. Самцы демонстрируют их, сидя поодиночке на высохших стеблях осоки. Каждый самец занимает территорию размером около 20 метров в поперечнике, заявляя о своих правах на неё с помощью жужжащих криков и демонстрации изнанки крыльев.
Галстучная, или чернобородая, мышевидка (M. melanobarba) – близка к белогорлой мышевидке, но на грудке у самца этого вида есть продольная полоса из удлинённых чёрных перьев. Во время брачной демонстрации самец поднимает голову вверх, и такая «борода» оттопыривается вперёд. Покачивая головой из стороны в сторону, самец привлекает самку.
Этот вид обитает на болотистых равнинах близ антарктических ледников. Галстучные мышевидки питаются преимущественно насекомыми, и могут заходить в воду мелких болот, преследуя личинок комаров и мошек. Плавать активно они не умеют, но спускаются неглубоко под воду, цепляясь лапками за стебли камышей. Задерживая дыхание на несколько секунд, они склёвывают личинок, и потом отпускают стебель, всплывая на поверхность воды, словно пробка. Зимой, когда насекомых в нужном количестве найти невозможно, они переходят на растительный корм, отыскивая под снегом семена.

Антарктическая ласточница (Chelidopteron graminophilus)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Ложные ласточки (Neochelidonidae)
Места обитания: злаковые и осоковые заросли Антарктиды.

Рисунок FanboyPhilosopher

В неоцене климат Антарктики стал значительно лучше, чем был до этого в конце голоцена. Значительная часть материка освободилась от ледяного покрова, и в этих местах обильно развилась жизнь. В основном растительный покров Антарктиды представляет собой разнообразные сообщества злаков и осок. Но недалеко от ледникового щита, где ещё осталась подземная многолетняя мерзлота, раскинулся пояс моховых болот, перемежающихся с возвышенностями, занятыми сухолюбивыми злаками.
Болота Антарктиды – благоприятное место для размножения разнообразных двукрылых: мошек и комаров. Большинство из них не относится к кровососущим видам: Антарктиду ещё не заселили крупные животные, на которых могла бы кормиться масса крылатых кровососов. Но самые крупные местные обитатели, морские птицы, постоянно подвергаются атакам крылатых мучителей.
Такое изобилие насекомых вкупе с относительной редкостью местных хищников сделало Антарктиду прекрасным местом для жизни мелких насекомоядных птиц. Пока в Антарктиде царит полярное лето, и солнце светит круглые сутки, насекомоядные птицы отъедаются и выводят потомство.
Но бескрайние луга и болота Антарктиды – это рай для избранных: материк отделён от остальных частей света широкими проливами, и такая ситуация продлится ещё многие десятки миллионов лет. Поэтому попасть сюда может лишь самый неутомимый летун. Одна из насекомоядных птиц, процветающих в Антарктиде – небольшая антарктическая ласточница, в буквальном смысле мастер высокого полёта.
Эта перелётная птица – потомок американских мухоловов (Muscivora) из семейства тираннов (Tyrannidae). Приспособление к активному длительному полёту сделало из этой птица первоклассного летуна. О превосходных лётных способностях антарктической ласточницы свидетельствуют обтекаемая форма тела, длинные острые крылья и прямой узкий хвост. Два крайних пера в хвосте очень длинные и широкие – с их помощью птица может совершать резкие развороты в воздухе, гоняясь за насекомыми.
У ласточницы короткие, но цепкие лапки. Эта птица может передвигаться по земле, и даже взлетать с ровной поверхности (чего не могут сделать, например, стрижи), но всё же в воздухе она чувствует себя более свободно. В полёте птицы могут даже немного поспать: как у дельфинов, во время сна у них отдыхают по очереди разные участки мозга. Относительно глубоко могут засыпать лишь птицы, насиживающие яйца в гнезде.
Для ловли насекомых нужно соответствующее «охотничье снаряжение», и предки ласточницы обзавелись им. У ласточницы короткий и слабый клюв, но очень широкий разрез рта, заходящий за задний край крупных глаз. Зрение острое, почти бинокулярное. Особенностью зрительного восприятия ласточницы является повышенное внимание к очень мелким контрастным объектам (в этом смысле птица похожа на лягушек, у которых развилась такая же особенность).
Для ловли насекомых у ласточницы есть приспособление, увеличивающее ловчие способности: своеобразная «борода» из тонких перьев по краю нижней челюсти. Во время питания птица оттопыривает эти перья вперёд, сбивая ими мошек с растительности.
Основная пища ласточницы - комары и мошки, обильно размножающиеся на болотах Антарктики.
Самец и самка этого вида хорошо различаются по окраске. У самцов голова покрыта на темени и затылке малиново-красными перьями, хорошо заметными издали. У самки голова дымчато-серая. Тело птиц обоих полов окрашено сверху в сизый цвет, живот белый. На концах длинных хвостовых перьев у ласточницы появились чёрные пятна с переливчатым синим пятном в середине. Такие пятна помогают отвлечь внимание возможного хищника от жизненно важных частей тела птицы.
Зиму (в Южном полушарии – с конца мая по начало сентября) ласточницы проводят в Южной Америке: они долетают до северных границ пампасов и пояса сухих лесов. Но в Антарктику они собираются достаточно поздно: должно пройти время, чтобы появились тучи крылатых насекомых.
Сразу по прилёту с мест зимовки начинаются брачные игры. Темпы размножения у антарктических ласточниц невелики: за лето бывает только один выводок. Это связано с тем, что насекомые, которыми питаются эти птицы, особенно обильны всего лишь около двух месяцев в году.
В кладке ласточниц 5 – 6 голубовато-белых яиц. Самец и самка насиживают их попеременно, хотя большую часть времени на яйцах сидит самка. Самец в это время охраняет кормовую территорию от конкурентов.
Инкубация длится около двух недель, птенцы выводятся слепые, покрытые редким пухом. Они быстро растут, и покидают гнездо в возрасте трёх недель. В это время они полностью оперены, лишь длинные маховые перья и два пера в хвосте продолжают отрастать. После вылета из гнезда значительная часть птенцов погибает от пернатых хищников Антарктики. Ещё около недели родители докармливают слётков, после чего бросают их, и пары распадаются. Молодые и взрослые птицы образуют большие стаи: так легче обороняться от хищников. В это время границы индивидуальных участков, проложенные на время гнездования, исчезают, и птицы свободно перемещаются над болотами Антарктики, собираясь на ночлег в густых кустарниках.
Антарктическая ласточница улетает на зимовку очень рано – при первых признаках похолодания. С этого времени основного корма птиц, мелких двукрылых, становится недостаточно для нормальной жизни этих птиц. Стаи ласточниц мигрируют очень своеобразно: при перелёте они поднимаются в верхние слои воздуха, и перелетают океан с попутным ветром.

Соколиный кассик (Falconicterus antarcticus)
Отряд: Воробьинообразные (Passeriformes)
Семейство: Кассики, или Трупиалы (Icteridae)
Места обитания: травяные заросли Антарктиды.
Семейство, к которому принадлежит эта птица, распространено в Новом Свете от крайнего севера до крайнего юга. Представители семейства питаются как растительной, так и животной пищей, поэтому появление среди них практически плотоядного вида не является чем-то необычным. Некоторые виды кассиков, жившие в голоцене, охотно кормились пищей животного происхождения. В условиях умеренно тёплого климата северного побережья Антарктиды один представитель семейства трупиалов, соколиный кассик, занял их экологическую нишу. Его предки успели проникнуть в Антарктиду раньше, чем настоящие хищные птицы, поэтому предки соколиного кассика успели приспособиться к хищническому образу жизни в достаточной степени, чтобы их потомок смог успешно конкурировать с другими пернатыми хищниками.
Соколиный кассик - это практически полностью плотоядная птица размером с молодую ворону. Он является экологическим аналогом врановых птиц, растительный корм составляет очень небольшую часть его рациона. Хищнические наклонности оставили характерный след на облике птицы: клюв соколиного кассика широкий и относительно короткий, с загнутым кончиком (немного похож на клюв сорокопута). Крылья птицы заострённые, приспособлены для стремительного полёта. Хвост длинный, с небольшим вырезом на заднем крае. Ноги этой птицы длинные и сильные: выслеживая добычу, соколиный кассик может при необходимости быстро бегать по земле.
У этого вида имеется резкий половой диморфизм в окраске и размерах: самец крупнее самки, чёрный с жёлтой спиной и кольцами вокруг глаз, а на его голове есть небольшой хохолок. Радужная оболочка глаз у самца тоже жёлтая. У самок окраска гораздо скромнее: общая окраска тела чёрная, крылья буро-коричневые, глаза чёрные, жёлтых перьев вокруг глаз нет.
Подобно огромному большинству антарктических птиц, соколиный кассик – перелётная птица. Он рано прилетает, сравнительно долго остаётся на материке, и улетает на зимовку лишь с первыми снегопадами. Зимует этот вид в Южной Америке (Огненная Земля), по горным хребтам продвигаясь севернее.
Большинство кассиков тропических широт – полигамы. Но в условиях относительно скудных ресурсов Антарктиды соколиные кассики стали моногамами: это позволяет родительской паре успешно выкормить потомство. Семья образуется на один сезон. Брачные ритуалы начинаются сразу же после прилёта с зимовки. Самец занимает удобное для гнездования место (обычно в зарослях низкорослых кустарников) и начинает петь, привлекая самку. Голос этой птицы – громкие одиночные выкрики.
Когда в поле его зрения появляется «прекрасная незнакомка», самец преображается: он начинает хватать клювом травинки и листья, и скачет взад-вперёд по кустам, призывно поглядывая на самку. Если ей нравится самец и его владения, она принимает из его клюва сорванную травинку или листок – это знак готовности строить гнездо.
Соколиные кассики сохранили строительное мастерство, характерное для представителей этого семейства. Крытое шаровидное гнездо с коротким входом-«рукавом» пара птиц сплетает из прошлогодней травы и нарванных полосками листьев осоки в ветвях кустарников.
У этого вида сравнительно медленный темп воспроизводства: в год у пары бывает всего один выводок из 2 – 4 птенцов. Яйца белого цвета самка насиживает в течение примерно 20 дней. Всё это время самец подкармливает её, а также охраняет окрестности гнезда. В это время он нападает на живых существ любого размера, подошедших близко к гнезду. Птица пикирует на пришельцев с громкими отрывистыми криками, стараясь нанести удар клювом в голову. Также действенное средство защиты – попасть во врагов помётом, как это делали некоторые виды мелких птиц эпохи голоцена.
Птенцы выводятся слепыми, покрытыми редким серым пухом. Они сидят в гнезде около шести недель, и после вылета родители докармливают их ещё около месяца. Птицы первого года жизни имеют ювенильное буровато-коричневое оперение и короткий прямой клюв. С наступлением зрелости они приобретают типичную окраску взрослых птиц, а клюв становится загнутым, и кассик начинает поедать уже не крупных насекомых, а мелких позвоночных и падаль.
Долгое «детство» позволяет молодым птицам овладеть навыками охоты, наблюдая за взрослыми птицами и играя. Особенно любопытно наблюдать, как молодые птицы из одного или двух выводков играют в «кошки-мышки» с мелкими нелетающими птицами мышевидками. Выгнав нескольких крошечных птиц из зарослей на открытое место, молодые соколиные кассики окружают их, и начинают гонять, пугая криками и резкими выпадами. Часто проворным мышевидкам удаётся ускользнуть от юных пернатых хищников, но с возрастом охотничье мастерство молодых соколиных кассиков растёт, и игра постепенно превращается в настоящую охоту.
Каннибализм, обычный у плотоядных птиц голоцена – сов и соколообразных – редкость для соколиного кассика, только взрослые птенцы при недостатке корма могут заклевать и съесть самого слабого в выводке.
Повадками соколиный кассик немного напоминает сокола-пустельгу: выслеживая добычу среди густой травы, он часто зависает в воздухе, трепеща крыльями. Полёт этой птицы быстрый и маневренный. Иногда соколиный кассик охотится даже на быстрых летающих птиц Антарктиды, преследуя их в воздухе. Если хищные птицы отряда соколообразных наносят решающий удар преследуемой жертве с помощью заднего пальца ноги, вооружённого большим когтем, то соколиный кассик сбивает добычу клювом в воздухе. Охотится этот вид и на земле, преследуя птиц-мышевидок в зарослях осоки и злаков. Часто соколиных кассиков можно увидеть поодиночке или небольшими группами на морском берегу, где эти птицы поедают мёртвую рыбу, собирают на побережье моллюсков и ракообразных. Иногда соколиный кассик ворует яйца и птенцов в колониях морских птиц, а также поедает трупы взрослых птиц и птенцов, служа своеобразным санитаром.

Моховой листоед (Antarctomela bryophagus)
Отряд: Жесткокрылые, или Жуки (Coleoptera)
Семейство: Листоеды (Chrysomelidae)
Место обитания: Антарктика, моховые поля близ ледника.

Рисунок Алексея Татаринова

В Антарктике времён неоцена на участках, с которых отступил ледник, развилась довольно пышная растительность. Её составили растения, семена которых были принесены в Антарктиду ветрами с ближайших участков суши: из Южной Америки и Новой Зеландии. Здесь можно встретить злаки, осоки, некоторые растения из других семейств. Но самыми первыми растениями, освоившими этот материк и добившимися на нём определённого успеха, были мхи, попавшие в Антарктиду в виде спор. Эти неприхотливые, медленно растущие растения на одной из стадий формирования антарктической флоры образовали на освободившейся от ледника суше почти сплошной покров, избегая лишь засоленных прибрежных почв. Позже, когда на этой негостеприимной земле прижились цветковые растения, мхи отступили к краям ледника, образовав вокруг него пояс моховых болот. Это самая древняя из экосистем Антарктиды после освобождения части материка от ледникового щита. В этих местах также сохранились животные, прямые потомки первых поселенцев Антарктиды. Среди первых поселенцев был один вид жуков-листоедов, чьи личинки смогли перейти на питание низшими споровыми растениями – мхами. Он стал предком неоценового мохового листоеда из Антарктиды.
Ещё Чарльз Дарвин в своё время заметил, что на островах, постоянно обдуваемых сильными океанскими ветрами, насекомые либо очень хорошо летают, либо не летают вовсе. Моховой листоед из Антарктиды представляет собой живую иллюстрацию к этому наблюдению. Он превосходно приспособлен к жизни в условиях сурового холодного климата. Тело этого жука, в противоположность многим представителям отряда, узкое и длинное (длина до 4 см при ширине всего лишь около сантиметра). Крылья мохового листоеда сильные, жук очень хорошо летает и может в полёте противостоять сильным ветрам, постоянно дующим с Антарктического ледникового щита. Ему ни к чему быть малоподвижным домоседом: кормовые растения этого жука, мхи, растут медленно, и ему приходится мигрировать в пределах узкой полосы холодных моховых болот, чтобы оставить потомство и не истощить запасы корма.
Надкрылья мохового листоеда покрыты чёрными волосками. Голова и грудь жука также чёрные. Вообще, чёрная окраска и обильное опушение покровов характерны для антарктических насекомых. Это позволяет им легче согреваться на солнце и медленнее остывать. На ногах мохового листоеда заметны поперечные полоски красного цвета – предупреждение местным хищникам о том, что насекомое несъедобно: в гемолимфе жука накапливаются горькие вещества. У самцов в ярко-красный цвет окрашены также антенны – это сигнал, привлекающий самок. Самки этого вида более крупные и широкие, нежели самцы. Они умеют летать, но делают это неохотно – только ради поиска мест для откладывания яиц. У них сильно развиты обонятельные рецепторы на антеннах: с их помощью самки находят заросли мхов, пригодных для питания их личинок.
Молодые жуки выходят из зимних укрытий, когда снег уже почти стаял. Примерно две недели, пока полярное лето набирает силу, они кормятся зелёными частями разных растений, а затем приступают к размножению. Самцы активно летают над болотами в любое время суток, отыскивая по запаху самок.
Сразу после спаривания самка отправляется на поиски зарослей мха нужного вида. Моховые листоеды предпочитают кормиться на сфагновых мхах, но при их недостатке переходят на другие листостебельные мхи, и даже поедают лишайники. Эти жуки откладывают яйца небольшими порциями по 10 – 12 штук на относительно большом расстоянии друг от друга. За лето самка может сделать до 10 таких кладок с перерывом в 3 – 4 дня. Инкубация яиц проходит быстро, чему способствует долгий и относительно тёплый полярный день.
Личинка кормится на мхе скрытно. Она сидит вертикально между стеблей мха, скрываясь внутри моховой подушки в случае опасности. У неё плохо развито зрение, но чувствительные волоски на голове тонко ощущают движения воздуха, позволяя определить размеры окружающих движущихся объектов. Тело личинки окрашено в зелёный цвет из-за того, что сквозь полупрозрачные покровы тела просвечивает содержимое кишечника, голова чёрная. К концу полярного лета личинка достигает длины 5 см, и начинает готовиться к метаморфозу. Обычно личинки из ранних выводков окукливаются и превращаются в жуков в тот же год, и зимуют уже во взрослом состоянии. Личинки из поздних кладок зимуют в виде куколки, и взрослые жуки выводятся весной следующего года.

Росянка-птицелов (Droserophyllum ornithivorum)
Порядок: Гвоздикоцветные (Caryophyllales)
Семейство: Росянковые (Droseraceae)
Места обитания: болота Антарктиды.
Экосистемы Антарктиды формировались очень медленно, и они сильно обеднены по сравнению с окружающими островами и материками. Не всякий вид живых существ смог бы преодолеть сотни километров над морем, чтобы опуститься на негостеприимный холодный материк. Даже в тёплом неоцене в центре Антарктиды ещё остался огромный ледниковый массив, оказывающий влияние на климат этого материка. Эти два фактора объясняют относительную скудность антарктической флоры и фауны. Зато в таком негостеприимном и изолированном мире немногочисленные удачливые мигранты нашли место для жизни, лишённое конкуренции и дающее множество возможностей для эволюции. В Антарктиде некоторые экологические ниши оказались занятыми живыми существами, совершенно неожиданными в такой ипостаси. Поскольку мелкие хищные звери не сумели проникнуть на этот островной континент, их место заняло одно интересное плотоядное растение семейства росянковых.
Произрастающая на болотистых почвах Антарктиды росянка-птицелов – это очень крупный представитель своего семейства. Обычно росянки, произрастающие на болотах умеренных широт, очень невелики, а в тропиках гораздо крупнее. Но в условиях Антарктиды, вне конкуренции с хищниками из числа позвоночных, этим растениям стало выгодно ловить относительно крупную добычу: больших насекомых и даже мелких наземных птиц. Так естественный отбор вызвал появление гигантского вида росянки. Её предок – скорее всего, один из южноафриканских видов росянок, чьи семена попали в Антарктиду с помощью ветра, или, что менее вероятно, с перелётными птицами.
Листья этого вида растений длинные, лентовидные (длина листа достигает 50 – 70 см при ширине около 3 – 4 см), на прочных коротких черешках, образуют раскидистую розетку. На поверхности листа расположено главное охотничье оружие – железы на длинных ножках, выделяющие вязкую клейкую жидкость. Если мелкое животное заденет такую железу, из неё выбрасывается жидкость, которая при соприкосновении с воздухом превращается в подобие резины. Обычно после такой встречи с растением возможная жертва на какие-то секунды отвлекается, и легко может коснуться других клейких желёз.
Такая хитроумная ловушка была бы бесполезным приспособлением, если бы растение не умело обращать на себя внимание возможных жертв. Крупные сиреневые цветки, раскрывающиеся на длинных цветоносах в середине розетки растения, привлекают много насекомых-опылителей. И для некоторых из них визит на цветок росянки может закончиться не очень хорошо: нектар обладает опьяняющими свойствами, и насекомые, не способные нейтрализовать его действие особым ферментом, на какое-то время теряют способность летать. Насекомые, одурманенные нектаром, падают в центре розетки, где нет ловчих листьев. Некоторое время они ползают под цветами, после чего оправляются и улетают. Но до этого момента они как раз служат приманкой для возможных жертв росянки-птицелова. Мелкие птицы (чаще всего это местные нелетающие птицы мышевидки) и хищные насекомые, привлечённые упавшими насекомыми, попадают в ловушку. Они пытаются добраться до беспомощной добычи и вполне могут случайно коснуться смертоносного листа.
Биение прилипшего к листу животного служит раздражителем для растения, и стимулирует его охотничью реакцию. Лист, к которому прилипла жертва, быстро скручивается в спираль, сжимая попавшее в ловушку животное между витками. Чем больше жертва бьётся, тем сильнее скручиваются витки листа, и тем больше выделяется пищеварительного сока. В конце концов, жертва либо задыхается в «объятиях» растения, либо оказывается заживо переваренной ферментами, выделяемыми листом. От неё остаются только относительно твёрдые части – кости, перья, или хитиновый панцирь. Мелкую добычу – насекомых и пауков – росянка-птицелов умерщвляет также с помощью алкалоидов, которые присутствуют в её пищеварительном соке.
При переваривании добычи в листе происходят необратимые физиологические изменения – происходит активный отток органических веществ в стебель. После переваривания добычи лист растения становится всё более дряблым, словно высасывает сам себя, и, в конце концов, отмирает. Но на замену ему быстро появляется новый лист.
Цветы росянки-птицелова служат не только для привлечения к растению разных животных. Главная их функция – размножение. Из опылённого цветка развивается плод – сухая коробочка, наполненная мельчайшими семенами. На длинной цветоножке плод выносится на высоту более метра, и раскрывается. Ветер переносит крошечные семена росянки в новые места обитания. Именно с помощью ветра предки этого растения смогли заселить удалённую от остальных материков Антарктиду, и найти здесь новую родину.
Питательные вещества из пойманной добычи поступают в стебель – крупный реповидный клубень, покрытый остатками отмерших листьев. Весной он прорастает на поверхность земли, утолщается, иногда даёт боковые отростки, из которых формируются новые розетки. К зиме корни втягивают его в глубину почвы, под слой растительных остатков, где ему не страшны морозы. На следующий сезон поверх старого нарастает новый клубень. Зимой росянка может «поменяться ролями» с местными птицами мышевидками – они охотно откапывают и расклёвывают клубни этого растения. Но это не причиняет большого ущерба росянке: если повреждена главная почка, растение даст несколько боковых отростков.